Айнон проводил Дариена не в большой тронный зал, а в кабинет владыки, располагавшийся прямо за ним. Аркуэнон восседал в огромном удобном кресле в центре комнаты, лениво откинувшись на спинку.

Горели свечи, разгоняя полумрак летних сумерек. Ретивые слуги уже опустили портьеры, и в комнате было по-домашнему уютно.

— Выйди, Айнон. Но будь рядом, — приказал король.

— Meletyaida, — поклонился эльф и исчез.

На какое-то время воцарилось молчание. Дариен маялся в надежде, что владыка эльфов проявит гостеприимство и предложит ему присесть. Волколак слишком устал, чтобы вести переговоры стоя. Король же, ясно видя, насколько измучен его гость, прикидывал, как это можно использовать в своих целях. Наконец, Хранитель не выдержал и, изящно поклонившись, непринужденно пододвинул к себе резной стул.

— Вы позволите? — учтиво произнес он.

Аркуэнон недовольно поморщился, и произнес:

— У волколаков всегда были плохие манеры.

— О гостеприимстве эльфов ходят легенды. Я подумал, что Ваше Величество ни за что не оставили бы уставшего гостя стоять намеренно? Или я не гость? — парировал оборотень.

Его серые глаза уверенно встретили пронзительный взгляд хозяина. Король недобро улыбнулся, но решил не упираться на скользкой теме — можно и упасть.

— Могу ли я узнать, чем обязан такой высокой чести предстать перед светлыми очами самого влиятельного эльфийского владыки? — с легким поклоном поинтересовался оборотень.

— Надо же, ты можешь быть любезным, лорд Дариен Вега? — делано удивился король.

— Его Величеству известно мое скромное имя? Я польщен.

— Я слышал о тебе… — небрежно ответил владыка. — Ты моложе, чем я предполагал. Что взбрело в голову Кераку приблизить к себе такого… хм… молокососа, как ты, и поручить сохранность собственной шкуры?

— Это ведомо только Верховному Вожаку, — скромно ответил Дариен. — А что заставило могущественного эльфа так настойчиво приглашать к себе в дом случайного путника? Или добровольно в Айна Малос уже никто не заглядывает?

Аркуэнон вскинул бровь, но не рассердился:

— Одно маленькое дело… Так случилось, что у нас с тобой, оборотень, есть общий враг. Понимаешь, о ком я говорю?

Дариен отрицательно покачал головой, и если на лице его блуждала все та же светская улыбка, то внутренне волколак подобрался, как для прыжка. Разговор предстоял занимательный.

— Хочешь поиграть, волчонок? А стоит ли?

— Ваше Величество, изволит развлекаться? Я не понимаю, о ком идет речь.

— Хорошо. Я говорю о Мааре. Полагаю, ты с ней знаком?

Оборотень лихорадочно соображал, стоит ли настаивать на своем неведении или приоткрыть карты. Пока он думал, Аркуэнон продолжал, отбрасывая великосветские манеры:

— Я все знаю, волчонок. Про то, что ты был когда-то любовником прекрасной ведьмочки, но сбежал. И что у нее в данный момент находится твой младший брат.

— Откуда? — тихо спросил Дариен.

— Из совершенно разных источников. Ну, так будем беседовать или продолжим колкостями доводить друг друга?

— Что ты хочешь от меня?

— Я желаю, чтобы ты убил Маару. Принеси мне ее голову.

— А потом ты лишишь меня моей?

— Необязательно. Вы же мои гости.

— Знаем мы эльфийское гостеприимство! — хмыкнул оборотень. — Я хочу гарантий для себя и своих спутников.

— Каких же?

— Слова короля эльфов будет достаточно.

— Чтобы я приносил клятву мальчишке-оборотню?

— Нет! Лорду первому хранителю Верховного вожака, — с достоинством отчеканил волколак.

— По твоему мнению, это меняет дело, не так ли? Ну, хорошо: обещаю, если убьешь ведьму заберешь своих друзей и уйдешь с миром.

— Отлично. Могу ли я поинтересоваться, чем тебе не угодила наша красавица?

— Скажем так, это моя маленькая прихоть.

— Что, тоже удостоился чести любить ледяную королеву? — криво усмехнулся оборотень. — Неужели и ты сбежал от нее? Теперь понятно, зачем она поселилась бок о бок с эльфами, которых терпеть не может.

— Она разлюбила мой народ уже после нашего расставания, — улыбнулся король. — А расскажи-ка мне, как ты намерен выполнить поручение?

— Разберемся! Для начала неплохо бы отдохнуть. И я желаю, чтобы кто-нибудь из друзей сопровождал меня в Запретный лес, — решительно заявил волколак.

— Будь по-твоему. Но знай, обманешь мое доверие, твои дружки рассчитаются за это своими мохнатыми шкурками.

— На кону жизнь моего брата. Я как никто заинтересован в успехе предприятия, — оборотень поднялся. — Еще один момент: откуда ты узнал о нашем приближении? Твои слуги встретили нас далеко от Священного леса.

— Собака на хвосте принесла.

— Дикий пес? Но зачем ему это?

— Не поверишь, во всем виновата любовь. А теперь иди и отдыхай.

Дариен склонился в изящном поклоне:

— Мир твоему дому, благородный эльф.

— Удачной охоты и легкой добычи, славный охотник, — в тон ему ответил Аркуэнон.

Волколак еще раз поклонился и покинул кабинет короля.

За порогом его ждал Айнон.

— Его Величество приказал проводить тебя в гостевые покои, хотя по мне так место твое в Колодце проклятых, — напрямую заявил эльф.

— А твое место у трона моего вожака… — Дариен сделал паузу и добавил, — из тебя получится отличное чучело для украшения тронного зала повелителя.

Айнон буквально взвыл и бросился на обидчика. Но оборотень оттолкнул его от себя и жестко произнес:

— Не здесь и не сейчас. Если останусь жив, мы встретимся с тобой.

В молчании продолжили путь. Эльф привел гостя в отведенные ему апартаменты и процедил:

— Я сам буду охранять тебя. Надеюсь, ты дашь мне повод убить тебя, волчье отродье.

— С таким телохранителем я могу спать спокойно. А за оскорбление ты мне еще ответишь, ушастик, — и прежде чем возмущенный противник вновь бросится на него, волколак захлопнул дверь.

Обмен любезностями не придал Дариену душевных сил, а напротив отобрал последние. Оборотень добрел до кровати и упал на мягкое покрывало. Определить в темноте цвет пушистого пледа не представлялось возможным даже острым волчьим глазам, зато запах от него шел просто чудесный. Так пахли фиалки в родных горных оврагах. Ветерок доносил еле слышный шелест листвы, Дариену показалось, что волшебный лес шлет ему проклятья.

— Я пришел сюда не по своей воле, — устало прошептал он.

Мягкие тени скользили по стенам, призрачный свет луны почти не разбавлял бархатный мрак эльфийской ночи. Но Дариена это даже радовало. Не хотелось видеть роскошную обстановку комнаты, сравнивать ее с вынужденным аскетизмом покоев Верховного Вожака. Ничего не хотелось.

Впервые за последний год молодой лорд понял, как он устал. До этого самого момента просто не было возможности остановиться и подумать, да и сейчас ее фактически нет. Нужно составить план действий. Он обязан вытащить Эрика из лап ведьмы. В изнуренный ум вдруг пришла шальная мысль, а может быть брат как раз и не нуждается в помощи? Возможно, Маара вообще не догадывается, кто такой Эрик и как он связан с бывшим любовником? Братишка просто выполняет некое поручение и скоро вернет свою свободу? И вдруг появится он, Дариен, и все испортит. Оборотень перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, набитую мягким пером. А не отправить ли вперед Алена, пусть разнюхает, что к чему? Исключено. Аркуэнону нужно чтобы он сразился с ведьмой, вряд ли он допустит какие-либо проволочки в этом деле. Так что разведка отпадает. Есть еще один вариант: можно прямо сейчас встать и убить сначала того вредного эльфа, что стоит на часах у порога спальни, а потом всех тех, кто в неурочный час окажется на его пути. Он сможет пробиться к темницам… Но к тому времени пленников уже уничтожат. А ему самому останется только сдохнуть, прихватив с собой как можно больше ушастых. В итоге получится изощренное самоубийство. Видимо, остается только один путь, и видят демоны, он пойдет по нему. Благодаря талисману, есть надежда одолеть Маару. Так к чему сомнения? Дариен решительно закрыл глаза. Через пять минут он крепко спал.