Этот роман основан на реальном факте. В колонке новостей газеты «Дэйли телеграф» от 12 августа 1993 года появилась следующая заметка:

Вчера в аэропорту Рио-де-Жанейро бразильская полиция арестовала восьмерых транспортировщиков младенцев. Они подозреваются в связях с преступной международной организацией, занимающейся пересадкой человеческих органов. Они собирались передать пятнадцатидневного младенца израильской супружеской паре, которая предположительно должна была доставить его в Германию по подложным документам. Полиция подозревает, что банда, возглавляемая бразильскими гражданами, в течение двух лет продавала младенцев из Южной Америки европейским клиникам по трансплантации органов, где их почки, сердца и даже гениталии удалялись еще до того, как они были умерщвлены.

Двумя месяцами раньше — 21 июня 1993 года — та же газета в числе прочего писала о проекте британских врачей сохранять органы жертв несчастных случаев без разрешения их родственников. Согласно проекту, тела должны были сохраняться охлажденными с помощью замораживающей консервационной жидкости, вводимой в почки через катетер. Доктор Морис Слапак, главный хирург трансплантационного отделения госпиталя Святой Марии, заявил, что тела будут «библейски мертвы», потому что мертв их мозг. Далее журналист писал:

Доктор Слапак заявил, что почечная консервация может стать обычной практикой в отделениях травм и несчастных случаев в Британии. Законы о задних ремнях безопасности в автомобилях, старение и все более болезненный донорский контингент считаются причинами спада в трансплантационной хирургии, происходящего в Европе и Соединенных Штатах. Отягчающий фактор в Британии заключается в том, что управляющие отделениями интенсивного ухода отказываются поддерживать жизнь пациентов с мертвым мозгом с помощью жизнеобеспечивающих систем, пока совершаются приготовления для «сбора урожая» органов (медицинский жаргон), поскольку им не возмещают расходы.

В октябре 1993 года британская Служба национального здоровья сообщила, что в настоящее время 4300 человек ожидают почек, 300 — сердец, 200 — сердец и легких и 100 — печени. Не предполагается, что цифры со временем значительно изменятся. Примерно такие же списки очередников — на душу населения — существуют в большинстве стран Европы и Соединенных Штатов.

По ходу исследования предмета я сделал срез мнений и взглядов, которые я попытался отразить в своем романе. За несколько месяцев я собрал весомую папку хорошо задокументированных сообщений о действиях состоятельных пациентов, которые они совершают, чтобы обойти длиннющие списки ожидающих пересадки органов. С помощью денег они пытаются продлить себе жизнь. Кажется, моральный аспект нередко сводится к тому, являлись ли они соучастниками убийств, зачастую совершаемых для получения этих органов.

Время от времени я получал сведения об «оздоровительных домах» в Латинской Америке, где голодающим уличным ребятишкам и молодым взрослым возвращают здоровье, чтобы их внутренние органы подходили для удаления с целью пересадки. Были сведения о частных клиниках в Индии, Таиланде и на Филиппинах, а также в Центральной Америке, где занимаются трансплантацией таких органов. Были признания наемных пилотов с Тихоокеанского побережья и Центральной Америки, которые доставляли органы из одного места в другое.

Но, пожалуй, самое шокирующее открытие заключается в том, что старейшая и самая священная из всех клятв — клятва Гиппократа — нарушается все большим числом врачей. Поклявшись не причинять вреда своим пациентам, они совершают это, незаконно удаляя их органы, и движет ими древнейший мотив: извлечь выгоду из несчастья.

Эти исследования завели меня в мир, о существовании которого знают немногие. Он населен людьми вроде Уильяма Кантарино. Когда-то работавший детективом в Нью-Йорке, сейчас он — персонаж, который не осмелится вывести ни один драматург. Он — охотник за человеческими органами. То, чем он занимается, абсолютно законно. Чья-то неожиданная смерть для него и ему подобных — обыкновенный бизнес. Он говорит об этом так:

— Я должен постараться убедить родственников, родителей, детей или супругов, охваченных горем, разрешить изъятие органов после смерти больного. Мне нужно быть дипломатом, психологом, социальным служащим и владельцем похоронного бюро в одном лице. В каждом случае, с которым мне приходится иметь дело, мозг мертв, но тело находится в медицинском заточении. Поддерживаемое наркотиками и аппаратами, оно никогда не будет восстановлено в качестве живого индивидуума. Теоретически оно может сохраняться «живым» вечно. Но это никому не нужно. Это слишком дорого. Это бессмысленно. Я стараюсь убедить родственников отдать органы их любимых, чтобы дать надежду другим. Я всегда говорю им, что пересадка почки спасла мне жизнь. Я получил орган от жертвы убийства. В то время я был полицейским. Вторую почку дала моя сестра.

Сегодня не существует в мире большого города, где не было бы своего охотника за человеческими органами. Все они — люди узкой специализации, хорошо знают обычаи и ритуалы смерти, но всегда рассматривают ее как возможность продлить чью-то жизнь. Они разбираются в нюансах страха, печали, отчаяния, в основах горя. Они хорошо разбираются во всем этом, но ни на мгновение не позволяют этим чувствам повлиять на них самих.

Тем не менее я получал неоднократные подтверждения из надежных источников, что время от времени люди не дожидаются, пока органы поступят к ним подобным легальным образом.

В Мехико начальник полиции рассказал историю о ребенке, которого похитили и убили. Когда полицейские отыскали тело, они обнаружили на нем следы профессионального хирургического вмешательства. Только врач мог сделать такое, сказал шеф полиции. В Асунсьоне — Парагвай — судья Анджел Кампус рассказал о таком случае:

— Недавно наша полиция совершила рейд в один из домов в этом городе и обнаружила семерых бразильских младенцев — мальчиков. Их возраст колебался от трех до шести месяцев. У меня есть веские улики, что эти младенцы должны были быть проданы в частные клиники по $5000 каждый. Законы рынка очень просты и понятны. У сына миллионера проблема с почками. Отец не постоит за деньгами, чтобы вернуть здоровье своему ребенку. Так что младенцев, которых мы спасли, ожидала именно такая судьба.

Один из многих вопросов, которые ставил судья Кампус, но на которые не мог дать определенного ответа, касался юридического статуса того, кто сознательно принимает такой орган. Зная, что орган получен от донора, который был для этого убит, является ли он (или она) соучастником убийства?

Критерии законности трансплантации достаточно ясные. Серьезность состояния пациента: проживет ли он (она) значительное время после пересадки? Является ли он (она) «полезным членом общества»? Сколько времени потребуется для нахождения подходящего органа? Сколько времени понадобится хирургической бригаде для подключения? Время — всегда решающий фактор. И деньги. Мне неоднократно говорили, что первая процедура, которой подвергается во многих клиниках потенциальный реципиент, это «биопсия бумажника». В состоянии ли он (она) заплатить?

В большинстве трансплантационных центров Соединенных Штатов не станут пересаживать новый орган человеку старше пятидесяти пяти лет. Нередко также исключаются гомосексуалисты и умственно неполноценные. Представитель Американского совета по трансплантации сообщил мне: «Поставка и спрос требуют этого. Существует слишком много птиц высокого полета — могущественных людей, нуждающихся в замене органов, — чтобы тратить их на менее удачливых. Мы живем в рациональном веке».

Бруджа Голдмэн, исследователь при кампусе колледжа «Friends World» в Сан-Хосе, Коста-Рика, говорит следующее:

— Дети из Третьего мира не старше четырех месяцев или похищаются, или их убивают и расчленяют для удаления органов. Только врачи обладают необходимым мастерством, чтобы сделать это. Дети покупаются за какие-нибудь $20, а за их органы можно получить $100 000, а нередко и больше. Не нужно ничьего согласия. Не соблюдаются никакие юридические формальности.

Доктор Джордж Абоуна, работавший раньше в госпитале Кувейтского университета, в 1992 году был значительной фигурой в мировых кругах трансплантации и присутствовал на заседаниях влиятельных комитетов и совещательных комиссий. Он считает:

— Незаконное распространение органов растет. Все больше и больше богатых пациентов из Северной Америки, Британии, Европы и Ближнего Востока отправляются в Индию, на Филиппины и в Таиланд, чтобы сделать себе пересадку. Сотни подобных операций ежегодно делаются в Индии. Часто это происходит в антисанитарных условиях, и больницы стараются побыстрее избавиться от своих пациентов после операции. Во многих случаях доноры в больницах не подвергаются необходимым обследованиям. Некоторые пациенты были заражены гепатитом и СПИДом. Множество органов поступает от беспризорных ребятишек.

Сьюзен Дэвидсон в течение восьми лет была директором широко известного Детского исследовательского центра Адама Уэлша в округе Оранж, Калифорния. В октябре 1993 года она сообщила мне то, что уже неоднократно высказывала раньше:

— Я постоянно получаю сведения о детях, которых работники «скорой помощи» доставляют в частные клиники и госпитали различных городов Южной Америки, вроде Сан-Паулу. Эти люди получают мзду за каждого доставленного ребенка. Врачи подключают детей к жизнеобеспечивающей аппаратуре и держат там, пока клинически не подтверждается смерть мозга. Потом они удаляют все здоровые внутренние органы, которые можно продать. Эти органы пересаживаются тем пациентам, которые в состоянии заплатить. Цена совершенно здорового ребенка доходит до $200 000. Прибыль от пяти детей может составить миллион долларов… То, что происходит, лежит за пределами компетенции среднего полицейского. Он привык заниматься убийствами, а не подобными случаями… Они настолько фантастичны, что он просто не знает, с чего начать. Да и как ему начать? У него нет средств для путешествия в Южную Америку, в места вроде Никарагуа. И у него мало шансов противостоять разветвленной сети, управляющей этим трансплантационным бизнесом. Сюда вовлечена мафия, вовлечены французские синдикаты, Триады и японцы. Доставка краденых органов не представляет никаких трудностей. Упакованные в специальные чехлы, они могут перевозиться на самолетах через границы. Люди, занимающиеся перевозкой наркотиков, с легкостью могут справиться и с этим.

С увеличением списка ждущих трансплантации, естественно, возрастает и отчаянное желание людей с деньгами купить себе продление жизни.

В 1993 году американцы, у которых отказали почки, убедили Американский национальный почечный фонд опубликовать доклад, чтобы обеспечить «реакцию общественности на план, который позволит семьям, лишившимся доноров, получать законную компенсацию». Предложенные пункты включали выплату значительного гонорара семьям доноров, возмещение медицинских расходов и даже вид страхования жизни для тех, кто разрешит удаление почек у своих дорогих и любимых.

Идея привлечения звонкой монеты, а не просто призывы к сознательности, привела к дебатам об этике в медицинских кругах, которые выявили на удивление большое число врачей, готовых поощрить денежные выплаты за почки.

Возникли разговоры о необходимости таких поправок к американскому Закону о трансплантации от 1984 года — по которому покупка или продажа органов является преступлением, — чтобы, выражаясь словами одного хирурга, «этические соображения могли соответствовать реальности девяностых годов».

Пока продолжаются дебаты, кража органов набирает обороты. В 1993 году поступило более пятисот донесений о попытках заполучить человеческие органы незаконным путем.

В Карачи, Пакистан, шеф полиции объявил в октябре 1993 года, что у него есть «веские косвенные улики того, что существует хорошо налаженная организация для переброски людей из Азии в по меньшей мере одну трансплантационную клинику в бывшем Советском Союзе».

Этот образ хорошо налаженной секретной организации далеко не нов. Подобные организации в течение многих лет осуществляли под контролем различных банд похищение женщин и детей по всему миру для бизнеса проституции.

Жан Фернан-Лорен, бывший следователь Организации Объединенных Наций по вопросам рабства, докладывая в ООН об активности таких организаций, утверждал в своем отчете Генеральному секретарю ООН, что эта активность

…возрастает с каждым днем. Существует несколько связанных между собой международных организаций, занимающихся транспортировкой: одна осуществляет перелеты из Латинской Америки в Пуэрто-Рико и дальше, в Южную Европу и на Ближний Восток; другая летает из юго-восточной Азии на Ближний Восток и в Центральную и Северную Европу; есть также региональный рынок в арабских государствах; еще одна снабжает Северную Америку. Перевозки часто осуществляются под прикрытием неких брачных контор или объявлений о трудоустройстве в рекламных туристических шоу. Есть свидетельства существования организаций по доставке, снабжающих Женеву из Парижа; Швейцарию и Западную Германию из Бангкока; Сингапур из Малайзии и Филиппин; Испанию из Франции. Южноамериканских проституток везут из Аргентины в Мельбурн, молодых женщин с Гавай и из Калифорнии — в Японию, шведок — на Ближний и Дальний Восток. Деятельность организаций часто пересекается — в основном на международных багажных линиях на авиамаршрутах, — таким образом, человеческий груз переходит из рук одной организации по транспортировке рабов к другой. Организации прекрасно замаскированы, и почти все оказываются вовлеченными в тайную доставку по всем направлениям несчастных женщин и детей богатым людям. Лишь теперь мы начинаем осознавать разветвленность этих синдикатов.

Офицеры полиции в Третьем мире, которые только сейчас начинают понимать масштабы разветвленности того, с чем они сталкиваются, признают, что при существовании подобных сетей перевозить живых трансплантационных доноров по всему свету — проще простого. Газета «Араб ньюс», выходящая в Эр-Рияде, приняла в высшей степени необычное решение — учитывая дружеские отношения между Саудовской Аравией и Индией, напечатать с подробностями, как индийских детей убивали ради коммерческой пересадки их органов или переправляли куда-то еще с той же целью.

Комментируя заметку в лондонской «Санди телеграф», доктор Джеймс Ле-Фаню, уважаемый медицинский обозреватель, подчеркнул, что «почечный базар (в Индии) достиг годового оборота в 10 миллионов фунтов стерлингов… Индия стремительно превращается в международный центр добычи для трансплантации жизненно важных органов».

В ноябре 1993 года министр здравоохранения Аргентины Джулио Сезар Аразоз, проводя расследование по «неправомочной деятельности» в некоторых госпиталях Буэнос-Айреса, пошел на беспрецедентный шаг, публично заявив: «Мы обнаружили явные доказательства существования широкой сети незаконной транспортировки органов. Есть случаи, когда у людей незаконно удаляются радужные оболочки глаз и почки».

В одном из аргентинских госпиталей, в северном городе Кордова, судья Роберто Руэда, проводивший судебное расследование, заявил, что истории болезней около двухсот пациентов предоставляют «явные свидетельства» того, что им позволили преждевременно умереть, чтобы удалить внутренние органы.

Министр подтвердил, что «значительное количество этих органов предназначалось для продажи за границу. В Аргентине, где ежегодно примерно шести тысячам пациентов требуется трансплантация и лишь очень немногие получают один орган или больше, нет регистрации, которая позволила бы проследить путь удаленных для этой цели органов».

В то же время, пока писались эти строки, Интерпол был приведен в готовность для ареста доктора Флоренцио Санчеса, директора госпиталя для душевнобольных, расположенного неподалеку от Буэнос-Айреса. В предписании говорилось, что он «обвиняется в продаже радужных оболочек глаз и почек своих пациентов, а также очень большого количества их крови».

Судья Гектор Гередиа, проводящий расследование, утверждает: есть свидетельства, «что за последние десять лет более 1400 пациентов исчезли из госпиталя. Мы боимся, что подавляющее большинство из них исчезло, после того как подверглось массовому удалению внутренних органов».

С другого конца света, из Гонконга, пришло известие о том, что богатый китаец совершал поездки по материку, чтобы получить человеческие органы, удаленные у казненных преступников. Это делалось без разрешения заключенных или их семей и противоречило международной Конвенции против пыток и других жестоких, античеловечных или унизительных действий, которую Китай подписал в 1986 году. Международная Лига защиты прав человека неоднократно призывала Китай отменить подобную практику. Все просьбы до сих пор оставлены без внимания.

В последних предоставленных цифрах — на 1992 год — Китай признал около семисот человеческих казней, но организация «Международная амнистия» полагает, что цифра значительно выше. Большинство казненных были осужденными уголовниками. Но нью-йоркская Организация по борьбе за права человека в азиатском регионе зафиксировала казнь сорока одного человека, принимавших участие в демократической демонстрации, приведшей к массовой бойне на площади Тянь-ань-мынь в 1989 году.

Китайские власти установили четкую систему, при которой полиция предупреждает больницы о любой готовящейся казни. Пациентов информируют по телефону или факсу о том, что вскоре прибудет нужный им орган, чтобы они вовремя успели прибыть в центры трансплантации. Почти все подобные центры расположены в провинции Гуандонг. Органы удаляются по четко сложившемуся ритуалу. Обычно китайская казнь совершается выстрелом в основание черепа. Но наблюдатели от организаций по борьбе за права человека утверждают, что казни планируются таким образом, что, если, например, нужны глаза, заключенным стреляют в сердце. Власти также следят, чтобы заключенных, занесенных в список для удаления органов, не пытали и кормили по специальной диете. Немедленно после казни труп заключенного доставляется в находящуюся рядом операционную, где хирург удаляет органы. Затем от тела избавляются, а органы перевозят в трансплантационный центр.

Когда писались эти строки, госпиталь Нанфанг в Кантоне был главной клиникой по такой трансплантации. В 1993 году в нем, согласно данным нью-йоркской Организации по борьбе за права человека в азиатском регионе, было сделано более пятидесяти подобных операций, в основном китайцам, проживающим за границей — в Соединенных Штатах и Британии. У госпиталя имеется специальное медицинское отделение для иностранцев, и клиника рекламирует свои уникальные услуги в китайскоязычных средствах информации.

Представитель госпиталя сообщил лондонской «Санди таймс», которая выявила эту деятельность, что в такой практике нет ничего «неэтичного»:

— Это преступники. Зачем нужно их согласие, если они все равно должны быть казнены? Своими органами они могут послужить на пользу другим людям.

Доктор Кришна Редди, ведущий хирург по пересадкам в Мадрасе, Индия, высказал такое мнение:

— Богатые становятся все отчаяннее. Медицина и жадность становятся все более тесными порочными партнерами. Нужно честно сказать, что существует порочный альянс Гиппократа и теневого мира… и теневой мир побеждает.

Можно ли остановить это? Или фантазия уже стала реальностью?

Вопрос приобрел еще более острое значение в последние дни декабря 1994 года, когда должна была выйти эта книга. Телевизионный документальный фильм «Бизнес на частях тела», снятый уважаемым канадским режиссером Джуди Джексоном, с ведущим Брюсом Харрисом, латиноамериканским директором «Covenant House» — международной организации по уходу за детьми, — был показан по каналу Би-Би-Си. Его содержание сочли столь ужасным, что фильм демонстрировался в неудобные для телезрителей часы. В нем были представлены очень впечатляющие доказательства существования организации, занимающейся перемещением человеческих органов по всему свету. Центры ее находятся в Аргентине, Гондурасе и России.

Во многих смыслах действия придуманной мной Организации были зеркальным отражением реальных действий охотников за человеческими органами, фигурирующих в фильме. Там были показаны подробные исследования случаев, которые могли быть взяты из папок Организации: четырнадцатилетний мальчик, страдавший параличом нижних конечностей, исчез из аргентинского психиатрического института, а его изувеченное тело было найдено без внутренних органов; восьмилетний мальчик, которому удалось сбежать от своих похитителей в Тегусигальпе, столице Гондураса, описывал их «работу» по изъятию человеческих органов; судебный следователь в Москве докладывал о том, что видел в городском морге неопознанные тела, у которых были удалены органы еще до смерти людей.

Врачи в этом фильме выглядят ничуть не менее чудовищно, чем доктор Ромер. А за ними маячат теневые фигуры, которые по степени порочности и могущества вполне соответствуют личности Мадам. В очень многих смыслах фильм явился редким примером того, как реальный факт копирует вымысел.

В номере от 6 декабря 1993 года журнал «Тайм» усилил кошмар, происходящий в фильме, рассказав о том, как некая московская фирма — еще один прообраз Организации из этой книги — «продала более 18 000 щитовидных желез, 1172 пары глаз и 3000 пар мембран яичек за время после распада советской империи». Органы были проданы западным рынкам, предположительно для «медицинских исследований» или для использования в косметической промышленности. Журнал заключил, что «настало время миру оскорбиться».

В интервале между написанием этих строк и их публикацией у меня не было сомнений в том, что дальнейшие разоблачения в сфере перемещений человеческих органов вызовут такой же вопль отчаяния. Но будет ли он услышан? Будут ли приняты меры? Сколько из вас заявят — здесь и сейчас, после прочтения этой книги, — что подобной эксплуатации нужно положить конец? От такого ответа, вашего ответа, в прямом смысле слова зависят жизни всех тех, кто продолжает пополнять список жертв охотников за человеческими органами.