Речник догнал правителя очень нескоро — когда тот обернулся на крик и придержал дракона. Теперь они полетели рядом, чуточку помедленнее.
— Что-то не так, Фриссгейн. Всю дорогу что-то не так! Всё высыпается из рук, расползается, как гнилая тряпка! — Халан выглядел совершенно потерянным. — Твои Маасы очень помогли нам, но Инальтеков слишком много. Придётся звать келнениси, хотя видят боги, что я этого не хочу.
Фрисс опустил взгляд к земле.
Он встречался с келнениси, и в дни войны, и в мирное время. У подножия каждого Млона — Дождевой Горы — жило одно из их племён, считающее гору своим государством. Некоторые из келнениси становились Речниками, но подданными Реки они не были. Даже воевали с ней — и показали себя страшным врагом. Короли Реки даже хотели истребить их вовсе, но боги этого не допустили — и теперь с ними заключён вечный мир. А вот с демонами у них вечная война, и они с радостью помогут Реке против Инальтеков. Если Астанен примет таких свирепых и неуправляемых союзников…
Хьяктамлон стоял на берегу Синдалии, недалеко от Замка Сергина. Издалека была видна эта высоченная гора, мерцающая от магических щитов. До Применения её тут не было — она, как и другие Млоны, появились, когда ломалось пространство и время. В этих странной формы горах содержалась великая магия. Особенно сильна она была в глубокой чаше, над которой кружили сверкающие серебристые облака. Здесь зарождались ураганы, тут во время засухи вызывали дождь. Потому Млон называли ещё Дождевой Горой.
Силой Млонов управляют ведьмы, живущие на горах, а племена келнениси защищают их. Но ведьмы сменяются, а горы остаются…
— Халан, ты знаешь Искрейю? — спросил Фрисс. — Я сто лет не был на Хьяктамлоне.
— Не знаю. Договоримся, — Халан пожал плечами. — Они нам не враги.
Драконы промчались сквозь защитное кольцо, распространяя вокруг вихри белого сияния и трескучие искры. Фрисс не поверил своим глазам — громадный Рубиновый Дракон лежал у сада ведьмы. Могущественный союзник келнениси нечасто показывался посторонним…
Речник и правитель обогнули тонкий Млон, и драконы сели рядом с садом. Келнениси в чёрной броне тут же подошёл к ним. Его лицо наполовину скрывал шлем в виде клыкастой головы демона.
— Колосок к колоску над обрывом! — кивнул ему правитель.
— Я в оранжевом сегодня. Сам Халан?!
— Я прилетел к вашему вождю, — отрывисто сказал тот, покидая спину дракона. — Почему вы до сих пор не воюете с Инальтеками?
— Инальтеки?! Где они? Почему я ничего об этом не слышал?
Вспыхнули даже глаза-кристаллы на его шлеме. Никто не помнит, чем демоны вызвали к себе такую ненависть со стороны келнениси. Наверное, это было ужасное злодеяние…
— Они уже в Энергине, и Речники не справляются, — неохотно признался Халан. — Если хотите, можете присоединиться к нам. Ты скажешь об этом тхаккуру? Или нет, посмотри за драконами, а мы найдём ведьму и тхаккура.
— Они в башне. Мы снова будем убивать демонов!
— Ты рад этому?
— Земля засыхает, если не поливать её кровью. Гелин давно требует жертв!
Глаза у келнениси были совершенно сумасшедшие.
— Они в самом деле так любят смерть? — шёпотом спросил Фрисс.
Халан пожал плечами.
— Странный народ… Что это?
В огромный гонг, висящий у башни ведьмы, неистово колотил один из келнениси. Гул и грохот едва не оглушили путников.
— Энергин! — Халан зажал уши. — Он разбудит всех мертвецов от Синдалии до Луйта! Как сам-то не оглохнет?!
— Предупреждение о войне?
— Сигнал сбора! Ну, раз так, мы уже не увидим тхаккура…
Они отступили в сад, и вовремя: в длинных домах стражей-келнениси заговорили гонги и барабаны, и десятки воинов в яркой одежде собрались у Рубинового Дракона. К ним присоединились маги и жрецы в украшениях из перьев и лент.
— Много же их…
— Всего полторы сотни. Племя Хьякта мы расшевелили. Надеюсь, этого хватит…
Из башни спустился тхаккур в тёмно-синем плаще с полосками меха. Даже Фриссу было видно, как бешеным огнём горят его глаза через прорези шлема.
Он взмахнул разукрашенным посохом. Келнениси притихли. Фрисс не разбирал слов, но общий смысл понимал. Тхаккур говорил о священной войне, богатых трофеях и благорасположении древних богов. А из домов выходили всё новые келнениси, в том числе женщины-воительницы, которых Инальтеки называют гадюками. Одна из них держала знамя с изображением молнии.
— Смотри, Фрисс!
Из дальней хижины вышел человек в чёрно-белой одежде, и Фрисс внезапно понял, что белое — это человеческая кожа. Воины расступились перед ним, и он прошёл к тхаккуру и встал рядом.
— Видел? Я не думал, что кто-нибудь из них появится…
— Кто это, Халан?
— Жрец Смерти. Они — последние Некроманты Реки. И последние маги крови на Реке. Хорошо… — кивнул своим мыслям правитель.
А собрание между тем подходило к концу. Не успел Фрисс рассмотреть Некроманта, как тот уже оседлал Рубинового Дракона. Тхаккур и ещё восемь воинов забрались следом. Остальные пошли пешком, а дракон кружил над ними, указывая направление. Вскоре отряд вышел к Реке и скрылся из виду.
Халан и Фрисс вышли из сада. У подножия Млона стало совсем тихо. Драконы начали недовольно шептаться, но к ним подошла одна воительница, которую не взяли в поход.
— Халан! Это ты привёз нам войну? — спросила она, с интересом разглядывая пришельцев.
— Я привёз её более чем достаточно. Не понимаю, почему тебе не хватило. Что утешит тебя?
Она фыркнула.
— Я не нуждаюсь в утешениях. Моё имя Ниргата. Тебе оно знакомо?
Халан покачал головой.
— Смотри, чтобы драконы не проголодались.
Башня была открыта настежь. В сквозном коридоре первого этажа, под невысоким потолком, кружилась на ветру вырезанная из коры птица. Фрисс дотянулся до неё и раскрутил в другую сторону.
— Хейя! Правитель Реки — или я сплю?! — раздалось с лестницы. Там стояла ведьма, и от яркости её одеяний у Фрисса в глазах зарябило.
— Не спишь. Халан, правитель Дзельты, — представился тот, — и нам лучше говорить не посреди коридора.
— Пойдём наверх, — кивнула ведьма. — А ты кто?
— Речник Фрисс, — ответил он. — Мы не враги, и мы тебя не сильно потревожим.
Комната ведьмы была обшита деревянными пластинками. Некоторые из них потрескались, некоторые вовсе были выбиты.
Ведьма перехватила взгляд Речника.
— Келнениси всё равно, где сражаться! Ничего, зимой им будет нечего делать, и я заставлю их всё исправить! Так что вам нужно?
— Сто вёдер хашта, — прямо ответил Халан. — Под залог и слово правителя Дзельты. Чем быстрее, тем лучше. Поможешь?
Искрейя приоткрыла рот.
— Вот это просьба… С таким ко мне ещё не приходили. Правитель Дзельты, у меня тут не мастерская и не кислотное озеро! Ну да, я беру для своих нужд одну бочку в год, но не храню я тут океаны хашта!
Халан тихо вздохнул.
— Хозяйка ливней, скажи, откуда ты берёшь одну бочку в год для своих нужд? Я не заставляю тебя быть посредником в торговле кислотой, но постарайся вспомнить, кто её продаёт…
Ведьма поглядела на него с сомнением. Но на то Халан и был правителем, чтобы спорить с ним не осмеливались.
— Ну да… Ты и сам можешь купить сколько надо. Только не труби на каждом углу, что знаешь их. У них проблемы будут.
— Могу дать клятву, — Халан пожал плечами. — Итак?
— Это под землёй, и где-то очень далеко, на Западе. Там есть озеро, в нём труба. А при трубе — они. Кислотные сарматы… кислотники, или хаштники, или хаштмены. Как ни назовёшь, всё правильно. На вид жуткие, но мирные. Они качают из-под земли хашт, хумцу, разделяют их и продают. Хоть бочку, хоть десять. Берут деньги и камни.
Халан молча положил перед ведьмой десять элов. Она радостно кивнула и продолжила:
— Только туда идти надо по пещерам… Туннели Аскес — так они называются. А там тлакантцы. Вам, может, ничего, но мне от них жутко. Их пройдёте — начнутся паучьи норы, а дальше — пустой ход до самого озера…
— Тлакантцы? — Халан вздрогнул и внимательно посмотрел на ведьму. Та кивнула.
— Древние жители. Их вроде немного, и видят они не очень… Обойдите их, и всё. Ещё бы пол-куны, и я вам ключ дала бы. Телепортирует прямо в те туннели.
Халан молча отсчитал ещё десять элов и взял у ведьмы ключ — странную загогулину из рилкара, в которую зачем-то вбили осколки перламутра.
— Вижу, ты говоришь правду, — тихо сказал он. — Присмотри за нашими драконами, когда вернёмся, ещё наградим тебя. И я обещаю, что никто не узнает о твоих друзьях с кислотного озера.
— Вы тут быстро обернётесь — ход-то недлинный, — закивала ведьма, вставая с лавки. Халан повернулся к Фриссу. Речник поспешно доедал кусок ирхека. Он был не так голоден, как ошарашен, а издавать изумлённые крики не мог — стеснялся Халана. Кислотные сарматы?! Тлакантцы?! Телепорт на Запад?! Чуден мир в Год Инальгона…
— Хватит лопать, Речник. Идём!
Халан выбрал для перемещения участок на склоне Дождевой Горы.
— Фрисс, держись за меня!
Он сжал в руке ключ-загогулину. Оранжевая вспышка осветила башню. Искрейя выглянула из окна. Круги мерцания расходились от места, где уже не было ни Фрисса, ни Халана.