В Париже, под мерцающими в небе звёздами, крепко спали странные люди и не менее странные животные, так или иначе связанные с «Сумеречным цирком». Единственное облако на мгновение закрыло луну, и в «Серебряной даме» всё застыло.

Никаких звуков не раздавалось в трейлере за исключением ровного дыхания и — изредка — похрапывания спящих Нэта и Вуди. Нэт устроился на койке, до самого носа укрывшись одеялом, а Вуди, в облике волвена, на полу. Все его четыре лапы подёргивались: он куда-то бежал в своих снах. Тень облака была чёрной, как шляпа директора похоронного бюро, и не пропускала свет в окна трейлера.

На маленьком столе стоял снежный купол — там, куда и поставил его Вуди. Снежинки лежали на дне, чтобы взлететь и закружиться после того, как купол вновь потрясут.

В этот самый тёмный час перед зарёй купол начал светиться, но не тёплым и ярким светом — нет, тускло-оранжевым, как умирающая звезда или затуманенный глаз злобного вервольфа. Нэт застонал. Ему снились чёрные твари, они поднимались из земли с красными голодными глазами, предвещая трудные времена. Мутный оранжевый свет, идущий из купола, позволял разглядеть глаз с оранжевой радужкой и чёрным зрачком. Глаз вращался внутри купола, ударяясь о пластик и словно пытаясь разглядеть то, что ему так хотелось увидеть. Наконец ему это удалось, и он удовлетворённо застыл, уставившись на мирно спящих мальчика и его мохнатого друга.

«Берегитесь, мальчики! Я собираюсь вас найти!» Живущий вне тела глаз Лукаса Скейла дважды моргнул и закрылся. Снежный купол погас.

Под напором тусклого света раннего утра кошмары Нэта отступили, и уже на грани пробуждения ему приснился огромный сэндвич с поджаренным до хрустящей корочки беконом. И с него капал такой вкусный соус! Нэт уже подносил сэндвич ко рту, когда кто-то бесцеремонно начал обтирать ему лицо тёплой, влажной фланелью. К несчастью для Нэта, фланель ему не приснилась. Это был язык Вуди.

— Бррр! — воскликнул Нэт, лихорадочно вытирая лицо рукавом пижамы. — Уйди, драконово дыханье!

Вуди улыбнулся своей волчьей улыбкой и завилял пушистым хвостом.

— Что? Надеешься таким образом избежать приготовления завтрака? — Нэт уже надевал джинсы. — Надоело быть человеком?

Вуди радостно гавкнул, вновь завилял хвостом, и в голове Нэта возник образ огромной, раздутой луны.

— Очень мило, — заулыбался Нэт. — Тебе что, трудно устоять перед большой новой полной луной?

Он натянул три свитера поверх пижамы и, решив, что умываться слишком холодно, распахнул дверь «Серебряной дамы». Он уже собирался последовать за Вуди, но тут ему на глаза попался снежный купол. Недолго думая Нэт взял его со стола и тряхнул. В куполе закружился снег, весело падая на рождественскую ель и крошечного оленя. Нэт, сам не понимая почему, смотрел на купол с отвращением. Кто прислал его Вуди? Может быть, это слишком рано прибывший рождественский подарок от Ионы или даже от Тейтов? Но в куполе таилось что-то жуткое, такое жуткое, что в глубине души у Нэта зазвенели тревожные колокольчики. Словно вспомнив забытый сон, Нэт открыл стенной шкаф и засунул снежный купол в самую глубину. Потом закрыл дверь и пошёл за Вуди, который конечно же уже отправился на поиски еды.

В воздухе кружились большие снежинки. Чёрный шатёр уже сняли и запаковали, теперь быстро и умело разбирался каркас. Взрослые за завтраком уже обсуждали планы, связанные с поездкой на юг. Джуд дала Нэту и Вуди по тарелке с сосисками, тушёной фасолью и беконом — еду они смели мгновенно. Та же участь ожидала и содержимое кружек с дымящимся горячим шоколадом и нежный абрикосовый джем, который так хорошо было намазывать на круассаны.

Нэт уже обратил внимание, что Вуди в цирке — всеобщий любимец. Куда бы он ни шёл с Вуди, к ним обязательно подходили, заговаривали, восторгались волвеном, гладили, чесали живот и за ушами. Нэт с интересом наблюдал за Вуди, которому такое внимание очень даже нравилось. Он лишь надеялся, что артисты не позволили бы себе такого, будь Вуди в человеческом облике. Это выглядело бы очень уж странно. При дневном свете, без прожекторов и большого чёрного шатра, цирковые артисты выглядели совсем иначе. Женщина-акула оказалась миловидной австралийской девушкой по имени Шейрон, в обычной одежде и русской шапке-ушанке. Даже Сюрреалии, с их крыльями, которые они спрятали под несколькими свитерами, чтобы хоть немного согреться, ничем не отличались от обычных людей — разве что ну очень много хихикали. Нэт узнал, что Маккаби Хаммер и его руконожки — ночные существа и днём практически никогда не показываются на людях. Что ж, это разумно, решил Нэт. Ему стало интересно: а возит ли Мак с собой гроб?

Молодые артисты чистили стойла и клетки животных и готовили их к путешествию. Отец Нэта сказал, что конюшня тоже разборная и они увозят её на новую стоянку. После завтрака Ивен отправил Нэта и Вуди кому-нибудь помочь, и ноги сами привели их в конюшню, уже наполовину разобранную. Друзья подумали, что в оставшейся части никого нет, но оттуда вышла девушка, и Нэт узнал одну из лихих наездниц.

— Ву-у-уди! — воскликнула она и, подбежав, обняла волвена за шею. — Я бы не решилась обнимать Вуди в облике мальчика, — застенчиво сказала она, заметив Нэта. — Думаю, ему бы это не понравилось.

«Как знать», — подумал Нэт и улыбнулся.

— Нэт Карвер. — Девушка улыбнулась в ответ. — Я знаю. — Её лицо обрамляли чёрные волосы, и говорила она с лёгким акцентом, как предположил Нэт, русским. — Я Скарлет. Скарлет Риббонс.

— Не очень-то русская фамилия. — В голосе Нэта послышалось сомнение.

— В этой стране у нас другие фамилии, — ответила девушка почти шёпотом.

«Надо же, — подумал Нэт. — Здесь всем есть что скрывать».

— Мне странно говорить с людьми, которые всё знают о Вуди, — сменил он тему. — Мы так долго скрывали от всех, что он совсем и не собака. Необычно как-то.

Скарлет погладила длинную белую шерсть Вуди.

— Я думала, что после твоего приезда Вуди захочет остаться в человеческом облике.

Нэт пожал плечами:

— Иногда у него не бывает выбора.

— А у тебя? — с любопытством поинтересовалась Скарлет.

— Что у меня? — излишне резко вырвалось у Нэта.

— Извини, нельзя быть такой любопытной.

— Да ладно. Послушай, я не могу превратиться в волка или волвена, но зато я и не кусаюсь.

Они наблюдали, как Вуди изучает конюшню. Он нос к носу столкнулся с красивой чёрной лошадью. Её вела за уздечку другая девушка.

— А как вы оказались в цирке? Только не говори, что можешь обращаться в лошадь.

— И-и-и-и-го-о-о-г-о-о-о, — очень серьёзно заржала Скарлет, потом улыбнулась. — Это моя сестра, Натали.

Нэт тоже улыбнулся Натали. Внезапно ему вспомнился Тедди Дэвис, который так донимал его прошлым летом. Тедди всегда называл его Натали, зная, как это бесит Нэта. Теперь Тедди Дэвиса превратили в вервольфа. Интересно, что с ним? Он дружелюбно улыбнулся девушке. Она протянула ему натруженную руку. Выглядела она чуть старше сестры.

— Мы ищем убежища, — объяснила Натали, крепко пожав руку Нэта. — Весной переберёмся в Англию. Мы прячемся от русской мафии.

Нэт почувствовал, как у него похолодела кровь. Что тут скажешь?

— Просто мы видели то, что видеть нам совсем не следовало, — пояснила Натали.

— Дедушка говорил мне, что в цирке есть такие люди, как вы, — кивнул Нэт.

— Как мы, — уточнила Скарлет. — Мы же все в одной лодке, Нэт Карвер.

— Да, — согласился Нэт. — Как мы. — Он признавал это с радостью. Насчёт лодки Скарлет говорила чистую правду.

— Я вижу, эта работа не по тебе, — пробурчал Нэт невозмутимому Вуди, наполняя очередную тачку дымящимся конским навозом и влажной соломой.

Вуди сидел на снегу, ветер трепал его длинную шерсть, а он упражнялся в давно забытом искусстве ловли снежинок языком. Нэт, конечно, ворчал, но работа ему нравилась, и, как выяснилось, наполнять тачки навозом — отличный способ согреться. Когда они закончили, Скарлет спросила Нэта, успел ли он познакомиться с Титом.

Нэт покачал головой:

— Тит — это кто?

— Ещё один из наших, — загадочно ответила Натали. — Пойдём.

Вуди вызвался показывать дорогу, и скоро Нэт, сопровождаемый девушками, очутился ещё в одной, маленькой конюшне, окружённой забором из проволоки под напряжением.

— Не волнуйся, — успокоила его Скарлет. — Электричество не включено.

Лошади при появлении людей сонно подняли головы и тут же их опустили. Почувствовали волвена? Нэт опасался, что лошади примут Вуди за волка и начнут рваться из стойл. Но нет, против присутствия Вуди они не возражали. И Нэт решил, что, раз уж крови волвена в нём совсем немного, его они принимают за обыкновенного человека.

Они добрались до последнего стойла.

— Там, — указала Скарлет.

— И что там? — нервно спросил Нэт. Он принюхался. Не пахнет ли опасностью? Но пахло только свежим луговым сеном, соломой, лошадьми и навозом.

— Подойди поближе, если хочешь познакомиться с ним, — велела Натали. — Давай, не будь ребёнком.

Вуди оставался совершенно спокойным, да и Нэт не чувствовал никакой угрозы. И повторил про себя слова Натали: «Не будь ребёнком». Тем не менее к стойлу он двинулся с неохотой, словно не хотел, чтобы на него кто-нибудь прыгнул. В нос ударил новый запах — более терпкий, чем аромат лошадей. Один только Бог знал, кто поджидал его там. После всех странных существ, с которыми ему довелось встретиться в «Сумеречном цирке», Тит мог оказаться кем угодно — динозавром или додо!

Нэт осторожно наклонился вперёд и заглянул в стойло через верх. Если бы не приобретённые с кровью волвена острое зрение и способность видеть в темноте, он бы ничего не разглядел. В кромешной темноте он различил очертание какого-то существа, настолько огромного, что Нэту с трудом удалось понять, где же собственно заканчивается это существо, а где начинается стойло.

Существо лежало на соломе. Внезапно поднявшись, оно выпустило клубы пара. «Боже мой, да это же дракон!» — в изумлении подумал Нэт. И чуть не упал, когда влажный нос размером с его кулак дважды ткнулся ему в лицо. Нэт заметил и золотое кольцо, продетое в ноздри, и здоровенные рога.

— Бык! — воскликнул он.

— Угадал! — рассмеялась Натали.

— Да что особенного в… нет, я в это не верю! — воскликнул Нэт.

— Не веришь во что? — смеясь, полюбопытствовала Скарлет.

— Это же… тот самый бык, — воскликнул Нэт, — которого собирались забить, потому что у него какая-то болезнь.

— Туберкулёз, — согласилась Натали, — но теперь он здоров.

Нэт недоверчиво покачал головой:

— О нём постоянно говорили по телику. Его искали многие недели. Хотели убить.

Обе девушки кивнули.

— Вы мне так и скажите: мы везём на юг Франции быка, которого, возможно, разыскивает вся Европа.

Девушки вновь кивнули. Вуди согласно гавкнул.

— Священный бык, — уточнила Натали.

«Как будто это имеет какое-то значение», — подумал Нэт. Потом глянул на свою руку и скривился. Священный или нет, Тит оставил дорожку бычьей сопли на его рукаве.

— Ну вот. Теперь туберкулёз будет и у меня.

— Нет, теперь Тит совершенно здоров, — заверила его Скарлет. — Понюхай, если ты мне не веришь.

С неохотой Нэт понюхал влажный участок рукава. Никакого запаха.

— Ничем не пахнет.

— Вуди всегда говорит, что болезнь пахнет плохо, — объяснила Натали. — У тебя достаточно крови волвена, чтобы отличать здоровое от больного. Тита лечили специальными отварами и антибиотиками.

— А что с ним будет, когда мы прибудем в Салинас? — спросил Нэт.

— Какое-то время его ещё продержат в карантине, а потом выпустят на свободу, — ответила Скарлет, почёсывая уши громадного быка.

* * *

Дедушка Нэта, Джон Карвер, славился своим взрывным темпераментом. Разозлившись, он зарывался руками в длинные вьющиеся волосы, и они, и так постоянно пребывающие в художественном беспорядке, словно обретали собственную жизнь, разлетаясь в разные стороны. Просматривая утреннюю газету, он наткнулся на статью, от которой кровь закипела у него в жилах, а волосы встали дыбом. Он просто обезумел. Забот с путешествием на юг и так хватает! Необходимо доставить всех в пункт назначения в целости и сохранности, а тут ещё эта статья на первой полосе ведущей парижской газеты (и он не сомневался, что другие газеты от неё не отстали), подробно и с кровавыми деталями описывающая побоище, учинённое в «Уголке любимцев» зоологического сада. Прочитав эту трагическую историю, он сразу понял, кто несёт за это ответственность, а потому «Кресент и Завывалы» предстали перед мечущим громы и молнии Джоном Карвером. Кресент сдерживалась изо всех сил, потому что привыкла оговариваться. Но Джей-Кей выглядел таким сердитым, что она боялась, как бы он не взорвался. Тоном, не допускающим никаких возражений, он довёл до их сведения, что при повторении случившегося он попросит их уехать.

— Я не могу подвергать остальных опасности из-за идиотского поведения нескольких эгоистичных вервольфов! — бушевал он. — Вы понимаете?

— Но… — не выдержала Кресент.

— Я спросил, вы всё поняли?

— Да, Джей-Кей, — глядя себе под ноги, пробормотали четверо проштрафившихся.

— Это безобразие будет прекращено НЕМЕДЛЕННО! — прокричал Джей-Кей. — С этого дня и до прибытия на юг вводится комендантский час, и вы будете оставаться в лагере, как другие дети.

— Э… мне шестнадцать! — с жаром запротестовала Кресент.

— Выбор за тобой. — Серые глаза Джей-Кея недобро поблёскивали. — Остаёшься и ведёшь себя как тебе велено или уходишь.

* * *

Лукас Скейл прилагал все силы, чтобы не выйти из себя. Ему необходимо было крепко подумать, но бьющая фонтаном злость мешала принять правильное решение в столь отвратительной ситуации. Скейл беспомощно наблюдал, как Нэт Карвер грубо закидывает его глаз, по-прежнему находящийся в стеклянном снежном куполе, к дальней стенке шкафа. Чёрная магия демона позволила Скейлу отправить глаз со шпионской миссией — вызнавать жалкие планы этих паршивцев на будущее. Со временем, когда его могущество возрастёт, он намеревался отправить что-нибудь более страшное, чтобы завершить начатое прошлым летом. Маленький негодяй Карвер никак не мог помешать реализации великого замысла, призванного вознести его на вершину этого мира, но очень уж хотелось с ними разделаться! Пока Карвер и его волвен топтали эту землю, он не мог сосредоточиться на чём-то более серьёзном.

В заляпанном соплями рукаве Скейл держал несколько тузов. Ну что? Потрепать им нервишки, перед тем как смерть настигнет их? Он уже успел использовать свои вновь обретённые способности, отправив крыс будить некую вампиршу с весьма дурной репутацией. И теперь намеревался покончить с мальчишками тоже с её помощью. Но почему бы прежде не поразвлечься? Стравить их друг с другом. До чего это будет приятное для глаз зрелище! Или разделить их? Не дать жить спокойно!

Скейл вынужден был признать, что Карвер практически вывел его глаз из игры. И теперь ему надо было заставить мальчишку вернуть снежный купол на место. Возможно, какое-то чувство предупредило его — и предупредило правильно! — что с куполом что-то не так. Скейл рассмеялся, несмотря на неудачу. Ничего! Он всё поправит, всё вернётся на круги своя. В свете свечей он поймал своё бесформенное отражение. «Господи! — с великой радостью обратился он сам, к себе. — Ну до чего ты уродлив!»