— Ничего, — сказал Белый Конь. — Это ничего. Ни один жеребенок еще не остался жеребенком. Все жеребята становятся лошадьми.

— Да, да, — согласно закивали остальные лошади.

— И ты вырастешь и станешь Хозяйкой. И всему научишься. Ты наша. Ты нам нужна.

Полина молчала. И тут случилось нечто совершенно неожиданное.

Лошади придвинулись совсем близко к Полине. В одно мгновение она оказалась на спине у пегого коня, и все во главе с Белым Конем помчались, увозя Полину на другой конец острова. Фокки кинулся следом, залаял, заскулил, но ему не угнаться было за лошадьми, и он постепенно отстал и потерялся из виду.

Лошади добежали до маленькой поляны где-то в самой глубине густого леса и спустили Полину на траву. Полина скорчилась на земле, ткнулась носом в траву и зарыдала, не в силах сладить с горьким своим отчаянием. Мама — далеко. Папа — далеко. Бабушка — далеко. Ая — неизвестно где. Фокки потерялся. И вот она, маленькая и беззащитная, среди лошадей, которые хотят, чтобы она стала настоящей хозяйкой, конюхом и наездником и еще чем-то, что Полина не знает, как называется. Кто делает телегу? А уздечку? Она из какой-то книжки помнила, что у коня бывает уздечка. А еще что? Кажется, вожжи. Больше Полина не знала ничего.

Она плакала, и плакала, и плакала. Лошади стояли в полном молчании, по-видимому тоже огорченные. Они так надеялись, что наконец-то на острове появится Человек. И он им поможет. И наконец-то кончится их безделье, которое для лошадей хуже болезни. Потому что лошадь — это умное, доброе и работящее животное. Они надеялись, что девочка вырастет и построит дом. Лошади ведь домашние животные. Они любят жить при доме. Но, видно, что-то такое не получалось. Не сходилось с тем, что предсказывали предки. Человек должен был прилететь. Он и прилетел. Ну, пусть — маленькая девочка. Но ведь все-таки Человек. Но оказывалось, что она может только отчаянно плакать и больше ничего. Лошадям стало ее жалко.

— Мы приняли тебя за хозяйку. Мы ошиблись. Извини нас, — сказал Белый Конь. — Только я не знаю, что же нам теперь делать.

Полина перестала плакать и взглянула на лошадей. Много больших лошадиных глаз глядели на нее с участием.

— Я знаю, что надо, — проговорила Полина сквозь слезы. — Только не знаю — как. Надо найти Фокки. Надо добраться до Крутогорска. В то время, которое называется сразупослевойны. Надо, чтобы нашлась Ая.

Полина снова всхлипнула.

— Не плачь, — стал утешать ее Белый Конь. — Мы сейчас попробуем посоветоваться с нашими друзьями — маленькими ветерками.

У Полины шевельнулась робкая надежда.

Лошади застыли в молчании. Они стали прислушиваться. А по деревьям и кустам прошел шелест. Шелест стал нарастать. И вот уже не было ни единой веточки, ни единого кусточка, ни единого листочка и травинки, которые не колыхались бы и не шептали. Ветерок растрепал Полинины косы. Потом вдруг все разом стихло.

Белый Конь печально произнес:

— Ветерки говорят, что они ничего не могут сделать. Они слабенькие. Им не по силам справиться с Ветрами Ветреной Пустыни.

— И ничего, ничего нельзя придумать? — спросила, все еще на что-то надеясь, Полина.

Белый Конь тряхнул своей прекрасной гривой.

— Мне жаль очень. Но — ничего. Совершенно ничего. Если только не…

— Прости, что перебиваю тебя, — сказал внезапно один из коней. — Настал час Песни. А ведь мы по велению предков должны петь ее именно в этот час, чтобы не угасала надежда. Прости еще раз, что я взял на себя смелость напомнить.

— Благодарю тебя, — сказал Белый Конь. — Ты ни в чем не виноват. Ты поступил правильно.

Белый Конь ударил правым передним копытом о землю.

Это был сигнал начинать песню. И все лошади запели хором, несколько откинув головы назад, точно глядя в небо:

Дальше шел припев:

Лошади секундочку помолчали и потом снова выразительно спели припев:

Пропев песню, лошади еще некоторое время постояли молча, глядя в небо, потом потихонечку разошлись и исчезли за деревьями.

Возле Полины остался только Белый Конь.

— Мне жалко, что все так получилось, — сказал он. — Мы очень огорчены.

— И я, — печально сказала Полина. По примеру лошадей она тоже поглядела на небо. Солнце всходило ясное, но не горячее. Оно за это время поднялось уже довольно высоко. Чистые пушистые маленькие облачка пролетали мимо, на секундочку скрывая и тут же снова открывая его доброе лицо.

— Так вот, — сказал Белый Конь, — есть для тебя одна-единственная надежда.

— Правда? — не поверила своим ушам Полина.

— Я хотел тебе об этом сказать, когда настало время Песни. К сожалению, это слабая надежда.

— Ну, хоть маленькая-малюсенькая? — почти прошептала Полина.

— Видишь облака в небе? — спросил Белый Конь.

— Вижу, очень красивые.

— Да. Только смысла в них — никакого.

— А какой вообще может быть от облаков смысл?

— Слушай. Есть одно могучее облако — облачная птица Чур. Только она может не подчиняться Ветрам Пустыни и подниматься, и опускаться, и лететь, куда захочет.

— Облачная птица Чур? Я никогда про такую не слыхала.

— Все дело в том, как ее вызвать с неба, — вздохнул Белый Конь.

Несмотря на то, что солнце уже светило вовсю, та самая маленькая звездочка все еще была видна на небе.

— Как ты думаешь, — спросила Полина у Белого Коня, — может быть, это Ая?

— Ты имеешь в виду вон ту маленькую звездочку?

— Да.

— Если это она, если это она, — задумчиво проговорил Конь, — что ж, может быть, ей удастся… Гляди! Гляди! — вдруг перебил он сам себя. — Видишь?

Полина посмотрела, прищурившись, но все так же светило теплое розовое солнышко, мимо него все так же проплывали чистенькие, беззаботные и, как выяснилось, бессмысленные облака.

— Да нет, вон там, на самом горизонте!

На горизонте действительно показалось облако потемнее и побольше других. Оно медленно плыло по небу все в том же направлении, что и остальные облачка. И вдруг… вдруг оно круто повернуло, как будто сильный ветер подул в другую сторону. Оно направилось к маленькой звездочке. Вот оно совершенно отчетливо приняло очертания гигантской, с огромным размахом крыльев птицы.

— Это облачная птица Чур! Нам всего несколько раз удавалось заметить ее на небе.

«Хоть бы она прилетела за нами, хоть бы она прилетела за нами, — быстро-быстро повторила про себя Полина. — Но надо, надо ведь еще найти Фокки…»

Облачная птица покружила как раз в том месте, где мерцала звездочка, потом она точно склюнула звездочку, и Полина в ужасе закрыла лицо руками, но Белый Конь сказал ей:

— Не бойся. Значит, эта звездочка точно твоя подруга Ая.

Птица становилась все больше и больше. Птица была все ближе и ближе. Вот она уже кружит над маленьким островом. Кружит, кружит и вдруг, сложив крылья, устремляется вниз. У Полины замерло сердце. Она зажмурилась.

Полина открыла глаза, услышав, что ее громко окликают:

— Полинка! Полина! Полиночка! — Разноцветные огоньки скакали-плясали по деревьям, по траве, по гриве Белого Коня.

— Ая!

Не помня себя, девочка и звезда кинулись друг к другу, и обе чуть не заплакали от радости. Но все-таки не заплакали. И поэтому мы до сих пор не знаем, как плачут звезды.