Утро началось с головной боли и дикой жажды. Ида тихо застонала и открыла глаза, потолок на мгновение качнулся, но тут, же вернулся на место. Скажите, пожалуйста, как она могла вчера выпить так много? Настоящая леди никогда не позволит себе больше одного бокала вина за ужином! Как хочется пить, лет пять жизни отдала бы за стакан воды.

Девушка лежала и вспоминала вечер, или скорее даже ночь накануне. Горячая волна стыда за то, что она говорила и спрашивала, заставила ее щеки вспыхнуть багровыми пятнами. Как же быстро стерся с нее лоск благовоспитанности, она вела себя как любопытная крестьянка!

Но история с братанием ей точно приснилась! Не мог высокомерный Эрик стать братом полукровки, пусть и названным. Ида с облегчением вздохнула, вполне убедив себя, что и многое другое из произошедшего было всего лишь невероятно ярким сном.

— Проснулась? — окликнул ее хриплый голос оборотня.

— Да, уже, наверное, позднее утро? — робко ответила она и осторожно села.

— А какая разница? — грубовато сказал Эрик. — Делать все равно нечего, будем отсыпаться.

Ида подняла правую руку к лицу и, не сдержавшись, застонала: запястье было замотано белой тряпкой. Девушка бросила быстрый взгляд на волка — так и есть, на его рубашке не хватало рукава. Вот ведь демон! Это правда! Она… Он… Они теперь…

— Жалеешь? — вкрадчиво поинтересовался Эрик.

— А ты? — вопросом на вопрос ответила Ида.

— Не особо, но ты, вижу, не в восторге, — криво усмехнулся он.

— Просто, я думала, что это все сон. Кажется, я вчера… — Ида запнулась.

— Выпила лишку? — еще шире улыбнулся оборотень.

Девушка расстроено кивнула.

— И теперь тебя мучает совесть, ты перебираешь в голове все, что сказала и сделала вчера? Какой стыд, я сказала то-то и то-то! — поддразнил ее Эрик.

— Не смей издеваться надо мной! — вскинулась Ида.

— Но я прав?

— Прав!

— Тогда могу тебя утешить, во-первых, ты вела себя вполне благопристойно и ко мне не приставала, я имею в виду как к мужчине. Во-вторых, можешь свалить все на непривычную обстановку, еду и приключения последних дней. Короче найди себе оправдание. В-третьих, ты скоро обо всем этом забудешь, так всегда бывает.

— Твои советы едва ли заткнут рот моей совести, — покачала головой девушка.

— Хватит ходить вокруг и около: ты жалеешь о том, что произошло вчера? Я имею в виду sich verbrudern?

— Я не понимаю твоего языка.

— Зато прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Так? Мне нужен ответ: да или нет?

— Но Эрик!

— Да или нет?

— Нет, я ни о чем не жалею. Просто, как сестра я буду такой обузой. У меня нет ничего.

— Ты больше человек, чем эльф. Вы страшно меркантильные существа, и судите всегда по себе. Но если тебя это успокоит, то взгляни на меня. Оборотень — преступник, не имеющий семьи и дома, обреченный вечно скрываться и прятаться. Так что это я могу стать обузой.

Ида рассмеялась от всей души:

— Мы просто замечательно подходим друг другу в таком случае. И пусть наша бывшая родня лопнет от зависти.

— Именно так и будет. А теперь, я ухожу на поиски завтрака, а на тебе Вейн, — Эрик поднялся и направился к двери, уже на пороге он обернулся и с сомнением взглянул на раненого. — Хотя вряд ли он проснется так скоро.

Ида проводила его взглядом, затем заставила себя встать. Она на цыпочках подошла к псу, но он, то ли спал, то ли был без сознания. Поди, разбери.

На секретере стоял хрустальный кувшин с прохладным напитком. Девушка взяла его в руки и поднесла ко рту, не озаботившись налить жидкость в стоящий рядом стакан.

— Я - дикарка, — отругала она себя, когда жажда была утолена.

Ида отправилась в ванную комнату. Вчера наличие горячей воды не особо удивило переутомленный мозг. Сегодня же девушка внимательно осмотрела и саму ванну, и чудесный кран. В душе шевельнулась зависть — живут же люди… Или не люди? Да, какая разница! Вот в родительском доме для того чтобы она могла принять ванну, целой толпе слуг приходилось бегать вверх-вниз по лестнице с полными ведрами горячей и холодной воды. А здесь повернул голову у сказочной птички и звонко течет вода. Интересно, а почему она теплая? Надо спросить у Эрика.

Водные процедуры привели ее в чувство, а когда девушка обнаружила на полочке шкафа собственную чистую одежду, то радости не было предела. Неважно кто перестирал и высушил ее барахло. В таком богатом доме должно быть много прислуги. Хотя странно, что она никого до сих пор не видела… Ну и ладно.

Настроение портила только боль в руке.

Когда она вернулась в комнату, Эрик уже сидел на своем месте перед камином. Как много дала бы Ида, чтобы узнать, о чем он думает в этот момент. Вид у него был, мягко говоря, потрепанный и очень несчастный. Девушке стало жаль его.

— Я могу тебе помочь? — тихо спросила она.

Эрик дернулся и уставился на нее, словно впервые видел, потом покачал головой:

— Нет, ты не сможешь мне помочь. Не в этот раз. Я просто устал, вот и все, — он провел рукой по лицу.

Что еще он мог сказать ей? Мысли в голове путались: видимо его организм, уже истощил весь свой резерв. Эрик знал, что подобное должно случится, но надеялся, что сможет протянуть до того момента, когда очнется Вейн. Резкое ухудшение самочувствия его озадачило. Но сейчас не оставалось сил на то, чтобы все обдумать, еще немного и он просто свалится, где сидит, забывшись крепким сном.

— Слушай, мне необходим отдых. Не буди меня. Еды в корзине должно хватить на пару дней, воды тут полно. Так что продержись. Из комнаты не выходи.

Оборотень поднялся и кое-как доплелся до кровати, на которой лежал Вейн. Упав рядом с другом, он тут же крепко заснул.

Ида озадаченно посмотрела на брата, тут же поймав себя на том, что впервые мысленно назвала его так.

— И что мне прикажете делать с вами? — прошептала она.

Девушка постояла некоторое время возле кровати, наблюдая за спящими. Потом вернулась к камину и с удовольствием позавтракала. Послонявшись немного по комнате, Ида устроилась на кушетке, решив подремать — делать все равно было нечего.

Она проснулась как от толчка и какое-то время не могла вспомнить, где находится. Ида села и растерянно огляделась, одновременно приглаживая растрепавшиеся во время сна волосы.

И едва не вскрикнула, вовремя успев зажать рот рукой — возле кровати стояла женщина. Она смотрела на спящих мужчин. Услышав шорох за своей спиной, незнакомка медленно повернулась. Глядя на это ослепительно прекрасное лицо Ида, наконец, поняла выражение «ни в сказке сказать ни пером описать»… Да и где взять слова, чтобы передать очарование золотого шелка волос, водопадом струившихся по плечам красавицы. Нежная безупречная кожа, чистоте которой могли позавидовать даже младенцы, играла свежим как зимняя зорька румянцем… Черты лица были до того правильны, что вряд ли даже предубежденный критик смог бы найти хоть малейший изъян. Огромные васильковые глаза смотрели с легким презрением, и девушка вдруг остро ощутила свою собственную неряшливость рядом с таким совершенным созданием. Пожалуй, в сравнении с ней приснопамятная лесная эльфийка выглядела невзрачным серым воробышком. Незнакомка казалась очень юной, а чудесное белоснежное платье, только подчеркивало эту мнимую невинность. Тонкую талию бережно охватывал пояс из серебряной парчи с алмазной пряжкой. Красавица сделала несколько шагов по направлению к кушетке, двигалась она так грациозно, что казалось, парила над полом.

— Так вот кого так защищал мальчишка? — ее голос звучал как самый нежный серебряный колокольчик.

Ида молчала. Она уже догадалась, кто стоит перед ней. Ведьма Маара собственной персоной.

— А ты довольно мила, грязнокровка. Тебя бы отмыть, как следует да приодеть…

Девушка упорно хранила молчание, не реагируя на оскорбление. Маара помолчала, видно ждала ответа, и вдруг наклонилась вперед. Васильковые глаза, утратив свою безмятежную молодость, засверкали алчным огнем. Тонкие ноздри раздувались как у хищницы, почуявшей легкую добычу.

— А ведь я пришла за тобой, отродье эльфов. Никогда еще тот, в чьих жилах течет проклятая кровь остроухих, не покидал мой дом живым. Я долго ждала, пока мальчишка заснет. У него, знаешь ли, потрясающая сопротивляемость к внушениям. Сколько сил я потратила, чтобы усыпить его! Но теперь нам никто не помешает.

— Вы обещали не причинять мне вреда, госпожа, — тихо сказала Ида.

— Пока ты находишься в этой комнате — да. Но не за ее порогом.

— Но я не собираюсь покидать свое убежище, — напомнила девушка, бросив безнадежный взгляд в сторону мирно дрыхнущих парней. Вот ведь сони!

— Даже не надейся на них, — «успокоила» ее колдунья. — Что же до твоего замечания… Могу тебя уверить, ты выйдешь отсюда. Сама. По доброй, так сказать, воле.

— Ну, это вряд ли, — твердо заявила Ида, стараясь говорить как можно громче.

Первый испуг прошел, и она лихорадочно старалась придумать выход из смертельно опасной ситуации. То, что Маара сможет заставить ее покинуть безопасную комнату сомнений не вызывало, не даром ведьма заявляла об этом так уверенно. Что же делать? Умирать совсем не хотелось. А эти мерзавцы спят, как хорьки зимой! Остается только одно — тянуть время. И производить как можно больше шума, вдруг удастся разбудить ребят.

Тем временем Маара разглядывала ее с все возраставшим интересом.

— Кто ты такая? — спросила она, наконец. — Мальчик сказал, что ты спасла жизнь ему и этому шелудивому псу. Было бы очень интересно узнать как именно?

— Я выкупила Эрика и Вейна из эльфийского плена.

— У Аркуэнона? Хочешь сказать, что тебе удалось уговорить его продать оборотней?

— Да. Почему Вас это так удивляет?

— Лесной король скорее лично испачкает свои белые ручки о шкуры перевертышей, чем отпустит их подобру-поздорову. Как же тебе это удалось?

— Я предложила достойную цену…

Но ведьма не слушала ее, она говорила сама с собой:

— Голос крови очень силен. Видно, кто-то из родителей девчонки был из Высших. Но она всего лишь pereldar, и чтобы Аркуэнон прислушался к лепету маленькой мышки? Немыслимо. Непостижимо. Эрик тоже поминал эльфов и их глубокие колодцы. Но он не рассказал нам подробностей. А ведь это нас так бы развлекло, — ведьма тяжело вздохнула.

Маара вновь обратила свое внимание на Иду:

— Думаю, достаточно разговоров. Пойдем, нам пора, — колдунья схватила девушку за руку.

Ида вырвалась и со всей прытью, на которую только была способна, отскочила к камину. В руке Маары осталась лишь тряпка, которой Эрик перевязал раненное запястье названной сестры.

Девушка отступала до тех пор пока не почувствовала за своей спиной стену. Все, это конец. Нужно попробовать добраться до оборотней. Это единственный шанс остаться в живых.

Но тут она заметила странное поведение Маары. Лицо божественной красавицы исказилось в отвратительной гримасе. В дикой ярости ведьма топала ногами и ругалась на незнакомом Иде языке. Из всех слов перепуганная девушка разобрала только «sich verbrudern». Она просто стояла столбом и смотрела на беснующуюся колдунью. Наконец Маара выдохлась и замолчала. Несколько безумно долгих минут она сверлила Иду злобным взглядом, затем прошипела:

— Мальчишка все верно рассчитал. Он знал, что я приду за собой. Я и теперь могу убить тебя, но не смогу скрыть это — он узнает. И тогда Эрик просто уйдет, ведь условия договора будут нарушены. А я так долго ждала своего шанса… шанса отомстить. Но ты не думай, что избежала смерти. Она всего лишь откладывается. Когда-нибудь ты снова попадешь в мои руки и тогда пощады не жди.

С этими словами ведьма удалилась.

Из этой проникновенной тирады Ида мало что поняла, но она заставила ее крепко задуматься. Главное — их с Эриком глупый поступок только что спас ей жизнь. Надолго ли? Вопрос, конечно, хороший, но теперь еще не время его задавать. Она может просто перевести дыхание. Когда оборотень проснется, он что-нибудь обязательно придумает.

Маара не шла по коридорам своего зачарованного дома, а летела подобно вихрю, который все крушит на своем пути. Ведьма была в бешенстве. Мальчишка выиграл эту партию, но он заплатит, и очень дорого. Колдунья ворвалась в свои покои и остановилась посреди роскошной гостиной. Прямо перед ней в низком поклоне склонилась молодая ведьмочка, которая числилась личной горничной госпожи. Маара лишь чуть сузила глаза, и девчонка тут же с криком боли рухнула на драгоценный ковер, корчась в судорогах. Колдунья внимательно наблюдала за страдающим существом, затем отвернулась и прошла к мягкому диванчику. Когда ведьма вновь обратила свой взор на служанку, то увидела, что та стоит на коленях, низко опустив голову. Крупная дрожь страха сотрясала тело несчастной, но она не пыталась скрыться, со всем смирением ожидая, будет ли хозяйке угодно мучить ее дальше.

Но Маара уже успокоилась. Ничто так хорошо не восстанавливает душевное равновесие как хорошая порция чужих страданий…

— Принеси вина! — отрывисто велела она, с удовольствием наблюдая, как ошалевшая от ужаса ведьмочка прямо на четвереньках подползла к низкому резному столику, на котором стоял графин с жидкостью цвета крови, наполнила бокал и неловко, едва не падая, все также на коленях приблизилась к госпоже. И замерла, высоко подняв хрустальный сосуд.

Колдунья взяла бокал и пригубила вино.

— Пошла прочь! — Маара махнула рукой, и горничная исчезла с ее глаз практически мгновенно.

А ведьма задумалась. Как-то уж очень близко к сердцу приняла она свою маленькую неудачу с этой гадкой полукровкой. Колдунья привыкла доверять своей интуиции, а та подсказывала, что эта перельдар очень опасна и ее необходимо уничтожить.

Суеверное предчувствие близкой беды закралось в жестокую душу ведьмы. В какое-то мгновение она даже была готова отказаться от своего плана, послать мысли о мести к демонам и отпустить эту проклятую троицу восвояси. Но тут же взяла себя в руки: чтобы из-за слабой жалкой грязнокровки был упущен такой шанс? Да не за что на свете!

Ледяной чертог… Огромная глыба отесанного льда лежит строго посередине четырехугольной пещеры… Это жертвенник. К нему ведут ровно десять ступеней, на предпоследней сидит молодой белый волк, он прикован к алтарю толстой цепью. У подножья стоит девчонка — перельдар, вот она оборачивается, глаза горят решимостью, но них нет ни капли страха, посиневшие от холода губы тихо шепчут что-то неразборчивое. Полукровка глубоко вздыхает и начинает подниматься по ступеням….

Маара с удивлением обнаружила, что лежит на полу, а возле нее хлопочет горничная, стараясь привести госпожу в чувство.

Яркое видение четко запечатлелось в памяти, словно оттиск на листе меди. Ведьма поднялась и грубо прогнала служанку прочь. Такое произошло с ней впервые — она и раньше видела картины будущего подобным образом, но никогда еще не теряла при этом сознания. Колдунья постаралась успокоиться, но это удалось ей далеко не сразу. Перельдар явно не так проста, какой хочет казаться.

Маара уселась на диван и растерянно принялась рассматривать грязное пятно от пролитого вина на светлом ковре.

— Надо же, не разбился, — машинально отметила ведьма, поднимая чудом уцелевший хрустальный бокал и разглядывая его на свет. На переливающемся искрами ободке сосуда появились две едва заметные зазубринки. Несмотря на то, что увидеть их было непросто и чистота тонкой огранки блистала холодной красотой, все же бокал смело можно выбросить. Колдунья тяжело вздохнула. Нет, ей совсем не жаль прекрасной вещицы, просто невольно она сравнила его с собой. В ее хрустальном идеальном самомнении тоже имелись трещинки… Всего две, но они не давали спокойно дышать. Ведьма отставила бокал.

И только тут она вдруг осознала, что до сих пор сжимает в кулаке какую-то тряпку. Маара брезгливо бросила кусок ткани со следами крови на пол, но тут же вновь схватила его, мгновенно вспомнив о девчонке-перельдар. В глазах колдуньи сверкнуло торжество.

— Я узнаю, кто ты такая! — ведьма кинулась в смежную комнату.

Там на круглом столе из красного дерева стояла огромная золотая чаша с очень низкими краями, наполненная серебряной ртутью. Маара глубоко вдохнула, выдохнула и, прикрыв глаза, стала читать заклинание на языке мертвых. Ведьма призывала демонов ада.

Монотонный ритм набирал темп — колдунья бормотала все быстрее и быстрее и вдруг резко вскинула руки к потолку. Сделала три круга вокруг стола, громко вскрикнула и швырнула тряпку в центр чаши. Клок тут же пошел ко дну. Зеркальная поверхность дрогнула и подернулась рябью, а через мгновение вновь замерла. Глаза ведьмы напряженно всматривались в неясные образы, появившиеся из глубины. Две фигуры шли по парковой аллее, вот они остановились и прильнули друг к другу. Маара с удивлением узнала короля лесных эльфов. На женщину она даже не взглянула.

— Возможно ли это? — прошептала колдунья, от удивления позабыв, что сейчас она должна хранить молчание. Картинка задрожала и растворилась в набежавших волнах.

За свою неестественно долгую жизнь Маара привыкла к мужскому поклонению. Оно принималось как естественная предопределенность. Ее красота и чары шутя, заставляли пылать страстью сердца. С того самого мига когда несчастный впервые взглянул на жестокое божество и до самого последнего вздоха он оставался послушным рабом чудесных васильковых глаз. Некоторым из жертв выпадало сомнительное счастье познать жаркие объятья прекрасной ведьмы…

Но все надоедали быстро. Из разжалованных любовников Маара делала себе слуг или убивала, смотря по настроению и ценности объекта. И лишь два воспоминания заставляли ее содрогаться от приступа лютой ненависти. Именно из-за них ведьма вынуждена была признать себя далекой от совершенства. Это бесило, наполняя жгучим желанием кого-нибудь убить. И желательно виновников ее неудовлетворенности. Проклятье! Такие разные, но в то же время одинаково мерзкие: Аркуэнон, король эльфов и лорд Дариен, воин-волколак. Этих двоих ведьма смогла покорить, но так и не сумела превратить в безвольных марионеток. Каждый из них, в свое время вдоволь натешившись любовными утехами, без сожаления покинул божественную красавицу, как бросил бы любую другую приевшуюся женщину.

Высокородному эльфу Маара отомстила, поселившись у него под самым носом. Конечно, как-то уж очень сильно навредить ему она не могла, тем более что начинать открытую войну с Аркуэноном было себе дороже. Но если на ее территорию забредал эльф, то его ждала очень печальная участь. В свою очередь владыка уничтожал любого оборотня, оказавшегося поблизости от его владений. Это тихое противостояние длилось уже давно, причем с переменным успехом. Аркуэнон мог бы, наверное, прогнать ведьму, но предпочитал делать вид, что не замечает опасную соседку, надеясь, что в один прекрасный день она уйдет сама. И напрасно. Маара была не из тех женщин, кто прощает и забывает.

Дариен избежал последствий ее гнева совсем другой причине — когда-то в момент необъяснимого прилива нежных чувств она подарила ему амулет, который защищал бы любимого от злых чар. Оберег также полностью скрывал владельца от вездесущего взгляда прорицателей. По собственной глупости Маара причинить вред изменнику была не в силах.

И когда она уже совсем отчаялась — появился Эрик. Колдунья, в который уже раз поздравила себя с тем, что соблазнившись смазливой мордашкой мальчишки, согласилась ему помочь. А ведь могла бы и прогнать… Невероятное сходство — вот что остановило ее тогда. Эрик был так похож на своего старшего брата.

А теперь еще и дочь Аркуэнона у нее в руках. Вряд ли, конечно, владыка эльфов кинется выручать полукровку — далась она ему. Но убить перельдар своего бывшего любовника будет очень приятно. Маара облизнулась. Главное сейчас не торопиться: сначала Дариен, затем Аркуэнон… Она отправит владыке в подарок голову девчонки. Но это после. Ее слуги без труда найдут беглянку, где бы она ни спряталась, и приведут к ней. Грязнокровка умрет, и нелепые страхи тоже. Ведьма провела по прекрасному лицу нежной рукой — план остается в силе.