Хилла вгляделась в замшелую стену. Точно. Вот они, муравьи. Сначала они бежали, как положено, по земле, а потом вдруг полезли на стену, а поскольку стена была облеплена мхом (или что там на ней росло), казалось, что они просто исчезают.

Если бы Хилла не была хладнокровной спортсменкой, она бы уже заволновалась. Все-таки под землей, где никого нет, радуешься и муравьям. С муравьями – это все-таки не в одиночестве.

Хилла не сразу заметила, что муравьи пропадают. Она шла себе спокойно по туннелю, стараясь не упасть, хотя коварные корни все время лезли под ноги. На ходу она представляла, как встретит Майкки или хоть кого-нибудь – не зря же тут прокопали этот туннель, наверняка по нему кто-то ходит. Если навстречу выйдет не Майкки, а местный житель, надо поговорить с ним вежливо: «Добрый день, меня зовут Хилла, и я, как видите, человек. Не попадалось ли вам тут еще одного человека, чуть поменьше меня?»

С Майкки, конечно, разговор будет совсем другой: «Вот ты дурында! Чем ты думала, когда рванулась под землю? Ты хоть понимаешь, что поставила под угрозу, например, мой футбольный лагерь? А мама с папой просто с ума сходят, так что пошли сейчас же домой!»

Вот тут-то Хилла запнулась о корень, растянулась на земле и обнаружила, что муравьи пропали. Взяли и исчезли по-тихому, как обычно и делают подобные мелкие существа.

Хилла поднялась и пошла обратно, не сводя глаз с земли. К счастью, муравьи ползают одними и теми же маршрутами и с одной и той же скоростью – и Хилла вскоре обнаружила на полу знакомую деловитую цепочку. И легко нашла то место, где муравьи вдруг устремлялись на стену и терялись во мху.

Тогда Хилла наклонилась к стене. Осторожно стала ворошить мох в разных местах, стараясь, однако, не подставлять пальцы муравьям (если муравьи вдруг найдутся). И вскоре заметила движение и самодовольно ухмыльнулась. Все-таки человек способен одержать победу над насекомыми, хоть в документальных фильмах о животных и утверждают иногда обратное.

Хилла раздвинула мох – да, теперь следовать за муравьями станет сложнее. Под мхом обнаружилась большая трещина, в которую муравьи ныряли так торопливо, точно спешили с утра на работу. Выходит, Хилле надо попасть туда же. Она поковыряла пальцем мох и землю вокруг трещины. Муравьи не обращали на нее внимания, бежали мимо двумя цепочками.

«По той, которая бежит обратно, будет легко найти дорогу домой», – подумала Хилла. Но сейчас ее больше интересовала другая цепочка.

Хилла подергала мох. Он отрывался крупными мягкими лохмотьями, но земля под ним была плотной и твердой. Хилла пожалела, что не взяла с собой лопату, в туннеле совершенно нечем копать – одни корни.

Хилла вцепилась в ближайший толстый корень и потянула. Корень не поддавался. Хилла со вздохом выпустила его и тут вспомнила про перочинный нож в кармане. Отлично. Он, правда, старый и тупой, но попробовать стоит. Хилла вытащила нож и принялась пилить корень.

Нож оказался еще тупее, чем Хилла ожидала, но постепенно корень сдался и хрустнул.

Сунув нож в карман, Хилла изучила корень. Слишком гибкий, но все же лучше, чем копать ногтями.

Хилла поскребла стену корнем. Трещина неожиданно легко раздалась. Не слишком ли легко? Хилла нахмурилась и тронула стену пальцем. Нет, твердая. Может, Хилла раздобыла какой-то суперкорень? Ладно, какая разница. Раз им копается, надо копать. Главное, что трещина растет.

Вскоре Хилла могла уже заглянуть в трещину. Куда же бегут муравьи? Не видно, света мало.

Можно было достать из кармана рюкзака фонарик, но Хилла торопилась и решила, что свет есть и поближе. Она оторвала от стены кусок мха, на котором то вспыхивал, то тускнел маленький огонек, и попыталась посветить им в трещину. Кусок мха был мягкий и бесформенный, Хилла сложила его вдвое, чтобы половчее ухватить. И тут кто-то укусил ее за палец.

– Ой! – Хилла выронила мох и затрясла рукой. – Ую-ю-юй!

Муравьи кусались больно, но с этим их укусы ни в какое сравнение не шли.

– Ую-ю-ю-юй! – подвывала Хилла, зажав руку под мышкой.

Палец жгло, он ныл и пульсировал. Хилла попыталась разглядеть след от укуса, но в туннеле было слишком темно. Не видно было ни крови, ни даже красноты. Хилла снова сунула руку под мышку и поддела носком кроссовка упавший на землю мох, на котором все еще ритмично мигал огонек. Кто же ее укусил?

Хилла наклонилась над огоньком и тут же отскочила, содрогаясь от отвращения. На мху сидело остроносое насекомое, похожее на помесь ящерицы с гигантским пауком, – зад у него вспыхивал и снова гас, как лампочка новогодней гирлянды. Существо покачивалось на месте, держась шестью цеплючими лапками за мох. Маленькие черные глазки изучали Хиллу.

«Вот он меня и тяпнул», – поняла она.

Потом она поняла еще кое-что. Подняла глаза и вгляделась в огоньки на стенах. И да – все они оказались такими же существами. У каждого были маленькие черные глазки, с подозрением изучающие Хиллу. Весь туннель кишел отвратительными кусачими чудовищами! В таком месте лучше не задерживаться.

Хилла бросилась снова расширять трещину. И в спешке далеко не сразу заметила перемену – трещина уже не темнела, ее что-то освещало. Что же?

Перестав копать, Хилла изумленно уставилась на собственную руку. Источником света была она сама! Указательный и большой пальцы светились, как два фонарика. Свет был тусклый и неуверенный, будто у фонариков садились батарейки.

Теплый красноватый свет шел из-под кожи. Пальцы жгло, и на ощупь они были горячие. Хилла недоверчиво фыркнула. Это чудовище заразило ее какой-то световой бактерией. Наверное, дома надо будет принять антибиотик. Хорошо хоть больше ничего не болит. Быстрее найти Майкки и возвращаться домой!

Хилла воткнула корень в дальнюю стенку, как кинжал, и полезла следом. Скоро она отсюда выберется.

«По крайней мере, муравьи больше никуда не денутся, – подумала Хилла, светя пальцами в туннель. – Удобно все-таки».