Глава 1

21 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, база-размножитель «Маккензи»

Земля содрогнулась. Толстые прозрачные стены покачнулись, металлические конструкции заскрежетали. Вязкая белесая масса в стеклянной цистерне всколыхнулась, тот, кто был внутри, зашевелился.

Хрясь! Железная лапа с размаху опустилась на стекло, и прочная стена хрустнула, подёргиваясь паутиной трещин. Ещё удар — и вязкая жижа из расколотой цистерны хлынула на пол. Земля затряслась, от грохота качнулись уцелевшие опоры, и остатки стеклянного бака, не выдержав, брызнули во все стороны.

Тот, кто вынырнул из жижи, ещё не успел открыть глаза, но подготовленное тело не подвело его — перепрыгнув через груду битого стекла, он мягко приземлился и развернулся, не получив и царапины. Сквозь белесую массу, залепившую глаза, он видел смутные угловатые силуэты, яркие вспышки и клубы дыма.

— Пошёл! — стальная лапа, сцапав его за плечо, швырнула назад, под холодный поток, смывший остатки жижи. Снова загрохотало, и дым стал гуще. Тот, кто покинул цистерну, растерянно мигнул и закашлялся, выплёвывая вязкую массу пополам с кровью. Носоглотку жгло, тёмная жидкость сочилась из носа, — трубки, загонявшие в лёгкие кислород, были вырваны в спешке и повредили слизистую.

— Последний? — крикнул кто-то в дыму. — Да шевелись ты, слизь!

— Живей! — угловатая махина, сверкающая стальными выступами, нависла над ним. Наверху что-то лязгнуло, крыша просела, сбрасывая вниз груду звенящих обломков. Покинувший цистерну развернулся спиной к оседающим стенам и увидел яркий проём с мерцающими огнями по краям.

— Вперёд, вперёд, пошёл! — заорали сзади, и сильный удар швырнул существо прямо в открытый люк. Позади с грохотом и лязгом рушились стены, вдребезги разлеталось прочное стекло. Тот, у кого ещё не было имени, прокатился по ребристому полу, вскочил и оглянулся — вовремя, чтобы увидеть, как смыкается дрожащее защитное поле, а за ним с лязгом опускается стальная створка. Оглушительный грохот обрушился на неё, поле вздулось пузырём и лопнуло, выплюнув внутрь россыпь острых осколков. Пол под ногами закачался, дрогнул, и тот, кто успел войти последним, от сотрясения припал на одно колено. Створка со скрежетом опустилась до конца, всё сооружение встряхнулось. Снаружи грохотали взрывы, постепенно затихая.

«Взлетели,» — подумал безымянный, выдернув из щиколотки тонкий острый осколок. Тёмная капля задрожала над ранкой и втянулась обратно, белая кожа сомкнулась, зарастив прокол. Снаружи снова громыхнуло, и пол в паре метров от безымянного выгнулся дугой. Раздался второй взрыв, и обломки градом застучали по обшивке. Скрежет, вой и грохот становились всё тише, за стеной что-то лязгнуло, потянуло холодным ветром.

«Оторвались,» — подумал безымянный и довольно сощурился. Пол всё ещё раскачивался, но уже можно было встать и оглядеться.

Света было немного — цепочка тусклых огней вдоль стены и слабое сияние защитного поля над люком. На полу шевелились, растерянно ощупывая себя, три десятка белокожих существ. Четверо в пятнистой броне стояли неподвижно вдоль стен, их лица закрывало тёмное стекло.

Корабль снова затрясся, разворачиваясь в небе. Безымянный переступил с ноги на ногу, широко расставив крепкие пальцы. Устойчивая четырёхпалая лапа цепко держалась за металл. Сделав пять шагов по дрожащей палубе, покинувший цистерну протянул руку к источнику света. Мигающий и норовящий погаснуть огонёк начинал раздражать его.

— Вот эти? — раздалось у стены. Один из солдат в броне беспокойно зашевелился. Безымянный загнал горячую светящуюся колбу поглубже в гнездо, провернул пару раз — она загорелась ровным светом — и развернулся на голос.

— Какие-то они недоделанные. Они говорить-то умеют?

— Ты с ними беседовать собрался? — хмыкнули в ответ. — Они не для этого.

— А что, стрелять они умеют лучше? — презрительно бросил первый.

— В Шибальбе разберутся, — третий переступил с ноги на ногу, повёл плечами, и броня тихо захрустела. — Если довезём.

Безымянный шагнул к нему, и солдаты замолчали.

— Шибальба — что это? — спросил он.

Бронированные переглянулись.

— Этот точно доделанный, — хмыкнул один, опуская тяжёлый бластер.

— Смотри, глаза жёлтые, — пробормотал другой с непонятным удивлением. Безымянный стоял неподвижно и ждал. Вслед за телом просыпался мозг, выплёвывая в сознание тучи сведений. Первым всплыл тип корабля — «Ицумаден», тяжёлый десантный звездолёт-спрингер. За ним — название своего биологического вида — «Eatesqa». За перегородкой взвыла сирена, загрохотали бронированные сапоги, заскрежетал, открываясь, перекошенный люк, и снова потянуло холодным разрежённым воздухом.

— Шибальба? — переспросил третий солдат, чему-то усмехаясь. — Сам увидишь. Скоро.

22 апреля 56 года, утро. Земля, Экваториальный Атлантис, база-космодром «Шибальба»

Позади с тихим шелестом сомкнулось защитное поле.

— Tza atesqa! — металлический голос шёл из-за опускающегося барьера. В темноте открывшегося туннеля были видны стремительные огни, бегущие по стенам.

— Zaa ateske! — ответил безымянный, переступив светящуюся черту. Тончайшие невидимые нити заскользили по лицу, он недовольно сощурился. Барьер лязгнул за спиной.

Что-то вспыхнуло слева, чуть ниже плеча, безымянный отпрыгнул к стене. Невидимый снаряд с грохотом взорвался за спиной, второй свистнул на полметра правее. Прокатившись кубарем по ребристому полу, безымянный вскочил и едва успел оттолкнуться от стены — она взорвалась острыми осколками.

«Вижу,» — подумал он, с потолка глядя на тонкие нити красного света, перекрывшие коридор частой сетью. Часть тянулась над самым полом, остальные хаотично висели на высоте полутора метров. Ещё полтора метра свободного пространства оставалось между ними и потолком. Один из Eatesqa немного помедлил, цепляясь пальцами за едва заметные выступы под сводом, и, с силой оттолкнувшись от них, прыгнул вперёд.

Пролетев несколько метров, он упал на пол, хотел вскочить, но краем глаза увидел вспышку — и опрокинулся на спину, сжимая пальцы в кулак. Его рука, занесённая для удара, прошла сквозь пустоту, противник растаял, как и полагалось голограмме. Свечения погасли. Безымянный поднялся, резко развернулся на лязг — за дверью светился серебром большой экран. Три рычажка и четыре клавиши под ним привлекли внимание, но ненадолго — по экрану скользнула тень. Стены дрогнули от близкого взрыва.

Стоило коснуться рычажка, и экран легко развернулся вслед за тенью. Треугольный корабль, исчерченный чёрными полосами поверх оранжевой брони, выплюнул россыпь мелких снарядов. Безымянный рванул на себя рычаг и тут же опустил, стены затряслись, и непрочный пульт заскрежетал под рукой — не следовало так на него опираться… но теперь впереди был не нос корабля со всеми его турелями, а багровые провалы дюз. Кнопка тихо щёлкнула, невидимый «звездолёт» вместе с экраном шарахнулся назад — и полосатый летун взорвался, закрыв полстены багровым облаком. Безымянный еле слышно хмыкнул и повернулся к стене. Она уже тихо скрежетала, приподнимаясь. За ней был синевато-белесый свет, после темноты — ослепительно-яркий.

— Годен, — лязгнуло над головой.

Тот, кто ещё не знал своего имени, шагнул вперёд и налетел грудью на металлическую конечность чьего-то экзоскелета.

— Руку! — рявкнул солдат в багрово-чёрной форме. Безымянный огляделся — из стены чуть пониже плеча торчал округлый зажим. Он сомкнулся на левой руке новичка и зашипел, нагреваясь докрасна. Запахло палёной кожей и горячим металлом.

— Пошёл! — солдат в массивной броне толкнул его в плечо. Захват разомкнулся незаметно. На побагровевшей коже дымился ряд выжженных знаков — длинный номер из цифр и букв. Заканчивался он на «35».

Жёлоб, нависающий над коридором, сбросил на пронумерованного тёмно-синий свёрток. Тот поймал странную вещь и довольно кивнул — одежду ему всё же выдали.

Коридор оборвался на кольцевой террасе, одной из многих, опоясавших огромную площадку под высоким полупрозрачным куполом. Лязг, вой и грохот стояли над ней. Внизу ворочались пятнистые машины с выступающими из брони соплами бластеров и ракетомётов, ползали, порываясь взлететь, трёхкрылые серые корабли со скошенными носами, пахло нагретым фрилом и горящей органикой. Коридор выплюнул на террасу ещё троих, и они встали на проходе, растерянно озираясь. Тот, кто недавно получил номер, развернул свёрток и теперь торопливо влезал в пятнистую сине-чёрную форму. Плечо ныло при каждом касании, но боль быстро ослабевала.

Пятнистый скирлин прижимался к коже, принимая от нагрева форму тела, и снова застывал, обретая прочность металлического листа. Застегнув последнюю пряжку, новый солдат «Шибальбы» повёл плечами, переступил с ноги на ногу, задумчиво пошевелил пальцами — четырёхпалые сапоги не стесняли движений. Он покосился на белые молнии, сошедшиеся крестом на груди, нашёл такой же символ на сине-чёрной форме сослуживцев внизу, на площадке, и пожал плечами. «Как мишень…»

Что-то резко пискнуло в нагрудном кармане. Там была плоская коробочка с шестью острыми выступами. «А, координатор,» — вспомнил безымянный, прикладывая находку к правому виску. Писк стал громче. Шипы, вытянувшись, впились в кожу.

Внизу взревел двигатель. Защитные поля, вздуваясь мыльными пузырями, лопались одно за другим. Послышались злые крики. Безымянный шагнул к ограждению, с интересом вглядываясь в суматоху на площадке. Там, истошно воя, вползал в тесный док «Ицумаден» с развороченным носом. Оба трюма превратились в дымящееся месиво. За кораблём тянулась тёмная, едко пахнущая тропа.

Что-то оглушительно заверещало под самым куполом, и координатор громко пискнул.

— Квадрат семнадцать дробь восемь! — объявил он. — Квадрат семнадцать дробь восемь!

Солдат быстро огляделся и бросился вниз по лестнице. Куда бежать, он уже видел, — два пролёта вниз, налево по террасе и ещё один пролёт до воздушного перехода…

— Семнадцать дробь восемь! — взвизгнул передатчик так, что зазвенело в ушах. Безымянный остановился, мигнул, — да, так и есть, направо, а не налево, и три пролёта вниз, а потом — к открытому доку. Тому, из которого торчат тридцатиметровые «жвала» «Циклопа», разворачивающего защитные поля над бронёй. Он как раз закрывает предпоследний люк.

Последняя створка опустилась у тридцать пятого за спиной, и палуба под ногами мелко затряслась — «Циклоп», дрожа, отрывался от земли. Безымянный огляделся и увидел длинный трюм, шесть закрытых люков и серо-стальные трёхкрылые «Гарпии» — по одной в каждом маленьком доке.

— Свежее мясо, — без выражения проговорил солдат в пятнистой броне, посмотрев на новичка, и ткнул бластером в сторону одной из «Гарпий».

Захлопнув за собой люк, безымянный втиснулся в кресло. Кабина была ему тесновата в плечах, и в крышу он почти упирался макушкой. Широкие ремни защёлкнулись, намертво приковав его к креслу, опоясали грудь и щиколотки. Тихо загудел мотор, а потом засвистел, разогреваясь, генератор Сивертсена — ещё рано было окружаться защитным полем, но проверить всё не мешало. Безымянный задумчиво щурился на индикаторы и косился на соседние корабли. То, что досталось ему, нравилось ему всё меньше.

22 апреля 56 года, день. Земля, Южный Атлантис

Генератор Сивертсена тихо, но отчётливо потрескивал — где-то внутри отошли контакты, а значит, следовало ожидать, что защитное поле не сомкнётся, сомкнётся не там или разомкнётся, когда не надо. Безымянный огляделся в поисках отвёртки или хотя бы ломика, попробовал поддеть крышку пальцем, и она даже поддалась — но тут по обшивке снаружи постучали прикладом. Солдат в пятнистой броне выразительно потыкал бластером в иллюминатор. Безымянный, пожав плечами, отвернулся. Генератор не так беспокоил его, как чавканье и тихий плеск из-под обшивки, со стороны топливного насоса… и вон та покорёженная пластина брони, из-за которой люк прилегал неплотно. «Это чинили?» — подумал тридцать пятый, но вслух спрашивать не стал — ответ он знал и так.

Координатор на виске пронзительно пискнул, и пилот взялся за рычаги. «Гарпия» крутнулась на месте и спустя пару секунд вывалилась в распахнутый люк вслед за пятёркой других. Шесть кораблей, два звена…

— Кто командир? — запоздало спросил безымянный. Координатор заверещал, неприятно обжигая кожу. На вопросы уже не было времени — вереница едва заметных, размазанных синеватых силуэтов мелькнула в небе, ещё один, огромный, длинный и ребристый, плыл за ними следом. Позади круто уходил в стратосферу «Циклоп», и алый свет горел между его «жвалами», выдавая местоположение.

— «Рапторы», — пискнула железная коробка. Треугольные тёмно-синие истребители промчались мимо «Гарпий», преследуя уходящий на орбиту «Циклоп». Безымянный щёлкнул по крайним клавишам, и размытый силуэт, летящий впереди, словно запнулся о воздух — разрыв под брюхом подбросил его и перевернул, вторая ракета разорвалась рядом с турелью, вдавив её в крышу кабины так, что крыша вмялась в пол. Сплюснутый «Раптор», кувыркаясь, летел вниз, безымянному некогда было его разглядывать — он едва успел сомкнуть защитное поле. Генератор затрещал ещё громче, но прозрачный пузырь над «Гарпией» схлопнулся, и очень своевременно. Поле засверкало пурпуром, поглощая лучи бластеров, безымянный дёрнул за рычаг, прижимая защитную плёнку к броне и выпуская наружу сопло ракетомёта. Рядом громыхнуло — ещё один синий треугольник превратился в чёрное дымное облако.

Ракетомёт выплюнул два снаряда, прежде чем защитное поле заволокло его. Осколок чиркнул по краю сопла, обшивка заскрежетала, но выдержала. Два «Раптора», дымя дюзами и вихляясь в воздухе, быстро снижались. Безымянный вздрогнул от резкого писка, дёрнул рычаг, «Гарпия» легла набок. Крыша кабины зашипела, швы обшивки налились багрянцем. Мощный луч, сверкнув, ушёл в облака под крыльями «Гарпии». Она развернулась, и её трижды подбросило — что-то взорвалось под брюхом. Безымянный, послав два луча вслед улетающему «Раптору», развернул «Гарпию» и едва не врезался носом в полосатую оранжевую броню. Нелепый на вид корабль — шар с шестью кривыми лапами — метнулся в сторону, и тридцать пятый еле успел камнем упасть на пять метров ниже. Шквальный огонь сдул обрывки защитного поля, обшивка зашкворчала под лучами бластеров.

— «Тилацин»! — взвизгнул координатор. «Это ещё откуда взялось?» — безымянный нажал все клавиши разом. «Шар», вертящийся в воздухе в поисках противника, подлетел вверх, подброшенный снарядом; второй взрыв оторвал ему три «лапы». Безымянный снова ткнул в кнопку, но ему ответил красный огонёк индикатора — снарядов больше не было.

— На борт! — пискнул координатор. — Приказ — всем на борт!

«Командир?..» — безымянный рванул на себя рычаг, оставляя за спиной беспорядочно палящих «Тилацинов». Серая тень у левого крыла дрогнула и взорвалась, оставив дымный след. Впереди, отстреливаясь из всех бортовых бластеров, висел «Циклоп».

Тридцать пятый успел взглянуть на землю, пока разворачивался на краю люка. Едкий дым заволок небо и вполз в кабину. Внизу, в разрывах между тучами, виднелись чёрные кратеры, какие-то обломки догорали на дне одного из них. Люк «Циклопа» захлопнулся, и безымянный пилот наконец вдохнул полной грудью — здесь кислорода хватало, не то что снаружи. Он осторожно потянулся, убрал с пульта посиневшую от холода руку и огляделся по сторонам. Из шести «Гарпий» в трюме осталось четыре, две соседних площадки были пусты.

Координатор тихо пискнул, бросая тонкий луч на маленький тёмный дисплей.

— «Рапторы» — два, «Тилацин» — один, — прозвенел он. Безымянный пожал плечами.

Снаружи загрохотало — кто-то заметил «Циклопа», удирающего после удачной бомбёжки. Координатор молчал. Безымянный снова пересчитал уцелевшие корабли, прислушался к чавканью топливного насоса и прерывистому треску в генераторе полей. «Гарпия» в дальнем конце трюма лишилась половины крыла вместе с ракетомётом, у соседней лобовой щит треснул и местами выкрошился. «Много работы,» — безымянный задумчиво потёр посиневшую ладонь. «А ремонтники есть?»

22 апреля 56 года, вечер. Земля, Экваториальный Атлантис, база-космодром «Шибальба»

Генератор Сивертсена исправно свистел, треска больше не было слышно. «Так-то лучше,» — довольно сощурился безымянный, вытирая руки ветошью. Побитая в боях «Гарпия», к его удивлению, оказалась почти исправной и довольно крепкой, только долго остававшейся без внимания. Насос больше не истекал топливом, люк закрывался плотно, и вмятин, залитых распылённым фрилом, уже было не рассмотреть. «Летать будет,» — кивнул сам себе тридцать пятый и, оставив на крыле шлем и ремонтную перчатку, ушёл к чану с Би-плазмой.

Два огромных чана стояли рядом — Би-плазма и вода. Последнюю миску кто-то унёс, и безымянный набрал вязкую массу в горсть. Двое солдат в пятнистой броне стояли у чанов, негромко переговариваясь; экзоскелет одного из них был похож на перекрашенный «Тилацин» без двух конечностей.

— Больше мяса не привезут, — шептал один с тоской и отвращением. — Эти — последние. Мы одни в Атлантисе, и помощи ждать неоткуда.

— «Скаты» уже появлялись у побережья, — хмуро отозвался другой. — Лишь дело времени… Эй! Ты, слизи кусок, чего выпялился?!

Металлическая «лапа», снабжённая тремя бластерами, качнулась в сторону безымянного. Он отвернулся.

Ремонтной перчатки на крыле уже не было. Оглядевшись, тридцать пятый увидел на соседнем квадрате слегка побитую «Гарпию» и пилота, прислонившегося к её обшивке. Перчатка была пристёгнута к его поясу, он стоял, облокотившись на крыло, и слегка покачивался.

— Эй! Перчатку верни, — подошёл к нему безымянный. Пилот не отозвался. Его мутные глаза были полуприкрыты, и он не слышал и не видел ничего вокруг. Тридцать пятый хмыкнул, отстегнул перчатку от его пояса и тихо отошёл от чужого корабля. Минут через пятнадцать пилот должен был очнуться… вспомнит, что брал инструмент, или нет?

Под куполом взвизгнула сирена, и все, кто без дела слонялся по пустой площадке, шарахнулись к стенам. На свободный квадрат, едва не разломившись надвое, рухнула «Гарпия». Её нос был смят в гармошку и вдавлен в кабину, крылья заметно перекосились, две турели вырвало вместе с опорами и зарядными шахтами. Дымясь, она лежала на площадке, и непохоже было, что кто-то собирается из неё выйти.

Люк тихо скрипнул — кто-то потрогал его изнутри, но тем дело и кончилось. Безымянный, озадаченно мигнув, шагнул к «Гарпии» и постучал по стеклу. За зеркальной бронёй было не видно, есть кто-нибудь в кабине, или она пуста.

— Стоять! — «лапа» экзоскелета отшвырнула безымянного в сторону. Двое охранников подошли к «Гарпии», один рванул на себя её нос, второй пинком открыл люк. Тридцать пятый, поднявшись с земли, увидел пилота. Он так и сидел неподвижно, белое лицо блестело от испарины, из-под груды металла, придавившей его ноги, сочилась тёмная жижа. Когда люк открылся, он повернул голову к солдатам, но ничего не сказал, только стиснул зубы.

Охранник в пятнистой броне шагнул в сторону, поднимая «лапу» экзоскелета. Бластер испустил громкий треск, и пилот, застывший в кресле, дёрнулся и завалился набок. Рывком вытащив тело из кабины, солдат бросил его на землю и указал соплом бластера на безымянного — тот стоял ближе всех.

— Привести корабль в порядок!

Тридцать пятый взглянул на мёртвого пилота. Разряд бластера прошёл между его рёбрами и взорвал грудь изнутри — она странно вздулась. Крови на площадке было много, и не только от раны — ещё больше натекло с раздробленных ног.

— Пошёл! — «броненосец» ткнул безымянного бластером в плечо и прошагал мимо.

— Это было глупо, — сказал тот, глядя на удаляющихся охранников. Они не обернулись — грохот и лязг со всех сторон заглушили его слова. Кто-то тронул его за плечо, он повернулся и встретился взглядом с красноглазым пилотом в такой же пятнистой форме с молниями. Его кожа была светло-синей, — сам безымянный, отогревшись, уже побелел, но этот солдат словно только что спустился из стратосферы.

— Знал его? — тихо спросил тот, кивнув на тело. Безымянный качнул головой.

— Марци — ублюдки, — сузил глаза синекожий.

Координатор пронзительно пискнул.

— Сорок третий квадрат! Работать! — лязгнуло под куполом. Красноглазый поморщился.

— Это уже не полетит, — сказал он, осторожно перешагнув через тело и заглянув в кабину.

— Полетит, — безымянный присел рядом с носом, отстёгивая пластины обшивки. Они погнулись и отделялись с трудом. Из-под них пахло гарью. Взглянув на месиво сдавленных и местами потрескавшихся трубок, безымянный сжал пальцы в кулак, несколькими тычками выправил смятый металл и выпрямился. Из-за пробитого зеркального стекла на него смотрел хмурый красноглазый пилот. Выкинув наружу окровавленный кусок — то, что было ступнёй убитого — он постучал по уцелевшему пульту.

— Ну что?

— Изоленту и чёрную пыль сюда, — ответил безымянный. — Остальное здесь есть.

Недоверчиво хмыкнув, красноглазый выбрался из кабины. Мёртвого пилота уже унесли, осталась только лужа крови.

— Всё будет. Жди, — красноглазый скрылся за дюзами корабля. Тот, у кого ещё не было имени, склонился над смятыми трубками, осторожно выпрямляя их одну за другой. Сверху ему на руку упал обломок «сивертсена» — его корпус раскрошился от сильного удара, и генератор распался на отдельные детали. «Странно, что он долетел,» — подумал безымянный, собирая выпавшие куски и свинчивая их заново. «Странно. И бессмысленно.»

23 апреля 56 года, утро. Земля, Экваториальный Атлантис, база-космодром «Шибальба»

Наверное, он отключился, заливая фриловой пылью последнюю брешь в обшивке; когда он очнулся, чернота над куполом сменилась алыми и белесыми полосами. Он сидел, привалившись спиной к броне «Гарпии». Корабль выглядел почти новым, на носу даже вмятин не осталось, только пол кабины и край люка ещё были заляпаны кровью. Тёмную лужу на площадке уже вытерли.

— Эй, — окликнул его, перегнувшись через нос «Гарпии», красноглазый пилот. В его взгляде сквозило уважение.

— Целый, — он побарабанил пальцами по обшивке. — А ты силён. Я такого не ви…

От оглушительного воя под куполом безымянный вскочил на ноги, нащупывая что-нибудь, похожее на оружие, — но ничего такого рядом не было, разве что оторвать кусок от крыла «Гарпии»…

— В информаторий! — пискнул «жучок» на виске. — В информаторий!

Все, кто был на площадке — даже «броненосцы» — устремились вниз, в полутёмный коридор. Плотная толпа сдавила безымянного со всех сторон, и как он ни оглядывался, красноглазого не увидел.

— В информаторий! — координатору показалось, что солдат идёт чересчур медленно, и он испустил пронзительный писк. Безымянный сузил глаза, хотел высвободить руку и прихлопнуть железку ладонью, но другие Eatesqa сгрудились вокруг слишком тесно — нельзя было даже шелохнуться.

Коридор вывел в тускло освещённый зал. Там было просторнее. Сквозь расступившуюся толпу безымянный увидел солдат в броне — с двуручными бластерами наперевес они стояли вдоль стены. Над ними висел слабо светящийся экран.

Свечение стало ярче, а потом появилось и изображение — гладкая чёрная стена. Шестеро Eatesqa в серо-стальной форме стояли рядом с ней — один чуть впереди, двое за его плечами, ещё двое — у стены, и один — поодаль. Тот, кто был впереди, вскинул руку в приветствии, и безымянный увидел тонкие серебряные кольца — по два на каждом пальце — и такой же толщины браслеты, опоясавшие руку от запястья до плеча.

— Tzaat Eatesqa, воины всех планет, — голос был слишком громким, и безымянному захотелось отойти подальше. — Я, Саргон Криос, обращаюсь к вам!

— Привет, Саргон, — еле слышно пробормотали за спиной, и кто-то склонил голову на плечо безымянного. Тот недовольно покосился на соседа, хотел отогнать его, но понял, что тот уже отключился.

— Наступает переломный момент, — снова заговорил Саргон, и безымянный поднял взгляд на него. «Он — командир?» — подумал солдат, всматриваясь в глаза оратора. Что-то очень странное было в этом существе, — и тридцать пятый ещё сильнее захотел отойти от экрана.

— Впервые за свою историю эта Солнечная Система видит расу, достойную ею править. Это мы, Eatesqa, и никто иной. Нет ничего, в чём бы мы не превосходили наших противников. Люди, ничтожные потомки обезьян, никогда это не признают — но нам не нужно их признание, нам нужна их смерть! — Саргон снова вскинул руку, и этот жест повторили за ним и пятеро безмолвных спутников на экране, и охранники вдоль стены. Безымянный озадаченно мигнул. «Превосходство? Править?»

— Сражайтесь, Tzaat Eatesqa! — выкрикнул командир, и тревожный блеск в его глазах стал ещё ярче. — На планетах и вдали от них, во всех стихиях — убивайте людей, где бы вы их ни встретили! У нас лишь один выбор — либо в бою доказать своё превосходство, либо склониться перед обезьянами и снова стать их рабами. Сражайтесь до последнего, пусть бы это стоило вам жизни, — после победы каждый воин, живой или павший, будет прославлен в веках! Tza atesqa!

— Zaa ateske! — отозвались солдаты, и безымянный, немного замешкавшись, повторил за ними. Тот, кто дремал на его плече, встрепенулся, открыл глаза и отодвинулся. Тридцать пятый оглянулся на него, но тот уже спрятался за чьей-то спиной. Озадаченный солдат «Шибальбы» снова посмотрел на гаснущий экран. «Странная информация,» — думал он, выбираясь из зала вслед за толпой. «Куда её применить?»

Координатор заверещал, обжигая кожу.

— Квадрат пятнадцать дробь один!

Толпа заколыхалась. С трудом вырвавшись из неё, безымянный огляделся и увидел, как выстроившиеся клином «Циклопы» одновременно открывают люки, и «Гарпии» с площадки одна за другой закатываются внутрь. Они не летели — их, чуть приподняв над землёй, толкали пилоты. Найдя никем не занятый люк, безымянный ухватился за крылья ближайшей «Гарпии» и развернул её дюзами к «Циклопу». Под куполом, оповещая всех о важном рейде, завыла сирена, вслед за «Циклопами» подтянулись два «Ицумадена», и бронированная охрана, оставив в покое стену, засуетилась вокруг. Затолкав истребитель в трюм, тридцать пятый втиснулся в кабину и тронул рычаги. Двигатель отозвался тихим пощёлкиванием — похоже, к этому кораблю ремонтники подойти забыли.

23 апреля 56 года, день. Земля, где-то над Атлантическим океаном

Координатор заверещал, за спиной засвистел ветер — люки распахнулись, выбрасывая «Гарпий» в открытое небо. Снаружи уже сверкало и грохотало. Что-то врезалось в бок «Циклопа» в десяти метрах от вылетающего истребителя, отскочило от защитного поля и взорвалось в воздухе, осыпав серые корабли дождём осколков.

— «Скат»! — взвизгнул координатор. Громадный зелёно-жёлтый корабль — сплошные крылья — накрыл своей тенью рой истребителей. Его они не волновали — он поднимался в стратосферу следом за взлетающими «Циклопами». Они отстреливались, и каждый разрыв отбрасывал лёгкие «Гарпии» на несколько метров.

Что-то яркое мелькнуло в небе, тридцать пятый развернулся вместе с кораблём, выпуская вслед ракету. Сильный удар по крылу заставил его кувыркнуться. Индикатор сверкнул красным — ракетомёт вместе с бронёй вокруг него как ветром сдуло. Защитное поле запоздало сомкнулось над «Гарпией» и тут же заклокотало под пулемётным огнём. Два чёрно-жёлтых «Шрайка» заходили в лоб. Безымянный увидел, как разворачиваются лазерные турели на их носах, и рухнул вниз, не заботясь о плавности полёта. Завалившись набок, «Гарпия» метко плюнула ракетой в хвост дальнего «Шрайка», тот хлопнул защитным полем, но поздно — взрыв разворотил дюзы, порвав корабль надвое. Второй индикатор побагровел.

— Что?! — изумлённо уставился на него безымянный пилот. Координатор истошно запищал, предупреждая о новом враге, корабль развернулся к нему, и тридцать пятый дёрнул на себя рычаг — ему только и оставалось, что накрыться защитным полем от носа до хвоста. Снарядов больше не было.

Зеркальное стекло кабины зашипело, вздуваясь пузырями, — поле удержало луч, но нагрев был слишком силён. «Бластеры «Шрайков»!» — сузил глаза безымянный, опуская на стекло пластину брони. Кабина утонула во тьме, только индикаторы тускло светились. На одном из экранов всё ярче разгоралась красная точка, постепенно белея, — поблизости летел ещё один «Шрайк» и разогревал бластер, готовясь к выстрелу.

Безымянный ухватился за рычаг, разворачивая «Гарпию» боком. Щёлкнули клавиши, два луча сошлись в одной точке, осветив экран белой вспышкой. Красная точка пропала.

Броня втянулась обратно, впуская в кабину свет, но оглядеться безымянный не успел — воздушная волна подбросила его и отшвырнула далеко в сторону. Из облаков навстречу поднималось что-то огромное, прикрытое зеркальным полем. Слева полыхнуло, и «Гарпия» закувыркалась, отлетая в сторону. Истребитель, которому повезло меньше, уже падал вниз россыпью мелких обломков.

«Что это?» — безымянный наугад послал два луча в сверкающую дымку. У того, что пряталось за ней, определённо был двигатель и сопла, но экран так рябил, что красные пятна размазывались от края до края. Страшный грохот заполнил кабину, и «Гарпия», подхваченная очередной волной, едва не лишилась крыльев. В небе разлетался на куски «Циклоп».

— На борт! — взвизгнул координатор. — Все на борт!

Ледяной ветер ударил в трещины стекла. «Циклоп» завис на полтысячи метров выше, распахнув люки. Безымянный направил «Гарпию» в проём, на лету сбавляя скорость, и увидел перед носом корабля полосатые чёрно-желтые крылья с маленькими выступами на них. Он выстрелил, но «Шрайк» уже повернулся защищённым боком и так влетел в трюм. Крутнувшись на месте, он послал луч в закрывающийся люк, оставив в подлетающей «Гарпии» сквозную брешь. Люки захлопнулись.

Безымянный отпустил рычаг, и бронированный нос «Гарпии» ударился о крыло чужака. Скошенный «клюв» заскрежетал, «Шрайк» задёргался, пытаясь то ли взлететь, то ли развернуться — и поднялся на дыбы, врезаясь «спиной» в стену. Оба бластера с громким скрежетом вдавились в обшивку, сверкнули красным огнём на прощание и задымились, повиснув на выломанных креплениях.

Боковой люк «Шрайка» — теперь он стал верхним — распахнулся, и на нос «Гарпии» спрыгнул, нацелив бластер в пробоину лобовой брони, пилот в медно-красной форме. Он выстрелил раньше, чем ступил на твёрдую поверхность, безымянный шарахнулся было в сторону, но в кабине уворачиваться было негде — и он только мигнул, глядя, как плавится ремень на груди. Прочный скирлин со стальным каркасом принял удар на себя. Бластеры «Гарпии», заскрежетав, наклонились, но лучи пролетели мимо — стрелять себе в нос этот корабль не умел. Маленький пилот, спрыгнув с брони, рванул на себя люк — и, тонко вскрикнув, упал. На стекле остались брызги крови и оплавленное пятно.

Безымянный, отстегнувшись и потерев обожжённый бок, выглянул наружу. Солдат в экзоскелете пинком отодвинул труп от «Гарпии» и отрезал мертвецу руку с зажатым в ней бластером. Тридцать пятый задумчиво смотрел на убитого и на необычно светлую кровь, растёкшуюся по палубе. Чужой солдат был на удивление маленьким — его макушка едва достала бы любому из Eatesqa до груди. Голова лопнула под лучом бластера, но ещё можно было распознать цвет кожи на остатках лица, прикрытого респиратором. Этот человек был тёмнокожим.

«Мелкая мартышка,» — хмыкнул безымянный. «Не видел их раньше. Любопытно…»

Он осторожным пинком перевернул труп на живот и увидел пристёгнутый к спине ранец — плоский ящик из пятнистого скирлина. Это определённо был механизм, и управляющие элементы находились на широком ремне, обхватившем грудь мертвеца. Безымянный снова пошевелил его и едва успел отдёрнуть ногу — ещё секунда, и манипулятор экзоскелета раздробил бы ему голень.

— Убрался, живо! — рявкнул «броненосец» и, ударив «рукой» по захлопнувшемуся люку, схватил труп за ногу и уволок из трюма. Безымянный недоумённо хмыкнул, огляделся по сторонам — никто из уцелевших, казалось, не видел ничего из произошедшего. Две «Гарпии» жались по углам, остальные доки были свободны, — из двух звеньев в «Шибальбу» возвращалось одно.

«Приспособление для полёта,» — безымянный в задумчивости облокотился на приборный щиток. «И для дыхания. И оружие. У одной макаки… или у каждой из них? И где тогда все эти вещи у меня?»

Он разгладил скукоженную ткань на боку — она, как и кожа, должна была постепенно залечить повреждения — и посмотрел на крыло смятого «Шрайка». Его ракетомёты были целы — у него, как и у тридцать пятого, снаряды закончились раньше, чем враги. «Пригодится,» — подумал солдат Eatesqa, придирчиво осмотрев «Шрайк». «Много полезных вещей.»

23 апреля 56 года, вечер. Земля, Экваториальный Атлантис, база-космодром «Шибальба»

Световое жало резака давно погасло, но перегретое сопло остывало медленно, и безымянный пилот Eatesqa не спешил положить его к инструментам. Трофейный «Шрайк», разрезанный на куски, лежал посреди площадки… точнее, уже не лежал — ремонтники с соседних квадратов утаскивали каждую часть, едва она отделялась от корабля. Безымянный огляделся в поисках ракетомётов — один из них он отложил для себя. Их уже не было. Уцелела только одна пластина полосатой брони, и то потому, что тридцать пятый на ней стоял.

Хмыкнув, он подобрал кусок обшивки, вернул резак в общую груду (кто-то немедленно уволок его) и пошёл к своей «Гарпии». Пробоину, по крайней мере, следовало залатать.

— Эй! — двое в пятнистой броне вышли из-за корабля. — Стой! Этот?

Один из них направил на тридцать пятого фонарь. Видимого света тот не излучал, но безымянный почувствовал лёгкую щекотку. Луч скользнул по лбу и угас.

— Он, — сказал «броненосец» с фонарём.

— Я же говорил — жёлтоглазый, — хмыкнул второй.

— Ты ещё их различаешь? — поморщился первый. — Стой на месте, рядовой. Ты проявил доблесть и будешь награждён.

«Палец» стальной руки нагрелся и прижался к скирлину на груди тридцать пятого, вплавляя в тёмно-синюю поверхность серебристую полоску.

— За уничтожение пяти кораблей и храбрость, проявленную в бою, — объявил второй «броненосец» собравшимся вокруг солдатам. У некоторых из них безымянный увидел такие же полоски — у кого-то одну, у кого-то две или три.

«Храбрость?» — мигнул тридцать пятый. «Броненосцы» уже ушли, он снова остался наедине с побитым кораблём. Ожог на боку поджил, покрылся багряной коркой и постоянно зудел, а теперь ещё зачесалась прижжённая кожа под наградной полоской. Безымянный покосился на значок — расплывчатое изображение истребителя. «Должно быть, «Раптор». У «Шрайков» крылья не такие,» — подумал он, примеряя кусок брони к дыре в боку «Гарпии».

Сирена взвыла под куполом, и безымянный выпустил пластину из рук, но тут же подобрал её и принялся приваривать к крылу. Никто не взлетал, и координатор испускал только невнятное шипение и хрип. Сирена завыла снова.

— Пошёл! — крикнул безымянному один из «броненосцев». Все, отложив дела, куда-то направлялись, и тридцать пятый понял, что доделать работу ему не дадут. Нехотя сняв шлем, он смешался с толпой и побрёл по знакомому коридору.

— В информаторий, — запоздало буркнул координатор. «Опять?» — озадаченно мигнул тридцать пятый.

Толпа вынесла его в знакомый зал с огромным экраном, и «броненосцы», растолкав собравшихся, заняли места вдоль стены. Их стало меньше — двоих не хватало. Экран мигнул, приближая изображение, безымянный посмотрел на него — там была та же чёрная стена и те же Eatesqa, и Саргон Криос с тревожным блеском в глазах приветственно вскинул руку.

— Tzaat Eatesqa, воины всех планет! Я, Саргон Криос, обращаюсь к вам!

— Ну, привет, — пробубнили за спиной у безымянного, и чьи-то руки обхватили его за плечи. С сонным бормотанием незнакомый пилот уткнулся лбом ему в спину. Двое стояли рядом, как будто просто так, но тридцать пятый быстро понял — они прикрывают дремлющего от взглядов охраны.

— Нет ничего, в чём бы мы не превосходили наших противников. Люди, ничтожные потомки обезьян… — запись прокручивалась, и тому, кто говорил, не было дела до спящих и бодрствующих.

— Идиотская выдумка с рейдом, — громко и зло шептали у стены. — Мало того, что мы потеряли «Циклоп»…

— Там были северяне, — буркнул второй «броненосец». — Нарваться на «Юрия» и довести его чуть ли не до базы! Какой дебил вообще додумался…

— Сражайтесь, Tzaat Eatesqa! — крикнули с экрана, и безымянный не расслышал последние слова. Он досадливо сощурился. «А вот эта информация небесполезна,» — подумал он, вспоминая огромный зловещий корабль, поднимавшийся сквозь тучи над Атлантикой.

— Каждый воин, живой или павший, будет прославлен в веках! — запись подходила к концу, и тот, кто дремал на спине тридцать пятого, зашевелился.

— Zaa ateske! — бодро гаркнул он и выпрямился, убирая руки с плеч соседа. «На ком он спал, когда меня не было?» — подумал безымянный.

— Когда Север пригонит сюда крейсера, мы секунды не продержимся, — громко шептал соседу один из солдат в экзоскелетах. — Сдохнем ни за шмат Би-плазмы! «Юрий» — это не «Скаты», от него не отсидишься в сельве…

Армия «Шибальбы», отвернувшись от экрана, уже выбиралась из информатория. Безымянный медлил. «Мы снова получили эту странную информацию,» — покосился он на погасший экран. «В этом должен быть какой-то смысл…»

— Чего встал?! — солдат, напуганный крейсерами Севера, резко развернулся к остановившемуся пилоту. Тот подошёл слишком близко и смотрел в упор, — «броненосец» даже вздрогнул.

— Зачем нам нужна эта информация? — тридцать пятый указал на экран, и те, кто ещё не покинул зал, внезапно шарахнулись к стенам — вокруг не осталось никого. — Она повторяется каждый раз и не несёт смысла. Как мне её применить?

«Броненосец» вздрогнул — и те, кто стоял рядом с ним и скучающе разглядывал зал, разом повернулись к тридцать пятому. Тот мигнул, увидев направленные ему в грудь бластеры, — все, что были на «лапах» экзоскелета.

— Заткнись!

Бластеры зашипели, разогреваясь, но так и не выстрелили. Один из пилотов с силой толкнул «лапы» в сторону, и шипение умолкло.

— Словами отвечать разучился? — бросил пилот — и, пошатнувшись, отлетел в сторону и упал на четвереньки. Один из «броненосцев», шумно дыша, опустил станнер. Тридцать пятый подхватил упавшего, толпа заколыхалась, смыкаясь, — охранники подгоняли отстающих. Безымянный ускорил шаг, придерживая сползающее тело. Незнакомый пилот не был ранен — только оглушён, и теперь со злым шипением пытался выпрямиться.

— И правда, разучились, — прошептал он, цепляясь за плечо тридцать пятого. — Отморозили мозги на своём Марсе.

Сбоку лязгнули двери. Тридцать пятый мельком удивился, что коридор длиннее, чем был в прошлый раз, и ведёт в другую сторону, но выстроившиеся вдоль стены охранники не давали толпе остановиться.

— Сдохнем в этой дыре, среди безмозглого мяса, — громко шептал один из них, полуобернувшись к соседу. — Вернуться бы в Агарту, отдохнуть от идиотов…

— В зеркало не смотрись, и не устанешь, — фыркнул оглушённый пилот, попытался убрать руку с плеча тридцать пятого, но пошатнулся и едва не упал. Его бил озноб.

— Не стоило, — тихо сказал тридцать пятый. — Лучше бы он в меня выстрелил.

— Из «Бааль-Мэта» в упор? — ухмыльнулся пилот. — Не говори глупостей, eateske. Тебя пристрелили бы, эти Марци — ублюдки, каких поискать…

Координатор ожил и затрещал, с трудом выдавливая из себя звуки.

— Тренировка! — объявил он наконец.

— Это кстати, — кивнул пилот, потирая висок. — Долгий путь. Пока никто не мешает, слушай сюда. Ты спрашивал, чем и зачем нам парят мозг в информатории?

Тридцать пятый мигнул — речь пилота была понятной, но странной.

— Нас воодушевляют, eateske, — хмыкнул оглушённый. — Знаешь, что такое боевой дух?

Безымянный снова мигнул.

— Я не понимаю, — сказал он.

— Понимаешь больше многих, — тихо хихикнул пилот. — У тебя, eateske, есть мозги… Саргон начал эту войну, знаешь? А теперь он где? Он давно мёртв. А знаешь, как обидно, когда ты подох, а все живы? Теперь мы будем воевать, пока все не уйдём за ним. Вот в чём смысл, eateske.

Безымянному хотелось остановиться и обдумать услышанное, но сзади напирали. Он подался к стене, подхватил пилота подмышки и помог ему выпрямиться.

— Командир Саргон мёртв? А кто командует «Шибальбой»? — спросил он.

— Спасибо, — выдохнул оглушённый, помотав головой. — Никто, eateske. Командир убит месяц назад.

Безымянный мигнул. Координатор сердито хрипел, и пробегающие мимо солдаты недовольно толкали застрявшего в спину, но он не двигался.

— Кому мы подчиняемся? — спросил он, глядя в красные глаза пилота. Тот ухмыльнулся.

— Марци, пока они не передохли, — прошептал он. — Мы будем воевать, как говорил Саргон, до последнего. Идём, пока к нам не привязались. Я очухался.

Он отпустил плечо безымянного и пошёл рядом с ним, изредка пошатываясь.

— Зачем это нужно Марци? — спросил тридцать пятый. — Мы не можем победить. Они это знают.

— Отлично, eateske, — прошептал пилот и ткнул его кулаком в бок. — Да, знают лучше нас. Они боятся, eateske. Им есть чего бояться. Когда людишки возьмут «Шибальбу»…

Он поморщился и быстро огляделся по сторонам.

— Таких, как мы с тобой, расстреляют быстро и без затей. А вот им, дружкам Саргона, это не светит. Они будут прикрываться нами, пока мы здесь есть. Слышал, как они нас называют?

Безымянный кивнул. Впереди, за широко раскрытой дверью, виднелись перекорёженные развалины — груды обломков, остовы зданий, свисающие сверху пучки проводов, и те, кто обогнал его, уже сновали там. Это была полоса препятствий; иногда над ней пролетали белесые разряды станнера, и кто-нибудь падал, оглушённый, и долго потом тряс головой.

— Эй, в дверях! — в коридор выглянул один из Марци. — Вперёд, и живо!

Пилот дёрнул тридцать пятого за руку, ныряя вместе с ним за спины столпившихся на краю площадки.

— Наперегонки? — предложил он, указав на полосу препятствий. Безымянный кивнул.

… «Двадцать один, двадцать два… Вперёд!» — тридцать пятый оттолкнулся от обломка стены. Разряд станнера сверкнул за его спиной, когда он скатывался по качающейся плите. Две тяжёлые балки с грохотом рухнули на плиту, но безымянный уже карабкался по выщербленной стене, сторонясь окон. Один из солдат, приняв подоконник за удобную ступеньку, неосторожно сунул ногу внутрь и, дёрнувшись всем телом, полетел вниз, — кусок металла, едва заметный в трещине рамы, лежал там не просто так.

Красноглазый пилот давно пропал из виду — в последний раз тридцать пятый видел его за правым плечом, когда он решил проложить путь понизу, по рвам и подвалам. Но со стены была видна дальняя граница площадки — а там его пока что не было.

«Двадцать один, двадцать два, двадцать три…» — наклонный столб покачнулся и опустился на развалины, заставив два обломка стен соприкоснуться. Уцепившись за один из них, безымянный огляделся по сторонам — стена везла его к свисающим пучкам оборванных проводов. Они не были ни к чему подключены, но что-то в них было не так — и тридцать пятый, не прикасаясь к ним, скатился вниз по наклонной стене и нырнул в ров. Со дна торчали острые балки — негде было поставить ступню, но ещё можно было отталкиваться пальцами, и безымянный в два прыжка преодолел колючки и втиснулся в лежащую за ними трубу. За спиной на обломки шмякнулось что-то тяжёлое.

Выбравшись из трубы и стряхнув с себя ржавчину и песок, тридцать пятый огляделся по сторонам. Красноглазого он увидел сразу же — тот висел на поднимающемся столбе и ошалело тряс головой. Секунду спустя он оттолкнулся от опоры и, перевернувшись в воздухе, вылетел с площадки. Когда безымянный подошёл к нему, он уже выпрямился и отряхивался от пыли.

— Провода, — ткнул он пальцем в потолок. — Оборвались, чтоб им… Ты знал?

— Видно же, — отозвался безымянный. — Ты цел?

— Хороший вопрос, — хмыкнул красноглазый. Теперь, при нормальном освещении, тридцать пятый видел полосы наград на его груди — три, одна под другой, и на каждой по три схематичных истребителя.

— Хорошо, что тебя не пристрелили, — усмехнулся пилот, протягивая тридцать пятому руку. — Хольгер Арктус.

— Я запомню, — кивнул безымянный, крепко её пожав. Хольгер удивлённо мигнул.

— Эхм… я бы хотел знать твоё имя, — сказал он озадаченно.

— У меня нет имени.

Хольгер снова мигнул и пристально посмотрел в глаза безымянному.

— Точно же. Тебя недавно клонировали.

Он провёл пальцем по клейму на плече безымянного. Оно уже зарубцевалось, теперь последние багровые лохмотья отделялись от него, и номер проступал из-под них.

— Тридцать пятый, — сказал красноглазый пилот. — Ничего, если я буду тебя так называть? Если мы не сдохнем завтра, нужно будет найти имя. Неприятно будет, если тебя убьют безымянным. А, что за бред! Мне будет неприятно в любом случае.

 

Глава 2

24 апреля 56 года, утро. Земля, Экваториальный Атлантис, база-космодром «Шибальба»

Вой сирены разбудил его; он вскочил, растерянно огляделся и не сразу понял, что впивается в ладонь. Пятнадцать минут назад он, прихватив ремонтную перчатку, спрятался за «Гарпией», чтобы разобрать и починить координатор. Сейчас перчатки не было, прибор, зажатый в ладони, хрипел и потрескивал, мимо пробегали солдаты в экзоскелетах, и сирены выли со всех сторон. С рёвом взлетел «Циклоп», на подъёме захлопывая люки. Все, кто был под куполом, заталкивали «Гарпии» в ещё не поднявшиеся корабли, а те, кто не нашёл себе никакой машины, жались к стенам. Безымянный ухватился за крылья ближайшего истребителя и поволок его к «Циклопу». Координатор, снова впившийся в висок, заверещал.

— Тревога! Тревога! — слышно было сквозь треск и хрип. — Тревога! На взлёт!

Люк захлопнулся, едва не прищемив «Гарпии» крыло, и тут же «Циклоп» отделился от земли. С трудом устояв на ногах, тридцать пятый огляделся и подтолкнул истребитель к пустому квадрату. Остальные пятеро пилотов уже были в кабинах. Десяток солдат в пятнистых экзоскелетах выстроился вдоль стены. Они хотели бы стоять неподвижно, как обычно, но безымянный видел мелкую дрожь стальных «лап».

Он втиснулся в кресло, привычно проверил ремни и нажал на педаль. Двигатель, по крайней мере, был на месте и топливом не истекал. Тридцать пятый тронул рычаг «сивертсена» — и не услышал ничего. Генератор молчал.

Панель, поддетая острым обломком фрила, тихо заскрежетала — её края были оплавлены и прилипли. Заглянув под неё, безымянный озадаченно мигнул. Он не сразу понял, что за бесформенный комок со свисающими отвсюду каплями и проводками лежит внутри.

Генератор Сивертсена не просто сгорел — он расплавился и спёкся в невнятную массу, в которой поблескивали отдельные кусочки микросхем, контакты и провода со слезшей изоляцией. Безымянный хмыкнул и потыкал в него пальцем. «Выжигатель. У кораблей Севера есть такое оружие. Вот как это выглядит…»

Он отстегнулся и высунулся наружу, подняв остатки генератора за проводок. «Броненосцы» у стены, вздрогнув, направили на него оружие. Безымянный пожал плечами.

— Этот корабль лишён защитного поля, — сказал он. — Не готов к бою. Здесь есть запчасти?

Раздался громкий треск, и остатки генератора брызнули каплями расплавленного фрила во все стороны. Сопла бластеров на «лапах» ближайшего солдата загорелись красным.

— Сядь и заткнись! — рявкнул стрелявший. — Нас нашли!

«Вот оно что…» — тридцать пятый, стряхнув с ноги брызги фрила, захлопнул люк. Панель с треском втиснулась на прежнее место, прикрыв пустующую нишу. «Броненосец» повернулся к другим солдатам, но на что он им жалуется, из кабины было не слышно. Безымянный пожал плечами — происходящее вроде бы имело смысл, но ему он очень не нравился.

Координатор взвизгнул, люки «Циклопа» распахнулись, и тут же нос корабля задрался кверху, — он поспешно поднимался в стратосферу. Выпавшие из него «Гарпии» закувыркались в воздухе, с трудом выправляя полёт. Сквозь стекло кружащейся кабины безымянный увидел скользящие тени — треугольные, сплюснутые с боков и разлапистые. Потом разряд бластера вырвал кусок обшивки под стеклом, вспоров иллюминатор снизу доверху.

Безымянный выпустил две ракеты, вдавил все четыре клавиши в панель, — ждать было нечего. «Гарпия» нырнула, уходя от шквального огня, и перевернулась кверху брюхом — чужая ракета взорвалась над крылом. Координатор, захрипев, отключился. «Гарпию» несло и швыряло, лучи выдирали из обшивки кусок за куском, близкий взрыв вырвал полкрыла. На панели загорелись красным два индикатора — снарядов больше не было. Мимо промчался полосатый чёрно-белый корабль, безымянный, свисая с кресла, выстрелил ему вслед, снова перевернулся и ухватился за рычаги. По броне застучал дождь обломков — кому-то повезло ещё меньше.

Красные и белые полосы на тёмно-синем крыле мелькнули в дыму, тридцать пятый нажал на клавиши, но добился лишь двух красных вспышек на панели — бластеров у «Гарпии» больше не было. Крыша кабины зашипела, оплавляясь по швам и вминаясь внутрь, и безымянный дёрнул за последний полезный рычаг, уводя корабль ещё ниже. Чей-то снаряд разорвался под брюхом, и истребитель закувыркался, роняя куски обшивки.

Хвост чёрного дыма тянулся за «Гарпией». Тридцать пятый не видел его, но запах горящего фрила и топлива просочился и в кабину. Кое-как выровняв полёт, он посмотрел вперёд и увидел обширную красноватую равнину, торчащие из неё выступы различной формы и множество пыльно-серых объектов на горизонте. Горизонт неуклонно приближался — так же, как и земля.

Безымянный отстегнулся. Множество серых объектов быстро превращалось в скопление зданий, рыжее марево над ними — в купол защитного поля, тёмная полоска вокруг — в стену с выступающими из неё стволами зенитных орудий. «Город макак,» — поморщился безымянный. «Его тут не хватало…»

Он дёрнул рычаг, но корабль уже не подчинялся никакому управлению. Его тянуло к земле, и именно по выбранной им траектории. Тридцать пятый посмотрел вниз — тень от «Гарпии» отсюда казалась крохотной, и прыжок не обещал ничего хорошего.

Что-то мелькнуло за стеклом, и безымянный, выскользнув из кабины, уцепился за крыло. Второй выстрел был удачнее — нос истребителя, сплющившись, вдавился в хвост. «Гарпия», содрогнувшись, перевернулась через крыло. Тридцать пятый оттолкнулся и прыгнул, раскинув руки в слабой надежде замедлить падение. Красная земля приближалась. Чёрная тень в облаке дыма накрыла его с головой, на мгновение отступила и снова сгустилась. «Гарпия» падала следом.

Ему хватило бы пары секунд, чтобы откатиться в сторону, но он не успел. Страшный удар обрушился на ногу, и кости хрустнули. Тридцать пятый распластался на земле, содрогаясь от боли.

24 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Резкая боль отступила быстро; минут пять сбитый лётчик Eatesqa лежал, разглядывая красные и чёрные круги перед глазами, потом рискнул приподняться на локте. Раздробленная нога отозвалась тягучей болью. Она странно отяжелела, будто разбухла, и постоянно ныла — лежал безымянный неподвижно, или шевелился, она очень ему мешала. «Это совсем некстати,» — с досадой подумал он, оглянулся через плечо и увидел дымящуюся груду обломков — то, что недавно было «Гарпией». Какой-то её кусок — скорее всего, крыло — лежал на сломанной ноге и мешал её сдвинуть.

Отдышавшись после первой попытки встать, безымянный пошевелил здоровой ногой, упёрся в крыло и попытался поддеть снизу — бесполезно. Разбухшая лодыжка заныла вдвое сильнее. «Так, надо подумать,» — тридцать пятый снова лёг на тёплую землю. Думать очень мешал звон в ушах. Он имел какое-то отношение к недавнему прыжку с высоты полёта «Гарпии», но как теперь от него избавиться?..

Видимо, он и заглушил тяжёлые шаги стальных ног и лязг плохо пригнанных друг к другу деталей. Когда безымянный, собравшись с мыслями, ещё раз приподнялся, разряд бластера вспорол почву у его левого локтя, а потом невидимая тяжесть обрушилась на затылок, и тридцать пятый снова распластался на земле, глядя в чёрно-красный туман. Тело мелко содрогалось. «Станнер,» — подумал eateske, пытаясь вернуть власть над туловищем — но оно обмякло и только подёргивалось. «Макаки нашли меня. Ну вот…»

— Теск! — густая чёрная тень упала на него; незнакомый голос показался ему тонким, писклявым. — Никогда не видел их живьём… ну, то бишь, отдельно от корабля. Ну и амбал… Док, а может, пристрелить его?

— Джейкоб, не стучи зубами, машина дребезжит, — буркнул второй. — Я тебе пристрелю! Это имущество господина президента, и он его получит целым. Пятьсот койнов на кактусах не растут.

Джейкоб присвистнул и поспешно отступил на шаг от неподвижного тела. «А тень мог бы оставить,» — недовольно сощурился тридцать пятый. Теперь, когда нога притихла, он чувствовал, как от солнечных лучей вскипает на спине скирлиновый покров.

— Чур, половина моя, — сказал Джейкоб. — Док, а что за звездолёт? Какое-то ведро с болтами. Нам это нужно?

— Сейчас каждый болт на счету, — проворчал второй. — Хватит молоть языком. Сдирай обшивку, отрезай хвост. Это «Гарпия», у них хорошая броня. А про награду забудь. Ты в этой очереди даже не второй.

— Чего?! — вскинулся Джейкоб.

— Того, — отозвался тот, кого он называл доком. — Люсия снова получила письмо… второй сын, даже останков собрать не смогли. Деньги её не утешат, но дом она поправит. Ты видел эту лачугу? Деньги для Люсии, это решено. Ты работать собираешься?

Отдираемая обшивка заскрежетала, лист за листом падая на землю, потом запахло окалиной и плавленым фрилом, и крыло «Гарпии» вслед за сместившимся центром тяжести корабля ушло в сторону, освободив ногу тридцать пятого. Один из чужаков с невнятным бормотанием оттолкнул «Гарпию» подальше — она загромыхала по сухой земле — и встал рядом с безымянным. Второй, едва не поскользнувшись на обломках, перепрыгнул через них и тоже уставился на пленного. «Убивать не будут,» — думал тот без особой радости. «Теперь им что нужно?»

— Мэттью… — писклявый человечек проглотил какие-то слова, прежде чем заговорить снова. — Кости торчат, ты взгляни… Он не сдох ещё?

— Рот закрой и режь броню, — отмахнулся Мэттью; залязгали затворы, броневые пластины разошлись, выпустив его из боевого костюма. От чужого прикосновения нога снова заныла, безымянный вскинулся, но второй выстрел из станнера приковал его к земле.

— Это же не голень, а отбивная, — Джейкоб, не уверенный в мощности станнера, на всякий случай наступил на спину безымянного. — Может, отрезать? Он ведь не сильно подешевеет?

— Если тебе язык отрезать, ты ещё и подорожаешь, — отозвался Мэттью. — Лист брони тащи сюда. Посмотрим…

Боль вспыхнула пару раз и отступила, сменившись странным холодом и онемением. Что-то хлюпало, скрежетало и позвякивало, изредка пахло раскалённым металлом, иногда — спиртом и горелой органикой. Пошевелиться тридцать пятый не мог, и чем дальше, тем скучнее ему становилось. Изредка он, как сквозь плотный кокон, слышал приглушённые голоса:

— Так сойдёт?

— Толсто, ещё подрежь.

— Тут не развернуться…

— Так отдай резак, умелец!

— Может, так оставим?

— Тебе в аду так оставят. Пили!

— А он живой, вообще?

— Дышит.

— Чёрт! Мэттью, у него кровь пахнет железом!

— Что ещё ты успел понюхать?

Боль не возвращалась, хотя раненую ногу теребили так и сяк; если это были пытки, то какие-то странные. «Да ну их,» — подумал тридцать пятый и закрыл глаза, отключаясь.

Он очнулся от резкого запаха спирта, нехотя открыл глаза, шевельнулся — и тут же ему в грудь упёрся бластер.

— Рыпаться не советую, — тихо, но чётко проговорил Мэттью. Он стоял рядом и вытирал лицо тридцать пятого скомканным мокрым бинтом.

Безымянный осторожно пошевелил руками — они были связаны за спиной, и, судя по ощущениям, их перетянули обрывками проводов. Тридцать пятый сидел, прислонившись спиной к камню; одна его нога была подвёрнута, вторую он видел, но почти не чувствовал — всё ниже колена онемело. Штанина и голенище сапога были срезаны, забинтованную голень обхватывала жёсткая повязка из прозрачного скирлина. Безымянный пошевелил онемевшими пальцами — ему в грудь снова ткнули бластером. Мэттью был безоружен; Джейкоб стоял рядом, не вылезая из экзоскелета, и его глаза под прозрачным щитком настороженно блестели.

— Тут два «Райдо», если что, — громко сказал он, помахав стальной «рукой». — Тебя по камням размажет.

Мэттью протёр спиртом поцарапанный висок безымянного. Тот только теперь заметил, что координатор исчез. «Зачем мартышкам сломанный передатчик?» — подумал он, недовольно сузив глаза. «Всё равно чинить не умеют…»

— Пей, — человек поднёс к его губам сине-зелёный контейнер. От неожиданности безымянный хлебнул раньше, чем успел задуматься, и удивлённо мигнул — внутри была обычная вода.

— Пей ещё, — Мэттью ждал, не убирая контейнер. — И слушай. Джейкоб стреляет погано, но убежать ты не сможешь всё равно. Я поправил тебе ногу, но работать как следует она будет через неделю. Сейчас ты свалишься на втором шаге. Мы забираем тебя в Нью-Кетцаль. Будешь тихим — вреда тебе не причинят. Понятно?

Безымянный молча рассматривал лицо «мартышки». Хотя воздух вокруг не был разрежённым или отравленным, человек не снимал респиратор, и его тело было обмотано скирлином в три слоя. Тридцать пятый изучающе заглянул ему в глаза, Мэттью замигал и быстро отвёл взгляд.

— Эй, док, осторожно! — заволновался Джейкоб. — Чего он?

— Будем считать, что понятно, — нахмурился Мэттью. — Как тебя зовут, теск?

Безымянный посмотрел мимо него, на обширную красноватую равнину. Ничего, что напоминало бы о цивилизации, в обозримых пределах не было. Также не было источников воды.

— Сигналом координатора, — ответил он, прикрыв глаза. Солнце уже начинало раздражать его.

— Эй! — Джейкоб ещё раз ткнул в грудь безымянного бластером, но Мэттью на него шикнул.

— А друзья? Тоже сигналом?

— У них вообще бывают друзья? — громким шёпотом спросил Джейкоб.

Безымянный вспомнил Хольгера, короткий разговор с ним и крепко сжатую ладонь. «Жив? Нет, скорее всего, расстрелян.»

— Тридцать пятый, — сказал он.

— Врёт, — снова встрял Джейкоб. — Их больше.

— Нет, не врёт, — «док» провёл пальцем по клейму. — Так и есть… У него нет имени. Вообще нет.

Спрятав опустевший контейнер, он подошёл к пустому экзоскелету и запрыгнул внутрь. Машина неуклюже заворочалась, залязгали прикреплённые к спине трофеи — дюзы от «Гарпии» и груда кусков обшивки. Одна из «лап» сжалась на плече тридцать пятого и рывком подняла его на ноги.

— Держи! — приказал он Джейкобу, и ещё один захват сжался на втором плече «теска». Он выпрямился. Стоять было неудобно — онемевшая нога подгибалась, голень снова заныла.

— Выше! — оба захвата поднялись, и безымянный обнаружил, что сидит на сцепленных вместе «лапах» — второй паре «рук» экзоскелетов. Джейкоб недовольно засопел.

Безымянный ожидал, что они взлетят, но, похоже, реактивные ранцы на спинах были привешены для вида. Громыхая трофеями и лязгая собственной бронёй (тридцать пятый старался не смотреть на неё — механизмов, сохранившихся так плохо, он пока ещё не видел), «броненосцы» зашагали к городу. Джейкоб, откинув шлем, глядел то на пустыню, то на пленника, и задумчиво сопел.

— Док, а он, что, так и будет безымянным? — спросил он наконец. — Вот чёрт… Надо назвать его как-нибудь. Это же хуже, чем быть собакой! У моей собаки и то есть кличка…

— Я тебе что, поп? Где я возьму имя? — пробурчал Мэттью. — Пусть Райан думает.

— Он придумает… — скривился Джейкоб.

Стена с дугообразными выростами, поддерживающая защитное поле, выглядела не лучше, чем экзоскелеты. Целые куски были вырваны из неё, и припорошенные красной пылью люди сваливали их в груды, пытаясь заделать бреши. Пыль текла и по улицам, не прикрытым от ветра сплошным рядом строений, и по крышам и навесам над ними. Небольшое животное с чёрной шерстью — скорее всего, собака — валялось в яме посреди дороги, катаясь в пыли. Услышав шаги железных ног, она вскочила и залаяла, но тут же заскулила, прижимаясь к земле, и умчалась в переулок. Безымянный рассматривал здания… если их можно было так назвать — с виду они не казались пригодными для какого бы то ни было использования. Множество одноэтажных строений, выстроенных ровными рядами вдоль дороги… под слоем пыли на ней ещё угадывалось покрытие из чешуйчатого фрила, имитация древней мостовой.

Между зданиями был широкий просвет, а за ним — ограда, присыпанная сверху битым стеклом. В воротах, куда свободно могли пройти двое «броненосцев», стоял с бластером наперевес караульный.

— Райан здесь? — спросил, не останавливаясь, Мэттью. Часовой сам отошёл в сторону, приветливо помахав рукой.

— Да, где ему быть… Что вы притащили?

— Пятьсот койнов, — буркнул Джейкоб. — Только не тебе.

Строение, перед которым они остановились, — когда-то оно было выкрашено в белый, но от пыли порыжело, — как и другие местные здания, было одноэтажным, но куда более основательным. Его стены не норовили упасть, и крыша не сползала набок — и двери были достаточно высокими, чтобы человек в экзоскелете прошёл в них, ничего не отломав.

— Постой тут, — сказал Мэттью Джейкобу. Стальные клешни заскрежетали, одна из них просунулась под правую руку тридцать пятого и обхватила его бок, вторая взяла его под левую руку. Он повис на вытянутых конечностях экзоскелета, почти касаясь ногами земли, пошевелил онемевшими руками и почувствовал, как ему в спину утыкаются сопла бластеров.

— Тихо, — буркнул Мэттью.

Бронированная дверь громыхнула за его спиной. Внутри было тихо и прохладно, откуда-то тянуло сквозняком и горелой органикой, и два не слишком громких голоса разносились по всем коридорам так, что слышно было каждое слово.

— Хосе Доминго! Что ты куришь на посту? А ну дай сюда!

— Эмм… Лечебные смеси, сэр, — промямлил второй. — Лечебные смеси.

— Отлично. Вот чем, значит, провоняла вся тюрьма. Кто же прописал тебе такое лечение, Хосе Доминго?

— Д-доктор Санчес, сэр. Он посоветовал мне… от пыли и радиации, вот, — невидимый Хосе переступил с ноги на ногу, и его одежда тихо заскрипела.

— Хороший денёк, — громко сказал Мэттью, вваливаясь в комнату. Она была невелика, и «броненосец» вместе с пленником заняли почти всё пространство — двоим людям в тёмно-фиолетовой форме пришлось потесниться и отступить к задвинутому в угол столу. Тот из них, кто был ниже ростом и худощавее, выпучил на пришельцев глаза.

— Божья шлюха!

— И тебе не хворать, Хосе, — хмыкнул Мэттью. Тощий человечек уткнулся взглядом в пол, его лицо отчётливо окрасилось багрянцем. Второй — более крепкий на вид — сунул в карман небольшой предмет, который до этого мял в руке, и смерил пришельцев хмурым взглядом.

— Это что?

— Пятьсот койнов, — коротко ответил Мэттью, опуская безымянного на пол. — Стой смирно.

— Исчерпывающе, — кивнул человек в тёмной форме, обвёл пленника придирчивым взглядом и поморщился. — Это не по моей части, Санчес. Не моё это дело, и… не люблю я это.

— Напиши федералам, — буркнул «док». — Придержи его до их прилёта живым и не попорченным. У тебя, Райан, что, места мало?

— А-а. Это нетрудно, — облегчённо вздохнул Райан. — С ногой что?

Тридцать пятый ещё не избавился от стальных «лап», сжимающих его грудь, но уже стоял на своих ногах, крепко опираясь на здоровую и слегка поджав больную. Он задумчиво разглядывал комнату и людей. Только теперь он понял, что Мэттью вместе с экзоскелетом ненамного его выше, а оба тюремщика пройдут под его рукой, не снимая фуражек. И что макушка Хосе (он так и таращится на пилота, приоткрыв рот, и бластер торчит из поясной кобуры нелепо и неудобно) как раз поместится под его ладонью, и если сжать её и резко повернуть…

— Божья шлюха! Да в нём все десять футов! — выпалил Хосе и отступил на шаг, едва не усевшись на стол. — Райан Аранда, сэр… Не надо, правда! Лучше застрелить его, пока не удрал.

— Цыц! — ответил его командир. — Хорошо, Санчес, я понял. Твою работу портить не будем. На, держи, — забрал у Хосе.

— Синтетика, — Мэттью стальной рукой поднёс измятую коробку к носу и понюхал. — Дрянь.

Из соседнего коридора на шум вышел ещё один человек. Даже рядом с Хосе он казался низкорослым. Из правого рукава виднелся механический манипулятор в форме трёхпалой ладони; руки не было.

— Пилот? — Райан подошёл ближе к пленному. — Имя?

— Имени нет, — ответил вместо пленника Мэттью. — Номер есть. Запиши для отчётности.

Человек с механической рукой осмотрел тридцать пятого, скривился и плюнул в урну под столом.

— Этого только не хватало, — поморщился Райан.

— Надо его назвать, — сказал Хосе, почесав в затылке. — Чёрт! Какой сегодня день-то?

— Докурился, — поморщился низкорослый. — Гнать тебя на верфи, там на дурь времени не будет. На кой чёрт теску имя?!

— Твои предложения? — покосился на него Райан. — И твои, Санчес?

— Самеди, — буркнул однорукий.

— Доверяюсь тебе, Райан, — отмахнулся Мэттью. — Мы тут долго будем стоять?

— Идём. Держи свои пятьсот койнов.

Они остановились перед зарешёченным участком стены, и Хосе открыл дверь камеры и попятился назад.

— Ты ему руки развяжешь?

— Бластер держи, — фыркнул Мэттью.

Он подтолкнул тридцать пятого в спину, и тот переступил порог камеры, но тут же остановился — его держали за связанные руки. Хрустнул перекушенный пучок проводов, и Мэттью швырнул пленника вперёд, на постеленный на пол матрас. Тридцать пятый приземлился мягко, на руки и здоровую ногу, и развернулся к решётке. Дверь уже захлопнулась, и между прутьями заблестела плёнка защитного поля.

— Одно имя у меня есть, — задумчиво сказал Райан, разглядывая пленника. — Достаточно старое и странное, чтобы ни с чем его не перепутать. Гедимин.

— Кровь Господня! — простонал Хосе с нескрываемым ужасом в голосе. — Райан Аранда, сэр, что это за имя-то?! Как оно хоть пишется?

— Джи — и - ди — ай — эм — ай — эн, — хмуро посмотрел на него командир. — Эй, теск! Мы намерены называть тебя Гедимином. У тебя есть возражения?

«Гедимин?» — мигнул тридцать пятый. «Пусть так.»

— Нет, — ответил он. Райан нахмурился, смерил его недовольным взглядом и кивнул.

— Энрике, твоя смена — первая. Тащи стул, теперь ты сидишь здесь. Теск под твоим присмотром. Следи, чтобы было тихо. Ясно?

— Есть, сэр, — ответил однорукий и опустил механическую ладонь на рукоять бластера.

— Джед, — пробормотал Хосе. — Я буду звать его Джедом. Он здоровенный и странный, но его имя ещё хуже.

…От окна до силового поля было два с половиной метра, от стены до стены — три, не считая нескольких миллиметров (чуть больше со стороны решётки). В зарешёченное окошко можно было бы просунуть руку по плечо, а вот голова уже не пролезла бы. За ним виднелся кусок забора — осколки стекла на нём сверкали на солнце — и пыльные крыши дальних зданий, а ещё дальше из красноватого тумана выступали очертания более крупных построек и сложных конструкций.

«Если тут стоит «сивертсен», где-то должны проходить кабели,» — Гедимин задумчиво поскоблил ногтем кирпичи под окном. Это были не блоки рилкара — всё здание тюрьмы было выстроено из более древних и примитивных материалов… скорее всего, из обожжённой глины. Генераторы Сивертсена появились позднее, и кладку наверняка пришлось разбирать, чтобы спрятать их внутри, — а значит, где-то должны были остаться следы…

— Эй, теск! — крикнул Энрике, поднявшись со стула. Гедимин уже успел забыть о нём и теперь досадливо сузил глаза, но всё-таки обернулся.

— Знаешь, кто это сделал? — охранник закатал рукав до локтя, показывая пленнику механическую руку. У него не было не только кисти — локтевая и лучевая кости также отсутствовали.

— Eatesqa, — равнодушно ответил Гедимин.

— Угадал, — осклабился Энрике. — Если хоть что-то пойдёт не так, теск — хоть малейшее подозрение с моей стороны — и я отстрелю тебе обе руки, а потом и ноги.

«Заметил,» — слегка огорчился eateske — он предполагал, что не слишком умная «мартышка» не поймёт, что он выискивает под окном. «Ладно, я не тороплюсь.»

Он опустился на матрас, попробовал сесть, поджав под себя ноги, — места хватило, но заныла повреждённая голень. «Мягкая поверхность,» — пленник пощупал толстую подстилку и лёг на спину, вытянувшись во весь рост. «Никогда не лежал на спине,» — с лёгким удивлением вспомнил он. «Удобно. Кажется, ещё делают вот так…» — он подложил руки под голову и посмотрел на потолок. Там поверх более древних материалов был намазан тонкий слой серого фрила, и он, ещё не застыв, потёк вниз — вся поверхность бугрилась маленькими выступами и зияла кратерами. «Любопытно,» — Гедимин посмотрел в дальний угол потолка — его рельеф больше всего напоминал поверхность Луны. Припомнив лунную карту, заложенную в его память ещё на базе-размножителе, он стал сверять её с неровностями фрила. Мягкая поверхность под спиной необычно расслабляла тело и мозг, и вскоре Гедимин закрыл глаза и отключился.

…Из-за угла донёсся шорох, скрип стульев, скрежет фрила по жести и приглушённые голоса. Тридцать пятый покосился на решётку — его сторож куда-то ушёл, стул пустовал. Быстро выпрямившись, Гедимин осторожно выглянул наружу — насколько хватало обзора из-под силового поля, коридор был пуст. «Очень хорошо,» — подумал eateske, бесшумно опускаясь на четвереньки и проводя ладонью по полу.

Под тонким слоем фрила выступы были не видны, но нащупать их труда не составляло, — и Гедимин очень скоро нашёл на углу невысокий, но длинный бугорок. Одно из рёбер кирпича немного приподнялось, и соседние с ним были чуть выше, чем дальние, — ремонтники, взломав пол, уложили всё на место, но не так ровно, как им хотелось бы.

Тридцать пятый отмерил пальцами расстояние до решётки, посмотрел на второй угол и слегка сузил глаза. Два или три кабеля проходили внизу, и ребро кирпича при должном нажиме сверху опускалось точно на них.

— Энрике, иди на пост. Там поешь, — донеслось из-за угла.

— Да что там делать? Смотреть на дрыхнущего теска? — пробурчал постовой.

Гедимин перенёс весь вес на здоровую ногу и даже немного подпрыгнул — но ремонтники не пожалели раствора, и кирпич не спешил сдвигаться. «Надо чем-то его поддеть,» — тридцать пятый внимательно ощупал залитые фрилом стыки. «Вот здесь и вот здесь…»

Он похлопал себя по карманам, вспомнив о прихваченном в «Шибальбе» прочном штыре, но ничего не нашёл. Мало того — все жёсткие крепления с его формы были аккуратно срезаны. «Мэттью постарался,» — стиснул зубы Гедимин. «Умная макака…»

Он поддел пальцем край жёсткой повязки, стянувшей его ногу. «Насколько этот фрил прочен?»

— Рики! — рявкнул за углом Райан. — На пост, бегом!

Оброненная жестянка зазвенела на полу, Гедимин откатился от решётки и опустился на матрас, потирая потревоженную ногу. «Услышал, что ли? И этот умный…»

Энрике подозрительно заглянул за решётку и поставил на стул два контейнера, сдирая с верхнего плёнку.

— Эй, теск! На, ешь, — сунув в контейнер что-то белое, он протолкнул его под решёткой и щёлкнул рубильником, на секунду отключая поле. Гедимин удивлённо взглянул на прозрачную миску. Она была наполнена неподвижной Би-плазмой. Из вязкой жижи торчала маленькая белая рукоять.

Это была ложка, и Гедимин удивлённо мигнул, выловив её из Би-плазмы. Человеку она подошла бы. Взяв её двумя пальцами, тридцать пятый поддел немного жижи. «Странная технология,» — подумал он, откладывая неудобный инструмент. За решёткой громко фыркнули.

— В другой раз принесу черпак, — пробурчал Энрике. — Жуй быстрее!

Гедимин поднял миску, аккуратно согнул пополам — жижа потекла в рот. «Обычная Би-плазма,» — запоздало удивился он, глядя на опустевший контейнер. За решёткой уже стоял второй, синевато-зелёный. В воде тоже не обнаружилось ничего странного. Тридцать пятый помедлил, прежде чем вытолкнуть контейнеры обратно, — ложка была чуть более жёсткой, чем упаковки, и на что-нибудь сгодилась бы…

25 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

За стеной загрохотало; первый взрыв был не слишком громким, но за ним последовала череда более сильных. Толстое стекло задребезжало.

Гедимин открыл глаза, покосился на окно — день давно наступил, и пучок солнечного света отполз от решётки и упёрся в пол рядом с матрасом. За стеной громыхнуло ещё раз, и тридцать пятый услышал приглушённый расстоянием рёв двигателей. Стекло задребезжало снова, ещё громче.

Тихий срывающийся голос донёсся из-за решётки, тридцать пятый прислушался, — звуки он различал хорошо, и какие-то отрывки слов казались понятными, но общий смысл никак не проявлялся. Голос был один; он то затихал, то возвышался, и похоже было, что говорящий ждёт ответа, но не отвечал никто. Вот он замолчал вовсе, но от близкого взрыва дрогнула стена, и странный разговор продолжился. Удивлённо мигнув, Гедимин сел и повернулся к решётке.

От сотрясений светильники дрожали и мигали, большая их часть погасла, и коридор тонул в полумраке — но eateske отлично видел, что там всего один человек, тощий Хосе Доминго. Он скорчился на стуле, сжимая в кулаке какой-то маленький предмет, и бормотал непонятные слова. Гедимин мигнул ещё раз — ничего, что могло бы сойти за передатчик, у человека не было ни на лице, ни в руках. Но это не мешало ему — он просил о чём-то громким шёпотом на непонятном языке и не смущался отсутствием ответа.

— Эй, — Гедимин выпрямился, встал у силового поля. — Хосе!

Щуплый охранник вздрогнул, перебросил непонятный предмет в левую руку, а правой прикоснулся к бластеру.

— С кем ты разговариваешь? Здесь никого нет, — напомнил «мартышке» бывший пилот. — А командир отсюда тебя не слышит.

Хосе вскочил, оттолкнув стул так, что тот отлетел к стене, и выхватил бластер.

— Заткнись!

«Через поле не выстрелит,» — подумал Гедимин. Его любопытство только возросло от странной реакции «макаки».

— А вот теперь — слышит, — заметил он.

Грохот за стенами стих, и в наступившей тишине шум упавшего стула и пронзительный вопль разнеслись по всему строению. Гедимин услышал сдавленное проклятие и быстрые шаги, и спустя секунду Райан показался из-за угла.

— Смирно! — рявкнул он на Хосе. Тот, вздрогнув, поспешно убрал бластер и вытянул руки по швам.

— Что здесь происходит? — спросил командир. — Были причины стрелять?

— Н-нет, сэр, — потупился охранник. — Но теск насмехался над моей молитвой, и я вспылил. Больше такого не будет, сэр!

— Я спросил, с кем он говорит в пустом коридоре, — Гедимин не знал ничего о молитвах, но совершенно точно знал — он ни над кем не насмехался.

— Да, это причина для убийства, — кивнул без тени усмешки Райан. — Разве так делают добрые католики?

— Я не позволю ему насмехаться, сэр, — пробормотал Хосе. — Пусть не лезет своим грязным языком…

— Отчего ты не хочешь просветить его? Привести заблудшую душу к истинной вере… — лицо Райана оставалось спокойным, но Гедимин слышал в его словах едва сдерживаемый хохот. Что-то почуял и Хосе — и обиженно нахмурился.

— У тесков нет души, — бросил он. — Они сделаны из слизи!

— А вы — из грязи, — Райан хлопнул его по плечу. — Купол над нами ещё держится. А вот большой — прорван. Бомбят южные кварталы, на подходе к верфям.

— Станция! — смуглое лицо Хосе побелело.

— К ней не прорвутся, — отмахнулся командир. — Следи дальше, Хосе Доминго. И не ори!

Он ушёл. Щуплый охранник отмерил шагами ширину решётки. Стекло снова зазвенело от далёкого взрыва, и губы «мартышки» зашевелились.

— Ты опять говоришь сам с собой, — заметил Гедимин.

— Я молюсь богу-творцу, — фыркнул Хосе. — Отстань от меня, теск.

— Кто он такой, и каким образом вы друг друга слышите, если у тебя нет передатчика? — спросил пленник.

— Он слышит всех, — буркнул человек. — Он пребывает везде, и он помогает всем молящимся.

Гедимин мигнул.

— Что у тебя в руке? — спросил он. Ладонь Хосе слегка разжалась, и часть предмета уже можно было увидеть — это были нанизанные на шнурок бусины с крестообразной подвеской. Охранник нехотя поднял руку, показывая пленному короткую нить бус. Теперь Гедимин видел, что с одной стороны подвески изображён маленький человек в странной позе, почти без одежды — с каким-то обрывком ткани на бёдрах.

— Что с существом на подвеске? — спросил Гедимин. — Это пытка?

Хосе скривился и спрятал бусины в нагрудный карман.

— Бог умер на кресте за наши грехи, — проворчал он. — Чтобы спасти наши души от вечных мук.

Гедимин мигнул ещё раз.

— Он умер, но ты говоришь с ним и уверяешь, что он всё слышит и способен отвести бомбы?

— Чтоб ты сдох, теск, — прошептал охранник. — Он воскрес. И все мы воскреснем для вечной жизни. А ты станешь слизью — вонючей слизью, из которой вылез!

Он шагнул на угол — теперь Гедимин не видел его, но слышал бормотание. Бомбы уже не падали, но охранник не мог успокоиться. Впрочем, тридцать пятому было не до него. Услышанное наконец сложилось в цельную картину, и вывод из неё можно было сделать только один.

«Эа-формирование,» — eateske едва сумел скрыть дрожь. «У людей оно, оказывается, тоже бывает. Мозг у него уже разложился, скоро растворятся кости. А все аборигены — и Райан, и Энрике… и Мэттью — все трогали его и его вещи. Они все заражены. А ещё они трогали меня…»

Его передёрнуло. Поспешно отступив от решётки, он сел на матрас, подозрительно посмотрел на перевязанную ногу. Слизь из-под повязки пока не текла. Он потыкал пальцем в левое предплечье — непохоже было, что оно теряет форму. Кожа, мышцы, сухожилия и кости были на положенных местах и сохраняли привычную консистенцию.

«На второй день и не должно быть заметно,» — хмуро подумал Гедимин, укладываясь на матрас. «А вот через неделю… Чтобы я и вправду сдох! Может, от людей мы не заражаемся?..»

26 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Когда за окном стало светло, а за решёткой послышались голоса, Гедимин нехотя открыл глаза. Он не спал — отключиться так надолго без помощи станнера не мог ни один eateske — но шевелиться лишний раз ему не хотелось. Ему всё ещё было не по себе из-за мыслей об эа-формировании; он снова ущипнул себя за руку, высматривая признаки превращения в эа-форму, но ничего не заметил. «Третий день,» — подумал он. «Осталось ещё четыре.» Пока что из странных ощущений он отметил только зуд в раздробленной лодыжке. Нога под повязкой начала чесаться, как только перестала ныть — похоже, регенерация в отсутствие беготни и стрельбы значительно ускорилась.

— Вчера он стоял уверенно, — послышался из-за угла голос Райана Аранды. — Мэттью клялся, что на третий день он будет готов. Пора пристроить его к делу. Будет хромать — не страшно.

— Райан, это дрянная затея, — негромко, но гулко ответил Энрике. — Сбежит. Или убьёт кого.

— Бластеры вам на что? — в голосе командира появилось раздражение.

— Слушай, Райан, — Энрике понизил голос, и теперь Гедимин ничего не слышал.

— Хорошо, неси, — отозвался командир. — Тебе его выгуливать. Поводок прилагается?

— Дошутимся мы с этим амбалом, сэр, — пробурчал Хосе. — Пусть бы сидел за решёткой!

«Меня куда-то отправят?» — слегка удивился Гедимин. «Это хорошо…» Первый час разглядывать потолок было даже интересно, но шли третьи сутки, и eateske начинал скучать.

Не прошло и получаса, как все трое аборигенов выстроились перед решёткой. Двое держали в руках бластеры, направив их на пленника. Райан щёлкнул переключателем, погасив защитное поле, и Гедимину стало слегка не по себе.

— Ты пойдёшь сейчас работать, теск, — объявил главный охранник. — Разбирать завалы в южных кварталах. В твоих же интересах вести себя как можно тише. Твои приятели хорошо поработали вчера…

Он поморщился и замолчал, возясь с замком. Дверь тихо скрипнула. Гедимин едва заметно качнулся, перенося вес на пальцы. Теперь надо было только оказаться снаружи…

— Даже не пытайся, — буркнул Райан. — Рики!

Сопло бластера сверкнуло, Гедимин шарахнулся в сторону, но недостаточно быстро. Белый разряд впился в плечо, и eateske уселся на пол, раскачиваясь из стороны в сторону. Перед глазами всё плыло, руки и ноги обмякли и не слушались. «Станнер,» — подумал он с досадой. «Подствольный станнер…»

Райан подошёл к Гедимину, подвёл ладонь под его подбородок, и на шее тридцать пятого защёлкнулся холодный металлический обод.

— В самый раз, — заметил командир охраны, подсунув палец под ошейник, и неторопливо вышел из камеры. Дверь осталась открытой, и Гедимин мог бы выйти — если бы ему удалось встать. Пока же он с огромным трудом поднял руку, чтобы потрогать ошейник.

— В нём достаточно взрывчатки, чтобы оторвать тебе голову, — сказал Райан и показал пленнику металлическую пластинку в неярком фриловом корпусе, из которого торчало только узкое жало с бороздками. — Попробуешь снять ошейник или отойти от ключа хотя бы на фарлонг — и заряд взорвётся. Энрике! Ключ у тебя. Через пятнадцать минут теск опомнится, через двадцать — я жду вас троих в кабинете.

Его шаги стихли за углом. Гедимин медленно ощупал ошейник. Металлический обод был тяжёлым, толстым и явно не пустым. «Если бы я его видел, попробовал бы вскрыть,» — он тронул пальцем небольшие углубления на месте защёлки. «Но на ощупь…»

— Вставай, — Энрике подошёл к двери. — Выходи.

— Божья шлюха! Рики, я бы отошёл, — нахмурился Хосе, медленно отступая к стене.

— У этой штуки есть ещё одно свойство, — ухмыльнулся однорукий. — Не трусь.

Гедимин выбрался из камеры и остановился на пороге, разглядывая решётку. Кабеля, уложенные под слой кирпичей, питали не только «сивертсен» — они подавали на прутья напряжение, и с этой стороны защитного поля вторая ловушка была хорошо видна.

— Чего он? — громким шёпотом спросил Хосе.

— Неважно, — ухмыльнулся Энрике, сжимая в пальцах ключ. Гедимин почувствовал, как его шею сдавливают тиски — с такой силой, что ни одна молекула кислорода больше не могла просочиться в лёгкие. Чувствительный разряд сотряс тело, заставив тридцать пятого покачнуться. Сквозь пелену чернеющего тумана он шагнул вперёд. «Макаки» попятились. Ещё один разряд встряхнул Гедимина, и он, схватившись за горло, опустился на пол. Из последних сил он потянулся к охраннику, но рука поймала лишь воздух.

— Человеку достаточно одной секунды, — громко прошептали над его головой. — Ты бы уже сдох, Хосе.

— Я считаю, — сердито отозвался щуплый охранник. — Две минуты уже прошло. Он так долго может?

— Ты считай, не отвлекайся.

Гедимин попытался встать, но сил хватило лишь на слабое шевеление пальцами. Пережатые лёгкие были пусты, сердце попусту гоняло отравленную кровь, и его стук в ушах становился всё громче. Он заглушил даже шаги в коридоре, у самого уха. Но звонкий удар по бритому затылку и обиженный вскрик всё же оказались громче. Невидимые тиски на горле разжались, и тридцать пятый наконец смог вдохнуть. Он рывком поднялся на ноги, огляделся в тающем тумане, на всякий случай опёрся о стену.

— Райан Аранда, сэр, меня-то за что?! — надулся Хосе, потирая затылок. Энрике, степенно поправив фуражку, спрятал ключ в карман. Сегодня снаружи, похоже, было жарко — все, кроме Райана, пришли в форме с короткими рукавами, и Гедимин мог рассмотреть механическую руку. И вон тот проводок, один из пучка, торчащего из-под фриловой оболочки со множеством отверстий. Синий проводок с почти перетёршейся изоляцией…

— Офицер Монтес, — сухо сказал Райан, и Энрике повернулся к нему. — Вы двое идёте на перекрёсток Девы.

— Так точно, сэр, — однорукий развернулся на каблуках и буркнул в сторону Гедимина:

— Идёшь на шаг впереди меня. Делаешь, что скажу.

Снаружи было светло и пыльно. Ветер гонял мелкий красный песок по мостовым, присыпал им крыши. Сощурившись на сияющее небо, Гедимин увидел белые блики на куполе защитного поля и огромный разрыв в нём. Мимо, не притормозив, просвистел большой глайдер, за ним на тросах тащились пять порожних контейнеров. Навстречу, едва не смахнув стену ненадёжной постройки, пролетел второй. Он тянул за собой закрытый и отяжелевший контейнер и сам под его весом опустился почти до земли. Его шофёр выглянул в окно, удивлённо свистнул вслед Монтесу, но сзади напирал третий глайдер, и летучий транспорт пронёсся мимо.

То, что Райан назвал перекрёстком Девы, ещё вчера стояло на пересечении двух городских улиц, посреди пыльных кварталов. Сейчас и здания, и улицы, и площадь исчезли под грудами обломков. Битый фрил, вывернутые бетонные балки, неразличимые обломки утвари и осколки стекла засыпали всё вокруг. В них рылись, прикрыв лица респираторами, аборигены. Обломки фрила ссыпали в контейнеры, отдельно складывали куски металла и отдельно — уцелевшие вещи. Среди развалин Гедимин увидел множество открытых, приоткрытых и плотно закрытых люков. Один из горожан как раз выбирался из-под земли и закрывал ход за собой.

— Видишь груду камня на площади? — Энрике повернулся к Гедимину, сжимая в ладони ключ. — Это старая церковь Пречистой Девы. Бери камни и складывай вон в те контейнеры. Я иду за тобой, и если только мне что-то не понравится… Эй, Люсия!

Горожане уже увидели пришельцев. Один за другим они откладывали обломки фрила, выпрямлялись и поворачивались к «теску». Те, у кого были бластеры, потянулись за ними. Женщина в жёлтом платке, скрывающем голову и половину спины, обернулась на оклик и нахмурилась.

— Кого ты привёл, Рики?

— Лишнюю пару рук, — Энрике протянул ей бластер. — Держи его на мушке, Люсия. Тебе-то можно довериться.

Непрочные постройки из фрила разлетались в мелкое крошево, древнее каменное строение осело грудой больших тяжёлых обломков. Бомб, попавших в него, было несколько. Они развалили длинное здание надвое, и две горы камня поднимались над перекрёстком. «Что за материал?» — Гедимин, подойдя к куску стены, пощупал излом. «Камни, собранные в пустыне и намазанные известью. Кто из этого строит?!»

Он приподнял кусок, поставил на ребро и рывком выкатил из груды обломков к пустому контейнеру. Тот с лязгом просел до земли. Следующий обломок был ещё больше; в нём угадывался край оконного проёма, но стёкла высыпались. Забросив следом две охапки битого кирпича, Гедимин заглянул в кабину глайдера.

— Поставь контейнер у обломка белой колонны, — сказал он, и шофёр вздрогнул и открыл рот.

— Делай, что сказано! — прикрикнул на него Энрике. Глайдер медленно подполз к разбитой колонне и остановился, растянув вереницу контейнеров вдоль горы обломков. Те из них, что лежали рядом, Гедимин даже не стал поднимать над землёй, но осталось ещё много кусков камня поодаль, и некоторые из них были втрое тяжелее, чем он сам.

Самый большой обломок был длиннее контейнера. Гедимин не без усилий столкнул его по груде меньших камней, и он врезался в мостовую рядом с глайдером и раскололся надвое. Одна из частей приподнялась, показав рельеф на нижней стороне. Он был разбит, но крестообразные очертания ещё просматривались, и Гедимин разглядел кусок скульптуры — ладонь со вбитым в неё гвоздём.

«То же изображение, что было на подвеске Хосе,» — вспомнив несвязный рассказ охранника, тридцать пятый слегка поёжился. «Значит, многие аборигены здесь говорят сами с собой… Город мутантов?»

— Чего встал?! Шевелись! — прикрикнула на него Люсия. Она стояла на груде обломков, сжимая в руках бластер. Гедимин посмотрел на неё с недоумением и отвернулся — расколотую плиту ещё предстояло затолкать в контейнер.

Глайдер уполз, волоча за собой тяжёлый груз. Пленник осмотрелся. Груда камня существенно уменьшилась, но вторая осталась нетронутой. Из-под щебня виднелся пол в маленьких пёстрых плитках. Гедимин подошёл к большому обломку с непонятными выступами, слегка приподнял его и прокатил по гладкой поверхности — туда, где должен был остановиться глайдер. За глыбой протянулся след из липкой тёмной жижи. Слетевшиеся на него мухи тучей жужжали над развалинами.

Он начинался у груды разбитых камней, раскрошенной утвари и осыпавшейся побелки. Она успела пропитаться свежей кровью, побагроветь и ссохнуться в бурую корку. Раздавленное тело слегка высовывалось из-под неё, — то, что осталось от руки и головы. Гедимин с любопытством тронул пальцем лопнувший «кожаный мешок» с торчащими осколками костей. «Непрочная конструкция…»

— Нужен пакет, — сказал он, повернувшись к Энрике. Тот заглянул через груду обломков и судорожно выдохнул. Дожидаясь, пока он выйдет из оцепенения, Гедимин оттолкнул в сторону россыпь булыжников и бурого крошева. Из-под обломков появилась ступня — точнее, носок узкого человечьего сапога со сведёнными вместе пальцами. По его расположению было понятно, что он и размозжённый череп принадлежат разным людям.

Синеватый луч ударил в камень под рукой Гедимина, оставив на жёлтой поверхности чёрное пятно и осыпав пальцы мелкой пылью.

— Назад! — крикнул Энрике. — Джед, отойди!

— Да, убери свои гнилые руки! — с дороги на него смотрела, по-звериному оскалившись, Люсия, и бластер в её руке слегка дымился. — Не смей трогать их, поганый теск!

Гедимин отпрянул от груды обломков, смерил аборигенку удивлённым взглядом. Она сплюнула.

— Иди сюда, Джед, — Энрике, сделав пять шагов назад, указал на место рядом с собой. — Стой тут.

На крики обернулись ещё несколько горожан, и минуту спустя все они столпились вокруг обломков. Кто-то принёс пустой мешок, и Гедимин думал, что собрать останки не составит труда — они гораздо легче кусков стены. Но аборигены мешкали. То один, то другой наклонялись над телами, сталкивали с них пару камешков, иногда даже осмеливались потрогать бесформенное месиво — и сразу же отшатывались и бледнели. Гедимин удивлённо мигнул.

— Бессмысленно, — тихо заметил он и тут же забыл о мёртвых и живых «макаках». Он посмотрел на свою руку, присыпанную жёлтой пылью, попытался найти среди обломков камень, в который попал разряд бластера, но не увидел его. «Этот материал даже не оплавился,» — подумал eateske, вспоминая, какое действие разряды оказывали на скирлин, фрил и металл. «Он утратил всего несколько маленьких частиц. Любопытно…»

— Какое назначение было у этого здания? — спросил он, взглянув на Энрике. Тот не шелохнулся с тех пор, как отогнал пленника от мертвецов, — стоял, застыв на месте, и смотрел, как аборигены собирают останки в мешок. Услышав вопрос, он резко развернулся, и, хотя оружия у него не было, Гедимину захотелось отойти подальше.

— Да какое бы ни было, теск! Церковь Пречистой Девы стояла тут, когда первый из вас ещё из пробирки не вылез. Пока вы не сбросили на неё бомбу… на неё и на тех, кто искал в ней защиту! — Энрике запрокинул голову и посмотрел Гедимину в глаза. — Тебе нравится, что получилось, а, теск? Ни одного из вас в Нью-Кетцале до войны не было! Никто из вас не может сказать, что мы, кеты, обидели его! Так зачем вы всё это устроили?!

Гедимин мигнул. Услышанное звучало, как вопрос, но обращать его следовало не к тридцать пятому — а никого, кроме него, вокруг не было. Зато сразу стало очевидно, что о здании придётся спрашивать у кого-нибудь ещё — и не сейчас.

Энрике, сплюнув на камни, отвернулся. Теперь Гедимин снова видел его протез. Синий проводок, уходящий под фриловую обшивку, почти оголился в точке соприкосновения с ней.

— Замени провод, — сказал тридцать пятый, и человек, дёрнувшись, повернулся к нему.

— Что?! Какой провод?!

— Этот, — Гедимин коснулся неисправной детали. — Изоляция стёрлась. Через два дня начнёт искрить.

Энрике открыл рот, но ничего не сказал — только выдохнул и снова сплюнул на камни.

— Теск…

Когда небо над защитным куполом начало менять цвет, на площади оставалось ещё много обломков древнего строения, но Энрике буркнул: «Идём». По пути к тюрьме их обогнал последний, наполовину нагруженный глайдер. В пустых контейнерах, держась за борта, сидели и стояли аборигены.

Закрыв за собой дверь, Энрике сдёрнул респиратор и вытер лицо. Гедимин не чувствовал перегрева — разве что лодыжка под повязкой заметно нагрелась, и ступать на ногу стало ещё труднее.

Райан Аранда сидел за столом, заполняя документы, но, увидев Энрике, поднялся.

— Как всё прошло? — спросил он, пристально глядя на Гедимина.

— Тихо, — отозвался охранник. — Никаких инцидентов.

— Приятно слышать, — кивнул Райан, обходя пленника по кругу.

Гедимину давно хотелось откашляться, и сейчас он исполнил своё желание и сплюнул в урну. Слюна была бурой от пыли.

— Столько брехни, и вся оказалась правдой, — пробормотал главный тюремщик и крикнул:

— Стать смирно, руки за голову!

Подойдя к поднявшему руки Гедимину, он извлёк из его карманов несколько острых прочных обломков фрила и металлический пруток.

— Энрике, ты куда смотрел? — сложив всё найденное на стол, он повернулся к охраннику.

— Я… сэр, он ничего не подбирал! Не мог же я не заметить… — выпалил тот.

— В камеру его, — буркнул Райан.

Гедимин улёгся на матрас. Большой усталости он не чувствовал, но ему было досадно, и не столько из-за отобранных обломков — можно было догадаться, что неглупые «макаки» вывернут ему карманы — сколько из-за ошейника. «Вот о чём предупреждал Саргон,» — угрюмо думал eateske, ощупывая металлический обруч. «Трудно доказать превосходство на неисправном истребителе. Зато легко попасть в рабство.»

— Как он в работе? — донеслось из «кабинета» Райана.

— Как бульдозер, — ответил Энрике. — Тысячефунтовые глыбы поднимает, не запыхавшись. При мне вёл себя тихо.

— Впишу его в график, — сказал Райан. — Поел? Бери контейнеры и иди.

Энрике появился в коридоре, щелчком отключил «сивертсен» и просунул под решётку два запечатанных контейнера. Следом он протолкнул ложку длиной с собственное предплечье и шириной с ладонь. Гедимин удивлённо мигнул, повертел её в пальцах — она была подходящего размера.

— Чего смотришь? Я обещал, — буркнул охранник. — Твой черпак.

27 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Гедимин думал, что его вечером погонят работать, но этого не случилось. Уже прошла ночь (чуть менее скучно, чем предыдущая, — когда не удавалось отключиться, тридцать пятый думал о древнем здании, мысленно собирая его по частям и гадая о его назначении), за окном посветлело. Энрике ушёл, его на посту сменил Хосе, ещё более понурый, чем в день авианалёта. Иногда он порывался что-то забормотать, но косился на «спящего» пленника, морщился и замолкал. Когда за окном окончательно рассвело, он вышел. Его возвращение Гедимин пропустил; он открыл глаза, когда услышал щелчок отключаемого «сивертсена». Хосе пропихивал под решёткой два запечатанных контейнера и большую ложку.

«Что, уже вечер?» — удивлённо мигнул Гедимин.

— Быстро ешь, Джед. Через четверть часа шериф ждёт нас, — хмуро сказал охранник.

«По крайней мере, они кормят рабов,» — хмыкнул про себя eateske. Посмотрев на вязкую бесцветную массу, он покосился на свою руку — она пока слизью не растекалась. «Четвёртый день. Интересно, что я почувствую, когда процесс пойдёт.»

Двадцать минут спустя они шли по пыльной улице. Ветер со вчерашнего дня усилился, заметно потеплело. Гедимин нашёл взглядом разрыв в защитном куполе — он уменьшился вдвое, но закрыть его полностью не удалось. Хосе косился на небо, на соседние здания, хмурился и поминутно совал руку в карман. Вторая крепко держалась за бластер.

— Святая Дева! — вскрикнул Хосе, когда между ними и перекрёстком не осталось зданий, и развалины стали видны как на ладони. Большую их часть уже разобрали; весь фрил, пригодный на переплавку, увезли. На месте жилых кварталов остался пустырь с крышками люков, и на его краю глайдер разгружал вереницу контейнеров. Четверо горожан в экзоскелетах раскладывали привезённое по площадке — один громоздкий предмет к каждому люку. Часть обломков древнего здания, скрывающую под собой тела, тоже убрали. На бывшем полу ещё темнели пятна крови, но трупов уже не было.

— Пречистая, — вполголоса поправил Гедимин. Хосе скрипнул зубами.

— Заткнись, теск. Лучше заткнись по-хорошему.

Он отвёл Гедимина к горе обломков, подождал, пока глайдер поставит пустые контейнеры неподалёку, и подошёл к кабине. Тридцать пятый не вслушивался в их разговор — даже старое, по-дикарски построенное здание было интереснее. Хосе вскоре вернулся, сел на камень и закурил. Проходящий мимо Гедимин уловил знакомый запах горелой органики.

— Опять лечебные смеси? — тихо спросил он. Хосе вздрогнул.

— Отвали, теск. Работай, — вяло отмахнулся он.

Сзади послышался тихий щелчок. Абориген, помахивая бластером, выглянул из-за развалин.

— Всё в порядке, Хосе? Если что, кричи.

Гедимин огляделся — ещё пятеро болтались по пустырю, лениво собирая осколки фрила и разглядывая брошенную утварь, и у двоих из них были бластеры. «Успею или нет?» — тридцать пятый прикинул расстояние между «макаками», Хосе и четвёркой в экзоскелетах. «С повреждённой ногой — нет.»

Глайдер, волоча за собой переполненные контейнеры, выбирался с площади и отчаянно гудел — выезд перегородил другой транспорт, не успевший улететь. Он встал как-то наискосок, перекрыв почти всю дорогу, и глайдер с грузом камней пытался втиснуться в оставшийся просвет. Понаблюдав за ними ещё секунду, Гедимин повернулся к груде обломков. Там, где из-под каменной крошки выступил пол, были видны знакомые красновато-бурые потёки, и мухи уже слетались к ним. Сверху лежал кусок алебастровой скульптуры — чья-то длинноволосая голова. Рядом, приглушённо переговариваясь, уже стояли двое в экзоскелетах, осторожно раскапывали обломки; третий, без брони, дежурил неподалёку со свёртком пакетов наготове и усиленно смотрел в другую сторону. «Местный похоронный обряд,» — сузил глаза Гедимин. «Пока они там, мне не подойти.»

Он повернулся к Хосе. Тот, докурив «смесь», перебрался с камня на обочину и стоял там неподвижно. Его взгляд расплывался, и Гедимин не мог понять, куда он смотрит.

— Эй, Хосе, — негромко окликнул тридцать пятый и протянул к нему руку. — Давай сюда ключ.

Взгляд «макаки» сфокусировался мгновенно, а в следующую секунду Гедимин обнаружил в её руке бластер, нацеленный ему в грудь.

— Дже-ед, — протянул, странно ухмыляясь, охранник. — Ты думаешь, я все мозги скурил?

«Не сработало. Странно,» — подумал eateske, отворачиваясь. Судя по ругани и лязгу, доносящимся с перекрёстка, там происходило что-то интересное.

— Я пойду туда, — он кивнул в сторону перекрёстка.

— Ага, я следом, — вяло отозвался Хосе, опуская бластер. — Только тихо, ладно? Скоро ужинать пойдём.

На перекрёстке стоял глайдер — тот, что перегораживал проезд. От него отцепили все контейнеры и отогнали его с дороги. Теперь обшивка с его носа была снята, и над развороченным двигателем склонились двое аборигенов. Ещё трое стояли вокруг, заглядывая под обшивку. Ни у кого из них не было ничего, похожего на инструменты.

— Что здесь? — спросил Гедимин, заглядывая в двигатель через их плечи. Сквозь выяснения, кто сломал машину, и каким образом теперь ему следует спариваться со своими родственниками (эту часть eateske не понял), он слышал тихий, но отчетливый электрический треск.

Аборигены одновременно отвернулись от глайдера и попятились, хватаясь за оружие.

— Что с глайдером? — медленно, отчётливо выговаривая слова, спросил Гедимин. У него было чёткое ощущение, что его либо не слышат, либо не понимают.

— Не летает ни черта, — ответил, высунувшись из кабины, шестой горожанин. Ему изнутри было не видно, кто задаёт вопрос — он, сняв приборный щиток, пытался добраться до неисправности с другой стороны. Теперь он увидел собеседника и вздрогнул, стремительно расширяя зрачки.

— И не должен, — буркнул тридцать пятый, запуская руку в изношенные «внутренности». Местные не скупились на смазку — должно быть, просто лили масло из ведра под обшивку — и оно застывало на деталях, смешиваясь с красной пылью. Нужная защёлка нашлась не сразу — на ней наросло два сантиметра грязи. Вторая была на виду, но прикипела к корпусу. Обломком фрила Гедимин поддел её — корпус захрустел, но крышка приподнялась. Треск стал громче.

— Нож, — тридцать пятый, не оглядываясь, протянул руку к толпе аборигенов. Они стояли немного поодаль, перешёптываясь.

— Такой? — спросили сверху. Обитатель кабины покинул её и наклонился над дырой в обшивке. Гедимин посмотрел на широкое короткое лезвие. Держать его пришлось двумя пальцами, но резало оно хорошо.

Обрывки проводов уже не трещали; оплавленная изоляция сходила с них легко.

— Есть чем спаять? — спросил тридцать пятый.

— Нечем, — мотнул головой абориген. — Изолента есть.

— Неси изоленту, — разрешил Гедимин, туго скручивая разорванные провода. Мягкий металл хорошо поддавался. «Так сойдёт,» — подумал тридцать пятый, наматывая изоленту виток за витком. «Не крейсер, не взорвётся.»

— Запускай, — вернув крышку на место, он отступил на шаг и поискал взглядом ветошь или поверхность, пригодную для вытирания рук. От толпы, собравшейся вокруг, отделился один горожанин и бросил ему комок грязных тряпок. Глайдер загудел, медленно приподнимаясь над землёй. Гедимин бросил тряпки владельцу и развернулся, чтобы уйти, но едва не налетел на Хосе — тот, бледный как стена, сжимал в одной руке ключ, а в другой — бластер.

— Всё, Джед. Идём, — пробормотал он и судорожно сглотнул. — Ты ничего не видел, ладно? Я в другой раз тебе принесу.

…Войдя в тюремный коридор, Хосе остановился и вполголоса выругался. Из «кабинета» Аранды доносились голоса, и один из них принадлежал доктору Мэттью.

— Хороший вечерок, — заметил врач, вместе со стулом поворачиваясь к прибывшим.

— Очень, — закивал Хосе.

Райан встал перед ним, шумно принюхался и поморщился.

— Опять?

— Нет, сэр. Это на улице… откуда-то дым принесло, — промямлил охранник. — А… а у Джеда в кармане железка!

— А у тебя в голове дым, — Райан привстал на цыпочки, чтобы достать кусок металла из нагрудного кармана eateske. — Джед, хватит, а?

— Я пришёл к твоей ноге, — сказал Мэттью, встав со стула. — Садись, показывай повязку.

Стерев с прозрачного фрила пыль, он пощупал ногу над повязкой и под ней, повертел её и хмыкнул.

— Рано вы начали гонять его. Но заживает хорошо. Через две недели сниму повязку. Райан, ты достучался до федералов?

— Сейчас им не до нас, — угрюмо ответил шериф. — Ищут базу… Я не могу просто держать его тут, Мэттью. Тут каждый кет, даже самый никчёмный, работает с рассвета до заката. В городе нет здоровых амбалов. Тут одни старики и мелюзга!

— Да знаю я твои резоны, Райан, — поморщился врач и пристально посмотрел на Гедимина. Тот после осмотра остался сидеть на полу и незаметно оглядываться. Коридоров в тюрьме было больше одного…

— На нём вся пыль Нью-Кетцаля, — проворчал Мэттью. — Что, в городе не нашлось ведра воды?

— Что? Когда мне заниматься такими вещами? — фыркнул Аранда. — Нас тут трое на всё…

— Надеть удавку — на это вы время нашли, — сухо отозвался Санчес. — Устрой ему мойку, Райан. Сегодня.

…Это устройство обычно использовалось для мытья полицейских глайдеров, и, как Энрике ни ослаблял напор воды, удары струй для человека были бы болезненными. Но Гедимин не чувствовал боли. Прикосновение холодной воды к усталому телу было даже приятным.

— Вот на кой его мыть? Это просто пыль, — пробурчал Энрике, отставив в сторону мыльную щётку на длинной ручке. — От него всегда пахнет только пылью и железом.

— Настоящий кет — весь в пыли, харкает пылью, моется раз в месяц, — хмыкнул Мэттью. — Хосе, ты закончил?

— Вот, сушу, — закивал щуплый охранник. Перед ним на бортике висела форма Гедимина, и с неё капала вода. Скользкий скирлин отталкивал жидкость, не промокая; через пять минут форма должна была просохнуть.

— У них и правда нет волос, — хмыкнул Энрике. — Нигде. Гладкая белая шкура.

— Это везде пишут, — отмахнулся Хосе. — А вот что у них всё как у людей… А зачем? У них же нет баб.

— И у тебя нет бабы, — покосился на него доктор Санчес. — Хочешь — приходи, отрежу лишнее.

Энрике испустил короткий смешок, Хосе побагровел и надвинул фуражку на глаза.

— У меня была девушка! Совсем недавно… год или около того. А у него?

— Спросишь, — буркнул Райан. — Рики, хватит лить воду. Джед, иди сохнуть.

Влезая в высохшую форму, Гедимин украдкой ощупал ошейник. Обруч был сделан «макаками», но тут они постарались — вода действительно не проникала внутрь. «Исправен,» — заключил тридцать пятый. «Надо найти отражающую поверхность. На ощупь я его не вскрою.»

В камере его оставили одного — ненадолго, пока Хосе ходил провожать доктора Санчеса. Через четверть часа он вернулся с запечатанными контейнерами, просунул их под решётку, но упасть на стул не спешил — стоял у двери, глядя на Гедимина.

— Эй, Джед, — громко прошептал он. — Тебе сколько лет?

— Шесть дней, — ответил тридцать пятый, зачёрпывая Би-плазму. Хосе смерил его недоверчивым взглядом, что-то пробормотал и отошёл от решётки.

28 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Толстое стекло задребезжало, стены едва заметно качнулись. За первым взрывом последовал второй. Гедимин перевернулся на другой бок, не открывая глаз. Утренняя порция Би-плазмы уже была съедена, а «мартышки» ещё не придумали для него работу, и никто не приходил за ним. Третья бомба взорвалась где-то поблизости, и от сотрясения замигали не только светильники, но и защитные поля. Кто-то постучал по решётке.

— Джед, вставай, — за прозрачной стеной стоял шериф. — Сегодня ты работаешь на меня.

— Сэр? — удивлённый Энрике, присевший было на стул, снова поднялся.

— Да, ты сиди, — кивнул Райан. — Ключ оставляю тебе. Мы далеко не уйдём.

Пять взрывов один за другим прогрохотали за стенами тюрьмы. Кто-то снова прорвался сквозь городской купол и долбил кварталы многочисленными, но слабыми бомбами. Гедимин думал, что достаточно было бы одного выстрела из главного орудия «Циклопа», чтобы на месте Нью-Кетцаля осталась воронка. «Зачем вообще бомбить его? Тут ничего нет, кроме пыли и макак…»

— Твои дружки не унимаются, — вздохнул Райан. — Сейчас лупят по верфям и станции, но там им не обломится. Поле не пропустит. Сверни налево. Мы идём к ангару. Говорят, ты ремонтник… у меня тоже есть глайдер, и его некому чинить. Да, сюда… А теперь стой.

От коридора отходило короткое ответвление с двумя закрытыми дверями. Райан жестом приказал тридцать пятому дойти до конца и там остановиться.

— Сядь. Руки на стену и не двигайся, — тихо сказал он. — Я кое-что поправлю.

Он просунул пальцы под ошейник и слегка повернул его. Гедимин услышал тихий треск и писк, потом — щелчок.

— Удавка теперь не сработает, — сказал Райан, отойдя от пленника. — Вставай. Через месяц за тобой прилетят федералы, тогда я сниму ошейник вовсе. Он нужен для контроля, и больше ни для чего. Рабов мы не держим и никогда не держали. Надоест работа — откажись, заставлять не стану.

«Надоест?» — Гедимин мигнул, вспоминая, как лежал и разглядывал потолок сутки напролёт. Вот это действительно быстро надоедало, а работа… Он ещё ни разу не устал за эти два дня, и новой информации было в избытке.

— Нам нужны хорошие ремонтники, — сказал Райан и запрокинул голову, чтобы заглянуть Гедимину в глаза. — «Мартышки» — так вы называете нас? Если говорить о кетах — вы не ошиблись. Толпа мартышек и кучка инвалидов. Всех, кто был на что-то годен, давно призвали. Мы работаем с тем, что осталось, Джед. От вас и вашей войны только одна польза — любому отбросу нашлось занятие и место. Ты был ремонтником?

— Я умею чинить корабли, — отозвался Гедимин.

— Странные у тебя глаза, — буркнул Райан, отводя взгляд. — Горят, как угли. Умеешь чинить корабли — значит, глайдер для тебя ничто. Наш скрежещет на взлёте, иногда глохнет. Не из-за пыли — чистят его регулярно.

Площадка, по которой они прошли, уже была знакома Гедимину — здесь ему устраивали мойку. К ней торцом примыкал ангар. Его стены были тоньше, чем у самой тюрьмы, и грохот снарядов здесь был слышен ещё лучше.

— Верфи, — сказал Райан. — Отстреливаются. Вот этот глайдер. На тот, что слева, не смотри. Он уже полгода как не летает. И… наружу не лезь. Взрыватель сработает.

— Что есть из инструментов? — спросил Гедимин, втискиваясь в кабину глайдера. Она была предназначена для людей, и eateske там не помещался — мог только дотянуться до педалей и руля. Потревоженный механизм чихнул двигателем, протяжно заскрежетал, слегка приподнялся над землёй и упал обратно.

— Всё, что найдёшь в том ящике, — Райан достал бластер из кобуры и теперь задумчиво его рассматривал, вполглаза наблюдая за пленным. — Только в карманы не суй. Тебе что, так скучно в камере?..

 

Глава 3

29 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Энрике!

— Да, сэр!

— Сегодня везёшь Джеда на верфи.

— Верфи? Со стены же заявку прислали…

— С верфей прислали семь. И они, в отличие от, уже заплатили. Бери Джеда, заводи глайдер. Анхель Монтойя тебя встретит.

— Прокатный цех? У них что поломалось?

— На месте узнаешь. Иди, мне работать надо.

— Есть, сэр!

«Верфи?» — Энрике ещё не добрался даже до середины коридора, но Гедимин уже открыл глаза и сел. Пошевелив пальцами на сломанной ноге, он заглянул под повязку — слизь оттуда по-прежнему не текла. «То ли Eatesqa не заражаются от макак, то ли у Хосе какая-то другая болезнь,» — подумал он, осторожно переступая с ноги на ногу. «Хроническое отравление мозга, например…»

— Джед, выходи. Твои дружки раздолбали верфь, — Энрике вышел к решётке, на ходу разворачивая закатанные рукава формы. Убедившись, что механическая рука хорошо прикрыта, он выпустил Гедимина из камеры.

— Какие здесь верфи? — спросил тридцать пятый, не оборачиваясь — он и так слышал, что Энрике идёт следом.

— Единственные в штате, — буркнул тот. — Остальные вы уже раздолбали. Чем заняты федералы?! Ещё один такой налёт, и свои «Кондоры» они будут чинить в Австралии!

Глайдер, сметая с мостовых пыль и едва не задевая крыши, летел по улицам. Бронированный фургон заносило на поворотах и бултыхало из стороны в сторону, и Гедимин, болтаясь внутри, удивлялся, что прицеп ещё не перевесил кабину и не упал на какой-нибудь дом. За решётчатыми окошками мелькали встречные глайдеры, строения, облака пыли. Потом потянулась глухая стена из тёмно-серого фрила, поверху присыпанная битым стеклом. Над ней поднимался купол защитного поля.

Глайдер, уткнувшись в запертые ворота, взвыл сиреной. Створки залязгали, открываясь. Грохот, скрежет и запах раскалённого металла и плавящегося фрила со всех сторон обрушились на пришельцев. Глайдер, пролетев ещё немного, остановился.

— Выходи, — Энрике открыл бронированные двери. Гедимин выбрался наружу, быстро огляделся и сразу же заметил пару «макак» в экзоскелетах у запертых ворот, ещё двоих — у входа в огромное здание причудливой формы. Ещё четверо неторопливо обходили двор. Лязг и грохот не умолкали, иногда к ним добавлялись шипение и протяжный скрип. Гедимин втянул воздух — пахло так же, как на «Шибальбе», только запах был гуще и острее.

— Рики, ты? — из-за медленно ползущего по двору глайдера выбрался человек в оранжевой робе, протянул охраннику руку, пожал механическую кисть, перевёл взгляд на Гедимина, осмотрел его с головы до пят и едва заметно вздрогнул.

— Ты его контролируешь?

— Не трусь, он тихий, — буркнул Энрике. — Показывай, что у тебя.

— Сюда, — Анхель пинком открыл узкую дверь, прорезанную рядом с главными воротами.

— Иди, — подождав пять секунд, охранник подтолкнул Гедимина к проёму. — Я за тобой.

Тридцать пятый пригнулся — коридор не был рассчитан на его рост, и он с трудом помещался там в ширину, постоянно задевая плечами стены. Чем дальше он шёл, тем громче становился шум огромных механизмов; когда открылась вторая дверь, он даже не услышал скрежета — грохот снаружи всё заглушил.

— Стой, — буркнул Энрике, ткнув тридцать пятого в бок. — Анхель, показывай, что тут.

— А что, не видно? — криво усмехнулся тот, широким жестом обводя помещение.

Это, по всей видимости, и был «прокатный цех» — огромное помещение с высокой крышей и мощной вентиляцией. Горячий ветер свистел в ушах, но насосы не могли откачать все испарения раскалённого фрила и металла. У дальней стены протянулась через всё помещение длинная конвейерная лента полутораметровой высоты, с широким ограждением и смотровыми площадками над ним. Она начиналась у огромной станины — слишком высокой даже для Гедимина, оснащённой массивными валками, и по ней медленно полз пласт тёмно-красного, светящегося от жары фрила. В десяти метрах от станины, ближе к Гедимину, стоял ещё один сходный механизм… точнее, громоздились его остатки, и вокруг бродили люди в экзоскелетах и без них. Четверо пытались выправить перекошенную ленту, подталкивая под неё самоходную тележку. Один массивный валок, огороженный самодельными подпорками, лежал в стороне, гладкий бок второго виднелся из-под обломков станины. Её перекосило и присыпало расколотыми толстостенными трубами. Четыре трубы сходного вида лежали у стены, там, где начиналась витая железная лестница. Она вела к двум узким закрытым платформам. На другой стороне зала виднелись ещё две, такая же лестница и свисающие с потолка трубы — те, которым повезло не расколоться и не упасть. Частично они лежали на платформах, частично нависали над уцелевшим механизмом, и если бы сила тяготения взяла над ними верх, ничто не удержало бы их от падения, а станину — от превращения в хлам.

— Раны божьи, — пробормотал Энрике, заметно побледнев. — Сюда что, бомба упала?

— Не сюда, за той стеной, — махнул рукой Анхель. — Кран сорвался и упал, а стан не выдержал. Повезло, что второй уцелел. Сами трубы нетяжёлые, а вот кран…

— Да, фунтов по пятьсот, — хмыкнул охранник. — Ты знаешь, что Джед — ремонтник транспорта, а не прокатных станов?

— Плевать, чего он там ремонтник, — отмахнулся Анхель Монтойя. — Нужно навесить кран. Дело самое простое — если ты можешь всё это поднять. Этот теск понимает наш язык? Я скажу ему, что делать, и он сделает?

…«Макаки умеют делать прочные вещи. Странно,» — думал Гедимин, поглядывая на опорные балки. Трос, перекинутый через них, был ненамного тоньше его руки. Медленно и осторожно тридцать пятый вытягивал его на платформу вместе с обмотанными им трубами пятиметровой длины. Балки пока держались.

Закрепив трос, он втащил первую трубу на платформу, перешагнул через неё, разворачиваясь лицом к стене. Длинная тёмная ниша — гнездо с резьбой — уже была очищена от ненужных обломков. Достаточно было подтолкнуть трубу, и она легко и точно вошла в нишу. «Теперь провернуть до упора…» — снова развернувшись спиной к стене, он сжал ладонями шершавый фрил. С одной стороны по трубе проходил глубокий канал, и он должен был после всех вращений остаться сверху.

Крепления сомкнулись на шершавых боках. Затянув последнюю гайку, Гедимин шагнул на трубу и прошёл до самого её конца. Оттуда было хорошо видно всё, что происходило внизу.

«Держится,» — тридцать пятый перебрался на соседнюю платформу, достал из переплетений троса вторую трубу, подтянул ослабший узел. «Но конструкция довольно ненадёжная.»

…Пятый отрезок следовало разместить посередине, на половине пути между стенами. Трубы, ещё не скреплённые попарно, заметно проседали, но это было на руку Гедимину — иначе он никак не попал бы двумя концами отрезка точно в резьбу. Свисая с потолка с трубой наперевес, он заметил, что «макаки» внизу не так уж усердны в работе — вместо того, чтобы ставить на место опоры и перекладины стана, они обступили перекошенную ленту и таращились на «теска». «Ленивые мартышки,» — подумал он и тут же о них забыл. Трубу следовало ещё и завернуть, при этом не разрушив всю конструкцию, и качающаяся опора этому не способствовала…

«Ненадёжно. Но какое-то время продержится.» Две конструкции, собранные из труб и крепко стянутые между собой, наконец обрели жёсткость, и Гедимин спокойно шёл по мосту над цехом, заглядывая во «внутренности» прокатного стана. Два канала шли строго параллельно друг другу и уже были пригодны для прокладки кабеля. Осталось его найти.

«Подождёт,» — вернувшись на платформу, Гедимин прилёг на трубу и свесил руки. Он ещё мог работать, но его ощущения уже были похожи на усталость. Он посмотрел на ладони — перчатки из прочного скирлина были покрыты тонкими разрезами, кое-где царапины проступили на коже.

Снизу пронзительно свистнули — один раз, другой, третий, потом забарабанили по железной лестнице. Гедимин посмотрел вниз — двое рабочих стояли под мостом. Заметив eateske, один из них ткнул пальцем в большую бухту кабеля. Тридцать пятый отвязал конец троса и сбросил им — они попятились, опасливо переглядываясь.

— Привязывай! — крикнул Гедимин, подёргав трос. Кое-как сквозь грохот и шипение остывающего фрила люди услышали его. Прикрепить бухту к тросу им не удалось, и они долго махали руками, выкликая кого-то из толпы рабочих. Тридцать пятый ждал, сидя на трубе. Спускаться ему не хотелось — должен же от «мартышек» быть хоть какой-нибудь прок…

Верхний ярус был обесточен ещё во время бомбёжки; Гедимин нашёл, куда воткнуть зачищенные концы кабеля, но проверить, всё ли в порядке, было невозможно. Убедившись, что оба провода надёжно лежат на дне каналов, тридцать пятый взобрался на трубу и оглядел цех. Где-то должен был лежать сам кран — станина с электродвигателем, трос и магнитный крюк. Пока что самый похожий на него объект выглядывал из груды разбитых труб и обломков прокатного стана. «Определённо, никто не проверил, работает ли он,» — Гедимину стало досадно. «Надо вытащить его оттуда и вскрыть.»

Под потолком что-то задребезжало, и одновременно снизу донёсся пронзительный свист.

— Джед! — судя по громкости, Энрике раздобыл рупор. — Слезай!

«Зачем?» — мигнул Гедимин.

Внизу уже почти не осталось рабочих. Полоса остывающего фрила всё так же выползала из-под валка, но никто не следил за ней. Смотровые площадки опустели, а те, кто чинил разрушенный стан, собрались у ворот. Там была выведена водяная труба с большим краном, и люди, обступив его со всех сторон, отмывались от едкой пыли.

Гедимин спустился, огляделся по сторонам. Энрике и Анхель ждали его в воротах. Охранник, увидев, как он спускается, вернул Монтойе рупор и облегчённо вздохнул.

«Много времени уйдёт на такой ремонт,» — хмыкнул про себя Гедимин. Однако на конвейерной ленте уже не валялось ничего лишнего, и все катки под ней были уложены ровно, а бортики — поставлены на место, и это тридцать пятый заметил тоже. Ремонтники столпились невдалеке от водяной трубы, что-то обсуждая и хлопая друг друга по рукам — но из-за лязга и звона под потолком Гедимин ничего не слышал.

«Интересно было бы с ними поговорить…» — он незаметно подошёл к группе. Все эти люди были такими же низкорослыми, как Энрике или Райан, некоторые — ещё меньше. «Им, наверное, непросто работать с механизмами…»

Ремонтники пожимали друг другу руки, и Гедимин протянул свою ладонь в круг. В ту же секунду группа расступилась — от него шарахнулись в разные стороны. Один горожанин плюнул ему в руку и подался назад, сверкая глазами.

— Теск!

Разряд неприятно обжёг Гедимину затылок, и он передёрнул плечами и шагнул назад.

— Джед, отойди! — крикнул Энрике. — Что ты к ним полез?!

Тридцать пятый посмотрел на ладонь и пожал плечами. «Бессмысленное действие.»

Те, кто столпился у открытого вентиля, не помешали Гедимину — он просто отодвинул их, как ему показалось — легонько. Он сполоснул руки, зачерпнул тёплую воду и вылил на голову. В неё, судя по запаху и привкусу, был добавлен какой-то моющий раствор — въедливый распылённый фрил смывался так же легко, как красная пыль Нью-Кетцаля. Гедимин вылил на себя ещё две пригоршни воды, одну — под комбинезон, — усталое тело требовало охлаждения, как перегревшийся двигатель.

В воротах его дожидались Анхель и Энрике. Едва он поравнялся с ними, охранник жестом пропустил его вперёд и пошёл следом.

— Завтра — в это же время? Будет моя смена, а я не хотел бы такое пропустить, — вполголоса сказал Анхель.

— Смотри, чтобы к Джеду никто не лез. С ним я поговорю сам, — пробурчал Энрике.

К глайдеру они подошли вдвоём; площадка уже опустела — охрана выгоняла задержавшихся, освобождая место для ночной смены. Энрике открыл фургон, но сам не спешил сесть в кабину, дожидался, пока Гедимин войдёт.

— Что ты лезешь к людям? — сердито прошептал охранник, глядя ему в глаза. — Ты что, человек? Нет. Вот и не суйся дружить. Поехали!

30 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Чёрт подери!

— Кто? — спросил Гедимин, поднимаясь с матраса. Хосе появился за решёткой секунду спустя, пыхтя от досады.

— Глайдера нет, — буркнул он, открывая камеру. — Шериф и Рики полетели на убийство. Ну ладно, пойдём пешком. Выходи, Джед. И помни — я с оружием!

«Информации много, а ответа нет,» — думал Гедимин, выбираясь из прохладного здания на улицу, где с каждым днём становилось жарче. «Как у мартышек это получается?»

Хосе шагал сзади, одной рукой придерживая рукоять бластера. Он ничего не курил и был бледнее обычного — напуган и сосредоточен.

Верфи оказались ближе, чем думал Гедимин, — наверное, вчера глайдер летел окольными путями. Стоило пройти два перекрёстка, и на горизонте поднялся пузырь защитного поля с выступающими из-под него конструкциями. Гедимин увидел здание цеха, в которое вчера его привезли. Оно было далеко не самым большим в комплексе верфей.

Глайдер, волоча за собой открытый фургон, промчался мимо. Из двора вынырнули двое горожан, но тут же метнулись назад, чтобы их не сшибли. Они были ещё меньше ростом и тоньше в плечах, чем Хосе; Гедимин, приглядевшись, решил, что это некрупные самки или детёныши. Они вышли без респираторов, замотав лица яркими платками. Поравнявшись с Гедимином и Хосе, они замедлили шаг, одновременно посмотрели на пленного пилота и толкнули друг друга локтями. Одна что-то прошептала другой, та прыснула, и обе ускорили шаг. Хосе надулся.

— Что это означает? — спросил Гедимин.

— Они на тебя запали, Джед, — пробурчал охранник. — Почему на меня не западает никто, а на тебя — каждая девчонка?!

«Западает? Это что-то про размножение мартышек?» — Гедимин озадаченно мигнул. «Или Хосе уже накурился и стал невнятен? Второе вероятнее…»

Анхель встретил их у ворот цеха, широко улыбаясь, — но, увидев Хосе, скривился, а тот побагровел и уткнулся взглядом в носки ботинок. Гедимин, пробираясь по узкому коридору, слышал, как за его спиной начальник цеха вполголоса шпыняет щуплого охранника, а тот невнятно бурчит. Тридцать пятый быстро выкинул их из головы — его ждала весьма интересная работа.

Цех встретил их грохотом, лязгом и сердитыми воплями. Четверо ремонтников стояли вокруг покорёженной конвейерной ленты и орали друг на друга, перекрикивая рокот валков и шипение остывающего фрила. Лента, ещё вечером выглядевшая исправной, провисла, один каток торчал из-под неё наполовину, бортики валялись вокруг, рассыпавшись на куски. Рядом лежала причина этого — верхняя часть станины, удерживавшей валки прокатного стана. Разбросав по полу груду планок, она завалилась на ленту и вытолкнула всё, что было закреплено недостаточно прочно. Тут же валялся и нужный Гедимину механизм — почти целая станина крана. Крюк лежал чуть в стороне.

Анхель, побагровев, схватил рупор и заорал, перекрикивая и шум цеха, и голоса спорщиков. Даже у Гедимина слегка зазвенело в ушах, а Хосе прилип к стене и слился с ней. Четверо ремонтников, прекратив спор, бросились в разные стороны. Три секунды спустя двое вернулись с гусеничной тележкой, один где-то нашёл экзоскелет и прочный обломок трубы. Приподняв ленту, каток принялись заталкивать на место.

— Вот, — буркнул Анхель, протянув Гедимину старый гайковёрт, достаточно тяжёлый и громоздкий, чтобы прийтись ему по руке. — Навесишь — проверь.

— Ясно, — отозвался eateske, разглядывая инструмент. Вчера с ним довелось работать… ну, он хотя бы не разваливался в руках.

Вскрыть станину было несложно. Двигатель почти не пострадал от падения. Поправив разболтавшиеся детали и вернув на место отошедшие контакты, Гедимин прикрутил обратно крышку и осторожно приподнял станину. От места её падения до лестницы, к которой можно было привязать подъёмный трос, нужно было пройти всего три метра — но тридцать пятый быстро понял, что путь будет долгим. Этот механизм был значительно тяжелее труб, с которыми вчера он ползал под потолком, и в разы тяжелее самого Гедимина.

Мимо, едва не налетев на ремонтника, прошагали двое в экзоскелетах. Тридцать пятый покосился на них. «Надо кое-что опробовать.»

— Эй, вы, двое! Живо сюда! Взяли, подняли и понесли! — рявкнул он, выпрямившись во весь рост и указав пальцем на станину. «Броненосцы», вздрогнув, развернулись и, не спрашивая ни о чём и не вспоминая об оружии, подхватили механизм и потащили к лестнице. Гедимин придерживал его с другого края. Через пять секунд оба человека выпучили глаза и разжали руки, но кран уже лежал точно под свисающим концом троса — оставалось закрепить его, и можно было подниматься на платформу.

Снизу орали и потрясали бластерами двое «броненосцев», спустя секунду на них закричали в рупор, и они, оставив Гедимина в покое, ушли. Он осторожно вытянул трос, втащил громоздкую станину на предназначенные для неё опоры, отвинтил нижнюю часть и обвязался тросом сам. «Я, как обезьяна, вишу на пальцах,» — думал он, спускаясь под скреплённые трубы. «Странные ощущения.»

…Кран с тихим гулом полз по опорам; добравшись до платформ, он остановился, развернулся и пополз обратно, снова остановился на середине пути, опустил магнитный крюк на два метра вниз и поднял его до упора. Гедимин сидел на станине, разглядывая с высоты цех. Тут было много интересного, о чём не нашлось сведений в запасе, заложенном в его память при клонировании; тридцать пятый надеялся когда-нибудь найти время и возможность для его пополнения.

Он снова отогнал кран к разрушенному прокатному стану. Рядом, между перекошенной станиной и лестницей, стоял «броненосец» в громоздком тёмно-синем экзоскелете. Кроме обычных бластеров, на его руках были укреплены пулемётные турели, а над плечами — ракетомёты. Гедимин неприязненно сощурился — это был «Шерман», боевой экзоскелет Атлантиса. «Магнитное крыло,» — подумал он, запуская ладонь под щиток на панели управления. «У «Шермана» должно быть магнитное крыло. Надо это проверить.»

Крюк пошёл вниз, и через три секунды распластавшийся на трубах Гедимин услышал стук, а за ним — отчаянную ругань. Он осторожно выглянул в просвет между опорами — «Шерман» болтал бронированными конечностями в полуметре от земли. К нему быстро сбегались помощники, и каждый приносил новые слова в общий хор. Крюк держал жертву прочно.

— Что там, чёрт вас подери?! — Анхель добрался до рупора, и его голос заглушил все крики. Гедимин не без сожаления отключил магнит. Внизу загрохотало — «Шерман» упал на пол и уронил кого-то из помощников.

— Джед, слезай! — крикнул, забрав у Анхеля рупор, Хосе. Он старался говорить басом — для солидности; получалось плохо.

«Будут стрелять? Побоятся сломать что-нибудь?» — Гедимину не очень хотелось спускаться, но его лицо оставалось бесстрастным, когда он проходил сквозь строй «броненосцев». Он остановился перед Хосе и Анхелем и указал на кран.

— Готово.

— Чёртов теск напал на меня! — крикнули из «Шермана».

— Испытания крана прошли успешно, — ровным голосом проговорил Гедимин, глядя Анхелю в глаза. Человек отвёл взгляд первым.

— Тески не умеют шутить, — пробормотал Хосе. — Несчастный случай, вот и всё. Никто же не поранился?

— Что ты вообще забыл под работающим краном?! — рявкнул Анхель на «броненосца». — Давно не штрафовали? Так это я устрою!

— Идём, Джед, — буркнул Хосе, ставя роспись в бумагах Анхеля. — Про сидеть тут до упора уговора не было.

Обратно они шли другой дорогой. Охранник снял фуражку и поминутно вытирал мокрое лицо, — безветренный вечер выдался жарким. На полпути он завернул во двор, где была колонка, и засунул голову под струю воды. Гедимин не страдал от жары, но решил немного охладиться, — и увидел чёткое отражение в луже под колонкой. «Зеркальная поверхность,» — он незаметно наклонился так, чтобы ошейник отразился в воде. «Рассмотреть как можно внимательнее…»

— Эй, Хосе! — из приоткрывшихся дверей выглянула женщина в жёлтом платке. — Иди сюда, есть разговор.

— Донья Люсия! — жалобно проговорил охранник. — Почему не называть меня «офицер Охеда»?!

— Подрасти, мал ещё, — буркнула Люсия. — Иди сюда, говорят тебе!

Хосе подозрительно покосился на Гедимина и подошёл к двери. Тридцать пятый не двинулся с места, только развернул ошейник, чтобы лучше рассмотреть замок. «Теперь понятно. Надо попробовать…»

— Что?! Да ты никак рехнулась, донья Люсия! — воскликнул охранник. Что ему ответили, Гедимин не слышал, только видел, как рука из-за двери указала на него.

— Нет, нет и нет. Ты о чём вообще?! Это от жары, не иначе. Иди в подвал, в прохладу, донья Люсия! Не говори о таком, вдруг услышат?!

Хосе продолжал изумляться и возмущаться, но Гедимину уже было не до него. Медленно и бесшумно он выбрался со двора и завернул в переулок. Тонкая пластина фрила, спрятанная в карман, легко разломилась надвое, половинка точно подходила к замочной щели.

Ошейник тихо заскрежетал, внутри расходились, цепляясь друг за друга, тонкие планки. Открылась вторая скважина, и Гедимин протолкнул в неё второй осколок фрила. Он оказался тоньше и хрупче первого, послышался тихий хруст, и посыпалась пыль. Тридцать пятый остановился, тщательно ощупал полуоткрытый замок.

— Теск!

Обломок фрила попал Гедимину в лоб, и eateske развернулся к напавшему, отводя руку от ошейника. Второй кусок отскочил от его плеча. «Один на крыше, второй за углом,» — краем глаза Гедимин увидел мелькнувшие тени, шагнул вперёд, но тут всё его тело сотряс мощный разряд, и он осел на мостовую. Над упавшим раздался победный вопль.

«Хосе,» — Гедимин поморщился бы, если бы мышцы лица ему подчинялись. «Опять меня поймала макака. Что там Саргон говорил про превосходство?..»

— Джед, сукин ты сын! — охранник пнул упавшего под рёбра. Удара Гедимин почти не почувствовал, а что человек не удержится, и так было понятно.

— Хосе Доминго! — сердитый возглас заставил охранника вздрогнуть и поставить ногу на землю.

— Вот видишь, донья Люсия! Этот теск — опасная тварь, а ты… — не договорив, Хосе опустился на мостовую, извлёк из ошейника осколки фрила и крепко сомкнул все разошедшиеся обручи.

— Напяль ты на меня собачий ошейник — и я не только удеру, я ещё тебе голову оторву по дороге! — гневно фыркнула женщина.

— Без ошейника он тут всех поубивает, — Хосе, покончив с замками, схватил Гедимина за руки и завёл их за спину. Ещё две тени выбрались из переулка, нависли над лежащим.

— Офицер Охеда, мы можем помочь?

— Да. Тащите сюда провод, или верёвку, или изоленту, — что угодно. Теска надо связать, пока не опомнился!

— Смотреть противно, — фыркнула Люсия. — Это Райан тебя научил так мордовать людей?!

— Нет тут людей. Только бешеный слизняк на двух ногах, — надулся Хосе. — Джед, ты меня слышишь? Ещё одна выходка, и я тебя, ей-богу, пристрелю!

Провод неприятно врезался в руки — охранник затянул его слишком крепко. От разряда станнера в голове так звенело, что Гедимин с трудом мог идти. Но думал он не о Хосе или неудачной попытке побега — тут и без размышлений всё было понятно. Его занимало другое, и чем дольше он крутил услышанное в голове, тем озадаченнее становился.

Пока они добрались до тюрьмы, Гедимин успел опомниться, выпрямиться — и в «кабинет» Райана вошёл спокойно, с каменным лицом. Следом влетел Хосе и хлопнул фуражкой по столу. Райан поднялся из-за стола; когда он выпрямился, бластер уже был в его руке.

— Ну?

— Он почти удрал! Расковырял ошейник какой-то железкой… Райан Аранда, сэр, я вообще ничего не курил — а толку?!

— Великолепно, — сухо отозвался шериф. — По крайней мере, ты успел догнать его. Развяжи ему руки и обыщи его. Ещё железки остались?

Он обошёл вокруг Гедимина, извлёк из его кармана ещё один обломок, пропущенный Хосе, и бросил на стол.

— Хватит уже игрушек. Ты, Хосе, не контролируешь его. Офицер Монтес! Теперь это будет твоей задачей. До места работы — только на глайдере, обратно — так же. На месте берёшь напарника в броне, следите в четыре глаза. Если что — стреляете на поражение.

Он снова обошёл Гедимина по кругу. Энрике и Хосе притихли и следили за ним.

— Джед, — Райан запрокинул голову, встретился с ним взглядом. — За тебя дают пятьсот койнов, и так просто ты не уйдёшь. Что до частностей… Одно слово — «да» или «нет». Завтра ты будешь работать?

Гедимин мигнул. За пределами камеры было больше интересного — и больше шансов сбежать, но… надо было кое-что проверить.

— Нет, — ответил он.

Райан ещё секунду смотрел на него, будто ждал продолжения, но тридцать пятый молчал.

— Офицер Охеда, отведи его в камеру. Сегодня и завтра следишь за ним. Никуда не идёте.

04 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Какой ещё, к бесу, чили?! Какие соревнования?!

Выглядывать в коридор было бессмысленно — люди шумели в «кабинете» Райана, и из-за решётки Гедимин ничего не увидел бы. Он остался лежать, опираясь на локоть. Отчего-то сегодня его оставили без утренней порции Би-плазмы, хотя никаких перерывов в работе не намечалось, — его с утра ждали на повреждённой стене.

— Да помню я, помню, — но очень уж ты не вовремя, — проворчал Райан, совладав с собой.

— Загляни в календарь, — буркнул недовольный Энрике. — Завтра — Синко де Майо, уже утро, а я до сих пор тут. И глайдер я заберу тоже. Уговор был ещё в марте.

— Помню. Про глайдер тоже. Бери, — сдержанно отозвался шериф Нью-Кетцаля. — Чёрт… Что делать с теском? Хосе за ним не уследит. Этого мне не хватало на Синко де Майо…

— Инес выходит, она уследит, — хмыкнул охранник. — Ладно, я поехал. Ты хоть праздник не пропусти…

Шаги в коридоре затихли. Ещё пять минут ничего не происходило, и Гедимин перевернулся на спину и подумал, не отключиться ли ему. Но в коридоре зашуршало, и защитное поле с тихим щелчком отключилось. Хмурый Райан просунул под решётку два закрытых контейнера и черпак. Гедимин ожидал, что он сразу уйдёт, но он никуда не спешил — сел на стул и задумчиво смотрел на пленного пилота.

— От твоих сослуживцев давно ничего не слышно, — заметил он, забирая пустые контейнеры. — Шестой день тихо. Копят силы перед Синко де Майо?

«Что такое Синко де Майо?» — озадаченно мигнул Гедимин. «Почему это должно влиять на маршруты бомбардировщиков?»

— Посмотрим, — пробормотал Райан, включая защитное поле. — Связь не работает из-за чёртовой пыли…

Неподалёку хлопнула дверь, и Гедимин услышал приглушённый голос Хосе. Ему отвечал кто-то незнакомый, но ещё более писклявый. «Детёныш или некрупная самка,» — определил Гедимин. «Скорее всего, самка.»

— Что, правда, что ли?! И ты стрелял и не промахнулся? — незнакомая «мартышка» хмыкнула. — Я бы на это посмотрела.

— Зря смеёшься, — надулся Хосе. — Настоящий здоровенный теск, семьсот фунтов мышц и злобы. Не смотри ему в глаза!

Райан и Гедимин переглянулись. Шериф покачал головой и вышел навстречу пришельцам.

— Офицер Кастильо!

— Да, сэр!

— Инструктаж тебе провели? Молодец, Хосе. Сейчас берёшь Гедимина и с ним идёшь к стене за верфями. У повреждённого участка вас встретят. На месте следи за теском в оба, оружие наготове, в другой руке — ключ.

— Ключ? — человеческая самка повертела странный предмет в пальцах.

— От ошейника, — пояснил Хосе. — Иначе с теском не справишься. Придуши его, если что. По-другому он не понимает.

— Эти штуки запретили лет сорок назад!

— Рики у нас запасливый, — буркнул шериф, открывая дверь. — Выходи, Джед. Сегодня пойдёшь с Инес.

Гедимин смерил задумчивым взглядом самку-охранника, она в свою очередь осмотрела его с ног до головы и хмыкнула.

— Вот так урод! Хоть бы брови были человеческие, а не эти… выпуклости…

Она положила руку на рукоять бластера и жестом пропустила eateske вперёд.

— Без шуток там, — нахмурился Райан. — Мало на тебя было жалоб?

Улицы, обычно тихие и пустынные, этим утром гудели и шуршали; все, кто до сих пор прятался в пыльных строениях, теперь вышли наружу, а кто-то даже забрался на крышу. Пыль летела со всех сторон — горожане стряхивали её с крыш и стен, развешивали по дверям красные, белые и зелёные ленты, искусственные цветы и гирлянды пластиковых красных овощей (Гедимину не удалось извлечь из памяти их название). Каждый, кто видел, как мимо проходит eateske, оставлял своё занятие, хмурился и провожал его взглядом, те, у кого были бластеры, тянулись за ними, у кого не было — прижимались к стенам и дверным проёмам.

— Стой. Нам направо, — сказала Инес, и они свернули в глухой переулок. Там было особенно пыльно, и ветер почти не чувствовался. Туда выходили только окна, и сегодня некому было в них смотреть.

— Притормози, — сказала охранница, догоняя Гедимина. Он замедлил шаг. Инес поравнялась с ним и стала разглядывать его левое плечо.

— Вот как, — пробормотала она, сплюнув в придорожную пыль. Посмотрев на ключ — она всё ещё держала его в руке — она поморщилась и засунула его глубоко в карман.

— Что смотришь, теск? Мне не нужна эта собачья удавка, — буркнула она, похлопав по рукояти бластера. — Я уложу тебя одним выстрелом.

Наверное, Гедимин чуть-чуть прищурился при этих словах, а «мартышка» заметила. Нахмурившись, она подобрала в пыли три осколка фрила и бросила ему.

— Кидай вверх!

Гедимин отступил к стене, чтобы шальной луч не попал ему в грудь, и бросил осколки чуть в сторону. Сопло бластера сверкнуло трижды без малейшей паузы между выстрелами. Три осколка упали в пыль, слегка дымясь.

— Видел? — хмыкнула Инес, покрутив в руке бластер. Гедимин подобрал осколок и недовольно сузил глаза — разряд, способный распылить кусочек фрила на молекулы, всего лишь немного его оплавил.

— Носить сломанное оружие — ваша традиция? — спросил он. Инес вздрогнула и крепко вцепилась в бластер.

— Чего?!

— Разряд очень слабый, — Гедимин показал ей оплавленный осколок. — Расчётная мощность в десять раз больше. Этот бластер неисправен.

— Чёрт тебя дери… — пробормотала Инес, разглядывая бластер со всех сторон; впрочем, заглядывая в сопло, она не забыла установить предохранитель. — Ты откуда знаешь?

— «Райдо» — распространённая марка, — ответил тридцать пятый, глядя поверх её головы в пыльное небо. — Мы идём?

Он ещё не успел развернуться, как «мартышка» окликнула его.

— Джед, стой! Если знаешь, что делать, — доведи эту штуку до ума! — она протянула ему бластер рукоятью вперёд. Гедимин изумлённо мигнул.

— Убери это, — он дотронулся до ошейника.

Инес покачала головой. Она смотрела то на ошейник, то на бластер. Тридцать пятый недовольно сощурился.

— Мы идём? Я — ремонтник, а не фонарный столб.

— Постой, — охранница понизила голос. — Ладно, Джед. Я сниму удавку, и до вечера ты её не увидишь. Но сначала почини пушку.

— Сначала ошейник, потом пушка, — отозвался Гедимин. Трудно было не показать изумления — эта самка была наблюдательна…

— Наклонись, — ещё тише сказала Инес, доставая ключ. — Или сядь. И руки держи на виду.

Тридцать пятый опустился на мостовую. Через полминуты «мартышка» попятилась от него, унося с собой взрывоопасный обруч.

— Доволен? — она показала ему ошейник.

Гедимин потрогал шею, сел поудобнее, стряхнул с колена пыль.

— Давай пушку.

Осколка фрила было достаточно, чтобы открыть защёлки и отогнуть скобы. Тридцать пятый отложил бесполезный корпус и рукоять, открутил батареи, сдул с них пыль.

— Линзы перекошены, канал забит песком, — вполголоса заметил он, осторожно вынимая хрупкие детали. — Когда он был в ремонте в последний раз?

— Ему всего три года, — фыркнула Инес. — И он хорошо стрелял…

Гедимин молча пожал плечами. Он рассчитывал увидеть «макаку» в десяти шагах от себя, куда она отошла, сняв ошейник. Однако она стояла за его плечом и разглядывала разобранный бластер.

Щели в корпусе были слишком велики, в них неизбежно должен был насыпаться песок, но заделать их было нечем. Соединив все детали, Гедимин взял в руку бластер и поднял с земли осколок фрила. Оружие было не слишком удобным — его делали под маленькую ладонь человека, и в пальцах eateske оно утонуло.

Фрил брызнул во все стороны, оставив на стене въевшиеся капли. Гедимин поднялся на ноги, задумчиво глядя на бластер. «А вот теперь можно было бы уйти,» — думал он, прислушиваясь к шуму города. «Если бы это ещё имело смысл.»

— Готово, — он вернул бластер самке и пошёл дальше. Его слегка занимали предметы, повешенные горожанами на двери. Как он ни пытался, он не находил им никакого применения.

Инес догнала его через десять секунд и пошла рядом.

— Притормози! — выдохнула она. — Кем ты был на войне? Снайпером?

— Пилотом.

— Где выучился стрелять? — не отставала «мартышка».

— Меня таким сделали, — ответил Гедимин. — Это удобнее.

— Сделали для войны? Ты всегда был солдатом? Сколько тебе лет? — вопросы летели один за другим, и какие-то из них, похоже, не требовали ответа.

— Тринадцать дней, — eateske решил ответить только на последний. Самка замолчала, и остаток пути он спокойно думал о предметах на дверях и странной суете в городе. «Синко де Майо,» — решил он наконец. «Всё это имеет отношение к этому термину…»

Эти слова он ещё несколько раз услышал, пока ворочал тяжёлые корпуса «сивертсенов» внутри городской стены. Пыль забилась и туда, покрыла контакты, исцарапала вращающиеся детали; её было слишком много в этом городе. Стена уже избавилась от следов бомбёжек, её укрепили, приварив поверх «заводской» обшивки слой всякого хлама. Почти все генераторы работали, и в защитном поле оставался только один узкий просвет. Когда Гедимин закончил ремонт, закрылся и он. Поле было готово к налёту, но небо оставалось чистым. «Никаких врагов, кроме пыли,» — подумал тридцать пятый, выползая из-под стены, отряхиваясь и высматривая урну. В горле першило, и слюна была красновато-бурой. «Макаки» хмуро смотрели на него — кто в респираторе, кто в очках и с тряпкой на лице. Те, кому выдали экзоскелет, не снимали шлемов.

— Воды нет, — буркнул один из них, оттолкнув Гедимина от закрытого вентиля. — Иди отсюда, теск.

— Джед! — Инес не досталось рупора, и услышать её голос сквозь гул «сивертсенов» было непросто. — Иди сюда!

У соседнего строения лежали обломки труб; охранница с тлеющей палочкой в руке сидела на одном из них, задумчиво пуская дым изо рта.

— Садись, — она хлопнула по трубе ладонью. — Куришь?

— Лечебные смеси? — Гедимин покосился на палочку. Инес усмехнулась.

— Хосе… Нет, такую дрянь я не курю. Это обычный табак. Вот, затянись, — она протянула ему сигарету.

Может быть, тридцать пятый где-то нарушил технологию, — но, едва горький дым коснулся его лёгких, ему неудержимо захотелось откашляться и сплюнуть.

— Эти вещества не предназначены для вдыхания, — заметил он, возвращая сигарету самке. Та хмыкнула.

— Доктор Санчес говорит то же самое. Ну, как хочешь.

Она затянулась, разглядывая Гедимина в упор.

— У тебя и награды есть? Ты сбил звездолёт?

— Шесть, — тридцать пятый вытер полосу-наклейку от пыли. Она, как и комбинезон пилота, потускнела от царапин, изображение истребителя расплылось в бесформенное пятно.

— За сколько там дней? — Инес недоверчиво покачала головой. — Так не бывает, Джед. А это клеймо? Это с рудников, верно? Ты там его получил?

Гедимин удивлённо мигнул.

— Нет. На базе. Это номер.

— Не хочешь вспоминать? — глаза «мартышки» странно расширились и потемнели — такого эффекта тридцать пятый ещё не наблюдал. — В сети много чего пишут, Джед. Я всё знаю про дела «Вайт Рок» и «Айрон Стар»… что они наворотили, и какие суды потом шли. Тебя клеймили на марсианских рудниках, как раба… Сучьи дети!

Сплюнув, она закинула окурок в урну. Гедимин покосился на клеймо. «Вот как… Знак рабства,» — он не мог себя видеть, но его глаза понемногу темнели. «Хольгер был прав насчёт Марци. Они не могли не знать — и они всё равно это делали. Ставили этот знак каждому eateske.»

— Что-то надо делать с этой штукой, — пробормотала Инес, вертя в руках ошейник. — Райан если упрётся, его не сдвинешь. А он тут упрётся. Может, так?

Она взяла двумя руками один из свисающих «хвостов» обруча и с силой дёрнула его в разные стороны. Металл захрустел.

— Вот так, — она показала Гедимину вывернутый замок. — Больше не застегнётся. Скажу, что ты зацепился за железку. У Энрике есть запасные, но его не будет ни завтра, ни послезавтра. Даже если Райан упрётся, ты три дня отдохнёшь от удавки. Только не бегай, ладно? Тут до черта стрелков.

— Знаю, — буркнул тридцать пятый.

«Мартышка» замолчала, но надолго её не хватило.

— Джед, а чем ты займёшься после войны? — она потянулась за второй сигаретой, но, подумав, спрятала пачку в карман.

— Меня расстреляют, — отозвался Гедимин, глядя на изорванные перчатки. Они уже ни на что не годились, сколько он ни пытался заклеить прорехи. «Ещё одна смена, и придётся их выкинуть. Где найти запасные?»

— Тебя-то за что? Ты что, важная шишка? — ухмыльнулась Инес. — Или, может, утилизатор? Нет… Джед, ты правда не утилизатор? Не из этих ублюдков?

— Я был пилотом, — Гедимин поискал в памяти новое слово, но ничего не нашёл.

— Тогда тебя не расстреляют, — Инес надела фуражку и поднялась на ноги. — Пойдём, Джед. Ещё успеем устроить тебе мойку. А местные жмоты пусть захлебнутся своей водой!

05 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Гедимин отключился всего несколько минут назад и совсем не хотел просыпаться, но снаружи постучали по решётке. Он открыл глаза и удивлённо мигнул, глядя то на розовое пятно света на дальней стене, то на контейнеры с водой и пищей, просунутые в камеру.

— Что за спешка? — хмуро спросил он, поднимаясь с матраса. По ту сторону решётки на стуле нетерпеливо ёрзал щуплый охранник — Хосе.

— Джед, заткнись и ешь, — буркнул он.

Пока Гедимин опустошал контейнеры, небо успело побелеть, а Хосе — не менее двадцати раз пройтись вдоль решётки. Покосившись на пустой коридор, он извлёк из кармана толстую самокрутку, хотел поджечь её, но шорох и стук клавиш из «кабинета» шерифа спугнули его. Он проворно сунул «сигару» в щель на стене и сел на стул.

— Куда я пойду сегодня? — спросил Гедимин, вытолкнув из камеры пустые контейнеры.

— Понятия не имею, — проворчал Хосе. — Кто с тебя снял ошейник, тот пусть тебя и водит. Я не поведу. Мне жить охота.

Гедимин усмехнулся — едва заметно, однако охранник увидел, и его передёрнуло.

— Хосе Доминго! — донеслось из «кабинета». — А ну, взгляни!

— Да, сэр! — подпрыгнул на месте щуплый охранник. — Иду, сэр!

Клавиши застучали громче.

— Сеть есть, — заметил не без удивления Райан Аранда, шериф Нью-Кетцаля. — И новости… Надо же! Вчера утром взяли «Шибальбу». То-то в небе стало тихо…

— Что? «Шибальбу»?! Йю-ух-хуу! — Хосе хлопнул фуражкой по столу. — Теперь тескам конец! Джеду больше некуда бегать. Эй, Джед! Надо ему рассказать.

— Он нас слышит, не беспокойся, — хмыкнул Райан. — И на Венере ещё идёт стрельба. Там так быстро не разберутся.

— Чхал я на Венеру — оттуда они сюда не притащатся! — Хосе щёлкнул каблуками. — Сэр, а что пишут про «Шибальбу»?

— Занята федеральными войсками, — прочитал с экрана Райан. — Благодаря переговорам, проведённым Джеймсом Марци, боевики «Шибальбы» сложили оружие… захвачены корабли… несколько тысяч пленных. Джеймс Марци и адмирал Родригеш да Коста обращаются к боевикам Саргона и предлагают им сдаться и сложить оружие. Всем, кто не замешан в бесчеловечных преступлениях, сохранят жизнь…

— Сколько пленных?! Если у них столько тесков, они о нашем ещё год не вспомнят, — проворчал Хосе.

«Джеймс… Марци?» — Гедимин подошёл к решётке и прислушался. «Что Марци делает на стороне макак?»

— Почти восемь, — Райан выбрался из-за стола. — Хватит выплясывать, Охеда. Иди.

— Есть, сэр!

Через две секунды лязгнула дверь — щуплый охранник очень торопился. Гедимин удивлённо мигнул. «Куда они все убегают?»

Райан вышел из коридора, скользнул взглядом по стене, со вздохом извлёк из щели самокрутку Хосе и понюхал её.

— Опять то же самое, — устало пробормотал он. — Как ему не надоело…

Он подошёл к решётке и пощёлкал переключателями. Защитное поле уплотнилось, из прозрачного став светло-серым. Запахло озоном — напряжение на металлических прутьях возросло.

— Что сделают с пленными? — спросил Гедимин.

— Им обещают жизнь, — пожал плечами Райан. — Наверное, отвезут в лагерь. Проверят, кто есть кто. Вы зачем-то нужны им живыми, Джед. Больше я не знаю ничего. Ты из «Шибальбы», верно?

— Я не помню, — ровным голосом ответил тридцать пятый. «Есть вероятность, что Хольгер выжил. Рано или поздно я отправлюсь в лагерь. Возможно, он будет там.»

Райан внимательно осмотрел решётки и оглянулся на пустой коридор.

— Отдыхай. Сегодня ты остаёшься тут один. Надеюсь, никаких проблем не будет. До завтра.

Гедимин изумлённо мигнул, хотел вскочить и задать несколько вопросов, но от резкого подъёма заныла повреждённая нога, а когда он дохромал до решётки, человек уже ушёл. Тридцать пятый поморщился. «Эти мартышки работают всего десять часов в сутки с десятью перерывами. И то не каждый день. Конечно, им нужны будут рабы!»

Ему уже довелось ничем не заниматься целые сутки; в этот раз время тянулось так же медленно. Бежать ему было некуда и незачем, но из любопытства он попробовал поддеть кирпич и раздавить кабели, питающие решётку и генератор силового поля. Обломок жёсткой повязки оказался слишком мягким и хрупким, чтобы процарапать строительный раствор, а больше у Гедимина ничего не было. Он перенёс весь свой вес на здоровую ногу, чтобы сдвинуть кирпич с места, но раствор и налипший сверху фрил крепко его держали. «Нужен инструмент,» — подумал Гедимин и снова лёг.

Он провёл пальцем по полу, выводя на тонком слое красной пыли план города — той части, которую он видел или о которой догадывался. Тут были верфи со всеми вспомогательными цехами, забором и стоянкой во дворе; стена с зенитными орудиями; площадь с каменным зданием непонятного назначения, разрушенным бомбами; и огромное сооружение, чуть отстоящее от жилых кварталов, — от него тридцать пятый видел только туманный силуэт градирни, и это пробуждало в нём любопытство. «Станция,» — вспомнил он обмолвки Хосе. «Видимо, тепловая энергостанция. Или, возможно, солнечная. Здесь это имело бы смысл, если бы люди вовремя вытирали зеркала от пыли…»

За окном (и в едва освещённом коридоре) уже стемнело, когда треск и серия хлопков за стенами потревожили Гедимина. По стеклу пошли красные и зелёные блики. Тридцать пятый встал, посмотрел в окно — в небе расплывались клубы дыма. За первой серией хлопков последовала вторая; чёрное небо ненадолго окрасилось зеленью, потом светящееся пятно разлетелось искрами и осыпалось на землю. Что-то взрывалось над городом — множество очень слабых зарядов, едва ли приносящих какой-либо вред тем, кто был под защитным куполом. «Световые сигналы?» — Гедимин был слегка озадачен. «Для кого?»

В тишине оглушительно лязгнула дверь, с улицы донёсся грохот, смех и несвязные возгласы. Дверь захлопнулась, но тут же снова открылась.

— Хосе, живо за ним!

— Да ну, да на кой… — вполголоса проныли в коридоре.

— Веди его сюда, говорят тебе, — незнакомый человек повысил голос. — Пусть посмотрит на салют.

— Божья шлюха! — приглушённо выругался Хосе. — Где тут свет?

Он нащупал выключатель, и Гедимин прикрыл глаза — все светильники зажглись разом. За решёткой стоял, нетвёрдо держась на ногах, Хосе, и бессмысленная улыбка расплывалась по его лицу.

— А, Джед… Давай сюда, к нам, — он неуверенно помахал рукой, возясь с запертой дверью. — Только тихо, без глупостей, ясно?

Выбираясь из камеры, Гедимин случайно вдохнул воздух, выдохнутый охранником. Тот недавно выпил вещество, не предназначенное для выпивания, и вдохнул много соединений, не предназначенных для вдыхания.

— Ты в сознании? — спросил озадаченный eateske. Охранник испустил смешок.

— Я налью тебе, Джед, если Энрике с Патриком не всё выпили, — пообещал он, открывая дверь и переваливаясь через порог. — Йюх-ху-у!

Снаружи стояли шестеро; полумрак не помешал бы Гедимину узнать их, но у каждого на голове была очень широкая шляпа, и лиц было не видно. Один из них держал в руках гибкий шест с привязанными к нему пустыми жестянками и махал им, когда небо озаряла очередная вспышка. Жестянки дребезжали.

«Сигнальные огни» сверкали то там, то там, их запускали, казалось, из каждого квартала, и они все были маленькими и тусклыми. Пятеро горожан изредка посматривали на небо, но куда больше их интересовали бутылки, поставленные под стеной.

— Встань вон там, Джед, — махнул рукой один из них. По голосу Гедимин узнал Райана.

— Тихо, сейчас будет большой бабах! — Энрике, придерживая шляпу, взглянул на небо. К зениту, треща и рассыпая искры, поднимался яркий сгусток золотистого света. Два красноватых, поменьше, взлетали за ним. Ещё секунда — и все они взорвались. Огненный ливень хлынул на землю, и Гедимин двинулся назад, готовясь прыгнуть в укрытие, — но ни искра, ни осколок не долетели до крыш.

— Последняя нормальная петарда, — вздохнул незнакомый горожанин. — Осталась только мелочь.

— Ничего, закончится война — завезут, — пообещал другой. — Уже скоро. Вот тогда будет огромадный бабах!

— Хороший был бы бабах, если бы все корабли тесков собрать на орбите и разом взорвать, — медленно проговорил Энрике. — А ещё лучше — вместе с тесками. Вот на это я посмотрел бы.

— Да, на это все посмотрели бы, — хлопнул его по плечу один из горожан.

— Эй, эй, — завертелся на месте Хосе; он вдруг обнаружил, что в его стакане пусто, и ближайшая бутылка тоже пуста. — Что, это всё?

— Левее посмотри, там полная, — буркнул Энрике.

— Надо налить Джеду, — сказал один из горожан, отодвинув щуплого охранника. — У всех кетов праздник, а он тоже кет.

— Что? — резко повернулся к нему Энрике. — Патрик, ты что несёшь?

— Кет — тот, кто прожил тут половину жизни, — негромко пояснил горожанин, отвинчивая крышку. — Никаких исключений. Держи, Джед. Это пьют залпом.

Гедимин при всём желании не смог бы растянуть содержимое крошечного стакана на два глотка. Оно слегка обожгло пищевод. «Разбавленный этиловый спирт,» — Гедимин вспомнил некоторые свойства этого вещества и посмотрел на «макак» с недоумением, перерастающим в брезгливость. «Теперь понятно. Они все под его действием.»

«Макаки» смотрели на него, чего-то ожидая.

— Эй, куда! А мне? — Хосе опомнился и потянулся за бутылкой.

— И что, всё? — разочарованно хмыкнул Энрике. — Патрик, от одной капли ему ничего не будет. Его ведром не напоишь. Мне лучше отдай!

— Да пей, пей уже, — поморщился Патрик. — Что ещё у кого есть? У меня только «Винстон» — его он пробовал.

— А у меня — самосад Винстона, — хмыкнул второй горожанин. — И его я на тесков переводить не дам. Энрике, ты чили доел?

— А… там ещё полбанки, — охранник отвязал от шеста одну из жестянок. — Не разлилось? Нет, на месте.

— Осторожнее там, — нахмурился Райан. — Я за ним убирать не буду.

— Ничего, пусть ест, — Патрик заглянул в банку и отобрал у одного из горожан ложку. — Попробуй, теск.

Мимо тюрьмы с воплями и грохотом пустых жестянок проскакали, держась друг за друга, три десятка «мартышек». Первая из них раскручивала над головой шест с банками.

Гедимин взял слишком маленькую ложку двумя пальцами, зачерпнул комковатое вещество и осторожно прожевал его. От Би-плазмы оно отличалось только плотностью… и ощущением слабого жжения во рту при попытке проглотить его. «Капсаицин,» — опознал Гедимин обжигающую примесь. «Органическое соединение. Не имеет питательной ценности. Странная пища у этих существ.»

Энрике и Патрик переглянулись. Вероятно, они ждали какой-то другой реакции.

— Вот кого надо было брать на состязания, — хмыкнул Патрик. — Он бы всех сделал. Как тебе, Джед? Ты когда-нибудь раньше ел чили?

Райан Аранда, разглядывающий небо, повернулся к нему, едва заметно вздрогнул и потянулся к бластеру.

— Патрик, назад, — тихо и чётко проговорил он. — Гедимин, стой и не двигайся. Вот так… Открой двери, Хосе. Хватит экспериментов на сегодня. Я отведу Джеда в камеру.

— Что это с ним? — услышал Гедимин недоумённый шёпот. Дверь закрылась, пропустив в коридор Райана. Он не сказал ни слова, пока они шли к камере. Когда последний замок закрылся, а силовое поле уплотнилось, Райан убрал бластер, смерил Гедимина долгим задумчивым взглядом и вышел.

«Странные существа,» — пожал плечами тридцать пятый. «Много информации, но что с ней теперь делать?»

06 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Хосе отключился. Он начал сползать со стула ещё две минуты назад и вот-вот должен был упасть. Гедимин с интересом следил за ним, стараясь не шуметь. «Люди умеют отключаться на несколько часов,» — думал он, разглядывая лицо охранника. «Любопытный объект для наблюдения.»

Все мышцы Хосе были расслаблены — так, что даже держать губы сомкнутыми он не мог, и изо рта понемногу просачивалась слюна. От падения его удерживал только жёсткий форменный ремень — его край упирался в стул, замедляя скольжение тела. «Проснётся от падения или от соприкосновения с решёткой?» — Гедимин покосился на прутья, подключённые к источнику тока. «Если продолжит скользить вперёд, заденет её. А если отклонится вбок, то сначала ударится головой.»

На другом конце коридора лязгнула дверь, и Хосе подпрыгнул на стуле и принял более устойчивое положение.

— А? А, коробки, — пробормотал он, наклоняясь за пустыми контейнерами у решётки. Гедимин недовольно сощурился — наблюдения были прерваны на самом интересном месте.

— Слышал я, как один идиот решил почесать за ушком пуму, — донеслось из «кабинета» Райана; судя по голосу, шериф был в скверном настроении. — Тут то же самое. Но когда доиграешься ты, оторванной рукой не обойдётся.

— О чём речь, сэр? — отозвалась Инес.

— Ты понимаешь, — буркнул Райан. — Неконтролируемый теск посреди города.

— Господи! Безоружный пленный в обносках против толпы с бластерами, — громко фыркнула охранница. — Да уж, он всех порвёт.

Хосе, уже собиравшийся отключиться, сел ровно и настороженно покосился на Гедимина. Тот пристально посмотрел ему в глаза. Почему-то «макаки» это очень не любили — вот и на этот раз охранника передёрнуло, и он отвернулся.

— Безоружный? Это теск! — Райан хлопнул ладонью по столу. — Какая между вами дистанция? Два шага? Ты выстрелить не успеешь.

— А что он сделает — уклонится от луча? — недоверчиво хмыкнула Инес.

— Пока ты хлопаешь глазами? Да хотя бы зайдёт тебе за спину и свернёт твою шею, — Райан тяжело вздохнул. — А ты даже не поймёшь, что случилось. Вот только проблемы потом разгребать не тебе, а мне с парнями.

Хосе встрепенулся и сделал вид, что несёт контейнеры в урну — вот только встанет, и сразу пойдёт их выкидывать. Гедимин видел, каких усилий ему стоит держать глаза открытыми, а голову — поднятой. Райан, проходя мимо, ткнул его пальцем в бок — Хосе дёрнулся и ненадолго выпал из забытья.

— Сегодня идёшь на пищеблок, — хмуро сказал шериф, отходя к стене; в этот раз двери открывала Инес. — У них сломался погрузчик, а на крыше взорвалась петарда.

— Ясно, — отозвался Гедимин. «Крыша? С крыши хороший обзор. Надо будет рассмотреть энергостанцию.»

— Офицер Кастильо, дистанция, — вполголоса напомнил Райан. Охранница замедлила шаг, пропуская пленника вперёд.

— Вот он сегодня разошёлся, — пробормотала она, когда двери лязгнули за её спиной, заглушив слова.

Шёл десятый час, а на улицы ещё никто не спешил выходить. Ветер гонял по ним пыль, окурки и обрывки цветной фольги. Кто-то забыл на углу шест с жестянками, и они бились друг о друга, нарушая дребезжанием тишину. Соседний дом — то ли петарда взорвалась над крышей, то ли кто-то слишком сильно пнул стену — слегка накренился, и его крыша сползла на угол и теперь держалась только на перекошенной водосточной трубе. Гедимин недовольно сузил глаза и остановился.

— Эй! — Инес едва не налетела на него. — Ты чего?

— Криво, — отозвался он, приподнимая угол крыши. «Вот так… Должна сесть на крепления… А, их уже нет? Ладно, сразу не упадёт,» — он поправил трубу, загнав болты поглубже в податливый фрил. Крыша выровнялась, но было заметно, что следующего пинка или петарды она не переживёт.

— Это всё строили наспех, — вздохнула Инес. — Когда настоящий город разбомбили… Тут были другие дома, Джед. Не эти халупы.

Кто-то смотрел на них из переулка, но на глаза не показывался — а когда они пошли дальше, Гедимин услышал быстрые удаляющиеся шаги. «Двое или трое,» — прикинул он по звуку. «Зачем они прячутся?»

Они свернули в переулок, куда не выходила ни одна дверь, — похоже, в Нью-Кетцале их было много.

— Постой, Джед, — где-то на середине пути Инес остановилась. Гедимин удивлённо мигнул.

— Райан говорит, что ты можешь зайти мне за спину так, что я не замечу, — она понизила голос. — Но как такое возможно? Вот я, вот ты, вот мои глаза, а вот улица, — что тут можно не заметить? Покажешь, как тески это делают?

— Нет, — отозвался тридцать пятый, разглядывая края крыш над головой «мартышки». Прочными они не выглядели, но от них и не требовалось держаться долго…

— Почему?

— Ты пристрелишь меня, — он кивнул на открытую кобуру.

— Ты чего?! Я вовсе не собираюсь… — Инес перевела взгляд на бластер — не более чем на секунду, но этого было достаточно.

Крыши выдержали его вес, и он оттолкнулся от них, чтобы развернуться в воздухе и мягко приземлиться за спиной «мартышки». Теперь он сидел на мостовой, потирая разболевшуюся голень. Нога, скреплённая кусками металла, ещё не была готова к подобным прыжкам. Гедимин сердито щурился, гладил повязку и ждал, пока боль утихнет.

— Джед?! — Инес, обнаружив перед собой пустой переулок, вздрогнула и завертела головой. — Эй! Ты где?!

— Сзади, — негромко ответил eateske.

— Чёрт! — «мартышка» развернулась, машинально хватаясь за бластер. — Джед! Как ты… где ты был?!

— Здесь, — Гедимин кивнул на крыши. — Удобная опора.

— А где были мои глаза?! Как ты мог залезть туда незаметно? И… что с ногой?!

— Ушибся, — тридцать пятый неохотно выпрямился. — Идём.

В ремонте погрузчика ничего сложного не было, но четверо охранников в экзоскелетах каждую минуту держали Гедимина на прицеле, и под конец это стало его раздражать. Инес, оттеснённая к стене, за их спины, тоже была не рада. Рабочие — им не досталось ни экзоскелетов, ни бластеров — опасливо обходили это сборище по широкой дуге. За стеной чавкала и плескалась в огромных чанах Би-плазма, со всех сторон пахло разными веществами, имеющими отношение к человеческой пище. Гедимин не мог опознать их — кроме, возможно, этилового спирта — но навряд ли они были основными компонентами того, что производил этот пищеблок.

На крышу «броненосцы» не полезли. Инес села на балку, нагретую солнцем, вдохнула пыльный ветер и надела респиратор. Гедимин закрыл прореху листом гладкого фрила, сверху положил ребристый и, укрепив их и убедившись, что все оплавленные края обрезаны и больше не раскрошатся, выпрямился и повернулся к энергостанции.

Сверху огромная градирня выглядела ещё более внушительно. Над ней клубился белесый пар, постоянно сносимый ветром. Почти вровень с ней поднималась из-за длинного здания полосатая труба в решётчатом каркасе. Здание было выкрашено в цвет местной пыли и накрыто двумя слоями защитного поля — один охватывал и трубу, и градирню, второй распространялся только на здание. За ним поблескивали мачты и трансформаторы — почти вплотную к стене примыкала подстанция. Опоры, выстроенные в шеренгу, тянулись от неё до самых верфей.

— На что смотришь? — Инес подошла к Гедимину. — А, на водокачку Винстонов… Отсюда видно, где он растит табак? Всегда хотела посмотреть.

«Водокачка?» — Гедимин удивлённо мигнул. Сооружение перед ним определённо не являлось насосной станцией, хотя воду употребляло в огромных количествах. Ничего, похожего на зеркала-поглотители, вокруг тоже не было, и навряд ли это сооружение сжигало углеводороды — насколько Гедимин знал, таким станциям полагалось дымить гораздо сильнее.

— Она пьёт воды больше, чем весь Нью-Кетцаль, — сказала Инес и осторожно ткнула Гедимина пальцем в спину — ей не нравилась его неподвижность. — Хватит глазеть, Джед. Идём.

— На чём работает эта энергостанция? — тридцать пятый неохотно отвернулся от странного сооружения.

— На уране. Это атомная станция, Джед. Спускайся!

«Атомная? Здесь?!» — видимо, изумление отразилось на его лице. «Мартышка» хмыкнула.

— Чего удивляешься? До войны тут был огромный завод. Теперь его перестроили под верфи.

Обратно они возвращались тем же путём, чуть раньше, чем обычно, — Гедимин быстро справился с работой на пищеблоке. Посмотреть, как макаки выращивают Би-плазму, ему не удалось — они были рады быстро его выпроводить. Двое охранников провожали его и Инес до угла и только там отстали.

Дома на пыльной улице мало отличались друг от друга, но Гедимин запомнил их расположение и издалека узнал ту халупу, крышу которой он поправлял с утра. Она снова перекосилась, ещё сильнее, чем утром, и немного под другим углом; а одно из креплений трубы вырвалось из стены и висело на последнем болте. Болт валялся тут же — кто-то выцарапал его из фрила и бросил в пыль.

Выровнять крышу было несложно, как и вкрутить болт на прежнее место и выправить слегка погнувшееся крепление. Но Гедимин не спешил — из соседнего переулка за ним снова наблюдали.

— Вот, я ж говорил — это у них инстинкт. Как у муравьёв, — шептал кто-то.

— Ага, — поддакнул другой. — Он щас пройдёт, а мы ещё раз?

— Только тихо!

Двое шли босиком или в мягкой обуви, но на тихой улице их быстрые шаги всё равно были слышны. Гедимин прошёл мимо переулка и приостановился на углу — там, где всё ещё стояла забытая палка с жестянками. Обернувшись на скрежет, он увидел, как крыша медленно сползает набок, натыкается на трубу и замирает.

Угол дома выдержал. Можно было и без прыжков, но так получалось быстрее — и две «макаки» не успели ни отойти от дома, ни отложить шест, которым поддевали крышу. Один отшатнулся, и Гедимин схватил его за плечо, второй был пойман за шиворот. Взлетев в воздух, они с треском соприкоснулись лбами и взвыли. Тридцать пятый бросил их обратно к стене, куда они и вжались.

— Hasulesh! — сплюнул Гедимин, рывком затаскивая крышу на место.

— Стоять! — закричала Инес, врываясь во двор. В её руке был бластер, и приоткрывшиеся было двери за спиной тридцать пятого тут же захлопнулись.

— Вы, двое, — а ну свалили отсюда! — рявкнула она на перепуганных «макак». — Ты, урод, — встал смирно, руки за голову!

Двое «экспериментаторов» на четвереньках отползли в сторону и только в переулке решились встать на ноги и, пошатываясь, убежать. Они были меньше ростом, чем Инес, — даже меньше щуплого Хосе, и Гедимин не удивлялся их реакции на довольно слабый удар.

— Пошёл! — крикнула Инес, направив бластер на Гедимина. — Руки не опускать!

Чьи-то силуэты замелькали за окнами, двери приоткрылись. Только дом с непрочно держащейся крышей стоял тихо, и оттуда не доносилось ни звука.

Когда за домами показался защитный купол над забором тюрьмы, Инес тяжело вздохнула и вполголоса скомандовала:

— Вольно. Руки опусти.

Она убрала бластер и долго смотрела на Гедимина, иногда порывалась что-то сказать, но снова закрывала рот. «Какие подвижные у них лица,» — думал тридцать пятый. «Много маленьких мышц — сложное устройство…»

— Ты их убить мог, — сказала наконец Инес, заглядывая ему в глаза.

— В их действиях не было ни смысла, ни пользы, — отозвался тридцать пятый. «В их существовании — тоже,» — добавил он мысленно.

— Этот дом — пустой, там никто сто лет не жил! — «мартышку» передёрнуло. — Кому какое дело, как на нём лежит крыша?! А ты их едва не убил — вот из-за этого?!

«Какие странные здесь обычаи,» — думал Гедимин. От него ждали какой-то реакции, но какой — он не мог даже предположить, поэтому только пожал плечами.

— Я должна была выстрелить! — едва не сорвалась на крик «мартышка». — Пристрелить тебя на месте! И я сделаю так, Джед. Непременно сделаю!

«У неё очень высокий голос,» — у тридцать пятого понемногу начинало звенеть в ушах, а ясности в мыслях это не прибавляло. «Переходящий в ультразвук. Может, осмысленная информация передаётся на этих частотах?»

— Ты стреляешь, или мы идём? — спросил он, покосившись на защитный купол. — Часовой отсюда всё слышит.

Инес поперхнулась, хлопнула по рукоятке бластера и жестом приказала Гедимину идти вперёд.

— Ты просто псих, теск, — прошептала она. — Если шериф что-то узнает — вот мы посмеёмся…

08 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

«Вжжиу! Пшшшш! Бабах, бабах, бабах! Вжжиу! Пшшшш! Пшшшш!»

Звуки доносились из-за стены; от некоторых она вздрагивала, и вентиляционные короба дребезжали, а толстое стекло отзывалось звоном. По ту сторону происходило что-то очень интересное, но что именно — Гедимин не знал, и разъяснять ему не собирались.

— Два тяжёлых винта, лопасти горизонтально. Разболтались крепления. Пусть закрепит, чтобы не хлябало и не дребезжало, — человек, встретивший ремонтника и его охрану в цеху, неохотно выдавливал из себя слова и поминутно косился на Инес и на «броненосца» в боевом экзоскелете. Тот стоял у открытых ворот, и уличная пыль оседала на тусклой обшивке.

Ворота не закрывались, горячий ветер гулял по цеху, среди нагромождений ящиков и покорёженных корпусов непонятных механизмов. Над некоторыми из них столпились рабочие, разбирая их на части. Пахло окалиной и плавящимся фрилом, металл визжал под резаками, и чертыхающийся «броненосец» толкал пирамиду ящиков подальше от летящих искр. У стены стояла прислонённая к ней колонна в решётчатом каркасе и пучках кабелей, тянущихся куда-то за нагромождение ящиков. При восьми метрах высоты и четырёх толщины она почти затерялась среди прочих объектов. Сейчас в ней ничего не дребезжало — механизм был остановлен.

— Тут за смену оглохнуть можно! — Инес широко открывала рот, но её голос был еле слышен. — Что вы там ломаете?

Гедимин повертел в руках большой, очень древний и не избалованный чистками гаечный ключ.

— Сколько лет этому артефакту? — он не любил задавать вопросы «макакам», но тут никак нельзя было удержаться.

— Тебе какое дело? Иди работай! — человек указал на колонну со скрытыми в ней механизмами и на всякий случай попятился.

«Где они это выкопали?» — думал Гедимин, косясь на древний инструмент. И тот же вопрос возник у него, когда он протиснулся внутрь «колонны», и фонарь, привязанный к его руке, высветил её внутренности. Всё, что можно было разглядеть, покрывала плотная корка засохшей смазки пополам с пылью. Из неё выступали отдельные пятна ржавчины, тускло блестел фрил и лопасти больших винтов — к ним пыль и смазка прилипнуть не успевали. Первый из них был укреплён на конце массивного вала в полутора метрах над землёй, второй — в полутора метрах от противоположного конца трубы. Между ними и корпусом оставалось очень мало места — Гедимин кое-как втиснулся в промежуток меж двух лопастей, попытался пройти вдоль винта, чтобы рассмотреть недостаточно освещённую часть крепления, но пролезть не смог, как ни прижимался к стене.

«Разболтались? Тут не хватает гайки… а тут даже непонятно, есть она или нет,» — Гедимин недовольно щурился на механизм. Винт в самом деле «гулял» по стержню — eateske без усилий приподнял его на три сантиметра. Он постучал по присохшей корке, откалывая кусок за куском, — из-под грязи проступили не только лопасти, но и массивная муфта. «Вон тот стержень должен упираться сюда,» — Гедимин посветил фонариком вдоль вала. «А здесь ещё два. Тогда всё будет зафиксировано. Под тем комом грязи должна быть резьба. Но сначала — муфта…»

Трёхсантиметровая кора сходила кусками, иногда — вместе с некрепко закрученными гайками и остатками покраски. Все три крепёжных углубления были на положенных местах, всё, что можно было закрепить и подтянуть внизу, было закреплено и подтянуто. Гедимин ненадолго остановился, прикидывая, как удобнее дотянуться до верхней муфты, и выдержат ли лопасти винта, если он на них встанет. И тут он услышал тихий, но быстро усиливающийся рокот.

Винт задрожал. Гедимин успел вжаться в стену за долю секунды до того, как лопасти пришли в движение, — но места было слишком мало. Первая лопасть рассекла скирлин и кожу на его животе, врезаясь в мышцы, вторая ударила следом, третьей он не стал дожидаться — оттолкнулся и прыгнул на полтора метра вверх. Винт зацепил жёсткую повязку на ноге, заскрежетал, оставив на ней глубокий рубец, заскрежетал ещё громче под весом Гедимина. Тот перешагнул с лопастей на муфту и ударил гаечным ключом по валу. Металл загудел под ударами, присохшая смазка посыпалась на лопасти. «А, вот где резьба,» — Гедимин, отложив ключ, взялся двумя руками за массивный обод, потянул его вниз. Механизм заскрежетал, три гранёных стержня опустились в углубления и провернулись вместе с винтом. Что-то горячее капнуло на ногу eateske, он посмотрел наверх — ничего из-под винта не вытекало. Гул понемногу стихал, и механизм замедлял ход, пока не остановился окончательно. Гедимин поднял ключ, чтобы закрутить последнюю гайку, и коснулся пальцем чего-то липкого. Он посветил фонариком вниз, на себя и увидел, как из двух надрезов на животе медленно стекает кровь.

«А, теперь ясно,» — он ощупал раны — они тут же откликнулись ноющей болью. Лопасти врезались неглубоко, не зацепили внутренности, но повреждённые мышцы сокращались невпопад, затрудняя движение. Гедимин прижал ладонь к животу и снова потянулся к гайке.

— Вскрывай, ублюдок! — рявкнули снаружи, и кожух «колонны» протяжно заскрипел — в нём пытались сделать проход. — Я вам всем мозги повышибаю!

Металл заскрипел громче, в просвет влезла «клешня» тяжёлого экзоскелета — «Шерман» протискивался в трубу.

— Джед, ты там живой? — крикнула из-под его «лапы» Инес. — Скажи что-нибудь!

Гедимин посветил на неё фонариком. И охранница, и «Шерман» отшатнулись. Зажимая ладонью рану, тридцать пятый осторожно спустился с винта и протиснулся наружу. Он увидел рабочих, взобравшихся на груды ящиков, их побледневшего начальника, дымящийся след бластерного луча на стене и рычаги на щите, вмурованном в эту стену. Именно туда уходили пучки кабелей от «колонны».

— Теск?! — лицо начальника перекосилось.

— Неисправность устранена, — ровным голосом проговорил Гедимин, бросив ему под ноги гаечный ключ. Его тоже забрызгало кровью, и eateske размазал её, пока закручивал последнюю гайку.

— Шлюха божья! Там всё в крови! — закричал «броненосец», зачем-то заглянувший внутрь «колонны».

Инес шагнула к Гедимину. Она смотрела только на его руку, прижатую к животу, и мелко дрожала. Те, кто сидел на ящиках, начали слезать — тихо, осторожно, подальше от Гедимина… или, может, от охранницы.

— Винт, — недовольно сузил глаза тридцать пятый. — Кто-то запустил его.

— Я з-знаю, — «мартышка» содрогнулась. — Джед, тебе нужно лечь. Вот, прямо здесь…

Кровь уже почти остановилась и еле-еле сочилась из ран при неосторожных движениях. Рассечённые мышцы ныли. Гедимин лёг головой на охапку ветоши, отвёл ладонь от живота — как он и понял в самом начале, раны были неглубокими. Следом за ним под руку заглянула Инес и содрогнулась ещё раз.

— Когда я найду того, кто это сделал… — она взялась за рукоять бластера и выразительно посмотрела на человека, топтавшегося поодаль.

— Никто не мог этого сделать, — замотал головой тот. — Кому это пришло бы в голову?! Рычаг случайно был задет ящиком, это всё — несчастный случай…

Гедимин по голосу слышал, что «макака» лжёт, и ему было скучно. Он закрыл глаза, но его тут же ущипнули за плечо.

— Эй, Джед, ты чего? — над ним склонялась Инес. — Не надо спать! Доктор Санчес уже едет.

…Свежие швы сходились почти крест-накрест, поверх каждого из них Мэттью прилепил пластырь — и тем же способом, хмыкнув, заклеил разрезанную одежду eateske. Покончив с этим, он ощупал повязку на ноге, осторожно поддел и выровнял загнувшиеся края трещины — непрочный фрил попал под винт и надломился.

— Пока не застёгивайся, — он поправил комбинезон на животе раненого, оставив швы открытыми. — В воду не лезь, звездолёты не таскай и по крышам не прыгай — хотя бы до одиннадцатого. Дай сюда руки…

Он тщательно протёр спиртом ладонь Гедимина, потыкал пальцем в загрубевшую кожу и рубцы от заживших царапин.

— Будешь работать — обмотай хоть ветошью.

— Доктор Санчес, это всё заживёт? Это не очень опасно? — свесилась с ящика Инес.

— Не очень, — хмыкнул Мэттью. — Ищи глайдер, Инесита. Пешком он не дойдёт.

…С тех пор, как Райан и Инес, быстро собравшись, улетели на заводском глайдере, прошло уже два часа. Гедимин лежал на спине, положив руки под голову. Ему было о чём подумать.

«Им не нужен был механизм,» — он недобро щурился, разглядывая потолок. «Им не нужна была помощь. И… они боялись применить оружие. Или у той макаки не было оружия? Вполне вероятно…»

Двери лязгнули; Хосе, задремавший было в тёмном коридоре, подпрыгнул на стуле.

— Наложить суровое взыскание, — продолжал Райан фразу, начатую за дверью. — И вынужден был бы поместить тебя под арест. Почему ты не доложила сразу же?! Ты должна была бегом ко мне бежать! Нападение на людей, двое пострадавших, — и ты делаешь вид, что ничего не случилось?! Почему ты ничего не предприняла?

— Я увела теска оттуда, — слабо оправдывалась охранница. — Больше никто не пострадал…

— Из того, что нам известно, следует, — Райан тяжело опустился на стул, и тот скрипнул, — что ты не контролируешь не только теска, но даже себя. А значит, игры закончились. Джед остаётся в камере до прибытия федералов. А ты держишься от этой камеры как можно дальше. Всё ясно, офицер Кастильо?

11 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

«Техника безопасности не для потомков мартышек,» — Гедимин недовольно щурился на потрескивающую решётку. Защитное поле было убрано, а отключить её от напряжения щуплый охранник побоялся — и теперь пропихивал контейнер с Би-плазмой под смертельно опасными прутьями. «Защищает ли его экзоскелет от ударов током?» — думал пленник, наблюдая за этим из камеры. «Если даже да, то электроника выйдет из строя, и из брони его придётся вырезать. Интересное было бы зрелище.»

Последние два дня Гедимину было нечем заняться, кроме таких наблюдений; он не выходил из камеры, да и по ней передвигался с трудом. Неглубокие надрезы, повредившие мышцы живота, напоминали о себе при каждом движении. Он покосился на пластырь, налепленный под расстёгнутым комбинезоном, — края начинали отходить от кожи, и уже почти не болело — так, дёргало при резких поворотах.

Хосе, включив защитное поле, прошёлся вдоль решётки. В экзоскелете ему было неудобно, но он им гордился — и поворачивался к свету то одним боком, то другим, стряхивая невидимые пылинки с брони. Экзоскелет по назначению был боевым, пулемётные турели и ракетницы с него сняли недавно, а четыре из шести бластеров переставили с «предплечий» на «плечи», заменив их кистевыми захватами. Хосе заметил пристальный взгляд Гедимина и пощёлкал клешнями.

— Эй, Джед, давай бороться! — он согнул стальную лапу в локте. — Видишь, моя рука теперь толще твоей. И сам я выше! Давай бороться на руках!

— Не хочу, — ответил Гедимин, вычёрпывая из контейнера Би-плазму. Теперь ему полагалась одна кормёжка в день. Он не голодал, но ему было досадно, — на верфях осталось множество неизученных механизмов, и навряд ли его собирались когда-нибудь к ним допустить.

— Зря, — буркнул Хосе и поддел стальным пальцем кусок фрила на стене. Под ним мог бы поместиться небольшой предмет — и иногда там помещались самокрутки охранника, но этот тайник давно был опустошён — шериф тоже о нём знал.

— Джед! Я тебя в коридор выпущу, — не найдя искомого, Хосе снова повернулся к пленнику. — Давай бороться — кто кого свалит!

— Не хочу, — Гедимин, покончив с едой, разглядывал экзоскелет. Небольшие выступы брони от кисти поднимались вверх по руке, к плечу увеличиваясь и превращаясь в большой щит-наплечник, прикрытие для бластеров. «Какое у них назначение?» — пытался вспомнить eateske. «Интересно, если эту конечность поместить в узкое отверстие… она хорошо пролезет, но на обратном пути эти гребни могут зацепиться. Или нет?» Он покосился на вентиляционную решётку. Если зрение в полумраке его не обманывало, по диаметру она как раз подходила.

— Трусишь? — фыркнул Хосе. — Слизняк! А давай, я выставлю одну руку, а ты — две?

— Тоже не хочу, — качнул головой Гедимин. — Нет настроения.

— Будто у меня оно есть, — охранник покосился на опустевший тайник. — Вот зачем Райан берёт чужие вещи?

— Ты обещал мне дать попробовать, — напомнил Гедимин, выкинув из камеры пустые коробки. Хосе встрепенулся.

— Я тебе дам половину скурить, — закивал он. — Ты знаешь, куда Райан их дел? Ты видел, да?

— Тихо, — тридцать пятый кивнул на коридор — из «кабинета» Райана донёсся перестук клавиш. Охранник приложил «клешню» к лицевому щитку.

— Вентиляционное отверстие, — негромко сказал Гедимин. — Он бросил твои свёртки туда.

— Вот как! — Хосе подцепил клешнёй решётку и заглянул внутрь. — Темно, как в заднице! Джед, а далеко он их затолкал?

— Кинул наотмашь, — пожал плечами тридцать пятый. — Возможно, они закатились под уклон.

— Сейчас найдутся, — охранник сунул в отверстие «лапу» и пошарил внутри. — Вот, что-то есть… Чёрт, укатилось!

«Сгустки пыли,» — Гедимин отошёл от защитного поля и сел на матрас — так наблюдать было удобнее. «На ощупь сойдут за небольшие предметы. А вот теперь он захочет выбраться…»

— Вот оно! — Хосе дёрнул «лапу» на себя, и гребни, зацепившиеся за кирпич, затрещали. Охранник подпрыгнул на месте, дёрнулся ещё раз — теперь затрещала стена, но «клешня» экзоскелета не сдвинулась ни на миллиметр.

— Джед, твою мать! — Хосе упёрся в стену ногой, затрепыхался, пытаясь высвободить руку. Гедимин подошёл к защитному полю, с любопытством наблюдая за охранником. «Гребни довольно прочные,» — думал он. «Кирпич, как ни странно, тоже. Будет ли польза от бластеров?»

— Джед! — охранник ударил железной «клешнёй» по стене, но кирпич выдержал, дав лишь несколько трещин. — Ты, урод, ты это нарочно?!

— Что происходит? — по ту сторону решётки появился Райан.

— Я застрял! — Хосе снова дёрнулся, гребни заскрежетали о кирпич.

— Стой смирно! — Райан встал на колени экзоскелета, как на ступеньки, отстегнул лицевой щиток и, наклонившись внутрь, сказал пару слов в микрофон. Гребни с хрустом втянулись, охранник выдернул руку из ловушки и отскочил от стены, едва не уронив шерифа.

— Это Джед! Он сказал мне, что там тайник с травой! — под пристальным взглядом Райана Хосе повернулся к решётке и ткнул пальцем в пленника. — Тески не умеют шутить — на кой он это сделал?!

— Ах вот оно что, — шериф ткнул в стену, отключая защитное поле, и выдернул из кобуры бластер. Гедимин успел отступить — первый оглушающий разряд пролетел мимо и отрикошетил от стены. Больше отступать было некуда, он качнулся в сторону, но слишком поздно — второй разряд полоснул по боку, и eateske, пошатнувшись, опустился на пол. Одна рука бессильно болталась, из груди вышибли воздух, но ещё можно было встать… можно было бы, если бы третий разряд не вошёл в спину. Гедимин уткнулся лицом в пол. Зрение отказало — вокруг была темнота, прорезанная ослепительными искрами. «Почти получилось,» — думал он, собираясь с силами, чтобы перекатиться на матрас. «Тут слишком мало места…»

— Давно об этом мечтал, — сказал Райан, судорожно вздохнув; Гедимин не слышал звука, с которым бластер возвращается в кобуру — оружие всё ещё было у человека в руках. — Только не из станнера, а из бластера. Чтобы нагрудный крест соединился с наспинным. И посмотреть, долго ли он после этого протянет.

— Райан Аранда, сэр, — подал голос Хосе. — У меня накопилось десять койнов. Может, я соберу двадцать… Пятьсот койнов — это очень много, но я бы отдал свои двадцать, честно! Пристрелите его, а?

— И я знаю ещё десятерых, кто отдал бы по двадцать койнов на такое дело, — сказал шериф, вернув бластер в кобуру. — Двести сорок койнов… Осталось найти ещё тринадцатерых, и мы отдадим Мэттью его деньги. Лично я буду рад.

…Отклеив пластырь от шрамов на животе пленника и протерев их спиртом, Мэттью Санчес склонился над его ногой. Прозрачный фрил тихо скрипел под лезвием, повязка полоса за полосой отделялась от кожи. Гедимин не отказался бы на это посмотреть — но мог увидеть только бронированную «ногу» экзоскелета. Райан наступил ему на грудь и так стоял, нацелив наручный бластер в лицо eateske.

— Дай мне повод, — еле слышно сказал он, поймав взгляд Гедимина. — Всего один повод, теск…

— Не усердствуй так, Райан, — буркнул Мэттью.

Он снял повязку и теперь тщательно ощупывал голень пленника, сгибая его ногу то в колене, то в пятке.

— Швы рассосались, — протерев спиртом сначала кожу eateske, потом — свои перчатки, Мэттью поднялся на ноги. — Теперь можешь прыгать по стенам и таскать звездолёты. Слезь с него, Райан, найди себе дело.

— Спасибо за помощь, Мэттью, — отозвался шериф. — Но советы оставь при себе. Энрике, всё готово?

— Да, подержи его ещё, — охранник сел на корточки рядом с Гедимином, и тот почувствовал, как на его ноге чуть выше колена защёлкивается тугой браслет.

— Эй! Эта штука врезается в мясо, — нахмурился Мэттью. — Он у вас без ноги останется.

— Прям уж, — фыркнул Энрике, но браслет расстегнул.

— Цепляй на икру, — приказал Райан, крепче прижимая пленника к полу. — Туда, где стержни. Так до него быстрее дойдёт.

— Психи, — буркнул доктор Санчес. — Что вы его мордуете?

— Он опасен, — отозвался шериф, поворачиваясь к двери. Он ждал, когда Мэттью и Энрике покинут камеру, и только тогда отпустил Гедимина и вышел сам.

— Не замечал, — пробормотал врач, удаляясь по коридору. Энрике пошёл за ним. Хосе, отделившись от стены, ждал, когда Райан отдаст ему броню, но шериф не торопился. Он стоял у искрящей решётки и смотрел на пленника.

— А ведь Инесита никогда не была дурой, — тихо сказал он, встретившись с Гедимином взглядом. — И я бы хотел знать, что ты с ней сделал, и как это исправить.

Eateske не ответил. Его до сих пор мутило от двух разрядов станнера, и смотреть двумя глазами в одну и ту же точку было очень непросто. Он разглядывал повреждённую ногу — пучок расходящихся шрамов, чересчур короткую штанину и обрезанное голенище сапога… и массивный браслет со скрытым замком.

«Логично,» — подумал он, поддев пальцем взрывчатый обруч. «Вполне логично. Вот если бы выдали новый сапог — я бы удивился.»

15 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Что-то негромко скреблось под окном. Гедимин посмотрел сквозь решётку — по ту сторону толстого стекла маячил силуэт в экзоскелете и постукивал по окошку стальным «пальцем». Пленник показал ладонь с растопыренными пальцами — снаружи растопырили «клешню» в ответ.

— Эй, теск, не лезь к ней, — за другой решёткой загромыхали плохо пригнанные друг к другу детали экзоскелета — Хосе так и не привёл свою «броню» в порядок. — Тебе Райан плохо объяснил, да? Могу добавить!

Гедимин повернулся к нему — охранник замолчал и подался назад, бормоча что-то себе под нос. Под окном больше ничего не шуршало, и пленнику оставалось только лечь на матрас и пролежать, разглядывая потолок и экзоскелет охранника, до следующего утра.

Из «кабинета» шерифа донёсся громкий лязг, перешедший в вой сирены. Коммутатор надрывался недолго — вскоре звякнула снимаемая трубка.

— Джош? Что там?! А-а… Ты не пугай так больше, — Райан Аранда облегчённо вздохнул; голоса его собеседника Гедимин не слышал, но видел, как при звуке его имени дёрнулся Хосе. — Ну что… Как? На неделю? Ну да, бывает. Что? Что-что?! Джош! Я её у тебя не брал и вернуть не могу! А что говорит Франтишку? Ну, значит, не может. Да, два «Кондора» на стапелях. Пригнали с Венеры. Кто же заранее мог знать? Что? Ну, отложи на неделю. Два «Кондора» с распотрошёнными реакторами! Я что, прогнать их должен? Что?! Как «реактор уже вскрыт»?! Как «третий день»?! Джош, заранее предупредить никак было? Нет, не могу. Нет, у меня её нет. Говори с Франти… Как «на запасном дизеле»?! Третий день?! Джош, вот умеешь ты… Так, что делает эта твоя машина? Таскает груз с места на место? Могу подогнать глайдер с Хосе… Нет, освинцованного глайдера у меня нет. И Хосе тоже. Джош! У меня есть пленный теск. У них устойчивость. Найди клещи с длинной ручкой… Какие шутки! Джош, было бы что другое — предложил бы. Да, хорошо.

Коммутатор щёлкнул, возвращаясь в гнездо.

— Что случилось, сэр? Это станция? — громко спросил Хосе.

— Остановлена твоя станция, — буркнул в ответ Райан. — Третий день весь город питает один дизель. А верфи — второй. Джошуа…

Сирена снова завыла, но быстро замолчала — Райан дотянулся до передатчика.

— Джош? Да, хорошо. Да, готов. Жди на контроле, я пришлю Энрике.

«Станция? Местная АЭС? Любопытно…» — Гедимин поднялся с матраса и подошёл к решётке. Похоже, лежание и разглядывание потолка отменялось…

Старый глайдер, вздымая клубы пыли, вырвался из переулка и просвистел над диким пустырём. Туча песка влетела в щель под дверью фургона — транспорт затормозил.

— Рики, выгружайся! — крикнул из кабины Хосе — щелей в глайдере было столько, что передатчики были не нужны — хватало громкого шёпота.

— Энрике Монтес, — фыркнул однорукий охранник. — Для тебя и разных там тесков — офицер Монтес. Дверь открой!

Задвижки заскрипели. Энрике подтолкнул Гедимина в спину стальной «лапой», и тот шагнул в красную пыль. Глайдер стоял, уткнувшись в матовую стену защитного поля, и тучи песка, поднимаемые горячим ветром, разбивались об неё, не долетая до красно-рыжего здания под куполом. По его стене, сдувая пылинки, ползал диск с соплами по краям — робот-уборщик.

Массивные дверные створки разошлись без скрипа и лязга — eateske удивлённо покосился на них и на белоснежные стены. Покрытие из гладкого фрила было вымыто до блеска. Навстречу пришельцам из холла выполз диск-уборщик и направился к закрывшейся двери.

— Я ноги вытирал, — пробурчал Хосе и покраснел.

— Хороший денёк, — Энрике поднял прозрачный лицевой щит и помахал «лапой» человеку, выходящему из-за турникета. Холл заканчивался узким проходом; сейчас он был закрыт, и на рамке над ним горела красная лампочка.

— Да, ветер свежий, — кивнул охраннику тот, кто вышел из-за турникета. Его лёгкий скафандр был так же бел и чист, как стены холла. Шлем он откинул на спину.

— Это и есть ваш пленный теск? — он смерил бывшего пилота задумчивым взглядом. — Имя?

— Гедимин, — отозвался тот.

— Хорошо, — кивнул человек. — Я Джошуа Винстон. Ты выполнишь под моим присмотром некоторую работу. Это займёт много времени и потребует внимательности. Ты хорошо понимаешь меня?

— Да, — ответил eateske. Он искал на поясе «мартышки» кобуру с бластером — но, похоже, та вышла без оружия. Гедимин пока не знал, удивляться этому или нет.

— Мы за ним присмотрим, — пообещал Хосе, выпятив грудь. — Он тут ничего не натворит!

Джошуа покосился на него и указал на взрывчатый браслет на щиколотке Гедимина — с голени чересчур узкий обруч постоянно сползал.

— Твоя игрушка, Рики? Сними её. На станции ей не место.

— Джош, она не для игры, — нахмурился Энрике. — Только она его и удерживает.

— Ты мне реактор подорвать надумал? — сдвинул брови Джошуа. — Забирай эту дрянь и иди с ней в глайдер.

— Зря ты это, Джош, — пробурчал Хосе, отстёгивая браслет. — Это теск. Ты с ним не справишься.

— Ты, Хосе, ступай туда же, — указал на дверь Винстон. — От вас двоих столько пыли, что за неделю не отмыть. Надо будет — позвоню Райану, пока гуляйте. Ты, Гедимин, иди за мной.

Рамка пискнула, турникет провернулся, впуская и хозяина, и пришельца на станцию. Из коридора выглянул очередной робот-уборщик, запищал и пополз за ними следом.

— Стой, — Джошуа потыкал в стену, из открывшейся ниши выпали куски белого скирлина — остатки скафандра. — Этим обернёшь руки. Этой полосой прикрой рот и нос.

Он ждал, пока Гедимин обвяжется обрывками скирлина; тот, наматывая полосы на руку, прислушивался к звукам вокруг. Где-то плескалась вода, где-то гудели воздушные насосы; турбина остановилась, и шипения пара было не слышно. Не было и человеческих голосов — единственным, кто позволил себя увидеть и услышать, был сам Джошуа. «Он один на энергостанции? Маловероятно,» — подумал Гедимин.

— Хорошо. Идём. В дверях пригнёшься, — Джошуа, не оглядываясь, повернул направо, потом ещё раз — и остановился перед круглой бронированной дверью. Она открывалась медленно, неохотно, втягивая в стены пластину за пластиной, пока не образовался широкий проход.

— Здесь буду я, — Джошуа кивнул на экран, протянувшийся вдоль стены, круглое окно рядом с ним и небольшую панель управления под ним. Вторая дверь, ещё более массивная, открывалась сегмент за сегментом, изредка мигая красными лампочками.

— Теперь слушай меня внимательно, — человек кивнул на вход, пропуская Гедимина вперёд. Тот вошёл и остановился невдалеке от двери, с интересом разглядывая огромный зал.

От стены до стены тут было не менее сорока метров, и половину этого пространства занимал длинный бассейн без ограждения, такой глубокий, что поверхность воды казалась чёрной. Справа от Гедимина водоём закруглялся, перед ним и слева — был прямоугольным, разделённым надвое сплошным высоким барьером. Eateske слышал тихий гул насосов — вода находилась в постоянном движении. Пол и стены были покрыты плитами светло-серого фрила, пригнанными друг к другу так плотно, что они выглядели сплошным полотном; на полу вокруг бассейна была проведена жирная красная черта.

— Стой, — Джошуа — пока Гедимин озирался, он успел надеть шлем, но его голос был хорошо слышен сквозь маску — вынул из кармана маленький плоский предмет, запакованный в прозрачную плёнку, тщательно осмотрел его и прикрепил к поясу Гедимина. — Счётчик будет здесь. Не трогай его.

Дверь за ним не спешила закрываться, но над ней сомкнулось защитное поле, куда более плотное, чем купол над станцией.

— Реактор там, — махнул рукой Джошуа. — Здесь — бассейн выгрузки. Пока ты здесь, держись по эту сторону черты и не глазей ни туда, ни туда. В зале ты останешься один, дверь закроется. Я буду подавать команды, а ты — выполнять.

Он подошёл к длинному массивному рычагу, укреплённому на прочной опоре двухметровой высоты. Рычаг нависал над бассейном. Его опора стояла на единственном рельсе, огибающем весь зал — и, судя по всему, могла по нему скользить.

— Здесь была машина для выгрузки топлива. Это — всё, что от неё осталось, — Джошуа просунул руку внутрь рычага — там что-то пискнуло, и в раструбе загорелся тусклый огонёк. — Это захват. Когда он не работает — стоит на чёрной отметке. Я покажу, как с ним обращаться.

Он поманил Гедимина к себе, и тот заглянул в раструб. Огонёк — неяркий светодиод — подсвечивал шкалы с подвижными планками.

— Рука захвата движется вперёд и назад, — Джошуа с видимым усилием налёг на рычаг, и тот сдвинулся почти на полметра относительно опоры. — Это один полный шаг. Когда я скажу «шаг вперёд» — двигай его к бассейну, когда скажу «шаг назад» — тяни на себя. Смотри на шкалу шагов.

Гедимин кивнул. Джошуа смерил его хмурым взглядом и снова повернулся к механизму.

— Станина движется вдоль бассейна, — человек налёг на рычаг и не без усилий сдвинул конструкцию на несколько сантиметров по рельсу. — Когда я скажу «иди», ты пойдёшь и будешь толкать её вперёд. Когда скажу «стоп» — остановишься и будешь считать по шкале шаги влево и вправо. И последнее…

Он взялся за выступы рядом с раструбом и приподнял «руку» захвата — дальнее плечо рычага погрузилось в воду, на шкале качнулась стрелка.

— Это угол наклона. У тебя будет три основных угла. Шестьдесят пять — крайнее нижнее положение, пятнадцать — крайнее верхнее. Здесь фиксирующий винт — наклоняешь и закрепляешь. Теперь смотри, как работает захват.

Закрепив рычаг в наклонном положении, Джошуа просунул руку в раструб и дотянулся до рукоятки. Она качнулась вверх — сжатая клешня на дальнем конце «руки» разомкнулась.

— Когда я скажу «захват» — повернёшь вниз, — он тронул рукоятку, и «клешня» под водой беззвучно сомкнулась. Её детали, проворачиваясь в кольце захвата, вспенили воду. То, что она должна была удерживать, едва ли смогло бы вырваться.

— Всё запомнил? — спросил, нахмурившись, Джошуа. Гедимин кивнул, и человек отступил от рычага, жестом подозвав к нему ремонтника.

— Проверим. Два влево.

Гедимин ожидал, что станина окажется очень тяжёлой, а рельс — чересчур шероховатым, но конструкция легко скользнула почти на метр влево. Стрелка на шкале отсчитала два шага и замерла.

— Три назад, — Джошуа отошёл в сторону, чтобы его не задело рычагом, но в раструб смотрел внимательно. — Наклон шестьдесят пять. Захват. Тяни помалу! Хорошо… Наклон сорок пять. Один вправо. Да, всё правильно.

Он снова смерил тридцать пятого оценивающим взглядом, странно вздохнул и направился к двери.

— Когда я выйду, зал закроется. Не заходи за черту, не прикасайся ни к чему, кроме этого плеча рычага, и слушай команды!

Запирающие механизмы негромко застучали, залязгали, — массивная крышка люка смыкалась по частям и плотно входила в пазы.

— Если ты меня слышишь, подними правую руку, — донеслось из-под потолка. Гедимин поднял ладонь с растопыренными пальцами — ему вспомнилась «Шибальба».

— Хорошо. Теперь работаем. Вправо.

«А ему не по себе,» — eateske уловил странную звенящую интонацию и сам слегка насторожился. «Почему? Для него опасности нет.»

Конструкция, поднятая над водой, легко катилась по рельсу — всё ближе к округлому водоёму, опоясанному массивными металлическими плитами. Черту провели в трёх метрах от него — что внутри, Гедимин не видел.

— Стоп! — скомандовал Джошуа. — Два вправо. Один назад. Наклон шестьдесят пять.

«Рука» захвата погрузилась в воду. Гедимин привстал на пальцах, чтобы видеть, куда она ушла, — и удивлённо мигнул. Вода в округлом бассейне не была чёрной. Холодный синеватый свет шёл со дна.

— Захват! — голос Джошуа зазвенел. Гедимин тронул рукоятку и осторожно шагнул к бассейну. Свет в самом деле шёл со дна — что-то внизу горело синеватым огнём, неярко, но отчётливо. Ближе к поверхности сияние тускнело — его источник лежал на глубине, и Гедимин никак не мог его рассмотреть.

— Назад! — грянуло с потолка, и тридцать пятый посмотрел под ноги. Он незаметно пересёк черту и на полметра зашёл за неё.

— Назад, живо!

Тридцать пятый нехотя отступил и взялся за рычаг.

— Тяни помалу, крайний наклон — пятнадцать! — человек старался говорить негромко и спокойно, но ему было страшно — и Гедимин это слышал. Бронированная «рука» медленно пошла вверх, поднимая к поверхности кусок холодного света.

«Это — очень — интересно,» — тридцать пятый шагнул к самой черте и привстал на пальцах, придерживая захват одной рукой. «Клешня» тянула из-под воды длинные металлические стержни — множество тонких трубок, собранных в пучок — и вода вокруг них загоралась синеватым сиянием. «Я должен — рассмотреть — это — поближе…»

— Вниз! — крикнул Джошуа. Рука уже поднялась за пятнадцать градусов, и источник свечения подходил всё ближе к поверхности.

— Вниз, живо! Опускай!

Гедимин недовольно сощурился — крики неприятно давили на барабанные перепонки и мешали сосредоточиться. До поверхности оставался ещё метр, и оттуда, где стоял eateske, были видны подсвеченные холодным сиянием хвостовики — ряд за рядом, заключенные в решётку и залитые синеватым огнём.

— Стой! На воздухе не светится! — крикнул Джошуа, и тридцать пятый, вздрогнув, остановил подъём. Ледяной свет дрожал под водой — не такой яркий, как на глубине, приглушённый светом с поверхности…

— Наклон пятнадцать, — голос «мартышки» дрожал. — Пять влево. Ещё два влево. Опускай помалу. Наклон сорок пять. Стоп.

Гедимин закрепил рычаг под нужным углом. Теперь он не видел, как светятся внутренности реактора, но свечение того, что он вытащил, стало только ярче на глубине, в тёмной воде.

— Влево, — человек несколько раз глубоко вздохнул и продолжил:

— Влево, пока не скажу остановиться. Не торопись.

Eateske налёг на рычаг — упираться в саму опору мешала слишком далеко проведённая красная черта — и удивлённо мигнул. То, что он вынул из реактора, было не длиннее двух метров и никак не толще его плеча — но конструкция теперь весила больше в разы — и раза в три больше, чем сам Гедимин. Станина медленно ползла по рельсу, и ускорить процесс никак не получалось.

— Стоп! — раздалось из-под потолка. — Слишком быстро. Не бегай. Я буду считать, ты делай шаги. Двадцать один — шаг — стой. Двадцать два — шаг — стой…

Прошло не менее получаса, прежде чем конструкция остановилась окончательно на другом конце бассейна.

— Один влево, — сказал, переведя дыхание, Джошуа. — Опускай помалу. Наклон шестьдесят пять.

Вода всколыхнулась. Гедимин почувствовал, как рычаг едва заметно вздрогнул. Спуск прекратился.

— Готово — отпускай!

Захват разомкнулся и пошёл вверх. Eateske смотрел на синее свечение под водой. «Это не излучение,» — медленно всплывали в памяти обрывки заложенного при клонировании. «Оно не должно быть видимым. Какой-то другой эффект…»

— Вправо, — скомандовал Джошуа. — Не пересекай черту!

…Захват разомкнулся, и шестой по счёту стержень замер в одной из ячеек подводной решётки — в их общем свечении Гедимин уже мог рассмотреть её под чёрной водой. Он остановился передохнуть — перенапряжённые мышцы ныли. «Плотность этих объектов потрясающая,» — думал он, разглядывая хвостовики под водой. «Никогда бы не предположил, что они столько весят.»

Он потянул захват обратно к реактору, но добрался только до чёрной отметки — места, где механизм стоял до начала работы.

— Стоп! — скомандовал Джошуа. — Зафиксируй и оставь его. Теперь подойди к двери. Сядь на пол, отдыхай. Через пять минут зал откроется.

«Это всё?» — Гедимин удивлённо смотрел на раскрывающийся люк. По его ощущениям прошло не более трёх часов с начала смены.

— Выходи, — Джошуа поманил его к себе. Люк за спиной ремонтника залязгал, закрываясь кусок за куском. Человек разглядывал Гедимина и тяжело дышал; тот видел под прозрачным лицевым щитком капли испарины на лбу «мартышки».

— Дай руку, — Джошуа сжал пальцы на запястье eateske, нащупывая пульс. — Хорошо… Да, очень хорошо. Ты на удивление вынослив.

Он отстегнул от пояса Гедимина счётчик, осмотрел его и нахмурился.

— Всё на сегодня. В следующий раз будь осторожнее. Мы тут не играем, Гедимин.

Тридцать пятому стало неловко.

— Я не предполагал ничего сломать, — сказал он. Джошуа вздрогнул и растерянно замигал.

— Ты ничего не сломал, — пробормотал он и странно усмехнулся. — Сияние… Никак не устоять, верно? Понимаю…

— Откуда этот свет? — спросил Гедимин, вслед за Джошуа пробираясь по коридорам, мимо пищащих рамок и приоткрытых дверей.

— Излучение Черенкова, — отозвался горожанин, возясь с кодовым замком. — Быстрые электроны движутся в жидкости и… Снимай одежду и становись под душ. Если рамка на выходе пискнет, пойдёшь мыться ещё раз. Я подожду снаружи.

«Излучение чего… или кого? Быстрые… что?» — озадаченный Гедимин забрался под тёплую воду прямо в комбинезоне и только там вспомнил, что не снял его. Когда он, немного обсохший, выбрался наружу, рамка не издала ни звука.

— Хорошо, — кивнул Джошуа, забирая у него ненужные больше куски белого скирлина. — Ты очень быстро работаешь. Не торопись так. Сборки очень тяжёлые. Никогда и никто не носил их вручную. Теперь я отведу тебя в курилку. Ты куришь?

Гедимин качнул головой. Он думал о свечении. Память выдавала сбой за сбоем — ничего похожего в сведениях, заложенных в клонарии, не находилось.

Комната, которую Джошуа Винстон назвал курилкой, была небольшой, очень чистой и светлой. Высокое окно выходило на улицу, два дивана стояли под ним, к подоконнику крепилась гранёная чаша из прозрачного фрила. Она была вымыта до блеска, но Гедимин учуял слабый запах горелой органики.

— Через час шериф пришлёт за тобой, — сказал Джошуа, скидывая шлем и вытирая со лба испарину. — Отдыхай. Тут есть газировка, можешь пить. Дверь я закрою.

Гедимин про себя усмехнулся — если бы он захотел сбежать, он бы пошёл не к двери. Но ему не хотелось никуда бежать.

«Очень мало информации,» — думал он, опускаясь на пол рядом с диваном — предмет мебели не выглядел достаточно прочным, чтобы выдержать вес eateske. «Я должен узнать больше. Как можно больше.»

Что-то зашуршало у его плеча — он неосторожно задел локтем кипу скреплённых листов, лежащую на подоконнике. Он задумчиво посмотрел на неё, помял край листка и удивлённо мигнул. «Целлюлозная бумага? Здесь? Где её только откопали…»

Это был кусок очень старой печатной книги — десяток листов, выдранных из середины, без начала и конца. Мелкие буквы северного алфавита ещё были видны, но непрочная целлюлозная бумага сильно пострадала от времени, пыли и сырости. Гедимин аккуратно отряхнул её и пригляделся к строчкам.

«…излучения через слой вещества, его ослабление происходит за счёт двух процессов…»

Тридцать пятый мигнул, перелистнул страницу.

«…быстрый электрон передает свою энергию электромагнитному излучению…»

«Весьма интересно,» — Гедимин тщательно сдул с остатков книги пыль и заглянул на последний лист.

«…В замедлителе из обыкновенной воды цепная реакция на природном уране невозможна…»

Чьи-то шаги послышались в коридоре. Eateske прикрыл листы ладонью. «Это должно быть изучено,» — он задумчиво сощурился на дверь. «Это важно.»

Расправив листы, он просунул их под одежду, спрятав на животе, под застёжкой и конструкциями пояса. Прошёлся по комнате — бумага не шуршала.

— Гедимин, — Джошуа заглянул в дверь и поманил его к себе. — Твои прилетели.

В этот раз в экзоскелет забрался Хосе. Энрике косился на него и хмурил брови.

— Без происшествий? — спросил он у Джошуа.

— Работа идёт. Завтра прилетайте к девяти, — кивнул тот, наблюдая за надеванием браслета и ощупыванием карманов Гедимина.

— Гляди-ка, пусто, — буркнул Энрике, заглянув в последний карман. — Что, ничего не нашёл?

— Это же станция, — Хосе опасливо покосился на робота-уборщика — тот остановился перед ним и громко пищал. — Тут ничего не валяется.

…Человеку было бы трудно рассмотреть потускневший текст в неярком свете из-за решётки, но Гедимин хорошо видел в полутьме. Устроившись на матрасе, он медленно вчитывался в полузнакомые слова и удивлённо мигал, встречая странные символы. Ничего похожего не было ни в языке Севера, ни в алфавите Атлантиса; даже на письмена Сина и Мацоды это походило весьма отдалённо, и нигде не было разъяснений.

«Альфа,» — Гедимин тронул пальцем один из значков. «Это же явление тут называют альфа-излучением. И оно же обозначено этим символом. Видимо, так он читается. Надо запомнить.»

Шерифа не было второй час. Хосе, воровато оглядываясь, затянулся пару раз и спрятал недокуренное под пластину экзоскелета. Запах горелой органики постепенно выветривался, но его воздействие было достаточно сильным, чтобы охранник не обращал на заключённого ни малейшего внимания.

Дочитав до конца абзаца (общий смысл пока был непонятен), Гедимин с удивлением обнаружил целый набор символов, ни один из которых не был ему известен. «Это что-то значит, определённо,» — он поискал над набором и под ним, но нигде не нашёл перевода.

— Эй, Хосе!

Охранник вздрогнул вместе с экзоскелетом.

— Чего тебе? — он подозрительно посмотрел на eateske. — Что затеял?

— Ты эти символы знаешь? — тот показал ему страницу. Хосе вытаращил глаза.

— Раны божьи! Теск, это вообще по-каковски?

— Язык Севера, — отозвался Гедимин. — Этот набор символов тебе знаком?

— Ты по-северянски понимаешь?! — охранник недоверчиво покачал головой. — А это… Постой! Знаю. Это формулы. Где ты это вообще взял?

— На станции, — тридцать пятый думал, что «макака» соображала бы куда быстрее, если бы не отвлекалась посекундно. — Формулы? Как они читаются?

— Я откуда знаю? В колледжах не учился, — фыркнул Хосе. — Это физика, чёрт её дери. Вон, у Райана спроси. Он умный.

Лязгнула дверь, послышались торопливые шаги, и охранник вздрогнул и вытянул руки по швам. Гедимин растянулся на матрасе, прикрывая телом книгу. Прятать не было времени — люди уже подошли к решётке.

— Искал, во что завернуть, и не нашёл, — вполголоса смущённо объяснял один — Джошуа Винстон. — Валялась в курилке, никому не надо, но мало ли…

— Найдётся, — угрюмо отозвался Райан. Щёлкнул выключатель «сивертсена», Гедимин вскинулся, но сделать ничего не успел — разряд станнера вошёл ему в затылок, и eateske растянулся на полу, пуская слюни. Даже лицевые мышцы перестали ему подчиняться.

— Твоя книжка? — Райан выдернул кипу листов из-под дёргающегося тела и повернулся к Джошуа. — Чего? Что-то не так?

— Рэй, ты сдурел? — голос Винстона странно дрожал. — Ты что творишь?

— Он по-другому не понимает, — буркнул стрелок, захлопывая за собой дверь. — Так это твоё барахло или нет?

— Верни, откуда взял, — тихо сказал Джошуа. — Знал бы, что найдутся читатели, — не выдрал бы листы. Пусть будет у него, я потом заберу.

— Твоё дело, — Райан бросил остатки книги на пол рядом с Гедимином и включил защитное поле. — Тебя не поймёшь, Джош…

Голоса стихли за дверью. Гедимин медленно подтянул к голове дрожащую руку — ему казалось, что кости превратились в желе, и конечность размазывается по полу. Пальцы не слушались, но всё-таки удалось вытереть слюну. Гедимин попытался вспомнить последний прочитанный абзац — всплыла только пара слов, и то коротких. «Винстон знает, что это за книга. Возможно, формулы ему знакомы,» — подумал он, укладываясь поудобнее — сегодня бесполезно было продолжать чтение. «Если он согласится говорить со мной…»

 

Глава 4

16 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Я рассчитываю получить книгу обратно, — сказал Джошуа Винстон, оглядываясь на Гедимина. Они шли по добела вычищенному коридору, оставив за турникетом недовольных охранников. Никто не попадался им на пути, кроме роботов-уборщиков — они, похоже, работали круглосуточно.

— Завтра или, в крайнем случае, послезавтра, пока Хосе не скурил её, — человек остановился, внимательно глядя на eateske. — Целлюлозная бумага нечасто попадается.

«Ожидаемо,» — подумал Гедимин, стараясь не встречаться с ним взглядом — этот потомок обезьяны был очень наблюдателен.

— Я постараюсь дать тебе равноценную замену, — сказал Джошуа, не дождавшись ответа. — Но после смены.

Массивная округлая дверь реакторного зала медленно открылась, пропуская Гедимина внутрь. Человек в этот раз за ним не пошёл, и проём быстро закрылся. Тридцать пятый остановился на пороге, разглядывая бассейн и высокие стены.

Красная черта, проведённая на полу, захватила ещё больше пространства — теперь Гедимин, встав за ней, не видел внутренностей реактора и остывающих в бассейне сборок, но ещё мог рассмотреть холодное синее сияние под водой. Захват на тяжёлой станине исправно двигался вокруг бассейна, и вскоре первая из сборок была вынута из реактора и погружена в светящуюся воду.

— Стоп, — скомандовал из-за стены Джошуа. — Через двадцать три минуты, но не раньше, сборка должна быть на той стороне. Рассчитай скорость и начинай движение.

«Это нетрудно,» — Гедимин посмотрел на дальний край бассейна. Где-то там под водой стояли решётки с гнёздами. «Двадцать три минуты. Видимо, тут не принято спешить…»

Через два с половиной часа под потолком что-то загудело. Остановив захват на полпути к реактору, тридцать пятый покосился на источник шума. Центральная часть люка залязгала, приоткрывая небольшое окошко.

— Держи, — Джошуа просунул в проём бутыль с газировкой. — Перерыв, полчаса на отдых.

Окошко закрылось. Гедимин понюхал бурлящую жидкость, хлебнул и в недоумении пожал плечами. «Зачем нагнетать в воду углекислый газ? Не вижу необходимости…»

Поставив пустую бутыль у люка, он подошёл к стене. Там на прочных креплениях висела сборка — такая же, как спрятанные под водой, но никакой красной черты вокруг неё не было. Гедимин потрогал её пальцем, потом подставил под неё ладонь и слегка надавил, выталкивая её наверх, — она не шелохнулась.

«Удивительная плотность,» — тридцать пятый задумчиво посмотрел на более тонкие стержни, висящие неподалёку. Они были на четверть короче и в несколько раз тоньше. «Значит, внутри уран. Интересно, как он выглядит вблизи…»

Металлическая оболочка стержня не выглядела очень прочной и при некотором усилии поддалась бы — осталось найти, чем подковырнуть её.

— Стой! — загремело под потолком. — Отойди от твэла!

«Вернулся,» — досадливо сощурился Гедимин. «Твэл? Это нужно запомнить.»

Ещё пять сборок переместились из реактора в бассейн, и eateske остановился — на этот раз не по указанию из-за стены. Он устал — не настолько, чтобы перестать заглядывать в воду и коситься на развешанные вдоль бассейна твэлы, но тело требовало отдыха и охлаждения. За стеной облегчённо вздохнули, и люк заскрежетал, приоткрываясь.

— Дай руку, — Джошуа снова пощупал пульс тридцать пятого и недоверчиво хмыкнул. — Удивительно… Если так и дальше пойдёт, завтра после обеда начнём загружать свежее топливо.

— То, что на стене? — спросил Гедимин.

— Нет, оно ещё повисит, — качнул головой Винстон. — Это запас. А ты наблюдателен, теск. Интересно?

— Я хотел бы узнать больше, — сдержанно отозвался тридцать пятый. Человек хмыкнул.

— Сначала тебе надо отмыться. Дай счётчик… что ж, в этот раз лучше. Я сам виноват — не проверил вчера показания и завёл тебя в опасную зону. Иди за мной…

В курилке со вчерашнего дня ничего не изменилось. Вытолкав за дверь робота-уборщика, Джошуа сел на диван и взял с подоконника несколько книг — не слишком толстых, ярко раскрашенных, отпечатанных на привычной скирлиновой бумаге — никаких артефактов древности.

— Зачем ты на пол-то сел? — удивлённо спросил он у Гедимина.

— Диван непрочный, — ответил тот, глядя на книги. По обложкам трудно было сказать, есть ли внутри формулы, но рисунки на них были.

— Как продвигается чтение? — спросил Джошуа, пытаясь поймать взгляд eateske. — Что-то непонятно?

— Эти символы читаются как «альфа», «бета» и «гамма»? — спросил Гедимин, выведя на полу три знака. Джошуа издал странный звук.

— Верно, — пробормотал он. — Однако… Уровень знаний, кажется, не очень… Скажи мне, теск, из чего состоит атом?

— Из частей, — отозвался тридцать пятый, сузив глаза. Винстон посмотрел на него долгим задумчивым взглядом и протянул ему яркую книгу.

— Тогда начнём с самого начала. Ознакомься.

«Начало» — было написано на обложке среди аляповатых рисунков. «Расщепление атома».

За дверью раздался пронзительный звон, и Джошуа вскочил.

— Сиди-сиди, — оглянулся он на зашевелившегося Гедимина. — Это ко мне.

Он вышел, и eateske услышал незнакомые голоса — один, судя по пронзительности, принадлежал самке, второй был ещё тоньше и писклявее. Джошуа негромко что-то ответил, и голоса отдалились и стали тише.

«Расщепление атома,» — Гедимин разгладил обложку и открыл первую страницу. «Интересно…»

От разглядывания картинок и чтения коротких подписей его отвлекло жужжание. Какой-то маленький механизм бился о дверь. Тридцать пятый выглянул наружу и подставил ладонь под падающий звездолёт. Это была модель «Раптора» — всего двадцать сантиметров в длину, два винта на крыльях и два — вместо сопел, многочисленные царапины и сколотая краска.

«В моторе пыль,» — Гедимин прислушался к жужжанию «Раптора» и, перевернув его брюхом кверху, отключил двигатель.

— А ну пусти! — раздалось снизу. — А то застрелю тебя!

Ещё один человек — совсем мелкий, втрое ниже Гедимина — стоял в коридоре, помахивая большой, грубо сделанной и ярко раскрашенной моделью бластера.

— Я не шучу! — он привстал на цыпочки, сердито глядя на eateske. — Это мой корабль, и я — командир!

— Джон! — из-за поворота быстро вышел Винстон. — Что ты делаешь? Не смей целиться в безоружных! Этот теск — военнопленный. Гедимин, отдай это мне… вот, держи свой корабль. Пойдём, мама ждёт.

Джон вывернулся из-под его руки и, запрокинув голову, посмотрел на eateske.

— Ты пленник? Командир Джон не стреляет пленных, — серьёзно сказал он. — Тебя отвезут на Землю и будут судить по закону.

— Идём, — Джошуа подтолкнул его к турникету. — С теском ты играть не будешь.

«Детёныш человека,» — удивлённо мигнул Гедимин — теперь он понял, с чем имеет дело. Некоторые сведения о размножении «макак» всплыли в памяти, поразили своей нелепостью и были выкинуты из головы. «А мотор всё же нуждается в чистке…»

— Джон Винстон, — пояснил, вернувшись, Джошуа. — Книги были припасены для него. Но не думаю, что он останется на станции. Хочет стать пилотом, посмотреть разные планеты… слетать на Титан и Энцелад. Наверное, оно того стоит. Ты был там?

— Я нигде не был, — отозвался Гедимин. Детёныш отвлёк его, но теперь он хотел вернуться к чтению и узнать об управляемых и неуправляемых цепных реакциях. Новая информация пристраивалась к обрывкам, заложенным при клонировании; что-то уже было знакомо — правда, с других сторон, что-то требовало обдумывания.

— У тебя есть другие книги? — спросил он, заглянув Винстону в глаза. Тот усмехнулся.

— Найдутся.

17 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Отпускай!

Пятая по счёту сборка заняла место в решётке, и металлическая клешня захвата разомкнулась и качнулась вверх. Зафиксировав её под наклоном в пятнадцать градусов, Гедимин выпрямился, повёл плечами, расслабляя перенапряжённые мышцы.

— Очень хорошо, — в голосе из-за стены слышалась радость. — Подойди к люку.

В приоткрывшееся окошко просунулось горлышко бутыли с газировкой.

— Пей. Перерыв на час, — объявил Джошуа, закрывая люк наглухо. За лязгом металла Гедимин услышал чужой голос — кто-то поздоровался. Присев у закрытой двери, eateske разглядывал стены и вслушивался в гул механизмов. Что-то размеренно лязгало под полом, с каждой секундой звук становился громче, и Гедимин не слишком удивился, когда края бассейна приподнялись, а вода заколыхалась. Он встал, чтобы лучше видеть происходящее, и как раз вовремя — дно бассейна вместе с остывающими урановыми сборками начало опускаться. Разделяющий гребень между двумя половинами бассейна поднялся и навис над водой. С тихим свистом над резервуаром схлопнулось защитное поле. Сначала оно было прозрачным, но быстро уплотнялось; через пять минут оно стало белесо-матовым и уже не пропускало синеватый свет из-под воды.

Лязг под полом затих, негромко зашипела, открываясь, тяжёлая дверь на другом краю зала. Человек в белом скафандре вошёл, огляделся и помахал Гедимину прибором, зажатым в ладони.

— Привет, Джед! Сиди, отдыхай, я тут померяю.

«Патрик,» — eateske вспомнил, где слышал этот голос, и слегка удивился. «Он со станции?»

Горожанин, глядя на экран прибора, медленно прошёлся вдоль открытой части бассейна, осторожно обошёл реактор и достал из кармана красный маркер.

— Будешь загружать свежее топливо, — сказал Патрик, проведя черту вокруг бассейна и вернувшись к защитному полю. Теперь он стоял неподалёку от Гедимина и пристально его разглядывал.

— Я знаю, — отозвался бывший пилот, заново обматывая кисти рук обрывками белого скирлина. Газировка кончилась, как и время перерыва. «Он останется тут или уйдёт?» — Гедимин покосился на Патрика.

— Что у тебя с кожей, Джед? — тот указал на исполосованную шрамами голень пленника. — Посмотри на цвет!

Гедимин удивлённо мигнул, чуть приподнял штанину — там, где кожа была открыта, она уже не была гладко-белой. Её присыпало серой пылью, и оттереть странный налёт не удалось.

— На лице то же самое, — сказал Патрик. — Везде, где голая кожа. Думаю, это от радиации. Эй, Джош! Ты это видел?

— Вчера не обратил внимания, — ответил Джошуа из-за стены. — Это не ожоги — ему негде было обжечься. Хотя он прилагал все усилия. Вылезай оттуда, Патрик. Не мешай работать.

Рычаг захвата впервые поднялся над водой — его предстояло провести мимо защитного поля, не повредив купол, к открытой части бассейна. Красная черта на той стороне прошла гораздо ближе к воде — свежее топливо излучало не так интенсивно, и Гедимин мог подойти почти вплотную и посмотреть на тусклый синеватый свет со дна. Отсюда были хорошо видны решётки и вставленные в них сборки — массивные пучки урановых стержней. Теперь eateske знал, что перед ним, и видел, как оно устроено и для чего нужно, и это его успокаивало. «Необлучённые стержни прочнее,» — думал он, разглядывая сборку. «Их труднее повредить. Можно двигаться не так медленно. Интересно, как изменяется плотность…»

— Два вправо, три вперёд! — скомандовал из-за стены Джошуа. — Так, хорошо… Наклон шестьдесят пять. Захват!

Клешня механизма сомкнулась, плотно обхватив сборку, и тяжёлая конструкция медленно поползла вверх.

— Тяни к реактору, — сказал человек чуть менее взволнованным голосом. — Восемнадцать минут на дорогу. Не так быстро!

Свежие сборки ненамного отличались по весу от облучённых — даже, возможно, были тяжелее. Пять из них переместились из бассейна в затопленный реактор, прежде чем Винстон скомандовал поставить захват на чёрную отметку и подойти к двери.

«Осталось шестнадцать,» — Гедимин присел передохнуть у люка и задумчиво смотрел на бассейн. «Ещё два дня, и реактор будет готов к работе. Интересно было бы посмотреть, как его запускают.»

Выпустив eateske из душа, Джошуа внимательно осмотрел его ногу и даже потрогал кожу.

— Верно, изменения есть, — кивнул он Патрику. — Но опасным это не выглядит.

«Изменение свойств в экстремальных условиях,» — думал Гедимин, разглядывая серую «пыль». «И если охлаждение или перегрев можно почувствовать, то воздействие радиации заметно только по факту. Наверное, я получил большую дозу, когда заглядывал в реактор. Два или три дня, и всё вернётся в норму…»

— Как идёт чтение? Освоил «Начало»? — поинтересовался Джошуа, провожая ремонтника в курилку. Патрик оставил их на полпути, помахав Гедимину рукой на прощание.

— Да, — отозвался тридцать пятый, замедляя шаг.

— Что делает в реакторе борная кислота? — спросил Винстон, глядя ремонтнику в глаза.

— Поглощает тепловые нейтроны, — незамедлительно ответил тот. — Гасит реакцию.

— Ты быстро читаешь, — заметил Джошуа. — Нравится? Ещё дать?

Гедимин кивнул.

После стерильных коридоров станции пыльная тюрьма казалась ещё грязнее, и тридцать пятый, вернувшись в камеру, отряхнул ступни и смахнул с матраса накопившийся песок. Энрике за решёткой громко фыркнул и пробормотал что-то неодобрительное, но Гедимину было не до него — он сел и положил на колени новую книгу. Она была чуть менее пёстрой — только чёрный и жёлтый, знак трилистника на обложке и несколько броских фраз. Eateske перевернул страницу.

— Эй, теск!

Он не заметил, как к решётке подошёл Райан Аранда.

— Что это? — шериф указал на книгу. Гедимин молча повернул её обложкой к нему.

— Где ты взял это? — Райан отключил защитное поле и протянул руку к обесточенной решётке. — Дай сюда!

— Это книга Винстона, — сказал Гедимин, настороженно следя за человеком. Тот хмуро посмотрел на обложку, пролистнул пару страниц и скривился.

— Это что, инструкция, как лучше взрывать АЭС? Офицер Монтес, Джош в самом деле дал ему эту книгу? Дал сам?

— Так точно, сэр, — на всякий случай Энрике вытянул руки по швам. Экзоскелет заскрежетал.

— Он спятил, — поморщился Райан, глядя то на книгу, то на пленника. — Эй, теск! Ты плохо понимаешь слова, но запомни — если хоть что-то на станции пойдёт не так…

Он прикоснулся к рукояти бластера. Гедимин пригляделся и увидел песок, набившийся под приподнятую пластину, и край одной из кнопок, опустившийся чуть глубже, чем другие.

— Твой станнер неисправен, — сказал он. Аранда мигнул.

Гедимин успел прикрыться рукой — разряд попал в правое предплечье, отбросив пленника назад, и тот, потеряв равновесие и власть над подгибающимися ногами, упал на колени.

— Меня устраивает, — бросил Райан, застёгивая кобуру. Книга, ударившись о плечо eateske, упала на пол и раскрылась. Гедимин не шевелился, пока шаги шерифа не стихли. Правая рука ниже локтя обмякла, и казалось, что она комком слизи свисает с кости; левая тряслась, но действовала, и главное — почти не кружилась голова, а зрение осталось неповреждённым. «Привыкание,» — усмехнулся про себя Гедимин. «Когда-то оно должно было наступить…»

Дрожащей рукой он подобрал книгу, откинулся на матрас, прислонившись спиной к стене. «Взрывать?» — он криво ухмыльнулся, глядя на рисунок — твэл в разрезе. «Я не хочу взрывать. Я хочу строить.»

19 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Последняя сборка опустилась в реактор, и захват разжался, а рычаг поднялся к поверхности воды. Гедимин поволок громоздкий механизм к чёрной отметке. Под полом что-то негромко лязгало и постукивало; заглянув в бассейн, ремонтник увидел, что опустевшая решётка, в которой недавно хранились топливные сборки, втягивается в дно.

— Стоп! — судя по голосу, Джошуа Винстон был очень доволен. — Работа закончена. Иди к двери, садись и отдыхай. Через пять минут я тебя выпущу.

— Что ты будешь делать теперь? — громко спросил Гедимин.

— Что? — растерялся человек. — Ты что-то говоришь? Подойди к двери, справа от неё микрофон — говори туда!

Тридцать пятый обошёл по кругу бассейн. Отработанное топливо скрылось под плотным непрозрачным куполом, в реактор, обведённый широкой красной дугой, тоже было не заглянуть.

— Джед, что там случилось? — к Джошуа подошёл Патрик.

— Что здесь будет происходить? — спросил Гедимин.

— Ничего интересного. Закроем реактор и сольём воду, — ответил озадаченный Патрик.

— Я останусь тут и буду наблюдать, — сказал eateske и отошёл от двери, выбирая удобное место. Подходить к реактору, по всей видимости, было небезопасно…

— Эй! — спохватился Джошуа. — Гедимин, стой! Там нельзя оставаться. Это опасно. Выходи немедленно!

Люк залязгал, приоткрываясь. Тридцать пятый повернулся к нему лицом и сделал ещё шаг назад.

— Я не уйду, — сказал он — теперь его могли расслышать без микрофона. — Я буду смотреть, как закрывают реактор.

Джошуа встал на пороге, растерянно качая головой. Из-за его плеча выглянул Патрик. «Они не уведут меня силой,» — тридцать пятый представил себе эту картину и насмешливо сузил глаза.

— Ты тут засветишься, Джед. Выходи и не мешай работать! — крикнул Патрик.

— Я встану за куполом, — отозвался Гедимин. — Я никому не мешаю.

— Часто с ним так? — тихо спросил Патрик у Джошуа.

— Всегда, — вздохнул тот. — Ты хочешь посмотреть на закупорку? Тут тебе нельзя находиться. Снаружи есть смотровое окно, оттуда всё хорошо видно. Можешь встать рядом с ним.

…Окно, закрытое линзой полуметровой толщины, находилось на высоте человеческого роста — Джошуа, встав на приступку, легко мог бы в него смотреть, Гедимину пришлось нагнуться и замереть, опираясь на край панели управления.

— Всё отключено, — хмыкнул Винстон, проследив за его настороженным взглядом. — Можешь всё потрогать. Патрик, ты готов?

— Если ты готов, то и я готов, — отозвался хмурый горожанин.

Над закрытым наглухо люком зажёгся красный сигнал, коротко продребезжал звонок. Сквозь толстое стекло Гедимин видел, как пол вокруг реактора зашевелился, приподнимаясь. Округлая стена поднималась всё выше, вытягиваясь в трубу. Из отверстий в ней, обращённых к бассейну, хлынула вода.

Поднявшаяся стена закрыла обзор, но у операторов была ещё одна точка наблюдения — вот только Гедимину было к ней не подобраться. Он наблюдал за тем, как из стены появляются уступы и уходят внутрь, превращаясь в ниши. Что-то лязгало, смыкаясь и проворачиваясь.

Из зала донёсся тихий гул. С потолка на трёх толстых тросах медленно спускалась массивная конструкция. Она двигалась вниз медленно, сантиметр за сантиметром, пока не коснулась края «трубы», заключившей в себя реактор.

— Левее, — тихо сказал Джошуа. — Поверни против часовой. Ещё.

Тросы отцепились. Крышка негромко лязгнула, соскользнув вниз, ненадолго задержалась на невидимом барьере и спустилась ещё немного — до следующей преграды.

— Есть! — поднял руку Джошуа.

— Да вижу я, — буркнул Патрик, склоняясь над панелью управления. Верхний край трубы сложился, кольцо за кольцом опоясывая крышку. Между ней и бассейном быстро поднимались барьеры, смыкаясь в сплошную стену. Вода уже не текла; вся конструкция очень медленно погружалась в пол.

— Эй! — кто-то ткнул Гедимина в бок. — Ну ты и вывернулся. Ничего не заболело?

Сигнал над люком из красного стал зелёным, и eateske нехотя отвернулся от смотрового окна и размял онемевшую кисть — он, сам того не замечая, опирался на вытянутые пальцы, и теперь они заныли.

— Патрик, отведи его в душ, — сказал Джошуа, разглядывая ремонтника с непонятным удивлением. — Через полчаса за ним прилетят. С крышкой я закончу.

«Ещё не всё?» — Гедимин повернулся к стеклу, но Патрик чувствительно ткнул его в бок.

— Идём-идём. Отсюда ничего не видно. И что ты успел выглядеть, а? Нашёл неисправности в реакторе?

— Нет, — не распознав насмешки, тридцать пятый серьёзно качнул головой. — Я не знаю, каким должен быть исправный.

— А, вот что, — хмыкнул Патрик. — Я думал, это у вас инстинкт… Ну, это можно исправить. Завтра в восемь — с Арандой мы договоримся — мы с Джошем ждём тебя тут. Посмотришь на запуск реактора. А потом я подгоню тебе кое-какое чтиво. Согласен?

«Запуск?!» — Гедимин изумлённо мигнул. Он внимательно посмотрел на человека — может, тот снова решил посмеяться? Нет, Патрик был предельно серьёзен.

— Я хочу это увидеть, — медленно проговорил он. Человек хмыкнул.

— Всё не так, как ты себе представляешь. Никаких бабахов и полыханий. Но ты самый любопытный кет из тех, кто сюда приходит. Так что смотри, сколько влезет.

— Кет? — переспросил Гедимин.

— Гражданин Нью-Кетцаля, — пояснил Патрик. — По закону — каждый, кто провёл здесь хотя бы половину жизни. И особенно — тот, кто принёс городу пользу. От тебя польза огромная. Если бы Аранда не козлил, тебе давно дали бы гражданство. Эх-х… Ладно, иди мыться. Завтра всё увидишь.

20 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Из «кабинета» шерифа доносилось негромкое размеренное бормотание, то и дело прерывающееся шипением, хрипом и сдавленной руганью на три голоса, — охранники вышли в сеть и пытались смотреть новости.

— Привело к полному разрушению платформы «Маврикий». Два корабля союзников… — громкий голос диктора сорвался на визг и перешёл в еле слышное шипение. Кто-то ударил кулаком по столу.

— Грёбанная пыль!

— Цыц! — прикрикнул на него Райан.

— Вот так правильно, — пробормотал Энрике. — Взорвать их всех, и дело с концом. Чего они тянут?!

— Мы своих взорвём, а Север — оставит, — отозвался Райан. — Вот будет смеху-то…

— Если бы меня спросили, я бы их у себя держать не стал, — подал голос Хосе. — Тут один теск расхаживает, будто он нам хозяин, а если их толпа?

— А всё потому, Хосе Доминго, что он показал тебе своё превосходство, — хмыкнул шериф. — Хватит глазеть — к восьми вас ждёт Винстон.

…Два робота-уборщика столкнулись на проходе и медленно обползали друг друга. Патрик, проходя мимо, небрежно отодвинул одного из них.

— Боишься? — ухмыльнулся он, внимательно посмотрев на Гедимина. — Ничего! Если оно надумает взорваться, ты ничего почувствовать не успеешь. Хотя… вы, тески, живучие. Тогда успеешь.

— Патрик, замолкни, — нахмурился Джошуа. — Гедимин, не слушай его. Это старая шутка.

Он набрал код на массивной двери, похожей по форме на люк. С негромким лязгом и стуком створки приоткрылись, выпустив пришельцев в короткий, необычайно ярко освещённый коридор. Он упирался во вторую дверь, и Гедимин боковым зрением заметил тонкие красные лучи, пересекающие проход там и сям.

— Терезинья, мы на месте, — сказал Джошуа в раструб у двери.

— Не заперто, — откликнулись изнутри.

— Сначала пройдём мы, потом ты, — Патрик жестом велел Гедимину остановиться. Джошуа подошёл к двери вплотную и поднёс руку к нише в стене. Красные лучи скользнули по его лицу, вспыхнули и погасли.

— Проход разрешён, — раздалось под потолком.

— Джед, тебе проверяться не надо, — сказал Патрик, поднося руку к нише. — Просто иди к двери.

Створки люка уже разошлись, и за ними были видны панели управления на стене и вдоль неё, несколько небольших экранов, три пустых кресла и ещё один человек в белом защитном костюме без шлема. Гедимин шагнул в проём и вздрогнул от оглушительного дребезжания над головой.

— Тревога! Вторжение! — над дверью вспыхнули красные сигналы, и створки с лязгом сомкнулись. Джошуа, выжидающий на пороге, шарахнулся в коридор — его едва не разрезало надвое.

— Тревога! Тревога! — трезвон под потолком не умолкал.

— Да уйми ты её! — крикнул Патрик в раструб и растерянно оглянулся на Гедимина. — Стой тихо, Джед. Сейчас мы всё поправим.

Дребезжание умолкло. Из приоткрывшегося люка выглянула Терезинья, покрутила головой и выразительно пожала плечами.

— Распознание сработало, — буркнула она. — Попробуйте ещё раз. Только теск, а вы стойте.

Гедимин подошёл к двери, и тревожный сигнал зазвенел громче прежнего.

— Тревога! Вторжение! — люк захлопнулся.

— Вот зараза, — пробормотал Джошуа. — Она так и будет звонить?

Гедимин внимательно рассматривал стену. Он уже видел, где под белыми пластинами фрила проходит электрический кабель, и теперь искал что-нибудь, что можно вогнать в стык, — какой-нибудь острый прочный осколок…

— Что там? — спросил Патрик в раструб.

— Дело дрянь, — отозвалась изнутри Терезинья. — Тут защитный код. Никак не отключить. Вот, черти б его драли… Может, всю распознавалку вырубить?

— Я знаю, как её обесточить, — подал голос Гедимин. За дверью хмыкнули.

— Эй, вы двое! — вскинулся Джошуа. — Даже и не пробуйте. Это статья. Тебе сразу расстрел, тебя со станции погонят.

— Ну так она его не пропустит, — насупившаяся Терезинья выглянула из люка. — Теск, прости, тебе тут не рады.

«Как и везде,» — хмуро подумал Гедимин, отступая от двери. Джошуа и Патрик переглянулись.

— Надо работать, — вздохнул Винстон. — Побудь тут. Обе двери закроются, когда мы войдём, но мы быстро вернёмся. Или отвести тебя в курилку?

— Я подожду, — eateske отошёл ещё на шаг назад. Отсюда был хорошо виден щит управления, и ещё тридцать секунд Гедимин смотрел на него, пока створки двери не сомкнулись окончательно. Вторая дверь лязгнула за спиной, но тридцать пятый не обернулся. Он прикрыл глаза и пытался услышать шум запускающихся механизмов, и на долю секунды ему даже показалось, что он чувствует волну жара со стороны реакторного зала.

«Однажды я сам встану у щита управления,» — думал Гедимин, слушая, как вдалеке медленно проворачивается тяжёлая турбина. Пол едва заметно вздрагивал — так тихо, что нужно было прижать к нему ладонь, чтобы услышать дрожь. «Я сам запущу реактор. И ни один кусок железа или мяса не помешает мне.»

Пять минут спустя (а турбина всё набирала обороты… или, может, кровь прилила к напряжённым пальцам, и Гедимин принимал её пульсацию за дрожь здания) люк открылся, выпустив Джошуа и Патрика.

— Не взорвалось, — через силу ухмыльнулся горожанин. — Пойдём, Джед. Я припас тебе такую няму!

— Чего? — нахмурился Джошуа. — Это ты на каком языке сказал?

Они препирались ещё минуты три; Гедимин шёл за ними молча, в глубокой задумчивости. Сквозь стены и перекрытия в коридор просочился приглушённый вой, eateske насторожился, но люди остались спокойными.

— Рано оповестили, — буркнул Винстон. — Рано ещё подключать.

— Пусть порадуются, — отмахнулся Патрик. — Дизель без нашего звонка не вырубят, и за Джедом не прилетят. До обеда, по крайней мере.

Он открыл курилку и поманил Гедимина к себе. На диване лежал ворох упакованных в плотный серый скирлин свёртков. Патрик вскрыл один из них, вытряхнул на ладонь тугой рулон бумаги и развернул его. Гедимин изумлённо мигнул — перед ним был подробнейший чертёж конструкции, которую он никогда раньше не видел… или видел?

— Патрик! — нахмурился Джошуа. — Ты в своём уме? Ты что, в архивы залез?

— Ну да, а что оно там лежит? — отозвался горожанин, выкладывая перед Гедимином второй чертёж. — Тут, на обороте, есть метки. Не перепутай, когда будешь складывать!

Лист всё разворачивался и разворачивался, и Гедимин опустился на пол и расстелил его на диване. «Вот как это выглядит изнутри,» — думал он, и его глаза разгорались всё ярче. «Надо запомнить…»

— Да хватит тебе! — за спиной Гедимина всё спорили вполголоса Патрик и Джошуа, и у младшего из горожан истекло терпение. — Какая вероятность, что он прочтёт чертежи?! Их в городе ни одна собака читать не умеет!

«Активная зона,» — Гедимин тронул ладонью центр чертежа. «Я видел малую часть, а вот так она выглядит полностью. Не такой уж большой объём…»

— А ты прав, Джош, — упавшим голосом пробормотал Патрик, заглядывая тридцать пятому через плечо. — Ты очень даже прав. Вероятность равна единице…

22 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Небо за решёткой быстро меняло цвет; пятно розовато-жёлтого свечения появилось на стене и неспешно поползло вниз, к плёнке защитного поля. Гедимин лежал неподвижно, закрыв глаза, но сохранял сознание — как и всю прошедшую ночь. Ему некогда было отключаться — мозг, перенасыщенный новой информацией, от перегрева искрил и вспыхивал — eateske видел эти сполохи перед глазами. Теперь у него была стройная картина — от распадающихся атомов, выплёвывающих частицы и кванты, до необходимой толщины барьера между источником излучения и живыми существами. Он мысленно придавал запомненным чертежам объём и соединял их между собой, пока вся энергостанция Нью-Кетцаля не встала перед его глазами, как наяву. Вспышки перегретого мозга озаряли её, как праздничный салют.

— Чего? Иди, иди, — пробурчал по ту сторону решётки охранник Охеда. — Нельзя!

— Хосе, не козли, — увещевали его вполголоса. — Райана тут нет. Я поговорю с ним и уйду. У тебя что, трава кончилась?

Хосе недовольно запыхтел, но его просто отодвинули с дороги. Eateske услышал грохот стальных «ног» экзоскелета и неохотно открыл глаза. По ту сторону решётки стояла Инес.

— Джед, ты там как? — спросила она, щёлкая выключателями. Хосе пробормотал что-то недовольное.

— Я слышала, ты менял стержни в реакторе, — продолжала, не дожидаясь ответа, охранница. — Патрик сказал, тебе понравилась станция! Тебе не страшно там было? А, наверное, таких штук много на Марсе. У вас там и уран добывали… Ты не на урановых рудниках был?

Гедимин покачал головой. Пришли к нему, и он счёл нужным подняться и подойти к решётке. Инес обрадованно закивала и просунула «клешню» экзоскелета сквозь прутья.

— Дай четыре!.. А я видела в сети, когда читала про Венеру, — вчера платформа «Фиджи» сдалась союзникам! Всем, кто там был, сохранят жизнь. Джеймс Марци договорился с тесками на «Фиджи», чтобы они сдались без боя. Теперь они живы, а платформа в целости. Правда, хорошо?

Гедимин дотронулся до бронированной «лапы». Возможно, ему надо было что-то говорить, но он не знал, что именно. «Джеймс Марци? Тот, кто заставил «Шибальбу» сдаться,» — вспомнил он. «Что он, всё-таки, делает на стороне макак?»

— Джеймс Марци такой славный! Он заботится о том, чтобы никого не убили. Чтобы эта дурацкая война поскорее закончилась. Ты знаешь его? Вы встречались на Марсе?

— Я там не был, — сказал Гедимин, глядя «мартышке» в глаза. Если бы его информация была лучом света, она отразилась бы ото лба Инес, как от зеркальной поверхности.

— Не знаешь?! Джеймс Марци был комендантом Деймоса, — недоверчиво покачала головой охранница. — Он сам перешёл на сторону людей и теперь помогает вести переговоры. Жаль, что ты его не видел! Вы поладили бы.

«Марци-предатель? Это на них похоже,» — сузил глаза Гедимин. «Сделать из нас рабов, заставить умирать за них… а самим удрать к людям, когда смерть подойдёт близко.»

— А! Ты не хочешь говорить про Марс, — «догадалась» Инес. — А на Венере ты был? Такие огромные летучие заводы, — тебе бы они точно понравились!

На другом конце коридора лязгнула дверь, и Хосе, вздрогнув, отступил к стене и вытянул руки по швам. Охранница успела убрать «лапу» из-за решётки, но не включить напряжение и «сивертсен», — две секунды назад шериф был у двери, а сейчас он стоял у самой камеры.

— Вот как, — сказал он, поглаживая рукоять бластера. — Хосе Доминго!

— Я ей говорил, сэр! — крикнул щуплый охранник.

— Ну да, я пришла проведать Джеда. А что? — нахмурилась Инес.

— Ровным счётом ничего, — тихо сказал Райан Аранда; Гедимин видел, как его пальцы стиснули рукоять оружия, и ждал выстрела — по крайней мере, разряда станнера — но шериф почему-то медлил.

— Возвращайся на пост, офицер Кастильо, — так же тихо проговорил он. — Слава богу, этот цирк заканчивается. Хосе!

— Да, сэр! — подпрыгнул на месте охранник.

— Найди Энрике. «Койот» федералов стоит на космодроме. Они прилетели за теском.

— Ух ты! И правда — хорошая новость! — донеслось из коридора — Хосе убегал быстро, громыхая плохо пригнанными пластинами брони.

Гедимин мигнул. «Всё? Значит, станцию я больше не увижу. Жаль.»

Он поднял книгу, пролистнул последние страницы — времени на чтение не оставалось, и ему было немного досадно.

— Это принадлежит Джошуа Винстону, — сказал он, протягивая книгу охраннице. — Отдай ему.

— Эй! — Райан вырвал предмет из «клешни» экзоскелета. — Я сам отдам. Ступай на пост, офицер Кастильо.

Из коридора уже слышно было ворчание Энрике — он, судя по звукам, надевал экзоскелет, а Хосе приплясывал от волнения и лез под руку.

— Райан Аранда, сэр, я готова сопровождать пленного, — сказала Инес. — Я…

— Может, ещё поцелуешь его на прощание? — поморщился Райан. — Выходи, Джед. Теперь стой. Руки за голову!

Гедимин стоял неподвижно, пока Хосе возился с браслетом на его ноге. «Эти вещи запрещены,» — вспомнил он.

— Все в глайдер, — махнул рукой шериф. — Хосе, ты за штурвалом, я сяду рядом. Энрике и Инес, вы в фургоне. Теска держать под прицелом!

Фургон был тесен для двух «броненосцев» и одного рослого eateske; после первой встряски на повороте все трое быстро сели на пол. Гедимин прижался к стене, но бронированная конечность всё равно лежала на его плечах, а вторая цеплялась за колено. «Скоро форма распадётся на атомы,» — подумал он, глядя на свежие прорехи в плотном скирлине. Когда-то новая и блестящая, сейчас его одежда была изъедена мелкой нью-кетцальской пылью, исполосована бесчисленными царапинами и уже не заживляла повреждения.

— Мэттью я уважаю, — ворчал вполголоса Энрике. — Но всю награду он не получит. Минимум пятьдесят койнов — мои.

— Эй! А я?! — крикнул из кабины Хосе. — Половина мне! Этот теск меня чуть не покалечил! Ай!

— На дорогу смотреть! — рявкнул Райан.

— Теперь федералы его заберут — а дальше что? Что они делают с тесками? — забеспокоилась Инес.

— На опыты пускают. Туда и дорога, — буркнул Энрике.

Гедимин молчал, сидел неподвижно, прикрыв глаза, и вновь и вновь выстраивал в памяти коридоры энергостанции, вспоминал все прочитанные книги — страницу за страницей, — они все словно отпечатались на его сетчатке. «Я ничего не забуду,» — он сжал пальцы в кулак, не обращая внимания на тычки и приглушённую ругань. «Когда смогу — узнаю больше.»

Пролетев над стоянкой у верфей, глайдер шмякнулся на брюхо за зданиями цехов, на огромном пустыре, окружённом бесформенными сварными конструкциями. Грязно-серый «Койот» лежал вдали от зданий, растопырив надкрылки и выпустив из бока короткий трап. Рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу трое в тёмно-синей форме; нью-кетцальская жара донимала их, и только один из них — тот, кто уткнулся в экран смарта — остался в фуражке.

— Идём, — бросил Райан, не оборачиваясь. Двое «броненосцев» придерживали Гедимина за плечи, и он чувствовал сопло чьего-то бластера на своей спине. Бластер был один.

— Этот? — спросил один из федералов, разглядывая пленника. — Проверь!

— Он в хорошем состоянии, — заметил второй, направляя на лицо Гедимина луч фонаря. Его свет был невидимым, но неприятно щипал глаза. Осветив лоб eateske, «макака» направила луч на его плечо. Энрике оттянул ворот одежды Гедимина, открывая клеймо.

— В базе нет, — сказал владелец смарта, потыкав в экран. — Обычный пилот, бластерное мясо. Пятьсот койнов, не больше.

— Да быть не может, что его там нет! — взвился Хосе. — Проверь ещё раз.

— Тихо! — первый из «макак» пристально посмотрел на пленника. — Имя?

— Гедимин, — отозвался тот.

— База?

— Не помню.

— С «Шибальбы» он, — буркнул Энрике.

— На «Шибальбе» не было клонария, — поморщился федерал.

— Живее там! — прикрикнул на всех владелец смарта. — Вторая графа — что писать?

— «Кет»! — громко сказала Инес. — Пиши — «Кью — ю - и — ти». Читается как «Кет»!

— Кью — ю - и — ти, — вслух повторил федерал. — Гедимин Кет. Слышишь, видишь, понимаешь меня?

Eateske кивнул.

— Чего?! — опомнился Энрике и развернулся к Инес, выпустив плечо Гедимина. — Какой ещё Кет?!

— Зарегистрировано, — сказал владелец смарта, закрывая экран. — Деньги получишь двадцать пятого. Теска — на вторую палубу.

Гедимина подтолкнули в спину. На трапе никого не было, но сразу за открытым люком стоял «броненосец», и тридцать пятый видел, как поблескивают сопла его бластеров. Внизу продолжали спорить Энрике, Инес и Райан, федералы, не вмешиваясь, стояли у трапа. Гедимин повернулся лицом на север — пустырь хорошо просматривался, и ряды пыльных построек не могли загородить градирню, освещённую утренним солнцем. Рядом с ней, под защитным куполом, виднелся корпус реакторного зала, почти скрытый за серебристым «забором» подстанции.

— Пошёл, пошёл! — крикнул, высунувшись наружу, «броненосец». — Шевелись!

Гедимин взглянул на станцию в последний раз и переступил порог. «Надо будет сюда вернуться,» — подумал он. Люк лязгнул за спиной.

01 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Свод правил вместе с распорядком дня висел на стене комендатуры, у главного поста охраны. Новый лист вывесили не раньше прошлого вечера, но кто-то настойчивый и скрытный уже нарисовал на нём ушастую обезьянью голову.

«Внимание! Расстрелом карается:

a. Попытка побега;

b. Нападение на охранника;

c. Разрушение наблюдательного дрона.»

Дочитав до третьей строчки, Гедимин хмыкнул. «Разрушение? Надо же… Я ведь собрал его обратно. Почти собрал,» — он пожал плечами. «Собрал бы до конца, если бы мне не стреляли под руку. Зачем было лезть?!»

Шёл шестой час утра, и солнце уже поднялось довольно высоко — тени бараков не покрывали и половину перекрёстка. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как Гедимина выпроводили из карцера — сняли с крыши комендатуры, где он пролежал с предыдущего полудня. Руки и ноги уже отошли и двигались свободно. Правое подреберье слегка ныло при движении — удар «копытом» экзоскелета был весьма болезненным, под новой прорехой в комбинезоне виднелся свежий кровоподтёк. Гедимин прикрыл глаза, пару раз мигнул — веки ещё жгло, и лицо, судя по ощущениям, из белого стало охристым и готовилось принять кирпичный цвет. Против ожидания, комбинезон к груди не прикипел, но кожа под ним местами окрасилась желтизной и пошла оранжевыми прожилками. «Любопытные эффекты,» — думал пленный пилот, задумчиво глядя на комендатуру. Сейчас её крыша пустовала, и пост охраны переместился на крыльцо. «Но повторять я бы не стал.»

Двое охранников в экзоскелетах — лёгких боевых «Маршалах», обвешанных бластерами и пулемётными турелями до полной бесформенности — неподвижно стояли у крыльца, наблюдая за водокачкой. Если бы Гедимин огляделся, он увидел бы другие посты — в переулках, расходящихся от маленькой площади — и четыре наблюдательных дрона в десяти метрах над землёй. Но пленник на них не смотрел, как и другие Eatesqa, собравшиеся у водокачки. «Надо охладиться,» — подумал он, подходя к колонке.

Незнакомый пилот в красновато-буром комбинезоне — один из вывезенных с Марса — посторонился, пропуская Гедимина к воде. Тот благодарно кивнул и, зачерпнув холодную жидкость, вылил её себе на голову, а потом и за ворот. Жжение прекратилось.

Пилот-марсианин оглянулся на переулок и сузил глаза.

— Мутанты.

Пленные Eatesqa, до того хаотично распределённые по площади, зашевелились, стягиваясь к переулку. Привстав на пальцах, Гедимин увидел в просвете между бараками троих чужаков в пятнистой жёлто-оранжевой форме. Их кожа была белой, как у обычных Eatesqa, но вместо лиц были вытянутые ящеричьи морды, и шкура на них напоминала чешую.

— Hasulesh, — поморщился Гедимин.

— Тихо! — незнакомый марсианин ткнул его кулаком в бок и кивнул на пост охраны. «Час карцера,» — вспомнил, неприязненно сощурившись, Гедимин. «Наш язык под запретом.»

Ящеры, увидев собравшихся, остановились. Один из них решился шагнуть вперёд, и пленные расступились — но Гедимин видел, что они выстраиваются в два ряда, а проход между ними упирается в группу синекожих марсиан.

— Мутантам надо дать в рыло, — нехорошо ухмыльнулся пилот и оглянулся на тридцать пятого. — Идёшь?

Ящеры остановились — они тоже видели, что их ждут, и не с лучшими намерениями. Двое из них, переглянувшись, попятились. Толпа разочарованно загудела.

— В меня они не стреляли, — ответил Гедимин, отходя от водокачки.

Мутантам так и не дали пройти к воде — уходя с площади, тридцать пятый видел их хвостатые силуэты в переулке. Они осторожно выглядывали из-за барака, дожидаясь, когда перекрёсток опустеет. Гедимин хмыкнул и покосился на ближайшую стену. «Бей мутантов!» — было нацарапано там.

Приоткрытые навесные двери бараков закрывались одна за другой — те, кто бездельничал внутри, спасались от жаркого ветра. Небо было чистым… впрочем, Гедимин не помнил, когда видел дождь в последний раз, и видел ли вообще. Он прикрыл ладонью обожжённые веки и нырнул в тень барака.

На сегодня у него были планы — небольшие, но даже пятнадцать минут осмысленного занятия в последние дни выпадали ему нечасто. Очередной корабль с военнопленными прибыл в лагерь вчера, после обеда; Гедимин, распластанный на крыше, слышал его гул и мельком видел дюзы. Это была потрёпанная «Барракуда»; рассмотреть повреждения обшивки тридцать пятый не смог, но и так было понятно — прилететь она могла только с Венеры. Бараки выстроились стена к стене, и последний в их строю ещё не успел покрыться пылью и надписями — его поставили недавно, а заселили не далее как вчера.

Переступив через порог, Гедимин молча вскинул руку с растопыренными пальцами. Патруль недавно прошёл, назойливые дроны не видели сквозь стену, — так он, по крайней мере, думал.

Eatesqa, прибывшие с Венеры, были здесь — кто лежал на полу, безучастно глядя в потолок, кто забрался на второй ярус — оттуда слышен был негромкий разговор. Он затих спустя три секунды, и с яруса свесился один из пленников.

— Чего тебе?

— Надо же, — хмыкнули на противоположном ярусе. — Я сначала подумал, что это наш, медная шкура…

— Да ну, он белый, — разочарованно ответили снизу. — Слегка поджаренный. В карцере был, наверное.

— Хы, — донеслось от стены. — На местном солнце только замёрзнешь. Вот если бы его с платформы свесить, как тех макак…

— Хольгер Арктус здесь? — спросил Гедимин, глядя на высунувшихся венерианцев. У них всех кожа была медно-красной от вечного перегрева и едкого ветра.

— Землян тут нет, — ответил eateske с верхнего яруса.

— Сколько ты продержишься снаружи платформы? Наверху — минут пятнадцать, а если спуститься? — продолжался разговор под ярусом.

— Макаки вроде пять минут выдерживают, — ответили от стены. — Это наверху.

— Макака столько не провисит, — хмыкнули на верхнем ярусе. — Плавунцы её не пропустят. Они быстро слетаются.

— Вы с платформы «Фиджи»? — вспомнил Гедимин последние услышанные новости.

— Тебе зачем? — сузил глаза венерианец. На нижнем ярусе заворочались, разговоры смолкли. Теперь на Гедимина смотрели со всех сторон.

— Я ищу, с кем можно поговорить, — ответил он. — Кто из вас имел дело с ядерными реакторами?

Венерианцы переглянулись.

— Катись отсюда, снежок, — недобро сощурился eateske с верхнего яруса. — Катись, пока не растаял.

Гедимин пожал плечами, развернулся и вышел. Задерживаться в бараке было бессмысленно — драки его не развлекали, а собеседников не нашлось.

До обеденной раздачи Би-плазмы было ещё далеко. Гедимин прошёл немного вдоль бараков и выбрался на пустырь. Там поднимался купол защитного поля, и под ним шестеро «броненосцев» собирали новое здание. Трое в экзоскелетах стояли снаружи, подозрительно оглядываясь по сторонам. Стоило Гедимину остановиться, как один из парящих вокруг дронов направился к нему и повис над головой, тонко попискивая. Спустя десять секунд к нему присоединился второй. «Да ну вас,» — сердито сузил глаза Гедимин, отступая за бараки. За третьим дроном должен был появиться охранник, и спокойно наблюдать за строительством всё равно не дали бы.

Крыши у бараков были почти плоские, с едва заметным выступом посередине; оттолкнувшись от присыпанной песком дорожки, Гедимин немного прополз на четвереньках и сел на этот гребень, глядя на строительство с высоты. «Макаки» уже установили один барак, но у них ещё осталось много неиспользованных панелей. Защитный купол вытянулся, освобождая место для второго здания.

В небе запищало. Высоко летящий дрон снизился и повис над Гедимином, мигая огоньками. Снизу быстро поднимался второй. «Как их тут не разрушать?!» — досадливо сощурился eateske, спрыгивая с крыши в переулок, подальше от глаз охраны.

Он прошёл немного по закоулкам, стараясь не выбираться на солнце. Жжение в глазах постепенно прекратилось. Он остановился, сел у стены и едва не был затоптан пробегающей мимо толпой — полтора десятка пленных молча неслись куда-то. У очередного перекрёстка один из них приостановился, и вся группа повернула вслед за ним.

— Мута-ант! Лови-и! — донеслось издалека.

Гедимин отступил в переулок и уткнулся взглядом в надписи на стене. Среди перечёркнутых обезьяньих голов и призывов к отлову мутантов там было несколько тщательно замазанных значков. Тридцать пятый провёл по ним пальцем, но слой побелки был слишком толстым — он не разобрал ни слова.

Ветер взвыл, принеся с собой тучу пыли, и низколетящий дрон поспешно окутался защитным полем и набрал высоту. «Если бы макаки не засыпали тут всё песком…» — покачал головой Гедимин, выкапывая из-под песчаной насыпи маленький осколок кирпича. В писчем материале тут недостатка не было — копни на пять сантиметров вглубь, и найдёшь… Тридцать пятый не знал, откуда здесь взялось столько битого кирпича, и непохоже было, что он несёт какую-то функцию. Навряд ли «макаки» припасли его специально для пленников…

Гедимин ненадолго задумался и вывел на стене шар-ядро и две пересекающиеся орбиты электронов. Символ получился не слишком аккуратным; тридцать пятый попытался подправить его, но только испортил. Досадливо хмыкнув, он написал чуть ниже формулу альфа-распада урана. Мозг за неделю вынужденного отдыха переработал информацию, полученную в Нью-Кетцале, и теперь ей требовалось применение.

Места на стене оставалось ещё много; Гедимин хотел добавить синтез плутония, но лёгкое движение ветра отвлекло его. Он развернулся — и рухнул на песок, хватая ртом воздух.

Всё, что Гедимин успел, — это увидеть пролетевшую над ним тень. Скреплённая металлическими стержнями нога от меткого пинка подломилась и вспыхнула резкой болью, удар в солнечное сплетение вышиб из лёгких воздух. Кто-то перемахнул через упавшее тело и умчался — тридцать пятый даже шагов не слышал. Ему было не до того — он пытался вдохнуть.

— Ох-хо, — вздохнул кто-то над ухом, и короткопалая ладонь легла Гедимину на плечо. — Я очень-очень извиняюсь. Это пренеприятная ошибка. Сейчас я всё исправлю.

Он нагнулся над упавшим, и тот увидел вытянутую белую морду с ощеренной пастью. Кулак Гедимина должен был встретиться с ней через долю секунды — но мутант ловко перехватил его руку и закинул себе на плечо. Полсекунды спустя тридцать пятый стоял на ногах, а короткопалая лапа чужака отодвинула от живота прижатую ладонь и с силой надавила на сведённые судорогой мышцы.

— Вот и всё. Так лучше? — спросил мутант, отпуская Гедимина. Eateske выпрямился, глубоко вздохнул — ни солнечное сплетение, ни правое подреберье больше не отзывались болью.

— Я ещё раз очень извиняюсь, — прошептал мутант, пятясь к стене. Из соседнего переулка послышался топот.

— Лови! Он здесь! — крикнул кто-то.

Гедимин, прихрамывая, вышел на середину проёма — расстояние между бараками было невелико, один плечистый eateske занимал его почти полностью. Спустя секунду в проулок втиснулся первый из «ловильщиков».

— Hasu! — крикнул он, ощерившись.

— Что? — Гедимин сузил глаза и перенёс вес на здоровую ногу. Незнакомый eateske замер на месте. За ним попытались втиснуться в проём ещё двое, но остановились и растерянно переглянулись.

— Стой! Я не тебе! — поднял раскрытые ладони пришелец. Двое за его спиной привстали на пальцах, заглядывая в переулок.

— Тут только я, — отозвался Гедимин.

— Его тут нет! Он дальше побежал! — заволновались за спиной первого «ловца». — За ним!

— Где мутант?! — толпа, всколыхнувшись, вытекла из переулка. — Бей его!

Голоса стихли. Гедимин переступил с ноги на ногу — икру сводило судорогой, пальцы не разворачивались — так и держались вместе, и наступать на них было больно. «Меткий удар,» — сузил глаза пленник. «Знал, куда бить…»

— Спасибо, — прошелестело за спиной. Развернувшись, Гедимин увидел длинную тонкую вышку, прикреплённую к стене барака и на три метра поднимающуюся над его крышей. На дальнем тонком конце, дрожащем от сильного ветра, висел мутант — и вышка стояла неподвижно, даже не прогибаясь.

— Как ты там держишься? — спросил Гедимин.

— Когтями, — ответил мутант, отпуская вышку. Долю секунды спустя он стоял напротив Гедимина и разглядывал его ногу.

— Ох-хо, — покачал он головой. — Мои рефлексы быстрее мыслей. Я должен был понять, что ты — не один из них. Мне очень жаль, что я тебя ранил. Если позволишь, я поправлю твою ногу.

— Ты её уже сломал, — поморщился Гедимин. Он попробовал перенести вес на сведённую судорогой ступню и едва не упал.

— Нас учили чинить за собой, — шевельнул острыми ушами мутант. — Если бы ты сел, это было бы удобнее.

Он осторожно провёл пальцами по исполосованной шрамами коже. Гедимин заметил, что его крайние фаланги необычайно толстые, припухшие. Теперь он вспомнил, на какое животное похож этот мутант, — это был дикий кот, только без единой шерстинки — даже там, где у обычных котов растут усы.

— У тебя и на руках когти? — спросил Гедимин. Мутант усмехнулся, показав острые зубы.

— Я же кот. Ну вот, судорога прошла. Вставай осторожно… Вот, я тебе помогу.

Eateske взялся за протянутую руку и обнаружил, что мутант подставил ему открытую ладонь — а теперь ещё и сжал пальцы.

— Я Кронион Гварза, — сказал он, навострив уши. Гедимин недовольно сощурился, но не ответить он не мог.

— Гедимин Кет, — он переступил с ноги на ногу, проверяя, в порядке ли голень. — А теперь вали в свой барак.

Мутант мигнул.

— Да, само собой, — кивнул он. — Было бы хорошо, если бы я знал, где он. Тут всё одинаковое.

— Номер помнишь? — Гедимин выглянул из переулка — похоже, «ловильщики» далеко убежали.

— Было бы очень хорошо, если бы я умел читать, — Кронион смотрел в землю и водил по ней выпущенным когтем. — Все эти значки на стенах так похожи! Я думал, что нашёл такие же, — а там были эти ребята… навряд ли они хотят, чтобы я с ними жил.

Гедимин мигнул.

— Ты не умеешь читать? Даже цифры не знаешь?

— Нас учили другому, Гедимин, — вздохнул мутант. — Я знаю, как убить существо одним ударом. А вот письмена… Но ты не бери в голову. Я попробую вспомнить значки. Извини ещё раз.

— Завтра ты снова заблудишься, — заметил eateske, разглядывая пятнистую серо-зелёную форму Крониона. «Гварза — база на Земле,» — вспомнил он. «Где-то в Африке, на территории Севера…»

— Нас сделали, чтобы выслеживать партизан, — склонил голову мутант. — У меня получалось. Но тут всё слишком одинаковое — и всё в пыли.

— Кого ещё ты выслеживал? — сузил глаза Гедимин.

— Я никогда не стрелял в eateske, — прошептал Кронион. — Никогда никого из них не ранил и не убил. Эти ребята всё равно не поверят мне, я знаю, но, может быть, ты…

— Тебе надо узнать хотя бы цифры, — Гедимин оглянулся на пустую улицу. — Ты считать умеешь?

— Да, само собой, — закивал мутант, удивлённо наблюдая за eateske. Тот выкопал под песком осколок кирпича, посмотрел на него, отложил и разгладил дорожку — «так будет удобнее…»

— Я только не знаю, как всё это пишется. Все значки — просто значки, и всё… Это цифра, да?

Он тронул пальцем знак на песке.

— Да, это единица. Число «один», — Гедимин продолжал чертить. «Почему им не заложили письменность? Интересно, у других мутантов всё так же? Странный был эксперимент,» — думал он.

…Кронион старательно вывел на песке номер ближайшего барака.

— Один… один отдельно, потом четыреста тридцать восемь, — он оглянулся на Гедимина.

— Так, — кивнул тот. — Теперь идём. До обеда надо найти твой барак. Ты хоть что-нибудь вспомнил?

«А ведь обед через двадцать минут,» — он посмотрел на укоротившиеся тени. «Интересный был способ занять время.»

02 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

На небе не было ни облачка, и солнце поднималось всё выше, накаляя песок добела. Утолив жажду, Гедимин покинул площадь у водокачки и укрылся в затенённом переулке. Навстречу ему радостно оскалилась знакомая безволосая морда — мутант отошёл от стены и улыбнулся во всю пасть.

«Опять он?» — Гедимин недовольно сощурился и подался чуть в сторону, пропуская мутанта на площадь. Но, похоже, Кронион Гварза пришёл не за водой — он повторил движение ремонтника и встал у него на пути.

— Гедимин, постой…

— Опять заблудился? — спросил тридцать пятый, останавливаясь.

— Нет, — качнул головой Кронион и ещё раз улыбнулся. — Когда у значков есть смысл, их куда проще запоминать. Спасибо, что научил меня. Я вчера забыл это сказать…

— Ну вот, сказал. Что теперь? — Гедимин сузил глаза — он подозревал, что мутант так просто не отстанет. Что-то ведь заставило его подойти так близко к площади, где собирается множество Eatesqa, — и все они, если что, будут рады поймать и избить его…

— Я… — начал было Кронион, но осёкся, и его глаза расширились.

— Бей мутантов! Лови их! — донеслось с площади. Гедимин хмыкнул.

— Сколько раз ты успел получить в рыло, пока тут стоял?

Кронион снова улыбнулся — широко, во все клыки.

— Ну что ты! Не так просто дать easti в рыло. Можешь сам попробовать.

Гедимин ударил без замаха, метя в скулу, но его кулак не долетел до морды мутанта, — долю секунды спустя рука ремонтника оказалась перехваченной и заломленной за спину. Тридцать пятый развернулся, выпрямляя руку и стряхивая «кота» с запястья. Тот кувыркнулся в воздухе и приземлился на согнутые лапы.

— Easti опасно швырять, — широко ухмыльнулся он.

«Что?» — Гедимин растерянно мигнул, шевельнулся — и заметил лёгкое движение ветра рядом с животом. Он опустил взгляд и увидел на комбинезоне четыре длинных разреза — от нижних рёбер до тазовых костей, прямо по плотному материалу пояса. Застёжка, попавшая между когтями, болталась отдельно.

«Чем дальше, тем лучше,» — Гедимин приподнял полоски, оставшиеся от одежды, и хмыкнул. «Так и будет телепаться при каждом шаге. А через неделю разлезется в клочья.»

Мутант посмотрел на разрезы, мигнул и прижал уши к голове.

— Гедимин, я снова должен извиниться. Я не рассчитывал так попортить тебе одежду. Мои рефлексы быстрее мыслей…

— Помню, — хмуро отозвался тридцать пятый. — Я сам напросился.

Кронион от растерянности не успел втянуть когти, и Гедимин мог оценить их длину. «Я даже не заметил удара,» — он недовольно сощурился. «Или я от сидения в плену утратил сноровку?»

— Ты ни на что не напрашивался, — покачал головой Кронион, ощупывая драный комбинезон. — Особенно на порчу одежды. Это можно как-нибудь починить? Зашить, например… Надо найти что-нибудь вроде нитей…

— Это чинится не так, — Гедимин медленно повернулся на писк. Дрон-наблюдатель, заметив подозрительное движение в переулке, повис невысоко над краем крыши, всего в полутора метрах от eateske. «Горячие контакты,» — сузил глаза ремонтник. «То, что нужно.»

Аккуратный шлепок по «брюху» опрокинул дрон камерами вверх, и аппарат, потеряв летучесть, пошёл к земле и сел на поднятую руку Гедимина. Писк прекратился. Камеры смотрели в чистое небо. Повернув дрон «слепой» стороной к себе, ремонтник поддел пластину обшивки.

— Держу! — прошептал Кронион, хватая аппарат за «спину». Все камеры смотрели прямо на него. Гедимин досадливо сощурился, но говорить ничего не стал. «Не поможет. Не хватало ещё и меня в записи,» — подумал он, подцепляя под обшивкой толстый провод. Два дымящихся контакта были извлечены наружу, и скирлин под ними зашипел, схватываясь грубым швом.

Грохот стальных «копыт» раздался в переулке, когда четвёртый разрез был заклеен на две трети; Гедимин отбросил от себя дрон и отступил к стене, прячась в тени.

— Куда?! — Кронион, хватаясь за улетающий аппарат, выскочил на площадь, коротко вскрикнул и растянулся на земле. Охранник опустил станнер и нагнулся над упавшим.

— Он?

— На камерах он, — подтвердил второй, отпуская дрон в свободный полёт. — Грёбанный мутант!

Гедимин, выглянув из переулка, увидел, как безвольное тело волокут за руки и за ноги к комендатуре. Ещё не остывшие швы, прикоснувшись к коже, больно обожгли её, но тридцать пятый не обратил внимания. «Этот дрон не был разрушен,» — думал он, сердито щурясь на бронированные спины. «Мутанта не за что расстреливать!»

…«На кой он вообще в это влез?!»

С крыши барака была хорошо видна комендатура — пост охраны наверху, пост у крыльца, серо-зелёный силуэт, растянутый между четыремя большими скобами. Мутант был жив, Гедимин больше за него не опасался — после карцера его едва ли станут расстреливать.

«Слишком много бабуинов,» — eateske пересчитал охранников и сердито сузил глаза. «Лучше не связываться.»

— Эй, оборванец! — крикнул один из постовых и повёл соплами бластеров в сторону Гедимина. — Ты тут все два часа будешь маячить?! А ну свалил с крыши!

«Два часа?» — Гедимин поспешно спрыгнул в переулок, в тень барака, подальше от бронированных «бабуинов». «Я могу подождать.»

…У колонки, под прохладными брызгами, отдыхали несколько пленников, но Крониона среди них не было. Гедимин нашёл мутанта за углом; «кот», зажмурив обожжённые глаза, скорчился в тени стены и старательно облизывал нос.

— Эй, — помня о рефлексах, опережающих мысли, ремонтник предпочёл окликнуть мутанта издалека. — Кронион Гварза!

— Гедимин! — «кот» вскочил на ноги, пошатнулся и сердито мотнул головой. — Этот карцер… слишком много, как оказалось. Гораздо больше, чем я могу терпеть. Мы, Eatzta, не очень выносливые. Не для марсианских урановых рудников… ну, ты знаешь, о чём я.

— Я там не был, — сузил глаза Гедимин. — Зачем ты вообще трогал дрон?

— Они должны были кого-то наказать, — вздохнул Кронион. — Стали бы искать, сняли бы отпечатки с корпуса… А теперь они успокоились, а я почти в порядке.

— Тебе нужна вода, — Гедимин протянул мутанту руку. — Идём к колонке.

…Мокрый с ног до головы Кронион дошёл до переулка и только там решился отряхнуться и вылить воду из ушей. С площади донеслось что-то неразборчивое про мутантов и заградотряды.

— Спасибо ещё раз, — прошептал Кронион, оглядываясь. — С тех пор, как я здесь, меня ни разу не пускали искупаться.

— Это очевидно, — кивнул Гедимин, отступая к стене. — Чего ещё тебе от меня надо?

— Значки, — низкорослый мутант поднял голову, заглядывая ремонтнику в глаза. — Я прошу тебя научить меня читать.

Гедимин смерил его задумчивым взглядом. «Это занятие не хуже прочих,» — подумал он. «И выглядит осмысленным. Ладно…»

— Разумное желание, — кивнул он. — После обеда я тебя найду. Сиди в бараке и никуда не лезь.

…Дрон-наблюдатель покружил над переулком, помигал светодиодами и медленно всплыл над крышами. Гедимин проводил его задумчивым взглядом. «Третий за час. Я бы нашёл им применение, но ведь расстреляют же…»

— Теперь всё понятно? — он провёл ладонью по песку, стирая оставшиеся буквы. Кронион встряхнул головой.

— Погоди, Гедимин. У меня череп распух! — пожаловался он, прижав уши. — Каждый значок как-то называется, как-то произносится… и читается ещё двумя-тремя способами? Ну зачем?! Где логика?!

— Это же макаки. Откуда здесь логика? — пожал плечами ремонтник.

Увлёкшись объяснениями, он не заметил, как просидел на корточках почти час — и повреждённую ногу свело судорогой, а пальцы ступни снова сошлись вместе и болезненно скрючились. Он привалился к стене, вытянув больную конечность в переулок.

— А можешь показать, как пишутся наши имена? — Кронион, хоть и жаловался на распухший череп, не утратил любопытства. Гедимин нехотя повернулся, разгладил ладонью песок.

— Джи — и - ди — ай — эм — ай — эн, — вывел он на дорожке. — Это первое имя. Второе пишется как «кью — ю - и — ти». Гедимин Кет.

— Не «Джидимайн» и не «Квит», — качнул головой мутант. — Я запомню. А моё?

— «Кей — ар — оу — эн»… — Гедимин дошёл до пятой буквы, когда «кот» перехватил его руку.

— Нет, не так! Я видел его написанным. Тут вот такие значки… «Си» и «эйч», кажется. Не «кей»!

— «Си — эйч — ар»? — недоверчиво хмыкнул тридцать пятый. — Ладно… Второе — «Джи — ви…»

— Нет, «джи — дабл ю», — снова поправил Кронион. — Там был сдвоенный значок, я точно помню.

Он посмотрел на имена, выведенные на песке, и довольно ухмыльнулся.

— Так? — Гедимин кивнул на буквы.

— В точности, — согласился Кронион.

— Ладно, — оставив в покое надпись, ремонтник снова сел у стены, поджав под себя здоровую ногу. Пальцы, сведённые судорогой, не спешили разжиматься.

— У тебя хорошая память, — признал Гедимин, задумчиво глядя на мутанта. — Может, ты запомнил что-нибудь ещё? Устройство ядерного реактора или принцип работы бластера?

— Не, — качнул головой Кронион. — Техника — это не моё. Из бластера я умею только стрелять.

Гедимин хмыкнул.

— Даже не можешь устранить неисправность?

— Нас другому учили, — сузил глаза мутант. — Посмотри, твоя нога сейчас неисправна. И непохоже, чтобы ты мог эту неисправность устранить.

— А ты можешь? — недобро сощурился ремонтник.

— Я знаю, как это сделать, — внимательно посмотрел на него Кронион. — И буду рад оказать тебе помощь. Если ты подпустишь меня к себе.

— Я не прогоняю тебя, — пожал плечами Гедимин. — Если можешь — помоги.

 

Глава 5

06 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Тихий гул, нарастая, перешёл в оглушительный рёв и оборвался громким треском. Тяжёлая «Барракуда», сверкая отполированной обшивкой, оторвалась от земли и под наклоном уходила в небо над бараками. Песчаный вихрь, поднятый ветром из её дюз, захлестнул лагерь. Из-за стены донеслась громкая ругань — охранников припорошило пылью. Дроны, неосторожно спустившиеся к земле, запищали и принялись набирать высоту. Один из них, «наевшийся» песка, шмякнулся на крышу и там остался лежать, попискивая и подёргиваясь. Гедимин недовольно покосился на него — за аппаратом вот-вот должен был зайти охранник, а встречаться с «макаками» ремонтник сейчас не хотел.

— Пойдём, — тихо сказал он Крониону, кивнув на соседний барак. — Там тоже есть надписи.

Мутант остановился у исчирканной стены и провёл пальцем по буквам.

— То же, что и там, — вздохнул он. — «Сдохни, макака» и «Бей мутантов». Только там макака была сверху, а мутанты — снизу, а тут они на одной высоте. И ещё какая-то замазанная строчка.

— На нашем языке, наверное, — недобро сощурился Гедимин. — Мартышки быстро их затирают.

Он сел на песок — хождение из переулка в переулок по вечерней жаре утомило его. Кронион опустился рядом, крепко сжал в ладонях покрытую шрамами голень ремонтника, разминая усталые мышцы.

— Судорог давно нет, — заметил Гедимин, сползая по стене — так удобнее было сидеть.

— Само собой, — кивнул Кронион. — Всё легло так, как должно лежать. Там, внутри, штыри и винты, живому мясу трудно к ним привыкнуть. Но теперь всё будет правильно.

— Откуда ты узнал о штырях? — удивился ремонтник. — Разве я говорил?

— Ты мало говоришь, Гедимин, — хмыкнул мутант. — Но это видно и так. Нас для этого готовили. Для меня твоё тело — всё равно что для тебя глайдер со вскрытым двигателем. Его прочитать проще, чем номер барака… или чем эти надписи. Где-то надо найти другие — эти я уже наизусть знаю.

— Тут немного чтива, — пожал плечами ремонтник. — Осталось ещё объявление у водокачки. Что значит «прочитать тело»?

Кронион сел рядом, привалился к боку Гедимина — тот покосился на него, но не отодвинулся. Тяжёлые шаги послышались в переулке, «броненосец» заглянул в тень барака, испустил смешок и выбрался на улицу. Ещё двое дожидались его там; один что-то сказал, и все трое загоготали.

— Я вижу все жизненные центры, — Кронион провёл пальцем по шее Гедимина. — Все уязвимые точки, все больные места. Мне сейчас достаточно выпустить коготь, чтобы вскрыть тебе артерию. А если коготь войдёт сюда, ты умрёшь через несколько секунд.

— Надо же, — Гедимин даже не шевельнулся. — Как при таких умениях тебя гоняют всем бараком?

Кронион отодвинулся, и тридцать пятый увидел, что его глаза потемнели.

— Гоняют?.. Нас раньше было трое, Гедимин. Трое Eatzta. Нас привезли сюда вместе. Когда Eatesqa стали прогонять нас от водокачки, случилась драка. Двое применили свои умения. Их рвали на куски всем лагерем. Охрана не вмешивалась. Меня оглушили и привязали за хвост к мачте. Мне сильно повезло, а двоим — нет.

— Охрана ничего не сделала? — недоверчиво покосился на него Гедимин. — Значит, пропала чья-то награда в тысячу койнов.

— Что ты! За Eatzta никто не давал никакой награды, — криво усмехнулся мутант. — Те, кто не сдался федералам, уже мертвы.

Он уткнулся взглядом в песок, выводя на дорожке бессмысленные линии и загогулины; потом посмотрел на Гедимина.

— Как пишется «Eatzta»?

— Дрон, — прошептал тридцать пятый, недовольно глядя на следящий аппарат. Диск, повисев над переулком, медленно поплыл в сторону комендатуры. Гедимин поморщился.

— Наверное, так — «и — эй — ти»… — он вычертил на песке несколько атлантисских букв. Кронион удержал его руку.

— Нет. Не на языке мартышек. На нашем, — он посмотрел Гедимину в глаза. — Ты знаешь, верно?

— Час карцера, — напомнил ремонтник, оглядываясь по сторонам. Ни охранников, ни дронов вокруг не было видно — надолго ли?

— Я пойду вместо тебя, — тихо сказал Кронион. — Покажи.

Гедимин подобрал осколок кирпича, быстро вычертил несколько знаков, оглянулся на мутанта и прикрыл их ладонью.

— Видел? Запомнил?

Он смахнул буквы с дорожки. Кронион закивал; его глаза искрились.

— Научи меня этим знакам, Гедимин.

— Заметят — часом не отделаемся, — качнул головой ремонтник.

— Я всё возьму на себя, — заверил мутант.

— Ты же не выдержишь, — недоверчиво хмыкнул Гедимин.

— Пусть, — Кронион прижал уши к голове.

— Зачем тебе это знать? Наш язык под запретом, — поморщился ремонтник. — Он никогда никому не понадобится.

— Все Eatesqa знают его. Он нужен и мне, — Кронион снова заглянул Гедимину в глаза. — Я очень хотел бы его выучить. Это очень сложно?

— Проще, чем письменность Атлантиса, — качнул головой тридцать пятый, разворачиваясь так, чтобы прикрыть часть дорожки от чужих глаз. — В нём есть логика. Смотри и запоминай…

10 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Рядом с бараком Крониона не было. «Ушёл?» — недовольно сузил глаза Гедимин. «Один? Куда?!»

Он заглянул внутрь. Уже рассвело, но пленники не спешили выйти на улицу — снаружи было так же скучно, как под крышей, но гораздо жарче и грязнее. Гедимин вскинул руку в приветствии; дверь за ним уже закрылась — опасаться было нечего.

— Ага, — кивнул ему рослый серокожий eateske — выходец с промороженной Европы. — Мутанта нет — увели на допрос. Может, расстреляют, наконец.

— Не лезь к Крониону, — дежурно напомнил Гедимин.

— Я на него не дышу, — выразительно пожал плечами «европеец». — Была охота пачкаться…

У комендатуры мутанта тоже не было — как и на крыше. Утолив жажду и вылив на голову пригоршню воды, Гедимин ушёл с площади. Впереди был целый день, неожиданно пустой; в небе реяли дроны-наблюдатели, наводя на ремонтника тоску.

Мимо прошагал охранник в «Шермане», двое в лёгких экзоскелетах шли за ним. Гедимин покосился на комки сплавленного песка, прикипевшие к соплам бластеров, и на выкрошившиеся края пластин обшивки, — пыль забивалась под них, постепенно вытачивая себе нишу. Тихий скрип сопровождал движения «броненосцев»; скорее всего, они его не слышали.

«У макак нет ничего, что не нуждалось бы в починке,» — Гедимин, недовольно щурясь, выбирался из лабиринта бараков. «Наверное, это их обычай.»

Лагерь расползался по засушливой равнине во все стороны, и ограду возводили с большим запасом. Даже сейчас постройки ещё не подступили к ней вплотную. Гедимин вышел на утоптанный пустырь в сотне метров от сварной металлической изгороди. Над ней поднимались наблюдательные вышки, и цепочка дронов висела в воздухе, поворачиваясь вокруг своей оси и направляя на лагерь то одну, то другую камеру. Гедимин выкопал осколок кирпича и отошёл подальше от вышки — имело смысл освежить память, выведя на земле какой-нибудь чертёж или схему.

С первой вышки отлично просматривалась вторая; вскоре eateske вышел к ней. Чуть ближе к ограде, не обращая внимания ни на дроны, ни на охранников, сгрудились пленники — не то четыре, не то пять десятков существ. Они обступили кольцом маленькую площадку, с которой доносилось тяжёлое дыхание и — время от времени — глухие удары. Несколько секунд спустя всё смолкло, толпа слегка расступилась и снова сомкнулась. Другая пара бойцов вышла на ринг, и начался новый поединок.

Двое повернулись на звук шагов, жестами позвали Гедимина в круг, но он покачал головой и отошёл к глухой стене барака. Там была хорошо утоптанная земля — не рыхлый песок, на котором чертежи таяли быстрее, чем их рисовали.

Он не успел вывести даже половину линий — чья-то тень упала на него, и четырёхпалая ступня перечеркнула чертёж, втоптав его в пыль. Гедимин резко выпрямился и встретился взглядом с белоглазым eateske в серо-чёрной форме космолётчика.

— Heta! — выдохнул тот, разводя в стороны пустые ладони. — Бомбу на глазах у макак чертишь ты — а психом называют меня!

Гедимин покосился на сторожевые вышки, посмотрел на растоптанный чертёж и недовольно сощурился.

— Это не бомба, — сказал он.

Белоглазый хмыкнул, по его лицу, от виска до подбородка пересечённому широким шрамом, пробежала странная дрожь.

— А то я не знаю, для чего нужен плутоний, — прошептал он. — Есть места потише. Могу отвести.

«А у него есть радужка,» — не без удивления заметил Гедимин. В тени глаза космолётчика выглядели белыми, только зрачок выделялся тёмным пятном; когда он повернулся боком к свету, вокруг зрачка заблестело серебристое кольцо.

— Веди, — согласился тридцать пятый, пропуская eateske вперёд.

Это был закоулок где-то на западе лагеря, ближе к ограде; два барака поставили криво, и улочка между их глухими стенами превратилась в полузакрытый тупик. Белоглазый космолётчик остановился там, провёл пальцами стопы по утоптанной земле. Сюда редко подсыпали песок, а старый частью унесло ветром, частью он спрессовался; Гедимин присел на корточки, провёл по земле осколком кирпича — остался отчётливый тонкий след.

— Постой, — белоглазый опустился рядом с ним, приподнял жёсткую пластину на поясе и извлёк из-под неё заточенный двадцатисантиметровый стержень. — Держи. Мы пальцами не чертим.

— Спасибо, — удивлённо мигнул Гедимин, рассматривая странный предмет. На одном его конце была проделана прорезь, куда хорошо уместился бы тонкий скол кирпича, а другой был заточен и слегка скруглён.

— Владей, — по лицу космолётчика снова пробежала дрожь, рассечённая шрамом губа приподнялась. — Спрячешь в пояс.

Тридцать пятый задумчиво посмотрел на белоглазого — тот не собирался уходить, сидел рядом, выжидающе глядя на Гедимина. Он сжал в пальцах стержень и провёл по песку пробную линию.

— Тихо, — белоглазый протянул руку к ладони Гедимина. — Это не камень. Дай я покажу, как его держать.

Он развёл пальцы ремонтника в стороны, сложил первые два кольцом, пропустил сквозь него стержень и прижал его костяшкой третьего пальца и сведёнными вместе подушечками первых двух. Гедимин удивлённо мигнул. Белоглазый закивал, крепко сжал руку ремонтника и провёл стержнем по песку. На его четырёхпалой ладони виднелись рубцы — много маленьких шрамов, и на пальцах не хватало как минимум трёх фаланг.

— Удобно, — заметил Гедимин, проводя линию самостоятельно. — Ты придумал?

— Научили, — отозвался белоглазый. — Это древняя штука.

Гедимин начертил ещё несколько линий, стёр их и посмотрел на космолётчика.

— Значит, бомба? — спросил он. — Нейтронная сойдёт?

Космолётчик не шевелился, пока чертёж не был закончен. Когда Гедимин убрал руку и немного отодвинулся, прикрывая линии спиной от вездесущих дронов, белоглазый eateske выдохнул и склонился над чертежом, поглаживая пальцами воздух.

— Это вещь! — прошептал он, покачав головой; шрам снова дёрнулся. Второй, ещё более широкий, даже ветвящийся, проходил по его затылку и спускался на шею.

— Вещь! — повторил белоглазый, тщательно стирая чертёж, и пристально посмотрел на Гедимина. — Атомщик? С Марса?

— Пилот, — качнул головой тот. — С Земли.

— Пилот? На чём летал? — взгляд космолётчика стал въедливым.

— «Гарпия».

— Дрянь корабль, — поморщился белоглазый.

— Чинить надо, — ровным голосом ответил Гедимин. — Будет не дрянь.

Незнакомый eateske усмехнулся так, что всё лицо перекосилось.

— Дело говоришь. Лучше чиненая «коза», чем разбитый «Харгуль». Хотя после «Харгуля» даже «Шерман» — жестянка.

«Харгуль?» — Гедимин мигнул. «Пояс астероидов?»

— А ты откуда будешь? — спросил он.

— Долгая история, — качнул головой белоглазый. — Взяли меня на «Маврикии». Hasulesh!

Скривившись, он провёл пальцем по шраму на затылке.

— «Маврикий»? Разве его не взорвали? — уточнил Гедимин. «Чем его так полоснуло?» — думал он, глядя на шрам белоглазого. «Шея, основание черепа… Странно, что не насмерть.»

— Это был третий заход, — кивнул космолётчик. — А меня прихватили на втором.

Он протянул Гедимину покалеченную руку.

— Линкен Лиск.

— Гедимин Кет, — ответил ремонтник, крепко её пожимая. — База «Лиск»? Не слышал о ней. Где это?

— Неподалёку от базы «Кет», — сузил глаза Линкен; его серебристая радужка снова выцвела и побелела. Гедимин кивнул.

— Ты какой-то смурной, — заметил Линкен, отпустив руку тридцать пятого. — Из-за меня? Надоел — скажи, уйду.

Тот качнул головой.

— Мой друг на допросе, — он провёл ладонью по земле, разглаживая её для следующего чертежа.

— Понял, — кивнул белоглазый. — Друг? Ему в этом повезло. Чем он промышлял?

— Охотился на повстанцев, — ответил Гедимин.

— Хорошее занятие, — сказал Линкен. — Давно его увели?

— На рассвете, — Гедимин в задумчивости провёл по песку несколько бессмысленных линий.

— Через час надо проверить, вернулся ли, — сказал белоглазый, поворачиваясь так, чтобы закрыть чертёж от взглядов из переулка. — Я с тобой. Посмотрю, кому повезло.

…Места в тупике не хватило, и Гедимин с сожалением оборвал незаконченный чертёж. Линкен стоял в самом его начале, разглядывал обширный план и задумчиво хмыкал.

— Один раз видел и сразу запомнил? — недоверчиво сощурился он. — Макаки так запросто дали тебе все планы?

В переулке захрустел под стальными «копытами» песок — двое охранников в «Маршаллах» обходили лагерь. Линкен провёл ногой по земле, затирая линии, и показал кулак пролетающему мимо дрону.

— Я пойду, — Гедимин, стерев остатки чертежа, повернулся в сторону комендатуры. До обеда оставалось чуть меньше часа; возможно, Кронион уже бродил по переулкам, прячась от недружелюбных марсиан… если только его не расстреляли.

На площади мутанта не было. У колонки собралась группа выходцев с Марса, несколько венерианцев поодаль ждали своей очереди на умывание. Гедимин заглянул в переулки, посмотрел на крыши и растерянно мигнул. «Где он?»

Карцер был пуст; четверо охранников в экзоскелетах скучали на посту, курили, приподняв лицевые щитки, и задумчиво выцарапывали песок из-под пластин обшивки. «Это ремонтируют не так,» — недовольно сощурился Гедимин. «Ну да ладно…»

Увидев приближающегося «теска», люди зашевелились, встали полукольцом, подняв оружие.

— Мутант, похожий на кота. Был на допросе. Где он? — спросил Гедимин, медленно и чётко выговаривая слова, — ему часто казалось, что «макаки» слышат и понимают его как-то очень странно. Охранники переглянулись.

— Лысый кот? Я видел такого… давно, — наморщил лоб один из них.

— Проваливай, — махнул стальной «лапой» другой. — Тут нет твоей киски.

Все четверо прыснули. Гедимин в недоумении пожал плечами и отошёл в тень барака — может, Кронион прячется от солнца под стеной? Но мутанта не было и там.

— Гребучие макаки, — прошептал за плечом Линкен. — Толку их спрашивать… Он, скорее всего, пошёл к себе в барак.

— Возможно, — согласился Гедимин и пошёл по переулку, отсчитывая повороты. Где-то на десятом или одиннадцатом тихий шорох над головой заставил его шагнуть в сторону и поднять взгляд. На крыше сидел Кронион.

— Гедимин! Тебя не так легко найти, — широко ухмыльнулся он, спрыгивая в переулок.

— Кто бы говорил, — хмыкнул Гедимин, хлопая мутанта по плечу. Тот с судорожным вздохом прижался лбом к его груди, и тридцать пятый растерянно замигал.

— Тебя не били? — он придирчиво оглядел спину, затылок и плечи «кота» — всё, что сейчас было видно.

— Ну что ты, Гедимин, — мутант наконец поднял взгляд. — Мне задали несколько вопросов, потом хотели применить сканер, но он сломался. Поговорили ещё немного и отпустили. Я тут второй час брожу. В бараке не сказали, куда ты пошёл. Я залез на мачту — оттуда тоже не увидел. Снова вернулся сюда…

Он помахал перед Гедимином тонкой пачкой ярких разноразмерных листков с рисунками и надписями.

— Тексты. Добыл в комендатуре. Надписи тут короткие, но так даже лучше.

— Хорошо, — кивнул тридцать пятый. — Ты был у колонки после допроса? Пил воду?

— Кто ж меня пустит, — фыркнул «кот» и снова прижался к Гедимину. Тот услышал изумлённый вздох, поднял взгляд и увидел Линкена. Белоглазый пилот стоял поодаль и пристально смотрел на Крониона.

— Мутант? — он мигнул. — Твой друг — мутант?

— Это очевидно, — ровным голосом ответил Гедимин, глядя Линкену в глаза. Тот мигнул ещё раз.

— Друг-мутант, — покачал головой космолётчик. — Нет, меня зря называют психом. Это даже для меня чересчур.

Кронион зашевелился, порываясь отойти от Гедимина, но тот положил ладонь ему на плечо.

— Как знаешь, — сказал он, глядя мимо Линкена.

— Вот, значит, как, — пробормотал тот. — Это надо обдумать.

Он свернул за первый же угол и пропал из виду. Гедимин пожал плечами.

— Кто он? — тихо спросил Кронион; уши мутанта прижались к голове и нервно подёргивались.

— Линкен Лиск, — отозвался тридцать пятый, поворачиваясь к площади. — Ему интересны бомбы. Пойдём к колонке — после макак надо мыться.

Забравшись под струю воды, он покосился на переулки — в одном из них вроде бы мелькнул чёрно-серый силуэт. Но на площадь никто не вышел.

11 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

В соседнем бараке о чём-то громко спорили, и Кронион, проходя мимо, навострил уши и прибавил шагу. Гедимин, оглядевшись, приостановился и поманил мутанта к себе. До искомого закоулка между перекошенными строениями осталось всего два поворота.

— Тут тихо, — заметил Кронион, разглядывая стены. Кто-то из охраны всё-таки сюда заглядывал — все надписи были тщательно замазаны.

Гедимин посмотрел под ноги. Вчера он не стёр все линии, вырезанные на дорожке, — у стен ещё виднелись остатки чертежа… и свежие штрихи, неточные и грубые, — кто-то пытался продолжить его.

Кронион сел на землю, положил перед собой один из листков. На нём была слегка размытая фотография — человек верхом на животном, ещё два животных убегали от него. Гедимин мигнул — ему показалось, что такие шляпы он где-то видел.

— Тут рекламируют дымные палки, — сказал Кронион. — «У-би-ва-ют вас мед-лен-но». Честные мартышки.

— Правда, — хмыкнул Гедимин.

За его спиной тихо зашуршал песок — кто-то входил с неутоптанного переулка в тихий тупик. Кронион прижал уши к голове и подался назад, Гедимин выпрямился, разворачиваясь к пришельцу лицом.

— Heta! — белоглазый пилот ухмыльнулся, показывая пустые ладони. — Хорошо устроились! Можно к вам?

— Мой друг — мутант, — напомнил Гедимин, слегка прищурившись. Линкен ухмыльнулся ещё шире.

— Хоть десять. Ты — атомщик, я от тебя не отстану.

— Я не атомщик, — сказал тридцать пятый.

— Значит, будешь, — Линкен тяжело опустился на песок и заглянул в листки Крониона. — Мартышкина реклама? Есть что-нибудь про жильё на Марсе?

— Как это? — мигнул Кронион.

— А, тебе неоткуда знать, — хмыкнул белоглазый, и его радужка потемнела, обретая цвет стали. — Когда-то макаки думали, что выкинут нас оттуда и заживут. Там для них было всё готово. Только вот не срослось. А может, они теперь там поселятся. Кто знает…

«Так, это было… До первой войны это было,» — Гедимин задумчиво разглядывал космолётчика. «Так давно?»

— Линкен, придумай фразу на нашем языке, — попросил он. Тот мигнул.

— Hasulesh tza ajewasqa, — оглядевшись по сторонам, сказал он.

— Хм… Я слышал это в варианте «tza fauwasqa», — заметил Кронион, разглядывая выпущенные когти. Линкен усмехнулся, шрам на его лице дрогнул.

— Разница невелика — им так и так не жить, — ответил он. — Пусть будет «ajewasqa».

— Ты любишь взрывы, — покосился на него Гедимин.

— Это правда, — кивнул Линкен.

— Кронион, напиши эту фразу, — сказал тридцать пятый, поворачиваясь так, чтобы прикрыть кусок земли от взглядов из переулка. — Вот, держи.

Он протянул мутанту писчий стержень. Тот повертел его в пальцах и сузил глаза.

— Гедимин, ты знаешь, что это оружие? — спросил он, прижимая уши к голове и оглядываясь. — Сутки карцера, если найдут. Или даже два дня.

Линкен ухмыльнулся.

— Да, это оружие! Одним тычком завалит «Шерман». Макакам есть чего бояться!

— Это правда, — заметил Гедимин, рассматривая стержень. Линкен резко повернулся к нему.

— Чего?! Я недослышал…

— Эта вещь может обездвижить «Шерман», — медленно и чётко проговорил тридцать пятый. Линкен заглянул ему в глаза.

— Ты смеёшься, да? «Шерман»? Обездвижить? Вот этим вот?! — он отобрал у мутанта стержень и взял его двумя пальцами. — Вот этой палочкой?!

— Ты слышал, что я сказал, — сузил глаза Гедимин. — Любой «Шерман» в этом лагере.

— Нет, — покачал головой Линкен. — Что угодно, только не это. Этим не оцарапать даже обшивку «козы». Признайся, Гедимин, ты сказал, не подумав?

Тридцать пятый поднялся на ноги, и Линкен встал вместе с ним.

— Не подумал, да? — ухмыльнулся он.

— Эксперимент? — Гедимин протянул белоглазому руку. Тот изумлённо замигал.

— Так ты всерьёз?! Согласен, — он крепко сжал протянутую ладонь. — Когда?

— Сего… — начал Гедимин — и осёкся: Кронион с силой ударил его по запястью, разбив рукопожатие. Ловкость мутанта не подвела его — увернуться от двух кулаков он успел.

— Вы спятили?! — Кронион, прижав уши к голове, скалил клыки. — Это нападение на охрану! Вас обоих пристрелят на месте! Гедимин, ты же разумное существо, — куда ты лезешь?!

Двое Eatesqa переглянулись.

— Если откажешься, я забуду, что ты сказал, и всё, — понизил голос Линкен. — Затея, и правда, для чистых психов.

Гедимин покачал головой.

— Если использовать разум, это не так уж опасно, — сказал он. — Но всё равно я не хотел бы повредить тебе, Кронион. После обеда не ищи нас. Лучше тебе не знать, что и как будет сделано.

Космолётчик одобрительно кивнул и похлопал мутанта по плечу. Тот дёрнулся и прижался к Гедимину; тому даже показалось на мгновение, что «кот» готов заплакать.

— Вы оба ненормальные, — прошептал Кронион. — Я не хочу, чтобы вас убили!

— После обеда сделай вид, что нас не знаешь, — хмыкнул Линкен. — И помалкивай. Гедимин прав — разумные существа тут мы, а не макаки. Но я всё-таки сомневаюсь, что у него получится!

Гедимин вернул стержень Крониону и опустился на землю.

— Ты не написал свою фразу, — напомнил он. Мутант насупился.

— Я напишу «эти двое — конченные психи»!

…Отрезать кусок скирлина тонким обломком кирпича было непросто, но возможно, а вот сделать ровный срез… Гедимин с сожалением посмотрел на укоротившуюся штанину и заправил её в сапог. «Ну вот, они теперь одной длины,» — он покосился на лохмотья выше повреждённой голени.

— Дельно, — Линкен, скрутив обрезок скирлина в тугой жгут, вертел его в руках, приспосабливая к растопыренным пальцам. — Удар будет сильный. Нет, вот так лучше…

Он немного укоротил жгут и оттянул свободной рукой свисающую петлю.

— Стержни готовы? — спросил Гедимин, отобрав кусок скирлина и примерив к своей руке. «Смертельное оружие,» — подумал он, насмешливо щурясь. «Разрушитель планет…»

Линкен протянул ему пару тонких заострённых обломков полупрозрачного фрила.

— Сделал, как ты сказал, — нахмурился он. — Уверен, что подойдёт? Они после первого же удара истрескаются.

— А ты хотел оставить макакам побольше улик? — сощурился Гедимин. — Они и должны истрескаться. Чем быстрее, тем лучше.

Он спрятал хрупкие стержни в пояс и достал более прочный снаряд — приспособление для письма. Уложив его в петлю жгута, он прицелился в полузатёртый чертёж на песке. Скирлин с глухим щелчком обвис, стержень по самый заточенный кончик вонзился в землю. Линкен одобрительно кивнул; его радужка сверкала серебром.

— Осталось подманить «Шерман», — он огляделся по сторонам — высоко в небе над тупиком пролетал дрон. — И у меня есть мысли. Знаешь, где мой барак?..

…Охранник в экзоскелете распахнул дверь, тяжело повернулся вместе с бронёй, помахал наручным фонарём и вышел. Гедимин, лежащий у стены на верхнем ярусе, выбрался из-за прикрывавших его сонных тел и спрыгнул вниз. Линкен выглянул с нижнего яруса, шикнул на любопытствующих и подошёл к ремонтнику.

— Ну?

— Tiitzki, — Гедимин аккуратно намотал жгут на пальцы и подошёл к двери. Линкен встал рядом, медленно и осторожно отодвинул её на пару миллиметров.

С тех пор, как погас закат, не прошло и получаса, но небо уже почернело. Фонари, освещающие лагерь, выхватывали из темноты куски стен, переулков, тусклой синей брони патрульных. В ночной тишине далеко разносился хруст песка под металлическими «копытами» — охранник в лёгком экзоскелете приглядывал за ближайшими шестью бараками и ходил по переулку туда-сюда.

Линкен очень осторожно отодвинул дверь ещё на полсантиметра — теперь просвет был достаточно широким, чтобы пропустить стержень-снаряд. Свет с улицы просочился в барак, и Гедимин отступил на шаг, уходя в тень. Охранник приостановился, отвернулся от фонаря и поднял руку к лицевому щиту. Он был освещён со всех сторон, и слишком широкие щели между пластинами обшивки, проеденные ветром и песком, отчётливо чернели на спине. Гедимин сузил глаза — он видел цель. Спустя долю секунды снаряд сорвался с тугой петли и вошёл в тёмную брешь по самый кончик.

Сам удар был негромким, но за ним последовал оглушительный треск и фонтан искр из пробоины. «Броненосец» дёрнулся, выгнулся назад, запахло расплавленной изоляцией. Правая нога экзоскелета развернулась «копытом» вбок. Под обшивкой грохнуло, искры и брызги фрила полетели из щелей. «Броненосец» мелко задрожал; одна нога дёрнулась вперёд, вторая осталась на месте, и «Маршалл» повалился на песок, задев шлемом стену барака. Гедимин отступил ещё на шаг в темноту и столкнулся с Линкеном. Космолётчик молча посмотрел ему в глаза и осклабился, его радужка горела серебристым огнём.

— «Коза», — еле слышно прошептал он, сжимая плечо Гедимина.

— Дважды «коза», — отозвался тот. — Ш-ш-ш…

На грохот и треск уже спешили охранники. В просвет между створок Гедимин увидел двоих в лёгких экзоскелетах. Они с руганью перевернули опрокинутый механизм на спину. Заскрежетала обшивка — пилот пытался выбраться из бесполезной машины.

— Что? Что тут?! — луч яркого фонаря скользнул по дверям бараков, едва не зацепив Гедимина.

— Замкнуло, — один из «броненосцев» рассматривал дёргающийся экзоскелет.

— Твою мать! Отключи его, чего глаза вылупил?! — подал голос охранник, оставшийся без брони. Сжимая в руках бластер, он вертел головой; в переулке послышался топот, и он развернулся, целясь в полумрак.

— Кто орёт? Побег?! — из-за барака с грохотом выбрался патруль — двое в «Маршаллах» и тяжёлый «Шерман». Он выглядел бесформенным из-за массивной брони и множества дул и сопел, выглядывающих из-под неё. К коротким толстым «рукам» крепились две ракетницы, утяжелённая спина выгибалась горбом, — где-то в ней был спрятан генератор, но пробить его корпус можно было разве что из гранатомёта.

Отключённый двигатель «Маршалла» наконец перестал искрить. Охранники столпились вокруг, нервно оглядываясь по сторонам. Гедимин прислушался к их сдавленному шипению и уловил множество упоминаний спаривания с самцами, самками и даже механизмами. «Нашли время,» — хмыкнул он еле слышно.

«Шерман» стоял к нему боком — не самая удачная позиция, но выбирать не приходилось. Eateske опустил руку и выстрелил туда, где соединялись «голень» и «бедро» бронированной ноги, в выемку, оставленную для её гибкости. Стержень вошёл под обшивку наискосок и тут же разломился, выбросив наружу щепоть стеклянной крошки. За громким хрустом послышался скрежет. Тяжёлый «броненосец» повернулся вокруг оси, и из-под лицевого щита раздался вопль — одна из ног машины осталась неподвижно стоять, и вся она едва не упала.

«Шерман» шагнул, перетаскивая за собой вышедшую из строя конечность. Охранники шарахнулись от пустого экзоскелета и сгрудились вокруг тяжёлого «броненосца», озираясь по сторонам.

— Тревога? — неуверенно спросил один.

— Что это, вашу мать?! — донеслось из «Шермана». Он поднял руку, и над бараками с грохотом взорвалась сигнальная ракета. Линкен толкнул дверь, и оба eateske взлетели на верхний ярус. Гедимин бросил в угол обрезок скирлина; стержней у него больше не было.

— Тихо! Я слышал шум! — раздалось снаружи, и дверь, едва не вылетев из пазов, распахнулась. Двое с фонарями ввалились внутрь, и Гедимин прикрыл глаза рукой — в бараке стало светлее, чем на улице в полдень.

— Стоять! — крикнул один из охранников. — Обыскать всё! Это здесь, я слышал!

— Пусто! — второй помахал фонарём на верхнем и нижнем ярусах. — Никакого оружия!

— Проверь всех! — с улицы заглянул «Шерман». Его левая конечность по-прежнему не работала, и из пробоины с громким шипением выходил воздух.

— Всем встать! — рявкнул «броненосец», поднимая фонарь. Невидимый луч дотянулся до лица Гедимина, вызвал красные вспышки под веками.

— Этот из другого барака! — стальная «клешня» схватила его за плечо. — Стоять, руки за голову!

— Оружия нет, — ещё один луч невидимого света прошёл по спине Гедимина.

— Что ты тут забыл, урод?! — в грудь тридцать пятому уткнулась «рука» экзоскелета. — К кому пришёл? Отвечай!

Шесть бластеров крепились по кругу, между ними просматривалась ракетница небольшого калибра. Гедимин недовольно сощурился — два из шести должны были выйти из строя, самое большее, через месяц, ствол ракетницы изнутри покрылся прикипевшим песком.

— Говори! — его ткнули ракетницей в рёбра.

— К разумным существам, — сузил глаза Гедимин. — А вас кто звал?

Договорить ему дали, и стрелять не стали — видимо, из-за второго охранника за его спиной. От бронированного кулака в висок он уклонился, подставил плечо, но второй удар — в затылок — застал его врасплох, и руки обмякли. Он пошатнулся, едва удержав равновесие; сквозь красные круги перед глазами было хорошо видно, как от одного пинка вомнётся внутрь лицевой щит, как заклинит и разорвёт на первом же выстреле ракетницу, и как неуправляемая махина полетит на улицу, паля во все стороны. «Расстреляют,» — подумал Гедимин; в голове гудело, затылок стал липким от крови, ушибленная рука странно отяжелела.

— Отвечай, слизь! — стальные пальцы взяли его за подбородок, вздёрнули голову кверху. — К кому пришёл?!

— Ну, ко мне, — раздался ленивый голос, и с верхнего яруса сполз Линкен. Сложив руки на груди, он сощурился на охранников.

— В карцер обоих, — приказал «Шерман», со скрипом уползая с дороги. Охранник подтолкнул Гедимина в спину.

— Вперёд, уроды! Вот только дёрнитесь…

Пропустив пленников, второй «бабуин» пристроился за ними. Гедимин покосился на Линкена — тот шёл спокойно, только веки чуть опустились и вздрагивали.

— Зачем ты влез? — тихо спросил тридцать пятый и дёрнулся — стальная «клешня» ударила его под рёбра.

— Сдуру, — прошептал Линкен, чуть повернув к нему голову. От тычка охранника он слегка поморщился.

Позади лязгало и шипело — «макаки» пытались на ходу починить «Шерман» и поднять «козу». Гедимину очень хотелось оглянуться. «Стержни должны были рассыпаться,» — думал он. «Найдут только песок. Это подозрений не вызовет.»

12 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Кожу на затылке жгло и щипало — стальная «клешня» рассадила её, теперь кровоточащий рубец прилип к фрилу на крыше. Гедимин слегка повернул голову, отклеиваясь от шершавого покрытия, и «копыто» экзоскелета ударило его в бок.

— Лежать!

Солнце поднялось уже высоко — eateske видел его даже сквозь опущенные веки. «С каждым днём жара прибывает,» — лениво подумал он. «Скоро будет, как на Венере.»

Руки от запястий и ноги от колена уже онемели — то ли от неподвижности, то ли от слишком тугих скирлиновых жгутов, которыми их связали. Рядом, крепко прикрученный к двум скобам, лежал Линкен. С тех пор, как его привели в карцер, он не издал ни звука.

— Эй! Что за тварь на мачте? — один из охранников подошёл к краю крыши.

— Мутант, — отозвался второй, отвесив пинка шевельнувшемуся Гедимину.

— Он на нас пялится! — охранник вскинул бластер. — Ушёл, сукин сын…

— Мало тебе этих уродов? — хмыкнул второй. — Лежать, кому сказал!

«Кронион. Хорошо, что ушёл,» — подумал Гедимин; ему было неловко. «Только бы никуда не влез…»

Запахло табачным дымом — один из охранников, плюнув на предписания, сел на крышу и закурил.

— Мы тут надолго? — с тоской спросил он.

— До обеда, а там смена — забыл, что ли? — хмыкнул второй.

— Я не о том! Сколько ещё нам сидеть с этими выродками? Когда их уже соберут и расстреляют?

— Никогда, брат, — хихикнул «броненосец». — Господин президент намерен проявить милосердие и дальновидность. Астероид ему в зад!

— Венера уже наша, — вздохнул первый, выпуская дым из ноздрей. — Что они возятся?!

— Пояс астероидов, брат, — наставительно сказал второй, поднимая стальную конечность. — Там только возиться.

— Там пусть Мацода возится, — сплюнул с крыши охранник. — А мы при чём?

«Пояс астероидов?» — Гедимин хотел повернуться к Линкену, но передумал — бок и так болел. «Значит, Венеру взяли. Поэтому давно нет новичков. Скоро всех Eatesqa соберут здесь. Интересно, где Хольгер? Может, есть ещё лагеря? Но должны всех свозить сюда… Странно это всё…»

13 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Двое, придерживая друг друга, вышли из комендатуры и остановились у ближайшего барака перевести дух. Гедимин с трудом видел дорогу сквозь красный туман. «Наверное, сетчатка выгорела,» — с досадой думал он. «Теперь жди, когда восстановится…»

— Ты хорошо держался, — заметил Линкен, разминая плечи. Гедимин знал, что он чувствует, — у ремонтника тоже затекло всё тело.

— Ты тоже, — он пощупал новую прореху на комбинезоне. Под ней на плече обнаружилась широкая царапина в потёках присохшей крови. Он повертел шеей, потрогал затылок — там крови было ещё больше.

— Пошли мыться, — сказал Линкен и потёр правый бок. — Гребучие макаки! Держись за меня. Как твои рёбра?

— Ерунда, — Гедимин осторожно опустил левую руку и досадливо сощурился — весь бок, от подмышки до колена, превратился в один огромный синяк. «Hasulesh tza ajewasqa!» — подумал он. «Хотя нет, взрыв — это слишком быстрая смерть…»

— А хороший был эксперимент, — прошептал белоглазый, положив руку Гедимину на плечо. — С вами, атомщиками, не заскучаешь.

Гедимин хмыкнул, но отнекиваться уже не стал. «Атомщик? Если раньше не пристрелят — посмотрим.»

Холодная вода остудила горящую кожу. Гедимин забрался под неё целиком, опустился на корточки, оттянул ворот. Засохшая кровь отмывалась с трудом, но рана на затылке после охлаждения уже не тревожила его.

— Постепенно отмоется, — Линкен, выпив ещё пригоршню холодной воды, выбрался из-под струи. Компания марсиан, собравшаяся вокруг, разглядывала его, хмыкала и перешёптывалась.

— Лиск, ты псих, — заметил один из них. — Это знают все. Но как ты его уболтал?!

Он указал на Гедимина.

— Он голыми руками вынимал из реактора стержни, — хмыкнул Линкен. — Чем ты хочешь его напугать?!

— Держи, это твоё, — марсианин протянул Гедимину обрывок скирлина. — Заходи к нам. Только без экспериментов!

Линкен ухмыльнулся.

Смочив обрывок в ледяной воде, тридцать пятый приложил его к рубцу на затылке. «Сделать налобную повязку?..»

— Правда, заходи, — сказал Линкен, когда они выбрались из толпы и отошли подальше от водокачки. — Там нормальные ребята.

— Я Крониона приведу, — напомнил Гедимин. Космолётчик мигнул.

— Да, верно. Это уже сложнее. Но посмотрим.

Что-то прошуршало по крыше. Тридцать пятый подался назад.

— Рукой бы махнул, что ли, — проворчал Линкен, глядя, как Кронион, спрыгнувший в переулок, прижимается к груди Гедимина. Тридцать пятый похлопал его по спине и слегка поморщился — плечо при резких движениях болело, хотя царапина казалась неглубокой.

— Я видел, как вы шли ко мне, — сказал Кронион, отодвинувшись от Гедимина и обойдя его по кругу. — А потом свернули. Вы меня не видели?

— Вы, мутанты, хорошо прячетесь, — кивнул Линкен. — Ну что, ты с нами? Сегодня — никаких экспериментов.

— Ты сегодня пил и умывался? — Гедимин покосился на колонку.

— Да, меня пропустили, — Кронион поддел когтем край разорванного рукава и осмотрел царапину. — Я видел вас с крыши. Боялся, что вас расстреляют…

— За что? — пожал плечами Гедимин. — Я просто был в чужом бараке после отбоя. А Линкена вообще взяли ни за что.

— Макаки! — фыркнул белоглазый космолётчик. — Ладно, пойдём. Как бы мои стержни не выкопали без меня…

На утоптанном песке не было чужих следов. Гедимин ковырнул землю у стены барака, извлёк заточенные обломки фрила.

— Правильно макаки боятся, — Линкен подбросил стержень на ладони. — Если стекляшка останавливает «Шерман», то эта палочка его, должно быть, взорвёт.

Он сел, привалившись к стене и вытянув ноги, но тут же испустил тихое шипение и выпрямился, осторожно потирая плечо.

— Спина, — пояснил он насторожившемуся Гедимину. — Належались…

— Моя не лучше, — тридцать пятый попытался свести лопатки вместе и поморщился.

Кронион неожиданно и весьма болезненно ткнул его в левый бок и сощурился.

— Ничего себе! Я бы сдох, — качнул он головой. — Гедимин, садись и подставляй спину. Попробую починить.

— Тогда и Линкену, — тридцать пятый расстегнул комбинезон и кое-как выбрался из рукавов — руки слушались ещё хуже, чем ноги. «В первый раз было как-то легче,» — озадаченно подумал он.

— Если он меня подпустит, — шевельнул ухом «кот».

…Дрон-наблюдатель летел высоко над крышами; притормозив над переулком, он повертелся вокруг своей оси и, не задерживаясь, свернул куда-то в сторону. Гедимин проводил его тоскливым взглядом — сейчас ему и такой примитивный механизм сгодился бы.

— Хорошо устроился, — проворчал Линкен, глядя на Крониона. Тот шевельнул ухом в его сторону, но положения не переменил — так и остался лежать поперёк двух тел, пристроив хвост на животе Линкена, а голову — на Гедимине.

— Ну что, починились плечи?

Тридцать пятый поднял руку, пошевелил лопатками.

— Тебе надо стать врачом, Кронион. Найдёшь себе применение, — заметил он. Мутант хмыкнул.

— Гедимин говорит дело, — повернулся к нему Линкен. — Чинить тела — нужная работа.

— Хватит вам! — прижал уши к голове Кронион. — Я — easti. Кто меня пустит быть врачом?!

— У макак есть всякие… — Гедимин задумался, вспоминая слово. — Колледжи. Там учат. Читать ты умеешь, кнопки на смарте тыкать научишься быстро. Найди колледж. Для макак не будет разницы, easti ты или eateske. Мы все для них одинаковые.

Кронион настороженно посмотрел на него, перевёл взгляд на Линкена. Тот кивнул.

— Учиться у макак… — сузил глаза космолётчик. — Но ничего не поделаешь. Нужна маскировка. А там, может, найдётся кто-нибудь потолковее Саргона, и мы пошлём всех мартышек на Энцелад. Хорошо будет…

— Хватит смеяться, — мутант извернулся и сел между двумя eateske. — Гедимин, ты после войны тоже пойдёшь учиться?

— Разумеется, — отозвался тот, вспомнив недочитанную книгу и синий огонь под водой. — Мне нужен свой реактор.

— Хорошее дело, — покосился на него Линкен. — Реактор… У тебя будет, я даже не сомневаюсь.

— А ты? — повернулся к нему Кронион. — Себе ты уже нашёл применение?

— Мне нечего искать, — шрам на лице космолётчика дрогнул, и он провёл пальцем по рубцам на затылке. — Летать не пустят. А без космоса… я — взрывник. Мне этого хватит.

14 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Ночью под дверью барака свистел ветер, и на рассвете Гедимин увидел, что небо затянуто плотным серо-белесым пологом. С тех пор в завесе не появилось ни одного просвета — напротив, она заметно уплотнилась и окрасилась в тёмно-серый и лиловый. Ветер стих, и, невзирая на то, что солнечные лучи сквозь полог проникали с трудом, жара усиливалась с каждым часом. Поднявшись на крышу барака, Гедимин разглядывал завесу. «Как на Венере,» — думал он, вдыхая горячий загустевший воздух. «Чем дальше, тем сильнее сходство.»

Сверху была видна комендатура, и звуки, разносившиеся уже минуту по всему лагерю, стали слышны ещё лучше. Двое охранников поднимали над зданием полосатый флаг, остальные, отогнав с площади всех пленников, сгрудились вокруг. Звуки стали громче — многоголосое пение на низких тонах, довольно мелодичное, но неразборчивое.

Наблюдательный дрон, летящий по обычному маршруту, заметил шевеление на крыше и отклонился от курса. Увидев мигающий диск над головой, Гедимин недовольно сощурился и спрыгнул в переулок — приманивать дронов к убежищу он не хотел. И так в этом лагере было немного мест, куда не совала нос охрана…

— Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса, — сказал он Линкену и Крониону. — Звуки идут оттуда.

— Звуки… — хмыкнул Линкен. — Ты что, с Энцелада? Ни разу не слышал гимн Атлантиса? Они же его крутят по поводу и без повода.

— Не помню таких звуков, — качнул головой Гедимин и покосился на небо — дрон, не заглядывая в переулок, вернулся на прежний курс и уже исчез за крышами.

— «Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса», — старательно выводил на песке Кронион. — «Звучит гимн. На небе тучи.»

— Хорошо, — кивнул Гедимин и сел рядом с ним. — Теперь то же самое на языке Севера и по-нашему.

— За каким метеоритом ему язык Севера? — озадаченно мигнул Линкен. — Это ты, Гедимин, что-то странное выдумал.

— Он же с территорий Севера. Что, если его туда вывезут? Пусть знает, — отозвался тридцать пятый.

Музыка смолкла. Кронион не без труда — пальцы тяжело привыкали к писчему стержню — довёл до конца фразу про тучи и начал сначала — уже на языке Севера. За углом послышались тяжёлые шаги — двое охранников в экзоскелетах приближались к тупичку. Гедимин провёл ступнёй по земле, затирая выведенные буквы, мутант проехался животом по песку, смахнув остаток фразы, но подняться не успел — так и остался лежать, глядя снизу вверх на вломившихся «бабуинов». Те, переглянувшись, ткнули в него пальцами и заржали.

— Ты, киска, лижи усерднее! — выдавил сквозь гогот один из них, и оба потопали дальше. Кронион поднялся, повернулся к Гедимину и растерянно мигнул.

— Что они сказали?

— Тебе лучше не знать, — глаза Линкена потемнели и сошлись в щёлки. Он потёр шрам на затылке и с видимым усилием отвернулся от выхода в переулок.

Что-то загрохотало в отдалении. Гедимин насторожился. Взрыв большой силы, приглушённый расстоянием, прогремел в атмосфере, за ним — ещё один. Eateske посмотрел наверх — никакого защитного поля над лагерем не было, а в тёмно-сизых облаках уже сверкало что-то, похожее на вспышки бластеров.

— Что там, Гедимин? — повернулся к нему Линкен. Новый взрыв прогремел ещё ближе, в тучах сверкнул синий огонь, но космолётчик даже не моргнул, и не только он — даже Кронион, как ни в чём не бывало, выводил буквы на песке.

— Взрывы, — Гедимин огляделся в поисках убежища; бежать в барак не имело смысла — тонкие фриловые стены сметёт первой воздушной волной, не говоря уже об осколках. — Вы что, не слышите?

Новый взрыв был так громок, что eateske вздрогнул — воздушная волна сдавила уши. Линкен ухмыльнулся.

— Ты точно с Энцелада, — он протянул к небу руку ладонью вверх и показал её Гедимину. — Это гроза. Сейчас польёт!

Капля упала тридцать пятому на макушку, и он едва успел мигнуть, как с неба обрушился водопад. Весь лагерь в одну секунду исчез за пеленой ливня. Кронион, сердито фыркнув, прикрыл руками уши и поднялся с намокшего песка. Вода, пенясь, побежала по переулку, размывая дорожку, и присоединилась к бурному ручью за углом. С неба лило, тёплые потоки струились по спине Гедимина, затекали под комбинезон. Eateske вышел на середину переулка, слегка наклонил голову, чтобы не лило в глаза. Вода омывала горячую кожу, старые и свежие шрамы и кровоподтёки. Истёршаяся ткань комбинезона снова заблестела.

— Значит, это — дождь? — в памяти всплыли обрывки естественнонаучных фактов, и Гедимину стало спокойнее. — Понятно.

— Не гроза, а смех, — проворчал Линкен, умываясь дождём. — Через пять минут небо очистится. Настоящие грозы — на Венере. Один такой фронт «Маврикий» еле облетел — чуть не потеряли два двигателя.

— Там нет воды, — заметил Гедимин. «Полезное явление,» — думал он, вытирая мокрое лицо. «Но макаки зря посыпают дороги песком. Теперь их смыло.»

Грязевой поток клокотал в соседнем переулке, и где-то по направлению его течения уже слышна была отчаянная ругань — чей-то «Маршалл» опрокинулся в воду. Линкен насмешливо сощурился, выглянул из тупика и вернулся обратно, ухмыляясь так, что лицо перекосилось.

— Ещё одну «козу» закоротило, — прошептал он. — Правильно ты говорил, Гедимин, — они их не чинят. В вакууме им не продержаться и пяти минут!

…Солнце уже ушло за бараки; на улицах прибавилось охранников, площадь почти опустела — Eatesqa, утолив напоследок жажду, расходились на ночлег. Над комендатурой вяло колыхался флаг Атлантиса, изнутри долетали последние звуки гимна.

— Я думал, в праздник макаки не работают, — тихо сказал Гедимин, кивая на пост охраны. Четверо «броненосцев» никак не могли дождаться смены, один порывался закурить, но сосед бил его по руке и указывал на дверь.

— Это не рабочие, — хмыкнул Линкен. — Это подставки для бластеров. Какие им ещё праздники?!

Что-то прогрохотало в отдалении — не так раскатисто, как утренний гром, но довольно громко. Этот звук Гедимину показался знакомым, и он повернулся к его источнику, высматривая в небе цветные искры.

— Не гром — небо чистое, — сказал Кронион. — Ты чего, Гедимин?

— Салют, — отозвался тот, забираясь на крышу. Закат ещё только разгорался, на светлом небе сполохи были почти незаметны, но Гедимин нашёл их у горизонта, далеко на востоке.

— В самом деле, — Линкен встал рядом с ним, высматривая вспышки. — Там Пирр — маленький мартышечий город. Сейчас всё стихнет.

Но салют не стихал — петарды одна за другой взрывались над горизонтом. Уже два наблюдательных дрона слетелись к подозрительной крыше, и Линкену и Гедимину пришлось слезть, а со стороны Пирра всё доносилась канонада.

— Сегодня, конечно, День флага, — покачал головой космолётчик, — и макаки о нём не забывают. Но никогда он не был поводом для такого грохота. Чему они так обрадовались?

15 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Линкен обошёл чертёж по кругу и досадливо хмыкнул.

— Я видел эту штуку тысячу раз, двести раз её чинил — но из того, что ты, Гедимин, рассказал тут, я половину не понял. Нет, повторять не надо. Что, правда, в мартышечьей книжке так было написано? Про все эти частицы, и поля, и…

— Я ничего не перепутал, — ровным голосом ответил Гедимин, пририсовывая к генератору Сивертсена источник питания. — Довольно стройная система, если в неё вникнуть. Кронион, а ты понял?

— А? Что? — мутант, встрепенувшись, скатился с крыши. — Ого… А что это за штуковина?

— Генератор полей, — Линкен, хмыкнув, попытался ткнуть его пальцем в бок, но Кронион ловко уклонился. — Гедимин рассказывал, как это работает. Ты что, всё проспал?

— Я? Нет-нет, — замотал головой кот-мутант. — Там, на космодроме, только что сел «Скат», и из него выводят пленных. Пойдём, посмотрим?

Гедимин, пожав плечами, стёр чертёж и пошёл за Линкеном и Кронионом. Позади что-то громко затрещало и громыхнуло, он развернулся и увидел над крышами дымное облако — далеко на востоке, невзирая на яркое солнце, запускали салют.

— Всё взрывают и взрывают, — пробормотал Линкен. — Чего им неймётся?!

Космодром, как всегда, был оцеплен, и несколько десятков наблюдательных дронов висели в небе над ним. Гедимин забрался на крышу и увидел «хвост» понурой колонны — из корабля выбирались последние пленники. Охрана в экзоскелетах следовала за ними, не отступая ни на шаг; их вели вдоль ограды к пока ещё незаселённому бараку. Все Eatesqa были в чёрно-серой форме космофлота, и кожа у них была тёмно-синяя или даже серо-стальная — след множества часов, проведённых на морозе под солнечным ветром.

Все пленники спустились, но «Скат» не убирал трап. Последним, отстав от колонны на десять минут, на землю сошёл одинокий eateske в серо-стальной форме без пятен и нашивок, только тонкие серебристые полоски блестели на предплечьях. За ним, направив на него бластеры на четырёх «руках», спустился охранник в «Тилацине». Гедимин хмыкнул — эти австралийские экзоскелеты давно не попадались ему на глаза.

Ещё два «Тилацина» подошли к пленнику с двух сторон, и солдаты втроём повели его вглубь лагеря. Впереди шёл местный охранник в «Шермане», и встречные существа отходили с его дороги.

— Четыре макаки и один eateske, — ощерился в ухмылке Кронион. — Вы такие опасные!

— Куда это его ведут? — озадаченно мигнул Гедимин.

Не приближаясь ни к одному из бараков, «Шерман» шёл к огороженной части лагеря, примыкающей с юга к комендатуре. Там стояли усиленные посты охраны, и над любым пленником, подошедшим к этому району слишком близко, начинали кружить сразу три дрона. Сейчас охранники расступились, пропуская пришельцев.

— Интересно, кто он, — пробормотал Гедимин, спускаясь с крыши. Выглядывать, что происходит за оградой, было бесполезно — он не раз в этом убеждался. Кронион спрыгнул следом, лихо перекувыркнувшись в воздухе.

— Эй, Линкен, — мутант оглянулся на оставшегося на крыше и потянул его за ногу. Отскочить он успел, но на всякий случай Гедимин встал между ним и Линкеном — глаза космолётчика потемнели и сузились, и мутанту могло не поздоровиться.

— Там Киаксар. Hasulesh всё-таки взяли его, — сказал Линкен и замолчал. Гедимин смотрел на него, ожидая пояснений, — сказанное было не слишком понятным.

— Кто этот Киаксар? — спросил он наконец. — Твой друг?

Линкен мигнул, заглянул Гедимину в глаза и мигнул ещё раз.

— Ты что, с Энцелада?! Может, ты ещё не знаешь, кто такой Саргон Криос?

Ремонтник сузил глаза.

— Саргона я знаю.

— Значит, и на Энцеладе давали слушать его речи, — облегчённо вздохнул Линкен. — Видел командиров за его спиной? Киаксар был там, справа от Саргона. Тогда он был комендантом Нергала — если на Энцеладе знают, где это.

Гедимин знал, где находится Нергал, и думал, что космолётчику следовало бы подбирать выражения, но сейчас главным было не это. В словах Линкена он уловил некоторый смысл…

— Киаксар был твоим командиром?

— Tza, — космолётчик склонил голову. — Нет, но я бы хотел. Бойцы с Венеры говорили, что его отряд последним покинул планету. Видимо, их захватили в поясе астероидов. Если Киаксар в плену, значит, свободных Eatesqa уже не осталось.

…За пять минут до обеда все разошлись по баракам и сидели там, дожидаясь, пока охранники привезут еду и воду. Со стороны комендатуры снова доносились звуки гимна — возможно, там поднимали флаг, но выйти и посмотреть Гедимин не мог — «броненосец» стоял у входа, пересчитывая пленных. Разобрав контейнеры с водой и Би-плазмой, все сосредоточенно ели, было слышно только хлюпанье вязкой жижи. Гедимин, свернув вскрытый контейнер пополам, влил содержимое в рот. Ложки не было, пачкать руки он не любил. «В Нью-Кетцале был черпак,» — вспомнил он в очередной раз и покосился на голый фрил, выстилающий нижний ярус. «И матрас.»

Мешок с пустыми контейнерами вынесли из барака, и дверь захлопнулась. Гедимин растерянно посмотрел на соседей — они были удивлены не меньше, чем он. Три минуты спустя в барак вошёл охранник, махнул фонарём, на миг ослепив пленников, и заорал:

— Все на выход!

Их выгнали наружу, где уже толпились Eatesqa из других бараков, и всех вместе повели к комендатуре. Гедимин, оглядываясь по сторонам, видел охранников — они выстроились вдоль переулка, смещаясь вслед за толпой. Всех, кто был в лагере, вывели на площадь, но поместились там не все — ведущие к ней улицы были заполнены пленными. Гедимин покосился на крышу — залезть туда было бы неплохо, но рядом с бараком стоял настороженный «броненосец», и его бластеры были направлены на толпу.

Гедимин остановился — дальше идти было некуда. Вся площадь была заполнена пленными. Её разделили на несколько секторов, в промежутках стояли охранники в экзоскелетах. Кроме «Шерманов» и «Маршаллов» ремонтник разглядел среди них полосатые «Тилацины», — прилетавший утром «Скат» привёз подкрепления.

Над комендатурой со вчерашнего дня колыхался флаг Атлантиса, но сегодня к нему добавились ещё четыре — знамёна всех пяти государств были здесь. Над ними, на крыше, под присмотром охранников был установлен проектор, и все смотрели в его сторону — «макаки» собирались что-то показать.

Воздух над проектором задрожал, и после недолгой ряби световое пятно превратилось в голограмму. Человек в странной одежде из нескольких плохо прилегающих друг к другу слоёв, «подрощенный» до трёх метров, стоял на возвышении, за его плечом виднелись другие силуэты, но их рассмотреть было невозможно.

— Граждане Атлантиса! — заговорил он, и Гедимину стало немного не по себе — вспомнилась «Шибальба» и безумный взгляд Саргона с экрана в информатории. — У меня есть новость для вас — и это самая радостная из новостей за последние четыре года. Сегодня, пятнадцатого июня, последний командир марсианских захватчиков подписал акт о капитуляции. Этот день мы назовём последним днём войны.

«Вот как,» — подумал Гедимин. «Понятно, что они вторые сутки празднуют.»

— Мы многое пережили за эти четыре года, — продолжал человек. — Много испытаний выпало на долю всех людей Солнечной Системы. Годы спустя мы будем с гордостью вспоминать, как выстояли вместе против страшнейшей угрозы для всего человечества. Мы вспомним всех, кто проложил путь к победе, кто сражался в космосе и на поверхности планет, кто переживал нужду и невзгоды в тылу, под бомбами, под угрозой плена и безжалостного уничтожения. Этот день навсегда останется в истории, как великий праздник для всех людей Солнечной Системы.

Чья-то ладонь легла на плечо Гедимина и крепко сжала его. Eateske обернулся — рядом стоял Линкен и, сузив потемневшие глаза, смотрел на голограмму. Человек замолчал, и всю площадь накрыла тишина.

— Я обращаюсь к вам, бывшие солдаты Саргона, — снова заговорила голограмма. — Вы, обманутые и запуганные безумным тираном, были втянуты в войну. Миллионы граждан Марса погибли и лишились всего по вине Саргона и его приспешников. Все, кто виновен в геноциде населения планет, в бесчеловечных опытах и развязывании войны, понесут заслуженное наказание. Но те, кто не запятнал себя преступлениями и согласен сохранять лояльность Атлантису, могут не опасаться за свою жизнь и свободу. Им всем будет дана возможность жить и работать на автономных территориях, выделенных властями Атлантиса. Я, Фрэнсис Джон Гиллан, являюсь куратором проекта «Слияние», и когда он будет завершён, люди и искусственнорождённые будут жить в мире и согласии. Я надеюсь на ваше благоразумие.

Он слегка наклонил голову и отошёл в сторону — голограмма, задрожав, растаяла. Гедимин недовольно сощурился — похоже, Линкен решил раздавить ему плечо, так сильно сжались его пальцы.

Проектор снова замигал, и из дрожащего воздуха выступил новый силуэт. Он, несомненно, принадлежал eateske — светло-синему марсианину в пятнистом комбинезоне космолётчика. Увидев его, Линкен испустил свистящий вздох — так тихо, что его расслышал только Гедимин.

— Я, Джеймс Марци, обращаюсь к моим собратьям, искусственнорождённым, — заговорил жёлтоглазый eateske, и площадь еле слышно загудела, но сердитые крики охранников установили тишину. — Победа над Саргоном кажется вам поражением? Это не так. Теперь вы свободны от власти жестокого тирана. Вашими телами он мостил себе путь к господству над миром, где вас ожидало только прозябание в рабстве у безумца. Война, развязанная им, стоила нашему народу трёх миллионов жизней! Настало время нам забыть старую вражду. Жизнь в мире с людьми, сотрудничество и взаимопомощь, — вот что ждёт нас теперь. Я, Джеймс Марци, назначен координатором проекта «Слияние» со стороны искусственорождённых, и я обещаю оправдать доверие властей Атлантиса и моего народа.

— Голограмма… Хитрые твари, — еле слышно прошептал Линкен на ухо Гедимину. — Сюда бы их живьём да твой стреломёт, и он бы всё оправдал…

«Значит, этот Марци теперь командир?» — стиснул зубы ремонтник. «Что ж, ожидаемо…»

— Так скоро, как только возможно, всем пленным будут даны на выбор территории для расселения, — пока Гедимин и Линкен переглядывались, Джеймс ушёл с возвышения, и его сменил ещё один странно одетый человек. — Там жизнь и свобода каждого из них будут неприкосновенны. Мы, в свою очередь, ожидаем от вас лояльности и подчинения законам, общим для всех. Сегодня великий день, и пусть воспоминания о вражде не омрачают его. С победой, граждане Атлантиса! С нашей победой!

Голограмма, мигнув в последний раз, исчезла, и над площадью загремел гимн. Толпа зашевелилась, разбредаясь по переулкам. Гедимин отступил к стене, пропуская поток, огляделся в поисках охранников и взобрался на крышу. Линкен залез следом и сел рядом, глядя в пустое небо. Его глаза почернели и сошлись в узкие щёлки, шрам подёргивался.

— Джеймс — жёлтоглазый, — недовольно сощурился Гедимин. — Как и я.

— Не смей сравнивать себя с этим ублюдком, — прошептал Линкен. — Слышать этого не хочу! Почему Саргон не расстрелял его ещё на Деймосе?!

Гедимин пожал плечами.

— Теперь он — командир, — хмыкнул он. — Искусственнорождённые? Так мартышки нас называют? Ни разу не слышал.

Линкен повернулся к ремонтнику, пристально посмотрел на него и покачал головой.

— Ты с Энцелада, Гедимин. Когда там успели построить клонарий?

— Если ты знаешь больше, чем я, было бы разумно что-то рассказывать, — сузил глаза тридцать пятый. — Что представляют из себя «территории для расселения» — и что означает слово «Слияние»?

— Новое рабство у макак, я думаю, — поморщился Линкен и провёл пальцем по шраму на затылке. — Я понял только то, что на Марс нам вернуться не позволят. Оставят в Атлантисе, под присмотром. Им, никчёмным тварям, всегда нужны рабы.

Гедимин огляделся — площадь почти опустела, но и в переулках не было видно толп. Eatesqa разошлись по баракам — услышанное требовало обдумывания и обсуждения.

— Мы ещё можем сбежать, — еле слышно сказал тридцать пятый, придвинувшись к Линкену. Тот криво усмехнулся.

— Некуда, Гедимин. Вся Солнечная Система — один большой обезьянник.

За первым надсадно пищащим дроном к бараку подтянулся второй, и третий уже реял над соседней крышей. Кто-то из охранников, толпящихся на площади, неминуемо должен был обратить на писк внимание. Пора было уходить, но Гедимин медлил. У него осталось много вопросов, но ни «броненосцы», ни погасший проектор ответить на них не могли.

18 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Удар был быстр и точен; Линкен, нелепо взмахнув руками, растянулся на земле, кот-мутант прыгнул ему на грудь, метя задней лапой в горло. Гедимин перехватил его в прыжке, прижал к себе спиной, локтем правой руки поддел его подбородок, выгибая шею «кота» назад. Захват был крепок, сжатие должно было вышибить из Крониона дух, но мутант ловко лягнул противника в пах. Этот удар был очень неприятен, но не заставил бы Гедимина разжать руки; но второй пинок, одновременно с первым, пришёлся по скреплённой штырями ноге.

«Hasu!» — только и подумал тридцать пятый, растягиваясь на песке. Нога от удара подломилась, и Гедимин мог лишь щуриться от боли. В ту же секунду Кронион ударил его ребром ладони по шее — вполсилы, но голова тридцать пятого тут же наполнилась гулкой пустотой, и он уткнулся лбом в песок. Пробежав по его спине, Кронион спрыгнул и встал между неподвижными телами.

— Heta? — спросил он с широкой ухмылкой.

— Хватит, — отозвался, приподнимаясь, Линкен. Он потёр ушибленный висок, помотал головой и кое-как сел.

— Да, действительно хватит, — хмуро сказал он. — Больше я не собираюсь с тобой бороться. Может, я псих, но не настолько.

Кронион озадаченно мигнул и повернулся к Гедимину. Тот, вытряхнув гулкую пустоту из головы, сел, поджав под себя здоровую ногу, и принялся разглядывать больную. Он не удивился бы, увидев торчащие наружу штыри и винты, но на голени едва проступил кровоподтёк.

— Согласен, — сказал Гедимин. — Пора заканчивать. Так он мне скоро винты выломает.

— Опять?! — недобро сощурился Линкен. — Кронион, иди сюда. О чём тебя уже третий раз просили перед дракой?

Мутант виновато замигал и опустился на корточки рядом с Гедимином.

— Я даже и не знаю, — покачал он головой, разглядывая свежий кровоподтёк. — У меня в мыслях не было…

— Так же, как и вышибать мне мозги? — оттолкнув Крониона, Линкен сел рядом с Гедимином и сердито потёр шрам на затылке. Мутант прижал уши к голове.

— Рефлексы… Тут очень трудно что-нибудь сделать, — смущённо пробормотал он. — Я, как мог, сдерживался, но… Вы ведь тоже не осторожничали. Гедимин мне чуть не сломал шею…

— Но по голове я тебя не бил, — сузил глаза тридцать пятый. — И Линкен тоже. Думаю, с меня хватит. Если мы ещё соберёмся бороться, ты на это будешь смотреть издалека.

Кронион мигнул.

— Гедимин, не обижайся, — попросил он, протягивая руку к повреждённой ноге eateske. — Я это сейчас поправлю…

Он задел ушибленную мышцу, и тридцать пятый стиснул зубы от боли.

— Уйди!

— Сейчас пройдёт, — Кронион поспешно отдёрнул руку. — Все стержни и винты на своих местах, кости не повреждены. Болят только мышцы. Очень скоро тебе станет легче.

Его уши до сих пор были прижаты к голове, и он слегка пригибался, когда прикасался к Гедимину. Тот удивлённо мигнул. «Кронион свалил нас двоих, а его никто даже не успел ударить,» — подумал он. «Ну и чего он боится?»

— Мне можно будет смотреть на ваши тренировки? — спросил, помолчав, мутант. — Мне очень жаль, что я испортил вам игру.

— Тебя никто не прогоняет, — буркнул Линкен, потирая шрам. — Перестань так смотреть.

Что-то загудело над головами, налетел ветер, и Гедимин, сердито отмахнувшись от клубов пыли, поднялся на ноги. Над бараками на небольшой высоте прошёл санитарный глайдер. Он направлялся к космодрому, и тридцать пятый заинтересованно хмыкнул.

— Кого-то ещё привезли, — заметил он. — Странный транспорт.

— Пойдём, посмотрим на новичков! — оживился Кронион.

— Кого ещё могли привезти? — пожал плечами Линкен. — Ладно, пойдём.

Глайдер разгрузился быстро; с крыши барака Гедимин видел горстку новых пленников — их было всего семнадцать. Тут были и космолётчики, и пилоты, и пехотинцы. Их форма истрепалась, покрылась грубыми швами и заплатами, некоторые остались без сапог. Двое охранников, пересчитав прибывших, повели их к полупустому бараку на самой окраине.

«Они все с разных баз. Где их подобрали?» — без особого интереса подумал Гедимин и хотел уже спуститься с крыши, но тут его внимание привлекло белое пятно на груди одного из пленных. Это была огромная заплата на весь бок — от грудины до хребта и от подмышки до живота — на пятнистой сине-чёрной форме пилота. Гедимин скользнул взглядом по пленнику и вздрогнул. Тот повернулся к нему боком, а потом и затылком, лица было не рассмотреть, но телосложение и походка были хорошо ему знакомы…

— Эй! — кто-то снизу дёрнул Гедимина за ногу. — Слезай!

Над крышей тревожно пищали два наблюдательных дрона, и к ним уже направлялся третий. Линкен стоял внизу, в тени барака, Кронион прыгал, пытаясь стянуть Гедимина на землю.

— Как я ни кричал, ты не услышал, — растерянно хмыкнул он, когда тридцать пятый скатился с крыши.

— Что ты там увидел? — спросил Линкен, проводив хмурым взглядом улетающие дроны.

— Среди пленных — Хольгер, — сказал Гедимин, выглядывая из переулка.

— Тот самый Хольгер? — широко ухмыльнулся Линкен, сжимая плечо ремонтника. — Уверен? Чего ждёшь?

— Жду, когда макаки уйдут, — поморщился тридцать пятый. — Я пойду к нему.

— Мы тебя догоним, — пообещал Линкен, придерживая Крониона за плечо. — Постой, кот. Втроём мы напугаем и Хольгера, и мартышек. Иди первым, Гедимин. Мы подойдём минут через пять.

Охрана ушла, и некоторые новички решились выбраться из барака и теперь стояли в переулке и оглядывались, определяя направление. Собравшись группой, они пошли к центру лагеря, и из здания вышел ещё один — красноглазый пилот с белым пятном на боку. Гедимин шагнул к нему, и тот растерянно мигнул.

— Хольгер Арктус?

Пилот мигнул ещё раз, поднял взгляд на Гедимина, и его глаза расширились.

— Тридцать пятый?! Ну надо же…

Он крепко обнял Гедимина, и тот прижал его к себе в ответ.

— Когда ты не вернулся, я обегал всю базу, — тихо сказал Хольгер на ухо ремонтнику. — Думал, что мы просто разминулись. Потом понял, что тебя сбили. Это хорошо, что ты жив. Я уже не рассчитывал тебя увидеть, eateske…

— Я нашёл имя, — сказал тот, и глаза Хольгера весело сверкнули. — Гедимин Кет.

— Это звучит красиво, — кивнул тот. — Хорошее имя, я его запомню. Неприятно было бы называть тебя по номеру.

— Я знаю, что это за номера, — хмуро сказал Гедимин.

— Марци — ублюдки, — сузил глаза Хольгер. — Как тебя сбили?

— «Гарпия» была неисправна, — отпустив пилота, ремонтник отошёл с дороги к стене; двое eateske встали там, в тени, и прохожие с лёгким любопытством оглядывались на них. — Сбили, попал в плен. Слышал, что «Шибальбу» взяли без боя. Думал найти тебя в лагере. Где тебя держали?

Хольгер, слабо усмехнувшись, ткнул Гедимина в бок и хотел что-то сказать, но перевёл взгляд на нечто за плечом ремонтника.

— Вижу, ты его нашёл, — хмыкнул, выходя из тени, Линкен. — Хольгер Арктус, друг Гедимина? Тебе сильно повезло. Таких, как он, мало. Я — Линкен Лиск.

— Хорошее знакомство, — кивнул Хольгер, пожимая протянутую руку. — Насчёт Гедимина — согласен. Космофлот? Церера?

— Tza, — шрам на лице Линкена дрогнул. — Но нет. Марс.

— Марци? — сузил глаза Хольгер. Гедимин нахмурился, пристально посмотрел на белоглазого. Тот слегка сощурился в ответ.

— Лиск. Я стрелял только в макак.

— Линкен — мой друг, — напомнил ремонтник. Пилот и космолётчик настороженно переглянулись.

— Пусть так, — нехотя сказал Хольгер. — Лиск. Я запомню.

Гедимин огляделся — где-то поблизости должен был быть мутант, но даже тень не мелькнула в переулке.

— Где Кронион? — посмотрел он на Линкена. Тот пожал плечами.

— Куда-то ушёл. Сказал, что не хочет никому мешать.

— Надо найти его, — нахмурился Гедимин. Космолётчик снова пожал плечами.

— Ты так считаешь?

— Кронион — тоже твой друг? — спросил Хольгер. Линкен хмыкнул.

— Да, и я пойду за ним. Подождёшь нас в бараке? — спросил Гедимин. Пилот кивнул.

— Я тоже подожду, — сказал Линкен. — Вчетвером лучше собираться не на улице. В бараке ещё есть место?

— Да, полно, — закивал Хольгер. — А Кронион тоже с Марса?

— Он easti, — буркнул Гедимин, посмотрев пилоту в глаза. Тот осёкся.

— Мутант?! Твой товарищ — мутант?!

— Атомщики — странные ребята, — хмыкнул Линкен, похлопав Хольгера по плечу. — Это ничего. Я быстро привык.

«Куда мог пойти Кронион?» — Гедимин быстро прошёл вдоль бараков, заглядывая в переулки и на крыши. «Вот позвал бы, но охрана привяжется…»

…Никто не бил Гедимина ни по голове, ни по шее, но гулкая пустота наполнила его череп, и ему хотелось вытряхнуть её. Он недовольно сузил глаза и взял Крониона за плечо.

— Да, мы идём в барак. Да, мы вчетвером будем там. Ты сядешь рядом со мной, и если кто-то тебя тронет, разбираться буду я. А теперь идём. И больше я не хочу слышать, что я должен был подумать, или подумал, или не подумал, и о других я этого тоже слышать не хочу.

— Хорошо, — шевельнул ухом мутант. — Я только хотел удостовериться, что никто не обижен.

Когда они вдвоём вошли в барак, взгляды со всех сторон сошлись на них. Не все Eatesqa ушли на площадь — многие остались тут, на верхнем и нижнем ярусах, кто-то лежал, отключившись, кто-то вёл негромкие беседы. Сверху свесился и помахал рукой Линкен.

— Нашёл? Лезьте сюда. Места много.

— Кронион Гварза? — Хольгер пристально посмотрел на мутанта и протянул ему руку. — Любопытно. Ни разу не видел Eatzta вблизи.

— Очень приятно увидеть друга Гедимина, — кивнул «кот», сжимая ладонь Хольгера. — Твои рёбра справа… похоже, это было серьёзное ранение. Можно взглянуть?

Пилот удивлённо мигнул.

— Кронион — врач, — пояснил Гедимин. — Очень хороший. Так ты был ранен?

Хольгер, настороженно покосившись на «кота», расстегнул комбинезон. Под белой заплатой по коже наискосок протянулся ветвящийся шрам.

— Вот это да, — прижал уши к голове мутант, ощупывая белесую кожу. — Навылет? «Бааль-Мэт»? Повезло, ещё бы немного влево — и всё. А так лёгкое можно будет дорастить, и рёбра тоже.

— В тебе теперь много железок? — хмыкнул Гедимин, разглядывая шрамы. — Как и во мне. Мартышки постарались?

— Если ты о лечении — да, — кивнул Хольгер. — Я только-только из госпиталя. Надо же! Я был уверен, что меня пристрелят.

— И меня, — Гедимин пошевелил пальцами повреждённой ноги. — Значит, в тебя стреляли не люди?

— Всем попадаются какие-то странные макаки, одному мне — обыкновенные, — Линкен потёр шрам на затылке. — Если не люди, тогда кто?

— Я расскажу, — кивнул Хольгер, застёгивая комбинезон. — Когда макаки нас нашли, и их флот повис над куполом… Кораблей у нас уже не было, оружия тоже. Марци отогнали нас с площадки к информаторию, и мы все столпились там. Они рассчитывали уйти в сельву, но нам уже ломали купол. Тогда Марци велели нам брать обломки и нападать на макак. Сами они стояли дальше всех от входа и подгоняли нас бластерами. Ну вот… Мы взяли обломки, но напали не на макак. Марци стреляли, некоторых убили. А потом мы обездвижили их и вскрыли экзоскелеты. Я пробил одному лицевой щит, но он успел выстрелить мне в грудь. Дальше я плохо помню. Меня таскали, ворочали, поливали холодным… Не знаю, что стало с теми Марци. Надеюсь, их добили.

Он прикоснулся к груди и замолчал.

— Hasulesh, — буркнул Гедимин и сжал его руку. — Tza fauwasieq!

— Отменные ублюдки, — качнул головой Линкен. — Стыдно за Марс. Хорошо, что у вас вышло отбиться. Гедимин всё-таки умеет выбирать друзей. Я был бы рад, если бы мы все были заодно. Ты слышал, что тут говорил недавно один предатель с Деймоса?

— Нам дали послушать запись, — кивнул Хольгер. — Вроде как мартышки хотят с нами дружить и сближаться. На словах, по крайней мере. А пока что… Как по-вашему, если мы будем ходить вчетвером, нас сразу расстреляют?

25 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

«Зачем они сюда повадились?!»

Гедимин озадаченно мигнул. С крыши барака было хорошо видно, как на космодроме один за другим приземляются ярко раскрашенные глайдеры — двухместные и четырёхместные, ничуть не похожие на грузовые фургоны. Последнее время в лагерь прибывали только они; корабли космофлота давно уже не появлялись, и никто не привозил новых пленников.

Охранник в лёгком экзоскелете стоял у ворот, дожидаясь прибывших. Два человека вышли из глайдера и остановились рядом с «броненосцем»; минуту спустя все трое направились к комендатуре.

— На Титане делать нечего, — послышалось снизу, из затенённого переулка. — Без «Харгуля» или сатурнианского бурильщика. Без них там только мозги морозить. Но я бы согласился прыгать в «козе» по озёрам Титана, если бы меня выпустили в космос.

— Так и не привык на Земле? — сочувственно хмыкнул второй, скрывающийся в тени. — А что с затылком?

— Шунт, — буркнул первый — белоглазый космолётчик Линкен — и снова провёл пальцем по шраму на шее. — Выдрали с кровью. Странно, что хребет внутри остался. С тех пор донимает… Эй! Гедимин! Что видно?

— Ещё шесть мартышек, — ремонтник спрыгнул с крыши и опустился рядом с сидящими под стеной. — Два гражданских глайдера.

— Высматривают, — недовольно сощурился Линкен. — Интересно, что.

Гедимин огляделся по сторонам — в переулке проводили время только двое Eatesqa, не считая его, ещё один куда-то пропал.

— Где Кронион? — спросил он. Линкен пожал плечами.

— Увидел с крыши что-то на площади и убежал. Вернётся, если не побьют. Мы тут обсуждали, кому где нравится. Вот ты хотел бы жить на Титане?

— Хоть на Энцеладе, — сузил глаза Гедимин. — Макаки нигде не дадут нам жить спокойно. А не они, так мы сами.

Воздух, уплотнившись, надавил на уши, дюзы с рёвом взметнули песок, накрыв лагерь пылевым облаком. Гедимин взобрался на крышу и увидел угловатый серебристый корабль в тонких синеватых линиях — он опустился на космодром в стороне от мелких глайдеров, чтобы их не сдуло при посадке или взлёте.

— «Косатка»! — крикнул Гедимин Линкену, и тот, встрепенувшись, залез на крышу и впился взглядом в серебристо-синий бок.

— Она, — прошептал он. — Это вещь. Знаешь, их пилотам до сих пор вживляют шунты. Я бы поуправлял ей…

Из «Косатки» спустились по трапу двое в бронированных комбинезонах, белых с серебром. Навстречу им из лагеря вышли трое «броненосцев», за которыми шагал тяжёлый «Шерман». Между ними, едва заметный за их боками и торчащими из брони турелями, шёл eateske в сером комбинезоне. У трапа бронированные солдаты остановились.

— Ты смотри, — прошептал, прижимаясь к крыше, Линкен. — Они привели Киаксара. Северяне прилетели за ним.

— Целая «Косатка» за одним eateske, — презрительно сощурился Гедимин. — Ещё бы «Юрий» прислали.

— Это Киаксар, — недовольно покосился на него космолётчик. — Он заслужил, чтобы за ним прилетели на боевом корабле.

— Теперь его расстреляют из корабельных орудий, — хмыкнул ремонтник. Линкен ткнул его кулаком в бок, сталкивая с крыши.

Снова взвилась пыль — «Косатка» оттолкнулась от земли, и ветер из её дюз заставил лёгкие глайдеры качнуться и слегка подвинул их к ограде лагеря. Гедимин следил за серебряной тенью, набирающей высоту и сливающейся с белесым небом.

— Крониона до сих пор нет, — задумчиво сказал он. — Может, его в самом деле побили. Я пойду искать.

Кот-мутант в компании белокожих ящеров стоял у новой доски объявлений — её повесили у комендатуры два дня назад, и до сих пор она была пустой, не считая пары обезьяньих голов — их кто-то нарисовал ещё позавчера. Сейчас под прозрачным фриловым щитком появились печатные листы. Гедимин, пройдя сквозь группу мутантов, остановился у доски. Ящеры попятились, опасливо оглядываясь, — за ремонтником шли Хольгер и Линкен.

— Посмотри, тут интересно, — сказал Кронион, подойдя к Гедимину. — Недавно повесили. Набирают добровольцев для переселения.

— Кого набирают? — подозрительно покосился на него Линкен.

— В самом деле, — Хольгер успел прочесть верхние строчки и теперь указал на них товарищам. — Семь поселений на северных территориях готовы принять добровольцев. Собираются отряды… предпочтение выходцам с Цереры, Ио и Марса… шахтёрам, подрывникам и ремонтникам. В каждом отряде пятьсот рабочих. Записываться в комендатуре. Семь поселений на выбор…

Гедимин хмыкнул. «Ремонтники? Я не с Цереры, но тут со скуки мутировать можно. Любопытно, где нас ждут…»

— На выбор… — презрительно сощурился Линкен. — Там Энцелада нет?

— Так читай, ты-то умеешь, — покосился на него Хольгер.

Список из семи поселений был напечатан чуть ниже. Быстро пробежав его глазами, Линкен поморщился.

— И из чего тут выбирать?

— Всё равно вывезут, — проворчал Хольгер. — Куда им надо. Только позже и под соплами бластеров. Я лучше вызовусь первым. Чем скорее мы выберемся из Пирра, тем лучше.

Гедимин кивнул.

— В Норман-Уэлс зовут рабочих из пояса астероидов, — сказал красноглазый пилот, оглядываясь на Линкена. Тот скривился.

— И правда, выбирать не из чего, — покачал головой Хольгер, перечитав список. — Всё это север Атлантиса, и всё это — рудники. Только добывать придётся разное. Но если спросят меня, я бы предпочёл Туле. Там я, по крайней мере, был. Где-то там должны быть развалины «Арктуса», если их ещё не разобрали. А ты что думаешь, Гедимин?

Тридцать пятый слышал его, как сквозь слой скирлина, — ровный гул, в котором не различишь слов. Он смотрел только на одно название в списке, и тот, кто заглянул бы ему в глаза, увидел бы, что они искрятся.

— Ураниум-Сити, — сказал он.

Хольгер и Линкен переглянулись, посмотрели на Гедимина и переглянулись ещё раз.

— Уверен? — космолётчик озадаченно мигнул. — Что-то знаешь о нём?

— Нет, — Гедимин задумчиво смотрел сквозь них и видел синий огонь под тёмной водой и тяжёлые топливные сборки в светло-сером металле. — Но я отправляюсь туда.

— Значит, уран, — качнул головой Линкен. — Что же, это вещь. Я с тобой.

Он положил руку Гедимину на плечо. Тот удивлённо мигнул.

— Может быть, в этом есть смысл, — пожал плечами Хольгер и опустил свою ладонь поверх руки Линкена. — Я не хочу терять вас из виду. Пусть будет Ураниум-Сити. Записываемся?

Их оттеснили от объявления недовольные венерианцы — большая группа подошла и перечитывала список, хмыкая и посмеиваясь. Гедимин положил свою руку поверх ладоней Хольгера и Линкена и огляделся по сторонам.

— Кронион?

Уши мутанта мелькнули в толпе. Он остановился рядом с тремя белыми ящерами. Они тоже выбрались на площадь и уже успели умыться — Гедимин видел, как блестит мокрая чешуйчатая шкура. Он озадаченно мигнул — вокруг мутантов было необычно тихо и спокойно, кто-то косился на них, но драки не намечалось. «Когда я в последний раз слышал «Бей мутантов!»?» — мельком подумал Гедимин. Вспомнить не удалось.

— Кронион, — окликнул он «кота». Тот оживлённо беседовал с ящерами — быстро, вполголоса, шипя и присвистывая, и они кивали и шипели в ответ. На оклик он повёл ушами и медленно повернулся к eateske.

— Мы втроём летим в Ураниум-Сити, — сказал Гедимин, покосившись на ящеров; ему стало слегка не по себе. — Я, Линкен и Хольгер. Ты с нами?

— Нет, — ответил Кронион. — Я не люблю рудники.

Гедимин мигнул.

— Там всё — рудники. И всех рано или поздно туда вывезут, — напомнил он. Глаза Крониона слегка сузились и потемнели, но он не отвёл взгляд.

— Я поищу другой вариант. Надеюсь, вам будет хорошо в этом Ураниум-Сити, где бы он ни находился.

— Постой, — Гедимин хотел тронуть его за плечо, но рука прошла сквозь воздух — «кот» уклонился. — Это из-за меня? Я что-то сделал или сказал не так?

Кронион покачал головой.

— Нет. Я очень благодарен тебе, Гедимин. Но мы разойдёмся. Мне жаль, что это тебя расстроило. Но мы так сделаем.

Тридцать пятый отвёл взгляд. Ящеры за спиной Крониона перешёптывались и смотрели на него с подозрением.

— Хорошо, — сказал Гедимин. — Тогда я больше не… Чего?!

Кронион подошёл незаметно и обнял его, уткнувшись лбом в его грудь. Уши мутанта вздрагивали.

— Если рудники не убьют тебя, Гедимин, мы ещё выйдем на связь. Я найду тебя. Тебя будет легко найти, я уверен.

Eateske неловко похлопал мутанта по спине.

— Я оставлю тебе одну вещь, — сказал он, поддевая пальцем крепления на поясе. — Писчий стержень. Будешь повторять буквы. Или драться.

…Трое вышли из комендатуры. Охранники, измученные жарой, лениво косились на них. Кто-то украдкой пускал из-под лицевого щитка дым — курить в экзоскелете было тяжело, но «мартышка» справлялась. Хольгер покосился на новую яркую наклейку на комбинезоне и хмыкнул.

— Не так уж долго осталось, соплеменники. Я, по правде говоря, уже извёлся тут. На севере дышать легче.

Небо скрылось под облачным пологом, в отдалении уже были слышны громовые раскаты — эхо далёких взрывов. «Венерианская гроза,» — усмехнулся про себя Гедимин. «Как часто они приходят в Ураниум-Сити? И вообще — бывают ли там дожди?»

 

Глава 6

01 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Грузовой глайдер затормозил, снижаясь. Что-то хлестнуло по наспех навешанной на борта броне, мелкие обломки застучали в дно, и транспорт, прогромыхав по гравию, остановился. Гедимин, подождав пару секунд, поднялся на ноги. Снаружи заскрежетало — пластины брони, плохо пригнанные друг к другу, неохотно смыкались, но ещё труднее было разъединить их. Медленно поползла в сторону железная дверь.

— На выход, — скомандовал охранник в экзоскелете. Внутрь он не заглядывал — стоял поодаль с оружием наготове. Ещё один держался справа от приоткрытого люка, и за его спиной маячило ещё что-то бронированное и вооружённое. «Механизм,» — подумал Гедимин, с интересом разглядывая странное сооружение. «Без пилота. Ни одна мартышка там не поместится.»

Снаружи было холодно и ветрено — после удушающей жары фургона Гедимин даже поёжился. Он посмотрел на небо и увидел зыбкий рваный облачный покров, быстро движущийся на юг. В один из разрывов, собирающихся вот-вот сомкнуться, выглядывало солнце. Тянуло холодной сыростью и гарью, обугленный гравий шуршал под ногами, из-под него торчали чёрные остатки какой-то растительности.

Выжженная плешь протянулась на сотню метров — «макаки» вычистили посадочную площадку для нескольких глайдеров. Один из них только что выплюнул из трюма полтысячи «поселенцев» и теперь рокотал двигателем, намереваясь взлететь. Гедимин услышал в шуме мотора явственный скрежет — как и следовало ожидать, за время полёта неисправность никуда не делась. «Взлетит или нет?» — лениво подумал eateske, отходя в сторону — подальше от разлетающихся камешков. Глайдер оторвался от земли и, слегка накренившись на левый борт, поплыл к югу.

— А тут свежо, — заметил, выбираясь из толпы и поворачиваясь лицом к ветру, Хольгер. — Где-то рядом большая вода.

— И это они называют поселением? — Линкен махнул рукой в сторону равнины, заросшей высокими травянистыми растениями и стелющимся кустарником. Из травы местами выступали каменные глыбы естественного происхождения, без следов какой бы то ни было обработки.

— Поселение там, — Гедимин указал на кусок равнины к западу. Там вдоль ровного пространства, напоминающего улицу, громоздились обломки небольших строений, похожих на нью-кетцальские халупы. Оттуда доносился рёв бульдозера — он сгребал остатки построек и тащил их к ближайшей яме вместе с вырванной с корнем растительностью и остатками дорожного покрытия. На бронированной кабине бульдозера сидел охранник в экзоскелете и изредка водил по сторонам бластерами.

С посадочной полосы донёсся вой и скрежет. Разбрасывая гравий и ошмётки травы, в сторону поселения пополз бронированный глайдер на гусеницах. Из-под его панциря проступали очертания баков, множества труб и вентилей. Длинный «хвост» из гружёных прицепов, сброшенный им на посадочной полосе, обступили охранники.

— Стоять! — рявкнул кто-то в рупор. Перед кое-как выстроившимися в подобие колонны пленными остановился ещё один гусеничный глайдер. Из него выглядывали четверо людей в бронежилетах. Вид у них был озадаченный и слегка напуганный.

— Подрывники — шаг вперёд! — крикнул обладатель рупора. — Вылет к шахтам через пять минут.

Один из людей неуклюже выбрался из глайдера. Линкен хмыкнул и шагнул вперёд, напоследок ткнув Гедимина в бок. Назначенный командир, двое охранников и нестройная шеренга подрывников направились к большому глайдеру — обычному фургону, выкрашенному в тёмно-синий. На его боку было нарисовано схематичное изображение трёх горных пиков.

— Хозяйство «Вайт Рок», — прошептал Хольгер. — Слышал о них? Добыча ископаемых по всей Солнечной Системе. Была до первой войны. Теперь…

— Внимание! — обладатель рупора ещё не закончил раздачу указаний. Трое его попутчиков вышли из глайдера и теперь во все глаза смотрели на пленных Eatesqa. Бластеры у них были, но Гедимин видел, что оружие им непривычно, и навряд ли они много и часто стреляли.

— Ваша задача — установить посёлок, — объявил человек с рупором. — Генератор, насосная станция, мойка, пять жилых строений. По территории перемещения разрешены, выход за её пределы — расстрел на месте. Отбой в двадцать три ноль-ноль, ночью всем оставаться в своих бараках.

«Ни одного дрона,» — Гедимин покосился на пасмурное небо. «И ограду я тоже не могу разглядеть. Интересно, каковы размеры территории…»

— Ты, ты и ты — за мной, — послышалось снизу. К руке Гедимина прикоснулись длинным шестом. Он повернулся на звук — в двух метрах от строя Eatesqa стоял один из людей в бронежилетах.

— Ты, ты, ты и ты, — донеслось сбоку. Ещё двое в сопровождении боевых роботов быстро шли вдоль шеренги.

— Тебя не надо, — буркнул человек, выбравший Гедимина, увидев, что вслед за ним из строя выходит Хольгер.

— Ты за мной! — крикнул, привстав на цыпочки, другой командир. Хольгер пожал плечами.

— Бывай, до вечера, — прошептал он, направляясь к своему отряду.

— Вперёд, — махнул рукой командир Гедимина, взбираясь на загривок робота. — Будем копать.

«Будем?» — ухмыльнулся про себя ремонтник, разглядывая боевую машину. «Мартышки не копают. А этот механизм я знаю. Джунг. Равен тяжёлому экзоскелету, если не попадёт под северянский выжигатель. Интересно, как у него с радиостойкостью…»

Бульдозер уже закончил свою работу, и от человеческого поселения осталось несколько ям с обломками фундамента и большая свалка строительного мусора в стороне от бывшей улицы. Из-под неё виднелись провода. «Проверить,» — покосился на неё Гедимин. «Это не запрещено.»

Двое в экзоскелетах, подгоняемые «мартышкой» с рупором, поспешно тянули с севера на юг две яркие ленты, пристёгивая их к земле цветными колышками. Человек, назначенный командиром, остановился между ними, сверился с нагрудным смартом и указал на гусеничный глайдер, прикрытый брезентом.

— Инструменты там. Здесь разметка. Участок — от колышка до колышка, ширина траншеи — от ленты до ленты. Копать, пока не дойдёте до материка. Один участок закончен — переходите на другой. Ты и ты — за мной, остальные — работать!

Сверху была земля с обломками рилкара, бетона и каких-то ещё более древних материалов, и лопата то и дело задевала их, и Гедимин старался на неё не налегать. Примитивный инструмент был сделан по руке eateske, можно было не бояться сломать его, неосторожно взявшись, но камни он не разрубил бы.

Почва и камни кончились скоро, внизу был слежавшийся серый песок, органические остатки и мелкая каменная крошка, и работа пошла быстрее. Выкидывая из углубляющейся траншеи лопату песка, Гедимин услышал недовольное бурчание. Вдоль разметки ползла, всасывая выброшенную породу, гусеничная тележка, и её водитель сейчас отряхивался от пыли — его запорошило. «Макака,» — удивлённо мигнул Гедимин. «На кой им песок?!»

Ещё полметра вниз — и лопата заскрежетала по твёрдой породе. Eateske смахнул тонкий слой песка и увидел, что там не случайный одинокий камень, а сплошная плита с редкими трещинами. Она протянулась на всю длину участка, и непохоже было, что за ним она заканчивается.

— Материк! — крикнули ему в спину, и над ямой склонился eateske со шлангом наперевес. За спиной виднелся баллон с яркой разметкой.

— Это что? — Гедимин указал на шланг. Направив распылитель на края траншеи, eateske щедро сбрызнул их белесой жидкостью.

— Закрепитель, — буркнул рабочий. — Иди копай!

Ремонтник огляделся — часть землекопов, закончив работу на своих участках, перебралась на пустые южные. Он, подобрав лопату, пошёл за ними.

…Сверху брызнули мелкие капли. Гедимин покосился на край траншеи, ожидая увидеть там кого-то из рабочих с распылителями. Но капало с неба — тучевой полог сомкнулся и обрызгал равнину водяной пылью. «Не размоет?» — ремонтник, выбравшись из канавы, посмотрел вниз. Впереди и позади тянулась широкая траншея полуметровой глубины, ещё оставалось несколько незаконченных участков, но свободных уже не было. Разметка обрывалась, десяти метров не доходя до каменистого берега. Там среди обугленных кустов и полусгоревшей водяной травы рычал и подвывал гусеничный глайдер. Сооружение, которое он привёз, вмяло его в землю так, что он еле полз. Вокруг бродили двое «броненосцев» с рупорами, их раздражённые крики подхватывало эхо, и Гедимин недовольно щурился — ему давило на уши. «Интересное сооружение,» — он посмотрел на груз глайдера. «Это и есть насосная станция?»

— Перерыв! — разнеслось над берегом. В отдалении, там, где начиналась траншея, маячил силуэт «джунга». На нём стоял с рупором командир. Все, кто копал траншею, стягивались к нему, и Гедимин пошёл за ними.

— Перерыв полчаса! — крикнул человек и, отложив рупор, отдал «джунгу» несколько приказов. Тот послушно побрёл вдоль длинной канавы, изредка останавливаясь и наклоняясь над ней. Гусеничный глайдер, накрытый брезентом, стоял всё на том же месте, на приоткрытом борту лежали прозрачные контейнеры с закупоренными горлышками, скреплённые по двое.

— Что теперь? — спросил Гедимин у eateske, присевшего на край борта.

— Сказано же — перерыв полчаса, — тот недовольно посмотрел на пришельца. — Пей, ешь, отключайся.

Бросив лопату в общую груду, Гедимин забрал пару контейнеров и отошёл в сторону. С неба уже не капало, ветер со стороны водоёма усилился. «Взглянуть бы на карту местности,» — думал ремонтник. «Похоже, мы очень далеко от населённых территорий…»

Отключаться Гедимин не хотел — он ещё не устал. Его тянуло к бронированному глайдеру, опутанному проводами, к насосной станции, не находящей себе места на берегу, к ярким конструкциям, сооружаемым вдоль «улицы», и к обломкам брошенных зданий, сваленным в груду на окраине. Уйти ему, однако, не дали — стоило удалиться от глайдера на десяток метров, как оживившийся охранник закричал в рупор:

— Куда пошёл?! Стоять!

— У меня перерыв, — отозвался Гедимин, но всё же остановился.

— Так сядь и сиди! — крикнул «броненосец».

Через полчаса вернулся погонщик «джунга», постучал длинным шестом по камню, проступившему на дне траншеи, и обвёл тем же шестом рабочих, собравшихся вокруг.

— Нужно углубиться на метр. Пойдём сквозь материк. Делитесь надвое, половина бурит, половина выгребает обломки. На кого укажу — идёт за инструментом.

…Пневмомолот содрогался, врубаясь в рыхлую породу. То, что казалось монолитом, сыпалось под прочным буром, как хрупкая пемза, только осколки разлетались, впиваясь в края траншеи. Гедимин из-под защитной маски довольно щурился на механизм — это устройство весило не меньше центнера, сделано было надёжно и в руках не ломалось и не разваливалось. Оттолкнув ногой накопившиеся обломки, Гедимин снова погрузил бур в скалу.

— Эй! — кто-то, отчаявшись докричаться, постучал по его спине. — Сбавь обороты!

Eateske приподнял агрегат, покосился на непрошеного собеседника и растерянно мигнул — он успел забыть о напарнике и о том, что каменное крошево надо выгребать. Выбравшись из траншеи, он уступил место второму рабочему.

— Не так быстро, парень, — чуть сузил глаза тот, поддевая со дна гору гравия. — Притормаживай. Ты прёшь, как «Харгуль». Макакам только дай повод повысить нормы, потом не отделаешься.

— Нормы? — удивлённо мигнул Гедимин. — Тут есть нормы?

— Они всегда есть, — хмыкнул напарник, ссыпая обломки в сторону. — Ты откуда? Церера? Марс?

— Земля, — отозвался ремонтник, оглядываясь по сторонам. Вокруг грохотали бурильные агрегаты, и гусеничный глайдер, ползущий вдоль траншеи, уже нагрузили камнем почти до бортов.

— А я с Ио, — сказал напарник, вылезая из ямы. — Готово.

Гедимин шагнул вниз, и бур задрожал в его руках, глубоко врезаясь в камень. Осколок ударил по незащищённой голени, но eateske не заметил боли.

…Глубокая траншея упёрлась в берег озера. «Джунг» смотал разметку, на дно ямы уже сыпали просеянный песок, укладывали трубы, но Гедимину некогда было на них смотреть. Взрыв боевого снаряда пробил в горной породе у берега глубокий котлован, и его стенки следовало выровнять и залить расплавленным рилкаром, прежде чем в нём будут установлены многочисленные фильтры, осадочные чаны и бактериальные маты. Озеро вздымалось в двух шагах — подняв взгляд, Гедимин увидел бы кромку воды, сдерживаемую защитным куполом. Генератор Сивертсена лежал на дне котлована, и поле вместе с водяной толщей вздрагивало, когда его задевал очередной отлетевший осколок.

— Сто-о-оп! — крикнули сверху; вопль, усиленный рупором, отразился от каменных стен, и у Гедимина зазвенело в ушах. Он нехотя выключил пневмомолот, посмотрел наверх.

— Смена! — крикнул человек на краю котлована. — Поднимайтесь немедленно!

Eatesqa удивлённо переглянулись. Гедимин, поднимаясь по оставленным ступеням к траншее, хмыкнул — ему вспомнился Джошуа Винстон, увидевший, как урановые стержни всплывают из бассейна. Голос у него тогда был почти такой же.

Глайдер, перевозящий инструмент, стоял на берегу, на его борту лежало несколько сдвоенных контейнеров. Гедимин прислонился к машине и отхлебнул из фляги с Би-плазмой. Через пять минут он очнулся — в грудь тыкали шестом.

— Упадёшь! — сердито сказал человек, усевшийся на «загривок» «джунга».

— Моё положение было устойчивым, — отозвался Гедимин. Кажется, он и вправду перестарался сегодня — голова гудела, руки слегка дрожали, усталость чувствовалась и в плечах, и в спине.

Грохот раздробляемого камня стих, и глайдер, волокущий насосную станцию вдоль берега, заглушил мотор. Гусеничные телеги сползались к аэродрому. Небо окрасилось лиловым, освещённость заметно снизилась, но назвать это ночью Гедимин не решился бы.

— Чего встал? Работа всё, — усмехнулся ему в лицо один из Eatesqa.

— Всё? — Гедимин покосился на пустой котлован.

— Ты что, с Цереры? Десять вечера. Отбой, — eateske покачал головой и пошёл за другими к недавно поставленному у посадочной полосы зданию. Гедимин догнал их у самой двери.

— Последние? — обвёл их усталым взглядом охранник. Его экзоскелет покрывала водяная взвесь. Он пересчитал пленных и указал на приподнявшуюся прозрачную дверь в конце короткого коридора. Оттуда тянуло тёплой сыростью и моющими растворами.

— Все свои тряпки бросайте в бак, — он махнул железной рукой в сторону большого открытого контейнера. — Губки в корзине, мыло в ведре. Вода будет через семь минут.

Мелкие тёплые брызги посыпались с потолка, но их было недостаточно, чтобы смыть въевшуюся пыль Нью-Кетцаля, Пирра и раздробленного камня Ураниум-Сити. Гедимин тёр себя губкой, пока из-под рыже-серого слоя не проступила белая шкура с редкими шрамами. К ним прибавился ещё один — след от каменного осколка чуть выше щиколотки. Гедимин стёр засохшую кровь и попытался завести руки за спину и достать до лопаток.

— Эй! — кто-то хлопнул его по мокрому плечу. — Вот ты где. Потереть спину?

— Хольгер, — хмыкнул ремонтник, поворачиваясь лицом к стене. — Где был?

— Тянул провода. А ты, кажется, копал землю. Или валялся в ней.

— Это пыль из лагеря, — буркнул Гедимин. — Там негде мыться. Повернись, я тебя потру.

Сверху хлынул ливень, смывая почерневшую пену. Ремонтник подставил ему лицо, протянул руки к потолку. Тёплая вода приятно прикасалась к коже.

— Нравится в Ураниуме? — спросил, ткнув его в бок, Хольгер. Душ отключился, и охранник за дверью стучал по крышке бака, выгоняя всех в коридор.

— Тут интересно, — кивнул Гедимин. «Надо будет разобрать бурильный агрегат. И ничего не пропустить, когда будем строить коллектор. Я мало знаю о мирных конструкциях и механизмах. Слишком мало!»

Свёртки с чистой одеждой раздавали у выхода двое охранников — один светил на рабочих считывающим фонарём, второй находил нужный предмет и бросал на крышку бака. Получившие спецодежду выстраивались вдоль стены, быстро одеваясь. Отошёл к стене и Гедимин, на ходу разворачивая свёрток.

Комбинезон был ярко-оранжевым, сапоги и широкий пояс — тёмно-синими; в чёрный были окрашены жёсткие крепления для инструмента на бёдрах и плечах. Гедимин ощупал карманы — сюда можно было пристроить много полезных вещей, и ему сразу захотелось отправиться на поиски. «Свалка,» — задумчиво сощурился он, машинально разворачивая воротник. Тот жёстким полукругом охватывал шею, но под пальцами раскрылся и превратился в пластинчатый шлем-капюшон. Гедимин развернул его до конца и обнаружил защитную маску и респиратор.

— Тебя нетрудно порадовать, — хмыкнул Хольгер, глядя на него. — Видел бы ты свои глаза!

— Это хорошая одежда, — сказал Гедимин, проверяя, легко ли шевелятся пальцы в сапогах. Кто бы ни делал эту обувь, он помнил, что у Eatesqa широкая разлапистая ступня, а не узкий «мартышечий» клин.

На груди слева, там, где на старой одежде была полоска с изображением истребителя, темнел серо-стальной значок, перечёркнутый светло-зелёной линией. Такой же был у Хольгера. А справа от застёжки была крупно начерчена буква и несколько цифр за ней.

— Наши номера, — Хольгер потрогал свою букву. — Тут, должно быть, место, а тут — номер барака — буква и цифра. Что это вообще за алфавит? Мацодский, что ли?

— Греческий, — с удивлением понял Гедимин. — Мой барак — «альфа-один», а твой — «бета-один». Плохо.

— Ого! — мигнул Хольгер. — Где они вообще откопали эти письмена?! Да, плохо. Я надеялся, мы поселимся рядом.

— Может, Линкен будет соседом — моим или твоим, — сказал Гедимин. — Давно не видел его.

…Бараки стояли вдоль дороги, над закрытыми дверями висели фонари, и в их свете скучал одинокий охранник. Темнота сгустилась, и Гедимин, взглянув на небо, мог увидеть лунный серп. Звёзды скрылись за облачным пологом.

Сразу за дверью, в маленькой комнате, сидел на матрасе один из пленных. Завидев Гедимина, он недовольно сощурился.

— Ты кто? Гедимин Кет? Где бродил? Отбой через три минуты!

— А ты кто? — удивлённо мигнул ремонтник.

— Комендант этого барака, — фыркнул eateske. — Гай Марци. Чего встал? Иди на свой лежак!

Под потолком длинного коридора тускло горели маленькие лампы, вдоль него протянулась цепочка дверных проёмов, не прикрытых ни створками, ни решёткой. Там были комнаты, и в некоторых ещё не погасили свет. Их номера были крупно подписаны на полу; вскоре Гедимин увидел своё число — сорок три. Две комнаты рядом были освещены, и их обитатели, услышав шаги, зашевелились. Гедимин заглянул в сорок пятую и встретился взглядом с синекожим eateske.

Всех пленных одели одинаково, но поменять цвет кожи успели не все; а это существо было хорошо знакомо с холодом, разреженным воздухом и радиацией. Гедимин заметил на его коже тёмно-серые прожилки.

— Эй! Хорош глазеть! — прикрикнул на него eateske неожиданно тонким голосом, и ремонтник удивлённо мигнул. Теперь он понял, что не так с грудью и бёдрами этого существа, — это была самка!

— Чего только ни наклонируют, — презрительно фыркнула она, ткнув в выключатель, и исчезла в темноте. Из комнаты донеслось ворчание и скрип плотной ткани.

— Я Гедимин Кет, — запоздало представился ремонтник. Дверей в комнате не было, но заглядывать внутрь ему было неловко.

— Лилит поздоровалась, — хмыкнул, выглянув из сорок первой каморки, ещё один синекожий. — Оставь её, парень. Это с тобой мы рыли канаву?

У него были тёмно-зелёные глаза — как и у скрывшейся самки, и Гедимин узнал его голос и кивнул.

— Да, ты советовал сбавить обороты, — сказал он. — Ты с Ио.

— Так и есть, землянин, — синекожий протянул ему руку. — Эгион Тарс. Тут говорят, ты атомщик? Работал на станции?

— Несколько дней — таскал сборки, — покачал головой Гедимин. — Ты космолётчик?

— А! Мы с Лилит — шахтёры. Но пришлось переучиваться, — хмыкнул Эгион. — Лилит Тарс. Не лезь к ней. Захочет — выйдет. А сейчас отдыхай. Расстелишься — погасишь свет.

В маленькой комнате можно было лечь во всю длину, можно было сесть и вытянуть ноги, и когда Гедимин расстелил и прикрепил к полу матрас в ярком пронумерованном чехле, рядом остался узкий, на полметра, проход. «Почти как в Нью-Кетцале,» — одобрительно хмыкнул ремонтник, разглядывая крохотную лампочку на потолке. «Свой дом. Занятно…»

02 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Светло-серый камень под толщей песка выглядел монолитным, но вблизи можно было рассмотреть тонкие трещины, пересекающие его во всех направлениях. Бур легко погружался в него, превращая плиту в мелкое крошево, и уходил всё глубже. За слоем обломков трудно было оценить глубину траншеи; Гедимин думал, что пора отдохнуть и уступить место напарнику, — может быть, когда он выгребет каменную крошку, выяснится, что работу можно заканчивать.

«Странный какой-то звук,» — ремонтник задумчиво смотрел на бурильный агрегат. «Не такой, как вчера. Камень тот же. На весу звучит по-старому. Что не так? Пора менять бур?»

Выключив механизм, он отошёл на шаг от траншеи. Она была узкой — не то что вчерашняя, куда можно было поставить обе ноги. Эту канаву он бурил, нависая над ней.

— Вот-вот, — закивал Эгион Тарс, поддевая лопатой груду каменного крошева. — Сбавляй обороты. Эта штуковина вытряхивает мозги — десять смен, и ты уже двух слов не можешь связать, только мычишь.

Гедимин недоверчиво хмыкнул, снова запустил агрегат на весу, прислушался к его шуму.

— Эгион, как по-твоему, этот механизм исправен?

— Вот уж что меня не волнует, — буркнул шахтёр, ненадолго выпрямляясь и закидывая порцию щебня в шлем проходящему мимо охраннику. — Этот сломается — выдадут новый.

— Теск, твою мать! — крикнул шарахнувшийся «броненосец». Его лицевой щиток был поднят, он курил на ходу, — теперь в экзоскелет провалилась и сигарета, и горсть мелкой щебёнки.

— А не ходи без шлема, — отозвался, не отрываясь от работы, Эгион. Гедимин переступил с ноги на ногу, перехватил поудобнее пневмомолот — эта штука была довольно тяжёлой, легко смяла бы броню, но разряд станнера или бластера мог оказаться быстрее. Охранник выкинул погасшую сигарету, посмотрел на «тесков», сплюнул и быстро пошёл дальше.

— Тихо, — сказал Эгион, покосившись на Гедимина. — Всё тихо. Они бы охотно нас перестреляли, но не себе в убыток.

В отдалении послышался глухой громовой раскат, воздушная волна слегка надавила на уши. Второй взрыв был тише — или дальше. Гедимин повернулся на звук, но за стеной бараков и бесформенной полосой высокой растительности не увидел ничего.

— Расчищают шахты, — сказал Эгион, неспешно сгребая щебёнку в кучу рядом с траншеей.

— Линкен работает там, — заметил ремонтник. — Ему нравятся взрывы.

— Линкен Лиск? Белоглазый с Марса? — покачал головой Эгион, уступая Гедимину место у траншеи. — Ты его знаешь? Вот уж псих!

— Не замечал, — отозвался ремонтник, запуская агрегат. Грохот крошащегося камня заглушил слова. «Надо поискать чертёж к этому механизму,» — думал Гедимин, углубляя траншею. «Или хотя бы инструкцию. Она должна где-то быть…»

Новые канавы были неглубоки, но многочисленны, а отряд землекопов раздробили — работы было много. Иногда, оторвавшись от недорытой траншеи, Гедимин слышал рёв проползающего мимо гусеничного глайдера, грохот молота, вбивающего сваи, шорох песка и гравия. Вдоль дороги вырос второй ряд бараков, теперь их было двадцать. Неподалёку готовили фундамент для большого здания; второй, поменьше, уже был закончен, и над ним устанавливали каркас из фриловых арок. Траншея, которую копали Гедимин и Эгион, со временем должна была к нему подойти.

— Эй! — окликнул ремонтника пробегающий мимо eateske; по голосу тот узнал Хольгера. — Гедимин! А ты всё копаешь и копаешь…

За горизонтом прогремел ещё один взрыв, за ним — сразу три, эхо прокатилось по равнине.

— Я копаю, Линкен взрывает, — пожал плечами Гедимин. — Ты чем занят?

— Запускаю насосную станцию, — ответил Хольгер. — Ты её видел? Как по-твоему, заработает?

Ремонтник хмыкнул.

— Снаружи непонятно. Расскажешь потом.

«Пищеблок» — гласила большая табличка на белой стене нового здания. Траншея, дойдя до него, упёрлась в незаделанное отверстие в фундаменте — узкий жёлоб, уходящий в стену. Дверей у строения пока не было, и в стенах зияли незакрытые проломы. Рядом, проталкивая внутрь что-то громоздкое, гудел гусеничный глайдер.

Из пролома выглянул eateske с длинным шестом в руках; на фриловую рукоятку был приделан скруглённый металлический наконечник, на рукоятке виднелись рычажки и кнопки.

— Эй! Ты, ты и ты, — eateske указал шестом на Гедимина и ещё двоих рабочих. — Пошли монтировать чаны.

— Ты кто? — подозрительно сощурился ремонтник, но порог перешагнул — интересно было посмотреть на пищеблок изнутри.

Из людей тут был только одинокий охранник, подпирающий дальнюю стену. У пролома громоздились полукруглые пласты прозрачного рилкара, металлические обручи и трубки, из-под груды деталей виднелся пятиметровой высоты чан. Рабочие, проложив кабель по недавно вырытой траншее, затаскивали его внутрь. Посреди зала на метр поднимался над полом массивный фундамент — основание генератора Ильина, чана-размножителя для Би-плазмы.

— Я - бригадир монтажников, теск, — недовольно сузил глаза шестоносец. — Видел?

Он помахал палкой. По металлическому наконечнику с треском пробежала искра.

— Куда дел мартышку? — вполголоса спросил Гедимин, разглядывая фундамент синтезатора. Он искал, куда подключаются кабели и трубы, и где щель для кассет с субстратом, — это сооружение выглядело как-то странно.

— Рот закрой, — бригадир направил на него шест. — Работать! Монтировать чан!

Гедимин не двинулся с места — он наконец понял, что не так с фундаментом, и едва сдержал усмешку.

— Это собрано вверх ногами, — он ткнул пальцем в основание чана.

Его услышали трое рабочих. Оставив свои дела, они озадаченно переглянулись и подошли поближе.

— Что?! — мигнул бригадир. — Что ты несёшь, теск?

— Разуй глаза, — сердито сощурился Гедимин. — Там крепления для чана. А тут основание. Это нужно переделать!

Ещё двое подошли к фундаменту чана и принялись его рассматривать. Бригадир скрипнул зубами и поднял шест.

— Заткнись! Всё собрано по инструкции. А вы что вылупились?! Работать!

— Покажи инструкцию, — протянул руку Гедимин.

Шест мелькнул в воздухе, на сантиметр разминувшись с левым плечом ремонтника, и в ту же секунду его кулак врезался в запястье бригадира. Ладонь шестоносца разжалась, палка покатилась по полу, и Гедимин наступил на древко.

Бригадир отдёрнул руку, хватаясь за ушибленное запястье, и пронзительно закричал. Гедимин изумлённо мигнул — боль, причинённая им, никак не могла вызвать такие вопли.

В дверях заскрежетало — охранник в экзоскелете неуклюже перепрыгнул через порог. Тот, кто подпирал стену в пищеблоке, вскочил на фундамент синтезатора и там остановился, направив на пленных оружие.

— Что происходит?!

— Этот теск отказался работать! — бригадир ткнул пальцем в Гедимина.

— Этот теск собрал конструкцию вверх ногами, — презрительно сощурился ремонтник.

— Чего?.. — охранник посмотрел на фундамент под ногами, на Гедимина и перевёл взгляд на бригадира. — Возьми другого.

— А ты что встал? — «броненосец» ткнул Гедимина в плечо. — Не работаешь — вали!

Бригадир, подобрав шест, отошёл подальше и вполголоса подгонял рабочих. Гедимин, пожав плечами, выбрался из пищеблока и увидел краем глаза, что двое пленных выходят вслед за ним.

— Ты чего? — удивлённо посмотрел на него Эгион. — Почему не стал работать?

Отряд землекопов медленно стягивался к широким траншеям, на дне которых лежали трубы. Эгион медлил, примеряясь, как удобнее нести и лопату, и пневмомолот. Гедимин забрал у него бурильный агрегат и огляделся в поисках глайдера с инструментами — похоже, на сегодня бурение было закончено.

— Макаки дали придурку палку, — буркнул он, оглянувшись на пищеблок. — Там нечего делать.

Эгион хмыкнул.

— Обычное дело, парень. Какой нормальный eateske согласится прыгать с палкой?! Бери лопату, засыпай ямы, молот я сам отнесу.

Насосная станция работала тихо — даже рядом с ней Гедимин почти ничего не слышал. Коллектор уже закрыли рилкаровыми плитами, но землю насыпать не спешили; из любопытства ремонтник прошёлся по верхней крышке, обнаружил, что она пригнана плотно и не пляшет под ногами и, довольный, пошёл дальше. Оставалась ещё одна траншея — самая длинная, от насосной станции до пищеблока.

— Ну вот, — Эгион, выпрямившись, воткнул лопату в землю и завёл руки за спину. — Теперь мы отдыхаем.

Гедимин встал рядом с ним и поднял руки, вытягиваясь во весь рост. Он не устал — напротив, ему хотелось пройтись колесом по главной улице и, запрыгнув на крышу барака, перемахнуть на недостроенный пищеблок и странное здание рядом с ним. Облака разошлись окончательно, солнце нагрело землю, и прохладный ветер с озера не замораживал, а бодрил.

За стеной пищеблока раздался грохот, из дверного проёма выползло облачко чёрного дыма, и Гедимин почуял горелую изоляцию и оплавленный фрил. С невнятным возгласом наружу вылетел бригадир; перепрыгнув через порог, он с трудом устоял на ногах. Шеста-шокера у него уже не было. Из пищеблока выглянул хмурый человек в бронежилете и погрозил кулаком ему вслед. Внутри загромыхало.

— Говорил же, что надо переделать, — еле слышно пробормотал Гедимин, глядя на пищеблок. Бывший бригадир, вздрогнув, повернулся к нему.

— Ты, урод жёлтоглазый!

Он хотел продолжить, но осёкся — Гедимин, сузив глаза, шагнул вперёд. Эгион переступил с ноги на ногу и сжал пальцы в кулак. Бывший бригадир, скрипнув зубами, развернулся и быстро пошёл к баракам. Эгион пожал плечами.

03 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин склонился над проломом в крыше и громко свистнул. Два брошенных им кабеля упали вниз, разматываясь на лету. Снизу засвистели в ответ, кабели задёргались — их поймали и закрепили.

Пятиметровая мачта, прикрученная к крыше, уже не вздрагивала от каждого толчка. Эгион, проверив, прочно ли затянуты болты, отошёл от конструкции и встал рядом с Гедимином. Третий eateske, взобравшись на мачту, развернул к югу прикреплённую к ней «тарелку».

— Эй, внизу! Есть сигнал?

— Пусто! — крикнули из пролома. — К западу возьми!

— Не к западу! Выше подними, выше! — перебил другой наладчик.

— А так?

Гедимин отошёл от дыры в крыше и встал на краю, глядя на посёлок. Информаторий был построен прочно, ремонтник не опасался провалиться сквозь потолок.

— Ещё выше! Вот так… есть сигнал! — крикнули снизу.

— Так сойдёт? — спросил eateske с мачты.

— Нет! Выше подними! — ответили из информатория.

За горизонтом прогремел взрыв, упругая волна, прокатившись по равнине, слегка толкнула Гедимина в грудь.

— Высматриваешь шахты? — спросил, подойдя к нему, Эгион. — Ночью надо смотреть, тогда увидишь, как светится уран.

«Уран не светится,» — подумал Гедимин. «А мы не умеем шутить.»

— Смотрю на город, — сказал он, кивнув на два ряда бараков вдоль единственной улицы. По ней ползал бульдозер, уминая земляные холмики и разравнивая песчаную «подушку». Бараки были окрашены в ярко-жёлтый цвет, техника — в синий, информаторий и здание пищеблока — в розовый, душевая у аэродрома — в сине-зелёный, и между всеми этими объектами мелькали ярко-оранжевые комбинезоны поселенцев и сине-белые экзоскелеты охраны. Ремонтник мигнул — у него зарябило в глазах.

— Очень много цветов, — заметил Гедимин, переведя взгляд на крышу — она, по крайней мере, не пестрила. — Так и сетчатку можно обжечь.

Эгион хмыкнул.

— Мартышки любят яркое. Когда на Ио ставили новое строение, оно так сверкало, что видно было на Марсе. Ничего, неделю спустя земля выкрасит всё это в свой привычный цвет.

— Не думаю, — качнул головой Гедимин. — Это не слой краски, а цвет самого материала. А пыль смоют роботы-уборщики.

Эгион странно всхрюкнул, его глаза насмешливо сощурились.

— Эй, наверху! Есть сигнал! — крикнули из информатория.

— Всё, ничего не трогай! Это спутник… О, вот и сеть. Мы вышли на станцию в Саскатуне, — сообщил второй наладчик, и тот, кто сидел на мачте, спрыгнул на крышу и заглянул в пролом. — Почитать их новости?

Внизу, под стеной информатория, уже свистел и махал руками один из недавно назначенных бригадиров-eateske. Гедимин и Эгион переглянулись.

— Роботы… Подумай сам, кто тут будет роботом-уборщиком, — хмыкнул шахтёр с Ио. — Ладно, полезли вниз.

…Тучи заволокли небо, заметно потемнело, но до ночной мглы было ещё далеко. Редкие капли дождя падали на дорогу, укрытую полосами горячего фрила, и она дымилась, остывая на вечернем ветру. Закрыв за собой дверь барака, Гедимин вытер ноги и посмотрел на левую ступню — ему показалось, что к ней прилипло немного фрила.

— Где ты вечно бродишь? Эгион пришёл семь минут назад, а выходили вы вместе, — проворчал Гай Марци и постучал пальцем по широкому браслету на левой руке. Гедимин взглянул на неё и изумлённо мигнул — коменданту выдали часы!

— Теперь ты можешь считать минуты, — хмыкнул ремонтник. — И даже секунды.

Что-то светлое виднелось на стене за его левым плечом, и раньше этого пятна не было. Гедимин повернулся к нему и увидел лист скирлиновой бумаги, аккуратно вставленный в рамку и прикреплённый к стене.

«Расписание? Посмотрим…» — он дочитал объявление до конца и растерянно мигнул.

— Что такое «день независимости»?

— С какой луны ты рухнул? — фыркнул Гай. — Это большой человеческий праздник. Видишь, нам дают свободный день и поздний подъём.

— И речь Джеймса Марци, — сузил глаза Гедимин.

— Не помрёшь от одной речи, — буркнул комендант. — Потом кино покажут. Ты вообще в информатории был?

— Сегодня — ставил мачту на крышу, — ответил ремонтник, направляясь к своей комнате. Ему в спину громко фыркнули, но он не обернулся. «Свободный день? Значит, можно будет ходить где угодно. Надо найти Хольгера и Линкена,» — думал он, расстилая матрас и укладываясь на отдых. «Я давно их не видел.»

Прикрыв глаза, он перебирал в памяти чертежи — боевые звездолёты, механизмы прокатного цеха, оборудование АЭС… Попытался прикинуть, как устроена внутри насосная станция, вспомнил примерно такую же на «водокачке» Нью-Кетцаля, довольно хмыкнул и стал думать о пневмомолотах. Ему было примерно понятно, как они должны быть устроены, но предположения требовали проверки. Гедимин досадливо поморщился, перевернулся на другой бок и отключился.

…Шёл третий час ночи. Из-за стены доносились негромкие голоса. Гедимин, ненадолго забыв обо всех механизмах, прислушался.

— Тут нет ничего смешного, Эгион, — сказал сердитый голос. — Простые ножницы! Я уже не говорю о кусачках или круглогубцах, но ножницы! Неужели это такая редкость?

— Ничего не могу сказать, — негромко ответил второй. — Будет время — я сделаю тебе шило, или отвёртку, или очень плохой резец. Но все остальные штуковины ищи сама.

— Такую ерунду я без тебя сделаю, — фыркнул первый. — Всякого хлама на свалке много. А вот инструменты там не валяются.

Гедимин мигнул и рывком поднялся с постели. «Инструменты? Кому здесь нужны инструменты?»

В соседней комнате горел свет. Гедимин остановился на пороге. Двое Eatesqa повернулись на звук его шагов.

— Ты проснулся? — Эгион обрадованно кивнул ему. — Заходи.

Лилит Тарс с сердитым вздохом поднялась с матраса и направилась к двери.

— Постой! — Эгион недовольно сощурился ей вслед. — Куда ты? Гедимин вполне нормален…

— У тебя нормальные все, с кем ты лопатой махал, — буркнула Лилит, выходя из комнаты. Эгион пожал плечами.

— Ну вот, как обычно… Ты заходи, Гедимин. Ты не видел на свалке ножниц по металлу?

— Я даже свалки не видел, — качнул головой ремонтник. — Что конструирует Лилит?

Эгион мигнул.

— Это пусть она сама рассказывает. Спроси как-нибудь. Ты любишь железки, она любит железки, — может, вы договоритесь.

04 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Подъём! Подъём!!!

Гедимин вскочил, высунулся в коридор и едва не налетел на Гая Марци. Комендант ухмыльнулся.

— Чего ты орёшь? — ремонтник провёл ладонью по глазам. — Это такой человеческий обычай?

Гай ухмыльнулся ещё шире.

— Девять утра, теск. Подъём!!! Все по комнатам!!!

— Хорошо, что макаки не выдали тебе рупор, — проворчал Гедимин, возвращаясь в свою клетушку. За эту ночь он проспал не меньше полутора часов — шестидневную норму, и жаловаться в целом было не на что, но быть разбуженным посреди отключения… Он встряхнулся и принялся скатывать матрас.

За спиной что-то прошуршало по полу и шмякнулось с негромким бульканьем. Обернувшись, Гедимин увидел у порога контейнеры с водой и Би-плазмой. По коридору толкала перед собой тележку с припасами Лилит Тарс. У дверных проёмов она притормаживала и забрасывала в каждую комнату по паре контейнеров. Когда тележка опустела, Лилит швырнула её через весь коридор к выходу и пошла к своей клетушке.

— У тебя новая униформа? — удивился Гедимин, разглядев светло-синий комбинезон без капюшона и креплений для инструментов.

— Теск, умеющий различать цвета? Какая редкость, — буркнула Лилит, не оборачиваясь.

«Теск…» — недовольно сощурился Гедимин. «Нам не следует так называть себя. Даже если наш язык под запретом.»

— Называй меня по имени, — сказал он, постучав в стену. — Теск — плохое слово.

В ответ не донеслось ни звука, кроме сдавленного фырканья и хлюпания Би-плазмы.

Толпа, собравшаяся у информатория, неспешно просачивалась в двери. Двое охранников в экзоскелетах и два «джунга» образовали у входа коридор. Гедимин привстал на пальцах, высматривая знакомые лица, и кто-то сзади ткнул его кулаком в спину.

— Обернись!

— Линкен, — хмыкнул ремонтник, ответив на удар тычком в плечо. Космолётчик крепко сжал его руку и замахал кому-то в толпе.

— Как взрывается? — спросил Гедимин, пристально разглядывая лицо и руки Линкена. Новых шрамов пока не прибавилось, и пальцев меньше не стало.

— Завтра увидишь сам, — отозвался космолётчик, хлопнув по плечу пробравшегося сквозь толпу Хольгера. Тот приобнял Гедимина — коридор, образованный охранниками, был довольно узким, и проходить сквозь него следовало, плотно прижавшись друг к другу.

— Вы были на насосной станции? — спросил Хольгер. — Довольно любопытное сооружение. Тебе, Гедимин, может быть интересно.

— Сегодня попробую зайти, — сказал ремонтник. — Кто там работает?

— Ма… люди, — поспешно поправился Хольгер — охранник стоял слишком близко. — Как и на генераторе. А вот на пищеблок можно пройти. Он уже работает, ты знаешь?

— Би-плазму сегодня развозили в другой упаковке, — вспомнил Гедимин и сузил глаза — «придурок с палкой» всплыл в памяти следом. «Не все Eatesqa разумны,» — подумал он с сожалением.

В большом зале информатория на полу от стены до стены расстелили матрасы в тёмных чехлах. Гедимин, устраиваясь, увидел на переднем ряду Эгиона и Лилит. Рядом с ними сидели синекожие выходцы с Ио. Ремонтник пересчитал светло-синие комбинезоны — их было очень мало, а кроме них, ещё были тёмно-красные и алые с чёрными полосами. «Интересно, что это значит,» — Гедимин покосился на свою оранжевую одежду. Его товарищи были одеты так же, ничего нового им не выдали.

Светильники под потолком погасли, и тут же засиял большой, во всю стену, вогнутый экран. Голограмма — человек, подрощенный до размеров eateske — встала посреди изгиба и широко улыбнулась.

— Граждане Атлантиса! Для меня большая честь обратиться к вам в этот великий день. Снова, как во времена отцов-основателей, нам пришлось отстаивать нашу независимость — и не только. Само существование Атлантиса, Земли, всего человеческого рода… Сплотившись перед общей угрозой, мы свергли самого жестокого из тиранов, готового стереть людей с лица Земли. Этот день для нас стал праздничным вдвойне, и я рад поздравить вас…

Голограмма мигнула, изображение сменилось. Линкен стиснул зубы, увидев знакомое лицо — перед залом стоял Джеймс Марци. Комбинезон космолётчика он сменил на неуклюжую человеческую одежду; она была сшита по его размеру, и всё же было заметно, что он к ней не привык.

— Я приветствую вас, мои собратья, — сказал он, широко, по-человечьи, улыбнувшись. — Сегодня, четвёртого июля, Атлантис отмечает День независимости, и мы, новые граждане страны, присоединяемся к людям и празднуем вместе с ними. Многие из вас встретили этот день на своей земле, на новозаселённых территориях. Много лет вы жили под властью тирана. Саргон Марци, поманив вас обещанием свободы, поработил вас. Сейчас вы считаете себя пленниками, вас переполняют гнев и обида, — но вспомните, как вы жили при Саргоне. Как вы работали, не смея остановиться ни на минуту, как вы проводили месяцы без сна, падали и умирали от изнеможения… как сражались на грудах металлолома, не жалея себя, чтобы проложить ему дорогу к власти… как он превратил вас в зверей, неспособных ужиться ни с людьми, ни друг с другом! Пройдёт несколько лет, и этот день будет радостным для вас, свободных граждан Атлантиса. Это первый праздник нашего народа. Отдыхайте и радуйтесь!

— Hasu… — еле слышно прошептал Линкен; его глаза превратились в узкие чёрные прорези. — Если бы Саргон был жив…

— Он говорит правду, — отозвался Гедимин. — Много правды.

— Что?! — Линкен развернулся к нему.

— Клеймо, — сузил глаза ремонтник. — Раненый пилот. Неисправный истребитель.

— Стрельба по своим, — добавил Хольгер. — Что здесь неправда?

Линкен судорожно вздохнул.

— Вы… Гедимин, Хольгер… Я знаю, о чём вы. Но вы не знаете почти ничего. Когда Саргон…

Рабочий с переднего ряда повернулся к нему.

— Замолчи и не мешай слушать! Твой Саргон сдох, как крыса, и едва не угробил всех нас.

— Этого не стоило говорить, — негромко заметил Гедимин, увидев, как дёрнулся Линкен. Рабочий поморщился и отвернулся.

— Марсиане… — донеслось с переднего ряда. Линкен сидел молча, опустив взгляд и сжав пальцы в кулак так, что костяшки захрустели.

— После исторической справки будет показан фантастический фильм «День независимости», — объявили с экрана. — Желающие могут прийти в информаторий в течение дня, ознакомиться с информацией в сети или сыграть в «Космобой».

Некоторые поселенцы встали со своих мест и направились к выходу. Линкен зашевелился, приподнялся и удивлённо покосился на Хольгера и Гедимина.

— Вы остаётесь?

— Мне интересно, — отозвался ремонтник и посмотрел на экран. «Историческая справка? Будет рассказано, что сегодня празднуют? Очень любопытно…»

— И я останусь, — сказал Хольгер. Линкен, недовольно щурясь, сел обратно.

— Чего вы тут не видели?!

Историческая справка закончилась, проползли по экрану строки, написанные на листе древней бумаги. Ремонтник озадаченно мигал, пытаясь представить себе маленький кусок территории на северо-западе Евразии, подмявший под себя весь Атлантис, Австралию и немалую часть Сина. Он ещё не успел вместить этот факт в голову, когда экран потемнел, и на нём проступили лунные пейзажи. «Второй фильм? Надо смотреть внимательно,» — он слегка переменил положение и взглянул на брюхо огромного космического корабля, проплывающего над Луной. «Итак, размеры этой конструкции…»

Экран погас окончательно. Немногие оставшиеся зрители выходили из зала, некоторые из них сворачивали в информаторий, но большая часть уходила в посёлок. Гедимин, Линкен и Хольгер остановились в вестибюле.

— Так мартышки о четырёх ногах победили мартышек с щупальцами, — пробормотал Хольгер и усмехнулся.

— Красивые взрывы, — вздохнул Линкен. — Теперь ты, Гедимин, видишь, для чего нужен плутоний? Вот это — его правильное использование.

Ремонтник разглядывал напольное покрытие, озадаченно мигая. «Генераторы защитных полей? Вот где макаки взяли их. Ну что же, это было ожидаемо. Однако… «Сивертсен», выдерживающий ядерный взрыв на куполе поля? Это невероятное изобретение, и что-то я не наблюдаю у нас ничего подобного. Конечно, макаки могут испортить самые лучшие трофеи, но… следует, наверное, проверить самостоятельно…»

За прозрачной дверью компьютерного зала стояли двое — охранник в экзоскелете и слегка побледневший служащий, одетый в куртку поверх бронежилета. Воздух в информатории охлаждался, но снаружи было довольно тепло, и Гедимин не видел необходимости в столь многослойной одежде. Изнывал от жары и служащий, то и дело утирая со лба испарину.

— Выкинь это из головы, — вполголоса втолковывал ему охранник. — Попади ему хотя бы в корпус. С дырой в груди или животе даже теск никуда не побежит.

— Ага, — вяло кивнул служащий и тронул рукоять бластера, нелепо и неудобно торчащую из-за пояса. «Многие из мартышек не умеют обращаться с оружием,» — заключил Гедимин, медленно приближаясь к людям. «Но зачем-то его берут. Неосторожно с их стороны…»

— Эй! — спохватился охранник. — Теск, тебе чего?

Служащий развернулся к Гедимину и побледнел ещё сильнее. Ремонтник остановился в трёх шагах от него.

— Где найти информацию об изучении трофеев? — спросил он. Служащий вздрогнул и судорожно сглотнул.

— Каких… трофеев?

— Десант инопланетных грабителей, около полутора веков назад, — Гедимин заговорил медленно и чётко. — Только что была показана хроника этих событий. Кто исследовал трофейные корабли? Мне нужна информация о них.

Охранник и служащий, переглянувшись, неуверенно усмехнулись, но улыбки быстро сползли с их лиц. Гедимин терпеливо ждал — он уже привык, что «макаки» реагируют на него как-то странно.

— Хроника? Эхм… Это не хроника. Это фантастический фильм, — заговорил наконец служащий.

— Что это значит? — в недоумении спросил Гедимин. Похоже, человек решил, что сказанного достаточно, однако ремонтник так не считал.

Люди снова переглянулись.

— Это значит, что никаких событий не было, — сказал служащий. — Никаких инопланетян, ни кораблей… Это фантастика!

— Фан-тас-ти-ка? — растерянно мигнул Гедимин. — Эта информация… заведомо недостоверна? И это всем известно? Тогда зачем она существует?

Служащий неуверенно усмехнулся.

— Такие фильмы снимают для развлечения. Их смотрят и… и развлекаются! — он пожал плечами. — Вы так никогда не делаете?

«Недостоверная — информация — для — развлечения…» — Гедимин чувствовал, как его мозг искрит от перегрузки. Кто-то сцапал его за плечо и потянул к двери.

— Гедимин, ты чего? Ты никогда не имел дело с фантастикой? — на него изумлённо смотрел Хольгер. — Ты действительно подумал, что была война с инопланетянами?!

Ремонтник досадливо сощурился — от него опять скрыли важные сведения.

— На Энцеладе это обычное дело, — хлопнул его по плечу Линкен. — Даже говорить не о чем.

«Столько недостоверной информации,» — поморщился Гедимин. «Теперь придётся забывать её. Но это в самом деле развлекало… Интересно, у людей ещё много такого?»

— Ладно, оставим мартышечьи выдумки, — Линкен запустил руку в карман и достал небольшой предмет. — Это тебе, Гедимин. Подарок из урановой шахты.

На ладонь ремонтника лёг небольшой осколок серого гранита. На его краю смолянисто поблескивали крошечные чёрные желваки. Линкен тронул их пальцем.

— Урановая смолка. Хороший признак — шахта не пустая.

— Это уран? — Гедимин потрогал вкрапления смолки, понюхал их и даже решился лизнуть. «Уран. Вот как он выглядит до переработки. Очень интересно…»

— Спасибо, Линкен, — Гедимин прижал камень к груди. — Это очень приятно.

— Да что там, — хмыкнул белоглазый. — Забирай. Он почти не излучает — носи в кармане хоть сто лет.

Гедимин осмотрелся. Они были в компьютерном зале информатория, и тот, кто его наполнял, не поскупился на оборудование — машины стояли в пять рядов, и всего их было не меньше пяти десятков. Некоторые из них уже были заняты. Гедимин посмотрел на ближайшего eateske за компьютером — тот, надев маску с наушниками и пододвинув под руку пульт с длинным рычагом, гонял по экрану правдоподобно нарисованный «Раптор». Истребитель закладывал виражи, уходя от ракет, но его крыло уже дымилось.

— «Космобой», — хмыкнул Хольгер, доставая из-за экрана маску и наушники. — Линкен, что насчёт сражения? Полетаем?

Космолётчик потрогал шрам на затылке и поморщился.

— Смех это, а не полёты. Ну да ладно, ради развлечения… Гедимин, ты играешь? Все против всех или двое на одного?

Гедимин мигнул.

— Я не хочу в вас стрелять.

Хольгер и Линкен переглянулись.

— Это игра, — сказал красноглазый пилот, прикрепляя наушники к маске. — Никто даже не поцарапается. Мы будем играть ради развлечения, и больше ничего. Ты что, думаешь, кто-то из нас стал бы в тебя стрелять?!

Гедимин покачал головой.

— Я не буду, — сказал он, опускаясь на стул; местная мебель была рассчитана на вес Eatesqa, и на стол можно было положить локти, не опасаясь разломать его. — Я посмотрю информацию в сети. А вы будете хорошо развлекаться. Вас двое. Это удобно.

— Правильно, — Линкен рухнул на заскрежетавший стул, подвинул к себе пульт с рычагом и ткнул пальцем в темнеющий экран. — Давай, землянин. Покажи мне, как летают кроты.

— Держись за вакуум, ржавая шкура, — ухмыльнулся Хольгер из-под маски. — Это тебе не астероиды колупать!

Гедимин, покосившись на них, задумчиво потыкал пальцем в экран. Выбор развлечений тут был невелик — всего две иконки, «Космобой» и атлантисский поисковик. «Как это делается?» — неторопливо вспоминал Гедимин, высматривая на клавиатуре буквы. Столько клавиш одновременно он ещё не видел — даже на щите управления Нью-Кетцальской АЭС их было заметно меньше.

«Пневмомолот,» — высветилось в поисковой строке. Ссылки, высыпавшиеся на экран, пестрели картинками с подписанными ценами — кто-то продавал и перепродавал различное оборудование, но ничего, похожего на чертежи, не всплывало.

«Пневмомолот «Вайт Рок» чертёж,» — набрал Гедимин, неуверенно тыкая в кнопки. Россыпь рекламных объявлений слегка поредела, среди картинок попалось две знакомых; кажется, этот агрегат попадал на продажу нечасто.

«Буровая установка чертежи,» — Гедимин стёр ранее набранное и недовольно сощурился на экран. В самом низу третьей страницы была единственная ссылка без рекламных картинок. «Банк чертежей. Оборудование для промышленного бурения,» — гласила она. Гедимин прикоснулся к ней, и экран засветился красным.

«Идентифицируйтесь!» — под крупной надписью появились пустые строки и подсвеченный синим квадрат для считывания отпечатка пальца. Гедимин мигнул, неуверенно заполнил имя и фамилию, пару секунд смотрел на окошко для «идентификационного номера» — и вбил туда символы, выжженные у него на плече. Затем он прижал палец к считывающему квадрату — и вздрогнул от пронзительного скрежета.

«Вторжение!» — высветилось на экране. «Доступ закрыт!»

— Нет, только не надо трогать! — послышалось за спиной ремонтника, и из-за его плеча выбрался человек-служащий и прикоснулся к клавиатуре. — Я верну всё назад. Эти предупреждения, разумеется, будут убраны… через месяц или даже раньше. Теперь, когда война закончилась, их существование попросту оскорбительно.

— Будут убраны? — Гедимин посмотрел на очистившийся экран. Устрашающих надписей на нём больше не было, но и страница с чертежами не открылась.

— Значит, сейчас я не могу посмотреть схемы?

— Да… — служащий замялся и отвёл взгляд. — И, боюсь, через месяц вы тоже не сможете их посмотреть. Эта информация защищена патентом.

— Что это значит? — спросил Гедимин. — Ты можешь смотреть чертежи?

— Нет, разумеется, нет, — помотал головой человек. — Только патентодержатели… и те, кто выкупил доступ у них… и учащиеся университетов, если у них есть разрешение. Все чертежи, схемы, описания процессов… Зачем они вам?

Гедимин сузил глаза, и служащий слегка побледнел, а его рука потянулась к бластеру.

— Как я могу получить доступ? — спросил ремонтник, покосившись на бесполезный компьютер. «Запретить чтение чертежей… Какая макака это выдумала?!»

— Боюсь, что никак, — ответил служащий, остановив руку на полпути к бластеру. — На данный момент. Попробуйте поискать что-нибудь другое. А в «Космобой» можно играть в одиночку…

Гедимин качнул головой и развернулся к экрану. «Урановая смолка,» — набрал он и ткнул в первую выпавшую ссылку.

Информация об урановых рудах оказалась занимательной; жаль, что её было немного, и сайт за сайтом переписывали друг у друга одно и то же. Задумчиво посмотрев на экран, Гедимин набрал другой запрос — «выделить уран из урановой смолки». В ту же секунду громкий скрежет ударил по ушам.

— Нет-нет, ничего не трогайте! — служащий вынырнул из-за спины Гедимина и быстро погасил красное свечение экрана.

— Что не так на этот раз? — спросил ремонтник. — Я не спрашивал о чертежах.

— Я видел, — кивнул человек. — Но эта информация тоже закрыта. Вы были идентифицированы как… искуственнорождённый, и ваши запросы выглядят подозрительно. Может быть, у вас есть более… мирные интересы?

Гедимин пристально посмотрел на него. «Он услышал звук или увидел экран?»

— Как ты узнал, что надо подойти? И что именно я искал? — спросил он. — Вы проверяете, кто что ищет? Видите с главной машины?

Служащий, замявшись, кивнул.

— Это ради безопасности, — сказал он. — Но никто никого не ограничивает.

— Ясно, — Гедимин закрыл поисковик и покосился на Линкена и Хольгера. На их экранах сверкали разряды бластеров и разлетались обломки — едва ли игроки видели, что происходит вокруг.

На улице заметно потеплело, но ветер с озера остался прохладным. Насосная станция на берегу стояла притихшая и всеми забытая. Гедимин подошёл к ней и увидел двух «джунгов». Оба боевых робота развернулись к пришельцу, и над крышей станции скользнул дрон-разведчик. Он был вдвое больше «наблюдателей» из Пирра, и, кроме камер, к нему были прикреплены станнеры. Гедимин недовольно сощурился на него и шагнул назад — нарываться на неприятности он не хотел.

На каменистом берегу, поросшем высокой травой и кустарником, было тихо, только шуршали на ветру листья, и тихо шипела вода. Слева виднелся холм из обломков зданий — всё, что осталось от человеческого посёлка; впереди были слышны голоса, приглушённые расстоянием, плеск и смех, и Гедимин увидел в траве широкую колею, проложенную кем-то тяжёлым. Он принюхался — пахло горелой органикой и какими-то веществами, связанными с человеческой пищей; распознать их ремонтнику не удалось.

Через пять минут он вышел к кустам, из-за которых поднимался сизый дымок, сверкала солнечная батарея, и слышалось шкворчание поджариваемой органики. За кустами стоял, расставив бронированные конечности с ракетницами, «джунг», ещё один маячил в отдалении, рядом с выложенными рядком экзоскелетами. Охранники, избавившись от брони, собрались на примятой траве вокруг жаровни. Двое, раздевшись до белья, залезли в воду, одному надоело мокнуть, и он взбирался по каменистому склону, цепляясь за куст.

— Эй! — охранник, стоявший недалеко от куста, замахал руками и отошёл к жаровне. — Обязательно было будить всех комаров?!

Он хлопнул себя по плечу и смахнул что-то с ладони.

— Какой хороший день, — сощурился на солнце другой атлантисец. — Тихий пикник в дружеском кругу, — что ещё нужно?

— Дружеский круг? Ты о пяти сотнях тесков за теми кустами? — фыркнул тот, кто вылез из воды. Гедимин видел обрывки зелёных нитей на его ногах — какие-то растительные остатки. Подойдя к столику, он налил себе рыжеватой жидкости из большой бутыли и осушил стакан до половины.

— Эй! Ты что, думаешь, они все выйдут сюда на запах сосисок? — усмехнулся другой. — Забудь о тес… Господи помилуй!

Гедимин незаметно подошёл ближе, чем надо бы, — «джунг» шагнул навстречу, направив на него ракетницу.

— Тревога! — объявил он лязгающим голосом. — Враг! Вторжение!

Гедимин поднял пустые ладони и показал их охранникам, столпившимся за спиной «джунга». Уходить ему не хотелось — тут происходило что-то интересное.

— Я не вторгаюсь, — сказал он. Охранник, стоящий у жаровни, замахал на «джунга» руками.

— Отбой! Пропусти его.

— Да, пусть подойдёт, — кивнул другой человек, покосившись на груду экзоскелетов. Охранники расступились, и «джунг» шагнул в сторону. Гедимин подошёл к жаровне. Она нагревалась от солнечной батареи, но люди решили накидать на горячие прутья свежей зелени, и она корчилась, дымясь и чернея. В дыму на прутьях поджаривалась человеческая еда. Другой её вид находился в открытых банках с яркими наклейками. Ещё тут было питьё двух видов, насыщенное пузырьками газа.

Люди окружили Гедимина, разглядывая его со всех сторон. Оружие у большинства было под рукой — броню они сняли, кто-то избавился и почти ото всей одежды, но пояса и прикреплённые к ним бластеры остались на месте.

— Чёрт, какие же они громилы, — пробормотал один из «бабуинов». — Девять футов мышц.

— Эй, теск! У тебя сегодня тоже праздник? — тот, кто стоял у решётки, помахал ему вилкой. — Пришёл на пикник? Хочешь есть?

Он снял с жаровни кусок еды, шмякнул внутрь содержимое небольшой тубы и, обернув порцию салфеткой, протянул Гедимину.

Еда была ещё горячей, пахла дымом и чем-то незнакомым. Она состояла из трёх разнородных частей, и Гедимин предположил, что они дополняют друг друга — а значит, откусывать их следует одновременно, что он и сделал.

Внешняя часть, желтоватая, была самой большой, внутренняя — тёмно-розовая — несколько меньше. Изнутри её заполнял горячий сок. Откусив половину, Гедимин прожевал её и озадаченно мигнул — съеденное было в точности похоже на Би-плазму. «Никогда не слышал, чтобы Би-плазма нуждалась в подогреве,» — подумал он, разглядывая пищу. «Охлаждение прерывает её рост, а зачем подогрев?»

Единственное, что отличалось по вкусу от Би-плазмы, — желтоватая масса, выдавленная из тубы. Она обладала резкой горечью — странной, непривычной, но, пожалуй, приятной.

— Он голодный, — с опаской посмотрела на Гедимина одна из самок. — Это точно. Дай ему картошки!

— Вашу канукскую снедь даже теск есть не станет, — скривился охранник. — Там ещё остался пирог? Давайте сюда!

— Не станет? — самка хлестнула охранника веткой по руке, и он выронил еду обратно на решётку. — Правда?

— Началось, — вздохнул полуголый купальщик; он уже осушил два стакана газированного пойла и настроился благодушно. — Выпей, теск.

— Кто такие кануки? — спросил Гедимин, отхлёбывая из стакана. Это вещество не имело вкуса, только пузырьки щипали за язык.

— Те, кто родился тут, — охранник понизил голос; он смотрел «теску» в глаза, его взгляд заметно «плыл». — Не те, кто приволокся с юга на чужую землю. Янки чем дальше, тем наглее, теск. Да вы это знаете… Выпей ещё!

— Это газировка? — спросил Гедимин, утрамбовывая в мозг ещё одну порцию странной информации. «Чужие земли… эти макаки — не одна народность, а две?!»

— Чего?! — охранник нахмурился и подвинул стакан к себе. — Ну ты зажрался! Газировка, твою мамашу…

Гедимин озадаченно мигнул. Было очевидно, что он сделал какую-то ошибку, но на разъяснения рассчитывать не приходилось — забрав стакан и полупустую бутылку, человек ушёл за кусты.

Последний купальщик выбрался из водоёма и подошёл к жаровне, отмахиваясь от насекомых. Они висели над кустами плотным облаком; Гедимин поднёс к ним руку — ни одно существо не село на неё, облако расступилось, втягиваясь под листья.

— Зачем вы заходите в этот водоём? — eateske посмотрел на купальщика, дрожащего от холода. Тот поспешно вытирался и готовился влезть в одежду и только стукнул зубами.

— А ты сам зайди, — другой человек указал на озеро.

Гедимин настороженно посмотрел на тёмную воду. Каменные плиты, едва прикрытые илом и проросшей на нём травой, образовали пологий спуск. Eateske осторожно зашёл по щиколотку и остановился; дальше берег круто уходил вниз, и вода чернела.

— Зайди-зайди! — крикнул один из охранников. Люди стояли на берегу и смотрели на Гедимина. Он сделал ещё шаг вперёд — и, соскользнув с каменной кромки, провалился по пояс.

Вода в озере расслаивалась, и нижние слои были гораздо холоднее верхних. Гедимин погрузил пальцы в придонный ил; его было немного — ступня быстро коснулась каменного дна. Что-то твёрдое задело голень и скользнуло в сторону. «Естественный водоём,» — обрывки информации всплывали один за другим. «Должен иметь флору и фауну. Как полагается передвигаться в воде?..»

Глубоко вдохнув, он нырнул с головой. Холодная вода окружила его со всех сторон, надавила на уши. Он упал на четыре конечности, оттолкнулся от каменного дна и поплыл вперёд. Длинная серая тень с раздвоенным хвостом мелькнула впереди и пропала.

Вода выталкивала его, но он не спешил к поверхности — шёл вдоль дна, задевая дрожащие зелёные нити. Они поднимались над камнями и тянулись к свету, среди них прятались маленькие, едва различимые взглядом существа. Более крупные представители фауны не приближались к Гедимину, он видел вдалеке их тени и почти разглядел, как один из них схватил пастью другого. На дне лежали затопленные куски гнилой древесины, валуны, а однажды Гедимин увидел покорёженный корпус глайдера — или более древнего механизма. Он нырнул глубже, пытаясь добраться до находки, но сердце забилось чаще — воздух в лёгких почти закончился.

Гедимин всплыл и увидел косую тень от обрывистой скалы. Серый склон отвесно уходил вверх, и над ним нависали деревья, оплетающие каменные плиты корнями. Низкорослые и искривлённые, они с трудом держались над водой.

Ремонтник огляделся — скалы поднимались повсюду вдоль берега. Он уплыл далеко от посёлка; яркие пятна виднелись за кустами на западе, но и кусты, и пятна казались крошечными. «Пора возвращаться,» — подумал Гедимин и хотел погрузиться в воду, но его остановило неприятное чувство внизу живота. Что-то давило изнутри на мышцы; он потыкал в напряжённое место пальцем — давление стало сильнее. Он огляделся в поисках пятачка суши или большой глыбы, куда можно было бы забраться и изучить полученные повреждения. «Но не было никаких повреждений,» — подумал ремонтник. «Даже ничего напоминающего не было…»

Он изумлённо мигнул — теперь он понял, что происходит. «Выходит, это сработала выделительная система… кажется, надо расстегнуться и закончить процесс,» — Гедимин потянул застёжку вниз. «Какие странные ощущения… не надо было всё-таки поглощать мартышечью еду! Теперь я, как мартышка… выделяю!»

Вода приняла выделенное и рассеяла, не оставив и запаха, но Гедимин долго и тщательно отмывался и неприязненно морщился, поглядывая на запад. «Хорошо, что никто этого не видит!» — думал он.

Издалека послышался гул мотора, а за ним — щелчки. На западе над водой кружило что-то, слишком маленькое для глайдера и слишком механистичное для птицы. Вспышки отражались от воды. «Дрон?» — слегка удивился Гедимин. «Зачем он там?»

Он поплыл быстрее, определяя направление по теням скал и кустов; там, где обрывистый берег закончился, он остановился и осмотрел склон. На камнях были видны широкие проплавленные полосы и бесчисленные выбоины, так и не поросшие лишайником, — кусок скального массива не так давно обрушили взрывом.

Гедимин выбрался из воды неподалёку от сборища «макак» и встал за кустами, настороженно глядя на дрон. Аппарат так и кружил над водой, постепенно удаляясь от берега. Из озера выбрались все, кто-то успел забраться в экзоскелет. Забытая жаровня уже не дымилась — сырые листья частью сгорели, частью скукожились и упали с решётки.

— Тревога! — лязгнуло над правым ухом. — Вторжение! Вторжение!

«Джунг» заметил Гедимина первым. На его лязг тут же обернулись охранники. Из-за кустов послышались несвязные реплики (большая их часть относилась к разнообразному спариванию, и Гедимин недоумённо хмыкнул — на его памяти с ним не спаривался никто).

— Ты где был?! — спросил, отогнав «джунг», один из охранников.

— В озере, — ответил Гедимин, глядя на летающий аппарат. — Зачем здесь дрон?

— Точно, незачем, — пробормотал другой человек и подошёл к воде. Дрон развернулся и направился к нему, вспышки погасли.

Люди больше не жарили свою еду, но на столе ещё осталось много открытых банок. Гедимин высмотрел тубу с желтоватой горькой смесью и протянул к ней руку.

— Я могу взять эту пищу?

Охранники переглянулись, кто-то из отступивших к кустам подошёл поближе.

— Забирай, — кивнул один из них.

В тубе почти ничего не осталось; Гедимин тщательно выдавил последние капли и подержал их во рту, чтобы лучше почувствовать вкус. «Горчица,» — прочитал он надпись на тубе. «Надо запомнить.»

— Чёрт! Странный какой-то теск, — пробормотал кто-то из людей за спиной.

— Тихо! — одёрнул его другой. — Свалил — и ладно.

«Джунг» повернулся вслед за уходящим Гедимином, погудел тревожной сиреной, но приказа стрелять не последовало, и робот замер на месте. Забыв о сборище на берегу, eateske поднялся на каменистый холм — под ним, в небольшом овраге, громоздились друг на друга обломки стен и крыш заброшенного посёлка. Гедимин удивлённо мигнул — утром, когда он проходил мимо, некоторые куски лежали по-другому, и вот здесь свисал пучок оголившихся проводов. Сейчас их не было, и плита заметно сместилась.

Прыгать на груду было рискованно — она едва держалась в равновесии и под тяжестью eateske непременно обрушилась бы. Гедимин спустился в яму, к её подножию, и остановился, услышав среди обломков шорох и тихий скрежет. С горы строительного мусора на него смотрел eateske в светло-синем комбинезоне. В руке он держал моток проводов.

— Лилит? — изумлённо мигнул Гедимин. Eateske вздрогнул и, развернувшись, исчез за грудой обломков. Потревоженные плиты качнулись, сбросив к ногам ремонтника повреждённый короб с прозрачной стенкой. Прокатившись по обломкам, он треснул, и маленькие винты, удерживающие заднюю крышку, вылетели. Заглянув внутрь, Гедимин увидел тускло блестящие детали и цветные провода.

Куски прочного белого фрила валялись под ногами, легко раскалывались на тонкие длинные лезвия под ударами камня — примитивного молота. Гедимин набрал целую пригоршню и сложил в крепления на плече. Поддев последний винт краем лезвия, он вскрыл странный механизм и запустил руку внутрь.

Его чувствительно встряхнуло, и он отдёрнул пальцы и, досадливо щурясь, надел перчатки. Кусок механизма был выломан, вытерт ветошью и рассмотрен со всех сторон. «Трансформатор,» — подумал Гедимин, заворачивая ценную находку в обрывки скирлина. «Полезная вещь. Возьму себе.»

Следующую часть устройства он рассматривал долго и пристально, вертел в руках и удивлённо мигал. «Северянский выжигатель? Откуда он тут взялся? Да, это выжигатель, только без антенны. Интересно, эта ёмкость может служить антенной? Она, кажется, сделана из тонкой жести…»

«Выжигатель» — небольшой, но не такой уж маломощный магнетрон — отправился следом за трансформатором. Гедимин сидел над непонятным устройством, пока не разобрал его на мелкие части; оно, судя по всему, было камерой-облучателем, но для чего она была нужна, ремонтник не понял. Ссыпая части, которые показались ему интересными, в карманы, он услышал на свалке шорох, резко повернулся и увидел, что Лилит наблюдает за ним. Гедимин поднялся, хотел заговорить, но eateske шагнула за груду обломков и больше не появлялась.

«Странно… А это что?» — Гедимин извлёк из-под треснувшей плиты небольшое устройство. До того, как на него упал фриловый блок, оно было наручным фонарём; сейчас оно разделилось на несколько частей и роняло на землю мелкие осколки отражающего конуса. Лампа уцелела.

«Пригодится,» — Гедимин сложил остатки фонаря в свободный карман. Выломанный из них фотоэлемент был прикреплён на плечо, рядом с инструментами и поближе к солнечному свету. «До вечера должен зарядиться, а там попробую собрать,» — Гедимин задумчиво огляделся, разыскивая недостающие детали, но нашёл только несколько разбитых стеклянных бутылок.

— Эй! — донеслось сверху. На краю оврага стояли двое рабочих в оранжевых комбинезонах. Гедимин обрадованно усмехнулся им и поднялся по склону.

— Я же говорил, что он здесь, — Хольгер ткнул Линкена кулаком в бок. — И странно было бы найти его где-нибудь ещё. Как прошла охота, Гедимин? Много ли добычи?

— Охота? — озадаченно мигнул ремонтник.

— Ты преследуешь механизмы, как люди-охотники преследовали животных в далёкие дикие времена, — пояснил Хольгер.

Линкен тронул Гедимина за рукав, снимая присохшую зелёную нить.

— Что это? Органика?

— Водные растения, — ремонтник отряхнул руку. — Я погружался в водоём. Как он называется?

— Погружался в дикий водоём? — удивлённо мигнул Хольгер. — Зачем это тебе понадобилось?

— Познавательно, — буркнул Гедимин. Водоросли оказалось не так-то легко стряхнуть — они крепко присохли к оранжевому скирлину.

— На Марсе мне доводилось купаться в Ацидалии, — задумчиво сощурился Линкен. — Но комбинезон я обычно снимал. Там в воде много рыжей мути. Не знаю, органика это или нет.

— Там вода тоже разделена на слои? — спросил Гедимин. — И внизу холоднее?

— Это обычное явление для водоёмов, — ответил Линкен. — Ну, если Гедимин искупался и остался жив, нам тоже не повредит охлаждение…

— Тебе ещё нужно охлаждение? — Хольгер покосился на солнце, закрытое тучами, и поёжился. — Где ты успел перегреться?..

…Место у компьютера Гедимин уступил Хольгеру, сам встал за его плечом, рядом с Линкеном. Сбоку в экран заглядывали двое выходцев с Марса, поминутно переглядываясь и хмыкая. Особенно выразительные куски текста Хольгер зачитывал вслух, и все наклонялись к нему и замолкали. Изредка за спинами поселенцев мелькал служащий — он обходил зал информатория и раз за разом возвращался туда, где собралась небольшая компания. Изучение человеческих обычаев шло полным ходом.

— Кажется, я понимаю алгоритм, — медленно проговорил Гедимин, и Хольгер, оставив страницу с красочным изображением какой-то атлантисской еды, повернулся к нему. — Они берут представителя фауны, убирают из него слишком твёрдые и ядовитые части, потом добавляют к нему то, что сделано из злаков, некоторые овощи, содержащие углеводы, и листья и семена, содержащие эфирные масла и витамины. Всё это разнообразно перемешивается и нагревается — полчаса, или час, или даже дольше. Если они всё рассчитают правильно, то получат нужную дозу питательных веществ. А самые удачные варианты они записывают и передают друг другу. Я не понимаю только, зачем им эти сложнейшие процедуры, и что мешает взять порцию Би-плазмы…

Линкен выразительно хмыкнул и сложил пальцы рук двумя кольцами, изобразив большие мартышечьи уши.

— Би-плазма появилась гораздо позже, чем их вид, — качнул головой Хольгер. — К таким способам они прибегали в древности. Сейчас в них нет нужды, и они не применяются.

— Ещё как применяются, — сказал Линкен, и Гедимин согласно кивнул.

— Я сам видел, как они подвергали еду тепловой обработке, и она не выглядела как Би-плазма.

— Но она не выглядела и вот так, — Хольгер кивнул на экран, где красовалась фотография запечённой с овощами птицы. — Наверняка такие сложные рецепты уже не используются.

— Это можно проверить, — Гедимин огляделся и нашёл взглядом человека-служащего. — Мы у него спросим. Эй!

«Эдмондо» — был подписан нагрудный знак служащего, прикреплённый к куртке. Человек так и не решился расстаться ни с ней, ни с бронежилетом, и, приблизившись к группе рабочих, как бы невзначай дотянулся до бластера. Оружие было сдвоенным — мощный станнер на всякий случай подкрепили боевым разрядником.

— Что случилось? — спросил служащий, остановившись в двух метрах от Гедимина. Заглянуть ему в глаза было непросто — или ему пришлось бы запрокинуть голову, или ремонтнику — сесть на пол.

— Ты ел когда-нибудь праздничную индейку? — спросил Гедимин. — Такую, приготовленную по всем правилам, с разными добавлениями…

— Конечно же, — удивлённо ответил Эдмондо. — Каждый год, иногда даже два или три раза.

— И с ней действительно всё это проделывают? — Гедимин кивнул на экран. — И это занимает столько времени?

— Ну да, — служащий удивился ещё сильнее. — Мы обычно так и готовим. Это правильный рецепт.

Гедимин и Хольгер переглянулись.

— А что ты ешь, когда нет праздников? — спросил красноглазый пилот. — Тоже… флору и фауну?

— Полуфабрикаты, в основном, — Эдмондо покосился на дверь — там стоял охранник в экзоскелете и курил, не обращая ни на что внимания. — А тут дают готовые обеды. Вы хотите есть?

— Нет, — отозвался Гедимин. — Вам удобнее было бы есть Би-плазму. Проще и быстрее.

Служащий неуверенно усмехнулся.

— Би-плазму? Вместо человеческой еды? Вот так предложение! Спасибо, но я откажусь.

— Нет никакой разницы, — сказал Гедимин. — Кроме внешнего вида. Почему нет?

Эдмондо вскинул голову — теперь ремонтник мог видеть его глаза, расширенные от изумления.

— Никакой разницы?! Между Би-плазмой и… Вы, верно, шутите. Эта белая слизь без вкуса и запаха — и пончик или пицца?! Нет, я ни за что на свете не согласился бы на обмен.

— Эй, Эдмондо! — крикнул охранник, отходя от двери. — Что там? Я нужен?

Линкен положил руку Гедимину на плечо и сжал пальцы.

— Хватит, — тихо сказал он. — Пусть землянин идёт. Ты уже узнал достаточно.

Гедимин увидел его потемневшие глаза и молча кивнул.

— Я могу идти? — спросил Эдмондо, нерешительно глядя на ремонтника. — Ваш интерес к жизни людей очень похвален, но…

— Иди, — кивнул Гедимин. — Спасибо, что ответил.

«Человек видит огромную разницу,» — задумчиво сощурился он. «Там, где я не вижу никакой. Вкус и запах… Разве они есть у обычной мартышечьей еды? За исключением горчицы и этилового спирта, я не заметил никаких отличий. Любопытно…»

Небо темнело медленно; солнце давно скрылось, но звёзды так и не показались — небосклон был залит слабым синеватым свечением. В уличных фонарях не было необходимости — возвращаясь в сумерках в барак, Гедимин видел каждый камешек.

— Завтра встретимся на руднике, — сказал Линкен, остановившись у барака «Альфа-один». — Иди спать, Гедимин, мы с Хольгером тоже пойдём на отдых.

Комендант барака лежал на матрасе в комнате у входа и выглядел отключившимся, но на звук шагов открыл глаза, посмотрел на часы и недовольно сощурился.

— Ты вообще в бараке бываешь? Отбой через две минуты! Расписание видел?

— А ты на улицу сегодня выходил? — буркнул в ответ Гедимин и посмотрел на стену. Расписание успели обновить, теперь в нём значились подъём в шесть утра и сбор на аэродроме в полседьмого. «Повезут на рудник,» — подумал Гедимин, дочитывая текст. «Одна десятичасовая смена? Три еды в день? Четыре часа свободного времени? И что, до первой войны на рудниках работали так же? Нет, что-то не так… надо спросить у Тарсов. Это же праздник какой-то, а не работа…»

…Шёл четвёртый час ночи; Гедимин успел трижды отключиться и лениво подумывал о четвёртом заходе. Магнетрон и трансформатор, бережно очищенные от грязи, лежали в углу на пластине тугоплавкого фрила; пока ремонтник не стал их трогать, ограничившись обломками фонаря. Работа с ними подходила к концу — все провода были зачищены и скручены, корпус для прочности обмотан двойным шнуром. Гедимин вернул на место лампу и нажал на кнопку. Луч белого света ударил в потолок, затмив тусклое свечение местной лампочки.

«Хорошо,» — подумал ремонтник, выключая фонарь, и повертел в руках плоский кусок желтовато-оранжевого стекла. Оно плотно легло в переплетения шнура, как раз на пути светового луча. Закрепив его, Гедимин нажал на кнопку ещё раз.

— Жёлтое, как земной закат, — послышалось из коридора. В дверях стояла Лилит и следила за световым пятном, скользящим по потолку.

— Здесь есть другие фильтры, — сказал Гедимин, заменяя жёлтое стекло тёмно-зелёным и направляя луч на стену.

— А этот — как небо на Ио, — прошептала eateske. — Где ты взял целый фонарь, и где крошево, которое тут у тебя лежало?

— Повреждения были невелики, — пожал плечами ремонтник. — Они уже исправлены, и всё работает. А ты нашла применение проводам?

Лилит мигнула, сдвинула брови, и Гедимин ждал, что она фыркнет и нырнёт в свою комнату, но она осталась на месте.

— Что там в углу? Трансформатор?

— Да, — отозвался Гедимин, погасив фонарь и положив на подставку. — С семи до одиннадцати меня здесь не будет. Если что-то из этих вещей нужно тебе, приходи, бери и пользуйся, но к отбою верни на место.

Лилит посмотрела на трансформатор, смерила Гедимина задумчивым взглядом и кивнула.

— Идёт.

05 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

С озера тянуло прохладой и сыростью; после герметично закупоренного барака, прогретого за ночь телами и дыханием полусотни обитателей, воздух казался Гедимину приятным и свежим. На взлётной полосе разгружались огромные фургоны, новые бронированные глайдеры выползали с аэродрома и собирались на пустыре, к ним сходились недавно привезённые поселенцы. Их было не меньше тысячи, и им ещё не выдали новые комбинезоны. Они растерянно оглядывались и косились на «старожилов», собравшихся в плотную толпу на взлётной полосе. «Яркие цвета,» — задумчиво сощурился Гедимин. «Такая окраска привлекает внимание.»

— К вечеру всё тут будет застроено, — пробормотал за его плечом Эгион Тарс. — Они делают слишком маленькие бараки, им не хватит никакого алфавита для нумерации.

Глайдер-перевозчик выплыл из ремонтного ангара и опустился на взлётную полосу, распахивая двери фургона.

— Тридцать рабочих на борт! — крикнул в рупор один из охранников-«броненосцев». — Две минуты на погрузку!

— Пойдём, — Эгион толкнул Гедимина в плечо. — Рудники на Земле? Чего я не видел, того не видел.

Глайдер, снижая скорость, «процокал» по взлётно-посадочной полосе и замер. Гедимин выбрался из фургона и быстро огляделся. Пока он рыл траншеи в посёлке, здесь, у рудника, тоже успели кое-что построить, — здание, похожее на ураниумскую душевую, и ремонтный ангар стояли в десяти метрах от аэродрома, сам он был окружён невысоким ограждением и залит ровными полосами серого фрила с яркой разметкой. Растительность выжгли, то, что уцелело, было раздавлено гусеницами тяжёлой техники, но за аэродромом, зданиями и ярко-оранжевой «коробкой», прикрывающей ствол шахты, поднимались высокие злаки и колючие кроны деревьев. Одно из них росло прямо за ограждением посадочной площадки. Ветви со стороны аэродрома были срублены, но половина кроны уцелела. Гедимин хотел потрогать колючую ветку, но пронзительный дребезжащий звон заставил его повернуться к зданиям. На краю посадочной площадки привезённые рабочие выстроились в колонну по пятеро; Гедимин занял место в строю, заметил в переднем ряду Эгиона и довольно хмыкнул.

— Где Лилит? — тихо спросил он.

— В посёлке, — буркнул бывший шахтёр. — Она же уборщик. Ты что, не понял?

— Она работала на рудниках Ио, — удивлённо мигнул Гедимин. — Мар… люди собрали шахтёров, чтобы сделать из них уборщиков?

Звон раздался снова, и eateske недовольно сощурился — он не видел необходимости в таких резких и громких звуках. Из оранжевой «коробки» вышли двое людей в куртках поверх бронежилетов. Они остановились невдалеке от колонны рабочих, рядом с охранником в экзоскелете, и сквозь дребезжание и звон обменялись несколькими репликами. Рядом с ними стояли, обеспокоенно оглядываясь по сторонам, трое Eatesqa — один в тёмно-красном комбинезоне и двое в красно-чёрных.

— Тридцать, — наскоро пересчитал рабочих один из людей. — Раздайте дозиметры. Я объявлю задачу.

Молодая самка с большим пакетом в руках подошла к строю. У неё, как и у всех, кому не хватило экзоскелетов, был при себе бластер, соединённый со станнером.

— Вы спуститесь в шахту, — человек указал на оранжевый «ящик». — Ваш бригадир разделит вас на три группы. Эта шахта была засыпана пустой породой. Ваша задача — извлечь её и укрепить штреки. Эзра Юнь!

Поселенец в тёмно-красном комбинезоне подошёл к нему. Человек вручил ему три длинных шеста-шокера и что-то негромко сказал. Eateske закивал. Гедимин пригляделся к нему и сузил глаза — этого поселенца он раньше встречал и теперь совсем ему не обрадовался.

— Эгион, — прошептал он. — Видишь нашего бригадира? Это он монтировал пищеблок. Ему опять дали палку.

— Самое обычное дело, — хмыкнул в ответ Эгион. — У мартышек всегда так.

Гедимин посмотрел на номер на груди Эзры. Первой буквой была «F» — атлантисский знак, отсутствовавший в нумерации бараков.

Что-то дотронулось до руки ремонтника, он посмотрел вниз и увидел человеческую самку. Он не заметил, когда она прикрепила дозиметр к жёсткому держателю на поясе; теперь она ощупывала его запястье. Гедимин мигнул и отвёл руку в сторону, самка вздрогнула и, опасливо оглянувшись на него, быстро пошла дальше.

Вплотную к «коробке», прикрывающей ствол шахты, стоял генератор; едва войдя в здание, Гедимин понял, для чего он здесь нужен. Почти всё пространство занимал огромный механический подъёмник. Сейчас он медленно, с натужным гулом, поднимался из-под земли. В полуоткрытом коробе было достаточно места для всей бригады. На полу виднелись следы грязных гусениц — недавно в шахту спустились три громоздких механизма. Их Гедимин и увидел, когда покинул подъёмник.

Часть шахты от пустой породы очистили; вокруг подъёмника была свободная площадка с укреплёнными стенами. От неё были проложены в стороны четыре широких прохода, но через пару метров они упирались в стену слежавшихся разнородных обломков, уплотнившегося песка и гравия. Туннели были не слишком высокими — между макушкой Гедимина и каменным сводом оставалось не больше пятнадцати сантиметров.

— Всем надеть шлем и респиратор, зажечь фонари! — объявил Эзра; его голос из-под маски звучал глухо и неразборчиво, и он старался говорить как можно громче. Гедимин развернул капюшон, прикрывая лицо прозрачной пластиной, вдохнул воздух сквозь фильтры респиратора. Налобный фонарь вспыхнул, освещая стену рыхлой породы. Эгион ткнул Гедимина в бок; ремонтник увидел, как под защитным стеклом весело искрятся его глаза.

— Ты, ты и ты, — Эзра указал шестом на Эгиона и ещё двоих рабочих. — На бронеходы. Ты, ты и ты — на погрузчики. Ты, ты и ты — лопату в руки и подбирать обломки.

Отряд разделился натрое. Эгион, пригнувшись, забрался в кабину бронехода. Места там было немного, но Гедимин мельком успел заметить, что оборудована она удобно. Бронированная дверь захлопнулась, оставив для обзора три маленьких иллюминатора из очень толстого стекла, и ремонтник отошёл от загудевшей машины. Она вползла в расчищенный проход и с воем вгрызлась в рыхлую «пробку». Из-под вращающихся «челюстей» хлынул песок пополам с булыжниками, посыпались камни и обломки строительного мусора. Бронеход подхватил их и втянул в себя, выплюнув в огромный открытый прицеп. Камни загрохотали по днищу. Над бронеходом, почти полностью поглотив его и закупорив туннель, сомкнулось защитное поле. Он полз медленно, по дециметру проедая дорогу в скале.

Трое отошли к подъёмнику, и вскоре Гедимин услышал гул ещё нескольких двигателей. Это были небольшие глайдеры на высоких колёсах. В их крошечных открытых кабинах едва хватало места для водителей.

Подъёмник спустился снова. Он был доверху набит массивными опорами, балками и закрытыми ящиками. На краю платформы лежал прикрытый ветошью пневмомолот.

— Ты, — Эзра указал шестом на Гедимина. — Взял молот и пошёл ровнять стены. Ты и ты — инструменты в ящиках, взяли и пошли в те штреки. Остальные выгружают опоры.

Гедимин слегка сузил глаза — что-то во взгляде нового командира показалось ему настораживающим — но взял пневмомолот и пошёл за бронеходом Эгиона, оглядываясь по сторонам. Один из «шестоносцев» шёл впереди, расставляя по штреку световые метки. Гедимин остановился между ними — бронеход углубился в породу уже на пять метров, и прицеп был почти полон — и включил механизм. Камень поддавался неохотно — это был прочный минерал, куда более крепкий, чем рыхлые породы по берегам озера — и всё же метки одна за другой соединялись тонкими лучами, стены туннеля выравнивались.

Мимо, надсадно гудя, прополз колёсный глайдер. Он волок за собой наполненный прицеп. Грохот в туннеле смолк — бронеход остановился. Гедимин, прервав работу, оглянулся и увидел установленные вдоль стен опоры. Весь туннель исчез в четырёхгранной трубе, собранной из фриловых опор и перекладин, и рабочие, отойдя на метр, устанавливали очередной её сегмент. Тот, кому дали лопату, сыпал за фриловую стену обломки породы, плотно набивая ими небольшой промежуток.

Гедимин смахнул пыль с участка стены и присмотрелся к нему. Он помнил, как выглядят чёрные вкрапления урановой смолки. Здесь их не было.

— Чего встал?! — Эзра, с шестом в руке проходящий по туннелю, остановился неподалёку. — Работать!

За его спиной загудел глайдер. Он толкал перед собой пустой прицеп, и бригадиру пришлось отступить к стене. Когда глайдер проехал, Эзры там уже не было. Пожав плечами, Гедимин поднял пневмомолот. Работы было ещё много, и с каждым метром продвижения бронехода её становилось больше. Туннель медленно удлинялся, и Гедимин даже не предполагал, как далеко он может тянуться. В стене прочной породы проступило рыхлое пятно разноцветного мусора — ещё один замурованный штрек. Бронеход прополз мимо него, световые маячки выстроились вокруг, — сюда ещё предстояло вернуться.

И этот штрек, и ещё несколько были полностью расчищены к тому времени, как у подъёмника завыла сирена, и бронеход остановился. Защитное поле уплотнилось до непрозрачности. Заглушив мотор, Эгион выбрался из кабины и прошёл по заваленному пустой породой прицепу к проёму в куполе.

— Обед, — кивнул он Гедимину. — Клади инструмент, идём к подъёмнику.

Все три отряда собрались на пересечении туннелей. Гедимин огляделся и увидел, что замурованных проходов не осталось — все уходили далеко в подземную темноту, и все были укреплены опорами из белесого фрила.

— Тут мы закончим ещё до вечера, — Эгион, сняв респиратор, опустошал контейнеры с водой и Би-плазмой. — Положим рельсы, протянем кабели.

— Тогда начнётся работа? — спросил Гедимин, разглядывая серый камень. Он искал чёрные смолянистые вкрапления, но порода была пуста.

— Что? — Эгион едва не поперхнулся Би-плазмой. — А сейчас ты чем занят?

Гедимин хотел ответить, но не успел — отключился раньше, чем открыл рот. Очнулся он через пятнадцать минут сидящим на корточках у стены — кто-то усадил его, не позволив упасть. Вся шахта звенела и дребезжала — перерыв закончился, пора было идти за бронеходом. «Может быть, уран есть впереди,» — думал Гедимин, направляя луч фонаря на белесые стены. «Может быть, надо взорвать тысячу тонн камня, чтобы добраться до него. Почему-то древние макаки оставили эти шахты. Наверное, они не очень богаты рудой.»

Из-под земли он выбрался в половине шестого и не без удовольствия стянул респиратор и откинул капюшон, подставив лицо холодному ветру. Шахтёры собрались у оранжевого «ящика», и двое в бронежилетах быстро пересчитали их. Самка, натянув перчатки по локоть, собирала дозиметры. Гедимину так и не удалось посмотреть на прикрытую шкалу. «Мартышки считают, что внизу фон выше. Если это так, там может что-то быть. Уран… или что-то ещё,» — Гедимин задумчиво следил за роботом-уборщиком, оттирающим оранжевые стены от пыли. Он бы согласился подставить для оттирания свой комбинезон — от пыли он из рыжего стал светло-жёлтым.

Вскоре комбинезон — и всё остальное — пришлось снять и бросить в контейнер. Их завели в душевую. Она ничем не отличалась от душевой в посёлке — кроме укреплённых на стене баллонов с длинными тонкими трубками. Охранник в мокром экзоскелете подошёл к одному из них и жестом подозвал ближайшего eateske.

— Это промывает носоглотку, — он протянул рабочему трубки. — Вставляешь в нос, нажимаешь кнопку, убираешь шланги и всё выплёвываешь. Вы все смотрите, как это делается.

Eateske, наглотавшийся раствора, зашёлся кашлем и выплюнул серую слюну. Остальные озадаченно переглянулись.

— Это уран, а не песочек! — рявкнул охранник. — Даже теск через месяц сдохнет!

У раствора не было вкуса, но его запах Гедимин чувствовал ещё долго — даже выйдя из душевой, одевшись в новый чистый комбинезон и устроившись у посадочной полосы с контейнером Би-плазмы, он никак не мог его заесть. Колючее растение над его плечом тянуло уцелевшие ветки к небу; его сородичи тёмными скоплениями маячили в отдалении, и некоторые из них поднялись на тридцать метров. «Есть вероятность, что и это дерево вырастет,» — думал Гедимин, разглядывая ветку с длинными иглами. «Если в него не врежется глайдер.»

Позади зашуршала трава — кто-то шёл к аэродрому, путаясь в примятых стеблях злаков. Гедимин оглянулся и быстро поднялся на ноги — это был Линкен.

— Вот вас куда завезли, — хмыкнул он, стиснув руку ремонтника. — Ну что, посмотрел на урановые шахты? Как тебе промывка?

— Своеобразно, — отозвался Гедимин. — Но я нигде не нашёл урановой смолки.

— И не найдёшь, — качнул головой Линкен. — Сейчас это редкость. Но урана там ещё очень много. Все эти породы будут раздроблены и перебраны по песчинке, — тогда они покажут, что в них есть. Наше дело — расчистить путь… Как там, внизу? Своды не сыплются?

— Мне трудно понять, — пожал плечами ремонтник. — Я никогда не был так глубоко под землёй. Даже механизмы там… непонятно, за что браться. Нас не засыпало — это всё, что я знаю.

— Осторожнее там, — сузил глаза Линкен. — Не в каждую дыру следует лезть. Ты ходишь с Эгионом? Смотри, что он делает.

— Эгион не очень внимателен, — качнул головой Гедимин. — И не очень любопытен.

— Зато у него есть опыт, — Линкен опустился на перекладину ограждения и пощупал колючую ветку. — Живое… дерево, так? На Марсе было много таких. Палки и колючки, торчащие вверх, по всем долинам и склонам. Весь Марс покрыт ими. Как они называются?

Гедимин озадаченно посмотрел на дерево. Определённо, каждый представитель фауны и флоры — даже те летающие насекомые, от которых сейчас отмахивался двумя руками охранник на крыльце душевой — имел своё название. Но Гедимину его не сообщили.

— Это… хвойное дерево, — с трудом извлёк он из памяти отрывочные сведения. — Холодостойкое растение. Надо в информатории посмотреть. Если макаки не додумались и это засекретить…

Ураниум-Сити за день разросся вчетверо. Жёлтые бараки выстроились вдоль дороги, незаметно превратившейся в главную улицу, окружили площадку с информаторием, и Гедимин увидел, выбираясь с аэродрома, на стене табличку «1-я авеню». Она, как и широкая полоса фрила на земле, обозначала новую улицу — теперь их в посёлке было две. Поселенцы в новых комбинезонах бродили вдоль строений, с интересом оглядываясь по сторонам, кто-то выбрался к озеру, другие разошлись по баракам — из-за распахнутых дверей были слышны голоса. Но информаторий по-прежнему был пустынен, только из кинозала доносились приглушённые звуки — кто-то пересматривал «День независимости». Эдмондо перебирал ссыпанные в коробку диски и вполголоса советовался с охранником и одним из венерианцев — кажется, у него было немало фильмов в запасе. Гедимин, проходя мимо зала, подумал, не войти ли ему туда, но очень скоро ему стало не до зрелищ.

— Сосна горная, сорт «Марсианский рассвет», — он ткнул пальцем в экран, разворачивая серию фотографий. — Из-за редкой холодоустойчивости и засухостойкости была выбрана для колонизации Марса. Ведутся споры о признании её отдельным подвидом или даже видом… марсианским эндемиком. Обширные сосновые леса распространены на Марсе… от экватора до экстремально высоких широт, за исключением скальных обнажений и приполярных областей.

— Да, так и есть, — кивнул Линкен, заглядывая в экран. — Эти палки с иголками там повсюду. Сосна? Странное слово. А это что за палки? Тоже дерево? Я и такие видел. Да, там же. На побережьях.

— Ель канадская, — Гедимин смахнул с плеча чью-то руку и развернул ещё одну фотографию на весь экран. — Засухоустойчива… в порядке эксперимента завезена на Марс в числе других хвойных растений. В настоящее время… акклиматизировалась и медленно распространяется вдоль побережья Ацидалийского моря. Отсутствие насекомых и возбудителей болезней очень благоприятно… Руку убери.

— Ага, — буркнули за спиной, и синеватые пальцы исчезли с его плеча. Гедимин оглянулся — кроме Линкена и Хольгера, позади стояли ещё четверо, и никого из них ремонтник не знал.

— Надо же, — хмыкнул бывший космолётчик, глядя на экран. — Сколько всего там растёт. И каждое зелёное и рыжее пятно на камне как-то называется. И кто-то ещё изучает всё это… думает, что куда завезти. Я знаю только одно растение. Набери в поиске «красный лиск».

Гедимин мигнул.

— Это растение?.. В самом деле, тут есть такая статья. Лиск красный… признан марсианским эндемиком… преобладающий злак от экватора до приполярных областей… крайняя засухоустойчивость и холодостойкость… опыляется ветром, семена углубляются в почву и прорастают, как только повышается её влажность. Получил название из-за характерной окраски…

На экране была ещё одна фотография — красно-рыжие злаки, склонившиеся под ветром, зелёные сосны, поднявшиеся над ними, ржаво-красные глыбы в пятнах сизых лишайников и сизое небо в лёгкой дымке.

— Лиск, — кивнул Линкен, глядя на экран. — Вот это растение я знаю. Попробую запомнить сосну и ель. Если эти штуки есть тут… поищи, где-нибудь на Земле растёт лиск?

— Он эндемик, — отозвался Хольгер. — Это значит — он растёт только на Марсе. Тут пишут, что его предок был зелёным земным растением, но уже на десятый год изменился настолько, что ввели новый подвид… а потом и вид. Так ты интересуешься растениями, Линкен? Вот бы не подумал.

— Линкен интересуется только тем, что взрывается, — хмыкнул один из марсиан. — А растения этого не умеют. Правда, Лиск?

Двое заухмылялись. Линкен, сузив глаза, повернулся к ним.

«Растения взрываются,» — набрал в строке поиска Гедимин и изумлённо мигнул, увидев первые ссылки. Секунду спустя он читал перечень весьма странной растительности и думал про себя, что в мире очень много интересных штук, а в сети — океан информации. Только двух вещей там нет — подробных чертежей разнообразных механизмов и схем переработки урановых руд.

07 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

После долгой расчистки вентиляционных шахт и проползания по узким, почти вертикально уходящим вверх туннелям вернуться на поверхность было радостно, и даже промывание носоглотки не могло испортить Гедимину настроение. Наскоро утолив голод, он отошёл от смены, отдыхающей в тени душевой, и приблизился к ремонтному ангару. Из шахты недавно подняли два бронехода и один погрузчик; сейчас они, отмытые от рудничной пыли, обсыхали на пятачке перед ангаром, и никакой охраны рядом с ними не было.

Гедимин заранее прихватил из барака осколок фрила и теперь присел рядом с бронеходом, вдумчиво прощупывая пальцами и лезвием швы между пластинами. «Где-то это должно поддеваться,» — думал он, пробуя продавить броню немного вверх и чуть-чуть вниз. «Вот это похоже на стык… Так, ещё немного подцепить…»

Часть брони, прикрывающая половину «носа», с лязгом отошла вверх, открыв гладкую поверхность — металлическую пластину, прикрученную мощными болтами. Гедимин посветил фонарём под броню и довольно хмыкнул — пластина при отсутствии болтов должна была приподняться под углом и приоткрыть часть механизма. Двигатель Гедимина не интересовал — все глайдеры, военные или гражданские, работали на одном и том же горючем. А вот буровая и измельчающая части, «челюсти» бронехода, — это было куда интереснее.

Два болта из четырёх Гедимин успел открутить, и третий уже начинал поддаваться, когда над плечом eateske протрещал мощный разряд.

— Стоять! — заорали сзади, и Гедимин от неожиданности выпустил броневую «крышку». Она с грохотом упала на «нос» бронехода. «Заметили, что я делаю,» — недовольно сощурился Гедимин — отпираться было бессмысленно. Он повернулся к невовремя появившемуся охраннику.

— Руки вверх! — крикнул тот, направив на Гедимина бластер. Eateske думал, что увидит одного из «броненосцев», и удивлялся про себя, как ему удалось не расслышать лязг и скрежет экзоскелета; но сзади стоял один из «мирных людей» в шахтёрской куртке поверх бронежилета.

— Что ты тут делал, а? — спросил, ощерившись, «мирный». — Отвечай!

— Хотел посмотреть, что внутри, — отозвался Гедимин. Осколок фрила он успел спрятать и теперь думал, будет «макака» обыскивать его или не догадается.

— Чего?! — лицо «мирного» перекосилось. — Ты шутить вздумал, слизь?!

— Что там? — закричал, быстро приближаясь к бронеходам, охранник в экзоскелете. — Нападение? Диверсия?

«Ну вот,» — сузил глаза Гедимин; ему было досадно. «Клешня» экзоскелета вцепилась в его плечо, развернула его к машине лицом. «Мирный» принялся осматривать и ощупывать броню.

— Он рылся в проходчике, — пояснял он на ходу. — Расковырял весь перёд, чуть не долез до ходовой части!

— Проверь, всё ли на месте, — «броненосец» ткнул Гедимина в спину соплом бластера. — Вали к своим — и чтоб здесь тебя не видели!

Тычок был весьма ощутимым — ещё немного, и ремонтник не удержался бы на ногах — но никаким разрядом его не сопроводили. Отойдя на несколько шагов, eateske обернулся и удивлённо хмыкнул. «И всё?»

— Вали, вали отсюда! — крикнул «броненосец», направляя на него бластер. — Или словами не доходит?!

Отойдя к душевой, Гедимин снова повернулся к ремонтному ангару. Бронеходы, гудя и скрежеща, вползали внутрь, охранник шёл за ними, оглядываясь по сторонам. Гедимин пожал плечами. «Похоже, карцер тут не предусмотрен. Это надо учесть…»

Глайдер, высадив шахтёров на окраине посёлка, поехал, уже не взлетая, в сторону мойки. Посадочную полосу, пока никого на ней не было, успели залить фрилом, и он остыл и затвердел; теперь машины не скрежетали по гравию. Гедимин покосился на глайдер — судя по звуку мотора, топливный насос работал вполсилы — но решил не вмешиваться и, выбравшись с аэродрома, пошёл к информаторию.

— Постой, — Эгион преградил ему дорогу. — Есть разговор. Несколько минут, не больше.

Гай Марци удивлённо мигнул, увидев их в дверях.

— Не ошиблись? Ещё восьми нет, — пробурчал он, возвращаясь на матрас. — Вы в порядке, оба?

— Скоро уйдём, — бросил Эгион, пропуская Гедимина в свою комнату. Лилит уже сидела там, сосредоточенно сдирая изоляцию с обрезка провода. Уступив гостю немного места на матрасе, она вернулась к своему занятию.

— Зачем ты доводишь охрану? — хмуро спросил Эгион. — У них есть из чего выстрелить, и они не промахнутся.

— Я не прошу их лезть под руку, — недовольно сощурился Гедимин. — Мне интересно устройство механизмов. Как устроен бластер, я уже знаю.

— Тогда ищи это устройство в сети, — буркнул шахтёр. — Там не стреляют.

— Ты сам там искал? — сузил глаза ремонтник. — Всё, что несёт полезную информацию, заблокировано. Нигде ни чертежа, ни схемы.

Эгион и Лилит переглянулись.

— Тёплый Север, — сказала самка, расправляя очищенные провода. — Расскажи ему, Тарс.

— Можно обойти блокаду, — сказал, понизив голос, Эгион. — Знаешь язык Севера? Умеешь на нём писать?

Гедимин кивнул.

— В поисковой строке напишешь их буквами: «на севере тепло», — шахтёр заговорил ещё тише. — Попадёшь на их… территорию. Там всё и всегда пиши на языке Севера — и найдёшь столько всякой всячины, что мозги закипят.

— Север не поддерживает информационную блокаду? — если бы Гедимин был котом, он бы навострил уши. — А куда смотрят местные макаки?

— Эти ребята называют себя «Тёплый Север», — усмехнулся Эгион. — Они против любых запретов. Кажется, их поддерживает правительство Севера… Местные пытаются их блокировать, иногда получается, иногда — нет. Ты сам увидишь — сегодня один сайт открыт, завтра его закрыли, а ещё два появились. Там очень много всего. Самая разная информация.

— И чертежи рудничного оборудования там есть? — спросил Гедимин. — Лежат открыто?

Эгион пожал плечами.

— Никогда не искал чертежи. Тебе что, мало таскать эти железяки, — надо ещё на них любоваться?!

Ремонтник, пропустив вторую фразу мимо ушей, озадаченно мигнул.

— Откуда ты знаешь, что есть в северной сети, если ничего там не искал?

Эгион уткнулся взглядом в пол. Лилит фыркнула.

— Он искал, но не железяки, — вполголоса сказала она. Эгион нахмурился.

— Будет тебе…

— Он интересовался спариванием макак, — договорила Лилит. — Этого добра там полно.

Гедимин посмотрел на неё, на Эгиона, — шахтёр был крайне смущён. «Надо же… какая странная информация может интересовать,» — подумал он, ощущая слабое любопытство.

— И как они спариваются? — спросил он. Лилит хмыкнула.

— Никто ещё не удержался от вопроса. Они соединяют свои выделительные системы попарно. И выделяют.

Гедимин изумлённо мигнул, заглянул ей в глаза — непохоже было, что она шутит. Эгион рассматривал стену барака и недовольно щурился.

— Так вот почему они получаются такими… — не сдержался ремонтник. — Но это очень странный способ… ты уверена, что это достоверная информация, а не… фантастика?

Лилит ухмыльнулась.

— Проверь сам, — сказала она, собирая провода и поднимаясь с матраса. — Найди минутку между чертежами. Это единственная версия, других нет.

Гедимин поморщился. «Соединять выделительные системы… Да, необычный способ. Но если нет клонария, и такой сгодится.»

Он надеялся встретить в информатории Линкена или Хольгера, но там не было никого, кроме десятка игроков в «Космобой». Они, заняв центр зала, разбились на две команды, и с их мест только и слышен был треск клавиш и приглушённый гул взрывов. Гедимин, дружелюбно кивнув пробегающему мимо служащему, сел за свободную машину в углу и открыл поисковик. Несколько секунд — и на экране всплыла клавиатура с северным алфавитом. «На севере тепло,» — оглянувшись через плечо, набрал Гедимин, и экран окрасился желтоватой зеленью с красными и синими вкраплениями. Атлантисские буквы исчезли. Пустая страница поисковика на языке Севера ждала вопросов. «Буровые установки,» — написал Гедимин и добавил: «Чертежи». Экран мигнул; ремонтник смотрел на россыпь ссылок, приоткрывшиеся рисунки и объёмные схемы, и его глаза горели жёлтым огнём.

…До отбоя оставалось десять минут, когда Гедимин с сожалением закрыл последнюю страницу. Перед глазами всё вспыхивало и плыло — мозг, впитавший несколько сотен подробных схем и чертежей, перегрелся и нуждался в передышке. Гедимин провёл ладонью по лбу и поднялся с места. Зал опустел, только за столом у входа сидел Эдмондо, человек-служащий. Уронив голову на подложенные руки, он громко сопел.

— Эй, — Гедимин пальцем дотронулся до его плеча. Эдмондо не шелохнулся.

— Эй! — ремонтник осторожно встряхнул его. Человек резко развернулся, вырывая бластер из кобуры. Сопло уткнулось Гедимину в живот.

— Осторожно! — сузил глаза ремонтник. — Я на тебя не нападаю.

Эдмондо встряхнулся, осоловелым взглядом смерил Гедимина и убрал оружие.

— Я прошу прощения, — пробормотал он, вытирая лицо ладонью. — Уже вечер, да? Я, кажется, заснул, и мне приснилось вторжение. Неприятный сон…

— Неприятный… что? — озадаченно мигнул Гедимин. — Что ты сделал?

Теперь удивился Эдмондо — на его подвижном лице все эмоции отражались незамедлительно. Он пристально посмотрел на ремонтника и покачал головой.

— Сон… Разве вы не видите снов, когда спите ночью? Я знаю, что искусственнорождённые спят по пятнадцать минут, но не думал, что… Вам ничего не снится?

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал Гедимин. — Что не происходит с нами, когда мы отключаемся? Я видел, что вы можете находиться в этом состоянии несколько часов подряд. Есть ещё какие-то отличия?

— Ну да, — закивал Эдмондо. — Похоже, они есть. Мы… люди, естественнорождённые… видим сны. И это… целый мир, правда. Я даже не предполагал, что для вас он недоступен!

…Дверь за Гедимином закрылась за полминуты до отбоя, и Гай Марци только поморщился и махнул рукой. Минуту спустя ремонтник лежал, растянувшись на матрасе и положив руки под голову, и перед его закрытыми глазами вспыхивали и пропадали подробнейшие объёмные схемы самых разнообразных механизмов. В углу лежал магнетрон с недоделанной антенной — этой ночью Гедимин не собирался возвращаться к работе, сначала нужно было уложить в голове полученную информацию. Ненадолго он отвлёкся от чертежей, приоткрыл глаза и тихо хмыкнул. «Существа, соединяющие выделительные системы для размножения, проводящие по восемь часов за наблюдением бессвязных галлюцинаций и считающие и то, и другое приятным… Странно даже думать о них,» — он перевернулся набок и снова зажмурился. «И всё-таки интересно, что они подразумевали под словом «слияние»…»

09 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Там, где замурованный ствол выходил на поверхность, уже не требовалось бурение — пустая порода, разрыхлённая дождями и талой водой, разваливалась от удара кулаком. Счистив со стен туннеля последние обломки и сбросив их вниз, Гедимин протиснулся в лаз и выбрался наружу, волоча за собой пневмомолот.

Наверху был замшелый холм с торчащими из склонов валунами; некоторые из них, явно искусственного происхождения, остались с тех времён, когда здесь ещё добывали уран. Сосны за прошедшие десятки лет успели не только обступить выход вентиляционной шахты, но и изрядно вырасти — Гедимин, запрокинув голову, видел их макушки и растопыренные ветви высоко в небе. На корнях сидел, привстав на задние лапы, некрупный мохнатый зверёк с полосатым хвостом и чёрно-белой мордой; увидев пришельца, он метнулся вверх по стволу и скрылся в большом дупле. Второй полосатый хвост мелькнул под корнями другой сосны, что-то негромко прошуршало по стволу, и снова настала тишина.

Гедимин посмотрел на маячок, прикреплённый к поясу. Следовало привести его в действие и оставить на краю шахты. Но ремонтник не спешил. Оглядевшись по сторонам, он расстегнул комбинезон и, стянув верхнюю часть, расстелил её на земле. Прикосновение ветра охладило кожу — это было своевременно и приятно, Гедимин уже пятнадцать минут чувствовал перегрев и нарастающую усталость. Может быть, не следовало так спешить в продвижении по замурованному стволу; но ремонтнику нужно было выиграть время, и теперь у него было несколько минут в запасе. Он положил пневмомолот на расстеленную рубаху и достал осколок фрила — на случай, если не все детали удастся сдвинуть с места пальцами. «Сначала пружина. Вынуть пику. Теперь отжать вот эту скобу…» — Гедимин придавил инструмент коленом. «Поддаётся… Так, что дальше?»

Через десять минут с изучением и прочисткой агрегата было покончено, и он, собранный из деталей, снова был готов к работе. Гедимин опробовал его на куске искусственного камня — древнего бетона — и довольно кивнул. Инструкции с «Тёплого Севера» не обманули — все детали оказались там, где Гедимин искал их, и были соединены указанными способами… и продувание воздуховодов оказалось небесполезным. «Хорошо,» — кивнул сам себе Гедимин, застёгивая комбинезон. «Эта проверка прошла успешно. Было бы полезно проверить другие чертежи. Надо найти способ подобраться к бронеходам. Макаки охраняют их, но когда-то они должны отворачиваться…»

Можно было установить маячок и спускаться, но Гедимин не торопился. Отцепив от креплений на бедре дозиметр, завёрнутый в тонкую плёнку, он осторожно надорвал её и посмотрел на шкалу. «35» — светилось на ней, сбоку от значка «мкЗв». «А, вот оно что… Сколько получится в месяц?» — на несколько секунд Гедимин задумался, потом хмыкнул. «Неопасно, но цвет кожи придётся сменить…» — он посмотрел на почти чистую ладонь, практически белую — постоянное облучение ещё не покрыло её серыми прожилками. Плёнка на дозиметре была необратимо испорчена, снова сделать её целой Гедимин даже не пытался. Обернув прибор так, чтобы разрыв стал незаметным, он воткнул маячок в мох на краю туннеля и полез вниз. Где-то над лесом высоколетящий дрон свернул с курса, уловив сигнал; здесь должны были поставить защитный короб, а потом и вентиляционную установку, выдуть из рудника накопившуюся радиоактивную пыль и снизить фон.

…- Тупой урод! — самка «макаки» взглянула на дозиметр и побагровела. — Ты куда полез?! Ты зачем грязными граблями лапал прибор?!

«Очень выразительные лица,» — думал Гедимин, с интересом разглядывая покрасневшие щёки и уши. «Это из-за капилляров, проходящих под кожей. Мгновенное нагнетание крови… Интересно, долго продержится такой эффект?»

— Что ты пялишься, кретин?! — взвизгнула «мартышка», отступив на шаг. — Кто бы вас всех перестрелял!

— Ну что там? — послышался ленивый голос охранника — человек в экзоскелете стоял, привалившись к стене ремонтного ангара. — Бунт? Нет? Тогда чего орёшь?

— Ты посмотри, что этот урод сделал! — самка развернулась к «броненосцу». Её уши заметно посветлели — давление крови спадало, любопытный эффект ослабевал, и Гедимин, разочарованно хмыкнув, побрёл к душевой.

Осколок фрила из грязной спецодежды, отправленной в стирку, был переложен в карман чистой; охранник определённо видел это, но ничего не сказал и не сделал. Гедимин, довольно щурясь, вышел на крыльцо.

— Эй! — один из шахтёров помахал ему рукой и быстро пошёл навстречу. Гедимин махнул ему в ответ.

— Встретились, — хмыкнул Хольгер Арктус, пожав ему руку. — Где ты был всю смену?

— Как всегда, копал, — отозвался Гедимин. — Расчищал вентиляционные ходы. А ты как отвертелся от рытья и бурения?

— Ты, наверное, выглядишь самым здоровым амбалом в смене, — ухмыльнулся Хольгер. — Как же не вручить тебе кирку?.. Я ставил газовые датчики в шахте. Думаю, через неделю, когда закончат с вентиляцией, она заработает. Нашёл уран?

— Что-то тут фонит, — пожал плечами Гедимин. — Мне бы анализатор…

— Разве что у них одолжишь, — бывший пилот кивнул на самку, быстрым шагом проходящую мимо душевой. Перед ней, выпустив шасси, катились роботы-уборщики. Поймав задумчивый взгляд Гедимина, она поморщилась и пошла быстрее.

— Ты когда-нибудь видел в шахте самку? — спросил Гедимин. — В моей смене нет ни одной.

— Нет, ни разу, — качнул головой Хольгер. — И навряд ли увижу, если это не самка макаки. Всем нашим дали синие комбинезоны. Уборщики, пищеблок и тому подобное. Только не рудники.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Почему так? Традиция?

— Необходимость, eateske, — вздохнул Хольгер. — Эти работы не предполагают ни результата, ни завершения. Только самка может выполнять их и не сойти с ума. Ни один самец не выдержит и месяца.

Он замолчал, услышав чужие шаги. Охранник в экзоскелете, на ходу пуская дым изо рта, прошёл мимо. Рядом семенила самка.

— Еноты! — донеслось до Гедимина. — Обнаглевшие твари. Пролезли всюду, куда только можно. Что, совсем нельзя стрелять их?

— Штраф, — хмыкнул охранник. — Они еду ищут. Накрой бак сеткой. Что ты сегодня такая злая?

— Тупые тески! — буркнула «мартышка», сворачивая за угол ангара.

Гедимин покачал головой.

— То, что ты говоришь, Хольгер… Это и для макак верно. Не хотел бы я получить такую работу.

 

Глава 7

10 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Почти все машины информатория были заняты — несколько десятков поселенцев устроили состязания по «Космобою». Из кинозала слышались взрывы, скрежет и вопли — Эдмондо нашёл ещё один фильм про войну, и зрителей набралось немало. Сам смотритель информатория, оттеснённый толпой поселенцев в дальний угол, выглядывал оттуда с опаской.

Гедимин осмотрелся, выискивая свободное место. Его любимый угол тоже заняли — один из шахтёров сидел там, угрюмо смотрел на экран и время от времени тыкал пальцем во всплывающие картинки. Подойдя поближе, ремонтник узнал Линкена — а что тот не в духе, было заметно издалека.

— Привет, — буркнул Линкен, заметив Гедимина. — Ты это видел?

Он указал на картинку со стрелкой. Это был закрытый видеоролик — обычный, не голографический. Гедимин увидел человека в неуклюжей многослойной одежде, а рядом с ним, через косую черту, — eateske в тёмно-красном комбинезоне и странной накидке без рукавов, но с пуговицами.

— Эта макака уверена, что нас нельзя выпускать за пределы атмосферы, — сказал Линкен, сузив глаза. — Вышла ещё одна поправка к закону да Косты. Раньше нам запрещали только спрингеры, а теперь ещё и флипперы. Трусливые мартышки…

Гедимин сочувственно кивнул. Его взгляд скользил по экрану — под роликом были выжимки из речей «макаки» и её собеседников. Линкен посмотрел туда же и стиснул зубы.

— «Приложить усилия для сближения… пока взгляды и ценности искусственнорождённых не выглядят близкими и понятными для граждан Атлантиса», — негромко повторил он. — Hasulesh! Пусть они дадут мне звездолёт и бластер, я быстро разъясню им все ценности и взгляды…

— Тихо, — Гедимин покосился на охранника — тот маячил вдалеке, у двери, но мог что-то услышать. — Что это за макака?

Линкен мигнул.

— Гедимин, ты опять свалился с Энцелада? Это Эмильен Паркс, куратор проекта «Слияние».

— А, — ремонтник вспомнил, что где-то слышал это имя, и слегка удивился тому, как быстро оно стёрлось из памяти. — А второй кто?

Линкен мигнул ещё раз, заглянул Гедимину в глаза и тяжело вздохнул.

— Хорошо на Энцеладе?.. Это Оркус Марци, губернатор северных территорий.

— Наш непосредственный командир? — Гедимин с интересом взглянул на экран. — Подчиняется Джеймсу? Где его штаб?

— В Порт-Радии, — Линкен снова вздохнул и свернул страницу. — Смотри сюда, Гедимин.

Он указал на новый ярлык рядом с двумя старыми. Он изображал две руки — пятипалую человечью и четырёхпалую ладонь eateske, соединённые в рукопожатии. «Слияние» — гласила подпись под ним.

— Макаки складывают сюда разные сведения. В основном о себе, — Линкен перешёл на другую страницу и развернул перед Гедимином уменьшенную карту Земли. — Здесь видны все территории Eatesqa…

— Эй, — охранник, незаметно миновавший толпу поселенцев, остановился рядом с Линкеном. — Что ты сказал, теск? Больше этого не говори.

Линкен сузил глаза, дёрнулся, порываясь встать, но стальная «клешня» опустилась на его плечо, вдавив космолётчика в стул. Гедимин ударил, целясь в сочленения «лапы». Сверкнул разряд, и ремонтник схватился за живот — в солнечном сплетении словно снаряд взорвался.

— Стоять! — охранник шарахнулся назад и остановился, направив на Гедимина и Линкена бластеры. — Поднять руки, быстро! Теперь валите. Не оглядываться!

Одна его конечность слегка дрожала, броня на ней промялась, но ничего жизненно важного не задела. Гедимин кое-как восстановил дыхание. Расшибленные пальцы неприятно ныли. «Он не стрелял,» — подумал он, остановившись на площади за информаторием. «Исполнял приказ? Я бы хотел взглянуть на инструкцию, которую они теперь соблюдают.»

— Hasulesh, — еле слышно выдохнул Линкен, потирая затылок. — Однажды мы их научим дышать вакуумом без скафандров. Приятно будет на это посмотреть… Что с рукой?

— Отбил, — недовольно сощурился Гедимин. — Глупо.

«Теперь макака может не пустить нас в информаторий,» — эта мысль была очень неприятной. «Попробую вернуться через час. Они плохо различают наши лица, а считывателя у него не было…»

— Посёлок разрастается, — заметил Линкен, выбравшись на большую улицу. Она шла от озера на север, вдоль неё выстроились четыре десятка ярко-жёлтых бараков. Глайдер на высоких колёсах загудел, отгоняя поселенцев с дороги; за ним волочилась платформа-прицеп, а на ней лежала покорёженная конструкция. Гедимин удивлённо мигнул — глайдер вёз носовую часть бронехода и направлялся вовсе не к ремонтному ангару.

— Куда он? — eateske сделал несколько шагов вслед за транспортом и увидел, как тот подползает к оврагу и наклоняет платформу набок. Повреждённая конструкция полетела на гору обломков, накопившуюся на свалке; из-под остатков бронехода выпал покорёженный пневмомолот, а за ним — почти целый, но сильно поцарапанный робот-уборщик. Глайдер, избавившись от груза, прибавил ходу, но Гедимина он уже не интересовал. Ремонтник стоял на краю оврага, растерянно мигая, и разглядывал обломки.

— Ты куда? — запоздало спросил Линкен, но Гедимин даже не обернулся. Он уже взбирался по груде строительного мусора, на ходу вынимая осколки фрила из поясных креплений. Эта конструкция была скреплена прочно, и разбирать её голыми руками Гедимину не хотелось.

— Иди сюда! — махнул он Линкену, пинком сбрасывая механизм с неустойчивой горы на дно оврага. Пневмомолот едва не полетел следом; Гедимин поймал его на лету и с интересом осмотрел со всех сторон. Навряд ли инструмент пострадал от рук шахтёра — даже у eateske не хватило бы сил так его покорёжить, практически согнуть пополам…

— В чём это ты копаешься? — подозрительно сощурился Линкен. — Никак, стрела проходчика? И на что она тебе?

— Посмотреть, что внутри, — отозвался Гедимин, отдирая заклёпки и примеряясь к винтовому креплению. — Узнать, что там сломалось.

— Мартышечий хлам, — поморщился космолётчик. — В сети на него не нагляделся? Ты его хоть чинить не собираешься?

— Тут нужны новые детали, — Гедимин разглядывал винт с сорванной резьбой. — Очень интересно… Ты когда-нибудь разбирал пневмомолот?

— Чего? — мигнул Линкен. — Может быть, я псих. Но не настолько, чтобы свободное время тратить на ремонт проходчика. Я возвращаюсь в информаторий.

— Охранника не трогай, — попросил Гедимин, не отрываясь от работы. — Лучше узнай, почему он не выстрелил.

— Они ещё надеются, что мы добровольно станем их рабами, — сузил глаза космолётчик, пинком отшвырнул в сторону деталь, отвалившуюся от проходчика, и поднялся на край оврага. Гедимин посмотрел ему вслед и пожал плечами. До отбоя было ещё далеко, частично разобранный механизм лежал под ногами, — некоторые детали могли пригодиться в будущем, если только удастся незаметно пронести их в барак…

…Гедимин вышел из забытья в четвёртом часу ночи. Он уже почти привык за сутки отсыпаться на полмесяца вперёд. Перевернувшись на другой бок, он лениво посмотрел на трансформатор, магнетрон и конструкцию, которая должна была в скором времени стать примитивным сверлильным станком… или, возможно, усовершенствоваться до токарного. Собственно, осталось немного — запитать её и найти где-нибудь пригодные резцы и свёрла. Обломки фрила для этого подходили плохо…

Из-за правой стены донёсся хруст и скрежет, кто-то коротко выдохнул, и заскрежетало снова, а потом потянуло плавящимся скирлином. Лампочки в коридоре, и без того еле светившие, мигнули и погасли. Из-за стены послышалось приглушённое ругательство. Свет зажёгся снова.

— Эй, — Гедимин постучал костяшками пальцев по стене. — Помощь нужна?

— Да пошёл ты, — буркнули в ответ.

Ремонтник пожал плечами и перевернулся на живот. «Интересно, зачем ей нужен кабель,» — лениво думал он, готовясь отключиться. «Завтра одолжу у неё изоленту. Пора и мне заняться делом…»

12 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер лёг брюхом на гладкую посадочную полосу, дверь зашипела, открываясь, и Гедимин выбрался наружу. Ветер с озера успел нагнать тучи, всё небо заволокло, и отдалённый рокот над лесом обещал докатиться до посёлка — самое большее, через четверть часа. «Не гроза, а смех,» — хмыкнул про себя Гедимин, вспомнив обильные ливни Пирра. Здесь, на севере, дожди были, как правило, слабее, но длились часами.

— Куда? — прикрикнул на него охранник и преградил ему путь, выставив вперёд стальную «руку» экзоскелета. — Стоять!

Четверо «броненосцев» окружили высадившихся шахтёров и согнали их в плотную толпу, а сейчас пытались выстроить в колонну по четыре. Гедимин огляделся, увидел Эгиона и встал рядом с ним. «Голова» очереди уткнулась в белое здание с красными крестами на стенах; оно стояло за ремонтным ангаром и было окружено изгородью из колючей проволоки.

— Медосмотр, — пояснил Эгион на вопросительный взгляд Гедимина.

— Эй! — сзади ремонтнику помахал рукой Хольгер. Его бригаду выстроили вслед за поселенцами из барака «Альфа-1».

— Медосмотр? — мигнул Гедимин. — Это зачем?

— Чтобы никто не сдох неучтённым, — хмыкнул Эгион. — Ладно, это ненадолго. Возьмут кровь и отпустят. Опять полезешь на свалку? Вот вас с Лилит туда тянет…

Очередь шла быстро, не прошло и получаса, как Гедимин и ещё трое рабочих оказались у самой двери. «Броненосец», охраняющий вход, подался в сторону, пропуская четвёрку внутрь. Незнакомый eateske слегка толкнул Гедимина на входе, тот покосился на него и увидел, что шахтёр прихрамывает.

— Левую руку сюда, — человек в белом комбинезоне, под которым угадывался бронежилет, указал Гедимину на конструкцию, укреплённую на штативе. Это был широкий толстый обруч, тут же сомкнувшийся на предплечье шахтёра и слегка сдавивший его. Гедимин почувствовал холод в зажатой руке, затем — слабый укол и жжение. Прибор пискнул.

— Альфа один — сорок три, — медик окинул ремонтника подозрительным взглядом. — Свежие раны, ссадины, ожоги есть? Головокружение, жар, озноб?

— Нет, — отозвался Гедимин. Обруч отпустил его руку; он успел заметить, как внутри оболочки перекатилось с места на место что-то округлое, и в маленьком отверстии в нижней части показался тонкий кончик иглы. Он посмотрел на руку и увидел едва заметный прокол над веной.

— Нет, — ответил на тот же вопрос Эгион и вслед за Гедимином направился к выходу.

— Нет, — сказал один из незнакомых рабочих.

— Альфа один — сорок два! — повысил голос один из медиков. — Что с ногой?

— Ничего, — мотнул головой eateske. Обруч на его руке уже разжался, но перед ним стоял медик, а у двери — оживившийся охранник в экзоскелете.

— Тогда почему хромаешь? — человек указал на правую ступню рабочего. — Разувайся!

Эгион сдавленно выдохнул и развернулся к «сорок второму». Тот нехотя стащил с ноги сапог, и медик еле слышно выругался. Ступня почернела от крови и заметно припухла, крайний справа палец висел на перебитых сухожилиях.

— Твою мать! Ты чего ждал?! — человека передёрнуло. Второй медик быстро подошёл к нему, на ходу извлекая из ящиков инструменты, склянки и бинты. Запахло антисептиком. Раненый досадливо сузил глаза, но всё же сел на матрас у стены и вытянул больную ногу.

— И так бы отсохло, — буркнул Эгион, выбираясь из здания. Гедимин задержался бы, но охранник толкнул его в спину.

— Ему окажут помощь, — сказал ремонтник, оглядываясь на медпункт. Эгион фыркнул.

— Посмотрим, вернётся ли он в барак, — пробормотал он.

Миновав южную улицу, они вышли на площадь. «Форт Ураниум-Сити» — гласила надпись на большом указателе. «Форт,» — Гедимин задумчиво посмотрел на новые бараки, плотно, стена к стене, выстроившиеся за информаторием и пищеблоком. «Буква F на красных комбинезонах. Вот где живут все местные командиры…»

— Зачем взяли кровь? — спросил он; Эгион уже не раз показал себя знакомым с обычаями людей, и сейчас он тоже не подвёл.

— Проверят на эа-тельца, — сказал он и слегка поморщился — вспоминать об эа-формировании никому не было приятно. — Теперь будут проверять каждую неделю. Или чаще, если ты покажешься им подозрительным.

— Мартышки умеют распознавать эа-формирование? — недоверчиво покачал головой Гедимин и украдкой ущипнул себя за запястье. За неделю кожа стала темнее, немного посерела, — а может быть, такой она казалась в свете солнца, прошедшем сквозь тучи.

В информатории, как и каждый вечер, были заняты почти все машины, и из зала доносились громкие пронзительные голоса — в этот раз Эдмондо не нашёл фильма о войне и поставил что-то о взаимоотношениях «макак». Гедимин покосился на дверь, прикидывая, не зайти ли, но вопли стали громче и бессвязнее, и он, поморщившись, направился к свободному компьютеру в дальнем углу. Охранник, обходивший зал, смерил его равнодушным взглядом и пошёл к другому «броненосцу» — тот скучал у выхода в коридор. Гедимин уже начинал распознавать человечьи лица и теперь удивлённо мигнул — ни тот, ни другой охранник раньше не попадались ему на глаза. «Новички? А где прежний?» — ремонтник вспомнил позавчерашнюю стычку и невольно прикоснулся ладонью к животу — разряд станнера задел какие-то нервные центры, и хотя боль давно прошла, даже воспоминания заставляли мышцы ныть.

— Эдмондо, — окликнул он служащего. Тот, вытесненный парой охранников со своего привычного места, слонялся по залу, и шахтёры, играющие в «Космобой», недовольно косились на него.

— А, Гедимин, — слабо усмехнулся человек, останавливаясь в двух метрах от ремонтника. — Снова не пускают в сеть?

— Не проверял, — отозвался Гедимин. — Где охранник, который был тут раньше?

Эдмондо нахмурился.

— Он… переведён на другой пост, — сказал он, помедлив. — Но информаторий по-прежнему под надёжной охраной. И все беспорядки будут пресекаться. Этого достаточно?

…Не следовало так засиживаться в информатории, — это Гедимин понял, едва заглянув в мусорный овраг. Почти исправная стрела бронехода-проходчика, ранее лежавшая у подножия горы хлама, превратилась в груду разбросанных деталей. Гедимин быстро спустился вниз, подобрал винт с сорванной резьбой и всмотрелся в следы грубых поспешных ударов — кто-то орудовал чуть ли не каменным молотом, разбирая стрелу на запчасти. Поворотный механизм отсутствовал, даже фрезы кому-то понадобились. «Надо было себе забрать,» — Гедимин вспомнил, как ещё позавчера с сомнением разглядывал их и думал, что ни к чему их не приспособит. Кто-то из поселенцев был менее привередлив…

Даже гора строительного мусора заметно уменьшилась и просела, самые громоздкие щиты и столбы кто-то уволок. «Это-то кому понадобилось?» — недоумённо хмыкнул Гедимин, выбираясь на другую сторону оврага. Когда он был там последний раз, ничего, кроме травы, редких низкорослых сосен и голых валунов, там не было. Теперь полоса за оврагом была утыкана яркими, хаотично разбросанными сооружениями из фриловых щитов и столбов.

«Это выглядит… беспорядочно,» — Гедимин озадаченно мигнул, пытаясь понять, для чего они тут поставлены. Он прошёл немного вдоль застроенного поля, присмотрелся и хмыкнул — нечто подобное он уже видел в «Шибальбе». Это было очень похоже на полосу препятствий под открытым небом — только без спрятанных станнеров и проекторов.

«Понизу или поверху?» — Гедимин задумчиво осмотрел постройки, выбирая путь, и отошёл на пару шагов — этого было достаточно для разгона. Криво положенная плита затрещала под ногой — eateske немного сбавил скорость, из следующего прыжка опустился мягко, на расставленные пальцы. Гребень плиты был узким, слегка осыпался, но не пытался подломиться — три шага, и Гедимин перемахнул на качающуюся плиту и по ней соскользнул в узкие норы. Там пришлось вытянуться во весь рост — было узко, чтобы ползти на четвереньках. Eateske ввинтился в лаз, перевернулся набок, протискиваясь по самому неудобному участку, и выпал наружу, на едва заметный уклон. Отвесная стена с едва заметными выступами-ступеньками ждала его; он взлетел на гребень, осмотрелся и прыгнул вниз, на самую прочную из качающихся плит — на держащую её снизу балку. Она чуть качнулась вправо, пошла влево, выравниваясь; можно было спуститься и пролезть в дыру под обломками, но три метра спустя поднималась ещё одна стена с хрупким колким гребнем. Прыжок, два шага по склону — и Гедимин остановился на самом верху, в пяти метрах над землёй. Здесь «полоса препятствий» заканчивалась, и отсюда были хорошо видны гранитные валуны — траву, скрывавшую их, до конца не счистили, они остались подпирать стенку. Ещё лучше был виден мусорный овраг, и к нему, громыхая, подползал глайдер с прицепом. Он выехал со стороны аэродрома и привёз полуразобранный механизм — погрузчик без ковша, но с гусеницами. Навешенную броню с него сняли, и движущиеся части выглядывали наружу, сочась чёрной жижей.

«Это — на свалку?!» — Гедимин изумлённо мигнул. Груда металла скатилась по склону, оставляя за собой чёрные потёки, и с грохотом врезалась в гору строительного сора на дне. С «вершины» на погрузчик посыпались куски фрила. Глайдер, издав гудок, развернулся и поехал к ремонтному ангару.

Спешить, в общем-то, было некуда, но eateske не стал возвращаться долгим путём — он прыгнул со стены вниз, оттолкнулся от её подножия и подвернувшегося под руку валуна и кубарем скатился на дно оврага. Перед самой свалкой ему удалось притормозить, извернуться и встать. В полёте клок травы прицепился к капюшону и остался там висеть.

— Твою мать! — донеслось с края оврага. Двое в экзоскелетах остановились там.

— Он что, живой?! — спросил один у другого. Гедимин, недовольно сузив глаза, отошёл за гору мусора — общаться с людьми ему сейчас не хотелось.

— Ты это видел?! Он все камни пересчитал! — «броненосец» попытался спуститься, но склон оказался слишком крутым. — Эй, теск! Какого беса ты тут делаешь?!

— Пусть лазит, — вполголоса сказал второй. — Они все тут роются. Эй! Ты не разбился? Ничего себе не сломал?

— Нет, — Гедимин нехотя выглянул из-за свалки.

— Прочные твари, мать их так, — пробормотал один из охранников. — Если бы человека отсюда скатить… Ладно, пошли, не то опять прикопаются…

«Наконец-то,» — покосился на уходящих людей Гедимин. Он тут же забыл о них, едва они отошли от края оврага. Двигатель погрузчика был практически цел, и только один пневмопривод был разрушен необратимо — по крайней мере, так казалось, пока он не был отмыт от мазута. «Это можно восстановить,» — Гедимин зашёл с другой стороны, посмотрел на деформированные гусеницы, — что-то очень тяжёлое упало на машину сверху, и не меньшей силы удар пришёлся на неё сбоку и снизу. «Вот здесь убрать один элемент, немного укоротить. А тут помогла бы сварка.»

Дверь барака закрылась за Гедимином, и в ту же секунду задребезжал звонок, оповещающий о наступлении отбоя. «Точно в срок,» — подумал eateske.

— Явился, — пробормотал Гай Марци, втянул воздух и скривился. — Ещё не началась смена, а от тебя уже несёт мазутом. Тебя что, помыть забыли?

Гедимин покосился на руки — он долго оттирался мокрой травой и листьями, но нефтепродукты в воде растворяться отказывались; видимых следов не осталось, но запах был весьма ощутим. Он пожал плечами.

— Eateske из сорок второй на месте? — спросил он. Комендант мигнул и потянулся к кнопке на часах — массивном браслете, явно включающем в себя не только часовой механизм.

— На месте, — кивнул Гай. — А я сообщу охране, что ты нарушил закон о государственном языке. Ты, похоже, считаешь, что на атомщиков он не распространяется?

Ещё раз пожав плечами, Гедимин выбрался из придверной клетушки. «Интересно, что сделают со мной, как с нарушителем,» — думал он без особого волнения. «Станнер? Лишний час в шахте? Или покажут, где у них карцер?»

В сорок второй комнате горел свет. Гедимин заглянул туда и увидел рабочего с забинтованной ногой. Повязка была невелика — прикрывала только культю, оставшуюся от раздробленного пальца, и петлёй обхватывала пятку.

— Ходить можешь? — спросил Гедимин. Шахтёр отмахнулся.

— Завтра с вами не поеду — свободный день, — сказал он и сам удивлённо мигнул вместе с ремонтником. — Уже не болит. Не думай, я тут не сдохну.

— Это хорошо, — кивнул Гедимин и повернулся к своей двери. Там тоже горел свет, кто-то стучал по стене, и что-то шебуршалось.

— Лилит, имей совесть! — крикнул Эгион, ещё раз ударив по стене.

— Иду уже, иду, — буркнули из сорок третьей комнаты. Отодвинув в угол маленький, но громоздкий токарный станок, Лилит вышла в коридор, на ходу пряча в карманы какие-то детали. Самая крупная в карман не влезла, и самка несла её в руках, прикрывая ладонями, но Гедимин увидел угол изогнутого металлического листа со странным выступом, похожим на очень маленькую турель.

— Что ты держишь? — спросил он, встав на пути у Лилит. Самка, нахмурившись, шагнула в сторону — Гедимин подался следом. Ему даже не надо было шагать — коридор был слишком узким, чтобы самка могла обойти его.

— Лилит! — Эгион вышел из комнаты и теперь стоял, перекрыв коридор за спиной самки. — Да имей же совесть! Ты брала его инструменты?

— Я всё вернула, — фыркнула самка. — Уйди, теск. Твоего тут ничего нет!

— Я не уйду, пока не увижу, что ты держишь, — сказал Гедимин. — Покажи.

Лилит подалась назад, но наткнулась на Эгиона. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, но занимал проход целиком — деваться было некуда.

— На, пялься, — фыркнула самка, подсунув под нос Гедимину ладонь с маленьким блестящим предметом на ней. Это была «Гарпия»… по крайней мере, очертания истребителя были воспроизведены в точности. Оба бластера, и оба ракетомёта, и дюзы, — и даже зеркальные стёкла кабины. Гедимин протянул палец, чтобы открыть боковой люк, но Лилит отдёрнула руку.

— Ты это сделала? — спросил он, глядя то на «Гарпию», то на самку. — Он летает?

— Ты больной? Нет, разумеется, — Лилит прикрыла истребитель ладонью. — Насмотрелся? Уйди!

— Кому там не угомониться? — в коридор заглянул комендант. Гедимин еле успел прижаться к стене — Лилит промелькнула мимо, едва не сбив его с ног.

— Уже угомонились, — пробурчал Эгион, возвращаясь в свою клетушку.

Гедимин осмотрел станок. Металлическую стружку успели убрать, но патрон ещё был очень тёплым, почти горячим.

— Эй, — ремонтник постучал в стену. — Где ты взяла резец?

— На свалке, где ж ещё, — донеслось из сорок пятой комнаты.

— Кусок фрила? — Гедимин недовольно сощурился. — Расколется — пробьёт до кости.

— Не нравится — найди лучше, — фыркнули за стеной.

— Метеорит вам в дюзы! — послышался раздражённый голос с той стороны коридора. — Отбой!

«Придётся с утра скрутить патрон и взять с собой,» — Гедимин покосился на станок и покачал головой. — «Пока никому ничего не оторвало.»

15 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первый выход вентиляционной шахты находился совсем близко к базе — в полутора-двух сотнях метров; из-за деревьев можно было разглядеть ярко-красную стену ремонтного ангара. Гедимин прикопал сигнальный маячок на краю туннеля, прижал к груди пневмомолот и соскользнул вниз, на ощупь находя ступеньки. Он ещё не миновал расширение шахты, за которым можно было развернуться и встать на четвереньки, как снизу послышался грохот, шум падающих камней и сердитые возгласы.

Когда Гедимин выбрался в основную шахту, там уже было тихо — всё, что намеревалось рухнуть, рухнуло. Гул бронехода и треск измельчаемой горной породы смолкли, проходчик подался назад, проталкивая в оказавшийся неукреплённым туннель огромный пузырь защитного поля. Гедимин протиснулся между скалой и матовой плёнкой купола и направил луч фонаря в шахту.

Впрочем, там и без него было кому посветить. Все рабочие, не считая Эгиона — он решил не выбираться из-под защитного поля — собрались вокруг тускло освещённого пятачка. Над ним нависали обломки лопнувшей крепи, куски фриловых балок и перекладин валялись вокруг вместе с булыжниками, насыпавшимися из забутовки. Посреди туннеля лежал, слабо подёргиваясь, один из шахтёров, комбинезон на его спине был разорван и вымазан чёрной жижей, левая рука, вывернутая под странным углом, лежала неподвижно, правой он пытался оттолкнуться от пола. Двое стояли рядом, иногда пробовали приподнять его, но он мотал головой и шипел сквозь зубы. Гедимин подошёл поближе, настороженно разглядывая просевшую крепь. Ближняя арка, на четверть разрушенная, держалась на честном слове, и шахтёры, заметив это, отступали всё дальше в укреплённый туннель. Даже те, кто пытался поднять раненого, потихоньку отходили вслед за ними. В первых рядах остался только Эзра Юнь с самым ярким фонарём. Он рассматривал упавшие балки и сердито щурился.

— Это можно подпереть, — сказал он, указав на разрушенный участок крепи. — Ставьте балки на место и скрепляйте винтами. Если поставите ровно, они не вырвутся.

— А если гора ещё просядет? — из темноты на верхнюю часть арки упал второй луч света.

— Гора ни при чём, при чём — кривые руки! — сплюнул Эзра. — Кладите больше досок, и ничего не посыпется!

— Глупо, — Гедимин, оттеснив его, посветил на уцелевшую половину арки. — Всю эту секцию надо заменить.

— Ты? — Эзра повернулся к нему. — Опять самый умный?!

— Надо заменить всю секцию, поставить новую, — медленно и чётко проговорил Гедимин, глядя ему в глаза. — Иначе весь этот участок сегодня или завтра обвалится.

— Разбирать рискованно, — послышалось из туннеля. — Поставим новую под старой, пока пусть держит скалу. Уберите обломки! Эзра, уйди с дороги, пока балкой не пришибло…

Несколько рабочих ушли в темноту и вернулись с новыми дугами, кто-то взял лопату и принялся сгребать камни и отбрасывать на середину туннеля. Свисающие перекладины осторожно надломили и положили рядом. Гедимин отошёл от них и повернулся к раненому — тот сумел сесть и теперь сидел на обломках, держась правой рукой за грудь и судорожно всхлипывая. Левая рука так и свисала безжизненным куском мяса.

— Вставай! — Эзра наклонился над ним. — Я посажу тебя на погрузчик. Сегодня можешь не работать.

От его прикосновения раненый даже не дёрнулся. Он так и покачивался из стороны в сторону. Гедимин направил луч ему в глаза — он даже не мигнул.

— Ему надо к врачу, — ремонтник попытался встретиться взглядом с раненым; тот смотрел прямо перед собой, глаза расширились, зрачки расплылись на всю радужку. — И быстро. Помоги поднять его.

— Чего?! Куда ты собрался?! — Эзра, опомнившись, выпрямился и помахал шокером.

— Врач наверху, в санчасти, — Гедимин сузил глаза. — Некогда. Не хочешь помочь — уйди с дороги.

— Руки убрал! — Эзра выставил шокер вперёд. — К макакам ты его не потащишь. Он в порядке. Это вывих. К вечеру он уйдёт отсюда своими ногами.

— К макакам? — повторил кто-то за спиной Гедимина. Тот оглянулся и увидел, что четверо шахтёров оставили в покое крепь и подошли к нему.

— Им нельзя его показывать, — сказал один из них. — Он испугался удара. От этого не умирают.

— Иди работать! — Эзра, увидев, что он не один, шагнул вперёд и погрозил Гедимину шокером. — Тоже мне, атомщик…

За две недели у него не прибавилось ни внимательности, ни быстроты реакции. Пинок под колено отбросил его на защитный купол, и он сполз по матовой стене и остался сидеть под ней. Гедимин закинул шокер в вентиляционную шахту и подошёл к раненому. Тот уже перестал раскачиваться — только смотрел прямо перед собой и хватал ртом воздух.

— Постой, вдвоём понесём, — один из шахтёров встал рядом. — Он сядет на сплетённые руки, между нами. Ты слышишь нас? Держись здоровой рукой!

Они шли быстро; путь к подъёмнику как будто растянулся за время, проведённое под землёй. Раненый навалился на Гедимина. Его пальцы были холодными и липкими. «Эа-формирование?» — Гедимину стало не по себе. «У него не было крови на руке… Надо быстрее отнести его наверх!»

Подъёмник замер на верхнем ярусе, и двое вышли на свет. Третий тихо застонал, и Гедимин почти обрадовался этому звуку.

— Что?! — охранник, скучающий в коридоре, развернулся к ним и выронил сигарету.

— Найди врача, — приказал Гедимин. — Живо!

Двое в санчасти оцепенели, увидев их — хорошо, что их ступор длился не больше секунды. А ещё секунду спустя раненого пристроили на белый матрас.

— Не кладите его, пусть сидит, — командовал один из медиков, втыкая в запястье eateske иглу. — Датчики!

— Щас-щас, — закивал второй, взрезая одежду на повреждённой спине и руке. Раненый вздрогнул, мотнул головой и растерянно огляделся.

«Глаза,» — Гедимин посмотрел на зрачки шахтёра, быстро приобретающие нормальный размер. «Кажется, ему лучше.»

— Слышишь меня? — медик заглянул раненому в глаза. — Ага, хорошо. Ещё два кубика, спрей на кожу, и проверим, что с костями. Чем его так?

— Лопнувшей балкой, — ответил eateske, вызвавшийся помогать.

— Рука в порядке, — заметил второй медик, проведя над плечом раненого небольшим, но тяжёлым прибором; человек его едва удерживал. — Лопатка, ключица… и ещё два ребра. Лёгкие не задеты… Вы, двое, хватит тут мусорить! Проваливайте в шахту.

— Что с ним? — спросил Гедимин, кивнув на раненого.

— Несколько переломов. Не помрёт, — буркнул медик. — Идите!

Гедимин вышел на улицу. Под ногами был гладкий фрил — ни пучка травы, чтобы вытереть с комбинезона кровь. «Ему помогут,» — он покосился на здание санчасти. «А Эзра… странный.»

— В ядро Юпитера такие смены, — пробормотал второй eateske.

— Спасибо за помощь, — повернулся к нему ремонтник и протянул руку. — Я Гедимин Кет.

— Знаю, — буркнул шахтёр, убирая руки за спину. — Тебя все знают. Но ты водишься с макаками. Я… я не думаю, что… я не хочу дружить с тобой. Извини.

…Двое охранников в экзоскелетах перехватили ремонтника на обратном пути от душевой к аэродрому. Следом за ними шёл Эзра.

— Этот? — один из «броненосцев» ткнул стальным «пальцем» в его нагрудный знак и повернулся к бригадиру. — Альфа — один — сорок три? А второй?

— Только этот, — сказал Эзра. — Самовольно покинул забой. Сбил меня с ног и отнял оружие.

— Это я слышал, — буркнул второй охранник, разглядывая экран своего смарта. — В санчасти видели двоих — сорок третьего и семнадцатого из барака «Альфа-один». Ты назвал только этого. Будем опрашивать семнадцатого?

Эзра мигнул.

— Идём к сержанту, — сказал охранник, убирая смарт. — Разберёмся.

…Когда Гедимин вышел из информатория, бродить по свалке было уже некогда — оставалось десять минут до отбоя. Он думал о жёлтой окиси урана — кажется, такой налёт он видел на камнях в руднике. «Какие сложные бывают процессы,» — вздохнул про себя ремонтник. «Не думаю, что обогащение урана можно провести в бараке. И на свалке, наверное, тоже не получится.»

Что-то изменилось на улице, пока он сидел в информатории. С торца бараки выглядели так же, но зайдя к ним сбоку, Гедимин увидел, что их удлинили вдвое. Два сооружения, поставленных торцами друг к другу, превратились в одно. «Алфавит кончился,» — хмыкнул ремонтник, оглядываясь по сторонам. Бараки сдвинули и на восточной стороне улицы. Их двери по-прежнему выходили на неё — не на «Форт» и не на лес за оврагом.

— Раненого привели? — спросил он у коменданта барака, пытаясь вспомнить, какой номер был у того на груди.

— В госпитале, — ответил Гай Марци. — Ему лежать там три дня.

Гедимин заглянул в удлинившийся коридор. «Теперь здесь сто поселенцев,» — он прошёл немного дальше, чем обычно, и убедился, что вторую дверь — на западном торце — заделали. «Надо прикинуть, сколько всего жителей в посёлке. Если сюда вывезут хотя бы восемьдесят тысяч… по сто в бараке — восемьсот зданий… обширное поселение.»

Устроившись на матрасе, он посмотрел на задвинутое в угол оборудование. Токарный станок, лишённый патрона, уже третий день никто не использовал, и он успел немного запылиться. Гедимин смахнул пыль и перевернулся на другой бок.

Он очнулся через пятнадцать минут от странного лязга на улице. «Охрана,» — подумал он, недовольно щурясь. «А я думал, они научились ходить тихо. Давно не слышал их среди ночи.»

— Эй, — в правую стену постучали. — Не спишь?

— Нет, — Гедимин приподнялся с матраса.

— Верни патрон на место. Я нашла стальное сверло, — в этот раз Лилит говорила тихо и не фыркала. — И проходной резец. Он надломлен, но ещё годится.

— Покажи, — ремонтник сел и провёл ладонью по глазам.

— Сначала верни патрон, — за стеной фыркнули. — Ты здесь не бываешь до самого отбоя! Зачем тебе станок?!

— Ты суёшь в него всякую дрянь, — сузил глаза Гедимин. — Сломаешь и станок, и себя.

— С тех пор, как убрали охранные посты, — протяжно вздохнули на той стороне коридора, — все галдят и бродят по ночам. В Пирре небось лежали тихо…

Гедимин мигнул.

— Убрали охранные посты? Откуда? — он встал с матраса и выглянул в коридор. Напротив вполголоса помянули размножение макак, и всё затихло. Гедимин, оглядевшись, пошёл к двери. «Это надо проверить,» — думал он. «Кажется, я многое пропустил.»

Мимо неподвижного коменданта он прошёл так тихо, как только мог, от самой двери оглянулся на него — Гай так и лежал, не открывая глаз. Бесшумно приоткрылась дверь, с освещённой улицы потянуло прохладой. Гедимин осторожно выглянул, посмотрел направо, — у озера, недалеко от насосной станции, горели фонари, и в их свете блестела сине-белая броня. Ремонтник рассмотрел один тяжёлый экзоскелет, двоих патрульных в лёгких «Маршаллах» и несколько теней там, куда свет фонарей не проникал. «Шестеро или семеро, один «Шерман»,» — Гедимин очень осторожно прикрыл дверную створку и отодвинул другую, посмотрел налево. В конце улицы, ведущей с юга на север, — «первой стрит», как гласила табличка на каждом бараке, — виднелся участок, освещённый перекрещенными лучами. Там мерцали красные огоньки зажжённых сигарет, и Гедимин, прислушавшись, уловил скрип брони и негромкие голоса. «Второй пост,» — он ещё немного высунулся на улицу, удивлённо разглядывая пустое пространство. Больше постов не было, ни один охранник не стоял у бараков и не бродил вдоль них, и два больших патруля не спешили отправиться в дозор.

— Эй! — кто-то больно ткнул Гедимина в спину. — Ты куда лезешь?!

Захлопнув дверь, он обернулся и увидел Гая Марци. Тот сердито смотрел на него, сузив глаза, и поглаживал пальцем широкий браслет часов. За дверью что-то загромыхало — кто-то тяжёлый шёл по улице.

— Пересчитывал патрульных, — сказал Гедимин. — Куда пропали все макаки?

— Как ты мне надоел, — Гай с тяжёлым вздохом опустился на матрас. — На первой стрит два сторожевых поста и один джунг-патрульный. Но к тебе лично я приставил бы два «Шермана».

— Хм… Неплохо, — Гедимин усмехнулся — слова коменданта показались ему лестными. — Почему решили убрать охрану?

— Тут нечего охранять, — комендант нажал кнопку на браслете и снова посмотрел на ремонтника. — Большие посты — на границах территории. Пока ты в её пределах — можешь идти куда вздумается, но захочешь выйти — застрелят на месте. Ночью патрульные только следят за порядком. Возможно, к концу года уберут и их, оставят только пограничников.

«Тогда это действительно будет наш город,» — мечтательно сощурился Гедимин. «Наша территория и наш урановый рудник. Надо хорошо подготовиться к этому дню…»

— Что у тебя за кнопки? — он указал на браслет Гая. — Передатчик?

— Ну да. Я обязан сообщать на пост охраны о нарушениях порядка, — Гай поморщился. — Иди спать. На тебя сегодня уже два донесения, сейчас третье отправлю.

— Надо же, — хмыкнул Гедимин, направляясь к своей комнате. В коридоре было тихо и темно. Выждав немного, ремонтник провёл пальцем по стене. В сорок пятой клетушке заворочались и вопросительно хмыкнули.

— Я верну патрон на место. Можешь пользоваться. Но ты на ночь оставишь мне резцы и свёрла, — тихо сказал Гедимин. — И электроды. Я видел на твоей цацке сварные швы. Электроды мне тоже нужны.

— Это спайки, — усмехнулись за стеной. — Ты можешь наладить тут сварку? Это было бы хорошо. А на что тебе все эти штуки?

— Из двух повреждённых механизмов на свалке можно собрать один исправный, — сказал ремонтник, с довольной усмешкой укладываясь на матрас. — Но нужно поработать.

— Чего? Ты чинишь хлам на свалке?! В своё свободное время ковыряешься в этом… Ты думаешь, тебе обломится лишний паёк? — Лилит говорила тихо, но сдерживаться ей было непросто.

— Я разбираюсь в устройстве механизмов, — ответил Гедимин. — А за твои цацки тебе обломится паёк?

За стеной громко фыркнули.

— Цацки… Ты всё-таки больной. Что там за механизмы? Да ещё два одинаковых…

— Покажешь свою работу — я покажу тебе свою, — ремонтник повернулся на другой бок. Сейчас, когда и мозг, и тело получали достаточную нагрузку, его устраивало всё — кроме появившейся привычки спать по часу за ночь.

— Эй, не спи, — по стене тихонько постучали. — За час до отбоя я буду у оврага. У меня там нычка. Ты про сварку не соврал? Можно её наладить? А гальваническую ванну?

— Можно, — отозвался Гедимин, не открывая глаз. — Если не сожжём проводку — всё будет.

«Истребитель получился удачный,» — подумал он, вспомнив мельком увиденную модель. «Приятно посмотреть. Правда, не летает, но это можно исправить.»

16 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«С каждым днём Эзра Юнь произносит при мне всё меньше слов,» — задумчиво хмыкнул Гедимин, повернув с посадочной полосы налево, к стоящему на отшибе госпиталю. «Скоро начнёт объясняться жестами.»

За оградой из колючей проволоки скрывалось белое строение с красным крестом на стене. Гедимин прошёлся вдоль забора — за одним из пуленепробиваемых стёкол мелькнула белая тень. Ремонтник дотянулся до окна и постучал по раме. Раненый быстро подошёл, наклонился к стеклу, растерянно мигнул. Он был раздет до пояса, левую половину туловища — от ключицы до нижних рёбер — покрывал жёсткий прозрачный корсет, под ним на коже виднелись посветлевшие кровоподтёки. Раненый поднял левую руку, придерживая её под локоть, и приложил ладонь к стеклу. Гедимин коснулся окна с другой стороны и усмехнулся.

— Эй, ты! — донеслось с крыльца. Из-за двери высунулся, вынув изо рта сигарету, охранник в экзоскелете. Он приподнял лицевой щиток, чтобы подымить без помех, и теперь прикрывал проём ладонью. Гедимин, ещё раз усмехнувшись, отнял руку от стекла и свернул в переулок. Говорить с охранником ему не хотелось.

У входа в информаторий было шумно, а в вестибюле — ещё и тесно. Эдмондо прикреплял к стене свеженапечатанное расписание фильмов, рабочие, собравшиеся вокруг, шумно что-то обсуждали, тыкая пальцами в лист. Эдмондо опасливо косился на них и незаметно прокладывал себе путь к отступлению. Из-за приоткрытой двери кинозала неслись громкие ритмичные звуки. Гедимин с интересом прислушался к ним и уловил среди них несколько осмысленных слов. Это была песня; кажется, речь в ней шла о человеческих самках, но Гедимин не был в этом уверен.

— Так, кажется, этот день принесёт мне удачу, — кто-то хлопнул ремонтника по плечу. — Я перехватил тебя до того, как ты нырнул в сеть. Редкое везение!

— Хольгер, — Гедимин легонько ткнул бывшего пилота кулаком в бок. — Зачем искал?

— Есть дело, — красноглазый eateske огляделся по сторонам и потянул ремонтника в проход между бараками. — Разговор на пару минут.

— Говори, — Гедимин насторожился.

— Я видел двоих Марци из «Шибальбы», — понизил голос пилот. — В бараке «Тау-три».

— Уверен? — ремонтник сузил глаза. — Так их не добили…

— Макаки на самом деле довольно ленивы, — пожал плечами Хольгер. — И расстреливают не так уж часто. Это упущение надо бы исправить. После отбоя я пойду и… поговорю с Марци. Мне не помешала бы твоя помощь.

Гедимин покачал головой.

— Плохая идея.

— Да нет, — Хольгер огляделся по сторонам и заговорил ещё тише. — Я нашёл двоих пилотов — они были в «Шибальбе». Мы пойдём в «Тау-три» втроём. Если ты будешь с нами — вчетвером. Нас будет вдвое больше, чем их. Что скажешь теперь?

— Точные подсчёты, — хмыкнул Гедимин. — Но идея плохая. Ты позвал Линкена?

Хольгер едва заметно поморщился.

— Вот это действительно плохая идея, eateske. Лиск там не нужен. Так ты идёшь или нет?

— Иду, — кивнул ремонтник. — Когда?

— Два часа после отбоя, — Хольгер сжал его руку. — Ровно в час ночи. Знаешь, как открыть заднюю дверь?

— Это не проблема, — Гедимин недовольно сощурился. — Слишком рано. Можешь отложить ещё на час?

Хольгер мигнул.

— Что, неотложные дела?

— Надо кое-что закончить, — кивнул Гедимин. — Потом уже не получится.

— Что именно? — пилот придвинулся ближе. — По глазам вижу, что речь о механизме…

— Выжигатель, — тихо сказал ремонтник. — Давно хотел его собрать.

— Вот это да, — покачал головой Хольгер и недоверчиво усмехнулся. — Когда ты только успел? Настоящий выжигатель? А где взял магнетрон?

— Макаки греют ими еду, — хмыкнул Гедимин. — Если нас обоих не расстреляют, позову на испытания.

«А вот Лиска я бы позвал,» — думал он, возвращаясь в информаторий. Следовало освежить в памяти познания об электромагнитных полях и способах обращения с ними. За час до отбоя его ждали у городской свалки, в бараке лежал непристроенный к делу магнетрон… вечер обещал быть весьма насыщенным.

17 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Снизу донеслось размеренное шипение, за ним последовал скрежет, запахло окалиной. Гедимин подошёл к ограждению и заглянул в ангар. Двое рабочих, зажав в огромные передвижные тиски массивную рабочую часть проходчика, особым приспособлением сдирали с неё заклёпки. Немного поодаль под куполом «сивертсена» третий рабочий собирал по кускам трубопровод; защитное поле отбрасывало искры, но не их свет и не запах свариваемого металла. Гедимин надвинул на глаза капюшон, но очки, прикрывающие от мелких камешков и стружки, против слишком яркого свечения были бесполезны. «Надо будет затемнить,» — подумал ремонтник, возвращаясь в тёмный угол. «Покрыть копотью сгорающей органики или придумать что-то получше…»

— Гедимин, — Хольгер, едва дождавшись, когда eateske сядет на пол, тронул его за руку. — Мне всё не дают покоя те «сивертсены» с единым источником поля. Посмотри на современные аналоги. Они создают «пузыри» поля разных форм, но все они держатся только около генератора. Движутся вместе с ним… Если генератор убрать, поле исчезнет. Это не всегда удобно, верно?

Гедимин кивнул, с интересом глядя на бывшего пилота. Кажется, два часа разговоров о полях, волнах и частицах дали какой-то результат…

— Было бы неплохо создать такой генератор, чтобы поле существовало какое-то время в отрыве от него, — Хольгер начертил на пыльном полу несколько окружностей. — Формировалось вокруг точки в пространстве и замыкалось в сферу.

— Поле без источника? — Гедимин хмыкнул. — Как излучения, пересекающие космос? Было бы интересно на это посмотреть. Один переносной «сивертсен» и столько защитных куполов, сколько потребуется… Жаль, дальше разговоров это не уйдёт.

— Почему? — мигнул Хольгер. — Я бы прикинул, что для этого нужно, а потом можно было бы провести эксперимент…

— Не думаю, что на свалке найдётся «сивертсен», для него пригодный, — качнул головой ремонтник. — А я пока не готов собрать его из трансформатора и мотка медной проволоки.

Хольгер вздохнул и стёр начерченное.

— Рано или поздно мы к этому разговору вернёмся. Но ты прав — сейчас он почти не имеет смысла, и мы его прервём.

— Вот уж спасибо, — буркнул, приподняв голову, марсианин — третий узник карцера. Его лицо уже не было таким багровым и распухшим, как после ночной стычки. Он ощупал разбитый нос и довольно хмыкнул — регенерация прошла успешно.

— Закрой рот, — ровным голосом сказал ему Хольгер. Гедимин отвернулся и устало сощурился на горелку в руках сварщика — яркое световое пятно притягивало взгляд. В карцере все трое сидели с ночи; в бараке ремонтника ждал готовый к испытаниям выжигатель; двоих пилотов из «Шибальбы» выпустили ещё в обед, а «зачинщики» все сидели в ангаре — их решили продержать там до конца смены. Впрочем, ещё один участник ночной драки определённо завидовал им — он со сломанной в двух местах рукой (и, возможно, пальцами ног) останется в госпитале, взаперти, на гораздо более долгий срок…

Под потолком задребезжал оглушительный звонок. Внизу с громким хлопком погасло защитное поле. Двери открылись, впустив ветер; рабочие, отложив инструменты, собрались у выхода. Снизу потянуло палёной органикой.

— На выход! — дверь в конце коридора лязгнула, в карцер заглянул охранник в экзоскелете. — Все трое свободны!

У выхода ждали ещё трое «броненосцев», один из них — в тяжёлом «Шермане» — стоял поодаль, направив на бывших заключённых ракетомёт. «В его броне герметичные швы,» — не без сожаления подумал Гедимин. «И оружие исправно. Хотя линзы третьего бластера можно было бы перефокусировать…»

— Эй, — Хольгер ткнул его пальцем в бок, — ты мог бы сделать измученное лицо? Или хотя бы наклонить голову?

Гедимин опустил взгляд. Навряд ли «макаки» заметили его неуверенную гримасу — он уже прошёл мимо них, а охранник, курящий у выхода, вообще не смотрел в его сторону.

— Нет, ничего не вышло, — качнул головой Хольгер. — Ты слишком довольный. А это место для наказаний, а не для удовольствий. Не уважаешь ты традиции…

— Наказаний? — Гедимин оглянулся на ангар. «Если местные макаки так наказывают, я готов нарушать их законы каждый день. Интересное место, если бы ещё сидеть не наверху, а внизу…»

— Может быть, — задумчиво сказал он. — Там приходится смотреть, как мартышки поступают с механизмами, и до какого состояния их доводят. А это временами настоящая пытка.

Хольгер усмехнулся.

— На это они и рассчитывают, Гедимин. Это истязание, не повреждающее физическое тело. Они считают, у нас есть «чинильный инстинкт»…

— Рефлекс, — поправил Марци, и ремонтник удивлённо мигнул — он думал, марсианин давно ушёл от ремонтного ангара. — Чинильный рефлекс. Реакция на раздражитель. Инстинкт — это другое.

Хольгер, с присвистом выдохнув, повернулся к нему. Гедимин шагнул вперёд и вытянул руку. Этого оказалось достаточно, чтобы пилот приостановился и удивлённо замигал.

— Объясни, в чём разница, — попросил ремонтник, глядя марсианину в глаза. Тот слегка сощурился, но не отвёл взгляд.

— Если я попытаюсь ударить тебя в лицо, ты уклонишься, — сказал он. — Это рефлекс, реакция на мой кулак. Но то, что заставило тебя уклониться, — это инстинкт выживания. После особенно удачных ударов выживание может оказаться маловероятным.

Он хмыкнул — видимо, Гедимин не смог скрыть удивление.

— Не все Марци — безголовые подпорки для бластеров, — вполголоса заметил он. — Мне было чем заняться до войны. Надеюсь, будет и после.

Гедимин сузил глаза.

— Значит, именно этот инстинкт заставляет прикрываться безоружными новобранцами и расстреливать раненых?

Марци медленно кивнул.

— Но это не оправдание, — сказал он, снова встретившись взглядом с Гедимином; его глаза, и без того тёмно-синие, стали почти чёрными. — Разумные существа обязаны сдерживать проявления инстинктов. В этом и заключается разум. В последние недели войны он изменил нам. Я хотел бы надеяться, что теперь всё иначе.

Гедимин кивнул.

— Если это так, я не стану больше нападать на тебя, — сказал он. — Но это касается только меня.

— Это… много, — склонил голову Марци. — Моё имя — Домициан. Я не жду, что ты пожмёшь мне руку, но буду рад, если ты меня запомнишь.

Он на миг приложил ладонь к груди и, не оглядываясь, зашагал к дальним баракам. Хольгер посмотрел на Гедимина и растерянно хмыкнул.

— Что это было, eateske? Заключение мира?

— Я предпочитаю осмысленные занятия, — качнул головой Гедимин. — Сейчас я иду читать об электромагнитных волнах. Это осмысленно.

Он пошёл к информаторию; когда, уже у входа в розовое здание, он оглянулся, Хольгера на площади не было. «Не очень приятно,» — пожал плечами Гедимин. «Но не смертельно.»

…Провод был взят с запасом — целых три метра; пришлось повозиться, собирая его по кускам, и Гедимин настороженно поглядывал на места скрутки. Сама конструкция, к которой из отверстия в стене тянулся этот провод, тоже не выглядела сверхнадёжной — трансформатор, магнетрон и антенна, скреплённые несколькими планками из тугоплавкого фрила в подобие длинноствольного бластера — но в руках развалиться не должна была. Повертев её в разные стороны, Гедимин направил самодельное сопло на плиту-подставку — её тугоплавкость уже была проверена в деле. Ни маска, ни капюшон, ни перчатки не должны были подвести; на всякий случай испытатель надел и респиратор.

— Прямо пушка, — заметила Лилит, устроившаяся у двери. Увидев, что сборка закончена, и дело идёт к испытаниям, она поднялась и подошла поближе.

— Никогда не подходи к выжигателю со стороны антенны, — покосился на неё Гедимин. Он пристроил на плиту чудом уцелевшую в развалинах лампу накаливания. Этому артефакту было никак не меньше десяти лет; кто-то из довоенных обитателей посёлка отличался запасливостью.

— А можно мне потом забрать эту вещь? — Лилит подошла ещё ближе, с интересом разглядывая лампу.

— Не выйдет, — буркнул Гедимин, нажимая переключатель. Лампа, ни к чему не подключённая, вспыхнула жёлтым светом, внутри забурлило рыжее и синеватое пламя.

— Эгион! — Лилит забарабанила по стене. — Эгион, иди сюда! Скорее, всё пропустишь!

Синие огненные нити внутри стеклянной колбы завились винтом, и Гедимин поспешно отдёрнул выжигатель, но было поздно. Лампа взорвалась, обдав его жаром и мелкими осколками. Он выключил «пушку», отряхнулся и смёл крошево в угол.

— Ого! А что это было? — в дверь заглянул Эгион. Лилит сердито фыркнула на него.

— Слабее, чем боевой выжигатель северян, но вполне рабочая модель, — заключил Гедимин, стряхнув с плиты последние осколки и выложив туда пару микросхем. То, частью чего они были, не пережило падения стены на корпус — ремонтнику осталось только собрать обломки и отдать большую их часть Лилит.

— Этой штуке прицел не нужен? — Эгион подозрительно посмотрел на выжигатель.

— Пока нет, — Гедимин жестом велел ему отойти к самой двери и щёлкнул переключателем. Обломки, разложенные на плите, затрещали, слегка подпрыгивая, и задымились — а через секунду вспыхнули.

— Работает! — Лилит хлопнула в ладоши. — А если, скажем, на макаку направить? Это лучше бластера — ничего не видно и не слышно!

— Ожоги, — пожал плечами Гедимин. — Возможно, смертельные. У этой модели есть очень серьёзный недостаток…

— Тески, вашу мать! — послышалось за его спиной. Осторожно положив отключённый выжигатель на пол, Гедимин обернулся и увидел Гая Марци.

— Вашу ж мать-пробирку, — протянул тот, качая головой. — Что же вы творите?!

— Это небольшая нагрузка на электросеть, — пожал плечами Гедимин, но всё же наклонился, чтобы выдернуть провод из самодельной розетки. Пластина фрила, аккуратно вырезанная из стены, легла на место.

— Гедимин, ты бы лучше молчал, — Гай подошёл к выжигателю и склонился над ним. — Что это за дрянь?

— Ты и такого не соберёшь, — фыркнула Лилит.

— Источник электромагнитного поля, — ответил Гедимин, отбирая «пушку» и сматывая провод. — Не взрывается.

— А то я глухой, — сузил глаза комендант. — Сейчас же сообщу на пост. Будешь мартышкам разъяснять, зачем тебе электромагнитное поле.

— Эй! Гай, остынь, — Эгион, положив руку ему на плечо, осторожно, но настойчиво толкал его к двери. — Если ты сообщишь, а Гедимина решат расстрелять, — знаешь, что потом будет с тобой?..

Из соседней комнаты выбрался eateske с двумя пальцами на ступне, подошёл к коменданту, и они втроём направились к восточному выходу из барака. Они говорили тихо, и Гедимин мог уловить только недовольное бормотание на три голоса. Ближе к двери к ним присоединился четвёртый.

— Лихая пушка, — покачала головой Лилит. — Можно подержать?

— Пока не подключено, верти как хочешь, — Гедимин протянул ей выжигатель. «Надо сегодня же разобрать его,» — думал он. «Если Гай свяжется с охраной… может, и не расстреляют, но точно всё отберут.»

— Вот такими лучами северяне выжигают кораблям мозги? — восхищённо хмыкнула Лилит. — Ого, а он горячий!.. И «козу», и «Шерман» можно вот так же поджарить? Прямо этой штукой?

— Они экранированы, — отозвался Гедимин. — Защищены от выжигания. Только обшивка немного нагреется. Хватит, отдай обратно — мне ещё разбирать его.

— Чего?! — Лилит отступила, не выпуская выжигатель из рук. — Он ещё даже не испытан, а ты уже разбираешь! Давай проверим его…

Она задумчиво скользнула взглядом по стенам. Гедимин сузил глаза.

— Одна жестянка ходит по ночам мимо бараков, — сказала Лилит. — Не пойми чего охраняет. Давай проверим эту пушку на ней. Макаки пусть живут… а что она сломается, так пусть ещё докажут, что мы её трогали!

— Джунг? — Гедимин нахмурился. — Очень плохая идея. Во-первых, неэффективно. Во-вторых, опасно.

— Мы — Eatesqa, — тихо, но отчетливо сказала Лилит. — Подкараулим джунга вдалеке от постов. Как узнают, отчего он сломался?

— Не сломается, — отозвался ремонтник. — У таких роботов должны быть очень надёжные экраны. А нас сдаст комендант.

— Гай? Я ему сдам, — фыркнула Лилит. — Зачем что-то делать у него на виду?

— Затем, что выжигатель без тока не работает, — Гедимин указал на стену. — Три метра от розетки — и он бесполезен. Прыгать с ним по крышам не получится.

— Значит, нужен аккумулятор, — задумчиво сощурилась самка. — И поговорить с комендантами… Хорошо. Я что-нибудь придумаю. Только не выбрасывай пушку! Идёт?

— Зачем тебе нужен сломанный джунг? — Гедимин, разобрав выжигатель на части, пытался придать его частям безобидный вид.

— Нечего ему тут ходить, — прошептала Лилит. — Это наш город. Макаки пусть катятся на Марс!

19 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«С каждым днём темнеет всё раньше,» — Гедимин покосился на лиловое небо. Ещё неделю назад оно в это время было светло-сизым, подсвеченным странным белесым сиянием; сегодня ремонтник выбирался со свалки в сумерках, а до отбоя оставался ещё целый час. Падение освещённости не слишком тревожило его — он хорошо видел в темноте, а на крайний случай в тайнике на краю мусорного оврага был припрятан фонарь.

Выбравшись на край ямы, Гедимин тщательно вытер от пыли пневмомолот. Из трёх неисправных агрегатов всё-таки получился один работающий. Можно было оставить его, прикопав где-нибудь в окрестностях свалки, но ремонтнику хотелось кое-что проверить — и он, подобрав пневмомолот, пошёл к ремонтному ангару.

Рабочая смена у механиков начиналась позже, но позже и заканчивалась. До отбоя оставался всего час, а вокруг ангара ещё горели яркие фонари, а из здания доносился лязг, размеренный грохот и шипение. Рядом ждал своей очереди на ремонт гусеничный глайдер с развороченным боком — что-то взорвало его изнутри, вывернув листы обшивки. Гедимин заглянул внутрь и хмыкнул. «И зачем нужен выжигатель? Они сами очень хорошо приходят в негодность…»

За воротами ангара стоял «джунг», двое охранников в экзоскелетах скучали поодаль. Увидев, как в помещение входит eateske, все трое вскинулись.

— Тревога! Вторжение! — возвестил боевой робот, разворачиваясь к Гедимину и направляя на него бластеры. Тот остановился.

— Теск!

Двое механиков, сняв часть брони с проходчика, подтягивали разболтавшиеся гайки, третий, прикрывшись защитным полем, что-то паял, четвёртый, закончив работу, вытирал руки. На крик охранника обернулись все они.

— Зачем явился? — спросил, шагнув вперёд, один из них.

— Это лежало на свалке, — Гедимин поднял пневмомолот. — Это исправный механизм. Его не нужно было выбрасывать.

Люди переглянулись.

— Ты откуда знаешь, что он исправен? — спросил один из них.

— Надо посмотреть номер, — сказал другой. — Они ломаются десятками. Может, вправду выкинули что-то лишнее.

Гедимин, приподняв агрегат на весу, запустил его. Механики снова переглянулись.

— Да, на звук — как новенький, — кивнул тот, кто сидел под защитным полем. — Когда же вы начнёте смотреть, что выкидываете?!

— Сам смотри, если такой умный, — скривился другой. — Это старьё сегодня работает, завтра ломается. Эй, ты! Куда пошёл?!

— Заберите механизм, — Гедимин, выключив пневмомолот, протянул его ближайшему человеку. Тот попятился.

— Стой, где стоишь! — он схватился за бластер. — Положи это на пол. Медленно! Теперь отойди. Ещё дальше!

Дождавшись, когда Гедимин отступит к самой двери, он склонился над пневмомолотом и поморщился.

— Слизь! Везде эта грёбанная слизь!

— Какая слизь? — мигнул eateske.

— Та, из которой вы сделаны, тупица, — скривился механик. — Липкая вонючая слизь. Долго ты будешь тут стоять?!

— Иди, иди! — охранник, переменившись в лице, быстро пошёл к Гедимину. Тот, пожав плечами, шагнул за дверь — и остановился только на углу душевой, под ярким фонарём. Стянув перчатку, он осмотрел её, потом — ладонь, долго разглядывал пальцы и в недоумении пожимал плечами.

…На сборку выжигателя ушло полминуты, на разборку — пятнадцать секунд. Гедимин взял каркас и трансформатор, Лилит вызвалась нести магнетрон.

— Независимо от исхода испытаний, на обратном пути ты выбросишь его, — сказал ремонтник, прислушиваясь к ночным шорохам. — Не выходи на свет. Идём!

Гулкие шаги «джунга» доносились из-за ряда бараков. Двое Eatesqa метнулись через переулок. Дверь барака «Дельта-1» была приоткрыта — самую малость, только чтобы чужаки не сбились с дороги.

— Готово, — выдохнула Лилит, прислонившись спиной к двери. В каморке коменданта свет был выключен, сам он лежал на матрасе, отвернувшись к стене. Гедимин осторожно обошёл его и воткнул провод в розетку.

— Ты помнишь уговор? — не открывая глаз, спросил комендант.

— Помню, — кивнул ремонтник. — Дай нам пять минут.

— И полминуты после сигнала тревоги, — прошептал eateske. — Ни секундой больше.

Лилит приникла к двери.

— Полторы минуты, — тихо сказал Гедимин, прикручивая магнетрон к каркасу. — У меня всё готово.

— Он приближается, — кивнула самка. — Он у душевой.

— Теперь отойди, — ремонтник встал напротив двери. Она была приоткрыта на пять сантиметров — достаточно для сконцентрированной волны, в точности по диаметру самодельной антенны.

«Наискось и немного вверх,» — Гедимин опустился на одно колено; теперь антенна выжигателя смотрела в небо над крышей барака на противоположной стороне. «И не зацепить строения…»

«Джунг» шагал тяжело, и дорожное покрытие похрустывало под его конечностями. У каждой пары бараков он на полсекунды приостанавливался.

«Двадцать три, двадцать четыре… Есть!» — горбатый силуэт «джунга» показался в дверном проёме, перекрыв световой луч. Гедимину показалось, что переключатель щёлкнул слишком громко, но робот ничего не заметил. Невидимые волны прошили его корпус насквозь, от «пояса» к «плечу». Он приостановился, медленно повернул голову направо, потом налево. «Не сработало,» — Гедимин досадливо сузил глаза. «Экраны…»

Робот шагнул вперёд, и eateske услышал тихое потрескивание. Горбатый силуэт дрогнул, голова повернулась. Треск стал громче, перешёл в шкворчание — и под бронёй «джунга» что-то громко хлопнуло. Из-под приподнятых пластин обшивки потянулся белый дым. Робот сделал ещё шаг, разворачиваясь корпусом в сторону Гедимина и медленно, с видимым трудом поднимая конечности.

— Тре… во… — проскрежетало внутри. Ремонтник щёлкнул переключателем, вырвал из стены провод и сломал каркас о колено — о шуме можно было не беспокоиться. Три громких хлопка в «груди» «джунга» заглушили все звуки, а потом робот с грохотом рухнул на дорогу.

— Время пошло, — комендант открыл глаза и сел на матрасе, прикрыв ладонью тревожную кнопку.

— Беги! — Гедимин протянул Лилит магнетрон и трансформатор, схватил обломки каркаса и моток проводов и выскочил на улицу, ныряя в тень барака. Белый дым клубился над вздувшимся корпусом «джунга». В дыму, с мостовой перебираясь на крышу, мелькнула светлая тень. Долю секунды Гедимин следил за ней, а потом затолкал обломки под ближайший фундамент и нырнул в туман.

20 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над вентиляционными шахтами ещё не установили воздушные насосы, но свежий воздух уже проникал под землю — Гедимин чувствовал лёгкий сквозняк. Последние три дня на небе не было облаков, атмосфера заметно прогрелась, — охлаждение было очень кстати для перегревшегося eateske. Устроившись у подъёмника, он поглощал Би-плазму и вполуха слушал чужие разговоры. Он нашёл бы себе более интересное занятие, но Эзра Юнь в очередной раз отогнал его от бронехода и не дал заглянуть под обшивку. «Какой-то странный скрежет он издаёт сегодня,» — думал Гедимин, вспоминая, с какими звуками бронеход прорубался сквозь пласты пустой породы. Рёв и грохот почти заглушали это еле слышное пощёлкивание, и ремонтник не был уверен, что оно ему не померещилось, но проверить он бы не отказался.

Загрохотал пневмомолот, и Гедимин развернулся на звук. Один из шахтёров принёс инструмент в зал у подъёмника, пробурил в полу небольшое углубление и теперь, отложив агрегат, растерянно его разглядывал.

— Заедает, — сказал рабочий, оглянувшись на тех, кто сидел неподалёку с контейнерами Би-плазмы. — Чуть-чуть, но заедает.

— Значит, скоро доломается, — пожал плечами один из Eatesqa. — Плюнь. До вечера дотянет.

— Эй! — Гедимин, отложив пустой контейнер, подошёл к механизму и, подняв его, тщательно осмотрел.

— Чего тебе? — шахтёр удивлённо мигнул.

— Когда ты в последний раз продувал воздуховоды? — ремонтник, держа агрегат на весу, включил его и прислушался к рокоту.

— Чего?! — двое, оставив недоеденный обед, подошли к нему. — Это как? Мы ничего не делаем с этими штуками. Этот хлам выдают нам макаки. Это они должны следить, чтобы он не ломался!

— Они не следят, — сказал Гедимин, высматривая на полу ровное место. — Я покажу, как разбирать такие механизмы, и что с ними делать потом. Сейчас он исправен, но если так обращаться с ним дальше, он выйдет из строя задолго до конца смены.

Он снял верхнюю часть комбинезона, оставив только капюшон — шлем и защитная маска могли пригодиться — и расстелил её на земле. Детали, тёмные от каменной пыли и засохшей смазки, разделялись с трудом. Подцепляя корку обломком фрила, Гедимин досадливо сузил глаза — похоже, прочисткой было не обойтись.

— Каменная крошка попала под поршень, — он поднял на ладони поцарапанную деталь. — И лежала там не меньше часа. Не пройдёт и недели, как это придётся заменить.

— Что тут происходит?

Гедимин не заметил, как вокруг собралась вся смена, — зато это заметил Эзра Юнь, и сейчас он и двое его охранников растолкали шахтёров и встали в центре круга.

— Опять ты! — сузил глаза Эзра.

— Ты вовремя пришёл, — Гедимин ссыпал детали на расстеленную ткань и поднялся на ноги. — Найди смазку для этого механизма.

Один из охранников подался в сторону, Гедимин проследил за его взглядом и увидел пустой прицеп, прикрытый брезентом. Под полотнищем угадывалась какая-то ёмкость.

— А больше тебе ничего не надо? — поморщился Эзра. — Опять лезешь, куда не просят? Хочешь выслужиться перед макаками?

— Принеси смазку, — Гедимин посмотрел на охранника. — Болтать некогда.

Тот подался назад, в сторону пустого прицепа, но Эзра схватил его за руку.

— Стоять! Теперь ты, теск, отдаёшь тут приказы?

— Ещё подеритесь, — буркнул один из шахтёров. Его вытеснили из круга, и он теперь протискивался обратно и нёс в руке большую тубу. Гедимин взял её, благодарно кивнул и снова опустился на землю. Обеденный перерыв заканчивался, а пневмомолот всё ещё лежал разобранным, и это нужно было как можно скорее исправить.

— В нашей бригаде теперь свой механик, — хмыкнул один из шахтёров, направив луч фонаря на разобранный механизм. — Мартышки об этом не узнают.

Эзра молчал, но из круга не выходил; Гедимин, возвращая пневмомолот рабочему, мельком увидел, что глаза бригадира сошлись в узкие щёлки, и их цвет невозможно разобрать.

… - Ты это нарочно? — Эгион больно ткнул Гедимина в бок. В тесноте глайдера-перевозчика их прижало друг к другу, но можно было разместиться, не толкаясь, — и ремонтник недовольно на него покосился.

— Я тебя придавил? Извини, не хотел.

— Нет, я не об этом, — Эгион крепко взял его за плечо и развернул лицом к себе. — Ты специально доводишь Эзру? Сегодня он был готов убить тебя.

Гедимин пожал плечами.

— Я ничего с ним не делаю. Он сам справляется.

— Завязывай с этим, ясно? — Эгион сузил глаза. — Их трое, а ты один. И это шахта, а не твоя атомная станция. Там очень много способов умереть — и макаки тебе ничем не помогут.

Гедимин досадливо сощурился.

— Не вижу, чем ремонт механизмов раздражает Эзру. Он хочет, чтобы я и его починил?..

На площади у информатория ремонтник приостановился и огляделся по сторонам, высматривая знакомые лица. Сегодня он был намерен вникнуть в проект «Слияние», и ему была нужна компания. Эгион скрылся в толпе, прошедшей мимо информатория, — он нечасто заходил туда; Хольгер, возможно, уже занял машину, и, если поспешить, можно было успеть оторвать его от «Космобоя». Гедимин ускорил шаг, но остановился — стальные клешни с двух сторон схватили его за плечи и заломили ему руки за спину.

— Гедимин Кет, порядковый номер «альфа — один — сорок три»! — голос «макаки», усиленный громкоговорителем, прогремел на всю площадь. Поселенцы, столпившиеся вокруг, бросились врассыпную. Гедимин рванулся, выворачиваясь из клешней, но удар, нанесённый сзади, заставил его упасть на колени, и кто-то из «броненосцев» наступил ему на ногу, прижимая к земле.

— Виновен в нападении на охрану посёлка в ночь с девятнадцатого на двадцатое июля и уничтожении робота «Джунгси»! — объявила «макака» за его спиной; поселенцы, оттеснённые к баракам, сердито загудели, но «Шерман», выступивший вперёд, направил на них бластеры, и все замерли. — Приговорён к расстре…

Сбросив с себя стальную клешню, Гедимин схватился за вторую и рванул на себя, но в ту же секунду страшный удар обрушился на его затылок. Площадь перед глазами сверкнула и рассыпалась искрами, и больше он уже ничего не видел.

… - Спустя девять месяцев плод полностью сформирован и готов покинуть организм матери, — размеренно проговаривал кто-то неподалёку — чуть сверху, над правым плечом Гедимина. — Он проходит по родовым путям женщины и после этого может считаться отдельным организмом и гражданином Солнечной Системы.

— Девять месяцев? — хмыкнул кто-то над левым плечом ремонтника, и скомканная мокрая ткань коснулась его лица, а потом прошлась по шее и груди; его комбинезон был расстёгнут, и он чувствовал, как прохладный воздух касается кожи. — Какой долгий и… неоптимизированный процесс. Я пропустил — в какой период в мозг загружают информацию, и как именно внутрь самки просовывают сканер?

«Хольгер и Линкен,» — Гедимин узнал голоса, попытался открыть глаза, но не смог — тело не подчинялось ему. По ощущениям, оно (не считая мокрого лица, шеи и участка груди) было размазано тонким слоем по двум-трём квадратным километрам поверхности. Чувствительность возвращалась постепенно.

«Я жив,» — Гедимин прислушался к ощущениям в затылке. Кожу немного жгло — его положили на спину, и то, на чём лежала голова, задевало обширный ожог. Острой боли не было, вот только поднять веки не удавалось — каждое весило больше, чем топливная сборка.

— Линкен, он приходит в себя! — раздался над головой незнакомый взволнованный голос. Кто-то снова провёл мокрой тканью по его щеке. Он услышал шумное дыхание — кто-то склонился над ним.

— Гедимин, это я, Лиск, — чужой палец прикоснулся к глазу ремонтника и оттянул веко вверх. — Ты в порядке, это видно. Зрачок сужается. Не пытайся шевелиться. До отбоя ещё три часа, к ночи, если повезёт, ты сможешь сесть, а к утру — встать на ноги. Сейчас лежи спокойно.

— Осторожнее с глазом, — Хольгер подошёл с другой стороны и сел рядом. — Не тяни за веко. Гедимин и так знает, что мы оба здесь.

— Да, само собой, — Линкен убрал руку от лица ремонтника. Тот попытался открыть глаза, но ни одна мышца в теле его не слушалась. «Три часа до отбоя? Значит, сейчас восемь,» — мозг вроде бы работал, но со скрипом. «Глайдер прибыл в семь. Где я был целый час?»

— Ты лежишь в информатории, — тихо сказал Линкен. — Макаки устроили тебе расстрел — всадили заряд станнера в затылок. Хотели напугать до полусмерти, а когда увидели, что ты не дышишь, забегали сами. Но ты задышал. Теперь лежи. Можешь отключиться — так мозгу будет легче. Мы тут, рядом. Хольгер предложил почитать о проекте «Слияние» — мы как раз дошли до размножения макак.

— И это очень необычный процесс, — сказал Хольгер, прикоснувшись к щеке Гедимина мокрой тканью. — Одно только формирование тела занимает девять месяцев.

— Это не всё, Хольгер. Ты до конца не дослушал, — хмыкнул Линкен. — На самом деле — гораздо больше.

— Что? Ещё больше?! — пилот выронил тряпку. — Ты должен дочитать это до конца!

Пол едва заметно задрожал; Гедимину, чувствовавшему, как его тело растекается лужей слизи, звук чужих шагов показался землетрясением.

— Как он себя чувствует? — тихо спросил — судя по голосу — Эдмондо, останавливаясь рядом.

— Расстрелянным, — буркнул Линкен. — Принеси ещё воды.

Эдмондо, немного помедлив, отошёл. Лиск, хмыкнув, ущипнул Гедимина за плечо.

— Ты сильно обидел нас с Хольгером, атомщик, — прошептал он в самое ухо. — В другой раз, когда соберёшься отстреливать «джунгов» или мартышек, не забудь позвать нас. Иначе поссоримся. Иди читай дальше, Хольгер, мы с Гедимином послушаем.

«Значит, расстрел был инсценировкой,» — если бы мышцы подчинялись ремонтнику, он бы сузил глаза. «Очередное развлечение макак. Но это мелочи. Интереснее другое. Где Лилит, и где магнетрон?»

Когда до отбоя оставалось полчаса, Гедимин рискнул подняться на ноги. Его била дрожь, мышцы сводило судорогой, иногда отключалось зрение, — но тело снова подчинялось мозгу, и ремонтник был доволен. Он сделал небольшой шаг и тяжело осел на пол — нога подогнулась.

— Сиди тихо, — Линкен жестом позвал Хольгера, и они вдвоём подхватили Гедимина. — Руки действуют? Держись за нас. Гребучие узкие двери!

Eateske с вялым любопытством ждал, какой репликой встретит его Гай Марци, но комендант не издал ни звука. В полной тишине Линкен и Хольгер донесли Гедимина до сорок третьей комнаты и сгрузили на матрас.

— Ну? Так как именно ты это сделал? — спросил космолётчик, усевшись рядом.

— Ничего сложного, — буркнул Гедимин; он сердился не из-за вопроса Линкена — это было в порядке вещей; а вот угол, где ещё прошлой ночью стояло всё его оборудование, пустовал, и ремонтнику было досадно. — Обычная электромагнитная пушка-выжигатель. Повезло найти на свалке магнетрон с трансформатором. А макаки не позаботились о защитных экранах. Я выжег мозги «джунгу», а мартышки — мне. Мы в расчёте.

— Твои мозги в полном порядке, — Линкен хлопнул ремонтника по плечу. — Отдыхай. Завтра сойдёмся в информатории, поизучаем макак.

Они вышли. Гедимин, перекатившись набок, постучал в правую стену.

— Всё цело, — угрюмо ответили оттуда. — Меня не видели. Завтра вечером увидишь всё на прежнем месте.

— Лилит! — прикрикнули из-за левой стены.

— Да, помню, помню, — пробормотала самка и замолчала.

— Эгион, ты чего? — Гедимин перевернулся на левый бок и стукнул в стену.

— Оставь в покое Лилит, — донеслось в ответ. — Ещё раз втянешь её в какую-нибудь затею — тебе мало не покажется. Понятно?

Гедимин недоумённо хмыкнул и лёг на спину, подложив руки под голову. Кожа на затылке почти не пострадала — ожог уже не болел от прикосновения. «Да, кажется, я перестарался с экспериментами,» — подумал ремонтник, закрывая глаза. «Даже дошло до расстрела. Теперь какое-то время надо вести себя тихо и незаметно. Интересно, всё-таки, почему из нас двоих выдали только меня?..»

 

Глава 8

24 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва гул подъёмника затих, Гедимин услышал тихий стук водяных капель. Одна из них упала ему на шлем. Он посветил на стену шахтного ствола — она блестела от влаги. Отовсюду тянуло сыростью.

— Надо же, — один из шахтёров тронул мокрую стену и хмыкнул. — Мы что, подрылись под озеро?

— На плане эта шахта отмечена как сухая, — Эзра Юнь посмотрел на блестящий лист скирлиновой бумаги, пожал плечами и, свернув его, спрятал в карман. — Чего встали?! Запускайте проходчик!

— Слишком много воды, — недовольно сощурился один из eateske.

— Тебе выдали правильный план? — спросил, подойдя к бригадиру, Гедимин. Эзра резко развернулся к нему, двое охранников поспешно приблизились и взялись за шокеры.

— Тебя не спросил, — сузил глаза Эзра. — Иди работать!

Эгион втиснулся в кабину бронехода, мотор зарокотал, разогреваясь, и тяжёлый проходчик пополз к замурованному туннелю. Бур погрузился в неплотную пробку из разнородных обломков, под гусеницы бронехода потекла жидкая грязь, измельчитель загрохотал, размалывая булыжники и выплёвывая их в открытый прицеп. Над проходчиком сомкнулось защитное поле, и Гедимин услышал очень тихий, едва различимый в грохоте и лязге, треск. «Генератор?!»

— Эй! — крикнул он, подбирая булыжник. Камень с грохотом ударился о прицеп.

— Эгион, стой! — он запрыгнул на край прицепа и попытался втиснуться под купол защитного поля. — Глуши мотор!

— Стоять! — кто-то сзади ударил его по лодыжкам. Удар был недостаточно силён, чтобы опрокинуть eateske, но равновесие он не удержал и вынужден был спрыгнуть. Бронеход, грохоча, прорубался сквозь пустую породу, волоча за собой пузырь защитного поля.

— Куда лезешь? Заняться нечем?! — Эзра всунул Гедимину в руки пневмомолот. — Так я быстро найду!

— Эгион должен остановиться, — ремонтник отодвинул агрегат к стене. — Генератор Сивертсена неисправен.

— А это что — галлюцинация? — Эзра ткнул пальцем в защитное поле. — Закрой рот и иди ровнять стены!

Один из охранников толкнул Гедимина в плечо, и оба пошли вслед за бронеходом. За ними шёл Эзра. Гедимин сердито щурился им вслед. «Машина шумит,» — думал он с досадой. «Эгион ничего не слышал. Ладно, пусть трещит. Тут много чего следовало бы починить…»

Вода текла не с поверхности — там был обычный лес, затопленный не сильнее, чем в других местах. Она сочилась из стен туннеля. Два метра от поверхности — и вентиляционный ствол превращался в сырой колодец, скользкий и местами поросший жёлтой плесенью.

«Это не плесень,» — Гедимин, стерев с маски жидкую грязь, тронул пальцем странный налёт. «Это окись урана. Видимо, вода размывает пласты и выносит рассол в штреки…»

Он выполз из шахты и огляделся по сторонам. В главном туннеле воды было ещё больше, чем в вентиляции — сверху капало, жидкая грязь хлюпала под ногами.

— Повсюду вода! — eateske, размечающий стену, встряхнулся, и капли полетели со шлема. — Пора поворачивать. Без насосов тут делать нечего!

Эзра стоял впереди и разглядывал стены туннеля там, где ещё не успели установить крепь. Он повернулся на голос, луч фонаря скользнул по опорам, на мгновение ослепил Гедимина и упёрся в лицо разметчика.

— Сегодня по плану расчистка штреков, — сказал он. — Насосы будут завтра. За четыре часа вас не затопит. Работать!

Один из шахтёров ткнул Гедимина в бок.

— Раз уж пришёл, бери лопату!

Бронеход врезался в пропитанную водой пробку и вскрыл грязевой карман — жижа брызнула из-под гусениц, захлестнула прицеп и окатила волной Эзру и двоих охранников. Гедимин усмехнулся, отвернувшись к стене, но тут же вздрогнул, и его глаза потемнели. Сверху донёсся еле слышный гул.

— Назад! — крикнул разметчик, кубарем вкатываясь под укреплённые своды. Крепь затрещала.

— Назад, все назад! — крикнул в темноте Эзра. Кто-то налетел на Гедимина — он шагнул к стене, прижимаясь к похрустывающей опоре. Впереди что-то лязгнуло, а затем раздался оглушительный грохот. В свете фонаря Гедимин успел увидеть падающие глыбы и сползающие пласты, а через секунду всё смолкло. Там, где была неукреплённая часть туннеля, поднималась гора обломков; там, где недавно продвигался вперёд бронеход, она доходила почти до потолка. Он стал выше, избавившись от тысячи тонн камней.

Они ещё долго падали, и стекала жидкая грязь. Гедимин медленно и осторожно подбирался к завалу и не слышал ничего, кроме собственных шагов и стука падающих обломков. Когда упал последний камень, и настала тишина, он остановился и услышал из-под горы очень тихий, но настойчивый скрежет.

«Туннель был расчищен на три метра, вон там был прицеп,» — Гедимин осторожно шагнул на торчащую из завала глыбу — она качнулась, но удержала его, и, кажется, по обломкам можно было продвигаться вперёд. «Кабина бронехода вон там, ориентир — жёлтый валун. И скрежет исходит именно оттуда…»

Шагнуть вперёд он не успел — удар шокером по ногам сбросил его в грязь на полу туннеля. Он вскочил сразу же, но ещё один удар пришёлся в живот, и он скорчился и сполз по груде обломков в ту же лужу. Его с двух сторон схватили за плечи и швырнули в укреплённый туннель.

— Куда ты лезешь, урод?! — Эзра с шокером наперевес встал между ним и заваленной шахтой, двое охранников выдвинулись немного вперёд. — Хочешь устроить ещё один обвал? Эй, вы! Укрепляйте туннель, пока тут всё не рухнуло!

Кто-то унёс пневмомолот, оставленный Гедимином у стены. «Жаль,» — ремонтник, держась за живот, поднялся на ноги. Мышцы сводило судорогой.

— Эгион там, — прохрипел он. — Ты что, не слышишь? Пропусти меня и найди «сивертсен». Я разберу обломки. Он ещё жив…

Скрежет стал тише, но Гедимин всё ещё слышал его. Подобрав кем-то оброненную лопату, он шагнул к Эзре. Тот вскинул шокер, и двое охранников двинулись вперёд, прикрывая его.

— Бунт? — ухмыльнулся Эзра. — Давай, напади на меня, теск. Я уже знаю, кого макаки расстреляют за обрушенную шахту.

Надо было бить лезвием, выпускать кишки, но Гедимин не смог — ударил плашмя. Один охранник шарахнулся, хватаясь за разбитое лицо, но шокером ткнул, второму бить было ещё удобнее. Гедимин, падая, успел перехватить его руку, швырнуть одного охранника навстречу другому, но третий шокер уткнулся ему в левую лопатку, и больше ремонтник уже ничего не успел.

— Все видели? — Эзра наступил на содрогающееся тело, ещё раз ткнув шокером под лопатку. Раскалённый сгусток взорвался между рёбрами, и Гедимин захрипел.

— Он напал на меня, устроил бунт, пытался обрушить шахту! — Эзра, напоследок отвесив поверженному пинок, отошёл от тела. — Вы, двое, глаз с него не спускайте!

— Тихо ты! — сердито зашипел один из шахтёров. — Только твоих воплей тут не хватало. Эгиона уже расплющило, хочешь второго оползня?!

Охранники схватили Гедимина, вывернули ему руки и заставили его выпрямиться. Сгусток плазмы ещё пульсировал под рёбрами, медленно остывая, лицо залепила грязь, но ремонтник ничего не замечал — он напряжённо вслушивался, но ничего уже не слышал. Скрежет затих, и камни по-прежнему лежали неподвижно.

— Видишь, как удобно, — один из охранников освободил руку, чтобы вытереть с лица кровь. — Шокером под лопатку — и он как шёлковый. Давно было пора-а-а-а!

Его вывернутое запястье затрещало. Гедимин не стал выяснять, сломано ли оно, — он швырнул одного охранника на другого и бросился в туннель. Шахтёры шарахнулись в стороны, Эзра, пинком опрокинутый на спину, заорал вслед:

— Схватить!

«Вверх,» — оттолкнувшись от скользкого пола, Гедимин схватился за скобы на опорах и прыгнул вперёд. Камень, брошенный кем-то из охранников, просвистел под ним и шмякнулся в грязь, ремонтник приземлился следом, подняв тучу брызг.

— Держи урода! — охранники, проехавшись по грязи, заметно выиграли в скорости и чуть не обогнали беглеца у самого подъёмника. Клеть медленно поехала вверх. Двое охранников шагнули к Гедимину, выставив вперёд шокеры. «Hasulesh,» — подумал он, обречённо сузив глаза. «Tza ajewasqa!»

…Охранник в экзоскелете подбежал к подъёмнику ещё до того, как клеть вползла на верхний ярус, — шум драки разносился далеко, и тревожная сирена уже завыла на весь аэродром. Клубок тел выпал под ноги «броненосцу» и рассыпался. Один из охранников Эзры корчился на полу, держась за переломанные рёбра. Гедимин поднялся, вытирая с лица свою и чужую кровь.

— Шахтёр под оползнем, — прохрипел он в лицо «броненосцу». — Живой. Кто-нибудь, помогите…

— Hasu! — крикнули сзади, и в груди Гедимина взорвался плазменный ком. Он растянулся на полу. Перед глазами не было ничего, кроме красных и золотых искр — они разлетались по причудливым траекториям, и следить за ними можно было вечно.

… - Как минимум три прямых разряда в область сердца, — медик покосился на экран и отлепил от груди Гедимина датчики. — Все наносились со спины… Да, ритм восстановился. Завтра перед работой вас осмотрят ещё раз, пока оставайтесь в бараке… И множественные следы побоев.

— Понятно, — человек в тёмно-синем комбинезоне поверх бронежилета погасил экран смарта и повернулся к Гедимину. — Больше у меня вопросов нет. Спасибо за помощь следствию… и — я очень сожалею о гибели вашего друга. Скорее всего, он умер мгновенно. Вы ничем не могли помочь.

Гедимин поднял взгляд, и человека передёрнуло; он быстро подавил дрожь, но eateske заметил его первую реакцию и сузил глаза.

— Где сейчас Эгион?

— В засыпанной шахте, — человек уже дошёл до двери, но на пороге обернулся. — Его тело извлекут из-под оползня, и вам об этом сообщат.

«Никто не видел его мёртвым,» — Гедимин, застегнув комбинезон, встал с матраса, и медики расступились, а те, кто был ближе всего, схватились за бластеры. «Это очень глупо, но всё же никто не видел его мёртвым.»

В бараке было тихо — до отбоя оставался ещё час, но многие уже легли и погасили свет. Гай Марци смерил Гедимина задумчивым взглядом и поманил к себе.

— Лилит уже знает, — тихо сказал он. — Я попросил её к тебе не лезть. А ты не лезь к ней — пока оба не успокоитесь. А мартышки ещё говорят, что у искусственнорождённых нет эмоций…

Из соседних комнат не доносилось ни звука. Гедимин покосился на пылящееся без дела оборудование, отвернулся и закрыл глаза. Усилием воли ему удалось отключиться, но через десять минут он пришёл в сознание. Похоже, три разряда в область сердца не прошли даром — грудь сдавило невидимым холодным обручем. Ремонтник расстегнул комбинезон, посветил на кожу — кровоподтёков было много, но следов серьёзных травм он не увидел. «Надо отключиться,» — он перевернулся на другой бок. «Так регенерация пойдёт быстрее.»

— Эй, — послышалось из сорок пятой комнаты, кто-то тихо постучал в стену. — Спишь?

— Меня просили не лезть к тебе, — отозвался Гедимин.

— А ты и не лезь, — прошептала Лилит. — Я только спрошу, и спи дальше. Много породы на него упало?

— Весь свод. Сверху было четыре метра обломков. Вероятно, «сивертсен» отказал, и поле схлопнулось… — Гедимин стиснул зубы. «Надо было остановить его в начале смены!»

— Тогда бронеход сразу расплющило. Я такое видела, — вздохнула Лилит. — Почему ты подумал, что там… что он мог выжить?

— Я слышал скрежет из-под завала, — eateske поднялся с матраса. Теперь, когда он встал, невидимый обруч давил на грудь немного слабее. «Может, подойти к двери? Тут мало кислорода,» — он выбрался из комнаты и направился к выходу.

Гай Марци отключился надёжнее, чем он, и даже не шевельнулся, когда Гедимин прошёл мимо и остановился у приоткрытой двери. Ветер переменился — с севера тянуло прохладой. «Где-то там раньше были ледники,» — подумал eateske. «До тех пор, пока войны не привели к изменению климата. Сейчас лёд тает. Наверное, из-за этого затопило старые шахты…» Он снова стиснул зубы — мысли так и ходили по кругу, и разорвать его никак не удавалось.

Гул летящего глайдера в ночной тиши заставил ремонтника вздрогнуть и медленно выйти за дверь. С аэродрома доносился лязг, приглушённые голоса, шорох брезента. Гедимин шагнул в тень и ухватился за водосток, подтягиваясь на руках. Пять секунд спустя он лежал на крыше ремонтного ангара, прячась за выступающим гребнем, и смотрел на освещённую посадочную полосу. Там скрежетала сталь, и пахло окалиной, — из раздавленной груды металлолома что-то вырезали по частям и складывали в большой чёрный пакет.

— Вот эта коронка и вращалась, пока не завязла окончательно, — один из механиков в бронежилетах постучал по обломку. — Пол-оборота успела сделать. Вот и весь скрежет.

— Убедительно, — человек в тёмно-синем комбинезоне провёл пальцем по экрану смарта — Гедимин увидел неяркие белесые вспышки. — А сам теск мог подавать какие-то признаки жизни?

— Вы смеётесь? — один из медиков кивнул на чёрный пакет. — Вы видите, в каком состоянии тело? Ему размозжило голову в первую же секунду. Что там могло подавать признаки жизни?

— Останки нужно передать родным, — сказал второй человек в синей форме. — Кто за это отвечает?

— Кто бы ни отвечал, у тесков нет родных, — проворчал охранник в «Шермане», обходя покорёженный бронеход. — Понятия не имею, что они делают с мертвецами.

— Вы это выясните, мистер Моранси, — человек со смартом, прикрыв экран, повернулся к неуклюже одетому служащему. — Вы не для красоты назначены тут куратором.

«Всё,» — Гедимин медленно сполз с крыши и перепрыгнул на ближайший барак. Обруч больше не стягивал грудь, и в голове прояснилось.

— Эй, стой! — луч света скользнул по крыше, и eateske поспешно скатился с неё в густую тень. — Ты видел? Рыжий комбинезон! Теск был там! Где он?

«Этого только не хватало,» — досадливо сощурился Гедимин. До барака оставалось полшага, и он, не скрываясь, выбрался на свет и нырнул в приоткрытую дверь. Там, в комнате коменданта, его ждал не только недовольный Гай Марци. На пороге стояла Лилит.

— Из бластера в упор, — покачал головой комендант. — Только так тебя можно угомонить. Да и за бластер я бы не поручился. Главный калибр «Циклопа», не меньше.

Гедимин посмотрел на Лилит — её глаза были расширены, а радужка стала чёрной и слилась со зрачком.

— Макаки привезли тело, — медленно проговорил ремонтник. — Эгион умер мгновенно. Скрежетал бур бронехода.

— Псих, — выдохнула Лилит, развернулась и пошла к своей комнате. Гедимин пожал плечами. «Макаки глубоко зарылись в это дело,» — подумал он. «Интересно, чем закончится разбирательство. С Эзрой надо что-то делать…»

25 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прежние охранники утром на работу не вышли, не появился и Эзра. Новички в красно-чёрных комбинезонах молча стояли в стороне, шокерами не размахивали и вели себя скромно. Зато из госпиталя выбрался шахтёр, которому упавшая балка переломала кости; сегодня он был в смене и глядел бодро. С ним, отойдя в угол клети, вполголоса что-то обсуждал новый бригадир.

Подъёмник остановился, в тускло освещённое подземелье выкатились два бронехода и два погрузчика. Гедимин отошёл в сторону, прислушиваясь к шуму моторов и разглядывая стены туннелей. Признаки излишней влажности были и здесь — похоже, многие северные шахты подтапливало, независимо от того, какими они были на древних планах «макак».

— Гедимин Кет? — к задумчивому ремонтнику подошёл новый бригадир. За ним шёл шахтёр, пострадавший от падения балки. Остальная смена медленно стягивалась туда же. «Интересно,» — Гедимин обвёл их всех настороженным взглядом. «Что на этот раз не так?»

— Меня зовут Сет Хепри, — бригадир протянул Гедимину руку. — И у меня есть к тебе просьба.

— Говори, — ремонтник пожал его ладонь и отпустил её. «Хепри? С Ганимеда?»

— Я нахожу целесообразным выделить пятнадцать минут в начале каждой смены, — Сет переглянулся с шахтёрами, и они закивали. — Этого времени тебе хватит, чтобы проверить оборудование? Хотелось бы убедиться в его исправности, прежде чем мы приступим к работе.

— Это разумно, — кивнул Гедимин. — Идёт.

— Ещё один вопрос, — Сет подал знак охранникам, и они приступили к разгрузке прицепа с инструментами и деталями крепи. — Какую работу ты обычно выполняешь?

— Я выравниваю стены, — сказал Гедимин. — Потом расчищаю вентиляционные шахты.

— В одиночку? — мигнул Сет. — Расчистка вентиляции — долгая и тяжёлая работа. Я могу дать тебе напарника…

— Не нужно, — качнул головой ремонтник. — Вдвоём там негде развернуться.

Он подошёл к ближайшему бронеходу. Водитель, заглушив мотор, уже выбрался из кабины и теперь стоял рядом. Когда Гедимин приблизился, он невольно подался в сторону.

— Садись обратно, — буркнул ремонтник. — Запускай. Я покажу, на что нужно будет обращать внимание.

«Надо было подумать об этом раньше,» — думал он, прислушиваясь к тихому свисту «сивертсена» и рокоту буровых механизмов. «После первого же спуска в шахту. Но лучше поздно, чем никогда…»

…На аэродроме Ураниум-Сити его встретило объявление. Оно разносилось над всем посёлком, и Гедимин остановился и прислушался.

— Альфа — один — тридцать девять, альфа — один — сорок три, альфа — один — сорок пять! Срочно подойдите в медчасть! Повторяю…

«Зачем?» — пожал плечами Гедимин. «Ещё одна проверка? Утром всё было в порядке. Ну ладно…»

К медчасти он подошёл одновременно с тридцать девятым — они были в одной шахтёрской смене. Тот растерянно посмотрел на Гедимина.

— Что им надо?

— Посмотрим, — ремонтник вошёл первым и увидел краем глаза, что к двери подходит Лилит.

— Не по нашей части, — покачал головой медик, скользнув взглядом по зашедшим поселенцам. — Кроме вас, альфа — один — сорок три. Вы раздевайтесь до пояса. Ещё одна проверка ритма не помешает.

— А нас зачем притащили? — сузила глаза Лилит.

— К вам вопросы у безопасников, — пожал плечами медик. — Но если вам нужна помощь, мы готовы её оказать.

Гедимин устроился на высоком матрасе у стены. Датчики холодили кожу, но охлаждение было кстати после полёта в тесном душном глайдере.

— Да уж, — буркнула Лилит, окинув его задумчивым взглядом. — Тебя крепко отделали. Как под камнепадом побывал.

— Он легко отделался, — покосился на неё медик. — По сравнению с его противниками. Ни одного перелома, почти все зубы целы…

«А отсутствующие не мешают говорить,» — довольно сощурился Гедимин. «Спасибо Крониону, есть польза от его тренировок…»

Дверь открылась, и в медчасть вошёл охранник в экзоскелете и встал у стены, пропуская человека в тёмно-синем комбинезоне.

— Добрый вечер, — он слегка наклонил голову. — Я здесь по поручению мистера Моранси, чтобы прояснить один вопрос. Тело погибшего шахтёра, Эгиона Тарса, сегодня было доставлено в Ураниум-Сити. Как, согласно вашим обычаям, надлежит поступить с ним? Как выглядит ваш погребальный обряд? Это первый случай в Ураниум-Сити, и мы хотели бы проявить максимальное уважение к вашим традициям.

«Поступить с телом?» — Гедимин изумлённо мигнул. «Его ещё не утилизировали? Обряды? У нас есть обряды, касающиеся мёртвых тел?»

Он посмотрел на соседей — они были удивлены не меньше. Лилит пожала плечами.

— Это просто мясо. Зачем с ним что-то делать? Надо было вытаскивать Эгиона, пока он ещё дышал. А труп никому не нужен.

— Можно сделать из него субстрат для Би-плазмы, — задумался eateske из тридцать девятой комнаты. Гедимин краем глаза заметил, как «безопасника» передёрнуло.

— Постой, — он поднял руку. — Вы с Эгионом — с Ио. Как там поступали в таких случаях?

Лилит снова пожала плечами.

— Тела относили в кратер подальше от шахт, и они лежали там до полного распада. Без одежды, конечно. Её отправляли на переработку.

— Распад идёт медленно, — задумался Гедимин. — Оксид серы ускорял его, но в атмосфере Земли его практически нет. Было бы полезно оптимизировать процесс…

— Сожжение, — кивнул «тридцать девятый». — Это очень быстро. Тут есть утилизационная печь…

— Кремация, — чётко проговорил «безопасник», поднеся к лицу экран смарта. — Если это ваша традиция, она будет исполнена. Кто из вас хотел бы на ней присутствовать?

Eatesqa переглянулись.

— Никто. Сожгите его, и всё, — буркнула Лилит.

— Понятно. Спасибо за содействие, — человек склонил голову и вышел, охранник последовал за ним. Гедимин проводил их задумчивым взглядом.

— Теперь он думает, что нам наплевать на мёртвых, — сказал он, покосившись на медиков. Те, сняв с его груди датчики, давно переместились в другую часть зала и оттуда недовольно поглядывали на Eatesqa. «Правильно, тут делать нечего,» — Гедимин поднялся и направился к двери.

— Пока Эгион был жив, никому не было наплевать на него! — Лилит больно сжала его плечо. — Но кого волнуют трупы?!

«Макаки — странные,» — думал, разглядывая закатное небо, Гедимин. «Но теперь у нас есть ещё один обычай. Хотелось бы соблюдать его как можно реже.»

Сорок первая комната всё ещё пустовала, когда Гедимин в темноте вернулся в барак. Рядом с расписанием на стене появился наклеенный траурный знак — кто-то распечатал фотографию Эгиона в чёрной рамке. «Традиции,» — пожал плечами Гедимин, выдвигая из угла забытое оборудование и снимая с самодельной розетки маскировочную пластину. «Постараюсь запомнить их. А теперь — к делу.»

С маленькими деталями было трудно работать, но Гедимин почти закончил намеченное к часу ночи — оставалось несколько незначительных доработок. Он потянулся за электродами и вздрогнул, услышав из-за стены сдавленный стон, переходящий в вой.

Шум потревожил не только его — в последующие пять секунд в сорок пятую комнату заглянули все, кто жил поблизости. Места внутри хватило не всем.

Лилит сидела на полу, закрыв ладонями лицо; всё её тело содрогалось. Глухой стон переходил в крик, обрывался и повторялся снова и снова. Гедимин схватил её, силой поставил на ноги, оторвал ладонь от лица, — зрачки самки расширились, закрыв радужку.

— Что происходит? — растерянно спросил он. Лилит всхлипнула и обхватила его, прижимаясь щекой к груди.

— Следовало ожидать, — сказал, входя в комнату, Гай Марци. — Это больно. Мы все здесь, если это нужно.

Самка мотнула головой. Гедимин сквозь комбинезон чувствовал, что она излучает жар.

— Кому уйти, кому остаться? — без малейшего удивления спросил комендант.

— Уходите все, — выдохнула Лилит, вцепляясь в Гедимина. — Вот он пусть останется.

— Естественно, — кивнул Гай. — Уходим!

Секунду спустя в комнате не осталось никого, кроме Лилит и Гедимина. Самка испустила короткий стон и обмякла, сползая на пол. Гедимин опустился следом, придерживая её голову.

— Что я должен делать? — спросил он. Лилит открыла глаза — её радужка по-прежнему была чёрной, но взгляд не помутнел.

— Держи меня, — тихо сказала она. — Не отпускай, что бы ни происходило. Я скажу, когда всё закончится.

— Это поможет? — Гедимин крепко прижал её к груди. Самку затрясло.

— Держи, — повторила она, запрокидывая голову и захлёбываясь воем.

Только через час жар начал спадать, а судороги прекратились. Лилит лежала рядом с Гедимином, уткнувшись лбом в его грудь и изредка всхлипывая. Он, высвободив одну ладонь, неловко гладил её по спине.

— Спасибо тебе, — пробормотала она, выворачиваясь из его рук, вытерла лицо и осторожно прикоснулась к его виску. Гедимин мигнул и поспешно сел. «Кажется, я отключился,» — он провёл ладонью по глазам.

— Спасибо, — повторила Лилит, обнимая его. Её глаза снова стали сине-зелёными.

— Не за что, — отозвался Гедимин. — Я ничего не сделал.

— Сделал, — прошептала самка. — Ты один пытался помочь Эгиону. Только ты, больше никто.

— Это была бесполезная попытка, — сузил глаза ремонтник. — Не стоит благодарности. Теперь я попробую сделать что-нибудь полезное. Тебе всё ещё нужна гальваника?

Лилит изумлённо мигнула.

— Миллион метеоров… Ты действительно псих, — она покачала головой. — Берёшься сделать?!

— Никаких сложностей, если ты достанешь электролит, — Гедимин, покосившись на соседние комнаты, понизил голос. — Будет ещё одна дыра в стене, но проводка должна выдержать.

— Ого, — самка едва заметно усмехнулась. — Гай будет в восхищении. Так, подожди. Ты не знаешь, какая ванна будет нужна. И… до послезавтра отложи это, ладно?

— Идёт, — Гедимин тяжело поднялся с матраса. В голове гудело. «Воздействие высоких частот,» — подумал он. «Этой ночью лучше не прикасаться к инструментам. Ничего, кроме поломок и травм, не выйдет!»

26 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На порог комнаты шмякнулись два полных контейнера. Гедимин поднял их и сел обратно на матрас. В коридоре стучали колёса тележки — Лилит развозила еду и уже прошла полбарака, когда стук неожиданно затих. Гедимин, вскрывающий контейнер, остановил руку и прислушался.

— Эзра в бригаде уборщиков, — негромко говорил кто-то в коридоре. — В ночной смене. Макаки считают, что этого ему хватит.

— Угу, — отозвалась Лилит. — Ещё что?

— Перед подъёмом они вывозят мусор на свалку, — продолжал незнакомый eateske. — Он с немалой вероятностью заедет с первой стрит, со стороны южного поста.

— Лишних бы не принесло, — пробормотала самка. — Нашим я скажу.

Незнакомый eateske прошёл по коридору, миновал молчаливого коменданта и вышел на улицу. Гедимин опустошал контейнеры и задумчиво щурился. «Перед подъёмом, со стороны южного поста. Удобное место для засады. Наверное, Линкена можно не звать.»

…Гай Марци изумлённо мигнул, увидев Гедимина в девять вечера на пороге барака. Ремонтник прошмыгнул мимо, не вступая в разговоры, — ему нужен был только фонарь, оставленный с вечера в комнате. Проходя мимо сорок первого дверного проёма, он увидел свет. «Уже заняли,» — подумал он, вспомнив очередной глайдер, набитый битком, на посадочной полосе и толпу оборванных переселенцев у нового барака. Заглядывать в комнату он не собирался, но жилец сам вышел навстречу.

Ему уже выдали новую одежду — светло-синий комбинезон уборщика. Он посмотрел на Гедимина, смерил его оценивающим взглядом и протянул руку.

— Мы соседи, не так ли? Я Кенен Маккензи.

Сначала Гедимину показалось, что у новичка красные глаза, но, приглядевшись, он понял, что радужка пурпурная. «Маккензи? Землянин? Странное имя…» — ремонтник удивлённо мигнул, сообразив, что это второй встреченный им eateske — после Линкена — взявший себе имя из родного языка.

— Гедимин Кет, — он пожал протянутую руку. — В базе макак ты тоже значишься как Кенен?

Новичок едва заметно усмехнулся.

— Разумеется. Макаки очень не любят вносить исправления в базу. Твоё имя тоже не вполне обычное для искусственнорождённого…

Гедимин вспомнил, как у трапа «Койота» спорили шериф, охранники и федералы, и усмехнулся в ответ.

— Плохую работу тебе дали, — он кивнул на комбинезон Кенена. — Ничего нельзя сделать, чтобы перевестись на рудник?

— О, — eateske оглядел себя и весело хмыкнул. — Я не слишком люблю шахты, Гедимин. Сейчас я учётчик, и в этом нет ничего плохого. Не подскажешь, как тут принято проводить вечера?

«Этого ещё не хватало,» — ремонтник сузил глаза.

— Сходи в информаторий, — сказал он, отвернулся и пошёл в свою комнату.

Оставшиеся часы до отбоя он провёл на свалке, иногда с тоской оглядываясь на обломки бронехода, брошенные поверх разнородного мусора. Изучать их было некогда. Западный край оврага не так уж хорошо проглядывался с южного поста охраны — кроме раскатанного участка дороги, освещённого фонарём соседнего барака, тут были сваленные в кучу валуны, пеньки, оставшиеся от кустов, множество выступов и неровностей, за которыми в темноте было бы очень легко спрятаться. Оставалось решить вопрос с дорогой — Гедимину не хотелось пересекать отлично освещённую улицу под взглядами охраны с двух постов — и не хотелось, чтобы кто-нибудь выдал его раньше времени.

— С самого отбоя? — настороженно взглянул на него Гай Марци. — Очередной идиотский эксперимент? Смотри, Гедимин, второй раз могут выстрелить не из станнера…

В бараке «Мю-один» ночи — по крайней мере, эта — проходили очень тихо. Никто не бродил по коридору, ничего не взрывалось и не скрежетало. Eateske, в чью комнату Гедимин подселился после отбоя, молча лежал на матрасе, изредка переворачиваясь с боку на бок, но чаще растягивался на спине и смотрел в потолок. Ремонтник попытался втянуть его в обсуждение урановых руд или разнообразных конструкций ядерных реакторов, но беседы не вышло — и он, по примеру соседа, молча пролежал на полу всю ночь. На потолке ничего интересного не было, оставалось только перебирать в памяти разнообразные сведения и понемногу укладывать их в общую картину. За час до подъёма Гедимин, выспавшийся на неделю вперёд, тихо покинул барак и спустился к свалке. Там тоже не следовало шуметь, но бронеход был более интересным объектом для изучения, чем потолок или стены.

С улицы уже доносился шум уборочных машин, самоходные диски пищали, обмениваясь сигналами, на охранном посту что-то булькало, и слышен был громкий, но несвязный шёпот. Гедимин распластался на земле, под прикрытием валунов и пеньков, и ждал.

Сначала ему показалось, что колёсный глайдер с прицепом едет к насосной станции, но шум не стихал, а становился громче. Машина подъезжала к освещённому краю оврага. Почти остановившись, она подалась назад, снова замерла и ещё раз дёрнулась, — у водителя никак не получалось развернуть её правильно. Гедимин сузил глаза, осторожно приподнялся, заглядывая в кабину, и тут же прижался к земле — фары мигнули, осветив край оврага и соседние валуны.

Глайдер, разворачиваясь боком, подполз к самому краю, и Гедимин услышал треск и стук падающих комьев земли, — западня сработала. Накренившаяся машина с визгом подалась назад, хлопнула дверь кабины, силуэт в светлом комбинезоне остановился рядом, растерянно оглядываясь. «Всё правильно,» — Гедимин оттолкнулся от земли и неслышно шагнул вперёд. Эзра не успел ни обернуться, ни вскрикнуть, только судорожно дёрнулся и захрипел. Его шея хрустнула, тело обмякло, сползая вниз, рука задрожала, цепляясь за одежду убийцы. Гедимин разжал захват, сбрасывая труп на груду мусора, и навалился на борт глайдера, отправляя неустойчивую машину следом. Её грохот заглушил его шаги и шум падающих обломков, но сам он слышал, как кричат потревоженные охранники. Он успел втиснуться под груду мусора за полсекунды до того, как свалку залил свет многочисленных фонарей.

— Что это было?! Твою мать…

— В кабине пусто! — кто-то из охранников спустился вниз — плиты задрожали. — Ай, чёрт!

Наверху высказали несколько реплик о размножении макак, и плиты затряслись. Лучи фонарей осветили подножие мусорной кучи. «Нашли,» — Гедимин сузил глаза. «Но пока не меня. Отлично…»

— Тут всё в крови! — крикнули со дна оврага. — Череп расколот надвое… Как он сюда навернулся?!

— Похоже на оползень, — донеслось сверху. — Земля просела под колёсами. Значит, теск мёртв?

— Мертвее некуда, — обломки снова закачались. — Нечего тут маячить! Федералы ещё здесь? Будите их. Ещё один труп в городе.

«Пора выбираться,» — Гедимин медленно развернулся и пополз к выходу. Ему повезло с укрытием — это была большая ниша под горой обломков, здесь при желании можно было бы сесть, не упираясь головой в «потолок». «Надо вернуться сюда в более спокойное время,» — подумал ремонтник, перебираясь на край оврага и ныряя в тень. «Это похоже на хороший тайник.»

Дорогу он миновал поверху — с крыши на крышу, но можно было и не осторожничать. Оба поста, поднятые по тревоге, собрались сейчас у оврага. Гедимин прикрыл за собой дверь и облегчённо вздохнул.

— Теск, твою мать! — сдавленно прошипел Гай Марци. — Да лучше бы ты ставил эксперименты! Шум у оврага — твоих конечностей дело?

— Эзра теперь безвреден, — сказал Гедимин, проходя мимо. Теперь он чувствовал слабую боль в верхней части бедра — видимо, зацепился за что-то, пробираясь по свалке.

В комнате Лилит не было света, зато Кенен стоял на пороге и с любопытством разглядывал Гедимина. Тот сузил глаза, намереваясь отшвырнуть его в сторону, — сейчас у него не было настроения с кем бы то ни было беседовать.

— У тебя кровь на бедре, — сказал вполголоса Кенен.

«Hasu!» — Гедимин посмотрел на небольшое отверстие в штанине. Из него торчал обломок гранёного фрилового стержня, вошедшего под кожу параллельно кости.

— Заточка, — Кенен, без спросу отодвинув ткань, разглядывал штырь. — Надо вынимать аккуратно, иначе всё тут будет в крови.

Гедимин ударил его по руке и, стиснув зубы, вытянул стержень. «Эзра подготовился,» — думал он, глядя на окровавленную перчатку. «А вот я — кретин.»

— Я вытру кровь, — Кенен достал из-под матраса прозрачную фляжку и свёрнутый в несколько раз бинт. — Ранка незаметная, но дыру в штанине надо заделать. А эту штуку дай сюда.

Завернув стержень в обрывок скирлина, он спрятал его под жёсткими креплениями пояса, а потом долго и тщательно вытирал от крови руку Гедимина, раненое бедро и — в особенности — одежду. Ремонтник задумчиво щурился.

— Что ты видел? — спросил он внезапно, притянув Кенена к себе. Тот, уже убравший окровавленные лохмотья в тайник на поясе, успокаивающе похлопал Гедимина по плечу.

— Что ты скажешь, и ничего больше, — прошептал он. — Это твои дела, Джед. Ты выглядишь умным парнем — значит, знаешь, что тебе нужно. Есть чем заклеить штанину?

— Я Гедимин, — сузил глаза ремонтник. — И никак иначе. И я был в своей комнате всю ночь, а к тебе зашёл познакомиться. А ты знаешь, что тебе нужно?

— В общих чертах, — хмыкнул Кенен. — Ни о чём не беспокойся, Гедимин. Если кто-то узнает лишнее, то не от меня.

«Странный eateske,» — думал Гедимин, зажимая края разорванного скирлина между раскалёнными электродами. «Интересно, осталась ли кровь на пальцах Эзры. Если у него лопнул череп, должно было всё залить. Тогда макакам будет не за что зацепиться…»

28 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Кресла и столы в информатории были привинчены к полу, и довольно надёжно — но под рукой недовольного Линкена Лиска крепления захрустели. С тяжёлым вздохом он встал на ноги и повернулся к Гедимину.

— Джеймс Марци, координатор проекта «Слияние», — процедил сквозь зубы Линкен. — Я этому координатору не доверил бы барк на Луну вести!

Гедимин поймал покатившиеся со стола детали, пожал плечами и спросил, не отрываясь от работы:

— Они ещё что-то запретили?

— Что они должны запретить, чтобы ты вынул голову из… А что ты, кстати, собираешь, да ещё при охране?

— Из охраны здесь только Эдмондо, — напомнил Гедимин, кивнув на дверь — в проём можно было увидеть двоих «броненосцев», пускающих дым в вестибюле. — Механизм.

— Постой. Это же просто цацка! — Линкен схватил со стола миниатюрную конструкцию и подбросил на ладони. — Ты что, делаешь цацки? Их делают только самки!

— Это развивает мелкую моторику, — Гедимин отобрал механизм и зажал его в пальцах, добавляя к нему ещё одну деталь. — Полезно для ремонтника.

— Правда, что ли? — мигнул космолётчик. — Ты и так хорош. Вот, к примеру, бронеход на свалке… Ты бы мог его заставить ездить?

— Тут одно из двух, — задумался Гедимин. — Или заменить всё, что раздавлено оползнем. Или собрать по кускам то, что есть. Работать будет, но плохо и недолго.

— Хотел бы я на это посмотреть, — Линкен хлопнул его по плечу. — Наверное, ты мог бы отремонтировать разбитый «Харгуль». Там оставались такие же ошмётки.

В дверь, небрежно оттеснив охранника, заглянула Лилит, обвела зал рассеянным взглядом, постояла секунду на пороге и вышла. Гедимин, прицепив провода к солнечной батарее, ткнул в переключатель — миниатюрный мотор негромко загудел. «Работает,» — он сложил несложное устройство в карман и, кивнув на прощание Линкену, вышел следом за самкой. Космолётчик ухмыльнулся.

— Тут везде макаки, — Лилит махнула рукой в сторону насосной станции, — а там гоняют мяч по развалинам. Пойдём за медчасть!

К западу от аэродрома кусты и трава были выжжены, но покрытие положить не успели, а чуть к северу поднимался каркас нового здания сложной конструкции. Гедимин удивлённо покосился на него — ещё с утра тут росли кустарники.

— Что тут строится? — спросил он.

— Нефтегонка, — махнула рукой Лилит. — Субстрат будут делать.

— Из чего? — мигнул Гедимин. — Нефть в Норман-Уэлсе. Оттуда повезут?

— Квазар его знает, — пожала плечами самка. — Так у тебя всё готово?

— Корпус, — ремонтник протянул руку. Модель нелетающей «Гарпии» заметно изменилась за эти дни — теперь она могла бы пролететь метров десять, не кувыркаясь. Гедимин опустился на корточки, смахнул пыль с ближайшего валуна. Лилит села рядом и молча наблюдала за ним, пока последняя брешь в корпусе «Гарпии» не закрылась, и ремонтник не выпрямился, поставив модель на ладонь.

— Сойдёт. Теперь проверка…

Он подбросил зарокотавший механизм в воздух. «Гарпия», слегка заваливаясь на левое крыло, выписала плавную дугу. Ветер с озера качнул её, и круг получился неровным; Гедимин подставил ладонь под заглохший звездолёт и протянул его самке.

— Летать будет по кругу диаметром пять метров, если ветер не помешает. Потом отключится. Если упадёт, не страшно.

— Ишь ты, летает, — Лилит снова запустила мотор, и «Гарпия» пролетела ещё один круг — несколько сплющенный из-за ветра. — Ты на таком воевал? Мне такой уже в конце войны выдали, а Эгион так и остался на «Ицумадене». Как только потом нам повезло встретиться…

Она вздохнула и замолчала, раз за разом запуская «Гарпию» и следя за её полётом. Гедимин разглядывал недостроенное здание и думал о переработке нефти. «Готовый субстрат из Норман-Уэлса было бы проще возить. Возможно, нефть нашли где-то в окрестностях. Интересно, сколько всего ещё лежит под этим слоем растительности и минералов…»

Лилит легонько ткнула его кулаком в живот, и он удивлённо мигнул.

— Я знаю про Эзру, — вполголоса сказала она и огляделась по сторонам. — Ты настоящий псих, Гедимин. Ты это знаешь?

— Сообщали, — отозвался eateske. — Неисправные механизмы надлежит отправлять на свалку. Ты собиралась сделать то же самое?

— Ты обогнал меня, — согласилась Лилит и опустила руку в карман. — Это тебе. Проблем быть не должно — один раз тебя за это уже расстреляли.

Гедимин удивлённо посмотрел на фигурку, положенную на его ладонь. Вблизи это выглядело хаотичным сочетанием разнородных деталей и обломков пустой породы, но на расстоянии в метр силуэт был чётким и легко узнаваемым.

— «Джунгси», — хмыкнул он, поворачивая фигурку другим боком. — Похож.

— У макак есть традиция носить награды, — кивнула Лилит. — За победы над врагами, за разные дела в мирное время. Они говорят, что нам не хватает традиций? Мы их сделаем.

Гедимин прикрепил миниатюрный «джунг» к держателю инструментов на левом плече. «Логичнее было бы сделать маленький выжигатель,» — подумал он. «Там была моя заслуга. А неэкранированные мозги «джунга» — заслуга макак. Но они такую награду не примут.»

 

Глава 9

02 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вентиляционный штрек истекал жидкой грязью. Пласты, переполненные водой, «пускали сок» от лёгкого тычка, а удары пневмомолота выжимали их досуха, и шахта превращалась в скользкий колодец. Гедимин, не удержавшись в почти вертикальном стволе, съехал на пять метров вниз, крепко ударился нижними рёбрами и едва не уронил себе на голову бурильный агрегат. «Ещё раз,» — он выбил в пласте пару небольших отверстий и снова пополз вверх, опираясь на маленькие пробоины и выступы. До поверхности оставалось не более двух метров, и полуразмытая пробка из пустой породы сама была готова провалиться в штрек.

Гедимин выбрался наружу и остановился на краю колодца, чтобы рассмотреть жёлтый налёт на грязных камнях и собственных сапогах. «Окись,» — задумчиво сощурился он. «Густой рассол. Кажется, здесь имеет смысл копать.»

Он отломил небольшой кусочек серой породы и тщательно оттёр от грязи. На поверхности камня проступили смолянисто-чёрные вкрапления. «Смолка,» — Гедимин крепко сжал обломок в кулаке. «Пригодится.»

Он выложил камешек в раковину вместе с остальными полезными вещами — отвёртками, шпателями и зажимами, накопившимися за месяц изысканий на свалке. Охранники, обычно спокойно смотревшие, как рабочие опустошают карманы, встревоженно переглянулись и подошли к раковине.

— Что это?

— Камень, — отозвался Гедимин.

— Больше чтоб не смел тащить руду в посёлок, — охранник подобрал обломок и, высунувшись в дверь, долго кого-то выкликал. Eateske недобро сощурился ему вслед. «Даже макаки понимают, что это,» — думал он. «Прямым путём не получилось. Надо придумать обходной.»

У ремонтного ангара стоял прицеп с контейнерами — глайдер с едой только что прибыл. Гедимин взял свою порцию и удивлённо мигнул — на прозрачной упаковке желтел знак биологической опасности. «Внимание!» — было напечатано красными буквами чуть ниже. «Данный продукт вносит изменения в генетический код!»

— Что это? — он, выловив в толпе Сета Хепри, сунул контейнер ему под нос, а заодно осмотрелся и увидел, что ни одной ёмкости без жёлтого значка в прицепе нет.

— Готовься к направленной мутации, Гедимин, — хмыкнул Сет. — Заходил вчера на страницу «Слияния»? Там было предупреждение.

Ремонтник растерянно мигнул — в информатории он вчера был, но сидел на совершенно других страницах.

— И что этот мутаген с нами сделает? — он повертел контейнер в руках.

— Ничего хорошего, как и все выдумки макак, — поморщился один из шахтёров, закидывая свою порцию обратно на прицеп. — Не трогайте тут ничего! На пищеблоке достаточно чистой Би-плазмы!

«Если бы мартышки хотели отравить нас, они бы сделали это незаметно,» — думал Гедимин, отступив в сторону от сердито гудящей толпы. «Без предупреждений. Не думаю, что это опасно. Но что оно делает?»

— Разойдись! — оттеснив шахтёров, к прицепу подошли двое охранников в экзоскелетах. Между ними шёл один из медиков в куртке поверх белого комбинезона; под белым скирлином виднелись очертания бронежилета.

— Вы все обязаны это съесть, — медик указал на контейнеры. — Распоряжение координатора Джеймса Марци. Это часть проекта «Слияние» — направленная мутация, приближающая вас к людям.

— Что она делает? — спросил Гедимин. Оба охранника повернулись к нему, но медик вскинул руку в запрещающем жесте.

— Надо будет в другой раз сделать разъясняющие наклейки, — сказал он. — Здесь нет ничего опасного для вас. Ваш организм приспособится к долгому непрерывному сну, и будут запущены механизмы обработки информации во сне, аналогичные человеческим. Сегодня в полночь мутация завершится, и вы почувствуете на себе изменения. Непрерывный сон будет длиться четыре часа, если никто вас не разбудит.

Поселенцы переглянулись. «Минус четыре ночных часа,» — досадливо сощурился Гедимин. «Надо будет работать быстрее.»

— Бред какой-то, — поморщился один из шахтёров — судя по въевшимся серым прожилкам на коже, выходец с Ио или Европы. — Как мы будем работать в ночную смену?

— Если возникнет такая необходимость, вам дадут возможность выспаться днём, — ответил человек. — Но при вашей производительности труда… скорее всего, ночных смен не будет вообще.

«Любопытно,» — подумал Гедимин. «Макаки, как сказал бы Линкен, всеми силами подлизываются к нам. Боятся нового восстания?»

— Допустим, — буркнул иосец, забрал контейнер и отошёл от прицепа. Гедимин вскрыл свою ёмкость. Ни по вкусу, ни по запаху мутагенная Би-плазма не отличалась от обычной. «Этой ночью я просплю четыре часа без перерыва,» — подумал он. «Интересно будет сравнить ощущения.»

Сойдя с глайдера, Гедимин увидел за медчастью высокую трубу, округлые бока огромных чанов в петлях систем охлаждения и стены, выкрашенные в ярко-красный. Взлётные полосы продлили на запад; у свежеотстроенных ворот нефтеперегонного комбината стояли два глайдера с цистернами. На их чёрных боках багровели знаки опасности. Под капот одного из глайдеров заглядывал eateske в оранжевом комбинезоне.

— Хольгер, — хмыкнул Гедимин, подойдя ближе. — Насколько отсюда видно, всё исправно.

— Проверить никогда не помешает, — отозвался Хольгер, опустив капот. На груди eateske значок, перечёркнутый зелёной полосой, сменился новым, из белых и чёрных треугольников.

— В Ураниум-Сити нашли нефть? — спросил Гедимин, разглядывая цистерны.

— Битумоносные пески, eateske, — понизил голос Хольгер. — Под озером их полно. Тут в лесу стоит пяток насосных станций. Понемногу выкачиваем органику, а теперь ещё запустим переработку. Видишь значок? Я теперь на такой станции слежу за насосами.

— Хорошо ты устроился, — хмыкнул ремонтник. — Меня туда, надо полагать, не пустят?

— Скорее всего, нет, — развёл руками Хольгер. — Два «джунга», летающий дрон и ещё несколько мак… людей. Но если хочешь, я попробую тебя туда провести. Только как ты уйдёшь из шахты в рабочее время?

«Тёплый Север» не подвёл Гедимина и в этот раз — среди трёхмерных схем Хольгер узнал свою насосную станцию. Не успел ремонтник как следует её изучить, как заметил, что за его спиной стоит Линкен и сердито щурится.

— Вас двоих сегодня накормили ядом? — спросил он, не тратя времени на приветствие.

— Ты о мутагене? По описанию в нём ничего страшного нет, — пожал плечами Хольгер.

— Он ослабит нас, — сузил глаза Линкен. — Макаки хотят свести нас до своего уровня. Что ты молчишь, Гедимин? Не вернулся с Энцелада?

Ремонтник пожал плечами.

— Короткий сон усилил бы людей, — задумчиво сказал он. — Переход на Би-плазму усилил бы их. Но они не подвергают себя таким мутациям. Я не понимаю, почему. Видимо, тут есть что-то ещё, кроме силы и слабости. Интересно будет узнать, что.

Когда Гедимин вернулся в барак, на улице уже стемнело, и патрульный «джунг» заступил на пост. «Ещё минута до отбоя,» — недовольно покосился на него ремонтник, закрывая за собой дверь.

— Где был? — дежурно спросил Гай Марци; ответ ему был не нужен, и Гедимин отвечать не стал. — Расписание видел?

На стену повесили новый лист, и, присмотревшись ко времени подъёма, ремонтник удивлённо мигнул. «Семь утра? С шести вечера — свободное время? Компенсация ночного бездействия? Восьмичасовая смена? Макакам не нужен уран, или я чего-то не понимаю?»

— Спать иди, — буркнул комендант, указывая на часы. — Попрошу мартышек настроить спячку на одиннадцать ноль-ноль. Раз-другой «джунг» притащит тебя в барак за ноги — научишься приходить вовремя!

03 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вестибюль информатория был пуст. Гедимин удивлённо огляделся в поисках охранников — и обнаружил, что дверь в компьютерный зал отсутствует. Там, где она всегда находилась, стояла кирпичная стена с двумя узкими коридорами, куда он едва мог бы протиснуться боком. Из них доносился негромкий рокот.

— Эй, ты где? — незнакомый eateske выглянул из кинозала и дёрнул Гедимина за руку. — Заходи, не то всё пропустишь!

— Кто ты? — спросил ремонтник, удивлённо мигнув. Когда он открыл глаза, то обнаружил себя сидящим в кинозале. Что-то расплывчатое двигалось за левым плечом, он оглянулся и увидел медленно проползающую мимо трубу, закреплённую в тисках. Зверёк с полосатым хвостом сидел на ней и смотрел на Гедимина подозрительно разумным взглядом.

— В атаку! — донеслось с экрана. Ремонтник обернулся и увидел эскадрилью древних бомбардировщиков, идущую навстречу бесформенному звездолёту неопределимой конструкции.

Он не понял, как это произошло — но через долю секунды он был в кабине одного из самолётов и слышал, как скрипят и дребезжат разболтанные элементы двигателя и части обшивки. Сузив глаза, он нажал кнопку пуска и услышал тревожный писк — снаряд застрял в шахте. «Как я попал на борт этого металлолома?!» — отпустив рычаги, Гедимин навалился плечом на люк. «Уходить, быстро!»

И люк поддался — вернее, просто исчез, оставив ремонтника на заднем сидении глайдера. За окнами всё сливалось в неразличимую серую массу, Гедимин попытался прикинуть скорость и изумлённо мигнул — глайдер был близок к выходу на околоземную орбиту.

Он шевельнул руками и обнаружил, что запястья скованы за спиной; дёрнулся — цепь, соединяющая наручники, лопнула, но браслеты остались целы. Не тратя времени на разбирательства, он ударил ими в стекло и протиснулся в окно.

— Беги! — крикнули из кабины водителя; сквозь бликующее стекло Гедимин увидел лицо человека, неуловимо превращающееся в глыбу руды. — Ты не уйдёшь от отработанных стержней!

— Что?..

Упругая горячая волна ударила Гедимина в грудь. Взлетая с крыши глайдера, он видел перед собой клубящееся грибовидное облако. В ту же секунду оно захлестнуло его, но он не почувствовал ни боли, ни жара, — только странный звон под сводом черепа. «Взрыв? При чём тут стержни?!» — Гедимин стиснул зубы и зажмурился.

Кто-то взял его за ворот и встряхнул, и он, не открывая глаз, перехватил руку и вывернул её. Испуганный крик привёл его в сознание. Он выпустил схваченное и растерянно мигнул. Ни грибовидного облака, ни глайдера, ни разваливающегося бомбардировщика рядом не было. Он лежал (вернее, уже сидел) в своей комнате, сверху горела одинокая лампочка, у двери стоял, потирая запястье, Кенен Маккензи.

— Хорошая у тебя реакция, Гедимин, — покачал он головой. — Больше не буду трогать тебя во сне. Постарайся в другой раз биться не о мою стену, хорошо? Это мешает сосредоточиться.

Ремонтник мигнул ещё раз, провёл ладонью по глазам — комната и Кенен никуда не делись, на коже не было ни следа ожогов или порезов.

— Что со мной было? Эти абсурдные галлюцинации… — он осёкся, вспомнив информацию, полученную месяц назад от Эдмондо. — Так вот что макаки называют снами!

— Ты, похоже, увидел кошмар, — сочувственно покачал головой Кенен. — С людьми такое бывает.

— Но я-то не… — он стиснул зубы и снова вытер лицо ладонью. — К этому новшеству могли бы выдать инструкцию! Там что, всегда так? Ты тоже это видел?

— Это? — пожал плечами Кенен. — Никто не может увидеть чужие сны, Гедимин. Но, судя по твоим глазам, это было не слишком приятно.

— Взрывная цепная реакция в отработанных стержнях невозможна, — угрюмо сказал ремонтник, перебираясь с пола на матрас. — Она в стержнях в принципе невозможна. Эта… реальность… поддаётся какой-нибудь настройке? Нельзя тратить четыре часа в сутки на такой бред!

— Я ничем не могу помочь, Гедимин, — вздохнул учётчик, незаметно отступая в коридор. — Сейчас полтретьего. Попробуй заснуть ещё раз и там изложить свои соображения… насчёт стержней, реакций и взрывов.

Гедимин не стал его останавливать. Он снова лёг и закрыл глаза. В голове гудело, чёткость зрения так и не восстановилась, — процесс следовало довести до конца. «Где-то должна быть инструкция,» — угрюмо подумал он, проваливаясь в дремоту. «Надо было найти её вчера!»

…Глайдер замер на посадочной полосе, хлопнул люками и снова пополз, набирая скорость. Три десятка шахтёров остались на аэродроме. «Жёлтое озеро — 1» — гласила надпись на ярко-оранжевом здании — огромной коробке, прикрывающей шахтный ствол. «Озеро?» — мигнул Гедимин, оглядываясь по сторонам. Откуда-то тянуло прохладной влагой, но гораздо слабее, чем от обширного водного зеркала Атабаски. «Не помню, чтобы я работал тут на расчистке. Надеюсь, шахта не плывёт от такого соседства,» — подумал eateske.

— Внимание! — гаркнул в рупор охранник в экзоскелете. Ещё двое маячили у оранжевой «коробки», и двое — у пристроенного к ней слева генератора. Ангар, поставленный справа, вплотную к шахтному стволу, не охранял никто.

«Мирный служащий» в бронежилете пошёл вдоль строя, прикрепляя к поясам рабочих дозиметры. «Не самка,» — слегка удивился Гедимин. «Странно.»

— Слушайте! — Сет Хепри забрал у охранника рупор и встал перед строем. — С расчисткой шахт покончено, они готовы к работе. С этого дня наша бригада прикреплена к этой шахте — «Жёлтое озеро — один».

«Наконец дело дошло до урана,» — довольно хмыкнул Гедимин, вместе с другими рабочими заходя в оранжевое здание. Охрана расступилась, пропуская их к механизмам, выстроенным вдоль стены. Ещё ни с одним из них Гедимин не встречался, но все видел на многочисленных рисунках и чертежах «Тёплого Севера».

— Распределение! — объявил в рупор Сет Хепри и указал на двоих рабочих. — Машинисты на погрузчики — ты и ты, помощники машинистов — ты и ты, машинисты на электровозы… Взрывники?

— Помню я, помню, — проворчал eateske рядом с Гедимином.

— Навальщики… — Сет, помедлив, указал на ремонтника. Тот пожал плечами. «Везёт мне на рытьё и бурение…»

— Основные бригады — разобрали инструмент и пошли! — скомандовал Сет. Погрузчики медленно вползли в клеть подъёмника, следом вошли те, кому транспорта не полагалось.

— Он что, не в себе? — громким шёпотом спросил машинист погрузчика, приоткрыв бронированный люк. — Гедимина — махать лопатой?!

— Но правило пятнадцати минут ещё в силе? — взрывник повернулся к Гедимину. — Ты проверишь этот металлолом? Я его только увидел, и мне он уже не нравится!

Ремонтник пожал плечами.

— Ты пойдёшь в штрек первым? Я начну с твоего оборудования.

С тех пор, как Гедимин видел шахту в последний раз, в ней стало гораздо светлее и шумнее. Вдоль потолка протянулась нить светильников, красные огоньки датчиков мигали по стенам. Электровоз, гремя на стыках пустыми вагонетками, прополз двести метров и остановился, рядом встал, опустив ковш, погрузчик. Впереди замигал жёлтый свет — взрывник возвращался и, едва он подошёл достаточно близко, над электровозом сомкнулось защитное поле.

— Пять минут, — сказал взрывник, забираясь в вагонетку.

От грохота качнулись стены, упругая волна, ослабленная защитным полем, вдавила рабочих в дно вагонетки. Гедимин не спешил подниматься. Он слушал, как осыпаются обломки, а потом наступает тишина. Через пятнадцать минут взрывник поднял руку и постучал по борту вагонетки. Все зашевелились, кто-то облегчённо вздохнул. Электровоз прополз ещё сотню метров и замер там, где окончились рельсы. Рядом остановился погрузчик.

Первыми из вагонетки выбрались крепильщики, лучи их фонарей замелькали в темноте; в тусклом свете Гедимин увидел обширную пустоту в стене туннеля и огромную груду раздробленного камня под ней. Погрузчик загудел, разворачиваясь и поддевая руду ковшом. Гедимин вылез из вагонетки и отошёл к стене туннеля, высматривая далеко откатившиеся обломки. Взвившаяся в воздух пыль оседала на комбинезоне и наверняка просачивалась под респиратор; помощник машиниста уже дотянулся до огромного распылителя и разбрызгивал над грудой обломков водяную взвесь. Ковш погрузчика опрокинулся над вагонеткой, камни загрохотали по днищу, частью высыпаясь через борта. Машина отъехала, пропуская Гедимина к электровозу. Поддев просыпавшиеся обломки на лопату, он осмотрел их. Даже в свете фонаря нигде не блеснули вкрапления урановой смолки. «Другая руда,» — подумал ремонтник, сбрасывая камни в вагонетку. «Или неправильный способ добычи.»

…«Почему эта местность называется Жёлтым озером?»

Би-плазма была доедена, вода выпита; в этот раз к еде не примешали никаких мутагенов, и настороженные шахтёры немного успокоились. По обрывкам негромких разговоров Гедимин понял, что не только ему не досталось инструкции к снам, а галлюцинации у всех были равно неуправляемыми и бессмысленными. Ветер с близкой воды усилился, и ремонтник, определив его направление, двинулся к предполагаемому озеру.

— Эй, куда ты? — забеспокоился Сет, увидев, как Гедимин проходит мимо.

— Посмотрю на озеро, — ответил тот.

— Не опоздай к отлёту! — крикнул бригадир ему вслед.

Высокие злаки доходили Гедимину до пояса, в них терялись чахлые деревья; хвойные тут даже не успевали прорасти, но удавалось пробиться быстрорастущим лиственным. Раздвинув ветки, ремонтник выбрался на притоптанную тропу в один след — тут прошёл кто-то в экзоскелете, измяв злаки и поломав кустарник. Тропа привела его на обрывистый берег огромного котлована.

«Тут определённо добывали уран,» — Гедимин, содрав слой почвы, подобрал осколок камня. С одной стороны он нашёл маленькое пятнышко рыжеватого налёта. «Тогда же, когда работали все местные шахты. Их засыпали, а карьер оставили. Теперь здесь озеро.»

Вода залила карьер полностью, на много метров; обрывистые берега местами осыпались, но потом их скрепили корни растений. Кое-где земля просела — там можно было подойти к воде, но Гедимин не пошёл туда.

«Дикий водоём,» — он заглянул в воду — что-то всплеснуло у берега, но, скорее всего, это были круги от упавшего насекомого. «Интересно, купаются ли здесь макаки? Я бы не стал.»

05 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Теск, мать твоя пробирка!

В дверях, уперев руки в бока, стоял Гай Марци. Из-за его спины выглядывали сбежавшиеся поселенцы — взрыв был достаточно громким, чтобы поднять на ноги весь барак.

— Никакой опасности, — пожал плечами Гедимин, быстро прихлопывая ладонью тлеющий угол матраса. Скирлин немного оплавился, но его не прожгло — в отличие от комбинезона ремонтника. Чуть выше пояса образовались три небольших обугленных отверстия, и кожа под ними побагровела и вспухла. Дотянувшись до фляги с водой, Гедимин смочил ладонь и прижал к обожжённому боку. «Неудачный эксперимент,» — думал он, досадливо щурясь на плоскую ёмкость, расколотую надвое. Одна её половина, дымясь, торчала из стены, вторую он успел поймать на лету — перчатка выдержала жар, а вот комбинезон — нет.

— Что ты на этот раз задумал? Поджечь посёлок? — Гай подошёл ко второй ёмкости и склонился над ней. Когда крышку сорвало, она была наполнена густой чёрной жижей, сейчас вещество загустело, и Гедимин довольным взглядом отметил, что верхняя часть горки обсохла, и видна её крупнозернистая структура. «Реакция прошла успешно,» — подумал он. «Но откачивать воздух надо было тщательнее. Без кислорода не взорвалось бы.»

— Я осваивал интересный процесс, — сказал Гедимин. — Можешь проверить — получился органический субстрат. Это не полный технологический цикл, но…

— Молчи, Гедимин, — процедил комендант, подбирая обломки ёмкостей и бросая их в загустевшую жижу. — Лилит, пойдёшь на пищеблок — вышвырни это куда подальше! А пока постоит у порога.

— Идёт, — донеслось из коридора.

— Напишу Моранси, чтобы тебя отсюда убрал, — Гай смерил Гедимина угрюмым взглядом. — Поживёшь где-нибудь ещё. Завтра ты здесь уран обогащать начнёшь. Вот умный же теск, а какой тупой!

Как только шум в бараке затих, в стену постучали.

— Эй, Гедимин! Ты что, правда получил настоящий субстрат? Вот такой, на каком растёт Би-плазма?

— Не совсем так, — Гедимин, растянувшись на матрасе, вылил немного воды на обожжённый бок — так было удобнее. — Это лишь углеводородная основа для него. Нужны ещё минеральные добавки. Но первая стадия выглядит именно так.

— Гай уверен, что ты делаешь всё ему назло, — вздохнула Лилит за стеной. — Если он тебя переведёт в другой барак, ты будешь заходить в гости?

— Разумеется, — отозвался ремонтник. — Можешь кое-что раздобыть?

— Посмотрим, — насторожилась самка. — Что именно?

— Блок управления от робота-уборщика. Кто-то забирает их ещё до свалки — все корпуса в овраге вскрыты. У тебя к ним доступ — поищи один.

…Вывалив руду в вагонетку, погрузчик подался назад, неуклюже разворачиваясь, миновал незакреплённый участок стены, дёрнулся вперёд и странно заскрежетал. Гедимин, опустив лопату, оглянулся на него и увидел, как машина трогается с места, проезжает ещё два метра назад, утыкается в гору битого камня и замирает на месте. Двигатель испустил рёв, заскрежетал громче прежнего и заглох.

— Мартышкин хлам! — машинист приподнял бронированную дверь и выбрался наружу. Обойдя неподвижный погрузчик по кругу, он пнул колесо и развёл руками. Мотор коротко рявкнул, машинист отскочил, но бояться было нечего — машина не двинулась с места.

— Всё, отъездился, — из-под пласта брони вылез помощник машиниста.

— Предупреждал ещё на спуске, — заметил Гедимин.

Десятник резко повернулся к нему.

— Да-да, все это помнят! Мог бы и промолчать.

— Верно, — машинист погрузчика прошёлся вдоль каменной груды. Половину обломков уже погрузили в вагонетки, но осталось ещё очень много.

— Сходил бы ты, Гедимин, за лопатами! — поморщился десятник, переведя взгляд с инструмента в руках ремонтника на гору непогруженной породы. — И сообщи наверх, что нам нужен погрузчик.

— Там больше нет, — заметил один из шахтёров.

— Вот твоя лопата, — Гедимин вручил инструмент ошалевшему десятнику и подошёл к неподвижному механизму. — А я займусь ремонтом. Тут есть какие-нибудь инструменты? Макаки обычно возят их с собой.

— Эй-эй! — машинист шарахнулся с дороги, но, опомнившись, ухватил Гедимина за плечо. — Нет там инструментов!

— Плохо, — пожал плечами ремонтник, доставая из кармана широкий осколок фрила. — Иди сюда и держи лист брони. Внутренние крепления ненадёжны.

Десятник удивлённо смотрел на лопату, но, услышав скрип отходящего листа брони, встрепенулся и подошёл к Гедимину.

— Тебе заняться нечем? У макак ещё много металлолома. Через час привезут новый.

— Этот погрузчик ещё годен к работе, — отозвался из-под брони Гедимин.

— Как же, — хмыкнул помощник машиниста, заглядывая под лист. — На свалку он годен. Один такой вчера уже выкинули.

— Я видел, — буркнул ремонтник. «Надо сделать нормальный гайковёрт,» — думал он, подтягивая крепления — где обломком гаечного ключа, где пальцами. «Ремонтники-макаки сюда не спускаются. Могли бы выдавать инструменты для быстрой отладки.»

Лист металла с грохотом опустился, прикрывая двигатель, сверху лёг пласт брони.

— Что, не вышло? — хмыкнул десятник. — Держи свою лопату, а я пойду…

— Тихо, — поднял руку Гедимин и кивнул машинисту. — Заводи. Все назад!

— Шутки у тебя… — проворчал тот, но в кабину поднялся. Остальные, посмотрев на ремонтника, неохотно расступились. Двигатель рявкнул — и ровно зарокотал. Погрузчик тронулся с места и опустил ковш, чтобы поддеть груду обломков, но притормозил. Люк открылся.

— На борт, — кивнул машинист помощнику. — Быстрый ты, Гедимин. Похоже, оно действительно исправно.

Ремонтник кивнул и протянул руку за лопатой. Десятник покачал головой.

— Да, в самом деле… Сет Хепри погорячился, когда послал тебя в навальщики. Значит, то, что лежит на свалке, на самом деле ещё могло бы работать?

— Не всё, но многое, — ответил Гедимин, отходя к стене туннеля. — С хорошим складом запчастей — почти всё. С хорошим синтезатором — всё, кроме распылённого на атомы. Ты знаешь, где добыть синтезатор?

— В этих делах я не понимаю, — сказал eateske, озадаченно мигнув. — Но вот дежурный ремонтник в шахте нам пригодился бы. Макаки однажды уйдут, и с чем мы останемся — с полным оврагом металлолома?..

…В барак Гедимин вернулся за десять минут до отбоя — Гай Марци даже привстал с матраса и дважды посмотрел на часы. У ремонтника по-прежнему не было инструкции к снам, но опытным путём он установил, что время засыпания можно сдвинуть — главное, чтобы пик сонности, полночь, попадал внутрь интервала спячки. И если заснуть в одиннадцать, то четыре часа сводобного времени будут обеспечены.

В комнате, завёрнутый в матрас, ждал своей участи блок управления от робота-уборщика. Никто не успел покопаться в нём.

— Сойдёт? — спросила из-за стены Лилит.

— Да, — отозвался Гедимин, сдирая крышку. — Ложись спать. До трёх ничего интересного не будет.

07 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Обломки робота-уборщика из-за округлой формы не удержались на вершине мусорной горы и упали на дно оврага. Блока управления внутри уже не было, и, кроме того, не хватало многих движущихся частей — корпус старательно потрошили. Но Гедимин не огорчился — ему не нужен был целый механизм; того, что осталось, было достаточно.

«Ещё один образец,» — он поддел пальцем гладкую белую обшивку и отломал кусок фрила. Таких небольших осколков и обломков у него в карманах было уже много — хорошая коллекция искусственных материалов, но далеко не полная.

Треск ломающегося фрила заглушил чьи-то шаги на пологом склоне, но смешок за спиной Гедимин услышал. Оборачиваться он не стал — кроме светлой обшивки, внутри корпуса была тёмно-серая выстилка, и её тоже следовало изучить. Он ожидал, что пришелец обойдёт его и займётся раскопками на другой стороне мусорной горы — или протиснется мимо него, если ему нужен отвесный западный склон. Ремонтник уже сотни раз пересекался с другими собирателями деталей и образцов; никто из них, включая Лилит, не захотел на раскопках с ним общаться.

— Гедимин Кет? — послышалось за спиной; говорил eateske, самка, и голос был незнакомым. — Лучший механик Ураниум-Сити?

Изумлённо мигнув, ремонтник обернулся, убрал образцы и выпрямился во весь рост. Позади стояли двое — две самки в светло-синих комбинезонах.

— Это я, — кивнул он. — За одним исключением. Хорошему механику не поручают одно лишь рытьё и бурение. А я занимаюсь только этим.

— Самый скромный механик Ураниум-Сити, — хмыкнула одна из самок и протянула ему руку. — Мафдет Хепри. Если судить по поручениям от безмозглых макак, все мы годимся только на утилизацию.

— Сешат Хепри, — пожала Гедимину руку вторая самка. — А если твой бригадир с ними согласен, он редкий кретин. Так или иначе, нам ты нужен не для рытья и не для бурения.

Ремонтник смерил их настороженным взглядом. «Нужен? Любопытно…»

— Ты, как и другие самцы, едва ли в курсе, — слегка сузила глаза Мафдет. — Но в конце месяца здесь пройдут состязания пилотов. Мы видели модель, которую ты сделал и отладил для Лилит Тарс. Это очень хорошая машина, но наши ей не уступят.

— Тем не менее, нам очень нужен механик, — сказала Сешат. — Что ты скажешь?

«Соревнования пилотов? Да, я очень многое пропустил,» — досадливо сузил глаза Гедимин. «Если так пойдёт дальше, даже реактор будет построен без меня.»

— Будут соревноваться управляемые модели? И… у многих они уже есть? — спросил он. Самки переглянулись и хмыкнули.

— Никто не тратит время зря, Гедимин. Ты не заметил, как сложно стало найти… ну, например, блок управления? — Сешат указала на остатки робота-уборщика. — Ну как, ты готов нам ответить?

Ремонтник покачал головой.

— Мне не нравятся соревнования. Если я помог Лилит с её моделью, то потому, что она — моя сестра…

— Нет, — едва заметно усмехнулась Мафдет. — Не поэтому. Потому что у тебя при виде несовершенных механизмов чешутся руки. В нашем ангаре ты найдёшь достаточно вещей, о которые можно счесать их до костей.

Гедимин усмехнулся. «Это звучит правдоподобно,» — отметил он про себя.

— Идёт, — сказал он, отодвигая обломки в сторону. — Где ваш ангар?

…Зал информатория был переполнен. Те, кому не хватило места, бродили по рядам, высматривая, не освободится ли машина. Двое остановились за спиной Гедимина, посмотрели на экран, переглянулись и пошли дальше.

— Идём! — один из них дёрнул за руку другого. — Этот долго тут просидит.

Гедимин не обратил на них внимания. Он разложил на столе несколько образцов фрила и просматривал огромную таблицу в поисках соответствий. Почти все обломки уже были определены, и он надписал на них марку фрила. Дело было за малым — запомнить состав и свойства…

— Смотри! — его чувствительно ткнули в плечо. Линкен Лиск, до того спокойно просматривавший ролики за соседней машиной, снял наушники и повернулся к Гедимину. Тот удивлённо мигнул.

— Что показывают?

— Не вставай, смотри с места, — Линкен потыкал в экран и немного развернул его в сторону Гедимина. — Верхний ролик. Видишь субтитры?

— «Искусственнорождённые — народ без будущего»? — сузил глаза eateske. — Не вижу ничего интересного.

— Субтитры, а не заголовок! — рявкнул Линкен. Гедимин покосился на него и подался в сторону.

— Исгельт Марци, губернатор Аравийско-Сахарской территории… — на этом строчка обрывалась, и ремонтник мог только пожать плечами. — Ты его знаешь?

— А теперь смотри на лицо, — процедил космолётчик. — И только не говори, что ты его не узнал!

Гедимин покачал головой.

— Ну ты даёшь, — протянул Линкен, смерив его долгим задумчивым взглядом. — А самое главное — ты ведь не шутишь… Это даже не Энцелад. Это орбита Плутона. Плутонианская база-размножитель «Кет». Странное, должно быть, местечко…

Гедимин собрал образцы фрила и ссыпал в карман, достал ещё несколько и разложил на столе. До отбоя оставалось полчаса — ни секунды лишнего времени.

— Извини, — минуту спустя остывший Лиск тронул его за плечо. — Это был Киаксар Хагав. Теперь вспомнил?

Гедимин, только-только сосредоточившийся на таблице, растерянно мигнул.

— Командир из пояса астероидов? Да, теперь вспомнил. Хочешь сказать, что макаки переименовали его? Но какой в этом смысл?

— Бывший марсианский командир на посту губернатора — ты не находишь в этом ничего странного, Гедимин? — знакомый голос раздался над головой; обернувшись, ремонтник увидел Кенена Маккензи.

— Странно, что они не расстреляли его, — пробормотал Линкен. — Позволили взять наше имя… Необычное благородство для hasulesh.

— Вы слышали, что Исгельт Марци был резко против последней поправки к закону да Косты? — спросил, облокотившись на кресло Гедимина, Кенен. Ремонтник подался назад, прислоняясь к спинке, и Маккензи быстро отдёрнул руки.

— Я тоже, а что толку? — буркнул Линкен, настороженно разглядывая пришельца. — Кто бы стал нас слушать… А ты кто такой?

Учётчик мигнул и покосился на Гедимина.

— Кенен — мой сосед по бараку, — нехотя пояснил тот. — Ему дали комнату Эгиона.

— Везунчик, — пожал плечами Лиск; Кенен протянул ему руку, но космолётчик сделал вид, что не заметил её. — Если тебе нужно место, поищи его где-нибудь ещё. Здесь сидим мы с Гедимином.

— Не хотел вас беспокоить, — пробормотал учётчик, проходя мимо его кресла. Линкен недовольно посмотрел ему вслед и ткнул пальцем в экран, запуская очередной ролик. Лицо «Исгельта» исчезло с монитора.

…«Сегодня заснуть в одиннадцать не выйдет,» — отметил Гедимин, выключая свет и растягиваясь на матрасе. «Задержался.»

Выключатель щёлкнул снова. Удивлённо мигнув, eateske повернул голову. Над ним, скрестив руки на груди, стояла Лилит.

— Сёстры Хепри! — выдохнула она. — Ты им помогал, я знаю! Как это называется?!

— Предполётная отладка, — ответил Гедимин. — Они хорошо подготовились. Если надеешься их превзойти, займись аэродинамикой. Доработай форму крыла и корпуса, иначе Хепри обгонят тебя в первые же секунды.

— Ах ты… мать твоя пробирка! — Лилит пнула его в бок и сама зашипела от боли в ушибленных пальцах. Гедимин хмыкнул.

— Ты обещал помогать мне, помнишь?

— Но не обещал заниматься только этим, — отозвался ремонтник. — Выключи свет. Я буду спать.

«Слишком много самок вокруг,» — думал он в темноте, прислушиваясь к шипению и скрежету за стеной. «Эти соревнования — интересная идея, но как бы потом не пожалеть, что ввязался…»

10 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Жаркий денёк! — Сет Хепри расстегнул комбинезон и подставил грудь прохладному ветру.

В тени мусорного бака лежал в обнимку с выпотрошенным контейнером из-под Би-плазмы взъерошенный енот, ещё один сидел у стены, доедая какой-то огрызок. Гонять их было некому.

— Куда провалились макаки? — Гедимин озадаченно огляделся. И в ремонтном ангаре, и в рудохранилище, и в пристройке у душевой было подозрительно тихо, ни один «броненосец» не маячил на углу.

— Какая разница? — лениво покосился на него ближайший eateske. — До отлёта полчаса. Не бойся, нас тут не забудут.

Ветер подул сильнее, и Гедимин услышал шорох травы, плеск воды и приглушённые расстоянием голоса. «Интересно,» — он застегнул комбинезон и поднялся с земли. «Похоже, мартышки действительно купаются в карьере. Надо на это посмотреть!»

— Ты куда? — окликнул его Сет.

— К озеру — проверить одну гипотезу, — отозвался ремонтник. Он прошёл мимо мусорного бака, и еноты испуганно прижались к земле, но тут же плюхнулись обратно к стене, так никуда и не убежав.

— Не боишься голову перегреть? — хмыкнул, догоняя его, взрывник. С тех пор, как ему в забое поломало кости, прошёл уже почти месяц; от травмы не осталось и следа. Гедимин, пожав плечами, накинул шлем — макушку, покрытую лишь кожей, и правда припекало.

— Макаки купаются в урановом карьере, — вполголоса сказал он. — Я это не пропущу.

— Разумно, — усмехнулся взрывник. — А там в самом деле добывали уран? Мало ли что здесь могли копать!

Тропа в один след успела превратиться в широкую натоптанную колею, но Eatesqa не пошли по ней — Гедимин свернул налево, к обрыву, и там выглянул из высокой травы. Метра на три ниже, там, где подход к воде был удобнее, за густым ивняком лежали четыре пустых экзоскелета, ещё два были прислонены к толстой сосне. Шестеро охранников, раздевшись догола, плескались у берега. На них с завистью глядел «мирный служащий» в одних трусах и поясе с кобурой — с бластером расстаться он не рискнул.

— Водичка — первый сорт! — выдохнул один из охранников, выбираясь на берег, и тут же приглушённо выругался — насекомые, потревоженные в траве, облепили его ноги, и он захлопал по ним двумя руками.

— Да, не то что в большом озере, — второй осторожно обошёл его и взял с ветки полотенце. — Там даже летом промерзаешь до костей! Надо сказать ребятам в посёлке — пусть прилетают сюда. Здесь же, заодно, тески из кустов не таращатся…

Люди рассмеялись. Гедимин ткнул в бок взрывника и осторожно пополз обратно к тропе. Только там он выпрямился во весь рост и отряхнулся от зелёной органики.

— Склад экзоскелетов, — хмыкнул он. — Неохраняемый. Видимо, даже слабое излучение неполезно для мозга приматов.

…Перед нефтеперегонным комбинатом, кроме трёх глайдеров-нефтевозов, стоял ещё один — без цистерны, но с огромным открытым прицепом. Он был прикрыт брезентом, наружу торчали колючие ветки. Гедимин заглянул под навес — одними ветками не ограничилось, тут были целые древесные стволы, порубленные на несколько неравных частей. «Органика,» — отметил ремонтник, оглядываясь на комбинат. «Любая органика годится в переработку. Но раньше я не замечал, чтобы мартышки свозили сюда деревья.»

Он свернул с аэродрома налево не для того, чтобы разглядывать лесовоз. Его привлёк странный шум на северо-западе — там что-то бурили, копали и заколачивали, и, судя по громкости и разнородности звуков, речь шла не об одинокой канаве или фундаменте для барака.

Источник шума находился к северо-западу от посёлка, в трёх сотнях метров от последнего здания. Посёлок с каждым днём разрастался вширь, на восток и на запад, но это было первое строение, возведённое на севере. Оно было обнесено яркой предупреждающей оградой, и, кроме охранников в «Маршаллах», его стерегли тяжёлые «броненосцы» в «Шерманах», несколько «Джунгси» и не менее пяти наблюдательных дронов. Гедимин остановился у ограждения и стал рассматривать стройку.

Таких обширных котлованов он ещё не видел — если не считать затопленного уранового карьера. Зданию предстояло лежать на очень надёжном фундаменте, и его планировка была на удивление сложной. «Это завод,» — решил Гедимин, заметив множество канав под трубопровод и кабели, а также подтащенный к самому ограждению генератор. «Большое сооружение.»

Хотя шахтёрская смена давно закончилась, на стройке работа не прекращалась. Туда завели последнюю группу поселенцев — не менее полутора тысяч Eatesqa. Гедимин заметил, что шлемы и маски им выдали, но они всё ещё в старой одежде. «Их не отпустят до отбоя,» — подумал он, вспомнив свой первый день в Ураниум-Сити.

— Эй, янки! — крикнул он ближайшему «броненосцу». — Что здесь строят?

— Янки? — охранник повернулся к Гедимину, его соседи зафыркали. — Спасибо, что не «мартышка»! У меня все предки — канадцы. А строят обогатительный завод.

— Извини, — Гедимин уже месяц пытался понять, как уроженцы разных «кусков» Атлантиса различают друг друга, но это было выше его сил. — Тут будут обогащать уран?

— Нет, не так, — охранник переглянулся с товарищами, но они не спешили ему помочь. — Только руду. Будут делать… какую-то жёлтую дрянь, которая не взрывается. Теск, твою мать! Тебе поговорить не с кем?!

«Жёлтый кек,» — Гедимин быстро отвёл взгляд — золотистое свечение по всей радужке обычно пугало «макак». «Ещё не топливо, но уже не руда. Кого-то возьмут сюда работать, а я останусь обниматься с лопатой. Hasulesh!»

— Я хочу работать на этом заводе, — сказал он.

— А я тут при чём? — охранник подался назад. — Иди, пиши мэру. Это его работа!

…Эдмондо слегка побледнел, увидев, как Гедимин от двери направляется к нему, — но дара речи не потерял и всё, что нужно, объяснил. Пять минут спустя ремонтник сидел за его компьютером и заполнял форму обращения. «Антуан Тэ Гэ Моранси,» — перечитав имя, он хмыкнул. «Долго ещё макаки будут нами командовать?!»

«Переведи меня на обогатительный комбинат. Я буду хорошо работать,» — допечатал он и, пожав плечами, ткнул пальцем в экран.

— Долго решаются такие дела?

— На третий день вам ответят, — пообещал Эдмондо.

Пока Гедимин сидел в информатории, небо успело потемнеть и исчезнуть за тучевым пологом. Судя по цвету облаков и резким порывам ветра, приближался ливень. «Охлаждение после жаркого дня,» — хмыкнул Гедимин, спускаясь в овраг. «Хоть что-то здесь логично.»

У подножия свалки, зацепившись «ногой» за обломок стены, висел дрон-наблюдатель — точнее, верхняя часть корпуса, выскобленная изнутри до последнего проводка. О том, чтобы найти исправную камеру, и думать не стоило — их, должно быть, отвинтили ещё по дороге к свалке. Гедимин раздосадованно сощурился, но сделать он уже ничего не мог — оставалось только отбить кусок корпуса и отломать одно из креплений и добавить их к образцам фрила.

Наверху что-то зашуршало. Гедимин остановил руку и прислушался.

— Эта гора держится на честном слове. Просто несчастный случай, никто даже думать не будет… — громко шептал кто-то.

— Девки, вы умом тронулись? — прошипел кто-то в ответ. — Если он хотя бы палец прищемит по вашей вине — пойдёте искать себе другого механика!

Гедимин подался назад, смерил взглядом нависающую груду мусора — и с места взлетел на торчащую под углом плиту. Гора качнулась, из-за неё послышались возмущённые крики.

— Эй! — из-за остатков проходчика высунулась рука с растопыренными пальцами. — Погоди! Я пришёл поговорить с тобой.

Гедимин спустился с плиты и успел увидеть, как на край оврага проворно перепрыгивают трое в светло-синих комбинезонах. Четвёртый eateske медленно слез с мусорной кучи и подошёл к ремонтнику.

— Я Иджес Норд, механик звена «Тау», — он пожал Гедимину руку и криво усмехнулся. — Страсти накаляются, да? Самки — существа увлечённые. Но я — за честную победу. Я о тебе слышал. Механик звена «Эгион»… Им повезло.

— Да, там явно что-то перегрелось, — буркнул Гедимин, разглядывая нового знакомого. — Ты ремонтник?

— Когда остаётся время, — хмыкнул Иджес. — В работающем электровозе немного наремонтируешь. Ну ладно, к делу. Крайний срок у нас двадцать пятого, с местом ещё не определились, программу проясняют. Но я кое-что к ней хочу добавить. Механиков тут немного, обычно они не встречаются, но проверить, кто чего стоит, хотелось бы. Я предлагаю тебе поединок, но без крови. Чьё звено победит, тот и лучший. Согласен?

Гедимин мигнул. «Плохая идея,» — подумал он. «Бессмысленная и опасная.»

— Я не люблю такие затеи, — он качнул головой. — Моя работа заключается не в этом.

— Надо полагать, — усмехнулся Иджес. — Но это не работа. Это игра. Никто ничего не теряет. Чего ты боишься?

— Бессмыслицы, — буркнул ремонтник. — Пускай окажется, что ты лучше меня. Или — что я лучше тебя. Или кто-то ещё обгонит нас обоих. Что из этого последует?

Теперь мигнул Иджес.

— Я ничего не понимаю, — признался он. — Почему что-то должно следовать?

— Так обычно бывает, — пожал плечами Гедимин.

— Ладно, твоё дело, — сузил глаза Иджес. — Бойся дальше. А я постараюсь, чтобы звено «Тау» было лучшим на полигоне. Тогда, согласен ты или нет, все признают, что я тебя обогнал. Бывай!

13 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Эй, Гедимин!

Ремонтник остановился. Четверо Eatesqa ждали его у выхода из душевой; остальные шахтёры разбрелись по окрестностям аэродрома, доедали ужин и валялись в траве, подальше от нагретых солнцем зданий, но этой четвёрке было не до отдыха. Сет Хепри вышел вперёд.

— Меня вчера вызывали к Моранси, — он сузил глаза. — И очень просили разъяснить вопрос. Ты хочешь уйти с рудника?

Гедимин кивнул, с любопытством ожидая продолжения. «Три дня? Макаки не подвели,» — думал он. «Вот только результат какой-то странный.»

— А теперь скажи — я тебя хоть раз пальцем тронул? Может, заставил работать в обед? Или дал неисправный инструмент? Что тебе не по нраву?

Гедимин недобро сощурился в ответ. «Так. Очевидно, меня не хотят отпускать. Я им зачем-то понадобился.»

— Ты каждый раз поручаешь мне самую тупую и бессмысленную работу из возможных, — сказал он. — Этого достаточно?

Eatesqa переглянулись, Сет покачал головой.

— А чего ты ждал? Мне нужно, чтобы ты был под рукой в случае поломки. Если потребуется срочный ремонт, ты положишь лопату и займёшься им — но куда ты положил бы работающий погрузчик или неукреплённый свод?!

Гедимин пожал плечами.

— Я давно говорил — если тебе нужен ремонтник под рукой, создавай ремонтный пост. Даже лопату класть не придётся.

— Ты думаешь, это от меня зависит?! — стиснул зубы Сет. — Макаки не предусмотрели ремонтных постов. У нас есть ангар над шахтой и ещё один — в посёлке. Они считают, что этого достаточно. Пойди и скажи им, как ты хочешь быть ремонтником! Пока я сказал своё слово — ты необходим в шахте, возможности замены нет.

…Для ответов на заявления у людей тоже была предусмотрена форма, и занимала она гораздо больше места, чем сам ответ. Прочтя его, Гедимин поднялся из-за стола и пошёл к выходу. Охранник, оказавшийся на дороге, шарахнулся в сторону и направил на него оружие.

Дождь уже заканчивался, и Гедимин, постояв немного у крыльца, не стал возвращаться. Плиты-ступени на склонах мусорной горы и натоптанные тропы в овраге блестели от влаги, доверяться им было опасно; ремонтник спрыгнул с крутого обрыва и мягко приземлился в затенённом углу, куда обычно раскопщики не заглядывали. И риск тут же был вознаграждён — из-под плиты торчал оборванный провод, другой его кусок, с вилкой, валялся в грязи рядом; внизу лежало что-то, имеющее отношение к людям, — старый прибор или механизм обитателей посёлка.

«Эту гору давно пора привести в устойчивое состояние,» — Гедимин, отступив к обрыву, обвёл свалку задумчивым взглядом. «Иначе она сама себя приведёт.»

Он потянулся за увесистым обломком стены — и отдёрнул руку. Сильное жжение охватило пальцы и половину ладони. Причина была не в камне — это Гедимин понял ещё до того, как увидел направленное на него оружие и услышал сердитый возглас. Звуки ещё не успели сложиться в осмысленные слова, когда он, выхватив из груды мусора первый попавшийся обломок, оттолкнулся от земли. Полсекунды спустя к подножию свалки прокатился рыже-синий ком; гора содрогнулась, осыпав дерущихся очистками и щебнем, но от падения удержалась.

У подножия холма их падение остановила торчащая под углом плита. Чужак-eateske, придавленный телом Гедимина, охнул. Что-то больно ударило ремонтника в живот, он приподнялся и опёрся на одно колено, придерживая левую руку противника. Правая, с укреплённым на ней выжигателем, упиралась ему в солнечное сплетение — точнее, упиралась воронкообразная антенна. Остальные части выжигателя в гибком корпусе расположились вдоль руки, и два толстых кабеля уходили над плечом за спину.

— Что, заряды кончились? — хмыкнул Гедимин, разглядывая пойманного. Это была самка в светло-синем комбинезоне. «Дельта-2-84» — гласил значок на груди.

— Не хочу зажарить тебе кишки, — прохрипела она. — Слезь!

— Если кончились — так и скажи, — eateske приподнялся, ослабляя хватку и отводя конус «сопла» от своего живота. Самка сузила глаза и щёлкнула пальцем по незаметному переключателю — и Гедимин зашипел от неожиданности и боли, но тут же перехватил её руку и дёрнул на себя, разворачивая самку лицом к плите. Третий выстрел уже не достиг цели.

— Какой источник питания? — Гедимин поддел маленький «ранец» на спине самки — ящик, покрытый чёрным фрилом. — Аккумулятор от глайдера?

— Пусти меня! — самка попыталась лягнуть его, но промахнулась.

— Тебя уже пятьдесят секунд никто не держит, — ремонтник щёлкнул пальцем по пластине фрила, подложенной под аккумулятор. — Это нужно переделать. Когда твой зарядник треснет, кислота проест эту подложку за считанные секунды. Это «Ди-Эйч-сорок», годен для выстилки в душевой, но не для работы с кислотами.

— Заткнись, — самка выпрямилась и поправила выжигатель. — Ты не додумался и до такого!

— Да, обливаться кислотой — не додумался, — хмыкнул Гедимин, потирая обожжённый бок — второй пучок угодил чуть ниже подмышки, между рукой и грудью, и ощущения были не из приятных. — Как и палить по всем подряд. Мне сдать тебя охране?

— Я не причинила тебе никакого вреда, — фыркнула самка. — Жжение скоро пройдёт. А вот ты — вор!

— Чего?! — изумлённо мигнул ремонтник.

— Разбитый телекомп лежал тут, под плитой, — она указала на груду обломков. — Под моим, между прочим, знаком! Я сама видела, как ты тянул туда пальцы. А ну, говори, где он!

«Сколько всего я, оказывается, пропустил,» — недовольно сузил глаза Гедимин. «На секунду нельзя отвернуться…»

— Не у меня, — покачал он головой и, запустив руку в карман, выгреб горсть обломков фрила. — Тут роется весь посёлок. Что ты собиралась делать с телекомпом? Ты — механик одного из звеньев, верно?

— Умный теск, — самка безуспешно пыталась отряхнуть комбинезон от жидкой грязи. — Звено «Марс». Мика Марци. И в этом соревновании тебе, амбал, ничего не светит.

— Равно как и тебе, хрупкое… существо, — хмыкнул Гедимин. — Лучшим из всех механиков намерен стать Иджес Норд.

— Вот проныра, — покачала головой Мика. — Я обещала его уделать. Значит, он и к тебе подходил?

Гедимин кивнул.

— Кто придумал эти соревнования?

— Ты, — Мика ткнула ему пальцем в грудь. — Ты первым сделал летающую модель. Ты думал, мы ничего не заметим?.. Срок — двадцать пятого, полёты начнутся в полвосьмого, на футбольном поле. И тебе ничего не светит!

— Стой! — крикнул Гедимин ей вслед, но она перепрыгнула с качающейся плиты на самую вершину мусорной горы, а оттуда — на край оврага, фыркнула, оглянувшись, и скрылась за бараками. Ремонтник задумчиво разглядывал свалку. «Минимум три звена. Механиков в посёлке гораздо больше. Надо как следует подготовиться…»

20 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедими-и-ин! — заорали на краю аэродрома, заглушив рёв приземляющихся глайдеров и хлопки раскрывающихся защитных полей. У нефтевоза стоял и махал руками Хольгер.

— Я, — ремонтник посмотрел ему в глаза и едва заметно усмехнулся. Хольгер ткнул его в бок.

— Где ты пропадаешь, eateske? Линкен не видел тебя уже неделю, я — на три дня больше…

— Тут готовятся полёты авиамоделей, — понизил голос Гедимин. — Отладка и наблюдение занимают много времени.

— Слышал, — кивнул Хольгер. — Но не знал, идти мне в зрители или нет. Но если тебя туда втянули… На урановом движке, так? Никаких систем самоуничтожения, я надеюсь?

— Ты любишь шутить, — сузил глаза ремонтник. — Хочешь посмотреть на испытания?

— Кто бы не хотел? — хмыкнул красноглазый пилот. — Жаль, конечно, что это не настоящие спрингеры, а только модели. Я бы сейчас даже на флиппер согласился.

— Ты говоришь как Линкен, — сжал его плечо Гедимин. — Думаю, мы ещё поднимемся в небо. А пока… Может, испытания тебя обрадуют.

— Да, само собой. Не обращай внимания, eateske. Всё хорошо, — Хольгер отвёл взгляд и ускорил шаг. — Куда идём?

— В мой барак. Возьму кое-что оттуда, — Гедимин свернул за угол, обошёл душевую и остановился у своей двери. На пороге стоял и хмурился Гай Марци.

— Постой, атомщик, — он протянул руку, преграждая Гедимину путь. — Тебя точно надо предупредить.

Ремонтник и пилот настороженно переглянулись.

— Что произошло?

— Пока бараки пустовали, тут прошёл обыск, — Гай поморщился. — Макаки перерыли всё, даже чехлы с матрасов снимали. Их оставили, матрасы тоже, всё остальное унесли.

— Hasulesh! — бросил Гедимин и кинулся в коридор. Хольгер схватил его за плечо и сам шарахнулся, когда eateske развернулся к нему.

— Некуда уже спешить, — сказал комендант, заходя в свою комнату. — Лилит уже там. Ей тоже не повезло.

В комнате Гедимина не гасили свет, и он с порога увидел опустевший угол. «Макаки» забрали даже плиту-подставку и вытрясли из матраса все образцы фрила. «Создал, называется, мастерскую…» — Гедимин поддел незаметную пластину на стене, убедился, что самодельная розетка на месте, и презрительно сощурился. «Надо перебираться отсюда. Можно было сразу догадаться, что так и будет…»

— Вот ублюдки, — пробормотала за его плечом Лилит. — У меня тоже всё забрали. И электроды, и банку электролита… И стену расковыряли.

Гедимин, обернувшись, удивлённо мигнул.

— Как нашли?

— По проводу, ясное дело, — сузила глаза самка. — Оставила подключённым — как раз заготовка в ванне лежала.

— Ясно, — ремонтник крепко сжал её плечо и тут же отпустил. — Корабль тоже унесли?

— Он в ангаре Хепри, — покачала головой Лилит. — Как раз отнесла его для испытаний. Но какие всё-таки ублюдки!

— Тут что-то неправильно, Гедимин, — в комнату заглянул Хольгер. — Вас обыскали очень своевременно. Ты теперь без оборудования, ваш корабль — без отладки. Кому-то это пойдёт на пользу.

Гедимин и Лилит переглянулись, самка стиснула зубы.

— Марсиане! — бросила она.

— Или «Тау», — пробормотал ремонтник, оглядываясь на пустую комнату. — Ладно. Если корабль цел — займёмся испытаниями. Отработаем полёт против ветра.

— Если вентилятор не унесли, — буркнула Лилит.

…«Пустая трата времени и фрила,» — думал Гедимин, возвращаясь за четверть часа до отбоя в барак. «Весь результат — испорченная перчатка и ожоги на пальцах. А можно было сделать за десять минут, если бы макакам не помешали мои инструменты…»

— Люди прошли по всем баракам, — сказал ему вслед Гай Марци. — Если их кто-то навёл, то не на одного тебя.

— Что от этого должно измениться? — пожал плечами Гедимин. «В любом случае мне не удалось бы найти наводчика. А неплохо было бы скормить ему гальваническую ванну вместе с магнетроном. Я бы даже не расстроился из-за их утраты.»

Из сорок первой комнаты выглянул Кенен и молча поманил ремонтника к себе. Тот удивлённо мигнул.

— Чего тебе? Сегодня я не хочу болтать, — буркнул он, неохотно заглядывая в его клетушку.

— Смотри сюда, Джед, — тихо сказал Кенен, приподнимая матрас и подцепляя ногтем край напольного покрытия. Целый участок приподнялся — в полу была вырезана аккуратная дверка. Гедимин перешагнул порог и встал напротив двери, так, чтобы закрыть её спиной. Кенен закивал, откинув дверцу, извлёк из ниши трансформатор. Посмотрев Гедимину в глаза, учётчик довольно хмыкнул и вытянул следом токарный станок и намотавшийся на него проводом магнетрон.

— И ещё кое-что, — он порылся по углам и достал свёрток из плотного скирлина. Гедимин кивнул — это был запас расходных материалов, а восстановить его было не намного проще, чем собрать сам станок.

— Тайники, Джед, — усмехнулся Кенен, расстилая матрас. — Жить с мартышками непросто. Забирай своё добро.

Гедимин смотрел то на оборудование, то на учётчика; следовало бы одёрнуть Кенена за исковерканное имя, но ремонтник решил пропустить это мимо ушей.

— Спасибо, Маккензи, — он покачал головой и неуверенно усмехнулся, шагая ему навстречу.

— Ох! — объятия Гедимина были слишком крепкими для учётчика, и он, вытерпев одну секунду, стал вырываться. — Джед, не на-адо! Мои кости мне ещё дороги!

Высвободившись, он встряхнулся и смахнул с рукавов невидимую пыль.

— Не стоит благодарности. Я догадывался, что эти вещи тебе нужны. Но в другой раз — не знаю, смогу я их спасти или нет.

Гедимин кивнул.

— Когда ты успел сделать тайник? Я ничего не слышал.

— Ты нечасто приходишь до отбоя, — усмехнулся Кенен. — Наверное, твои занятия в информатории очень интересны…

«Даже Кенен додумался, а где были мои мозги?!» — вернувшись в комнату с оборудованием, Гедимин не стал раскатывать матрас. Он тщательно простучал пол и, найдя то, что искал, достал из кармана резец. «Лучом было бы ровнее,» — думал он, пропиливая новый, непредусмотренный «макаками» люк. «И кое-что надо будет доработать. Конструкция Кенена слишком примитивна…»

В комнату на тихий скрип заглянула Лилит, посмотрела в угол и округлила глаза.

— Спасибо Кенену, — Гедимин кивнул на левую стену, за которой давно погас свет, и затихли все звуки. — Он очень ловкий. Завтра будет новая ванна, и я заменю тебе розетку. Кабель они не выдернули?

— Куда им, — прошептала самка.

25 августа 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Подъёмник остановился на нижнем ярусе шахты; у выхода уже дожидалась своей очереди рельсовая бригада — закончив работу, она поднималась на поверхность.

— Пятнадцать минут, — Сет Хепри поднял электрошокер. — Взрывники — вперёд.

Четверо Eatesqa пропустили Гедимина к прицепу, накрытому брезентом, и встали вокруг, дожидаясь, пока он отдаст им инструменты.

— Возможно, уже нет необходимости в таких проверках, — негромко заметил один из них. — Ты видел все эти механизмы много раз и устранил все возможные неисправности. Даже сравнить нельзя, как они работали раньше, и как работают теперь. Гранит под буром плавится, как комок Би-плазмы.

— Всё может выйти из строя, — отозвался Гедимин и жестом попросил освободить место — он хотел проверить пневмомолот.

— Говорят, ты летаешь сегодня, — сказал шахтёр, первым получивший свой инструмент после проверки. — Разве тебя не отпустят раньше? Пилоты с обеда начнут готовиться.

— Я готовлюсь уже третью неделю, — буркнул ремонтник. — Моя работа на сегодня закончена.

«Когда откроется обогатительный завод,» — думал он, заглядывая в двигатель погрузчика, — «я смогу заняться чем-нибудь более осмысленным, чем полёты игрушек. Интересно будет работать с ураном.»

…Полёты были объявлены на половину восьмого, но Гедимин, едва высунув нос с аэродрома, увидел, что лётное поле уже окружила толпа. Местность за тренировочной площадкой (её успели очистить от растительности, но пока ещё не застроили) патрулировали охранники в экзоскелетах, над ними кружил небольшой дрон. Полосу препятствий частично разобрали, и зрители устроились на торчащих и лежащих плитах, на брёвнах, ещё не переработанных на органический субстрат, и нескольких матрасах, судя по цвету, одолженных в информатории. Но многим не хватило места, и они сели прямо на землю. Гедимин остановился у оврага — ближе подходить не имело смысла — и недоумённо хмыкнул. Похоже, на площадке собрался весь посёлок, даже люди-охранники, и те, кого недавно привезли с рудников, присоединялись к толпе. Забравшись на крышу, Гедимин увидел на дальнем краю лётного поля несколько групп самок — пилоты звеньев уже прибыли на место и теперь нетерпеливо оглядывались по сторонам. «Десять,» — пересчитал их ремонтник. «Я знаю двоих механиков. Всего их девять?»

— Гедимин! — крикнул кто-то снизу. — Вот ты где! Слезай, мы припасли для тебя место.

— Отсюда тоже неплохо видно, — буркнул он, но его уже тащили сквозь толпу к свободному обрубку бревна. Там сидела самка из барака «Дельта-2»; увидев Гедимина, она сузила глаза и слегка отодвинулась. В этот раз она не взяла с собой выжигатель.

— Это тебе я задолжал «спасибо» за обыск? — вполголоса спросил ремонтник. Мика разко развернулась к нему и сжала кулак.

— Ты больной?! Я пачку электродов потеряла из-за этого обыска!

— Посторонись! — на бревно, расталкивая сидящих, шмякнулся Иджес. Оглядевшись, он широко, по-человечьи, усмехнулся.

— Вот мы все собрались тут, и теперь мы увидим, кто чего стоит! Хотя мартышки пытались нам всё испортить… — его голос дрогнул.

Гедимин в задумчивости разглядывал землю под ногами. Траву, растущую тут, уже втоптали в песок, но это не имело значения — завтра или послезавтра здесь должны были выстроить очередные бараки.

Над площадкой с протяжным воем взлетел наблюдательный дрон, и все притихли.

— Мы начинаем! — объявил с самой высокой точки полосы препятствий один из людей-служащих. — Летние полёты объявляются открытыми!

Гедимин сузил глаза.

— Кроме макаки, дать рупор было некому?

— Тихо! — шикнула на него Мика. — Первый полёт!

Дрон повис над центром площадки, замигал, разворачивая камеры, и в пяти метрах над землёй проявилось широкое ярко-зелёное кольцо. На поле вынесли стойку, поставили её под кольцом.

— Полёт первый — состязания в скорости! — объявил человек с рупором. — Все модели сделают три круга в пределах зелёного кольца. Момент последнего пересечения будет зафиксирован, и он определит победителя. Пусть участники займут место на стартовой стойке! Звено «Эгион» — пилот Лилит Тарс, звено «Аргентум»…

Иджес посмотрел на стойку, хмыкнул и повернулся к Гедимину.

— Что это у тебя за планер? У него двигатель вообще есть?

Скоростную модель «Эгиона» между собой пилоты называли «Гарпией», хотя от одноимённого истребителя в окончательном варианте остался только скошенный и утяжелённый нос, уравновешивающий дюзы. Всё остальное изменилось до неузнаваемости. На спине тёмно-серого, почти чёрного корабля поблескивала пластина солнечной батареи. Гедимин скользнул по «Гарпии» равнодушным взглядом и стал рассматривать чужие корабли. Кажется, доступ к нефти был у многих, — почти все обзавелись реактивными двигателями. Eateske покосился на солнце — несмотря на ветреный день, облака ещё не затянули его, оно клонилось к закату, но диск ещё хорошо был виден над лесом.

— На старт! — крикнул человек с рупором, и пилоты отступили от стойки. Дрон пронзительно пискнул, подавая последний сигнал; «Гарпия», выплюнув сноп огня, взвилась в небо.

«Хорошее ускорение,» — Гедимин покрутил головой, высматривая корабль, и различил тёмно-серое крыло на второй четверти круга. Вся эскадрилья стремительно набирала скорость. «С каждым кругом нагрев будет возрастать. Если всё сделано правильно, скорость возрастёт вместе с ним.»

— Что, горючее кончилось? — прошептала ему на ухо Мика. Среди выхлопов восьми моделей дрожащий раскалённый воздух, тянущийся за дюзами «Гарпии», был практически незаметен.

Ветер, налетевший с озера, застал корабли на последней четверти второго круга. В кольце послышалось шипение, а потом — скрип и громкий треск. Два корабля, столкнувшись, вылетели за кольцо, один, кувыркаясь, пошёл к земле, второй помчался догонять эскадрилью, но судейский свисток остановил его.

— Не повезло, — качнул головой Иджес. — Эй! Где твой планер? Ты что на него поставил — антиграв?!

Почти чёрный треугольник летел впереди эскадрильи, и чем сильнее был ветер, тем больше становился разрыв. Корабли развернулись над полем, ветер стал для них попутным, но и «Гарпия» ускорилась. Дрон запищал, рассекая кольцо световой полосой. Эскадрилья, проскочив её, зашла на четвёртый круг, но это уже не имело смысла — корабли один за другим снижали скорость и садились на поле.

— Точно — антиграв, — Мика со вздохом ткнула Гедимина в бок. — Как ты его туда впихнул?

— Будь у меня антиграв, я бы тут не сидел, — отозвался ремонтник. Он следил за Лилит. Она, убрав пульт, вынула «Гарпию» из мятой травы и подняла над головой. Гедимин огляделся и увидел, как многие из зрителей молча встают и вскидывают правую руку. Над полем, как и во время полёта, висела тишина. Пара «обезьяньих» воплей нарушила её, но даже охранники быстро замолчали. Дрон, покинув круг, подлетел к возвышению, где стояли судьи. Человек с рупором подошёл к ним, быстро что-то выяснил и вернулся на прежнее место. На площадку уже выносили вторую стойку. Она была двухметровой ширины, с мягкой стеной за посадочными полосами.

— Победители первого полёта! — объявил комментатор. — Первое место — и здесь нет никаких сомнений — у звена «Эгион». Второе получает звено «Тау», третье место — звено «Аргентум»!

Иджес вскинул правую руку, перемигнулся с пилотом и повернулся к Гедимину.

— Почти получилось! Но это ещё не конец, верно?

— Да, так себе результат, — вздохнула Мика. — Впрочем, мы не ставили на скорость.

Иджес посмотрел на поле и выдал короткую фразу на языке Севера — ни слова о кораблях или полётах, но много способов спаривания. Половину площадки, пока механики переглядывались, успела занять сложная конструкция из перекладин и тросов. Отверстий в ней было много, но, сколько Гедимин ни приглядывался, ни одной прямой траектории он там не нашёл.

— Жо… жёваный крот! — наконец определился с высказыванием Иджес. — Это что, полоса препятствий? Да тут муха не пролетит!

— Какой крот? — мигнул Гедимин. Иджес вздрогнул и смутился.

— Да, качественно напутано, — вздохнула Мика. — Тут антиграв не поможет.

На стартовой стойке выстраивались винтолёты. Сешат Хепри, поставив свой корабль, оглядела полосу препятствий и покачала головой. Гедимин начал просчитывать траекторию, но осёкся — в любом случае он не смог бы передать свои соображения пилоту. «Если не начнёт спешить, должна пройти,» — подумал он.

— Задача — преодолеть клетку как можно быстрее, — объявил человек с рупором. — На старт!

Дрон, повисший над конструкцией, испустил писк, следом загудели моторы. Ветер налетел, и слабо натянутые тросы закачались. Иджес в досаде хлопнул себя по колену.

— Да, преодолеет тут кто-нибудь…

Винтолёт Сешат был быстрым — к самому большому просвету он успел первым, проскользнул над жердью и завис, пропуская качающуюся петлю. Корабль, юркнувший мимо него, зацепил её крылом и опрокинулся. Вся конструкция зашаталась. Упавший корабль скатился по верёвкам на землю, его мотор был в первую же секунду заглушен, но винт ещё проворачивался, и тросы покачивались.

— Хорошо пошло, — пробормотал Иджес, глядя на два винтолёта, застрявшие в тросах. — Вот сейчас развалится эта халабуда, и станет ещё веселее.

Корабль Сешат, зависнув на мгновение, прижал винт к кабине и прошёл между двумя тросами, не зацепив ни один. За просветом верёвки висели часто, колыхались от движения воздуха, норовя намотаться на лопасти. Корабль начал подниматься к узкому проёму на полметра выше.

Ветер усилился, вся клетка закачалась. Иджес заскрипел зубами. Гедимин пригляделся и нашёл его корабль — винтолёт со значками «тау» на боках обогнул опасные тросы и остановился перед узким проёмом. Две жерди были поставлены рядом — свободное пространство… если бы удалось положить винтолёт набок.

— Давай-давай… — прошептал Иджес.

Корабль, на секунду повиснув в воздухе, вытянулся в длину, подбирая «бока», ещё мгновение — и он вырвался из «паутины» и, на лету принимая прежнюю форму, помчался к финишной стойке. Через две секунды из ловушки выпал ещё один винтолёт, за ним, заметно отстав, — третий, и Гедимин довольно кивнул — Сешат всё-таки не намотала на лопасти ни одного троса, и это уже было лучше, чем он ожидал.

— А говорила же — я пойду пилотом, — вздохнула Мика. — Нет, все сами умные…

Дрон повис рядом с возвышением, где стояли судьи. Среди них была всего одна «макака», зато в экзоскелете.

— Победители второго полёта! — крикнул комментатор, и несколько охранников и «мирных» радостно завопили. — Первое место получает звено «Тау»!

— Что ты сделал с бортами? — спросил Гедимин. Иджес усмехнулся.

— Нравится? Ну вот, мы, северяне, тоже кое-что умеем. Но и ты неплох.

— Вы хоть прошли, — поморщилась Мика. — А мне винт менять.

Стартовую стойку с поля отодвинули ближе к местам зрителей. Дрон, повисший над центром площадки, мигал и тихо скрежетал, втягивая одни части и заменяя их другими. Гедимин озадаченно хмыкнул.

— И последнее испытание! — объявила «макака». — Воздушный бой! Весь флот Ураниум-Сити против одного неподвижного дрона! Три попадания — победа или гибель! Если кто-то намерен отказаться от схватки, пускай сделает это сейчас!

— Я пойду, — буркнула Мика, слезая с бревна.

«Бой?» — Гедимин смерил дрон оценивающим взглядом. «Довольно настораживающие заявления. Интересно, что они задумали…»

К стартовой стойке подошла Мафдет Хепри. Гедимин увидел рядом с ней Мику с пультом в руках. Самка из звена «Марс» топталась за её спиной, заглядывая то через одно плечо, то через другое. Мика раздражённо отмахивалась.

— На старт! — скомандовал человек с рупором. Дрон тихо засвистел, окутываясь переливчатым зеркальным облаком. Одинокий луч лазера скользнул по нему и угас.

«Издалека не получится,» — сузил глаза Гедимин. «И мне кажется, что это не всё…»

Эскадрилья поднялась в воздух, и корабли пустились в разные стороны, заходя на цель — кто сверху, кто снизу, кто сбоку. Едва первый из них достиг отражающего щита, послышался негромкий шкворчащий треск, а потом половина кораблей, дымясь, врезалась в корпус дрона и упала на землю. Уцелевшие пять выстрелили вразнобой и свернули; ни один луч не достиг цели.

— Выжигатель! — Иджес снова хлопнул себя по колену. Гедимин молча кивнул, следя за кораблём Мафдет. Электромагнитный удар не причинил ему вреда, и он готов был пройти сквозь отражающий барьер.

Корабли атаковали со всех сторон одновременно, и дрон сверкнул, извергая во все стороны тысячи красных вспышек. Под тревожный писк сработавших датчиков один корабль за другим замедлял полёт и уходил к земле. Гедимин увидел, как выстрел Мафдет достиг цели — луч коснулся корпуса дрона, но и этот корабль качнулся и пошёл вниз. Из-под его крыла вынырнул другой, две вспышки слились в одну. Дрон громко пискнул, и отражающий экран растаял. Единственный уцелевший корабль облетел его по кругу и направился к стартовой стойке. В наступившей тишине все зрители встали, и даже Гедимин поднялся и вскинул руку. «Мика!» — он смотрел на пилота, поднявшего над головой корабль-победитель. «Да, ей следовало выйти на второе состязание. Плохо, что я сам не позвал на помощь Линкена. Он бы справился не хуже.»

— Видел? Она прикрывалась твоим кораблём! — Иджес толкнул Гедимина в бок. Тот ткнул его в ответ. Мика, вручив корабль другой самке, уже шла к ним.

— Спасибо за помощь, — она остановилась перед Гедимином и склонила голову. — Надо было договориться перед стартом. Никто не знал, какие условия поставят макаки.

— Да, — кивнул он. — Но благодарности заслуживает Мафдет. Пилот — она.

Дрон запищал, принимая прежний безобидный вид. Гедимин проводил его задумчивым взглядом. «Это просто механизм, но его детали были бы небесполезны,» — он едва заметно усмехнулся. «И было бы интересно узнать, зачем макакам победа в соревнованиях Eatesqa.»

— Победители последнего испытания! — крикнул комментатор. Его лицо и уши заметно покраснели после короткого разговора с судьями, и он старался не подходить близко к краю — собравшиеся внизу зрители смотрели на него не слишком ласково.

— Их двое! Звено «Марс» сделало два успешных выстрела по дрону, ещё одно попадание — на счету звена «Эгион»! Третье место у корабля, продержавшегося в воздухе дольше всех…

Все пилоты, отложив корабли на стойку, вышли в центр круга, судья в экзоскелете спустился к ним.

— Пришло время назвать победителей Летних полётов! — объявил человек с рупором. — Во всех трёх состязаниях прекрасно показали себя пилоты звена «Эгион» — Лилит Тарс, Мафдет Хепри и Сешат Хепри! На одно очко отстаёт от них звено «Тау»…

— Вот жёваный крот! — поморщился Иджес, протягивая руку Гедимину. — Ты обошёл меня.

— Да, вы были хороши, — кивнула Мика, тронув ремонтника за плечо. — Может быть, я лучше вас в пилотировании, но как механики — вы изрядно меня обогнали.

— Интересно было бы объединить усилия, — сказал Гедимин, широко разводя руки. Ему удалось обнять и Мику, и Иджеса, и они обняли его в ответ.

— Но макакам последняя выходка с рук не сойдёт, — прошептала самка. Её почти никто не услышал — все три звена успели собраться на краю поля, и механикам пришлось расцепить объятия, иначе их уронили бы.

— Поздравляю, — Хольгер, протолкнувшись вплотную, хлопнул Гедимина по плечу. — Трое лучших механиков Ураниум-Сити, верно? Очень интересное было зрелище, хорошо, что я не пропустил его.

— У какого из кораблей движок на уране? — спросил Линкен Лиск, поднимая на ладони «Гарпию». — Я знаю, сколько весит уран. Здесь его нет.

— Это шутка Хольгера, — отмахнулся Гедимин. — Даже урановый генератор слишком велик для подобных моделей.

— Уран? Ты хочешь работать с ураном? — насторожился Иджес. — Опасное дело. Я бы не советовал.

— Я знаю, — ровным голосом сказал ремонтник. — Я никого не заставляю насильно…

— Эй, эй, — хлопнул его по плечу Хольгер. — Вы это слышали? Тут идёт разговор о том, что сегодняшние соревнования собрали весь посёлок и всем очень понравились. Макаки намерены проводить их как минимум ежегодно — Большие Летние Полёты Ураниум-Сити! Вот тебе ещё одна традиция, Гедимин. Хорошо, если она приживётся.

— Ежегодно? — мигнула Лилит. — Год на подготовку? Что скажешь, Гедимин, — мы можем на тебя рассчитывать?

 

Глава 10

03 сентября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ночи становились всё холоднее, даже днём солнце светило, но почти не грело, и уже никто из людей не рисковал купаться ни в большом озере, ни в бывшем урановом карьере. Несмотря на работу уборщиков, на мостовых и крышах желтели опавшие листья; их сметали в мусорный овраг, и они россыпью покрывали остатки старых зданий и неисправной техники. Один из них, пока Гедимин копался у подножия свалки, прилип к его плечу, несколько он стряхнул со спины, поднимаясь на склон оврага. Это была первая осень Гедимина; если верить цифрам, выжженным на руке, с момента его клонирования прошло ровно полгода, и он не знал, что по этому поводу предписано традициями.

Обогнув овраг, он остановился — со стороны аэродрома с надсадным воем полз глайдер, волоча за собой прицеп. Он не был рассчитан на такие нагрузки, многоосная платформа под огромным весом заметно прогнулась и рисковала треснуть пополам вместе со всеми осями. Глайдер не стал её наклонять — просто отцепил и подтолкнул к оврагу, и груз, обрушив половину мусорных завалов, остался лежать на дне. Это был бронированный проходчик — одна из машин «Вайт Рок»; его конструкция была знакома Гедимину только по чертежам из сети, на рудниках он ничего подобного не встречал. Рабочая часть проходчика была невероятно прочной и массивной, рассчитанной на самые твёрдые породы, а подставки и крепления по бокам предназначались, скорее всего, для прожигающих лазеров — такие когда-то были в ходу на холодных спутниках Юпитера. «Этот механизм, наверное, прибыл прямо с Ио,» — думал Гедимин, разглядывая проходчик. «Такие лазеры перестали использовать ещё после первого восстания. Интересно, насколько велики повреждения…»

Последнее время — то ли накал страстей схлынул после соревнований, то ли все, кому нужны были запчасти, запаслись ими на месяцы вперёд — многие механизмы по нескольку суток лежали на свалке нетронутыми. Гедимин разбирал и собирал их, брал образцы материалов, на следующий день приходил и находил всё в том же состоянии, в каком оставил. Теперь он смотрел на проходчик и задумчиво щурился. «Хороший объект. Если до завтра не растащат, возьму в работу.»

— Вот он! Альфа — один — сорок три, — донеслось от крыльца душевой. Трое «мартышек» в комбинезонах ремонтников стояли там и разглядывали Гедимина.

— Эй, теск, иди сюда! — крикнул один из них.

— Тебе нужно — сам иди, — отозвался eateske, нехотя поворачиваясь к людям. Они переглянулись и направились к нему. Он шагнул чуть в сторону, чтобы не стоять спиной к оврагу.

— Ты — теск с Жёлтого озера, называющий себя ремонтником? — уточнил один из них, останавливаясь в полутора метрах от Гедимина. Тот кивнул, ожидая продолжения.

— Ты берёшься отладить любой механизм на руднике, и все тески считают, что ты можешь починить всё? Это ты — Гедимин Кет? — спросил второй, разглядывая ремонтника. — С Жёлтого озера не привозят никакой работы. Говорят, там ремонтный ангар тоже стоит без дела.

— Не считая роботов-уборщиков и захромавших «коз», — хмыкнул первый. — Значит, это ты. Говорят, у тебя даже нет нормальных инструментов — только палки и камни?

Остальные заухмылялись.

— У меня всё работает, — Гедимин сузил глаза — разговор ему не нравился. — И я иду в информаторий.

— Постой, теск. Если ты такой механик, как все они говорят, тебе место в нашем ангаре, — сказал человек, шёпотом одёрнув остальных. — Вечером привозят много хлама. Покажи нам, какой ты ремонтник, — зайди к нам на час-другой!

Гедимин покачал головой.

— У меня на коже слизь, — сказал он. — Боюсь что-нибудь запачкать. Работайте сами.

«Макаки» переглянулись.

— Слизь? Но разве это не… — начал один, но другой толкнул его.

— Ты что, дебил? Посмотри на теска — где у него слизь?!

— Кто из нас сказал тебе это? — спросил третий. — Можешь его показать?

— Мне всё равно, — отозвался Гедимин. — Один сказал, остальные повторят. Вы любите подражать друг другу. Идите работать.

— Ты считаешь себя очень умным, — нахмурился человек. — А не понимаешь простых вещей. Вместе нам было бы удобно. Ты знаешь, где и что сломалось, к тебе обращаются все тески. А у нас есть ангар и инструменты. Разумные существа так делают — объединяются и работают вместе!

— Инструменты? — задумался eateske. — Мне нужны инструменты. Но я не буду работать с людьми. Дайте мне ремонтную перчатку. Я буду устранять неисправности на руднике.

Ремонтник присвистнул.

— Больше тебе ничего не нужно, теск? Инструменты нельзя выносить из ангара.

— Тогда я справлюсь своими, — сказал Гедимин, развернулся и пошёл к информаторию. «Макаки очень странно предлагают союз,» — думал он. «И странно, что они вообще решили его предложить.»

По информаторию бродили поселенцы — все, кто не успел в кинозал на первый сеанс, дожидались второго. Эдмондо сидел на столе, перебирал диски и ждал, что решат спорщики — было два фильма, которые поселенцам хотелось посмотреть, и они выясняли, чья теперь очередь. Гедимин прошёл мимо, высматривая в компьютерном зале свободное место. С этими машинами обращались бережнее, чем с горным оборудованием, — за два месяца вышла из строя всего одна.

Значок проекта «Слияние» подсвечивался — появились какие-то новости. Гедимин ткнул в него пальцем и нашёл небольшую заметку со знакомыми лицами на иллюстрациях — кто-то сообщил о Летних полётах и даже извлёк из дрона-наблюдателя несколько кадров. Гедимин тоже был там — вместе со всем звеном «Эгион» и призовыми флажками Атлантиса. Он хмыкнул, хотел закрыть страницу, но помедлил и заглянул чуть ниже, в «хвост» комментариев под статьёй. Их оставили не Eatesqa — кто-то скопировал страницу из атлантисской сети вместе со всем, что на ней было. Гедимин вчитался, хмыкнул и спустился ещё ниже по строчкам, пропуская те, в которых было одно или два слова, — эти слова он уже знал.

«Тески! Тут несколько тысяч этих уродов. Почему их не перестреляли?»

«Этот посёлок принадлежит аборигенам! Чтобы заселить его тесками, людей согнали с их земли, весь город уничтожили бульдозерами!»

«Ого, там есть люди — прямо в толпе этих монстров! Какие храбрецы!»

«И как их не тошнит от вони этих слизистых тварей?»

«Это инсценировка, сто процентов. Посмотрите на их лица! Там никто не улыбается. Их согнали туда и приказали стоять смирно, а нам вешают лапшу…»

«У тесков лица не шевелятся, никогда. Как они говорят? Кто-нибудь видел?»

«Враньё! У этих уродов нет никаких хобби. Они умеют только махать киркой. И ещё стрелять. Мерзкая слизь!»

«Ясен перец, это всё пропаганда. Тески не развлекаются. И они не могут ничего изобретать!»

«Вон тот амбал — конструктор? Ха! Посмотрите на его толстые пальцы. Что он может сконструировать?!»

«Что означает странная штука на плече механика? Это такое оружие?»

«Друг, тескам не дают оружия. Вот уж что хорошо, то хорошо!»

«Не знаю, что это за гребучая цацка, но выглядит устрашающе…»

«Да они все там выглядят устрашающе. Это просто монстры! Хорошо, что их не пустили в нормальные города…»

Гедимин прикрыл страницу и растерянно посмотрел на цацки, прикреплённые к плечу. Теперь их было две — кроме миниатюрного «джунга», там появился такой же крохотный дрон — подарок сестёр Хепри. В недоумении пожав плечами, ремонтник открыл поисковик «Тёплого Севера» и выложил на стол предмет, найденный на свалке, — коробку с кнопками. Десять или пятнадцать лет назад она была вполне исправным смартом, сейчас её содержимое шуршало и перекатывалось внутри при встряхивании, а корпус треснул в нескольких местах. По странной случайности уцелели экран и большая часть кнопок. Гедимин достал самый тонкий из стержней — самодельную отвёртку — и вскрыл смарт, стараясь ничего не просыпать. До сих пор он не замахивался на ремонт электроники… и сейчас, после взгляда на содержимое коробки, решил, что не возьмётся — ограничится опытами с корпусом и кнопками. Марки фрила, из которого они были сделаны, Гедимин знал, и образцы для работы у него были, — оставалось сделать пару отливок, запаять трещины и опробовать напыление. Распылитель пока работал не очень хорошо — несколько раз ремонтнику приходилось отскребать лишний фрил от перчаток и кожи.

Покосившись на схему на экране, он подцепил толстый слой пыльного войлока и стряхнул его в мусорку. Под ним обнаружился раздутый и покорёженный аккумулятор. Осторожно поддев его двумя стержнями, как пинцетом, Гедимин бросил его вслед за свалявшейся пылью. «Надеюсь, ёмкость он не проест,» — подумал он, выкладывая на стол несколько бесформенных обломков, винтиков и проводков. Пока схема совпадала с реальностью.

Как ни странно, простейшая механика уцелела — антенны послушно выдвинулись, немного застряли на полпути, но чистка могла это исправить. Но навряд ли между ними появился бы голографический экран, даже если бы древний смарт подключили к источнику тока. «А кто его знает,» — Гедимин подковырнул ещё миллиметр пыли. «Может, заработал бы…»

— Надо же! — удивлённо воскликнули над его плечом. Ремонтник обернулся. Над ним стоял, разглядывая остатки смарта, Кенен Маккензи.

— Настоящий довоенный «Айгол». Сейчас такого не делают, — усмехнулся он. — Где ты взял его, Джед?

— Гедимин, — сузил глаза ремонтник. — На свалке.

— И что, он работает? — Кенен протянул руку к прибору, но встретился взглядом с Гедимином и отдёрнул её. — Я совсем не хочу мешать тебе. Просто спросил.

— Тут нечему работать, — Гедимин поворошил стержнем рассыпающиеся детали. — Корпус и пятьдесят грамм трухи. Антенны и экран целы… странно.

— Что ты будешь делать с ним? — спросил Кенен. — Починишь?

— Опробую напылитель и выкину обратно, — буркнул ремонтник. — Ты куда-то шёл?

— Мне бы не помешал смарт, даже довоенный, — тихо сказал учётчик, опускаясь на корточки и глядя на Гедимина снизу вверх. — Ты взялся бы его починить, если бы я поискал запчасти?

— Надеешься выйти в сеть? Всё равно сигнал пойдёт из информатория, других источников тут нет, — качнул головой ремонтник. — Починить нельзя, можно собрать новый в том же корпусе.

Кенен закивал и быстро отошёл. Вернулся он через пять минут, с собой принёс карандаш и листок бумаги.

— Пиши, что нужно найти, — сказал он. — Будет всё. А с сетью… всё решится, Гедимин. Я не люблю никому мешать. Лежать в комнате, смотреть в смарт… разве здесь есть что-то противозаконное? Великое множество людей именно так и поступает.

Гедимин хмыкнул. Список получался длинным, еле поместился на лист. Подумав, ремонтник добавил туда ещё пару строк. «Где он намерен всё это добыть? На месте макак я бы следил за своими вещами в оба…»

12 сентября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин щелчком вернул на место крышку и прижал пальцем новенькую красную клавишу. Маленький экран смарта, мигнув, погас, и прибор выдвинул две антенны, растягивая между ними матовый голографический экран.

— Работает, — Гедимин протянул смарт Кенену.

— Благодарю, — склонил голову учётчик. Он повертел смарт в руках и довольно усмехнулся.

На первый взгляд побитая «коробка» не сильно изменилась — трещины всё так же покрывали истёртый корпус, и он выглядел ветхим. Однако под внешним «состаренным» слоем был внутренний, из сплава двух марок фрила, достаточно прочный, чтобы не ломаться о дорожное покрытие.

— То, что нужно, — сказал Кенен. — И так быстро!

Гедимин пожал плечами.

— Зачем тянуть?.. Наверное, лучше не спрашивать тебя, где ты достал всю начинку…

— Да уж, сделай одолжение, — кивнул учётчик. — А я сделаю вид, что не заметил в списке некоторых деталей, которые в этот корпус попросту не влезут…

Он посмотрел на потолок. Гедимин хмыкнул.

— Детали — для проходчика, — пояснил он.

— Это машина, с которой ты работаешь на свалке? Было бы полезнее после смены отдохнуть и расслабиться, — заметил Кенен. — А впрочем, это твоё дело. Только смотри, не сломай стену, когда принесёшь свой проходчик сюда!

Когда Гедимин проснулся, из сорок первой комнаты доносилось приглушённое бормотание. Внутри растянулся на матрасе Кенен, положив под ухо смарт, и ритмично шевелил пальцами ног под мелодию из «коробки». Гедимин хмыкнул. «Уже нашёл сеть? Проворный eateske.»

…За месяц машинист погрузчика освоил машину так, что поддевал ковшом даже самые мелкие камешки, и Гедимину с лопатой оставалась только рудная пыль. Он ходил вокруг горы обломков, подбрасывая откатившиеся обратно в общую кучу, и вполглаза следил за вагонетками. Ничего, кроме пыли, мимо них из ковша не сыпалось.

«Работа для робота-уборщика,» — хмыкнул Гедимин, высыпая под груду обломков полную лопату пыли. Её сбрызнули водой, превратив в ком вязкой грязи. Все действия были давно отработаны, и Eatesqa уже не перекликались, почти не говорили между собой, — все и так знали, что и когда делать.

— Эй! — негромко сказал кто-то в туннеле. Тусклые фонари осветили оранжевый комбинезон и блестящую маску.

— Что? — забеспокоился десятник, выходя навстречу гостю.

— Нужен Гедимин, — сказал тот, встревоженно глядя на ремонтника. — Электровоз уронили.

В обесточенном штреке мелькали пятна света — все зажгли фонари и пытались поставить на гусеницы опрокинутый погрузчик. Он, взревев мотором, кое-как выставил вперёд ковш, качнулся, опираясь на него, и остановился — уже в устойчивом положении. Из кабины, отстёгивая респиратор, высунулся машинист, вытер мокрое лицо, хотел спрятаться обратно, но заметил Гедимина и приветственно помахал рукой.

— Чего вы здесь наворотили? — спросил ремонтник, глядя на разбросанные вагонетки. Они расцепились и валялись вдоль путей, уже погруженная руда раскатилась по туннелю. Недалеко от того места, где шахтёры поднимали погрузчик, лежал на боку сам электровоз. Его машинисты сидели на горке руды, изредка заглядывали ему под колёса и пожимали плечами.

— Из него кусок выпал, — сказал один из рабочих, вручая Гедимину подобранную деталь. — Как скажешь — поставить его обратно или пусть пока лежит?

Деталь к электровозу отношения не имела — рассмотрев её под светом фонаря, ремонтник узнал стопорную рукоятку; окинув беглым взглядом вагонетки, он нашёл, откуда именно она отломилась, и в три движения вернул её на место и закрепил.

— Пусть лежит. Поднимайте вагонетки, — сказал Гедимин, обходя электровоз по кругу. Обесточенный рельс не представлял никакой опасности; он при крушении не пострадал и, похоже, сам механизм перенёс падение так же легко. Ремонтник забрался в кабину, потрогал рычаги управления, заглянул под панель, осветил шкалы приборов — всё было цело, даже стёкла, выглядящие тонкими, не потрескались. Протиснуться в недра двигателя было сложнее, Гедимин чуть не застрял там, хотя продвигался то боком, то ползком. Всё было на своих местах, и всё, что можно было сдвинуть рукой или обломком фрила, послушно сдвигалось.

Выползти наружу ему помог машинист — он с любопытством заглядывал в проход между частями громоздкого механизма и первым заметил, что Гедимина зажало с двух сторон.

— Ну как? — спросил он. Ремонтник пожал плечами.

— Механизм на удивление надёжный. Внутри всё цело. Единственное — я бы подточил колёса.

— Подточил? Это как? — машинист провёл пальцем по ободу цельнолитого колеса.

— Нужен резак, — Гедимин задумчиво разглядывал электровоз снизу. — У вас есть?

Шахтёры озадаченно переглянулись.

— Бур от пневмомолота можем открутить, — сказал один из крепильщиков, подошедших на шум. — Сгодится?

Ремонтник качнул головой.

— Если у тебя нет нужной вещи, то у нас её нет тем более, — сказал машинист. — Без неё он не поедет?

— Поедет, — буркнул Гедимин, глядя на световое пятно в самом конце длинного туннеля. — Ничего не трогайте. Я быстро.

Сет Хепри, скучающий в диспетчерской будке, удивлённо мигнул, увидев ремонтника на поверхности.

— Эй, стой! — крикнул он Гедимину вслед, с трудом высовываясь из окошка. — Куда?!

— За инструментом, — отозвался тот, приостанавливаясь. — У вас тут есть лучевой резак?

— Есть только бластеры, — ответил охранник у входа в рудохранилище. — Что ты там собрался делать, теск?

— Вечером расскажу, — отмахнулся Гедимин, выбираясь на холодный воздух.

В мусорном баке под стеной рылся енот, и полосатый хвост выглядывал наружу, но тут же спрятался под крышкой, стоило ремонтнику пройти мимо. Трава, с утра подёрнувшаяся инеем, уже оттаяла, но побурела и поникла, к посадочной полосе прилипли мокрые жёлтые листья. Из приоткрывшейся двери ремонтного ангара на Гедимина дохнуло теплом.

— Закрой, дует! — сердито крикнули изнутри.

Гедимин, перешагнув порог, остановился и огляделся. Из механизмов, нуждающихся в починке, тут был только робот-уборщик; его спрятали под защитным полем, вскрыли, и одинокий ремонтник в бронежилете склонился над ним с паяльником. Ещё четверо «мирных жителей» сидели по углам и не занимались ничем — но, увидев пришельца, все насторожились и потянулись за оружием.

— Мне нужен лучевой резак, — сказал Гедимин, рассматривая оборудование. «Здесь очень маленький запас запчастей,» — думал он. «Может быть, нужное подвозят из посёлка?»

— Резак? Зачем? — нахмурился один из «мирных».

— Колёса электровоза давно не подвергались обточке, — пояснил Гедимин, внимательно следя за лицами людей. Судя по их выражениям, сказанное опять поняли как-то странно.

— Чего?.. Ты там взорвать что-то надумал, а, теск? — «мирный» посмотрел на него исподлобья. — Это опасный инструмент, не для кривых толстых пальцев.

— Бери его и иди со мной, — Гедимин посмотрел ему в глаза и увидел, как человек поёжился. — Внизу авария. Мне нужна помощь.

— Дай ему резак! — рявкнул проснувшийся охранник. — Разведут болтовню на полчаса… Авария? Там медики не нужны?

— Пока нет, — качнул головой Гедимин и едва заметно усмехнулся — он хотел выразить благодарность, но охранник быстро отвёл взгляд. Ремонтники зашевелились; один из них взял со стола резак, обмотанный проводами, и заплечный аккумулятор, и, положив на пол, подтолкнул к Гедимину.

— Держи! — другой человек бросил ремонтнику белый пакет с красным крестом. Предмет на ощупь был мягким, а по весу — лёгким.

— Что это? — спросил Гедимин.

— Медпакет, ясное дело, — ухмыльнулся «мирный». — Бери! Отрежешь палец — пригодится.

…Подобрав кусок руды, Гедимин провёл по нему синевато-белым «жалом» резака. Одной проверки, разрезавшей камень пополам, было бы достаточно, но ремонтника заворожили тонкие срезы, отделяющиеся от обломка один за другим. Слегка оплавленные, они напоминали пластинки стекла. «Интересно,» — Гедимин ссыпал обрезки в карман и опустился на корточки рядом с опрокинутым электровозом. «Так, тут есть мерные деления… и по инструкции это делается таким образом…»

Глаза вскоре пришлось закрыть, ориентироваться на ощупь, по волнам жара и вспышкам за сомкнутыми веками, — слабое затемнение на маске, защищающей лицо, не спасало от резкого света. Хорошо, что работа не затянулась; на десятой минуте Гедимин отключил резак окончательно, с силой провёл ладонью по глазам и досадливо сощурился. «Чем думал?! Так без сетчатки останусь…»

— Ну, что? — машинист заглянул через его плечо и растерянно хмыкнул. — Будет ездить?

— Поднимайте, опробуем, — кивнул Гедимин.

Он подставил плечо — механизм был довольно тяжёл, даже для бригады Eatesqa. Два стальных троса прикрепили к погрузчику, машина медленно поползла от путей, электровоз на мгновение завис над рельсами и с лязгом опустился на них. Гедимин отошёл, чтобы не мешать, — больше его помощь не требовалась. Один из шахтёров пошёл к рубильнику, машинист и его помощник сцепили вагонетки, навальщик, окинув хмурым взглядом россыпи руды, взялся за лопату. Гедимин сел у стены и дождался, когда под потолком зажгутся лампы, а электровоз, испустив гудок, тронется с места.

— Инструмент мартышек? — один из шахтёров кивнул на резак. — Они бы должны отдать тебе всё это добро. Ты с ним хотя бы обращаться умеешь!

— Удобная вещь, — Гедимин осторожно провёл пальцем по рукоятке. — Я бы не отказался.

«Тонкие аккуратные срезы,» — думал он и досадливо щурился, вспоминая свои попытки разрезать металл или фрил электрической дугой. «Да, полезная вещь. Значит, у макак принято отрезать с его помощью пальцы?..»

Вентиляционные туннели после расчистки — уже без участия Гедимина — были укреплены кольцевыми опорами, мощные насосы гнали вверх пыльный воздух; туннель не освещался, и ремонтник, войдя туда, мог положиться только на фонарь, но ему этого света было достаточно. Он разделся до пояса и направил свет на левое плечо. Выжженные символы давно стали из красных бурыми. Гедимин сжал клеймо двумя пальцами, прикидывая глубину шрамов, и взялся за резак.

С первого раза у него не получилось — несколько знаков не попали под «жало», и он провёл по руке снова, углубляя и расширяя надрез. Запах окалины стал сильнее, кровь, не успев потечь, свернулась в разрезанных капиллярах. От клейма осталась только длинная ссадина полусантиметровой глубины. Луч прижёг её, кровотечения не было. Гедимин не чувствовал боли, но знал, что это ненадолго, и следует торопиться.

Он вышел из вентиляционной шахты через пять минут. Бинт надёжно прикрывал рану, сама повязка была почти незаметна под плотным комбинезоном. Поднимая аккумулятор, Гедимин неосторожно потревожил плечо и недовольно сощурился — руку жгло. Корка ожога от движения лопнула, и повязка намокла от сукровицы. К вечеру неприятные ощущения должны были исчезнуть.

Когда в раздевалке охранник, выругавшись, преградил ему путь, Гедимин только удивлённо мигнул — он успел забыть о повязке, но «макака» её увидела.

— Что с рукой?

— Обжёгся, — нехотя ответил ремонтник.

— Иди мыться, — нахмурился человек. — Потом — сразу в медпункт.

— А я скажу медикам, — отошёл от стены второй «броненосец». — Чтобы не упустили. Теска лечиться не загонишь…

В душевой Гедимин снял намокшую повязку и осмотрел руку. Вмятина, оставшаяся от клейма, наполнилась свернувшейся кровью; она уже не стесняла движений, но лишний раз трогать её не хотелось.

— Откуда рана? — спросил человек-медик, заливая плечо анестетиком. На взгляд Гедимина, в медпункте и так было достаточно прохладно, и необходимости в дополнительном охлаждении не было, но медицинские традиции надо было соблюсти.

— Лучевой резак, — ответил он.

— Это что же надо было резать?! Ты его в зубах держал, что ли?

Гедимин ничего не сказал, только сузил глаза. Повязка, наложенная медиками, лежала ровнее и держалась лучше, чем самодельная; больше ему от людей ничего не было нужно.

…Мика Марци неохотно отдала Гедимину аккумулятор — пришлось на время одолжить ей почти всё оборудование, оставив себе только сварочный аппарат, но найти другой источник питания пока не удалось. Втиснувшись в тайник под мусорной горой, Гедимин зажёг фонарь, подозрительно осмотрелся — все вещи лежали там, где он вчера их оставил. Соединив клеммы, он опробовал аппарат на осколках фрила. После лучевого резака грубое самодельное оборудование казалось особенно неудобным, электрод дрожал в руке — человек ничего не заметил бы, но Гедимин видел, что шов получается неровным, и досадливо морщился. «Ладно, проходчик — большой механизм,» — подумал он, выбираясь из тайника. «Один или два микрона ни на что не повлияют.»

Он не был уверен, что рабочая часть, собранная по кускам и многократно проваренная, выдержит столкновение с горными породами, даже с самыми рыхлыми, — и нагревал стыки до оплавления, напыляя самый прочный фрил и покрывая сверху тонкими пластами металла, пока швы не переставали отличаться от нетронутых поверхностей. Он уже опробовал это на пластинах внешней брони — теперь он сам даже на ощупь не мог найти, на каком участке проводил этот опыт. Но от пластин не требовалось врубаться в скалу…

Булыжник ударился о броню проходчика и отскочил с глухим звоном. Электрод в руке Гедимина слегка дрогнул, и дуга разомкнулась. Ремонтник резко развернулся, выпрямляясь во весь рост.

— Heta! — Линкен Лиск, перешагнув через кучу обломков, показал Гедимину пустую ладонь. — Я не хотел кричать. Сверху ходят «козы».

Он сделал несколько шагов вдоль бронированного борта, хотел обойти бронеход по кругу, но обломки плит и неисправной техники были навалены там повсюду и не выглядели устойчивыми. Гедимин долго стаскивал их к проходчику; теперь они надёжно его маскировали, превращая практически целую машину в ещё одну груду металлолома, никому не интересную и не нужную.

— Юпитерианский проходчик, — Линкен хлопнул ладонью по броне. — Хорошая машина. А вот твоя затея никуда не годится.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Почему?

— Убьют, — глаза Линкена из бесцветных стали тёмно-серыми. — Тут слишком много «Шерманов». Две-три гранаты под гусеницы, и проходчик встанет. Не знаю, сколько у тебя бойцов, но даже если вы перебьёте макак и возьмёте форт, из Эдмонтона быстро пришлют «Койот» — вы даже сбежать не успеете.

Гедимин мигнул ещё раз.

— Я не собираюсь ничего брать, Линкен. Я восстанавливаю бронеход.

— Да, само собой, — кивнул космолётчик и крепко взял его за левый локоть. — Ты ранен?

— Срезал клеймо, — ответил ремонтник, высвобождая руку. Теперь мигнул Линкен.

— Отрезал с куском мяса? Оно взаправду тебе так мешало?

— Я не раб, — сузил глаза Гедимин. — Ни макакам, ни Саргону, ни Джеймсу. Когда из Ураниум-Сити уйдут все люди, он станет свободным городом. И в нём будут хорошие машины. Я постараюсь, чтобы они уцелели.

— Вот оно как… — Линкен покачал головой. — Я бы пожалел руку. Твою — особенно. Но тебе виднее. А вот с бунтом погоди, сейчас не время.

— Я - самый мирный поселенец, — Гедимин усмехнулся и показал пустые ладони. — Дня через четыре бронеход поедет. Придёшь посмотреть?

16 сентября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В сорок первой комнате горел свет, но было тихо — приглушённые ритмичные звуки, к которым Гедимин уже успел привыкнуть, умолкли окончательно. Мысли ремонтника были заняты предстоящими испытаниями бронехода, и ему, несмотря на осеннюю прохладу и пронизывающий ветер с озера, было жарко от волнения; но всё-таки он отвлёкся ненадолго от последних приготовлений и заглянул в сорок первую комнату.

Её жилец сидел на матрасе, прислонившись к стене. На колено он положил смарт, от которого тянулись проводки наушников. Прикрыв глаза, он ритмично покачивался. Это не удивило Гедимина — так Кенен Маккензи проводил все вечера с тех пор, как обзавёлся смартом. Удивился он другому.

— Эй! — он осторожно постучал пальцем по стене. Кенен убрал один наушник и приветственно поднял руку.

— О, Джед! Рано ты сегодня пришёл, — хмыкнул он.

— Гедимин, — сузил глаза ремонтник. — Семь букв никак не помещаются в мозг?

— Люди очень неплохи в генетике, — учётчик посмотрел на потолок. — Они клонируют органы и ткани, мамонтов и динозавров, и это прекрасно. Но зачем им было клонировать такого зануду, как ты? Этого я не понимаю.

Гедимин смерил его задумчивым взглядом.

— Откуда у тебя красный комбинезон? Ты теперь бригадир?

— Что-то вроде, — кивнул Кенен, смахнув с груди невидимую пылинку. — Не такой большой начальник, чтобы перебраться в форт, однако… Так ты зашёл, чтобы задать этот вопрос?

— Не только, — качнул головой ремонтник. — Я иду кататься на бронеходе. Ты со мной?

Кенен выронил смарт, и тот подпрыгнул на матрасе и упал на пол. Учётчик поморщился и потёр ухо.

— Те обломки на свалке удалось заставить ездить?! Завидую твоей настойчивости, Гедимин, — хмыкнул он. — Однако твои труды не будут никем оценены, и тебе не заплатят ни единого койна. Вообще это очень странно выглядит. Ты своё свободное время тратишь бесплатно на то, что макаки не хотят делать на работе за хорошие деньги… и всё-таки деньги получат они, а не ты. В том числе за твою работу. Тебя это не останавливает, Гедимин?

— Много болтаешь, — сузил глаза ремонтник. — Я пойду.

— Приятного катания, — помахал ему вслед Кенен и сделал звук погромче, прежде чем воткнуть в ухо наушник.

В овраге уже собрались все, кого позвал Гедимин, — Линкен и Хольгер, Иджес Норд, Мика Марци, Лилит и сёстры Хепри. Они окружили бронеход, частично убрали маскировку, Иджес, приподняв броню, изучал двигатель, Лилит и Линкен вручную пытались провернуть бур — вся мусорная гора шаталась и грозила обрушиться.

— Гедимин на месте, — оглянулся на него Иджес и потёр руки. — Приступим?

— Убирайте лишний хлам, — кивнул ремонтник, сбрасывая с брони растрескавшуюся плиту — остатки старой стены. У Хольгера нашёлся комок ветоши; вывернув тряпки незамасленной стороной вверх, Гедимин протёр смотровые окна и втиснулся в кабину.

— Назад!

Он был практически уверен, что всё исправно, и всё-таки немного волновался, поворачивая самодельный ключ в замке зажигания. Но механизм не подвёл его — двигатель загудел, под гусеницами мягко дрогнула гора обломков, и бронеход, слегка покачиваясь, сполз на твёрдую землю. Гедимин прикоснулся к рычагам, приводя в движение рабочие части. Лилит, забравшаяся на вершину мусорной кучи, засвистела в два пальца, и только тычок, полученный от Линкена, заставил её утихомириться.

Гедимин выбрался из кабины, окинул кучу оценивающим взглядом. Объезжать её не было смысла — тайник у подножия должен был выдержать, а больше ничего ценного в ней не было.

— Вперёд, — он кивнул на опустевшую кабину, сам забрался на броню и сел на крепления, предназначенные для мощного бластера. — Кто поведёт?

Мафдет шагнула вперёд, но её осторожно отодвинул в сторону Линкен.

— Это не «Харгуль», но тоже… — начал он, но договорить не успел. Мимо, наступив ему на палец ноги, прошмыгнула Лилит, и бронированный люк захлопнулся за ней. Сквозь толстое стекло она показала Гедимину большой палец.

— Самки, — буркнул космолётчик, устраиваясь рядом с Гедимином. — Жаль, нет бортовых бластеров. Но приятно будет вспомнить старое. Куда едем?

— Не я за штурвалом, — хмыкнул тот и постучал по стеклу. — Эй! Готова?

— Куда ехать-то? — Лилит выглянула наружу.

— Если отогнать бронеход к ангару, нам его уже не вернут, — задумалась Мафдет. — Гедимин, ты не против проехаться вокруг оврага? Тут склон неустойчивый…

— Осторожнее с площадкой, — предупредил Гедимин, перебираясь выше.

— Бараки тоже сносить нежелательно, — заметил Хольгер, разглядывая массивную буровую часть. — А что, если прорыть ход от оврага до ангара?

— Душевая провалится, — буркнул Линкен. — Старт!

Мусорная гора обрушилась. Гедимин смахнул с макушки мокрые листья, оглянулся, — гусеницы проходчика вмяли груду обломков в землю, оставив за собой две широкие колеи. Бронеход подался немного назад и, виляя, пополз вверх по склону. Пузырь защитного поля оттолкнул его от дна, и огромная машина выбралась на край оврага. Гедимин слушал, как гудит мотор, и вздрагивает земля под гусеницами, и его глаза горели жёлтым огнём.

Бронеход повернул в последний раз, медленно прополз мимо барака «Мю-1» и вывернул на дорогу. Оставалось только миновать душевую и найти для машины место на южном краю аэродрома…

— Стоять!!!

Гедимин растерянно мигнул, отвёл взгляд от дорожного покрытия, проседающего под гусеницами, и увидел прямо по курсу четыре «Шермана» и два «Джунгси». Вдоль бараков, оттесняя бронеход к оврагу, выстроились «Маршаллы». Над проходчиком, едва не зацепив его, протрещали разряды станнеров.

— Тревога! Вторжение!

Гедимин постучал по стеклу кабины. Проходчик приостановился, но Лилит не стала глушить мотор.

— Стоять! — крикнул «броненосец» с рупором. — Всем сойти на землю и поднять руки!

Линкен скрипнул зубами и потянулся к креплению для бластера. Гедимин качнул головой.

— Слезайте, — тихо сказал он. — Покатались, и хватит. Дальше я сам.

Он смотрел космолётчику в глаза, пока тот не сморгнул и не слез с брони.

— Выйти из кабины! — над бронеходом сверкнул ещё один разряд. — Всем отойти от машины! Все назад! Альфа — один — сорок три, тебя что, отдельно пригласить?!

Гедимин повернулся к «Маршаллам», чуть приподнял руки, показывая им пустые ладони.

— Я безоружен, — сказал он. — Я возвращаю бронеход на стоянку. Почему вы мне мешаете?

Рупор в стальной «клешне» дрогнул.

— Ты делаешь… что?!

«Макаки» переглянулись. Лязг и треск над улицей стихли.

— Откуда у тебя бронеход? — спросил охранник с рупором. — Где ты его взял, теск?

— На свалке, — отозвался ремонтник. — В вашем ремонтном ангаре — одни саботажники. Они постоянно выбрасывают исправное оборудование.

Кто-то из «броненосцев» странно всхрюкнул, владелец рупора нахмурился.

— Ты обвиняешь ремонтников в саботаже? У тебя есть доказательства?

— Это, — Гедимин постучал по броне проходчика. — Бронеход был выброшен как неисправный. Я без инструментов отремонтировал его за неделю. Ваши механики не хотят работать. Уберите их из Ураниум-Сити.

Теперь хрюкнул охранник с рупором.

— Так ты… предъявляешь требования, теск? — он поднял стальную руку, направляя на ремонтника ракетомёт.

— Меня зовут Гедимин, — отозвался тот, не двигаясь с места. «Макаки — очень странные существа,» — думал он, досадливо щурясь. «Иногда возникают сомнения в их разумности.»

— Хватит стоять столбами! — крикнул, уже без рупора, один из «Шерманов». — Пусть ведёт свою машину к ангару. Механики заберут её и проверят. Если она будет работать, ты, теск, получишь благодарность от мэра Моранси!

Гедимин сузил глаза.

— Называй меня по имени, канук. Мне не нужна благодарность Моранси. Это наше оборудование, и оно должно быть исправным. Уйди с дороги!

— Ты поедешь следом за мной… Гедимин, — сказал «Шерман», опуская оружие. — Вы все — не спускать с него глаз, дёрнется — стрелять на поражение!

Ремонтник втиснулся в тесную кабину. Она была рассчитана на более узкоплечих Eatesqa — или, может, Гедимин за полгода прибавил в мышечной массе…

Его остановили у входа в ремонтный ангар. Один из «броненосцев» дёрнул дверь снаружи, едва не выломав её.

— Выйти, руки за голову!

— Зови своих механиков, — сказал Гедимин. Он не стал отходить от бронехода — немного отступил от кабины и рабочей части и остановился. Из ангара доносились приглушённые ругательства, и кто-то выглядывал в щель между створками, но выходить не спешил.

— Ты свободен, теск, — качнул металлической «лапой» один из «Шерманов». — Возвращайся в барак. Ты не будешь наказан.

— Называй меня по имени, — сузил глаза Гедимин. — Я не уйду, пока машину не признают исправной. Ваши механики повредят её и снова вывезут на свалку. Это не их оборудование. Оно принадлежит Ураниум-Сити. Я буду следить за ним.

Ругательства за дверью стали громче.

— Ты утверждаешь, что эти люди устроят саботаж на наших глазах? — хмыкнул охранник.

— Они плохо работают и не ценят чужой труд, — кивнул Гедимин. — Они все — саботажники.

— Что ты сказал, урод?!

Створки двери, не выдержав давления, распахнулись, на пороге стояли двое «мирных» с бластерами наперевес. «Броненосцы» развернулись к ним, поднимая оружие.

— Спокойно! — рявкнул «Шерман». — Вы, двое, видите этот бронеход? Он знаком вам?..

От ремонтного ангара до самого барака Гедимина сопровождали двое «броненосцев», крепко держа его за вывернутые руки.

— Можешь быть свободен, — сказал один из них, подтолкнув его к порогу. — До утра не покидай барак. В форте разберут твои дела.

Он оглянулся на слегка потрескавшуюся мостовую и чертыхнулся. Гедимин проследил за его взглядом и пожал плечами.

— Так не строят, — заметил он.

— Не умничай, теск, — охранник толкнул его в грудь и прошёл мимо. Сзади кто-то вцепился в капюшон комбинезона и затащил Гедимина в барак. Дверь захлопнулась.

— Мать твоя пробирка! — покачал головой Гай Марци. — Вот это что было и зачем?!

— А мне понравилось, — усмехнулся Линкен Лиск, положив ладони Гедимину на плечи и слегка надавив. — Старые добрые времена… Ещё бы одну-две пары бластеров на броню! В следующий раз сделаешь?

— Наверное, тебе в самом деле очень скучно в шахте, — вздохнул Хольгер, глядя на ремонтника с опаской. — Ты не ранен?

— Меня никто не тронул, — сказал Гедимин, потирая помятое плечо. — Бронеход тоже.

— И ремонтники остались там же, где были, и на тех же ставках, — из-за спины Линкена вышел Кенен Маккензи и едва заметно усмехнулся. — Ведь я не ошибаюсь?

18 сентября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Солнце давно поднялось, но в посёлке никто этого не заметил — небо было плотно закрыто тёмно-серыми облаками. Дождь, начавшийся ещё с вечера, не унимался; с озера налетал холодный ветер, хлестал водяными струями по лицу. Охранники в экзоскелетах не рисковали приподнимать лицевые щитки, те, кому было невтерпёж, курили, спрятавшись под навесами и прикрывая огонёк сигареты стальной «клешнёй». Когда ветер прорывался в их укрытия, из-под навесов доносились вялые проклятия.

Бронеход, извлечённый со свалки, стоял за аэродромом, среди двух десятков подобных агрегатов — это были машины резерва. Над ними под порывами ветра поблескивал вытянутый купол защитного поля — чтобы прикрыть их, подогнали передвижной генератор Сивертсена. Двери ремонтного ангара были закрыты, и Гедимин увидел на стене красный огонёк — предупреждающий свет сигнализации.

— Свежо, как на берегу Ацидалии, — хмыкнул один из шахтёров-марсиан, подставив лицо ветру. Охранник, поглядевший на него, поёжился, и экзоскелет протяжно скрипнул. Гедимин пристально посмотрел на него и едва заметно пожал плечами. «Их ремонтники не следят даже за их механизмами. Вполне ожидаемо, что они не будут следить за нашими.»

— Я бы на твоём месте радовался, — покосился на него Сет Хепри. Он вместе со всей бригадой мок под холодным дождём, дожидаясь глайдера на Жёлтое озеро, — все места под навесами и в закрытых от ветра тупичках были заняты охраной.

— Тебя должны были пристрелить на месте, не разбираясь, — добавил он, в очередной раз вытер лицо и надвинул маску на глаза. — Как много здесь жидкой воды…

Гедимин промолчал.

— В душевой вчера третий западный квадрат не работал, — сказал, повернувшись к нему, взрывник.

— Это должно было заинтересовать меня? — спросил ремонтник. Маску заливало дождём — глазам было не так холодно, однако обзор только уменьшился.

— Ну, я думал… — не договорив, взрывник пожал плечами и отвернулся. — Где этот гребучий глайдер?!

Толпа на аэродроме постепенно рассасывалась — один за другим транспорты отправлялись на север. В окнах медчасти вспыхнул свет. Ещё одно световое пятно отражалось в мокром фриле к западу от неё — «нефтегонка» не прекращала работу на ночь, и фонарь над проходной не гасили. «Хольгер в дневной смене,» — вспомнил Гедимин. «Он уже на месте. Внутрь не пустят…»

Громкоговоритель, объявляющий названия рейсов, снова загудел, и рабочие зашевелились, озираясь по сторонам.

— Тау — два — четырнадцать, Ро — пять — восемь! Подойдите к бригаде «Жёлтое озеро — один»! Тау — два — четырнадцать…

Сет удивлённо мигнул.

— Зачем? Наша бригада укомплектована полностью.

«Тау-два?» — насторожился Гедимин. «Иджес?»

Иджес Норд вынырнул из полумрака и растерянно хмыкнул, встретившись взглядом с ремонтником.

— Звали, — он пожал плечами. — Это твоя бригада, Гедимин? Будем работать вместе?

— Я не против, — отозвался ремонтник.

— Двое механиков? — оживился взрывник, подходя поближе. — Так вот, я про душевую…

— Иди к макакам, — сузил глаза Гедимин. — Вместе с душевой.

На взлётную полосу, шелестя и потрескивая, вырулил очередной глайдер.

— Рейс «Жёлтое озеро — один»! — объявил громкоговоритель. — Две минуты на погрузку!

Над Жёлтым озером дождь лил не в полную силу — так, накрапывал, но застоявшаяся на крышах вода говорила о ночном ливне. Мусорные баки были приоткрыты, на краях чернела мокрая шерсть. Охранники, выгнанные на улицу, разделились на две группы — одна столпилась у шахты, вторая — у ремонтного ангара. Увидев снижающийся глайдер, они нехотя вышли под дождь.

— Альфа — один — сорок три, Тау — два — четырнадцать! — послышалось от ангара. — Подойдите!

— Что? — мигнул Сет, останавливаясь на пороге.

Двое охранников стояли у ремонтного ангара; его дверь была приоткрыта, но за ней было темно и так же холодно, как на улице.

— Это они, — один охранник осветил фонариком нагрудные знаки.

— Гедимин Кет и Иджес Норд? — второй заглянул в экран смарта. Ремонтники, переглянувшись, кивнули.

— За мной, — он пинком отодвинул дверную створку и вошёл в ангар. Свет зажёгся, тихо загудели воздуховоды. Никого из людей внутри не было.

— Гедимин Кет? — охранник ткнул его в грудь, приклеивая к комбинезону новый значок. — Ты назначен старшим механиком ремонтной базы «Жёлтое озеро». Принимай пост.

На значке были три полосы — две лиловые по краям, между ними — чёрная. Такая же метка была на корпусе смарта, который охранник протянул Гедимину. Вместо двух отверстий для антенн в нём было одно, кнопок — всего три, экран был прикрыт толстым выпуклым стеклом и едва ли реагировал на прикосновения.

— Передатчик. Связь с пятью шахтами и базой в Ураниум-Сити, — пояснил человек. — Ты обязан принимать вызовы и выезжать на место. Можешь запросить помощь из посёлка… запчасти, топливо, рабочих, всё, что нужно.

Гедимин мигнул. Он бы подумал, что ещё не проснулся, или его сморило в полёте, но это видение было куда менее абсурдным, чем сны.

— У ремонтной базы своё расписание, — охранник указал на лист, прикреплённый к стене. — Начинаете раньше, заканчиваете позже. В посёлок вас отвезёт особый глайдер. Душевая, раздаточная, — подходите по своему расписанию. Вопросы?

— Куда дели ма… людей? — Гедимин вовремя прикусил язык. Иджес запоздало ткнул его в бок и укоризненно покачал головой.

— Утопили в карьере, — ответил, изо всех сил пытаясь сделать каменное лицо, охранник.

— Нет, а жаль, — прошептал второй.

— Приказ губернатора Оркуса — создать ремонтную базу тесков, — сказал первый, поскучнев. — На пробу. Не доверяете людям — работайте сами.

Дверь за ними захлопнулась с громким лязгом. Гедимин посмотрел на выдвижные створки. «Прежде, чем тут открывать ремонтную базу, придётся ремонтировать сам ангар. Что же, это ожидаемо.»

Иджес, растерянно озираясь, подошёл к верстаку, щёлкнул выключателем — зажёгся яркий белый свет. Проведя ладонью по пустой поверхности, механик сел на неё и посмотрел на Гедимина.

— Етижи-пассатижи… Похоже, ты не зря катался на бронеходе. Так мы теперь ремонтники?

Гедимин кивнул. Он смотрел на полупустые стеллажи, непонятные ящики, засунутые под верстак, закапанные топливом и маслом смотровые ямы и свисающие с потолка захваты электрокрана.

— Слезай. Здесь много работы.

— Командуй, — хмыкнул Иджес, спрыгивая с верстака и подходя к Гедимину. — С чего начинать?

— Сначала наведём порядок здесь, — ремонтник обвёл задумчивым взглядом пустой ангар. — Проверим оборудование. А потом… Потом мы пойдём искать списки. Или, что вероятнее, составлять их.

— Какие списки? — мигнул Иджес.

— Списки оборудования рудника, — пояснил Гедимин. — На всех пяти шахтах, за которые мы отвечаем. Тут, как я понимаю, никогда не проводилась профилактика. Вот с неё и начнём.

…Eateske сдвинул до упора стенную панель и легонько, одним пальцем, толкнул дверную створку. Она беззвучно скользнула к середине прохода, и вторая двинулась ей навстречу. Звук удара поглотил амортизатор.

— Гедимин, ты не перестарался? — оглянулся на него Иджес. — Теперь нам нужен дверной звонок!

— Кому надо — постучатся, — хмыкнул ремонтник. — Что у тебя?

— Вот, разложил, — северянин кивнул на приоткрытые ящики с новыми этикетками и груду разнообразных обломков на верстаке. — А это на выброс.

— Подожди, — Гедимин ссыпал обломки в пустой ящик. — Пригодится. Что?! У них тут были ремонтные перчатки?! Макаки безмозглые…

— Метеор им в зад, чтоб быстро летели, — кивнул Иджес. — Две рабочие, одна — уже нет.

— Дай примерить…

В прогревшийся ангар просочился холодный воздух. Ремонтники развернулись к двери. На пороге стояла одна из самок — «мирных служащих» — с обрывком лопнувшего шланга на плече.

— Ребята, у нас тут полный… — начала она — и осеклась. Она медленно подняла взгляд на ремонтников, и её глаза расширились.

— Тески?!

— Ремонтная база Жёлтого озера, — Гедимин указал на свой значок. — Приказ губернатора Оркуса. Чего тебе? Где-то поломка?

Самка кивнула.

— Значит, теперь тут будут тес… вы двое? Вы… вы что, механики?

— Или говори, что нужно, или иди в лес, — сузил глаза Гедимин. — Иджес, запускай кран. Последняя отладка, и пойдём на обед.

— Стой-стой! — спохватилась «мартышка». — Да, там поломка. Грёбаный шланг… Короче, в душевой вода теперь течёт не с потолка, а прямо из стены. Широким таким потоком. Вот эта штука оторвалась. Знаешь, что с ней делать?

— Воду перекрыли? — Гедимин, посмотрев на обрывок, повернулся к стеллажам. «В одном из ящиков должны быть запасные шланги. Эта деталь выглядит непрочной. Они наверняка часто заменяются. Осталось найти замену.»

— Жёваный крот! Сантехника — не моё, — покачал головой Иджес. — Гедимин, я лучше тут, с краном. Он почти работает. Вернёшься — будет в полном порядке.

— Займись, — кивнул Гедимин. «Насосные станции,» — думал он. «Должно быть сходство. Жидкость есть жидкость…»

…Принтер засвистел и выплюнул блестящий скирлиновый лист длиной в метр.

— С двух сторон, — сказал «мирный», протянув его Гедимину. — Всё разобрано по категориям и местам приписки.

— То, что на свалке, тоже здесь? — ремонтник заглянул в список и слегка оторопел.

— Списание проводится раз в месяц, — буркнул «мирный». — Я тут занят учётом, теск. Свалка, ангар, — это не ко мне.

Рация на груди Гедимина громко загудела, экран вспыхнул красным.

— Шахта «Жёлтое озеро — три» вызывает ремонтную базу!

— Что у вас? — Гедимин щелчком выдвинул антенну.

— Обрыв кабеля, — на заднем плане послышался удивлённый возглас, а за ним — перешёптывания. — Штрек «Эпсилон-один», третий километр.

— Принято, — ремонтник убрал антенну, свернул список в трубку и закрепил рядом с ремонтной перчаткой. — Как попасть на «Жёлтое озеро — три»?

— Глайдер у ангара, — махнул рукой охранник у двери. — С территории не вылетать!

Гедимин вышел на аэродром. Ярко-оранжевый глайдер блестел от недавнего дождя; солнце уже прорвалось сквозь облачный покров, и всё, вымокшее за утро, поблескивало и сверкало. «Координатор?» — Гедимин забрался в кабину и взял с панели маленькую оранжевую коробку с выдвижными «лапками». «Хорошо. Я давно не взлетал. Итак, «Жёлтое озеро — три»…»

21 сентября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Одна из верхушек мусорной горы от пинка отъехала в сторону, сбросив вниз полцентнера обломков, обёрток и побуревших листьев. Разворошив органический хлам, Гедимин подцепил блеснувший кусок металла.

«Трос десятимиллиметровый, полтора метра… а, вот ещё два… Здесь полметра приводной цепи, а это кусок панели управления. Тут что? Надо же… А что они с ним сделали, чтобы он пришёл в такое состояние?» — хмыкнув, Гедимин бросил последний обломок в мешок, затянул горловину тонким тросом и громко свистнул. Трос дёрнулся и быстро пошёл вверх вместе с грузом.

Наверху загудел подъехавший глайдер. Ремонтник поспешно отступил к склону, освобождая место для сброса мусора, но гудки не прекратились.

— Гедимин! — с края обрыва свесился Иджес и жестом позвал ремонтника к себе.

Глайдер-мусоровоз стоял у оврага, развернувшись для сброса, но ничего не сбрасывал, и его кабина была пуста. Мика Марци, пригнавшая его к обрыву, стояла у прицепа и в нетерпении барабанила пальцами по огромному ковшу, сплющенному в почти плоский блин.

— Нет, мне всё-таки интересно, что они делают с механизмами, — пробормотал Гедимин, разглядывая ковш.

— Должно быть, оползень, — пожал плечами Иджес. — Этот ковш уже ни на что не годен. Подожди немного, Мика, мы выберем, что нам нужно.

— Жду, — кивнула самка. — Вы уже чего-то нагребли, так?

— Пригодные детали не должны лежать на свалке, — отозвался Гедимин, отодвигая ковш и вытаскивая почти целый захват. Он был немного больше самого ремонтника и в мешок не поместился бы ни в каком виде. «Не забыть забрать с собой,» — подумал Гедимин, проставляя на самой широкой поверхности метку «U» — «собственность Ураниум-Сити».

— Теперь ты занят своим делом с утра до ночи, — покачала головой Мика. — Видно, что тебе это нравится. Наверное, на твоём руднике не осталось ничего неисправного.

— Всё постепенно выходит из строя, — пожал плечами Гедимин, сматывая пучок найденных проводов в тугую косу. — Но сплющенных ковшей там уже нет, здесь ты права.

— Вам не нужен ещё один механик? — спросила, понизив голос, Мика. — Если там не хватает рабочих, вы можете попросить ещё, Моранси не откажет вам.

— Ты о чём? — подозрительно сощурился Иджес. — Нет, самок нам не надо. Тебя — особенно. Ты туда притащишь пушку… или уронишь на меня кран. Очень надо!

«Ещё один механик?» — Гедимин задумчиво смотрел на синий комбинезон самки. «Макаки неправильно используют не только железо и фрил. С живыми существами они тоже обходятся… странно.»

— С дороги! — Мика, потеряв терпение, оттолкнула Иджеса и вернулась в кабину. Громкий протяжный гудок заставил Гедимина подобрать мешок и отступить. Груда мусора посыпалась в овраг, на уже слежавшиеся там горы. Глайдер рванул с места, едва не зацепив стену ближайшего барака.

— Самки, — хмыкнул Иджес. — Ну что, копаем дальше?

— На сегодня хватит, — сказал Гедимин. — Бери мешок. Захват полежит у меня.

— Ваш комендант ещё тебя не выселил? — ухмыльнулся механик.

— Он доволен.

Нести захват было трудно — не из-за тяжести, из-за того, что он выпирал во все стороны и норовил проехаться по стене. Гай Марци что-то пробормотал Гедимину вслед, но ремонтник не обратил внимания — он старался не сломать ни одну перегородку, а они не отличались прочностью.

— Это для очередного идиотского опыта? — подозрительно посмотрел на него Гай, когда ремонтник вернулся.

— Это для работы, — Гедимин кивнул в сторону аэродрома.

— Одна радость — если ты что-нибудь взорвёшь, это будет не в моём бараке, — вздохнул комендант. — Когда ты заделаешь дыры в стене?

— Оборудование нужно Лилит, — пожал плечами ремонтник. — Обесточенное, оно станет бесполезным.

— Мало мне было одного тебя, — пробормотал Гай, возвращаясь на матрас. «Интересно, когда он выходит наружу?» — подумал Гедимин, но спрашивать не стал.

Из компьютеров в информатории был свободен только один — тот, за которым сидел Эдмондо. Ему сейчас было некогда сидеть — заканчивался очередной сеанс в кинозале, и толпа поселенцев уже собралась в вестибюле, дожидаясь следующего.

— Это вы смотрели уже пять раз! — доносилось из её центра. — Есть множество очень хороших фильмов, например…

— Хе, — ткнул Гедимина в бок один из Eatesqa. — Кто будет смотреть, как макаки возятся с приплодом?! Поставили бы нормальный клонарий, и никаких проблем.

— Да, их развитие неоправданно затянуто, — кивнул ремонтник. — Но они называют это святой традицией.

— Что такое «святой»? — повернулся к нему поселенец. — Я это слово уже слышал, но там не было объяснений.

— Я тоже не переводчик, — пожал плечами Гедимин. — То, что они не хотят менять, даже если это бессмысленно или опасно… смысл примерно такой.

Пока Эдмондо спорил с поселенцами, его компьютер был свободен. Ремонтник потыкал в экран, извлекая на видное место список форм — обращения к мэру Моранси отличались друг от друга незначительно, однако Гедимин не хотел рисковать. «Никогда не знаешь, какую традицию нарушишь,» — думал он, открывая нужную страницу. «Итак, Антуану Тэ Гэ Моранси… в связи с большим объёмом работ… изношенностью оборудования… неоднократным пренебрежением сроками плановой проверки… предоставить в распоряжение ремонтной базы… а именно…»

Задумавшись на секунду, он вписал четыре имени.

— Вот это да, — послышалось за спиной. Там стоял, странно пощёлкивая языком, Кенен Маккензи.

— Ты хорошо знаешь их язык, Гедимин. Составлено по всем правилам! — он осторожно, кончиками пальцев, хлопнул ремонтника по плечу.

— А ты откуда знаешь правила? — покосился на него Гедимин.

— Самообразование, друг мой, — наклонил голову Кенен. — Кто-кто, а ты знаешь, как оно полезно для нас. Ты не видел Эдмондо?

— Если его не затоптали, он у кинозала, — буркнул ремонтник, отворачиваясь к экрану. Письмо было отправлено, оставалось выждать три дня.

 

Глава 11

01 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

До начала смены оставалось полчаса — только долететь и выгрузить припасённый металлолом. Уже почти рассвело, но солнце не появилось — уже несколько дней небо было затянуто облаками. Ветер с озера обжигал холодом, трава побелела от инея, выбоины на дороге, наполненные водой, затянуло ледяной коркой. «Температура понижается,» — Гедимин покосился на сизое небо и поправил капюшон. «Скоро начнётся кристаллизация. Интересно будет посмотреть на это.»

Шахтёрская смена отстояла от ремонтной на час; все поселенцы, кроме отряда механиков и немногочисленной охраны, ещё лежали в бараках. Гедимин ожидал встретить на аэродроме единственный глайдер, вылетающий к нефтедобывающим станциям вдоль озера, и тот обычно не заводили, пока у взлётной полосы не собирались все его пассажиры. Но из-за ремонтного ангара был слышен шум мощных моторов и голоса, знакомые и не очень.

Гедимин вышел из-за душевой и увидел огромный пассажирский барк, белый в синих полосах, — рейс на Эдмонтон. Несколько охранников сопровождали группу людей в тёплых комбинезонах. Кто-то из них, отойдя к стене и заслонившись от ветра, торопливо курил, кто-то оживлённо беседовал с провожающими. Гедимин узнал некоторых — тут были поселковые ремонтники, несколько «броненосцев» (без экзоскелетов)… Один человек стоял на углу ремонтного ангара и что-то вполголоса втолковывал незнакомой «макаке» в форме администратора из информатория.

— Эдмондо! — окликнул его Гедимин. Тот обернулся и слегка побледнел. Его товарищ развернулся всем телом, хватаясь за бластер.

— Врождённая агрессивность естественнорождённых, — сузил глаза ремонтник. Эдмондо, охнув, схватил товарища за руку.

— Не надо! Это лояльный теск. Его зовут Гедимин. Эй! Ты узнал меня без бэйджика?!

— У вас выразительные лица, — кивнул ремонтник. — Ни разу не видел тебя без бронежилета. Ты ещё меньше, чем казалось.

— Да, верно, — усмехнулся Эдмондо, похлопав товарища по плечу. — Ты это… знакомься. Паскаль теперь будет за меня. Не пугай его реакторами, ладно?

— Реакто… чем?! — округлил глаза Паскаль.

— Гедимин — изобретатель, — пояснил бывший администратор, поправив на сменщике капюшон. — Просто дай ему сеть и не подходи. Иначе узнаешь много того, что человеку знать не следует.

Гедимин усмехнулся.

— Ты улетаешь? Из-за чего?

— Смена закончилась, — Эдмондо указал на барк из Эдмонтона. — Три месяца — и домой.

…Солнце появилось перед самым обедом — возможно, раньше, но Гедимин заметил его только тогда, когда Иджес пинком распахнул дверь и впустил свет и холод. Остановившись на пороге, он произнёс длинную запутанную фразу, в которой упоминались различные способы спаривания макак и других животных с бригадиром шахты «Жёлтое озеро — 2» и её вентиляционными туннелями. «Не пытаться это представить!» — приказал себе Гедимин, вылавливая из фразы слова, имеющие смысл.

— Что удалось сделать? — спросил он, улучив секунду, когда Иджес остановился перевести дух. Механик сделал глубокий вдох и произнёс ещё одну фразу на ту же тему; способы спаривания стали ещё более разнообразными и опасными для здоровья, а среди спариваемых оказались Иджес и Лилит (из того, что имело смысл, Гедимин уловил, что самка осталась на шахте и очень его ждёт). Датчики движения у двери погасли, и створки сдвинулись с места, ударив Иджеса по рукам. Механик отшвырнул их на прежние места, помянув их родственников и способ, которым они были сделаны (очень необычный и не имеющий с реальностью ничего общего).

— Хорошо, я посмотрю, — кивнул Гедимин, забирая с верстака ремонтную перчатку, а со стойки у стены — запасной пневмомолот. — Возьми костыли и стяжки. Придётся устанавливать всё заново. Где сейчас насос?

— Застрял в трубе… Да твою же ж мать! — Иджес, уронивший себе на ногу тяжёлый кусок металла, от расстройства пнул его в дальний угол и продолжил тему родственников. Гедимин покосился на него с досадой.

— Это костыль. У него нет матери. Ты не мог спариваться с ней, — сказал он. — Идём!

…Глайдер, сбавляя скорость, прошуршал по аэродрому и остановился, развернувшись носом к дверям ремонтного ангара. Порыв ветра выдул из открытого контейнера охапку ярких обёрток и разметал по взлётной полосе. Робот-уборщик, прилепившийся к стене, запищал, сполз и направился к ним.

Заглушив мотор, Гедимин выбрался из кабины и огляделся по сторонам. На крыльце душевой курили двое охранников; дверь столовой была приоткрыта, изнутри доносились запахи, свойственные человеческой пище, и оживлённые голоса.

— Идите в ангар, — сказал Гедимин механикам. — Я пойду за едой.

Он вошёл в столовую, и разговоры смолкли. Внутри собрались замёрзшие на улице охранники и скучающие «мирные люди» — почти все, кто работал на поверхности. Они пили что-то горячее и строили на столах башенки из жёстких обёрток; одна из них почти достигла потолка.

— Эй! — самка, мимо которой прошёл Гедимин, шарахнулась к стене. — Держись подальше, ты, слизкий урод!

— Мне нужна еда для механиков, — сказал он самке, разливающей горячее питьё. Та нагнулась и вытолкнула из-под стола ящик, наполненный контейнерами с Би-плазмой. Он выкатился под ноги Гедимину.

— Что это за вещество? — спросил ремонтник, протянув руку к дымящемуся стакану. Самку передёрнуло, и она резко отодвинула питьё, чуть не расплескав его по столу.

— Просто гора мяса и слизи, — с отвращением пробормотал кто-то за спиной. — Шкура аж лоснится…

— Тихо ты! Не провоцируй, — цыкнул на него другой.

— Тебе что! А нас, того и гляди, заставят с ними сношаться, — негромко, но внятно сказал первый. — Вот с этими лысыми уродами. Я к такому близко не подойду!

— А со спины он ничего, — заметила другая самка. — Космофлотская выправка… Эй, их без одежды кто-нибудь видел?

— В душевой посмотришь, — фыркнула первая. — Мясо и есть мясо. Гора мышц с каменной мордой. Вот он слышит нас, как думаешь?

— Заткнитесь вы, обе, кошки мартовские, — прошептал кто-то из охранников. — Сношаться? С таким амбалом? В нём семьсот фунтов весу. Вас потом в рулон скатают.

— Так можно сверху пристроиться, — сказала вторая самка; Гедимин, собрав контейнеры, прошёл мимо, и она привстала, глядя ему вслед, и чмокнула губами воздух. — Ну и спина! Такой задницы нет во всём Эдмонтоне!

— Да ты оголодала, — ухмыльнулся один из охранников. — Эй, берегись тесков! Они везде большие. Лопнешь!

У ангара Гедимин обернулся и увидел рожи, прилипшие к стеклу столовой. Выбрав ближайшую самку, он пристально посмотрел ей в глаза. Передёрнувшись всем телом, она быстро отошла от окна.

— Думала, мы тебя уже не дождёмся, — буркнула Лилит, забирая контейнер с едой. — С макаками общался?

Иджес перевернул контейнер и помянул кровных родственников и ещё один способ спаривания — в этот раз с использованием листовки, прикреплённой к ёмкости с Би-плазмой, самой ёмкости и её содержимого. Гедимин смигнул, отгоняя воображаемую картинку, — в последнее время они представлялись ему быстрее, чем он успевал себя одёрнуть. Он покосился на знак биологической опасности на контейнере и перевёл взгляд на Иджеса.

— Везде говорят о размножении макак. Сами макаки. Сеть. Полпосёлка. Ещё и ты.

Механик растерянно мигнул.

— Гедимин, ты чего? На Севере все так говорят!

— А тут что, Север? — фыркнула Мика, отобрав у него листовку. — Так его, Гедимин! Хлопает языком, как флаг на ветру.

— Эй! Вы что, обиделись? — замигал Иджес. — Это не про вас вообще!

— Размножение макак не имеет отношения к нашей работе, — качнул головой Гедимин. — Ни малейшего. Не говори здесь о нём.

— Жёваный крот! А что мне говорить?! — нахмурился механик. — Вот ещё один насос уронят в шахту — мне сказать «как здорово»?!

— То, что ты говоришь, не имеет смысла, — сузил глаза Гедимин. — Ты можешь сказать любое слово с тем же успехом. Говори «уран» — он здесь повсюду и имеет отношение ко всему.

— Уран? — Иджес мигнул. — Очень коротко. Никакой разрядки.

— Добавь к нему что-нибудь ещё, — пожал плечами ремонтник. — Например, торий.

Он перевернул контейнер, чтобы не видеть раздражающего жёлтого знака, и посмотрел на Мику.

— Чего нам подсыпали?

— Дряни, — буркнула та. — Этот мутаген вызывает рост волосяного покрова на голове. Мутация закончится к утру. Будем мохнатые, как макаки.

— Ур-ран и торий, — пробормотал Иджес, ощупывая гладкую макушку с выпирающими буграми. — У меня тут будет шерсть?!

— У всего посёлка, — поправила Мика и скривилась. — Линкен Лиск болен на голову, но в одном он прав. Жаль, что Джеймса Марци не расстреляли ещё на Деймосе! Нам бы не пришлось терпеть обезьяньи выдумки…

«Шерсть? Интересно, какой длины она будет,» — Гедимину вспомнилось всё разнообразие волосяных покровов на головах людей, и он хмыкнул — некоторые из них были мохнатее любой дикой обезьяны. «Ещё у них есть мех на теле. А у некоторых — по всему телу. Надеюсь, у нас такого не будет.»

02 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Пока медь слой за слоем покрывала электроды, Гедимин прилёг отдохнуть — наблюдение за гальваническими процессами вгоняло его в дремоту, видимо, потому, что два часа от ночного сна он отрезал на подготовку к опытам. Теперь всё шло как положено, и его вмешательство не требовалось — можно было поспать ещё час или полтора. Он закрыл глаза в слабой надежде на осмысленные видения, но в очередной раз провалился в мир, напрочь лишённый логики, и бродил по нему, время от времени вываливаясь в реальность и досадливо вздыхая. «Мартышки называют это обработкой информации,» — подумал он, открыв глаза через час, и провёл ладонью по лбу, отгоняя бессмысленные галлюцинации. Пальцы зацепились за что-то колкое, и Гедимин проснулся окончательно.

Он накрыл голову двумя ладонями и убедился, что она вся покрыта коротким жёстким мехом. Волоски в полсантиметра длиной царапали руку, как тонкая проволока. Чтобы вырвать один из них, пришлось приложить усилие; Гедимин даже сощурился от боли, но всё же добыл образец и внимательно рассмотрел его. Частица волосяного покрова была тёмно-синей, толстой, довольно жёсткой.

«Мутаген сработал,» — Гедимин ещё раз провёл ладонью по голове и озадаченно хмыкнул. «Чего макаки хотели этим добиться?»

Он закатал рукав, осмотрел предплечье — оно осталось привычно гладким; расстегнув комбинезон, eateske убедился, что на груди мех не вырос. «Тем лучше,» — Гедимин, выбросив из головы странные эксперименты «макак», опустился на пол рядом с гальванической ванной и выдернул провод. Извлечённые электроды — слой меди на них достиг необходимой толщины — были воткнуты неомеднёнными концами в подставку и оставлены на просушку. В стену постучали.

— Готово?

— Да, можешь забирать, — отозвался Гедимин, возвращаясь на матрас. Он уже выспался, и в голове прояснилось, но перед ранним подъёмом ему хотелось ещё немного полежать. «Макаки в самом деле ослабили меня,» — с досадой думал он. «Раньше я мог работать всю ночь.»

Лилит вошла и остановилась, направив взгляд на Гедимина — а точнее, на его макушку. Он недовольно сощурился, но тут же расширил глаза — на самку мутаген тоже подействовал, и её голова покрылась короткими чёрными волосами. Проследив за его взглядом, самка пощупала макушку и пожала плечами.

— Это ещё ничего. Могла бы вырасти длинная обезьянья шерсть!

— Зачем нужна эта мутация? — Гедимин провёл пальцем по макушке — жёсткий мех норовил впиться в кожу. — Не вижу в ней смысла.

Лилит смерила его взглядом и усмехнулась.

— Не переживай, Гедимин. Тебе идёт.

— Что? — озадаченно мигнул ремонтник.

— Ты красивый, — пояснила самка, проводя пальцем по его голове. — Эта синяя шерсть тебе к лицу.

Гедимин недоверчиво хмыкнул.

— Синяя? — заинтересовались за стеной. — Чего в этом доме не хватает, так это зеркала!

Кенен вошёл, приглаживая мех на макушке; у него получалось — в отличие от жёсткой, как проволока, щетины на голове Гедимина и Лилит, он отрастил мягкий светло-рыжий пух.

— Ты рыжий, — хмыкнула самка. — Таких макак я видела.

— Твой чёрный окрас тоже не слишком оригинален, — отмахнулся Кенен, разглядывая Гедимина. — А ты, как всегда, отличился, Джед. Если тебе хотели добавить сходства с человеком — это провал.

…За час до общего подъёма в посёлке подавали признаки жизни только охранники с ночных постов, уборщики, вывозящие остатки палой листвы на свалку, и наблюдательные дроны, плавно кружащие над крышами. Гедимин разглядывал покрытую инеем стену; на ней можно было бы что-нибудь начертить, но ничего интересного в голову не приходило.

— А, вот вы где, — из переулка, облегчённо вздохнув, вышел Хольгер. — Тебя непросто поймать, Гедимин.

— Зачем ты встал так рано? — удивлённо мигнул ремонтник. — Вам тоже удлинили смену?

— Я искал тебя, — покачал головой Хольгер, протягивая Гедимину сложенный вчетверо лист. — Вот, посмотри. Я снова думал об автономных силовых полях… и кое-что придумал. Здесь я расписал, как это должно работать. А вот это… это нужно испытать. У тебя в мастерской есть «сивертсен»?

Он показал Гедимину предмет, похожий на очень толстый медный электрод с фриловой рукояткой, с которой свисал обрезок провода. Ремонтник мигнул.

— Что это? — он осторожно взял в руки странную вещь, заглянул внутрь — электрод был полым, стенки омеднённой трубки — необычайно толстыми и, похоже, состояли из нескольких разнородных слоёв.

— Концентратор. Их два, — Хольгер отдал ему второй «электрод» и смущённо опустил взгляд. — Они разборные. На листке есть схема… Если найдёшь время, подсоедини их к «сивертсену» и собери, как в ней указано. Должен получиться автономный пузырь силового поля… но я пока не пробовал.

Гедимин посмотрел на концентраторы и смущённого Хольгера и растерянно мигнул.

— Ты изобрёл новый генератор защитного поля?

— Громко сказано, Гедимин, — ещё сильнее смутился тот. — Пока не прошли испытания, ничего нельзя сказать. Я сам удивлюсь, если это сработает.

— Это удивительно, — тихо сказал ремонтник, прижимая концентраторы к груди. — Я никогда не видел настоящих изобретателей. Сегодня же испытания будут проведены.

…Лист со схемой был тщательно разглажен и пришпилен к верстаку; надобности в ней уже не было — Гедимин запомнил её наизусть. Разобранные концентраторы лежали рядом с рабочими частями, извлечёнными из генератора защитных полей; ссыпав крохотные кристаллы на край листа, eateske осторожно поддевал их пинцетом и вставлял в зажимы. Его лицо закрывал респиратор, и дышать он старался через раз и в сторону, — кристаллические линзы диаметром в три миллиметра могла испортить даже водяная взвесь.

Из-за плеча выглянул Иджес, вытянул шею, разглядывая детали под рукой Гедимина. Тот, не оборачиваясь, рявкнул на него и потянулся за очередным кристаллом.

— Эй, Гедимин, а ты потом его соберёшь обратно? — спросила Мика; она подойти не решилась.

— Конечно, — буркнул ремонтник, закрепляя последнюю линзу в трубке концентратора. Оставалось соединить провода.

— Это бесполезно, — проворчал Иджес, отходя от верстака и устраиваясь на матрасе, занятом самками. За дверью бушевал ветер, лил косой ледяной дождь; вызовов не было, лететь на проверку было чистым самоубийством.

— Что? — мигнул Гедимин, зачищая провод. «Опять изолента,» — поморщился он, глядя на скрутки. «Никакой надёжности.»

— Ты что, с Энцелада? — покачал головой Иджес. — Каждая мартышка знает, что искусственнорождённые не умеют изобретать. Только ломать и чинить.

— Хольгер — умеет, — отозвался Гедимин, закрепляя концентраторы полыми трубками вверх. Поворот рубильника — и над ними замерцал большой матовый пузырь защитного поля. Он висел, не прикасаясь к трубкам, в пяти сантиметрах над ними. Гедимин мигнул. «Работает?!»

Он развернул один концентратор параллельно земле, взял второй и медленно попятился к стене ангара. Первые три метра пузырь оставался шарообразным, потом он начал растягиваться; расстояние между ним и концом трубки не изменилось ни на миллиметр. Гедимин сдвинул концентратор в сторону — теперь две трубки не смотрели друг на друга. Поле разделилось на два пузыря; один остался висеть над корпусом генератора, второй замер рядом с испытателем.

— Эй! Почему поле не вокруг генератора? — Мика дотянулась до матовой плёнки железным прутом и попыталась прижать её к трубке концентратора, но прут отскочил.

«Не отделяется,» — Гедимин положил в пузырь большую гайку; поле её окутало, но при смещении концентратора сдвинулось вслед за ним и потащило деталь за собой. «Слабый излучатель? А если подключить напрямую к шахтному генератору? Проводка может не выдержать, но попробовать стоит…»

…Косой дождь хлестал по стенам, бил в лицо, заливался за воротник. Пока Гедимин, прикрывая ладонью маску, дошёл до информатория, холодная вода успела просочиться повсюду и затечь в сапоги. Одинокий охранник в экзоскелете обходил площадь, окружив себя защитным полем.

Скинув капюшон, Гедимин вытер лицо и провёл ладонью по мокрой макушке. Шерсть, даже намокшая, осталась такой же жёсткой и колкой. «Очень странная мутация,» — подумал ремонтник, стряхивая воду. «Я всё ещё не вижу в ней смысла.»

— Гедимин! — его хлопнули по плечу. Хольгер ждал его не в компьютерном зале — он, вполне вероятно, так и простоял час в вестибюле, высматривая ремонтника на площади. Он посмотрел Гедимину в глаза; тот, качнув головой, извлёк из кармана завёрнутые в ветошь концентраторы и лист. Целлюлозная бумага промокла бы насквозь, но со скирлина вода скатывалась, и чертежи и наметки остались нетронутыми.

— Не отделяется, — сказал он. — Проверь расчёты.

— Концентрируется, но не отделяется? — мигнул Хольгер; он, как и Гедимин, обзавёлся за ночь короткой шерстью на макушке, и она была очень похожа на стальную проволоку — и цветом, и жёсткостью. — А если повысить напряжение?

— Повышал, — Гедимин показал оплавленный конец провода. — Мощности хватает. По-моему, дело в линзах. Слишком короткий фокус. Проверить бы на более выпуклых…

Хольгер пристально посмотрел на Гедимина.

— Ты думаешь, есть смысл? Это будет работать… хотя бы когда-нибудь?

— Не вижу препятствий, — пожал плечами ремонтник.

— Спасибо, — Хольгер стиснул ладонь Гедимина двумя руками. — Значит, нужны другие линзы? Насколько я знаю, они везде одинаковые. Это оптимальный размер и форма. Они внесены в патент, и их изготавливают по одному стандарту. Даже не знаю, что тут можно…

— Надо думать, — сузил глаза ремонтник. — Сплав, из которого ты изготовил концентраторы… Там был бы полезен слой стронция. Эффект был бы нагляднее.

— Стронций? — озадаченно мигнул Хольгер. — Своеобразное предложение, Гедимин. Я его обдумаю.

Ледяной дождь загнал под крышу всех — даже тех, кто предпочёл бы играть в мяч за оврагом, проходить полосу препятствий или перекапывать свалку. Рядом с каждым, кому достался компьютер, сидели ещё двое-трое, заглядывая в экран.

— Гедимин! — из угла навстречу ремонтнику поднялся Кенен и широко, по-человечьи, улыбнулся. Из-под его руки выглянул хмурый Линкен, приветственно кивнул и жестом поманил пришедших к себе.

— Мы заняли тебе место, — сказал Кенен. — Сегодня тут тесновато…

— Я занял, — буркнул космолётчик, тяжело поднимаясь на ноги; край стола, на который он оперся, захрустел, а ножки стула, привинченные к полу, заскрежетали. — Садись. С меня на сегодня хватит. Грёбаные макаки…

— Опять читал закон да Косты? — хмыкнул Хольгер. — Он ещё добрый. Если бы Саргон победил, с мар… людьми так не церемонились бы.

— Шли бы они за орбиту Плутона, — стиснул зубы Линкен. — У нас нет ни планеты, ни домов, ни паршивого глайдера, на нас ставят отвратные опыты, — и они ещё хотят лояльности?!

Он с силой провёл ладонью по белесой шерсти на макушке и поморщился.

— Гедимин! Тут всё завалено ураном. Как добыть из него плутоний? Много не нужно, восьми килограмм хватит.

Ремонтник покачал головой.

— Тут нет урана. Есть руда. В ней самого вещества — сотые доли процента. Плутония там вообще нет. Его получают облучением урана. Сейчас облучать нечего — и нечем.

— Жаль, — вздохнул Линкен, опускаясь на пол. — Кенен, исчезни. Мы займёмся наукой. Твои мозги вскипят от перегрева.

…Гедимин покачал головой и повернулся к Хольгеру; тот, дочитав до конца страницы, хмыкнул и пожал плечами.

— У мартышек всё очень запутанно, — сказал он. — Но если точный состав неизвестен даже северянам… Наверное, Австралия очень хорошо его скрывает. Гедимин, а приблизительный состав тебе ничем не поможет?

— Этого мало, — отозвался ремонтник, разглядывая таблицу синтетических материалов. — Он определённо не полон. К тому же без точных пропорций… я бы не взялся.

— А условия получения? Они на что-нибудь указывают? — Хольгер с надеждой посмотрел на Гедимина, тот пожал плечами.

— Если я в бараке создам такие условия, Гай позовёт охрану. Кроме того, и температуру, и давление нужно чем-то измерять, и довольно точно.

— Термометр я бы поискал, но на две тысячи градусов… — Хольгер вздохнул. — Я думаю, следует пока забыть эту идею. Попробуем ещё раз со стронцием, и я найду надёжный кабель… Всё-таки, я уверен, дело в напряжении.

— Я готов к испытаниям, — склонил голову Гедимин.

— Смотри, не взорвись там, — буркнул Линкен. — По крайней мере, без меня.

09 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последняя лампа была вкручена на место, и Гедимин закрепил над ней прозрачный щит. Можно было спускаться.

— Иджес, готов?

Подъёмник медленно складывался, опуская ремонтника из-под потолка; минуту спустя из подобия лестницы он превратился в металлическую пластину с выступающими ножками. Иджес вернул на место массивную крышку люка с предупреждающими знаками и дёрнул рубильник. Большой зал у подъёмника, будку диспетчера и массивную дверь рудохранилища залило ярким светом. Гедимин пересчитал лампы — все горели, потухших не было.

«Работа на пяти шахтах за весь день — замена трёх ламп и одного предохранителя,» — хмыкнул он про себя. «Мне это нравится!»

— Слишком часто у нас вылетают предохранители, — подозрительно сузил глаза Сет Хепри, возвращаясь в диспетчерскую будку. — На мой взгляд, тут не обошлось без тебя, Гедимин. Очередные опыты?

«Догадался,» — Гедимину было досадно, и он надеялся, что по лицу этого не видно.

— Не знаю, о чём ты говоришь, — он пожал плечами. — Если участились скачки напряжения, надо проверить проводку. Может быть, дело в генераторе.

— Вот и проверил бы, — повернулся к нему один из охранников. — А к генератору не лезь. Без тебя починят.

— Ага, — хмыкнул Иджес. — Много тут без нас починили!

Тихо лязгнули ворота, потянуло холодом и сыростью. Охранники, повернувшись к двери, вздрогнули и вытянули руки по швам. Иджес и Гедимин озадаченно переглянулись.

— Вольно! — скомандовал вошедший охранник в тяжёлом экзоскелете. Рядом с ним, слегка отставая, шла женщина в белом комбинезоне. Она опасливо покосилась на ремонтников и отошла в сторону, так, чтобы «броненосец» прикрывал её от них.

— Мисс Квецин возьмёт пробы руды, — сказал охранник. — Открывайте хранилище!

Массивные створки, расчерченные жёлтыми и чёрными полосами, отъехали в стороны. Гедимин встал так, чтобы ему было видно хранилище, — бесконечные штабеля больших ящиков, облепленных предупреждающими знаками. Охранники расступились, пропуская мисс Квецин; она, поправив респиратор, огляделась по сторонам и приподняла незакреплённую крышку.

«У неё нет ёмкостей для проб,» — удивлённо мигнул Гедимин, глядя на странный прибор в руке Квецин. Он выглядел привычно — небольшая бронированная коробка с экраном и выдвижными антеннами, но каждая из них заканчивалась не закруглением или сплющенным наконечником, а пучком тонких плоских пластин. Они развернулись веерами, окутывая кусок руды, и прибор замигал.

— Необычный анализатор, — прошептал Гедимин. — Как он работает?

— Тебе бы во всё влезть, — недобро сузил глаза Сет. — Обычный анализатор косморазведки.

Антенны разошлись, выпустив кусок руды, и он упал обратно в ящик. Тщательно протерев их, Квецин перешла в другой угол хранилища, и процедура повторилась.

«Этот анализатор не повреждает образцы,» — Гедимин пристально следил за прибором и жалел, что не видит экрана. «Интересно…»

— Теск, чего уставился? — покосился на него охранник. — Своих самок не хватает?

Закрыв последний ящик, мисс Квецин пошла к выходу. «Броненосец» закрыл за ней двери и остановился, дожидаясь, пока она изучит показания и сбросит их на диск. Гедимин медленно и осторожно приблизился — теперь экран был виден, и ремонтник удивлённо мигнул. «Химический состав в разрезе элементов и соединений… процентный состав… это очень интересно!»

— Мне нужен этот анализатор, — сказал он и протянул руку. — Верну через пять минут.

«Мартышка» вздрогнула, развернулась к ремонтнику, скользнула взглядом от ладони до лица и, судорожно сглотнув, протянула ему прибор. Но забрать его Гедимин не успел.

«Шерман» стрелял с места, не заботясь о точности, — на таком расстоянии он промахнуться не мог. Разряд ударил Гедимина в грудь, и eateske пошатнулся, медленно оседая на пол. Он успел подставить руки — они крупно тряслись, но всё же слушались, в отличие от парализованных ног. «Привыкание,» — сузил глаза ремонтник. «Как мне надоели станнеры…»

Удар стального «копыта» опрокинул его на спину, и «Шерман» снова замахнулся. Гедимин вскинул руку, попытался откатиться в сторону, но тело стало неповоротливым и — по ощущениям — вязким, как ком Би-плазмы.

— Нет! — тонко вскрикнула самка. — Стойте!

«Шерман» развернулся к ней. Гедимин перекатился на живот, попытался встать; Иджес подхватил его под мышки и оттащил в сторону.

— Что здесь делают тески? Какого чёрта они не в шахте?! — рявкнул «броненосец» на охрану.

— Это механики, сэр, — отозвался один из «Маршаллов». — Их вызвали для ремонта.

— Хватит! — снова повысила голос самка. — У меня много работы, и мне пора лететь. Вы сопровождаете меня, или как?

Краем глаза Гедимин уловил направленный на него взгляд. У «макак» были очень подвижные лица — и по лицу Квецин было заметно, что ей не по себе. «Не сработало,» — подумал ремонтник, поднимаясь на ноги; Иджес придерживал его, и это было очень кстати. «Такой анализатор был бы полезен.»

«Шерман» с силой швырнул дверные створки навстречу друг другу, и они лязгнули, смыкаясь. Охранники, замершие на местах, зашевелились, кто-то поспешил закурить.

— Опять за своё, Гедимин? — недобро сощурился Сет Хепри. — Тут ещё остались люди, которых ты не доводил?

— Я никого не довожу, — качнул головой ремонтник. — Где достать такой анализатор? У дозиметристов?

— Мисс Квецин работает в посёлке, — сказал один из охранников. — А где лежит барахло… Там же, в лаборатории, наверное. Там много таких штуковин… Ты смотрел «Трансмутацию»? Вот такая же лаборатория, как там. Только наши учёные в своём уме.

— Да тут никто не в своём уме, — буркнул другой человек, оттаскивая товарища от ремонтников. — Особенно этот теск. А в Ураниуме нас уже ждёт выговор…

На аэродроме было холодно — даже выносливый и закутанный с ног до головы в тёплый комбинезон ремонтник чувствовал, как открытые участки кожи синеют. Но муть, оставшаяся внутри черепа после станнера, на ледяном ветру быстро развеялась, и Гедимин встряхнулся и снова ощутил себя в своём теле.

— На кой тебе анализатор? — хмуро спросил Иджес, пиная жестянку, выдутую вихрем из мусорного бака. Она отлетела к стене, и ветер покатил её обратно.

— Он определяет состав, не повреждая образец, — сказал Гедимин. — И ему не мешают мартышечьи патенты. Если раздобыть его и проверить на нём линзу «сивертсена»…

Глайдер высадил его у ремонтного ангара на закате — в последние дни солнце садилось рано. На минуту задержавшись у строя техники, прикрытой защитным полем, Гедимин посмотрел на небо в красно-жёлтых полосах, облака, подсвеченные пурпуром, и темнеющий восток. Над недостроенным обогатительным заводом выла сирена, возвещая конец смены, — строители работали дольше, чем шахтёры или даже ремонтники. Гедимин недовольно сузил глаза — через полчаса немалая их часть должна была направиться в информаторий, а там и так было тесно. Отвернувшись от заходящего солнца, он быстро пошёл к оврагу.

Вчера мусорные горы были видны с обочины; сегодня они заметно уменьшились. Со дна оврага доносился рёв мотора, хруст ломающегося фрила и скрежет металла. Гедимин заглянул в провал и увидел ползущий по свалке бульдозер. Горы мусора под ним проседали и сплющивались, и утрамбованная свалка теперь казалась маленькой, а в овраге освободилось много места. «А в сети пишут, что отходы принято вывозить,» — думал ремонтник, следя за бульдозером. «Вот как это выглядит на практике…»

На дальнем краю свалки лежал присыпанный обертками и мокрой листвой механизм, окрашенный в оранжевый цвет. Приглядевшись, Гедимин узнал в нём рудовоз — переднюю часть без прицепа и осей. «Двигатель, наверное, сняли,» — подумал он, подбираясь ближе — и сузил глаза: двигатель, исправный или нет, был на месте, а бульдозер уже подъезжал к остаткам машины.

— Эй! — Гедимин, подобрав кусок фрила, кинул в кабину; броня загудела от удара. — Стой!

Ещё два «камня» попали в стёкла кабины; они были слишком прочны, чтобы треснуть, но внимание водителя было привлечено — дверь приоткрылась.

— Кому руки оторвать?!

— Sa taatzqa, — бросил Гедимин, скатываясь на дно оврага и указывая на остатки рудовоза. — Не трогай этот механизм. Он — рабочий.

— Чего?! — eateske-водитель выбрался из кабины, посмотрел на рудовоз, перевёл взгляд на ремонтника. — А-а… Ты — Джед с Жёлтого озера? Сразу не узнал.

Гедимин мигнул — он этого поселенца видел впервые и ничего не мог о нём сказать, кроме того, что он — один из строителей.

— У меня работа, — сказал бульдозерист, посмотрев под ноги. — Если тебе надо — забирай этот металлолом и уходи с ним.

— Подожди пять минут, — попросил Гедимин. Он смахнул с рудовоза лёгкий мусор, приподнял его, толкнул к пологому склону и понял, что сил не хватит.

— Не надрывайся. Я подтолкну его, но ты придерживай, — водитель вернулся в кабину. — А что ты будешь с ним делать — колёс-то нет?

— Найду, — буркнул Гедимин, с трудом переворачивая рудовоз на «брюхо». — Давай!

Когда остатки механизма удалось вытащить на аэродром, уже стемнело, но под фонарями ремонтного ангара Гедимин, Хольгер и Линкен — и ещё трое поселенцев, согласившиеся помочь — легко нашли учётные номера машины.

— Чьё это? — Хольгер заглядывал через плечо Гедимина, стараясь не загораживать свет.

— «Гуннар — три», — ремонтник вынул из кабины завалявшуюся обёртку и слегка поморщился. — У них много лишних рудовозов. Можно выкинуть один или два.

— А ты что с ним будешь делать? — спросил Линкен, с сомнением глядя на остатки машины. — Даже макаки не выкидывают исправную технику. Навряд ли он так просто возьмёт и поедет!

— Отвезу в ангар, там выясним, — Гедимин заставил себя отвернуться от механизма. «Без инструментов тут делать нечего,» — напомнил он себе.

Бульдозер со свалки уже уехал, оставив относительно плоскую поверхность из утрамбованных обломков. Гедимин заглянул в нишу на краю обрыва — тайник был на месте, и фонарь, спрятанный там, не пострадал. Он посветил на мусорную равнину, подобрал несколько неопознанных осколков фрила, тонкую трубку и слегка заржавевшую гайку с болтом. Из-под обломков выглянул край плиты — кусок стены разрушенного здания, под ним виднелась тёмная ниша. Гедимин посветил внутрь — ниша была больше, чем казалось со стороны, луч фонаря не дотянулся до самой далёкой стены, но то, что удалось увидеть, было размером с половину комнаты. Ремонтник отодвинул плиту и втиснулся внутрь.

В этом тайнике он уже был — прятался от охраны в ночь смерти Эзры, прятал инструменты, когда чинил бронеход. «Как будто прошло уже много лет,» — удивлённо мигнул Гедимин, вспоминая событие за событием. «Надёжное укрытие. Если макаки не намерены вывозить отсюда мусор, оно просуществует ещё долго. Надо запомнить…»

11 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сквозь сон Гедимин услышал приглушённые ритмичные звуки — где-то поблизости играли гимн Атлантиса. Музыка становилась всё громче, пока не оборвалась воплем «Подъём!».

«Уже?» — Гедимин нехотя открыл глаза, сел на матрасе. Рядом лежал практически готовый воздушный насос — ремонтник потратил на него полночи. «Газовые датчики,» — Гедимин провёл ладонью по глазам, но бодрости не прибавилось. «Без них не проверить. Ладно, пусть лежит.»

— Опять ковырялся в железках? — поморщился Гай Марци, заглянувший в комнату. — Тебе их днём не хватает?

— Уйди в туман, — фыркнула на него самка-разносчик, забрасывая через порог контейнеры. На ёмкости с Би-плазмой желтел знак биологической опасности, чуть ниже был приклеен лист с пояснениями.

«Ещё два часа сна?» — Гедимин сузил глаза. «Получается уже шесть. Макаки спят по восемь часов. Интересно, мы будем?»

— Как спалось? — спросил, постучав в стену, Кенен. — Как прошёл эксперимент? И чем ты намерен заняться сегодня?

— Говори сразу — что ещё сломалось? — недобро сощурился ремонтник. «Не знаю, что он делает со своим смартом, но это устройство для этих действий очевидно не предназначено.»

Когда Гедимин выходил из барака, он заглянул в комнату Кенена — тот валялся на матрасе, придерживая ладонью отремонтированный смарт, и глазел на экран.

— Что, на праздник не пойдёшь? — хмыкнул ремонтник.

— Традиции Атлантиса интересуют меня, но не настолько, чтобы я возлюбил толпу, — отозвался из-за экрана Кенен. — Приятно тебе повеселиться!

На двери барака — изнутри и снаружи — были прилеплены яркие наклейки — изображения листьев и плодов, окрашенных в оранжевый, жёлтый, красный и лиловый; такие же украшения, с незначительными отличиями, были на каждой двери, которую Гедимин увидел по дороге к информаторию, а некоторые уборщики наклеили их на свои комбинезоны. Над душевой, ремонтным ангаром и каждым зданием, населённым «макаками», был поднят флаг Атлантиса, из форта доносился гимн, а вдоль козырька крыши информатория развесили маленькие круглые оранжевые лампочки. Было уже светло, но их не стали гасить, и на стенах пестрели жёлтые блики.

В вестибюле информатория было тесно, гораздо теснее, чем во время последнего общего сбора, — все, кого успели завезти в Ураниум-Сити за последние три месяца, собрались здесь. Пока Гедимин не видел на комбинезонах трёхзначных номеров бараков, но обозначение «Тау-16» ему уже попадалось. В дальнем углу Паскаль, оттеснённый к стене поселенцами, растерянно смотрел на охранника и вполголоса что-то выяснял. Охранник ухмылялся.

— Вот с ними будешь праздновать, — донеслось до Гедимина. — Их много, и с ними ещё никто не заскучал. Если что — жми на кнопку, мы в соседнем доме.

— Эй, — кто-то ткнул ремонтника в бок. — Смотри сюда!

Рядом стояла Лилит и держала на ладони фигурку, собранную из мелких деталей и осколков фрила. Гедимин пригляделся и хмыкнул.

— Енот с фруктом?

Он тронул пальцем конструкцию из трёх ярко-оранжевых колец, соединённых в подобие сферы с зелёным шпеньком наверху.

— Это тыква, — едва заметно усмехнулась Лилит. — Енот с тыквой. У мартышек забавные обычаи. Ты вообще слышал, что сегодня празднуют?

— Расскажут, — пожал плечами Гедимин и слегка сощурился, глядя самке в глаза. Та кивнула.

— Внутри ремонтного ангара, от главного входа — налево. Или крайнее окно справа, если зайти сзади. На сигнализации. Не лезь!

Гедимин покачал головой. Лилит фыркнула и отвернулась. Высмотрев в толпе ещё одного выходца с Ио, самка направилась к нему.

— Приём, Энцелад, как слышно? — чужая ладонь опустилась на плечо ремонтника. Он досадливо сощурился — Линкен и Хольгер в очередной раз подобрались незаметно.

— Не передумал? — тихо спросил космолётчик, глядя Гедимину в глаза.

— После мероприятий, — так же тихо ответил тот.

— А лучше бы передумал, — прошептал Хольгер и слегка поёжился. — Не самая хорошая идея.

— Ты хочешь усовершенствовать «сивертсен»? — сузил глаза Гедимин. — Скажи «нет», и я найду другое занятие.

Хольгер уткнулся взглядом в пол.

— Зал открыт! — объявил по громкой связи Паскаль. — Сеанс начнётся через пять минут! Располагайтесь!

— А что вон в тех ящиках? — вполголоса спросил Линкен, кивнув на закрытую прозрачную дверь. За ней стояло несколько больших коробок; рассмотреть их сквозь стекло Гедимин не мог.

— Новые телекомпы? — предположил ремонтник. — Своевременно.

— Это вряд ли, — покачал головой Хольгер. — Их возят в других коробках. А это похоже на упаковку для человеческой еды.

В кинозале на полу по-прежнему лежали матрасы, и с тех пор, как Гедимин заходил сюда в последний раз, они стали ещё более узкими — так увеличили количество мест.

— Когда, уран и торий, нам привезут кресла?! — послышалось с соседнего ряда, и ремонтник вздрогнул — говорил не Иджес.

Свет в зале погас, и экран засветился жёлтым, а из-под потолка зазвучал гимн Атлантиса. По краям экрана были пущены гирлянды из окрашенных по-осеннему листьев и спелых плодов, и кольцо из таких же символов окружило появившуюся голограмму. Человек в многослойной одежде с воинскими наградами на груди встал перед залом. За его плечом виднелась ещё одна голограмма — eateske, одетый по человеческому образцу. «Джеймс Марци,» — вспомнил Гедимин, услышав сдавленный вздох Линкена. Космолётчик смотрел на голограммы, не отрываясь, и его глаза сошлись в узкие щели.

— Кто эта макака? — тихо спросил Гедимин у Хольгера. Тот странно хрюкнул.

— Риккардо Васко Диас да Коста, — прошептал он. — Президент Атлантиса, если это что-то говорит жителю Энцелада.

— Закон да Косты, — сузил глаза Гедимин. — Он?

— Адмирал да Коста, — кивнул Хольгер. — Бывший адмирал. Почитай про него, когда найдёшь время. Очень познавательно.

— Граждане Северного Атлантиса, мои друзья и собратья, — заговорил да Коста, и зал наполнился приглушённым шипением. — Граждане великой страны и великой планеты! Всем нам в этом году есть за что благодарить Бога. Страшнейшая угроза нависала над человечеством, подобной войны ещё не было в истории, и всё же мы выстояли, сплотились и победили. И в этот радостный день…

«Страшнейшая угроза для человечества,» — Гедимин покосился на соседей и усмехнулся. «Да нас было в две тысячи раз меньше!»

…В зале ещё играла бодрая музыка, но экран уже потемнел; те, кто не хотел смотреть фильм о взаимоотношениях «макак», вышли. Гедимин, на секунду задумавшись, поднялся и пошёл к выходу. «Это познавательно,» — подумал он. «Но будет отложено до другого раза.»

Посреди вестибюля он был вынужден остановиться — там столпились поселенцы. Из компьютерного зала вынесли стол, и на нём были разложены груды разноцветных упаковок. Кто-то подходил, рассматривал их, иногда протягивал руку — но, так ничего и не взяв, возвращался в толпу.

— Что там? — спросил Гедимин, подобравшись поближе. Его пропустили к самому столу; теперь он мог хорошо рассмотреть упаковки.

Это были маленькие цилиндры из прозрачного жёсткого фрила; их недавно извлекли из охлаждающей камеры, и они покрылись мелкой водяной пылью. Смахнув её, Гедимин увидел на упаковках изображения человеческой еды — жареной птицы и довольно сложного образца выпечки.

— Мартышечья еда, — громко сказал один из поселенцев. — Они думают, мы к этому притронемся?!

— Они привезли нам подарок, — хмыкнул другой. — Пусть сами едят свою еду.

Хольгер взял со стола одну из упаковок, подержал на ладони и бросил обратно.

— Ничего не трогай, Гедимин. Ты любознательный eateske, но это опасно.

Он повернулся к поселенцам.

— Знаете основное свойство мартышечьей еды? Тот, кто её съел, тоже становится грязной мартышкой. Ничего здесь не берите!

— Человеческая еда? — к столу подошёл Кенен, не спеша выбрал пару упаковок и широко ухмыльнулся. — Ничего подобного, сородичи. Настоящая человеческая еда — только на столах у человеков. И они в жизни не согласились бы тратить её на нас. Это — обычная подкрашенная Би-плазма со вкусовыми добавками… которых мы всё равно не почувствуем. Ничего опасного.

Вскрыв упаковку, он бросил содержимое в рот, медленно прожевал и, проглотив, ухмыльнулся ещё шире.

— Так и есть. Очень слабый привкус глюкозы и ванилина. Они утверждают, что это тыквенный пирог. Вы знаете, как выращивается тыква, и сколько в Солнечной Системе пригодных для этого мест? Может быть, Оркусу или Джеймсу принесли сегодня настоящий тыквенный пирог. Но в Ураниум-Сити его не завезли.

Прихватив с собой пригоршню упаковок, он выбрался из толпы. Поселенцы переглянулись.

«Надо попробовать,» — Гедимин подобрал один «тыквенный пирог» и упаковку с жареной птицей, разворошил пакеты в поисках третьего варианта — но больше никакой еды на столе не было. «Действительно, глюкоза и ванилин,» — разочарованно подумал он, прожевав твёрдый кусок «пирога». Похоже, Кенен не ошибся — в Ураниум-Сити привезли странно упакованную Би-плазму.

— Поел? — хмуро спросил Линкен, оттеснив Гедимина к стене. — Ну как?

— Би-плазма, — пожал плечами тот. — Сам попробуй.

— Ещё не хватало, — сузил глаза космолётчик. — Хольгер, ты где? Мы куда-то собирались, или всё отменяется?

— Умм… — отозвался eateske, засунув в рот содержимое трёх упаковок одновременно. — Уф… Гедимин, что ты там ищешь?

— Горчицу, — ответил ремонтник. — Но её здесь нет. Идём.

…Из форта доносилась размеренная плавная мелодия, иногда перемежаемая тонкими голосами детёнышей или самок. У входа неподвижно стоял «джунг», дрон-наблюдатель круг за кругом облетал площадь, и Гедимин настороженно косился на него, прикидывая, как лучше скрыться от его камер.

— С юга — два «джунга», — сообщил Линкен, зайдя за угол. — Ещё один стоит у нефтеперегонки.

— Ясно, — Гедимин, опустившись на корточки, разглядывал выступающий фундамент. — Зайдём с этой стороны. Штырь.

— Может, не надо? — покачал головой Хольгер.

— Если Гедимин уверен — пусть действует, — буркнул Линкен, взламывая фриловое покрытие. — Держи.

— Отойдите, — ремонтник примерился и вогнал тяжёлый штырь с плоским наконечником в землю — у самой стены, параллельно ей, всем весом загоняя лезвие вглубь. Тихий гул, доносившийся из ремонтного ангара, оборвался, запахло плавящимся фрилом, штырь, хрустнув, погрузился ещё глубже.

— Тряхнуло? — с опаской посмотрел на Гедимина Хольгер. Ремонтник покачал головой, выдернул штырь и вернул Линкену. От лезвия осталось меньше половины, оставшееся размягчилось и повисло клочьями.

— Прячьтесь, — сказал Гедимин, оглянувшись на Хольгера и Линкена, и подошёл к окну. Тонкая проволка, несколько секунд — и решётки утонули в стене, осталось отодвинуть щеколду и втиснуться в оконный проём. Внутри было мало света; Гедимин помедлил, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку, и повернулся к запертой двери. «Лаборатория,» — гласила табличка на ней. «Осторожно!»

«Хорошее предупреждение,» — подумал Гедимин, подсвечивая фонариком замочную скважину. Массивная дверь выглядела прочной, но петли с трудом выдерживали её вес. «Надо оставить как можно меньше следов,» — ремонтник достал расплющенную проволоку и осторожно засунул в скважину. «Навряд ли здесь сложный механизм…»

В лаборатории не было окон. Луч фонаря, скользя вдоль стен, освещал закрытые стеллажи, задвинутую в угол стола центрифугу, коробки с реактивами. Гедимин взял со стола блестящую коробку знакомой формы, сдвинул защитные пластины — экран мигнул, окрашиваясь в белый. «Образец не определён,» — высветилось на нём. Гедимин осторожно коснулся центральной клавиши — две антенны выдвинулись из корпуса и замерли, ещё одно нажатие — тонкие пластины на их концах развернулись и зашевелились. По экрану побежали короткие строчки — не найдя образца, прибор анализировал воздух.

«А теперь — к делу,» — Гедимин, развернув обрывок бумаги, подцепил микроскопический кристалл сивертсенита и положил на пластины. Прибор пискнул, экран часто замигал, выдавая цепочку коротких строк. Мигание прекратилось; под перечнем обнаруженных химических элементов медленно выстроилась объёмная модель сложного органического соединения. Гедимин следил за ней, затаив дыхание и запоминая каждый значок.

Он услышал тихий скрип слева от себя, почувствовал дуновение от приоткрывшейся двери, но среагировать не успел. Яркий свет ударил ему в глаза, и он растерянно мигнул, подставляя ладонь под выпавший из анализатора кристалл. Формула уже отпечаталась в его памяти, прочее не имело значения.

— Стой!

Голос показался ему знакомым. У самки с бластером, вставшей в дверном проёме, не было белого комбинезона, но с немалой вероятностью это была мисс Квецин. Она держала оружие двумя руками, направив сопло Гедимину в грудь.

— Я упаду на оборудование, — ремонтник кивнул на центрифугу и выдвинутые ящики. — Здесь нельзя стрелять.

Самка судорожно вздохнула.

— Выходите, — она попятилась от двери, не опуская бластер. Гедимин не без сожаления положил анализатор на стол, завернул кристалл сивертсенита в бумагу и вышел, на ходу убирая образец в пустой карман. «Что-то я не учёл,» — думал он. «Что тут делает эта самка?»

— Что вы здесь забыли? — громким шёпотом спросила Квецин. Гедимин мигнул. «Такое ощущение, что её тут ждали не больше, чем меня…»

— Анализатор, — ответил он ровным голосом. — Он всё ещё был мне нужен.

— На кой чёрт вам анализатор?! — бластер в руках самки дёрнулся. — Что вы собрались анализировать?!

— Сивертсенит, — отозвался Гедимин. — Я обещал вернуть прибор. Он на месте.

— Сиверсе… Вы в своём уме?! — Квецин оглянулась на главный вход. — Что вам даст его анализ?!

— Состав и формулу, — Гедимин прислушивался к звукам за дверью и окном — чего-то не хватало. Тонкие стены ангара обычно дрожали от тяжёлых шагов «Джунгси»-охранников; сейчас снаружи было необычайно тихо.

— Чего ты ждёшь? — спросил он. — Стреляй или зови охрану. Мне надоело стоять.

Квецин приглушённо помянула каких-то богов.

— Что у вас в карманах? Стойте неподвижно — я вас обыщу!

— Всё, что было в лаборатории, осталось там, — буркнул Гедимин. — Обыскивай.

Ничего интересного в его карманах не было — металлические и фриловые штыри и заострённые осколки, коллекция обломков синтетических материалов и моток изоленты, прихваченный с Жёлтого озера — зато их было много, и самка бросила обыск на полдороге.

— Что вы сделали с проводкой? — спросила она. — Вы в состоянии это исправить?

— Да, — Гедимин с интересом ждал продолжения.

— Катитесь отсюда, — прошипела Квецин, пятясь к двери. — Почините всё за собой и уходите! Я не буду стрелять.

…Наложив последний виток изоленты, Гедимин прислушался — из-под крыши снова доносился слабый гул, а по взлётной полосе маршировали роботы-охранники. «Долго не продержится,» — ремонтник покосился на кабель и высыпал в яму пригоршню песка, закрывая следы взлома. «Но здесь всё такое.»

Прикрыв глаза, он видел формулу сивертсенита — яркие точки на тёмном фоне, сложную цепь с отростками радикалов. «С сырьём проблем не будет,» — он запустил руку в карман, перебирая осколки фрила. «Проблема в оборудовании. Температура и давление… и реактор, способный их выдержать.»

12 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под короткими крыльями глайдера мелькали деревья, присыпанные снежной крупой; из-за леса уже проступало тёмное пятно глубокой воды — Жёлтое озеро, у берегов покрытое ледяной коркой. Лилит тихо сидела в кресле и, против обыкновения, даже не пыталась отобрать у Гедимина штурвал. Ремонтник тоже молчал; в лобовом стекле кабины отражалось неподвижное лицо и тёмные прорези глаз.

— Как ты думаешь, он выживет? — тихо спросила Лилит, глядя на приборную доску.

— Маловероятно, — отозвался Гедимин. — Если бы туннель обесточили на пять минут раньше…

— Там дрянной штрек, — поморщилась самка. — Вообще нельзя было туда лезть.

— Возможно, — пробормотал ремонтник, поворачивая налево, к ярко-оранжевым коробкам рудничных зданий. — Электровоз оттуда надо убрать. Спустить глайдер-тягач, пусть возит вагонетки. Течи там будут постоянно, сколько насосов ни поставь.

Глайдер скользнул по аэродрому, взметнув вихрь снега, и остановился. Гедимин вышел из кабины, посмотрел на небо, — тучи, собравшиеся до рассвета, не разошлись, и кристаллы замёрзшей воды сыпались на лес, озеро и строения. Аэродром замело; ветер сгонял снежную крупу в длинные валы, и между ними проступало покрытие взлётных полос. Обед давно прошёл, но столовая была приоткрыта, изнутри несло табачным дымом, были слышны голоса и ритмичные звуки.

Двери ремонтного ангара открылись, выпустив наружу Иджеса. За ним шли трое — охранник в экзоскелете и двое в тёмно-синей форме «федералов». Гедимин остановился.

— Я взял вам еды, — сказал Иджес, кивнув на ангар. — Пока вас не было, прилетела проверка. Вот эти… люди.

— Гедимин Кет? — один из «федералов» покосился на экран своего смарта, скользнул взглядом по номеру на груди ремонтника и кивнул напарнику.

— Иди есть, — буркнул Гедимин, повернувшись к Лилит. — Я подойду позже. Что вам нужно?

Люди переглянулись.

— Характеристика правдива, верно? — усмехнулся один из них. Второй покачал головой.

— Мы проверяем работу вашей базы. Несколько вопросов, и вы сможете уйти. Дайте мне ваш передатчик.

Гедимин протянул ему смарт. Человек пару раз ткнул в экран, поморщился и принялся нажимать на кнопки.

— Сегодня вы приняли один вызов — в одиннадцать сорок пять. Кто его прислал, в чём была проблема, и что вы сделали?

— «Жёлтое озеро — пять», затопление штрека «Эпсилон», — отозвался Гедимин; вспоминать недавнюю аварию и шахтёра, упавшего на контактный рельс, было неприятно. — Отказали насосы. Пришлось обесточить штрек. Насосы починены. Штрек заработает, когда электровоз заменят транспортом, обходящимся без контактного рельса.

— Вы прибыли прямо оттуда, верно? — уточнил первый, занося что-то в память своего смарта.

— Хорошо, — кивнул второй. — Третье октября. Вызовов не было, однако вы покинули базу ровно в девять и вернулись к обеду. Причина вылета?

Из ангара выглянула Мика, встретилась взглядом с Гедимином, прижала палец к губам и нырнула обратно.

— Плановая обточка колёсных пар электровоза и вагонеток, — ответил ремонтник. — Шахты «Жёлтое озеро — два» и «Жёлтое озеро — три».

Люди снова переглянулись.

— Что такое «обточка колёсных пар»? — спросил один из них. — Для чего это нужно?

— Для лучшего сцепления их с рельсами, — сказал Гедимин. — Им придают более удобную форму. Они изнашиваются, и обточку приходится повторять.

— Хорошо, — человек протянул ему передатчик. — Мы осмотрели оборудование. Вопросов по нему нет. Возможно, вопросы есть у вас?

— Где запчасти и материалы, которые я заказал в начале октября? — сузил глаза Гедимин.

— В скором времени будут, — ответил «федерал», отключая смарт. — Спасибо за содействие. Вы свободны.

В ангаре было тепло — обогреватели работали на полную мощность; холодостойкая Мика Марци даже перебралась подальше от них, к холодной стене. Гедимин взял контейнер с Би-плазмой и вскрыл упаковку.

— Что макаки успели сделать без меня? — спросил он.

— Они тут всюду сунули нос, — поморщилась Мика. — От ям до самого глубокого штрека. Сет хотел отозвать тебя на базу, еле отговорили.

— Интересно, других макак они тоже проверяют? — вслух подумал ремонтник. «Моё обрудование в исправности. Всё, что было сделано или использовано, записано в учётную книгу. Не знаю, что они хотели тут найти…»

…Глайдер прилетел в посёлок после заката; в приоткрытый люк Гедимин видел, как горят в темноте уличные фонари, расчерчивая чёрную равнину огненными квадратами. Площадь вокруг форта была ярко освещена, окна информатория призывно сверкали. Гедимин подошёл поближе, заглянул внутрь и удивлённо мигнул. Посреди компьютерного зала появилась новая стена — его разделили надвое. Одна часть, как обычно, была переполнена, столы и машины сдвинули теснее, и всё равно мест не хватало; во второй сидел одинокий «мирный служащий», и больше не было никого.

— Что там, Гедимин? — оглянулся на него Хольгер — он уже добрался до крыльца и теперь разглядывал белый лист на двери. — Иди, посмотри, что тут вывесили!

«Внимание!» — было напечатано на листе. «Проект «Полярное сияние» приглашает на обучение. Тринадцатого октября в 7-00 открываются двухнедельные медицинские курсы. В 18–00 — профессиональные онлайн-курсы. Желающие участвовать — записывайтесь у Паскаля и Брогана!»

«Курсы?» — мигнул Гедимин. «Любопытно…»

Он прошёл мимо двоих рабочих, тихо что-то обсуждавших у стены, и обернулся на хлопок по плечу. Хольгер хмыкнул — он заметил Линкена первым.

— Гедимин? — чуть наклонил голову собеседник Лиска. Ремонтник удивлённо посмотрел на него — вспомнить, где они встречались, удалось не сразу.

— Домициан?

— Не отвлекай Гедимина, — усмехнулся Линкен. — Пусть идёт, куда шёл. Ты-то уже записался!

— На курсы? — мигнул ремонтник. — Что это?

— Сходи и почитай, — махнул рукой взрывник. — Издалека эта затея макак выглядит даже… полезной. Я за них не поручусь, но… Я записался на Химические технологии.

Гедимин остановился, хотел задать ещё несколько вопросов, но Лиск толкнул его к столу, поставленному у дальней стены. За столом, подозрительно глядя на поселенцев, сидел незнакомый «мирный служащий» — как полагается, в бронежилете и с бластером. «Броган» — значилось на его нагрудном значке. Гедимин скользнул по нему взглядом и уставился на разложенные по столу листы — они были гораздо интереснее.

«Ускоренная подготовка медиков? Будущий госпиталь искусственнорождённых?» — он развернул лист так, чтобы удобно было читать. «Учащихся даже снимут с работы, они будут учиться весь день две недели подряд… онлайн-курс и фельдшерская практика… Так, Домициан уже записался в группу… Был бы здесь Кронион, он бы тоже записался. Одним из первых. Интересно, там, где он сейчас, открыли такие курсы? Ему бы понравилось.»

Гедимин тихо вздохнул, вспомнив кота-мутанта. Хотелось думать, что Кронион сейчас записывается на курсы медиков где-нибудь на северных территориях, а не разлагается на пепел и воду на какой-нибудь свалке…

— Вы — медик? — спросил Броган. — Пишите своё имя в список. Если ищете другие курсы — вот лист, рядом.

Гедимин кивнул и повернул к себе другой список. В нём была не одна графа, а целых семь, и ремонтник, пробежав взглядом по строчкам, изумлённо мигнул. «Даже не верится…» — он покачал головой, перечитывая описание. «Полярное сияние» — гласил заголовок. «Университет Саскачевана — в знак дружбы и доброго соседства».

— Джед, подвинься, — его тронули за плечо. Он нехотя отвлёкся от описания курсов Электротехники и покосился на пришельца. Это был Кенен, и он, забрав у Брогана ручку, уже вносил своё имя в список под строкой «Основы общественных наук». Перехватив взгляд Гедимина, он усмехнулся.

— Самый полезный курс, Джед. Ты, как умный искусственнорождённый, должен понимать его пользу!

— Есть и полезнее, — буркнул Гедимин, отодвинув его от стола, и вывел своё имя под соседней строкой — «Основы естественных наук». «Если верить описанию, здесь дают системные знания,» — думал он. «Физика, химия, геология… Возможно, это поможет навести в голове порядок. А потом…» Он приостановился на мгновение и заполнил ещё четыре строки в списках. «Необходимое время» — это была последняя графа, ещё пустая; «четыре часа» — написал Гедимин. «Я никогда не учился по-настоящему,» — подумал он с досадой. «Если нужно выделить на это месяц или два — я отложу всё остальное. С хаосом в мозгах ничего путного не придумаешь…»

— Постойте, — Броган потянул список к себе и, прочитав его, нахмурился. — Месячный курс основ и четыре профессиональных курса? Строительство, Теплотехника, Электротехника и Химические технологии? Каждый из них рассчитан на месяц занятий. Вы берёте все пять? Четыре часа времени… ежедневно?!

— У меня пять часов свободного времени, — сказал Гедимин. — Один я оставлю на всякий случай.

Броган смерил его недоверчивым взглядом.

— Какое у вас образование? Если вам нужен курс основ… обычно его дают в школе.

— У нас не было школ, — сузил глаза Гедимин.

Броган отвёл взгляд первым.

— Завтра приходите за ключом и регистрацией, — сказал он, пожав плечами. — Все курсы можно бросить в любой момент. Заявление на отказ возьмёте у Паскаля.

«Он не верит, что я могу усваивать информацию,» — думал Гедимин, отходя от стола. «Его дело.»

— Ха! — Линкен хлопнул его по спине. — По глазам видно — ты нашёл, что искал. Что выбрал?

— Естественные науки и всё для техника, — ответил eateske.

— Всё?! Четыре курса? — мигнул Домициан. Линкен хмыкнул.

— Ты плохо знаешь Гедимина. А я был уверен, что он так и сделает. Хольгер, а ты что выбрал?

— Естественные науки и Электротехнику, — сказал бывший пилот, неприязненно покосившись на Домициана. — Лучше начать с основ. Этот Марци — твой друг?

— Я его знал, — ответил Линкен, прикрывая Домициана плечом. Тот переглянулся с Гедимином, качнул головой и пошёл к выходу.

— Так ты хочешь всё время отвести на учёбу? — Хольгер внимательно посмотрел на ремонтника. — К опытам больше не вернёшься?

— Вернусь. Когда информация сложится в систему, — отозвался тот. — Если речь о «сивертсене» — я займусь им в рабочее время. Ты нашёл стронций?

18 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первый утренний гудок заставил Гедимина открыть глаза и перекатиться на бок. После второго он сел и провёл ладонью по глазам. Шесть часов сна промелькнули незаметно; в голове прояснилось, и мозг больше не проявлял признаков перегрева. Информация, поглощённая вечером, улеглась на положенные места, и в черепе уже не звенело, а под веками не вспыхивали огненные буквы и обрывки схем. «У человеческого способа обработки данных есть свои преимущества,» — подумал Гедимин, застёгивая комбинезон; контейнеры с Би-плазмой и водой уже лежали на пороге, оставалось позавтракать — и можно было идти на аэродром. «За пятнадцать минут мозг не успел бы так хорошо остыть.»

Для проверки он подумал о сходстве и различии кальция и стронция — нужные данные тут же всплыли в памяти. Гедимин довольно хмыкнул — информация, усваиваемая по вечерам, выстраивалась в упорядоченную систему. «Хорошо понимать, что ты делаешь,» — подумал он, подбирая опустевшие контейнеры, и постучал в стену. Лилит отозвалась недовольным фырканьем. Гедимин не удивился — она всегда выходила на три-четыре минуты позже, но на глайдер ещё ни разу не опоздала.

В соседней комнате свет был выключен, зато ярко горел двусторонний голографический экран — Кенен, увлёкшись фильмом, забыл сделать внешнюю сторону непрозрачной. «По крайней мере, звук отключил,» — подумал Гедимин, скользнув взглядом по экрану — и остановился.

Там показывали дорогу, окружённую зеленью; вдалеке виднелись старые здания — примитивный бетон, укреплённый пластинами фрила. По дороге шёл человек в обычной нелепой одежде из множества слоёв, его глаза были прикрыты очками — прозрачной полумаской, но ни шлема, ни респиратора не было. В руках он нёс охапку листов и тубусов; знаки и линии на них, по замыслу снимавших, должны были изображать чертежи, и Гедимин на мгновение заинтересовался, но быстро понял, что общего смысла у них нет. Навстречу человеку шли ещё несколько, и в тот момент, когда ремонтник собрался уходить, один из них выставил вперёд ногу. Владелец чертежей запнулся и упал, рассыпав бумаги, и один из встречных пнул его, а второй вытер о чертежи ногу. Упавший сел, схватился за листы, — напавший стоял на них и ухмылялся.

— Эй, Дже… Гедимин! Ты чего?! — Кенен, выронив смарт, испуганно мигнул и поднялся с матраса. — Это выдумка! Тебе не понравилось?

— Что было до этого? — спросил ремонтник, кивнув на смарт. — Почему эти макаки так ненавидят его?

Кенен мигнул.

— Ненавидят? Ты что? Они просто шутят над ним… Это такая шутка, Гедимин. Для развлечения. Так называемый юмор. У макак так принято.

— Юмор? То, чего нет у нас? — сузил глаза Гедимин. — Понятно.

— Да, вот так они обращаются друг с другом, — покивал учётчик, садясь на матрас. — Из того, что они называют шутками, эта — ещё безобидная. Хочешь, я дам тебе этот фильм на вечер? Довольно познавательное зрелище.

— Не хочу, — покачал головой ремонтник. — Я уже ознакомился.

В кармане у Гедимина были концентраторы — тяжёлые, с утолщёнными стенками и удлинёнными «жалами». Они лежали там ещё с вечера, вместе с листком бумаги с наскоро набросанными пояснениями, — вчера, после обучения, Хольгер не настроен был объяснять, а сам ремонтник мало что понимал. После отбоя он собирался рассмотреть концентраторы, но провалился в сон, едва добрался до матраса, — перегретый мозг отвергал новую информацию и попросту отключался. «Надо всё-таки прочесть,» — Гедимин подошёл к фонарю и развернул листок.

— Опять эксперименты? — хмыкнул, заглянув в записи через его плечо, Иджес. — Спрячь, сюда идёт охрана.

Аэродром за ночь припорошило снегом, озеро у берега побелело — ледяная корка с каждым днём продвигалась всё дальше. Сонный «броненосец», едва перебирая ногами, протопал по взлётной полосе, цепочка двупалых следов протянулась за ним.

— Эй, — Мика дружески ткнула Гедимина в бок. — Ты совсем утонул в своей ядрёной физике. Небось, даже новости не читаешь?

— Ядерной, — ровным голосом поправил ремонтник. — И такого курса нет.

Мика усмехнулась.

— На Джеймса Марци было покушение — вчера писали, — сказала она. — Правда, не слышал?

Гедимин неохотно свернул листок и убрал в карман.

— Успешно? — спросил он без особого интереса. Теперь усмехнулся Иджес.

— Да ну! Охрана не дремала, — отмахнулась Мика. — Он ездил в Даллас, рассказывал местным макакам о проекте «Слияние». Кто-то пронёс бластер и пострелял немного. Жаль, промахнулся!

Гедимин мигнул.

— В него стреляла макака? Не eateske? Зачем?

— Да он сам — макака, — недобро сощурился Иджес. — Даром что шкура белая. Но, как видишь, они ему тоже не рады. И ему, и его проекту.

— За такие выдумки надо стрелять, — поморщилась Лилит, вынырнув из полутьмы. — «Слияние», метеор ему в зад… Ты знаешь, чего он хочет от самок?

Гедимин кивнул.

— Человеческие самки тоже не рады, — сказал он. — Даже опасаются. О самцах ничего не могу сказать.

— Эй! О чём вы тут? — Мафдет, выбравшись на освещённый пятачок, хлопнула Гедимина по плечу. За ней на свет вышла Сешат и приподняла капюшон со лба в знак приветствия — на большее её не хватило.

— О властях, — хмыкнула Лилит. — Чего вы поднялись в такую рань?

Гедимин посмотрел на сестёр Хепри и растерянно мигнул — их комбинезоны были не синими, а оранжевыми; на груди у каждой из них вместо значка уборщика появилась полоска ремонтника.

— Позвали, — пожала плечами Мафдет. — Дали одежду. Значит, вы тоже ничего не знаете?

Со стороны форта послышались шаги — «броненосец» провожал к аэродрому двоих пилотов. Покосившись на ремонтников, они остановились. Охранник, жестом направив их к глайдерам, подошёл к Гедимину.

— Слушайте новые указания, — хмуро сказал он. — С этого дня созданы ещё две ремонтные базы. Иджес Норд и Гедимин Кет остаются на «Жёлтом озере», Лилит Тарс и Мика Марци направляются на «Гуннар», Мафдет Хепри и Сешат Хепри — на «Лорадо». Передатчики и ключи возьмёте на местах.

Иджес посмотрел на Гедимина и растерянно мигнул.

— Двое ремонтников на пять шахт? Вы там что, совсем рехнулись?!

Человек ухмыльнулся.

— Ты же теск. Ты и в одиночку справишься.

Глайдер, вывернувший на взлётную полосу, сверкнул фарами, и Гедимин прикрыл глаза от яркого света. Кто-то из темноты ткнул его в бок.

— Значит, нам в другую сторону? Эх-хе, все опыты пройдут без нас… Ладно, садимся, время не ждёт.

— Вдвоём… на пяти шахтах… без Гедимина? — Мафдет Хепри нервно поёжилась. — Сожги меня Юпитер! Даже не знаю, за что хвататься…

Глайдер взлетел, за иллюминатором, покрытым наледью, мелькнули городские огни. Гедимин задумчиво смотрел на тёмный лес. «Ремонтники людей уходят. Если найдутся ещё механики… возможно, все ангары останутся нам. Через две недели у нас будут свои медики… Похоже, макаки действительно готовятся уйти. Хорошо…»

…Из медчасти в ремонтный ангар Гедимин добрался, не надевая шлем. Переохлаждение ему не грозило — после проверки и отладки нескольких десятков нагревательных элементов он был только рад прохладе. В ангаре его встретил скрежет прикипевших друг к другу деталей — Иджес, вооружившись гаечным ключом и стамеской, вскрывал робота-снегоочистителя. Ещё пять механизмов лежали в стороне, выставив в потолок металлические конечности.

— Вот, принесли, — буркнул Иджес, заглянув внутрь робота. — Уран и торий, на какой помойке они это нашли?!

— Держи, — Гедимин отстегнул ранец-аккумулятор и протянул механику ремонтную перчатку. — Так проще.

— А ты помочь не хочешь? — Иджес смерил его недовольным взглядом, но увидел испарину на лице Гедимина и осёкся. — Всё, я справлюсь. Охлаждайся!

— Помогу, но позже, — пообещал Гедимин, склоняясь над умывальником. «Вечером проверю отопление ещё раз,» — подумал он. «В посёлке стоят такие же элементы, но до перегрева их пока никто не довёл. Что-то здесь не так…»

Проведя мокрой рукой по макушке (шерсть, как выяснилось, не только защищает от холода, но и задерживает влагу, что способствует охлаждению), он подошёл к генератору защитного поля. Сегодня никто не включал его — Иджес работал в одиночку и не опасался никого покалечить.

— Опыты? — покосился на Гедимина механик.

— Хольгер достал стронций, — отозвался тот, вскрывая генератор. Извлечение кристаллов сивертсенита было делом привычным, но по-прежнему требовало большой осторожности, твёрдой руки и хорошего света. «Австралийский стандарт,» — недобро щурился Гедимин, пинцетом подцепляя микроскопические линзы. «Мартышечьи законы и патенты… Интересно, как с этим на Севере? Никогда не видел в сети ни одного северянского чертежа…»

Концентраторы были собраны, провода скручены, — не слишком надёжно, по меркам Гедимина, но на пятнадцать минут экспериментов этого должно было хватить. Закрепив один из концентраторов на верстаке, он отвёл второй на полметра в сторону и опустил рычаг. Защитное поле формировалось непривычно медленно — полупрозрачные плёнки слой за слоем ложились друг на друга, пока — пять секунд спустя — между концентраторами не повис матовый пузырь. Гедимин увеличил расстояние — поле растянулось, теряя сферическую форму, но не удалилось от источника.

— То же, что и в прошлый раз, — отложив работу, Иджес следил за экспериментатором. — Зачем тогда стронций?

Гедимин, не отвечая, отключил генератор. Матовая сфера всё так же висела над полом.

«Двадцать четыре, двадцать пять…» — ремонтник осторожно прикоснулся к защитному полю. Рука легла на сферу, как на твёрдую поверхность. «Тридцать три, тридцать четыре…» Пять секунд спустя защитное поле исчезло.

— Семнадцать секунд, — Гедимин сделал пометку рядом с записями Хольгера. — Надо же… Кажется, мы угадали с направлением.

Он выглянул в окно — между ремонтным ангаром и электрогенератором не было никого, кроме робота-уборщика, сметающего с крыши и наклонных стёкол снег.

— Эй! Проводка! — крикнул ему в спину Иджес. Гедимин неохотно остановился и отвернулся от окна.

— Должна выдержать, — он пожал плечами. — Займись предохранителями.

— Если сгорит, менять будешь ты, — предупредил Иджес, заглядывая в распределительный щиток. Гедимин, приподняв оконную раму, спрыгнул на снег. Робот-уборщик хорошо очистил дорожку — на утрамбованной белой поверхности не оставалось следов. «Удобнее было бы работать с генератором напрямую,» — думал ремонтник, обходя гудящие трансформаторы. «Войти внутрь и работать. Но макаки навряд ли это оценят.»

На закате солнце ненадолго появилось из-за туч — и снова утонуло в них над горизонтом, снег зажёгся красным и розовым, и даже Гедимин, выбравшийся из ремонтного ангара, на несколько секунд остановился. «Интересный эффект,» — он смотрел, как свет дробится на снегу, и задумчиво щурился. «Если подумать…»

— Эй, теск! — раздражённо окликнула его одна из «мирных служащих». Они — как и двое охранников в экзоскелетах — стояли у порога душевой и недовольно смотрели на ремонтников.

— Чего встал?! Ты мыться собираешься? Пока тебя дождёшься, сдохнуть можно!

Шахта давно затихла, и на табло у ворот зажглась предупреждающая надпись — охранники, включив сигнализацию, ушли с рудника; осталась открытая душевая и служащие при ней. Гедимин хмыкнул.

— Когда ты сдохнешь, твоя шерсть перестанет засорять слив? — с лёгким любопытством спросил он.

Самка, изменившись в лице, шарахнулась назад, к охраннику, тот вскинул оружие, и разряд станнера ударил Гедимина в плечо. Он прошёл вскользь, обжёг кожу под комбинезоном, и рука бессильно повисла. Ремонтник едва не схватился за обожжённое плечо, но удержался — только сузил глаза.

— Тихо, оба! Тески — марш в душевую, мыться и в глайдер!

— Эй, ты чего?! — одна из самок подскочила к охраннику. — Он пошутил, стрелять-то зачем?!

— Тески не умеют шутить, — буркнул тот. — Это десятифутовый амбал! Ты его спровоцируешь, а с меня потом шкуру спустят…

Что было дальше, Гедимин не слышал, — дверь душевой закрылась за ним. Ящик для грязной одежды был приоткрыт, рядом, на полке, лежали последние два свёртка с чистой, — ремонтники заканчивали работу позже всех, и никто, кроме них, в столь поздний час не мылся.

После шахты с вечной пылью, висящей в воздухе и забивающейся во все щели, работа в ремонтном ангаре казалась Гедимину очень чистой — если ему и случалось вымазаться в масле или солярке, то сквозь комбинезон и перчатки они не протекали. Дышать измельчённым ураном больше не приходилось — возможно, уже ни к чему было промывать носоглотку, но на всякий случай ремонтник влил в себя очищающий раствор.

— Эй, — Иджес хлопнул его по руке. — Отойди от стены. На тебя самки глазеют.

Гедимин удивлённо мигнул, быстро повернулся к двери — она была приоткрыта, из-за неё выглядывали две «макаки», за их спинами виднелась ещё одна. Ремонтник поднёс руку к водяной струе — напор был невелик, но до проёма вода долетела. Из коридора донёсся вопль, и дверь с лязгом закрылась.

— Они и вчера глазели, — сказал Иджес, становясь под поток горячего воздуха — перед выходом в коридор следовало обсохнуть. — В основном на тебя, иногда на меня. Никогда на самок.

— У них своих самцов нет? — недовольно сощурился Гедимин. — Или высматривают, где из нас течёт слизь?

— Наверное, — едва заметно усмехнулся механик. — Они бы ещё пощупали…

Дверь снова отъехала в сторону, в проёме показался любопытный глаз.

— Рука не болит? — Иджес кивнул на красное пятно на плече Гедимина. Неоткалиброванный станнер не столько оглушал, сколько жёг, — свежий рубец до сих пор ныл.

— Кто им оружие ремонтирует? — подумал вслух Гедимин, потирая плечо. — Почему его до сих пор не расстреляли?

…Глайдер снизился, почти касаясь посадочной полосы; слева горели огни — здания вдоль аэродрома были ярко освещены. У ремонтного ангара собрались поселенцы — вместе с местными ремонтниками они изучали расплющенного робота-уборщика. Гедимин, сойдя на землю, повернулся к ним и подошёл бы, если бы Иджес не схватил его за плечо.

— Эй, теск, работа всё, — ухмыльнулся он. — Здесь обойдутся без нас!

23 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер вынырнул из-за частокола сосен, сделал круг над расчищенной по осени поляной, присыпанной слежавшимся снегом. Под сугробами угадывались очертания широких пней, и машина сделала ещё круг, прежде чем осторожно опуститься на край поляны, подставив под днище «подушку» защитного поля. Гедимин вышел из кабины, шагнул на снег и широко расставил пальцы — так идти было легче.

Посреди поляны его уже ждали. Круглый вал снега, поломанных кустов и тёмно-красного крошева — раздробленной фриловой обшивки — опоясывал вентиляционную шахту. Над ней с утра стоял красный купол, прикрывающий воздушные насосы. Вся эта конструкция вылетела из шахты ракетой, и её остатки теперь валялись под ногами. Из туннеля торчали выдернутые из креплений и оборванные кабели сантиметрового сечения.

— Прибыл, — облегчённо вздохнул встречающий — бригадир «Волчьей речки — 1». — Как видишь, тут есть чем заняться.

Гедимин кивнул, заглянул в шахту, оценил вывороченные из породы крепления и обломки опор и покосился на ближайшую сосну. Рядом с ней лежал вентиляционный короб — девяносто процентов механизма, всё, что уцелело после взрыва в шахте, полёта и удара о ствол. То, что высыпалось из короба при соударении, валялось вокруг. У колодца стоял Линкен Лиск и чему-то задумчиво усмехался.

— Твоя работа? — спросил Гедимин. Линкен хмыкнул.

— Двойной удар — два взрыва прошли одновременно. Волной выдуло, — взрывник потрогал разлохмаченный конец кабеля. — Не думай, я не хотел подкинуть тебе работы. Говорил же — не взрывай, пока не услышишь грохот! Да что с них взять…

— Обвиняют в диверсии? — сузил глаза Гедимин. Бригадир встревоженно мигнул и тронул его за плечо.

— Ремонтник, у нас штрек обесточен. Роемся в темноте, как кроты. Это вообще поддаётся ремонту?

— Проверим, — пожал плечами Гедимин. — Ваши механики где?

— Пойдут снизу, проверят кабели, — бригадир заглянул в шахту и покачал головой. — Тебе оставлю взрывника. Не бойся, заряды у него отобрали.

— Иди! — недобро сощурился Линкен.

Гедимин перевернул короб, вытащил его из наметённого сугроба на утоптанную поверхность, заглянул внутрь, посветил фонарём и пошёл за рассыпавшимися частями. Линкен палочкой тыкал снег, вылавливая то, что ушло в глубину, и складывал найденное рядом с шахтой.

— Больше нет, — объявил он через десять минут поисков.

Гедимин посмотрел на остатки электродвигателя и повернулся к сосне. Она остановила полёт самой громоздкой детали, но мелкие обломки просвистели мимо — и, скорее всего, рассыпались по густому безлистному кустарнику в тридцати метрах от шахты.

— Начинай собирать, — отстегнув ремонтную перчатку, Гедимин отдал её Линкену. — Я посмотрю в кустах.

Он не ошибся — из снега под голыми стеблями сверкнул сначала красный обломок кожуха, потом — стальной болт… Наклонившись за утонувшим в сугробе ротором, Гедимин услышал шорох и шумное дыхание, резко выпрямился и увидел перед собой крупного зверя.

Ремонтник видел живых собак, и это животное напоминало их, но очень отдалённо — оно было крупнее, мощнее и шерстистее, и хвост не закручивался неполной спиралью. Ещё два зверя медленно приближались из-за кустов, пристально глядя на Гедимина. Что-то прошуршало за спиной, и краем глаза ремонтник увидел ещё одно животное. Обступив пришельца, существа остановились. Тот, кто подошёл ближе всех, настороженно принюхивался, остальные жались к земле и скалились.

Гедимин шагнул вперёд — зверь попятился, глухо рыча. Его ноздри раздувались — он что-то учуял, и это ему не понравилось. Ремонтник сделал ещё шаг, наклонился за металлическим обломком — все животные, развернувшись, пропали в кустах. Издалека долетел протяжный вой.

— Эй! — крикнул Линкен. — Ты куда пропал?

— Иду, — отозвался Гедимин. — Нашёл ротор. Что с лопатками? Потрескались?

…Из ремонтного ангара на аэродром выкатывали глайдер на «полевой» подушке; его двигатель был заглушён, только индикатор «сивертсена» светился в кабине. Двое поселенцев вытащили машину на опустевшую взлётную полосу и покатили на край площадки. Ворота ремонтного ангара захлопнулись, зато приоткрылись соседние, более узкие, с отдельным светящимся табло. Трое охранников собрались рядом с ними, курили, прикрываясь от холодного ветра, и подозрительно косились на поселенцев. Гедимин, свернувший было к информаторию, остановился и пошёл к ангару — пока ворота были открыты, он успел увидеть ремонтников, и среди них не было ни одного человека.

— Стой!

Один из охранников зашевелился, ударил по закрытым воротам и пошёл к Гедимину. Из ангара вышел человек в тёмной форме; бронежилет под ней не угадывался, но сам материал при движении странно поблескивал. Гедимин мигнул.

— Альфа — один — сорок три? — человек смерил его внимательным взглядом. — Гедимин Кет, старший ремонтник рудника «Жёлтое озеро»… Это лицо вам знакомо?

Он показал Гедимину экран смарта. Изображение было небольшим, но чётким, — лицо самки с мягкими, сглаженными скулами и светлыми глазами.

— Квецин, — без особых усилий вспомнил Гедимин. — Лаборант.

— Августа Патриция Квецин, — кивнул человек. — Вы имели контакт с ней. Один или несколько?

Гедимин мигнул.

— Я видел её один раз, — твёрдо сказал он.

— Расскажите об этом, — приказал допросчик. Один из охранников подошёл к нему и встал рядом. Гедимин сузил глаза.

— На шахте «Жёлтое озеро — один» я заменял перегоревшие лампы, — нехотя сказал он. — Лаборант с охранником в «Шермане» брала пробы руды. Я попросил у неё анализатор. Мне отказали.

— Не совсем так, — качнул головой допросчик. — Но близко к показаниям других свидетелей. После этого или до этого — вы могли где-то столкнуться с ней?

— Возможно, — сказал ремонтник, глядя на ангар. Механики, закончив смену, закрывали за собой ворота и уходили к информаторию; последний задержался в переулке, настороженно посматривая на Гедимина и допросчика.

— Что-то в её поведении вам показалось необычным или странным? — спросил человек.

— Нет, — качнул головой ремонтник. Допросчик криво усмехнулся.

— Значит, отдать прибор в руки незнакомого… существа по первому его слову — это нормально для вас? Все и всегда так поступают?

— Я попросил, — пожал плечами Гедимин.

Человек пристально посмотрел на него и вздохнул.

— Хорошо. Вы свободны.

Механик уже ушёл; Гедимин, недовольно щурясь, нырнул в переулок, подальше от света фонарей, и там остановился.

— Стимуляторы, — допросчик в тёмном комбинезоне говорил вполголоса, но в тишине вечернего аэродрома звуки разносились далеко. — Сама Квецин, как минимум один охранник и… Считается, что на тесков они не действуют. Но за этим Гедимином нужно проследить.

— Что в нём стимулировать? — отозвался охранник. — Он сам по себе — здоровенный амбал с мозгами набекрень. В последнее время он, наоборот, притих. Будет сделано, сэр, но смысла в этом нет.

«Стимуляторы?» — Гедимин сузил глаза. «Вещества, влияющие на мозг… Да, макаки любят их. Наверное, у самки был тайник в лаборатории. Тайник или простейшее оборудование. Сказать им?»

Он покосился на опустевший аэродром и пожал плечами. «Дело макак. Сами разберутся.»

31 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин заглянул в свёрток с одеждой и удивлённо мигнул — там было два комбинезона: один — более светлый и тонкий, без капюшона и креплений для инструментов, второй — тяжёлый, многослойный, с жёстким пластинчатым поясом и всеми полагающимися креплениями. Оба экземпляра были снабжены опознавательными знаками; к более тонкому прилагались длинные носки.

— Зимний комплект, — пояснил Иджес, влезая во второй слой одежды. — Привыкай.

— Зимний? — Гедимин покосился на окно, за которым стучали по тающей ледяной корке крупные капли. — Своевременно.

— Это оттепель, — усмехнулся Иджес. — Долго не продлится. Скоро тут будет холодно, как на Энцеладе!

«Хорошее преувеличение,» — Гедимин с запозданием вспомнил то, что читал о местном климате. «Ладно, проверим.»

Когда глайдер остановился у нефтеперегонного завода, с крыш уже не капало, и тонкий слой воды, растёкшийся по дорожному покрытию, начинал подмерзать. Он предостерегающе блестел в свете уличных фонарей, но участков, свободных от него, Гедимин не видел — и едва не растянулся во весь рост в первом же переулке. Робот-уборщик, свисающий со стены, запоздало прыснул на ледяную корку соляным раствором, зацепив и упавшего eateske. «А, вот что макаки называют гололёдом,» — думал Гедимин, отряхиваясь от реагентов и снеговой каши. Из-за угла послышался грохот множества металлических частей, а за ним — ругань на два голоса. Ремонтник, недобро усмехнувшись, выглянул из-за барака — на краю площади лежал, дёргая конечностями, «Маршалл», второй охранник в экзоскелете пытался перевернуть его на бок. С крыльца информатория за ними следила группа шахтёров — помогать никто не рвался.

— На метле, на метле мы летим навеселе! — нестройно пропели тонкие голоса, и из-за форта выкатилась компания «мирных служащих». Вчетвером они оседлали странного вида палку с пучком прутьев на конце; двое держали её, двое отталкивались ногами, конструкция передвигалась, дёргаясь то в одну, то в другую сторону, но довольно быстро. Все четверо надели остроконечные шляпы и ещё один слой одежды, он свисал свободно и трепыхался при движениях. Гедимин, остановившись, удивлённо мигнул.

— Где танцуют кости, ждут скелеты в гости! — пропела четвёрка, оглянувшись на ремонтника. Возглавляющий повернул палку в сторону Гедимина, но конструкция не выдержала резкого поворота, и все четверо повалились на дорогу, хохоча и дёргая ногами. Гедимин уловил слабый запах этилового спирта.

— Чёрный кот, чёрный кот, — напевал себе под нос ещё один служащий. Пошатываясь, он обходил барак, держась за стену. Гедимин подставил руку — «макака», ничего не заметив, ухватилась за неё и пошла дальше.

— Берегись, а то сожрёт… — дойдя до локтя, человек вздрогнул, поднял взгляд на ремонтника и с воплем шарахнулся назад.

— Теск, твою мать! Разве можно так пугать… а, верно — можно. Держи!

Он всунул Гедимину в руку запечатанную упаковку и, пошатываясь, побрёл дальше. Ремонтник удивлённо мигнул, повертел полученное в пальцах — это был очень маленький початок кукурузы на палочке. Гедимин лизнул его и пожал плечами. «Глюкоза. И что?»

На ограде форта висели подсвеченные украшения — летучие мыши с раскинутыми крыльями, маски с искривлёнными ртами и фонарики-тыквы с грубыми прорезями для глаз и зубастой пасти. По одной наклейке налепили на дверь каждого барака — кому-то досталась тыква, кому-то — нетопырь или схематичный рисунок человечьего черепа. «Очередная традиция?» — неуверенно усмехнулся Гедимин. С центральной улицы донеслось нестройное, но громкое пение, хохот, а затем — звук падения и скольжения под уклон. Полсекунды спустя вопли из весёлых стали напуганными, а потом сменились руганью. Охранник, поднятый на ноги, быстрым шагом направился на звук и, ещё не зайдя за угол, жестами позвал к себе других «броненосцев».

— Осторожно, тут лёд! — донеслось из переулка. — Ай… вашу мать!

Что-то задребезжало. Гедимин, хмыкнув, повернул к информаторию — сквозь окно, оклеенное тыквами и нетопырями, было видно, что в зале ещё есть свободные машины, и что Кенен Маккензи и Линкен Лиск сидят за одним из компьютеров вдвоём.

— Полчаса вперёд, — бросил Гедимин Паскалю, уткнувшемуся в сложный узор на экране. Тот вяло кивнул, отодвигая картинку и вытаскивая из-под неё расписание занятий. Четыре часа, отведённые Гедимину, переехали немного вперёд, и кто-то из выжидающих в коридоре поселенцев тут же подошёл за ключом, чтобы занять освободившееся время.

Линкен, услышав чужие шаги и дыхание за плечом, развернулся, недовольно щурясь, — но, увидев Гедимина, изумлённо мигнул. Кенен, вскочив, пересел на свободное место и постучал пальцем по столу.

— Дже… Гедимин, садись, тут не занято!

— Вижу, — кивнул ремонтник, опускаясь на стул. — Что ты сломал на этот раз?

Кенен возмущённо расширил глаза.

— Почему сразу «сломал»? Разве я не могу помочь тебе в знак дружбы или уважения?

— Можешь, — недобро сощурился ремонтник. — Так что на этот раз?

Кенен потупился и протянул ему отключённый смарт.

— Я сел на него, и теперь он не включается.

— Ты всё-таки издеваешься, — покачал головой Гедимин, отжимая залипшую кнопку и вручая засветившийся смарт владельцу. Линкен хмыкнул.

— Ты не ошибся залом, Гедимин? Тут нет никакой учёбы — только пострелушки и мартышечий бред.

— Годится, — кивнул ремонтник. — Есть интересные новости?

— Только обыкновенные, — отозвался космолётчик. — Комментарии не читай! Когда я раздобуду бластер… A-ah-hasu!

Он поморщился и ткнул пальцем в экран, открывая свёрнутое окно «Космобоя».

«Тыквы и летучие мыши» — набрал Гедимин в поисковике, перешёл по ссылкам, прочитал не слишком длинную статью, хмыкнул, узнав в перечисленных песенках те, с которыми по улицам бродили нетрезвые «мартышки». «Бессмысленные верования,» — заключил он, закрывая окно. «Макаки даже не делают вид, что принимают их всерьёз. Ни одно чудовище, какой бы природы оно ни было, в такую погоду наружу не полезет.»

Едва выйдя на страницу новостей, он хмыкнул — на него смотрел из-под защитного поля очень недовольный Иджес с гайковёртом в руке. «На Канадских территориях успешно внедрена образовательная программа «Полярное сияние» и введены элементы самоуправления,» — гласило краткое описание. «Ремонтные базы, переданные под управление искусственнорождённых, показали отличные результаты — количество аварий и необратимо повреждённых механизмов снизилось на семьдесят процентов! «Никакого металлолома на свалках,» — говорит губернатор Канадских территорий Оркус Марци. В скором времени планируется обучить и направить на работу медиков-искусственнорождённых. Как считают эксперты, это снизит производственный травматизм и…»

«Как они подловили Иджеса?» — покачал головой Гедимин. «Надо будет спросить…»

«Гренландские территории,» — следующая вкладка была подсвечена синим, рядом горела тревожная красная лампочка. «На Гренландских территориях выявлены случаи эа-мутации. Двое больных обнаружены в городе Утгард. Семнадцать поселенцев отправлены в карантин. «Нет оснований для паники,» — утверждает губернатор Гренландии…»

«Эа-мутация,» — поморщился Гедимин. «Эа-формированием это называется. Скверная штука.»

Ему стало не по себе, и он открыл следующую вкладку — на ней тревожных значков не было.

«Над Антарктическими территориями обнаружен и сбит стратосферный дрон-наблюдатель без опознавательных знаков. Остатки устройства переданы властям Австралии. Неофициальные источники утверждают, что дрон принадлежал разведывательным службам Северного Союза (по другой версии — Республики Син)…»

«Сахарские территории: в поселении Рахэйна заканчивается строительство подземного водохранилища. Власти Мацоды ведут переговоры о доставке на Землю ледяных астероидов. «Зелёные» активисты выступают против — по их словам, данный эксперимент разрушит уникальную экосистему пустыни…»

Гедимин ткнул пальцем в комментарии. Очень немногие из них были написаны на языке Мацоды. «Тески — роботы, киборги, им нет дела до планеты!» — заявлял кто-то с незапоминающимся именем. «Если им позволить, они тут всё зальют фрилом. Мы сами должны думать, что творим. Эта пустыня там была тысячи лет! Нельзя так грубо вмешиваться…»

«Эту пустыню сделали люди,» — тут же ответили ему. «Тогда они были слабы и невежественны. Сейчас у нас есть мозги и железо — мы приведём эту землю в порядок! А тески очень работоспособны. Такие задания — для них!»

«Астероиды,» — задумчиво сощурился Гедимин. «Мацода освоила астероидный пояс ещё до первого восстания. С кем они там ведут переговоры о своих же булыжниках?»

«Монгольские территории: В окрестностях города Ясархаг была извлечена на поверхность семнадцатитонная глыба. Исследования на месте подтвердили содержание в ней множества ископаемых останков. Одна из наиболее ценных находок — отпечаток передней лапы с крупными перьями, фалангами пальцев и фрагментами когтей. По словам синских исследователей, останки принадлежат теризинозавру, вымершему животному Мезозойской эры…»

К новости были прикреплены две картинки — нечёткая фотография красноватого камня со странными вмятинами и изображение животного, объедающего ветки деревьев; оно пригибало их к земле огромными когтистыми лапами, а его тело покрывали мелкие волокнистые перья. «Сколько метров в длину?!» — удивлённо мигнул Гедимин. «Странное существо. Интересно, их пробовали клонировать?»

«Африканские территории Северного Союза: Поселение Чабонг вновь подверглось нападению вооружённых злоумышленников. Один шахтёр убит, четверо получили ранения. Третье нападение за последнюю неделю… независимые источники сообщают, что население прилегающих территорий настроено против искусственнорождённых и их присутствия в районе…»

«Кронион,» — сузил глаза Гедимин. «Куда его занесло? Мутантов и так все гоняют…»

Он открыл поисковик. Две фразы на языке Севера — и он увидел ту же новость, но в другом изложении, и за ней следовала ещё одна. «Отряд самообороны Чабонга задержал группу мародёров, пытавшуюся проникнуть в город. Пятнадцать бандитов убиты, трое переданы властям. Захвачено шестнадцать лёгких бластеров, снайперский лучемёт и самодельная пусковая установка. Проведён рейд по прилегающим территориям, задержано шесть лиц, подозреваемых в организации нападений, изъято четыре бластерных установки, двадцать три лёгких бластера, два ящика снарядов для ракетомёта…»

— Гедимин Кет! — донеслось из-под потолка. — Полчаса истекли. Продлеваешь или уходишь?

Ремонтник поднялся из-за стола. Линкен оглянулся на него.

— Ну, что нового узнал?

— Жизнь разнообразна, — отозвался Гедимин. «Надеюсь, Кронион всё-таки выжил,» — думал он.

 

Глава 12

05 ноября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Южный ветер, поднявшийся с вечера, за ночь усилился; густой снег летел параллельно земле, оседая на стенах бараков и не успевших спрятаться роботах-уборщиках. Гедимин, пробираясь к аэродрому, старался не выходить в переулки, идущие с юга на север, и думал, что ему не помешал бы небольшой генератор защитного поля — три на три метра, можно даже немного меньше. Выйдя из-за последнего прикрытия — ремонтного ангара — он едва не задохнулся от ударившего в лицо ветра. Здесь дуло ещё сильнее; купола защитных полей, прикрывающие технику на краю аэродрома, трепыхались и вздувались, покрываясь радужными пятнами. «Опять «сивертсен» тянет вполсилы,» — сердито сощурился на них Гедимин. Он оглянулся на ангар — обе его двери были закрыты, на той, что вела в «самоуправляемую» часть, висел лист белого скирлина. Стряхнув с него снег, Гедимин прочёл объявление: «Сегодня в 19–00 будет торжественно открыт горнообогатительный комбинат Ураниум-Сити. Все желающие могут пронаблюдать за этим!»

«Достроили,» — довольно хмыкнул ремонтник. «Если успею, пронаблюдаю. Интересно, у макак есть традиция на этот счёт?»

На восточном краю аэродрома столпилась вся охрана. Там трепыхался ещё один защитный купол — он прикрывал грузовой глайдер. Два огромных прицепа под полем уже не помещались, и снег стремительно заносил их. Один из водителей, приоткрыв дверь, сонным взглядом смотрел на обступивших его охранников.

— Эй! Ты оглох?! — кто-то, отчаявшись докричаться сквозь свист ветра, взял рупор. — Зачем тебя принесло в такую рань?! Сказано же было — не раньше восьми! Кто тебя будет разгружать?!

Что ответил водитель, Гедимин не услышал — как и не понял, было ли слышно охранникам. На контейнерах синели нашлёпки «Конли Биотех Индастриз», и, судя по ширине и основательности платформ, внутри был тяжёлый груз.

— Наблюдаешь? — кто-то хлопнул его по плечу.

Гедимин обернулся. Ветер заглушил шаги — пока он смотрел на глайдер, его окружили три ремонтные бригады, не считая Иджеса. Ещё четверо механиков подошли, пока он пожимал всем руки.

— Погода нелётная, — заметил Иджес, глядя в чёрное небо. Снег, подсвеченный снизу огнями посёлка, летел вдаль без надежды приземлиться — по крайней мере, пока не стихнет ветер.

— Лётная, но только для тех, кому надо на север, — хмыкнула Сешат. — Им даже двигатель можно не включать.

Из-за ремонтного ангара, прижимаясь к стене, выбралась фигура в белом комбинезоне, за ней — ещё одна. Гедимин удивлённо мигнул — для людей-медиков эти двое были слишком рослыми.

— Эй! — отодвинув респиратор на подбородок, крикнул один из них. — Ремонтный глайдер отсюда улетает?

— Отсюда, — кивнула Лилит.

«Белый», облегчённо вздохнув, отстегнул респиратор и повернулся боком к ветру. Из-за угла вышел ещё один eateske в такой же форме. Гедимин разглядел знак красного креста на месте опознавательных нашивок и мигнул ещё раз.

— Домициан?

— Да, я, — кивнул медик, протягивая руку ремонтнику. — Первый день настоящей работы. Скажи, когда ты у макак принимал дела, они тебе что-нибудь объясняли?

— Я их вообще не видел, — сузил глаза Гедимин. — Удрали. Не знаю, как с госпиталем, а нам пришлось в первый день ремонтировать сам ангар. Вас вообще сколько?

— По одному на шахту, — Домициан указал на группу медиков, присоединяющуюся к толпе. — Значит, начать с ремонта… Ты на «Жёлтом озере» работаешь? Меня отправляют на третью шахту. Я бы вызвал тебя для проверки. Когда ты с гарантией будешь свободен?

Позади загудел мотор, ветер на секунду изменил направление и стал теплее. На взлётную полосу выворачивал белый глайдер, разрисованный оранжевыми полосами.

— Эй! Тески, на борт! — крикнул, отодвинув боковое стекло, водитель — «мирный служащий». Из-под его капюшона вместе с собственной шерстью торчала чужая — к зимней куртке прилагалась меховая опушка.

— Отдельный глайдер? — хмыкнул Домициан, оглядев транспортное средство.

— Слушайте сюда! — дождавшись, пока все заберутся в фургон, человек открыл окошко, ведущее в кабину. — Я везу вас последний раз. Завтра решаете, кто из вас пилот, берёте глайдер на стоянке и летите, куда надо. Так же возвращаетесь обратно.

Окошко захлопнулось, поселенцы переглянулись.

— Пилотом буду я, — сказала Лилит, обведя всех тяжёлым взглядом.

— Ты, — кивнул Гедимин. «Всё меньше и меньше дел, в которые лезут мартышки,» — думал он. «Глайдер у нас уже есть. Осталось оружие…»

— Гедимин, — напомнил о себе Иджес. — Сегодня у нас будут груды роботов-уборщиков и битых глайдеров, но когда они закончатся — что у нас по плану?

— Как только ветер стихнет, полетим проверять медчасти, — ответил ремонтник. — Всё их оборудование должно быть исправным. Это важно.

…Ветер всё-таки утих — в самом конце рабочей смены, когда полосатый глайдер, собрав ремонтников и медиков по всем постам, заходил на посадку на аэродроме Ураниум-Сити. Вместе с ним прекратился и снег — несколько белых хлопьев упали на шлем Гедимина, выбравшегося из фургона, и из-за туч выглянула луна. В снегу, завалившем половину посадочных полос, барахтались увязшие роботы-уборщики, из самого большого сугроба торчало короткое боковое крыло глайдера. Судя по его форме и расположению, машина лежала на боку. Двое охранников ходили вокруг неё, переругиваясь. На обоих дверях ремонтного ангара горела надпись «закрыто», и Гедимин, покосившийся было на разбитый глайдер, заставил себя отвернуться и пройти мимо. «Глайдер макак. Сами починят,» — думал он, сворачивая в переулок. Пропускать открытие обогатительного завода ему не хотелось.

Ограждение вокруг достроенных зданий сняли, оставив только опоры для фонарей; напротив проходной, между двумя столбами, натянули широкую ярко-красную ленту. Рядом охранники разворачивали голопроектор, над проходной висел дрон-наблюдатель, ещё два кружили над зданиями. Охранники, выстроившись цепью, оттеснили от завода собравшихся поселенцев — впрочем, никто не ломился в ворота. Все, кому было интересно, свободно рассредоточились по трём сотням метров между заграждением и последним рядом бараков. Гедимин встал у стены, огляделся — каждый день Ураниум-Сити разрастался в ширину на один, а то и два ряда, и лесу, когда-то подступавшему к берегам озера, пришлось потесниться…

На крыше что-то зашуршало. Дрон над проходной направил туда луч и громким писком предупредил о возможной угрозе. Шорох сменился раздражённым вздохом, и рядом с Гедимином мягко приземлился Хольгер. Тот, не удивившись, отряхнул его шлем от снега и тихо спросил:

— А где Лиск?

Хольгер посмотрел Гедимину в глаза и испустил тихое шипение — знак не привлекать внимание.

— Будет, — шёпотом пообещал он.

Пятнистый сине-белый глайдер приземлился за спинами охранников, двое тяжёлых «броненосцев» поспешили к нему. Минуту спустя они подошли к красной ленте и расступились. Между ними стояли двое — невысокий человек в куртке с меховой опушкой и eateske в тёмно-красном комбинезоне. Его капюшон был застёгнут под самый подбородок, но ни прозрачной маски, ни респиратора у него не было. По светло-синей коже Гедимин узнал выходца с Марса — того, кто постоянно имел дело с терпимым холодом, но не с радиацией.

Слева его толкнули в бок.

— Теперь-то узнал? — прошипел на ухо Линкен. Гедимин мигнул.

— Кого?

— Мать твоя пробирка, — прошептал космолётчик, сквозь капюшон по привычке потирая затылок. — Ты запоминаешь формулы длиной с орбиту Сатурна!.. Оркус Марци и Антуан Моранси, живьём, собственными персонами. А ты всё-таки с Энцелада.

Один из «броненосцев» неразборчиво рявкнул в рупор, и Линкен замолчал и повернулся к заводу. Гедимин рассматривал строения и думал, что неплохо было бы изучить их изнутри. Интереса у него не вызвали только огромные ангары-рудохранилища, пристроенные с севера, и обширная стоянка за ними.

— Уважаемые поселенцы Ураниум-Сити! — рупор забрал Моранси. — Незаметно прошли четыре месяца с тех пор, как был основан наш город. С поразительной быстротой были построены его дома и вспомогательные производства, восстановлены заброшенные шахты, развёрнута добыча урановых и никелевых руд. Я должен поблагодарить за это вас всех — за упорный труд, слаженность действий и лояльность властям Атлантиса. Сегодня пройдена ещё одна важная веха — построен и готов приступить к работе горнообогатительный комбинат. Отныне Ураниум-Сити — не просто шахтёрский посёлок. Проданный уран окупит все вложения и принесёт огромную прибыль. Кучка бараков превратится в настоящий город, с высотными зданиями, образовательными заведениями и местами для отдыха…

Гедимин перевёл взгляд на Оркуса. Eateske стоял молча, равнодушно смотрел на собравшихся поселенцев и иногда чуть приопускал веки. Ремонтник попытался перехватить его взгляд, но не смог — было слишком далеко.

— И эту честь я доверяю уважаемому гостю — Оркусу Марци, губернатору Канадских территорий, — закончил Моранси и повернулся к eateske, чуть наклонив голову. Тот кивнул.

— Это пробная постройка, — сказал он. — Содержание урана в местных рудах невелико. Побочным продуктом будет никель, но его тут тоже мало. Раньше, чем через два-три года работы, не окупятся даже эти бараки. Но эта работа не хуже других. Удачи вам всем…

«Жало» лучевого резака коснулось ленты, и она распалась надвое, чернея и обугливаясь. Три дрона полыхнули цветными огоньками, подсвечивая тёмное небо и заснеженные строения. Хольгер, крепко взяв Гедимина за плечо, потянул его в переулок, и трое поселенцев, обогнув барак, спрятались за ним.

— Его схватили, когда Джеймс сдал базу на Деймосе, — буркнул Линкен, потемневшими глазами глядя на снег. — Не знаю, что макаки делали с ним, пока он не согласился на них работать…

— Расстрелянным он не выглядит, — сказал Гедимин. «На сложном технологическом сооружении будет много мелких неисправностей. Может быть, даже аварии,» — думал он. «Было бы разумно держать тут большой пост ремонтников. Проводить регулярные осмотры. Интересно, макаки это предусмотрели?»

— Гедимин, мне уже неловко беспокоить тебя, — начал Хольгер, смущённо опустив взгляд. — Однако начатый опыт надо завершить.

— Я готов, — кивнул Гедимин. — Насос уже есть, осталось его проверить. Дальше — бак из прочного тугоплавкого материала, внутри — химически неактивное покрытие. Это для реактора. Долго работать не будет, достаточно, чтобы выдержал один нагрев, выдержит два — очень хорошо. Что с термометром?

— Практически ничего, — развёл руками Хольгер. — Все измерения — только опытным путём, по температуре выброса.

— Загрязним реактор, — сузил глаза Гедимин. — Но попробовать можно. Газовые датчики?

— Держи. Два, оба не вполне исправны, — вздохнул изобретатель, передавая ремонтнику плотный свёрток. — Постарайся не показывать их охране.

— Годится, — кивнул Гедимин. — Горелка есть. Исходные материалы…

Он сунул руки в карманы, перебирая осколки фрила и стекла. Хольгер, помедлив, протянул ему ещё один свёрток.

— Я прикинул — лучше всего подойдёт вот это, — сказал он, оглянувшись на переулок. — Если твоя формула верна — эти марки в совокупности дадут всё необходимое.

— И цезий? — недоверчиво хмыкнул Гедимин.

Хольгер смутился.

— Нет, — он покачал головой. — Единственное, чего там нет. Я знаю, где можно было бы слить электролит, но там слишком много посторонних. Пожертвуй одним электродом — этого хватит.

— Посмотрим, — буркнул ремонтник, заглядывая в свёрток. — Почти всё есть. Осталось только одно… Линкен, ты не пробовал вынести с рудника взрывчатку?

Космолётчик мигнул и крепко взял его за плечо.

— Зачем спросил?

— Нужно десять-пятнадцать грамм пиркенита. Для реактора, — вполголоса пояснил Гедимин. — И ещё не помешал бы умный совет.

Линкен оценивающе посмотрел на ремонтника и кивнул.

— Пиркенит будет. Но без меня чтобы ничего не взрывал. Ясно?

…Рыться на свалке в кромешной темноте, подсвечивая груды хлама фонариком, Гедимин уже привык — ему и подсветка-то была не нужна, нужные вещи определялись на ощупь. Спустив с вершины мусорной горы лавину обёрток, преющих листьев и снега, он опустился на корточки, собирая фриловое крошево. Рука наткнулась на острую округлую кромку, и Гедимин извлёк из-под осколков обрубок трубы. Чуть в стороне лежал ещё один, слегка покорёженный, расклепавшийся, но нетронутый коррозией. Гедимин довольно кивнул и налёг на перекосившуюся плиту, вскрывая нижние слои свалки. Трубопровод к новому заводскому зданию тянули совсем недавно, лишних кусков, слишком коротких для использования по назначению, должно было остаться много, — «макаки» редко экономили материалы…

Перед тем, как войти в барак, Гедимин рассовал найденные детали по карманам, а самые крупные пристроил под верхний комбинезон, — не хотел лишний раз тревожить коменданта, однако Гай, едва подняв на него взгляд, выразительно прищурился.

— Атомщик, я же не слепой, — устало вздохнул он. — Какую дрянь ты снова тащишь в барак?

— Обрезки труб, — Гедимин достал небольшую трубку из кармана и показал Гаю. — Они не взрываются.

— Так я и поверил, — буркнул комендант. — Когда же ты наиграешься… Эй, куда пошёл? Расписание видел?

Лист, вывешенный на стену в комендантской, удлинился втрое. Вместо одной таблицы там было шесть. Гедимин разглядывал их и удивлённо мигал. «Три смены, одна за другой, для шахт и заводов… Теперь работа пойдёт. Если по одной смене в сутки на каждого — ещё останется восемь свободных часов. А вот нам, ремонтникам, повезло меньше… И ещё дежурство на остаток дня? Ведь наверняка что-то будет ломаться — и во вторую смену, и в третью… М-да. Надо будет всё как следует проверить. Не люблю вставать среди ночи…»

Из комнаты Кенена сочился синеватый свет голографического экрана; если учётчик и слышал шаги Гедимина, проходящего мимо, то никак не отозвался. Ремонтник не стал его трогать. Выложив все находки на пол, он постучал в противоположную стену.

— А? — отозвалась Лилит. — Ты ещё не спишь?

— Рано, — сказал Гедимин. — Я собираю синтезирующий реактор. Помощь не помешала бы.

За стеной вскинулись, да так резко, что задели тонкую стену.

— Эй, умник! Ты что сюда притащил?!

— Обрезки труб, химически стойкий фрил и жестяные листы, — ответил Гедимин. — Сборка несложная, но если тебе интересно…

— Так урана там нет? — настороженно спросила Лилит. — Тогда ладно. Только расскажешь мне в подробностях, что эта штука должна делать.

Ремонтник высыпал последние осколки фрила на жаропрочную подставку и приподнял крышку потайного люка. Оборудование, над которым он работал с июля, собирая по кусочкам, было там; Гедимин смотрел на него и досадливо щурился. «Снова будут кривые швы и грубые разрезы,» — думал он. «Неустойчивая дуга, резцы нестабильного качества и прочие самоделки. Надо прихватить из ангара ремонтную перчатку…»

11 ноября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Тонкий голос летел над посёлком, проникая в бараки, и Гедимин, едва не проспавший поздний подъём, заворочался на матрасе. Встать сегодня предписывалось в девять, но комендант не бродил по коридору с шумом и воплями — тихо сидел в каморке у двери, доедая утреннюю порцию Би-плазмы. Увидев проснувшегося eateske, он молча кинул на стол два запечатанных контейнера.

— Странная музыка сегодня в форте, — заметил Гедимин. — Непохоже на праздничную.

— Сегодня и не праздник, — буркнул Гай Марци. — Сегодня день траура. Надеюсь, хватит ума при макаках от радости не плясать?

«В 10–30 всем подойти к информаторию!» — объявление, набранное крупным тёмно-красным шрифтом, висело прямо поверх расписания. Из-за двери тянуло пронизывающим холодом — Гедимин, вышедший в комендантскую в одном нижнем комбинезоне, даже поёжился.

— Иди спать, — буркнул Гай. — Ещё полтора часа. Пока ты сидишь в бараке, я спокоен.

Гедимин пожал плечами. У него были планы на этот день, но из-за незнакомой традиции «макак» приходилось откладывать их. «Ладно, займусь другим делом,» — подумал он, возвращаясь в комнату и приподнимая матрас вместе с крышкой тайника. Внешний корпус будущего реактора был почти готов; Гедимин не был доволен качеством сварных швов и хотел закрыть их металлическими пластинами. «Вентиляция,» — он посмотрел на едва заметные зарешёченные щели под крышей. «Ничего, кроме нагретого воздуха, выделяться не должно, однако крыша может пострадать…»

Он достал связку электродов. За прошедший месяц они незаметно накопились — расхода почти не было — и, по крайней мере, о них беспокоиться не приходилось. Вспомнив тонкое «жало» лучевого резака и столь же изящные «щупы» ремонтной перчатки, Гедимин поморщился — его самодельное оборудование до них ощутимо не дотягивало, однако выбирать было не из чего. Три попытки выноса инструментов из ангара закончились ничем — если не считать результатом стычку с охраной, разряд станнера в живот или свежий шрам на плече. На «после праздника» была намечена четвёртая…

К половине одиннадцатого окончательно рассвело, солнце поднялось над восточными скалами, и снег засверкал, как россыпь битого стекла. Множество микроскопических ледяных кристаллов покрылось тонкой скользкой коркой, и она, ломаясь, хрустела под ногами — звук шагов любого существа разносился по всему притихшему посёлку. Поселенцы медленно стягивались к информаторию; выходцы с Венеры и Земли спрятались от холода в вестибюле, марсиане остались на улице, кто-то из уроженцев спутников Юпитера и Сатурна даже снял капюшон и насмешливо щурился на прохожих. Гедимин попробовал последовать их примеру — но чувство онемения в кончиках ушей ему не понравилось, и он, не обращая внимания на смешки, надел капюшон обратно.

Над фортом подняли флаг Атлантиса; он был приспущен, и негромкая музыка из-за ограды звучала совсем не весело. В стороне от натоптанных троп стоял «мирный служащий», натянув на уши капюшон и спрятав руки в карманы — его рукавицы выглядели толстыми, но, похоже, от холода защищали плохо. На груди у него висел приоткрытый короб, из которого выглядывало что-то красное. Гедимин пригляделся и увидел вдетый в петлю нагрудного кармана искусственный цветок — ярко-красный, с широкими лепестками и чёрной сердцевиной.

— Эй, — окликнул «мирный» одного из охранников. Тот оглянулся — служащий указал на цветы. Охранник подошёл, осторожно взял один из короба и прикрепил к «руке» экзоскелета.

— Куда их столько? — он покосился на полупустой короб. — Нас тут в два раза меньше!

— Что означает это растение? — спросил, подойдя, Гедимин. Видимо, он ступал тише, чем казалось ему самому, — оба человека, резко развернувшись к нему, вздрогнули от неожиданности.

— Знак памяти о павших, — буркнул, нахмурившись, охранник. — Что ты тут делаешь, теск? Иди в зал, все ваши там.

— Сегодня день воспоминаний о мертвецах? — удивлённо мигнул ремонтник. — Это традиция траура?

Люди переглянулись, служащий хотел отойти, но едва не поскользнулся на ледяной корке и предпочёл остаться на месте.

— Мы сегодня вспоминаем солдат, — нахмурился он. — Тех, кто погиб во всех войнах, и тех, кто прошёл их и выжил. Это их день. У вас, тесков, нет ни будущего, ни прошлого…

— Эй, — предостерегающе посмотрел на него охранник.

— Дай мне растение, — попросил Гедимин. «Те, кто погиб на войне, и те, кто выжил. Эта традиция выглядит осмысленной…»

— Тебе? — человек смерил его недоверчивым взглядом. — Ты же теск, какое тебе дело…

Он осёкся и молча протянул ремонтнику цветок. На груди не было креплений — Гедимин пристроил его к левому плечу и, благодарно кивнув, пошёл к информаторию. Встречные поселенцы удивлённо смотрели на яркий цветок; краем глаза ремонтник видел, как ещё двое подходят к «мирному служащему».

На крыльце, повернувшись к двери боком и сняв капюшон, стоял Линкен, жёсткий мех на его макушке серебрился на солнце. Гедимин, привстав на пальцы, зашёл к нему со спины, но слух у космолётчика был гораздо лучше, чем у любой «макаки».

— В этот раз ты первый, — усмехнулся одними глазами Линкен. — Так Хольгер тебя не поймал? Он ходит где-то тут… с цезием в кармане.

— Нашёл-таки? — хмыкнул Гедимин. — Хорошо. Реактор почти готов.

— И что меня тянет в смех, когда ты говоришь «реактор»? — спросил сам себя космолётчик. — Загадка. А что это у тебя на плече?

— Траурный знак, — Гедимин поправил цветок — бумажные лепестки от неосторожного тычка смялись. — Их носят, вспоминая о погибших солдатах. Сегодня такой день.

— Мартышечий значок? — сузил глаза Линкен. — Нашёл что нацепить…

— Разве тебе некого вспомнить? — спросил, не отводя взгляда, ремонтник. Лиск на мгновение странно оскалился, потом наклонил голову.

— Мне для этого значки не нужны.

Ещё один поселенец вошёл в информаторий; к его плечу был прикреплён красный цветок. Линкен проводил его хмурым взглядом.

Хольгер, нашедший их через две минуты, был молчалив и угрюм. Он посмотрел на растение Гедимина, прикоснулся пальцем к лепестку своего значка и протянул ремонтнику туго свёрнутый листок, обвязанный проволокой.

— Где взял? — спросил тот, убирая свёрток в карман. «Тут один или два грамма. Вполне достаточно для реакции.»

— Электролит, — отозвался Хольгер, оглянувшись через плечо. — Идём, займём места.

Гедимин давно не заглядывал в кинозал — за это время тот стал двухэтажным. Второй ярус нависал над первым под небольшим углом к экрану, решётчатые опоры поддерживали его, по двум из них проложили винтовые лестницы. Гедимин внимательно осмотрел опору со всех сторон — и, перехватив Хольгера, ткнул пальцем вверх.

— Ладно, — не стал спорить тот. На верхнем ярусе, как и на нижнем, не было кресел или фиксированных мест — от стены до стены лежали узкие длинные матрасы, и поселенцы сели на один из них.

Перед тем, как свет в зале погас, Гедимин успел увидеть на переднем ряду рыжую макушку и тёмно-красный комбинезон — Кенен был здесь, и пристроился он не к уборщикам — его окружали серокожие выходцы с Ио и Европы, шахтёры и рабочие с обогатительного завода. Ремонтник хотел окликнуть его, но в зале зазвучала музыка, а на экране появилась равнина, усеянная красными цветами…

…Финальная песня закончилась, дальше мелодия прокручивалась без слов; текст, написанный странным витиеватым почерком, закрывал пол-экрана, но под ним ещё были видны маковые поля и древние могильные плиты. Гедимин сидел, склонив голову. О бесчисленных людских войнах он не думал — ему вспоминался рассыпающийся под бомбами клонарий, истребители, взрывающиеся в небе, и обречённый взгляд раненого пилота из «Шибальбы». «Имена… книги…» — он стиснул зубы. «У меня нет даже имён. Ни у кого из них не было имён…»

Экран окрасился тёмно-синим, мелодия затихла, но свет не зажигался. Пять секунд спустя — Гедимин только успел переглянуться с соседями — перед залом возникла знакомая голограмма. Джеймс Марци с красным маком в петлице — по-прежнему в «мартышечьем» костюме, и всё так же нелепо выглядящий в этой слоистой одежде — посмотрел на поселенцев и слегка наклонил голову. Гедимин покосился на Линкена — тот сидел спокойно, только немного прищурился — можно было подумать, что ему не разглядеть изображение…

— Я рад видеть вас, мои собратья, — заговорил Джеймс. — Даже в этот день, полный скорби. Граждане Атлантиса вспоминают погибших в войнах и чествуют героев, доживших до победы, и мы сегодня присоединяемся к ним. Эта бессмысленная война очень много отняла у нас. Каждый второй из моих собратьев погиб по прихоти безумного тирана Саргона. Мы не в силах вернуть их. Но мы можем вложить силы в то, чтобы новая война между народами Солнечной Системы не началась никогда. В мире и сотрудничестве с людьми, общаясь с ними и обучаясь у них…

Гедимин снова покосился на Линкена. Тот презрительно щурился на голограмму, но не шипел и не стискивал зубы. Заметив взгляд соседа, он повернулся, и лицо, рассечённое шрамом, дёрнулось в кривой усмешке.

— Пусть болтает, — прошептал он, потирая затылок. — Береги нервы, Гедимин. Этот дурак — не худшее, что могло бы случиться.

— Ты раньше говорил иначе, — изумлённо мигнул ремонтник.

— Я помню, — кивнул Линкен. — Но теперь видно, что Джеймс не просто подлец. Он ещё и дурак. А такие долго не живут.

— Нужно новое имя, — сказала — чуть погромче — голограмма, и Гедимин удивлённо мигнул: «Что-то я пропустил…»

— Новое, не оскорбительное и не запятнанное кровью, несущее в себе часть истории этого мира, — продолжал Джеймс. — Теперь оно у нас есть. Вчера был подписан указ, закрепляющий за нашим биологическим видом новое название. Оно досталось нам от народа воинов и кочевников, населявшего юг Северного Союза. Их набеги наводили ужас на огромную империю — и всё же они присоединились к ней и стали её защитниками. Их название — «сарматы» — теперь переходит к нам. Я, сармат Джеймс Марци, первым сообщаю вам эту новость.

Гедимин мигнул ещё раз. «Сарматы? Макаки ещё и название нам придумали? Мало было других нелепых выдумок…»

— Название исчезнувшего народа? — сузил глаза Линкен. — Да сколько ещё нам донашивать мартышечьи обноски?! Из-за того, что этим идиотам не запомнить простейшее слово…

— Тихо там! — сразу несколько шахтёров из соседнего ряда повернулись к нему. — Охрана!

Голограмма погасла, за ней пропало синеватое свечение экрана, под потолком зажглись лампы. Поселенцы выходили из зала и разбредались по посёлку. Большая группа направилась в компьютерный зал, ещё одна — за овраг, в сторону спортивной площадки. Гедимин остановился в вестибюле.

— А ты, Хольгер, что скажешь о подарке от наших щедрых друзей? — Линкен толкнул бывшего пилота в бок. — Как тебе нравится быть сарматом?

— Красивое слово, — пожал плечами Хольгер. — Гораздо лучше, чем «теск» или «слизь». Гедимин, ты куда?

Ремонтник остановился и потёр висок.

— Пойду заканчивать обучение. Несколько тестов по «Основам»… — он попытался вдохнуть немного глубже — невидимый, но ощутимый обруч стягивал рёбра и давил на грудь.

— Плохая идея, — сузил глаза Линкен, внимательно посмотрев на него. — В таком состоянии ты завалишь тесты. Тебе надо охладиться, атомщик. Пойдём купаться!

Гедимин, забыв о тяжести в груди и тумане в черепе, изумлённо мигнул.

— Куда?!

— На озеро, — глаза Линкена сверкнули серебром. — Там всего пять сантиметров льда. На Ацидалии мы купались в худшие дни. Хольгер, ты с нами?

— Одно слово — марсианин, — фыркнул пилот, направляясь к двери. — Купаться во льду! До такого даже макаки не додумаются.

Душевая выглядела закрытой, и Гедимин остановился на подходе, но Линкен приблизился к двери и шарахнул по ней кулаком. Створки задребезжали и дёрнулись, отъезжая в стороны. Двое служащих, скучавших внутри, шарахнулись к стенам, одинокий охранник вскинул бластер.

— Полотенце, — буркнул Линкен, протягивая руку. Охранник глубоко вздохнул.

— Псих, — пробормотал он, швырнув космолётчику свёрток.

Из-за промороженных береговых кустов Гедимин с удивлением услышал плеск и фырканье. Линкен обошёл заросли, помахал кому-то рукой и, не останавливаясь, двинулся дальше.

— Вот здесь, — оставив полотенце на кустах, он спрыгнул на лёд. Слой замёрзшей воды даже не хрустнул под его весом. Отойдя от берега на десять шагов, Линкен остановился и подпрыгнул — с тем же результатом.

— Пять сантиметров, говоришь? — сощурился Хольгер. — Я пошёл за ломом.

— Подожди… — Гедимин опустился на корточки, потрогал лёд. Поверхность, присыпанная колким снегом, была вздыблена волнами в двух направлениях — относительно большие валы тянулись с востока на запад, а маленькие, почти незаметные, — с севера на юг, отмечая, где тёплые стоки с насосной станции впадают в озеро. Гедимин поднялся, сделал несколько шагов в сторону, внимательно разглядывая замёрзшую воду, покосился на прорубь под кустами — из неё выползал на снег один из синекожих купальщиков — и, припав на одно колено, с силой опустил кулак на лёд.

Грохот был оглушительным. Лёд лопнул, и трещины расходящимся конусом протянулись к чужой проруби. Несколько льдин выкинуло на берег, в широком разломе осталось плавать белое крошево. Под ним была иссиня-чёрная вода; она брызнула на перчатку Гедимина и слегка обдала его комбинезон, ремонтник ждал обжигающего холода, но жидкость была тёплой — гораздо теплее воздуха и снега.

— Ха! Ты хорошо подготовился к тестам, — щёлкнул языком Линкен, расстёгивая комбинезон. — Теперь смотри. Снимаешь всё, до лоскута, и быстро окунаешься. Голову не мочи — шерсть плохо сохнет. Отсчитываешь пять секунд и лезешь обратно. В полотенце мы тебя завернём. Кто пойдёт первым?

— Без меня, — поёжился Хольгер, отступая к кустам. — Я тут постою. Кто-то должен будет вас спасать…

Линкен, фыркнув, сбросил оба комбинезона на снег и, кинув следом носки и подштанники, без разбега шагнул в чёрную воду. Она выплеснулась из проруби, слизывая белый покров. Линкен на секунду пропал подо льдом и тут же вынырнул, судорожно хватая воздух. Хольгер протянул ему руку, но космолётчик уже выбрался — оставалось только накинуть на него полотенце. Линкен спрятался под ним весь, и оно затрепыхалось — он спешно вытирался. Из-под полотенца высунулась рука, пошарила по снегу; Хольгер подтолкнул к ней кучу одежды, и Линкен втянул все вещи в укрытие. Пять секунд спустя он выпрямился, застегнул верхний комбинезон и потёр намокшую макушку.

— Вода хороша, но тут слишком глубоко, — сказал он, подставляя лицо холодному ветру. Его кожа, и без того синяя, приобрела стальной отблеск, глаза горели белым огнём. Гедимин растерянно покачал головой.

— Вот так вы делали зимой на Марсе?

— Когда-то там было такое вот лето, — криво усмехнулся Линкен. — Пока его утеплили… Это озеро очень похоже на Ацидалию. Только вода не пахнет ржавчиной. Ну что, окунёшься?

Гедимин медленно снял верхний комбинезон, хотел сложить его, но космолётчик толкнул его в плечо.

— Не трать тепло, раздевайся и ныряй!

Он нырнул — ушёл вертикально вниз в вязкую чёрную воду. Можно было махать руками, но из груди как будто вышибли воздух, — Гедимин, оцепенев, погружался всё глубже и опомнился, только наступив на подводный камень. Рефлекторно он оттолкнулся, и вода вытолкнула его на поверхность. В голове звенело, тело повиновалось с трудом, — Гедимину казалось, что он движется необычайно медленно, что замерзающая вода густеет и сжимает ему грудь. Встряхнувшись, он протянул руки вперёд, намереваясь выползти на лёд. Его подхватили с двух сторон, сверху накинули полотенце.

— Быстро сохни! — рявкнул Линкен и сам принялся тереть растерявшемуся eateske макушку. Холод просочился под полотенце, Гедимин поёжился и закутался плотнее. Одежду просунули под полог — это было кстати, сам ремонтник мог и не додуматься до её поисков…

Когда он выбрался из-под намокшего полотенца, эффект замедления почти уже пропал. Он посмотрел на свою посиневшую ладонь, ещё раз вытер её и натянул перчатки. Линкен хмыкнул.

— Мы рассчитаны на такие температуры, Гедимин. Они для нас неопасны. Как, понравилось?

— Своеобразные ощущения, — сказал ремонтник, вытирая жёсткую шерсть на макушке. Она, вроде бы высушенная полотенцем, всё равно сохранила много воды — и мгновенно слиплась в короткие иглы на морозном ветру.

— Психи! — Хольгер, поёжившись, сунул руки в карманы. — Интересно, где купаются венерианцы? В кипящей серной кислоте? В лаве? Мне, похоже, повезло, что я с ними мало знаком!

…«Никогда не любил видеоуроки,» — думал Гедимин, снимая наушники. Образовательный ролик закончился; можно было пронаблюдать за проведением химического опыта ещё раз — он был довольно зрелищным — но у ремонтника были другие дела. Он выбрался из-за стола и огляделся в поисках администратора.

— Сюда! — тот помахал ему из-за стеклянной двери. В его руке была светло-зелёная карточка со стилизованным цветком белой лилии.

— Владей, — он протянул карточку Гедимину. — Твой сертификат. Ты быстро с этим справился! У тебя есть и другие курсы, верно?

— Ещё четыре, — отозвался ремонтник, рассматривая сертификат. «Сим удостоверяется,» — было выведено причудливым «старинным» почерком. «Гедимин Кет успешно обучился Основам естественных наук и владеет ими в полной мере. Удачи!»

— Да, ты не дурак, — пробормотал Паскаль, разглядывая Гедимина с интересом и опаской. — Дурак тот, кто тебя таким сочтёт. Я одного не понял. Как с высшим баллом по физике можно едва-едва сдать биологию? Неужели зверьки-листики сложнее всех этих соударений тел и взрывчатых газов?

— Видимо, да, — недовольно сощурился Гедимин. — Знал я одного… сармата, который любил эти вещи. Плохо, что его тут нет.

— Твой друг? — посерьёзнел Паскаль. — Он не… с ним всё в порядке, верно?

Гедимин поймал его взгляд, направленный на красный мак, прикреплённый к комбинезону.

— Войну он пережил, — отозвался он, убирая сертификат в нагрудный карман. — Ты видел Хольгера?

За окном что-то сверкнуло — короткая молния, бьющая не сверху вниз, а параллельно земле. Треск разряда ещё не успел затихнуть, когда Гедимин выскочил на улицу — и замер там, распластавшись у стены. Впрочем, защищаться было уже не от кого.

На углу форта двое охранников в экзоскелетах крепко держали третьего, четвёртый пытался извлечь его из брони — но пока успел только заклинить его «руки» с бластерами в вертикальном положении. Из экзоскелета летел отчаянный вой пополам с проклятиями. На краю площади, прижимая руку к почерневшему от крови плечу, сидел eateske, хватал ртом воздух и порывался встать. Второй удерживал его. Из переулка, на ходу застёгивая комбинезон, бежал один из медиков.

Гедимин двинулся к раненому, но медик, резко мотнув головой, выставил руку вперёд ладонью.

— Не надо! — вспоров комбинезон на окровавленном плече, он воткнул рядом с раной иглу. Подстреленный дёрнулся, запрокидывая голову, его глаза расширились.

— Поднимите его, — приказал медик поселенцам, окружившим раненого. — Голову держите!

Он положил обмякшую руку eateske ему на живот и пошёл рядом. Очень скоро все четверо скрылись за углом ремонтного ангара. На снегу остались чёрные пятна.

Гедимин услышал громкий хруст, а за ним — нечленораздельный вопль, и резко развернулся — а потом шагнул в сторону, пропуская мимо обломок льда.

— Сдохни, слизь! — крикнул выпавший из экзоскелета охранник. Его лицо было багровым, он не держался на ногах — только ползал, но руки ему подчинялись, и кидался он метко. Другой охранник, выругавшись, схватил его за шиворот и развернул к Гедимину спиной.

— Веди его в погреб! — крикнул третий, цепляя к своему экзоскелету опустевшую броню. — Где этот урод достал виски?!

— Чёрт его знает! — охранник крепко встряхнул пленного. — Иди, иди! Мешал тебе тот теск?! Теперь выкинут тебя на материк, и правильно сделают!

— Федералов надо звать, — буркнул другой. — Пусть они разбираются. Эй, теск, а ты чего уставился?!

 

Глава 13

10 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В конце коридора громыхнула дверь, и Гедимин, насторожившись, приподнялся на локте. Реактор, практически готовый к пробному запуску, был на всякий случай прикрыт комбинезоном — ремонтник не хотел показывать его всем подряд.

— Отбой! Куда пошёл среди ночи?! — донёсся сердитый голос из комендантской. Кто-то, не отвечая, протопал по коридору и остановился у комнаты Гедимина. Ремонтник поднялся на ноги и довольно усмехнулся.

— Я ничего не пропустил? — спросил Линкен Лиск, отряхивая плечи от снежной крупы и снимая шлем с мокрой макушки. От него шёл жар.

— Я ещё не начинал, — ответил Гедимин, сворачивая комбинезон и откладывая в сторону. На секунду задумавшись, он скатал матрас и отодвинул к самой двери. Линкен одобрительно хмыкнул, разглядывая реактор.

Устройство выглядело несложным — бак полуметровой высоты из обрезков труб, три опоры и узкая прорезь сразу над днищем. Второе дно — подвижный поршень — было непосредственно над ней, но снаружи не просматривалось.

— И вот сюда ты намерен засунуть пиркенит? — покачал головой Линкен. — Оно крышу не пробьёт?

— Не долетит, — отозвался Гедимин, подключая кабели. — Займись пока делом — откачай воздух.

Он прикрепил шланг к воздуховоду и пододвинул насос к Линкену.

— Датчики? — космолётчик внимательно осмотрел механизм и кивнул. — А смесь уже внутри?

— Да, — ремонтник придирчиво осмотрел переключатели. — Я измельчил её и размешал.

— Закрывай, — велел Линкен, щёлкнув ногтем по манометру. — Внутри пусто.

Перекрыв клапаны, Гедимин отсоединил шланг и затолкал насос в тайник под полом. Наружу был извлечён тонкий, но жёсткий прут; его конец был обмазан чем-то сыпучим.

— Дай мне, — Линкен отобрал прут и придирчиво осмотрел его. — Тут буду действовать я. Тебе пальцы ещё пригодятся.

Гедимин невольно поглядел на его руки, исполосованные шрамами. Космолётчик насмешливо сощурился.

— Ну, готов?

— Attahanke, — Гедимин замкнул цепь и шагнул к стене.

Из реактора донёсся громкий треск электрических дуг, шипение вскипающего легкоплавкого фрила, запах перегретого металла и органики ударил в ноздри, треск сменился частым пощёлкиванием — а затем стена над розеткой извергла раскидистый пучок искр и почернела. Свет погас, и в темноте стихли все звуки — кроме возмущённых воплей из каждой комнаты.

— Неудачный эксперимент, — пробормотал Гедимин, на ощупь выдирая провод из стены. Кабели, ведущие к реактору, не пострадали, даже не нагрелись, а вот стенное покрытие пахло расплавленным фрилом и, прикоснувшись к нему, ремонтник еле успел отдёрнуть палец.

— Теск, твою мать! — свет яркого фонаря ударил ему в глаза. На пороге стоял Гай Марци.

— Ты что творишь, атомщик гребучий?!

Он схватился за браслет, но кнопку нажать не успел — Линкен перехватил его руку и крепко сжал её.

— Гай, остынь! Никогда не видел короткого замыкания? Выбило предохранитель, вот и всё. Гедимин, пока я его держу, включи нам свет…

— Нельзя, — буркнул ремонтник, подбирая оброненный фонарь и направляя на стену. Выгоревшая полоса тянулась от розетки вверх, фрил над ней вздулся пузырями.

— Ничего так, — покачал головой Линкен, перехватывая вторую руку коменданта — тот попытался ударить космолётчика под дых. — Хорошо, что барак не загорелся.

— Гедимин, ты чинить за собой собираешься? — мимо сарматов кое-как протиснулась Лилит, посмотрела на стену и присвистнула. — Проводка выгорела?

— Полтора метра под замену, — кивнул Гедимин, поддевая хрупкий почерневший фрил. Стена лопнула по шву, открывая дымящийся металлический рукав с несколькими мелкими трещинами и отверстиями.

— Уран и торий! — вырвалось у Гедимина; он взломал остаток обугленного покрытия, проследил повреждённый рукав до самого дальнего стыка и недобро сощурился. — Макаки безрукие…

— Зато у тебя конечности на месте, — фыркнул Гай, оставив попытки вырваться. — Так бы и оборвал их!

— Это вот в это они положили кабель? — хмыкнула Лилит, двумя пальцами отсоединяя трубку по треснувшему шву. Оплавленный провод порвался и выпал.

— Вы, двое, решили барак доломать?! — Гай с новыми силами рванулся из рук Линкена. Космолётчик прижал его к стене.

— Эй-эй, потише. Гедимин сейчас всё починит. Он честный учёный, за собой прибирает. Пойдём в коридор, там спокойнее…

Гедимин пристроил фонарь на крышку реактора и с тяжёлым вздохом достал из тайника моток кабеля, припасённый для совершенно других целей. «Придётся чинить,» — думал он, обрезая повреждённый провод. «Это пойдёт в запас. А вот лишнего рукава у меня нет. Очевидно, эта проводка не рассчитана на эксперименты под серьёзным напряжением…»

— Значит, опыт не выгорел? — тихо спросила Лилит, кивнув на остывший реактор. Гедимин покачал головой.

— Тут неподходящие условия для таких экспериментов. Я заберу реактор отсюда. Подумаю над другими способами нагрева…

В коридоре послышались шаги. Гедимин обернулся.

— Починил? — Гай кивнул на длинную трещину в стене. — А это?

— Нужен нагрев, чтобы расплавить фрил, — ответил ремонтник. — Без питания распылитель не будет работать. Поправь предохранители, и я доделаю работу.

— Не знаю, почему я до сих пор не позвал охрану, — медленно проговорил комендант, выглядывая в коридор. — Эй, Лиск!

Во всех комнатах вспыхнул свет. За спиной Гая уже толпились поселенцы — всем было интересно, что тут сгорело, и почему по всему бараку несёт плавленым фрилом.

— Через час чтобы этого не было, — поморщился комендант, указывая на трещину. — А потом ты заделаешь розетки и навсегда забудешь, как проводить в этом бараке идиотские опыты. Выполняй!

— Ты не командир мне, Гай, — напомнил, сузив глаза, Гедимин. — Я исправлю вред, который причинил. Но мои дела тебя касаться не будут.

— Они будут касаться охраны и федералов, — ответил комендант. — Если это повторится, я позову их в первую же секунду. Жаль будет потерять такого хорошего слесаря, но сто жизней дороже.

…Полоса фрила поверх спрятанной трещины выглядела почти так же, как покрытие вокруг, — Гедимин долго разглаживал её, но всё равно остался недоволен.

— Как будто ничего не было, — сказала Лилит, осмотрев стену с порога.

— Шов заметен, — сузил глаза ремонтник.

— На тебя не угодишь, — хмыкнула самка. — Сойдёт. Ложись уже спать. Завтра проспим подъём…

«Надо перебираться подальше отсюда,» — думал Гедимин, устраиваясь на матрасе. Фриловая гарь выветрилась — Гай открыл двери — но теперь в бараке было холодно, и снимать комбинезон совсем не хотелось. «Этим же утром, сразу после подъёма. Ничего хорошего здесь не будет.»

11 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Новые механизмы на свалке давно не появлялись — если только не считать за них пару случайно выкинутых пластин брони от тяжёлого экзоскелета. Гедимин спрятал под одеждой всё, что поместилось; реактор пришлось разобрать и нести по частям, руки были заняты, но он всё равно остановился и подобрал пластины.

— Куда мы идём-то? — шёпотом спросила Лилит. Она шла осторожно — под свежим снегом уже наросла ледяная корка, а самка несла две банки электролита. Гедимин огляделся, сгрёб в сторону ворох обёрток, бурых листьев и битых льдинок. Вход в укрытие был на прежнем месте, под массивной плитой. Обколов ледяные наросты по краям, ремонтник втиснулся внутрь и, развернувшись, поманил к себе самку.

— Ого! Тут целый дом! — она включила на секунду фонарь и осмотрелась. Гедимин, недовольно щурясь, отполз в сторону. Подняться во весь рост тут было нельзя, но сидеть он мог — и даже не задевал макушкой потолок.

Все громоздкие части оборудования он сложил у стены, обернув запасённой ветошью. Кенен где-то достал рваный комбинезон — сейчас эта вещь пригодилась. Выложив на пол разобранный реактор, Гедимин тихо вздохнул. «До испытаний так и не дошло. Ладно, в другой раз…»

— А что потом-то? — спросила вполголоса Лилит, когда они стояли у взлётной полосы. Гедимин ждал, пока соберутся ремонтники и медики, смотрел на запертые двери поселкового ангара и задумчиво щурился.

— Эта твоя нора всем хороша, но электричество туда не провели, — самка, разозлённая его молчанием, ущипнула его за плечо. — Ты думаешь переждать и вернуться в барак?

— Нечего там делать, — качнул головой Гедимин. — Проводка не рассчитана на серьёзную работу. Держит только лампы и обогрев. Надо перебираться в ангар.

— В ангаре без того работы много, — фыркнула Лилит. — А вечер пустой.

— Сходи в информаторий, — пожал плечами ремонтник. — Ты чему-нибудь учишься?

— Уже выучилась, — сузила глаза самка. — Ты что, до сих пор там высиживаешь? Все пять курсов?! Как только не надоело…

…Стена ремонтного ангара с тихим гулом поднялась на три метра, освобождая проезд. Иджес и Гедимин столкнули отремонтированный глайдер со смотровой ямы и развернули носом к проёму.

— Ничего, кроме вырванного крыла, — Гедимин хлопнул ладонью по выправленной поверхности. — Летайте дальше.

— Вырванное крыло, говоришь? — встрёпанный водитель из числа «мирных служащих» обошёл глайдер по кругу и сам постучал по борту там, где час назад зияла дыра в окружении покорёженного металла. — Хм…

Он накинул капюшон и забрался в кабину. Иджес опустил рычаг, возвращая кусок стены на место, и подул на посиневшие пальцы.

— Кто так летает?! — он покосился на закрытые ворота. — Хорошо ещё, что там был склад, а не генератор…

Гедимин раскладывал инструменты по ящикам, рассеянно кивал, — думал он сейчас не о побитом глайдере и проломленной стене. Эти задачи были уже решены, и он сразу же забыл о них. «Практически всё оборудование здесь есть,» — думал он, разглядывая ремонтные перчатки, мощный распылитель и систему подъёмников. «Гораздо лучшего качества, чем самодельное. Не хватает только синтезатора фрила… и, возможно, гальваники. Надо перевезти сюда реактор и подключить его здесь. Опыт не должен затянуться. Линкен не сможет его пронаблюдать… тем лучше для Линкена. Осталось одно — попасть сюда в нерабочее время…»

— Завтра вечером я тебя заменю, — Гедимин повернулся к Иджесу и кивнул на график дежурств. — Когда сможешь вернуть мне ночь?

— Да хоть сегодня, — пожал плечами Иджес. — Завтра и послезавтра передатчик — твой. Что, намечается большая авария?

— На аварию я всех выдерну, — едва заметно усмехнулся ремонтник. — Надеюсь, её не будет.

«Последние тесты завтра,» — думал он. «Сегодня пойду сдавать «Химические технологии» и «Электротехнику», останется ещё два. Тогда успею до отбоя долететь до Жёлтого озера. Осталось найти глайдер…»

…Гай покосился на проходящего мимо ремонтника и еле слышно фыркнул ему вслед. Гедимин обернулся.

— Я пришёл вовремя, — напомнил он. — И ничего не принёс.

— Твоё счастье, теск, — буркнул комендант. — Сиди лучше в информатории. Сколько карточек ты уже собрал?

— Три из пяти, — ответил Гедимин. — Почему ты не пошёл на курсы?

— Там что, учат, как отбить у теска тягу к разрушениям? — фыркнул Гай. — Мне не курсы нужны. Станнер бы выдали вместо дурацкого шокера, я бы без науки обошёлся.

— Не было никаких разрушений, — сузил глаза ремонтник. — Небольшие повреждения были исправлены немедленно. Никто не пострадал.

— Ты скоро пострадаешь, теск, — поморщился комендант. — Иди-иди, нечего тут стоять! И белоглазого психа сюда больше не води.

— Линкен — мой друг, — напомнил Гедимин. — Если он захочет меня увидеть, он придёт туда, где это возможно.

Свет в пустой комнате номер сорок три был выключен — новые правила экономии добрались и до жилых бараков. Щёлкнув переключателем, Гедимин уткнулся взглядом в дальнюю стену. Под едва заметным швом на месте выгоревшего кабеля маячила тёмно-серая нашлёпка с косым красным крестом. Она закрывала дырку в стене — больше в комнате Гедимина не было розетки.

— Видел? — Лилит, услышав его сдавленное шипение, постучала в стену. — У меня то же самое. Гай днём вызвал макак, и они всё замуровали. Вовремя мы вывезли инструменты…

«Интересно,» — Гедимин ощупал стену рядом с нашлёпкой. Сковырнуть её было делом одной секунды, однако что-то настораживало ремонтника. Он осторожно провёл осколком фрила по её поверхности — нашлёпка отозвалась резким писком.

— Эй, атомщик! — крикнул, выглянув в коридор, раздражённый Гай. — Тихо сидеть не можешь?!

«Ясно,» — Гедимин дотянулся до выключателя и лёг на матрас — делать всё равно было нечего. «Первый сигнал — звуковой, второй — на пульт к коменданту. Последующие — возможно, на пост охраны. Чем им всем мешает моя работа?!»

12 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последний сертификат — «Специалист по теплотехнике» — был добавлен к стопке уже полученных; Гедимин хранил их в нагрудном кармане и, как это ни глупо звучало, иногда ему хотелось погладить их. И сейчас он отвёл взгляд, надеясь, что «макака» Броган не прочитает его чувства по лицу, и бережно спрятал сертификат в общую пачку. Потерять карточки было бы обидно — но ещё хуже было бы лишиться знаний: впервые за долгие месяцы Гедимин чувствовал, что информация, нахватанная по разным источникам, сложилась в систему. «Осталось применить,» — подумал он.

— Стой! Ещё один значок, — Броган положил на стол последний предмет, и Гедимин удивлённо мигнул. Это действительно был значок — небольшое нагрудное украшение из зелёного, белого и чёрного фрила. На нём были изображены колба и зубчатое колесо на фоне молнии. «Универсальный техник» — гласила надпись вдоль края.

— Кажется, в Саскатуне тобой довольны, — недоверчиво покосился на него Броган. — Пишут, что были бы рады видеть тебя в университете. Зовут на инженерные курсы…

— Это что? — заинтересовался Гедимин.

— Пока забудь, — отмахнулся человек. — Хорошо, если их в том году откроют. Саскатун готов, политики против.

— Против чего? Допуска сарматов к знаниям? — сузил глаза ремонтник.

— Ну да, так, — нехотя признал Броган. — Вы опасны. Что со знаниями, что без них. Когда будут нужны тески-инженеры, тебя позовут в первую очередь. Ты неглупый… сармат. Иди сейчас, отдохни за игрой. Учёба кончилась.

Гедимин обвёл задумчивым взглядом полупустой зал, выделенный для обучающихся. Он видел на двери информатория объявление о поиске лаборантов — предпочтение отдавалось тем, кто обучился на курсах Химических технологий или хотя бы Основ естественных наук. Несколько новичков, видимо, тоже прочитали этот лист и теперь осваивали химию, время от времени тоскливо оглядываясь на игровой зал. Гедимин пожал плечами и вышел.

Часть зала, оставленная тем, кто не собирался учиться, окончательно отошла любителям «Космобоя» — на каждом экране, мимо которого проходил Гедимин, что-то вспыхивало и взрывалось. Один из игроков, раздосадованно щурясь, содрал с себя наушники и резко встал из-за стола. Гедимин занял его место и закрыл игру.

Поисковик открылся быстро — сегодня ремонтнику нужна была атлантисская сеть, и на Север он не пошёл. «Ядерные технологии обучение» — набрал он; ему было немного не по себе.

Первая же ссылка открылась на удивление легко. «Калифорнийский университет» — прочитал Гедимин на тёмно-синем поле и едва заметно усмехнулся. «Знаю. Первая бомба. Плутоний,» — он вспомнил Линкена и усмехнулся ещё шире. «Хорошо, что Лиска тут нет. Итак, начнём эксперимент…»

Он быстро прочитал описание курсов, требования и предупреждения. «Четыре года? Лабораторная работа?» — он хмыкнул про себя. «Чего-чего, а лабораторных работ тут будет много. Добраться бы до жёлтого кека…»

Быстро заполнив форму заявления, он приложил большой палец к полю для идентификации и нажал «Отправить». Экран мигнул, и Гедимин, дождавшись закрытия формы, поднялся из-за стола и пошёл к выходу.

Громкий скрежет ударил по ушам.

— Тревога! — лязгнуло под потолком. — Тревога! Всем вернуться на места!

Гедимин, удивлённо мигнув, сел обратно, посмотрел на компьютер и вздрогнул — экран был ярко-красным. «Ещё одна блокировка?» — насторожился он. «Но тут-то что? Информацию мне выдали беспрепятственно…»

— Все на места! — повторил лязгающий голос. Двое охранников с разных сторон приближались к удивлённому Гедимину, из-за спины одного из них выглядывал побелевший Броган.

— Не двигайся, теск, — один из «броненосцев» положил руку на плечо ремонтника, придавив его к стулу. — Что происходит, Броган?

— Он полез куда не следовало, — администратор, склонившись над экраном, ткнул в него пальцем. Тревожный сигнал утих.

— Лос-Аламос?! — один из охранников пригляделся к надписям и повернулся к Гедимину. — Какого беса ты искал в Лос-Аламосе?!

— Обучение, — сузил глаза сармат. — Это законно.

Охранники переглянулись.

— Ты… учиться… в Лос-Аламосе?! Чёрт тебя дери, теск, ты серьёзно?! — взмахнул рукой один из них. — Атомщиков нам ещё не хватало…

— Это Гедимин, — напомнил второй, ткнув пальцем в нагрудный знак ремонтника. — Тот самый теск, который тут ездил на бронеходе и пытался взорвать барак. Дважды. Что с ним делать?

— Высшая опасность, — поморщился за прозрачным щитом «броненосец». — Федералам уже сообщено. Но мы с ним сделать ничего не можем. Только внести записи о попытке вторжения… Броган, ты это сделал?

— Сразу же, — кивнул администратор. — Это красная пометка. Слышишь, тессс… сармат? Ты теперь крайне неблагонадёжный тип.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Кто-нибудь объяснит, где я нарушил ваши законы?

— Лос-Аламос заметил твоё вторжение, — пояснил Броган, возясь с незакрывающимися окнами на экране. — Оно было расценено как враждебное. Сигнал оттуда уже поступил к федералам. Возможно, завтра они будут проверять тебя. Наше дело — выполнить все предписания. Например, изолировать тебя от информатория. Отведите его в барак!

Увидев на пороге двух охранников, придерживающих Гедимина за плечи, Гай Марци изумлённо замигал и потянулся к тревожной кнопке.

— Всё в порядке, — заверил «броненосец», толчком направляя ремонтника в коридор. — Проследи, чтобы этот сармат до подъёма отсюда не выходил.

Дверь захлопнулась.

— И что это было? — поморщился Гай. Гедимин не спешил отвечать. Он достал сертификаты, задумчиво посмотрел на них и сложил обратно. «Сделать знания запретными… Только макаки могли выдумать такой бред!»

— Меня не хотят учить ядерной физике, — буркнул он, направляясь к своей комнате.

— Большое им спасибо! — крикнул вслед комендант.

13 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Край потайного лаза оброс ледяными зубцами — днём, несмотря на ощутимый холод, солнце всё же подтапливало снег, и он понемногу стекал по обломкам стен. Счистив лёд, Гедимин втиснулся в тайник и уже привычным движением развернулся там и сел. «Если бы изолировать это помещение и провести сюда электричество…» — он поспешно отогнал ненужную мысль и развернул ком ветоши, лежащий в углу. Пять минут спустя он взбирался вверх по склону оврага, унося под комбинезоном разобранный на части синтезирующий реактор, целый магнетрон и пучок электродов. Металл, промёрзший в холодном тайнике, неприятно обжигал кожу — нижняя одежда была слишком тонкой для надёжной защиты.

Сегодня он пришёл на аэродром позже других ремонтников — и сёстры Хепри, и Лилит, и Мика, и даже Иджес уже были там, и они расступились, когда он подошёл, пропуская его в кольцо.

— Тебя вчера охрана схватила? — настороженно посмотрел на него Иджес. — Ты же тихий, как рыба подо льдом. Чего им надо?

— Странные у них законы, — пожал плечами Гедимин. — Я теперь неблагонадёжный тип. Интересно, что из этого должно следовать?

— Из ремонтников тебя не выгонят, — уверенно сказала Мафдет Хепри. — Не настолько они тупые. Эй! Домициан! Сколько вас ещё ждать?!

…Едва ремонтники вошли в ангар, и за Гедимином закрылись двери, передатчик на груди Иджеса пронзительно пискнул.

— Ремонтная база? «Жёлтое озеро — пять», — встревоженный голос диспетчера был слышен на весь ангар, и Гедимин, поспешно выкладывающий части реактора из-под комбинезона и из карманов, остановился и прислушался. — Ледяная авария в штреках «Альфа — один» и «Бета — один». Минус водяные насосы, минус вентиляция, покорёжены рельсы и потолочные балки. Оба штрека обесточены. Ждём помощи!

— Когда это случилось? — спросил Гедимин, бросив на верстак последнюю из опор реактора.

— В конце ночной смены, — ответил, на секунду замешкавшись, диспетчер.

— Зови всех, — приказал сармат, протягивая Иджесу вторую ремонтную перчатку и на всякий случай извлекая из ящика третью. — Вылетаем.

…Они вернулись на базу, когда на аэродроме Жёлтого озера высаживалась дневная смена шахтёров, а утренняя грузилась на глайдеры. Гедимин остановился у посадочной полосы, чтобы пересчитать бригады. С тех дней, когда он работал под начальством Сета Хепри, рудник заметно разросся…

— Эй, Гедимин! — кто-то из улетающих заметил его и вскинул руку в приветственном жесте. — Не ешь Би-плазму!

— Тихо! — гаркнул, подойдя на шаг ближе, один из охранников в экзоскелетах. — Не задерживать отлёт!

— Что не так с Би-плазмой? — насторожился Иджес. Охранник скривился, хотел сплюнуть, но помешал лицевой щиток.

— Что тебе от меня надо?! Приказ вашего координатора. Ему расскажи, как тебе тошно! Как будто нам тут не тошно…

Иджес и Гедимин переглянулись.

— Иди в ангар, — сказал старший механик. — Я за едой.

В столовой было людно — морозы загнали всех, кроме двух-трёх самых стойких охранников, под крышу. Чашки с дымящейся тёмной жидкостью стояли на столах, люди усердно дули на горячее вещество — и торопились заглотить его, пока не остыло окончательно. Его запах был немного похож на испарения оплавленной изоляции.

— Хочешь кофе? — спросила самка за стойкой; она наполняла чашки, не дожидаясь, пока за ними кто-нибудь подойдёт. — Забавно, как вы синеете на холоде!

— Ваша реакция более разнообразна, — Гедимин взял двумя пальцами слишком маленькую ручку и сделал глоток. Жидкость была горячей — это всё, что он мог о ней сказать. Запах был сильнее вкуса.

— Ты говоришь, как лаборант, — фыркнула самка. — Такой заучка в белом комбинезоне. Так и ждёшь, что он ткнёт в тебя анализатором! Ты был до войны кем-то из них, верно?

Гедимин качнул головой.

— Я хочу стать учёным. Но это считают опасным. Я пойду в ангар.

— Жаль, — вздохнула одна из самок за столиком. — Приятно было посмотреть на твою спину.

Сидящий по соседству самец побагровел и надулся.

Каждый контейнер с Би-плазмой был отмечен жёлто-чёрным значком. Отдав Иджесу его порцию, Гедимин заглянул в поясняющую листовку и сузил глаза.

— Повышение фертильности?! Уран и торий…

— Я сейчас скажу про спаривание, — буркнул Иджес. — Сейчас это будет к месту.

Гедимин кивнул и продолжил чтение, стараясь не вслушиваться в слова напарника и — тем более — не пытаться себе представить описываемые действия. «Они хотят нас спаривать,» — угрюмо думал он, борясь с желанием вылить Би-плазму в мусорный ящик. «Вместо того, чтобы самим построить нормальный клонарий, навязывают нам свой нелепый способ размножения. Пятнадцать лет вместо двух месяцев… Какая чушь!»

…Синтезирующий реактор стоял на дне смотровой ямы; всё лишнее из неё и её окрестностей было убрано, капли пролитого топлива смыты.

— Иджес, уйди под защитное поле, — попросил Гедимин, подключая кабель.

— Ты поосторожнее, — покачал головой ремонтник, отходя к «сивертсену».

«Линкен не увидит,» — досадливо сощурился Гедимин, щёлкая переключателем. Внутри бака не было ничего, кроме измельчённой смеси разнородных фрилов и подведённых к ней электродов — и сейчас начался её нагрев. Ещё три секунды — и треск электрических дуг стал непрерывным, а в ладонь, поднесённую к баку там, где находилось верхнее, подвижное, дно, ударил горячий воздух. «Двадцать восемь, двадцать девять… Attahanke!»

Он метнул прут с небольшим утолщением на конце в прорезь под баком и отскочил назад, падая на пол и перекатываясь через край ямы. Над ним с грохотом взлетел бак — и тут же рухнул обратно. На ощупь выдернув кабель, Гедимин прикрыл ладонью лицо — то, что виднелось между респиратором и защитной маской — и осторожно заглянул в яму. Бак, слегка дымясь, лежал на дне, отброшенный ударной волной прут торчал из пола — его вколотило на сантиметр, дальше он раскололся. Насколько мог видеть Гедимин, реактор был цел — внешний корпус мог сгодиться для ещё одного использования.

— Ты вот это вот хотел проделать в бараке? — спросил, не высовываясь из-под защитного поля, Иджес. — Ты псих!

— Опасность минимальная, — буркнул Гедимин, разглядывая дымящийся бак. Гореть в яме было нечему, а слишком быстрое охлаждение могло бы повредить содержимому реактора. Сармат отошёл от ямы и кивнул Иджесу:

— Испытания окончены. Можешь вылезать.

Через полтора часа он рискнул перевернуть бак, прислушиваясь к звукам внутри. Ничего не хрустнуло, даже когда он вскрыл корпус и вытащил две внутренние перегородки, взрывом склеенные в одну. Они, почти не остывшие под защитой корпуса, обжигали пальцы сквозь перчатку, и Гедимин, осмотрев их, оставил лежать на дне ямы, а сам забрал опустевший бак и отнёс его на верстак. Опоры перенесли прыжок удовлетворительно, только одна немного погнулась — видимо, это и заставило реактор упасть на бок; верхняя крышка, до испытаний плоская, выгнулась наружу, болты сдвинулись с места и проехали полсантиметра в стальном листе, разрывая металл, но всё это было легко исправить.

Ещё через час — за это время он трижды потыкал тонким прутом в остывающие перегородки, и все три раза нашёл их слишком горячими — он подобрал остывшие части реактора и не без усилий разделил их. Из покорёженного металла заблестела светло-синяя капля диаметром в сантиметр, из расправленных складок выпали ещё две такие же и девять крошечных, миллиметровых.

— Покажи! — Иджес оперся двумя руками о верстак и навис над кристаллами. — Етижи-пассатижи… Получилось, нет?!

— Трудно сказать без анализатора, — пробормотал Гедимин, поднося к синим каплям увеличительное стекло. По всем внешним признакам это был сивертсенит, неотшлифованный и не вполне прозрачный… по крайней мере, для видимого света. «Без шлифовки работать не будет,» — тихо вздохнул Гедимин, надевая респиратор и закрепляя самую большую линзу в тисках. Шлифовать такие маленькие предметы ему ещё не приходилось, но надо было с чего-то начинать…

К ночи поднялся ветер; снега не было, но мелкие ледяные кристаллы, сдутые с земли, летели в лицо, неприятно царапая кожу. Из-за обогатительного комбината доносился приглушённый расстоянием вой — волки перекликались в лесах, и охранники, столпившиеся в вестибюле информатория, обсуждали, не пойти ли им на охоту.

Хольгер сидел у окна, в стороне от шумных игроков в «Космобой», и задумчиво следил за куском ландшафта на экране. Там из грязевой лужи нехотя выбиралось на столь же вязкий и топкий берег рыбоподобное существо.

— Sa taikka, — тихо сказал Гедимин, тронув его за плечо. Хольгер, вздрогнув, развернулся к нему.

— Что?..

— Линзы готовы, — сказал ремонтник. — Пора провести испытание. Концентраторы у тебя?

Рабочий глайдер стоял на краю аэродрома. С вечера его закатили под защитное поле; Гедимин, уткнувшись в непроницаемую преграду, досадливо сощурился.

— Эй! Что вы там шарите? — крикнул, обернувшись, патрульный на краю аэродрома.

— Убери купол, — повернулся к нему Гедимин. — Нужен глайдер.

— Бери и катись, — патрульный щёлкнул переключателем, и поле схлопнулось. — Опять авария?

Гедимин кивнул на ходу, втискиваясь в кабину. Хольгер забрался в фургон, хлопнул крышкой люка и заглянул во внутреннее окошко.

— Я поведу, если ты не уверен…

— Взлетаем, — буркнул ремонтник, выводя глайдер на взлётную полосу. Сверху, как и внизу, была чернота — и множество огоньков в ней. Координатор запищал, определяя направление, луч прожектора скользнул по чёрным деревьям под крыльями и угас. «Надеюсь, макаки не станут проверять вызовы,» — подумал Гедимин, поворачивая к северу.

Посадочная полоса между двумя рядами невысоких строений была отмечена цепочками сигнальных огней; роботы-уборщики, орошающие снег горячим раствором, шарахнулись от воздушной волны и разбежались по стенам. Глайдер остановился у ремонтного ангара, проскочив мимо ворот на три метра. Сигнальное табло беззвучно погасло, створка поехала вверх, и Гедимин, подтолкнув Хольгера вперёд, захлопнул дверь за собой и только потом зажёг свет.

— Твоя мастерская? — красноглазый обвёл ангар восхищённым взглядом. — Весьма внушительно!

— Мне нравится здесь, — кивнул Гедимин, опуская лампу к верстаку и надевая респиратор. — Дай сюда концентраторы.

Четыре линзы — одна большая, три маленьких — легли на обрывок белого листа. Крепления захрустели под пинцетом, прижимаясь к стенкам трубки, — новому кристаллу нужно было втрое больше места.

— Вот это линза! — шумно выдохнул за плечом Гедимина Хольгер. — Ты освоил синтез? Никто не пострадал?

— Линкен пропустил небольшой взрыв, — хмыкнул ремонтник, вставляя три маленьких кристалла во вторую трубку. — Никак не получалось позвать его.

Он вытолкнул генератор защитного поля на середину ангара, вскрыл крышку и уже привычным жестом отсоединил кабели. Новые провода, старательно скрученные, должны были выдержать гораздо большее напряжение.

— Эй! Это не опасно? — забеспокоился Хольгер, увидев, как Гедимин копается в щитке.

— Тут ничего не сгорит, — отозвался ремонтник, выключая лампы. Теперь в ангаре светился только фонарь, положенный на верстак. Гедимин, зажав в ладони концентраторы, повернулся к дальнему тёмному углу.

— Я запущу, — Хольгер коснулся рубильника. — Tiitzki?

— Attahanke! — Гедимин пропустил трубки сквозь пальцы, стараясь, чтобы они лежали параллельно. Темнота в дальнем углу задрожала, подёргиваясь белесой мерцающей рябью, растянутое облако защитного поля расплылось, округляясь, растянулось на два метра в поперечнике. Гедимин развёл концентраторы в стороны — поле вытянулось от стены до стены и зарябило, уплотняясь.

— Tiitzki! — сузил глаза ремонтник. Хольгер, судорожно вздохнув, повернул рубильник. Свист генератора затих, но белесый матовый шар у стены ангара никуда не делся. Подобрав с верстака болт с сорванной резьбой, Гедимин бросил его в шарообразный купол — железка отскочила в темноту.

— Считай! — он покосился на Хольгера. Тот, не мигая, смотрел на защитное поле, и даже в темноте было видно, как его глаза горят багряным огнём.

Гедимин направил концентраторы на другую стену, повернул рубильник. Ещё один шар, поменьше, застыл под стрелой крана. Ремонтник, не выключая генератор, повернулся к другому углу — шар размазался вдоль стены и повис мерцающей «колбасой». «Нужна доработка,» — подумал Гедимин, отключая генератор. «Но результат уже есть.»

Он успел переключить фазу на щитке, зажечь свет, открутить от «сивертсена» не принадлежащие ему детали, — оба сгустка защитного поля оставались на своих местах, только первый из них немного посветлел, теряя плотность. Хольгер хлопнул по нему ладонью — сгусток зарябил, но не исчез. Гедимин сел на стул у верстака и, облокотившись, наблюдал за куполами защитного поля, лишёнными питания, но сохраняющими все свойства, пока первый из них не растворился.

— Семнадцать минут, — прошептал Хольгер, поворачиваясь к ремонтнику. — Оно существовало семнадцать минут, eateske. Без какой-либо подпитки извне!

— Это и предполагалось, — кивнул тот.

— Надо же, — Хольгер неуверенно усмехнулся. — Гедимин, тебе не кажется, что мы сейчас нарушили какие-то законы физики?

Ремонтник усмехнулся в ответ.

— Не думаю, что это имеет значение.

Встать он успел, высвободить руки — уже нет. Хольгер обнял его так крепко, что захрустели рёбра.

— Ты сам не знаешь, что сделал, eateske, — прошептал он ремонтнику в ухо. — Пусть только кто-нибудь скажет, что среди нас нет изобретателей!

От него тянуло жаром — сквозь четыре слоя прочного скирлина Гедимин это чувствовал. И у него самого сердце билось чаще обычного. Он усмехнулся и осторожно отстранил Хольгера.

— Пора выбираться отсюда.

…Глайдер развернулся на посадочной полосе, осторожно занимая отведённое ему место на краю аэродрома. В тёмном переулке что-то сверкнуло — луч прожектора отразился от защитной маски.

— Tza atesqa! — донеслось из полумрака. Линкен шагнул навстречу прилетевшим и крепко схватил Гедимина за руку. Развернув её вверх ладонью, он на ощупь пересчитал под перчаткой фаланги и одобрительно хмыкнул.

— Как всё прошло?

— Он работает, — ответил Хольгер. — И ты должен это видеть.

— Завтра, — сказал Гедимин, сузив глаза. — Есть недоработки. Завтра вечером моё дежурство. Тогда все втроём посмотрим, что получилось.

— Да, с вами, атомщиками, не заскучаешь, — хмыкнул Линкен. — Генератор Арктуса — так вы назовёте эту штуку? Ты расскажешь мне всё, Гедимин. Особенно про взрыв. Почему меня при этом не было?!

14 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Дверь ангара бесшумно опустилась до земли, вспыхнул свет. Линкен и Хольгер, подойдя к верстаку, с любопытством оглядывались по сторонам.

— Подозрительно целый у тебя ангар, — хмыкнул взрывник, заглядывая в смотровую яму. — Здесь, говоришь, взорвался бак?

Пара царапин, оставшихся после эксперимента по синтезу фрила, была тщательно зашлифована, других следов не было; бак, подготовленный к следующим опытам, был задвинут в дальний угол и со стороны выглядел как часть ремонтного оборудования. Гедимин косо посмотрел на Линкена и оттащил от стены генератор Сивертсена. С вечера агрегат стоял в углу, прикрытый ветошью, — для постороннего взгляда он, раскрученный и пересобранный, был бы слишком подозрителен.

— Оно? — Линкен подошёл ближе, внимательно осмотрел концентраторы. Теперь они были намертво соединены — Гедимин устал отслеживать параллельность — и снабжены длинными рукоятками, к одной из которых был прикреплён маленький ползунок. Он двигался вдоль рукояти — на три сантиметра вверх или вниз.

— Генератор Арктуса, — усмехнулся Хольгер, осторожно проведя по концентратору пальцем в перчатке. — Дай их мне, Гедимин. Сегодня я буду испытывать.

— Как хочешь, — пожал плечами ремонтник и опустился на пол рядом с генератором. — Tiitzki?

Пузырь защитного поля быстро разрастался, изменяя форму и уплотняясь. Он окружил стул и прекратил рост — Гедимин отключил генератор. Хольгер, подобрав разводной ключ, с силой ударил по матовой плёнке — инструмент отскочил, и сармат попятился назад.

— Ты смотри, — Линкен постучал по пузырю и хмыкнул. — Проверить бы на бластерном разряде…

— Теперь я, — Гедимин забрал у Хольгера концентраторы и направил на Линкена. — Стой тихо.

Ползунок сместился вниз, разворачивая линзу, почти прозрачная полоса опоясала плечи взрывника, вторая протянулась от пальцев ног до макушки, — две ленты скрестились и зарябили, пустые промежутки между ними заполнились белесой плёнкой — и кокон уплотнился. Линкен мигнул, переступил с ноги на ногу, постучал по куполу кулаком — защитное поле не поддалось. Гедимин приложил к нему ладонь — между его пальцами и рукой взрывника оставалось пять сантиметров упругой перегородки.

— Семнадцать минут, — усмехнулся Хольгер. — Оно существует семнадцать минут или немного больше. Ты заметил, что генератор уже отключён?

— Что?! — Линкен покосился на рубильник. — Ничего себе…

Он осторожно сделал шаг — его плотный «кокон» сдвинулся вместе с ним. Он немного стеснял свободу движений, но оставался цельным.

— Атомщик, я хочу себе такую штуку, — Линкен сузил глаза. — Хочу стоять в ней и смотреть, как взрывается пиркенит. Чтобы обломки падали и рикошетили, а я стоял и смотрел. Это тебе не «сивертсен» за собой тягать…

— Это генератор Арктуса, — пожал плечами Гедимин. — Спроси у Хольгера, даст он его тебе или нет.

Хольгер мигнул.

— Я как-то не думал, что будет дальше, — он уткнулся взглядом в пол. — Это устройство работает так, как мне хотелось. О нём узнают другие сарматы. И макаки.

Линкен стиснул зубы.

— Верно, Хольгер. Нельзя давать им это в руки! Они заявят, что сами его сделали. Hasulesh! Как сделать, чтобы они не смогли это присвоить?!

Гедимин разглядывал генератор и задумчиво щурился.

— Знаю, кто поможет, — сказал он. — Кенен.

— Кенен? — пожал плечами Хольгер. — Странно звучит. Не уверен, что он… Ладно, посмотрим. Можно мне взглянуть на чертёж генератора?

Теперь мигнул Гедимин.

— Чертёж? Вот же он сам, — ремонтник щёлкнул ногтем по концентратору. — Смотри.

— Ты хочешь сказать, что не сделал чертежей? — недоверчиво посмотрел на него Хольгер. — Вся эта конструкция существует здесь, в ангаре… и в твоём мозгу? Ты не начертил ни одной схемы?

— Не нашёл времени, — пожал плечами Гедимин. — Тебе дать лист?

— Да, пожалуйста, — кивнул Хольгер. — Я немного… покопаюсь в этой конструкции. Глупое ощущение — это мой генератор, и я совсем не уверен, что знаю его устройство…

…Увидев на пороге Линкена и Хольгера, Гай Марци вскочил с матраса и встал посреди коридора, скрестив руки на груди.

— Валите, — он недобро сощурился. — Никаких взрывов в моём бараке не будет.

— Ты что, мутировал? — сузил глаза Линкен. — Я пришёл к своему другу.

— Отойди, Гай, — попросил Гедимин. — Ты видишь, что мы с пустыми руками?

— Я знаю вас всех, — поморщился комендант. — Если эти двое лезут сюда, значит, ты, атомщик, что-то для них припрятал. Я не хочу знать, что это. Войди, возьми свою приблуду и вали с ними вместе!

Из сорок первой комнаты доносилась приглушённая музыка — очередной самец «макаки» взывал к равнодушной самке. Самка подавала голос в каждом припеве, и даже Гедимину было понятно по её тону, что до спаривания дойдёт нескоро.

— А? — Кенен, увидев тень в дверях, привстал и выдернул один наушник. — Слишком громко? Это хорошая песня, Джед. Вот, послушай…

— Гедимин, — сузил глаза ремонтник. — Нет, ты слушай. Можешь выйти к нам на пять минут?

— К вам? — растерянно мигнул учётчик. — Вам троим? Гедимин, слушай, я не знаю, что тебя выбесило, но…

— Идём, — Гедимин крепко взял его за руку. — Тебя никто не тронет.

На улице было не только светло — фонари горели вдоль бараков, освещая каждый закоулок — но и шумно: одна смена устраивалась на ночлег, вторая отправлялась на рудники, третья развлекалась в посёлке и вокруг него. Яркие огни горели на юго-востоке, вокруг спортивной площадки — там залили водой огороженный участок и устроили каток. Гедимин косился в ту сторону с недоумением, но тем, кто осваивал лёд, было, судя по доносящимся оттуда звукам, весело.

— Доброй ночи, парни, — Кенен настороженно взглянул на Линкена и Хольгера. — Чем обязан?

— Нужна помощь, — сказал изобретатель, покосившись на Гедимина — тот стоял у двери, перекрывая Кенену путь к отступлению. — Я сделал одну штуку и хочу получить на неё патент. Ты знаком с законами мартышек. Что посоветуешь?

Кенен мигнул.

— Патент? Вы не шутите? Вот так, посреди закрытой резервации… Странные вы, ребята. Почти такие же странные, как Джед.

— Кенен, — сузил глаза Гедимин. — Вопрос был не об этом.

— А, — виновато усмехнулся учётчик. — Да, патент. Не всё так просто, парни. Это обойдётся вам… в триста койнов, самое меньшее.

Хольгер озадаченно переглянулся с Гедимином, Линкен недобро сощурился.

— С чего вдруг?

— Считай, — Кенен растопырил пальцы. — Подать заявку — рассказать, что ты выдумал, и как оно устроено — уже пятьдесят койнов. Если сделаешь её неправильно, ошибёшься в чертежах, или вдруг выяснится, что такую штуку придумали до тебя, — ничего не получишь, и деньги не вернут. А если мартышек всё устроит, и они дадут тебе патент, ещё две с половиной сотни возьмут за его выпуск. Триста — самое меньшее, парни, это без помощи всяких дельцов, со своими чертежами и съёмками. Где вы деньги взяли?

— Ура-ан и торий, — протянул Линкен, потирая шрам на затылке. — Гребучие макаки!

— И что, со всех так дерут? — недоверчиво спросил Гедимин. — И кто-то из них ещё берётся за изобретательство?

— Ну, — Кенен воровато оглянулся на дверь, но ремонтник стоял на дороге и уходить не собирался. — Они со своих патентов получают немалые деньги. Если вещь полезная, она быстро окупается. Чтобы поиметь с макак хоть цент, надо вложиться, парни. Хорошо вложиться…

— Мне не нужны их деньги, — нахмурился Хольгер. — Я хочу сообщить, что у меня есть такая вещь, и что эта вещь изобретена мной. На такой случай они ничего не придумали?

Кенен мигнул, недоверчиво посмотрел на него и, убедившись, что изобретатель не шутит, заметно поскучнел.

— Есть кое-что. Народный патент. Денег с него не получишь, но если хочешь, можешь вписаться. Зайди на сайт Патентного ведомства, там всё написано.

— Стой, — Гедимин схватил убегающего Кенена за плечо и развернул спиной к бараку и лицом к Хольгеру. — Ты — знаток законов и правил. Пойдёшь с нами в информаторий, будешь стоять рядом и подсказывать.

— Ай! Осторожно, ты мне кости поломаешь! — Кенен, вырвавшись, потёр плечо. — Что вы привязались ко мне, парни? За такую работу самый скромный адвокат взял бы с вас койнов двести, если не больше. Вы же не думаете, что я буду тратить своё время…

Ладонь Гедимина легла на его плечо, и он вздрогнул.

— Двести койнов? Сколько стоит смарт с учётом еженедельного ремонта? — хмуро спросил механик. Кенен вздрогнул ещё раз.

— Ты — сама обходительность, Джед, — проворчал он, пытаясь сбросить руку Гедимина со своего плеча; ремонтник сжал пальцы крепче, и Кенен охнул. — Ладно-ладно! Завтра я пойду с вами. А теперь отпустите меня.

— Сегодня, — твёрдо сказал Хольгер. — До отбоя ещё далеко. Чертежи у меня есть.

Информаторий был открыт — он вообще не закрывался теперь, когда рабочие смены следовали одна за другой без перерывов, и треть поселенцев всегда искала, чем заняться. Гедимин, вполглаза следя за хмурым Кененом, думал, что для чертежей понадобится сканер — а возможно, «макаки» заставят перечерчивать всё на экране. «Брать деньги с изобретателей… Только мартышки могли такое придумать!» — хмыкнул он про себя, поднимаясь в вестибюль вслед за Линкеном. «У нас такого не будет.»

20 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Хольгер ждал в переулке за ремонтным ангаром, размеренно шагал от стены к стене, пряча руки в карманы. Порывистый ветер дул с юга, нёс с озера колкую ледяную крупу; она царапала комбинезоны, хлестала по прозрачным маскам, впивалась в щёки, и даже привыкшие к холоду марсиане старались не выходить из-за зданий на открытое пространство.

— Почему не в информатории? — нахмурился Гедимин, увидев Хольгера. — Здесь холодно.

— Не так уж холодно, — качнул головой изобретатель. — Долго тебя не было. Задержался на базе?

— Думал над «арктусом», — отозвался ремонтник, задумчиво глядя на снег. Ледяная крупа тонкими струями текла по вычищенному переулку, собираясь в груды у стен. «Жидкий кристалл,» — Гедимин хмыкнул про себя. «Было бы любопытно посмотреть на жидкий сивертсенит. Какие были бы эффекты…»

— «Арктус»… — покачал головой Хольгер. — До сих пор не верится, что из этой затеи что-то вышло. По справедливости, этому генератору нужно дать твоё имя. Ты сделал всю работу, я его увидел-то лишь в последний день.

Гедимин пожал плечами.

— Все сарматы умеют работать с механизмами, — он вспомнил нескольких знакомых, недобро сощурился и поправил себя:

— Почти все. А изобретателей я ещё не встречал. Ты — первый.

Выйдя на площадь, он остановился и удивлённо мигнул: на свободном пространстве между информаторием и восточными бараками была огорожена площадка, и в её центре стояла на подставке десятиметровая сосна. С её ветвей свисали красные шары, подсвеченные изнутри, жёлтые стеклянные шишки и серебристые ниспадающие ленты. Над сосной висел дрон-наблюдатель; в его манипуляторах была зажата фигурка — крылатая «макака» с поднесённой ко рту трубой. Рядом, тыкая стальной «клешнёй» в экран смарта, стоял охранник в экзоскелете и вполголоса поминал мифических персонажей — дрон не понимал его команд и только мигал светодиодами. Двое «броненосцев» стояли поодаль, разглядывая сосну, дрон и незадачливого «командира» и изредка приглушённо фыркали в лицевые щитки.

Множество украшений в виде искусственных зелёных ветвей с красными ягодами висело на ограде форта, венки из таких веток были прикреплены к дверям информатория, вдоль крыши протянули гирлянду цветных светодиодов. Трое «мирных служащих», дуя на замёрзшие пальцы, пытались скатать из снежной крупы шар, но ледяное крошево рассыпалось в руках.

— Эй! — из информатория выглянул Паскаль. — Кто списки унёс?

— У меня, — отозвался «броненосец», безуспешно воюющий с дроном. — Что с этой железной дрянью?! Паскаль, иди сюда!

— Уже сломал? — хмыкнул тот, неспешно спускаясь с крыльца. — Эй, Гедимин, привет!

— Привет, — отозвался ремонтник, разглядывая дерево. — Что вы делаете? Зачем было приносить сюда это растение?

Охранники, переглянувшись, зафыркали.

— Объясняй, Паскаль, — ухмыльнулся один из них. — С этими ребятами тебе сидеть тут всё Рождество. А я вернусь в Эдмонтон…

— Не так быстро, канук, — хмыкнул другой. — Завтра Моранси встанет не с той ноги — и все мы останемся здесь на Рождество. Весело будет…

Паскаль поморщился.

— Эй, Гедимин, иди в зал, — буркнул он, глядя на экран смарта, и потёр его ладонью, отогревая. — Посмотришь там, что такое Рождество.

Гедимин и Хольгер озадаченно переглянулись.

— Макаки постоянно что-то делают то с фауной, то с флорой, — вполголоса заметил ремонтник, оглядываясь на дерево. — Но я не видел, чтобы в их традициях использовались механизмы или Би-плазма. Почему?

— Их традиции старше и механизмов, и Би-плазмы, — вздохнул Хольгер. — Правда, Гедимин, посмотри в сети. Если нас хотят заставить соблюдать всё это, попробуем хотя бы запомнить.

Внутри информатория тоже висели разноцветные гирлянды, зелёные ветки и красные ягоды. Под потолком покачивалась серебристая звезда с восемью концами. Паскаль ещё не вернулся с площади, его компьютер должен был быть свободен — но за ним уже сидел рыжеволосый сармат, а вокруг толпились ещё трое.

— Эй, — окликнул сидящего Гедимин; тот вздрогнул и обернулся.

— А, Джед! Доброго вечера, — Кенен Маккензи расплылся в широкой улыбке и встал из-за стола. — Я проверял почту.

Трое сарматов, переглянувшись, расступились.

— Ремонтник Джед, — вполголоса сказал один из них. — Белоглазый Лиск из его компании.

— А, та самая компания Джеда, — покивал другой, внимательно посмотрев на Гедимина. — Знаю таких. Идём, чего тут стоять…

— Что-нибудь пришло? — спросил Гедимин у Кенена. Тот развёл руками.

— Заявка ушла пятнадцатого, сегодня ещё только двадцатое. Чего вы хотите, парни?! Это не офис Моранси. Хорошо, если вам через месяц ответят.

— Не исключено, что сообщение вообще не вышло с территорий, — едва заметно поморщился Хольгер. — Мы не знаем, как они фильтруют информацию. Ладно, Кенен, спасибо тебе — и иди по своим делам. Гедимин хочет заняться наукой, рядом стоять опасно — узнаешь много лишнего…

Кенен ухмыльнулся.

— Прежде чем дойдёт до науки, я попрошу кое о чём, — он подмигнул Гедимину, и тот насторожился.

— Опять сел на смарт? — недобро сощурился ремонтник.

— Что ты! — отмахнулся учётчик. — В этот раз — встал… Шучу! Со смартом всё в порядке. Вот, смотри сюда.

На его ладони лежали маленькие золотистые кристаллы с гладкими чистыми гранями.

— Пирит? — присмотрелся Гедимин. — И что?

— Он блестит, как золото, — застенчиво усмехнулся Кенен. — А ты такой мастер… Мне нужны красивые запонки, Дже… Гедимин. Чёрные с жёлтыми камешками.

Хольгер мигнул.

— Запонки? С чем ты их носить собрался? Это мартышечьи штучки…

— Не волнуйся, — Кенен усмехнулся ещё шире. — С чем — найдётся. Ну как, Гедимин? Долгая это работа?

— Если не будет аварий, послезавтра сделаю, — пожал плечами ремонтник.

Кенен, кивнув на прощание, выскользнул за дверь и немного обогнал Паскаля — тот с пучком зелёных веток возвращался в информаторий. Увидев Гедимина и Хольгера за своим столом, он покосился на них, но промолчал и пошёл развешивать ветки по стенам.

— Ты думаешь, генератор можно ещё доработать? — вполголоса спросил Хольгер у Гедимина. Ремонтник отвёл взгляд от Паскаля и странных украшений и кивнул.

— Если взять достаточно мощный источник бета-излучения и направить его на линзу… — осёкшись, он пожал плечами. — Определённо, это кто-то уже проверял, — оно напрашивается. Возможно, существующие источники слишком слабы.

— Что это даст? — спросил Хольгер. Гедимин снова пожал плечами.

— Возможно, ничего. Но при успехе генератор заметно уменьшится. Будет переносной автономный прибор.

Хольгер хмыкнул.

— Будь это возможно, его давно сделали бы. Наверное, слабый облучатель не справляется, а мощный — слишком тяжёл. Ничего удивительного. А я вот думаю… Кто-нибудь пробовал стрелять в линзу из бластера? Какой был бы эффект?

24 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Объявление на воротах ремонтного ангара гласило, что его работа будет прекращена в три часа дня, но ещё за двадцать минут до срока в дверь забарабанил охранник в экзоскелете.

— Эй, тески, сворачивайтесь! — крикнул он, отодвинув створки. — В три отлёт!

— Зачем такая спешка? — удивлённо мигнул Гедимин, но охранник уже скрылся. За стеной ангара гудели моторы — глайдеры разворачивались на взлётной полосе, готовясь собрать шахтёров и увезти в посёлок. Гедимин пожал плечами.

— Ладно, сворачиваемся. Еду возьмём в посёлке.

Он прошёлся по ангару, проверяя, всё ли закрыто и отключено. Таких долгих выходных у него ещё не было — объявления, развешанные по всему Ураниум-Сити, предупреждали, что все производства начнут работу только второго января. «У мартышек много праздников,» — думал ремонтник. «Что угодно — лишь бы не работать…»

— А? Уже? — Иджес, склонившийся над маленькими тисками с лучевым резаком в руке, вздрогнул от неожиданности. — Уже всё? Хорошо, я иду.

— Что там? — Гедимин зашёл с неосвещённой стороны и заглянул в тиски. Там был зажат желвак горной породы, и Иджес, примерившись, наконец рискнул разрезать его надвое. Подобрав упавшую часть, Гедимин увидел на спиле кольчатые разводы — чёрные, светло-серые и зеленоватые.

— Красиво, — заметил он, возвращая камень Иджесу. Тот кивнул, завернул обе заготовки в ветошь и спрятал в карманы.

— Можно взять у тебя станок на выходные? — спросил он. — Ты его, наверное, забросил…

Мелодия разносилась из форта по всему Ураниум-Сити — её пустили через громкую связь, установленную на аэродроме и на горнообогатительном комбинате. На дверях ремонтного ангара зеленел венок из колючих веток, рядом с госпиталем установили маленькую — в половину сарматского роста — сосну и теперь в спешке украшали её гирляндами — шаров и шишек уже не хватило. За аэродромом шахтёры-марсиане ломали озёрный лёд и прикрывали проруби тёмно-зелёными щитами. Гедимин вдохнул холодный воздух, снял перчатку, посмотрел на стремительно синеющую кожу и хмыкнул.

— Эй! Не холодно купаться? — крикнул он с берега. Марсиане ухмыльнулись.

— Эй, механик! Иди к нам! Вода теплее твоих железок!

Мимо, опасливо глядя на компанию у проруби, пробежал «мирный служащий» с большой сумкой. На восточном краю аэродрома стоял пассажирский барк из Эдмонтона; люди собирались к нему и, не задерживаясь на трапе, прятались по каютам.

— Везунчики! — буркнул охранник в тяжёлом экзоскелете, оглядываясь на эдмонтонский транспорт. — К вечеру будут дома. Эй, что с припасами?

— Хватит на всех, — отмахнулся быстро идущий к форту «броненосец». — Сбор в шесть, не проспи!

Мелодия, зашедшая на второй круг, оборвалась громким хрипом, и сердитый голос объявил на весь посёлок:

— Альфа — один — сорок три! Немедленно зайдите в медчасть!

Гедимин растерянно мигнул. «Это ещё зачем?!»

У дверей медчасти стоял «Шерман»; увидев Гедимина, он посторонился и снова встал у двери, загородив её спиной. Внутри, во временно пустующем приёмном покое, двое медиков проверяли тестирующий аппарат; рядом, прикрывая их бронированной спиной, стоял ещё один «Шерман». На матрасе, расстеленном у стены, сидели двое сарматов, один из них, увидев Гедимина, быстро встал.

— Хольгер? Что им от нас нужно? — ремонтник настороженно огляделся по сторонам.

— Не знаю, — пожал плечами сармат. — Нас с Кененом вызвали сюда десять минут назад.

— У макак тут пункт сбора, — пробормотал Гедимин, усаживаясь рядом с Хольгером. — Нашли место…

Внешняя дверь открылась, и охранник в тяжёлом экзоскелете поспешно отодвинул внутреннюю. На пороге стоял «мирный служащий» в меховом комбинезоне. Под верхним слоем одежды угадывался бронежилет и ещё несколько слоёв — пришелец казался шарообразным. При нём был бластер — как всё оружие Ураниум-Сити, сдвоенный со станнером, но необычайно маленький — всего двадцать пять сантиметров вместе с рукоятью — и на вид очень лёгкий. Гедимин заинтересованно хмыкнул.

— Весёлого Рождества, уважаемый Хольгер Арктус, — он слегка наклонил голову и протянул сармату вскрытый конверт. — Патентное ведомство и Университет Саскачевана прислали вам письма. Ознакомьтесь.

Гедимин изумлённо мигнул, потянулся за конвертом, но охранник шагнул вперёд и оттолкнул его руку. Ремонтник недобро покосился на него и повернулся к Хольгеру. Тот, растерянно хмыкнув, вытряхнул содержимое конверта на ладонь.

— Ничего себе… — пробормотал он, оглядываясь на Гедимина. — Вот это да… «Извещаем вас, что ваш Народный патент… был зарегистрирован под номером… и под вашим именем, как патентодержателя… на безвозмездной основе с условием, что… в течение двадцати лет со дня регистрации…» Гедимин, они приняли наш механизм! Генератор Арктуса теперь существует!

Он схватил ремонтника за предплечье и сжал его так крепко, что Гедимин вздрогнул от боли.

— Никто не сомневался, — буркнул он, потирая помятую руку. — Это без людей было понятно. Что там ещё?

— Университет Саскачевана… — Хольгер развернул зеленоватый лист скирлина с белой лилией в верхнем углу. — «Ваши исследования привлекли внимание… были высоко оценены… приглашаем вас на полугодовые инженерные курсы с будущим трудоустройством на горнообогатительный комбинат Ураниум-Сити в должности… единственный допуск с уникальным ключом на имя Хольгера Арктуса… сможете приступить к обучению после Рождественских каникул… с уважением…» Гедимин!

— Уран и торий! — ремонтник успел отдёрнуть руку, но сам шагнул вперёд и обнял Хольгера. Глаза пилота горели красным огнём, и он еле заметно дрожал от волнения.

— Приглашение с ключом — совсем другое дело, — кивнул Гедимин, разглядывая маленький внешний диск со значком белой лилии. — Значит, на тебя разрешение получено. Будешь инженером.

— И патентодержателем, — усмехнулся, подойдя к ним, Кенен. — Поздравляю! Джед, надо будет сделать табличку на барак «Бета — один»: тут живёт изобретатель, гениальный физик Хольгер Арктус. Текст я напишу.

Хольгер уткнулся взглядом в пол. Гедимин смерил Кенена долгим взглядом — тот попятился и развёл руками.

— Я серьёзно. Сам знаешь, мы не умеем шутить. Разве Хольгер не заслужил немного уважения?

— Ещё как заслужил, — без тени улыбки сказал «мирный служащий». — Приятно было видеть такую радость. Очень похвально с вашей стороны интересоваться наукой и даже заниматься сложными исследованиями. Даже представить не могу, как вам удалось это провернуть, живя в двухметровой выгородке посреди барака. То есть… не сомневайтесь, уже в следующем году ваши условия будут улучшены, но сейчас… Нет, я могу только восхититься. Мои поздравления, Хольгер Арктус!

Изобретатель рассеянно кивнул, перевёл взгляд на Гедимина и заметно смутился. Он разжал ладонь, посмотрел на «ключ» с чётко выписанным сбоку именем владельца и повернулся к человеку.

— Здесь ошибка. Я подавал заявку на два имени, и если изобретателю решили дать награду, то её должен был получить не только я. Гедимин Кет сделал девяносто процентов работы, подтвердил мои измышления практикой, его имя было в патентной заявке, — почему его нет ни в одном из этих писем?

Гедимин мигнул.

— Моё имя было в заявке?! — он развернулся к Кенену. — Это так?

— Хольгер решал, — пожал плечами тот. — Я только помогал ему с документами. Ты, наверное, задремал, когда вносились последние изменения. Помнишь, сколько мы просидели тогда за телекомпом?

— Должен быть второй ключ и второе приглашение, — сказал Хольгер, глядя человеку в глаза. — Если кто-то здесь достоин стать инженером, то это Гедимин.

Служащий отступил бы — но у двери стоял охранник. Бластеры, прикреплённые к железным «клешням», были направлены на сарматов. Поднял оружие и второй «Шерман». Гедимин, сузив глаза, незаметно огляделся — некоторые предметы в комнате можно было бы применить для самообороны…

— Гедимин Кет? Минуточку… — служащий достал смарт, посмотрел на экран и покачал головой. — Да, я могу объяснить, в чём дело. Верно, вы упомянули его в заявке; возможно, он показал себя хорошо обученным механиком. Но его личное дело… Гедимин Кет — очень неблагонадёжный сармат, с крайне низкой лояльностью и склонностью к неподчинению приказам. То, что вы к нему обратились, было случайностью, любой обученный механик справился бы не хуже. Допустить его на инженерные курсы мы не можем, так же, как не можем выдать ему патент. Он — грамотный исполнитель, но очень нелояльная личность.

Кенен хихикнул.

— Эй! Что не так? — поймав взгляд Гедимина, он шагнул в сторону. — Это я, что ли, катался на проходчике по главной улице? Я пролез на сайт Лос-Аламоса? И охранников доводил, как по графику, тоже я?

«Грамотный исполнитель…» — Гедимин недобро сощурился. «Я посмотрел бы, как ты, безмозглая макака, такое исполнишь…»

— Он здесь, — вполголоса сообщил охранник служащему. — Вы хотели его спровоцировать?

Тот вздрогнул всем телом.

— Гедимин Кет?! — он смерил ремонтника испуганным взглядом. — В вашу сторону не было сказано ничего оскорбительного. Всё это — факты, изложенные в личном деле. А я только объяснил…

— Значит, стать изобретателем может только благонадёжный сармат? — сузил глаза Хольгер. — И только такого можно допустить к знаниям?

— Решение координатора не обсуждается, — насупился служащий. — Разговор окончен.

— Стойте, где стояли, — буркнул охранник, становясь между ним и сарматами. Приказ относился не к человеку — тот юркнул в приоткрытую дверь, мелькнул за окном и спрятался за плечом «Шермана». Хольгер с тяжёлым вздохом сложил бумаги в конверт и поднял взгляд на Гедимина.

— Я подумать не мог, что всё так повернётся, — сказал он, болезненно щурясь. — Жаль, что так получилось. Ты, наверное, очень зол на меня…

— При чём тут ты? — пожал плечами Гедимин. — Это дела макак. Не думай о них. Для меня ничего не изменилось.

— Я могу называть тебя другом, даже после этого? — осторожно спросил Хольгер, глядя ему в глаза. Гедимин кивнул.

— Макакам не рассорить нас, — буркнул он. — Расскажешь потом, чему учат инженеров.

Ещё не стемнело, но гирлянды, украшающие форт и сосну на площади, уже зажглись, разноцветные блики бежали по стенам и по комбинезонам прохожих. Из-за бараков, со стороны оврага, доносились вопли, приглушённая ругань и редкие звуки падений — кто-то осваивал каток, а может, раскатанный до льда склон оврага. Из-за двери информатория пахло какой-то человеческой едой. Хольгер приостановился, заглядывая в окно.

— Перегородку убрали, — заметил он. — Учебе конец?

— Броган раздаёт какие-то листки, — Гедимин подошёл поближе и удивлённо мигнул. — Линкен получил один. Странно.

Стол в вестибюле был уставлен открытыми коробками, половину их содержимого уже унесли, вторую — перерыли и смешали. Гедимин, заглянув внутрь, выцепил по одной упаковке каждого вида еды. Одна из них была круглой и плоской, вторая — длинной и тонкой, на третьей была нарисована жареная птица.

— Что там? Им-бир-ное печенье, — вслух прочитал Хольгер, вскрыл плоскую упаковку и достал бурый кругляш с белыми разводами. — А, вот что пахнет на всю площадь… Ухм… Я ещё возьму.

— Ага, — Гедимин откусил немного и прислушался к ощущениям. — Съедобно.

Запах из длинной упаковки показался ему смутно знакомым, а осмотрев извлечённый предмет, он довольно хмыкнул — память не подвела его. Это была сосиска, только почему-то потемневшая и сморщенная. Гедимин заглянул в ящик снова и обошёл стол по кругу.

— Эй, что ты ищешь? — Броган, выйдя в вестибюль, остановился и недовольно посмотрел на сармата. — Угощений много. Их прислали специально для вас.

— Тут нет горчицы? — спросил Гедимин, отгребая упаковки в сторону и заглядывая на самое дно ящика. Хольгер стоял в стороне и едва заметно ухмылялся.

— Чего?! — Броган посмотрел на ремонтника недоверчиво. — Ты что, теск, будешь это есть?

Гедимин молча кивнул. Броган покачал головой и выдвинул ящик стола.

— Держи, — он бросил на коробку маленький зелёный тюбик. — Всё равно она слишком острая. Много не нама… Чёрт тебя дери!

Сармат, благодарно кивнув, оторвал полтюбика и быстро свернул в тугой рулон оставшуюся часть, выдавливая всё содержимое в рот. Вкус, и правда, был сильным; Гедимин вытер слезящиеся глаза и заел обжигающую горечь сосиской.

— Это всё было мне? — запоздало уточнил он. Броган отмахнулся.

— Но больше не дам, — проворчал он. — Вы что, её прямо так жрёте?!

— Это личные пристрастия Гедимина, — отозвался Кенен, пробираясь к коробкам. — Большинство сарматов обладают менее странными вкусами.

Услышав знакомые голоса, из зала выглянул Линкен, посмотрел на ящики и недобро сощурился.

— Гедимин, ты что в рот тянешь?

— Горчицу, — отозвался ремонтник, заедая сосиски имбирным печеньем. «Люди чувствуют всё вкусы, даже самые слабые,» — думал он. «Я бы не отказался от такого мутагена. Похоже, мы много упускаем…»

— Брось, — поморщился Линкен. — Где вы оба были? Тут Джеймс опять придумал какой-то бред…

Он достал из кармана смятый листок, заглянул в него и пожал плечами.

— Теск! — нахмурился Броган. — Тебе не нравится — не пиши. Но другим настроение не порть.

— Макака ты бесхвостая, — спокойно заметил Линкен. — Думаешь, кому-то из нас вы нужны? Когда вы наконец от нас отстанете…

— Так что придумал Джеймс? — вмешался Гедимин, пытаясь заглянуть в мятый листок. Там был электронный адрес и чьё-то полное имя — слишком длинное для сарматского.

— Переписка с… гражданами Атлантиса, — нехотя ответил космолётчик. — Каждому дали такой лист, чтобы мы выходили с ними на связь. Будто нам есть о чём с ними говорить…

Гедимин мигнул.

— Броган, а где мой листок? — спросил он. Администратор попытался прошмыгнуть обратно в зал, но сармат стоял на пути.

— Тебе не положено, — буркнул Броган, заглядывая в длинный перечень. — Ты вообще в красном списке — неблагонадёжный тип. Отойди, мне работать надо.

Гедимин неохотно шагнул в сторону.

— Вот мартышки, — покачал головой Хольгер. — Тебя сегодня так и норовят задеть. Не переживай, мне тоже ничего не дали. Видимо, Линкен — самый благонадёжный из нас.

Гедимин нашёл взглядом Кенена — тот неторопливо грыз печенье.

— Тебе дали человека для переписки? — спросил он. Учётчик усмехнулся.

— Нет, Гедимин. Я вообще не склонен к разговорам с существами, которых никогда в жизни не увижу.

— Разумно, — Линкен скомкал листок и затолкал в карман. — В ядро Юпитера всех макак! Гедимин, Хольгер, пойдёте со мной купаться? Ты, Кенен, тоже можешь идти.

Хольгер хмыкнул и засунул руки в карманы — ему от одного предложения стало зябко.

— Я пойду, — сказал Гедимин, оглядываясь на компьютерный зал. Оттуда доносилась приглушённая рождественская мелодия. «Вечером почитаю, что это за праздник,» — подумал он. «Сейчас надо охладиться.»

25 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Нестройные голоса раздавались за стеной, и Гедимин растерянно мигнул и поднялся с матраса — ему померещилось, что песня доносится из коридора. Но в бараке было тихо, только на улице кто-то пел, громыхал конечностями экзоскелета, запускал фейерверки и улюлюкал во всю глотку. Гедимин вышел в коридор, тихо добрался до комендантской и столкнулся с Гаем Марци — тот, разбуженный теми же воплями и выстрелами, бродил из угла в угол и хмуро косился на дверь.

— Чего ходишь? — поморщился он. — Спи. Над бараком висит дрон. До подъёма не улетит.

— А чем заняты мартышки? — спросил Гедимин.

— Сам не слышишь? — сузил глаза Гай. — Бегают с какой-то приблудой, орут и бесятся.

— Зачем бараки закрыли?

— Чтобы мы над ними не ржали, — буркнул комендант, проверяя дверной замок. — Спи, говорю. Там небезопасно.

…Вязкая вода уже не обжигала разгорячённое тело — охлаждение прошло успешно. Гедимин лежал подо льдом и зачарованно изучал слои замёрзшей воды и воздушные пузырьки в её толще. «Если как следует сосредоточиться, можно увидеть, как жидкость кристаллизуется,» — лениво думал он. Воздуха в лёгких должно было хватить ещё на три минуты, но кто-то склонился над лежащим сарматом и нетерпеливо постучал по льду. Гедимин развернулся и вынырнул в промороженную атмосферу.

Его вытаскивали вдвоём — он, оглушённый перепадом температуры, был вялым и слегка заторможенным, но секунду спустя опомнился и нырнул в ещё не остывший комбинезон. Волосы за считанные мгновения смёрзлись в жёсткие иглы — теперь лишний лёд таял и стекал по шее за шиворот.

— Пошёл, пошёл! — один из вытащивших повернулся к нему и махнул рукой в сторону душевой. Её двери были приоткрыты, из них валил густой пар. Пятеро перегревшихся сарматов выбрались наружу и растянулись плашмя на тонком снежном покрове. Охранник в лёгком экзоскелете, переминающийся с ноги на ногу на углу, смотрел на них и ёжился. Гедимин, скинув капюшон, прошёл мимо него, — приятно было подставить лицо ледяному ветру. «Интересные условия,» — думал он, чувствуя лёгкость и прохладу во всём теле. «Надо ещё раз зайти…»

С каждым заходом температура в душевой росла, — Иджес и Лилит докопались до нагревательных элементов и подогрели и воздух, и воду. Несколько венерианцев устроились там, где было жарче всего, — их не тянуло на мороз. Увидев посиневшего Гедимина, они переглянулись и хмыкнули.

— Замёрз?

— Хорошая вода. Зря вы тут сидите, — отозвался ремонтник, приглаживая жёсткую шерсть на макушке. Ледяные иглы растаяли — теперь следовало вытереть голову досуха.

— Ты что, уходишь? — Линкен выбрался из-под горячего душа.

— Сделаю передышку, — Гедимин зашёл под поток тёплого воздуха, подальше от брызг и клубов пара. — Ты не видел Хольгера?

— Давно ушёл, — пожал плечами Линкен. — В информаторий, наверное. Он марсианских развлечений не понимает. А тебе нравится?

— Марсианских! — хмыкнул Иджес, выглянув из клубов пара. — Так делали мы на Севере. Только по-нашему из душевой надо сразу нырять в озеро. Жаль, оно тут далеко!

— Сразу в озеро? — удивлённо мигнул Гедимин, прикинув перепад температуры. — Забавный должен быть эффект… Я ещё вернусь. Надо отдышаться немного.

— Как хочешь, — кивнул Линкен. — Пока макаки не протрезвеют, душевая — наша.

У оврага лежал на спине пустой экзоскелет, его нога была вывернута под неестественным углом, из-под лопнувшей обшивки торчали порванные кабели. Человек в белом комбинезоне рылся в кустах, один из охранников, подойдя к краю оврага, смотрел вниз. С его спины свисали обрывки белой материи, натянутой на тонкий каркас.

— Я видел, как плыли три корабля, три корабля… Ай! — донеслось со дна оврага.

— Я тебе дам «три корабля»! — гаркнули следом. — Ищи быстрее! Сюда упало?

— Отвали, помню я, что ли?! — жалобно вскрикнули на дне.

По заснеженным грудам мусора бродили четверо охранников — трое в экзоскелетах, один в простом комбинезоне. За «броненосцами» тащились обрывки белой материи.

— Ну ветром же её не унесло?! — потеряв терпение, крикнул охранник с края оврага. — Куда вы с ней ходили?

— Сначала на север, потом на восток, — отозвался тот, кто потерял экзоскелет. — Потом… да не помню я! Будите девчонок, они меньше пили!

Кто-то хлопнул Гедимина по плечу — ремонтник быстро развернулся, перехватывая руку в движении и слегка заворачивая её подошедшему за спину.

— Ух-х, — отозвался, мотнув головой, «пойманный» Хольгер. — Пусти, Гедимин. Я тебя что, напугал? Тогда извини.

— Ты тоже, — Гедимин выпустил его запястье. — Хватит заходить ко мне сзади. Посмотри лучше, что тут лежит…

Он с интересом разглядывал вскрытый экзоскелет. «Броненосец», охраняющий повреждённый механизм, отвернулся, — можно было подойти и рассмотреть машину поближе.

— Эй-эй, — Хольгер крепко схватил Гедимина за плечо и потянул прочь. — Только не это! У них свои механики есть.

Охранник, услышав голоса, развернулся и быстро подошёл к экзоскелету, направляя два бластера на сарматов.

— Вы, внизу, долго вас ждать? — сердито крикнул он. — Тут толпа тесков!

Гедимин и Хольгер переглянулись и пожали плечами.

Кинозал был переполнен — едва заглянув туда, ремонтник понял, что им с Хольгером мест не хватит. С экрана звучала знакомая рождественская песня. «То ли я пропустил очередную речь Джеймса Марци, то ли он не выступал…» — Гедимин растерянно хмыкнул и повернул в компьютерный зал — там места пока были.

— Там мне чуть не дали гражданство, — рассказывал он вполголоса, пробираясь к телекомпу у окна. — Поселение называется «Нью-Кетцаль». Местные мартышки никогда не видели сарматов — я был там первым.

— Надо же, — удивлённо мигнул Хольгер. — Где это на карте?

— Сейчас найду, — Гедимин ткнул в поисковик. На экран высыпались ссылки с картинками — «кецаль (птица)»; в самом низу страницы мелькнуло название города.

— Флора и фауна, — хмыкнул Хольгер, взглянув на ссылки. — И здесь без них не обошлось. Твой город назван в честь маленькой зелёной птицы?

«До войны он выглядел более… исправным,» — думал Гедимин, глядя на маленькие фотографии, вставленные в статью. История Нью-Кетцаля была недлинной — его основали уже после Мировой войны; то, что ремонтник знал как верфи, оказалось бывшими корпусами медеплавильного завода, а сам город был севернее, и от него не осталось ничего, кроме старого церковного здания, перетащенного из заброшенного городка в степи. Кто-то успел выложить новые фотографии — разбомбленные кварталы расчистили и начали отстраивать. Гедимин нашёл на них АЭС и тихо вздохнул. «Я был там в мае,» — не без удивления вспомнил он. «Прошло меньше года.»

— Твоя станция? — Хольгер кивнул на фотографию. — Белая башня с наклонными стенами — это реактор?

— Это градирня, — покачал головой ремонтник. — Часть системы охлаждения. Реактор вон там, его плохо видно с этой точки.

— Может, у нас в Ураниуме будет своя АЭС, — пожал плечами Хольгер. — Было бы неплохо. Будешь играть в «Свою планету»?

— Нет, — отозвался Гедимин, открывая сайт с фотографией зелёной птицы. — Может, Линкен будет.

— Не будет, — буркнул космолётчик, пробираясь на свободное место.

«Красивый цвет,» — думал ремонтник, разглядывая хвостовые перья кецаля. «Похоже на окись плутония…»

— Тут пишут, что эти существа были клонированы, — сказал он, оглянувшись на Хольгера. — И уже была устойчивая популяция в сельве. Потом там построили «Шибальбу». Теперь этот вид считается вымершим. Надеются повторить опыт с клонированием, но пока не хватает денег.

— Вот как, — рассеянно отозвался Хольгер. — Значит, мы могли бы увидеть их живьём, если бы у нас было время и силы хоть на что-то. Линкен, чем ты занят?

— Читаю, — буркнул тот.

Гедимин открыл страницу проекта «Слияние». Он давно на неё не заглядывал — новости, которые он читал в последний раз, уползли далеко вниз. «Марс: Бывшая столица Саргона получит имя легендарного атлантисского города» — подсвечивалась строчка на самом верху страницы. «Разрушенные промышленные кварталы в каньоне Маринера успешно восстанавливаются. Споры о названии новой столицы: губернатор Атлантисского сектора предлагает назвать бывшую Агарту Нью-Лос-Анджелесом. Марсианские территории ждут колонистов: поселенцы получат налоговые льготы…»

Он скользнул взглядом вниз, разыскивая упоминания Ураниум-Сити.

«Антарктические территории» — новость была подсвечена тревожным значком. «Двенадцать шахтёров по-прежнему находятся в ледяном плену. Обвал, случившийся 23-го декабря, похоронил под собой исследовательскую бригаду. По проложенному туннелю удалось вывести из воздушного кармана восемнадцать сарматов, двое были найдены погибшими. Второй карман, отделённый от первого неустойчивой стеной из ледяных глыб, пока не удаётся вскрыть. Сквозь пробуренное отверстие пленникам передают воду и пищу.»

— Has-sulesh! — прошипел Линкен, ударив кулаком по столу. Гедимин резко развернулся к нему, но ничего угрожающего не увидел. Космолётчик, сузив глаза, изучал что-то на экране, и шрам, рассекающий его лицо, подёргивался.

— Что? — Гедимин поднялся с места, но Линкен уже закрыл страницу и теперь сидел, свесив руку со спинки стула и выдыхая сквозь стиснутые зубы.

— Да Коста, — бросил он, повернувшись к ремонтнику. — Двадцатилетний запрет на выход за пределы атмосферы для всех искусственнорождённых, пятидесятилетний — на право управления любым межпланетным кораблём. Все пять стран поддержали… Зачем они понадобились тебе живыми, Саргон?! Почему не кобальтовые бомбы, не астероидная атака… почему?!

«Двадцать лет,» — Гедимин задумчиво посмотрел на зелёные ветки на стене. «Кажется, это много. Интересно, к тому времени макаки хотя бы откроют границы территорий?»

— Двадцать лет когда-нибудь закончатся, — он пожал плечами. — Пусть мартышки возят нас на кораблях. Не всё же нам на них работать!

«Тески не умеют шутить,» — запоздало вспомнил он, взглянув в потемневшие глаза Линкена. Тот скрипнул зубами.

— Я сказал что-то не то? — растерянно мигнул Гедимин.

— Ты лучше молчи, — процедил космолётчик, потирая шрам на затылке. — Две смены одежды, койка и ремонтный ангар, — тебе этого достаточно? Ты когда-нибудь видел космос, ты, слесарь и мусорщик?!

Ремонтник выпрямился — Линкен встал следом, его рука потянулась к карману.

— Ты хочешь летать, взрывник? — сузил глаза Гедимин. Космолётчик молчал; его рука, скользнувшая в карман, сжалась и медленно потянулась обратно.

— Полосатый «Бьюик» на краю аэродрома, — ровным голосом сказал Гедимин. — Мне его дадут. Сядешь на место пилота.

Линкен мигнул.

— Глайдер?!

— У меня нет спрингеров, — отозвался ремонтник. — Глайдер тоже летает.

Космолётчик, разжав кулак, тяжело вздохнул.

— Летает… — повторил он, презрительно щурясь. — Летает…

— Так ты идёшь? — Гедимин шагнул к двери. Хольгер, стянув наушники, с удивлением наблюдал за ним, — он прослушал весь разговор и сейчас растерянно мигал.

— Мы ненадолго, — успокоил его Линкен, проходя мимо.

Глайдеры выстроились вдоль аэродрома; снега не было, и генератор защитного поля остался в ангаре. Гедимин подошёл к полосатому «Бьюику», огляделся по сторонам — охранники, сердито перекликаясь, бродили по кустам, некому было следить за аэродромом. Ремонтник открыл кабину и поманил к себе Линкена. Тот подошёл, потирая затылок, смерил взглядом глайдер и хмыкнул.

— Твой корабль? Умеет взлетать и садиться?

— Можешь поискать себе другой, — пожал плечами Гедимин.

Линкен криво усмехнулся и забрался в кабину. Задумчиво потрогав рычаги, он указал ремонтнику на место рядом с собой.

— Пристёгивайся, атомщик. Здесь очень тесно, но для пары витков хватит места.

«Пары чего?» — удивлённо мигнул Гедимин, открыл рот, чтобы спросить вслух, но не успел — его вдавило в сидение. Глайдер, стремительно ускоряясь, поднимался всё выше. Красная лампочка зажглась на пульте, координатор, забытый под стеклом, тревожно запищал.

Линкен, не снижая скорость, навалился на штурвал — и глайдер кувыркнулся через крыло и тут же, не выравниваясь, зашёл на новый виток. Гедимин на мгновение повис на ремнях и тут же был снова вдавлен в кресло — глайдер мчался по спирали, выполняя «бочку» за «бочкой», пока не ухнул вниз, завалившись в крутое пике. Линкен с судорожным вздохом дёрнул штурвал на себя — глайдер перевернулся через «хвост», посшибал макушки ближайшим соснам и с пронзительным писком поднялся в небо.

Гедимин потёр ушибленные рёбра — висеть на ремнях было неприятно — и покосился на Линкена. Тот со странной ухмылкой смотрел на лес, проносящийся под крыльями глайдера.

— Держись! — бросил он, наклоняя штурвал до упора. Гедимин вцепился в поручни, но пальцы соскользнули, и он снова ударился грудью о жёсткие ремни. «Дались ему эти «бочки»!» — с досадой подумал он. Глайдер несло вперёд по спирали, он кувыркался, чудом не теряя высоты. Линкен выпустил штурвал и обмяк в кресле, его лицо перекосилось в ухмылке.

— Внимание! — подал голос забытый координатор. — Остановитесь немедленно! Повторяю…

Линкен тронул рычаг, лёгким движением выравнивая полёт, и Гедимин увидел, как к «Бьюику» с боков приближаются два дрона. Сопла их бластеров были направлены на машину.

— Следуйте за нами! — заскрежетал координатор. — Не пытайтесь оказать сопротивление!

— Hasulesh! — скривился Линкен, нехотя положив руку на штурвал. Глайдер плавно качнулся к востоку. Гедимин потёр висок — после всех этих кувырков он с трудом понимал, где находится.

— Макаки видели, как ты летел, — хмыкнул он, восстановив ориентацию в пространстве. — Им не понравилось.

— Очень рад, — ухмыльнулся Линкен. — Им повезло, что я не взял с собой пиркенит.

Дроны не отставали. Когда «Бьюик» сменил курс, они приблизились почти вплотную — Гедимин мог бы, опустив стекло, потрогать сопла их бластеров. Мигая бортовыми огнями, они вели глайдер к аэродрому. Там его уже ждали.

— Заметили, — космолётчик, выглянув в окно, недобро сощурился. Дроны, взлетев, повисли над аэродромом; двое охранников в экзоскелетах остановились в полутора метрах от машины и чего-то ждали.

— Я буду говорить, — сузил глаза Гедимин. Он отстегнулся первым и теперь ждал, когда Линкен выберется из кабины и освободит проход.

Увидев движение внутри глайдера, охранники подняли оружие. Гедимин, шагнув на посадочную полосу, увидел сопла двух станнеров, направленные ему в лицо.

— Мы проверяли глай…

Договорить ему не дали. Он успел услышать треск разрядов, подался в сторону — но недостаточно быстро. Удар пришёлся по правой руке, вскользь зацепил висок, и сармат мешком повалился на посадочную полосу. Тело судорожно подёргивалось, глаза слезились; с трудом он поднял веки и увидел неподвижно лежащего Линкена. Охранник подошёл к ним и пнул ближайшего сармата в бок.

— В карцер их, — сказал он второму человеку, забрасывая обмякшее тело Линкена себе на плечо. Второй поднял Гедимина. Тот судорожно вздохнул — гребень на броне впился в живот.

— Это теск-механик, — заметила «макака», затаскивая сползающее тело обратно на плечо. — Он что-то говорил, ты не расслышал?

— Да чтоб они сдохли, — буркнул первый. — Мне какое дело?! Посидят в карцере, нам же спокойнее будет.

Дверь захлопнулась, замок лязгнул, и двое сарматов остались в темноте. Гедимин ждал, пока глаза привыкнут к сумраку. Внизу, в ремонтном ангаре, были окна, зал подсвечивали датчики по стенам; здесь, наверху, было темно. Гедимин шевельнул пальцами на правой руке — они послушались, хотя и с запозданием. Он медленно приподнялся на локте и посмотрел с галереи вниз, в пустой ангар.

Линкен, почувствовав рядом движение, зашевелился и кое-как сел. Он потянулся к затылку, но рука почти не подчинялась ему — нелепо раскачивалась и подёргивалась. Он посмотрел на Гедимина и усмехнулся.

— Этот глайдер каждый вечер там стоит, — пробормотал ремонтник, злясь на непослушный язык и обмякшие мышцы челюстей. — Летай.

Линкен неловко ткнул его кулаком в плечо.

— Сейчас н-не время для бунта, — ухмыльнулся он. — Но если ты его поднимешь, Гедимин… Я пойду с тобой.

Ремонтник смущённо опустил взгляд, провёл пальцем по виску, наткнулся на свежий болезненный рубец и недобро сощурился.

— Подожди, — он, пошатываясь, поднялся на ноги. — Эти макаки не должны были так поступать с нами. Это незаконно. Я мог объяснить наши действия, меня не выслушали.

— Ага, — Линкен, цепляясь за стену, встал рядом с ним. — Незаконно. Эй, ты чего?!

Гедимин перегнулся через ограждение галереи и свесил руки вниз — так, чтобы пальцы дотянулись до практически незаметного луча, пересекающего ангар. Он покачал ладонью — датчик, уловив движение, замигал. Выпрямившись, Гедимин отошёл на два шага вправо и снова свесился через ограждение, приводя в действие второй датчик.

«Спокойнее им будет,» — он опустился на пол, прижал холодный рукав комбинезона к горящему виску. Линкен сел рядом.

— Так что ты сделал? — спросил он.

Ворота ремонтного ангара открылись нараспашку, впустив охранника в «Шермане». Двое «Маршаллов» ворвались следом.

— Стоять!

Свет зажёгся по всему зданию — даже на тёмной галерее, отведённой под карцер, обнаружились лампы, не замеченные Гедимином. Он растерянно мигнул, прикрывая глаза от резких вспышек.

— Кто здесь?! — крикнул «Шерман», направляя ракетомёт на шорох. Гедимин выпрямился, показывая пустые ладони.

— Не стреляйте! Нас заперли в карцере, — сказал он, щурясь на свет. — Мы проверяли исправность глайдера. Нас обстреляли и бросили сюда. В чём мы виновны, и когда нас выпустят?

Он плохо различал лица людей, особенно под бликующими щитками экзоскелетов, но в этот раз не ошибся — никого из тех, кто встретил его на аэродроме, здесь не было. «Шерман» медленно опустил ракетомёт и направил луч фонаря Гедимину в лицо.

— Имя?

— Гедимин Кет, старший механик, — ответил сармат, прикрыв глаза. — Я выполняю свою работу. Почему мне всё время мешают?

«Броненосцы» озадаченно переглянулись.

— Вы, двое, были помещены в карцер? Как давно, и в чём вы обвиняетесь? — спросил «Шерман».

— Полчаса назад, — Гедимин провёл пальцем по обожжённому виску. — Обвинений нам не предъявили.

— Ещё лучше, — буркнул «Шерман», повернувшись к одному из охранников. Тот смотрел на экран своего смарта.

— Тут ничего нет про этих тесков, сэр, — сказал он. — Что с ними делать?

— Открой карцер, — приказал командир. — Вы, двое, выходите наружу!

…Хольгер стоял на крыльце информатория, хмуро смотрел на украшенную сосну посреди площади. Гедимин, переглянувшись с Линкеном, замедлил шаг и подошёл к стене, чтобы добраться до крыльца незаметно — однако Хольгер уже увидел его и изумлённо мигнул.

— Где вас носило?!

— Летали, — хмыкнул Линкен. — Ты бы лучше придержал нам места, чем глазеть на дерево.

Гедимин прикоснулся к виску. Поверх ожога, сбрызнутого анестетиком, наклеили кусок пластыря, теперь белая нашлёпка притягивала взгляды. Когда он подошёл к столу, один из сарматов, посмотрев на него, поднялся с места и тронул ремонтника за плечо.

— Будешь играть? Садись, я ухожу.

Линкен сел рядом, прямо на пол.

— Атомщики! — пробормотал он, едва заметно усмехаясь.

— Глупейшая была идея, — сузил глаза Хольгер. — Вы оба рисковали жизнью. Не делай так больше, Гедимин. А ты, Лиск, думай, что говоришь.

— Я возьму обратно любое слово, — буркнул взрывник, доставая из кармана измятый листок и заглядывая в него. — Джозеф Харрис, лейтенант Звёздного флота? И чем провинилась эта макака, что её заставили общаться со слизистым уродом?

26 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В праздничные дни комендант не устраивал побудку; раскидав по комнатам контейнеры с водой и пищей, он ушёл к себе. Гедимин, приоткрыв один глаз, увидел на упаковке яркий жёлто-чёрный значок и снова зажмурился. Его мозг и тело достаточно отдохнули после вчерашних развлечений, но ему хотелось полежать ещё немного в покое.

«Странная всё-таки эта реальность сна,» — лениво думал он, перекатываясь на спину. «Пока спишь, всё выглядит так логично. Хоть не просыпайся…»

Минуту назад сон казался ему ярким и отчётливым, сейчас воспоминания потускнели, а сюжет стёрся вместе со смыслом. Гедимин досадливо поморщился — определённо, приснившийся метод обогащения урана путём прогрева жёлтого кека на странной горелке с синевато-зелёным пламенем не имел ничего общего с реальностью.

В стену постучали.

— Эй, Гедимин! Проснулся? — громким шёпотом спросила Лилит.

— Ты ещё не на озере? — слегка удивился ремонтник.

— Макаки протрезвели — душевая закрыта, — фыркнула самка. — Скажи, ты ничего нового не затеял?

— Ты о чём? — недовольно сощурился Гедимин. Он сел, отклеил уже ненужный пластырь от виска.

— Будто не знаешь, — усмехнулись за стеной. — Ты ничего не изобретаешь? Не ставишь опытов ни с механизмами, ни с веществами? Это на тебя непохоже. Наверное, ты задумал что-то серьёзное. Скажешь?

Ремонтник изумлённо мигнул.

— Я ничего не задумал, — буркнул он, подбирая контейнеры и заглядывая в приложенную листовку. «Ещё одна порция фертильного мутагена,» — поморщился он. «С кем, по мнению мартышек, мы тут должны спариваться?» Ему вспомнились длинные тирады Иджеса с подробными описаниями разнообразных способов совокупления с самыми неожиданными существами, предметами и сущностями, и он помотал головой, отгоняя непрошеные картинки.

— Это невозможно, — сказала Лилит. — Скажи это Иджес или Мика, я бы ещё поверила. Но ты — нет. Ладно, хочешь молчать — молчи. Рано или поздно все обо всём узнают…

Гедимин выбрался на улицу через десять минут, вдохнул холодный ветер и услышал треск ломаемого льда — за ночь проруби на озере замёрзли. По раскатанному склону оврага, схватившись друг за друга, съезжали пятеро сарматов; это был не первый их спуск — оранжевые комбинезоны побелели от снежной пыли. «Бубенцы, бубенцы весело звенят!» — приглушённая мелодия звучала над площадью, разноцветные гирлянды мигали, охранник в экзоскелете, придерживая стальной «клешнёй» полупустую бутылку, пританцовывал под деревом и безуспешно зазывал к себе лаборанток, курящих на крыльце информатория. Они настороженно покосились на Гедимина и отодвинулись, когда он проходил мимо.

В полупустом компьютерном зале у окна сидел Линкен и увлечённо стучал по клавишам, время от времени усмехаясь так, что всё лицо перекашивалось. Рядом Хольгер задумчиво смотрел на экран, где разворачивался очередной видеоролик «Своей планеты». На полу между ними сидел Кенен, заглядывая то в один, то в другой монитор. Заметив Гедимина, он с широкой улыбкой поднялся и протянул ему руку.

— Все в сборе, — хмыкнул ремонтник, легонько тронув за плечо Линкена. Тот закивал, допечатал фразу и на секунду отвернулся от экрана.

— Купаниям конец, Гедимин, — недовольно сощурился космолётчик. — Душевую закрыли, полотенец не дают.

Ремонтник отмахнулся.

— Что ты пишешь? — спросил он, заглядывая в экран — но Линкен успел свернуть окно.

— Так, болтаю, — отозвался космолётчик и едва заметно усмехнулся. — С тем пилотом, Джозефом. Он вёл звено «Рапторов»…

Телекомп тихонько пискнул, и Линкен повернулся к экрану. Прочитав сообщение, он хмыкнул и быстро напечатал ответ.

— Да Коста ему не нравится, — фыркнул он, потирая шрам на затылке. — Он ещё Джеймса не видел! Их президент, по крайней мере, не предатель — и не идиот.

Гедимин мигнул.

— Вы говорите о командирах?

— Много дряни в этом мире, — пожал плечами Линкен. — Есть о чём поговорить. Но в одном он прав — все наши истребители — просто рухлядь, что «Рапторы», что «Гарпии». Вот «Харгуль» был хорошей машиной, жаль, что их больше не делают…

Телекомп снова запищал. Гедимин отошёл, досадливо щурясь. «Я бы хотел переписываться с человеком,» — думал он, занимая свободное место. «С кем-нибудь, кто разбирается в механизмах. Мы бы многое обсудили…»

Сайт «Слияния» открылся на странице с новостями. Гедимин нашёл взглядом сообщение о несчастном случае в Антарктиде и довольно кивнул — из-подо льда вывели живыми ещё десятерых сарматов. Чуть выше располагался новостной блок из Сина — «В январе в Ясархаг прибывает международная палеонтологическая экспедиция». Гедимин открыл ссылку, но приложенная к ней картинка с изображением вымершего животного оказалась случайным рисунком — ничего нового откопать ещё не успели. «Странным делом занимаются эти учёные,» — пожал плечами ремонтник, закрывая страницу. Наверху мигала цветными огоньками новость с Канадских территорий — её поместили в рамку из ветвей и рождественских гирлянд.

«Первое Рождество в Порт-Радии,» — гласил заголовок. «Губернаторы Канадских и Гренландских территорий совместно с куратором и координатором проекта «Слияние» подвели итоги года. Горнодобывающие предприятия территорий успешно построены и выведены на проектную мощность, в течение пяти последующих лет её планируется наращивать. Все военнопленные сарматы переселены в новые города и адаптировались там, их работоспособность и лояльность властям растут с каждым днём. Введены элементы самоуправления, снижен травматизм на производствах и износ оборудования. В начале года Оркус Марци планирует начать высотное строительство и переселить шахтёров в удобные дома…»

Гедимин хмыкнул. «Кажется, макаки довольны,» — думал он. «Всё идёт по их плану. Мы работаем, они получают уран… Я не против.»

«Новая обитаемая платформа введена в атмосферу Венеры,» — прочитал он, спустившись на пару строк ниже. «Она займёт место «Маврикия», полностью разрушенного в ходе военных действий. Комитет венерианских колоний предлагает присвоить ей название «Гаити». С платформы будут спущены разведывательные зонды для поисков обломков «Маврикия». Планируется изучить, как на них повлияла биосфера Венеры. Напоминаем: сообщайте в полицию о замеченных вами случаях продажи аборигенных венерианских организмов. Их вывоз запрещён законом…»

— Кому нужно вывозить фауну с Венеры? — вслух удивился ремонтник, закрывая страницу. — Её что, используют в пищу?

Кенен хмыкнул.

— Исключено. Как мы для них, так и они для нас совершенно несъедобны.

— Венерианские плавунцы пожирают любую органику и о её происхождении не спрашивают, — на секунду отвлёкся от переписки Линкен. — Иногда закусывают неорганикой. Я не удивлюсь, если какие-то макаки едят плавунцов. Это на них похоже.

Хольгер удивлённо посмотрел на космолётчика, перевёл взгляд на Гедимина и задумчиво сощурился.

— У тебя сегодня странные интересы, Гедимин. Я ожидал другого. Наверное, ты занят сложными разработками. Когда они покинут пределы твоего черепа, не забудь позвать нас с Линкеном. Очень не хочется пропустить что-нибудь по-настоящему интересное…

 

Глава 14

02 января 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер развернулся над посёлком, выискивая место для приземления. Луч прожектора высветил огромные контейнеры, занявшие половину аэродрома. Их выстроили вдоль южного края, оттеснив глайдеры к ремонтному ангару, и последний прибывший «Бьюик» еле нашёл пустой отрезок посадочной полосы. Он скользнул по расчищенному покрытию, едва не ткнувшись носом в крыло нефтевоза, и развернулся, останавливаясь за медчастью, — больше места не было.

— Чего сюда натащили? — Иджес, выбравшись из фургона, посветил наручным фонарём на контейнеры. Луч скользнул по синим нашлёпкам «Конли Биотех Индастриз». За ними, накрытые прозрачной плёнкой, громоздились разобранные каркасы строений, выкрашенные в ярко-жёлтый цвет, а ещё дальше Гедимин увидел гусеничные тягачи и подъёмные краны. Он посветил на бронированный люк кабины — его края были опломбированы. Это было совершенно новое оборудование, не наследство «Вайт Рок», — его сделали недавно, и никто ещё на нём не работал.

— Макаки собирались строить большие дома, — вспомнил Гедимин. — Возможно, наши бараки снесут.

— Делать им нечего, — проворчал Иджес. — Что они хотят — завезти сюда ещё сто тысяч поселенцев?

— Говорят, все пленные уже расселены, — пожал плечами Гедимин. — Нас не будет больше, чем есть. Может, они построят клонарий?

Он посмотрел на контейнеры «Конли Биотех Индастриз». «Подойти и прочитать, что внутри…» — он покосился на небо — пока там светились только звёзды, ни один глайдер не кружил над посёлком — и шагнул на взлётную полосу.

— Стоять! — гаркнули за спиной, и Гедимин почувствовал на своём плече стальную «клешню». Его развернули к ремонтному ангару лицом, и он увидел, что его держит охранник в тяжёлом экзоскелете. Второй, в лёгкой броне, положил «руку» на плечо Иджеса. Из тускло освещённого переулка вышел третий «броненосец», и Гедимин изумлённо мигнул — это был австралийский «Тилацин». Он скользнул считывающим фонарём по лицам сарматов и поднял одну из «конечностей».

— Идите за мной. В ваших интересах не сопротивляться.

— Чего тебе? — сузил глаза Гедимин. Вырываться он не пытался — уже почувствовал, что под лопатку упирается сопло бластера.

— Несколько вопросов, — отозвался «Тилацин». — Надолго вас не задержат.

Их привели в медчасть; Гедимин ожидал, что его втолкнут внутрь, но охранник прошёл вместе с ним, не убирая «руку» с его плеча. Внутри под присмотром ещё одного «Шермана» дожидался их угрюмый Хольгер. Пропустив в приёмный покой «Тилацина», охранники вытолкнули наружу нервно ухмыляющегося Кенена.

— Можете идти, — сказал ему вслед человек в тёмно-сером комбинезоне. На его нагрудной нашивке была изображена хищная птица.

— Иджес Норд? — он повернулся к прибывшим сарматам. — Садитесь. Я задам вам несколько вопросов.

Иджес замешкался, настороженно озираясь по сторонам; его втолкнули в кресло силой, и охранник встал за его спиной. Медик-сармат под присмотром одного из людей в серых комбинезонах надел на голову механика широкий обруч с выдвижными креплениями. Гедимин мигнул. «Сканер?! Не видел их с тех пор, как меня вытрясли из автоклава…»

— Этот предмет вам знаком? — «макака» указала на цилиндр, поставленный одним из охранников на стол. Гедимин вздрогнул. «Мой реактор! Где они его взя… ну да, разумеется, где же ещё…»

— Ну да, — Иджес, морщась, протянул руку к сканеру, но охранник отвёл её в сторону и прижал к поручню. — Эй, уберите эту дрянь! Я ничего не сделал…

— Отлично, — человек посмотрел на экран своего смарта. — Устройство для синтеза сивертсенита… Был взрыв, не так ли? Опыты проводил Гедимин, вы только наблюдали из безопасного укрытия. Вам ничего не угрожает. Скажите, вы участвовали в подготовке смеси для синтеза? Вам знакома формула сивертсенита?

— Он ничего не знает, — сказал Гедимин, стряхивая «клешню» охранника с плеча. — Вам нужно спрашивать меня.

Он не поморщился, когда охранник ткнул его в спину соплом бластера. Человек в сером комбинезоне задумчиво посмотрел на него и перевёл взгляд на экран смарта. Иджес выругался на языке Севера.

— Я не видел, что в реакторе! Как вы вообще до этого докопались?! — его глаза потемнели. Гедимин посмотрел на Хольгера — тот молчал, разглядывая носки сапог, и только стискивал зубы, когда слышал чей-нибудь голос.

— Отлично, — человек жестом велел медику убрать сканер, и Иджес поднялся на ноги. — Можете идти. Итак, речь пойдёт о ремонтнике по имени Гедимин Кет… Вы, Хольгер Арктус, свидетельствуете, что работу по синтезу выполнял именно он? Девяносто процентов работы над вашим патентом, всю практическую часть, — так вы сказали?

— Да, — наклонил голову Хольгер. — Что вы с ним намерены сделать?

— Бояться ему нечего, — «Тилацин» подтолкнул Гедимина к креслу. Сканер крепко сжал голову сармата, и тот почувствовал слабые уколы и усиливающееся давление в области висков и лба.

— В патенте написано, как устроен генератор Арктуса, — недобро сощурился Гедимин. — Больше я ничего не могу сказать о нём. Что ещё вам от нас нужно?

— Ваше изобретение покинуло список Народных патентов, — слегка улыбнулся человек в сером комбинезоне. — Оно слишком важно для Атлантиса. Наше ведомство займётся им. Ваш товарищ уже дал подписку о неразглашении. Вы, как лицо, не являющееся патентодержателем, вообще ничего не должны об этом знать. Откуда вы взяли формулу сивертсенита?

«Макаки с их гребучими правилами!» — сузил глаза сармат. Обруч сканера неприятно давил на лоб, и Гедимин чувствовал, как участки мышц в его теле беспорядочно подёргиваются, — прибор копался в мозгу.

— Догадался, — буркнул он.

— Вы — довольно умный сармат, — растянул губы в улыбке «серый». — И, несомненно, понимаете смысл патентного законодательства. Вы решили обойти его — что же, это одно из проявлений вашего ума. Однако вам не стоило недооценивать людей. Можно было бы взять с вас подписку о неразглашении…

«Шерман» странно булькнул и протянул руку к «серому».

— Сэр, это не…

— Я не давал никому слова, — покосился на него человек. — Ваш друг настаивал на этом. Но в законе говорится иначе. Всё, что связано с засекреченным изобретением — а также украденная вами формула — сегодня будет стёрто из вашей памяти.

Было уже слишком поздно и очень глупо — но Гедимин всё-таки рванулся из кресла, перехватывая «клешню» охранника и с силой дёргая на себя. С «Маршаллом» трюк удался бы — но «Шерман» лишь качнулся, а потом в спину сармата вошёл разряд станнера, и ремонтник обмяк, бессильно сползая с кресла. Его втащили обратно, вокруг запястий и пояса сомкнулись широкие пластинчатые ремни. Сканер тихо засвистел, давление на виски на секунду стало болезненным.

— Готово, — объявил медик, вытирая капли крови, протёкшие из-под обруча. Гедимин зажмурился.

— Не сопротивляйтесь, — сказал кто-то из «макак». — Сканер невозможно обмануть. Чем больше вы дёргаетесь, тем вам будет хуже.

«Они сожгут мне мозг,» — ремонтник стиснул зубы. Ничего полезного в голову не приходило — в неё проникли щупы сканера, и потревоженный мозг отказывался думать. Откуда-то со стороны перед глазами выстроилась знакомая картинка — объёмная формула сивертсенита, точно такая же, какую Гедимин видел на экране анализатора. «Ищет… Пусть поищет!» — Гедимин представил себе лёд на озере, засыпанный снегом, — белое сверкающее поле. «Думать только об этом…»

— Он сопротивляется, — сказал над ним кто-то из «макак». — Ещё один разряд?

— Продолжайте воздействие, — приказал тот, кто допрашивал Гедимина. — Его надолго не хватит.

Формула снова всплыла перед глазами, ещё ярче и отчётливее, чем в прошлый раз; замелькали мутные картинки — реактор, взрыв, против своей воли Гедимин вспомнил, как откатывался от ямы, чтобы не попасть под раскалённые осколки. Он стиснул зубы. «Нет, не это! Он не должен найти…» На дне памяти мелькнул нелепый силуэт Джеймса Марци — координатор вещал о дружбе и взаимопомощи. Гедимин криво усмехнулся. «Держи!» — он представил себе командира всех сарматов так ярко, как только мог. Сканер тихо пискнул.

В этот момент он, скорее всего, и сработал, разорвав мощным разрядом связи между нейронами. Боли Гедимин не почувствовал — только лёгкая дрожь пробежала по телу, и ход мыслей ненадолго прервался.

— Готово, — сказал сармат-медик. Его голос Гедимин слышал, как сквозь толстый матрас. Игла впилась в запястье, обруч наконец сняли; кто-то провёл мокрым холодным клочком по проколотой коже на висках.

— Назовите состав сивертсенита, — человек в сером комбинезоне подошёл и склонился над обмякшим сарматом, заглядывая ему в глаза. Гедимин стиснул зубы. Как он ни напрягал память, в голове оставалась гулкая пустота. Он попытался вспомнить картинку на экране анализатора — не так давно она стояла перед глазами, как вчера увиденная. Сейчас её не было. Он помнил, как выглядел сам прибор, как он положил между щупами кристалл сивертсенита, — на этом воспоминания обрывались.

— Отлично, — человек, внимательно посмотрев Гедимину в глаза, выпрямился. — Надеюсь, это не последняя наша встреча, и в следующий раз вы лучше поймёте, почему нужно уважать закон. Займитесь им.

Он кивнул медику и, жестом поманив к себе охрану, вышел. Гедимин слышал, как глухо лязгнула входная дверь. Только сейчас он почувствовал боль в перенапряжённых мышцах — как он ни выкручивался из ремней, они не поддались, и на руках и животе отпечатались их следы.

— Гедимин… — Хольгер уже был рядом, отстёгивал ремни, и его руки дрожали. — Как ты? Ты узнаёшь меня?

Ремонтник еле слышно хмыкнул, потёр ноющее запястье. «Прочная конструкция,» — думал он, разглядывая поручень. «Не всегда это хорошо.»

— Физически он в полном порядке, — сказал медик, отлепив от шеи ремонтника холодный датчик. — Практически же… Выпей, немного успокоишься.

В мензурке была подслащённая вода — глюкозы на неё не пожалели, даже Гедимин почувствовал сладковатый привкус. Он потрогал висок — поверх прокола прилепили жёсткую нашлёпку.

— Завтра с утра зайдёшь на осмотр, — сказал медик. — Дырка в коже затянется быстро, но прокол в черепе будет заживать ещё неделю. Береги голову… и не нарывайся.

Гедимин покосился на него — можно было бы усмехнуться, но хотелось забиться в какое-нибудь укрытие и никого не видеть. Он выпрямился — обожжённый мозг уже вернулся к своим обязанностям по управлению, и тело полностью ему подчинялось.

— Hasulesh, — прошептал он, щурясь на дверь, и наконец повернулся к Хольгеру. — С тобой ничего не сделали? Ты… всё помнишь?

Хольгер мигнул.

— Только то, что я знал, — тихо ответил он. — Ты сделал девяносто процентов работы… Если бы знать, что так повернётся, я никогда бы не связался с макаками. Ты… остался прежним, Гедимин? Твои умения и навыки…

— Руки мне не жгли, — буркнул ремонтник, разглядывая след от ремня на предплечье. Красная полоса быстро белела.

В информатории не было пустых мест, и Гедимин от двери хотел развернуться и уйти, но Хольгер удержал его. Один из сарматов, оглянувшись на них, быстро поднялся, за ним зашевелился и второй, но Гедимин, тяжело качнув головой, опустился на пол рядом со стулом. Хольгер занял место сам, встревоженно посмотрел на ремонтника. Тот молчал, разглядывал пол и болезненно щурился. «Вычислили,» — думал он, пытаясь восстановить хоть что-то, относящееся к недавним экспериментам. Бесполезно — память была пуста. «Точная наводка…»

— Ты прошёл курсы Химических технологий, — тронул его за плечо Хольгер. — Ты помнишь что-нибудь из них?

Сармат вздрогнул. «Точно. Я могу восстановить всё… Рассчитать, как это должно было быть. Все условия, возможный состав… Снова взять анализатор и кристалл…» — он качнул головой. «Нет. В этом нет смысла.»

— Тут есть кое-что интересное, Гедимин, — снова зашевелился Хольгер. — Пришлось зайти на северянские сайты — Атлантис об этом предпочёл забыть, но тебе, возможно, будет любопытно. Ты слышал о Льве Ильине?

Гедимин мигнул.

— Синтезатор Ильина? Би-плазма? — нехотя вспомнил он.

— Наш генокод, — Хольгер повернулся к нему. — Он сделал нас. От Би-плазмы до первой пробной партии — это его работа.

Сармат поморщился. «Ещё одна макака…»

— А, вот кому захотелось создать рабов… — пробормотал он. — Я слышал, это произошло в Атлантисе.

— Да, он северянин по происхождению, но перебрался в Атлантис, — кивнул Хольгер. — И ещё одно… Лев Ильин никогда не создавал рабов. Он создавал новую расу, способную к тяжёлым работам и выживанию в сложных условиях, которая должна была на равных правах присоединиться к человечеству. Это его слова, можешь сам прочитать, — «Тёплый Север» разместил его статьи на нескольких сайтах, и Атлантис их ещё не заблокировал. В Атлантисе бесполезно искать что-нибудь о нём, они скорее удавятся, чем рассекретят это. Он мог сделать так, чтобы мы даже подумать не могли о сопротивлении, понимаешь? Это очень просто. Но он сделал то, что сделал. Он пытался закрыть проект, когда узнал, как с нами собираются обойтись. Тогда его убили. В Атлантисе пишут, что это был несчастный случай, — глайдер потерял управление…

Гедимин сузил глаза, потянулся к ноющему виску, но вспомнил о нашлёпках.

— Свои учёные им нужны так же, как наши, — тихо заметил он. «Было бы интересно поговорить с этим Ильиным. Что он хотел получить на самом деле…»

Сидящий рядом сармат обернулся.

— Эй! Видели новость из Нитчекуона?

Хольгер, вздрогнув, повернулся к экрану.

— Что там? — забеспокоился Гедимин.

— Под Нитчекуоном сбит глайдер с шахтёрской сменой, никто не выжил, — Хольгер смотрел на экран потемневшими глазами. — Стреляли с земли, на телах следы бластерных разрядов. Преступников ищут. Губернатор Оркус Марци настаивает…

Под потолком лязгнул тревожный сигнал, и сармат замолчал.

— Внимание! — объявил по громкой связи новый администратор — он прибыл только этим утром, и Гедимин ещё не успел узнать его имя, да ему было и неинтересно. — В связи с трагедией в Нитчекуоне губернатор Оркус Марци распорядился о создании отрядов самообороны. Сарматы, желающие вступить в патруль, пусть подойдут к главным воротам форта!

Гедимин встал.

— Я пойду, — буркнул он, досадливо щурясь — от резкого подъёма закружилась голова. Чья-то ладонь упёрлась ему в грудь.

— Нет, ты не пойдёшь, — на него смотрел Кенен Маккензи. — Пойду я. Для тебя найдётся работа важнее, чем бегать по лесу. Макаки навряд ли дадут нам что-нибудь, кроме шокеров, а это не оружие. Ты поможешь нам, Гедимин?

05 февраля 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер скользнул над ярко освещённым аэродромом и снова набрал высоту — все посадочные полосы были заняты, машины теснились по углам. Внизу мелькнула площадь, цепочки огней на фасадах пятиэтажек, прожектора на крышах замигали, подавая сигнал «заблудившемуся» пилоту. Глайдер промчался над главной улицей и, постепенно снижаясь, вывернул на крайнюю северную полосу. Снова он развернулся, уже основательно сбавив скорость; Гедимин досадливо поморщился, ожидая удара и жестяного скрежета, но машина только едва заметно качнулась и замерла. Шум мотора затих.

— Опять какой-то лабудой заставили пол-аэродрома, — сузил глаза Иджес, выбираясь на расчищенный тротуар. Этот «участок безопасности» для пешеходов появился недавно, меньше месяца назад, — строители подняли часть дорожного покрытия рядом с медчастью и ремонтным ангаром и выкрасили в зелёный цвет.

Гедимин посмотрел на юго-восток — крайняя южная полоса всегда отводилась под резервную технику, но сегодня заняли и соседнюю с ней. Там стояли огромные тёмно-серые контейнеры с круглыми белыми нашлёпками. Внутри каждой нашлёпки темнел слегка сглаженный зигзаг. «Вирм» — гласили буквы на белом поле.

— Ещё несколько домов? Откуда они поселенцев берут?! — озадаченно мигнул Иджес. Гедимин качнул головой.

— «Вирм» не производит дома, — буркнул он. — Только промышленное оборудование.

«Привезли что-то для рудников?» — эта мысль скорее тревожила сармата, чем радовала. «Ещё немного металлолома и неделя на отладку…»

— Эй! — Иджес ткнул его кулаком в бок — видимо, Гедимин задумался не вовремя и что-то пропустил. — Я спросил — чем ты сегодня занимаешься?

Ремонтник пожал плечами.

— На площадку пойдёшь? — Иджес кивнул в сторону оврага. На той стороне уже гремела музыка — кто-то из «макак» повесил над катком динамики, и желающие могли гонять по льду шайбу или друг друга под мелодичный грохот, лязг и брачные призывы «мартышек». Гедимин недовольно сощурился.

— Пойду к Кенену, — определился он. — Посмотрим что-нибудь.

— Кенен, — фыркнул Иджес, положив руку Гедимину на плечо. — Кенен вчера набрал полный карман фильмов о спаривании. Вы это смотрите?

— Это познавательно, — отозвался ремонтник, глядя мимо Иджеса на серые контейнеры. «Устанавливать будет третья смена?» — он покосился на рацию, засунутую в карман, — пока вызовов не было. «Значит, подъём будет ранним.»

— Не знаю, как ты не сошёл с ума от скуки, — вздохнул Иджес. — Ладно, пойду на полосу препятствий. А ты смотри — через неделю я тебя обгоню.

Гедимин пожал плечами.

— Вполне вероятно.

— Ур-ран и торий! — Иджес сузил глаза, пристально глядя на ремонтника. — Ты ходишь, как сломанный «джунг». Что насчёт прежнего? Может, поищем что-нибудь на свалке? Тебя там месяц не видели!

— Не вижу смысла, — отозвался Гедимин. «Нефтегонка» и опутанная колючей проволокой ограда медчасти остались позади, двое сарматов подошли к ремонтному ангару — отсюда непонятные контейнеры были видны ещё лучше. «Новый дизель?» — Гедимин приглядывался к меткам на их боках. «Ещё один? Значит, ранний подъём будет не только завтра. Если бы макаки хоть раз не хватались за оборудование своими кривыми руками…»

Из-за неплотно закрытых ворот ремотного ангара донёсся лязг.

— Это… уф-ф… обязательно? — спросил кто-то недовольный — судя по голосу, человек, причём самка.

— Смеётесь? — отозвался другой — так звучали голоса охранников из недр тяжёлых экзоскелетов. — С диким гризли работать — и то безопаснее. За пределы форта без них ни шагу! Вы умеете стрелять?

— Я сюда не в тир приехала, — первый голос стал ещё более недовольным. — Вы говорили о местных механиках? Насколько они профессиональны?

— Очень, — буркнул охранник. — Держите дистанцию. Три метра — ближе не подходить! Да, респиратор наденете сразу, ещё на аэродроме. Дозиметр вам выдадут.

Гедимин и Иджес переглянулись, сармат-северянин едва заметно усмехнулся.

— Дикий гризли, значит, — протянул он. — Гедимин, а чего мы тут ждём?

Ремонтник, оглянувшись на неподвижные глайдеры у медчасти, шагнул на посадочную полосу. «Надо рассмотреть ящики поближе,» — думал он. «Не думаю, что там новый дизель или подъёмник…»

В спину ему ударил свет.

— Тягач с водителем, и всё равно, сколько у него пальцев, — договорила, выбравшись за ворота, самка в синем комбинезоне поверх бронежилета. — Чёрт!

— Наши механики, — хмыкнул из-под лицевого щитка вышедший за ней охранник. — Уже на месте.

Самка остановилась, смерила Гедимина удивлённым взглядом, покосилась на Иджеса и покачала головой.

— Это — механики?!

— Ремонтная база «Жёлтое озеро», — сказал Гедимин, слегка сузив глаза. — Что тебе нужно?

— Тихо, теск, — поднял руку охранник. — Стой, где стоишь. Это миссис Кунц из Саскатуна. Это её вещи. А это Гедимин Кет, старший механик «Жёлтого озера», и его напарник Иджес Норд. Дистанция!

Самка, вздрогнув, отступила на два шага.

— Дагмар Кунц, — она слегка приподняла капюшон и пригладила взъерошенный мех. — Многообещающе… Вы вдвоём контролируете все пять шахт «Жёлтого озера»?

Гедимин кивнул. «Эта самка одета как ремонтник,» — думал он. «Зачем прислали ещё одну макаку из Саскатуна? Их тут достаточно…»

— Что в контейнерах? — спросил он.

— Правильный вопрос, — кивнула Дагмар, включая наручный фонарь. — Две буровые установки…

Луч скользнул по двум огромным контейнерам.

— Трубопрокладчик и цементатор, — луч сместился к западу. — И сорок жидкостных насосов. Завтра утром всё это отвезут на «Жёлтое озеро — пять». Вы знакомы с буровым оборудованием?

— Больше с горизонтальным, — отозвался ремонтник. — «Жёлтое озеро — пять» — затопляемая шахта, половина штреков уже на консервации. Там нельзя бурить.

Охранник тяжело переступил с ноги на ногу и что-то буркнул, но Дагмар заговорила раньше, и Гедимин не расслышал его слова.

— Совершенно верно. Здесь — установка для выщелачивания, — луч дотянулся до самого крайнего контейнера, длинного и плоского. — Если она заработает, шахту закроют навсегда, и никто уже не будет там бурить. Такое оборудование вам знакомо?

Гедимин покачал головой.

— Неважно. В первую очередь нам будут нужны буровые установки, — сказала Дагмар, погасив фонарь. — Завтра в семь их начнут монтировать. От вас требуется быть рядом и отслеживать…

Гедимин поднял руку.

— Нужно проверить их сейчас, пока они здесь, — сказал он, глядя на ящики. — К ним есть инструкция?

Самка растерянно усмехнулась, но после секундной заминки расстегнула карман и достала тонкий тубус.

— Для такого случая — даже распечатанная, — хмыкнула она, протягивая свёрток Гедимину.

— Стой! — крикнул охранник, шагая к ним. Его «клешня» опустилась туда, где долю секунды назад было предплечье сармата, но тот уже убрал руку и теперь, отступив на шаг, вытряхивал из тубуса распечатки.

— Уйдите, — приказала Дагмар охраннику. — Вам тут делать нечего.

— Приказ мэра Моранси — проследить за вами, пока вы здесь, — отозвался тот, не сдвинувшись ни на шаг. — Осторожнее с грёбаными тесками!

Иджес до сих пор молча стоял в стороне, засунув руки в карманы, и в разговор не вступал — но, увидев, как Гедимин изучает чертежи, зашевелился и ткнул его в плечо.

— Эй, кануки! Наша смена давно закончилась. Гедимин, идём, нечего тут время терять.

Ремонтник положил руку ему на плечо и слегка отодвинул его.

— Ты иди, Иджес. Я займусь оборудованием.

Северянин изумлённо мигнул.

— Что?! В своё свободное время по своей же воле?!

— Это наше оборудование, — сузил глаза Гедимин. — Если оно неисправно, нужно устранить неисправности сразу. Я этим займусь, а ты иди.

Иджес мигнул ещё раз и пристально посмотрел ремонтнику в глаза.

— Вот оно что, — пробормотал он, приглядевшись. — Ты, никак, пришёл в себя? У тебя глаза светятся! Что за дрянь в этих ящиках? Что-то интересное?

— Новый способ добычи урана, — понизил голос Гедимин. — Если я не ошибся, то жёлтый кек будут получать прямо на руднике. А это уже интересно…

Иджес едва заметно усмехнулся.

— Хорошо, что ты опомнился. Ладно, готовь ангар. Я пойду за тягачом.

Южная стена ремонтного ангара уползла вверх. Тягач медленно, по сантиметру, втаскивал внутрь огромный контейнер. Гедимин, отойдя к стене, рассматривал чертёж буровой установки и мысленно отмечал уязвимые узлы.

— Вы в самом деле не обязаны работать ночью, — вполголоса заметила Дагмар, выглянув из-под его локтя. — Всё можно проверить завтра, уже на месте.

— Обычно после проверки половину механизмов приходится ремонтировать, — отозвался сармат. — Незачем возить неисправные установки туда-сюда.

…«Исправен,» — Гедимин привычным движением вернул снятую крышку на место и закрутил последний болт. «Это был сорок восьмой… Так. В перечне было только сорок…»

Свет ударил по глазам, и ремонтник растерянно замигал. Над ним, направив фонарь ему в лицо, стоял Иджес. Под рукой лежал нагревшийся металлический трос, в воздухе стоял запах свежей смазки.

— Гедимин, ты спишь в обнимку с лебёдкой, — сказал северянин, отведя луч фонаря в сторону. В световое пятно попала часть мачты. Гедимин лежал рядом с ней, на платформе из остатков контейнера, и прижимал к себе бухту стального троса.

— Всё исправно, — вздохнул ремонтник, закрывая глаза. Вставать ему не хотелось. «Сколько сейчас?» — лениво подумал он. «Темно. Тихо. Я — спать…»

— Оно и видно, — хмыкнул Иджес, отодвигая Гедимина от мачты и устраиваясь рядом. — Прозевали отбой. Спи, я тоже отдохну. Э-эх, уран и торий…

Он обхватил Гедимина одной рукой и уткнулся лбом ему в плечо. Фонарь погас.

Когда свет зажёгся снова, ремонтник, не открывая глаз, пошарил рукой по платформе. Фонарь он нащупал, но свет погас раньше, и кто-то издал смущённый возглас. Существо тихо прошло мимо разобранной буровой установки и встало над дремлющими сарматами, подсветив их фонариком. За приоткрытой дверью тяжело шагали сторожевые «джунги», с аэродрома тянуло холодом и сыростью. Гедимин нехотя зашевелился, но Иджес крепко обхватывал его плечо — только сполз вниз и теперь прижимался лбом к его груди.

— Тссс, — прошипел кто-то над головой сармата, и луч фонаря скользнул мимо, а следом послышались удаляющиеся шаги. «Отсюда будет слышна побудка,» — подумал Гедимин, немного отодвинувшись от бухты троса — спать на нём было не слишком удобно. «Уже скоро, через час или полтора. День должен быть интересным…»

03 марта 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Это был первый день, когда Гедимин не стал надевать капюшон. От снежной толщи тянуло холодом, но солнечные лучи приятно грели макушку. Они отражались в ледяных кристаллах, и подтаявшие сугробы сверкали так, что Гедимин щурился. Из-под них тут и там выглядывали полуметровые пни — их не стали корчевать, предполагалось, что их корни удержат рыхлые местные почвы от окончательного разжижения. Над пнями, перекрещиваясь между собой и оплетая всю вырубку, протянулись ярко-красные трубы, а из снега торчали их массивные основания, и доносился тихий шум сорока насосов. Из-за уцелевших деревьев, если приглядеться, можно было рассмотреть высокие серебристо-серые цистерны, увешанные знаками химической и радиационной опасности. Выщелачиватель работал уже второй день, и Гедимин, обойдя всю вырубку, не нашёл признаков неисправностей. Он вернулся к глайдеру и стоял рядом, по щиколотку в снегу, задумчиво щурясь на рабочее поле. «Ещё месяц, и твёрдая вода станет жидкой,» — думал он, прикидывая массу накопившегося снега. «Интересно, на что станет похожа почва. Трубы не должны перекоситься, но выглядит всё это ненадёжным…»

— О чём вы думаете? — Дагмар тронула его за локоть. Снег давно хрустел под её сапогами, но Гедимин не прислушивался — он не ожидал, что человеческая самка подойдёт вплотную.

— После таяния почва размокнет, — он посмотрел на красные короба насосов. Они прикрывали трубы, уходящие в скальную породу на десятки метров. Где-то там едкий раствор медленно размывал урановую руду — и сам трубопровод, но на ближайшие пять лет должно было хватить и того, и другого.

— Неизвестно, хватит ли остатков растительности, чтобы скрепить её. Если насосы просядут, трубы потрескаются, — сказал Гедимин, прикидывая про себя, какое проседание сеть трубопровода ещё выдержит.

Дагмар хмыкнула.

— Это всё, что занимает вас сейчас? Трубопровод?

Гедимин озадаченно мигнул, покосился на неё — самка разглядывала его снизу вверх, пристально и заинтересованно.

— Не только. Ремонтную базу расширяют, — он тяжело качнул головой. — Завтра мне дадут списки нового состава. Тринадцать техников. Не знаю, кто там будет, и насколько они будут полезны.

Разговор о списках был ещё позавчера; Гедимин третий день ходил озадаченный и недовольно щурился. «Ангар придётся расширять,» — думал он. «Хорошо, что я больше не ставлю там опыты. Слишком много посторонних.»

— Ну-ну, — самка похлопала его по локтю. — Моранси даст вам широкие полномочия. Если они окажутся бесполезными, вы тут же их выставите, и всё. Значит, вас занимает трубопровод и новая бригада? Я вижу, вы всегда думаете о работе, и больше ни о чём. Это настораживает. У вас есть подруга?

Сармат изумлённо мигнул.

— На сто поселенцев приходится одна самка, — хмуро напомнил он.

— Что насчёт людей? — Дагмар с усмешкой заглянула ему в глаза. Это было не слишком удобно — низкорослой самке пришлось запрокинуть голову. Гедимин покачал головой.

— Людям не нужны такие слизистые уроды.

— Не говорите так, — самка нахмурилась. — У вас отличное тело. Да на одну такую спину девушки должны сбегаться толпами! А ваши скулы и горящие глаза…

Она странно причмокнула и протянула руку к Гедимину.

— Вы не замёрзнете, если я расстегну вам комбинезон и потрогаю кожу?

Сармат мигнул ещё раз, глядя на инженера с нарастающим удивлением, а потом пожал плечами.

Секунду спустя холодная ладонь прикоснулась к его животу, осторожно ощупывая мышцы. Самка прикрыла глаза.

— Здорово. У вас горячая кровь. Поэтому вы купаетесь в проруби?

«Март,» — запоздало вспомнил Гедимин, глядя на руку, нырнувшую под его комбинезон. «Весна. Инстинкты. Сюда бы Домициана — он разъяснил бы лучше.»

— Мозгу полезно охлаждение, — сказал он. Дагмар хихикнула.

— Значит, кровь согревает мозг? Предполагалось, что она потечёт по другому… руслу, — согревшаяся ладонь опустилась ниже, и Гедимин уловил странное тянущее ощущение в животе; оно продолжалось не более полусекунды, но сармата бросило в жар. — Ошибка в проекте, должно быть. Неверно рассчитали, куда должны течь… жидкости.

— Как всегда, — вздохнул ремонтник, возвращаясь мыслями к трубопроводу. Дагмар перехватила его взгляд, закусила губу и, медленно проведя ладонью по его животу, убрала руку.

— Присматривайте за выщелачивателем, — сказала она. — Я завтра улетаю, но установки будут строиться — по плану их девять, может, будет больше. Вы не оставите их, нет? На вас можно положиться?

— Почему на меня? — озадаченно спросил Гедимин. — Их строят монтажники, на них работают шахтёры. Я вижу одну из девяти, и то, когда она выходит из строя.

Дагмар широко усмехнулась — глаза сошлись в щёлочки, и сармат не без труда вспомнил, что у людей это не означает ярость.

— Ну-ну. Я знаю вас уже месяц. Когда «Вирм» пришлёт меня на инспекцию — года через два — вы будете главным инженером при этих установках. А сейчас пора на базу.

Она забралась на свободное сидение рядом с местом водителя, Гедимин втиснулся между креслом и штурвалом и в последний раз посмотрел на красные трубы и подтаявшие сугробы. «Если сломается — я узнаю,» — он опустил рычаг, поднимая глайдер над уцелевшими соснами. «А в цистерны надо будет заглянуть…»

 

Глава 15

15 июня 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Придирчиво осмотрев изделие, Гедимин засунул его под поток тёплого воздуха и бросил мокрую ветошь в мусорный ящик. Очередная цацка была практически готова, бронзовые бока позеленели от искусственной патины, — эксперимент по травлению можно было считать успешным.

Убедившись, что цацка высохла, Гедимин снова взял её в руки и осмотрел ещё раз. Внешняя форма нового украшения была предельно проста — металлический бак восьмисантиметровой длины, трёх сантиметров в диаметре, с двумя двухколенчатыми трубами, отходящими от него с двух сторон. К одной из них крепилась миниатюрная шкала манометра с намертво приклеенной стрелкой — декоративная деталь, и не более того; на вторую был помещён маленький вентиль, легко прокручивающийся как пинцетом, так и пальцами. Его диаметр составлял всего полсантиметра, но это была функциональная деталь, часть более сложного механизма — и сейчас Гедимин провернул его до упора. Чан разделился надвое по скрытому шву, открыв внутреннюю полость. Сармат довольно кивнул и вернул крышку на место.

— Можно взглянуть? — ремонтник Йорат Ло оторвался от переливания отработанных реактивов в чан для отходов и подошёл к Гедимину. — Надо же… Если ты так заморочился с простой цацкой, что же твоё звено покажет на Летних полётах?!

Гедимин хмыкнул.

— Это подготовка, Йорат. Разработка мелкой моторики, — он подержал готовую вещицу на ладони и опустился на пол, выдвигая самый нижний ящик под верстаком. То, что его уже не интересовало, лежало там, — опробованные решения, неудачные опыты…

— Иджес все локти себе сгрызёт, — усмехнулся Йорат, заглядывая в ящик. — Ты что, и это раздаришь? Сам не будешь носить?

— Хочешь — забирай, — равнодушно пожал плечами ремонтник. — Мне хватает цацек для ношения.

Ящик, наполненный ячейками с мягкой выстилкой, задвинулся неплотно — что-то мешало, и Гедимин выдвинул его снова. У самой стены лежал комок чистой ветоши — отдельно, не в ячейке, и сармат удивлённо мигнул — ничего подобного он в свой ящик не клал. Бросив тряпку на верстак, он развернул её и хотел отправить в общую кучу чистой ветоши — но что-то мелкое, выкатившись из складок, застучало по полу. У ног Гедимина лежали маленькие тёмно-синие линзы — всего восемь, две большие и шесть маленьких.

— Сивертсенит, — заметил Йорат, подбирая кристаллы и складывая их на сложенную тряпку. — Запасные? Похоже, нестандарт по диаметру. Что они у нас делают? Ни одного генератора сейчас в ремонте нет.

Гедимин вздрогнул и растерянно мигнул, глядя на линзы. «Нестандартный сивертсенит? Генераторы? Откуда…»

Тупая боль сдавила виски, и он, досадливо щурясь, стянул перчатки и потёр кожу тёплыми пальцами. «Это осталось от генератора Арктуса,» — воспоминания возвращались медленно и болезненно. «Наверное, я сделал несколько комплектов и спрятал их… перед тем, как мне стёрли память. Кажется, я сам синтезировал это вещество… A-ah-hasu!»

— Это для цацек, — буркнул он, сметая линзы на тряпку и заталкивая её назад в ящик.

— Гедимин, ты в порядке? — Йорат смотрел на него встревоженно. — Всё хорошо?

Сармат кивнул и задвинул ящик до упора. Для болей в висках не было ни единой физиологической причины — проколы в коже и крошечные отверстия в черепных швах давно затянулись. Тем более нечему было болеть в груди, но рёбра снова стянул невидимый обруч. «Я чего-то хотел, когда взял для генератора нестандартные линзы. Изменить… фокусное расстояние? Растянуть купол на нескольких точках? Надо попробовать снова… может, руки вспомнят, если мозг отказывается…» — досадливо щурясь, Гедимин вышел на порог, под полуденное солнце и ветер с затопленного уранового карьера. День был летний; если бы не прохладный воздух с водоёма, было бы даже жарко.

Над столовой трепыхался на ветру флаг Атлантиса, гимн уже отзвучал и умолк до следующей смены; у мусорного бака охранник в экзоскелете, воровато оглядываясь, что-то выкапывал из-под пустых коробок. Гедимин хмыкнул.

— Вы победили, — заметил он вполголоса. — Так чего прячетесь?

Охранник, прижимающий к груди коробку с непрозрачными бутылями, посмотрел на сармата косо.

— Тебе оставить? — спросил он, указав на бутыли. Никого из людей больше не было вокруг аэродрома, бояться было некого.

— Не хочу, — качнул головой Гедимин и отвернулся.

Рация, подвешенная на ремешок, загудела; «sata» — высветилось на экране. Буквы — всё, что осталось после тщательной маскировки от фразы «sa taikka», «будь внимателен» — обозначали, что происшествие на какой-то шахте, хоть и требует вмешательства ремонтника, к серьёзной аварии не привело. В противном случае на экране зажглось бы слово «fauw» — огрызок «fauwar», «насильственная смерть»…

— Ремонтная база на связи.

— «Жёлтое озеро — пять», — сармат-диспетчер был немного озадачен, но не напуган, и это, как и сигнал «sata», было хорошим знаком. — Проблема на станции пересыпки.

— Что именно? — спросил Гедимин, оглядывая аэродром. Один из двух глайдеров ещё стоял на взлётной полосе, на другом улетел с половиной бригады Иджес; кроме того, остались два миниглайда.

— На упаковке заметили расхождение по весу. Повторили — то же самое. В пересыпочном коробе щелей не заметили, но когда его вскрыли, нашли закрытые удлинённые полости. В них одно отверстие, снизу, и при пересыпке они заполняются кеком. Обратно он не высыпается. Видимо, покрытие расслоилось. Сейчас работа стоит. Запасной короб есть, но там та же неисправность. Когда ждать бригаду?

— Через пять минут, — ответил Гедимин, досадливо щурясь. «Заметили,» — думал он, направляясь к ближайшему миниглайду. «Придётся снять кековые ловушки. Значит, отток такого объёма выглядит подозрительно. Жаль. Через неделю надо опробовать другую конструкцию…»

— Гедимин, кому лететь? — из ангара выглянул Йорат.

— Сам посмотрю, — отмахнулся ремонтник. — Небольшая неисправность на пересыпке.

Йорат, приняв от него рацию, кивнул и скрылся в ангаре. Гедимин встал на платформу миниглайда, просевшую до земли под его весом, и развернул штурвал горизонтально. Лёгкое летающее приспособление поднялось в воздух. На бок оно больше не кренилось, углубления для ног подходили под ступню сармата, — как и всё, что привозили из Атлантиса, миниглайды пришлось дорабатывать под себя…

Ловушки для кека, закреплённые внутри короба, были сняты, вскрыты и опустошены; Гедимин старался не показывать досады, когда отправлял их в короб с опасными отходами. Сами трубки были ценны — сарматы-ремонтники крайне редко выкидывали что-то на свалку, и время, когда можно было пойти в овраг и набрать полные карманы запчастей, давно прошло. Ещё дороже был жёлтый кек, который никуда не выкидывали ни при каких обстоятельствах; в тайнике под ремонтным ангаром уже лежало четыре килограмма, под свалкой — ещё три, и с таким мизерным количеством ни о каких опытах не могло идти и речи. «Ладно, подожду ещё неделю,» — думал Гедимин, выходя с рудника. «Должен быть другой способ, менее заметный…»

Миниглайд летел над зарастающей дорогой — теперь, когда в Ураниум-Сити вывозили только бочки с жёлтым кеком на летающих глайдерах, и рудовозы больше по ней не ходили, покрытие с неё содрали, и флора не замедлила вернуться на привычное место. Полоса чёрной взрытой земли уже зазеленела по краям — трава пустила побеги; сармат думал, что в следующем году останется только просека, а через несколько лет о её наличии можно будет только догадываться. Но пока он мог лететь над дорогой, снизившись почти до земли.

Лес поредел, расступился, открыв каменистую равнину с невысокими соснами и водоёмом почти правильной квадратной формы. Подходы к нему были перекрыты густым кустарником; это никому не помешало бы, но водоём с отвесными берегами стометровой глубины не годился для купания, и даже люди, как знал Гедимин, сюда не совались. Тем более там нечего было делать сарматам — рудных залежей, достойных освоения, на этом месте пока не нашли. Однако из-за кустов были слышны голоса, и виднелись яркие оранжевые пятна и одно красное. Гедимин услышал лязг металла и увидел в кустах свежую просеку — что-то переломало их, проложив широкую колею к водоёму. Бросив миниглайд под деревом, он пошёл на скрежет и крики.

— Убери руки, лысый ублюдок! — пронзительно визжала человеческая самка, невидимая за кустами. — Если вы нас только тронете…

— Вас всех перестреляют, уроды! — поддержал её самец в серо-стальном комбинезоне с поддельными знаками отличия Звёздного флота. — Отдал наш флиппер, быстро! Только подойди… А-а-а!

Вопли оборвались влажным хрустом и звуком падения.

— Has-sulesh, — сплюнул за кустами Кенен — его красный комбинезон виднелся в листве. — Тут в берегу есть углубления? Закопать и придавить камнями.

— Мелко, всплывёт, — отозвался другой сармат, пробираясь сквозь кусты к воде. Гедимин видел, как он держит ладонь под окровавленной кувалдой — вязкие капли стекали и падали, сармат не хотел наследить на берегу.

— Привязать к валуну и на дно, — предложил третий, отходя от неподвижных серых тел к лежащему на боку флипперу. — Завернём в их одежду. На ста метрах их никто искать не будет.

— Железо тоже нужно убрать, — сказал Кенен, обходя флиппер по обломкам веток и ставя ногу на обвалившееся крыло. — Открутить всё нужное и в воду… Эй! Стой!

Гедимин остановился — ему в грудь смотрели два самодельных станнера, выжигатель и двуручное гарпунное ружьё.

— Джед, твою мать! — Кенен медленно опустил оружие. — Как мы тебя проглядели?!

— Увлеклись, — хмыкнул ремонтник, разглядывая обломки глайдера. В мокрой грязи под поломанными кустами лежал маленький флаг Атлантиса. Грязь маслянисто блестела — кровь растеклась по воде. Три трупа в поддельной форме Звёздного флота лежали на берегу, и двое сарматов, увидев, что угрозы нет, убрали оружие и склонились над ними, заталкивая тела внутрь комбинезонов и туго завязывая рукава и горловины.

— Прилетели поиграть в австралийских повстанцев, — сузил глаза Кенен, повернувшись к мертвецам. — Доигрались. Мы в своём праве, Джед, таково распоряжение координатора. Что ты на меня смотришь?

— Мне всё равно, — пожал плечами Гедимин. — Я смотрю на флиппер. Как вы его сбили?

— Гарпун в бак, — сармат с ружьём пнул обломки машины. — Порвало надвое. Эй, да тут генератор целый!

— Отойди, — Кенен надавил на его плечо, оттесняя сармата от флиппера, и сам опустился на землю, вытирая обломки от грязи. — Взгляни сюда, Гедимин. Как думаешь, будет работать?

Ремонтник поддел кусок корпуса. Треск оплавленных проводов был слышен сразу — расколотый генератор затопило жидкой грязью и закоротило. Вбив между клеммами кусок фрила, Гедимин вынул генератор и поднял на руках, дожидаясь, пока лишняя вода стечёт.

— Восстановить можно, — сделал он вывод, заглянув в расколотый корпус. — Линзы целы, излучатель исправен.

Мимо протащили тела — скорее, серые мешки в кровавых пятнах. На берегу ждал сармат с подготовленными валунами. Кенен подобрал грязный флажок и прикрепил к одежде мертвеца.

— Всё на дно, — усмехнулся он. — Гедимин, тебе такой «сивертсен» нужен? Забирай. Никто на него не претендует, верно?

Он обвёл предостерегающим взглядом сарматов-ополченцев. Они переглянулись.

— Щедро, — хмыкнул Гедимин, заворачивая генератор в найденную по карманам ветошь. Чёрной грязи на нём уже не осталось — только озёрная вода.

— Мало ли, какой корабль мог разбиться над лесом? — Кенен многозначительно смотрел на небо. — Если поискать в лесу то, что не доели еноты и муравьи…

Сармат кивнул.

— Ты ничего не видел, и мы тебя не видели! — крикнул ему в спину Кенен, когда Гедимин выбирался из кустарника к оставленному под деревом миниглайду. Ремонтник не обернулся. Он забыл о «повстанцах» в ту же секунду. У него был лишний «сивертсен», в ангаре лежали нестандартные линзы; он знал, чем «арктус» отличался от «сивертсена» по результатам работы. «Длина фокуса… и что-то ещё было с… да, были отдельные концентраторы,» — Гедимин складывал обрывки воспоминаний, заполняя чёрную выжженную пустоту. «Я с ними что-то сделал… Хольгер должен помнить, с чего мы начинали. Два концентратора… их устройство… напряжение? Я повысил напряжение на входе, переключил фазу… проводка сгорела тогда? Нет… что-то другое было… но фаза относится к делу, это я помню. Переключить ещё раз, проверить…» — он тяжело качнул головой. «Я всё восстановлю. Пригодится.»

01 июля 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под крылом глайдера мелькнула тёмная вода, и он зашёл на третий круг над ровными рядами пятиэтажных зданий. Было время долгих вечеров и светлых ночей, и предупреждающие огни на крышах больше не зажигали; глайдеры летели высоко, не цепляясь за дома посёлка и трубы горнообогатительного комбината.

— Садимся! — Йорат выглянул в иллюминатор и облегчённо вздохнул. Гедимин увидел, как мелькает за стеклом крыша ремотного ангара, а потом глайдер опустился на посадочную полосу и развернулся носом к медчасти, заняв своё место в строю таких же полосатых «Бьюиков». Он был третьим; четвёртый приземлился на две секунды позже.

— С тех пор, как грузовики угнали на север, тут хоть место есть, — сказал Иджес, выбираясь из фургона. — Ну надо же! В этот раз мы не последние.

Пятый глайдер зашёл на посадку и мягко развернулся, встав бок о бок с четвёртым. Из кабины выглянула Лилит и вскинула руку в приветственном жесте. Гедимин помахал в ответ.

— Даже странно, — хмыкнул Йорат, покосившись на Гедимина. — Неужели однажды мы вернёмся первыми? Даже не знаю, что я тогда сделаю.

— Хочешь вылететь первым — вылетай, — хмуро отозвался старший механик. — Собрался — и на аэродром.

— А тебя оставить в ангаре? — Йорат усмехнулся. — С тебя станется заночевать там.

— Это верно! — сказал Иджес, хлопнув Гедимина по плечу. — Ладно, пора на отдых. Ты о Летних полётах не забыл? Время поджимает.

— Знаю, — ровным голосом отозвался ремонтник. Протянув рацию дежурному, он огляделся по сторонам — из-за ремонтного ангара уже выглядывал, нетерпеливо переминаясь на месте, Хольгер Арктус.

— Восстановил? — тихо спросил он, протянув Гедимину руку. Тот кивнул и крепко сжал его ладонь.

— Получил? — спросил он в свою очередь. Хольгер едва заметно усмехнулся и достал из кармана жёсткий серебристо-серый треугольник с красным ободком — значок с изображением наклонённой колбы и дымящихся мензурок.

— Хольгер Арктус, инженер-химик, — слегка наклонил голову сармат, прикрепляя значок к груди, рядом с рабочими нашивками. — Тебе, eateske, по справедливости полагается такой же, но законы наших собратьев-приматов…

Он развёл руками. Гедимин хмыкнул.

— Какой из меня инженер? Таких, как я, к обогащению урана близко не подпускают. Теперь ты работаешь на комбинате?

Хольгер смущённо кивнул.

— Да — химическая очистка, фильтрация и тому подобное. До обогащения урана дело не доходит, речь всё ещё о руде… Хотя ты это знаешь куда лучше меня. Так что с генератором? Он такой же, как… тот первый?

Гедимин пожал плечами.

— Я не помню, Хольгер. Работает. Можем взять глайдер и посмотреть — я сегодня не на дежурстве, но за нами давно не следят.

— Не рискуй так, — покачал головой инженер. — Торопиться некуда. Ты его восстановил… И что теперь? Есть какие-то идеи?

Гедимин огляделся по сторонам — никого в переулке не было, и охранники давно оставили привычку топтаться рядом с ремонтным ангаром и медчастью.

— Уран, — тихо сказал он. — Ещё килограмм, и можно будет начать по-настоящему интересные опыты. Могут понадобиться некоторые реактивы…

— Сделаю всё, что смогу, — кивнул Хольгер.

Вечер был жарким; над южным горизонтом темнела полоса туч, сверкали молнии. «Погода обещает быть нелётной,» — Гедимин недовольно посмотрел на небо. «Этот фронт движется на север и через час будет тут. На месте сестёр Хепри я бы перенёс испытания в ангар…»

Сёстры Хепри прошмыгнули перед ним в информаторий, опасливо глядя на ползущие на север тучи. Гедимин вошёл следом и огляделся в поисках свободного места.

— А вот и Лиск, — усмехнулся Хольгер, поворачиваясь к окну.

— А, вы здесь, — обернулся к ним Линкен, тяжело облокотившись на стол; непрочная столешница под его рукой захрустела. Гедимин увидел на экране открытое почтовое окно — космолётчик переписывался с офицером Звёздного флота по имени Джозеф. «Уже полгода,» — подумал ремонтник, скрывая ухмылку. «Они ещё обругали не всех командиров и политиков?»

— Вы, двое, мне и нужны, — пробормотал Линкен, набивая и отсылая новое сообщение. — Хорошо, что пришли.

— Если нужно выругаться, то попроси Иджеса, — посоветовал Гедимин. — У него хорошо получается.

— Да ну тебя, — шрам на лице Линкена дёрнулся. — Вы знаете, что такое «душа»? Для макак это, кажется, важное понятие, а я как-то упустил его из виду.

Гедимин задумчиво сощурился.

— Никогда не пробовал это выяснить, но… Некоторые макаки говорят, что если у нас нет этой штуки, нас можно заставлять работать и при желании убивать. А если есть, то нельзя. Но чем это может быть…

Линкен хлопнул его по ладони.

— Понятно. Очевидно, это какое-то оружие. Вот память у тебя, атомщик! Ладно, спасибо… — благодарно кивнув, он отвернулся к экрану и продолжил переписку. Гедимин сел рядом, за освободившийся телекомп, Хольгер опустился на пол рядом с ним.

— Сам не хочешь? — Гедимин кивнул на соседний стул. С тех пор, как с машин общего информатория стёрли все игры, посетителей стало в разы меньше — остались только те, кто переписывался с людьми, и студенты разнообразных курсов.

— Дома поиграю, — покачал головой Хольгер. — Почитаешь мне новости?

— «Проект «Слияние»: новый шаг к сближению был сделан в Институте Вистара, штат Пенсильвания…», — Гедимин развернул страницу и изумлённо мигнул. — Эй! Хольгер, Линкен! Сюда! Они всё-таки построили клонарий…

— Кто, какой клонарий? — Линкен развернулся к нему. Хольгер привстал, внимательно посмотрел на экран и хмыкнул.

— Действительно… Жаль, что не для себя.

— «Тридцатого июня закончился цикл роста первого сармата, созданного в рамках проекта «Слияние», и полностью сформированный организм покинул автоклав», — прочитал вслух Гедимин. — «Это большое достижение… и залог будущего…» Так, это не имеет смысла. Тут кусок речи Джеймса и ещё какой-то мартышки…

— Если мартышка — учёный, то читай, — сказал Хольгер.

— Учёного я не назвал бы мартышкой, — сузил глаза Гедимин. — Так, вот дальше… «Как показали тесты, новый искусственнорождённый полностью здоров физически и развит умственно на уровне восемнадцатилетнего подростка… рост шесть футов восемь дюймов, вес двести двенадцать фунтов, внешность и телосложение соответствуют сарматским нормам… Координатор проекта «Слияние» лично присутствовал при первых шагах «новорождённого» и предложил дать ему имя «Эд Вистар». Этот сармат полностью отвечает условиям, выдвинутым координаторами проекта «Слияние». Рассматривается вопрос о скорейшем создании сарматов нового образца и заселении их в пригород Филадельфии, штат Пенсильвания…» Макаки будут рады.

Он повернулся к сарматам. Хольгер согласно кивнул и задумчиво сощурился, Линкен потирал шрам на затылке.

— Шесть футов восемь дюймов… — взрывник провёл ладонью черту на уровне груди. — Вот здесь будет его макушка, что ли?

— Если он сложен пропорционально, то в плечах он будет… — Хольгер пальцами отмерил расстояние по его груди и остановился чуть правее середины. — Хм… Некрупный. Наверное, с такими удобнее будет спаривать мартышечьих самок.

Линкена передёрнуло.

— На что, кроме спаривания, этот карлик будет годен?! В рудниках он сдохнет, не проработав и одной смены…

— Макаки как-то добывали руду, пока не сделали нас, — пожал плечами Гедимин. — И этот справится. Если голова и руки в порядке…

Линкен потёр шрам и поморщился.

— Откуда они будут в порядке?.. Макаки сделали всё, чтобы нас ослабить. Идиотские законы, отрава в пище… теперь ещё эти опыты! Им удобно видеть нас такими никчёмными недомерками. Их они заставят работать, а нас ликвидируют.

— Они думают поселить его в мартышечьем городе, — из-за плеча Хольгера выглянул Кенен и приветственно улыбнулся во весь рот. — Бедный Эд. Мне жалко этого несчастного мутанта. Он ни в чём не провинился, но его разорвут на части. Мартышки будут рады на нём отыграться. К такому сармату, как ты, Джед, или как Линкен, они боятся подходить даже в экзоскелетах. А вот бедный карлик Эд…

— Не думаю, что это забавно, — сузил глаза Гедимин, уловив в голосе сармата насмешку. — Если такого сармата привезут сюда, я не трону его. Никто из нормальных сарматов его не тронет. Макаки — жестокие твари.

— Это очевидно, друг мой Джед, — кивнул Кенен. — Даже выходцу с ледяного Энцелада.

За соседним столом послышался тяжёлый вздох и скрип столешницы — сармат-венерианец, разглядывая экран, навалился на неё всей тяжестью.

— Вот мартышка, — пробормотал он, растерянно глядя на монитор. — Что мне с тобой делать?.. Эй, Кенен, не подойдёшь?

— Со всем желанием, Алекс, — закивал учётчик, оглядываясь на Гедимина. — Прошу прощения, мои друзья…

— Что произошло? — спросил Гедимин, вслед за Кененом подходя к столу Алекса. Линкен и Хольгер, переглянувшись, пошли за ним и встали за его спиной. «Стая,» — мельком подумал ремонтник, удивлённо мигая. «Получается, мы ходим тут стаей…»

— Алексей Юнь, — венерианец пожал Гедимину руку. — Ремонтник Джед с Жёлтого озера? Я о тебе слышал. Но тут, наверное, не по твоей части… Кенен, почитай, что она пишет. Чем вообще думает эта мартышка?!

— Ты… переписываешься с… человеческой самкой? — Линкен прижал ладонь к затылку — видимо, сегодня шрам болел сильнее обычного. Алексей угрюмо кивнул.

— Кого выдали, — буркнул он, протянув взрывнику измятый лист. Скомкать скирлиновую бумагу было непросто, но тут кто-то постарался на совесть, — имя и адрес еле читались среди складок.

— Джессика Уотерс, — прочёл с экрана Кенен. — Довольно пушистая самочка… Ну и чему ты удивился, Алекс? Ты интересен ей. Следовало этого ожидать — они-то переписываются с нами по доброй воле, а не по разнарядке.

— Интересен… — поморщился венерианец. — Это существо считает, что жить на Венере — это романтично, и мечтает туда слетать. Романтично, плавунец её сожри… Тучи сернистого газа, тысячекилометровые смерчи, кислота со всех сторон, — вот что такое эта их Венера. Ни одна мартышка там не выживет. Романтично… Надо деть её куда-то, Кенен. Чтобы она пошла и нашла себе самца среди макак.

— Логично, — пожал плечами Кенен. — Так напиши ей про Венеру — про все ваши климатические прелести и особенности жизни в атмосфере. Про давление на поверхности и добычу всякой дряни из воздуха. Мне тебя, что ли, учить?

Алексей скривился.

— Пробовал. Не помогло. Ей интересно! Вот глупая мартышка…

Гедимин хмыкнул.

— Тебе везёт, — сказал он, покосившись на Кенена. — Твои рассказы кому-то интересны.

— Ага! — Кенен хлопнул его по плечу. — Вот кто тебе поможет, Алекс. Джед знает, что рассказать, чтобы все слушатели разбежались кто куда. У него это получается одинаково хорошо и с самцами, и с сам… Ох!

Он согнулся пополам — Гедимин бил вполсилы, но целился тщательно. Хольгер покачал головой.

— Не надо глупых шуток, — тихо сказал он Кенену. — Гедимин, тебя не хотели обидеть. И Алексей так и не получил полезного совета.

— Скажи ей, что слизистые тески с мохнатыми макаками не общаются, — буркнул Линкен; шрам на его лице нервно подёргивался. — Что мы не умеем спариваться и не плодимся животным путём.

— Она думает, что это неважно, — качнул головой венерианец. — Боюсь, ей будет интересно даже про реактор… или о чём ещё рассказывает всем Гедимин…

— А не должно, — прохрипел, выпрямляясь, Кенен. — Ладно, я придумал, что тебе делать. Спасибо Джеду — куда бы он ни бил, прочищаются мозги… Ты был на Венере во время первых восстаний? Расскажи, что вы сделали с макаками на платформах. Как вы захватили всё железо, и куда дели… излишнюю органику. Что происходит с мартышками в атмосфере Венеры. К чему проявляет интерес местная фауна. Расскажи во всех подробностях. Твоя мартышка сама забудет, как тебя зовут. Больше ты о ней не услышишь.

Алексей сузил глаза, внимательно посмотрел на учётчика и, пожав плечами, повернулся к экрану.

— Если это поможет… — пробормотал он и начал печатать.

— Идём, — Линкен положил руку на плечо Гедимина. Ремонтник удивлённо покосился на него и увидел, что шрам на лице космолётчика заметно дёргается.

— Сбросить Джеймса на Венеру, — еле слышно пробормотал он. — За все его отвратные бредни… Hasu!

04 июля 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над насосной станцией реял по ветру флаг Атлантиса. С востока — из кустов на самом пологом участке берега — тянуло дымом, этиловым спиртом и подгоревшей органикой. Гедимин принюхался и сглотнул слюну — там жарили сосиски, а к ним обычно прилагалась горчица. «Сходить к ним?» — подумал он и смущённо покосился на Хольгера. «Не сейчас…»

— О реагентах не беспокойся, — Хольгер провёл пальцем по предплечью Гедимина, вычерчивая очередную формулу. — Всё есть, и до всего можно добраться. Вот этот состав воспламеняется от искры. Толчок будет сильный. Если не ошибёшься с направлением. В противном случае будешь снимать звездолёт с верхушки сосны.

Гедимин хмыкнул. «Надо тренировать пилотов,» — думал он. «Много топлива «Гарпия» не поднимет. Надо каждый заряд расходовать с пользой.»

— Вот этот состав тоже неплох, — Хольгер вывел на руке сармата ещё одну формулу. — Очень простой, но немного опасный в приготовлении. Ничего, что я пишу на тебе?

— Пиши, — отозвался Гедимин. — Я запомню, шпионы не увидят.

— Шпионы? — мигнул Хольгер. — Страсти снова накаляются? Даже обидно, что я от всего этого далёк. Столько пропускаю…

Он встал, вошёл по щиколотку в воду и остановился, задумчиво глядя на маленьких рыб на мелководье. Гедимин повернулся на другой бок, дотянулся до озера и плеснул воды на горячую макушку. Солнечные лучи успели нагреть воздух, взлётные полосы аэродрома и тёмно-синюю шерсть на голове сармата — но не озеро, и от него тянуло холодом. Гедимин усмехнулся, вспомнив десятисантиметровый слой льда над головой, сияющее окно проруби и вязкую кристаллизующуюся воду. «Очень много изменений,» — думал он, прикрыв глаза. «Трудно всё запомнить.»

За спиной что-то громыхнуло, и Гедимин развернулся к источнику звука, но увидел только смущённого Кенена со смартом в руках.

— Опять кнопка запала, — пожаловался сармат, поддевая ногтями клавиши. Громыхнуло ещё раз, и Кенен, отключив звук, вынул наушники и недовольно посмотрел на экран. Увидев застывшую там картинку, Гедимин хмыкнул.

— Что ты смотришь? — он отнял у Кенена смарт и заглянул под переднюю панель. — Фантастика? Опять про реактор размером с кулак и стабильные трансурановые элементы?

Кенен, благодарно кивнув, забрал исправный прибор и развернул голографический экран, укладываясь на спину, затылком к солнцу.

— Не на то смотришь, — он задумчиво сощурился. — Дело не в реакторах. Это чистые выдумки, но макаки раскрываются в них до самого дна. Все их мечты, все их страхи, — всё, до капли. Смотри, Джед, и будешь знать о людях всё. Они боятся быть слабыми, но ещё больше, Джед, они боятся стать сильными. И боятся, что кто-то станет сильнее них. Если речь о мышцах, они ещё стерпят… но храни тебя их так называемый бог, если ты станешь умнее них. Тогда они порвут тебя в клочья…

Гедимин пожал плечами.

— Я не понимаю, — буркнул он. — Как всё это следует из реактора без биологической защиты и охлаждения? Тот, кто это придумал, не стал умнее. Он потерял последние мозги.

Кенен с ухмылкой покачал головой и, поймав болтающийся провод, надел наушники. На экране снова замелькали картинки, и Гедимин отвернулся.

Хольгер вынырнул у самого берега и вышел на примятую траву, тут же падая и перекатываясь на спину. Гедимин посмотрел на озеро, потом — на дымок над восточными кустами. Пахло сосисками и горчицей.

— Пойду за едой, — сказал он, выпрямляясь во весь рост. Его подштанники, завёрнутые в комбинезон, вместе с сапогами лежали там же, где одежда Хольгера и Кенена — в примятой траве подальше от воды и песка. «Пусть и дальше лежит. Тут недалеко,» — подумал сармат, поворачиваясь к дороге. Там, на приподнятой над берегом насыпи, стояли двое патрульных в экзоскелетах и смотрели по сторонам. Увидев Гедимина, они едва заметно вздрогнули и повернулись к нему.

— Теск, твою мамашу! Прикройся! — крикнул один из них. Сармат растерянно мигнул.

— Что именно я должен прикрыть? — громко спросил он.

— Прикройся, тебе говорят! — патрульный поднял станнер и направил на Гедимина. Кенен толкнул его в бок.

— С твоими познаниями в местных традициях, Джед, — тяжело вздохнул он, — лучше сиди тут. Я схожу за едой. Хольгер, что тебе принести?

«Ничего не понял,» — досадливо сощурился Гедимин, глядя вслед патрулю. «Что их напугало?»

Кенен, застегнув комбинезон, нашёл среди чужой одежды сапоги и с широкой улыбкой пошёл к кустам, над которыми тянулся дымок. Гедимин видел, как из веток показался сторожевой «джунг», но отдыхающие охранники тут же отозвали его. «Благонадёжный Кенен,» — хмыкнул ремонтник, вспомнив трупы с расколотыми черепами на берегу бездонного озера. «Сармат, которому можно доверять…»

— Гедимин, ты всё-таки с Энцелада, — покачал головой Хольгер; он уже обсушился на солнце и теперь грел спину, растянувшись в траве. Потревоженные насекомые роем кружили над ним, но ни одно не село на его кожу, и Гедимин их интересовал так же мало. Патрульные, возвращаясь от озера, остановились, глядя на них, и рой полетел к ним. «Броненосцы», поспешно опустив лицевые щитки, вполголоса выругались и зашагали прочь.

— Почему? — лениво спросил ремонтник.

— У жителей Земли не принято выставлять на всеобщее обозрение выделительную систему, — Хольгер перекатился набок, чтобы видеть собеседника. — Смотреть на чужую выделительную систему тоже не принято. Самки не показывают грудь. Самцам — можно. Странно, что ты до сих пор не натыкался на эти правила.

— Вот как, — Гедимин задумчиво посмотрел на соседнюю группу купальщиков; там были сёстры Хепри, и когда они входили в воду, то растворялись в ней — тёмно-синяя кожа сливалась с синевато-чёрной озёрной гладью. — Подожди… Тогда как они спариваются? В фильмах, которые смотрит Кенен, и у самок, и у самцов всё открыто.

— Кенен смотрит недостоверные фильмы, — хмыкнул Хольгер. — Но, надо признать, они познавательны…

Учётчик спустился с насыпи, держа в руках полные тарелки. Из его карманов торчали открытые банки и разнообразные тюбики.

— Все разновидности местной пищи, — Кенен поставил тарелки на траву и сам сел рядом, опустошая карманы. — Сосиски, картофельный салат, пирог с яблоками. Что будешь, Джед, — кетчуп или горчицу?

— И то, и другое, — Гедимин забрал у него маленькие тюбики, желтовато-зелёный и два красных. — Что в составе кетчупа?

— Капсаицин, — Хольгер взял один тюбик себе и выдавил его содержимое на сосиску широкой полосой. — Органические кислоты. Интересно было бы получить такие же вкусовые рецепторы, как у людей. Все эти… вещества отличаются для них не только видом… мне трудно это представить.

— Да, капсаицин тут есть, — Гедимин откусил полсосиски, чтобы перебить чрезмерно жгучий вкус. — Я бы тоже хотел такую мутацию. Может, Джеймс ещё пришлёт нам такой мутаген?

Кенен усмехнулся.

— Мы сегодня пропустили праздничную речь, — заметил он, расстёгивая комбинезон; его грудь уже немного порыжела от солнечных лучей. — Интересно, внесут ли нас за это в красный список.

— Список будет длинным, — Гедимин махнул рукой на запад. Между водой и аэродромом расположились десятки сарматов, и многие были тут с самого утра.

Сармат в оранжевом комбинезоне спустился к воде, осторожно обходя лежащих. Кенен привстал, недовольно глядя на пришельца, — и заулыбался.

— Хороший денёк, Линкен!

— Угу, — буркнул взрывник, усаживаясь на траву, и брезгливо посмотрел на «мартышечью» еду. — Чего вы сюда натащили?

— Гедимин просил горчицы, — отозвался Кенен, опустошая банку с салатом. — Чтобы он не обжёг внутренности, я принёс то, чем можно её заесть.

— Ну и вкусы у тебя, — покосился на ремонтника Линкен. Гедимин пожал плечами и выдавил на язык ещё полтюбика горчицы. «В прошлый раз от этой пищи у меня сработала выделительная система,» — вспомнил он и посмотрел на озеро. «Минут через пятнадцать надо отплыть на запад, чтобы никто не видел…»

— Что нового сказал нам наш координатор? — спросил Хольгер. — Я думал, ты давно на озере, — а ты прилежно слушал его…

Линкен хмыкнул. Гедимин посмотрел ему в глаза и увидел серебристый блеск радужки — сармат был чем-то очень доволен.

— Сегодня обошлось без речи, — сказал взрывник, отодвинув от своего локтя банку, брошенную Кененом. — В сети пишут, что две макаки с бластерами подстерегли его на дороге. Теперь он в больнице, но живой. А жаль.

— Покушение прямо в столице? Надо же, — неодобрительно покачал головой Кенен. — Макаки совсем не ценят друзей. И кто выступил вместо него?

— Паркс, сразу за да Костой, — Линкен свернул комбинезон и положил рядом с одеждой Гедимина. — На десять секунд показали сармата-недоростка. Не завидую я ему… Говорят, макаки сделали уже двенадцать таких.

Трава зашуршала — к сарматам приближался ещё один пришелец. Гедимин удивлённо мигнул, поднял на него взгляд — это был Алексей Юнь, озадаченный и хмурый. Махнув рукой собравшимся, он сел рядом с Линкеном и вздохнул.

— Не сработало, — буркнул он, посмотрев на Кенена. — Даже наоборот.

Учётчик озадаченно посмотрел на него и снял наушники.

— О чём ты?

— О мартышке, — слегка поморщился венерианец. — Я написал ей, как ты посоветовал, — про восстания и то, что стало с макаками на Венере. В тот день — и вчера тоже — я в почту не заглядывал. А сегодня там куча писем.

— От этой… самки? — уточнил Кенен. — Что пишет? Если тебя назвали кровожадным уродом, то всё сработало как надо. Люди всегда оставляют последнее слово за собой, только не…

— Да помолчи ты, — сузил глаза Алексей. — Вот никогда не дослушаешь! Она пишет, что ей нравятся мои рассказы. Что я очень брутальный, и она без ума от меня и от всех сарматов. Что ей очень хотелось бы посмотреть на Венеру, на все эти летучие рудники, стаи плавунцов и тысячемильные грозы. Что от меня давно не было писем, и она беспокоится. И что она сейчас пробивает разрешение на видеосвязь с Ураниум-Сити. Если это называется «сработало как надо», то я — венерианский плавунец.

Гедимин мигнул.

— Она хочет увидеть тебя? Это странно, — заметил он. — Видимо, не все мартышки думают, что мы уроды.

Хольгер ткнул его кулаком в плечо.

— Тебе ли жаловаться! Половина местных самочек смотрит на тебя открыв рот, — ухмыльнулся он. — Должно же и Алексу было что-то перепасть.

Линкен поморщился и потёр затылок.

— Дурная выдумка — все эти общения, — пробормотал он. — Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Алекс, похоже, ты попал, — широко усмехнулся Кенен. — Она втрескалась. Не знаю, чем ты её зацепил, но теперь она не отстанет. Ну так пользуйся! Может, вам даже разрешат увидеться. Выйдешь с территорий, подышишь воздухом свободы.

— Да ну вас всех, — буркнул Алексей. — Никуда я не поеду. Пусть летит на Венеру. Их туда пускают, а нас — нет. А это что?

Он отобрал у Кенена банку с недоеденным яблочным пирогом, зачерпнул содержимое и осторожно лизнул.

— Правильно, привыкай, — хмыкнул учётчик. — По ту сторону границы не принято есть чистую Би-плазму. Системы выделения и размножения находятся рядом — если одна неисправна, скоро откажет и вторая, так что там следят, чтобы всё работало.

— Система выделения? — сармата передёрнуло, и он посмотрел на соседей. — Что, с кем-то уже такое было?

Гедимин повернулся к озеру и порадовался про себя, что лица сарматов не так выразительны, как человеческие. Будь он «макакой», сейчас стал бы краснее венерианца…

09 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Респиратор, — Гедимин встал между Линкеном и матовым пузырём защитного поля и сложил руки на груди. Космолётчик хмыкнул.

— Ни к чему. Оно же всё под куполом.

Гедимин молчал и не двигался с места. Линкен усмехнулся.

— У тебя там уран кипит в азотной кислоте — и ты думаешь, что респиратор защитит?

— Респиратор — или иди гулять, — сузил глаза Гедимин. Реактивы за его спиной негромко шипели, и следовало размешать их для равномерности реакции, — но он не торопился.

— Атомщик, — криво усмехнулся Линкен, надевая капюшон и закрепляя под ним ремешок респиратора. — Теперь доволен?

— Сойдёт, — кивнул Гедимин; из-под респиратора голос звучал глухо, но так было даже лучше — меньше будет услышано снаружи, за стенами ремонтного ангара. Он шагнул в сторону и повернулся лицом к защитному полю и прозрачному чану под ним. Из-под купола высовывалась длинная рукоять лопатки, плоским концом уходящей под жаропрочную крышку. Изнутри по ней стекала влага, и Гедимин настороженно косился на сварные швы, протянувшиеся поперёк крышки. В этих местах стекло было толще и прочнее, и герметичность он проверял, но концентрированная кислота всё равно не внушала ему доверия.

— Да, основательное хозяйство, — покачал головой Линкен, глядя сквозь купол на медленные движения лопатки во влажном реагенте. Он тихо шипел, испарения оседали на крышке и стекали обратно по прохладным стенкам, капая на жёлтый с прозеленью порошок на дне.

— Здесь, надо полагать, готовый продукт? — Линкен заглянул под прозрачные крышки небольших ящиков. — Не очень много… Это, наверное, долгий процесс?

— Разве? — Гедимин удивлённо посмотрел на почти полный короб с зеленовато-жёлтым веществом. Подписывать ящики он не собирался — если их найдут, лучше им остаться нераспознанными.

— Вот это, чёрное, — то, что ты делаешь из жёлтого кека, так? — Линкен тронул пальцем крышку ёмкости с почти израсходованной закисью урана. Гедимин покачал головой.

— Это и есть жёлтый кек. Готовый продукт — рядом. Сегодня, если всё пройдёт гладко, переработаю полный килограмм.

Линкен мигнул, недоверчиво посмотрел на ремонтника, потом — на ёмкости.

— Это жёлтый кек? Чёрный с прозеленью?! Мать моя пробирка…

— У людей всё так, — усмехнулся Гедимин. — Мог бы уже привыкнуть.

Он осторожно опустил стеклянную лопатку в смесь реагентов. Она уже перемешалась до полной однородности, состав пожелтел, но ещё дымился, и Гедимин отсчитывал минуты и ждал.

— Аммиак скоро привезут, — сказал он вполголоса. — Оборудование у меня уже готово. Сложнее будет с водородом. Из абсорбента его непросто вытряхивать, а доказать, что мы заправляем что-то газом… Кенен обещал помочь, но его ещё поймать надо.

Линкен мигнул и поднял руку.

— Так, подожди, — он согнул пальцы, разогнул три из четырёх и посмотрел на Гедимина. — Вот это вещество ты засунешь в аммиак?

Ремонтник кивнул.

— Если не вдаваться в подробности, так и будет, — сказал он, прислушиваясь к шипению реактивов.

— А потом… Потом ещё что-то будешь делать с ним и водородом? — сощурился Линкен.

— Да, так, — кивнул Гедимин, приподнимая нагретый контейнер и осторожно встряхивая его. Вязкая зеленовато-желтая смесь поползла наружу, в подставленный короб. «Ещё одна засыпка,» — он заглянул в ёмкость с жёлтым кеком. «Ещё час…»

— Ещё мне будет нужна плавиковая кислота, — сказал он. — И новое оборудование. Но труднее всего будет, когда дело дойдёт до фтора. А потом… Если до тех пор охрана меня не вычислит, тут будет стоять центрифуга. Если с ней что-то будет не так…

Он, не договорив, дотянулся до генератора защитных полей и прикрыл матовым куполом поддон с мокрой жёлтой пылью. Он медленно просушивался в потоках горячего воздуха.

Линкен разогнул ещё один палец, мигнул и растерянно посмотрел на ремонтника.

— Плавиковая кислота, фтор… Ты будешь получать всё новые и новые соединения. Наверное, мне их не запомнить… Скажи сразу — какое из них будет взрываться?

— Все, — мрачно сказал ремонтник, покосившись на стеклянную крышку. Кислота тонкими струями стекала по ней на чёрную пыль на дне и шипела, испаряясь на горячем стекле.

— Особенно это касается фтора, — он слегка поморщился. — Но если ты говоришь о цепной реакции… Даже после обогащения до неё не дойдёт. Слишком мало урана — критическую массу не набрать.

— Мало?! — шрам на лице Линкена дёрнулся. — Десять килограмм, ты говорил? Этого мало?

Гедимин кивнул.

— Это кек. Когда его удастся обогатить хотя бы до пяти процентов, останется килограмма два или даже меньше. Если довести до семидесяти — всего сто граммов. Это очень мало.

Линкен обошёл защитные поля по кругу и остановился перед Гедимином.

— Всё это оборудование, два месяца работы — и на выходе всего сто граммов урана?!

— В лучшем случае, — буркнул ремонтник. — Отойди от купола и внятно скажи, что тебе нужно.

— Мне? — Линкен провёл пальцем по шраму на щеке. — Уже ничего. Спасибо, что показал мне свою… лабораторию. Я никогда не видел, как это делается. Но… я думал, что это будет проще. Значит, сто граммов… Это вот столько?

Он одним пальцем отмерил фалангу на другом. Гедимин кивнул.

— Окись — тяжёлое вещество.

— Что ты будешь делать с ней? На что она годна? — спросил Линкен.

— Положу в бочку с водой и буду смотреть на свечение, — пожал плечами ремонтник. — Других применений пока не предвидится.

Линкен посмотрел на него долгим задумчивым взглядом.

— У тебя глаза светятся, — сказал он. — Это хорошо. Не прекращай работу, атомщик. Десять килограмм — это немного. Будет больше.

15 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Еловые ветви на фоне темнеющего неба казались чёрными; солнце давно ушло, медленно сгущались сумерки. Гедимин вполглаза следил за бортовыми огнями «Иглы» — винтолёт осторожно протискивался между веток. Одну он задел, и она качнулась.

— Хватит, — Сешат, наблюдающая за полётом, украдкой провела рукой по глазам. — Ничего уже не видно. Приземляйся.

— И верно, — Мафдет тронула рычаг на пульте управления, и винтолёт, не зацепив ни одной ветки, выскользнул из кроны и медленно опустился на россыпь хвои. Под елью легко было его искать — тут, в вечной тени, трава не росла.

Мимо, подняв ветер и ослепив наблюдателей бортовыми огнями, пронеслась «Гарпия». Её дюзы на повороте полыхнули, и она рванулась вперёд, на считанные сантиметры разминувшись с еловой веткой.

— Эй! — крикнул Гедимин в просвет между деревьями. — На сегодня хватит.

Сешат и Мафдет сидели рядом с «Иглой», разглядывали её в свете фонаря, приглушённо переговариваясь. Гедимин опустился рядом. Из полумрака с «Гарпией» в руках вынырнула Лилит.

— На две секунды быстрее, — объявила она, присаживаясь на ковёр хвои.

— Солнце ушло, пластины остыли, — недовольно сощурился Гедимин. — Пустая трата топлива. Днём надо было тренироваться.

— Ты, атомщик, давно бы придумал, как подогреть их без солнца! — фыркнула Лилит.

— Эй, вы, тише, — покосилась на них Мафдет. — Ну как, Гедимин? «Игла» готова к бою?

— Она готова давно. Теперь нужно готовить пилота, — ремонтник осторожно развернул винтолёт другим бортом к себе. Вязкая тёмная масса, покрывающая обшивку, была содрана у хвостового винта, ещё несколько царапин осталось на носу — там еловая ветка чиркнула вскользь.

— Два соприкосновения, — Мафдет достала ветошь, чтобы вытереть уже ненужную слизь досуха. — Но летать в ёлках… Ты же не думаешь, что макаки притащат на площадку дерево?

Гедимин пожал плечами.

— Удара по хвосту можно было избежать. Продолжишь завтра. Когда останутся только мелкие царапины, можешь считать себя готовой.

Мафдет повертела в руках очищенную от слизи «Иглу». Длинный тонкий винтолёт укоротился и раздулся, приняв привычную для таких механизмов форму бочки с хвостом и винтами.

— Если они притащат ёлку, я им её в экзоскелеты затолкаю по частям, — пробормотала самка.

Лилит подошла к глайдеру, оставленному под деревом, заглянула в кабину и хмыкнула.

— Без четверти десять. Мы сегодня спать собираемся?

— Полетели, — Сешат, потянувшись, поднялась и подобрала «Иглу», завёрнутую в ветошь. — Я думаю о третьем испытании. Прошлый год все помнят?

Сарматы переглянулись, Гедимин сузил глаза.

— Им, вроде, объяснили, что так не делают, — пробормотала Лилит, но уверенности в её голосе не было.

— Это макаки, — поморщился Гедимин. — До них не доходит.

— В этом году может быть ещё хуже, — качнула головой Сешат. — А может — наоборот…

— Встречаемся с «Марсом» и «Тау», вырабатываем тактику, — пожал плечами ремонтник. — Сейчас говорить не о чем.

Лилит недовольно покосилась на него и прижала к груди «Гарпию».

— Иджес нам не нужен, — буркнула Мафдет. — И он не согласится. А у меня есть идея. Генератор автономных полей у тебя в ангаре?

Все самки повернулись к Гедимину. Он недовольно сощурился.

— Перед соревнованиями возьмёшь с собой «Иглу» и закатаешь её в поле поверх обшивки. Хольгер говорил, что оно держится полчаса? Это было ещё зимой, сейчас, наверное, ты довёл срок до суток. Ты ведь не любишь несовершенные механизмы, верно?.. Нам хватит и часа. Винты мы прикроем манёврами, останется только не промахнуться. Пилотом буду я…

Гедимин покачал головой.

— Очень плохая идея. Генератор засекречен. Узнают, что он у меня есть, — в лучшем случае, расстреляют.

— Кто поймёт? — Мафдет тронула его за плечо и заглянула в глаза. — Кто вообще знает о такой штуке? И кто разглядит защитный слой поверх обшивки? Я знаю, это не простое поле, ты работал над изменением формы, — оно в точности повторит обводы «Иглы». Никто не будет проверять обшивку…

— Тогда сломай датчики попаданий, — сузил глаза ремонтник. — За это не расстреливают.

Сёстры Хепри переглянулись.

— Тебя сильно напугали, — вздохнула Мафдет. — Ладно, как хочешь. Кто за штурвалом?

— Я, разумеется, — фыркнула Лилит. — Гедимин, садись со мной. Ещё успеем до отбоя…

— Забрось меня на рудник, — попросил ремонтник, пробираясь мимо штурвала к слишком тесному креслу.

— Эй! Ты что, спать там будешь? — насторожилась самка. — Ты уже не успеешь в посёлок.

Гедимин пожал плечами.

— Много работы. Некогда спать. Выберусь с попутным глайдером. Завтра собираемся там же и в то же время?

— Как обычно, — кивнула Лилит. — Смотри, не надорвись. На последних полётах ты нам, в общем-то, не нужен…

— Эй! — Мафдет постучала в переборку. — Гедимин, не слушай её. Завтра снова полетим ломать ёлки и жечь горючку. Девять дней в запасе… Говорила же, начнём в мае, — нет, тянули до последнего…

Глайдер взлетел. Дрон-наблюдатель, проплывающий над лесом, мигнул ему бортовыми огнями, — все места тренировок были известны, и пролетающие там корабли подозрений не вызывали. Гедимин, глядя на темнеющее небо, думал о последних килограммах жёлтого кека и припрятанном баллоне аммиака. До следующего этапа опытов оставались считанные дни — и несколько доработок оборудования.

25 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Давно рассвело. За стенами ремонтного ангара гудели приземляющиеся глайдеры — на рудник прибыла утренняя смена. Их шум не мешал Гедимину, как и мерный гул трансформатора за восточным окном; его разбудил тихий шорох открывающихся ворот. «Рано,» — недовольно подумал он, глубже втискиваясь под свёрнутый брезентовый полог. «Ещё пять минут…»

— Ремонтная база, первая, которую тески взяли в свои руки, — громкий голос принадлежал кому-то из охраны. Стальные «копыта» загрохотали по полу. «Этим чего надо?» — Гедимин неохотно открыл один глаз. Выбираться из-под брезента ему не хотелось. Он не помнил точно, когда отключился — смутно вспоминалось, что он успел отключить, разобрать и рассовать по тайникам всю «обогатительную» технику, и что за окнами ещё было темно, когда он устроился подремать на платформе рудовоза.

— Начинает работать вместе с первой сменой, через четыре минуты прибудет их глайдер, — продолжал пояснения охранник. «Кому он это рассказывает?» — лениво удивился Гедимин. «Новички?»

— Можете сделать один-два кадра, — сказал другой, приглушённый, голос. — Это образцовая база. Что-что, а железо у тесков всегда в идеальном порядке.

— Эту машину пригнали на ремонт? Один из рудовозов, верно? — третий голос принадлежал самке. Луч фонаря скользнул по кабине рудовоза, дотянулся до платформы и зацепил свёрнутый тент. Гедимин прикрыл глаза ладонью.

— Стой! — крикнул охранник, отводя фонарь в сторону, но поздно — белая вспышка осветила и платформу, и брезент, и сонного ремонтника. Гедимин выбрался из-под тента и сел на краю, растерянно мигая.

— Чего надо?

— Теск, твою мать! — рявкнул охранник в тяжёлом экзоскелете, направляя луч фонаря сармату в лицо. — Ты что, спал тут?!

— Это мой ангар, — буркнул Гедимин, поднимаясь на ноги. — Фонарь убери.

— Вот гребучий теск, — пробормотала «макака», отводя луч в сторону. — В посёлке спать надо! Иди, умой рожу и сгинь с глаз!

Он с угрожающим видом поднял строенный бластер. Гедимин, удивлённо мигнув, отметил, что его экзоскелет был отмыт до блеска, хотя по плану до мойки оставалось ещё пять дней.

— Гедимин Кет, старший механик, — вполголоса пояснил для самки с камерой один из охранников. — Вам лучше выйти, мисс Фостер. Обычное нарушение распорядка, охрана разберётся.

Ремонтник мигнул ещё раз и, прищурившись, посмотрел на охранника. «Я им разберусь…»

— Эй! Я никуда не пойду, — самка, развернувшись, направила камеру, соединённую со смартом, на Гедимина. — Никуда, пока не удостоверюсь, что с этим сарматом всё в порядке. Эй! Можно задать вам вопрос?

Охранник в тяжёлом экзоскелете, покосившись на ремонтника, встал между ним и самкой.

— Мисс Фостер, у вас есть список тех, с кем можно говорить, — нахмурился второй, разворачиваясь боком к воротам. — На этого сармата разрешение вы не получите.

— Почему? — повернулась к нему самка.

Первый охранник толкнул Гедимина в плечо.

— Хватит пялиться! Сейчас она уйдёт. Иди, чини свой… рудовоз!

— Эй! Я всё вижу, — крикнула мисс Фостер, прицеливаясь камерой в «броненосца». — Вы ударили его. Это нормально?!

— Гедимин — неблагонадёжный сармат, — поморщился второй охранник. — Пока я отвечаю за вашу безопасность, вы будете меня слушать. Оставьте ангар в покое. У нас ещё много объектов.

— Очень интересно, — самка, пользуясь тем, что её в плечо толкать побаивались, встала на дороге и прикоснулась к экрану смарта. — Неблагонадёжный? Он… преступник, бунтовщик, то и другое?

— И ещё много чего, — проворчал первый, направляясь к воротам. — Скоро начнётся их смена. Идём, пока нас рудовозом не придавило.

Гедимин склонился над умывальником, вылил на макушку и за шиворот по пригоршне холодной воды, — охлаждённый мозг заработал быстрее. «Журналист? А, вот как Иджеса подловили в ангаре. Надеюсь, меня не засняли. Или сотрут.»

За спиной сверкнула белая вспышка. Обернувшись, сармат увидел мисс Фостер с камерой. Охранники стояли у ворот и недовольно смотрели на неё.

— Незаурядная личность, — хмыкнула самка, глядя на Гедимина. — Надеюсь узнать больше. Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за этого. Хорошего дня!

…Там, где в прошлом году проходили Летние полёты, давно выстроили пятиэтажку; тут были валуны, чахлые сосны между ними, — сейчас землю очистили, залили синеватым фрилом. Последние ряды трибун строили уже в августе, перед новыми соревнованиями — но всё равно места хватило не всем, и Гедимин с «почётной» скамьи на самом верху видел, как опоздавшие рассаживаются на крышах соседних домов. Голос комментатора доносился из будки, встроенной в одну из стен амфитеатра, там, где трибуны обрывались; там же, у окошка, висел дрон-наблюдатель, дожидаясь последнего приказа. Внизу выстраивались у длинной стартовой стойки пилоты всех звеньев. Их по-прежнему было десять, и каждый прикрепил к комбинезону две таблички с названием звена — одну на спину, вторую на грудь. Охранники и служащие — все люди Ураниум-Сити — собрались внизу, на первых рядах трибун, один человек стоял в кольце «броненосцев», подозрительно оглядывающихся по сторонам. «Мэр Моранси?» — неуверенно подумал Гедимин. «Никогда не запоминал их лица…»

— Неплохая площадка, — хмыкнул Иджес, толкнув ремонтника в бок. — Есть где развернуться. Ну что, проверим, кто чему научился за год?

— Опять за своё, — недовольно сощурился Гедимин. — Мы работаем не для этого.

— Гедимин знает, кто чего достиг, — едва заметно усмехнулась Мика Марци. — Он ночами не спал, всё думал над чертежами. Нам сегодня ничего не светит, правда ведь, Джед?

Наблюдательный дрон взлетел над площадкой и замигал бортовыми огнями. Голографические проекторы выстраивали в небе кольцо воздушного коридора, подсвеченное зеленью. Над ним горела изжелта-зелёная буква «U».

— Вторые Летние полёты Ураниум-Сити объявляются открытыми! — прогремело над стадионом. — Мы все приветствуем наших пилотов! Десять звеньев, лучшие из лучших на Канадских территориях, готовы к состязаниям! Я объявляю первый полёт — Урановые гонки!

Гедимин невольно усмехнулся. Пока «макака» с рупором перечисляла участников и их модели, он задумчиво смотрел на букву над трассой. В последнее время она часто ему попадалась. «Может быть, у нас, как у города макак, будет свой герб,» — подумал ремонтник. «Ещё одна традиция…»

— А твоя «Гарпия» выглядит по-старому, — тронула его за руку Мика. — Снаружи ничуть не изменилась. А чего ты успел напихать внутрь?

Десять «звездолётов» выстроились на стартовой стойке. Гедимин не ошибся в предположениях — почти все они были плоскими, лёгкими, тёмно-серыми, с небольшими баками для стартового топлива и поблескивающими пластинами на обшивке. Заходящее солнце светило косо, но его лучи ещё дотягивались до стадиона в просветы между пятиэтажками. «Ветра нет,» — Гедимин покосился на озеро. «Значит, равные условия. Дело за Лилит. Если правильно рассчитает время для толчка… и если никто больше не выучился на инженера-химика…»

Дрон издал громкий гудок, и все десять «звездолётов», сорвавшись с места, нырнули в светящееся кольцо. Теперь Гедимин видел только расплывчатые тени и блики — скорости были огромны. Чья-то модель, не удержавшись на кольце, вылетела вон, просвистела над трибунами и впилась в стену пятиэтажки. Иджес вполголоса помянул несколько способов спаривания.

Когда Гедимин снова взглянул на кольцо, оно уже было разделено финишной чертой, и летучие тени борт о борт приближались к ней. Доля секунды — и они сплошным потоком прошли сквозь неё. Дрон запищал, отсчитывая последние мгновения. Корабли, виток за витком сбавляя скорость, садились на землю, кто-то даже посадил свой «звездолёт» обратно на стойку. Иджес немигающим взглядом смотрел на них. Гедимин разглядывал свои руки. «Жёлтые пятна сходят,» — машинально отметил он, тронув пальцем старый ожог — кислота брызнула на ладонь и прожгла перчатку. «Взять у лаборантов подходящую спецодежду. Сейчас там много сарматов, должен быть мой размер.»

— Победители Урановых гонок! — объявил невидимый комментатор, и все шорохи на стадионе смолкли. — Снова у нас есть неоспоримый победитель, и это звено «Эгион», обогнавшее соперников на целых полсекунды! Звенья «Тау» и «Аргентум» разделят между собой второе место с точностью до сотой доли секунды…

— Полсекунды, — хмыкнула Мика, повернувшись к Гедимину. — Тебе наступают на пятки, атомщик.

— В следующем году я тебя обгоню, — пообещал Иджес. — Но вот «Аргентум»… этот грёбаный «Аргентум»…

Снизу донёсся негромкий хруст и лязг. Сарматы посмотрели на поле и переглянулись.

— Ура-ан и торий, — пробормотал Иджес. — Они что, издеваются?!

Посреди площадки выставили конструкцию из тонких фриловых плит и планок, кое-где соединённых полотнищами и тросами. Гедимин встал, попытался заглянуть внутрь, — ни одной прямой траектории там не было, и ни одна не прослеживалась до конца. Тихо загудел поток воздуха, нагнетаемый из-под конструкции, и полотнища и тросы затрепетали.

— Меня не взяли в пилоты, — буркнула Мика, сложив руки на груди. — Их проблемы.

— Просветы широкие, — заметил Гедимин, возвращаясь на место. — Никто не разобьётся, если не будет спешить.

— Этого лабиринта на сутки хватит, — покосился на него Иджес. — До темноты будем над ним сидеть?

Гедимин посмотрел вниз — к стартовой стойке с неуклюжей на вид моделью «Иглы» вышла Мафдет. «Тренировались. Должна быть готова,» — он перевёл взгляд на лабиринт, чтобы случайно не смутить пилота. Дрон загудел, подавая сигнал к старту.

Сверху лабиринт почти не просматривался; полотнища трепыхались, канаты и планки раскачивались от ветра и столкновений с винтолётами. Кто-то из пилотов, выругавшись, опустил пульт, — одна из моделей намертво завязла в мешковине и, оборвав крепления, упала вместе с полотном на дно лабиринта. Остальные, лавируя в подвижных сетях, медленно пробирались к выходу. Иджес давно был на ногах — он, недобро щурясь, разглядывал своего пилота.

— Ну, шевелись, твою мамашу, — прошипел он. — Не спи!

Гедимин взял его за плечо и подтолкнул к скамье.

— Это не поможет. Она тебя не слышит. А услышит — будет ещё хуже. Сиди тихо!

Он увидел, как среди планок мелькнул длинный тёмно-серый корпус. «Игла» теперь полностью оправдывала своё название. Проходы между планками были узкими, но их ширина не изменялась при каждом дуновении ветра. «Игла» медленно, но верно приближалась к выходу. Гедимин вернулся на скамью и сидел там, щурясь на закатное солнце, пока дрон не загудел, отмечая завершение гонки.

— Эй, что ты сделал с этим кораблём?! — Мика удивлённо мигала, глядя на «Иглу». Почти все винтолёты уже приземлились на финишную стойку, последние, запутавшиеся в канатах и мешковине, вызволяли сами пилоты, отмахиваясь от охраны. Мафдет, взяв «Иглу» на руки, сдувала с неё пыль и волокна, прилипшие к винту. Повертев головой, она нашла Гедимина и помахала ему кораблём.

— Вот так трансформер, — покачал головой Иджес. — Даже винты складные… Сколько времени ты на него потратил? Это с ним ты сидел по ночам в ангаре?

— В том числе, — отозвался Гедимин. «В следующем году таких трансформеров будет много,» — думал он. «Нужно ещё что-то. Прожигатель на носу? Было бы полезно в верёвочных лабиринтах…»

— Первое место получает звено «Эгион»! — объявил комментатор. — У звена «Марс» — второе место, третье принадлежит звену «Аргентум»!

— Ура-ан и торий, — недобро сощурился Иджес. — Опять этот грёбаный «Аргентум».

— Завидуй молча, — хмыкнула Мика. — Тебе в этот раз хоть винты не менять…

— Кто механик «Аргентума»? — спросил Гедимин. Мика ткнула пальцем в одного из сарматов на скамье. Он был в форме старшего ремонтника; встретившись взглядом с Гедимином, он вскинул руку в приветствии и тут же опустил — такие жесты всё ещё были под запретом.

— Торкват Марци, «Волчья речка», — вполголоса пояснила Мика. — Неплох. Очень неплох.

Иджес недовольно сузил глаза.

— До Гедимина ему не дотянуться, — проворчал он, поворачиваясь к стадиону. — Уран и торий! Они опять его притащили?!

Гедимин молча кивнул. Над стадионом, мигая бортовыми огнями, повис бронированный дрон, окружённый переливающимся облаком. Рядом с ним висел круглый белый шарик.

— Последний этап — Воздушный бой! — крикнул комментатор. — Весь космофлот Ураниум-Сити против единственного дрона-мишени! Белый дрон лишён какого-либо оружия, а также защиты, — любое попадание по нему будет засчитано! Для победы достаточно попасть в него трижды, первый, кто это сделает, займёт первое место! Внимание — за попадания по дрону-матке очки не засчитываются!

— Что они задумали? — прошептала Мика, глядя на дроны. — Тут должен быть какой-то подвох.

— Ты не пойдёшь туда? — удивлённо спросил Гедимин, кивнув на стартовую стойку. Все десять пилотов уже собрались там. Сешат вышла на поле и поставила на скамью тёмно-серый планер. «Зря,» — качнул головой Гедимин. «У «Гарпии» недостаточная маневренность. А скорость ей не поможет.»

— Сказала же — не взяли, — фыркнула Мика. — Потом прибегут жаловаться.

— Ты — хороший пилот, — сказал Гедимин. — Они поступили глупо.

— Ты что, с Кененом переобщался? — покосилась на него самка. — Лучше скажи что-нибудь про свой реактор!

Десять «звездолётов» сорвались со стартовой стойки, сужая круги над и под неподвижным дроном. Его белый спутник висел за радужной плёнкой, слегка покачиваясь. Чей-то лазер сверкнул, но вспышка отразилась от плёнки и погасла.

— Опять за своё, — сузила глаза Мика. — Макаки будто хотят победить в этой игре. На кой им это? Флажок, что ли, им дадут?

Гедимин молча следил за «Гарпией», бесцельно нарезающей в небе круги. Она поднялась высоко над стадионом и превратилась в точку… точнее, в чёрную комету, слегка размазанную из-за высокой скорости. «Разгоняется,» — подозрительно сощурился он. «Зачем?»

Белый дрон внезапно пришёл в движение и вынырнул из-под голограммы. Все корабли, сверкая лазерами, кинулись к нему, но он тут же нырнул обратно, и лучи отразились от зеркальной преграды. Корабли — те, что могли зависать в воздухе — остановились неподалёку. Дрон замер на месте. Только «Гарпия» всё кружила в небе, как будто её пилот забыл и о мишени, и о состязаниях.

— Чего она там болтается? — спросил Иджес. — Новая выдумка? Ну да, верх оттуда хорошо простреливается, но дрон может снизу вылезти…

— Не знаю, что на уме у Сешат, — покачал головой Гедимин. — Надеюсь, это не…

«Гарпия», выписав очередной виток, клюнула носом и, завалившись в крутой штопор, пошла к земле. Гедимин изумлённо мигнул — и в ту же долю секунды «звездолёт» на полной скорости врезался в углубление на верхней полусфере дрона. Двигатели полыхнули, придавая падающему кораблю дополнительное ускорение — и дрон с грохотом раскололся надвое и вместе с провалившейся в него «Гарпией» рухнул на стадион. Белый шарик повис в воздухе, отстав от падающего «защитника», и девять красных вспышек сошлись на нём одновременно. Маленький дрон заметался, но сарматские корабли были повсюду. Те, кто не успел выстрелить в первые секунды, гонялись за мишенью над стадионом. Обломки бронированного дрона дымились на площадке. Гедимина толкнули в плечо; он увидел, как все сарматы молча встают, и каждый вскидывает правую руку.

— Так его, — прошептала Мика ему на ухо. — Так!

Гедимин растерянно покачал головой. «Этот поступок не имел смысла,» — думал он, глядя на обломки дрона. «Это всего лишь механизм. Уничтожить два своих же механизма и радоваться этому… Ничего не понимаю.»

— Ты придумал? — тихо спросил Иджес. — Жаль, вам не засчитают победу! Я бы засчитал.

Корабли сели, пилоты подобрали их. Сешат разглядывала то, что осталось от «Гарпии». К ней подошла Лилит, протянула руку к «звездолёту» и тут же отдёрнула — крыло дымилось. Белый дрон висел у комментаторской будки, в полной тишине из неё доносились приглушённые проклятия.

— Как вы видите, не все участники внимательно слушали правила, — наконец прозвучало над стадионом. — Однако у нас есть несомненные победители, и я рад их назвать. Первые три успешных выстрела сделал пилот звена «Аргентум»!

— Так его и этак, — пробормотал Иджес, смущённо покосившись на Гедимина. — Видишь, я ничего не сказал про спаривание!

— На втором месте — звено «Тау»! — объявил комментатор, и Иджес, забыв о соперниках, повернулся к Гедимину и хлопнул его по плечу.

— «Тау»! Мы идём вровень, атомщик. Ещё год — и я тебя обгоню!

— Пока что вас обоих обогнал Торкват, — хмыкнула Мика. — Хотя… я бы тоже засчитала таран. Вот только макаки… Как бы тебя снова не потащили на расстрел.

— Могут, — кивнул Гедимин. «Можно сказать, что это случайная авария,» — думал он. «Но не поверят. Зачем Сешат понадобилось это делать? На редкость нелепый поступок…»

— И теперь мы называем победителей вторых Летних полётов! — возвысил голос комментатор. — Во всех трёх состязаниях отлично показали себя пилоты звена «Аргентум» — оно по праву получает первое место! Второе разделили между собой звенья «Тау» и «Эгион»…

— Ага! — Иджес ухмыльнулся, многозначительно посмотрев на Мику. — Я сравнялся с Гедимином!

— А Торкват обошёл вас обоих, — отозвалась самка. — Подождём следующего августа!

Секунду спустя вокруг них собрались все механики. Обнялись все разом — даже у Гедимина захрустели кости, но он был доволен и не вырывался.

— Рад был встретиться, — Торкват Марци крепко сжал его руку. — Необычные у тебя корабли — что прошлогодний, что этот… Жаль, что твой звездолёт разбился. Может, тебе нужна помощь в его ремонте?

Гедимин покачал головой. Он видел, как на трибуны за спиной Торквата пробирается Хольгер, а за ним — Линкен, и охрана оттесняет сарматов от площадки к лестницам. Внизу, у выгоревшего пятна на месте падения дрона, стояла самка-журналист со смартом в руках. Охранник за её плечом что-то быстро объяснял ей, она рассеянно кивала; её взгляд был направлен поверх трибун — прямо на Гедимина. Ремонтник растерянно мигнул и отошёл от ограждения. «Гонки выиграл Торкват,» — думал он. «Если она пишет о полётах, пусть поговорит с ним. Я тут уже ни при чём.»

27 августа 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Значит, они оставили центральному информаторию наиболее важные функции? — Гедимин задумчиво покачал головой. Днём шёл дождь, и вечер выдался прохладным, небо так и не очистилось от туч, дорожное покрытие блестело от влаги. Порывистый ветер с озера дул сарматам в спины, подгоняя их к площади перед «фортом». С тех пор, как эти здания поставили здесь, их не достраивали, и сейчас, в окружении пятиэтажных сарматских бараков, они казались крошечными.

— Тогда выходит, что общение с мартышками — так же важно, как обучающие курсы, — хмыкнул Гедимин, заглянув в окно информатория. — Всё равно, ты учишься на инженера, или Линкен ругает командиров со своим космолётчиком. Для макак это равноценно — и очень важно.

— Они странные, — кивнул Хольгер с едва заметной усмешкой. — Но к этому привыкаешь. Смотри, Линкен уже на месте.

— Заберём его и пойдём в барак, — сказал Гедимин. — Там свободнее. А вообще… в последнее время я часто вижу его здесь. Интересно, в какую смену он сейчас работает…

Кенен Маккензи копался в ящике стола администратора, перебирая диски, но, увидев сарматов, развернулся к ним.

— Эй, Джед! Ты вовремя, — он, не разбираясь, сунул несколько дисков в карман и направился к Гедимину. — Мы с Линкеном нашли интересную статью. Тебе понравится!

Ремонтник удивлённо мигнул.

— Обычно тебя не интересовало то, о чём я читаю, — заметил он. — Как и Линкена.

— И то верно, — усмехнулся Хольгер. — От науки у тебя, Кенен, закипел бы мозг. И ты не смог бы оценить, интересно это будет Гедимину или нет. Значит, речь о чём-то другом…

— Уран и торий, — буркнули из-за стола, мимо которого проходил ремонтник. Гедимин обернулся и увидел Алексея. Сармат застенчиво улыбнулся и поднял вверх ладонь с растопыренными пальцами.

— Так говорят на твоей базе, да? Мне нравится, — пробурчал он и опустил взгляд.

— Да, так, — подтвердил Гедимин, опускаясь на пол рядом с его креслом. — Ты не механик?

— Я с «Гуннар — четыре», с выщелачивателя, — качнул головой Алексей. — Оператор сорбционной установки. Вот, рассказываю мартышке, что это такое.

— Ещё не сбежала? — хмыкнул ремонтник. — Наверное, уснула за столом.

Алексей усмехнулся.

— Нет, — он, сам себе не веря, покачал головой. — Кажется, ей… интересно. Странная мартышка! Чем ветер не шутит… может, ещё поговорим вживую. Она тут недалеко живёт, в поселении Грейт-Фолс…

— Ну, хорошо, что вам хорошо, — Гедимин поднялся с пола и успел увидеть, как брезгливо морщится и потирает затылок Линкен. — Меня ни к кому не допускают. Я бы и на мартышку согласился.

— Хватит болтать, атомщик, — Линкен развернулся вместе с креслом и недовольно посмотрел на сармата. — Иди сюда. Тут про тебя пишут.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Не уверен, — пробормотал он, садясь рядом с недовольным взрывником. — А ты сейчас в какой смене? Уже неделю пересекаемся в информатории…

— Какие смены… — поморщился Линкен. — Шахту на днях закроют. Я больше не взрывник. На буровой установке сижу. Работа дневная. Поэтому пересекаемся… Не подумай, я тебе всегда рад. Но… Даже не знаю, что теперь будет.

— Надо же, — растерянно мигнул Гедимин. — У вас была хорошая шахта. И её заменили на скважины? Очень странно… Не вижу в этом смысла.

— Ты всё ещё ищешь смысл в том, что делают макаки? — вздохнул взрывник. — По плану к концу года шахт вообще не останется, только скважины. Ну да, работа станет легче, но…

Он посмотрел на свои пальцы с недостающими фалангами. Гедимин сочувственно кивнул.

— Всегда можно взять немного реактивов и уйти в лес, — тихо сказал он. Линкен криво усмехнулся.

— Ладно тебе, — проворчал он. — Посмотри, что пишут в новостях. Потом ответишь на пару вопросов…

Кенен, выглянув из-за плеча Гедимина, хихикнул.

«Что их так разобрало?» — растерянно мигнул ремонтник, наклоняясь к экрану. Сверху, под заголовком статьи, он увидел фотографию — пилоты звеньев-победителей стояли рядом, держа в руках наградные флажки. Он сам сидел у их ног, рядом с Торкватом и Иджесом, и слегка щурился — закатное солнце светило прямо в глаз.

— Сверху статья о полётах, её можешь пропустить, — сказал Линкен. — Начинай со слов «мрачное железное нутро».

«Что?» — Гедимин мигнул. Быстро прочитав верхнюю статью — она была довольно короткой — он нашёл нужные слова и прочёл заметку до конца. Мигнул и перечитал ещё раз. Повернулся к Линкену и растерянно хмыкнул.

— Эта самка Фостер… Откуда она взяла столько… странных сведений? Я ей ничего такого не рассказывал!

— Ну-ну, — криво ухмыльнулся взрывник. — Даже о том, как ты возглавил восстание на Марсе? И вот эту захватывающую историю, как тебя взяли в плен, а ты не успел покончить с собой?

Гедимин приложил ладонь к шрамам на животе и недовольно сощурился.

— Это довольно странный способ убить себя. Долгий и… мне он кажется ненадёжным.

— Напрасно, — качнул головой Хольгер. — Древние жители восточного Сина делали так. Повреждение внутренностей у человека приводит к заражению крови, а это научились лечить не так давно. Однако… богатая фантазия у этой самки. Значит, ты — вождь восстания и соратник Саргона? Буду знать.

— Из всего, что тут написано… — Гедимин перечитал заметку ещё раз и пожал плечами. — Я действительно той ночью заснул в ангаре. Но не на полу. И охранник не бил меня.

— Надо полагать, — хихикнул Кенен. — Я бы на его месте тоже не рискнул.

— И ещё — я вовсе не радовался, когда Сешат сбила дрон, — сузил глаза ремонтник. — Это был глупый поступок.

— Рассказывай, — ухмыльнулся Линкен. — Значит, на Энцеладе тоже были восстания, и ты их возглавил? Это на тебя похоже. Надо было ей ещё написать, как ты по любому поводу посылал Саргона в ядро Сатурна, а он хотел сослать тебя на Плутон, но всё руки не доходили. Я знал, что с тобой всё непросто!

— Ещё она забыла упомянуть, что ты атомщик, — хмыкнул Хольгер. — Не смущайся, Гедимин. Ты впечатлил эту мартышку. Насколько я помню, она далеко не первая. Человеческие самки неравнодушны к тебе. Интересно, это хорошо или плохо?

— Да ну их, — буркнул Гедимин, отворачиваясь от экрана.

— Летние полёты утвердили как ежегодное событие, — Кенен заглянул в статью из-под его руки. — Планируют ввести нечто подобное в других поселениях… и разрешить поселенцам в этот день посещать Ураниум-Сити и наблюдать за соревнованиями, а также участвовать в них. Но это ещё обсуждается.

— Интересно было бы знать, что ты, Гедимин, придумаешь в следующем году, — усмехнулся Хольгер. — Ладно. Кажется, Линкен, ты закончил свою переписку? Мы с Гедимином пойдём в наш барак, займёмся наукой. Ты с нами?

 

Глава 16

05 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Звукоизоляция в пятиэтажных домах была лучше, чем в старых бараках, и звуки гимна Атлантиса из форта не долетали до дремлющих сарматов; однако их с успехом заменила музыка из приёмника в комендантской. Она разносилась по коридорам и лестницам, и здание наполняли шорохи и недовольные голоса. Мимо сорок третьей комнаты прошёл разносчик, на секунду остановился и перекинул через порог контейнеры с водой и Би-плазмой. Гедимин, не поднимаясь с матраса, покосился на них — на ёмкости с пищей желтел знак биологической опасности. «Опять размножительный мутаген,» — с досадой подумал сармат. «Они уже придумали, где взять недостающих самок?»

— Сегодня День труда, с чем я вас и поздравляю, — буркнул приёмник голосом коменданта. — Через полчаса жду всех в кинозале. Вас поздравит Джеймс Марци, а также президент да Коста. Напоминаю, что сегодня выходной день.

«Макаки назначили этот день Днём труда, чтобы в него не работать,» — недоумённо хмыкнул Гедимин. «Впрочем, им для этого сгодится любой день и любой повод. Сегодня на руднике должно быть спокойно. Через час возьму глайдер и вернусь к опытам…»

Прикрепив к жёстким держателям на плечах все украшения — теперь к ним добавился маленький винтолёт с подвижными винтами и выгравированной еловой веткой на боку, подарок Мафдет — Гедимин вышел из комнаты и направился к лестнице. Кинозал — немного тесный, но всё же вмещающий всё население дома — находился на пятом этаже, и лучшие места давно уже заняли обитатели ближайших комнат; Гедимин бы не ходил туда вовсе — Джеймс Марци редко говорил что-нибудь интересное или хотя бы приятное — но комендант наверняка собирался встать в дверях и пересчитывать прибывших, и отсутствие ремонтника он заметил бы.

— Эй, теск, — негромко окликнули его с нижней ступеньки. Он обернулся и увидел Лилит. Самка пристально смотрела на него, и её прищуренные глаза быстро меняли цвет — с тёмно-зелёного на иссиня-чёрный.

— Повернись к окну, — попросила Лилит, поднимаясь на ступеньку выше. Гедимин растерянно мигнул.

— Отлично, лучше некуда, — пробормотала самка, глядя на его лицо. Она взяла его за руку и с силой оттянула вверх рукав.

— Ещё лучше, — Лилит стиснула зубы и, дотянувшись до верхней застёжки комбинезона под горлом сармата, дёрнула её вниз, расстегнув одежду до середины груди.

— Серые жилки, — она ткнула Гедимина в грудь. — Ты весь в них. Ты давно на себя смотрел?

Сармат мигнул. Теперь он видел, что привлекло внимание самки. По его груди, под застёжкой и вдоль неё, протянулась трёхсантиметровая полоса потемневшей кожи в серых прожилках. Такие же тёмные пятна проступили вдоль манжет — везде, где в комбинезоне были небольшие бреши или прорези.

«Облучение,» — Гедимин сердито сощурился и поспешно застегнул комбинезон. «Наверное, я был недостаточно осторожен с ураном. Надо учесть.»

— Чем ты занят в своём ангаре? — Лилит взглянула ему в глаза. — Мы, на Ио, знаем, откуда вылезает такая окраска. Ты что, добрался до урана?

— Здесь повсюду уран, — отозвался Гедимин. — Мы ходим по нему, едим его и им же дышим. Тебя ещё что-то удивляет?

— Псих! — Лилит толкнула его в грудь. — Совсем тронулся… Ты что, тупой? Ты уже пожёг себе шкуру. Ещё немного твоих… опытов — и эта дрянь выжжет тебе кишки. Понимаешь, ты, энцеладский повстанец?!

— Никакой опасности нет, — сказал Гедимин и немного отодвинулся. «Странно, что она так забеспокоилась,» — подумал он. «Я давно не ставлю никаких опытов в бараке…»

— Придурок, — покачала головой Лилит. — Завязывай с этим, слышишь? Не смей себя гробить!

— Я буду осторожен, — пообещал сармат, прикоснувшись ладонью к её плечу. Самка ударила его по запястью и быстро, почти бегом, двинулась вверх по лестнице. Гедимин недоумённо пожал плечами. «Надо раздобыть дозиметр,» — думал он, поднимаясь следом. «Прикрепить к руке и работать с ним. Очевидно, излучение сильнее, чем я предполагал. Это может говорить о высоком проценте обогащённости. Благоприятный знак…»

Хольгер нагнал его в дверях, тронул за плечо; Гедимин обернулся и молча кивнул, и дальше сарматы пошли вдвоём. Из форта, уже ничем не заглушаемый, разносился по посёлку гимн Атлантиса, флаг, намокший под дождём, безвольно свисал с шеста.

— Но к ночи-то прояснится?! — сердито крикнул в небо один из пробегающих мимо охранников. Второй испустил смешок.

— Ясно ж написали — никаких бабахов, — сказал он, приостановившись и подозрительно посмотрев на сарматов. — Вон, сходи с ними на озеро. Искупайся!

— Иди ты… — охранник, покосившись на Гедимина, пошёл дальше.

— На озеро, — хмыкнул Хольгер, когда люди прошли мимо. — Интересная мысль. Что ты думаешь о купании в урановом карьере? Там вода обычно теплее.

— Мне нравится озеро, — отозвался Гедимин. — Можно искупаться перед отлётом.

— Вы с Линкеном любите ледяную воду, — поёжился Хольгер. — После Марса, а тем более — Энцелада, она, должно быть, кажется приятно тёплой. Но я не привык к таким суровым условиям.

— Она ещё не ледяная, — заметил ремонтник, подставив ладонь под капли дождя. — Слишком высокая температура для кристаллизации. Надо же, фильм только закончился, а Линкен уже в информатории…

— Подождём, пока доругается, — кивнул Хольгер, заходя в тёплый вестибюль. Там пахло нагретым жиром, подгоревшей органикой и этиловым спиртом. На столе — кроме приоткрытого контейнера с жареными сосисками и банок с картофельным салатом — стояли закупоренные стаканчики с прозрачной жидкостью.

— А, Гедимин, — кивнул ему Эдмондо. Этим летом он снова был администратором, и бронежилет всё так же странно на нём болтался. Он хлопнул ладонью по столу и отошёл немного в сторону, пропуская сарматов к запасам пищи.

— Горчица есть? — спросил Гедимин, заглядывая в контейнер. Хольгер взял один из стаканчиков и подозрительно обнюхал его.

— Виски, — пояснил Эдмондо. — Гедимин, вот тебе табаско. Наверное, не пробовал раньше? Ещё лучше горчицы.

— Капсаицин, — ремонтник капнул из тюбика себе на язык и пожал плечами. — Довольно много. Спасибо, Эдмондо, но лучше поищи горчицу.

Хольгер, проглотив прозрачную жидкость, прислушался к ощущениям и хмыкнул.

— Иногда мне кажется, что люди дают нам порции, предназначенные для них. Или для карликов из проекта «Слияние». Интересно было бы испытать на себе действие двух-трёх литров этой жидкости.

— Этиловый спирт, — определил Гедимин, выпив содержимое стаканчика. Кроме волны тепла в пищеводе, он не заметил никакого эффекта. Эдмондо, внимательно наблюдающий за ним, разочарованно вздохнул.

— Чёрт, не хочу даже думать, как вы живёте! Не чувствовать ни вкуса, ни запаха…

— Придумайте нужный мутаген, — хмыкнул Хольгер. — Вам будет удобнее жить. Би-плазма более чем питательна. Посмотри на себя — и на Гедимина…

В дни праздников информаторий был ещё пустыннее, чем обычно, — с тех пор, как там посносили все игры. Но несколько сарматов всё же там задержались. Линкен, как обычно, устроился у окна, но по клавишам не стучал — смотрел в экран и криво усмехался. Гедимин заглянул через его плечо и увидел страницу новостей.

— Закон да Косты отменили? — спросил он, не вчитываясь. Линкен повернулся к нему с широкой перекошенной ухмылкой.

— Не в этом году, атомщик, но когда-нибудь я смогу ответить «да». Пока обхожусь гораздо меньшим. Читай, на что хватило смелости сарматам Коцита. Надеюсь, их не расстреляют за это.

«Коцит? Антарктида? Сбили ещё один дрон?» — удивлённо хмыкнул Гедимин, заглядывая на открытую страницу.

— «На центральном пищеблоке Коцита обнаружен саботаж», — прочитал вслух Хольгер. — «Пятеро лаборантов, в том числе начальник смены, были задержаны по обвинению в систематическом нарушении указаний координатора. Мутаген, повышающий фертильность, по документам выдавался согласно графику, однако на самом деле, как установило следствие, раздача была прекращена в декабре прошлого года. Мутагенный пищевой состав по сговору лаборантов и сотрудников пищеблока заменялся обычным. Пятерым лаборантам предъявлено обвинение в саботаже проекта «Слияние». Они помещены под стражу…»

— Tza atetzki, — тихо сказал Гедимин, сдержав усмешку. Линкен кивнул.

— Именно. Жаль, что их схватили. Надеюсь, следующие не испугаются.

— Немного осторожности им не повредило бы, — вздохнул Хольгер. — Как их вычислили? Без специальных проб ни одна макака не отличит мутагенную Би-плазму от немутагенной. И сармат не отличит.

Гедимин задумчиво сощурился, вспомнив контейнеры с жёлто-чёрными знаками и приложенные к ним листовки. «Наверное, мутация должна вызывать какие-то ощущения. Желание спариться… работу выделительной системы,» — он с подозрением покосился на свой пах. «Или изменения настолько медленные, что заметны будут на самой последней стадии?»

— Было бы хорошо, если бы у наших лаборантов хватило мужества на такой саботаж, — негромко сказал Хольгер, оглядевшись по сторонам. — Джеймс Марци может применять свои проекты к себе и оставить нас в покое…

— Надо было расстрелять его ещё на Деймосе, — подвёл итоги Линкен, закрывая сайт и поднимаясь из-за стола. — Гедимин, ты меня искал… не просто так?

Сармат кивнул.

— Плавиковая кислота, — сказал он. — Первая проба. Взрываться ничего не будет, но сам опыт интересен.

— Нагрев до шестисот градусов? — Хольгер задумчиво сощурился. — Да, надеюсь, ты прав, и обойдётся без взрывов. Это было бы весьма неприятно.

— Эй, команда Джеда! — крикнул кто-то на весь информаторий, и Гедимин, сузив глаза, повернулся к источнику шума. — Подождите меня, я с вами!

Кенен с обычной широкой ухмылкой стоял рядом с Алексеем. Венерианец, не обращая на него внимания, быстро набирал текст, отсылал и набирал снова. Гедимин увидел на экране отблеск его глаз — они светились.

— Команда? — медленно повторил ремонтник.

— Ну да, и я хочу к ней присоединиться, — закивал Кенен. — Алекс тоже не отказался бы, но слишком занят. Готовит свою самку к поездке на Венеру.

— Что? — Линкен, сузив глаза, потянулся к шраму на затылке.

— Обычное враньё, — буркнул Алексей, повернувшись к сарматам. — Кенен не может не вставить слово. Чем глупее, тем лучше. На Венеру сейчас не пускают зевак. А я бы посмотрел, что там сейчас делается. Как мартышки всё это чинят…

Гедимин хмыкнул.

— Они всё чинят одинаково, — вполголоса заметил он. Алексей усмехнулся.

— Джессика читала о тебе в новостях. Спрашивала, не расстреляли ли тебя за сбитый дрон.

Кенен ткнул Гедимина в бок и проворно отскочил.

— Ты не меняешься, Джед. По-прежнему неотразим. Все самки твои!

— Кенен не может не вставить слово, — медленно проговорил Гедимин, глядя учётчику в глаза. Тот на всякий случай отступил ещё на полшага.

— Какая интересная новая подвеска у тебя, — сказал он. — Я её раньше не видел. Сделал новую? Можно посмотреть?

— Смотри, — Гедимин, сняв с нагрудного крепления маленькую, но тяжёлую цацку, протянул ему. Её конструкция была предельно проста — два спутника на металлических орбитах вращались вокруг «планеты» из красного гранита.

— Марс? — Линкен, забрав подвеску у Кенена, повертел её в пальцах и едва заметно усмехнулся. — Вижу базу на Фобосе. Агарта и Нергал тоже неплохо просматриваются. На деле их не так просто разглядеть — атмосфера мешает. И цвет уже другой, много зелени и синевы. А так — очень похоже. Будешь носить?

— Йорат попросил сделать, — ответил Гедимин. — Могу повторить для тебя. Красный гранит — не редкость.

Алексей громко фыркнул и повернулся к сарматам.

— А вы знаете, что на вас смотрят? — он кивнул на телекомп. — Камера включена. Джессика вас видит.

Линкен с тяжёлым вздохом шагнул в сторону и дёрнул за плечо Гедимина, оттаскивая его от телекомпа. Хольгер прошмыгнул за их спинами. Ремонтник покосился на глазок камеры и сделал ещё шаг в сторону — туда, где он для наблюдателя должен был расплыться в непонятное пятно.

— Эй! — Кенен, заглянув в монитор, помахал рукой и широко улыбнулся. — А звук тоже передаётся?

— Нет, разрешили только камеру, — ответил Алексей. — Не шарахайтесь, она работала всего одну минуту. И только в одну сторону. Джессика пишет, что добьётся двусторонней связи. Она очень рада видеть меня своими глазами… и видеть, как мы тут живём, мой мир и моих друзей. Она спрашивает, кто вы. Рассказывать?

— Твоя самка, твоё дело, — буркнул Линкен, потирая шрам. Его глаза потемнели и сузились, и Гедимин смотрел на него с беспокойством.

— Она не назвала тебя уродом, когда увидела? — спросил он.

— Она думает, что сарматы… красивые, — недоверчиво покачал головой венерианец. — Странные всё-таки эти мартышки…

— Да, — кивнул Гедимин, вспомнив последнюю встречу с самкой-инженером из Саскатуна. — Думаю, это хорошо. Она не будет говорить нелепости про слизь.

— Она передаёт привет всем вам, — Алексей ненадолго повернулся к экрану. — Говорит, что очень хочет приехать в Ураниум-Сити. Вы все ей нравитесь.

Линкен поморщился.

— Пойдём, Гедимин. Так мы ничего не успеем, — хмуро сказал он. — Ты, Кенен, останешься тут. Будешь улыбаться самке Алексея, если она ещё раз включит камеру.

«Этой самке разрешили посмотреть на Ураниум,» — думал Гедимин по пути к пустынному аэродрому. «Возможно, разрешат приехать. Кажется, Алексей к ней привык. Я бы тоже не отказался с кем-нибудь поговорить. Особенно если он знает, чем уран отличается от плутония…»

21 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Между воротами ангара и моечной ямой громоздились наваленные друг на друга куски корпуса глайдера, платформа с двумя осями и несколько труб, тронутых коррозией; подступы к яме они перекрывали надёжно — за горой металлолома полностью скрылось не только оборудование, занявшее треть моечной ямы, но и Гедимин, возящийся с вентилями. По крайней мере, сам он, стоя у ворот, не мог ни разглядеть, ни узнать Иджеса, изучающего те же вентили.

«Проверка…» — Гедимин приоткрыл заслонку и повернулся к яме. Сейчас реактор был пуст, гальваническая установка под полом — отключена от сети, запасы тетрафторида урана — спрятаны в подвале на другом конце ангара; можно было не устанавливать защитное поле и спокойно наблюдать, как стекает вода по безобидно выглядящему баку и очень прочно прикреплённому к нему газовому баллону с едва заметным швом посередине. Баллон был пуст и вымыт дочиста изнутри и снаружи. Что было его содержимым, нельзя было догадаться даже по маркировке — Гедимин счистил её до металла.

Иджес протиснулся между стеной ангара и завалами труб и встал рядом с ванной. Она пустела так же быстро, как заполнялась.

— Так и будешь гонять воду? — спросил Иджес, заглянув в сточное отверстие. — Если просто наполнить и так оставить, не сработает?

— Нужно охлаждение, — качнул головой Гедимин. — Постоянное охлаждение. Даже этого может не хватить.

Он закрыл вентиль и задумчиво посмотрел на трубы. «Увеличить напор или попробовать так? Если перегреется, мало не будет…»

— Так! Той штуке, которую мы на днях зарыли в лесу, хватило таза с водой, а этой — не хватит? — недоверчиво покосился на установку Иджес. — Это какой должен быть нагрев? Оно что, тоже висит на сети? Не закоротит от полива?

Он хотел заглянуть под бассейн, но ничего не увидел, кроме пола моечной ямы, выстланного прочным фрилом, и едва заметной щели — там была крышка подпола, и Гедимин старательно её прятал, пока монтировал установку.

— Греться будет изнутри, — сказал Гедимин, откручивая половину пустого баллона. Внутри были крепления для самодельных кассет — решётчатых фильтров. «Рассчитать охлаждение… Если всё пойдёт как надо, тут будет конденсация. Останется счистить кристаллы…» Он придирчиво осмотрел швы. «Прикрыть чем-нибудь перед запуском. Чем плотнее, тем лучше. Если внутрь натечёт…»

— Как называется эта штуковина? — спросил, обойдя груду металлолома, Йорат. Гедимин посмотрел на него удивлённо — сармат настороженно щурился, и его глаза казались более тёмными, чем обычно. «Тёмный угол,» — подумал Гедимин. «Видимо, из-за этого. Или ещё раз объяснить меры предосторожности? Не помешает.»

— Пламенный реактор, — ответил он и потянулся за насадкой для распыления фрила, оставленной на краю ямы. — После обеда будет пробный запуск. Если его не трогать, он совершенно безвреден, но на всякий случай — пока он здесь, не снимай респиратор, а при малейшем жжении в глазах — уноси ноги.

— Уверен, что это… должно быть здесь? — Йорат кивнул на установку; его глаза потемнели и сузились, и дело было не в плохом освещении. — Ремонтники беспокоятся. На той неделе ты работал с плавиковой кислотой…

— Никто не пострадал, — нахмурился Гедимин. — Простейшая техника безопасности. Ничего не трогайте, и беспокоиться будет не о чем.

— Им не нравятся эти опыты, — продолжил Йорат; он как будто не расслышал его слова. — Чем дальше, тем они опаснее. Когда этот реактор взорвётся, что будет с ангаром?

— Восстановимые повреждения, — сузил глаза Гедимин. — Объём так мал, что серьёзного вреда не причинит. Если вы так боитесь, оставайтесь в той части ангара, пока я не демонтирую установку. Там она вам не навредит.

— Верно, — кивнул Иджес. — Йорат, ты механик или мартышка? Тебе что, совсем не интересно? Скоро Гедимин начнёт обогащать уран…

По лицу ремонтника пробежала едва заметная судорога, и Гедимин удивлённо мигнул. «Я что-то не учёл в подготовке? До сих пор никто не показывал недовольства…»

— Я пока не видел, чтобы ты собирал центрифуги, — продолжил Иджес, не глядя на Йората. — Думаешь, им хватит здесь места? Я видел их на «Тёплом Севере» — они выглядели громоздкими. Я не против, но макаки могут догадаться…

Гедимин покачал головой.

— Здесь не будет центрифуг, и именно поэтому. Есть другой способ, быстрее и… безопаснее. Но придётся пожертвовать одним лучевым резаком. Или не одним. И я не уверен, что потом получится его отремонтировать.

Иджес хмыкнул.

— Интересно звучит. Я бы не отказался помочь. Только там, где нет урана. Пока ты всё это будешь собирать, но не тогда, когда оно заработает. На обогащение урана лучше смотреть издалека.

Гедимин, усмехнувшись, хотел ему ответить, но Йорат тронул его за плечо. Ремонтник выглядел угрюмым; теперь он не смотрел командиру в глаза — разглядывал пол ангара и носки сапог.

— Ты всерьёз намерен обогащать уран? — хмуро спросил он. — Сначала кислота, потом ядовитый взрывчатый газ, а теперь ещё радиация и угроза ядерного взрыва? Знаешь… по-моему, ты не в себе. И все ремонтники со мной согласятся.

— Кому я объяснял про критическую массу? — недобро сузил глаза Гедимин. — Ни о каком взрыве даже речи не пойдёт. Если бы это делалось так просто… Ладно. Думай что хочешь. Повторять объяснения не буду.

— Мне не нужны твои объяснения, — Йорат поднял взгляд, и Гедимину на мгновение стало не по себе. — Мне нужно, чтобы закончились эти игры. Чтобы ты из-за своих идиотских выдумок не подвергал опасности всю базу. Разбери это и уничтожь. Я говорю от имени всех ремонтников. Мы все хотим, чтобы ты это сделал.

Гедимин мигнул. «И он ещё говорит, что я не в себе… Вот мартышка!»

— Я разберу установку не раньше, чем закончу серию опытов, — ровным голосом ответил он. — Надеюсь, вам всем хватит ума к ней не прикасаться. Иначе — я ни за что не отвечаю.

Он отвернулся и склонился над основанием бака. Оно уходило в дно бассейна и ещё глубже, в подпол, к подогреваемой гальванической ванне и воздушному насосу. «Было бы легче работать, если бы попутно не приходилось никому ничего объяснять,» — думал он, под увеличительным стеклом разыскивая неустранённые трещины и поры. «Отправлять всех куда-нибудь на время опытов… На руднике, наверное, слишком спокойно в последнее время, всем нечем заняться. Придумать какую-нибудь внеплановую проверку, и пусть занимаются делом…»

— Гедимин — командир базы, — бросил за его спиной Иджес. — Если он что-то делает — значит, так нужно. Не нравится — иди на другой рудник.

— Я не один пойду, — отозвался Йорат. — Механик он, может быть, хороший, но на голову он болен. Его на эа-мутацию проверять надо, а не…

Гедимин, отложив стекло, развернулся всем телом и шагнул к ремонтнику.

— Повтори, — сказал он, сузив глаза. Йорат судорожно сглотнул и попятился, нащупывая удобный обломок трубы.

— Эй! — Иджес, выставив перед собой бывшую дверцу глайдера, втиснулся между сарматами. — Тихо! Я и охрану могу позвать.

В наступившей тишине за стеной ангара загудел приземляющийся глайдер. Судя по звуку, он остановился напротив ворот. «Обед,» — Гедимин покосился на часы. «Надо поесть. Видимо, я перегрелся за работой. Так действительно все начнут шарахаться…»

— Ладно, — буркнул Йорат, выпустив из рук трубу, и пошёл к воротам. Иджес облегчённо вздохнул и укоризненно посмотрел на Гедимина.

— Я послежу, чтобы он сидел тихо, — пообещал он. — Работай. Нет ничего плохого в твоих опытах. До сих пор никто не поранился — так же будет и дальше.

25 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Защитное поле над установкой уплотнилось до полной непрозрачности, только по его поверхности пробегали редкие серебристые всполохи, а из-под купола доносился ровный гул газового факела и размеренное шипение воды, испаряющейся на раскалённых стальных стенках. Гедимин провёл рукой над жидкостью, убегающей в сточное отверстие, — ладонь прошла сквозь редеющий горячий пар. «Напора не хватает,» — сармат покосился на вентиль. Заглушка была поднята полностью. «Слишком сильный нагрев,» — Гедимин присел рядом со стальным баком, спрятанным под защитным полем; теперь гул горящего газа стал ещё громче. «Через полчаса надо будет остановить реакцию. Не следовало полагаться на мартышечьи насосы, на такие температуры они не рассчитаны…»

— Гедимин, ты здесь? — голос Иджеса сквозь респиратор звучал глухо и неразборчиво. Сармат обошёл груду металлолома и остановился, с опаской глядя на купол защитного поля и утекающий в вытяжку густой пар. Гедимин оглянулся, сквозь нагромождение труб увидел оранжевые комбинезоны, — ремонтники, не считая Иджеса, собрались у дальней стены ангара, так, чтобы между ними и установкой было максимальное расстояние. «Разумно,» — сармат одобрительно хмыкнул.

— Слежу за температурой, — сказал Гедимин, жестом приказывая Иджесу остановиться. — Нагрев слишком сильный. После обеда придётся всё отключить, пусть остынет.

— Ты сегодня не ел, — напомнил Иджес. — Тебе контейнеры сюда принести?

— Не нужно, — качнул головой сармат. — Оставь там, я потом поем.

Он отошёл от дышащей жаром установки, сел на обломок трубы, — от ворот тянуло прохладой, и это было очень кстати. «Уплотнитель отошёл,» — подумал он, ненадолго отвлёкшись от реактора и того, что в нём происходило. «Надо поправить. Закончу здесь — и займусь.»

Шипение пара стало громче. Насторожившись, Гедимин поднялся, подошёл к бассейну, но не увидел ничего нового. Влага стекала по раскалённым бокам установки и падала на дно, смешиваясь с прохладной водой; вся она испариться не успевала — всё работало, как было задумано. «Ошибка слуха,» — подумал сармат, выбираясь из облака пара в продуваемый коридор. Защитная пластина над глазами помутнела от оседающих на ней брызг, и ремонтник потянулся за ветошью, чтобы протереть её.

— Гедимин, глуши свой агрегат, — хмуро сказал Йорат; он оставил еду и подошёл ближе, к самой груде металлолома. — Он шипит, как пробитый радиатор. Сейчас это всё рванёт!

— Вода испаряется на горячем металле, — пожал плечами сармат. — Ничего странного. Вчера и позавчера установка работала так же.

— Нет, не так же, — сузил глаза Йорат. — Она шипит, воет и трещит, и раньше так не было. Вырубай её, пока не взорвалась!

— Трещит?! — Гедимин мигнул и, забыв о недовольном ремонтнике, сделал шаг к реактору. «Пробой?!»

Он успел заметить мягкий подземный толчок, услышать громкий треск, а за ним — хлопок… и грохот разлетающейся в клочья стали. Фундамент ангара, искрошив толстое напольное покрытие, вздыбился высокой волной и рухнул обратно. Стены сложились внутрь, и гору обломков вместе с шаром защитного поля накрыл проломившийся потолок. Гедимин, растянувшийся на полу и придавленный раскатившимися трубами, слышал, как шкворчит плавящийся фрил.

— Глуши! — заорал он, выбираясь из-под завалов, и сам пополз к уходящему в стену кабелю. Оранжевая тень метнулась к стене, выдранный из розетки кабель упал на пол, и Гедимин услышал, как стихает под полом негромкий треск. Облегчённо вздохнув, он попытался встать, но на спину обрушился сильный удар, и сармат растянулся во весь рост.

— Доигрался? — с двух сторон его пнули под рёбра, третий удар пришёлся ниже, в живот. Гедимин вскинулся, ему почти удалось подняться, — но кто-то сел сверху, прижимая его к полу.

— Держи его! — ещё двое уселись на ноги, третий с силой вывернул Гедимину руку, так, что захрустели кости. Он дёрнулся ещё раз и почувствовал, как в шею упирается «жало» лучевого резака.

— Только дёрнись, — прошептал ему в ухо Йорат, прижимая резак к горлу сармата. — Доигрался, кретин? Доволен?

Сквозь покорёженную маску Гедимин увидел, что его обступили ремонтники. Трое сидели на нём сверху, четвёртый — Йорат — придавил коленом его правую руку. Кто-то с яростным воплем врезался в строй сарматов, но двое ремонтников повисли на нём, третий подставил подножку, — и рядом с Гедимином на пол, приглушённо ругаясь на северном наречии, грохнулся Иджес.

— Вы, уроды, с ума посходили, что ли… — прохрипел он, но Йорат бросил тому, кто его держал, лучевой резак, и Иджес замолчал. Гедимин рванулся, но всё, что у него получилось, — немного приподняться над полом. Четвёртый сармат с размаху сел ему на поясницу, и ремонтнику осталось только хватать ртом воздух.

— Доволен? — Йорат поднялся на ноги и подобрал что-то с пола. — Опыты у него…

Гедимин шевельнул высвободившейся рукой, дотянулся до обломков, но брошенный им кусок металла только чиркнул по сапогу Йората — а потом кисть захрустела под весом ремонтника, наступившего на пальцы.

— Йорат, — прохрипел Гедимин, пытаясь повернуть голову, но тот, кто сидел у него на спине, с силой надавил ладонью на затылок. — Ничего не трогай, там фтор…

— Мать твоя пробирка, — тихо и беззлобно сказал Йорат, опуская обрезок трубы на предплечье Гедимина. От второго удара по размозженным костям у сармата потемнело в глазах. Йорат наступил на рану, примеряясь, чтобы ударить ещё раз, но тут заскрежетали ворота.

— Эй, внутри! — закричал охранник, пытаясь отодвинуть створку. — Что там? Вы там живы?

Ремонтники шарахнулись в стороны. Йорат, сплюнув, отшвырнул трубу в груду обломков и попятился. Гедимин поднялся на ноги. Перебитая рука свисала под странным углом, кровь стекала по боку и капала на пол. Гедимин подхватил висящую кисть, прижал руку к груди. Острая боль быстро отступала, сменяясь глухой, тянущей. Сармат посмотрел на осколки раздробленной кости и криво усмехнулся.

— Добьёшь?

Дверь с грохотом выгнулась внутрь, и створки, не выдержав, упали. В ангар шагнули двое «Маршаллов», ещё один выглянул из-за их спин.

— Всем стоять! — гаркнул он. — Тески, мать вашу так, что здесь было?!

Он уставился на дымящиеся обломки, просевшую крышу и обрушенные стены. Двое его спутников смотрели на отступивших ремонтников, потёки крови на полу и Гедимина, прижимающего к груди сломанную руку.

— Авария, — прохрипел он. — Взрыв аккумулятора. Сильные кислоты. Ничего не разбирайте, сразу в яму.

«Броненосец» посмотрел на него, побелел под бронёй и шумно выдохнул.

— Врача сюда! — крикнул он, развернувшись к воротам. — Авария!

…Ожог на шее, смазанный анестетиком, напоминать о себе перестал в ту же секунду; неприятно ныли мышцы спины, принявшие на себя удар, но, судя по ощущениям, рёбра, а тем более — позвоночник, остались целы. Гедимин лежал на спине, вытянув в сторону правую руку. Комбинезон с него стащили, разрезав на части, и сармат-медик теперь водил по его груди и животу холодным датчиком. Широкий жёсткий обруч обхватил правое плечо, закрепив сломанную конечность, анестетик, вылитый на рану, заглушил боль, но шевелиться лишний раз не хотелось.

— Внутри всё цело, — сообщил медик, отключая прибор. — Спина завтра пройдёт. Ещё что-нибудь чувствуешь?

— Рука, — Гедимин повернул голову и поморщился — не столько от боли, сколько от досады.

— Будем чинить, — вздохнул медик, жестом подзывая помощника. — Дай ему воды… Отключать мы тебя не будем, вырубим только руку, так что лежи тихо. Можешь спать. Процесс долгий и — для тебя — скучный.

Он просунул под браслет на плече Гедимина толстый кусок прорезиненного скирлина и обернул вокруг руки. Обруч сместился, прикоснувшись к коже холодной стальной кромкой.

— Что это? — Гедимин повернул голову, но видно было плохо.

— Станнер, — отозвался медик. — Нормальный наркоз на сарматов не действует. Отключим нервы в руке, если повезёт — зашьём тебя раньше, чем они заработают.

— Станнер? — Гедимин попытался приподняться, чтобы рассмотреть устройство получше.

— Тебя что, целиком вырубить? — сузил глаза медик. — Не дёргайся. Нам ещё твои кости собирать. Будешь ходить со стержнями в руке. Потом рассосутся. Всё, теперь молчи. Разряд!

Обычного для станнеров треска Гедимин не услышал, но рука от плеча до кончиков пальцев внезапно онемела. Он видел, как её тщательно вытирают от крови, как разворачивают и перекладывают, как взрезают кожу и мышцы там, где их не вскрыли удары стальной трубы, и как осторожно вылавливают из раны осколки кости. Руки он не чувствовал; слегка ныла ушибленная спина, но куда сильнее болел раскалённый ком под рёбрами. Грудь стянуло невидимым обручем. «Январь, начало,» — вспомнил ремонтник, когда в последний раз чувствовал это неприятное давление на рёбра. «Когда мне выжгли мозг. А теперь… Да, вот этого я не ждал. А надо было.»

— Вставай, — сармат-медик протянул Гедимину руку. Ремонтник развернулся, опираясь на здоровую ладонь, резко выпрямился — и обнаружил себя сидящим на полу. Перед глазами всё плыло.

— Да не так быстро! — двое медиков подхватили его подмышки и поставили на ноги. Сармат несколько раз мигнул — в глазах прояснилось. «Станнер,» — недовольно сощурился он. «Не люблю станнеры.»

Правая рука в прозрачном коконе поверх мягких повязок неподвижно висела на груди — её привязали к ремню, перекинутому через шею. Гедимин попытался шевельнуть забинтованными пальцами — мышцы подчинились, но неохотно и с большим опозданием.

— Через полчаса заработают, — сармат-медик отлепил от груди Гедимина последний датчик. — Иди в палату. Неделю просидишь тут, под присмотром. Если не будешь дёргаться не по делу, всё срастётся.

— Сидеть здесь? — сармат мигнул. — Это обязательно?

— Это на случай эа-мутации, — ухмыльнулся медик. — Чтобы зараза, если что, осталась тут. Иди, отдыхай. Воду и пищу тебе принесут.

— Это называется эа-формированием, — сузил глаза Гедимин. — Вы не макаки, чтобы путать слова.

Медики переглянулись и фыркнули.

— Иди-иди, — один из них похлопал сармата по здоровому плечу. — Во всех документах это эа-мутация. Хорошо, что не просто «мутация»! У нас осталось целое слово…

Гедимин раньше не был внутри госпиталя — никогда ещё ему не доводилось заходить дальше приёмного покоя. Палата оказалась немного просторнее, чем его комната в бараке. Вместо брошенного на пол матраса была кровать метровой высоты, прикрученная к полу, — одной рукой Гедимин не смог её сдвинуть. Она стояла у окна, выходящего на аэродром, но сейчас смотреть было не на что — глайдеры стояли неподвижно, как и многочисленные нефтевозы. «Кажется, под озером нашли много битума,» — подумал ремонтник, пересчитав их. «Интересно, кто-нибудь пробовал перегонять нефть в субстрат? Интересный опыт, если не забыть откачать кислород…»

Он поморщился — слово «опыт» заставило всплыть в памяти все недавние события. «Йорат был прав,» — с досадой подумал Гедимин, устраиваясь на постели — смотреть на аэродром ему уже не хотелось. «Вся база была против моих занятий… против меня. С марта я был их командиром и думал… Гедимин, ты всё-таки идиот. Их командиром был Йорат, а ты даже не знал об этом. Они все согласились с ним, а не с тобой. Все…»

Он лёг на спину, прикрыл глаза и лежал так долго — пока невидимый обруч, опоясавший грудь, не начал разжиматься. Тогда Гедимин поднялся и вышел из палаты.

— Куда?! — медик, сидевший у телекомпа в коридоре, выпрямился и встал посреди дороги. Сармат остановился.

— Тут есть выход в сеть? — он кивнул на телекомп.

— Уже заскучал? — хмыкнул медик. — Да, есть. Но надолго не пущу.

— Я быстро, — пообещал Гедимин, пристраивая обездвиженную руку на столешницу. Этот телекомп мало отличался от тех, что стояли в городских информаториях; очень скоро перед сарматом был нужный бланк письма. «Антуану Тэ Гэ Моранси,» — набрал он и поморщился. «Когда уже эти макаки уйдут из нашего города?..»

— Эй, ты куда пишешь? — забеспокоился медик, заглянув ему через плечо.

«Освободить меня от должности старшего механика на базе «Жёлтое озеро»,» — перечитал Гедимин и, поудобнее пристроив правую руку, продолжил: «И перевести на любую из выщелачивающих установок, где нужны рабочие. Если таковой не найдётся, назначить уборщиком на любом руднике.»

— Моранси. Увольняюсь, — коротко ответил он и ткнул в экран, отсылая письмо. «Через три дня будет ответ. Когда выйду из госпиталя, на базу уже не вернусь. Хорошо было бы забрать уцелевшее оборудование и уран… А, скорее всего, всё это уже зарыто в лесу. Может быть, найду…»

— Эй-эй, — медик осторожно похлопал его по плечу. — Ты хорошо подумал?

— Не о чем тут думать, — Гедимин поднялся из-за стола и пошёл в палату. «Что там, всё-таки, взорвалось? Похоже, вода протекла на электроды… Как я мог не услышать треск? Даже Йорат услышал раньше меня… Что-то надо делать с герметичностью, иначе до обогащения дело не дойдёт. Хорошо ещё, что фтор остался под куполом…»

Он снова лёг и прикрыл глаза; спать он не планировал, но мозг отключился сам — бессонные ночи за опытами не прошли даром. Разбудил его негромкий стук в стекло, и он, вздрогнув, сел на кровати.

За изгородью из колючей проволоки, опутывающей госпиталь, стояли Хольгер и Линкен. Взрывник держал наготове мелкие камешки — один из них только что отскочил от прочного стекла. Гедимин постучал по окну в ответ. Сарматы довольно усмехнулись. Хольгер, оглянувшись, просунул руку сквозь изгородь и коснулся стекла, Гедимин приложил свою ладонь поверх его пальцев. Из-за спины Линкена выглянул Кенен Маккензи, широко усмехнулся и закивал. Гедимин приоткрыл окно — едва заметной щели было достаточно, чтобы впустить в палату звуки.

— Эй, атомщик! Как тебя угораздило? — Линкен кивнул на забинтованную руку. — Все пальцы целы? Завтра зайду и пересчитаю…

— Ошибся в расчётах, — недовольно сощурился Гедимин. — Взрыв гремучей смеси. Жаль, ангар пострадал. Но могло быть и хуже.

— Взрыв, — ухмыльнулся космолётчик. — И, как обычно, без меня. Долго тебя тут продержат? Не могу дождаться, когда ты покажешь, откуда взял гремучую смесь. Сколько ждать — неделю, две?

Гедимин качнул головой.

— Не думаю, что смогу это показать. В обозримом будущем, — сказал он. — Есть большая вероятность, что с опытами придётся покончить.

26 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Круглая присоска пискнула и мигнула красным светодиодом, отделяясь от запястья Гедимина. Сармат-медик подставил ладонь и поймал её.

— Вчера я мутантом не был? — хмуро спросил Гедимин. Медик усмехнулся.

— Лаборатория утверждает, что не был. Но вчера — не сегодня. Что-нибудь странное чувствуешь?

— Скуку, — отозвался бывший ремонтник, разминая забинтованную кисть. Пальцы зашевелились ещё вчера вечером, но каждое их движение неприятно отзывалось в раздробленном предплечье.

— Значит, мозг в порядке, — хмыкнул медик. Всё, что нужно было проделать с Гедимином, уже было проделано, можно было бы уйти, — но он не спешил, сидел у кровати, разглядывая ремонтника и что-то обдумывая.

— Когда тебя выпустили из клонария, сколько было вас в партии? — спросил он. Гедимин мигнул.

— Спросить уже некого, — ответил он. — Но знаю, что мне дали номер тридцать пять.

— Это я видел, — кивнул медик. — Не уверен в достоверности… А сколько в этой партии было сарматов с жёлтыми глазами?

Гедимин пожал плечами и сощурился от боли — раздробленные кости не давали о себе забыть.

— Анестетик? — сармат-медик похлопал по карману. Гедимин качнул головой.

— От него мысли путаются. Я не знаю, кто ещё был в партии. Так и не поговорил ни с кем из них. Возможно, их всех убили.

— До мозга он, положим, не доходит, — медик посмотрел на ампулы с анестетиком и убрал их в карман. — Но настаивать не буду. Значит, убили…

Он развернулся к двери.

— Зачем ты спрашиваешь? — запоздало удивился Гедимин. — Это существенно?

— Не думаю, — медик не стал поворачиваться к нему. — Отдыхай. Пойду проверю пробы. Вечером скажу, мутант ты или нет.

Время тянулось медленно. Очень давно Гедимину не приходилось ничего не делать столько часов подряд. «Посмотрим, можно ли выспаться вперёд,» — думал он, растягиваясь на постели; пока лежать удавалось только на спине, другим перемещениям мешала сломанная рука. «Было бы удобно…»

В коридоре послышались тяжёлые шаги, где-то лязгнули, смыкаясь, створки двери.

— Куда?! — раздражённо крикнул сармат-медик.

— Поговорить, — буркнул кто-то. — Пусти меня к нему. Эй, пусти, не будь макакой…

«Иджес?» — удивлённо мигнул Гедимин. Резким движением он сел на кровати, а спустя полсекунды уже стоял у двери. Иджес вполголоса препирался с сарматом-медиком; Гедимин услышал фразу на языке Севера и хмыкнул.

— Ну вот, разулся, — после недолгой возни буркнул Иджес. — Теперь пустишь?

— Иди, но если что — охрану позову сразу же, — хмуро ответил медик.

— Уран и торий… — вздохнул сармат-северянин, открывая дверь. Гедимин отступил на шаг и смерил его задумчивым взглядом. Иджес был без сапог, в новом чистом комбинезоне; вчерашние синяки и ссадины успели затянуться.

— Пришёл добить? — негромко спросил Гедимин, машинально оглядывая комнату в поисках чего-нибудь тяжёлого. «Сначала ты думаешь, что они тебе враги, потом успокаиваешься… потом лежишь и сращиваешь кости,» — мелькнуло в голове. Иджес растерянно мигнул.

— Ты в себе? — он показал пустые ладони. — Я защищал тебя, между прочим. Помнишь?

Гедимин, помедлив, кивнул.

— Ты не ранен? — спросил он. Иджес качнул головой и шагнул вперёд. Гедимин обнял его здоровой рукой, не обращая внимания на боль в раздробленном предплечье — северянин невольно надавил на больную конечность.

— Жёваный крот! — Иджес осторожно погладил забинтованные пальцы. — Йорат — больной ублюдок. Хочешь, я уроню на него кран?

Гедимин покачал головой и часто замигал — отчего-то защипало в глазах.

— Хорошо, что ты пришёл, — сказал он, опускаясь на кровать, и хлопнул здоровой ладонью по свободному месту рядом с собой. — Пора прощаться. Я больше не ремонтник.

— Знаю, — кивнул Иджес. — Макаки сказали. Ещё утром, у глайдера. А в обед я написал заявление. Ты куда пойдёшь?

Гедимин хотел пожать плечами, но вспомнил о больной руке и досадливо сощурился.

— Пока не знаю.

Может, дело было в анестетике, а может, в бессмысленном валянии на кровати с утра до вечера, — мысли ворочались в черепе медленно и неохотно, и информация доходила с большим запозданием.

— Жаль, — вздохнул Иджес. — Уйти я ушёл, но хотел присоединиться к тебе.

— Ты… ушёл? — информация наконец дошла до мозга, и Гедимин изумлённо мигнул. — Оставил базу? Но зачем? Йорат ничего не имел против тебя…

— Он и против тебя ничего не имеет, — хмыкнул Иджес. — Собирался звать обратно. Ты бы видел их рожи с утра, когда пришла макака с новостями! Он ещё приползёт уговаривать. Но я с этим ублюдком больше дела не имею.

— Сейчас он — командир базы? — спросил Гедимин, почти не сомневаясь в ответе. Иджес поморщился.

— Макаки — идиоты, — он хотел сплюнуть, но посмотрел на ремонтника и смутился. — Да, он теперь там главный. И я там не останусь.

Что-то зашуршало под окном, Гедимин обернулся и увидел за оградой группу ремонтников. Один из них встретился взглядом с сарматом и помахал ему сложенным вчетверо листом. Гедимин сузил глаза.

— Йорат, — Иджес резко поднялся и показал в окно северянский жест. Ремонтник за оградой пожал плечами и снова помахал листком.

— Хочет говорить, — северянин посмотрел на Гедимина.

— Пусть говорит, — сармат приподнял раму на пару миллиметров. Йорат закивал и просунул в окно сложенный листок.

— Ишь ты, письмо, — хмыкнул Иджес, разворачивая послание. На отмытом скирлиновом листе было напечатано несколько строк.

— «Мы хотим, чтобы вы двое вернулись,» — прочитал вслух северянин, сглотнул просившееся на язык выражение и продолжил. — «Мы согласны, чтобы Гедимин был командиром и работал на базе. Я, Йорат Ло, готов попросить прощения за сломанную руку и побои. Но я сломаю ему обе руки, если он продолжит опыты с ураном. Отвечайте — согласны или нет?»

Гедимин пошевелил забинтованными пальцами и досадливо сузил глаза.

— Напишешь ответ?

— О чём речь, — кивнул Иджес, выглядывая за дверь. — Эй, друг…

Сармат-медик стоял у окна и хмуро смотрел на собравшихся там ремонтников, пока двое в палате пытались совладать с писчим пером.

— Разучился, — вздохнул Иджес, выводя корявые буквы. — Во всём нужна тренировка. Так, я пишу — «командуй, как знаешь, мы не вернёмся»?

— Оборудование… — запоздало вспомнил Гедимин и поморщился. — Что-нибудь уцелело?

— Из того, что взрывалось? Это всё на свалке, — махнул рукой северянин. — То, что в подвале, цело. Весь твой уран и сломанный лазер.

— Напиши, что я заберу всё это из ангара, — сказал сармат. — Как только срастётся рука. И больше туда не зайду.

Иджес просунул листок под раму, и тот выпал под ограду, на кучку жёлтых листьев. Йорат подобрал его и развернул.

— Я бы охрану позвал, — проворчал медик, настороженно глядя на сборище за окном. — Так как именно ты сломал руку?

— Накрыло отлетевшим обломком трубы, — ответил Гедимин. — Обойдёмся без охраны.

Через несколько минут в окно постучали. Листок снова просунули в палату.

— «Нам не нужны твои вещи, можешь их забрать,» — прочитал Иджес. — «Мы хотим, чтобы вы оба передумали. Гедимин, ты хороший механик. Ты не должен уходить.» Вот не знаю — он мутант или тупица?

— Анализы чистые, — буркнул медик. — Очевидно, второе. Как они с тобой справились? Впрочем… очевидно, всей толпой. Странно, что никто из них не попал в медчасть.

— Что ты пишешь? — мигнул Гедимин, заглянув в листок.

— Ответ, — сказал Иджес, выводя последнюю северянскую букву.

— Он туда не пойдёт, — сказал медик, прочитав послание. — Он не макака.

— Его проблемы, — бросил северянин, проталкивая листок под раму. Гедимин стоял у окна и смотрел, как ремонтники, собравшись группой, недолго что-то обсуждают, а потом разворачиваются и уходят.

— Опять на шахту, — вздохнул Иджес. — А эти пусть командуют. А мы посмотрим.

— Йорат — хороший командир, — заметил Гедимин, отвернувшись от окна. — Он быстро всех объединил. Он справится.

— Урод он, — поморщился северянин. — Сдать его надо было.

— А он бы сдал меня, — сармат посмотрел на светло-серую «пыль», въевшуюся в кожу. Облучение, несмотря на все меры предосторожности, продолжалось, — «налёт» потускнел, но не стёрся. «Интересно, что по законам макак положено за мои опыты? Скорее всего, расстрел…»

27 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Кровезаборник с громким сигнальным писком отделился от руки Гедимина и упал в подставленную ладонь сармата-медика.

— Всё ещё не мутант, — хмыкнул тот, подсоединяя к прибору пустую ёмкость для крови. — Даже странно. Теперь ты, Иджес.

— Зачем? — подался назад сармат-северянин.

— Ты сидишь в госпитале — должна же от этого быть польза, — медик ловко поймал его за руку и прицепил кровесборник. — Не хочешь — выход свободный.

— Вот упырь, — покачал головой Иджес, но послушно вытянул руку, дожидаясь, пока прибор возьмёт пробу.

— Лучше некуда, — кивнул медик, принимая «насосавшийся» кровесборник. — Теперь можете поесть.

Гедимин протянул Иджесу контейнеры с пайком. Тот забрался на кровать и сел рядом с ним, раскладывая по карманам смятые исчирканные листки.

— Эа-мутация, — протянул он, будто пробуя слово на вкус. — Слушать стыдно. Интересно, как теперь принято называть мутантов Саргона?

Медик хмыкнул.

— Эа-сарматы.

Иджес поперхнулся.

— Чего?! Серьёзно?! Вот мартышки…

— Логика здесь просматривается, — заметил Гедимин. «Кронион теперь эа-сармат? Не думаю, чтобы его это волновало. Если он вообще жив…»

Иджес перевернул контейнер с Би-плазмой и подозрительно осмотрел его. Никаких значков на упаковке не было.

— Что-то нам давно не дают мутагена, — сказал он, вскрывая плёнку. — Раньше мы его ели каждую неделю. Неужели свернули проект?

— Видимо, макаки научились считать, — отозвался Гедимин. — Или у них кончились наклейки. Или, что хуже, мутаген уже отработал своё.

Он посмотрел на медика. Тот развёл руками.

— Если судить по анализам, то физиологически вы можете размножаться… естественным путём, как говорят макаки и мартышка Джеймс. Но проблемный орган находится не между ног, он здесь… — медик постучал ногтем по лбу чуть выше брови. — Координация, впрыск нужных веществ… Это сложнее настроить, чем простейшую гидравлику или образование новых клеток. Ладно, отдыхайте. Пойду поищу эа-клетки.

Дверь за ним закрылась. Иджес, отобрав у Гедимина пустой контейнер, закинул все обёртки в мусорный бак под окном и снова уселся на кровать, перебирая обрывки чертежей.

— К демонам размножение. Так ты думаешь сделать один фторирующий реактор…

— Это должно ускорить процесс, — сказал Гедимин, зажимая листок между пальцами правой руки. Их уже разбинтовали, от глубоких ссадин осталась сетка рубцов, кисть двигалась свободно — только повязка на предплечье не давала Гедимину развернуть её правильной стороной и использовать для черчения.

— Установка должна быть очень прочной и совершенно герметичной, — Гедимин провёл ещё одну линию вокруг схематичного изображения бака с подающими трубами и отходящей вытяжкой. — У нас мало фтора. Вот здесь и здесь я поставлю кассеты с тетрафторидом…

Кто-то постучал в окно. Иджес отработанным движением спрятал чертёж под комбинезоном. Гедимин поднялся на кровати и увидел, как из-за ограды ему машет перчаткой Лилит. Он вскинул ладонь с растопыренными пальцами, и самка, усмехнувшись, дотянулась до окна и ещё раз постучала. Гедимин приподнял раму — так, чтобы могла пролезть рука — и просунул ладонь в щель.

— Живой? — громким шёпотом спросила Лилит, прикасаясь к его пальцам. — Натворил дел… Там ведь не аккумулятор взорвался, верно?

Гедимин посмотрел поверх её плеча на аэродром. Шёл мелкий дождь, и окно туманилось, но за взлётной полосой были чётко видны силуэты курящих охранников в экзоскелетах.

— Макаки у тебя за спиной, верно? — усмехнулся Гедимин. Лилит фыркнула, быстро огляделась по сторонам и поморщилась.

— Значит, не аккумулятор. Джед, ты полный псих!

Сжав его пальцы на прощание, Лилит отошла от ограды. Сармат смотрел ей вслед не более секунды — соскучившийся Иджес ткнул его кулаком в бок.

— Самки! Давай продолжим. Что там со фтором?

Из коридора послышался стук смыкающихся дверных створок, а затем — сердитый окрик сармата-медика.

— Пропусти нас, мы тут по делу, — сказал пришелец, и Гедимин сузил глаза, узнав голос Йората. Иджес поднялся с кровати, приподнял её за спинку и с досадой покачал головой — она была привинчена к полу прочными болтами.

— Выверните карманы, оба! — приказал медик. «Оба?» — Гедимин мигнул. «Всего двое? Интересно, кто второй.»

— Береги руку, — прошептал Иджес, прикрывая ремонтника плечом. — За окном бак. Я их задержу, ты выберешься и кинешь его сюда.

Дверь распахнулась. На пороге стояли двое сарматов в оранжевых комбинезонах со знаками старших механиков. Медик вошёл следом, переглянулся с Гедимином и похлопал по браслету с тревожной кнопкой. Ремонтник едва заметно усмехнулся. «Чем-то не тем мы занимаемся,» — подумал он. «Причём все мы.»

— Хороший вечерок, Гедимин, — слегка наклонил голову Йорат Ло. — Надеюсь, ты идёшь на поправку. В мыслях не было искалечить тебя всерьёз.

Гедимин сузил глаза.

— Чего тебе?

— Я пришёл за вами, — сказал Йорат; его веки дрогнули, но он выдержал тяжёлый взгляд сармата. — Я не выгонял тебя, Гедимин. Было бы достаточно твоего отказа от опасных и бессмысленных опытов в ангаре. Я прошу прощения за причинённый тебе вред. Если ты готов вернуться на «Жёлтое озеро»…

Гедимин покачал головой.

— Одного раза достаточно, — он провёл пальцем левой руки по бинтам на правой.

Второй ремонтник, до того молча разглядывавший сарматов, кашлянул, напоминая о себе.

— Мы встречались на Летних полётах, — сказал он Гедимину, протягивая руку. — Я Торкват Марци, старший механик «Волчьей речки». Мне стало известно, что ты ищешь новую работу. Я был бы рад, если бы ты перешёл к нам на базу.

Гедимин мигнул.

— Тогда у тебя будет шестнадцать… — он посмотрел на Иджеса и осёкся. — Семнадцать ремонтников. Что скажут мартышки?

— Двое моих рабочих согласны перейти на «Жёлтое озеро», — сказал Торкват; он выглядел немного смущённым — что-то тревожило его. Йорат пожал плечами.

— Если Моранси подпишет, пусть будет так, — буркнул он. — Мне нужны механики, раз двое из них решили сбежать.

Торкват поднял взгляд на Гедимина. «Новая база,» — думал тот в растерянности; всё менялось быстрее, чем он успевал это обдумать. «Что же, это выглядит осмысленным.»

— Договаривайся с Моранси, — сказал Гедимин, протягивая руку Торквату. — А я согласен.

— Я пойду туда, куда пойдёт Гедимин, — хмуро сказал Иджес, положив свою ладонь поверх его пальцев. — Он — мой командир.

— Когда вас выпустят из госпиталя, я буду ждать, — кивнул Торкват.

 

Глава 17

02 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Дождь начался ещё вечером, и, судя по журчанию в водостоках, продолжался всю ночь. Мелкие капли на ветру с озера летели наискосок, заливая маску и затекая под комбинезон. Ручьи сбегали по ярко-красной разметке, и каждый шаг по переулкам сопровождался плеском. Гедимин посмотрел под ноги, пошевелил пальцами в холодной воде и покосился на люк ливневой канализации. Зарешёченное отверстие было на месте и почти не забилось опавшими листьями, но ручьи текли мимо — люк оказался на небольшой возвышенности. «Вот макаки,» — сузил глаза сармат. «Даже это рассчитать не смогли.»

Над аэродромом надрывались гудки — утренняя смена отправлялась на рудники, ремонтники рассредотачивались по базам. Глайдеры один за другим выруливали на взлётную полосу перед ремонтным ангаром. Гедимин покосился на группу сарматов в оранжевых комбинезонах, собравшуюся у полосатого «Бьюика» с надписью «Жёлтое озеро» по борту, отвернулся и быстро зашагал к пока ещё пустующей полосе перед медчастью. «Волчья речка» — гласила разметка.

— Эй! — тут же окликнули его. От группы ремонтников отделился Иджес, провёл ладонью по залитой маске и направился к Гедимину.

— Уран и торий! — раздался знакомый голос. За Иджесом к сармату подошёл Торкват Марци. Он выглядел смущённым и глядел под ноги. Гедимин пожал ему руку и вопросительно посмотрел на него.

— С этого дня они работают с нами, — Торкват, подняв руку Гедимина, обвёл взглядом собравшихся вокруг ремонтников. — Гедимин Кет и Иджес Норд, новые механики «Волчьей речки». Сегодня они вместе со мной работают на первой установке. Вопросы?

Кто-то прикоснулся к спине Гедимина и тут же отдёрнул руку.

— Тот самый Кет, атомщик? — синекожий ремонтник с Юпитера окинул сармата недоверчивым взглядом. — Тебя что, в самом деле выгнали с «Жёлтого озера»? Они там что, астероидом ушиблись?!

— Хватит, — одёрнул его Торкват. — Все на борт!

Полосатый «Бьюик» развернулся перед ними и распахнул посадочный люк. Синекожий, переглянувшись с Торкватом, втиснулся на место рядом с пилотом. Гедимин вошёл в фургон и сел на прикреплённый к полу матрас у стены. «Интересно, что у них там с работой,» — думал он, прислушиваясь к шуму двигателя. «Этот глайдер, по крайней мере, исправен.»

Струи дождя стекали по наклонным окнам ремонтного ангара. Гедимин, загнав свободные глайдеры под защитное поле, разглядывал гудящие трансформаторы, высокие цистерны с предупреждающими знаками и красные трубы, тянущиеся от них к лесу. Из мусорного бака выглянул мокрый взъерошенный енот. На крыльце столовой, теснясь под навесом, курили двое охранников в блестящих от воды экзоскелетах, за окном виднелись силуэты со стаканами в руках. «Почти как на «Жёлтом озере»,» — заключил Гедимин, выбираясь под дождь. «Но вместо озера здесь река. Надо будет изучить окрестности…»

Ворота ангара закрылись за ним, и ремонтник услышал тонкий скрип. Он развернулся, поддел створку пальцем и заглянул в проём в стене. «Где-то стёрлась смазка,» — он, не глядя, достал из кармана одну из отвёрток и склонился над креплениями стенной панели. «Надо посмотреть.»

— Гедимин, — Торкват дотронулся до его руки. — Подожди. Есть разговор.

— Надо смазать подшипник, — недовольно сощурился Гедимин, но всё же повернулся к новому командиру. Насторожившийся Иджес, до того копавшийся в ящиках под верстаком, поднялся на ноги и подошёл поближе.

— Подождёт, — сказал Торкват, покосившись на дверь. — Сначала решим вопрос статуса. Ты был командиром «Жёлтого озера», но здесь командир — я. Это факт, и это подтвержено документами. Но мне кажется, что ты, со своими умениями и навыками, стал бы куда лучшим старшим механиком, чем я. И мне неловко видеть тебя на месте обычного ремонтника. Я готов уступить тебе…

Гедимин покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я — ремонтник. Из меня плохой командир. Можешь спокойно давать мне поручения. Если они разумны, они будут выполнены.

— Не наговаривай на себя, — сузил глаза Иджес. — Из-за пары бешеных ублюдков…

— Йорат объединил их. А я — нет, — буркнул Гедимин. — Торкват, какая работа намечена на сегодня? Мне нужно будет немного времени и миниглайд. В ангаре «Жёлтого озера» кое-что осталось…

— Бери глайдер, — кивнул Торкват. — Любое время, на твой выбор. Сегодня никакой плановой работы, только вызовы, по необходимости.

— Хорошо, — Гедимин повернулся к стенной панели. — Тогда я займусь дверью.

«Может, это приведёт мысли в порядок,» — думал он, откручивая крепления. Вроде бы не было причин для волнения — ни рудник, ни ангар, ни работа практически не отличались от оставшихся на «Жёлтом озере» — и всё равно сармату было слегка не по себе. То же самое чувствовал, судя по темнеющим глазам, Иджес. Он сидел у тисков, в которых был зажат небольшой обломок халькопирита, примерялся к нему с лучевым резаком и, так и не прикоснувшись, отводил руку и вздыхал.

— Никак не сосредоточиться, — пожаловался он, поймав взгляд Гедимина.

— Этот камень похож на крейсер, — сказал ремонтник, подойдя к верстаку и рассмотрев обломок. — Вот эти выступающие рёбра выглядят как ряды турелей «Юрия».

— У «Юрия» здесь десантные палубы, — качнул головой Иджес, указав на вмятину на камне. — Выглядит так, будто ему вспороли борт. Возможно, это мысль… Скажи, когда соберёшься на озеро. Я полечу с тобой.

Дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто тучами. «Много жидкой воды!» — Гедимин усмехнулся, вспомнив, с каким выражением на дождевые потоки смотрят сарматы-инопланетники. «Интересно, что может течь с неба на Энцеладе? Аммиак? Жидкий азот?»

Снаружи ремонтный ангар «Жёлтого озера» выглядел точно так же, как раньше. Гедимин поискал взглядом следы недавнего взрыва, нашёл свежие швы на стенах — больше ничего не напоминало об аварии, уничтожившей пол-ангара. Ворота открылись легко и бесшумно, и сармату снова стало не по себе. «В этом нет смысла,» — подумал он, переступив порог. «Все ангары построены по одному образцу. Различий нет.»

— Отличный механик, но с головой совершенно не дружит, — со вздохом сожаления договорил Йорат; он сидел у верстака, перед ним на полу устроились двое незнакомых Гедимину сарматов. «Новички из бригады Торквата,» — опознал их ремонтник.

Йорат, почувствовав движение воздуха от раскрывающихся ворот, не успел оборвать фразу — и теперь, увидев пришельцев на пороге, едва заметно вздрогнул и опёрся о верстак, готовый в любой момент вскочить. Гедимин показал ему пустые ладони.

— Yi» taikka, — сказал он вполголоса. — Я пришёл за своими вещами, командир Йорат.

Старший механик угрюмо кивнул и махнул рукой в сторону пустой смотровой ямы и неподвижного электрокрана.

— Никто не узнал, что там. Забирай, пока охрана не видит.

Направляясь к урановым тайникам, Гедимин украдкой обернулся и посмотрел туда, где ещё неделю назад была его лаборатория, и велись любопытные опыты. Никаких её следов он не увидел. В восстановленной моечной яме ждал своей очереди глайдер-урановоз, прикрытый защитным полем; завалы из труб и кусков жести растащили, швы в полу залили фрилом.

Тайник на противоположном конце ангара был цел. Подняв плотно пригнанную крышку, Гедимин вынул генератор Арктуса, почти готовую лазерную камеру и два десятка герметичных ёмкостей, залитых вспененным скирлином. «Восемь с половиной килограммов,» — Гедимин прикидывал вес контейнеров, быстро раскладывая их по карманам, часть запрятал под одежду. «Очень много отходов. И чистота конечного продукта под большим вопросом. Надо найти анализатор, проверить, что получилось на последней стадии. Возможно, ни о каком обогащении речь не пойдёт…»

— Торкват знает, чем ты занимаешься? — спросил, неслышно подойдя сзади, Йорат. Иджес, сузив глаза, шагнул в сторону и поудобнее перехватил тяжёлый генератор. Гедимин покосился на него и едва заметно качнул головой. «Это лишнее.»

— Я выполняю обычную работу ремонтника, — ровным голосом ответил он. — Это известно Торквату.

— Ты понял, о чём я спросил, — Йорат кивнул на детали лазерной камеры, обмотанные ветошью. — Он знает, что в его ангаре будут обогащать уран?

— Можешь предупредить его, — отозвался Гедимин.

Новички, удивлённо мигая, смотрели им вслед, когда двое сарматов выходили из ангара на мокрый аэродром. Тучи слегка расступились — как раз настолько, чтобы пропустить луч солнца. Свет, отражаясь от взлётной полосы, дробился и мерцал, и Гедимин задумчиво щурился, глядя на неё. «Надо взять много мелких линз и добавить им подвижности. Эффект должен быть интересным…»

— Гедимин, — Иджес, занявший в кабине глайдера место рядом с пилотом, тронул его за руку. — Йорат в чём-то прав. Если ты будешь строить лабораторию в ангаре «Волчьей речки», надо спросить разрешения у Торквата. Эти опыты опасны, даже без толпы злых сарматов за спиной.

Ремонтник пожал плечами.

— Очевидно, ангар — плохое место для таких опытов, — пробормотал он, поднимая глайдер в небо. — Помоги мне вывезти реагенты в посёлок.

…«Давно я тут не был,» — думал Гедимин, спускаясь по мокрому склону на дно оврага. Если бы не хрупкие детали в карманах, он преодолел бы этот путь в два прыжка. Иджес шёл за ним, тоскливо оглядываясь на полосу препятствий.

— Пойдём, а? — он ткнул Гедимина в спину и указал на спортивные сооружения.

— Сходим, — пожал плечами ремонтник. — Можешь сразу туда отправляться. Оборудование я донесу.

— Хорошо, — закивал Иджес и, вручив Гедимину генератор защитного поля, взбежал вверх по склону. Ремонтник огляделся по сторонам и, отодвинув с дороги смятую крышу от кабины рудовоза, протиснулся в знакомый тёмный проём. Тайник, переживший множество утрамбовок свалки, был на месте, и его крыша даже не просела. На ощупь Гедимин добрался до расширения, пинком закрыл вход покорёженным листом металла и сел на холодный пол. Несмотря на дожди, влаги в тайнике почти не было, только немного тумана сконденсировалось на потолке — и теперь он пролился Гедимину на макушку. Ремонтник пригнулся, провёл ладонью по мокрым волосам, достал фонарь и зажёг его. Свет отразился от влажного потолка, осветил большую «пещеру» вытянутой формы, её сужающиеся стены и несколько перегородок, добавивших своду прочности. Под одной из них Гедимин расстелил обрывки комбинезона и поставил на них контейнеры с ураном. Рядом, под той же бесформенной горкой ветоши, легла почти готовая лазерная камера. В другой «отсек» Гедимин задвинул генератор. Пока он пробирался под перегородку, луч фонаря нащупал дальнюю стену, скользнул по ней и утонул в полумраке.

«Тут есть ещё помещения?» — мигнул ремонтник. «Довольно большая ниша.» Прикрепив фонарь к капюшону, он пополз вперёд, туда, где сближающиеся стены должны были сомкнуться. Они сходились широким клином, упираясь в тусклую преграду; она не отражала свет и, пощупав её, Гедимин обнаружил под ладонью выступающие каменные плитки. «Известняковая плита,» — он снова мигнул. «Склон оврага? Это уже интересно…»

Ткнув осколком фрила в корпус фонаря, он направил его на уже пройденные туннели. Вспышка была короткой, но яркой, и весь лабиринт на долю секунды встал перед глазами сармата. На ощупь вернув фонарь в нормальный режим работы, он проморгался и удивлённо хмыкнул. «Десять метров в длину, четыре в самом широком месте, несколько отсеков… и влагонепроницаемость…» Он дотянулся до стыка плит и провёл по нему пальцем. «Укрепить своды, залить щели, сделать крепления для фонаря…» Гедимин поднял руку — невысоко, насколько позволял потолок пещеры. Два метра от пола до свода — слишком мало, чтобы сармат мог выпрямиться, но вполне достаточно для любого оборудования…

«Сделать вытяжку… и ещё нужна будет хорошая дверь,» — Гедимин покосился на крышку от кабины рудовоза. «Это подойдёт.»

Через десять минут он выбрался на поверхность, унося в кармане план, начерченный мазутом на обрывке ветоши. Завалив вход грудой разнокалиберных обломков строительного фрила, он огляделся по сторонам и, оттолкнувшись от наклонной плиты, кувырком пролетел вверх по склону оврага и мягко приземлился уже наверху. Сросшаяся рука слушалась его, как и раньше, легко выдерживала вес тела, и небольшое уменьшение мышц в объёме несущественно повлияло на силу. «Здесь будет моя собственная лаборатория,» — сармат оглянулся на свалку. «Как только я протяну туда две трубы и один надёжный кабель.»

05 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин, оглянувшись через плечо, запустил два пальца под плиту, присыпанную строительным мусором. Со стороны она выглядела как часть свалки — только потрогав её, можно было понять, что бессмысленные с виду обломки намертво в неё вплавлены. Покрытый такими же «украшениями» лист металла бесшумно отодвинулся в сторону, бронированный люк приоткрылся, пропуская пришельцев в убежище.

— Направо, до стены, там жди, — тихо сказал Гедимин Иджесу, пропустив его в тайник, и следом протиснулся сам. Извернувшись, он опустил за собой крышку люка и закрыл на задвижку. Внутри было прохладно — чуть теплее, чем на улице; Гедимин подставил ладонь под слабый сквозняк и довольно кивнул — вентиляция работала точно по плану. Нащупав в темноте изогнутый выступ на стене, сармат закрепил на нём фонарь и слегка сощурился перед тем, как включить его.

— Жёваный крот! — донеслось из дальнего угла. Иджес, прикрыв глаза ладонью, ошарашенно мигал. Луч фонаря, отражённый от зеркальных поверхностей, осветил всю «пещеру», от входного люка до каменной стены обрыва.

— Примерно так, — смущённо буркнул Гедимин, разворачивая ворох ветоши, втащенный в убежище, и доставая из карманов недостающие детали. Чуть больше минуты — и на подстилке уже лежал собранный пневмомолот, готовый к работе.

— Ничего себе, — покачал головой Иджес, медленно перебираясь от стены к стене и разглядывая стыки плит. — Вот такая комната сложилась случайно?! Лилит говорила, что тут есть нычка, но что такие хоромы…

— Одно плохо — слишком низкий потолок, — Гедимин привстал, наглядно показывая, что не сможет идти даже внаклонку. — Придётся ползать. Ползи вперёд, покажу тебе обрыв.

Уже третий день на полу не скапливалась влага — сармат заделал последние щели, не предусмотренные планом, и проложил вентиляционные ходы так, чтобы по ним внутрь ничего не текло. Он немного опасался, что их может раздавить бульдозер при следующей утрамбовке — для проверки он походил по ним и укрепил дополнительно то, что попыталось осесть или осыпаться.

— Так недолго штаны порвать, — Иджес, перевернувшись набок, потрогал колено. — Пол шершавый. Ветоши много — сделаю тебе наколенники. Так ползать будет удобнее.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Интересная мысль, — пробормотал он, обгоняя Иджеса и садясь у каменной стены. Тут в потолке была последняя щель, впускающая влагу, и Гедимин собирался прикрыть её козырьком, врезанным в обрыв, — но сейчас были дела поважнее.

— Лаборатория посреди города, — хмыкнул Иджес, устраиваясь рядом с ним. — В двух шагах не заметишь. И вот здесь будет твой… фторный реактор?

— Как только найду кислоту, — пообещал Гедимин, недовольно щурясь. «Ещё оставалось два литра в тайнике, не затронутом взрывом. Чем Йорату помешали мои реагенты?!»

— Это к нему детали? — Иджес увидел в открытой нише сваренные листы металла и пополз туда. — Большой… Думаешь, выдержит?

— Он не готов, — отозвался сармат. — Там ещё много работы. Без питания трудно. Пока займёмся коммуникациями.

Иджес посмотрел на потолок убежища.

— Провести сюда воду и электричество незаметно для макак… Умеешь ты находить себе занятия, Гедимин. Думаешь, никто не услышит, когда мы будем бурить?

— Мы рядом с аэродромом и почти под главной улицей, — напомнил Гедимин, щёлкнув ногтем по каменной стене. То ли вентиляция, то ли незаделанная щель пропускала звуки — гул грузовых глайдеров, объявления по громкой связи, лязгающие шаги сторожевых роботов у ремонтного ангара…

Он достал план. Небольшой запас скирлиновой бумаги, трижды отмытой, но ещё пригодной для письма (но не для печати), был спрятан в закрытой нише, несколько маленьких обрезков Гедимин в последнее время носил с собой, так же, как и ручку, выменянную в медчасти. Можно было сделать писчее перо самому, получилось бы, как минимум, не хуже, — но сейчас мысли сармата были заняты другим, и на мелкие опыты он не отвлекался.

— Чёрт, как в древности! — выдохнул Иджес. Гедимин посмотрел на него озадаченно.

— Помнишь, Хольгер рассказывал? Эти древние ма… учёные, — тут же поправил себя Иджес. — У них была бумага и такие вот писчие стержни. Тогда ещё не было смартов. И некоторые из них прятались. Тогда тоже были запрещённые занятия. Я плохо помню, — вот придёт Хольгер, расскажет лучше.

Гедимин смущённо опустил взгляд. Он хорошо помнил, как Хольгер пересказывал очередной фильм, — там шла речь об изучении устройства живого и происхождения жизни. Сегодня Хольгер и Домициан собирались смотреть продолжение, и ремонтник немного жалел, что он не с ними, — но лаборатория была важнее.

— К трубе я подберусь снизу, — он провёл пальцем по исчерченному листку. — Это очищенные стоки, их объём проверяют не так тщательно, как воду, идущую в город. Новая труба пройдёт вот так, тут будут вентили, а тут — насос обратного течения.

— Потянет? — засомневался Иджес, глядя на обрыв. Гедимин кивнул.

— Тут не больше пяти метров. Потянет, если трубы не порвёт. Вон там будет ниша с выходом и главным вентилем, всё полностью в скальной породе. Вспомню, как работать с пневмомолотом…

— Такому не разучишься, — хмыкнул Иджес. — Будем сменяться. А если затопит, мы тут не утонем?

— На свалке будет очень сыро, — усмехнулся Гедимин, — но утонуть не успеем. Теперь — о питании…

— Если порежем кабель, вся охрана будет здесь, — напомнил Иджес, покосившись на потолок. Мимо, громыхая на ходу, протопал «джунг» в сопровождении двух охранников в экзоскелетах. «Да, слышимость тут хорошая,» — подумал Гедимин, отодвигаясь от щели.

— Никто его резать не будет, — пообещал он, показывая приготовленные разъёмы и крепления. — Вскрыть обмотку, подсоединить, примотать, вывести отвод в тонкий жёлоб на склоне, прикрыть заслонкой. Будет нужно — подключаться, спускать кабель по жёлобу в лабораторию, прикрывать, после работы — сматывать. Без питания тут делать нечего, на аккумуляторе от глайдера фтор не получишь…

— Тут тебе, кажется, лучше взять это на себя, — недоверчиво покачал головой Иджес. — Я займусь водой. Начну бурить с ниши.

— Если посыпется песок, вылезай и жди меня, — сказал Гедимин. — На самой трубе буду работать я.

— Ты что, думаешь за один заход всё сделать? — хмыкнул Иджес. — Хорошо, если я на два метра продвинусь. Ладно, иди наверх. Только осторожно там…

Край оврага был изучен Гедимином до миллиметра — все подпорки, стяжки и швы дорожного полотна, оставшиеся от недавнего укрепления склона. «Копать резаком,» — усмехнулся про себя сармат, отодвигая опору и просовывая руку под сварной шов в полотне фрила. Слежавшийся щебень пополам с песком посыпался вниз. «Надо будет заглубить,» — напомнил себе Гедимин, освобождая руку и перебираясь на край дороги. Когда в покрытии появилось аккуратное отверстие, мимо проехал гусеничный глайдер. Сармат откатился к кустам, дожидаясь, когда земля перестанет дрожать. Просунутый под дорогу обрезок фриловой трубы показался в отверстии, — длины хватало. Выкинув несколько горстей гравия, Гедимин нащупал песчаную «подушку». Щуп погрузился в неё легко, но далеко не ушёл, и сармат довольно кивнул. «Здесь…»

Мимо — от ангара к грузовому аэродрому — проехал тягач с буровой установкой. Потревоженный песок выплеснулся из отверстия. Гедимин, лежащий под кустами, порадовался сумеркам и скверному зрению «мартышек», — сарматы давно бы его нашли.

Отверстие пришлось расширить — рука не пролезала. Толстая труба опустилась на последний сантиметр песка, Гедимин осторожно смёл его осколком фрила. Кабель был здесь — «жало» лучевого резака слегка подсветило его обмотку. «Attahanke…» — затаив дыхание, Гедимин отключил резак, опустил его к самому проводу и немного повернул руку так, чтобы надрез прошёл по обмотке, ничего более не задев.

Резак он включить не успел — что-то затрещало над ухом, и рука безвольно повисла, выронив инструмент в яму. Гедимин вскочил и увидел сверкнувшее сопло станнера. Два разряда вошли в грудь, и сармат с отчаянным воплем «Fauw!» растянулся на краю обрыва. Рука свесилась, судорожно подёргиваясь, Гедимин чувствовал под ней пустоту, но не мог ни поднять её, ни даже повернуть голову. «Станнер, три разряда,» — по крайней мере, внутри черепа осталось что-то неотключённое, но пользы от этого уже было мало. «Hasulesh!»

— Лихо ты его, — хлопнул себя ладонью по броне охранник в экзоскелете, склонившийся над сарматом. — Пикнуть не успел.

— В такую тушу не промахнёшься, — отозвалась вторая «мартышка» — судя по голосу, самка. Невидимый луч считывателя скользнул по лицу Гедимина, отозвавшись красными вспышками под веками.

— Бунтовщик, рецидивист, механик, — подвела самка итоги прочитанному на экране. — Что он тут ковырял?

— Погоди, не убежит, — отмахнулся самец. — Он хорошо лежит. Щёлкнуть тебя с ним?

— Давай!

На грудь Гедимина опустилось тяжёлое «копыто» экзоскелета — самка-охранник наступила на него и выставила напоказ все бластеры. Второй «броненосец» поднял смарт — ремонтник увидел краем глаза блик на экране.

— Дай глянуть! — самка потянулась за смартом, и Гедимин сузил глаза — её веса не хватало, чтобы сломать ему рёбра, но давление уже было очень неприятным.

— Просто плазма! — выдохнула «мартышка», заглянув в экран. — Домой отошлю. Теперь к делу. Что там за штуковина?

Гедимин увидел, как они склонились над отверстием в дорожном полотне, посветили внутрь и переглянулись.

— Диверсия, — сказал охранник. — Прямо у нас под носом. Он до кабеля докопался, хотел его разрезать!

— Кабель городской сети? — самка повернула смарт камерой к отверстию. — Грёбаный теск! Так и есть…

«Мартышка» нажала тревожную кнопку, и с поста охраны у озера долетел вопль сирены. Гедимина подняли, вывернув ему руки за спину; сармат не мог ни сопротивляться, ни стоять прямо — сползал по броне на подгибающихся ногах. «Расстреляют?» — после трёх разрядов станнера даже испугаться толком не получалось.

— Что ты тут делал, урод? — охранник встряхнул его, и Гедимин сощурился от боли в вывернутых руках.

— Проверял… целостно… ссть кабеля, — пробормотал он. «Теперь Иджесу вылезать нельзя. Интересно, он что-нибудь слышал?»

— Гедимин Кет? — подошедший охранник в «Шермане» посветил на сармата считывателем. — Опять? В карцер его.

06–09 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

За стеной ремонтного ангара загудела утренняя сирена. Гедимин при всём желании не мог бы выйти на работу, но невольно зашевелился и открыл глаза. Внизу, под зарешёченной галереей, было темно и тихо; приближалась зима, с каждым днём рассветало всё позже, и ремонтники уже несколько дней уходили на работу до восхода солнца. Через несколько минут двери ангара должны были открыться. Гедимин поднялся с пола, разминая затёкшие мышцы. «Если Иджеса до сих пор не привели сюда, он или успешно сбежал… или расстрелян,» — думал он и болезненно щурился — три разряда из станнера, полученные вчера, не прошли даром. Голова отяжелела, во рту пересохло.

Услышав за дверью металлический скрежет, сармат подошёл и постучал, а не получив ответа, с силой пнул бронированную створку.

— Где моя вода и пища?

За окошком, закрытым бронестеклом, что-то мелькнуло. Оно находилось слишком низко для сармата, на уровне груди, — заглядывать в него было удобно людям, но не искусственнорождённым. Засовы заскрежетали, и Гедимин сузил глаза — чинить этот механизм ему не хотелось, но и слушать, как его доламывают, было очень неприятно. «Чинильный рефлекс?» — невесело усмехнулся он.

— Назад! — в приоткрывшийся проём смотрели сопла бластеров, по три на каждой «конечности» экзоскелета. Гедимин отступил на шаг, и к его ногам шмякнулись два полных контейнера.

— Когда меня отпустят? — спросил сармат. Охранник испустил странное бульканье, бластеры качнулись — их сопла сошлись на Гедимине.

— Я делал свою работу, а меня ранили, бросили сюда и держали тут всю ночь, — продолжал сармат; ему удалось высмотреть под прозрачным щитком глаза охранника, и он заглянул прямо в них, прикидывая, сколько секунд человек сможет не отводить взгляд. Охранник вздрогнул.

— Грёбаный теск! Ещё откроешь рот, наглая слизь, и тебя ещё не так ранят, — он ударил кулаком по кнопке, и створка двери с лязгом вошла в пазы. Гедимин пожал плечами и подошёл к ограде галереи. Снизу тянуло холодным воздухом — главные ворота ангара открывались бесшумно. Зажёгся свет. Старший механик, повернувшись лицом к бригаде, распределял посты. Кто-то из ремонтников, увидев наверху Гедимина, помахал ему рукой.

Ворота приоткрылись снова, пропустив ещё одного сармата в оранжевом комбинезоне. Он, ни на что не отвлекаясь, сразу посмотрел наверх и выругался на языке Севера. Гедимин хмыкнул.

— Вчера всё прошло тихо?

— Тише некуда, — угрюмо кивнул Иджес, отходя к стене. Оттуда было лучше видно галерею, а пока в ангаре не начались работы, собеседникам не приходилось слишком громко кричать.

— Ты там цел? — Иджес пристально разглядывал Гедимина. Сармат потёр плечо — от вчерашнего разряда станнера осталось лёгкое покалывание в мышцах.

— Три разряда. Думать нечем, — пожаловался он, потирая висок. Иджес кивнул.

— Если не расстреляли, то выпустят, — сказал он без особой уверенности.

— Пока не выйду, ничего не делай, — предупредил Гедимин. — Меня обвиняют в диверсии. Ничего такого не было, но когда это мешало макакам?!

Дверь карцера лязгнула снова, ещё громче, чем в первый раз. В проём заглянул «Шерман».

— Выходи, теск. Руки за голову! Дёрнешься — сдохнешь.

Гедимин мигнул. Его выпустили из карцера, но непохоже было, чтобы собирались отпускать на свободу, — в коридоре, кроме «Шермана», стояли двое в лёгких экзоскелетах, и их оружие было направлено на сармата.

— Иди, — подтолкнул его один из охранников, становясь слева от него и опуская стальную «клешню» на левое плечо пленника.

— Гедимин Кет, механик базы «Волчья речка»… — «Шерман» за спиной говорил вполголоса, но сармат хорошо его слышал. — Неблагонадёжность, предельное неуважение к законам Атлантиса, провокации, дерзкое поведение и несколько недоказанных диверсий. Пару лет назад, кусок слизи, тебя пристрелили бы на месте. Но господин президент считает необходимым сохранять таже такие никчёмные жизни. Любая кирка и лопата полезнее и ценнее тебя, теск, но считается, что ты тоже нужен. Мэр Моранси разрешил дать тебе ещё один шанс. Мы переведём тебя в строгий карцер и посмотрим, на сколько часов хватит твоей наглости.

Снаружи разгорался рассвет, серое небо слегка порыжело по краям, напомнив Гедимину виденные в сети фотографии Марса. Роботы-уборщики ползали по улицам, смывая следы недавнего дождя и поглощая опавшие листья. Гедимина вели к обогатительному комбинату, и проходящие мимо охранники и немногочисленные сарматы оглядывались на него с удивлением и опаской.

— Меня пристрелили бы за проверку электрокабеля? — Гедимин хотел пожать плечами, но «броненосцы» держали его слишком крепко. Его толкнули в спину.

— Пошёл!

«Не верят. Странно,» — подумал сармат, сворачивая вместе с сопровождающими к проходной комбината. «Наверное, легенда не очень достоверная. Надо было лучше её продумать.»

Над комбинатом взвыла сирена, и Гедимин вздрогнул и напрягся — этот звук напомнил ему сигналы тревоги. Из проходной во двор, подгоняемые охраной и сторожевыми роботами, выбирались сарматы. Выгнали не всех — тех, кто, прийдя на работу, не успел разойтись по дальним помещениям, куда люди заходить боялись — но Гедимину показалось, что вышел весь комбинат. Он поискал взглядом знакомые лица и увидел в дальних рядах Хольгера. Сармат-инженер смотрел на него и растерянно мигал.

— Поселенцы Ураниум-Сити! — «Шерман» положил тяжёлую «лапу» на макушку Гедимина. — Этот сармат — механик с ремонтной базы по имени Гедимин Кет, внесённый во все красные списки. Любой, кто не совсем туп, сделал бы выводы и начал уважать законы. Но только не он. Вчера он был схвачен во время диверсии. Он пытался перерезать силовой кабель на первой стрит. Мэр Моранси распорядился о сохранении его жизни. Гедимин Кет будет первым сарматом, помещённым на трое суток в строгий карцер. По истечении этого срока мы позволим всем желающим поговорить с ним. Если и это не привьёт вам уважение к законам Атлантиса — начнутся расстрелы. Все меня слышали?

Никто не издал ни звука. Гедимин видел, как темнеют и сходятся в узкие щели глаза Хольгера — впрочем, долго сарматам переглядываться не дали. Ремонтника снова толкнули в спину, и две минуты спустя он стоял перед глухой бронированной дверью. По высоте она больше подходила для человека — сармат мог бы войти в неё, только сильно нагнувшись.

— Снимай комбинезон, — приказал «Шерман». — Медленно и без фокусов! Вы, двое, следите за ним!

— У меня и так ничего нет, — буркнул Гедимин. — Зачем у меня отняли бумагу и ручку? Они не взрываются.

Удар стальной «клешни» швырнул его лицом в стену, и сармат еле успел подставить руки.

— Делай, что сказано!

Дверь открылась; беглым взглядом ремонтник оценил её толщину и прочность — вышибить её было бы непросто даже из ручного ракетомёта. Сармата втолкнули внутрь, и он едва не налетел на дальнюю стену. Между ней и порогом было всего два метра, и два — от стены до стены. Макушка Гедимина коснулась потолка, едва он выпрямился. Три стены и дверь, узкие щели для вентиляции под потолком, ни светильников, ни подстилки на полу, — холодная гладкая ниша.

— Завтра утром получишь еду и воду, — сказал «Шерман», отходя от двери и подавая знак охранникам. — Выйдешь через трое суток. Закрывайте!

Дверь захлопнулась с гулким лязгом; он затих, и больше Гедимин не слышал ничего — ни звука закрывающихся засовов, ни писка сигнализации. Он налёг на створку — она не шелохнулась. «Изоляция,» — Гедимин на ощупь нашёл, где дверь примыкает к стене, попытался просунуть туда хотя бы ноготь — ничего не вышло. Тишина была полной — собственное дыхание казалось непривычно громким. Сармат провёл рукой по стене — обычно он мог нащупать, где именно лежат отопительные пластины, но здесь температура была одинаковой сверху донизу. «Занятно,» — ощупав оставшиеся стены, Гедимин сел на пол. «В чём смысл этого… наказания?»

Он рассчитывал постепенно привыкнуть к темноте, но глаза по-прежнему ничего не улавливали — похоже, ни один фотон сюда не проникал. Впрочем, от света пользы было бы немного, — как сармат ни шарил по углам, он не нашёл ничего, чем можно было бы оставить на стене след или провернуть один из винтов на двери. Посидев немного в неподвижности, он снова подошёл к створке и тщательно её ощупал. Винты, утопленные в металл и залитые сверху слоем фрила, сидели в резьбе плотно, и ни один не удавалось зажать в пальцах. Гедимин попытался сдвинуть винт ногтем, но после третьей попытки оставил его в покое и снова сел на пол.

«Довольно скучное место,» — подумал он. «Надо сосредоточиться на чём-нибудь дельном. Итак, подключиться к электросети у меня не вышло. Повторять, очевидно, не стоит…»

Полезные мысли упорно не шли в голову — отметая вариант за вариантом, Гедимин досадливо морщился. Если не думать о собственном реакторе и подобных сооружениях — а пока к ним соваться не стоило — оставался один способ. «Не знаю даже, что проще — добыть такой генератор или собрать самому,» — думал он, глядя в темноту. Нужные чертежи так и плавали перед глазами — протяни руку, и дотронешься… «Плутоний — нереально, однако если подумать о стронции…»

Оборвав цепочку мыслей, он прислушался. Это был не стук сердца, не шипение воздуха, выходящего из лёгких, — что-то тихо, но настойчиво скрежетало за стеной. Гедимин прижался к ней, вслушиваясь, и скрежет сместился на десяток сантиметров в сторону. Из-за противоположной стены послышался шорох и тут же затих. «Что-то движется сюда?» — сармат удивлённо мигнул, повернулся к щелям вентиляции — звук исходил не оттуда.

«Странно,» — Гедимин вернулся на прежнее место и усилием воли вернул мысли в прежнее русло. «Если не торопиться, то можно обойтись аккумулятором от глайдера. Но тогда нужен другой нагревающий элемент. То, что можно достать из стены, не даёт больше ста градусов. Возможно, углеводородная горелка?»

Забывшись, он потянулся к карману за листком бумаги и досадливо сузил глаза — ни листков, ни карманов у него не было. «Ладно, потом начерчу,» — сармат провёл пальцем по стене, вырисовывая деталь за деталью. В общий чертёж они не сложились бы, но Гедимин на это и не рассчитывал. «Температура будет высокой при минимальных усилиях. Но останется проблема копоти и горячего воздуха. Это могут обнаружить. Любой разведывательный дрон…»

Думать почему-то становилось всё труднее. Гедимин провёл ладонью по лбу и с удивлением обнаружил испарину. Он вдохнул глубже, протянул руку к двери, — ощущения не обманывали его. Бронированная створка постепенно нагревалась, и вместе с ней — воздух в камере.

— Эй! — крикнул сармат, поднимаясь на ноги, шагнул к двери, прикоснулся к ней — и отдёрнул руку. Винт, залитый прозрачным фрилом, наконец стал виден — он неярко светился красным. Спустя секунду тёмно-красное свечение разлилось по всей броне, и Гедимин попятился. Металл накалился докрасна, и исходящий от него жар едва можно было терпеть.

«Ловушка,» — сармат вжался в противоположную стену, завороженно глядя на горячую дверь. Свечение становилось всё ярче, и фрил медленно зашевелился — пошёл волнами, вспенился над наиболее ярко светящимися участками. На пол упала первая капля.

«Макаки решили убить меня,» — Гедимин отступил бы ещё дальше, но больше в камере не было места. «Изжарить тут заживо. Но зачем?!»

Дышать уже было невозможно — испаряющийся фрил обжигал лёгкие, от резкой вони слезились глаза. Гедимин опустился на пол — там было чуть-чуть прохладнее. «Респиратор,» — думал он, прислушиваясь к скрежету за стеной. «Вот что мне пригодилось бы…»

Фрил капал и шипел; сармат не смотрел на него, только слышал стук капель о пол. «Если выйду отсюда живым…» — перегретый мозг решил проснуться. «Надо будет подумать об охлаждении. Если текущая под обычным напором вода не давала нужного эффекта… если увеличить напор, на насосной станции могут забеспокоиться. Слишком большой отток будет подозрительным. Тогда… Можно сделать что-то вроде градирни… обрезки металлических труб, выведенные наружу для охлаждения… Сейчас холодная погода, зимой будет ещё холоднее. Вода быстро остынет. Можно будет наполнить один бак и пользоваться только им. Тогда отток не заметят. Да, я так и сделаю. Обрезков там много…»

Забывшись, он вытянул руку и коснулся двери — и тут же выпрямился, изумлённо мигая. И жар, и багровое свечение бесследно исчезли. Никаких потёков фрила ни на полу, ни на двери не было, — не изменилось ничего, только скрежет и шипение за стенами больше не стихали.

«Охлаждение,» — хмыкнул сармат. «Очень своевременно. Итак, градирня…»

Час — а может, больше — спустя он выпрямился, потянулся, разминая мышцы, и опустился обратно, потирая висок. С градирней всё было ясно, теперь мозг настойчиво требовал передышки и охлаждения.

Что-то светлое мелькнуло на стене, и сармат вздрогнул. Маленькое пятно холодного синего свечения бежало к двери, изредка останавливаясь и раскачиваясь на месте. Гедимин обернулся, высматривая на стене источник света, — но ничего не увидел. Синее пятно соскользнуло на пол и остановилось. По стене пробежало ещё три блика. Они поравнялись с первым и замерли — близко, но не сливаясь. Под самым потолком зарябило — неровная цепочка синих вспышек спускалась вниз, но, не добежав до пола, развернулась и перебралась на дверь.

«Насекомые?» — Гедимин протянул руку к бликам. Его ладонь должна была перекрыть луч — если дело было в постороннем источнике света — но пятна не потускнели. На ощупь они были прохладными, как озёрная вода в середине лета. Одно переползло на палец сармата и осталось там, покачиваясь из стороны в сторону. Гедимин поднёс палец ближе — ничего, похожего на животное, там не было, только световое пятно, ведущее себя как посаженный на руку жук. Оживившись, оно переползло на тыльную сторону ладони и свесилось с края, выпустив тонкие светящиеся волоски. Гедимин вернул его на дверь и озадаченно хмыкнул.

Пока он занимался исследованиями, синих огней стало больше. Сармат посмотрел на ближайшую «стаю», целеустремлённо бегущую по стене, начал пересчитывать «особей» и сбился на третьем десятке. Они переползали с места на место, и от их свечения по стенам шла синеватая рябь.

«Это похоже на черенковское свечение,» — отметил Гедимин и сел, смахнув с пола ещё одну «стаю». Существа не сопротивлялись — часть разбежалась от руки, часть перебралась на ладонь и оттуда перелетела на стены. Гедимин успел отследить «жуков» в полёте — маленькие светящиеся шарики со световыми волосками во все стороны. Он поднял взгляд на потолок — в странном свечении казалось, что никакой плиты наверху нет, а есть нависающая над сарматом тёмная вода, пронизанная синеватым светом. «Как на дне топливного бассейна,» — усмехнулся Гедимин, глядя на светлую рябь. «Красиво. Не знаю, что это, но красиво.»

…Наверное, он уснул и сам этого не заметил, — его разбудил скрежет расходящихся броневых плит. В нижней части двери открылось окошко, свет больно обжёг глаза, и сармат недовольно сощурился. «Черенковское свечение» пропало вместе с ползучими огоньками.

— Еда! — крикнул снаружи охранник. Гедимин видел в проёме тень от ноги экзоскелета, потом её заслонил просунутый под дверью контейнер. Внутри была жидкая, разбавленная водой Би-плазма.

— Пустой контейнер вернёшь! — охранник переминался с ноги на ногу, и — судя по голосу — что-то пугало его. Гедимин удивлённо мигнул.

— Ты видел синие огни? — спросил он, вскрывая контейнер. — Они собирались у двери. Это ты выпустил их наружу?

— Заткнись и ешь! — крикнул охранник. Гедимин пожал плечами. «Чего он боится?»

Как только пустые контейнеры были вытолкнуты за дверь, пластины брони снова опустились, и, когда они все вошли в предназначенные пазы, сармат снова остался в тишине и темноте. Ни странного скрежета за стенами, ни беглых огней, — он видел только черноту со всех сторон и слышал звук собственного дыхания. На ощупь добравшись до дальней стены, он сел на пол и в задумчивости пошевелил пальцами. «Надо отвести часть убежища под склад деталей и материалов. Сейчас на свалке ещё можно найти трубы и обрезки фрила, но навряд ли скоро начнут новое строительство, — пора делать запасы.»

Разметка плана будущей лаборатории и размышления о фторировании жёлтого кека надолго заняли сармата — впрочем, в темноте и тишине он не был уверен, что правильно измеряет время. Прошло часа два или несколько больше, прежде чем за стеной что-то зашуршало. «Опять,» — отметил Гедимин, не отвлекаясь от начерченной в мыслях модели реактора. Шорох сменился поскрипыванием — кто-то водил из стороны в сторону створки хорошо проржавевших ворот. Сармат поморщился, повернулся на звук — разумеется, никаких ворот там не было, только глухая стена.

«Непонятно, за счёт чего распространяется звук,» — Гедимин постучал по стене и снова убедился, что перед ним тридцать сантиметров сплошного фрила, стальная арматура и гладкая выстилка без каких-либо ходов или тайных ниш. «Если я слышу их, они могут услышать меня?»

Ворота снова заскрипели.

— Эй, ты, найди масло и смажь шарниры! — крикнул в темноту Гедимин. — Хотя бы топлива налей в паз…

Скрип прекратился. «Кажется, услышал,» — довольно кивнул сармат.

Он уловил краем глаза знакомое синеватое свечение, повернулся, надеясь увидеть беглые огни, — но стены оставались чёрными. Светилась его ладонь. Холодный синий огонь пробивался из-под кожи на запястье, перетекая на тыльную сторону ладони и пальцы. Гедимин изумлённо мигнул, поднёс вторую руку к «горящей», ткнул пальцем — свечение, задрожав, переметнулось на ноготь и почти мгновенно дотекло до запястья и охватило всю ладонь. Сармат потёр её о стену — кроме нескольких ярких вспышек, никакого результата не было, и фрил светиться не начал.

«Любопытный эффект,» — Гедимин разглядывал свои руки, прислушивался к ощущениям, но чувствовал только прохладу и лёгкое покалывание в кончиках пальцев. «Выглядит как черенковское свечение. Но это определённо не оно.»

Он выпрямился во весь рост, и тут же синий огонь охватил его с ног до головы. Гедимин, скосив глаз, видел свой сияющий размытый силуэт, свет казался ярким, но не дотягивался до стен — вокруг было всё так же темно, и сармат видел только себя. «Интересно,» — он провёл пальцем по груди и проследил за прерывистыми вспышками на коже. «Это не выглядит опасным. Красивое свечение. Жаль, здесь не получится его исследовать. Был бы, к примеру, счётчик Гейгера или вольтметр…»

Он вернулся на место и задумчиво усмехнулся. Ему вспомнились урановые стержни под водой и бесчисленные схемы, найденные на северянских сайтах. «Два килограмма обогащённого урана,» — он хмыкнул. «Скорее всего, меньше, слишком много примесей. Пусть даже полтора. Когда процесс будет отлажен, дело пойдёт быстрее. Через три или четыре года я наберу достаточно для небольшого реактора. Например, установка «Звёздного Кондора», третья или четвёртая модель. Они довольно просто устроены…»

Он, забывшись, опять похлопал себя по боку — на комбинезоне в этом месте были карманы, однако его рука наткнулась только на светящуюся кожу. «Тупые мартышки,» — сердито сощурился он. «Они думают, что я мог бы листком бумаги и ручкой взорвать камеру?!»

Что-то белело в тёмном углу — наверное, свечение Гедимина всё-таки дотянулось туда. Он наклонился и нащупал сложенный лист бумаги. Из него выкатилось что-то твёрдое, сармат похлопал ладонью по полу и подобрал невидимый предмет. На светящейся ладони вещь оставалась тёмной и расплывчатой, но её форма очень сильно напоминала писчее перо. Сармат развернул лист, поднёс к нему ладонь — бумага заблестела, но очень тускло. «Надо же. Это лежало тут, а я увидел только сейчас,» — Гедимин удивлённо мигнул. «Или не лежало? В любом случае, это мне и нужно.»

Чертёж установки «Звёздного Кондора» он знал на память — несколько раз порывался обсудить её с Хольгером и Линкеном, рисуя схемы на подручном материале. Обычный корабельный реактор для звездолёта-крейсера, легкоохлаждаемый, небольшой, но мощный… Гедимин быстро начертил бы его, если бы видел бумагу. Но лист светился тускло, то и дело темнел, и линии ложились вкривь и вкось. Сармат досадливо поморщился и переложил бумагу с пола на стену. «Хотя бы покрытие положили ровно…»

— Посветить? — послышалось сбоку.

— Давай, — кивнул Гедимин. На лист упал луч синего света, и все линии стали отчётливо видны — вместе со всеми допущенными ошибками и наползающими друг на друга элементами. Гедимин выдохнул сквозь зубы, кое-как удержал в себе то, что хотел сказать, — и только потом изумлённо мигнул и вскочил на ноги. Из стены, зажав в пальцах свинченный со шлема налобный фонарь, высовывалась четырёхпалая ладонь.

— Эй, ты куда? — светящийся палец щёлкнул переключателем, и фонарь погас. Из стены, всплывая, как из-под воды, проступило лицо.

— Как ты тут прошёл? — снова мигнул Гедимин, тщательно ощупывая стену там, куда погрузилась светящаяся рука. Никаких ниш и проломов не было — ни там, куда ушла конечность, ни там, откуда высунулась голова. Дотронувшись до щеки пришельца, сармат почувствовал лёгкий холод в пальцах и услышал смешок.

— Обычным способом, — светящийся высунулся из стены по пояс, а потом и вовсе шагнул на пол, осторожно попробовав поверхность широко расставленными пальцами. Теперь он стоял напротив Гедимина, с любопытством разглядывал его и косился на чертёж в его руке. Если не считать синей светящейся кожи, это был обычный сармат, одного роста с Гедимином.

— Стена сплошная, — заметил ремонтник, разглядывая пришельца. Он уже устал мигать, но глаза сами закрывались и открывались. «Кажется, тут было нарушено несколько законов физики,» — озадаченно думал он.

— Ты вроде просил света, нет? — видимо, и пришельцу надоело, что на него глазеют. — Не надо, так я пойду.

— Постой, — Гедимин протянул к нему руку, но остановился, не дотронувшись до плеча. — Не уходи. Тут довольно скучное место. Я — Гедимин Кет, ремонтник.

— Ага, — кивнул сармат. Его пальцы коснулись ладони Гедимина — и прошли сквозь неё, оставив ощущение прохлады. Он опустился на пол, поджав под себя ноги, и потянулся к чертежу.

— Можно взглянуть?

— Смотри, — Гедимин сел рядом с ним, сам посмотрел на листок и поморщился. — Дрянь, а не чертёж.

— Это поправимо, — пришелец провёл пальцем по кривым линиям, и ремонтник изумлённо мигнул — они выпрямлялись, врастая друг в друга. Схема собиралась по разбросанным по листу блокам.

— «Звёздный Кондор — три»? — светящийся повернул чертёж другой стороной.

— Прикидывал, что смогу построить в полевых условиях, — смутился Гедимин. — Ему много места не нужно…

— Интересная штука, — пришелец забрал у ремонтника ручку и слегка подправил несколько линий. — Но сложная. А ведь были экспериментальные модели, знаешь? Для гидросферных кораблей, для астероидных заводов…

— Видел, — кивнул Гедимин. — У некоторых — всего один управляющий стержень. Забавная конструкция, Лиску понравилось бы…

— Например, вот так… — сармат перевернул лист чистой стороной вверх и начал чертить. Гедимин, забыв обо всём, склонился над бумагой.

— Ненадёжно, — заметил он, когда светящийся закончил.

— Добавь бора, — пожал плечами пришелец.

— Заглохнет, — Гедимин повернул лист к себе и отобрал ручку. — Лучше так…

…Дверь оглушительно загрохотала, и сармат, вздрогнув, открыл глаза. Он лежал на полу, щурясь от ослепительного света; светящийся чужак исчез, как и почти завершённый чертёж реактора. Гедимин пошарил по полу, ничего не нашёл и досадливо сузил глаза.

— Эй, ты видел сармата? — спросил он у охранника, проталкивающего контейнер с едой под дверь. — Синий светящийся сармат. Он не назвал имени. Где он?

Ничего, кроме странного бульканья, из-за двери не донеслось. Без особой охоты выпив половину Би-плазмы, Гедимин бросил контейнер обратно. Есть не хотелось, и жажды он не чувствовал. «Как я мог пропустить, когда он уходил?» — вернувшись на привычное место у стены, сармат посмотрел в тёмный угол — может, безымянный пришелец вернётся?

— Почему не доел? — крикнули из-за двери. Гедимин не отозвался.

Дверь закрылась. Гедимин сидел, прикрыв глаза, и ждал. «Реактор… Мы остановились на получении тяжёлой воды,» — напомнил он себе. «И первый круг охлаждения… Говорят, были эксперименты со ртутью. Или ограничиться свинцом?»

За стеной раздался приглушённый грохот, и сармат вздрогнул — это был взрыв ракетомётного снаряда «Шермана», этот звук было бы тяжело не узнать. За первым взрывом прогремел второй — громче и ближе. Гедимин поднялся на ноги, повернулся на звук. Стена дрожала, покрываясь волнами синеватого свечения. Сверкнула вспышка. Из волн высунулась рука, попыталась уцепиться за стену, но, соскользнув, провалилась обратно. Гедимин ударил по светящейся поверхности — пальцы неярко засветились. Рука вынырнула снова, и сармат схватил её. Ничего, кроме холода, он не почувствовал — но пришелец ухватился и рывком выдернул себя из стены. Вслед ему сверкнуло пять вспышек.

— Hasulesh! — выдохнул светящийся, кивнув на стену. — Fauw ya ateske!

— Беги! — Гедимин шагнул вперёд, закрыв его собой.

Он ещё успел подумать, что поступает глупейшим образом, — но луч, ударивший из световых кругов на стене, ударил его под грудину, второй прошёл выше и правее, третий впился в живот. Гедимин увидел, как из-под кожи брызгает яркий синеватый свет, превращается в белый и стекает дымящимися каплями. Резкая боль пронзила тело. Он схватился за грудь, чувствуя на пальцах ледяную жидкость. Дышать было нечем. Уже не пытаясь удержаться на ногах, он медленно осел на пол, ударился виском о бронированную дверь, но не заметил боли. «Нашли, a-ah-hasulesh. Нашли…» — он хватал ртом воздух, но не мог наполнить лёгкие. «Чем они меня… чем…»

— Yi» fauweske, — прошептал кто-то над головой, холодная рука прикоснулась к виску. — Yi, a-ah-yi…

— Глупо, — прохрипел Гедимин, с трудом поворачиваясь к светящемуся сармату. — Если вернутся — успеешь уйти?

Сармат молча смотрел на него, гладил холодным пальцем его висок и часто моргал. В его руке был зажат слегка помятый лист, линии на нём расплывались.

— Я хотел его построить, — прошептал Гедимин, глядя, как пришелец вместе с чертежом расплывается, превращаясь в светящийся туман. — Кто построит теперь?

…Холодная вода обрушилась ему на голову, и он, не удержавшись, сел на пол, на мокрую гладкую плитку. Вывернувшись из-под водопада, он кое-как поднялся и только теперь открыл глаза. Свет был слишком ярким, мучительно обжигал глаза, предметы из него проступили далеко не сразу.

Он лежал посреди ямы с зарешёченным стоком, рядом из стены торчала широкая труба с отходящим от неё краном. От трубы, закрыв наглухо вентиль, быстро пятился охранник в экзоскелете. Напротив стоял его напарник с бластерами наизготовку и не сводил глаз с Гедимина.

— Видели? — крикнул третий «броненосец»; он стоял на краю ямы, повернувшись к ней боком, и смотрел на группу сарматов, собравшуюся в отдалении. — Все видели? Жалкое зрелище. Вот что будет с бунтовщиками. Они будут корчиться, пуская слюну, и биться о стены, таращить глаза и выть, — как этот шматок слизи! Он заходил в карцер с прямой спиной, гордый, как Статуя Свободы, — и что теперь?

Гедимин, сузив глаза, встал во весь рост. Плитка была скользкой, но удержаться на ней удалось. Он шагнул к экзоскелетчику, и тот, осёкшись, отступил на шаг.

— Стой!

— Гедимин, как ты? — на край ямы, оттолкнув охранника, вышел Хольгер. — Ты меня помнишь?

Его рука слегка дрожала, когда он тронул Гедимина за плечо. Ремонтник с судорожным вздохом прижал его к себе. Хольгер охнул.

— Скажи что-нибудь, — прохрипел он.

— Хорошо, что ты здесь, — сказал Гедимин.

Выпустив Хольгера, он огляделся по сторонам, посмотрел на себя — от синего свечения не осталось и следа, на груди и животе кожа осталась гладкой, не было даже кровоподтёков.

— Кто в меня стрелял? — спросил он. — Кто был атомщик? Как они все проходили сквозь стену?!

Хольгер растерянно мигнул.

— Эй, не толпитесь! — в зал, на ходу надевая респиратор, вошёл сармат-медик, двое помощников шли за ним. — Что здесь? Вы сожгли заключённому мозг?

— Он что-то несёт, — «броненосец» отошёл от ямы ещё дальше. — Ты знаешь, как лечить психов? Забирай его. Эй, сармат, ты теперь свободен!

— Ничего не бойся, Гедимин, — Хольгер погладил его по плечу. — Они пытали тебя. Сделали так, чтобы твой мозг перегрелся… и стал работать вхолостую. Что бы ты ни видел, это были галлюцинации. Перегретый мозг способен на многое. Это было страшно?

Гедимин покачал головой.

— Хорошо, что ты здесь, Хольгер. Но ещё хорошо было бы увидеть атомщика. Может быть, он галлюцинация. Но он не боится реакторов. С ним хорошо было думать вместе. Я бы остался ещё на сутки.

10 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прибор пискнул, отключаясь; датчики отлепились от затылка и висков Гедимина и повисли на проводах. Сармат утёрся ладонью и встал, поворачиваясь к окну. На флагштоке над аэродромом флаг Атлантиса мок под дождём, и ветер трепал мокрое полотнище.

— Из этого следует, что мозг разумного существа — весьма интересный объект, — размеренно продолжал рассказ сармат-медик, раскладывая датчики по гнёздам в футляре. — Ты согласен?

Гедимин кивнул. В госпитале он сидел уже почти сутки, неоднократно обвешивался разнообразными датчиками и рассказывал о том, что увидел в пустой тёмной камере. «Только галлюцинация,» — думал он с сожалением, вспоминая призрака-атомщика и почти законченный чертёж. «Хотя он давал дельные советы…»

— Если датчики не привирают, твой мозг работает в обычном режиме, — сказал медик, закрывая экран смарта. — Возбуждение погашено. Как ты себя чувствуешь?

— Странно, — отозвался Гедимин, потирая висок. — Всего лишь тёмная запертая комната, тишина — и мозг плавится, как реактор без охлаждения?

— Именно, — кивнул медик. — Причём такой же эффект наблюдался у людей. Года два назад, ещё на Марсе, я слышал о некоторых экспериментах Ассархаддона. Он весьма интересовался свойствами мозга… он многим интересовался. Очень интересные эксперименты, но материалы по ним засекречены напрочь. Даже Север молчит…

Гедимин мигнул. «Север скрывает информацию?! Это уже интересно…»

— Кто такой Ассархаддон? — спросил он. Сармат-медик вздрогнул всем телом и растерянно мигнул.

— Если не знаешь, то и знать незачем, — буркнул он. — Ты здоров. Сегодня выходной. Найди себе занятие подальше отсюда.

Небо потемнело на рассвете, и с тех пор облачный покров не размыкался, и мелкие капли дождя то и дело сыпались на посёлок. Иногда с озера налетал ветер — тогда они падали горизонтально. Гедимин, получив пригоршню холодных капель за шиворот, поднял капюшон. На посту у насосной станции двое охранников в экзоскелетах прятались под дроном-наблюдателем; он висел над ними неподвижно и изредка обшаривал окрестности ярким лучом прожектора. Над спортивной площадкой не умолкала музыка, но очередную порцию воззваний самцов к самкам и самок к самцам слушать было почти некому — двое сарматов лениво перебрасывались мячом, пятеро отошли к полосе препятствий и стояли там, что-то обсуждая. На закрытых от холодного ветра дверях пятиэтажек висели яркие картинки — груды фруктов и овощей, венки из осенних листьев. Под крышей информатория мигали круглые жёлтые лампочки — такие же, как в прошлом году, а из-за приоткрытой двери пахло ванилином и подгоревшей органикой. Гедимин, хмыкнув, направился к крыльцу. «Интересно, я пропустил праздничную речь?»

В вестибюле толпились сарматы и охранники, пахло этиловым спиртом, человеческой едой и обугленной изоляцией. Недовольный ремонтник с поселковой базы, сняв стенные панели, копался в проводке; Гедимин шагнул к нему, но его ухватил под руку вынырнувший из толпы у праздничного стола Кенен Маккензи.

— Ты же не собираешься работать сегодня, Джед? — ухмыльнулся учётчик, повертев перед сарматом очередным образцом еды — толстой хлебной лепёшкой, намазанной чем-то жёлтым и вязким. — Ты пробовал кленовый сироп?

…За дверью кинозала что-то громыхало, лязгало и скрежетало, и Гедимин сердито щурился — ему вспоминались вовсе не боевые действия, а партии новой техники, недавно привезённой в Ураниум-Сити, но уже разваливающейся на ходу. Выдавив себе в рот тюбик кленового сиропа, он поморщился и, не читая обёрток, проглотил несколько порций какой-то человеческой пищи.

— Чистая глюкоза…

— Да, горчицы не завезли, — развёл руками Хольгер, всё это время пристально разглядывавший Гедимина. Линкен, брезгливо покосившись на стол, хмыкнул.

— Вкусы у тебя, атомщик…

— Что нового сказал Джеймс Марци? — Гедимин кивнул на закрытую дверь кинозала. — Я пропустил что-нибудь важное?

— Ничего нового, — отмахнулся Линкен. — Мы — страшнейшая угроза для человечества, макаки выстояли, сплотившись, и их вымышленные друзья хранят их.

Он поморщился и провёл пальцем по новому шраму — розовой, почти уже побелевшей полосе, пересекающей подбородок.

— Осколок? — сузил глаза Гедимин, увидев полосу. Линкен, внезапно смутившись, отвёл взгляд.

— Он дрался с охраной на комбинате, — пояснил Хольгер, слегка отодвинувшись от взрывника — на всякий случай. — Когда узнал, что тебя схватили. Его сутки держали в карцере после этого.

— Вот как? — изумлённо мигнул Гедимин. Линкен криво усмехнулся, потирая шрам.

— Да, это была идиотская идея. Ни пользы, ни удовольствия.

— Ты хотел меня вытащить? Почему не рассказываешь? — ремонтник положил руку ему на плечо, и Линкен, смутившись ещё сильнее, накрыл её ладонью.

— Говорить не о чем. Вот если бы вытащил…

Из компьютерного зала выглянул администратор Броган и поманил к себе сарматов, закрепляя в пазах раскрытые дверные створки.

— Подождёте немного? Я напишу пару слов Джозефу, — сказал Линкен, занимая свободное место. Рядом сел Кенен, покосился на Гедимина и быстро развернул на весь экран окно проекта «Слияние».

— Последняя шахта закрыта в городе Ураниум-Сити на Канадских территориях, — вслух прочитал он. — Грубые варварские методы добычи руды отошли в прошлое. Теперь добыча ведётся на выщелачивающем оборудовании концерна «Вирм». Нормы еженедельной выработки возросли втрое…

Гедимин посмотрел на Линкена — взрывник как будто ничего не слышал, быстро набирая фразы в окне переписки, но свободная рука лежала поверх старого шрама, и лицо Линкена подёргивалось.

— Вечером мы можем вылететь в лес, — тихо сказал Гедимин, опускаясь на пол рядом с ним. — Есть азотная кислота и глицерин…

Линкен, повернувшись к нему, криво усмехнулся.

— Брось. Ценю твою заботу, но тебе сейчас рисковать нельзя. Тебя и так чуть не угробили. Ты ещё нужен тут живым, атомщик…

— Кто ты теперь? — спросил Гедимин.

— Я - взрывник, — сузил глаза Линкен. — А работаю на проверке скважин. Я привык, не беспокойся.

— Уран и торий! — вскинул руку в приветственном жесте один из сарматов за соседним столом. — Хорошо, что вы все снова здесь.

Гедимин кивнул.

— Как там твоя мартышка? — спросил он, узнав Алексея. Тот хмыкнул.

— Мне бы снова не помешал совет. Эй, Кенен!

— Да? Всегда рад помочь, Алекс, — закивал тот, поворачиваясь к венерианцу. Алексей посмотрел на него с сомнением.

— Джессика спрашивает, что у нас принято дарить на день рождения, и когда он у меня. Что ответить?

— В сети полно информации об обычаях макак, — нахмурился Хольгер. — Ты читал?

— Читал, понятнее не стало, — качнул головой венерианец. — Для них действительно так важен точный учёт дней существования?

— Их срок короток и точно выверен, — посмотрел на потолок Хольгер. — В их культуре очень многое завязано на прожитые дни. А дата, когда тебя клонировали, должна быть прописана в клейме.

Алексей прикоснулся к плечу и хмыкнул.

— Я его давно выжег.

— Пиши, что не помнишь, — махнул рукой Кенен. — У них принято в этот день ездить друг к другу в гости. А ты пока невыездной. Но если вдруг… попроси хороший смарт или миниглайд.

— Да ну тебя, — фыркнул Алексей. — Я серьёзно.

— У нас нет такого обычая. Напиши ей об этом, — сказал Гедимин, глядя на его плечо. «Я думал, клейма тут никому не мешают. Интересно, кто ещё выжег…»

— Она пишет, что родилась двадцать шестого декабря, — Алексей посмотрел на экран. — И что очень хотела бы со мной встретиться в этот день.

— Спроси, что ей подарить, — посоветовал Кенен. — Это важно.

Хольгер, опустившись на оставленное им место, пролистнул страницу новостей и оглянулся на Гедимина.

— Идите сюда!

«Экспериментальный клонарий в поселении Рахэйна успешно завершил работу над партией сарматов нового образца, созданных в рамках проекта «Слияние». Десять особей, пройдя положенные проверки, покинули территорию клонария. Они обживаются в поселении, общаясь с искусственнорождёнными старого образца и поселенцами-людьми. Хотя в сравнении с сарматами, созданными до проекта «Слияние», они кажутся маленькими и хрупкими, их сила и выносливость превосходит человеческую, и они прекрасно приспособлены к выживанию на Сахарских территориях…»

— У них клонарий прямо на территории? — мигнул Линкен.

— Может, и у нас построят, — сказал Кенен, заглядывая через плечо Хольгера. — Умное решение. Сарматы не убивают соплеменников, несмотря на их рост.

— Значит, среди макак их селить раздумали, — бывший взрывник потёр шрам на затылке. — Интересно, с чего бы. В новостях ни слова нет.

Гедимин покосился на окно — стекло было залито водой. Вдали сквозь просвет между зданиями виднелась главная улица; она была пустынна, только дроны-разведчики изредка проплывали над ней. «Слишком тихо,» — с досадой подумал ремонтник, садясь на свободный стул и разворачивая окно поисковика. «Если начну бурить, заметят. Отложить до рабочего дня…»

— Радиоизотопный генератор? — хмыкнул Линкен, заглянув в его поисковик, и понизил голос почти до шёпота. — Хочешь сказать — опыты продолжаются?

Гедимин покачал головой.

— Если только найду источник энергии. Аккумулятор от глайдера не потянет.

Линкен подвинулся к нему вплотную, с другой стороны, заметив что-то подозрительное, подошёл Хольгер.

— Ты всё-таки намерен достроить убежище? — тихо спросил сармат-инженер. — Даже после… всего этого?

Гедимин кивнул.

— Макаки мне не помешают, — сказал он, недобро сузив глаза. — Нужна только энергия. Устройство этого генератора не выглядит сложным. Если бы найти…

Он хотел сказать «плутоний», но посмотрел на Линкена и осёкся, — непросто было бы потом объяснить, что речь идёт о совершенно другом изотопе, который не годится для бомбы.

— Радиоактивный стронций, — прошептал он, разворачивая один из найденных сайтов. Экран мигнул красным — ресурс заблокировали раньше, чем Гедимин успел с ним ознакомиться.

— Не думаю, что стронций в электролите радиоактивен, — покачал головой Хольгер. — Кажется, тебя ждёт долгий технологический процесс. Обогатить стронций, чтобы обогащать уран…

— Надеюсь, ты не собираешься указать в заказе эту отраву, — поморщился Кенен, протискиваясь между Хольгером и Гедимином. Инженер, сузив глаза, взял его за плечо и вытолкнул на середину прохода, подальше от ремонтника.

— Трудно будет объяснить, для чего нужен этот реагент, — пожал плечами Гедимин. «Макаки умеют создавать сложности,» — думал он. «Без нужных материалов у меня ничего не выйдет. Может, рискнуть ещё раз — подключиться к поселковому кабелю снизу, из-под дороги?»

— Хольгер, у вас на заводе есть высокочувствительные анализаторы? — тихо спросил он. — Вроде того, с которым приезжала самка из Саскатуна…

Инженер мигнул.

— Их нельзя выносить, Гедимин, — сказал он. — А постороннего на комбинате быстро заметят. Я подумаю, что можно сделать, но ничего не обещаю.

13 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Пузырь защитного поля, почти прозрачный, тем не менее, давал лёгкую рябь, и мелкие детали было непросто рассмотреть сквозь него. Гедимин остановился, осторожно отвёл руку от тисков и высвободил из-под купола. Увеличительное стекло лежало снаружи и, прежде чем нести его внутрь, следовало тщательно очистить его от пыли…

— Что получается? — спросил, подойдя к верстаку, Иджес. Гедимин не ответил, только сощурился от досады и усталости. Микроскопические кристаллы лучевого резака в обработке были тяжелее сивертсенита, — их диаметр не превышал миллиметра.

— Может, ну его? — с надеждой посмотрел на Гедимина Иджес. — Тебе так нужен этот резак? Электродная сварка тоже…

— Можно даже проломить трубу ломом, — отозвался ремонтник, поднося чистую лупу к тискам с зажатой в них трубкой. — Но это заметят.

— Дай знать, когда будет готово, — Торкват заглянул в тиски и хмыкнул. — Тут есть сарматы, которым интересны твои опыты. Они будут рады, если мы пригласим их на испытания.

Гедимин мигнул.

— Развлекательное зрелище? Не забудь позвать охрану.

Торкват сдвинул брови.

— Я говорю о дружественных сарматах, Гедимин. Только те, кого я знаю. Никаких чужаков и шпионов не будет.

Передатчик на его груди задребезжал, экран посветлел, высвечивая красные буквы «sata». Торкват отошёл от верстака, на ходу нажимая клавиши.

— Ремонтная база «Волчья речка». Что? Ничего не путаешь? Ладно, ладно, вызов принят. Гедимин!

Сармат обернулся на полсекунды позже — этого было достаточно, чтобы погасить свечение в глазах и стереть с лица довольную ухмылку. «Хольгер. Видимо, получилось.»

— Тебя вызывают на обогатительный завод. Поломка измерительного прибора, — Торкват выглядел удивлённым. — Бери глайдер, тебя ждут.

— Иду, — отозвался Гедимин, пристёгивая к поясу ремонтную перчатку. Полосатый «Бьюик» ждал его у ангара, но он свернул немного в сторону, к мусорному баку. Изнутри к крышке был прикреплён белесый кокон длиной в три сантиметра — обычное гнездо какого-то насекомого… если не обращать внимания на свинчивающуюся крышку. Протискиваясь в кабину глайдера, Гедимин нагнулся; закрепить кокон на липкой полоске изнутри штанины было делом двух секунд. «Заметить не должны,» — сармат опустил рычаг, и двигатель негромко загудел. «Бьюик», набирая скорость, бежал по взлётной полосе.

Дрон-наблюдатель над проходной громко лязгнул и замигал тревожными огнями, Гедимин ждал воя сирены, но огни, помигав, погасли. Массивные дверные створки одна за другой отъезжали в сторону, пока перед приостановившимся сарматом не появилась проходная, освещённая синеватыми лампами. Гедимин удивлённо мигнул. «Макакам тоже нравится черенковское свечение? Не ожидал…»

Проходная, вычищенная роботами-уборщиками до блеска, была невелика; через три метра от входа начиналась цепь турникетов и проверяющих рамок. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах заметили сармата и повернулись к нему, один заглянул в настольный телекомп.

— Теск-ремонтник, Гедимин Кет, — охранник направил на сармата считывающий фонарь.

— Инженер вызывал его, — буркнул тот, кто смотрел на экран телекомпа. — Пропускаем?

— Он в красном списке, — переступил с ноги на ногу первый. — Обыщи его!

— Эй, ты! Стой смирно, руки за голову! — охранник медленно подошёл к Гедимину, отстегнул от его пояса ремонтную перчатку и озадаченно посмотрел на неё. — Что это?

— Инструменты, — отозвался ремонтник.

«Макака» бросила перчатку на движущуюся ленту, следом полетел аккумулятор. Высвободив руку из-под брони, охранник принялся ощупывать карманы сармата.

— Грёбаный мусорщик! — буркнул он пять минут спустя. У Гедимина оставалось ещё много карманов, а лента была усыпана обломками фрила, удобными для поддевания, взрезания и отпиливания, образцами минералов и заготовками для будущих украшений и тонкой аппаратуры.

— Хватит! — второй охранник запустил ленту, и вещи Гедимина уехали на другую сторону турникета. — Эти штуки на плечах и груди… Сними их.

— Это какие-то игрушки, — заметил первый, разглядывая украшения сармата. Пользы в работе от них не было, но Гедимин каждый раз пристёгивал их к чистому комбинезону после смены одежды, — ему нравилось, как они выглядят.

— Снимай! — рявкнул второй охранник. — Сармат, иди через рамки. Руки не опускай!

«Тут обогащают урановую руду. Чего они боятся?» — думал Гедимин, проходя сквозь пищащие рамки. На другой стороне он остановился, подобрал с ленты ремонтную перчатку и её аккумулятор.

— Остальное полежит тут, — сказал охранник. — Иди в шлюз «Альфа».

Перепутать было сложно — из шести чёрных восьмиугольных люков перед Гедимином только один, крайний слева, был открыт. В шлюзовой камере было светло и почти пусто, не считая продолговатого футляра на полу. Его крышка лежала свободно, защёлки были открыты. Гедимин шагнул к нему и услышал, как за спиной смыкаются массивные створки. Что-то замигало на боковой стене; сармат повернулся к ней и увидел чёрное табло с зелёными буквами на нём. Это приспособление было старше, чем телекомпы и смарты, и кнопки встроенной клавиатуры под ним выглядели на удивление надёжно — даже Гедимину пришлось бы постараться, чтобы отломать их.

«Готов?» — спрашивало табло, и ремонтник дотронулся до клавиш.

«Да».

«Быстро прилетел,» — Гедимин почти слышал, как по ту сторону стены усмехается Хольгер.

«Насколько серьёзные повреждения?» — спросил ремонтник.

«Ты справишься,» — ответил Хольгер. «Немного тонкой работы.»

«Что я должен знать?» — помедлив, спросил Гедимин.

«Камеры чинят макаки,» — высветился ответ, и табло почернело. Сармат, хмыкнув, обвёл шлюзовую камеру задумчивым взглядом. Глазки камер были на месте, но, судя по их отблескам, часть была отключена, часть смотрела в потолок, от одной остались только вмурованные в стену крепления. «Этого достаточно,» — сдержал усмешку Гедимин, опускаясь на пол рядом с футляром.

Анализатор лежал там; его щупы были вытянуты, один из них выгнулся под углом в тридцать градусов и лёг на второй, из-под треснувшего металла виднелись тонкие проводки. «Неосторожно,» — сузил глаза Гедимин. «С приборами так нельзя.» Он провернул предохранительное кольцо на ремонтной перчатке, выбирая самое тонкое «жало» лучевого резака, и надел респиратор. Стекло защитной маски быстро темнело, закрывая глаза от слишком яркого света. Тонкий, но прочный металл поддавался без труда, открывая доступ к миниатюрной «начинке». Гедимин ловил проводки на ощупь, голой рукой, и только потом осторожно закреплял их в зажимах, — это была слишком тонкая работа, чтобы делать её в перчатках.

…Когда выпрямленная антенна остыла, а запах окалины выветрился, Гедимин вернул на место аккумулятор — и, задумавшись на мгновение, вынул записывающий диск. Экран, освобождённый от защитных пластин, побелел, в углу проступила красная надпись. «Запись невозможна!» — предупреждал анализатор. Гедимин, подозрительно щурясь, нажал на клавишу, затем ещё раз — выдвинутые щупы распрямились, тонкие пластины на концах развернулись. «Образец не найден!» — сообщил прибор. «Работает,» — довольно кивнул сармат. «Хорошо.»

Приклеенная на липучку мягкая ёмкость была на месте, осталось отвинтить крышку и высыпать на пластины несколько крупиц ярко-зелёного порошка. Гедимин приостановился, разглядывая его, — этот цвет нравился сармату. Он высыпал ещё немного и, сомкнув пластины анализатора, очень осторожно отложил в сторону ёмкость. «Макаки не должны ничего найти.»

По экрану побежали строчки. Увидев химические символы урана и фтора, Гедимин довольно сощурился — но прибор продолжал анализ, и следом появились обозначения примесей — азота, кислорода, водорода, натрия… В самом конце столбца высветились очевидные продукты распада — торий, свинец и радий, но на них Гедимин не обратил внимания.

Анализ проходил быстро — прибор уже определил соединения и теперь выдавал их на экран, высчитывая процентный состав. Сармат сузил глаза. «Девяносто процентов тетрафторида? Такой эффект у двухмесячной очистки? Знать бы заранее — не стал бы тратить время. Прямоточный реактор отработает не хуже.»

Очень осторожно, крупица за крупицей, тетрафторид был возвращён в ёмкость. «Будут проверять на обратном пути?» — подозрительно сощурился Гедимин, выглядывая на полу и одежде просыпанные кристаллы. Он не оставил следов — только немного металлической стружки и припоя после ремонта анализатора. Исправный прибор со втянутыми щупами снова лежал в футляре.

«Работа закончена,» — сообщил сармат, подойдя к табло. Хольгер не отходил далеко — уже через пять секунд пришёл ответ.

«Шлюз откроется через минуту.»

Гедимин остановился в полуметре от двери, дожидаясь, пока сработают пневмозатворы. Он украдкой обернулся, посмотрел на анализатор и досадливо сощурился. «Был бы очень полезный инструмент. Очень.»

Детали для будущего фторирующего реактора лежали в его тайнике — вместе с трубами, вентилями и листами металла для достройки самой лаборатории. Там же были спрятаны листки с отрывочными наметками — ни одного полного чертежа, но Гедимин достроил бы их с закрытыми глазами. «Очень много работы,» — думал он, слыша, как лязгают открывающиеся затворы. «Будет приятно к ней вернуться.»

14 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Нет, — покачал головой Гедимин. — По крайней мере, не сегодня.

— Уверен? — вполголоса спросил Иджес.

Они стояли у ремонтного ангара, дожидаясь, пока глайдер, собирающий ремонтников «Волчьей речки» по сорбционным установкам, прилетит за ними. Торкват Марци, временно оставив их наедине, отошёл к диспетчерской и обсуждал что-то с одиноким охранником и сарматами-лаборантами. На аэродроме было тихо и пусто, лишь роботы-уборщики сметали со взлётной полосы растительные остатки.

— Слишком опасно, — сказал Гедимин; ему было слегка не по себе — как будто он где-то ошибся и сам пока этого не заметил. — В прошлый раз тебя не схватили по чистой случайности.

— Если тебя схватят ещё раз — точно расстреляют, — прошептал Иджес, оглянувшись на охранника; тот стоял к сарматам спиной, его занимал только разговор с Торкватом. — А меня только посадят в карцер. Это тебе нельзя туда возвращаться.

— Это мои опыты, — отозвался Гедимин. — Никто больше из-за них не пострадает.

— Эй! Глайдер! — крикнул, обернувшись, Торкват. Он первым заметил тёмную точку на небе. Она быстро увеличивалась, и вскоре глайдер, подняв сильный ветер, опустился на посадочную полосу. Гедимин стоял неподвижно — судя по темпам снижения скорости, транспорт должен был остановиться рядом с ним.

— Увидимся утром, — он на мгновение сжал руку Иджеса. Тот хмуро кивнул.

— Осторожнее там.

Из мусорного оврага медленно выезжал бульдозер. Гедимин, дожидаясь, пока он вывернет к ангарам, разглядывал с обрыва утрамбованную свалку. Верхний слой пустых контейнеров, обёрток и прелой листвы окончательно закрыл вход в убежище. Сармат высмотрел на поверхности несколько пятен раскрошенного фрила — остатки электронных устройств, выкинутых, скорее всего, охраной. К ним с другого края оврага уже присматривался сармат-уборщик. Гедимин дождался, когда он решится спуститься на свалку и в поисках безопасной дороги исчезнет за старой спортивной площадкой — и кубарем скатился по склону, разбрасывая листья. Люк убежища на секунду приоткрылся и тут же захлопнулся за ним. Снаружи шуршали опадающие обёртки, снова маскируя вход в убежище.

Повесив зажжённый фонарь на крепление на потолке, Гедимин отряхнулся от прилипших листьев и огляделся по сторонам. В убежище было сухо и прохладно — достаточно тепло, чтобы не коченели руки в перчатках, но вот снимать комбинезон сармат уже не стал бы. Снаружи третий день не было дождя; воздух становился всё холоднее, близилась точка кристаллизации. «С охлаждением реактора проблем не будет,» — подумал Гедимин, обматывая колени плотными повязками. Иджес всё-таки сделал «обувь для ползания», и три пары таких обмоток теперь лежали в закрытой нише у входа. В убежище было много таких ниш, Гедимин помнил их наизусть и находил в полной темноте — но надеялся, что случайный пришелец на них не наткнётся. В некоторых хранились реагенты, пригодные для производства примитивной взрывчатки, а в других можно было обнаружить контейнер с тетрафторидом урана или собранный вручную и довольно ненадёжный лазер…

Пневмомолот, завёрнутый в ветошь, лежал в одном из малых отсеков — там, где его оставил неделю назад Иджес. Гедимин осмотрел разобранный механизм, провёл пальцем по буру, — инструмент был в полном порядке, и после недолгой заминки сармат с пневмомолотом за плечами пополз к стене обрыва.

В пластах известняка темнела глубокая ниша — Иджес успел забуриться на полтора метра в склон. Лаз получился узким — только-только втиснуться, лечь на спину и дотянуться буром до потолка. Наверху гудел аэродром, грохотали проезжающие гусеничные глайдеры, — когда Гедимин опробовал пневмомолот на стенках ниши, расширяя проём, никто даже не посмотрел в сторону врага. Выждав пять минут и убедившись, что никто ничего не заметил, сармат вполз по пояс в пролом. «В вентиляционных ходах было удобнее,» — подумал он, придерживая содрогающийся пневмомолот. Известняк поддавался — не так легко, как рыхлая засыпка в замурованных туннелях, но легче ураносодержащего гранита…

Когда Гедимин смог сесть, дело пошло быстрее; он сделал передышку, чтобы выгрести ближе к выходу гору обломков камня. Когда вся гора известняка, песка и полужидкой грязи оказалась у люка, сармат осторожно приоткрыл его и выглянул наружу. Дно оврага тонуло в темноте — фонари, освещавшие соседние дома и дорогу, не дотягивались до свалки. Гедимин, стараясь не шуметь, выгреб из убежища все обломки и поворошил слой листвы и мусора, чтобы спрятать их. «Это просто камни. Они не должны вызвать подозрения,» — думал он, вытирая пол и руки мокрой ветошью. Её он выкидывать не стал — драные комбинезоны и чехлы матрасов попадались нечасто, и было много желающих забрать их себе.

По ощущениям Гедимина, до отбоя оставалось всего ничего; можно было бы вернуться в барак, но сармат не спешил. «Пройду ещё метр,» — он постоял у люка на холодном ветру, чувствуя, как остывают разгорячённые мышцы. Для человека это закончилось бы плохо — «макаки» вообще были хрупкими существами — но Гедимину не угрожало ничего, кроме слишком бдительных охранников. А они по ночам не отходили от главного поста у насосной станции…

Час спустя Гедимин смог выпрямиться во весь рост — и так и сделал. Прислонившись к стене нового туннеля, он опустил пневмомолот. Спина, руки и ноги гудели от усталости. «Основная проблема в ширине,» — досадливо щурился Гедимин, разглядывая свод — трубы водопровода всё ещё были вне досягаемости, и предстояло продвинуться ещё минимум на метр. «Нужно много места, чтобы я мог сюда пролезть. Если бы этим занимался кто-то из макак или сармат-недомерок из Филадельфии…» — уловив, куда движутся мысли, он качнул головой и тихо хмыкнул. «Вот для чего нужны рабы. Оказывается, это так просто понять…»

Он отодвинул от ниши очередную горку дроблёного известняка и выбрался наружу, придерживая пневмомолот. Снаружи было прохладно, однако Гедимин чувствовал сильный перегрев. Откинув запотевшую маску за плечи, он стянул перчатки, вытер лоб и провёл ладонью по мокрой макушке. Комбинезон и сапоги были вымазаны белесой грязью, что-то затекло под манжеты и даже за шиворот. Гедимин достал обрывок ветоши и потянулся за канистрой с водой — перед возвращением в барак следовало хотя бы попробовать отмыться. «Сразу на лестницу — и в душевую,» — думал сармат. «Гай, разумеется, увидит. Скажет, что меня на руднике опять забыли помыть. Когда он уже займётся своими делами?..»

Что-то зашевелилось у стены, и Гедимин, ещё не успев осознать происходящее, метнул на шорох канистру и схватил пневмомолот.

— Heta! — вскрикнули у стены. Канистра, сбитая в полёте метким ударом, отлетела в сторону и приземлилась на днище, часть её содержимого разлилась по полу, и Гедимин изумлённо мигнул, увидев по ту сторону лужи Линкена Лиска. Взрывник криво усмехнулся и показал ему пустые ладони.

— Heta sa seateske! Прости, что влез без стука. Не хотел привлекать макак.

«Seateske?» — хмыкнул Гедимин, слегка смутившись. «Контролирующий атомную энергию… Было бы неплохо.»

— Зачем пришёл? — он отложил пневмомолот и потянулся за канистрой и крышкой от неё.

Линкен поднял взгляд на Гедимина и судорожно сглотнул. Его зрачки сошлись в точки, и глаза окончательно побелели.

— Ты говорил, что у тебя есть нитроглицерин, — тихо сказал он, до хруста сжав пальцы одной руки ладонью другой. — Дай. Мне нужно увидеть взрыв.

Гедимин, принявшийся было разбирать пневмомолот, вздрогнул и внимательно посмотрел на Линкена.

— Прямо сейчас? — уточнил он, открывая одну из спрятанных ниш. Линкен кивнул.

— Готового нет, — Гедимин извлёк из ниш несколько плотно закрытых ёмкостей и рассовал по карманам. — Придётся получать на месте. Глайдер поведёшь ты.

— Идёт, — отозвался взрывник, выползая наружу, в тёмный овраг. Гедимин выключил фонарь и прикрепил его к руке. Люк, замаскированный мусором, снова слился со свалкой, но ремонтник задумчиво хмурился, поднимаясь по склону. «Я не показывал Лиску вход. Очевидно, он слишком заметен. Надо что-то придумать…»

— Никакого высшего пилотажа, — буркнул он, устраиваясь рядом с местом пилота. Вдоль взлётной полосы горели зелёные огни — путь был свободен.

— Ладно, — кивнул Линкен. — Куда летим?

— Стометровый провал в окрестностях Жёлтого озера, — Гедимин на всякий случай проверил целостность пузырьков. Фрилолитейный агрегат, пока что оставленный в ремонтном ангаре «Волчьей речки», поближе к электросетям, уже год исправно обеспечивал его ёмкостями и крышками к ним, — можно было пожертвовать одной или двумя.

Едва Ураниум-Сити остался позади, Линкен погасил бортовые огни и отключил координатор. Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— Я помню дорогу, — сказал взрывник. — Обойдёмся без макак.

Его лицо поминутно вздрагивало; Гедимин не мог в тусклом свете приборной панели разглядеть его глаза, и ему было не по себе.

— Ты справишься с приготовлением посреди леса? — спросил Линкен, глядя вниз, в черноту. — Не нужно оборудование из ангара?

— Обойдусь тем, что есть, — отозвался Гедимин. — Садись.

— Провал не здесь, — взрывник, что-то почувствовав, покосился на него. — Ты передумал?

— Садись! — ремонтник незаметно коснулся крепления на ремне. «С Лиском неладно. Надо приземлиться…»

Луч прожектора упал на лес, очертил круг и замер на высвеченной поляне у большой упавшей сосны. Под вывороченными корнями блеснула вода.

— Я сажусь, — сказал Линкен. — Всё в порядке. Тут сыро, но глайдер не утонет.

«Бьюик» замер в полуметре над ковром мха, опираясь на пузырь защитного поля. Гедимин ступил на землю и по щиколотку ушёл в растительный покров и холодную воду под ним. Огни глайдера погасли.

— Там, — луч фонаря прочертил дорогу вдоль упавшего ствола. Она вела на небольшую возвышенность, где мох сменялся травой. Гедимин остановился на холмике, содрал слой слежавшейся хвои и поставил самую крупную ёмкость в образовавшуюся ямку. Вырвав клок мокрого мха, сармат обернул им самый маленький сосуд и, сняв перчатку, подозрительно ощупал мокрые растения.

— Азотная кислота, — Линкен провёл пальцем по гравировке на крышке большого сосуда и криво усмехнулся, оглянувшись на Гедимина. — Доверишь мне смешивание?

— Лей, — ремонтник протянул ему пузырёк с серной кислотой и отцепил от крепления на бедре стеклянный стержень. — Лей понемногу и размешивай.

Он сделал два шага вниз по склону и опустил слишком тёплую ёмкость в ямку с холодной водой. По ощущениям Гедимина, до кристаллизации ей оставалось всего ничего — а значит, охлаждение должно было пройти успешно.

— Сколько органики тут вокруг, — Линкен, опустившись на жухлую траву рядом с сосудом с кислотами, оглядывался по сторонам, тыкал пальцем в окрестные сосны и что-то прикидывал, вычерчивая на ладони прямые линии. — Сколько целлюлозы… Нам, на Марсе, было труднее. Ты умеешь делать пироксилин?

«Точно же… Почему я не сказал ему о пироксилине?!» — Гедимин досадливо сузил глаза. «Это было бы безопаснее…»

— Умею. Но сегодня будет всего один взрыв, — он выловил охлаждённую ёмкость из-подо мха и бросил мокрые растения обратно в ямку. — Отойди к глайдеру.

Линкен отступил на пару шагов и остановился, глядя на сосуд со смесью кислот. Стержень он унёс с собой и теперь на ощупь вытирал о ствол дерева.

— Руки береги! — прикрикнул на него Гедимин.

— Я в перчатках, — вяло отозвался взрывник. — Работай.

Гедимин подобрал хвоинку, проткнул крышку последнего пузырька и закрепил его на ветке упавшей сосны — прямо над сосудом с кислотой. Когда первая капля побежала по самодельному «проводу» вниз, сармат попятился к глайдеру. Линкен поймал его за плечо и заставил остановиться.

— Не так быстро, — прошептал он. — На таком холоде не сдетонирует.

— Сейчас не зима, — отозвался Гедимин, оттаскивая взрывника от опасной ёмкости. Они остановились на склоне, в двух шагах от глайдера. Гедимин направил луч фонаря на висящий на ветке сосуд — вязкий глицерин стекал медленно и размеренно, поверхность кислоты каждые три секунды подёргивалась рябью.

— Я бы отлил немного на будущее, — Линкен вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот мигнул.

— Ничего не трогай, — на всякий случай он придержал взрывника за плечо. — Это не пиркенит.

В тихом лесу двигатель глайдера грохотал, как пневмомолот, заглушая шорохи и скрипы в темноте. Какое-то животное подало голос — Гедимину показалось, что с соседнего дерева, и он направил туда луч фонаря.

— Покажи пробирку, — прошептал Линкен, потянувшись к фонарю. Ёмкость на ветке уже опустела; самодельный «провод» блестел от глицерина, по поверхности жидкой смеси плыли маслянистые пятна.

— Сработало? — Гедимин неуверенно оглянулся на взрывника. «Никогда не применял такие самоделки. Почему так хочется подойти и размешать?»

— Проверим, — Линкен подобрал с земли шишку и подбросил на ладони. Что-то вспомнив, он повернулся к Гедимину и толкнул его в плечо.

— Ложись!

— Что? — удивлённо мигнул сармат, но Линкен уже отвернулся и швырнул шишку по длинной дуге — а затем навалился на Гедимина, придавив его к земле. Тот вскинулся, выныривая из мха, и успел увидеть бесшумно вспухающий огненный шар. Грохот и ливень растительных остатков обрушились на него на долю секунды позднее.

Сосна, подброшенная взрывом, привстала, как будто пытаясь вернуться в обычное для живого дерева положение — и рухнула обратно, расставшись с половиной кроны. Обломки коры, хвоинки, комки земли застучали по обшивке глайдера, по шлему сармата, падающая вертикально игла воткнулась в перчатку, оцарапав кожу. Гедимин, зарытый в мох, лежал неподвижно, жмурился и судорожно сглатывал — от грохота заложило уши. Линкен до боли впился пальцами в его плечо и тяжело дышал на ухо.

— Хватит, — Гедимин, собравшись с силами, оттолкнул его и откатился в сторону. «Макаки не глухие. Они это слышали. И не тупые. Нас скоро найдут. Пора уходить…»

— Сыртский бунт, — прошептал взрывник, сжимая в кулаке клочья мха. — Как вчера… не думал, что вспомню… и Джеймс тогда… он ведь тоже был…

Гедимин, зачерпнув ладонью из-под корней сосны, сдёрнул с Линкена шлем и вылил холодную чёрную жидкость ему на макушку. Взрывник в ту же долю секунды оказался на ногах, ошалелыми глазами глядя на ремонтника.

— Макаки слышали взрыв. Уходим! — Гедимин толкнул его к глайдеру. Линкен, мигнув, закивал и втиснулся на место пилота. Двигатель загудел, и ремонтник еле успел запрыгнуть в фургон и захлопнуть за собой люк — тут же «земля» ушла из-под ног. «Бьюик» взлетал стремительно — Гедимина ненадолго прижало к полу, но тут же полёт выровнялся. Открыв окошко в кабину, ремонтник взглянул на пилота. Тот, заметив движение за спиной, усмехнулся — стекло отразило его, как до этого отражало Гедимина в открытом окошке.

— Спасибо, атомщик. Теперь мне легче дышать, — он говорил спокойно, и глаза в зеркальном стекле едва заметно светились. — Я могу на тебя рассчитывать… хотя бы раз в месяц?

— Ты знаешь, как что готовить, — сказал Гедимин. — Я дам тебе кислоты. Целлюлозы тут много. Взрывай хоть каждый день.

— Нет, — отозвался Линкен, смещая курс к югу. Далеко справа мелькнули огни — глайдер промчался мимо рудника.

— Я боюсь, — сказал взрывник, не оборачиваясь. — Однажды не смогу остановиться. Или сделаю глупость. Ты вовремя охлаждаешь мозг. А я — нет. Мне не обойтись без тебя.

— Я готов помочь, — кивнул Гедимин, прикрывая окошко и опускаясь на пол фургона. Ему было не по себе. «Это не может быть эа-мутация,» — думал он. «Нас всех проверяют еженедельно. Если бы у Лиска нашли эа-клетки, он не ходил бы по городу. Нет, это не эа-мутация…»

Шёл третий час ночи, когда он, стараясь не шуметь, пробрался в душевую и, плотно закрыв двери, включил воду. Известковая жижа на комбинезоне смешалась с мелкими волокнами мха, за шиворот насыпались иголки, по щекам и шее тянулись неглубокие красные полосы — падение в хвою не прошло даром. Сармат старательно оттирал себя и комбинезон от грязи и досадливо щурился.

— Опять? — дверь лязгнула за спиной, и Гедимин обернулся. На пороге стоял комендант.

— Я соблюдаю гигиену, — пожал плечами ремонтник. — Мой комбинезон окатило грязью.

— С ног до готовы? — Гай Марци подозрительно сощурился. — Зачем трёшь руки?

Гедимин убрал ладонь с ноющего плеча — после нескольких часов работы пневмомолотом катания по мху и цепкие пальцы Линкена, похоже, значительно повредили перенапряжённую мышцу.

— Устал, — сказал он, глядя коменданту в глаза. — Я спать хочу, Гай Марци. Желательно — чистым.

— Тебя исправит только расстрел, — отозвался, неприязненно щурясь, комендант. — Завтра ты будешь в бараке за пять минут до отбоя. Или — на минуту позже — в карцере. Я тебе это обеспечу.

16 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над аэродромом «Волчьей речки» разносился скрежет взрезаемого металла, шипел под катком остывающий фрил, ветер, гуляющий над посадочными полосами, разносил резко пахнущие испарения. Гедимин сидел на верхнем краю крыши, закрепляя листы покрытия; будь у неё два ската, это место можно было бы назвать «коньком», но крыша просто была наклонена в одну сторону.

— Готов? — донеслось снизу.

— Давай! — отозвался Гедимин, сползая к прислонённым к крыше лагам. Вверх по ним Иджес тянул ещё одно полотно.

— Повезло с ветром, — заметил он, передав Гедимину лист покрытия. — Над Атабаской сейчас ураган.

— Такой ремонт делают летом, — сармат недовольно сощурился на облака, собирающиеся на юге. — При сухом воздухе. Что им помешало подождать ещё полгода?

— Слишком много едкой пыли на крышах, — хмыкнул Иджес и потрогал свой респиратор. — Пока ты плавил фрил в ангаре, лаборанты обошли все здания. Они собрали пробы и отправили в Саскатун. И вот теперь мы перестилаем крыши. Эй, Торкват!

Распылитель фрила, совмещённый с катком, приостановился, его водитель нетерпеливо отмахнулся и поехал дальше.

— Это работа для строителей, — фыркнул Иджес, перемещая лаги на метр в сторону. — Готов?

— Подожди, ещё два самореза.

…Фонарь ещё в начале работы перевесили ближе к известняковой «стене», чтобы она освещала нишу; ещё один источник света был у Гедимина, работающего в узком туннеле. Первый фонарь он оставил для Иджеса — тот работал с нижним участком трубы, укрепляя стены и устанавливая подпорки.

— Что там? — Иджес заглянул в нишу. Гедимин, опираясь на вырубленные в скале ступеньки для ног, ощупывал стыки в самом верху, где самодельная труба врастала в городской водопровод. Напыление фрила-утеплителя отчасти прикрыло их — сарматы только очертили яркими линиями места соединений, чтобы проще было найти их при необходимости.

— Верхний вентиль открыт, — отозвался Гедимин, проворачивая рукоятку. Его ладонь, плотно прижатая к трубе, едва заметно вздрогнула вместе с ней — вода, рухнув вниз, наткнулась на вторую заслонку.

— Открываю средний, — Иджес дотянулся до второй рукоятки. Ждать пришлось дольше — ниже по течению стояли фильтры, и вода текла сквозь них медленно и понемногу.

— Закрываю, — Гедимин перекрыл верхний вентиль и вслед за Иджесом выбрался из ниши.

— Бочку неси, — он наклонился над краном, закрепляя на нём кольчатую кишку, плотно затянул верхнее кольцо. Бочка стояла невдалеке — стандартная, из-под горючего, со швами на боках, — на свалку редко выкидывали целые вещи.

— Готово, — Иджес перекинул кишку через край ёмкости и остановился рядом, придерживая её. — Открывай!

«Ничего не течёт,» — Гедимин посветил в нишу, ещё раз ощупал стыки. «Сойдёт.»

Вода ударила в дно бочки. То, что успело пройти сквозь фильтры, вылилось быстро, ещё пять минут сарматы ждали, пока докапают остатки — и после этого Гедимин, закрыв все вентили, отцепил кишку и вылил накопившуюся в ней воду в бочку.

— Две трети есть, — прикинул Иджес, заглянув в ёмкость, и, зачерпнув немного, понюхал и лизнул. — Анализатора у меня нет, но выглядит чистой.

— Осторожно, — напомнил Гедимин, с подозрением глядя на воду. Посторонних запахов он не чувствовал, видимых примесей не наблюдал, — но набрал немного в склянку и спрятал в нише. «Завтра нужно будет проверить осадок и испарение.»

Пока он отодвигал бочку с прохода и плотно закупоривал её, Иджес открыл нижний и средний вентили и заглянул в трубу.

— Работает, — хмыкнул он. — Настоящий рабочий водоотвод прямо под носом у макак.

— Ещё бы потолок поднять… — Гедимин, забывшись, попытался выпрямиться и теперь недовольно щурился, потирая затылок. Бочка, на две трети наполненная водой, стояла в нише, — для охлаждения пламенного реактора, даже с замкнутым циклом, этого не хватило бы, но для отливки фрила, работы с металлом и мытья рук — вполне.

— Тут уже можно что-то делать, — заметил Иджес, устраиваясь у сухой стены и освещая фонарём углы лаборатории. — Поставить небольшой станок. Лить фрил. Резать металл. Шлифовать камни. Тут даже лазер есть.

— Мне тут нравится, — Гедимин сел рядом. От дыхания сарматов воздух в убежище стал тёплым — или, может, ремонтник сам перегрелся и поэтому ощущал жар, но ему хотелось вылить на себя ведро воды. «Осталось разобраться со стоками,» — он задумчиво посмотрел на стену. «Если выливать всё под свалку, как быстро это заметят?»

— Я бы приходил сюда, если ты разрешишь, — сказал Иджес. — Со своей работой. Только тогда, когда ты не обогащаешь уран. Мне не нравится уран.

— Знаю, — кивнул Гедимин. — Приходи, если хочешь.

Запланированная работа была закончена, и можно было вернуться в барак, но ремонтник не торопился. «Собственная лаборатория. Без комендантов, охраны и лишних командиров,» — он задумчиво усмехнулся. «Любые опыты, по моему усмотрению… и никто ничего не скажет. Может, перенести сюда матрас?»

Последнюю мысль он отбросил — проще было незаметно поставить каскад центрифуг посреди улицы, чем вынести матрас из барака и увернуться от коменданта. «Ничего. Тут и так удобно,» — он немного съехал вниз по стене и уже готов был лечь на спину, но Иджес тронул его за плечо.

— Гедимин, — его глаза странно потемнели. — Помоги мне.

Ремонтник вскинулся, хотел вскочить на ноги, но в последний момент вспомнил о слишком низком потолке и прикрыл рукой макушку.

— Что? — он испуганно мигнул. — Ты поранился?

— Нет, всё цело, — качнул головой Иджес и стянул комбинезон с левого плеча. — Ты сам срезал себе клеймо. Я тоже хочу, чтобы этой метки на мне не было. Но мне духу не хватит. Тут есть резак. Я не буду дёргаться.

Гедимин снова мигнул.

— Чтобы я… срезал тебе клеймо? — уточнил он, разглядывая плечо Иджеса. — Здесь, самодельным резаком? Ты утром не сможешь работать.

— Смогу, — отмахнулся сармат-северянин. — Это только слой кожи. За ночь рана схватится.

— А если я отрежу больше, чем нужно? — Гедимин потянулся к ящику с чистой ветошью. «Предположим, что вода чистая… Нет, лучше спирт. Немного разбавить…»

— Ты? — усмехнулся Иджес. — Будто я не видел, как ты варишь и паяешь. Вот к нашим медикам я не пойду. Они кусок жести ровно не отрежут.

— Согни руку, прижми к телу и не шевелись, — протерев его плечо мокрой ветошью, Гедимин пристегнул к руке крепления резака. «Надеюсь, большого вреда Иджесу не будет.»

Как он ни примерялся, снять всё клеймо с одного надреза не получилось — половину последней буквы пришлось срезать отдельно, попутно прижигая рану. Иджес ничего не сказал — только выдохнул сквозь стиснутые зубы. Красное пятно на плече стремительно потемнело, корка запёкшейся сукровицы лопнула. Гедимин провёл лучевым «жалом» над раной, стараясь не прикасаться к ней. Кровь зашипела, вскипая и сворачиваясь. Иджес тихо зашипел.

— Всё, — Гедимин обернул его плечо самым чистым из найденных кусков ветоши и отполз в сторону, к нише для инструментов. Надёжно спрятав резак, он вернулся с канистрой воды.

— Будешь пить?

— Д-давай, — слабо кивнул Иджес, разглядывая повязку. Его глаза потемнели и расширились.

— Плохо? — встревожился Гедимин.

— Всё нормально, — качнул головой северянин. — До завтра затянется. Сейчас, я рукав надену…

Повязка сильно мешала ему; Гедимин растянул рукав, чтобы она пролезла, и ткань комбинезона не задела рану. Стакан с водой Иджес уже взял сам, отмахнувшись от помощи.

— Правильный стакан, — хмыкнул он, оценив размеры ёмкости. — Сам сделал?

— Литьевой станок — полезное оборудование, — отозвался Гедимин. — Перенесу его сюда, как только найду источник питания.

Иджес допил воду и налил себе ещё; рука двигалась неловко, но от боли он уже почти не морщился, и Гедимин облегчённо вздохнул.

— Если заболит, иди к медикам, — сказал он. Иджес усмехнулся.

— Ты избавился от метки сам и ни к кому не ходил, — напомнил он. — Хорошо было бы стереть клеймо со лба, чтобы макаки подавились своими считывателями. Ты не думал, как это сделать?

Гедимин мигнул.

— Это клеймо вплавлено в лобную кость, — сказал он. — Слишком большой риск. Может, медики знают, как это делается… без угрозы потерять голову.

— Макаки думают, что некоторые друзья Саргона прячутся среди нас, — Иджес вспомнил что-то и ухмыльнулся. — Будто они изменили клейма, чтобы их нельзя было вычислить. Интересная выдумка. Вот ты, Гедимин, — ты мог бы быть кем-то из них. Учёным, сбежавшим с тайной базы на Марсе. Или на Энцеладе.

Гедимин хмуро посмотрел на него и, проверив, не сочится ли через повязку кровь, подтолкнул сармата к выходу.

— Идём. Пропустим отбой — комендант покажет нам Энцелад.

21 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над озером дул сильный ветер, и чёрная вода колыхалась; Гедимин, улёгшийся на поверхности, раскачивался вместе с ней. Раскинув руки и запрокинув голову, он разглядывал звёзды — ночь выдалась ясной, южный циклон приближался, но ещё не успел принести с собой тучи.

«Юпитер,» — Гедимин прищурился, но рассмотрел только сам диск отдалённой планеты. Лилит утверждала, что в ясную ночь можно увидеть на его фоне очертания Ио, но ветер и брызги в глаза мешали сармату присмотреться. «И Уран. Интересно, макаки собираются осваивать Уран? Мне нравится его название. Наверное, есть какая-то связь между металлом и планетой…»

Он опустил голову ещё ниже, погружаясь в воду по самые брови. Холодное озеро быстро остужало перегретый мозг, но мысли от лежания на воде становились тусклыми и вялыми. «Приятно, но пора вылезать,» — решил Гедимин, неохотно переворачиваясь на живот. «Пока не заснул.»

У самого берега плавал колотый лёд — тонкая корка покрывала мелководье уже неделю и с каждым днём становилась обширнее и толще, но пока ещё не могла выдержать вес сармата. Гедимин перешагнул через осколки, потряс головой, выливая из ушей воду, и уцепился за прибрежные кусты. Берег был скользким от наледи, жёлтая трава полегла и побелела от инея. Сармат, едва не сломав ветку, на которую опирался, вылез на берег и остановился там, не обращая внимания на холод. Ему в глаза ударил свет.

— Он! — чему-то обрадовался охранник-«броненосец», отводя фонарь в сторону. Его товарищ, подобрав полотенце Гедимина, повешенное на куст, бросил его сармату.

— Одевайся, теск. Мы подождём. Хочешь, отвернёмся?

— Эй, тески не стесняются! — напомнил ему первый «броненосец», отходя на два шага от куста. Свёрток с одеждой был на месте, и Гедимин быстро влез в комбинезон. Охранники глазели на него, вполголоса переговариваясь.

— Опасная затея. Узнают — будут проблемы.

— Кто расскажет? Ты, что ли? — один из людей недовольно покосился на другого. Его экзоскелет — лёгкий «Маршалл» — ничем не отличался на вид от брони его товарища, но Гедимину что-то показалось подозрительным в движениях и издаваемых экзоскелетом звуках. Где-то закоротило, и броня еле слышно потрескивала — тихо, когда «макака» стояла неподвижно, и громче при движениях. «Модуль управления и пневмопривод правой ноги,» — прикинул про себя Гедимин, разглядывая экзоскелет. «И что-то с главными кабелями. Контакты отошли, наверное.»

— Ты ему веришь? — вполголоса спросил второй охранник, кивнув на сармата. — Твой костюм надо везти в Саскатун. Местные слесари его только расковыряют. А теск ещё и мину заложит.

— Иди ты, — буркнул первый, делая шаг по направлению к неподвижному сармату. Треск оголённых проводов стал громче, правая нога экзоскелета немного отстала от левой, и «броненосец» остановился, широко расставив руки.

— Зачем пришли? — спросил Гедимин, аккуратно сворачивая полотенце. Он был очень удивлён и старался не мигать слишком часто.

— За помощью, — сказал владелец повреждённого экзоскелета, наконец обретя равновесие. — Ты — механик? Говорят, что хороший. Нужно кое-что починить.

— С утра пригонишь в ангар на «Волчьей речке», — сказал Гедимин. — Смена начинается в семь.

Он шагнул к тропинке, но охранник протянул руку, мешая ему пройти.

— Стой! Нужно починить кое-что тихо и не болтать об этом. Никто, кроме тебя, не должен знать. Я могу заплатить. У меня есть штучки, которые вам нравятся.

Гедимин мигнул.

— Отнеси свой экзоскелет вашим ремонтникам. Такими вещами занимаются они. Моя смена закончилась два часа назад.

— Откуда знаешь про экзоскелет?! — охранник вздрогнул. Товарищ положил руку ему на плечо, оттаскивая с тропинки.

— Пусть валит, — вполголоса сказал он. — Утром доложим офицеру, поедешь в Саскатун на ремонт.

Охранник сбросил его руку с плеча и шагнул вперёд, разворачиваясь к Гедимину лицом. Сармат давно мог бы уйти, но не двигался с места. «Никогда не видел, чтобы макаки приносили броню на ремонт. Даже до них дошло, на что годятся их механики…»

— Гляди, теск, — охранник снял шлем и высвободил руку. На его ладони блестели крошечные светодиоды, миниатюрные лампы странной формы и обломки микросхем.

— Эти штучки вам нравятся, — он протянул руку с деталями к Гедимину. — Вы их выковыриваете отовсюду и вешаете на себя. Я дам тебе полфунта вот такой мелочи.

Сармат хмыкнул.

— Мне нужна серебряная проволока, — сказал он. — Для пайки. И полфунта этого крошева. Что ты сломал?

— Что? — охранник растерянно посмотрел на него, но быстро опомнился. — Да, сломал… Этот «Маршалл», теск. Ржавое старьё! Он вырубается на ходу. Иногда клинит ногу. Иногда всё сразу. Ремонтники говорят, что не хватает мощности, нужно менять движок.

— Саботажники, — недобро прищурился Гедимин. — Ты что, летаешь в нём? «Маршалл» рассчитан на вертикальный взлёт с выходом на орбиту. На земле он не должен вырубаться. Я буду смотреть.

— Здорово, — охранник широко улыбнулся и тут же понизил голос. — Что мне делать? Вылезти? Стоять тут с фонарём?

Гедимин качнул головой.

— Все инструменты в ангаре. Нужно лететь на «Волчью речку». Пойдёшь со мной, договоришься, чтобы на аэродроме не мешали.

— Я с вами, — нахмурился второй «броненосец». Он постучал по откинутому шлему первого, и тот, вздрогнув, поспешно забрался в экзоскелет и спрятал лицо под щиток.

…Глайдер остановился у ворот ремонтного ангара. Гедимин выбрался из кабины и, не оглядываясь, подошёл к ним. За спиной громыхнул люк фургона — двое «броненосцев» нагнали сармата и встали рядом с ним. Все лампы в ангаре Гедимин зажигать не стал, ограничился одной, прямо над смотровой ямой.

— Снимай железо и выходи, — он встал на краю ямы и указал вниз. — Клади на спину, с разомкнутыми пластинами.

Он подошёл к верстаку и вынул из ящика ремонтную перчатку. Медленно, никуда не торопясь, он закреплял на спине аккумуляторы, оборачивал ладонь и запястье защитными повязками и застёгивал поверх них металлические крепления. За спиной скрежетало, лязгало и громыхало.

— Готово, — сказал охранник, лишённый брони. Он стоял рядом с бронированным товарищем, держал в руках снятые с экзоскелета бластеры и подозрительно следил за Гедимином.

— Отойди, — сармат выкатил из угла передвижной генератор Сивертсена и спустил его в яму, едва не столкнув следом «броненосца». Защитное поле схлопнулось над ямой, но пока ещё оставалось прозрачным. Гедимин опустился на пол рядом с экзоскелетом. Крепления пластин поддавались легко, пару заклёпок пришлось аккуратно отогнуть, — теперь он видел, где проходят оголившиеся провода. Они и сейчас дымились и искрили, стоило их тронуть.

Разделив их обломком фрила, Гедимин продолжил вскрытие. До сих пор ему не приходилось разбирать «Маршалл», но ничего сложного в этом не было — информация, заложенная ещё в клонарии, сама собой всплывала в памяти. «Запасные аккумуляторы. Солнечная батарея на спине. Главный кабель антиграва,» — вспоминал он, попутно зачищая контакты и возвращая на место отошедшие детали. Где-то приходилось подрезать, где-то — припаять, — экзоскелет давно не ремонтировали. «А, вот оно. Питание сервоприводов. Из-за этого механизм отключался…»

Особо прочные кабели уходили под «загривок» «Маршалла», к освинцованному щитку, отмеченному жёлто-чёрным трилистником. Какая-то неисправность когда-то нагрела металл, и свинец по краям стёк и заварил люк доступа намертво. «Вскрывать незачем, проблема в контактах,» — Гедимин, зачистив очередной кабель, вернул его в гнездо и поддел ногтем «радиоактивную» крышку. «Но проверить не помешает.»

— Эй, ты куда полез?! — крикнули сверху, и Гедимин удивлённо мигнул. Он уже успел забыть об охранниках — до сих пор они тихо стояли на краю смотровой ямы.

— Я работаю, — отозвался ремонтник, осторожно проводя «жалом» лучевого резака вдоль края крышки. Размягчившийся свинец должен был поддаться, осталось бы только счистить его с краёв и дождаться, пока щиток остынет.

— Там радиация, идиот! Эта дрянь рванёт — разнесёт всё на атомы! — охранник в экзоскелете свесился через край ямы.

— Так выйди, — буркнул Гедимин, поддевая крышку и следя, чтобы свинец не потёк внутрь. Пока он отвлекался на «мартышек», не уследил за нагревом…

— Псих, — пробормотал охранник, и сармат услышал за спиной громкий щелчок. Что-то тихо засвистело над ухом, и он, обернувшись, увидел, как защитное поле над ним уплотняется и мутнеет до полной непрозрачности. Гедимин хмыкнул. «Почему макаки всего боятся? В «Маршалл» помещён обычный РИТЭГ. Они не взрываются, если их специально не минировать…»

Он вздрогнул и, забыв о крышке и налипшем на её края свинце, склонился над открытым отсеком и посветил внутрь. Радиоизотопный генератор был там, в ребристом коробе из стеклянистого фрила, усеянном предупреждающими знаками. От него тянуло теплом.

«Модель «Ла Фоко», австралийский патент,» — Гедимин подсветил клеймо производителя и очень осторожно провёл по нему пальцем. «Плутониевый генератор, двадцать килограммов вместе с кожухом. Расчётная мощность…»

Он сузил глаза. «Им точно не нужно. Но если заметят…» Сармат оглянулся на защитное поле — оно всё ещё оставалось достаточно плотным, чтобы никто не видел, чем под ним занимаются. «Не должны. Завтра перенесу в убежище. Десять лет проработает, потом что-нибудь придумаю.»

Очень осторожно, стараясь не шуметь, он вскрыл боковые пластины и вытянул РИТЭГ наружу. Устройство показалось ему очень лёгким — он держал генератор одной рукой, пока рылся в нише для инструментов, освобождая для него место. Когда ниша закрылась, глаза Гедимина светились жёлтым, а сердце билось необычайно громко и быстро. Сармат помотал головой, глубоко вдохнул, унимая дрожь, и смял в руках несколько кусков жести и фрила. Скатать их в шар было делом пяти минут. Гедимин втиснул их в бронированный отсек и опустил освинцованный щиток. Свинец, нагреваясь, медленно оплавлялся, снова заливая края крышки. «До сих пор никто сюда не заглядывал. Скорее всего, не заглянет и в ближайшие два месяца, пока эта макака не вернётся в Атлантис. А там это уже будет неважно.»

Прошло ещё десять минут, прежде чем Гедимин вернул на место блок управления и стал собирать обратно внутренние кожухи, сервоприводы и части обшивки. Что-то ударило по защитному полю, и купол пошёл мелкой рябью.

— Теск, твою мать! Что с бронёй?!

— Убирай поле, — отозвался Гедимин, закручивая последний винт. — Твой «Маршалл» готов.

Генератор Сивертсена отключился в ту же секунду, и сармату оставалось только отступить к стене, когда в яму влезли оба охранника.

— Готов? Не врёшь?! — «броненосец» без брони положил на пол бластеры и дотянулся до панели управления. Из экзоскелета послышался тихий свист, под шлемом замигали светодиоды. Пустой костюм поднялся на ноги и опустился «на колени», опираясь передними конечностями в пол.

— Принять пилота! — скомандовал в микрофон охранник, запрыгивая внутрь брони. Гедимин, прикрыв глаза, прислушивался к шипению сжатого воздуха и гулу проворачивающихся частей механизма. Второй охранник, высвободив из брони руку, прикреплял к безоружному экзоскелету бластеры.

— Держишься? — он подтолкнул товарища в спину. Тот сделал два неуверенных шага, потом прыгнул, разворачиваясь на месте. Пол ангара захрустел под стальными «копытами».

— О-йе! — «броненосец» подпрыгнул на месте и вскинул обе руки, салютуя из станнеров в потолок.

— Тихо ты, — сузил глаза Гедимин. Охранник развернулся к нему вместе с соплами станнеров.

— Стой, где стоишь, руки за голову! Джо, загляни ему в карманы. Этот кусок слизи ничего не прихватил?

— Сейчас, — «броненосец», неловко вывернув руку, похлопал по карманам Гедимина — тем, до которых смог дотянуться. — Грёбаный мусорщик! Ты видел, что он с собой таскает?

— Вот ему ещё, — «макака» швырнула в яму пакет, полный чего-то пёстрого и блестящего. — Если откроешь рот, теск, я тебе мозги вышибу. Тут ничего не было. Ты понял?

Гедимин молча кивнул. Он не смотрел на охранников — и в любом случае те не умели читать по глазам.

— Теперь — в посёлок, — охранник повернулся к выходу. — Эта куча хлама наконец работает! Она как будто стала легче. Хочешь сравнить, Джо?

— Сравним в форте, — согласилась вторая «макака», толкая Гедимина к воротам. — Лезь в фургон, теск. Что было с бронёй? Слабый движок?

Гедимин кивнул.

— Заменять нечем. Подкрутил, что было. Если перестанет тянуть — сразу вези в Саскатун. Здесь это чинить некому.

«Броненосец» стоял у люка, пока сармат не оказался внутри фургона, и только потом пошёл к кабине. Ещё две минуты Гедимин слушал, как двое охранников пытаются туда втиснуться, не выломав при этом рычаги управления. Когда глайдер мягко тряхнуло, сармат сел на пол и усмехнулся, мечтательно глядя в темноту. «Завтра у меня в лаборатории будет собственный РИТЭГ. Фторный реактор уже там, осталось собрать. До отбоя успею. А послезавтра начну работу. Очень медленно и осторожно.»

Мысленно разметив на стене план лаборатории, он начал выбирать место для РИТЭГА — и, определившись с этим, усмехнулся ещё шире. «Генератор — на плутонии. Но Линкен Лиск об этом не узнает. Во всяком случае, не от меня…»

22 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В убежище под свалкой стало меньше на один открытый отсек — теперь он был наглухо замурован почти со всех сторон. В западной стене зияли отверстия — кабельные порты, прикрытые щитком со знаком молнии, вместо северной была массивная крышка, и Гедимин в последний раз проверил, не перекосило ли её при установке, прежде чем задвинуть её и закрыть «реакторный отсек».

«РИТЭГ — не реактор,» — хмыкнул про себя сармат, разглядывая отсек со стороны. «Но когда-нибудь название будет соответствовать содержанию.»

Многожильные кабели, готовые к подключению, лежали на расстеленной тряпке. Электродов было достаточно, в прочности гальванической ванны Гедимин не сомневался. Ребристый металлический щит, собранный из обрезков нержавеющих труб и выведенный выпуклой стороной наружу, на холод, исправно охлаждал стекающую по нему воду. Массивный бак с отходящими от него патрубками дожидался своей установки уже две недели. Гедимин дотянулся до открытой ниши и извлёк последний элемент — пустой и дочиста отмытый газовый баллон с замазанной маркировкой. Можно было приступать к сборке, но сармат медлил — сидел у стены, разглядывал разрозненные детали и поглаживал правое предплечье. Кости давно срослись, о ранении напоминали только длинные шрамы от запястья до локтя.

«Небезопасные опыты,» — думал Гедимин, глядя на бак. Точно такой же сплющило в лепёшку во время случайного взрыва, и ремонтник до сих пор жалел, что не рассмотрел его повреждения внимательно — остатки уничтоженного оборудования закопали в лесу без него. «Повезло, что я могу снова ими заниматься. В этот раз нужно соблюдать осторожность. Итак, здесь необходим источник чистого фтора, и он должен быть помещён…»

30 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Высокий звук фрезы, врезающейся в металл, затих. Осторожно смахнув в лоток чугунную стружку, Гедимин поднёс к маске, прикрывающей глаза, готовую деталь и придирчиво осмотрел её. Незамкнутое кольцо с нарезанными желобками было предпоследним на сегодня — всего предполагалось сделать четыре образца, это был третий, и пока Гедимина всё устраивало. «Проще, чем я думал,» — он ещё раз сравнил размеры готовой детали с расчётными и отложил её на верстак. «Единственная проблема — найти чугунную болванку. В следующий раз попробую выточить поршень.»

Он взял последнюю заготовку — обрубок чугунного цилиндра, порезанного лучом на четыре почти равные части — и закрепил её в тисках. «Ещё научиться бы перерабатывать стружку,» — он покосился на почти полный лоток. «Столько металла приходится выкидывать. Попробую освоить переплавку и литьё. С фрилом получилось.»

— Гедимин, чем ты занят? — оклик оторвал ремонтника от размышлений, и он обернулся. Торкват стоял рядом, перебирая на ладони готовые детали. Гедимин недовольно сощурился — он не хотел отвлекаться.

— Работаю на фрезерном станке, — ответил он.

— Это мы слышим, — хмыкнул старший механик. — Тебе ещё долго осталось? Уже поступило предложение отобрать у тебя фрезу и закопать под сосной.

Гедимин растерянно мигнул. «Этот звук мешает? Он ненамного громче обычного шума шлифовального станка, а многие здесь шлифуют минералы в рабочее время…»

— Последнее кольцо, — сказал он, забрав у Торквата свои детали и спрятав в карман. — Это поршневые кольца. Для глайдера.

— А, утренняя работа, — кивнул старший механик. — На складе кончились кольца? Сообщи в посёлок, к обеду привезут.

Сармат качнул головой.

— Хочу попробовать сделать его своими руками. Довольно интересный опыт.

Торкват мигнул.

— Ты считаешь это занятие интересным? Это обычные поршневые кольца, и на складе их навалом. Что ты будешь с ними делать?

— Поставлю на глайдер, разумеется, — Гедимин с тоской покосился на заготовку. — У тебя остались вопросы?

— У меня остались, — третий ремонтник, до сих пор сидевший у закреплённых на верстаке тисков и выплетавший что-то замысловатое из толстой проволоки, встал и подошёл к Гедимину. Остановившись в трёх шагах от него, он сунул руки в карманы и слегка прищурился. Гедимин, озадаченно мигнув, облокотился на станок. Торкват посмотрел на обоих сарматов поочерёдно и покачал головой.

— Долго ещё ты будешь занимать своими опытами наши станки?

Ремонтник был немного ниже ростом, чем Гедимин; в карманах у него определённо было что-то заточенное или остроугольное, — марсианские сарматы со шрамами на лице любили делать из жести и фрила иглы и кастеты. У Гедимина была при себе запасная фреза и много лезвий из тугоплавкого фрила, но ему хотелось вытачивать деталь, а не влезать в драки.

— Я выполняю работу механика, — ровным голосом ответил он. — И распоряжения командира базы. Ты — не он.

— На одной базе ты уже довыполнялся, — сузил глаза ремонтник. — Взорвал ангар и покалечил троих. Прекрати это. Здесь не место для твоих развлечений!

«Покалечил?» — Гедимин изумлённо мигнул. «Кого?!»

— Фрезерные станки не взрываются, — напомнил он. — Можно только оцарапаться стружкой. Держись подальше от него, и будешь в безопасности.

Ремонтник, поморщившись, повернулся к Торквату.

— Скажи ему! Пусть он перестанет. Мне это не нравится, и другим тоже!

— Правда, отойди и не лезь, — тихо посоветовал ему старший механик. — Станки в самом деле не взрываются.

Ремонтник фыркнул.

— Со станков он только начинает, — он кивнул на неподвижную фрезу. — Потом появляются реакторы. А заканчивается всё взрывом. Скажи, чтобы не занимался ерундой! Мы однажды придём, а тут кратер.

Торкват посмотрел на свои сапоги; ему было неловко.

— Гедимин, заканчивай свои кольца и посиди до вечера тихо. Видишь, механики беспокоятся. Я не могу их не слушать. И… тут действительно не твоя личная мастерская. Никакого опасного оборудования тут быть не должно. Больше не делай никаких деталей без моего распоряжения. Я должен знать, что они безопасны. Согласен?

Гедимин внимательно посмотрел на смущённого Торквата, краем глаза уловил, что третий механик ухмыляется с довольным видом, и пожал плечами.

— Ладно.

— Вот и хорошо, — старший механик с трудом подавил облегчённый вздох и отошёл от станка. Гедимин запустил мотор и подвёл заготовку под вращающуюся фрезу. Вторая, запасная, лежала у него в кармане — на случай, если кто-то, недовольный опытами, спрячет первую. Где-то в убежище под свалкой лежал практически невредимый токарный станок — примитивный, как фриловые лезвия, но успешно переживший полгода работы. «Всё сколько-нибудь важное пора переносить в лабораторию,» — думал Гедимин, глядя на завивающуюся стружку. «Всё, что меня интересует, проверять и проделывать там. Мне не нужна ничья помощь. Достаточно, если не будут мешать.»

Вместе с нуждающимся в доработке станком его ждал под свалкой газовый баллон, покрытый изнутри серыми кристаллами гексафторида урана. Реактор работал вчера весь вечер, баллон потяжелел на четыреста с лишним граммов, и за ночь газ должен был остыть и осесть на стенках. Оставалось соскрести его и держать как можно дальше от воды — пока не будет готова лазерная камера, и Гедимин не приступит к разделению изотопов. Шёл восьмой день предпоследнего этапа экспериментов, и оставалось ещё десять — если всё будет идти по плану, и никакая деталь не выйдет из строя…

 

Глава 18

11 ноября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гай Марци наконец справился с настройками громкости, и песня из динамиков наполняла всё здание, но не била по ушам. Коробка с красными маками стояла на подоконнике пятого этажа, у выхода из кинозала, и Гедимин, оглядываясь по сторонам, видел, что многие сарматы прикрепили цветок к груди или плечу. Он взял два мака — для себя и для Хольгера.

— Интересные обычаи у людей, — Гедимин был задумчив и не спешил выбраться из здания; он отошёл к стене, пропуская основной поток, растекающийся по этажам. Хольгера оттеснили к нему, и он остановился, поправляя помятый мак в нарукавном креплении.

— Ты о чём? Ничего нового вроде не показали.

— Я об этих человеческих… искателях? Отрядах, занятых поиском мертвецов, — слово «поисковик» всплыло в памяти, но проассоциировалось с электронной связью, и Гедимин отложил его. — Помнишь их раскопки в Экваториальном Атлантисе?

— А, это? Учёт и отчётность? — хмыкнул Хольгер, выглядывая в окно. — Им есть кого искать. Потери макак вчетверо больше наших. А сохраняются они гораздо лучше.

— Пилот взорвавшегося «Раптора», — Гедимин даже остановился посреди лестницы, вспомнив впечатливший его эпизод. — Самый крупный обломок кости — пять сантиметров в длину и два в ширину. Его сверяли по ДНК… Интересно, зачем его… семье?.. ящик с осколками костей. Они уже лежали в земле. Это соответствует их погребальному обряду.

Хольгер пожал плечами.

— Попробуй спросить об этом человека. Я не настолько глубоко вник в их традиции. Но если это делают, это кому-то нужно.

Гедимин покосился на бумажный мак на плече и полупустую коробку у выхода из здания. «Никто не ищет погибших сарматов. А если будет, найдёт только пепел и воду. Их невозможно сверить по ДНК.»

На улице падал снег — это была уже не первая в этом году попытка замёрзшей воды закрепиться на земле, но, как и предыдущие, она была обречена с самого начала. Кристаллы таяли на подлёте, по стенам стекала вода в тщетных попытках замёрзнуть, под ногами плескалось и булькало. Гедимин неосторожно высунулся на главную улицу — ветер с озера тут же швырнул ему в лицо комок тающего снега. Вытирая заляпанную маску, сармат отступил в переулок.

— Древние макаки умели с этим работать, — донеслось из пробегающей мимо группы сарматов. — Здания у воды ставились в определённом порядке, и если поднимался ветер…

Над насосной станцией трепыхался на ветру мокрый флаг Атлантиса. Насколько Гедимин помнил, его полагалось держать приспущенным, но полотнище оказалось слишком лёгким, чтобы противостоять шторму. На берегу озера ветер бил в грудь, и воздух казался упругим, как купол защитного поля. На три метра от земли протянулся изломанный лёд, куски раскачивались на волнах, наползая друг на друга. «Интересная форма поверхности образуется, когда это всё застынет,» — думал Гедимин, вынимая комок снега из-под ворота.

— Не знаю, как на Энцеладе, — Хольгер, поёжившись, прикрыл ладонью нос, — но на Земле в такую погоду не купаются. Подозреваю, что Линкен со мной согласится.

— Спросим, — отозвался Гедимин, глядя на тёмную воду и осколки льда. Наблюдать за озером и процессом кристаллизации было интересно, однако выбираться из двух комбинезонов сармат не хотел. «Если бы лёд стабилизировался, войти в воду было бы легче,» — заметил он про себя, пробуя на прочность льдину у берега; она ожидаемо просела, на сапог плеснула холодная жидкость.

— Ты не передумал? — вполголоса спросил Хольгер, кивнув в сторону свалки. — Именно сегодня?

— Всё готово, не вижу смысла медлить, — ответил Гедимин, покосившись на овраг. — Хотел позвать Линкена, ему будет интересно.

— Мне тоже, — сказал Хольгер, отворачиваясь от озера. — Но вместе с тем подобные опыты вызывают опасения. Чего следует бояться?

— Будет нужен респиратор, — задумался на секунду сармат. — Взрываться нечему, но если состав просочится, отравление неизбежно.

— Надеюсь, все эти опыты к чему-нибудь приведут, — качнул головой Хольгер. — Обидно было бы потратить несколько месяцев впустую.

Гедимин пожал плечами.

Ветер и слякоть выгнали поселенцев с улицы, мокрые спортивные площадки опустели, зато вестибюль информатория был полон сарматов, и дверь кинозала была открыта. Гедимин увидел в окне компьютерного зала силуэт Линкена — взрывник встретил кого-то из знакомых и остановился поговорить с ним. Сармат хмыкнул и шагнул на крыльцо — и тут его крепко схватили за плечо. На него сверкающими глазами смотрел Хольгер.

— Видел? — он хлопнул ладонью по двери. На створке висел лист скирлиновой бумаги, вплавленные в него буквы для яркости подкрасили багровым.

«Внимание! В первых числах января открываются полугодовые инженерные курсы для поселенцев Ураниум-Сити с последующим трудоустройством на горнообогатительном комбинате, универсальной фабрике, нефтеперегонных заводах и комбинате утилизации. Предпочтение отдаётся закончившим месячные курсы по технологическим специальностям. Запись желающих проводит администратор информатория!»

Гедимин мигнул и недоверчиво посмотрел на Хольгера, потрогал лист и хмыкнул.

— Интересно.

Инженер толкнул его в бок.

— Гедимин, ты что, не хочешь учиться? Идём!

Похоже, инженерные курсы заинтересовали немногих — большая часть сарматов, толпившихся в вестибюле, направлялась в кинозал, а не к поставленному у дальней стены столу. Обычно туда ставили коробки с человеческой едой; в этот раз их вынесли в компьютерный зал. Пройдя сквозь не слишком густую толпу, Гедимин остановился у стола и увидел разложенные на нём списки. «Массачусетский Университет Технологий» — гласила крупная надпись в верхней части каждого из них.

— Массачусетс? Не Саскатун? — удивлённо мигнул Хольгер. Хмурый и чем-то встревоженный администратор Броган поднял на него взгляд и кивнул.

— В Саскатуне отказались. Считают опасным. Это в МУТе давние традиции пацифизма и миротворчества. Постой, сармат. Ты — Хольгер Арктус, инженер-химик? Боюсь, тебе я ничем помочь не могу.

«Инженер-механик», «Инженер-энергетик», «Инженер-технолог», «Инженер-химик»… Заполненные строки в каждом из списков можно было пересчитать по пальцам одной руки. «Объявление появилось сегодня,» — думал Гедимин, разыскивая знакомые имена. «Никто ещё не видел его. Это хорошо.»

Он потянулся к списку будущих инженеров-механиков, но на полпути раздумал, и его рука прикоснулась к соседнему листу. «Инженер-энергетик. Это ближе к тому, что мне нужно,» — Гедимин вписал своё имя в почти пустой список и перешёл к следующей графе — «предполагаемое время занятий». «Там должны объяснять, как обращаться с энергетическими установками и их обвязкой…»

— Стой! — лист дёрнулся под его рукой, и Гедимин от неожиданности выпустил его и растерянно замигал. Броган, отняв у него список, выпрямился во весь рост, и по его жесту из соседней комнаты выглянули охранники.

— Только не ты, Гедимин Кет. Прости, но это распоряжение куратора. Сарматы из красного списка к обучению не допускаются.

Гедимин вздрогнул всем телом — ощущения были, как от разряда станнера, попавшего в грудь. Охранники вскинули оружие, сарматы, подошедшие к столу, шарахнулись в разные стороны.

— Не допускаются? — медленно повторил ремонтник. — Куратор считает, что я не могу осваивать информацию?

— Дело не в твоих мозгах! — лицо Брогана слегка покраснело. — Их у тебя даже слишком много. Дело в твоём… поведении, сармат. И в отношении к законам Атлантиса. Ты возглавляешь красный список. Никто не будет рисковать, принимая тебя на обучение.

— Иди, иди, теск, — один из охранников шагнул вперёд, вытягивая стальную «руку». — Тебе сказали, что тебя тут не ждут. Иди!

— Не трогай его, — сузил глаза Хольгер, втискиваясь между Гедимином и охранником. — Почему желание учиться считается преступлением?

— Ничего не считается, — буркнул Броган, прижимая к себе список. — Идите отсюда, вы оба! Ещё стрельбы не хватало. Тебя не примут, Гедимин. Можешь не пытаться. Ты и в качестве простого механика достаточно опасен. Иди!

Хольгер придерживал его за плечо, пока они оба не вошли в компьютерный зал, и охранники настороженно следили за ними. Перешагнув порог, Гедимин заметил, что у него болит рука, посмотрел на неё и мигнул — кулак был сжат так крепко, что ногти оставили на ладони розовые следы и почти порвали кожу. Кенен, копающийся в коробке со съестным, поднял взгляд на пришельцев и попятился.

— Эй, Джед! Что с тобой?!

— Нас не взяли в МУТ, — недобро сощурился Хольгер. — Мартышкам не нужны обученные инженеры. Что у тебя тут?

Он, на секунду отпустив плечо Гедимина, заглянул в коробку. Ремонтник прошёл мимо. Кресло заскрежетало под ним, когда он опустился перед первым попавшимся телекомпом и застыл, облокотившись на стол. Экран от встряски начал светлеть, но сармат не смотрел на него — молча водил ногтем по столешнице и пытался выровнять дыхание. И ему это почти удалось, когда чья-то рука опустилась на его плечо.

— Hasulesh, — выдохнул Линкен, склоняясь над ним. — Сборище дебилов. Кенен иногда бывает прав, хоть и скалится, как мартышка. Они боятся тех, кто умнее их. Им бы тащить тебя тягачом на свои курсы…

«Какая связь между моей неблагонадёжностью и их университетом? Я что, могу взорвать его, сидя в информатории?» — Гедимин пожал плечами и нехотя повернулся к Линкену.

— Ты сейчас занят? Общаешься с макакой?

— Макака подождёт, — сказал взрывник. — Ты хотел меня позвать?

— Лазер, — Гедимин кивнул на окно; где-то в той стороне, за двумя рядами пятиэтажек, был мусорный овраг. — Процесс долгий. Я хотел бы начать работу сейчас.

…От герметично закрытого бака тянуло жаром. Шкала термодатчика, выведенная на внешнюю стенку, показывала сто сорок два градуса по Фаренгейту; Гедимин ещё в клонарии усвоил шкалу Цельсия, но пересчитать в уме не составляло труда — нагрев был даже немного выше необходимого. Сквозь непрозрачные стенки было невозможно следить за процессами — ни за тем, как идёт сухая возгонка гексафторида, ни за тем, как разряды лазера пронизывают густое ядовитое облако, ни за тем, как ионизированный газ под действием магнитного поля стекает в пустой баллон, до половины погружённый в холодную воду. Термодатчик в его нижней части показывал всего пятьдесят по Фаренгейту — достаточно, чтобы произошла кристаллизация. Гедимин видел только показания датчиков и очень надеялся, что процессы идут так, как он запланировал, и что кристаллы, оседающие на стенках баллона, хотя бы на три процента состоят из нужного ему изотопа.

Он не отходил далеко от герметичной камеры; рядом с ней было тепло, даже жарко, настолько, что хотелось расстегнуть верхний комбинезон, что Гедимин и сделал. Впрочем, возможно, его тело нагрелось изнутри, от слишком сильного волнения за исход эксперимента, — Хольгер, сидевший рядом, никакой жары не чувствовал. В трёх метрах от них, в самом холодном ответвлении убежища, устроился Линкен — он взял у Гедимина азотную кислоту, пустую лабораторную чашку и удалился под вентиляционное отверстие. Из его угла периодически доносилось шипение, плеск и лёгкий стук стеклянной палочки о стенки сосуда.

— Хольгер, — звуки стихли, и Линкен повернулся к сарматам, ненадолго стянув с лица респиратор. — Ты, как химик, можешь сказать, как перевести пироксилин в пиркенит?

Сармат мигнул.

— Мне кажется, Линкен, тебе вполне достаточно пироксилина.

— Пиркенит более стабилен, — пожал плечами взрывник, расстилая на листе фрила грязно-белесую рыхлую массу, слегка пахнущую горелой органикой. — Я положу его тут на просушку. Здесь он не нагреется, нет?

— Не должен, — отозвался Гедимин, обрызгивая баллон холодной водой. Температура начала повышаться — очередная порция ионизированного газа наполнила ёмкость.

— Не хотелось бы взорвать твою лабораторию, — закрыв за непросушенным пироксилином дверку ниши, Линкен с остатками азотной кислоты перебрался в тёплый угол убежища. — Как тут всё движется?

— Проверю к вечеру, — Гедимин покосился на остывающий баллон и пожал плечами. — Есть вероятность, что процесс идёт правильно. После остывания и отделения дозиметр всё покажет.

Хольгер прерывисто вздохнул и покачал головой.

— И вот тебя, на свалке ставящего такие опыты, макаки отстранили от обучения… Мне кажется, их можно назвать разумными с теми же основаниями, что и этот пустой баллон!

Линкен предупреждающе стиснул его руку и посмотрел на Гедимина.

— Не трогай его, химик. В ядро Юпитера всех макак. Eatesqa tza atetzqa — это то, в чём я буду уверен, пока жив. Гедимин, тебе помочь?

Сармат пожал плечами.

— Процесс идёт, — он старался не смотреть на товарищей. — Сейчас мы можем только наблюдать. Что-то мало-мальски интересное будет только вечером, когда я вскрою баллон. Тогда проверим степень обогащения. А сейчас… вам раньше приходилось пропитывать скирлин металлическим свинцом?

11 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ёмкости с обогащённым ураном на вид ничем не отличались от тех, в которые был помещён уран обеднённый; едва заметные сдвоенные царапины на боках «обогащённых» ёмкостей было проще нащупать, чем увидеть, и Гедимин проводил по ним пальцем, прежде чем надеть перчатки и приступить к работе. Сквозь просвинцованный скирлин он уже ничего не ощущал, и пальцы в нём гнулись с трудом — рука превращалась в сильную, массивную, но неуклюжую клешню.

— Не рванёт? — Иджес следил за действиями Гедимина издалека и ближе подползать отказывался, несмотря на все разъяснения. Ремонтник хмыкнул.

— Было бы это так просто…

Он высыпал содержимое всех трёх коробок в одну. Оно легко в ней уместилось — чуть больше четырехсот граммов гексафторида урана, россыпь микроскопических тёмно-серых кристаллов. Следом за серым порошком под крышку ёмкости был просунут дозиметр, и над коробкой схлопнулось защитное поле, а Гедимин, тщательно вытерев пальцы, убрал руку из-под купола.

Ёмкостей без царапин на боках было гораздо больше — и по счёту, и по весу; обеднённый уран уже был проверен, и дозиметр показал, что Гедимин не ошибся, оценивая изотопный состав. Сняв неуклюжие перчатки, сармат перенёс коробки в холодную закрытую нишу — на сегодня работа с ними была закончена.

Таймер, вывинченный из остатков неопознанного механизма из-под свалки (он, скорее всего, принадлежал жителям разрушенного посёлка на месте Ураниум-Сити), испустил громкий щелчок, и Иджес беспокойно зашевелился.

— Доставай!

Снова натянув перчатки, Гедимин досадливо поморщился — жжение в глазах беспричинно усилилось. Он ненадолго зажмурился, надеясь, что оно прекратится, но это не помогло — только зрение затуманилось из-за выступившей из-под век влаги. На ощупь вынув дозиметр из ёмкости, Гедимин бережно отряхнул его и вытянул наружу.

— Ну надо же, — покачал головой Иджес, взглянув на показания. — Так ты уверен, что оно не рванёт?

— Одно с другим не связано, — пробормотал Гедимин, пытаясь проморгаться. Резь в глазах немного ослабла; теперь и он мог посмотреть на дозиметр — и увиденное заставило его забыть о боли.

— Сработало! — он широко ухмыльнулся и еле удержался от того, чтобы прижать ёмкость с ураном к груди. «Десять процентов обогащения! Это с моим-то оборудованием…» — он глубоко вдохнул, унимая слишком громкое биение сердца. «Этого достаточно для реактора. Значит, в этой работе есть смысл…»

Даже обогащённый уран не представлял опасности для сармата — в самом худшем случае на коже Гедимина прибавилось бы серых прожилок — но всё-таки ремонтник был очень осторожен с гексафторидом и не снимал ни перчаток, ни респиратора с защитной маской, пока все ёмкости не были закрыты в нише, а ветошь, на которой, возможно, остались крупицы вещества, не переместилась в закрытый короб в дальнем углу. Там уже скопилось много тряпок, и нужно было найти время, взять пинцет и собрать все обнаруженные на них кристаллы, — но сегодня Гедимину не хотелось этим заниматься.

Избавившись от перчаток и стянув маску, он вытер глаза. Жжение только усилилось от прикосновений — видимо, из-за испарины на ладони.

— Эй! — Иджес заглянул ему в глаза. — Не надо так тереть их. Ты уже всё разодрал.

— Это видно? — озадаченно мигнул сармат. Иджес кивнул.

— У тебя веки красные. Уже третий день, и с каждым днём хуже. Ты что, не замечал?

— Мне и сейчас не видно, — Гедимин огляделся в поисках отражающей поверхности. Та, которую он нашёл, хорошо рассеивала по убежищу свет фонаря, но чёткого изображения от неё получить не удалось. Однако в нечётком были хорошо видны розовые полосы по краям век. Гедимин растерянно мигнул и отдёрнул руку, потянувшуюся к больному глазу.

— Ты, наверное, вытерся свинцовой рукавицей, — хмыкнул Иджес. — Не трогай, и всё пройдёт. Значит, уран готов? Теперь будешь делать стержни?

— Tza, — покачал головой Гедимин, отвлекаясь от неприятных ощущений, — опыты были важнее. — Перегоню его обратно в окись. Возможно, хватит на очень маленький стержень. Ёмкость для него я уже подобрал.

Он кивнул на стену — под ней лежала труба полутораметровой длины, и один её конец был наглухо заварен. Иджес усмехнулся.

— Обогащать уран, чтобы смотреть, как он светится… Ты странный тип, Гедимин, но с тобой не заскучаешь. А что будешь делать с обеднённым? Если хочешь, я вывезу его в лес, к стометровому озеру.

— Зачем он в лесу? — пожал плечами Гедимин. — Это довольно полезное вещество.

Он снова потянулся к глазам и отдёрнул руку. Иджес покачал головой.

— Так мешает? Я ничего не чувствую. Всё-таки ты поранил веки.

— Может быть, — отозвался Гедимин, отделяя от шлема защитную маску и растерянно разглядывая её. Никаких повреждений на пластине прозрачного фрила не было.

— Пойдём наверх, — он захлопнул последнюю из открытых ниш и с сожалением покосился на тёмный угол, где стояла канистра нашатырного спирта. Опыты с превращением гексафторида урана в оксид можно было бы начать уже сегодня… если бы не странная боль в глазах. «В таком состоянии я могу допустить ошибку,» — думал сармат, продвигаясь к двери вслед за Иджесом. «Отложу до завтра.»

— Смотри, прояснилось! — Иджес, перебравшись через завалы битого фрила, вышел на край оврага и указал на небо. Гедимин огляделся по сторонам. Снегопад прекратился, и ночное похолодание уже успело прикрыть рыхлый слой ледяной коркой. Она трещала под ногами, и сам воздух, казалось, превращался в кристаллы и выпадал в осадок. Гедимин застегнул верхний комбинезон и потянулся за перчатками.

— Полоса препятствий обледенела, — заметил Иджес, глядя на блестящие в свете фонарей конструкции за оврагом. — Опробуем?

— Не сейчас, — отозвался Гедимин, проводя пальцем по зудящему веку. «Кажется, это серьёзное повреждение. Очень раздражает. Если оно было нанесено три дня назад, и эффект усиливается…»

— Зайди в информаторий, погрейся. Я в медчасть, — Гедимин развернулся к Иджесу и тронул его плечо. — Ненадолго.

— Давай, — кивнул тот, глядя на сармата с тревогой. — Завтра встречаемся?..

Навстречу Гедимину из медчасти вышел сармат с забинтованной рукой, радостно хмыкнул и кивнул ему. Ремонтник кивнул в ответ, но так и не вспомнил, где он видел этого поселенца.

В приёмном покое было пусто и тихо, и сармат-медик задумчиво следил сквозь прозрачную дверцу за инструментами в стерилизационном шкафу. Увидев Гедимина, он поднялся и осмотрел его с головы до ног.

— По крайней мере, пришёл своим ходом, — хмыкнул он. — Это хороший признак. Что беспокоит?

— Резь в глазах, — ответил Гедимин; ему хотелось потереть веко, но он удержался — уже было ясно, что это не принесёт облегчения. — Очень мешает. Можешь починить?

Медик хмыкнул.

— Починить… Садись, буду смотреть. Что делал с глазами?

Лампа, направленная в лицо, заставила сармата сощуриться — свет был слишком ярким.

— Вытирался рукой в перчатке. Наверное, оцарапался, — сказал он, стараясь не моргать. Сармат-медик коротко присвистнул и отвёл лампу в сторону.

— Да, как же. Химический ожог, причём — похоже на плавиковую кислоту. Следы долговременного контакта с испарениями. Это у тебя давно?

— Три дня, — вспомнил Гедимин слова Иджеса. — Может быть, больше. Сейчас много работы с кислотами.

— Это заметно, — хмыкнул медик, кивая на матрас у стены. — Ложись. Буду чинить.

Вещество, налитое Гедимину прямо в глаза, первую секунду слегка щипалось, потом он притерпелся — или, может, препарат был смыт обильной слёзной жидкостью. Медик, одобрительно хмыкнув, налил ещё.

— Промывать буду долго, терпи. У тебя не три дня контакта. Не меньше месяца, и вещества были… разнообразными. Не моё дело — но у тебя что, полно запасных глаз?

Гедимин удивлённо мигнул — и тут же пожалел об этом: слёзотечение усилилось. Медик подбавил препарата, вытер то, что успело натечь к носу и рту, и пожал плечами.

— Мы, сарматы, — очень прочные существа. Любая мартышка давно ослепла бы. А это что?

Он провёл пальцем по щеке Гедимина — чуть ниже того места, где заканчивалось стекло защитной маски.

— Радиационная пигментация, и опять — сильное и продолжительное воздействие. Такой же след на другой щеке и… — он расстегнул комбинезон Гедимина до середины груди и присвистнул. Сармат заворочался, пытаясь увидеть, что его так впечатлило. Серая полоса, расплывшаяся было до пяти сантиметров в ширину, сейчас сильно выцвела и сузилась — полоса просвинцованного скирлина, прикрепляемая поверх застёжки, всё-таки защищала от облучения.

— Уже прошло, — буркнул Гедимин, прикрывая полосу ладонью. Сармат-медик хмыкнул.

— Быстрая регенерация. Кожный покров восстановится. Один раз, другой… А потом пойдут лучевые язвы. Когда, унеси меня комета, у сарматов появится представление о технике безопасности?!

Гедимин моргнул и заметил, что жжение прекратилось. Вещество, заливавшее глаза, незаметно вытекло, и теперь медик осторожно вытирал ему веки и разглядывал красноватые края.

— Закрой глаз, — приказал он, втыкая рядом с веком тонкую иглу. — Это ускорит регенерацию. Но если не вылезешь из кислоты, заболит опять. Так, теперь с другой стороны… Лежи! Завтра зайдёшь на повторное промывание.

— Зайду, — пообещал Гедимин, дожидаясь, пока неприятное ощущение припухлости под веком пройдёт. — Я никогда не работаю с кислотой без респиратора и маски. Откуда ожоги?!

Медик внимательно посмотрел на него и потянулся к столу.

— Сармат, ты что, идиот? Этот респиратор предназначен для защиты от пыли. А маска — от осколков, летящих из-под бура. Ты в них лез в кислоту и думал, что всё в порядке?! Давай руку, возьму пробу на эа-клетки…

«Эта спецодежда бесполезна?!» — изумлённо мигнул Гедимин; кровезаборник присосался к его руке, но ему было не до этого.

— Разве это не должно защищать от активных веществ и радиации? — озадаченно спросил он. — Нам дали эту спецодежду для работы в урановых шахтах.

— Ну да, как я и сказал — от урановой пыли и осколка в глаз, — кивнул медик. — Кроме этого, в шахтах тебе может угрожать только лопнувшая крепь и тонна руды на голову. Для работы с кислотами нужен другой респиратор. С щелочами — третий. Если хочешь защитить глаза от брызг и испарений, хотя бы проследи, чтобы маска плотно прилегала к коже со всех сторон.

«Защитная одежда, которая не защищает,» — Гедимин хмыкнул. «Как обычно. Надо будет доработать маску… и, возможно, респиратор.»

21 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над катком из динамиков разносился рождественский гимн; немного другая, но не менее знакомая мелодия звучала с площади перед информаторием, где стояла увешанная светодиодами сосна. Вдоль крыш пятиэтажек прикрепили гирлянды. Сегодня ветер улёгся, и снег падал вертикально, однако Гедимин помнил вчерашний шторм, выворачивающий крылья глайдерам, и смотрел на гирлянды с задумчивой усмешкой — он не отказался бы увидеть, как их развешивают, и что предпринимают, чтобы не отпустить их по ветру. После бури потеплело, снег валил хлопьями, залепляя прозрачную маску. Гедимин поставил ладонь козырьком, закрываясь от водяных кристаллов, и тихо закрыл за собой люк убежища. Никто не видел его, кроме Иджеса — тот уже стоял на краю оврага и махал ремонтнику рукой, попутно стряхивая с плеч снег.

— Они точно нужны? — тихо спросил он у Гедимина, когда тот поравнялся с ним. Сармат кивнул и расстегнул комбинезон на несколько сантиметров — снег, попав за шиворот, потёк по горячей коже, и охлаждение было очень кстати. Гедимин волновался перед каждым этапом экспериментов, но сегодня, когда все они должны были закончиться, ему было особенно тревожно.

— Линкен, наверное, купается, — сказал он, повернувшись к озеру, но тут услышал тихие голоса. Двое сарматов стояли в тени полосы препятствий; фонари освещали её с одной стороны, и другая из-за этого казалась особенно тёмной.

— Интересно было бы узнать, как у них это получилось, — вполголоса говорил один, и Гедимин узнал в нём Хольгера. — Я понял, что они встречались наедине в складском помещении, и никто не видел, как они… делают зверя о двух спинах. Но как это возможно физически? Речь идёт о полноценном сармате, и все его органы соразмерны, тогда каким образом человеческой самке удалось…

— Hasu! — второй сармат смачно сплюнул на снег. — Я не хочу об этом слышать. Он не должен был соглашаться на эту мерзость. Я бы понял, если бы его принудили под страхом смерти. Но сам, по своей воле, — спариваться с макакой?!

Гедимин и Иджес переглянулись.

— По всей видимости, мутаген подействовал на него сильнее, чем на нас, — задумчиво проговорил Хольгер. — Но чем накормили эту самку, что ей понравился сармат? Они обычно скорее боятся нас, чем находят привлекательными.

— Их самцы — мелкие волосатые уроды, — снова сплюнул Линкен. — Спариваться с макакой… Я бы проверил этого сармата на эа-мутацию!

— Эй, — негромко окликнул их Гедимин, и взрывник вздрогнул, часто замигал и опустил взгляд.

— Мы вас ждали, — усмехнулся Хольгер, пожав ремонтникам руки. — Пора спускаться?

— По одному, — Гедимин кивнул на люк, припорошенный снегом. В тёмном овраге его можно было найти только на ощупь, идя след-в-след за проводником. Гедимин огляделся по сторонам — в любой момент у оврага мог появиться патруль охраны или дрон-наблюдатель, но пока было тихо.

Иджес нырнул в убежище первым, оставив люк приоткрытым для Линкена; Хольгер и Гедимин ждали в стороне, под обрывом. Ремонтник знал, что лаборатория находится прямо под его ногами, но сам не видел никаких её следов.

— О чём вы говорили? — тихо спросил он. Хольгер криво усмехнулся.

— Ты ещё не слышал? Завтра, а то и сегодня, об этом напишут в новостях. Самка-охранник встречалась с сарматом с обогатительного комбината. Их поймали на месте. Она хочет жить с ним и переехать с ним вместе в Атлантис. Линкен очень недоволен.

— Определённо, — кивнул Гедимин. — У этого сармата странные наклонности. Он жив?

— Его не тронули, насколько я знаю, — пожал плечами Хольгер. — Может быть, теперь они будут встречаться открыто. Я не очень понимаю, почему самка не испытывала неудобств. Такое сильное растяжение мягких тканей должно быть болезненным.

Гедимин мигнул. Ему вспомнились кадры из «познавательных фильмов», принесённых в барак Кененом Маккензи.

— Есть разные способы, — тихо сказал он. — Помнишь, Кенен показывал фильм…

Из-под груды мусора донёсся тихий свист, и кто-то постучал изнутри в крышку люка. Сармат быстро спустился к ней и сел на корточки, жестом пропуская Хольгера вперёд. Внутри уже горел свет, и Гедимин, не дожидаясь, пока световое пятно на свалке привлечёт наблюдателей, протиснулся в люк и прикрыл за собой крышку.

— Сменная обувь, — хмыкнул Линкен, закрепляя на ногах наколенники. — На всех хватит.

— Гедимин — гостеприимный хозяин, — усмехнулся Хольгер, отползая к стене. — Где оно?

Новая установка — несколько проще устроенная, чем предыдущие — стояла напротив лазерной камеры, ожидающей очереди на разборку, рядом с главным вентилем системы охлаждения. Толстый кабель, протянутый по полу, Гедимин прикрыл фриловым щитком, и сарматы переползали через него осторожно, стараясь опираться не на колени, а на кончики пальцев.

— Реактор? — Линкен щёлкнул по массивной двери, из-под которой тянулся кабель.

— РИТЭГ, — буркнул Гедимин, быстро проверяя, в порядке ли установка. Окись урана уже была загружена в формы, рукоятки пресса — сбалансированы, выведены наружу из-под защитного поля и проверены на прочность (ударом о колено).

— Sa tiisqa, — он щёлкнул переключателем.

— Печь? — Хольгер осторожно обполз установку и посмотрел на неё с другой стороны. Защитное поле уплотнилось, и сквозь него мало что можно было разглядеть.

— Да, плавильная печь. Второй прогон, — кивнул Гедимин.

— На электродах? — Хольгер наклонился к самому полу, пытаясь заглянуть под керамический фундамент. Ремонтник осторожно отодвинул сармата от печи.

— Я плавил в ней железную стружку. Работает.

— Скоро ты построишь тут собственный комбинат, — хмыкнул Иджес. — Будешь лить и ковать любые детали. А немного погодя соберёшь свой проходчик и уползёшь отсюда подальше.

Гедимин хлопнул его по плечу — немного сильнее, чем было принято между друзьями — и взялся за рукоять пресса.

— Нужно создать большое равномерное давление, — сказал он, дождавшись, пока все трое сарматов повернутся к нему; их глаза сверкали, и Гедимин радостно усмехнулся. — Линкен и Иджес — беритесь с этой стороны, я и Хольгер — мы будем с той. Начинайте по моему сигналу и давите как можно сильнее. Tza tiitzqa?

— Tiitzki, — Хольгер отполз к стене и крепко взялся за рукоять. Сквозь матовое защитное поле не было видно, что происходит внутри печи, и термодатчик не мог ничем помочь, но Гедимин надеялся, что не пропустил нужный момент.

— Tiitzki, — переглянулись между собой Иджес и Линкен.

— Attahanqa!

«В крайнем случае можно спрессовать взрывом,» — мелькнуло в мозгу Гедимина, когда он навалился на рукоять так, что фрил отчётливо затрещал. Пресс опустился под защитное поле, что-то внизу зашипело, послышался хруст.

— Heta! — Гедимин выпустил рукоять и щёлкнул переключателем. Защитное поле схлопнулось. Жестом отогнав сарматов от печи, ремонтник взял из открытой ниши защитную маску и застегнул респиратор. Сквозь полосу полупрозрачного фрила, обшитую плотным скирлином, видно было плохо, но лицо она закрывала полностью, от лба до подбородка, и с тех пор, как Гедимин её сделал, серые прожилки и жёлтые пятна на его коже заметно выцвели. «Техника безопасности — неудобна, но необходима,» — сармат всунул руки в тяжёлые просвинцованные перчатки и затянул ремни на предплечье. «Посмотрим, что получилось…»

Захват на длинной рукоятке подцепил крышку печи и приподнял её. Изнутри дохнуло жаром и горячим металлом. Пресс ушёл глубоко в форму, и когда Гедимин, осторожно встряхивая, приподнял его, что-то брякнуло о её дно. Зазвенела тонкая, но тугоплавкая перегородка. Опустив самодельный пресс в поддон с водой (запах оплавленного фрила стал острее), ремонтник сунул захват в печь и пошевелил одну из форм на дне. В кольцеобразном отверстии виднелся стегка сточенный край готовой детали.

— Практически готово, — сказал Гедимин, открывая крышку ещё шире и откладывая захват в поддон для охлаждения. — Теперь они должны остыть. Чем медленнее, тем лучше. Можете посмотреть… Лиск!

— А? — вздрогнул взрывник. Он уже наклонился над печью и жадно смотрел на горячие заготовки.

— Респиратор надень, — буркнул Гедимин.

— Марсианские взрывники работают без респираторов, — ухмылка Хольгера под маской едва угадывалась, но Линкен посмотрел на него косо и потянулся за капюшоном.

— Вот как выглядит начинка стержней, — покачал головой Хольгер, разглядывая содержимое печи.

— На стержень тут не хватит, — сказал Гедимин. — Самое большее — на половину. Достаточно, чтобы красиво светиться из-под воды.

Линкен громко хмыкнул и пристально посмотрел на него. Гедимин мигнул.

— Светиться из-под воды, значит… — протянул взрывник, кивая на печь. — Это могла бы сделать урановая болванка, лепёшка, шар… Но ты отштамповал настоящие топливные таблетки. Это ведь только начало, верно, атомщик? Когда-нибудь тебе хватит на стержень… твэл… топливную сборку…

Гедимин уткнулся взглядом в основание печи, радуясь, что лица сарматов не так выразительны, как человеческие. Кто-то тронул его за плечо; подняв голову, он встретился взглядом с Хольгером.

— Если в работе над реактором тебе понадобится любая помощь, — тихо сказал тот, — сразу иди ко мне. Я бы не хотел пропустить ни единого этапа в таком эксперименте.

— И меня не забудь, — сказал Линкен, неохотно отодвигаясь от печи. — Долго им так остывать?

— Минимум час, — ответил Гедимин. — Вы можете сходить на озеро. Я останусь тут.

— Озеро подождёт, — Линкен сел у стены. — Мне нравится здесь, атомщик. Вот эти маленькие штучки могут заменить фургон пиркенита, верно?

— Эти штучки не взрываются, — недовольно сощурился Гедимин. — И в принципе не могут. Я бы подарил тебе одну, но макаки быстро заметят.

Глаза Линкена расширились и сверкнули, но тут же потускнели. Он покачал головой.

— Я буду приходить сюда и смотреть на них, — вздохнул он. — И… тебе нужен ещё жёлтый кек?

Гедимин настороженно посмотрел на него и, помедлив, кивнул.

— Было бы очень хорошо, если бы ты обогатил его… ну, так, как нужно для бомбы, — Линкен произнёс последние слова еле слышным шёпотом. — Не надо делать бомбу. Только кусок урана. Мне будет приятно думать, на что эта штука способна…

22 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Резким круговым движением вскрыв слой раскалённого фрила, Гедимин разжал захват, и готовая ёмкость с плеском упала в поддон и осталась там лежать, громко шипя. Чёрное покрытие сантиметровой толщины, остывая, шло радужными разводами.

— А сверху поставить трилистник, — посоветовал, переворачивая остывающую ёмкость вверх дном, Хольгер. — Да, весит она, как и положено куску урана… Что ты будешь в ней держать?

— Уран для Лиска, — хмыкнул Гедимин, покосившись на дальний холодный угол. Там, вдалеке от печи, генератора и фрилолитейного агрегата, целлюлоза растворялась в смеси кислот, а Линкен осторожно окунал её глубже и слушал, как она шипит.

— А не рванёт? — забеспокоился Хольгер.

— Нет, тут холодно, — Гедимин добавил в поддон воды.

— Не пироксилин. Уран, — понизил голос сармат-инженер. — Ему холод обычно не мешает.

— Это не я с Энцелада, это ты с Плутона, — хмыкнул «атомщик». — Возможно, там цепная реакция начинается…

— Эй! Уже начинается? — зашевелился в углу Линкен. — Ничего без меня не взрывайте!

…Остывшая ёмкость из обеднённого урана была задвинута в самый дальний угол глубокой закрытой ниши и завалена безобидной с виду ветошью. Можно было идти наверх; и Гедимин, уставший от постоянного перегрева, ждал этого с нетерпением, но к выходу не торопился. Он подполз к высокой стальной трубе, поставленной на торец в углу убежища, и вывернул болт, удерживающий крышку на ней. Длинная тонкая бочка, на четыре пятых заполненная водой, открылась, и Гедимин, затаив дыхание, заглянул внутрь. Со дна ёмкости поднимался холодный синеватый свет, и в нём был виден трёхлапый захват, удерживающий три светящиеся трубки. «Выглядит так, будто сам уран светится,» — хмыкнул сармат, дотягиваясь до рукояти захвата и слегка приподнимая его; синий огонь всколыхнулся, по тёмным стенкам бочки побежала мерцающая рябь. «Красивое явление.»

— Смотришь? — к бочке, немного оттеснив Гедимина, протиснулся Линкен, шумно вдохнул сквозь респиратор и навис над водой. — Я знал, что рано или поздно такая штука у тебя будет. Но сколько с ней было возни…

Гедимин пожал плечами и осторожно опустил урановые стержни на дно. Ему нравилось называть эти коротенькие трубки стержнями, пусть даже всего их содержимого не хватило бы на один настоящий топливный стержень даже для самого простого реактора деления.

— Теперь, когда процесс отработан, дело пойдёт быстрее, — сказал он. — Проблема только в жёлтом кеке.

— Одного не могу понять, — покачал головой Хольгер, заглядывая в бочку. — Как мартышки могли отказать тебе в обучении? Им важнее соблюдение нелепых правил, чем возможность получить прекрасного атомщика?

Гедимин смущённо хмыкнул и привинтил крышку бочки на место. О существовании её содержимого знали (как он надеялся) только четверо сарматов… и, возможно, Кенен Маккензи. Пока что никто из них не проболтался охране.

— У макак есть свои атомщики, — проворчал он, отстегнув респиратор и отложив уже ненужную защитную маску. — Им достаточно. Линкен, ты сегодня идёшь купаться?

…Тающий лёд стекал с жёсткой шерсти на его макушке, когда он входил в компьютерный зал информатория. Как он ни вытирал волосы после купания, часть воды неминуемо оставалась на них и теперь, стекая по спине, обжигала холодом.

— Суровые методы охлаждения приняты на Энцеладе, — усмехнулся Хольгер, тронув его за плечо; он единственный из троих сарматов даже не вошёл в воду — ждал Гедимина и Линкена у заснеженных кустов, не выходя на лёд, и держал полотенце под комбинезоном, чтобы согреть его. Но и Хольгер слегка посинел, пока стоял на холодном ветру. Гедимин покосился на него, на тёмно-синего со стальным отблеском Линкена и усмехнулся в ответ.

— Иджес и Лилит знают более суровые методы. Возможно, на Рождество им дадут ключи от душевой. Тогда мы все охладимся как следует.

Он прошёл мимо Алексея Юня — сармат задумчиво смотрел на экран и чему-то усмехался, и Гедимин, на секунду приостановившись, тихо пошёл дальше. Хольгер толкнул его в бок и ухмыльнулся.

— Осталось ещё семь мест на факультете энергетики, — донеслось из группы сарматов, обступивших администратора Паскаля. — Два — на химии и девять — на механике. Ещё есть желающие?

Гедимин остановился и медленно развернулся на звук. Линкен, поморщившись, положил руку ему на плечо и сильно надавил, поворачивая сармата в прежнем направлении.

— Не лезь, — тихо сказал он.

— Куда поступает Гедимин? — спросил один из сарматов; его голос не был знаком ремонтнику, и тот уже не удивлялся — иногда ему казалось, что все поселенцы его знают.

— Я уже говорил — Гедимин в красном списке, — угрюмо ответил Паскаль. — Такие вопросы решаю не я. Кроме горячего сочувствия к его беде — чем я могу вам всем помочь?

Линкен крепко сжал плечо сармата.

— Они долго будут припоминать тебе тот проходчик.

— Ты записался? — тихо спросил Гедимин. Взрывник криво ухмыльнулся.

— Мозги уже не те, атомщик. С тех пор, как мне выдрали полмозжечка… — он потёр шрам на затылке и с тяжёлым вздохом опустился в кресло. — За инженерами будут следить в оба глаза. Может, тебе повезло, что ты туда не влез.

«Инженерные курсы открыты для сарматских поселенцев по всему миру,» — гласил первый же заголовок на странице новостей, и Гедимин недовольно сощурился и быстро пролистнул его. «Межрасовые браки: за и против. Мнения, версии, прогнозы» — стояло на пару строк ниже; в новость был вмонтирован ролик с выступлениями Джеймса Марци, нескольких «макак» и короткими фразами сарматов и людей — кто-то рискнул спросить их о проекте «Слияние». Гедимин хмыкнул и прокрутил страницу, краем глаза оценив количество комментариев. Их было много, большая часть была короткой, написанной крупными буквами. «Слизистые уроды,» — успел уловить сармат, прежде чем закрыл страницу окончательно.

Он открыл поисковик и, оглянувшись через плечо, набрал «Калифорнийский университет». Знакомая зелёно-белая страница открылась безо всяких проблем, и сирена под потолком не завыла. Как и здания в Ураниум-Сити, она была заранее увешана праздничными украшениями — ветками зелени с красными ягодами, многоконечными ажурными звёздами и цепочками гирлянд, и в углу притаилось объявление о рождественских распродажах в студенческом городке. «Любопытно,» — подумал Гедимин. «Кажется, это человеческая традиция. Они не соблюдают её в Ураниум-Сити — тут никто не купит то, что они продают. Интересно, когда-нибудь они начнут нам платить за работу? Вероятность очень мала…»

Вытряхнув из головы бесполезные мысли, он перешёл на страницу курсов. Она слегка изменилась с тех пор, как он был здесь в последний раз — над списком требований появилось ещё одно, подчёркнутое красным.

«Временно ограничен приём абитуриентов сарматского происхождения,» — прочитал Гедимин. «Вопрос о приёме будет решаться индивидуально при наличии рекомендаций и справки о благонадёжности… Hasulesh!»

Хруст клавиатуры под его ладонью оказался слишком громким — у дверей зашевелился охранник, а сидевший неподалёку Хольгер встал с места и прикрыл Гедимина от посторонних взглядов.

— Опять? — тихо спросил он, глядя на открытую страницу. Спохватившись, ремонтник быстро вышел с сайта и повернулся к Хольгеру.

— Теперь они пишут прямо, что сарматы им не нужны. Это прогресс.

— Ты сам уже знаешь больше, чем тебе могут дать в этом заведении, — покачал головой Хольгер. — Оставь их в покое.

— Нужна система, — Гедимин, устало щурясь, потёр висок. — Куча разрозненных сведений и навыков без системы практически бесполезна. Что бы я ни думал о макаках, система — это их изобретение, и оно мне нравится.

— Как знаешь, Гедимин, — пожал плечами сармат-инженер. — Я не заметил, чтобы обучение сделало меня на порядок умнее. Хочешь почитать переписку Линкена с космофлотчиком? Довольно забавное чтиво.

«Я бы хотел почитать собственную переписку,» — подумал Гедимин. «С настоящим атомщиком. Тот светящийся сармат из строгого карцера, конечно, был галлюцинацией, но…» Он снова потёр висок.

— Ты не видел на комбинате светящихся существ, похожих на небольших насекомых? — спросил он у Хольгера, опускаясь на пол рядом с креслом Линкена. — Они обычно перемещаются стаями.

Хольгер мигнул.

— На комбинате нет никаких насекомых, — сердито прошептал он. — Что бы они там могли делать?!

24 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над рудником «Волчья речка» далеко разносились грохот, лязг, скрежет и шипение, ветер пропах окалиной, плавящимся фрилом и сгорающим топливом, — бывшее рудохранилище срочно переделывали в утеплённый склад. Первая рабочая смена грузилась на глайдеры — их работа на сегодня закончилась; вторая и третья, поднятые по тревоге и привезённые на рудник, достраивали к рудохранилищу двойные стены и перекрывали крышу. Охрана в экзоскелетах теснилась на крыльце столовой, оживлённо что-то обсуждая, но за лязгом и шипением никто их не слышал. Выглядели они довольными.

Гедимин успел увидеть их в приоткрывшийся проём — монтажники отодвинули одну из стенных панелей, но тут же вернули её на место. Шум снаружи стал тише, теперь его почти заглушали звуки внутри рудохранилища — вой моторов, свист и булькание распыляемых растворов, скрежет пескоструйной мойки и грохот выпрямляемых листов брони. Бронеходные буровые установки «Вирма», частично разобранные, выстраивались в два ряда вдоль стен, и тягач медленно затаскивал на склад ещё одну, с заглушенным двигателем и слитым топливом. Освободившиеся ремонтники пошли к ней, Гедимин, проверив, хватит ли консерванта в заплечных баллонах на ещё одну машину, направился к оставленной ими установке. Её кабина была вскрыта, как и броневые пластины, прикрывающие двигатель, на металле ещё виднелись белесые пятна высыхающего раствора. Гедимин повернулся к Торквату — командир ремонтников быстро шёл по коридору к новой установке — и указал ему на отмытый механизм. Торкват, кивнув, обошёл его по кругу, заглянул под пластины, привстав на ступеньку, сунулся в пустую кабину, и спрыгнул обратно, показав Гедимину ладонь с растопыренными пальцами. Тот кивнул в ответ. В таком шуме не было смысла открывать рот — услышать друг друга можно было бы, только встав вплотную.

Лист плотного скирлина поверх мелких деталей, осмотреть швы, прикрыть внутренние отверстия, отодвинуть предохранитель и убрать заслонку, — работа над первой установкой ещё требовала размышлений, но сейчас Гедимин выполнял все действия, не задумываясь, только старался не отключаться окончательно, уйдя в мысли о новых экспериментах, накоплении жёлтого кека, планах на праздники или возможном усовершенствовании буровых установок. «Было бы интересно собрать подобный механизм,» — думал он, заливая консервирующей жижей внутреннюю обшивку. «Я видел, как они работают, но сам не сидел в кабине. Опробовать и доработать.»

Представив себе выезжающий со свалки бронеход с буровой установкой «на плечах», Гедимин усмехнулся. «Будет повод для ещё одной записи в красном списке. Нет, лучше начать с чего-нибудь менее заметного. С пневмомолота, например.»

Консервант — тёмно-бурая жидкость — растекался по обшивке, быстро застывая и превращаясь в вязкое желе. Сейчас оно сохраняло пластичность — можно было провести по нему пальцем, оставив след — но через полчаса должно было покрыться жёсткой тёмной коркой, непроницаемой для воды и сохраняющей внутри постоянную температуру. «Сейчас механизмы выглядят исправными,» — Гедимин прикрыл двигатель броневыми пластинами и снова щёлкнул переключателем, распыляя консервант поверх них. «Они понадобятся через пять лет. Будет интересно проверить, как они перенесли консервацию.»

Гедимина больно ткнули в бок, он обернулся и увидел Иджеса. Ремонтник указывал на открытую дверь склада и ремонтников, выходящих на улицу. Внутри остались только те, кто отчищал от ржавчины и въевшейся каменной пыли последнюю из привезённых установок. «Ещё одна? Определённо, раньше их было меньше,» — удивлённо мигнул Гедимин, догоняя бригаду уже за дверью. Иджес выбрался из рудохранилища вслед за ним и направился к механизму.

Установка пришла своим ходом; на её гусеницах был снег и обломки кустарника, верхнюю броню покрыла наледь. Сармат-водитель вылез из кабины и жестами указывал Торквату на слегка деформированные опоры — их не удалось задвинуть, когда бронеход перегоняли с рудника на рудник. Гедимин сузил глаза и опустился на землю, пытаясь заглянуть под броню. «Буровая колонна. Её тоже оставили торчать?»

Торкват заметил его движение, наклонился следом, тронул его за плечо. Гедимин поднялся, качнул головой — «вроде в порядке». Торкват кивнул и указал водителю на открытые настежь ворота. За ними разместилась временная мойка; её отгородили защитным полем от диспетчерской, и сармат-диспетчер перебрался вместе с передатчиком на крыльцо столовой. Гедимин мельком увидел его в окружении двух самок и одного очень недовольного охранника в тяжёлом экзоскелете и едва заметно усмехнулся. «Интересно, у него красивая спина? Никогда не понимал таких вещей.»

Под шипящей струёй раствора наледь с треском полопалась и кусками посыпалась вниз. Сарматы с водомётами не подходили близко и опасливо смотрели под ноги — раствор разъедал скирлин не так эффектно, как растворял лёд, но все, кто пробегал мимо мойки, уже заметили выцветшие пятна на комбинезонах и сапогах. Пока работали водомёты, Гедимин даже не приближался к складу — стоял снаружи, разглядывал окутанную паром буровую установку. По всей видимости, деформацией опор повреждения не ограничивались, но, пока механизм не был запущен, о них можно было только гадать. Гедимин гадать не любил.

Найдя Торквата, он тронул его за плечо и указал на установку. Старший механик удивлённо мигнул. Гедимин приставил палец к своей ладони, провернул, изображая работу бура, и снова указал на установку. Торкват качнул головой и развёл руками — «зачем?» Гедимин согнул пальцы, зашевелил ими, показывая, как деформировались неубранные вовремя опоры, резко провёл под ними второй рукой и поднял ладонь вертикально — «повернуть и проверить на холостом ходу». Торкват сощурился и нетерпеливо махнул рукой — «не нужно». Гедимин схватил его за плечо и крепко сдавил. Старший механик отмахнулся и перехватил сармата за запястье, вынуждая разжать пальцы. Двое ремонтников неподалёку с интересом следили за ними, но в беседу не вмешивались.

Грохот прекратился так резко, что Гедимин вздрогнул и мотнул головой, заподозрив, что его барабанные перепонки не выдержали нагрузки. Однако с ними всё было в порядке — тут же сармат услышал протяжный скрежет, размеренное шипение распылителей и шарканье подгоняемых друг под друга плит.

— Торкват! — Гедимин огляделся по сторонам. Мойка закончилась, вокруг буровой установки ходили двое сарматов с осушителями, третий орудовал рычагами управления электрокрана, подгоняя магнитные держатели к воротам. Торкват, отойдя от рудохранилища, остановился рядом с кем-то из бригадиров — синекожим сарматом в красном комбинезоне. Он стоял перед охранником в тяжёлом экзоскелете, а чуть ниже его локтя Гедимин увидел тёмно-синий капюшон и матовую затемнённую маску на лице «мартышки». И маска, и одежда, и черты лица показались ему смутно знакомыми. «Знак концерна «Вирм»,» — задумался он на полсекунды. «Эта макака одета как ремонтник…»

— Гедимин Кет! — человек шагнул в сторону от охранника и вскинул голову, одновременно сдвигая маску на лоб. — Чёрт, вот это встреча!

— Миссис Кунц! — охранник резко развернулся к «мартышке» и вытянул руку. — Дистанция! Эй, теск, стой где стоишь!

— Я не просила вас вмешиваться, — фыркнула самка, отодвинув его руку и сделав шаг вперёд. — Мне нужно поговорить с местным специалистом. Ваша задача — сопровождать меня, а не мешать мне.

— Этот теск — не специалист, он один из двухсот техников на этих шахтах, — охранник шагнул следом. — С ним не о чем говорить. Всё, что нужно, вы обсудите со старшим бригадиром и старшим механиком рудника. Стойте!

— Пять минут, — оглянулась на него Дагмар Кунц. — Один разговор. Моя безопасность в ваших руках. Время пошло.

Гедимин оглянулся на рудохранилище, потом посмотрел на свой комбинезон, равномерно покрытый отслоившимся фрилом, остатками топлива, белыми пятнами чистящих растворов и вязким консервантом. Он провёл ладонью по самому заметному шматку «желе» и поморщился. Дагмар усмехнулась — широко, так, как это делают люди.

— Не беспокойтесь. Нехорошо с моей стороны отрывать вас от работы, но это ненадолго.

— Вы здесь с проверкой? — только сейчас Гедимин увидел незнакомый тёмно-синий глайдер с извилистым знаком «Вирма» на крыле и второго человека, беседующего с сарматом-бригадиром. Один из охранников в «Шерманах» зашёл в бывшее здание рудника и пытался выдворить оттуда ремонтников. Пока что он продвинулся только на шаг и теперь стоял там под прицелом водомётов и распылителей консерванта. Ремонтники поднимали буровую установку, и им было не до посторонних.

— Небольшая инспекция, — кивнула Дагмар, разглядывая сармата. — Должна признать, что вы отлично освоили наше оборудование. И как быстро! У «Вирма» далеко идущие планы на ваш счёт.

Гедимин сузил глаза. «Макаки всегда об одном и том же…»

— Мы не будем рабами ни у «Вирма», ни у других ваших сборищ, — сказал он. — Стройте планы на свой счёт и подальше от Ураниума.

Охранник за спиной Дагмар вскинул руку, но самка только покачала головой.

— Вы не поняли, Гедимин. Никто не покушается на вашу свободу. Речь только о сотрудничестве и взаимной пользе. Но оставим это. Переговоры веду не я — и не с вами. Меня же беспокоит другое. Весной вы были старшим механиком. Что случилось?

Для смущения не было причин, и всё-таки Гедимин смутился и захотел отвести взгляд.

— Я ушёл. Не могу быть командиром. Слишком много сарматов. Моя работа — механизмы, а не чужие мозги.

— Понятно, — Дагмар пристально посмотрела ему в глаза. — Печально слышать. Вы отлично справлялись. Подозреваю, что вы о чём-то умолчали. Но это неважно. Я могу настоять на возвращении вам прежнего места. Это целесообразно, и я обосную это в пять минут.

Гедимин мигнул и смерил её задумчивым взглядом. В командиры он возвращаться не хотел — хватило одного раза, но… «Я не знаю, кто из макак за что отвечает, но попробовать стоит,» — подумал он.

— Не нужно, — он качнул головой. — Но у меня есть просьба. Не знаю, насколько это по твоей части…

— Я слушаю, — глаза самки расширились и потемнели. Она выносила прямой взгляд сармата дольше, чем кто бы то ни было из охранников, — это слегка удивило Гедимина.

— Я хочу учиться на инженера, — сармат понизил голос. — МУТ не допустил меня к обучению. Ты можешь повлиять на кого-то из… людей, чтобы запрет сняли?

Дагмар слегка округлила рот. «Очень выразительные лица,» — подумал Гедимин. «Любопытно, сарматы из Филадельфии так умеют?»

— Понятно, — сказала самка, отмахнувшись от охранника — тот уже тянул её куда-то вбок, вслед за вторым инспектором. — Вы были бы хорошим инженером-механиком. Я замолвлю за вас слово перед Моранси, но не уверена в результате.

— Спасибо, — Гедимин склонил голову. — Я буду хорошо работать, если мне разрешат.

— Гедимин, — Иджес взял его за плечо и потянул назад. — Некогда, там цементатор привезли. Идём!

Он перешагнул через потёки остывшего раствора, возвращаясь в бывшее рудохранилище, и краем глаза увидел, как двое инспекторов в кольце охраны идут к подъёмнику. Диспетчер шёл за ними, на ходу что-то объясняя. Гедимин остановился на пороге, но обрадованные ремонтники втащили его внутрь.

— Займись, — Торкват кивнул на цементатор. — Покажи, на что обратить внимание.

Гедимин опустил на глаза маску и надел респиратор, привычным движением вскрыл пластины брони там, где должен был быть двигатель. «Самка-инженер помнит меня,» — думал он с лёгким удивлением. «И намерена мне содействовать. Почему?»

…На шахтёрском аэродроме не было тёмно-синего глайдера. «Или на грузовом, или уже улетели,» — не удивился Гедимин. К жёлтым и красным огням, обычно освещавшим улицы Ураниум-Сити после заката, добавились зелёные и синие, мигающие, — каждая крыша и дверь была украшена гирляндами. Под сосной на площади, взявшись за руки, приплясывали двое охранников в экзоскелетах, третий приделывал фигурку какого-то животного на ограду форта. Сарматы обходили украшенное растение по широкой дуге, едва заметно усмехаясь, кто-то останавливался посмотреть на «макак».

— Списки пересмотру не подлежат, — громко и сердито сказал «Шерман», выходящий с площади; двое в лёгких экзоскелетах еле поспевали за ним. — Готовьтесь к долгим праздникам в компании тесков. Никаких фейерверков!

— Да, сэр, — обречённо выдохнул один из охранников. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Ночью ничего не будет бабахать? Трудно в это поверить.»

Он заглянул в окно информатория. Как он и ожидал, Линкен и Хольгер были там, и взрывник сидел за телекомпом — но отвернувшись. Рядом стоял Кенен, а напротив, за другим столом, сидел Алексей и смотрел то на него, то на Хольгера.

— Все твои в сборе, — хмыкнул Иджес, останавливаясь у крыльца. — Ладно, я домой. Сегодня будет что-нибудь?

— Опробую новый пресс, — пожал плечами Гедимин. — Штамповка — многообещающий процесс, но надо его отладить.

— Ты что, хочешь сделать в своей мастерской все детали, какие только существуют? — покачал головой Иджес. — Не понимаю, зачем. Если это будет нужно, тут построят завод.

— Не уверен, — буркнул сармат, поднимаясь на крыльцо. — Пойдёшь или нет?

— Нет, — ответил Иджес, покосившись на открытые ворота форта. — Надо готовиться к завтрашнему. Приходи с утра к душевой, устрою тебе настоящее купание. А то сидишь в ледяной воде — заснёшь ты там когда-нибудь…

Линкен заметил Гедимина первым и поднял раскрытую ладонь в знак приветствия. Кенен, удивлённо мигнув, развернулся к пришельцу и вскинул руки.

— Джед, слышал новости?

— Я только с рудника, — покачал головой сармат и сел на пол рядом с Линкеном. — Еле успел помыться. Есть что-то новое?

— С января начнут строить промышленный синтезатор, — ответил Хольгер. — Сразу после праздников завезут оборудование. Вот зачем им понадобились инженеры.

— Какой именно синтезатор? — насторожился Гедимин.

— Универсальный, будут гнать фрил на продажу, — сказал Хольгер, махнув рукой в сторону обогатительного комбината. — Полные склады пустой породы, миллион тонн битума, — всё пойдёт на переработку. В Порт-Радии уже начали строить, мы будем вторыми.

— Интересно, в каком состоянии будет это их оборудование, — сузил глаза Гедимин.

— Охрану с января уменьшат на треть, — медленно, сам себе не веря, проговорил Линкен. — Да Коста признал, что мы не представляем опасности. Много восхвалений нашего координатора, слава миротворца ему уже обеспечена. Выскажется, наверное, на Рождество. Если раньше не пристрелят.

— Хорошо, — кивнул Гедимин, пропустив мимо ушей всё, что было сказано о координаторе. — Пусть макаки уходят. Без них тут будет лучше.

— Эй! — Кенен, потеряв терпение, хлопнул его по плечу. — Джед, нужна небольшая помощь. Можешь обсудить реакторы чуть позднее?

Гедимин недовольно покосился на него.

— Опять сел на смарт?

Алексей хмыкнул.

— Часто садится? Это похоже на Кенена. Нет, проблема у меня. Хотел посоветоваться.

Гедимин повернулся к нему. Венерианский сармат выглядел озадаченным и даже встревоженным.

— Эта мартышка, Джессика, всё-таки добилась своего. Двадцать шестого меня отвезут на границу. Будет встреча, — Алексей обвёл удивлённым взглядом всех сарматов; Гедимин мигнул, Линкен, болезненно щурясь, провёл пальцем по шраму. — Я встречал макак, было дело, но никогда — по своей воле и с такими целями. Что мне делать?

Хольгер щёлкнул по крышке телекомпа.

— Не смотрел в сети? У мартышек много непростых ритуалов на этот счёт. Можешь попробовать соблюсти какой-нибудь из них. Только не перепутай.

— Есть один сармат, у которого есть самка из охраны, — задумчиво сказал Гедимин. — Можно его спросить. Хольгер, ты знаешь его имя?

Инженер растерянно мигнул.

— Н-не думаю, что он поделится опытом. Кажется, его смутило то, что их нашли. Не всем это понравилось…

— Ему причинили вред? — насторожился Гедимин. — В этом не было смысла.

— Эй-эй, ближе к делу, — Кенен переступил с ноги на ногу. — Вот что, Алекс. Ты видел фильмы, которые я приносил? Вот так и действуй. Расположиться тебе лучше снизу или сбоку, иначе сломаешь ей кости и пойдёшь под расстрел. А мягкие ткани хорошо растягиваются. Мартышкам эти телодвижения нравятся, а что почувствуешь ты… вернёшься — расскажешь.

Алексей уткнулся взглядом в пол.

— В сети пишут, что на Рождество дарят подарки, — вспомнил Гедимин. — А у неё ещё… день, когда она стала автономной особью? Как это у них называется?

— Да, верно же, — оживился Кенен. — Верно! Джед, ты гений. Когда молчишь про реакторы. Подари ей что-нибудь, Алекс. Цацку, безделушку. У вас всех, пряморуких, полные карманы таких вещиц. Вот, у Джеда одолжи, он их всем раздаривает.

— Свои руки есть, — буркнул Алексей. — Цацку? Меня с ней выпустят из посёлка?

— Сделай что-нибудь, не выглядящее как бомба, — усмехнулся Кенен. — Растение, там, планету…

— Они ещё дарят друг другу еду, — Хольгер успел заглянуть в сеть. — И причудливо её заворачивают.

— Контейнер Би-плазмы её не впечатлит, — хмыкнул Кенен. — Когда пойдёшь на встречу, на себя ничего не вешай. Чистый комбинезон, чистая кожа, — этого хватит.

— Давно не был на свободных территориях, — сказал венерианец, разглядывая свои ладони. — Вот бы ещё на Венеру выбраться, пока жив.

Гедимин сунул руку в карман в поисках минерального сырья — иногда он находил интересно выглядящие обломки горных пород. Между ремонтниками на рудниках шёл настоящий обмен, Иджес однажды звал его на встречу с «камнеискателями», но Гедимин тогда отказался.

— Посмотри, что из этого подойдёт, — он высыпал камешки на ладонь и протянул Алексею. «Кажется, ему не причиняет вреда общение с… человеком,» — думал сармат. «Возможно, проект «Слияние» — не такая плохая идея. Возможно, я тоже смог бы общаться с кем-нибудь. Если они без бластеров и экзоскелетов. Если бы нас выпускали с территорий, я поискал бы, где живут их учёные. Я полетел бы в Лос-Аламос. Даже если меня не возьмут учиться, это будет очень интересно…»

26 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Двери распахнулись, впустив в компьютерный зал поток холодного воздуха с улицы; помещение, нагретое изнутри встроенными в стены пластинами и дыханием толпящихся в зале сарматов, по мнению Гедимина, давно нуждалось в охлаждении. На пороге стоял Линкен и протирал запотевшую защитную маску.

— Шесть минут, — Гедимин указал на светящееся табло над дверью. — Думал, ты просидишь там дольше.

Линкен с кривой усмешкой толкнул его в бок и сел рядом, прямо на пол, вытирая лишнюю воду с белесых волос. Жёсткая щетина на макушке за полтора года не стала длиннее ни на миллиметр, так же обстояли дела у других сарматов, — «обезьяний» мутаген так и не превратил их в мохнатых мартышек.

— Нужна передышка, — признал Линкен, шумно выдохнув. От него тянуло жаром — сармат только что вышел из перегретой, распаренной душевой, и его синяя кожа посветлела, потеряв стальной отблеск. Гедимин, оттянув рукав, посмотрел на своё предплечье — рыжеватые пятна уже сходили с кожи, ещё немного — и она должна была побелеть.

— Хорошее купание, — хмыкнул Хольгер, глядя на сарматов с сомнением. — И сколько раз вы ныряли под лёд?

— По четыре раза каждый, — ответил Линкен. — Гедимин шёл вровень со мной. На Энцеладе определённо есть жидкая вода, вот только нырять неудобно.

Сарматы ухмыльнулись, Гедимин пожал плечами.

— Зря ты не пошёл с нами, Хольгер. Ощущения очень необычные.

— Не сомневаюсь, — кивнул инженер. — Даже на секунду. Однако подобные испытания на прочность не по мне… Как по-вашему, не пора ещё спасать Иджеса? Он там с самого подъёма. Это не вредно?

Линкен испустил короткий смешок.

— Он оттуда не уйдёт. По крайней мере, до обеда. Не стоит его ждать. Он будет там, с самками, снегом и бьющим из стены паром. И с венерианцами.

Услышав последнее слово, Гедимин машинально покосился на окно. Алексей Юнь в сопровождении охранника ушёл на аэродром сразу после подъёма; с тех пор сармат иногда смотрел на юг, но глайдер не возвращался.

— Да, не хотелось бы его пропустить, — согласился Хольгер, проследив за его взглядом. — Рассказ обещает быть интересным…

— Я остыл, — объявил Линкен, застёгивая верхний комбинезон. — Куда теперь?

— В лес, я полагаю, — инженер показал ему аккуратно отпечатанный листок зелёной скирлиновой бумаги. — У меня разрешение на два вылета в день, у тебя… Забрал свои запасы?

— Не в душевую же их носить, — поморщился взрывник. — Лежат, где лежали.

— Пойдём за ними, — Хольгер привстал с кресла и обвёл сарматов нетерпеливым взглядом. — Гедимин, ты с нами?

— Здесь подожду, — качнул головой сармат. — Иначе никуда не улетим. После полётов сможешь зайти ко мне на час-полтора? Есть вопросы.

— Может, сразу решим? — Хольгер сел обратно.

— Фильтры и окись азота, — Гедимин пристально посмотрел на него. Инженер смутился.

— Да, ты прав. Не сейчас. Думаешь, риск оправдан?

— Лучше я, чем ты, — пожал плечами ремонтник. — Рано или поздно пропажи заметят. Своя кислота безопаснее.

— Не надо так, — недовольно прищурился Хольгер. — Эти вещества неполезны. Покажешь мне все чертежи.

Двое сарматов вышли, и тут же дверь снова распахнулась — на пороге стояли лаборантки в бронежилетах, за ними виднелся один из охранников, обмотанный странными блестящими нитями. С его плеча свисала конструкция из фольги, похожая на сосновую ветку.

— Эй, Паскаль! — помахала рукой одна из лаборанток. — Хватит тут тухнуть, иди к нам!

Администратор, потревоженный на обычном месте, развернулся к ним и фыркнул.

— Без меня. Тут полный зал сарматов.

— Брось, что с ними будет? — заворчал охранник, втискиваясь в дверной проём. — Дай кому-нибудь пульт, пусть ставит диски. Ты тут всё пропустишь со своими сарматами!

Гедимин удивлённо мигнул. «Этиловый спирт странно действует на приматов. Никакой осторожности.»

— Я видел, как плыли три корабля… — запела одна из лаборанток, и вся компания, взявшись за бока, упрыгала за дверь. Паскаль покосился на сарматов, покачал головой и развернулся к экрану. Гедимин отвернулся и сделал вид, что его тут нет.

«Астероиды доставлены в Бейт-Маим,» — гласил яркий заголовок на первой странице новостей. «Подземное водохранилище заполнено на семьдесят процентов. Работы продолжаются.»

«Добыча полезных ископаемых путём выщелачивания — новые технологии внедрены на Африканских территориях,» — в ролике, приложенном ко второй новости, показывали человека со значком «Вирма». «Авария на сорбционной установке в Коците, семь поселенцев ранены, один под подозрением на эа-мутацию. Ведётся следствие.»

«Взрыв на асбестохранилище в Цкау,» — этот заголовок был подсвечен красным. «Северный Союз готовит карательную экспедицию. «Никто не будет нападать на наших сарматов,» — заявляет куратор проекта…» Гедимин, вздрогнув, открыл ссылку и внимательно прочитал заметку. Через две минуты он раздражённо вздохнул и набрал в строке поиска «тёплый север». В новостях северян информации было больше, сочувствия африканским повстанцам — значительно меньше. «Трое сарматов погибли,» — Гедимин, обдумывая прочитанное, рассеянно смотрел на экран. «Четырнадцать раненых. Кронион говорил, что не любит рудники. Но его могли не спросить. Возможно, он стал медиком. Тогда ему добавили работы. Но тогда он жив.»

Дверь снова открылась. На пороге стояла одна из лаборанток и несколько «мирных служащих» — в основном ремонтники из «мартышечьего» ангара. Гедимин неприязненно сощурился.

— Паскаль, гони слизистых в шею, — буркнул один из них, покосившись на сармата. — Закрывай зал. Второго начнётся учёба, а тут ещё ничего не готово. Моранси всё спихнёт на нас.

Паскаль неохотно потянулся к пульту и поднёс его ко рту.

— Внимание! — прогремело под потолком. — Зал закрывается до утра! Погуляйте где-нибудь ещё!

Гедимин направился к выходу. Проходя мимо ремонтника, он вытянул руку ладонью вниз и слегка встряхнул. «Макака» отшатнулась, остальные нервно оскалились. «Они работают в свой праздник,» — подумал сармат, удивлённо мигнув. «Впрочем, так, как они работают обычно… Не думаю, что им нужны праздники.»

…Полосатый «Бьюик» летел над лесом, верхушки сосен мелькали далеко внизу. Гедимин, широко расставив пальцы на ступнях, стоял у окна, выглядывал наружу и следил за небом; наблюдательные дроны пока не появились. Из кабины долетел предупреждающий свист, и сармат распластался на полу фургона. Это ему мало помогло — центробежная сила швырнула его на борт и протащила по крыше. Глайдер перевернулся в воздухе трижды, прежде чем выровнялся и продолжил путь.

— И не надоело ему? — поморщился Хольгер, поднимаясь с пола.

— Всего четвёртая «бочка» за полёт, — Гедимин прислонился к перегородке и потёр ушибленный локоть. — Ни одной «мёртвой петли».

— Сейчас будет, — Хольгер схватился за поручни, но из кабины больше не свистели. Глайдер быстро снижался.

— Sa tatzqa! — крикнул пилот. «Бьюик» крепко встряхнуло, он подпрыгнул, фургон мотнуло из стороны в сторону.

— Сели, — Хольгер открыл люк и выпрыгнул в сугроб. — Да, в воде тут недостатка нет…

Лес был заметён на полтора метра — если бы нижние слои не слежались и не затвердели, Гедимин проваливался бы по пояс. Идти по колено в снегу было немного менее затруднительно. Сармат замедлил бы шаг, но Линкен прорывался вперёд слишком быстро, а упускать его из виду Гедимин не хотел.

— Как объясним макакам внеплановый лесоповал? — спросил Хольгер, догнав остановившегося взрывника и оглядевшись по сторонам. Тут было много сосен и ещё больше — подрастающих тёмных елей и каких-то прутьев, тонущих в снегу.

— Отойди и не мешай, — отозвался Линкен. Вытоптав посреди зарослей относительно ровную поляну, он раскладывал на снегу самодельные шашки, что-то прикидывал на пальцах, оглядываясь по сторонам, и его глаза горели белым огнём.

— Хорошо, что тут нет нитроглицерина, — тихо сказал Хольгер Гедимину. — Отойдём, выберем укрытие. Неудобно бегать по снегу…

Линкен выпрямился, повернулся к ним и сделал отгоняющий жест. В его руке был подожжённый запал.

— Sa tatzqa! — крикнул сармат и широко ухмыльнулся.

— Ложись! — Гедимин, растянувшись в снегу, толкнул Хольгера. Тот стоял на месте, глядя на Линкена.

— Лиск, беги! — крикнул он, и Гедимин вскинулся — в его голосе был страх. Линкен стоял над уложенной взрывчаткой, следил за догорающим запалом и ухмылялся. Гедимин рванулся было к нему, но в последний момент увидел неяркий белесый отблеск над его плечом. «Защитное поле!» — он уткнулся лицом в снег, прижимая к себе Хольгера. «Линкен, грёбаный псих…»

Грохот и взметнувшийся снег пополам с обломками кустарника накрыли его холодной волной. Он не шевелился, пока под его рукой не заворочался недовольный Хольгер.

— Эй, слезь, — прохрипел инженер, пытаясь вывернуться из слишком крепкой хватки ремонтника. — Больше у Лиска нет взрывчатки!

«Хорошо,» — облегчённо вздохнул Гедимин, выкапываясь из сугроба и стряхивая с себя щепки. Одна воткнулась в комбинезон — неглубоко, но след на коже должен был остаться.

— Целы? — к ним неторопливо подошёл Линкен. Белый огонь в его глазах стал ещё ярче, лицо перекосилось от ухмылки. Он хлопнул сарматов по плечам и показал им пустые ладони.

— Прости, что трогал твой генератор, — сказал он Гедимину, глядя, как по рукам перебегают блики — плёнка защитного поля не разрушилась от взрыва. — Но это было… сильно. Никогда не наблюдал с такого расстояния. Меня отбросило на два метра. Никто не хочет попробовать… в другой раз? Это действительно красиво.

Хольгер смерил его долгим взглядом; Гедимин двинулся вперёд, чтобы в случае чего успеть вмешаться, но инженер только вздохнул.

— Лиск, проверься на эа-мутацию!

…«Бьюик» занял своё место в ряду рудничных глайдеров. Гедимин вышел из фургона и огляделся по сторонам. На аэродроме было тихо, только со стороны озера доносился треск раскалывающегося льда, а из открытых дверей душевой — шипение испаряющейся воды. Бело-синий глайдер с атлантисским флагом, нарисованным на крыльях, стоял рядом с машинами охраны, и рядом с ним никого не было.

— Алексея вернули, — заметил Хольгер, кивнув на глайдер. Линкен поморщился и сквозь капюшон потёр шрам на затылке.

Сармат в расстёгнутом комбинезоне на голое тело стоял на крыльце душевой и задумчиво смотрел на скалы на горизонте. Ещё двое растянулись на снегу, пытаясь охладиться; от их рыжеватой кожи валил пар. Линкен оглянулся на озеро и вопросительно посмотрел на спутников. Хольгер поёжился.

— Хочешь — иди, а у меня работа, — вполголоса сказал взрывнику Гедимин. Сармат на крыльце вздрогнул и шагнул на снег.

— Эй! Джед!

— Ты здесь, — удивлённо мигнул ремонтник, пожимая Алексею руку. Тот закивал и поправил свободной ладонью повязку на голове. Это была красно-белая бандана, и на лбу виднелся красный кленовый лист.

— Удобно, между прочим, — сказал он, перехватив удивлённый взгляд Гедимина. — Джесси решила, что дни рождения у нас будут одновременно. Это мой подарок. А это тебе.

Гедимин изумлённо мигнул, разглядывая вложенный в его руку тюбик горчицы.

— Самый большой, какой она нашла, — хмыкнул Алексей, выкапывая что-то из снега. — Это оставил тут, чтобы не растаяло. Держи, Хольгер.

— Мартышечья еда? — сармат удивлённо посмотрел на блестящий кулёк с причудливыми надписями.

— Сладости с алкоголем, — пояснил Алексей. — Традиция.

— Любопытно, — Хольгер разглядывал кулёк, не решаясь его открыть. Лиск, отступив на шаг, болезненно морщился, его лицо подёргивалось, и Гедимин покосился на него с тревогой. «Не вижу оснований для такого волнения…»

— Это тебе, — венерианец протянул Линкену предмет, при виде которого все сарматы вздрогнули, подались назад — и тут же заухмылялись. Это была всего лишь фляжка, выкрашенная в розовый, — формой точь-в-точь как жидкоплазменная граната «Тяньджу».

— Мне?! — Линкен протянул руку и тут же отдёрнул её. — Зачем эта макака что-то передаёт мне?

— Она хочет сделать приятное моим друзьям, — спокойно ответил Алексей. — И не смей называть Джесси макакой.

Лицо взрывника перекосилось. Гедимин шагнул вперёд, плечом оттеснив его от крыльца, и взял «гранату». Судя по надписи мелким шрифтом на этикетке, внутри содержался крепкий алкоголь, но от фляжки этиловым спиртом не пахло, — она была герметично закрыта.

— Удивительное сходство, — сказал он, разглядывая «гранату». — Смущает только цвет. Но перекрасить несложно.

Хольгер пристально посмотрел на него и едва заметно усмехнулся. Лиск глянул на Гедимина исподлобья, медленно протянул руку и потрогал фляжку.

— Очень лёгкая. Но сходство в самом деле есть, — признал он. — Ты прав, атомщик. Я бы сам не отличил, особенно с большого расстояния.

Он забрал фляжку и ненадолго задумался, глядя то на неё, то на пост охраны у насосной станции. Гедимин вскрыл тюбик с горчицей и убедился, что её вкус по-прежнему воспринимается даже его подавленными рецепторами.

— Джессика не испугалась, когда увидела тебя? — спросил он. — Эти… люди такие маленькие…

— Вот так, — Алексей провёл ребром ладони по нижним рёбрам. — Тут её макушка. Но ей в самом деле нравятся сарматы. Интересно будет показать ей Венеру, когда нам разрешат вылеты.

— Судя по тому, что ты не расстрелян, все остались живы, а все кости — целы, — усмехнулся Хольгер. — Кажется, ты — второй сармат, которому пошёл на пользу проект «Слияние».

— Она хочет побывать в Ураниум-Сити, — хмыкнул Алексей. — Увидеть всё вживую. И свозить меня в Грейт-Фолс. Только боится, что там низкие потолки.

Гедимин усмехнулся, вспомнив кое-как построенные здания Нью-Кетцаля. «Да, есть опасность проломить потолок или стену,» — подумал он и усмехнулся ещё шире — ему вспомнилась освещённая утренним солнцем градирня Нью-Кетцальской электростанции. «Когда нам всем разрешат выходить наружу, я туда вернусь. И помогу им построить нормальные дома.»

 

Глава 19

02 января 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Большой барк из Эдмонтона встал поперёк взлётных полос, и сарматы, вполголоса переругиваясь, натягивали перед ним светящуюся ленту. Грузовые глайдеры делали круг над аэродромом, заходили на снижение — и снова набирали высоту, сворачивая на север. С грузового аэродрома доносился гул и приглушённый грохот — привезли что-то очень громоздкое, и Гедимин, дожидающийся глайдера у взлётной полосы, невольно поворачивался туда. «Очень много грузовиков,» — думал он, глядя на пролетающие глайдеры. «Макаки собирались строить синтезатор. Завезли оборудование?»

У эдмонтонского барка толпились охранники, непривычно мелкие без экзоскелетов. Зимняя смена возвращалась в Атлантис, весенняя уже выгрузилась и получала последние указания от «старожилов» на площади перед фортом. Оттуда доносился гимн Атлантиса; над аэродромом подняли флаг, и ветер и летящий со всех сторон снег беспощадно трепали его. Перед носом барка неподвижно стоял охранный «джунг» и медленно поворачивался то направо, то налево. По плечу Гедимина скользнула красная точка его прицела, но сармат не двинулся с места — робот не собирался стрелять.

— Всё как обычно, — сквозь свист ветра Гедимин расслышал голос Паскаля. — Те же, то же. Список учащихся вывесишь на двери. Никого, кроме них, в зал не пускай…

Странный «мокрый» звук донёсся из ближайшего переулка.

— Как только долечу, свяжусь с тобой, — громко шептал кто-то. — Когда сможешь, ответишь. Я договорюсь, чтобы тебя выпустили на границу на Валентинов день. Не забывай меня, слышишь?

— Мы не забываем, — отозвался второй, и Гедимин, изумлённо мигнув, заглянул в переулок. Там было темно, но в свете фонарей на площади сармат увидел два силуэта — eateske в оранжевом комбинезоне склонился над невысокой человеческой самкой, а она обхватила его бока. Гедимин поймал его свирепый взгляд и молча шагнул назад, скрываясь за стеной. «Эти двое, я слышал о них,» — он растерянно хмыкнул. «Одно дело — слышать о проекте «Слияние», другое — увидеть. Хорошо, что Линкена тут нет.»

Первый глайдер, вылетающий к шахтам, вывернул на взлётную полосу. Это был не «Бьюик» с «Волчьей речки» — сегодня ремонтная бригада задерживалась, из пятнадцати на обочине стояли только четверо, не считая Гедимина. Сармат скользнул по ним взглядом, убедился, что до посадки ещё далеко, и снова повернулся к эдмонтонскому барку.

— Опасность! — ближайший «Джунгси» направил на него красный луч фонаря. — Назад!

— Энцелад, приём! — Гедимина хлопнули по плечу, и он досадливо сощурился. За спиной стояли и ухмылялись двое — Линкен и Хольгер, и из переулка приветственно махал рукой Иджес.

— Готов? — взрывник, отвернувшись от света, подбросил на ладони чёрно-белый ребристый предмет. Гедимин знал, что это, но невольно поёжился — после перекраски, да ещё в неверном освещении утреннего аэродрома, сувенирную «гранату» невозможно было отличить от настоящей.

— Кто пойдёт? — тихо спросил он. Сарматы переглянулись.

— Я, разумеется, — криво усмехнулся Линкен. — Я сарматами не прикрываюсь. Наблюдать будете?

— Да уж не пропустим, — буркнул Хольгер, указывая на крышу ремонтного ангара. — Гедимин, ты стой снизу. Тебя тут не было, ты ни при чём.

— Осторожнее там, — сузил глаза ремонтник. — Тут два «джунга». Они шуток не понимают.

Хольгер хмыкнул.

— У сарматов нет чувства юмора. Забыл, что ли? Взрывник, считай до тридцати, пока не досчитаешь, не начинай!

Гедимин покосился на переулок, где прятались двое, — их уже не было, и он не заметил, как они ушли. «Удобное место,» — он встал у стены, так, чтобы хорошо видеть открытые ворота форта. Новая смена охраны, несмотря на снег, ветер и призывно звучащую музыку из здания, не торопилась уйти с площади. Последние из охранников зимней смены выбрались из экзоскелетов и передали их новичкам, и те показывали, как умеют ходить, прыгать и целиться.

«Двадцать девять… тридцать!» — Гедимин прижался к стене. Из соседнего переулка на освещённую площадь вылетел ребристый чёрно-белый предмет и закружился на земле, подкатываясь под ноги «броненосцам».

— Ложись!!!

Кричала эта «макака» в микрофон экзоскелета, или ей достался рупор, — но вопль заглушил даже гул разогревающихся двигателей барка и лязг разгружаемых фур на северном аэродроме. Следом послышался грохот падающих «броненосцев», свист расширяющихся защитных полей и изумлённые возгласы — сначала приглушённые, потом — громкие. Три разряда из чьего-то бластера сошлись на «гранате», и непрочный фрил, вскипев, испарился. Запах кипящего спирта разнёсся над площадью — даже Гедимин его учуял и с широкой ухмылкой шагнул назад, в темноту. С крыши спрыгнул Хольгер; он закусил губу, но ухмылка расплывалась по лицу всё шире. Сармат-ремонтник обнял его, уткнулся лицом в плечо и затрясся от сдерживаемого смеха. «Нелепая выходка,» — думал он, чувствуя, как на его плече дрожит, стараясь не рассмеяться в голос, Хольгер. «Но мне она понравилась.»

— Он хотел залить туда нитроглицерин, — сказал Гедимин на ухо сармату-инженеру, и тот, вздрогнув, отшатнулся.

— Вот псих! Ты отговорил?

— Я старался, — кивнул ремонтник. — Получилось.

— У меня бы не вышло, — прошептал Хольгер.

— Стоять! — двое в лёгких экзоскелетах выскочили из переулка, один ткнул бластером Гедимину в грудь. — Где ты был минуту назад?

— Стоял тут, — отозвался сармат. Он хотел добавить ещё пару фраз, но Хольгер ткнул его под рёбра.

— Это так, — подтвердил он. — Мы оба были тут.

— Эй, вы! Это мой ремонтник. Что вам нужно? — от группы сарматов отделился Торкват. — У нас много работы сегодня. Донимайте кого-нибудь ещё.

— Эти тески были здесь всё время? — спросил «броненосец», повернувшись к нему.

— Да, стояли и смотрели на «джунгов», — послышалось с трапа барка. — Что там за вой? Только прибыли и уже обделались?

«Броненосец» побагровел под прозрачным щитком. Гедимин насмешливо сощурился. «Вот теперь стреляй в него из станнера. А я посмотрю.»

…Глайдер приземлился на полупустом аэродроме. В свободном месте недостатка не было — большую часть машин отогнали с посадочных полос. Две трети каждой рудничной смены перегнали на север посёлка, туда, где обогатительный комбинат переделывали в синтезирующий. «А вот ты, Гедимин, останешься здесь,» — сказал ему Торкват, распределяя ремонтников по шахтам. «И все вы тоже. Там свои механики есть.»

— Шумят, — хмыкнул Торкват, поравнявшись с Гедимином на краю аэродрома. — Новое здание решили не строить. Поставят всё внутри старого. Что смотришь? Пойдёшь туда?

— Бесполезно, — отозвался Гедимин. — Внутрь не пустят. Снаружи ничего интересного.

— А. Ладно, до завтра, — Торкват сжал его руку и пошёл к пятиэтажкам. Гедимин свернул в переулок, ведущий на площадь.

Ни сосны, ни гирлянд перед фортом уже не было, но кто-то забыл ажурную проволочную звезду на ограде форта. На крыльце стоял охранник, подозрительно глядел на проходящих мимо сарматов и безуспешно пытался оттереть светлое пятно с экзоскелета. Это была сплошная сетка мелких царапин — след недавнего падения.

Заглянув в окно информатория, Гедимин удивлённо мигнул — и тут же шагнул назад и стиснул зубы. «Ты болван, теск,» — подумал он, отворачиваясь от здания. «Здесь теперь курсы. Ни Линкен, ни Хольгер сюда не придут. А мы не условились о новом месте встречи. Лучше подождать их в лаборатории. Они будут искать меня там.»

Он повернулся было к переулку, ведущему на главную улицу, но остановился и медленно двинулся к крыльцу информатория. Из-за ветра и метели дверь была плотно закрыта, и фонарь над ней освещал большой лист блестящей скирлиновой бумаги. Её прикрывал лист прозрачного фрила. Смахнув с него налипший снег, Гедимин увидел таблицу с именами — все, кто поступил на инженерные курсы, были перечислены в алфавитном порядке. «Мафдет Хепри» — прочитал он в графе «Инженер-механик» и невольно посмотрел выше, там, где могло бы стоять его имя. Разумеется, его там не было.

12 февраля 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Этот образец флоры будет очень непросто воспроизвести,» — думал Гедимин, в очередной раз останавливаясь и ныряя в переулок, чтобы взглянуть на чертежи. Последние полчаса он провёл в информатории, перенося на бумагу очертания цветущего растения. «Проще спроектировать изотопный генератор, чем один такой… цветок. Эти формы распределены совершенно хаотично. Тут есть хоть какая-нибудь закономерность?» — Гедимин посмотрел на прорисовку сложноизогнутых лепестков и растерянно мигнул. Найти красный фрил и затемнить его сильным нагревом и примесью сажи было несложно, но сделать подходящую форму для отливки… «Сделаю одинаковые заготовки и изогну их вручную,» — решил сармат. «За основу стебля возьму прямую проволоку. Делать на ней эти короткие шипы или нет? Браться за них довольно-таки неудобно, но если это неотъемлемая часть… Да, не думаю, что сам Алексей справился бы с этой работой…»

Сармат-венерианец подошёл к нему вчера, сразу после работы, перехватив его по пути к свалке; ничего сложного в его просьбе не было — как показалось Гедимину сначала, но чем больше он узнавал, тем чаще мигал и потирал висок. «Причудливые обычаи… людей,» — подумал он, убирая чертежи в карман и выходя из переулка под обжигающе холодный ветер с озера. «Кажется, проще было бы достать живое растение!»

— Стоять! — из метели вынырнули двое охранников в «Маршалах». Один направил в лицо Гедимину фонарь-считыватель и покосился на смарт, встроенный в броню.

— Он, — сказал второй «броненосец», направляя на сармата бластеры. — Идёшь с нами, теск. Идёшь по-хорошему — идёшь своими ногами. По-плохому — потащим волоком. Ясно?

— Я иду, — сузил глаза Гедимин. — Называй меня по имени. Что вам надо?

— Говорить будешь на допросе, — охранник ткнул его в спину соплом бластера. — Пошёл!

«Не помню, чтобы я как-то отличился в течение последних полутора месяцев,» — думал Гедимин, сквозь метель пробиваясь к форту. «Странно.»

Он в первый раз пришёл в форт, но осмотреться ему не дали — быстро прогнали мимо закрытых дверей и втолкнули в маленькую комнату. Возможно, для «макак» она была большой — но туда загнали четверых сарматов и троих охранников в экзоскелетах, и Гедимину пришлось прижаться к стене, чтобы там поместиться.

— Гедимин Кет, механик, база «Волчья речка»? — спросил «броненосец» в «Шермане» и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Ты знаешь Йората Ло?

Гедимин мигнул.

— Старший механик на «Жёлтом озере», — сказал он озадаченно. — Землянин.

— Где он сейчас? — спросил охранник. Гедимин снова мигнул.

— Понятия не имею.

— Когда и где ты видел его в последний раз? — охранник протянул руку, будто хотел прижать сармата к стене, но зацепил чей-то экзоскелет и был обруган.

— Утром на аэродроме, — Гедимин мигнул бы ещё раз, но решил, что это будет слишком. «Не нравится мне это,» — думал он.

— Где ты был сегодня? Назови все места, — обратился к нему другой охранник.

— На аэродроме… в ремонтном ангаре… в столовой на руднике… в душевой там же… у сорбционной установки… — Гедимин разогнул все пальцы на одной ладони и один на другой и пожал плечами. — В бараке.

— Весь день он работал, — вмешался один из сарматов — это был Торкват. — Всё время на виду.

— Вчера вечером? — охранник в «Маршалле» посмотрел на «Шермана». Тот отмахнулся.

— Вечером он не брал глайдер. Применить сканирование?

— Оставь его, — сказал третий охранник. — Он, старший механик и инженер-химик — точно чисты. Надо спрашивать на «Жёлтом озере».

«Броненосцы», переглянувшись, вытолкнули одного к двери.

— Этих троих выводи. Гедимин Кет, Торкват Марци, Хольгер Арктус, — на выход.

Трое сарматов вышли за ограду. На площади перед фортом ветер казался слабее — ремонтный ангар стоял на его пути — но стоило выйти на главную улицу, и от воя метели закладывало уши.

— Макак — на Сатурн! — проворчал Торкват Марци и, повернувшись спиной к ветру, пошёл к пятиэтажке. Хольгер потянул Гедимина за руку и жестом позвал его в переулок.

— Чего им было нужно? — удивлённо мигнул ремонтник. — Что с Йоратом?

— В госпитале, — инженер едва заметно усмехнулся. — На него упал кран.

Гедимин пристально посмотрел на него и сузил глаза.

— Упал сам по себе?

Хольгер пожал плечами и закусил губу, скрывая ухмылку.

— Гравитация, Гедимин. Тебе ли не знать.

— Он серьёзно ранен? — сармат посмотрел туда, где за белым туманом скрылся госпиталь.

— Несколько переломов. Кажется, позвоночник цел, — Хольгер хмыкнул. — А он не спрашивал, насколько серьёзно ранен ты, когда у тебя рука висела на клочьях кожи.

— Не нужно было это делать, — тихо сказал Гедимин.

— Скажи об этом Линкену, — сармат-инженер всё-таки не сдержал ухмылку. — Он поздно узнал, как было дело. Не от меня.

— Псих, — поморщился ремонтник. — Это не нужно было делать!

— На второй год до тебя начало доходить, — развёл руками Хольгер. — Да, Энцелад — неблизкая планета.

Гедимин посмотрел на него, хотел что-то спросить, но передумал и отвёл взгляд. За снежным туманом виднелся овраг, и какие-то сарматы, растянув в руках брезентовый тент, катались по раскатанному склону, подгоняемые ветром. «Неудачная форма паруса,» — подумал Гедимин, глядя на тент. «Можно было бы доработать.»

— Что ты собираешься делать сегодня? — спросил Хольгер, подойдя к нему.

— Розу для Алексеевой самки, — ответил Гедимин, вспомнив о чертежах.

— Было бы интересно посмотреть, — оживился инженер. — Флору и фауну трудно воспроизводить.

— Знаю, — кивнул ремонтник. — Идём. Мне нужен совет.

— Этого у меня много, — хмыкнул Хольгер. — Но в ботанике я не силён.

— Я хочу выстроить охладитель, — продолжил Гедимин, разворачиваясь боком к ветру. — В сети пишут, что древние… люди складывали снег в закрытые подвалы, и он там не таял и позволял охлаждать другие предметы. Хотел выкопать такой подвал под лабораторией, но есть вопросы по теплоизоляции.

— Любопытная идея, — задумался инженер. — Древние технологии, да? Ладно, я это обдумаю. Теплоизолирующих материалов не так уж мало, но что подойдёт для этого случая…

Гедимин скатился вниз по скользкому склону и мягко приземлился на заснеженную гору мусора. Сарматы, поймавшие ветер, навряд ли видели его — их уносило к полосе препятствий за оврагом, и они упирались что было сил, стараясь развернуть парус под углом к метели.

14 февраля 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Повезёт кому-то стать твоей самкой, — прошептала Лилит, толкнув Гедимина локтем в бок. Сармат удивленно мигнул.

— Ты что, мутагена объелась? — прошипел в ответ Хольгер. Он стоял с другой стороны от Гедимина, и ему было неудобно переглядываться с Лилит — но она сама высунулась вперёд и показала ему язык.

Глайдер, улетающий на границу сарматских территорий, стоял на взлётной полосе, и двое охранников пересчитывали тех, кто забирался в его фургон. Гедимин думал, что увидит тут только Алексея… возможно, ещё одного сармата — того, кто общался с самкой-охранником — но глайдер принимал на борт полтора десятка поселенцев. Они волновались — Гедимин видел, как они щурятся, и их веки вздрагивают. Алексей шёл последним. Он с трудом отобрал у охранников свою подарочную розу. Оглянувшись, он увидел Гедимина и подмигнул ему.

— Он сам за год такое не сделал бы, — прошептала Лилит, поворачиваясь к Гедимину.

— Он это придумал, — отозвался тот. — А сделать несложно. Научить?

— Это значит, я увижу твой тайник? — едва заметно усмехнулась самка. — Тут не устояла бы и мартышка. Но сначала, похоже, нам придётся прослушать одну-две речи.

Над площадью загудела сирена. Гедимин неохотно отвернулся от опустевшего аэродрома. «Слишком много речей в этом городе,» — думал он. «Макаки любят говорить странные вещи. А Джеймс заразился от них.»

— Линкен на площади? — тихо уточнил он у Хольгера. Тот кивнул.

— Ты знаешь, атомщик, что на аэродром его было бы силой не затащить. Он не хочет такое видеть… А странно. Этих… участников «Слияния» уже много, и становится всё больше. Интересно, что они чувствуют, когда видят своих самок.

Гедимин вспомнил, как Дагмар гладила его по животу, и уставился на дорожное покрытие. «Что-то подобное, только сильнее,» — он был уверен в этом, но делиться с Хольгером не хотел. «На порядок сильнее. Это должно быть похоже… на боль. Или на очень сильное волнение, такое, от которого напрягается всё тело. Медик говорил — какие-то вещества впрыскиваются в кровь и перехватывают управление. Это очень странная конструкция.»

— Весна! — усмехнулась Лилит, толкая Гедимина в бок. — Может, вы двое скоро побежите искать самок.

— А ты — самцов, — покосился на неё Хольгер. — Да, я удивился — почему ни одна самка не выбрала самца-макаку?

— Себе такое выбери, — Лилит поморщилась.

Всех сарматов из всех домов Ураниум-Сити согнали на площадь; первое время они разбредались, собираясь в группки, но теперь их стало слишком много, и они встали вплотную друг к другу, а группы смешались. Рядом с компанией Гедимина толпились марсиане; скинув капюшоны, они щурились на яркое солнце, как будто холодный ветер с озера совсем не тревожил их. Спереди стояла ремонтная бригада «Жёлтого озера» — не хватало только Йората. Заметив Гедимина, кто-то из ремонтников посмотрел на него с опаской и что-то прошептал соседу. Сарматы попытались отодвинуться, но спереди на них рявкнули потревоженные уранодобытчики с Юпитера, и они вернулись на прежнее место. Гедимин пожал плечами. «Они что, думают, я ношу гремучую смесь в карманах?»

— Tza atesqa, — послышалось за спиной. Линкен протиснулся сквозь толпу и встал рядом с Гедимином, слегка оттеснив Лилит.

— Когда макаки собирают всех в одном месте, всегда хочется поискать на крышах миномёты, — прошептал он, повернувшись к ремонтнику. — Проводили своего… слиянца?

— Он может привезти что-нибудь интересное, — напомнил Гедимин.

На крыше информатория люди-ремонтники под насмешливыми взглядами сарматов монтировали голографический проектор. Охранники толпились вокруг, поводя по сторонам бластерами, один крепил к крыше второй флагшток. Гимн Атлантиса зазвучал раньше, чем ремонтники спустились в форт, и они убегали, пригнувшись. Над ними трепыхался, поднимаясь всё выше, полосатый флаг.

Проектор включился, и Гедимин раздражённо выдохнул — голограмма рябила и расплывалась.

— Ему так лучше, — буркнул Линкен, глядя на выступающего сармата потемневшими глазами. — Давно не виделись…

Полупрозрачный Джеймс Марци поправил цветок в петлице и широко, по-человечьи, улыбнулся.

— Мои собратья! — громко сказал он и улыбнулся ещё шире. — Двадцать месяцев прошло с тех пор, как мы общими усилиями установили мир в Солнечной Системе, и всё это время я наблюдал за тем, как вы живёте, и радовался, видя повсюду спокойствие и процветание. В союзе с людьми нас ждёт великое будущее. Проект «Слияние» ещё только набирает силу, но у него уже множество сторонников среди двух рас. Он очень важен для всех нас. И эту важность подтвердит то, что сегодня, четырнадцатого февраля, вы все наслаждаетесь отдыхом. По традиции люди посвящают этот день тем, кого любят.

Он на секунду замолчал, опустив взгляд, и продолжил речь.

— Любовь… На протяжении столь многих лет вы не знали этого слова. Страх, боль, ненависть, жажда мести, ярость и горечь поражения, — всё это было с вами, но не любовь. Я надеюсь это исправить. Распоряжением кураторов проекта «Слияние» четырнадцатое февраля на всех сарматских территориях объявляется праздничным днём. Встречайтесь с теми, кому вы рады, и кто рад вам…

— Не с тобой, — прошептал, скрипнув зубами, Линкен. — Хотя… если бы ты приехал сюда, я был бы рад. Тут всем есть что тебе сказать.

— Пройдёт немного времени, и вы поймёте, что приобрели, — продолжал Джеймс. — Радость от того, что любимое создание рядом, гордость за потомков, восхищение перед зарождением новой жизни… Я буду рад поделиться этим с вами. Мира и процветания!

— Кто бы поделился с тобой килограммом нитроглицерина, — еле слышно выдохнул Линкен.

Проектор погас, и Гедимин обернулся, разыскивая выход с площади, но толпа не двигалась, а охранники в переулках не спешили очистить проходы. Снова запустили гимн Атлантиса, и на крышу, в расступившееся кольцо «броненосцев», выбрался невысокий человек в меховом комбинезоне. Бластера у него не было, но под одеждой угадывался бронежилет.

— Узнал? — шёпотом спросил у Гедимина Линкен. Тот мигнул.

— Хорошо на Энцеладе, — вздохнул взрывник. — Это Антуан Моранси. Наш мэр, если ты забыл.

— Я помню, — слегка обиделся ремонтник. — От него бывает польза.

На них зашипели, и Гедимин, виновато мигнув, повернулся к информаторию. Моранси выпрямился во весь рост и расправил плечи, но всё равно выглядел низкорослым рядом с охранниками в экзоскелетах. В руках у него было свёрнутое полотнище — насколько мог определить Гедимин, чёрного цвета.

— Граждане Ураниум-Сити! — он хотел взмахнуть древком, но оно только едва заметно качнулось. — У меня для вас радостная новость. С этого дня у нашего города есть официально присвоенный герб. В честь этого мы поднимаем новый флаг. Смотрите!

Охранники забрали у него полотнище, и вскоре оно развернулось на ветру, почти заслонив собой фигурки на крыше. Оно было немного меньше, чем флаг Атлантиса, иссиня-чёрное, с крупной зелёной буквой «U» в центре. Казалось, что буква светится, и Гедимин удивлённо мигнул, но тут же понял, что это не более чем оптический эффект от сочетания цветов.

— И герб, и флаг Ураниум-Сити будут одинаковыми — зелёная литера на чёрном поле, — объявил мэр. — Можно подумать, что чёрный цвет обозначает недра, а зелёный — добываемый нами уран…

«Уран не зелёный,» — сузил глаза Гедимин. «Тетрафторид урана — зелёный. А если речь о радиоактивном излучении — оно невидимо. Они могли покрасить букву в цвет черенковского свечения. Это было бы красиво.»

— Согласно традициям, чёрный означает стойкость и смирение, а зелёный — мир и процветание, — продолжал Моранси. — То, чего всем нам не хватало. Я рад, что герб был одобрен так быстро. Завтра после работы вы получите униформу с его изображением. На этом всё.

Один из охранников спустился с крыши вместе с ним, ещё двое наклонились над люком, жестами подзывая кого-то — но на крышу, к их удивлению, вылез только системный администратор.

— Ещё немного внимания, искусственнорождённые, — он отобрал у удивлённого охранника дужку с микрофоном. — Нам разрешили не только герб. Кураторы проекта одобрили переписку внутри сарматских территорий. Любой сармат может в течение получаса говорить с любым сарматом. Домашний администратор раздаст всем вам учётные записи. Надеюсь, вас это порадует. Хорошего дня!

Гедимин изумлённо мигнул. Охрана ушла из переулков, и сарматы устремились на главную улицу; кто-то налетел на оцепеневшего ремонтника и едва не упал, но Гедимин остался на месте.

— Думаешь, тот мутант ещё жив? — тихо спросил Линкен, тронув его за плечо.

— Я проверю, — ответил Гедимин, разворачиваясь к своему бараку. — Я пойду сейчас.

— Иди, — махнул рукой взрывник. — Я схожу к себе, пройду регистрацию и вернусь. Где встречаемся?

…Администратор вывешивал на стену второй лист, разрезанный на тонкие полосы; половину полос с первого уже оборвали. Гедимин быстро нашёл своё имя, сорвал листки для Хольгера и Лилит и заглянул в свой. Пароль несложно было запомнить — хватило одной секунды, но сармат не отходил от списка, дожидаясь, пока администратор закончит работу.

— Чего тебе? — настороженно спросил тот. — На месте разберёшься, тут всё очень просто.

— Я разобрался, — ответил Гедимин. — Это нововведение касается Африканских территорий? Я ищу одного сармата. Он там.

Администратор мигнул.

— Город помнишь?

Гедимин покачал головой.

— Знаю только имя. Кронион Гварза. Он был мута… эа-сарматом.

— Это мне не поможет, — буркнул сармат, тыкая в экран ближайшего телекомпа. — Понимаешь, как всё это будет работать? Все ваши письма придут в центральный городской информаторий. Там их раскидают по сарматам. Так же будет с ответами — сначала в центр, потом — к вам. Если ты не знаешь города, придётся кидать письмо на материк. Там оно застрянет надолго. Уверен, что это Африка?

— Он хотел попасть к северянам, — сказал Гедимин. — Возможно, он уже мёртв.

Сармат внимательно посмотрел на него и хлопнул по плечу.

— Брось. Найдётся. Пиши, я отправлю северянам. Рано или поздно ответят.

19 марта 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

С крыш капало, а местами текло тонкими струями; из леса то и дело доносился мокрый звук падающего с веток снега. Робот-уборщик ползал по водостоку, скалывая лёд, второй гонял воду по взлётной полосе. Гедимин стряхнул с крышки мусорного бака насыпавшиеся осколки льда и заглянул внутрь. Ящик был на две трети наполнен шуршащими обёртками. Стараясь не шуметь, сармат опустил ладонь вдоль стены и наткнулся на твёрдую, но податливую ёмкость с чем-то сыпучим. Можно было принять её за ещё один образец мусора, набросанного людьми в ящик, но она была крепко приклеена к стене. Сармат нащупал маленький выступ и отжал его, прикрывая бак спиной. Когда он выпрямился, у него в руках ничего не было; ёмкость с жёлтым кеком — несколько десятков грамм — лежала в кармане, среди обломков ненужной электроники.

«Готово,» — Гедимин довольно сощурился на весеннее солнце. Уже две недели он ходил без капюшона, ещё в начале марта им перестали выдавать двойные комбинезоны, — температура воздуха повышалась с каждым днём. «Ещё полтора или два месяца, и можно будет запустить реактор. Было бы интересно собрать один настоящий топливный стержень. Надо подумать, где взять гелий…»

Звук, донёсшийся из-за ангара, не имел никакого отношения к падающему снегу или капели. Наст трещал под «копытом» экзоскелета. Вслед за треском послышалось сдавленное бульканье.

— Сучья слизь, — прошептал кто-то, и Гедимин, сузив глаза, шагнул к торцу ангара. — Дёрнешься — шею сверну.

Два шага по расчищенной дороге, не наступая на наст и лужи, поворот — и сармат остановился и потянулся за пристёгнутым к бедру резаком. За ангаром спиной к лесу стоял «броненосец». Между ним и стеной было ещё одно существо — сармат-самка в оранжевом комбинезоне. Она невнятно булькнула и посмотрела на Гедимина расширенными от ужаса глазами, но больше ничего сделать не смогла — стальная «клешня» экзоскелета держала её за горло, сопла бластеров, чуть разведённые в стороны, упирались в щёки.

— Вот так, умная детка, — прошептал охранник; он дышал тяжело и прерывисто, хотя ему не приходилось держать сарматку на весу. Свободная «лапа» экзоскелета шарила по груди самки, и та, неспособная пошевелиться, стискивала зубы.

— Никогда не был с синешкурыми, — прошептал охранник, поддевая ворот комбинезона. Самка зажмурилась. Гедимин сделал один шаг вперёд. Плотно сведённые пластины обшивки были в метре от него; резак вспорол их беззвучно, только запах плавящегося фрила ударил в ноздри. Основные кабели находились глубоко, рукоять ушла в надрез наполовину. Что-то хрустнуло и затрещало внутри брони, и обе «клешни», задрожав, остановились. Гедимин пальцами прижал пластины, провёл ладонью — на коже вспух багровый рубец, но оплавленные края прикипели друг к другу. «Как и было,» — подумал сармат, вложив резак в крепления. Застывший на месте экзоскелет тихо потрескивал.

Самка дёрнулась, подняла руку, пытаясь освободить горло, — «броненосец» странно булькнул, но машина не сдвинулась и на миллиметр. Сарматка мигнула Гедимину двумя глазами и набрала воздуху в грудь.

— Помогите!!! Убивают!!!

Глыба льда за ангаром слегка примёрзла к дорожному покрытию, но лёгкий пинок отделил её. Экзоскелет загудел от удара.

— Пусти!

Самка и Гедимин крикнули одновременно, и голос сарматки оказался гораздо громче. Она пнула «броненосца» в колено. Внутри экзоскелета хрюкнули.

— На помощь!!!

— Стоять!

Охранники зашли с двух сторон — половина тех, кто был приписан к шахте; оставшиеся прибежали спустя несколько секунд.

— Что тут… Чёрт! — один из «броненосцев» схватил застывшего «убийцу» за руку, ударил в локтевое сочленение, и «клешня» на горле самки разжалась. Она ещё раз пнула врага в ногу, на этот раз более удачно — механизм качнулся назад, и сарматка вывернулась из-под него.

— Он угрожал оружием, — прохрипела она, потирая горло. — Хотел изнасиловать… и убить. Он говорил…

— Ранена? — Гедимин подошёл поближе, разглядывая царапины и кровоподтёки на лице самки.

— Ты и ты — к медику её, — охранник (судя по тонкому голосу — самка) указал на Гедимина и одного из «броненосцев». — Вы, двое, займитесь извращенцем. Форт Ю, как слышно? Волчья речка на связи! Нападение на рабочего…

Гедимин, обернувшись на громкий треск, увидел, как вскрывают экзоскелет. Охранник, увидев направленные на него бластеры, вскинулся и замотал головой, ошалело оглядываясь по сторонам.

— Вы чего?! Я пошутил! Вы что, решили…

— Молчать! — рявкнула самка в экзоскелете. — Гребучих извращенцев нам тут не хватало! Танки уже летят. Ведите этого на аэродром.

Охранник рванулся, выскочил из экзоскелета, но поскользнулся на ледяном крошеве и покатился в снег. «Броненосцы» стояли над ним, не двигаясь с места.

— Хочешь к тескам? — спросила самка-охранник. — Эй, тески!

Бывший «броненосец» вскочил, бросил взгляд на развернувшегося к нему Гедимина и схватился за «лапу» ближайшего экзоскелета.

— Нет! Это против закона…

— Иди, иди, — охранник подтолкнул Гедимина в плечо. — Отведём девушку к медикам. Чёрт! Он правда извращенец. Ещё бы на сосну полез.

— Весна, — пожал плечами Гедимин. — Влияние гормонов. Медики объяснят лучше.

Охранник громко хрюкнул, но рассмеяться не решился.

— Он сам сожрал наш мутаген, — предположила самка, выбравшись из-за ангара. На аэродроме уже собрались все, кто не был сильно занят, — от ремонтников до «мирных служащих» из столовой, и медик в белом комбинезоне уже стоял в дверях и озадаченно мигал.

— Я тебя знаю, — охранник потянулся было за считывателем, но присмотрелся к Гедимину и ухмыльнулся. — Ты — тот самый псих-механик. Тебя допросят — но, наверное, в городе. Чёрт! Шуму тут будет… Он совсем спятил, кот мартовский. Будет много шуму…

…За час до отбоя Гедимин с гудящей головой и упаковкой жёлтого кека в кармане вышел из форта. Выбираясь с площади, он с тоской посмотрел на свалку — сегодня браться за эксперименты не стоило, по крайней мере, пока не остынет перегретый мозг. «Спрячу в бараке,» — он нащупал в кармане драгоценную упаковку и недовольно сощурился. «Все планы сорвали, гребучие макаки. Хорошо, хоть не обыскивали…»

— Где был? — дежурно спросил Гай Марци, выглянув из комендантской. «Считывателя в дверях нет. По шагам он узнаёт, что ли?» — вяло удивился Гедимин.

— Срывал проект «Слияние», — бросил он, проходя мимо. — Пойду в душ. В этот раз меня в самом деле забыли помыть.

Гай удивлённо хмыкнул ему в спину.

В информатории не было свободного места, но за одним из телекомпов сидел Хольгер, и Гедимин направился к нему. Сармат-инженер оторвался от экрана, приветственно усмехнулся и пожал ремонтнику руку.

— Так, значит, экзоскелет заклинило в самый нужный момент? — он насмешливо сощурился. — Маловероятное событие. Особенно в присутствии лучшего механика Ураниум-Сити.

— Уже знаешь? — Гедимин мигнул.

— Макаки, хм… тоже не рады проекту, — сказал Хольгер, посмотрев на потолок. — Кто-то из них слил в сеть. Все Канадские территории уже знают. И где сейчас этот бабуин?

— В форте, под охраной, — Гедимин сузил глаза. — Хотят вывезти его с территорий. В человеческий суд.

Хольгер хмыкнул.

— Удачи им. Хочешь сесть за телекомп?

Сармат покачал головой.

— Посмотри мою почту, — попросил он, протягивая листок с паролем. — Есть что-нибудь?

— Да… — Хольгер ткнул в экран. — Есть письмо.

Гедимин поднялся, едва не опрокинув стол, и навис над телекомпом. Одинокая строчка мигала синей подсветкой.

— Я его не знаю, — покачал головой ремонтник. — Разверни!

— Сармат-механик из Порт-Радия, — Хольгер открыл письмо — оно было не очень длинным. — Слышал о тебе. Будет участвовать в Летних полётах. Надеется, что его выпустят в Ураниум-Сити на большие соревнования. Будешь отвечать?

Гедимин кивнул. «Я мало кого знаю на территориях,» — подумал он, занимая место Хольгера. «Кто-то занимался реакторами для Саргона. Кто-то делал бомбы. Есть сарматы-учёные. Может, удастся на них выйти…»

— Северяне странно подходят к связи, — сказал Хольгер, тронув его за плечо. — Может, они ещё даже не разобрали наши письма. Кронион ответит тебе. Он не мог тебя забыть.

 

Глава 20

03 мая 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимина слегка вдавило в пол фургона, ремень тихо заскрипел от натяжения, — глайдер быстро набирал высоту. «Ещё одна мёртвая петля,» — сармат раздражённо вздохнул. «Правильно Хольгер отказывается с ним летать…»

Из кабины пилота донёсся протяжный свист, но Гедимину уже не нужны были предупреждения — он упёрся руками в потолок, растянувшись во весь рост, и мягко спружинил, когда глайдер кувыркнулся носом вперёд. Его мотнуло на ремне, удар по груди был силён, но не болезнен; зависнув на долю секунды в воздухе, сармат так же мягко приземлился.

— Наигрался? — спросил он в открытое окошко кабины. Оттуда долетел переливчатый свист.

— Не бойся, атомщик. Можешь отстегнуться.

Ремень повис на стене. Гедимин, добравшись до люка, приоткрыл его и выглянул наружу. За бортом свистел ветер, более холодный, чем можно было бы предположить, глядя на яркое дневное солнце, — к вечеру земля остыла. Снизу тянуло смолой и молодой растительностью. Сосны выстроились крона к кроне, закрыв собой землю, глайдер летел над ними, и сармат выглядывал место для посадки, но ни одного открытого пятачка внизу не было.

— Линкен, ты куда забрался? — крикнул он, повернувшись к кабине. — Мы тут не сядем!

В кабине громко хмыкнули.

— Тихо, атомщик. Сядем, как на аэродром.

Гедимин снова выглянул в люк. Глайдер постепенно снижался, свободного пространства внизу не прибавилось. Из-под сосновых ветвей сверкнуло что-то ярко-оранжевое, и сармат удивлённо мигнул. Пятен было несколько, и они двигались туда же, куда и глайдер, но гораздо медленнее.

— Патруль! — крикнул Линкен. — Как думаешь, Кенен там?

— Он не сдаст, — отозвался Гедимин.

— Ну его в Юпитер! — глайдер резко развернулся и полетел вбок над самыми макушками сосен. — Иду на посадку!

Гедимин ждал удара и дождя сбитых веток, но глайдер нырнул под деревья бесшумно, будто сплющился в полёте. Качнувшись с крыла на крыло, он промчался сквозь строй стволов и в последний раз оттолкнулся от земли на подушке защитного поля, прежде чем лечь в мох. Гедимин открыл люк, убедился, что крышка цела, и выбрался наружу.

— Как говорил Хольгер, внеплановый лесоповал придётся объяснять, — хмыкнул он, оценив густоту леса. — Ободранные догола кроны — тоже.

Линкен присел на корточки, запустил пальцы в мох и недовольно сузил глаза.

— Слишком сухо. Пройдём вниз по склону, поищем воду.

Гедимин оглянулся на глайдер. В густой растительности он до сих пор ориентировался с трудом, а Линкен, как обычно, отключил координатор ещё в начале полёта. «Судя по солнцу, мы движемся на юг,» — подумал он, щурясь на небо. «Час до заката, если успеем — хорошо.»

Линкен шёл медленно, то и дело останавливаясь и ощупывая мох и опавшую хвою. Сарматы спускались с небольшого холма, и земля постепенно становилась более влажной — Гедимин чувствовал сквозь сапоги, как она остывает. Он старался не шуметь — во мху было много сухих сучков, шишек, подрастающих побегов какого-то ягодника, и всё это громко трещало под ногами.

— Туда, — Линкен указал на ель, одиноко темнеющую среди бурых стволов.

На подходе к дереву Гедимин остановился и глубоко вдохнул. Резкий запах, висящий в воздухе, не принадлежал растениям, но был очень и очень знакомым.

— Что за дрянь? — поморщился Линкен, останавливаясь и принюхиваясь. — Знаешь, чем тут воняет? Спреем от насекомых. Мартышечья вонь.

Гедимин мигнул. «Отсюда до рудника… Что тут делать мартышкам?!»

— Охрана? В такой глуши? — он огляделся по сторонам, сделал ещё пару шагов — запах усилился. — Когда летел, видел глайдеры?

— Ничего не видел, — качнул головой Линкен; он уже достал одну из шашек, выбирая место для взрыва, но теперь, скривившись, опять спрятал её под комбинезоном. — Рудники далеко. Куда занесло гребучих макак?!

— Шли в ту сторону, — Гедимин кивнул по направлению запаха, посмотрел под ноги — мох был примят, хвоя раскидана, но ничего похожего на глубокие следы «копыт» экзоскелетов он не увидел. — Без брони. Может, там нужна помощь?

Линкен, шагнувший было вверх по склону, остановился. «Уходим,» — показал он жестом. Гедимин пожал плечами и пошёл по следу, не оборачиваясь. Взрывник догнал его спустя полторы секунды.

Теперь они шли ещё тише, практически на вытянутых пальцах. Запах постепенно ослабевал, но окончательно не выветривался. Насекомые, потревоженные в кустарнике, взлетали стаями, их гул стоял в воздухе, но ни одно не село на подставленную Гедимином руку.

Когда из-за невысокой ели донеслись тихий скрежет и шумный вздох, Линкен обернулся к Гедимину и жестом велел ему идти к соседней сосне. Они присели за кустарниковой порослью, ещё недостаточно обросшей для того, чтобы закрыть обзор. Тёмно-синие пятна, мелькавшие за елью, превратились в комбинезоны с красными нашивками — слишком яркие для тех, кто собирался скрываться в лесу, и слишком маленькие для местных охранников.

— Положи!

— Эй, это я нашёл!

— Положи, надо заснять! Вот так… — из-под сосны донёсся негромкий щелчок. — Куда?!

— Тут какие-то комки в земле, — один из пришельцев сосредоточенно рыхлил почву тупой лопаткой. — Вот ещё один. Похоже на капли.

— Плавленый скирлин, — другой человек, немного крупнее, придвинулся ближе, потёр маленький комочек в пальцах. — Чёрный… а, нет, тёмно-зелёный. Возьми в сторону, они не должны были глубоко зарыться.

— Тут что-то есть!

Гедимин услышал тихий звон металлоискателя. Он прополз ещё полметра в сторону, чтобы ёлка не заслоняла обзор, и увидел пятерых «макак». Они все были в тёмно-синих комбинезонах, каждый обмотал голову красной банданой, — Гедимин только удивился, как ему удалось не заметить их с глайдера. Земля вокруг сосны, под которой они пристроились, была перекопана на небольшую глубину, и сейчас один из них, взяв маленькую лопатку — или, скорее, шпатель — рыхлил очередной участок.

— Осколок, — он отодвинулся и ткнул пальцем в торчащий из земли кусок почерневшего металла.

— Сталь, без фрила, оплавленная, — определил тот, кто был крупнее остальных, снова щёлкнув смартом. — Доставай. Ещё есть?

— Опять эти капли, — один из пришельцев подобрал с земли пару твёрдых комочков. — Тёмно-зелёные. Это от обшивки?

— Тут похоже на волокна, — «крупный» поднёс комочек к экрану смарта. — Скирлин, не фрил. Возможно, от формы. Лётная форма.

Обладатель комочков вздрогнул и сжал ладонь в кулак.

— Эй, сюда! — крикнул один из сидевших у ямки. — Я расчистил ту штуку. Тут кости!

— Что?! — «крупный» одним прыжком оказался рядом. — Чёрт! Мы нашли его…

Продолговатый обломок, покрытый тёмной коркой оплавленного скирлина, был плохо виден из-под кустов, но Гедимин разглядел на нём что-то тёмно-жёлтое. «Органика,» — определил он. «Скорее всего, органика.»

— Палец. Костяшки… две крайние фаланги и тут ещё кусочек, — «крупный» посветил себе на ладонь — столпившиеся вокруг люди закрыли солнце, и предмет было трудно рассмотреть. — Это остатки рукавицы. Термостойкий скирлин.

— Он даже кипел! — кто-то из людей потянулся к находке и осторожно потрогал её.

— Кость оплавилась. Он, наверное, падал с огромной высоты. Горел на лету. Но это не бластер, точно, — предводитель достал чистый лист скирлиновой бумаги и протянул одному из «мелких». — Всё-таки нашли.

— Это пилот, да? — человек, свернув из листа кулёк, осторожно вложил в него находку и убрал в сумку у пояса. — Может, сам Макленнан?

Кто-то вцепился Гедимину в плечо, и тот вздрогнул от неожиданности — он успел забыть о Линкене. «Повстанцы» — жестом показал взрывник. Гедимин качнул головой. «Они ищут мертвецов,» — показал он. «Опасности нет.»

Линкен изумлённо мигнул. «Я не понимаю,» — жестами сказал он. «Люди ищут мёртвых пилотов с войны,» — показал Гедимин. «Я видел в кино. Оружия нет.»

У командира «синих» был станнер — один из тех, что продавались для самообороны в городах «макак», судя по синей кобуре с серебристыми молниями — «Тор». «Это детёныши,» — Гедимин наконец сопоставил размеры пришельцев и их ломкие голоса. «Пока они тут роются, нам лучше найти для взрывов другое место.»

Он хотел сказать Линкену «идём к глайдеру», но что-то оранжевое мелькнуло за дальними деревьями, и он прижался к земле. Несколько сарматов пробирались там, пригибаясь и прячась за кустарником, и Гедимин увидел блеснувший отполированный фрил — рукоять электрошокера — и обмотанный растительными остатками ствол над плечом одного из них. «Патруль Кенена,» — он сузил глаза. «Тоже нашли мартышек. Не нравится мне это…»

Гедимин рассчитывал, что отряд Кенена пройдёт мимо, но сарматы ненадолго остановились — и двинулись вперёд. Сармат увидел в кустах движение и блеск металла — один из ополченцев снял с плеча гранатомёт и подался назад, высчитывая расстояние. Гедимин подобрал с земли шишку и шагнул вперёд, выпрямляясь во весь рост.

— Эй, Кенен!

Шишка ударилась о ствол гранатомёта, и металл зазвенел. Кусты затрещали. «Мартышки», забыв о раскопках, вскочили, их командир выхватил станнер.

— Тески! — вскрикнул один из них, отступая к сосне. — Тески-шахтёры!

За спиной Гедимина судорожно вздохнул Линкен; он шагнул вперёд и теперь стоял на виду, сжимая в кулаке самодельный запал, а в другой — пироксилиновую шашку. Из-за дальних кустов, разводя руками и широко усмехаясь, вышел Кенен.

— Стойте! — командир «мартышек» направил станнер на Гедимина, но, заметив движение в дальних кустах, развернулся к ним.

— Убери, — буркнул ремонтник и внимательно посмотрел на Кенена. Тот усмехнулся ещё шире и развёл руками; кончиками пальцев он небрежно сжимал шокер — как палочку или шишку, которую не жалко выронить.

— Эй, Джед! Зачем тебе понадобилось кричать? — спросил он, с широкой улыбкой глядя на людей. — Мы видели тебя, и ты бы, конечно, не пострадал.

Командир отряда развернулся к Гедимину и Лиску. Его люди держали шпатели, у одного был широкий нож — возможно, острый, но не предназначенный для метания. Гедимин осмотрел их оружие и едва заметно усмехнулся. «Повстанцы? Такие же, как я — генерал Саргона!»

— Эти мартышки ни для кого не опасны, — сказал он, глядя на Кенена; ему очень не нравилось, что учётчик отводит взгляд. — Они ищут тут кости мёртвых солдат. Оружия у них нет. Иди и займись чем-нибудь серьёзным.

Кенен мигнул, по-прежнему стараясь не смотреть ремонтнику в глаза, и жестом приказал своим бойцам оставаться на местах.

— Этот совет лучше подходит для вас с Линкеном, Джед. Я занимаюсь своими прямыми обязанностями — разыскиваю в лесу тех, кому тут быть не положено.

Командир людей повернулся к нему и, помедлив, отпустил станнер.

— Я могу объяснить, — начал он, но сдавленное рычание Линкена заставило его вздрогнуть и снова поднять оружие. Гедимин покосился на взрывника и жестом попросил его оставить шашку в покое. Линкен мотнул головой.

— Вам нужно уходить, и быстро, — обратился Гедимин к людям. — Как вы здесь оказались? У вас есть транспорт?

Один из детёнышей кивнул, но, спохватившись, посмотрел на командира. Тот смерил Гедимина настороженным взглядом и, помедлив, ответил:

— Да. Флиппер. На каком основании мы должны вам подчиняться?

Ухмылка Кенена расплылась на пол-лица — Гедимин мельком подумал, что его нижняя челюсть может не выдержать и отвалиться.

— Никаких оснований, сэр. Вы можете остаться. Мой отряд проследит, чтобы эти амбалы не беспокоили вас больше.

Он направил шокер на Гедимина и небрежно помахал им. Ремонтник стиснул зубы.

— Кенен, ты видишь, что от этих мартышек нет и не может быть никакого вреда! Отвези их в город и сдай охране.

Один из «синих» поднял взгляд на Гедимина, мотнул головой и повернулся к командиру. Что он ему прошептал, сармат не расслышал — заговорил Кенен, и затрещали кусты под ногами одного из его бойцов.

— Именно так я и поступлю, Джед. Именно так. Теперь уходи. Ты ничего тут не видел, верно? Никаких психов с динамитом, никаких бойскаутов с лопатами…

Линкен, судорожно вздохнув, шагнул вперёд и оттолкнул Гедимина. Запал в его руке дымился.

— Лови! — он размахнулся и бросил что-то в дальние кусты. Кенен, не издав ни звука, прокатился по земле и исчез за деревом. Линкен хмыкнул. Гедимин изумлённо мигнул, увидев невредимую шашку с потушенным запалом в его руке, но разбираться было некогда — рядом с ремонтником, прикрывая от него свой отряд, уже стоял командир людей.

— Похоже, вы правы, сэр. Нам пора. Мы сейчас же покинем это место.

Странный широкополый шлем свисал на ремешке за его плечами, и сейчас командир вернул его на макушку. Гедимин посмотрел в кусты — там уже поднимался на ноги смущённый, но злой Кенен.

— Мы отвезём вас в Ураниум-Сити, — громко сказал ремонтник. — Где ваш флиппер? Его поставим в фургон.

— Я пойду за ним, — выскочил вперёд один из детёнышей.

— Иди с ним, — буркнул Линкен Гедимину, подойдя к командиру отряда. — Я отведу этих к глайдеру.

…Оранжевый скирлин несколько раз блеснул за кустами в закатном солнце — отряд Кенена шёл за сарматами, не теряя их из виду. Гедимин морщился. «Будут стрелять по нам?»

— Включи координатор, сообщи в город, что у нас гости, — негромко сказал он Линкену, когда они поднялись на сухой холм. — Кенен идёт за нами. Не хочу проверять, хватит ли у него дури выстрелить.

— А психом называют меня, — криво ухмыльнулся взрывник. — Ладно, включу. Садись.

— Я в фургон, — качнул головой Гедимин. — Присмотрю за мартышками.

В этот раз он не стал пристёгиваться — ремень понадобился, чтобы закрепить в фургоне флиппер. Машина была неплоха и, судя по всему, в серьёзном ремонте не нуждалась, хотя несколько мелких неполадок Гедимин исправил бы. «Чинильный рефлекс,» — едва заметно усмехнулся он, отводя взгляд от флиппера. Люди собрались на другом конце фургона и стояли там, настороженно переглядываясь. Командир, заметив взгляд сармата, положил руку на рукоять станнера.

— Вы — шахтёры? Отряд самообороны? Наверное, вы заметили флиппер над лесом?

Гедимин качнул головой.

— Людям нельзя тут быть. Это наши территории. Кого вы искали? Тут не было ни городов, ни баз. Кого тут сбили?

Люди переглянулись.

— Комары Макленнана, — сказал один из детёнышей в синем. — Эскадрилья Аллана Макленнана погибла тут. Ну, тот самый Макленнан, который…

Командир ущипнул его за рукав, и человек замолчал.

— Не слышал о нём, — качнул головой Гедимин. — Комары? Так называлась эскадрилья?

Командир кивнул, доставая из кармана сложенный в восемь раз лист скирлиновой бумаги.

— На самом деле его звали Аллан Мур. Майор Макленнан, такое у него было прозвище. Это была неполная эскадрилья — четыре «Пумы» и «Койот»… ещё союзный «Скат». Они прикрывали Макленнан от обстрелов и делали вылазки… В тот день они двигались к западному побережью. Сарматы перехватили их. Тут был воздушный бой. Видите карту?

Он провёл пальцем обширный круг по изображённому там лесному массиву. Гедимин узнал очертания некоторых водоёмов — похоже, район поисков накрывал все рудники и захватывал часть территории ближе к Порт-Радию.

— На побережье дождались трёх «Рапторов» и повреждённого «Шермана». Все, кто выжил. Остальные где-то здесь, — командир снова ткнул в карту. — Это первая наша вылазка в эти места. Мы из Макленнана… Кажется, вы понимаете, что мы делаем.

Гедимин кивнул.

— Вы нашли кости для опознания?

Люди снова переглянулись, тот, кто хранил находку, потянулся к сумке, другой ударил его по руке.

— Небольшой фрагмент, — ответил командир. — Скоро узнаем, кто это был. Мы знаем по именам всех, кто тогда не вернулся. Если бы можно было найти останки…

— Когда-нибудь территории откроют, — сказал Гедимин, склоняя голову. — Вы находили сарматов?

— Сарматов? — повторил командир, осторожно складывая карту. — Их… ваши тела не сохраняются дольше двух недель, разлагаются даже кости. Ничего нельзя найти. Может быть, обломки кораблей… Нам ничего не попалось. А вы… Кем вы были до того, как стали шахтёром?

— Это несущественно, — сказал Гедимин, глядя поверх голов. «Четыре «Пумы» с десантниками, «Койот» и «Скат» с сопровождением… Ни разу не находил в лесу осколков. Растительность всё скрывает. Я даже не знаю, где зарыли мой фторный реактор…»

На аэродроме их встречали двое в лёгких экзоскелетах — как только глайдер остановился, они подошли к фургону. Когда люди выгрузились, а охранники выкатили их транспорт, Гедимин закрыл люк фургона и стал ждать взлёта. К его удивлению, глайдер откатился назад, на край аэродрома, а через пять секунд Линкен постучал в люк.

— Пойдём купаться, — сказал он, заглядывая внутрь. — Я успокоился. Теперь нужно охладиться.

Гедимин кивнул.

— Скоро стемнеет, — заметил он, глядя на небо над озером. — Я нырну один раз и пойду работать.

«Пора запускать реактор,» — подумал он, покосившись на мусорный овраг. «Начну фторирование сегодня. Один. Линкену полезнее будет купаться. Из-за близости урана и фтора он разволнуется снова.»

06 мая 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин!

В стену осторожно постучали. Сармат открыл глаза, но подниматься не стал. «Кенен? Или сломался смарт, или кончилась взрывчатка…»

На пороге показалась фигура в красном комбинезоне — Кенен, не дождавшись ответа, заглянул в соседнюю комнату. Гедимин приподнял голову и недовольно сощурился.

— Джед, ты спишь? — Кенен переступил порог.

— Уходи, — сказал ремонтник, опуская голову на матрас. — Я не буду с тобой говорить.

Кенен, секунду помедлив, сделал шаг вперёд. Свет в открытую комнату проникал из коридора, но там светильники обычно горели вполсилы, — сармат не видел лица собеседника, и это ему не нравилось.

— Хватит, Джед, — Кенен усмехнулся. — Ты всё ещё злишься из-за той кучки макак? Я же говорил, у тебя не было оснований…

— Иди на Энцелад, — Гедимин перевернулся на другой бок. — Там тебе всё починят.

«Смарт или взрывчатка?» — думал он, слушая, как Кенен переминается с ноги на ногу у порога. С самой встречи в лесу учётчик не заходил в комнату ремонтника и старательно избегал его на улицах. «Что-то ему нужно, иначе бы ушёл сразу.»

— Ты тут будешь ночевать? — спросил он секунд через десять, когда топтание у порога ему надоело.

— Чего тебе надо, Гедимин? — больше Кенен не усмехался; наверное, он сузил глаза, но в полумраке ремонтник не стал бы за это ручаться. — У нас нет причин для ссоры.

— Ты нанёс оскорбление Линкену Лиску, — напомнил Гедимин, приподнимаясь с матраса. — Ты не принёс извинений.

— Линкену? — учётчик на секунду задумался. — Не помню, чтобы я сказал что-то обидное ему.

— Тогда он не обижен, — хмыкнул ремонтник. — Иди к нему, и он поможет тебе.

— Я… Это смешно, Джед, — теперь голос самого Кенена звучал обиженно. — От тебя только и нужно, что выслушать меня. Завтра же утром я извинюсь перед Линкеном.

— Завтра утром, при мне и при всех своих ополченцах, — Гедимин привстал на локте, глядя ему в глаза… ну, или туда, где они должны были быть — учётчик спиной загораживал остатки света. — После этого я тебя выслушаю. Теперь уходи.

— Это глупо, Джед, — протянул Кенен, отступая к порогу. — Это были просто слова! Нельзя так реагировать на слова…

Гедимин лежал, не двигаясь, пока он не замолчал и не вышел из комнаты. «Да, реакция на слова у каждого своя. А вот реакция на неработающий смарт…» — он беззвучно усмехнулся в темноте. «Интересно, выполнит обещание или нет…»

01 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Нет и нет, Гедимин, — Мафдет Хепри покачала головой. — Ничего не выйдет. У меня итоговый проект на подходе. Тридцатого нам выдадут значки, и с этого дня я буду свободна, как ветер над Юпитером. Но до тех пор — нет и нет. Никакой разумной деятельности, кроме сна.

— Понятно, — Гедимин, стараясь не показывать недовольства, отвёл взгляд, но его веки дрогнули. — Всевозможной удачи в защите проекта. Мои наметки подождут до июля.

— Даже не буду спрашивать, что ты придумал, — Мафдет дружески толкнула его в бок. — Это связано с винтолётом, верно?

— Иначе я подошёл бы к Лилит, — кивнул Гедимин. — Подсобный механизм для прохождения лабиринтов. Почти готовый, но нужно твоё мнение.

— Первого июля, — самка положила руку ему на плечо. — Сразу после смены. Никому не показывай — у нас серьёзные противники. Мне написали двое механиков из Эннадая…

— Два звена собираются в Порт-Радии, — сузил глаза ремонтник. — Иджес говорил, что переписывается с сарматом из Норман-Уэлса. Мы ещё не имели дела с этими противниками.

— Поменьше болтай с Иджесом, — посоветовала Мафдет. — По крайней мере, до конца августа. Он тебе друг, но своего не упустит. Эх… Может, обнимешь меня? Бабуины в броне уже сорок секунд на нас таращатся.

— Вот макаки… — усмехнулся Гедимин, прижимая самку к себе. «Они мускулистые, но грудь у них всегда мягче,» — машинально отметил он. «Интересно, для чего это было сделано.»

Разжав объятия, он обернулся на стук за спиной. Двое сарматов незаметно вернулись к крыльцу центрального информатория; за освещёнными окнами мелькали силуэты в ярких комбинезонах — перерыв подходил к концу, и студенты возвращались на учебные места.

— Со значком инженера ты обойдёшь всех нас, — усмехнулся Гедимин. — Будешь инженером-механиком. Покажешь, чему там учат. А там сможешь выходить на полёты без моей помощи.

— Эй! Ты же не думаешь взаправду уйти из звена? — встревожилась Мафдет. — Лучше не думай!

Дверные створки сомкнулись за ней. Гедимин в задумчивости поднялся на одну ступеньку — и остановился, глядя на закреплённое под прозрачной пластиной объявление.

«Внимание! Массачусетский университет технологий начинает набор учащихся на полугодовые инженерные курсы. Обучение начнётся первого июля.»

Гедимин толкнул дверные створки и вошёл в вестибюль. Между ним и столом со списками толпились сарматы — не меньше двух десятков. Те, кого ремонтник невольно зацепил, сердито покосились на него.

— Эй, иди отсюда! Ты неблагонадёжный, — сузил глаза один из них. Гедимин, вздрогнув, повернулся к нему.

— Эй, там, в дверях! — луч фонаря-считывателя скользнул по лицам, под веками зарябило. — Гедимин Кет? Стой, где стоишь.

— Почему я должен стоять? — ремонтник шагнул к двери — меньше всего ему хотелось иметь дело с охраной.

— Ты не должен тут ходить, — охранник в экзоскелете, жестом заставив сарматов расступиться, направился к Гедимину. — Строгий приказ — неблагонадёжных не брать.

— Я соблюдаю ваши законы, — сказал сармат. — Я могу усваивать информацию. Когда запрет будет снят?

— Понятия не имею, теск. Обращайся к Моранси, — буркнул охранник. — Теперь вали отсюда. Без тебя найдётся, кому усваивать информацию.

С озера доносился плеск — вода потеплела настолько, что купались даже венерианцы, а днём, когда солнце было ярким, к водоёмам сбегались «макаки». Выйдя на площадь, Гедимин покосился на переулок, ведущий к берегу, пожал плечами и направился в противоположную сторону. За рядами бараков был слышен негромкий гул — куда-то ехали тяжёлые рудовозы. «Что они возят, если шахты закрыты?» — удивлённо мигнул сармат.

В последние несколько месяцев Гедимин видел здание комбината только сверху. Оно практически не изменилось, только знак радиации над дверью сменился гербом Ураниум-Сити. «Фрилосинтезирующий комбинат» — гласила надпись под ним.

— Эй! — сармат, свернувший было за соседний барак, остановился и помахал Гедимину рукой. — А я собирался тебя искать. Осматриваешь комбинат?

— Синтезатор давно достроили? — спросил, узнав Хольгера, ремонтник. — Теперь ты делаешь фрил?

— Много фрилов, — поправил инженер, хлопнув Гедимина по протянутой руке. — Приятная работа. Мне, пожалуй, это нравится больше, чем дробильные барабаны и радиоактивные растворы. Сегодня был первый пуск.

— Что будет сырьём? — спросил Гедимин. — Песок и битум?

— В том числе, — кивнул Хольгер. — Но начнём мы с переработки пустой породы. Сейчас её вывозят из рудохранилищ. Это непростая обработка, но оставить её так лежать… Мы — не макаки и сырьём не бросаемся. Может быть, лет через пять можно будет перейти к свалке.

Гедимин мигнул.

— Вы намерены переработать свалку?

— Предполагается, что отходов не существует, — веки Хольгера дрогнули. — Всё, на что было истрачено сырьё, должно снова стать сырьём. Мартышки не хотят трогать свалку — это очень плохой источник ресурсов. Но однажды она исчезнет. Мне жаль.

— Нельзя, чтобы кто-то увидел, что под ней, — сузил глаза Гедимин. — Предупреди меня, когда вам понадобится… ещё больше сырья.

…«Опять серые жилки,» — сармат провёл пальцем по отмытой дочиста коже. Тёмная полоса на груди не поддавалась ни мылу, ни жёсткой губке. Тонкие рубцы — как раз под неплотными швами — протянулись по бёдрам и плечам, там поверх тонких серых прожилок желтели пятна отмирающей кожи. «Где утечка? Реактор негерметичен? Надо будет всё проверить…»

До отбоя оставалось пятнадцать минут, но информаторий был переполнен, и многие сарматы сидели на полу, наблюдая за чужой игрой. Гедимин постоял на пороге, огляделся и направился к месту администратора.

— А, ты, — вздохнул тот, нехотя поднимаясь со стула. — Пять минут, не больше.

— Только проверю, — пробормотал сармат, открывая почту. Секунду спустя он вздрогнул всем телом и впился взглядом в монитор. «Кронион Гварза, Цкау, Африканские территории» — горела синим первая же строка. Гедимин ткнул в экран так, что от пальца побежала рябь, и администратор сердито фыркнул.

«Прости, что протянул так долго. Только вчера получил твоё письмо и не сразу в него поверил,» — писал Кронион, и ремонтник криво усмехнулся. «Не ожидал, что ты так долго будешь помнить о моём существовании. Мы в Цкау читали о тебе в новостях. Я всегда догадывался, что ты не такой простой сармат, каким хочешь казаться, но что настолько… Хотя в статье просматривается вымысел, но многому я готов поверить. Удивляет только то, что тебя называют бунтовщиком, с твоим почти болезненным уважением к человеческим законам. Видимо, Линкен снова подбил тебя на глупую выходку. Было бы интересно узнать, что там с ним, и как у вас дела. Тут, в Цкау, плохо со связью. Отменно дикая местность, если бы не наши рудники и заводы, можно было бы подумать, что вокруг каменный век.»

— Ну вот, я же говорил — мутант найдётся, — администратор хлопнул Гедимина по плечу. — Теперь у тебя есть его адрес, письма пойдут быстрее.

— Спасибо, что помог, — кивнул сармат, обернувшись к нему. — Тебе нужно что-нибудь починить?

— Читай, не отвлекайся, — хмыкнул тот.

«Летние полёты — твоя идея? Наши механики очень взволновались, когда о них прочитали. Уже второй год у нас тут проводятся Июньские заплывы в солёном озере. Сейчас холодает, и дожди давно прошли, вода там превращается в густой рассол. Механики запускают в него плавающие аппараты и заставляют их искать какой-нибудь предмет или устраивают гонки с препятствиями. Некоторые корабли всплывают, собрав на себя ком соли. Жаль, что к нам не ездят журналисты. Попробую сделать для тебя пару снимков в этом году. У меня сейчас немного работы — с тех пор, как усмирили повстанцев, все медики заняты в основном лекциями по технике безопасности. Вы, сарматы, относитесь к ней с потрясающим пренебрежением. В ноябре отличились марсиане. Им было жарко и душно на асбестовом руднике, и они вывинчивали фильтры из респираторов. Это никем не проверялось, пока троих не притащили ко мне выплёвывающими собственные лёгкие. Двое обошлись удалением лёгочных долей. Третий выглядел легче, и хорошо, что у всех взяли кровь на эа-клетки. У него развилась эа-мутация. Весь госпиталь неделю держали в карантине, и все ещё месяц тряслись и щупали себя. Однако от этого мутанта была большая польза — больше респираторы никто не портит. Впрочем, посмотрим, что будет в сентябре. Сейчас холодно, и на духоту никто не жалуется. Надеюсь, письмо получилось не слишком длинным и запутанным. Я немного волнуюсь, отвечая тебе. Хочу услышать, чем ты занят, кроме подготовки вооружённых восстаний. Кстати, эти письма…»

Дальше шёл белый кусок строки — будто кто-то замазал часть текста. Гедимин выделил её курсором, но буквы не проявились.

— Цензура, — хмыкнул сармат-администратор, заглянув через плечо. — Похоже, твой приятель хотел о ней предупредить. Эти письма читают… и правят по своему усмотрению. Обычно вот так. Если подробно распишешь будни уранодобытчиков, до мутанта дойдёт вот такая белая полоска.

Гедимин мигнул.

— Ему ничего не сделают? — спросил он.

— По моему опыту — ничего, — пожал плечами сармат. — Ладно, хватит тут высиживать. Иди вниз. Завтра ответишь.

Гедимин не стал спорить.

На лестнице было слишком много сарматов — только из-за них ремонтник не стал спускаться прыжками. Он успел увидеть своё отражение в мониторе — глаза светились жёлтым. «Живой,» — думал он, сдерживая расплывающуюся ухмылку. «Не расстрелян, не забит до смерти, не мутировал. И всё-таки выучился на медика. Жаль, сегодня я задержался в лаборатории. Завтра сразу надо будет ему ответить.»

Он лёг на матрас, выключил свет, развернулся лицом к стене, но спать ему не хотелось. Он лежал с закрытыми глазами и подбирал слова и фразы. «Надо всё рассказать… но рассказывать ничего нельзя. Бессмысленные законы мартышек!» — он раздражённо вздохнул и перевернулся на другой бок. «Спросить, как защитить кожу? Нет, это вопрос к Хольгеру. Пора делать нормальную спецодежду. Крониону эти опыты не будут интересны…»

В стену постучали. Гедимин зашевелился только спустя пять секунд — когда понял, что поговорить с ним хочет вовсе не Кенен.

— Что случилось? — спросил он, приподнимаясь на локте.

— Я зайду к тебе, Гедимин, — отозвалась Лилит; судя по голосу, она была чем-то смущена.

Самка не стала включать свет. Она села у стены, хотя Гедимин подвинулся на матрасе, уступая ей половину.

— Сёстры Хепри послали меня к тебе, — пробурчала она, глядя в пол. — Наверное, с тебя надо было начинать. Я не выйду на Летние полёты.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Почему?!

— Меня взяли на инженера-механика, — угрюмо ответила Лилит. — Занятия начнутся с июля. За июнь я подготовиться не успею. Выходить без подготовки — бессмыслица. Ищите нового пилота.

«Надо же,» — сармат ошарашенно покачал головой. «У «Эгиона» новый корабль, которым некому управлять. Неприятно.»

— Мафдет и Сешат согласны тебя заменить? — спросил он. Лилит фыркнула.

— Из Мафдет очень плохой гонщик. Сешат лучше не выпускать вовсе. Помнишь, как мы остались без «Гарпии»?

Гедимин кивнул. «Гарпия-2», разобранная на три части, сейчас лежала в лаборатории; сармат надеялся, что Иджес её не нашёл.

— Я найду пилота, — сказал он, крепко сжав руку Лилит. — Хорошо, что ты станешь инженером. Приходи на гонки.

«Один кандидат уже есть,» — Гедимин, проводив самку, задумчиво разглядывал потолок. «С полноразмерными кораблями у него хорошо получается. С моделями должно выйти не хуже. Если, конечно, он согласится.»

02 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Упругая плёнка защитного поля, окутавшая пальцы, лишала их чувствительности, но работать почти не мешала, в отличие от тяжёлых и неуклюжих просвинцованных рукавиц. Гедимину казалось, что он ворочает «руку» экзоскелета без помощи гидравлики и сервоприводов. «Техника безопасности,» — думал он, недовольно щурясь на неповоротливую «клешню» и зажатое в ней уплотнительное кольцо. Он дёрнул сильнее, чем надо, и оно выпало из патрубка по частям, запачкав пол. Скирлин, когда-то плотный и упругий, стал хрупким и пористым, его частицы перекатывались по пальцам, как слипшиеся крупицы песка.

— Фтор и облучение, — пояснил он, поймав заинтересованный взгляд Хольгера. — Надо было проверить раньше. В таком состоянии от уплотнителей не было никакого проку.

— Я бы собрал всё это и закопал как можно глубже, — сармат-инженер посмотрел на крошево и поморщился. — Даже венерианский плавунец это не переварит!

В дальнем холодном углу громко хмыкнули. Там с кюветой, растительными остатками и смесью двух кислот засел Линкен. Сейчас растительные остатки быстро превращались в белесую рыхлую массу неопределённого происхождения, и сквозняк из приоткрытого подвала-охладителя сушил и остужал её.

— Ты никогда не видел венерианских плавунцов, — хмыкнул Линкен. — Но закопать — хорошая идея. Взрывчатых свойств у этой штуки нет?

— Я бы не поручился, — пробормотал Гедимин, ссыпая остатки в непрозрачный пакет. Ещё один фрагмент лазерной камеры отправился в промывочный чан. Сармат осторожно перевернул на другой бок то, что от неё осталось.

— Удобно иметь под полом охладитель, — сказал Хольгер, спуская в подвал непрозрачную ёмкость. Резкий запах нефти и ацетона быстро улетучился.

— Получилось? — спросил Гедимин, разглядывая крепёжный болт. От антикоррозийного покрытия осталось несколько светлых пятен, местами уже разъело резьбу. «Техника безопасности!» — Гедимин досадливо сощурился. «Чего-то всё-таки не хватало в той схеме с северянского сайта…»

— До завтра отфильтруется, — отозвался Хольгер. — Верхняя фракция подойдёт для твоих экспериментов, что делать с нижней, ты сам знаешь.

Гедимин благодарно кивнул.

— Значит, завтра можно будет поднять «Иглу» и заняться подготовкой. Линкен, можно тебя кое о чём попросить?

— Говори, — взрывник закрыл бутыль с кислотами и повернулся к Гедимину.

— Я ищу пилота-гонщика для звена «Эгион», — сказал ремонтник. — Было бы хорошо, если бы ты согласился.

Линкен мигнул.

— Пилота? В последний раз, когда я об этом слышал, там было трое самок. Надеюсь, они живы?

— Лилит поступает в МУТ, — сказал Гедимин. — Она выйти не сможет. А я никогда не был хорошим пилотом.

— Опыт, — пожал плечами Линкен. — Несколько лет в космосе — я натаскал бы тебя на любой транспорт. Но смысла в этом нет. Значит, ты ищешь пилота? Считай, что я в твоём звене. Корабль покажешь?

— Как только закончу здесь, — Гедимин кивнул на отмывочный чан. — Руки в растворе, а корабль нужно собирать. Завтра будет первая общая тренировка, я испытаю состав Хольгера, а Лилит покажет тебе, как управлять «Гарпией».

— Ну-ну, — хмыкнул взрывник. — Ты её предупредил, атомщик? Три злые самки — это тебе не уран на свалке обогащать…

«В июне ещё обойдётся,» — думал Гедимин, с тоской глядя на остатки лазерной камеры. «То же с первой половиной июля. Со второй и до конца августа об уране придётся забыть. Жаль.»

03 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Тебя занесли в список неблагонадёжных за то, что ты пытался поступить в университет? Оказывается, я плохо думал о нашей СБ. По сравнению с вашей она более чем вменяема!»

Гедимин едва заметно усмехнулся. «Кронион не знает, о каком университете речь. Не думаю, что безопасники Севера отнеслись бы ко мне лучше.»

«Впрочем, образование получить непросто и здесь. Фельдшерские курсы я прошёл с лёгкостью, но когда захотел двинуться дальше… У людей есть университеты, где обучают медиков и биологов. К сожалению, он не принимает сарматов. Сейчас я знаю довольно много о механических, термических и химических повреждениях, о сарматской анатомии, но человеческая медицина гораздо обширнее. Можешь поискать в сети какой-нибудь справочник по заболеваниям приматов — ты удивишься, как много хрупкости в их организмах, и как много уязвимых мест. К сожалению, учёба по справочникам в данном случае малополезна. Я добился у СБ разрешения проанатомировать несколько диких животных. В сезон дождей тут всё кишит местной фауной. Я прислал тебе фотографию — не свою, она из сети. Это розовые фламинго, они прилетают на озеро после дождей. Жаль, ты не можешь увидеть это своими глазами. Прекрасное зрелище.»

Гедимин ткнул пальцем в свёрнутую картинку и ошалело мигнул — розовое пламя ударило в глаза. «Вот так они выглядят? Это настоящие дикие птицы?»

«Это были очень познавательные занятия, можешь поверить. Однако ловля диких животных — не то, чем я хотел бы заниматься в будущем. Первая же попытка (неудачная) напомнила мне охоту на лесных повстанцев. По сравнению с местной фауной эти неуклюжие приматы неповоротливы, глухи и слепы. Теперь у меня впечатляющие шрамы на обоих руках. В основном я имел дело с птицами, изредка — с копытными. К сожалению, здесь нет диких приматов, если не считать туземных повстанцев. Во время беспорядков я надеялся, что мне достанется не очень нужный труп, но охрана относилась к ним с необычайным почтением, и мне не позволили даже провести вскрытие. Видимо, это пережитки древнего культа мёртвых, хотя странно видеть, как существа, уверенно пользующиеся современной техникой, руководствуются в своих поступках верованиями дикарей. А что у вас с повстанцами? Признаться, я почти не доверяю новостям, особенно тем, что касаются Атлантиса и Австралии…»

Гедимин хмыкнул, вспомнив статью о прошлогодних Летних полётах — и отрывочные сведения о беспорядках в Африке, долетавшие до новостного сайта. «У нас то же самое, Кронион. Никаких отличий…»

Полосатый «Бьюик» развернули носом к ангару, но не успели вывести на взлётную полосу; Лилит, открыв кабину, сидела в кресле пилота, свесив ноги наружу, и задумчиво шевелила пальцами, держа в руке сапог. На волосах самок блестела вода — все, кроме Гедимина, успели искупаться, и он с сожалением покосился на озеро, но времени на водные процедуры уже не было.

— С собой? — тихо спросил Линкен, выглянув из фургона. Гедимин кивнул, прикоснувшись пальцами к груди. Крупные части звездолётов не поместились в карманах, пришлось прятать их под одеждой — не столько от охраны, сколько от конкурентов. «Это ладно. Хуже, что в собственной лаборатории нельзя спокойно работать,» — Гедимин подавил вздох досады и забрался в фургон, закрыв за собой люк.

— Я буду тренироваться с «Иглой», — сказала Сешат Хепри. — Пролетать сквозь ёлку. Мафдет говорит, ты придумал что-то новое?

— Да, но сегодня ты ограничишься ёлкой, — ответил Гедимин и на всякий случай проверил, не протекают ли спрятанные в карманах ёмкости. Вылить это вещество себе на кожу сармат совсем не хотел.

Линкен подошёл к окошку в кабину, заглянул в него и фыркнул.

— Мы летим или спим в воздухе?

— Отстань, — отозвалась Лилит. — Я везу тебя в последний раз. Кто будет пилотом завтра, решит Гедимин. На его месте я бы тебя к штурвалу не пустила.

— Ты водишь, как пожилая макака в каньонах Нергала, — слегка сощурился Линкен. — Ты вообще умеешь вести машину не по прямой?

Гедимин положил руку ему на плечо.

— Хватит. То, что мы везём сейчас, не выносит тряски и кувырков.

— То, на чём работает полноразмерный истребитель, прекрасно переживает не только кувырки, но и попадания осколков в бак, — отозвался Линкен, но от кабины отошёл и встал у глухой стены. — Ты играешь в эти игры уже в третий раз. Расскажи, что от меня требуется.

Глайдер плавно снижался; Гедимин, скрепляющий части «Гарпии», не стал прекращать работу — Лилит всегда садилась осторожно — только прижался спиной к стене, чтобы зафиксировать своё положение в пространстве. Сешат держала в руках собранный винтолёт и пульт от него, заставляя корабль менять форму.

— Часть пластин не поддаётся, — с недоумением заметила она, когда глайдер остановился, а Линкен открыл люк и вылез наружу.

— Далеко не отходи, — сказал ему Гедимин, не двигаясь с места. — Все обсуждения будем вести в фургоне, с закрытым люком. Пластины зафиксированы.

Сешат мигнула.

— Зачем? Они так не смогут складываться.

— Будет ещё один слой брони, он утяжелит корабль и убавит маневренности, — сказал Гедимин, раскладывая на расстеленную ветошь капсулы с топливом. Часть их была наполнена водой; сармат отметил их химической формулой.

— Винтолёт с неподвижными пластинами будет вести себя примерно так же, как с новой бронёй, — пояснил он, уложив «Гарпию» кверху брюхом. — Дай его сюда. Я его заправлю, ты возьмёшь краску и пойдёшь работать.

— Опять эта краска! Она реагирует на каждую хвоинку, — поморщилась Сешат. — Я вижу, что корабль не касался веток, а краска исполосована. По-моему, она только сбивает с толку.

— Иди, — Гедимин вынул из винтолёта распылитель, вставил балластную капсулу и протянул модель самке. — Вон та ель, вторая слева, выглядит достаточно густой.

Лилит забралась в фургон, огляделась и осторожно задвинула люк.

— Вот как она теперь выглядит, — самка внимательно осмотрела «Гарпию» и замерила пальцами длину крыла. — На пять сантиметров шире… и, похоже, гораздо тяжелее.

— Масса увеличилась незначительно, — качнул головой Гедимин. — Я расширил топливные баки.

— По четыре заряда с каждой стороны? — Лилит щёлкнула языком. — Выглядит неплохо. Жаль, она окажется в руках психа-пиромана…

Гедимин недовольно сощурился.

— Ты обучишь его, — буркнул он, переворачивая «Гарпию» на брюхо. — Это скоростная модель. Первый этап полётов — гонки на скорость. Это лёгкий быстрый корабль. Основная тяга обеспечивается нагревом от солнечных батарей на фюзеляже. Полёты проводятся на закате, поэтому корабль прогревают заранее, пока солнце высоко. Дополнительное ускорение придаёт реактивный двигатель. Эти капсулы предназначены для него. Каждая из них даёт один мощный толчок. Если выбрать момент для рывка неверно, корабль вылетит с трассы.

— Своеобразно, — хмыкнул Линкен, разглядывая «Гарпию». — И это всё? Никаких реакторов, силовых полей и антигравов?

— Работаем с тем, что есть, — Гедимин положил в топливный бак последнюю капсулу и потянулся за балластом.

— А зачем вода? — спросил Линкен, подбирая одну из балластных капсул. — На случай аварии?

— Это балласт. Он уравновешивает топливо, не даёт кораблю опрокинуться, — отозвался ремонтник, заполняя второй бак.

— Без него поместилось бы восемь капсул топлива, — сказал взрывник. — Зачем таскать балласт?

— От толпива с этой стороны никакой пользы, — Гедимин хотел закрыть баки, но Линкен пальцем придерживал крышку, и ремонтник недовольно покосился на него. — Выброс по этому борту столкнёт корабль с трассы, и этим всё закончится.

Линкен громко фыркнул и вытащил балластные капсулы из бака.

— Не везло тебе с пилотами, атомщик. В ядерной физике ты спец, но динамику учил как-то странно. А самка не учила вовсе.

— Эй, самец! — вскинулась Лилит. — Руки убери!

Гедимин придержал Линкена за запястье и подобрал оставшиеся топливные капсулы.

— Можешь экспериментировать, если хочешь. Но корабль должен остаться целым.

— Не беспокойся. Я был пилотом, когда этих самок в проекте не было, — Линкен подобрал «Гарпию» и положил её на ладонь; крылья, качнувшись один раз, тут же уравновесились.

— Лилит сделает пробный круг и отдаст управление тебе. Я буду рядом, но у меня своё дело. Береги корабль, — Гедимин на долю секунды сжал плечо Линкена и подтолкнул взрывника к выходу.

Глайдер приземлился на вершине пологого холма; чуть ниже по склону Гедимин нашёл песчаную проплешину и содрал моховой покров вокруг неё, расширив её на пару метров. Сухой мох потрескивал под ногами, в песке было полно растительных остатков, и сармат долго просеивал его, пока не убедился, что гореть на площадке нечему. Затем он вкопал по центру рамку полуметровой высоты и развесил на ней разодранную ветошь и обрывки тросов. Ветер дул с холма, и лёгкие обрывки покачивались. Гедимин обошёл конструкцию по кругу, отодвинул моховое полотнище ещё дальше и бросил под рамку несколько сухих веток.

Распылитель плюнул мелкой взвесью; сармат стрелял с вытянутой руки — между соплом и тряпками было сантиметров двадцать. Развешанные обрывки задымились. Затыкая на ходу распылитель, Гедимин шагнул назад. Горячий воздух ударил ему в лицо. Скирлин горел рыжеватым пламенем, скукоживаясь и чернея. Прогоревшие куски отрывались, падая на песок и подложенные ветки; ещё пять секунд — вспыхнули и они, и оплывающая рамка прогнулась от жара. Видимое пламя продержалось ещё десять секунд — прибежавшие к площадке испытатели успели увидеть, как оно гаснет. Резко пахнущий дым стелился над холмом. Остатки скирлина, фрила и древесины тлели, потрескивая; Гедимин бросил к ним ещё одну ветку, и вскоре она задымилась, а потом и вспыхнула.

— Так выглядит реакция с органикой, — сказал сармат, прокапывая длинной веткой канавку от кострища к краю площадки. Открыв флягу, он выплеснул немного жидкости в проложенное русло. До обугленных остатков докатились считанные капли, по пути превратившиеся в шарики песка, но этого хватило — с громким шипением пламя взметнулось на полметра и тут же опало, оставив шипящую и вздымающуюся бесформенную массу пепла.

— А так — с водой, — Гедимин убрал флягу и отошёл от площадки. — Через час реагент выгорит. Сейчас его трогать нельзя.

Линкен шумно втянул воздух и широко ухмыльнулся.

— Очень знакомый запах. Так это стряпня Хольгера? Ну-ну, вижу, наш химик понемногу берётся за ум. Если в этом вашем лабиринте все корабли летят одновременно… Не завидую я тем, у которых фриловая броня!

Гедимин вздрогнул. Сешат и Лилит придвинулись ближе, сверкая глазами.

— Дельная мысль, — громко прошептала первая. — Ты поставишь на «Иглу» невопламеняемую броню?

Ремонтник кивнул.

— Да, тут я не подумал, — признал он, недовольно щурясь. — Надо предупредить механиков. Пусть уберут фрил. Не хочу испортить чужие модели.

Сешат изумлённо мигнула.

— Эй-эй, куда?! Мы же победить хотим, или я ошиблась?!

— Не так, — качнул головой Гедимин. — Не хочу ссориться с Иджесом.

«Может, вообще убрать прожигатели?» — задумался он, глядя на кучку пепла. «Если бы знать наверняка, что никто, кроме меня, до них не додумался…»

04 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Детали размером до сантиметра я бы деталями не признавал,» — Гедимин прикрыл ладонью респиратор и отодвинулся от стола, накрывая горку бесформенных обломков увеличительным стеклом. «Никогда не был силён в электронике. Вот это?» — он поддел пинцетом одну из деталей и поднёс к свету. «Нет. Тогда вот это? Или это?»

Уронив последний обломок в общую груду, сармат отвернулся от стола и тяжело вздохнул. «Насколько всё-таки проще с деталями нормального размера… Не хочется идти к Кенену, но придётся. Подскажет, как получить полноценный прибор. Если бы они все не шли через безопасников…»

Ворота ангара были открыты настежь и зафиксированы, с улицы тянуло теплом, за стеной в мусорном баке рылись еноты, и ещё один шуршал на крыше, подбираясь к «кормушке». По аэродрому медленно ползали роботы-уборщики. До обеда оставалось полчаса; минут через пятнадцать в небе должен был появиться ремонтный глайдер.

— Что это у тебя? — Иджес с полным ящиком контейнеров с едой переступил порог и сразу вытянул шею, заглядывая Гедимину за спину. Сармат отодвинулся и смёл горку обломков на ладонь, а затем — в карман.

— Можно считать, что ничего.

Еноты забеспокоились, тот, кто свисал с крыши, шарахнулся назад, — в ангар, не обращая внимания на животных, вошёл Торкват. Он выглядел довольным, а его карманы раздулись ещё сильнее, чем утром — хотя и тогда они не были пустыми. «Если бы не идиотское состязание, работали бы спокойно в одном ангаре,» — сузил глаза Гедимин. Модели звездолётов, в отличие от обогащенного урана, у охраны подозрений не вызывали, и можно было бы дорабатывать их тут, в надлежащих условиях. «Но лучше даже не предлагать,» — подумал сармат, поднимаясь со стула.

— Торкват, у твоего винтолёта есть внешние детали из фрила?

Старший механик вздрогнул и пристально посмотрел на него. Иджес, забыв о ящике, подошёл ближе.

— Зачем спросил?

— Хотел предупредить, — Гедимин смотрел мимо сарматов, в стену. — Пока не поздно, уберите весь фрил с обшивки. Могут быть… неприятности.

Иджес мигнул.

— Ты что-то выдумал, а? Что-то непростое?

— Как и все, — пожал плечами сармат. — Надо предупредить всех механиков. Я найду Мику…

— Эй! — зашевелился Иджес. — Не трать время. Тут долго лететь. Я её часто вижу. Я ей передам.

Гедимин удивлённо мигнул. «Давно они поладили? Ну, хорошо, что они ещё не сцепились из-за соревнований…»

— Если не встретишь, скажи мне, — попросил он. — Тогда я слетаю. Это важно.

15 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

У насосной станции кружили птицы — охранники жарили там сосиски и кидали им хлеб. Из динамиков над аэродромом лилась негромкая, но бодрая музыка, изредка прерываемая сообщениями диспетчера. На флагштоке над полем колыхались сразу два флага — полосатый атлантисский и чёрно-зелёный флаг Ураниум-Сити.

— Их привели на капитанский мостик. Они прикинулись оглушёнными, и им не надели наручников. А там они напали на охрану и отбили оружие, — вполголоса рассказывал Кенен, одним глазом глядя в смарт.

— Сколько бойцов было на мостике? — спросил Хольгер, вытягиваясь во весь рост на травянистом берегу. Он перекатился на спину и подставил солнцу грудь и живот.

— Это что, важно? — скривился Линкен, выливая на макушку пригоршню воды. — Пусть их там было двое, в боевых скафандрах и с одноручными бластерами. Как по-твоему, сколько макак нужно, чтобы хотя бы сдвинуть одного из них с места?

— Линкен, это же не хроника военных действий. Это художественное произведение, — пожал плечами Кенен и щёлкнул по клавише, пролистывая страницу. — Они приказали всем сарматам сдать оружие и заперли их в каютах, а десантные палубы заблокировали. Пока всё это происходило, эскадрилья ушла далеко к Земле, а корабль отстал. Тогда на флагмане забеспокоились…

«Так четыре макаки захватили целый сарматский флот…» — Гедимин ухмыльнулся и взболтал глинистую муть в небольшом ведре. Комок красной глины, найденной на дне озера, уже расплылся в грязевую взвесь, растительные остатки всплыли. «Осталось отфильтровать, и половина состава у меня будет,» — сармат выловил всплывшее и стряхнул в траву. «Показывать Иджесу или нет? Мне не жалко, но… Не хочу я пускать его в лабораторию. По крайней мере, до конца августа.»

— Эй, Гедимин, ты слушаешь? — повернулся к нему Кенен. — Как тебе финальный эпизод?

— Я отвлёкся, — ответил сармат, помешивая глину. — Нет, повторять не надо. Они всех победили, верно?

— Ты уловил основной смысл, — кивнул Кенен. — Макаки в таких фильмах всегда побеждают. Даже если один безоружный солдат сталкивается с батальоном автоматчиков. Это называется «патриотизм». Считается, что у сарматов его нет.

Линкен хмыкнул.

— У нас нет оружия и флота. Всего остального даже с избытком. И много такого бреда успели наснимать?

— В этой серии три фильма, и она не единственная. Итак, кто будет смотреть со мной «Москита»? — Кенен огляделся, ища поддержки у Хольгера, но тот только прикрыл ладонью глаза — видимо, солнце начинало его беспокоить.

Примятая трава вдоль аэродрома зашуршала, и сарматы зашевелились — кто-то шёл к ним. Кенен, не оборачиваясь, указал свободной рукой на пустой участок берега, но пришелец не свернул — он подошёл к сарматам и остановился над ними.

— Гедимин Кет, можно тебя на разговор?

Ремонтник удивлённо мигнул — над ним стояла Мика Марци. Он зашевелился, собираясь встать, но сарматка махнула рукой и опустилась на траву рядом.

— Сиди-сиди. Иджеса тут нет?

— Не видел, — Гедимин покосился на здание душевой. За углом этого строения скрывался мусорный овраг, и сармат не мог рассмотреть, бродит кто-нибудь по свалке или нет. Дополнительный скрытый замок уже три недели стоял на крышке люка убежища, но Гедимин не был уверен, что Иджес не разобрался в его устройстве. «Он обещал не лазить,» — подумал ремонтник и едва заметно усмехнулся. «Но маловероятно, что сдержит слово.»

— Он пришёл ко мне со странными заявлениями, — сказала Мика, ещё раз оглядевшись по сторонам и понизив голос. — Ссылался при этом на тебя. Звучало это странно, и я решила зайти и спросить у тебя лично. Зачем нужно покрывать винтолёты фрилом? Фриловые винты не выдержат нагрузки.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Покрывать фрилом винты? Иджес тебе так сказал? — он в растерянности покачал головой. «Он что, последние мозги растерял? Так подставить механиков…»

— Ты как будто впервые это слышишь, — хмыкнула Мика, внимательно посмотрев на него. — И я думаю, что это нелепо.

— Никакого фрила ни на винтах, ни на корпусах быть не должно, — медленно проговорил Гедимин, глядя ей в глаза. — Максимальная жаропрочность. Это очень важно.

— Так вот что было на самом деле, — протянула Мика и криво усмехнулась. — Ты задумал что-то интересное, ремонтник. Надеюсь, стадион выстоит.

Гедимин кивнул, сердито щурясь на белое небо. «Иджес не тем занимается. Как обычно перед гонками. Похоже, что никто не может остаться в здравом уме, когда речь о соревнованиях. Он может выдумать что-нибудь ещё… испортить модели или выкрасть их. Надо будет передать их Мафдет, когда закончу с бронёй…»

20 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Второй час, а небо ещё белое, — Мафдет остановилась у кабины глайдера, глядя на восток. — То, что нужно для ночных тренировок.

— Кто как, а я уже не вижу веток, — недовольно покосилась на неё Сешат. — И комендант уже на стену лезет. Идём!

— Завтра опробуем новую обшивку? — Мафдет протянула Гедимину завёрнутый в ветошь винтолёт. — Может, сегодня успеем?

— Идите спать, — отозвался сармат, проверяя, не раскрылся ли топливный отсек — тряпка показалась ему влажной. — Подгонка займёт много времени.

— А сам ты спать собираешься? — хмыкнула самка.

— Некогда, — Гедимин плотно завернул винтолёт в ветошь и пошёл к оврагу. Дрон-наблюдатель проплыл над ним, мигая бортовыми огнями, но останавливаться не стал.

Люк у входа в убежище был с трудом различим под ворохом обломков — они были приварены к нему, но выглядели случайно упавшими. Один из них отвалился, и Гедимин, найдя его взглядом, сузил глаза и провёл пальцем по краю крышки. Скрытая задвижка была выломана, люк открыт, и внутри горел свет.

«Этого не хватало…» — Гедимин пристегнул к предплечью фонарь и, беззвучно протиснувшись в люк, дотянулся до переключателя. В темноте раздался сдавленный возглас на языке Севера.

— Эй… — почти прошептал сармат, зажигая фонарь. Тень, вынырнувшая из-за поворота, замерла на месте, закрывая лицо рукой.

— Просил же не лазить! — прошипел Гедимин, щёлкая переключателем. Он отвлёкся всего на долю секунды — а в следующую его уже придавили к полу. Он судорожно вцепился в винтолёт, вывернулся, едва не сняв кожу с бедра, и пинком отшвырнул «врага» к стене. Ветошь сползла, открыв часть обшивки и верхний винт. Иджес со странным горловым бульканьем метнулся вперёд, навалился на Гедимина снова, пытаясь сорвать его ладонь с комка ветоши. Сармат перехватил его руку, с силой стиснул пальцы. Иджес зашипел и вцепился зубами ему в плечо. От неожиданности Гедимин разжал ладонь, северянин сцапал свисающую ветошь, кинулся к выходу, но меткий пинок придал ему слишком большое ускорение — и сармат врезался головой в крышку люка. Оттолкнув оброненный винтолёт к дальней стене, Гедимин хотел схватить Иджеса за шиворот, но не успел — тот оттолкнулся от пола и кубарем выкатился наружу. Когда Гедимин выскочил следом, он увидел только быстро удаляющуюся тень на краю оврага.

«Псих…» — Гедимин с тяжёлым вздохом вполз обратно в убежище, тихо закрыл люк и посмотрел на ладонь. «Что это? Какая-то грязь на крышке…»

«Грязь» вязкими каплями вытекала из глубокого надреза поперёк ладони. Ещё один прошёл по тыльной стороне, зацепив три пальца. Гедимин ощупал внезапно занывшее плечо — третий удар вспорол комбинезон, но кожу только слегка поцарапал. Сармат посмотрел на винтолёт — ветошь была закапана кровью, верхний винт немного помялся.

«Вот макака…» — Гедимин сжал пальцы, стараясь не залить всё убежище, и пополз, отталкиваясь одной рукой, к бочке с водой. «Хорошо хоть, не по горлу!»

На всякий случай он потрогал шею, но порезов не нашёл. Из ранки на ладони выпал тонкий осколок фрила — самодельный нож был не очень качественным. «Или на это и был расчёт,» — Гедимин досадливо сощурился, опуская руку в холодную воду. Боли почти не было, но сармату было досадно до жжения в груди. «Сегодня я работать не смогу,» — думал он, свободной рукой дотягиваясь до ниши с инструментами. «Надо поправить винт. А потом… Где броня?!»

Горка пластин с креплениями была на месте, но заметно покосилась. Гедимин быстро пересчитал их. «Все на месте. Не понял, что это? Скорее всего.»

Он пошевелил пальцами правой руки. Ладонь онемела, порезы уже не кровоточили, но напоминали о себе при каждом движении. «Ничего не выйдет,» — поморщился сармат, целой рукой откручивая винт и разделяя корпус корабля надвое. Извлечь распылители было труднее, пришлось помочь правой рукой, и кровь снова закапала на пол. Гедимин бросил их в стеклянную банку и плотно закрыл, прежде чем обернуть ветошью и спрятать в подвал. Разворошив лёд, сармат закопал банку под рыхлый слой осколков. «Пусть ищет,» — усмехнулся он, раскладывая остатки винтолёта по нишам и закрывая обломками фрила и ветошью. «Но что теперь с ним делать?»

21 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

За час до подъёма Гедимин проснулся от резкой боли в руке — во сне он положил голову на раненую ладонь. Медленно вспоминая, что произошло вечером, а что только приснилось, он зажёг фонарь и осветил руку. «Мать моя пробирка…»

Порезы не затянулись. Потемневшая плоть вдоль них поднялась валиками, и вся ладонь припухла и отзывалась на прикосновения резкой болью. Гедимин пошевелил пальцами и стиснул зубы, сдерживая стон. «Что это? Что помешало регенерации?» — он тронул край ранки, пытаясь заглянуть внутрь, но опухоль закрыла дно — видна была только чёрная жидкость, засохшая на коже. Прикосновение сдвинуло корку, и порез снова закровоточил.

«Похоже, работать сегодня я не смогу,» — сармат выключил свет, ненадолго прикрыл глаза, но дёргающая боль в потревоженной руке не давала ему уснуть. Он дотянулся до комбинезона, достал из кармана помятый винт. На лопастях не было крови. «Значит, Иджес… Интересно, чем. Никогда не видел, чтобы царапина от куска фрила заживала так плохо,» — Гедимин осторожно лизнул рану, но никакого странного привкуса не обнаружил.

«Однако с кораблём надо что-то делать…» — он медленно, стараясь не пользоваться раненой рукой, влез в комбинезон, с трудом застегнул его. «Такая мелочь, и так мешает,» — он досадливо сощурился на потемневшую ладонь. «Знал же, что не будет добра от этих игр…»

— Эй, Лилит, — он осторожно постучал в стену. — Спишь?

— Уже нет, — донеслось из соседней комнаты. — Что ты там вертишься?

— Есть проблема, — прошептал сармат. — Можно зайти к тебе?

— Заходи, — из-за стены послышался громкий шорох. Когда Гедимин вошёл, Лилит застёгивала комбинезон.

— Какие проблемы в пять утра? — проворчала она, уступая сармату половину матраса. Гедимин сел, положил ладонь на колено и направил луч фонаря на порез. Лилит судорожно вздохнула.

— Мать твоя пробирка! Чем это ты?

— Кусок фрила, — сармат перевернул ладонь тыльной стороной вверх и показал распухшие пальцы. — Встретил Иджеса в лаборатории. Он был не в себе. Я рассчитывал, что к утру заживёт.

— Иджес?! — Лилит недоверчиво покачала головой. — Напал на тебя?! Пора звать охрану.

— Незачем, — сказал Гедимин, выключая фонарь. — Но… я думаю, модели в лаборатории больше держать нельзя. Иджес вскрыл мой замок, а ставить растяжку у входа я не хочу. «Гарпия» уже у Линкена. Я думаю забрать «Иглу». Она недоработана, придётся забирать как есть. Поможешь?

— Прямо сейчас? — самка мигнула. — Да, это правильно. Если только Иджес уже не забрал её. Вот животное…

Гедимин ждал, что комендант выглянет в коридор и надолго привяжется с вопросами, но Гай только приоткрыл дверь комендантской, кивнул и молча ушёл к себе. Небо над Ураниум-Сити уже побелело, крики птиц над озером перекрывали даже шум грузового аэродрома — видимо, кто-то снова решил подкормить их. Спускаясь в овраг, Гедимин заметил на светлом обломке фриловой плиты тёмные потёки и посмотрел на свою руку. «Я не трогал эту плиту,» — вспомнил он с некоторым запозданием. «Иджес?»

Он забрался в туннель первым. Свет был погашен, брошенные в спешке клочья ветоши так и лежали в углу, а на полу темнели капли крови. Гедимин выбрался наружу, жестом велел Лилит ползти до поворота и заполз следом, закрывая за собой люк. Липкие потёки на ручке крышки уже засохли. «Надо будет смыть,» — заметив беспорядок, Гедимин поморщился. «Когда рука заживёт.»

— Мать твоя пробирка! Это и есть лаборатория? — свет зажёгся, и Лилит едва не вскочила на ноги, но вовремя вспомнила о низких потолках. — Тут целое здание, под землёй! Ты всё это сам сделал?! А тут что? Реактор?

— РИТЭГ, — буркнул Гедимин, не вдаваясь в подробности. Он дотянулся до ниш, которые сам вчера закрывал, — после него, похоже, никто в них не совался. Грубо разделённые части винтолёта были там, как и замазанная кровью ветошь, под которой их спрятали. Никто не прикасался и к горке пластин будущей брони — она стояла ровно, так, как Гедимин её оставил.

— Керамическая обшивка. Наиболее устойчива к таким реагентам, — сармат щёлкнул пальцем по крышке погреба. — Хотел вчера закончить её. Наверное, сегодня тоже не смогу. И винт погнулся…

— Как ты его разбирал одной рукой? — Лилит перевернула обе половины механизма вниз обшивкой и попыталась совместить их. — Винт легко выправить. А обшивка… Я что-то не понимаю, как она крепится.

— Сейчас, — Гедимин заглянул в погреб, опустил раненую руку так, чтобы поток холодного воздуха остудил её, и дотянулся до деталей, темнеющих под снегом. Никаких следов вторжения не было и там.

— Тут есть вода? — Лилит, плюнув на клок ветоши, оттирала с обшивки винтолёта кровь.

— В бочке. Кран снизу, — Гедимин кивнул на большую ёмкость в углу убежища. Ладонь, присыпанная снегом, болеть перестала; можно было забыть о ней и немного подумать о более сложных вещах. «Вчера Иджес не стал возвращаться. Может вернуться сегодня. Куда пристроить корабль?» — сармат с досадой щурился на потолок. «В барак? Отдать пилотам? Как надоели эти шпионские игры…»

В тишине убежища рокот двигателя ударил по ушам, и сармат развернулся всем телом, готовясь к новой стычке, но тут же опомнился. «Да, игры… Бессмысленное занятие. Не надо было вообще тащить кораблики в лабораторию. Ну ладно. Руку жалко, но мозги дороже. Хорошо, хоть теперь додумался…»

— Работает? — он закрыл погреб и подполз к Лилит. Отмытый винтолёт стоял на поддоне рядом с бочкой, и Лилит разглядывала пучок кабелей, что-то замышляя.

— У тебя где-то были электроды, — задумчиво сказала она. — Тут нужен нагрев…

— Оставь так, — сказал Гедимин, отбирая погнутый винт. — Тут есть ветошь. Помоги завернуть корабль так, чтобы ничего не торчало.

— Что, целиком понесёшь? — озадаченно мигнула Лилит. — Видно же будет.

— Пусть, — отмахнулся ремонтник. Он почти содрал с банки с распылителями крышку — но тут, задумавшись на полсекунды, закрыл её и вернул в подвал.

— В носу винтолёта есть полость. Засунь туда балластные капсулы, — попросил он. — Столько, сколько влезет.

Вытряхнув из карманов лишний фрил, Гедимин разложил по ним части новой брони. «Интересно — пусть наблюдает,» — хмыкнул он про себя. «Надо — может позаимствовать. А я бы вообще не участвовал.»

Выломанная задвижка потайного замка заскрежетала по верхней плите, и сармат поддел обломок и бросил в карман. С горы мусора посыпались обёртки и сухие ветки. Гедимин отряхнулся и пошёл к краю оврага. Лилит уже стояла там, прижимая к себе ком ветоши.

— Можно разобрать на три части. Так точно никто не разберётся. Собирать будем в глайдере, — вполголоса сказала она.

Гедимин покачал головой.

— Ничего не трогай.

Когда он с винтолётом в руках вышел на аэродром, рука ещё болела. Тряпка со снегом, которой Гедимин обернул ладонь, уже согрелась и даже частично высохла; шевелить пальцами по-прежнему было тяжело. На обочине, дожидаясь глайдера, стояли ремонтники; медицинский транспорт уже поднялся в воздух и должен был обогнать их. Иджес уже был здесь, стоял у стены, время от времени вздрагивая и оглядываясь. Увидев Гедимина, он шагнул в сторону и поднял руку, будто пытаясь прикрыться.

— Видел? — Гедимин показал ему распухшую ладонь. Сармата передёрнуло, он часто замигал и втянул в себя воздух.

— Доволен?

— Уран и торий… — выдохнул Торкват, глядя на порезы. — Иди к медикам. Никакая рана не должна так выглядеть. Чем тебя так?

— Спроси у него, — ремонтник указал на Иджеса, и тот снова втянул воздух, но так ничего и не сказал. — На руднике зайду.

— Смотри, — покачал головой Торкват, глядя то на Гедимина, то на Иджеса. — Сразу иди, как сойдёшь с глайдера. Что у тебя с собой?

— Винтолёт, — Гедимин повернулся к Иджесу. — Держи его. Мне одной рукой неудобно.

Сармат-северянин изумлённо мигнул. Он едва не выронил ком ветоши, в последний момент поймал его и прижал к груди.

— Гедимин, как так? Это был просто фрил… я подумал, ты придушишь меня прямо там! — пробормотал он, перекладывая ком в левую руку и протягивая правую к повреждённой ладони ремонтника. — Лезвие из фрила… Я не хотел тебя калечить!

— Ты мне скоро мину под матрас подложишь, — устало выдохнул Гедимин. — Оно того стоит? Вот эти мартышечьи развлечения…

Глайдер, притормозивший у обочины, загудел. Торкват стоял у кабины, глядя на двоих ремонтников, и растерянно качал головой. Гедимин, пожав плечами, шагнул в фургон. Ему было не по себе. «Странная мысль, но может сработать…»

— Винтолёт… — Иджес развернул было ветошь, но спохватился, покосился на Торквата и замотал корабль ещё туже. — Та самая «Игла»?

— Вчера он получил повреждения, — ровным голосом сказал Гедимин, показывая погнутый винт. — Везу его на ремонт… и доработку. Ты хотел знать, чем он будет отличаться в этом году?

Иджес мигнул и подался в сторону. «Он правда думает, что я могу напасть,» — Гедимина передёрнуло. «Чем думает?!»

Глайдер замер на посадочной полосе, Гедимин, покачнувшись, взялся правой ладонью за поручень и стиснул зубы от боли.

— Очень хорошо, — пробормотал Торкват, глядя на него. — Иджес, веди его в медчасть. Там расскажешь, что и зачем ты сделал.

— Отнеси винтолёт в ангар, — попросил его Гедимин, выбираясь из фургона.

Медик, увидев его руку, изумлённо мигнул и позвал помощника. Распухшую ладонь долго вертели и ощупывали. Иджес, устроившийся у двери, смотрел на них немигающим взглядом.

— Никогда не видел такого на сарматах, — заметил один из них, доставая спринцовку. — Сделаем смывы, потом — анестетик, антибиотики и перевязка. Что в крови?

— Выше запястья — чисто, воспаление местное, — отозвался второй, отцепляя от руки Гедимина кровезаборник. — Сильный иммунитет. Чувствуешь жар, слабость?

Сармат качнул головой.

— Что там? — он покосился на руку. — Почему не затягивается?

— Грязь, — ответил медик, поворачивая порезанную ладонь набок. Жидкость, вытекающая из спринцовки, была обычной водой, но жгла рану, как кислота.

— Гниющие остатки, растительные или животные. Возможно, фекалии, — быстро просушив порез, медик щедро обрызгал его анестетиком. — Рассадник бактерий. Был бы ты человеком, пришлось бы резать руку. Без помощи пройдёт через три-четыре дня, но вы, механики, всегда торопитесь. Терпи, это антибиотик… Вот так. Вечером приходи на перевязку. Рукой ни за что не хватайся. Если я нигде не ошибся, завтра утром сможешь работать.

Последние фразы до Гедимина долетали, как сквозь туман. Он пристально смотрел на Иджеса. Тот болезненно щурился и старался не поднимать взгляд.

— Ил, — прошептал он, когда Гедимин с перевязанной рукой пошёл к двери. — На лезвии был сухой ил. Я не думал, что так выйдет!

— Так трудно удержаться и не лазить в мою лабораторию? — покосился на него ремонтник. — Не нравится мне всё это. Так делают макаки, а не сарматы.

— Я бы ничего не тронул, — мотнул головой Иджес. — Только посмотрел бы. Я не знал, что ты так ранен. Увидел кровь, когда уже поднялся. Я не мазал лезвие специально…

Торкват размеренно ходил вдоль верстака, засунув руки в карманы; когда в проёме открытых ворот показались Иджес и Гедимин, он остановился и повернулся к ним.

— Рука цела? — спросил он, разглядывая повязку «атомщика». — Это хорошо. Когда сможешь работать?

— Завтра утром, — отозвался Гедимин. Он смотрел за спину Торквата, на верстак — там лежал винтолёт, всё ещё замотанный в ветошь, но было заметно, что ком разворачивали и потом свернули небрежно.

— Очень хорошо, — кивнул Торкват. — Плановая проверка через пять дней, помнишь?

— Тут четырнадцать ремонтников, кроме меня, — Гедимин тяжело опустился на табурет рядом с верстаком и положил повреждённую ладонь на столешницу. «Трудно будет ни за что не хвататься. Особенно теперь, когда не болит.»

— Ты понимаешь, что я на это отвечу, — сузил глаза Торкват. — Вы с Иджесом следили вдвоём за пятью шахтами. Не я, не оставшиеся двенадцать ремонтников.

— Мог бы и ты, — пожал плечами Гедимин. — В этом нет ничего сверхсложного.

Он развернул ветошь и осмотрел крепления винта. Вчера детали снимались в спешке и почти вслепую, но обошлось без серьёзных повреждений. «Можно работать,» — довольно кивнул сармат, выкладывая на верстак элементы брони и недостающий винт. Двое ремонтников тихо подошли к нему и встали рядом.

— С этим винтолётом ты выступал в том году? — уточнил Торкват. — Я его запомнил. Довольно интересный складной корпус.

Иджес потянулся к деталям обшивки, но перехватил взгляд Гедимина и отдёрнул руку.

— Это и есть огнестойкая броня? Я видел её вчера, но решил, что это для… других экспериментов. Ты не повредишь руку, если будешь сейчас работать? Медик сказал тебе…

— Мне нужна помощь, — Гедимин поднялся из-за верстака и встал рядом, здоровой рукой доставая из кармана обрезок бумаги. Начерченная там схема была частичной, полную сармат рисовать не стал.

— Нужно выправить винт и закрепить обшивку. Моя рука бесполезна, — он недовольно сощурился. — Помоги надеть перчатку, Иджес. Тут нужен нагрев.

— Да, сейчас помогу, — закивал сармат, заглядывая в ящики с инструментами. — Значит, это — винтолёт, с которым ты выйдешь в этом году? И ты так просто принёс его сюда?!

— Это он. Можешь осмотреть его, как захочешь, — кивнул Гедимин, прилаживая левую руку к креплениям ремонтной перчатки. «Не очень удобно, но работать можно.»

— Когда закончим с винтом, поможешь с обшивкой. Если ты не имел дела с подобными материалами, тебе это будет полезно, — он щёлкнул переключателем и почувствовал вдоль руки знакомый нагрев — перчатка была готова к работе.

— Но это… неправильно! — Иджес растерянно мигнул. — Это всё держится в тайне, иначе любой сможет повторить и стать победителем! Тут я и Торкват, а мы — механики других звеньев!

— Да я бы вообще отказался от участия, если бы знал, чем придётся заниматься, — сузил глаза Гедимин. — Ты вчера был не в себе, и больше я не хочу такого видеть. Хочешь повторить то, что я сделал, — действуй. Но с ума не сходи!

Горячий металл тихо шипел, скобы входили в пазы, пластины обшивки звенели, прикасаясь друг к другу. Она была похожа на рыбью чешую; Гедимин следил, чтобы края аккуратно заходили друг за друга, не оставляя зазоров. «Если всё правильно, она сложится по спирали,» — думал он, прогревая очередную скобу. «Гореть там будет нечему.»

29 июля 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Это оно? — спросил Линкен, подходя к Гедимину вплотную и плечом прикрывая его от посторонних глаз. За спиной ремонтника была глухая стена нефтеперегонного комбината; грузовой глайдер громыхал за углом, охрана столпилась вокруг, сердито перекрикиваясь.

— Смотри, — Гедимин взял с ладони пятисантиметровый цилиндр с выходящими из боков трубами. К некоторым из них крепились миниатюрные «манометры» и «температурные шкалы». Никакого порядка и осмысленности в их расположении не было. Смысл имели только два шпенька, прикрытые обручем с заклёпками, и второй обруч, маскирующий крышку с резьбой. Гедимин прижал пальцами заклёпки и провернул обруч, открывая миниатюрный тайник.

— Четыре с половиной грамма, семьдесят процентов обогащения. Забирай.

Линкен повернул вскрытую ёмкость к свету. Тёмно-серый цилиндр, залитый прозрачным фрилом, блеснул на солнце. Взрывник с присвистом втянул воздух и захлопнул крышку. Его пальцы дрожали.

— Четыре с половиной грамма… Этого достаточно? — он взглянул Гедимину в глаза, и тот увидел белое свечение радужки. — Или нет?

— Этого очень мало, — качнул головой ремонтник. — Это не взорвётся. Зато и не оставит лучевых ожогов.

— Когда-нибудь… — пробормотал Линкен, разворачиваясь к охранникам вокруг глайдера; ёмкость-тайник исчезла в его кулаке. — Когда-нибудь станет достаточно.

Гедимин тронул его за плечо — взрывник дёрнулся, повернулся к нему и растерянно мигнул.

— Всё тихо, — прошептал он, проводя пальцем по шраму на затылке. — Спасибо за… подарок.

Гедимин кивнул. На аэродроме объявили взлёт ремонтного глайдера, отправляющегося на Жёлтое озеро, и сармат вышел из переулка, выглядывая бригаду Торквата. Она собралась там же, где обычно, и Гедимин направился бы к ней, если бы его не схватил за плечо Линкен.

— Видишь?!

Грузовой глайдер, избавившись от огромного прицепа, выворачивал на взлётную полосу. Все ремонтники Ураниум-Сити собрались вокруг груза. Упаковка уже была вскрыта, и они стянули белый чехол; теперь можно было увидеть строение, сильно похожее на госпиталь, но вчетверо меньше, с серебристыми стенами и без окон. «Институт Вистара» — было пропечатано большими красными буквами чуть ниже округлой крыши. «Миниклонарий».

— Зря они отпустили глайдер, — подумал вслух Гедимин, прикидывая, как удобнее было бы подогнать тягач. — С чем это будут стыковать?

— С госпиталем, — Линкен больно ткнул ремонтника под рёбра, и тот удивлённо мигнул и повернулся к нему. — Это миниклонарий. Понимаешь?

— Они… будут делать… мелких сарматов прямо здесь?! — Гедимин недоверчиво посмотрел на него, потом — на здание. «Им мало девяноста тысяч поселенцев в Ураниум-Сити? Они не боятся, что клонарий захватят? Тупые макаки…»

С площади к госпиталю, расчищая себе путь гудками, пробирался тягач. Четверо «мирных служащих» в белых комбинезонах поверх бронежилетов шли рядом с ним, двое в тёмно-синем и с тяжёлыми бластерами — чуть позади, один ехал на тягаче. Увидев знакомую униформу, Гедимин сузил глаза и попятился в тень ремонтного ангара.

— Внимание! — загрохотало из динамиков. — Первого июля в Ураниум-Сити начинает работать миниклонарий. Он предназначен для воссоздания органов и тканей и будет оказывать помощь поселенцам, получившим тяжёлые травмы. Каждый, кто лишился конечностей или внутренних органов, с первого июля может записаться на клонирование и пересадку. Подробную инструкцию ждите вечером на странице проекта «Слияние». Хорошего дня!

«Вот как? Это очень полезная штука…» — Гедимин посмотрел на Линкена и увидел, что сармат разглядывает свои ладони. Ремонтник уже привык видеть его укороченные пальцы с недостающими фалангами и не сразу понял, в чём дело.

— Помощь? Мне бы помощь не помешала, — прошептал сармат-взрывник, разглядывая руки. — Было бы неплохо отрастить всё обратно. Жаль, что новый шунт мне не вживят.

…Новость заинтересовала если не всех, то многих; не успел ещё Гедимин подняться в информаторий, как каждый телекомп обступили сарматы. Хольгер помахал ему рукой из угла, и ремонтник подошёл, заметив в небольшой толпе Линкена и Кенена. Учётчик, заметив его, широко усмехнулся и потеснился, пропуская Гедимина в первый ряд.

— Запись круглосуточная. Процедура включает в себя осмотр и сдачу крови, при необходимости — мышечной ткани для извлечения ДНК, — громко читал сармат, устроившийся перед телекомпом. — Лечению подлежат травмы конечностей, внутренних органов, возможно восстановление костей и органов, ранее замещённых искусственными элементами…

— Ишь ты, — Хольгер негромко хмыкнул и прижал ладонь к груди.

— Заменишь рёбра, — прошептал Гедимин, придвинувшись к нему. — Наверное, с настоящими ты не будешь так сильно мёрзнуть.

Хольгер усмехнулся и толкнул его в бок.

— А также косметические дефекты, такие, как рубцы и шрамы, — чтец повысил голос и сердито посмотрел на шепчущихся. — Всё ясно? Записываешься, тебе отращивают, что нужно, а потом кладут в госпиталь и пришивают. Обещают, что прирастать будет быстро.

— У макак прирастёт, как же, — буркнул кто-то из поселенцев, отходя от телекомпа. Гедимин, придерживая за плечо Хольгера, отодвинулся к окну, за ним последовали Кенен и Линкен.

— Яснее ясного, — ухмыльнулся учётчик, незаметно — как ему казалось — трогая новую цацку на груди Линкена; взрывник молча перехватил его руку и до хруста сжал запястье. — Ай! Чего ты?!

— Нечего, — буркнул Линкен. — Что тебе ясно?

— Вот амбалы, — пробормотал Кенен, недовольно глядя на взрывника и Гедимина и потирая запястье. — Я говорил, что макаки решили привести в порядок всё своё имущество. Механизмы исправны, теперь дошла очередь до сарматов. Всех нас починят и пригладят, чтобы самки не шарахались. Хотя я по-прежнему не понимаю их вкусов. Вот, например, Гедимин…

Ремонтник повернулся к нему — учётчик быстро спрятался за спиной Хольгера.

— Пусть чинят, мы возражать не будем, — пожал плечами тот, отмахиваясь от Кенена. — Мои рёбра, пальцы и шрамы Линкена…

— Чего?! — взрывник потянулся к затылку. — Это ещё зачем?

— Мне всегда казалось, что они тебе мешают, — сказал Хольгер. — Даже иногда болят.

— Нет, — буркнул Линкен. — Мне мешает дырка в мозгу. Её макаки не заделают.

— Зря, — покачал головой Кенен, выглядывая из-за спины Хольгера; увидев, что Гедимин стоит на месте, он вышел и потрогал тонкий шрам на щеке. — Внешность — это важно. Чем меньше рубцов на коже, тем… Ай!

— Лучше бы позаботился о рубцах в мозгу, — поморщился Линкен, глядя на учётчика, потирающего рёбра — в этот раз он увернуться не успел, и Гедимин оказался быстрее. — Но дурью маяться не запретишь. Гедимин, а как твоя нога?

Ремонтник растерянно мигнул, посмотрел на свою голень. Под комбинезоном не было видно шрамов, а металлические стержни давно перестали напоминать о себе.

— Мне не мешает, — сармат пожал плечами. — Начнёт мешать — пойду чинить.