Джош Фиркин понятия не имел, что за ним наблюдают, когда он, крутя педали велосипеда, возвращался из молодёжного клуба Темпл-Герни.

Уехал он, как обычно, в девять вечера и по пути остановился у закусочной, куда зашёл лишь после того, как пристегнул свой любимый велосипед «Монгуз менейс БМХ» к фонарному столбу. Некоторые люди нынче совсем потеряли совесть, и уже в этом году один велосипед у него украли. Джим, стоявший за прилавком закусочной, как всегда, выдал ему сэндвич с двумя сосисками, и Джош покатил домой — смотри мама, без рук! — уплетая на ходу тёплый сэндвич. Он пребывал в прекрасном расположении духа и понятия не имел, что за ним наблюдают, не говоря уж о том, что его преследуют. Выбросив обёртку сэндвича, Джош крутил педали, ни о чём не тревожась, наслаждаясь морозным, подёрнутым туманом воздухом, и что-то напевал приятным, мелодичным голосом. Часы показывали девять пятнадцать.

Рёв туманных горнов, доносящийся из бухты, вызывал мысли о первобытных ящерах и заставил Джоша содрогнуться — пусть он и не отличался богатым воображением. Очень возможно, что именно так ревели динозавры, топтавшие землю миллионы лет тому назад. Звук также напомнил Джошу и о морских глубинах в ночной тьме, и о тварях, которые могли подниматься к поверхности, и… Джош покачал головой. «Не думай об этом», — приказал он себе. Сам на себя нагонял страху, а до дома ещё не добрался! Если бы у Джоша Фиркина возникло предчувствие дурного, он бы нервно оглянулся, как это делают люди в фильмах ужасов, и у него появился бы повод для волнения. Более того, он пришёл бы в ужас. Его преследовало ужасное существо — природа могла создать такое только по ошибке: высокого роста, с жуткими оранжевыми глазами, скособоченное.

Последний участок пути представлялся Джошу самым тяжёлым после долгого дня в школе и репетиций рок-группы в молодёжном клубе. Несмотря на съеденный сэндвич с сосисками, педали он крутил всё медленнее — ноги болели. В этот момент Джош мог выбрать один из двух путей домой. Первый, правда, исключался — речь шла о тропе в запретном Восточном лесу. Мать Джоша хватил бы удар, если бы она узнала, что он только подумал: а не сократить ли ему таким образом расстояние, которое нужно проехать. Входить в Восточный лес запретили не только Джошу и его младшей сестре. Джош знал: никто из жителей Темпл-Герни больше не рискует туда заглядывать. Но дело в том, что иначе ему пришлось бы спускаться к берегу, а потом подниматься на холм, и ехал бы он как минимум на двадцать минут дольше, чем через Восточный лес.

Если бы кто-нибудь вновь увидел Джоша Фиркина и спросил его, почему он выбрал запрещённый вариант, он бы долго и натужно думал о том, что заставило нарушить материнский наказ. Парнем он был храбрым, умным, иной раз и озорничал, но никогда сознательно не выходил за установленные матерью рамки — благо никто и никогда не держал его в ежовых рукавицах. В итоге, крепко подумав, он, наверное, сумел бы лишь пожать плечами. И не смог бы объяснить, что заставило его свернуть в Восточный лес в этот холодный туманный вечер. Словно что-то звало его туда, что-то заманивало. И Джош, скорее всего, сказал себе: «Мама никогда не узнает, что я поехал через Восточный лес, правда?» И ошибся, потому что она узнала.

Уже в лесу Джошу пришлось признаться, что здесь действительно страшновато. Густой туман что-то скрывал, а подступающие к тропе деревья выглядели мёртвыми и жуткими — они словно вскинули ветви-руки, чтобы в любой момент опустить их и схватить его. До ноздрей Джоша долетал неприятный запах гниющих листьев, устилавших землю. Морозный воздух прихватил тропу, покрыв её скользким слоем инея. Велосипед слегка заносило, когда Джош увеличил скорость, стремясь как можно быстрее выскочить из леса. В застывшем воздухе слышалось только шуршание шин да дыхание Джоша. А потом на них наложился новый звук, и Джош Фиркин в ужасе едва не свалился с велосипеда.

«А-А-А-А-А-А-А-А-Х-Х-Х-Х-Х-А-А-А-А-А-Р-Р-Р-Р-Р-Р».

Леденящий сердце вой. Джош, наверное, надул бы в штаны, но, к счастью, он уже побывал в туалете, прежде чем уехать из молодёжного клуба. Поэтому он просто остановился и огляделся, чтобы понять: кто же издаёт такой страшный звук. Джош логично рассудил, что существо это находится где-то неподалёку, и не стал ждать, пока оно — кем бы оно ни было — предстанет перед ним. Он нажал на педали и понёсся с невероятной скоростью, думая, что ему ещё повезло: гитару он оставил в клубе. Он мчался по тропе, велосипед вилял из стороны в сторону, когда Джош объезжал всевозможные препятствия, которых всегда полно на лесных тропах. Он торопился добраться до поля у своего дома — там его ждала мама.

К сожалению, Джош, увы, не учёл два обстоятельства. Первое: преследовавшее его существо сокращало расстояние между ними. И второе: ему следовало опустить голову и крутить педали так быстро, как никогда в жизни. Джош понимал, что гонится за ним тот самый зверь, что испустил этот леденящий кровь вой. Ему вспомнились все истории, ходившие по городу и казавшиеся высосанными из пальца и нелепыми. Но теперь Джош задумался: а вдруг всё это правда? Может, в лесу действительно живут вервольфы, из которых учёные, служившие правительству, пытались сделать солдат будущего? И Джош, налегая на педали, чувствовал, что преследователь приближается к нему. Несмотря на гулкие удары собственного сердца, он слышал прерывистое дыхание кого-то другого, кто был уже совсем близко. Джош вспомнил суровых государственных чиновников. Они пришли в его школу в первый учебный день и принялись задавать нелепые вопросы. «Это всё правда!» — в истерике подумал он, мчась по тропе. Теперь он уже чувствовал спиной жаркое зловонное дыхание, а волосы на затылке встали дыбом от предчувствия — преследующая его тварь вот-вот вонзит зубы ему в шею.

Он рискнул оглянуться, не сбавляя хода. Никого и ничего. Никакого жуткого, оранжевоглазого монстра — только молчаливый, схваченный морозом лес. Джош чуть не вскрикнул от облегчения. «Это ж надо! Он запугал сам себя чуть ли не до смерти, уверовав, что его кто-то преследует! Но подождите, а этот ужасный вой? Кто его издал?»

Джошу хотелось побыстрее добраться до дома. Он был абсолютно уверен, что слышал этот сводящий с ума, страшный вой, и надеялся, что больше никогда в жизни не услышит его. Он знал, что человек так выть не может. И знал, что последнего дикого волка убили ещё в стародавние времена, так что теперь они существовали в специальных заповедниках или в зоопарках. «Так кто же так выл? — подумал Джош. — И где эта тварь теперь?»

Он мчался к воротам в изгороди, которая отделяла опушку леса от поля у его дома.

Десять вечера. Джош Фиркин всё крутил педали. Он уже не пел, а скрипел зубами, его лицо превратилось в маску, усталые ноги поднимались и опускались, как поршни. «Почему я никак не могу добраться до ворот? Где они? Я заблудился?» Но нет! Лес поредел, и он понял, что почти у цели. «Да! Вот она, изгородь. А в ней — ворота». Ничего более приятного Джош в своей жизни не видел. Сердце его бешено колотилось в груди, а ноги уже начинала сводить судорога. Он спрыгнул со своего любимого велосипеда и покатил к низким воротам, чтобы перенести его через них. И тут высокая бесформенная фигура выступила из тени, преграждая ему путь.

Человек… Он не был человеком, Джош это ясно видел — ярко-оранжевые глаза, большие заострённые уши и, что самое страшное, волчья морда с неестественно длинными зубами, которые зловеще блестели. Монстр часто дышал, язык его вывалился из пасти, и вот это почему-то испугало Джоша Фиркина больше всего. Язык свешивался вниз, как у зверя, но монстр ходил на двух ногах и носил одежду, как человек.

— Ох… ох… ох… нет! — пролепетал Джош, крепко держась за руль велосипеда, чтобы не упасть.

Развернув его, он запрыгнул на седло, проехал несколько метров и понял, что монстр опять стоит на тропе перед ним. Всхлипнув, Джош понял: для него всё кончено. Куда бы он ни побежал, человек-волк всё равно окажется перед ним. Ноги у него подогнулись, перед глазами всё поплыло. Он закрыл их, но всё равно видел перед собой оранжевые глаза монстра, чего быть просто не могло. И Джош почувствовал чуть ли не облегчение, когда холодные, влажные лапы наконец-то сдёрнули его с велосипеда.

* * *

Лукас Скейл надкусил шею Джоша Фиркина своими длиннющими зубами.

«Какая у меня выдержка!» — похвалил он себя, качая подростка на руках. Ему очень хотелось есть. Он так давно не ел, но понимал, что сейчас это не главное. Пришло время набирать новых рекрутов! Он смотрел на потерявшего сознание подростка, вспоминая других — тех, кого рекрутировал тем же способом. Тедди Дэвис… Но он сумел сбежать, не так ли? И эти предатели-близнецы с дурацкой фамилией Спагетти, которые отвернулись от Тёмной стороны. Этот подросток напоминал ему Карвера — темноволосый и тоже, судя по всему, упорный. Но самая большая потеря — волвен. Лукас Скейл даже зарычал от злости, когда подумал о волвене. За возвращение к жизни ему пришлось очень дорого заплатить демону, но он получил возможность оживлять и других, таких же, как он. И мир начал превращаться в очень тёмное место, а это очень устраивало Лукаса Скейла. Он улыбнулся и, закинув потерявшего сознание подростка на левое плечо, зашагал к закопчённым руинам Хеллборин-Холта.

«Время идти домой, — думал Скейл. — Время менять свою тактику и набирать новые силы для второго этапа».

* * *

В половине одиннадцатого вечера, после панического звонка матери Джоша, инспектор Билл Бичгуд и его помощник, сержант, отправились на лесную тропу. Неподалёку от изгороди они нашли любимый велосипед Джоша. Оторванные колёса висели на ветках. Рама была согнута, её чуть ли не завязали узлом. Сила для этого требовалась феноменальная, и Билл Бичвуд, глядя на велосипед, понял: Джош Фиркин обречён.