Вот уже несколько дней капитан Варгин трудился над донесением Гаевого. Никогда еще не попадалось ему ничего более замысловатого. Неутомимо сидел он над группами цифр шифровки, пытаясь найти какую-нибудь закономерность в их чередовании. Майор Булавин освободил его от всех других работ, и капитан ни о чем ином, кроме донесения Гаевого, теперь не думал. Он хорошо знал, как важно своевременно расшифровать его, чтобы судить о намерениях врагов и не дать им возможности проникнуть в тайну замыслов советского командования.

После многих часов мучительных поисков Варгину стало казаться, что он нащупал какую-то ниточку в этом запутанном клубке.

Однако едва возникла эта смутная надежда, как с почты принесли еще одно письмо, адресованное Глафире Добряковой. Капитан и на нем обнаружил невидимый секретный текст и целый день просидел, изучая и сличая его с текстом первого письма.

— Полагаю, что шифр тот же, — заявил он Булавину, когда майор зашел к нему, — так что, если удастся разгадать любой из них, прочтем оба донесения сразу. Кто знает, может быть это находится в какой-то связи с вчерашним посещением Гаевым паровозного депо!

— Вполне возможно, — согласился Булавин.

— Неважное, однако, дело получается, — вздохнул Варгин. — Предыдущее донесение написал он, не выходя из дому, а на этот раз в депо побывал.

Булавин упорно молчал, размышляя. Варгин взглянул на часы и произнес с тревогой в голосе:

— Подходит время возвращать и это письмо. Что делать будем: отправим или придержим?

— Отправляйте, — решительно заявил майор.

— Но ведь чорт его знает, этого Гаевого, что он там высмотрел в депо!..

— Я не думаю, чтобы он мог высмотреть что-нибудь особенное, — перебил капитана Булавин, дивясь тому, какую кипу бумаги исписал Варгин в поисках разгадки шифра.

— Ну, все-таки, — неуверенно возразил Варгин, комкая часть исписанных листов и бросая их в корзину. — Он мог заметить хотя бы бронепаровоз, который сооружают слесари и машинисты в неурочное время в подарок фронту.

— А где теперь не сооружают таких бронепаровозов и даже целых бронепоездов? — спросил Булавин, взяв у Варгина фотографии двух последних писем и внимательно рассматривая их. — Не только прифронтовые, но почти все железнодорожные депо и мастерские Советского Союза делают такие же подарки фронту, так что явление это обычное.

— Вам, конечно, лейтенант Ерохин докладывал, что Гаевой стоял возле бронепаровоза особенно долго и даже интересовался сроком его готовности? — спросил Варгин, с тревогой думавший о тех последствиях, которые могут произойти, если майор окончательно решится отправить и это письмо Гаевого, не дождавшись его расшифровки. — Не станет же такой осторожный тип без крайней надобности наводить подобные справки?

— Мне известно, — спокойно ответил Булавин, — что Гаевой расспрашивал так же мастера депо, кто будет назначен машинистом на бронепаровоз.

— Вот видите! — воскликнул Варгин. — Не случаен, значит, его интерес к бронепаровозу. Видимо, все это находится в какой-то связи с сообщением Алехина, что после посещения депо Гаевой стал спокойнее. Очевидно, он там разнюхал что-то, успокаивающее его.

К удивлению Варгина, Булавин улыбнулся:

— Вот это-то последнее обстоятельство, то-есть то, что Гаевой интересовался, кого назначат машинистом на бронепаровоз, успокаивает и меня. Я, кажется, догадываюсь о причине его любопытства.

— Разве мастер сказал ему, кто будет назначен машинистом? — удивился Варгин.

— Нет, ему не сказали этого, так как вообще неизвестно еще, кого назначат. Но мы, кажется, можем опоздать с отправкой на почту письма Марии Марковны, — заметил Булавин, взглянув на часы. — Времени около шести, учтите это, Виктор Ильич.

Спустя несколько минут письмо было отправлено, и капитан снова засел за расшифровку донесений Гаевого.

Майор Булавин заглянул к нему в двенадцать часов ночи и, увидев воспаленные глаза Варгина, всклокоченные волосы и груду скомканных бумаг, исписанных цифрами, строго заметил:

— Ну, вот что, товарищ капитан, дальше так дело не пойдет. Соберите все это — и немедленно спать! Пока вам не прикажешь, вы готовы сидеть над шифрограммами до полного изнеможения и понять того не хотите, что на свежую голову в десять раз легче думается.

— Понимать-то я это понимаю, — виновато улыбнулся Варгин, — но ведь все кажется, что вот-вот найдешь зацепочку.

Майор рассмеялся:

— Сколько уже раз казалось вам, что нашли вы такую зацепочку?

— Да уж не раз, пожалуй, — рассмеялся и капитан, поправляя взъерошенные волосы.

Теперь только по-настоящему почувствовал он, как устал за все эти дни.

С трудом сдерживая неожиданно начавшую одолевать его зевоту, он добавил, улыбаясь:

— Приказание ваше будет выполнено, товарищ майор. Боюсь только, что раньше чем через шесть часов никакими будильниками вы меня не поднимете.