Листовики уже спускались по Зелёной Реке — с высоты драконьего полёта они казались упавшими в воду листьями. Скоро они будут в самой Реке, и это отметят по всем берегам Праздником Крыс, весельем и пиршеством. А Фрисс не отметит ничего — флоний в его крови, и пить ему теперь нельзя целый месяц. Ни капли.

Келин посмотрел на Листовиков без интереса.

— Хуже рыбы эти Листовики — ни вкуса, ни запаха, — заметил он.

— Что же, новый маг не позволяет вам охотиться в степи — на товегов или килмов? — удивился Речник. Драконы всегда сами добывали себе пропитание, Листовики доставались им только зимой, когда в степь лучше не высовываться.

— Позволяет, но некогда, некогда… Держись крепче! — Келин сделал мощный взмах крыльями и прибавил скорости. Далёк путь до Змеиных Нор…

Под свист ветра Фрисс поделился с Келином своими планами. Суния Сунией, а на обратном пути им надо выкроить время и заглянуть в Провал. Удалось ли Маасам ускользнуть от Инальтеков во время всех этих побоищ?

Если это в силах Речников, надо помочь им. Например, отвести в безопасное место на время войны. Фрисс займётся этим, когда вернётся из Сунии, если Халан не найдёт ему новое задание. Поиск в Старом Городе можно отложить ненадолго, в конце концов, Гедимину не угрожает мучительная смерть прямо сейчас…

Степь зацвела золотом и серебром — Высокие злаки раскачивались на ветру, рассыпая пыльцу — а между ними синели крупные нежные цветы Некни. Жители ещё не начали собирать их, ожидая Праздника Крыс. Келин сообщил, что любит запах Некни, и полетел над самой травой в облаке пыльцы. И к Талури он утратил направление.

— Не очень я знаю Сунию, — нерешительно сказал он, замедляя полёт.

— Бери южнее, мы почти не промахнулись, — утешил его Фрисс и чихнул — пыльцы было слишком много!

Это были Степи Живой Травы — колдовские места, про которые рассказывали всякое и Речники, и кочевники-олда. Где-то рядом проходила древняя граница между землями олда и гвелов. Гвелы-кочевники иногда приходили на Реку, но давно не решались с ней воевать — как и олда, впрочем. Фрисс редко встречал их. Он слышал, что есть и осёдлые гвелы — жители юго-восточных городов. А здесь их не было, и даже кочевники проходили по этим степям нечасто. Змеиные Норы надёжно портили землю и жизнь всем на сутки пути вокруг…

Фрисс усмехнулся, вспомнив ещё одну легенду.

— А ведь если посчитать — от Реки до Змеиных Нор такое же расстояние, что от Нор до Нэйна. Слетаем?

— Ну и шутки, Фриссгейн…

Несколько секунд дракон раскачивался в воздухе так, что Фрисс едва усидел.

— И правда, — внезапно сказал Келин. — До Нэйна от Реки день полёта. А многие ли бывают там?

Для Фрисса Нэйн был не более чем легендой. Но это реальная страна. И не слишком далёкая. Что закрыло туда путь?

— Келин, ты помнишь время Чёрных Речников? — спросил Фриссгейн.

— Я родился уже при Астанене.

Высокая Трава постепенно становилась ниже. Тут была какая-то загадка и для магов, и для мудрецов. Рост травы подстегнул ирренций, попавший в землю во время Применения, и так она стала Высокой. У Змеиных Нор ещё больше ирренция в почве, но трава не становится выше, а наоборот, исчезает…

В разнотравье появилась Минкса, злак с причудливо изогнутым и ветвящимся колосом. По её стеблям взбирались лианы Кими — растения, которое гвелы разводили повсеместно. Речник Фрисс видел сосуды из высушенных плодов Кими — лёгкие и удобные, даже лучше желудёвых. Плохо, что она из-за привязанности к Минксе не росла на Реке.

Глядя на сухую траву в степи, ещё не вырубленную и не собранную кочевниками, он думал, что пора искать собирателей травы и запасаться топливом на зиму. Прошлогодняя трава стоит недорого, а горит жарко. И настоящего дерева тоже надо купить, хотя бы для хиндиксы…

Чем дальше, тем ниже становилась трава. Понемногу темнело.

— Стоит ли лезть туда в сумерках? — усомнился Речник.

— Нет, — был уверен дракон. — Я сяду здесь.

Фрисс переночевал под боком у Келина, прикрывшись его крылом, и проснулся ещё до рассвета от холодного ветра и ливня росы. Она так и сыпалась с каждой травинки. Вымокший дракон шипел и хлопал крыльями, пытаясь согреться. Фрисс с трудом натянул скафандр и включил в нём ток тёплого воздуха — и пожалел только, что на драконов такую защиту не делают.

Им оставалось лететь недолго. Ещё до рассвета они увидели неяркое зеленовато-белесое свечение над степью. Ровное море низкой травы превратилось в отдельные островки растений странного вида, островки эти становились всё меньше и наконец исчезли. Теперь внизу лежала серая ровная пустыня.

— Мёртвая пустошь! Как мне это не нравится… — Келин вздрогнул.

Фриссу тоже совсем не хотелось здесь находиться. Он чувствовал, как корчится от боли земля, до корней сожжённая тем, что таилось под ней. Туннели Змеиных Нор занимали немало места под землёй. Их точное расположение не знал никто, кроме сарматов. Но пятно мёртвой земли указывало, где они пролегают. Глубоко или нет — но снизу доверху Сиджен пронизывал камень и почву, и даже на высоту драконьего полёта поднимались его лучи.

— Будь очень осторожен, Келин!

Голос Фрисса из скафандра звучал глухо, но дракон его понимал.

— Смотри, Речник! Какая же это сила была… — изумился дракон, немного снижаясь, чтобы Фрисс рассмотрел находку. Внизу на сожжённой земле лежал на боку стальной сарматский корабль. Жёлтый и охристый, в изогнутых чёрных линиях, с названием станции на каждом боку. Смятый и переломленный пополам. Земля светилась вокруг него, усыпанная разбитыми фриловыми контейнерами. Фрисс видел, что широченная полоса почвы содрана и взрыта — какая-то сила волокла остатки корабля по земле, пока он не упокоился здесь. Речнику показалось, что в разломе желтеет сарматский скафандр, и он тронул поводья — "высади меня тут" — но Келин помотал головой.

— Мёртвые, все мёртвые. Им не поможешь, а сам сгинешь…

Он летел бесшумно, даже крылья не шуршали. Речник напряжённо вслушивался. Какой-то странный шелест…

Внизу чернел провал — вход в Змеиные Норы, когда-то закрытый прочнейшей крышкой из семи листов металла. Сейчас эта крышка, вывороченная и смятая, валялась поблизости, а над провалом торжествующе клубилась ирренциевая пыль. Убереги Река сделать хоть вдох в этом пылевом столбе!

А над сияющей шахтой возвышались создания, порождённые чем угодно, только не этим миром. Фрисс с трудом поверил в их реальность, хотя нагляделся на всякое.

Это были растения. Очень толстый, суженный наверху стебель — шагов сорок в длину и более ста в обхвате — увенчанный огромной красной чашей цветка с четыремя лепестками. Для его размеров стебель был короток — хотя куда уж длиннее!

Над алой чашей покачивались длинные "стебли" потоньше, покрытые подозрительной бахромой — видимо, тычинки. Фрисс очень сомневался, что такой цветок привлечёт каких-либо насекомых.

Но это всё были мелочи. Главное шевелилось под стеблем. Это были гигантские бурые корни. Они лениво передвигались. Их мелкие отростки были гораздо более активны. Длину такого корня Фрисс не мог выразить в мерах длины — только в мерах расстояния!

Три живые башни возвышались над пустыней. Даже издалека они наводили страх.

— Келин, можешь подлететь поближе?

Растения лениво покачивались над шахтой. Если у них и были глаза, дракона они пока не увидели. Келин подобрался ещё ближе — и тут один из корней взлетел в воздух.

Удар был так стремителен, что Келин едва успел уклониться.

— К Вайнегу!

Дракон прижал крылья и помчался прочь, но Фрисс сумел развернуть его.

— Фриссгейн! — тот дёрнул головой, вырывая поводья.

— Нет, Келин, мы попытаемся это сделать. Или я останусь здесь и сделаю это сам.

— Что взбрело тебе в голову?

— Попробую получить кусочек этого растения. Но это может плохо кончиться.

— Ему это определённо не понравится. Как ты собираешься сохранить голову на плечах? — спросил дракон, тревожно шипя.

— Для этого мне и нужна твоя помощь. Хватит у тебя ловкости ещё раз пролететь под его щупальцем?

— Сделаю.

— А я постараюсь отрубить его кончик. Ты сможешь его схватить?

— Было бы что хватать. Я не сожгу себе лапы?

— Вот этого-то я и не знаю, — Фрисс пожал плечами. — Будь осторожен!

— Ладно. Летим?

— Вперёд!

Дракон сложил крылья и мелькнул у живой зелёной башни. Фрисс так и не понял, как растение узнало о его приближении. Корень взвился в воздух и едва не сбил Келина. Дракон едва ушёл от удара. Он сделал петлю вокруг корня, замершего, словно в недоумении.

Фрисс давно уже стоял на седле и теперь ударил по щупальцу. Ему удалось отсечь кусок длиной чуть меньше локтя. Келин едва успел подхватить падающий извивающийся обрубок.

— Лети что есть духу! — крикнул Фрисс.

Дракон хлопнул крыльями, и Речника едва не сдуло встречным ветром. Как раз вовремя: если раньше растение было недовольно и голодно, то теперь оно пришло в ярость.

Щупальце в лапах дракона словно пыталось вырваться. Келин зашипел.

— Оно не мокрое, но кусается как крыса! Что с ним делать?

— Потерпи до травы! Я боюсь приземляться здесь!

Краем глаза Фрисс видел, как живая башня хлестала корнями соседок, но не могла их расшевелить. Главное, чтобы они вслед никакую магию не послали…

Внизу уже мелькали островки странной на вид травы.

— Не здесь! Эта трава сродни той! — крикнул Фрисс.

— Будь проклят тот, кто выдумал сарматов! — отозвался дракон, и Речник даже не стал спорить.

Щупальце начало успокаиваться. Теперь Келин держал его одной лапой.

— Если оно завянет до травы, я брошу его тебе, — сказал дракон.

— Подожди.

Казалось, время тянется невыносимо медленно. Однако не прошло и Акена, как растения внизу приобрели нормальный вид.

— Бросай и садись!

Келин бросил щупальце и камнем упал следом. Фрисс спрыгнул на землю.

— Как лапы? Покажи!

К счастью, дракон не пострадал.

— Оно не покрыто кислотой. Какие-то прозрачные чешуи. Но такое вёрткое! — пожаловался он.

Растение ещё шевелилось, но Фрисс уже мог его рассмотреть. Кончик корня шире его руки. Вероятно, самую тонкую часть растение потеряло раньше.

На нём было восемь отростков. Четыре из них — сравнительно тонкие нити. Они пытались обвить пучки травы. А ещё четыре заканчивались клешнями, и Фрисс не решился бы сунуть туда палец. Даже теперь.

— Хорошо, что у меня прочная чешуя!

— Странное растение… — сказал Речник.

Четыре присоски. Должно быть, неприятно, когда такой корешок вокруг тебя обвивается…

— Смотри, Фрисс!

Келин первым обнаружил странную прорезь между присосками. Фрисс тронул её травинкой, и она распахнулась, превратившись в рот с острыми ровными зубами.

— Очень интересное растение…

Фрисс поглядел на тёмно-зелёную жидкость, начавшую застывать на срезе.

— Это какой-то демон. И я не уверен, что хочу с ним знакомиться!

— Боюсь, что у тебя нет выбора, — дракон изобразил улыбку. — Эту штуку можно разрезать пополам. Она состоит из двух одинаковых частей.

Одну из её частей Фрисс осторожно затолкнул в стеклянный ящик. Только после этого он снял скафандр.

— Придётся есть Руулу! Всю живность в округе мы уже распугали, — вздохнул он и пошёл собирать зёрна. По пути нашёл крепкий длинный сук и решил взять с собой — на растопку корабельной печки.

Дракон с отвращением глотал незрелую Руулу и обрадовался даже ломтю ирхека, дорожного хлеба из рыбной муки. Меньшую часть ирхека Фрисс съел сам.

— Не надо бы трогать эти растения, — задумчиво сказал дракон, доев Руулу. — Сарматы убили землю, теперь земля им мстит. Стоит ли ей мешать?

— Да не им, а нам. Сольют они отходы, или не сольют и доведут до взрыва, или эта сияющая мерзость из Нор доползёт до Реки, или интересные растения прорастут на нашем берегу — так или иначе, хуже всего будет нам, а не сарматам! — вздохнул Речник. — Это ты от Руулы такой кровожадный или от ирхека?..

…На Высокой Траве поутру полно росы. Фрисс и Келин смогли напиться, не разыскивая источник. Дракон взлетел и долго отряхивался. Снова приземлились они уже на Левом Берегу, у самого Провала, среди камышей и камышовых хижин. Фрисс сошёл на болотные мостки и долго вспоминал, как надо по ним ходить… и как вообще надо ходить. Каково же тем магам, которые летают на драконах постоянно?!

У Провала стоял Речник, а у его ног дремала ездовая кошка — Фагита. Воин махнул рукой Фриссу.

— Келин, подожди, я быстро, — пообещал Речник и пошёл к Провалу. Стоял там — к удивлению Фриссгейна — Речник Найгис с участка "Флан".

— Солнечная кошка вышла на дорогу! — Фрисс кивнул знакомому и его кошке.

— Я в золотом сегодня, — тот взъерошил рыжий мех Фагиты. — Был в Норах?

— Только оттуда, — Фрисс покачал головой. — Скверные твари там. Тебя тут Инальтеки не тревожат?

— Ходят, вчера двоих встретил, — Найгис коснулся рукояти меча. — Ну так и я не куль с мукой. Спуститься хочешь?

— Да, поищу кое-кого… Ты Маасов не видел? — спросил Фрисс. Найгис не видел и представления не имел, где они.

Речник вошёл в пещеру и погрузился в странный красноватый свет — так доходило до верхних пещер сияние красного солнца Хесса. Лучи поверхности вскоре померкли за спиной. Речник шёл по сухой красной глине с примесью чёрного пепла и жалел, что не надел травяные плетёнки на сапоги. Тут и стёкол полно…

Туннель был неровный, вытоптанная колея дороги виляла между сталактитами, обломанными сталагмитами, зарослями грибов на стенах и нишами, полными огромных серых слизняков. Кто-то бросил на пути обрывки листа Руулы, но больше ничьих следов не было — ни Инальтеков, ни людей. Значит, Маасы могут тут спрятаться. Например, в долине Рия или в Кулле…

Он свернул в заросли жёсткой белой травы. Демоны называют её Шеелк — "потерявшая цвет". Какие-то существа шуршали в ней, убегая от Речника. Пошуршав с ними вместе, он вышел на дорогу снова. Это был Вильский Путь, такой же безлюдный, как Провал.

— Маас!

Фрисс всё же решился позвать скрытного хеска. Но звуки утонули в Шеелке. Подземное эхо нередко подводит…

Он свернул в Рию.

Может, для новичка в Энергине могло найтись что-то занимательное. Но Фрисс давно знал, что это всего лишь порог Хесса, великой подземной страны демонов. Мало кто поднимается сюда — Инальтеки, Маасы да Алдеры…иногда — бродячие торговцы из других племён или жители Пещер… А так эта часть подземелья никого не может заинтересовать. Фрисс искал Маасов, не мог никого найти, и это его раздражало. Надо осмотреть Рию…

Шеелк рос небольшими островками. Речник обходил их. Иногда попадались огромные валуны — обломки свода пещеры. Около одного такого валуна Фрисс заметил фигуру, похожую на человеческую. Он ускорил шаг.

— Эй!

Это был Маас, причём именно тот, которого Фрисс знал лично. Жаль лишь, что существо не назвало своего имени. Маас почти не изменился с их последней встречи. Вот только его одежда…

Когда они виделись в последний раз, Маас не носил ничего, кроме штанов. Короткий мех демонов греет всё же лучше, чем то, что осталось от него у людей, и все энергинцы экономят на одежде. Теперь же он был одет в прочную кожаную броню. На ремне через плечо — несколько мешочков с непонятным порошком. У пояса — кервиг, кошмарное оружие, похожее на волнистый ветвящийся меч.

— Фриссгейн! — удивился такой встрече Маас.

— Как вы живёте? Инальтеки не нашли вас? — спросил Речник.

— Мне уже приходилось сражаться. Многие из нас вступили в войну. Некоторые погибли, — грустно ответил хеск.

Рядом стоял ещё один Маас. Фрисс никогда раньше не видел его. Он настороженно переводил взгляд с Речника на своего товарища и обратно.

— Это тот, о ком я тебе говорил, — сказал ему первый Маас. — Фрисс. Он не погиб.

— Да, я жив. Но для вас опасно здесь находиться, — сказал Речник. — Вы можете найти безопасное место?

— В Энергине такого места нет, — вильнул хвостом Маас.

— Где сейчас ваш народ?

— Они отошли в Кваргоэйю, — ответил второй хеск. — Женщины и дети. Воины остались. Мы снова едим кей-руду.

— Вот как… — Фрисс даже растерялся.

Маасы едят кей-руду, чтобы выдыхать пламя. Это вредно для них, и без нужды они к этому не прибегают. Значит, дело совсем плохо…

— Почему же вы не ушли? Вам не справиться с Инальтеками! Я предпочёл бы видеть вас в безопасности…

Второй Маас отрицательно покачал головой.

— Нет. Мы будем сражаться. Мы всегда будем сражаться с ними.

— Это бессмысленно! — не удержался Фрисс. — Вы все погибнете. Одни против тьмы Инальтеков…

— Мы будем не одни. Я слышал, что вы тоже собрали армию. Вы будете убивать их?

— Мы уже воюем с ними, — ему на миг стало стыдно. — Но это очень трудно.

— Я хочу помочь вам. Мы собрали девяносто воинов. У нас много кей-руды, есть и оружие. Я приведу свой отряд вашему командиру. Мы будем сражаться вместе и уничтожим мерзких тварей!

Глаза Мааса сверкали в полумраке. Фрисс озадаченно посмотрел на него — и некоторая часть боевого духа передалась Речнику.

— Мы будем благодарны вам, воины Маасов, — уверенно сказал он. — Это спасёт тысячи жизней и на Реке, и в Энергине. Хорошо, что вы хотите нам помочь.

— Мы будем вместе. Мой отряд неподалёку. Где я могу найти вашего командира?

— Я помогу тебе договориться с ним. Он знает меня…

— Я справлюсь сам. Где он?

— Если ты спустишься в Дол Удачи, увидишь там много Речников. Спроси у них, кто там главный. Найди его и расскажи ему всё. Я уверен, что он попытается отговорить вас, но потом примет вашу помощь с благодарностью. Нам сейчас непросто…

Фрисс протянул ему небольшой перламутровый диск. Это был всего лишь пропуск во Врата Зеркал — место, куда могут войти только опытные Речники. Честно говоря, Фриссу не было интересно там. Если когда-то во Вратах Зеркал и совершались тайные магические обряды, то со времён Чёрных Речников никто этим не занимается…

Но Маасу это и ни к чему. А вот знак, который прибавит доверия к нему у Речников, пригодится.

— Покажи это главному и скажи, что я ручаюсь за вас. А то он может не поверить демону…

Маас рассматривал знак.

— Тут твоё имя… Хорошо. Я верну тебе эту вещь.

Они взглянули в глаза друг другу.

Первый Маас внезапно опомнился.

— Фриссгейн! Мы так и не поговорили…

— Нет времени, — сказал второй Маас. — Надо спешить, пока Инальтеки не прорвались в Рию. Пошли!

Он потянул за собой первого. Вскоре они исчезли за известковыми колоннами и обломками свода.

Фрисс пошёл по Вильскому Пути, а потом через заросли Шеелка к Провалу. Здесь по-прежнему было тихо и не верилось ни в каких Инальтеков.

Интересно, пустят ли его во Врата Зеркал без пропуска? Не то чтобы его туда тянуло… Конечно, Острова Кануу — неплохое место. Но только после войны. А пока…Пока не надо об этом думать.

Чем дальше он шёл, тем тусклее становился алый свет подземелья, тем ярче — свет поверхности.

— Нашёл Маасов? — спросил Найгис, внимательно глядя на Речника. — Белый ты какой-то. Когда ел в последний раз?

— Найгис, в порядке я. И ел. А Маасы тут, может, появятся, не обижай их, — вздохнул Речник.

Дракон выбрался из камышей. От него пахло рыбой.

— Поймал под мостками. Ну что, летим в Замок?

Дракон выбрал кратчайший путь над Кеми и Сароо-Кемом, но возле устья Зелёной что-то заставило его изменить намерения. Он пролетел над Огненной Кручей, и Фрисс снова увидел руины. Что бы ни придумал Халан, надо хотя бы посмотреть, насколько храм разрушен…

Растение, к счастью, не разложилось за день. Возможно, Канфену и Силитнэну удастся его определить.

— Думаю, тебе не стоит рассказывать Нильгеку о наших приключениях, — тихо сказал Речник дракону, когда Замок появился на горизонте.

— Да, я бы умолчал об этом, — дракон покачал крыльями. — Ты ведь не можешь рассчитывать на то, что в ближайшее время Нильгек попадёт в электрическую бурю…

— Ты прав, — усмехнулся Речник.

Дракон понемногу сбавлял скорость — видимо, Нильгек не одобрял быстрые полёты.

— В любом случае, недурно прогулялись, — признал он. — Если получится, я хотел бы в следующий раз взять тебя на крыло.

Келин сделал петлю вокруг Замка Астанена, выискивая драконий двор, и наконец приземлился. Тут же из-за угла появился Нильгек, посмотрел на Речника, на дракона — и ничего не сказал. Фрисс тоже не стал заводить разговор, только попрощался с Келином и ушёл со двора. А интересно, почему у Нильгека столько шрамов на руках? Он что, Маг Крови или Некромант?

Возле запасного входа в Замок — Янтарной Лестницы — находился Склад. Туда Фрисс и понёс кусок древесины, найденный в степи.

— Ага! Ты вернулся, — кивнул ему Кимлан, который был кладовщиком десять лет назад и собирался быть им ещё лет двадцать. — Хорошее дерево. Как, думаешь заготавливать сушняк?

Речь шла о сухой траве, и Фрисс немного задумался.

— Пока не до того. А потом поищу заготовителя. Кто-нибудь из них ещё жив?

— Ох… Я бы посоветовал слетать к человеку из Ладин-Кема. Помнишь его?

— Раньше я многих знал в Ладин-Кеме… Фиос Хагет?

— Он. Сейчас они собирают много травы. Будет время — слетай.

— Непременно.

Он покинул Склад, обошёл замок и поднялся по Изумрудной Лестнице. "Интересно, кто в этот раз вылетит навстречу?" — рассеянно подумал он.

Это был Марвен, в доспехах и полном вооружении.

— Фриссгейн! Фианнег и его отряд Маасов — твоих рук дело? Как ты их уговорил?!

— Это они меня уговорили, — усмехнулся Фрисс. — Как их успехи?

— Эйган говорит, что никогда не видел таких бойцов. Они вышвырнули Инальтеков из Края в Светлую Воду в первой же стычке! Отличная работа…

— Марвен! — крикнул вслед Речник, но правитель уже спустился, оседлал дракона и успел подняться в облака. Фрисс пожал плечами. "Боги всем им в помощь," — подумал он. "И всё-таки, что с Ожерельем?.."

Под Аркой Звёзд он нашёл Халана — правитель стоял у стены и рассеянно смотрел в пустоту. Вид у него был усталый.

— Фриссгейн! — увидев Речника, Халан немного оживился. — Ты вовремя. Астанен улетел, я сейчас и за себя, и за него, и за Марвена, и немного за Канфена… Какая-то весна на сарматской станции, а не война. Ладно, рассказывай, что видел, что узнал?

Они забрались в небольшую залу, и Фрисс вручил Халану ящик с растением. Рассказ много времени не занял. Фрисс старался очень подробно описать существ из Нор — магам предстоит опознать их!

— Ну и тварь. Так подозреваю, что ни от каких излучений из нормальной травы такое не вырастет. Из Хесса ветер занёс… Хорошо ты сработал, Фрисс. У тебя на отдых два дня, потом прибудет этот островной маг, Силитнэн, и тебя позовут на совет. Растение оставь мне, полежит под заклятием, — Халан замолчал и провёл рукой по глазам.

— Помощь моя нужна? В Энергине или где-то ещё? — деловито спросил Речник.

— К Вайнегу! Иди к Морнкхо, а потом заселяйся в "Кошатник"… хотя нет, там столпотворение, лучше в Храм. А я пойду побуду за кого-нибудь ещё… за Иригина или Ондиса. Будешь нужен — мы тебя найдём!

Фрисс кивнул и пошёл в столовую. Пробыл там долго, но зато больше ему не говорили, что он бледный. Ох уж эти полёты на драконах…

Здание Храма Девяти Богов, с его многоярусной крышей, выглядело очень странно — так никогда не строили на Реке! Возводили его при той самой царице Кейе, которая боролась с культами чужих богов. Зато разрешённым культам от неё была сплошная польза.

Фриссу больше нравились маленькие храмы-Кемы у священных источников, где с богами можно поговорить спокойно. Он проскользнул по краю сияющей перламутром и янтарём залы, остановился перед статуей Реки-Праматери и прошептал короткую молитву. У алтаря Каримаса, бога земли, было слишком много народу, и Фрисс не решился их потревожить. Каримас на него не обидится…

Для ночлега Речник выбрал себе комнатку в одной из башен, в которой столкнулся с четыремя кошками — но это и хорошо, поскольку никакого очага в комнате не было, а ночь не обещала быть жаркой. Пока было рано, и Фрисс, чтобы провести время без скуки, направился в Архивы, на предпоследний этаж храмовой башни.

Коридоры изнутри были украшены так же богато, как и главный зал — мозаикой из янтаря, перламутра и цветного стекла. Цериты светили ярко, а под ногами циновки были настланы в два слоя и проложены мелноком — нога тонула в них.

Интересно, кто теперь Хранитель Архивов? На это место никто никогда не рвался. Обычно его занимал маг, утративший Силу и потерявший дар магии, или тот, для кого магия по каким-то причинам смертельна. Такое случается редко, но это большая беда для волшебника. Храм Девяти Богов пытался облегчить участь этих несчастных, удержать их от магии и в то же время не лишать

привычной среды. Так появилась должность Хранителя Архивов. Но это приносило мало пользы. На памяти Фрисса сменилось двадцать Хранителей. Одни из них не выдерживали и возвращались к магии, что означало для них верную смерть. Другие незаметно исчезали, выбирая быстрый и менее мучительный конец. Третьи приспосабливались к жизни без магии, но покидали Храм Девяти Богов, чтобы уйти от воспоминаний.

Хранители Архивов, которых знал Фрисс, были хорошими людьми. Но при них не следовало говорить о волшебстве или вспоминать кого-либо из магов…

Символы на двери архивов оставались для Фрисса загадкой. Они были нанесены Чёрными Речниками. В лучшем случае их умели читать жрецы…

Как и подозревал Фрисс, Хранитель Архивов снова сменился. Это был гвел, намного старше Фрисса, с раскраской на лице и руках, даже для гвела слишком яркой и сложной.

— Я Алатикс, — назвал он своё имя после обмена ритуальными фразами. — Что найти для тебя?

— Что-нибудь о семьях с участка Фейр… точнее — о семье Скенесов, — Фрисс опустился на скамью, ожидая, пока Алатикс найдёт нужный свиток. Здесь была полка с книгами, написанными на листьях Улдаса, светлом велате и пергаменте. Но это лишь крохотная часть архивов…

Хранитель вернулся, и не с пустыми руками.

— Посмотри на это. Перепись населения — десять и девять Великих Циклов назад, также последняя — прошлогодняя…Это сообщение Речника. Смотри по порядку.

Алатикс занялся своими делами и не обращал внимания на Фрисса. А Речник углубился в книги и понял, что Эмму Фирлисову не подвело чутьё.

Выяснилось, что Скенесы не были древнейшим родом на участке. Даже просто древним. Их пребыванию там чуть больше ста лет. В первой переписи Фрисс, к своему удивлению, обнаружил Скенесов в количестве двадцати человек на участке "Флан". Тут же сообщалось, что братья Скенесы, Хельтин и Лорсис, держат кузницу и по сходной цене продают оружие жителям.

Он хмыкнул. Пока всё в порядке. Ну, Скенесы — не древнейший род на участке, зато зажиточный и законопослушный. Никаких чудовищных тайн.

Затем Фрисс взял сообщение Речника Найгиса с участка "Флан" — и хмыкнул ещё раз. Да, у Эммы хорошее чутьё…

Найгис сообщал, что ему удалось выяснить причину нескольких смертей на Реке. Хельтин Скенес собирает металл, выброшенный сарматами, и делает из него орудия. Вот так так…

Хельтин и Лорсис подверглись "выселению в мешке", то есть Речники завязали каждого в мешок с дырками для воздуха и отвезли на другие участки, под страхом смерти запретив возвращаться. Лорсиса отправили на Остров Рени, а Хельтина — в Ладин-Кем.

Хельтин не задержался в Ладин-Кеме. Следующая перепись обнаружила его в Фейре. С ним была жена, Алина Деси из Ладин-Кема, и двое сыновей — Сьютар и Гемонт. Он был кузнецом на участке.

Что же, всё понятно. Хорошая вещь — архивы. Хорошо постарались Скенесы, чтобы скрыть прошлое. Речник и предположить бы не мог…

— Спасибо, Хранитель. Забери эти свитки… А ты можешь сказать что-нибудь о Нильгеке, который смотрит за драконами?

Он намеренно не сказал "о маге Нильгеке", но эта предосторожность оказалась не-

достаточной. Глаза Алатикса вспыхнули болью.

— Что тебе до него, Речник?

— Просто хотелось узнать, откуда он. Что-то он похож на Некроманта… — пошутил Фрисс.

Вместо того, чтобы вызвать улыбку, последние слова разозлили Алатикса.

— Ты видел хоть одного Некроманта?! Вот и молчи!

Но всё-таки он нашёл для Фрисса листок велата. На полях какого-то сообщения была приписка о появлении в Замке Астанена нового колдуна. Он удивил всех умелым обращением с драконами, а после смерти Аквиена это был первый человек, поладивший с ними. Астанен тут же предложил ему сорок кун в месяц, и Нильгек не стал возражать. Откуда он взялся, осталось его секретом.

С вечера Фрисс долго не мог уснуть, ходил по комнате, беспокоя кошек, и задумчиво смотрел в окно. И к утру он собрался с духом. Задуманное выглядело нелепым, но не более, чем полёт в Змеиные Норы или поиск потерянной станции. Пришло время восстановить старые союзы! А не выйдет, так он ничего не потеряет.

Морнкхо без лишних вопросов нашёл для него в меру сухой ирхек и свежайшую рыбу, которую положил в плотно завязанный сосуд. На причале Фрисс с удивлением обнаружил, что служители принесли на его корабль сухую траву и дрова — это был знак немалого уважения! Бесплатное топливо полагалось Речникам, но чтобы донесли до корабля, да ещё по своей воле?!

Солнце ещё не поднялось высоко, а корабль уже достиг Огненной Кручи. Людей на берегу не оказалось, и Фрисс вбил в обрыв якорь-шип, а потом привязал хиндиксу к истёртому и замшелому каменному кольцу.

В стене зияла дыра с осыпающимися краями — бывшая пещера жреца или пристанище для паломников. Можно было войти, но Фрисс не решился. Из истории он знал, что многих таких жрецов убили прямо у храмов или в их домах. Ни к чему искать и тревожить останки…

Стены храма обрушились кусками, но крыша пока держалась. На камне вырос Кенрилл, и у входа лежали его розовые лепестки. Уцелели обелиски у ворот храма, но самих дверей давно уже не было. Когда-то тут горели яркие цериты, путеводные огни…

Само место не пахло кровью или смертью. Здесь было тихо, спокойно, и Фрисс оставил тревогу и шагнул в прохладный полумрак.

Свет сочился сквозь дыры в стенах, озаряя слой пыли и грязи, покрывающий каждый предмет. Речник нашёл потрескавшиеся цериты-светильники и тщательно вытер их. Они замерцали — тускло и неуверенно. У дальней стены на возвышении стояла статуя из обожжённой глины, покрытой тонким стеклом. Огненно-рыжий глиняный кот смотрел на пришельца тёмными глазами — не то гранёными стекляшками, не то церитами. Статуя почти не запылилась, что немного ободрило Речника. Тут ещё могла остаться Сила…

— Здравствуй, Аойген. Ты ещё здесь? Подожди, я попробую навести порядок.

Он соорудил метёлку из пучка травы и погнал пыль к выходу, невзирая на её попытки взлететь к потолку. Сквозь клубы пыли было плохо видно, и тем не менее — с каждым взмахом метлы светильники горели ярче, а статуя Аойгена блестела отчётливее.

Фрисс долго воевал с пылью и сором, пока не привёл развалины в почти жилой вид. Уже можно было разглядеть руны на полу и переплетения узоров из перламутра и мозаики на стенах. Глаза Аойгена оказались церитами красивейшего изумрудного цвета, и статуя всё больше напоминала живое существо, только притаившееся до срока.

— Другое дело! — Речник усмехнулся. — Нехорошо, что всё в таком запустении. Я буду приходить сюда и навещать тебя.

Он положил рыбину на небольшой алтарь.

— В другой раз я поищу ещё что-нибудь. Пока не в моей власти восстановить твой храм. Но я тебя не оставлю.

Фриссу показалось, что Аойген услышал его. Во всяком случае, свет как-то странно отразился в его глазах. Но Речник не был жрецом и не мог наверняка истолковать этот знак. Он пошёл к выходу — и услышал голоса.

— Говорят тебе, глаза этой кошки — огромные изумруды! Я уверен, что жрецы не успели всё вывезти. Никто не рылся здесь после них. Мы разбогатеем!

— Ну ты и скажешь. Хорошо, если там осталось несколько аметистов и перламутровые пластины. Хотя десять кун — тоже деньги…

— Ты прихватил, чем отковыривать камни?

— Я ничего не забываю. Поэтому мне полагается большая доля.

— Эй! Это была моя идея. Большая доля достанется мне.

— Большая доля пинков и затрещин?

Фрисс нахмурился. Этого ещё не хватало! Речник Алекс и Речник Оласт. Что они тут забыли? Придётся ему задержаться…

— А цериты?

— Алекс, от них в лучшем случае осталась крошка!

— Там что-то мерцает.

— Солнце отражается в перламутре. Пошли!

Фрисс вышел к обелискам, сдвигая перевязь так, чтобы меч можно было достать в одно движение. Двое пришельцев при его появлении попятились, но Алекс тут же усмехнулся.

— Фриссгейн! И ты времени не теряешь?

— Вот тебе и изумруды, Алекс, — хмыкнул Оласт и посмотрел в сторону корабля.

— Шли бы вы отсюда, — тихо посоветовал Фрисс.

— Погоди, — Алекс тоже опустил руку на рукоять меча. — А поделиться с братьями-Речниками? Столько ценного для тебя одного — жирно будет!

— Отстаньте от мертвецов и от развалин. Нет здесь никаких драгоценностей, тем более — для вас, — сказал Фрисс, занимая узкий проход между обелисками. Ему не хотелось пускать Речников в храм, независимо от того, есть там ценности или нет.

Алекс и Оласт переглянулись.

— Если ты не заметил, нас двое, — сказал первый из них, и через миг Фриссу пришлось отражать его удар. Оласт тоже обнажил оружие, но не мог добраться до Фриссгейна — слишком узким был проход!

— Жить надоело? — прохрипел Алекс — и вынужден был уступить место Оласту, поскольку Фрисс крепко зацепил его по рёбрам. Кожаная броня выдержала, но Речник отскочил и сложился вдвое.

Оласт был осторожен и, кажется, колебался — пробиваться в храм, или оно того не стоит? Фрисс отбил несколько его ударов, пропустил один, скользнувший вдоль бока и оцарапавший броню, и удачным выпадом задел руку Оласта.

— Фриссгейн, убирайся, и мы тебя не тронем! — Алекс начал понимать, что творится неладное. Речник покачал головой.

— Вы уже дважды преступники. Если уйдёте сейчас — так и быть, Астанен узнает только о попытке мародёрства.

— Ах ты погань… — Алекс попытался достать Речника из-за обелиска, но Фрисс шагнул назад, прижал его клинок к камню и выдернул из его руки. Меч зазвенел по обломкам стены. Фрисс ещё успел отбить удар Оласта. Алекс выругался, потирая запястье.

— И на что ты надеешься, что… Бездна!!!

Его крик был полон неподдельного ужаса. Оласт скрестил мечи и шагнул назад, сдавленно вскрикнув. Он смотрел куда-то за спину Фрисса. Речник не стал оглядываться, а сделал шаг вперёд, вытесняя Оласта из прохода меж обелисками. Тот снова попятился — и вдруг побежал прочь. Алекс уже обогнал его и добрался до своего корабля — но тут налетевший ветер сорвал хиндиксу с привязи и поволок по берегу.

— Ко-о-от! Кот с мечами!!! — долетел до Фрисса вопль Речника-мародёра. Фрисс медленно обернулся, уже чувствуя волны Силы, исходящие от храма и заливающие берег.

За спиной не было никого. Только в глубине тёмного здания тревожно вспыхивал красновато-рыжий огонь. Он погас, медленно сошёл на нет, и вместе с ним сгинули потоки Силы. Только невидимая аура вокруг развалин ещё чувствовалась — и кровь в жилах Речника побежала быстрее, когда он вошёл под тёмные своды.

— Аойген, Воин-Кот? Ты помог мне? — недоверчиво спросил Фрисс у полумрака. Ответа не последовало. Речник поклонился и покинул храм окончательно. Он с трудом поднялся на корабль — ноги подкашивались. А это значило, что бог случайностей прошёл совсем рядом с ним…

Служитель Ир ни о чём не спросил его, видимо, заметил какую-то странность в его лице. Но зато Нильгек, по неизвестной причине оказавшийся здесь, остановился и стал его разглядывать, как будто у Фрисса вырос хвост или вторая пара рук. Но у Речника не было сил на разговоры. Он вернулся в башню и лёг. Его знобило.

К ужину он всё же дошёл до столовой и ел с такой жадностью, что все Речники оборачивались.

— Алекс был тут, трясся как осиновый лист, — сказал менн, задумчиво рассматривая Фрисса. Речник не стал поддерживать разговор, только спросил:

— Почему Нильгек расхаживает у Изумрудной Лестницы?

Менн шевельнул хвостом. Он был слегка разочарован.

— Речник Форк возвращается сегодня. Нильгек встречает дракона, — осторожно ответил он.

Фрисс вышел к причалу. Можно подождать Форка. Всё равно пока нечего делать.

Нильгек отсюда и не уходил. Он сидел на камне и смотрел в небо. Когда Фрисс присел на соседнюю экху, он перевёл взгляд на Речника, а потом подсел к нему.

— Зря ты их не убил, — сказал он и ощерился, как дикий зверь.

Речник вздрогнул.

— Откуда ты знаешь об этом, Нильгек?

— Я слышал от Морнкхо. Ты всё сделал правильно, только зря ты не убил их…

Фрисс онемел от изумления, и когда нашёлся что сказать, Нильгек уже стоял на лестнице и колотил в гонг. На небе появились две точки. Два летуна приближались к Замку. На звуки гонга по лестнице спустился Канфен и встал внизу, кивнув Речнику Фриссу. Нильгек оставил гонг в покое.

Летуны быстро снижались. Одним из этих существ был дракон с Речником на спине. Другим — гигантская летучая мышь.

Фрисс помнил, что такие мыши водятся в Опалённом Лесу — там их называют "мегин". Но летать на них верхом?! На это способны только безрассудные Маги Огня из Кецани!

Человек в жёлтом плаще сидел верхом на мыши. И он мог быть только Силитнэном, хельским магом.

Маг спустился на землю легко, перелёты были нипочём ему — в отличие от Речника Форка, ступившего на мостовую очень неуверенно. Нильгек поспешил к дракону, а Канфен протянул руку магу.

— Рад видеть тебя, Силитнэн. Хорошо, что ты нашёл время! — улыбнулся он.

— Прошу прощения, что заставил себя ждать. У Шайлы молодой маг отбивался от куванцев, еле успели их отогнать, — сказал хельский волшебник. — Моего спутника укачало. Я пойду с тобой, Канфен, но скажи, на кого оставить Хейдвена?

Он указал на летучую мышь. Кажется, ни свет, ни люди вокруг её не тревожили.

Фрисс шагнул вперёд.

— Я могу посидеть с Хейдвеном, Акен или два. Рыбу он ест?

— О да! И очень любит листья Хелтори. Спасибо тебе! — Силитнэн обернулся в последний раз наверху лестницы. Фрисс остался наедине с мышью, только из-за угла доносились сердитые голоса — там бранились Речник Форк и Нильгек.

Фрисс протянул Хейдвену пучок длинных тонких листьев Хелтори, тот охотно взял их и начал жевать. По просьбе Речника служители принесли несколько рыбин и ещё пучок Хелтори. Фрисс попробовал заговорить с мышью, но она то ли не умела говорить вовсе, то ли понимала только по-хельски.

Пришёл Нильгек. Оглянулся, не увидел Силитнэна и успокоился.

— Какая мышь…

Он погладил её. Хейдвен не уклонялся.

— Мне кажется, у мегина должен быть ровный полёт, — сказал Фрисс, просто чтобы разговорить Нильгека. Сам он предпочитал хиндиксу.

— Всю душу вытрясет твой мегин, — фыркнул Нильгек.

— По Силитнэну не скажешь.

— Ты что, не заметил? Он же принимает Джеллит!

Так…

— Как ты мог это заметить?

— Не все же такие слепые, как ты. Совсем чуть-чуть Джеллита, для бодрости и сохранения магической силы. Если осторожно, он вреда не причинит.

— Э-э, Нильгек! А ты откуда это знаешь?

Фрисс сразу насторожился. Вредоносный дурман с Юга, Джеллит, время от времени находили у куванцев. Речники должны были пресекать это. В мизерных количествах Джеллит получали колдуны — не для того, чтобы его выпить! Это важный компонент некоторых зелий. Нильгек-то как с этим связан?!

Он вскочил и быстрыми шагами исчез за углом замка. Фрисс в недоумении смотрел ему вслед.

Вернулся драконий маг нескоро, и не один — его чуть ли не силой притащил незнакомый Речник из гвардии Канфена. Одарив Фрисса злющим взглядом, Нильгек увёл летучую мышь к драконам.

— Идём, Канфен хочет тебя видеть, — кивнул Речник Фриссгейну, и они вдвоём поднялись в Земок. Канфен ждал их в Зале Сказаний, самой древней части всего Замка, уцелевшей во время всех ремонтов и перестроек. Здесь никто не жил — кроме магии.

Всех, кто собрался за круглым столом, Фрисс знал в лицо. Халан и Канфен, Келвесиенен и Каменный Маг Эрсег, Старший Речник Од Санга и одна из жён Халана — Орина, как и всегда, спрятавшаяся за спиной мужа. Она была в обычной серой мантии до пят, с капюшоном, закрывающим лицо. Фрисс знал, что Орина жестоко пострадала когда-то от облучения и с тех пор не хотела, чтобы её видели, — и знал, что редкий совет обходится без этой тени в дальнем углу. Келвесиенен и Эрсег обсуждали что-то между собой, вполголоса и в стороне от остальных, а Силитнэн рассматривал кусок растения в стеклянном ящике — причём ящик он открыл, а растение повертел в руках и только что на зуб не попробовал. Было бы оно живое — отхватило бы пальцы…

Фрисс меж тем смотрел на хельского мага, особенно пристально — на резной диск из священного дерева Гьос, который маг носил на груди. Знак серьёзной Силы и высокого уровня…

— Прекрасный образец, я сам не получил бы лучше, — сказал Силитнэн, отпустив растение. — Речник Фриссгейн Кегин, если не ошибаюсь? Очень хорошая работа. Много там таких растений?

— Три. Огромные, как башни, — ответил Речник, и хельский маг поцокал языком.

— Надо же было так запустить…Ну что же, Канфен, я знаю эти растения. Типичные Фита-Суу, из рода Фита — демонов-растений из Серебряных Земель. Один из немногих плотоядных видов. Неуязвимы для оружия и лучей, устойчивы к огню, растут быстро и неудержимо. Раз в три года разбрасывают семена. В условиях Хесса выживает мало, но чем это кончится здесь, предсказать не могу.

— И чем ты посоветуешь выводить их? — хмуро спросил Канфен. — Так, чтобы быстро и навсегда?

— Лучшим средством был бы ледяной удар… такой мороз, при котором сталь крошится, убил бы их на месте. Но найти толкового Мага Льда в этой местности… — Силитнэн снова поцокал языком.

— Не в наших силах, — закончил за него Канфен. — А другие средства, не лучшие, но хорошие?

— Кислота, — кивнул своим мыслям Силитнэн. — Чем крепче, тем лучше. В идеале — хашт, но можно и хумцу вылить. Сверху, внутрь, на корни. Сто вёдер на растение, и можете забыть об их существовании. Сок Кууси выливать не советую, слабоват.

— Сто вёдер. Всего триста. Чем поливать, я найду, — задумался Халан. — Но хашта у меня нет. Последние полведра… Канфен! Что молчишь? Я у тебя его беру. А ты — откуда?

Все переглянулись между собой. Крепчайшая кислота, разъедающая сталь, хашт из подземных кислотных озёр, был веществом общеизвестным — но кто может хранить его у себя, да ещё сразу триста вёдер? Одним ведром можно выжечь пещеру в известняке!

— Вы думаете, я его пью? — развёл руками Силитнэн, на котором ненадолго сошлись взгляды. — На Островах такие вещества не держат.

— Халан, я ведь его тоже не пью, — пожал плечами Канфен. — Ну да, там ещё два ведра для нужд моих зельеваров. Ведро для Каменных Магов. Эрсег! Ты, вроде, закупаешь такие реагенты?

Каменный Маг — создатель амулетов и магического оружия — обернулся и удивлённо посмотрел на Канфена. Он не слышал разговора — беседа с Келвесиененом была интереснее.

— А, хашт… Ну да, я покупаю бочку раз в пять лет. До сих пор всем хватало. Нет, не знаю, есть ли там так много хашта. Сто кун за бочку… Это Искрейя, дождевая ведьма с Хьяктамлона. У неё всегда есть хашт. Нет, не знаю, откуда она его черпает. Поговорите с ней, ей всегда деньги нужны…

Канфен пожал плечами.

— Вот тебе и источник, Халан. Млон как Млон, ведьма как ведьма. А если правильно поливать, хватит и ста вёдер. Пятьсот кун, так получается…

— Ну что же, Фриссгейн, — Халан вздохнул. — Бывал ты на Хьяктамлоне?

Речник пожал плечами.

— Сегодня отправлюсь, через неделю вернусь. С ведьмой сторгуюсь. Пока подумайте с Иригином, как их поливать!

— Постой. Я полечу с тобой, — Халан встал. — Вдвоём договоримся быстрее. Правитель я или нет?

Канфен поперхнулся.

— А колдуны? — напомнил он.

— Силитнэн тебе поможет, — махнул рукой Халан и посмотрел на Фрисса. — Собирайся и иди на драконий двор. Возьми немного денег для залога — сорок или пятьдесят кун, пусть Мирни запишет на меня. Я сейчас догоню тебя.

Чей-то взгляд скользнул по лицу Речника. Орина смотрела из-под капюшона, пристально и жёстко. Халан обернулся к магам, чтобы вставить несколько реплик в обсуждение Ожерелья. Фрисс вышел и быстро спустился в Подвал Ракушек.

Здесь была казна Астанена. Речники получали тут жалование, одалживали денег — или просто отдыхали в тишине.

В подвале сидел и пересчитывал куны Мирни Форра, один из казначеев Астанена. Он казался медлительным, но все знали, что он ни разу не ошибся даже на пол-эла.

— Отсчитай мне пятьдесят кун, Мирни, и запиши на Халана.

Форра кивнул, не проявляя любопытства, и неторопливо отсчитал ровно пятьдесят бурых и чёрных семян с тонкими белыми полосками.

— Отправляешься? — равнодушно спросил он.

— Ага, — кивнул Речник. Задания, путешествия, приключения — для Мирни эти слова смысла не имели. Это и к лучшему, наверное.

— А, ты уже готов? Возьми, это ирхек, — Халан успел переодеться и взять у Морнкхо еду. С оружием он и не расставался.

— Идём!

— К Нильгеку? — Фрисс замедлил шаг.

— Не съест, — отмахнулся Халан.

— Здесь недалеко, можно взять хиндиксу.

— Не стоит. Ты не знаешь, куда нам придётся лететь после Хьяктамлона.

Халану не терпелось выбраться из Замка. Фрисс едва поспевал за ним.

И Нильгек без единого звука вывел им драконов. Драконы переглядывались, но тоже молчали, делая вид, что они не драконы, а рыбы. Им предстояло лететь без брони, в лёгкой упряжи, Халан прихватил только грузовые ремни и оплётки для бочек с хаштом.

— Буду через неделю или две. Если что, ищи драконов на Хьяктамлоне, — сказал он драконьему магу и направил дракона в небо. Фрисс поспешил сделать то же самое, но всё равно отстал…