Глава 1. Незнакомец

Жизнь движется по замкнутому кругу. Все повторяется снова и снова, и не в нашей власти что-либо изменить, исправить… Сколько женщин рода Корнел выходили замуж по принуждению, по расчету родителей, дабы увеличить благосостояние семьи и укрепить положение в обществе. С одной стороны власть, деньги, драгоценности, а с другой — жизнь с чужим человеком, слезы в подушку, ожесточение от осознания беспомощности перед лицом Долга.

Ида Корнел стояла возле окна роскошной гостевой комнаты и с тоской смотрела вдаль. Там на горизонте догорала узкая лента заката, скоро ночь вступит в свои права окончательно. Последняя свободная ночь, потом свадьба и все. Конец. Нет, вряд ли небо упадет на землю, когда она скажет перед священником свое «Да!», или когда будет с фальшивой радостью принимать лицемерные поздравления гостей, или когда этот маскарад закончится и ей придется исполнять свой супружеский долг. Иду передернуло от отвращения. Граф Ричард Ролби старше ее на тридцать пять лет! Он старик! Как там сказала мать в ответ на возмущение дочери? Тем лучше, умрет быстрее! Но она не желает жить и ежедневно ждать чьей-то смерти! Ей претит улыбаться кому-то только потому, что это входит в ее обязанности. Она не хочет спать с ним и рожать ему детей.

Отец на все возражения только пожал плечами и ответил сквозь зубы, что согласие невесты в принципе и не требуется, что уже все давно решено и через неделю состоится церемония бракосочетания. Конечно, этот брак принесет семье несомненную выгоду. Породнившись с Ролби, Корнел значительно поднимутся по социальной лестнице. Отец Иды был всего лишь баронетом, тогда как она станет графиней. К тому же граф баснословно богат: владеет двумя городами, рудниками, в которых добывается серебряная руда, обширными лесными угодьями и заливными лугами. А ее семья имеет всего лишь фамильный особняк и маленькую деревню. Кто же в здравом уме откажется от такого выгодного предложения?

И вот она здесь в родовом замке Ролби стоит у окна и смотрит на умирающий закат. Завтра свадьба и все. Конец. Хотя еще есть безумная надежда на какое-нибудь чудо, которое позволит ей избежать замужества. Вдруг ее родители передумают? Или передумает сам Ролби? Или… дальше по списку значились такие события, как появление прекрасного принца на белом коне (обязательное условие!), который похитит ее и увезет в свою далекую страну. Ида даже представляла себе, как волнуясь, красавец признается в любви и попросит стать его женой. И тогда она с придыханием скажет «Согласна!», и они будут жить долго и счастливо и умрут в один день. Ида никогда больше не увидит своего алчного папочку, высокомерную мать и заносчивого младшего братца, который буквально заходится от восторга, расписывая, чем будет владеть семья после смерти старого супруга сестры.

В глубине души девушка знала, что ей придется смириться с решением родных. Чудес не бывает. Если бы только можно было сбежать! Но как это сделать, не имея сообщников? Да она не выйдет даже за ворота замка!

Ида почувствовала, как новой жаркой волной вновь поднимается ярость, и резко выдохнула, стараясь удержать контроль над эмоциями. Ее бесила эта затея со свадьбой. Невесту даже не потрудились спросить подобающим образом, все предложения графа носили чисто финансовый характер и предназначались родителям. Как же, будет такой занятой человек, как его сиятельство интересоваться мыслями и желаниями какой-то там девчонки, даже если это будущая жена! К черту! Она не может стать собственностью Ролби, как этот город у подножья родового замка!

Иде вспомнилось детство: в глазах семьи она всегда была только вещью, которую можно продать. Отец и мать никогда не относились к ней как своему ребенку, своей маленькой девочке. Вся забота, нежность и любовь предназначались исключительно младшему брату Оскару. Никто никогда не ласкал ее, не говорил ободряющих слов. Будучи малышкой Ида могла неделями не видеть родителей, ее окружали слуги, гувернантки и учителя. Весь день был расписан буквально по минутам: девочку учили наукам, танцам, рукоделию, езде верхом, правилам хорошего тона — всему тому, что должна уметь и знать истинная леди, будущая жена какого-нибудь лорда. Ида беспомощно стукнула кулаком по мраморному подоконнику.

Дверь распахнулась, и в комнату вплыла служанка: вертлявая рыжая девчонка лет семнадцати. Эта особа обращалась с будущей хозяйкой с плохо скрытой неприязнью, дерзила и ехидничала напропалую. Ида попробовала отказаться от ее услуг, но Ролби холодно взглянув на невесту, пробурчал себе под нос что-то о капризных дамочках. Иду до сих пор мучили неприятные воспоминания: от нее отмахнулись как от глупого ребенка. Это было слишком унизительно. Тем более что невесте уже успели доложить о любовной связи между хозяином замка и этой девчонкой. Чего хотел добиться Ричард Ролби, приставив любовницу служить его будущей жене, остается загадкой. Наверное, хотел полюбоваться, как две молоденькие дурочки будут делить старика.

Вместе со служанкой в дверь вошло еще одно существо, которое постоянно терлось возле Иды в эти предсвадебные дни: большой серый пес. Он раздражал девушку едва ли не больше, чем наглая прислужница, Ида терпеть не могла собак.

И сейчас эти двое ворвались в ее комнату без стука и дозволения, разрушив хрупкое душевное равновесие. Ани, кажется, так зовут особу, распахнула шкаф и вовсю рылась в вещах хозяйки, а псина улеглась у камина и уставилась на Иду своими темными, как ночь глазами.

— Ты должна стучать, прежде чем войти! — резко сказала девушка, желая поставить на место зарвавшуюся простолюдинку.

— Что? — рассеянно поинтересовалась Ани и чуть улыбнулась, сверкнув идеальными зубами. — Ах… Ну, ладно, буду.

Это «буду» разозлило Иду еще сильнее, потому что лишило ее возможности накричать и выплеснуть накопившееся напряжение.

— Выгони собаку! — потребовала она.

— Нельзя, хозяин очень любит своих малышей и не позволяет обижать их. Они могут ходить и лежать, где им вздумается.

— Пусть так, но эту конкретную собаку можно выпроводить из моей комнаты?! Я так хочу!

— Хотите на здоровье! Пса трогать запрещено и точка. Командовать будешь, когда хозяйкой станешь! — переходя на «ты» заявила служанка.

Ида быстро подошла к нахалке и с удовольствием залепила ей звонкую пощечину. Глаза девчонки мгновенно вспыхнули злобой, она даже дернулась для ответного удара, но вовремя спохватилась. Если бы она рискнула поднять руку на аристократку, то вполне могла ее лишиться — и это в лучшем случае. Ани рванула к двери, спокойный голос госпожи остановил ее на пороге:

— Ты куда? Приготовь для ужина зеленое платье. Живо!

Вообще Ида не любила роль высокомерной гордячки, потому что таковой в действительности не была, но если возникала необходимость, играла блестяще. Девчонка сникла, закусила свою пухлую губку и покорно вернулась к шкафу. Пес, правда, остался лежать на прежнем месте, но ничего справимся и с ним.

Ани помогла будущей хозяйке облачиться в великолепный темно-зеленый наряд, расшитый мелкими изумрудами, длина которого позволяла разглядеть чудесные туфельки ручной работы на тонком каблучке. Бархат нежно облегал фигуру. Служанка хотела соорудить госпоже какую-нибудь вычурную прическу, но Ида побоялась доверить волосы этой интриганке, мало ли что у нее на уме, и сама заплела косу. Выпроводив Ани за дверь, девушка подошла к зеркалу. Не удержалась. Наряд был сшит специально для последнего ужина перед свадьбой. Родителям хотелось сразить Ролби наповал красотой его невесты. Изабелла Корнел сама выбирала фасон, цвет и отделку, стараясь максимально подчеркнуть достоинства хрупкой фигурки дочери и скрыть все недостатки. Ида была не такой высокой, как ее мать, что обычно ставилось ей в вину, но обладала милой внешностью. Белую, почти прозрачную кожу лица освежал нежный, но едва заметный румянец. Мечтательные карие глаза сияли светом осеннего утра, а длинные пушистые ресницы придавали им особое очарование. Изящный носик имел обыкновение слегка морщиться, когда его хозяйка была чем-то недовольна или раздражена. Тонкие губы хранили мягкую тень улыбки. Лицом девушка была похожа на свою прабабушку, портрет которой висел в семейной галерее.

— Я как тепличное растение, этакий цветок из оранжереи. Все восторгаются красотой лепестков, а потом спрашивают у хозяина, сколько он стоит, — эти мысли испортили удовольствие от нового платья.

А вот злорадство от своей слишком простой прически совершенно не шедшей к зеленому великолепию она все-таки испытала. Мать будет в ярости. Ида в последний раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале и только сейчас заметила, как пристально смотрит на нее пес. От почти человеческого взгляда девушку бросило в дрожь. Но псина широко зевнула и закрыла глаза.

В дверь постучали, пришел слуга проводить госпожу к ужину. Долго шли по коридорам, спускались и поднимались по широким лестницам, крытых коврами, мимо картин, портретов, гобеленов — для ужина граф выбрал столовую, располагающуюся в его личных апартаментах.

В голове Иды созрел план: ей было необходимо поговорить с Ролби наедине и со всей откровенностью. Она скажет ему, что станет плохой женой, что они совершенно не подходят друг другу и все в том же духе. Может быть, тогда он передумает. Настроение немного улучшилось. И почему она не додумалась до этого раньше? Теперь, конечно, еще не поздно. Не поздно! Ида так увлеклась обдумыванием предполагаемого разговора, что чуть не врезалась в спину остановившегося слуги.

— Леди Ида Корнел! — громко возвестил он и сделал шаг в сторону, пропуская гостью.

Во главе стола сидел хозяин замка, по правую руку от него расположилась дочь Ролби от первого брака: особа шестнадцати лет от роду с постным ничего не выражающим лицом, место слева от графа оставалось пустым и видимо предназначалось для невесты. Далее сидели ее родители, а чуть ниже разодетые в пух и прах совершенно незнакомые господа. Мужчины встали при появлении девушки и тут же уселись обратно, не дожидаясь, пока она займет свое место. Нахалы! Но Ида проглотила проявление пренебрежения и спокойно приблизилась к столу. Граф на несколько мгновений задержал на ней свой заинтересованный взгляд и изрек:

— Изабелла, Ваша дочь красавица, — и, дождавшись, когда Ида усядется на свой стул, очень тихо добавил: — Я рад, что купил тебя!

Ида замерла. Она не ослышалась? Он сказал — купил?

— Что Вы себе позволяете? — принуждая себя говорить столь же негромко, спросила она.

Ролби, уже было вернувшийся к застольной беседе, снова обратил на девушку свое внимание.

— Злость тебе идет, я постараюсь, чтобы ты злилась почаще, — прошептал он, наклоняясь к ней.

Со стороны, наверное, это выглядело довольно мило: жених что-то шепчет невесте, а она краснеет. Усилием воли Ида заставила себя остаться на месте и натянуть на губы хоть какое-то подобие улыбки. А Ролби тем временем взялся представлять гостей, девушка кивала и говорила, что ей приятно познакомиться с господином таким-то.

Подали ужин. Прислуга в шикарных ливреях бесшумно меняла блюда, подливала в бокалы драгоценные вина. Звенел хрусталь, стучало столовое серебро о дорогой фарфор.

Ида сидела и смотрела на веселящихся за столом людей. Ее отец что-то говорил своему соседу и едва ли ни лопался от чувства собственной важности. Мать несколько раз бросала на нее взгляды полные одобрения. Как разве не будет разноса по поводу прически? Очень жаль.

— Не сиди с таким кислым лицом, улыбайся! — сказал ей граф. — Черт возьми, я женюсь на ледяной королевне?

— А что если это так? — с надеждой спросила невеста, не зная как реагировать на колкие замечания жениха.

— Эта прическа совсем не подходит к твоему платью, — продолжал Ролби, игнорируя вопрос девушки. — Почему Ани не позаботилась о твоих волосах?

— Я не позволила ей! — с вызовом заявила Ида.

— Давай договоримся, чтоб это было в последний раз. Ни каких я хочу — не хочу, я позволила — не позволила. Завтра ты должна сиять счастьем и улыбаться как можно шире. Ани сделает тебе прическу. Это ясно? — в общем гаме Ролби мог говорить совершенно свободно.

— Что Вы себе позволяете, — медленно, едва сдерживая ярость, выговорила Ида. — Мало того, что так фамильярно говорите со мной, так еще и имеете наглость отдавать приказы.

— Моя дорогая, для Вас это будет новостью, но здесь я всегда отдаю приказы, — жених пригубил вино. — Подумайте над этим.

— А если я сейчас встану и уйду отсюда?

— О, это будет очень забавно. Ваша мамочка упадет в обморок, а Ваш папочка кинется за Вами. И поверьте мне, он Вас вернет и заставит извиниться. Вы готовы унижаться перед таким количеством посторонних людей? — граф улыбался. — Но прежде чем вы совершите этот или какой-нибудь другой поступок, запомните, свадьба состоится, несмотря ни на что. Даже если Вы разденетесь и станцуете на столе. — злорадно заявил Ролби и отвернулся к своей дочери.

В душе Иды зашевелился ужас. Ее песочный замок рассыпался в пыль. Этот отвратительный брак будет заключен. Она уже видела себя, сидящей рядом со своим господином и тревожно заглядывающей ему в глаза. Вот какая судьба ее ожидает.

Ида слышала рассказы досужих кумушек о том, что граф жестоко обращался со своими женами. Обстоятельства смерти каждой из них были более чем туманные, но доказательств указывающих на Ролби не было. Тогда она сочла все это сплетнями. Но теперь к девушке пришла уверенность в правдивости этих сведений. У Ролби до нее было три жены, она станет четвертой. И от этого ни куда не денешься!

Перед внутренним взором стройными рядами проносились картины из ее возможного будущего. Она станет таким же забитым созданием как другие до нее. Родители не поверят ни единому слову дочери, даже если она решится рассказать им о вызывающем поведении графа. Да они ее дьяволу продадут, если тот предложит достойную цену.

Ида сидела, опустив глаза в свою тарелку, и ковыряла золоченой ложечкой воздушный торт, который подали на десерт. За весь ужин она так и не смогла заставить себя проглотить хоть кусочек из тех изысканных кушаний, которые сменяли друг друга на белоснежной скатерти. Хорошо еще, что никто не обращал на нее внимания, исключая самого хозяина. Ролби с неизменной сладкой улыбкой шепотом отпускал ей сомнительные комплименты, наслаждаясь вынужденным молчанием невесты.

Наконец, подали ликеры и фрукты — это означало конец официальной части банкета. Ида резко поднялась из-за стола. Мужчины удивленно уставились на нее, но все же заставили себя встать.

— Прошу прощения, я вынуждена вас оставить. Завтра трудный день, — Ида заставила себя быть любезной.

— Конечно, моя дорогая. Вам просто необходим отдых, Вы бледны, — сочувственно ответил Ролби, целуя ей руку.

Девушка испытала острое желание вытереть руку об платье, но сдержалась. Она вышла из-за стола и, присев на прощание в быстром реверансе, ушла. В столовой немедленно возобновился разговор.

Ида шла по коридору, заставляя себя не обгонять чинно ступающего слугу, который нес для нее светильник и указывал дорогу. Слезы ярости и унижения жгли глаза, угрожая в любой момент хлынуть нескончаемым потоком.

Оказавшись в «своей» комнате Ида с силой захлопнула дверь и тут же повернула ключ. Сегодня к ней больше никто не войдет. Как она ненавидела их всех!

Девушка рухнула на кровать, захлебываясь рыданиями. Внезапно на ее вздрагивающее плечо легла прохладная рука. Ида дернулась, стараясь скинуть чужую ладонь.

— Пошла прочь, Ани! — прошипела она.

— Это не она, — тихо ответили ей.

Девушка быстро обернулась, над ней склонилось совершенно незнакомое лицо молодого человека: коротко стриженные черные волосы, прямой нос, сдвинутые брови и глаза, как ночь.

— Ты кто такой? — с досадой спросила она, стараясь не всхлипывать.

— Твое спасение, — спокойно ответил незнакомец.

— Как громко сказано, и чего же ты хочешь, спаситель? — прищурилась Ида.

— Помочь тебе, — не сдавался парень.

— Кто-то решил нажиться на моих бедах? — подумала она, а вслух резко сказала. — Или говори, зачем пришел или проваливай, я не настроена отгадывать загадки.

— Согласен. Я могу помочь тебе выбраться из замка и проводить в любое безопасное место на твой выбор.

Ида не раздумывая, спросила:

— Сколько?

— Деньги меня не интересуют.

— Тогда что? Драгоценности? Уж прости, не верю в бескорыстие.

Парень тихо засмеялся:

— Я тоже, но побрякушки мне не нужны.

— Тогда скажи прямо, что именно ты хочешь взамен! — девушка совсем потеряла терпение.

Незнакомец скользнул по ней взглядом.

Вот ведь скотина! Ида сердито выдохнула:

— Я?

Но самозваный спаситель отрицательно покачал головой:

— Услуга.

— Какая?

— Я расскажу тебе позже, — уклончиво возразил он.

— Карты на стол, господа, или сделки не будет, — усмехнулась девушка.

Парень явно колебался, он присел рядом с ней. Ида хотела было отчитать наглеца, но любопытство одержало абсолютную победу над приличиями, и она промолчала.

— Хорошо, — решился он. — Была ли ты в здешнем зверинце? Нет. Тогда тебе представиться такая возможность. Дело в том, что необходимо открыть одну клетку и выпустить постояльца. Это мое условие.

Ида нахмурилась. Что за черт?

— Кто сидит в этой клетке?

— Разве это важно?

— Кто?!

— Белый волк!

— Ни за что! — почти крикнула Ида.

Парень резко обернулся и злобно прошипел:

— Не ори! — и, глубоко вздохнув, продолжил более мягко. — Обещаю, ты не пострадаешь. Просто открой эту проклятую клетку, и мы уберемся отсюда. Ты же этого хочешь? Или тебе по вкусу стать очередной игрушкой богатого садиста?

Девушка задумалась. Что собственно она потеряет? Возможно, жизнь. Но другого такого шанса вернуть себе свободу уже не представиться. Риск, конечно, велик. Этот странный человек может просто обмануть ее, бросить. Возможно, это вообще жестокая шутка хозяина замка. Ну и пусть тогда узнает, что она на все пойдет, чтобы его никогда не было рядом с ней. К черту, сомнения. Она и так знает, что согласна.

— Зачем тебе я? Почему сам не откроешь?

— Я займусь охраной.

— Он ручной? — рассеяно поинтересовалась Ида.

— Кто? — не понял незнакомец.

— Волк твой.

Вопрос, похоже, очень развеселил парня, он широко улыбнулся и согласно кивнул:

— Очень ручной. Ангел.

— И ты выведешь меня из замка и проводишь, куда я скажу? — уточнила она.

— Да!

— Поклянись.

А вот это требование застало спасителя врасплох, он с подозрением покосился на девушку, но все-таки сказал:

— Клянусь. А ты не такая простушка, какой кажешься. Ладно, как я понимаю, ты согласна. План такой: собирай вещи, но только самые необходимые, и ложись спать. Силы тебе понадобятся. Вернусь за тобой перед рассветом, мне тоже нужно подготовиться. И, смотри, решишь выдать меня: тебе не жить. Так или иначе, ты умрешь, это я тебе обещаю.

Странный парень повернул ключ в скважине, осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там никого не было. Тогда он в последний раз обернулся к Иде, словно хотел еще что-то сказать, но передумал и просто закрыл дверь с другой стороны. Девушка осталась одна.

Ида чувствовала, как внутри медленно растет волна страха. От мощного потока адреналина лихорадило, но она заставила себя подняться с кровати. Покидая родной дом, и предполагая подобный исход этих печальных событий, девушка постаралась взять с собой все драгоценности, которые у нее только были. Теперь Ида переложила украшения в небольшой кожаный мешок, и засунула туда же маленький, расшитый бисером, кошелек, денег в нем было немного, но на первое время должно хватить. Подумав, она прибавила еще смену белья. Последним в мешок лег небольшой черный бархатный футляр.

— Потом куплю все необходимое, сейчас ни к чему собирать чемодан, — решила беглянка, и случайно бросила взгляд в зеркало. На ней все еще было вечернее платье.

— Наряд никуда не годится, — прошептала она и решила переодеться во что-нибудь более подходящее для побега.

С платьем пришлось повозиться: крючки, малюсенькие пуговки никак не хотели поддаваться ее нервным пальцам. В конце концов, она просто оторвала большую их часть и, довольная собой, ногой отпихнула груду бархата подальше.

Из гардероба девушка извлекла костюм для верховой езды, пошитый на манер мужского. Так, теперь приготовить удобную обувь. Закончив, Ида юркнула под одеяло. Сон не шел, в голове царил хаос. Лежать полностью одетой, да еще под теплым одеялом было невыносимо жарко и неудобно, но другого выхода не было. Могла войти мать или Ани. И не переодеваться же ей потом при мужчине? Да и некогда будет. Она постаралась выкинуть из головы все мысли, хоть немного успокоиться и отдохнуть. Куда там! Сердце билось как сумасшедшее, от страха даже стало трудно дышать.

— Вот ведь трусиха, — ругала она саму себя.

В конце концов, Ида все же задремала. Ей снился темный жуткий лес…

Очнулась она от того, что кто-то тряс ее за плечо. В комнате было совсем темно, стоящий рядом человек выглядел, как размытое черное пятно. Ида резко села на кровати и неуклюже сунула ноги в ботинки.

— Пора, — сказал незнакомец.

Он взял девушку за руку и повел к двери. Замок спал. Идти приходилось практически на ощупь, лишь кое-где тусклые светильники разбавляли темноту коридоров и лестниц. Но незнакомец уверенно тащил Иду за собой.

Внезапно дорогу им преградила большая собака. У Иды внутри похолодело: сейчас эта тварь откроет пасть и перебудит весь замок. Но псина бесшумно убралась с их пути и скрылась за поворотом. Больше они никого не встретили и без приключений добрались до внутреннего двора, где располагался зверинец.

 

 

Глава 2. Зверинец

— Подожди меня здесь, — велел ей незнакомец и растворился в темноте.

Ида осталась стоять в тени маленькой арки, ее трясло. Такого страха она не испытывала еще ни разу в жизни. Ладони стали мокрыми от холодного пота, а удары сердца, наверное, не услышал бы только глухой. Девушка ругала себя, на чем свет стоит, но справиться с эмоциями не могла. Вернулся ее спутник:

— Идем, у нас мало времени. Я подведу тебя к клетке, не мешкай, открывай и бежим!

Он схватил ее за руку, и с удивлением обнаружил, что она трясется, как листочек на ветру.

— Ты идти — то можешь? — недовольно спросил парень.

В этих словах, сказанных шепотом, было столько презрения и досады, что Иде стало стыдно. Она несколько раз глубоко вздохнула и так же тихо ответила:

— Пошли.

Центральные ворота зверинца были заперты, но незнакомец достал из кармана ключ. Он торопливо вставил его в скважину, и замок бесшумно открылся. Беглецы быстро прошмыгнули за ограду.

В зверинце царила тишина, нарушаемая иногда сонным рычанием какого-нибудь животного. Ида даже дышать стала через раз, боясь потревожить обитателей. К счастью, клеток было немного, и нужную они нашли очень быстро.

— Там засов, — на ухо прошептал ей незнакомец. — Просто отодвинь его.

Ида решительно подошла к решетке и замерла. Волк не спал, он стоял возле самой дверцы и в упор смотрел на девушку. Зверь словно ждал. Ида почувствовала, что не может поднять руку, а ноги буквально приросли к земле. Она просто стояла и смотрела в эти немигающие горящие в темноте глаза. Драгоценные минуты утекали безвозвратно.

— Ты что творишь? — парень грубо толкнул ее в спину. — Мы погибнем из-за тебя, давай же. А ты отойди, ненормальный, она и так еле живая от страха, — последние его слова относились к волку.

Зверь мотнул головой и отвернулся. Ида перевела дыхание, и быстро сделала шаг вперед. Так, ни о чем не думать. Не сомневаться. Действовать быстро. Не думать. Не сомневаться. Из-за туч, словно решив помочь ей, вынырнула луна. Девушка протянула руки и взялась за засов. Он оказался очень тяжелым.

— Помоги мне, — обернулась она к спутнику.

— Мы договаривались, помнишь? Я — охрану, ты — засов! Давай же.

— Да пошел ты! — огрызнулась Ида, и куда только подевались ее хорошие манеры.

От накатившей злости резко прибавилось сил. Она, тяжело дыша, тянула железный язык из пазов. Засов шел медленно, но верно. Изрядно повозившись, Ида все же справилась с заданием и отскочила в сторону.

— Дверцу открой! — приказал ей парень.

— Сам открывай, — отмахнулась она.

Он схватил Иду за руку и дернул на себя.

— Открой эту демонову дверь, и мы свободны. Прошу тебя, пожалуйста.

Девушка вздохнула и вернулась к клетке. Она взялась за прутья и открыла дверцу. Жалобно скрипнули петли. Волк выскочил одним прыжком.

— Деру! — громким шепотом скомандовал незнакомец, и вновь вцепился в руку своей спутницы.

И они побежали. Ида даже не старалась разглядеть коридоры, переходы и комнаты, через которые ее тащил парень. Она сосредоточилась на том, чтобы не споткнуться. Даже паника отступила вглубь сознания.

— Потом все обдумаю, — решила девушка.

Наконец, беглецы оказались в подземелье. Наверное, здесь не ходили веками: густая паутина и помет летучих мышей покрывали мокрые полуразрушенные ступеньки, ведущие вниз. Было очень темно и ноги то и дело поскальзывались — волей неволей приходилось крепче держаться за своего проводника. Каждый раз, когда путь преграждала дверь, незнакомец быстро находил нужный ключ на тяжелой связке. Видно побег готовился с большой тщательностью. Значит этот странный тип тут свой. Был своим. Плевать, главное выбраться из этого проклятого места.

Парень тем временем заводил их все глубже в недра замка, пока не остановился перед массивной деревянной дверью, оббитой железными скобами. С тяжелым навесным замком пришлось повозиться. Когда дверь с противным скрипом все же соизволила открыться, на беглецов пахнуло сыростью и могильным холодом. Ида поежилась. Тусклый свет масляного светильника, который они прихватили с собой из зверинца, совсем не разбавил густой мрак подземного хода. Мимо девушки скользнул волк, и тьма поглотила его. Незнакомец бросил на пол ставшие ненужными ключи, и обернулся к Иде:

— Ну, не передумала? Может, останешься?

— Никогда! — решительно оборвала его девушка и сама шагнула через порог.

Спаситель последовал за ней. Светильник он оставил в коридоре, и теперь Ида шла в кромешной плотной темноте.

Незнакомец нашел ее руку и больше не отпускал. Путешествие во мраке подземного хода в компании чужого мужчины и волка продолжалось больше часа. От тяжелого затхлого воздуха Иду сильно мутило, а голова раскалывалась от боли. Страх снова сжал ледяными пальцами сердце. Но она упорно шла, понимая, что другого случая вырваться на свободу не будет. Подземный ход закончился еще одной дверью. Девушка стояла и молча, слушала, как ворчит ее спутник, стараясь открыть ржавый изъеденный сыростью замок. Совсем рядом тяжело дышал волк. Видно и ему приходилось несладко в подземелье.

— Помоги мне, — попросил парень.

Иду так и подмывало ответить отказом, мол, обещал вывести из замка, выводи, а я свою часть работы уже выполнила. Но промолчала, на ехидство сил не было, да и слишком сильно хотелось выбраться на свежий воздух. Она прошла немного вперед и, уткнувшись в спину своего незнакомца, сдвинулась в сторону, одновременно нащупав тяжелое металлическое кольцо, заменяющее дверную ручку. Совместными усилиями, обливаясь потом, им удалось приоткрыть дверь настолько, чтобы образовалась довольно приличная щель. Ночная прохлада ворвалась в душную тьму коридора свежим ветерком. Беглецы рванулись на свободу. Оказавшись снаружи, они некоторое время просто стояли и дышали, не в силах сделать хоть шаг или заговорить.

— Уходим, быстро! — скомандовал, наконец, незнакомец.

— Как твое имя? — не трогаясь с места, спросила девушка.

— Зачем тебе? — удивился парень, потом все же ответил. — Зови меня Вейн. Идем же!

 

Глава 3. Побег

Занимался серый холодный рассвет. Трое беглецов спешили на запад. Вейн вел их только ему одному известными тропами через густой дремучий лес. Деревья над головами путников так плотно переплетались сучьями, что образовывали необозримый лиственный шатер, простирающийся далеко в сторону заходящего солнца и теряющийся где-то на горизонте.

Все живое здесь было устремлено к солнцу, и путешественники шли под этим зеленым куполом, словно под естественными сводами, опиравшимися на тысячи неотесанных колон. У изножья исполинов царил вечный душный полумрак, растворявшийся только в ночной тьме.

Идти становилось все труднее: и без того еле заметная неопытному глазу тропка в иных местах заросла колючим кустарником. Иногда попадались поваленные ураганом толстые стволы деревьев, через которые нужно было как-то перебираться. Студеные ручейки пересекали тропинку, журча и перекатываясь по разноцветным камешкам, к сожалению, они были слишком широки для того чтобы просто перешагнуть через них.

Вейн мало заботился об удобствах пути, он шел напрямик через чащу. Мужчина крепко держал Иду за руку и неумолимо тянул вперед, не позволяя не то, чтобы остановиться, даже замедлить шаг. Волк бежал справа от них, но держался на некотором расстоянии.

Девушка его почти не видела, чему была очень рада. Зверь пугал ее до мелкой дрожи в ногах. В голове хороводом крутились мысли, радость и страх теснились в душе. Хотя через три часа непрерывного движения от всех переживаний осталось только одно: она устала. Очень устала. Ноги гудели, дыхание сбилось, в голове трещало так, что больно было глазам. Хотелось лечь на траву и просто заснуть. Но Вейн упорно тащил ее за собой, да еще бормотал себе под нос, о том, что они ползут, как улитки, в каждом шорохе ему чудилась погоня. Но была ли она реальной или придуманной им самим, он с уверенностью сказать мог. И с упорством продолжал загонять себя и спутников.

Ида старалась не спотыкаться и не висеть на своем спасителе, как тяжелый камень на шее. Но замечать все препятствия на пути она была просто не способна. Тем более что вот так в лесу девушка «гуляла» впервые. До этого момента она даже не подозревала, что такое настоящий лес. И он ей не понравился, совсем не понравился.

Во время прогулок верхом она видела абсолютно другую картину: широкая хорошо утоптанная дорога, по обе стороны которой, как почетный караул, стоят деревья. Как восхищали тогда ее эти великаны, с каким упоением созерцала она всевозможные оттенки зеленого. Нежная игра красок, приглушенная переливами светотени, рождала в душе ощущение совершенной красоты, а торжественное спокойствие природы вызывало благоговение. А что здесь? Отвратительная лесная трущоба! И откуда взялось такое количество острых камней, обломанных толстых сучьев, мерзких колючих веток, которые постоянно цепляются за одежду и волосы? Ужас!

В конце концов, девушка все-таки упала. От неожиданного рывка Вейн выпустил ее руку, хотя и задержал падение. В результате, Ида аккуратно свалилась под куст, и осталась лежать там, едва дыша. Вейн наклонился над ней и попытался поднять, но она только отчаянно мотала головой и валилась обратно. Никакая сила не могла бы сейчас заставить ее идти вперед. Парень тяжело вздохнул, нагнулся и поднял незадачливую путницу на руки. В забытье, больше похожее на обморок, она провалилась мгновенно.

Когда Ида очнулась, то с удивлением обнаружила, что лежит на траве под высоким раскидистым деревом. Собственно, ее разбудили комары, которые с наступлением вечерней прохлады вылезли из своих гнезд. От неприятного писка над полянкой стоял звон. Девушка села и огляделась. Она не сразу заметила своего спутника. Мелькнула паническая мысль: бросил, ушел! Но Вейн сидел неподалеку, прислонясь к стволу дерева. Душу сразу затопила горячая волна благодарности: надо же, сколько часов он ее на руках тащил, а мог бы и забыть где-нибудь под кустом. Но словам признательности так и не суждено было сорваться с языка, так как Ида заметила еще одного человека. Девушка не видела его лица, он сидел к ней спиной. От присутствия незнакомца стало не по себе.

— Проснулась? Иди к нам, мы как раз обсуждаем, куда нам отправиться, — дружелюбно сказал Вейн, а второй обернулся.

Ида встала и несмело подошла поближе, еле ковыляя на непослушных ногах. Каждое движение отозвалось немедленной болью в мышцах, спать на голой земле да еще после такого стремительного беспощадного бега она не привыкла.

Незнакомец, видимо, был ровесник ее спутнику. Молодой, светловолосый, с правильными чертами лица, с таким же неприятным, как и у Вейна, взглядом. Интересно, а глаза у него тоже черные? Но из-за скудности освещения разглядеть такие подробности было невозможно. Девушка присела справа от Вейна и неуверенно поглядела на парней.

Сейчас в сумраке стремительно наступающей ночи Ида вдруг до конца осознала, что сотворила. Она порвала с семьей и сбежала из-под венца, чтобы оказаться в лесу с двумя посторонними мужчинами. Собственно, сейчас ее жизнь полностью зависела от воли абсолютно чужих людей. Ида не знала дороги, не имела еды и воды. Проклятые комары не оставляли ее в покое ни на минуту. И где-то здесь бродит волк, которого она сама же и освободила. Девушка нервно огляделась и спросила:

— А где волк?

Парень рассмеялся, но ничего не ответил. Его друг только фыркнул.

— Послушай, я обещал проводить тебя, куда пожелаешь. Так куда мы пойдем? — весело поинтересовался Вейн.

Ида едва не призналась, что сама этого не знает, но прикусила язык. Еще чего доброго подумают, что она осталась одна в целом мире. Хотя так оно и было, но этим странным мужчинам лучше оставаться в неведении. Ида задумалась. До этой минуты все ее мысли были сосредоточены только на побеге, а о том, что будет дальше она и не помышляла. Ей вспомнилась тетка Элеонора, сестра матери, которая жила в городе Ассе. Надо сказать, родственница была на редкость высокомерной и чванливой особой, но у нее было одно несомненное достоинство: она не ладила с родителями Иды. Можно было надеяться, что, хотя бы из вредности, тетка даст ей пристанище и защиту.

— Мне нужно в Асс. Там у меня живет тетя.

— Исключено, — резко сказал светловолосый. — Это практически на эльфийской границе.

— Меня обещал проводить твой друг, а не ты, — отчеканила девушка. — Я хочу в Асс!

— Тихо, тихо, малышка, не шуми. Какая же ты все-таки крикливая. Весь лес тебя услышал. Я поклялся, значит, ты можешь выбирать, — снова улыбнулся Вейн.

— Это опасно! — не сдавался его приятель.

— Кстати, познакомься, этого зануду зовут Эрик. И он твой должник, между прочим.

— В смысле?

— А пока без смысла, просто поверь мне на слово. Теперь давайте поедим.

Эрик что-то проворчал себе под нос, поднялся и ушел. Вейн усмехнулся и достал из мешка кусок хлеба, сыр, копченое мясо и флягу с водой. Ида почувствовала, что ее желудок просто зашелся от восторга, и откликнулся звучным бурчанием. Раньше она со стыда бы сгорела, но сейчас ей было как-то не до переживаний подобного рода. Девушка взяла предложенный ломоть с аппетитно пахнущим куском мяса. И только утолив первый голод, она осознала, что мало того что ест руками (какой кошмар!), так еще с просто возмутительным наслаждением (что уж совсем недостойно леди!).

Эрик вернулся, когда они почти закончили трапезу. Он растянулся рядом на траве.

— Есть будешь? — хмуро спросил его Вейн.

— Уже, — лениво ответил ему тот.

— Не охоться больше, это опасно.

— Ладно, давай поспим часа три и пойдем дальше. Девчонка дежурит, — закрывая глаза, предложил ему приятель.

Вейн не возражал.

— Ты уже отдохнула, пока я тебя тащил, — сказал он. — Так что давай, бди.

И парень улегся на траву подле Эрика.

Скоро совсем стемнело. Ида аккуратно передвинулась поближе к спящим мужчинам. Она вздрагивала от каждого шороха, и только усилием воли подавляла в себе желание растолкать Вейна. И тут совсем рядом раздался леденящий душу вой. От неожиданности Ида подпрыгнула и взвизгнула в лучших женских традициях. Будить никого не пришлось, парни вскочили сами.

— Что случилось? — встревожено спросил Вейн.

— Кто-то выл совсем рядом, — пролепетала девушка, прячась за его спину.

— Вот трусиха, — недовольно протянул Эрик. — И где ты ее взял, похрабрее никого не было?

— Уж ты-то помолчи, — резко оборвал его друг. — Ида, все в порядке, это волки вышли на охоту. Нас они не тронут.

— Почему? — искренне удивилась она.

Эрик хрипло рассмеялся:

— Не посмеют.

— Ладно, давайте продолжим путь. Идем, Ида. Догоняй, — последние слова Вейна относились к улыбающемуся приятелю.

Идти по ночному лесу практически в слепую, было еще тяжелей. Днем хотя бы не так страшно. Ида сама вцепилась в руку Вейна. Она очень боялась, что мужчинам надоест тащить за собой обузу и ее бросят одну. Страх придавал сил, а проснувшийся инстинкт самосохранения помогал угадывать невидимые в темноте препятствия. Ида старалась не задерживать движение. Стиснув зубы, она загнала жалость к себе в самый дальний уголок сознания. Девушка уже не вздрагивала от непонятных звуков, ведь рядом вышагивал спокойный Вейн, и его уверенность передавалась ей. Эрик шел последним. Он часто останавливался, иногда поворачивал назад, но потом быстро догонял спутников. Иде были непонятны его действия, но она молчала. Откуда он вообще взялся? Почему Вейн заранее ее не предупредил? Хотя какое это, в самом деле, имеет значение? Да никакого. Бог с ним. Куда важнее не упасть и не сломать ногу в этой проклятой темноте.

 

Глава 4. Лесной город

Они шли уже неделю, старательно избегая дорог и поселений людей. Поначалу Ида молча, брела за приятелями, когда в очередной раз, завидев огороды, они поворачивали и углублялись в лес. Потом стала роптать, затем громко просить заглянуть в деревню. Но Вейн и Эрик не соглашались, утверждая, что это может быть опасно. Иде до тошноты надоело спать на голой земле, умываться в ледяной воде родников, есть копченое мясо и грызть сухари. Мужчины отказывались даже развести костер, чтобы спастись от ночной сырости. Им постоянно мерещились преследователи.

А ей так хотелось выспаться в мягкой постели, нормально поесть, но сначала помыться и переодеться! Впервые в жизни Иде пришлось обходиться без чистой одежды, горячей ванны, и туалетных принадлежностей. Она забыла взять даже расческу! Девушка страшно ругала себя за это. Как можно было не подумать о такой нужной вещи, как расческа? Куплю, что захочу? Где, в лесу? Нужно во чтобы, то ни стало уговорить Вейна, заглянуть в какое-нибудь селение. Иначе она рискует явиться в Асс таким страшилищем, что даже Ролби не посмотрит на нее. Ида вздрогнула, стоило ей подумать о бывшем женихе. Что если тетка отдаст ее графу? Но и эти мысли она прогнала прочь, теперь еще не время думать об этом. Все равно идти больше некуда.

Через два дня движение внезапно остановилось. Путники вышли на опушку леса.

— Что это? — раздраженно спросил Эрик, тыча пальцем в маленький деревянный город, расположившийся в уютной долине, окруженной лесистыми холмами.

— Не понимаю, — пробормотал Вейн и, сев на траву, развернул карту. Какое-то время он бурчал себе под нос названия поселений вперемешку с проклятиями. Наконец парень поднял глаза на спутников и виновато сказал:

— Мы взяли южнее, чем это было необходимо. Этот городок называется Велес. Боюсь, Эрик, нам придется пройти через него. Другого пути нет.

— Мы можем обойти его кругом, как делали это раньше! Мы можем повернуть обратно, демон тебя возьми! — разозлился тот.

— Слишком долго, время сейчас дорого. К тому же я не думаю, что опасность слишком уж велика.

— Не думает он. А ты пошевели мозгами как следует, если кто-то увидит нас, узнает, нам несдобровать. Ты сам знаешь, наши будут счастливы выйти на след. О побеге, наверняка, уже известно и…

— Ты преувеличиваешь, — перебил его приятель. — Вряд ли Ролби кинется докладывать о случившемся. Мы будем всего лишь путниками, которые пройдут через этот город. Никто ни о чем не догадается.

Ида молча слушала, не совсем понимая, о чем говорят друзья. Ясно одно, Вейн хочет заглянуть в симпатичный городок, а этот зануда, как всегда, против.

— Мы могли бы переночевать на постоялом дворе, — тихо предложила она.

Оба парня одновременно посмотрели на нее.

— Ты это делаешь из-за девчонки? Она тебя попросила? — вскинулся Эрик, резко развернулся и исчез в кустах.

— Уж ты-то молчала бы, — с досадой сказал Вейн.

Ида обиженно вздохнула, тщетно подыскивая слова для ответа. Так и не придумав уместной отповеди, она мысленно махнула рукой и опустилась на траву возле дерева. Что он себе позволяет, кто он такой, чтобы так с ней разговаривать? Ида накручивала саму себя. И вот, когда она уже была готова высказать этому зазнайке все свои претензии, вернулся Эрик.

— Хорошо мы пройдем через город, — угрюмо сказал он. — Но если из-за твоего легкомыслия, Вейн, нам сядут на хвост, я лично откручу тебе голову.

— И лишишь этого удовольствия своих родственничков? — широко ухмыльнулся тот.

Троица вновь двинулась в путь. Ида изо всех сил старалась скрыть довольную улыбку, она боялась, что Эрик разозлиться еще сильнее. Поэтому девушка шла, низко опустив голову.

Город был обнесен стеной из толстых бревен, плотно пригнанных одно к другому. Хорошо утоптанная дорога вела через широко открытые массивные деревянные ворота, возле которых стояли два стража. Это были молодые крепкие мужчины в кольчугах и шлемах, в руках они сжимали копья. Иде стало не по себе. Предчувствие говорило ей: не ходи, быть беде. По хмурым лицам спутников нетрудно было догадаться, что ими овладели схожие мысли. Эрик сквозь зубы пробурчал какое-то ругательство, а Вейн молча, покачал головой. Стража пропустила их, не задав ни одного вопроса. И сразу же стало ясно почему. Войдя, беглецы увидели вторую линию укреплений из толстого бруса, куда внушительнее первого. Между двумя стенами располагался небольшой двор (похожий на западню), в котором путников встретил седовласый старик в окружении вооруженных до зубов молодцов. Ворота, ведущие непосредственно в город, были закрыты.

— Кто вы? Что привело вас сюда? — Голос старика звучал очень вежливо и можно даже сказать приветливо.

— Мы путешественники, направляемся в святые места. Наш путь должен был пройти несколько южнее, но мы заблудились. Так что покорнейше просим позволить переночевать в вашем гостеприимном городе, на рассвете мы покинем его, — с изысканной вежливостью ответил за всех Вейн.

Старик оглядел их компанию с подозрением, задержался взглядом на Иде, и, подумав, сказал:

— Что ж, добро пожаловать. Я выдам вам разрешение на сутки. Когда будете покидать город через западные ворота, предъявите его, иначе вас задержат.

С этими словами седовласый страж склонился над небольшим столиком и что-то быстро нацарапал на клочке бумаги.

Вейн принял от него сей манускрипт с легким полупоклоном в знак признательности.

— Остановиться вам следует в гостинице «Домашний очаг», — последние слова старика прозвучали приказом.

Два молодца отворили ворота, и путешественники смогли, наконец, попасть внутрь поселения.

Эрику идея переночевать в городе пришлась, мягко говоря, не по душе:

— Ты сказал, что мы просто пройдем через эту проклятую деревню! Нам не зачем проводить здесь ночь. Кругом слишком много людей.

— Успокойся, давай отдохнем. Так давно нормально не спал и не ел, хоть волком вой, — Вейн ответил ему со своей обычной усмешкой.

Эрик зарычал от злости.

— Эй, спокойнее, — парень хлопнул друга по спине. — Еще немного и у нас действительно будут неприятности.

Его приятель отвернулся, но больше не возражал.

А Ида была откровенно счастлива. Она даже представить себе не могла что когда-нибудь, станет так радоваться, сомнительному удовольствию переночевать на постоялом дворе. Они шли по узкой, но ровной улице, по обе стороны которой располагались деревянные одноэтажные дома. Прохожих почти не было. За полчаса нахождения в городе путники встретили только одного человека, у которого и спросили, как найти нужную им гостиницу. Мужчина окинул чужаков равнодушным взглядом и, махнув рукой в сторону неказистого, но большого дома, расположенного на другой стороне улицы, отправился дальше по своим делам. Компания двинулась в указанном направлении. Каждый дом в этом городе был огорожен забором, где-то повыше где-то пониже, за которым располагался двор, его размеры напрямую зависели от благосостояния хозяев. Вейн решительно толкнул деревянную калитку, и вошел в небольшой ухоженный дворик, буквально утопавший в цветах. Очень мило. Залаяла собака, но тут же почему-то заскулила и убралась в будку.

— То-то, — самодовольно пробормотал Эрик.

— Прекрати свои штучки, — одернул его друг.

Путники поднялись на высокое резное крыльцо, с сильно скрипящими ступеньками. Деревянная крашенная зеленой краской дверь вела в небольшой темный зал, где с потолка свисали медные кувшины, а на длинной стойке тускло поблескивала посуда. Все пространство между дверью и стойкой занимали столы и лавки. В дальнем конце Ида заметила еще одну дверь.

А к ним уже спешил хозяин: пожилой мужчина с круглым животиком и просто огромными усами.

— Господа, чем могу служить? — поинтересовался он, угодливо раскланиваясь.

— Нам нужна комната, — ответил Вейн.

— Две комнаты, — поправила его Ида.

— Конечно, господа и госпожа, у нас есть для вас замечательные комнаты, расположенные рядом. Насколько изволите снять?

— На ночь, — вмешался в разговор Эрик.

Хозяин тут же отдал им ключи и лично проводил гостей в жилую часть гостиницы.

— Я бы хотела поговорить с хозяйкой Вашего заведения, если это возможно, — попросила Ида, стоя на пороге номера.

— Конечно, рад служить Вам, госпожа. Сейчас пришлю ее.

— Хозяин, приготовь нам поесть, и подай прямо сюда, — окликнул расторопного мужчину Вейн.

— А чего изволите?

— На твое усмотрение, но чтобы вкусно и много, за ценой не постоим, не бойся. Вот возьми предоплату, — и парень сунул ему в руку золотой.

Ида, не дожидаясь окончания их беседы, вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Как же рада она оказаться в одиночестве! Гостиничный номер был небольшой, но очень уютный. Почти посередине комнаты стояла кровать, заправленная синим покрывалом в нежно голубую клеточку, на единственном окне точно такие же шторы. Чисто вымытый пол покрывали полосатые половички, а в углу притаились стол и стул. Но Ида не нашла уборной, чему была неприятно удивлена. В дверь вежливо постучали.

— Войдите, — сказала девушка, оборачиваясь.

В ту же минуту перед ней предстала хозяйка гостиницы, Иде она с первого взгляда внушила полное доверие. Женщина была подстать своему мужу, такая же полная, круглая, румяная и очень улыбчивая.

— Чего изволите, госпожа? — поинтересовалась она низким грудным голосом, вытирая пухлые руки о белый фартук.

— Я хотела бы принять ванну с дороги, но ее почему-то здесь нет, — грустно выдала Ида.

— Зато у нас есть замечательная банька, благородной госпоже она понравиться. За чисто символическую плату я берусь все приготовить к Вашему полному удовольствию, — хозяйка оценивающе оглядела девушку.

Женским чутьем она точно угадала, что перед ней дамочка из так называемых высших слоев общества. Даже сейчас в помятой и грязной одежде острый глаз мог узнать изящный костюм для верховой езды. Да и его обладательница, не смотря на довольно неопрятный вид, держится как истинная леди. Таких гордячек хозяйка не любила за заносчивость и высокомерие, но конкретно к этой девице испытала что-то похожее на сострадание.

— Поди, с любовником сбежала, — решила женщина про себя, и в ее голове тут же сложилась целая слезливая история о несчастной и преданной любви.

От таких мыслей хозяйка еще больше растрогалась, и стала смотреть на Иду с самым искренним сочувствием, раздумывая как бы эту самую историю из нее выудить. А предмет ее размышлений тем временем прикидывал, как можно потактичнее попросить эту милую женщину сбегать в какую-нибудь лавку, торгующую одеждой. Ну не пялить же после мытья на себя грязные лохмотья!

— У меня к Вам будет большая просьба, не могли бы Вы купить для меня что-нибудь из одежды? — Наконец решилась девушка.

— О чем разговор, госпожа, все сделаю. Правда, у нас здесь нет дорогих магазинов с изящными нарядами, к каким Вы привыкли, так что извиняйте.

— Откуда Вам знать к чему я привыкла? — с досадой ответила Ида.

— О, я не хотела Вас обидеть. Я куплю самое лучшее платье, какое только найду, — всплеснула руками хозяйка.

— Пусть это будет мужская одежда, — попросила девушка. — Но я не знаю свой размер…

— Об этом не беспокойтесь, — женщина еще раз окинула пристальным взглядом хрупкую фигурку гостьи (И в чем только душа держится!). — Так баньку изволите?

— Да, будьте добры, — кивнула Ида и вручила хозяйке пять золотых монет, этих денег должно было хватить с лихвой на все покупки, девушка видела, как загорелись алчным огоньком глаза собеседницы. — Столько же получите после. Да, и купите мне расческу.

Хозяйка поклонилась и со всей возможной скоростью отправилась выполнять поручения.

Она вернулась через час, неся перед собой несколько свертков.

— Баня готова, госпожа, я взяла на себя смелость купить Вам мыло, — сказала женщина прямо с порога. — Пожалуйте.

— Благодарю, — кивнула Ида.

— Ну, точно, из «благородных», — не понятно чему обрадовалась про себя хозяйка.

И она взялась лично проводить Иду. Девушка прихватила с собой мешок, ведь оставить свои сокровища без присмотра она не могла.

Женщина привела Иду к маленькому деревянному домику, который стоял в дальнем конце двора. Рядом на лавочке сидел Вейн, он хмуро посмотрел на девушку и негромко сказал:

— Давай покараулю, — и протянул руку.

Ида заколебалась.

— Ты в бане хоть раз была? — усмехнулся парень. — Как ты собираешь с этим грузом мыться, давай сюда, не бойся.

Девушка кивнула и нерешительно отдала мешок.

Переступив порог домика, Ида попала в царство пара и воды. Хозяйка вопреки всем ожиданиям не ушла, а подоткнув юбку и засучив рукава на широкой блузе, принялась наливать в большой таз воды. Девушка попыталась выпроводить непрошенную помощницу, но та лишь широко улыбнулась и высказалась так:

— Вы благородные дамочки ничего в баньке-то не смыслите, привыкли в корыте киснуть. Я Вас так отмою и отпарю, будете как заново рожденная. Ну же раздевайтесь, деточка.

Ида вздохнула и покорно разделась, тем более что хозяйка права: она не только ни чего не смыслила в бане, а в мытье вообще. Всю жизнь Иду купали служанки. И сейчас почему-то за это стало стыдно. От влажного жара у девушки даже закружилась голова. Но банщица не обращала никакого внимания на ее жалобы. Она вся отдалась процессу, и делала это с таким удовольствием и решительностью, что гостье пришлось закусить губу и терпеть, пока ее мылили и смывали бессчетное количество раз. Зато когда все закончилось, Ида почувствовала себя легкой как перышко, словно она носила на себе, по меньшей мере, десятка два килограммов грязи. Хозяйка дала ей банный халат своей дочери (она уже давно вышла замуж и живет отдельно, а вот вещи ее остались, да малышка в них и не влезет теперь!). Ида шла из бани с такой счастливой улыбкой на лице, что даже мрачный Вейн словно просветлел лицом. Он отдал девушке ее мешок, а сам обратился к хозяйке:

— А нам можно тоже помыться?

— Конечно, господин.

Ида оставила хозяйку беседовать со своим спутником, а сама отправилась в комнату. Стоять на улице, пусть даже и во дворе, в одном халате показалось ей не приличным. По дороге она столкнулась с Эриком, тот хмуро оглядел ее с ног до головы.

— Вейн там для вас о бане договорился, — словно оправдываясь, сказала Ида.

И почему у нее всегда появлялось желание извиняться, когда рядом с ней находился этот человек? Девушка рассердилась на себя. Эрик же ушел восвояси. В комнате девушку ждал сытный обед, или уже ужин, она не могла ориентироваться во времени без часов. Все блюда были не прихотливые, но очень вкусные и главное горячие. После трапезы Ида легла в постель и закрыла глаза. Кажется, она последний раз лежала в нормальной кровати лет сто назад, хотя прошло не больше двух недель. С этими мыслями она и заснула.

 

Глава 5. Нападение

Пробуждение было ужасным: кто-то зажал Иде рот сильной рукой, одновременно наваливаясь на нее всем телом. В панике девушка попыталась вырваться. Она извернулась и укусила нападавшего за палец.

— Вот ведь демон! — едва слышно выругался Эрик.

Ида замерла.

— Так-то лучше, — проворчал парень. — Давай собирайся, мы уходим.

И отпустил свою пленницу.

Она судорожно вздохнула, пытаясь унять бешено стучащее сердце, и села в постели.

— В чем дело? Надо спешить, — шепотом сказал Эрик, видимо он ожидал, что Ида вприпрыжку побежит выполнять его приказ.

— Мне нужен свет, я не смогу одеться в темноте, — робко ответила девушка, и услышала в ответ раздраженное фырканье, затем шорох осторожных шагов. Вспыхнул тусклый огонек.

— Давай быстрее, на сборы две минуты. Время пошло, — парень направился к двери, и уже на пороге оглянувшись через плечо, сказал: — Зачем Вейн с тобой возится? Не понимаю.

Он ушел. Ида вскочила с кровати. Она быстро натянула на себя нижнее белье, которое так удачно прихватила, пустившись в бега, а вот штаны, рубашка и куртка были из числа вчерашних покупок. Даже при столь скудном освещении бросалась в глаза их сомнительная чистота, к тому же наряд оказался ей велик не меньше чем на два размера. Но делать было все равно нечего. Ида неумело закатала рукава и подвернула штаны, а чтобы последние не упали, она подхватила их поясом от халата. Одевшись, девушка оставила на постели пять золотых.

Она задула маленький язычок огня и на цыпочках вышла из комнаты. Дом спал. За порогом ее встретил Эрик, который тут же больно вцепился в руку и потащил за собой. Ида в который уже раз подумала о том, какое странное чувство вызывает в ней этот человек. Гремучая смесь из страха и почти что ненависти.

До выхода добрались быстро и без приключений, на крыльце маялся от нетерпения Вейн.

— Ну, где вы ходите, быстрее, — еле слышно сказал он.

И спустя пять минут их компания опять куда-то бежала сквозь ночь. Иде это так живо напомнило побег из замка Ролби, что она невольно прибавила шаг. Что происходит? Зачем такая спешка? Но сейчас вряд ли кто-то удостоит ее ответом, разве что прошипит совсем нечленораздельное.

Западные ворота были, как и ожидалось, на замке. Вейн отправился будить сторожа. Тот никак не хотел просыпаться, потом долго отказывался выходить из сторожки. Шум поднял остальных стражей. Сонные мрачные верзилы, которым, между прочим, возбранялось покидать свои посты, смотрели на нарушителей покоя крайне недружелюбно. Вейну пришлось пустить в ход всю свою обходительность и спокойствие, он бессчетное количество раз показывал сторожу разрешение, выданное стариком. Наконец, подкрепив свои доводы звонкой монетой, парень добился, чтобы их выпустили из города. На препирательства ушло около часа.

Оказавшись за воротами, путники бодро зашагали по утоптанной дороге на запад. Но как только им показалось, что из города их больше увидеть при всем желании нельзя, тут же резко свернули вправо. Теперь они уже не шли, а бежали, петляя, как зайцы между холмов.

— Да что такое происходит? — задыхаясь, спросила Ида.

— Погоня, — коротко ответил Вейн.

— Ты уверен? — скептически спросил Эрик.

— Хочешь вернуться и проверить? Давай, — огрызнулся приятель.

Девушка побледнела, ладони тут же вспотели, а ноги стали легкими. Ролби догоняет ее? Или это родители? Хотя разница здесь не велика. То, что погоня не имеет к ней отношения, Ида поняла не сразу. Стремление сохранить свободу оказалось настолько сильным, что все посторонние мысли были тут же забыты. И девушка бежала так быстро, как только могла. Но ее спутники двигались просто с умопомрачительной скоростью, и Ида скоро совсем отстала. Вейн вернулся за ней.

— Брось ее, ничего с ней не случится, пусть возвращается в город, — рявкнул Эрик.

— Сам в это веришь? Наши из нее душу вытрясут, — упрямо помотал головой его друг.

— И что? Она все равно ничего не знает, ее предательство нам не повредит, — возразил он.

— Заткнись, если бы не она, ты бы так и остался в… — Вейн оборвал сам себя на полуслове.

Эрик замолчал. И бешеное движение возобновилось. Иде захотелось плакать от злости, из разговора приятелей она поняла, что ей угрожает опасность пострашнее разгневанного жениха. Кто эти таинственные «наши», способные убить ее? За что? Куда эти изверги ее втянули? Вопросы, вопросы без ответов. Девушка стиснула зубы, она все узнает, когда этот дикий бег с препятствиями, в предрассветной мгле закончится.

Путники бежали по колено в белесом тумане, таком густом, словно кто-то огромный расплескал здесь молоко из гигантского кувшина. Было холодно, от уже выпавшей утренней росы промокли ноги, ветерок трепал слипшиеся от пота волосы, Ида так и не успела заплести косу. Солнце медленно поднималось над горизонтом и уже начинало пригревать спину. Малиновые рассветные облака таяли, растворяясь в начисто умытом небе. Дорога вела вверх по склону и когда девушка обернулась, то увидела лежащий у ее ног маленький городок Велес, а над ним проснувшееся солнце, купающееся в небесах, окрашенных во все оттенки нежнейшего розового цвета. Она вздохнула, невольно остановившись. Красота!

Но Вейн немедленно дернул ее за руку, и Ида послушно двинулась дальше. Два дня продолжалось их бегство, они ели на ходу, спали всего по два часа каждый. Путники больше не бежали, они шли то, ускоряя, то замедляя шаг, пока девушка не упала без чувств от усталости. Вейн вновь тяжело вздохнул и поднял ее на руки. На сей раз Эрик пришел к нему на помощь, парни несли Иду по очереди. Так они шли еще сутки. Иногда девушка собиралась силами и брела за приятелями, еле переставляя ноги, но чаще всего ее тащили на себе ругающиеся сквозь зубы «благодетели».

Наконец, впереди, замаячили первые деревья незнакомого леса. Когда путники вошли под прохладную сень густых сосен, то сделали долгожданный привал. Они лежали на траве вконец обессиленные, тупо разглядывая голубое небо, сплошь покрытое белыми барашками облаков.

Отдышавшись, Эрик хмуро спросил:

— Вейн, что это за лес? Надеюсь, мы все еще далеко от эльфийской границы?

Парень полез в мешок, выудил оттуда мятую карту и принялся ее изучать. Когда же он, молча, поднял виноватый взгляд на своего друга, тот все понял. Конечно, в спешке никто точно не следил за их направлением, они просто бежали, не разбирая дороги.

Вейн чувствовал себя последним идиотом, но исправить ничего не мог. Эрик поднялся и скрылся в кустах.

— А что эльфы такие страшные или злые? — спросила Ида.

— Странный вопрос… — уклонился от ответа парень.

— Но вы так боитесь встречи с ними, — не унималась девушка.

— Встреча с ушастыми для нас сейчас равносильна самоубийству, — нехотя протянул Вейн. Разговор ему был явно не приятен.

Ида заметила это и мстительно улыбнувшись, задала следующий вопрос.

— Почему?

Но ему было суждено остаться без ответа. Внезапно вернулся Эрик. Вейн и Ида вскочили.

— Быстро уходим, — выдохнул парень и рванул прочь.

Вейн побледнел, а Иду затрясло так, что сердце, казалось, сейчас вообще выскочит из груди. Они похватали вещи и кинулись за Эриком. Сколько они бежали, Ида потом вспомнить не смогла. Это паническое бегство отнимало у нее все силы.

И тут раздался протяжный волчий вой где-то позади них, но совсем рядом. Потом еще один справа и другой слева. Волки выли не переставая. Эрик и Вейн резко становились.

— Все, отбегались! — зло бросил первый.

— Ида уходи, ты им не нужна. Беги как можно быстрее на восток, может, успеешь добраться до эльфов, это твой единственный шанс уцелеть. Беги и не останавливайся, пока не найдешь ушастых, — Вейн схватил Иду за плечи и тараторил заглядывая в лицо.

— Нет, я хочу остаться с вами, — потрясла головой девушка.

— Это оборотни, — резко сказал Эрик. — А теперь беги!

И Ида побежала. Она сполна осознала ту смертельную опасность, которая ей угрожала. Оборотни: страшные чудовища, не люди и не звери, адская смесь — вот кто преследовал их все это время. Но зачем? Зачем? Девушка летела вперед, как на крыльях, ей казалось, что волчий вой догоняет ее, преследует. Она не заметила преградившего дорогу высокого мужчину. Ида с разбега влепилась в незнакомца и упала на спину.

— Вот ведь, — сказала она и выругалась такими словами, которые леди даже знать не полагалось.

— Ты кто? — резко спросил мужчина.

Ида подняла на него глаза. Незнакомец взирал на нее, недовольно щурясь. На нем были штаны и туника замечательного зеленого цвета, талию охватывал широкий кожаный ремень с ножнами на боку, из которых выглядывала богатая рукоять кинжала. В руках он сжимал лук, а из-за спины торчал колчан со стрелами. Длинные светлые волосы были уложены в сложную прическу из сотни тонких косичек, из которых выглядывали острые кончики ушей. Эльф! Едва Ида осознала этот факт, как у нее сразу появилось горячее желание броситься этому мрачному мужчине на шею и разреветься от облегчения. Но рядом с незнакомцем стояло еще с десяток таких же суровых на вид воинов, и глупый порыв быстренько улетучился.

— На нас напали оборотни, — пролепетала девушка.

Эльф нагнулся и без всяких видимых усилий поставил Иду на ноги.

— Где? — спросил он.

— Там, — она махнула рукой в ту сторону, откуда пришла. — Я покажу.

— Веди! — приказали ей.

Теперь Ида бежала обратно, но она вела с собой помощь. Один из эльфов подхватил ее на руки, и движение значительно ускорилось. Звуки драки они услышали гораздо раньше, чем достигли места схватки. Эльф опустил девушку на землю и молниеносно снял с себя лук.

Ида обернулась и вскрикнула. По поляне то в одну, то в другую сторону катался огромный серый клубок из сплетенных мохнатых тел. Рычание, лай, вой — все это слилось в один жуткий, почти не выносимый звук.

Запела тетива. Стрелы эльфов одна за другой вонзались в шкуры оборотней. Вой усилился, но теперь в нем слышались боль и страх. Чудовища попытались броситься в рассыпную, но просто не смогли сразу высвободиться из свалки. А стрелы, как гигантские осы, впивались в свои жертвы. Эльфы били без промаха, и скоро на поляне уже не осталось живых оборотней, кроме двоих: белого волка и серого пса. Эти двое находились в самом центре клубка и поэтому эльфийские стрелы не достали их. Они лежали на земле, тяжело дыша, не в силах подняться.

Что-то неуловимо знакомое почудилось Иде в уцелевших. Она присмотрелась и едва не застонала. От страшной догадки вмиг вспотели ладони, и стало трудно дышать. Ну, конечно, это тот серый пес, который преследовал ее в замке Ролби, а этого волка она лично освободила из клетки. Забудешь такого! Но ведь этого просто не может быть?!

Эльфы взяли на прицел чудом оставшихся в живых…

— Стойте, остановитесь! Не убивайте их! — закричала девушка, и, подавшись вперед, встала так, чтобы загородить собой своих спутников.

 

Глава 6. Эльфы

— Эти оборотни твои друзья? — с угрозой спросил эльф.

Ида промолчала. А что она могла сказать? Только то, что и не догадывалась, кем на самом деле были ее спутники. Серый пес и белый волк. Вейн и Эрик.

— Firta, — скомандовал эльф.

Ида не знала эльфийского, но догадалась о значении слова.

— Нет, подождите, не убивайте, — она схватила начальника стражей за рукав. Эльф недовольно опустил глаза на руки Иды, ее жест ему не понравился.

— Manan? Почему? — нетерпеливо спросил он.

— Мы простые путники и вовсе не хотели побеспокоить вас. Не можете же вы убить тех, кого сами же и спасли! — девушка говорила торопливо, захлебываясь словами. У неё совсем не было желания стоять на линии огня, прикрывая своим телом обреченных нелюдей. Но заставить себя отойти в сторону она тоже не cмогла.

— Эти оборотни твои друзья? — с расстановкой, делая ударение на каждом слове, повторил эльф.

Видимо, от ее ответа зависела судьба двух приятелей. Ида вздохнула и отпустила рукав предводителя:

— Да, они мои друзья.

Эльф злобно выдохнул и процедил сквозь зубы:

— Alasaila nis!

— Se heri, — вмешался в разговор Эрик.

Момент, когда он и Вейн успели снова стать людьми, Ида пропустила.

— Heri? — удивился начальник стражи и, окинув быстрым взором девчонку, крепко задумался.

То, что перед ним стояла полукровка с сильной кровью сомнению не подлежало. Такая могла родиться только от Высшего эльфа… Но тогда возникал резонный вопрос: что делает это дитя в компании оборотней. И что делать ему самому?

— Отведем вас во дворец, пусть там разбираются, — это самое разумное решение вопроса, какое начальник стражи смог придумать.

Эльфы повернули обратно, уводя с собой пленников. Иду предоставили самой себе. Никто даже не взглянул на нее. Девушка изо всех сил старалась не отстать от процессии, полагая, что вряд ли кто-то будет ее искать, а оставаться в глухом лесу в полном одиночестве не хотелось. Она шла и думала над последними словами стража. Что именно заставило его передумать, осталось для нее загадкой.

Природа вокруг изменилась, как по волшебству. Мрачную чащобу сменил залитый солнцем лес. Исполинские деревья махали зелеными шапками где-то высоко над головой, а стволы их были сплошь увиты гирляндами цветов, таких ярких, что казалось, будто сверкают разноцветные живые огоньки. Мягкая трава устилала землю сплошным изумрудным ковром. По обе стороны дороги росли пышные огненные кустарники, усыпанные гроздьями черных ягод. Заливаясь, сладко пели птицы, в воздухе витал чудный аромат, от которого слегка кружилась голова. Какое-то странное счастливое томление переполнило душу девушки, как драгоценное вино хрустальный бокал, губы сами собой расплылись в улыбке, и от всего сердца захотелось подпеть невидимым пернатым певцам. Но одного взгляда на хмурых эльфов и мрачных оборотней было достаточно, чтобы очарование разбилось вдребезги — путнице даже показалось, что она услышала далекий тонкий звон.

Идти было легко и приятно. Ни тебе поваленных стволов, ям, оврагов, непроходимых буреломов. Красота. Последнюю мысль Ида, сама не заметив, высказала вслух.

— Aina malos, — с гордостью откликнулся начальник эльфов, он шел так, чтобы иметь возможность краем глаза приглядывать за человечкой. Мало ли…

— Что это значит? — спросила девушка.

— Священный лес, — перевел тот.

Красивый язык, жаль только что она его не понимает. Ида вздохнула.

— Далеко еще до города? — спросила она.

Ушастый страж загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Переспрашивать девушка не решилась. Чего доброго прогонят.

Конечно, гордый эльф не опустился бы до объяснений маленькой полукровке. То, что видел он, совершенно ускользало от взора непосвященного в чудесную тайну: прекрасный лес и был эльфийским городом, а вернее его неотъемлемой частью. Дома местных жителей настолько походили на живые деревья, что и отличить было невозможно, тем более чужаку. Волшебный народ сам вырастил свой священный лес, воздействуя на него светлой доброй магией, а чтобы не портить дивную первозданную красоту, решил придать жилищам облик лесных великанов, что и сделал с присущим ему искусством.

Эльфийский отряд привел пленников к огромнейшему дереву, внутри которого размещалась королевская резиденция. Ида разочаровано разглядывала лесного исполина. Ее воображение уже нарисовало очаровательного вида дворец с воздушными башенками, длинными шпилями — молочной белизны жемчужину на зеленой подушечке листвы. И вдруг — дерево. Громадное, необъятных размеров, но дерево!

Начальник охраны эльфийской границы перекинулся парой фраз с хранителями главного входа во дворец. Те, с недобрым прищуром поглядывали на оборотней и с откровенным интересом на девушку.

Наконец, их пропустили. Войдя, пленники и их сопровождающие попали в большой круглый зал, в центре которого находилась широкая винтовая лестница. Она являла собой изысканный шедевр фантазии из красного дерева, золота и драгоценных камней. Вырезанные искусным мастером нежнейшие листочки, хрупкие гирлянды виноградной лозы смотрелись как живые и увивали не только сами перила, но и спускались на ступени. Девушка остановилась, зачаровано разглядывая каждую деталь. В голове мелькнула мысль, что ступить ногой на это чудо сродни кощунству.

Оборотни и эльфы, одинаково равнодушные к изящной роскоши интерьера, начали восхождение по полированным ступеням. Ида хотя и ощутила чувство близкое к панике, но все же последовала за ними. Шли долго, петляя по открытым галереям на головокружительной высоте. Девушка старалась не смотреть вниз. Открытые площадки без перил, с развевающимися легкими шелковыми занавесками нежно-зеленого цвета, вызывали у нее устойчивое чувство страха. А вот мужчины шагали, как ни в чем не бывало. Иде приходилось делать над собой усилие, чтобы не вцепиться в кого-нибудь из сопровождающих и не повиснуть на нем зажмурившись от ужаса. Однако чувство самосохранения настоятельно советовало ей быть сдержанней.

Наконец, начальник пограничной стражи привел своих пленников в просторные покои, где за шикарным деревянным столом сидела молоденькая эльфийка. Она явно скучала, и посетители вызвали у нее искренний интерес.

— Heri Эариэль, соблаговолите доложить Его Величеству обо мне, — попросил главный эльф.

— Anwave, heru Ainon, — прощебетала остроухая красавица и выпорхнула куда-то через резные изукрашенные барельефами двери.

Прошло не больше десяти минут, которые показались Иде вечностью, и посланница вернулась.

— Его Величество просит Вас пожаловать, — лучезарно улыбнулась она, к радости Иды переходя на человеческий язык.

По дороге им повстречались и другие придворные. Обитатели дворца смотрели на пленников с нескрываемой ненавистью. Их компания преодолела, по меньшей мере, десяток роскошных покоев, пока добралась до тронного зала короля лесных эльфов.

Вряд ли Ида смогла бы найти слова, чтобы описать красоту зала, в который попала. Из красок преобладал зеленый, но зато самых разных тонов и оттенков. По полу причудливым узором вилась мозаика из изумрудов. Стены украшали гобелены. Сквозь высокие стрельчатые окна широким потоком лился солнечный свет, ни чем не сдерживаемый он, подобно полноводной реке, затопил все помещение без остатка. Казалось, не было ни одного укромного уголка, куда бы ни проникли мягкие лучи светила. Солнечные зайчики играли на драгоценных камнях, вспыхивая зелеными искрами, сияли разноцветными красками на полотнах картин, разбегались ослепительными пятнами по стенам. Резные колоны, оплетенные живым плющом, поддерживали куполообразный потолок, усиливая впечатление общей воздушности и невесомости.

В центре на невысоком пьедестале стоял белоснежный трон, выточенный из цельного куска драгоценной породы дерева. На нем восседал король эльфов: красивый светловолосый мужчина с ясным пронзительным взглядом голубых глаз в изящных длиннополых одеждах цвета молодой листвы. На вид ему не могло быть больше лет, чем отцу Иды, но, она понимала, что нельзя мерить возраст эльфов людскими мерками.

Эльфы низко поклонились, даже пленные оборотни почтительно склонили головы. Ида присела в глубоком реверансе и тут же мучительно покраснела, вспомнив, что на ней мужская одежда. Видимо, выглядела она до крайности нелепо, если даже бесстрастные телохранители владыки позволили себе насмешливо вскинуть тонкие брови.

Король сидел некоторое время молча, с любопытством осматривая своих «гостей». Глядя, на это чистое открытое лицо Ида немного приободрилась. Из-за своей неопытности, девушка наивно полагала, что люди не могут творить злые дела с безмятежным спокойствием, а внешняя красота всегда означает красоту внутреннюю.

Девушка бы очень удивилась, узнай она, что будь у царственного эльфа дела поважнее, он бы просто отправил пленников в темницу, а может быть и на смерть, не разбираясь кто есть кто. И это не отразилось бы на его душевном покое. Более того, он позабыл бы об этом эпизоде уже через час.

Но сегодня с самого утра венценосцу нездоровилось, им овладела хандра. Даже нежные улыбки возлюбленной не смогли разогнать его смертельную тоску. Развлечения надоели, государственные дела вызывали тошноту и головные боли. Так что именно благодаря «зеленой тоске» повелителя, начальник пограничной стражи благородный Айнон и смог предстать перед светлыми очами, дабы продемонстрировать свой «улов».

— Ainon, mallo toi? — спросил, наконец, высокородный эльф.

— Meletyaida, elme hirs cotumor ara et Aina malos.

— Что делали оборотни так близко от владений первородных? — грозно спросил король, обращаясь к пленникам на языке людей.

— Мы шли в город Асс, просто плохо рассчитали свой путь и случайно оказались рядом с границей, — ответил ему Эрик со всей почтительностью, на которую только был способен.

— На них напали nauror.  Мы убили всех оборотней, кроме вот этих двоих. Девчонка вмешалась и…

— И вы оставили в живых врагов своего народа из-за желания маленькой человечки? — удивился король.

— Она не совсем человек, как Вы изволите видеть. Pereldar с сильной кровью, ее отец или мать из Высших. И я взял на себя смелость привести ее в Aina malos.

— Полукровка? Так-так, ну-ка, девочка, подойди поближе, — произнес владыка, игнорируя последнюю фразу своего подданного.

Ида шагнула вперед. Если вначале аудиенции она испытала благоговение и страх перед лицом короля лесного народа, то сейчас в ее душе медленно закипала ярость. Как они смеют говорить о ней такие глупости, да еще, словно она пустое место? Она человек! Как бы ей хотелось забыть об осторожности и сказать этим ушастым, что она думает! Но сейчас, мягко говоря, не место и не время, придется забыть о благородном негодовании и напустить на себя смирение. Вон даже нахал Эрик изменил свой обычный тон. Девушка склонила голову, и стала ждать, пока Его Величество ее рассмотрит.

— Да кровь, действительно, сильная, — согласился Повелитель. — Ну что, здесь все ясно, этих в расход, а о малышке придется позаботиться.

Ида вздрогнула.

— Не убивайте их, они мои друзья. Что вам в их смерти? Это из-за меня они оказались так близко от вашего леса. Отпустите нас! Вы не имеете права! — закричала она.

Король вскинул тонкую бровь. Кажется, становилось все интереснее. Люди, которые имели счастье лицезреть венценосную особу, говорили едва ли не шепотом и страшно боялись королевского гнева. А эта мышка смеет требовать, да еще и так громко. Аркуэнон, повелитель эльфов Священного леса, чувствовал, что начинает сердиться. Он дал себе волю и гнев огненной волной прокатился по жилам, заставляя кровь кипеть. Не смотря ни на что, это были чертовски приятные ощущения.

— Да как ты смеешь, смертная? — рявкнул он.

— Я прошу только справедливости, — стараясь, чтобы голос не дрожал от страха, ответила Ида. Она очень надеялась, что говорит с достоинством.

И тут эльф улыбнулся, но как! Холодная жестокая улыбка заставила сердце пропустить удар, а по спине девушки пробежали мурашки. К тому же она поймала на себе взгляд Эрика полный черной ненависти. Что-то не так? Откуда появилась уверенность, что ситуация стала еще хуже чем была?

Король заговорил медленно, словно припечатывая каждым словом нахалку, посмевшую поднять свой голос против его решения:

— Ну, что же… Я думаю, мы сможем заменить казнь чем- то получше. Например, — эльф сделал паузу. — Rava huo ar nauro cahales ana eithel racco! Tirme, linta!

Стража среагировала на приказ своего владыки молниеносно, через доли минуты в тронном зале осталась лишь Ида. Девушка стояла и хлопала глазами, а что еще оставалось делать?!

— Значит, их все-таки убьют? — едва слышно выговорила она, обращаясь больше к себе.

— Нет, что ты. Они будут жить… какое-то время. Поверь, твою заботу они еще не раз помянут «добрым» словом, — рассмеялся король, он сделал знак рукой и его личная охрана удалилась.

— Их будут пытать? — от ужаса Иду затошнило.

— Ну как тебе сказать? В том смысле, который, по всей видимости, ты вкладываешь в это слово, нет, — милостиво ответил владыка.

Девушка перевела дыхание. А Аркуэнон продолжил:

— Я отправил их в колодец проклятых, там они сдохнут без воды, еды, воздуха и движения. Знаешь, что такое для этих тварей остаться без чистого воздуха и возможности двигаться? Не знаешь… Я тебе скажу, чтобы ты прочувствовала насколько ты им помогла. Оборотни могут довольно долго обходиться без пищи и воды, они очень выносливая раса. Но посади пса или волка в яму, и они начнут сходить с ума: будут выть, скулить и, в конце концов, впадут в оцепенение. В таком состоянии они смогут просуществовать еще некоторое время. Но страх останется с ними, от него не будет спасения и забвения. Он истерзает их разум, уничтожит душу. Так что, поздравляю! Я рад, что не позволил им просто умереть от меча, — оставшись с полукровкой наедине, повелитель позволил себе расслабиться.

— Зачем так жестоко? Что они Вам сделали? — Ида подняла на короля глаза полные слез.

Владыке стало жаль эту маленькую дурочку, которая так отважно вступилась за выродков.

— Перестань, девочка. Они не стоят твоих слез, напротив, ты должна радоваться. Эльфы помогут тебе, обещаю. Но я хотел бы знать кто ты и откуда?

— Мне не нужна помощь эльфов, я хочу, чтобы Вы отменили свое решение и отпустили моих друзей, — девушка решительно вытерла слезы и вскинула голову.

— Hina, ты испытываешь мое терпение… Кто ты такая?

— Это мое дело! Позвольте мне и моим спутникам покинуть Ваши владения и забудьте о нас!

— Решительно. Но глупо. Я могу отправить тебя к твоим так называемым друзьям прямо сейчас. Знаешь, что с тобой сделает волк?

Ида вспомнила выражение лица Эрика и зябко поежилась. Да уж, он, скорее всего ее, тут же и прибьет. Но девушка чувствовала, что высокородный эльф не посадит ее в этот колодец, и вообще не причинит вреда. Ну, может, выгонит прочь. Возможно, это была лишь спасительная блажь, но она помогла обрести хоть какое-то душевное равновесие.

Король хлопнул в ладоши, и практически тут же появилась знакомая эльфийка из приемной.

— Проводи нашу гостью. Устрой ее поудобнее. Ей необходим отдых, прежде чем она покинет нас. Мы увидимся с тобой завтра, девочка, подумай хорошенько, о чем будешь просить. И как будешь себя вести, — произнес Его Величество и поднялся, давая понять, что аудиенция закончилась.

Оглушенная его словами, Ида стояла как вкопанная. Только после того как эльфийка взяла ее за локоть и требовательно потянула за собой, она, наконец, сделала над собой усилие и вышла в коридор. Девушка послушно шла за своей проводницей, но теперь уже совершенно не замечала роскошной обстановки покоев, через которые им довелось пройти. Открытые галереи, в которых гулял шаловливый ветерок, больше не пугали ее. Она брела, низко опустив голову, ей было больно. Очень больно. Иду мучило чувство вины. Может быть, для них было лучше умереть быстро, чем…

Эльфийка остановилась перед какой-то дверью, открыла ее и обернулась к гостье.

— Располагайтесь, — улыбнулась она.

Ида невольно сравнила ее голос со щебетанием маленькой сладкоголосой птички и постаралась улыбнуться в ответ, но улыбка получилась вымученной и жалкой.

Красавица ушла. А девушка переступила порог гостевых покоев и попала в небольшую гостиную. Стены были обиты зеленым шелком, на котором буйно распустились золотые цветы. На полу лежал пушистый ковер, больше похожий на весеннюю травку. Мягкий диван и два кресла заполняли собой центр комнаты, рядом стоял маленький изящный столик, еще один такой же расположился напротив арочного, в пол, окна. Переступив низкий подоконник можно было выйти на резной балкончик.

Ида машинально отметила отсутствие стекол, в комнате, как легкая бабочка, порхал сладковатый аромат. Девушка прошлась по мягкому ковру и присела на стул. Мысли ее витали далеко от дворца эльфов. Снова и снова вспоминала она события последних двух недель. То, что ее спутники оказались оборотнями, к удивлению самой Иды, не вызывало никаких отрицательных чувств. С гораздо большей неприязнью девушка думала об эльфах. Из глубины души вновь поднимался протест: никто не имеет права решать, кому жить, а кому — умереть, основываясь лишь на личной неприязни. Это неправильно. Вся вина Эрика и Вейна состоит в том, что они рождены оборотнями. Разве хотели они причинить вред эльфам? Нет! И еще раз нет! По крайней мере, не в этот раз. Ида встала и нервно заходила из угла в угол. Она должна найти какой-то выход. Должна!

— Если ты существуешь, если ты все-таки существуешь, сейчас мне так нужна твоя помощь! Помоги! — бормотала Ида, обращаясь к полузабытому божеству.

Задумавшись, девушка не заметила собственный мешок, который чисто машинально бросила на пол, войдя в комнату. Сильно споткнувшись, Ида взмахнула руками, стараясь удержать равновесие, но все равно упала на край дивана, больно ударившись о деревянный подлокотник.

— Вот ведь… — вскрикнула девушка, и тут же забыла про боль. Она знала ответ на свой вопрос!

 

Глава 7. Диадема

Ида порывисто встала и подобрала мешок. Торопливо распустив завязки, запустила руку внутрь и на ощупь перебрала содержимое. Опасливо покосившись по сторонам, она вытащила футляр, в котором лежала одна чудесная вещь. Прекрасная диадема — кружевное чудо из белого золота, в центре которого горел мрачным огнем крупный черный алмаз — нисколько не пострадала от непочтительного обращения со стороны нынешней хозяйки. Драгоценность принадлежала матери, а той вроде бы досталась от бабушки. Планировалось, что дочь наденет диадему на венчание, а после вернет. Что ж, все получилось по-другому. Ида почувствовала угрызения совести, мать так любила и дорожила этим сокровищем, а она мало того что украла ее, так еще и собирается отдать ради освобождения нелюдей.

— Плевать, — решительно сказала девушка самой себе.

Ида выглянула в коридор и нос к носу столкнулась с Айноном. Эльф проходил мимо и, увидев ее, брезгливо поморщился.

— Как пройти в приемную короля? — робко спросила девушка.

— Зачем тебе, pereldar? — раздраженно поинтересовался начальник пограничной стражей.

— У меня к нему дело, — ответила Ида, старательно игнорируя неприязнь собеседника.

— Вот как, pereldar? И ты, конечно же, думаешь, что Meletyaida тотчас тебя примет? Нахалка! И почему тебя не отправили к твоим дружкам? Сиди тихо, тебе назначили аудиенцию на завтра. Так что жди, — с этими словами эльф быстро пошел прочь.

Девушка вернулась в гостевые покои и захлопнула дверь. Да уж… Сколько ненависти и злобы! А еще об эльфах говорят, что они самые добрые существа из всех живущих! Наглое вранье! Как он назвал ее? Перельдар? Язык сломаешь, пока выговоришь. И что означает это странное слово? Ида вспомнила, как впервые Айнон назвал ее так, и лесной король в ответ спросил: «Полукровка?». От всех этих загадок и непонятностей дико разболелась голова. К черту! Пусть называют как хотят, главное, чтобы отпустили восвояси.

Девушка села в кресло. Усталость давала о себе знать, тело стало как ватой набитое, а глаза закрывались сами собой. Ида покрепче прижала к себе свой мешок, устроилась, как могла, и задремала.

Разбудила ее все та же эльфийка:

— Почему ты не спала на кровати? Разве в кресле удобнее?

Ида спросонок только хлопала ресницами и старалась собрать все свои разбежавшиеся мысли в кучу.

— Meletyaida хочет видеть тебя, — не дождавшись ответа, сказала красавица. — Приведи себя в порядок, завтрак уже подан, я вернусь через двадцать минут.

Эльфийка павой выплыла за дверь. Ида с завистью вздохнула: ей никогда не стать даже наполовину такой грациозной. Она с трудом встала, мышцы затекли от неудобной позы и теперь беспощадно ныли. Что эта птичка сказала про завтрак? Маленький столик напротив окна был сервирован на одну персону, зато еды на нем стояло столько, что хватило бы и на Вейна с Эриком. Девушка вздохнула, как они там? От таких мыслей аппетит пропал начисто, но Ида заставила себя сесть на резной стул и подкрепиться. Еще не известно доведется ли ей сегодня обедать и ужинать…

— Готова? — это вернулась эльфийка.

Девушка поспешно встала и одернула куртку, невольно сравнив себя с ухоженной проводницей в роскошном бледно — зеленом наряде. Светлые волосы красавицы были уложены в сложнейшую прическу, из которой как бы невзначай выбился непокорный локон. Ида еще раз окинула быстрым взглядом свою помятую одежду и провела рукой по растрепанной косе. Перед смертью не надышишься, прихорашиваться просто некогда.

— Да, я готова! — гордо вскинув голову, ответила она, забрасывая на плечо мешок.

Эльфийка презрительно хмыкнула и вышла в коридор.

Всю дорогу в тронный зал Ида репетировала речь, стараясь подобрать нужные слова. Ей не хотелось вновь испытывать терпение короля эльфов, и тем более доводить его до ярости. Вдруг, чего доброго, прикажет казнить?! За этими размышлениями девушка не заметила, как оказалась перед знакомой двустворчатой дверью. Эльфийка дальше не пошла, а лишь слегка кивнув Иде, исчезла с глаз долой.

Девушка вошла в тронный зал. Он был пуст. Не стояли вдоль стен грозные эльфы с обнаженными клинками. Не сидел на своем законном месте повелитель лесного народа. Ида остановилась в недоумении перед белым троном. Что теперь? Гостья глубоко вздохнула и решила ждать. А что еще ей оставалось? Просто уйти?

Два часа Ида простояла, практически не двигаясь с места и не шевелясь: в любой момент мог войти король. Но его все не было. Девушка начала подозревать, что про нее просто случайно забыли. Или намеренно? Что ж, видимо, ей пытались преподать урок смирения таким вот грубым способом.

Еще час прошел в пустой надежде. Но Ида здраво рассудила, что рано и поздно в тронный зал кто-нибудь да придет. Представлялось весьма сомнительным, что ее оставят без присмотра в таком месте, скорее всего где-то рядом прячутся внимательные глаза, которые следят за каждым движением «гостьи». Может соглядатай даже время от времени докладывает кому следует.

Что ж, она будет ждать столько, сколько потребуется венценосному невоспитанному ослу, чтобы натешить свое самолюбие. Ради тех двоих, которые сидят в колодце, Ида готова была унизиться и не так. Но вряд ли она даже самой себе ответила бы на простой вопрос: почему?

Король появился далеко за полдень. Он только что отобедал и находился в самом благожелательном расположении духа.

— Все стоишь? — улыбнулся он.

Девушка поклонилась, но ничего не ответила.

Аркуэнон присел на трон и спросил, тщетно стараясь придать своему лицу грозное выражение:

— Как твое имя, pereldar?

— Ида Корнел.

— Корнел? Что-то знакомое… — король нахмурился, пытаясь вспомнить, где он слышал это имя. — Так как тебя занесло с мои края, Ида Корнел, да еще в такой компании?

— Я сбежала из дома, Ваше Величество. Вейн и Эрик любезно согласились проводить меня к тёте.

— Которая живет в городе Ассе?

— Да.

— Что ж, охотно верю и в побег, и в пункт назначения. А вот в то, что нелюди добровольно отправились в такое путешествие ради человечки, или даже хуже, эльфийской полукровки, не поверю никогда. Можешь даже не сомневаться — они знали кто ты такая!

— Почему Вы называете меня полукровкой? Я — человек!

— Hina, ты человек лишь наполовину. Я не знаю, кто именно из твоих родителей был Высшим эльфом, но по твоим жилам течет значительная доля голубой крови.

Ида решила не спорить с владыкой, не за этим она пришла сюда.

— Вчера Вы сказали, что я могу попросить Вас…

— Да я так сказал, и не собираюсь отказываться от своего слова. Быть pereldar совсем неплохо, наоборот. Ты стоишь на голову выше остальных людей, и эльфы склонны помогать таким как ты. Так чего же ты хочешь?

Ида быстро развязала завязки мешка и вытащила диадему. Она держала ее в вытянутой руке, словно хотела подать королю. Аркуэнон изменился в лице — хладнокровие изменило ему. Владыка наклонился вперед и вцепился в резные подлокотники трона так, что побелели холеные пальцы. Глаза буквально пожирали драгоценность. О, он очень хорошо знал каждый завиток этого сокровища, когда-то ему доставляло особую радость любоваться причудливыми переливами черного алмаза самой чистой воды.

— Откуда у тебя эта… вещь? — спросил он, невольно споткнувшись на последнем слове.

— Она принадлежала моей матери, — робко откликнулась Ида, не зная радоваться или огорчаться неподдельному интересу короля. Во всяком случае, это, несомненно, увеличивало шансы на успех.

Матери? Аркуэнон задумался. Ну, конечно! Вот откуда он знает фамилию этой девчонки! Владыке вспомнилась молодая женщина с роскошными черными волосами, глубокими карими глазами, манящими пухлыми губами. Как мило она улыбалась когда-то… Изабелла Корнел. Она уже была замужней дамой, когда они встретились. Какая нелегкая занесла его тогда в земли людей? Извечная скука, бич всех бессмертных существ! Он путешествовал инкогнито, взяв с собой лишь двух самых доверенных слуг. Приехав в город, название которого он уже и позабыл, венценосный странник остановился в гостинице.

В тот вечер в доме мэра устраивался прием, и эльф не придумал ничего лучше, чем явиться туда без приглашения. Да и кто бы остановил его? Эльфов боялись, и лишний раз старались им не перечить, вот и теперь пропустили без лишних слов. На празднике владыка и встретил леди Совершенство. Изабелла стояла под раскидистым дубом, освещенная яркими фонариками и выглядела просто сказочно: белое атласное платье искусно драпировало изящную фигуру, длинный шлейф как морская пена волной лежал на траве газона, в распущенных волосах не было ни единого украшения кроме нежного бутона молочного цвета розы. Да, Изабелла Корнел была чудо как хороша. Аркуэнон влюбился.

Он обхаживал красавицу, говорил ей самые изысканные комплименты, обещал исполнить любое ее желание. Муж леди находился в отъезде, сама она скучала и не имела ничего против интрижки на стороне. А то, что ее домогался эльф, заставляло верить в свою исключительность. Тщеславная и высокомерная Изабелла прикинулась робкой воркующей голубицей, лепетала о своем долге перед супругом, картинно заламывала руки, предаваясь притворному отчаянью. Ее изящное сопротивление, конечно, никого не обмануло. И всего через два дня Аркуэнон увез свою новую возлюбленную в горы, где стоял очаровательный дом с колоннами увитыми плющом. Он всегда привозил сюда тех любовниц, которые, по его мнению, того заслуживали. В этом храме любви провели они без малого две недели.

В конце концов, Изабелла все-таки проявила свой нрав: ей захотелось получить нечто грандиозное от любовника. Обычные драгоценности и золото леди Корнел принимала поистине с царской брезгливостью. Она кричала, что поведает миру о том, как высокородный эльф обошелся с дамой из Света, как обольстил ее, обещая все звезды с неба. Затем, принялась рыдать и рассказывать, как она боится своего мужа. Что было делать бедному королю? Из сокровищницы срочно доставили потрясающей красоты диадему, которую он и вручил маленькой хищнице. Она осталась довольна и даже поклялась сохранить их интрижку в тайне.

— Это будет наш с тобой секрет, моя любовь, — очаровательно улыбнулась Изабелла. Аркуэнон был рад отделаться от нее любой ценой. Позже он жестоко раскаивался в своей щедрости. Ну, рассказала бы эта ведьма об их скоротечном романе, так ей же самой было бы хуже. А ему, по большому счету, ведь все равно! Но благодаря именно этому приключению эльф долго не испытывал проклятой дурманящей скуки.

Теперь он совершил нелепую ошибку, показав дочери Изабеллы свою заинтересованность диадемой. Интересно, девица действительно не знает, что ее отец король лесных эльфов? Очень похоже на то. Любопытно…

— Что ты хочешь за эту безделицу? — вновь надев маску безразличия, спросил Аркуэнон, откидываясь назад.

— Я прошу освободить моих друзей и позволить нам продолжить путь, — твердо ответила Ида.

— Глупая, — рявкнул эльф, — пораскинь мозгами. Ты можешь достичь своей цели, не подвергая себя опасности, и компания оборотней тебе больше не нужна. Их пытались убить им подобные! Скорее всего, эти двое законченные неудачники — без семьи и стоящие вне закона. Зачем они тебе? Ты просто плохо подумала. Вот что я предлагаю тебе. Дитя, у тебя есть три пути. Первый: я дам тебе сопровождающих, и они приводят тебя в город Асс. Второй: ты останешься здесь в Aina malos, я лично позабочусь о твоей судьбе. Третий: сейчас в Восточной гавани стоит превосходный корабль, который отправляется в плавание через три дня, я предлагаю тебе совершить путешествие. Если захочешь, сойдешь на берег любой понравившейся тебе страны, и мой поверенный устроит тебя со всеми удобствами, а нет — так вернешься обратно. Возможно, к тому времени причина, из-за которой ты покинула отчий кров, устранится сама собой. Ну, что скажешь теперь?

Ида опустила голову. Да, уж… Такие варианты как-то не пришли ей в голову, а ведь ее судьба могла бы вновь стать ясной и, скорее всего, вполне благополучной (если она правильно поняла короля). Но тогда ей придется бросить Вейна и Эрика на произвол судьбы. Скользнула подлая мыслишка, что оборотни все равно погибли бы, и не ее вина, что все так получилось. И еще неизвестно, какой будет благодарность со стороны освобожденных нелюдей. Вдруг загрызут?

Девушка представила себе мягкие перины, вкусную еду — спокойную и безмятежную жизнь, все то, чего была лишена эти две недели, к чему так привыкла. Удобное и сытое существование: самым выдающимся достижением станет выгодный брак (от чего собственно она и сбежала), самой большой проблемой — какой фасон платья будут носить в следующем сезоне, а самой великой неприятностью едкая сплетня закадычной приятельницы. Вот радость-то.

Нельзя сказать, что Ида была счастлива последние две недели — изнеженному телу трудно привыкнуть к голой земле вместо постели, но, по крайней мере — она ощущала себя свободной. Это дорогого стоит. Пусть ей осталось совсем немного времени (ровно столько, сколько понадобиться на дорогу до Асса), чтобы прочувствовать настоящую свободу, но она желает проделать этот путь с теми, с кем начала. Не эльфы вытащили ее из золотой западни, не эльфы вели ее; о ней заботились два приятеля. Как умели, разумеется.

Девушка подняла взгляд на ожидающего короля. Аркуэнон недаром прожил на этом свете много столетий: по вспыхнувшему огоньку в темно — карих глазах, по тому, как непокорно девушка тряхнула головой, он понял, что она решила стоять на своем. Тогда владыка эльфов вкрадчиво сказал:

— А что у тебя в мешке, нina?

Ида вздрогнула от неожиданности вопроса.

— Хочешь, я сам угадаю? — король улыбнулся той самой улыбкой, с которой отправил своих пленников в колодец проклятых. — Там лежат деньги и какие-нибудь побрякушки. Самую лучшую вещь ты ведь решила отдать мне за жизнь и свободу этих выродков? Я прав?

Девушка кивнула.

— Давай, я помогу тебе принять решение? Правильное решение… Я заберу у тебя не только эту диадему, но и все чем ты владеешь в обмен на тех, кто убьет тебя при любом удобном случае. Ты видела пса? Он не жилец, или ты думаешь, волк, после его кончины, будет служить тебе из благодарности? Почему ты так желаешь умереть? Ты молода, хороша собой, так зачем погибать? Волк убьет тебя. Он и ему подобные не знают жалости и сострадания, они не ведают, что такое великодушие — оборотень не оценит твоего поступка. Вспомни, как он смотрел на тебя? — Голос повелителя становился все мягче, а гласные буквы все протяжнее, словно он уже и не говорил вовсе, а пел.

Перед глазами Иды промелькнуло ее собственное растерзанное тело, и белый волк с окровавленной мордой. Она тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение.

— Я не верю Вам! Они не причинят мне вреда. Я отдам Вам диадему и все остальное, — девушка кинула кожаный мешок к ногам владыки. — Я покупаю у эльфов жизни этих двоих. Прикажите привести их прямо сейчас, мы уходим.

Прекрасное лицо короля перекосилось от гнева, но теперь он уже не получал от него удовольствия:

— Неблагодарная девчонка! Я велю схватить тебя, ты отправишься на дно колодца…

— И заберу с собой диадему! — В тон ему ответила Ида. — Эту вещь нельзя отобрать силой, она может быть только подарена, и горе тому, кто присвоит ее себе против воли владельца! На ней нет крови, поэтому она такая ценная! — Так, по крайней мере, рассказывала ей мать, когда делала бесценный подарок. Правда еще она взяла с Иды слово, что дочь вернет драгоценность обратно после свадьбы, но судьба распорядилась иначе.

Эльф знал, что девчонка говорит правду: до сих пор из-за диадемы никто не был убит. Новый хозяин получал ее в дар от предыдущего: об этом свидетельствовала чистая светлая аура сокровища, разрушать которую очень не хотелось. Аркуэнон во все глаза глядел на маленькую хрупкую фигурку, разглядывал побледневшее личико, и против собственной воли испытывал чувство гордости — ведь это его дочь.

— Хорошо, будь по-твоему, — проворчал он, наконец, и хлопнул ладоши. На его зов явилась эльфийка. — Позови мне начальника тюремной стражи и пусть прихватит с собой вчерашних оборотней.

На зов своего повелителя явился высокомерный эльф, его зеленые одежды были такого темного тона, что казались почти черными. Великолепным оточенным движением отвесил он грациозный поклон, вслед за ним склонились и шесть других стражников, прибывших вместе со своим начальником. В их плотном кольце стояли грязные осунувшиеся пленники. Эрик поддерживал Вейна, а тот буквально повис на друге. Оба были скорее похожи на тени, чем на себя самих.

— Ты призывал меня, Meletyaida? — первым нарушил молчание тюремщик.

— Да, Эстаниэль. Я отпускаю этих существ. Ты лично проводишь выродков и эту полукровку к границе. Они уйдут с миром, — велел король.

— Но… — протянул было его вассал.

— Ты не смеешь обсуждать мои приказы! — угрожающе сказал Аркуэнон, которому эта история порядком надоела. — Выполняй!

Повелитель эльфов протянул руку и потребовал:

— Диадема!

Ида молча поднесла ему драгоценность.

Король повернулся к своим теперь уже бывшим пленникам:

— Эта pereldar купила ваши никчемные жизни, теперь вы принадлежите ей. Служите своей хозяйке, и не попадайтесь больше на моем пути или пожалеете, что вообще родились. Прочь отсюда!

Аркуэнон порывисто встал и покинул тронный зал. Присутствующие проводили Его Величество низкими поклонами. Когда за венценосцем громко хлопнула дверь, Эстаниэль с отвращением посмотрел на оборотней и перевел взгляд на Иду.

— Идем, — велел он и быстро пошел вон из тронного зала.

Девушка подхватила Вейна с другой стороны, и закинула его руку себе на плечо.

— Я помогу, — заявила она.

Эльфы и их невольные гости последовали за начальником тюремной стражи.

 

Глава 8. Дом ведьмы

Тюремщик проводил путников до границы владений своего народа и сердито плюнул им вслед. Это было оскорбление, равносильное пощечине. Но Эрик предпочел проглотить обиду — слишком многое сейчас зависело от него. Парень бросил косой взгляд на Иду. Девушка шла, согнувшись в три погибели, стараясь удержать тяжелого Вейна. Волколак чувствовал свою вину перед ней.

Сидя в колодце эльфов, он проклинал полукровку на чем свет стоит. Ведь это из-за нее пошли они этой дорогой, оказались в лесном городе, не смогли уйти от погони… И в довершение всех преступлений она еще умудрилась привести на помощь ушастых! Неслыханная глупость. Если бы в тот момент у Эрика появилась возможность чего-либо пожелать, он, несомненно, попросил бы отдать ему эту девчонку, чтобы он мог перед собственной смертью свернуть ей шею.

В колодце молодой оборотень впервые в жизни познал панический страх. Нет ничего более жуткого для волка, чем оказаться в глубокой яме без света и чистого воздуха. Когда его посадили в клетку, он испытал отвращение, злобу, отчаянье. Но почти обезумевшую от унижения душу грела сумасшедшая надежда, что все закончится хорошо. Оказавшись же на глубине нескольких десятков метров, Эрика охватил леденящий кровь ужас. Рядом с ним в кромешной темноте бредил Вейн — ему досталось в схватке гораздо больше него самого. Да и стрелы эльфов, хоть и не сильно, но подпортили шкуру пса. По дороге в лесной город и на аудиенции парень гордо держался из последних сил, а потом слег. Он бормотал что-то без остановки, звал мать… От бессвязных восклицаний раненного Эрику становилось совсем плохо, ведь помочь он ни чем не мог.

Оборотень сидел, сжавшись в комок, и изо всех сил старался не завыть, чтобы не веселить стражу. В этот момент он ненавидел Иду так сильно, как не ненавидел еще никого на свете. Ощущение абсолютной беспомощности поглотило душу без остатка.

Когда эльфы пришли за ними, Эрик с облегчением подумал, что все скоро закончится. Пусть печально, но закончится. И он был благодарен ушастым, за то, что они все-таки решили казнить своих пленников, а не оставили их медленно умирать.

Тюремщики сбросили в бездну колодца веревочную лестницу. Эрик вылез сам, а Вейна эльфам пришлось поднимать, обвязав ремнями. Не слишком заботливо уложив его на пол, стража отошла в сторону. Пес тяжело дышал, кожа, словно покрылась пепельным налётом, но, по крайней мере, он молчал. Начальник охраны, бурча под нос проклятия, залил ему в рот крепкого эльфийского вина, парень закашлялся и очнулся. Алкоголь на короткое время вернул раненному способность двигаться, хотя вряд ли Вейн понимал, что происходит вокруг него. Пленников снова потащили во дворец и… отпустили.

И кого следовало благодарить за столь неожиданный подарок? Маленькую полукровку! Эрику было стыдно. Очень стыдно. Невыносимо стыдно. Он молча шел, стараясь принять на себя большую часть веса раненного.

Его спутница хмурилась и кусала губы. Теперь на нее вдруг нахлынуло раскаянье. Зачем она с таким упорством старалась отстоять чужие жизни? Что будет с ней, если Вейн умрет? Вряд ли его заносчивый друг согласиться сопроводить ее в Асс… Хорошо, если в живых оставит. По спине пробежал холодок, память услужливо подкинула картинку, заботливо навеянную магией короля эльфов: ее собственное окровавленное тело и склонившегося над ним белого волка. Ида содрогнулась. Остатки храбрости грозили бросить свою хозяйку на произвол тихой истерики. У нее больше ничего нет: как она могла так легко отдать все до последнего колечка, даже тощий кошелек остался лежать в том злополучном мешке?! Мысли хороводом кружились в голове, в душе царил хаос. Вроде радоваться надо — ведь вырвались, ушли… А она что? Не разревелась-то только из-за страха перед своим спутником.

Ида украдкой посмотрела на Эрика. Бледный, осунувшийся, какой-то растерянный — в этот момент он был жалкое подобие себя самого. Парень сосредоточенно смотрел под ноги, стараясь выбирать дорогу поровнее.

Силы Вейна быстро таяли, а сознание все чаще соскальзывало в благословенное забытье. Одурманенный болью мозг отказывался воспринимать происходящее, а израненное тело двигаться. Пес потерял сознание.

— Нам нужен отдых, — тихо сказал Эрик.

Ида кивнула, от напряжения у нее тряслись ноги. Одно дело, когда Вейн с их помощью старался идти сам, и совсем другое, если он окончательно повис на своих спутниках. Общими усилиями они уложили раненого на траву и упали рядом. Тишина нарушалась лишь пением птиц где-то высоко в густых шапках деревьев.

— Владыка эльфов сказал, что ты купила нас? — сказал волк, глядя на маленький кусочек синего неба, видневшийся сквозь листву.

— Я отдала ему все деньги и драгоценности, которые у меня были с собой, чтобы освободить вас, — ответила ему Ида.

Над полянкой снова воцарилась тишина, даже Вейн перестал бредить и, кажется, спокойно уснул. Девушке стало невыносимо грустно и тоскливо. Сейчас этот тип встанет и просто уйдет, не обернувшись. Но Эрик лежал спокойно, и казалось, о чем-то сосредоточенно думал. Вейн застонал, и все внимание оборотня обратилось на друга. Раненый был совсем плох, его била лихорадка, а кожа приобрела странный серый оттенок.

— Яд, — изрек Эрик, хмуро разглядывая друга.

— Какой еще яд? — прошептала Ида.

— Его задели стрелы эльфов, а они наверняка были пропитаны ядом, — пояснил парень.

— И что теперь? Он умрет? — девушка смотрела на него умоляюще.

— Нет, он будет жить. А то столько денег пропадет зря. Жди меня здесь, — Эрик решительно поднялся и быстро пошел прочь.

Ида в панике глядела ему вслед, с трудом преодолевая желание побежать следом. Сделав над собой усилие, она перевела взгляд с кустов, в которых исчез оборотень, на Вейна. У пса снова начался бред, он метался, просил пить, звал кого-то. Девушка попробовала осмотреть раны, но неумелая помощь причинила больше вреда, чем пользы. Вейн звал мать и уговаривал дать воды. Часы текли медленно, как смола по стволу сосны ранней весной. Иду трясло от страха: сидеть в глухом лесу рядом с умирающим оборотнем, и ждать неизвестно чего было жутко.

— Хотя почему неизвестно чего? — спросила она себя. — Эрик ушел, видимо, за помощью. А кто окажет помощь оборотню? Правильно, оборотень. Вот приведет он сейчас…

Дальше девушка не договорила, так как на поляну вышли двое мужчин. Ида в ужасе вскочила, готовая немедленно броситься наутек. Но чужаки даже не взглянули на нее, они подошли к Вейну подняли его на руки и удалились.

— А как же я? — крикнула она, оставаться в полном одиночестве в лесу ей не хотелось.

Но рядом уже стоял Эрик.

— Идем, — сказал он.

— Куда? — отпрянула от него Ида.

— Здесь недалеко есть безопасное место. Вейну там помогут, а мы сможем немного отдохнуть. Мне тоже нужно подлечиться. Тебя там не обидят, обещаю, — мягко сказал парень.

Его тон удивил девушку. Раньше он всегда был резок и груб с ней, а теперь, словно маску снял. Эрик грустно улыбнулся.

— Идем? — спросил он.

Девушка кивнула. Шли долго, день уже давно превратился в вечер, в лесу темнеет так рано. Сумерки расползались между стволами деревьев густым туманом, прятали под темным покрывалом траву и кусты, превращали безобидные пни в страшных чудовищ, а небольшие ямы и впадины в настоящие ловушки. Но Эрик прекрасно видел в стремительно надвигающейся темноте и аккуратно обходил препятствия, предупреждая спутницу об опасности. Часа через три они, наконец, вышли на маленькую полянку со всех сторон зажатую соснами и почти сплошь заросшую колючим кустарником. Ида не сразу заметила избушку, с перекошенным единственным оконцем и дырявой крышей. Этот домик трудно было найти даже днем, а уж поздним вечером практически невозможно. Эрик решительно направился к рассохшейся двери, которая открылась с противным скрипом. Ида шагнула за порог в темноту, и тут же оказалась в ярко освещенной прихожей. Она только и успела заметить длинный коридор, в конце которого виднелась широкая лестница. Девушка испуганно выдохнула:

— Колдовство, — и резко повернувшись, рванулась прочь. Но в проеме стоял Эрик, он ждал подобной реакции, поэтому поймал Иду и крепко прижал к себе.

— Успокойся, все будет в порядке. Нам нужна помощь. Она поможет, — уговаривал он.

— Кто? — пискнула Ида, подняв на парня испуганный взгляд.

— Маара. Идем, нужно как можно скорее попасть в комнату для гостей. Здесь нельзя долго оставаться.

Девушка вздохнула и позволила Эрику увлечь себя по коридору, на второй этаж этого странного дома. Вокруг царила сказочная роскошь, ноги путников утопали в мягких коврах, стены были обиты драгоценными тканями, в глазах рябило от огромного количества картин в золотых рамах, до перил Ида дотрагиваться побоялась, они по праву могли считаться произведением искусства.

Но желая произвести впечатление своим богатством, хозяева сильно перестарались: излишек золота и драгоценных камней скорее действовал на нервы, чем восхищал. Девушка с грустью вспомнила изящную красоту дворца короля эльфов.

Эрик тем временем привел ее к двери с ручкой из цельного алмаза. Парень посторонился, пропуская Иду в комнату. Едва гости вошли, как в камине, отделанном белым мрамором, само собой вспыхнуло веселое пламя. Девушка вздрогнула и попятилась назад.

— Не бойся, — попросил ее Эрик. — Располагайся.

— Странное место, зачем ты привел меня сюда? — Ида хмуро взглянула на своего спутника.

— Просто больше некуда. А теперь послушай меня внимательно. В этих стенах ты в полной безопасности, но выходить за порог я тебе не советую. Сюда никто кроме меня не войти не сможет, но если ты сама покинешь комнату, то дело может закончиться очень печально. Для тебя.

— Так значит, со мной ничего не случится? — девушка иронично вскинула брови. — И меня никто не обидит?

— Я сделал все, что смог, чтобы обеспечить твою безопасность. Ида, все, что от тебя требуется, сидеть тихо и не осложнять мне жизнь. Если тебя кто-нибудь съест, я его, конечно, убью, но тебя воскресить не смогу. Так понятнее? — Эрик снова перешел на свой обычный раздраженный тон.

На девушку знакомые нотки в его голосе подействовали успокаивающе, она уже решила сказать в ответ что-нибудь ехидное, как вдруг неправдоподобную тишину разорвал чей-то отчаянный вопль. Эрик вздрогнул так, словно его ударили, и кинулся к двери.

— Сиди тихо, — крикнул он, прежде чем исчез.

Ида машинально сделала несколько шагов вслед за ним, но вовремя спохватилась. Ей велели не высовывать даже носа за пределы комнаты, что ж, пусть так и будет. Девушка решила осмотреться. Львиную долю небольшой спальни занимала огромная кровать под кружевным балдахином, четыре столба которой увивали диковинные цветы из золота и серебра. Стены были обиты шелковым муаром цвета морского песка. Массивные гардины из драгоценной парчи свисали по бокам широкого окна с цветным витражом вместо обычных стекол. В углу скромно расположился секретер на изящных ножках и прекрасное удобное кресло. Пол покрывал чудесный белоснежный ковер с длинным ворсом. Ида разулась и сделала несколько осторожных шагов. Натруженные ступни ощутили райское наслаждение. Что и говорить спальня была под стать этому странному дому. Прекрасная и в то же время какая-то… бездушная, холодная.

Справа от камина девушка заметила кушетку. Она забралась на нее с ногами, предпочитая не думать о своей не слишком чистой одежде. Маленькая подушечка оказалась мягкой и удобной. Ида свернулась клубочком, намереваясь подремать. Но внезапно ее сознанием овладела тревога, которая все возрастала, пока не превратилась в панику. Что она здесь делает? Чего ждет? Может быть, нужно попытаться выбраться из проклятого дома пока некому ее задержать? О чем она думала, пустившись в бега с парочкой подозрительных типов, на поверку оказавшихся оборотнями? Подумать и то жутко! Так, нужно бежать отсюда и немедленно. Пламя в камине метнулось и рассыпалось по дровам золотыми искрами. Шипение огня вырвало Иду из круговорота мыслей. Девушка с удивлением осознала, что держится за дверную ручку. Еще секунда и она вышла бы за порог!

Ида попятилась, ужас парализующий волю прошел. За дверью послышался шорох, словно кто-то уходил на цыпочках прочь. Девушка села в кресло и вцепилась в подлокотники. Время текло медленно, Эрик все не возвращался. Вдруг в коридоре раздался писк маленького котенка. Воображение тут же нарисовало пушистый комочек шерсти, неуверенно ступающий по толстому ковру. Кто-то поскреб дверь.

— По голосу совсем еще малыш, а скребется, как взрослый котяра, — прошептала Ида.

Котенок плакал то громко, то едва слышно, но девушка не собиралась его впускать. Мяуканье сменилось повизгиванием щенка. Потом в дверь постучали, приятный женский голос сообщил, что ей принесли ужин. Но Ида даже не пошевелилась, она лишь напряженно смотрела на дверь, на которой отсутствовали какие-либо запоры. А дальше началось сущее светопреставление. Грубый мужской голос приказал ей немедленно отворить, к нему присоединился еще один, потом еще… Оскорбления, угрозы сыпались, как груда камней. Тяжелые кулаки молотили по тонкой деревянной преграде. Казалось, за стеной собралась целая толпа озлобленных мужчин, которая жаждала ее крови.

— Они не смогут войти сюда, — сквозь зубы говорила себе Ида.

Наконец, она не выдержала и зажала ладонями уши. Но крики все равно просачивались сквозь пальцы. Тогда девушка, зажмурилась, и громко запела. Все песни подряд, какие только приходили на память. Нет, это были не священные гимны, с которыми воины храбро встречают смерть, и не религиозные мотивы, настраивающие душу на покорность судьбе. Иде почему-то вспоминались только слезливые баллады о любви да непристойные куплеты, которые орали наемники отца после попоек в трактирах. Она так увлеклась своим занятием, что не заметила наступившей тишины.

Эрик вошел в комнату, когда Ида воспроизводила очередную сомнительную песенку. Он бесшумно приблизился и, наклонив голову, внимательно слушал ее музыкальные упражнения. Дождавшись конца куплета, парень сказал:

— Так-так, кто бы мог подумать, что благородные дамочки знают подобные слова.

Ида вздрогнула и открыла глаза. Густой румянец залил ее бледные щечки. Она готова была провалиться сквозь землю.

— Ты уже вернулся, — неловко произнесла девушка. — Тут такое было…

— Догадываюсь. А ты молодец, я в тебе сомневался, — усмехнулся он. — Ну, раз у тебя все хорошо, то я, пожалуй, пойду.

— Нет, останься! А если эти вернуться? Я не хочу, мне страшно, — Ида вскочила.

— Но я не могу разорваться, Вейна нельзя оставлять одного, — развел руками Эрик.

— Его можно перенести сюда? Тогда ты бы смог присматривать за нами обоими одновременно.

— Что ж, идея неплохая. Давай попробуем. По правде сказать, мне так спокойнее будет, — оборотень направился к двери, уже на пороге он обернулся и подмигнул Иде. — А ты — талант!

Девушка топнула ногой, но сказать в ответ ничего не успела.

 

Глава 9. Ночной разговор

Эрик вернулся спустя полчаса. Он толкнул дверь ногой и стал максимально осторожно протискиваться в проем — на руках парень нес Вейна. Ида бросилась помогать. Когда раненного уложили на кровать, оборотень шумно вздохнул, потер лицо руками и вновь собрался уходить.

— Ты куда? — окликнула его девушка.

— Поесть принесу, — он устало махнул рукой. — Присмотри за ним.

Вейн был очень бледен, но не стонал и не метался в бреду. Переодетый в чистое белье, с перевязанными ранами он мирно спал. Ида заботливо укрыла пса одеялом, и какое-то странное чувство шевельнулось в груди. Вейн выглядел таким беспомощным, что девушке захотелось плакать.

— Это просто нервы, — оборвала она себя. — Тебе всегда всех жаль!

Эрик принес корзину с едой. Он мельком взглянул на друга и отправился к камину. Здесь, усевшись на мягкий ковер, парень стал доставать свои трофеи. Ида помялась и спросила:

— А где можно вымыть руки?

— В лесу ты об этом не спрашивала, — поддел ее волколак, но все же махнул рукой в сторону неприметной двери, наполовину скрытой тяжелой портьерой.

Ида гордо вскинула голову и удалилась в указанном направлении.

Оказавшись в просторной ванной комнате, она замерла в восхищении. Стены и пол были отделаны зеленым мрамором, в центре стояла позолоченная ванна, которая заполнялась теплой водой, стоило лишь повернуть кран в виде диковинной птички с рубиновыми глазками.

— Ужин подождет, — пробормотала она и скинула одежду.

На серебряной полочке в хрустальных блюдцах лежало несколько сортов душистого мыла — в пределах досягаемости вытянутой руки. Ида долго плескалась, смывая грязь и пот. Она промыла волосы и испытала ни с чем несравнимое блаженство. На какой-то миг встал вопрос: где взять полотенце и чистую одежду. Но в этом доме, видимо, было предусмотрено все.

В небольшом шкафу стопкой ждали своего часа огромные пушистые полотенца. Ида взяла одно из них и вытерлась насухо. Здесь же лежали белоснежные рубашки, выглаженные и накрахмаленные, а так же штаны нежного голубого цвета. Выбрав из кучи вещей то, что более или менее подходило ей по размеру, Ида примерила обновки. Теперь можно было возвращаться в комнату.

Эрик сидел, обхватив руками колени, и смотрел на огонь. При появлении Иды он поднялся и молча скрылся в ванной. Девушка подошла поближе к камину и, встав на колени, принялась сушить волосы, стараясь ни о чем не думать.

Хлопнула дверь, Эрик босиком прошел по ковру. Ида подняла на него глаза и едва не расхохоталась: на волке красовалась безупречной белизны рубашка, и штаны цвета майского неба, точно такие же, как и на ней самой! Наряд был явно маловат, и оборотень выглядел на редкость глупо. Парень пасмурный как зимняя туча уселся рядом.

— Можете встать, леди — вдруг сказал он, царственно кивнув ей.

Ида покраснела, запоздало вспомнив, что все еще стоит на коленях. Мгновенно вспыхнул огонек гнева: вот ведь злыдень, она же над ним не издевается! Эрик перехватил злой взгляд своей спутницы и примиряющее улыбнулся:

— Не злись, давай поедим.

Сначала ели молча: Ида дулась, а парень витал мыслями где-то очень далеко. Потом вдруг спросил:

— Ты жалеешь, что купила нас?

Девушка вздрогнула, на ум сразу пришли те нехорошие мысли, которые мучили ее в лесу. Как он догадался? Она прислушалась к себе и поняла, что ни о чем не сожалеет. Ида отрицательно покачала головой, а оборотень продолжил свой допрос:

— Сколько ты заплатила за меня?

— Не важно, — отмахнулась девушка.

— Сколько? — настаивал Эрик.

— Какая тебе разница? Ты жив и свободен, а я бедна, как последняя нищенка, — рассердилась она.

— Ты не понимаешь. Я просто хочу знать, сколько должен в золоте. Конечно, мой долг тебе никогда не будет уплачен полностью, но я хотел бы вернуть то, что смогу. Ты вправе требовать, чтобы я служил тебе… и Вейн тоже. Ты купила нас у эльфов. Так что… — Эрик говорил, глядя в сторону. Видимо, тема была очень ему неприятна.

Ида раздраженно тряхнула еще влажными волосами:

— Перестань, я ничего не собираюсь требовать от тебя или Вейна. Ну, может быть только, то, что он уже пообещал мне: проводить в Асс. Я была далека от мысли делать из вас слуг, просто хотела спасти. Вот и все. Я не купила, а выкупила вас. Разница, по-моему, огромная.

— В таком случае мне остается лишь сказать спасибо. У тебя великодушное сердце и добрая душа. Еще никто в моей жизни не делал для меня того, что за последние дни сделали ты и Вейн. Когда я попал в беду, только он искал меня, желая помочь. А ты дважды спасла мою шкуру от верной гибели. Я очень благодарен тебе. Чтобы не случилось, я всегда сохраню это чувство в своем сердце. Помни, маленькая полукровка, что у тебя нет друга преданней, чем Эрик белый, волколак из клана Вольных охотников. Если не сгину в ближайшем будущем, то обязательно докажу это.

Ида хмурилась, она не знала что сказать. Проникновенная речь оборотня очень отдавала пафосом. Может он просто издевается? Нет, не похоже. Молчание затягивалось. Ситуация получалась неловкая.

Вдруг Эрик весело улыбнулся и вытащил из корзины пыльную бутылку из темного стекла. Вино.

— Выпьем?

— Я не пью, — с достоинством отчеканила девушка.

— Но ведь обед и ужин у благородных людей принято запивать вином? Или ты не хочешь пить со мной? — притворно растерялся волколак.

Ида тут же сдалась, обижать парня не хотелось, да и немного алкоголя сейчас будет кстати.

— Только совсем чуть-чуть, — попросила она.

Эрик достал из своей бездонной корзины два серебряных кубка и наполнил жидкостью рубинового цвета. Ида осторожно взяла вино и пригубила, тут же слегка поперхнувшись — слишком уж крепким оказался напиток. Но вкус был очень приятным, чуть кисловатым и немного терпким. Девушка выпила половину залпом и бросила косой взгляд на спутника, боясь увидеть осуждение на его лице — ведь леди не пьют крепленых вин, тем более такими лошадиными глотками. Но Эрик сидел с закрытыми глазами.

— Как ты попал в клетку? — выпалила Ида, прежде чем успела подумать.

Парень медленно повернул голову и посмотрел на девушку долгим пристальным взглядом. Не спеша налил себе еще вина, выпил, и только потом ответил:

— Я все ждал, когда ты спросишь… Любопытство — самый большой недостаток человеческой расы. Но ты имеешь право знать все, что пожелаешь. Я не могу тебе отказать. Давай выпьем еще.

Бокалы наполнились и тут же опустели. Девушка почувствовала приятную легкость во всем теле, опьянение принесло с собой чувство безмятежного покоя и уверенности в себе.

— Ну, так как, расскажешь? — повторила она.

— А расскажу, — усмехнулся Эрик. — Только история эта длинная и не такая уж захватывающая. Все началось чуть больше года назад. В тот проклятый день, когда в наш дом принесли письмо из Академии боевых искусств, которая находится в столице. В нем говорилось, что сын благородного Эрлибурга приглашается для собеседования такого-то числа. У моего отца было два сына: я и Карен, который младше меня на год. Естественно, поехать должен был старший брат, но отец заявил, что это место Карена. А мне подберут что-нибудь другое. Я попытался доказать, что лучше подготовлен для Академии, чем брат. Но отец разозлился, назвал меня неблагодарным щенком, и велел убираться прочь. Тогда я еще не понимал, что так его взбесило, и много раз старался объясниться с родителем, но он оставался глух. Мать решительно с ним согласилась. Ехать должен Карен и точка. Ко мне и раньше относились в семье как к чужому, а теперь и вовсе перестали замечать. Если я скажу тебе, что был взбешен, то не опишу и десятой доли того, что со мной тогда творилось: кричал, топал ногами, даже подрался с Кареном — правда, он меня спровоцировал, но это не оправдание. Воин должен обладать горячим сердцем и холодной головой, так учил меня Гвен мудрый. Тебе бы он понравился — это очень умный и замечательный старик. Так вот эту заповедь была нарушена мною не один и не два раза, — оборотень взлохматил сырые волосы и продолжил, — в день отъезда моего довольного братца, я ушел из дома, куда глаза глядят. Так получилось, что глядели они прямиком в лес. Охота представлялась средством, которое приведет меня в чувство и позволит успокоиться. Я в шкуре волка долго слонялся в поисках достойной жертвы, мелочь меня не устраивала. Наконец, на глаза попался взрослый олень-вожак. Это был серьезный противник, что собственно и требовалось. Так хотелось опасности, риска! Началась погоня, олень заводил меня все глубже и глубже в чащу. Усталость давала о себе знать все сильнее, но я не собирался отказываться от удовольствия убить его, а он хотел жить. Еще час безумного бега и вдруг мы выскочили на берег реки. Олень немедленно вошел в воду и поплыл. А я замер в нерешительности — слишком хорошо знал, что это за река. Она называется Пограничной и разделяет владения моего народа и земели Диких псов, с которыми у нас вооруженный до зубов мир. Нарушителя границы безжалостно убивают, родным за него запрещено мстить. Моя дичь вышла на другой берег и оглянулась. Я смотрел на него. Тряхнув рогатой головой, олень наклонился и стал спокойно пить воду. Это был прямой вызов, насмешка, которую я не смог вынести. И, наплевав на все запреты, кинулся в воду — вожак сиганул в кусты. Охота продолжалась. В конце концов, я его все-таки догнал, прыгнул на спину и повалил. Но едва собирался прикончить свою жертву, как услышал негромкий свист. Я поднял морду и встретился взглядом с человеком, который держал в руках арбалет. У меня не было надежды остаться в живых — буквально в двух шагах стоял один из Псов. Пришлось отпустить оленя, и тот живо скрылся за деревьями. Пес молча рассматривал меня, а я пялился на острие стрелы, прикидывая есть ли хоть мизерный шанс спастись бегством. И вдруг он опустил арбалет и махнул рукой. Убирайся мол, и чтоб глаза мои тебя больше не видели. Это был Вейн. Повторять дважды не пришлось, я мигом исчез. Встреча в чужом лесу стала решающей для нас обоих.

Эрик замолчал.

Ида, крайне заинтересованная продолжением этой истории, нетерпеливо ерзала, но не решалась прервать молчание.

Оборотень долго глядел на огонь, а когда заговорил вновь, то его голос звучал глухо:

— Лучше бы он убил меня тогда. Что ж, вернувшись домой, я был так взволнован, что отъезд Карена теперь казался мне ерундой. Гвен настоял на продолжении занятий, он душу мне вымотал своими уроками и тренировками. На охоту я больше не ходил. Всякий раз, когда друзья звали меня в лес, перед глазами вставал тот Пес с арбалетом наперевес, и желание убивать пропадало. Вернулся Карен. Он провалил испытания, не прошел даже первого круга. Родители долго ругали его, а потом хором решили, что учителя, скорее всего, были подкуплены, и их любимцу не дали шанса показать себя. Брат, как мог, убеждал их в этом, а я, не скрою, злорадствовал. Прошел еще один месяц, и снова в наш дом явился посыльный с приглашением из Академии, но теперь уже в нем стояло мое имя. Отец скрепя сердце дал согласие на отъезд через две недели. Я был рад, доволен, счастлив. Поступление в Академию и дальнейшая служба в рядах личной гвардии Верховного вожака — что может быть лучше?! К тому же через пять дней мне исполнялось девятнадцать лет. По законам волколаков я становился совершеннолетним и мог покинуть родительский дом навсегда. Понимаешь, Ида, волчонок не может уйти пока не станет взрослым, в противном случае родители имеют право убить наглеца.

И снова пауза. Эрик налил еще вина, выпил сам и почти силком заставил пить Иду. Хотя сопротивлялась девушка не очень яростно, больше для вида. Волк продолжил:

— Потом случилась беда. Я уезжал на два дня с поручением отца в соседний город, а когда вернулся, то первый кого я встретил, был Карен. Он улыбался во весь рот и тараторил что-то про удачную охоту накануне. Я отмахнулся от него. А зря! Следом ко мне вышла мать и велела немедленно идти в комнату, и привести себя в порядок. (Словно старший сын на прогулке был!) Оказывается, в нашем доме устраивался званый ужин. Мать тоже вскользь упомянула про удачную охоту Карена и Алена, моего близкого друга. Больше я даже и выяснять ничего не стал. Честно говоря, так страшно устал, что мечтал завалиться спать. Отец даже не поинтересовался результатами поездки, а ведь это он заставил меня уехать, наверное, просто хотел услать с глаз долой. Я переоделся и спустился вниз. В наш дом уже пришли первые гости: как на подбор все именитые люди города. В столовой четырехугольником выставили столы с разным угощением. Ну, прямо пир горой. Я еще тогда подумал, с чего вдруг папаша так расщедрился? Гости расселись, вино лилось рекой, блюда подавали самые изысканные. Я был голоден и некоторое время вообще не прислушивался к разговорам — утолял волчий аппетит.

Только потом обратил внимание: все присутствующие пили за пресловутую удачную охоту Карена и Алена. Захмелевший отец велел привести то, что поймали эти шалопаи. Когда слуги ввели крепко связанного избитого человека в одних рваных грязных штанах, я подавился. В центре зала стоял тот самый Пес, который так великодушно отпустил меня. Вот кого поймали охотники. Карен, естественно, принялся хвастать своей ловкостью, рассказывая, как он взял в плен врага. Правда, Ален, в конце концов, заткнул ему рот, назвав лжецом, и быстренько выложил все сам. Он и Карен решили поохотиться в то утро, но никак не могли найти достойную добычу. Когда они подошли к реке, то услышали голоса. Смельчаки осторожно подобрались ближе. На другом берегу стояли парень и девушка. Оба из рода Диких Псов. Красотка требовала от своего ухажера, чтобы он переплыл реку и принес ей белый цветок дуремеи для венка, который она плела. Пес возражал, утверждая, что у нее и так самый красивый венок. Девушка топнула ногой и назвала ухажера трусом. Ален и Карен видели, как тяжело вздохнув, Пес скинул тунику, положил рядом с одеждой арбалет и полез в воду. Он выбрался на берег, постоянно озираясь. Приятели дали ему немного отойти от реки, чтобы он не сбежал. И только парень начал рвать цветы, как Карен, изловчившись, прыгнул ему на спину. Ален помог моему брату. Дрался Пес отчаянно (разукрашенные физиономии охотников это подтверждали), но сила была не на его стороне. Наконец, эти смельчаки скрутили безоружного Пса, угрожая ему кинжалами, и привели в город. Вот такая история.

Что тут началось! Гости повскакивали с мест: одни кричали точно безумные, другие поднимали кубки, третьи спорили, какой смертью должен умереть нарушитель границы. Кто-то предложил отвести пленника в городскую тюрьму, но отец решительно воспротивился этому. Он хотел пожинать плоды «победы» сам, не деля ее с кем бы то ни было. Палачом он тоже решил быть сам. «Он умрет так, как я пожелаю! Одно я вам обещаю, друзья мои, умирать ему придется о-о-очень долго!» — заявил мой папаша. Его слова встретили громовыми воплями одобрения. Что было потом, даже вспоминать стыдно. Уважаемые люди вели себя точно стая чудовищ. Они швыряли в связанного поверженного врага объедками, оскорбляли его, некоторые рвались подойти поближе. Я решительно направился к отцу и сказал: «Если не хочешь чтобы толпа разорвала этого несчастного, немедленно отправь его с глаз долой! Иначе рискуешь остаться без развлечения и славы убийцы». Его мутные от выпитого вина глаза остановились на мне: «Завидуешь? Это хорошо, щенок, завидуй. Вот тебе мой приказ: забирай этого неудачника и отведи его в подвал, отвечаешь за него головой!». Он схватил меня за ворот куртки и силой заставил наклониться еще ниже: «Я ненавижу тебя, щенок! Давно бы прибил, если бы мог! А теперь иди и стереги мою добычу!».

Но одному мне было не отбить Вейна у жаждущих крови гостей, и тогда на помощь пришли друзья и братец. Он боялся, что я каким-то образом лишу его славы. Пленника мы отвели в подвал, Карен лично проверил крепость ремней и для верности связал псу еще и ноги. Мы договорились дежурить по трое, сменяя друг друга каждые три часа всю ночь. Себе я выбрал последние часы перед рассветом — время, когда дремлют даже самые стойкие стражи. У меня был план. И, как мне тогда казалось, очень удачный. Я собирался подсыпать в вино сонного порошка и напоить тех, кто будет сторожить пленника вместе со мной. Потом хотел освободить Вейна и вывести его из города (что было очень сложно, но выполнимо), затем вернуться и тоже напиться своего же зелья. Когда утром придут за псом, то увидят открытый подвал и нас спящих неестественно крепким сном. Конечно, нас накажут, но не убьют. А удары плетью вполне можно вынести. Мне было не по себе от того, что я подставлял под бой спины ребят, но поступить по-другому просто не мог. Все шло как по маслу. Я не спал всю ночь, готовился к побегу. Наконец, время моего дежурства наступило. Возле подвала повстречался зевающий Карен — этот чудак просидел вместе с охранниками почти всю ночь. Теперь же даже его валил с ног сон. Вместе со мной на дежурство пришли Ален и Зарен. Я выждал около часа, давая освободившимся охранникам улечься в постели, и приступил к выполнению своего плана. Ребята не отказались выпить немного вина, чтобы проснуться, как следует. Еще через пятнадцать минут парни мирно спали вповалку. Я тут же открыл подвал и спустился вниз. Вейн не бодрствовал, да и кто смог бы спать перед собственной казнью? Когда он увидел меня, то узнал сразу. Не знаю как, может быть по запаху.

— Пришел отдать мне долг, — прошептал он, видя, как я достаю кинжал. — Спасибо, что сделаешь все сам, добрый поступок тебе зачтется. Я готов.

Бедолага решил, что я пришел прикончить его, и благодарил меня за это. Видела бы ты его лицо, когда я перерезал ремни. Он глупо хлопал глазами, что-то бормотал — еле вытащил его из подвала. Спустя всего минуты три мы бежали по улице, но Вейн сильно хромал и не мог двигаться так быстро, как это было необходимо. Первоначальный план провалился, пришлось судорожно вспоминать укромное местечко, куда можно было бы спрятать раненного. Короче, в итоге я притащил его к Гвену. А тот как будто только этого и ждал, даже не удивился. Приказал засунуть Вейна в винный погреб и дал мне слово, что он не выдаст ни его, ни меня. С легким сердцем вернулся я опустевшему подвалу. Парни спали как младенцы. Я залпом выпил стакан вина и скоро уже валялся рядом с ними.

Проснулись мы от адского шума. Кто-то беспощадно бил меня по щекам и тряс так, что трещал ворот куртки. С трудом продрал глаза и увидел разъяренное лицо отца. Тот заметил, что я очнулся, и отпустил воротник, пнув меня ногой. «Щенок! Я убью тебя, где Пес?» — орал он. Я сделал самое тупое лицо, на какое только был способен и, пошатываясь, побрел в подвал. Вслед за мной потянулись мои незадачливые друзья. Подвал был пуст, ремни валялись там, где я их бросил. Шум все усиливался, подтянулся еще народ, нас троих схватили и поволокли ни куда-нибудь, а прямиком в городскую тюрьму. Конечно, это был свинский поступок по отношению к ребятам, но я был доволен собой.

А потом состоялся суд. Оказалось, что мать видела, как я брал ту злосчастную бутылку с вином, и чуть позже обнаружила пропажу сонного порошка из своей комнаты. Она все поняла и, не задумываясь, выдала меня. Правда, мотивом, по ее мнению, стала черная зависть к Карену: я, мол, не смог вынести триумфа брата. Как будто он выиграл минимум бой с десятью Псами, а не с одним, тем более что не в одиночку… Было бы чем гордиться! Но одного ее слова было не достаточно. Тогда мои родные уговорили Алена свидетельствовать против меня на суде. Зарен, как я потом узнал, послал их к демону. А вот Ален согласился. Мой бывший друг заявил, что опоенный зельем, он утратил способность двигаться, но видел и слышал, как я освободил пса и помог ему бежать. Решено было предать меня смерти. Вот так.

Я тоже не смог спать в ту ночь, которую считал последней. Все вспоминал, как защищал меня Зарен, выступая в роли свидетеля. Он не верил. И не он один, но защитников было слишком мало, а жаждущих моей крови много. Не знаю, как с ума не сошел тогда. На суде родители официально отказались от меня, а отец вообще рассказал, что я подкидыш. Грустно, не правда ли? — Эрик горько рассмеялся. — Я не утомил тебя своей длинной историей?

— Нет, я очень хочу услышать ее до конца, — напряженно хмурясь, откликнулась Ида.

— Что ж, осталось совсем немного. На рассвете в камеру явились трое: отец, главный судья и мой учитель Гвен мудрый. У меня сердце оборвалось, я подумал, что старик выдал Вейна, чтобы спасти своего ученика. Но все было совсем не так. Гвен посмотрел на меня и, обернувшись к спутникам, заговорил, презрительно растягивая слова, как он делал всегда, когда злился: «Что вы сделали с мальчиком? Он не совершеннолетний и не может нести ответственности за свои поступки наравне с взрослыми мужчинами!». Отец нетерпеливо отмахнулся: «До его совершеннолетия всего пара дней. Это все твои доводы, старый вожак? Тогда уйди и не мешай нам!». «Как ты смеешь так говорить со мной?» — мрачно спросил старик. Знаешь, мне было очень приятно видеть, как сник мой бывший папочка. А Гвен поинтересовался: «Ты подумал, что с тобой сделает брат мальчика, когда он приедет сюда? Сомневаюсь, что Дариену понравиться эта комедия с судом и приговором. Ты отказался от сына, Эрлибург? Прекрасно! Он не достиг зрелости на момент совершения преступления а, значит, и предавать его смерти никто из вас не имеет права. Лорд Дариен вас в порошок сотрет, если его младший брат умрет. Что теперь скажешь?» «Какой еще лорд Дариен?» — испуганно спросил судья. «Лорд Дариен Вега ванн Хариенбург» — с достоинством отчеканил старик. «Ты блефуешь, старый вожак! У этого щенка нет родственников!» — огрызнулся отец. «Есть и ты не хуже меня это знаешь, Дариен навестил тебя в прошлом году, он передал тебе крупную сумму денег в благодарность за воспитание Эрика и сказал, что пришлет приглашение из Академии для него, он и твоего сыночка обещал пристроить, но немного позже. Когда же письмо пришло, то ты не устоял против искушения и отправил этого бездаря и лентяя, я говорю о Карене. Отправь ты Эрика тогда, ни чего бы, ни случилось. И тебе гора с плеч. Но оставим глупые разговоры. Я требую, что не один волосок не упал с головы мальчика, он должен быть жив и здоров к приезду лорда Дариена. Я все сказал!» — Гвен поджал губы, чтобы не улыбнуться, очень уж ловко он меня спас.

Они удалились. Меня съедало любопытство: за такой короткий промежуток времени я потерял семью, но обрел старшего брата. Жаль, что Гвен не рассказал мне об этом раньше… Время шло, за мной никто не приходил, и я почти поверил, что выберусь из переделки живым. Наступила ночь, и заявились двое рослых парней из тюремной стражи. Они схватили меня и поволокли куда-то. От мечтаний о будущем я впал в черное отчаянье, но старался собрать волю в кулак и встретить смерть достойно. Наконец, стражники притащили меня на тюремный двор. Там стояла большая клетка, и меня затолкали в нее. Подошел тот, кого я привык считать своим отцом. «Что ж, мы не можем поступить с тобой так, как ты того заслуживаешь, но наказать тебя мы имеем право. Что там сказал этот выживший из ума старик? Ни один волосок? Жив и здоров? Да, пожалуйста! Супруга подсказала нам замечательный выход, ты будешь жить и мечтать о смерти, — злобно прошипел он».

Я молчал. «Приступайте! — сказал отец». В отдалении стаяло несколько закутанных в плащи фигур, и вот одна из них приблизилась. Мне любезно объяснили, что этот человек — темный маг, специализирующийся на проклятьях. Его роль заключалась в следующем: он, за очень приличную плату, должен был наложить заклятье на клетку, чтобы ни одна живая душа не смогла ее открыть или сломать решетку. Я слушал, как монотонно бормочет этот мужчина слова заклинания и не верил в то, что этот кошмар происходит на самом деле. Навсегда в клетке? Помню, что изо всех сил старался не заорать, как дикий. Я слушал страшные слова и отказывался верить, что такое возможно. А маг все говорил и говорил, делая руками быстрые движения, словно сеть плел. Он и был похож на огромного черного паука, который поймал в плен муху. И этой мухой был я. На чтение заклинания ушло, по меньшей мере, два часа. Под конец маг совсем выдохся, но закончил громовым возгласом, словно поставил на свое творение печать. И тут же я почувствовал непреодолимое желание превращения и перекинулся в волка. «Вот так ты и будешь жить до конца своих дней, — рассмеялся отец. — В шкуре волка. Очень скоро ты забудешь, каково это быть человеком, и даже если братец когда-нибудь найдет тебя, то не выпустить всё равно сможет». Ни мужчина, ни женщина, ни ребенок… Ни человек, ни оборотень, ни эльф… Никто не мог выпустить меня из этой проклятой клетки. Тому, кто все-таки попытался бы это сделать, пришлось бы умереть мучительной смертью.

Ида сдавлено вскрикнула, испуганно посмотрев на свои руки.

— А как же я? — жалобно спросила она.

— Ты? Вейн нашел того мага. На случай если вдруг родственники передумали бы, волшебник припас лазейку, о которой кроме него никто бы не догадался. Девственница — полуэльфийка… То есть такая как ты.

— Я его сама придушу! Когда очнется, — пообещала девушка. — «Тебе ничего не грозит», — передразнила она Вейна. — Да я умереть могла! Вдруг этот маг просто решил отвязаться от надоедливого посетителя и брякнул первое, что в голову взбрело? Или еще хуже, специально сказал ему это и… — Ида задохнулась от возмущения.

— Риск, конечно, был, — согласился Эрик. — Но и Вейн очень сильно рисковал, находясь в стенах замка Ролби. А там, знаешь ли, девушки — полукровки стадами не ходят. Так что сама понимаешь, выбора у него не было. Он не хотел оставлять меня одного. Никогда не забуду, как я первый раз увидел его в зверинце Ролби. Он нанялся ухаживать за животными.

— Как ты вообще там оказался?

— Бывший папаша сказал, что мое место в зверинце. И пусть ничтожные людишки любуются на пленного волка. Вот он и отправил меня к своему старому знакомцу, вернее слуге, графу Ролби.

— Слуге?

— Естественно, откуда, по-твоему, у этого идиота такие богатства? Он служил моему отцу и другим богатым волколакам. Любому, кому понадобятся его услуги. Клетку тайно вывезли из города и доставили прямиком в замок этого человека. А вот как меня нашел Вейн, я не знаю. Кроме него, вероятно, никто и не пытался. А я так ждал… И совсем не его ведь ждал. Но именно дикий пес принес мне надежду. Он, рискуя собственной шкурой, все время был рядом и подбадривал, как мог. Я иной раз так ненавидел его, так хотел, чтобы он провалился к демонам… Но ровно до того момента, когда однажды Вейн пропал на целый день, и я едва с ума не сошел от страха, думая что пес бросил меня и ушел.

— Но откуда он узнал, что я приеду к Ролби?

— А он и не знал. Просто сидел и ждал. Он к тому времени облазил все окрестные деревни, но поблизости вообще не было полукровок. Вейн собирался отправиться на поиски, но все тянул, боялся меня одного оставить. А потом появилась ты. Он тогда прибежал, сияя, как новенький золотой. «Жди, — шепнул он. — Уже скоро». Правда, оказалось не так скоро, я чуть от этого ожидания не сдох.

— Не сдох он, — проворчала Ида. — Нет, надо же быть таким самоуверенным! А если бы я не пошла с Вейном добровольно, что тогда?

— Думаю, он притащил бы тебя силой. Но все обошлось благополучно, так что не расстраивайся.

— Свиньи, вот вы кто! — заявила девушка, но злость уже прошла. Видимо, даже на ярость сил совсем не осталось. — Как же слуги тебя кормили, если там проклятье было?

— Видимо, маг предусмотрел это, и не спрашивай меня — я не чародей.

— Удивительно, — пробормотала она. — Просто поразительно, как тебе не повезло с родней. Так же, впрочем, как и мне…

— А почему ты пустилась в бега?

— Вейн не говорил тебе?

— Ну, он пытался. Я просто слушать не стал.

— Моя история не такая интересная, как твоя. И рассказать ее можно буквально в нескольких словах. В своей семье я не была любимым ребенком. Меня растили и воспитывали для того, чтобы в один прекрасный день выгодно выдать замуж. С самого раннего детства мне внушали, что это моя судьба. Только я не хотела этого. Даже не знаю, когда я поняла, что мои родители просто гадкие… — Ида запнулась, подбирая слово, — торгаши. Они решили продать родную дочь, как можно дороже. Для этого мы и приехали в замок Ролби. На мою свадьбу. Но появился Вейн, и я сбежала. И не жалею!

— Не жалеешь, что потратила все свои денежки на двух оборотней — неудачников? — поддразнил ее Эрик, вновь наполняя кубки. — Ты странная!

— И не говори, — рассмеялась Ида, совершенно не протестуя против еще одного бокала вина, хотя чувствовала, что ей уже более чем достаточно.

Она приняла кубок и сделала глоток. Волшебная ночь. Замечательно, что можно вот так просто сидеть рядом с почти чужим человеком, и притворяться, что они знают друг друга чуть ли не всю жизнь. Девушка была уверена, что до этого дня Эрик ни кому не рассказывал свою историю. Тайну знал лишь Вейн, да и то не полностью.

— Мы с тобой прямо как брат и сестра, сидим вдвоем у огня, болтаем и делимся секретами, — сказала Ида, поглядев на Эрика поверх кубка.

— А я не против…

— Чего?

— Стать твоим братом!

Ида поперхнулась вином:

— Как это?

— Разве у людей нет обычая, когда два посторонних человека, пройдя определенный ритуал, становятся вроде как родственниками?

— Это называется «побрататься».

— Так побратаемся? Sich verbrudern? — глаза оборотня блеснули шальным огоньком.

Ида поняла, что он пьян. Впрочем, как и она сама. Вдруг эта идея показалась ей очень даже привлекательной.

— Мой родной брат такая скотина, — хихикнула она. — Обещай, что надерешь ему уши, когда встретишь!

— Обещаю! — торжественно изрек парень и тут же рассмеялся.

Он порылся в корзине и извлек тонкий серебряный нож, которым резал мясо. Лезвие блеснуло кровавыми бликами.

Ида мгновенно перестала веселиться:

— Зачем это?

— Доверься мне. Дай руку.

Девушка кивнула и протянула правую руку. Эрик осторожно полоснул по тонкому запястью крест- накрест. Выступила кровь. Ида закусила губу, чтобы не вскрикнуть, но удержать слезы боли не смогла — они так и брызнули из глаз. Оборотень быстро рассек свое запястье, и немедленно соединил две раны.

— Ich nenne dich Schwester, — тихо произнес он.  — Теперь твоя очередь: повторяй за мной: Ich nenne dich Bruder.

Ида очень старалась не коверкать слова и повторять хотя бы похоже.

— Что я сказала? — спросила она, ухмыляясь.

— Назвала меня братом.

— Что это за язык?

— Wolfs. Язык моего народа.

И он отпустил ее руку со словами:

— Ich nehme Sie Zeugen von unserer Gewerkschaft der Götter.

— А сейчас ты что сказал?

— Призвал в свидетели богов, у тебя же есть боги, которым ты поклоняешься?

— У нас один бог, двуликий Януш. Он воплощение мирового добра и зла.

— Как это?

— Понимаешь, Януш как человек, в нем живет светлое и темное одновременно. Все зависит от того какая сторона сущности владеет им в данный момент. Он целитель и воин, кроткий ягненок и жестокий лев. Никто не может постигнуть Двуликого до конца, даже его служители. Ну а ты, кому поклоняешься?

— У моего народа нет богов в обычном смысле. Мы верим, что духи предков покровительствуют нам. У каждого дома может быть свой дух-покровитель, а иногда и не один.

По запястью Иды текла кровь. Эрик оторвал рукав от своей рубашки и замотал рану.

— Ну и видок у тебя, — покачала головой девушка. — Слушай, а как вы превращаетесь?

— Не поверишь — молча. Волколак может принять обличие волка в любой момент по своему желанию. В шкуре зверя мы охотимся и сражаемся, в остальное время предпочитаем оставаться людьми. Так предписывается нам законом. Как-нибудь расскажу тебе поподробнее, а на сегодня, по-моему, достаточно разговоров. У меня уже язык болит с непривычки. Ложись-ка ты почивать, pereldar.

— Не смей называть меня так! — вскинулась Ида и тут же заразительно зевнула. Она окинула мутным взглядом комнату, рядом стоял диванчик, но девушка решила, что до него придется буквально ползти.

Ну, уж нет ей и на мягком ковре хорошо, рядом с вновь обретенным братом.

— Можно последний вопрос? — зевая без остановки, спросила Ида.

— Давай, — согласился оборотень.

— Если бы ты знал, что тебя поймают, ты бы отпустил Вейна?

Эрик ошарашено посмотрел на девушку. Вот умеет она испортить настроение! Но, наверное, в эту ночь он мог позволить себе быть честным до конца…

— Вряд ли, — процедил он.

Но Ида уже не слышала его, она мирно спала.

Оборотень усмехнулся, осторожно встал и подошел к кровати проверить Вейна. Как-то они совсем позабыли про него, да уж, ну и друзья. Залили глаза, и давай плакаться друг другу. А больной пусть хоть помрет. Эрик покачал головой, что-то он сегодня слишком сентиментален. На цыпочках волк вернулся к камину.

В голове хороводом кружились воспоминания. Как так получилось, что он оказался совершенно один? Почему так легко отказались от него самые близкие люди? Или не было дружбы, любви — все это фантастический мираж? Кто явился спасать его? Тот, кого его учили ненавидеть! Враг его народа! Дикий пес! А девчонка — полукровка отдала за его жизнь гораздо больше, нежели деньги и драгоценности — она отдала свою надежду на обеспеченное будущее. Эрик был уверен, что король эльфов предлагал Иде свое покровительство, но та отказалась, чтобы выкупить оборотней. Молодой волколак обладал удивительной способностью распознавать близкое кровное родство: он безошибочно угадал, что гордый Аркуэнон был родным отцом Иды. Говорить об этом девушке, конечно, не стоило — пришлось бы объяснять, почему владыка не признал дочь и обошелся с ней, мягко говоря, жестоко. Эльфы, а тем более Высшие, очень холодно относятся к своим незаконнорожденным детям, даже с чистой эльфийской кровью, а уж к полукровкам и подавно. Владыка же, можно сказать, проявил ангельское терпение и отдал Иде таки двух неудачников… А она взяла вопреки здравому смыслу, который наверняка уговаривал хозяйку предоставить оборотней их судьбе.

Немыслимо. Кто из его знакомых был способен на такое самопожертвование? Эрик не нашел ответа на этот вопрос. Он допил вино, собрал остатки ужина в корзину и растянулся на ковре рядом с девушкой.

— Теперь у меня будет новая семья: пес станет другом, а полукровка — сестрой. К демону все мысли! Пора спать! — с непонятным ему самому злорадством подумал оборотень.

— Спи спокойно, сестренка, я с тобой…

 

Глава 10. Маара

Утро началось с головной боли и дикой жажды. Ида тихо застонала и открыла глаза, потолок на мгновение качнулся, но тут, же вернулся на место. Скажите, пожалуйста, как она могла вчера выпить так много? Настоящая леди никогда не позволит себе больше одного бокала вина за ужином! Как хочется пить, лет пять жизни отдала бы за стакан воды.

Девушка лежала и вспоминала вечер, или скорее даже ночь накануне. Горячая волна стыда за то, что она говорила и спрашивала, заставила ее щеки вспыхнуть багровыми пятнами. Как же быстро стерся с нее лоск благовоспитанности, она вела себя как любопытная крестьянка!

Но история с братанием ей точно приснилась! Не мог высокомерный Эрик стать братом полукровки, пусть и названным. Ида с облегчением вздохнула, вполне убедив себя, что и многое другое из произошедшего было всего лишь невероятно ярким сном.

— Проснулась? — окликнул ее хриплый голос оборотня.

— Да, уже, наверное, позднее утро? — робко ответила она и осторожно села.

— А какая разница? — грубовато сказал Эрик. — Делать все равно нечего, будем отсыпаться.

Ида подняла правую руку к лицу и, не сдержавшись, застонала: запястье было замотано белой тряпкой. Девушка бросила быстрый взгляд на волка — так и есть, на его рубашке не хватало рукава. Вот ведь демон! Это правда! Она… Он… Они теперь…

— Жалеешь? — вкрадчиво поинтересовался Эрик.

— А ты? — вопросом на вопрос ответила Ида.

— Не особо, но ты, вижу, не в восторге, — криво усмехнулся он.

— Просто, я думала, что это все сон. Кажется, я вчера… — Ида запнулась.

— Выпила лишку? — еще шире улыбнулся оборотень.

Девушка расстроено кивнула.

— И теперь тебя мучает совесть, ты перебираешь в голове все, что сказала и сделала вчера? Какой стыд, я сказала то-то и то-то! — поддразнил ее Эрик.

— Не смей издеваться надо мной! — вскинулась Ида.

— Но я прав?

— Прав!

— Тогда могу тебя утешить, во-первых, ты вела себя вполне благопристойно и ко мне не приставала, я имею в виду как к мужчине. Во-вторых, можешь свалить все на непривычную обстановку, еду и приключения последних дней. Короче найди себе оправдание. В-третьих, ты скоро обо всем этом забудешь, так всегда бывает.

— Твои советы едва ли заткнут рот моей совести, — покачала головой девушка.

— Хватит ходить вокруг и около: ты жалеешь о том, что произошло вчера? Я имею в виду sich verbrudern?

— Я не понимаю твоего языка.

— Зато прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Так? Мне нужен ответ: да или нет?

— Но Эрик!

— Да или нет?

— Нет, я ни о чем не жалею. Просто, как сестра я буду такой обузой. У меня нет ничего.

— Ты больше человек, чем эльф. Вы страшно меркантильные существа, и судите всегда по себе. Но если тебя это успокоит, то взгляни на меня. Оборотень — преступник, не имеющий семьи и дома, обреченный вечно скрываться и прятаться. Так что это я могу стать обузой.

Ида рассмеялась от всей души:

— Мы просто замечательно подходим друг другу в таком случае. И пусть наша бывшая родня лопнет от зависти.

— Именно так и будет. А теперь, я ухожу на поиски завтрака, а на тебе Вейн, — Эрик поднялся и направился к двери, уже на пороге он обернулся и с сомнением взглянул на раненого. — Хотя вряд ли он проснется так скоро.

Ида проводила его взглядом, затем заставила себя встать. Она на цыпочках подошла к псу, но он, то ли спал, то ли был без сознания. Поди, разбери.

На секретере стоял хрустальный кувшин с прохладным напитком. Девушка взяла его в руки и поднесла ко рту, не озаботившись налить жидкость в стоящий рядом стакан.

— Я - дикарка, — отругала она себя, когда жажда была утолена.

Ида отправилась в ванную комнату. Вчера наличие горячей воды не особо удивило переутомленный мозг. Сегодня же девушка внимательно осмотрела и саму ванну, и чудесный кран. В душе шевельнулась зависть — живут же люди… Или не люди? Да, какая разница! Вот в родительском доме для того чтобы она могла принять ванну, целой толпе слуг приходилось бегать вверх-вниз по лестнице с полными ведрами горячей и холодной воды. А здесь повернул голову у сказочной птички и звонко течет вода. Интересно, а почему она теплая? Надо спросить у Эрика.

Водные процедуры привели ее в чувство, а когда девушка обнаружила на полочке шкафа собственную чистую одежду, то радости не было предела. Неважно кто перестирал и высушил ее барахло. В таком богатом доме должно быть много прислуги. Хотя странно, что она никого до сих пор не видела… Ну и ладно.

Настроение портила только боль в руке.

Когда она вернулась в комнату, Эрик уже сидел на своем месте перед камином. Как много дала бы Ида, чтобы узнать, о чем он думает в этот момент. Вид у него был, мягко говоря, потрепанный и очень несчастный. Девушке стало жаль его.

— Я могу тебе помочь? — тихо спросила она.

Эрик дернулся и уставился на нее, словно впервые видел, потом покачал головой:

— Нет, ты не сможешь мне помочь. Не в этот раз. Я просто устал, вот и все, — он провел рукой по лицу.

Что еще он мог сказать ей? Мысли в голове путались: видимо его организм, уже истощил весь свой резерв. Эрик знал, что подобное должно случится, но надеялся, что сможет протянуть до того момента, когда очнется Вейн. Резкое ухудшение самочувствия его озадачило. Но сейчас не оставалось сил на то, чтобы все обдумать, еще немного и он просто свалится, где сидит, забывшись крепким сном.

— Слушай, мне необходим отдых. Не буди меня. Еды в корзине должно хватить на пару дней, воды тут полно. Так что продержись. Из комнаты не выходи.

Оборотень поднялся и кое-как доплелся до кровати, на которой лежал Вейн. Упав рядом с другом, он тут же крепко заснул.

Ида озадаченно посмотрела на брата, тут же поймав себя на том, что впервые мысленно назвала его так.

— И что мне прикажете делать с вами? — прошептала она.

Девушка постояла некоторое время возле кровати, наблюдая за спящими. Потом вернулась к камину и с удовольствием позавтракала. Послонявшись немного по комнате, Ида устроилась на кушетке, решив подремать — делать все равно было нечего.

Она проснулась как от толчка и какое-то время не могла вспомнить, где находится. Ида села и растерянно огляделась, одновременно приглаживая растрепавшиеся во время сна волосы.

И едва не вскрикнула, вовремя успев зажать рот рукой — возле кровати стояла женщина. Она смотрела на спящих мужчин. Услышав шорох за своей спиной, незнакомка медленно повернулась. Глядя на это ослепительно прекрасное лицо Ида, наконец, поняла выражение «ни в сказке сказать ни пером описать»… Да и где взять слова, чтобы передать очарование золотого шелка волос, водопадом струившихся по плечам красавицы. Нежная безупречная кожа, чистоте которой могли позавидовать даже младенцы, играла свежим как зимняя зорька румянцем… Черты лица были до того правильны, что вряд ли даже предубежденный критик смог бы найти хоть малейший изъян. Огромные васильковые глаза смотрели с легким презрением, и девушка вдруг остро ощутила свою собственную неряшливость рядом с таким совершенным созданием. Пожалуй, в сравнении с ней приснопамятная лесная эльфийка выглядела невзрачным серым воробышком. Незнакомка казалась очень юной, а чудесное белоснежное платье, только подчеркивало эту мнимую невинность. Тонкую талию бережно охватывал пояс из серебряной парчи с алмазной пряжкой. Красавица сделала несколько шагов по направлению к кушетке, двигалась она так грациозно, что казалось, парила над полом.

— Так вот кого так защищал мальчишка? — ее голос звучал как самый нежный серебряный колокольчик.

Ида молчала. Она уже догадалась, кто стоит перед ней. Ведьма Маара собственной персоной.

— А ты довольно мила, грязнокровка. Тебя бы отмыть, как следует да приодеть…

Девушка упорно хранила молчание, не реагируя на оскорбление. Маара помолчала, видно ждала ответа, и вдруг наклонилась вперед. Васильковые глаза, утратив свою безмятежную молодость, засверкали алчным огнем. Тонкие ноздри раздувались как у хищницы, почуявшей легкую добычу.

— А ведь я пришла за тобой, отродье эльфов. Никогда еще тот, в чьих жилах течет проклятая кровь остроухих, не покидал мой дом живым. Я долго ждала, пока мальчишка заснет. У него, знаешь ли, потрясающая сопротивляемость к внушениям. Сколько сил я потратила, чтобы усыпить его! Но теперь нам никто не помешает.

— Вы обещали не причинять мне вреда, госпожа, — тихо сказала Ида.

— Пока ты находишься в этой комнате — да. Но не за ее порогом.

— Но я не собираюсь покидать свое убежище, — напомнила девушка, бросив безнадежный взгляд в сторону мирно дрыхнущих парней. Вот ведь сони!

— Даже не надейся на них, — «успокоила» ее колдунья. — Что же до твоего замечания… Могу тебя уверить, ты выйдешь отсюда. Сама. По доброй, так сказать, воле.

— Ну, это вряд ли, — твердо заявила Ида, стараясь говорить как можно громче.

Первый испуг прошел, и она лихорадочно старалась придумать выход из смертельно опасной ситуации. То, что Маара сможет заставить ее покинуть безопасную комнату сомнений не вызывало, не даром ведьма заявляла об этом так уверенно. Что же делать? Умирать совсем не хотелось. А эти мерзавцы спят, как хорьки зимой! Остается только одно — тянуть время. И производить как можно больше шума, вдруг удастся разбудить ребят.

Тем временем Маара разглядывала ее с все возраставшим интересом.

— Кто ты такая? — спросила она, наконец. — Мальчик сказал, что ты спасла жизнь ему и этому шелудивому псу. Было бы очень интересно узнать как именно?

— Я выкупила Эрика и Вейна из эльфийского плена.

— У Аркуэнона? Хочешь сказать, что тебе удалось уговорить его продать оборотней?

— Да. Почему Вас это так удивляет?

— Лесной король скорее лично испачкает свои белые ручки о шкуры перевертышей, чем отпустит их подобру-поздорову. Как же тебе это удалось?

— Я предложила достойную цену…

Но ведьма не слушала ее, она говорила сама с собой:

— Голос крови очень силен. Видно, кто-то из родителей девчонки был из Высших. Но она всего лишь pereldar, и чтобы Аркуэнон прислушался к лепету маленькой мышки? Немыслимо. Непостижимо. Эрик тоже поминал эльфов и их глубокие колодцы. Но он не рассказал нам подробностей. А ведь это нас так бы развлекло, — ведьма тяжело вздохнула.

Маара вновь обратила свое внимание на Иду:

— Думаю, достаточно разговоров. Пойдем, нам пора, — колдунья схватила девушку за руку.

Ида вырвалась и со всей прытью, на которую только была способна, отскочила к камину. В руке Маары осталась лишь тряпка, которой Эрик перевязал раненное запястье названной сестры.

Девушка отступала до тех пор пока не почувствовала за своей спиной стену. Все, это конец. Нужно попробовать добраться до оборотней. Это единственный шанс остаться в живых.

Но тут она заметила странное поведение Маары. Лицо божественной красавицы исказилось в отвратительной гримасе. В дикой ярости ведьма топала ногами и ругалась на незнакомом Иде языке. Из всех слов перепуганная девушка разобрала только «sich verbrudern». Она просто стояла столбом и смотрела на беснующуюся колдунью. Наконец Маара выдохлась и замолчала. Несколько безумно долгих минут она сверлила Иду злобным взглядом, затем прошипела:

— Мальчишка все верно рассчитал. Он знал, что я приду за собой. Я и теперь могу убить тебя, но не смогу скрыть это — он узнает. И тогда Эрик просто уйдет, ведь условия договора будут нарушены. А я так долго ждала своего шанса… шанса отомстить. Но ты не думай, что избежала смерти. Она всего лишь откладывается. Когда-нибудь ты снова попадешь в мои руки и тогда пощады не жди.

С этими словами ведьма удалилась.

Из этой проникновенной тирады Ида мало что поняла, но она заставила ее крепко задуматься. Главное — их с Эриком глупый поступок только что спас ей жизнь. Надолго ли? Вопрос, конечно, хороший, но теперь еще не время его задавать. Она может просто перевести дыхание. Когда оборотень проснется, он что-нибудь обязательно придумает.

Маара не шла по коридорам своего зачарованного дома, а летела подобно вихрю, который все крушит на своем пути. Ведьма была в бешенстве. Мальчишка выиграл эту партию, но он заплатит, и очень дорого. Колдунья ворвалась в свои покои и остановилась посреди роскошной гостиной. Прямо перед ней в низком поклоне склонилась молодая ведьмочка, которая числилась личной горничной госпожи. Маара лишь чуть сузила глаза, и девчонка тут же с криком боли рухнула на драгоценный ковер, корчась в судорогах. Колдунья внимательно наблюдала за страдающим существом, затем отвернулась и прошла к мягкому диванчику. Когда ведьма вновь обратила свой взор на служанку, то увидела, что та стоит на коленях, низко опустив голову. Крупная дрожь страха сотрясала тело несчастной, но она не пыталась скрыться, со всем смирением ожидая, будет ли хозяйке угодно мучить ее дальше.

Но Маара уже успокоилась. Ничто так хорошо не восстанавливает душевное равновесие как хорошая порция чужих страданий…

— Принеси вина! — отрывисто велела она, с удовольствием наблюдая, как ошалевшая от ужаса ведьмочка прямо на четвереньках подползла к низкому резному столику, на котором стоял графин с жидкостью цвета крови, наполнила бокал и неловко, едва не падая, все также на коленях приблизилась к госпоже. И замерла, высоко подняв хрустальный сосуд.

Колдунья взяла бокал и пригубила вино.

— Пошла прочь! — Маара махнула рукой, и горничная исчезла с ее глаз практически мгновенно.

А ведьма задумалась. Как-то уж очень близко к сердцу приняла она свою маленькую неудачу с этой гадкой полукровкой. Колдунья привыкла доверять своей интуиции, а та подсказывала, что эта перельдар очень опасна и ее необходимо уничтожить.

Суеверное предчувствие близкой беды закралось в жестокую душу ведьмы. В какое-то мгновение она даже была готова отказаться от своего плана, послать мысли о мести к демонам и отпустить эту проклятую троицу восвояси. Но тут же взяла себя в руки: чтобы из-за слабой жалкой грязнокровки был упущен такой шанс? Да не за что на свете!

Ледяной чертог… Огромная глыба отесанного льда лежит строго посередине четырехугольной пещеры… Это жертвенник. К нему ведут ровно десять ступеней, на предпоследней сидит молодой белый волк, он прикован к алтарю толстой цепью. У подножья стоит девчонка — перельдар, вот она оборачивается, глаза горят решимостью, но них нет ни капли страха, посиневшие от холода губы тихо шепчут что-то неразборчивое. Полукровка глубоко вздыхает и начинает подниматься по ступеням….

Маара с удивлением обнаружила, что лежит на полу, а возле нее хлопочет горничная, стараясь привести госпожу в чувство.

Яркое видение четко запечатлелось в памяти, словно оттиск на листе меди. Ведьма поднялась и грубо прогнала служанку прочь. Такое произошло с ней впервые — она и раньше видела картины будущего подобным образом, но никогда еще не теряла при этом сознания. Колдунья постаралась успокоиться, но это удалось ей далеко не сразу. Перельдар явно не так проста, какой хочет казаться.

Маара уселась на диван и растерянно принялась рассматривать грязное пятно от пролитого вина на светлом ковре.

— Надо же, не разбился, — машинально отметила ведьма, поднимая чудом уцелевший хрустальный бокал и разглядывая его на свет. На переливающемся искрами ободке сосуда появились две едва заметные зазубринки. Несмотря на то, что увидеть их было непросто и чистота тонкой огранки блистала холодной красотой, все же бокал смело можно выбросить. Колдунья тяжело вздохнула. Нет, ей совсем не жаль прекрасной вещицы, просто невольно она сравнила его с собой. В ее хрустальном идеальном самомнении тоже имелись трещинки… Всего две, но они не давали спокойно дышать. Ведьма отставила бокал.

И только тут она вдруг осознала, что до сих пор сжимает в кулаке какую-то тряпку. Маара брезгливо бросила кусок ткани со следами крови на пол, но тут же вновь схватила его, мгновенно вспомнив о девчонке-перельдар. В глазах колдуньи сверкнуло торжество.

— Я узнаю, кто ты такая! — ведьма кинулась в смежную комнату.

Там на круглом столе из красного дерева стояла огромная золотая чаша с очень низкими краями, наполненная серебряной ртутью. Маара глубоко вдохнула, выдохнула и, прикрыв глаза, стала читать заклинание на языке мертвых. Ведьма призывала демонов ада.

Монотонный ритм набирал темп — колдунья бормотала все быстрее и быстрее и вдруг резко вскинула руки к потолку. Сделала три круга вокруг стола, громко вскрикнула и швырнула тряпку в центр чаши. Клок тут же пошел ко дну. Зеркальная поверхность дрогнула и подернулась рябью, а через мгновение вновь замерла. Глаза ведьмы напряженно всматривались в неясные образы, появившиеся из глубины. Две фигуры шли по парковой аллее, вот они остановились и прильнули друг к другу. Маара с удивлением узнала короля лесных эльфов. На женщину она даже не взглянула.

— Возможно ли это? — прошептала колдунья, от удивления позабыв, что сейчас она должна хранить молчание. Картинка задрожала и растворилась в набежавших волнах.

За свою неестественно долгую жизнь Маара привыкла к мужскому поклонению. Оно принималось как естественная предопределенность. Ее красота и чары шутя, заставляли пылать страстью сердца. С того самого мига когда несчастный впервые взглянул на жестокое божество и до самого последнего вздоха он оставался послушным рабом чудесных васильковых глаз. Некоторым из жертв выпадало сомнительное счастье познать жаркие объятья прекрасной ведьмы…

Но все надоедали быстро. Из разжалованных любовников Маара делала себе слуг или убивала, смотря по настроению и ценности объекта. И лишь два воспоминания заставляли ее содрогаться от приступа лютой ненависти. Именно из-за них ведьма вынуждена была признать себя далекой от совершенства. Это бесило, наполняя жгучим желанием кого-нибудь убить. И желательно виновников ее неудовлетворенности. Проклятье! Такие разные, но в то же время одинаково мерзкие: Аркуэнон, король эльфов и лорд Дариен, воин-волколак. Этих двоих ведьма смогла покорить, но так и не сумела превратить в безвольных марионеток. Каждый из них, в свое время вдоволь натешившись любовными утехами, без сожаления покинул божественную красавицу, как бросил бы любую другую приевшуюся женщину.

Высокородному эльфу Маара отомстила, поселившись у него под самым носом. Конечно, как-то уж очень сильно навредить ему она не могла, тем более что начинать открытую войну с Аркуэноном было себе дороже. Но если на ее территорию забредал эльф, то его ждала очень печальная участь. В свою очередь владыка уничтожал любого оборотня, оказавшегося поблизости от его владений. Это тихое противостояние длилось уже давно, причем с переменным успехом. Аркуэнон мог бы, наверное, прогнать ведьму, но предпочитал делать вид, что не замечает опасную соседку, надеясь, что в один прекрасный день она уйдет сама. И напрасно. Маара была не из тех женщин, кто прощает и забывает.

Дариен избежал последствий ее гнева совсем другой причине — когда-то в момент необъяснимого прилива нежных чувств она подарила ему амулет, который защищал бы любимого от злых чар. Оберег также полностью скрывал владельца от вездесущего взгляда прорицателей. По собственной глупости Маара причинить вред изменнику была не в силах.

И когда она уже совсем отчаялась — появился Эрик. Колдунья, в который уже раз поздравила себя с тем, что соблазнившись смазливой мордашкой мальчишки, согласилась ему помочь. А ведь могла бы и прогнать… Невероятное сходство — вот что остановило ее тогда. Эрик был так похож на своего старшего брата.

А теперь еще и дочь Аркуэнона у нее в руках. Вряд ли, конечно, владыка эльфов кинется выручать полукровку — далась она ему. Но убить перельдар своего бывшего любовника будет очень приятно. Маара облизнулась. Главное сейчас не торопиться: сначала Дариен, затем Аркуэнон… Она отправит владыке в подарок голову девчонки. Но это после. Ее слуги без труда найдут беглянку, где бы она ни спряталась, и приведут к ней. Грязнокровка умрет, и нелепые страхи тоже. Ведьма провела по прекрасному лицу нежной рукой — план остается в силе.

 

Глава 11. Асс

В следующие три дня ничего интересного не произошло, разве что у Иды закончилась еда. Мужчины все еще спали, а терпение девушки вконец истощилось. Ей надоело вздрагивать от любого шороха или странного звука, ведь чего-чего, а этого добра в заколдованном доме хватало с избытком. Так что она вконец издергалась, тем более что чувство постоянного голода не прибавляло оптимизма. Стены давили, и она испытывала устойчивое чувство страха, с которым уже не было сил бороться.

Поэтому когда на следующее утро Эрик все же соизволил очнуться, он застал Иду в самом дурном расположении духа. Оборотень сладко потянулся и сел, еще одурманенный сном.

— Как можно так долго спать? — услышал он раздраженный голос.

— Ида? И тебя с добрым утром.

— К демону утро, в этом доме оно никак не может быть добрым, — Ида встала у изголовья кровати, сердито сложив руки на груди.

— Что-то случилось?

— Не то слово. Когда ты заснул, сюда заявилась Маара. Она едва не увела меня с собой, — девушка содрогнулась. — Она очень разозлилась, что-то кричала — я не поняла что именно. Но ведьма обещала найти меня потом.

— Дай мне придти в себя, — запротестовал оборотень. — И не тараторь.

Эрик сидел в постели и ерошил и без того лохматые волосы.

— Маара все-таки приходила… Вот ведь. И что же тебя спасло? Неужели sich verbrudern? От нашего братания оказалось намного больше пользы, чем я предполагал. Говоришь, она угрожала тебе? Но ведь ведьма не тронула тебя из-за того, что ты стала моей сестрой? Значит, не тронет и потом! Успокойся, змея брызгала ядом, вот и все.

Ида с сомнением посмотрела на волка. Так хотелось ему поверить, но что-то мешало. Она заставила себя улыбнуться:

— Наверное, ты прав. Я просто испугалась.

— Вот именно, — кивнул брат.

— Но почему она так разозлилась? Ты бы видел в каком бешенстве она была!

— Наверное, просто проголодалась, вот все.

— В смысле проголодалась? — Ида нервно сглотнула.

— А какие еще смыслы есть у слова «проголодалась»? — рассердился Эрик. — Съесть она тебя хотела.

— Как это съесть? Ты шутишь?

— Какие тут могут быть шутки. Маара — людоедка.

— А кто ломился ко мне в комнату, ну в первый день?

— Не дай бог, Ида, тебе когда-нибудь узнать это.

— Но они тоже людоеды?

— Конечно. Из нашей честной компании эти твари не позарились бы только на меня.

— Почему?

— Потому что в основном здесь обитают волки-оборотни.

— А кто еще кроме них?

— Ведьмы, духи — честно говоря, я и сам до конца не знаю. Да и знать не хочу. Это проклятый дом. А теперь сделай одолжение, Ида, дай мне спокойно привести себя в порядок. И не нужно больше вопросов…

Эрик скрылся в ванной. После того как волколак окончательно проснулся, он решил прогуляться. Волк не сказал Иде, насколько его обеспокоила угроза ведьмы. Конечно, у него и в мыслях не было потребовать от колдуньи объяснений, просто он рассчитывал как-нибудь уговорить ее отказаться от своих страшных намерений. Но ведьма исчезла. Зато слуга передал ему пожелание хозяйки: Маара хотела, чтобы его друзья покинули лесной дом, как только это станет возможным. Эрик может проводить перельдар и пса, после чего обязан вернуться.

От себя волколак (а слуга был волком — оборотнем) добавил, что обитатели дома желают ему и другим «гостям» провалиться в преисподнюю — из-за них госпожа в ярости и подпортила шкуры многим.

На обратном пути Эрик заглянул в кладовую. И хотя в очень подавленном настроении, но зато с полной корзиной вернулся в комнату.

Там его ждала новость: проснулся Вейн. Эрик равнодушно поприветствовал друга кивком, почти швырнул Иде корзину и уселся возле камина. Девушка несколько раз заговаривала с ним, но он или вообще игнорировал ее или отвечал односложно. И ей поневоле пришлось оставить брата в покое.

Дни неслись за днями. Вейн уже достаточно окреп для того чтобы подняться с постели. Здоровье возвращалось к нему вместе с силами. Ида искренне радовалась этому. Она теперь все свое время проводила рядом с Псом. Эрик же совсем замкнулся в себе, говорил резко и грубо, надолго уходил куда-то: однажды его не было целые сутки.

Наконец, в один прекрасный вечер он объявил им, что завтра их компания снова тронется в путь. В лесном доме путники провели две недели.

— Если поторопимся, то доберемся до Асса в три дня, — заявил Эрик.

Вейн и Ида с недоверием взглянули на него, полагая, что он шутит. До города было не меньше недели пути — в лучшем случае.

— Маара даст нам лошадей, — объяснил им оборотень.

— С чего это ведьма так расщедрилась? — подозрительно прищурился Вейн.

— У нее свой интерес, — отрезал его друг. — Собирайтесь. Я провожу вас и вернусь. Мне придется отработать услуги нашей дорогой хозяйки.

Последняя фраза вызвала бурный протест со стороны пса и девушки. Вейн убеждал Эрика отказаться от этой сумасбродной идеи, а Ида плакала. Но волколак сердито взглянул на друзей и уселся у камина, внешне абсолютно равнодушный и холодный.

Вот так и получилось, что на следующее утро троица вышла за порог лесного дома. И то, что увидела там Ида, в первую минуту повергло ее в состояние шока. Маленькой избушки, окруженной колючим кустарником, не было и в помине. Высокий двухэтажный особняк, выстроенный из темного камня, стоял посреди абсолютно пустой поляны. Девушке он показался огромным многоглазым монстром, который притворяется спящим, надеясь обмануть наивную жертву. Один его вид вызвал в девушке почти животный ужас, по сравнению с которым все беды, случившиеся с ней ранее, показались мелкими и не стоящими особого внимания.

Холодный свет просыпающегося солнца освещал поистине жуткий пейзаж: высокие стройные деревья превратились в отвратительные уродливые коряги, чьи мертвые узловатые ветви раскинулись во все стороны. Травы не было совсем, лишь голая почти черная земля, рассыпающаяся в самую мелкую пыль от любого прикосновения. Ветер не гулял по зачарованному лесу, не было здесь и животных, птиц, насекомых. Ида растерянно озиралась, она не могла понять, где находится. Местность выглядела до того острашно, что казалась не совсем реальной. Возле ближайшего «дерева» стояли три оседланные лошади. Людей поблизости не было. Девушка не посмела нарушить торжественную тишину, даже шепот не сорвался с губ. Мужчины с самым мрачным видом направились к животным, она последовала за ними. Эрик помог ей сесть на белую в темных пятнах кобылку, которая тут же пошла шагом. Парни запрыгнули на своих лошадей и вскоре догнали Иду. Все это было проделано в молчании.

Лишь спустя примерно час девушка перестала оглядываться через плечо и решилась задать мучивший ее вопрос:

— Что это было?

Эрик, очнувшийся от своих мыслей, удивленно уставился на нее, он явно не понимал, о чем она спрашивает. Потом кивнул и ответил:

— Ты о лесе? Тот, кто впервые попадает в зачарованный лес Маары, видит лишь напущенный на эту местность морок. А вот тот, кто покидает дом колдуньи…

— Видит настоящую картину, — зло закончил за него Вейн и с отвращением плюнул.

— Осторожно, мы все еще на ее территории, — предостерег друга оборотень.

Пес вздрогнул, но больше ничего не сказал.

Так они и ехали в самом отвратительном настроении. Ида думала про Асс и тетю, Вейн прикидывал, как после всей этой истории, показаться на глаза родне, а Эрик пытался решить есть ли вероятность того, что он останется жив, выполнив загадочное поручение Маары. Через два часа путники пересекли Черный ручей, границу владений ведьмы и остановились передохнуть: теперь вполне можно было подкрепиться. Привал они устроили под разлапистой сосной. Ида остро ощутила красоту ожившего мира. Пели птички, лезла в лицо мошкара, какой-то зверек шуршал в кустах. Даже страх перед Ассом на время испарился. Парни тоже заметно ожили, особенно Вейн. Он снова улыбался, хотя улыбка его показалось девушке растерянной. Эрик упорно хранил молчание, тень недовольства застыла маской на его лице. Пес старался его разговорить, но не слишком удачно. После получасового отдыха путешественники отправились дальше.

Теперь путешествие проходило с большим комфортом. Эрик даже перестал протестовать против людских поселений, и поздним вечером того же дня вся компания удобно разместилась в доме лесника. Старик был рад гостям, особенно старался он угодить Иде. Нехитрый ужин прошел в разговорах и взаимных похвалах. Девушка отлично выспалась на соломенном тюфяке, который для нее принес сердобольный хозяин.

На рассвете тронулись в путь. Эрик подгонял друзей, он нервничал и очень торопился, ведь Маара отпустила ему всего неделю на все про все, а нужно было еще вернуться обратно, иначе все договоренности летели псу под хвост. Оборотень не дал спутникам нормально пообедать, разрешив слезть с лошадей на четверть часа. Лишь поздней ночью, когда Ида едва не вывалилась из седла, решено было сделать привал. Девушка не смогла самостоятельно слезть со своей кобылки, и Эрик не слишком бережно помог ей спуститься на землю. Кое-как закусив, она завернулась в плащ, который дал ей Вейн, и заснула как убитая.

Гордый город Асс стоял на берегу полноводной реки Елени, главной торговой артерии западной части королевства Мелинор. В самом центре города находился замок правителя, сложенный из массивных камней — неприступная крепость, такая же могущественная, как и воин который ее возвел. Вокруг него выстроились дворцы вельмож, раскинулись парки и благоухающие сады. Это была территория богатых и знатных людей, обнесенная мощной стеной, тщательно охраняемая. Аристократы считали, что это и есть настоящий Асс. Но с ними вряд ли согласилось бы остальное население города. Прямо за стеной Высокомерия, стояли дома купцов, чиновников средней руки, и прочих богатеев. Чем ближе к пристани, тем беднее становились постройки. Этот второй город также был обнесен высокой стеной, жители называли ее стеной Молчания, только никто не помнил почему. Формально власть здесь принадлежала королю, так как все крупные города королевства находились в собственности правящей династии. На деле же внутренним городом правил некий маркиз Виктор Сеншенкский, внешним — купец и владелец самой крупной верфи Эдуард Молер (злые языки говорили, что на самом деле купчишку звали Петр Малир). Но не стоит думать, что два города враждовали между собой, отнюдь. И простолюдины, и аристократы полностью отдавали себе отчет в необходимости мира и взаимопонимания. И если лет этак сто назад любая проблема могла обернуться вооруженным конфликтом, то теперь все вопросы решались между начальниками полюбовно. К всеобщему удовольствию и процветанию.

По планам Эрика въехать в Асс они должны были сразу после полудня третьего дня. Но городские стены путники увидели только к вечеру. Ида захотела остановиться где-нибудь, чтобы привести себя в порядок… Эрик вначале запротестовал, но Вейн вступился за девушку, и дело кончилось безоговорочной победой Иды.

Так препираясь, компания пересекла черту города. Никто не задержал их, не спросил о цели визита — жителям Асса не было дела до невзрачных путешественников, пусть и на хороших лошадях. Путники вошли в первый попавшийся на их пути трактир и сняли две комнаты.

Естественно, заведение было так себе и о ванне мечтать не приходилось. Ида удовольствовалась тем, что умылась, причесалась и кое-как почистила одежду. Явиться к тетке в мужском костюме было, наверное, не самой удачной мыслью, но ничего другого не остаётся. В соседнем номере расположились отдохнуть ее спутники, вряд ли стоило их беспокоить. Они достаточно помогли. Да и как объяснить двум мужчинам, что у нее на душе? Лучше уж пусть не видят, как она трусит.

Ида прошлась по комнате, машинально отмечая, но, не запоминая, детали. Да и какое значение, в самом деле, имели потрескавшаяся штукатурка на стенах, колченогий столик, узкая кровать, застеленная рваным одеялом? Никакого. Гораздо важнее решить, что она скажет тетке. Больше месяца девушка находилась вне поля зрения семьи. Ее конечно искали. И вот теперь она вновь появляется на сцене. Элеонора придет в ужас, когда узнает, что весь путь Ида проделала в компании подозрительных типов, без подобающего сопровождения порядочной женщины. Короче, репутации конец. Да не в этом суть, бог с ней. Вопрос в том, пожелает ли такая благонравная особа, как ее тетя, пригреть у себя опозорившуюся племянницу?

У Иды даже живот разболелся от этих далеко не радужных мыслей. Но назад пути не было. Значит, придется идти вперед. Девушка тряхнула головой, прогоняя страхи и стараясь обрести столь необходимое душевной равновесие.

Без стука вошел Эрик.

— Пора, — заявил он. — Скоро наступит ночь.

Ида кивнула и последовала за ним. Лошадей оставили в трактире, в путь отправились пешком.

Особняк Элеоноры Маквел стоял в третьей линии застройки, если считать от королевского замка. То есть за стеной Высокомерия. Чтобы попасть туда путникам пришлось выдержать дотошный допрос начальника охраны, а мужчин еще и обыскали. Но и тогда их все равно не хотели впускать. Пришлось Иде признаться кто она такая. Из особняка Маквел срочно вызвали дворецкого, который знал племянницу госпожи в лицо. Когда, наконец, личность Иды была установлена и авторитетно подтверждена, слуга сопроводил молодую госпожу к тете. Оборотни пошли следом, их никто и не пытался задержать. Через четверть часа разношерстная компания прибыла в особняк баронессы. Вылощенный лакей провел гостей в маленький будуар, весь в позолоте и парче, который выходил на террасу над садом, представлявшим собой парк в миниатюре.

Едва за слугой закрылись двери, Ида буквально упала в кресло, прижимая к пылающим щекам холодные ладони. Откровенно любопытные взгляды солдатни, двусмысленные замечания их начальника повергли девушку в состояние крайней растерянности. А вот дружный хохот, раздавшийся за спинами визитёров и не позволивший им удалиться с достоинством, едва не переполнил чашу терпения ее спутников. Она видела, как побледнел Эрик, как дернулся Вейн. Но они не обернулись и, стиснув зубы, так что свело челюсти, продолжали идти вперед. Ида представить себе не могла, каких усилий стоило оборотням не повернуть назад и не разорвать наглецов в клочки. Но они сдержались ради нее. За что она была безмерно благодарна: вряд ли десяток безвременно почивших воинов (пусть и таких никудышных), облегчило бы ей жизнь.

Теперь вся троица разместились в очень изящной комнате. Мужчины рассредоточились. Вейн быстро обошел будуар, Эрик же вышел на террасу. Облокотившись на белые мраморные перила, увитые пламенеющей геранью, он задумчиво смотрел вниз, прикидывая возможные пути отступления. Все это оборотни проделали, скорее повинуясь привычке, нежели необходимости.

Ожидание затягивалось. Любящая тетка не спешила встретить свою горемычную родственницу. Наконец, дверь отворилась и вошла госпожа Маквел. Она была само воплощение гордости и тщеславия. Высокая и статная в свои сорок с хвостиком Элеонора сохранила грацию молодой женщины. Но на ее бледном красивом лице застыла гримаса отвращения ко всем и вся. Баронесса мало кого признавала за ровню, и с презрением относилась как к аристократам, так и к черни. Поэтому ее не любили ни те, ни другие. Но это не трогало холодное сердце, занятое лишь самолюбованием. На снисхождение и покровительство такой вот особы рассчитывала Ида!

При появлении тетки девушка вскочила. Сердце лихорадочно застучало, эхом отдаваясь где-то в затылке. Эрик и Вейн слегка поклонились, причем первый проделал это, не входя в комнату. Элеонора вскинула тонкую бровь и резким кивком указала мужчинам на дверь. Тратить время и слова она явно не собиралась. Так же как и отчитывать племянницу в присутствии незнакомых людей. Но оборотни стояли как столбы. По их иронично скривленным губам блуждала тень усмешки.

— Что сие означает? — прервала молчание госпожа, почти с ненавистью разглядывая гостей.

Больше всего на свете Элеонора ценила свой покой и, как это ни банально, устоявшийся распорядок дня. Теперь из-за какой-то своевольной девчонки размеренный уклад нарушен.

— Здравствуйте, тетя, — запоздало поздоровалась Ида, машинально присев в реверансе. Плевать на мужскую одежду…

— Что сие означает? — с расстановкой повторила хозяйка.

— Я хотела бы погостить у Вас какое-то время, — пробормотала девушка, к такому откровенно враждебному приему она оказалась не готова.

— Прикажи своим слугам выйти за дверь, — велела тетка.

Ида быстро взглянула на ребят, с одной стороны такое истолкование их присутствия здесь было явно на руку, потому что хоть немного сглаживало непристойность ее поведения в глазах родственницы; с другой — вряд ли оборотни согласятся играть подобную роль. Девушка ожидала какой-нибудь реплики от неподвижно застывших парней, но те молчали.

— Не могли бы вы оставить нас ненадолго, — попросила она мужчин, не слишком рассчитывая на успех.

Но Эрик кивнул и быстро покинул комнату, то же сделал и Вейн. Когда дверь за ними захлопнулась, Элеонора, наконец, отбросила всякую сдержанность и в гневе воскликнула:

— Что ты себе позволяешь мерзкая девчонка? Как ты посмела оскорбить такого человека, как граф? Этьен в ужасе, он был у меня неделю назад. Вот до чего дошел твой отец, он лично приехал просить меня о помощи! Меня! Хотя, не сомневаюсь, что это Изабелла подала ему дельную мысль. Моя драгоценная сестра сразу смекнула, что кроме меня тебе идти больше некуда. И если ты жива, то непременно явишься сюда. О, лучше бы ты умерла и избавила нас всех от необходимости просить прощения у его сиятельства. Знаешь ли, что сказал Ролби твоему отцу? Он потребовал возвратить все деньги, которые он заплатил…

— За меня, — подсказала ей Ида.

Тетка смутилась, даже ее несколько покоробила циничность зятя, но баронесса тут же справилась с собой и ринулась в бой.

— А хотя бы и так! Тебя такие мелочи интересовать не должны…

— Они меня и не интересуют, — с холодной яростью перебила ее племянница. — Мне абсолютно все равно, какой долг должен выплатить отец графу Ролби. Напротив, я считаю это справедливым. Нет жены, нет и денег. Если бы родители прислушались к моему мнению…

Элеонора даже задохнулась от такой наглости. К ее мнению? Она действительно не ослышалась? Эта маленькая дрянь желает иметь свое мнение? Как же права она была, когда предлагала отдать отродье в какой-нибудь приют сразу после рождения и навсегда забыть о ней. Ведь иметь дитя от эльфа одна сплошная головная боль!

— Ты отправишься к Ролби! Немедленно дам знать твоему отцу, а пока посидишь под охраной, чтобы больше не доставлять своим бедным родителям неприятностей, — закричала, брызгая слюной, госпожа Маквел.

— Он мне не отец, — ровным голосом сказала Ида. — Прошу прощения, что побеспокоила Вас, дорогая тетя. Хотя какая вы к демону тетя? Вы такая же алчная горгулья, как и моя мать. Презираю вас всех, можете передать это моим бывшим родственничкам.

Баронесса стояла, выпучив глаза, рот ее открывался и закрывался, не произнося ни звука. Вот-вот должна была грянуть буря, и какая!

Но за ее спиной бесшумно отворилась дверь. Мягко ступая по ковру, к своей жертве осторожно подбирался Эрик. Вейн страховал приятеля, на случай если какой-нибудь расторопный слуга решит так не вовремя заявиться сюда.

Волколак был выше Элеоноры на целую голову, ему не составило труда нежно так обхватить ее за шею и чуть сжать.

— Пикнешь или дернешься, придушу, — пообещал он.

От такого обещания тетку Иды забила мелкая дрожь. Она впервые попала в подобную переделку, и сейчас готова была помереть от страха. Гордость, высокомерие, неприступность — все это слетело, подобно шелухе с перекошенного ужасом лица.

— Уходим, — между тем заявил Вейн. — А госпожа нас проводит. Велите подать карету.

Элеонора замотала было головой, но жестокая рука сильнее сдавила горло.

— Ты сейчас прикажешь подать карету, поняла? Посмеешь заорать, я тебя убью, — прошептал ей на ухо ласковый голос Эрика.

Баронесса быстро закивала, капитулируя безоговорочно. Что и говорить, в жизни Элеоноры была лишь одна всепоглощающая страсть — это любовь к себе. И она не собиралась рисковать своей драгоценной особой.

Оборотень отпустил женщину и она, нервно расправив плечи, подергала за шнурок, который был привязан к звонкому колокольчику. Тут же явился лакей.

— Карету, — хмуро велела ему госпожа.

Слуга поклонился и ринулся выполнять поручение.

Через полчаса Ида, Вейн и Эрик, который держал под руку Элеонору, уселись в блестящую лаком шкатулку на колесах, запряженную парой белых как молоко лошадей. Повинуясь тихим приказаниям своего мучителя, баронесса дрогнувшим голосом сказала:

— К заставе.

Карета чинно покатила по мостовой. До заставы добрались за считанные минуты.

Давешний капитан подбежал к окошечку и вытянулся по струнке. Эрик не смог отказать себе в удовольствии и выглянул из кареты:

— Милейший, дамы хотят немедленно продолжить путь. Распорядитесь там.

Солдат рассыпался мелким бисером, принося свои извинения. Карета вновь тронулась. Откинувшись на расшитое шелком мягкое сидение, Эрик довольно улыбнулся. Конечно, месть была мелкой и где-то даже недостойной его гордости, но сойдет и это. Однако Вейн не разделял веселья товарища.

— Какого лешего ты вылез? — прошипел он.

Больше никто ничего не добавил, остаток пути до трактира проделали в полном молчании.

У трактира Вейн вышел, тогда, как все остальные остались на месте. Вскоре он вернулся, ведя за собой лошадей. Эрик и Ида поспешно покинули карету. На прощание Эрик наклонился к окошку и сказал Элеоноре:

— Если тебе дорога жизнь, то ты не будешь поднимать шум. Забудь о племяннице, отправляйся домой. Узнаю, что ты ослушалась, вернусь и убью!

Вейн тем временем помог Иде сесть на кобылу, и вскоре вся троица спешила к городским воротам, которые вот-вот должны были закрыться на ночь.

Госпожа Маквел последовала разумному совету незнакомца. Она вернулась в особняк и заперлась в своих покоях. Баронесса долго еще вспоминала серые холодные глаза и стальную руку, едва не удушившую ее. Следующую неделю женщина провела в постели.

 

Глава 12. Прощание

И снова дорога… Вокруг блистала в своем великолепии летняя ночь, хотя в воздухе уже витали запахи осени. Черное покрывало неба, богато расшитое бриллиантами звезд, не омрачалось даже намеком на тучи. Но уже не за горами было то время, когда тяжелая перина облаков низко нависнет над долиной, и неделями будет идти мелкий промозглый дождь.

Ида ехала за своими спутниками, уронив голову на грудь. Ярость и злость давно покинули душу, оставив после себя неприятный осадок. Последние события отобрали у нее надежду на… Да она сама не могла сейчас ответить на что же надеялась. И была ли рада, если бы тетка все-таки оправдала возлагаемые надежды? Девушка благодарила небеса за то, что Элеонора выставила свой гнев напоказ. Ведь она могла встретить племянницу с показной радостью, лицемерными словами усыпить бдительность ее охранников. Ребята ушли бы в полной уверенности, что выполнили свой долг перед ней, а она вернулась бы в замок Ролби. Но тетка так привыкла к своей власти, что вряд ли могла допустить мысль, что кто-то бросит ей вызов и не подчинится.

Что же теперь будет? Покинут ее оборотни? Предоставят собственной судьбе? Апатия, подруга сильных эмоциональных потрясений, мало-помалу одолела тревогу, и девушка погрузилась в состояние абсолютного равнодушия.

Эрик и Вейн все время оглядывались на свою погрустневшую спутницу, но молчания не прерывали. Так спустя два часа компания добралась до придорожной гостиницы. Парни единодушно решили остановиться здесь. Хотя опасность витала над ними бесплотным призраком, сейчас было куда важнее позаботиться о Иде.

Большой деревянный дом на высоком каменном фундаменте сиял всеми окнами, разбавляя стоявшую вокруг темень веселым светом. Из бара на первом этаже доносились смех и песни.

— Остановимся здесь? — спросил Эрик у девушки.

Она покорно кивнула и сама слезла с лошади. Ида воспринимала реальность как полусон — все подернулось дымкой безразличия. Будущее в ее воображении рисовалось самыми мрачными красками.

Девушка позволила ввести себя в большую комнату с низким потолком, где за темными деревянными столами сидели какие-то люди. Шум, гам, крики смешались здесь со звоном стаканов и тарелок. Но странники не задержались в общей комнате: перекинувшись парой-другой слов с хозяином, поднялись на второй этаж в свои номера.

Ида, как была полностью одетая, легла на кровать, лишь обувь скинула, повинуясь крепко вбитым в голову привычкам. От ужина она отказалась. Мужчины посовещались и подослали к ней расторопную хозяйку с предложением ополоснуться с дороги и привести себя в порядок. Но и это не смогло вырвать Иду из состояния транса. Милая женщина ушла ни с чем. Эрик понимал, что сестре нужен покой, но для него была дорога каждая минута. Оставался Вейн…

— Ты должен позаботиться о ней, — обратился к приятелю оборотень.

— Я никому ничего не должен! — фыркнул тот.

— Должен. Ей, — жестко произнес Эрик.

Вейн сердито посмотрел на друга и вдруг, обхватив голову руками, взорвался:

— Ты же видишь! Не могу я быть рядом с ней, пойми. Мне бежать нужно как можно дальше от этой проклятой полукровки. Ведьма!

Его собеседник поменялся в лице и сжал кулаки, но передумал: дракой сейчас проблему не решить. Часы тикали, время как песок утекало безвозвратно. Кроме того, Вейн был необычайно жалок в своем бессильном гневе.

— Я думал, что вытащу тебя из клетки, отплачу долг и все! Прощай! Я хотел вернуться домой, понимаешь? У меня там мать, отец, сестра. Они думают, что я погиб… Мои родные оплакивают меня, а я, недостойный, жив и здоров. Отпусти меня!

— Как звали ту девушку, которая потребовала от тебя цветок? — очень тихо спросил Эрик.

— Рогана, — Вейн бросил затравленный взгляд на друга: куда он клонит?

— Как ты думаешь, Ида попросила бы тебя о таком?

— Что у тебя на уме? К чему эти вопросы?

— Просто ответь.

— Нет, не попросила бы… Она слишком добрая для этого.

— А теперь скажи мне: где ты был бы сейчас если бы не эта проклятая полукровка?

— Эрик…

— Просто ответь!

— Да подох бы давно.

— Я не держу тебя больше. Ты свободен и можешь уйти, — волколак отвернулся, вроде бы для того чтобы не смотреть больше на предателя, а на самом деле просто прятал улыбку. О, он достаточно хорошо изучил характер своего невольного друга. Слишком уж они были похожи — никуда этот парень не денется, гордость и совесть не позволят. Даже если сейчас ему скажут, что там, в конце пути его ждет погибель, Вейн все равно пойдет, стиснув зубы. Проклятые идеалы! Сколько уже он сам пострадал за них!

Вейн тихо зарычал, но тут же смолк. Это был тупик. Пес должен был признаться хотя бы самому себе, что девчонка так глубоко проникла в его сердце, что сама мысль о разлуке уже казалась невозможной. Он осознал это в те самые дни, когда, только очнувшись, лежал прикованным к постели в проклятом доме Маары. Ида трогательно заботилась о нем, всегда была рядом. Поначалу Вейн испытывал к ней благодарность, особенно после того как она рассказала о том, как ей удалось вытащить их из колодца эльфов. Сам он помнил далеко не все, а точнее практически ничего. Позднее он стал ловить себя на том, что любуется перельдар, жаждет услышать ее голос, увидеть улыбку, мечтает, чтобы эти чудесные карие глаза всегда смотрели только на него. Как долго он обманывал самого себя, что это всего лишь легкое увлечение. И оно пройдет, как только тело полностью излечится. Не прошло… Не исчезло… Стало только глубже и осознаннее. Может быть, она околдовала его? Если бы это было так! Но вряд ли девчонка умеет внушать любовь. Придется смириться — дело исключительно в его взбесившихся чувствах.

Так к чему был весь этот цирк, кого он пытался обмануть? Эрика? Да этот пройдоха уже давно раскусил его. Вон, отвернулся, чтобы был не виден его оскал.

— Hexe!

— Du sollst seine Pflicht erfüllen!

— Что ты предлагаешь?

— Вам обоим нужно исчезнуть на время. Есть одно чудное местечко. Это не слишком далеко отсюда. За пару недель доберетесь.

Эрик вышел ненадолго, а когда вернулся, то принес с собой кусок серого холста и уголь.

— Бумаги и чернил здесь не достать, — словно оправдываясь, сказал парень.

Оборотень аккуратно расстелил ткань на столе и с увлечением стал что-то рисовать.

— Вы отправитесь в Затрясье.

— Куда? Ты с ума сошел?

— Успокойся, это замечательное болото. Тебе понравится, у меня там схрон. Сложность в том, что к нему ведет только одна дорога, сойдешь с нее и поминай как звали.

— Но это же почти у самых гор!

— Вот и замечательно, домой оттуда быстренько доберешься. А теперь слушай.

Целых два часа Эрик в мельчайших подробностях рассказывал Вейну то, что было его страшной тайной. К сожалению, оборотень совсем позабыл, что этим секретом владеет еще одно существо… Парень повторял снова и снова ориентиры, приметы, детали. Заставлял Вейна зубрить их до головной боли. Наконец, все было заучено и оговорено.

— Теперь о главном, — сказал Эрик, и его приятель даже поперхнулся, решив, что новая порция важной информации просто не уместится в его бедной голове.

— Там тебя встретит Водыльник.

— Кто? — похолодев, спросил Вейн.

— Ты прекрасно слышал. Скажешь ему, — волколак наклонился к самому уху друга и зашептал заветные слова. — Запомнил? Не перепутаешь? — поинтересовался он, выпрямляясь.

Пес обреченно вздохнул и отрицательно помотал головой.

— А нельзя нам спрятаться в человеческой деревне? А лучше в городе? Это выглядит вполне логичным… Выживший волколак донесет кому следует о нападении эльфов, и официально нас признают покойниками. Ведь даже в бреду никому не привидится, что девчонка — полукровка решит купить себе парочку оборотней-неудачников. И, тем более, что король эльфов этих несчастных ей продаст. Так что мы в безопасности, — высказался Вейн, после недолгого молчания.

— Все это, конечно, так. Но будет лучше, если вы укрепите эту легенду и исчезните на время. Пойми, ведьма-то знает, что вы живы. Маара угрожала Иде. И тетка Иды тоже нас видела. Мало ли… А там никто до вас не доберется, — Эрик решительно стоял на своем.

При упоминании Маары Пес сник окончательно и стал смотреть на друга просто жалобно.

— Ненавижу нежить, — пробормотал, наконец, он. Признаться в своей слабости было невообразимо стыдно, но жизненно необходимо.

— А я ненавижу ведьму Маару, но пойду к ней, а ты пойдешь в Затрясье, — слова упали тяжелым камнем.

Вейн вспомнил, что Эрику придется отрабатывать услуги колдуньи, которая практически воскресила его. Стало муторно. Парень самому себе показался беспомощным тоненько скулящим слепым щенком… От такого сравнения передернуло.

— Демон с тобой, я пойду куда скажешь, даже за край света в страну мертвых, если там девчонке будет безопасней и ты того пожелаешь. Но ты должен дать слово.

— Какое?

— Поклянись, что вернешься.

Эрик грустно улыбнулся и кивнул:

— Обязательно. А ты береги Иду и до моего особого разрешения слюни свои не распускай.

— Очень мне надо… Мало того, что она не человечка, не эльфийка, так ты еще ей своей крови добавил. И кто она теперь? И не смотри на меня так угрожающе.

— Есть еще один момент, который тебе необходимо знать. На всякий случай. Ида — дочь короля лесных эльфов.

— Шутишь? Откуда тебе это известно?

— Знаю и все, — отрезал Эрик. — Но перельдар ничего не знает. И не должна узнать. Ясно?

— Да, вполне. Так вот почему владыка все же уступил ей. А я гадал… Пойдем, провожу тебя.

Волк криво усмехнулся.

— Хорошо, только с Идой попрощаюсь.

Оборотень-волколак последний раз зашел к своей названной сестре. Ида не спала, она лежала и смотрела в темноту широко открытыми глазами.

— Мне пора, — шепотом сказал Эрик, опускаясь на колени рядом с кроватью.

— Бросаешь меня? — обреченно спросила девушка.

— Нет, просто исчезаю на время. Вейн позаботиться о тебе до моего возвращения.

— А можно мне с тобой?

— Не получится.

— Мне грустно и плохо, но не от того, что произошло сегодня. Я чувствую — тебе грозит опасность, может быть даже… — слово «смерть» с языка не слетело, но оба услышали его и так.

Эрика кольнула в самое сердце привязанность к нему этого чистого существа. Он почувствовал безудержную нежность, которая затопила душу влажной волной невидимых во мраке слез. Нет, они не полились из глаз молодого, но уже пропитанного цинизмом, оборотня. С досадой, волк тряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Это усталость, — успокоил он себя.

— Делай то, что скажет Вейн. Я вернусь, как только смогу.

— Не вернешься, — ответил ему тихий голос, легкий как дыхание ветерка. — Я сама найду тебя, ты только знак оставь.

Эрик вздрогнул. Он наклонился к самому лицу девушки и легко поцеловал ее в лоб.

— Я вернусь, — твердо сказал волколак и ушел.

Вейн помог ему вывести из конюшни всех трех лошадей — их надо было вернуть хозяйке. Оборотни неловко обнялись на прощание, и Эрик уехал.

Пес стоял у ворот и смотрел на уже давно опустевшую дорогу. Потом повернулся, медленно вошел в дом.

Вейн поднялся на второй этаж, остановившись у двери в комнату Иды. Оборотень уселся на пол, прислонившись к беленой стене, и задумался. Уже, наверное, в тысячный раз он вспоминал тот злополучный день, когда прихоть глупой подружки загнала его в реку. И снова безжалостно клеймил самого себя: мог бы и послать настырную красавицу, но нет ведь, решил порисоваться собственным бесстрашием. И куда его это завело? Сидит он сейчас под дверью существа, которое просто обязан презирать, и не может встать и уйти. Кто мешает бросить ее на этом постоялом дворе? Никто. Эрик уехал… Но он не бросит.

Как глупо все получилось-то! Не возьми Ида с него клятву тогда в замке Ролби, они бы оставили ее в первой же человеческой деревушке. Но получилось все так, как получилось. От тоски захотелось выть. Судьба так крепко скрутила его, намертво привязав к девчонке и волку. Но ничего, он справится. Все когда-нибудь заканчивается, Эрик вернется и… Вейн дал себе слово, что не позволит проклятому чувству взять вверх над рассудком. Он сможет уйти навсегда! Навсегда!

 

Глава 13. Караван

Вейн разбудил девушку ранним утром.

— Вставай, — сказал он, старательно пряча взгляд. — У нас есть час на завтрак, и в путь.

— Куда? — Ида растерянно оглядывалась по сторонам, словно удивляясь, как она сюда попала.

— В одно дивное местечко, — ехидно откликнулся Пес. — Жду тебя внизу.

Девушка встала, одернула мятую одежду. Кажется, она начинает привыкать к своему неопрятному виду… Умываясь, Ида вдруг вспомнила, что ночью приходил Эрик. Приходил попрощаться. Девушка оторопела: неужели это не было сном, неужели он ушел? Она заторопилась. Конечно, Эрик не бросил ее, только не это! Нужно просто спуститься вниз и увидеть его хмурое лицо, чтобы успокоится.

Ида почти бегом покинула комнату и спустилась в столовую. Там, за трапезой собрались немногочисленные в столь ранний час посетители. В дальнем углу одиноко сидел Вейн. Эрика не было.

«Просто вышел проверить лошадей,» — успокаивала себя девушка, пробираясь между столами.

Пес мрачно смотрел, как Ида идет к нему. Даже в этой грубой мужской одежде она была чудо как хороша. Он точно сойдет с ума!

Оборотень не встал, когда она присела рядом на скамью.

— Я заказал тебе завтрак, сейчас принесут, — буркнул он.

— Где Эрик? — осторожно спросила Ида.

— Он разве не заходил к тебе перед отъездом?

— Заходил, но я надеялась… надеялась, что это был просто сон, — девушка горестно покачала головой, изо всех сил сдерживая подступившие к глазам слезы.

Вейн с подозрением покосился на нее:

— Ты чего? Не вздумай реветь. Вернется твой братец, что ему сделается. Надо же, какие вы оба вдруг сентиментальные оказались. Завидно даже. Теперь к делу. Видишь, справа расположилась большая компания? Так, вот мы поедем с ними. Этот купеческий караван направляется в миленький город под названием Хран. От него до нашего пункта назначения рукой подать.

— Почему мы не можем поехать вдвоем?

— Есть две причины: первая, нам лучше затеряться среди людей; вторая — у нас практически кончились деньги, так что лошадей купить нам не на что. Что ты так удивляешься? Тех, на которых мы приехали, забрал Эрик, их нужно было вернуть, — Вейн запнулся, произносить имя ведьмы не хотелось. — Так вот, мы можем поехать с купцом — ты в повозке, я — верхом в качестве охраны; или пойти пешком, ночуя, где придется.

Естественно, Ида выбрала первое. И через час она уже тряслась в добротной повозке среди разнообразных вещей и тюков с товаром. Вейн красовался на кобыле довольно-таки почтенных лет: рачительный хозяин никогда бы не доверил хорошую лошадь незнакомцу. Караван насчитывал порядка двух десятков всадников, охранявших вереницу тяжелых подвод.

Путешествие проходило тихо и мирно. Правда, поначалу купец все пытался заставить Иду работать, но готовить она не умела, подавала еду тоже неловко, того и гляди, обольет чем-нибудь горячим. Хозяин поворчал и отстал, тем более, что новым охранником был доволен — ради него можно потерпеть эту неумеху. К тому же кухарка, а по совместительству и любовница купца, решительно взяла девчонку под свою опеку и возилась с ней как со стеклянным стаканом.

— Материнский инстинкт, будь он не ладен. Ребеночка ей заделать, что ли? — невольно подумалось хозяину каравана.

До Храна добирались почти три недели, а не две, как предсказывал Эрик. А ведь еще нужно попасть в само Затрясье. Вейн весь издергался, ему постоянно мерещились засады. Он просто не мог поверить, что они достигнут схрона без каких-либо приключений. Особенно сильно терзало желание послать это самое «чудное местечко» к демону и отсидеться где-нибудь недалеко от болота, в любой из деревушек. Кстати, можно было остаться в Хране. Там Эрик их запросто найдет. Но как же быть с тем словом, которое он дал другу? Хочешь, не хочешь, а тащиться в это гиблое место придется.

С Идой Вейн разговаривал мало и только о самом насущном. Старался держаться на расстоянии, насколько это было возможно. Особенно после одного памятного случая. Пес пошел к реке за водой и нечаянно подглядел купание Иды и кухарки. Зрелище настолько заворожило, что он, как зеленый юнец, впервые увидевший обнаженное женское тело, засел в кустах и жадно смотрел на прекрасное видение, не в силах отвести взора. Девушка и ее покровительница закончили плескаться в прохладной воде и ушли, а Вейн все не мог двинуться с места — такая его охватила тоска, хоть иди и топись. Но даже сомнительная идея захлебнуться в волнах, только что нежно касавшихся нагой нимфы, привела его в такое жаркое волнение, что он до конца дня боялся даже взглянуть в сторону девушки. Во сне его мучили видения…

Хран расположился у самых горных подошв. Своими создателями он был задуман как огромная крепость: по всему периметру города шла двойная каменная стена, неприступная и нерушимая. Заложили Хран в год окончания Последней войны, которую развязали более пяти столетьев назад волколаки. Люди-волки мечтали править миром, для достижения своей цели они объединились с дикими псами. Смертоносной лавиной шло войско оборотней, убивая и порабощая. Правители людских государств создали свой союз в бесплодной попытке остановить нашествие врагов. Но одним им было это не под силу. Тогда они обратились за помощью к эльфам. Последние посчитали, что волколаки не остановятся на завоевании людских территорий и непременно заявятся в благословенные земли первородных. Вести войну лучше было подальше от собственных границ, и эльфы выставили свое войско. Но даже с такой мощной поддержкой люди, скорее всего, проиграли бы свою свободу, уж слишком неукротимыми в своей ярости и кровожадности были стаи оборотней. Спасла союзников вековая неприязнь псов и волков. Предводитель диких псов и Верховный вожак волколаков самым глупым образом переругались между собой. Ссора закончилась потасовкой, которая переросла в масштабную битву, так как пожар междоусобицы мгновенно охватил весь огромный лагерь и превратил его в пылающий костер. Лазутчики немедленно донесли о развернувшийся бойне Аркуэнону, который командовал объединенными силами людей и эльфов. Король отдал приказ незаметно окружить оборотней и как только драка между псами и волками начала затихать, союзники нанесли сокрушительный удар. Так и закончилась Последняя война: полным поражением оборотней. Был подписан унизительный мир, по которому волколакам и диким псам выделялось по куску земли по соседству за горной цепью на востоке. Армия победителей сопроводила побежденных к месту их поселения, заставив их уйти по перевалу. Там в горах состоялась еще одна битва между псами и волками… Позднее союзники велели оставшимся на этой стороне гор оборотням покинуть обжитые места, и отправится под конвоем в неизвестность. В основном это были женщины, дети и старики… В известной степени люди и эльфы проявили великодушие — правильнее было уничтожить оборотней раз и навсегда. Но так как заносчивые первородные видели в поверженных противниках некий сдерживающий людскую алчность фактор, то волколаков и псов просто прогнали с глаз долой.

Вейн хорошо знал эту страницу истории, он посвятил изучению каждой битвы немало времени. Вероятно, поэтому Хран так не понравился ему — он был памятником бесчестия его предков. Прибыв в город вместе с караваном, путешественники распрощались со своими спутниками. Купец заплатил Вейну за услуги охранника. Ида и пес остановились в пригороде, обосновавшись на несколько дней в маленькой гостинице. Оборотень готовился к походу, а девушка просто отдыхала.

 

Глава 14. Затрясье

Огромное непроходимое болото раскинулось на много верст в окружности. Местное население называло его Затрясьем и сюда не совалось. Те немногие смельчаки, которые решались поохотиться на болотную дичь, чаще всего пропадали навсегда. Водыльник не жаловал гостей. Чем ему приглянулся Эрик сказать сложно, но он не только не утопил молодого волка, но и стал водить с ним дружбу. Возможно, здешнего хозяина подкупила вежливое, но без малейшей тени страха, обращение с ним и его семьей, или искренне восхищение гостя природой Затрясья.

Эрику вообще было свойственно отсутствие предрассудков. Конечно, он никогда бы не высказал вслух суждение, что Дикие псы ничем не хуже волколаков, а люди мало чем уступают оборотням. Только эльфов волк недолюбливал за высокомерие и самолюбование, но вполне прощал им эти недостатки, не считая их смертельными грехами. Тем более что его собственный народ не уступал в гордыне первородным. Дружбу с нежитью ему, конечно, приходилось скрывать. Волколаки, псы, люди, эльфы в один голос отрицали существование подобных существ. Водыльник часто жаловался своему юному другу на подобную несправедливость:

— А вот когда схватишь кого-нибудь из этих господ (все же забредают порой разные шатуны!) да начнешь топить — так он тут же и взвоет: «Не топи, мол, меня, пожалей!». А кто ж тебя топит-то, родимый, меня же в природе не бывает, я, знаешь ли, сказочный персонаж!

По приказу Хозяина нежить построила в самом сердце Затрясья на практически единственном клочке твердой земли маленькую землянку. Там Эрик и жил, когда наведывался в здешние края. По уговору между молодым волком и Водыльником никто не мог пройти к схрону без пароля. Эти заветные слова, равно как и дорогу к убежищу знали четверо: Водыльник, Эрик и его подруга. И вот теперь пес.

Ида и Вейн подошли к границе болота на закате пятого дня, после того как покинули Хран. Решено было заночевать под раскидистым дубом, а на рассвете отправится в опасный путь. Затрясье куталось в кокон из белесого тумана, сквозь который угадывались очертания худосочных деревьев или пышных кустов. Когда ночь опустила на землю черное пуховое покрывало, на болоте загорелись, забегали огоньки. Ида засмотрелась на странный танец мерцающих точек, и в какой-то момент ей очень захотелось присоединиться к хороводу. Но Вейн предупредил спутницу о гипнотизирующем действии болотных огней и сам внимательно присматривал за ней.

Вместе с прохладным дыханием ветерка до путников донеслось тихое печальное пение.

— Что это? — шепотом спросила Ида оборотня.

— Русалки, наверное.

— А разве они существуют? Это же все сказки.

— Тише ты, а то эта сказка может обидеться и не станет разбираться, кто мы такие — утопит и дело с концом.

— Вейн…

— Что?

— Мне страшно.

— И мне. Давай спать.

Путешественники заснули убаюканные нежной колыбельной, которую пели дочери Водыльника.

Рассвет разливался над болотом сизой пеленой. Ни зги не видно. Вейн, по обыкновению проснувшийся еще до восхода солнца, хмуро всматривался вдаль. Ида зашевелилась и тут же села еще одурманенная сном, привычным жестом поправляя волосы. Зябко поежилась.

Путники молча позавтракали и стали собираться в путь. Пес еще раз про себя проговорил все то, чему учил его Эрик. Ориентиры он нашел быстро, как и саму тропку, ведущую в сердце болота. Срезал две крепкие палки, одну протянул девушке.

— Иди след в след, — велел он.

Ида кивнула.

Под ногами захлюпала, зачавкала насыщенная влагой почва. Иной раз брели едва ли не по щиколотку в холодной воде. Всюду мерещились тени, которые мелькали в тумане, и слышались голоса, зовущие, перекликающиеся… Вейн сосредоточился на дороге. Сейчас самое главное не сбиться с пути, иначе местным обитателям даже напрягаться не придется — незваные гости сами попадут в трясину. Спасать их некому…

Вейн и Ида брели и брели, каждый шаг должен был быть обдуманным и точным. По сторонам не смотрели. Не до этого было. Спустя всего час прогулки по болоту путники начинали выдыхаться. Не только девушке, но и псу переход давался с трудом.

Внезапно посреди дороги вырос кто-то очень большой и зеленый. Существо сложением походило на человека, только длинные руки свисали у него ниже колен, а сам он сильно сутулился. Великан был весь опутан водорослями, кое-где виднелись даже болотные цветы. Ида тихо вскрикнула. Вейн же напротив словно ждал этой встречи и, сделав шаг вперед, низко поклонился.

— Vergib uns, Herr dieses schönen Sumpf. Wir kamen in Frieden und haben dir Grüße von Erika weiß. Er hofft, dass die Erinnerung an Ihre Freundschaft du günstig an seinem Freund und meine Schwester und ich darf Ihnen das Leben ein wenig in Schutz. Mein Haus ist dein Haus. Dein Freund mein Freund, — оборотень говорил почтительно.

— Der Hund und der Halbblutprinz? Die Freunde meines Freundes? Ha ha ha, mit Eric ist nicht langweilig. Kommt, will ich Euch, — голос водяного больше всего походил на бульканье в огромном котле.

Ида ровным счетом ничего из разговора не поняла, но увидев, что чудище повернулось к ним спиной и пошлепало по тропинке, догадалась — переговоры, видимо, закончились удачно. А Вейн шумно перевел дух и зашагал в след за Водыльником. Дорога как-то сразу стала и суше и ровнее. Идти по ней теперь не представляло особого труда. Очень скоро путники оказались на маленьком островке. Сам схрон они заметили не сразу. Землянка буквально заросла травой и кустарником. Вокруг росли настоящие деревья, хотя и не такие высокие как в лесу. Неровная кособокая крыша вся позеленела ото мха. На гостей избушка поглядывала единственным подслеповатым оконцем.

Водыльник что-то пробулькал Вейну, на что тот снова сложился пополам в поклоне. Нежить исчезла.

Девушка подошла к оборотню.

— Кто это был?

— Водяной, или как он сам себя называет Водыльник.

— Почему он нам помог?

— Об этом лучше у своего братца спроси, будь ему не ладно, — пес явно был не в духе. — Ладно, пошли, осмотрим наш новый дом.

Землянка состояла из двух комнат. В первой путники увидели грубо сложенный очаг. В углу стояли стол и табурет из необструганных досок, потемневших от времени. Ида заглянула во вторую: она была крохотной — практически всю ее занимали крытые шкурами нары.

— Принцесса, как тебе дворец? — Вейн говорил, насмешливо растягивая слова.

Девушка внимательно посмотрела на него. Пес злился. Очень интересно бы узнать причину.

— Я что-то сделала не так? — удивилась она.

— Да! На свет родилась! — буркнул оборотень и быстро вышел прочь.

На улице он глубоко вздохнул. Раскаянье кольнуло раскаленной иголкой: зачем он нагрубил? Это было так глупо, так по-детски с его стороны. Хамить, потому что любишь. И стараться спрятать глупое чувство под маской недовольства. Но Ида была так красива. После долгого тяжелого пути щеки горели как маки, а глаза сияли вечерними звездами… Еще мгновение и он схватил бы ее в охапку, зарылся лицом в путаный шелк волос. Демон, зачем он согласился? Почему не ушел? Эрик же отпускал его! Проклятье. Вейн сел на землю и заставил себя успокоиться. Если он даст чувствам взять вверх над разумом, то возврата уже не будет. Мелькнула гаденькая мысль: сбежать прямо сейчас. И плевать, что там подумает этот волк. Он не нанимался в няньки к перельдар. Уйти, бросить, прямо сейчас встать и уйти. Но Вейн продолжал сидеть на одном месте, не в силах привести свой план в исполнение. Наконец, пес взял себя в руки и поднялся. Он — мужчина, а не сопливый мальчишка. Прямо сейчас следует извиниться перед девочкой. Она ни в чем не виновата.

Ида сидела на табурете, растерянно рассматривая очаг.

— Я не знаю, как с ним обращаться, — с отчаяньем в голосе сказала она.

— Зачем тебе это? — удивился Вейн, благополучно забывая, о необходимости принести извинения.

— Женщина всегда следит за очагом, готовит еду… Что еще делает женщина? — Ида с мольбой посмотрела на пса.

Оборотень хотел сказать какую-нибудь гадость, пройтись по белоручкам, но прикусил язык.

— Не знаю я, — буркнул он, но увидев расстроенное лицо спутницы, добавил, — разберемся как-нибудь. Не беспокойся об этом. Я пойду хвороста наберу, а ты посиди тут.

Пес вышел из домика. Надо же, и эта туда же! Не успела присесть после дороги, а уже думает о том, как будет вести хозяйство. Вейну стало весело. Нелепые переживания растаяли как снег под щедрыми лучами весеннего солнца. Он, насвистывая, насобирал столько дров, сколько смог донести. Прямо на пороге землянки пес увидел связку еще трепыхающихся ершей и мертвую утку. Как и обещал Водыльник, нежить взяла на себя поставку провианта гостям.

Скоро в очаге весело горел огонь. Правда, поначалу не весь дым уходил прямиком в трубу — пришлось Вейну лезть на крышу прочищать дымоход. Ида в это время старалась найти в себе силы дотронуться до тушки безвинно погибшей птицы. На подрагивающую рыбу она даже смотреть боялась. Когда Вейн вернулся и увидел, что спутница стоит посреди комнаты и с отвращением, едва ли не двумя пальцами, держит за шею утку, он громко расхохотался.

— Ида, — вытирая набежавшие слезы, сказал оборотень, — ты зачем ее взяла?

— Утку? Ощипать хотела, или что там с ней делают?

— Оставь ее, сделай милость. Я сам управлюсь.

Вейн решительно забрал птицу и, подхватив связку с рыбой, вышел на улицу. За работой он весело насвистывал, и даже напевал. Бесшабашное настроение захватило его целиком.

В закромах Эрика нашелся котелок и даже пара мисок. Утку решено было сварить. Из своего мешка пес достал хлеб и соль. Честно говоря, повар из него был еще тот, но, без всякого сомнения, лучше, чем из Иды. Спустя два часа путники, наконец, пообедали.

— Вкусно? — самоуверенно поинтересовался Вейн, ожидая, что спутница начнет превозносить его кулинарные успехи.

Но Ида неуверенно посмотрела на него и ответила:

— Честно?

Пес насупился:

— Ой, не нравится — не ешь!

В ответ он услышал заливистый смех.

— Не обижайся! Блюдо просто божественно! Никогда не ела ничего вкуснее.

Вейн подозрительно покосился на собеседницу:

— Издеваешься? — и получил в ответ искрящийся весельем взгляд.

Всю трапезу они смеялись и подтрунивали друг над другом. Весело и непринужденно прошел весь остаток дня. Новоселы устроили ревизию скудному имуществу, потом занялись уборкой. Заросли перед землянкой решено было оставить. На ужин доели холодную утятину.

Наступил вечер. Вейн и Ида сидели рядом на бревне и смотрели на загорающиеся звезды. Над болотом витал легкий туман, где-то далеко кричала птица. Разговаривать не хотелось, сказывалась усталость дня. Они, молча слушали, как поют русалки. Грустная песня неспешно текла над просторами Затрясья, скользили в такт призрачные женские фигуры. Их танец завораживал своей красотой и грациозностью движений.

Когда появились болотные огоньки, Вейн решительно поднялся и сказал:

— Пойдем, пора спать.

Ида испуганно покосилась на пса. В невинной фразе ей послышался какой-то тайный смысл. Сразу вспомнилось, что спальня в домике одна, кровать кстати тоже… Конечно, она не впервые будет спать с Вейном в одной комнате, но не в одной же постели! Оборотень видимо почувствовал ее сомнения, потому что задумчиво произнес:

— Ты ложись в той комнатушке, а я устроюсь возле очага. Ничего не бойся, я буду рядом.

Ида немедленно скрылась в землянке. Вейн остался один. Он выждал пять минут и вошел следом. Иды в общей комнате уже не было. Оборотень перекинулся в пса и растянулся возле угасающего очага. В душе воцарились покой и умиротворение. Уже засыпая, Вейн подумал, что счастлив, как некогда.

Дни тянулись за днями, однообразные, но нисколько не надоедающие. Вставали рано. Вместе готовили завтрак, вместе совершали неспешную прогулку по острову. Затем занятия: Вейн, от нечего делать, показывал Иде основные приемы самообороны. Ученик из перельдар был неважный, но что-то она все-таки смогла усвоить. Потом обед, который готовил оборотень. После трапезы Ида ложилась отдыхать, а пес тренировался сам. Иногда девушка усаживалась на бревно и смотрела на то, как Вейн сражается с воображаемым противником. Она с восхищением наблюдала за полуобнаженным молодым мужчиной, ощущая в груди такое томление, что порой бывало трудно встать на ноги. Ужинали обычно поздно и чаще всего сидя рядышком на траве перед землянкой. Смотрели, как загораются звезды и разговаривали. Вейн рассказывал о своих родителях, детстве, друзьях. О той самой жизни, к которой он стремился и одновременно боялся вернуться. Собеседница несколько раз порывалась спросить, есть ли у пса невеста, но так и не посмела. Ида не слишком охотно вспоминала родительский дом, было стыдно признаться, что в родной семье дочь не любили. Как если бы это могло принизить ее в глазах спутника.

В один из таких вечеров Вейн спросил:

— Как Эрик уговорил тебя пройти обряд братания?

— На удивление легко. Наверное, я и не сопротивлялась. Так получилось, — откликнулась девушка: ну не говорить же, в самом деле, что они были пьяны в стельку.

Пес с сомнением взглянул на нее, но с расспросами приставать больше не стал. Он так и не смог понять волка: зачем ему девчонка? Эрик явно что-то задумал… Понять бы что! Вейну так хотелось защитить перельдар, даже если это противоречило здравому смыслу. Поддавшись внезапному порыву, оборотень приобнял девушку. Ида повернулась к нему, в глазах читалось явное удивление и… покорность.

Она что-то прошептала.

— Я не расслышал: что ты сказала? — рассеянно переспросил Вейн. Он и сам не осознавал, что делает в этот момент. Пес заворожено любовался яркими глазами девушки, ее легкой улыбкой на таких милых губах.

— Я люблю тебя! — вдруг услышал он, и не сразу понял, что это сказали те самые уста, которыми он только что восхищался.

Вейн вздрогнул. Он вскочил и с недоверием уставился на собеседницу, потом резко поднял руку то ли желая оттолкнуть, то ли ударить.

А Ида уже жестоко пожалела о своей откровенности. Слова слетели с ее губ помимо воли, подобно неосторожному мотыльку, который летит на свет свечи. Иногда мысли невольно выражаются словами. Краска стыда залила щеки.

— Ты сошла с ума? — почти прокричал оборотень. — Что ты говоришь? Ты не можешь любить меня. Я — оборотень, а ты — человек. Нет, ты гораздо хуже, ты — полукровка! По твоим венам течет проклятая кровь эльфов вперемешку с волчьей. Послушай, ты просто решила пошутить? Скажи.

Ида низко опустила голову, гордость требовала, чтобы она немедленно опровергла неосторожное признание. Но девушка просто не могла заставить себя посмотреть Вейну в глаза и хотя бы улыбнуться. Она застыла в одной позе, уничтоженная его реакцией. Оборотень громко выдохнул и отвернулся.

 

Глава 15. Вторжение

Когда первое потрясение прошло, Иду захлестнула волна стыда. Как она могла сказать такое? Кому? Между ними пропасть, она — леди, а он — вообще не понятно кто! Ярость придала ей сил и на короткое время закрыла собой страшную правду. Она обязана высокомерно поставить его на место. Тоже принц нашелся! Ида решительно встала. Пес медленно повернулся. На его лице застыла гримаса раскаянья.

— Ида, я не хотел… — начал было Вейн.

Девушка гордо вздернула подбородок и, стараясь говорить как можно холоднее, процедила:

— Ты не правильно меня понял… — договорить, однако, ей не дали.

Ее собеседник резко поднял руку, призывая замолчать. Он беспокойно крутил головой, явно принюхиваясь. Глаза его сузились, кулаки непроизвольно сжались.

— Ида, быстро, в дом! — велел оборотень.

За последние два месяца скитаний с беглянкой произошло столько всяких неприятностей, что она приобрела способность чувствовать опасность. И сейчас по голосу пса Ида поняла, что должно случиться нечто страшное. Она кинулась к двери и схватилась за ручку, но не удержалась и бросила взгляд через плечо.

Из тумана, который вечно клубился над болотом, со стороны единственной тропинки, по которой путники пришли сюда, появилась человеческая фигура, закутанная в черный плащ. Потом еще одна и еще… Всего Ида насчитала их шесть. Оказавшись на твердой земле, пришельцы рассредоточились и надвигались полукругом.

— Бежим? — шепотом спросила девушка.

— Куда? — обреченно ответил Вейн. — Мы — в ловушке!

Действительно, единственная дорога, по которой можно выбраться из болота, лежала как раз за спинами неведомых врагов. То, что это именно враги, Ида поняла сразу. Четверо из них двигались намного быстрее своих товарищей и в какие-нибудь доли минуты оказались рядом. Как ураган налетели они на неподвижно стоящего Вейна, смяли его и, не смотря на яростное сопротивление, втащили в землянку. Ида кинулась следом. Пес лежал на полу, двое чужаков сидели на нем верхом, и мастерски вязали руки и ноги веревками. По лицу пса текла кровь. Девушка слабо вскрикнула и бросилась к нему. Но один из нападавших грубо оттолкнул ее, Ида отлетела в угол и упала.

— Не тронь, — злобно прошипел Вейн.

— Заткнись, — в тон ему откликнулся незнакомец и скинул капюшон.

В очаге весело горел огонь, который недавно развел Вейн, и в небольшой комнате было достаточно светло для того, чтобы Ида разглядела во всех подробностях непрошенных гостей. Первый оказался совсем молодым мужчиной с глазами как весеннее безоблачное небо и длинным носом с горбинкой. Тонкие губы кривились в презрительной жестокой усмешке, а светлые кудрявые волосы растрепались во время схватки. Он наклонился к пленнику и еще раз повторил:

— Заткнись!

— Уже, — усмехнулся оборотень. — С кем имею честь?

— Я Ален Онлибург, — высокомерно заявил блондин.

— Приятно познакомиться. А остальные кто? — Вейн говорил насмешливо, разглядывая своих обидчиков снизу вверх.

Троица не заставила себя упрашивать и скинула плащи прямо на пол.

— Зарен Дадлибург, — представился рыжий парень, лицо которого было сплошь покрыто веснушками, мечтательные зеленые глаза смотрели беззлобно и даже с сожалением. Он слегка поклонился пленнику.

Остальные двое оказались близнецами, оба рослые с темными длинными волосами цвета спелого каштана, карим цветом глаз — красивые лица портили крупные породистые носы.

— Кей и Рей Кан, — сказал один из близнецов.

— Как поживаете? — вежливо поинтересовался пес.

— Лучше, чем ты, — густым басом ответил второй.

— Где Эрик? — жестко спросил Ален.

— Понятия не имею, — мотнул головой пленник.

— Ну, ты, псина! Я тебя на куски разорву. Отвечай! — рявкнул тот, и пнул лежащего у его ног оборотня.

Вейн задохнулся от боли, но сумел удержать стон.

— Пошел ты, — пробормотал он.

Блондин подался вперед, но сделать больше ничего не успел. В дверь вошла отставшая пара пришельцев.

«Гости» небрежно скинули плащи в общую кучу. Ида с удивлением обнаружила, что один из прибывших совсем еще юная девушка. Кудрявые рыжие волосы были обрезаны очень коротко и неровно, изумрудные глаза сверкали лихорадочным блеском, а тонкие брови сошлись на переносице. Незнакомка нервно покусывала нижнюю губу, переводя взгляд с Вейна на Иду и обратно. Изрядно запыленная мужская одежда была ей велика и висела, мягко говоря, мешком, надежно скрывая под собой изящную фигурку. Она была поразительно похожа на того волколака, что назвался Зареном.

Ида перевела взгляд на ее спутника и тут же почувствовала, как по спине побежали мурашки. Серые, как сталь клинка и такие же пронзительные, глаза пристально разглядывали девушку. Он кого-то напоминал ей, но кого именно она вспомнить не могла. Красивое лицо, хоть картины пиши, но такое холодное. А этот тяжелый, как камень на шее, взгляд… Ида поежилась, она ощутила дыхание зимы на своем лице.

Мужчина скривил губы и обратил свое внимание на Вейна.

— Зачем вы его связали? — бесстрастно спросил он.

— А как ты собираешься допрашивать этого бешеного пса, еще укусит, — резко ответил Ален.

— Нас — шестеро, а он — один. Думаю, тебе нечего бояться, — холодно парировал незнакомец, и от его слов Онлибург скривился, как от зубной боли. — Поднимите его.

Близнецы подхватили Вейна и поставили его на ноги.

— Если я прикажу развязать тебя, ты не заставишь меня пожалеть об этом? — тем же тоном проговорил мужчина, обращаясь к пленнику.

Вейн молча покачал головой. Иде показалось, что ее друг как-то обреченно сник. Чужак сделал знак, и Зарен ножом разрезал веревки. Пес стоял спокойно, осторожно растирая запястья.

— Позволь представиться: лорд Дариен Вега ванн Хариенбург, первый Хранитель Верховного Вожака, член Совета Десяти. Говорю это не для того чтобы произвести на тебя впечатление, просто ты должен понять: победить меня шансов нет. Уйти от меня тоже. К тому же ты не один, как я вижу, так что без глупостей, — сказал «гость».

— Вейн Орин к Вашим услугам, лорд Дариен, — вежливо поклонился оборотень. — Чем обязан?

— Ну, прямо на великосветском рауте, — поморщилась Ида.

Она была бы рада провалиться сквозь землю или перенестись куда-нибудь подальше отсюда. Пусть даже в замок Ролби. Если уж Вейн стал таким любезным, значит, их дела совсем плохи. Схрон превратился в ловушку, из которой нет выхода.

Разговор тем временем продолжался.

— Я задам тебе несколько вопросов, и хочу получить на них исчерпывающие ответы, — заявил лорд Дариен.

— Буду рад оказаться полезным Вашей светлости, — откликнулся Вейн.

— Где Эрик? Здесь на острове его нет. Так, где он?

— К сожалению, мне это не известно.

— Допустим. Но каким образом Эрику удалось сбежать из замка Ролби?

— Я не знаю, о чем Вы говорите, лорд.

— Прекрасно. Возможно, ты понятия не имеешь, о ком я тебя спрашиваю?

— Ваша проницательность обескуражила меня, лорд Дариен.

— Он дразнит его? — эта ужасная мысль заставила Иду сжаться в комок.

— Мы теряем время, позволь мне помочь, — вышел вперед Ален.

— Если мои сведения о нашем новом знакомом верны, то он принадлежит к той категории людей, которые скорее дадут порезать себя на ленточки, чем выдадут врагам местонахождение своего друга. А если я скажу, что мы не враги? Что мы пришли помочь Эрику? — спросил его светлость.

— Так я вам и поверил, — покачал головой Вейн. — Где вы были, когда Эрика в клетку сажали? А может это как раз ваша работа?

Дариен поменялся в лице, маска холодного спокойствия на мгновение исчезла, он сжал кулаки и шагнул вперед.

Только теперь Ида вдруг поняла, что этому самому лорду лет не намного больше, чем всем остальным присутствующим здесь. Но Дариен справился с собой, черты его лица снова покрылись коркой льда, которая внешне сделала его намного старше.

— Не старайся меня разозлить, я все равно не убью тебя быстро, — отчеканил он. — Может быть, эта малышка поможет нам в разговоре? Ты не возражаешь, если Ален сделает ей больно? Он давно ищет на ком выместить свой гнев.

Вейн молчал. Внутри него происходила жестокая борьба, он не мог пожертвовать Идой, но и не хотел предавать Эрика. Но как волколаки нашли их? Пес был обескуражен.

— Хотя, лишние жертвы нам ни к чему… Сами разберемся, — жестко улыбнулся Дариен.

Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.

— Исчезните, — отрывисто велел лорд.

Надо было видеть, с какой прытью исполнила этот приказ четверка парней, лишь девушка не шевельнулась. Хранитель властно простер к пленнику руку и, пристально глядя на него, произнес:

— Смотри мне в глаза, дикий пес. С этого момента ты будешь слышать только мой голос. Забудь, где ты находишься. Выполняй мои приказы, — голос Дариена стал глухим, словно доносился из бочки или ямы. Он повторял фразу за фразой снова и снова, как будто говорил заклинание.

Вейн не мог оторвать от него взгляда, не мог пошевелиться, не мог открыть рта, чтобы закричать. Он понимал, что происходит, но его воля была куда слабее воли первого Хранителя. Чужое сознание упрямо подчиняло себе, он был всего лишь маленькой жалкой козявкой, попавшей в сети к сильному и жестокому пауку. Еще мгновение: и он станет куклой, готовой умереть или убить по приказу хозяина. Оборотень ощущал странную противную дрожь в коленях и пальцах рук. Это было последнее, что он смог почувствовать, прежде чем провалиться в липкую отвратительную тьму.

— Как твое имя? — спросил лорд.

— Вейн Орин, господин.

— Кто ты?

— Я из семьи серых псов.

— Как ты узнал, где искать Эрика, волколака из стаи Свободных охотников?

— Мне рассказал Гвен Мудрый.

— Как это произошло?

— После побега Эрик спрятал меня в доме своего старого учителя Гвена, я сидел в винном погребе и ждал удобного случая, чтобы покинуть город волков. Он говорил со мной, рассказывал, что происходит. Старик отправил шпиона проследить, куда направляется повозка с клеткой, — безжизненный голос Вейна тщательно выговаривал слова.

— Меня, — прошептал Ален. — Старый предатель!

Дариен продолжал допрос:

— Как ты открыл клетку?

— Не я, это сделала она… — палец оборотня указал на Иду.

— Каким образом? — настаивал Хранитель.

— Гвен сообщил мне имя темного мага, который наложил проклятье на клетку. Я пошел сначала к нему. Заплатил. Он сказал мне, как можно обойти его заклятье и открыть дверцу.

— Много заплатил? — как будто это имело значение.

— Я отдал ему фамильное оружие, много веков служившее моим предкам, — бесстрастный голос дрогнул, нотки сожаления змейкой скользнули в последние его слова.

— Что он сказал тебе, этот маг?

— Открыть клетку могла лишь девственница — полукровка.

— Что было дальше?

Ида с ужасом слушала, как Вейн медленно с расстановкой рассказывает об их приключениях в лесу, встрече с эльфами, ведьме Мааре, городе Ассе… Чем ближе повествование подходило к концу тем тише и слабее становился его голос. Наконец он совсем перешел на шепот:

— Отпусти меня, мне тяжело и плохо. Пожалей, — хрипел пес, его лицо стало бледным, а широко открытые глаза слезились так сильно, что влага текла по щекам и подбородку. Со стороны казалось, что оборотень беззвучно рыдает.

— Последний вопрос: где Эрик? — его мучителю приходилось тоже не сладко. Он еле держался на ногах, лишь усилием воли сохраняя концентрацию, не оставляя своей жертве даже малейшего шанса вырваться из гипнотической паутины.

— Эрик вернулся к Мааре, он должен выполнить поручение, после чего вновь обретет свободу.

— Это плата?

— Да, за жизнь девушки и мою.

— Какое поручение?

— Это мне не известно.

— Говори: какое поручение?

— Не знаю, — Вейн шатался так сильно, что малейшего толчка было бы достаточно, чтобы он упал.

— Эрик не сказал. Он просто ушел, а нам велел отправляться на болота и ждать его в схроне, — Ида поднялась с пола и решительно шагнула к Вейну.

— Отпускаю, — повелительно сказал Дариен.

Оборотень застонал и, как подкошенный, упал вниз лицом на пол. Ида постаралась хотя бы задержать падение, так как удержать безвольное тело было просто не реально. Лорд Дариен медленно вышел из избушки, следом за ним выскочили остальные «гости».

Они остались вдвоем. Вейн был без сознания, и Ида в ужасе напрасно тормошила его. Сейчас она до конца осознала насколько дорог ей этот человек. Или все-таки не человек? Да разве есть разница? Она любила его. Понимание этого наполнило ее душу безысходной печалью. Нет, она не сможет сказать ему, что пошутила. Он поймет, почувствует ложь в ее голосе. Так будет еще хуже. Еще больнее. Если она обречена до конца своих дней мучиться безответным чувством, так пусть, по крайней мере, он об этом знает. Хотя о чем это она? Скорее всего, их скоро убьют… Но тогда тем более не стоит лгать.

Вейн глубоко вздохнул и открыл глаза. Его почти испугал странный взгляд Иды, полный страдания и чего-то еще, что он мог бы назвать нежностью.

— Я все рассказал ему? — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал он.

— Да, — грустно качнула головой она.

— Прости меня, если сможешь, — попросил оборотень.

— Они теперь убьют нас?

— Скорее всего, зачем мы Дариену… — Вейн осторожно сел, держась руками за голову.

— Значит, шансов выжить у нас нет?

— Нет. Прости.

Вдруг оборотень странно посмотрел на нее и с тихим рычанием сгреб в охапку. Он так крепко прижал к себе Иду, что она ахнула. Этот жест сказал ей так много. Вейн только что, молча, признался ей в любви. Он не сделал бы этого, не нависни над ними обоими смертельная угроза. Но теперь уже было все равно. Пес был уверен: мир никогда не узнает о его преступной слабости, и эта тайна умрет вместе с ним.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Ален.

— Думаю, ты знаешь, зачем я пришел, — проговорил он, доставая богато отделанный кинжал из ножен.

Вейн интуитивно подался вперед, закрывая собой Иду.

— У меня есть предложение: вы оставите девушку в живых и выведете ее из болота. А я приму любую смерть от вашей руки без сопротивления. Что скажешь, Ален? Поговори с лордом Дариеном.

— Он сейчас занят, ему не до тебя, — усмехнулся тот. — Но давай посмотрим, что я могу для тебя сделать. Ты просишь меня о милости, а почему не в позе смирения? Встань на колени, пес, и говори, как положено такому отродью, как ты.

Оборотень резко вскочил, но тут, же сообразил, что мерзавец намеренно старается оскорбить и унизить его. Он едва подавлял желание кинуться на врага и умереть, как полагается воину — в бою, но за его спиной тихо-тихо поднялась на ноги Ида.

Девушка сделала шаг и встала рядом с псом.

— Не делай этого, — спокойно сказала она. — Не перед ним. Это он виноват в том, что Эрика поймали и осудили.

Вейн удивленно посмотрел на Иду, до этого момента он даже не подозревал, что она что-то знает об этой истории.

— Ален? — недоверчиво спросил пес, Гвен говорил ему, что нашелся свидетель, который все видел, но он не назвал его имени.

— Именно, — кивнула Ида.

Светловолосый стоял не шевелясь, кусая губы.

— Откуда тебе это известно? — выдавил он, наконец.

— Мне рассказал Эрик! — заявила перельдар.

— Пусть так, разве это имеет значение? Вы все равно умрете. Тебя, девчонка, я хотела помиловать, но ты сама…

Ален медленно наступал на пленников.

— Что ты делаешь? — окликнул его недовольный голос рыженькой гостьи, внезапно появившейся в дверях.

— Уйди, Верта! Тебе не зачем это видеть.

Но девушка считала по-другому и метнулась наперерез Алену. Двигалась она просто с умопомрачительной скоростью, блондин даже среагировать не успел, как живая преграда стояла на его пути. Рыжая прикрыла пленников своим телом.

— Тебе не зачем это делать, — высокомерно заявила Верта. — Дариен приказал присмотреть за ними, а не убивать.

— Я не подчиняюсь приказам Дариена!

— Неужели? Думаю, он очень удивиться, узнав это. А теперь проваливай, иначе я забуду о своем обещании не трогать тебя.

— Женщина, что ты себе позволяешь!

— Я в своем праве, а ты, предатель, жив только потому, что меня просил об этом Зарен.

— Верта!

— Убирайся! — она кричала, окончательно выйдя из себя.

Ида со страхом наблюдала за этой дикой сценой. Молоденькая хрупкая девушка, лишь чуть-чуть повыше ее, угрожает сильному оборотню, который возвышается над ней как гора. Вот сейчас этот верзила сделает шаг вперед и раздавит их всех вместе одним махом, ну, может с Вейном немного повозится. Но к удивлению Иды, Ален резко повернулся и вышел вон.

Верта обернулась к спасенным ею пленникам.

— Спасибо, — тихо сказала Ида.

— Мне не нужна твоя благодарность, — жестко ответила волколачка. — Возможно, ты спаслась ненадолго. Я чувствую твою связь с Эриком, но не могу ее понять. Что это? Он любит тебя?

— Я стала его названной сестрой, — почти прошептала перельдар, испуганная злобным блеском зеленых глаз собеседницы.

Та порывисто вздохнула и схватила ее за запястье. Обнаружив крестообразный шрам, она почти оттолкнула Иду от себя.

— Зачем он это сделал?

— Не знаю.

— В чем дело? — голос Дариена прервал их беседу. — Ален едва в болото не прыгнул. Верта, я же просил не трогать его.

— Нужен он мне, — презрительно фыркнула рыжая. — Пусть держится от меня подальше. Или об этом ты его не просил?

— Верта, пойми, Ален нужен нам. Он, конечно, виноват…

— Замолчи! Не желаю ничего слышать больше об этом предателе. Чтоб он в трясине утонул! — Верта перевела дыхание и уже более спокойно сказала, ткнув пальцем в сторону Иды. — Кстати, познакомься, твоя новая родственница.

— Ты о чем?

— Она и Эрик прошли обряд sich verbrudern.

— Это правда? — Дариен внимательно посмотрел на Иду.

Она кивнула. Лорд медленно приблизился к ней, остановившись так близко, что почти касался девушки. Дариен, естественно, почувствовал некую связь этой полукровки и младшего, но подумал об интрижке. Оборотни видели связующие нити, но объяснить характер отношений могли далеко не всегда.

— Как ты уговорила его? — очень спокойно спросил он.

В этом ледяном тоне, как будто безразличном, пряталась угроза. Но Ида тряхнула растрепанными волосами, как же ей надоело постоянно кого-то бояться.

Она посмотрела прямо в глаза волколака и отчеканила:

— Он стал моим братом по своей доброй воле. Потому что так захотел сам. У него, как и у меня не осталось родных. Эрик считал, что таким одиноким созданиям как мы не грех и породниться.

— Он не одинок, у него есть я, — нахмурился Дариен.

— Что ж, ну а если бы не я, то он бы не дожил до встречи с тобой, — дерзко бросила перельдар и сложила руки на груди.

Первый Хранитель с удивлением уставился на нее.

— Ты, безусловно, имеешь право на его и, конечно, мою благодарность. Но не до такой, же степени. Отродье эльфов не может стать названной сестрой волколака. Пусть даже и преступника…

— У Эрика на этот счет свое мнение. Так что ты будешь делать дальше, лорд Первый Хранитель? — Ида откинула всякую осторожность и насмешливо взирала на оборотня снизу вверх. — Наверное, избавишься от неугодной родственницы прямо сейчас?

— Не искушай меня. Хотя мысль действительно хорошая. Но дело в том, что Эрик почувствует твою смерть, где бы он сейчас ни находился. А чтобы узнать твоего палача ему будет достаточно бросить взгляд на него. Отпечаток твоей смерти останется в ауре убийцы. Я не собираюсь сражаться со своим младшим братом из-за козявки. Думаю, все остальные тоже вряд ли захотят иметь Эрика в кровных врагах. Так что живи. Да и Пес оказал моему братишке неоценимую услугу, хотя и стал причиной его непонятного поступка. Пусть живет и он, — Дариен сделал паузу и продолжил. — Но при одном условии: когда мы найдем Эрика, ты, маленькая полукровка, вернешь ему его слово, данное тебе сгоряча. Поверь, так будет лучше для вас обоих. Я проведу обряд, который освободит вас друг от друга. Так что же: ты мне моего братца, свободного от сестры-полуэльфа, а я тебе жизнь дикого пса — отличная сделка, не правда ли?

— Если ты убьешь Вейна, Эрик тебе не простит, — медленно сказала Ида.

— Я бы не был так в этом уверен. Так что же ты решила? — оборотень бросил хищный взгляд в сторону пленника.

Это стало решающим аргументом в споре. Ида сдалась:

— Пусть будет по-твоему.

Во время этого разговора в комнату вернулись остальные члены отряда. Пришел даже Ален, он был невероятно бледен, но абсолютно спокоен. Блондин прервал повисшее было молчание:

— Что будем делать дальше?

Ответить ему никто не спешил. Верта хмурилась и взирала на мужчин с нескрываемым нетерпением.

— Что вы молчите? — воскликнула, наконец, она. — Мы должны отправляться в путь немедленно!

— И куда мы пойдем? — осторожно спросил ее Зарен.

— К Мааре! Там Эрик.

— Помнится, ты говорила, что мы найдем Эрика на болотах… — заметил Дариен.

— Это единственное место, которое он считал безопасным. Эрик пришел бы сюда, если не эти… — волколачка гневно махнула в сторону пленников.

— Если бы не эти, он бы сидел бы сейчас в клетке, — напомнил ей брат.

— Если бы не ваша поганая осторожность, Эрик уже давно был бы на свободе, — рыжая наклонилась вперед и сквозь зубы выговаривала слова. — Это вы тянули, выжидали, готовили план, а должны были броситься спасать его.

— Мы ждали Дариена! — ответил за всех Ален.

— А вот пес никого не ждал, он пошел и вытащил Эрика из мерзкой клетки. Но вряд ли он ждал помощи от него, он ждал вас. — Верта явно не собиралась щадить чьи-то чувства и выбирать выражения.

Мужчины, за исключением лорда, принялись убеждать спутницу, что она ошибается. Но было слишком заметно, что они сгорают от стыда, и признают правоту брошенной им в лицо тирады. Разгорелся нешуточный спор. Из криков Ида поняла: гостей через болото провела Верта, которая не просто знала о местонахождении схрона, но и неоднократно бывала здесь. Эрик даже познакомил ее с Водыльником. Перельдар услышала тихий шепот Вейна:

— Почему он не сказал мне… Я бы никогда не пошел бы сюда, если бы знал… — пес говорил сам с собой.

— Хватит! — Дариен произнес это слово, не повышая голоса, но гвалт стих мгновенно. Все посмотрели на него с надеждой. Он был признанным вожаком в этом маленьком отряде, от него ждали правильного решения.

— Мы пойдем в Запретный лес ведьмы. Завтра на рассвете выступаем, — закончил Хранитель. Никто из присутствующих не догадался бы по его суровому лицу, насколько трудно далось ему это решение. Если и существовало на свете существо, которое вселяло в него страх, то это была прекрасная темная колдунья Маара.

— Оставь нас здесь, — подал голос Вейн. — Иде нельзя возвращаться к ведьме, для нее это верная смерть. Мы дождемся вашего возвращения в схроне, клянусь тебе.

Дариен молча покачал головой. Он был против.

«Гости» порыскали по запасам хозяев и все, что нашлось съестного, было уничтожено проголодавшимися волколаками. Только Верта не принимала участия в поздней трапезе, она ушла на улицу. В окно Ида видела, что рыжая стоит на самом краю трясины и о чем-то разговаривает с Водыльником. Иногда она поднимала руку и словно вытирала слезы с лица. На ночлег расположились кто где, оставив, по молчаливому согласию, женщинам спальню. Перельдар долго не могла заснуть в эту странную ночь, она все думала о волколачке, которая так и не вернулась в землянку до самого рассвета.

Верта сидела на земле, обхватив руками колени. Рядом расположился Водыльник. Они смотрели в звездное небо и тихо разговаривали. Тема для беседы у них была одна: Эрик. Лунный свет отливал на рассыпавшихся рыжих кудряшках девушки, серебрил зеленое тело хозяина болота. Грусть и тоска невидимыми нитями вплетались в эту неспешную беседу. Верта говорила о том, как ей плохо и больно без Эрика. Водыльник поддакивал волколачке, качал головой и шумно вздыхал. Ему тоже не хватало юного друга. Расстались они только когда на горизонте занялась заря, так и не наговорившись друг с другом досыта.

 

Глава 16. Эрик

Оборотень спешил вернуться в Запретный лес. Он гнал лошадей без передышки, стремясь как можно скорее достичь своей цели. Эрик не боялся опоздать, просто ему казалось, что если он остановится, то обязательно повернет обратно. Но оставлять долг не уплаченным ему не хотелось. Волк пообещал Мааре выполнить ее поручение, и он собирался сдержать данное слово, искренне надеясь после этого забыть о существовании колдуньи навсегда. К слову сказать, молодой волколак сожалел о том, что обратился за помощью к этой стерве. Хотя выбор у него был тогда не велик… А если подумать, так и вовсе отсутствовал. Эрик не был лично знаком с Маарой до того, как заявился в заколдованный дом. Но он много слышал о ней и от всезнающего Гвена знал, где находится Запретный лес. Учитель, кстати, лишь для того рассказал о резиденции колдуньи, чтобы воспитанник держался от нее подальше, как собственно и от Священного леса эльфов. А жизнь повернула все по-другому.

Наконец, к концу второго дня Эрик пересек границу владений ведьмы. Оборотень соскочил с лошади и кивком головы поприветствовал волколака, принявшего поводья.

Волк сразу же отправился к Мааре, желая покончить со всеми делами поскорее. Он нашел колдунью сидящей за накрытым столом, она лениво смаковала вино из хрустального кубка. Увидев Эрика, ведьма мгновенно утратила свою томность и буквально впилась в нового слугу глазами:

— Вернулся, значит. Я рада тебе, мой мальчик. Присядь, раздели со мной трапезу.

— Благодарю, благородная госпожа. Но я бы хотел поговорить с Вами о деле… — оборотень говорил почтительно.

— Какой ты шустрый, — Маара изящно наклонила голову и весело блеснула глазами. — А если я хочу просто провести вечер в компании красивого мужчины? Если сегодня мне никак не хочется говорить о чем-то серьезном?

Эрик нахмурился, но присел напротив колдуньи на стул с высокой резной спинкой. Слуга тут же наполнил его кубок и стал предлагать гостю разнообразные кушанья.

В свое время Гвен учил маленького волчонка: «Пища — это жизнь. Ты всегда должен знать, что ты ешь, ибо лучше остаться голодным, чем насытиться падалью. Ты всегда должен знать с кем ты ешь, ибо не годится делить трапезу с врагом. В чужом доме за чужим столом не ешь и не пей ничего». Но Маара пока не была врагом Эрика, хотя в ее присутствии аппетит пропадал начисто. Волк согласился отведать какой-то салат из овощей. Колдунья взглянула на него с усмешкой и сама принялась за еду. За ужином ведьма рассказывала забавные истории, много смеялась и откровенно кокетничала. Оборотень больше молчал или отвечал односложно. Он всей шкурой чувствовал приближение опасности. Вдруг ведьма оборвала сама себя на полуслове и в упор посмотрела на гостя:

— Ты пришел рассчитаться со мной. Что ж, похвально. Я хочу, чтобы ты привел ко мне одного человека.

— Кого именно?

— Твоего брата Дариена.

— У меня нет брата с таким именем.

— Не играй со мной. Лорд Дариен твой старший брат. Я сразу узнала тебя, чему тут удивляться. Мы с ним давние знакомые. Я просто хочу его увидеть. Давай сделаем ему сюрприз: приведи его ко мне. Нет. Не в Запретный лес. Я укажу тебе место. Ну, что скажешь?

— Скажу, что вполне могу поискать человека с таким именем и передать вашу просьбу.

— Нет, никаких просьб. Ты должен будешь обмануть его! Дариен не должен знать, что в этом замешена я.

— Тогда боюсь я не смогу вам помочь.

— Ты обязан!

— Я не знаю, где его искать. И потом мы, кажется, договаривались, что убивать я никого не буду.

— А кто говорил об убийстве?

— Осмелюсь предположить, что этот человек нужен вам не для совместного ужина.

— Тебя не касается, зачем он мне нужен, — ведьма в бешенстве вскочила. — Где Дариен?

— Мне это не известно.

— Хорошо, давай попробуем по-другому, — ведьма вышла из-за стола и, покачивая бедрами, приблизилась к оборотню. На ней было платье алого цвета из тончайшего шелка, оно обволакивало стройную фигуру, струилось по ней огненными всполохами.

Эрик молча наблюдал за колдуньей.

Маара встала за его спиной и вдруг обвила шею тонкими изящными руками, прижимаясь прохладной щекой к его щеке. Волк чуть повернул голову и этого было достаточно для того чтобы ярко-красные губы впились в его рот чувственным поцелуем. Оборотень сидел как каменный истукан: он не оттолкнул обольстительницу, но и не ответил ей. Ведьма нехотя оторвалась от своего гостя, огромные глаза подернулись поволокой, а высокая грудь бурно вздымалась. Колдунья томно вздохнула и игриво прикоснулась к руке Эрика.

— Пойдем со мной, мой милый, — серебряные колокольчики зазвенели в ее нежном голосе.

— Я так понимаю, это будет вашим поручением? — Эрик холодно улыбнулся, на него красота ведьмы не произвела ровно никакого впечатления. Все ухищрения Маары он видел насквозь.

Ведьма отшатнулась от него, как от ядовитой змеи. Когда дар речи вернулся к ошеломленной колдунье, она сказала:

— Нет, поручение не в этом. Ты мне нравишься, я хотела оказать тебе милость…

— Не надо, — перебил ее волк. — У меня уже есть подруга.

— Неужели она красивее меня?

— Я ее люблю. Этого достаточно, чтобы я не искал удовольствий на стороне.

— Что-то не получается у нас с тобой разговора, — задумчиво сказала ведьма, возвращаясь на свое место. — Хорошо, давай сделаем так. Ты напишешь брату письмо и попросишь приехать в то место, которое я тебе укажу. Ты пояснишь моему слуге, где искать Дариена. Когда твой брат окажется в моих руках, ты будешь свободен. Не перебивай! Вспомни лучше о диком псе и девчонке-перельдар. Особенно о последней. Ты так дорожил ее жизнью… Неужели сейчас что-то изменилось?

— Нет, ничего не изменилось. Но Ида далеко, и достать ее у тебя не получится. Так что не стоит мне угрожать. Я не знаю лорда Дариена, я не буду писать ему писем или лично приглашать его на встречу, я согласен выполнить любое другое поручение, но не это. Я все сказал.

— Слова не мальчика, но мужа… — произнесла Маара. — Хорошо, будь по-твоему. Не могу противиться воле такого красивого мужчины слишком долго, это моя слабость. Но ты же не откажешься выпить со мной.

— Благодарю, я уже выпил достаточно! — Эрик решительно встал из-за стола. Внутренний голос говорил ему, что нужно немедленно прервать аудиенцию.

— Ты решил меня обидеть? — в голосе колдуньи появились истеричные нотки.

Волк посмотрел ей в глаза и увидел, что красавица готова расплакаться. Он замер в нерешительности, а Маара воспользовавшись его замешательством, сама поднесла ему кубок вина, незаметно уронив в него прозрачный кристаллик. Эрик принял вино и выпил залпом, не дожидаясь, когда хозяйка предложит тост. И сразу же понял, что совершил ошибку. Голова сильно закружилась, кубок выпал из вмиг ослабевших пальцев.

— Яд! — подумал он и рванулся к ведьме. Она решительно вскинула руки, но делать ничего ей не пришлось. Эрик свалился к ее ногам, судорожно цепляясь за подол платья.

Маара высвободила одежду из сильных пальцев волка и крикнула.

— Эй, кто там? — на зов вошел рослый мужчина и низко поклонился хозяйке. — Возьмите мальчишку и отнесите в пыточную. Пусть повисит там, я скоро его навещу.

Слуга крикнул помощника, и они вдвоем утащили потерявшего сознание гостя.

Эрик пришел в себя от холода и боли. Понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что руки скованы тяжелой цепью, которая накинута на здоровый железный крюк, свисающий с потолка. Ноги до пола не доставали. Из одежды ему оставили только штаны. Голова сильно кружилась, а жажда буквально сводила с ума. Волк постарался оглядеться, насколько это было возможно. При неверном свете факелов он разглядел каменную стену и различные приспособления для пыток на высоком каменном столе. Да уж, попал так попал! Чутье подсказывало: без посторонней помощи из этого застенка ему не выбраться. Эрик с тоской подумал про Вейна и Иду, которые вряд ли дождутся его возвращения. Будут ли они его искать? Оборотень искренне надеялся, что нет. Ему бы не хотелось, чтобы друзья полезли в это змеиное логово. Он сам во всем виноват. Главное сейчас все вытерпеть и не просить о смерти.

Дверь скрипнула, пламя от сквозняка заметалось испуганной тенью. Вошла Маара. Ведьма встала прямо перед Эриком. На ней была коротенькая белоснежная туника, изящные босые ножки уверенно попирали ледяной камень пола. В руках ведьма держала свернутую в кольца плеть.

— Прежде чем мы начнем, я бы хотела задать тебе вопрос. Ты не спеши — подумай. От твоего решения зависит не только твоя жизнь, но и тех двоих. Каково им будет оказаться на твоем месте и испытать такое, — при этих словах раздался сухой щелчок, и тело пленника обожгла боль. — Так я еще раз спрашиваю тебя: приведешь ли ты ко мне Дариена?

— Почему ты просто не отправишь к нему убийц? К чему такие сложности?

— Признаться, мысль такая у меня была. Но понимаешь, я хочу сама убить его, увидеть, как его глаза навсегда утратят свой блеск, услышать его последний вздох. К тому же у него есть одна вещица, которая принадлежит мне. Я посылала по его следу ищеек, но все сгинули.

— Очень жаль в таком случае, что не могу помочь столь милой даме, — откликнулся Эрик.

— Глупыш, посмотри, куда привело тебя твое упрямство? А ты сейчас мог бы обнимать самое совершенное тело в мире! — Маара говорила ласково, с сожалением.

Волк не смог отказать себе в удовольствии и поддел ее:

— Неужели здесь нет кого-то помоложе тебя? Разве может быть старость прекрасной? Сколько тебе столетий, ведьма?

Колдунья взвыла, кожаная змея в ее руке ожила. В припадке ярости ведьма била беспорядочно. Потом вдруг замерла.

— Нет, глупыш, так не пойдет… Я могу убить тебя раньше, чем нужно. Обещаю, скоро — очень скоро — ты будешь готов отдать мне Дариена, девчонку-перельдар, и любого другого кого я попрошу. Только так ты сможешь купить себе быструю смерть, волчонок.

— Поживем — увидим, — пробормотал Эрик, морщась от боли.

Снова взвилась плеть, но теперь Маара не торопилась, била размеренно с оттяжкой. Орудием пытки она владела виртуозно, и если бы пытали не его, то оборотень, наверное, залюбовался бы грациозностью движений. Сейчас же Эрик закрыл глаза, чтобы не видеть брызг крови на белой одежде мучительницы и ее лица, по которому сладкой патокой разлилось блаженство. Теперь для оборотня существовала только обжигающая боль.

— Только бы не закричать. Не закричать, — твердил он себе, скрежеща зубами.

Но сдерживать хриплые стоны было ему не по силам.

— Ты еще подашь голос, волчонок, подашь… — шипела колдунья.

Бичевание продолжалась больше часа, временами ведьма останавливалась, спрашивала, готов ли он исполнить ее поручение, но, не дождавшись ответа, снова поднимала руку. В конце концов, Эрик потерял сознание.

Маара стояла, молча рассматривая истерзанного оборотня. Обычно, так долго не выдерживал никто. Она устала, нужно подкрепиться и отдохнуть. А потом стоит попробовать каленое железо… Ведьма улыбнулась, представив себе, как будет извиваться и визжать этот волчонок.

Колдунья ушла. Слуга запер темницу и устроился в углу, чтобы хоть немного поспать.

 

Глава 17. Путь

На рассвете следующего дня волколаки покинули Затрясье и увели с собой пленников. Водыльник проводил отряд до границ своих владений и очень тепло простился с Вертой. Ида слышала, как Зарен сказал сестре:

— Ты бы еще поцеловала этого урода зеленого на прощание!

— Надо будет поцелую, а вот ты больше к болоту не подходи, у Водыльника очень хороший слух — утопит.

Рыжий волк торопливо оглянулся, словно ожидая, что нежить прямо сейчас бросится догонять его. Но увидел только мрачное лицо Алена. Молодой оборотень был погружен в какие-то свои далеко нерадужные думы, время от времени он бросал странные взгляды в сторону перельдар. Зарен дал себе слово, что присмотрит за девчонкой — как бы друг не натворил что-нибудь такое, в чем будет потом жестоко раскаиваться. Как уже было однажды. Но он ошибался насчет кровожадных планов Алена. Волк не собирался причинять вред пленнице, напротив, он думал, как бы сгладить неприятное впечатление, которое на нее произвел. Ему важно было завоевать доверие Иды, и только для того чтобы она честно поведала ему о том, что говорил о нем Эрик. Называл ли предателем… Ален тяжело вздохнул: как он мог пойти на поводу у матери Карена? Как мог испугаться расправы? Плевать, что Эрик сделал то, что сделал, он не имел права предавать его. Не имел права заботиться о своей шкуре. Но он — малодушный трус. Права была Верта, называя его так. Верта… Как она ненавидит его! А ведь он любил ее… Но, то пылкое увлечение потонуло в трясине раскаянья. Нет оправдания предательству, цель никогда не оправдывает средства. Если бы не Зарен, оборотень давно наложил бы на себя руки. Брат Верты спас его той страшной ночью.

— В твоей смерти проку не будет никому, — сказал он тогда. — Хочешь умереть — умри, спасая его!

Искупление вины для волколака превратилось в навящевую идею, смысл жизни. Но Верта не верила ему, она была против, чтобы он шел с ними. Вмешался Дариен… Ален так и не понял, почему старший брат позволил ему жить, а не прибил как собаку. Слова полукровки сковырнули душевную рану, заставили снова втянуть голову в плечи. Эрик рассказал ей… Почему именно ей? Что он разглядел в этой девчонке, раз назвал ее сестрой? Ален не зря был лучшим другом Эрика, он знал его как никто другой. Пожалуй, даже Зарен не был так близок к белому волку, как он. Про близнецов и говорить нечего. Тем сильнее ударило предательство. Если Эрик захочет его смерти, то он с радостью ляжет под нож. Только бы простил…

Дариен шел во главе отряда. Хранитель владел собой куда лучше, чем его спутники. На бесстрастном лице вряд ли кто-нибудь прочитал те чувства, что владели им в данный момент. Волколак снова вспоминал первую встречу с Маарой. Хотя можно ли назвать это встречей?

Все случилось больше десяти лет назад, тогда он был еще очень молод и не всегда осторожен в своих суждениях и высказываниях. Дариен уже служил Верховному вожаку и входил в число его приближенных. На одном из приемов во дворце молодой волк имел неосторожность задеть одного весьма влиятельного вельможу. Конечно, он высмеял этого напыщенного индюка за дело: нельзя так бездумно призывать к войне с псами, нельзя жонглировать напыщенными фразами, подстрекая, выпивших господ совершить набег на пограничное поселение. Да, дикие псы — это враги, это предатели, из-за которых волки потерпели поражение в Последней войне, но сейчас мир. И кто хочет нарушить его? Самодовольный чванливый выскочка, увешенный побрякушками вместо оружия? Кажется, именно это оборотень и сказал тогда. Сейчас он бы никогда так не сделал, просто указал бы кому следует на придворного и пересказал вкратце его речи. Но он был молод… Слово за слово вспыхнула ссора. И лишь вмешательство Вожака помешало Дариену попортить кое-кому шкуру. Вельможа затаил обиду.

Однажды Хранителя отправили с поручением в предгорье. Возвращаясь домой, он попал в умело расставленную засаду. Обиженный индюк не поскупился на монеты, и подосланные убийцы постарались выполнить свою работу на совесть. Дариен убил троих, около пяти ранил, но и ему досталось порядочно. Тяжелораненого волколака бросили умирать в придорожных кустах. Судьбе было угодно, чтобы по той злополучной дороге ехала ведьма Маара. Она подобрала полумервого волка и лично врачевала его. Первое что увидел воин, очнувшись через сутки — это прекрасные василькового цвета глаза. Колдунья ухаживала за красивым оборотнем, ради забавы примерив роль сиделки. Но не смотря на всю благодарность, которую Дариен испытывал к спасительнице, не смотря на все ее чары, не смотря даже на пылкую страсть, вспыхнувшую в его юном сердце — волк смог сохранить независимость воли. Дни бежали за днями, волколак не стремился покинуть колдунью, она же вроде как прониклась к гостю нежными чувствами. Конечно, волк понимал, что любовь эта была сродни урагану, стихийному бедствию — она могла принести с собой только разрушения и боль.

Как-то раз, когда любовники нежились в объятьях друг друга, Маара внезапно посмотрела Дариену в глаза и тихо сказала:

— Я хочу подарить тебе кое-что, — она высвободилась из кольца сильных рук и скользнула к ларцу, который стоял на резном столике у изголовья ложа.

Колдунья быстро обернулась, глаза ее сверкали, в вытянутой руке на длинной серебряной цепи раскачивалась искусно вырезанная из прозрачного минерала звезда.

— Возьми ее, она будет хранить тебя! Никто не сможет причинить тебе вред злым колдовством, ни один прорицатель не найдет твой след.

Тогда Дариен любовался не подарком, а прекрасным изящным телом дарительницы, ее роскошными растрепанными волосами…

— Подойди ко мне, — позвал он.

Маара грациозно скользнула обратно в постель…

— Дариен! — голос Зарена, прозвучал над самым ухом погрузившегося в грезы Хранителя. Он вздрогнул и очнулся.

— Дариен! Я хотел поговорить с тобой, — рыжий волколак тронул его за плечо.

— Говори, — согласился лорд.

— Почему мы потащили с собой пса и перельдар? Без них мы смогли бы двигаться гораздо быстрее!

— Это было мое решение. Хочешь его оспорить? — Дариен говорил, не скрывая своего раздражения.

— Хочу понять! Пес клялся, что дождется нашего возвращения на болоте.

— Грош цена его клятве.

— Я так не думаю. Ты не захотел его слушать, но может быть, этой девочке действительно опасно разгуливать в Запретной лесу.

— Открою тебе страшную тайну, Зарен: нам всем очень опасно там разгуливать. А теперь оставь меня в покое, я должен подумать.

Оборотень хмыкнул в ответ и вернулся к сестре. Дариен тяжело вздохнул. Он должен поговорить с полукровкой, но так чтобы остальные не слышали. Может быть, она знает что-нибудь полезное. Хранитель стал поглядывать в сторону Иды, пытаясь подловить момент, когда та окажется в одиночестве.

Но не только лорд и Ален горели желанием побеседовать с девушкой, Верта также мечтала перекинуться с ней парой-другой фраз. Так что эти трое как коршуны кружились вокруг пленницы, и естественно только мешали друг другу.

Вейн, как никто другой видел эти ухищрения, хотя и не понимал, что волколакам нужно от его спутницы. Но что он мог? Мало того что руки связаны, так еще близнецы неусыпно стерегут каждый его шаг. Так что надежды мало. Пес ругал себя на чем свет стоит и за то, что вообще полез в этот проклятый замок Ролби, и за то, что послушался Эрика, и за то, что потерял голову от любви к полукровке. Вейн понимал: Иде нельзя возвращаться к ведьме. Это самоубийство, а точнее убийство. Так может быть этого как раз и хотят волки? Чтобы Маара убила неугодную им девчонку. Ну конечно! А кружатся они вокруг нее, просто чтобы не сбежала ненароком. Пес скрипнул зубами. Он должен вырвать перельдар из рук волколаков, пусть даже ценой собственной жизни! Так будет правильно. Вейн крепко задумался, ему казалось, что внутри него завели пружину — еще немного и она лопнет, сломается. Лихорадочное возбуждение заставляло мысли скакать с одного варианта спасения на другой. Нужен план. Но его не было. Одному не под силу освободить Иду, понадобится помощь извне. И такая, против которой даже Дариен не посмеет поднять голос.

Путники шли уже несколько дней. Пленники очень задерживали волколаков в пути, Дариен готов был признать правоту Зарена: тащить с собой этих двоих все же не следовало. Но теперь было поздно сожалеть о содеянном. Нужно двигаться вперед. Хотя за каждую непредвиденную остановку лорд уже был готов растерзать пса и перельдар. Девчонка выглядела измученной, без конца спотыкалась и норовила присесть где-нибудь. Дикий пес тоже не спешил, брел нога за ногу. Общаться между собой пленникам волки не позволяли, но пристально следили больше за Идой, чем за ее другом. Мало-помалу присматривать за Вейном стал один Зарен. Близнецы или охотились, или разведывали дальнейший путь.

Вейн же мучительно искал выход из тупика. На очередном привале, когда Зарен развязал ему руки и предложил поесть, оборотню внезапно пришла в голову мысль о побеге. Он прикинул шансы, из-под тишка обвел взглядом поляну, на которой расположился отряд. Волколаки были заняты каждый своим делом, рядом с Идой сидела Верта. Во время следующего отдыха волколачку сменил сам Дариен. Перельдар одна не оставалась даже на миг. Сбежать вместе не получится. Значит, он должен уйти сам. Только куда? Где искать пресловутую помощь? Ну не к людям же обращаться! И вдруг его осенило: эльфы! Вейн даже сам испугался этой мысли. Видимо, он уже совсем выжил из ума, если допускает возможность обращения к ушастым. А вдруг Эрик ошибся, и Ида вовсе не дочь Аркуэнона? Тогда он погибнет напрасно. Но больше ничего в голову не приходило, и Вейн решил привести этот план в исполнение. Когда Дариен дал сигнал остановиться на ночлег, пес решил ждать удобного момента.

Здесь ему внезапно повезло, обычно руки ему развязывали лишь для того чтобы покормить, и тут же связывали вновь. Но сегодня Зарен не торопился выполнить эту свою обязанность. Более того, он словно нарочно смотрел в совершенно другую сторону. Вейн терпеливо выжидал, когда лагерь заснет. Наконец, все успокоились. Миг наступил, и пес осторожно стал отползать в ближайшие кусты. Вдруг он почувствовал чей-то взгляд. Зарен! Вейн замер, не дыша, стараясь унять, бешено мечущееся сердце. Внезапно рыжий наклонился вперед и сказал так тихо, чтобы никто кроме пса не мог его услышать:

— Уходи. Ты отпустил Эрика, я знаю. Теперь я отпускаю тебя, это справедливо. Он хотел, чтобы ты жил. Уходи.

И Вейн ушел. Он превратился в серого пса и, как тень, заскользил между деревьев.

 

Глава 18. Эрик. Продолжение

Эрик пришел в себя, и застонал от адской боли во всем теле. Раны горели огнем, в голове все смешалось, перед глазами плыли кровавые круги. Было очень тихо и темно. Слуга, уходя, погасил факелы. Но оборотень отлично видел в темноте. Вместе с сознанием проснулась ярость. Она душила его, заставляла извиваться всем телом, в безуспешной попытке освободиться. Только сумасшедшим усилием воли Эрик обрел контроль над чувствами. Скорее всего, ему суждено погибнуть в этом застенке, но кто сказал, что умереть он должен как безвольная скотина на бойне? Ну, уж нет!

Пленник попытался дотянуться до цепи, которой был скован. Бессчетное число раз эти попытки заканчивались неудачей. Оборотня бросало то в жар, то в холод, пальцы упорно соскальзывали… Но все же ему удалось ухватиться за звено. Еще одно усилие и он перехватил кольцо, крепко сжал, и повис, отдыхая. Теперь необходимо просто подтянуться и другой рукой ухватиться за крюк. Благо, что цепь была короткой, и сделать это не составило особого труда. Пыхтя и обливаясь потом, скрипя зубами от боли, Эрик смог снять цепь с крюка и мягко спрыгнул на пол. И замер в боевой стойке, ожидая, что сейчас дверь распахнется, и ворвутся тюремщики. Но тишина нарушалась лишь бешеным стуком сердца. Первой мыслью было перекинуться в волка — так он перестанет чувствовать хотя бы часть этой жгучей боли, и станет не в пример быстрее и сильнее. Но, поразмыслив, Эрик отказался от этой идеи: во-первых, мешали скованные руки (кандалы ведь никуда не денутся), во-вторых, если не ведьма, то кто-нибудь из ее слуг мог почувствовать его превращение. И тогда терялась внезапность, а вместе с ней и надежда попортить шкуру лично Мааре.

Волк огляделся. У стены стоял железный стол, на котором были в образцовом порядке разложены орудия пыток. Эрик выбрал толстый стальной прут, покрытый грязно-бурыми пятнами. Сколько несчастных испытало на себе прочность этого куска металла? Оборотень несколько раз взмахнул своим новым оружием и улыбнулся:

— Ну, что ведьма, приди в мои объятья.

Ждать ему пришлось долго. Эрик за это время успел подробно исследовать камеру на предмет лазеек, все-таки было бы гораздо лучше выбраться из западни живым, чем сражаться с целой толпой облезлых шавок. Убедившись, что стены крепки и на них нет ни единой трещинки, волк обратил внимание на дверь. Но и там его ждало разочарование — толстое дерево, обитое железом. Решив, что каменный мешок сработан на совесть, и убежать из него не получится, пленник вздохнул и, устроившись в уголке, задремал.

Разбудил его легкий шелест шагов. Эрик поднялся и встал рядом с дверью, на случай если Маара, не обнаружив пленника, решит поднять крик. Преждевременный шум в его планы не входил. Нет, Эрик и не мечтал убить колдунью, но уж пару раз приложиться прутом по ее кукольному личику очень рассчитывал.

Загремели засовы, Маара грациозно вплыла в камеру, ожидая увидеть жертву в самом жалком состоянии, а вместо этого получила сильный удар по голове. Ведьма упала, перекатилась, попыталась вскинуть руки. Эрик злобно усмехнулся и резко ударил по поднимающимся ему навстречу пальцам:

— Надо же, какая ты ловкая тварь. Что хочешь еще? — с этими словами он коротко размахнулся, и с огромным удовольствием опустил оружие на ненавистную фарфоровую маску лица. Еще раз и еще. Маара пронзительно вопила, но спастись от возмездия не могла. Удары, сыпавшиеся градом, не позволяли не то, что подняться, даже отползти в сторону. Оборотень взвыл от досады: он чувствовал, что сила его удара значительно смягчается магическим защитным коконом ведьмы. Волк знал, что так и будет, но все-таки рассчитывал нанести гораздо больший вред колдунье.

Со спины на Эрика набросилось сразу несколько тяжелых тел. Он сложился пополам под их натиском, но нашел в себе силы резко выпрямиться и встряхнуться. Слуги разлетелись, как кегли. Но тут же вскочили и бросились в атаку. Волк отступил в угол, здесь было удобнее обороняться от врагов, которых становилось все больше. Волколаки пытались подступиться к пленнику, но каждый раз встречали такой яростный отпор, что вынуждены были, подобно морским волнам, откатываться прочь.

— Сеть! Несите сеть! — истерично кричала Маара, которая не ушла с поля боя, не смотря на изуродованное лицо. — Живым его берите, живым! Кто убьет щенка, жизнью мне ответит.

Слуги переглянулись и снова пошли на приступ. Эрик тяжело дышал, но сдаваться вовсе не собирался. Он ловко орудовал своим импровизированным оружием: несколько мертвых тел тюремщики оттащили прочь. В ярости крушил пленник врагов, понимая, что это его последняя драка. В какой-то миг телохранители Маары дрогнули: весь окровавленный, с диким блеском в глазах Эрик сражался с упоением и полной самоотдачей. Каждый его удар был рассчитан и выверен, каждый выпад достигал цели, и противник с предсмертным хрипом падал на грязный пол. Но хозяйку волколаки боялись гораздо сильнее, мысль о бегстве не посетила даже малодушных. С криками и проклятиями они атаковали снова и снова, не давая жертве и короткой передышки.

Бой продолжался около часа, за это время слуги, наконец, отыскали и притащили тяжелую сеть. Но волки не сразу смогли подступиться к противнику. Только с шестой попытки им удалось накинуть ее на смертельно уставшего Эрика. Тюремщики с радостными криками повалили пленника, и принялись вязать веревками.

 

Глава 19. Аркуэнон

Вейн сделал порядочный крюк, дабы приблизиться к Айна малос с нужной стороны. Весь план состоял в том, чтобы попытаться попасть на аудиенцию к королю эльфов. Но пограничная стража, почти наверняка, превратит его в ежа, утыкав своими стрелами, прежде чем он скажет хоть слово. Оставалось только надеяться на то, что удастся повстречать именно тот отряд, который захватил их в плен в прошлый раз. А вообще в плане Вейна было слишком много если: если стража его не убьет, если эльфы согласятся отвести его во дворец, если Аркуэнон примет его, если поверит… Каждый этап мог стать последним, и тогда жертва будет напрасной: Ида вновь повстречается с Маарой. Ветерок принес ему знакомый запах. Пес остановился и принюхался: пахло эльфами. Что же, вот он миг истины.

Вейн превратился в человека, и с сожалением отметил, что на нем нет ни одного белого куска материи, чтобы превратить его во флаг мира. Ну, чего нет того нет. Оборотень развел руки в стороны, чтобы показать, что оружия у него нет, и пошел на запах. Может быть, ушастых удивит странное поведение путника, и они не станут сразу расстреливать его из своих проклятых луков… А то, что эльфы были теперь очень близко, пес чувствовал буквально всей шкурой. Действительно, не прошел Вейн и десяти шагов, как его остановил повелительный голос:

— Оборотень, что ты забыл в Священном лесу?

И хотя до Айна Малос было еще далеко, и эльф явно преувеличивал границы владений своего народа, пес покорно остановился и ответил:

— Я хочу встретиться с вашим владыкой.

Ответом ему был дружный смех. Из кустов вышел Айнон.

— Я узнал тебя, дикий пес. Где ты потерял волколака и эту ненормальную перельдар? — спросил он, внимательно осматривая окрестности: видимо, ожидая увидеть тех, кого назвал.

— Они далеко отсюда.

— Вот как? А ты, значит, пришел умереть в одиночестве?

— Я пришел поговорить с владыкой Аркуэноном.

— После последнего вашего визита король долго был не в духе. Меня едва не разжаловали в простые солдаты, ведь это я привел вас тогда во дворец. Отделался двухгодичным бессменным патрулированием восточных границ леса. А теперь, пес, назови мне причину, по которой я не должен тебя убивать?

— У меня есть сведения о дочери вашего короля. Ей грозит опасность.

Айнон мгновенно оказался в шаге от Вейна, в упор, целясь в него из лука.

— Какая опасность может угрожать нашей принцессе? Говори, пес!

— Я буду говорить только с владыкой, — заявил оборотень, намеренно не поправляя эльфа. Ведь речь шла вовсе не о наследнице престола, а о дочери короля. В данном случае разница была существенная.

Эльф задумался, потом медленно кивнул:

— Хорошо, пойдем. Но если все твои слова окажутся ложью, я лично нарежу из твоей шкуры ремней. Клянусь.

— Кто же тебе сможет помешать? — вздохнул пес. Перспектива подобной расправы не радовала его, но изменить он ничего уже не мог.

Вейн сам протянул руки, чтобы эльфу было удобно связать его.

— Может быть, на тебя еще и ошейник одеть? — язвительно спросил Айнон, и, заметив красные полосы на запястьях оборотня, добавил: — это волк постарался?

Пес промолчал.

Отряд выдвинулся в Айна Малос. Вейн всю дорогу репетировал речь, старался подобрать слова поубедительнее, но вынужден был признать, что оратор из него никудышный.

В священном лесу ничего не изменилось: те же деревья, той же ароматной радостью пропитан воздух, солнце по-прежнему светит ослепительно ярко. Но оборотень не обращал внимание на красоту, он хмурился и кусал губы. Дворец стоял там же, и охранники были на своих местах. Только в этот раз Вейн поднимался по полированным ступеням лишь в компании Айнона. Аудиенции пришлось ждать больше часа. Страж провел пленника в кабинет короля.

В комнате царил полумрак из-за опущенных гардин. В мягком кресле сидел Аркуэнон:

— И как это понимать, Айнон? Почему в моем дворце опять воняет псиной?

— Владыка, этот дикий пес говорит, что нашей светлой принцессе угрожает опасность. И потребовал встречи с тобой.

— Эстелиминель? Ну, говори, пес, я слушаю тебя.

— Речь пойдет не совсем о принцессе… — осторожно начал Вейн, косясь на вмиг позеленевшего Айнона.

— Неужели? Почему-то я не удивлен.

— Прошу выслушайте меня. Это действительно важно, — пес говорил быстро, так как страж границ уже начал теснить его к выходу, раздраженно шипя, как потревоженная гадюка.

— Хорошо, — согласился король. — Айнон, поди вон.

Эльф из зеленого стал белым, как полотно, но беспрекословно подчинился, пробормотав:

— Слушаюсь, владыка.

Как только Аркуэнон и оборотень остались вдвоем, король спросил:

— Ну, и где твои друзья? Ты же о них пришел поговорить…

— Я хотел сказать вам, что Ида, та девочка-перельдар, ваша дочь…

— Это мне известно. Дальше.

— А дальше она попала в беду. И только вы можете помочь ей.

— Даже не собираюсь, она выбрала свой путь. Сама. Это все? Тогда позовем Айнона, ты отправишься прямиком в ад, пес. Ну, что-то еще? — Аркуэнон поднялся.

Вейн нервно кусал губы, вот так все и закончилось. Короткой же была его аудиенция у владыки лесных эльфов. Кажется, явиться сюда было действительно плохой идеей.

— Маара убьет ее, уж Дариен постарается… — шепотом сказал пес, обращаясь к самому себе.

— Кто убьет твою подружку? — грозно спросил венценосный эльф.

— Маара, ведьма. Она живем совсем недалеко от Айна Малос.

— Что за Дариен?

— Первый Хранитель Верховного вожака.

— Что он забыл у Маары?

— Там его брат.

— Проклятье! Что ты мямлишь? Я ничего не понимаю. Рассказывай все внятно и с самого начала, ничего не пропускай. Иначе, прикажу Айнону нарезать из твоей кожи ремней.

— Дались им эти ремни, — подумал Вейн, а вслух спросил: — История слишком длинная, Ваше величество. Может быть, я скажу, зачем пришел?

Аркуэнон топнул ногой, потом медленно повторил:

— Слушай меня, дикий пес. Ты расскажешь мне все с самого начала. Я никуда не тороплюсь, даже если твое повествование не принесет мне ощутимой пользы, то хотя бы развлечет. Ты вроде тоже не спешишь, если только не предпочитаешь мне палача? Нет? Тогда начинай. И не дай тебе бог соврать мне хоть слово. Я почувствую это.

Король снова опустился в кресло и, откинувшись на спинку, приготовился слушать. Если предчувствие не обмануло его, то сейчас он услышит нечто весьма занимательное.

Вейн пожал плечами и действительно повел свой рассказ с того самого дня, когда впервые встретил Эрика в лесу. Говорил он больше часа и когда закончил едва смог перевести дыхание. Аркуэнон сверлил его взглядом, задумчиво поглаживая подбородок.

— Айнон, войди! — приказал владыка. — Отведи пса в темницу. Накормить, напоить, пока не бить и не пытать… Сам потом вернись.

Вейн послушно вышел вон, так и не поняв, что решил король.

Аркуэнон поднялся и прошелся по комнате, остановился у резного столика, на котором стояла шахматная доска. Ее преподнес в подарок король горных эльфов. Доска была сделана из мрамора, а фигурки выточены из черного алмаза и горного хрусталя. Венценосный эльф любил играть в шахматы, даром, что игру эту выдумали люди (в чем Аркуэнон сильно сомневался). И сейчас владыка взял в руки маленькую черную королеву и покрутил ее перед глазами.

— Ну, что, Маара, сыграем? — шепотом спросил он у воображаемой соперницы. — Сдается мне, зря ты связалась с этой троицей, гнать их надо было в шею. А теперь того гляди расстанешься с жизнью.

Вернулся Айнон. Он почтительно замер на пороге, не решаясь прервать размышления короля. Да и для чего? Чтобы приблизить момент расправы? Эльф всю обратную дорогу гадал, что ему будет за проявленную дерзость. Теперь уж точно разжалуют и, пожалуй, отправят в изгнание…

— Ты сегодня вновь ослушался моего приказа. Но я не пеняю тебе, ты сделал это из благих побуждений, переживая за свою принцессу. Но, тем не менее, я обязан наказать тебя, — задумчиво сказал король.

— Как будет угодно, моему повелителю, — ответил эльф.

— Я хочу дать тебе шанс вновь заслужить мое расположение? — словно не слыша его слов, продолжил владыка.

Айнон низко поклонился.

— Слушай внимательно. К нашим границам приближается отряд волколаков, который направляется прямиком в Запретный лес. Среди них есть два лица, которые меня очень интересуют. Это Ида Корнел, перельдар, моя незаконнорожденная дочь и лорд Дариен Вега ванн Хариенбург, на последнего, обращаю твое особое внимание. Первоклассный воин, виртуозно владеет кинжалом и метательными ножами, обладает способностью гипноза. Равных ему очень мало. Но в твои цели не входит сражаться с ним. Ты должен привести его ко мне. Возьми пятьдесят лучников и пригласи волка в гости к эльфу. Девочка пострадать не должна, она нужна мне живой.

— Я должен привести только этих двоих?

— Нет, всю компанию. Иду сразу определи в ее прежнюю комнату, и приставь охрану. Дариена приведешь ко мне. А остальных по камерам, по одиночным. Да, и постарайся, чтобы обошлось без кровопролития. Волколаку скажешь, что я могу помочь ему с Маарой. Справишься, Айнон, верну тебе твои регалии. И еще добавлю.

— Я не разочарую Вас, Ваше величество.

— Ступай.

Айнон поклонился и отправился выполнять поручение владыки.

А Вейн сидел в подземелье и кусал локти, проклиная свою глупость. Пропасть за дарма было до слез обидно.

 

Глава 20. Невольные гости

Нельзя сказать, чтобы оборотни так уж сильно расстроились, лишившись своего пленника. Дариен сделал Зарену выговор, Ален бросил на провинившегося недовольный взгляд, а остальным вообще было плевать. Верта думала об Эрике и мало обратила внимание на переполох, а близнецы широко зевнули и унеслись на охоту. Хранитель хмуро заметил, что юнцы вообще перестали превращаться в людей, следовало провести с ними беседу: на чужой территории волколаки не имели права бродить в обличие зверей, это запрещал закон. Но тут, же об этом забыл, сосредоточившись на Мааре. Одна Ида искренне порадовалась за исчезнувшего Вейна. К счастью, она не знала, куда направляется пес. Иначе ей бы пришлось оплакивать его. Эгоизм был чужд девушке, и она не осудила друга, за то, что он бросил ее одну в окружении врагов.

Дариен распорядился сделать легкие носилки, их приторочили между Кеем и Реем. На это хлипкое сооружение водрузили пленницу, и продвижение вперед ускорилось. Молодые волки без устали неслись по лесной тропе, петляя между деревьями, к их чести они ни разу не уронили свою ношу. Ида еле живая от страха, судорожно цеплялась за ветки, из которых большей частью и было изготовлено транспортное средство.

— Когда еще на оборотнях покатаюсь, — пыталась она шутить про себя.

Привалы сократились до необходимого минимума: наскоро поесть, немного отдохнуть и снова в путь. Верте правда и сейчас казалось, что отряд тащится как беременная черепаха, она нервничала и всех торопила. Волколачку съедала лихорадка, от волнения она не могла есть и пить.

Однажды рыжая подошла к Иде, которая скромно отдыхала под деревом чуть в стороне от остальной компании. Верта присела рядом и некоторое время, молча, смотрела на перельдар.

— Расскажи мне про него, — попросила она, наконец.

— Я не знаю, что ты хочешь знать… — неуверенно откликнулась девушка.

— Все, — отрезала волколачка, а потом добавила — про клетку расскажи.

И Ида рассказала про замок Ролби, зверинец, побег. Верта хмурилась, кусала губы, но не перебивала. Когда она замолчала, рыжая порывисто встала и сверху вниз посмотрела на спутницу:

— Как подумаю про то, что Эрик, как зверь, сидел взаперти, мне становится так тошно, что и жить не хочется. Я чувствую свою вину перед ним, сама должна была искать его, а не ждать своего братца и остальных. Он не простит меня, знаю. Он думает, что я предала его. Но это не так. Эрик самое дорогое для меня существо. Даже смерть от его руки будет благословенна.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Ты, так же как и я чувствуешь его. Я знаю, хоть ты и не признаешься в этом. Боишься рассердить Дариена. Эрику больно и плохо. Он страдает. Но он жив…И мы совсем рядом, еще день-другой и покажется Запретный лес, — с этими словами Верта отвернулась и пошла прочь.

Ида услышала, как волколачка, в не слишком ласковых выражениях, предлагает спутникам выдвигаться. Оборотни поворчали, но сделали, как настаивала девушка. Движение возобновилось.

Ида тряслась на носилках, обдумывая недавний разговор. Последнее время девушке стали снится странные сны, они были пронизаны тревогой и болью. Чужой болью. И только сейчас она поняла, чьи страдания чувствует. Открытие не порадовало, но теперь Ида и сама мечтала поскорее добраться до Эрика.

Внезапно оборотни остановились, да так резко, что пленница едва не вылетела из носилок. Дариен поднял руку, приказывая всем сохранять тишину. Девушка с беспокойством наблюдала, как волколаки вертят головами и словно принюхиваются. Рей и Кей глухо рычали.

— Эльфы, — тихо сказал хранитель, оборачиваясь к спутникам. — Но ведь Айна Малос лежит гораздо восточнее, что это значит? Поворачиваем, постараемся избежать встречи. Неприятности нам ни к чему.

— Поздно, — откликнулась Верта, кивая на нечто, находящееся за спиной Дариена.

Волколак обернулся. На поляну вышел высокий статный эльф. Он постоял немного и решительно двинулся к сбившимся в кучу оборотням. Это был Айнон. Первородный широко развел в стороны руки, показывая врагу пустые ладони: в знак того что он пришел с миром.

— Мы не нарушали границ, — первым начал диалог лорд Дариен. — Мы не хотим крови, дай нам пройти.

— Не могу, — покачал головой Айнон. — Оглянись, вы окружены. — Эльф щелкнул пальцами и из кустов четко и слаженно выступил большой отряд ушастых, воины подняли заряженные луки. Эльф вновь щелкнул пальцами, и первородные мгновенно растворились в густой растительности, словно их и не было вовсе.

— Чего ты хочешь? — хмуро поинтересовался оборотень.

— Мой король благородный Аркуэнон приглашает тебя и твоих друзей в свой дворец, лорд Дариен. Мне приказано привести тебя и перельдар по доброй воле или силой. Пойдете сами, никто не пострадает. Нет, так мои солдаты перестреляют всех, кроме тебя и девчонки. Так или иначе, я выполню приказ.

— Зачем мы понадобились твоему владыке?

— Не моего ума дело. Я выполняю приказ. Ну, так как?

Дариен был вынужден признать, что неосмотрительно завел свою маленькую компанию в ловушку. Этого не случилось бы, если бы он позаботился о разведке. Теперь дела обстояли плохо, пока он разберется хотя бы с вот этим нахальным эльфом, его друзей перебьют.

— У нас нет выбора. Мы пойдем с тобой.

— Всех, кроме тебя и перельдар, мне приказано связать. Сам понимаешь, не могу же я притащить в самое сердце Айна Малос стаю волков без намордников.

Дариен угрожающе зарычал.

— Тихо-тихо, лорд волколак, не заставляй меня вязать и тебя. Кстати, прикажи этим молодчикам вернуть себе человеческий облик. Аркуэнон за нарушение закона по головке вас не погладит.

Через минуту Ида стояла на земле, а сломанные носилки валялись в стороне. Близнецы поднялись, отряхивая ладони от прилипшего мусора. На одинаковых лицах застыли одинаково-брезгливые гримасы.

Первым к эльфу подошел Зарен, он, молча, протянул руки, недобро щурясь. То же сделали и остальные, кроме Дариена и Иды. Айнон подал знак, и отряд эльфов вновь дружно шагнул из-под прикрытия лесной чащи. В один миг суровые воины окружили пленников. В строгом порядке без суеты отряд повел «гостей» в священный лес на встречу со своим владыкой.

Путь до Айна Малос был неблизкий, и Айнон прикинул, что такими темпами они дотащатся туда только через день. Это никуда не годилось! Чем быстрее пленники попадут на территорию первородных, тем лучше. К тому же очень не хотелось заставлять ждать короля. Айнон тихо отдал какой-то приказ ближайшему солдату, и тот, не сбавляя шага, легко подхватил Иду на руки. Девушка охнула от неожиданности и попыталась освободиться от цепких объятий. Но была удостоена такого сурового взгляда серых глаз, что прекратила попытки вырваться на свободу. И эльфы, и оборотни ускорили темп движения.

Таким образом на закате того же дня отряд входил под сень священного леса. Ида с волнением оглядывалась по сторонам. Щебетали пташки, благоухали цветы, ласковый ветерок едва касался лица и улетал прочь. Даже солнце, несмотря на наступивший вечер, сияло щедро. А она вновь идет по дороге в лесной дворец в компании оборотней и вновь не по своей воле. Сердце болезненно сжалось: где сейчас ее прежние спутники? Ида бросила взгляд поверх плеча тащившего ее эльфа на невозмутимого Дариена, на связанную пятерку волколаков, и горестно вздохнула: этих выкупать ей было нечем.

До дворца добрались быстро. Стража у ворот, не задерживая, пропустила Айнона и невольных гостей. Большая часть отряда эльфов осталась на улице, лишь десяток отборных воинов продолжили сопровождение пленников. В холле произошла заминка. Айнон пригласил Иду и Дариена следовать за ним в тронный зал, остальные волколаки должны были остаться здесь, внизу. Хранитель ответил категорическим отказом и только после торжественной клятвы эльфа, что в данный момент его друзьям ничего не угрожает, он согласился подняться по полированным ступеням. Как только лорд Дариен и Ида скрылись с глаз, остальных оборотней тут же препроводили в подземелье, растолкали по одиночным камерам и заперли.

Девушка шла по знакомым переходам и галереям и не верила самой себе. Она все же вернулась в этот дворец, хотя думала, что покинула его навсегда. Как воспримет ее появление король? Вряд ли он будет рад. И почему Айнон сказал там, на поляне, что у него приказ привести Дариена и перельдар? Откуда он узнал, что она в плену у этой компании? Радоваться или огорчаться лично ей такому повороту событий? Возможно, встреча с Маарой откладывается на неопределенный срок, но как тогда быть с Эриком? Противоречивые чувства раздирали Иду пополам.

В приемной владыки их встретила бессменная Эариэль.

— Heru Ainon?! — воскликнула эльфийка, с видом невесты давно поджидавшей своего суженного, и тут же выпорхнула прочь.

Ждать пришлось долго. Только минут через пятнадцать посланница возвратилась и, подойдя к Айнону вплотную, поднялась на цыпочки. Что она шептала высокомерному эльфу не услышал даже Дариен с его исключительным слухом. Но провожатый тут же сделал приглашающий жест хранителю. Лорд волколаков пожал плечами и последовал за Айноном. Когда мужчины скрылись за резными дверями, Ида в растерянности посмотрела на эльфийку. Эариэль чуть приобняла ее и тихо сказала:

— Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

Перельдар не нашла что возразить, и покорно отправилась за лесной птичкой. По дороге в гостевую комнату произошла примечательная встреча. В одной из открытых галерей они встретили чудной красоты эльфийку. Эариэль присела в глубоком реверансе. Ида же осталась стоять столбом, она слишком устала для поклонов. Принцесса (а это была именно она) с интересом рассматривала гостью и нашла ее милой, не смотря на довольно непрезентабельный костюм. Ида в свою очередь рассеянно отметила тонкие черты лица незнакомки, ее летящие приятного цвета одежды, тонкий стан и величественную манеру держаться, казавшуюся напускной. Эльфийка лишь слегка кивнула Эариэль и проследовала своим путем.

— Кто это? — вяло спросила Ида.

— Принцесса Эстелиминель.

— Какое длинное и неудобное имя, — неосторожно заметила девушка.

На нее тут же зашипели, собственно за этим разговор и прекратился. Иду препроводили в отведенные покои, пожелали приятного отдыха и сказали, что ее будут охранять. Но на этот раз девушка и не помышляла о каких бы то ни было встречах и подвигах. Она обвела мутным взглядом утонувшую в сумерках комнату и на заплетающихся ногах проследовала до кровати. Кое-как стянув с себя одежду, в одной тонкой нижней сорочке Ида упала на мягкое покрывало и заснула еще до того как голова коснулась подушки.

 

Глава 21. Аудиенция

Айнон проводил Дариена не в большой тронный зал, а в кабинет владыки, располагавшийся прямо за ним. Аркуэнон восседал в огромном удобном кресле в центре комнаты, лениво откинувшись на спинку.

Горели свечи, разгоняя полумрак летних сумерек. Ретивые слуги уже опустили портьеры, и в комнате было по-домашнему уютно.

— Выйди, Айнон. Но будь рядом, — приказал король.

— Meletyaida, — поклонился эльф и исчез.

На какое-то время воцарилось молчание. Дариен маялся в надежде, что владыка эльфов проявит гостеприимство и предложит ему присесть. Волколак слишком устал, чтобы вести переговоры стоя. Король же, ясно видя, насколько измучен его гость, прикидывал, как это можно использовать в своих целях. Наконец, Хранитель не выдержал и, изящно поклонившись, непринужденно пододвинул к себе резной стул.

— Вы позволите? — учтиво произнес он.

Аркуэнон недовольно поморщился, и произнес:

— У волколаков всегда были плохие манеры.

— О гостеприимстве эльфов ходят легенды. Я подумал, что Ваше Величество ни за что не оставили бы уставшего гостя стоять намеренно? Или я не гость? — парировал оборотень.

Его серые глаза уверенно встретили пронзительный взгляд хозяина. Король недобро улыбнулся, но решил не упираться на скользкой теме — можно и упасть.

— Могу ли я узнать, чем обязан такой высокой чести предстать перед светлыми очами самого влиятельного эльфийского владыки? — с легким поклоном поинтересовался оборотень.

— Надо же, ты можешь быть любезным, лорд Дариен Вега? — делано удивился король.

— Его Величеству известно мое скромное имя? Я польщен.

— Я слышал о тебе… — небрежно ответил владыка. — Ты моложе, чем я предполагал. Что взбрело в голову Кераку приблизить к себе такого… хм… молокососа, как ты, и поручить сохранность собственной шкуры?

— Это ведомо только Верховному Вожаку, — скромно ответил Дариен. — А что заставило могущественного эльфа так настойчиво приглашать к себе в дом случайного путника? Или добровольно в Айна Малос уже никто не заглядывает?

Аркуэнон вскинул бровь, но не рассердился:

— Одно маленькое дело… Так случилось, что у нас с тобой, оборотень, есть общий враг. Понимаешь, о ком я говорю?

Дариен отрицательно покачал головой, и если на лице его блуждала все та же светская улыбка, то внутренне волколак подобрался, как для прыжка. Разговор предстоял занимательный.

— Хочешь поиграть, волчонок? А стоит ли?

— Ваше Величество, изволит развлекаться? Я не понимаю, о ком идет речь.

— Хорошо. Я говорю о Мааре. Полагаю, ты с ней знаком?

Оборотень лихорадочно соображал, стоит ли настаивать на своем неведении или приоткрыть карты. Пока он думал, Аркуэнон продолжал, отбрасывая великосветские манеры:

— Я все знаю, волчонок. Про то, что ты был когда-то любовником прекрасной ведьмочки, но сбежал. И что у нее в данный момент находится твой младший брат.

— Откуда? — тихо спросил Дариен.

— Из совершенно разных источников. Ну, так будем беседовать или продолжим колкостями доводить друг друга?

— Что ты хочешь от меня?

— Я желаю, чтобы ты убил Маару. Принеси мне ее голову.

— А потом ты лишишь меня моей?

— Необязательно. Вы же мои гости.

— Знаем мы эльфийское гостеприимство! — хмыкнул оборотень. — Я хочу гарантий для себя и своих спутников.

— Каких же?

— Слова короля эльфов будет достаточно.

— Чтобы я приносил клятву мальчишке-оборотню?

— Нет! Лорду первому хранителю Верховного вожака, — с достоинством отчеканил волколак.

— По твоему мнению, это меняет дело, не так ли? Ну, хорошо: обещаю, если убьешь ведьму заберешь своих друзей и уйдешь с миром.

— Отлично. Могу ли я поинтересоваться, чем тебе не угодила наша красавица?

— Скажем так, это моя маленькая прихоть.

— Что, тоже удостоился чести любить ледяную королеву? — криво усмехнулся оборотень. — Неужели и ты сбежал от нее? Теперь понятно, зачем она поселилась бок о бок с эльфами, которых терпеть не может.

— Она разлюбила мой народ уже после нашего расставания, — улыбнулся король. — А расскажи-ка мне, как ты намерен выполнить поручение?

— Разберемся! Для начала неплохо бы отдохнуть. И я желаю, чтобы кто-нибудь из друзей сопровождал меня в Запретный лес, — решительно заявил волколак.

— Будь по-твоему. Но знай, обманешь мое доверие, твои дружки рассчитаются за это своими мохнатыми шкурками.

— На кону жизнь моего брата. Я как никто заинтересован в успехе предприятия, — оборотень поднялся. — Еще один момент: откуда ты узнал о нашем приближении? Твои слуги встретили нас далеко от Священного леса.

— Собака на хвосте принесла.

— Дикий пес? Но зачем ему это?

— Не поверишь, во всем виновата любовь. А теперь иди и отдыхай.

Дариен склонился в изящном поклоне:

— Мир твоему дому, благородный эльф.

— Удачной охоты и легкой добычи, славный охотник, — в тон ему ответил Аркуэнон.

Волколак еще раз поклонился и покинул кабинет короля.

За порогом его ждал Айнон.

— Его Величество приказал проводить тебя в гостевые покои, хотя по мне так место твое в Колодце проклятых, — напрямую заявил эльф.

— А твое место у трона моего вожака… — Дариен сделал паузу и добавил, — из тебя получится отличное чучело для украшения тронного зала повелителя.

Айнон буквально взвыл и бросился на обидчика. Но оборотень оттолкнул его от себя и жестко произнес:

— Не здесь и не сейчас. Если останусь жив, мы встретимся с тобой.

В молчании продолжили путь. Эльф привел гостя в отведенные ему апартаменты и процедил:

— Я сам буду охранять тебя. Надеюсь, ты дашь мне повод убить тебя, волчье отродье.

— С таким телохранителем я могу спать спокойно. А за оскорбление ты мне еще ответишь, ушастик, — и прежде чем возмущенный противник вновь бросится на него, волколак захлопнул дверь.

Обмен любезностями не придал Дариену душевных сил, а напротив отобрал последние. Оборотень добрел до кровати и упал на мягкое покрывало. Определить в темноте цвет пушистого пледа не представлялось возможным даже острым волчьим глазам, зато запах от него шел просто чудесный. Так пахли фиалки в родных горных оврагах. Ветерок доносил еле слышный шелест листвы, Дариену показалось, что волшебный лес шлет ему проклятья.

— Я пришел сюда не по своей воле, — устало прошептал он.

Мягкие тени скользили по стенам, призрачный свет луны почти не разбавлял бархатный мрак эльфийской ночи. Но Дариена это даже радовало. Не хотелось видеть роскошную обстановку комнаты, сравнивать ее с вынужденным аскетизмом покоев Верховного Вожака. Ничего не хотелось.

Впервые за последний год молодой лорд понял, как он устал. До этого самого момента просто не было возможности остановиться и подумать, да и сейчас ее фактически нет. Нужно составить план действий. Он обязан вытащить Эрика из лап ведьмы. В изнуренный ум вдруг пришла шальная мысль, а может быть брат как раз и не нуждается в помощи? Возможно, Маара вообще не догадывается, кто такой Эрик и как он связан с бывшим любовником? Братишка просто выполняет некое поручение и скоро вернет свою свободу? И вдруг появится он, Дариен, и все испортит. Оборотень перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, набитую мягким пером. А не отправить ли вперед Алена, пусть разнюхает, что к чему? Исключено. Аркуэнону нужно чтобы он сразился с ведьмой, вряд ли он допустит какие-либо проволочки в этом деле. Так что разведка отпадает. Есть еще один вариант: можно прямо сейчас встать и убить сначала того вредного эльфа, что стоит на часах у порога спальни, а потом всех тех, кто в неурочный час окажется на его пути. Он сможет пробиться к темницам… Но к тому времени пленников уже уничтожат. А ему самому останется только сдохнуть, прихватив с собой как можно больше ушастых. В итоге получится изощренное самоубийство. Видимо, остается только один путь, и видят демоны, он пойдет по нему. Благодаря талисману, есть надежда одолеть Маару. Так к чему сомнения? Дариен решительно закрыл глаза. Через пять минут он крепко спал.

 

Глава 22. Возвращение в Запретный лес

Утро в эльфийском лесу встретило путников свежим ароматным ветерком. Вокруг вовсю суетились пернатые жители: чирикали, свистели, клекотали. Только-только раскрывали свои лепестки цветы, сверкая каплями росы, словно красавицы на балу драгоценностями. Ранние лучи нежно, словно ласкаясь, касались верхушек деревьев, и растекались ослепительными лужицами по коре. Солнечные зайчики, играя, посматривали на суровых пришельцев сквозь зелень листвы.

По тропинке шли трое: Айнон, Дариен и Ален. Оборотни молчали, не желая разговаривать при первородном, а эльф сурово хмурился, и, казалось, вовсе не обращал внимание на спутников. Он вел волколаков кратчайшим путем — их ждал Запретный лес.

На границе Айнон остановился.

— Дальше сами, я буду ждать вас, — коротко сказал он и исчез в ближайших кустах.

Дариен и Ален переглянулись и смело пошли дальше. И если первый шел, постоянно озираясь, то второй совершенно не смотрел по сторонам. Объяснялось это просто: лорд уже бывал в гостях у лесной ведьмы и мог видеть ее владения без морока, Ален же пока наблюдал лишь обычные деревья и кусты.

Через час мужчины встретили первых часовых, но они не задержали путников, просто уступили дорогу. Скоро волколаки вышли на поляну, где стоял дом колдуньи.

— Что это за избушка? — поморщился Ален.

— Избушка? — удивился Дариен. — Ах, да. Ты же еще не видишь… Идем.

Дверь противно скрипнула. За порогом их ожидала уже знакомая Дариену роскошь. Сейчас намерение убить Маару в ее собственном доме показалось оборотню, по меньшей мере, неосмотрительным. Он замер ожидая, что сейчас на него набросится отряд стражи, но вокруг царила мертвая тишина.

— Попробуем найти ведьму, — тихо сказал хранитель.

Ален смог лишь кивнуть, попав в заколдованный дом, он онемел от удивления.

Но стоило мужчинам сделать несколько шагов по направлению к лестнице, как раздался серебристый голос хозяйки:

— Дариен, друг мой, неужели ты пришел в мой скромный дом? Чем обязана такому счастью?

— Исключительно своим женским чарам, я не мог больше находиться вдали от тебя, радость моя, — мрачно ответил Дариен.

Ален несколько раз открыл и закрыл рот, но не смог издать ни звука.

— Где же ты, прелесть моя? Выйди ко мне! — волколак напряженно оглядывался по сторонам, готовый к любым неожиданностям.

— Я смотрю, ты до сих пор носишь мой подарок, — насмешливо спросила невидимая гостям Маара.

— Это же память о тебе! Я бережно хранил его все эти годы?

— Верни мне его…

— Если ты этого хочешь… Но только лично в твои нежные ручки.

— Черта с два! — медовая сладость исчезла из чудесного голоса. — Я знаю, зачем ты пришел, или вернее за кем. Я развлеклась с твоим братцем по-своему.

— Покажись! Тварь, если с ним что-нибудь случится, я тебя в пыль сотру! — Дариен захлебнулся в своей собственной ярости.

— Но, но… Каждое слово твое я напишу плетью на спине мальчишки!

Хранитель подавился рвущимися из глотки ругательствами. Откуда ему было знать, что после того, как брат напал на свою мучительницу, та долго залечивала раны. Ведьма не могла заставить себя приблизиться к пленнику или отдать приказ продолжить пытки. Маара сама удивлялась тому паническому страху, который мгновенно охватывал ее от одной только мысли о волчонке. Эрика оставили в покое, засадив в самую сырую темную камеру.

— Чего ты хочешь? — хрипло спросил Дариен.

— Свидания! Одного последнего свидания. Ты придешь к горе Белой и найдешь Ледяной чертог, я буду ждать тебя на закате солнца через три дня. Там поговорим о цене выкупа за твоего милого родственника. Не появишься и ему конец.

— Я приду. Покажи брата.

— Тебе — нет. А вот этому блодинчику — пожалуй. Пусть следует за слугой. А ты не двигайся с места, иначе прикажу убить твоего друга.

Из боковой двери бесшумно вынырнул мужчина. Ален, так и не проронив ни слова, послушно пошел за ним. Слуга привел оборотня в подземелье, прихватив по пути жарко пылающий факел. На самом нижнем ярусе проводник махнул рукой на одну из темниц. Волколак подскочил к решетке и вцепился в прутья, словно хотел выломать их.

— Эрик, Эрик… — позвал Ален.

Ответом ему был едва слышный стон. Никто не подошел.

— Я хочу войти! — отрывисто попросил Ален.

Слуга покачал головой.

— Но я не знаю, кто там сидит! Покажи мне пленника.

Волколак лукавил, он чуял запах друга, который не перепутал бы ни с каким другим.

Проводник лишь пожал плечами и отвернулся.

— Эрик, Эрик! — Ален был в отчаянье.

На этот раз в темноте что-то зашевелилось и к решетке медленно, приволакивая заднюю лапу, приблизился белый волк. С первого взгляда было видно, что оборотень истерзан и измучен, шерсть свисала безжизненными клочьями, превратившись в грязно-бурые колтуны. Передние лапы скованы тяжелой цепью. Зверь тихо заскулил, сунув между прутьями израненную морду. Ален медленно опустился на колени.

— Эрик, брат… Как же так? Что они с тобой сделали? Мы вытащим тебя отсюда, обязательно вытащим. Ты потерпи немного, Дариен здесь, он пришел за тобой. И остальные… Мы спасем тебя. Потерпи… — бормотал оборотень срывающимся шепотом, осторожно касаясь головы друга. Он не замечал, что по лицу его текут соленые слезы. Волк смотрел ему в глаза и тихо рычал.

— Ты прости меня, брат. Я очень виноват перед тобой. Убить меня мало. Прости, если сможешь, — говорил Ален.

— Пора! — сказал провожатый.

— Я ухожу. Ты потерпи немного, мы спасем тебя, — волколак решительно поднялся на ноги и последовал за слугой.

В холле его ждал неподвижный Дариен, бледный как свежевыпавший снег.

— Видел? — хрипло спросил он.

— Видел, — сурово кивнул оборотень.

— Так я жду тебя, мой дорогой, — на прощанье сказала сладко ведьма.

Гости покинули волшебный дом.

Путь обратно занял гораздо больше времени. Теперь поведение друзей изменилось: Ален беспокойно озирался, поражаясь страшному изменению в пейзаже, Дариен смотрел прямо себе под ноги. Им попадались обитатели Запретного леса. Волколаки, служившие ведьме, издевались над путниками, но близко не подходили, опасаясь тяжелой руки первого хранителя.

На границе их ждал Айнон, весь издергавшийся от неизвестности. Дальше пошли втроем. Эльф изнывал от желания узнать, что же произошло в Запретном лесу, но он так и не смог перебороть свою гордость, а «гости» сами ничего не рассказывали. Единственное, что Айнон услышал от Дариена, это полупросьба — полуприказ немедленно проводить его к королю.

 

Глава 23. Эстелиминель

Ида проснулась поздним утром, солнце ласково светило сквозь арку окна, а в воздухе витали чудесные запахи. Девушка потянулась и улыбнулась. Не смотря, на всю неприглядность ситуации проснуться в мягкой постели выспавшейся было чертовски приятно. Она перевернулась на спину и принялась мечтать о горячей булочке и чашке дымящегося какао. Вдруг дверь стремительно распахнулась. В комнату вошли две эльфийки. Первая быстро поставила на стол поднос и присев в реверансе перед второй гостьей ретировалась. Та проводила ее снисходительным взглядом и обратила внимание на лежащую в постели Иду.

С ужасом девушка узнала в посетительнице принцессу с трудно произносимым именем, и теперь лихорадочно соображала, что будет большей непочтительностью подняться перед царственными очами в одном нижнем белье или же остаться лежать, натянув до подбородка одеяло? Эстелиминель внимательно рассматривала побледневшую пленницу.

— Тебя зовут Ида, правильно? — спросила она, наконец. Ее голос был мягким и в то же время звонким и сильным.

— Да, Ваше Высочество, — склонив голову, ответила девушка.

— Ты знаешь, кто я? — делано удивилась эльфийка.

— Мне сказали. Вчера. Мы встретились в коридоре…

— А, Эариэль? В таком случае она сообщила мое имя, и представляться нет необходимости.

— Выше Высочество, простите меня, что встречаю Вас в таком виде. Можно мне одеться?

— Конечно, — величаво кивнула собеседница, но глаз от Иды не отвела.

Девушка, вздохнув украдкой, вынуждена была все же подняться с постели. Но едва она наклонилась, чтобы подобрать одежду, лежавшую бесформенной кучей на полу, как с губ принцессы сорвалось:

— Уж не собираешься ли ты рядиться в эти тряпки?

— У меня нет ничего другого… — растерялась Ида.

Эстелиминель быстро подошла к двери и, выглянув в коридор, велела:

— Позовите госпожу Данариэль!

Через десять минут в комнату вошла степенная эльфийка, она была молода лицом и статью, но в движениях и манере держаться явно сквозил возраст.

— Ты звала меня? — без какого-либо намека на подобострастье произнесла госпожа Данариэль, обращаясь к принцессе.

— Вот, — эльфийка с виноватой улыбкой показала на Иду. — Ей надеть нечего, может быть что-то из моего подойдет.

— Перельдар? — прищурилась камеристка. — И даже могу сказать чья… Ну, одно лицо! Ладно, что-нибудь придумаем, — с этими словами дама величаво удалилась.

— Ты пока могла бы привести себя в порядок, — намекнула посетительница опешившей Иде.

Та и рада была сбежать в ванную комнату, чтобы немного придти в себя — слишком стремительно развивались события.

Вымыв голову и приняв ванну, Ида прошлепала по мозаичному полу к скромно притаившемуся в углу резному шкафу, в котором хранились полотенца и постельное белье. Завернувшись в махровую простынь, девушка постояла еще немного. Выходить очень не хотелось, но возможно гостья уже соскучилась в одиночестве и удалилась?

Ида осторожно заглянула в комнату и ахнула. Теперь принцесса была не одна, к ней присоединились еще три эльфийки, одной из которых оказалась та самая камеристка. На кровати возвышалась гора из шелка и бархата преимущественно зеленых оттенков. Эстелиминель заметила Иду и поманила ее пальчиком:

— Выходи, мы заждались тебя.

Следующий час прошел на удивление приятно. Сначала эльфийки заставили ее улечься на тахту и сильными, но очень аккуратными движениями принялись наносить какие-то крема и благовония. Данариэль в это время читала лекцию на тему: «Как можно себя так не любить, чтобы превратить свое тело в подобное безобразие». Потом Ида перемерила принесенную одежду под ворчливые замечания камеристки:

— Не то. Не пойдет. Снимай. Подайте следующее платье.

Наконец, выбор был остановлен на белом с зеленоватым отливом летящего покроя одеянии. Тонкую талию девушки перехватили широким поясом цвета малахита. Ножки обули в туфельки ручной работы, изящные и удобные. На обнаженные плечи набросили легкую накидку в тон поясу.

Далее Данариэль занялась волосами гостьи. Она соорудила сложную, изысканную прическу, не забыв ужаснуться состоянию волос. Когда, наконец, камеристка выпустила Иду из своих рук, принцесса даже хлопнула в ладоши от удовольствия и, не давая девушке опомниться, потащила вон из гостевых покоев.

— Спасибо, Данариэль! — крикнула она на бегу.

Ида не сопротивлялась, но была очень удивлена такому обращению со стороны эльфийской наследницы.

Эстелиминель привела девушку в свои апартаменты и пока та, восхищенно озиралась по сторонам, бросилась к высокому резному столику, инструктированному серебром. Там стояла внушительного размера шкатулка — настоящая сокровищница, хранящая в себе королевские драгоценности. Без лишних слов эльфийка выхватила из груды бархатных футляров, тот, который был ей нужен. На свет извлекли чудесный гарнитур: изумительной красоты колье, серьги и браслет, сделанные из червленого золота и таинственно мерцающих изумрудов. Не успела Ида и слова против сказать, как вся эта красота была тут же надета на нее.

— Вот теперь смотри! — с явной гордостью в голосе прошептала эльфийка и подвела гостью к огромному зеркалу.

Ида тихо вздохнула от восхищения. На нее смотрела молодая красивая девушка в струящемся шелковом платье, с восхитительной прической. Драгоценности подчеркнули природное изящество линий и поставили поистине яркую точку в образе.

— Вы волшебницы! — воскликнула она. — Спасибо.

— Нравится? Это очень хорошо. Это теперь все твое, потом подберем тебе еще что-нибудь, — довольно откликнулась принцесса и опустилась в мягкое кресло.

Ида нахмурилась:

— Я не могу принять такой… подарок!

— Почему? — искренне удивилась Эстелиминель.

— Выше высочество… — начала было девушка.

— Эстель. Зови меня Эстель. Я слышала, тебе не понравилось мое полное имя.

Ида густо покраснела:

— Меня не правильно поняли. Я не имела ввиду…

— Да перестань. Мне и самой это имя не очень нравится, длинное и трудное. Эстель лучше. Знаешь, как переводится?

Собеседница покачала головой.

— Вера. Вот как. И говори мне ты, — заявила эльфийка, и спросила — голодна? Я хочу есть. Сейчас прикажу принести что-нибудь особенное. Что любишь?

Ида тряхнула головой и тихо спросила:

— Что такое происходит? Почему Вы так со мной возитесь?

Эстель неловко промолчала. Она обещала Айону не выдавать секрет, но как объясниться с гостьей?

— Та эльфийка, Данариэль кажется, сказала, что знает чья я перельдар. Можно поговорить с ней? — задала следующий вопрос девушка.

— Я и сама тебе скажу. А лучше покажу. Иди сюда.

Принцесса поднялась и подошла к зеркалу, рядом поставила Иду.

— Ну, ничего не замечаешь? — немного грустно спросила Эстель.

Если не принимать во внимание разный цвет волос и глаз, то девушки оказались очень похожи друг на друга.

— Что молчишь? — нетерпеливо тряхнула головой принцесса.

— Я не понимаю.

— Все ты понимаешь, просто боишься признать очевидное. Ты моя сестра по отцу.

— Ты хочешь сказать… — прошептала Ида, испуганно оборачиваясь к эльфийке и от удивления допуская фамильярность.

— Я хочу сказать, что король лесных эльфов Аркуэнон твой отец.

Девушка отвернулась от зеркала и прошла к креслу, в котором только что сидела ее новоиспеченная родственница. В голове все смешалось, хотелось плакать и смеяться одновременно. Что-то вставало на свои места, а что-то запутывалось окончательно.

— И что теперь? — вслух спросила она.

Эстель пожала плечами и мягко предложила:

— Давай поедим.

Завтракали в полном молчании. Иду не радовало роскошное платье, подаренное колье и вкусная еда.

— Откуда ты узнала, что я твоя сестра? — продолжила она расспросы, откладывая золоченую ложку в сторону.

— Я не могу тебе сказать, — покачала головой Эстель. — Но ты мне верь. Верь. Не понимаю, почему ты так погрустнела? Я думала, ты обрадуешься этой новости… Все-таки узнать, что твой отец король эльфов…

— Да пропади оно все пропадом, — вдруг яростно вскрикнула Ида, — разве лучше быть незаконнорожденной? Чем? Ответь мне! Я потеряла право на честное имя! Теперь я не Корнел! И вообще не понятно кто! До той минуты, как я узнала эту ненужную мне правду, можно было притвориться, что все осталось на своих местах. Боже, я всегда думала, что я дочь своих родителей! Да, они не любили меня! Но я их знала!

— К тебе плохо относились? — участливо спросила Эстель.

— Нет, всего лишь хотели выдать замуж за старика… — собеседница горько улыбнулась.

— Это ужасно.

— Ужасно то, что я запуталась! Родной отец никогда меня не признает, я не нужна ему! Так что этот маскарад ни к чему, — Ида гордо встала и попыталась снять с себя браслет.

Эстель остановила ее жестом.

Ида опустилась обратно на мягкое сидение, на глаза навернулись предательские слезы.

— Ненавижу, — выдавила она.

Принцесса нежно обняла девушку.

— Не надо, — тихо попросила она. — Не плачь. Расскажи мне о себе. Как тебе удалось избежать свадьбы?

— О, это такая длинная история… — усмехнулась Ида, вытирая мокрые щеки.

— Расскажи.

Неожиданно для самой себя, девушка почувствовала горячее желание выговориться. Слово за слово, и вся картина произошедших событий была на лицо. Лишь об одном Ида попыталась умолчать: о своей любви к дикому псу, но Эстель оказалась слишком проницательной.

— Ты влюбилась в него? — прошептала она, широко распахивая глаза.

Рассказчица отвернулась, но кое-как совладав с собой, пробормотала:

— Это не имеет значение, он далеко сейчас. И я рада этому.

— Но он здесь! Твой пес сидит в одной из темниц моего отца! Айнон говорил… — тут принцесса прикусила свой длинный язычок, поняв, что сболтнула лишнее.

— Айнон? Это тот эльф, что привел нас сюда?

— Да, у него нет от меня секретов. Видишь, как я доверяю тебе? Если отец узнает, он убьет его! Я очень неосторожна. Но ты же не выдашь? — принцесса заглянула в карие глаза.

Ида отрицательно покачала головой и порывисто схватила эльфийку за руку:

— Ты точно знаешь, что Вейн здесь? Но как он сюда попал?

— Это он сообщил моему… нашему отцу об отряде волколаков и о том, что с ними ты.

— Я хочу увидеть его!

— Придется дождаться Айнона, король отправил его куда-то с поручением. Вернется, я его попрошу. А пока оставайся в моих покоях… Нам нужно столько друг другу рассказать! У меня никогда не было сестры? А у тебя?

— У меня есть брат, — улыбнулась собеседница, подумав при этом об Эрике.

— Ты же не против стать моей настоящей сестрой и остаться в Айна Малос?

— Вряд ли Его Величество будет рад.

— Посмотрим. Оставь это дело мне.

Девушки еще долго говорили, Ида рассказывала о своих приключениях, уже совсем не утаивая от сестры малейших подробностей, а Эстель поведала заворожено слушающей девушке о далеких вечных землях, стране Высших эльфов, откуда она прибыла совсем недавно.

— Мать давно оставила отца, они не ладили, и вернулась в дом своих предков. Я воспитывалась там. Но отец уговорил мать отпустить меня к нему, все же я наследница трона. Мама очень любила Айна Малос. Не правда ли он прекрасен? — взгляд Эстелиминель стал пронзительным и таким ясным, что Иде захотелось прикрыть глаза, словно она попыталась взглянуть на солнце.

Так за беседами незаметно мягкой походкой подкрался вечер. Притушил яркие лучи, угомонил сладкоголосых птиц… Тишина развернула бархатный плащ, убаюкивая и успокаивая. Ида засобиралась к себе.

— Мне пора, — тепло сказала она. — Увидимся завтра.

И тут произошло нечто странное: Эстель резко дернулась и властно схватила ее за руку.

— Тебе лучше остаться здесь. Я чувствую — уйдешь, случится беда.

Девушка постаралась настоять на своем, но принцесса была непреклонна. Пришлось заночевать в королевских покоях.

 

Глава 24. Заговор

— Маара отказалась встретиться со мной, — молодой лорд был взбешен.

— Что значит, отказалась? — удивился король.

— То и значит! — огрызнулся волколак. — Я слышал только ее голос. Правда, Алену повезло больше моего: ему позволили увидеть Эрика.

— К демону твоего братца! Что тебе сказала Маара? Неужели вы просто мило поздоровались и попрощались? Не смей водить меня за нос, волчонок! — весь светский лоск и воспитанность вмиг слетели с венценосного эльфа, как слетает небрежно отброшенная маска.

— Ведьма назначила мне свидание. Обещала отдать брата, — Дариен мерил шагами кабинет.

— Где?

— В Ледяном чертоге! — волколак замер, тяжело дыша от гнева. Брови сошлись на переносице, кулаки сжимались и разжимались — казалось, он едва сдерживает себя.

Аркуэнон задумался. Что замыслила колдунья? Почему не убила своего врага?

— Что же это такое получается? Почему ты остался в живых? Я говорю не только про вашу сегодняшнюю встречу… Почему она не нашла и не убила тебя раньше? Видимо, с этого вопроса и нужно было начинать. Но я поторопился. Итак, почему ты до сих пор жив? — медленно спросил он.

— Это имеет значение? — скривился оборотень.

— Думаю, да. Я чувствую присутствие сильного оберега, но что для такой ведьмы, как Маара, какой-то артефакт?

Дариен расстегнул куртку и ворот рубахи. На груди блеснула чистым светом почти прозрачная звезда.

— А если этот талисман подарила мне сама Маара? Если она лично заговаривала его?

— О, это меняет дело. Надо же, как ты вскружил голову бедной ведьмочке, волчонок. А по тебе и не скажешь… — хохотнул Аркуэнон.

— Не ревнуй, — парировал Дариен и устало опустился на стул. — Мы оба хотим покончить с Маарой. При этом я желаю, чтобы мой брат остался жив. Итак…. Необходимо выяснить, почему именно Ледяной чертог? Что это за место?

— К востоку от Айна Малос стоит гора Белая. Ледяной чертог, расположен в самом ее сердце. Это храм богини зимы и смерти Карны. Ты слышал о такой?

Оборотень отрицательно покачал головой.

— Неудивительно. Это древняя богиня. Жестокая и злая, но могущество ее в прошлом. Однако культ еще сохранился. Маара — жрица Карны. В Ледяном чертоге сила ведьмы будет почти безграничной, тебя не спасет твой амулет. Чтобы убить ей хватит и взгляда.

Волколак заметно сник, выхода из ловушки он не видел. Да и был ли он? Теперь понятно, почему Маара не вышла к нему. Зачем подвергать себя и слуг опасности, если можно без всякого риска уничтожить врага?

Аркуэнон тоже погрузился в молчание. Слишком короткой и предсказуемой оказалась партия. Неужели он будет вынужден отдать свои фигуры без всякой надежды на успех. Но это так бездарно! Эльф хмурился, тер лоб холеной рукой, теребил массивную золотую цепь, висевшую на груди. Но ничего стоящего в голову не приходило. Да, зря он затеял эту игру. Дариен уйдет сам, и конечно, погибнет, а что делать с остальными? Казнить? Отпустить? Еще эта перельдар и ее пес… Стоп! Девчонка! Вот он ключик золотой! Вот кто может стать «темной» лошадкой!

Эльф не удержался и довольно потер руки.

— Ну чего ты раскис? — высокомерно спросил он у гостя. — Есть у меня одна мысль.

— Не соблаговолит ли милостивейший владыка поделиться со мной своими идеями? — Дариен отвесил шутливый поклон, не скрывая, что тон эльфа задел его.

— То, что Маара считает своей силой, может погубить ее. При некоторых благоприятных обстоятельствах…

— Говори яснее, мы не шарады разгадываем.

— Необходимо осквернить священное место. Это создаст такой резонанс силы, что Маара на какое-то время лишится абсолютно всех своих чар.

— На сколько конкретно?

— Трудно сказать. Может быть на час, а может на несколько минут. Так что придется тебе поторопиться, волчонок.

— Но как это сделать? Как осквернить святилище?

— А в этом нам поможет перельдар. Знаешь, она удивительное создание. Эльфийская полукровка с примесью волчьей крови.

— Не понимаю…

— Она станет жертвой, которая разрушит этот храм. Объяснюсь яснее, мой мохнатый союзник. Обычно на алтаре Карны убивают невинных девушек. Именно убивают! Жертва бьется, кричит, она не желает умирать… Весь смысл в том, чтобы наш ягненок пошел на заклание добровольно и сам проткнул себя ритуальным ножом. Да еще прочел при этом заклинание. Если учесть что в ее жилах течет кровь создателя храма, то думаю, мы получим очень сильное магическое эхо. Карна в ярости уничтожит свой последний оплот.

— Откуда тебе известно кто построил этот храм?

— Потому что это был я сам, а Ида — моя перельдар. Что ты так смотришь на меня? Я прошел очень долгий жизненный путь. Всякое бывало.

— И как ты заставишь девчонку убить себя?

— Не беспокойся об этом. В нашем плане есть одно маленькое недоразумение, слабое место: в данный момент наша жертва девственна, что недопустимо. Займись этим.

— Ты хочешь, чтобы я взял ее насильно?

— У нас нет времени на уговоры и ухаживания.

— Du ist der Schurke!

— Stillschweigen! Можно подумать ты вел девчонку к ведьме в гости на чай. Или ты не знал, что ее там ждет? По глазам вижу, знал или догадывался, что практически одно и то же. А сейчас хочешь поиграть в благородство? Не выйдет. На кону мой покой и жизнь твоего брата. А знаешь что? Я не держу тебя больше. Убирайся! И своих дружков забери. Маара убьет волчонка, но больше никто не пострадает, пока… Когда-нибудь она найдет способ добраться до тебя, но ты сможешь пожить еще немного. Что ты стоишь, как истукан? Пошел вон, — владыка раздраженно хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

Дариен побледнел, но не двинулся с места.

— Девчонка не пойдет со мной, если я трону ее.

— Одень маску или пошли кого-нибудь из своих. Тоже мне отговорка!

— Как далеко отсюда гора?

— За два дня доберетесь. Я дам вам эльфийских скакунов.

Волколак больше ничего не спросил, повернулся и медленно пошел прочь. Погруженный в свои далеко не радужные мысли, он совсем не обращал внимание на колкие замечания Айнона, чем очень удивил эльфа.

До ночи оставалось еще несколько часов. Дариену пришла в голову мысль навестить своих друзей, но эльф эту просьбу решительно отверг. Пришлось волколаку тащиться в свои покои и сидеть там, как в клетке. И думать. Думать. Думать… От мыслей можно было сойти с ума. Хранитель заставил себя съесть принесенный ему обед. Но даже во время еды не смог отвлечься от мучительных сомнений. Тихо зарычав, Дариен оттолкнул тарелку и стремительно заходил по комнате, остановился у окна. Зеленые шелковые занавески медленно колыхались, повинуясь движению воздуха. Оборотень смотрел на раскинувшийся перед ним прекрасный пейзаж, но не видел его. Мысли о будущем перетекли в воспоминания о прошлом.

Как давно это было… Восемнадцать лет назад. Ему тогда едва исполнилось десять, а Эрик только-только родился. Их родители служили царствующей чете: мать была камеристкой у супруги Верховного Вожака и ее близкой подругой, отец возглавлял охрану повелителя, как теперь сам Дариен. Лилель и Картен Хариенбург были преданы престолу душой и телом. Во дворце им были отведены прекрасные просторные покои, и никто из придворных не пользовался таким расположением вожаков как родители Дариена. Мать беззаветно любила отца, и он отвечал ей тем же. Купаясь в лучах своего безмятежного счастья, они с безграничной нежностью воспитывали своих детей. Но однажды случилась беда: кучка вельмож вознамерилась посадить на трон другого Вожака. Переворот готовился тщательно, изменщики не скупились на звонкие монеты и подкупили многих слуг. Только личная охрана Верховного Вожака, или как их называли иначе Хранители, остались верны трону. Дариен помнил, как поздней ночью к нему в спальню ворвалась мать в сопровождении учителя Гвена. Она прижимала к груди младенца и суетливо оглаживала его. Гвен уговаривал Лилель бежать немедленно, но она только качала головой и шептала: «Спаси детей, спаси моих мальчиков. Уведи их прочь. Я останусь с ним, я его не брошу!» На споры времени не было, и учитель сделал то, о чем просила его жена друга: он вывел из охваченного кровавой резней дворца двух маленьких мальчиков и спрятал на окраине города в доме одной старой волколачки. Дариен навсегда запомнил эту ночь. Иногда во сне он снова становился испуганным ребенком, который с ужасом видит, как сражаются и погибают знакомые ему люди. А Гвен грубо тащит его прочь, больно сжимая ладонь, в другой руке он держит сверток с малышом… На следующий день им сообщили, что Керака сместили и все его приближенные перебиты. Погибли родители Дариена, погибла королева. Верховному Вожаку удалось спастись ценой многих жизней своих верных подданных и скрыться в неизвестном направлении.

— Вот и нам пора убираться отсюда. Вчера было не до вас, волчата, но будьте уверены, враги вашего отца постараются найти и уничтожить его детей. Этого я не допущу, — сказал Гвен.

У учителя еще остались друзья, с их помощью он смог покинуть ставший опасным город. Труднее всего дело обстояло с новорожденным Эриком, ему было необходимо материнское молоко. В каждом городе и поселении Гвен находил женщину, которая недавно родила, и уговаривал ее покормить младенца. Кое-как удалось добраться до города Дрохунга, там им подсказали, что в доме местного богача Эрлибурга произошло несчастье: умер новорожденный сын. Гвен понимал, что если он не пристроит Эрика в семью, тот погибнет. Учитель оставил Дариена на постоялом дворе, а сам с младенцем на руках отправился к убитым горем родителям. Обратно он вернулся один… На следующее утро путники покинули городок. Им долго пришлось скитаться без дома, без пристанища. Гвен учил Дариена искусству войны. Он стремился воспитать из него настоящего воина, стараясь заменить так рано ушедшего в другой мир отца.

Спустя два года они вернулись в столицу. Жили за чертой города, не привлекая не нужного внимания. Но Дариен всегда помнил о погибших родителях и горел жаждой мести. И когда однажды Гвен рассказал ему о заговоре, целью которого было восстановление на троне Керака Справедливого, молодой волк, не колеблясь, последовал за учителем. Удача благоволила смещенному правителю, с помощью мечей единомышленников он смог вновь вернуть себе венец. Керак приблизил к себе сына Картена Хариенбурга, осыпав всеми возможными милостями, а Гвен ушел, чтобы присматривать за Эриком. Как много утекло воды с тех пор…

Хранитель встряхнулся и с удивлением понял, что наступила ночь. Значит, он простоял возле окна почти три часа? Нужно было что-то решать. Неужели жизнь и честь какой-то девчонки значит для него больше, чем долг перед умершими родителями, перед Гвеном? Он должен вытащить Эрика, спасти его любой ценой. Настраивая себя таким образом, оборотень вновь заметался по комнате. Он должен переступить через себя самого, обязан. О таком нельзя попросить кого-то другого. О таком не просят, только приказывают. И кому он может перепоручить совершение подлого преступления? Зарену? Исключено. Близнецам? Эти никогда не пойдут против его воли, но отдать им такое распоряжение не повернется язык. Они не заслуживают камня на совести. Остается Ален. Волколак прикрыл глаза. Ален. Друг его брата, несчастный предатель, мальчишка, который сам не понял, что натворил… Он, конечно, сделает все, чтобы не приказал ему старший товарищ. И сломается. Значит, приказать некому. Придется делать все самому. Девчонка уже наверняка уснула, главное чтобы все произошло в полной темноте. Она не должна его узнать.

Дариен решительно направился к двери. Дворец уже погрузился в безмятежный сон, лишь возле его двери бодрствовали трое: Айнон и еще два воина.

— Проводи меня, — сурово сказал хранитель.

Айнон кивнул, он не спросил куда, Аркуэнон уже просветил его.

Эльф привел его к заветным покоям и тихо спросил:

— Может быть, стоит убедиться, что она спит?

Дариен отрицательно покачал головой.

— Не подпускай никого слишком близко, — шепотом сказал оборотень и, осторожно приоткрыв дверь, вошел.

В комнате было очень тихо. Слишком тихо. Хранитель замер у стены, заставляя взбесившееся сердце успокоиться. Кажется, никогда еще ему не приходилось так трудно. Никогда еще он не колебался так мучительно, как перед нападением на беззащитную ничего неподозревающую девчонку. Дариен не отличался сентиментальностью или особой чувствительностью, но к горлу подступила тошнота. Глубоко вздохнул: он — воин, и умеет отбрасывать прочь сомнения, подчиняться необходимости: будь, то необходимость убить или совершить насилие.

Дариен бесшумно подошел к кровати и резко бросился на нее, ожидая почувствовать под собой мягкое женское тело. Но его руки схватили лишь одеяло, хранитель стремительно обшарил кровать: девушки не было. Волколак спрыгнул с постели и прокрался к двери в ванную комнату, осторожно приоткрыл — пусто. Оборотень быстро обследовал всю комнату — постоялица исчезла.

Волна облегчения затопила душу. Дариен прислонился к стене и тихо засмеялся. Демоны ли, боги ли не дали свершиться преступлению разве важно сейчас? Он им благодарен. Только теперь оборотень понял, как камень падает с плеч долой.

Волколак вышел вон.

— Девчонки там нет, — сурово заявил он ошалевшему от новости Айнону. — Передай королю, это теперь его проблема.

Эльф кинулся проверять комнату. Гостя в его покои проводил другой страж.

 

Глава 25. Утрата

Айнон разбудил владыку среди ночи, чтобы рассказать о неприятном происшествии.

— Racco! — Аркуэнон пришел в ярость. — Masse se?

— La ista, — эльф приготовился к немедленной расправе, видя, как перекосилось лицо короля.

— Sin hir rya! — крикнул владыка.

Айнон поспешил покинуть королевскую опочивальню.

Аркуэнон вновь откинулся на подушки, но сон, конечно, как рукой сняло. А он-то думал, что все пройдет как надо! Второй раз уговорить волколака «пойти на дело» вряд ли удастся. Эльф заставил себя успокоиться: решение проблемы найдется обязательно. Может быть и к лучшему, что оборотня постигла неудача.

Хлипкое душевное равновесие владыки было окончательно разрушено, когда девчонку все же нашли. И где? В покоях его дочери, наследницы Айна Малоса! Как она там оказалась? Почему никто не доложил ему об этом? Демон! И что теперь с ней делать? Подослать кого-нибудь из своих? Но тогда могут полезть слухи, да и лишние участники игры не нужны. Значит, надо искать среди уже существующих фигур… Айнон? Исключено, он сохнет по Эстель, да к тому же слишком принципиален. Тогда кто? Ну, вот хоть самому берись за это дело. К тому же, пока девчонка в покоях принцессы к ней не подступиться. Король шумно вздохнул и решил что утро, пожалуй, может принести с собой решение проблемы, и, скрипя зубами, вновь отправился спать.

Солнце едва позолотило верхушки деревьев, а владыка эльфов был уже на ногах. Ночь не принесла ему покоя, он был крайне раздражителен и зол. Накричал на камердинера, сделал выговор повару — никто не мог угодить ему в это утро. Казалось, он был даже рад возможности выплеснуть на чужую голову свою ярость.

Наконец, Аркуэнон выгнал всех слуг вон, приказав доложить ему, когда ее высочество соизволит проснуться. А сам опустился в кресло и закрыл глаза. Мало — помалу хмурое лицо владыки прояснялось, горькая складка на высоком белом лбу разгладилась, по красивым губам скользнула улыбка. Что ж, из всего можно получить выгоду, нужно только дать себе труд задуматься. В комнату робко заглянул придворный:

— Meletyalda, aranel Isteliminel magueta yuhtanala rua.

— Nai mitala! (Пусть войдет), — коротко кивнул король.

Эстель вошла и церемонно присела в глубоком реверансе.

— Meletyalda, — ее музыкальный голос был полон смирения. — Вы приказали мне явиться? Чем могу служить моему повелителю?

— Hina nya, разве могу я приказывать той, на ком сосредоточились все мои помыслы? Я попросил тебя заглянуть к старику-отцу. Как прошла ночь?

— Чудесно.

— Я слышал, ты нашла себе новое развлечение?

— Не понимаю…

— Перельдар, — многозначительно поднял тонкие брови Аркуэнон.

— Отец, я нашла сестру, а не развлечение.

— Глупости! Какая она тебе сестра? Откуда только взялись эти мысли? Назвать сестрой перельдар, что за блажь?!

— Ваше Величество говорит о своей второй дочери, — Эстель недовольно сверкнула глазами.

В намерения владыки не входило ссориться с наследницей.

— Присядь, — ласково попросил король.

Принцесса опустилась на пуфик у его ног.

— Ида понравилась тебе? — мягко поинтересовался венценосный эльф.

— О, да, — кивнула девушка. — Она очень милая и добрая. Отец, если бы ты только знал, что ей пришлось пережить!

— Так расскажи мне, — пряча довольную улыбку, откликнулся Аркуэнон. Как же все оказалось просто!

Эстель говорила горячо. Владыка уже слышал эту историю из других уст, но сейчас готов был выслушать еще раз в надежде уловить нечто важное. Время от времени он качал головой и говорил: «Ну, надо же!».

Когда принцесса закончила рассказ и замолчала, Аркуэнон порывисто поднялся и подошел к окну. Ничего не потеряно, партия предстоит занятная. Вот сейчас Эстель попросит о милости…

— Отец… Папа, позволь Иде увидеть этого дикого пса, iguista! — тихо сказала эльфийка.

— Она ведь любит его?

— Да.

— Ах, любовь, молодость… Разве можно стоять на пути у влюбленных? Ведь пес рисковал своей жизнью ради этой девочки. Но у меня есть условие: я пришлю за ней Айнона, а пока пусть она побудет с тобой. Хорошо?

Недоброе предчувствие кольнуло Эстель, слишком уж сговорчивым оказался отец. Но она решительно отбросила прочь сомнения: владыка решил оказать милость. Зачем обижать его? Да и что можно сказать: как-то все слишком хорошо? Поэтому принцесса кивнула и тоже встала:

— Позвольте мне удалиться, хочу порадовать сестру.

— И еще одно, — король остановил дочь. — Не называй перельдар сестрой.

Сердце пропустило удар. Ощущение близкой беды вновь коснулось Эстель своим ледяным дыханием. Эльфийка помрачнела, но ответила легким поклоном.

Когда дверь за ней закрылась, король не удержался и потер руки. Все складывается как нельзя лучше. Похоже, ему не придется уговаривать Иду пойти на верную смерть, она сама будет желать ее. Владыка тронул золотой колокольчик. Вошел слуга.

— Немедленно ко мне господина Айнона! — приказал он.

Через пятнадцать минут страж стоял перед королевскими очами и ожидал распоряжений.

Аркуэнон прошелся по комнате: нужно все взвесить и предусмотреть — второго шанса не будет.

— Как там наши пленники? — задумчиво спросил он.

— Здоровы, за ними присматривают. Злы как черти, особенно волколачка. Эта рыжая бестия мечется по темнице, как безумная и угрожает страже.

— Пес знает о гостях?

— Нет. Я поместил его в другом крыле подземелья, он там совершенно один.

— Замечательно. И как он?

— Сначала все пытался говорить с тюремщиками, просил позвать меня. Потом замкнулся в себе, попыток к бегству не делал. Сидит и смотрит в одну точку.

— Слушай меня внимательно, Айнон. Пойди к нему сегодня, расскажи о том, что ты отбил девчонку у волколаков по моему приказу. Что она жива и находится здесь. Он, вероятно, захочет увидеть ее, сделай вид, что тебе жаль его. Угости нашего песика ядом, но медленного действия: оборотень должен скончаться не ранее чем через три часа. Пообещай привести перельдар. Отведенного времени им должно хватить для того чтобы попрощаться, — усмехнулся Аркуэнон. — И еще, — он пристально посмотрел на почтительно замершего Айнона — о свидании полукровки с псом меня просила дочь, я не спрашиваю тебя, откуда ей известно о пребывании во дворце оборотня — с этим разберемся позже. Ты расскажешь Эстель о том, что пленник умирает, и обязательно постарайся, чтобы девчонка услышала. Объясни все тем, что ведьма не смогла излечить пациента от яда эльфов, а лишь затормозила его действие, и вот теперь наступает конец чарам. Запомни, щенок должен умереть на руках у перельдар. Проследи, чтобы в темнице они были вдвоем. Никого рядом, совсем. Ты понял меня?

— Обреченность и темнота сделают то, что не смог сделать волк?

— Именно. Пес сделает свое дело, а потом умрет. Нет ничего более ужасного, чем гибель близкого человека, а уж когда он угасает в твоих объятьях — есть от чего сойти с ума. Горе девушки будет велико, она согласится совершить самоубийство, чтобы спасти последнее близкое ей существо. Да, в конюшне отдай распоряжение приготовить трех лучших лошадей к восходу. Ты лично проводишь Дариена и Иду к Белой горе, тебе придется остаться где-нибудь поблизости от входа в пещеру. В Ледяном чертоге нашу парочку будет поджидать Маара. И я хочу знать, кто победит в этой схватке.

Айнон склонил голову, он был осведомлен о замыслах короля от начала и до конца. Циничность и хладнокровность плана не то чтобы сильно удивляли, скорее несколько озадачивали. Мелькнуло сомнение: оправдана ли цель? Перед внутренним взором возник образ молоденькой обреченной девочки с большими карими глазами. Эльф вздрогнул.

— Если сделаешь, как приказал, получишь должность начальника дворцовой стражи. А теперь иди и докажи мне свою преданность, — сурово велел король, от которого не скрылось колебание воина.

Эльф низко поклонился и ушел.

Аркуэнон вновь подошел к окну. Время утекало песком сквозь пальцы. Его нельзя остановить… Он сделал ход, теперь нужно посмотреть, как поведут себя фигуры. Если повезет, то он убьет одним выстрелом двух, нет, даже трех зайцев: уничтожит Маару, избавится от перельдар со всеми этими оборотнями, и, наконец, накажет выскочку Айнона.

Владыка был прекрасно осведомлен к кому бегает на тайные свидания его самовольная дочурка. Айнон поднял голову слишком высоко и должен поплатиться за это. Если ведьма не доберется до него, придется позаботиться, чтобы принцесса узнала, кто отравил пса. И не важно, что парень действовал по приказу, факта это не изменит, и он навсегда потеряет расположение идеалистки Эстелиминель.

Айнон же отправился прямиком на тюремную кухню, заглянув ненадолго к дворцовому лекарю. Сей мудрый эльф без лишних слов дал просителю некий порошок без вкуса и запаха, который можно смело добавить в вино.

Страж вызвался лично отнести обед узнику. Спускаясь по бесконечной винтовой лестнице в сопровождении факелоносца, первородный ухитрился незаметно всыпать зелье в кубок. То, что приходилось делать, эльфу не нравилось, но выбора не было. В случае успеха удастся выслужиться и Аркуэнон приблизит его к себе, в таком случае есть довольно приличный шанс когда-нибудь получить разрешение на брак с Эстелиминель. Если бы королю эльфов доложили об увлечении своей дочери, то, наверное, ядом напоили бы его самого. Айнон вздохнул. А что если принцесса узнает о преступлении, в котором он участвует? Простит ли ему интригу и подлость? Тем более что маленькую полукровку она взяла под свою защиту. Но тут размышления эльфа прервались, так как он оказался рядом с камерой пса. Тюремщик воткнул факел в крепление в стене и хотел взять из рук эльфа поднос, но тот решительно мотнул головой:

— Я сам, открой темницу.

Охранник загремел ключами, и дверца с мерзким скрипом отворилась, пропуская гостя. Вейн сидел у противоположной стены и смотрел прямо перед собой. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что пес впал в жестокое отчаянье. Но увидев Айнона, он заметно оживился. Обреченность как маска слетела с его лица, глаза вспыхнули золотистыми огоньками.

— Зачем ты пришел? — хрипло спросил пленник.

— Аркуэнон приказал проверить, как тебя содержат. Он еще не решил твою участь. Вижу, ты жив и вполне здоров, а большего мне и не нужно видеть, — Айнон повернулся, чтобы уйти, но тут же снова обернулся: — ах, да, ту девчонку мы все-таки отбили у волколаков. Так что она во дворце.

— Ида здесь? С ней все хорошо? — Вейн подался вперед.

— Да, я видел ее сегодня.

— Вот бы и мне увидеть… — мечтательно прошептал парень.

Айнон прекрасно понял, что пес говорит сам с собой, но сделал вид, что его удивила такая просьба:

— Ну, ты даешь! Неужели ты думаешь, что я приведу полукровку к тебе?

— Нет, — покачал головой Вейн, — я так не думаю.

— И зря. Вот возьму и приведу! — эльф поморщился: слова звучали насквозь фальшиво. — Но с одним условием: ты выпьешь вина за здоровье великого владыки эльфов.

Узник недоверчиво посмотрел на гостя, а тот стремительно подошел к нему и протянул кубок:

— До дна!

Вейн послушно взял вино и в несколько глотков осушил чашу. Айнон криво усмехнулся:

— Не сомневайся, жди, — и ушел.

Нет, ему не было жаль оборотня, но гадкая мысль, что он только что совершил подлость, накрепко засела в голове. Толи еще будет… Драма всего лишь набирает обороты…

Эльф семимильными шагами, почти бегом, кинулся в апартаменты Эстелиминель. Он попросил приближенную к Ее милости даму доложить о горячем желании засвидетельствовать свое почтение. И опять в слова проскользнула фальшь. Через пару минут его допустили к принцессе.

Эстель сидела на стуле и грациозно поднялась навстречу посетителю. Айнон преклонил колено, хотя более всего желал заключить девушку в объятья.

— Встаньте, — повелительно сказал нежный голос. — Господин Айнон, мы рады Вам.

Такое обращение должно было предостеречь возлюбленного: мы не одни. Но эльф и так краем глаза заметил сидящую в кресле полукровку и ринулся в бой.

— Ваше высочество, к Вам меня привело повеление владыки. Вы хотели говорить со мной?

— Я желала попросить Вас… Проводите мою гостью в подземелье, ей необходимо переговорить с диким псом.

— Если так, то лучше поспешить. Не знаю, сколько он еще протянет… — Айнон сказал это, с сожалением покачав головой.

— Что Вы говорите? Что значат Ваши слова? — Ида порывисто вскочила и сделала шаг к эльфу.

— Лишь то, что пес умирает.

— Но почему? — девушка подошла к говорившему вплотную и, как когда-то, взяла его за рукав.

— Потому что ведьма обманула вас, она не смогла остановить гибельное действие яда, а лишь заморозила его на время. Теперь чары окончательно рассеялись, и пес скоро умрет, — Айнон старательно прятал глаза и даже не пытался высвободиться из цепкой хватки.

Ида застонала и закрыла лицо руками.

— Можно ли как-то спасти его? — воскликнула принцесса.

Айнон отрицательно покачал головой и мягко сказал:

— Стоит поспешить, если вы, конечно, хотите застать его живым.

Через десять минут он выходил из комнаты королевской дочери в сопровождении перельдар. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы добраться до темницы Вейна.

— Он не знает о том, что обречен. Не говори ему, — сказал Айнон и жестом указал девушке на темницу, в которой томился дорогой ей узник.

Эльф сам открыл дверцу и, пропуская Иду, произнес:

— Я приду за тобой часа через три-четыре. Надеюсь, этого хватит.

Девушка даже не удивилась странному поведению первородного, ей было решительно все равно, что он говорит и каким тоном. Весь мир сосредоточился в одном человеке.

Айнон ушел, заперев темницу снаружи.

Ида стояла, не шевелясь, не зная, что сказать и сделать.

— Здравствуй, — тихий голос сорвался и затих.

Девушка стремительно подбежала к Вейну и, опустившись рядом с ним на колени, порывисто обняла. Пропади пропадом гордость и другие условности — ее любимый умирал, даже не подозревая об этом. Оборотень крепко прижал к себе Иду. Он чувствовал, что с ним происходит неладное. Путались мысли, шумело в голове…

— Со мной что-то не так, — задумчиво сказал пес. — Не понимаю только что. Я рад, что ты здесь… со мной. Хочу тебе кое-что сказать, только не перебивай меня. У меня предчувствие, что я не выйду отсюда живым, и в таком случае все становится неважным. Ты самая красивая, самая добрая, самая нежная девушка, из всех, которых я видел в своей короткой жизни. Мои чувства к тебе чисты — я полюбил впервые… И рад, что судьба подарила мне возможность, побыть рядом с тобой… Ты плачешь? Но почему, разве я сказал что-то неприятное?

Ида покачала головой, она не плакала. Глаза оставались подозрительно сухими, словно горе до дна осушило их. В душе зашевелился протест, и вдруг захотелось кричать громко с надрывом, разрушить криком эту атмосферу прощания… Вейн почувствовал ее состояние и принялся лихорадочными поцелуями покрывать щеки, глаза, волосы девушки, бормоча при этом:

— Не терзай меня, не надо. Лучше бы мне не видеть тебя. О, зачем ты пришла?

В какой момент Ида стала отвечать на жаркие ласки, она и сама не поняла. Но то, что произошло в следующие мгновения, казалось столь желанным, что не возникло даже мысли — оттолкнуть, оскорбиться, убежать…

Спустя час любовники лежали на каменной скамье, покрытой шершавой всклокоченной шкурой. Вейн прижимал к себе Иду, боясь, что она растворится в воздухе, а сам он проснется. Девушка жалась к нему, содрогаясь всем телом от сырого воздуха подземелья. С каждой минутой оборотню становилось все хуже и хуже. Теперь он наверняка знал, что его поразила какая-то болезнь. Шум в ушах усилился, в глазах плавали кровавые круги, все сильнее пробивала крупная дрожь.

— Что со мной такое? — бормотал он.

Ида теснее обнимала любимого, она предвидела, что час близок. Вейн уходил от нее навсегда… Скоро состояние больного ухудшилось настолько, что начался бред. Пес сбивчиво говорил ей о своих чувствах, потом принимался беседовать с Эриком. Он просил друга не ходить к ведьме, предсказывал беду. А беда тем временем случилась с ним самим. Еще спустя час пес впал в тяжелое забытье, из которого уже не выходил, и только по редкому и тяжелому дыханию Ида знала: жизнь все еще теплится в родном теле. Она заставила себя одеться и больше ни на минуту не покидала умирающего. По истечению третьего часа вернулся Айнон. Его появление совпало с последним судорожным вздохом-всхлипом оборотня.

— Firi, — заявил эльф, щупая пульс. — Мертв.

— Это вы во всем виноваты, проклятые! Вы! Ненавижу ваш лес, ваши стрелы — будьте вы… — договорить Иде не позволила сильная ладонь, властно заткнувшая ей рот.

Айнон на руках вынес, бьющуюся в жестоких рыданиях, полукровку из камеры и подземелья.

 

Глава 26. Последнее путешествие

Ида едва ли соображала, что с ней происходит: боль утраты заслонила мир, погасила солнце. Эльф не придумал ничего лучше, как притащить перельдар в ее покои и оставить там одну. Сам он отправился с докладом к королю.

Девушка же предоставленная сама себе, некоторое время стояла посреди комнаты в полной неподвижности, обхватив плечи руками. Ее трясло. Дрожь становилась просто непереносимой. От гнетущей тишины звенело в ушах. Сама не соображая, что она делает Ида медленно подошла к столику, на котором стояла изящная хрустальная ваза. Подняв сосуд над головой, она с размаху ударила им об пол. С грохотом ваза разлетелась на мелкие кусочки. На мгновение стало легче… Далее девушка громила все без разбора: зеркала, безделушки, мебель. Она рвала постельное белье и острым осколком полосовала на клочки, та же участь постигла занавески. С порезанных об острые грани пальцев капала кровь, но Ида не замечала боли. В беспамятстве металась она по комнате, круша все, что только возможно.

На шум прибежали эльфы, но подступиться к вандалке не могли, опасаясь получить по голове чем-нибудь тяжелым. Новость со скоростью пожара разлетелась по дворцу. В комнату ворвалась Эстель. Она кинулась к обезумевшей сестре и схватила ее в объятья. Та, с диким криком попыталась оттолкнуть эльфийку, но принцесса только крепче прижалась к сотрясаемому беззвучными рыданиями телу. Какие чувства бушевали в тот момент в раненом сердце? Ненависть? Дикая боль? Горечь?

Ида сдалась не сразу, Эстель как могла старалась удержать разъяренную сестру. Наконец она замерла, медленно опустившись на пол. Нет, Ида не потеряла сознание, но ярость вдруг оставила страдающую душу. Все стало безразличным, тусклым, до боли захотелось вернуться в темницу, лечь рядом с ним и закрыть глаза. Как будто это могло кого-то спасти… Как будто это могло спасти ее…

Эстель увела пугающе покорную девушку к себе, мимоходом одарив Айнона, который мялся на пороге, таким злым взглядом, что тот опешил. Она ведь не знает? Не знает о том, кто убил пса? На мгновение хладнокровие изменило эльфу и пришлось напомнить себе, ради чего он пошел на все это. Ради своей любви он разрушил жизнь молоденькой девочки. Если Эстель доложат об этом, она не простит преступника никогда. Но знает лишь король, а он сам по уши в… в этой истории. Радует, что ему, Айнону, хватило мозгов запрятать в рукав козырь…

Аркуэнон навестил Иду и остался доволен. Девушка была буквально уничтожена горем, молодой хрупкий разум не мог постичь, охватить и справиться с трагедией. Перельдар впала в состояние транса: не разговаривала, на замечания не реагировала. Изменения в ауре подсказало королю: перед смертью пес все же сослужил ему добрую службу: девочка уже не была девственной. Теперь на сцену можно выйти ему, и не будь он Высшим эльфом, если через час малышка не будет рваться в Ледяной чертог, сжимая жертвенный нож в своих нежных ручках!

— Оставьте нас, — приказал он присутствующим в спальне дамам.

Его повеление не исполнила только Эстель, она осталась стоять рядом с кроватью, напряженно всматриваясь в лицо отца. — Дочь моя, тебе тоже придется уйти. Я хочу поговорить с Идой.

Принцесса сцепила пальцы в замок и не шелохнулась, только взгляд пронзительных голубых глаз стал еще злее. Она не доверяла ему!

— Я хочу поговорить с девушкой наедине, иначе я не смогу ей помочь. Ты же видишь, в каком она состоянии. Оставь нас, — Аркуэнон старался придать голосу всю возможную мягкость.

На этот раз Эстелиминель вынуждена была подчиниться. Она бросила быстрый взгляд на безучастную сестру и вышла.

— Дитя, мне очень жаль твоего друга. Но ты должна жить дальше… Чем я могу тебе помочь? — голос владыки шелестел, как опавшая осенью листва.

Девушка даже не повернула голову.

— Пса не вернешь… Как бы я хотел спасти хотя бы того, второго! Но и это не возможно. Проклятая Маара… Бедный Эрик.

Как он и рассчитывал, при звуке знакомого имени Ида дернулась как от удара и невольно приподнялась на локте.

— Что с ним? — в голосе явственно звучала тревога.

— Он попал в ловушку и теперь обречен…

— Обречен? И он тоже? Но почему? Разве ничего нельзя сделать? — сдавленный шепот и горящие ужасом глаза.

Даже черствое сердце Аркуэнона сжалось на миг. Но он продолжал:

— Есть один мизерный шанс, но я не хочу о нем говорить…

— Расскажите, умоляю Вас!

— Это слишком опасно для тебя. Ты можешь… нет, ты наверняка погибнешь! Нет, нет и еще раз нет! Я не желаю, чтобы ты неслась очертя голову спасать волка. Хотя сделать это, признаюсь, можешь только ты.

— Я сделаю все что угодно, только бы и он не погиб, как… как Вейн. Я не могу потерять его!

— А я не могу потерять тебя, — владыка говорил так горячо, так искренне, что готов был сам себе поверить.

— Неужели я что-то значу для Вас?

— О, моя дорогая, я не признавал тебя только по той простой причине, что не знал, как отреагирует Эстель. Но теперь все в порядке. Ты останешься здесь в Айна Малос и займешь подобающее тебе место.

Страх за чужую жизнь сменился в карих глазах на печальную радость. Девушка немного воспряла духом. Но вытаскивать Иду из бездны отчаянья вовсе не входило в намерения короля, и он словно вдохновленный своими собственными словами, продолжил:

— Ты все забудешь, ты обретешь счастье. А когда ты встретишь того, кто будет достоин твоей любви, мы сыграем свадьбу. Ты все забудешь!

Чахлый огонек надежды потух мгновенно. Теперь к боли примешался еще и стыд за то, что на короткое мгновение девушка позволила себе подумать о чем-то еще, кроме своего горя. На долю секунды она представила себе, что несчастье не уничтожит ее.

— Я хочу знать, как можно спасти Эрика, — твердо произнесла Ида.

— Не смей даже спрашивать! — упирался владыка.

— Ваше величество… Отец! Если я не попытаюсь, то клянусь, не смогу жить дальше. Эрик мой названный брат. Я не брошу его.

— Ну, что же, если ты так настаиваешь… — эльф притворно вздохнул, словно уступая давлению. — Тогда слушай. Лорд Дариен побывал в гостях у Маары, он хотел выручить Эрика. Но ведьма отказалась от встречи с ним и назначила свидание в Ледяном чертоге. Тогда, мол, братца и получишь. Сейчас объясню, почему: Ледяной чертог не что иное как храм одной черной богини, жрицей которой состоит ведьма. Там сила колдуньи будет безграничной. Дариен погибнет, и ничто не спасет его. А вслед за ним Маара уничтожит твоего брата — помучает, естественно, напоследок… Так вот, если бы кто-то согласился исполнить роль добровольной жертвы, взойти на алтарь и там покончить с собой — ведьма на время потеряла бы все свое могущество, слишком сильный получился бы резонанс. И тогда Дариен наверняка убил бы ее. Но беда в том, что жертвой можешь быть только ты. Поверь мне на слово, я проверял. Только твоя кровь может разрушить храм тьмы.

Аркуэнон ждал реакции девушки, затаив дыхание. Ида молчала и смотрела куда-то мимо короля. Наконец, владыка не выдержал:

— Ну?

— Я согласна, мне все равно, где умирать. Здесь или на алтаре. Пусть будет так.

— Одумайся! Что ты говоришь? Прими то, что не можешь исправить!

— Я могу! Я пойду в Ледяной чертог. С Дариеном… Но я хочу, чтобы Вы объяснили мне, что я должна делать.

— Будь по-твоему. Пойдем со мной, я научу тебя. Эстель не говори ни слова, она не отпустит…

Ида кивнула и поднялась с постели, куда ее уложила заботливая эльфийка. Принцесса вошла в комнату, резко распахнув дверь.

— Дорогая, ты встала? Тебе лучше?

— Да, Эстель, спасибо. Мне нужно уйти ненадолго. Ты не беспокойся.

— Но зачем? Куда ты идешь?

— Нам нужно о многом поговорить, — вмешался в разговор владыка. — Так, что девочки посекретничаете после. Ида, идем, — и он предложил перельдар руку.

Девушка вложила холодные пальцы в теплую мужскую ладонь. На пороге она обернулась, ей захотелось в последний раз взглянуть на сестру. Эстель выглядела очень расстроенной и растерянной. В глазах плескалась подозрительность.

Король привел Иду в тот самый кабинет, в котором в разное время побывали и Вейн, и Дариен.

— Ну-с, присаживайся, где тебе удобно и слушай внимательно. Во-первых, весь смысл исключительно в добровольности твоего поступка. Никто не сможет принудить тебя к проведению обряда, ибо тогда он превращается в банальное жертвоприношение. Ты не передумала?

Ида отрицательно покачала головой.

Аркуэнон кивнул и продолжил:

— Ледяной чертог находится в двух днях пути отсюда в самом сердце горы Белой. Вы пройдете по длинному каменному проходу и попадете в обширную пещеру, в самом центре на возвышении стоит огромная ледяная глыба. Это твоя цель. Не мешкай, тотчас поднимайся по ступеням и ложись на алтарь. Ты произнесешь заклинание и на последнем слове пронзишь себя вот этим кинжалом, — венценосный эльф, на несколько минут исчез с поля зрения девушки, а когда вернулся, то держал в руках ларец.

Из него владыка извлек тонкий стилет с витиеватой рукоятью. По лезвию вилась рунная вязь. Когда-то давно это был его собственный жертвенный нож. Аркуэнону показалось, что на узорчатой стали проступили бурые пятна — кровь тех жертв, жизнь которых была оборвана точным безжалостным ударом. Но нет, это всего лишь причудливая игра светотени и воображения.

Ида сидела, не шелохнувшись, иногда забывая, что надо дышать. Происходящее с ней казалось кошмарным сном. Сознание отказывалось верить в реальность происходящего.

Король эльфов объяснял, как именно она должна совершить самоубийство, да так обыденно, словно предстояла приятная прогулка, после которой можно вернуться домой. Но у нее больше нет дома, нет семьи, нет любимого… Все в прошлом. Остался только Эрик, которого можно спасти лишь пролив собственную кровь. Девушка не знала, сможет ли она ударить себя ножом, но была уверена, что отправится в этот проклятый храм и умрет там добровольно или от руки ведьмы. Умрет рядом с последним родным существом…

А Аркуэнон все говорил. От его слов кружилась голова, и ужас властной липкой лапой сдавил горло. Разве это ее руки приняли клинок? Разве это ее губы повторяют за эльфом слова на чужом языке? Владыка объяснил, что значит произнесенная фраза. Едва соображая, Ида снова и снова проговаривала эльфийские звуки.

— Lauca serce ya ataltanes aire helce! Naru ava!

Послали за Дариеном. Он явился бледный, но уверенный в себе как никогда. Да и может ли быть иначе? От его ловкости и удачи сейчас зависела жизнь брата. На девушку волколак старался не смотреть. Нельзя, чтобы жалость все испортила.

Аркуэнон дал им эльфийских лошадей, быстрых как сам ветер. В сопровождении стража восточных границ Айнона из рода Эйрис, лорд Дариен Вега ванн Хариенбург и леди Ида Корнел отправились в путешествие. Возможно в последнее путешествие в их жизни…

 

Глава 27. Ледяной чертог

Всадники мчались вперед, эльф уверенно вел маленький отряд на восток. Путники хранили молчание, да и разговаривать на полном скаку возможности не было. Ида куталась в подаренный королем плащ, девушка только сейчас заметила, что лето почти закончилось. Осень неслышной походкой подошла совсем близко. Словно из другой жизни пришла на память картина прошлого: она медленно бредет по дорожке сада между пламенеющими кустами шиповника и прижимает к груди букет хризантем, ветерок нежно ласкается, гладит волосы, так хорошо и спокойно на душе…

Девушка вздрогнула: неужели действительно перед смертью вся жизнь проходит перед глазами? Память не отступала, вспомнился и старый родительский дом, и долгие зимние вечера у камина с книгой в руках, и семейные обеды, которые она терпеть не могла, и званые вечера, и еще многое другое. Ида так глубоко ушла в свои мысли, что почти не обращала внимания на дорогу и своих спутников. Она старалась не думать о будущем, которого у нее почти не осталось. Лишь на мгновение вновь мелькнула мысль о дикости всего происходящего, но как когда-то девушка прогнала ее прочь. Не думать, не сомневаться… Она должна сделать то, что должна — это не обсуждается.

Бледный Дариен, с растрепавшимися на ветру волосами и угрюмым выражением лица, более всего походил на призрак. Нервно сжимал он поводья, время от времени бросая встревоженные взгляды на Иду. Оборотень, откровенно говоря, сомневался в успехе предприятия, слишком уж много «если». Он-то умрет, спасая брата, а девчонка за что? Просто за то, что связалась с парочкой типов, на поверку оказавшихся беглецами-оборотнями? Жаль ее… Но полукровка позволяет ему, сильному и умелому воину, надеяться… И расплатится за это своей кровью. Неужели она так дорожит Эриком, чтобы ради него пойти на смерть? Дариен почувствовал угрызения совести, совсем как когда-то его младший брат.

Айнон скакал чуть впереди, не забывая внимательно осматривать окрестности. Мало ли… Но ничего не происходило: желающих напасть на отряд попросту не было. Тройка путешественников остановилась только с наступлением темноты. Сам эльф и волколак, ровно, как и лошади, вполне могли продолжать путь, но Ида едва держалась в седле. Сделали привал.

От еды Ида отказалась, и Дариену с Айноном пришлось проявить редкое единодушие, уговаривая девушку поесть хоть немного. Уступив просьбам, она смогла заставить себя проглотить кусок хлеба и сыра, запив скудный ужин простой водой. И сразу заснула. Во сне Ида видела Вейна: они снова жили в маленькой избушке на болоте. Высоко в небе горели яркие звезды, пахло сыростью и травами, пели русалки. Ночь давно опустилась на домик, но она не спит и слушает, как в соседней комнате ворочается большой пес…

— Ида, Ида, вставай нам пора, — Дариен осторожно тряс спутницу за плечо.

Она открыла глаза и кивнула, словно и не спала совсем. Оборотень смотрел, как она идет к ручью, чтобы умыться и в который уже раз спросил себя: «А осознает ли девочка вообще, что с ней происходит?». Наскоро позавтракали и снова двинулись в путь. Замелькали, сливаясь в размытое пятно деревья и кустарники. На закате этого дня Маара будет ждать их в Ледяном чертоге. Быстрее, быстрее, еще быстрее!

Никто не помышлял об отдыхе, не вспоминал о еде. Ида думала о Вейне и незнакомая доселе ненависть черная и жгучая заполнила душу. Она ненавидела ведьму каждой частицей души. Колдунья должна умереть и она умрет! Девушка была согласна заплатить за это самую высокую цену из всех возможных.

Дариен до крови кусал губы, обещая себе, что если вдруг им каким-то чудом удастся остаться в живых, то он лично позаботиться о будущем полукровки и принесет ей любую клятву, которую та потребует. А еще он вспоминал девушку с изумрудными глазами, и запоздало корил себя, что так и не удосужился попрощаться. Она, наверное, с ума сходит, а может быть забыла его? Нет, только не его Эрна! Но если он выживет, то на коленях вымолит у нее прощение и никогда больше не покинет. И с Эриком не расстанется…

А Айнон думал об Эстель, представлял себе мягкие губы и чудесные золотые волосы. Его тревожила мысль, что король может рассказать дочери о сыгранной им роли в истории с перельдар. Конечно, маловероятно, что владыка станет откровенничать с принцессой, но вдруг? Как тогда он посмотрит ей в глаза? Чем оправдается? Своими чувствами к ней? Абсурд! Если только ему суждено еще увидеть принцессу… В их последнее свидание накануне отъезда, еще до отравления пса, Эстель очень резко отзывалась об отце и говорила, что хочет вернуться в Вечные земли к матери. Звала с собой. Она любила его. Но был ли он достоин этой любви? Принцесса призналась, что сильно привязалась к сестре-полукровке, и Айнон не посмел выказать свое пренебрежение. «Я рада, что могу быть уверена в тебе! "— заявила Эстель, прощаясь. Он не сказал ей, что скоро уезжает.

В условленный час путники почти вплотную подъехали к Белой. Огромная, покрытая некогда не тающим снегом, одинокая гора возвышалась над ними, подавляя собственным величием и мощью. Дороги не было, вместо нее вилась узкая серая лента тропы, петляющая среди редкого чахлого кустарника и нагромождения камней.

С того места, где стояли путники была видна дыра — вход в пещеру. Ида поежилась, Дариен скрипнул зубами, а эльф приложил ко лбу ладонь — мощные флюиды страха и ужаса давили на нервы, побуждая бежать от проклятого места без оглядки. Но бежать они не могли.

— Дальше я не могу идти с вами, лошади вам тоже не понадобятся… Я буду ждать вас здесь. Если, — Айнон запнулся, — когда вы вернетесь, я провожу вас обратно, — только теперь он понял, как ему важно, чтобы эти двое вышли из передряги живыми. Но девочка, кажется, обречена… А может быть пойти с ними? Пусть на верную гибель, но хотя бы этим искупить причиненное зло? Но тут эльф вспомнил об одном существе, которое спрятано в его доме на краю Айна Малос… О том самом козыре, которое поможет ему оправдаться перед Эстель. Он должен вернуться.

Тем временем Ида и волколак спешились и стали медленно подниматься в гору — все выше и выше. Когда красный диск угасающего солнца коснулся горизонта, девушка и оборотень стояли на небольшой площадке у самого входа в пещеру.

— А вдруг они не подпустят меня к алтарю? — еле слышно прошептала Ида.

— Я скажу, что ты под гипнозом, что я управляю тобой… — путано ответил Дариен.

Девушка заглянула в зев мрака. Темнота дышала морозным воздухом. Лорд ванн Хариенбург предложил спутнице руку. Ида глубоко вздохнула и шагнула в черную пасть каменного коридора. Удивительное дело, но тьма сопровождала гостей только до первого поворота, а потом отступила. Из покрытых инеем стен пробивалось голубое сияние. В этом призрачном свете кристаллики льда вспыхивали огоньками, рассыпались сверкающими искрами. Мягким пламенем горели не только стены, но и свод, и пол коридора. Здесь было очень красиво, но жутко холодно. Девушка крепче сжала под складками плаща рукоять заветного кинжала. Шли, стараясь ступать как можно тише, но эхо предательски усиливало даже шорохи. Казалось, идут не два человека, а целый полк.

Внезапно коридор оборвался. Путники оказались на пороге огромнейшей пещеры. Ида обвела взглядом царство снежной королевы. Прозрачные ледяные колонны подпирали невидимый свод, а белые стены казались гладкими и ровными. В самом центре стоял ледяной трон, на котором восседала хрустальная женщина с золотой короной на прозрачном челе. Складки ниспадающего одеяния из тончайшего льда искусно драпировали фигуру. Мастер, что изваял эту гигантскую статую, вложил в нее всю душу — казалось, богиня пристально смотрит на посетителей, вот-вот приоткроются прозрачные губы и раздастся величественный голос. У ног изваяния лежала отесанная глыба льда — жертвенник — к нему вели ровно десять каменных степеней. На предпоследней сидел белый волк, прикованный к алтарю толстой цепью. Ида едва не вскрикнула, Дариен рядом дернулся — оба узнали Эрика. В центре каменного зала стояли Маара и еще несколько ведьм-прислужниц. Но Дариен знал, что в пещере присутствуют и другие люди: мужчины и женщины, ведьмаки и ведьмы — он чуял их запах, ощущал темную энергию. Хотя здесь, кажется, даже стены пропитаны черной магией…

— О, Дариен? Ты пришел, мой дорогой? — проворковала колдунья. — Кого это ты привел с собой? Мышку-перельдар?

Волколак крепче сжал руку Иды и вышел на открытую площадку:

— Я здесь, отпусти Эрика.

Маара расхохоталась, в ее дьявольском смехе звенели — переливались бездушные серебряные колокольчики. Ведьмы вторили хозяйке. Смех оборвался, колдунья вскинула руки к потолку, а затем медленно опустила, с губ слетело несколько слов на незнакомом языке — Маара сотворила защитный полог, теперь никто не смог бы проникнуть в чертог. Уверенная, что ей никто не помешает, жрица протянула ладони к хранителю. И Дариен упал на каменный пол, как подкошенный, корчась от боли. Он чувствовал, как невидимые ледяные пальцы проникают сквозь грудь, подбираясь к живому сердцу. Звезда, хранившая его все это время, обжигала холодом.

— Что не действует здесь оберег, мой милый? Какой неприятный сюрприз… Умирать ты будешь очень долго. Но сначала ответь: зачем здесь девчонка?

— Это подарок… — едва выдохнул оборотень. — Она загипнотизирована… Она — жертва вашей богини.

— Хотел меня задобрить? Умница. А знаешь что? Я дам тебе шанс остаться в живых… Жаль убивать такого красавчика. Принеси мне клятву верности и стань моим рабом. Я надену на тебя золотой ошейник и буду выгуливать на поводке. А ты станешь приносить мне в зубах тапочки. Что скажешь?

— Иди к черту! — пробормотал хранитель.

— К черту уйдешь сегодня ты. Но кто знает, вдруг ты передумаешь?

Новая волна жестокой боли накрыла Дариена. Тело так скрутило судорогой, что трещали кости. Маара, издеваясь, подняла свою жертву высоко над полом. Оборотень повис в воздухе, корчась и задыхаясь от удушья.

Белый волк рвался с цепи скулил и подвывал, но не мог освободиться. И тут Ида поняла, что настал тот самый час. Повинуясь импульсу, она расстегнула пряжку плаща, темный бархат скользнул с плеч и послушно лег бесформенной кучей. Холод немедленное пробрал до костей, но девушка едва ли обратила на это внимание. Она медленно и очень спокойно пошла к алтарю, пряча в складках платья нож.

— Остановите ее! — приказала Маара, на мгновение отвлекаясь от своего развлечения.

Хранитель рухнул вниз. Ведьмы дернулись было к Иде, но Дариен нашел в себе силы, прохрипеть:

— Не трогайте, она идет, чтобы лечь на жертвенник! Я ей приказал.

— А это будет забавно, — как маленькая девочка, захлопала в ладоши ведьма, только что не запрыгала от радости. — Оставьте ее, пусть идет.

Хранитель понимал, что просто необходимо завладеть всем вниманием Маары и всех остальных присутствующих при этом представлении. Он должен дать девочке шанс подняться по этим проклятым ступеням!

— Маара, — стараясь чтобы голос звучал как можно жалобнее, простонал оборотень, — вспомни, ты же любила меня… Не убивай, подари жизнь…

— Жизнь? Ты просишь о милости? Смеешь напоминать о любви? — взвизгнула ведьма.

Ее глаза широко раскрылись, зрачки расширились, а прекрасное лицо перекосилось от бешенства. Сильные удары обрушились на Дариена, кулаки призраков молотили по живому телу без устали и пощады.

— Не убивай, — кричал волколак и полз на животе к своей мучительнице. Только бы подобраться как можно ближе, только бы она не прекращала мучить его. Нужно дать Иде время!

А девушка шла размеренным шагом, стиснув зубы, сосредоточив все внимание на ледяной глыбе. Она заставила себя не слушать крики боли Дариена, не смотреть на мечущего волка. Не думать, не сомневаться. Исполнить то, что предначертано судьбой. Сейчас, немедленно! Ида дошла до ступеней. Никто не задержал ее, даже напротив, уступали дорогу. Девушка не запоминала лица, только горящие мрачным светом глаза.

У подножья алтаря Ида обернулась и посмотрела прямо на Маару. Ведьма почувствовала этот взгляд и уставилась на девушку. Дьявольская усмешка зазмеилась по чувственным губам. Но вдруг улыбка меркнет на устах ведьмы, глаза теряют самодовольный блеск, в них отражается недоумение. Колдунья морщит лоб, словно что-то старается припомнить. Ида смотрит ей в глаза и онемевшие от холода губы шепчут:

— Сдохни, тварь!

Маара хмурится, но медлит, ничего не предпринимая. А девушка спешно взбегает по ступеням, мимоходом нежно прикоснувшись к волку. Тот старается остановить ее, мечется, хватает зубами за подол, но цепь крепко держит его и в пасти остается только клок шелка.

Дариен медленно поднялся на ноги, воспользовавшись тем, что пытка прекратилась. Он замер, пожирая глазами хрупкую фигурку, стоящую у самых ног Карны. Еще совсем немного… Чуть-чуть, и…

Девушка уже наверху. Вот она прикоснулась к алтарю, провела по нему рукой. Повернулась спиной и быстро легла на гладкую поверхность. Маара делает шаг по направлению к жертвеннику, она думает, что дева теперь будет ждать, когда жрица лишит ее жизни. Но блеснула сталь клинка.

— Lauca serce ya ataltanes aire helce! Naru ava! Смерти нет! — крикнула Ида и резко опустила нож.

Удар. Лезвие погружается в тело едва ли не по рукоять. Боль выталкивает воздух из легких, свет меркнет в глазах…

Едва алые капли окрасили девственно-белый чистый лед и растеклись по алтарю ручейками, гора вздрогнула. Раз, другой, третий…

— Скиньте, скиньте ее оттуда, — орала Маара, как будто это могло теперь помочь.

Одновременно три ведьмы кинулись исполнить приказ, но на их пути встал белый волк. Все еще горячая кровь впитывалась в мертвый лед, насыщая и разрушая его. Алтарь с оглушительным грохотом треснул, бесчувственное тело скатилось вниз на ступени. Эрик, мгновенно перекинувшийся в человека, неловко подхватил умирающую сестру, стараясь прикрыть собой от острых осколков. Ведьмы отлетели в сторону, отброшенные невидимой силой.

Главная жрица оглушительно завизжала, затопала ногами в припадке дикой ярости. И вдруг услышала тихое рычание за своей спиной. Она стремительно обернулась, чтобы тут же упасть навзничь под тяжестью белого с черными подпалинами волка. Зверь зарычал снова и наклонился к самому лицу ведьмы. Страх смерти, давно забытый, перехватил горло, в один миг Маара осознала, что она обречена. Магические силы покинули хозяйку, а помощь просто не успеет придти. Оборотень коротко рыкнул и вцепился в горло жертве…

Гора содрогалась все сильнее. Поначалу мелкая едва ощутимая дрожь судорогой пробежала по ее каменному телу, превращаясь в мощные толчки. Ледяное изваяние Карны рассыпалось на мелкие осколки — богиня отказалась от своих приспешников, которые не смогли защитить храм. Землетрясение становилось все более ощутимым. Пол дрожал под ногами. Дариен переступил через мертвое тело ведьмы, слизывая с морды кровь. Со всех сторон, перекрывая любые пути к бегству, к нему бежали мужчины в черных одеждах и практически голые женщины. Адепты Карны сжимали в руках ритуальные ножи, они шли мстить за убитую жрицу и оскверненный храм. Волколак понимал, что справиться со всеми он не сможет, к тому же магические силы могли вернуться к служителям в любой момент. А это означает, что он проиграл! Победил и проиграл!

Дариен прикинул, получиться ли у него добраться до Эрика — вряд ли, слишком плотное кольцо. Он превратился в человека — умереть все же хотелось именно так. Короткий крик и нападавшие слаженно кинулись на одинокого врага.

 

Глава 28. Решение

Эстелиминель не находила себе места. От доверенных лиц она узнала, что Ида в сопровождении волколака и Айнона покинула дворец. Но тщетно принцесса добивалась встречи с отцом: Аркуэнон избегал разговора с дочерью. Тогда Эстель, пересилив себя, отправилась в апартаменты к любовнице короля. Здесь ее встретили более чем приветливо: Лиссериэль не теряла надежды стать королевой, так что услужить дочери владыки считала выгодным для себя.

— Restaaen nin! Ni ucareaen cenen Atar! Mentaes han nin, — сказала принцесса, стараясь быть как можно дружелюбнее.

— A! Melime hina! Se lusta?

Эстель поперхнулась. Что эта пустышка на себя берет? Как смеет называть свою повелительницу «милое дитя»? Тем более что едва ли она намного старше? Но, ни один мускул не дрогнул на приветливой маске лица. Единственно чем принцесса выразила свое неудовольствие — это позволила себе перейти на человеческое наречие:

— Он рассердился на меня…

— A! Colo hina! Sincahonda Aran! Ni resta, nya Ainu!

Девушка почувствовала, что от льстивых фраз ее сейчас стошнит, но отступать было не куда. Лиссериэль в очередной раз подтвердила свое имя: «сладкая», и как такая особа может нравиться отцу? Как он может ставить эту куклу рядом с ее матерью? Если бы не Ида ноги бы Эстель не было в этой зефирной комнате. Принцесса процедила:

— Так ты пошлешь слугу за отцом?

— Ye! (Да!)

— Но не говори, что я здесь, — попросила эльфийка.

— Tancave! Elme le meldis! — Лиссериэль лукаво подмигнула потенциальной падчерице.

Эстелиминель принудила себя растянуть губы в благодарной улыбке и даже чуть поклониться. Лиссе так и впилась в нее глазами, благодаря своей неуемной фантазии она тут же истолковала этот жест, как акт поклонения будущей королеве. За Аркуэноном отправили слугу. А чтобы ожидание было приятным, эльфийка приказала накрыть стол к чаю. Эстель украдкой вздохнула и подсела к богато сервированному столу, который ломился от лакомств — такое не под силу съесть и целой ораве мальчишек!

В компании возлюбленной отца принцесса провела больше часа, выслушивая льстивый бред. К тому времени, когда Аркуэнон появился в покоях любовницы, его дочь чувствовала себя вымазанной со всех сторон медом и патокой. Венценосный эльф был уверен, что уж где-где, а на половине Лиссериэль встречи с Эстель ему можно не опасаться. Он просчитался. Наследница встретила его, характерно сдвинув брови. В этот момент она так была похожа на свою мать, что король испытал желание протереть глаза. Время повернулось вспять, Линда снова здесь и она чертовски недовольна. Линдаминель… Прекраснейшая… Его первая и единственная любовь. Но нет, это не она! Глаза, что метали молнии, были отражением его собственных, да и вообще если присмотреться как следует, то Эстель больше похожа на него, чем на бывшую жену. Аркуэнон тяжело вздохнул: неприятной беседы, похоже, избежать не удастся. И, кажется, пора менять фаворитку…

— Оставьте нас! — приказал он, и будуар опустел.

Лиссе попыталась задержаться, но поймав взбешенный взгляд повелителя, исчезла.

Эстелиминель нервно прошлась по комнате.

— Где Ида?

— Какая Ида?

— Твоя дочь!

— У меня только одна дочь, и это ты!

— Я говорю о твоей перельдар…

— Ах, эта… Она попросилась домой, я велел Айнону проводить ее.

— А волколак?

— Я отпустил его.

— Но его друзья в темнице!

— Ты же знаешь этих нелюдей, бросил он их. Сам рад был сбежать, а их бросил. И что мне делать теперь с ними? Ты как думаешь?

Эстель помолчала, потом сказала:

— Значит, Ида отправилась к родителям, от которых сбежала, а Дариен бросил своих спутников, бросил брата, которого хотел спасти… Так?

— Именно. Ты, однако, слишком хорошо осведомлена… Но не будем об этом сейчас: у меня болит голова. Прошу тебя, оставь меня одного! Ты же выяснила, что хотела? Твоя игрушка на полпути к дому и своей мамочке…

— Ты лжешь! Твои слова воняют ложью! — принцесса гневно топнула ногой.

— Ты забываешь, с кем говоришь, девчонка!

— Это ты забываешь! Я твоя дочь, а ты оплетаешь меня паутиной вранья. Если ты не расскажешь правду, я вернусь к матери.

— Ava care! Не смей этого делать! — холодно процедил король, окончательно выходя из себя. — Ступай в свою комнату! Перельдар выполнит угодную мне роль, точно так же как этот волколак, так же как твой худородный любовник. Что это мы покраснели? Ты думаешь, в моем собственном дворце от меня могут быть какие-то секреты? Айнон, если выживет, дорого заплатит за свою наглость. Кстати, это он отравил пса. По моему приказу. Но ведь его это не извиняет, правда? Так что твой святой уже не святой. Неблагодарная, сколько твоих выходок я милостиво сносил. Тебе уготовлена участь владычицы Айна Малоса! А ты? Ты признаешь родство с полукровкой? Играешь в любовь с простым эльфом? Может ли быть такое? Я рад, что девчонка ляжет на алтарь, рад, что она смогла оказаться мне полезной. В этом и был смысл ее рождения: чтобы умереть в угоду мне! Так, как я прикажу и где прикажу. А теперь, уходи и подумай. Хорошенько подумай. Иди, — Аркуэнон закончил свою тираду величественным жестом.

— Куда они пошли? — принцесса ощутила в груди ком.

— Мне вызвать стражу?

Эстель, больше не проронив ни слова, стремительно вышла прочь. Она узнала достаточно, чтобы понять, что жизни Иды угрожает смертельная опасность. Взывать к совести отца бесполезно, настаивать себе дороже, можно и под домашний арест угодить. Но сдаваться Эстелиминель не собиралась. Оказавшись в одиночестве, девушка медленно поднесла руку ко лбу: в предательство melda верить не хотелось. Мог ли он совершить подобное или это клевета? На этот вопрос пока ответа нет… Надо думать о сестре!

От Айнона принцесса знала, где содержат остальных пленных оборотней. Возможно, Дариен поделился с друзьями своими планами, если у него, конечно, была такая возможность. Отправиться в подземелье сейчас? Но об этом тотчас доложат отцу… А между тем каждая минута дорога. Принцесса кусала губы, но ничего придумать не могла. Она медленно шла по коридорам дворца, молясь, чтобы произошло чудо. И в этот запел рожок. Охота? Мимо со всех ног бежал паж, принцесса остановила его:

— Что-то случилось?

Мальчик склонился в церемонном поклоне и ответил:

— Прекрасная госпожа, владыка изволил пожелать отправиться на охоту.

— Когда же?

— Немедленно!

— Ступай.

Паж унесся прочь. Повелитель разругался со своей игрушкой? Или решил развеяться? Или попросту бежит, чтобы не встречаться со смутьянкой? Неважно. Стоит выждать пока все не уедут, и тогда она будет хозяйкой во дворце.

Король собрался на удивление быстро, буквально через час охотников и след простыл.

Теперь Эстель могла делать все, что заблагорассудиться. А ей захотелось наведаться в подземелье. Действовать она решила как можно быстрее и наглее, чтобы ни у кого не возникло даже мысли противоречить. Принцесса стремительно спускалась по винтовой лестнице все ниже и ниже. Вот она достигла комнаты тюремной стражи, толкнула дверь. За большим столом сидели эльфы и играли в кости.

— Кого там демоны несут? — грубо спросил начальник смены и тут же запнулся, встретив высокомерный взгляд наследницы. — О, Ваше Высочество. Я не думал…

— Охотно верю, ты вообще никогда не думаешь, — припечатала его Эстель. — Итак, так вы несете свою вахту?

Стражи сконфуженно повскакивали с мест и вытянулись в струнку, украдкой одергивая камзолы.

Принцесса не спеша прошлась по комнате и присела на один из табуретов.

— Мой отец изволил отправиться на охоту, но попросил меня кое-что сделать вместо него. Приведите ко мне оборотней.

— Сюда? — ошарашено спросил начальник.

— Именно, ну не в мои же покои ты потащишь этих монстров!

Больше никто не рискнул противоречить повелительнице, и тюремщики бегом кинулись выполнять распоряжение. Через четверть часа перед светлыми очами стояли все пять заключенных, они были крепко связаны, но, несмотря на это, эльфы сжимали в руках обнаженные клинки.

— Я принцесса Эстелиминель. Кто знает, куда отправились лорд Дариен и перельдар? — задала свой вопрос Эстель.

Пленники переглянулись, но никто не ответил.

— Выйдите за дверь! — приказала принцесса охране.

— Но… — начал было все тот же злосчастный эльф.

— Я вижу, Вы не только отличаетесь непочтительностью, но еще имеете плохой слух. Вон! Быстро!

Стражей как ветром сдуло.

— Итак, я хочу услышать правду. Имейте в виду, что дорога каждая минута. Лорд Дариен и моя сестра отправились куда-то по желанию владыке эльфов, я желаю знать куда?

— Это было не совсем желание вашего отца, — ответил Ален.

— Плевать чье это было желание! Куда они пошли?

— Зачем Вам это?

— Я хочу, чтобы моя сестра осталась жива. Думаю, того же вы хотите для своего вожака.

— Маара назначила Дариену свидание в Ледяном чертоге, — помешкав, сказал оборотень.

— Белая гора, да?

Волколак пожал плечами, он не знал.

— Почему туда? Почему именно чертог… Что должно случиться? Конечно, что-то страшное. Я чувствовала. И отец говорил о каком-то алтаре. Неужели он отправил Иду с Дариеном в качестве жертвы? — Эстель резко встала. Предаваться размышлениям нет времени, нужно было немедленно отправляться в погоню, и принцесса обратилась к оборотням. — Я освобожу вас, дам оружие, мы вместе отправимся к Белой горе, но вы должны поклясться, что сделаете все возможное для спасения моей сестры. Она должна жить! Согласны?

Надо ли говорить, что договор был заключен немедленно. Принцесса лично перерезала путы.

— Эй, там, войдите!

Хмурая стража откликнулась на призыв немедленно.

— Владыка поручил мне отпустить пленников на свободу. Я сама выведу оборотней из дворца, — Эстелиминель говорила, высокомерно растягивая слова.

Но тут уж эльфы не выдержали и наперебой принялись выражать свое недовольство.

— Отлучу, — вдруг тихо и угрожающе произнесла принцесса.

Стражники мгновенно замолчали, застыв с комично открытыми ртами.

— За мной! — приказала Эстель волколакам.

Больше никто не посмел их задержать. От странной процессии шарахались придворные, а те, что робко пытались остановить повелительницу, натыкались на решительные отповеди. Особо непонятливым Эстель грозила отлучением — это всегда срабатывало. Компания побывала в королевских оружейных и разжилась превосходными клинками. Затем принцесса привела бывших пленников в конюшни. И вскоре вся шестерка покидала дворец эльфов верхом на чудесных легконогих конях.

К королю немедленно отправили гонца…

* * *

Охота не заладилась. Достойного зверя долго не могли найти, а когда, наконец, выследили великолепную лань, владыка умудрился промахнуться. Да и не старался попасть. С того самого момента, как он сбежал из дворца, его преследовало беспокойство. Дочь очень разозлила и огорчила Аркуэнона, но не в этом было дело.

Король спешился и подошел к ручью, который нес свои чистые воды, спеша добраться до реки. Эльф присел на берегу, подданные толпились позади, не смея нарушить уединение повелителя.

Смешно признаться — короля мучила совесть. Он, конечно же, мог в очередной раз найти себе оправдание, заставить противный голос внутри замолчать. Но как не странно не хотел этого. Эстель задела-таки струны души, казалось давно умолкшие. Аркуэнон вдруг почувствовал себя стариком, усталость, копившаяся века невидимым грузом легла на царственные плечи. Он вспомнил свою молодость и каким был тогда. Правильным, принципиальным, справедливым. Возраст научил его, что добро дело неприбыльное, а скорее наоборот, что часто оно не ценится даже теми, кому предназначено. Пылкое сердце медленно черствело ото лжи, лести, интриг, которыми был опутан трон предков. Чтобы не погибнуть он научился жить в этой паутине, и даже получать удовольствие, плетя ее.

Но в чем виновата эта маленькая девочка, невольно оказавшаяся в центре его внимания? Почему юный цветок должен быть раздавлен? Как мог могущественный эльфийский правитель спрятаться за хрупкие плечики, вложить в почти детские руки ритуальный нож? Эстель права, тысячу раз права, когда обвиняла его во лжи… Кем он стал? Никчемным интриганом? Хуже — злодеем! Он, который когда-то презирал и ненавидел игроков за их холодные сердца и грязные руки?!

Перед глазами вдруг возникло лицо Эстелиминель, но глаза у нее почему-то были карие и лучились мягким светом осеннего утра. Ида. Аркуэнон резко поднялся:

— По коням! — отрывисто приказал он. — Дамы возвращаются во дворец, остальные за мной.

Король эльфов вел охотников к Белой горе. О возмутительном поведении принцессы ему доложить так и не смогли.

 

Глава 29. Битва

Ветер хлестал по лицу, швырялся полными горстями песка. Эстель припала к шее лошади и вся отдалась бешеной скачке. Быстрее, еще быстрее. След в след скакали хмурые волколаки, не улыбались даже легкомысленные близнецы. Linta, linta — им нельзя опоздать!

Остановились только один раз, чтобы перекусить и дать передохнуть животным. И снова в путь! Пейзаж мелькал так стремительно, что не было возможности, как следует рассмотреть дорогу. Всадники отдали себя во власть умных животных. Стоило лошади оступиться и это грозило бы смертью и ей, и наезднику. Эстель не дала себе труд задуматься, почему она доверилась врагам своего народа, почему сломя голову несется спасать недавно обретенную сестру? Зачем рискует своей жизнью, ради чего?

Но принцессой двигали порывы настолько благородные, что подобные вопросы не смутили ее душу. Мать и бабушка всегда учили свою единственную наследницу верить своему сердцу, доверять интуиции. «Лучше погибнуть на пути к цели, чем мирно жить, мучаясь угрызениями совести» — говорила дочери Линда. И Эстелиминель скакала на горячем скакуне, надеясь спасти так похожую на нее девочку.

На опушку леса отряд выскочил на полном ходу, едва успев осадить быстроногих животных, чтобы не раздавить бросившегося под копыта человека. Это был Айнон. Эльф тут же схватился за поводья лошадь Эстель, словно боялся, что она убежит.

— Дальше нельзя! Полог смерти!

Принцесса внимательно пригляделась к горе: действительно воздух вокруг колеблется еле заметной дымкой. Проклятие сорвалось с ее губ:

— Racco!

— Сюда! Сюда! — повторял Айнон, стараясь увести отряд в укрытие.

Всадники не сразу подчинились настойчивым просьбам эльфа, только когда сама Эстель махнула рукой в знак согласия, оборотни повернули коней и шагом поехали в нужном направлении.

— Что это значит? Как вы сюда попали? — прошипел страж восточных границ.

— Это я должна спросить у тебя, Айнон! Что это значит? Где моя сестра?

— У тебя нет сестры!

Эстель подошла к воину вплотную и сквозь зубы проговорила:

— А теперь взвешивай каждое свое слово, первородный. И помни, с кем говоришь! Я задала вопрос и жду ответа!

Айнон стушевался.

— Aranel, Ваше Высочество, я не понимаю, что Вы делаете здесь? Это очень опасно. Позвольте мне проводить Вас в Айна Малос?

— Ступай к демону! Где моя сестра? Она вошла в пещеру?

Эльф кивнул.

— Для чего?

Айнон молчал, не зная, что сказать. Но Эстель сурово одернула его:

— Мне повторить вопрос? Или ты оглох? Отвечай!

— Она должна принести себя в жертву, чтобы оборотень мог попытаться убить ведьму, — скороговоркой пробормотал эльф.

— Что за бред? — волколаки зашумели, переглядываясь друг с другом.

Айнон пожал плечами:

— Мне приказано дождаться развязки и вернуться в лес.

— Шпион. Доносчик. Так вот, кем ты оказался, благородный страж восточных границ, — каждое слово Эстель буквально выплевывала в лицо собеседнику.

Эльф побледнел, затем побагровел.

— Чем я заслужил подобные оскорбления? Тем, что верно служу Вам и Вашему отцу?

— Моему отцу? Ему ты служишь очень прилежно. Нет такого поручения, которое ты бы не смог выполнить… Приказал отравить пленника — пошел и отравил!

Айнон вздрогнул.

— Все не совсем так… — тихо ответил он, пряча глаза.

— Все именно так. Сейчас ты мне расскажешь все, что знаешь об этой истории. Или прямо сейчас я отлучу тебя… — принцесса недобро прищурилась.

— Вы… Ты не сможешь, не посмеешь! — выдохнул ошеломленный эльф. — Я не совершил преступления, это не по закону.

— Я - твой закон, — высокомерно заявила девушка. — Ну?

— Ваш отец не одобрит…

— К демонам отца, с него я тоже спрошу — не беспокойся, мы говорим о тебе. Я требую повиновения или уходи прямо сейчас. И не возвращайся никогда. Итак, что решит благородный страж?

— Я все расскажу тебе, но наедине, — обреченно вымолвил Айнон и несколько бесцеремонно схватил разъяренную повелительницу за руку.

Принцесса вырвала ладонь и со всего размаху залепила наглецу пощечину. На бледной щеке расцвело багровое пятно. Эльф непроизвольно схватился за лицо рукой, словно хотел скрыть свой позор. Эстель медленно повернулась к нему спиной и прошествовала под раскидистый дуб, стоявший неподалеку. Айнон поплелся за ней. В голове все смешалось: любовь и злоба, униженная гордость и необходимость подчинения, переплелись между собой в чудовищный узел. Пара остановилась в пределах видимости оборотней, но до слуха долетали лишь отдельные слова на эльфийском. Среди волколаков не было никого, кто бы понимал, о чем говорят эти двое, поэтому они все свое внимание сосредоточили на горе.

Верта бледная от нетерпения переминалась с ноги на ногу, казалось, еще секунда и она рванется вперед, как пущенная из арбалета стрела. Остальные, напротив, замерли и не сводили глаз с едва заметного препятствия. Каждый был готов отдать несколько лет жизни, только чтобы бездействие закончилось. Время тянулось медленно, натянутые нервы начинали сдавать. Вернулись эльфы. Эстелиминель хмурилась, но больше не кричала. Айнон был подавлен.

— Ида и Дариен внутри горы в Ледяном чертоге. Это храм древней богини Карны, место для встречи выбрала Маара, жрица. У них нет шансов… — Эстель покачала головой.

— Тогда мы отомстим, — сквозь зубы процедила Верта, не оборачиваясь. — Эта тварь ведь выйдет оттуда…

— Все эльфы — чародеи, сними Полог, — попросил принцессу Зарен.

От взглядов полных надежды, устремленных на нее, Эстель стало не по себе.

— Это территория ведьмы и черной магии. Я бессильна здесь, — тихо ответила она.

Оборотни отвернулись, потеряв всякий интерес. На поляне воцарилась тишина: она звенела в ушах стрекотом кузнечиков и писком комаров, недовольно шумела над головами листьями деревьев. Сквозь листву на напряженно замерших людей поглядывали птицы. Семь пар глаз, не отрываясь, смотрели в одну точку, иногда забывая, что надо дышать.

И вдруг Полог спал. От неожиданности все растерялись. Первой в себя пришла Верта, она громко зарычала и кинулась вперед, уже на бегу перекидываясь в волчицу. Брат, близнецы и Ален последовали за ней. Айнон попытался удержать Эстель, но она оттолкнула его и побежала так быстро, как только могла. Однако догнать волков мог только ветер. За девушкой летел эльф, на ходу доставая короткий меч.

Оборотни ловко взбирались по склону и вскоре достигли черной дыры. Один за другим скрылись они в проходе. Эстель и Айнон спешили, но уступали волколакам в ловкости и животной силе. Оказавшись на площадке возле входа в пещеру, эльф еще раз постарался остановить девушку:

— Останься! Я пойду один, ты можешь подождать нас внизу. Прошу тебя!

Принцесса покачала головой и вытащила из ножен богато украшенный облегченный клинок. Эльфы одновременно ступили в каменный коридор. До их ушей сразу же донеслись крики и звон стали. Где-то рядом кипела драка. Эстель вновь побежала, Айнон кинулся за ней. Ворвавшись в пещеру, девушка на секунду замерла, не зная, что предпринять. Только через несколько мгновений смогла она разобраться, что здесь происходило.

В центре возле расколовшейся глыбы льда на каменных ступенях развернулся настоящий бой. Молодой парень стоял почти на самом верху и размахивал кинжалом, отбиваясь от толпы людей в черных одеждах. Массивный ошейник и толстая цепь сковывали его движения и не позволяли использовать все преимущества своего поста. Снизу к нему старались пробиться Верта и белобрысый (Эстель забыла имя). Волколачка и ее спутник бесстрашно бросались на врагов, шаг за шагом прокладывая себе путь наверх. Выпад, удар, поворот, удар — и вот бездыханное тело очередного жреца валится под ноги своим убийцам.

Эстелиминель перевела взгляд на другую кучку сражающихся. В центре ее бился Дариен: в разорванной одежде окровавленный оборотень дрался из последних сил. К нему на выручку подоспели рыжий и близнецы. Помощь была немногочисленной, зато внезапной. Ведьмаки дрогнули, и их в дружные действия вплелся хаос. Хранитель воодушевленный внезапной подмогой воспрял духом и утроил усилия. Словно град, который сыплется из снежно-черной тучи, сыпались на врагов страшные удары. У одной из своих жертв Дариен отобрал секиру и теперь вертелся волчком, отражая атаки неприятеля. Смерть, как вихрь, гасила жизни, стоны и крики рвались из груди, затухал блеск в глазах, бледность разливалась по лицам.

Волколаки не разбирались кто перед ними мужчина или женщина — в бешенном сумасшедшем ритме кружились они, яростно тесня противника. И адепты Карны дрогнули — всего только на одно мгновение — но и его было более чем достаточно. Оборотни переглянулись, дружно утерли едкий пот и ринулись на превосходящих по числу врагов, как орлы на журавлей. Однако силы были неравны, и как бы самозабвенно ни сражались оборотни рано или поздно численный перевес служителей черной богини задушил бы их.

Эстель взволновано искала глазами Иду, но не находила ее. Наконец, присмотревшись повнимательнее, принцесса заметила, что за спиной у молодого волколака на полуразрушенных каменных степенях лежит нечто бесформенное, выделяющееся на сером фоне грязно-белым пятном.

— Seler! — в ужасе вскрикнула Эстель и рванулась к бывшему алтарю.

За ней бежал Айнон, успевавший на ходу отражать атаки ведьмаков. Эстелиминель и сама дралась отчаянно, вкладывая в удары всю свою силу и умение. Она не оглядывалась назад, тыл надежно защищал ее верный телохранитель. Принцесса видела только перельдар, которая лежала сломанной куклой на возвышении.

— Racc! — воскликнула эльфийка, резко выбросив перед собой ладони.

Порывом ветра сдуло преградившего ей путь ведьмака. Верта среагировала мгновенно и тут же оказалась рядом с Эстель. Жрецы взвыли в бессильной ярости и с криками бешенства бросились на девушек. Но рядом с ними плечом к плечу встали Ален и Айнон. Волколак и эльф дрались дружно, действия их были на удивление слажены. Шаг за шагом, ступень за ступенью поднимались спасатели, сосредоточенно уничтожая любого, кто только вставал на пути. Но на месте поверженных врагов появлялись новые. Убитых заменяли живые…

С помощью волколаков Эстель удалось добраться до перельдар, но Эрик решительно преградил дорогу эльфийке. С горящими глазами, грязный, оборванный, израненный он сжимал в руке жертвенный нож, который вытащил из страшной раны названной сестры. С того самого момента, как Ида проткнула себя кинжалом, оборотень словно помешался — им овладело безумие. Он хотел только одного — убивать! Мстить! Он готов был погибнуть, но вначале хотел утолить дикую жажду крови, смыть свою боль чужими страданиями.

Эстель протянула к нему ладони.

— Ni restaane. Ida nye seler, — тихо сказала принцесса.

Услышал ли ее Эрик или же почувствовал, что она не причинит вреда, неизвестно. Так или иначе, но оборотень отступил.

Девушка бросилась к телу и обхватила его руками. Слезы брызнули из глаз, боль оказалась оглушительной. Она вмиг позабыла о кровавой сече и смертельной угрозе. Впервые смерть смотрела ей в глаза с улыбкой победительницы. Даже звуки на какое-то время отступили прочь. Эстель качала на руках погибшую и рыдала.

Но вдруг она что-то ощутила… Тепло, мягкое едва ощутимое тепло. Ида была все еще жива! Принцесса уложила сестру обратно на ступени и склонилась над ней. На животе зияла ужасная рана, из которой медленно сочилась кровь.

«Так, без паники, сначала заклинание запрета», — сказала про себя эльфийка. Эстель зашептала слова на языке эльфов Вечных земель. Прекрасно, кровь остановилась. Теперь надо удержать душу. Надолго это не удастся, но на короткое время заклятье не позволит Иде уйти навсегда. Принцесса подняла голову и словно впервые увидела ту неравную битву, в эпицентре которой оказалась. Стоило ли тратить силы на целительство? Очень скоро будут мертвы все… И она тоже умрет.

Айнон дрался, как раненный лев, красивое лицо побледнело от напряжения. Ален сражался расчетливо и явно экономил силы. Рядом с ними стояла рыжая волколачка, которая так остервенело размахивала кинжалом, что к ней боялись подступиться даже мужчины. Белобрысый оборотень старался защитить девушку, потерявшую от ярости всякую осторожность. Эрик уверенно отражал выпады противника, но было видно, как дрожат от усталости его руки.

Удары сыплются, как град на пшеничное поле. От жара сражения плавится под ногами лед, весь пол пещеры залит кровью. Ни одна из сторон не желала сложить оружие и бесславно погибнуть.

Эстелиминель непокорно тряхнула головой. Разве принять смерть в бою рядом с любимым, сражаясь за правду и справедливость не самая лучшая участь? Разве скончаться в теплой постели от старости предпочтительнее, чем угаснуть в рассвете молодости? Эльфийка поднялась с колен, оставив Иду, и решительно встала рядом с прикованным волколаком. Жрец, прорвавший нижнюю оборону, с громким криком устремился на нее. Но тут же упал, поверженный точным ударом пленного оборотня.

Бой кипел, адреналин бурлил в жилах, бил по глазам и кружил головы. Первой жертвой со стороны волколаков стал Ален. В самую последнюю секунду он сумел прикрыть собой неосторожную Верту и получил смертельный удар в грудь. Айнон заколол убийцу, но оборотень упал навзничь и остался лежать неподвижно. Эрик рвался с цепи, кричал проклятия, пока не сорвал голос. Но помочь другу он был уже не в силах. Эстель склонилась над погибшим, чтобы удостоверится в его кончине. Боль исказила гримасой лицо умирающего… Эльфийка положила ладонь на грудь раненного. Страдание отступило, Ален улыбнулся ей.

— Я искупил, — прошептал он и умер.

Эстель закрыла ему глаза и прошептала заклинание, помогающее душе найти правильный путь в рай.

И вдруг неожиданно она услышала радостный вопль. Принцесса подняла глаза, ее лицо, как луч солнца озарила улыбка: в пещеру стройными рядами входили эльфы во главе со своим королем.

— Firta! — Аркуэнон отдал лаконичный приказ и в воздухе засвистели стрелы. Прислужники Карны обернулись, чтобы встретить нового врага, и только лишь для того чтобы погибнуть на месте. Началась паника. Воя и крича, адепты метались по пещере, тщетно стараясь укрыться от метких лучников. Но спасения им не было. Тех, кто не пал жертвой смертоносных стрел, добили безжалостные волколаки. Скоро затихли последние крики боли и страха.

Битва закончилась. Аркуэнон обвел тяжелым взором храм и остановил свой взгляд на дочери. С губ слетели витиеватые ругательства. Широкими шагами отмерил король расстояние до места, где стояла Эстелиминель. В тот момент владыка и думать позабыл об Иде — его волновала лишь наследница престола Айна Малоса.

— Ni guoroena le sell!

— Ada! Meletyaida!

— Молчать! Ты должна быть во дворце! В безопасности! А ты… — гневную тираду короля прервал оглушающий грохот.

Каменный пол содрогнулся, волколаки и эльфы, не устояв на ногах, попадали кто куда. Со всех сторон раздались вопли раненных. Гора рушилась и грозила погрести под завалом победителей.

— Уходим, — повелительно крикнул Аркуэнон.

Его воины, повинуясь, в строгом порядке направились к выходу.

Эльфы спешили покинуть сотрясаемую в страшных судорогах пещеру. С потолка градом сыпались острые камни вперемешку с гигантскими сосульками. Любое промедление грозило гибелью. С суровой торопливостью, но без малейшего признака паники, первородные через каменный коридор выходили на свет и спускались по скользкой тропке, вынося на себе раненных.

— Айнон, уведи Эстель! — сурово приказал король.

Принцесса оглянулась на Иду.

— Я не пойду без нее, — отрезала она.

Айнон молча подхватил на руки полумертвую девушку и посторонился, пропуская вперед Эстелиминель. Принцесса спешно покинула пещеру.

Волколаки замешкались. Они столпились возле Эрика и Верты. Волколачка плакала, размазывая по замурзанному лицу слезы, а оборотень с виноватым лицом обнимал ее.

— Спасайтесь, — говорил он. — Скоро случиться обвал, я не хочу, чтобы вы погибли.

— Нет, я не брошу тебя! — рыдала Верта, судорожно цепляясь за руку любимого.

— Что здесь происходит, демон вас всех забери? — услышали они грубый окрик венценосного эльфа.

— Цепь, — коротко откликнулся Дариен.

— Так разрубите! — нетерпеливо посоветовал Аркуэнон.

Хранитель без слов продемонстрировал сломанный клинок, которым он всего минуту назад пытался сломать оковы.

— Все вон! Кроме Дариена, разумеется, — приказал владыка.

— Мы не подчиняемся тебе, — дерзко бросил один из близнецов.

— Забирайте девчонку и проваливайте к демонам! — заорал, выйдя из себя, король.

Странно, но Зарен крепко схватил упирающуюся сестру и поволок ее к выходу, Кей пришел ему на помощь. А Рей поднял на руки тело Алена и последовал за остальными.

— Я смогу удержать свод некоторое время, а ты ищи ключ на теле ведьмы, — уже более спокойно проговорил эльф.

Дариен благодарно кивнул и бросился к изуродованному трупу Маары. Аркуэнон развел руки в стороны и стал читать заклинание на певучем языке Вечных земель. Камни, сыпавшиеся с потолка, повисли в воздухе, а стены перестала сотрясать дрожь — гора замерла, повинуясь воле колдуна.

Волколак судорожно обыскивал холодное тело своей недавней мучительницы, наконец, на шее он обнаружил маленький золотой ключик на крепком шнурке. Хватив его, Дариен со всех ног побежал к младшему брату. А еще через мгновение Эрик был свободен от ошейника.

— Уходите! — сказал владыка.

— Wir gehen zusammen, der Herr! — покачал головой волколак.

— Тогда на счет три, я снимаю заклятье. Er, atta, nelde! — крикнул король и все трое легко сорвались с места.

За их спинами грохотали, сталкиваясь, громадные валуны, с чудовищным звоном разбивались сталактиты — храм Карны рушился, грозясь похоронить своих врагов. Но те вполне благополучно покинули пещеру и, не обращая внимания на опасность свернуть себе шеи, предприняли отчаянный спуск с горы. За ними следом бежали пять воинов, которых Айнон оставил на площадке перед выходом, на случай если владыке понадобиться помощь. Задыхаясь от быстрого бега, Аркуэнон остановился, только достигнув горных подошв. Он смеялся.

— Ну, что победа?! — весело спросил владыка криво усмехающегося Дариена, запросто хлопнув его по плечу. Тот кивнул в ответ.

— По коням! — зычно прокричал король и взлетел на роющего копытом жеребца, которого ему подвел подданный. Через считанные минуты отряд несся прочь от умирающей в конвульсиях Белой.

 

Глава 30. Ультиматум

Идя быстрой рысью, отряд добрался до обширной поляны, где по настоянию Эстель был сделан привал. Принцесса спрыгнула с лошади и немедля подошла к отцу. Владыка спешился нарочито медленно.

— Мы должны поговорить! — требовательно заявила она.

— Дома поговорим, — сердито бросил король. — Ты у меня из своей комнаты больше не выйдешь!

— Ты выслушаешь меня, — с нажимом и абсолютно бесстрастно ответила Эстелиминель.

Что-то в ее тоне заставило эльфа внутренне поежиться. И он кивнул. Повел в воздухе рукой, и тут же вокруг него и дочери возникла плотная туманная завеса, которая не пропускала ни звука.

— Что ты хочешь мне сказать? — свое неудовольствие Аркуэнон даже не пытался скрыть.

— Я хочу, чтобы ты спас Иду, верни ее.

— Это не возможно. Девочка почти умерла.

— Почти! Она еще жива, и ты можешь вернуть ее.

— Слишком большие энергетические затраты — нецелесообразно.

— Нецелесообразно? Ах, так! Знай, она умрет — и я возвращаюсь в Вечные земли, к матери.

— Да ну? И она вышлет тебя обратно!

— Она возможно, а вот бабушка — никогда!

Аркуэнону реально стало холодно от одного только упоминания о теще. Что скрывать: эту вечно молодую старуху он побаивался. Мать жены терпеть не могла своего зятя. Она всегда считала, что король Айна Малоса не слишком удачная партия для ее драгоценной дочурки.

— Верни ее! Пожалуйста! — голос Эстель дрогнул.

Владыка посмотрел на дочь. Он любил ее всем своим давно очерствевшим сердцем и терять не хотел, поэтому вынужденно кивнул.

— Хорошо, я попытаюсь вытащить перельдар.

— Но это не все…

— Чего же ты хочешь еще?

— Когда Ида поправиться ты проведешь церемонию признания, она официально станет твоей дочерью.

— С ума сошла? Да ни за что!

— Ида едва не погибла по твоей вине! Это самое малое, что ты можешь сделать для нее.

— Иначе?

— Я уеду.

— Вымогательница! Хорошо. Теперь все?

— Не совсем…

— Ты испытываешь мое терпение, Эстель!

— Ты отпустишь оборотней с миром и позволишь мне выйти замуж по моему желанию.

— Волколаки пусть катятся ко всем чертям. А вот за Айнона я тебя не отдам.

— Отец, я люблю его, кроме него мне никто не нужен. Ты же желаешь мне счастья?

— Твоя бабушка будет в ярости!

Принцесса лукаво прищурилась:

— Ну вот, еще один повод позволить мне выйти за любимого.

— Будь по-твоему. Но с одним условием: ты поклянешься, что никогда не покинешь Айна Малос и взойдешь на трон. Ты, а не твой муж или какой-нибудь из полукровных родственников!

— Клянусь, отец.

— И ты будешь править во благо своего народа, станешь истинной королевой Айна Малос?

— Клянусь!

Владыка не счел нужным сказать дочери еще хоть слово, он просто развеял завесу. Со всех сторон на них были устремлены напряженные взгляды. Эльфы, на всякий случай сжимали рукояти мечей; оборотни, сбившись в кучу чуть поодаль, хмурились и нетерпеливо поигрывали клинками — кроме Эрика и Верты.

Айнон стоял отдельно от собратьев, сложив руки на груди и наклонив голову на бок. Его меч не покинул ножен. У его ног на расстеленном плаще лежала Ида. Эрик бледный как полотно, стоя на коленях, склонился над ее телом. Руки волколака, казалось, жили отдельной жизнью: пальцы находились в постоянном движении и касались то лица названной сестры, то одежды — лишь до запекшейся раны оборотень на смог заставить себя дотронуться. Верта сочувственно обнимала любимого, но он едва ли замечал эти робкие ласки.

— Раскинуть шатер, — отрывисто приказал Аркуэнон.

Эльфы бросились исполнять королевскую волю. Буквально через несколько минут в центре поляны выросла походная палатка короля.

— Занесите внутрь перельдар! Айнон, расставь охрану. Меня не беспокоить не при каких обстоятельствах, — Аркуэнон откинул плотную ткань, заменяющую дверь и вошел внутрь.

Двое эльфов подошли к перельдар, но Айнон остановил их жестом. Он сам осторожно поднял Иду на руки и твердым шагом направился в шатер. Эрик медленно поднялся и хотел пойти следом, но его удержала Верта.

— Не ходи туда, не надо, — шептала она.

Волколак рассеянно опустил глаза и пристально посмотрел на льнущую к нему девушку.

Айнон уложил умирающую Иду на ложе покрытое толстым ковром и посмотрел на своего короля.

— Оставь нас, — приказал тот.

Эльф поклонился и ушел.

Владыка подошел к распростертому телу своей второй дочери и опустился возле него на колени. Осторожно провел над бледным лицом ладонью, попутно отметив, что Эстель сумела грамотно остановить кровь, наложив заклинание запрета. Аркуэнон взял в свои руки холодные пальчики умирающей и закрыл глаза. Губы шептали заклинания. Он звал душу обратно, просил вернуться в тело. Но Ида находилась далеко и не хотела возвращаться. Только благодаря заклинанию Эстелиминель, ее душа все еще была связана с телом.

— Ida, Ida lelyaen or nya estad! Alca ye fainaien rata!, — говорил Аркуэнон.

Он звал душу и исцелял тело. Вскоре от страшной раны остался лишь косой шрам, мертвенная бледность отступила. Владыка употребил все свои силы и способности, чтобы спасти маленькую полукровку.

Снаружи разговаривали только шепотом, боясь помешать врачевателю. Эстель переходила от одного раненного к другому, время от времени бросая встревоженные взгляды на шатер.

Потери были вполне сносные, если так вообще можно говорить об угасших жизнях: волколак и эльф, которым не повезло в сегодняшней битве. Принцесса отрядила двоих воинов для того чтобы они доставили тело погибшего в Айна Малос.

Оборотни, наскоро перевязав раны, молча и сосредоточенно, взялись за сооружение помоста для проведения траурной церемонии.

Часы тянулись и текли, как весенняя смола по стволам сосен. Принцесса почти не разговаривала, просто залечивала одну рану и тут же тянулась к другой. Не все эльфы были целителями, и тем более не все могли похвастаться такой силой, как у Эстелиминель. Ее помощь принимали с благодарностью и благоговением. Своим участием принцесса обошла лишь Айнона, заставив того побледнеть еще сильнее. Он не знал, простила ли его девушка, и пришел к выводу, что нет. Страж восточных границ насупился и совсем замкнулся в себе.

Оборотни поначалу решительно отказались от услуг принцессы. Дариен пробормотал, что-то о регенерации. Но Эстель слушать не стала, просто подошла к Эрику и улыбнулась. Молодой волколак ответил открытой улыбкой и сам протянул ей руку. Лечить парня оказалось неожиданно сложно, настолько его душа пропиталась темной энергией дома ведьмы. Принцесса хмурилась, кусала губы, понимая, что если она не справиться, то Эрик может погибнуть — не сразу, но непременно. Под конец, эльфийка почувствовала упадок сил. Украдкой взглянула в сторону шатра, там царила тишина. Чья-то рука легла на плечо.

— Выше Высочество, поберегите себя. Еще немного и целитель понадобиться Вам самой, — Айнон все же заставил себя вмешаться.

Эстелиминель кивнула и сказала, обращаясь к волколакам:

— Я вернусь. Когда вы хотите провести ритуал? — она посмотрела на завернутое в плащ тело.

— Завтра на рассвете — так велит обычай, — спокойно ответил Дариен. — Сегодня ночь траура, мы будем оплакивать его.

Эстель грустно покачала головой и подошла к покойному. Эрик уже вновь занял свой пост подле тела друга. Верта стояла на коленях с другой стороны и что-то нараспев читала на родном языке, прикрыв глаза. Рядом с ней в той же позе замер Зарен, близнецы расположились в головах. Волколаки негромко вторили девушке, дружно повторяя заунывный мотив. Эльфийка почувствовала себя лишней и растерянно оглянулась.

Принцесса позволила Айнону увлечь себя под раскидистый дуб, где на скорую руку был сооружен навес для нее.

Эльф поклонился и хотел уйти.

— Задержитесь, — властно остановила воина девушка.

Страж замер.

— Я могу поговорить с Вами наедине? — срывающимся голосом попросил он.

— Да, — кивнула принцесса. — Все свободны.

Когда рядом не осталось ни души, Айнон, понизив голос до свистящего шепота, сказал:

— Эстель, я виноват — знаю. Но сколько еще ты будешь казнить меня? Назови срок, и я смиренно буду ждать… Только не делай вида, что меня нет рядом, не скользи по мне взглядом, словно я пустое место. Я стараюсь исправить зло причиненное перельдар. Я раскаиваюсь. Что еще?

Принцесса молчала. Не дождавшись ответа, и придя в полное отчаянье, мужчина продолжил:

— Ты молчишь… Неужели я заслужил твое пренебрежение? Между нами все кончено? Хорошо. Тогда отпусти меня прямо сейчас. Я уйду. Сам. До того, как твой отец с позором прогонит меня прочь за невыполненный приказ.

— И куда Вы отправитесь?

— Мне разницы нет. Пожалуй, до ближайшего пруда.

— Почему до пруда? — искренне удивилась Эстель.

— Утоплюсь! — зло выдал Айнон.

— Прежде чем Вы отправитесь топиться или делать еще что-то в этом же роде, должна вам сказать, что говорила о вас с отцом… — принцесса сделала эффектную паузу.

— И? — не выдержал эльф.

— Он милостиво разрешил нам пожениться.

Айнон ждал чего угодно — только не этого. Он так и застыл с комично вытаращенными глазами и открытым ртом. Даже забыл, что надо дышать. Просто стоял и смотрел на Эстель в полном недоумении. Девушка улыбнулась.

— Ты не рад?

— Не рад? — как эхо повторил за ней эльф. — Кажется, я сейчас умру от счастья. Повтори еще раз, что сказал владыка?

— Он позволил мне самой выбрать мужа. И я выбираю тебя!

Айнон медленно и тяжело опустился на колени. Чувства душили его, воздух никак не хотел заполнять легкие. Он был ошеломлен новостью. Любовь к принцессе была для эльфа прекрасным сном, но сном без надежды. С таким же успехом он мог бы любить далекую звезду, и вдруг, звезда скатилась к нему в ладони. Вот она сидит и мило улыбается. Мучительница!

Эстель протянула руку жениху, и тот припал губами к нежной коже. Невеста счастливо улыбалась.

— Так ты берешь меня в жены?

— А ты мне дашь время на размышление?

— Нет! — усмехнулась принцесса. — Еще уведут.

— Это вряд ли, — откровенно признался Айнон. — И как тебе удалось?

— Отец любит меня и желает счастья.

— Так я тебе и поверил.

Беседа была прервана появлением Аркуэнона. Эстелиминель вскочила и поспешила к отцу. Но едва она открыла рот, что задать вопрос, владыка поднял руку, призывая ее к молчанию.

— Жизни твоей сестры ничего более не угрожает. Девочка будет жить. Передаю ее тебе: как только посчитаешь возможным, вернетесь в Айна Малос. А теперь ступай к ней.

Принцесса кивнула и почти бегом кинулась в шатер.

 

Глава 31. Выздоровление

Король покинул лагерь спустя два часа в сопровождении двух воинов охраны и Айнона. На притихший лагерь опустилась ночь. Горели костры, бодрствовали часовые.

Оборотни ни на минуту не отходили от погибшего товарища. Они прощались с ним так, как на далекой родине было принято прощаться с героем, погибшим в бою. Верта читала молитвы, обращенные к духам предков, призывая их помочь новой душе найти дорогу в лучший мир.

Едва забрезжил рассвет, и похоронная процессия медленно прошествовала к погребальному костру. Здесь Зарен и Эрик, которые несли тело Алена, уложили его на помост, обложенный вязанками хвороста. Из шатра вышла Эстель и встала рядом с рыдающей Вертой. Дариен, как самый старший из присутствующих взял слово:

— Мы прощаемся с нашим братом. Он погиб в бою с черными магами, благодаря его отваге мы смогли одержать победу. Ален, ты останешься в наших сердцах, мы будем чтить твою память. Мир твоему духу, жар огня твоему праху.

— Мир твоему духу, жар огня праху, — эхом отозвались оборотни.

— Я назову сына твоим именем, — прошептала Верта. — Ты прощен.

— Ты всегда был мне больше, чем другом. Ты был мне братом. Прости меня, а я тебя простил, — тихо произнес Эрик.

— Найди свою тропу! — хором воскликнули Кей и Рей.

— Прощай, друг, — просто сказал Зарен и отвернулся, стараясь скрыть слезы.

Дариен поднес к хворосту факел. Огонь занялся сразу и скоро охватил все ложе. Языки пламени пожирали останки воина, превращая их в золу. Костер взметнулся к небесам, унося вместе с дымом душу оборотня… Волколаки стояли, уронив головы на грудь. Никто не шевельнулся до самого последнего момента. Когда все закончилось, Дариен старательно собрал прах героя в приготовленный заранее сосуд. У Алена осталась старая тетка…

На следующий день на поляну прибыл усиленный отряд дворцовой стражи и повозка с провиантом. Волколаки жили бок о бок с эльфами и пока не изъявляли желания уйти. Эстель пригласила оборотней погостить в священном лесу, но те отказались. Они ждали пробуждения Иды, чтобы попрощаться. На третьи сутки вернулся Айнон, вместе с ним с лагерь пожаловал закутанный в плаще человек, он тщательно прятал лицо и старался держаться подальше от всех. Разговаривал таинственный незнакомец исключительно с эльфом, обретался у отдельного маленького костра на самой границе лагеря. Если и были любопытные, то Айнон быстро охладил их желание узнать о пришельце.

Ида пришла в себя спустя пять дней, открыла глаза и попросила пить. Эстель поспешила напоить девушку травяным отваром.

— Тебе лучше? — участливо спросила она.

Ида молчала, хмурилась, словно что-то вспоминая. Бледность отступила, и на щеках заиграл робкий румянец. Девушка чувствовала себя вполне сносно, если не обращать внимание на чудовищную слабость. Боли не было.

— Разве я жива? — прошептала она, наконец.

— Жива. Отец спас тебя.

— А Эрик?

— И он — жив. И Дариен. Оборотень убил ведьму.

— Значит не зря… — едва слышно пробормотала Ида и отвернулась.

— Почему ты мне ничего не рассказала? — упрекнула ее Эстель.

— А что бы это изменило? Да и не имеет теперь значения. Зря твой отец воскрешал меня… Умирать больно, возвращаться еще больнее.

— Ида, дорогая, что ты говоришь? Словно сожалеешь, что не погибла…

— Сожалею? Да, это правда. У меня нет желания жить. А теперь оставь меня, пожалуйста, я очень устала, — сестра закрыла глаза.

— Хочешь, я позову Эрика? Он так хотел тебя увидеть!

— Нет, не хочу…

Больше Ида не сказала ни слова, она впала в забытье. А когда проснулась вновь, отказалась даже от питья.

Принцесса нервно кусала губы. Было очевидно, что слабый огонек, который удалось с таким трудом раздуть отцу, может погаснуть в любой момент. А сколько сил приложила она сама, чтобы отстоять сестру у смерти! И вот она не хочет жить… Пришло время поговорить с Айноном. Немедленно! Эстелиминель быстро вышла из шатра и огляделась. На лагерь опускались сумерки, эльфы готовили ужин. Айнон сидел чуть поодаль от общего костра и чистил меч. Он почувствовал ее взгляд и поднял голову. Эстель поманила его. Мужчина подошел.

— Приведи его, — велела принцесса.

— Ты уверена?

— Да.

Айнон ушел и через несколько минут вернулся с тем закутанным с головы до ног незнакомцем. Все трое вошли в шатер.

Эстель приблизилась к постели больной и, наклонившись, коснулась лба.

— Ида, к тебе гости. Взгляни.

— Уходите… — простонала девушка.

Человек в черном встал рядом с эльфийкой.

— Мы подождем снаружи, — тихо сказала та.

Незнакомец кивнул и опустился на колени.

— Ида. Ида, открой глаза.

Девушка словно сквозь вату услышала родной голос. Голос того, кого уже нет с ней рядом. Из-под опущенных ресниц скатилась слеза.

— Ты умер… — прошептала она.

— Нет, я жив. И ты живи. Прошу тебя.

Ида широко распахнула глаза. Вейн скинул капюшон и грустно улыбнулся.

— Ты? Ты… — дыхание сбилось, дар речи пропал. Она просто смотрела на воскресшего пса и не верила себе. — Но как?

— Айнон отравил меня, но позаботился дать не смертельную дозу яда, так что я просто впал в кому. Он вытащил мой «труп» из темницы и сказал, что ему велено закопать тело где-нибудь подальше. На самом деле, эльф отнес меня в свой дом, спрятал в подвале. Его мать выхаживала меня. Я выжил и сидел очень тихо, как мышка, хотя весь извелся от переживаний за тебя и Эрика. Но я не мог подвести добрую хозяйку, ведь она рисковала ради меня. И Айнона тоже. Несколько дней назад эльф вернулся в Айна Малос вместе с Аркуэноном. Госпожа Ори, полное имя я так и не смог выговорить, сказала, что сын выведет меня из леса. Она дала пузырек с какой-то мерзкой жидкостью — приказала намазать тело, снадобье напрочь отбило мой запах, теперь я воняю как стопроцентный эльф. Айнон подарил этот плащ и еще кое-что из одежды, и мы в составе отряда телохранителей приехали сюда. Эльф велел мне молчать и держаться от всех подальше, что я собственно и делал. Даже к Эрику не подходил. Ты плачешь? Почему? О, пожалуйста, не плачь…

Но поток слез просто не возможно было остановить словами. Ида тихо плакала, слезы катились по исхудавшим щекам и ручейками сбегали на подушку. Вместе с влагой утекали напряжение, страх, боль, ужас — все то, что так долго властвовало над маленьким человеческим сердцем. Облегчение теплой волной затопило душу.

Вейн гладил ее по волосам. Он нес порядочную чушь, обильно пересыпая просьбы успокоиться объяснениями в любви. Ида почти не слушала, она просто плакала. От счастья тоже плачут. Потом девушка уснула, а пес сидел рядом и охранял ее покой.

 

Глава 32. Заключительная

С того дня Ида быстро пошла на поправку. Вейн всегда был рядом, если его не прогоняла Эстель. Очень скоро про то, что девушка пришла в себя, узнал и Эрик. Остановить его было невозможно, да собственно особенно никто и не пытался. Волк осторожно заглянул в шатер. Ида сидела в постели, обложенная подушками, рядом расположился Вейн. Эстель и Айнон ушли совсем недавно, велев псу присмотреть за больной. Эрик несколько минут стоял на пороге, недоверчиво переводя взгляд с Иды на пса, потом стремительно подошел к последнему и протянул ему руку. Тот усмехнулся и раскрыл объятья. Мужчины крепко обнялись, после чего все внимание волколака сосредоточилось на Иде.

— Ты чокнутая, — заявил он. — Но как же я тебе благодарен! Ты должна кое-что мне пообещать.

— И что же? — улыбнулась девушка.

— Поклянись никогда не рисковать больше жизнью ради меня или него, — Эрик кивнул на Вейна.

Ида продолжала улыбаться.

— Ты молчишь? — удивился волк. И вдруг смешался, запнулся и тихо сказал: — Дариен, просил принять его. Если позволишь… Он там на улице. Можно я позову его?

Девушка кивнула.

Эрик окликнул Дариена. Странно было видеть оборотня после всего, что произошло в пещере. Вспомнилось его перекошенное болью лицо и горящие глаза, неотступно следящие за каждым ее движением. Он ждал, когда она умрет, когда ударит себя ножом. Накатила тошнота. Ида зажмурилась.

— Выйдите, — приказал хранитель.

Вейн хотел было возразить, но Эрик твердо обнял его за плечи и вывел прочь.

— Тебе неприятно видеть меня, — тихо сказал лорд. — Я бы тоже так отреагировал. Удивительно, правда? Мы ведь не ожидали, что выживем, были готовы умереть, особенно ты. Посмотришь на тебя, в чем душа только держится, а на поверку ты оказалась сильнее многих. Даже Аркуэнон, этот законченный циник, примчался спасать тебя.

— Меня?

— Ну не меня же! Сколько сил он потом выложил, чтобы вернуть тебя к жизни. Я знаю, я говорил с ним. Или вернее это он говорил со мной. Я виноват перед тобой, владыка эльфов тоже. Мы преследовали свои цели и добивались их бесчестным путем. Ты стала нашей разменной монетой… Не могу сказать, что сожалею о том, что сделал, или вернее сожалею, но не об этом. Мне нужно было самому забрать брата у приемных родителей и сделать это давно. Тогда бы вы все не встретились никогда. Было ли так лучше? Не знаю, но спокойнее — факт, — Дариен замолчал. А Ида все не могла взять в толк к чему он ведет, как вдруг оборотень опустился перед ней на одно колено и торжественно произнес:

— Благодарю тебя, леди Ида Корнел, за спасение жизни моего младшего брата и моей собственной. Прошу простить меня за все то зло, что я причинил тебе. Позволь и мне считать тебя своей сестрой…

— Встаньте, пожалуйста, — Иде стало до крайности неловко.

Волколак легко поднялся.

— Так ты принимаешь мою благодарность? Прощаешь меня?

— Да, конечно.

— А как насчет родственных уз?

— Только если вы сами действительно этого хотите. Я бы не хотела терять Эрика.

— Не потеряешь… Я не буду настаивать на обряде. А теперь мне придется удалиться, иначе те двое, что подслушивают у входа, лопнут от нетерпения.

Дариен впервые тепло улыбнулся и протянул девушке руку. Ида пожала крепкую мужскую ладонь. На пороге он обернулся и произнес:

— У тебя великодушное сердце и добрая душа…

И ушел. Зато вернулись Эрик и Вейн. Они без умолку болтали между собой, рассказывая друг другу о своих злоключениях. Теперь уже когда все беды подошли к концу, можно было и посмеяться над собой. Никто не вспоминал о Мааре и ее слугах. Только один раз Вейн обронил:

— Айнон сказал: Аркуэнон отправил в Запретный лес отряды эльфов, они уничтожили всех, кто еще не успел разбежаться, а дом разрушили. Злые чары рассеялись, над лесом вновь светит солнце.

Ида смотрела на оборотней и думала о том, какие они еще на самом деле мальчишки. Могут веселиться, как будто ничего и не было.

Друзья уходили из шатра, только когда их просила об этом Эстель. А так они были готовы развлекать больную часами напролет, наперебой рассказывая занимательные истории. Но эльфийка считала, что сестре просто необходим покой.

Ида оправилась до такой степени, что уже могла встать с ложа. Она отдыхала душой, жадно впитывая счастье.

До того самого дня, когда Эстелиминель не сообщила ей, что на следующий день им предстоит отправиться в Айна Малос.

— Отец прислал гонца, все готово к церемонии, да и ты почти здорова.

— Какой церемонии? — Ида нахмурилась.

— Король лесных эльфов официально признает тебя своей дочерью, ты станешь мне сестрой по закону, — четко ответила Эстель.

— Это ты настояла?

— Глупости, Ида. Запомни, если наш отец не захочет сам что-нибудь сделать, то ничего и не сделает. Найдет тысячу отговорок и лазеек. Исчезнет, в конце концов, но не сделает.

— Но я думала, что уеду с ребятами… С Вейном!

— Они не сказали тебе? Странно…

— О чем?

— Они возвращаются в горы, каждый в свою страну. Мы говорили об этом вчера.

Ида отвернулась. Как они могли?.. И пес с ними?

— Ида, не сердись на них. Видимо, они просто боялись тебя расстроить.

— Расстроить меня? Да брось ты! Разве меня может расстроить очередное пренебрежение? Да никогда. И передай этим лохматым негодяям, пусть катятся ко всем чертям! — девушка сердито взглянула на сестру.

Эстель растерянно улыбнулась:

— Ты, наверное, хочешь побыть одна? — неловко спросила она и вышла.

Ида знала, что вопреки всему эльфийка подружилась с Эриком и Вейном. Особенно с волколаком. Пяти минут не прошло, как в шатер вошел пес. Ида смотрела на него с нескрываемым презрением. Неловкое молчание затягивалось, и девушка прервала его первой.

— Ну и когда ты собирался сказать мне, что уходишь? Завтра? Как мило! И это после всего того, что я для тебя… для вас сделала? Вы просто разворачиваетесь и уходите?! — самообладание изменило ей, и Ида почти кричала.

— Послушай, послушай меня, — уговаривал ее Вейн.

— Ничего я слушать не буду, убирайся! Сейчас! Проваливай! И этим монстрам скажи — пусть уходят! Мне никто не нужен, никто. Да, и чтоб ты знал: я стану настоящей эльфийской принцессой. Отец признает меня, так что катись отсюда к демонам.

— Ида, ты расстроена, но позволь я все же объясню! Волколаки действительно уходят, и я пойду вместе с ними. Я должен вернуться к родителям.

— А мне ты ничего не должен?

— Должен… Я обязан тебе жизнью и даже больше того… Но я не понимаю…

— Сейчас поймешь! Помниться я купила твою шкуру у эльфийского короля. А потом тащила умирающего к ведьме… И что же?

— Я благодарен тебе…

— Ах, ты благодарен! Не нужна мне твоя проклятая благодарность. Ты же говорил, что любишь меня…

— Я не лгал. Я вернусь, обещаю.

— Почему ты не зовешь меня с собой?

— Ты уже достаточно настрадалась, я хочу знать, что ты в безопасности. И я вернусь, слышишь? Мне просто нужно сказать матери и отцу, что я жив. Не могу спокойно жить, зная, что они оплакивают меня. Да пойми же ты!

Ярость угасла, Иде стало стыдно за свою вспышку.

— Да, конечно, ты прав… Прости меня. Я просто… — и предательские слезы хлынули из глаз.

Вейн обнял всхлипывающую девушку. Она попыталась вырваться, но это оказалось непросто — пес прижимал ее крепко.

— Я люблю тебя, и я вернусь. Слово. Мы будем вместе, мне просто нужно время. Совсем немного. Ты подождешь?

Ида кивнула.

В шатер робко заглянул Эрик.

— Ну что, ты держишь ее? Не вырвется? — нарочито испуганным шепотом спросил он. — А то еще запустит чем-нибудь тяжелым.

— И запущу! — ворчливо ответила девушка. — Как ты мог ничего мне не сказать?

— Не хотел расстраивать. И Эстель не велела. Сказала, тебя волновать нельзя, — оборотень развел руками.

— Правильно, вали все на меня, — вошедшая эльфийка недовольно вскинула бровь.

Эрик усмехнулся, и Ида подумала, что ей будет очень сильно не хватать этой кривой усмешки. Оборотень держал в каждой руке по амфоре с вином.

— На прощание, — объяснил он.

На маленький пир пригласили Айнона, Дариена и Верту. Остальные волколаки остались в лагере собираться к завтрашнему путешествию. Разговор не клеился. Напрасно Эрик пытался балагурить, а Эстель рассказывать забавные истории, общее уныние ничто не могло разрушить.

— Чем сидеть с такими постными минами, пошлите лучше спать, — не выдержал, наконец, Дариен.

Первыми ушли Эстель и Айнон. Потом исчезли Эрик с Вертой. Дариен удалился вслед за ними. Ида осталась наедине с Вейнон. Последняя ночь перед долгой разлукой… Если бы только можно было остановить время…

— Если ты не придешь, я сама найду тебя. И тогда берегись! — сказала Ида.

Вейн мягко поцеловал ее в губы:

— Я вернусь, просто дождись меня.

Ида спрятала мокрое лицо на сильной груди…

Волколаки и пес покидали лагерь на рассвете. Эстель, Айнон и Ида вышли проводить их в дальнюю дорогу.

Верта порывисто обняла последнюю.

— Спасибо, ты вернула мне жизнь… — прошептала она.

Ида печально улыбнулась и подумала: «А моя жизнь уходит вместе с тобой!»

Зарен и близнецы наперебой благодарили эльфов и перельдар за помощь, за спасение друга. Дариен тепло обнял Иду, обменялся крепкими рукопожатиями с Айноном и церемонными поклонами с Эстелиминель.

Эрик не скрывал, что расстроен. Он прижал к себе сестру и зарылся лицом в волосы:

— Побереги себя. Я улажу все дела и вернусь вместе с Вейном. Дариен обещал выпросить для меня помилование у Верховного… Сама понимаешь, неприятно быть преступником.

— Возвращайся, я буду ждать тебя, — прошептала девушка, прижалась к брату и всхлипнула.

— Ну, перестань! Зачем слезы-то лить? По сравнению с тем, через что нам пришлось пройти — это вообще ерунда. Не плачь! — Эрик гладил ее по голове.

Ида кивнула и решительно вытерла мокрые глаза. Вейн разрушил объятья волколака и девушки:

— Дай и мне попрощаться, эгоист!

Оказавшись в кольце рук любимого, девушка едва не зарыдала снова. И тут же рассердилась на себя: не для того она провела у зеркала целый час в компании Эстель, желая чтобы Вейн запомнил ее красивой. А теперь сама же разрушала плоды усилий эльфийки: глаза наверняка покраснели, нос распух…

— Ты самая красивая, — прошептал на ухо пес, словно угадал ее мысли. — Я вернусь к тебе, дождись меня. Обещаешь?

Ида проглотила ком в горле, но выдавить из себя хоть слово не смогла и просто кивнула.

— Эстель, сбереги ее, прошу тебя, — Вейн бросил умоляющий взгляд на эльфийку.

— Мог бы и не просить, — грустно ответила та, украдкой вытирая глаза.

Она так ясно представила себя на месте сестры, что сердце болезненно сжалось. А что если бы Айнон покидал ее сейчас? Эстель нашла руку эльфа и больше не отпускала. Айнон улыбнулся и понимающе сжал ее похолодевшие пальчики.

— Нам пора! — выступил вперед Дариен.

Все заговорили разом. Снова потекли взаимные уверения в дружбе, слова благодарности. Еще раз мужчины обменялись крепкими рукопожатиями с Айноном и поклонами с принцессой. Пора! Вейн нехотя оторвал от себя плачущую Иду, торопливо поцеловал и решительно отошел прочь. Он чувствовал: если задержится хоть на миг — не уйдет никогда.

Волколаки и пес легко зашагали по еле заметной лесной тропке. Провожающие смотрели им вслед, пока оборотни окончательно не скрылись за деревьями.

Спустя два часа эльфы покинули гостеприимную поляну и отправились в Айна Малос. Ида ехала верхом на чудесной белой кобылке между Айноном и Эстель. Сердце разрывалось от боли, хотелось развернуться и поскакать вслед за Вейном, догнать его, сказать, то, что еще не было сказано. Но она должна была взять себя в руки и отпустить пса. Может быть, он вернется к ней. Может быть, вернется…

Жизнь движется по замкнутому кругу. Все повторяется снова и снова, и не в нашей власти что-либо изменить, исправить. А ей, полукровке, удалось это сделать. Она остановила бесконечную предсказуемую вереницу событий. И нужно-то было просто решиться сделать шаг по дороге в неизвестность в компании незнакомца и белого волка…