Попросив радиста объяснить ему кодировку частот, Мортон уселся перед аппаратом и принялся за телефонные звонки, пока команда Мюллера заканчивала свои дела в домике. Мюллер, известный своим талантом руководителя, восхищался точностью и быстротой работы Мортона. Тот задавал вопросы, отдавал приказания, получал ответные звонки, задавал следующие вопросы, и все это — с точно рассчитанной энергией, которая, казалось, постоянно напоминала: мы можем добиться успеха, но можем и проиграть. Он походил на воплощенный ультиматум, но никогда не переносил на других тот пресс, давление которого испытывал сам. Вот блестящий образец того, мельком подумал Мюллер, как добиваться нужных результатов, действуя твердо и без оглядки.

Первый звонок Мортона был Координатору на «Конкорде». Он дал ему список лиц, с которыми хотел поговорить, и объяснил, в каком порядке. Техник на борту самолета зафиксировал радиочастоту и расширил ее таким образом, чтобы у Мортона была чистая и непрослушиваемая связь из домика.

Сначала он поговорил с Генеральным Секретарем ООН в Нью-Йорке. Произошла короткая заминка, пока Генеральный Секретарь выпроваживал из своего кабинета совместную арабо-израильскую делегацию, которая пришла обсудить возможность превращения Иерусалима в открытый город.

Мюллер пришел в восторг от того, что Мортон, обращаясь к Генеральному Секретарю как к равному, закончил просьбой, чтобы тот лично позвонил Президенту Соединенных Штатов, а потом сидел совершенно неподвижно, глаза прищурены, как у китайца, и терпеливо ждал ответного звонка. Все в домике хорошо слышали ответ Генерального Секретаря: «Президент велел госсекретарю Армстронгу отложить его план».

Мортон поблагодарил и продолжил свою работу по списку. Он разговаривал напрямую с президентом Коста-Рики, застав его во дворце в Сан-Хосе, — объяснил, что службе Хаммер нужно разрешение провести свою ежегодную тренировку в джунглях на севере страны, возле границы с Никарагуа. Президент тотчас же дал согласие.

Далее он позвонил Карбери, полностью ввел его в курс дела и велел вылетать со всей Командой быстрого реагирования в Сан-Хосе на другом самолете службы Хаммер, грузовом «Боинге-747». Это был единственный самолет достаточной грузоподъемности, чтобы перевозить микролеты.

Потом он проинформировал Шанталь и Лестера и выслушал их новости без комментариев, позволив себе лишь легкую улыбку от этого подтверждения.

Наконец он позвонил в Стокгольм. Врач сказал, что Иосиф спит.

— Как он?

— Мы собираемся сделать шунтирование.

— Какие прогнозы?

— Могло быть лучше, а могло быть и хуже.

— То есть?

Все в комнате услыхали эхо смешка.

— Это значит, скорее лучше, чем хуже.

— Когда он проснется, не забудьте сказать ему, что я звонил.

— Скажу. Он уже спрашивал, не звонили ли вы. Король звонил дважды.

— Скажите доктору Крамеру, что я какое-то время буду занят и не смогу позвонить. Так что ему придется довольствоваться королем.

Врач издал еще один одобрительный смешок.

Мортон встал, потянулся, потер шею и бесстрастно взглянул на двоих людей из команды Мюллера, тащивших пакет с телом Грубера к вертолету.

Солнце уже поднялось высоко над снежной вершиной и светило прямо в окно. Мюллер никак не мог прочесть выражение лица Мортона, но чувствовал, что сжатая в пружину сила, которая в последние два часа осторожно разворачивалась, теперь была отключена — по крайней мере на время.