1. Природа феномена веры и механизм формирования мифов

Прежде всего необходимо разъяснить, что имеет в виду автор, употребляя термины «вера» и «мифы». Очень важным для выяснения контуров каждого из этих феноменов является признание того факта, что помимо теоретического, философского их определения, имеет место практическое понимание их в повседневной жизни, отражающее массовое сознание людей, роль которого и является главенствующей для формирования представлений человека об окружающем его мире, с которым он находится в постоянном взаимодействии.

Философская энциклопедия ("Философская энциклопедия", Гос. науч. изд-во "Советская энциклопедия" Москва, 1960 г.) дает обзор суждений по этим проблемам разных философов в разные эпохи, и, с полным основанием, замечает: "трудности исследования сознания связаны с принципиальной непосредственно ненаблюдаемостью его механизмов" (т. V, стр. 43). Особенно нечетко разбирается вопрос о сущности мифологических представлений. Вот некоторые выдержки из текста статьи:

«Миф – фантастическое отражение действительности, возникающее в результате одушевления природы и всего мира в первобытном сознании» (т. Ill, стр. 457)

"Миф всегда есть обобщение тех или иных явлений природы и общества. Мифы не выхолят за пределы чувственных представлений" (т. Ill, стр. 457)

"Мифологические образы мыслятся овеществленными в буквальном смысле слова, они не являются метафорой или аллегорией"

…"Миф же ничего сверхчувственного в себе не содержит, не требует никакой веры" (т. Ill, стр. 458) "

…здесь– и не вера и не знание, но свое собственное, хотя и вполне оригинальное, сознание" (т. Ill, стр. 458).

Тут сплошные вопросы. Утверждение того, что миф является порождением первобытного сознания, как бы исключает возможность возникновения мифов у непервобытных людей. С одной стороны, говорится, что "мифы не выходят за пределы чувственных представлений", с другой стороны, утверждается, что «миф всегда есть обобщение» и что «мифологические образы мыслятся», что как будто предполагает участие в мифообразовании логического мышления в какой-то форме, хотя бы по принципу аналогии. Кроме того, указывая, что «миф – фантастическое отражение действительности», утверждается, по существу, что такое отражение принимается сознанием за истинное вне феномена веры («не требует никакой веры»). Очевидно, что общее понятие веры сводится к частному, конкретному понятию религиозной веры.

Любому человеку, непредубеждённо ознакомившемуся с собранием мифов народов мира, бросается в глаза полная аналогия душевным свойствам людей и практике их взаимоотношений характеристики духов, богов и других действующих фигур мифов, с тою лишь разницею, что людские свойства героев мифов достигают концентрированной формы, доводятся до абсолюта, до максимальной точки выражения (вспомним вектор, направленный в бесконечность!). Это касается духов и богов, воплощающих силы добра и зла, мудрости, могущества, справедливости и т. п. Это относится к духам, олицетворяющим стихии Природы, "души" существ животного мира, окали камней. Они одухотворены именно по аналогии с представлением человека о человеке же, ибо самая богатая человеческая фантазия корнями уходит в опыт повседневной жизни человека, подобно тому, как великолепное дерево, устремившее свои ветви к солнцу, берёт силы от корней, погруженных в землю.

Принимая это во внимание, можно утверждать, что в любом акте творения, происходящем в сфере сознания, участвует фантазия и мышление. Не случайно в поисках определения сущности сознания Спиноза вынужден был прибегнуть к таким разным понятиям, как "дух", "душа", "ум", "мышление" ("Филос. энцикл.", Москва, 1960,т. Метр. 44). Все это можно отнести к процессу творения искусств и к природе научного творчества, хотя последнее, в конечном счете, определяется, как таковое, только на основе строгой системы доказательств.

Признание того, что миф является продуктом творческой фантазии, а фантазия включает в себя элементы опыта повседневной жизни, не определяет ещё главной особенности мифа: в него верят как в истину бездоказательно, без проверки. Другими словами, решающую роль играет присутствие феномена веры.

"Мифологическая фантазия, имея сходство с художественной фантазией в том, что обе они являются обобщением действительных фактов, в то же время резко противостоит последней, поскольку она предполагает субстанциональное тождество идеи и веши или идеи и образа, тогда как художественная фантазия есть только отражение вещей (?!), а не сама вещь" ("Филос. энцикл.", Москва, 1960, т. Ill, стр. 458). Оставим в стороне более чем странное утверждение, что "художественная фантазия есть только (I!) отражение вещей". Очевидно, что указанное субстанциональное тождество, в частности, идеи и образа, немыслимо без феномена веры 5 самом деле, мифы народов мира, при указанном выше определении, в том числе религиозные – в отсутствии феномена веры – попросту перестают быть мифами, так как для воспринимающего их теряют свойство быть несомненными. Они предстают перед лицом аналитического ума уже в виде любопытных сказок, наполненных интересными метафорами, поскольку не могут быть подтверждены доказательствами, которые в отсутствии феномена веры и определяют достоверность.

Таким образом, именно присутствие феномена веры делает фантазию мифом, будь то миф о подвигах героев или о творении мира богами, хотя нравственное и этическое значение их несопоставимо.

Значит ли это, что мифотворчество, в самом широком понимании этого слова, осталось достоянием только первобытного сознания, как определяет философская энциклопедия? Практика повседневной жизни показывает, что это не так.

Как можно классифицировать существование феномена “харизматической” личности, в которую верят по впечатлению, без анализа и доказательств, и которую наделяют с помощью фантазии исключительными свойствами, не желая знать факты, говорящие о её лживости, жестокости или глупости?

Разве не происходит в массовом сознании непомерное преувеличение достоинств любимых поэтов или музыкантов? Чего стоит фанатизм поклонниц модных рок-музыкантов, сопровождающийся экстатическим порывом в желании хотя бы прикоснуться к одежде своих кумиров? Разве это не напоминает поведение одержимо верующих масс в средние века, жаждущих дотронуться до одежды "святого"? Подобную картину зафиксировали кадры документальной кинохроники, показавшие экстаз немецкой толпы, когда немецкие женщины в исступлении рвались к трибуне, с которой выступал в маниакальном порыве их любимый фюрер Адольф Гитлер, в страстном желании целовать его руки. Разве идея национального героя, спасителя, почти божественной личности, сверх-человека, не слилась в сознании этой толпы с личностью и обликом Гитлера, разве нельзя здесь говорить о субстанциональном тождестве идеи и образа?

Подобных примеров много в истории 20 века, в том числе в истории Советского государства. Конечно, облик новоявленных "святых", "харизматических" правителей, кумиров, сотворенных возбужденной фантазией при активном участии средств массовой пропаганды, иной, чем в древние века, но иначе и быть не может, так как история не повторяется буквально. Важно констатировать главное, а именно, идентичность механизма формирования подобных представлений, который зародился уже в сознании первобытных людей.

Перечисленные явления несут в себе все признаки мифотворчества: они включают в себя отдельные реальные, объективные, факты жизни, фантазию, наделяющую эти личности необыкновенными свойствами, и феномен веры, заключающийся в его свойстве бездоказательного и безусловного признания того или иного представления в качестве абсолютно истинного, равнозначного истине.

Если механизм формирования мифов сохраняет свои основные свойства тысячелетиями, то срок жизни конкретных мифов может быть и очень коротким, и связан он самым прямым образом с устойчивостью феномена веры, служащего ему опорой.

Разрушителем феномена веры является аналитическое мышление, основанное на анализе фактов. С развитием научного рационального мышления в государствах развитой технической цивилизации, неизбежно происходит сокращение сроков жизни отдельных мифов и уменьшение силы их воздействия. Но это не мешает возникновению новых, пусть краткосрочных мифов, потому что сознание человека в них нуждается. Это относится как к мифам, творимым сознанием отдельных людей, так и к мифам, охватившим миллионы людей. Такие мифы могут долго жить только при наличии постоянных усилий целой системы учреждений, направленных на воспитание людей с детского возраста в целях обучения основам этих мифов, привлечения к обрядам, молитвам или клятвам в верности духу этих мифов. Эти организации, учреждения ведут борьбу против сил, действие которых разрушает эти мифы, и прибегают нередко к очень жестоким репрессиям по отношению к отдельным лицам или организациям, представляющим опасность.

Такими учреждениями, внедряющими, поддерживающими христианский или мусульманский религиозный миф о Боге-Творце и его деяниях, были соответственно христианская или мусульманская церкви, которые на продолжении столетий вели непримиримую жестокую борьбу с иноверцами. Аналогичную картину можно было наблюдать и в Советском Союзе. В период формирования и функционирования советского "атеистического" мифа о "самом справедливом социалистическом обществе в мире", построенном в СССР, роль таких церковных учреждений выполняли могучий государственный пропагандистский и репрессивный аппараты. Миф систематически внедрялся с детского возраста через детские сады, организации октябрят, пионеров, комсомольцев, партийные организации. Такую же разветвленную систему воспитания населения применяло и руководство гитлеровской Германии. Именно это способствовало мифологизации фашистских идей и личности самого Гитлера.

Миф о построении справедливого социалистического общества был дискредитирован исключительно жестоким насилием, с помощью которого он внедрялся, и он рухнул под напором фактов, хотя содержал в себе целый ряд благородных идей.

Постепенно идет процесс ослабления действия и христианского мифа (в особенности могущества церкви), связанный, как уже говорилось выше, с общей тенденцией развитых стран к рационализации сознания, хотя внешнее соблюдение традиционных обрядов сохраняется. Однако многие нравственные нормы жизни, утверждаемые "Новым Заветом", вошли уже в повседневную жизнь, хотя и в урезанной форме, и, по-видимому, надолго, а быть может, и навсегда. Не потеряют своей ценности и отдельные нормы социалистического мифа, в первую очередь те, которые выросли из положений того же "Нового Завета".

Приведенное выше рассмотрение механизма формирования мифов (которое будет продолжено с большими подробностями дальше) дает основание разделить все представления человека об окружающем его мире на две принципиально разные части, положив в основу такого разделения наличие или отсутствие феномена веры в составе рассматриваемого представления, образа или убеждения.

Одна часть, в таком случае, будет состоять из научных знаний и научных гипотез.

Научные знания выводятся строго аналитическим методом на основе наблюдений, исследования фактов. Они закрепляются установлением математически доказанных закономерностей, которые всякий раз остаются теми же при повторении условий наблюдения.

Гипотезы, опираясь на установленные наукой закономерности, содержат предположения и догадки о еще непознанном явлении и не могут претендовать на истинность, пока не будут аналитически неопровержимо доказаны.

Те и другие полностью исключают присутствие феномена веры как несовместимого с научным знанием.

Вторая часть включает в себя все представления человека о внешнем мире и о себе, которые могут быть объединены понятием МИФ. Сюда входят любые представления человека, основанные на соединении отдельно взятых фактов жизни с домыслами, фантазиями, при условии принятия возникших в результате такого соединения образов, представлений или убеждений за истинные – без доказательств и аналитической проверки – то есть «на веру». Краткость или длительность жизни мифов, универсальность или узость, большая или незначительная наполненность их фактическим материалом при таком чисто принципиальном подходе не имеет значения.

Именно в таком смысле и будут дальше употребляться слова "миф", "феномен мифа".

Возвращаясь ещё раз к понятиям «вера», «феномен веры», хочется подчеркнуть, что они выражают одно из главных свойств человеческого сознания, заключающееся в способности воспринимать без анализа и доказательств те или иные образы, представления или убеждения как безусловные, несомненные, абсолютно истинные. Совершенно очевидно, что религиозная вера, при всей её многоплановости и многослойности, является только одной из сфер, где проявилось действие этого общего для сознания человека свойства.

 

2. Феномен веры и творение мифов как средство самосохранения и самоутверждения человека

Необыкновенная развитость эмоциональной сферы человека имеет в силу своей способности к неудержимой активности не только негативные последствия для здорового развития человечества, о чем шла речь в предыдущей главе, но содержит одновременно в себе Великий Генератор творчества, без которого человечество не достигло бы того уровня приспособленности к среде обитания, на котором оно находится в настоящее время, и без которого человек не смог бы возвыситься над своими животными свойствами и стать Человеком с большой буквы, творящим духовную и материальную культуру.

Именно неудержимая активность эмоциональной сферы человека (вектор максимализма) даёт “горючее” для беспрестанного научного поиска. Именно способность этой сферы к самостимулированию является условием рождения бесконечной вереницы фантазий в её недрах, настолько ярких, убеждающих своей очевидностью, что они могут быть воспринятыми «на веру», как мир реально существующий.

Именно здесь, в эмоциональной вселенной, живёт тот творческий огонь, который рождает и обновляет Космос Человеческого Духа, вмещающий в себя мироздание мифов, Богов и творений искусств, питающий порывы человеческого разума в его стремлении к познанию Истины. Именно отсюда возносится ввысь благородный порыв Человека в мир Гармонии, Добра и Красоты.

Все взаимоотношения человека с окружающим миром основаны на взаимном проникновении друг в друга позитивных знаний и веры. В своё время Шопенгауэр не без основания заметил, что нет никаких доказательств того, что метод логического мышления, которым оперирует человек в своих научных исследованиях, является именно тем механизмом, с помощью которого можно познать глубинную сущность вещей и всего мироздания. Если даже допустить, что суть Вселенной стала бы известна научно, это ничего не изменило бы в Духовном Космосе Человека и не дало бы ответа ни на один из главных для Духа Человека вопросов: зачем мы живём, в чём смысл жизни, каково призвание Человека, что ждёт его после физической смерти тела? Мало того, внимательный взгляд на практику повседневной жизни человека показывает, что и она не может протекать без участия феномена веры.

Если не касаться механизма возникновения религий, а говорить лишь в общих чертах об основном содержании религиозных мифов, то смысл этого содержания окажется в том, что есть Творец-Бог, который создал по своему Замыслу весь Мир со всеми небесными телами, Светом и Тьмой, всеми живыми существами со всеми их основными свойствами, и поэтому Мир прекрасен. В том, каков он есть, есть Высший смысл, нам непонятный из-за нашей ограниченности, но известный Творцу. И тут неважно, что смысл непонятен, главное – он есть, а сознавать это по причинам, о которых речь впереди, Человеку, в отличие от животных и растений, абсолютно необходимо. Раз есть Творец, значит есть Справедливость, Добро должно быть вознаграждено, а Зло – наказано: без этого не может быть Справедливости. Но на Земле, давно заметили люди, часто правит Зло и торжествует несправедливость. Зачем тогда быть справедливым, когда легче достигать своих целей с помощью Зла: ведь одинаково умирают все, но злой живёт богато, а добрый и справедливый – бедно! И кроме того – хочется всегда жить и радоваться. Страшно умирать, превращаться в разлагающийся труп.

На этот главнейший вопрос религиозные мифы дают свой ответ: жизнь человека не кончается со смертью тела: остается душа, которая переходит в другую – вечную – жизнь. Бог при этом производит оценку человеку на основе того, хорошо или нехорошо, в добре или зле, провёл он свою земную жизнь, и на основании Своего Справедливого суда злых направляет на вечное страдание, а добрым даёт вечную радость. Так осуществляется торжество Справедливости, и жизнь на Земле, продлённая в вечность, получает смысл.

Таким образом религия от имени Бога устанавливала для людей нравственные нормы жизни на основе понятий Добра и Зла (в принципе одинаковых во всех религиях и опирающихся на практику жизни человека). Эти нормы абсолютно необходимы для нравственного здоровья общества. Они призваны укрощать жестокую стихию инстинктов.

Вера в торжество справедливости и вечную жизнь помогает людям переносить невзгоды их повседневной жизни и легче принимать неизбежность смерти для себя и близких людей.

Подобно ребёнку, чувствующему свою беспомощность перед угрозами окружающего мира и обретающего уверенность, прижавшись к телу матери, взрослый человек, сознавая свою слабость перед жестоким миром, ищет защиты у Всемогущего и милосердного Бога, обращаясь к нему с молитвой о поддержке («Без Бога я сирота» – Л. Толстой). По-видимому, безотчетное чувство беззащитности, возникшее в комочке плоти, только что появившемся на свет, сохраняется в глубинах подсознания взрослого человека всю жизнь, заставляя его тяжело переносить одиночество и искать поддержку у других людей. Не отсюда ли происходит потребность отождествления себя с племенем, социальной группой, партией, другими словами – своей «стаей», у которой есть свой вожак, Вождь – более сильный, могущий защитить, которому за это можно простить его жестокость? Не отсюда ли потребность в «сильной личности» во главе государства, обычно идеализируемой, облагораживаемой, жестокости которой перелагаются на её «недостойное» окружение: министров, советников и т. п. (миф о добром царе)?

Однако, все варианты замещения модели Всемогущего и Милосердного Бога племенем, партиями, группами, “сильной личностью” не дают в конечном счете людям, связавшим с этими феноменами свои надежды, удовлетворительного ответа на проблемы торжества Справедливости, Смысла, Цели жизни и продления самой жизни после физической смерти в Вечность, поскольку живые люди, входящие в состав упомянутых организаций, несут в себе не только достоинства, но и пороки, не говоря уже о самой «сильной личности», захватившей и удерживающей свою власть часто путём обмана и жестокости. Продление же жизни в Вечность вообще неподвластно человеку.

Никто и ничто не может заменить религию в её роли Великой Утешительницы. Именно она в полной мере способна дать верующему надежду и силы достойно прожить свою жизнь, приобретающую таким образом смысл. Если это и миф, то миф самый продуктивный, самый благородный и самый необходимый из всего бесчисленного количества мифов, которое ежедневно творит сознание человека в своём стремлении на основе своих неполных, ограниченных познаний дать ответы на фундаментальные вопросы о цели жизни, о смысле жизни и о предназначении Человека.

Никто не может отрицать, что эти вопросы существуют, для сознания Человека они несомненны, оно хочет получить ответ на эти вопросы. В то же время на них не может быть ответа на основе научного изучения законов биологической эволюции, ибо в Природе нет понятия нравственности и смысла жизни, там есть только понятие целесообразности.

Если ставить вопрос широко, ни на один вопрос всеобъемлющего характера, даже из области физической материи, Человечество не знает исчерпывающего ответа

Оно знает только отдельные факты и отдельные законы, с помощью которых объясняет эти факты или группы фактов, но оно не знает ещё бесчисленное количество других фактов, стоящих за ними, и потому даже здесь вынуждено творить мифы, называемые, не всегда обоснованно, гипотезами, призванные дать хотя бы в таком виде общую картину явлений. Образно в своё время проиллюстрировал это великий учёный Исаак Ньютон, когда на вопрос о своих научных достижениях ответил: "Я нашёл несколько камешков на берегу Мирового Океана". Учёные в своём стремлении к познанию тайн Вселенной находятся в положении человека, идущего по дороге и стремящегося достичь горизонта, но убеждающегося в том, что горизонт вместо того, чтобы приблизиться, постоянно отдаляется.

Приведённое сравнение никак не умаляет огромных достижений научной теоретической и практической мысли, без которых немыслима современная техническая цивилизация, ставшая необходимым для жизни людей условием повседневного существования. Задача была в другом: показать невозможность познания рациональными методами сути вещей. Неспособность научной мысли прогнозировать последствия сделанных открытий (часть которых уже поставила человечество перед угрозой гибели) только подтверждает это.

Человеку свойственна потребность в полноте представлений о Мироздании, и раз наука не может дать необходимую всеобъемлющую картину его, на помощь приходят мифы.

Никто не может неопровержимо доказать, что существует Творец Вселенной, Бог, но так же никто не может доказать, что Творца не было и нет. То или другое утверждение мы вынуждены принимать “на веру”. Очевидно, что здесь мы имеем дело с мифами, и непонятно, почему учёные-атеисты с негодованием отвергают идею о Боге-Творце, называя её «всего лишь мифом», раз сами взамен предлагают не более чем противоположный миф. Человек волен из всех мифов выбрать тот, который ему кажется более верным, но религиозный миф о Боге-Творце изо всех окажется наиболее всеобъемлющим.

Однако не только на фундаментальные вопросы человек не может дать себе ответа без помощи мифов. Мифами, гипотезами пропитана, пронизана вся повседневная жизнь человека.

Общеизвестно, как по-разному люди оценивают одного и того же человека, как расходится представление человека о самом себе с представлениями о нём других людей. Мнения разных людей не только различны, но часто диаметрально противоположны, причём каждое из них нередко носит характер страстной убеждённости в его абсолютной истинности, и это несмотря на то, что факты в них переплетаются с домыслами, слухами и фантазиями. Очень показательно то, что каждый в отдельности человек не считает, как правило, свои представления о других людях, в том числе о близких, а также о самом себе, мифами или гипотезами.

Человек ПСИХОЛОГИЧЕСКИ НУЖДАЕТСЯ в сознании НЕСОМНЕННОСТИ СВОИХ ЗНАНИЙ. Он не может удовлетворяться признанием зыбкости своих представлений, признать во многом их мифический характер. Он со всей силою эмоций ВЕРИТ (ИМЕННО ВЕРИТ!) в НЕСОМНЕННУЮ ИХ ОБЪЕКТИВНОСТЬ.

Это в полной мере относится к оценке человеком всех объектов и явлений окружающей жизни. Это происходит не потому, что люди глупы: в одинаковой мере этот феномен свойственен людям любой силы ума. Люди, события так многоплановы, противоречивы и сложны, что, как правило, никто не владеет полной информацией о них, а для того, чтобы жить, нужно реагировать на происходящее, принимать решения, нередко быстрые, на основе которых действовать.

Признание человеком своей неспособности правильно понимать окружающую действительность ЛИШАЕТ ЕГО ВЕРЫ В СВОИ СИЛЫ, а тем самым воли к действию, УБИВАЕТ ВОЛЮ К ЖИЗНИ, приводит к стрессу.

Это стрессовое состояние, возникшее чувство потерянности, обездоленности требует НЕМЕДЛЕННОГО ВЫХОДА, оно не может ждать. Не видя такого выхода, некоторые кончают самоубийством, находя в уходе из жизни спасение от невыносимости психических страданий. Подобные состояния общества неоднократно имели место в истории.

Они обычно сопутствуют периодам краха общепринятых верований, убеждений – при отсутствии созревшей в обществе их замены на новые, понятные для большинства людей и принимаемые их сознанием.

Это наглядно проявилось и в наши дни, в годы так называемой "реформы" 1992–1995 гг. Людям, воспитанным на классических произведениях русской литературы 19 в., отвергающей буржуазную мораль, прожившим всю свою жизнь от рождения в условиях большевистского социалистического государства, ориентированного на социальное равенство и одновременно полного самых ужасающих противоречий, вдруг пришлось оказаться в буднях самого дикого капитализма, воспеваемого руководством страны. В растерянности слушают они по радио ежедневные пророчества и советы шарлатанов типа Глобы. Во весь голос зовут их вступать в свои ряды религиозные секты, кто-то даже пытается заполнять свой духовный вакуум, вступая в "Общество любителей пива".

В таком лихорадочном состоянии, не понимая происходящего, ищет человек ответы в высказываниях других людей, своих знакомых, программах партий, словах и заклинаниях их вождей.

Он вынужден поверить в правильность тех или иных оценок ситуации, у него нет другого выхода, ибо ему нужно спастись от стресса. Поверив, он вновь обретает уверенность в своих силах, потому что теперь он уже “ЗНАЕТ” как ему поступать. Он принимает наиболее понятные ему ответы за истинные и вновь может активно жить.

Здесь можно добавить, что человек не только бывает вынужден слепо поверить в кого-то, например, в харизматическую личность типа Сталина, Гитлера или Саддама Хусейна из-за недостатка времени на обдумывание, недостатка информации или недостаточно развитой способности к самостоятельному мышлению, но человеку свойственно в его массовом сознании видеть, иметь кого-то одного, кто и будет думать за всех.

По этому поводу уместно вспомнить древнюю историю человека – феномен стада и вожака Вера в кого-то освобождает человека от заботы думать самому. Если человек разочаруется в одном «вожаке», он немедленно будет искать другого и обязательно найдет его, после чего успокоится. Какого качества будет этот вожак – другое дело Вера в богов и мифы, творение новых и новых кумиров являются формами проявления общего для сознания всех людей явления – феномена Веры, сопровождающего людей в их повседневной жизни и не замечаемого ими.

«Блажен, кто верует, тепло ему на свете», – говорит народная поговорка. Инстинкт не может допустить утраты воли к жизни, и каждый из людей находит для себя во что верить, потому что сохранение способности жить является самой главной фундаментальной задачей человека.

Можно констатировать, что сознание человека не может без катастрофических последствий для него перенести вакуум убеждений. ПОТЕРЯВ ОДНУ ВЕРУ, ОН ДОЛЖЕН КАК МОЖНО СКОРЕЕ ОБРЕСТИ НОВУЮ.

С полным основанием можно утверждать, что за сотни тысяч лет эволюционного развития выработались два фундаментальных для сознания Человека феномена: ФЕНОМЕН ЗНАНИЙ и ФЕНОМЕН ВЕРЫ, одинаково необходимых для процесса успешного приспособления и дальнейшего выживания Homo sapiens.

Вне взаимопроникновения этих двух противоположных начал невозможно постижение Сознанием многокрасочной картины мира и осуществление Человеком своего творческого призвания.