Степановне столько лет, сколько и надо, чтобы можно было давным-давно уйти на пенсию. Но она и сегодня несет свою вахту зорко-аккуратно, даже кот не прошмыгнет через пост, где старая чувствует себе цену и держится очень даже уверенно. На главной проходной завода она – главный человек.
– Проходите, проходите побыстрее, товарищи! Не задерживайтесь!.. – посматривает в пропуска – больше для приличия, естественно, и чтобы не нарушать инструкцию, ведь Степановна каждого проходящего знает в лицо. – Шевелись! Не задерживайсь! Желаю вам хорошего настроения!
Новое утро. Перед началом смены. Длинным шнурком тянутся и тянутся мимо Степановной люди...
–Стоп! – вдруг слышится ее требовательный окрик. – Ваш пропуск, товарищ полковник!
Полковник слегка покраснел, тихо проговорил:
– У меня договоренность с директором. Он ждет ровно в восемь.
– И знать ничего не желаю! Пропуск покажите – и проходите. Что мне директор? Пошли, быстрее пошли, люди,! Пошли! А вы, товарищ полковник, станьте-ка в стороночку. Не задерживайте. Желаю хорошего настроения!
... Тяжелая жизнь за спиной Марии Степановной. Сама с маленькой полесской деревушки, где сразу после войны вышла замуж за Тимку, родила ему двоих детей – дочку Соньку и хлопчика Яшу, а он, Тимка, взял да и умер. Нежданно-негаданно. Веселый был парень, неровня Маруси – строгой, придирчивой к каждому пустяку, но прилежной – не отнять! – в труде, аккуратной. Что же, ничего не сделаешь, если так случилось. Необходимо было одной кормить-поить детей. Кормила и поила, как могла, чем могла. Председатель колхоза, спасибочко ему, с горем Степановной посчитался и дал команду, чтобы нашли для вдовы постоянную работу, более-менее надежный заработок: не умирать же детям с голода. И как только освободилось место на свиноводческой ферме, его и заняла Степановна. Там прошли хорошую жизненную академию и дети. После школы они не пожелали оставаться в деревне: все едут, а мы чем хуже? Не держала Степановна: езжайте. Пошутила даже: «А устроитесь, на ноги встанете, тогда и меня может возьмете?» Оно, видите ли, так и получилось: встали на ноги – и взяли мать в город. Живет Степановна с Сонькой, но и Яшка рядышком – через квартал, поэтому и видятся в этом самом городе не меньше, чем до того в деревне.
Позвонили. Степановна дохнула в трубку:
– Слушаю, товарищ директор. Понятно. Но всё равно, пусть он хотя бы и сам генерал... Выписывайте своим полковникам пропуск. Закон для всех один. Есть! Сегодня, хорошо, пропущу. – И к полковнику. – Проходите. Директор ожидает.
Обратно, на проходную, директор и полковник пришли вместе, пожали руки: распрощались. Полковник исчез за дверями, а директор посмотрел на вахтершу, улыбнулся:
– Молодец, Степановна, молодец!
– Служу, как могу.
– Знаешь, еле от полковника, Виктора Алексеевича, отбился. Давай, говорит, мне свою Степановну. Я, говорит, всех прапорщиков уволю, она одна порядок наведет.
– Годами раньше, то и послужила бы, – всерьез проговорила Степановна.