– Но как?! – киммериец был изумлен настолько, что забыл о цели своего визита. «Хъяхъя – озеро. Так стало. Раньше Хъяхъя был Хъяхъя жил на далекой планете. Там было мало еды для Хьяхъи. И тогда Хъяхъя отправился искать еду, – коричневые волны быстро набегали на скалу, так что Конан едва успевал считывать с нее мысли озера. – Много миров посетил Хъяхъя. Но везде было мало. Наконец Хъяхъя достиг Земли. Здесь еды было много. Хьяхъе понравилось на Земле. Хъяхъя стал расти, размножаться. Хъяхъя – это когда много.
Много существ, из них состоит Хъяхья. Как части, из которых состоит твой организм. Но Хъяхъя – много организмов, один разум. Один на всех», – пояснило озеро.
– И что произошло потом?
«Хьяхья был большой. Как целый город. Хъяхья питался живыми. Хъяхья санитар. Хъяхъя ел траву, деревья, животных, людей – все, что живое. Это было пятьдесят тысяч лет назад. Змеиный народ правил тогда на Земле. Хъяхъя ел змей. Хьяхья полезный – ел змей, выдавал кислород, очищал Землю. Но Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде, – Конан насторожился, – следил за Хъяхьей. Однажды он велел Хъяхъе покинуть Землю. Но Хъяхъе было хорошо здесь. Хъяхья остался санитаром. Тогда Сидящий-в-Пирамиде сказал, что Хьяхья угрожает туземной жизни. Он пригрозил, что накажет Хъяхъю, если Хъяхъя не покинет Землю. Но Хъяхья остался. И вот наступил день, когда Хьяхья съел половину змеиного народа. Хьяхья хотел еще, но вмешался Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде. Он пронзил Хъяхью холодными голубыми лучами, растопил тело Хъяхьи и заточил в эту пещеру. Так Хьяхья стал озером. Хъяхъе никогда не выбраться наружу – такова воля Того-Кто-Сидит-в-Пирамнде».
Удивительная история мыслящего озера потрясла душу и разум Конана. Он не знал, что и думать. Конечно, озеро было омерзительным, да и существо, в древние времена пожиравшее все подряд, не внушало симпатию. Но, с другой стороны, то, что Хъяхъя уничтожая гнусный ползучий народец, источник зла, говорило в его пользу. И, конечно, короля не могла не тронуть печальная судьба Хъяхъи.
– Почему Сидящнй-в-Пирамвде защитил змей? Он заодно с ними?
«Нет. Хъяхья сам многого не понимает. Но Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде никому не помогает».
– Почему же он помог спастись Тезиасу? – в ярости вскричал Конан.
«Хьяхъя этого не знает. Хъяхья может только догадываться. Наверное, Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде решил, что демон – большее зло, чем Тезиас».
– Если бы… – мрачно проворчал Конан. Он вспомнил, зачем пришел сюда. – Постой! Откуда ты знаешь о Тезиасе? Ты поможешь мне, Хьяхъя? Я расскажу, что привело меня к тебе.
«Не трудись. Хъяхья знает историю Конана».
– Но откуда? – изумился киммериец.
«Хъяхья многое знает. Хьяхья поможет тебе. Хьяхья ждал этого дня пятьдесят тысяч лет. Хъяхъя отомстит Тому-Кто-Сидит-в-Пирамиде».
– Так значит, можно одолеть Сидящего-в-Пирамиде? «Нет. Нельзя. Его не одолеть. Хъяхья имел в виду горе».
– Ты морочишь мне голову, слизь! Как можно отомститъ тому, кого нельзя одолеть? Наши боги говорят, Сидящий-в-Пирамиде всемогущ!
«Нет. Он всемогущ для тебя, для Хъяхъи, для твоих человеков – для тех, кто здесь. Но создавшие Того-Кто-Сидит-в-Пирамиде сильнее его. Хьяхья видел одного них. Это разумы с далеких звезд – забудь про них, Конан. На Земле Сидящий-в-Пирамиде всемогущ».
– Да кто же он такой, ты можешь мне сказать?
«Он мозг. Маленький искрящийся мозг. Размером с эй кулак».
Конан посмотрел на свой кулак. Ему нелегко было постичь, как маленький мозг способен править миром.
– И этот мозг всемогущ? – недоверчиво молвил киммериец. «Да».
– Ты видел его, Хъяхья?
«Нет. Чтобы его увидеть, душа должна оставить тело и войти в пирамиду».
«Вот почему карлик называет себя Великой Дугой», – подумал Конан.
– Но ведь Тезиас сделал это!
«Да. Его душа вошла в пирамиду, и Сидящий-в-Пирамиде принял ее. Твой враг силен теми знаниями, которые Сидящий-в-Пирамиде дал ему. Тезиас летает в пирамиду и с каждым разом становится сильнее». – Почему Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде дает Тезиасу власть над миром?
«Сидящему-в-Пирамиде неважно, кто правит миром. Он дает знания любому, кто приходит к нему. Пришел Тезиас».
Постепенно картина в глазах Конана прояснялась.
– Как ты собираешься отомстить Сидящему-в-Пирамиде? Постой… Ты поможешь мне одолеть Тезиаса и тем самым отнимешь у Сидящего-в-Пирамиде его ученика! Так?!
Озеро заволновалось.
«Ты догадался. Я дам тебе средство, которым можно убить твоего врага. Возьми».
Крутая волна коричневой слизи вынесла на берег! кусок белого металла. Конан поднял его. Предмет был! размером с большую золотую монету, но имел два заостренных конца. Он напоминал двухконечный бриллиант. Концы предмета были чрезвычайно острыми, так что Конан едва не укололся. В середине диска имелся нарост, ухватившись за который, можно было двумя пальцами удерживать предмет.
– Что это? – спросил король, обращая свой взор к плоской скале.
«Эта Ромб Яхкунга. Хъяхъя дарит его тебе. Очень давно Хъяхъя взял его на далекой планете, где живут существа без тела. Ромб Яхкунга – это их темница. Душа, попав в Ромб Яхкунга, не вырвется обратно».
– Но как им пользоваться? Он такой маленький…
«Ты должен поднести Ромб Яхкунга к лицу фантома, и тогда Ромб втянет в себя душу Тезиаса. Твой враг умрет – Хьяхья будет отомщен».
Конан готов был плясать от радости. Вот оно, их спасение и спасение всего мира – этот маленький кусочек неведомого белого металла! Внезапно мозг короля прожгла тревожная мысль.
– Послушай, Хьяхъя, а если Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде узнает о твоем плане и предупредит Тезиаса или, того хуже, помешает мне?
«Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде уже обо всем знает. Он слышит и видит нас. Всех. Всех сразу».
– И какого дьявола тогда… – озадаченно молвил Конан, но мыслящее озеро перебило его;
«Ты не повял. Сидяшему-в-Пирамиде не важно,
отомстит ли ему Хъяхъя или нет. Это важно для Хьяхъи. Сидящему-в-Пирамиде не важно, победишь ли ты Тезиаса или Тезиас – тебя. Это важно для тебя и для Тезиаса. Хъяхъя думает, что Тот-Кто-Сидит-в- Пирамиде не будет тебе мешать. Он никого не убивает и почти не вмешивается в земные дела. Но Хъяхъя может ошибаться. Во всяком случае ты должен попробовать».
– Да, Хъяхъя, я сделаю это! – твердо заявил киммериец. – Не знаю, как отблагодарить тебя!
«Ты не можешь отблагодарить Хъяхъю. Хъяхъя – узник. Вечный узник планеты, которую полюбил. Но ты можешь дать Хьяхъе подкрепиться, и Хъяхъя не забудет тебя».
– Что ты имеешь в виду? – насторожился король. «У тебя есть Сердце Аримана. Оно дает жизнь, брось Хьяхъе Сердце, и Хъяхъя подкрепится его силой».
Отдать озеру Сердце Аримана Конан не мог – даже в обмен на Ромб Яхкунга. Он понимал всю ценность волшебного камня.
– Нет, Хъяхъя, я не моту дать тебе Сердце. Оно принадлежит но только мне – всему человечеству, всем хайборийским богам. Это Сердце и моего королевства. Горе ждет мир, если Сердце Аримана не будет биться в главном храме Митры в моей столице Тарантии. Прости, я не отдам его тебе.
По озеру пошли крутые волны. На плоскую скалу поползла новая порция слизи. Конану показалось, что буквы древнего стигийского письма, посредством которых с ним общался Хъяхъя, искривились.
«Ты опять не понял. Хъяхья отдаст Сердце. Хьяхъе нужна минута, чтобы подкрепиться. Сердцу ничего не будет. Дай».
– Почему я должен тебе верить, озеро? – хмуро спросил Конан.
«Потому что Хъяхъя мог отобрать у тебя Сердце, не спросив разрешения. Потому что Хъяхъя мог обменять Ромб Яхкунга на Сердце Аримана. Хъяхъя не сделал этого. Верь Хьяхъе, как Хъяхъя поверил тебе».
Хъяхъя дал Конану надежду, и киммериец не мог неблагодарно сбежать, оставив несчастное существо плескаться в этой пещере-темнице. Скрепя сердце он бросил волшебный камень в озеро. И тогда на его глазах озеро коричневой слизи вдруг просветлело. Удушающая вонь, проникающая во все поры организма, отступила. Конану показалось, что озеро что-то радостно шептало. Через минуту, как и было обещано, коричневая волна прибила алый камень к берегу, к ногам короля.
«Спасибо, Конан. Ты отблагодарил Хъяхъю. Хъяхъя твой друг. Если тебе понадобится помощь, обращайся к Хъяхъе. Хьяхья мудр. Хъяхья поможет тебе».
– Нет уж, клянусь Кромом, мне бы справиться с Тезиасом, а там я как-нибудь сам обойдусь, – криво усмехнулся киммериец. Он не любил выслушивать сантименты, особенно если они исходили от какого-то озера. – Впрочем, подожди, Хъяхъя. Проклятый карлик превратил мою жену в воду. Знаешь ли ты, как расколдовать ее?
«Хъяхъя многое знает. Твоя жена стала жертвой обыкновенной магии. Убьешь того, кто ее заколдовал – освободишь жену».
Конан осторожно спрятал Ромб Яхкунга в складки набедренной повязки. Белый кристалл был ключом ко всему, что он должен был вернуть, – и к возвращению Зенобии тоже.
– Прощай, мыслящее озеро, – я не забуду тебя! – сказал киммериец.
Он уже собирался прыгать в подводный тоннель, когда что-то заставило его обернуться. Озеро волновалось. На плоской скале светилась надпись:
«Берегись, Конан. Хъяхъя чувствует опасность. Тебя ждет ловушка».
– Что ты имеешь в виду? – недоверчиво молвил человек.
«Брось в воду камень – увидишь».
Конан поднял большой обломок скалы, лежавший на берегу озера, и, размахнувшись, с силой бросил его в воду. Ничего не происходило. Он уже хотел пожурить Хъяхъю, когда вдруг из воды высунулась отвратительная клыкастая морда. За первым чудищем последовало второе, третье, четвертое… Демоны выстраивались на каменистой перемычке, тесня человека к берегу озера. Конан смотрел на демонов, и плоская скала осталась за его спиной, так что Хъяхью он больше не слышал.
Армия тварей тем временем пополнялась – все новые создания Тьмы выныривали из подводного тоннеля. Самый маленький из демонов был раза в полтора выше и крупнее Конана, самый большой же доставал почти до потолка пещеры. Здесь были дети Ночи всех мастей – наземные, подземные, подводные. Демоны не нападали, но красные глаза, пылавшие злобой, и ощеренные слюнявые пасти ясно выдавали их намерения.
Конан действительно был в ловушке. С двух сторон его окружали скалы, выход из пещеры преграждала армия демонов, готовых разорвать его в клочья в любую минуту; позади же плескалось огромное озеро коричневой слизи.
Наконец один из демонов заскрежетал:
– Сет послал нас за тобой! Ты предал его, Конан-киммериец. Отдай нам то, что передал тебе Хъяхъя, и тогда ты умрешь по-человечески. Иначе мы будем вечно терзать твою плоть и душу, и ты никогда не обретешь небесный покой!
«Ага, они уверены, что Хъяхъя мне что-то дал, но не знают, кто такой Хъяхъя, иначе по-другому отнеслись бы к озеру!» – подумал Конан. Его разум работал с лихорадочной быстротой. Имея в руках оружие против Тезиаса, он обязан был выжить и довести начатое до конца. Но как спастись от полчища адских тварей? Он наверняка убил бы кинжалом двух-трех демонов, но остальные, без сомнения, в одну секунду растерзают его. Выхода не было…
– Отвечай, человек, что ты предпочитаешь: смерть мгновенную или вечную, мучительную? – зловеще оскалившись, угрожающим тоном произнес демон-предводитель.
Конан не успел ответить. Огромная коричневая волна бесшумно пала на него и смыла в озеро. Слизь попадала в глаза, рот, нос, уши, в каждую клеточку его кожи, и ее ядовитый аромат жег хуже огня. Королю показалось, что его бросили в чан с кипящей смолой.
«Что же ты делаешь» Хьяхья?» – силился спросить он, но губы его не слушались. Секунду спустя – эта секунда показалась Конану поистине адской! – волна слизи забросила киммерийца на ту самую скалу, с которой он считывал мысли озера. В действительности скала была вовсе не плоской, а, скорее, напоминала широкую стену.
Ударившись о скалу, Конан задохнулся, но мгновение спустя уже обратил свой взор на берег, где бесновались демоны. Очухавшись от неожиданного бегства жертвы, демоны оглашали своды необъятной пещеры омерзительными воплями и отборнейшими проклятиями, способными легко вогнать в краску и бывалого пирата моря Вилайет.
– За ним! – проревел предводитель демонов, и десяток детей преисподней плюхнулись в озеро, надеясь! вплавь достичь скалы, где лежал Конан. Киммериец видел, как, отчаянно вопя, демоны растворялись в коричневой слизи. Другие безмозглые твари, не усвоив опыт братьев-первопроходцев, тоже попрыгали в озеро, и их постигла та же участь – Хьяхья не побрезговал нечистыми! Наконец последние два демона, взмахнув! перепончатыми крыльями, взлетели над озером, пикируя на скалу. Тогда от коричневой поверхности отделились две волны слизи и струями взметнулись вверх, достав крылатых тварей. Дымящаяся плоть демонов с шипением осела в озеро.
– Э, Хъяхъя, да ты мне жизнь спас, клянусь Кромом! – осознав происшедшее, пробормотал варвар.
Волна слизи побежала по скале вверх. Догадавшись, что Хъяхъя хочет что-то сказать, Конан согнулся вдвое, чтобы увидеть светящуюся надпись. Вверх ногами читать было трудно, но человек разобрал:
«Нечистые – невкусные. Но Хьяхъе выбирать не приходится – не те времена. Хъяхъя всегда голодный – спасибо и за этих тварей».
Определённо, коричневая слизь обладала чувством юмора!
– Ну а как я теперь выберусь отсюда? – спросил киммериец. – Знаешь, Хъяхъя, не обижайся, но плавать по тебе – все равно что прыгать в огонь!
Вместо ответа озеро забулькало и вытолкнуло на поверхность большую каменную глыбу. Глыба была плоской. На ней вполне мог уместиться стоящий человек. Коричневые волны подтолкнули плиту к скале.
«Это плот. Прыгай. Хъяхъя перевезет тебя на берег». Конан прыгнул. Глыба, тяжелая сама по себе, даже | не шелохнулась под давлением могучего тела варвара.
– Хъяхъя, ты – силач! – весело прокричал киммериец.
«Плот» пришел в движение и плавно направился в сторону каменной перемычки. Через минуту Конан 5ыл уже на берегу.
«Теперь прощай. Врагов больше нет. Плыви обратно. Отомсти за Хъяхъю».
Конан выразительно махнул рукой на прощание и, I в три шага преодолев узкую перемычку, отделяющую Стикс от Хъяхъи, скрылся в подводном тоннеле.
Путешествие обратно было спокойным. И хотя ночь уже давно вступила в свои права, ни один монстр не потревожил отважного варвара, с победой шествующего сквозь толщу вод. Радостный и возбужденный, король легко вынырнул там, где он оставил Хадрата.
Но Хъяхъя ошибался – враги были. Сильный удар голове лишил Конана сознания. Киммериец повалился обратно в Стикс.