Доклад о коррупции

Этот ролик долго лежал на сайте пресс-центра адвокатов Ходорковского под названием «Как все начиналось» [91 — . khodorkovsky. ru/video/]. И конечно он есть в интернете: . com/watch?v=cYGA5sIhWhc.

Итак, февраль 2003-го. Москва. Кремль. Встреча президента Путина с промышленниками и предпринимателями.

Выступает Ходорковский. Наглядно со слайдами. Такие «презентации» он будет устраивать даже во время второго процесса в Хамовническом суде. Эта называется «Коррупция в России — тормоз экономического роста».

«Еще более опасным является, что на базе существующих тенденций формируются представления нового поколения о том, что им придется ожидать во время своей трудовой жизни, — говорит он Путину. — Если вы посмотрите на следующий слайд, вы увидите, что в институт, который у них считается готовящим кадры для наиболее богатой отрасли, для нефтегазовой, это Губкинский институт, конкурс на одно место составляет чуть больше двух человек, зарплата специалиста после окончания этого вуза составляет 450–500 долларов. В то же время в Налоговой Академии конкурс на одно место 4–5 человек, а зарплата специалиста после окончания, официальная зарплата специалиста 150–170 долларов. В Государственном университете управления ситуация еще более выпуклая. Молодое поколение является прагматичным, и если мы даем ему такие ориентиры, то нам об этом, наверное, стоит подумать. [92 — Этот тезис почти дословно повторил Д.А. Медведев летом 2011-го на встрече с предпринимателями Пензенской области: «Меня сильно тревожит, что молодежь хочет стать чиновниками, и это не потому, что я плохо отношусь к чиновникам, наоборот, это полезный труд для любого государства. Но возникает ряд вопросов, когда молодежь строго выбирает путь государственного служащего, Акакия Акакиевича: это престижная профессия? Не очень. Там хорошо платят? Платят плохо. Значит, этот путь выбирают потому, что это способ быстрого обогащения. То есть, молодежь видит в этом пример того, как можно быстро и не прилагая труда добиться успехов в жизни, — продолжил он. — Рассуждения эти строятся в расчете на то, что (молодой человек) придет на низовую должность — возьму раз пять различные подношения, успокоюсь, и свое дело открою. Хотя, как правило, это никогда так не заканчивается, а становится способом существования на всю жизнь».]

Посмотрим на следующий слайд. Масштабы коррупции в России оценивают эксперты четырех организаций. Приблизительно одинаково в районе 30 миллиардов долларов в год. Это 10–12 % ВВП. Хочу обратить внимание, что налоговая нагрузка составляет у нас в районе 30 % ВВП».

«...Потом по поводу ВУЗов, да? То, что конкурс в Университет управления 5–6 человек на место, а в Налоговой академии 4 — 5, а в институте, где готовят специалистов для энергетики, меньше, хотя зарплата выше, — отвечает Путин. — Ну, наверное. Но вот, что бы хотелось высказать, все-таки презумпция виновности наших абитуриентов — это не очень правильно. (Презумпция виновности — это конечно неправильно. Причем не только для абитуриентов. Но статистика красноречивая. — Н.Т.)

«А есть и другие также составляющие, — продолжает Путин. — Вот вы говорили про «Роснефть» и сделку с «Сибнефтью». Я думаю, что конечно. председатель совета директоров должен как-то отреагировать на то, что вы сказали, объяснить. Хотя некоторые вещи, конечно. на первый взгляд на поверхности лежат. Так вот есть компании, которые должны увеличить свои запасы, у которых запасов не хватает, а некоторые другие нефтяные компании, как например компания ЮКОС, имеют сверхзапасы. Как она их получила — это вопрос в плане обсуждаемой нами сегодня темы.

В том числе и вопросы неуплаты налогов. Мы с вами это обсуждали, Да? Совсем недавно. Что и у вашей компании были проблемы с уплатой налогов, но надо отдать должное руководству компании ЮКОС: она договорилась с налоговой службой, приняла все претензии и закрыла все проблемы. Закрывает все проблемы с государством. Но как-то эти проблемы возникли. Может быть, именно поэтому конкурс в Налоговую Академию 4–5 человек. Вот поэтому я возвращаю вам вашу шайбу».

Запомним.

Закрыла, значит, компания ЮКОС все проблемы весной 2003-го. Или закрывает.

Госкомпания, которой не хватает запасов — это «Роснефть».

Не пройдет и двух лет, как «Роснефть» увеличит запасы.

В ходе банкротства ЮКОСа.

«Юганскнефтегаз» будет продан ей уже в 2004-м.

Слова Путина звучат как наезд на наезд, как ответный выпад, как реакция на обвинения.

Но ведь Ходорковский лично его ни в чем не обвинял. Даже государство еще не Путин. Тем более, «Роснефть».

Что это за сделка с «Сибнефтью», которую упоминает Путин? В записи именно так: «Сибнефть», хотя, скорее всего президент оговорился.

Валерий Панюшкин подробно описывает эту сцену в «Узнике тишины», хотя скорее пересказывает, чем приводит стенограмму. Он пишет, что Ходорковский бледен, и голос его дрожит.

Я смотрела этот ролик раз двадцать, но дрожи в голосе так и не услышала. Только вначале Ходорковский чуть-чуть спотыкается, но набирает в грудь побольше воздуха, решается и говорит дальше почти без запинки.

А о бледности судить трудно по ролику, качество которого далеко от идеала.

Скорее Ходорковский говорит ровно (и громко!), зато Путин не сразу находит, что ответить. А когда придумывает про презумпцию виновности — очень радуется находке и тут же становится увереннее в себе.

«Но это еще не все, — пишет Панюшкин. — Ходорковский продолжает говорить. Очень тихим голосом, голос еле слышен. Сотрудники ЮКОСа утверждают, что очень тихим голосом Ходорковский говорит, когда взбешен, когда в ярости.

Но, может быть, голос его тих и от страха. Он говорит:

— Надо сделать коррупцию постыдным явлением. Вот возьмем, например, покупку «Роснефтью» «Северной нефти». Все считают, что сделка эта имела, так сказать, дополнительную подоплеку.

Зал замер. Они понимают, о чем речь. Полунамеками, но высказал все же Ходорковский президенту в лицо страшное обвинение. Дело в том, что незадолго до этой встречи государственная компания «Роснефть» купила крохотную нефтяную компанию «Северная нефть», значительно за нее переплатив. То есть государство купило частную компанию по заведомо завышенной цене. Если в девяностые годы коррупция заключалась в том, что государство распродавало свои компании задешево, то в двухтысячные годы не в том ли заключается коррупция, что государство слишком задорого скупает частные компании? Вот что сказал Ходорковский. Это все равно как сказать президенту: «Вы и ваша команда — вы и есть первые коррупционеры». Впрочем, Ходорковский поправляется: — Да, коррупция в стране распространяется, и вы можете сказать, что с нас-то, — Ходорковский обводит взглядом сидящих за столом, — с нас-то все и началось.

Ну, когда-то началось, а когда-то надо и заканчивать».

Я готова поручиться, что в ролике этого нет. Не говорил этого Ходорковский. Ни про «Северную нефть», ни последней фразы. Разве что в другой части разговора, не попавшей в запись, или вообще в другом разговоре. Или вырезано это из ролика.

Даже, если я не расслышала «тихий» голос. Там просто паузы нет.

24 февраля 2003-го в «Новой газете» появилась статья, посвященная докладу Ходорковского о коррупции [93 — . ru/data/2003/14/01.html]. «Северная нефть» там не упоминается и настрой не в пользу Ходорковского. Правда, очень интересная подпись: «Александр Добровинский». Тот ли? Корпоративный адвокат иногда развлекался журналистикой. Я видела статьи, безусловно написанные им. Да и стиль похож. Так что, вполне возможно.

«Встреча президента Путина с олигархами воскресила былинные образы, — пишет Добровинский. — Купцы пришли к царю-батюшке жаловаться на произвол бояр и государевых опричников. Хотели открыть ему глаза, чтобы осознал, наконец, сколько коррупционеров расселось на царской исполнительной ветви власти».

И ни слова об обвинениях в чем-либо Самого. Так, ходоки пришли.

Зато «Коммерсант» описывает встречу очень подробно, и там все есть [94 — Газета «Коммерсантъ» № 30 (2633) от 20.02.2003: . aspx?DocsID=365564]. И про «Северную нефть», и про то, с кого все началось. Но всерьез не воспринимает. Тон статьи вполне ироничный под стать Добровинскому. И название соответствующее: «Владимир Путин взял острое интервью у олигархов».

Обвинений президента автор не видит вовсе. Напротив, Андрей Колесников замечает, что Путину «пришлось слушать, как олигархи с азартом подставляют друг друга, исповедуются и каются».

«Вот возьмем, например, покупку «Роснефтью» «Северной нефти». Все считают, что эта сделка имела, так сказать, дополнительную подоплеку. Здесь присутствует президент «Роснефти» — не знаю, подтвердит ли он это?» — цитирует Ходорковского «Коммерсант».

И продолжает: «Господин Богданчиков сидел, не шевелясь. Он просто окаменел. Видимо, боялся подтвердить или опровергнуть».

То есть эту реплику Ходорковского тогда восприняли как выпад не против Путина, а против главы «Роснефти» Богданчикова.

Обратите внимание, что в тексте Панюшкина Богданчиков вообще не упоминается.

И еще одна интересная деталь: оказывается инициатива поговорить о коррупции исходила вовсе не от Ходорковского. а от Путина: «Владимир Путин заявил, что хотел бы поговорить о коррупции. Цель — искоренить ее. Но не карательными мерами, нет. Надо только создать правила, которые будет легче соблюсти, чем обойти».

Что же тогда так возмутило президента? Почему он бросается в атаку? Вроде бы его собеседник полностью в теме: «Михаил Ходорковский рассказал участникам встречи занимательную историю о том, что еще два года назад министерство, например топлива и энергетики, было самым коррумпированным ведомством в стране. (Под чьим это, значит, руководством?) А сейчас уже нет! Этого удалось добиться несколькими нехитрыми действиями — и прежде всего чиновникам запретили самостоятельно менять шкалу налогов». [95 — Там же.]

То есть вот, в одном месте уже создали такие правила. Точно исполняем Ваши указания, господин президент.

Я даже не удивлюсь, если вдруг окажется, что этот доклад был согласован с Сурковым.

Если кого здесь Ходорковский и обвиняет, то уж никак не Путина, а своего давнего врага министра топлива и энергетики Виктора Калюжного.

Зачем вообще Ходорковскому обвинять президента в коррупции? С какой целью? Чего он хочет добиться?

Он же не сумасшедший, не Дон-Кихот, не борец с ветряными мельницами. Напротив, люди, лично его знавшие, считают его очень осторожным.

Может быть, это вообще не обвинение?

Эту встречу многие вслед за Панюшкиным сочтут главной причиной ареста Ходорковского. Не думаю, скорее это вершина айсберга, случайно увиденная широкой общественностью.

А главные события были скрыты от глаз.

В тот же день 19 февраля, когда Путин встречался с предпринимателями, в «Коммерсанте» была опубликована статья под названием «Михаил Касьянов ограничил раздел продукции» [96 — Газета «Коммерсантъ» № 29 (2632) от 19.02.2003: . aspx?DocsID=365331]. «Вчера председатель правительства Михаил Касьянов провел совещание по режиму соглашений о разделе продукции (СРП), — писал «Коммерсант». — Договорились о том, что СРП, как разновидность общего налогового режима, имеют право на жизнь, но их сфера применения будет ограничена особо сложными месторождениями. Иными словами, СРП так и оставят в сахалинской ссылке».

«Одна из причин преследований, и далеко не самая последняя, то, что в течение нескольких лет, ну, как минимум трех лет до этого, скоординированные действия четырех компаний: «Лукойл», «ТНК», «Сибнефть» и ЮКОС, где ЮКОС задавал тон, привели к снижению уровня коррупции, по крайней мере, в тех областях, которые касались нефтяного сектора, и это ударило по интересам колоссального количества людей, - рассказывает мне Василий Шахновский. — Все решения принимались совместно, но Ходорковский считался инициатором. Они понимали, что мы будем действовать дальше, и это тоже было одной из причин такого массированного наезда.

— А каким образом достигалось снижение уровня коррупции? — спрашиваю я.

— Законодательным. Мы достаточно эффективно лоббировали в Парламенте антикоррупционные как законы, так и поправки к законам. Например, в старые добрые времена, в девяностые годы, существовала даже такса за получение экспортных квот, а мы поддержали закон о равном доступе к трубе. Государство определило, какой процент от общего объема добытой нефти можно будет экспортировать. И каждая добывающая компания получала экспортную квоту, пропорциональную проценту добытой ею нефти. Т. е. если вы добыли 15 % от всей добытой нефти, вы получали 15 % от экспортного объема. Вам дали 10 % — значит 10 %, и все ясно, прозрачно и не за что давать взятки. И такой закон был принят.

До этого действовал Закон о разделе продукции. В России его не было. Но в мире он существовал, и на основе этого принципа были подписаны отдельные соглашения с иностранными компаниями. В начале 90-х годов Ельцин подписал указы, по которым три месторождения использовали по закону о разделе продукции: Сахалин-1, Сахалин-2 и какое-то небольшое месторождение в Красноярском крае. Отдельно по каждому из этих месторождений в рамках идеологии production sharing было принято три отдельных закона.

Там был такой механизм. Компании договаривались с правительством о доле природных ресурсов, которой могли распоряжаться. Эта практика защищалась международными договорами. Эти договора, как правило, ставились выше внутреннего налогового законодательства. На тот период в России практически не было денег. Несколько крупных компаний, такие как «Шелл», и еще какие-то, продавили в самом начале, в 1993-м или 1994 году, два или три проекта на Сахалине. С Российской стороны лоббировал эти соглашения Богданчиков, который работал тогда на Сахалине. Если посмотреть на их соглашения с позиций сегодняшнего дня, это, конечно, воровство чистейшее. Но соглашения были заключены, и их надо было выполнять.

Дальше началась очень интересная история. Возникла инициатива заключить соглашения о разделе продукции с российскими компаниями. Основным мотором этого дела было «Яблоко». Они лоббировали законодательство о СРП, и оно было хорошо проработано. Суть его заключалась именно в этом. Компания с чиновниками договаривается об уровне налогообложения, независимо от того, какой уровень налогообложения в этот момент в стране.

После этого все выстроились в очередь на подписание СРП. Пробивали закон о разделе продукции, а это целый пакет законов. Там было два десятка законов.

Пробивался закон и параллельно формировался список месторождений (это были не только нефтяные месторождения), которые должны были разрабатывать на условиях закона о разделе продукции. Отдельно формировался список, причем тоже через голосование в Думе, то есть был закон о включении в список, но здесь список ждал своего часа. А потом пакет законов о СРП был принят в первом чтении и заморожен, потому что у него были противники.

Ну, в общем, бедная история! Но его лоббировали иностранные компании. К тому моменту, когда дело шло к принятию во втором чтении этого пакета законов, был сформирован перечень из нескольких десятков месторождений. Принималось последовательно несколько законодательных актов. Но весь механизм не вступил в силу, потому что все время говорили, что нужно разработать это, нужно разработать это.

И финальный пакет, без которого весь механизм не работал, который был принят в первом чтении — вот как раз его мы и заблокировали. И СРП в России не работает сегодня. Кроме этих трех месторождений, ни одно месторождение: ни нефтяное, ни золото, ничего на условиях раздела продукции не разрабатывается.

Сторонники закона об СРП мотивировали это необходимостью притока средств, что, может быть, для первой половины 90-х имело смысл. Но не в 1997-м, 1998-м, 1999 году, когда компании встали на ноги и появились деньги, и уж особенно в двухтысячном году. Вы представляете себе, когда сидят чиновник и бизнесмен и договариваются об уровне налогообложения? Представляете уровень коррупции?

— Да!

— То есть размер налогов не проходил через Парламент. Были посажены люди во все точки бюрократической цепочки, где должны были приниматься решения после того, как этот пакет законов был бы принят. Я знаю некоторых из этих людей, но естественно называть не буду. По нашим оценкам, по ценам 2000 года, если бы этот пакет законов был принят (а там был список месторождений, который предполагалось пропустить через соглашение о СРП), то в течение двух лет на взятки было бы роздано 4 миллиарда долларов. Это было бы экономически эффективно. Вот я, допустим, компания, которая собирается разрабатывать месторождение. Примитивнейший подсчет говорит о том, что я 10 % от прибыли готов отдать на взятку, потому что потом я сэкономлю 90 %.

Там была страшная битва. И нам удалось этот закон зарубить. То есть СРП в России не применяется. Причем я даже не представляю себе, какой уровень коррупции был бы сейчас в рамках этого закона. Представляете себе? Когда о налогообложении договариваются чиновник и бизнесмен».

«Депутаты поддержали и отдельных нефтяников — компанию ЮКОС. Фактически по ее инициативе правительство и Дума почти уничтожили режим соглашений о разделе продукции (СРП) при разработке месторождений, — писала 30 июня за два дня до ареста Платона Лебедева газета «Коммерсант», подводя итоги весенней сессии Госдумы. — Дума приняла в трех чтениях закон, согласно которому новые месторождения (а их планировалось 33) под режим СРП будут отдаваться по остаточному принципу — лишь после проведения аукциона на предоставление права пользования недрами на общих условиях. Если же какое-то месторождение все же попадет под режим СРП, то инвестору придется отдать государству не менее 32 % общего количества произведенной продукции». [97 — Журнал «Власть» № 25 (528) от 30.06.2003: . aspx?DocsID=392207]

«СРП было сравнительно мелким вопросом, — пишет мне Михаил Борисович. — Замечу — я выступал противником СРП кроме шельфовых проектов».

Но коррупция не сводилась к СРП.

«Таких законов и поправок к законам, которые минимизировали коррупцию, было принято очень много, начиная с 1998-го — 1999-го и по 2004-й, — продолжает Василий Савельевич. — И это было широко известно. Разговоры о том, что мы купили парламент, все отсюда, потому что мы действительно активно лоббировали экономические законы. Но абсолютно точно, я сам лично этим занимался и знаю это досконально, было два типа законов антикоррупционные и касающиеся нефтяной отрасли, которые мы поддерживали, лоббировали. Помимо тех, которые нас просили поддержать в администрации президента, что тоже было очень часто. И не просто часто, а, пожалуй, чаще первых двух. Просила администрация президента и правительство напрямую: и бюджеты, и законы.

— Но если четыре компании боролись за эти законы, почему тогда именно ЮКОС так пострадал?

— Была выбрана одна компания и по целому ряду причин. В том числе для того, чтобы остановить влияние антикоррупционной темы. Тема не самая последняя. Здесь мы были более активны».

Я думаю, что слова Ходорковского вовсе не были обвинением, и он не хотел ссоры с президентом. Это был крик о помощи. Он понял, сколько врагов нажил, и искал в Путине союзника. И, вроде бы, Путин протянул ему руку помощи: «Да, давайте поговорим о коррупции» — и посвятил этому встречу.

Но рука оказалась в отравленной перчатке.

Моя догадка оказалась верной.

«Без всяких сомнений, это была последняя и решительная попытка получить поддержку Путина, — пишет мне Ходорковский. — Речь шла о выборе между демократической и авторитарной моделями. Однако, оказалось, что Путин свой выбор уже сделал».

Многие, наверное, не поверят в такого «наивного» Ходорковского, но вспомните, что это был 2003 год, уже произошел скандал с катастрофой «Курска» [98 — Из-за беспокойства о мнимой секретности (подлодка была построена в советское время) иностранные спасатели были допущены к операции только на четвертый день, что привело к гибели 23-х выживших после взрыва], уже разогнали НТВ и ТВ-6, но режим еще не вполне проявил свою сущность: выборы губернаторов отменили в 2004-м, не было дела ЮКОСа, и суды сохраняли относительную независимость. А Путин еще воспринимался как свой: все-таки птенец гнезда Собчакова и преемник Ельцина. А с Борисом Николаевичем такие разговоры обычно получались. Он прислушивался к банкирам.

И, видимо, Михаил Борисович недооценил степень вмонтированности Путина в систему коррупции. Общеизвестные грехи «национального лидера» невелики. Ну, скандал начала 90-х в Питере с выдачей лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов под поставки продуктов питания, которые в город почему-то так и не поступили. Об этом скандале писала в своем знаменитом, но, увы, полузабытом докладе Марина Салье [99 — О докладе Марины Салье и некоторых менее известных вещах здесь: Газета «Коммерсантъ» № 129 (2732) от 24.07.2003 («Новый передел»).], и это чуть было не стоило Путину должности в Петербургской мэрии.

Ну, покупка маленькой нефтяной компании по завышенной цене, причем не им лично. Мелочь по российским меркам.

Но я думаю, что после смерти Владимира Владимировича состоится что-то вроде нового двадцатого съезда КПСС, на котором разоблачали «культ личности», и мы еще узнаем о Путине много нового и интересного.

 

Арест

Где-то на рубеже 2002–2003 годов Михаил Ходорковский радикально изменился. Он сбрил усы, похудел, и в его чертах и манерах появилась утонченность и аристократичность взамен уверенности и жесткости удачливого коммерсанта. Посмотрите на его фотографии 2002 года и 2003-го, сделанные накануне ареста — словно два разных человека.

В 2002-м он дал откровенное интервью газете «Коммерсант» [100 -], которое опубликовали только в 2005-м, и кроме рассуждений о том, легко ли государству уничтожить компанию ЮКОС, речь там идет о новом джипе «Кадиллак» и дорогих часах. В 2003-м часы уже пластиковые, и на нем кожаная куртка или клетчатая рубашка под пиджаком без галстука. Этот неформальный стиль он любил и раньше. Но изменения кажется не только внешние. Появилась какая-то обреченность первого христианина на пороге цирка Нерона — обреченность и в словах, и в поступках.

Уж не кризис ли сорока лет, когда человек вдруг начинает считать все свои достижения мелкими и решает совершить что-то действительно значительное? Международный бизнес? Политика?

Или что-то еще?

Попытка доказать недоказуемое — то, что свои права в России возможно защитить?

Впрочем, на мои психологические инсинуации по поводу кризиса сорока лет Михаил Борисович отреагировал иронично: «Не успел на свободе «покризисовать». Зато в тюрьме времени хватило».

«Обстановка в компании, а не в узком кругу акционеров, стала напряженной где-то с июля месяца, — вспоминает Василий Шахновский. — Когда был арестован Платон, стало понятно, что начинается серьезный наезд, и это начали обсуждать на всех уровнях. Очень напряженная была обстановка в компании. Очень напряженная.

Попытки договориться с властью конечно были. Ходорковский пытался встретиться с Путиным. Не удалось, конечно. Путина блокировали, когда формировали все это дело. Я думаю, что если бы была встреча Ходорковского с Путиным, многие бы вопросы прояснились.

Касьянов на этой стадии был в стороне. Волошин успокаивал. Он гарантировал Ходорковскому, что его не арестуют. Волошин и уволился после этого. Он сказал Ходорковскому, что Путин ему сказал, что Ходорковского не арестуют. Это абсолютно точно. Думаю, что Путин действительно сказал Волошину. По крайней мере, дал понять. Я знаете, свечку не держал».

Информационная атака на компанию началась раньше. По крайней мере, в мае 2003-го. Тогда вышел в свет номер 15 журнала «Компромат. RU» Впрочем, выйти в свет ему не дали. Весь тираж журнала был арестован по искам топ-менеджеров ЮКОСа 19 мая 2003 года. По иронии судьбы определение об аресте вынес тот самый Хамовнический суд Москвы, который судил Ходорковского во второй раз и приговорил к 14 годам.

«Впервые за 12 лет российской демократии был по цензурным соображениям спокойно и безнаказанно арестован тираж федерального общественно политического издания», — утверждается на сайте журнала [101 — ], где данный номер можно, между прочим, совершенно спокойно прочитать.

С точки зрения либерала — ужас, конечно. СМИ арестовали! Я сама чуть было не разочаровалась в своем герое, когда впервые прочитала об этом.

Хорошо, что зашла на сайт журнала [102 — ]. Первая статья называется «451 градус по Фаренгейту», и к ней есть эпиграф: «Запретить редакции общественно-политического издания «Компромат. RU» распространять номер 15/2003 журнала, включая его продажу, и обязать ее уничтожить в полном объеме экземпляры указанного журнала». (Из искового заявления М.Б. Ходорковского)»

И просто замечательно, что это исковое заявление выложено на том же сайте: . phtml?id=5162 [103 — «kompromat.flb.ru» и «compromat.ru» — это разные сайты. Ко второму — библиотеке компромата Сергея Горшкова, которая мне очень помогла в работе, — у меня нет никаких претензий, поскольку там выложен компромат на всех, и это не игра в одни ворота.]. Зайдите, не пожалеете.

Тоже не нашли?

Для ленивых сообщаю: нет там этой цитаты. Вообще нет!

А взята она из соответствующего заявления Невзлина: http://kompromat.flb.ru/material. phtml?id=5163.

Сам журнал после этого можно было больше не читать, но давайте уж для чистоты эксперимента.

Содержание номера является пересказом мифов, большинство из которых мы уже разобрали, но есть и оригинальные находки.

Например, в статье «Сделка века или подготовка к ограблению века?» утверждается, что слияние ЮКОСа с «Сибнефтью» было задумано Ходорковским исключительно для того, чтобы ограбить доверчивых иностранцев, которые купят акции «ЮкосСибнефти», и заработать себе на этом политические очки, поскольку актив пустой, а у нас всегда радуются, когда надувают иностранцев.

А актив пустой потому, что «ЮКОС является российским суперконцерном, в основном, для общественного мнения: его реальные производственные активы давно выведены в сторонние ЗАО и офшорные фирмы» [104 — ]. Под выводом в сторонние ЗАО подразумевается видимо вывод сервисных предприятий в 100 % дочерние ООО. А под выводом в офшоры — история с обменом акций, которые к моменту выхода журнала давно вернули. [105 — Подробнее об истории обмена акций в моей книге «ЮКОС: мифы об убийствах»]

Но про то, что ««наши» объегорили «америкосов» — это ноу-хау. Я больше нигде не встречала такой трактовки.

К этой статье Михаил Борисович даже и не придирается, хотя утверждения о «пустом» ЮКОСе могут здорово ударить по его карману. Толи слишком удивлен, то ли польщен утверждениями о своей патриотичности.

Следующим оригинальным утверждением является то, что Ходорковский «кинул» московское правительство. Впрочем, это только кажется оригинальным, поскольку является перепечаткой статьи из «Совершенно секретно» «Праздничный заказ», где об этом говорит Евгений Рыбин, глава фирмы «Ист Петролеум», которая занималась перепродажей нефти компании «Томскнефть» до перехода ее под контроль Ходорковского. В интервью газете Рыбин рассказывает о покушении на себя и обвиняет ЮКОС в его организации [106 — См. «ЮКОС: мифы об убийствах»]. Просто доказательств «кидалова» там никаких нет, и нигде больше этот факт не упоминается, потому и воспринимается свежо.

Любопытно сравнить две версии статьи. В перепечатке в журнале обрезан конец с комментарием пресс-службы ЮКОСа про то, «откуда растет морковка»: «По-видимому, господин Рыбин был не один в бизнесе по перепродаже Томской нефти. в деле были задействованы крайне крупные криминальные круги», которые «либо не получили, либо должны были получить какие-то серьезные отступные». «Судя по тому, какие панические заявления он делает, можно предположить, что он пытается объяснить тем серьезным криминальным структурам, которые стоят за этим делом, за бизнесом ВНК до его приватизации, что это не он, он был готов отдать, но не он виноват в том, что нет денег, а виноват в этом ЮКОС, который естественно, купив ВНК, все эти безобразия прекратил».

Ну и правильно. Это только в наших российских судах, как ни странно, обвиняемым все еще дают слово.

И весь журнал построен примерно по такому же принципу. Например, цитируются статьи 1999 года о выводе в офшоры активов банка МЕНАТЕП, и при этом авторы почему-то забывают упомянуть, что впоследствии банк расплатился со всеми вкладчиками.

Но есть и гвоздь программы. Статья называется «Поставщик секс-рабынь ко двору олигарха» [107 — ]. Речь в ней идет о некоем Аминове, не имеющем отношения к ЮКОСу, зато утверждается, что он хорошо знаком с Невзлиным. Далее приводятся прослушки его звонков к Невзлину, где ни «секс-рабыни», ни что-либо преступное вообще не упоминаются. А в следующей части — о модельном агентстве «Мадемуазель», якобы поставлявшем девушек олигархам. И Аминов вроде бы имеет к агентству какое-то отношение. Из статьи не совсем понятно, какое. Финансирует что ли?

Зато замечательный финал: «Несколько раз в неделю роскошный «Мерседес» Аминова увозит отсюда девушек в роскошные подмосковные особняки «дяди Лени», «дяди Бори» и «дяди Миши»».

Все-таки наивные были времена! Даже не надо было никого реально подкладывать под оппозиционеров и неугодных. Достаточно написать. Даже не называя фамилий.

С другой стороны, ведь и не под каждого подложишь.

Ну что, братья мои возлюбленные, либералы? Понимаете чувства женатых людей и отцов многих детей Михаила Борисовича и Леонида Борисовича, которых сначала обвинили в том, что они воры, потом, что убийцы и, наконец, в том, что выше? Вы еще будете ратовать после этого за подобную «свободу слова»?

Ваше право.

На мой же взгляд, свобода лгать, клеветать и поливать грязью в число либеральных свобод не входит.

Дальше события развивались стремительно: 9 июня появился первый доклад Белковского, 19-го арестовали Алексея Пичугина. 2-го июля — Платона Лебедева.

Арест Платона Лебедева тоже имел предысторию.

Все началось шестого июня того же года с запроса депутата Владимира Юдина. Запрос касался истории приватизации «Апатита».

Это был не единственный депутатский запрос Юдина. Он их писал с завидной регулярностью. И до, и после дела ЮКОСа, но обычно его запросы оканчивались ничем. Также как и запросы других депутатов.

Первый успешный запрос в Генпрокуратуру Юдин написал в мае 1996-го. Запрос касался мэра Петербурга Анатолия Собчака. Тогда еще не депутат, а профсоюзный лидер Юдин интересовался, не помогал ли Собчак получать квартиры в обход закона. Ответ пришел через два дня: помогал, племяннице. И тут же был вставлен в предвыборные листовки вместе с запросом, что стоило места и Собчаку, и его заместителю Владимиру Путину. [108 — ]

Запрос по поводу «Апатита» был его вторым и последним успешным запросом. Его заказной характер Юдин всегда отрицал. Но в интервью июля 2003, через несколько дней после ареста Лебедева заметил: «.главный упор в запросе я делал на ценовую политику «Апатита», который, став практически монополистом в своей области, поставил всю химическую промышленность России на колени». [109 -]

Точно такие же претензии к «Апатиту» были и у Вячеслава Кантора, предприятие которого «Акрон» было основным потребителем продукции «Апатита».

Депутат Юдин, по его словам, никаких фамилий в запросе не называл, и вообще уголовное преследования не добивался, главным было вернуть пакет акций государству.

Как и для Кантора.

Оперативности Генпрокуратуры удивился сам Юдин. Запрос был в мае. А 2-го июля уже арестовали Платона Лебедева. Как правило, дело тянулось многие месяцы.

«По всей вероятности, мой запрос был уже не первым «звонком» в Генпрокуратуру по поводу ОАО «Апатит»«,- предположил Юдин в интервью 2003 года.

Это было правдой. До Юдина письма в Генпрокуратуру поступали от губернаторов Новгородской, Смоленской, Тульской и Тамбовской областей [110 — . ru/articles/2003/07/03/lebedev/]. Крови никто не жаждал, но все требовали вернуть акции «Апатита» государству.

Был и протест новгородского комбината минеральных удобрений «Акрон», принадлежащего Вячеславу Кантору.

В книге Валерия Ширяева «Суд мести» приводится письмо генпрокурора Устинова Владимиру Путину, написанное в связи с обращением губернатора Новгородской области Прусака М.М. Губернатор жаловался на то, что ущерб государству от ЗАО «Волна», купившего акции «Апатита» и не выполнившего инвестиционные обязательства, был значительно занижен. А значит, мировое соглашение, заключенное в ноябре 2002-го, ущемляет интересы государства.

Генпрокуратура направила письма Касьянову, в Минфин, Минимущество и Минэкономразвития России с предложением разобраться. РФФИ совместно с этими министерствами подготовил письмо, в котором настаивал на экономической целесообразности мирового соглашения и справедливости оценки суммы ущерба. Касьянов решение одобрил.

Нарушения антимонопольного законодательства в ходе проверки тоже не нашли. И с налогами все оказалось в порядке.

Дело было в апреле 2003-го.

А в июне все вдруг резко изменилось.

Не меньше, чем оперативность Генпрокуратуры, Юдина удивила личность самого арестованного. «Но когда взяли Лебедева, я был ошарашен: «Почему Платона-то?» А потом другой вопрос себе задал: «Почему только Платона-то?» Такой разговор с самим собой, внутренний» [111 — рассказал он в интервью «Огоньку» четыре года спустя.

СМИ были не менее удивлены. Связь между Лебедевым и ЗАО «Волна» представлялась неочевидной. Ведь инвестиционной политикой в МЕНАТЕПе занимался Алексей Дмитриевич Голубович. Лебедев всего лишь возглавлял банк, кредитовавший «Волну». Потом на втором суде Платон Леонидович будет говорить о подмене фигурантов. О том, что следователи просто вписали его фамилию везде, где должна была стоять фамилия «Голубович». И в деле об обмене акций, также как в деле «Апатита».

Видимо, причина в том, что Лебедев был ближе к Ходорковскому, чем Голубович, и больше подходил на роль заложника. К тому же он главный финансист ЮКОСа.

Лебедева допрашивали еще двумя днями ранее по некому делу, связанному с одним из клиентов банка «Траст», и повторно вызвали на второе июля.

Первого июля в Доверительном и инвестиционном банке, председателем совета директоров которого был Лебедев, устроили «Маски-шоу». После этого Платон Леонидович почувствовал себя плохо и был госпитализирован с гипертоническим кризом. Адвокату удалось договориться о переносе допроса на утро четверга. Но во второй половине дня следователи уже были в госпитале Вишневского. Лебедева задержали и в наручниках доставили в Генпрокуратуру. [112 — . ru/articles/2003/07/03/lebedev/]

По словам адвокатов, он чувствовал себя настолько плохо, что не совсем осознавал происходящее.

Судебное решение о его аресте вообще выносили без адвокатов. Их предупредили за полтора часа до начала судебного заседания, они застряли в пробке, опоздали к началу, и их не пустили в зал [113 — Газета «Коммерсантъ» № 116 (2719) от 05.07.2003: . aspx?DocsID=393804]. «Мы пять часов провели под дверью зала заседаний, даже пришла председатель суда и стучала в дверь, чтобы нас пустили, но ничего не вышло», — рассказал корреспондентам «Коммерсанта» адвокат Лебедева Евгений Бару.

Так не арестовывают, так берут заложников.

Несколько лет спустя Европейский суд признает этот арест незаконным, и Лебедеву выплатят компенсацию.

Он пожертвует ее на благотворительность.

Но тогда к факту ареста пресса отнеслась легкомысленно. Как нечто самоочевидное, поминали «политические амбиции» Ходорковского. Писали, что это предупреждение перед выборами не в меру политически активному олигарху. Что дело не имеет перспектив, поскольку срок давности по «Апатиту» подходит к концу. Что дело не получит развития, поскольку за последние два-три года ни одно такое дело развития не получало.

«По характеру действий это очень похоже на то, что мы читали в последнее время об «оборотнях в погонах», которые шантажировали малый бизнес», — прокомментировал Ходорковский. [114 — Газета «Коммерсантъ» № 114 (2717) от 03.07.2003: . aspx?DocsID=393231]

Одновременно с сообщением об аресте Платона Лебедева Генпрокуратура сообщила об аресте Алексея Пичугина и предъявлении ему обвинения в убийстве. И об объявлении в розыск Рамиля Бурганова по делу об обмене акций «дочек» ВНК. Рамиль Бурганов был объявлен в розыск еще в начале 2002-го. После этого дело с акциями успели уладить, и ЮКОС купил ВНК.

В тот же день на приеме в посольстве США, посвященном Дню независимости Америки, Ходорковский заявил, что не собирается покидать Россию: «Сегодня я должен был ехать на переговоры в Лондон, но решил остаться. Единственное, куда я могу поехать, так это в Томск на заседание правления ЮКОСа». [115 — . ru/russia/2003/07/03/khodorkovsky/]

Через день, 4 июля на допрос в Генпрокуратуру одновременно вызвали Михаила Ходорковского и Леонида Невзлина.

«Допрос был по разным направлениям. В один день. И такой очень несерьезный, примитивный допрос, — рассказывает Леонид Невзлин. — Он не мог меня насторожить с точки зрения масштаба последующих событий. Шесть, семь, восемь часов бездарно потраченного времени с неумным и плохо подготовленным следователем, говорящим полунамеками и задающим глупые вопросы, которые ко мне не имеют отношения, ия их не понимаю.

Это не могло создать ощущение конца. Содержание допроса настолько не интересно, что не о чем говорить. Это теперь понятно, что это был как бы план расследования моих «страшных преступлений», но без подробностей, — все то, что мне потом вменили.

Он называл какие-то вещи. Например, магазин «Дон», компания «Дон». Я говорю: «Где, в Ростове-на-Дону?» Он говорит: «Может быть, может, нет». А откуда я знал, что компания женщины, которую убили в Москве, и в убийстве которой меня обвинили (Корнеева ее фамилия) называлась «Дон»? Вот на таком уровне допрос. [116 — На самом деле, компания «Дон-Групп» принадлежала Сергею Горину, а не Корнеевой.]

«Знаете вы Костину?» «Да». «Какие с ней отношения?» «Никаких». В общем, ни о чем. [117 — Леонида Невзлина обвинили в том, что он заказал убийство бывшей внештатной сотрудницы МЕНАТЕПа Ольги Костиной, причем уже после ее перехода на работу в московскую мэрию. Подробнее см. мою книгу «ЮКОС: мифы об убийствах»]

— А Михаил Борисович как-то делился своими впечатлениями?

— Я с ним не разговаривал. Но знаю хорошо его характер: если Михаил Борисович дал подписку о неразглашении, то бесполезно спрашивать.

Ходорковского допрашивали примерно четыре часа. Он вышел из Генпрокуратуры около полудня. По словам журналистов, был бледен, но улыбался. «Вопросы, которые мне здесь задавали, никакого отношения к хозяйственной деятельности компании не имеют и уже не раз излагались в прессе, — заявил он. — Больше я ничего не скажу из юридических соображений». [118 — Газета «Коммерсантъ» № 116 (2719) от 05.07.2003: . aspx?DocsID=393804]

Леонида Невзлина допрашивали почти до половины шестого. Он поблагодарил журналистов за то, что его ждали почти шесть часов, но рассказывать ничего не стал, сославшись на подписку. «Ареста я не ожидал, — сказал он, — так как не вижу за собой какой-либо вины».

В тот же день Генпрокуратура провела обыски и выемки документов в «M-Реестре» и в АО «Апатит».

А акции ЮКОСа упали на бирже на несколько процентов».

Пятого июля Михаил Борисович действительно был в Томске. После заседания правления НК ЮКОС он дал интервью томской телекомпании ТВ-2. «Коммерсант» перепечатал его полностью. [119 — Газета «Коммерсантъ» № 116/П (2719) от 07.07.2003: . aspx?DocsID=394029]

«Я считаю, что все, что сейчас происходит, происходит, по моему мнению, за пределами правового поля», — сказал Ходорковский.

«...когда мы принимали решение о слиянии ЮКОСа с «Сибнефтью», я отдавал себе отчет, что это серьезная экономическая структура вполне мирового уровня. Она не может не вызвать определенной борьбы за себя между различными группировками, не как самоцель, естественно, а как один из факторов в последующей борьбе за власть».

И объяснил злоключения акционеров и сотрудников ЮКОСа борьбой между различными группировками в окружении Путина.

«Вопрос в том, что само наше независимое существование является вызовом. Мы самая крупная в стране компания, и мы независимая компания. И понимаем, что это неприятно, особенно людям, мыслящим в стилистике старых взглядов».

И очень благожелательно высказался в адрес знаменитой договоренности Кремля с олигархами о «равноудалении», в нарушении которой его потом обвиняли все, кому не лень. «Я думаю, что именно такая общественная договоренность и позволила обществу достаточно стабильно развиваться на протяжении трех лет», — сказал он.

И заметил, что «есть силы, которые эту договоренность стремятся не признавать».

«Вы знаете, не надо преувеличивать реальное влияние нашей политической активности, — сказал он. — Все-таки, являясь достаточно весомой экономической структурой и существенным фактором, представляющим Россию на международной экономической арене, в области политики мы, естественно, не являемся столь существенной силой, как многие пытаются показать. Потому что в России, экономические структуры, в общем-то, никогда не обладали даже такой политической властью, политическим влиянием, которым аналогичные структуры обладают, например, в США».

«... как предприниматель, я, конечно, не стал бы ссориться с президентом страны или, так сказать, с его администрацией, если бы мне было сказано, что та или иная форма не чисто коммерческой деятельности является неприемлемой для политического руководства».

«...если бы мое призвание было быть диссидентом, то, наверное, я бы сейчас занимался этим, а не бизнесом».

С Путиным отношения нормальные. В разговоре о коррупции не было ничего необычного. Встречались с ним и до, и после. Обсуждали различные вопросы. Просто одни встречи показывают по телевидению, а другие — нет.

«...стилистика общения по экономическим вопросам, которая сложилась между крупным бизнесом и президентом, является достаточно откровенной и доверительной. И мы общаемся часто достаточно жестко, на достаточно повышенных тонах отстаивая свои позиции. При этом, естественно, понимая, что окончательное решение остается за президентом. Но ничто мне не мешает отстаивать свою позицию до конца. И Владимир Владимирович в этом отношении как раз не является человеком, который относится к этому как-то негативно».

«... при всем его непростом характере, Владимир Владимирович является человеком достаточно откровенным в таких вопросах. И если у него есть претензии, он их прямо высказывает. А мы уж стараемся, чтобы эти претензии не разрастались».

«Я готов к тому, что процесс будет идти по достаточно жесткому сценарию достаточно продолжительное время. Мы — компания прозрачная, да и как люди — тоже достаточно прозрачны и выдержали очень много проверок. Конечно, неправовым образом любого человека можно и обвинить, и осудить. И мы все превосходно знаем, как это бывает. Но я считаю, что у нас достаточно сил и возможностей для защиты правовой, политической. Считаю, что в обществе достаточно сил, которые не заинтересованы в том, чтобы люди в погонах сочли, что у них сегодня появился карт-бланш. Потому что если для олигарха нужен генерал или генерал-полковник, то для обычного человека будет достаточно лейтенанта».

«...я никогда не говорил, что я собираюсь уйти в политику».

«...был разговор, что в сорок пять я завершу свою работу в бизнесе, во всяком случае каждодневную, найду чем заниматься другим. А уж то, что это будет политика, это как раз рассуждения журналистов. Тут уместен пример моего партнера Невзлина: ушел из бизнеса и избрался ректором РГГУ».

«... есть общественная деятельность, есть просто жизнь, которой у меня, как и у многих людей моего поколения, не было. В то же время я не могу сказать, что меня напугали или от чего-то отвратили. Если бы меня напугали, если бы я был настолько психологически слаб, если бы я не верил в то, что в нашей стране можно построить нормальное общество при моей жизни, я бы, конечно, уехал. А я верю».

11 июля начались обыски в архиве ЮКОСа на Дубининской улице. Искали якобы документы по «Апатиту». По «Апатиту» в ЮКОСе.

В основном пришли люди в штатском, но было несколько человек в масках и с оружием.

К журналистам вышел заместитель начальника правового управления ЮКОСа Дмитрий Гололобов и сказал, что следователи «ведут себя по-хамски»: взламывают компьютеры, грубят сотрудникам архива, запрещают адвокатам компании, находящимся в здании, общаться между собой и по мобильным телефонам. [120 — Газета «Коммерсантъ» № 121 (2724) от 12.07.2003: . aspx?DocsID=395333]

«Это было просто что-то ужасное, — вспоминает Елена Талан. — То, как происходило посещение компании нашими легендарными органами. Как эти люди, которые тоже считаются людьми, относились к простым сотрудникам ЮКОСа. К тем, кто просто там работал. Как к заведомым преступникам! Женщина, которая до этого работала в мэрии, а в ЮКОСе занималась социальными программами. Ей было лет пятьдесят пять-шестьдесят. Пожилой больной человек. Ей выламывают руки и велят лечь на пол. Для меня это нонсенс».

Обыски продолжались до позднего вечера.

В том же день произошло еще два немаловажных события.

Во-первых, встреча Путина с представителями Российского союза промышленников и предпринимателей. От РСПП ждали выступления в защиту ЮКОСа, чуть ли не ультиматума власти от бизнеса.

Но они не сказали об этом ни слова. Правда, передали Путину письмо о злоупотреблениях «бандитов в погонах».

«Фамилии пока не названы, но в кулуарах олигархи прямо называли идеологов атаки на бизнес: Игоря Сечина, руководителя личного секретариата Владимира Путина и замглавы президентской администрации; Виктора Иванова, замглавы администрации по кадрам; Николая Патрушева, директора ФСБ», — писал «Коммерсант». [121 — Газета «Коммерсантъ» № 119 (2722) от 10.07.2003: . aspx?DocsID=394823]

О деле Платона Лебедева заговорил Путин: «Разбираться через следственный изолятор — мера чрезмерная, но влияние бизнеса таково, что и такие меры тоже нужно иногда применять».

И Геннадий Селезнев заметил, что крупный бизнес увеличил влияние в Госдуме и в нижней палате слишком много его лоббистов.

Путин отреагировал вполне в духе Белковского: «Даже Селезнев обращает внимание на то, что бизнес усиливает влияние на власть».

Вторым немаловажным событием был отъезд Михаила Ходорковского на конференцию в США.

«В ЮКОСе уверены, что господин Ходорковский обязательно вернется», — писал «Коммерсант». [122 — Газета «Коммерсантъ» № 121 (2724) от 12.07.2003: . aspx?DocsID=395293]

Ходорковский вернулся в Россию 16 июля и заявил журналистам, что «пока ситуация обратима». Генпрокуратура встретила его новыми обвинениями против ЮКОСа. На этот раз в налоговых преступлениях. Поводом послужил еще один депутатский запрос. На этот раз «депутата Госдумы Михаила Бугеры, который посчитал, что «нефтяные компании, работающие примерно в одинаковых условиях, резко отличаются по объемам платежей в федеральный и региональные бюджеты». Особенно якобы отличается, причем в сторону недоплаты, ЮКОС. Господин Бугера обосновал свой запрос докладом «Оценка налоговой нагрузки на российские нефтяные компании», подготовленным Институтом финансовых исследований Андрея Вавилова». [123 — Газета «Коммерсантъ» № 124 (2727) от 17.07.2003: . aspx?DocsID=396943]

«Коммерсант» с выводами депутата не согласился: «Если пересчитать платежи в бюджет на тонну добытой нефти, то получается, что ЮКОС отчисляет налогов столько же, сколько его коллеги по цеху». [124 — Там же.]

22 августа Генпрокуратура объявила об окончании расследования дела Платона Лебедева [125 — ]. Работами воистину ударно: за два месяца сшили 146 томов. Обвиняемый начал знакомиться с делом. Тогда и выяснилось, что расследование началось, по крайней мере, полгода назад. То есть до запроса Владимира Юдина, до компроматных статей, зато сразу после доклада Ходорковского о коррупции. По словам адвокатов, в деле упоминался не только Платон Леонидович, но и «организованная им преступная группа» из его подчиненных, но обвинение было предъявлено только Лебедеву.

За эти два месяца Платон Леонидович ни разу не дал показаний и подписывал только отводы следователям.

В начале сентября Ходорковский совершил еще один опрометчивый поступок, он (точнее фонд «Открытая Россия») купил газету «Московские новости» и назначил главным редактором Евгения Киселева, ненавистного властям еще со времен НТВ Гусинского. Эта сенсация затмила даже проблемы ЮКОСа с Генпрокуратурой.

Пятого сентября Михаил Борисович прилетел в Нефтеюганск на День нефтяника и День города и дал там пресс-конференцию. Обсуждали в первую очередь именно покупку газеты.

«Господин Ходорковский выкрутился, заявив, что «компании ЮКОС это не касается «, и сослался на то, что покупка осуществлялась не самим ЮКОСом, а благотворительной организацией компании, которая выразила сожаление, если газета погибнет», — писал «Коммерсант». [126 — Коммерсантъ(Екатеринбург) № 162 (2765) от 09.09.2003: . aspx?DocsID=409901]

И он снова повторил, что к 45 годам оставит пост председателя правления ЮКОСа: «Найду дело по душе, которое не будет связано с бизнесом. Дело и бизнес — это разные вещи. Вполне возможно, что Госдума станет таким престижным местом, что я приду к вам с просьбой поддержать меня. С возрастом я меняюсь». [127 — Там же.]

До ареста оставалось два месяца.

В сентябре в деле ЮКОСа настало относительное затишье. Платон Лебедев знакомился с делом, адвокаты безуспешно хлопотали о его освобождении под залог, о новых обысках не сообщалось.

А Ходорковский снова улетел за границу.

«Он приехал в сентябре, в районе моего Дня рождения сюда, в Израиль, — вспоминает Леонид Невзлин. — Я тогда уже считал (и у меня было достаточно источников, в том числе за рубежом, которые меня в этом убеждали): если он не уедет, его арестуют. Мои американские друзья, включая покойного Тома Лантоса [128 — Том Лантос (1928–2008) — американский политик, депутат Конгресса США от Демократической партии, в Конгрессе возглавлял Комитет по иностранным делам.], мне говорили об этом и требовали на него надавить, чтобы он не возвращался к сентябрю в Россию.

Я думаю, что они или знали, или понимали, что это произойдет.

Он отшучивался, в общем, бесполезная история».

В 2008 году в интервью Борису Акунину Михаил Борисович сказал, что летом и осенью 2003 г. поехал в США, Великобританию и Израиль проститься с друзьями перед возможным арестом.

«Мне сложно сказать, насколько это было прощание, потому что я ездил вместе с ним, по крайней мере, в Израиль, — говорит Василий Шахновский. — Яне думаю, что Ходорковский в том момент был уверен, что его арестуют. Я думаю, что он полагал, что такой риск возможен, но не считал его стопроцентным. Если бы был уверен на сто процентов, что его посадят, (на сто процентов!) он бы не вернулся.

— Значит, у него была надежда на благополучный исход?

— Надежда? У него были гарантии второго человека в государстве. И достаточно ответственного. Потому что Волошин всегда ответственно относился к своим словам.

Хотя информация о том, что дана команда либо арестовать, либо выдавить из страны, у нас была в августе месяце. Но я думаю, что в конце сентября — начале октября Ходорковский уже понимал, что его арестуют. Вот тут он принял решение идти в тюрьму.

— Я не знаю, предупреждали ли его, что надо уезжать, — говорит Марина Филипповна. — Но то, что он перед арестом был в Америке, и ему там сказали, что не надо возвращаться — это совершенно точно. Но он говорил: «Если б яне вернулся, я не мог бы своим детям в глаза смотреть, потому что я бы признал, что я такой-сякой. А я невиновен»».

Он вернулся.

В начале октября в Москве проходил Всемирный экономический форум, там Ходорковский узнал об обысках в интернате в Коралово и в бизнес-центре в Жуковке.

В десять утра к воротам лицея подъехало около десяти автомобилей с людьми в штатском и вооруженными автоматами милиционерами.

И конфисковали. списанный сервер, подаренный лицею МЕНАТЕПОМ десять лет назад. [129 — Газета «Коммерсантъ» № 181 (2784) от 04.10.2003: . aspx?DocsID=416886]

Завуч лицея Наталья Кобецкая потом рассказывала, как дети испуганно спрашивали учителей: «А что, нас закроют?» «Ведь у нас живут дети с тяжелыми судьбами. И тут — автоматчики. Потом ребята были в стрессе, мы были вынуждены пригласить психологов, которые с ними работали. Дай бог, чтобы не было последствий». [130 — Газета «Коммерсантъ» № 182 (2785) от 07.10.2003: . aspx?DocsID=417414]

В бизнес-центре в Жуковке следователи показали бумаги со словом «Апатит». Адвокаты недоумевали, ведь следствие по делу Лебедева закончено, и он изучает его материалы. И никакие эпизоды из него не выделялись.

Потом выяснилось, что обыски проводились в рамках большого, «материнского» дела ЮКОСа, возбужденного еще в апреле 2003-го.

Кстати, адвокатов к «следственным действиям» допустили только после их телеграммы Генпрокурору Устинову, а так держали под дверью, как и во время суда, где принималось решение об аресте Платона Лебедева.

Обыски в Жуковке шли до самого вечера.

Обыскали дома акционеров: Лебедева, Брудно, Дубова и школьного друга Ходорковского Владимира Моисеева [131 — Газета «Коммерсантъ» № 182 (2785) от 07.10.2003: . aspx?DocsID=417414]. «Натерриторию поселка нагнали 80 человек следователей и людей с оружием, — рассказывал потом Ходорковский.

— Документы не предъявлялись. А ворота просто разбили подогнанной пожарной машиной». [132 — Там же.]

Шестого октября Ходорковский собрал пресс-конференцию, где рассказал об обысках в Жуковке. «Мой дом не обыскивали, зато зачем-то обыскали дома моих товарищей. Вообще для жителей поселка это был выдающийся обыск» [133 — Газета «Коммерсантъ» № 182 (2785) от 07.10.2003: . aspx?DocsID=417414], - сказал он.

Это та самая пресс-конференция, на которой Ходорковский сделал знаменитое заявление о том, что предпочтет тюрьму эмиграции: «Ясно, что работа следствия в детском лицее в Коралове и в Жуковке — это не обыски, а запугивание. Оказывается беспрецедентное давление. Я не знаю, чего пытается добиться следствие своими действиями. Но заявляю: политэмигрантом я не стану. Так что если меня пытаются выгнать из страны, это не получится. Если стоит цель посадить меня в тюрьму — ну, при таком положении с нашими законами такое не исключено».

Он не винил Путина в своих злоключениях и сказал, что «не считает, что президент давал какие-то отмашки». «Видимо, во всем происходящем заинтересованы люди, которые не хотят, чтобы в стране было построено гражданское общество, а стремятся к тому, чтобы страна жила в психологической готовности к авторитаризму. Инвестиционный климат в стране ухудшается, и это результат правового беспредела». [134 — Там же.]

А спустя четыре дня 10 октября Ходорковский заявил, что «ЮкосСибнефть» собирается претендовать на участие в разработке нефтяных месторождений в Ираке. [135 -]

Словно ничего не произошло.

Верил, что обойдется?

Или надеялся, что компанию не тронут?

Дело было в Вашингтоне, на пресс-конференции в штаб-квартире Фонда Карнеги.

Там же он сказал, что до сих пор не знает, в чем обвиняются его сотрудники: «Все судебные заседания были закрытыми. С адвокатов же взяли подписку о неразглашении. Я понимаю, что органы обещали президенту представить доказательства виновности ЮКОСа. Но судя по тому, что они обыскивали детский дом, который компания спонсирует, ресторан, дом моего школьного друга, я понимаю, что у них ничего нет». [136 — Газета «Коммерсантъ» № 186/П (2789) от 13.10.2003: . aspx?DocsID=418950]

В понедельник 13-го октября Ходорковский уже в Орле, беседует с губернатором.

«В чем была цель последней поездки Ходорковского с лекциями по стране? — спрашиваю я Шахновского. — Ожидал ли он, что будет арестован во время этого турне?

— Я узнал об этом в последний момент и был категорическим противником, я с ним поругался из-за этого, — рассказывает Василий Савельевич. — Я сказал, что это колоссальная ошибка, что его арестуют. Он даже обсуждать не стал. Думаю, это была его идея.

— То есть это был вызов власти?

— Да. Хотя я думаю, что арест был уже неизбежен. Раньше или позже. Машина покатилась, не поехал бы — это бы произошло через месяц. Нашли бы другой повод. Миша все равно бы не уехал.

— Если он принял решение, его трудно было переубедить?

— Невозможно. Я его лично отговаривал. Я ему сказал: «Этого нельзя делать! Потому что это выглядит, как предвыборная поездка. Это является просто стопроцентным доказательством тех обвинений в президентских и премьерских амбициях, которые ты сам отвергаешь. И тогда грош цена тому, что мы говорим. Будут считать, что мы врем, что нам нельзя доверять и так далее. Мы на всех углах пытаемся убеждать, что мы честные, и все, что обещаем, делаем. А тут обещали и не делаем».

— Какова была цель Вашей поездки по городам России накануне ареста? — спрашиваю я Ходорковского. — Ожидали ли Вы, что Вас арестуют во время этого турне?

— После ареста Платона, когда стало понятно, что Путин такой шаг одобрил, — обратного пути практически не было, — отвечает он. — Вернувшись из заграничной поездки, я знал и хорошо понимал, в отличие от многих своих партнеров и коллег, что меня арестуют, и хотел, чтобы люди понимали, какую позицию я отстаивал. Я первый раз говорил открыто, то, что действительно думал о политике».

Итак, 13 октября Михаил Ходорковский в Орле. Орловский губернатор Егор Строев попросил его взять под крыло какую-нибудь орловскую агроферму. Михаил Борисович обещал подумать и отбыл в Липецк.

Погода была не летная, и принадлежащий ЮКОСу Ту-134 не смог подняться в воздух. Но Ходорковский не хотел ждать. И в Липецк прибыли на автомобилях.

Там он отправился в Липецкий технологический университет, где прочел лекцию на тему «Нефть, экономика и общество». В середине лекции появился Липецкий губернатор Олег Королев, и они обнялись прямо на сцене.

«Затем Михаил Ходорковский ответил на вопросы студентов и объявил, что жертвует $1 млн на развитие Липецкого техуниверситета. Еще $1 млн он подарил Липецкому педагогическому университету. И третий миллион он обещал липецким предпринимателям во время встречи с ними», — писал «Коммерсант». [137 — Коммерсантъ(Воронеж) № 189 (2792) от 16.10.2003: . aspx?DocsID=420039]

Тогда Ходорковский говорил, что цель его турне по регионам: рассказать в «зонах ответственности» компании ЮКОС о том, как будет работать объединенная компания. А участвовать в президентских выборах он не намерен. Его цель «сделать «ЮКОС-Сибнефть» могучей транснациональной компанией». [138 — Там же.]

Из Липецка он вылетел в Тамбов. Там встретился с губернатором Олегом Бетиным, пообещал денег, поговорил со студентами и бизнесменами.

После Тамбова был Белгород и Воронеж.

17 октября в прокуратуру вызвали Василия Шахновского и предъявили ему обвинение в неуплате налогов с физического лица. Отпустили под подписку. [139 — Газета «Коммерсантъ» № 191 (2794) от 18.10.2003: . aspx?DocsID=420878]

В тот же день в качестве свидетелей вызвали на допрос в прокуратуру вице-президента ЮКОСа начальника правового управления адвоката Василия Алексаняна и адвоката Ходорковского и Лебедева Антона Дреля. Адвокатская палата запретила им давать показания, поскольку адвокат не имеет права давать показания по делу клиента. Вместо них в Генпрокуратуру приехал глава палаты Генри Резник.

А в «Коммерсанте» обсудили животрепещущий вопрос «Когда придут за Ходорковским?» [140 — Газета «Коммерсантъ» № 191 (2794) от 18.10.2003: . aspx?DocsID=420881] Общее мнение: вообще не придут. То ли Генпрокуратура играет мускулами, то ли на бирже. На понижение акций ЮКОСа.

18 октября Ходорковский снова в Москве, открывает новые корпуса лицея в Коралово. На празднике присутствует министр труда Александр Починок. Его появление сопровождает одобрительный шепот: «Не побоялся». [141 — Газета «Коммерсантъ» № 191/П (2794) от 20.10.2003: . aspx?DocsID=421115]

Губернатор Борис Громов был приглашен, но не приехал.

На церемонии Ходорковский выступает в защиту Василия Шахновского, который тоже присутствует, и говорит, что ему стыдно за Генпрокуратуру.

20 октября первый замгенпрокурора Юрий Бирюков заявил, что прокуратура планирует допросить Ходорковского еще раз. И что теперь речь пойдет не об «Апатите», а о налогах.

«В последнее время на сотрудников компании ЮКОС было заведено так много дел, что ко всем остальным сотрудникам, на которых дела не заведены, у Генпрокуратуры много вопросов» [142 — Газета «Коммерсантъ» № 192 (2795) от 21.10.2003: . aspx?DocsID=421478], - отреагировал Ходорковский и пообещал с удовольствием ответить на все.

21 октября пресс-конференцию дает другой замгенпрокурора Владимир Колесников. «Есть серьезные претензии к ряду руководителей. Не скрою, некоторым из них будут предъявлены обвинения за ряд совершенных ранее преступлений», — сказал он и заметил, что не хотел бы видеть Ходорковского в тюрьме. [143 — Газета «Коммерсантъ» № 193 (2796) от 22.10.2003: . aspx?DocsID=421923]

Да его предупреждают открытым текстом! Он бы еще успел. Мне это напоминает историю Сократа, который отказался бежать накануне казни.

Но было ли это мудро?

«Я считаю, что он совершил ошибку, — говорит мне Леонид Невзлин. — Даже, если он принял моральное решение не бросать компанию, не бросать арестованных ребят и показать всем, что это его страна, и что он хочет быть полноценным гражданином: жить, работать и делать то, что считает нужным, в рамках закона.

Я думаю, что он совершил ошибку, по двум причинам. Во-первых, на свободе ему было бы проще воевать, в том числе и за арестованных. И второе, я считаю (и не только я), что, когда у власти такие люди, как Путин и кагэбэшники среднего разлива, нет никакой предсказуемости в твоем будущем, если ты окажешься от них в полной зависимости, в заключении. И поэтому лучше туда не попадать. Любая свобода лучше любой несвободы».

«Я тоже так считаю, — говорит Василий Шахновский. — Потому что Ходорковский в тюрьме. Понятие «ошибка» субъективно. Вот если говорить о сопротивлении, о борьбе, о сохранении компании. Конечно же, если бы Ходорковский остался, это бы был центр сопротивления. Ведь работа была дезорганизована абсолютно, были выбиты люди, и структура перестала существовать как единый механизм очень быстро. Степень ее живучести была достаточно высокой, но она боролась, как подлодка, каждый в своем отсеке. Потому что были профессиональные люди, порядочные в большинстве своем, сильные, толковые и т. д. Но единой системы не было. Потому что система была отстроена на Мишу. Вырубив его и отжав за границу еще несколько человек, они, конечно, очень дезорганизовали работу.

В этом смысле — ошибка.

Если он преследовал другие цели, как я могу оценивать, ошибка или нет? Ошибка то, что Иисус Христос фактически пошел на крест? Он же понимал, что его распнут. Это зависит от точки зрения и от цели, которую человек ставит. Я не знаю, какую задачу ставил Миша.

А с точки зрения компании, с точки зрения людей, которые в результате пострадали — это ошибка. Ведь пострадали сотни людей. Только в том или ином смысле преследуемых около сотни. Правоохранительными органами. У многих потенциальные, не формализованные риски. Таких людей в Лондоне 60 %. А у скольких людей жизнь поломана, сколько потеряли работу! Выстраивали карьеру в течение 10–15 лет, и вдруг все сломалось»…

21 октября в тот же день, когда Владимир Колесников давал пресс-конференцию, начались обыски в банке МЕНАТЕП СПБ. Искали доказательства налоговых нарушений.

22 октября предприниматели написали Путину очередное письмо о налоговом произволе властей, где просили о встрече. Подписал не только РСПП, но и предпринимательские объединения помельче: союз представителей среднего бизнеса «Деловая Россия» и объединение мелких предпринимателей ОПОРА. А также лично Михаил Фридман, Анатолий Чубайс, Владимир Потанин, исполнительный секретарь РСПП Игорь Юргенс и Михаил Ходорковский. [144 — Газета «Коммерсантъ» № 194 (2797) от 23.10.2003: . aspx?DocsID=422266]

И сбор подписей продолжался.

Это была третья челобитная предпринимателей.

Если пишут челобитные, значит, нет в помине ни демократии, ни свободы.

Верный признак.

«Вместо борьбы со злостными неплательщиками правоохранительные органы взялись за тех, кто первым встал на путь открытого ведения бизнеса и раскрытия информации о своих доходах, — говорилось в письме. — Это приведет к обратному эффекту: сокрытию доходов и неуплате налогов. А аресты бизнесменов до суда дискредитируют бизнес».

В тот же день 22 октября Ходорковский уже в Самаре. Беседует и с губернатором, и с депутатами, но это не главное. Основное время (до пяти часов вечера) он тратит на общение со студентами и лекцию на тему «Как нам обустроить Россию». [145 — Коммерсантъ(Самара) № 194 (2797) от 23.10.2003: . aspx?DocsID=422128]

На следующий день около десяти утра 25 человек в штатском явились в помещение Агентства стратегических коммуникаций (АСК), которое занималось предвыборной кампанией партии «Яблоко». В ходе обыска изъяли серверы партии, документы партии и 700 тысяч долларов. [146 — Газета «Коммерсантъ» № 195 (2798) от 24.10.2003: . aspx?DocsID=422692]

Представители Генпрокуратуры заявили, что обыск проводился в рамках дела ОАО «Апатит». В московском офисе на Кузнецком мосту по делу Мурманского Апатита.

25 октября самолет компании ЮКОС приземлился для дозаправки в Новосибирком аэропорту «Толмачево». Его тут же окружили грузовики с включенными фарами. В салон ворвались люди в камуфляже и сотрудники спецподразделения в черной форме. «ФСБ! — кричали они. — Оружие на пол, будем стрелять!». [147 -]

«У нас приказ, пройдемте с нами», — объявили Ходорковскому.

«Хорошо, пошли», — ответил он.

Остальных пассажиров выпустили примерно через час. [148 — Газета «Коммерсантъ» № 196/П (2799) от 27.10.2003: . aspx?DocsID=423197]

Позже представители Генпрокуратуры объяснили, что он задержан из-за неявки на допрос, который должен был состояться в пятницу 24 октября.

Повестку принесли в офис ЮКОСа накануне в 14:30. Посетителям объяснили, что Ходорковский в служебной командировке. Возвращается 28 октября.

24-го он был в Нижнем Новгороде. [149 — Коммерсантъ(Н.Новгород) № 196 (2799) от 25.10.2003: . aspx?DocsID=423005]

25-го его привезли в Москву.

В тот же день Басманный суд санкционировал его арест. [150 -]

В тот же день словосочетание «Басманный суд» стало нарицательным.

Утро 26 октября Михаил Ходорковский встретил в следственном изоляторе «Матросская тишина». В пятиместной камере без телевизора и холодильника. [151 -]

 

Как банкротили ЮКОС

30 октября контрольный пакет акций ЮКОСа был арестован на счете депо в банке «Траст». Сначала сообщили, что это 53 % уставного капитала компании, и акции принадлежат Михаилу Ходорковскому [152 - ]. Потом процент усох до 44, и выяснилось, что это акции Menatep Group.

На следующий день 31 октября впервые заговорили о возможном банкротстве ЮКОСа. Такой прогноз сделала ПК «Велес Капитал». ЮКОС может не получить необходимый ему кредит от зарубежных банков. Кроме того «банки могут использовать пункт договора под названием «существенное неблагоприятное изменение условий» и потребовать вернуть уже выданные деньги».

Такое развитие событий аналитики еще считали маловероятным, но уже рекомендовали воздержаться от операций с акциями ЮКОСа. [153 -]

31-го выяснилось, что часть арестованных акций в 4,5 % принадлежит физическим лицам, не имеющим к расследуемым уголовным делам никакого отношения, и арест с этой части был снят [154 — ]. Скорее всего, речь шла о пакете Алексея Голубовича.

Потом появилась информация, что эти выведенные из-под ареста акции принадлежали старому менеджменту ЮКОСа — людям, которые работали там до прихода Ходорковского. Акции остальных партнеров Ходорковского были арестованы. [155 — Газета «Коммерсантъ» № 201 (2804) от 01.11.2003: . aspx?DocsID=424917]

Их теперь невозможно было продать, но они не утратили права голоса. А в случае недееспособности Ходорковского, согласно документам о структуре собственности ЮКОСа право голоса по большей части акций переходило к Леониду Невзлину. Теперь он голосовал контрольным пакетом. [156 -]

3 ноября Михаил Ходорковский сложил с себя полномочия председателя правления компании и возглавил «Открытую Россию». [157 -]

Ходили слухи, что Путин готовится подписать указ о введении в ЮКОСе внешнего управления.

«Как руководитель, я должен сделать все для выведения трудового коллектива компании из-под удара, направленного против меня и моих партнеров», — писал Ходорковский в заявлении об отставке. [158 — Газета «Коммерсантъ» № 202 (2805) от 04.11.2003: . aspx?DocsID=425470]

2 декабря ЮКОСу были предъявлены налоговые претензии на 5 миллиардов долларов. По мнению МНС компания не доплатила около двух миллиардов долларов налогов, остальное составили пени и штрафы. В основном претензии были связаны с использованием налоговых льгот в Мордовии. И составили почти пятую часть стоимости ЮКОСа. [159 — Газета «Коммерсантъ» № 221 (2824) от 03.12.2003: . aspx?DocsID=432976]

29 декабря сумму уточнили. Представители МНС вручили руководству ЮКОСа акт налоговой проверки с претензиями на 98 миллиардов рублей [160 — Газета «Коммерсантъ» № 5 (2844) от 15.01.2004: . aspx?DocsID=440874]. То есть 3,3 миллиардов долларов.

Весной следующего 2004 года налоговые претензии были предъявлены и «дочкам» ЮКОСа: «Томскнефти» и «Самаранефтегазу». Последней на 3 миллиарда рублей. Речь шла о пресловутой скважинной жидкости. Налоговики сочли, что под видом «нефтесодержащей жидкости» «дочки» ЮКОСа продавали очищенную высококачественную нефть и таким образом уходили от налогов. [161 — Газета «Коммерсантъ» № 89 (2928) от 20.05.2004: . aspx?DocsID=475882]

ЮКОС естественно отрицал все обвинения.

«Скважинная жидкость или очищенная нефть — с налоговой точки зрения это практического значения не имеет, — пишет мне Ходорковский. — Яоб этом подробно говорил во время второго процесса [162 — См. Часть 1, глава «Миф о скважинной жидкости».]. Покупать именно скважинную жидкость было важно до 1999 года, так как мы таким образом боролись с незаконными арестами имущества».

16 апреля по иску Министерства РФ по налогам и сборам имущество ЮКОСа было арестовано. Стоимость арестованных активов превышала сумму налоговых претензий в несколько раз. [163 — Газета «Коммерсантъ» № 70 (2909) от 17.04.2004: . aspx?DocsID=467741]

Через десять дней 26 апреля синдикат иностранных банков, кредитовавших ЮКОС, объявил компании о возможном объявлении дефолта по кредиту.

26 мая арбитражный суд Москвы удовлетворил иск МНС к ЮКОСу. Компания должна была заплатить в бюджет почти 100 миллиардов рублей (3,4 млрд. $) налогов, пеней и штрафов. Дело рассмотрели в три дня, почти без прений.

«Оперативность, с которой суд рассмотрел крупнейший в истории России налоговый иск, позволяет отвергнуть все версии вокруг дела ЮКОСа, кроме политической», — писала газета «Коммерсант». [164 — Газета «Коммерсантъ» № 94 (2933) от 27.05.2004: . aspx?DocsID=477998]

НК ЮКОС была признана должником за 18 формально не зависимых компаний, зарегистрированных во внутренних офшорах в Мордовии.

«Принятие точки зрения МНС фактически приведет к юридической революции: на использовании аффилированных де-факто, но не де-юре компаний строится бизнес множества российских холдингов», — комментировал «Коммерсант». [165 — Там же.]

На следующий день 27 мая НК ЮКОС провела пресс-конференцию. Председатель правления ООО «ЮКОС Москва» Юрий Бейлин заявил, что банкротство ЮКОСа может наступить еще до конца года.

Налоговые претензии в 100 миллиардов рублей были начислены только за 2000 год, тот самый, когда ЮКОС по сумме уплаченных налогов стояла на втором месте после «Лукойла».

Федеральная налоговая служба теперь проверяла 2001-й, когда использовались те же налоговые схемы. Сумма претензий могла возрасти в два раза, а на счетах ЮКОСа не было и 3,4 требуемых миллиардов долларов. Только 800 миллионов.

«К концу года, если ЮКОС будет отдавать налоговикам всю свою чистую прибыль, он сможет выплатить не более 70 % налоговых недоимок 2000 года», — писала газета «Коммерсант». [166 — Газета «Коммерсантъ» № 95 (2934) от 28.05.2004: . aspx?DocsID=478263]

За следующую неделю акции ЮКОСа упали на 20 % и достигли уровня двухлетней давности. [167 — Газета «Коммерсантъ» № 96/П (2935) от 31.05.2004: . aspx?DocsID=478795]

31 мая Московский арбитражный суд подтвердил недействительность допэмиссии акций ЮКОСа, которая потребовалась для обмена на 57,5 % акций «Сибнефти».

Развод с «Сибнефтью» был выгоден ЮКОСу. В результате он мог бы получить 3 миллиарда долларов от несостоявшегося партнера и расплатиться по налогам. [168 — Журнал «Деньги» № 22 (477) от07.06.2004: . aspx?DocsID=480937]

Но окончание мучительного развода с «Сибнефтью» было невозможно. Имущество ЮКОСа было арестовано, и он не мог вернуть «Сибнефти» ее акции.

В начале июня ситуацию вокруг ЮКОСа прокомментировал «Коммерсанту» Виктор Геращенко: «Если я правильно понимаю законодательство, позиция ЮКОСа является безупречной. Суд против ЮКОСа идет не по закону, а по «совести» или по «справедливости». А если так, то надо договариваться. Если не договоримся, разговоры об инвестициях в экономику России — папиросный дым». [169 — Газета «Коммерсантъ» № 105 (2944) от 11.06.2004: . aspx?DocsID=482580]

Тогда же в июне Group MENATEP, основной акционер НК ЮКОС, согласилась предоставить свои активы в качестве гарантии по долгам ЮКОСа по налогам в случае их реструктуризации. Акционеры готовы были спасать компанию, даже если это приведет к утрате контроля над нею, и их пакет перестанет быть контрольным.

Это подтвердил Леонид Невзлин.

«Фактически это означает, что Group MENATEP готова к мирным переговорам с правительством по передаче компании в руки новых совладельцев», — писала газета «Коммерсант». [170 — Газета «Коммерсантъ» № 107 (2946) от 17.06.2004: . aspx?DocsID=483364]

17 июня в Ташкенте на саммите Шанхайской организации сотрудничества Путин сделал заявление: «Официальная власть России, правительство Российской Федерации не заинтересованы в банкротстве такой компании, как ЮКОС». [171 — Газета «Коммерсантъ» № 108 (2947) от 18.06.2004: . aspx?DocsID=483698]

Что тут началось!

На ММВБ акции ЮКОСа выросли сразу на 32,2 %, на РТС — на 12,8 %. Рост был таким бурным, что в тот же день около 17:00 обе биржи приостановили по ним торги. [172 — http://. aspx?DocsID=975459]

Все-таки наивность биржевых брокеров меня поражает. Ну, мало ли кто что сказал? Какое это вообще имеет отношение к действительности?

21 июня на пресс-конференции инвестиционной группы «Ренессанс-капитал» министр финансов Алексей Кудрин заявил, что между МНС и ЮКОСом началось «сотрудничество по возможности погашения выдвинутых обязательств». [173 — Газета «Коммерсантъ» № 110 (2949) от 22.06.2004: . aspx?DocsID=484430]

То есть переговоры с компанией начались.

После этого акции ЮКОСа побили все рекорды: за несколько дней после заявления Путина котировки выросли в общей сложности на 50 %. [174 — Газета «Коммерсантъ» № 110 (2949) от 22.06.2004: . aspx?DocsID=484384]

24 июня председателем совета директоров ЮКОСа был избран Виктор Геращенко. Он обещал начать ликвидацию налоговой задолженности, чтобы спасти компанию от банкротства. [175 — ]

«План спасения тут очень простой, — заявил он, — Вступить в переговоры и достигнуть взаимоприемлемого компромисса». [176 — Там же.]

Реализация плана Геращенко оказалась куда труднее самого плана.

1 июля в центральный офис ЮКОСа прибыли судебные приставы, чтобы обеспечить исполнение решения о взыскании с компании 99,4 млрд. рублей. Через несколько минут акции ЮКОСа снова начали падать. [177 -]

В тот же день стало известно, что ЮКОСу предъявлены новые налоговые претензии, теперь за 2001 год. Еще на 98 миллиардов рублей [178 — Газета «Коммерсантъ» № 118 (2957) от 02.07.2004: . aspx?DocsID=487118]. Общая сумма достигла 6,7 миллиардов долларов. Заговорили о том, что если посчитают недоимки и за

2002–2003 годы сумма задолженности достигнет 10 миллиардов долларов — стоимости, сравнимой со стоимостью всего пакета акций НК ЮКОС, принадлежащих Group Menatep. [179 — В сентябре сумма недоимок выросла до 7,4 миллиарда долларов.]

В тот же день счета компании ЮКОС были заморожены. [180 -]

«Предложение провести переговоры было сделано 9 июня премьеру Михаилу Фрадкову, — рассказал журналистам Виктор Геращенко. — Было написано затем второе письмо. Их суть сводилась к тому, чтобы договориться о погашении задолженности, не задаваясь целью публичного оспаривания законности решений суда. Такое же предложение было сделано и через суд [181 — Апелляционную инстанцию арбитражного суда Москвы.]. Но ответа нет. Отказ приставов взять в обеспечение акции «Сибнефти», которые не арестованы после решения суда и которые стоят $4,2 млрд., - это глупость и, я считаю, провокация. Он идет вразрез со словами президента, что намерения банкротить компанию нет.

Я звонил в четверг Медведеву [182 — Дмитрию Анатольевичу.], Фрадкову и Кудрину. Их секретари, с которыми я разговаривал, сказали: «Мы доложим при первой возможности». Никто не отзвонил. Я понимаю, в четверг было заседание правительства, затем разные совещания — в общем, занятые люди». [183 — Газета «Коммерсантъ» № 119/П (2958) от 05.07.2004: . aspx?DocsID=487574]

5 июля компания ЮКОС получила от иностранных банков уведомление о дефолте по кредиту в 1 миллиард долларов [184 - ]. Это означало, что банки в любой момент могли потребовать погашения всей суммы. Условия кредитного договора предусматривали такую меру в случае форс-мажорных обстоятельств, ими стал арест счетов компании.

«Действия представителей правительства Российской Федерации довели лучшую и самую кредитоспособную российскую компанию до непреднамеренной и искусственной неплатежеспособности и даже возможного банкротства, создав немыслимую ситуацию дефолта по банковским кредитам», — заявил финансовый директор ЮКОСа Брюс Мизамор. [185 — Газета «Коммерсантъ» № 120 (2959) от 06.07.2004: . aspx?DocsID=487883]

7 июля Михаил Ходорковский предложил отдать все 44 % акций, принадлежащих ему и его партнерам менеджменту ЮКОСа, чтобы они могли быть проданы или переданы государству в счет погашения долга по налогам.

06 этом заявил адвокат Ходорковского Антон Дрель после посещения подзащитного в «Матросской тишине»: «Господин Ходорковский попросил меня проинформировать совет директоров ЮКОСа, что в целях недопущения банкротства компании он может использовать пакет акций, принадлежащий крупнейшим акционерам компании». [186 — Газета «Коммерсантъ» № 122 (2961) от 08.07.2004: . aspx?DocsID=488467]

8 июля в ноль часов истек срок выплаты задолженностей ЮКОСа по налогам. Теперь судебные приставы могли списывать средства с банковских счетов компании и начать опись имущества. [187 — ]

В тот же день исполнительный директор ЮКОСа Стивен Тиди подписал письмо в правительство с предложением добровольно выплатить в бюджет 8 миллиардов долларов недоимки по налогам в обмен на предоставление компании отсрочки по долгам на три года. [188 — ]

По слухам, закулисные переговоры с властями вел Василий Шахновский, но о результатах ничего не было известно. [189 — Газета «Коммерсантъ» № 127 (2966) от 15.07.2004: . aspx?DocsID=490131]

Через четыре дня, 20 июля, Министерство юстиции объявило, что служба судебных приставов для взыскания с НК ЮКОС недоимок по налогам продаст акции ОАО «Юганскнефтегаз», на долю которого приходилось 60 % добычи и 70 % запасов нефти ЮКОСа. [190 — Газета «Коммерсантъ» № 131 (2970) от 21.07.2004: . aspx?DocsID=491432]

Продажи основного добывающего подразделения не ожидал никто. Это было прямым нарушением закона. Обращение взыскания на основной актив в соответствии с законодательством осуществляется лишь в третью очередь, если для погашения задолженности не хватает имущества первой и второй очереди. [191 -]

Но в случае ЮКОСа с основного актива решили начать.

22 июля председатель совета директоров ЮКОСа Виктор Геращенко, председатель правления ООО «ЮКОС-Москва» Стивен Тиди и финансовый директор Брюс Мизамор дали совместную пресс-конференцию.

По словам Стивена Тиди, за последние месяцы ЮКОС отправил в Минюст, Минфин и председателю правительства 11 писем с предложениями по урегулированию ситуации вокруг компании, но ни на одно из них не было получено ответа.

«Я регулярно звоню в министерства, председателю правительства, но все, к кому я обращаюсь, по-видимому, очень занятые люди», — добавил Виктор Геращенко.

Несмотря на все проблемы, ЮКОС пока не банкрот, заявили выступающие, но обязательно станет им, когда будет продан «Юганскнефтегаз».

В тот же день в перерыве судебного заседания по делу Ходорковского и Лебедева Василий Шахновский процитировал журналистам последнее заявление Михаила Борисовича: «В сегодняшней ситуации предпочтительнее, чтобы на этом посту был представитель государства». [192 — Газета «Коммерсантъ» № 133 (2972) от 23.07.2004: . aspx?DocsID=492052]

27 июля произошло, казалось бы, не связанное с банкротством ЮКОСа событие: давний друг Путина и один из инициаторов и кураторов дела ЮКОСа Игорь Сечин был избран председателем совета директоров НК «Роснефть».

«Для того чтобы стать главным нефтяником страны, Игорю Сечину необходимо завершить разгром ЮКОСа, — писал «Коммерсант». — Судя по всему, «Роснефть», вопреки заявлениям представителей правительства, примет участие в разделе его активов». [193 — Газета «Коммерсантъ» № 136 (2975) от 28.07.2004: . aspx?DocsID=493164]

28 июля стало известно об аресте имущества дочерних добывающих предприятий ЮКОСа. Это можно было интерпретировать не только как запрет распоряжаться производственными активами, но и нефтью. Компания решила остановить добычу до разъяснения властей.

Мировые цены на нефть тут же взлетели вверх и побили все рекорды. [194 — Газета «Коммерсантъ» № 137 (2976) от 29.07.2004: . aspx?DocsID=493422]

Загерметизировать скважины можно было в течение трех дней.

Но уже на следующий день 29 июля Минюст заявил, что не накладывал запрет на добычу, переработку, поставки и продажу нефти «дочек» ЮКОСа. [195 — Коммерсантъ(Самара) № 138 (2977) от 30.07.2004: . aspx?DocsID=493631]

6 августа арбитражный суд Москвы снял арест с акций «Юганскнефтегаза» как основного актива ЮКОСа. [196 — ] Решение это прожило недолго. 9 августа арест наложили снова «в связи с отсутствием достаточных денежных средств на счетах должника». И еще потому, что акции не относятся к основным средствам, то есть станкам, оборудованию и т. п., то есть являются имуществом первой очереди взыскания. [197 — Газета «Коммерсантъ» № 145 (2984) от 10.08.2004: . aspx?DocsID=496528]

Тот мелкий факт, что эти акции дают право на владение и управление теми самыми основными средствами, Минюст счел настолько несущественным, что даже не упомянул.

11 августа НК ЮКОС получила уведомление о дефолте от основного кредитора и акционера Group MENATEP. Это означало, что 100 миллионов долларов в месяц будет уходить Group MENATEP, не доходя до арестованных российских счетов ЮКОСа. [198 — Газета «Коммерсантъ» № 147 (2986) от 12.08.2004: . aspx?DocsID=497165]

Это означало, что Михаил Ходорковский и его партнеры практически прекратили борьбу за ЮКОС.

31 августа были арестованы счета дочерних предприятий ЮКОСа.

В начале сентября они прекратили все текущие выплаты в местные бюджеты. Председатель совета директоров ООО «ЮКОС-Москва» Михаил Трушин уведомил об этом губернаторов регионов ЮКОСа: Ханты-Мансийского автономного округа, Красноярского края, Самарской, Томской и Иркутской областей.

Большинство «дочек» ЮКОСа были крупнейшими налогоплательщиками в своих регионах.

«Остановка финансирования мероприятий по экологической защите, а также капитальных вложений в пожаро- и взрывоопасные производства, кроме всего прочего, повышает техногенные риски, полностью исключить которые компания в настоящее время не в состоянии, — писал Трушин. — В связи с этим считаю необходимым усилить уровень готовности соответствующих региональных чрезвычайных и спасательных служб». [199 — Газета «Коммерсантъ» № 166 (3005) от 08.09.2004: . aspx?DocsID=503663]

В ответ Минприроды пригрозило отобрать у предприятий ЮКОСа лицензии на нефтедобычу.

Тем временем компания платила по налоговым недоимкам по миллиарду долларов в месяц, и выплаченная сумма приближалась к 2,5 миллиардам долларов.

А число безответных писем ЮКОСа в правительство достигло полусотни. [200 — Газета «Коммерсантъ» № 174 (3013) от 18.09.2004: . aspx?DocsID=506471]

21 сентября компания «Тюменьэнерго» за долги ввела ограничения на поставку электроэнергии «Юганснефтегазу». Мощность снизили всего на 5 %, и ограничения продержались три дня, но ситуация уже была тяжелой.

«На сервисных предприятиях «Юганскнефтегаза» останавливается работа, — рассказывал корреспондентке газеты «Коммерсант» мэр Нефтеюганска Виктор Ткачев. — Простаивают бригады, занимающиеся буровыми работами и ремонтом скважин. Руководство некоторых предприятий выплачивает своим сотрудникам по 2/3 заработной платы, отправляет людей на три дня в отпуска без содержания. В трех муниципальных образованиях, в которых работает нефтяная компания, проживает 200 тыс. человек, причем каждая третья семья работает на «Юганскнефтегаза». Поэтому мы опасаемся социального взрыва.

Думаю, что сложившаяся ситуация наносит ущерб не только Нефтеюганску, но и всей стране. В период высоких цен на нефть предпринимать действия, которые ведут к остановке скважин — это, по меньшей мере, неразумно». [201 - Коммерсантъ(Екатеринбург) № 179 (3018) от 25.09.2004: . aspx?DocsID=508327]

24 сентября на первом Всемирном конгрессе информационных агентств в Москве Владимир Путин завил журналистам, что «цели национализировать ЮКОС, прибрать его к рукам, у государства нет, и не будет». [202 -]

Акции ЮКОСа тут же подорожали на 6 %, а потом подешевели на 4 %.

Брокеры уже не относились к заявлениям Путина с той же серьезностью, как летом. [203 — http://. aspx?DocsID=977836]

Впрочем, президент добавил: «Если дело дойдет до продажи активов ЮКОСа, то в этом смогут участвовать все организации, в том числе и государственные». [204 — Газета «Коммерсантъ» № 179 (3018) от 25.09.2004: . aspx?DocsID=508518]

28 сентября ЮКОС сократил поставки нефти в Китай. Отгрузку полностью прекратили в адрес China National Petroleum Corporation (CNPC). Межправительственное соглашение между Россией и Китаем было нарушено. ЮКОС не мог проводить таможенные платежи с арестованных счетов, китайская сторона тоже отказалась платить, поскольку это противоречило условиям договора. Другая китайская компания Sinopec согласилась платить за ЮКОС, и поставки были сохранены в полном объеме. [205 — Газета «Коммерсантъ» № 181 (3020) от 29.09.2004: . aspx?DocsID=510346]

6 октября налоговые претензии были предъявлены ОАО «Юганскнефтегаз». По мнению МНС, «Юганскнефтегаз» должен был доплатить 27,8 млрд. руб. налогов, пени и штрафов по итогам проверки за 2002 год. Начали и налоговую проверку за 2001 год. [206 — Газета «Коммерсантъ» № 187 (3026) от 07.10.2004: . aspx?DocsID=512803]

Причины претензий были очевидны.

Примерную стоимость «Юганска» оценивали 15,7- 17,3 миллиарда долларов. Так что вполне понятно желание государства купить его подешевле.

12 октября Министерство юстиции приняло решение о продаже «Юганскнефтегаза». Стартовая цена 10,4 миллиарда долларов. Минимум на 5 миллиардов меньше, чем ожидали [207 — Газета «Коммерсантъ» № 191 (3030) от 13.10.2004: . aspx?DocsID=514492]. Или ниже рыночной стоимости в полтора раза.

Но и эта оценка была далека от реальности. В качестве стартовый цены вскоре были названы 4 миллиарда долларов. Продавали пакет акций, соответствующий 76,8 % уставного капитала, к этому пакету применили дисконт как к миноритарному и снизили цену еще на 40 %. [208 — Газета «Коммерсантъ» № 193 (3032) от 15.10.2004: . aspx?DocsID=515355]

Как пакет в 76,8 % можно счесть миноритарным, мне понять не дано.

Но все же я не специалист по ценным бумагам. Вдруг да есть у них какие-то таинственные свойства, позволяющие считать 76,8 % меньшинством?

Ведь нельзя же так!

«Может быть, все же была причина считать этот пакет миноритарным? — спрашиваю у Ходоровского. — Как они обосновали применение дисконта?»

«Не смешите», — отвечает он.

1 ноября ЮКОСу предъявили новые налоговые претензии — на 193 млрд. руб. за 2002 год. А «Юганскнефтегазу»- за 2001 и 2002 годы в размере 67,5 млрд. руб. и 29,6 млрд. руб. соответственно. Последнюю сумму поправили. Прежнее значение было 27,8 миллиардов.

Общая сумма налоговых претензий к ЮКОСу превысила $14 млрд., к «Юганскнефтегазу» — $3,3 млрд.

Капитализация ЮКОСа по итогам торгов того же дня составила всего $9,2 млрд. [209 — Газета «Коммерсантъ» № 205 (3044) от 02.11.2004: . aspx?DocsID=521543]

Честно говоря, не думала, что торговля нефтью в условиях бурного роста на нее мировых цен настолько убыточна. Причем для отдельно взятой компании.

К этому моменту 3,5 миллиарда долларов ЮКОС уже заплатил, то есть рассчитался с долгом за 2000 год. И собирался платить дальше, по 1,5 миллиарда долларов в месяц.

4 ноября стало известно, что Group MENATEP обратилась к Владимиру Путину с жалобой на правительство России в связи с нарушением Договора к Энергетической хартии (ДЭХ), предусматривающего защиту прав инвесторов.

Если нарушения не будут устранены, Group MENATEP намеревалась обратиться с иском в один из международных арбитражных судов.

Россия подписала ДЭХ еще в 1994 году, но до сих пор не ратифицировала, и действует он на временной основе. Договор предусматривает выплату компенсации инвесторам в случае потерь активов.

Тим Осборн, один из трех управляющих директоров Group MENATEP заявил, что «юристы группы направили на имя президента России Владимира Путина уведомление о том, что мы готовы начать переговоры по разрешению ситуации, сложившейся вокруг ЮКОСа». Решение это было согласовано с основными акционерами группы. Надеялись, что правительство России предпочтет не доводить дело до суда и начнет переговоры. [210 — Газета «Коммерсантъ» № 208 (3047) от 05.11.2004: . aspx?DocsID=522623]

Переговоры не состоялись, Group MENATEP подала иск к России в международный арбитраж в Гааге на 100 миллиардов долларов. Он был принят к рассмотрению, но решения пока (на июль 2011) еще нет.

К 9 ноября общая сумма налоговых претензий к ЮКОСу (с учетом исполнительного сбора и претензий к дочерним компаниям) достигла 18,4 миллиарда долларов.

За двухтысячный год претензий без учета штрафов составили 45,37 % от выручки ЮКОСа, с учетом — 67 %. С каждого барреля нефти за 2000 год с учетом недоимок ЮКОС заплатил 10,5 доллара. В среднем для шести крупнейших нефтекомпаний России, не считая ЮКОСа, этот показатель был на уровне 6 долларов.

«Сумма налоговых претензий и уже уплаченных ЮКОСом налогов за 2001 год с учетом штрафов превышает выручку компании за этот же год на $27 млн., за 2002 год сумма претензий и уже уплаченных налогов больше выручки на $566 млн.», — писала газета «Коммерсант». [211 — Газета «Коммерсантъ» № 210 (3049) от 10.11.2004: . aspx?DocsID=523520]

В 2001-м с учетом налоговых претензий ЮКОС должен был заплатить уже 14,5 долларов с барреля нефти. Вместо шести.

А в 2002-м — 15,7 доллара с барреля, против среднего показателя для других компаний -8,5 доллара.

18 ноября Генпрокуратура России объявила о заочном аресте начальника юридического управления ЮКОСа Дмитрия Гололобова [212 — Газета «Коммерсантъ» № 217 (3056) от 19.11.2004: . aspx?DocsID=526226] по делу об обмене акций дочерних компаний ВНК.

Арестовать его очно не представлялось возможным. Он давно был в Лондоне.

В телефонном разговоре с журналистами «Коммерсанта» он назвал свое дело «сфабрикованным политическим делом против адвоката, которого принуждают давать показания против своего клиента — НК ЮКОС и против его акционеров». [213 — Газета «Коммерсантъ» № 217 (3056) от 19.11.2004: . aspx?DocsID=526226]

Главным юристом в компании осталась заместитель Гололобова Светлана Бахмина.

19 ноября стала известна дата аукциона по «Юганскнефтегазу». Он должен был состояться через месяц 19 декабря.

Начальная цена пакета, выставленного на продажу около 8,6 миллиарда долларов. Примерно в два раза ниже оценки. [214 — http://. aspx?DocsID=979286]

В тот же день Михаил Ходорковский сделал заявление об объявленной РФФИ продаже «Юганскнефтегаза»: «Правительством выбран наихудший из возможных вариантов решения вопроса по претензиям к компании ЮКОС. Своими действиями власти наносят ущерб не только компании, но и государству, миноритарным акционерам и обществу в целом.

В этой ситуации решение о дальнейшей судьбе Компании ЮКОС должны принимать миноритарные акционеры.» [215 — . khodorkovsky. ru/speech/1136.html]

В тот же день заявление сделал и председатель правления компании ЮКОС Стивен Тиди. И оно было куда резче заявления Ходорковского.

«Это печальный день для России и ее народа, — говорилось в заявлении Тиди. — Сегодняшнее объявление одновременно стало и ошеломляющим, и ожидаемым. Ошеломляющим — потому что оно стало яркой демонстрацией неуважения правительства к закону. Ожидаемым — потому что, учитывая ход дела, исход его был предопределен давно. НК ЮКОС неоднократно заявляла, что предпринимаемые правительством действия содержат фундаментальные недостатки. А именно:

• Продажа, несомненно, незаконна, так как российское законодательство обязывает для решения налоговых проблем в первую очередь продавать непрофильные активы. «Юганскнефтегаз» — сердце НК ЮКОС, и его продажа приведет к разрушению самой эффективной в России нефтяной компании, одной из тех, кто привлек наибольший объем западных инвестиций. Президент, его администрация и правительство России, игнорируя противозаконные действия, в сущности, потворствуют им.

• Эта экспроприация превращает в насмешку защиту прав собственности, которую так красноречиво отстаивал Президент страны на прошлой неделе. Продажа стала возможной благодаря тому, что правительство совершенно искусственно создало у НК ЮКОС кризис наличности, заморозив активы и банковские счета, и предъявив нелепые и абсурдные налоговые претензии, превышающие выручку компании.

• Стартовая цена аукциона не имеет ничего общего с подлинной стоимостью «Юганскнефтегаза», одной из крупнейших в мире нефтедобывающих компаний, и означает кражу активов НК ЮКОС. ЮКОС стал локомотивом возрождения российской нефтяной промышленности с 1999 года, во многом благодаря развитию «Юганскнефтегаза». Продажа «Юганскнефтегаза» по заниженной цене увеличивает вероятность того, что российское правительство продолжит кражу других активов НК ЮКОС, продавая их по фальшивой цене, соответствующей фальшивым налоговым претензиям <.>.

По сути, мы являемся свидетелями организованного правительством воровства для сведения политических счетов». [216 -]

В тот же день на ММВБ были прекращены торги акциями нефтяной компании ЮКОС в связи с падением котировок более чем на 15 %. [217 -]

21 ноября прошли массовые обыски в квартирах менеджеров ЮКОСа и их родственников. Причем не только высшего руководства компании, но и менеджеров среднего звена, как в Москве, так и регионах. Наибольшее давление оказывалось на юристов компании.

«Число менеджеров ЮКОСа, подозреваемых, арестованных и находящихся в розыске по целому ряду уголовных дел, исчисляется десятками человек. Правоохранительные органы перешли от обвинений акционеров и топ-менеджеров к обвинениям и арестам рядовых сотрудников, и это шокирует, — заявил агентству «Интерфакс-АНИ» один из иностранных членов совета директоров ЮКОСа. — Думаю, это приведет к параличу компании, она не сможет защищать свои интересы тогда, когда ей грозит потеря почти всех активов», — писала газета «Коммерсант». [218 — Газета «Коммерсантъ» № 218/П (3057) от 22.11.2004: . aspx?DocsID=526788]

24 ноября на допрос был вызван финансовый директор ЮКОСа Брюс Мизамор, но, как писала британская Financial Times, «получил информацию, что его свобода может оказаться под угрозой», и покинул Россию. «Я не собираюсь жертвовать жизнью ради политических целей», — объяснил он. [219 — http://. aspx?DocsID=979443]

Еще раньше на допросы в Генпрокуратуру были вызваны председатель правления Стивен Тиди, первый вице-президент Михаил Трушин и старший вице-президент Александр Темерко.

Опасаясь преследований, все они уехали в Лондон.

А президент ЮКОС-PM Петр Золотарев подал в отставку [220 -].

В начале декабря налоговые претензии были предъявлены другому добывающему предприятию ЮКОСа — «Томскнефти». На 3,2 миллиарда рублей. [221 — Газета «Коммерсантъ» № 232 (3071) от 10.12.2004: . aspx?DocsID=532546]

А 8 декабря того же 2004 года была задержана заместитель начальника правового управления ООО «ЮКОС-Москва» Светлана Бахмина. Обвиняли ее в выводе части имущества «Томскнефти» в стопроцентно дочерние ООО. [222 — Газета «Коммерсантъ» № 231 (3070) от 09.12.2004: . aspx?DocsID=532189]

«Бахмина на тот момент оказалась старшим юристом, — рассказывает мне Василий  Шахновский. — Кто-то уже уехал в Лондон, кто-то болел. Им нужно было парализовать работу компании, и в первую очередь юридической службы, которая защищала ЮКОС по налоговым делам и т. д. Они взяли руководителя юридической службы и предъявили ему абсолютно абсурдное обвинение».

Была и еще одна причина: Бахмина должна была выступить свидетелем защиты на процессе Ходорковского и Лебедева. [223 — Газета «Коммерсантъ» № 232 (3071) от 10.12.2004: . aspx?DocsID=532589]

«Ей предлагали остаться в Лондоне, не рисковать, не ехать в Москву», — говорит мне Василий Савельевич.

Но у Бахминой было двое сыновей трех и семи лет, и она считала, что они должны учиться в России. За нее поручился Виктор Геращенко и просил не сажать в тюрьму мать малолетних детей. Но Басманный суд к нему не прислушался. [224 — Газета «Коммерсантъ» № 233 (3072) от 11.12.2004: . aspx?DocsID=532860]

На следующий день после задержания Светланы Бахминой 9 декабря задержали еще одного юриста ЮКОСа Елену Аграновскую.

Она тоже должна была выступить свидетелем защиты. [225 — Газета «Коммерсантъ» № 232 (3071) от 10.12.2004: . aspx?DocsID=532589]

«Видимо, следователи нащупали слабое место в деле ЮКОСа — им оказались женщины с детьми, — прокомментировал адвокат Платона Лебедева Евгений Бару. — И если они взялись за адвокатов, которых не сажали даже в советские времена, то ничего хорошего ждать в ближайшее время не приходится». [226 — Газета «Коммерсантъ» № 233 (3072) от 11.12.2004: . aspx?DocsID=532860]

10 декабря был арестован гендиректор зарегистрированной в Эвенкии трейдинговой компании ЮКОСа ООО «Ратибор» Владимир Малаховский [227 — Газета «Коммерсантъ» № 233 (3072) от 11.12.2004: . aspx?DocsID=532859]. Его обвиняли в хищении и отмывании денег. Как потом выяснилось, похитил он нефть ЮКОСа.

Путем покупки. В сообщничестве с Ходорковским. То есть ограбил Ходорковского по предварительному сговору с Ходорковским.

И отмыл полученные деньги. В пользу ЮКОСа.

Если бы ему предъявили налоговые статьи, я бы еще поняла, это хотя бы логично.

В тот же день налоговые претензии предъявили другой «дочке» ЮКОСа ОАО «Самаранефтегаз». В общей сложности на 12,5 миллиардов рублей. [228 — Коммерсантъ(Самара) № 233 (3072) от 11.12.2004: . aspx?DocsID=532666]

15 декабря НК ЮКОС подала заявление о банкротстве в суд Южного округа Техаса. Представители ЮКОСа настаивали на чрезвычайном судебном слушании для вынесения запрета на аукцион по продаже контрольного пакета акций «Юганскнефтегаза», который должен был состояться 19 декабря. [229 -]

Слушание было проведено, и 17 декабря суд Хьюстона принял решение о временном запрете продажи «Юганскнефтегаза» [230 - ]. На десять дней.

Само собой в России не обратили на это решение ни малейшего внимания.

В тот же день 17 декабря Федеральная антимонопольная служба обнародовала список компаний, допущенных к участию в аукционе. Это были: ООО «Газпромнефть», Первая венчурная компания, ЗАО «Интерком» и ООО «Байкалфинансгруп». [231 -]

Аукцион должен был состояться через два дня в воскресенье.

«В победе «Газпромнефти» на торгах 19 декабря никто не сомневается», — писал «Коммерсант». [232 — Газета «Коммерсантъ» № 237 (3076) от 18.12.2004: . aspx?DocsID=534465]

Однако решение Хьюстонского суда оказалось не таким уж беззубым. Банковский консорциум, который должен был кредитовать «Газпром» под покупку ЮНГ, отказался финансировать сделку до окончательного решения техасского судьи Летиции Кларк.

«Газпромнефть» осталась без денег. [233 — Там же.]

Этот день 17 декабря был щедр на события. Тогда же, за два дня до аукциона, прошел очередной обыск в офисе ЮКОСа, ставший уже традиционным, были предъявлены обвинения Светлане Бахминой и Елене Аграновской, и задержан еще один менеджер ЮКОСа — начальник управления кадровой политики Антон Захаров [234 — Газета «Коммерсантъ» № 237 (3076) от 18.12.2004: . aspx?DocsID=534437]. По подозрению в отмывании денег.

На следующий день 18 декабря был арестован бывший заместитель директора дирекции внешнего долга ЮКОСа Владимир Переверзин. Обвинили его тоже в отмывании денег ЮКОСа через возглавляемый им кипрский офшор. [235 — Газета «Коммерсантъ» № 237/П (3076) от 20.12.2004: . aspx?DocsID=534679]

19 декабря в воскресенье в 16.00 по московскому времени в здании Госстандарта начался аукцион по продаже компании «Юганскнефтегаз». [236 -]

Начали в 17:10. Первым цену назвал представитель зарегистрированного в Твери ООО «Байкалфинансгруп»: 9,35 миллиардов долларов, немногим более стартовой цены. Аукционист Валерий Суворов спросил у представителей «Газпромнефти», готовы ли они предложить большую цену.

Исполняющий обязанности заместителя гендиректора «Газпромнефти» Николай Борисенко неожиданно замялся и попросил разрешения сделать телефонный звонок.

Никто не возражал, и Борисенко вышел из зала.

После его возвращения, Валерий Суворов спросил еще раз о том же: готов ли представитель «Газпромнефти» повысить ставку.

Николай Борисенко отказался.

Аукционист трижды повторил заявленную ООО «Байкалфинансгруп» сумму и объявил его победителем торгов.

Интрига заключалась в том, что никто не знал, что это за «Байкалфинансгруп», и кого представляет. Зарегистрирована фирма была в Твери 3 декабря [237 — Газета «Коммерсантъ» № 238 (3077) от 21.12.2004: . aspx?DocsID=535027] того же года, то есть чуть более, чем за две недели до аукциона, по юридическому адресу, где располагалась рюмочная «Лондон» и было зарегистрировано еще около 150 фирм.

Бармен рюмочной ни о каком «Байкалфинансгруп» никогда не слышал, среди мелких фирмочек, располагавшихся на втором этаже ее не было, а третий этаж был заколочен.

Организаторы аукциона тоже понятия не имели, что это за ООО. [238 — Газета «Коммерсантъ» № 237/П (3076) от 20.12.2004: ]

«А чего удивляться? — прокомментировал Виктор Геращенко. — Продавать краденое имущество можно только неизвестной компании». [239 — Газета «Коммерсантъ» № 238(3077) от 21.12.2004: . aspx?DocsID=535015]

Однако нашелся человек, который прекрасно знал, что это за «Байкалфинансгруп», и знал ее акционеров как лиц «многие годы занимающихся бизнесом в сфере энергетики». Им оказался Путин Владимир Владимирович. [240 — Газета «Коммерсантъ» № 239 (3078) от 22.12.2004: . aspx?DocsID=535367]

На этот раз он не хитрил.

Он действительно давно знал человека, под чью ответственность перешел «Юганскнефтегаз», знал с начала 90-х, еще по работе в Санкт-Петербургской мэрии. Это человека звали Игорь Сечин.

Правда по образованию он был филологом, хотя с недавнего времени и возглавлял совет директоров компании «Роснефть».

В ночь с 22 на 23 декабря «Роснефть» призналась, что выкупила у физических лиц доли в «Байкалфинансгруп», азначит, является конечным владельцем ЮНГ. [241 — Газета «Коммерсантъ» № 241 (3080) от 24.12.2004: . aspx?DocsID=536139]

НК ЮКОС оценила ущерб от продажи «Юганскнефтегаза» в 20 миллиардов долларов и пообещала преследовать его покупателей во всех международных судах [242 -].

28 декабря 2004-го в газете «Ведомости» была опубликована статья Михаила Ходорковского «Тюрьма и мир: собственность и свобода». [243 — mosti.ru/newspaper/article. shtml?2004/12/28/85295]

«Завершается уничтожение ЮКОСа, — писал он. — Я сделал все от меня зависящее, чтобы нелюбовь власти лично ко мне не привела к таким последствиям для миноритарных акционеров, рядовых сотрудников компании, страны в целом.

Полгода назад я предложил отдать принадлежавшие мне акции для погашения претензий к компании. Однако был избран другой путь — путь избирательного применения закона, введение и использование задним числом новых правовых норм и трактовок, путь прямого и публичного уничтожения ростков доверия делового сообщества к арбитражному суду, к власти в целом».

«Жадных людей, которые так грубо и бессмысленно повели себя по отношению к десяткам тысяч акционеров ЮКОСа, мне, простому постсоветскому заключенному, даже жаль. Им предстоят долгие годы страха и перед новыми поколениями желающих «отнять и поделить», и перед настоящим, а не «басманным» правосудием. Ведь только некоторые очень наивные зрители центральных каналов продолжают думать, что цель происходящего — интересы всего народа».

«Мне передали одно важное соображение: они хотят засадить меня поглубже, лет на пять или больше, потому что боятся, что я буду им мстить, — пишет он. — Эти простодушные люди пытаются судить обо всех по себе. Успокойтесь: графом МонтеКристо (впрочем, как и управдомом) я становиться не собираюсь. Дышать весенним воздухом, играть с детьми, которые будут учиться в обычной московской школе, читать умные книги — все это куда важнее, правильнее и приятнее, чем делить собственность и сводить счеты с собственным прошлым.

Благодарен Богу, что в отличие от моих гонителей я понял, что зарабатывание больших денег — далеко не единственный (и, возможно, далеко не главный) смысл трудов человеческих. Для меня период больших денег остается в прошлом. И теперь, избавившись от бремени прошлого, я намерен работать во благо тех поколений, которым совсем скоро достанется наша страна. Поколений, с которыми придут новые ценности и новые надежды».

Между тем, став собственностью «Роснефти» «Юганскнефтегаз» начал выставлять иски ЮКОСу: за применение внутрикорпоративных цен, за убытки в связи с предъявлением ЮНГ налоговых претензий, за неоплату поставок нефти в 2004-м, когда счета ЮКОСа были арестованы. Общая сумма исков ЮНГ к ЮКОСу составила около 13 миллиардов долларов. [244 — Газета «Коммерсантъ» № 118 (3202) от 30.06.2005: . aspx?DocsID=587905]

В обеспечение этих исков весной 2005-го были арестованы акции других «дочек» ЮКОСа [245 — Газета «Коммерсантъ» № 89 (3173) от 19.05.2005: . aspx?DocsID=578814]. В том числе «Самаранефтегаза».

Последней тоже были предъявлены налоговые претензии: 8 миллиардов рублей за 2001 год, 8,7 — за 2002-й и 7 — за 2003-й. [246 — Газета «Коммерсантъ» № 95 (3179) от 27.05.2005: . aspx?DocsID=581065]

Против управляющего ОАО «Самаранефтегаз» Павла Анисимова возбудили уголовное дело о неуплате налогов с организации.

Господин Анисимов, был в Лондоне [247 — Газета «Коммерсантъ» № 105 (3189) от 10.06.2005: . aspx?DocsID=584588], однако в июле вернулся в Россию, и ему предъявили обвинение [248 — Газета «Коммерсантъ» № 124 (3208) от 08.07.2005: . aspx?DocsID=589579]. В 2006-м его приговорили к реальному сроку: 2,5 годам колонии общего режима. А бухгалтера «Самаранефтегаза» Глену Марочкину, которую судили вместе с ним, — к полутора годам. Несмотря на то, что даже прокуроры просили условный срок, и все недоимки по налогам были давно выплачены. [249 — Газета «Коммерсантъ» № 89 (3420) от 20.05.2006: . aspx?DocsID=674974]

15 января 2007-го Верховный суд заменил сроки на условные. За восемь месяцев тюрьмы Павел Анисимов успел пережить гипертонический криз и стать инвалидом. [250 — Газета «Коммерсантъ» № 2 (3578) от 16.01.2007: . aspx?DocsID=734425]

В феврале того же года его судили снова. На этот раз за сверхнормативную добычу нефти, по статье «незаконное предпринимательство». Приговорили к полутора годам условно. [251 — Газета «Коммерсантъ» № 29/П (3605) от 26.02.2007: . aspx?DocsID=745490]

Обвинение по статье о неуплате налогов с организации еще в ноябре 2004-го было предъявлено и управляющему ЮНГ Тагирзяну Гильманову. В августе 2005-го суд полностью оправдал его. Вердикт тут же был отменен, и дело направили на новое рассмотрение [252 — Газета «Коммерсантъ» № 153 (3237) от 18.08.2005: . aspx?DocsID=602186]. Зимой 2006-го его приговорили к трем годам условно за «пособничество в неуплате налогов». [253 — Газета «Коммерсантъ» № 21 (3352) от 07.02.2006: . aspx?DocsID=647162]

К началу 2006-го из предъявленных ЮКОСу 27 миллиардов долларов налоговых претензий, компании осталось заплатить 6,3 миллиарда. То есть более двадцати миллиардов уже выплатили.

Но в январе ситуация изменилась: НК ЮКОС были предъявлены новые налоговые претензии: за 2004 год. По мнению ФНС компания недоплатила 107 миллиардов руб. (около 3,5 миллиардов долларов).

51 миллиард рублей из ста семи составил НДС трейдинговых компаний от продажи нефти и нефтепродуктов. По мнению налоговиков, трейдеры аффилированы с ЮКОСом, поэтому их выручка должна считаться выручкой ЮКОСа. Между прочим, трейдеры налоги с доходов от перепродажи нефти уже заплатили, и никаких претензий к ним не было.

Однако, запомним: выручка трейдеров ЮКОСа — это выручка ЮКОСа.

При такой методике расчета суммы налога, компания должна была уплатить 8 рублей налога на каждый рубль выручки. Это без учета пеней и штрафов. А с учетом — 15,5 рубля налога на рубль выручки.

«Действия налоговиков выглядят нелогичными: если ЮКОС поглотит государственная «Роснефть», ей придется к своим долгам ($10,5 млрд.), прибавить налоговые претензии к ЮКОСу в размере $9,8 млрд., а также другие его обязательства», — поражался «Коммерсант».

Но тут же оговаривался: «Впрочем, история с уже поглощенным «Роснефтью» «Юганскнефтегазом» показывает, что после смены владельца налоговые претензии могут незаметно сойти на нет». [254 — Газета «Коммерсантъ» № 8 (3339) от 19.01.2006: . aspx?DocsID=641940]

6 марта иностранные банки-кредиторы подали в московский арбитраж иск о признании ЮКОСа банкротом. Это было странно несвоевременно. НК ЮКОС планировала продать 53,7 % акций литовской компании Mazeikiu nafta и выручить за это 1,5 миллиарда долларов, что полностью покрывало долги иностранным банкам, а в ходе процедуры банкротства они становились кредиторами лишь третьей очереди.

«Опрошенные Ъ эксперты предположили, что заявление банков было согласовано с российскими властями, — писала газета «Коммерсант». — Если бы это дело инициировало государство или госкомпании (такие, как «Роснефть»), это выглядело бы некорректно в свете заявлений президента Владимира Путина о том, что государство не заинтересовано в банкротстве ЮКОСа (они прозвучали в июне 2004 года). Иностранные же банки, имеющие право потребовать банкротства компании, выглядят в этой ситуации совершенно респектабельно». [255 — Газета «Коммерсантъ» № 42 (3373) от 11.03.2006: . aspx?DocsID=656652]

28 марта судья по арбитражным делам Павел Марков ввел в компании наблюдение, что было первым шагом к банкротству. Временным управляющим назначили Эдуарда Ребгуна.

В первый же день процесса выяснилось, что иностранные банки, которые инициировали банкротство, будут заменены на НК «Роснефть», скупившую долги ЮКОСа. «Роснефть» расплатилась с ними несколькими днями ранее 14 марта. По договору с «Роснефтью», как утверждали на заседании адвокаты ЮКОСа, иностранные банки были обязаны «в кратчайший срок подать в суд заявление о банкротстве должника».

Судья, недолго думая, сменил заявителя с банков на «Роснефть».

Компании, аффилированные с Group MENATEP в процесс допущены не были. [256 — Газета «Коммерсантъ» № 54 (3385) от 29.03.2006: . aspx?DocsID=661633]

23 мая 2006-го Томская областная прокуратура распространила информацию о возбуждении нового уголовного дела, на этот раз против ОАО «Томскнефть». По факту неуплаты налогов за 2002 год в размере 1,79 миллиарда рублей. Причина была традиционной: нефть продавалась по низкой цене трейдеру ЮКОСа компании «Ратибор», а уже «Ратибор» продавал ее по рыночной цене. [257 — Газета «Коммерсантъ» № 91 (3422) от 24.05.2006: . aspx?DocsID=676132]

Любопытно, что одновременно Басманный суд рассматривал дело бывшего гендиректора «Ратибора» Владимира Малаховского, и обвиняли его в хищении у «Томскнефти» той же самой нефти, с которой «Томскнефть» недоплатила налоги.

То есть, если не дай Бог, у вас ограбили квартиру, не думайте, что ваши злоключения на этом кончились. А вы налоги заплатили с того имущества, которое у вас украли? Вы бы ведь гораздо дороже [258 — Чем та цена, по которой его у вас украли.] продать его могли и заплатить налог с доходов от продажи. И не заплатили.

Летом 2006-го менеджеры ЮКОСа предложили план финансового оздоровления компании. По этому плану расплачиваться с долгами предполагалось за счет средств от продажи неключевых активов — 20 % акций «Газпром нефти» и 23,7 % акций «Юганскнефтегаза». [259 — Газета «Коммерсантъ» № 132 (3463) от 21.07.2006: . aspx?DocsID=691818]

20 июля началось собрание кредиторов ЮКОСа, которое должно было решить вопрос о банкротстве. Ждали телеконференции со Стивеном Тиди с презентацией этого плана, но Тиди отказался от участия, только его адвокат огласил заявление о «недостоверности» данных отчета Ребгуна. По мнению Тиди, стоимость активов компании была вдвое выше оценки временного управляющего.

Ребгун предоставил слово представителю Group Menatep Тиму Осборну, и тот сделал аналогичное заявление. [260 — Газета «Коммерсантъ» № 132 (3463) от 21.07.2006: . aspx?DocsID=691686]

В тот же день Стивен Тиди объявил об уходе в отставку с поста президента ЮКОСа. Заявление подал еще 19-го. А накануне 18 июля 2006-го Высокий суд справедливости Великобритании разрешил «Роснефти» обращение ее акций на Лондонской фондовой бирже, отклонив ходатайство ЮКОСа о его отмене [261 — Газета «Коммерсантъ» № 130 (3461) от 19.07.2006: . aspx?DocsID=691059]. Ходатайство было основано на законе Великобритании о запрете обращения незаконно нажитого имущества.

Такое решение лондонский суд принял не потому, то не согласился с тем, что «Юганскнефтегаз» украли у ЮКОСа. Он согласился с доводами адвокатов «Роснефти» о том, что это был «государственный акт», и потому эти действия не попадают под британский закон. И судья согласился с тем, что он не вправе судить российское правительство. Не подпадает оно под юрисдикцию британского суда.

«Вывод судьи Чарльза, совпадающий с моим собственным, — прокомментировал Стивен Тиди газете «Коммерсант», — состоит в том, что правильным местом рассмотрения вопроса о нанесенном ущербе и потенциальной реституции по ЮНГ, равно как и о других неправомерных действиях в отношении компании, в том числе и необоснованном банкротстве, является Европейский суд по правам человека. Этот процесс будет долгим и в первую очередь будет носить юридический характер, что не оправдывает и не требует моего дальнейшего присутствия на посту президента компании». [262 — Газета «Коммерсантъ» № 132 (3463) от 21.07.2006: ]

25 июля 2006-го собрание кредиторов приняло решение о банкротстве НК ЮКОС. За это проголосовали основные кредиторы: Федеральная налоговая служба (ФНС), «Роснефть» и «Юганскнефтегаз» (все вместе — 93,87 % голосов). [263 — Газета «Коммерсантъ» № 135 (3466) от 26.07.2006: . aspx?DocsID=692789]

Конкурсным управляющим должен был остаться Эдуард Ребгун. Прежде всего, он планировал продать «крупные объекты»: «Томскнефть», «Самаранефтегаз» и нефтеперерабатывающие заводы ЮКОСа.

Не забыли и о личном имуществе юкосовцев.

30 июля стало известно об аресте земли в поселке «Яблоневый сад», где располагаются коттеджи Михаила Ходорковского и других бывших топ-менеджеров ЮКОСа в подмосковной Жуковке.

По версии следствия, недвижимость была куплена на деньги, недоплаченные ЮКОСом государству в качестве налогов. Землей в Жуковке владело негосударственное образовательное учреждение «Межотраслевой технологический институт» (МТИ). Его учредителем выступала НК ЮКОС.

«И сейчас я думаю, где мне, наверное, снять жилье, — прокомментировала радио «Свобода» Инна Ходорковская. — В мае месяце был наложен арест на ту территорию, где мы сейчас существуем, поэтому я и говорю, что пока мы живем в Жуковке. Как скоро это начнет реализовываться, я не знаю их планы». [264 -]

На следующий день Генпрокуратура успокоила: имущество не могут конфисковать до осуждения гендиректора ООО ЮКОС-ФБЦ Ирины Голубь, по делу которой оно было арестовано. А Ирина Голубь была в Лондоне, и выдавать ее никто не собирался. [265 — Газета «Коммерсантъ» № 139 (3470) от 01.08.2006: . aspx?DocsID=694295]

Однако семья Ходорковского подобрала жилье и переехала. «Дом в «Яблоневом саду» мы тоже арендовали, — пишет мне он. — Так что ничего не изменилось с этой точки зрения».

1 августа 2006-го Арбитражный суд признал ЮКОС банкротом.

«Решение о банкротстве ЮКОСа не стало для нас сюрпризом, — заявил «Коммерсанту» Тим Осборн. — Все эти события являются тщательно спланированными действиями российского правительства, направленными на то, чтобы окончательно избавиться от компании. В самом ближайшем будущем я ожидаю продажу оставшихся активов компании по заниженным ценам». [266 — Газета «Коммерсантъ» № 140 (3471) от 02.08.2006: . aspx?DocsID=694443]

Газета «Коммерсант» подытожила, что дело ЮКОСа «вне всякого сомнения, войдет в учебники политэкономии и энциклопедию экономических казусов. Потому что с точки зрения экономической банкротства ЮКОСа не могло случиться».

«Поэтому «казус ЮКОСа» и войдет в историю, — писал «Коммерсант». — Причем не как уникальный пример банкротства крупнейшей нефтяной компании, а как образец того экономического, политического и юридического Зазеркалья, которое может царить в некоторых сырьевых республиках» [267 — Газета «Коммерсантъ» № 141 (3472) от 03.08.2006: . aspx?DocsID=694769].

16 августа следователи Генпрокуратуры провели обыск в кабинете Виктора Геращенко.

Мероприятие было в рамках возбужденного неделей раньше уголовного дела против аффилированной с ЮКОСом люксембургской YUKOS Capital S.A.R.L.

В 2003–2004 годах YUKOS Capital S. A.R.L. выдала НК ЮКОС несколько кредитов в общей сложности на 4,5 миллиарда долларов. По мнению следователей, кредиты выдавались деньгами самой компании ЮКОС.

Историю этих займов рассказал сам Михаил Ходорковский на втором процессе в Хамовническом суде:

«Когда начался разгром и раздробление компании, то способом, который был для этого выбран, был арест всех счетов. Самой компании. А компания вопреки ранее сказанному стороной обвинения была экспортером продукции, сама, поскольку продукция все же не похищалась, а экспортировалась ЮКОСом. И выручка падала на счета ЮКОСа, а они арестовывали. В результате сотрудники компании, а это ее 0 с лишним тысяч человек, остались без зарплаты. А проблема большая. Потому что в наших городах, где более половины взрослого населения работают в подразделениях компаниях, очень велико количество случаев, когда оба зарабатывающих члена семьи работают в одной компании. Эти делают не пойми что! Вот зачем они провоцировали социальный взрыв в регионах, я до сегодняшнего дня понять не могу. На меня что ли потом свалить хотели? Но упорно и умышленно Генпрокуратура провоцировала социальный взрыв в нефтедобывающих регионах! На протяжении ряда месяцев! Чтобы предотвратить эту ситуацию, имея определенную ответственность перед сотрудниками компании, американские управленцы, которые остались после того, как я ушел — точнее, меня ушли, — финансировали дочерние добывающие предприятия за счет кредита. А источником кредита имели те остатки, которые были на счетах «ЮКОС Кэпитал С.а. р. л.», а эти остатки там возникли за счет кредита предоставленного консорциумом иностранных банков в конце 2003 года. Это все в отчетности есть. Прибыль-то мы всю израсходовали, а чтобы компании оборотные средства иметь, прокредитовались. И вот с этих кредитов финансировались дочерние добывающие предприятия. Почему это в 2004 году? Потому что денежные средства, поступающие ЮКОСу, блокировались прокуратурой. В результате сейчас все вот эти иски, которые идут, — они все связаны с теми событиями 2004 года. Получается, что консорциум банков прокредитовал дочерние добывающие предприятия, после чего эти предприятия забрала «Роснефть», а выплачивать кредиты они не хотят.

Так что причины этого кредита вполне понятны. И таких причин до конца 2003 года не возникало. Потому что до конца 2003 года у нас все было в порядке: компания ЮКОС получала выручку, из этой выручки финансировались дочерние добывающие предприятия, оставшаяся прибыли распределялась на капитальные вложения и на выплату дивидендов. Это все проблемы 2004 года. А меня они здесь просто приболтали, но, естественно, никаких конкретных действий не описали».

В прениях в Хамовническом суде тоже речь зашла об этом кредите. Его возврат обвинители сочли отмыванием денег. Любопытно, что за «ЮНГ» его вернула уже «Роснефть».

А командовал этой частью «отмывания», по мнению прокуроров, понятно Ходорковский.

Что же незаконного нашли во внутрикорпоративном займе?

Дело было возбуждено по факту мошенничества в ходе банкротства ЮКОСа.

Тот факт, что займы были выданы в 2003–2004 годах, а процедура банкротства начата в 2006-м следователей не смутил.

И тот факт, что Геращенко стал председателем совета директоров уже после выдачи займов — не смутил тоже.

«Все, о чем заявляет прокуратура в своих обвинениях, случилось задолго до избрания нынешнего совета, — рассказал он «Коммерсанту». — Прокуроры взяли какие-то документы, которые хранились в аппарате совета, но эти бумаги никакого отношения к YUKOS Capital не имеют. К тому же я уверен, что они и так были у следствия». [268 — Газета «Коммерсантъ» № 151 (3482) от 17.08.2006: . aspx?DocsID=698239]

В прессе предположили, что причина обыска жесткие высказывания Геращенко в адрес властей. А цель уголовного дела в том, чтобы исключить YUKOS Capital из реестра кредиторов.

Тем временем суд Амстердама решал судьбу средств от продажи зарубежных активов ЮКОСа. Основные требования Эдуарда Ребгуна были отклонены. Основными кредиторами ЮКОСа голландцы признали Group MBNATBP и «Роснефть».

Решение суда прокомментировал директор Group MBNATBP Тим Осборн:

«В нем нет ничего удивительного. Нидерланды не признают российский процесс о банкротстве. Теперь российские кредиторы самостоятельно или через господина Ребгуна могут попробовать утвердить свое право в голландском суде. У них еще есть время».

В тот же день Генпрокуратура обвинила Тима Осборна, Стивена Тиди, бывшего финансового директора ЮКОСа Брюса Мизамора и бывшего вице-президента по правовым вопросам Дэвида Годфри в хищении активов компании на 10 миллиардов долларов и легализации доходов.

«С целью завладения акциями в апреле 2005 года Тиди зарегистрировал в Нидерландах специальный фонд и назначил на должности его директоров себя, Мизамора, годфри и Осборна, — писала прокуратура. — Затем фонду голландской компанией были безвозмездно переданы акции иностранных компаний. В результате указанные лица незаконно получили возможность распоряжаться акциями по своему усмотрению».

Речь шла о фонде Stichting, созданном с целью ограждения зарубежных активов от отчуждения в рамках российского налогового дела.

«Эти действия совершенно ясно демонстрируют те немыслимые пределы, до которых может дойти вендетта против ЮКОСа и MBNATBP, — прокомментировал Тим Осборн. — Они также кажутся прямой реакцией на отказ амстердамского суда признать российское банкротство ЮКОСа». [269 — Газета «Коммерсантъ» № 152 (3483) от 18.08.2006: . aspx?DocsID=698534]

В январе 2007-го стала известна предварительная оценка активов ЮКОСа: 22 миллиарда долларов. По-мне-нию отраслевых экспертов, она была занижена по крайне мере в полтора раза. [270 — Газета «Коммерсантъ» № 6/П (3582) от 22.01.2007: . aspx?DocsID=735593]

Долгов ЮКОСа его стоимость не покрывала.

Весной 2007-го началась распродажа имущества компании. Первым был продан пакет акций «Роснефти», его выкупила «Роснефть». За ним последовали акции «Газпром нефти», «Арктигаза», «Уренгойла» и энергетических компаний ЮКОСа.

26 апреля в послании парламенту Путин выступил с инициативой перераспределения минимум 250 миллиардов рублей средств от налогов ЮКОСа на ремонт ветхого жилья и переселения из него граждан. [271 — Газета «Коммерсантъ» № 75 (3651) от 04.05.2007: . aspx?DocsID=763430]

Желание сделать сообщниками значительную часть электората, раздав ей деньги, вырученные от продажи награбленных активов, вполне понятно.

Но у меня несколько вопросов.

Во-первых, если наш «национальный лидер» так заботился об обитателях ветхого жилья, почему бы ему не подождать, пока ЮКОС расплатится? Он же очень эффективно расплачивался, и денег было бы на порядок больше.

Между прочим, большая часть активов ЮКОСа перешла к государственной же компании «Роснефть». То есть за долги государству само государство и заплатило.

Правда, заняв часть денег в Китае под поставки российской нефти. [272 — Газета «Коммерсантъ» № 211 (3787) от 16.11.2007: . aspx?DocsID=825915]

Почему бы не спросить у тех, среди кого, должны были распределять эти деньги, хотят ли они в этом участвовать? Я понимаю, что большинство хотят. Но вдруг у кого-нибудь да есть совесть?

От лица акционеров ЮКОСа было подано несколько исков в международные суды. Против России. О компенсациях за потерю инвестиций. Общая сумма исков превышает 150 миллиардов долларов [273 — Иск в Европейский суд от GML около 98 миллиардов долларов, иск в международный арбитраж в Гааге — 50 миллиардов долларов, сумма возможных исков миноритариев порядка 10 миллиардов долларов. Один такой иск на 3,5 миллиона долларов уже удовлетворен: сентября 2011 года, когда книга была уже закончена, ЕСПЧ огласил решение по иску «ЮКОС против России». Оно оказалось половинчатым и компромиссным. Суд признал вину России в нарушении статей конвенции о справедливом судебном разбирательстве и о праве на защиту собственности, но не нашел в деле политической составляющей и не назначил суммы компенсации, отложив решение о ней на три месяца, в течение которых предложил сторонам договориться полюбовно. Подробнее здесь: . ru/2011/09/20/focus/562949981528801], что в несколько раз больше суммы вырученной от продажи ЮКОСа. И потому у меня вопрос. Будет ли Владимир Владимирович расплачиваться с ними из своего кармана или тоже привлечет электорат?

Почему-то мне кажется, что второе.

В одной из публикаций 2010 года «Новая газета» проследила судьбу денег от распродажи ЮКОСа и сняла большую часть вопросов морального порядка. По ее мнению, большая часть этих средств была благополучно распилена, и до электората дошли сущие крохи. [274 — . ru/data/2010/030/00.html]

Так что не вышло Робин Гуда из Владимира Владимировича.

Ограбить богатого получилось, а вот раздать бедным.

Но вернемся в 2007-й. Основные активы продавали в мае. Третьего был продан «сибирский» лот активов ЮКОСа, включающий «Томскнефть» и Ангарскую нефтехимическую компанию (АНХК).

Купила его, разумеется «Роснефть».

И стала крупнейшей нефтяной компанией России.

Ситуация с «нехваткой запасов» госкомпании, на которую жаловался Путин на встрече с предпринимателями весной 2003-го, была успешно исправлена.

10 мая завершилась распродажа крупнейших производственных предприятий ЮКОСа. Продавали «самарский» лот: «Самаранефтегаз», три НПЗ, розничная сеть другие предприятия в регионе. Лот достался «Роснефти». [275 — Газета «Коммерсантъ» № 79 (3655) от 11.05.2007: . aspx?DocsID=764478]

Одиннадцатого продавали «башню» ЮКОСа на Дубининской улице и еще нескольких принадлежавших компании заданий.

Даже стартовая цена позволяла осуществить текущие платежи и удовлетворить требований кредиторов. А это означало, что дело о банкротстве должно быть прекращено. [276 — Газета «Коммерсантъ» № 79 (3655) от 11.05.2007: . aspx?DocsID=764451]

Разодранный и разрушенный почти до основания ЮКОС все еще был платежеспособен. Итог аукциона 11 мая оказался неожиданным. Основным претендентом считалась «Роснефть», но у нее нашелся мощный конкурент — никому неизвестное ООО «Ирана».

Торги продолжались почти три часа, и стоимость лота выросла почти в пять раз до рекордных 4 миллиардов долларов. Ни один объект недвижимости в мире никогда не продавался по такой цене. По оценкам экспертов рыночная стоимость лота не превышала 550 миллионов долларов.

И «Роснефть» проиграла, сойдя с дистанции на отметке 100 миллиардов рублей. [277 — Газета «Коммерсантъ» № 80/П (3656) от 14.05.2007: . aspx?DocsID=764991]

«Щедрый покупатель не только пополнил конкурсную массу ЮКОСа, но и оказал серьезную услугу его акционерам, — писал «Коммерсант». — Вчера котировки компании резко выросли — на 49 % (капитализация достигла $1,16 млрд.) на ожиданиях, что, по крайней мере, часть денег достанется акционерам ЮКОСа, а не его кредиторам, средств для погашения долгов перед которыми уже достаточно». [278 — Газета «Коммерсантъ» № 80 (3656) от 12.05.2007: . aspx?DocsID=764722]

Однако осенью ЮКОСу были предъявлены новые налоговые требования: НДС, налог на имущество, налог с продажи имущества — всего на более чем 200 миллиардов рублей. [279 — Газета «Коммерсантъ» № 166 (3742) от 13.09.2007: . aspx?DocsID=804039]

Вскоре здание на Дубининской улице у «Лраны» выкупила «Роснефть». [280 — Газета «Коммерсантъ» № 114 (3690) от 03.07.2007: . aspx?DocsID=779593]

Распродажа продолжилась: были проданы «Роснефти» товарные знаки ЮКОСа и зарубежный актив Yukos Finance. Последний некоему ООО «Лромнефтьстрой». [281 -. aspx?DocsID=795665&TemesID=217]

«До недавнего времени оно принадлежало «Роснефти», но перед торгами было продано американцу Стивену Линчу, — писал «Коммерсант». — Теперь ему придется договариваться с контролирующими Yukos Finance бывшими менеджерами ЮКОСа. И если юридические проблемы будут сняты, собственником зарубежных активов ЮКОСа может стать «Роснефть»«. [282 — Газета «Коммерсантъ» № 146 (3722) от 16.08.2007: . aspx?DocsID=795749]

Стивен Линч оказался учредителем ООО «Монте-Валле», которое уже покупало активы ЮКОСа.

К концу октября ЮКОС рассчитался с кредиторами. Денег не хватило: 76 миллиардов рублей он так и остался должен Федеральной налоговой службе. Долг пришлось списать. Акционерам ЮКОСа не досталось ничего, кроме зарубежных активов. В период с 2003 года, за четыре года и четыре месяца, государство взыскало с ЮКОСа 995 миллиардов рублей. [283 — Газета «Коммерсантъ» № 198 (3774) от 27.10.2007: . aspx?DocsID=819435]

Почти триллион.

Только компания Yukos Finance B.V осталась под контролем Group MENATEP, поскольку суд Амстердама решил, что банкротство ЮКОСа в России противоречит принятым в Голландии стандартам правосудия и что в России ЮКОСу было отказано в справедливом суде. [284 — Газета «Коммерсантъ» № 201 (3777) от 01.11.2007: . aspx?DocsID=820973]

12 ноября Арбитражный суд Москвы завершил конкурсное производство в ЮКОСе. Неудовлетворенные требования кредиторов были признаны погашенными, а биржа РТС приостановила торги акциями ЮКОСа. [285 — Газета «Коммерсантъ» № 208 (3784) от 13.11.2007: . aspx?DocsID=824582]

21 ноября 2007 года ОАО НК ЮКОС было исключено из реестра юридических лиц. [286 — Газета «Коммерсантъ» № 241 (3817) от 28.12.2007: . aspx?DocsID=840493]

Компанию ликвидировали. А ее содержимое перетекло в «Роснефть».

«Разгром ЮКОСа показывает, что спущенные с цепи бюрократы руководствуются отнюдь не интересами государства как такового, вечного и уже потому могущественного, — писал Михаил Ходорковский в статье «Тюрьма и мир: собственность и свобода». — Они просто знают, что государственная машина существует для обслуживания их собственных интересов, а все ее остальные функции временно (или навсегда) упразднены за ненадобностью. У них нет ни малейшего уважения к государству, которое рассматривается ими только как механизм достижения своих личных целей.

Потому и дело ЮКОСа — это никакой не конфликт государства с бизнесом, а политически и коммерчески мотивированное нападение одного бизнеса (представителями которого выступают чиновники) на другой. Государство же здесь — заложник интересов конкретных физических лиц, пусть и наделенных полномочиями государственных служащих». [287 — . shtml?2004/12/28/85295]