На поляне Дэнни поднял легкий сканер и начал медленно поворачиваться, держа инструмент обеими руками на уровне пояса, как крестьянин с лозой в поисках подземного ключа. На флюоресцентном экране стали появляться тени.

— Небольшой автомобиль и двое мужчин, — пробормотал он. — Стоят неподвижно в сотне-другой ярдов отсюда.

— Наверное, те охранники в «джипе», — прошептал Майк. Пролетая над верхушками деревьев, он засек «джип», кативший по взлетной полосе.

Карбери слушал Томми, склонившегося над рацией и сообщавшего координаты встречи последним стрелкам, как только они приземлялись на острове. Двадцать из них уже добрались до поляны, спрятав микролеты в кустах.

— Попробуй еще раз связаться с полковником, — негромко сказал Дэнни. Один раз в паузе между диктовкой координат Томми уже вызывал Мортона на старой частоте Штази, но безуспешно. Он попытался еще раз. Снова никакого ответа.

Карбери повернулся к Майку:

— Мне нужен «джип».

Майк и два стрелка исчезли в джунглях. Через десять минут остальные услышали шум мотора, а потом увидели «джип», вынырнувший на поляну. Карбери уселся за руль, Дэнни и Майк устроились рядом с ним, а Томми и четверо стрелков забрались в кузов. Остальные побежали за «джипом», двинувшимся к клинике.

Трели сигнализации в клинике застали Мадам как раз в тот момент, когда она собиралась трахнуть Пьера еще раз. В этот день в их любовных упражнениях присутствовал холодок, которого он раньше не ощущал; чем больше он старался ублажить ее, тем невозможнее это становилось.

Она оттолкнула его и подошла к окну гостевой комнаты финского домика. Кроме тревожных сигналов, в клинике не было заметно ничего необычного. Огонь в помещении банка органов и оружейном складе превратился в тусклое мерцание, освещавшее силуэты пожарных. Темное облако, казалось, спустилось ниже с верхушки кратера, но гора не подавала никаких признаков жизни.

Где-то в коттедже зазвонил телефон, потом звонки прекратились. Через секунду в дверь громко забарабанили.

— Schnell! Schnell, Мадам! — закричал по-немецки доктор Ромер и выкрикнул что-то еще, чего Пьер не смог понять. Но когда обнаженная Мадам отвернулась от окна, ее глаза светились подлинным безумием. Она не могла ошибиться — доктор Ромер только что выкрикнул: «Мортон ist hier!»

Пригнувшись, с автоматом наперевес, Мортон бегом вывел Анну из клиники. До джунглей было всего несколько ярдов. Они добрались туда незамеченными, и Мортон выключил рацию, чтобы не рисковать; секунду назад он слышал торопливый приказ по-немецки: всем охранникам прибыть в операционную. Они стали бесшумно пробираться сквозь кустарник; только слабый хруст листьев раздавался под ногами. Трели сигнализации начали стихать.

Они миновали ручей, вскарабкались по склону вверх и преодолели скальные образования. Когда они проходили мимо упавшего дерева, Анна задела ногой туго натянутый провод, который тут же ослаб. Она указала Мортону на землю. Он кивнул. Где-то сейчас раздался еще один сигнал тревоги. Единственное, что им оставалось, это как можно быстрее улепетывать подальше от провода. Издалека послышался визг затормозившего на шоссе «джипа». Они пошли в сторону этого звука. Впереди сквозь кусты забрезжил свет. Финский коттедж. Неожиданно Мортон застыл и припал к земле. За его спиной Анна последовала его примеру.

Он чувствовал присутствие человека — глубоко в мозгу нервные клетки усилили запах его тела. Замаскировать страх и напряжение всегда труднее всего. Мгновение спустя послышался тихий лязг вставшего на место затвора. Мортон знаком велел Анне не двигаться. Потом, согнувшись пополам, он с необыкновенной быстротой и совершенно бесшумно двинулся туда, где стоял охранник. Тот исчез.

Мортон поднял сухой обломок ветки и кинул его вправо. Слева от него послышался шорох, и голос по-немецки спросил, кто там. Еще один нервозный шорох. Мортон отстегнул рацию от пояса и положил ее на землю. Он повернул регулятор звука; послышалось слабое сопение, словно кто-то шумно дышал ртом. Когда шорох в кустах стих, Мортон, двигаясь теперь еще быстрее, поскольку точно знал направление звука, покатился вправо; листва на земле лишь чуть-чуть шевельнулась под ним. Из рации раздался голос, сказавший по-немецки: «Служба охраны — всем сотрудникам, еще не ушедшим в клинику. Немедленно прибыть в финский домик. Пилотам — разогреть „Лиру“».

Шаги снова замерли. Охранник склонился над рацией, поднял ее и поднес ко рту. Мортон пружиной метнулся с земли и выбил автоматический пистолет из руки мужчины, а потом стволом автомата перебил ему горло. Охранник умер еще прежде чем рухнул на землю. Когда появилась Анна, Мортон пристегивал рацию к поясу. Они вновь стали пробираться сквозь кусты, двигаясь теперь на звук настойчивой телефонной трели в финском домике.

Трель оборвалась, когда они добрались до края джунглей. Они очутились прямо напротив боковой стены финского домика. Перед главным входом стоял «джип», по всей видимости, принадлежавший охраннику, которого уложил Мортон. Хотя в нескольких комнатах горел свет, внутри не было заметно никаких признаков жизни.

— Дверь в кухню, — выдохнул Мортон в ухо Анне и указал на дверь слева, вспомнив расположение внутренних помещений, которое продемонстрировала ему летающая камера. Вместе они побежали через открытое пространство к двери. Мортон прижал ухо к панели. Тишина. Он заглянул в замочную скважину. Ничего не двигалось в поле его зрения. Он повернул ручку — дверь легко распахнулась. Анна закрыла ее за собой.

Кухня оказалась больше, чем показывала камера; быть может, Ромер принимал множество гостей. Это могло служить объяснением размеру мясорубки на разделочном столе посреди кухни. В кухне были две внутренние двери. Мортон вспомнил, что левая ведет в главную часть коттеджа, а правая — к кладовым.

Когда Мортон подошел к двери слева, правая распахнулась и на пороге застыла экономка. Как только она открыла рот, чтобы закричать, Анна выстрелила в нее. Капсулка скользнула по языку женщины и ушла в горло. Она закашляла и рухнула бы, если б Мортон не подхватил ее не опустил осторожно на пол. Он закрыл женщине глаза; свет в них тускнел. Но ничего другого Анне не оставалось.

Она вставляла в пистолет новую капсулу, когда голос от внешней двери отдал свой первый приказ. Это был Семпер — охранник.

— Бросьте оружие, — скомандовал Семпер. Он навел пистолет на них обоих — ненужная предосторожность, потому что двое охранников рядом с ним уже держали Анну и Мортона под прицелом.

Они бросили оружие на пол.

— Толкните ногами ко мне, — приказал Семпер. — Медленно и плавно.

Они подчинились.

Семпер кивнул остальным.

— Отыщите что-нибудь, чем можно связать их, — велел он.

Один из охранников побежал к двери, ведущей в кладовые. Он вернулся с мотком толстого провода. Семпер ткнул пистолетом в Мортона, а потом показал на кухонный стул.

— Ты. Туда.

Мортон подошел к стулу.

— Сядь.

Он сел.

За считанные секунды охранник крепко привязал его к стулу, а потом повторил ту же операцию с Анной.

— Итак. Кто вы такие? — спросил Семпер.

— Ну, это уж вам решать, — вежливо ответил Мортон.

Семпер ударил его рукояткой пистолета в грудь с такой силой, что стул опрокинулся назад. Анна постаралась удержать стон.

— В следующий раз будет ее очередь, — сказал Семпер с хищной улыбкой, которая нередко появляется у людей его профессии в таких ситуациях. Однако он был обязан следовать инструкциям.

— Позови доктора, — сказал он одному из своих подчиненных.

Через несколько секунд в кухне появились доктор Ромер и Мадам. Они мельком взглянули туда, где лежало тело мулатки, а потом повернулись к Мортону и Анне. Мадам заговорила с легкой прохладцей в голосе, которую он помнил по приему в Стокгольме:

— Полковник Мортон. Что же обычно говорят в таких случаях? — И она рассмеялась веселым, но не вполне естественным смехом.

— Такое иногда случается, мисс Монтан.

— И впрямь случается, полковник.

Она обернулась к доктору Ромеру и объяснила, когда она в последний раз встречалась с Мортоном, а потом подошла к стульям и проверила прочность провода с таким же знанием дела, с каким проверяла ремни на койке Анны в самолете. Обернувшись к Семперу и двум охранникам, она сказала:

— Теперь можете идти. Все было сделано отлично. Конечно, будут и другие. Ступайте к вашим коллегам и отыщите их.

Она подождала, пока охранники выйдут, и повернулась к Мортону.

— Полагаю, вы не захотите рассказать мне, как вы нашли сюда дорогу?

— Я бы предпочел не говорить.

— На самом деле это не имеет значения, — вздохнула она.

— Все кончено, мисс Монтан. И для вас, и для вашего доктора Франкенштейна. Как, впрочем, и для Крилла, Литтлджона и всех ваших остальных Франкенштейнов.

Доктор Ромер свирепо уставился на него и хотел было заговорить, но Мадам опередила его.

— Помните, что вы говорили раньше, Густав, насчет нужды в живых донорах? Я думаю, это блестящая идея. — Она пристально взглянула на Мортона и Анну. — Да, просто блестящая.

Ее смех теперь сменился той же странноватой улыбкой, и она продолжала, на этот раз обращаясь непосредственно к Мортону:

— Как я уже говорила Анне, ей представится возможность стать пионером в медицине. Теперь я счастлива предоставить ту же самую привилегию вам, полковник.

— Вы больны, мисс Монтан. Я уверен, даже доктор Ромер может подтвердить это.

На лице Мадам застыла улыбка, она не отрывала от него глаз.

— Пожалуйста, полковник Мортон, не будьте столь банальны. Пусть Анна не в состоянии, но вы-то, безусловно, можете понять, что мы уже больше не живем во времена постепенных и законопослушных перемен. Мы уже не смотрим на область трансплантации, как двадцать и даже десять лет назад. Рада заметить, что мы уже и не пользуемся устаревшими концепциями морали. Это рассвет новой эры, полковник. А с ним пришло и новое освобождение. Нам больше нет нужды испытывать тот страх, с которым мы когда-то относились к Богу. Теперь мы живем в мире, где сами можем играть роль Бога. Это вам понятно, полковник?

Он посмотрел на нее долгим взглядом, а потом покачал головой.

— Вы ошибаетесь, Монтан. Вы заблуждаетесь точно так же, как и все остальные, полагающие, что могут заменить Бога.

— Вы разочаровали меня, полковник. Действительно разочаровали! — Мадам повернулась к доктору Ромеру. — Идемте, Густав. Вы должны организовать все приготовления.

Не удостоив Анну и Мортона взглядом, они удалились из кухни.

Они испробовали все: подвинули стулья спина к спине и пытались пальцами развязать провода; старались добраться до шкафа, чтобы отыскать нож. Но все было напрасно.

— Давай попробуем добраться до моего автомата, — сказал Мортон. — Предохранитель у него стоит на одиночной стрельбе. Может, удастся выстрелом оборвать провод.

Снова они принялись двигать стулья по полу. Неожиданно кухня начала двигаться вместе с ними: кастрюли на плите, тарелки и подносы на столе, потом сами столы и плита. Пустился в пляс разделочный стол с мясорубкой. Потом кастрюли и прочая утварь посыпались на пол из ящиков и шкафов, распахнувшихся от сильной тряски. Раздался громкий треск завалившегося разделочного стола, и мясорубка рухнула на пол, рядом со стулом Мортона. Свет мигнул и погас.

Из-за двери, ведущей в комнаты коттеджа, раздался грохот падающей мебели и чей-то вопль, оборвавшийся на пронзительной ноте.

Ударная волна подхватила и опрокинула Мортона и Анну, словно земля выскользнула из-под ног. С потолка посыпалась побелка, а с крыши раздался такой звук, словно там клещами вытаскивали гвозди. Потом вызывающая дурноту качка закончилась. Где-то заработал генератор, и секунду спустя лампочки загорелись ровным светом.

Мясорубка очутилась прямо возле головы Мортона; кнопка пуска — возле лица. Он надавил на нее носом. Нож мясорубки ожил. Через несколько секунд он освободился от пут, а потом развязал Анну.

Они подбежали к двери, ведущей в основную часть дома. Она была заперта. Собрав все силы, он взломал ее. За ней оказался перевернутый здоровенный шкаф. Под ним виделось обнаженное тело молодого парня; наружу высовывалась лишь часть разбитой головы; белокурые волосы были залиты кровью. В глазах застыло удивленное выражение, с которым он встретил неожиданную смерть.

Кроме гула генератора и треска ломающегося дерева, ничто не нарушало тишину.

Потом снаружи, от главного входа в коттедж раздался вой на очень высокой ноте, похожий на тот, что издает планер при запуске, только не такой громкий. Через несколько секунд его заглушил более знакомый шум мотора набиравшего скорость «джипа».

Мортон подбежал к окну. Оно выходило на другую сторону. Он подошел к двери. Тоже заперта. Пока он вышибал ее плечом, шум мотора затих. А с ним исчезла и Мадам — вместе с доктором Ромером.

Выстроенная в соответствии с Универсальным строительным уставом Калифорнии для сейсмоустойчивых зданий, клиника понесла незначительный урон — в основном он свелся к разбитым окнам, покореженным дверям и трещинам в штукатурке.

Ее обитатели так легко не отделались.

В операционной перевернуло и расшвыряло заново подготовленные каталки с инструментами, разбило мониторы жизнеобеспечивающих систем и операционные столы. Потом, как это часто бывает в подобных страшных катастрофах, встряска привела к первой человеческой жертве.

Крилл как раз входил в дверь операционной, чтобы в последний раз все проверить, когда его сшибло с ног и швырнуло через всю палату на то, что мгновенье назад было каталкой с набором необходимых для операции скальпелей. Один из ножей проткнул его сонную артерию с левой стороны шеи. Сестра наткнулась на него, уже умирающего и усыпанного пеплом, который вновь начал проникать из решеток вокруг лампочек под потолком. Она выбежала из операционной, пропитанной густым запахом свежей крови и ее собственной блевотины.

Фогель стал второй жертвой землетрясения. Его койка вылетела из отсека и с такой силой врезалась в противоположную стену коридора, что он свалился на пол. Не в силах пошевелиться из-за предварительного наркоза, чтобы хоть как-то смягчить падение, он так ударился головой об пол, что его череп треснул сразу в нескольких местах. За то короткое время, которое ему оставалось прожить, он так и не пришел в сознание.

Фунг лежал в своей палате, вцепившись в матрац, пока в те страшные секунды каркас койки ходил ходуном вверх и вниз. Все остальное в палате тоже пришло в движение. Мониторы с треском врезались в мебель. Кресло пустилось в сумасшедший пляс со столиком.

Этажом ниже, в отделении интенсивной терапии, Аль-Даба из долины Бекаа и Кон из Чикаго, открыв, наверное, новую эру в отношениях между арабами и евреями, обнаружили, что сплелись в неожиданном тесном объятии. Их кровати, освободившиеся от проводов жизнеобеспечивающих систем, потащило к подковообразному столу медсестер с такой силой, что главари банд протаранили собой экраны мониторов.

Было еще множество подобных инцидентов и с другими пациентами, персоналом на кухне, техниками в лабораториях, медсестрами и врачами во всех отделениях клиники.

Но когда тряска прекратилась, люди поднялись на ноги, огляделись и сказали друг другу, что худшее уже позади. Только бы прекратился этот сумасшедший звон сигнализации.

Первой же волной землетрясения, устремившейся одному Богу известно куда, «джип» с его пассажирами подбросило в воздух, все четыре колеса оторвались от земли, а потом он завалился набок, выбросив Дэнни и всех остальных в кусты. Солдаты, бежавшие за «джипом», почувствовали, как почва под ними ходит ходуном, а когда растянулись на земле, показалось, что какой-то вакуум засасывает их вниз.

Со своего места, из зарослей кустарника, Томми видел, как все деревья вокруг закачались сами по себе, наклоняясь то в одну сторону, то в другую, словно подстегиваемые каким-то бесшумным ураганом. Но ветра не было, раздавался лишь треск ломающейся как спички древесины. Потом он тоже прекратился.

С трудом поднявшись на ноги, Карбери заорал, что это землетрясение, что, впрочем, было уже ни к чему. Когда он в последний раз навещал Лос-Анджелес, город здорово трясло. По сравнению с той эта тряска казалась пустячной.

— Все нормально, слышите! Представление окончено. Давайте двигаться дальше, — произнес он самым что ни на есть ангельским голосом.

— Погляди сюда. — Дэнни указал на кратер. Чуть ниже верхушки камни давно уже начали светиться. Секунду назад это пространство казалось не больше футбольных ворот; теперь же оно было размером с десяток футбольных полей. Растекаясь, свечение темнело, но в центре оставалось кроваво-красным. Все остальное небо было как в глубокую ночь — зимнюю ночь, наполненную горячими кружащимися снежинками. Сквозь пепел они видели, что зона свечения продолжает шириться.

Ощупывая себя, десантники проверяли оружие и снаряжение. Потом, рассредоточившись пореже, они стали пробираться сквозь джунгли. Не успели они одолеть и короткого расстояния, как за их спинами послышался шум мотора, а потом — еще одного.

Майк побежал обратно к шоссе, сжимая гранатомет, но не успел: мимо с ревом пролетел «джип». В нем сидел один водитель, так низко склонившийся к рулю, что невозможно было разобрать, мужчина это, женщина или ребенок. Сразу за ним почти на той же скорости неслось инвалидное кресло. Оно скользило над поверхностью земли, а седок был похож на гнома.

— Это Ромер! — заорал Дэнни за спиной у Майка.

Майк выстрелил из гранатомета. Граната разорвалась далеко от машин. Пока он перезаряжал свою пушку, обе они исчезли за поворотом шоссе.

Томми наконец-то уловил по рации знакомый голос на частоте Штази.

— Я нашел полковника, — сказал он, — а полковник отыскал Анну!

Мортон начал отдавать приказы, но тут всплеск пулеметных очередей вспорол тишину.

— Полковник говорит, что засек пару «джипов» с тяжелыми пулеметами, — доложил Томми и назвал координаты, которые ему только что дал Мортон.

Следующая очередь полоснула по месту, где секунду назад были десантники. Томми пополз по канаве со своей рацией, вслушиваясь в звуки боя. Спереди раздался знакомый треск автоматического оружия, из которого стрелки обстреливали «джипы». Потом за первым огненным шаром взрыва быстро последовал второй — машины взорвались. Огонь прекратился.

В рации снова раздался голос Мортона:

— Всем подразделениям двигаться к взлетной полосе и взять под охрану «Лиру» и вертолеты.

Первые тени фигур возвращающихся стрелков промелькнули мимо Томми. Он закинул рацию за спину и последовал за ними. Мгновение спустя Мортон и Анна очутились рядом с ним. Девушка улыбнулась Томми.

— Рад тебя видеть, — сказал Томми. — Правда, рад. — Его взгляд был преисполнен уважения, даже нежности.

— Я тоже, — успела пробормотать она, прежде чем Мортон тихим голосом торопливо заговорил с Томми.

— Скажи Биллу, что Мадам и Ромер сбежали. Почти наверняка они собираются удрать отсюда на «Лире». Мы попытаемся их остановить. Я хочу, чтобы Билл связался с эвакуационными вертолетами и попридержал местную кавалерию.

Частью сделки была специально оговоренная заслуга армии Никарагуа в аресте всех и каждого в клинике.

Томми начал передавать приказ, а Мортон и Анна двинулись вперед. Несколько стрелков поставили «джип» на колеса. Мортон кивком велел Анне залезать в кузов. Подоспевший Томми тоже забрался туда, а вместе с ним столько стрелков, сколько мог вместить «джип». Мортон уселся впереди, между Майком и Дэнни, севшим за руль. Дуло гранатомета Майка смотрело поверх ветрового стекла «джипа».

— Поехали…

Слова Мортона заглушил грохочущий рев со стороны огненного пространства высоко на склоне горы Масая. Потом медленно, почти лениво часть горы дрогнула, оторвалась от основания и начала падать вниз по склону.

Выскочив на шоссе, они сразу услышали рев самолетных двигателей где-то впереди, за пеленой кружащегося пепла.

Остин и Дэлей вдвоем вытащили доктора Ромера из его инвалидного кресла и перенесли в салон «Лиры». Они усадили его в ближайшее к дверце кресло и застегнули ремень безопасности. Он не произнес ни слова; судя по застывшему взгляду, он вполне мог быть мертв. Мадам уже сидела на своем месте.

Оставив Остина закрывать дверцу салона, Дэлей двинулся по узкому проходу между креслами к кабине пилотов. Мадам задержала его.

— Летите прямо в Медельин, — приказала она.

— А что с вашим «боингом»? Вам будет удобнее…

— Хватит болтать, — рявкнула она.

— Как скажете. — Он пожал плечами и прошел в кабину, чтобы запустить двигатели.

Мадам откинулась на спинку кресла, подчеркнуто не обращая внимания на доктора Ромера. Организации принадлежало несколько надежных убежищ в джунглях вокруг Медельина. Из одного из них она сможет начать все заново… и решить, что ей делать с Густавом.

Там, в коттедже, выйдя из кухни, он наконец рассказал ей все об американцах. О Нэгьере, притворявшемся американцем, и о Гейтсе, стопроцентном бостонце. Не забыл и про сенсоры и псевдопопугаев. Густав рассказывал ей все таким срывающимся голосом, что его напряжение казалось еще большим, чем было на самом деле. Временами он дергался, словно боясь, что она сейчас ударит его; порой ему удавалось избегать ее взгляда. Мадам ни разу не прервала его и не задавала никаких вопросов. Когда он наконец закончил, она поблагодарила за рассказ и добавила, что он сам должен понимать, что это значит. Однако она не успела решить, что это значит для Густава, — разразилось землетрясение.

Она прислушалась к звукам в кабине самолета, пристегнула ремень и задумалась. Здесь с ними было покончено, в этом она не сомневалась. Но клиника была всего-навсего зданием, которое можно построить заново. Важна концепция, всегда говорил Элмер, и пока ты не утратила ее, у тебя не будет никаких сложностей. Она может построить ее где угодно. А что касается ее самой, то с помощью пластической операции она исчезнет с лица земли. И никакие Мортоны на свете никогда не смогут опознать ее. Это потребует времени и сил; придется пойти на большие жертвы. Ей придется забыть о роли светской дамы; придется отказаться от занимаемых мест во всех этих медицинских фондах и благотворительных учреждениях. Но это пустяк в сравнении с тем, что она обещала Элмеру — местью за неспособность мира сохранить ему жизнь, остаться с ней, дать ей возможность родить его ребенка.

Конечно, заменить Густава будет трудно. Но не невозможно. Нет ничего невозможного, говорил Элмер, пока ты помнишь о главном.

Сейчас она почти физически ощущала Элмера здесь, рядом с собой. Он был так близко, что она даже чувствовала его пальцы, дотрагивающиеся до ее щеки; его глаза, заглядывающие в ее глаза; его сильный голос, говорящий ей, что она должна продолжать дело — ради него. И сделать это — без Густава.

— Элмер говорит, что все кончено, Густав, — окликнула она доктора Ромера.

— Bitte?

Она отстегнула ремень и прошла в хвост самолета, приблизившись к его креслу. Не говоря ни слова, она подняла доктора Ромера с кресла и потащила его к выходу из салона. Остин как раз возился там, закрывая дверцу.

— Что вы делаете? — в страхе закричал доктор Ромер.

— Подожди, — крикнула Остину Мадам. — Помоги мне с доктором Ромером.

— Помочь вам с…

— Помоги мне вышвырнуть его отсюда.

Доктор Ромер начал отчаянно сопротивляться, когда Остин ухватил его за культяшки ног. Вдвоем с Мадам они вышвырнули его наружу. Секунду спустя за ним последовало его кресло.

— Закрой дверь, Остин, — сказала она с явно сумасшедшей улыбкой.

— Слушаюсь, Мадам.

Она вернулась в свое кресло и пристегнула ремень. Из иллюминатора ей было видно изуродованное тело калеки и инвалидное кресло. Остин прошел к ней между рядами кресел; на лбу у него выступили тусклые капельки пота.

— Только что был выброс из вулкана, Мадам.

— Но тебе не нужно взлетать над озером. Элмер сказал бы тебе то же самое.

— Элмер?

— Неважно, — сладко улыбнувшись, сказала она. — Бери курс на Блюфилдс.

Это место находилось на другой стороне архипелага, на Атлантическом побережье Никарагуа. Оттуда они смогут полететь прямиком в Колумбию.

— Нам все равно необходимо пролететь над озером, — терпеливо объяснил Остин. — Чтобы подняться в воздух, нам надо взлететь по ветру. Это основное правило полета.

Она кинула на него быстрый взгляд и ответила:

— Я знаю. Элмер говорил мне об этом.

Дэлей в кабине раскрутил двигатели на полную мощность. Правда, по звуку определить это было нельзя: он вообще ничего не мог расслышать за грохотом со стороны горы.

— Она совсем свихнулась, — рявкнул Остин и, усевшись в кресло второго пилота, рассказал про доктора Ромера. — А сейчас она болтает про какого-то парня по имени Элмер.

— Наверное, ее очередной мальчишка.

Дэлей потянул левый рычаг, и «Лира» начала двигаться задним ходом по взлетной полосе. Стеклоочистители едва справлялись с пеплом на переднем стекле.

Масса лавы, катящаяся вниз по склону вулкана, набирала скорость с еще более оглушительным грохотом, выбрасывая похожие на молнии снопы искр в темное небо.

«Джип» перескочил с дороги на взлетную полосу. «Лиры» не было видно за плотной стеной кружащегося пепла, слышался лишь шум ее моторов, идущий откуда-то из темноты, окутывающей дальний конец взлетной полосы. Неподалеку с трудом различались силуэты двух вертолетов.

— Все на борт — быстро. — Мортону пришлось кричать, чтобы перекрыть грохот ревущей горы. — На одном полечу я… Томми, ты поведешь второй.

Дэнни резко затормозил. Десантники, бегущие за «джипом», взяли вертолеты на прицел. После недавней короткой перестрелки они не встречались с противником. Здесь тоже никого не оказалось.

Спрыгнув с «джипа», Майк выбежал на середину взлетной полосы и рухнул на колени. Он быстро выпустил несколько гранат в сгусток темноты. Судя по слабым разрывам, гранаты не поразили никакой цели. Он рванулся к ближайшему вертолету.

Мортон взлетел первым; вертолет Томми взмыл в воздух через несколько секунд. Они поднялись не больше чем на сотню футов, когда огромная масса лавы с нарастающим диким грохотом скатилась по основанию склона горы Масая и рухнула в озеро Никарагуа.

— Слава Богу, с этим покончено, — проорал в рацию Томми.

Дэлей выровнял «Лиру» для взлета. Секунду назад впереди, на взлетной полосе прогремели взрывы. Но они выглядели булавочными уколами по сравнению с огненным шаром, исчезнувшим сейчас с оглушительным грохотом в водах озера. В неожиданной тишине до него донесся шум винтов.

— Они, наверное, ждут там, над озером, чтобы врезать нам, когда мы будем пролетать между ними. Мы полетим низко, а когда они поймут это, уже ляжем на курс в Блюфилдс, — сказал Дэлей.

«Лира» покатилась вперед; летящий навстречу пепел застилал переднее стекло.

— Надо как можно быстрее подняться над этой кашей, — пробормотал Остин.

Дэлей буркнул что-то и сильнее потянул на себя рычаг.

Мортон посмотрел в окно кабины. В нескольких сотнях футов и чуть пониже от того места, где висел его вертолет, Томми завис в том же положении. Мортон живо представил себе Майка, согнувшегося в кабине вертолета Томми у открытой дверцы с гранатометом наизготовку. Скорее всего, Майку удастся сделать лишь один выстрел, когда «Лира» пронесется мимо. У Шона, сидевшего возле дверцы кабины за его спиной с автоматом в руках, будет чуть больше шансов; может быть, за короткий промежуток времени с того момента, как он засечет «Лиру», и до ее исчезновения он успеет выпустить весь магазин.

Три часа.

Час назначенной Криллом операции, которая никогда не начнется. Час, когда Фунгу должны были сделать перевязку, но уже никогда не сделают. Время ста с лишним рутинных процедур в клинике, которые так никогда и не будут выполнены. И, конечно, час, когда обычно начинается дневная гроза.

Несколько секунд четвертого. Ни один из находившихся в кабинах вертолетов так и не понял, кто первый услышал это. Дюжина почти одновременно вскрикнувших голосов свидетельствовала, что именно они уловили перемену в шуме моторов, когда переднее шасси «Лиры» оторвалось от земли.

— Он пролетит ниже нас, — проревел Томми в свой микрофон. — Я снижаюсь!

— Оставайся на месте! — Эти слова Мортона точно подтвердили, что он первым засек перемены, происходившие с озером.

Секунду назад поверхность воды была темной и гладкой. Теперь в том месте, где огненный шар рухнул в озеро, теплый воздух у поверхности взметнулся вверх, быстро остыл и образовал громадную пелену тумана, скрывшего полную картину того, что там происходило. Но не надолго.

Под громадным давлением силы удара о воду волна выросла в чудовищную водяную лавину высотой в пятьдесят футов, несущуюся со скоростью больше ста миль в час и постоянно подпитывающуюся озером, которое на самом деле оказалось маленьким морем.

Черный ужас ринулся перед яростно ревущей лавиной, разметав в клочья остатки завесы тумана.

Лавина неслась все быстрее и быстрее, теперь уже не широкой полосой, а приняв форму тупого конца копья из-за давления по краям, готовая снести все на своем пути и издавая такой звук, словно врубился весь тяжелый рок на всем белом свете. Звук, подобного которому на свете просто не бывает.

А лавина продолжала расти и набирать скорость.

Еще несколько секунд. Остин и Дэлей увидели, как первые капли воды ударились в переднее стекло, и почувствовали облегчение. Дневной ливень смоет с фюзеляжа и крыльев пепел, который уже начал затруднять полет.

Позади их кабины Мадам что-то сказала. Остин начал разворачивать свое кресло вполоборота к салону, чтобы получше расслышать. Сдавленный крик Дэлея остановил его. Остин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть взметнувшуюся громадной башней, дрожащую и пенящуюся у основания вогнутую стену, несущуюся прямо на них. А потом она нависла над ними!

Из салона раздался нечеловеческий вопль.

«Лира» все еще набирала высоту, когда волна накрыла ее, тут же оторвав оба крыла и смяв фюзеляж.

В вертолете, висевшем теперь в нескольких сотнях футов над пенящимся основанием лавины. Мортону показалось — правда, он не был до конца уверен, — что он видел выброшенные на берег тела, когда чудовищная волна обрушилась на остров. Сначала под ней исчезла взлетная полоса, потом — домики персонала клиники. Строения рассыпались с такой же легкостью, с какой вырывало с корнями деревья. Волна катилась дальше. Сама земля, которую она захлестывала, казалось, придавала ей силу и скорость, и она становилась все выше и мощнее. Мортон следил за ней, понимая, куда она движется и что она сейчас сделает, и был рад этому. Мадам говорила, что мы все можем заменить собой Бога. Она ошибалась. Богом может быть только Бог.

Еще несколько секунд — и миллиарды тонн воды обрушились на клинику и финский домик. Какое-то короткое мгновение здания были еще видны под пенящейся лавиной. Потом словно какой-то громадный уборщик вымыл начисто небо, стер с него всю грязь, сверкнул свет, и Мортон ясно увидел следы разрушения. Койки, столы, оборудование — все погружалось в воду и исчезало с поверхности. Телам потребовалось на это больше времени, но вскоре и они исчезли. И смотреть больше стало не на что.

Вертолеты сделали еще несколько кругов, чтобы убедиться наверняка. Когда до них донесся шум других вертолетов, подлетающих со стороны материка, Мортон приказал уходить.

— Пожалуй, пора, — сказал Томми по радио.

Предстояла еще долгая уборка: нужно было вытащить и опознать тела. Организация распалась точно так же, как разлетелась на куски «Лира». Но все это — потом.

Сейчас Мортону предстояло более важное дело. Он вызвал по рации «Конкорд». Отозвался диспетчер, и Мортон продиктовал ему стокгольмский номер. Когда там ответили, он назвал добавочный и мгновение спустя услышал знакомый голос.

— Как ты, Иосиф?

— Дэвид? Где, черт возьми, тебя носило?

— По делам. Как ты?

— Побаливает. А в остальном все нормально. Все равно что вступил в новый клуб. Все узнают тебя по рубцам на теле.

Они оба тихо рассмеялись.

— А что на твоем фронте?

— Они утонули в своей собственной помойке, пытаясь играть в Господа Бога.

Последовала недолгая пауза, затем Иосиф заговорил снова.

— Единственное, что я усвоил из всего случившегося, — сказал он, — что такое не под силу никому.

— Это точно. — Никогда еще Мортон не говорил с большей уверенностью. Но на всякий случай он повторил еще раз:

— Это точно.