Вис так немилосердно била себя по лицу, что оно стало цвета фиалки. Она надела траурную синюю одежду, оплакивая разлуку с возлюбленным. Вис так исцарапала щеки, что окрасила кровью подол платья; лицо ее стало синим, как ее платье, а платье — алым, как ее лицо. Она кричала, плакала и жаловалась так:

«Что мне делать? Утехи и радости молодости и покой в этом преходящем мире — все это стало мне чуждым; жизнь моя нестерпима. Я отдала свое сердце и свет глаз Рамину и теперь завидую минувшим моим горестям. Я никогда не думала, что когда-либо может настать час разлуки или же что мы не будем радоваться, как захотим. Но божье провидение, которое допустило нас разорвать из-за нашей любви покрывало стыда, ныне неожиданно разлучило нас. Мой возлюбленный Рамин, пока я в разлуке с тобой, ты сам знаешь: радость моя — не радость. Вдали от тебя жизнь моя — не жизнь. Мне неведомо теперь, что значит жить спокойно и наслаждаться. Ты не исчезнешь никогда из моей памяти, и я не могу забыть, что ты подвергаешься невзгодам войны. Тебе тяжело носить кольчугу вместо нарядной одежды, шлем — вместо шапки, тебе сподручнее держать в руке стакан вместо сабли, солнце обожжет тебя, и все это умалит твою красоту. Проливай кровь врага так, как я лью кровавые слезы из-за разлуки. Зачем я стала врагом себе, не вняла твоим словам и не последовала за тобой? Может быть, меня коснулась пыль с твоего пути! Хотя тело мое здесь, но сердце мое с тобой, оно мучается, следуя за тобой и утопая в крови. Не печалься печалью того, кого ты опечалил. Прискорбно, если возлюбленный не владеет возлюбленной, как собственностью. Не поступай со мной так, как не подобает тебе. Не забывай меня, помни, что я еще живу. Но вспоминал ли когда-либо богатый бедного? Ты видел только огонь моей любви, ныне взгляни на дым. Боль от теперешней разлуки заставила меня забыть о минувших горестях. Голова моя уподобилась туче при ноевом потопе. Из глаз моих текут слезы подобно Джеону, сердце полно горя, нет у меня сил вместить его, и оно зримо каждому; я же утопаю в волнах кровавого моря».

Вис плакала, причитая, и от сердечной боли не могла стоять на одном месте. Сочувствуя ей, мучилась и кормилица, уговаривавшая ее терпеть.

Она говорила ей так:

Поучение. Потерпи, не может быть, чтобы бог не исполнил любовного желания терпеливого человека. Человек может вынести всякое горе, и дерево терпения всегда приносит плоды радости, хотя людям с нетерпеливым сердцем легче съесть горький сабур, чем терпеть.

— Слушайся моего совета и терпи, авось неожиданно утолишь желания твоего сердца. Кроме бога, никто не может помочь тебе и освободить из этого плена. Успокой сердце и потерпи, молись богу и радуй своих прислужниц. Может быть, надоест богу твое столь великое горе, и он потушит огонь твоего сердца! Мой завет тебе: вооружись терпением.

Вис ответила кормилице так:

— Как может терпеть сердце, сожженное ярым пламенем? Слышала ли ты о том, как один человек поучал другого, а тот ему ответил: «О друг мой, ты лучше не беспокой меня, ибо твои поучения не проникают в мое сердце, как орех не пристает к куполу». Рамин уехал, не повидавшись со мной, как же я могу забыть его? Твое поучение и мост не на реке — одно и то же. Сердце твое не похоже на мое. У тебя горит подол, а у меня сердце. Что тебе, если я буду горевать? Ты говоришь мне, что нет у меня других возможностей, кроме терпенья. Со стороны легко смотреть на сражающихся воинов. Я не виню тебя: ты едешь верхом, и тебе не испытать усталости пешего; ты богата и не знаешь горя неимущего; сытому голодный кажется пьяным. Ты, кормилица, советуешь мне быть терпеливой; ах, если бы ты была так же безнадежно влюблена, я бы посмотрела, как бы ты терпела! Потерявший сердце лишен терпения. Если у борющегося льва нет силы в сердце, его одолеет и трусливая лиса. Не думай, что мне так легко кричать и горевать или же что мне приятно и не жаль проливать из глаз кровавые слезы. Кто, разумный, желает себе горя и несчастья? Это ты вырыла колодец моего несчастья своими деяниями, бросила меня туда, сама села на краю, не зная горя и забот, и говоришь мне: «Потерпи, проси у бога, нет никого, кроме него, кто бы мог помочь тебе и извлечь оттуда». Легко бросить бурку в реку, но труднее достать ее оттуда.