01 июля 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер уже заходил на снижение, когда огни на крыше ремонтного ангара зажглись красным, а в кабине пронзительно запищал координатор. Машина качнулась в воздухе и стала набирать высоту.

— Садимся на Грузовом! — крикнул пилот.

— Чи» о? С чи» о вд» уг? — вскинулся Иджес. Его припухшее лицо передёрнулось, и из уголка рта потекла слюна. Досадливо щурясь, он вытер щёку.

— Точно не надо к медикам? — подозрительно посмотрел на него Гедимин. Иджес отмахнулся.

— Я в по» ядке. О» от не отк» ы-ыть. Шо» об ым… — он скрипнул зубами и снова вытер слюну — губы онемели и распухли и смыкались плохо. Гедимин сочувственно хмыкнул.

Глайдер, проехав десяток метров по посадочной полосе, остановился, зажатый между двух грузовиков с массивными прицепами. Контейнеры, прикрытые брезентом с маркировкой «Вирма», ждали очереди на разгрузку, а пока по свободным полосам с аэродрома выбирались сарматы. Оглядевшись, Гедимин увидел шахтёрские глайдеры. «Весь транспорт перегнали сюда? Странно. Зачем макакам пустой аэродром на юге?»

Справа размеренно гудел фрилосинтезирующий комбинат, слева шипело и лязгало — сарматы-монтажники достраивали над корпусами нового завода многоскатные крыши. Строительство, как думал Гедимин, подходило к завершению; дверные проёмы ещё пустовали, но на гладкие участки стены между ними уже нанесли знак «Вирма». С двух сторон от проходной зияли огромные ворота загрузки-разгрузки — ангары под несколько грузовых глайдеров. Вдоль символического ограждения — столбов с натянутыми на них красно-белыми лентами — бродили охранники в экзоскелетах.

— Ку» а летал? — Иджес ткнул пальцем в оттопыренный карман Гедимина. Тот, недовольно сощурившись, потянул за верхний край — так ткань топорщилась меньше. Он возвращался с полными карманами карбидовых пластин. В раскрошенном виде они мало отличались от кусков фрила… по крайней мере, охрана в душевой не придралась к ним.

— Помогал учёным-лингвистам, — ответил Гедимин. Слева так громко лязгало, что не было смысла понижать голос.

— Они хорошо платят. И никогда не перебивают.

— Лю» и? — насторожился Иджес. — Отку» а? Чи» о ты им делаешь?

— Рассказываю что-нибудь на нашем языке. Иногда отвечаю на вопросы. Они понимают некоторые слова, — Гедимин подозрительно покосился на охранников, но они не прислушивались — только нетерпеливо помахали ему, чтобы проходил мимо. — Они напишут работу по нашему языку. Хотел бы я её прочитать.

— Наш я» ы-ык? — недоверчиво покачал головой Иджес. — На кой им это? Его зап» ети-или. И нечего тут…

— Ты что, до сих пор не чувствуешь щёк? — Гедимин, остановившись, повернулся к нему. — Смотри, не откуси себе чего-нибудь.

— А… — Иджес отмахнулся и, достав из кармана клок ветоши, тщательно вытер щёку, а потом и испачканный слюной рукав. — П» ойдёт.

На его щеке краснело пятно — свежий ожог от шокера. Протирание спиртом никак на него не повлияло, только Иджес стал похож на охранника, в тайне от остальных отметившего Синко де Майо.

Гедимин отвернулся от спутника, шагнул с посадочной полосы на заглублённую ленту центральной дороги, посмотрел вперёд и изумлённо мигнул. «Давно я тут не был. Опять всё пропустил!»

Напротив машиностроительного завода зиял свежий котлован. По его дну ползал проходчик, выравнивая дно, чуть в стороне сарматы с пневмомолотами бурили в известняке глубокие желоба. Между котлованом и ближайшими северо-восточными бараками протянулись свежие взлётные полосы. Вокруг них успели построить часть ограды и, увидев её, Иджес странно булькнул.

— Смот» и! — он схватил Гедимина за руку. — Вот это стена!

Это ограждение по высоте и толщине очень напоминало опорную стену вокруг Нью-Кетцаля, и Гедимин невольно поискал взглядом генераторы защитного поля. Рядом стоял прицеп — его оставили неразгруженным, и часть груза успела скатиться на землю. Это были жёлто-чёрные щиты из фрилового листа, полуметрового диаметра — несколько сотен трилистников, знаков радиационной опасности. Гедимин мигнул.

— Интересное строение, — прошептал он, разглядывая котлован. Судя по его очертаниям, под зданием планировалось устроить большие очистные сооружения, и трубы, идущие к нему, по толщине явно должны были превзойти городской водопровод. «Строит техника «Вирма»,» — Гедимин заглянул в котлован и пересчитал клейма на проходчиках. «Ещё один их завод?»

— Да» ай, — Иджес хлопнул ремонтника по плечу и указал туда, где должен был быть стадион. — На» о летать.

Гедимин кивнул, крепко сжал его ладонь и выпустил её. Иджес свернул в переулок, ведущий к стадиону; ремонтник, в последний раз оглянувшись на котлован, пошёл к форту. «Почитаю объявления. Определённо, там что-то будет.»

На свалку он пришёл засветло — впрочем, в эти дни практически не темнело. В тусклом сумеречном свете блестели раскиданные по мусорным кучам обрезки металла. Гедимин замедлил шаг, подобрал несколько кусков и бросил их к обрывистому склону. Пока он дошёл до первых упавших обрезков, там уже выросла небольшая горка. Сармат с сожалением оглянулся на то, что осталось лежать, собрал в охапку то, что успел подобрать, и втиснулся в неудобный лаз. Внутри было почти так же темно, как снаружи, только за поворотом коридора горел свет, и в нём блестели обрезки труб, сложенные на полу. Остальной «стальной запас» оставался в тени. Гедимин бросил найденное в общую груду, закрепил на ногах наколенники и быстро пополз к повороту. Оттуда доносилось тихое поскрипывание, размеренный плеск и негромкое шипение — обычные звуки подземной лаборатории. Всё было в порядке.

— А вот и атомщик, — приветственно пошевелил двумя пальцами Хольгер. Ещё два пальца были заняты — ими сармат держал конец изоленты.

— Ну вот зачем? — Гедимин недовольно покосился на обмотанный изолентой провод — два толстых кабеля, свитых вместе. — Меня подождать не мог?

— Так сойдёт, — отмахнулся Хольгер. — Не беспокойся. Выглядит оно страшнее, чем работает. Думаю остановиться на этом варианте. Мне он нравится. Лови!

Он хлопнул ладонью по небольшому матовому шару, лежащему в открытой нише. Гедимин поймал его. Веса он не почувствовал — шар не давил на ладонь, но, стоило его сдавить, матовая поверхность спружинила, отбросив руку сармата на пару сантиметров.

— Ему уже две недели, — заметил Хольгер, с нежностью во взгляде погладив корпус небольшого устройства. «Генератор Арктуса» существенно изменился за последний месяц — теперь самыми крупными его частями были излучатели. Впрочем, легче он не стал — внутри прибавилось свинца и тяжёлых радиоактивных металлов. Гедимин поискал взглядом кабель питания, но ничего не нашёл. Хольгер щёлкнул переключателем, развёл в стороны излучатели, — полупрозрачный пузырь защитного поля повис между ними.

— Переносной вариант, — пояснил сармат, отключив генератор. — Крупнее, чем я хотел, но уже не нуждается в тележке. Спасибо, что разрешил взорвать печь. Я постараюсь восстановить её.

— Ладно, — махнул рукой Гедимин. — Это была запасная. Значит, генератор Арктуса готов к работе?

— Попробуй его примерить, — Хольгер поднял генератор и протянул ремонтнику. — По моим расчётам, хорошо поместится под одеждой.

— Ручной «сивертсен», — хмыкнул, выбираясь из бокового коридора, Иджес. — Вернее, «арктус». Этой штуке, знаешь, чего не хватает? Бластера. Если приделать один из твоих источников к этому излучателю…

Его лицо уже не выглядело перекошенным, опухоль почти исчезла, и говорил он более связно, чем два часа назад.

— И ты пойдёшь с ним грабить сольвентную установку? — хмыкнул Хольгер, отодвигая Иджеса обратно в нишу. Тот фыркнул.

— Гедимин, ты выяснил, что строят на востоке? Лилит не знает, Хольгер не знает…

Сармат угрюмо кивнул.

— Это завод по переработке радиоактивных отходов. И меня туда не возьмут.

Хольгер хмыкнул. Иджеса передёрнуло.

— Жёваный крот! Макаки собираются устроить у нас тут радиоактивную помойку — а ты по своей воле в неё лезешь?! Ты точно с Энцелада…

— Моранси отказал мне, — буркнул Гедимин. — Можешь об этом забыть. Хольгер, дай сюда свой агрегат. Так это работать не будет. У кого мой резак?..

…На негромкий скрежет у замурованного люка сначала никто не обратил внимания — сквозь завалы стальных обломков в коридоре он был еле слышен, а сарматы сидели в главном коридоре, рядом с фторирующим реактором, и за шипением его системы охлаждения не замечали ничего. Когда Гедимин выбрался к складу металлолома, он услышал со стороны замурованной двери осторожный стук. Отложив подобранные обломки, сармат прислушался. Кто-то ещё раз стукнул в створку и потянул её на себя.

— Sa taizqa! — Гедимин повернулся к сарматам и указал на замурованный вход. Хольгер поставил генератор на пол и жестом велел Иджесу молчать. Стук повторился.

«Не охрана,» — подумал сармат, бесшумно пробираясь к настоящему люку. «Они бы ломились с грохотом. Кто-то знает, что тут было. Но не знает, где оно сейчас. Очень странно.»

Осторожно придерживая крышку люка, он протиснулся наружу. Свалку накрыли короткие летние сумерки — промежуток времени, когда даже сармат не мог отличить по виду стальной обломок от контейнера из-под Би-плазмы. Людям приходилось ещё труднее. Но какой-то человек всё же спустился на свалку, в тень мусорной горы, и теперь сосредоточенно рассматривал крышку люка, подсвечивая её края фонариком, спрятанным в ладони. Экзоскелета у него не было; в свете фонаря Гедимин различил цвет светлого комбинезона — ярко-жёлтый, с тёмным изогнутым символом на спине. Сармат изумлённо мигнул.

— Осторожно, Майкл. Свет выдаёт вас, — прошептал он, выпрямляясь во весь рост в просвете между мусорными холмами. Человек вздрогнул, распрямился, потушил фонарь и шагнул навстречу.

— Гедимин, это вы? — он напряжённо вглядывался в сумерки — человеческого зрения не хватало. — Слава богу! Я уже испугался.

— Я здесь, — сармат помахал рукой. — Идите прямо, здесь твёрдая поверхность. Только без света. Как вас вообще отпустили?!

Майкл испустил негромкий смешок.

— Не переоценивайте их бдительность, Гедимин. Они, как говорят здесь у вас, всего лишь бабуины. Добрый вечер, друг мой. Я опасался не найти вас.

Он протянул сармату руку, и тот, изумлённо мигнув, крепко сжал её. Тут же он опомнился и ослабил хватку, но учёный уже вздрогнул и сдавленно охнул от боли.

— Простите, — прошептал Гедимин. — Я не хотел причинить вред.

— Пустяки, — отозвался Майкл, похлопав сармата по предплечью. — Я успел забыть, какой вы сильный. Но что случилось с вашей лабораторией?

— Вперёд, — Гедимин легонько подтолкнул его к каменной стене. — Правую руку на камень, левую — перед собой. Наткнётесь на металл — останавливайтесь. Я сегодня не один. Не бойтесь.

— Очень интересно, — еле слышно пробормотал профессор Вольт, нащупывая крышку люка. Секунду спустя он переступил порог затемнённого убежища. Сарматы успели погасить все фонари, только несколько светодиодов остались гореть в темноте.

— Heta, — прошептал Гедимин, закрывая за собой люк. На него из коридора изумлённо смотрели Иджес и Хольгер.

— Добрый вечер, — тихо сказал им Майкл, отходя к стене. Никто не ответил.

— Это профессор Вольт из Лос-Аламоса. Он знает, что здесь, — сказал Гедимин, предостерегающе глядя на сарматов. Хольгер покачал головой и потянулся к фонарю. Иджес пробормотал что-то на языке Севера и отполз в темноту.

— Как вы попали в Ураниум? — спросил Гедимин у Майкла, не обращая внимания на взгляды и перешёптывания сарматов. — Новая работа? Это из-за переработки отходов?

— Так и есть, — кивнул учёный, с интересом оглядываясь по сторонам. — У вас отличная лаборатория, Гедимин. Я вижу, вы учли все замечания. И второй РИТЭГ… Он сделан из вашего плутония?.. Да, я снова работаю на «Вирм». Преподавание — не моя стезя, но работать с сарматами всегда приятно. Опыты показали, что сольвент Йонице очень хорошо подходит для переработки ядерного топлива. Месяц назад я написал статью на эту тему, а через два дня «Вирм» уже связался с нами. Они быстро работают. В считанные дни добились государственного контракта, а сегодня уже строят завод. Зная ваши обычные темпы работы — к осени он будет запущен. Меня тут, к сожалению, уже не будет. Меня пригласили на месяц — обучить будущих рабочих.

— Меня не взяли, — Гедимин сузил глаза. — Это нельзя исправить?

— Попробую, но… — Майкл покачал головой. — Не могу поручиться за успех. Я был бы рад с вами работать. Но, кажется, к вам здесь не очень хорошо относятся.

Иджес фыркнул.

— Его бы расстреляли, но боятся долгих отчётов, — проворчал он. Майкл неуверенно улыбнулся.

— Можно посмотреть на ваше оборудование? Вещь в руках у вашего товарища — источник гамма-излучения, который вы сделали тем летом? Герберт тогда беспокоился за вашу жизнь…

Гедимин смущённо хмыкнул.

— Это Хольгер Арктус и его генератор, — пояснил он. — Излучатели я держу отдельно. Смотрите, если хотите. А где сейчас Герберт? Давно нет писем…

Человек взял излучатель за рукоятку и повертел его в руках, ни разу не задев крышку — источник излучения остался закрытым. Хольгер, неприязненно покосившись на него, отодвинулся в сторону.

— Я мешаю вам? — спросил Вольт, оглянувшись на него. — Прошу прощения… Герберт снова на задании. Когда мы виделись в последний раз, он клял последними словами цензуру. Кажется, он пытался отослать вам письмо трижды или четырежды, каждый раз оно возвращалось пустым — слишком многое зачёркивали на проверке. Он хотел рассказать о работе на Энцеладе — вам это было интересно…

Гедимин мигнул. «Сколько проблем из-за макак… А я думал, ему надоела переписка. Надо мне написать ему. Что-нибудь такое, до чего цензура не докопается.»

— Что было на Энцеладе? — спросил он, протянув Майклу ещё два излучателя. — Здесь стронций и плутоний. Остался от РИТЭГа. Показать сам генератор?

— Разумеется. Я хочу это увидеть, — закивал пришелец, рассматривая излучатели. — Да, в упорстве вам не откажешь. Представляю, что сказал бы Герберт, увидев эти изделия… С Энцеладом всё довольно грустно. Герберт вернулся оттуда злым, хотя его проект был одобрен комиссиями всех пяти стран. Это должен был быть совместный проект — заселение Энцелада, постройка самой далёкой из наших колоний, если вы слышали об этом. Да Коста договорился с Севером, Австралия и Мацода поддержали нас, но… Скорее всего, это так и останется проектом.

— Почему? — спросил Гедимин. «Они действительно хотят прорваться на Энцелад. Если там будет колония, когда-нибудь я смогу там побывать. Не в дурацкой шутке, а на самом деле. Это был бы интересный опыт…»

— Нельзя построить колонию? Реакторам не хватит мощности, а материалам — прочности для условий Энцелада?

— Что вы, — Майкл невесело улыбнулся. — Всего хватит. Проблема не в технологиях. Мы уже можем перебраться на Энцелад, это не самое сложное. Эту колонию просто некем заселить. Нужно быть отчаянным человеком, чтобы переселиться туда. Таких почти не осталось. Войны… Слишком много смелых погибло. Полутора безумцев, вроде нас с Гербертом, недостаточно.

Хольгер тихо фыркнул и переглянулся с Иджесом.

— Трудно без слизистых уродов, а?

Гедимин сердито сузил глаза и незаметно для Майкла показал Хольгеру монтировку. Тот ухмыльнулся.

— Что?.. — Майкл повернулся к Хольгеру. — Я не хотел задеть вас. Да, возможно, мы заслужили эти проблемы — и многие другие, вплоть до полного краха космической программы. Боюсь, до него недалеко. Но я скажу — я никогда не позволял себе оскорбить никого, независимо от способа его рождения. Вам не за что на меня злиться.

Хольгер отвернулся и принялся заталкивать генератор защитного поля в слишком маленькую и к тому же заполненную другими вещами нишу.

— Я пойду, — бросил он, не оборачиваясь. — Сегодня работы не будет.

— Иди в северную выгородку, — недобро сощурился Гедимин. — Там никого нет. Уран я заберу.

Хольгер ничего не ответил. Стенки ниши, распираемой изнутри, захрустели — сармату всё-таки удалось её захлопнуть, но дверца тут же начала отъезжать в сторону — на неё упал генератор.

— Очевидно, я пришёл не вовремя, — сказал Майкл, повернувшись к Гедимину. — Мне жаль. С вашего позволения, я пойду.

Сармат с присвистом выдохнул сквозь зубы, выразительно посмотрел на Хольгера и двинулся к выходу.

— На свалке темно. Я провожу вас, профессор Вольт.

Они вышли в тёплый сумрак. Мусорный овраг прятался в тени, сверху гудела под колёсами глайдеров ярко освещённая дорога. Гедимин огляделся, выбирая тропинку, на которой его не увидят с обрыва.

— Подождите, — человек остановился. — Я привёз небольшой подарок с материка. Насколько я помню, вы любите такие вещи.

Он достал из кармана туго перевязанный пучок длинных запаянных пакетов. Они шуршали в руке — внутри было что-то мелкое, сыпучее, скорее всего, растительного происхождения. Некоторые из разнообразных запахов, идущих от пучка, показались Гедимину знакомыми. Он удивлённо мигнул.

— Это специи?

— Да, южные приправы, — Майкл едва заметно улыбнулся. — У службы безопасности они не вызвали подозрений. Я привёз бы вам гораздо более интересные вещи, но…

Он развёл руками.

Гедимин смотрел на него и болезненно щурился — от смущения ему всё время хотелось отвести взгляд. Он отделил от креплений на плече тёмный шар с торчащими из него хвостовиками «стержней» и протянул Майклу.

— Берите. Я прошу прощения за Хольгера. Он опасается людей.

— Я понимаю, — кивнул учёный, сжимая в ладони подарок. — Я совершенно не хотел встревожить его. Какая странная вещь… Это одно из ваших изделий?

— Я назвал его реактором, — Гедимин показал, как замкнуть электрическую цепь, и шар зажёгся холодным сине-белесым светом. Майкл усмехнулся.

— Очень красиво. Смотрите, — он потянул за цепочку, уходящую в один из нагрудных карманов. На её конце висел каменный шарик с тремя проволочными орбитами вокруг него.

— Ваш атом. Он со мной всюду. Можно сказать, талисман. И он в самом деле приносит удачу. Но довольно об этом, я и так отнял у ваших опытов слишком много времени. Рад был с вами повидаться.

Гедимин мигнул.

— Я хочу поговорить с вами. Много вопросов. Где вас искать?

— Я прийду сам, Гедимин, — покачал головой Майкл. — Не рискуйте. Вам спрятаться от охранников будет труднее. Послезавтра у меня свободный день, и я постараюсь от них улизнуть. Не хочу улетать, не взглянув на ваши твэлы. Сколько их сейчас?

— Четыре, — прошептал Гедимин. — И два отдельных стержня. Я думаю о турбине. Если будет реактор, он не должен работать вхолостую.

— Вполне разумно, — усмехнулся учёный. — До воскресенья, Гедимин. Не провожайте меня дальше. На склоне слишком светло, а меня, возможно, уже ищут.

Гедимин остановился и стоял в тени мусорных холмов, пока яркий жёлтый комбинезон не скрылся в переулке. «Турбина,» — думал он, досадливо щурясь. «Надо сделать чертёж. Показать Майклу. И куда-то деть Хольгера…»

03 июля 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вырытый под будущим заводом коллектор выложили странными блестящими плитами из белесо-жёлтого вещества, издалека похожего на стеклянистый фрил; шестеро сарматов заваривали стыки между ними. Часть фундамента уже уложили, и тягачи выволакивали на недостроенный аэродром платформы с оставшимися блоками и опорами. Только из-за них в сплошной стене завода ещё оставили проём; остальное пространство было надёжно закрыто и обозначено радиационными «трилистниками».

«Странные плиты. Стеклянистый фрил? Почему именно он?» — удивлённо мигнул Гедимин и сделал шаг за периметр ограды. Наблюдательный дрон, повисший над котлованом, замер, прервав полёт, и качнулся в его сторону, накрывая его невидимым, но неприятно режущим глаза светом опознавателя.

— Эй, ты! — охранник в экзоскелете поднял оружие, разворачиваясь к сармату. — Что выпялился?!

— Он не со стройки. Гони его в шею! — крикнул другой «броненосец»; он стоял за тягачом и быстро добраться до ограждения не мог, но высоко поднял «руки» экзоскелета, показывая своё вооружение. Сармат-водитель выглянул из кабины и жестом поторопил Гедимина — первый охранник уже щёлкнул предохранителем. «Чего они треплют предохранители? Нашли себе занятие…» — недовольно сощурился ремонтник, отступая в переулок. «Портят своё же оружие.»

От свалки, опустошив платформу, отъезжал мусоровоз. Гедимин заглянул в мусорный овраг и довольно усмехнулся — свалка была усыпана раскатившимися обрубками разнокалиберных труб и металлических балок. С другого края оврага к ним уже осторожно пробирался Хольгер. Гедимин вскинул руку в приветственном жесте и прыгнул вниз, на слежавшийся мусорный слой.

— Все разного диаметра, — Хольгер подобрал два обрезка трубы, сравнил их и недовольно сощурился. — Не наберётся и метра одинаковых.

— В переплавку, — Гедимин забрал у него куски металла и забросил их под обрыв, к скрытому входу в убежище. — Трубы придётся делать самим.

Хольгер хмыкнул.

— Трубопрокатный стан? Где ты его намерен разместить?

Сверху зашуршал под чьими-то ногами слежавшийся мусор. Кто-то пнул подвернувшийся обрезок трубы, и кусок металла ударился о каменную стену обрыва. Гедимин повернулся на звук и увидел хмурого Иджеса.

— Hasulesh, — сплюнул тот себе под ноги и перешагнул через кучу обёрток. — Ты не ходишь на тренировки, Гедимин? Вот и не ходи.

— Что произошло? — спросил сармат.

— Новшества от Лётного комитета, — Иджес скривился. — В следующем году у нас будет всего семь звеньев, по одному на город. Один командир и два состава пилотов.

— Сешат не будет этому рада, — задумчиво сказал Гедимин. — Мафдет тоже.

— Ещё неизвестно, кто станет командиром, — невесело усмехнулся Хольгер. — А сколько механиков будет в звене?

— Ни одного, — Иджес отвернулся и сплюнул, целясь в верхушку мусорной кучи. — Чего смотрите? Никаких механиков. Семь планеров и семь винтолётов на выбор, все одинаковые. Весь год хранятся в комитете. Официальный механик следит, чтобы они не развалились, и проверяет перед полётами. Выбирать будут прямо на стадионе, по жребию. Ты был прав, Гедимин, — я долго не продержался.

Ремонтник недоверчиво покачал головой.

— Это очень… глупая идея. Даже для Лётного комитета, — медленно, осторожно подбирая слова, проговорил он. — Кто официальный механик?

Иджес с трудом удержался от плевка, скрипнул зубами, глубоко вдохнул — и только через несколько секунд ответил.

— Йорат Ло.

Гедимин перевёл взгляд на металлические обломки под ногами, наклонился, подобрал один и швырнул в каменную стену так, что кусок трубы от удара сплющился.

— Теперь меня это не касается.

Темнота сгущалась медленно; горка металлолома у входа в убежище постепенно росла. Незнакомые сарматы заглядывали на свалку, выкапывали из мусора что-нибудь нужное и уходили, опасливо поглядывая на Гедимина. Тот, ни на что не обращая внимания, собирал куски труб и утрамбовывал их в металлические блины. Через полчаса неприятное давящее ощущение в груди пропало, и он, тяжело вздохнув, повернулся к Хольгеру.

— Что с твоим генератором? Что-нибудь нужно?

— А… Он в порядке, — махнул рукой Хольгер. — Если кристалл возбуждать гамма-лучами, много энергии ему не требуется. Можно сделать переносной, на аккумуляторе от смарта. Я думаю, как уменьшить излучатели. Они несоразмерно громоздкие, это нужно как-то исправлять.

— Тебе хватит радия? — тихо спросил Гедимин. — У меня немного.

— Того, что есть, хватит на три генератора, — качнул головой сармат-инженер. — Если когда-нибудь «арктусы» запустят в производство по сотне в день, радий чем-нибудь заменят. Но пока он меня устраивает.

Иджес пнул очередной кусок металла в сторону убежища, вытер руки и подошёл к сарматам.

— Есть мысль. Если макаки испортили нам полёты, — он выдохнул сквозь стиснутые зубы и немного помолчал, прежде чем продолжить речь, — можно освоить воду. Ты говорил, что в Африке делают подводные лодки. Мы тоже можем их делать. Собрать новые звенья, подальше от макак. Запускать корабли в Стометровом озере. Чтобы ни один hasu близко не подходил.

Гедимин пожал плечами.

— Скоро там заведётся какой-нибудь Водный комитет, — буркнул он. — Пока макаки здесь, они будут всё портить. У них всегда так. Но отговаривать не буду. Твоё время, проводи его, как хочешь.

Он посмотрел на темнеющее небо и пошёл к горке металлолома. У самого входа в убежище Хольгер догнал его и тронул за плечо.

— Гедимин, я ещё могу приходить в твою лабораторию?

Ремонтник обернулся и взглянул ему в глаза.

— Можешь. И Майкл тоже. Не хочешь сидеть рядом с ним — иди в выгородку. Уран я убрал.

Хольгер отвёл взгляд и молча протиснулся в слишком узкий люк. Гедимин пропустил в туннель Иджеса и оглянулся на свалку. «Ценные трубы выкинули. А стеклянистый фрил — нет. Не нашёл ни осколка,» — отметил он про себя. «Странно.»

Он дошлифовывал швы на оболочках управляющих стержней, когда крышка нового люка тихо заскрежетала. Кто-то налёг на неё, пытаясь отодвинуть. Хольгер, сузив глаза, вполз в выгородку и захлопнул за собой дверь. Иджес не шевельнулся — он работал с лучевым резаком, прикрепляя очередную детальку к цацке размером с ноготь. Гедимин, отложив инструмент, выбрался в тёмный коридор. Снаружи негромко постучали. Он стукнул в ответ и осторожно приоткрыл люк.

— Хорошо, что вы пришли.

— Когда на свалке строится атомная электростанция, я не могу оставаться в стороне, — усмехнулся Майкл Вольт, выходя в освещённый коридор. Карманы его комбинезона заметно оттопыривались. «Мусорщик,» — мелькнуло в мозгу сармата, и он весело сощурился.

— Добрый вечер, Иджес. И вам, Хольгер, — учёный покосился на свет, пробивающийся из-за двери выгородки. Она была пригнана непрочно, и под ней застрял шнур от аккумулятора. Хольгер дёрнул его, и дверь заскрежетала.

— Говорил — сделай съёмный, — буркнул Гедимин, проталкивая застрявшее в выгородку. — Майкл, я начертил турбину для своего реактора. Хотел показать.

— Это скорее по части Герберта, — отозвался человек, вынимая из карманов непрозрачные упаковки и свёртки. Большая их часть была завёрнута в скирлиновую бумагу, использованную так много раз, что смыть с неё текст уже не удавалось.

— Нас всех три раза обыскали, но в лабораторном оборудовании ни федералы, ни пограничники не разбираются. Держите. Здесь алюминиевый прут, это электроды из вольфрама — вам должны пригодиться… и ещё вот это. Нитрат лантана. Вы разберётесь, куда его добавить.

Гедимин удивлённо мигнул, разглядывая свёртки. Выгородка приоткрылась.

— Лантан? — Хольгер выглянул в коридор, пристально посмотрел на бутылку с белым порошком и хмыкнул. — Охрана видела?

— Уверен, что нет, — отозвался Майкл. — Ни то, как я забирал всё это из лаборатории, ни то, как я выходил из здания. Можете не опасаться — хвоста за мной не было.

Хольгер слегка сузил глаза и посмотрел на него в упор.

— Разумеется. Люди настолько внимательны…

Гедимин предостерегающе поднял руку. «Хватит» — показал он жестом. Хольгер мигнул.

— Хвоста действительно не было. Я проверял, — буркнул ремонтник. — Спасибо за материалы, профессор Вольт. Здесь их трудно достать. Жаль, что мне нечем за них расплатиться.

— Пустяки, — усмехнулся Майкл. — Даже не думайте об этом. Будь у меня немного больше свободы действий, я дал бы вам лабораторию в Лос-Аламосе. Ваше присутствие так благотворно повлияло бы на всех, кто там сидит, что лаборатория окупилась бы в первый же год. Ваш пример более чем вдохновляет, Гедимин. Итак, посмотрим, как вы продвинулись за полтора года…

…Гедимин опустил твэл обратно в бочку и протянул руку к крышке. Ему не хотелось закрывать ёмкости. Вода ещё не успокоилась, синие блики дрожали на потолке убежища, и сармат смотрел на них, блаженно щурясь. Иджес отложил инструменты и тихо подошёл ближе. Хольгер выбрался из выгородки и на ходу обматывал изолентой очередной шнур. «Положи,» — жестом попросил его Гедимин. Сармат покачал головой и вернулся к своему занятию.

— Вполне возможно, что свой реактор у вас будет раньше, чем вы доучитесь до последнего курса, — широко ухмыльнулся Майкл, осторожно, двумя руками опуская крышку. — Ваши чертежи я покажу Герберту. Не берусь выносить решение без его совета.

— Гедимин, закрой бочки, — Иджес отполз на метр назад. — Хватит облучать нас!

— Это неопасно, — недовольно сощурился Гедимин. Он нехотя вернул на место последнюю крышку и закрутил винты креплений. Обернувшись к Майклу, он увидел, что учёный разглядывает небольшой шар автономного защитного поля.

— Очень интересно, — пробормотал он, дотрагиваясь до шара. Хольгер стиснул зубы и двинулся к нему. Гедимин выставил руку вперёд и осторожно отодвинул человека от защитного поля.

— Меня возьмут на новый завод?

— Что?.. — Майкл растерянно посмотрел на него и покачал головой. — Нет. К сожалению, нет. Служба безопасности решительно против. Я не знаю, в чём заключаются претензии охраны к вам, но переубедить её мне не удалось.

— Жаль, — отозвался Гедимин. — Я был на стройке. Странные стеклянистые плиты в коллекторе. Это разновидность фрила? Не видел, чтобы его так применяли.

Вольт пристально посмотрел на него и усмехнулся.

— А вы наблюдательны. Это не совсем фрил. Это, как утверждается в патенте, одно из немногих веществ, устойчивых к активному сольвенту. Патент выдан на имя Михала Йонице… О чём я жалею, так это о том, что Северный Союз редко выпускает своих учёных на конференции. Профессор Йонице сделал бы себе имя одним сольвентом — но ещё и это!..

— Сольвент его не разъедает? — сармат недоверчиво хмыкнул. — За счёт чего? Это вещество выглядит как обычный стеклянистый фрил. Кремнезём — не препятствие для сольвента…

— Верно, верно, — кивнул Майкл. — Более чем верно. Однако структура рилкара — такое официальное название ему дали — немного отличается от кремнезёмной. «Вирм» купил ещё один патент у северян, — того и гляди, это вызовет подозрения…

Он усмехнулся своим мыслям и достал из кармана осколок чего-то, похожего на матовое стекло.

— Я был бы рад отдать вам этот образец, но его надо будет вернуть. Не хотите ознакомиться?

Гедимин осторожно забрал у него осколок рилкара и тщательно ощупал его. «Сквозь перчатку ничего не понять,» — досадливо сощурился он, освобождая руку. «Потом отмою.»

— Он довольно плотный, — заметил сармат. — И теплоёмкость…

Не сводя взгляда с Майкла, он достал из кармана анализатор. В этот раз прибор был исправен — и, когда пластины сомкнулись на образце, выдал именно то, что было нужно Гедимину. Сармат перевёл взгляд на экран, запоминая каждый значок формулы. «А технология не может быть очень сложной,» — думал он, вспоминая, что знает о производстве фрилов. «Исходные материалы легко достать. Надо попробовать. Это интересно.»

— Ага, — Хольгер, склонившийся над анализатором, прервал размышления Гедимина, несильно ткнув его в бок кулаком. — Так я и думал. Сольвент по нему скатывается. Не может зацепиться. Любопытное вещество… Его тоже назовут именем Йонице?

Гедимин разомкнул пластины анализатора, спрятал прибор в карман и тщательно вытер образец ветошью, смоченной в спирте, — и только тогда опомнился и изумлённо замигал, разворачиваясь к Майклу.

— Патент «Вирма»? Вы так просто его нарушили?

Учёный выдержал его взгляд, не дрогнув.

— Вам не о чем беспокоиться, Гедимин. Вы уже могли убедиться, что я не склонен выдавать чужие тайны. А эта, к тому же, отчасти моя…

Он убрал образец и с весёлой усмешкой посмотрел на Хольгера.

— Я уверен, вам не составит труда повторить опыты Йонице. Мне не нравится современная патентная система — от неё мало пользы учёным и много — дельцам. Я бы хотел, чтобы мы могли совместно вести исследования и использовать результаты. На пользу и сарматам, и людям.

Хольгер мигнул, посмотрел на Гедимина — тот в смущении разглядывал пол под ногами — и протянул руку к защитному полю.

— Да, было бы неплохо, — кивнул он. — Вы знаете о генераторе Арктуса? Хотя сейчас он, скорее всего, называется иначе. У меня отняли патент.

Он провёл ладонью по защитному полю.

— Да, мне знакомо это устройство, — ответил учёный, пристально глядя на Хольгера. — В нашем центре его применяют уже третий год. Я только не ожидал встретиться с его создателем… при таких обстоятельствах. Я знаю предысторию… в общих чертах, и это…

Хольгер сузил глаза, и человек осёкся и замолчал.

— Мне не нужно ваше сочувствие. Слушайте дальше. Я немного доработал «арктус». Поле, созданное кристаллом сивертсенита, возбуждённым гамма-лучами, является индикатором воздействий. Полевой пузырь отзывается на облучение изменением цвета — в зависимости от вида частиц, длины волн и интенсивности потока. В вашем центре уже обнаружили это явление?

— Нет. Впервые слышу о таком свойстве. Возможно, ядерщики… Нет, я бы знал, — покачал головой Майкл. — Изменение цвета пузыря? Я могу это увидеть?

— Гедимин, дай мне излучатели, — попросил Хольгер. Ремонтник с трудом удержался, чтобы не мигнуть — уже в пятый или шестой раз. «Более чем странно,» — думал он, собирая по нишам излучатели. «Хольгер сегодня странный. Он что, собирается…»

— И ещё одно. Состав кристалла я тоже доработал. Сделал более восприимчивым к излучению, — отрывисто сказал Хольгер, направляя поток нейтронов на купол, прикрывающий обогатительную установку. Поле покрылось чёрными пятнами, переползающими с места на место; за каждым из них тянулся тёмно-лиловый шлейф, светлеющий к краям. Человек отошёл к стене, но его взгляд был направлен на защитный купол, а глаза — расширены от удивления.

— Пока это здесь, у меня, это не нужно никому… кроме Гедимина, — поправил сам себя Хольгер. — Это не то, чего я хотел. Но у меня отнимут и этот патент. А ему сотрут память. Радиохимия — ваша специализация, Вольт. Запатентуйте индикатор под своим именем. Пусть хотя бы вам от него будет польза.

Излучатель в его руке дрогнул и слегка зацепил стену убежища. Гедимин вздрогнул и двинулся вперёд — опасный предмет следовало отобрать как можно скорее. Майкл Вольт растерянно смотрел на Хольгера, не замечая ни протиснувшегося мимо него Гедимина, ни отключившегося излучателя.

— Под моим именем?! Хольгер, вы… — он покачал головой. — Это слишком. Вы не должны этого делать, а я не могу такое принять.

— Можете, — сузил глаза сармат. — Вы — один из немногих людей, кого Гедимин не называет макакой. Для макаки я бы этого делать не стал. Выждите месяц, проведите свои опыты, подайте на патент. Вам память стирать не будут. А я за вас порадуюсь.

Учёный судорожно вздохнул, перевёл взгляд на смутившегося Гедимина и снова покачал головой.

— Когда бессмысленно жестокие законы будут, наконец, отменены, — я пойду в патентное ведомство и объявлю, что изобретение было сделано вами, и только вы можете считаться его автором. Это обойдётся недёшево, но я этого добьюсь. Не рассказывайте мне ничего сверх того, что я уже знаю. Я сделаю индикатор сам. Вы уже проложили путь, этого достаточно.

Хольгер удивлённо мигнул.

— Да, — он слегка наклонил голову. — Я понимаю. «Сивертсен» — громоздкое энергоёмкое устройство. Его можно уменьшить до размеров смарта. Хорошо, если у вас это получится.

— Лос-Аламос постарается, — усмехнулся Майкл, протягивая сармату руку. — Вам нужна какая-нибудь помощь? Я общаюсь не только с Гербертом, возможно…

Хольгер качнул головой. Его ладонь на долю секунды накрыла пальцы человека и опустилась.

— Мне ничего не нужно. Я хочу спокойно работать. Желательно, не на свалке.

Майкл внимательно посмотрел на него, убрал с лица улыбку и кивнул.

— Постараюсь помочь.

Гедимин вышел проводить его; до отбоя оставалось полчаса, на свалке было достаточно темно, чтобы ярко-жёлтый комбинезон учёного издали казался размытым светлым пятном. Переждав пролёт патрульного дрона под прикрытием мусорной горы, двое вышли на пологий склон. Майкл остановился, оглянулся назад и испустил негромкий смешок.

— Они говорят, что сарматы неспособны к созданию нового. Что для них наука недоступна, и всё, что они могут, — это копировать изобретения людей. Сколько же в этом мире идиотов…

— О нас много чего говорят, — буркнул Гедимин. — Ничего умного.

— Я сам, наверное, не поверил бы, если бы два года назад мне сказали, с кем и при каких обстоятельствах я познакомлюсь, — покачал головой человек. — Не знаю, как скоро мне позволят сюда вернуться, но почти уверен — следующий наш разговор пройдёт в научном центре Канадских территорий. И больше мне не придётся по колено тонуть в обёртках и очистках. Удачи вам, Гедимин. Будьте осторожны. До строительства научного центра ещё надо дожить.

Профессор Вольт исчез в тени дальнего барака, и только тогда Гедимин сдвинулся с места и провёл ладонью по груди. Ему было не по себе. «Научный центр… Не думаю, что так будет,» — подумал он. «Я бы хотел, чтобы Вольт вернулся. Но это маловероятно.»

26 августа 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Обеденный перерыв закончился; последний из ремонтников, возвращающихся на рабочие места, забрал с собой охапку пустых контейнеров из-под воды и Би-плазмы. Гедимин слышал сквозь приоткрытые ворота, как он громыхает крышкой мусорного бака. Едва грохот затих, по стене заскрежетали маленькие когти — еноты, в отличие от людей, считали Би-плазму вполне съедобной.

Иджес прошёлся вдоль верстака, дотянулся до магнитного крана и на секунду повис на нём, держась двумя руками и раскачиваясь на весу. Спрыгнув, он подошёл к верстаку и тяжело опустился на табурет. Гедимин, услышав его вздох, покосился на него, но оборачиваться не стал. Перед ним на верстаке лежала модель «Гарпии», и он выводил изогнутые линии на её левом крыле. Покраска продвигалась медленнее, чем рассчитывал сармат, — тонкая кисть плохо держалась в загрубевших пальцах. «Когда я соскабливал с электрода радиевый слой в полмикрона, было как-то проще,» — отметил он про себя, прикасаясь кистью к крылу. Линия дошла до конца и оборвалась.

— Иджес, хватит, — резко развернулся к нему Торкват, услышав очередной вздох и тихое бормотание на северянском. — У тебя второе место. У меня и того нет.

— Вот именно, — пробурчал Иджес, разглядывая верстак. — В следующем году мы съедем в самый хвост и никогда оттуда не вылезем.

— Ерунда. В Ураниум-Сити хорошие пилоты, — недовольно сощурился Торкват.

— В Канаде тысячи хороших пилотов. Нам нужны лучшие, — мотнул головой Иджес. — У нас их нет. Линкен прав — мы всегда выпутывались за счёт механиков. А пилоты… Лилит и сёстры Хепри были шахтёрами. Вернуть бы Линкена в звено…

— Забудь, — бросил Торкват. — Скорее соревнования вообще запретят, чем Линкена вернут в звено. Эй, Гедимин! Чем ты там занят? Это что, «Гарпия»?

Сармат кивнул, не отрываясь от работы. Иджес повернулся к нему.

— Зачем? К полётам её не допустят. Ура-ан и торий… Это что, метка Саргона?!

— Она была на всех «Гарпиях» нашего флота, — ровным голосом отозвался Гедимин. Уже было очевидно, что в разговор его втянут, и он неохотно вытер кисточку и отложил её.

— Видел бы это Джер — его бы разорвало, — покачал головой Иджес, разглядывая звездолёт с разных сторон. — Она летает? Эти лазеры рабочие?

— Да. Я доработал последнюю «Гарпию». Ту, что ещё была с правильным носом, — Гедимин показал на лазерные сопла над крыльями и едва заметный люк в брюхе корабля. — Я назвал её «Эгион». Наше звено расформируют в следующем году. Пусть останется хотя бы звездолёт. Я отдам его Лилит.

Иджес и Торкват переглянулись.

— Хорошая идея, — признал командир ремонтников. — Покажешь корабль в деле? Может быть, я тоже…

Его последние слова заглушил вой сирены. Рация на груди Торквата тревожно замигала. На экране сверкнули яркие буквы — «fauw». Гедимин и Иджес, переглянувшись, встали.

— Наблюдательная шахта, штрек Бета, первая и вторая ветки! — судя по голосу, диспетчер был сильно встревожен. — Протечка сольвента из размытого горизонта, обрушение свода. Размывание продолжается, последние десять метров шахты недоступны.

— Грёбанная жижа! — Иджес схватил ремонтную перчатку, переносной насос и, на ходу влезая в костюм химзащиты, выскочил за дверь. Гедимин закинул на плечо баллон с нейтрализатором, подумав долю секунды, подобрал второй и поставил оба на генератор защитного поля.

— Действуй, — сказал ему вслед Торкват. — Зову подкрепление.

…Наскоро сваренные концы кабеля ещё дымились, когда в штрек дали ток — и уцелевшие лампы вспыхнули. Гедимин, раньше времени убравший затемнение с маски, запоздало зажмурился. Вокруг бурлило, клокотало и шипело. Отведя руку от глаз, он закрепил свисающую петлю кабеля и огляделся.

Впереди — метров на пять до ближайшей отвесной стены, изъеденной, но не обвалившейся — на полу пенилась лужа метровой глубины. Там, где пена опала, поверхность воды покрывала серо-белесая плёнка, и Иджес, опустив в лужу шланг насоса, пытался её собрать. Дно, покрытое серебристым осадком, блестело. Наверху зияла дыра — верхний ярус провалился; свет дали и там, и теперь стена, по которой стекал сольвент, была видна полностью. Она блестела от влаги и сочилась пеной; изредка в незаметные отверстия просачивались капли реагента, проедали небольшой желобок, вздувались пеной и падали в лужу, оставив за собой серебристую полосу. Гедимин поправил шланг, откачивающий воду, и посветил в нишу, куда шахтные фонари не дотянулись. Там тоже стояла лужа с серебристым дном и хлопьями слизи на поверхности.

Иджес покосился на индикатор на почти заполненном баллоне, хмыкнул и перевёл взгляд на сапоги Гедимина.

— Ты весь в уране. Тебя так в город не выпустят!

— Осадок, — отозвался Гедимин, поглядев на серебристую корку на пальцах. Соскабливать её не хотелось — костюм химзащиты от активного сольвента защищал слабо, и осадок, даже из окиси урана, был предпочтительнее проеденной насквозь ступни.

— Много там ещё? — Иджес отставил полный баллон в сторону; Гедимин помог ему закрепить новый и указал на стену, сочащуюся пеной.

— Это надолго.

— Закрывать пора эту скважину, — буркнул Иджес, опуская шланг насоса в жидкость. Водой она, скорее всего, была на очень небольшую долю, — плотный раствор разнообразных солей, перенасыщенный, постепенно оседающий на дно. «Сколько сольвента,» — Гедимин посмотрел на слизь, капающую со стены, и досадливо сощурился. «Не забрать — отберут.»

Рация загудела, и Гедимин вынул её из кармана.

— Что внизу? Отвечайте!

— Десять литров сольвента собрано, около литра ещё в горизонте. Шахту придётся закрыть. Своды изъедены, крепи не выдержат, — Гедимин покосился на балку над головой. Её зацепило незначительно — несколькими молекулами, но поры на ноздреватой поверхности уже были видны невооружённым глазом.

— Ясно. Продолжайте работу.

Рация отключилась. Иджес фыркнул.

— Что здесь работать?! Закрыть скважину, закрыть тоннели, забить пустой породой так, чтобы не сыпались. Как только сверху дадут кислоту, всё это обвалится!

Гедимин кивнул. Ноздреватая стена выплюнула фонтанчик пены, и пласт породы съехал на метр вниз, по пути плавясь и раскалываясь на части.

— Ага, давай сюда, — Иджес подвёл шланг к потоку посветлевшей слизи, и на наконечнике проступил серебристый налёт. — Тут пол-литра, не меньше.

Стена всё ещё блестела от влаги, но сольвент больше не вытекал, и там, где камень покрылся хлопьями пены, уже не вздувались пузыри. Лужи быстро мелели — насосы гнали соляной раствор на поверхность. Гедимин пошевелил рыхлый осадок, опустил всасывающее сопло ниже и осторожно прикоснулся ладонью к стене, а потом надавил. Верхний слой пошёл трещинами и упал ему под ноги.

— Держится, — сармат потрогал проступившую из-под изъеденной корки глыбу. Сольвент расширил трещины в гранитном массиве, но сама скала устояла.

— Дадут кислоту — перестанет, — отозвался Иджес, закрывая последний баллон с сольвентом. — Эй! Там что — дрезина?

Давно обесточенные рельсы, оставшиеся от добычи урана шахтным методом, дрожали всё сильнее, и наконец в тупик въехала дрезина с прицепом. Трое сарматов слезли с груза, подошли к месту недавней осыпи и переглянулись.

— Хватит плескаться в грязи. Монтируем крепи и короб, — сармат указал на странно блестящие плиты, уложенные на прицеп. — От свода первого уровня до этой ямы и на пять метров назад.

— Чего?! — Иджес мигнул. — Скала вот-вот осядет. Что вы собрались тут монтировать?! Слизь тут без вас найдёт, что разъесть.

Сармат косо посмотрел на него, но ничего не ответил. Трое рабочих начали разгружать прицеп. Гедимин взялся за одну из плит. Она была тяжелее, чем кусок стеклянистого фрила тех же размеров. «Рилкар?» — сармат внимательно посмотрел на завезённый материал и незаметно для других ремонтников постучал по нему ногтем. «Не работал с ним раньше. Интересно, насколько прав Майкл…»

— Наблюдательный короб с проёмами, — сармат из недавно прибывших сунул ему в руки схему. — Начинай снизу. Нужны ещё рабочие?

— Пустая трата фрила, — вполголоса сказал Иджес, вместе с Гедимином прикладывая к изъеденному полу туннеля первую плиту. — Пойдёт кислота — сожрёт.

— Посмотрим, — отозвался ремонтник.

…Короб из полупрозрачных плит растянулся на два яруса, и сотрясения от уезжающей дрезины ничем ему не повредили. Стыки уже остыли, плиты перекрытий держались прочно, подсветка работала исправно.

— Идём, — Иджес тронул Гедимина за плечо. — Торкват ждёт.

— Иди, — сармат протянул ему рацию. — Я задержусь.

В ближайшую скважину с минуты на минуту должны были пустить закислённый сольвент, и Гедимин смотрел на скалу, прикрытую десятью сантиметрами рилкара. «Скорее всего, потечёт сюда,» — думал он. «Пытались заделать, но в скале много трещин. Уходить не буду. Всё равно возвращаться.»

Впрыск, как и следовало ожидать, прошёл бесшумно, и сармат узнал о нём, когда края трещин, расширенных сольвентом, запузырились. Остатки уплотнительной пены вытекли, быстро растворяясь, следом потёк оплывающий гранит. Стремительно темнеющая слизь стекала по камню; несколько секунд — и фонтанчик сольвента ударил в «стекло». Гедимин шагнул назад, ожидая, что полупрозрачная стена пойдёт волнами и вспухнет, покрываясь мелкими отверстиями.

Прошло пять секунд, ещё десять, — до стены дотянулся второй фонтан, и сольвент потёк прямо по ней, сползаясь в большую тяжёлую каплю; она дотянулась до скалы и расползлась по ней, проедая широкую нишу. Гедимин постучал ногтем по рилкару. Стена ничуть не изменилась — ничего, похожего на трещины или отверстия, в ней не было. Сольвент стекал по ней, капая в проеденную внизу яму. Рилкар оставался цельным и прочным.

Можно было подняться наверх на сольвентном поле — там нашли бы миниглайд, чтобы вернуть ремонтника на базу — но Гедимин пошёл по шахте к главному подъёмнику. Ему нужно было время, чтобы спокойно подумать. «Трубы из стеклянистого фрила. Достаточно прочные для работы на химических производствах. Определённо, рилкар тоже можно так использовать. Доработать насосы. Бур у меня есть. Прорыть небольшую скважину. Есть места, куда макаки не сунутся, а мне хватит. Если бы достать немного сольвента…»

25 декабря 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Цепочка красных вспышек на долю секунды «зажгла» снег и погасла, две стремительные тени мелькнули над замёрзшим озером, сходясь на расстояние выстрела, и снова разошлись, уклоняясь от третьей. Одна из них, дрогнув, пошла к земле. Самка в оранжевом комбинезоне, сунув пульт управления в карман, побежала по льду к приземлившемуся кораблю, две оставшиеся одновременно вскинули руки и снова схватились за пульты. Красная вспышка скользнула по прибрежным кустам, но не достигла цели. К трём кораблям, кружащим над озером, присоединился четвёртый. Гедимин проводил его взглядом и, обойдя заснеженные кусты, спустился на лёд.

Южный ветер нёс рассыпчатый снег и приятную прохладу; Гедимин снял капюшон и весело щурился на корабли над замёрзшим озером. Последний из учебных тестов этого года был успешно пройден, поздравления от Герберта Конара — прочитаны, ответ отправлен. В кармане шуршали обёртки — упаковка очередной посылки из Спрингера, немного странных органических веществ, употребляющихся в пищу к югу от Канадских территорий. День начинался хорошо.

Во льду темнели проруби. Каждую из них обступили сарматы — кто-то ждал своей очереди окунуться, кто-то уже рассматривал лёд из-под воды, кто-то на берегу кутался в полотенце, поспешно переодеваясь. Один из таких свёртков при приближении Гедимина зашевелился, из-под него выглянула макушка с короткой серо-стальной шерстью.

— Гедимин! — Хольгер выпрямился, сворачивая полотенце, и провёл ладонью по слипшимся волосам. Холод быстро превращал их в ледяные иглы. Гедимин вскинул руку и едва заметно усмехнулся.

— Пробуй, — он протянул Хольгеру яркий пакет; внутри лежали плотно упакованные «кексы Конара», и сармат, окинув их удивлённым взглядом, принялся за распаковку. Гедимин забрал у него полотенце и набросил его на плечи, быстро стягивая с себя сапоги и двуслойный комбинезон. Сарматы расступились, пропуская его к проруби. Вода, как обычно, была теплее воздуха и постепенно превращалась в кристаллы на границе двух сред; Гедимин, перевернувшись на спину, повис, упираясь пальцами в ледяную «крышу» и зачарованно наблюдая, как лёд выстраивается вокруг них тонкими зубчатыми кольцами.

…Два сармата стояли на берегу, глядя на модели звездолётов в небе над озером. Гедимин не стал надевать капюшон — ветер был слабым, холод еле чувствовался, а ощущение тонкого льда, стягивающего кожу, было приятным. За приоткрытой дверью насосной станции что-то звенело и брякало; из её охранников снаружи стоял только припорошенный снегом «джунг».

— Информаторий сегодня работает? Странно. Кто там администратор? — спросил Хольгер, потеряв интерес к звездолётам. Гедимин озадаченно мигнул.

— Как обычно, наверное. Паскаль.

— Паскаль улетел на материк ещё вчера, — качнул головой Хольгер. — И я не видел, чтобы кого-то прислали взамен.

Гедимин пожал плечами.

— Информаторий работает. Хотя… действительно странно, что он так рано улетел. Видимо, смену пришлют в январе.

За спиной сармата загрохотали «копыта»; он обернулся и увидел четвёрку охранников в экзоскелетах. Их координация движений заметно пострадала, из-под щитков виднелись раскрасневшиеся и очень недовольные лица. С собой они несли пластину прозрачного фрила в ярко-красной рамке — каркас для доски объявлений. Один из них отошёл в сторону и замахал руками, двое других стали прикреплять каркас к стене ремонтного ангара, и Гедимин удивлённо мигнул — доска растянулась на два метра в поперечнике. Четвёртый охранник, не дожидаясь, когда рамка будет закреплена, пытался затолкать в неё большой лист.

— Всем бригадирам представить в Управление списки не прошедших обучение по базовым курсам… — прочитал на развёрнутом куске листа Хольгер и посмотрел на Гедимина. — Любопытно.

Охранники возились долго, но через пятнадцать минут всё же ушли, оставив перекошенную доску объявлений с надорванным листом внутри. Гедимин подошёл ближе. «Образовательная программа «Полярная Звезда» открывает обязательные курсы для искусственнорождённых» — гласила крупно напечатанная верхняя строка.

— Рудник «Гуннар», первая смена, занятия с трёх до четырёх дня; вторая смена… — прочитал вслух Хольгер, быстро пробежал взглядом оставшийся кусок расписания и ткнул Гедимина в бок. — К апрелю доберутся до вас.

— Я учился, — недовольно сощурился ремонтник.

— Не всему, — ухмыльнулся Хольгер. — Основы общественных наук ты так и не прошёл. Так что…

— И ты тоже, — покосился на него Гедимин. — И многие в Ураниум-Сити. Тогда эти курсы не были обязательными.

«Ещё несколько порций мартышечьих обычаев и традиций,» — думал он, стараясь не щуриться. «Некогда мне в это вникать. К лету нужно спроектировать корабельный реактор…»

Посадочные полосы Шахтёрского аэродрома были пусты; последние глайдеры улетели ещё утром — на южную границу и в Порт-Радий — и пока не вернулись. Гедимин посмотрел на пустое небо и отвернулся.

— В информаторий?

«Координатор сарматских территорий Маркус Хойд выступил с официальным заявлением о всемерной поддержке образовательных программ…» Гедимин хмыкнул и пролистнул верхнюю страницу. «Континентальная корпорация «Вирм» вкладывает средства в восстановление заброшенных рудников Экваториального Атлантиса» — на фотографии, приложенной к следующей новости, сармат увидел знакомый пейзаж — красноватые скалы и странную растительность Нью-Кетцаля. На дальнем плане виднелись едва заметные градирни. «Медный рудник Нью-Кетцаля введён в строй. Новая жизнь медеплавильного комбината. Сад посреди пустыни. Как на это смотрят местные жители?»

«Они действительно посадили там растения,» — Гедимин удивлённо смотрел на фотографии. Сольвентные поля под Нью-Кетцалем почти не отличались от ураниумских, только трубопроводы странно блестели и просвечивались на солнце. «Рилкар,» — узнал сармат и довольно усмехнулся. «И до мартышек дошло. Или закончились все старые трубы на складах…»

Он хотел перейти по ссылке на городской сайт Нью-Кетцаля, но отвлёкся на картинку к следующей новости. На ней была марсианская равнина, поросшая красновато-оранжевой травой; к ней иллюстратор прилепил изображение крупного вымершего животного — судя по мохнатости и загнутым бивням, мамонта.

«Плейстоценовый парк на Марсе — дерзкая фантазия станет реальностью? Совместный проект «Конли Биотех Индастриз» и Фонда восстановления природных ресурсов Северного Союза близится к завершению. Успешное клонирование шерстистого носорога и саблезубого тигра…»

Гедимин посмотрел на размытые фотографии, сделанные в закрытых вольерах. «Интересные существа. Я что-то слышал о них на курсе естественных наук. Но причём тут Марс?»

— Что там у тебя? — Хольгер заглянул в экран и хмыкнул. — Плейстоценовый парк на Марсе? Макаки никак не найдут применения лишней планете?

— Это выглядит… красиво, — Гедимин развернул картинки-«реконструкции» на весь экран. Огромное стадо странных животных, покрытых мехом, спускалось в красный каньон; мамонт держал в хоботе пучок красной травы; в скалах, сливаясь с пятнами лишайников, прятался крупный хищник.

— Надо Линкену показать, — ухмыльнулся Хольгер. — А то он не знает, для чего осваивал Марс. Вымершая палеофауна… интересно, кого они завезут на Венеру?

Гедимин внимательно посмотрел на него — глаза сармата-инженера то вспыхивали, то темнели, будто он сам не мог определиться, хорошо ему или плохо.

— Что ты нашёл?

— Смотри, — Хольгер развернул к нему телекомп. — В ноябре взяли последнюю базу «чистых». А позавчера был суд. Почитай, какие это люди, и к чему их приговорили.

— Надеюсь, к расстрелу, — буркнул Гедимин. «Хольгер жалеет «чистых»?! Пора ему к медикам…» — подумал он, вчитываясь в перечень имён под небольшой статьёй. «Высшая мера… тридцать лет лишения свободы… высшая мера… двадцать пять лет… Попадись они патрулю Кенена, так легко не отделались бы.»

— Всё правильно, — сказал он, повернувшись к Хольгеру. — Они убивали. А некоторым из них сохранили жизнь. Макаки снисходительны к макакам.

— Читать не стал? — покачал головой инженер. — Я так и думал. Это слишком большие сроки. Эти макаки тупы, но за это не сажают. А они не замешаны ни в одном нападении. Замешанные будут казнены, даже если вина не вполне доказана. Это не нравится мне, Гедимин. Тут явный перебор.

— Сойдёт, — фыркнул Гедимин. — Ты что, жалеешь «чистых»? Они нас не жалели.

— Да не в этом дело… — вздохнул Хольгер. Чья-то тень упала на его плечо, но Гедимин не обратил на неё внимания — пока её обладатель не прикоснулся к руке инженера.

— Хольгер Арктус?

Над ним стоял сармат в форме рудничной охраны, а рядом с ним — ещё один, одетый как бригадир, но с косыми белыми полосами на груди. Поверх левой полосы темнел значок в виде хищной птицы.

— Масанг Юнь, Ведомство развития Канадских территорий, — сармат прижал ладонь к значку. На его руках были широкие белые браслеты с яркой надписью «Порт-Радий». Гедимин заинтересованно хмыкнул, Хольгер настороженно подался назад.

— И что?

— Вы — инженер-химик? — Масанг указал на нашивки на груди Хольгера. — И не только. Нам удалось узнать кое-что о так называемом генераторе Арктуса. Гениальное изобретение. К сожалению, незаслуженно забытое на Канадских территориях. Интересно, смогли бы вы воспроизвести его?

Хольгер вздрогнул и незаметно сунул руку в карман. Гедимин встал над ним, прикидывая расстояние до чужаков и степень их опасности. Масанг едва заметно, по-сарматски, улыбнулся.

— Макаки обошлись с вами плохо, — кивнул он. — Но ведь трудно ожидать от них уважения и благодарности, не так ли? Нам очень пригодилось бы ваше изобретение, а ещё больше — ваше стремление к новому. Итак?

— Я не могу ничего сделать, — буркнул Хольгер, настороженно щурясь на чужаков. — Подписка о неразглашении. Узнают — сотрут память.

— Понимаю, — Масанг достал из кармана небольшую карточку с изображением хищной птицы и показал инженеру. — Я действую по личному указанию губернатора Оркуса. То, что вы скажете, останется на Канадских территориях. Никто ни о чём не узнает. Итак?

— Я… — Хольгер оглянулся на Гедимина; его взгляд был растерянным, но страха в нём уже не осталось. — Я могу воспроизвести генератор. И даже доработать его. Но мне нужен сивертсенит.

— И только? — усмехнулся сармат, убирая удостоверение. — У вас будет лаборатория. «Вирм» сильно помог нам своим строительством и выкупом патентов. Мы выделим вам помещение, немного оборудования и реактивов. Вы построили первый генератор из ничего. Сомневаюсь, что для второго вам потребуется радий или платина.

— Потребуется, — Хольгер смерил его хмурым недоверчивым взглядом. — Именно радий. Три миллиграмма на генератор. Если будет лаборатория и материалы, я готов на вас работать.

— Отлично, — Масанг на долю секунды прикоснулся к его плечу и тут же убрал руку. — Макаки всегда недооценивали возможности нашей расы, но мы их ошибок не повторим. Ведомство будет поддерживать и поощрять любого изобретателя и рационализатора на Канадских территориях.

— Поощрять? — Хольгер озадаченно посмотрел на него.

— Для начала — особыми значками, — усмехнулся сармат. — К тому же… возможность работать спокойно — сама по себе награда, не так ли?.. Со временем вознаграждение станет более весомым. В январе вы сможете приступить к работе. Мы выйдем с вами на связь. А пока…

Он положил на стол круглую карточку с изображением хищной птицы.

— Первое поощрение от губернатора Оркуса. Немного свободы действий. Если вам нужен будет транспорт или свободная площадка для опытов, покажите охране это удостоверение. Они не будут вам мешать.

Гедимин изумлённо мигнул, хотел задать вопрос, но Масанг и его охранник уже шли к выходу. Сарматы в информатории провожали их настороженными взглядами.

Хольгер посмотрел на Гедимина и неуверенно усмехнулся.

— Похоже, мне всё-таки дадут спокойно работать…

Гедимин обнял его — немного крепче, чем обычно, от волнения не рассчитав силы, но Хольгер даже не охнул. Его глаза весело искрились.

— Свобода действий? — инженер подобрал со стола карточку и подбросил её на ладони. — Это надо проверить. На аэродром?

Они вышли за ремонтный ангар. Ветер переменился и принёс с собой тёмные тучи, снег сыпался на взлётные полосы и экзоскелеты охранников. Четверо «броненосцев» вышагивали вдоль строя неиспользуемого транспорта. Увидев сарматов, они двинулись им наперерез, поднимая оружие.

— Куда?

— Распоряжение Оркуса, — Хольгер показал им карточку. Охранники переглянулись и медленно расступились.

— Можешь идти.

— Грёбаные тески и их вожаки… — пробормотал один из «броненосцев», отходя от глайдера. Хольгер втиснулся в кабину, рядом, недовольно поглядывая на скрипящее кресло, устроился Гедимин.

— Крышка хвостохранилища, — прошептал он, глядя на лобовое стекло. — Мы так и не вернули её на место. Интересно, что с ней.

— Посмотрим. Дорогу помнишь? — Хольгер ткнул пальцем в табло, увеличивая двуцветную карту. Двигатель загудел. Минуту спустя глайдер летел над пятиэтажками, быстро набирая высоту. Гедимин смотрел на заснеженный лес и ухмылялся.

— Думаю, Линкен будет доволен, — сказал Хольгер, сбавляя высоту и отключая координатор. — Если макаки не могут его вылечить, я точно не берусь. И не вижу смысла его мучить.

— Он нашёл себе лекарство, — отозвался Гедимин. — Но то, что мы можем ему помогать… это хорошо. Сверни к западу, мы недалеко.

Глайдер прокатился по склону холма, разбрасывая в стороны рыхлый снег, и остановился. Перед ним в просвете между соснами виднелась заснеженная пирамида, слегка съехавшая набок. Ледяная корка прикрыла знаки радиационной и химической опасности; над сугробом темнела только узкая щель между съехавшей крышкой и краем колодца. Гедимин посмотрел на открытое небо над шахтой, на нетронутый белый снег вокруг неё и жестом показал «на взлёт!» Глайдер скользнул в просвет между деревьями и развернулся вверх, быстро набирая высоту. «Вернуться в город, взять мешки. И защиту для ног,» — сармат вспомнил, как неприятно было ходить с язвами на ступнях, и поморщился. «Внизу токсичная жижа. Взять защиту для ног и рук… а лучше бы найти нормальный защитный костюм. Надо будет этим заняться.»