Связные антифашистского подполья не раз приносили в штаб подполковника Морского сообщения, под которыми стояла подпись «Добровольный». Он информировал:

«Срочно передайте в район Мартинских гор командиру отряда Жингарову и другим формированиям: в Прибовку (южнее Святого Мартина) прибывает 600 карателей со специальным вооружением для борьбы с партизанами…)»

«…Обратите внимание на Гедерскую, Блатницкую, Нецпальскую и Ракшинскую долины — нет ли там наших? Их следует немедленно предупредить».

«…Аэродром „Три дуба“ заминирован гитлеровцами. Можно использовать аэродром „Великая Лука“. Доведите до сведения командования фронтом».

Через некоторое время Морской встретился с загадочным «Добровольным». Это был псевдоним руководителя группы разведчиков словацких антифашистов, которые ранее самостоятельно вели борьбу с гитлеровцами в районе городов Зволен — Банска-Бистрица — Жилина. Командиры договорились в дальнейшем действовать сообща.

Тогда же Морской узнал от «Добровольного», что его помощник Волен имеет возможность получить доступ в так называемое военное министерство Словакии, используя дружеское расположение к нему давнего знакомого, ныне офицера второго отдела генерального штаба армии Тиссо.

На следующий вечер после встречи с Морским, как только в горах наступила темнота, «Добровольный» поспешил к своим товарищам, чтобы поделиться с ними новостями и дать новые задания.

— Теперь действовать будем вместе с представителем советской разведки, — с радостью сообщил он Волену и рассказал о состоявшейся встрече.

Вскоре «Добровольный» сообщил Морскому: «Волен выехал в Братиславу для налаживания связи с влиятельными в офицерских кругах людьми».

Волен хорошо знал Братиславу. Он жил там несколько лет: будучи студентом и позже, когда служил в армии. Отсюда погнали его вместе с другими словаками в Банска-Бистрицу для борьбы с повстанцами. Но, отлично понимая, что руководство армии изменяет словацкому народу, торгует его интересами, Волен со своим подразделением перешел на сторону восставших. Теперь он ехал в Братиславу как уполномоченный банска-бистрицкой организации Красного Креста, о чем и свидетельствовали его документы.

В помещении комитета Красного Креста было людно. Представителя Банска-Бистрицы принял руководитель этого учреждения майор медицины Шимон.

— Вашу организацию, — заявил он Волену, — будем считать вновь созданной, поскольку она пережила все перипетии восстания.

— Возможно, и так, однако каша организация действует постоянно и, чем может, помогает народу, — заметил Волен. — Вы, наверно, лучше меня знаете, сколько людей нуждается в помощи в это тяжелое военное время.

Майор заметно посуровел и с горечью проговорил:

— Война, война… И когда уже настанет конец людскому горю? Кто и когда принесет нам мир?..

Волен почувствовал в его словах укор: мол, человек молодой, здоровый, а вместо того чтобы бороться против оккупантов, занимается делами, на которые сейчас почти никто не обращает внимания.

Разговор представителей Красного Креста становился все более откровенным, хотя и настораживал обоих. Возрастом, жизненным опытом, служебным положением они отличались, однако, как вскоре каждый из них понял, их объединяли любовь к Родине и ненависть к фашистским оккупантам.

Когда Волен вышел из помещения Красного Креста, на город уже опустился вечер. Подпольщик был удовлетворен первыми шагами своей легализации, надеясь, что в случае проверки майор подтвердит цель его прибытия в Братиславу.

Приближался комендантский час, и город пустел. Болен торопился, чтобы вовремя добраться к дому Божены. Когда-то, еще в студенческие годы, девушка была в него влюблена. Поэтому именно с помощью Вожены решил он связаться с ее братом Юлием, нужным ему офицером военного министерства.

На квартире Вожены никого не было. Волен вспомнил, что в этом же доме жила ее подруга. Марийка, и направился в соседний подъезд. Открылась дверь, и перед ним появилась сама Вожена. От неожиданности Волен даже растерялся. Она была в белом платье, стройная, черноглазая. Какое-то мгновение удивленно смотрела на гостя, потом бросилась к нему, поцеловала.

— Что ж ты стоишь? Заходи, рассказывай. И как это ты вспомнил обо мне? — с легким укором сказала Вожена. — Я же тебя целую вечность не видела, не знала, где ты, что с тобой, живой ли. Теперь, когда вокруг такое творится, чего только не подумаешь. Марийка? — позвала она подругу. — Посмотри, кто пришел!

Марийка вышла из кухни, держа в одной руке большой нож, в другой — кусок сырого мяса.

— Здравствуй, грозная Марийка! Чем же я провинился, что ты меня с ножом встречаешь? — шутя спросил Волен.

— Мамочка! Что ж это я! — вскрикнула девушка и исчезла на кухне.

Вожена провела гостя в комнату.

— У вас что, праздник? — спросил Волен, заметив накрытый стол. — Я, наверно, не вовремя…

— Ну что ты! Как раз вовремя. Сегодня день рождения Юлика.

— Вы перебрались сюда жить?

— Нет, сюда переехал только Юлик. Они же с Марийкой поженились. Мы теперь с ней не только подруги, но и родственники.

— Это для меня новость. А ты еще не вышла замуж?

— Что ты! Жду тебя. Хотя ты вон как долго пропадал. Думала, уже больше не увидимся. — Девушка на какое-то мгновение умолкла, глубоко вздохнула и почти шепотом продолжала: — Павлик, пока никого нет, я хочу тебя предупредить: сюда скоро может прийти один… товарищ Юлика. Он за мной ухаживает, но я терпеть не могу этого заносчивого судетского нациста, хотя он в последнее время иногда и проявляет к нашим людям снисходительность. Теперь, когда ты вернулся, мы будем неразлучны. Конечно, если ты еще не разлюбил меня…

В комнату вошла Марийка.

— Нашелся-таки! Где же это ты так долго разгуливал, что даже не мог о себе дать знать?

Волену хотелось избежать расспросов, и он, как это предусматривалось легендой, рассказал, что ему посчастливилось устроиться на гражданскую должность в банска-бистрицкой организации Красного Креста. А сюда он приехал не столько по служебным делам, сколько для того, чтобы повидать Божену.

Волена беспокоило, как поведет себя Юлий. Согласится ли стать на сторону подпольщиков-антифашистов? Он рассчитывал только на него и на Божену. Но ситуация осложнялась: Марийка, да еще вот-вот должен прийти какой-то нацист, ухаживающий за Боженой. Что же делать?

— А вот и виновник торжества! — радостно воскликнула Марийка.

Из передней было слышно, как брат Божены кого-то приглашает зайти. Марийка быстро поставила на стол шампанское и поспешила навстречу мужу. Следом за ней пошел и Волен.

Юлий удивленно, но тепло поздоровался, крепко обнял Волена и, повернувшись к капитану в форме летчика, отрекомендовал:

— Знакомься, дорогой, — это мой добрый и давний друг Павел Волен, или Паук Домашний, как мы его прозвали в студенческие годы. Вечерами он почти не выходил из дома. Боялся темноты. Между прочим, — добавил он лукаво, — любимчик этих красавиц, — и показал на Марийку и Божену.

Офицер, подав руку, представился:

— Гауптман Кмет.

Позже, за столом, он, напыжившись, рассказывал, что происходит из потомственной военной семьи судетских немцев. Учился в Берлине. Прибыл в Братиславу в марте 1939 года и с тех пор служит советником в штабе армии — союзницы Гитлера.

Поздравить именинника пришло еще с десяток знакомых, преимущественно военных, сами и с женами. За столом была довольно непринужденная обстановка. Только Божена вела себя как-то необычно, и это беспокоило Волена. Каждый раз, когда их взгляды встречались, он убеждался: девушка, как и раньше, любит его. Но за весь вечер она так и не подошла к Болену. Наверное, из-за этого неуклюжего гауптмана, который все вертится возле нее.

Но вот несколько женщин, увлекая за собой мужей, заспешили домой. Вскоре из гостей остались только Кмет и Волен.

«Как быть? — размышлял Павел. — Я даже не успел как следует поговорить с Юлием и Боженой, а надо уже уходить». Решение созрело быстро. Он поднялся из-за стола и стал прощаться:

— Спасибо, друзья, за гостеприимство…

Хозяева принялись уговаривать его остаться до утра. Божена настойчиво предлагала свою квартиру.

— Сама переночую у Марийки, — с грустью говорила она, поглядывая на Болена и Кмета.

Гость благодарил, но решительно отказывался, уверял, что, не стесняя их, может провести ночь и в гостинице.

— В такое позднее время ты не доберешься до гостиницы — задержит патруль. Кроме того, едва ли там найдется свободное место, — заволновалась Божена.

Ее поддержала Марийка.

— В Братиславе я не пропаду. Если же задержит патруль — еще лучше: будет где пересидеть до утра, — отшучивался гость.

Вмешался Кмет.

— Я могу помочь достать пропуск комендатуры и гарантийное решение на временное проживание в гостинице, — направляясь к телефону, сказал он и набрал номер: — Алло, фрау Ева? Извините, тревожу в поздний час, но… Да-да, я хочу поговорить с Гельмутом.

Пока телефон молчал, гауптман переспросил у Волена фамилию, откуда и на какой срок прибыл в Братиславу.

— Здравствуй, дружище! — весело зарокотал в трубку Кмет. — Извини, но именно сейчас необходимо твое разрешение на пропуск одному знакомому, представителю Красного Креста… Да, на комендантское время. И надо устроить его в гостиницу. Прибыл из Банска-Бистрицы на десять суток по делам Красного Креста… Правильно, Волен. Нет, не имя, такая словацкая фамилия… Знаю, несу ответственность… Вот он, стоит около меня… Благодарю. Не сердись, ты же сам хотел хозяйничать в этом городе… Только сейчас же дай распоряжение, этого требуют обстоятельства. Еще раз спасибо. До встречи.

Положив трубку, Кмет обвел присутствующих удовлетворенным взглядом.

— Я сделал все, что обещал. Вам остается только зайти в комендатуру. Она находится в конце этой улицы. Если еще понадобится моя помощь — можете связаться со мной через Юлия.

— Весьма благодарен, господин гауптман. Постараюсь вас не тревожить, — ответил Волен.

Все складывалось как нельзя более удачно. Теперь на время пребывания в Братиславе он был застрахован от всяких неожиданностей.

Через час в квартире Юлия прозвучал звонок:

— Я уже в гостинице «Континенталь», — услышала взявшая трубку Вожена. — Жди меня утром. Передай благодарность гауптману за помощь.

Используя благосклонное отношение немецкой комендатуры, Волен почти неделю пробыл в Братиславе. Ежедневно виделся с Боженой, Юлием и своим «начальником» из Красного Креста. Он убедился: эти люди — истинные патриоты, они готовы сделать все, чтобы освободить родину от гитлеровских оккупантов.

Безусловно, успешное продвижение на запад советских войск также повлияло на их убеждения и настроения, и Волену довольно легко удалось заручиться согласием обоих Агушев, Юлия и Вожены, и руководителя Красного Креста майора медицины Шимана помогать словацкому антифашистскому подполью.

Через некоторое время «Добровольный» сообщил Морскому: «Волен задание выполнил. Наши товарищи расширяют влияние в словацкой армии и Красном Кресте».