Илько и Святослав
Собралось вече большого русского города Мурома. Были тут кузнецы с гончарами, да купцы с дьяками. Большое вече состоялось, шумное. Решали, кого направить в помощь к рубежам южным Руси. Напали злые вороги, жгут дома, убивают и берут в полон жителей, женщин да детей малых. Разоряют дотла города большие да села малые.
Отправлялись отсель и ранее защитники родного отечества. Вон чего стоит только Илья Муромский. Слава о нем по всей земле, и не только русской, расходится. Гордятся муромчане своим земляком, прославляют. Но уже умер давно Илья, только мощи его, как обереги, хранятся в Киеве на страх врагам и в помощь новым защитникам земли русской.
Решил сход направить двух своих богатырей, Илько да Святослава, молодых да сильных. Во всех состязаниях на городских праздниках побеждали только они, никто не мог устоять супротив такой силищи.
Решение схода посильнее закона княжеского. Делать нечего, собрали их, как могли, родители, благословили, и пошли они в сторону южную. Не один добрый молодец уходил в ту сторону, кто торговать, а кто воевать.
Долго шли к граду Чернигову. Сказывали люди, что осадили вороги славный город Чернигов, из последних сил отбиваются от них защитники. Град стрел и пожарища выводят из строя защитников одного за другим. На помощь старики да женщины приходят, даже дети взяли в руки оружие. Того и гляди, проломят стены и войдут в город.
Идут они по дороге езжей да пыльной, солнце печет так сильно, что рубашки от пота прилипли к спинам. Комары да мошка около болот одолевает.
– Смотри, – говорит Илько Святославу, – диво-то какое! – И показывает рукой на пригорок, куда спустился с неба столб огненный на него, только эхо от грома раскатилось. Смотрят, стоят на том пригорке три богатыря на конях, при оружии и доспехах.
«Не напрасно они нам привиделись, знать, что-то серьезное скажут», – думает про себя Илько.
– Эй вы, добрые молодцы Илько со Святославом, выслушайте нас, – говорит самый старший из них, самый сильный да с громким голосом. – Чтобы одолеть силу ворогов, нужно иметь большую силу, большую чем у них имеется, да быть мудрее их предводителей.
Слушают друзья внимательно говорившего, слова мимо не пропустят, все в себя впитывают.
– Так скажите нам, как воевать с ними?
– В граде Чернигове есть целое царство подземное. Три хода ведут за стены городские. Один в церковь белокаменную, что в версте от города. Другой ведет в монастырь, что в деревеньке Мытыщи. А третий к крутому берегу реки. Никто о них не знает, о ходах этих. А теперь о главном скажем. Отныне мы силу всю свою вам отдаем. Станете могучими. Да прислушивайтесь почаще к голосу своему в трудную минуту, – помолчали немного богатыри, только их кони топчутся. – А теперь поспешайте к граду Чернигову, тяжело приходится защитникам.
Исчезло видение с пригорка, растаяло дымкой над лесом, растворилось. Закинули котомки за плечи друзья, да и скорым шагом направились в город, ждущий помощи от них, защитников земли русской.
С божьей помощью добрались наконец друзья до града Чернигова. Издалека видны церкви белокаменные, да купола золоченые. Только дым застилает города, словно черная туча нависла над ним.
– Как входить в город станем? – спрашивает Святослав у Илько.
– Думаю, что вход поискать надобно у берега реки. Так будет безопасней, да и быстрее отыщем.
– Ты прав, мой друг. Оружия у нас нет, а там могут быть и враги, – соглашается с ним Святослав.
Пошли они вдоль берега крутого, приглядываясь, где может быть вход. Долго искали, нашли все же. Невиден простому глазу он.
Подсказал тихий голос Илько, где искать надобно.
– Вход около трех берез, что вместе растут на берегу, – тихо прошептал он.
Опустились вниз с берега, смотрят, там темнеет вход. Бересты нарезали со старых берез, огонь разожгли, чтобы лучше была видна дорога. Темно и сыро в проходе, но идут Илько и Святослав. Знают, как это им нужно, пройти в город осажденный. Крысы пищат под ногами, мыши летучие шумят над головами.
Вышли, в конце концов, к двери дубовой, железом кованой. Крепкая дверь, запоры с другой стороны отпираются.
– Вы теперь сильные, богатыри русские. Поднажмите плечом, дверь и откроется, – снова слышит Илько голос внутри себя, так похожий на голос говорившего на пригорке богатыря.
Уперся плечом Илько в двери, Святослав ему помогает. Затрещали доски под напором силы немеренной, да и отворилась дверь пред ними, заскрипев петлями, давно не мазаными дегтем.
Оказались они в церкви, пустой и безлюдной. Вышли на улицу, осматриваются. Видят, неподалеку от них, прямо на улице, огонь в горне кузнечном горит, мастер по чугуну раскаленному молотком стучит. Подошли к нему, попросили им изготовить мечи богатырские, в два раза больше обычных.
Удивился мастер железных дел, но сковал два огромных меча, закалил их крепко.
– Готовы мечи ваши, – и отдал их Илько да Святославу.
– А скажи-ка нам, кузнец, в какой стороне защитникам нашим тяжелее всего приходится? – спрашивает Илько.
– Везде трудно. Но более всего собралось извергов со стороны южной, вот-вот стены проломят.
И показал рукой направление, куда надобно отправиться. Неслись оттуда крики громкие, возгласы шумные.
– Пошли, Святослав, на стены, подмогнем жителям на перво, – говорит Илько своему другу.
И они направились в сторону южную. Все громче крики стали доноситься, пожарища чаще стали попадаться, а вот уже и стрелы мимо пролетают. Взошли богатыри на стены городские, осмотрелись.
– Расчищай левую сторону, а я по правую руку, – говорит Илько Святославу.
Взяли они в руки мечи свои богатырские и пошли вдоль стены, всяк в свою сторону. Отличались лица ворогов от лиц русских, были черными да с усами. И одежда у них совсем другая, ненашенская. И пошли они рубить их, словно кочаны капусты в огороде. А кого на меч, словно на копье, и бросают со стен прямо в стан врагов.
Лестницы приставные, по которым карабкалась подмога к врагам, обратно сбросили вместе с ними.
Крики да вопль в стане врагов. Удвоились силы у русских, побили они врагов на стене. Боятся те понову лазить да идти приступом, передышку сделали, совещаются.
– Где отыскать воеводу вашего? – спрашивает Илько у воинов.
– Да вот он, с нами вместе.
Подошел высокий, уже в годах, мужчина, в кольчуге да шеломе побитом, истинно русский воин.
– Я воевода, князь Черниговский, – отвечает он. – Чего вам от меня надобно?
– У нас есть план, как победить этих варваров, надобно посовещаться.
– Пойдемте ко мне, заодно и пообедаем.
Уединились они в покои княжеские, но нисколько не были польщены. Хорошо помнили наказ – не возгордиться.
Сидят они в покоях княжеских, обедают.
– Три подземных хода ведут из города в места отдаленные от стен городских, надобно этим воспользоваться, – говорит Илько князю.
– А как это надобно сделать? – недоумевает князь-воевода.
– А половину защитников направить по этим ходам, да ударить с обратной стороны по варварам. Открыть ворота городские и напасть со стороны града.
Задумался воевода, думу думает.
– Направить нужно, напервость, лазутчиков наших, понадежнее кто. Надобно обыскать два хода, один где-то в монастыре деревни Мытыщи, а другой в церкви, что в версте от града. А про третий ход мы уже знаем, – продолжает Илько излагать воеводе намерения трех богатырей, увиденных ими на пригорке.
Согласился воевода Черниговский, другого выхода не было. Вызвал к себе помощников по военном делу да отдал наказ отравить самых проворных да ловких лазутчиков, переодетых в одеяния монашеские.
Вызвал князь Черниговский помощника своего главного, дядьку Подгорного. Умный и сметливый дядька на то и в помощниках да советниках ходит у князя.
– Возьми половину войска нашего да выведи через хода подземные. А поутру мы выйдем из ворот городских. Как услышите нас, сразу нападайте позади на варваров, всеми своими силами наступай. А сейчас ступай, поджидай лазутчиков, да готовь войско свое к выступлению.
– Я пойду с ними, моя помощь нужна будет, – говорит Святослав князю.
– Ступай с дядькой Подгорным, будешь у него в помощниках, – разрешил князь Святославу идти к обозам варваров.
Ночь простояла спокойной, не шли больше приступом враги, раны свои зализывают, силы копят, чтобы снова поутру город захватывать. Подкатили машину стенобитную поближе к воротам городским, огромное бревно на цепях подвешенное.
Слышно было только, как сабли да копья со звоном затачивают, жути да страха этим наводя на защитников.
Воспользовались защитники затишьем и прекрасно отдохнули, спали как убитые, сном мертвецким.
Наступило раннее летнее утро. Яркое большое солнце осветило своими лучами лица спящих воинов. На безоблачном небе далеко-далеко появилось три маленьких облака. Они росли все больше и больше, пока их формы не превратились в трех богатырей, сидящих на конях. Точь-в-точь, какие видели Илько и Святослав на пригорке. Кони, как живые, а сами в доспехах и при оружии. Видят проснувшиеся защитники это чудо природы, удивляются. Все смотрят, как один, и стар и мал. Неспроста видение такое.
Видят и варвары богатырей на небе. Страх поселился в их душах. И они думают, неспроста такое знамение.
Все три облака слились в одно большое, и опустилось оно на город, рассыпав на жителей легкий и короткий дождик. Вся сила трех богатырей была роздана защитникам города, и старому и малому.
Поднял руку ко лбу воевода Черниговский смотрит в стан варваров. Момент выбирает самый нужный.
– Пора и нам выступать, – говорит воевода, увидев, как в стане врагов началось движение. Машину стенобитную готовить начинают, горшки со смолой разжигают.
Открылись ворота городские, выступило войско русское. Илько с воеводой в первых рядах.
– За мной на ворогов, постоим за землю русскую! – зычно закричал воевода. Все как один дружно набросились защитники на варваров.
Услышали призыв и помощник воеводы Подгорный со Святославом. Успели они за ночь по секретным проходам выйти позади врагов своих.
Ждали только условного сигнала со стороны городской.
Приготовили оружие, ждут, беспокоятся. Заслышав крик громкий, кинулись на врага с обратной стороны. Зазвенели мечи булатные, засвистели стрелы оперенные. Началась битва не на жизнь, а на смерть.
Тяжело русским приходится. Сражаются в рядах защитников женщины и старики с подростками. Зашел в тыл врагам и отряд женщин – лучниц. Встали они в один ряд, неподалече от врагов своих. Луки большие да сильные, в рост человека будут. Град стрел от них сметал ряды варваров. Пробивал целые бреши в их воинстве. Жуткий свист могучих стрел приводил в ужас даже самых отчаянных из врагов. Кончились стрелы в колчанах, взялись они за мечи и кинулись в самую гущу сражающихся, умели они управляться мечами нисколько не хуже, чем луками да стрелами.
Вот уже русские защитники машину стенобитную захватили, с любопытством рассматривают диковинку, доселе ими невиданную.
Илько в первых рядах наступающих защитников. Много врагов уничтожено. Ни один богатырь варваров не мог ему противостоять, так и ложились наземь замертво от острого меча в руках богатыря.
А вот уже и шатер хана Упыря близок, предводителя варваров. С другой стороны Святослав к нему пробивается, оставляя после себя пустынную улицу. Его меч, как быстрая молния, разит врагов нечестивых.
Не ушел злой хан от воинов русских, захватили его в полон вместе со всей прислугой и гаремом. Илько и Святослав постарались, повязали они хана и его охранников.
Видят такое дело, побросали варвары мечи свои да копья, в плен сдаются русским. Но и защитники города Чернигова печалятся. Погибают на поле брани лучшие из лучших. Много погибло на стенах, да не меньше и на поле перед городом.
Ходят женщины по полю, раненых среди убитых отыскивают, помощь оказывают.
Воронье кружит с громким карканьем, добычу чует.
– Суд чинить над варварами будем, – говорит князь Черниговский собравшемуся русскому воинству.
– Докеля этот гнусный Упырь землю русскую топтать будет, на кол его! – советует один.
– Сжечь в костре его заживо! – советует другой воин.
Поднял руку воевода:
– Правы вы, заслуживает хан Упырь смерти, жестокой да бесславной. Принимайтесь палачи за дело! – приказал он своим тюремным работникам. Прикатили большой чурбан, да и при всем честном народе казнили хана Упыря. Нельзя такого злодея оставлять в живых.
Настал черед решать судьбу пленников. Стоят те, опустив головы, не смея взглянуть защитникам в глаза.
– Я думаю отпустить их надо, пусть домой возвращаются, другим накажут, как ходить на землю русскую с мечом. А кто пожелает, может и остаться на земле нашей, пахари нам ой как нужны, – говорит воевода Черниговский.
– Правильно будет!
– Согласны с воеводой мы!
Вышел Илько со своим словом:
– Пускай помнят враги, не перевелись еще богатыри на земле русской, было и есть кому за нее постоять!
И поднял над головой свой огромный богатырский меч.
Конец
Мишка на поле Куликовом
Маленький мальчик по имени Витослав катался на лыжах по лесу с соседской девочкой Лушей, которая была еще меньше его ростом. Хотя лыжи у них, изготовленные деревенским умельцем, были ладными. Спереди загнуты на пару, кожаные ремни крепко держат валенки. Хорошо катят, чуть ли не бегут сами по снегу.
– Давай прокатимся по лесу, – предложил Витослав своей юной подружке.
С весельем и смехом они все дальше углублялись в лес и даже не заметили, как заблудились. Пошел густой снег и завалил следы от лыж. Куда ни пойдут, всюду незнакомый лес.
– Мы заблудились… – поняв, что дорогу обратно домой им не отыскать, с тоской в голосе произнесла Луша и горько расплакалась.
– Сейчас поищу, где нам укрыться. Стой здесь и никуда не отходи. Я скоро вернусь.
И Витослав стал подыскивать подходящее место, чтобы укрыться от снега с ветром. Неподалече увидел большую кучу хвороста.
«Вот здесь и переждем пургу», – решил он и позвал за собой Лушу. Они стали забираться вовнутрь и вдруг почувствовали пустоту. Было темно, ничего почти не видно.
«Вот славное место отыскали, даже тепло здесь», – подумал Витослав. Луша прижалась к нему покрепче, все теплее друг от друга. Так и уснули, усталые и сморенные, даже не поняв, в каком они месте очутились. Снились им сны детские: пироги сладкие да коты мурлыкающие.
Наступило утро. Бледный рассвет начал потихоньку освещать все вокруг. Лучи зимнего солнца скользнули по вершинам заснеженных деревьев и стали опускаться ниже к запорошенной снегом земле. От вчерашней пурги не осталось и следа, разве что добавилось сугробов в лесу.
Открыв глаза, Витослав разгреб рукой наваливший за ночь снег, он завалил проем, через который они сюда про шли.
Стало светло, Луша открыла глаза.
– Где мы с тобой находимся? – непонимающе и вопросительно глядя на Витослава, спросила она.
– Пока сам не знаю, сейчас посмотрим, – и он стал внимательно всматриваться в темнеющую пустоту.
Как только глаза немного привыкли к темноте и он стал кое-что различать, он увидел два блестящих глаза на лохматой медвежьей морде. Но почему-то не испугался он. Что-то внутри подсказывало, что кричать и убегать нет надобности.
– Сиди тихо, Луша.
Человек и зверь пристально смотрели друг на друга, каждый не зная как поступить дальше. Первым нашелся медведь. Он повернулся и вылез из своей берлоги. Не спеша отправился в лес, все также молча, без крика и рева.
Пришла пора вылезать из берлоги заблудившимся, стало зябко. Выбрались они из нее наружу. Куда идти, в какую сторону, не знают, совсем ориентиры потеряли с этой пургой. Смотрят, выходит из лесу медведь и потихоньку к ним подходит. Замерли и встали, как вкопанные, Витослав с Лушей. В лапах у него была ноша. Он подошел поближе и опустил лапы, прижатые к туловищу. На снег упали ореховые шишки, замороженные ягоды. Удивились ребята увиденному. Но медведь проявлял дружелюбие и даже немного отошел от них назад.
– Нам принес угощение из своих запасов, – решил Витослав. – Давай немного попробуем?
Он взял ореховую шишку, а Луша горсть ягод, и они стали есть. Медведь с любопытством наблюдал за ними, никуда не отходя. Но вот он поднялся на задние лапы и встал во весь свой рост. Был он огромным и лохматым.
И здесь, так показалось Витославу, медведь сделал жест лапой, похожий на приглашение следовать за ним. Очень удивились они такому, но пошли за медведем. Недолго шли, вскоре лес поредел, и стала видна их деревня, десятка два старых домишек.
– Да это наша деревня! – радостно вскрикнула Луша, увидев как из печной трубы ее родного дома идет густой дым. Обрадовались несказанно ребята, не знают, как спасибо сказать их спасителю. Остановился медведь, не стал даже выходить на опушку леса. Не дай бог собаки почуют или охотники прилетят. Отойдя недалече, он снова встал на задние лапы, поднял передние вверх и, что-то по-своему прорычав, удалился в густой лес.
– Попрощался с нами, – догадался Витослав.
– Пошли скорее домой, Луша. И попадет нам с тобою от родителей, заждались небось, – и они быстро направились в деревню, каждый в свой дом.
Прошла зима, шло лето знойное. Не сидится детям дома, все на улице играются. И Витослав с Лушей со всеми вместе балуются. Слышат они крики на окраине деревни, так кричат только охотники, когда гонят зверя. Так оно и оказалось на самом деле. Собаки охотников лаяли так сильно, что казалось их там тьма.
Видят, как бежит по улице медведь, большущий да лохматый. Испугались дети, разбежались всяк по своему дому. Но Витослав с Лушей не испугались, не побежали от страха. Узнали они в нем своего старого знакомого, кто спас их зимой от смерти неминуемой. Но сейчас та самая смерь грозит ему, несчастному медведю. Не пощадят его безжалостные охотники, посадят на рогатину. Что делать? Как быть? Вот он уже почти рядом с ними. Вышли ему навстречу Витослав с Лушей. Остановился медведь, как вкопанный, смотрит на них, нечего не поймет. В глазах страх и мольба видятся.
– Пошли за нами, – говорит ему Витослав, и они с Лушей направились в сторону его дома. Постоял в недоумении медведь секунду-другую, да и двинулся следом за ними. Открыл Витослав калитку своего двора, а затем и стайку, приглашая за собою медведя. Закрыл его в стайке, вышел на улицу. А тут и охотников с десяток, с топорами да рогатинами. Мимо пробегают, кричат, улюлюкают. Надежно спрятался медведь от догоняющих его охотников. Пробежали они мимо дома Витослава, на другой конец деревни. Так и не поняли, куда медведь подевался. Ближе к позднему вечеру, когда уже начало смеркаться, открыл Витослав дверь у стайки. Вышел медведь, огляделся. Увидел старого знакомого Витослава, кивнул два раза своей огромной головой и потихоньку направился в лес, в сторону обжитого им лесного дома.
Подросли дети, Витослав с Лушей, стали уже почти взрослыми. Подрос и Мишка, так они стали называть своего друга медведя. Поначалу стали они приходить к нему в гости, где была его берлога, они уже хорошо знали. Попривыкли друг к другу, не боялись быть вместе. Настало время, и Мишка осмелился прийти в гости в деревню к Витославу. К тому времени жители деревни уже знали про медведя и его дружбу с Витославом и Лушей, не трогали его. Привыкли к нему со временем все жители деревни, за своего принимать стали. Вырос Мишка в огромного лохматого медведя. Даже бывалые охотники удивлялись ему.
Но была большая беда на Руси в то время. Захватил хан Мамай со своею дикою ордою почти всю Русь. Стонали деревни и города от гнета да дани непосильной. Пришло время избавиться от этого тяжелого ига. Не могла Русь свободно вздохнуть, когда полчища злых татар рыскали по селам да городам русским, убивая и грабя их жителей.
Клич пошел по всей Руси, призывал князь Дмитрий ополчиться всеми силами русскими да освободить землю родную от захватчиков.
Проезжал гонец князя и мимо деревни, в которой жили Витослав и Луша. Рассказал, что собираются силы русские под Москвою, в Коломне. Всем надобно туда поспешать с оружием и в доспехах. В местной кузнице загудели меха, огонь в горне загорелся ярким пламенем. Застучали молотки по наковальне. Готовить стали мужики себе в поход оружие. Мечи ковали крепкие, доспехи да кольчуги прочные. День и ночь, не переставая, шла работа у них.
Витослав к этому времени уже помощником кузнеца был, осваивал это нужное людям ремесло. Сильным и крепким вырос он парнем, ловко орудовал молотком, а когда надобно, так и кувалдой, только звон шел от наковальни по всей деревне. Встретила его Луша подле дома его и говорит:
– Я тоже пойду с тобой на татар, сготовь мне в кузне доспехи легкие да меч по моей руке.
Согласился Витослав, знал что спорить с ней бесполезно, что задумала, обязательно исполнит.
– Научись стрелять из лука, охотники помогут тебе, может, этакое умение и пригодится, – советует ей Витослав. Знал он, что на смертельное дело собираются, где все может сгодиться.
Кует мечи да наконечники к стрелам Витослав, пот от жары рукавом с лица вытирает.
– А что, давайте медведю вашему скуем доспехи, да с собой на Мамая возьмем, – говорит главный кузнец, то ли шутя, то ли серьезно.
– А что, правильно говоришь, возьмем Мишу с собой, посильней любого татарина будет, – соглашается с ним Витослав, вспомнив о силище Мишки.
Сковал Витослав Мишке доспехи легкие, шлем на голову, да два наплечника.
– Оденем ему перед битвой, – решил Витослав. – Цепь надобно сковать на всякий случай, всякое бывает.
Настало время выступать мужикам из деревни, двигаться в ополчение. За старшего у них кузнец Петро. Собрались все на краю деревни. Стала околица местом расставания. Плачут и голосят бабы, провожая своих мужей да сынов. Знают многие, не вернутся назад. Две телеги с провизией снарядили, к одной Мишку на цепь привязали, на всякий случай.
И Луша с ополченцами, в мужскую одежду вырядилась, не признать в ней девушку. На юношу стала похожа, стройная да высокая. Лук со стрелами за спиной, научилась-таки у охотников стрелять метко.
Недалеко от них была Коломна, через день уже были там. Собралось ополчение видимо-невидимо. И все прибывали полки из городов дальних, всем были ненавистны татары.
Горели костры у телег и оказий, варилась похлебка да чай на травах. Все ждали приходящих, чтобы выступить единой силищей. Точили ратники мечи да сабли свои еще острей, доспехи подгоняли, покрепче затягивая ремни. Было еще время приготовиться перед битвой.
Мишка был самым почетным и уважаемым воином. Каждому он был интересен и многие приходили посмотреть на него. Кто мяса принесет, кто курочку жареную. Доволен и Мишка, все ест, что дают, сил набирается. Шло дело к осени, стояли теплые последние дни уходящего лета. Ночью звезд на небе высыпало видимо-невидимо. Сидят у костра Витослав с Лушей, на небо смотрят, звезды считают. Любят они друг друга, не расстались даже в такой тяжелый час. Луша за повара у воинов. У нее это лучше других получается, не догадываются многие ратники, что за доспехами скрывается хрупкая девушка. Настала пора выдвигаться войску русскому, уже недалече Мамай со своими несметными полчищами. Да и у русских сил не менее, чем у татар. С утра следующего дня отправились полки один за другим в сторону Дона, навстречу врагу грозному, доселе непобедимому. Полмира он покорил, стояли под его знаменами воинства многих народов. Говорили, особо опасны генуэзцы, бессмертные.
Ходко шло войско русское под знаменами да хоругвями. Торопилось выйти к реке Дон, там наметили встретить врага князья русские. В прозрачном синем небе даже птиц не было видно, не слышно, притихла, насторожилась сама природа.
– Серафим.
– Глядите, святой Серафим.
– Сам Соровский благословляет.
Послышались голоса среди идущего войска. Смотрит Витослав, стоит у обочины дороги старец, по-простецкому одетый. В руках крест, которым он осеняет воинов русских, молитвы читая. Перекрестился трижды каждый воин русский. Стал он от этого еще сильнее, утроились его силы, уверенность в победе появилась в душе каждого.
– Да поможет нам Бог.
– Бог с нами будет.
– Одолеем ворога с Богом-то, – Говорили ратники при виде святого, божьего человека. С тем и подошли к реке Дону, встали лагерем. Тревожно на душе у каждого, враг где-то недалеко. Смотрит Витослав, как великий князь Дмитрий со своими полководцами за Дон поехали, на разведку.
Все с нетерпением ждали возвращения князя Дмитрия с той стороны реки. Не знали простые воины, как трудно сейчас князю. Советчиков много.
– На этом берегу давайте встречать врага.
– Встанем у берега реки и потопим войско Мамая.
– Если не повезет, то хотя бы спасемся.
Но решил великий князь, по возвращении из разведки, перейти Дон и встретить врага там, на поле Куликовом. Знал князь, всякое может случиться с войском русским, уж очень силен враг перед ними.
– Все мысли о спасении выбросите из голов своих. Негоже это человеку русскому. Биться будем на той стороне, – принял он решение.
Быстро отыскали броды, и войско русское поутру переправилось на другой берег, оставив тяжелые обозы.
Мишка шел со всеми, рядом с Витославом и Лушей. Вылез на другой берег, отряхнулся, только брызги полетели по сторонам. Встало войско, впереди поле большое. Взошло солнце, обсушило мокрых ратников. Стали все готовиться к битве. Надел Витослав и Мишке заготовленные заранее доспехи, шлем с наплечниками. Волнуется Мишка, как все, топчется, рычит, чует опасность нависшую.
Вот и враг появился, черной туче подобный, только ползущей по земле.
Заколыхались копья, выставленные в сторону врага, зазвенели мечи, вынимаемые из ножен. Приготовилось войско русское, поджидает врага. Встали стена против стены. С любопытством рассматривают друг друга.
Умным был великий князь русский Дмитрий. Приказал он своим помощникам, предводителям полков не ждать когда нападет враг, а самим первыми кинуться на татарское воинство. Знал, что преимущество в духе у нападающего, а не выжидающего.
Сошлись на конях два богатыря с обеих сторон, да оба замертво упали, пронзив друг друга копьями. И кинулось в битву русское войско с зычным криком, разносившимся далеко-далеко по земле русской. Зазвенела сталь о сталь крепкую. Засвистели стрелы с наконечниками калеными. Предсмертные крики и стоны раненых слышались то тут, то там, порой сливаясь в единый страшный вой.
Витослав с Лушей попали в самое пекло, полк правого крыла. Благо, рядом с ними стоял Петр, мужик огромной силы и ловкости. Договорились они держаться вместе, да и за Мишкой приглядывать надобно. Совсем стал свирепым тот, как самый настоящий дикий зверь. Все в первые ряды сражающихся норовит влезть. Понял он, чего от него хотят люди, которые были для него родными и близкими. И он воспылал, так же, как и они, ненавистью и гневом к татарам.
А они здесь рядом, нападают на его близких с саблями кривыми, коих убивают. Помогать стал сражающимся. Подойдет сзади, схватит татарина своими огромными лапами, да и переломит кому хребет, кому шею.
Напали на Лушу сразу два татарина. Свалила наземь одного из лука своего, с другим на мечах схватились. Здоровенный оказался враг, ловко орудует своей саблей кривой, вот-вот Лушу сразит. Видит Мишка, тяжело ей приходится, быстро подбежал и схватил татарина за голову. Через секунду тот лежал мертвым на земле, так и не поняв, отчего погиб.
– Держись около нас, Луша, – кричит ей Витослав, видя что произошло. Им самим с Петром нелегко приходится. Сразишь одного – двое наваливаются, а то и по трое враз. Знают, что легче так справиться. Но Петр силен был, никто не мог устоять супротив его, да и Витослав ему под стать. Взлетали вверх их мечи могучие, трещала броня и кости татарина, и тот падал замертво под ноги дерущихся.
Много уже лежало на земле мертвых да обезглавленных. Были и русские и татары среди них, мешая своими телами сражаться живым воинам.
Неподалече от них сражался и князь Дмитрий. Узнал его Витослав, видел вчерась, когда тот уезжал за Дон со своей свитою. Тяжело князю приходится, не один стяг да харугвь пали на землю подле него, не один добрый молодец пал под ноги своего коня, защищая князя, до конца выполнив свой долг.
Наблюдает Витослав за ним, потихоньку продвигается к нему вместе с Петром и Лушей. Тяжело это им дается, солнце припекает, руки устали сражаться. Но нельзя даже на мгновение расслабиться, смерти подобно. Пал конь у Дмитрия, не одна стрела пронзила его, не раз копьем ударили. Сражается князь в пешем строю. Но трудно ему. Видят татары дорогие доспехи, думают, это важный человек в войске русском и кидаются на него сворой своей оголтелой. Уж почти весь колчан стрел выпустила Луша по татарам, выбивая самых яростно рвущихся к князю. Мишка тут же рядом с ней, защищает ее. Не один десяток злых татар переломил он своими лапищами. Но и его ранила стрела злого татарина. Обозлился Мишка, выдернул из себя стрелу. Не успел татарин схватиться за саблю, сломал его Мишка, бросил наземь. Понимал зверь, тяжело юной девушке воевать с грубой мужской силой.
Хитер и коварен был хан Мамай. Хоть и не оставил он резерва, а решил навалиться всей своей мощью, все же не стал сразу вводить в сражение своих «бессмертных». Стояли они позади сражающихся на правом крыле русских войск. Уловил момент хан, гонца отправил с приказом о наступлении. Ударили «бессмертные» всей своей мощью, смяли первые ряды дерущихся, и своих и русских, некогда им было разбираться. Тяжелая броня, длинные, смертельные копья в руках сильных воинов сделали свое дело. Дрогнули первые ряды перед такой грозной силой, отступать начали потихоньку, а кто и с криком «бессмертные идут» бежать пустился, спасаться.
«Продержаться еще немного надо, как только они увязнут, ударит засадный полк. Иначе могут повернуться навстречу им», – думает князь. – Дорого нам это обойдется, не одна тысяча воинов погибнет».
Умен князь Дмитрий был. Просчитал наперед все действия хана Мамая, хорошо наслышан был и о «бессмертных».
Главное, удержаться, чтобы паники большой не было, в нужный момент повернуть обратно надобно.
И крикнул во всю мощь своего голоса Дмитрий:
– Держитесь, братья, мы одолеем татар!
Кто не слышал, а кто и услыхал его громкий призыв. С удвоенной силой кинулись русские на татар. Многие бегущие одумались и повернули обратно на врага. Приноровились русские воины, как биться с «бессмертными». Много живых легло на землю, вот и прошли мимо по их телам «бессмертные», оставив тех в тылу совсем. Вставали затем воины и ударяли сзади по их тесным рядам, выбивая одного за другим. Редеть ряды «бессмертных» стали, ослабла их мощь. Пробился Мишка в их ряды, хоть и задело его длинное копье, но это его еще больше озлило. Грозно зарычал он и стал хватать и ломать их копья смертоносные, оставляя тех без оружия. Грозен медведь, боятся враги напрямую с ним схватиться, если успевали, то просто спасались бегством.
Навалились воспрянувшие духом татары на русских. Тяжело им приходится, многие погибли под острыми саблями татар.
Витослав с Лушей подле князя держатся, защищают. Петр по другую сторону встал, разя своим тяжелым мечом всякого приблизившегося татарина. Ждет князь удара засадного полка, беспокоится. Не устоять могут русские, побежать к реке, а это погибелью грозит всему войску. Послышались громкие крики да гиканье со стороны леса, где стоял полк. На конях были воины, знал князь, минуты решат исход боя, вот и поступил таким образом.
Расслабился на минуту князь Дмитрий, меч опустил. Выскочил из кучи сражающихся татарин, юркий да быстрый, замахнулся сзади саблей своей тяжелой. Пустила Луша стрелу в него, пронзила насквозь татарина. Но и тот успел ударить своей саблей по голове князя.
Благо шлем был на нём. Его удар повалил князя наземь, в кучу мертвых окровавленных тел.
Горько стало Луше при виде такого, да и Витослав с Петром увидели, как пал князь. Но нельзя остановиться им помочь князю. Поняли они, что ударил засадный полк и что им также нужно самим напирать на татар.
Момент был очень важный, переломный. Воспрянули русские духом, с удвоенной силой начали теснить татар. Удар русской конницы в тыл татар был для них смертельным. Поняли они, что будут все уничтожены, не пощадят их. И дрогнули, упали духом враги, а вскоре и побежали без оглядки с поля, лишь бы самим спастись.
Побросали мечи да копья свои длинные да тяжелые и бессмертные. Но тяжело бежать в доспехах тяжеленных. Стали они неуклюжими да неповоротливыми. Всех порубили, покололи их, ни одного в живых не оставили за их жестокость.
Да и других татар не щадили. Велика была неприязнь русского к татарину, всю свою ненависть выплескивали на охваченных паникой и ужасом татар. Гнали с жестокостью и безжалостностью, чтобы на веки вечные забыли те дорогу на Русь.
Тут бегущим с ужасом татарам было совсем не до Мишки. Но ему дело было. Бежал и он вослед им, догонял и ударял своей лапищей, валил наземь, но не набрасывался на лежащего и парализованного страхом татарина, были те добычей ратников. А Мишка бежал дальше и, встав на дыбы, хватал и валил следующего татарина. Дикие вопли неслись от охваченных ужасом и гибнущих татар. Уже и обозы побросали они с отарами овец, не до них им было.
А русские все гнали и гнали их дальше, устилая пространство мертвыми татарскими телами.
Не у всех хватало сил преследовать, кто ранен был, кто устал сильно. Ратники засадного полка закончили дело. Свежи были кони, да и воины не уставшие. Потихоньку стали сбираться оставшиеся в живых на поле Куликовом. Закружило воронье да ястребы черными тучами в небе, крича и радуясь печали людей.
Кроме радости было о чем печалиться и горевать людям русским. Почти половина войска русского полегла на том поле. Плакала земля кровью погибших ратников, но и рождала новую жизнь, свободную от ига татарского.
Прошло с того побоища немало дней. Все живые и невредимые вернулись домой, в родную деревню. И Мишка с ними, не отставал, домой тоже торопился. Поженились Витослав с Лушей, детишек нарожали. А Мишка так при них до самой смерти и остался. Ни один охотник не осмелился больше его трогать, зная о его необычных боевых способностях.
Конец
Сарма и Данила
Испокон веков промышляли люди, которые жили вокруг Байкала. Они ловили омуля, а кто нерпу – байкальского тюленя промышлял. Не нравилось все это Сарме – хозяйке моря Байкала. Сильно не любила она рыбаков жадных, с руками да сетями загребущими, да охотников, охочих до нерпы. Наказывала за их черные дела, в особенности тех, кто был самый жадный. Как могла и умела, проучивала за их пороки. Порой наказывала очень жестоко. Зорко следила она за порядком от края южного до края северного. Далеко видели ее глаза, сотканные из грозовых облаков. А когда сердилась Сарма, могла и молнии-стрелы пустить. Крутой нрав у нее, не зря многие побаиваются, ждать милостей от нее не приходится. Много рыбаков и охотников знакомы с нею, не однажды встречали на бескрайних просторах Байкала. Кланялись, разговаривали с ней и мирно расходились. За это и уважали ее, за справедливость и за то, что не трогала тех, кто знал меру в промысле.
Занимался ловлей омуля и молодой юноша Данила, черноглазый красавец-метис. Многие юные девы сохли по нему, но любил он одну-единственную Алену, такую же красавицу, как он сам. Сильно была она похожа на его мать, потому, наверно, и полюбил юную, очаровательную девушку.
К свадьбе готовился Данила, денег надо заработать. А где их возьмешь? Вот и решил он заработать рыбной ловлей, наловить побольше омуля да продать его.
Жили они с отцом да матерью небогато, хватало им денег хлеба-соли купить, свести концы с концами.
Рыбачил Данила на местах рыбных да глубоких. Фартовый был день. Рыба косяками шла в его сеть. Вот уже и половина лодки заполнена рыбой, а Данила никак не остановится. Все бросает сеть в воду да вытаскивает полную рыбы. В азарт вошел Данила, не заметил, как Сарма нахмурила свои густые черные брови. Пошел ветер по глади озера. Волны играют, бьют о борт лодки. Но не слышит Данила предупреждений Сармы. Все бросает сеть да бросает. Осерчала сильно она на него, непослушного. Начался страшный и сильный дождь. Он вмиг заполнил лодку до краев. Испугался Данила, выбросил сеть, но было уже поздно. Перевернулась его лодка. А до берега далеко, его и не видно даже, и кругом ни души, чтобы помочь бедному Даниле.
Перебрал Данила рыбы, взял намного больше, чем выдавал старец Байкал. Вот и не выдержала такого груза его лодка. А рыба-омуль вся осталась живой, очнулась, как только попала в родную стихию. Ушла от страха в глубину подальше, долго приходя в себя от сетей рыбацких.
Не продержался Данила долго на бушующей воде, ко дну пошел. Не помнит, как оказался на дне. Было здесь тихо, не слыхать шума ужасных волн. Встрепенулся Данила: «Живой, значит, я еще». Смотрит вокруг на подводное царство Байкала, диву дается. Вокруг светло, как днем. Диковинные рыбы светятся, как яркие звезды на небе. Кипит жизнь на дне озера.
– Здравствуй, Данила, – услыхал он грозный раскатистый голос. Обернулся на него и видит сидящего самого старца Байкала. Могуч и крепок старик, хотя ему уже много-много годов от рождения. В руках маленькую лодку держит, поигрывая ею, словно четками какими.
– Давно тебя ждем, Данила, в наше подводное царство. Наконец и дождались. А сейчас судить тебя будем, грешен ты перед нами, переступил черту запретную. Взял старец лодку маленькую, что держал в руках, словно игрушку, да пустил по воде со словами:
– Привези нам сюда судей наших, Флора и Фауна. Да не забудь пригласить обвинителя Прока. Ты знаешь, где его отыскать.
Вернулась вскорости лодка с тремя седоками: Флор схожий и с деревом, и с цветком, различить трудно; Фаун, похожий на всех животных и рыб одновременно; Прок был прозрачен и чист, с огромными синими глазами на большой голове. Расселись чинно подле старца Байкала, ждут, что он скажет.
– Пригласил я вас, уважаемые, чтобы суд был над Данилой наш праведный. Тебе слово, Флор, первому.
– Нет у меня претензий к Даниле, не губил он деревьев в твоих лесах.
– Тебе слово, Фаун, вопрос следующий.
– Виновен Данила по всем статьям нашего неписанного закона. Много понапрасну рыбы сгубил. Лежит на нем грех, что и нерпу добывал больше, чем положено Уставом нашим.
– За тобой слово последнее, Прок.
– По многим статьям виновен этот юноша. Дадим ему наказание на сто лет вперед. Будет ухаживать за мальками омуля, растить и охранять нерпу. Будет хорошо трудиться, можно отпустить его лет через пятьдесят, не раньше.
Задумался старец Байкал и сказал слово свое последнее:
– Так тому и быть. Приговариваешься ты, Данила, к ста годам пребывания в моем подводном царстве. Мое слово окончательное и обжалованию не подлежит.
Разъехались судьи, развезла их лодочка старца по делам их.
Вызвал старец Байкал помощников-кузнецов, и приказал им приковать к ногам грузы тяжелые, чтобы не смог Данила подняться наверх из воды. Вызвал другого, надзирателя грозного, всю жизнь в тюрьме работал, пока не утонул.
– Охраняй его, води на работу каждый день да смотри, чтобы не утек.
Тяжело Даниле стало, тоскливо. Видит, лодка плывет неподалеку с тремя гребцами. Песню поют знакомую:
– Кто это такие? – спрашивает Данила надзирателя.
– Рыбаки с Баргузинского залива. Много нагрешили они. Дал им батюшка Байкал по триста лет каждому. Вот и отрабатывают подводную каторгу.
Еще тяжелее стало на душе у Данилы, позднее раскаяние появилось. Но было уже все напрасно, суд великой тройки состоялся.
Осталась одна-одинешенька невеста его Алена. Придет на берег, долго вдаль всматривается, не появится ли лодка ее возлюбленного. Горюет, убивается по ряженому своему, суженому Даниле. Много прошло времени, умирать стала надежда.
А Данила трудится в водах да недрах Байкала, не спускает с него надзиратель глаз своих всевидящих. Позабыл Данила о доме своем, и о невесте Алене, и что свадьба должна быть вскорости. Забыл даже как его зовут, послушником стал на долгие годы. И вот, когда надежда иссякла, повстречала Алена на берегу прекрасную женщину, звали которую Анга. Часто помогала она сиротам да обездоленным. Видит Анга, что горе у Алены большое, каждый день приходит на берег, долго вдаль смотрит. «Как бы в воду не бросилась», – подумала она и решила ей помочь.
– Здравствуй, голубушка. Знаю я о твоем горе-горюшке. Помочь надо Даниле память вернуть, чтобы он вспомнил о тебе, о матушке, тогда и вернется домой.
– Но как это сделать можно?
– Я знаю, как. Нарви цветов, ромашку белую, сплети из них венок да поноси денек на голове своей. Чаще вспоминай о Даниле, когда будешь носить. А потом брось тот венок с головы в Байкал да подальше от берега, чтобы волны его подхватили и унесли куда надобно.
Собирает Алена цветы по полю, все о Даниле думает. Радуется тому, что Анга подарила ей надежду. Тысячу раз «спасибо» про себя повторила Алена, благодаря свою спасительницу. Все она сделала так, как говорила ей Анга. Поносив венок, она его бросила с крутого берега подальше в глубину озера. Подхватили волны венок на свои руки пенные и понесли его туда, куда им путь указала их повелительница Анга. Любили они ее так же, как она их, и ослушаться никак не смели. Принесли волны венок в то место, где жил сам старец – батюшка Байкал, и где были его пленники да утопленники. Пошел он ко дну, прямо в сторону Данилы. Знала Анга, когда венок отправлять, Флор и Фаун были в это время совсем в другом месте. Они и не заметили, как венок опустился на голову Даниле, который в это время кормил маленьких нерп. И случилось чудо – о чем говорила Анга. Вспомнил Данила все, что с ним произошло, что было в его прошлом. Матушку свою вспомнил, Алену – невесту нареченную:
– Ждут там, наверху, меня не дождутся. Надо что-то придумать, чтобы домой поскорее вернуться.
Но как бежать со дна морского, когда на ногах кандалы одеты, да и дорога домой не известна. Успел он за это время сдружиться с одной нерпой по имени Хонг, как ее звали все, что значит Лебедь. Была она очень красивой, но всегда печальной. Жалко ей Данилу, знала она, на себе испытала любовь неразделенную, оттого-то всегда грустная. Удивился Данила, когда услышал ее тихий голос:
– Хочешь домой вернуться? Потому говорю, что ты человек добрый да отзывчивый.
– Очень хочу домой, ждет матушка, ждет Алена – невеста моя, свадьбу хотели сыграть.
– Знаю я один способ, чтобы вернуться на берег. Только очень уж трудно будет сделать.
– На все пойду, дорогая Хонг, помоги только выбраться отсюда.
– Долго будет потом сердиться старец Байкал, как узнает, что ты ушел от него. Ну да ладно, пошумит да перестанет.
Показывает Хонг Даниле на скалу, что была невдалеке от него:
– Посмотри на ту скалу. Внизу под ней есть камень, небольшой такой, ты быстро отыщешь. Я постараюсь сильно разозлить Сарму, будет большой шторм, и вода будет раскачивать скалу. Вынешь из-под нее этот камень, и скала будет падать. Подставь под нее свои кандалы – они и развалятся. Сильно будет ругаться Байкал, но ты на это не обращай внимания. А дальше слушайся меня, я тебя отыщу. – И уплыла Хонг разговоры водить с Сармой.
В скором времени зашумел, загудел Байкал. Сильно осерчала Сарма, собрала много туч. Нашла Хонг способ ее разозлить – знала ее слабые стороны. Видит Данила, как закачался камень-скала от волн больших наверху. Выполнила свое обещание Хонг, подразнила Сарму, да еще как!
Изо всех сил старался Данила, волоча кандалы за собой, но добрался с великими усилиями, нашел, где лежит камень, который нужно убрать. Поднатужился он, плечом уперся в камень. Как только скала наклонилась, пошел камень в сторону и выпал из своего гнезда-седалища. Повалилась скала, стала падать на дно озера. Не растерялся Данила, положил свои кандалы под падающую громадину. Рухнула она, грохот прокатился по воде озера. Рассыпались кандалы на ногах от сильного удара. Глядит Данила на ноги, не верит своим глазам, что все вышло так, как говорила ему Хонг.
Успокаиваться стала вода, приутихла Сарма. Видит Данила, к нему подплыла Хонг, смотрит на него своими красивыми глазами и говорит ему:
– Течение подводное изменилось на другое направление, в сторону берега. Оно поможет нам. Скала мешала, сейчас многие смогут выбраться на берег, если догадаются. Плыви за мной, пора, а то старый Байкал может догадаться.
Поплыла Хонг, Данила – за ней, старается из всех своих сил. Другого случая не представится, а это его единственный шанс. Долго плыли, но пришло время, и Хонг остановилась:
– Сейчас будет берег, и вскоре ты увидишь дом. Обещай мне, что жизнь я тебе спасла не напрасно.
– Спасибо большое тебе, Хонг! До конца дней своих буду помнить тебя. А жить буду по Уставу старого Байкала. Хорошо я его изучил, все понял.
– Будь счастлив, Данила! – и уплыла Хонг в дальнюю сторону, где любила всегда бывать, где жили ее друзья.
Коснулся Данила дна озера, почувствовал уверенность и надежду. Ступать стал, глубина становилась все меньше и меньше. И вот он вышел из воды, почти у самого берега. Морская гладь была тихой, спокойной. Тучи разбежались, успокоилась, уснула Сарма. Увидел всю эту красоту Данила, и ему снова захотелось жить среди людей.
А Алена здесь была, на берегу. Все ждала своего любимого, надеялась, что вернется ее Данила. Увидела она Данилу, сняла с его головы свой венок и крепко поцеловала.
Конец