Письмо Марии Марковны, адресованное Глафире Добряковой, доставили капитану Варгину на следующее утро. Он тотчас же доложил об этом майору.

— Выходит, что Гаевой ответил на запрос «тринадцатого» не задумываясь, — слегка приподняв брови, заметил Булавин. — Принимайтесь же за анатомирование этого послания, Виктор Ильич. Вы уже обнаружили шифровку?

— Нет, товарищ майор. Я лишь вскрыл письмо и прочел пока только открытый текст.

— Ну, так не теряйте времени и приступайте к делу.

До полудня майор терпеливо ждал результатов исследования письма, но как только стрелка часов перевалила за двенадцать, нетерпение его стало возрастать. В час дня он не выдержал и сам пошел к Варгину. Капитан сидел за столом и, склонившись над письмом, внимательно рассматривал его в сильную лупу. Волосы его были всклокочены, цвет лица неестественно бледен. На столе перед ним в беспорядке лежали ланцеты, ножницы, кисточки различных размеров, стояли ванночки с какими-то жидкостями, флаконы с клеем, миниатюрные фотоаппараты, электроприборы. Тут же сидел лаборант, промывая что-то в стеклянном сосуде.

— Как успехи, Виктор Ильич? — спросил Булавин, остановившись у дверей.

Капитан мельком взглянул на Булавина.

— Туго дело, товарищ майор. Удалось пока только обнаружить шифрованную запись. Ключ к шифру еще не найден.

— Ну, не буду вам мешать в таком случае, — стараясь казаться спокойным, заметил Булавин и тихо вышел.

Капитан Варгин не покидал своей комнаты весь день. Булавин больше не беспокоил его, хотя шифровка Гаевого очень волновала майора и не давала сосредоточиться на другой работе.

В четыре часа дня Булавин позвонил на почту.

— Здравствуйте, Анатолий Михайлович! — приветствовал майор ответившего ему директора почты. — Булавин вас беспокоит. Скажите, пожалуйста, когда отправляется из Воеводино иногородняя корреспонденция? Время ее отправки, кажется, изменили?..

— В шесть часов вечера, Евгений Андреевич, — ответил директор.

Поблагодарив его, Булавин повесил трубку.

В распоряжении капитана Варгина осталось всего два часа. Успеет ли он за это время расшифровать донесение Гаевого или не успеет?

В том, что письмо нужно будет отправить по адресу, у Булавина не было никаких сомнений. Задержка письма сразу насторожила бы агента номер тринадцать.

В пять часов майор послал шифрованную телеграмму-молнию полковнику Муратову. С нетерпением ожидая ответа, непрерывно ходил он по кабинету, обдумывая решение, которое нужно будет принять, если ответ от полковника не придет к шести часам.

Без двадцати шесть майор в последний раз взглянул на часы и решительно направился в кабинет Варгина.

— Ну как? — коротко спросил он.

Капитан только сокрушенно покачал головой.

— Вы переписали шифр с письма Марии Марковны? — снова спросил Булавин.

— А его незачем переписывать. Он нанесен по тому же методу, что и в первом шифрованном письме Гаевого.

— Как же именно?

— Фотографическим методом. То-есть обнаруживается только после фотографирования, так что на наших снимках есть все знаки этого шифра.

— Запечатайте тогда письмо и срочно отправьте его на почту.

— Как?.. — капитан даже поднялся из-за стола и удивленно посмотрел на майора. Ему показалось, что он ослышался. — Отправить письмо до того, как мы прочтем шифровку?

— Совершенно верно, — спокойно подтвердил Булавин. — До отправки почты из Воеводино осталось всего семнадцать минут. Приведите письмо Марии Марковны в должный вид и немедленно отошлите на почту.

— Но как же можно пойти на такой риск, товарищ майор? Нельзя разве задержать письмо до отправки следующей почты?

— Нет, этого не следует делать. На письме Гаевого стоит дата; очевидно, есть дата и в шифре. «Тринадцатому» легко будет прикинуть, когда письмо Марии Марковны должно было бы прийти к Глафире Добряковой. Они ведь не первый день переписываются.

— Но ведь война, товарищ майор, — заметил Варгин, который все еще не мог прийти в себя от неожиданного для него решения Булавина. — Мало ли почему может задержаться письмо! Можно ли требовать в такое время особенной четкости от почты?

— Все это так, — согласился Булавин, — но люди, подобные Гаевому и «тринадцатому», все время находятся настороже. Всякая задержка их корреспонденции не может не показаться им подозрительной. До сих пор у них все шло довольно гладко, а тут вдруг, когда «тринадцатый» ждет такое важное донесение от Гаевого, письмо почему-то задерживается. Нет, мы не должны вызывать у них подозрений.

Майор посмотрел на часы.

— Осталось всего пятнадцать минут, поторапливайтесь, товарищ капитан!

Пока Варгин запечатывал письмо, в комнату зашел дежурный офицер.

— Товарищ майор, — обратился он к Булавину, — срочная телеграмма из Управления генерала Привалова.

— Давайте ее скорее! — оживленно воскликнул Булавин, почти выхватывая телеграмму из рук дежурного.

Варгин, отложив письмо, поспешно подошел к майору.

— Все в порядке, Виктор Ильич, — спокойно произнес Булавин, протягивая капитану телеграмму. — Вот познакомьтесь с ответом генерала Привалова и немедленно отсылайте письмо на почту.

Варгин взглянул на телеграфный бланк и торопливо прочитал:

«На ваш запрос за номером 00121 отвечаю: действуйте по собственному усмотрению в связи с обстановкой. Жду вас с докладом о принятых мерах. Привалов».