В глобальном соревновании за Украину между Россией и США-ЕС победа досталась евро-американцам. Они были более последовательны в подготовке на Украине своих сторонников, тогда как Россия уповала преимущественно на традиционное этническое родство русских и украинцев, полагая, что оно и без дополнительных стимулов будет нерушимым и никуда украинцы не денутся. Такое представление оказалось глубоко ошибочным.

Наблюдая за драматичным украинским евроинтеграционным процессом, который привел, к большому сожалению, к территориальным потерям и многочисленным человеческим жертвам, трудно отрешиться от мысли, что брак между Европой и Украиной совершается скорее по расчету, чем по любви. Причем с украинской стороны — копеечному, рассчитанному на возможность бедным людям без приложения собственных усилий обрести европейские стандарты жизни, а богатым — легализовать свои европейские счета и «хатынки». У американских и натовских стратегов ставки куда более крупные, можно сказать, геостратегические. Свято веря в доктрину Бжезинского, что без Украины Россия не может быть великой державой, они упорно добиваются ее полного отрыва от России.

 

1. Президенты-западники

Лавры главного евроинтегратора в западный мир, несомненно, увенчают пятого президента Украины П. Порошенко. У него эта навязчивая идея обрела статус главного государственного приоритета. Он реализует ее, не считаясь с тысячелетними традициями культурных, этнических и экономических связей Украины с Россией и Беларусью и, что не менее существенно, без учета меняющегося европейского мира. Той Европы, о которой мечтает президент и его майданные соратники, уже нет, она трещит по швам: ее покинула Великобритания, и нет гарантии, что этот процесс не будет иметь продолжения. Меняется и отношение Европы к России. Судя по всему, старые страны европейского сообщества постепенно отказываются от конфронтации и возрождают сотрудничество с Россией, а господин Порошенко все еще пребывает в плену иллюзий об их вечной непримиримости. Это тот случай, когда хочется быть святее Папы Римского.

Размышляя над своими евроинтеграционными успехами, Порошенко произнес любопытный спич: «В ЕС набирают популярность евроскептические взгляды. И когда в отдельных странах ЕС царит евроскептицизм, пусть они у нас поучатся, как любить Европу, как бороться за европейские ценности, как реформировать государство». Не уверен, что, услышав это послание, европейцы ринуться на Украину, чтобы научиться любить самих себя. Да и украинский опыт реформирования государства их вряд ли вдохновит. Услышав последнюю фразу, один мой приятель сказал: «Не понимаю, как можно учиться реформированию того, чего у нас нет». Конечно, если бы президент думал прежде всего о реальных интересах своей страны, то он должен был объясниться в любви к ней, а не к Европе.

И все же, несмотря на особую любовь П. Порошенко к Европе, придется признать, что посильную лепту в процесс евроинтеграции внесли и четыре его предшественника. На заре своей государственной суверенности Украина заявила о внеблоковом статусе. Но затем постепенно и независимо от политического окраса президентских команд стала все реже вспоминать о своей декларации. Во времена президентства Л. Д. Кучмы Верховная рада приняла закон об основах внешней политики, в котором курс на сближение с ЕС и НАТО был объявлен одним из важнейших государственных приоритетов. Правда, в нем оговаривалось, что наряду с этим Украина остается верной и стратегическому партнерству с Россией.

После так называемой «оранжевой революции» конца 2004 — начала 2005 года и прихода к власти президента В. А. Ющенко о стратегическом партнерстве с Россией забыли, одновременно развернув беспрецедентную агитационную кампанию за вхождение Украины в ЕС и НАТО. Объявили даже всеукраинский натовский всеобуч. По распоряжению Министерства образования и науки Украины новый 2008 учебный год в общеобразовательных школах начался с урока, посвященного Североатлантическому альянсу. Чувствовалось, что «оранжевыми» властями выполнялось негласное обещание, данное американским и натовским чиновникам, к определенному сроку подготовить Украину к членству в НАТО.

По существу мало что изменилось в вопросе о европейской интеграции и во время правления президента В. Ф. Януковича. В полном согласии с оппозицией власть вела активную пропаганду европейских ценностей и образа жизни. Народ убеждали в том, что после подписания Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС он обретет все возможности, которыми обладают европейцы. На обоснованные предостережения ведущих украинских и российских экономистов (В. Мунтияна, С. Глазьева, В. Гееца и др.) о том, что Украина в случае ее включения в европейскую систему политических и хозяйственных отношений потеряет основные технологические производства, превратится в рынок сбыта для европейских товаров, а также в резервуар дешевой рабочей силы, старались не обращать внимания, как и на предупреждения России о невозможности сохранения с Украиной нынешнего уровня экономической кооперации в случае подписания Соглашения об ассоциации с ЕС.

В. Янукович и его окружение прозрели только за несколько дней до Вильнюсского саммита, где должно было состояться подписание этого соглашения. То ли не прочитали раньше многостраничного текста, то ли были невнимательны к содержанию, то ли, что более реально, до последних дней надеялись на многомиллиардную помощь Европы. Полагали (и надо сказать, не без основания), что отрыв Украины от России стоит того, чтобы быть хорошо оплаченным.

Оказалось, однако, что европейский золотой дождь над Украиной и не должен был пролиться. Кроме демократических европейских ценностей, ничего более существенного обещано не было. Команда В. Януковича решила отложить подписание соглашения на некоторое время, пока не будут более четко определены объем и условия экономической помощи от ЕС, а главное — статус зон свободной торговли с Россией и Западом.

Бесконечно муссирующиеся идеологами нынешнего режима слухи, что В. Янукович вообще не собирался подписывать Вильнюсское соглашение, — «святая» неправда. К этому шагу его подтолкнул Запад, отказав в какой-либо помощи. Без нее трудно было сверстать бюджет Украины на 2014 год. Обращение за кредитом к России стало вынужденной мерой. Можно сказать, что сам Запад развеял иллюзии В. Януковича о безальтернативности его европейского выбора.

Оказалось, что не мы выбираем, а нас выбирают. Опасаясь, что Украина может выскользнуть из их рук, США и Запад прибегли к чрезвычайным мерам.

Совместно с украинской оппозицией, ими же и вскормленной, они устроили в центре Киева так называемый Евромайдан. С его трибуны евро-американские чиновники призывали украинцев к свободе и демократии, а фактически — к восстанию против законной власти. По сути, Майдан, центр управления которым, как теперь выяснилось, находился в Посольстве США на Украине, на долгие месяцы стал альтернативной властью. Ярким примером этому может служить синхронный штурм двенадцати областных администраций, последовавший 23-24 января 2014 года, из которых девять оказались в руках майдановцев. После оставления Киева президентом В. Януковичем в ночь с 21 на 22 февраля 2014 года власть полностью перешла в руки Майдана. Именно с его одобрения Верховная рада утвердила временное правительство и временного президента Украины. Правда, суверенными действия Майдана можно назвать весьма относительно. Судя по телефонному разговору посла США на Украине Д. Пайетта и помощника госсекретаря В. Нуланд, именно США принимали решение, кто должен возглавить новую власть в Киеве.

После этого уже не было никаких препятствий к подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС. 21 марта 2014 года премьер-министр А. Яценюк в присутствии лидеров 28 стран — членов ЕС поставил под ним свою подпись. Правда, только под его политической частью, но это уже было и не столь существенно. Всем стало ясно, что за политической ассоциацией неизбежно последуют и все остальные: экономическая, военная и другие. 27 июня 2014 года пятый президент Украины П. Порошенко подписал соглашение полностью, без всяких оговорок и сомнений. Вероятно, веря в то, что это лучший выбор для Украины, но без совета с украинским народом и без оглядки на его историческое прошлое.

Определенно из всех украинских президентов наиболее убежденным западником является П. Порошенко. Он готов раствориться в европейских ценностях сам и растворить в них всю Украину. С каким нескрываемым удовольствием он демонстрирует в зарубежных поездках знание английского языка. Говорит на нем даже в тех случаях, когда обычно первые лица страны и министры иностранных дел пользуются национальным языком. В своем евроинтеграционном усердии П. Порошенко готов пожертвовать даже своим личным достоинством. Свидетельство тому — его семилетние заверения в том, что Украина в самое ближайшее время получит безвизовый режим со странами ЕС. Первые мы имели счастье услышать еще в январе 2010 года, когда он был министром иностранных дел. В интервью журналу «Корреспондент» Порошенко обещал, что украинцы уже в 2011 году смогут ездить в Европу без виз. Затем уверял, что это случится в первый год его президентства. Потом перенес срок на 2015 год. В сентябре 2016 года сообщил, что ждать осталось недолго, каких-нибудь несколько недель. Последнее (правда, в этом нет уверенности) обещание отсылало нас к 2017 году.

Примечательно, что, назначая очередной срок, президент никак не комментировал свои предыдущие обещания. И нам, гражданам, непонятно, то ли он обманывал нас, то ли его обманывали европейские друзья.

Из вышесказанного видно, что безвизовый режим превратился для П. Порошенко в важный государственный приоритет, хотя он таковым не является. На жизнь украинцев безвизовый режим не окажет ни малейшего влияния. Их подавляющему большинству, с трудом сводящему концы с концами, абсолютно все равно, будет введен безвизовый режим или нет. Воспользоваться им они не смогут. Возможно, это упростит поездки богатых украинцев в Европу, имеющих там «хатынки» и банковские счета, но они и до этого не испытывали особых затруднений, так как практически все являются обладателями дипломатических паспортов.

Боюсь ошибиться, но, вероятно, обещания президента вообще не станут реальностью. Настоящего безвизового режима, который существует между странами ЕС, Украина никогда не получит. Формально и исключительно в пропагандистских целях он может быть объявлен, но сведется, скорее всего, только к отмене платы за визу и штампа в паспорте. В остальном разрешительная процедура останется неизменной. Как и раньше, нужно будет подавать полное информационное досье на желающего поехать в Европу и ждать консульского решения. Когда книга готовилась к печати, стало известно, что вожделенный «безвиз» Украине таки дали, правда, Европейский союз утвердил положение, дающее право отменить его при определенных условиях.

 

2. Отрыв от России

«Что плохого в том, что Украина посредством ассоциации получит возможность более тесного экономического сотрудничества с Евросоюзом?» — постоянно вопрошают национал-евроинтеграторы. Там передовые технологии, которых у нас нет, и огромный рынок с более чем полумиллиардным населением. Трудно возразить такому убедительному аргументу. Но это только часть правды. Вся правда заключается в том, что Украина меньше всего интересует Евросоюз и США как экономический партнер. Единственное, что для них важно, — обрести политического и военного союзника, получить в лице Украины такой антироссийский таран непосредственно у ее границ.

Решение этой задачи объективно сопряжено с коренными изменениями самой Украины. По замыслу натовских стратегов, она в новом своем статусе не может оставаться добрым и дружественным соседом России. Иначе натовский плацдарм на ее территории просто невозможен. В связи с этим предпринимаются попытки переформатировать традиционную жизнь Украины во всех областях: в политической, экономической, военной и даже культурной.

В евроинтеграционном раже новые руководители Украины не останавливаются перед чувствительными экономическими потерями от отказа от российского рынка. До Майдана торговый оборот между Россией и Украиной почти равнялся торговому обороту Украины со всеми странами ЕС. К концу 2015 года он сократился в пять раз, а после вхождения Украины в беспошлинную торговую зону Евросоюза и вовсе устремился к нулю. В результате оказались разрушенными целые отрасли украинской промышленности: космическая, авиационная, судостроительная, в значительной мере — химическая и др. После отказа России от беспошлинной торговли с Украиной и введения ответных зеркальных украинских мер экономическая ситуация ухудшится. Особенно если учитывать, что доля России на рынке Украины в 2015 году составляла 16,37%, а Украины на рынке России — только 2,7%.

Действительно, Европейский союз имеет несоизмеримо больший рынок, чем Евразийский, и, наверное, мог бы стать для Украины более привлекательным. Но при одном условии — что ЕС действительно предоставит Украине режим наибольшего благоприятствования, а также вложит средства в модернизационные проекты на Украине. Но этого не происходит. Пока посещающие Украину европейские и американские чиновники ограничиваются советами и рекомендациями относительно проведения реформ, а не реальными инвестициями в экономику Украины.

В канун 2016 года премьер-министр А. Яценюк с энтузиазмом поведал украинцам, что наступает «год настоящей европейской интеграции», чему будет содействовать вхождение Украины в «наибольший, европейский, рынок». По сути, то же самое он произносил и с майданной трибуны. Но если тогда это еще можно было как-то понять, то после почти двухлетнего пребывания на столь ответственном посту страны (2014-2016) и доведения ее до банкротства новые оптимистические обещания многими были восприняты как свидетельство его профнепригодности. Не исключено, правда, что премьер просто обманывал своих сограждан. Ведь не мог же он не знать, что настоящая евроинтеграция в экономической сфере рассчитана не на один год, а на десять лет. Что и после этого останутся квоты и нетарифные ограничения на поставки украинской продукции в ЕС. Что уже после подписания Соглашения об ассоциации с ЕС экспорт с Украины в страны Евросоюза сократился на 30%, а квота украинского зерна на европейском рынке составляла всего 0,9 миллиона тонн. Судя по массовым протестам украинских фермеров в декабре 2015 года, вылившихся в том числе в блокирование автострад, никто не поверил в премьерские сказки.

Следующей областью украинских коренных изменений является идеология. Здесь преследуется та же цель — полный отрыв от России и адаптация к европейским демократическим стандартам. Яркой демонстрацией этого является принятый Верховной радой закон «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов на Украине и запрете пропаганды их символики».

Можно сказать, прошлись катком по коммунистической идеологии, запретили не только ее символы (пятиконечную звезду, серп и молот), но и нынешнюю Компартию Украины. Трудно сказать, является это самодеятельностью майданных младореволюционеров, стремящихся всеми силами понравиться своим западным хозяевам, или последние надоумили их на это, но совершенно очевидно, что столь немотивированный идеологический радикализм не принесет ничего хорошего Украине.

Нет сомнения, что, принимая этот закон, нынешние власти Украины стремились как можно дальше дистанцироваться не столько от своего коммунистического прошлого, сколько от России, с которой оно отождествляется. Убедительным подтверждением этому является вторая часть вышеупомянутого закона, касающаяся запрета национал-социалистической (нацистской) символики. Она в несколько раз меньше, чем первая и по существу формальная. Некоторые нацистские символы то ли по неграмотности законотворцев, то ли по определенному умыслу вообще не попали в список запрещенных.

Но абсурд заключается даже не в этом, а в том, что формально нацистские символы были осуждены только тогда, когда они фактически стали приметой новой украинской жизни, запестрели на касках и нарукавных шевронах солдат из добровольческих отрядов, борющихся с донецкими сепаратистами, когда националистическая идеология ОУН-УПА получила статус официальной на Украине. На знамени ОУН-УПА — портрет С. Бандеры, который тесно сотрудничал с национал-социалистами Третьего рейха. Сегодня именно он стал символом новой Украины. В Галичине ему возводятся памятники, его именем называются улицы, школы, его день рождения отмечается ночным факельным шествием в Киеве, Львове, Днепре (бывшем Днепропетровске), Одессе и других городах, напоминающим шествия национал-социалистов в 1930-е годы. На фактах из его биографии воспитывается молодое поколение.

Наверное, в этом не было бы ничего драматичного, если бы С. Бандера являлся героем для всей Украины, а его националистическая идеология разделялась всеми украинцами. Но этого не было в прошлом и нет сегодня. Для большей части украинского общества национализм Бандеры совершенно неприемлем. Его решительно отвергают этнические украинцы, проживающие в центре, на востоке и юге страны, граждане Украины, принадлежащие к другим этническим группам: русские, поляки, евреи, на себе испытавшие в годы Великой Отечественной войны все ужасы радикального национализма. Стоит ли доказывать, что насильственное утверждение такой идеологии раскалывает украинское общество, провоцирует скрытое и открытое сопротивление?

Не знаю, насколько корректным является определение военного мятежа в Донбассе как этнической гражданской войны, о чем в порыве откровенности пишут национально сознательные патриоты, но несомненно то, что одной из главных его причин, как и выхода Крыма из состава Украины, стала их этнокультурная несовместимость с галицким национализмом.

Власти США и Евросоюза выступили с решительной поддержкой Украины в связи с понесенными ею территориальными потерями, обвинили во всем Россию, наказали ее экономическими санкциями — и ни слова не сказали о собственной вине. Если бы в конце 2013 года они не проявили столь откровенного нетерпения в связи с отсрочкой подписания Украиной Соглашения об ассоциации с ЕС, не подтолкнули так называемый Евромайдан 22 февраля 2014 года к вооруженному государственному перевороту, не было бы отделения Крыма и мятежа в Донбассе. Подобные сепаратистские мысли не приходили на ум жителям названных регионов в условиях политической стабильности в стране.

Одним из последствий интеграции Украины в Европу, как теперь становится понятно, должно стать изменение ее цивилизационной идентичности. Многие помнят, как Янукович вместе с политическими оппонентами постоянно твердил о том, что европейский выбор для Украины — не только безальтернативный, но еще и цивилизационный. Вначале казалось, в том числе автору этих строк, что все это от элементарного непонимания содержания понятия «цивилизация». Даже странно было это слышать, зная, что наш цивилизационный выбор в пользу христианского православия был сделан Владимиром Святым еще в конце Х века. Но постепенно прояснилось, что это не от неграмотности, а от стремления интегрироваться с католической и протестантской Европой не только политически и экономически, но и культурно.

По сути, эта тенденция исподволь утверждалась на Украине в течение всего периода независимости. Свидетельством тому было превращение Украинской католической церкви из региональной институции во всеукраинскую. Ее сакральный центр из Львова был перенесен в Киев, причем на левый берег Днепра, что должно было символизировать распространение этой церкви на восток. Заметно оживились на Украине Римско-католическая и протестантская церкви.

Одновременно с этим велась системная работа по расколу украинского православия. К этому приложили руку и первые лица государства, одержимые идеей создания на Украине единой поместной православной церкви Украины, независимой от Московского патриархата. Из этой затеи ничего не вышло. К единству не пришли, но еще больше раскололи украинское православие. Теперь на Украине три православные церкви, оспаривающие друг у друга право не только на всеукраинскость, но и на имущественное наследие, что сопровождается ожесточенным противостоянием, нередко с трагическими последствиями.

Поразительно, что подогревается этот раскол людьми, не имеющими никакого отношения к православию. Их лозунг «Независимой Украине — независимая православная церковь» ничего общего с радением за неньку Украину не имеет. Это циничное политиканство, направленное на эрозию православной общности. Примечательно, что такая претензия предъявляется только к Украинской православной церкви, пребывающей в молитвенном единении с Русской. Ничего похожего не высказывается по отношению к тем украинским церквям и конфессиям, которые связаны с зарубежными центрами не только канонически, но и административно.

Практически полный разрыв между Украиной и Россией произошел в культурной и научной сферах. Появились черные списки невъездных на Украину российских артистов, музыкантов, писателей, запретные перечни российских фильмов, литературных произведений. Даже раздаются призывы очистить украинские библиотеки от «русскоязычной макулатуры».

Постепенно прекратились научные контакты, академические и университетские, не стало централизованного обмена литературой, прекращено функционирование двусторонних научных комиссий, проведение конференций. От этого плохо всем, но в большей мере это негативно отражается на уровне украинской науки и культуры, которые заметно провинциализируются. Наверное, в области точных и естественных наук потери, вызванные разрывом связей с Россией, с течением времени (и то длительного) можно будет компенсировать налаживанием связей с Западом. Но в области гуманитарных наук, в частности исторических, где у нас единый предмет исследования, такая компенсация в принципе невозможна. Правда, судя по тому, что финансирование науки год от года сокращается, эта сфера не является приоритетной ни для украинского руководства, ни для его западных опекунов.

В системной работе, направленной на отрыв Украины от России, большое место отводится переоценке их исторического прошлого. Новые этноисторики и этноидеологи фактически изъяли Украину из общевосточнославянского и общероссийского исторического контекста. В учебниках для средней школы и вузов теперь утверждается, что украинцы генетически не имеют ничего общего с русскими, что объединение с Россией в 1654 году было навязано нашим предкам коварными москалями, что советскую власть на штыках принесли на Украину русские большевики, что никакой Отечественной войны у украинцев не было, что пакт Молотова-Риббентропа, в результате которого удалось присоединить к Украине ее этнические регионы, не что иное, как преступный сговор двух агрессоров, а освобождение народов Европы от фашистской чумы было их порабощением Советским Союзом...

Можно сказать, произошла тотальная перелицовка украинской истории. Из полноправного субъекта украинцы по недомыслию национал-патриотов превращены в объект. Но, во-первых, это совершенно расходится с объективной реальностью, которая неоспоримо свидетельствует, что они — такие же сотворцы общей истории, как и русские. Во-вторых, это плохая услуга нынешнему украинскому обществу, поскольку формирует в нем негативное историческое самосознание, воспитывает комплекс неполноценности. Ведь если народ в прошлом переживал только беды и несчастья, то где гарантия, что в будущем будет иначе. Это слишком дорогая цена за призрачную возможность стать европейско-интегрированными.

Об уровне межгосударственных отношений Украины и России можно судить также по трагикомическому происшествию у Посольства РФ в Киеве, когда министр иностранных дел Украины Дещица распевал матерные частушки, поносящие президента России В. Путина. Окружавшая его майданная толпа буквально выла от восторга, а на лице украинского посла в Российской Федерации Ельченко (теперь представителя Украины в ООН), стоявшего рядом, читалось неподдельное удовольствие от выходки шефа. Трудно сказать, что именно послужило причиной снятия Дещица с должности министра: то ли новое слово в мировой дипломатии, то ли его несоответствие стало очевидным, но доподлинно известно, что за свою художественную самодеятельность он не подвергся осуждению. Негласно это было воспринято как одобрение слогана на высшем уровне, и он появился на билбордах некоторых партий во время избирательной кампании в Верховную раду. И снова никакой реакции от официальных властей, в том числе от президента П. Порошенко, который за это время неоднократно встречался с В. Путиным.

Нанесло ли это какой-нибудь урон президенту В. Путину, я не знаю, а вот имиджу Украины — несомненно. Не по-европейски это, господа патриоты. Уважающее себя государство не может опускаться до низменного площадного уровня.

Но что поделаешь, если нынешняя украинская действительность столь богата на разные несуразности. Еще один пример — строительство оборонительной стены на границе с Россией. Когда-то известный гоголевский герой мечтал построить мост вдоль реки. Мог ли он вместе со своим создателем Николаем Васильевичем предположить, что у этой нелепой идеи найдутся последователи на новой Украине? А ведь нашлись. Правда, строить они решили не мост, а стену, и не вдоль реки, а вдоль украинско-российской границы. Но в целом оба проекта объединяет их немыслимая нелепость. Хорошо, если бы молодые украинские руководители ограничились только мечтами, как Манилов, но нет, они решили воплотить свою мечту наяву. Идею прорыть глубокий ров между Украиной и Россией поддержал днепропетровский губернатор Коломойский (занимал пост в 2014-2015 гг.), а премьер-министр А. Яценюк заявил, что эта стройка станет общенациональной и одним из государственных приоритетов.

Можно ли, находясь в здравом уме, полагать, что эта оборонительная линия послужит надежной защитой страны в случае военного конфликта? Конечно же, нет. Такие сооружения не выполняли возлагавшихся на них задач ни в древности, ни в Средневековье. Даже знаменитая Китайская стена, представлявшая собой действительно мощное военно-инженерное сооружение, не стала преградой для вторжения в Китай монголов. Что же говорить о сегодняшнем дне?

Конечно, стена вдоль украинско-российской границы в военном плане будет совершенно ничтожным сооружением, причем она разделит не столько враждующие режимы, сколько родственные народы. Для обычных людей, живущих по обе стороны стены, это будет действительно непреодолимая преграда. А коль скоро это так, нужно было бы спросить у них, хотят ли они такой защиты от родного государства. Ведь после сооружения стены (а она может пройти и посредине населенных пунктов) произойдет разрыв не только хозяйственных, но и родственных связей. Мать и сын могут оказаться по разные стороны.

Можно было бы не обращать внимания на причуды властей, если бы это было копеечное предприятие. Но «стройка века» обойдется Украине, а точнее украинцам, в десятки миллиардов гривен. Как стало известно из информационного сообщения телеканала «Украина» от 19 сентября 2016 года, правительство выделило на возведение этого сооружения 4 миллиарда гривен. По плану возведение оборонительной линии должно быть завершено в 2018 году, однако на конец 2016 года было исполнено только на 12%. Стоит ли доказывать, что такие расходы в бедной стране, в которой миллионы граждан не могут свести концы с концами, не имеют средств, чтобы заплатить за квартиру и купить лекарства, — безнравственное безумие.

Но, как неоднократно заявляли новые «керманичи» Украины, за независимость надо платить. За независимость от России, по-видимому, никаких денег не жалко. Только непонятно, почему это должен оплачивать украинский народ, а не миллионеры и миллиардеры, имеющие «хатынки» на лазурном берегу и скрывающие свои капиталы в островных офшорах?

 

3. Потери на евроинтеграционном пути

Если мы попытаемся честно ответить на вопрос, стоит ли интеграция Украины в Европу тех потрясений и жертв, которые страна уже принесла на ее алтарь, — ответ может быть только отрицательным. А если отвечать еще откровеннее, то придется признать, что именно насильственная евроинтеграция явилась источником всех бед и несчастий, которые переживает ныне страна. Из двадцати семи лет самостоятельности по меньшей мере двенадцать Украина прожила в состоянии «революционных» потрясений. Стоит ли доказывать, сколь отрицательно это сказалось на всем ее развитии: государственном, экономическом, научно-технологическом и социальном?

Две «революции», 2004 и 2014 годов, фактически запустили механизм системного распада, прежде всего территориального, но также и государственно-институционального. Разумеется, ничего нового в этом нет. Это родовая черта всех государственных переворотов. Здесь не нужно приводить примеры из мировой истории, достаточно и отечественных. Именно так были разрушены Российская империя и Советский Союз. К сожалению, этот драматический опыт украинские евроинтеграторы не усвоили и решили повторить его — теперь уже в собственной суверенной стране, которая показалась им недостаточно украинской. В результате развалили ее. Сделать это оказалось нетрудно, поскольку и до Майдана она не представляла собой нерушимый монолит ни в территориальном, ни в национально-культурном отношениях. Крым отдали без какого-либо сопротивления, а за Донбасс уже положили тысячи молодых жизней, и неизвестно, не окажутся ли эти жертвы столь же напрасными, как и майданные.

Когда писались эти строки, на Юго-Востоке Украины установилось зыбкое перемирие, а по сути — положение «ни войны, ни мира». Правительственные войска и ополченцы вяло обмениваются небольшими партиями военнопленных, предпринимают малоуспешные попытки убрать с передовой тяжелое вооружение, а между этими паузами продолжают обстреливать друг друга. Каждая сторона обвиняет в нарушении перемирия другую, а миссия ОБСЕ не исполняет своей роли беспристрастного наблюдателя.

Трудно сказать, есть ли у этого гражданского конфликта военное решение. Теоретически, учитывая несоразмерность военных и людских потенциалов сторон, наверное, есть. Но ведь это еще тысячи, а может быть, и десятки тысяч жертв. И полное разрушение всей инфраструктуры Донбасса. Получится, что Украина вернет себе только территорию, но без экономики и — что самое страшное — без людей. Значительная их часть уже покинула родные пепелища, другая покинет их при возобновлении полномасштабных военных действий, третья сгорит в горниле братоубийственной войны. Не слишком ли высокая цена за европейскую безальтернативность? Как-то в приватной беседе с Л. Д. Кучмой, ведущим от имени Украины переговоры с представителями самопровозглашенных республик, я задал ему вопрос: осознает ли он, что без закона об амнистии боевикам Донбасса достигнуть мирного урегулирования вообще не удастся? Он ответил встречным вопросом: «А как можно объявлять амнистию людям, у которых руки по локоть в крови?» Конечно, это не частное мнение, но официальная позиция украинских политических властей, причем появившаяся, что называется, на марше, уже после подписания Минских соглашений, в которые эта амнистия была включена. Да и как без нее? В гражданском конфликте руки по локоть в крови у обеих сторон, и по существу обе нуждаются в прощении, если собираются жить дальше вместе. Фактически именно амнистия может быть основанием для решения и всех других проблем, разделяющих Донбасс с Украиной.

Недавний пример национального примирения явила миру Колумбия. Там нашли в себе волю закончить пятидесятилетнюю гражданскую войну между правительственными войсками и партизанским движением, унесшую 250 тысяч человеческих жизней. Обе стороны, надев белые одежды, заключили мир и попросили взаимного прощения. Разве это не может быть примером для Украины?

Кажется, необходимость примирения на Юго-Востоке осознают уже и наши американские наставники. Не случайно помощник госсекретаря США В. Нуланд на встрече с фракциями Верховной рады Украины 26 апреля 2016 года заявила, что Госдеп настаивает на том, чтобы Украина внесла изменения в конституцию, где был бы определен особый статус оккупированных территорий Донецкой и Луганской областей, провела в ближайшее время выборы и обеспечила амнистию боевикам. Хотя Минские соглашения и плохи, отметила она, но Украина как государство на них согласилась. Позже, в сентябре 2016 года, вице-президент США Д. Байден заявил, что Украина согласна предоставить отдельным районам Донецкой и Луганской областей особый статус. Заявление это было сделано после его встречи с П. Порошенко и, видимо, основано лишь на обещании украинского президента.

Если сказанное В. Нуланд и Д. Байденом о необходимости выполнения Минских соглашений не сопровождалось какими-то тайными оговорками и действительно отражало позицию США, то непонятно, почему украинские власти не спешат следовать этим указаниям. На чем основано их ослушание? Или для себя они уже решили, что с разоренным войной краем лучше расстаться, чем его восстанавливать?

Для всех здравомыслящих людей абсолютно ясно, что нужны серьезные и прямые переговоры. Ополченская сторона неоднократно заявляла, что готова к ним, последний раз — после выборов гражданских органов управления самопровозглашенными республиками. К сожалению, правительственная сторона наотрез отказывается от каких-либо прямых переговоров. Это тем более странно, что в конце 2013-го — начале 2014 года, когда вожди Майдана были в том же положении, что и нынешние донецкие сепаратисты, их чуть ли не каждый день принимал президент Янукович, которому они выставляли условия для разрешения конфликта. Теперь, придя к власти, они не терпят оппозиции. Ополченцы для них — террористы и сепаратисты. Еще хуже, что таковыми официальный Киев считает и всех жителей мятежных регионов. Но если это действительно так, возникает закономерный вопрос: зачем они нужны Украине?

Не вызывает сомнения, что такая непреклонность правительственной стороны заведомо неконструктивна и проигрышна. С Юго-Востоком не хотели разговаривать, даже когда никаких «террористов» не было и в помине. Были обычные федералисты, требовавшие большей культурной и экономической самостоятельности для Донбасса. Ответом на это стала так называемая антитеррористическая операция, поспешно и плохо организованная майданными младореволюционерами. К чему привела такая близорукость центра — очевидно всем. «Не даете нам федеральных прав, — заявили лидеры мятежных областей, — тогда мы вообще не хотим жить с вами». При этом они ссылались на международное право народов на самоопределение. Из федералистов дончане и луганчане превратились в сепаратистов, в чем прямая заслуга майданных властей.

Я не сторонник сепаратизма. Бесконечное дробление целого на части не приносит в международные отношения ничего, кроме хаоса. Создание самопровозглашенных государственных образований на небольших территориях, несомненно, станет долговременным очагом напряженности как в регионе, так и в мире. Что делать жителям этих территорий? Неужели им остается существовать только за счет гуманитарных конвоев из России?

К сожалению, власти новой Украины не имеют практического проекта, который стал бы одинаково привлекательным для всех регионов. Фактически страна пребывает в состоянии хаоса и распада. В ней царит атмосфера взаимной подозрительности, нетерпимости и даже ненависти. Появилась своеобразная каста «непререкаемых», которая одна только и знает, что для Украины хорошо, а что плохо. Причем это «знание» нередко подкрепляется силой оружия, которое в небывалом количестве разошлось по стране.

По большому счету, в майданное и послемайданное время стал вполне очевидным процесс распада молодой украинской государственности. Это проявилось в формировании из майданных активистов частных воинских подразделений, в выходе из юрисдикции центральной власти четырнадцати областей Украины, объявивших руководителей администраций, назначенных президентом В. Януковичем, нелегитимными и заменивших их своими избранниками. То же самое произошло с областными радами народных депутатов. Позже, когда был свергнут законный президент и к власти пришли руководители Майдана, аналогичное неповиновение продемонстрировали Юго-Восточные области Украины. Как неоднократно заявляли новые власти Донецкой и Луганской областей, они ничего нового не изобрели и всему научились у своих западноукраинских коллег.

О распаде государственности убедительно свидетельствует так называемая антитеррористическая операция на Юго-Востоке Украины. Для наведения конституционного порядка туда были отправлены не только подразделения вооруженных сил, но и добровольческие батальоны. Командир каждого такого подразделения был подотчетен не столько министру обороны, сколько своему работодателю. Трудно сказать, сколь эффективной оказалась такая средневековая организация вооруженных сил на поле боя, но в том, что она разрушительна для государства, нет ни малейшего сомнения. Из сообщений украинской прокуратуры, которые иногда становились достоянием общественности, следовало, что неконтролируемое поведение военных атаманов создавало для власти ряд проблем. По свидетельству генпрокурора В. Яремы, бойцы батальона «Айдар» были замечены в мародерстве, похищении и убийстве людей. А киевский прокурор С. Юлдашев заподозрил айдаровцев даже в подготовке государственного переворота. Реакция комбата была мгновенной и вполне революционной. Его речь свелась не к тому, что за такие слова клеветнику придется отвечать в суде, а к тому, что после сказанного ему небезопасно будет появляться на улицах Киева.

Если такие заявления стали возможны по отношению к высокому правительственному чиновнику, призванному следить за порядком и законностью в столице, что уж говорить о каких-то предпринимателях, которые безропотно платили «храбрым воинам» мзду за их ратные подвиги. Так же раскрепощенно вели себя и другие комбаты, практически не принимая во внимание, что в стране есть президент, Верховная рада, суды и прокуратура.

Достаточно вспомнить хотя бы события лета и осени 2016 года в Киеве, когда активисты разных политических и военных образований — «свободовцы», «правосеки», ветераны батальонов «Айдар», «Донбасс» и других — вершили собственное правосудие. Врывались в дипломатические учреждения России и забрасывали их петардами, осаждали народные суды и освобождали своих коллег от наказания за содеянные проступки, учинили расправу с поджогом над журналистами телеканала «Интер». По сути, эти акции были не чем иным, как продолжением Майдана-2. Не случайно в советское время пели: «Есть у революции начало, нет у революции конца». А нет его по двум причинам. Власть не может прекратить самосуд национал-радикалов или не желает этого делать, будучи идейно родственной им. Обе версии свидетельствуют об аморфности украинской государственности. В правовом и демократическом государстве не может быть теневой власти.

Многие командиры добровольческих батальонов, как и активисты Майдана, были избраны депутатами Верховной рады Украины, что заметно радикализировало этот орган. Нередкими в нем стали силовые выяснения отношений. О распаде государственности свидетельствовали скандалы в правительстве и в окружении президента, «атаманщина» командиров добровольческих батальонов, «мусорная люстрация», подрывы ЛЭП и т. п.

Похоже, что этот управленческий хаос был на руку западным опекунам Украины, поскольку создавал благодатную почву для их востребованности и в этой области. Наблюдая за тем, как встречали высшие государственные чиновники вице-президента США Д. Байдена, трудно отрешиться от мысли, что именно он и являлся верховным сувереном Украины. Характерно, что до его последнего приезда в ноябре 2015 года в прессе широко распространились слухи о скорой отставке премьера А. Яценюка. Радикальной партией был организован даже «мини-Майдан» у стен Кабинета министров. Однако после его отъезда об этом «требовании народа» все в одночасье позабыли. «Мини-Майдан» был свернут. Премьер-министр остался цел и невредим. И, видимо, не случайно мудрый народ сочинил поговорку: «Вот приедет Байден — Байден нас рассудит».

Отставка А. Яценюка, как полагали в США, была еще не ко времени. А вот отставки с поста генерального прокурора В. Шокина они требовали со всей решительностью. Некоторая медлительность П. Порошенко, не желавшего расставаться со своим протеже, вызвала у Д. Байдена раздражение. В американском журнале «Atlantic» вице-президент даже пригрозил Украине экономическими санкциями: «Петро, Вы не получите свой миллиард, если не отправите в отставку генпрокурора».

Свидетельством деградации украинской государственности явилось также широкое привлечение на ответственные управленческие посты — министерские, губернаторские, прокурорские и другие — иностранцев. Не обязательно американцев, но непременно их ставленников. Президент немедленно награждал их украинским гражданством, правда, от этого они не становились украинцами. Практически никто из них не мог связать и двух-трех фраз на «соловьиной мове». В критические моменты, как в случае скандала между министром А. Аваковым и губернатором М. Саакашвили, государственные чиновники общались на «ненавистном» русском языке. К сожалению, некоторые из них руководили ведомствами, не имея соответствующего профильного образования. И судя по тому, что экономика и финансы (при министрах-иностранцах) оказались в упадке, руководили не лучше украинцев.

Объясняя назначение иностранных «ловцов счастья и чинов» на высокие правительственные должности, президент Порошенко отметил, что эти люди не связаны на Украине родством и кумовством, следовательно, не будут коррумпированы. Аргумент более чем сомнительный, но если руководствоваться им, логично было бы распространить это условие также на премьера, президента и народных депутатов — в их среде ведь тоже не обходится без кумовства и коррупции. Правда, из обнародованной видеозаписи конфликта между Саакашвили и Аваковым выяснилось, что коррумпированность не является специфической особенностью одних лишь украинцев. Грузин и армянин, судя по их взаимным обвинениям в воровстве, также не лишены этого порока.

После отставки А. Яценюка ушли и его министры-иностранцы, что косвенно свидетельствовало о провале эксперимента. Правда, вместо одних пришли другие. Теперь уже в аппарат президента. Его советниками и представителями в Кабинете министров были назначены пенсионеры поляк Бальцерович и чех Миклош, которые получили право на привлечение в качестве советников и других иностранцев. Насколько продуктивным окажется этот эксперимент, покажет время. Смущает только, что эти специалисты, несмотря на высокие аттестации их реформаторских способностей, уже давно не востребованы даже у себя в отечестве. Генеральный прокурор Польши Збигнев Зебро в связи с назначением Бальцеровича выразил Украине свое сочувствие.

Из сказанного следует, что послемайданная Украина обладает весьма относительной государственностью вообще и украинской в частности. Определенно евро-американские наставники не озабочены такими сантиментами, как самолюбие и достоинство украинцев, поэтому нисколько их не щадят. Казалось бы, наших национал-патриотов, которые при каждом удобном случае вспоминают о тысячелетней украинской государственности, это должно оскорблять. Однако не оскорбляет. Если интегрироваться в Европу, то можно обойтись и без национальной гордости. И без суверенитета.

К сожалению, на Украине такими «мелочами», как суверенитет страны, не слишком озабочены. Помнится, в бытность свою министром обороны Ю. И. Ехануров с обезоруживающей прямотой заявлял: «Украина осуществила свой геостратегический и цивилизационный выбор — это участие в общеевропейской и региональной системах коллективной безопасности, членство в Европейском союзе и Организации Североатлантического договора». И это было сказано тогда, когда по всем социологическим опросам соотношение сторонников и противников вхождения Украины в НАТО выражалось цифрами 20 и 80%.

Удивительно, как в те времена политическое окружение президента В. Ющенко комментировало столь высокий процент противников НАТО на Украине. Единственной причиной этого, по его мнению, была неосведомленность украинцев об этой чуть ли не благотворительной организации. Знали бы они о НАТО больше — результат опросов был бы другим. Чтобы устранить этот пробел в знаниях украинцев, власти решили заняться их просвещением. Объявили своеобразный натовский всеобуч. Министерство образования издало распоряжение открыть учебный 2008 год в общеобразовательных школах единым уроком, посвященным Североатлантическому альянсу.

Надо сказать, адепты НАТО взялись за трудную задачу. Ведь, как говорят в народе, черного кобеля не отмоешь добела. При всем желании нельзя назвать военные действия блока, приведшие к расчленению Югославии, к разрушению государственности Ирака, Ливии, к возникновению гражданских и религиозных конфликтов в Афганистане, Сирии и других странах, благотворительными акциями. Это международный разбой, сеющий смерть и разрушения. И вовсе не ради свободы и демократии, которых будто бы не было в названных странах, но исключительно ради получения доступа к их природным ресурсам, к повсеместному созданию марионеточных режимов. Как правило, намного худших, чем были так называемые диктаторские, но зато послушных Вашингтону и Брюсселю.

Конечно, отчасти украинцы об этих «подвигах» США и НАТО наслышаны. Возможно, чего-то они не знают. Но не только о НАТО. Не все они знают и о других международных организациях. О том же СНГ, ЕврАзЭс, Таможенном союзе России, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и Армении, Шанхайской организации сотрудничества. Отчего же тогда украинские власти озаботились лишь натовским всеобучем? Казалось бы, дайте своему народу полную информацию обо всех международных союзах (экономических, политических и военных), а затем обратитесь к нему за советом, с каким из них он хотел бы связать свое будущее.

Но так вопрос на У краине никогда не формулировался. Власти не советовались со своим народом, а советовали ему, куда он должен идти. Причем нередко прибегали к манипуляциям, выдавая свои желания за народное мнение. Разумеется, под натиском мощной пропаганды, а также в связи с резким ухудшением отношений с Россией, которая была объявлена главной угрозой для Украины, отношение украинцев к НАТО претерпело значительные изменения. К середине 2016 года, как полагают социологи, число сторонников этого военного блока сравнялось с числом противников или даже превысило его. Казалось бы, самое время провести референдум и заручиться поддержкой народа, но власти и теперь не решаются на него. То ли не уверены в социологических данных, то ли общественное мнение по-прежнему не является для них решающим в этом вопросе.

Да и к чему эта показная демократия, если Украина дефакто уже в НАТО? Не в пример ЕС, альянс оказывает Украине регулярную финансовую поддержку в проведении военных реформ, поставляет военное снаряжение и электронное оборудование, на постоянной основе обучает украинских солдат военному ремеслу, выделяет деньги на укрепление пограничной инфраструктуры. Он не собирается дожидаться, пока украинские вооруженные силы будут отвечать всем стандартам НАТО, и в сентябре 2014 года подписал соглашение о формировании «Литовско-польско-украинской бригады». Кроме того, Украина заключила договоры о сотрудничестве с тремя прибалтийскими странами, а также с Польшей, что узаконило получение ею военной помощи от НАТО. Территория Украины уже стала местом проведения масштабных военных учений стран альянса. В 2015 году на полигонах Львовской области совершенствовали свою военную выучку войска США, Канады, Германии, Бельгии, Великобритании, Турции, Польши и других стран. В 2016 году на Украине были проведены морские учения стран НАТО. Известно также, что генсек Йенс Столтенберг провел переговоры в Киеве о доведении сектора обороны Украины до полновесных стандартов НАТО.

Из информации, время от времени появляющейся в открытой прессе, становится очевидным, что брюссельские натовские чиновники являются лишь исполнителями замыслов американских стратегов. Если называть вещи своими именами, придется признать, что НАТО — это прежде всего США. Они определяют военно-организационную структуру альянса, его цели и задачи, устанавливают объемы национальных бюджетов на его нужды, размещают на его территории свои воинские подразделения и военные базы.

Мне уже приходилось писать об откровениях бывшего министра иностранных дел Украины Б. И. Тарасюка, за которым закрепилось прозвище Стипендиат НАТО. В ответ на выказываемые опасения, что со вступлением Украины в НАТО на ее территории появятся военные базы альянса, он заявил, что этого не будет, и популярно разъяснил, что базы эти американские и размещаются не по решению альянса, а на основании двусторонних соглашений между США и отдельными европейскими странами. Это действительно так. Подтверждением являются, в частности, военные базы противоракетной обороны в Румынии и Польше. Но что это меняет по существу? Украина, связанная военными обязательствами в рамках НАТО, тоже может заключить с США соглашение на размещение аналогичной базы.

В одном из интервью генерал Полторак вскоре после своего назначения на должность министра обороны Украины заявил, что вопрос о военных базах США на территории Украины пока не стоит на повестке дня. Совершенно очевидно, что это «пока» не исключает того, что вопрос встанет в будущем, после того как Украина оформит свое членство в НАТО. А может быть, и раньше. «Обнадеживающее» для нынешних украинских властей заявление сделал госсекретарь США Д. Керри, отметив, что США «рассчитывают получить на Украине дополнительные возможности», которых требуют их национальные интересы. Не исключено, что президент Украины П. Порошенко, обратившийся к президенту США Б. Обаме с просьбой о военной помощи, уже обсудил с ним такую перспективу. В послемайданные годы США выделяли Украине на укрепление армии по 300 миллионов долларов. В 2017 году по решению сената эта сумма была увеличена до 500 миллионов долларов. Деньги предназначались на закупку американского вооружения и на укрепление обороноспособности. Министр обороны США Эштон Картер, заместитель госсекретаря Виктория Нуланд, а также посол США на Украине Джеффри Пайетт уточняли, на что именно будут потрачены эти средства: США поставят Украине более двух тысяч приборов ночного видения, 130 бронеавтомобилей, оборудование радиосвязи, медицинское снаряжение, а также подготовят более одной тысячи украинских пограничников. Из откровений бывшего генерального секретаря НАТО и нынешнего советника президента Украины Андерса Расмуссена следует, что вскоре Запад и НАТО начнут поставлять Украине летальное вооружение.

В начале сентября 2016 года Пентагон назначил советником министра обороны Украины отставного американского генерала Джона Абизанда. Затем на аналогичную должность был определен бывший командующий сухопутными войсками Великобритании генерал Ник Паркер. Горькая ирония этих назначений, свидетельствующая о весьма ограниченной суверенности Украины, заключается в том, что они произведены не в Киеве, а в Вашингтоне и Брюсселе. Можно сказать, министру обороны Украины С. Полтораку назначили наставников с правом решающего голоса.

Разумеется, странам, входящим в НАТО, приходится и самим нести немалое бремя расходов на содержание военного блока. Согласно его уставу, каждая страна должна выделять для этого 2% национального бюджета. Не все члены альянса выдерживают столь высокую норму. Это вызывает недовольство у США, и не случайно президент Б. Обама напомнил об этом своим европейским союзникам.

Возможно, Украина, не будучи формально членом НАТО, не подпадает под это общее правило, но как страна, стремящаяся к натовским стандартам, негласно должна ему следовать. И определенно пытается это делать. Как заявил министр обороны С. Полторак, военный бюджет Украины на 2016 год «очень хороший». Без сомнения, ничего подобного не мог бы сказать руководитель ни одного другого министерства и ведомства. На образование, науку, здравоохранение, социальную сферу, культуру средств катастрофически не хватает, а военный бюджет «очень хороший». Судя по цифрам, расходы на военное ведомство в 2017 году повышены.

Возникает вопрос: почему, несмотря на такое тесное военное сотрудничество Украины и НАТО, альянс не спешит оформить этот «брак» юридически? Нам не сказали, как в случае с ЕС, что это случится не ранее чем через 25 лет, но и не обнадежили более коротким сроком. Обещание, что это станет возможным, как только Украина в военном отношении будет отвечать стандартам НАТО, по меньшей мере неискреннее. Маленькие Балтийские государства — Латвия, Литва и Эстония — вряд ли отвечали этим стандартам, но уже давно стали членами НАТО. При желании или при необходимости процесс стандартизации можно растянуть на неопределенно долгое время. На Украине всегда найдется что-то, что не отвечает натовским стандартам.

Свидетельством этому является и заключенное 8 сентября 2016 года соглашение о военном сотрудничестве министерств обороны Украины и США. Согласно информации пресс-секретаря украинского военного ведомства Д. Гуцуляка, оно рассчитано на пять лет и предусматривает четыре направления, два из которых связаны с реализацией оборонной реформы и с созданием современных вооруженных сил, иными словами, подчинены задачам достижения натовских стандартов. Так что по меньшей мере пять лет до вхождения в НАТО нам гарантированы.

Похожими планами поделился и министр иностранных дел Украины П. Климкин. Он заявил, что Украина поставила перед собой цель — достичь стандартов НАТО к 2020 году. Правда, следующее его утверждение о том, что альянс — единственная на сегодня структура, основанная на украинских ценностях, практически делает ненужной эту пятилетку дорастания до его стандартов.

Похоже, НАТО, как и ЕС, не хочет формализовать отношения с Украиной, чтобы не обременять себя какими-либо военными обязательствами. К примеру, воевать на Юго-Востоке Украины. Конечно, это чревато для альянса неизбежным столкновением с Россией. Западу, разумеется, это ни к чему. Он вынужден считаться с мнением России, которая категорически не приемлет вхождения Украины в военный блок, считая его, мягко говоря, недружественным. К тому же от такого неопределенного юридического статуса Украины Запад ничего не теряет. Де-факто она уже находится на положении натовской страны, возможно, даже в большей степени, чем иные «старожилы» блока. Но зато перед Россией Запад сохраняет лицо. Жаль, что этого не понимают наши политические и государственные деятели, периодически облачающиеся в полевую форму на учениях со своими натовскими союзниками и повторяющие как заклинание, что Украина будет членом НАТО.