39. Эксперимент

Мощный взрыв потряс воздух, за ним тут же последовал другой. Шалом в испуге подскочил на месте. Стая птиц поднялась с деревьев и взмыла в небо, как по команде. Взрывы звучали, словно выстрелы из пушки. Что это? Кто может стрелять из пушки на необитаемом острове?

Шалом стоял возле водяного колеса на берегу ручья. В тот день была его очередь следить за тем, чтобы вода наполняла каналы, орошавшие их сад. Он перестал крутить колесо и напряженно прислушивался. Будет еще выстрел? Может, на остров прибыл корабль? Может, люди на корабле стреляют в воздух? Может, все уже на берегу и радостно приветствуют своих спасителей?

Шалом перестал думать и бросился бежать. Его сердце замирало от волнения, а губы шептали:

— Они пришли к нам... наконец... мы отправляемся домой... к отцу и матери... в Израиль... они нас нашли... я знал, что так будет... Я это знал!

Худенький мальчик несся по тропе вдоль ручья через лес, отделявший его от лагеря, мимо виноградных лоз, финиковых пальм, под зеленой листвой фруктовых деревьев. Он обогнул заросли банановых кустов, перепрыгнул через какие-то колючки, спугнув стайку птиц, усевшихся вскоре на верхушках высоких деревьев. Одной рукой Шалом придерживал на переносице очки, а другую выставил вперед, отстраняя мешавшие бежать ветви. Он лихорадочно дышал, все мышцы его были напряжены, а в голове была лишь одна мысль — скорее добраться до пляжа! Попасть на корабль, который пришел спасти семерых ребят из заточения!

Шалом выскочил на мягкий песок дюн. Перед ним расстилались прозрачные воды лагуны. Видны были закрытая кухня, их молитвенное укрытие, изгородь, окружавшая лагерь, мебель и прочие вещи, которые они смастерили за время пребывания на Таршише.

Но никакого корабля не было. Шалом не обнаружил никаких признаков чего-либо нового на их острове. Все мальчики тоже были на пляже, прибежав туда от своих рабочих мест. Как и Шалом, они испытывали глубокое разочарование. Только плот плавал по волнам залива. Шмиль стоял на его крепких стволах, быстро греб по направлению к берегу. Он тоже слышал взрывы и прекратил ловить рыбу, чтобы узнать, что случилось.

Мальчики были расстроены, они недоумевали, все одновременно начали говорить, каждый излагал собственную версию взрывов.

— Стоп! — крикнул Дани, которому, наконец, удалось перекричать остальных,— давайте успокоимся, хорошо?

Ребята постепенно замолкли и посмотрели на Дани, своего лидера. Он вытер пот со лба и глубоко вздохнул.

— Теперь мы можем говорить по очереди. Но сначала я хочу задать вопрос: где Гилад?

Ребята посмотрели вокруг. В неразберихе никто не обратил внимания, что кого-то не хватает.

— Он пошел на северный берег сегодня утром,— сказал Нафтали.— Он хотел кое-что принести из туннеля.

Ребята вздрогнули. Со времени Хануки они не ходили к тайному складу в глубине туннеля. А теперь Гилад пошел туда, не спросив разрешения или хотя бы совета товарищей. Это всех очень обеспокоило. А вдруг там с ним что-нибудь случилось? Может, эти взрывы — сигнал бедствия?

Дани решил немедленно отправиться на северный берег, чтобы узнать, что случилось с Гиладом. Но прежде чем он успел отдать приказ, Гилад появился на пляже. Широкая улыбка расплывалась по его круглому лицу.

— Где ты был? Зачем ты пошел один? Почему ничего не сказал нам? — сыпался на него град вопросов.

— Вы правы,— сказал Гилад.— И я прошу прощения. Но я знал, что вы никогда бы не разрешили мне вернуться в туннель, поэтому и решил не спрашивать...

— Так нельзя! — резко возразил Рон.— Чем же ты там занимался, если понадобилось тайком улизнуть от нас?

— Я проводил небольшой опыт,— ответил Гилад с довольной улыбкой.— Разве вы не слышали взрывов?

— Так это был ты?

— Ты что, с ума сошел?

— Что же ты взрывал?

— Тебя же могло ранить!

— Минутку! Дайте все объяснить! — сказал Гилад, подымая руку, чтобы утихомирить товарищей.— Сначала выслушайте, что я там делал.

Гилад дождался тишины и начал объяснять, его глаза сверкали от возбуждения.

— Я решил посмотреть, смогу ли я разжечь сильный огонь. Вы понимаете, как это важно? Если самолет и корабль будут проходить мимо острова, столб пламени сможет привлечь их внимание. Его гораздо легче заметить, чем наш костер на берегу.

— Но у нас нет для этого топлива!

— Именно эту проблему я пытался решить,— сказал Гилад.— Я взял немного горючего из бочки, спрятанной в туннеле, и смешал его с порохом...

— С каким порохом?

— Разве вы не помните, что мы нашли патроны, когда первый раз побывали в пещере? — воскликнул Гилад, все более оживляясь по ходу рассказа.— Я раскрыл один из них и высыпал оттуда порох.

— Что ты сделал! — закричал Дани.— Тебя могло бы запросто убить!

— Не смеши! — возразил Гилад.— Ты думаешь, что я стоял рядом с местом взрыва? Я не так глуп! Я поджег свою смесь с помощью шнура, спрятавшись за скалу.

— И? — спросил Ашер.— Ну и как взрыв?

— Неплохо,— улыбнулся Гилад,— пламя желтовато-красного цвета. Но проблема в том, что оно не поднимается в небо. Я все думал, как можно направить его вверх. Пламя на земле не так заметно, как в воздухе.

— Ты прав. Мы ничего не видели,— пробормотал Шалом.— Но как ты сможешь направить взрыв вверх?

— У меня есть одна идея,— продолжал Гилад.— Я хочу построить треножник из веток, поставить металлическую трубу вроде дула пушки и направить ее вверх...

— Это исключается,— оборвал его Дани.— Я не разрешаю тебе больше проводить такие опыты. Ты еще убьешь кого-нибудь! Скорее всего, самого себя!

— Ну, Дани! — Гилад с досадой повернулся к другу.— Я же знаю, что надо быть осторожным!

— Это тебе так только кажется! — проворчал Дани.— Я не разрешаю играть с порохом!

Затем он добавил безоговорочным тоном:

— Мы должны немедленно закопать все патроны! Я не хочу, чтобы ты опять к ним прикасался. Будет пламя или нет, но я не хочу, чтобы на этом острове появились еще и раненые!

Гилад все еще пытался уговорить Дани, но тот категорически отказывался слушать. Другие ребята согласились с ним, что это слишком опасная затея. Гилад в конце концов сдался и отправился вместе с Дани закапывать боеприпасы, найденные в пещере.

В тот вечер все сидели вокруг костра, мужественно переживая крах своих утренних надежд. Было начало месяца Тевет. Волшебные ночи Хануки при свете большой меноры кончились, и ребят снова охватила тоска по дому. Прошло уже семь с половиной месяцев, как их корабль ушел ко дну. И каждый день они сталкивались с новыми проблемами. Мальчики научились руководствоваться мудростью и смелостью, но по ночам в их сердца пробиралась щемящая тоска по дому, и они теряли контроль над собой. Только сейчас, разлученные со своими друзьями и родными, ребята по-настоящему поняли, как много те для них значили.

Шмиль вытащил свою флейту и заиграл веселый мотив. Это помогло подавить тоску и прогнать печаль. Когда они забрались в свой дом на дереве, то все молча помолились о скорейшем спасении.

В ту же ночь отец Дани и Нафтали прощался в израильском аэропорту с женой и старшими детьми. Ему, наконец, удалось продолжить поиски детей. Когда добрые люди собрали достаточную сумму, родители смогли погасить свой долг владельцу катера, и господин Леви вернулся в маленький порт на острове среди океана.

А на следующий день небольшое суденышко уже вышло в океан. Капитан был счастлив. Оба они подружились во время предыдущих поисков и старались поддерживать друг в друге веру в то, что дети найдутся.

Дети Таршиша тоже все время подбадривали друг друга. Они часто повторяли, что верят — родители не бросили их на произвол судьбы. Но время шло и становилось все труднее сохранять эту надежду. Спустя семь с половиной месяцев жизни на острове в юные сердца закрался страх. Мальчиков ожидали трудные дни...

 

40. В осаде

Десятого числа месяца Тевет они отметили день поста, который длится с восхода солнца до наступления темноты. Шалом посвятил их ежедневный урок изучению истории событий, которые привели к разрушению Священного Иерусалимского Храма. Навуходоносор, вавилонский царь, осадил Иерусалим именно в этот день. Два с половиной года город был отрезан от продовольствия и воды. Жители его страдали от жесточайшей жажды и голода. В конце концов, вавилонские войска взяли штурмом город и сожгли Храм до основания.

К полудню дети собрались на опушке леса. Дани сидел на пеньке, глядя в безбрежный океан.

— Можно себе представить жизнь в осаде в течение двух с половиной лет? — вслух подумал Дани.

Шмиль посмотрел на него и кивнул.

— Мой дедушка был в Иерусалиме в 1948 году во время войны за независимость. Он часто рассказывал нам о том времени, там тоже не хватало еды. Я однажды видел фотографию, где жители Иерусалима стоят в очереди за водой. Представьте себе, водопровод не работает, каждая семья получает только по одному ведру на весь день!

— Но в 1948 году было не так плохо, как при осаде Навуходоносора,— сказал Ашер.— В 1948 году в Иерусалим все же прорывались конвои с продовольствием и лекарствами. А вавилонские войска отрезали все пути снабжения города, и осада длилась намного дольше. В Иерусалиме совсем ничего не оставалось. Люди умирали от голода!

— Я думаю, что самым тяжелым была блокада сама по себе,— сказал Дани.— Как тяжко жить долго на одном месте, если нельзя покинуть его, когда захочется. И никто не может к тебе прийти, и нет никаких вестей о том, что делается за пределами города!

Остальные сидели молча. Они знали, что Дани уже говорит не об истории, а об их собственном положении на Таршише. Ребята не ощущали ни голода, ни жажды, но безбрежный океан окружал их точно так же, как стены Иерусалима окружали их предков. Они были отрезаны от внешнего мира, словно их окружала вражеская армия. А признаков того, что их ищут, не было.

Дани не был даже уверен, что его родители уцелели после кораблекрушения. А если и уцелели, то откуда им знать, что их дети живы и здоровы? И что сулит будущее? Если бы у них был хоть какой-нибудь ключ к этой загадке! Они жили в постоянном напряжении — ведь в любой момент мог появиться корабль или самолет и прийти им на помощь. Но с другой стороны, весьма вероятно, им придется оставаться здесь еще очень долго. Или еще одна перспектива, о которой ребята не смели даже и думать. Может быть, упаси Господь, им придется остаться на этом острове навсегда!

Чувство беспомощности действовало на нервы. В голове Дани рождались безумные фантазии. Построить, например, большой крепкий плот с высокой мачтой и парусом из сшитых одеял. Но он знал, что нет ни малейшего шанса выжить среди пустынных волн, ни один плот не сможет долго выстоять под напором шторма. Нет, покинуть остров было бы безумной затеей. Если бы только они могли подать о себе хоть какую-нибудь весточку, связаться с внешним миром...

Дани поделился своими мыслями с друзьями.

— Постойте! — воскликнул Ашер.— Есть возможность послать письмо! Я читал в одной книге о человеке, который тоже остался один на острове. Он отправил письмо, положив его в пустую бутылку и бросив в море...

— И почему мы не подумали об этом раньше! — воскликнул Дани. Он тоже слышал о запечатанных бутылках с письмами, доплывавших до дальних берегов.

— Мы можем взять бутылку, которую нашли в пещере,— сказал Нафтали,— а спирт перелить в другую посуду.

Ребята собрались вокруг Дани, который взял карандаш и бумагу. Все вместе они сочинили самое важное в своей жизни письмо:

Пожалуйста, отправьте это письмо в Израиль!

Шмиль, Шалом, Дани, Нафтали, Рон, Гилад и Ашер.

Мы — семеро израильских детей. Наше судно утонуло восемь месяцев назад. Наши имена: Дани и Нафтали Леей, Ашер Байкон, Шалом Шараби, Рон Шварц, Шмиль Лефкович и Гилад Равав.

Передайте нашим родителям, что мы живы и здоровы и ждем, когда нас спасут. Мы на маленьком острове в океане.

Мы не знаем, как добраться до него и как он называется, но если вы проверите все острова, то увидите большую звезду Давида и сигнал SOS на вершине горы. По ночам у нас на берегу горит костер.

Не беспокойтесь о нас. Но приезжайте скорее!

Шалом, леитраот [*] , с Божьей помощью в Израиле!

В конце письма Дани проставил еврейскую и европейскую даты. Плотно запечатав бутылку, он отправился на берег. Там, собрав все силы, мальчик постарался забросить ее как можно дальше. Все внимательно следили за тем, как она поплыла в открытое море, и, затаив дыхание, прочитали молитву, чтобы все прошло благополучно.

В этот вечер дети Таршиша вместе обедали на пляже. Новая надежда наполняла их сердца новыми ожиданиями. Они знали, что бутылка будет плыть медленно. И все же это придало им новые силы после месяцев бездействия. Время от времени кто-нибудь вспоминал про бутылку и все, волнуясь, начинали гадать, где она может теперь быть. Гилад надеялся, что бутылку заметят с проходящих кораблей и тут же свяжутся с Израилем по рации!

Вместе с бутылкой как будто уплыло и чувство одиночества. Брешь в стене осады была пробита, но не врагом — ее пробили они сами. Их надежды — там, внутри бутылки, там, за горизонтом. В эту ночь Дани спал крепким сном, гнетущий груз неопределенности словно свалился с его плеч.

Утром он, как обычно, вышел на пляж. И, о ужас: в лучах восходящего солнца ярко блеснуло стекло бутылки, лежавшей на песке. Послание вернулось назад на берег затерянного острова. Держа мокрую бутылку в руках, Дани смотрел на нее, не веря собственным глазам. Когда все спустились из дома, Дани с отчаянием указал им на бутылку. Однако Ашер не хотел сдаваться и отказываться от новой надежды:

— Мы бросили бутылку не с той стороны острова,— объяснил он.— Если течение принесло ее назад, значит нужно бросать с противоположной стороны.

Теория звучала логично, и они решили предпринять еще одну попытку с учетом рекомендаций Ашера. В то же утро ребята направились на восточный берег и снова доверили свою судьбу морским волнам. Снова они следили, как волны несут бутылку в океан. И снова произнесли короткую молитву за успех своих усилий, хотя на этот раз их надежды были куда скромнее и осторожнее.

В течение двух дней мальчики проверяли, не вернулась ли бутылка. С каждым часом они чувствовали все большую уверенность в том, что их послание избежит плена на берегах Таршиша. Но на утро третьего дня на западном берегу острова там, где ручей впадает в море, Рон нашел ее.

В лагерь вернулись в мрачном настроении. Наконец, заговорил Гилад:

— Но как она попала на западный берег?

— Кажется, я понимаю! — сказал Ашер мрачно.— Океанское течение идет вокруг острова. Куда бы мы ее ни бросили, она все равно вернется...

Теперь у них нет никакого шанса отправить весточку родителям. Это вызвало новую волну всеобщего уныния. Но Шалом выпрямился и заговорил:

— Мы должны продолжать молиться! Мы не должны терять надежды!

Дани знал, что Шалом прав. Они должны быть терпеливыми и продолжать молиться.

В последующие дни ребята вернулись к своей обычной жизни. На уроках они читали главы из Библии, в которых говорилось об окончании длительного плавания. Они утешали себя чтением о Шиват Цион — обещанном возвращении всех евреев в Израиль. К этому времени уже давно шел месяц Шват и дети Таршиша постепенно приходили в себя. Они больше не поддавались безысходной тоске по дому.

Когда наступил Ту би-Шват, ребята устроили праздник местных плодов Таршиша. Они нашли только три из семи библейских видов, которые произрастали в Израиле — пшеницу, виноград и финики. Но Нафтали сделал прекрасный рисунок с гранатами, фигами, ячменем и оливами, и на миг они почувствовали во рту вкус тех плодов, которых не хватало на столе. В душе все ощущали атмосферу праздничности, которая царит в Израиле. Это как-то приближало их к дому.

Когда наступил Рош-ходеш Адар, на Таршише произошло событие, резко изменившее жизнь мальчишек. В это утро Гилад и Дани собирали кокосы в лесу на южном берегу. Дани забрался на высокое дерево и тряс ветки — большие коричневые плоды падали вниз. Гилад собирал кокосы в две большие корзины. Вдруг Дани внезапно прекратил трясти дерево. Переведя взгляд на небо, он замер. Неужели его воображение разыгрывает с ним шутку? Или он на самом деле слышит далекий гул самолета?!

— Что там? — закричал с земли Гилад.

Дани напрягал слух, прислушиваясь к слабому звуку и... да!

— Самолет! Это самолет! — кричал он, его сердце отчаянно билось.— Вон там! Я вижу его!

Мальчик прямо-таки свалился на землю — так он спешил. Заметит ли самолет их сигнал? Он хотел бежать к костру. Больше дыма! Больше топлива! Только столб дыма может привлечь внимание при свете дня! Знают ли дежурные по лагерю, что нужно делать? Дани побежал, но тут же изменил направление и взобрался на вершину дерева. До лагеря было слишком далеко, он не успеет вовремя добежать. А с вершины дерева хотя бы можно увидеть, что происходит.

— Где он? Ты его видишь? — кричал Гилад.— Он подлетает ближе? Дани! Отвечай же!

— Он улетает прочь..,— прошептал Дани с горечью. Но через несколько секунд он закричал с новым волнением: — Вон дым! Они развели костер! Много дыма!

— Но что с самолетом? Где самолет, Дани?

— Он поворачивает. Он кружит! Он видит нас! Вон, смотри, Гилад! Он приближается! Слышишь, Гилад! Он снижается! Я его вижу! Он садится около лагуны! Он приземлился на Таршише!

 

41. Самолет

Пятеро мальчишек изо всех сил махали руками, прыгали и бегали по песчаному пляжу. Рон, Шмиль, Нафтали, Ашер и Шалом издавали дикие крики радости. А маленький бело-красный самолет подлетал все ближе и ближе. Шум его моторов заглушал их голоса, самолет снижался над лагуной. Вместо колес у него были широкие пластиковые поплавки, которые позволяли садиться прямо на воду.

В этот самый момент Дани и Гилад мчались по лесу, продираясь через густые заросли. Они задыхались от радости, еще и еще раз повторяли друг другу: домой, они возвращаются домой!

— Тссс,— внезапно прошептал Гилад.— Ложись! Быстро!

Дани повиновался. Его замешательство росло:

— Зачем прятаться? Они прилетели, чтобы спасти нас! Гилад напряженно смотрел вдаль, его лицо побледнело.

Указывая в сторону лагуны, он прошептал:

— Посмотри туда! Там что-то неладное...

Дани посмотрел на пляж. Он увидел пятерых своих товарищей, стоявших перед открытой дверью самолета. Оттуда никто не выходил. Затем он понял, что испугало Гилада: ребята стояли с руками, высоко поднятыми над головой. — Почему? Ты думаешь, что...

— Кто-то угрожает им из самолета! Давай спрячемся, прежде чем нас заметят!

— Погоди. Я не уверен, что...

Но прежде, чем Дани успел досказать свою мысль, он увидел в дверях самолета тень человека. Минутой позже оттуда выпрыгнули двое мужчин и одна женщина, вооруженные автоматами. Дани и Гилад из лесу наблюдали за происходящим, оставаясь незамеченными с пляжа. Они ясно видели, как пришельцы под дулами автоматов заставили всех пройти в лагерь. Мальчики дрожали от страха. Незнакомцы резкими голосами выкрикивали какие-то команды. Они приказали всем сесть в кружок на песке, держа руки на головах.

Дани и Гилад вглядывались в непрошенных гостей. У одного из них была большая кустистая борода и растрепанные черные волосы, другой был совершенно лыс, щеку пересекал большой шрам. Рядом с ним стояла высокая женщина с холодными, как сталь, глазами. На всех была военная униформа цвета хаки. А на головах — сдвинутые назад черные береты с одинаковыми красными эмблемами.

— Ты думаешь, это военные? — спросил Дани.

— Не знаю... Зачем военным целиться в детей?

— Может, это полиция? — предположил Дани.— Может, они считают нас преступниками.

Гилад покачал головой:

— Они сами похожи на преступников. И к тому же на самолете нет ни опознавательных знаков, ни номеров. У военных или полиции на самолете была бы специальная надпись.

Воцарилось напряженное молчание. Потом Гилад спросил:

— Что же нам теперь делать?

— Сначала посмотрим, что они будут делать,— прошептал Дани.— Хорошо, что ты меня остановил. Хотя бы двое из нас на свободе, мы можем прятаться в лесу, пока что-нибудь не придумаем.

— Шшш,— испуганно прошептал Гилад,— они идут в нашу сторону!

Дани и Гилад затаили дыхание. Женщина и бородатый перекинули автоматы через плечо и начали осматривать лагерь. Лысый остался с ребятами, держа под дулом своих пленников. Когда двое бандитов обнаружили дом на дереве, они стали совещаться. Потом женщина начала подниматься по веревочной лестнице.

— Если они осмотрят дом, то поймут, что нас семеро! Там же семь постелей!

Оба мальчика с отчаянием следили за женщиной. Если она обнаружит еще две постели, тогда они станут обыскивать остров! К счастью, женщина только заглянула в дом и тут же спустилась обратно.

— Будем надеяться, что нам повезет и дальше,— Шепнул Дани.

Резкие голоса бандитов разносились по лагерю.

— На каком языке они говорят? — шепотом спросил Гилад.— Ты можешь что-нибудь разобрать?

— Нет,— пробормотал Дани.— Это не английский и не французский. Какой-то странный.

— Посмотри, что они делают! — воскликнул Гилад. Женщина и бородатый шли по лагерю, ломая бамбуковые корзины, где хранились пожитки ребят. Они хохоча выбрасывали одежду и другие вещи на землю.

Руки Дани непроизвольно сжались в кулаки, в глазах появились ненависть и отвращение.

— Скоты! — прошептал он.— Это уж точно не военные и не полиция!

Гилад и Дани внимательно следили, как двое бандитов ходят по лагерю, поднимая вещи, осматривая их и презрительно швыряя на землю. Дани чувствовал, как его захлестывает волна злости. Гилад успокаивающе положил руку ему на, плечо:

— Не теряй над собой контроль. Если мы позволим себе злиться, мы можем совершить какую-нибудь глупость. А если и нас схватят, мы не сможем помочь друзьям.

— Мы и так ничем не можем им помочь,— с горечью прошептал Дани.— Что можно противопоставить их оружию?

— Надо подождать, а там увидим,— ответил Гилад.— Лишь бы они не увезли ребят на самолете. Если они решат это сделать, тогда и вправду конец.

Но незнакомцы, похоже, и не собирались покидать остров. Они чтр-то кричали друг другу и шутили на своем странном языке. Женщина похлопала лысого по плечу, потом прошептала что-то на ухо бородатому. Тот побежал к самолету, закрыл иллюминаторы и запер дверь. Лысый взял веревку и стал связывать руки и ноги пятерых ребят. Женщина стояла начеку, направив дуло автомата на беззащитных мальчишек.

— Зачем все это? — прошептал Дани.

— Тоже мне, нашлись герои — против маленьких детей! — с горечью проговорил Гилад.— Похоже, эта женщина их главарь. Они выполняют все ее приказания.

Испуганные и беспомощные лежали пятеро мальчишек на песке, а трое бандитов пожирали приготовленный ими обед. Потом они подогнали самолет поближе к лесу, и ребята поняли, что дело принимает затяжной характер.

Дани и Гилад отошли подальше в лес и с растущей тревогой наблюдали, как незнакомцы собирают сучья и прикрывают ими самолет.

— Они маскируют его. Они не хотят, чтобы их обнаружили.

— Готов побиться об заклад, что они совершили какое-то ужасное преступление и скрылись на самолете. Наверное, они будут прятаться здесь до тех пор, пока их не перестанут искать.

— А если их найдут,— с ужасом сказал Дани,— они сделают из ребят заложников. Вот почему они их связали! Они будут угрожать убить их, если им не дадут скрыться!

— Да, все террористы так делают,— подтвердил Гилад.— Они и выглядят, как самые настоящие террористы. Похоже, это члены такой организации, которые вечно устраивают всякие революции.

Оба мальчика оставались в своем укрытии на краю леса и внимательно следили за лагерем. К вечеру террористы развязали ребят и велели им подняться по лестнице в дом. Шмиль шел первым, Рон следовал за ним.

— Быстро! — прошептал Рон.— Спрячь два матраса, чтобы они не поняли, что на острове еще двое!

Шмиль тут же спрятал матрасы.

Когда террористы вошли в дом, ничто не говорило, что здесь живут еще два мальчика. Мужчины завязали ребятам глаза, уложили на пол, привязав руки и ноги к бревнам пола. Затем двое бандитов заснули, а третий остался нести караул. Он шагал по пляжу с автоматом в руках, готовый подать сигнал тревоги, если какой-нибудь самолет или судно приблизятся к острову.

Дани и Гилад решили уйти подальше в лес. Теперь благоразумней было избегать знакомых мест около пляжа, лагеря, ручья и озера. Только в густом лесу на юге острова можно чувствовать себя в безопасности, поспать и собраться с силами. Мальчики свернулись клубочком за плотной стеной кустов, стараясь хоть немного отдохнуть.

Дани обдумывал их новое положение. Еще утром лагерь был самым безопасным местом на Таршише, а теперь они вынуждены искать убежище в незнакомом лесу! Еще прошлой ночью они дежурили на пляже, чтобы вовремя привлечь внимание проходящих судов и самолетов. А теперь там совсем другой пост.

Ночной дикий лес — пустяки по сравнению с новой угрозой. Что будет с их товарищами? Как можно помочь пятерым заложникам и не попасть в плен самим?

 

42. В плену

Пятеро мальчишек были крепко привязаны к бревнам пола. Веревки врезались в тело, глаза болели от плотно затянутых повязок, сердце замирало от страха. Кто эти люди? Что им нужно от беспомощных ребят?

Когда шаги бандитов стихли, Нафтали, прошептал:

— Рон, Ашер, вы меня слышите?

— Да,— ответили оба. Рон добавил:

— Не бойся, Нафтали, пока мы вместе.

— Я тоже здесь,— прошептал Шмиль.— Они положили нас всех вместе. Шалом, ты здесь?

Но Шалом был занят другим. Шмиль внимательно прислушался и понял, что Шалом молится.

— Мы все здесь...— проговорил Шмиль тихо,— все, кроме Дани и Гилада...

— Тихо, ты,— оборвал его Рон,— эти бандиты не должны знать, что на острове есть еще двое.

— Но они не понимают иврита...— пробормотал Ашер, стараясь высвободить руки из пут...

— Они могут догадаться, что это имена еще двух ребят,— тихо ответил Рон.

— Ну и что? — сказал Шмиль с вызовом.— Бандиты ведь не знают наших имен. Они могут подумать, что Гилад это я, а Шалом это Дани.

— Все равно,— настаивал Рон.— С этого момента никто не должен произносить их имен. Мы не можем подвергать их опасности.

— Интересно, где они были? — вслух подумал Нафтали.— Как вы думаете, они смогут выручить нас?

— Я предлагаю всем сделать то же, что делает Шалом,— прошептал Ашер.— Самое важное, что мы сейчас можем, это молиться.

— А после молитвы нужно хорошо поспать,— добавил Рон.— Кто знает, что нас ожидает завтра?

На рассвете женщина отвязала ребят и повела их к ручью, разрешив умыться и поесть немного плодов. Потом снова отвела на пляж, энергичным жестом приказала сесть, и держала их под дулом автомата, пока мужчины опять связывали мальчиков по ногам и рукам.

— Италлиано? — спросила женщина.— Франсе? Дойч? Испаньол?

Дети в растерянности смотрели друг на друга. Они не говорили ни на одном из этих языков — ни по-итальянски, ни по-французски, ни по-немецки, ни по-испански.

— Инглиш,— неуверенно пробормотал Шалом,— я немного знаю английский...

— Американцы? — спросила женщина угрожающим тоном.

— Нет, мы не американцы,— сказал Шмиль на хорошем английском языке,— мы из Израиля.

— Израиль! — воскликнул лысый, выпучив глаза и расхохотавшись.— Израиль!

Женщина злобно улыбнулась и обратилась к Ашеру. Она говорила на ломаном английском со странным акцентом. Ашер должен был очень напрячься, чтобы понять ее.

— Вы из Израиля? — протянула женщина.— А как вы сюда попали?

— Наш пароход утонул,— ответил Ашер.— Мы хотим домой.

— Домой? — рассмеялась женщина.— Вы хотите домой, да?

Ашер кивнул.

— Теперь вы наши пленники,— продолжала она.— Мы, революционеры, боремся против своего правительства. Израиль и Америка — друзья нашего правительства. Мы взяли вас в плен. Если правительство освободит наших товарищей, мы отдадим вас хоть Израилю, хоть Америке.

Ашер объяснил ребятам, что эти трое — террористы, они хотят освободить своих товарищей из тюрьмы. В обмен на их освобождение они предложат детей Таршиша.

— Вы наши заложники,— твердо объявила женщина. Пусть теперь кто-нибудь притащит нам из самолета ящик с продуктами!

— А что будет с остальными? — дрожащим голосом спросил Ашер.

— Останутся здесь,— засмеялась женщина,— Всем сидеть тихо!

Бородач поднял Шмиля, поставил его на ноги, снял с рук веревки и отвел к самолету, укрытому за деревьями. Небрежным движением руки он приказал Шмилю поднять большой ящик. Шмиль повиновался и принес его к остальным бандитам. Лысый открыл ящик и вытащил оттуда консервные банки. Террористы откупорили несколько банок, раскрыли пакеты с сухарями и начали жадно поедать пищу, запивая ее пивом. Когда они наконец насытились, женщина приказала Шмилю собрать объедки и бросить их в костер. Шмиль сделал, как ему велели.

— Теперь, дети, встать! — скомандовала она на ломанном английском.— За работу!

Ребята посмотрели друг на друга и нехотя поднялись. Двое мужчин сняли с их ног веревочные путы. Веревки оставались только на руках. Причем, все ребята были связаны одной веревкой. Их построили в ряд, словно каторжников. Женщина взяла веревку и пошла во главе цепи, а бородач и лысый шли следом, время от времени подгоняя пленников дулами автоматов.

— Смотри, куда они идут! — шепнул Ашер Шалому на иврите.— Они ведут нас на северный берег.

— Молчать! — закричала женщина, поворачиваясь.— Вы не говорить!

Ребята замолчали. Они были правы. Бандиты вели их к туннелю на северном берегу. Только теперь мальчики поняли, кто и для чего вырыл этот туннель. Таинственные террористы приготовили для себя убежище на необитаемом острове и завезли сюда большие запасы продовольствия, укрыв их в тайнике, чтобы можно было здесь долго скрываться. Бочки с горючим были предназначены для самолета, инструменты тоже могли пригодиться. Ребята теперь порадовались, что не взяли слишком много вещей из тайника и не забыли завалить вход в туннель большим и тяжелым камнем. Они надеялись, что террористы не заметят нехватки горючего. Но одна загадка все еще оставалась нерешенной: кто был тот человек, скелет которого они нашли?

Женщина остановилась в середине туннеля, посветила карманным фонариком в угол, где лежали останки, повернула голову в сторону испуганных ребят и злобно засмеялась.

— Это я убила его,— прошептала она. Ее лицо исказила жестокая улыбка.— Он был предатель! Я его вешать на веревку! Я сделаю это мальчишкам, если беспорядок, да?

Мальчики смиренно кивнули. Теперь они знали, что погибший человек не жертва кораблекрушения. Он террорист, который, видимо, предал своих. И вот что с ним за это сделали!

Их передернуло от отвращения. Они представили, как террористы бросают тело своего бывшего товарища на съедение летучим мышам... Неужели их ожидает та же учесть?

Мерзкий хохот бандитов гулко разносился по туннелю, вселяя ужас в души ребят. Когда они перестали хохотать, то повели пленников к кладовой в конце туннеля и приказали им выносить наружу ящики и бочки. Ребята едва выволокли тяжелый груз из мрака туннеля и с трудом перетаскивали его к песчаным дюнам на пляже. После полудня мальчики буквально валились от усталости, их лица покрылись потом и грязью, руки ныли. Бандиты опять связали их по рукам и ногам, оставив на свободе только Шмиля, чтобы он носил ящики с едой и питьем для их обеда. Террористы снова принялись поглощать пищу, ничего не предложив усталым и голодным детям.

— Подонки,— пробормотал Шалом.— Грязные воры!

— Тихо,— предупредил Рон.— Они услышат тебя! Ребята внимательно следили за террористами. Шмиль молча стоял в ожидании очередных приказов. В его сердце росла ненависть к бандитам. Пресытившись наконец, они велели Шмилю собрать объедки и отдать их мальчикам. Лысый не сводил глаз со Шмиля. У ребят подступила к горлу рвота при виде консервированного мяса с подозрительным запахом, которое было совершенно незнакомо еврейским детям. Лысый протянул ложку и жестом предложил Шмилю покормить своих связанных товарищей. Шмиль заколебался, но мрачный взгляд бандита и автоматное дуло заставили его повиноваться. Он протянул ложку с мясом Нафтали, но тот плотно сжал губы и отвернулся. Лысый прокричал что-то на незнакомом языке и указал на Шалома. Шмиль предложил ложку Шалому, у того не шевельнулся и мускул на лице. Лысый опять закричал на своем непонятном языке.

Шмиль снова протянул ложку Шалому. Шрам на щеке бандита покраснел, глаза горели недобрым огнем, он орал какие-то ругательства. Шалом молча посмотрел на него и вдруг плюнул прямо в ложку!

Лысый пришел в ярость и приложил дуло к голове мальчика.

— Шалом! Ты с ума сошел? — закричал Рон.— Он же тебя убьет!

— Пусть! — с яростью закричал Шалом. Его темные глаза сверкали.— Я не притронусь к этой еде.

Лысый дрожал от злобы, осыпая Шалома бранью. Но мальчик не дрогнул. Террорист уже готов был спустить курок, но подбежала женщина, схватила его за руку и отвела ствол. Лысый пытался возражать, но она что-то крикнула ему на своем странном языке, и он молча удалился.

— Ты не есть? — сказала она на ломаном английском.— Вы умереть!

— Если мы умрем от голода,— спокойно произнес Ашер по-английски,— у вас не останется заложников. Как вы тогда вызволите своих друзей из тюрьмы?

Женщина злобно взглянула на Ашера и спросила:

— Почему вы не кушать?

— Мы не хотим вашего мяса. Мы хотим приготовить свою еду. Позвольте нам наловить рыбы и набрать плодов, тогда мы будем есть.

— Это мясо хорошо,— заявила предводительница террористов.— Почему вы не есть?

— Нам нельзя,— сказал Ашер.— Оно не кашерное. Это запрещено нашей религией.

Женщина сдвинула берет на затылок и с удивлением посмотрела на детей. Она еще немного подумала и наконец процедила:

— Можете ловить рыба. Собирать плод. Один мальчик ловить рыба в море. Если он бежать, я убиваю всех, да?

Мальчики удовлетворенно улыбнулись. Шмилю разрешили приготовить ужин для пленников. Трое террористов внимательно следили за тем, чтобы никто не убежал. Маленькая победа доставила ребятам большую радость. Они доказали этим варварам, что никто не сможет лишить их чувства собственного достоинства. Пусть они слабые дети, а у бандитов оружие. Но в своих сердцах мальчишки ощущали гордость и отвагу. А вслед за гордостью появилась и искра надежды. Вдруг им удастся одолеть своих врагов!

 

43. Восстание

Весь этот день Дани и Гилад прятались среди деревьев и кустов, наблюдая за террористами. Гилад записывал каждую подробность того, что видел, а Дани напряженно обдумывал план действий.

— Что, если сделать лук и стрелы? — фантазировал он вслух.— Мы могли бы стрелять в них на расстоянии...

— Ты хочешь с помощью лука и стрел справиться с их автоматами? — спросил Гилад, пожимая плечами.

Весь этот день они ели только сырые плоды и теперь им хотелось лишь одного — горячей пищи. Но они не осмеливались зажечь огонь, чтобы не обнаружить себя. Дани поплотнее натянул свой свитер из перьев и снова задумался.

— Стой! — в глазах у него блеснул огонек.— У меня потрясающая идея! Мы действительно сделаем лук и стрелы. Только привяжем к стреле горящую тряпку и подожжем ее! Мы будем стрелять огненными стрелами!

— А что ты собираешься поджигать? — спросил Гилад.— Ведь в доме и наши ребята. Мы подожжем их вместе с террористами.

— Я не хочу поджигать дом,— проговорил Дани,— мы можем поджечь самолет. Горючее в баке легко загорится!

— Дани, но ведь если вспыхнет самолет, вместе с ним загорится и весь лес. Разве ты не помнишь, как ты орал, когда мы хотели устроить нечто подобное? И кто сказал, что террористы сгорят, а ребята останутся невредимыми?

И вообще, зачем поджигать самолет? Если мы это сделаем, террористы останутся здесь навсегда! Нам же нужно, чтобы они убрались отсюда!

— Ты прав...— сказал Дани разочарованно.— Но как нам их отсюда прогнать?

— Я еще не знаю...— пробормотал Гилад, снова глубоко задумавшись.

— Погоди! — снова выпалил Дани.— Зачем им убираться отсюда на самолете? Почему бы не улететь нам? Если мы похитим их самолет и улетим!

— А ты умеешь управлять самолетом? — спокойно спросил Гилад.— Слушай, мы устали. Давай продолжим завтра?

Оба мальчика растянулись на земле и попытались заснуть. Но в их головах продолжали рождаться все новые планы. В глубине души Дани понимал, что вторжение таинственных террористов принесло им не только новую беду, но и новую надежду. Да, жизнь детей Таршиша под угрозой. Но ведь это первая возможность контакта с внешним миром! Как же использовать эту возможность?!

— Гилад! — вдруг вскочил Дани.— Гилад! Вставай! Быстро!

Сонный Гилад приоткрыл глаза:

— Что случилось?

— Ничего не случилось,— успокоил его Дани,— но у меня появилась идея! Ты должен ее выслушать!

Гилад сел и устало посмотрел на Дани.

— Слушай! — заговорил Дани.— Я думал о самолете. Это правда, что я не пилот. Но я думаю, мы сможем использовать самолет иначе.

— Как?

— В каждом самолете есть рация,— взволнованно зашептал Дани.— Вдруг нам удастся пробраться в кабину и передать всем, что нас захватили в плен на этом острове!

— Вот это идея! — закричал Гилад.— Я немного знаком с радио. Я даже однажды сделал дома транзистор. Отец купил мне набор деталей с инструментами и я...

— Ты мне расскажешь об этом как-нибудь потом,— с улыбкой перебил его Дани.— А теперь давай залезем в самолет, пока темно.

Оба мальчика тихо пошли по лесной тропинке. Так они достигли ограды лагеря, дальше пришлось ползти по песку к замаскированному среди деревьев самолету. На пляже стоял бородатый с автоматом, висящим на плече, и тупо смотрел в сторону горизонта. Гилад и Дани добрались до крыла самолета. Они тихо залезли на него и попробовали открыть дверь кабины. Но она была заперта. Гилад вытащил перочинный нож и поковырял замок. Дверь все равно не открывалась. Дани подергал иллюминаторы, но и они были крепко заперты.

Вдруг бородач с подозрением посмотрел в их сторону и что-то крикнул. Дани и Гилад бросились к лесу. Бородатый подошел ближе к самолету, оба мальчика спрятались за кустами.

Бандит немного подождал, пожал плечами и вернулся на пустынный берег. Дани и Гилад снова поползли к самолету и попытались проникнуть внутрь, но ничего не получилось. Пришлось возвратиться в лес.

— Не расстраивайся,— прошептал Гилад,— мы не сдадимся! Мы все равно найдем способ спасти ребят. Смотри, что я нашел!

И он показал полный коробок спичек. Оба улыбнулись. По крайней мере, удалось раздобыть хоть что-то полезное.

Пока Дани и Гилад продолжали строить планы, пятеро пленников лежали на полу в доме на дереве. Шалом пытался стянуть с глаз повязку.

— Ашер? Где ты? — прошептал он.

— Я здесь.

— Слушай,— продолжал шепотом Шалом,— нам нужно поговорить с этими бандюгами. Мы должны убедить их что-нибудь сделать для нас.

— Чего-чего?

— Ведь они держат нас в качестве заложников, так? Значит, они будут угрожать убить нас, если правительство не освободит их товарищей из тюрьмы. Мы можем извлечь отсюда пользу.

— Какую еще пользу?

— Это же шанс сообщить в Израиль, что мы живы. Понимаешь? В кабине самолета наверняка есть рация.

— Но как ты убедишь их сообщить о нас?

— Очень просто! — прошептал Шалом.— Мы должны объяснить, что они только выиграют, если послушают нас. Ведь если никто не будет знать о заложниках, они не смогут предъявить своих требований? Они должны объявить, что взяли заложников. Понял?

— Хорошо,— сказал Рон.— Но почему они будут сообщать это именно израильскому правительству?

— Да ты ничего не понял,— с раздражением сказал Шалом.— Мы должны убедить их, что правительство не выпустит арестантов из тюрьмы ради спасения нескольких израильских детей. Какое ему до нас дело? Но Израиль сделает для нашего спасения все. Мы должны объяснить им это. Только израильское правительство может попросить их власти освободить террористов.

— Но наше правительство никогда не согласится уступить требованиям террористов,— включился в разговор Шмиль.— Израиль никогда не идет на поводу таких похитителей.

— Да,— согласился Шалом,— но наши-то бандиты этого не знают. Они поверят, если им сказать, что они ничего не выиграют, если не сообщат о нас в Израиль.

— Но что толку? — шепотом настаивал Шмиль.— Израильское правительство никогда не пойдет на уступки террористам.

— Это правда,— сказал Шалом.— Но может быть, они что-нибудь предпримут, чтобы вызволить нас отсюда. Все, что требуется от нас, это дать знать о себе. Если Ашер скажет террористам...

— Что? — в ужасе прошептал Ашер.— Что значит Ашер скажет? Да они меня тут же прикончат!

— Они тебя не убьют,— успокоил его Шалом.— Ты сам видел, как тебя слушала эта женщина. Только тогда, когда с ней поговорил ты, нам разрешили питаться рыбой и фруктами.

— Но почему я? — с обидой проговорил Ашер.— Ты только что все объяснил гораздо лучше меня.

— А ты лучше знаешь английский! — прошептал Шалом.— Не бойся, Ашер. Они выслушают тебя! Они не причинят тебе вреда только из-за такой просьбы.

— Я боюсь.

— Ашер,— продолжал Шалом,— ты можешь спасти всех нас! Если в Израиле узнают, где мы, они пошлют солдат против этих преступников. И тогда мы, наконец, сможем вернуться домой! Не бойся! А-Шем тебе поможет.

Ашер долго молчал, затем шепотом ответил:

— Хорошо, но только вы все молитесь за меня, ладно?

Шалом улыбнулся и поблагодарил Ашера. Все дети в этот вечер молились за то, чтобы у него все получилось.

На утро Ашеру удалось поговорить с предводительницей террористов. Когда их повели умываться к ручью, женщина стояла рядом с автоматом в руках. Потом она разрешила им сесть и съесть несколько плодов. Тогда-то Ашер подошел к ней и рассказал об их разговоре накануне. Женщина окинула его ледяным взглядом и ответила на ломаном английском:

— Ты думаешь, я дура? Я герой революции! Я говорю дети остаться здесь, пока не будет все готово! Сейчас я не хочу правительство знать, где я. Если я скажу, что ты говоришь, правительство посылать сюда солдат!

— Но израильское правительство единственное, которое захочет спасти нас! — настаивал Ашер.— Вашему правительству безразличны судьбы еврейских детей! А если вы сообщите в Израиль, то израильское правительство убедит ваше освободить ваших товарищей!

— Молчать! — закричала женщина со злостью.— Молчать! Я знаю, ты лгать! Вы хотите солдаты узнать, где мы есть! Ты лгать! Но я умнее, еврейские лжецы!

Дети с ужасом следили за женщиной. Ее ненависть к евреям напугала их.

— Почему ты стоишь? Сесть, еврей!

Дети в испуге сели, только Шалом продолжал стоять. Его глаза были закрыты, лицо обращено к горизонту, губы беззвучно шевелились.

— Ты сесть! — закричала женщина диким голосом.— Сесть!

Шалом понимал, нужно выполнить приказ этой бандитки с автоматом. Но его тело словно вышло из повиновения. Террористка подошла к Шалому поближе. Ашер поднялся и принялся объяснять дрожащим голосом:

— Он сейчас сядет, минутку...— попросил он.— Он стоит не для того, чтобы разозлить вас. Он... молится...

— Молится?! — закричала женщина, ее лицо исказила злобная гримаса.

Террористка подошла к Шалому и так толкнула его в спину, что он упал. Она сорвала кипу с его головы и стала в бешенстве топтать ее.

— Это тебе за молитву! — кричала она.

Ребята были в ужасе. До сих пор им казалось, что женщина была единственным человеком среди бандитов, относившимся к ним терпимо. Теперь же перед ними было злобное сумасшедшее существо.

Но и Шалом не собирался сдаваться: она ненавидит евреев — так пусть видит! Он поднял свою кипу и снова надел ее на голову.

— Шма Исраэль А-Шем Элокэйну А-Шем Эхад,— тихо прошептал он на иврите, как бы отстаивая свою веру в минуту смертельной опасности.

— Молчать! — заорала террористка.— Теперь встать! Назад на дерево!

Ребята быстро поднялись. Женщина погнала их в дом, а мужчины снова связали детей, попутно надавав каждому пинков.

Когда террористы спустились из дома, Шалом улыбнулся про себя и прошептал:

— Барух шем квод малхуто ле-олам ва-эд! Благословенно славное Имя царства Его вовеки веков.

 

44. Момент истины

Дани и Гилад выглянули из своего укрытия среди деревьев. Двое террористов вели их друзей к вершине горы. Это был третий день после того, как бандиты заняли Таршиш. День был хмурый и холодный, с моря дул ветер. Пленники шли гуськом со связанными руками, а террористы подталкивали их в спину автоматами.

— Что они задумали? — прошептал Гилад.— Что им нужно на вершине горы?

— Давай подождем и увидим,— ответил Дани.

Скоро все стало ясно. Террористы развязали мальчикам руки и приказали разбирать сигнал SOS, который они с таким трудом выложили из известняка. Ребят заставили сбрасывать камни с горы. Дани и Гилад смотрели, как постепенно исчезала огромная звезда Давида. Гилад пробормотал горькие слова прощания с этим символом их надежды. Но Дани улыбнулся и сказал:

— А это хороший знак.

— Хороший знак? Ты с ума сошел! Что в этом хорошего?

— Если они хотят убрать сигнал, значит, они боятся, что здесь проходят многие суда и самолеты!

— Это правда,— улыбнулся Гилад. Похоже, в любой ситуации всегда можно найти что-нибудь хорошее...

Мальчики ненадолго задумались. И вдруг Гилад сказал:

— У нас есть еще одно преимущество! Террористы сейчас заняты уничтожением знака SOS, поэтому мы можем заняться нашей работой.

— Но мы решили действовать только по ночам,— запротестовал Дани.— Они могут увидеть нас с вершины горы!

— Не беспокойся,— сказал Гилад.— Мы пройдем на север по западному берегу. Там сплошные деревья и нас не заметят! Мы сможем дойти до белых скал, до самого туннеля и нас никто не увидит с вершины горы.

— А как насчет третьего террориста? — спросил Дани.— Там их только двое. А если третий пошел к туннелю? Не хватало только встретить его там!

— Мы его не встретим,— сказал Гилад.— Он же охраняет самолет около лагуны. Они боятся, что кто-нибудь высадится со стороны моря, поэтому всегда ставят там охрану.

И ребята отправились в путь. Их план был сложным и опасным. Но они верили, что их ждет удача.

После полудня Дани и Гилад достигли туннеля и быстро спустились в подземный тайник. Факел они зажгли с помощью спичек, найденных около самолета. Не теряя ни минуты, они приготовили все необходимое.

— Смотри, Дани,— радостно воскликнул Гилад,— они взяли только одну бочку горючего!

— Прекрасно! — отвечал Дани с довольной улыбкой.— В самый раз для нашего плана, а для их самолета останется самая малость!

Гилад осторожно переливал горючее в глиняный кувшин. А Дани спешно готовил что-то в туннеле. Наконец он позвал Гилада:

— У тебя все готово? Тогда скорее пошли отсюда!

— Ты все взял? — спросил Гилад, поглядев на собранные Дани предметы.

— Да,— ответил тот.— Пошли.

Мальчики выбрались из туннеля и осторожно двинулись назад, к белым скалам. Весь день они трудились в своем лесном укрытии. Гилад выкопал патроны, которые они зарыли после неудачной попытки разжечь пламя. Дани был занят изготовлением толстых и крепких веревок из волокон растений. Гилад сворачивал длинные шнуры из легко воспламеняющихся волокон сухих трав.

— Все! — сказал Гилад, когда уже было далеко за полночь.— Все готово! Может, начать раньше, чем мы планировали?

— То есть сегодня?

— Да, а у тебя есть сомнения?

— Давай прочтем минху, а там решим,— спокойно ответил Дани.

Они встали среди пальм и банановых кустов, и произнесли послеполуденную молитву. Потом Дани тихо запел:

— Леха доди ликрат кала...

Гилад хлопнул себя по лбу. Ведь уже наступила Суббота! Они были так заняты своими приготовлениями, что потеряли счет дням! Дани улыбнулся при виде замешательства друга, потерявшего представление о времени, и продолжал тихо напевать. После молитвы Дани поднял несколько плодов, которые лежали рядом с ним, и сказал:

— Давай что-нибудь съедим в честь Субботы.

Поели в полной темноте. Это была странная Субботняя трапеза — не было ни киддуша, ни хал, ни свечей, ни огня или света... Но они отдыхали от работы и тихо пели в темном лесу Субботние змирот.

— Я решил,— внезапно проговорил Дани,— мы начнем сегодня ночью.

— Но... ведь сегодня же Суббота! — возразил Гилад.

— Я знаю,— прошептал Дани.— Но если жизнь в опасности, можно и нарушить субботние запреты. Это вопрос пикуах нефеш, вопрос жизни и смерти. Сегодня мы покажем этим бандитам.

В маленьком доме на дереве тоже не спали. Ребята были связаны, повязки давили на глаза, тела затекали от неудобной позы, в которой находились многие часы. Мальчики чувствовали себя беспомощными, подавленными. Но вдруг Шалом и Шмиль зашептались в темноте:

— Ва-еи эрев ва-еи бокер йом а-шиши...

Не было возможности сделать киддуш без чаши, наполненной вином, но ведь можно тихо петь о том, как Господь сотворил мир и как отдыхал Он на седьмой день.

— Завтра я не стану работать! — заявил Шмиль.— Никто не заставит меня работать в Субботу!

— Они убьют нас! — горячо зашептал в темноте Рон.— Лучше нарушить одну Субботу, чтобы остаться в живых и потом соблюдать многие другие Субботы!

— Но ведь именно этого они и хотят! — сказал Шалом.— Они нарочно заставляют нас нарушать нашу веру! Нужно им показать, что мы не будем этого делать!

— Но мы не можем так рисковать! — со страхом шептал Ашер.— Не зря в книгах говорится, что спасение жизни идет впереди Субботы.

— Пусть каждый решает сам за себя,— проговорил Шмиль.— Я завтра не шевельну пальцем. Ничего они нам не сделают!

И пятеро ребят принялись обсуждать, что они будут делать завтра, когда придет утро Субботы. Даже Шалом и Шмиль, наиболее упорно отстаивавшие необходимость соблюдения Субботы, заколебались при мысли о последствиях. Шалом тихо молился, прося Бога дать ему силу и смелость, чтобы твердо соблюдать все мицвы.

Мальчики еще не знали, что на следующее утро им придется пережить то, что называется моментом истины, что на это самое время двое их товарищей назначили смелую акцию. Террористы тоже не подозревали о том, что их ожидает.

Только Дани и Гилад знали, что очень скоро все переменится и горячо молили А-Шема помочь им удачно осуществить их планы.

В тихий ночной час оба пробирались по лесу, неся все необходимое. Они пересекли ручей и молча двинулись через кусты. Здесь они должны были расстаться. Гилад посмотрел на товарища и тихо спросил:

— Все готово?

— Да,— ответил Дани,— тебе страшно?

— Очень! — признался Гилад.— А тебе?

— Умираю от страха,— улыбнулся Дани.— Но у нас нет выбора. Мы должны действовать!

Оба обнялись и пожелав друг другу удачи, разошлись.

Дани смотрел, как его товарищ пошел в направлении северного берега и быстро исчез во мраке. Он встал и начал тихо пробираться к лагерю. Шаг за шагом Дани приближался к опасному месту, пока не увидел перед собой пляж и лысого бандита с автоматом наперевес. Дани напряженно следил за ним. Вот тот сел на землю и прислонился спиной к плите. Дани, не мешкая бросился к дому.

И тут случилось непредвиденное! Мальчик споткнулся о большой камень и упал! Лысый подскочил, посмотрел в сторону леса, выкрикнул несколько незнакомых слов и прицелился в то место среди кустов, где лежал Дани. Тот быстро отполз назад, в тень. Террорист подошел поближе и стал внимательно прислушиваться. Дани затаил дыхание. Неужели бандит его засек?

Лысый сделал еще несколько шагов к лесу и остановился прямо у куста, за которым укрылся мальчик. Дани замер от страха и почти слился с землей. На мгновение ему показалось, что стук его сердца раздается по всему лесу. Про себя он молился, чтобы лысый поскорее вернулся на пляж.

И тут он чуть не вскрикнул от ужаса. Когда он упал, то уронил большой охотничий нож, который ребята взяли в пещере. Нож лежал на земле, у самой ноги террориста. Стоило лысому только повернуть голову, и он тут же понял бы, что кто-то прячется в кустах!

Испуганный мальчик собрал все свое мужество. Нужно протянуть руку из кустов! Напрягаясь, чтобы не шуметь, он медленно двигал руку все дальше, и дальше, пока не схватил холодное лезвие ножа. Дани быстро потянул его к себе и только тогда смог сделать едва слышный выдох.

Но тут темноту разорвал страшный шум!

Выстрелы!

Три выстрела прогремели над островом. Лысый подскочил и бросился на пляж.

Дани с облегчением вздохнул.

Бандит стоял на дюнах, озираясь по сторонам, и дико вопил. Остальные двое выскочили из дома и быстро спустились по лестнице. Террористы метались по пляжу, кричали на своем странном языке и показывали в сторону северного берега. Лысый прицелился и нажал на спуск. Автомат выпустил несколько очередей.

С северного берега прогремели ответные выстрелы. Террористы выдали новую серию очередей, и снова выстрелы.

Бандиты были уверены, что в скалах скрываются солдаты. Но они ошибались. Там был Гилад. Это он приготовил несколько кучек патронов на безопасном расстоянии друг от друга, окружил их сухими листьями и полил горючим из глиняного кувшина. К каждой кучке Гилад подвел шнур из переплетенных волокон сухих растений. С интервалом в несколько секунд он зажигал спичку, поджигал шнур и убегал, чтобы укрыться за скалами. Когда огонек достигал кучки, горючее воспламенялось и патроны взрывались. Шум был такой, будто целая рота солдат шла в атаку, стреляя из автоматов.

Террористы были так заняты стрельбой, что не заметили пробирающегося в темноте Дани. Мальчик осторожно взобрался по дереву, открыл заднее окно, подтянулся на руках и влез в комнату. В руке у него была длинная крепкая веревка, один конец которой был привязан к дереву рядом с домом.

— Это Дани,— закричал Нафтали, сорвав с глаз повязку.

— Тсс,— оборвал его Дани,— нельзя, чтобы нас услышали! Торопитесь!

Дани ножом перерезал веревки, связывавшие пятерых ребят. Дорога через окно была открыта.

— Хватайтесь за веревку! — тихо распоряжался он.— Уходите! Быстро! Бегите к озеру и ждите меня там!

Шмиль схватил веревку и быстро спустился из дома. За ним поспешили Рон и Нафтали. Но в этот момент выстрелы на севере прекратились. Наступила звенящая тишина. Женщина на пляже взяла свой мегафон и стала кричать в сторону северного берега:

— Стойте! Не приближайтесь! У нас взят заложники! Израиль, дети! Мы их убивать, если вы ближе.

Снова тишина. Ашер вылез через окно и начал спускаться по веревке. И тут террористы увидели, что пленники убегают. Они бросились к дому. Дани перерезал веревки, которые связывали Шалома, и оба мальчика стали выбираться наружу. Террористы были уже рядом. Бородач карабкался по веревочной лестнице. Шалому удалось выскочить и убежать в лес. А Дани оказался в ловушке. Голова бандита появилась над входным отверстием, он прицелился и сказал по-английски:

— Стоп! Стоп!

 

45. Вверх тормашками

Дани застыл у окна. Глаза его встретились с жестким взглядом бородатого, дуло автомата смотрело прямо в лицо мальчика! Дани лихорадочно соображал. Что делать? Как справиться с вооруженным бандитом?

Он понимал, что главное сейчас не шевелиться. Бородач стоял на перекладине лестницы, голова его выглядывала из люка, пальцы застыли на спусковом крючке. Малейшее движение со стороны Дани, и террорист начнет стрелять. Мальчик увидел краем глаза, что двое других бандитов подошли к дому и уже обнаружили веревку, привязанную к дереву. Женщина что-то скомандовала, лысый в ответ покачал головой. Он встал под домом и взял под прицел заднее окно. Дани был окружен со всех сторон. Женщина ухватилась за перекладину лестницы и начала подниматься в дом.

И тут произошло чудо! Веревочная лестница оборвалась! Она была достаточно прочной, чтобы выдержать двух детей или одного взрослого. Но тяжесть двух взрослых людей была слишком велика для нее. Веревки лопнули, и оба бандита рухнули на землю. Дани не терял ни минуты. Он выскочил в окно и стал быстро спускаться по веревке.

Но опасность еще не миновала. Внизу стоял лысый с автоматом в руках. Мальчик сползал и молился о помощи свыше — ничего другого ему не оставалось.

Террорист что-то угрожающе выкрикнул и прицелился.

Дани не останавливался.

Лысый нажал на спуск! И тут случилось второе чудо!

Вместо выстрела раздался глухой металлический звук. Патроны кончились. И пока террорист перезаряжал автомат, а его двое приятелей все еще лежали на земле, Дани изо всех сил бросился к озеру.

Пятеро взволнованных ребят ждали на берегу. Когда они увидели мчавшегося Дани, крик радости вырвался из их груди. Дани остановил их.

— Еще не все кончено! — прошептал он.— Тихо! Террористы здесь, и я уверен, что они нас ищут.

— А куда мы теперь пойдем? — спросил Нафтали дрожащим голосом.

— Тихо! — приказал Дани.— Рон, за мной, делай все, как я!

Мальчишки поспешили за своим отважным вожаком. Дани повел друзей на вершину горы. Он показал им, как надо укрываться за большими камнями. Затем чиркнул спичкой, зажег один из длинных шнуров и тут же отскочил за камни. Через несколько секунд огонь достиг кучки листьев, политых нефтью, и в воздухе снова загремели выстрелы.

Террористы в ужасе смотрели на вершину горы и беспорядочно, с каким-то отчаянием палили в ответ. Мальчишки плотно прижимались к земле. Пули свистели над их головами. Дани приказал не двигаться.

Этот кинжальный обстрел был прерван мощным взрывом на северном берегу. Над белыми скалами взметнулся гигантский факел, сопровождаемый густым черным дымом. Через некоторое время со стороны северного берега послышались новые взрывы.

— Что это? — прошептал в страхе Рон.

— Теперь можно не шептать,— сказал Дани,— все равно тебя не услышат в этом шуме. Это Гилад. Он взрывает туннель. Горит все топливо, которое там было, взрываются патроны. Я думаю, теперь мы сможем отделаться от них!

Дани был прав. Когда террористы увидели, что туннель взорван вместе с горючим и снаряжением, они решили, что их атакует целый батальон. Бандиты спешно покинули лагерь, вывели из укрытия гидроплан, и спустя несколько минут он промчался над водами лагуны и исчез в облаках.

Шестеро мальчишек на вершине горы проводили его радостными возгласами. Наконец-то они освободились от ужасных унижений! Но вдруг лицо Дани омрачилось беспокойством. Мальчик взглянул на северный берег.

— А где же Гилад? — произнес он, вглядываясь в густую тьму.— Он. должен был выбраться оттуда еще до большого взрыва...

— Ты думаешь, что он остался там? — с беспокойством спросил Шалом.

— Надеюсь, что нет...

— Наверное, нужно поискать его. Может быть, с ним что-нибудь случилось.

— Упаси Господь!

Последние слова принадлежали Гиладу, который появился из ночной тьмы. Ребята с облегчением вздохнули. Гилад стоял потный и усталый, но с победной улыбкой на лице.

— С тобой все в порядке? — спросил Дани друга.— Я так боялся, что ты не успеешь выбраться оттуда до большого взрыва.

— А я и не успел,— улыбнулся Гилад,— но когда я понял, что не смогу убежать, то спрятался за скалами и просидел там, пока взрывы не прекратились. Барух А-Шем, не получил ни одной царапины.

— Скажите,— обратился к мальчикам Шалом,— как вам удалось устроить все эти взрывы без бомб и пушек?

— Это была безумная идея! — признался Гилад.— Я взял бочку, где было немного горючего, и бросил в нее зажженную спичку, затем толкнул пылающую бочку в отверстие туннеля, а сам рванул, как сумасшедший. Бочка докатилась до тайника, где было собрано все горючее. Тут-то и произошел взрыв!

— Идея действительно безумная...— подтвердил Дани.— Я даже не могу поверить, что согласился на все эти опасные штуки.

— Но у нас же не было выбора...— пожал плечами Гилад.— Кто бы помог еще нам здесь?

— Ты прав,— согласился Дани,— но давайте пообещаем, что с этого момента никто больше не будет спускаться туда, где был когда-то тайник, хорошо?

Ребята дружно закивали в знак согласия, а Рон улыбнулся и добавил:

— Главное, все мы здоровы и свободны! Давайте вернемся в лагерь и отпразднуем это вкусным обедом!

— Не все сразу! — проговорил Дани, на его лице появилось озабоченное выражение.— По нашему плану эту ночь нужно провести здесь, на вершине горы.

— Но почему? — удивился Шмиль.— Ведь террористы улетели!

— Улетели,— сказал Дани.— А если они решат вернуться и найдут нас в лагере?

— В эту ночь мы останемся здесь,— продолжал объяснять Гилад.— И если увидим, что они возвращаются, то спрячемся в лесу. Пусть они подумают, что мы покинули остров.

— Но как долго нужно будет прятаться? — спросил Ашер.— Мы же не можем вечно сидеть в лесу.

— Конечно нет,— сказал Гилад,— переждем день-два. И если они не появятся, то скорей всего не возвратятся уже никогда.

— У них осталось не так много горючего в баках,— добавил Дани,— они не смогут улететь далеко. Но все запасы топлива в туннеле сгорели, поэтому им нет смысла возвращаться.

— А мы здесь так и останемся...— вздохнул Шмиль, ощутив внезапный прилив жалости к себе...— Обидно, что эти террористы никому не сообщили по рации о заложниках.

— Неважно,— утешил его Ашер.— Главное, что мы в безопасности! И все благодаря Дани и Гиладу!

— Не совсем так! — сказал Дани, как бы размышляя вслух.— Весь наш план чуть не рухнул в последнюю минуту...

Дани сидел на известковом камне, оставшемся на горе после разборки сигнала SOS. Он рассказал ребятам, как бородач уже нажимал на курок, как внезапно оборвалась веревочная лестница, как террористы рухнули на землю и как кончились патроны у лысого именно в тот миг, когда он решил стрелять в Дани.

— Настоящее чудо! — изумленно прошептал Ашер.

— Что значит'чудо? — удивился Шмиль.— Чудо, это когда расступились воды Красного моря. Но то, что случилось с нами, вполне объяснимо.

— Ну и что,— проговорил Рон,— чудо, что это случилось именно в ту секунду, когда Дани находился в опасности! Лестница лопнула, потому что не была достаточно крепкой, а патроны кончились, потому что террорист не перезарядил автомат, но все это произошло именно в тот миг, за который Дани и успел скрыться!

— Весь план мог провалиться сто раз! — проговорил Шалом, положив подбородок на колени.— Только помощь А-Шема позволила осуществить все это.

— И может быть, за это мы должны быть благодарны Шалому,— прошептал Нафтали, напомнив Дани и Гиладу, как молился Шалом под градом насмешек и оскорблений бандитов.

Ребята просидели на вершине всю ночь. Они снова и снова говорили о своем удивительном спасении, поглядывая при этом, не возвращаются ли их враги. Когда настало утро, мальчики спустились с горы и спрятались в лесу. Теперь, наконец, можно было немного отдохнуть. Их сердца переполняло счастье. Они спаслись! Они снова вместе, их объединяет дружба, тесная, как никогда.

Прошли еще день и ночь. Террористы не показывались на острове. Ребята вернулись в лагерь и с удвоенной энергией принялись ремонтировать все, что было разрушено бандитами. На светлой каменистой земле северного берега чернело огромное пятно от взрыва в туннеле. Дани сказал, что оно может привлечь внимание пролетающих самолетов. Но не мешает восстановить и сигнал на вершине горы.

Следующая Суббота была уже Субботой Захор, предшествовавшей празднику Пурим. Ребята чувствовали живую связь с этим праздником и его Субботой. Когда Шалом читал из своего Хумаша отрывок «Помните, что Амалек сделал с вами...», они подумали о террористах, которые причинили им столько горя. Хотя бандиты и не были прямыми потомками Амалека, в них воплотился характер этого человека, безжалостно преследовавшего слабых и беззащитных. Только бессердечный враг, который «не имеет страха перед Богом», мог так безжалостно издеваться над беззащитными детьми!

На этой неделе дети с особой радостью отпраздновали победу над отродьем Амалека, Аманом. Шалом нараспев читал Мегилат Эстер из своего Танаха, и они представляли злого Амана в виде вооруженного террориста, а Мордехая Еврея — в виде тоненького мальчика в очках, который даже под угрозой отказался есть некашерную пищу и прервать свою молитву. Подвиг царицы Эстер ассоциировался с поступком сильного мальчика с черными кудрями. Рискуя собственной жизнью, он обращался к террористам со смелыми речами. Чудеса, что произошли с евреями в Шушане, их победа и месть поработителям, повторились на острове в смелой операции Дани и Гилада.

На следующее утро ребята исполнили три мицвы праздника Пурим: они послали друг другу мишлоах манот: положили несколько жемчужин в коробку для цдаки, чтобы по возвращении в Израиль раздать помощь бедным, и сели вместе за праздничную сеуду по случаю Пурима. На столе стояли небольшие глиняные кружки, наполненные самодельным вином, перед каждым была тарелка с вкусной едой. Шмиль сыграл на флейте веселую мелодию Пурима. Ребята подпевали ему звонкими, чистыми голосами.

«Ла-иеудим айта ора ве-симха ве-сасон ве-икар... Для евреев был свет, и счастье, и радость...»

 

46. Весна

После освобождения от бандитов в канун Пурима у ребят укрепилась уверенность, что спасение не за горами. Сам факт появления здесь самолета означал, что о существовании острова знали. Конечно, террористы наверняка выбрали для своего тайника самое глухое место океана. Но больше всего ребят воодушевила победа над жестокими и хорошо вооруженными бандитами. Теперь у них появилось твердое убеждение, что силы небесные не оставят их в беде и помогут избавлению.

В воздухе чувствовался аромат весны. Зацвел сад, и им было приятно смотреть на плоды своего труда. Ашер обнаружил созревшие колосья дикой пшеницы. Они напомнили ему о весеннем сезоне в Израиле, где сейчас зреет на полях ячмень.

Во времена Бейт а-Микдаш евреи принесли ячмень в качестве подношения в Омер. Но здесь, на Таршише, первой созревала пшеница, и Ашеру очень хотелось приступить к уборке урожая. Шалом предложил подождать еще несколько дней, чтобы можно было собрать его голыми руками, без специального инвентаря.

Потом они выберут из колосьев зерна и превратят их в муку, из которой приготовят мацу шмуру для праздника Песах.

— Но почему надо быть особенно внимательным с пшеницей? — спросил Дани.

— Я говорю о такой маце шмуре, которая готовится из первых зерен,— объяснил Шалом.

— Пшеница может превратиться в хамец, поэтому мы должны быть осторожны, когда начнем ее жать.

— А почему? — спросил Нафтали, боясь показаться глупым и вместе с тем снедаемый любопытством.

— Очень просто,— улыбнулся Ашер,— мы должны следить, чтобы колос не был ни перезрелым, ни сырым. Если пшеница или мука отсыреют, то они начнут тлеть и через некоторое время превратятся в хамец.

Нафтали кивнул, словно он сам проверил состояние пшеницы. Свежий запах колосков рождал приятное чувство обновления, а теплый ветер, казалось, нес обещание приятных перемен. На остальных мальчиков тоже подействовала весна. Но в чем выразятся эти перемены? Будет ли это еще один сезон пребывания на Таршише или они наконец вернутся домой, в Израиль?

Накануне Рош-ходеш Нисан Шалом сидел на берегу океана. На небе светила лишь узкая полоска серпа, который бросал вызов темноте ночи. Мальчик улыбнулся, луна казалась ему новорожденным младенцем — хрупким, слабым, но с большим будущим! Шалому нравилось холодными ночами разглядывать луну. В середине каждого месяца она светила, словно гигантская лампа. Но потом она становилась меньше, и Шалома охватывала грусть от того, что темнота закрывает его луну. Тьма поглотит ее, и луна станет совсем незаметной. Но придет радостный миг возрождения, и Шалом вновь будет восхищаться рожденной луной. Вновь вернется лунный свет, с этого момента луна станет увеличиваться, пока не наступит полнолуние.

Сложными были чувства Шалома в ту ночь. Он знал, что луна сообщает о приходе месяца особого праздника, который был вершиной всего года, первым праздником, освященным его предками. Шалом представил себе события, которые произошли в Египте более трех тысяч лет назад. Он увидел длинную вереницу евреев — мужчин, женщин и детей, закованных в кандалы. Он видел их истощенные тела, их печальные глаза. Но вдруг перед ним оказался бородатый человек. Его глаза светились теплом. Это был Моше, объявивший своей пастве о дне Рош-ходеш. Теперь, сказал он, этот месяц будет первым среди других. Рабы были напуганы, и Шалом подумал, что они не решатся бросить в лицо своим египетским хозяевам: «Нет! Мы не будем жить по вашему календарю! У нас есть свой, с нашими месяцами и числами. Наш истинный Учитель приказал нам придерживаться этого летоисчисления. Вы больше не будете нашими хозяевами, потому что отныне и вовеки мы будем следовать слову только одного Владыки мира — его Создателя!»

Шалом снова начал рисовать в своем воображении картины прошлого. Здесь был и Моше Рабейну, освящающий месяц Нисан, после того, как два еврея увидели новолуние. И он, Шалом Шараби, видит его сейчас на берегах Таршиша. Евреи теперь больше не рабы, поскольку именно с тех далеких времен они приняли свой календарь и следуют заветам Бога, а не фараона. Шалом почувствовал себя так свободно, будто вышел из тьмы прошлого в полосу яркого света.

Затем Шалом представил себе Бейт Амикдаш спустя сотни лет после того, как евреи покинули Египет. И там, в великом Суде, свидетели увидели нарождающуюся луну. Судьи в белых, как снег, одеждах объявили: «Сегодня Рош-ходеш!» И все присоединились к ним, поздравляя друг друга: «Ходеш Тов! Со счастливым новым месяцем!» Сейчас они зажгут на вершине гор огни, как только мужчины с факелами поднимутся туда. Весь народ увидит эти сигналы и будет знать — наступил Рош-ходеш! Шалом увидел огонь у их кухни на пляже и представил себе, что это один из огней на горных пиках Израиля.

«Это вершина всех месяцев,— подумал мальчик,— и, конечно, он принесет освобождение...»

Шалом оторвался от своих видений и встал. Пора было подумать о подготовке к празднику Песах. Дети Таршиша хорошо помнили, как много времени уходит на это у них дома, в Израиле, и поэтому решили заранее распределить работу. Ашер и Нафтали вызвались навести порядок в лагере. Рон и Гилад должны были приготовить кашерную пищу для праздника, а Дани и Шалом — собрать пшеницу, обмолотить ее и испечь мацу. Шмиль взялся наловить рыбы и собрать фруктов для праздничного обеда. Утром дети позаботились о посуде, в которой им предстояло готовить кашерную пищу в Песах. Они знали, что глиняные сосуды для этого не годятся — они не выдержат долгого пребывания на огне. Лучше всего подошла бы металлическая посуда. Но где ее взять? И они решили изготовить ее из глинозема. Его они обнаружили когда-то у ручья. Такая посуда будет более прочной и выдержит длительное пребывание на огне. Потом они приготовили свежий виноградный сок. Снопы скошенной пшеницы сушили тут же, под лучами утреннего солнца. Обмолоченное зерно собрали в горшок из глинозема. Шалом готовился печь мацу. Он хорошо разбирался в этом деле, ведь раньше он каждый год в канун Песаха помогал отцу.

Ребята натаскали свежей воды из источника около водопада, налили ее в горшок с мукой, потом стали быстро месить тесто. Дани стоял у металлического листа, который они поместили над очагом. Другие ребята подавали ему тесто. Он укладывал его на чистую поверхность и раскатывал деревянной скалкой, сделанной Гиладом. Раскатав тесто, мальчики клали его на раскаленный лист. И вот они с гордостью смотрели на гору домашней мацы шмуры! Рон завернул мацу в чистое покрывало и положил в новую, только что сплетенную корзину, потом тщательно вымыл горшок родниковой водой, смывая остатки теста. По совету Шалома ребята снова начали кашеровать посуду, боясь, как бы вторая порция теста не успела засохнуть и превратиться в хамец.

Подготовка к Песах всегда требует много забот и хлопот. Нафтали, например, спрашивал, кому они будут продавать хамец, если здесь одни евреи. Шалом улыбнулся и сказал, что об этом не стоит беспокоиться, поскольку остатков хамеца не будет.

— Кроме моей питы,— сказал, улыбаясь Шмиль.— Я специально сохранил его.

— Оставь себе,— засмеялся Рон,— мы все заняты приготовлением мацы шмуры, а ты — шмура пита...

— Упаси, Господи,— крикнул Шмиль,— это не для Песах. Разве вы забыли о том, что мы должны сжечь хамец рано утром, перед Седером!

— Мы действительно об этом забыли,— сказал Гилад,— хорошо, что ты сохранил питу.

Солнце светило над маленьким островом, по небу плыли белые облака, подгоняемые легким бризом. Семеро ребят готовились к ночному Седеру. Свежая рыба жарилась на огне, распространяя по лагерю аппетитные запахи. Плетеные корзинки с фруктами стояли на кухонных полках, в печи томился большой горшок с супом. Были здесь и миски с овощными и фруктовыми салатами, несколько вкрутую сваренных яиц, марор и харосет, овощи для карпас и соленая вода, а также глиняные чаши для вина, специально изготовленные к Седеру. На праздничной тарелке перед каждым будет вареное яйцо и кусочек жареной рыбы — вместо голой кости, которая обычно лежит на тарелках в пасхальный вечер.

Именно в ту ночь, за день до праздника, спасательное суденышко вышло в океан. Как только село солнце, отец Нафтали и Дани зажег свечу и начал искать хамец в своей маленькой каюте. Дети на острове делали то же в лагере, освещая каждый клочок земли горящими ветками. Закончив поиски, они начали читать Хагаду, чтобы подготовиться к будущей ночи Седера. А господин Леви связался по судовой рации со своей семьей в Израиле. Он пожелал жене и старшим детям Хаг Самеах, попросил их не грустить в праздник и передать наилучшее пожелание семье дяди, который пригласил их в гости на праздник.

Вдруг в телефонной трубке зазвучал незнакомый голос. Разговор господина Леви был прерван срочным сообщением береговой охраны:

«Слушайте все, все корабли в этом районе. Вас просят помочь береговой охране обнаружить банду преступников. Четверть часа назад их гидроплан приводнился около рыбацкого судна. Группа пыталась захватить горючее и пищу.

Патруль береговой охраны спугнул их, и они исчезли. Мы думаем, что у преступников кончается горючее, и они вскоре будут вынуждены снова сесть. Всем судам и лодкам в этом районе быть осторожными и иметь в виду возможность посадки гидроплана вблизи них. Просьба к каждому, кто обнаружит его, немедленно сообщить нашей службе. Приметы бандитов: один лысый с шарфом вокруг шеи, у другого черная борода, с ними светловолосая женщина. Все трое в полувоенной одежде и черных беретах. Цвет гидроплана: белый и красный. На нем нет опознавательных знаков. Подчеркиваем, что банда вооружена и очень опасна. Вы должны тотчас же сообщить, если заметите что-то подозрительное. Повторяю...»

Мистер Леви посмотрел на капитана и вздохнул.

— Этого только нам не хватало..,— проворчал тот.

— Что нам делать, если они попытаются напасть на катер,— спросил Леви. В его глазах мелькнул страх.

— Мы сообщим береговой охране,— сказал капитан,— а потом попытаемся любым способом задержать их.

— Я надеюсь, мы не погонимся за ними? — сказал мистер Леви.

— Конечно,— согласился капитан.— Просто будем молиться, чтобы они оказались подальше от нас.

Команда катера стояла на палубе и слушала инструкции капитана на случай возможной встречи. Все матросы в эту ночь будут бодрствовать: один матрос должен запереть каюту с продовольствием и охранять ее, другой — баки с горючим, третий заблокирует проходы на судне. А капитан постарается задержать грабителей переговорами. Мистер Леви должен будет быстро направиться к радиорубке и информировать о нападении береговую охрану. Все поняли задачу и немедленно заняли свои места.

Капитан и мистер Леви не могли даже предположить, что эта же банда совсем недавно напала на разыскиваемых ими детей. В свою очередь ребята на Таршише не знали, что, покинув остров, террористы нашли другой островок и укрылись там от патрульных судов. Месяц спустя, отсидевшись в новом убежище, банда снова появилась в океане в надежде пополнить запасы топлива и продовольствия.

В тот же вечер возбужденный голос передал по рации: «Это пассажирское судно «Дельфин», это «Дельфин»! Нам нужна срочная помощь. Красно-белый гидроплан сел около нашего судна. Повторяю, они сели недалеко от нас. Они приближаются. Они уже поднимаются на палубу. Я срочно прошу помощи. Поторопитесь, они идут...»

Радио вдруг замолчало. Связь с судном была прервана. Капитан посмотрел на отца Дани и Нафтали и сказал:

— Итак, мистер Леви, они напали на кого-то другого. Нас судьба уберегла.

Двое мужчин почувствовали облегчение. Но мысль возвращалась к судну, которое захватили бандиты. Там на борту, наверное, женщины и дети. Они подвергнутся издевательствам вооруженных преступников. Капитан подошел к рации и связался с береговой охраной;

— Сообщите мне подробнее о местонахождении «Дельфина». Они близко от нас?

Ответа не было. Капитан повторил вопрос и после долгого ожидания в наушниках послышался голос:

— Да, «Дельфин» недалеко от вас. Судно береговой охраны направилось на захват бандитов, мы советуем вам держаться подальше от этого места. Как можно быстрее уходите к югу.

— Спасибо. Сообщение получено,— только и ответил капитан.

Он посмотрел на господина Леви, взял в руки штурвал и резко повернул его. Судно переместилось вправо.

— Вперед! — приказал он.— Полный вперед!

— Что вы делаете? — с тревогой обратился к нему отец Дани.— Они приказали вам двигаться прямо на юг!

— Да, конечно,— спокойно ответил капитан.

— Так почему же вы повернули на север!

 

47. И случилось это в полночь

Мистер Леви едва верил своим ушам. Капитан решил взять курс на север, чтобы помочь захваченному судну.

— Но что мы можем сделать против группы вооруженных бандитов? — возмущался он.

— Мы выясним «что», когда будем на месте,— спокойно ответил капитан.— Я не могу сидеть сложа руки, когда знаю, что в беду попали невинные люди.

Мистер Леви замолчал. Как он мог возражать против этого благородного порыва, если цель их собственного плавания заключалась в спасении пропавших детей? А угроза судну с женщинами и детьми была реальной.

С другой стороны, можно понять и его беспокойство: если что-нибудь случится с их катером, кто продолжит поиски? Разве он не должен думать о собственных детях в первую очередь?

— Погасить все огни! — скомандовал капитан.

Матросы немедленно выполнили приказ. Маленькое суденышко летело в ночи, освещенное лишь лунными бликами, отражающимися в волнах.

— Вон они,— воскликнул капитан, указывая прямо по курсу.— Видите?

Леви кивнул. Сердце его бешено забилось. «Дельфин» был отчетливо виден. А рядом подскакивал на волнах маленький гидроплан.

Никаких других кораблей вблизи не было. Но вдруг послышались звуки мотора. Самолет готовился взлететь.

— Пока прибудут военные моряки,— сказал капитан,— они будут уже далеко... Только мы можем...

Он взял в руки штурвал и на полной скорости направил катер к «Дельфину».

— Что вы делаете? — шепотом произнес испуганный отец.

— Сейчас увидите, мистер Леви.— И капитан приказал поднять правую лебедку.

Команда быстро выдвинула металлический крюк. А катер продолжал нестись прямо на огни пассажирского судна.

— Осторожно! — закричал Леви,— сейчас мы столкнемся!

И тут же раздался глухой удар. Тогда отец Дани понял, что задумал капитан. Он направил крюк своей судовой лебедки в крыло гидроплана. Лебедка-таран сломалась, но то же произошло с крылом. Капитан не дал бежать террористам. Теперь катер быстро удалялся от разбитого самолета. Капитан послал радиограмму береговой охране. Голос с военно-морской базы поблагодарил его за помощь и пообещал информировать о последующих событиях.

В середине ночи они получили сообщение о захвате террористов. После того, как самолет был протаранен, преступники пытались взять пассажирское судно на абордаж, а людей использовать в качестве заложников. Но команда «Дельфина», увидев разбитое крыло гидроплана, успела отвести судно на безопасное расстояние. Вскоре прибыл морской патруль, и террористы в наручниках были доставлены в полицейское управление ближайшего острова. Сейчас двое мужчин и главарь банды, женщина, дают показания.

Отец Дани теперь мог свободно вздохнуть, поздравить капитана и пожелать ему спокойной ночи. Возбуждение прошло, можно было и отдохнуть. Но он долго не мог заснуть. Наконец, забылся беспокойным сном. За час до рассвета капитан негромко постучал в дверь его каюты и взволнованно позвал:

— Мистер Леви! Быстро! Мистер Леви!

— Что... Что случилось? — спрашивал отец Дани, тараща спросонья глаза.

— Идите быстрей! Мы получили радиосообщение!

Он вскочил на ноги, накинул одежду и открыл дверь.

— С берега получена странная радиограмма,— продолжал капитан,— морской патруль просит все суда в зоне усилить наблюдение ввиду возможного появления группы детей.

— Что? Какие дети? Где?

— Пока неясно. Сообщают, что возможно их держат в качестве заложников. Похоже, это связано с террористами...

— Нам надо срочно быть на берегу! — воскликнул мистер Леви.— Мы должны выяснить, что все это значит!

Когда катер прибыл на военно-морскую базу, их приветствовал молодой офицер, который тут же пригласил всех в свой оффис.

— Мы допрашивали банду террористов всю ночь,— сказал он.— Они болтали много всякой чепухи. Но вдруг в середине допроса один из них прервал нас и закричал,— тут офицер прочитал по своим записям: «Вы не сломили нас! Мы спаслись. Даже все ваши солдаты не смогли уничтожить нас. Вы взорвали половину острова, а мы все равно выбрались».

— Какой еще остров? — спросил капитан.— Какой взрыв?

— Мы сами теряемся в догадках,— ответил офицер.— Но мы тотчас обратили внимание на это показание. Вскоре стало ясно, что кто-то атаковал их с оружием в руках на одном из островов. Они думали, что это солдаты.

Офицер повернулся к карте и указав на крошечную точку в океане, сказал: — Нам кажется, это случилось здесь. На этом острове.

— А их действительно атаковали солдаты? — спросил мистер Леви.

— Нет. Мы до сих пор не поймем, кто в них стрелял. Мы были уверены, что здесь нет обитаемых островов. Поэтому-то удивились, когда женщина сказала о заложниках. Когда ее спросили, кого она имеет в виду, женщина сердито проговорила...— И здесь он опять прочитал запись из протокола допроса: «Вы сами хорошо знаете! Вы же освободили этих шестерых детей!»

— Шестерых? — воскликнул одновременно отец и капитан.— Вы уверены, что она не сказала «семерых»?

— Да,— сказал офицер.— Вы что-нибудь знаете об этих детях? Мы запрашивали утром все корабли о любых детях или заложниках. Может быть, вы знаете...

— Может быть! — воскликнул мистер Леви.— Есть надежда, что это они! Но почему только шесть?

— Это тот остров? — спросил капитан, указывая на маленькую точку на карте.— Вы уверены?

Офицер утвердительно кивнул.

— Вертолет! Нам нужен вертолет,— взмолился несчастный отец.

Капитан посмотрел в окно:

— В заливе густой туман. Будет трудно найти пилота, который согласился бы лететь. Кроме того, вероятно, надо будет получить официальное разрешение на такой полет, а это займет часы. Наш единственный выход — воспользоваться моим катером.

Мистер Леви кивнул, и оба мужчины ринулись к пристани. Через несколько минут якорь был поднят, и катер взял курс в открытое море.

— Сколько времени потребуется нам, чтобы дойти туда? — спросил отец.

— Это довольно далеко. Мы не доберемся до наступления темноты.— Капитан повернулся к возбужденному отцу и улыбнулся.— Идите и отдохните немного, мистер Леви, я позову вас, если замечу что-то важное.

— Нет,— прошептал тот,— я не могу сейчас отдыхать. Я останусь здесь, если вы не возражаете.

Капитан добродушно улыбнулся и сказал, что будет только рад его компании. Мужчины стояли рядом на мостике. Их взгляд был устремлен вперед, к темному горизонту. Вдруг капитан хлопнул себя по лбу и сказал:

— Я совсем забыл, у меня же для вас посылка. Ее доставили на борт во время стоянки в порту.

— Но здесь нет обратного адреса? — заметил отец Дани, разглядывая большую коробку, упакованную в коричневую бумагу. Развязав бечевку, он аккуратно раскрыл посылку.

Мистер Леви был очень удивлен, обнаружив большую упаковку мацы, вино, бумажные тарелки, чашечки и пакет кашерной пищи для Песах.

Капитан подмигнул ему и объяснил:

— Это затея молодого доктора. Он знает раввина, который служит на острове для моряков. Доктор рассказал ему о вас, и раввин передал вам эту посылку.

На глаза отца навернулись слезы благодарности.

— Какие хорошие люди,— подумал он.— Они даже вспомнили о моем празднике Песах!

— Большое спасибо! — сказал он капитану.— У меня тоже есть немного вина и мацы, но это действительно... такая забота... спасибо!

Спасательный катер уверенно рассекал воды. А мистер Леви занимался подготовкой к празднику.

В то же самое время дети на Таршише заканчивали последние приготовления к ночи Седера. Стол празднично сервирован, в центре его красовалась маца. Ребята помылись, постриглись, надели свое лучшее платье, приготовленное специально к этому событию.

Солнце уже садилось, когда катер подошел к острову. Не чувствовалось никаких признаков жизни. И тем не менее сердце мистера Леви учащенно забилось, когда его взгляду открылся пустынный берег. Может быть, теперь... Он взглянул на небо и подумал: «Здесь я проведу Седер, а потом начну поиски.» Вскоре мистер Леви, капитан и команда были на твердой земле. На катере остался лишь один дежурный.

Солнце скрылось за деревьями, окружавшими лагерь. Неподалеку от кухни пылал костер, словно священный огонь Йом Тов. Ребята начали читать молитвы. На берегах Таршиша наступил час праздника.

А на противоположном берегу острова отец Дани и Нафтали кончил читать молитвы. Он пригласил капитана и членов экипажа разделить с ним праздничную трапезу. Мистер Леви рассказал гостям о значении этого глубоко почитаемого евреями праздника. Он говорил о свободе и спасении, об исходе евреев из Египта. Все присутствующие сразу подумали о спасении семерых пропавших детей.

На той стороне острова, где обосновались ребята, Дани закончил киддуш и благословение Шеехияну, и мальчики выпили первый из четырех положенных бокалов вина...

На берегу океана мистер Леви, сидя вместе с капитаном и матросами под наскоро натянутым тентом, высоко поднял один целый и один надломленный листик мацы и произнес: «А лахма анъя. Это хлеб печали, который отцы наши ели в Египте!»

...а в лагере Шалом с сияющими глазами пел: «В этом году мы здесь, а в Следующем будем на земле Израиля!» И в сердцах детей звучала молитва: «В этом году мы на Таршише, а в следующем, Господи, дозволь нам праздновать Песах дома, на земле Израиля!»

— Теперь я понял, мистер Леви,— сказал капитан.— Понял, где вы черпаете силы надеяться. Если бы не вера многих поколений в вашу Библию, вы бы, может быть, и не были бы здесь и не искали ваших детей...

Отец молча кивнул. На миг он представил себе нежный голос своего мальчика... Он слышал его так недавно, в прошлом году...

«Ма ништана а-лайла а-зе! Почему эта ночь так отличается от других?» — подумал Нафтали, присев на бамбуковый стул на берегу.

...а его отец словно ответил ему из-под тента: «Авадим аину. Мы были рабами фараона в Египте, и Господь Бог вывел нас своей сильной рукой оттуда...»

Воздух наполнился праздничными песнями, как только над морем поднялась полная луна, осветив все вокруг: судно на якоре возле берега, отца и его спутников на берегу и семерых ребят, которые сидели между маленькой лагуной и лесом.

«Ве-и ше-амда ла-авотену ве-лану,— повторяли дети, вспомнив обещание Бога спасти их народ.— Ше-ло эхад билвад амад алейну лехалотену». Да, думали дети, и здесь, на этом лунном берегу, жестокие люди пытались стать нашими хозяевами. «Бе-хол дор ва-дор. Для каждого нового поколения появляются новые враги, чтобы уничтожить его, но Святой спасает нас!» Он спас нас от рук террористов и Он вызволит нас и из этого плена на острове.

Семеро мальчишек на Таршише действительно чувствовали, что приходит конец их долгому плену. «Бе-хол дор ва-дор... В каждом новом поколении каждый должен чувствовать себя так, будто лично участвовал в исходе из Египта...» Да, заточение на Таршише дало им только слабое представление о тягостях пребывания целого народа в египетской неволе, но они чувствовали, что освобождение из плена на острове поможет им по-настоящему почувствовать чудесное ощущение Исхода из Египта.

За праздничными блюдами последовали афикоман, а потом третья чаша вина. «Шфох хаматха аль а-гоим. Излей свой гнев на народы, которые не почитают Тебя»,— прочитали дети. А отец думал о тех, кто верует в Бога, не будучи евреями, о тех добросердечных людях, исполненных доброты и уважения к древнему народу Торы. Он думал о капитане, докторе, матросах. Все они провели месяцы бессонных ночей в разлуке со своими семьями, помогая ему в поисках.

Дети начали читать последние стихи Аллел, благодаря Бога и выражая извечную надежду на будущее прощение.

«Мин а-мецар... ана А-Шем на... оду ла-А-Шем ки тов...» На другом берегу отец закончил свой Седер, встал и взглянул на залитый лунным светом остров. Он зажег факел от небольшого костра, который они разожгли перед Йом Тов. Капитан с симпатией посмотрел на него и сказал:

— Очень поздно, мистер Леви. Лучше подождать до утра. Но тот отрицательно покачал головой.

— Здесь есть гора,— произнес он,— с ее вершины я смогу осмотреть весь остров. Я сейчас поднимусь туда и посмотрю.

Капитан улыбнулся:

— Я понимаю ваше нетерпение. Я тоже пойду с вами. Подъем в гору был коротким, но крутым. Когда они почти достигли вершины, то остановились на минуту перевести дыхание. Капитан посмотрел на светящийся циферблат часов и заметил:

— Уже полночь.

— Полночь? — переспросил отец, легкая дрожь пробежала по его усталому телу.— Полночь...

«Ва-йей ба-хаци а-лайла. И было это в полночь»,— молились ребята на берегах Таршиша. «Ле-шана а-баа бе-Иерушалаим. На будущей год в Иерусалиме!»

— Нет! — вдруг закричал Шалом,— не на будущий год! Сейчас, прямо сейчас!

Дети с удивлением глядели на своего товарища, обычно спокойного и серьезного. Что на него нашло?

— Смотрите! — вновь закричал Шалом.— Посмотрите на вершину горы. Там факел!

Ребята повскакали с мест.

— Быстро! — закричал Дани.— Разожгите на берегу огонь!

Ашер схватил ветку из костра и во весь дух помчался к большой охапке дров, приготовленной на берегу специально для такого случая. Но его остановил тревожный голос Гилада:

— Подожди, Ашер! Не зажигай! А если это террористы? Может, они вернулись!

На мгновение все застыли. Посыпались самые разные предложения. Но Нафтали попросил всех замолчать и напомнил, что в такой ситуации только Дани должен решать, что им делать дальше.

— Слушайте внимательно,— сказал Дани.— Ашер разожжет костер, а мы спрячемся на опушке леса. Если это хорошие люди, то выйдем, а если террористы, проберемся через лес в северную часть.

Ашер поджег дрова. Дети поспешили за Дани в лес. Яркое пламя осветило темный берег острова.

— Огонь! — крикнул мистер Леви.— Вон там, на другой стороне!

— Вижу,— сказал капитан.

Спотыкаясь в темноте, они бросились вниз.

— Показался человек с факелом! — шепнул Ашер. Шалом начал тихо читать молитву.

Человек приблизился к лагерю. Дети, с трудом сдерживая дыхание, наблюдали за ним.

— Кто это может быть? — прошептал Дани, не веря своим глазам.

— Может, нам все это снится? — спросил Гилад.

— Погоди! — прошептал Дани.— Не двигайся! Возможно, это ловушка! Будем ждать здесь, пока не убедимся, что это не террористы.

Ребята всегда прислушивались к советам Дани, но сейчас так хотелось помчаться навстречу этому человеку! Они напряженно следили за каждым его шагом.

И вот все сомнения отброшены в сторону. Свет костра осветил самое дорогое, самое любимое лицо...

— Аба! — закричали в один голос Дани и Нафтали.— Аба!

Два мальчика неслись к берегу. Их отец остановился и закричал во всю мощь своих легких:

— Дани! Нафтали! Мои дорогие!!!

 

48. Домой!

Они подбежали к отцу. Вне себя от счастья он, обхватив одной рукой младшего, приподнял его, а другой крепко-крепко прижал к себе старшего. Их долгое молчаливое объятие означало, что то, о чем они мечтали в бессонные ночи, свершилось. Молитвы, обращения к Всевышнему — все это достигло цели. Одиннадцать месяцев разлуки, страха, одиночества исчезли в один миг. Эта безмолвная сцена вызвала у всех, даже в том числе и у капитана и молодого доктора, слезы.

Отец, наконец, разжал объятия и посмотрел на остальных детей.

— Шмиль! Рон! — и до сих пор сдерживаемые слезы хлынули из глаз.— Гилад! Шалом! Ашер! Слава Всевышнему!

— Спасибо, мистер Леви,— прошептал Рон.— Спасибо, что нашли нас!

— О, дети! Кто бы мог поверить!

Гилад тоже не мог больше сдерживать слез.

Отец Дани и Нафтали произнес молчаливую молитву благодарности и, придя в себя, познакомил всех мальчиков с капитаном и доктором.

— Вы только посмотрите на себя! — воскликнул отец, глядя сквозь слезы на своих сыновей.— Дани стал таким мужественным! И Нафтали, мой маленький мальчик, тоже вырос! А другие ребята! Вы все здесь? Все семеро? Вы все здоровы?

— Да, аба, мы все здесь,— сказал Нафтали.

— Но почему они говорили только о шестерых?

— Кто они?

— Террористы. Военные моряки схватили их, и они сказали, что на острове шестеро ребят.

Дети на минуту задумались, но Гилад тут же вспомнил:

— Они никогда не видели меня. Мы с Дани спрятались в лесу. Дани они увидели, когда он освобождал заложников, а я все время был у пещеры.

— Пещера? Заложники? — удивленно переспросил отец.— Но они говорили, что на острове на них напала целая рота солдат... А кто стрелял в них, если на острове были только вы?

Дети весело рассмеялись. Но поняв, что ситуация требует пояснений, Ашер сказал:

— Map Леви! Мы сейчас все объясним. Пойдемте к нашему праздничному столу.

Счастливый отец охотно повиновался, когда Дани, взяв его под руку, повел к лагерю.

— Что я вижу! — воскликнул капитан. Взрослые удивленно смотрели на открывшуюся их глазам картину.— Что я вижу? — продолжал капитан.— Столы, яства! Маца! Вино! Как дома!

— Не совсем, как дома,— засмеялся Шалом.— Но мы сделали все возможное, чтобы достойно отметить Седер.

— Я надеюсь, мы вам не помешали? — пошутил отец, оглядываясь вокруг. Затем он недоверчиво спросил:

— Все очень мило. А кто построил деревянный дом? Где вы достали все эти блюда и...

Дети рассмеялись, а взрослые по-прежнему недоумевали.

— С вами действительно больше никого нет? — спросил капитан.— Ведь кто-то наверняка помогал вам все это время?

— Мы вам все объясним и расскажем,— пообещал, улыбаясь, Шмиль,— но сначала расскажите, как вы нас нашли! Как вы догадались заглянуть на Таршиш?

— Таршиш? — спросил отец.— А что это такое?

— Минуту, минуту! — засмеялся Рон.— Обратите внимание, здесь каждый задает вопросы, но никто не отвечает на них!

— Слушайте, ну что это за гостеприимство?! — пошутил Шалом.— Наши гости до сих пор стоят, а мы даже не предложили им выпить!

— Пожалуйста, посидите с нами,— продолжал Ашер, обращаясь к капитану и доктору по-английски.— Что бы вам предложить? Хотите немного выпить?

— Большое спасибо,— ответил капитан,— а вы что, не торопитесь покинуть эти места?

— Нет! Нет! — закричали мальчики.

— Погодите минутку,— сказал Дани.— Еще продолжается Йом Тов!

Все приготовились к серьезному разговору о том, что еще положено делать. Но Шалом со смехом остановил их:

— Среди нас теперь есть взрослые. Давайте спросим отца Дани и Нафтали,— что нам делать дальше?

— Конечно, я с удовольствием разделю вашу компанию, но думайте обо всем сами,— улыбнулся отец.— Пожалуй, я согласен с Дани. Мы еще можем побыть тут, пока не кончится Йом Тов.

Ребята радостно встретили это предложение. Теперь у них почему-то появилось огромное желание побольше побыть на Таршише. Они хотели показать мистеру Леви все прелести их маленького острова, который стал для них домом. С другой стороны, хотелось поскорее узнать о родных и близких, обо всем, что случилось за это время там, на другом конце света. Ашер настоял, чтобы капитан и доктор сели с ними за стол, а отец объяснил двум удивленным мужчинам, почему ребята решили остаться на острове до следующего вечера. Дани предложил поставить для гостей раскладные кровати, но капитан улыбнулся:

— Спасибо ребята, мы будем спать на судне. Но мы не уйдем, пока вы не расскажете, как вам удалось прожить так долго на острове без посторонней помощи.

Вот так и произошла эта встреча. Всю ночь дети рассказывали о своей жизни на острове. Узнали они и новости из дома. Мистера Леви особенно заинтересовал рассказ о террористах. Он, в свою очередь, рассказал ребятам кое-что дополнительно о бандитах, которые решили, будто на них напали части регулярной армии. Спрятавшись на другом острове, они просидели там почти месяц. Мальчики с восторгом узнали, что капитан помог взять в плен банду грабителей. Они поняли, что благодаря мужественному поступку моряка удалось выяснить местонахождение ребят и в конце концов освободить их.

Мистер Леви просидел с мальчиками всю ночь, беседуя о чудесах Божественного Провидения. Наконец, настало время прочесть Криат Шма шель шахарит. После молитвы они приготовили праздничный киддуш, а немного после показали изумленному отцу весь свой лагерь.

— И все это вы сделали своими руками! — изумился он.— А дома вы не очень-то помогаете родителям.

Дани улыбнулся и опустил глаза. Ребята только сейчас поняли, как много им дали месяцы, проведенные на Таршише. Они уже никогда не будут снова теми беззаботными детьми, какими попали на остров. Чувство ответственности и независимости, которое они приобрели здесь, останется с ними на всю жизнь.

Мальчики обошли весь лагерь. Было немножечко грустно прощаться с островом. Вскоре зайдет солнце, появятся звезды и они покинут их прекрасный дом, их сад у реки, высокую гору и большой лес — все, что было их маленьким царством в течение почти целого года. Каждый хотел обязательно увезти с Таршиша что-нибудь на память. Но что взять с собой, а что оставить здесь?

Они уже ощущали ностальгию по их маленькому острову. Где их земля — на Таршише или в Израиле? Конечно, у них один-единственный дом — Израиль, Эрец Исраэль. Но смогут ли они жить там, как жили здесь, на Таршише? Поймут ли их родители и учителя, как много они приобрели за эти одиннадцать месяцев? Как будет чувствовать себя Дани, получая постоянные указания от родителей и учителей, если он сам руководил ребятами все эти месяцы? Сможет ли Ашер вернуться в обычный класс, после того, как заведовал всей природой на острове? Нелегко будет и Гиладу каждый раз спрашивать у родителей разрешение построить что-нибудь во дворе их дома. Найдет ли Шмиль такие возможности зарабатывать деньги, какие у него были на Таршише? А Рон? Как он будет без своих друзей, которые каждый раз обращались к нему за помощью и поддержкой?

Только Нафтали и Шалом не расстроились, что покидают остров. Нафтали был счастлив от предстоящей возможности снова встретиться со своими сверстниками. Ему надоело, что здесь все обращались с ним, как с маленьким. Он опять пойдет в школу и вдруг окажется, что он стал взрослее, чем его одноклассники. Шалому же очень хотелось домой, к книжным полкам, синагоге, маминой кухне с обилием замечательных специй...

Солнце зашло, на небе появились звезды. Отец сделал Авдалу над чашей с домашним вином, приготовленным на Таршише, и ребята стали собираться. Шмиль, уединившись, стал торопливо выкапывать жемчужины и монеты, припрятанные в разных уголках лагеря. Упаковав свои вещи, мальчики собрались с ними на берегу.

Не было только Шмиля.

— Где же он? — нетерпеливо спросил отец.

— Шмиль! Где ты? — начали звать его ребята.

— Сейчас, сейчас,— донесся издалека голос Шмиля.— Я не могу найти...

Дани побежал на голос и увидел Шмиля, лихорадочно копающего землю под деревом.

— У меня было тут десять жемчужин! — сказал он с раздражением.— Я не могу их найти...

— Да забудь ты про эти жемчужины,— ответил Дани.— Ты что, не хочешь скорее отправиться домой?

— Но это же такой убыток!

— Пошли, Шмиль! Они ждут нас! У тебя и так всего вдоволь!

Шмиль колебался.

— Шмиль! Мы уходим!

Удрученный Шмиль встал и пошел вместе с Дани к берегу. На плече у него висел старый рюкзак, набитый сокровищами и сувенирами с этого маленького острова.

Догнав всех, Шмиль вручил отцу Дани и Нафтали большой глиняный кувшин.

— Мистер Леви,— застенчиво сказал он,— возьмите, пожалуйста. Я хочу вернуть деньги всем, кто внес свою лепту на организацию наших поисков.

В полном недоумении отец Дани и Нафтали смотрел на кувшин, полный золота и жемчуга.

— Слушай, Шмиль! — воскликнул он.— Это же целое состояние! Где ты все это нашел?

Шмиль рассказал изумленному отцу о золотых монетах из пещеры и о жемчужинах со дна океана.

— Ну, уж нет! — сказал тот, обнимая рыжеволосого мальчугана за плечи,— это ваше! Вы много потрудились ради этого, и ваши родители будут счастливы, получив такую помощь. Если родители решат вернуть часть денег тем людям, кто финансировал спасательную экспедицию, тогда я помогу разыскать их. Но это должны решить вы сами и ваши родители!

Шмиль положил кувшин обратно в рюкзак. Все отправились к лагуне, где их ждала шлюпка. Капитан и матросы взялись за весла, и лодка полетела к судну, стоявшему на якоре.

Стоя на палубе, мальчики смотрели, как тает береговая линия Таршиша. Затем остров скрылся в темноте. Кое-кто едва сдерживал рвавшиеся наружу слезы. Капитан пригласил ребят на узел связи, чтобы они смогли поговорить со своими близкими в Израиле. Сколько было смеха и счастья, когда они вновь услышали голоса своих родных аб и им!

Затем все семеро впервые с прошлой весны легли спать на чистых простынях. Их сердца начинали учащеннее биться при одной только мысли о доме.

В ночь после первого дня Песаха, еще до того, как покинуть Таршиш, они уже начали считать дни по Омеру. Когда кто-нибудь говорил: «Сегодня первый день Омера», они мысленно думали: сегодня первый день спасения с острова Таршиш! Затем они начали считать, сколько дней осталось до возвращения домой, в Израиль. За этими вычислениями время летело быстрее.

Катер больше суток шел без остановки, пока не бросил, наконец, якорь в порту одного из крупных островов. Дети и мистер Леви тепло распрощались с капитаном и его командой. Они пригласили моряков, ставших их друзьями, приехать к ним в гости в Израиль. Капитан обещал сделать это в ближайший же отпуск.

В порту они пересели на борт большого корабля и последний день Песах провели в просторных каютах океанского лайнера. Шалом собрал всех на молитву Аз Яшир, Песнь на море, которая очень подходила к данному моменту. Только теперь поняли дети, что вызволил их из заключения и уверенно ведет из темноты к свету Бог!

Наконец, корабль достиг порта назначения. Они ехали сначала автобусом, потом поездом к аэропорту, где были заказаны места на самолет.

В Израиле сотни людей собрались в аэропорту, чтобы встретить маленьких героев, чьи приключения освещались во всех израильских газетах, по радио и телевидению. Букеты цветов, плакаты с приветствиями, телевизионные камеры, сотни наполненных слезами глаз ждали семерых друзей. Когда они вышли из самолета, робко улыбаясь и щурясь от слепящего света вспышек фотокорреспондентов, то удивились множеству людей, собравшихся здесь по случаю их прибытия. Замешательство было естественным, ведь в течение долгих месяцев они видели лишь друг друга.

Едва ребята спустились по трапу, они тотчас встали на колени и поцеловали землю свой Родины. Радостные и возбужденные родители, братья и сестры, друзья и родственники обступили мальчишек.

И Шалом зашептал трепетными губами: «Барух Ата А-Шем Элокейну Мелех а-олам, ше-эхеяну ве-киеману ве-игияну ла-зман а-зе!»