25 августа 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Они запускают подводные лодки в густеющий раствор соли? Очень занимательная идея, — сказал Квэйтан Юнь, облокотившись на перегородку; его фиолетовые глаза воодушевлённо сверкали. — Было бы интересно проверить на практике. Движение в средах с разной плотностью требует разных приспособлений… Да, надо подумать, чем заменить соль.
— В местных озёрах есть ил, и он довольно вязкий, — сказал Гедимин, оглядываясь на группу пилотов. Все шестнадцать звеньев собрались в коридорах, ведущих на стадион, под трибунами, у самого выхода. Там, где не хватило колонн-разделителей, поставили переносные перегородки. Каждому звену достался свой коридор; пилоты подозрительно смотрели на чужаков и вполголоса строили планы, механики, проверив готовность кораблей, уже ничего не опасались и спокойно общались между собой. Гедимин предпочёл бы ещё раз испытать распылители зажигательной смеси, но это было бы слишком опасно, — оставалось обсуждать подводные лодки озера Цкау. Квэйтан Юнь прилетел из Порт-Радия, его опыт ограничивался прошлогодней постройкой моделей и тренировочными полётами. «Ему интересно,» — не без удивления думал Гедимин, наблюдая за ним. «Интересны вот эти игрушки. Движение в разных средах… А что, можно добавить к воздушным кораблям подводные и грязевые. Только без меня. Пора запускать новый урановый цикл, а я развлекаю тут мартышек…»
— Ил? — задумался Квэйтан. — Он хорошо облепляет, но главное свойство рассола — кристаллизация. Впрочем, можно добавить растительные волокна, чтобы они затрудняли движение. Жаль, что мы на Венере не знали о таком развлечении. Это было бы интереснее, чем связывать хвостами плавунцов или ронять Би-плазму с платформы.
— Ронять Би-плазму? — Гедимин удивлённо мигнул. — Как это должно развлекать?
По коридору пронёсся дребезжащий звон.
— Первая группа — вперёд! — голос из динамиков заглушил все разговоры. — Механики и посторонние, на трибуны! Десять… девять…
— Пошёл! — Гедимин толкнул Линкена в спину. Тот развернулся, на долю секунды прикоснулся пальцами к его плечу и вышел на свет, неся на руке «Гарпию». Рубцы от недавней пересадки фаланг на его руках уже почти рассосались.
Заняв место между Иджесом и Микой, Гедимин огляделся по сторонам. Стадион с прошлого года не изменился, как и зрители. Одну из верхних трибун заняли охранники в экзоскелетах. Между ними пристроились «мирные служащие». Гедимин узнал Эдмондо; через два «броненосца» от него под прикрытием «Шермана» сидел ещё один почти знакомый человек. Возможно, это был Антуан Моранси, но Гедимин не был в этом уверен, а спрашивать у соседей не стал.
Завыла сигнальная сирена; дрон-наблюдатель, взлетевший над полем, уже вычерчивал в небе широкую бледно-зелёную трассу, и герб Ураниум-Сити горел над ним. Небольшие шарообразные дроны кружили по стадиону, то взлетая к верхним трибунам, то опускаясь на поле; постепенно они определились с местами и повисли в воздухе. «Камеры?» — Гедимин прикинул расстояние между собой и ближайшим дроном, перехватил подозрительный взгляд охранника и пожал плечами. «В обычные дни их не выпускают. Жаль, там много полезных частей.»
— Линкен Лиск — твой пилот?! — Мика повернулась к Гедимину. — Ты хорошо подумал?
— Другого не нашлось, — отозвался ремонтник. Он разглядывал модели, выстроившиеся на стойке. Их было шестнадцать, в основном — планеры на солнечных батареях, разного размера и веса. «Гарпия» рядом с лёгкими кораблями «Аргентума» и «Тау» выглядела особенно громоздкой и неуклюжей. «Кажется, я слишком утяжелил её,» — недовольно сощурился Гедимин. «Теперь надежда на топливо. Если Лиск не пропустит нужный момент…»
— Снова лучшие пилоты Канадских территорий собрались на этом стадионе! — заголосил динамик. — Третьи Летние полёты — особенное событие! Впервые мы принимаем гостей из Порт-Радия, Эннадая и Норман-Уэлса! Трудное испытание для пилотов Ураниум-Сити, но здесь не боятся трудностей! По традиции Ураниум-Сити, первый этап соревнований — Урановые гонки!
Стойку отшвырнуло на метр назад, и двух метров она не долетела до выстроившихся вдоль неё пилотов. Корабли стартовали одновременно, плотным роем, но уже через три метра пути Гедимин увидел, как этот рой «расслаивается». Над стадионом стоял штиль, вечернее солнце ещё освещало поле, — лёгкие планеры, быстро нагревшись, рванули вперёд, оставляя тяжёлые корабли позади. «Поворот,» — Гедимин выследил «Гарпию» в середине потока, там, где её медленно, но уверенно обгоняли ещё два планера. «За поворотом — самое время…»
«Гарпия» дёрнулась, как будто что-то ударило её в хвост — сначала с одной стороны, потом с другой. Её развернуло набок, и она понеслась, кувыркаясь с крыла на крыло, так быстро, что её очертания невозможно было различить. Два корабля, попав под «волчок», закачались, один едва не вылетел с трассы. Вылетела бы и сама «Гарпия», но что-то с силой дёрнуло её в противоположную сторону на повороте. Она рванулась вперёд, так и не выровняв полёт, и влетела в первый, самый быстрый, «слой».
— Лиск… — выдохнул Гедимин и быстро отвёл взгляд от «Гарпии». Сейчас, на повороте, её неминуемо должно было выкинуть с трассы и вколотить в ближайшую трибуну. «Зачем было раскручиваться?! Бессмысленная трата топлива и времени…»
Со стадиона донёсся прерывистый писк — последние корабли пересекали финишную черту, первые, постепенно сбавляя скорость, садились на поле. Гедимин взглянул на трибуны, не увидел нигде дымящихся обломков и посмотрел вниз. На земле среди прочих кораблей лежала «Гарпия», дым клубился над её дюзами, но обшивка осталась невредимой. Линкен, убедившись, что никто не сядет ему на голову, прошёл к звездолёту и подобрал его, осторожно смахивая пыль и сдувая дымок.
— Ну хоть корабль цел, — Гедимин сам не заметил, как произнёс это вслух. Его ткнули под рёбра сразу с двух сторон, и он удивлённо посмотрел на Иджеса и Мику.
— Он ещё и недоволен! — фыркнула самка.
Дрон, повисший рядом с будкой комментатора, отплыл в сторону.
— Урановые гонки завершены, и мы назовём имена победителей! — объявил невидимый комментатор. — Это была тяжёлая борьба, и всё же в этом году, как и в прошлом, первое место получает звено «Эгион»! Второе разделят между собой «Тау» и гости из Порт-Радия — звено «Иштар»!
— Видел? — Иджес ухмыльнулся. — «Аргентум» в пролёте! Но вот эти, уран их и торий, гости… Мало мне было «Аргентума»…
Гедимин мигнул. «Как Линкен вышел вперёд? Невозможно было удержать управление, корабль должен был пополам сломаться… Ничего не понимаю,» — он растерянно покачал головой и снова посмотрел на поле. Сдавленные ругательства Иджеса под боком означали, что лабиринт для второго этапа соревнований уже вынесен, и что с прошлого года он не стал проще.
Постройка из планок и тросов разной толщины, высотой в четыре метра, шириной в пять и длиной почти в десять, растянулась по полю. Вентилятор загудел, приводя в движение подвесные части. Пилоты выстраивались у стойки. Гедимин заметил, что Мафдет замешкалась на выходе — кто-то окликнул её, но она сердито отмахнулась. «Нет, сюда Линкена не надо,» — подумал он, одобрительно кивнув. «А вот конструкция мне очень не нравится.»
— Гедимин! — Иджес, шумно выдохнув, повернулся к нему. — Скажи ты — это что, лабиринт? Да это полный…
— Да, планки поставлены слишком часто. Не говоря уже о тросах. Это для комаров, а не для винтолётов, — пробормотала Мика. Она не стала спускаться — её снова не взяли в пилоты, и Гедимин, немного подумав, решил об этом не расспрашивать.
«Столкновений будет много,» — он прикинул, как именно должен ужаться винтолёт, чтобы преодолеть хотя бы самые стабильные участки, и озадаченно хмыкнул. «Интересно, все запаслись трансформерами? Это не самая простая конструкция…»
— Гедимин, — Иджес придвинулся к нему вплотную и понизил голос. — Я, конечно, должен бы заткнуться, но… Я не понимаю, как именно навесная броня поможет тебе пройти лабиринт. Как не понимал в июне, так и сейчас не понимаю.
— Увидишь, — отозвался ремонтник, невольно покосившись на шрам поперёк пальцев. За два месяца он посветлел, но найти его по-прежнему не составляло труда, хотя многие царапины и ожоги, полученные с тех пор, давно исчезли. Иджес, проследив за его взглядом, смутился и отодвинулся.
Напротив пилота из Норман-Уэлса на стойке лежал корабль, больше всего похожий на дрон-мишень для третьего этапа, — шар из блестящего металла. У него было два винта, четыре странных выступа на обшивке — Гедимин заподозрил, что это заслонки — и довольно скромный размер. «Интересно будет посмотреть на эту штуку в воздухе,» — подумал сармат.
— Победителем станет тот, кто первым пройдет лабиринт! — объявил комментатор. — Если чья-либо модель покинет лабиринт в произвольном месте, не на выходе, звену засчитается поражение!
Гедимин мигнул. «Кого-то уже посещала такая идея? В том году я таких выдумок не помню…»
В этот раз стойка осталась на месте, только волной поднялась пыль, и со стены сполз робот-уборщик, чтобы обрызгать высохшую землю водой. Лабиринт заколыхался. Гедимин привстал, чтобы лучше видеть, что внутри, но так и не рассмотрел, где движется «Игла».
— В следующем году они выставят сплошной желейный блок, и летай как хочешь, — проворчал Иджес, поднимаясь во весь рост и наклоняясь над полем. — Вижу твой корабль. Смотри левее центральной оси… Етижи-пассатижи! Он лезет в самую паутину!
«Игла» преодолела перекрестья планок там, где для этого достаточно было складной брони, но чем дальше она двигалась, тем меньше становились просветы. Гедимин увидел, как винтолёт висит на месте, переставляя куски обшивки и вытягиваясь в длинную иглу. Медленно и осторожно он прошел в последнее окно, и тонкая планка задрожала от удара винта — при всех стараниях она всё-таки была задета. Винт выдержал; «Игла», зависнув на месте и вернув себе прежнюю бочкообразную форму, двинулась вверх, к подвижному скоплению подвесных тросов и полотнищ. Под ним уже что-то дёргалось, постепенно затихая, — чей-то винтолёт запутался в ткани и упал.
«Игла» повисла на месте; одно из полотнищ колыхалось прямо перед ней, и Гедимин не увидел сам выброс — только дым, охвативший через секунду всю «паутину». Ещё две секунды — и развешанный по планкам скирлин вспыхнул, разбрасывая искры. Ветер, поднятый винтами «Иглы», разметал их с пути. Корабль, набирая скорость, пролетел сквозь огненный дождь и снёс прогнувшиеся от жара планки. Лабиринт затрещал — нагрев оказался слишком сильным, какие-то искры попали на основные опоры, и началась деформация. Гедимин стиснул зубы. «Не рассчитал… Успеют выйти?»
Тросы, закрывающие выход из лабиринта, задымились и полопались. Винтолёт выскользнул наружу, и тут же из дыма вылетел металлический шар. Он почти мгновенно переместился к финишной стойке; когда «Игла» заходила на посадку, его уже осматривал пилот. Уцелевшие корабли, в дыму и саже, один за другим садились на стойку. Лабиринт рухнул, в полной тишине было слышно только шипение и шкворчание догорающего фрила. Робот-уборщик брызнул на обломки водой, и пламя взвилось на два метра в высоту. Охрана заволновалась. «Броненосцы» спустились вниз, кто-то выстрелил в огонь, но другой рявкнул на него и жестами отдал приказы. Гедимин увидел, как роботы-уборщики тащат мешки и вываливают на обломки. Дым стал гуще, но пламя исчезло.
— Теск, твою мать! — Иджес повернулся к Гедимину и широко усмехнулся. — Ты придумал? Точно, больше некому…
— Я помню, что ты сказал про фрил, — Мика недобро покосилась на Иджеса, и тот перестал ухмыляться и подался в сторону. — А ты в следующем году, наверное, взорвёшь весь стадион. Сооружения макак слишком хлипкие для твоих изобретений. Они тебе это припомнят.
— Я не нарушал законы, — пожал плечами Гедимин.
— Победители второго этапа! — донеслось из будки комментатора. — Неприятный инцидент с огнём не помешал нам определить их. Первое место разделили между собой звено «Эгион» и гости из Норман-Уэлса…
«Эта круглая штука хороша в воздухе,» — довольно кивнул Гедимин. «Постараюсь рассмотреть её поближе.»
— Хоть ты и попытался мне подгадить, второе место нам пришлось разделить, — Мика покосилась на Иджеса. — Лучше бы занимался кораблём. Даже при том, что с тобой поделился Гедимин, ты не обошёл меня.
— Кто кого там мог обойти, в таком огне и дыму?! — пожал плечами Иджес. — На открытом пространстве ты меня не догонишь. И я не брал ничего от Гедимина. Думаешь, я мог бы взять?!
На стадион выехал каток. Очень недовольный сармат-водитель подогнал двух роботов-уборщиков с мешками песка и глины и проехал по образовавшемуся холмику. Гедимин ждал шипения и клубов дыма из-под насыпи, но, видимо, реакция уже прекратилась — из-за недостатка кислорода или топлива.
— Третий этап Летних полётов — Воздушный бой! — объявили из будки.
— А где дроны? — шёпотом спросил Иджес.
В небе не было никого, кроме шариков с камерами, а они держались подальше от центра стадиона. Пилоты вышли и поставили корабли на стойку, дожидаясь сигнала. Последний этап достался Сешат Хепри. Отойдя от стойки, она посмотрела на трибуны. Гедимин ободряюще кивнул ей. «Что задумали макаки?» — он посмотрел на небо, на поле, — ничего нового там не появилось. «Не нравится мне это…»
По сигналу сирены все корабли поднялись в воздух, распределяясь над полем; кто-то завис на одном месте, кто-то медленно кружил над землёй.
— Воздушный бой, последнее и самое трудное испытание! — прокричал комментатор. — Весь флот Канадских территорий — против флота Канадских территорий! Кто последним останется в воздухе, тот победит!
«Hasulesh!» — Гедимин сжал пальцы в кулак с такой силой, что захрустели кости. Сдавленное шипение пронеслось по трибуне механиков, Иджес выплюнул короткую фразу на языке Севера. Не успел он договорить, как на стадионе всё было кончено. Два залпа со всех сторон, слившиеся в две долгие вспышки, — и последние звездолёты опустились на поле. Дрон, повисший у будки комментатора, громко пищал. Пилоты, растерянно глядя друг на друга, собирали корабли.
— Так и не понял, кто победил, — прошептал Иджес. — Гедимин, ты понял?
Тот пожал плечами.
— Я, наверное, никогда не стану боевым пилотом.
Поле опустело. Дрон перестал пищать.
— Итоги последнего, третьего, этапа подведены! — заговорил комментатор. — Первое место получит звено «Аргентум» — их корабль оставался в воздухе до последней секунды и произвёл шестнадцать удачных выстрелов!
Гедимин переглянулся с Торкватом и одобрительно кивнул ему. Старший механик развёл руками.
— Второе место — у звена «Тау». Полторы секунды разрыва с победителем, двенадцать удачных выстрелов!
— На пилотов не жалуюсь, — смущённо пробормотал Иджес. Гедимин положил руку ему на плечо. Сарматы поднимались, те, кто хотел пройти на трибуну механиков или встретиться с пилотами, покидали свои места, но на стадионе по-прежнему было тихо. Даже охранники, склонные к шуму, сидели молча, только ёрзали, скрипя экзоскелетами.
— Третье место заняли гости из Порт-Радия — звено «Иштар»! Отличный результат для новичков на наших соревнованиях! А теперь мы объявляем победителей Третьих Летних полётов — пусть их представители спустятся на поле и получат призы!
Круглый дрон скользнул лучом по трибуне механиков. Два красных луча остановились на Гедимине и Иджесе, третий дотянулся до Торквата.
— Первое место занимает звено «Тау»!
— Что?! — изумлённо мигнул Иджес. Он оглянулся на Гедимина.
— Второе место — звено «Эгион», победитель первых Летних полётов! — продолжал комментатор.
— Это неправильно, — Иджес схватил Гедимина за руку. Они уже шли вниз, к выходу на поле, и сарматы уступали им дорогу.
— У вас два первых места, это вам должны были дать первое за полёты!
— Макаки считают по-другому, — пожал плечами сармат. — Ты обошёл меня. Тебе не понравилось?
— Я думал, это будет по-другому, — тихо сказал Иджес — Гедимин еле расслышал его слова. — Это не победа. Второй этап ты сдал мне, третий — случайность… Да ну тебя!
Ремонтник пожал плечами. «Макаки выдумали странные обычаи. Но в них можно найти что-то осмысленное. А вот то, что этот сармат придумал сам себе…»
Иджес хотел ещё что-то сказать, но сарматы уже были внизу, и их окружили пилоты. Гедимина обнял Линкен, Сешат и Мафдет повисли на нём с двух сторон. Ремонтник усмехнулся и собрал их всех в охапку, насколько хватило длины рук.
— Клянусь Олимпом! — взрывник широко ухмыльнулся. — Не думал, что полёты игрушек так бодрят. Я не подвёл тебя, верно? Хотя на мне висли самки, и мне не дали выйти на поле ещё раз…
— Псих белоглазый, — фыркнула Мафдет. — Ты видел, что он делал с «Гарпией»? Вот спустится Лилит — подбодрит его, как положено.
— Третий этап — полный бред, — тяжело вздохнула Сешат. — Если они и в следующем году такое устроят, я уйду из пилотов.
— К этому подготовиться можно, — тихо сказал Гедимин, оглядываясь по сторонам. — У меня есть несколько мыслей. Проблема в том…
Дроны, окружившие стадион, задребезжали. К звену «Тау» медленно подходил охранник в тяжёлом экзоскелете. Он держал в «клешне» флажки Ураниум-Сити и упакованные в прозрачный фрил яркие значки.
— Их покажут в новостях, — ухмыльнулся Линкен.
— Пусть напишут что-нибудь про Иджеса. В том же духе, как было про Гедимина, — прошептала Мафдет. Ремонтник хмыкнул. «Иджес — соратник Саргона, его правая рука на территории Севера? Интересно будет почитать…»
30 августа 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин, выбравшись с аэродрома, прошёл мимо душевой и уже хотел спуститься в мусорный овраг, как странное ощущение заставило его остановиться. Чего-то не хватало, и он не сразу даже понял, в чём дело. На главной улице Ураниум-Сити было противоестественно тихо и пусто — ни одного глайдера, ни одного тягача, рудовоза или робота-уборщика. По шоссе от фрилосинтезирующего комбината к озеру шли двое охранников в экзоскелетах. Один из них водил по дорожному полотну пищащим прибором на длинной штанге.
— И что теперь — вскрывать всю улицу? — сердито спросил его второй. — Хоть что-то видно?
— Ничего, — ответил «измеритель», остановившись напротив оврага. Он мог увидеть Гедимина, и сармат сделал вид, что рассыпал мелкие детали. «Этот прибор улавливает звуки? Что-то вроде эхолота,» — определил он, рассмотрев странное приспособление. «Что они с ним ищут?»
— Пусть проверят счётчик на своей трубе, — сказал первый. — Никаких протечек тут нет. В городе сухо! Это они мутят что-то с водой.
— Станция говорит, что счётчики в порядке, — второй сделал ещё шаг, толкая перед собой прибор. — И тут ничего… Почти каждый день идёт какой-то отток на сбрасывающей трубе. Иногда больше, иногда меньше. Могут швы на трубе расходиться, а потом закрываться?
— Идём, хватит тут торчать! — первый толкнул его в спину. — Нет никакого оттока. Если бы был, тут бы уже всё плавало. Эй, теск, вали в туман!
Гедимин отвернулся, радуясь, что «макаки» не умеют распознавать эмоции сарматов. «Значит, отток был обнаружен. Даже дошло до проверки,» — думал он, обходя душевую по периметру. «Водоотвод не нашли, но это дело времени. Неприятно, однако придётся его убирать, а в туннель ставить заглушку…»
Он остановился, вспоминая, как выглядит дорожная насыпь снизу, из-под земли. «Пора оставить макак в покое и проложить собственный водопровод. Вывести туннель к озеру, затопить, поставить насос и качать по мере надобности.»
— Гедимин Кет! — разнеслось над аэродромом, и сармат изумлённо мигнул. — Идите в медчасть. Вас ждут.
«Меня?» — озадаченно хмыкнул Гедимин, выбираясь из переулка. «Незачем им меня ждать.»
Призыв успели повторить ещё два раза, прежде чем сармат подошёл к медчасти. Охранников в тяжёлых экзоскелетах рядом не было, как и незнакомого транспорта. Внутри один «броненосец» обнаружился — он стоял у двери, подозрительно глядя на собравшихся в медчасти сарматов. Трое из них, увидев Гедимина, кивнули ему, кто-то вскинул руку в приветствии.
— Уран и торий! — сказал, поворачиваясь к ремонтнику, сармат в светло-синем комбинезоне. На его груди белел значок со схематичным изображением истребителя — атлантисского «Раптора».
— Заставляешь себя ждать, Гедимин. Торкват не предупредил тебя о собрании?
Ремонтник качнул головой. Из собравшихся он знал троих, все они были механиками, и он трижды встречался с ними на трибуне во время Летних полётов.
— Я Джер Хепри, глава Лётного комитета, — сказал сармат и выразительно посмотрел на ремонтника, но тот только удивлённо мигнул. «Лётный комитет? Я опять что-то пропустил…»
— Сейчас я рассматриваю твоё дело, — продолжал Джер, слегка сузив глаза. — Дело о твоих… экспериментах во время недавних соревнований. Хотя уместнее было бы назвать их выходками или даже диверсиями.
— Что я сделал не так? — теперь сощурился Гедимин. Он пытался вспомнить, где видел Джера, и видел ли вообще, — так или иначе, на трибуне механиков этого сармата не было ни в этом году, ни в прошлом.
— Зависит от того, что ты хотел сделать, — неприятно ухмыльнулся Джер. — В столкновениях во время первого этапа тебя обвинить сложно. Однако то, что случилось во втором, — твоих рук дело. Воспламеняющая смесь в лабиринте… Иджес Норд утверждает, что ты предусмотрел последствия и даже предупредил некоторых механиков… не раскрывая своих планов. Два звена потеряли свои корабли во время пожара. Механики этих звеньев сейчас тут…
Джер указал на двоих смущённых сарматов и хотел что-то добавить, но Гедимин решил, что пора перейти ближе к делу.
— Корабли серьёзно пострадали? — спросил он, подняв правую руку, сжав в кулак и приложив к груди. — Я готов оказать помощь. Какой именно ремонт нужен?
— Да, им досталось, — кивнул один из сарматов, пристально глядя на Гедимина. — Практически, от них осталась кучка болтов и гаек.
— Это всё бульдозер, — хмыкнул второй. — Если бы мы вытащили их из огня и содрали обшивку, ещё можно было бы что-то спасти. Но после расплющивания…
— Остались чертежи или схемы? — спросил Гедимин. — Эти корабли погибли по моей вине, и я готов их восстановить.
— Раньше следующего лета они всё равно не понадобятся, — отмахнулся один из механиков. — Ты, похоже, расстроен сильнее, чем я. Не надо. Мне понравился твой фокус. Можешь сказать, что ты распылил? Похоже, без щелочных металлов там не обошлось…
Гедимин усмехнулся и потянулся за листком бумаги — он уже усвоил, что длинные формулы плохо воспринимаются на слух.
— Навряд ли лабиринт следующего года будет так хорошо гореть. Но если вдруг…
— Стой! — Джер боком втиснулся между Гедимином и механиками. — Я вынужден это пресечь. Вы, конечно, замечательно поладили и уже готовы планировать совместные диверсии. Но Лётный комитет был создан, чтобы их пресекать. Мы собрались, чтобы обсудить тебя и твоё поведение, Гедимин, а не готовить зажигательные смеси. Итак, ты сжёг два корабля и конструкции, построенные для соревнований. Что скажешь в своё оправдание?
Гедимин мигнул.
— Вы разбираетесь с теми, кто ломает чужие корабли? В позапрошлом году дрон охраны сжёг половину нашего флота. Это меня не оправдывает, но интересно узнать — я понесу такое же наказание или меньшее, пропорционально количеству сгоревших кораблей?
Механики переглянулись, один из них с трудом скрыл усмешку. Глаза Джера сошлись в тёмные щели.
— Твоё остроумие здесь неуместно. Итак, ты ничем не можешь оправдать свои действия. Этого следовало ожидать. Второй вопрос… Пилота для первого этапа ты выбирал лично. Ты знал, что этот сармат — полоумный маньяк-поджигатель?
— Линкен — отличный пилот и один из умнейших сарматов в этом городе, — сузил глаза Гедимин. Он смотрел на Джера пристально, дожидаясь, пока тот отведёт взгляд.
— Если тебе ещё раз доведётся выбирать пилота, твой выбор снова падёт на Лиска? — спросил тот; его лицо странно дёрнулось, будто он хотел оскалиться.
— Да, — ответил Гедимин.
Джер, не выдержав, отвёл взгляд.
— Всё понятно, — поморщился он. — Комитет рассмотрит твоё дело. Скорее всего, ты будешь отстранён от полётов. Вместе с Лиском.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Ты пилот или механик? Откуда ты вылез, и как ты собрался меня отстранять?
— Я - председатель Лётного комитета, — Джер на долю секунды оскалил зубы. — Разговор окончен.
— Иди-иди, — охранник в экзоскелете схватил Гедимина за плечо и подтолкнул к двери. — Пошёл!
Гедимин остановился у крыльца, потирая плечо. «Мы летали три года. У нас были пилоты, механики и судьи. Я ни разу не слышал ни о каких комитетах. Похоже, макаки выдумали очередную ерунду, а проблемы опять будут у нас…»
Мимо душевой, заворачивая на аэродром, проехал глайдер-мусоровоз. Гедимин выглянул из-за угла, — улица снова ожила и зашумела, охранники, разыскивающие утечку, бесследно исчезли. «Не нашли,» — он подошёл к краю оврага, осмотрел свалку и довольно усмехнулся. «Но это ненадолго. Пора заняться каменной кладкой и бурением…»
07 сентября 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Свёрнутые металлические листы скрежетали негромко — Гедимин прочно держал их, лучевая сварка работала бесшумно, только перегретая поверхность еле слышно шипела, остывая. Когда вдалеке громыхнуло, сармат услышал это сразу, но бросить работу он не мог — и продолжал варить, прислушиваясь к хлопкам, скрежету и плеску за углом. Когда вода всплеснула в последний раз, он положил готовую конструкцию остывать, отстегнул ремонтную перчатку и быстро пополз к источнику шума. Когда он добрался до цели, плеск уже затих, но что-то продолжало негромко скрежетать. Судя по звуку, металл цеплялся за камни.
Гедимин выпрямился во весь рост и изумлённо мигнул, глядя на залитый пол. Ниша, в которой ещё недавно проходила труба, врезанная в городской водопровод, была достаточно высокой, чтобы избежать затопления, и сармат поднял её пол ещё на полметра, соорудив порог. Только теперь он убедился, что не ошибся в расчётах.
От мокрого порога до самого озера протянулся выстланный фрилом туннель — два метра в диаметре, множество крепящих опор… и много холодной воды. Сейчас она подступила к порогу и щедро забрызгала его. Гедимин зажёг фонарь и направил луч в тёмный туннель. Свет отразился от поверхности воды — между ней и округлым сводом оставалось полметра свободного пространства.
«Готово,» — довольно кивнул сармат, глядя на воду. Он уже знал, где поставит насос и куда положит трубы с фильтрами.
Что-то продолжало скрежетать. Фонарь осветил блестящие выступы, торчащие из воды в десяти метрах от порога. Сармат вынул из кармана пульт, больше похожий на раздавленный бульдозером смарт. Устройство негромко щёлкнуло, красный огонёк на нём погас. Гедимин передвинул рычажок, придавил пальцем кнопку со стрелкой и прислушался. Под водой что-то зарокотало. Блестящие выступы исчезли.
«Движется,» — Гедимин осветил поверхность воды и увидел быстро всплывающие пузыри. Их источник приближался к порогу, и вода над ним колыхалась.
«Готово,» — сармат отпустил клавишу и вернул рычажок в прежнее положение. Рокот утих. Что-то несильно ударилось о порог и остановилось. Гедимин кивнул, спрятал пульт и опустил руки в воду.
Плавучий агрегат был больше и тяжелее, чем можно было бы предположить, глядя на его надводные части. Он весь растянулся вдоль дна — вместе с колёсами, подпорками, герметичным корпусом и массивным буром. Пневмомолот, вокруг которого он был построен, весил в три раза меньше, — даже Гедимину пришлось напрячь мышцы, чтобы извлечь агрегат из воды и втащить на порог.
Всё было цело; во время плавания известковая грязь с бура и колёс частично смылась. Гедимин вытирал остатки и придирчиво осматривал выступающие части. «Годится,» — заключил он, выталкивая агрегат на просушку, в тёплый коридор, продуваемый сухим воздухом. За поворотом, ближе к выходу, виднелась груда известняка, грязного песка и растительных остатков, примерно столько же отходов должно было остаться на дне после затопления. Гедимин посмотрел в воду, недовольно сощурился и начал расстёгивать комбинезон. Ползать по этому туннелю ему уже приходилось, плавать — пока нет.
Вода была тёплой — достаточно, чтобы проводить в ней часы, не опасаясь, что конечности онемеют. Гедимин нырнул и пошёл вдоль дна, отталкиваясь от стен. Фонарь, пристёгнутый к руке, освещал серый слой придонной мути и торчащие из него куски известняка. «Понятно,» — сармат оттолкнулся ото дна и поплыл назад. Развернуться было негде — оставалось пятиться, пока пальцы ног не коснутся камня. «Сгрести всё вместе и вытолкнуть в озеро. На выходе поставить решётку. Обработать от моллюсков…»
Он выбрался на порог и снял с плеча прилипшую водоросль. «Движение в средах с разной плотностью,» — хмыкнул он, вспомнив разговор с Квэйтаном. «Тут их как минимум три. Готовый полигон.»
26 декабря 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Что это за устройство? — спросил Гедимин, сложив вместе два фрагмента чертежа. Один из них выдуло ветром из мусорного ящика; можно было бы не подбирать его, но сармат увидел линии, начерченные знакомой рукой, и не смог пройти мимо.
Вопрос несколько запоздал — устройство было собрано ещё неделю назад, и сегодня утром Алексей взял его с собой, улетая на границу территорий. Ещё он прихватил пучок обрезков проволоки, ненужных пружин, микросхем, болтов и светодиодов — и миниатюрный ручной зажим, снятый с ремонтной перчатки Гедимина. «Джессика хочет увидеть, как делаются наши цацки,» — смущённо хмыкнул он, забирая инструмент. «Говорит, что это очень интересно и красиво. Я покажу ей несколько приёмов.»
«Без пайки ничего интересного не покажешь,» — думал сейчас Гедимин, измеряя шагами путь от аэродрома до барака. «Хотя некоторые сарматы плетут из проволоки. Иногда получается забавно.»
Прикрывая обрывки чертежа от ветра, он сложил их, но понятнее конструкция не стала. Сармат напомнил себе, что цацки очень редко бывают функциональными механизмами — обычно они только похожи. Эта не была даже похожа. «Что-то из фауны. Рыба?» — Гедимин повернул чертёж другой стороной.
— Устройство? — ухмыльнулся Кенен, заглянув в схему. — Это козерог. Знак зодиака. Я его срисовал с мартышечьего сайта. А вы с Алексеем уже налепили поверх всяких железячек.
— Козе-что? — Гедимин удивлённо мигнул. Хольгер испустил негромкий смешок.
— А, одно забавное мартышечье суеверие. Их дикие предки думали, что видимое расположение звёзд на небе как-то влияет на разумных существ. Они делят год на двенадцать интервалов, и каждый приписывают к одному из таких расположений-созвездий. Сейчас на них влияет созвездие Козерога. Это такое мифическое существо. Посмотри на свою схему, и ты его увидишь.
— У макак очень странные обычаи, — заключил Гедимин, убирая чертёж в карман. — Я в них, наверное, никогда не разберусь.
— И Деймос с ними, — отмахнулся Хольгер. — Где Линкен?
— Там, — Кенен кивнул на распахнутую дверь душевой. Из неё валили клубы пара, и раздетый догола сармат с ярко-красной кожей стоял на крыльце, растирая плечи и грудь снегом. С озера доносился хруст ломаемого льда и громкий плеск — купание началось ещё до рассвета. Примерно тогда же в душевую ушёл Линкен — а он редко уходил оттуда, не окунувшись в озеро три или четыре раза.
— Через час освободится, — сказал Гедимин, вглядываясь в клубы пара.
— Не одобряю я эти купания, — поёжился Кенен, — но лучше пусть он там сидит, чем бегает по лесу, обвешанный взрывчаткой. А через час он именно туда и отправится. А мы с Хольгером будем за ним присматривать. Джед, ты с нами?
— Не могу, — покачал головой ремонтник. — Много работы.
— Даже на Рождество? — недоверчиво усмехнулся Кенен.
На четвёртом этаже барака было пустынно; с пятого доносились приглушённые звуки музыки, перемежаемые взрывами и шумом падающих обломков, — все, кто не ушёл купаться и валяться в снегу, смотрели фильм. Кенен мечтательно посмотрел на потолок, но, перехватив взгляд Гедимина, подобрался и придал лицу сосредоточенное выражение. «А лучше бы шёл наверх,» — подумал ремонтник, задумчиво проводя пальцем по экрану телекомпа.
«Мы начнём отдыхать позднее,» — сообщал в очередном письме Кронион Гварза. «У северян не принято отмечать Рождество. Фактически, вы пойдёте работать, когда наш отдых только начнётся. Тут идут дожди… довольно странное явление: больше всего похоже на бочку воды, внезапно выливаемую с неба. Когда он идёт, ничего не видно на два метра вокруг. Когда прекращается — минут через пять или десять — кажется, что ничего не было. Котловина быстро наполняется. Там, где мы работали неделю назад, уже несколько метров воды. Тут рассказывают, что аборигены, застигнутые дождями посреди озера, часто не успевали убежать и тонули в рассоле. Аборигены, в свою очередь, приписывают это белокожим. Интересно, что они как-то связывают нашу природу с солью в озере. На их языке мы называемся словом, которое переводится как «из соли». Они довольно странные, даже для людей. Наверное, такое поведение присуще плохо выдрессированным животным, — проявлять агрессию к тем, кто хорошо к тебе относится, и подчиняться тем, кто способен тебя напугать. С тех пор, как повстанцев усмирили, кажется, что аборигены с нами заискивают. Охрана — те, кого прислали из Севера — просит не принимать это всерьёз и поменьше им доверять. С охраной они заискивают не меньше. Вообще, тут много людей. По твоим рассказам можно сделать вывод, что ваши поселения находятся в большей изоляции. Однако такое тесное общение, о каком ты писал, здесь редкость. Ходят слухи о единственном случае — сармат и аборигенка, и все, от кого я слышал эту историю, рассказывали её по-разному. Тебе можно позавидовать, Гедимин, — ты наблюдаешь межвидовое скрещивание своими глазами…»
Гедимин хмыкнул и закрыл страницу. Отвечать он собирался вечером. Переписка с Кронионом с тех пор, как связь между континентами наладилась, пошла быстрее — между письмом и ответом редко проходило больше трёх-четырёх дней. «Кронион обещал написать, если встретит учёных,» — подумал сармат, подавляя тоскливый вздох. «Видимо, не встретил. Определённо, они были, но где их теперь искать, я не знаю. Может, связаться с сарматами Коцита или Ясархага?»
Он дотронулся до адресной строки. Поисковик был ему не нужен — адрес, который он собирался вводить, он заучил наизусть. Знакомая бело-зелёная страница развернулась на весь экран и подмигнула объявлением о рождественских распродажах.
«Временно ограничен приём абитуриентов сарматского происхождения» — объявление со страницы курсов перекочевало на главную. Гедимин на секунду задумался — хотя он уже имел представление о последствиях, ему всё равно хотелось отправить заявку на курсы. Он уже протянул руку к экрану, когда Кенен схватил его за плечо и потянул назад.
— Эй, ты куда?! Опять донимаешь Калифорнийский университет? — он широко ухмыльнулся. — Брось это дело, Джед. Ничего не добьёшься, кроме очередного занесения в красный список.
— Война закончилась три года назад, — Гедимин неприязненно щурился на экран. — Сарматы не представляют для них опасности. Рано или поздно они откроют приём. А я постараюсь это не пропустить.
Кенен ухмыльнулся ещё шире, показывая зубы.
— Не могу понять, зачем тебе это. Допустим, приём открыли, ты поступил, и потратил четыре года, и высушил все мозги, и получил много новых лучевых ожогов. Вот — теперь ты настоящий атомщик! А что будет потом?
Гедимин озадаченно посмотрел на него.
— Работа, — ответил он, покосившись на свои руки. Виновато, скорее всего, было освещение — синеватый свет экрана, но кожа местами казалась светло-серой. «Опять? Нет, это непохоже на серые жилки. Наверное, померещилось.»
— Работа?! — Кенен испустил смешок. — Где? На урановом руднике? Для этого знать ядерную физику необязательно. В ремонтном ангаре? Ты и так там! Ты же не думаешь, что макаки так запросто пустят искусственнорождённого на свою атомную станцию? Закончи ты хоть десять университетов, тебе не доверят даже полы там подметать! Тебя не подпустят и на милю, Джед. Ты что, не знаешь, как макаки к нам относятся? Мы же страшнейшая угроза для человечества!.. Эй! Куда прёшь?!
Кто-то из сарматов чувствительно толкнул учётчика в спину и, несмотря на его сопротивление, протиснулся к Гедимину и хлопнул его по плечу.
— Лилит! — Гедимин с едва заметной усмешкой пожал ей руку.
— Она самая. Что тут с Кененом? От него слишком много шуму, — самка повернулась к учётчику. Он недовольно поморщился.
— Ты меня понял, Джед? Хоть бы Земля упала на Сатурн, ты никогда не устроишься на атомную станцию! Оставь эти глупости.
— Мне не нужна станция макак, — Гедимин слегка сузил глаза, и под его взглядом с лица Кенена исчезла ухмылка. — У нас будет своя.
Учётчик мотнул головой, нервно хихикнул и оглянулся на Хольгера, как будто искал у него поддержки. Сказать он ничего не успел — под потолком громко лязгнуло.
— Тихо! Сообщение для всех, кто участвует в Летних полётах, — объявил по громкой связи Гай Марци. — Через десять минут вас ждут под стадионом. Явка обязательна. Если Гедимина здесь нет, найдите его срочно!
Гедимин и Лилит переглянулись, и ремонтник неохотно поднялся из-за стола.
— Полёты посреди зимы? — удивлённо хмыкнул Хольгер, щурясь на окно. — Там опять метёт. Если это лётная погода — я не знаю, что назвать нелётной!
— Думаю, сегодня никто никуда не полетит, — вздохнула Лилит. — Очередное собрание, придави их астероид.
Гедимин мигнул.
— Собрания бывают часто? Я, наверное, много пропустил.
— Хватит тут сидеть, Кенен. Пора вытаскивать Лиска из душевой, — сказал Хольгер, застёгивая верхний комбинезон под самое горло. — Вечером встретимся, Гедимин.
«Зачем им понадобилось меня искать?» — недоумевал ремонтник, пробираясь по утоптанной и довольно скользкой тропе к задворкам стадиона. Обычный вход — для посетителей залитого внутри катка — располагался с запада, другие ворота, восточные, вели в помещения под трибуной. Там, как всегда, было холодно и темно — строители не позаботились о нормальной проводке и нагревательных пластинах. Цепочка светодиодов светила вполсилы, и сарматы, набившиеся в тесный зал, недовольно щурились. Их оттеснили от центра, чтобы они не задавили выступающего, и места в зале стало ещё меньше. Гедимин встал у стены, огляделся в поисках исчезнувшей Лилит и заметил её рядом с сёстрами Хепри. Обнаружив ремонтника, самки протиснулись к стене и обступили его.
— Хорошо, что пришёл, — громко прошептала Мафдет Хепри. — Сегодня, кажется, созвали всех. Все десять звеньев вместе с механиками. Интересно, с чего бы…
— Внимание! — сармат в светло-синем комбинезоне, вставший в центре зала, взял в руки рупор, и собравшиеся поселенцы притихли. — Я вижу, что здесь собрались все. Тогда я начинаю. Для тех, кто не приходит на собрания, — моё имя Джер Хепри, и я — председатель Лётного комитета. В этом году мы добились того, что Летние полёты получили статус официального спортивного мероприятия. Именно поэтому к нам прибыли гости из Эннадая, Порт-Радия и Норман-Уэлса. Теперь это не просто развлечение шахтёров и уборщиков Ураниум-Сити. Мы привлекли внимание администрации. Губернатор Оркус Марци распорядился, чтобы в следующем году здесь собрались звенья со всех Канадских территорий. И желающих уже много.
Пилоты переглянулись.
— Это не страшно, — прошептала Мафдет, заглядывая Гедимину в глаза. — Ты в механиках, Линкен в пилотах и немного пиротехники… они пожалеют, что сунулись в Ураниум-Сити!
— В связи с этим правила и программа соревнований будут изменены, — продолжил Джер, дождавшись, пока перешёптывания стихнут. — Этапов будет четыре — пилотирование, гонки на скорость, прохождение лабиринта и стрельбы. Эстетика моделей будет оцениваться наравне с их техническими характеристиками и мастерством пилота. Это первое… во-вторых, изменится состав звеньев. В каждом звене должен быть командир, механик и три пилота. Состав звена должен быть известен Лётному комитету за три месяца до соревнований.
Лилит толкнула Гедимина в бок и высоко подняла руку.
— Звено «Эгион» может сообщить состав хоть сейчас! Наш командир…
— Не так быстро! — повысил голос Джер. — Помолчите и послушайте. Особенно это касается звена «Эгион».
— Кто командир? — запоздало зашевелился Гедимин.
— Ты, — буркнула Лилит. — Не вздумай отказываться.
Ремонтник изумлённо мигнул.
— Я не могу быть командиром, — прошептал он. — Это не моё занятие. И потом — кто тогда механик?
— Сешат, — сказала, не задумываясь ни на секунду, Мафдет. — Механик она хороший. Пилот — паршивый.
— Эй! — развернулась к ней «сестра».
— А третьим пилотом будет Линкен, — прошептала Лилит. — Он псих, но он хорош.
— Тихо! — рявкнул Джер, и самка удивлённо мигнула и нехотя повернулась к нему. — Это ещё не всё. Каждый город на соревнования может выставить только два звена. Не десять, а два. Поэтому в июне мы проведём отборочный тур и выберем достойных представителей. Соберём лучших механиков и пилотов. Отсеем неблагонадёжных. Теперь это официальные соревнования Канадских территорий, и дисциплина должна быть на высочайшем уровне. В связи с этим — перейдём к дисциплинарным взысканиям. Надеюсь, в будущем мы обойдёмся без таких мер, но по итогам этого года они просто необходимы. Речь о звене «Эгион». Второе место в полётах этого года, но представления о дисциплине и законопослушности… Все знают, о ком я говорю? Гедимин Кет, механик, и Линкен Лиск, пилот.
— Пусть выйдут в круг! — донеслось из толпы. Лилит громко фыркнула и привстала на цыпочки, выглядывая того, кто подал голос.
— Не нужно. Тем более что один из них так и не пришёл, — отмахнулся Джер. — На двоих эти сарматы уничтожили три корабля и один лабиринт, построенный для соревнований. Это вопиющее нарушение…
— Я действовал по правилам, — не выдержал Гедимин. — Линкен — тем более. В них нет ничего о целостности кораблей или лабиринта.
— Теперь — будет, — криво усмехнулся председатель. — А по итогам этого года Лётный комитет решил, что вы опасны как для себя, так и для других участников. Гедимин Кет и Линкен Лиск исключаются из состава участников Летних полётов будущего года.
…Ворота стадиона захлопнулись. Гедимин отошёл к стене, пропуская сарматов, спешащих в город, — он не хотел спускаться в овраг на виду у всех. Мафдет и Сешат, не заметив его в толпе, проскочили мимо.
— Вот уроды, — буркнул кто-то рядом с ним. Обернувшись, он увидел Лилит. Сарматы ушли далеко вперёд, но самка шла вровень с ним и никуда не торопилась.
— Они заботятся о безопасности, — пожал плечами ремонтник. — Это имеет смысл.
— Знаю я, о ком они там заботятся, — фыркнула Лилит. — Мы за три года ни разу не выходили из призёров. Теперь у нас с кровью выдрали ползвена. Что говорить, безопасно, — для таких, как Иджес и его пилоты! Посмотрим, как они справятся со звеньями шести городов…
Гедимин снова пожал плечами. Он не был расстроен — разве что немного, из-за обиды Лилит и сестёр Хепри. «Если меня не будут отвлекать на игры, за лето я успею прогнать два полных цикла обогащения,» — думал он, разглядывая снег под ногами. «Ещё килограмм урана. Новый стержень.»
— Эй! — Лилит остановилась и повернулась к нему. — Тебе всё равно, что тебя выкинули, как грязную ветошь? Так и нужно, а?!
Гедимин пожал плечами.
— Мне не очень нужен атлантисский флажок. А звено справится без меня. И с конструированием, и с пилотированием. Если нет — ищи меня в лаборатории. Постараюсь помочь.
— Псих ты, — вздохнула Лилит. — Хуже Лиска. Лаборатория… Это твой лабиринт под свалкой?
Сармат кивнул, задумчиво глядя на самку. «Она серьёзно расстроилась,» — думал он. «Я этого не хотел…»
— Я обогащаю там уран, — прошептал он, подойдя к Лилит вплотную. — Хочешь посмотреть на урановые стержни?
Самка изумлённо мигнула, недоверчивым взглядом смерила Гедимина и торопливо закивала.
— Псих из психов, если не врёшь, — еле слышно сказала она. — И я хочу это видеть.
…Люк присыпало снегом; когда он открывался, слой снеговой крупы нарушился и ссыпался с крышки, разрушив маскировку. Гедимин поддел слой обёрток и промороженных чёрных листьев над убежищем, спустил вниз небольшую лавину и только затем захлопнул люк и зажёг в туннеле свет. Лилит, забравшаяся в дальний угол, замигала и прикрыла глаза ладонью.
— Оберни ноги, так удобнее, — Гедимин подтолкнул к ней пару обмоток из плотного скирлина. — Тут негде выпрямиться.
Он прислушался к шуму насоса — автоматизированная система охлаждения работала исправно, нагнетая воду в опустевший резервуар. За поворотом шипели остывающие стенки реактора; шипение шло за плеском, и Гедимин довольно кивнул — все агрегаты справлялись без него, и помощь не требовалась. Датчик, настроенный на утечку фтора, светился ровным зелёным светом; судя по тому, что убежище ещё существовало, а реактор работал, водород тоже отводился и утилизировался подобающим способом и в коридоры не просачивался.
— Что тут у тебя? Здорово шипит, — Лилит вертела головой, заглядывая в открытые ниши. — Тепло… А РИТЭГ не фонит?
— Нет, — Гедимин посмотрел на прикреплённый к стене дозиметр. — Сейчас всё в норме. Тут держись правой стены, слева можно ошпариться.
— Под защитным полем? — самка приостановилась, разглядывая реактор — точнее, то, что можно было увидеть из-под матового купола. — Наверное, мощная штука. Там уран?
— Один из этапов обогащения. Сжигание в чистом фторе, — пояснил Гедимин. — Пока смотреть не на что. Вдоль правой стены ползи к бочкам. Стой. Я сделал для них углубления в полу, чтобы удобнее было смотреть. Подожди, тут три болта…
Свинцовую фольгу было непросто найти, а большой необходимости в ней не было — важнее, пожалуй, было поддерживать запасы борной кислоты… но Гедимин настоял, и теперь крышки бочек — стержнехранилищ — уже нельзя было открыть случайным тычком. Сармату нравилось выкручивать болты, снимать массивные крышки, — достаточно было подумать о том, что находится под ними, чтобы сердце забилось чаще. Открывая хранилище, он потревожил воду, и по откинутой крышке побежали синие блики. Неяркий холодный огонь горел на дне, окутывая столбики урановых таблеток. Гедимин опустил руку в воду и дотянулся до ледяного хвостовика. Двухметровый стержень, закреплённый в держателе, медленно пошёл вверх.
— «Звёздный кондор» — очень прочная конструкция. Позволяет некоторую небрежность в подборе материалов, — сармат провёл пальцем по стальной оболочке. — Но я старался выдерживать все допуски. Когда-нибудь соберу из них реактор.
— Это… просто… потрясающе, — прошептали ему в ухо. Лилит обхватила его плечи и прижалась грудью к спине. Её пальцы слегка сдвинули вниз застёжку комбинезона и прикоснулись к ключицам сармата. Он удивлённо мигнул, хотел обернуться, но в солнечном сплетении как будто взорвался сгусток огня. Его бросило в жар, испарина выступила на коже, и странное ноющее ощущение под грудиной заставило его глубоко вздохнуть. Он осторожно опустил стержень в бочку и разжал пальцы. Вода задрожала, синий огонь на дне всколыхнулся.
— Тебе нравится? — спросил Гедимин.
— Ещё как, — выдохнула Лилит. Жар её тела чувствовался сквозь двойной комбинезон. Гедимин ещё раз глубоко вдохнул и стянул застёжку до самого низа. Непривычное тянущее ощущение в паху стало почти невыносимым. «Вот как это бывает,» — мелькнуло в голове, прежде чем кровь застучала в ушах и заглушила все мысли.
— Я оставлю так, — сказал он, отворачиваясь от бочки и встречаясь взглядом с самкой. Полоса сероватой кожи под разошедшейся застёжкой комбинезона казалась иссиня-чёрной.
— Давай, — Лилит навалилась на него всем весом. Он перекатился на бок, прикрывая её от горячего пара из системы охлаждения. Прикосновение к чужому горячему телу обжигало до дрожи, Гедимин вжался в него и больше уже ни о чём не думал.
Сознание прояснилось полчаса спустя, когда он откатился к левой стене и глубоко вздохнул, чувствуя, как жар в солнечном сплетении медленно гаснет, а с кожи испаряется свой и чужой пот. Тянущее ощущение в паху исчезло, сердцебиение постепенно замедлялось. Вытерев испарину со лба, сармат приподнялся на локте и посмотрел на растянувшуюся рядом с ним самку.
— Мощная разрядка, — прохрипел он, дотянувшись до полупустой канистры с водой.
— Не то слово, — выдохнула Лилит. — Дай сюда!
Гедимин сел, заглянул под расстёгнутый комбинезон. Слизи было немного — меньше, чем он ожидал. Зачерпнув из соседнего поддона, он плеснул воды под одежду, охлаждая разгорячённое тело. Рядом булькало — Лилит, запрокинув голову, лила из канистры себе на лицо и судорожно вздыхала, когда вода затекала под комбинезон. Запахи плавящегося фрила и горячего металла наполняли коридор, и к ним примешивался ещё один — незнакомый, резкий и солоноватый.
— Чистая ветошь, — Гедимин бросил самке ворох тряпья, забрал канистру и провёл мокрой ладонью по макушке. В голове окончательно прояснилось, и он застегнул комбинезон и откинулся к стене, глядя на синие блики над открытой бочкой. «Ещё час, и можно будет подгрузить сырьё в реактор,» — думал он, прислушиваясь к шипению пара. «Цикл почти завершён.»
— Ты там как? — Лилит тронула его за руку. Она уже вытерлась, застегнулась, и её взгляд прояснился.
— Трудно сказать, — сармат внимательно осмотрел её и пожал плечами. — Тебе не было противно?
— С тобой?! Ты что, Гедимин, — Лилит усмехнулась и покачала головой. — Не говори больше так. Даже думать не смей.
Сармат кивнул. Полученный опыт надо было обдумать.
— Хочешь ещё посмотреть на стержни? — спросил он. Лилит усмехнулась.
— Ты полный псих, Гедимин. Линкену до тебя далеко. Но я хочу посмотреть на стержни. Они мне нравятся.
Сарматы придвинулись к бочке. Крышка по-прежнему была поднята. Гедимин заглянул внутрь. Неяркое синее свечение поднималось со дна, тускнея к поверхности. Сармату захотелось вынуть урановый стержень из воды и взять в руки, но он удержался.