«Варвар размышляет»

Конан возлежал на кушетке на корме "Быстрого Сокола". Галеон ходко шел на север, к Мессантии. Ни стигийцы, ни пираты с Барахских островов, ни чернокожие корсары Южного Берега не преграждали путь кораблю. Стоял ясный солнечный день, Око Митры ласково пригревало заживающие раны киммерийца, и огромному варвару, воину до мозга костей, меньше всего хотелось сейчас обнажать меч для новой схватки. Впившись взглядом в солнечные бездны магической белой жемчужины, Светоча Истины, он размышлял.

А поразмышлять было над чем. Слишком много в последнее время вокруг него происходило загадочных и труднообъяснимых событий. Конан не любил загадок. Разгадывание ребусов и головоломок он всегда оставлял ученым; он же предпочитал поле брани. Будь его воля, он послал бы к дьяволам все эти загадки и сейчас попросту нежился бы на солнце или играл в кости с матросами. Однако на сей раз интуиция подсказывала ему: от правильных ответов на головоломки последних дней зависит его жизнь, жизнь его подданных, да и, чего уж там мелочиться, судьба всего мира. По всему видать, слишком могучие силы столкнулись вокруг него в яростном противоборстве. Силы, которые способны раздавить смертного, как скорлупку. Боги, демоны, волшебники – что они задумали? Какие игры ведут? В этом необходимо было разобраться, причем немедленно. Внешнее спокойствие морского путешествия не могло ввести в заблуждение бывалого киммерийца: то была передышка перед колоссальным штормом, который сотрясет мир. И, когда шторм разыграется, он, Конан, должен быть готов этот мир спасать. Как всегда…

Светоч Истины прояснял разум; мысли и воспоминания становились четкими и последовательными. Когда же началась вся эта безумная свистопляска? Когда появился карлик? Нет, так далеко в прошлое углубляться не стоит. Начнем, пожалуй, с Милиуса. Кто он такой, этот загадочный Скучающий Маг? Пелиас считал его первым своим учеником. Оказалось, это было не так. Во лжи своего покойного друга Конан заподозрить не мог. Значит, Милиус каким-то образом внушил старому колдуну все, что хотел внушить. Но Пелиас – не слабохарактерный мальчик, а сам могучий маг! Однако же его искусство не помогло распознать гипноз.

Чем больше Конан перебирал в памяти эпизоды их встречи с Милиусом, тем более укреплялся в мысли, что кажущийся невзрачным старик разыграл перед ними грандиозный спектакль. Зачем? Конан и Пелиас явились к Милиусу за помощью в борьбе против Великой Души. Теперь Конан полагал, что и сам их визит к Скучающему Магу был ловко подстроен. Милиусу отчего-то очень хотелось, чтобы Конан и Пелиас обратились за помощью именно к нему. И Милиус такую помощь оказал, отправив их в Страну Небесного Народа за Светочем Истины. Все, что говорил невзрачный старик об амулете Митры, оказалось чистой правдой. Вообще правда и ложь переплелись в истории с Милиусом столь причудливо, что этот клубок, похоже, не распутает ни один мудрец. Его следовало разрубить. А чтобы разрубить, нужно знать, кто такой Милиус.

Самое простое объяснение гласило: Милиус – это Тезиас, Великая Душа. Карлик все подстроил. Ведь он большой искусник по части гипноза. Однако спектакль, разыгранный Милиусом, был чересчур сложен даже для карлика, каким того знал Конан. Версия, что Милиус – это Тезиас, была пока единственной, но и она трещала по швам. Если его одурачил карлик, зачем ему было нужно отсылать Конана в Страну Небесного Народа?! Помнится, еще накануне, в Замке Синих Монахов, у Тезиаса насчет Конана были совсем другие планы! Милиус же проявил полный нейтралитет; единственное, что, по всей видимости, было ему нужно – чтобы варвар отправился в небесную страну скричей. Знал ли он, что из Страны Небесного Народа не возвращаются?! Если знал, налицо вполне понятная ловушка: Конан спешит за Светочем Истины – и исчезает навсегда! Ничего не скажешь, элегантный способ избавиться от киммерийца избрал Милиус! А не проще ли было попросту убить?! Судя по всему, Милиус легко мог это сделать. Однако же не сделал, а предпочел действовать руками "избранных слуг" Митры. Итак, по крайней мере, в одном Конан уже был уверен: Милиус отправил его в Рай, чтобы он остался там навсегда; в этом состоял замысел таинственного мага.

Чем он так помешал Милиусу? Явно не тем, что осталось в прошлом. Скорее, Скучающий Маг хотел предотвратить будущее, пытался помешать ему, Конану, совершить нечто не соответствующее замыслам мага. Уж не пытался ли Милиус таким образом защитить от Конана Великую Душу?! Эта догадка потрясла киммерийца. Она многое, очень многое объясняла! Ненавязчивое устранение Конана с арены стало бы лучшим подарком стремящемуся к мировому господству карлику. Очевидно, возвращение Конана из Страны Небесного Народа со Светочем Истины в руках никак не входило в планы Милиуса.

Планы эти неожиданно расстроила принцесса Тхутмертари. Похоже, ее возвращение в игру стало для всех немалым сюрпризом. Так или иначе, именно она спасла Конана от суда скричей, благодаря ей он вернулся в Мир со Светочем Истины в руках.

Как могло так случиться, что она осталась в живых? Положим, ей как-то удалось добраться живой до Кеми и даже вырваться из лап Тот-Амона. Но какого рожна служительница Тьмы полезла в цитадель Света?! Не иначе как затем, чтобы спасти Конана. Несомненно, она ради этого рисковала своей жизнью. Должна была существовать чрезвычайно веская причина для такого отчаянного, на грани безумия, поступка опытной волшебницы. Ясно, Конан был ей нужен. Можно даже сказать, очень и очень нужен. Для чего? Тхутмертари сама сказала: чтобы он, Конан, поведал ей историю его борьбы с карликом Тезиасом. Иными словами, волшебнице была нужна информация. Ради нее, а не ради киммерийца рисковала она жизнью. В конце концов прекрасная принцесса предала его. Это могло означать только одно: в период между бегством из страны скричей и предательством она искомую информацию от него получила.

– Разрази меня Кром, что же такого я сказал этой ведьме? – пробормотал Конан.

Инстинкт подсказывал ему: ты, Конан, сказал ей нечто настолько важное, что все остальные мирские заботы кажутся ничтожными в сравнении с ЭТИМ! Но что же?

Он перебрал в памяти каждое слово, произнесенное им в общении с Тхутмертари. Вариантов ответа было много, но разве мог он знать, что в действительности было важно для змеиной принцессы, а что – нет. Разыскивать ее, чтобы расспросить об этом, он не имел желания. Когда Конан ее разыщет, он ее просто прикончит. И никаких разговоров!

Бедный Пелиас оказался прав во всем! Старик говорил, что Тхутмертари убьет его – так оно и случилось. Предупреждал, что предаст – и тут оказался прав. Женщины предавали Конана очень часто; он к этому почти привык. Но никто и никогда еще не предавал его так подло, дерзко и, черт побери, красиво, как это сделала Тхутмертари. Конан легко восстановил в памяти недавние события. Вот он убивает Лже-Атотмиса – демона, подосланного Тот-Амоном, – в очередной раз спасая принцессе жизнь. Следом она предает его и бросает прямо в лапы ненавистного ей самой Тот-Амона. Где логика в ее поступках? А в том, что какая-то логика была, Конан ничуть не сомневался. Волшебница отлично умела контролировать свои чувства; в каждом ее поступке, несомненно, скрывался особый расчет. Теперь Конан знал: принцесса привела его в логово Тот-Амона СОЗНАТЕЛЬНО. Оказавшись перед лицом стигийских жрецов, Конан рассчитывал, что его прелестная спутница будет сражаться рядом с ним, как и раньше. Ведь Тот-Амон и стигийские колдуны – ее лютые враги! Конан мог ожидать от нее подвоха в любой момент, но только не тогда! Предательство вполне могло состояться после разборки со жрецами. Однако злодейка не стала ждать. Она предала Конана, убила Пелиаса, а затем попросту смылась, оставив киммерийца в безраздельной власти Тот-Амона!

Конан за свою богатую приключениями жизнь научился неплохо разбираться в мотивах, которыми обычно руководствуются всякие черные маги и жрецы темных божеств. И поэтому был твердо уверен, что поступок Тхутмертари выглядит полнейшей бессмыслицей! Без ложной скромности киммериец полагал, что его персона представляет значительный интерес для служителей Сета. Не раз и не два жрецы чешуйчатого божества норовили принести его в жертву Древнему Змею. Это было заветной мечтой самого Тот-Амона. По всей видимости, Сет остался бы доволен, получи он в качестве жертвы лучшего воина Митры. Так зачем же Тхутмертари нужно было делать столь бесценный подарок своему сопернику Тот-Амону?! Почему, в конце концов, она даже не предприняла попытки прикончить Конана сама?! Тогда бы Сет остался бы доволен ею, а Тот-Амон оказался бы вроде как не удел…

Может быть, она знала – или догадывалась, – что Конан сумеет уйти из лап Тот-Амона? Если так, ей удалось изрядно скомпрометировать верховного жреца в глазах Сета. Но что было бы, если б Тот-Амон все же захватил Конана и принес в жертву Сету? Конан ведь спасся только чудом! Ответ мог быть только один: и на этот случай у Тхутмертари имелся особый расчет. В чем же он заключался?

Собрав воедино многие нити загадочных приключений, Конан пришел к выводу: предавая его, Тхутмертари уже имела в своих руках такой козырь, который без труда способен был побить все ухищрения Тот-Амона. Убьет ли владыка стигийских чародеев доблестного варвара или тому удастся бежать, ее уже не особенно волновало. Ее козырь в любом случае был сильнее, и Конан чувствовал, что невольно дал его в руки волшебницы он сам…

– Ради Крома и Митры, что же я натворил?!

Поверхность Светоча Истины подернулась туманом. Не иначе, коварные боги не желают, чтобы он узнал эту тайну. А может, так они наказывают его? Ведь он владел ею, этой тайной, – и передал ее Тхутмертари. Теперь тайной владеет змеиная принцесса… Хотя над морем светило жаркое солнце, киммериец почувствовал, как душа его сжимается словно в ледяных тисках. Он не был ясновидящим, но каким-то особым чувством – даже не инстинктом, нет, – ощущал, что невольно, по недомыслию, совершил ужасную ошибку. Ошибку большую, чем преступление. Коварные боги, как видно, не хотели, чтобы он знал, в чем состоит его вина, но приговор – суровый, беспощадный – уже вынесли. Конан был виновен! Он не знал в чем, но подсознательно был согласен с богами: да, виновен!…

Тут ему вспомнился кошмарный сон у озера в Нижнем Мире. Там, во сне, была Тхутмертари. Она была живой и торжествовала победу. Все остальные люди были мертвы. Еще там был Сет, наконец выползший из Бездны и захвативший власть над Миром. В это трудно было поверить – слишком кошмарным было видение! – но теперь жуткий сон казался Конану почти что вещим. Тот, кто послал его киммерийцу, как будто показывал: смотри, глупец, что ты наделал! Смотри, преступник, каким станет Мир по твоей воле! Смотри, смотри, безмозглый, недогадливый варвар!…

Озеро… Да, там, у озера, все и случилось! События медленно всплывали в памяти под волшебными лучами Светоча. Колдовское озеро… Принцесса, обнаженная и обольстительная, плескается в хрустальной воде… Как она хороша! Прочь все тревоги и проблемы – смелее к ней, в воду, ведь ты мужчина!… Ледяная вода… Страсть, страсть, страсть… Теплый песок, золотистый, как тело и волосы богини, что подарила ему блаженство… "Ты самая великая волшебница и королева", – говорит он ей. Она согласна; нужно только рассказать ей о Тезиасе… Да? Он расскажет, ведь он обещал, он поклялся кровью Крома… Она слушает, внимает, постигает, задает вопросы… Все, конец длинной повести; забытье, кошмарный сон – вещий ли? – и столь же ужасное пробуждение… Колдовское озеро…

Конан стер со лба холодный пот. Что ж, хотя бы место преступления известно. Тварь завлекла его в колдовское озеро, обольстила и выудила все, что ей было нужно. Всего лишь!…

Почему она не прикончила его там, у озера? Ведь некая тайна, ради которой злодейка рисковала жизнью, уже была ей известна. Тем не менее, она сдержала слово и вывела его к Вратам в Верхний Мир, а затем и провела через них. Означало ли это, что Конан нужен был ей живым?! По всей вероятности да. И она не ошиблась, сохранив ему жизнь: он, дурак, успел после этого спасти ее трижды: от демонов-теней, от кошмарной твари, в которую обратился Пелиас, и от Лже-Атотмиса.

Если исключить Пелиаса, остальные напасти насылал Тот-Амон. За кем охотились демоны-тени? За Конаном или за Тхутмертари? Вероятно, теперь ответить на этот вопрос мог лишь сам Тот-Амон. С Лже-Атотмисом проще – он был послан, чтобы погубить именно ее, Тхутмертари. Следовательно, Тот-Амон считал ее более опасной, нежели его, Конана.

Этот вывод подтверждали и дальнейшие события. Когда злодейка предала киммерийца, Тот-Амон, что самое удивительное, ничуть тому не обрадовался. Напротив, он велел схватить ее. Ее, Тхутмертари, а не его, Конана!… Варвар невольно почувствовал нечто вроде ревности. До сих пор он считал себя главным врагом владыки Черного Круга и по праву гордился этим. И что же?! Полностью игнорируя киммерийца, Тот-Амон изо всех сил старается поймать дерзкую волшебницу, им же самим выпущенную из заточения, и вспоминает о Конане лишь после ее исчезновения! Стало быть, не Конан, а Тхутмертари – главный враг Тот-Амона! На физиономии колдуна был написан неподдельный ужас, когда он понял, что мятежной принцессе снова удается бежать. В этом смысле вся погоня, устроенная им, чтобы поймать Конана, – не более чем жест отчаяния. Поведение Тот-Амона со всей очевидностью убеждало киммерийца в том, что отныне Тхутмертари представляет наиглавнейшую угрозу для верховного жреца Сета. Угрозу более страшную, чем давний противник Сета Конан!…

Однако объединяться с Тот-Амоном варвар не собирался. На свете есть и другие могущественные маги. Вот тот же Милиус, к примеру. Конечно, он, видать, не в восторге от того, что Конану удалось улизнуть из Страны Небесного Народа, но…

Стоп! Конан даже вздрогнул от внезапной мысли. Милиус отправил его в Страну Небесного Народа, откуда нет возврата, чтобы таким образом защитить Великую Душу; это Конан уже вычислил. Но, черт возьми, если бы он, Конан, сгинул в стране скричей, он так ничего бы и не рассказал Тхутмертари! Не выдал бы некую тайну, за которой она охотилась! Может статься, затем Милиус и спровадил Конана в цитадель Митры, чтобы он больше никогда не встретился с Тхутмертари и, соответственно, ничего не смог ей рассказать?! Черт, а если Милиус спасал карлика вовсе не от Конана, а от Тхутмертари?! А может быть, от них обоих? Во всяком случае, принцесса, не знающая тайны, как видно, не была опасна для Великой Души. Милиус не хотел, чтобы она УЗНАЛА.

В таком случае он просчитался, этот загадочный Скучающий Маг! Он недооценил змеиную принцессу. Он, надо думать, не ожидал, что адепт Мрака дерзнет объявиться в цитадели Света и вытащить оттуда Конана. Она это сделала – и победила. Она овладела тайной и смылась. Что она станет делать теперь, киммериец знать не мог. Одно лишь было ему ясно: Тхутмертари отныне представляет угрозу не только для Конана и Тот-Амона, но и для карлика Тезиаса.

Ну и ну! Кем бы ни был загадочный маг Милиус, своими усилиями защитить карлика он добился обратного: Конан, которого сам Тезиас почитал своим главным противником, вернулся в Мир с амулетом Небесного Народа. И если верны слова того же Милиуса, теперь Великой Душе несдобровать. Вдобавок существует и разгуливает на свободе еще принцесса Тхутмертари и ее тайна, также, судя по всему, не сулящая Тезиасу ничего хорошего.

В голове варвара все окончательно перепуталось. Клубок загадок, который он с таким трудом распутывал, породил еще больше вопросов. Злодейка, предательски убившая его друга, угрожает Великой Душе. Значит ли это, что ему, Конану, самое время принять сторону Тезиаса? Того, с кем он так яростно и бескомпромиссно боролся все последнее время?! Того самого Тезиаса, который уже однажды захватывал власть над миром, изгонял его из Тарантии, превращал в воду его любимую жену, убивал и мучил его подданных, а самого аквилонского короля планировал подменить негодяем из Будущего и превратить в стального идола?! Того самого карлика, который едва не задушил его, Конана, колдовским туманом, а сам смылся вместе с двойником неизвестно куда?! Ну уж нет, с ожившим мертвецом Конан объединяться не станет!

А с Милиусом? Неплохо было бы как следует потрясти этого загадочного чародея! "Я разгадал твои замыслы, коварный маг, – сказал бы ему Конан. – План твой провалился. Я выбрался из Страны Небесного Народа, а Тхутмертари узнала Тайну. Вижу, это тебя не радует. Ну что ж, ты сам виноват! Нужно было честно мне все рассказать: кто ты, чего добиваешься и что тебе нужно от меня. И, если помыслы твои чисты, клянусь Кромом, я не отказался бы тебе подсобить!… Так что ты просчитался, маг! И теперь я, а не ты, диктую условия. Выкладывай мне все, что знаешь, а я послушаю. Может статься, мы сумеем сговориться с тобой, Скучающий Маг!…"

Воистину, Милиус мог бы многое прояснить, если не все! Например: кто та облезлая обезьяна, остановившая его, когда он хотел приблизить Светоч Истины к лицу Тхутмертари? Уж не ее ли ангел-хранитель?! Тьфу – конечно же, демон-хранитель! Конан мог поклясться, что уже где-то видел эту тварь. Но где? Вроде бы совсем недавно… Дай Кром памяти! Ну да, он вспомнил ее: это демон Люф – кажется, так зовется эта мартышка. Конан видел Люфа в волшебном Зеркале Лазбекри, когда этот самый Люф беседовал… с Тезиасом! Было это в Бельверусе, и карлик тогда еще не был Великой Душой. О, Кром! Не после той ли беседы все началось?! Ну да, конечно! Тезиас не беседовал с Люфом – он его допрашивал! Одни лишь боги знают, о чем карлику рассказал демон, но минули всего лишь сутки, и Тезиас явился в мир Великой Душой, могущественнейшим магом в облике неуязвимого призрака!… Стало быть, неспроста Люф интересуется этим делом и неспроста в нем участвует Тхутмертари…

Милиус наверняка знает, что замыслил проклятый демон. "Как ты нужен, Скучающий Маг! Куда ты запропастился? Когда тебе во мне была нужда, ты легко устроил нашу встречу. А теперь, когда ты нужен мне, как я тебя найду?! Я – в Западном море, а ты – в Карпашах. По меньшей мере полмесяца надобно, чтобы мне добраться до тебя. Боюсь, у меня не будет этого времени…"

Конан замысловато выругался. Отчего-то его не покидала уверенность, что Милиус следит за каждым его шагом. Следит – и ничего не предпринимает. Хотя нет… Конан вспомнил многоцветное сияющее облако, которое напало на людей у Врат в Верхний Мир. Что это было? "Нечто такое, что стократ превосходит даже божественную мощь Светоча Истины", – сказал об этом облаке Пелиас, и волшебница Тхутмертари была с ним согласна. Совершенно очевидно, что наславший страшное облако пытался не допустить возвращения людей в Хайборийский мир. На миг Конан узрел тогда портал, ведущий в Страну Небесного Народа. Может быть, это скричи с помощью своей магии хотели вернуть беглецов на суд Большого Совета? Вряд ли, ведь тогда Светоч Истины, по меньшей мере, сохранял бы нейтралитет: мощь Митры не воюет против мощи Митры! Но нет, магический амулет Небесного Народа сражался с неведомой стихией! Сражался до конца, но тщетно. Божественная мощь столкнулась с чем-то еще более могущественным. Может быть, в Страну Небесного Народа их пытался запихнуть этот… как его… Страж Земли?! Тот всемогущий мозг, который прячется в некой Пирамиде посреди застывшего океана. Та проклятая тварь, которая ни за что, ни про что наградила ничтожного карлика колоссальной силой, сделав его Великой Душой. То бессмертное существо, которое однажды призвало к себе Конана и предрекло ему победу над Тезиасом – где она, эта победа, хотелось бы знать?! Пожалуй, такая тварь способна сотворить все, что захочет – хоть самого Нергала запихнуть на суд к Митре! Тогда тем более непонятно, почему все кончилось, едва успев начаться. Проклятый мозг передумал? Вряд ли… Конан вздохнул. Похоже, придется признать, что страшное облако наслал не кто иной, как Милиус. И откуда у Скучающего Мага сила, превосходящая божественную?! Расспросить бы его… "Но и без Стража здесь тоже не обошлось, – подумал Конан. – Видать, Милиус, наславший облако, в самом деле пытался возвратить беглецов в Страну Небесного Народа. Начал он свою волшбу, отворил портал – и вот тут-то вмешался Страж! Выходит, не желает хранитель жизни на земле его, Конана, погибели. Это приятно. Все остальное – гнусно и отвратительно".

Особенно же отвратительна была неизвестность. Конан ощущал себя в унизительной роли пешки в руках высших сил, задумавших с его помощью выяснять свои отношения. Конан презирал и ненавидел тех, кто пытался им управлять. Боги, демоны или волшебники – он никому не позволит управлять собой! Никому! Даже Стражу, какой бы всемогущий тот ни был. "Ты можешь превратить меня в ничто, но пешкой твоей я не стану", – подумал варвар. Он знал, что Сидящий-в-Пирамиде слышит его мысли, равно как и мысли всех остальных жителей подлунного мира. Что ж, пусть слышит.

Конан задумчиво почесал богатырскую грудь. Кто же, однако, выручил его в последний раз – здесь, в Западном море? Страж Земли? Скучающий Маг? Бог какой – Кром или Митра? Если покопаться, у каждого из них могли найтись свои резоны сохранить жизнь киммерийцу. Впрочем, такие причины могли быть даже у Тезиаса или Тхутмертари… Да ну их всех к Нергалу! Кто выручил, тот и выручил, тому спасибо. Конан со злорадством представил себе, как бесится Тот-Амон, получивший по носу в очередной раз. Это значит, что стигийский колдун занят сейчас подготовкой новой пакости ему, Конану. Ладно, как говорится, не привыкать…

С Тот-Амоном он как-нибудь справится. Ведь справлялся же раньше – как-никак три десятка лет они воюют друг с другом! Справится и с Тхутмертари; дай, Кром, только поймать эту суку стигийскую. Он уж все ей припомнит: и Пелиаса, и колдовское озеро, и предательство в Кеми. Конан не воевал с женщинами; так велел ему неписаный кодекс киммерийской чести. Однако Тхутмертари была женщиной только снаружи – и какой женщиной! Внутри же это была злобная змея, а со змеями у Конана всегда был разговор короткий. Меч, бросок, удар – и одной тварью Сета на Земле меньше.

Справится он и с Тезиасом, Великой Душой. Даром, что ли, за Светочем Истины таскался, выкрав его у самого Пресветлого Митры, благого бога. "Прости, Митра, так уж получилось! Вот покончу с карликом и сразу верну тебе твой Светоч, не сомневайся!"

Кстати, карлик ведет себя подозрительно тихо. К чему бы это? С тех пор как он убрался из горной цитадели своих монахов, от него ни слуху ни духу. Милиус, Тхутмертари, Тот-Амон, Пелиас, скричи, демоны и люди – все участвуют в схватке, более напоминающей чью-то дьявольскую игру. А Великая Душа – нет. Конан уже достаточно узнал карлика, чтобы понять: беспокойная натура Тезиаса не даст карлику сидеть сложа руки. Великая Душа что-то замышляет! Или уже… А, черт, может, именно Тезиас дергает за ниточки всех игроков, и Конан, Милиус, Тхутмертари, все прочие – всего лишь марионетки в руках Великой Души?! Слишком невероятно…

Как бы Конану хотелось знать, что творится на свете! Не в Обители Богов и не в Преисподнем Мире, а в Хайбории, в мире, населенном людьми. Что делается в Зингаре и Шеме, Немедии и Коринфии, Кхитае и Вендии. Но главное: как там, в Аквилонии, в его столице Тарантии?! Пришлось ли Паллантиду выполнить его поручение? Удалось ли Просперо спрятать Книгу Судеб? О, дорого бы дал Конан, чтобы получить ответы на эти вопросы! Вот тот случай, когда позарез необходим чародей с Зеркалом Лазбекри или, на худой конец, магическим хрустальным шаром! Когда не нужно, всякие колдуны лезут изо всех дыр, а теперь… Теперь Конану остается только ждать, когда корабль прибудет в Мессантию. Быть может, кое-что он узнает там. А может, узнает все. Или ничего. В любом случае он вернется в Тарантию. Ибо он – король Аквилонии и обязан в трудную годину быть со своими подданными.

– Так и будет, клянусь Кромом!

"Если опять не произойдет очередное чудо и коварные боги не смешают все мои планы", – добавил он про себя.