Жил некогда великий и могучий шах, владетель многих стран, обладатель великих сокровищ. Ему были подвластны Хорасан, Туркистан, Ирак, Адрабадаган, Хойстан, Хваразм. Власть его простиралась над морями и землями, и он был славен во всей Персии.

Многие цари, жившие счастливо и беззаботно, зависели от него, и никто не смел его ослушаться. Шах был огнепоклонником, как и все его подданные. Жил он до пришествия Христа и назывался Моабадом. У него вазиром был его брат по имени Зард.

Однажды, по обычаю персов, был созван большой совет вельмож и по случаю новруза  устроено такое пышное празднество, что не постигнуть уму человеческому. Расскажем об этом праздновании байрам-новруза.

К тому дню прибыли в землю Хорасан, в город Морав подвластные Моабаду цари и вельможи с женами и домочадцами. Прибыли они из Шираза, Аспаани, Ирака, из Джорджана, Гелана, Ардавели и Бардавели. Среди них были Шапур Геланели и сам Зард, вазир шаха Моабада. Гости веселились и всячески старались услужить шаху. Они повелели своим слугам разбить в поле палатки и поставить шатры.

— Пусть ими украсятся луга! — сказали они.

Всей этой красоты не постигнуть уму! Слуги и подвластные разубрали шатры дворцовыми коврами и наполнили их всяким добром и сокровищами. Такие же палатки и шатры воздвигли в фруктовых садах. Перевозя сокровища, они утомили слонов и верблюдов. И было все устроено так, как подобало шахскому величию.

Моабад созвал царей и вельмож. Достойные сидеть уселись; другие же остались стоять, держа в руках, посохи. Пригласили цариц и жен вельмож и усадили их с почетом Позвали искусных мутрибов , которые расположились в разных местах. Они словно перекликались друг с другом, и им вторили нежными трелями соловьи, влюбленные в розу и были подобны солнцу и луне жены царей и знатные женщины; лица у одних были цвета светлого рубина, а у других — цвета алого вина.

Воскурили алоэ, мускус и амбру, и дым от благовоний, подымаясь, подобно облаку, был цвета волос тех красавиц.

Их добродетели, казна и сокровища были превыше гор, печаль же — легче мякины. Из всех стран пришли женщины взирать на них и любоваться ими. Поистине, они были прекраснее юной невесты. Много крови было пролито, чтобы добиться их расположения. Среди них были: Шахро Махдухт из Адрабадагана, Абануш Махпайкар из Гургана, Наслакит из Дехистана, Динаргес и Зарнигес с Нагорья; Ширин  и Гургес из Аспаани — обе прекрасные, как солнце; Абаноз и Абаноед — две красавицы, дочери книголюбов; Джулаб  и Иасаман — дочери вазиров; Шакарлаб и Абанош из Ирака; Монази, Адрагуни и Гулгуной из Шираза; Шайнам и Сайбла — жены шаха Моабада. Были там: китаянки, турчанки, барбарянки , гречанки — дочери знатных. Среди этих цариц была и Хатун-Хваразми . Одна была прекраснее другой. Никто не мог воздать им достойную хвалу, лицом и станом они были совершенны и безупречны. Все они восседали перед шахом Моабадом.

Шах Моабад любил женщин, любовался ими, радовался им и одаривал их. По его желанию мутрибы пели и играли на музыкальных инструментах, воины состязались на ристалище и метали копья, а прелестные девицы танцевали, взявшись за руки.

В продолжение недели он предавался великому веселью. Были розданы драгоценные каменья, жемчуга и сокровища, привезенные по повелению шаха. Он одарил великих и малых, и никто не был обойден. По этому поводу прекрасноликая Шахро, улыбаясь, сказала каламбур шаху Моабаду, на который он ей ответил:

— О роза, озаренная улыбкой! Не ведай никогда печали. Если ты теперь, в дни полной зрелости, похищаешь сердца, то какой же ты была в юности? Если ты такова теперь, отцветающая роза, то как могли не терять рассудок те, кто любовался тобою прежде?!

Ты омрачила мое сердце и ввергла в безнадежность; так по крайней мере породнись со мной, выдай за меня твою дочь, ибо плод подобен семени, и дочь будет на тебя похожа. Моя судьба будет завидной, если солнце, тебе подобное, заблестит в моих чертогах. И, обретя земное солнце, я не захочу солнца небесного!

Прекрасная Шахро ответила Моабаду:

— О царь царей! Лучшего нельзя пожелать, чем иметь тебя зятем, если бы по милости божьей у меня была дочь. Но, клянусь твоим солнцем, у меня нет дочери, а если она будет мне дарована, непременно сообщу тебе.

Тогда шах Моабад заставил ее поклясться:

— Поклянись мне, что если у тебя родится дочь, то не выдашь ее замуж ни за кого, кроме меня!

Жена Карана и мать Виро дала ему торжественный обет, скрепив его клятвой:

— Если мне будет дарована дочь, то выдам ее за тебя, и будет она твоей женой.

Каран был мужем Шахро, но Шахро была родовитее Карана. Она вела свой род от Джимшеда, пятого царя после Адама.

Развели они мускус с розовой водой и написали клятвенное условие: «Если Шахро будет дарована дочь, она станет женой Моабада».

Слушай же, какое горе пережили они оба: он обручился с неродившейся, а мать сосватала еще не родившуюся дочь.

Хакимат  — промысел божий и наставление. Неисчислимы дела и предательства сего мгновенного мира; он так затянет узел, что не развязать его и тысяче мудрецов.

Шаха Моабада настолько обуяло любовное безумие, что он готов был жениться на неродившейся.

Наставление. Разум не открыл ему сокровенной тайны сердца, что от замужней женщины родится его горе.