Чертог скального замка, затерянного среди острых пиков Карпашских гор, был ярко освещен. В центре амфитеатра на мраморном пьедестале по-прежнему покоилась удивительная хрустальная раковина. Но маленького человечка в ней уже не было. Он восседал в глубоком мягком кресле, кутаясь в бесчисленные собольи шубы, заботливо приготовленные для него людьми в однообразных темно-синих одеяниях. Пронзительные агатовые глаза карлика в изумлении взирали на высокого, стройного мужа, украсившего неприметный синий плащ великолепным серебряным медальоном…

— Я мертвым покоился в своем хрустальном склепе, — глухо говорил карлик. — Конан все-таки победил меня.

— Неужели Великая Душа считает себя побежденным?

Магнетические глаза карлика сверкнули молнией.

— Кто вы и зачем пробудили меня?

— Я — Брахо, магистр Ордена Синих Монахов, — сказал человек с медальоном. — Мы, Синие Монахи, проделали большую работу, чтобы вернуть тебя в мир людей. Незаметные, словно тени луны, мы внимательно следили за происками твоих врагов. Когда меч Конана отнял жизнь у твоего земного тела и ты уснул в хрустальной гробнице, наш час настал. Мы отправились в Немедию. В Бельверусе мы выкрали твой гроб из тщательно охраняемого подземного лабиринта. Долгие дни и ночи он путешествовал на восток, чтобы здесь, в мрачной цитадели среди Карпашских гор, открыть свою тайну. В те же самые мгновения, когда тело твое двигалось к своему воскрешению, с востока несли мы твою Великую Душу, заточенную в белых безднах неведомого на этой планете Ромба Яхкунга. Мы выловили Ромб из черных глубин великого моря Вилайет.

— Как я попал туда? — тихо спросил карлик.

— Конан, твой враг, сделал все, чтобы навеки похоронить твою душу. Но ему это не удалось. Мы проследили за ним, и прежде, чем Ромб Яхкунга с заточенной внутри него душой бога коснулся илистого дна Карианской впадины, что близ Острова Железных Идолов, мы уже знали, где тебя искать… Но все это уже в прошлом! — торжественно заметил магистр Синих Монахов. — Сегодня тело Тезиаса и душа бога были наконец воссоединены.

— Почему вы сделали все это? — повторил свой вопрос Тезиас. — Когда я властвовал над миром, у меня в нем не было друзей!

Склонив голову, Брахо молвил:

— Мы не друзья твои, Великая Душа. Мы — твои слуги. А ты — наш хозяин. Синие Монахи пробудили тебя, потому что такова была твоя воля.

Сильный и уверенный голос магистра резко контрастировал с теми речами, которые изрекали его уста. Безмерно удивленный, Тезиас воскликнул;

— Вы — мои слуги?! О чем ты говоришь, человек? Я впервые вижу тебя и твоих людей! Вы, верно, путаете меня с кем-то!

Магистр Синих Монахов с сожалением покачал головой.

— Нет, хозяин. На свете был, есть и будет только один человек, только один бог, которого называют «Великая Душа». Только один, сумевший — при жизни — освободить свою душу из бренного тела. Только один, оказавшийся способным раскрыть великую Книгу Судеб. Только один, проникший в космическую пирамиду Стража Земли, возвышающуюся уже более миллиарда лет посреди безжизненного океана — как видишь, именно она изображена на этом медальоне, символе моей власти. Только один человек-бог мог покорить огромные царства за одну только седмицу, ибо коварная судьба не отвела тебе больше времени. Но твой нечеловеческий гений перехитрил ее, злую судьбу, и вот ты снова жив, как и было намечено.

— Да, ты рассказал мою историю. Я — это я. Я — Великая Душа. Я снова жив — это я тоже понимаю. Одного не могу я постичь: откуда взялись вы, Синие Монахи, в моей жизни?! Ведь я не знаю вас — в этом могу поклясться чем угодно!

— Ты предусмотрел и это, — загадочно заметил Брахо.

Гибкая рука магистра скользнула в широкие складки синего плаща. Через секунду она вернулась, бережно преподнося онемевшему карлику странный, покрытый прозрачной пленкой, белый пакет.

— Знай же, Великая Душа, — торжественно молвил Брахо, — некогда — никто не знает, в какие времена это было, — ты явился одиноким горным отшельникам и превратил их в нас, в могучих, не ведающих страха, старости и смерти, Синих Монахов. Ты научил нас удивительной, неизвестной на Земле магии, и теперь каждый из нас сильнее дюжины волшебников. Ты наложил на нас великое, неподвластное времени Заклятие — служить тебе, нашему хозяину и богу. Служить вечно. Наконец, ты повелел нам воскресить тебя, что мы ныне и сделали, используя великую Магию Космического Знания. Улетая, ты приказал нам передать тебе, воскрешенному, этот пакет. В нем — послание тебе, Великая Душа, от себя самого! Надеюсь, это послание все прояснит в твоих глазах…

И Брахо опустил загадочный пакет в холодные руки карлика. Дрожащими пальцами Тезиас разорвал прозрачную пленку. Свет увидели тоненькие листки неизвестного в те времена материала, испещренные какими-то письменами и знаками. Материал этот не походил ни на воск, ни на пергамент; человек, живущий на Земле много тысяч лет спустя, легко признал бы в нем обыкновенную бумагу. Но Тезиас, воскресший из мертвых, впервые видел бумажные листы, однако почерк он узнал сразу: руку его невозможно было подделать. Послание написал сам Тезиас — это было несомненно. Почтительно отступив на два шага назад от глубокого трона, магистр Синих Монахов оставил карлика наедине с самим собой.

…Послание было написано на каком-то странном языке, причудливой смеси немедийских и аквилонских фраз с бритунскими наречиями и диалектами далекой Стигии. Тем не менее Тезиас ощутил поразительный эффект узнавания: он каким-то непостижимым образом понимал этот язык — язык, на котором было написано его письмо к самому себе… Тезиас углубился в чтение.

«Привет тебе, Великая Душа! Прими мои поздравления, ведь ты снова восстал из могилы! Надеюсь, ты без труда узнал свой почерк. Да, да и еще раз „да“ — твои глаза тебя не обманывают: в настоящий момент ты действительно читаешь свое письмо к себе. В дальнейшем, для удобства изложения, позволь называть того Тезиаса, который пишет это письмо, „Я“, а того, кто, воскреснув из мертвых, читает его, — „Ты“.

Любящий тебя Тезиас, Великая Душа.

Итак, я обращаюсь к тебе, к маленькой, но гениальной дряни, единственному богу, которому я поклоняюсь, единственному человеку на свете, которого я глубоко и беззаветно люблю и ради которого, в силу этой любви, я преодолел мощь тысячелетий. Тебя, конечно, интересует, что все это означает. Что ж, попытаюсь в меру сил объяснить это тебе.

Знай: тебя и меня разделяет Вечность! Я нахожусь от тебя так далеко, что человеческий разум не в состоянии этого постичь. Только пройдя через все это, ты поймешь, насколько фантастична и уникальна твоя судьба, насколько извилист твой жизненный путь. Тот факт, что я еще жив, доказывает мне, что ты прочитал это письмо и сделал из него выводы. К тому же и я, Тезиас, пишущий сие послание, покидать этот несносный мир пока не собираюсь.

К делу. Задумка моя была такая: спасти тебя, дурака, возжелавшего возвратиться в это никчемное земное тело, от меча Конана-киммерийца. Однако Время — жестокая и коварная штука. Время живет по своим законам, и даже Сидящему-в-Пирамиде не дано изменить их. Коварное Время не раз спасало мне жизнь, но оно же не позволило мне прийти к тебе на помощь в миг твоего поражения. Хочешь верь — хочешь нет, но я „промахнулся“ и попал в Хайборийскую эпоху задолго до твоего рождения. Так я понял, что Время не позволяет шутить с собой, а тот маленький искрящийся мозг, что вечно сидит в своей космической пирамиде — его верный страж. В отчаянии слоняясь по древнему Хайборийскому миру, случайно я приметил в Карпашских горах одиноких отшельников. Их было ровно шестнадцать, как граней Пирамиды Мира. Узрев в них будущее, я вручил им твою Судьбу. Они стали Синими Монахами.

Синие Монахи и Брахо, их магистр, — твои верные слуги. Они умны, выносливы, сведущи в различных искусствах. Это идеальные псы для такого хозяина, как ты. Они исполнят любой твой приказ. Ослушаться тебя и сделать по-своему им не дано: на всем их братстве лежит великое заклятие, и снять его можешь только ты сам. Не советую тебе это делать. Синие Монахи бессмертны; лучших помощников в осуществлении своих грандиозных планов тебе не сыскать.

Породив братство Синих Монахов, я истратил всю подвластную мне силу. Жестокое Время неудержимо влечет меня туда, откуда я пришел. Я не волен остаться, дабы лично приветствовать тебя. Да это и не нужно: на свете может существовать только одна Великая Душа…

Что сказать мне тебе на прощание? Пе буду поучать тебя — живи и действуй как знаешь. Верю: этот жалкий мир еще не раз попляшет под твою дудку. И не только этот. Однако будь осторожен: хотя обитатели этого мира и ничтожны перед тобой, не слишком зарывайся — даже малейшая случайность порой сильнее Великого Космического Закона. Люди и боги этого мира не ровня тебе, но все же не доводи их до отчаяния, ибо оно предает им сверхъестественные силы. И еще: будь по возможности милосерден, старайся не проливать кровь туземцев без крайней необходимости. К сожалению, мир устроен так, что это никому не нравится. Даже Страж Земли, которому, конечно, глубоко плевать на тебя и всех остальных, не будет в восторге, если твой могучий разум сгорит в огне мести.

Не удивляйся: такая опасность действительно грозит тебе! Дело в том, что ты с течением времени будешь все более утрачивать присущие человеку черты. Собственно, ты уже не вполне человек, а я человек еще меньше, чем ты. Впрочем, не буду описывать себя, ибо, увы, зрелище не из приятных. Так что, Тезиас, судьба твоя хоть и великолепна, но трагична.

Почему? Отчасти ты уже знаешь ответ. Твое безмерное честолюбие подвигло тебя на путешествие в затаенные сокровищницы Великого Знания. Ты овладел Знанием, но и оно — тобою. Кто из вас сильнее и кто кому служит, я до сих пор понять не могу. Знание легло невыносимым грузом на твой человеческий разум. Оно, это коварное Знание, принесло тебе безграничную власть. И оно же сковало тебя в решающий миг, когда Конан-киммериец держал твою жизнь в своих мускулистых руках. Свидетельствую: Знание и далее не изменит этой коварной тактике. В нем твоя сила и твоя слабость. Почаще вспоминай мудрого демона Люфа — он предупреждал тебя об этом…

Но есть еще одно, чего ты пока не знаешь. Боги этого мира жестоко отомстили тебе, дерзнувшему возвыситься над ними. Они ударили в самое уязвимое твое место, в твою сущность. Вложив меч возмездия в руки Конана, они попытались поразить твои душу и разум, вселив туда Нечто настолько ужасное, что даже Я — даже Тебе не могу открыть, что это и что Оно тебе несет. Тебе предстоит жить с Ним… Я надеюсь лишь, что твой могучий разум окажется сильнее этого Нечто, и Оно так и умрет внутри тебя, не увидев жизни. Итак, положись на свой разум, Тезиас, ибо великая сила заключена в нем — сила, неподвластная богам и даже самому Времени!

Прощай, Тезиас. Свою часть работы я выполнил — ты снова жив. Теперь все зависит от тебя самого. Подчини себе Удачу!

P. S. Да, самое главное: когда будешь в этих краях, не забудь заколдовать шестнадцать горных отшельников, превратив их в Синих Монахов, твоих будущих слуг. Помни: если ты этого не сделаешь, так и гнить тебе в хрустальном склепе в мрачном подземелье Бельверуса — на радость всем жалким туземным разумам этого несносного мира!»

Тезиас отложил удивительное послание. Долго сидел он, напряженно вглядываясь в пустоту. Словно каменные статуи, стояли в окружении его Синие Монахи. Какие мысли потрясали его пробуждающийся разум — то было им неведомо. Наконец Тезиас произнес:

— Люди ищут милостей от природы и богов. Демоны служат хозяевам Ада. Боги ждут послушания и жертв от людей. Я же никогда не ждал милостей от кого бы то ни было. Когда Страж Земли предложил мне Знания, я было решил, что он вознамерился помочь мне, однако он быстро разубедил меня в этом. То была жестокая ловушка, и я безоглядно устремился в нее, но о том не жалею. «Если претендуешь на целый мир, ты должен завоевать его сам, без чьей-либо помощи, без талисманов и волшебных камней. Только Знания!» — говорил мне всемогущий Страж Земли. Он оказался прав: я завоевал мир. И вскоре погиб; Страж ничего не сделал для моего спасения, как и обещал. Вы воскресили меня, нарушив тем самым волю Стража: ведь я должен всего добиваться сам!

— Ошибаешься, хозяин, — сурово заметил Брахо. — Подумай: виновен ли меч в том, что разит плоть? Виновны ли лечебные снадобья в том, что с помощью их облегчаются страдания человеческие? Виновен ли плуг землепашца в том, что он дает жизнь новому урожаю? Всюду ответ: нет, ибо меч, снадобья, плуг — суть инструменты соответственно воина, лекаря, крестьянина. Равно и мы, Синие Монахи, — суть инструменты твоей воли, Великая Душа. Ты создал нас, ты наложил на Синих Монахов могучее заклятие, и не своей властью, не себя ради, а повинуясь твоей запечатленной в веках воле, мы воскресили тебя! Мы — продукты твоего разума, Великая Душа! А значит, только ты — никто более! — воскресил сам себя! Понимаешь ли ты это?

— Ты прав, магистр, — подумав, согласился Тезиас. — Мне трудно сразу все постичь. Это так неожиданно! Положим, волшебники воскресали из мертвых и до меня: взять хотя бы Тугру Кхотана или Ксальтотуна… Но чтобы я сам, пробравшись сквозь тьму тысячелетий, воскресил себя!.. Согласись, Брахо, к этому нелегко привыкнуть!

— Мы живем с этим уже не одну сотню лет, — бесстрастно ответил Брахо.

— Значит, и я буду жить с этим… Итак, я снова в мире людей, — задумчиво молвил карлик. — Я вернулся, чтобы продолжить начатое…

— Синие Монахи ждут твоих приказаний, хозяин, — сказал магистр. — Желаешь ли ты погубить своих врагов? Хочешь, мы принесем тебе на золотом подносе голову Конана? Или Пелиаса? Или, может быть, ты желаешь объявить миру о возвращении Великой Души?..

— Нет, — оборвал речь магистра Тезиас, и жестокая улыбка искривила его бледные губы. — Всему свое время. Что толку объявлять себя великим богом, если во власти моей только лишь шестнадцать человек, пусть даже это шестнадцать могучих волшебников?! Нет, Брахо, я больше не повторю своих ошибок. Я возжелал взять весь мир сразу и получил его, но власть моя была скоротечна. На этот раз я буду осмотрительнее. Мне торопиться некуда; из письма видно, что впереди у меня — Вечность! Вечности хватит, чтобы не спеша покорить этот мир и десяток подобных ему. Что же касается моих врагов… О, они получат по заслугам! Я отомщу им так, как может отомстить только Великая Душа!

«Синие плащи» непроизвольно дрогнули под холодным взглядом бледнокожего карлика. Стараясь скрыть волнение, Брахо спросил:

— Насколько жестока будет их смерть?

Тезиас расхохотался, и смех его был подобен визгу бича по спинам забиваемых насмерть рабов.

— Смерть?! Разве я говорил о смерти? Ты плохо меня знаешь, магистр! Нет, я сохраню жизнь твоим врагам, но, клянусь Великим Космическим Знанием, им захочется в Ад от такой жизни! Я отомщу им по-своему, Брахо! Я растащу их души на атомы. Все, что им дорого и во что они беззаветно верят, превратится в каждодневный кошмар. Добро станет Злом, а Зло — Добром. Вас возненавидят близкие, а полюбят недруги! Если вы чудовища, я превращу вас в красавцев, если вы храбры и благородны, то станете жуткими монстрами, которыми будут пугать детей! О Конан из Киммерии! Ты, посмевший однажды победить меня! Трепещи! Отныне начинается долгая, мучительная, полная невиданных в этом мире испытаний, твоя дорога в Ад — в мой личный, припасенный специально для тебя, Конан из Киммерии, Ад Великой Души!..

Хриплый раскатистый смех Тезиаса, никак не соответствующий хрупкому тельцу карлика, мгновенно разнесся под сводами каменного чертога. Он, этот жуткий беспримерный смех воскресшего бога, погасил ярко пылавшие камины и воткнутые в стену факелы; чертог погрузился в кромешную тьму, более соответствующую атмосфере, царящей в нем. Холодный смех звенел, возрастая, словно пытаясь удавить все живое в этом мире мрачного камня. И только шестнадцать Синих Монахов, подобные железным статуям, в безмолвии внимали своему хозяину; на груди у их предводителя, прожигая наступившую тьму, сверкал удивительный серебристый медальон с остроконечной пирамидой вечного и всемогущего Стража Земли…