Путешествие по Краевому проходило благополучно. Жителей здесь было немного, и часто целыми днями никто Тхар и эльфов не беспокоил. Тиля вовсю пользовалась обретённой свободой, прячась у Тхар, только когда подходило время.

Тхар быстро стряхнула напавшую на неё после Заречного задумчивость, об орке говорить не желала, зато с Ллио болтала с удовольствием. Юноша с облегчением ощутил знакомое единение, несколько ослабшее из-за вмешательства Радега в их дружбу; но теперь Тхар снова была всё время рядом, такая же неунывающая, по-доброму насмешливая и ненавязчиво-заботливая. Передвигались они быстро; кроме трёх верховых лошадей была ещё одна, которую вслух называли вьючной, а про себя, чтобы не сглазить — Тилиной.

Пожалуй, единственной всеобщей проблемой был щенок, которого Ллио решил забрать из Заречного. Отвоевал он это право едва ли не со скандалом: сколько Тхар ни доказывала, что везти с собой малыша будет мучением для них всех, Ллио не желал оставлять питомца. Ему чудились различные ужасы: убежит, заболеет, поранится — и бесполезно было напоминать, что в таком случае все заботы на себя с готовностью возьмут Радег с Вираленой и даже Дирелл. Нет, с упёртостью, которая время от времени не давала спокойно жить ему и окружающим, Ллио настаивал на том, что его дорогой припустошный волкодавчик отправляется с ними. В конце концов Тхар сдалась (остальные отстали ещё раньше) и согласилась с условием, что Ллио сам будет присматривать за щенком, чем юноша исправно и занимался всё свободное время.

А ещё он выспросил у Ванеллириана, какими именами называют волкодавов, и в итоге Малыш был на пятом месяце своей жизни переименован в Стража. И теперь Страж время от времени весело бежал по дороге, то отставая, то вырываясь вперёд. А когда уставал, отправлялся к Ллио, которому стоило немалых трудов научить пса сидеть смирно. Но всё это были несущественные заботы, добавлявшие в жизнь суетности, но не отравлявшие её.

Отравляли жизнь Ллио участившиеся головные боли Тхар. Он и раньше на протяжении их путешествия замечал, как девушка иногда, кривясь, прижимает ладонь ко лбу, но в последний месяц Тхар отговаривалась тем, что это не из-за Тили, виновато её падение с лошади. Странник, выслушав в очередной раз подобное жалкое оправдание, со вздохом возразил, что падение, ей, конечно, здоровья не прибавило, но все его последствия уже давно прошли. Тхар ничего не ответила, а Ллио догадался, что подруга просто не хотела их беспокоить.

И ужасно на неё обиделся. Разве друзья не для того и существуют, чтобы поддерживать в трудную минуту?! Неужели обязательно со всем справляться самой, если рядом есть кто-то, кто всегда готов помочь?! Но долго дуться на подругу не выходило, и Ллио решил, что лучше он позаботится о том, чтобы Тхар не испытывала никаких неудобств. Так что теперь Тхар ворчала по поводу излишней опеки. Вдобавок, девушка заразилась тревогой друга и, когда они выезжали на вершины холмов, привставала в стременах и пыталась разглядеть конец мыса за бурыми скалами, поросшими невысокими, скрюченными ветром деревьями, тёмные иголки которых не покинули зимой ветви и изрядно затрудняли обзор.

— Да когда уже этот остров! — то и дело буркала Тхар, хотя прекрасно знала, что они преодолели едва ли половину пути.

На Краевом не было прямого, широкого, утоптанного тракта, а лишь просёлочные дороги, временами вырождающиеся в каменистые тропы, на которых две лошади с трудом могли пройти рядом. И чем дальше, тем чаще. Вести разговор в таких условиях было трудно, природа, суровая, простая и холодная, не радовала глаз, и Тхар, а вслед за ней и Тиля всё больше и больше впадали в уныние. Странник невольно последовал их примеру; время, которое он не проводил с Тилей, эльф тратил на изучение записей слов Ллиора и на выяснение дороги у редких, угрюмых и крайне неразговорчивых местных жителей.

— Меня они вообще слушать не будут, — хмыкнула Тхар в ответ на намёк Ллио: почему бы девушке, прекрасно поладившей с множеством народов от сахези до орков, не поговорить с соплеменниками. — Для них женщина — пустое место. А смотрят на нас так подозрительно, потому что через одного — контрабандисты. Тайком переправляют в обход таможен товары, которые привозят на Последнюю землю корабли с того края света.

Ллио вспомнил карту мира: к югу от Сейкальского залива в открытом море протянулась цепочка островов, именуемых на эльфийском донельзя скучно и невыразительно: Южные камни. Очевидно, на человеческом это была Последняя земля. В Заречном юноша узнал, что на туда приходят корабли не только из соседних человеческих и орочьих стран, но из самого дальнего далёка — с того края света. Там, на другом конце земли, расположен материк, по слухам, не меньший, чем этот, там царит вечное лето, люди умеют летать как птицы, а корабли провожают смешные бесчешуйные рыбы, которые вылавливают упавших за борт и взмахом хвоста закидывают их обратно. Конечно, где-то в глубине души, у Ллио, как и у многих, очень многих, расположился мелкий противный циничный незнакомец, заявлявший, что это байки выдумщиков-моряков, но юноша мысленным щелчком отправлял нахала прочь и с удовольствием продолжал верить в сказку. И Здорово было бы однажды увидеть всё это своими глазами, а лучше всего — вместе с Тхар, но такой долгий морской переход наверняка окажется утомителен для девушки, да ещё и эти человеческие предрассудки…

Ллио глянул на едущую впереди подругу. Он ранее прекрасно мог молчать часами, погружаясь в мысли и мечты о будущем, но сейчас предпочёл бы поделиться ими и разбавить дружеским разговором тоскливую тишину, лишь временами, когда тропы сворачивали к морю, скрашиваемую умиротворяющим шумом волн.

О, этот шум обещал Ллио так много! Когда отдалённый шорох воды вплетался в его сбивчивые размышления, у юного эльфа чаще билось сердце, в теле появлялась лёгкость, а в душе — нетерпеливое ожидание чуда. Принятое на скале в Заречном решение лишь окрепло: что бы ни случилось и как бы не повернулась его судьба, одно в ней совершенно ясно и одному он, Ллио, не изменит: своей мечте стать моряком. А Тхар… А Тхар будет ждать его на берегу. Или… Ллио аж задохнулся от радости, которая охватила его при неожиданно пришедшем в голову решении. Ведь на эльфийских кораблях нет глупых предрассудков, ни один мужчина не обидит на них женщину нескромными словами либо недостойными деяниями. Что мешает им перебраться вслед за матерью в Забытую Гавань? Надо попросить Ллиора, если попросить хорошо, возможно, им с Тхар найдут места на корабле, может, не сразу, но… Но сначала надо приобрести опыт, научиться вязать узлы, ставить парус и проделывать все те таинственные операции, которые на каждом шагу встречались в прочитанных от корки до корки приключенческих романах. Значит, сначала пройти школу юнги у людей, а затем — к эльфам на Север, вместе с Тхар.

Подальше от всяких орков…

Когда до цели путешествия оставалось уже дней восемь-девять, испортилась погода. Ехать верхом под проливным дождём по размякшей дороге желания ни у кого не возникло. Поэтому друзья сняли у хмурой беззубой бабки сарай (в дом она их отказалась пускать даже за эльфийское золото) и в нём пережидали ненастье, грозившее затянуться. Досуг скрашивали разговорами; планы Ллио как можно скорее пойти юнгой на корабль были встречены Тхар благосклонно, а вот на упоминание Лесов девушка отреагировала странно: пробормотала что-то невразумительное и нахмурилась.

— Я не уверена, что смогу пойти с тобой в Леса надолго, — сказала она вечером, когда они привычно забрались в спальник Ллио, уже давно наловчившись проделывать это без взаимных травм.

Странник умывался во дворе, Тиля ждала его внизу, и друзья были одни.

— Почему? — обиженно спросил Ллио.

Тхар странно, словно и не видя, посмотрела на него. Юноше показалось, что мысли её где-то далеко, и он уже хотел спросить, что её беспокоит, но подруга ответила:

— Давай отложим этот разговор на потом? Вот как всё решится с Тилей, так и поговорим, идёт?

Эльф уже открыл рот, чтобы покорно повторить: "Идёт", но что-то не дало ему это сделать. Вместо ожидаемого согласия он вдруг выпалил:

— Это из-за орка?

Тхар остро глянула на него и после короткого молчания признала:

— Может быть, и из-за орка.

— Тхар… — только и сказал Ллио, но вложил в имя подруги столько обиды на несправедливость её поступка, на её предательство, что девушка не выдержала и резко передёрнула плечами:

— Я же не отказываюсь совсем! И, пожалуйста, давай отложим выяснение отношений на потом. Мне, может, самой надо разобраться.

Но Ллио резко отвернулся. И сам себе удивился: повернулся к подруге спиной, как обиженный мальчишка! Да что это на него нашло? Он должен сейчас извиниться и сказать, что всё понимает…

— Ну и дурак! — вдруг зло воскликнула Тхар и больно пнула его по ноге, даже теснота спальника не помешала. — Ты для меня всегда будешь лучшим другом, дурак!

Голос девушки обиженно дрожал, и Ллио стало ужасно стыдно. Он уже хотел обернуться и попросить прощения, но девушка сама перевернулась на другой бок и бросила коротко:

— Спи.

Момент для примирения был упущен.

Ллио ещё долго лежал в темноте. Уже вернулись Странник с Тилей; старший эльф лёг, а неспособное ко сну привидение тихо мурлыкало себе под нос почти заглушаемую шумом дождя песенку на незнакомом языке. Страж, половив по углам несуществующих либо слишком шустрых крыс, плюхнулся набок и засопел, временами взлаивая — очевидно, всё ещё гонялся за неуловимой добычей. А юноша всё глядел в темноту и думал. Спиной он чувствовал спину Тхар, и ему казалось невозможным, что он мог спать без её тёплой успокаивающей близости так долго.

Девушка зашевелилась во сне, перевернулась и с довольным мычанием прижалась к спине эльфа, обхватывая его одной рукой. У эльфа от её простого неосознанного движения защипало в глазах. "Ну какой же я плакса!" — недовольно подумал он, отчаянно заморгав и бережно взяв руку девушки в свою. Пальцы Тхар были холодными, и юноша почти неосознанно поглаживал их, отогревая. Почему-то ему казалось, что Тхар простила его, он закрыл глаза, мысли становились всё более смутными и обрывочными, плавно перетекая в полусонные видения. Ллио думал о том, что не хочет расставаться с Тхар, что ни с кем у него не было того волшебного единения, той теплоты, той настоящей дружбы, которая возникла несколько месяцев назад на перевале далеко на севере и с течением времени только крепла. Никто раньше не рождал в его душе совершенно особенное чувство, которое поселилось в ней после встречи с Тхар и которое Ллио не мог описать всего несколькими словами. Он понимал, что Тхар прекрасно может за себя постоять, но хотелось её защищать; она знала о жизни гораздо больше него, но он не мог не заботиться о ней; Тхар была сейчас самым чудесным, самым дорогим (разве что, ещё мама…) существом на свете, и больше всего Ллио боялся, что однажды Тхар уйдёт, тем или иным образом. "А я не хочу, чтобы она уходила", — подумал он, засыпая.

И, словно в ответ, зазвучал в его голове уверенный голос Тхар: "Ты всегда будешь моим лучшим другом, что бы ни случилось". Обидное "дурак" память милостиво стёрла, заменив словами, которые Ллио хотелось услышать гораздо больше.

Утром Тхар заговорила с ним как ни в чём ни бывало, и Ллио вздохнул с облегчением. Что ж, отложить, так отложить. Но отдавать подругу жадине-орку никто его не обязывает. И Ллио, временами специально, а временами и неосознанно старался убедить Тхар, что не стоит менять старого друга на нового, что никакой краснобай-орк не сравнится с порядочным заботливым эльфом и что этот эльф ею дорожит так, как никто другой ею дорожить не сможет. Тхар улыбалась и соглашалась, и вообще вела себя так, будто ничего не случилось, но Ллио всё равно казалось, что девушка что-то для себя решает и никак не может решить.

Конечно, они давно этого ждали, и уже измучили себя и друг друга бессмысленными вопросами и уточнениями, но всё равно мыс кончился неожиданно. Вернее, кончилась тропинка, исчезнувшая в лесочке, окружающем высокий, выкрашенный белой краской забор.

— Придётся обходить, — констатировала очевидное Тхар.

— Странно, Ллиор ничего не говорил о заборе, — заметил Странник, подозрительно оглядывая преграду.

— Может, здесь недавно поселился какой-нибудь барон контрабандистов, — пожала плечами Тхар, которую такие мелочи не занимали. — Пойдёмте уже искать обход.

Эльфы и Тиля послушались; вскоре они обнаружили вполне приличный спуск к морю и поспешили дальше на юг по широкой полосе пляжа. Начинался отлив, и Тхар подгоняла Дружка, надеясь успеть проскочить на остров сегодня. Эльфийские скакуны легко поспевали за ними, и вскоре все оказались на самой южной оконечности мыса.

Перед ними расстилалось свинцовое с прозеленью неспокойное море, оно отступало прямо на глазах, выпуская из недр всё более ширящуюся песчано-каменистую косу, острым углом обращённую к виднеющемуся вдалеке острову. До путников доносился гул разбивающихся о его скалы волн, даже с такого расстояния можно было разглядеть, как они вскипают белой пеной, встречаясь с негостеприимными уступами, которые венчал серый замок, вытянувшийся к небу островерхими башнями.

— Станешь "Нелюдимым", пожив в таком месте, — хмыкнула себе под нос Тхар.

Ллио склонен был с ней согласиться, но Риан заметил:

— Думаю, в солнечную погоду здесь гораздо веселей. Что ж, подождём, когда вода отступит достаточно, чтобы открыть нам проход, и поспешим в гости к Сигранту.

Они спешились. Ллио с Тхар привязали лошадей к выброшенной на берег и вмытой в песок коряге и побрели вдоль берега, Странник вернулся за отставшей Тилей.

Снизу был прекрасно виден дом наверху. По скале могла бы забраться разве что ящерица, и то с трудом, и хозяева не стали обносить жилище забором со стороны моря; дом, выкрашенный в тот же чисто-белый цвет, словно светился на фоне грозового неба и являл собой странный контраст с возвышающимся напротив замком.

— Интересно, кто там живёт? — подумал вслух Ллио. — Кто не побоялся поселиться рядом с негостеприимным чародеем?

— Ну, если они на остров не лазят, то почему нет? — пожала плечами Тхар.

— Странно всё же, почему этот человек здесь поселился, — настоял на своём Ллио.

— Может, какой-нибудь отвергнутый ученик вроде Сингареллиора, — отмахнулась Тхар.

Её мотивы местного жителя не интересовали: она смотрела на замок Сигранта и сосредоточенно хмурилась, явно планируя штурм или, если сразу не повёзёт, перемежающуюся атаками осаду.

Их окликнул Странник, и друзья вернулись к оставленным лошадям.

— Скачем гуськом, я первым, Тхар в середине, Ллио замыкает. Внимательно следите за волнами. Постараемся перебраться на остров как можно быстрее, — быстро изложил эльф свой нехитрый план.

Магу то ли действительно не было никакого дела до гостей, пока они не добирались до его острова, то ли он был занят более важными делами, но продвигаться к цели путникам мешали только ветер и бросаемая им в лицо мелкая морось.

Не без труда они поднялись на скалы острова, спасаясь от возвращающейся воды, и остановились в растерянности: не было и намёка на тропинку, которая вела бы к замку, их окружали только беспорядочно разбросанные водой и ветром камни. Широкий уступ, на котором друзья оказались, плавно переходил в остроконечную скалу, за которой, судя по всему, и прятался замок. Но подняться наверх, тем более, с лошадьми, не представлялось возможным. Спуститься, как они заключили, глянув вниз, было равносильно самоубийству — вода уже поднялась слишком высоко и продолжала прибывать. Коса исчезла; с дальнего берега по-прежнему светил маяком белоснежный дом, и Ллио, ёжась от пронизывающего ветра, позавидовал его обитателям, которые имели возможность согреваться теплом от камина и горячей кружкой чая.

— Ллио — налево, я — направо, — не стал тратить время на бесплодные созерцания Риан. — Тиля с Тхар остаются здесь и присматривают за Стражем и лошадьми. Ллио, будь очень осторожен. Девушки, если что, зовите.

Уступ поворачивал, и эльфы быстро скрылись из виду. Для подруг потянулись томительные минуты ожидания, ничуть не украшенные мелким дождиком, то и дело поливающим обеих. Если Тиле это было безразлично, то Тхар мрачно хлюпала промокшими сапогами и натягивала капюшон едва ли не до самого подбородка.

— Меня уже выжимать можно, — шмыгнула она носом, вставая, и попыталась найти под скалой место, где было бы чуточку менее мокро.

Страж, прятавшийся ранее под коленями девушки, недовольно вскочил и забегал по площадке, пытаясь отыскать новое, неподвижное укрытие. Неожиданно что-то привлекло внимание пса; он навострил уши, принюхался и бегом бросился к скале. Секунда, и он исчез, только его испуганный скулёж донесся до подруг откуда-то издалека и вроде бы сверху.

— Я его четвертую, этого мага! Ллио меня убьёт! — закричала Тхар, бросаясь вслед за псом.

— Погоди, а то и меня! — воскликнула Тиля, спеша за подругой.

Через секунду обе они стояли под замковой стеной. Со скалы, на которой он возвышался, стекал ручеек, образующий лужу, из которой жадно лакал Страж, оторвавшийся, лишь чтобы убедиться, что за ним пришли.

— Страж, фу! — испугалась Тхар за пса и за ошейник с трудом оттащила упирающегося щенка от воды. — Кто её знает, что это за гадость?!

— Думаю, просто вода, — вздохнула Тиля. — Помнишь рассказ Радега? Скорее всего, на этот ручей и набрёл его приятель, всё равно других способов подняться наверх нет. Да и посмотри на пса, ему вода явно не повредила.

Тхар опустила глаза и встретила спокойный собачий взгляд. Девушка поколебалась, потом подставила руку под водопадик, поднесла горсть к лицу и подозрительно понюхала. Вода немного пахла морскими водорослями и более ничем, Тхар покосилась ещё раз на живого-здорового пса и отпила глоточек.

— Ну как? — спросила Тиля.

Тхар для верности проглотила ещё немного и сказала:

— Да никак. Солоноватая, но не до противности. Наверное, источник глубоко, морской воды туда немного проникает, — она вылила воду и разогнулась: — Ну что, пойдём искать мага?

Отпущенный щенок принялся жадно лакать.

— Может, вернёмся, предупредим? — неуверенно предложила Тиля.

— А вдруг этот проход только один раз туда-обратно действует? — предположила Тхар, и подруги решили не рисковать.

Увы! Их блуждания не принесли искомого результата: они обошли замок по кругу, но ни ворот, ни дверей не нашли. Тхар предложила покричать у башни, в которой светился огонёк, но вопли до потери голоса не тронули хозяина. Тиля попыталась пройти сквозь стену, но её так отбросило назад, вдобавок словно бы ударив молнией, что волшебница перепугалась за своё пусть и призрачное, но всё же тело и наотрез отказалась повторять попытку. В конце концов, девушки, усталые и расстроенные, вернулись на знакомый уступ, где на них тут же накинулись с упрёками оставленные мужчины, которые, впрочем, быстро сменили гнев на милость, узнав о проходе. Но и эльфам с поисками входа повезло не больше, а совместные вопли вряд ли были услышаны, тем более, что в небе над незваными гостями уже грохотал гром.

В унынии друзья вернулись на знакомый уступ. Словно добивая поверженных упрямцев, полил дождь; все, за исключением Тили, сбились в кучу под непромокаемым плащом Риана и согласно стучали зубами. Тиля бродила по краю, глядя на рокочущее внизу море.

— Я проголодалась, — шёпотом заявила Тхар на втором часу ожидания неизвестно чего.

Ллио подозвал Дружка, выскользнул из-под укрытия и сдёрнул сумку. Вернувшись, он достал бутерброд и протянул Тхар. За вторым потянулся Риан, подумав, Ллио взял третий.

— Воды принести? — предложила Тиля, и, поскольку Тхар кивнула, взяла фляжку и пошла к источнику.

— Что будем делать? — нарушила молчание Тхар, как только призрак растворилась в стене. — У меня пока один вариант: провести туда лошадей, разбить лагерь у ручья и продолжать надоедать хозяину, пока ему не надоест и он не выйдет.

— Если лошади пройдут, — заметил Риан, а Ллио почти одновременно сказал:

— Боюсь, он будет не в самом добродушном настроении, когда выйдет.

— Главное, что выйдет, — пожала плечами Тхар.

Поскольку эльфам предложить было нечего, её план был молчаливо одобрен. Дождь уже прекратился; на материке прямо над белым домом повисла радуга.

— Красиво, — вздохнула Тхар.

Ллио только хотел с ней согласиться, как вдруг увидел, что с радугой происходит что-то странное. На глазах поражённого эльфа радуга вдруг прогнулась, замешкалась на секунду, словно раздумывая, как бы удобнее проделать то, что собиралась, и стала поворачиваться в их сторону, на глазах теряя прозрачность и приобретая всё более чёткие очертания. Дуга становилась всё менее изогнутой, пока не превратилась в широкую полосу, одним концом выходящую из дома на мысе, а другим — упирающуюся в небольшое плато, на котором сбились в кучку продрогшие путешественники.

— Ничего себе, — прошептала Тхар, неверяще глядя на протянувшийся от берега до берега волшебный мост.

А в следующую секунду она уже всунула Ллио недоеденный бутерброд и бросилась к краю уступа.

— Тхар, постой! — испуганно вскочил Ллио, поспешив за ней, и едва успел перехватить руку, которой девушка уже собралась потрогать колдовскую радугу. Но его усилия пропали даром: девушка тут же впечатала в твёрдую жёлтую полосу другую ладонь и воскликнула:

— Тёплая! Ой! — она отдёрнула ладонь. — Щиплется!

Риан за её спиной заметил неуверенно:

— Похоже, это недвусмысленное предложение хозяина острова оставить его в покое и убираться подобру-поздорову. Где же Тиля? — он обернулся, но волшебницы по-прежнему не было.

— Смотрите! — воскликнул Ллио, указывая на ту сторону радуги, и Риан с Тхар последовали его призыву.

От дома, преодолев уже почти треть пути, к ним шёл мужчина, детали черт которого сложно было различить из-за расстояния, но Ллио с Рианом согласно заключили:

— Эльф.

— Морской, — уточнил чуть позже Странник.

— Ваш Ллиор? — предположила Тхар.

— Нет, моложе, и, возможно, не совсем чистокровный.

— Может, кто-то из семьи Ристан? — догадался Ллио и воскликнул раздражённо: — Так и знал! Дирелл сам не пошёл за мной, зато няньку прислал!

— Такого могучего волшебника — всего лишь оберегать нашего крошку-эльфёнка? — засмеялась Тхар, преувеличенно заботливо погладив Ллио по голове. Юноша ответил ей укоризненным взглядом, а девушка заметила: — Думаю, это житель дома на той стороне.

— Очевидно, — согласился Риан, и ничего не стал добавлять: соплеменник был уже рядом.

Волшебник, ступающий по застывшей радуге с той же лёгкостью и уверенностью, с которой простые смертные ходят по земле, оказался высок и строен. По сравнению с Ллиором его фигура была более худощавой, а черты лица — менее резкими, и Ллио заключил, что неожиданный гость моложе, и возможно, отчасти действительно — лесной эльф. Сходство с Ристан, при желании, можно было найти, но в целом у незнакомца было гораздо больше от морского эльфа, чем у девушки.

— Приветствую в нашем краю прекрасную деву и её спутников, — улыбнулся волшебник, ступая на плато. Сходство с Ристан резко усилилось: незнакомец выказал вопиющее пренебрежение нормами эльфийского этикета, выбросив из приветствия всю витиеватость и обратившись вначале к человеку, а не к двум соплеменникам. — Полагаю, вы надеетесь добиться внимания хозяина острова?

— Очень надеемся, и мы вас тоже приветствуем, — ответила Тхар, быстро оглядывая эльфа, и тут же взяла быка за рога: — А вы маг, да? А что вы можете?

— ОТ предков мне достался дар играть с воздухом, — добродушно улыбнулся её любопытству эльф и неожиданно погрустнел: — За исключением подобных эффектных фокусов — совершенно бесполезный дар.

Он обвёл друзей глазами, словно что-то ища, и заметил:

— Рад видеть вас всех в добром здравии, однако, возможно, вы прибыли на остров ради кого-то из близких?

Трое путешественников быстро переглянулись, удивлённые и не совсем обрадованные догадливостью эльфа.

— Вы не первые, кто приходит сюда в поисках исцеления для себя либо для того, кто дорог, — эльф вздохнул. — Но на моей памяти, а живу я здесь уже год, никто не получил от Сигранта того, что искал. И я не слышал, чтобы маг хоть раз нарушил это им самим установленное правило.

— А вам не скучно жить в такой глуши одному, да ещё и с таким неприветливым соседом? — невзначай поинтересовалась Тхар.

Волшебник чуть усмехнулся, разглядывая Тхар.

— Пожалуй, я всё же здесь не один. И я, как и вы, надеюсь однажды добиться его внимания, — эльф спохватился: — Но что это я, даже не представился. Дариталлан Таллагери, хозяин того усадьбы, которую вы можете видеть невдалеке, — эльф махнул рукой назад. — И я приглашаю вас в гости. Эта гроза была лишь репетицией. К вечеру налетит настоящий зимний шторм, и здесь будет очень неуютно.

Риан быстро представил себя и друзей и вежливо ответил:

— Мы с удовольствием примем ваше предложение. Кстати, мы уже имели удовольствие познакомиться с Ристан Таллагери, в Заречном, она случайно не ваша родственница? Тхар, — обернулся он к девушке, — ты не сходишь к ручью? Я там забыл…

— Да, я сейчас, — кивнула девушка и поспешила к скале.