Декорация этого действия – снова кулисы «Цирка Фредди». Все почти то же, что в первом акте, за исключением нового ковра и некоторых новых аксессуаров, но все предметы расположены несколько по-иному, так как цирк переехал на новое место. Слева – новые хромированные гримерные столы. В глубине – большой красный занавес. За ним – выход. Справа видна задняя часть грузовика – обновленная и перекрашенная.
С первого взгляда бросается в глаза огромное количество букетов и корзин с цветами и специальная доска – стенд, к которой прикалываются телеграммы, визитные карточки, открытки и т.д. На низком стульчике сидит Лулу в брюках и свитере. Она подавлена и печальна. Xосе, одетый в обычный городской костюм, занимается в углу со своей собакой, Рауль жонглирует.
Входит Папаша Жиго в рабочих джинсах с нагрудником. Он несет четыре букета, несколько пакетов, перевязанных лентами, и огромную пачку писем и телеграмм.
Папаша Жиго. Этому конца нет! Чертов Фредди! Цветы! Подарки! Письма!
Тереза приносит еще одну большую коробку, перевязанную шелковой лентой.
(Указывая на коробку, отгадывает.) Конфеты! Уже месяц прошел, как Фредди оправдали, а до сих пор аншлаг!
Xосе. Какое богатство! Деньги сыплются дождем! Святая мадонна!
Папаша Жиго (Лулу). Послушай-ка, ты себя неважно чувствуешь?
Лулу (недоуменно). Да нет… да нет… все в порядке.
Папаша Жиго. Родная моя, выкинь ты из головы амуры с Николя! Они тебе мешают жить! (Начинает плакать.)
Все смеются.
(Воздевает руки к небу.) Ах, любовь! Насмешка! И подумать, в двадцать лет я был таким же идиотом. А она была – женщина-змея! Она меня обвила…
Лулу. Николя живет в «Кларидже» с этой подлой американкой. Миллионы «покойной тетушки» сыплются как песок сквозь пальцы.
Звонит телефон. Папаша Жиго снимает трубку, в то время как Xосе с собакой, Рауль и Тереза выходят.
Папаша Жиго. Алло?… Да, мадам… Мсье Фредди? Вы думаете, что достаточно просто так набрать номер телефона и с ним поговорить?… Марго? Марго – а как фамилия?… Что? Бросила трубку. Сумасшедшая какая-то.
В этот момент, раздвигая красный занавес, появляется улыбающийся комиссар Полю.
Полю. Ку-ку!
Папаша Жиго. Господин комиссар!
Полю (фамильярно). О! Зовите меня Альфред!
Папаша Жиго. Дорогой Альфред! Какой приятный сюрприз! Мы вас уже целую неделю не видели – ровно с того дня, когда Фредди закатил ужин «У Максима».
Полю. Я шел мимо… У меня тут поблизости одно дело… Заскочил по-дружески… Как поживает великий Фредди?
Папаша Жиго. Великолепно! Барометр его самочувствия – сборы! Сегодня он занят устройством новых животных: обезьян и верблюда. Но я пойду скажу ему, что вы зашли… Альфред!
Папаша Жиго выходит. Лулу собирается последовать за ним, но Полю хватает ее за руку и насильно усаживает обратно.
Полю. Лулу, девочка, мне нужно вам сказать два слова. Я, собственно, из-за этого сюда и пришел. (Достает из кармана письмо и показывает ей.) Письма с угрозами – лучше не придумали? А знаете, что за это полагается? Год тюремного заключения… (Читает.) «Если вы немедленно не уберетесь обратно в свою Америку, гулящая девка, ждите большой беды!»
Лулу (потрясена). Но… как к вам могло попасть это письмо?
Полю. Во-первых, сам ваш вопрос – уже признание. Во-вторых, дала его мне мадемуазель Ева де Берг, которой вы его послали! Что с людьми делает ревность! Но я уговорил мадемуазель де Берг не подавать официальной жалобы. Хватит с вас того, что я залеплю вам пару оплеух!
Он поднимает руку для пощечины, но Пулу вскрикивает.
Лулу. Не трогайте меня! Если вы меня ударите, я вас убью! И меня оправдают, потому что я буду в состоянии законной самозащиты!
Полю (огорошен). О-о-о! Как дальше работать! Убийство Фредди вскружило голову всему Парижу! (Добродушно, к Лужу.) Ладно, считаем инцидент исчерпанным! Если вы дадите мне слово, что будете вести себя хорошо, я разорву ваше зловещее карканье!
Лулу (побежденно). Клянусь.
В этот момент из-за кулис доносятся голоса Николя и Евы.
Полю (язвительно). Вот и они! Ловко я успел до их прихода! Еле жив остался! Великий я полицейский! И какое доброе сердце!
Лулу (скрываясь между двумя занавесками). И какая скромность!
Полю. Неблагодарная!
Входит Николя в элегантном светлом костюме. За ним Ева, одетая в роскошные меха по последней моде.
Ева. О, как все в цирке интересно! Кулисы! Какая атмосфера! Эксайтин! Восхитительно!
Николя. Увы! Я в этой обстановке вырос… но сейчас, когда сюда возвращаюсь, испытываю странное чувство… (Замечая Полю). О, господин комиссар! Как приятно вас снова видеть!
Полю. Я зашел проведать вашего отца.
Николя. Я тоже. Я по нему скучаю…
Ева. Да… сплин… естественно!
Папаша Жиго (входя). Фредди сейчас будет. Он устраивал корзинку для новорожденного львенка…
Николя. Как? Малука родила? Потрясающе!
Николя целует Папашу Жиго.
Полю (Еве). Ну как, мадемуазель де Берг, довольны вы своим пребыванием в Париже?
Ева. О, ужасно! Не хочу уезжать! Ваша столица меня покорила… очаровала…
Полю (копируя ее акцент). Наша столица… и наш молодой красавчик!
Ева. Иес! Ай лав хим! Я его люблю!
Из-за кулис доносится голос Фредди, затем появляется и он сам, внося с собой шум и оживление. На нем сапоги и велюровая куртка для верховой езды, спортивная рубаха, кожаный жилет и ковбойская шляпа, в руках хлыст и трезубец, которые он сразу на что-нибудь кладет.
Фредди. А! Вся семья в сборе!
Николя. Здравствуй, папа!
Они целуются.
Фредди. Целая неделя! Я по тебе соскучился! Раза два звонил к вам в гостиницу, но телефон не отвечал…
Николя (смущенно). Нас не было…
Ева (смеясь). Или мы были в постели!
Фредди (ворчливо). Ну, мы-то за это время не отдыхали! За неделю – четыре утренника! Я концы отдам.
Папаша Жиго (бросает ему). Ба! Отдать концы на манеже – мечта циркового артиста! Не правда ли, мальчик?
Фредди. Правда, старик.
Смех.
(Неожиданно обращаясь к Николя.) Николя, ну как учеба? Подвигается?
Николя (смущен, запинается). Э-э-э… С понедельника начинаю ходить в университет…
Ева. Только не с понедельника! Ты обещал мне, что в понедельник мы поедем смотреть замки Луары!
Николя (уступая). Да, правда… Тогда с будущего понедельника.
Фредди (иронично). Вот как! Я вижу, между вами совет да любовь!
Папаша Жиго (подходит к Фредди). Послушай, мальчик, там какая-то Марго все время звонит, хочет говорить только с тобой и вопит как резаная…
Фредди вздрагивает, как от удара.
Николя (шутит). Когда наконец, папа, ты перестанешь разбивать женские сердца…
Фредди чувствует себя в затруднительном положении; он делает знак Папаше Жиго, что нужно вежливо всех выставить.
Фредди. Папаша Жиго, а не хотел бы ты показать мадемуазель де Берг и нашему другу Полю новых животных, которых нам прислали из Африки?
Папаша Жиго (наивно). Я уже показывал!
Фредди (четко). Покажешь по второму разу!
Ева и Полю, Да-да! Мы еще раз посмотрим!
Папаша Жиго. Следуйте за экскурсоводом! Сюда, пожалуйста!
Папаша Жиго уводит Еву и Полю. Николя хочет пойти за ними, но Фредди его окликает.
Фредди. Минутку, Николя!
Фредди и Николя смотрят друг на друга, затрудняясь начать разговор.
Ну, как живешь?
Николя. А как ты?
Фредди. Твоя «невеста» – верх совершенства… и богатства!
Николя. Это здесь ни при чем…
Фредди. Скоро она уплывет за море, твоя Клеопатра? Сплю и вижу, как она исчезает за горизонтом. Она портит тебя, мой мальчик!
Николя. С чего ты это взял, папа?
Фредди. Мне мой мизинчик сказал, что у тебя переэкзаменовка на осень! Это правда?
Николя (покраснев). Да! Но в сентябре все будет в порядке!
Фредди. Очень тебе этого желаю, мальчик! От всего сердца!
В этот момент Марго, распахнув властной рукой красный занавес, появляется на сцене. Взгляд ее мечет молнии. Марго. Что это значит? Я звоню тебе и не могу… (Замечает Николя и мгновенно преображается, расплываясь в улыбке.) Здравствуйте, мсье Фредди! Здравствуйте, мсье… Что же вы нас не представите друг другу?
Фредди (застыв как вкопанный, проглатывает комок в горле), Хм-м-м-м! Мадемуазель Марго… Мой сын, который работает в системе правосудия! Имейте это в виду!
Марго (хихикает). Но я его узнала, красавчика Николя!
Николя. Мадемуазель хочет работать в цирке?
Марго. Почему бы и нет?
Николя. В каком амплуа?
Фредди. У мадемуазель амплуа… ходить по лезвию ножа!
Марго. Да, потому что за это отваливают большие деньги!
Фредди (уточняет). Учтите, это опасно!
Марго. Чего мне бояться? И кого?
Николя. Как у вас меняется лицо!
Фредди (указывая на выход). Если тебе это нравится, иди смотри на обезьян!
Николя выходит, подмигнув отцу. Фредди тотчас же запахивает красный занавес и набрасывается на Марго.
(Разгневанно). Зачем вы сюда явились? Я же вам запретил приходить в цирк!
Марго (агрессивно). Запретил! Запретил! Выбирай выражения! Твои истерики меня не пугают!
Фредди. И потом, я запретил вам называть меня на «ты»!
Марго. На «вы» у меня не получается! Мне тогда кажется, что нас становится больше. Намек понял? Как будто между нами призрак старухи! Старухи… которую я пришила…
Фредди (вытирает пот со лба и садится). Послушайте, мадемуазель, уже три раза «под благовидным предлогом»… вы вытягиваете из меня деньги! Но с этим покончено, по-кон-че-но!
Марго. Покончено? Только началось!
Фредди. Шантаж тянет на пять лет тюрьмы. Комиссар Полю под рукой!
Марго. Ну что ж, зови скорее своего дружка, полицейскую шкуру! Объявляй ему, что это я старуху пришила! Он до смерти обрадуется… Да я сама за ним схожу!
Марго бросается к двери, крича: «Мсье Полю!», но Фредди хватает ее за руку и отбрасывает в другой конец сцены. Он мечется, как тигр в клетке, сдерживаясь, чтобы не произносить угроз.
Ах! Наконец до тебя дошло, что с тобой будет, если я расколюсь!
Фредди. Получите двадцать лет!
Марго. А ты – пять! За обман правосудия!
Фредди. Неужели вы думаете, что я обманывал ради собственного удовольствия? Каких душевных мук мне это стоило! Я спасал свою честь!
Марго (неожиданно серьезно и горячо). А я тоже пришила старуху, чтобы спасти свою честь! Я тебе говорила, что мой муж Эжен был ее любовником! Тут я ничего не могла. Но вот, под предлогом того, что он у нее прикарманил идиотский браслет, проклятая баронша упекает его на каторгу! И на каторге он хватает воспаление легких! Он всегда простужался… Словом, мой Эжен сыграл в ящик…, Убить бароншу для меня было вопросом чести! Вендетта! Я – корсиканка!
Фредди. Разумеется. Я вас прекрасно понимаю. Для корсиканки…
Марго (быстро и страстно объясняет). Я ее караулила на тротуаре напротив. Как увидела, что ты выходишь, шляпа сбита на затылок… поняла, что вот он, желанный миг… Тихо прокрадываюсь, стреляю в нее и – ходу!… И вдруг, назавтра – в газетах, по телевидению – черт побери, схватили невинного! Я в ужасе… но читаю подробности, которые ты сам рассказываешь о «твоем» преступлении! Настоящее кино! И понимаю! До того: долги и имущество с молотка! После того: слава и тити-мити! Это слишком! Зарабатывать деньги моим горбом! Не по закону! Надо – фифти-фифти!
Фредди. Что за выражения!
Марго. Народ в твой цирк валом валит! Ты в золоте купаешься. Выкладывай деньгу!
Фредди. Послушайте, мадемуазель, ну посудите сами! Десять дней тому назад я вам дал миллион, четыре дня назад – два с половиной. Итого три с половиной! А эти деньги у меня должны были пойти на обезьян! Как мне смотреть в глаза моему компаньону? Вам не кажется, что за вендетту ради чести три с половиной миллиона – сверхприбыль?
Марго. Нет! Моя честь не имеет цены.
Фредди. Ну послушайте, вы – корсиканка, я – марселец, что нам ссориться, мы почти земляки!
Марго. Заткнись! Вынимай чековую книжку! Я уезжаю за границу, за тридевять земель. Как можно дальше! Вопрос решенный.
Фредди (облегченно, с радостью). Как можно дальше? Великолепная мысль! Так бы сразу и сказали! Как друг, я презентую вам билет первого класса в столицу тридесятого государства! Где она?
Марго. Билет – само собой. Спасибо. А сколько в придачу?
Фредди. Какую придачу?
Марго. К билету ты сколько еще даешь?
Фредди. Сколько чего?
Марго. Миллионов!
Фредди. Ах, так плюс к билету вам нужны еще и миллионы? Вошли во вкус? Ладно. Даю вам миллион… (видя ярость Марго, добавляет) с половиной… два… три! Но не больше трех!
Марго (вопит). Что? На такие чаевые я не смогу купить себе и куска канала в Венеции! Там нет тротуаров! Где я буду зарабатывать на жизнь? Мне нужно в десять раз больше! Тридцать миллионов!
Фредди (чуть не подавившись от возмущения). О-о-о-а-а! Тридцать миллионов! У вас мания величия! Тридцать миллионов за паршивую пульку, по сто двадцать франков за дюжину! Это сверх всякой меры. Больше скажу – это вымогательство! Так вот, я вас проучу: больше ни франка! Ни сантима!
Марго (зловеще). Ну смотри, ты сам этого захотел! (Снова устремляется к выходу, зовя комиссара Полю.) Фредди, естественно, бросается вслед за ней, заставляет ее вернуться и усаживает.
Фредди (вне себя). Хорошо. Но сделайте мне скидку! Ведь я плачу оптом!
Марго. У меня добрая душа! За двадцать пять – по рукам!
Фредди (в восторге). Двадцать пять тысяч франков?
Марго (орет). Мил-ли-о-нов!
Фредди. Вы считаете, что я – Али-Баба? Впрочем, даже если я и дам вам двадцать пять миллионов, которых у меня нет, какие гарантии, что вы через неделю не заявитесь требовать с меня двойную цену?
Марго (поднимая руку для клятвы). Слово чести! А в устах корсиканки…
Фредди (дрожа от беспокойства). Хорошо… Но где мне взять двадцать пять миллионов?
Марго. А цирковые сборы? Не морочь мне голову, что касса пуста!
Фредди. Почти пуста! Я рассчитался с долгами. Купил животных… Заказал новые клетки…
Марго (хлестко). Плевать! Пошутили и хватит! Выкручивайся! И заруби себе на носу, что я тебе сейчас скажу: даю тебе время до завтра, до восьми вечера. Если в этот час ты не вручаешь мне двадцать пять миллионов, старыми купюрами по десяти тысяч, можешь мне поверить – я не отступлю и расколюсь в первом полицейском участке! Посмотрю я на твою популярность после моего признания! Публика не любит, когда ее держат за дуру! Спичкой – чирк! – и весь твой кемпинг… (Меняет тон, так как внезапно входит Папаша Жиго.) Если бы вы согласились меня посмотреть, мсье Фредди, я могу и парад-алле, и канкан, и куплеты!
Фредди, стоящий спиной к Папаше Жиго, поражен этой метаморфозой, тем более что Марго начинает извиваться и подпевать.
Папаша Жиго. Потрясающе!
Фредди (подскакивает от неожиданности). А, это ты? Ну ты меня напугал! Я тоже говорю…
Папаша Жиго. Хороша!
Фредди…но дорога!
Марго (со значением). До завтра, мсье Фредди. В восемь… не забудьте! (Внезапно опять медоточивым голосом.) До свиданья, мсье Папаша Жиго! Я в восхищении! Вы такой милый! (Чинно выходит, как благовоспитанная девушка, жеманно посылая Папаше Жиго воздушный поцелуй.)
Папаша Жиго (восторженно). Она послала мне поцелуй! Я к ним знаю подход! О! Пальчики оближешь! Надеюсь, ты ее возьмешь?
Фредди (яростно). Нет!
Папаша Жиго. Напрасно! Как она тянет носок и за…
Фредди. Вытягивает деньги и водит за нос, скажи лучше!
Папаша Жиго. Оденем ее как танцовщицу в кафешантане девятисотых годов! Ах, такую женщину нечасто встретишь!
Фредди. Спасибо! Еще не хватало, чтобы часто!
Папаша Жиго. На мой вкус – потрясающе! (Хочет последовать за ней, но Фредди его удерживает.)
Фредди. Постой, что с тобой? Вторая молодость?
Папаша Жиго. Молчи, дурак! Знаешь, наш успех, деньги, которых мы с тобой так долго ждали и которые теперь сыплются дождем, слава нашего цирка… все это… мне кружит голову! Ах, мой родной, жизнь прекрасна и удивительна!
Фредди (не реагируя на его восклицания). Да, удивительна!… Сколько у нас в кассе в настоящий момент?
Папаша Жиго (гордо). Я подбил все итоги.
Фредди. Покажи-ка мне. Интересно знать…
Папаша Жиго (удивленно). Тебе? С каких это пор? Ты никогда не лез в бухгалтерию!
Фредди. Лиха беда начало! Ну так сколько?
Папаша Жиго (раскрывает огромную книгу и начинает объяснения). За последние две недели мы дали двадцать два представления…
Фредди. Да знаю! Ближе к делу: итог! Меня итог интересует! Сколько в кассе прибыли? Выкладывай!
Папаша Жиго. Постой, не гони… А… а… вот: прибыль на сегодняшнее число – тринадцать миллионов старых франков!
Фредди (потрясенно). Всего?
Папаша Жиго. «Всего»! Да у нас никогда столько не было Кстати, из этого надо вычесть верблюда, за которого еще не заплачено, и обезьян!… Хотя нет, три с половиной миллиона на обезьян я тебе давал! За обезьян, таким образом, уплачено!
Фредди (с надеждой). Ты уверен?
Папаша Жиго. Ты мне написал расписку!
Фредди (застывает, подняв глаза к небу). Что? Да! Ох, святая Бландина, выручай еще раз!
Из-за кулис слышен смех Николя и Евы.
Папаша Жиго. Это ты из-за Николя не в своей тарелке? И ты прав, Фредди. Не дело такому молодому человеку, как он, вертеться вокруг американки, битком набитой деньгами!
Фредди (внезапно преобразившись от пришедшей в голову мысли). Деньгами, говоришь? Точно! Набита деньгами битком! Спасенье! Надо мне с ней переброситься двумя словечками, с «битком набитой»!
Папаша Жиго (философски). Ах, деньги, всегда деньги… Вот что губит людей! Какое счастье, что у меня их никогда не было! (Берет костюм и выходит.)
В это время возвращаются Ева и Hиколя.
Ева. Великолепные животные!
Николя. Мы зашли с тобой попрощаться.
Фредди. Побудьте со мной хоть немного! Я вас так редко вижу!
Николя. Я видел львенка Малуки! Он мне лизнул руку. Ева. Я обожаю цирковых зверей!
Фредди (вкрадчиво, нерешительно). Как она мила! Садитесь сюда, пожалуйста… дорогая Евочка, я хотел бы напомнить вам об одном разговоре, который состоялся между нами в суде, в тот день, когда мы впервые встретились… В тот день вы предложили мне комиссионные, десять процентов с четырехсот пятидесяти миллионов, которые свалились вам с неба! Я сказал: «нет»! Но сегодня говорю: «да»… Кое-что изменилось! Не волнуйтесь, я не попрошу у вас сорока пяти миллионов… нет… Я делаю вам скидку: выкладывайте двадцать пять, и дело с концом!
Николя (оскорбленно). О, папа!
Фредди. Не перебивай отца!… Ну, Евочка, что вы мне ответите? Ева. Да я с удовольствием…
Фредди облегченно вздыхает.
…будь у меня в наличности такие деньги.
Фредди (обеспокоенно). Как? Вы не получили наследства?
Ева. Да… но…
Фредди. Что – но?
Ева. Все очень сложно! Николя, пожалуйста, объясни своему папе!
Фредди. Да что тут объяснять?
Николя. Понимаешь, папа, наследство не так легко оформить… Во-первых, куча бумаг… а потом из четырехсот пятидесяти миллионов надо сразу вычесть налог в пользу государства – восемьдесят процентов.
Фредди (возмущенно и даже величественно). Как? Государство нагревает себе руки на моем преступлении! Разбой! Восемьдесят процентов! Да оно-то тут при чем? Оно, что ли, прихлопнуло вашу тетку? Нет! Тогда что же? Где это видано! Я приканчиваю старушонку, а государство прикарманивает на этом триста миллионов! И еще имеет наглость отдавать меня под суд! И угрожать мне! Дальше некуда! Присосалось! Кровопийца! Ваше государство обходится мне дороже, чем наемный убийца! Вы знаете, как ему надо бы поступить, вашему государству, после того, как оно на мне заработало триста миллионов? Назначить мне пожизненную ренту! Я еще скромно прошу, надо бы и орден Почетного легиона.
Николя. Да не кричи ты так, папа! Закон есть закон!
Фредди. Хорош твой закон! Я пойду к моему депутату. Хотя депутат на закон плюет… И правильно делает! (Успокаивается.) Хорошо. Значит, нечего и кричать! В кубышке меньше монет – тем хуже! Вам все-таки остается, как ни крути, больше ста миллионов?…
Николя. Вообще, да… оставалось…
Фредди. Как так «оставалось»? Уже, значит, не осталось?
Николя. Понимаешь, папа, часть этой суммы в недвижимом имуществе, в картинах, акциях… Надо все продавать. На это нужно время.
Фредди (все более и более нервничая, обращается прямо к Еве). Но наличными? В банке? Сколько у вас?
Ева. Не знаю! Сколько, дорогой?
Николя. У тебя приблизительно тридцать пять миллионов.
Фредди (рычит). А-а-а! Вот с чего надо было начинать! Из вас цифры надо клещами вытягивать! Тридцать пять миллионов! Браво!
Hиколя (уточняет). За вычетом двенадцати процентов в пользу Обменного бюро и восьми процентов в пользу Расчетной палаты!
Фредди (хватаясь за голову). Еще? Не может быть! Государство – бандит с большой дороги! Мы живем не во Франции, а в разбойничьем притоне! Скоро перед тем как идти на почту, придется оставлять дома часы!
Hиколя. Конечно, папа, конечно! Так, из этого Ева купила себе спортивную машину, два меховых манто, платья: ей нужно хорошо одеваться, она бывает в разных местах…
Ева. С тобой, дарлинг!
Hиколя…да, конечно, со мной!
Фредди (насмешливо). Дарлинг!
Hиколя (смущенно). И потом, каждую неделю счет в «Кла-ридже»…
Фредди (взрываясь, наигранно-лицемерно). Хватит! Какая безответственность! Как может прийти в голову покупать два манто весной, когда лето на носу! И спортивную машину, когда и малолитражку-то негде припарковать! А развлечения, рестораны, – не могу вас не осудить! Вопиющая безнравственность! Так-то вы, несчастная, носите траур! А ты, дурак, имеешь наглость показываться на публике, – забыл, что твой отец состоял под судом и следствием! Ночной Париж в клиентуре неразборчив! Но я наведу порядок! Завтра же выезжайте из гостиницы и поселяйтесь в моем автобусе! Питаться будем за одним столом! Отныне, Евочка, я буду управляющим при вашем состоянии! В конце концов, я вам почти что свекор! Сейчас же пишите мне доверенность на ваш банк…
Ева. Нет…
Фредди. Как? Вы отказываетесь?
Hиколя. Она хочет сказать… это невозможно. Доверенность оформляется через посольство…
Ева…и Министерство финансов. Иностранный отдел…
Фредди (в отчаянии). Значит, к этим деньгам не подступишься? Не может быть: о них только и разговору, а их не видно! Как привидение!
Фредди испускает крик ярости и хватается за голову. Николя отдает себе отчет, что отец в тяжелом положении, и, желая во всем разобраться, решает отослать Еву.
Hиколя. Дорогая, пойди погуляй по ярмарке. Это так интересно! А я немного побуду с отцом. (Делает ей дружеский жест.)
Ева. О да, любимый! До скорого, дорогой свекор! (Целует Фредди в обе щеки.)
Фредди (недовольно). Французский поцелуй!
Ева весело выходит. Николя плотно запахивает красный занавес, отделяющий их от остальных частей цирка, и обращается к отцу.
Николя. Ты, папа, от меня что-то скрываешь!
Фредди. Да нет, нет, ничего…
Николя. Я тебя знаю! У тебя опять нет денег?
Фредди. Увы!
Николя. При всех ваших сборах?
Фредди. Ах, Николя, скажу уж тебе все. К завтрашнему вечеру мне надо раздобыть двадцать пять миллионов. Иначе – позор, бесчестье… национальная катастрофа!
Николя (в панике). Двадцать пять миллионов? Кому ты можешь быть должен такую сумму?
Фредди. Женщине! Грязной девке!
Николя (шокировано). О, папа! В твоем возрасте!
Фредди (в ярости). Да дело не в том, о чем ты думаешь! Дурак! (Усаживает Николя.) Выслушай меня по порядку, малыш. Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили в тот день, когда я ездил к баронессе де Берг и она не дала мне денег?
Николя кивком головы подтверждает.
И помнишь, как ты вдруг закричал: «Папа, ты ее убил! Браво! Потрясающе! Это слава!» и так далее и тому подобное. Помнишь?
Николя. Да.
Фредди. Так вот, я так и сделал: я это сказал!
Николя. Что ты сказал?
Фредди. Что я ее убил.
Николя. Кого?
Фредди. Баронессу.
Николя (рассудительно). Я прекрасно знаю, папа, что ты убил баронессу. Зачем ты мне это повторяешь?
Фредди. Нет! Да послушай хорошенько! Я ее не убил… Я об этом сказал!
Николя. Что?
Фредди. Не убивал я никакой баронессы! Но после того как ты мне все растолковал и инспектор Полю подтвердил, что в ее убийстве – мое спасение и успех… тогда я ее убил! Я хочу сказать, в плане теоретическом! Я сказал, что я ее убил! Но я ее не убивал! Уловил мою мысль? Николя (сбит с толку). Папа, тебе бы нужно немного отдохнуть.
Фредди (возбуждаясь). Прочисть уши! Я не убивал баронессы! Ты что, французского языка не понимаешь? Так вот: эта девка, которая меня шантажирует, знает, что я не убийца, а только прикидываюсь! И по той простой причине, что убийца – она! И если я ей не дам двадцати пяти миллионов, разразится скандал, и все поймут, что я солгал и притворился убийцей ради рекламы!
Николя (наконец понимая). А-а-а-а!
Фредди. Наконец-то! Дошло!
Николя (не может прийти в себя). Ты не убивал баронессы!
Фредди (почти стесняясь). Увы, нет! Я ее не убивал… Впрочем, в скобках разреши тебе заметить, не очень-то мне было приятно разыгрывать из себя убийцу!…
Николя (с раскрытым ртом). Ты не убивал баронессы!
Фредди…и когда я увидел, что все мои близкие не так уж удивлены, вот когда мне по-настоящему стало обидно! Ну ладно! Бог с ними! Я – пеликан!
Николя. Ты не убивал баронессы!
Фредди. Нет! И чтобы эта ложь не вылезла наружу, мне нужно двадцать пять миллионов!
Николя (снова повторяет с выпученными глазами). Ты не убивал баронессы!
Фредди (сердясь). Послушай, перестань повторять одно и то же! Или следующим трупом будешь ты!
Николя (искренне). О папа, папа… как ты меня разочаровал!
Фредди. Спасибо! Ну и молодежь пошла! Так вот, заруби себе на носу: во-первых, я (передразнивая сына) «не убивал баронессы!»… а во-вторых, если я не достану двадцать пять миллионов, я пропал!
Николя (наконец оценивая положение). Боже мой! А кто она?
Фредди. Страшная женщина! Ты с ней сейчас столкнулся!
Николя. А! Это она? И она требует двадцать пять миллионов, чтобы держать язык за зубами?
Фредди. Да.
Николя. А у тебя их нет?
Фредди. Нет.
Hиколя. И она угрожает тебе, что пойдет в полицию?
Фредди. Да.
Hиколя. Как же она не боится, что ее арестуют?
Фредди. Не боится. Она корсиканка.
Hиколя (долго стоит ошарашенный). Тогда, папа, остается только одно решение.
Фредди. Какое?
Hиколя. Старое как мир. Один-единственный способ покончить с шантажом – это покончить с шантажистом.
Фредди (без голоса). Ты хочешь… чтобы я ее… убил? Ты отдаешь себе отчет… что ты мне советуешь?
Hиколя. Увы! Подумай! И увидишь, что, кроме убийства, нет другого выхода!
Фредди (немного поразмыслив). По сути дела, будем рассуждать логично! Я баронессы не убивал, а меня судили! Значит, как бы это выразиться… по отношению к правосудию… я имею право на одно убийство… Меня как бы оправдали в кредит! Ладно! Надо свыкнуться с этой мыслью… Я ее убью! Уф, еле выговорил! Так. Остается одна незначительная деталь! Как ее убить?
Hиколя (разводя руками). Ну, это…
Фредди. Очень мило, что ты мне помогаешь советами! Еще бы к ним да способ применения! Найди мне решение, перерой все твои книги, римское право…
Hиколя. Да… я не знаю… Ты меня ловишь на слове! (Ударяет себя по лбу.) Придумал! Я это однажды видел в кино!
Фредди. Мало мы все-таки ходим в кино! Оно очень развивает! Слушаю.
Hиколя (объясняет). Один тип задумал убить свою любовницу, чтобы от нее освободиться. Для этого подсыпал ей в кофе крысиного яду. Это очень удобно, крысиная отрава действует только через три часа.
Фредди (в восторге). Вот видишь, стоило немного пораскинуть мозгами! Браво!
Hиколя. Но любовница в фильме его подозревала!
Фредди. Ты прав, она может заподозрить! Уж очень большую цену она заломила! И кроме того, не забывай, что одну женщину я уже убил!
Hиколя. Ты бредишь, папа: убил – для всех! Но не для нее!
Фредди. Правда! Чем больше я вру, тем больше путаю! Для преступного мира я – Тартарен!
Hиколя (продолжает рассказ). Так вот, в фильме, чтобы рассеять ее подозрения, преступник нашел ход: отраву он положил не в кофе! Таким образом, он и сам мог его пить!
Фредди. А, догадался… Надо яд насыпать в сахарницу!
Hиколя. Нет! Если он не положит себе сахару, это тоже
будет подозрительно! Фредди. Тогда в молоко?
Hиколя (радостно). И не туда! А! А? Э? Э? (Смеется.)
Фредди (нервничает). Послушай, хватит играть на моих нервах! Что это за детские загадки? И не в кофе, и не в сахар, и не в молоко? Куда же тогда класть твою отраву?
Hиколя (наслаждается эффектом). Отраву… надо класть в… чашку… пустую! Да, пустую!
Фредди. Пустую?
Hиколя. Да! Пустую! Крысиный яд – белый порошок, почти бесцветный. В чистой чашке и внимания не обратишь. Подозревающий человек смотрит, чем его угощают… а не в чем!
Фредди (в восторге). Гениально!… Послушай, а давно ты видел этот фильм?
Hиколя. Почему ты спрашиваешь?
Фредди. Да если она его тоже видела вчера вечером!
Николя (неожиданно смущенно). Успокойся! Не буду тебе дальше морочить голову, этот способ я видел не в фильме… Мне стыдно признаться, но я сам его придумал!
Фредди (восхищенно). О! Ты придумал! Превосходно, малыш! И не смущайся тем, что придумываешь, как помочь бедному отцу! (Обнимает его.)
Hиколя. Папа, я тебе очень многим в жизни обязан. Ты меня усыновил… И всю свою жизнь ты отдал мне и цирку! Настал мой черед что-то делать для тебя! Папа, я пойду в аптеку, куплю яду. Заодно подарю тебе кофейный сервиз, весь белый, с кофейником… и кофе тебе приготовлю на подносе!
Фредди (прижимая сына к себе). Только между нами, Николя! Убийство – дело… семейное!
Затемнение.
Цирковая музыка.