— По коням! — прокричал Орин, обращаясь к своему отряду.

Затушив костры и собрав припасы, путники оставили место ночлега и направились в Орихон, к развалинам которого они должны были добраться до полудня. Город, славившийся когда-то своими мастерами и бесстрашными искусными воинами, лежал в руинах и напоминал людям об их былом величие. Город, население которого вынуждено было покинуть его и уже никогда не возвратиться назад. Путь, лежащий через этот памятник былым временам, был самым коротким, но не безопасным. В Арамунд вело много дорог, но именно этой пользовались немногие, из-за плохой проходимости по Орихону, который служил прекрасным местом для засад.

— У меня плохое предчувствие! — произнес Габриель, поравнявшись с Лиоридом и ведя лошадь рядом с ним. — Я не могу это объяснить, но я чувствую, что что-то не так!

— Скоро мы будем в Арамунде, — успокоил его Лиорид. — Там мы будем в безопасности. К тому же с нами Орин со своим отрядом, поэтому тебе не о чем волноваться!

— Я не о себе волнуюсь! — обиженно воскликнул Габриель. — Я смогу постоять за себя, и защитники мне не нужны!

— Я не хотел тебя обидеть, — спокойным тоном произнес Лиорид, слегка нахмурившись. — Я не сомневаюсь в твоих умениях и способностях, но ты должен понять — ты — наша последняя надежда! Только ты сможешь соединить две части амулета воедино и уничтожить темные силы раз и навсегда. Никому другому это не подвластно. Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность лежит на твоих плечах? Ты не должен попусту рисковать собой!

— Я не считаю, что спасение чьей-либо жизни это напрасный риск.

— Но что, если спасение одной жизни повлечет за собой гибель тысяч других жизней? Ты готов на это пойти? Ведь тому, которого ты спасешь, пожертвовав собой, уже незачем будет жить, потому что мир падет перед тьмой и перестанет существовать в том обличие, в котором мы привыкли его видеть.

— Но моя совесть будет чиста! Я не буду винить себя всю оставшуюся жизнь за то, что не спас кого-то, хотя мог бы!

— Ты думаешь только о себе! Когда ты, наконец, поймешь и осознаешь все возможные последствия своей безрассудности? Возможно, когда ты станешь королем, ты вынесешь мне справедливый приговор за мои слова, но я не мог их не произнести. Знаешь, что будет, если легионы Артазара победят в войне? Что буде, если мы проиграем? Мир погрузится во тьму. Все деревья, растения, реки — вся природа погибнет, а вместе с ней погибнут и эльфы. Они настолько связаны с ней, что не смогут жить среди обожженных огнем коряг и пересохших ручьев. Этот народ закончит свое существование. Все крупные города будут разрушены до основания, а люди по всей Элонии и за ее пределами, превращены в рабов Артазара. Он будет использовать нас для самого тяжелого труда и в своих магических экспериментах. Пощады не будет никому! Все дети, которые не смогут трудиться, будут убиты или скормлены оркам на обед. Это будет закатом эпохи людей и всех остальных народов. И все это может произойти только потому, что ты пожертвуешь своей жизнью ради спасения другой. Знай — ты не спасешь его, а обречешь на бесконечные муки и неминуемую мучительную смерть.

Габриель замолчал. Он представил себе все, о чем говорил Лиорид, и ему стало жутко. Он действительно не задумывался о том, что может случиться, если его, вдруг, настигнет смерть. И сейчас, когда Лиорид обрисовал ему не радужную картину возможного будущего, Габриель задумался над своей ролью в этой истории. Он не мог поверить, что от него зависела судьба всего мира. Ни ловкие эльфы, ни могучие гномы, не смогут справиться с Темным легионом и уничтожить его без амулета королей. Осознав всю свою значимость, Габриель пытался расставить все по полкам у себя в голове. Но один вопрос так и остался для него не решенным. Как ему поступить в случае, если человеку будет нужна его помощь? Нужно ли рисковать уже не только своей жизнью, но и жизнями других людей? Имеет ли он на это право? Как ему поступить?

— Поступай так, как велит тебе сердце! — произнес Лиорид, в ответ на долгое молчание Габриеля.

Наследник удивленно взглянул на старца. Откуда он мог знать, о чем он думает? Лиорид загадочно улыбнулся, но не стал рассказывать Габриелю о своей способности. Он пришпорил свою лошадь и стал набирать скорость, оставляя растерянного наследника наедине со своими мыслями и догадками.

— Венорские поля! — прокричал Лиорид, догоняя отряд Орина.

Путники скакали по зеленым полям, названным в честь короля Элонии Венора, который пал в сражении под Орихоном, но отстоял город. Вдалеке виднелись руины, до которых было еще несколько часов езды. Увидев силуэты полуразрушенных зданий, путники приободрились и прибавили ход. Ощущение скорого завершения пути давало им сил и прибавляло уверенности. До Арамунда оставалось совсем немного. Главное было — пересечь Орихон, а дальше — преодолеть несколько лиг зеленых полей. К вечеру этого дня, путники надеялись быть в городе. Хотя, никто из них не знал, что их ждет в Арамунде и как примет его правитель не прошеных гостей.

Приблизившись к развалинам гарнизона, путники сбавили ход.

— Всем спешиться! — приказал Лиорид, громко прокричав свой приказ, чтобы его было слышно всем.

Все послушно слезли с лошадей и последовали за старцем, который уверенно шагал к месту, где раньше были городские ворота. До Орихона оставалось всего четверть мили, и путники уже могли разглядеть разрушенные стены города, возвышавшиеся над землей. Когда-то эти стены были неприступны, а сейчас более походили на груду камней, разбросанных по округе. Ворот не было, а на их месте виднелся широкий проход, ведущий в Орихон.

Путники вошли в город. Почва под ногами сменилась камнями светло-серого цвета, которыми были вымощены улицы Орихона. Сквозь них пробивались мелкие росточки зеленой травы, тянувшие к солнцу свои тонкие стебельки. Улица, по которой двигались путники, проходила через весь город и была в длину около мили. Она была настолько широкой, что на ней могли проехать, выстроившись в линию, одновременно три торговых повозки.

По краям улицы тянулись разрушенные каменные дома, от которых осталась только часть стены. Сквозь огромные дыры можно было разглядеть, как были устроены комнаты в этих домах. Все их внутреннее убранство было давно разграблено разбойниками и охотниками за чужим добром. Большие валуны, отколовшиеся от городских стен и близлежащих домов, валялись повсюду и преграждали дорогу. Некоторые из них были величиной с человеческий рост.

От центральной улицы, по которой двигались путники, влево и вправо уходили дорожки поменьше, также вымощенные камнями округлой формы. Они вели к жилым кварталам. Многочисленные одноэтажные домики, выложенные из прямоугольных камней, в которых селились жители Орихона, были полностью разрушены вражескими катапультами. Те, что были сделаны из дерева — сожжены дотла.

В западной части города, на возвышенности, располагался замок. Это был последний рубеж обороны Орихона, но и он не устоял под натиском врага. Просевшие стены замка были расколоты пополам. Через этот пролом нападавшие смогли проникнуть в обитель и окончательно захватить город.

Габриель осматривал руины некогда великого Орихона. У него в голове невольно рисовалась страшная картина битвы за город, которую его защитники проиграли. Они не смогли сдержать натиск врага и отдали свои жизни под стенами Орихона. Никто из воинов, оборонявших гарнизон, не пережил ту ночь. Они стояли на смерть и долгое время не давали неприятелю преодолеть стену, что позволило мирным жителям безопасно покинуть город через северные ворота. Каждый из них был героем.

— Смотрите в оба! — тихо произнес Лиорид, оглядываясь по сторонам. — Это хорошее место для засады. Враги могут быть где угодно. Не дайте застать себя врасплох.

— Зачем же мы пошли здесь? — спросил Виллем. — Если здесь для засады отличное место?

— Это самый короткий путь в Арамунд! — ответил Лиорид и сердито взглянул на Виллема. — И я, по-моему, уже об этом говорил.

— Что-то я не припомню, — сказал Виллем и отвел глаза в сторону.

— Просто кому-то надо научиться слушать! — заключил Лиорид и, нахмурившись, зашагал дальше.

Орин со своим отрядом вышел вперед и немного оторвался от остальных. Он крутил головой по сторонам и подмечал все, что казалось ему подозрительным.

— Что-то слишком тихо, — сказал он одному из своих воинов. — Будьте наготове и держите руку на рукояти своего меча.

Путники медленно продвигались по улице и вели за собой лошадей. Они осторожно шагали по каменной дорожке, озираясь и постоянно оглядываясь. Любой посторонний шум заставлял их вздрагивать и хвататься за оружие.

Лиорид водил глазами по сторонам, оглядывая развалины домов и большие валуны, за которыми могли спрятаться враги. Он внимательно разглядывал каждый уголок, каждый закуток, в поисках каких-либо следов, оставленных неопытным противником, но ничего не находил. Тем не менее, это не успокаивало его, а наоборот, заставляло беспокоиться еще сильнее.

Торн был совершенно спокоен и не ждал никаких неприятных сюрпризов. Он смотрел прямо перед собой и подгонял остальных. Не ожидая нападения в этом месте, хаатин не понимал, чего так боялись его спутники. Он считал, что Орихон — это вполне очевидное место для засады, а их враги не так глупы, чтобы ждать их здесь.

— Нельзя ли идти побыстрее? — спросил Торн, обращаясь к своим спутникам. — А то мы так и за день не пересечем эту улицу.

— Это слишком опасно! — ответил Лиорид.

— Вы ждете нападения?

— Мы должны учитывать все возможные варианты. Нельзя недооценивать врага.

— Если бы на нас хотели напасть, то давно бы уже это сделали! Зачем им ждать, пока мы пересечем улицу и выйдем из города?

— Но мы еще не вышли из города, и расслабляться пока рано.

В это время раздался звук падающих камней, разнесшийся по всему Орихону. Путники замерли на месте и насторожились. Они вглядывались вдаль и пытались отыскать место, откуда доносился этот шум.

Виллем крепко сжал рукоять своего меча и был готов в любой момент пустить его в ход. Он был напряжен и сосредоточен. Орихон казался ему мрачным и пугающим, и он хотел поскорее покинуть его пределы. Былое величие этого города было утрачено много лет назад и отражалось, словно в кривом зеркале, ужасающими видами обломков разрушенных зданий и памятников, которые таили в себе опасность для нежданных путников и всевозможных искателей приключений. В каждом развалившемся доме Виллем видел угрозу и настороженно, пристально вглядываясь в каждое строение, продвигался по широкой каменной дороге, которая была настолько длинной, что Виллему она казалась бесконечной.

— Это всего лишь камень! — произнес Торн, нарушив всеобщее недолгое молчание. — Этот город давно лежит в руинах, поэтому нечего удивляться новым обрушениям.

— Да, он прав, — согласился Габриель. — Не стоит из-за этого останавливаться. Надо продолжать путь. Осталось совсем немного.

Орин махнул рукой своим людям, и они послушно продолжили движение. За ними последовали и остальные, прибавив ход и стараясь не задерживаться на одном месте.

— Центральная площадь, — сказал Лиорид и указал рукой на место, где когда-то находился рынок. В центре площади раньше возвышалась статуя короля Артия — первого короля людей, которая была в высоту тридцать футов и сделана из белого камня, добытого из недр северных гор.

Артий, в остроконечной короне, стоял прямо, вытянувшись во весь рост. Тяжелый взгляд его был устремлен вдаль и, казалось, что он видел все, что творилось в его королевстве. Длинная накидка, соединенная на шее круглым зажимом, спускалась до земли и закрывала облачение короля. Двумя руками он сжимал длинный меч, который был опущен острием вниз.

На месте этого памятника лежала груда камней, отдаленно напоминавшая великое архитектурное творение. Лишь по отколовшейся и сохранившейся голове Артия можно было распознать в куче обломков некогда одну из самых древних статуй первого короля людей.

Центральную площадь пересекала не менее широкая и главная дорога, западная часть которой вела во дворец, а восточная выводила к воротам, на месте которых сейчас не было ничего, кроме небольших каменных заторов, встречающихся по всему Орихону. Эта дорога уводила в саргатову долину — гиблое место для каждого путника, отважившегося пойти туда.

Путники вышли на площадь, обогнули обломки памятника Артию и направились дальше по центральной дороге. До выхода из города оставалось каких-то шестьсот футов.

— Половина пути пройдена, — с облегчением заявил Габриель.

— Не торопись, — предупредил его Лиорид. — Еще не все.

Вдруг, в этот момент, путники увидели впереди себя человека в черном плаще, который вышел из-за стены дома, спокойным уверенным шагом дошел до середины дороги и повернулся к ним лицом. Орин остановился, а вслед за ним и все остальные.

Лица незнакомца не было видно из-за капюшона, натянутого на голову. Он стоял в самом конце дороги и не двигался. Руки его были спрятаны под плащом, а за спиной виднелись две рукоятки перекрещенных между собой мечей. Незнакомец склонил голову в ожидании действий со стороны Габриеля и его спутников.

— Я пойду, разведаю, что здесь происходит, — сказал Орин и уже сделал пару шагов, как его остановил Лиорид.

— Нет! — воскликнул он, схватив Орина за руку. — Уходим, быстро!

— Куда? — спросил Виллем. — Куда нам идти?

— Назад! — прокричал Лиорид и зашагал в обратном направлении. — Это ловушка! Уходим, скорее же!

Тут, незнакомец поднял голову, и на путников, выбегая из разрушенных домов, со всех сторон накинулись люди в черных доспехах.

— К оружию! — закричал Орин и обнажил свой меч. Его люди ринулись навстречу нападавшим и первыми встретили неприятеля, скрестив мечи. Нападавших было десять, но в бой с отрядом Орина вступили только четверо из них. Еще двое преградили Габриелю и остальным путь к отступлению, заняв позицию у входа на центральную площадь. Остальные пока не успели добраться до места сражения и пробирались на дорогу с западной и восточной стороны.

Отряд Орина вступил в бой, но противник оказался гораздо сильнее. Без труда отражая атаки повстанцев, воины в черных доспехах перешли в наступление. Они сражались с тремя воинами одновременно, искусно увиливая от многочисленных выпадов в их сторону.

Один из повстанцев допустил ошибку и подошел к противнику слишком близко, занеся свой меч над головой. Враг отразил атаку и резким ответным ударом распорол ему живот. Расправиться с оставшимися двумя ему не составило большого труда. Он блокировал размашистый удар справа, поставив свой клинок на пути меча одного из повстанцев, и со всей силы оттолкнул его, ударив ногой в грудь. Сбив противника с ног, человек в черных доспехах скрестил мечи с последним из трех воинов, напавших на него. Склонив его клинок к земле, он взмахнул своим мечом и рассек горло повстанца. Тот выронил меч и упал на землю, держась обеими руками за шею. Затем, воин подошел к противнику, которого он оттолкнул от себя и проткнул его насквозь. Все это произошло настолько быстро, что поверженные воины из отряда Орина не успели опомниться.

Виллем, видя все происходящее, направился с обнаженным клинком на того, кто только что убил троих повстанцев, с которыми сражался одновременно. Пусть они и уступали Виллему в умении обращаться с оружием, и опыта сражений у них было маловато, но их было трое.

Виллем был готов принять бой и сразиться с врагом. Он был спокоен и сосредоточен. Все волнение и беспокойство улетучились сразу же, как только появился неприятель. Ощущение того, что скоро произойдет что-то плохое всегда хуже, чем когда это все же происходит.

— Мы должны защищать Габриеля! — прокричал Лиорид вслед удалявшемуся Виллему, но тот уже ничего не слышал.

Виллем встретил врага парирующим ударом, отведя его длинный меч в сторону. Следующая молниеносная атака должна была снести Виллему голову с плеч, но он наклонился вперед и тяжелый меч врага прошел всего в нескольких дюймах от его шеи.

Виллем ушел вправо и нанес размашистый удар, который был встречен клинком противника. В ответ враг нанес целую серию рубящих ударов. Они были такой силы, что Виллем едва устоял на ногах и удержал в руках свое оружие. Отступив назад, он перевел дыхание и собрал силы для очередного броска.

Враг первым кинулся в атаку, нанося быстрые удары слева и справа. Затем, он размахнулся и вновь попытался отрубить Виллему голову, но тот увернулся и вонзил свой меч в сердце врага. Расправившись с одним из нападавших, Виллем поспешил на помощь Орину и остаткам его отряда, который нес потери.

Враги, караулившие выход с центральной площади, бросились в атаку на Габриеля и Лиорида, стоявших позади всех. Они разделились и атаковали их поодиночке.

Лиорид пропустил врага вперед, сделав шаг в сторону. Он ушел от удара и резким движением руки вынул из ножен свой меч, до сих пор находившийся у него на поясе. Враг развернулся и атаковал вновь, издавая разъяренные вопли. Лиорида это ни сколько не испугало, и он рванулся навстречу своему сопернику, широко взмахнув мечом. Раздался громкий лязг металла и скрежет соприкоснувшихся клинков. Старец схватил врага за руку, в которой тот держал меч и швырнул его на землю. Затем, он подошел к развалившемуся на дороге противнику и занес над ним свой меч, обхватив рукоять обеими руками. Он не колебался ни секунды и тут же вонзил лезвие клинка в грудь врага.

Габриель испуганно метался из угла в угол, уходя от яростных атак доставшегося ему противника. Он никогда еще не сражался со столь сильным и опытным соперником и сейчас выглядел растерянно. Крепко сжимая свой меч в руках, он безуспешно пытался атаковать, нанося слабые и легко предсказуемые удары. Враг без труда отразил все выпады Габриеля и увернулся от его неубедительных атак. Он измотал наследника, заставляя его наносить каждый удар с большой силой. Немного поиграв с ним, человек в черных доспехах перешел в наступление.

Габриель отбивался из последних сил, но тяжелый удар его противника прижал наследника к земле. Меч выскочил из его руки и, зазвенев, покатился по каменной дороге. Враг нанес рубящий удар сверху вниз, но Габриель увернулся в последний момент, и его клинок, рассекая воздух со свистом, обрушился на землю в дюйме от головы наследника. Габриель сделал кувырок в сторону, подобрал свой меч и быстро встал на ноги, вытянув вперед руку с зажатым в ней клинком. Его рука дрожала от бессилия и едва держала увесистый длинный меч.

Враг не дал наследнику перевести дыхание и обрушил на него шквал сокрушительных ударов. От последнего удара Габриель не удержался на ногах и повалился на спину. Его противник взмахнул мечом в надежде добить наследника, но его остановил Лиорид, вовремя подставив клинок. Он оттолкнул от себя противника и резким взмахом отсек ему голову.

Лиорид подал Габриелю руку и помог ему подняться.

— Надо уходить отсюда! — воскликнул старец, схватив наследника за руку.

— Нет, надо помочь остальным! — ответил Габриель и одернул руку. — Мы не можем их здесь бросить!

— Как Вам будет угодно, — смиренно произнес Лиорид и склонил голову перед будущим королем.

Габриель не одобрил этот жест старца, но сейчас спорить совсем не было времени, и он, собравшись с силами, поспешил на помощь к остальным. Лиорид незамедлительно последовал за ним.

Торн стоял неподвижно и не сводил глаз с человека в черном капюшоне. Он чувствовал, что это и был тот самый человек, расправившийся с его родителями и всем его родом, но не торопился вступать с ним в бой. Хаатин ждал, пока незнакомец предпримет что-нибудь и выдаст себя. Он не обращал внимания на развязавшийся перед ним бой и видел только человека в черном плаще, который по-прежнему наблюдал за всем происходящим со стороны.

Вдруг, незнакомец откинул плащ за спину и обнажил кованые доспехи черного цвета, закрывавшие его грудь и живот. Торн заметил на пальце его правой руки большое кольцо с черным, как смоль, камнем. Все сходилось. Это был он.

Хаатин выхватил свой меч и побежал на врага. Он ждал этого момента много лет и не раз представлял себе их встречу. Торн прокручивал у себя в голове сценарий битвы, и каждый раз она заканчивалась быстрой победой хаатина. Никто не мог сравниться с ним в искусстве владения мечом, поэтому его противника ждала неминуемая смерть от руки последнего из рода, который уничтожил отряд человека с черным перстнем на пальце. Так думал Торн, а ошибался он или нет, хаатин собирался выяснить прямо сейчас.

Незнакомец плавным движением вытянул два меча из-за спины, но не торопился бежать навстречу Торну. Криволинейные лезвия волнистой формы сверкали на солнце, отражая в зеркальной поверхности его яркие лучи. Лицо незнакомца было по-прежнему скрыто под капюшоном, старательно надвинутым на голову. Человек с перстнем на пальце рассек воздух двумя огромными мечами, несколько раз прокрутив их вокруг себя, и рванулся с места. Он принял вызов, брошенный хаатином, и устремился ему навстречу.

Торн пробивался сквозь сражавшихся между собой людей, увиливая от широких взмахов острых, как бритва, клинков. Он ни на миг не упускал из виду своего противника, потому что боялся потерять его в толпе. Хаатин должен был, во что бы то ни стало, сразиться с тем, кого он искал так долго и победить, ведь другого шанса могло и не представиться. Именно поэтому он не мог позволить, чтобы убийца его родителей сбежал с поля боя и продолжил свое существование в этом мире.

Однако, незнакомец, чье лицо так и осталось спрятанным под капюшоном, и не думал убегать. Он в несколько скачков приблизился к месту битвы.

Трое повстанцев из отряда Орина увидели надвигавшегося на них врага и кинулись ему навстречу, с занесенными над головой клинками и громкими устрашающими криками. Человек в плаще резко вытянул обе руки вперед, с зажатыми в них мечами, и вонзил их в грудь одного из повстанцев. Затем он поднял нанизанного на клинки противника над головой и перекинул его через себя. Вынув свое оружие из бездыханного тела повстанца, он развернулся и встретил удар второго противника одним из своих клинков. Другим клинком он выбил оружие из рук повстанца, оставив того беззащитным. Без каких-либо раздумий человек в черном плаще, словно большими ножницами, отрубил сопернику голову. Сделав два шага вперед, он наклонил корпус влево, пропустил мимо себя последнего противника, и вонзил с размаха свой клинок тому в спину. Он продвигался все дальше в центр событий, куда так же стремился и Торн.

Переполняемый безудержным гневом и яростью, Торн, оскалив зубы и сведя брови, продвигался к своей цели. Врагов, встречавшихся ему на пути, он убивал быстро и без особого труда. Ему было некогда играть с ними и, поэтому он бился в полную силу, чего обычно не делал в других ситуациях. Сейчас хаатина не интересовали рядовые воины, ему нужен был предводитель отряда, с которым у него были давние счеты.

Между Торном и его главным врагом оставалось каких-то двадцать футов. Они неслись друг на друга с поднятыми клинками и не замечали никого вокруг. Раздался звонкий лязг металла. Удар был такой силы, что от него полетели искры. Соперники прошли за спину друг другу и быстро развернулись. Хаатин не стал ждать ответных действий со стороны своего врага и напал первым. Он делал быстрые, едва уловимые, взмахи мечом, в надежде пробить оборону противника. Но враг был силен и ловок, и без труда отбил все атаки хаатина двумя длинными клинками. Каждый его удар незнакомец встречал плавным движением одного из своих мечей, и тем самым гасил скорость и мощь атак Торна, сводя на нет, все его попытки выбить оружие из рук своего врага.

Отбившись, незнакомец стал быстро размахивать двумя клинками, будто у него в руках были не тяжелые стальные мечи, а деревянные пруты. Торн едва уходил от его ударов, то нагибаясь вперед, то отпрыгивая в сторону. Вдруг, незнакомец занес оба клинка над своей головой и обрушил их на хаатина с чудовищной силой. Торн блокировал удар своим мечом. У него подкосились ноги и задрожали руки. Враг прижимал его к земле и ни на миг не ослаблял хватку. Торн впервые почувствовал, как силы покидают его. Он стиснул зубы и оттолкнул от себя противника, который тут же нанес следующий удар.

Хаатин перешел в оборону и старался не упустить из виду ни один из двух смертельных клинков незнакомца. Отбиваясь от сильных ударов, Торн выжидал момент, когда враг потеряет бдительность и откроется для решающего броска. Однако, незнакомец был собран и безупречно вел бой, который хаатин пока проигрывал.

Не дождавшись своего шанса, Торн бросился вперед. Враг прижал его клинок своим и ударил с размаха по лицу рукоятью другого меча. Хаатин со скрежетом вытянул свое оружие и попытался отступить назад. Человек в черном плаще взмахнул вдогонку клинком и рассек кожаный доспех хаатина. Затем, он вплотную приблизился к своему сопернику и ударил его локтем по голове, отчего тот потерял ориентацию и попятился назад. Незнакомец тут же оттолкнул Торна от себя, и хаатин ударился спиной о большой валун, валявшийся на пути. Торн сполз на землю и выронил меч. Из его рта и носа полилась кровь, а в глазах помутнело.

Торн не мог поверить в то, что сейчас произошло. Впервые он оказался слабее своего противника. Впервые он был сбит с ног и очутился на земле во время боя. Неужели такое возможно? Неужели человек оказался сильнее и проворнее хаатина. Нет! Так не должно было случиться, но случилось. И сейчас, находясь в одном шаге от смерти, Торн винил себя в том, что не смог отомстить за свой род. Он не страшился смерти. Больше он боялся за несовершенную месть. У него был шанс, которым он не смог воспользоваться.

Незнакомец не спешил убивать Торна. Он опустил мечи и оглядел поверженного соперника.

— Неужели это тот самый мальчишка, которого я оставил в живых той ночью? — произнес человек с перстнем на пальце. — Ты немного подрос с тех пор.

— Лучше убей меня сейчас, человек, потому что иначе я все равно найду тебя! — воскликнул Торн с презрением.

Незнакомец отбросил один клинок в сторону, а другой воткнул в вымощенную камнем дорогу. Он медленно снял капюшон и показал Торну свое лицо, усеянное шрамами и длинные серебряные волосы, спускавшиеся до плеч. Это был хаатин.

Торн обомлел от увиденного и произвольно вытянул шею. Он не мог поверить своим глазам, но они его не обманывали. Перед ним стоял настоящий хаатин.

— Этого не может быть! — выдавил из себя Торн.

— Всю свою жизнь ты думал, что ты последний из своего рода, но, как видишь, это не так. Ты ненавидел людей за то, что они сделали с тобой и жаждал отомстить за отца и мать. Что ты думаешь теперь? В тебе что-то надломилось? Скажи мне!

Торн искал глазами свой меч. Он и не думал сдаваться, а вдруг открывшиеся факты еще больше подстегивали его.

— Ты предал свой народ! — Торн пытался выиграть время и отвлечь врага разговором. — Ты убил всех жителей деревни и сжег их дома.

— Всех, кроме одного. Я думал, что неуемная, всепоглощающая жажда мести сделает из тебя достойного соперника, но я ошибся. Ты так же слаб, как и твой отец! Ты разочаровал меня.

Торн собрался с силами и поднялся на ноги, вытирая кровь со своего лица. Он был так зол, что готов был голыми руками разорвать своего врага на части.

— Этого я и ждал от хаатина, — усмехнулся незнакомец и обхватил эфес рукой. — Мне не нужен второй меч, чтобы расправиться с тобой. На этот раз все произойдет быстро.

— Не будь в этом так уверен, — проговорил Торн почти по слогам.

Хаатин в черном плаще взревел и бросился на Торна, размахнувшись тяжелым клинком. Торн отпрыгнул в сторону и ушел от удара. Он поднял с земли свой меч и занес его над головой своего врага. Соперники скрестили мечи. Никто из них не хотел отступать и первым сдать свою позицию.

— Надо было убить тебя еще тогда, вместе с твоим папашей! — прохрипел хаатин в черном плаще. — Но ничего, сейчас я исправлю свою маленькую оплошность.

Торн из последних сил сдерживал натиск врага, который медленно прижимал скрещенные клинки к горлу хаатина. Торн быстро ушел в сторону и пропустил своего врага вперед, вырвавшись тем самым из его смертельных объятий. Он очень устал. Бой с противником, превосходящим его по силе, измотал Торна, но он и не думал отступать. Он был напорист и решителен и никогда не сдавался, если на то не было веских причин. Примечательно то, что явная угроза собственной жизни таковой причиной для него не являлась.

Хаатин в черном плаще громко усмехнулся и нанес два сильных, но не точных удара, которые Торн отразил не без труда. Враг играл с ним и пытался спровоцировать Торна на необдуманную атаку, которая завершилась бы для него плачевно.

— У тебя не осталось никого в этом мире! — выкрикнул обладатель черного перстня в надежде разозлить Торна. — Ради чего ты живешь, хаатин? Что держит тебя здесь? Что заставляет тебя помогать людям — тем, которые ненавидят и презирают тебя?

— Ты! — практически шепотом выдавил из себя Торн и кинулся на врага.

Он мастерски наносил коварные удары, проводя меч за спиной, атакуя с разворота, сверху и снизу, но все было тщетно. Враг ловко парировал все выпады хаатина, как будто заранее знал, куда и как будет нанесен следующий удар. Сцепившись клинками в очередной раз, соперники вновь оказались лицом к лицу.

— Где амулет королей? — спросил хаатин в черном плаще, не ослабляя хватку. — Кто несет его на себе? Говори!

Торн скривил окровавленные губы в довольной ухмылке, чем поверг своего противника в ярость. Он оттолкнул от себя Торна и одним точным ударом выбил меч из его руки. Удар был такой силы, что хаатин не устоял на ногах и обессиленный рухнул на камни.

— Спрашиваю в последний раз! — воскликнул обладатель черного перстня и медленно приближался к своему сопернику. — Где обладатель амулета королей? Он среди вас?

Торн промолчал и пытался встать на ноги. Он искал свой меч глазами и игнорировал вопросы своего врага. Тот поднял брови и широко раскрыл глаза. Он никогда еще не видел такой сильной воли. Он понял, что ему не удастся сломить дух Торна, и что он никогда не расскажет ему об амулете, что бы с ним не делали.

— Тогда мне незачем оставлять тебя в живых, — тихо произнес хаатин.

Торн крепко сжал эфес своего клинка и поднялся на ноги. У него совсем не осталось сил, но он был готов биться до самой смерти, чем обескураживал удивленного противника, который терпеливо ждал, пока тот поднимется с земли и возьмет в руки клинок. Хоть он и был прислужником темных сил, но все же оставался в глубине души хаатином и соблюдал все правила боя. Он не нападал на безоружного соперника и не добивал его, пока тот находился на земле. Этими правилами всю свою жизнь руководствовался и Торн, и ни разу не поступился ими.

Орин с помощью Виллема разобрался с одним из нападавших и оглядел место сражения. Габриель и Лиорид бились с человеком в черных доспехах в самом центре площади, около руин памятника Артию. Несколько повстанцев из его отряда сражались с тремя подоспевшими противниками на обломках одного из домов, который находился на улице, ведущей в замок. Остановив свой взгляд на сгорбленном и пошатывающемся силуэте Торна, Орин без промедления кинулся ему на помощь. Виллем последовал за ним. Но тут, на их пути, неизвестно откуда, появилось пять человек в черных доспехах. Они преградили путь Орину и Виллему и напали на них.

— Нам с ними не справиться! — воскликнул Орин. — Отходим назад!

Лиорид обратил внимание на то, как со стороны замка и главных ворот к ним приближались враги. Их было около дюжины, но считать их точное количество Лиорид не собирался.

— Бежим! — крикнул он во весь голос так, чтобы его было слышно всем. — Скорее за мной!

Лошади, которых путники вели за собой, разбежались сразу после начала боя, и им теперь пришлось обходиться без них.

Лиорид схватил застывшего на месте Габриеля за шиворот и буквально потащил за собой по дороге, ведущей на восток.

— Торн! Уходим! — прокричал Орин, отбиваясь от врагов.

В это время Виллем добрался до хаатина и схватил его за плечо, озираясь на его соперника, который стоял в пятнадцати футах от них и готовился к решающему броску.

— Бежим! Их становится все больше! Нам не справиться! — кричал Виллем и тянул Торна за собой.

Хаатин в черном плаще ринулся в атаку. Его не остановил тот факт, что врагов стало двое. Он размахнулся и нанес рубящий удар сверху вниз как раз в то место, где стоял Виллем, который застыл на месте от неожиданности и не успел среагировать на молниеносную атаку врага.

Торн схватил Виллема одной рукой за шиворот и резко потянул на себя. Другой рукой, сжимавшей клинок, Торн отбил атаку хаатина и отпрыгнул назад. Оглядевшись по сторонам, он подтолкнул Виллема вперед и побежал следом за ним.

— Уходим, быстрее! — кричал Торн, подгоняя Виллема. — Не оглядывайся назад!

Пробивая себе дорогу оружием, путники покинули город через восточный проход. Орин потерял всех своих воинов в этой битве, доблестно сражавшихся во имя короля и империи. Из Орихона их вышло всего пятеро — Габриель, Лиорид, Виллем, Орин и Торн — чудом оставшийся в живых после схватки с неравносильным врагом. Если бы не Виллем, который вовремя вмешался, то неизвестно, чем бы все закончилось. Торн никогда бы не сбежал с поля боя ради спасения своей жизни. Но в данной ситуации на кону стояла не только его жизнь, но и жизнь Виллема. Поэтому нельзя судить однозначно — Торн спас жизнь Виллему или все же наоборот. У каждого на этот счет была своя точка зрения.

— Догнать их, Джадок? — спросил один из воинов в черных доспехах, обращаясь к своему предводителю.

— Нет, пусть уходят! — воскликнул хаатин, глядя вслед удавшимся врагам, которые были уже довольно далеко от города. — Они направляются в долину саргатов. Она убьет их. У них нет амулета — я не чувствую его присутствие, поэтому они нам без надобности. Собирайте отряд, отправляемся на юг!

Путики избрали для себя опасный путь, но у них не было другого выбора. До Арамунда оставалось всего несколько лиг. К вечеру этого дня они уже могли быть в городе, а вместо этого им придется пробираться сквозь смертоносную долину и сделать огромный крюк. Путешествие через саргаты должно было занять у путников не более трех дней с учетом того, что они двигались пешком. Но получится ли у них преодолеть эти опасные места за кротчайшее время и не попасть в какую-либо передрягу, покажет время.