Капитан Петров устраивается на лоджии Алексея Русина таким образом, чтобы не быть замеченным со стороны пляжа. Ему хорошо видна отсюда вся прибрежная полоса, примыкающая к приморским корпусам Дома творчества. Но его интересует сейчас только светлая глыба камней, сохранившихся от прежней разрушенной штормом набережной. На них устроились Варя, Алексей Русин и Сидор Омегин. А вокруг на поролоновых лежаках расположились Фрегатов, Семенов, Маврин и Телушкин.

Время идет, а они все лежат на пляже, и Корнелий, не умолкая, шутит, как всегда, вызывая дружный смех. Неужели так и не решатся?… Или не могут найти подходящего предлога?

Но вот Корнелий говорит что-то Варе, показывая на солнце. По его жестам можно догадаться, что он советует ей сходить за зонтиком. Похоже, что ему удается уговорить девушку. Набросив на плечи полосатый халатик, она неторопливо идет к каменной лестнице. Поднимается и Вадим. Догоняет Варю. Они идут теперь вместе, разговаривая о чем-то…

Но что такое? Похоже, что Варя отдает ему ключ. Значит, она решилась пустить его в комнату дяди одного — у нее нет ведь оснований не доверять ему.

Ну да, вот она уже возвращается к своей компании, а Вадим не спеша поднимается по каменным ступенькам лестницы, ведущей на набережную.

Как только Вадим с Варей уходят, сердце Алексея Русина начинает тревожно биться. А когда Варя возвращается, он почти не отрывает взгляда от лоджии профессора, не замечая, что Корнелия уже нет на лежаке. На нем теперь лишь его аккуратно сложенные белые брюки да безрукавка в причудливых узорах.

— Слушай-ка, Леша,- шепчет вдруг Сидор, слегка толкнув Русина в бок,- Корнелий-то нырнул и не выныривает что-то…

— Как — не выныривает? — торопливо оборачивается к нему Алексей.

— А так — ушел под воду, и все… Минуты три уже прошло. Он вообще сегодня какой-то…

Алексей поспешно вскакивает, вглядываясь в море. Оно буквально кишит купающимися.

— Тут, правда, моторная лодка стояла у самого берега,- продолжает Сидор.- Может быть, он поднырнул под нее?

— А где же она?

— Отошла теперь поглубже, вон идет вдоль берега… Но в ней, как и раньше, один моторист. Корнелий, правда, за тем бортом ее может быть… Уцепился и плывет. Что Вадим, что он — оба они перед Варей фокусничают… Смотреть противно.

Алексей замечает теперь, что еще один человек с явным беспокойством наблюдает за моторной лодкой, уже развившей довольно значительную скорость. Сообразив, что он, видимо, коллега Петрова, Алексей поспешно подходит к нему.

— Вы не от капитана Петрова? — спрашивает он шепотом.

— Да, товарищ Русин.

— Боюсь, что Телушкин удрал на той моторке.

— Да, пожалуй…

И он бежит к какой-то лодке, причаленной к берегу.

— Ага, за ними, значит, уже следили! Этот товарищ, с которым ты шептался, не из органов, случайно?…- спрашивает Алексея Омегин.- Значит, мне это не показалось…

— Что — не показалось?

— Я вчера вечером знаешь где Корнелия встретил? Возле вокзала. Я Петросяна ходил провожать. А когда после отхода его поезда вышел на вокзальную площадь, то увидел, как Корнелий сошел с автобуса. Один, без Вадима, но с чемоданом, и похоже было, что спешил куда-то. Но не на вокзал. Мне показалось это подозрительным, и я осторожно пошел за ним следом. И что ты думаешь — шмыгнул он вскоре в домик в переулочке. А я ведь хорошо знаю, что они с Вадимом в Старой Гагре живут, совсем в другом конце…

— Чего же ты мне этого раньше не рассказал?

— Боялся, что смеяться будешь, Пинкертоном назовешь…

— Ну вот что, давай тогда быстро туда! Ты помнишь тот домик?

— А может быть, лучше сообщить об этом кому-ни-будь из…

— Не будем время терять! — прерывает его Алексей.- Нужно такси ловить поскорее!

— Вы куда? — бросается к ним встревоженная Варя. Она уже догадывается, что происходит что-то неладное: Корнелий исчез куда-то, а Вадим все еще не возвращается.

— Анатолий, побудьте, пожалуйста, с Варей,- обращается Русин к Фрегатову.- Не отпускайте ее никуда одну. А нам с Сидором нужно по очень важному делу…

И, одеваясь на ходу, они спешат к выходу с пляжа. Им везет — у самых ворот приморской территории Дома творчества стоит свободное такси.

— На вокзал! — бросает Русин шоферу, садясь с Сидором на заднее сиденье.

— А если он вооружен? — тревожно шепчет Омегин.

— Такой здоровяк — и испугался?

— Чего это ты решил, что я испугался?

— Ну если не испугался, то и не будем больше говорить об этом. Смотри лучше, туда ли едем.

— А ты думаешь, он туда метнется?

— Моторка в ту сторону пошла…

Как ни тихо разговаривают Русин с Омегиным, шофер все же слышит кое-что из их разговора, и это настораживает его. Он сбавляет скорость и начинает внимательно смотреть по сторонам. И вдруг останавливается возле майора милиции, идущего по тротуару.

— Ох и хорошо, что я вас встретил, товарищ начальник! — бурно восклицает шофер, выскакивая из машины.- Подозрительные личности у меня в такси!

— Позволь, а ты кто? Откуда меня знаешь?

— Я Джанелидзе из второго таксомоторного. Был свидетелем по делу Григоряна.

— А, помню! Ну, а что за пассажиры у тебя?

— Очень подозрительные, товарищ начальник! Шепчутся о каком-то вооруженном нападении…

Майор, уже не слушая Джанедидзе, распахивает дверцу машины:

— Ваши документы!

— Мы без документов… Прямо с пляжа…- объясняет Сидор Омегин.

— Мы из Дома творчества Литературного фонда, товарищ майор,- уточняет Алексей Русин.

— Не верьте им, товарищ начальник!…

— Ладно, Джанелидзе! Садись в машину и вези нас в управление. Там разберемся.

— Вот к чему приводит самодеятельность…- сокрушенно вздыхает Омегин.

В управлении, однако, все довольно быстро разъясняется. Как раз в это время туда позвонил капитан Петров, и майор все у него выяснил. Выслушав потом Русина и Омегина, он просит Сидора показать ему на плане города тот район, в котором скрылся вчера Телушкин.

— Тут примерно. Вот в этом квартале. А номер дома двадцать один, это я точно помню.

— Ну, тогда все. Спасибо вам, товарищи, за помощь,- благодарит майор писателей.