АННА МАТВЕЕВА-ГЕНДРИКСОН

Переводчик, преподаватель, специалист по дендизму

Этот вопрос не первый век мучает общественность. В своей работе, посвященной русскому литературному дендизму, я определила два типа понимания этого явления: «узконаправленный» и «широкоохватный». В первом случае с большей вероятностью сохраняется «чистота» трактовки дендизма, и начало этому подходу было положено работой Барбе д’Оревильи «О дендизме и Джордже Браммеле» (1845). «Широкоохватный» подход характерен для большинства современных исследователей, при таком подходе появляется возможность выйти из узких рамок определенного исторического отрезка и взглянуть на явление в его перспективе. Однако опасность «размывания» слова существует как при «широкоохватном» подходе (эквивалентами дендизма начинают выступать смежные, но не синонимичные понятия, такие как нарциссизм, каинизм, эстетизм, эгоизм, гедонизм, аристократизм, романтизм и т. д.; в современности метросексуал воспринимается как синоним денди, сюда же отнесем и вашего щеголя), так и при «узкоохватном» подходе, когда исследование дендизма сводится, как правило, к личности Джорджа Браммелла.

Мне близка позиция исследовательницы дендизма Ольги Вайнштейн. Я склонна ограничивать ареал распространения денди XIX веком, однако наблюдать черты дендизма в разных эпохах. Почему? Явление это очень многослойно, и его, на проверку, невозможно приравнять к моде. Дендизм по своей сути – это образ мышления, «манера жить», подчиняющая себе искусство, а также способ протеста против реальности.