Айк

Когда Джордж уводит ее от холодильника и сажает на стол, я сразу же переношусь на улицу. Это самая настоящая пытка — наблюдать, как женщина, которую я люблю, проводит время с другим мужчиной. И никто из них не виноват, что только ухудшает ситуацию.

Я сам подтолкнул ее к Джорджу, и в итоге она влюбилась в нас обоих. Это нечестно по отношению к нам — ни к ней, ни ко мне, ни к Джорджу. Хотя мой брат даже не подозревает о существовании этого извращенного любовного треугольника.

Невидимое притяжение, сила, которая притягивает меня к тому, что находится за гранью этого мира, усиливается по мере того, как ослабевает мое беспокойство за Джорджа. Я знаю, что он по-прежнему нестабилен и все еще не оправился, но все равно считаю, что пришло время рассказать ему правду.

Несомненно, с его стороны последует некое охлаждение и ему понадобится несколько дней, чтобы смириться с этой информацией. Но ему необходимо узнать правду и принять ее. Если же говорить только обо мне, то вся эта ситуация разрывает меня на части. Я очень хочу, чтобы Джорджу стало лучше, чтобы он был счастлив, но его счастье подразумевает, что он получит то, за что я готов душу продать.

Я придурок, раз допускаю подобные мысли. Они два человека, которых я люблю больше всех на свете, и мне бы хотелось, чтобы они сошлись, когда я уйду, но так тяжело наблюдать, как это происходит.

Я хожу туда-сюда по подъездной дорожке, когда к дому подъезжает голубой седан и из него выходит зрелый мужчина в брюках и зеленой рубашке. У него суровое выражение лица, как будто он зол, и я напрягаюсь. Кто, черт возьми, этот парень и зачем он здесь? Он стучит и стучит во входную дверь Джорджа, пока Шарлотта не распахивает дверь, но она сразу меняется в лице — вся кровь отливает от него.

— Шарлотта Анна, — рычит мужчина, и я перехожу в режим полной боевой готовности. Кто это и откуда он ее знает?

Я материализуюсь в дом за спину Шарлотты, когда она говорит:

— Отец.

У меня отвисает челюсть. Так вот он, этот урод, который обращался с ней, как с безумной, а потом отослал прочь? Готов отдать свое левое яичко за возможность вмазать этому парню. Любой, кто знаком с Шарлоттой, кто по-настоящему знает ее и ее тайны, понимает, что она не чокнутая. Она красивая и бескорыстная. Только посмотрите, на что она согласилась, чтобы помочь мне, что уж говорить о тех, кому она помогла до меня?

— Как ты меня нашел? — удается ей выдавить из себя.

— Мне позвонили из полиции и сообщили, что моя машина под арестом в связи с расследованием убийства и взлома. Шериф дал мне адрес твоего мотеля, но там тебя не оказалось и мне дали этот адрес.

Замерев, Шарлотта стоит и смотрит на него.

— Могу я войти? — спрашивает ее отец после долгой паузы, хотя на самом деле его вопрос мало напоминает просьбу. Я вижу, что он использует отеческий тон с ней. Он проходится по ней взглядом, изучая ее одежду. На ней футболка Джорджа и его боксеры, подкатанные так много раз, что ее зад практически вываливается из них. Мне кажется, что это сексуально, но, полагаю, ее отец другого мнения.

— На самом деле, сейчас не самое подходящее время, — наконец-то отвечает она. — Где ты остановился? Я встречусь с тобой там, — она паникует и это заметно по интонации ее голоса, по крайней мере мне. Она боится, что отец откроет Джорджу правду.

Шарлотта выходит на крыльцо и прикрывает за собой дверь, вынуждая своего отца отступить назад. Остается небольшая щелочка, сквозь которую я прекрасно вижу их обоих.

— Я остановился в отеле «Арчер Вэлли», — сообщает он ей, и хотя я не думал, что лицо Шарлотты может стать еще бледнее, но она становится совсем белая. Мир тесен порой, и, конечно же, из всех гостиниц округа Бат ее отец предпочел остановиться в той, которая принадлежит моим родителям.

— Все будет в порядке, Шарлотта, — говорю я ей, как и обычно, хотя она, кажется, никогда не верит мне. Она вцепилась в дверную ручку, поэтому, когда Джордж распахивает дверь, Шарлотта чуть не падает, но ему удается поймать ее. И если до этого отец с неодобрением смотрел на ее наряд, то появившийся в дверях без рубашки Джордж не сильно помогает делу.

— Эм... чем могу помочь? — спрашивает Джордж и прижимает Шарлотту к себе.

Мне жаль, что я не могу крепко обнимать ее, когда мир вокруг, кажется, будто рушится под ногами, но раз уж я не могу, то рад, что Джордж может сделать это за меня. Ей нужен кто-то, кто будет удерживать ее на поверхности.

— Я Уэйн Акрес, отец Шарлотты, — представляется ее отец.

— Ох, — вырывается у захваченного врасплох Джорджа. — Приятно познакомиться, сэр, — он сразу же выпрямляется и протягивает руку ее отцу, но мистер Акрес игнорирует протянутую руку моего брата.

— Я просто приехал за своей дочерью. Шарлотта, ты без транспортного средства. Почему бы тебе не переодеться, и мы встретимся у меня в машине? У тебя пять минут, — и, дав указания, он разворачивается и направляется к своей машине.

Джордж закрывает дверь и поворачивается к Шарлотте.

— Думаю, я ему понравился, — пытается пошутить он, но Шарлотте не смешно.

— Дело не в тебе. Мне надо идти.

Шарлотта бежит в его комнату, а он идет следом за ней. Она так спешит, снимая с себя одолженную «пижаму», что не замечает, что мы оба в комнате. И хотя ситуация идиотская, мы мужчины и оба, не отводя взгляда, наблюдаем за ней.

Когда она заканчивает одеваться и оборачивается, я жду, что она сердито нахмурится и сделает Джорджу выговор за то, что тот подглядывал за ней, подразумевая и меня тоже, но она ничего не говорит. Шарлотта проходит мимо Джорджа и хватает свою сумочку в гостиной. Затем идет к двери, но прежде чем открывает ее, Джордж кладет руку на дверь, останавливая Шарлотту.

— Ты выглядишь так, будто у тебя сейчас сердечный приступ случится. Ты в порядке?

— Я в порядке, — отвечает она. — Мы не очень хорошо ладим, и прошло уже много времени с тех пор как мы виделись последний раз. Я просто сильно удивилась, увидев его.

— Тебе вовсе необязательно ехать с ним. Я сейчас выйду и велю ему проваливать к чертям с моей собственности.

— Все будет нормально. Я позвоню тебе позже, — обещает она и целует его в щеку.

— Сегодня вечером я планирую выйти на работу. Слишком долго отсутствовал. Мне нужно все проверить и начать возвращаться к делам.

— Хорошо, — отвечает она. — Уверен, что уже готов?

Он улыбается.

— Готовее некуда, — он наклоняется и нежно целует ее. Она быстро отстраняется, не знаю, из-за того, что знает, что я рядом, или просто нервничает. А может быть, оба варианта.

— Пока.

Шарлотта выскальзывает за дверь, и я материализуюсь рядом с ней.

— Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, — она имеет в виду то, что произошло между ней и Джорджем.

— Я знаю. Но у тебя есть другие проблемы, по поводу которых стоит волноваться, детка. Просто помни, что тебе не надо ни о чем сожалеть, Шарлотта. Если кто и неправ, так это твой отец.

***

Каким-то образом ей удается уговорить своего отца поехать к ней в мотель, чтобы они могли побеседовать в более приватной обстановке. По пути они почти не разговаривают, и тишина в машине стоит оглушительная. Ее отец задумался; очевидно, обдумывает то, что хочет сказать. Тем временем Шарлотта сидит неподвижно, сцепив руки на коленях. Мне больно видеть, насколько перепуганной она выглядит.

Когда они оказываются в ее номере, он садится в мое кресло и наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

— Тебя не было пять лет, — говорит он и переводит взгляд на Шарлотту, сидящую на кровати.

— Не думала, что ты станешь считать, — она смотрит в пол, но ее голос звучит уверенно.

— Как тебе удалось прожить пять лет на тридцать тысяч долларов?

— Справлялась, — сухо отвечает она.

— Как? — настаивает он. Его голос звучит сурово, и Шарлотта напрягается.

Он встречается с ней взглядом, и она выпрямляет спину.

— Будь сильной, Шарлотта, — подбадриваю я.

— Ну, я часто спала в машине, — признает она, и я закрываю глаза, так как мне отвратительна мысль, что она спала в холодной машине. — Иногда люди одалживали мне денег и позволяли переночевать у них ночь-другую.

— Превратилась в попрошайку? — спрашивает он скептически.

— Нет, — твердо заявляет она. — Знаю, тебе трудно в это поверить, отец, но есть люди, которые верят в то, что я могу делать. Этим людям я подарила утешение, когда помогла им пообщаться с любимыми людьми, которых они потеряли. В благодарность они предлагали мне крышу над головой и иногда немного денег.

— О, Господи, Шарлотта. Ты ездила по стране и рассказывала людям, что умеешь разговаривать с мертвыми? Дорогая, ты хоть понимаешь, насколько это безумно? — качая головой, он откидывается на спинку кресла. Меня охватывает гнев, и я представляю, как мой кулак врезается ему в лицо.

— Я помогаю душам перейти в мир иной. Дарю им упокоение. Что же в этом неправильного?

— Дорогая, — вздыхает ее отец и проводит рукой по волосам. — Ты больна, тебе следует вернуться домой, — Шарлотта приоткрывает рот, но не произносит ни звука. — Ты должна вернуться домой и начать посещать своих докторов...

— И они снова начнут пичкать меня лекарствами? — прерывает она его. — Нет, отец. Я не вернусь с тобой.

Мистер Акрес проводит ладонью по лицу.

— Шарлотта Анна, это не предложение. У тебя будут неприятности с законом... я не могу оставить тебя здесь.

— У меня нет никаких проблем с законом! — кричит она. — Я помогла душе перейти тем, что нашла ее тело. Я не рассказывала полиции, что она разговаривала со мной... я сочинила историю, но на самом деле все было именно так. Кейси Перселл появилась у меня на пути и отвела меня к своему трупу!

— И теперь ты замешана во всем этом, — возражает он, качая головой. — Пора возвращаться домой, — снова повторяет он.

— Ты велел мне убираться, — плачет она. — А теперь заявляешь, что я должна вернуться домой? Это больше не мой дом.

— А это место, значит, дом? Ты живешь в мотеле, ради Бога, — парирует он, в его голосе сквозят нотки злости.

Шарлотта делает судорожный вдох, пытаясь обуздать свои эмоции.

— Я ни разу не побеспокоила тебя. Ты просил меня уехать, исчезнуть с глаз долой, хотел выкинуть меня из памяти, отец. Ты этого хотел, и я дала все это тебе, потому что знала, что ты никогда не сможешь принять меня такую, какая я есть. Я могу видеть мертвых. Могу. А ты не в состоянии смириться с этим. Поэтому ты отослал меня. А теперь ждешь, что я вернусь с тобой домой?

— Я думал, что ты возьмешь деньги и уедешь на месяц, максимум на два. Думал, что тебе просто нужна передышка... может быть, из-за воспоминаний об Акселе у тебя в голове возникла неразбериха.

— Нет. Это ты устроил неразбериху у меня в голове, отец, — кричит она.

Шарлотта встает, а ее отец остается сидеть и выражение лица у него спокойное, словно он отказывается «разжигать» ее ярость еще сильнее, но это и понятно, ведь она, по его мнению, больна. Боже, как же мне хочется вмазать этому мужику.

— Ты никогда не верил мне... Я имею в виду, думаешь, я хотела этого? Думаешь, недостаточно было того, что я пришла в себя и узнала, что мой брат, мой лучший друг умер? А в довершение ко всему, думаешь, я хотела видеть мертвых?

— Нет, детка, я понимаю, что ты всего этого не хотела, — с нежностью говорит отец Шарлотты. Я вижу, что он пытается вести себя мягко, чтобы успокоить ее. — Если ты вернешься домой, мы сможем решить все это. Мама скучает по тебе, Шарлотта. Она умирает, как хочет видеть тебя.

— Нет, отец. Я не поеду. Нет.

Мистер Акрес встает, наклоняет голову и засовывает обе руки в карманы, затем тяжело вздыхает. Когда он поднимает голову, выражение лица у него очень суровое.

— Я уезжаю через два дня и ты едешь со мной. Полиция разрешила забрать внедорожник, и я продал его, отправив на свалку.

— Что? — неверяще ахает она, спотыкается и пытается опереться на комод. — Почему ты сделал это, сначала не посоветовавшись со мной?

— Потому что машина была на последнем издыхании.

— Шарлотта, — шепчу я. — Все в порядке. Снайпер поможет нам найти тебе другую машину, — пытаюсь заверить ее я, но она, кажется, не слышит, что я говорю.

— Но... она же принадлежала ему, — она смотрит на отца так, словно тот только что вонзил нож ей в сердце, и это предательство гораздо хуже всего того, что он уже успел сделать. — Как ты мог? — спрашивает Шарлотта, но ее голос надламывается, а я сжимаю руки в кулаки, когда понимаю, почему она так расстроена. Это была машина Акселя. Да ее папаша мудак!

Мистер Акрес раздраженно сжимает челюсти, затем разворачивается и идет к двери.

— Два дня, — повторяет он, а затем открывает дверь и уходит. Как только дверь за ним захлопывается, Шарлотта сползает на пол и начинает рыдать.

— Шарлотта, — я опускаюсь на колени рядом с ней, мечтая, что смогу поднять ее, усадить себе на колени и стирать крупные слезы, катящиеся по ее щекам. — Малышка, ты должна успокоиться. Дыши.

— Он продал ее. Он продал машину моего брата, — всхлипывает она, крепко зажмурившись, словно от боли. — Как он мог?

— Не знаю, — отвечаю я. — Он хочет, чтобы ты вернулась домой. Наверное, посчитал, что, если заберет у тебя средство передвижения, это поможет ему убедить тебя.

Несколько минут спустя она успокаивается и садится, прижавшись к спинке кровати.

— Он остановился в гостинице твоих родителей. Время вышло, Айк. Я должна рассказать им все, прежде чем это сделает он и закрутится какая-нибудь чокнутая история.

Вот и настает тот момент, к которому мы оба шли. Мы знали, что он на подходе, но даже меня пугает, чем все может закончиться. Когда она расскажет семье и Джорджу правду, я на один шаг стану ближе к тому, чтобы окончательно уйти... покинуть ее. Но пока что у нас нет выбора. Мы не можем позволить отцу Шарлотты обращаться с ней, как с душевнобольной.

— Позвони Снайперу, чтобы он заехал за тобой, — советую я ей. — Затем позвони моей матери и попроси ее собрать всех у нас дома. Скажи ей, что это очень важно, и тебе нужно, чтобы Джордж тоже присутствовал.

Едва заметно кивнув, она берет себя в руки, но с минуту стоит не шевелясь.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, хотя и так понимаю, что нет.

— Мне страшно.

— Знаю. Мне тоже, — признаюсь я. — Просто знай, они поверят тебе.

— Он возненавидит меня, — тихо плачет она. — А ты уйдешь, и я снова останусь одна. Я хочу, чтобы ты забрал меня с собой.

Мне кажется, что мое сердце разлетелось на миллионы крошечных осколков боли. Помогая мне, ее ситуация только усугубилась.

— Шарлотта, пожалуйста, — мой голос дрожит, когда я говорю. — Все будет хорошо. Мы позаботимся об этом. И до тех пор я не уйду, ладно?

Но в глубине души подозреваю, что это обещание я сдержать не смогу. Чем лучше Джорджу, тем сильнее становится невидимое глазу притяжение, и мне приходится в буквальном смысле цепляться за этот мир, чтобы меня не забрали. Но я буду бороться изо всех сил с этой тягой, чтобы убедиться, что с ней все будет в порядке.

— Звони Снайперу, — велю я ей, и, вытерев нос рукавом, Шарлотта кивает и идет к телефону. Я диктую ей номер, и она звонит Снайперу и моей матери, и все приходит в движение.

— Прими душ и оденься. Снайпер скоро будет.

Онемело кивнув, она бредет в ванную, но перед тем, как закрыть за собой дверь, зовет меня:

— Айк.

Я поворачиваюсь и встречаюсь с ее взглядом; глаза у Шарлотты покраснели и опухли от слез.

— Да, малышка?

— Я люблю тебя.

И хотя слова звучат красиво, я вижу боль на ее лице, пока она произносит их, и все внутри меня сжимается. Затем она закрывает дверь, и я остаюсь один на один с болью, вызванной ее словами.