* * *

М. С. Кашуба

Несмотря на большое разнообразие культурно-бытовых традиций в различных краях Югославии, в обычаях, обрядах и верованиях народов страны очень много общего. Это общее восходит к глубокой древности, к дохристианским временам. Очень отчетливо виден древний общий пласт в календарных обычаях и обрядах, в частности тех, которые приходятся на середину зимы. Значение, которое придавалось зимним календарным обычаям и обрядам, призванным обеспечить благосостояние семьи на целый год, будет понятным, если вспомнить, что именно в это время года исполнялись обряды, связанные с языческим культом солнца, — зимнее солнцестояние, и что к этому времени церковь приурочила время рождения Христа. Роль церкви в календарных праздниках не была одинаковой у всех народов Югославии. Как известно, католическое духовенство повсюду оказывало бо льшее влияние на своих прихожан, чем православное, что нашло свое отражение и в календарных обычаях.

Четко выделить дни святых, празднование которых связывается с началом зимнего цикла, довольно трудно вследствие того, что отдельные зимние праздники тесно соприкасаются с осенними и весенними. Многие относят его к началу рождественского поста.

Примером такого синтеза является день святого Мартина — 11.XI — католики, 24.XI — православные (sv. Mrat, sv. Martin, Martinovo, св. Мрата), который с большим основанием считают завершающим осенний цикл обрядов (пригон скота с пастбищ и связанный с этим праздник пастухов, благословение вина и т. д.). Однако сербы, например, прямо считают этот день началом зимы, говоря о нем так: «св. Мрата — снег за врата». К дню Мартина приурочивается и деятельность по подготовке к зимним праздникам: так, в Хорватии в этот день начинали откармливать гуся к рождественскому столу. С Мартиновым днем связаны также поверья и гадания о предстоящей зиме.

По имени этого святого вся следующая неделя называется мратинци (Мгаtinci); правда, в отдельных областях, например, в Болеваце (Сербия) мратинци праздновали только два дня.

Перед первым днем поста сербы и черногорцы справляли божиħне покладе (27.XI) — в этот день производили различные магические действия, направленные против злой силы, которая, якобы, в это время, именно в ночь на первый день поста, особенно свирепа. Было принято в этот день всем членам семьи собираться дома и устраивать веселые пиршества.

Все последующие календарные праздники входят в рождественский цикл и служат как бы подготовкой к рождеству.

Сербы и черногорцы отмечают праздник введения (Ваведење) (4.XII). В этот день запрещалось прикасаться к острым предметам — ножам, серпам, косам, ножницам и пр., чтобы волки зимой не задрали скот. По погоде в этот день, так же как и на Мартинов день, определяли, какой будет зима.

Отмечали дни святого Климентия 23.XI (8.XII) и святой Катарины (25.XI) — оба эти дня связывали с домашними животными. В день св. Климентия, который считался покровителем животных, хорваты, например, лошадям давали пить соленую воду, подрезали им крестообразно гриву, чтобы защитить их от злых сил. С такой же целью в этот день домашних животных трижды прогоняли вокруг церкви.

В день св. Катарины пастухи ставили свечи: это должно было предотвратить болезни овец. Существовали и запреты на определенные виды работ, так, например, в Пригорье (Хорватия) не пряли. В этот день устраивали свадьбы, и поэтому девушки обращались с молитвой к святой Кате, чтобы она послала им хороших женихов (Яйце, Босния и Герцеговина). День святой Катарины связывали с наступлением холодов, говоря, как и сербы в Мартинов день, «sv. Kata — sneg za vrata».

Повсеместно в Югославии 30 ноября (13.XII) отмечали день св. Андрея (Andrej, Andraž, Jandrevo — словенск., «мечкодав», «мечкин дан» — сербскохорв.). Хорваты Далмации именно с этим днем связывали начало зимы. Сербы и черногорцы в этот день не ходили в лес, не работали или не выполняли никаких работ, думали, что это якобы защитит скот от нападения диких животных.

В ряде районов Сербии (Болевац, Хомолье и др.) день св. Андрея отмечают как медвежий (по поверию, св. Андрей ездит на медведе). Существовали запреты произносить в этот день слово «медведь», а если о нем и говорили, то называли его «она» или «тета». Накануне этого дня хозяйки специально готовили ужин медведю — варили несколько початков кукурузы и сухие груши и ставили около дома. Вечером глава семьи надкусывал каждый початок и грушу, а утром показывали детям, как ужинал медведь. В Словении в этот день мальчики ходили по домам — желали всем домочадцам счастья, за что хозяева одаривали их орехами, сушеными грушами, мелкими деньгами. С днем святого Андрея связано довольно много поверий, по которым определяют судьбу будущего урожая и зиму. Так, словенцы считали, что если дует южный ветер, то зима будет суровой (Прекмурье); если к этому дню еще не было снега, зима будет бесснежной и вымерзнут озимые (долина реки Савы) и т. д.

Особо почитаем святой Андрей девушками, которым он мог при выполнении определенных условий предсказать жениха. Чтобы в полночь приснился суженый, нужно было обязательно поститься — можно было съесть только три пшеничных зерна (Словения — Белая Крайна, Прекмурье, Штайерско и др.) и выпить три глотка воды (хорваты — Копривница), под подушку положить зеркало (хорваты), а также мужские брюки, бутылочку воды, кусочек хлеба и гребень (словенцы — Прекмурье), а под кровать поставить корыто с водой. Молясь в этот день в церкви, девушки обращались к святому Андрею с просьбой дать им мужа.

Православное и католическое население 4 (17) декабря довольно широко отмечало день св. Варвары (Barbara). Святая Варвара считалась покровительницей горняков и портных, поэтому в этот день никто из них не работал. Обряды этого дня носили ярко выраженный аграрный характер, и даже запрет шить объясняли тем, что нарушение его приведет к тому, что куры не будут нестись (словенцы). В большинстве сербских и хорватских областей в этот день или накануне его специально варили обрядовое кушанье, сходное с тем, которое ели в сочельник, — из зерен пшеницы, ячменя, ржи, кукурузы, гороха, бобов, сушеных слив, яблок, орехов и т. д. — варица (сербы), вара (vara — хорваты), вариво (черногорцы). Различными обрядами сопровождалось принесение воды для приготовления этого блюда. Как мы увидим из последующего описания зимних обычаев, южные славяне отводили немаловажную роль в них воде, приписывая ей магическую силу, относясь к ней с уважением и страхом. Воду для приготовления варицы брали из разных источников (девяти или трех); опускали туда различные сухие травы и цветы, например васильки, а потом вынимали их и добавляли туда «святую» воду. В этот день за водой шли тщательно причесанными и чисто одетыми, здоровались с ней, как с одушевленным существом. В обрядах, связанных с водой прослеживаются пережитки жертвоприношений. В отдельных областях, например в Боке Которской (Черногория) на следующий день к источнику приходили с варицей и, поздоровавшись с водой, приносили ей своеобразную жертву, бросая в нее варицу со словами: «Мы тебе варицы, а ты нам водички, козлят, ягнят (следует перечисление всех домашних животных. — М. К.) и всякого счастья». Считалось, что такая вода приносит благополучие семье, поэтому ею кропили дом и хозяйственные постройки, произнося при этом пожелания счастья и благополучия членам семьи и скоту. Эту воду солили и давали скоту.

Варицу ели холодной на второй или чаще третий день; бытовала даже такая поговорка: Варварица варит, Савица студит, Николица ест. Считая, что варица обладает защитно-магическими свойствами, ее ели не только все домочадцы, но и обязательно давали скоту, мазали ею ворота, ярмо, телегу и другой сельскохозяйственный инвентарь, а также бросали ее на поля и в воду. С днем св. Варвары в Словении, в отдельных областях Хорватии (например, в Славонии) были связаны также обычаи колядования и приема первого посетителя-полазника, обычаи, призванные способствовать процветанию семьи и хозяйства. Обычаи колядования в этот день были особенно характерны для Словении, где мальчики 12–14 лет группами по 2–4 человека ходили от дома к дому с пожеланием счастья, за что их благодарили и давали им гостинцы — сладости, орехи, яблоки, мелкие деньги. Мальчики — здесь их называли polažarji, polažiči — поздравляли хозяев с днем св. Варвары и желали счастья, изобилия и благополучия всем — взрослым и детям. При этом они стояли под окнами или входили в дом; в отдельных местах, например в окрестностях Мурско-Поле, войдя в дом, они садились под стол или под лавку; иногда, например в Прекмурье, они приносили с собой полено.

К дню св. Варвары приурочивались многочисленные гадания и поверья защитно-магического значения, связанные преимущественно с сельскохозяйственными работами. Так, во время приготовления варицы члены семьи внимательно следили за процессом варки и по тому, с какой стороны кипение было сильнее, определяли, где начинать сев. Сваренную кашу оставляли в котле на ночь и по застывшей поверхности определяли, урожайным ли будет год. Трещины на поверхности варицы предвещали близкую смерть кого-либо из членов семьи.

Существовали также поверья, смысл которых объяснить довольно сложно. Так, считалось, что, если в полночь испугать кур, то весь год они будут хорошо нестись (словенцы Прекмурья); если тщательно взбить подушки, свиньи дадут хороший приплод (Словения, Птуй). Если первым посетителем мельницы в этот день оказывалась женщина, жди несчастья (Птуй и др.). Из поверий, связанных с защитой от злых сил, можно привести обычай класть в этот день в хлев какой-либо железный предмет, которому приписывалось свойство оберегать животных от нечисти.

Довольно широко распространенное у южных славян поверье о волшебной скамеечке, при помощи которой на рождество можно было распознать ведьм, у словенцев ряда областей, например Прекмурье, Штайерска, связано с днем св. Варвары; считалось, что скамеечка приобретает такую волшебную силу, если в этот день принести из леса 7 сортов древесины и делать скамеечку вплоть до рождества тайком и без применения железа.

В ряде областей Хорватии в этот день сеяли в тарелке пшеницу, чтобы она зазеленела к рождеству; в Словении, например в Белой Крайне, срезали и ставили в воду вишневые веточки — по числу членов семьи, каждый запоминал свою, и если какая-либо веточка к рождеству не распускалась, это было дурной приметой для того, кому она предназначалась.

Почти повсеместно народы Югославии отмечали день св. Николая 6 (19. XII) (словен. Miklavž, Smiklavž; хорв. Nikolinje). Св. Николай считался покровителем и защитником семьи, особенно у сербов и черногорцев, а также покровителем отдельных профессий: моряков, вследствие чего его даже называли moroplavac — мореплаватель, дровосеков, пильщиков и сплавщиков леса (например, Словения — Корошка, Зилья и другие области), мельников (например, Словения — долина Савы).

Обряды, связанные с сельскохозяйственной деятельностью, почти не были характерны для этого дня. Зато на первый план здесь выступал, особенно у сербов и черногорцев, культ предков. Дело в том, что св. Николай считался патроном многих сербских и черногорских семей, которые именно в этот день отмечали свою семейную Славу. Так, по данным Миличевича, около 36 % семей Белграда (1877 г.) отмечали семейную Славу в день св. Николая (зимнего). Этот обычай частично сохраняется и в настоящее время. Семейная Слава, видимо, является пережитком дохристианского семейно-родового культа. Православная церковь признала этот праздник, придав ему религиозный характер, например, освящение в церкви ритуального колача. В тех семьях, которые в этот день праздновали Славу, обязательно пекли обрядовый славский калач и из пшеницы с орехами варили ритуальную кашу — коливо (кољиво), вместе с которой угощали и варицей. Связь дня св. Николая с семейным культом прослеживается и в обычае посещения матерью в это время на 1–2 дня дочери, вышедшей замуж в истекшем году, а также в обычае дарить детям подарки, что было распространено по всей Югославии. В Сербии родители вечером раскладывали детям подарки, говоря, что их принес св. Николай. В ряде сел Хорватии, расположенных вблизи городов, и особенно Словении вручение подарков детям было обставлено очень торжественно и сопровождалось различными церемониями: по домам ходили целые процессии ряженых, которые приносили детям подарки. В Словении, например, дети, заранее знавшие о «визите» св. Николая, с нетерпением ждали его, выставив на окна корзиночки или коробки для подарков. Обычно детям дарили яблоки, орехи, сладости, а иногда и мелкие деньги; для шалунов св. Николай оставлял палочку или прутик, воткнутый в яблоко (потом его хранили за балкой), и читал им нравоучения, а дети в это время молились. Шествие ряженых в день св. Николая было развлечением не только для детей, но и для взрослых. Так, например, в Корошке рядились в старые овчины, к голове прикрепляли рога; среди ряженых был сам св. Николай, одетый в длинные одежды, с бородой из древесных волокон, три его помощника — один из них извещал о приходе и спрашивал разрешения войти, второй — развлекал и гримировал всю процессию (в руках у него древесный уголь и коровий колокольчик), третий — нес корзину с подарками; кроме св. Николая и его свиты, в процессии участвовали «ангелы», «смерть», злая баба Мариете или чаще баба Перхта. Процессия — она продолжалась почти целую ночь — двигалась очень шумно, с криком и звоном колокольчиков и цепей. В других областях Словении дома обходил св. Николай с одним помощником или только его свита.

В отдельных краях Сербии (например, в Болеваце) в этот день приходил полазник (подробнее об этом обычае см. ниже) с пожеланиями благополучия и процветания семье в новом году; в большинстве же областей первый раз полазник приходил только на Игнатов день (2.I).

В день св. Николая существовали и некоторые запреты на отдельные виды работ; так, например, в Хорватии (Лобор) в этот день нельзя было прясть и шить; в Словении (Прекмурье) — прясть и т. д. Хорваты Боснии и Герцеговины в этот день сеяли пшеницу, так же как это делали в Мартинов день в Хорватии.

День святого Николая кое-где отмечали и мусульмане славянского происхождения. Следует отметить, что у мусульман, часто живших вместе с православными и католиками, несмотря на их переход в ислам, частично сохранились еще языческие верования; иногда же случалось, что они, хотя и тайно, соблюдали и некоторые христианские обряды. По мнению югославского этнографа П. Влаховича, это явление можно объяснить тем, что сначала люди помнили о тех обстоятельствах, которыми было вызвано принятие ими мусульманства, и они надеялись вернуться к вере своих отцов, а впоследствии они придерживались этих обрядов просто по привычке, однако верили, что обряды помогут процветанию семьи и хозяйства, защитят от злых сил. Нередко мусульмане, занятия которых были связаны с мореплаванием, также праздновали день св. Николая. В этот день они покупали свечи, иногда варили коливо и даже ходили в христианские храмы.

Баба Перхта из Подкорена (Верхняя Крайна)

Сербы и черногорцы отмечали день пяти мучеников (26.XII). В этот день все, особенно женщины, старались не работать, чтобы не навлечь на себя разные беды; у хорватов и словенцев, как и у других католических народов Европы, это был день св. Луции, считавшейся покровительницей и целительницей глаз. В связи с этим в храмах было специальное богослужение за здравие глаз, а многие словенцы и хорваты в этот день не работали или не выполняли отдельных видов работ, например не шили, не стирали, не ухаживали за скотом и т. д., чтобы не заболели глаза. К этому дню выпекали пресные ритуальные хлебы, замешанные на рассвете из муки всех видов злаков, растущих здесь, — lucija, lucijašček, Lucijin kruh (словенцы). Этому хлебу приписывалась магическая сила здоровья и плодородия, и поэтому его обязательно давали всем членам семьи и скоту.

В ряде мест Хорватии (Славония) и Словении (западные области, Горица, Прекмурье) св. Луция исполняет те же функции, которые обычно присущи св. Николаю, т. е. ходит по домам, разносит хорошим детям подарки и бранит шалунов. Луция и ее прислуга (это могли быть женщины или переодетые мужчины, увенчанные рогами) ходят по селу от дома к дому в длинных черных или белых платьях, с вилами и кочергой в руках. На севере Хорватии, пугая детей, парни носили по селу огромную тыкву с гипертрофированным изображением лица на ней и зажженной свечой.

Две Луции из Борачева

Кроме шествий Луций, в этот день рано утром по домам ходили группы парней (Прекмурье и другие области) с пожеланиями процветания хозяйства. По обычаю — он назывался кокодаканье (kokodakati — кудахтать) — они подходили под окно и кричали: «Кокодак, дай бог, чтобы ваши куры столько яиц снесли, сколько камней на дороге; чтобы коровы дали столько молока, сколько воды в источнике… и т. д.» (перечислялись все домашние животные. — М. К.), после чего брали дрова во дворе и входили в дом. В той же Словении иногда приносили с собой полено и тогда, сразу войдя в дом, произносили все эти пожелания, стоя на полене на коленях.

В отдельных областях Словении (Горица, Прекмурье) в этот день ходили полажари, полазники — первые посетители, желавшие дому счастья, но широко этот обычай не был распространен.

У хорватов, например на острове Паг, был обычай в этот день раздавать милостыню детям и старикам из бедных семей, которые специально обходили дома.

В ряде районов Словении, например в Корошке, а также у хорватов, например в Ливаньско-Поле (Босния и Герцеговина), в этот день исполнялись обряды, уже знакомые нам по дням св. Мартина, Варвары, Николая, — это посев пшеницы, срезание веточек, а также изготовление волшебной скамеечки из 3 (Белая Крайна), 12 (Прекмурье) или 13 (Церкница) видов деревьев, получившей даже специальное название «скамеечка св. Луции» (stolček svete Lucije). Роль волшебной скамеечки могло выполнить также платье, надетое на рождество наизнанку, если его начали шить в день св. Луции, а заканчивали на рождество. К этому дню были приурочены гадания о погоде в предстоящем году, так как считали, что 12 дней от Луции до рождества и означают 12 месяцев года. Гадали так: брали луковицу, отделяли от нее 12 долек, считая каждую определенным месяцем, и посыпали их солью. Если долька оставалась сухой, то это означало, что месяц будет засушливым, а если выступал сок — то дождливым.

Поверья и обычаи, связанные с днем св. Луции, носили главным образом аграрный, защитно-магический характер. Так, чтобы оградить скот от злых сил, у входа в хлев клали железный предмет, чаще всего серп. Считалось, что, если первым посетителем дома окажется женщина, то куры перестанут нестись, а свиньи — расти. Довольно широко было распространено поверье о том, что, если накануне этого дня незаметно схватить какой-либо деревянный предмет во дворе у соседа и положить его в гнездо, то куры весь год будут хорошо нестись. Этот день проводили в кругу своей семьи, так как верили, что гости, если это не была св. Луция, коледники или полажари, принесут в дом несчастье.

Сербы и черногорцы почитали св. Игната (2.I), называя его иногда кокошињи и божиħ (кокошињи — куриный, божиħ — рождество, праздник). В этот день хозяйка кормила кур и другую домашнюю птицу варицей, специально оставленной для этого дня.

В Македонии, в Охриде, был обычай варить под Игнатов день «питулицу» из жидкой кашицы и обмазывать ею крестообразно очаг или дымоход, притолоку, квашню, ларь для муки, бочки и пр. Питулицу также пекли и ели за ужином, обмакивая в воду с толчеными орехами.

День святого Игната в народе связывали с началом года. До недавнего времени повсеместно от дня св. Игната до рождества и в ночь под Новый год ходили колядовать. В прежние времена этот обычай был очень распространен (особенно у словенцев и хорватов), и в нем принимало участие значительное число не только молодых парней, но и мужчин и женщин. Шествие коледников, разыгрывавших своего рода театрализованные представления, продолжалось прежде целую ночь и напоминало пеструю маскарадную процессию. Колядование, как правило, заканчивалось веселой коллективной трапезой, на которую собиралось очень много народу, и игрищами. Уже к началу XX в. такие колядки сохранялись только в Старой Сербии и на отдельных островах Адриатики, например на острове Крк, где живут хорваты, а в остальных областях колядки перестали быть столь массовыми.

В роли колядников стали выступать позднее по преимуществу дети и неженатые парни и девушки. В Малешеве (Македония) на Игнатов день дети рано ходили по селу от дома к дому, держа в правой руке солому, сено, колосья пшеницы и кукурузу, и раздавали их понемножку на «счастье». Например, у сербов Лесковацкой Моравы группа (7–14 человек) молодых мужчин и парней в масках (коледари) или без них (сировари) ходила по домам, славила домочадцев, желала благополучия дому и изгоняла нечистую силу. Изгоняли определенными символическими действиями и заклинаниями. Так, войдя в дом, сировари начинали ворошить дрова в печи, прыгать с криками «сирово-бурово». За все это хозяева одаривали колядников, специально для них пекли хлеб — коледарски краваj. Колядки отчасти бытуют и в наши дни, но теперь обычно они сводятся к обходу домов с пожеланиями счастья членам семьи и процветания хозяйства.

Почти до начала XX в. в Сириничкой жупе (Сербия) существовал обычай ранило, по которому каждое утро (от дня св. Игната и до рождества) на заре процессия девушек, в числе которых были и ряженые — «невеста» с куделью за поясом и две «старухи», — шла с песнями за пределы села, где до рассвета они жгли костры и пели. Этот обычай связан с церковной легендой о родах девы Марии.

Общераспространенным обычаем в Игнатов день был сопровождающийся различными церемониями приход первого посетителя-полазника, положайника (položenik, polažajnik, polaznik, роloženik, položar и др.), т. е. лица, обходившего дома с добрыми пожеланиями и поздравлениями (по письменным источникам этот обычай в Югославии известен с XV в.). Обычно полажеников специально приглашали, как это было, например, в Боке Которской, при этом старались позвать человека удачливого или ребенка. Полаженик носил с собой веточку дерева и дубовую палочку, которой он водил по очагу, произнося приветствия и пожелания успехов, здоровья, хороших урожаев, роста поголовья скота и т. д., а в это время хозяйка посыпала его зернами пшеницы (Лесковацкая Морава). Потом полаженика одаривали — взрослых мужчин обычно угощали водкой, а детей — орехами, фруктами и сластями, что выражало благодарность хозяев за добрые пожелания.

Полажеником, как правило, мог быть только мужчина, однако есть сведения, что в отдельных краях, например в Болеваце, в роли полаженика в этот день могла выступать и женщина, чаще всего хозяйка дома. Иногда функции полаженика переносили на животных — в Игнатов день это обычно была свинья, а в другие — могла быть овца, вол и другие, которых торжественно приводили в дом и кормили обрядовыми кушаньями. В науке нет единого мнения о том, был ли древнее обычай прихода полаженика-человека или полаженика-животного, хотя большинство ученых, например В. Чайканович, Ш. Кулишич, считают, что первоначально существовал обычай полаженика-животного, который во многих местах был заменен человеком.

В этот день существовали запреты выполнять женщинам отдельные виды работ, например прясть. У македонцев запрещалось на Игнатов день работать тем женщинам, которые имели детей.

20 декабря отмечали день св. Тома, к которому семья собиралась вместе для проведения рождественских праздников (например, хорваты).

Цикл предрождественских праздников завершает Туцин дан (5.I) (хорватск. Tučidan), хотя в некоторых областях, например в селе Ярменовцы (Сербия), с ним связывают уже непосредственно рождественские праздники. В этот день здесь резали скот для рождественской трапезы (в других районах это делали в сочельник). В ряде мест, например в Ярменовцах, на ужин в туцин день готовили блюдо из фасоли — туцаник, которому приписывали сверхъестественную силу, и остатки его, хранившиеся целый год, употребляли как лекарство от различных болезней. С этим днем связано много различных поверий и примет. Еще до восхода солнца в ряде мест все стулья и скамейки из дома убирали на чердак или в сарай, где они оставались до прихода полазника на рождество (иногда стулья, а также кочергу и ступу с пестиком убирали утром в сочельник). В этот день нельзя было никого бить, особенно детей, так как это привело бы к болезням. В тех хозяйствах, где резали скот, кровь смешивали с солью и давали ее скоту для здоровья и плодовитости.

Прежде чем переходить к обычаям, непосредственно связанным с рождеством, упомянем и о чисто семейных обычаях, имевших место главным образом у сербов и черногорцев — детињци (третье воскресенье перед рождеством), материце (второе воскресенье перед рождеством) и оци, отцовица, очица (последнее воскресенье перед рождеством), носящих чаще всего игровой, развлекательный характер. На оци и материце дети, а также молодежь, неожиданно связывали, часто символически, отца (оци) или мать (материце), а те откупались от детей орехами, сладостями, фруктами. В этот день готовился праздничный обед. Среди хорватов (за исключением Далмации) и словенцев эти обычаи не получили большого распространения, хотя они были известны им, например в Далмации, Ливаньско-Поле (Босния и Герцеговина).

Центральное место среди зимних праздников занимают рождество и предшествующий ему сочельник — дни, которые отмечали все народы Югославии.

Особенно богат обычаями, обрядами, различными магическими действиями, поверьями и гаданиями сочельник (бадњи дан, бадњак, badnje veče, badnja noć, sveti post, sveti večer, vilija božja — сербскохорв.; vigilija, sveti večer, badnik, badnji večer, bedenje večer, božićno bilo, bilji, sveto biljo, sveti post, koledni post и др. — словенск.).

Предрождественская маска из тыквы, дерева, меха

Работы, выполнявшиеся в этот день, были связаны главным образом с последними приготовлениями к рождеству; основные из которых — приготовление обрядовой трапезы и доставка из леса ритуального дерева-бадняка, а также уход за скотом и уборка дома.

Дом и особенно комнату, где накрывали праздничный стол, чисто мыли, убирали и украшали зеленью.

Главной заботой хозяек было приготовление праздничной трапезы, иногда в этом участвовали и мужчины. Особое значение придавалось изготовлению обрядовых хлебов и ритуального мясного блюда. Как правило, пекли несколько видов таких хлебов. Так, например, в прошлом в большинстве областей Словении пекли три хлеба — пшеничный, ржаной и гречишный; в Белой Крайне — три пшеничных хлеба и три из смешанной или ржаной муки.

Главной из рождественского обрядового печения была чесница (гибаница, божиħњак, божиħница, божиħни колаħ, бадњача, коледа, љетница, крсница, кршњак, крух, домачин и т. д. — сербскохорв.) или божичник (božičnik, poprtnik božić, župnik, župnjak, mižnak, stalnik, močen kruh, bobov ded и др. — словенск.). Этот хлеб старательно украшали различными фигурками и узорами из теста (словенцы, например, изображали на нем яслица, Марию, Иосифа и другие религиозные персонажи и сюжеты), а также зелеными веточками. Именно этому калачу приписывалась чудодейственная сила, и он считался символом плодородия. Эта сила переносилась и на веточки, украшавшие обрядовый хлеб, и поэтому их относили в хлевы, овчарни, конюшни, ульи, амбары и т. д.

Нередко для приготовления обрядового хлеба брали муку, полученную из первого или последнего снопа жатвы; в этом югославский исследователь Ш. Кулишич видит следы аграрного культа, так как зернам этих снопов приписывалась особая сила.

Чесницу месила хозяйка дома, а нередко и хозяин или старейший мужчина в доме. Так, например, в Високо (Босния и Герцеговина) у хорватов этот хлеб замешивал мужчина — глава семьи, а у сербов, живших там же, — девушка или молодая женщина. Для замешивания чесницы — в одних краях она была кислой, в других пресной — воду брали в источнике до восхода солнца, так как считалось, что тогда она обладает особой силой плодородия и ее даже называли jаковна вода (сильная вода). У сербов и черногорцев было принято, подходя к источнику, здороваться с ним и поздравлять с праздником, а также задаривать его, т. е. бросать в воду зерна, яблоки, мелкие деньги — пережиток древнего языческого жертвоприношения. Остатки этой воды выливали под фруктовые деревья, чтобы они лучше плодоносили, ею умывались и обрызгивали кур. Водой же, которой мыли руки после замеса чесницы, всем домочадцам мазали глаза, что считалось предохранением от глазных болезней. Чтобы пчелы хорошо роились и давали много меду, к ульям прикасались руками, на которых еще не были смыты остатки теста; золу, оставшуюся от печения чесницы, собирали и смешивали ее с семенами, например с горохом, что также должно было способствовать получению хорошего урожая. Этой же золой посыпали шелковичных червей, говоря: пусть будет столько червей, сколько пылинок в пепле и т. д. В чесницу запекали монету. Кроме чесницы, пекли и другие калачи, предназначенные членам семьи (например в Сербии пекли отдельный калач для мужчин — киjак — и для женщин — плетеница), скоту — воловий и овечий калач (volujski i ovčiji kolać), пчелам, виноградникам и т. д. Все эти калачи также обильно украшались: изображали фигурки животных и птиц, имитировали соты, борозды и т. п.

К рождеству специально откармливали какую-нибудь домашнюю живность, отбирая обычно животных светлой масти — в Сербии это, как правило, была свинья, в других областях — свинья, овца, гусь, индейка, из которых и готовили ритуальное мясное блюдо (печеница, пециво, божиħар, божиħњар, заоблица, веселица, божак, божура, божица). Существовал специальный ритуал убоя животных, различающийся в разных краях, а также множество обычаев, сопровождавших ритуал приготовления. Обычно скот и птицу резали в Туцин день — 5.I (Туцин ден — серб., Tučidan — хорв.), а теперь все чаще это делают почти сразу же после полуночи накануне рождества. При приготовлении печеницы — о начале и конце этого нередко извещали ружейными выстрелами — обычно царило веселье. Скот колол хозяин дома. Иногда, как это было, например, в Оролике (Сербия, Срем), собирались вместе два хозяина и пекли печеницу на одном огне. Существовали строго определенные места, где резали скот, — хорваты и сербы из Ливаньско-Поле, например, кололи овцу (заколоть свинью могли себе позволить наиболее зажиточные люди) на пороге дома или на бадняках (о них см. ниже) перед домом; сербы Шумадии (Сербия) резали петуха на пороге дома; в Попово-Поле (Босния и Герцеговина) ритуальных животных резали на пороге загона для скота и т. д. Выбор места для заклания животных непосредственно у входа в жилище или в хлев, видимо, обусловлен тем, что это животное считалось своеобразным жертвоприношением и кровь его должна была пролиться на пороге дома. Этой крови также приписывали силу плодородия и защитной магии, и поэтому ее тщательно собирали. С печеницей вообще было связано много поверий. Так, например, еще в XIX в. сербы считали, что поворачивать печеницу при ее изготовлении мог только человек, который в течение месяца не кормил скот; почти повсеместно голову животного не ели на рождество, оставляли ее к Новому году; хорваты Славонии сразу же отрезали у печеницы ноги, чтобы скот не заболел в следующем году; в некоторых сербских областях рогом печеницы ударяли неплодоносящее фруктовое дерево, говоря при этом: «я тебя рогом, ты меня урожаем» и т. д.

Одно из важнейших мест в святочном ритуале народов Югославии отводилось обычаям, связанным с сжиганием ритуального полена — бадняка (badnjak, glava, čok, božić — словенск., бадњак, дубовина, čok, kerj, hreb — сербскохорв.). Он известен по письменным источникам еще с XIII в. До недавнего времени он сохранялся главным образом в Сербии, Черногории и Македонии.

Горению огня (бадняка и свечи) в рождественскую ночь придавалось особое значение, поэтому тщательно следили, чтобы он не погас. В Сербии прежде даже дарили какой-нибудь подарок тому, кто первый заметит, что бадняк перегорел. Обычай сжигания ритуального дерева связывают с культом предков, например М. Гавацци, В. Новак и другие, а также с защитно-магическими представлениями, например Э. Шнеевейс. Вероятно, здесь наблюдается переплетение обеих этих идей.

Обычно за бадняком ходили в лес на рассвете (иногда — в полдень) в сочельник, который во многих местах и назывался бадним днем (Бадњи дан). Как правило, доставка бадняка из леса и внесение его в дом были почетной обязанностью хозяина или кого-либо из мужчин дома. Женщины почти никогда не приносили бадняк. В случае, если в семье не было мужчин, за бадняком могла пойти и женщина, но обычай предписывал, чтобы она взяла с собой мальчика (Ярменовцы).

Рубили один или несколько бадняков — иногда, как, например, в Перасте (Черногория), их было столько, сколько мужчин в доме, иногда, как, например, в Муле, Тивате (Черногория) — также по числу мужчин в доме и плюс еще один — для роста семьи; в окрестностях Бело-Поле (Черногория) каждый мужчина или мальчик семьи должен был внести в дом по три бадняка, так что иногда их набиралось до 30 штук. Чаще всего же было два или три бадняка. Для бадняка обычно рубили толстое, здоровое дерево, чаще дубовое или буковое, иногда кленовое, грушевое и др. Обычай рубить именно толстое дерево объяснялся тем, что срубленное полено нередко раскалывали на три части и таким образом получали три бадняка. В Гевгелийском округе (Македония) старались срубить для бадняка такое дерево, которое дает больше плодов, — лучше всего дикую грушу; здесь сказалась идея магии плодородия.

Собираясь в лес за бадняком, — в некоторых местах, например в Оролике, дерево намечали заранее, — надевали на себя все чистое. Подходя к дереву, здоровались с ним, многие обсыпали его зерном, а иногда в месте порубки мазали медом (исключение составляли хорваты, среди которых эти обычаи не были распространены или были распространены очень мало). По обычаю дерево, предназначенное на бадняк, рубили топором с одной стороны (с другой только надсекали) так, чтобы оно упало на восток; если же оно падало в другом направлении, то для бадняка подыскивали другое дерево.

В Сербии существовало поверье, что если принести домой первую щепу, полученную при рубке бадняка, и положить ее у ульев или около сосуда с молоком, то это обеспечит хороший сбор меда и каймака.

В некоторых местах, например в Черногории у кучей, хозяйка выходила навстречу бадняку с неначатой буханкой хлеба.

Существовал определенный ритуал внесения бадняка в дом; основные элементы его были общими для всех народов Югославии, хотя отдельные детали и различались. Бадняк в дом вносил хозяин — обычно это делалось в сумерки перед ужином, при этом он обязательно здоровался со всеми домочадцами и поздравлял их с праздником, а те в ответ приветствовали бадняк. При внесении бадняка в дом существовал обычай посыпать его зерном, а также поливать вином, для чего в некоторых местах, например, в Черногории (Малесия), в нем даже делали специальные углубления, куда лили вино. Остатками этого вина в ряде областей, например в Ливаньско-Поле, кропили скот и хозяйственные постройки. В ряде мест бадняк поливали также «святой водой». На острове Паг (Хорватия) этот обычай связывали с плодородием фруктовых деревьев, считая, что такие действия предохранят от появления вредителей. На островах Адриатики, в Истрии и в других областях существовал интересный обычай своеобразного «кормления» бадняка, когда во время ужина хозяин брал понемножку от каждого кушания, стоящего на столе, и все это сыпал на бадняк. Следует отметить, что обычай сыпать на бадняк зерно и лить на него вино или «святую воду» распространен почти повсеместно в Югославии. Видимо, все это также является пережитком языческих жертвоприношений.

Сербы и черногорцы Боки Которской, внося бадняк в дом, ставили у входа две зажженные свечи и проносили его между ними, как бы совершая обряд очищения и защиты от злых сил; хорваты этой же области ставили две зажженные свечи прямо на бадняк.

Прежде чем зажечь бадняк, его украшали зелеными ветками сосны, лавра и других деревьев, а в некоторых местах, например у хорватов Ливаньско-Поле на нем вырезали крест (во время горения сторона с крестом должна была находиться сверху). В Сербии, когда бадняк клали на огонь, его трижды двигали вперед и только после этого оставляли на огне. В ряде мест, например в окрестностях Загреба, о зажжении в доме бадняка хозяин оповещал ружейным выстрелом; точно так же стреляли из ружей и после окончания его горения (последний обычай был распространен довольно широко). Как правило, после зажжения бадняка читали молитву об умерших, произносили здравицы в честь бадняка, а потом уже приступали к ужину. Когда горел бадняк, обычно говорили, обращаясь к нему: сколько искр, столько овец, денег, птицы, телят, свиней, коз, а больше всего хорошей жизни и здоровья. В прежние времена было принято, чтобы бадняк, как и свеча, горел с вечера всю ночь до прихода полажайника. Теперь же все чаще ритуальный огонь горит не всю ночь, а только вечером в сочельник или до тех пор, пока сгорит половина его (так делают, например, хорваты в Неуме — Босния и Герцеговина, сжигая вторую половину на Новый год). В ряде районов, например в северной Хорватии, обычай сжигания бадняка почти совсем исчез уже в первой четверти XIX в. Недогоревшему бадняку или углям от него приписывалась могучая сила плодородия, и поэтому тушение его и вынос из дома сопровождались различными церемониями. Когда бадняк прогорит или его решают погасить, то берут обычно за верхний край, выносят во двор, обносят вокруг ульев, потом уже гасят и оставляют на какой-нибудь молодой сливе или яблоне (сербы); или недогоревший бадняк закапывают на полях или хранят его до начала сева и потом пекут на нем хлеб, который пахари съедают в поле (хорваты Ливаньское Поле) и т. д.

Словенцы, а также хорваты (например, в Лоборе) в этот день в святой угол обязательно ставили яслица — бетлехем (betlehem), а сам угол украшали бумажными венками и звездами, зелеными веточками и т. д. Украшение комнат в этот день зеленью (ветки вишни, маслин, лавра, сосны, дуба и т. д., а также зеленые всходы пшеницы) было характерно для всех народов Югославии, так как считалось, что распустившиеся ветки и всходы пшеницы обладают могущественной силой жизни.

В последнее время вместе с ветками (или вместо них) все чаще ставят и ели (jalič, gelič — словенск; божиħно дрво — сербохорв.). Обычай ставить в комнате елочку (он был сравнительно недавно заимствован от других народов Европы) распространен главным образом на севере Югославии, а в других краях ее ставили только в городах. После II мировой войны хорваты Лепеницы (Босния и Герцеговина) не жгут бадняк, а вместо него приносят в дом елочку, а у сербов, живущих там же, сохранились обычаи с бадняком.

У всех народов Югославии немало обычаев и обрядов в рождественские дни было связано с соломой, которой также приписывалась магическая сила. Так, при внесении бадняка или после его зажжения по комнате обязательно разбрасывали солому. Ее обычно заранее приносил хозяин дома или кто-либо из мужчин семьи и при этом поздравлял всех членов семьи; в некоторых местах, например в Оролике, хозяйка еще посыпала ее зерном. Разбрасывал солому хозяин дома или все домочадцы, в это время нередко хозяйка, а иногда и хозяин кудахтали, а дети пищали, подражая цыплятам (иногда, например у сербов Ливаньско-Поле, дети мычали, подражая коровам). Следует отметить, что вообще в магических действиях, призванных якобы обеспечить сохранность домашней птицы, значительная роль отводилась соломе, вернее сидению на ней, подобно курице в гнезде. Таковы упомянутые выше обычаи кудахтания на соломе или обычай сажать детей под стол на солому (хорваты Лобора), или распространенное у тех же хорватов поверье, что, если глава семьи сядет на пол на солому и возьмет к себе на руки ребенка, то куры охотнее будут высиживать цыплят.

Рассыпав солому по полу, хозяйка бросала на нее горсти орехов, и дети, а иногда и взрослые искали их, ползая по соломе.

В течение трех дней пол не подметался и солома оставалась в доме. Было в обычае, например у хорватов, словенцев, буньевцев, в эти дни спать на полу на соломе. Для избавления скота и птицы от болезней солому, вынесенную из дома после рождества, относили в хлева, стелили в гнезда, ее также разбрасывали по полям, чтобы увеличить их плодородие.

В Хорватии, например, солому рассыпали и перед входом в дом, а также в хозяйственных постройках.

Готовя праздничный стол, под скатерть обязательно клали сено или солому (сербы, черногорцы, хорваты, словенцы) или ужинали прямо на разостланной на полу соломе (сербы), или (как, например в Боке Которской) ели прямо на мешке, положенном на пол и набитым соломой.

В литературе высказывается предположение, что та роль, которая отводилась в рождественских праздниках соломе, объясняется не столько влиянием церковной легенды о рождении Христа в яслях на сене, сколько пережитками культа предков (Б. Дробнякович, В. Новак). Видимо, в этом обряде проявилось уважение к тем временам, когда люди ели и спали прямо на траве, а также — ритуалу жертвоприношения (Э. Шнеевейс), когда на соломе приносили жертвы.

Советский исследователь В. Я. Пропп отмечает, что вообще действия, связанные с почитанием умерших, совершались в определенные дни солнечного календаря, начинаясь с зимнего солнцеворота, т. е. с пробуждения природы. Поэтому он предполагает, что культ мертвых стоит в тесной связи с «земледельческими интересами и стремлениями».

Специально, в соответствии с обычаями того или иного края, готовился стол, за которым собиралась вся семья на праздничную трапезу в сочельник и на рождество. Хозяйки прилагали много сил, чтобы стол выглядел как можно красивее, украшались даже ножки стола. Стол, за которым ужинали в сочельник, нельзя было двигать в течение трех дней рождества.

Таким образом, немало обычаев сочельника и рождества связано с аграрным и защитно-магическим культом, а также культом предков. Определенную роль в этих обычаях отводили столу, который выполнял функции своеобразного домашнего жертвенника, — на стол и под него ставили самые различные предметы, символизирующие процветание и плодородие, защиту от злых сил и т. д. В ряде районов вместе с сеном под скатерть (или под стол) сыпали семена и зерна различных культур. Эти зерна наделяли магической силой плодородия, и поэтому добавляли их в семена, а также приписывали им функции защитной магии — ими кормили животных на рождество и во время болезни. Словенцы, например, верили, что если семечками тыквы, лежавшими под рождественским столом, накормить свинью, то это ускорит ее рост. Повсеместно было в обычае класть на стол или под него различные железные предметы сельскохозяйственного и кухонного инвентаря и орудия (те же словенцы считали, что, если положить под стол, например, лемех, то это увеличит урожай), колокольчики коров и овец, ключи от хозяйственных построек, а также воду, овощи и пр. В Корошке, например (Словения), помимо других предметов под столом стоял сосуд для молока, доверху налитый водой, чтобы весь год он также был полон молоком; подунавские буньевцы ставили корытце с зерном, хомут и уздечку; ликские буньевцы — сельскохозяйственные инструменты и посуду для молока. В последнее время этот обычай исчезает. В Словении, например, часть населения его вообще забыла, а часть еще придерживается; но теперь на стол кладут только колокольчики животных и топор как защиту от злых сил, а под стол — кухонную посуду.

У хорватов и сербов некоторых сел Попово-Поле сохранился древний интересный обычай — шjакаħње, в котором ярко проявляются пережитки древних жертвоприношений. Сущность этого обычая заключается в том, что перед началом трапезы, после прочтения молитвы, глава семьи пригоршнями разбрасывал зерно по комнате, говоря при этом, кому оно предназначается (упоминаются бог, рождество, домашние животные и птицы, рыбы, путники, члены семьи, сам хозяин и т. д.). Ужинали в сочельник обычно после зажжения ритуального огня — бадняка. Когда вся семья собиралась за столом, хозяин выходил на улицу и стрелял в воздух, извещая односельчан о том, что в его доме уже приступили к праздничной трапезе.

Существовали определенные правила поведения за ужином. Словенцы, например, считали, что, если в сочельник глава семьи будет сидеть на подушке или покрытом чем-нибудь сиденье, то скот будет хорошо расти. На ужин подавались только постные и в большинстве областей холодные блюда, что было связано с легендой о холодной трапезе Марии в это время. Нередко, как, например, у хорватов Междумурья, в этот день постились до самого ужина (у других народов, например, у словенцев Холозы, первая трапеза могла быть и около полудня). В этот день все специально готовили обрядовые кушанья, состоящие из картофеля, овощей, бобовых, рыбы, орехов и сухих фруктов, различных изделий с маком и медом. Подавали к столу отдельно мед, с которого нередко начинался ужин. Приготовление сладких блюд, особенно с медом, было связано с поверьем, что, если ешь сладкое на рождество, то будешь есть его весь год. Особую роль в этой трапезе выполнял чеснок, обязательно подававшийся к столу, так как его, как и железо, наделяли способностью бороться с злой силой. В этих же целях чеснок в рождественские дни ели и мусульмане; им же они мазали ступни ног, чтобы не укусила змея.

Следует отметить, что не существовало какого-либо определенного меню на этот день и даже у представителей одного народа ритуальные блюда не были одинаковыми.

Пищу в сочельник и на рождество старались готовить по возможности разнообразнее, используя при этом почти все, что имелось в хозяйстве: считалось, что разнообразие ее принесет изобилие в наступающем году. Так, например, хорваты Междумурья в этот день варили кашу из всех зерен злаковых, бобов, гороха, делали маковки с медом, куда добавляли сухие яблоки, груши или сливы. В сочельник нередко отведывали около десятка разнообразных блюд. Так, например, в Холозах в этот день готовили 9 постных блюд, среди которых обязательно были грибной и фруктовые супы, вареная фасоль, картофель, репа и проч.; в Прекмурье ели фасоль с хреном, картофель, различные фруктовые супы, сушеные фрукты, маковки, пончики с сыром и орехами, репу, запеченную в тесте, и т. д.; в Поморавье (Сербия) — фаршированный перец, овощи, фасоль, печеные тыквы, сливы, пироги и т. п.; в Ливаньско-Поле — у хорватов — manistra (гороховая похлебка), bakalar (рыбное блюдо), картофель; у сербов — гороховая похлебка, бакалар, пирог с рисом, смоква, орехи и т. д.

Употребление в пищу в сочельник таких же блюд, как и на поминках (чеснок, капуста, рыба, фасоль, мед, мак), обычно связывают (например М. Гавацци) с культом предков, пережиточно сохраняющимся в рождественских обрядах.

Как уже говорилось, обязательно ставились на стол в сочельник рождественские калачи. В этот вечер их почти никогда не ели, однако обряд преломления калачей был одним из основных моментов рождественской трапезы. Обрядовые хлебы обычно ставили в сите или мере для зерна, положив туда также зерна разных злаковых, кукурузы, бобовых, яблоки, орехи и чеснок.

Непременным атрибутом этого стола, так же как и на рождество и Новый год, были свечи, которые зажигали в память о предках и для них (иногда свечи зажигали и прямо на могилах) на всю ночь или, по крайней мере, до полуночи.

В некоторых областях, например, у хорватов Ливаньского Поля для усопших зажигали отдельные свечи, — их ставили обычно на окне; таких свечей могло быть несколько (по числу умерших в этой семье) или одна толстая свеча. Специально следили, чтобы свеча не погасла, так как это предвещало бы смерть кого-либо из членов семьи в следующем году.

Свечи ставили часто около обрядовых калачей, а иногда и прямо на них (например, в Оролике, Лепенице). Зернам, в которых стояли свечи, приписывалась особая сила плодородия, и поэтому их добавляли в семена. Свечи зажигал глава семьи; количество их не было одинаковым — у хорватов и словенцев обычно горели три свечи — trojstvo, у сербов, черногорцев — одна свеча, хотя кое-где, напр. в Оролике, и сербы зажигали три свечи. Свечи гасили хлебом или зернами, смоченными в вине, или прямо вином, которое по каплям стекало с кончика ножа. Хлеб, которым гасили свечу, съедал хозяин дома, или его отдавали скоту, как это было, например в Неуми и его окрестностях. Во время гашения свечи наблюдали, куда шел дым от нее — если вверх, то это якобы означало жертву богу, а если в сторону, то это предвещало скорую смерть того, кто там сидел.

Словенский этнограф В. Новак считает, что обряд зажигания свечей является производным и что первоначально горел только пень или полено, а потом к нему прибавились и свечи.

Вертеп: пастухи в масках

Рождественскому огню (свечам, бадняку) приписывались также функции защиты от злых сил.

Обычаи колядования, уже упоминавшиеся в связи с днями святых Андрея, Варвары, Луции и главным образом Игната, имели место и в сочельник. Эти обычаи, как уже говорилось ранее, больше всего были развиты у хорватов и словенцев; у последних они упоминаются в письменных источниках с третьей четверти XVI в. Обычаи колядования в сочельник сохраняли и мусульмане, которые также обходили дома с пожеланиями счастья всем членам семьи и процветания хозяйства; коледарские песни они нередко пели под тамбуру, инструмент особенно любимый мусульманами. Во всех краях Югославии, за исключением Словении и отчасти Воеводины, в рождественских коледках почти не было отличий от коледы в другие, упоминавшиеся ранее, дни: группы мужчин, а в последнее время детей (мальчиков или девочек) в масках или без них со звездой и иногда со специально сделанной куклой — «коледом» утром или вечером также обходили дома с пением специальных коледарских песен, в которых прославляли членов семьи, дом, хозяйство и желали всем благополучия, за что коледари просили и получали различные подарки. Колядование в сочельник, как и в другие дни, в такой видоизмененной и упрощенной форме сохранялось в некоторых местах, например в Лесковаце (Сербия), на островах Адриатики, почти до наших дней. В городе Охриде (Македония) коледниками были обычно дети не старше 12 лет. Они ходили с раннего утра 6 января, группами по 3–5–10 человек, от дома к дому с пением коледной песни: «Сива, сива голо бица, къде си се оси вила?» — и т. д. В каждом доме им давали орехи и каштаны. В деревнях они получали вместо того калачи.

Еще в 1870-х годах в Словении были двойные коледы, светские и церковные. Церковная коледа имела место только под рождество, причем участники этой процессии, собиравшие дары в пользу церкви, не пели, а звонили в колокольчик. Здесь наблюдается явное заимствование церковью народного обычая и использование его в своих целях.

В той же Словении (в Горенско, Доленско, Корошке и др. местах) до последней четверти XIX в., а также в северной Хорватии ходили группы коледников, иногда одетые в пастушьи одежды, которые носили с собой по домам яслица бэтлехем (иногда их носили в сите с зерном) и не только пели коледарские песни, но и разыгрывали своеобразные представления (их называли pastiri или betlehemari). Подобные представления — вертеп разыгрывались прежде также в Воеводине.

Как уже указывалось, с сочельником было связано множество поверий, примет и различных магических действий, призванных защитить семью и дом от злой силы и способствовать благосостоянию и процветанию семьи и хозяйства на целый год. Приведем еще несколько поверий, имеющих прямую связь с сельскохозяйственными занятиями крестьян. Так, в сочельник часто производили символический посев — хозяин брал в руки тарелку с разными семенами и сыпал их от двери к столу.

Общераспространенным был обычай трясти фруктовые деревья, чтобы они лучше плодоносили. В этих же целях на них вешали солому, которая в сочельник и на рождество находилась в доме (последний обычай бытует, например, в селах Хорватии и в наши дни).

Чтобы было больше яиц и цыплят, садились на очаг; так, например, в окрестностях Мурске Соботы (Словения) хозяйка трижды садилась на очаг со словами: «сколько волос у меня на голове, столько цыплят в моем дворе».

Чтобы было больше яиц и чтобы куры неслись дома, две женщины (одна из них была в доме, другая во дворе) «колдовали» на заре, т. е. вели между собой своеобразный разговор — заклинание (в Черногории у кучей).

В ночь под рождество дворы, хлева и курятники тщательно запирали, так как считалось, что, если в эту ночь украсть сено или солому со двора соседа, то его скот похудеет, а у укравшего поправится и что куры в том дворе, где украли солому, будут нестись в чужих гнездах.

Немало было поверий и примет, связанных с трудовой деятельностью человека, с такими его качествами, как трудолюбие, ловкость и т. д. Так, например, у кучей почти всю рождественскую неделю молодежь ходила на охоту, потому что любой охотничий трофей в это время считался счастливым и означал, что весь год будет сопутствовать удача в охоте.

Во время трапезы в сочельник было в обычае (Словения) посылать юношей за дровами — кто первый принесет дрова в дом и окажется вновь за столом, тот будет самым проворным весь год.

Верили, что ночь под рождество — волшебная: в эту ночь животные могут говорить; в эту ночь открываются небеса, и у того, кто увидит это, исполнятся все желания.

Глава семьи в ночь под рождество не должен был спать, так как нарушение этого могло привести к неурожаю (словенцы).

К рождеству должно было быть возвращено все, что было отдано в долг.

С сочельником и рождественской ночью было связано много гаданий, и среди них самые разнообразные о предсказаниях судьбы. Так, например, по длине соломинки, которую вытаскивали с праздничного стола, определяли продолжительность жизни — кто вытащит самую длинную, тот и проживет дольше всех. Известно было также много вариантов гаданий (с зеркалом, со свечами, с водой, в которую лили расплавленное олово, и т. д.) девушек о суженом. Существовало немало поверий, связанных с нечистой силой, которую считали особенно страшной в рождественскую ночь. В ряде мест, например в Белой Крайне, от нечистой силы запирали ворота, двери дома и хозяйственных построек. В этих же целях мусульмане, например в Прозоре (Босния и Герцеговина), в двери и окна забивали клинья из боярышника, втыкали с внутренней стороны двери нож (Лепеница).

В магии защиты и очищения от злых сил большую роль играли железные предметы, зажжение ритуального огня (бадняк и свечи), так называемая святая вода, чеснок, а также изображение креста, круга и т. д.

Так, еще в конце XIX в. в Словении рисовали на воротах солнце и в нем крест (здесь мы видим переплетение элементов дохристианских и церковных религиозных верований); в Черногории и Санджаке — крест.

У народов Югославии было принято очищать дома от нечистой силы окуриванием и окроплением святой водой. Это делалось, начиная с сочельника и в последующие дни — до трех королей (исключение составляло рождество — в этот день дома никогда не благословляли). Этот обычай ведет свое происхождение, вероятно, еще с дохристианских времен, а впоследствии он был принят церковью, и ее служители стали ходить по домам с благословлениями. В Словении, например, дома ходил благословлять священник, а кроме него хозяин дома, часто вместе со своей семьей, окуривал горящими углями из домашнего очага, иногда посыпанными солью, и кропил святой водой дом и хозяйственные постройки. Верили, что, если это не будет сделано, то в дом придет злая баба Перхта.

Очищали и хозяйственную посуду, например молочную, окуривая ее горящей сосновой веткой.

Для очищения и защиты от злых сил скота в сочельник на пороге хлева нужно было положить лемех, через который перешагивал скот (Паштровичи и другие — Черногория), или зажечь у входа две свечи, между которыми прогоняли скот (Черногория — Кртоли, племя Кучи, сербы Ливаньского Поля и др.).

Кур в этот день обычно кормили в кругу, очерченном на земле или обозначенном при помощи веревки или обруча.

У многих народов Югославии с рождественскими праздниками было связано также ритуальное хлестание ветвями или палочками людей и животных; основная цель этих действий — защита от злых сил, а также перенесение на них силы природы.

Довольно широко было распространено поверье, что если буковой лопаткой, которой ставят в печь рождественские калачи, дотронуться до коров и быков, то это поможет увеличению их поголовья. В Боке Которской, например, прежде в сочельник пастухи сплетали вместе ветки маслины и лозы (иногда добавляли и лавр), украшали их красной пряжей, а потом прикасались ими к скоту; эти веточки хранили в хлеве. В других областях, например в Жепе (Босния и Герцеговина), коров «хлестали» дубовой веточкой, а затем прятали ее за балку; считали, что это предохранит скот от болезней.

В ритуале празднования рождества — божича (божиħ, božić — сербскохорв., божик — макед., sveti dan, sveti božić, sveto rojstvo, badnjak — словенск., bozuk — мусульмане) было много моментов, общих с сочельником, например праздничная трапеза при зажженных свечах, способы гашения свечей, кормление скота обрядовой пищей, обход домов коледниками, обычай стрельбы из ружей, различные магические действия и поверья и т. д. Однако центральное место в этот день занимали обряды, связанные с преломлением ритуальных хлебов и посещением полазника.

Как правило, на рождество не работали, причем запреты на некоторые виды работ распространялись и на последующие дни. Так, например, в Жепе считали, что от рождества до Нового года нельзя сновать, и если нарушить этот запрет, то волки задерут овец. В то же время есть сведения о том, что удача в выполнении некоторых работ, например в тканье, крашении, вязании, шитье и т. п., будет сопутствовать весь год тому, кто начал их на рождество до полудня (Ярменовцы). Здесь же было принято именно в это время первый раз привлекать девочек к участию в женских работах.

На рождество утром все домочадцы молились со свечой в руке, а потом поздравляли друг друга с праздником и целовались — этот обычай называется мирбожење. Прежде в некоторых селах Боснии и Герцеговины с праздником всех поздравлял глава семьи — рано утром он выкрикивал подряд имена всех домочадцев, произнося при этом поздравления. Этот обычай частично сохранялся и у мусульман.

В отдельных областях, например у хорват Неума, был обычай рождественским утром относить зелень на поле и в хозяйственные постройки. Б. Дробнякович объясняет этот обычай, а также украшение домов зеленью в рождественские дни той жизненной силой, которую заключало в себе проросшее зерно или распустившаяся веточка.

Важное место на рождество после окончания церковной службы отводилось трапезе, на которой присутствовали все члены семьи. На рождество готовили самые разнообразные блюда и среди них обязательно обрядовые калачи и печеницу. Было принято начинать эту трапезу с определенных кушаний. Так, например, в одних сербских областях начинали с сыра, в других — с печеницы, в третьих — с вареника (вина, сваренного с медом и перцем) и т. д. Центральное место во время праздничной трапезы отводилось преломлению ритуального хлеба и сопутствующим этому обычаям. Обычно преломление обрядовых хлебов происходило в первый день рождества, во время трапезы (или до нее), как, например в Оролике. В отдельных областях, например в Неуме, в Междумурье, этот обряд имел место на второй день рождества, а в ряде районов Хорватии — лишь на Новый год или в день трех королей.

Обычаи, связанные с преломлением калачей, как бы впитали в себя пережитки обрядов дохристианских культов: принесение жертв предкам, а также магии плодородия. Когда ломают чесницу — обычно это делает хозяин дома, подняв хлеб высоко в руках или держа его над головой ребенка, — то каждый ее кусок предназначается определенному лицу и в том числе богу. В ряде мест, например в Оролике, первые куски чесницы предназначались дому на «счастье», а потом уже главе семьи и всем домочадцам. Было в обычае также отделять часть обрядового калача и для мертвых; в Старой Сербии, например, его относили на кладбище.

Чесницу, как уже указывалось, наделяли также силой плодородия. Такая же сила приписывалась и крошкам от нее, и поэтому их давали есть животным, добавляли в семена, сыпали на поля и в сады. Чесницу отождествляли с хлебом вообще, с урожаем, а значит и благополучием в доме. Производимые с ней различные магические действия должны были способствовать успеху в сельскохозяйственных работах. В Сербии, например, хозяин дома, держа в руках чесницу, спрашивал у присутствующих, видят ли они его, и, обязательно услышав в ответ, что не видят, говорил: «Дай бог, чтобы в следующем году не видели из-за колосьев». В Герцеговине присутствующие говорили, что немного видят, на что хозяин отвечал им так: «Сейчас немного видно, а на будущий год совсем не увидите», т. е. урожай будет так велик, что можно будет испечь еще большую чесницу. С чесницей были связаны также гадания о счастье, например запекание монеты, широко распространенные и среди других народов Европы.

Одним из центральных событий рождественского дня был приход первого посетителя — полазника (об этом обычае также упоминалось ранее).

Следует отметить, что в большинстве областей Югославии не было принято ходить в гости в первый день рождества; считалось, что этот день нужно провести дома, в кругу своей семьи. Правда, в отдельных местах, например в Боке Которской, ходили в гости именно в первый день рождества, причем до полудня — мужчины, а после — женщины. Желанным гостем, которого ждали в каждом доме, был полазник. Как правило, в роли полазника выступал мужчина или мальчик, хотя есть сведения и о том, что в отдельных местах (в Муле и Кривокапиче — Бока Которска) полазником могла быть и женщина. Как уже указывалось ранее, в роли полазника могло выступать и какое-нибудь домашнее животное — вол, свинья, овца, теленок и т. д. Обычай наделять животное функциями полазника был довольно широко распространен у сербов, черногорцев, хорватов, словенцев (особенно в восточных районах), а также у мусульман славянского происхождения. Так, например, у словенцев эту роль выполнял баран или петух, которого водили по комнате вокруг стола и здесь же кормили (аналогичные обычаи были известны и в других областях, например в Лепенице, Ливаньском Поле); у сербов — вол, которого также кормили чесницей; у мусульман — овца (Лепеница) или вол (Гласинац — Босния и Герцеговина).

Как уже указывалось ранее, считали, что приход полазника и связанные с этим действия помогут обеспечить благосостояние и счастье семьи, и поэтому обычно заранее заботились о том, чтобы в дом пришел полазник и чтобы это был счастливый человек или ребенок. Нередко выбирали одного и того же человека несколько лет подряд. Правда, бывало, что им мог оказаться и просто случайный посетитель, как например, было принято у хорватов Лепеницы.

Приход полазника в дом — это могло случиться в любое время после полуночи — был обставлен самыми различными действиями магического характера. Интересно, что в ряде мест он наравне с хозяином дома участвовал в преломлении чесницы, начинал есть печеницу, резал петуха или курицу и т. д. В других местах ему отводилась более пассивная роль и его просто угощали всем этим. Полазник, как лицо, приносящее счастье семье, выполнял магические действия, призванные обеспечить прежде всего ее благосостояние. Входя в дом, он поздравлял всех с праздником и сыпал по дому зерно, принесенное им в рукавице, а домашние посыпали его зерном; если еще горел бадняк, то он ударял его кочергой и говорил: сколько искр, столько овец, лошадей и т. д. (перечисляется скот, птица и пр.); подобные же слова произносятся и тогда, когда полазник лущит початок кукурузы и разбрасывает зерна по комнате — так было, например, в Оролике, или становится на колени на принесенное с собой полено (Словения), бросает мелкие деньги на край очага и т. д. Домочадцы накрывали полазника одеялом или покрывалом — чтобы было много сливок (например, Качер — Сербия), снимали с него опанак и бросали его на балку, «чтобы лучше росла конопля» (Ярменовцы), или вешали опанак на вешалку, «чтобы в кукурузе не завелись черви», и т. д. Полазника хорошо угощали и дарили ему подарки — калач, колбасу, яблоки, иногда деньги, полотно и т. д.

Как уже указывалось, мусульмане славянского происхождения также принимали первого посетителя — полазника, в роли которого мог выступать человек или животное. В этот же день по домам мусульман ходили дети — в этом явлении есть черты, характерные как для обычая колядования (дома обходили группы девочек и мальчиков, желали счастья и т. д.), так и для обычая приема первого посетителя (их обсыпали пшеницей, например в окрестностях Прозора, заворачивали в какую-либо одежду или ковер, например, в Жепе), — особенно хорошо принимали и одаривали тех, кто приходил в дом первым (окрестности Прозора) и т. д.

Как уже указывалось, рождественские поверья и различные магические действия, сопутствующие им, были довольно многочисленны, но многие из них были аналогичны поверьям сочельника или предшествующих ему календарных праздников.

В некоторых областях Югославии раньше был обычай жечь ритуальные костры на рождество и в другие дни, вплоть до Нового года, что, видимо, можно связать с теми свойствами очищения от злых сил, которые издавна приписывались огню.

На рождество по селам Хорватии и Сербии по домам ходили группы юношей с чучелом волка, пели ритуальные песни и получали подарки. Такое же шествие устраивали и в любой другой день, когда случалось убить волка. Эти обычаи бытуют и сейчас в селах северной Далмации, в Ядаре (Сербия) и др.

В Сербии (в Бачке, например) прежде в день рождества ездили на лошадях или гоняли их с криками «Божиħ» (у хорватов и словенцев обычаи езды на лошадях характерны для второго дня рождества).

Во второй день рождества (Божjи дан — сербы. Stjepan — хорваты, Stefаnovo — словенцы) также не работали и ходили друг к другу в гости; совершали магические действия, чтобы обеспечить благосостояние хозяйства (например, разбрасывание рождественской соломы по полям и хозяйственным постройкам и кормление ею животных). Хорваты (окрестности Загреба) в этот день поили вином петухов и гусаков, чтобы весь год они были сильными; словенцы (окрестности Костела), напротив, не давали скоту пить, чтобы он не болел, и т. д. Были распространены и другие поверья. Так, например, словенцы считали, что стать красивыми и молодыми можно, умывшись во второй день рождества свежей водой. Воду наливали в деревянную (из вербы) посуду и бросали в нее яблоко (окрестности реки Лендавы, Прекмурье); в других областях (Мурска-Собота) умывались молоком.

Хорваты Междумурья в этот день ходили на виноградники в сопровождении родственников и соседей, готовых помочь им в предстоящей работе, что было своеобразной формой договора о взаимопомощи. Словенцы Мурско-Поля, например, ездили верхом на лошадях на поля и кропили их водой, освященной в этот день в церкви.

Больше всего обычаев, связанных с днем святого Степана, было у хорватов и словенцев, считавших его покровителем животных и особенно лошадей. В этот день ездили верхом на лошадях, как это делали сербы некоторых областей на рождество. Особенно широко этот день отмечали в тех краях, где было развито коневодство. К храмам обычно съезжались на лошадях, хвосты и гривы которых украшались цветной бумагой. Иногда двигались целые процессии, возглавляемые «генералом» с саблей в руках. Священнослужители благословляли лошадей, а также овес, соль и воду, которые затем добавляли в пищу животным. Чтобы защитить животных от болезни, словенцы некоторых областей надрезали лошадям нёбо и втирали туда эту соль. Иногда благословляли восковые или деревянные фигурки лошадей, которые приносили с собой или покупали в соборе. Владельцы коней жертвовали церкви деньги, а также фигурки животных, что, как отмечает словенский этнограф В. Новак, является пережитком дохристианских жертвоприношений.

В этот день у хорватов и словенцев имели место также обычаи приема первого посетителя — полазника и колядование, аналогичные описанным ранее.

В Словении (например в Прекмурье) в этот день был интересный обычай поздравлять с добрым утром («prenaša dobro jutro»). Женщины, юноши или дети ходили по домам (если знали, что в доме есть именинник, то сначала посещали эти дома) с двумя украшенными хлебами и поздравляли всех домочадцев, за что те одаряли их.

У хорватов Лобора только с дня св. Степана священник начинал ходить благословлять дома.

На третий день рождества хорваты и словенцы отмечают день святого Ивана (Ivan — хорв., Šetnjanž, Šentjanžev dan, Janeževo, Janež, Janoševo — словенск.), которого считали покровителем винограда и вина (сербы и черногорцы этими функциями наделяли св. Трифуна). В этот день хорваты и словенцы носили в церковь благословлять вино; такому вину приписывалась сила жизни, и поэтому каждый член семьи получал глоток его в день св. Ивана, а потом его пили во время наиболее важных событий, — например на свадьбе, при уходе на войну, при завершении важных дел и т. д., а также давали роженицам или больным. Считалось, что такое вино оказывает благоприятное действие на животных (например в Прекмурье его давали корове, потерявшей молоко) и на урожаи винограда, поэтому им кропили виноградники.

В Словении, например в Горенско, этот день считался также праздником батраков и прислуги, так как они заключали в это время договоры о работе, что было связано с обычаем не менять хозяина в середине года.

В этот день устраивали колядки (Прекмурье, Словения), жгли костры (например, в Далмации), обвивали стволы деревьев соломой или просто вешали ее на деревья, чтобы они лучше плодоносили (хорваты).

28 декабря хорваты и словенцы отмечали день невинных младенцев (mladenci, mladinci, herodeševo, šibarjevo — хорваты; tepežnica, tepežkanje, tepežni dan, šapanje, šapelica, šaplja, pametiva, pametvo, otepnica, na otročje, rodivanje — словенцы), когда по обычаю детей «били» розгами, прутиком вербы, сосны или другого дерева (отсюда и название самого дня — šiba — розга, tepež — порка и т. д.). Обычай ритуального битья ветками в этот день распространялся не только на детей, но и на юношей и девушек, а в некоторых областях Словении на всех домочадцев. Было принято также будить молодежь ритуальным прутиком — считалось, что это принесет здоровье. Многие югославские ученые — В. Чайканович, Б. Дробнякович и другие — довольно убедительно связывают эти действия со стремлением наделить человека силой жизни. Было принято также дотрагиваться ритуальным прутиком и до фруктовых деревьев, говоря при этом: «Роди, роди дерево» (Словения).

В Хорватии для детей пекли обрядовые калачи — mladenčice. В этот день ходили по домам коледники с пожеланиями счастья. Обычно это были группы детей по 10–12 лет; считалось, что именно дети-колядники приносят больше всего счастья; иногда, например, в Корошке, колядовали и взрослые и дети.

Новый год (Мали Божиħ, Млади Божиħ, Васиљев дан, Василица, Нова Година — сербы, черногорцы; Василица — македонцы; Novo Leto, Nova Godina, Mali Božić — хорваты; Novo Leto — словенцы) сопровождался различными обычаями, многие из которых повторяли рождественские. Во многих областях Югославии на Новый год не работали. В Сретечкой жупе (Сербия), например, эти запреты объясняли боязнью медведя; в то же время в других областях, например в Боке Которской, Герцеговине и т. д., в этот день работали.

На Новый год было в обычае трясти фруктовые деревья и производить символический посев. Так, сербы Лепеницы на гумне расстилали рождественскую солому и по ней «сеяли».

На Новый год, как правило, доедали специально оставленные ритуальные блюда, приготовленные к рождеству (печеницу, чаще всего голову, и чесницу или крсницу); кроме того, к этому дню пекли и специальное обрядовое печение (василица — сербы, черногорцы; novoletnica — словенцы и т. д.), а также готовили другие ритуальные блюда (черногорцы, племя Кучи, например, варили кашу из разных зерен).

Так же как и на рождество, имела место торжественная церемония преломления обрядового калача.

В то же время существовали и запреты на отдельные кушанья. Так, например, в окрестностях Любляны не ели птицу, считая, что в случае нарушения этого запрета счастье, как птица, улетит из дома.

Немало обычаев было связано и с ритуальным кормлением животных обрядовой пищей. Так, словенцы давали кусочки калачей, иногда посоленные, домашнему скоту, чтобы весь год он не болел. В Косово и Метохии (Сербия) почти до наших дней сохранился обычай «приглашать» на обед животных — медведей, волков и др. В Сербии (Сретечка жупа) в этот день хозяйки ставили на порог немного качамака (мамалыги) или пирога и мяса — это считалось подарком медведю — и, трижды подув на все это, чтобы дул ветер, когда веют зерно, говорили: «Вот тебе подарок, ешь сейчас на целый год и не трогай нашу кукурузу и скот».

В Рогозне (Сербия) утром в хлевы, конюшни, овчарни и т. д. дети приносили маленькие калачи с каймаком — их пекли по числу детей в доме. Войдя в помещение, где находился скот, дети трижды обходили его, мычали или блеяли, подражая животным, а потом съедали часть калача, а часть оставляли.

Почти повсеместно на Новый год были в обычае уже описанные ранее обходы домов с пожеланиями счастья (коледники, сировари, полажари и т. д.). В Словении, например в Горной Лендаве, коледники или, как их там называли, полазичи — (polazići) носили с собой прутики, ритуальное прикосновение к которым считалось магическим. И поэтому, ударяя легонько ими девушку, говорили — «к мужу, к мужу!», парня — «к жене, к жене!» Всем остальным членам семьи при этом желали здоровья. У македонцев был сходный обычай: группа детей с «василичарками» (пучками прутьев) в руках обходила дома и перед каждым домом трижды возглашала: «Су ра година, веселаа божа»; а когда их впускали в дом, они этими василичарками ворошили огонь в очаге, приговаривая: «Сколько искр, столько дочерей, сколько деревянных гвоздей, столько сыновей». За это они получали подарки. В Словении и Черногории в новогоднее утро дети ходили поздравлять своих родственников и соседей, за что те давали им мелкие деньги. По обычаю, эти деньги втыкали в апельсин или яблоко, которые дети носили с собой.

В районе Битоля (Македония) под Новый год молодые парни в сообществе с одной девушкой, ряженые («бобари»), обходили дома с песнями и плясками. В районе Дебара дети хлестали прутьями всех домашних, приговаривая: «Сура, сура година, повесели господ».

Если первым гостем дома оказывалась женщина, то это предвещало несчастье.

У всех народов Югославии, как, впрочем, и у других народов Европы, было распространено поверье, что, совершая определенные действия в ночь под Новый год, можно узнать свою судьбу. В эту ночь совершалось множество самых разнообразных гаданий. Советский исследователь Б. А. Рыбаков писал по этому поводу: «Во всем славянском годовом цикле мы знаем только один момент, когда взор древнего славянина охватывал весь год в целом, все 12 месяцев. Это время празднования Нового года, когда произносились заклинания на весь будущий год и одновременно с этим производились гадания о будущем». Особенно многочисленны были гадания о суженом — широко распространенные способы гадания со свинцом, воском, яйцом, перстнем, которые опускали в воду, и др. Если пшеничное зерно, брошенное на раскаленную печь, не лопалось, то, по поверьям сербов, человек, которому оно предназначалось, должен умереть в наступающем году. После гадания эти зерна с криком бросали курам — если они просыпались, то это предвещало хороший год, а если продолжали спать, то плохой. По посоленным 12 долькам лука определяли погоду в том или ином месяце (хорваты, словенцы). В некоторых областях Словении на стол выкладывали десять разных предметов: среди них были сосновая веточка (счастье), кольцо (свадьба), кукла (рост семьи), деньги (богатство) и т. д., которые накрывались меховой шапкой. Каждый гадавший должен был трижды вытащить предмет, и если все время ему попадался один и тот же, то это означало, что в течение года в его жизни произойдет событие, связанное с символикой данного предмета.

Для Нового года были характерны и определенные обрядовые игры. Так, например, в Сербии, девушки, одетые в праздничные одежды, собирались вместе, пели и танцевали — величали перстень. В этой игре принимал участие и мальчик, который стоял в центре кола с завязанными глазами и держал перстни всех собравшихся. Во время танца и пения он брал по одному перстню, и тогда все славили ту девушку, которой он принадлежал.

В некоторых областях, например в Косово и Метохии (у сербов), на Новый год по селам ходили ряженые, среди которых обязательно были «старик», «старуха», «невеста» и др. Этот обычай имел место еще в 1940-х годах.

На Новый год, так же как и в предшествующие дни, было в обычае жечь свечи и бадняк. Чаще всего в этот день сжигали оставшуюся часть рождественского бадняка — Мали бадњак. В Черногории у кучей в этот день — здесь его называли Мали или Женски Божиħ. — приносили и сжигали столько бадняков (бадњарице), сколько женщин было в доме.

В новогодних обычаях словенцев и хорватов немалое место отводится воде, подобно тому, как это делают сербы в сочельник и на рождество. Идя за водой к источнику, несли дар воде — горящую свечу, деньги, яблоко (Шкофья-Лока — Словения), а также ветви, которыми были украшены яслица (Ормож — Словения). Иногда в воду бросали кусочки обрядовых калачей. Большое значение в этот день придавалось ритуальному умыванию — в воду бросали деньги и яблоки, чтобы быть богатым и красивым.

Можно привести еще немало различных поверий, связанных с Новым годом. Считалось, что в этот день дом должен быть чисто выметен и убран, а все члены семьи должны рано встать, чтобы рано вставать весь год.

Выполнялись и определенные действия против злой силы — комнаты подметали трижды, благословляли и окуривали дома, хозяйственные постройки, а иногда поля и виноградники.

6 (19) января заканчивался двенадцатидневный период, длящийся от рождества и объединяемый общим названием «некрштени» или «благи дани».

В прошлом среди верующих Югославии довольно широко были распространены различные верования, связанные с тем, что будто в этот период особенно многочисленной была нечистая сила. Полагали, что можно обезопасить себя, совершая различные действия. Так, выходя ночью на улицу, клали за пояс корку хлеба, соль, головку чеснока. В эти дни избегали выполнять отдельные виды работ, например прясть, ткать, стирать.

К этим «некрштеним» дням в Македонии (районы Гевгелийский и Струмицкий) был приурочен обычай русалий: группы молодежи в нарядных костюмах, с деревянными ятаганами в руках ходили от дома к дому и из села в село, приплясывая под зурну и турецкий барабан. Пляске придавалось магическое значение. Все то, что они при этом получали от селян, шло на общественные нужды: на постройку школы, на ремонт церкви и пр.

Завершающий этот период день (Богоjављење, Водонос, Водице — сербы, Водице, Водокршче — черногорцы, Водици — македонцы, Vodokršće, sv. Tri kralja — хорваты, словенцы) сопровождался различными магическими действиями и поверьями. Почти повсеместно этот день считался праздничным и свободным от работы.

Как правило, перед днем трех королей — этот праздник отмечали только католики — постились; пост мог длиться три дня (например хорваты Междумурья) или один день (накануне), или только вечер, который словенцы, например, называли святым. Считали, что соблюдение поста в это время будет способствовать более счастливой жизни, а девушки к тому же верили, что это поможет им увидеть во сне своего суженого.

В день трех королей хозяйки торжественно готовили стол — к этому дню пекли калачи, за трапезой доедали также специально оставленные рождественские калачи; как и на рождество, их давали не только всем членам семьи, но и скоту. В Копривнице (Словения) глава семьи резал этот хлеб на куски (по числу членов семьи) и высоко поднимал их, чтобы дети могли достать его только с трудом, так как думали, что это будет способствовать их росту. Словенцы вообще в этот день хлеб наделяли особыми свойствами — считалось, что человек, поевший в этот день ритуальный хлеб, становится сильнее. Бытовало поверье, что, если съесть 9 кусков такого хлеба в разных домах, то станешь особенно сильным.

В некоторых областях готовили и другие ритуальные блюда. Так, например, в Камне (Словения) варили кашу (затируху из муки) и, положив около нее три ложки (для трех королей — Балтазара, Гашпара и Мельхиора), оставляли на столе целую ночь.

У некоторых народов Югославии, например у словенцев, в этот день ходили коледники. Обычаи колядования в этот день отличались от описанных ранее только тем, что в процессии коледников были ряженые три короля (это были мальчики или девочки, одетые в длинные белые рубахи, с высокими шапками, украшенными коронами из золотой или серебряной бумаги, с деревянными саблями в руках), а также определенным репертуаром песен. В этой же Словении в этот день по домам ходили группы девушек или парней, переодетых в женскую одежду, среди которых была уже упомянутая ранее злая баба Перхта — баба зима. Бабу Перхту сопровождали загримированные деревенские парни и девушки, одетые в кожухи, с колокольчиками и лучинами в руках. Вся эта процессия с шумом двигалась по селу, освещая себе путь факелами из соломы. Считалось, что, чем больше будут звонить в колокольчики, тем меньше бед случится со скотом в горах.

В Косово и Метохии в этот день еще в 1940-х годах ходили ряженые — водичари (два человека, один из которых одет в кожух и загримирован под старика — «деда», а другой — «баба» с прялкой). Подойдя к дому, они пели песни, чтобы волки не спустились с гор, за что получали дары, например солонину.

С богоявлением были связаны также определенные гадания и поверья. Наиболее распространенными были гадания девушек о женихах: в Тимоке (Сербия) например, лили расплавленное олово в воду и т. п. Несколько васильков, каждый из которых намечался определенному парню, накануне богоявления относили на реку, а утром смотрели, покрыты ли цветы инеем — цветок, покрытый инеем, означал, что именно за этого парня девушка выйдет замуж (этот обычай известен по всей стране).

Существовали также поверья, связанные с будущим урожаем, погодой, здоровьем. Например, в Словении трясли плодовые деревья, чтобы получить хороший урожай, примечали: если день ясный, то зима будет затяжной и т. д. По поверью жителей округа Гевгели (Македония), если на богоявление выпадет снег, — год будет урожайный; если в этот день холодно, — люди будут мало болеть весь год.

Среди народов Югославии широко было распространено поверье о том, что ночью перед богоявлением открывается небо, и тот, кто это увидит, может загадать желание, которое непременно исполнится, но лишь если будет загадано только одно желание и если человек не будет грешным.

Немало обычаев этого дня связано с ритуальным огнем. В Словении и Хорватии, как и в ночь перед рождеством, у яслиц всю ночь горел огонь. В ряде районов, например в Истрии, в Неуме, жгли бадняк, обычно сохранявшийся от рождества, а остатки его несли на виноградники, чтобы обеспечить хороший урожай винограда. В Словении (например, Западные Брда) в этот день на берегах рек зажигали по три костра — большой для Балтазара, поменьше для Мельхиора и маленький для Гашпара. У этих костров собирались юноши, которые прыгали вокруг них с факелами в руках; здесь же иногда устраивалась коллективная трапеза.

Центральное место в день богоявления у народов, исповедующих православие, отводилось обрядам, связанным с водой, что нашло отражение и в самом названии этого дня (водокршче, водице) Считалось, что богоявленская вода обладает чудодейственным свойством защиты от злых сил, и поэтому ее с особыми церемониями приносили с источника, святили в храмах (хорваты). Как и в других странах Европы, в Югославии прежде было принято в этот день окунаться в реках, для чего даже делали специальные проруби. У македонцев (окр. Гевгели) был обычай: кто первым шел утром за водой к источнику, тот, прежде чем зачерпнуть воды, бросал туда несколько хлебных зерен, принесенных из дома: нечто вроде жертвы водному источнику. В некоторых областях, например в Славонии, до восхода солнца девушки шли умываться к источнику или колодцу, чтобы лицо было красивым и чистым. Повсеместно в Югославии принесение воды и ритуальное питье ее обставлялось различными обычаями. Как правило, придя утром за водой еще до восхода солнца, в источник бросали васильки, а иногда и зерно, что можно рассматривать как своеобразную жертву воде. В некоторых районах, например в Восточной Сербии, при этом произносили заклинания, говоря: «Как идет вода, так пусть идет урожай на наши нивы». Когда воду приносили домой, то мужчины становились на топор, женщины на кочергу, девушки — на прялку и, повернувшись к востоку, говорили: «Через саблю прошел, не порезался, в огне не сгорел, в воде не утонул». В селе Ярменовцах, например, все домочадцы пили по три глотка воды, стоя на топоре, чтобы быть здоровыми. Не случайно немаловажная роль в этих обрядах отводилась топору, который сам выступая в роли оберега, должен был усилить защитную силу воды.

В чудодейственную силу богоявленской воды верили и мусульмане, применяя ее как лекарство или защиту от злых сил (Бродарево, Сербия).

Хозяин дома пьет богоявленскую воду, наступив на топор

В этот день имели место и другие действия, направленные на борьбу с злой силой: богоявленской водой кропили дом, хозяйственные постройки, поля. Часть этой воды сохраняли и употребляли в случае болезней и других бед. Дома и другие строения также окуривали. Этот древний обычай был перенят церковью. По желанию крестьян священник обходил дома и молился там на богоявление (хорваты, словенцы и др.). Известно также немало обрядов, связанных с верой в магическую силу креста в борьбе с нечистой силой. В Сербии, например, делали кресты из соломы и вешали их на двери и окна, чтобы преградить дорогу вампирам, ведьмам и т. д. Потом этой соломой обвязывали деревья, чтобы они не замерзли, и разбрасывали ее по полям, чтобы уберечь посевы от града. В Восточной Корошке (Словения) ежегодно в этот день рисовали крестик на стропиле, так что можно было точно определить возраст дома; в той же Словении был обычай на всех дверях рисовать по три креста.

У хорватов Адриатики в день св. Стефана (26 декабря) или в день трех королей существовал обычай, согласно которому в селе или отдельном квартале его выбирали «короля» — человека, которому, как правило, все должны были подчиняться во время его «правления». Иногда в одном селе могло быть три короля. Сельский король выбирался в присутствии всех односельчан главами семей, а также бывшими королями по жребию или из числа наиболее зажиточных людей. Избранному королю с церемониями вручались атрибуты его власти — бумажная корона, палка, бубен и рог. Король, как бы в благодарность за оказанный ему почет, обычно три раза (27 декабря, 1 и 6 января) угощал всех односельчан, устраивал общественные пиршества. Эти коллективные трапезы, во время которых жгли костры и царило всеобщее веселье с песнями и плясками, привлекали очень много народу. Было в обычае колядовать в эти дни; среди коледников была «королева».

Уже с 1880-х годов этот обычай стал постепенно исчезать и сейчас сохранились только слабые следы его и слабые воспоминания о нем.

Изучение зимних календарных праздников народов Югославии показывает, что они как бы впитали в себя черты разных, в основном еще дохристианских магических культов, связанных с благоденствием человека, его благополучием, плодородием почвы, размножением скота и птицы, их защитой от действий злой силы, с жертвоприношениями и семейно-родовым культом. Как правило, те пережитки языческих культов, которые, иногда в сильно видоизмененной форме, продолжают жить в календарных обрядах, тесно переплетены друг с другом, так что бывает довольно трудно определить корни тех или иных магических действий.

Сейчас многие традиционные обычаи забыты, сохранившиеся же бытуют по традиции или как семейная или общесельская забава.