Кристофер подхватил сестру под руку и повел сквозь шумную толпу на третий ярус. Донелли прибыли в оперу, чтобы принять участие в главном событии сезона, и им пришлось ждать целых полчаса в длинной очереди из экипажей, только чтобы выйти из кареты. Занять места в музейной ложе оказалось проще. Брайанна тут же достала из сумочки театральный бинокль и поднесла его к глазам, внимательно разглядывая пять ярусов театрального зала.

– Должно быть, сегодня здесь собрался весь Лондон, – удивленно прошептала она.

Внезапно из оркестровой ямы донеслись раскаты грома: музыканты пробовали свои инструменты, приглашая публику занять места.

– Спасибо тебе, Кристофер. – Опустив бинокль, Брайанна взглянула на брата сияющими глазами. – А действие будет на английском?

– Сегодня прозвучит опера Моцарта «Die Zauberflote* – «Волшебная флейта».

– Не знала, что ты умеешь разговаривать по-немецки, – рассмеялась Брайанна.

– Тебе понравится спектакль. Это история любви.

Публика все прибывала и прибывала, гул толпы усилился. Запах дорогих духов витал в воздухе, подобно облаку. Пятна пурпурного, изумрудно-зеленого и розового цветов в сочетании с блеском драгоценностей являли собой ошеломляющую картину.

Вначале Кристофер не разглядел ее в гуще ярко разряженных любителей оперы, но вдруг, как по мановению волшебной палочки, толпа внизу расступилась и он увидел профиль Александры Маршалл. Сам того не замечая, он подался вперед, прижавшись к ограждению ложи.

Тогда, в музее, лицо ее скрывал капюшон, но теперь Кристофер смог лучше рассмотреть его. Пышные каштановые локоны Александры были откинуты назад и тщательно сколоты, гибкая тонкая фигура, облаченная в темный шелк, почти черный в бледном свете люстр, не привлекала к себе особого внимания. Казалось, Александра нарочно пыталась держаться как можно незаметнее, стоя рядом с высоким элегантным мужчиной, которого Кристофер тут же узнал. Его мгновенно бросило в озноб.

Ни тысячная толпа, разделяющая их в переполненном театральном зале, ни десять лет, которые прошли с их последней встречи, не смогли смягчить ту неистовую, всепоглощающую ненависть, которая охватила Кристофера Денелли при виде этого человека.

В следующий миг Александра подняла голову и встретила взгляд Кристофера. Гордый ирландец был захвачен врасплох. Лорд Уэр недоуменно посмотрел на дочь, а затем также повернулся и поднял голову, но его пылающий взор натолкнулся на скучающее выражение лица Донелли. Кристофер взирал на него с полнейшим равнодушием, которого, впрочем, вовсе не испытывал.

Кристофер был уже не тем наивным юношей, который с робостью и восхищением открывал для себя блистательный мир Александры, подобно ребенку, заглядывающему сквозь щелку в цирковой шатер, чтобы затаив дыхание следить за представлением. Теперь Кристофер обладал множеством достоинств, весьма высоко ценимых в этом мире. Еще с того времени, когда он был армейским офицером, Донелли неустанно развивал свои способности и умения, пока не добился совершенства-. Однако меньше всего он стремился к всеобщему признанию: ему было просто неинтересно играть на публику. Когда Кристофер появлялся в обществе, ему чаще всего не было нужды заявлять о себе; он полагал, что те, кто нуждается в нем, сами его разыщут. И все же, всегда относясь с презрением к фальши и лицемерию, неизменным спутникам политики, он сознавал, что для роста и процветания его детища – «Ди энд Би» – придется не раз идти на компромисс, дабы заручиться поддержкой влиятельных людей. Кроме того, ему следовало проявлять терпимость ради своей сестры; поэтому, в полном согласии со своими принципами, Кристофер нацепил маску непроницаемости и коротким кивком вежливо приветствовал лорда Уэра и его спутницу.

– Смотри! – воскликнула Брайанна, не отрывая глаз от бинокля. – Это леди Алексан...

Лорд Уэр резко отвернулся, увлекая за собой дочь, и этот пренебрежительный жест заставил Брайанну замолчать на полуслове.

– Похоже, мы не слишком-то ему нравимся, – произнесла она, опуская бинокль.

Кристофер едва не задохнулся от ярости, заметив, что Уэр намеренно оскорбил его сестру.

– Боюсь, что так, – тихо ответил он.

Александра украдкой бросила на него взгляд через плечо, и Кристофер отвернулся. «Как ей только удается терпеть этого заносчивого негодяя?!» – раздраженно подумал он.

Внезапно бархатные портьеры раздвинулись и в ложу вошла странного вида пара. Узнав в мужчине одного из попечителей музея, Кристофер встал, чтобы поприветствовать его.

– Сегодня в опере настоящее столпотворение, – заметил сэр Оуэнзби, заботливо помогая своей матери усесться поудобнее, а затем, приложив колбу платок, с любопытством принялся разглядывать зал, напоминающий своей формой подкову. – Говорят, всему виной пожар в галерее, – доверительно сообщил он, не преминув подчеркнуть, что обычно лондонский сезон открывается экспозицией в Академии искусств.

На лице у Кристофера отразился вежливый интерес, словно в его познаниях в светской жизни имелись значительные пробелы.

– Да, я что-то слышал об этом.

Оуэнзби наклонился вперед, не отрывая взгляда от переполненного зала.

– Пожалуй, было бы неплохо отправить всех этих расфуфыренных щеголей в Саут-Энд, на строительство канализации. Заставить их немного поработать, а? – Он весело рассмеялся, и Кристофер понял, что неожиданно встретил родственную душу. – Мне хорошо знакомо ваше имя благодаря «Ди энд Би». – Оуэнзби небрежно сунул платок в карман строгого черного сюртука и откинулся на спинку кресла. – Я архитектор, и моя компания тесно сотрудничает с вашей. Я имел удовольствие участвовать во множестве совместных проектов. Насколько я знаю, ваш компаньон сейчас в Кале?

– Дональд, дорогой, – перебила сына его круглолицая спутница, – это не лорд Уэр и его дочь? – Она прикрыла лицо, веером.

Оуэнзби вставил в глаз монокль.

– В последнее время все только о ней и говорят. Она стала знаменитостью. – Архитектор повернулся к Кристоферу и добавил: – Никогда не помешает обзавестись полезным знакомством. Вы имели удовольствие встречаться с лордом Уэром?

Кристофер бросил лукавый взгляд на собеседника. Вопрос Оуэнзби искренне его позабавил, но, заботясь о репутации Брайанны, Донелли предпочел не отвечать.

Отведя взгляд отложи Кристофера, Александра поднесла к глазам бинокль и попыталась сосредоточиться на красочном действии; однако уже к концу первого акта она отказалась от этой мысли, понимая, что все самое захватывающее происходит сегодня не на подмостках, а в зале. Ей не раз приходилось прикрывать рот ладонью, скрывая улыбку, когда снизу, где сидела неутомимая и шумная компания, раздавался очередной хлесткий и не всегда пристойный комментарий.

– Проклятые подонки! – Лорд Уэр громко фыркнул, выражая свое неодобрение.

На какое-то время Александре удалось отвлечься и посвятить все свое внимание спектаклю, но вскоре портьеры за ее спиной в очередной раз раздвинулись и в ложе появился один из коллег отца. На этот раз лорд Уэр поднялся и вышел, и Александра мгновенно потянулась за биноклем.

То, чем она занималась, было не чем иным, как вульгарным подглядыванием. Низость ее поступка заставляла Александру презирать себя. Кристофер Донелли и его сестра сидели в первом ряду музейной ложи и, казалось, внимательно слушали оперу. Рука Кристофера покоилась на спинке кресла Брайанны. Время от времени он наклонялся и шептал что-то ей на ухо. «Должно быть, переводит с немецкого, ведь он свободно владеет этим языком», – подумала Александра.

Вспомнив о том, как грубо только что повел себя ее отец, она опустила бинокль. Кристофер смело встретил его взгляд. Александра невольно улыбнулась про себя. Донелли – единственный известный ей мужчина, который никогда не испытывал страха перед ее грозным родителем.

– Тебе нравится опера? – Ричард Атлер скользнул в соседнее кресло, и Александра вздрогнула от неожиданности. Запах его одеколона показался таким резким, что она помахала рукой, пытаясь отогнать навязчивый аромат.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Да вот наношу тебе визит, если ты не против. Кстати, это кресло намного удобнее, чем мое.

Александра заметила, что Ричард оставил свою новую любовницу в музейной ложе рядом с матерью и сыном Оуэнзби: одетая в ярко-красное платье с пышными юбками дама напоминала розу, для которой не пожалели удобрений. Александре не раз приходило в голову, что своих женщин молодой Атлер скорее всего находит в Креморн-Гарденс.

– Сегодня твой отец в своей родной стихии, – заметил Ричард.

– Парламентская сессия в самом разгаре, и неплохо было бы заключить союз со своими соседями против общего врага.

– Вчера ты так и не показалась на работе. Все будет шито-крыто, ты же меня знаешь. – Ричард перешел на драматический шепот: – Леди-профессор, уважаемый член академического сообщества. В какие неприятности ты влипла на этот раз, Александра?

– Я?!

Это было в духе Ричарда – бросить ей подобное обвинение. Можно подумать, она только и делает, что навлекает на себя всевозможные беды. Александра знала Ричарда почти всю свою жизнь: он был высок, красив, как Адонис, и считался большим франтом. Но она никак не могла забыть один эпизод, когда ей довелось увидеть его голым. Им обоим тогда было по пять лет, и для Александры стало настоящим потрясением неожиданное открытие, что мальчики, оказывается, мочатся совершенно иначе, чем девочки.

Они были в большей степени друзьями, чем соперниками, и Ричарду не раз доводилось приходить на выручку Александре и поддерживать ее с тех пор, как она вошла в штат сотрудников музея. Но, как почти все молодые люди своего круга, Ричард с гораздо большим пылом предавался игре и приятному времяпрепровождению в окружении друзей и собутыльников, чем усердной работе: если бы не Александра, делавшая за него львиную долю заданий, ему вряд ли удалось бы успешно завершить университетский курс. За минувшие годы она так привыкла к тому, что безобидный малый занял прочное место в ее жизни на правах друга детства, что почти не обращала внимания на его причуды и художества, если, конечно, он не позволял себе возмутительных замечаний в ее адрес.

– Такты намекаешь, что я сделала что-то дурное, мистер Атлер? – Александра не стала бросать Ричарду ответные обвинения в том, что ему не хватает твердости и вдобавок он плохо разбирается в женщинах. – У тебя нет никакого права меня судить, – добавила она.

– Ну конечно, ты ведь никогда не совершаешь ошибок.

– Если ты имеешь в виду мои профессиональные обязанности, то это правда.

Ричард задумчиво покачал головой:

– Что-то не припомню, когда ты в последний раз так решительно себя расхваливала...

Помимо необходимых официальных приемов и еще более редких частных визитов, Александра почти не принимала участия в светской жизни, хотя ее первый выход в свет состоялся целых десять лет назад. Вот и теперь, рассеянно оглядев зал, она не спеша перевела взгляд наложу Кристофера. Интересно, помнит ли он ту ночь в Танжере?

Внезапно Ричард пощелкал пальцами у нее перед носом:

– Ты не слышала ни одного моего слова. Где витают твои мысли? А, я понял. – Он проследил за ее взглядом. – И что можно сказать об этом темноволосом ирландце, который, кажется, вот-вот растопит твое ледяное сердце? Передал музею десять тысяч чистоганом, и вот он уже почти что лорд... но не совсем. В клубе-уже заключают пари, сколько времени пройдет, прежде чем какой-нибудь подлинный аристократ сделает сестру Донелли своей любовницей, потому что бедняге никогда не найти для нее мужа среди представителей избранного круга.

– Не болтай глупости, Ричард, – одернула его Александра. – Даже я иногда теряю терпение от твоего постоянного сарказма. Мистер Донелли, без сомнения, убьет всякого, кто позволит себе оскорбить его сестру, так что советую тебе держаться от нее подальше.

– А разве я говорил, что собираюсь обесчестить ее?

– Я восхищаюсь Донелли, человеком, который всем обязан исключительно своей энергии и способностям. Он сделал себе имя и вправе им гордиться. И почему бы ему не доставить удовольствие своей сестре, почему бы не ввести ее в свет? Он заслужил это право.

– Я не говорил, что готов пуститься во все тяжкие, моя милая, – я лишь повторяю очевидные вещи. Не забывай, я ведь тоже немного простолюдин. Единственное различие между мной и Донелли в том, что ему было пожаловано рыцарское звание.

– Оставь меня, Ричард.

Атлер поднялся с кресла.

– Ну что ж, вижу, ты наконец-то обрела прежнюю форму, моя прекрасная принцесса. Теперь я смело могу тебя покинуть.

Как только Ричард вышел из ложи, Александра вцепилась в свою сумочку. Ей все время казалось, что каждому из сидящих вокруг людей легко проникнуть в ее мысли и разгадать скрытые в них преступные замыслы. Нервы ее напряглись до предела. Воспользовавшись ключом, который она так и не вернула охраннику, Александра днем проникла в главное хранилище музея и унесла с собой экспонат номер 422, вынув его из обитой бархатом шкатулки, надежно запертой в ящике шкафа. Подлинный рубин «Белый лебедь», бледный, почти прозрачный, был бесценен. Тот же, который она похитила, являлся всего лишь искусной подделкой. Император Шах-Джахан подарил этот уникальный камень своей возлюбленной жене; позднее он построил знаменитый Тадж-Махал в память о ней. Александра как раз собиралась включить эту прекрасную вещь в музейную экспозицию на следующей неделе, но неожиданно обнаружила кражу.

По странной иронии судьбы номер ящика, в котором хранилась эта реликвия – 422, – напомнил Александре об одной памятной дате. В 1855 году, в апреле, 22-го числа, они с Кристофером поженились.

Искренне желая, чтобы опера наконец закончилась, Александра бросила украдкой еще один взгляд в сторону музейной ложи я убедилась, что на этот раз Кристофер внимательно смотрит на нее.

– Бейте его, мистер Уильямс! Дайте ему в челюсть! – звонко кричала Брайанна.

Кристофер проворно уворачивался от ударов, перенося вес с одной ноги на другую и делая ложные выпады.

– Ну давай, бей меня, мальчик Уилли!

Кристофер отступил, уклонился от хука справа и атаковал Уильямса метким ударом в челюсть. Его спарринг-партнер пошатнулся и едва не упал на траву.

– Кристофер! – Брайанна ухватилась за канат. – Ты же так убьешь его!

– Нет, это неправда... – с трудом выговорил Уильямс, тяжело дыша и пытаясь нанести обманный удар слева. – Я могу держаться на ногах... не хуже всякого другого. И меня зовут вовсе не Уилли.

– Следи за руками. Делай, как я. – Кристофер встал в стойку.

Брайанна нервно расхаживала вдоль площадки по другую сторону каната.

– Ну погоди у меня, Кристофер Донелли! – прошипела она.

Несмотря на неудачу, Уильямс явно был полон решимости. Он дважды нанес удар и дважды промахнулся. Кристофер лишь весело ухмылялся. Над деревьями показалось солнце, словно долгожданный трубадур, и Донелли легко двигался, словно танцевал под неслышную музыку.

– Ты проиграл, Уилли, мой мальчик, но тебе следует присудить лишние очки за храбрость.

Грудь Кристофера была покрыта бисеринками пота, на его великолепном теле бугрились мускулы. Он снял рубашку, прежде чем ступить на ринг, который соорудил сам в прошлом году в тени ветвей двух огромных вязов. Он так и не переоделся после прогулки верхом, и на нем все еще были сапоги для верховой езды и бриджи. Кристофер слишком много времени проводил в кабинете за письменным столом и всегда был рад возможности размяться, если таковая представлялась.

К тому же он просто обожал бокс. Несмотря на боль в ноге, он был способен бесконечно вести поединок с любым противником, за исключением разве что своего самого младшего брата, Райана. Бросив взгляд в сторону подъездной дороги, Кристофер заметил далеко на горизонте движущийся экипаж, едва различимый на фоне неба. В последние дни, с появлением Брайанны, в имение то и дело что-нибудь доставляли из Лондона. Барнаби хлопотал на террасе, накрывая на стол, и не мог видеть карету..

– Брайанна, – бросил Кристофер через плечо, не теряя из виду своего противника, – передай Барнаби, что у нас еще один гость.

Сестра даже не двинулась с места и продолжала хранить упрямое молчание. Весь ее вид выражал открытое неповиновение. Прежде чем Кристофер успел повторить свою просьбу, она сердито фыркнула и резко отвернулась; розовый кринолин взметнулся в яростном вихре. Теперь Кристофер мог уделить все свое внимание противнику, и улыбка исчезла с его губ.

На горле Стивена Уильямса судорожно дернулся кадык.

– Наверное, все дело в том, что произошло сегодня утром, сэр.

– Тебе не хватает точности движений, и ты не можешь выбрать нужный момент для удара, Уилли.

Теперь, когда Брайанна ушла, противникам можно было наконец скинуть маски.

Кристофер нанес удар, достаточно сильный для того, чтобы юноша застыл на мгновение; он явно нервничал больше, чем прежде.

– Но это совсем не то, что вы подумали, сэр. Мне действительно нравится ваша сестра.

– Ты не в том положении, чтобы брать на себя ответственность, поскольку ты не сможешь о ней позаботиться.

На висках Уильямса выступил пот, и бедняга с трудом перевел дыхание.

– Когда-нибудь у меня будет собственная юридическая практика, сэр.

– «Когда-нибудь» не значит «сегодня». Сегодня ты всего лишь посыльный, а завтра твоему отцу придется прислать кого-нибудь другого в этот дом, потому что если я увижу тебя здесь еще раз, то не стану надевать перчатки, чтобы вступить с тобой в разговор. – Кристофер, легко пританцовывая, сделал несколько ложных выпадов. – Надеюсь, я ясно выразился?

Уильямс допустил ошибку, посягнув на то, что никак не могло ему принадлежать: утром, вернувшись с верховой прогулки, Кристофер обнаружил этого мальчишку рядом с Брайанной. Его губы почти соприкасались с ее губами, он что-то нашептывал ей, и их беседа вот-вот должна была завершиться поцелуем. Первым побуждением Кристофера было выпороть самонадеянного сосунка и отказаться от услуг его отца, адвоката; но часть вины, безусловно, лежала на его сестре: за фасадом застенчивости и скромности в ней скрывалась отчаянная дерзость, и Кристофер хотел быть справедливым. Брайанна так и напрашивалась, чтобы он перекинул ее через колено и как следует отшлепал; если уж она решила завлечь Уильямса в свои сети, у бедняги не было никаких шансов устоять. Брайанну воспитывали пятеро старших братьев, ее свободу никто и не думал ограничивать, да еще все эти дурацкие книжки, которые ей разрешали читать. Ничего удивительного, что у нее ветер гуляет в голове. Вот если бы ей хорошую воспитательницу, наставницу одного с ней пола...

– Да, сэр. Вы выразились вполне определенно, сэр. – Уильямс поднял руки в перчатках, заслоняя лицо и уклоняясь от удара. – Но мне это вовсе не нравится.

На мгновение Кристофер почувствовал уважение к упрямому юнцу. Уильямс продемонстрировал настоящую храбрость, выйдя сегодня на ринг. У него есть мужество, которое поможет ему добиться многого в жизни. Но прежде чем Кристофер успел ответить, он бросил взгляд на подъездную аллею, и слова замерли у него на, губах, поскольку именно в этот момент из подъехавшего наемного экипажа вышла Александра Маршалл. Она медленно окинула взглядом величественный каменный особняк, его высокие окна, разделенные изящными пилястрами и украшенные великолепными фронтонами, а затем принялась рассматривать парк, принадлежавший Кристоферу Донелли. В том, как был разбит этот парк, безошибочно угадывалось, что хозяин неплохо знаком с ботаникой. Пышные цветники, поражавшие своей живописностью, располагались так искусно и в то же время естественно, что у каждого, кто ступал под сень этого чуда, возникало ощущение, что он попал в волшебное царство природы.

Александра прикрыла от солнца глаза рукой, повернулась в сторону боксерского ринга, и Кристофер понял, что она его заметила. Именно этот момент и выбрал молодой посыльный, чтобы нанести своему противнику молниеносный удар в челюсть. За минутное замешательство Кристофер заплатил тем, что рухнул на канат как подкошенный. Это был чистый нокдаун.

– Никто обычно сюда не ездит. – Мужской голос заставил Александру резко обернуться. Кучер, оценивающе оглядев особняк, перевел взгляд на нее: – Разве что, конечно, если цена соответствующая.

– Почему же?

– Да из-за него вон. – Разговорчивый возница кивнул в сторону особняка. – Уж очень он опекает свою сестренку, вот почему.

– Так вы знаете мистера Донелли?

– А кто ж не знает капитана? Когда он купил здешнее поместье, тут были одни развалины да сплошное запустение. И так во всей округе. Он все здесь выстроил заново. Теперь у любого арендатора в этих местах, кого ни возьми, отличная ферма. И все это дело рук капитана. – Возница нахлобучил шляпу и, убедившись, что она плотно сидит на его голове, тряхнул выбившимися из-под нее жесткими черными кудрями. – Моя сестра живет тут в деревне, вот так-то. С вас двадцать шиллингов, миледи. Это за оба конца. Туда и обратно.

– Двадцать? – удивленно воскликнула Александра. Господь всемогущий! Когда она нанимала экипаж, ей и в голову не пришло поинтересоваться ценой. Придется расплатиться с возницей по прибытии в город.

Холодный порыв ветра всколыхнул верхушки деревьев, и Александра зябко поежилась, жалея, что оставила свой плащ в экипаже.

– У вас в карете мои вещи – пусть они послужат залогом, пока мы не вернемся в Лондон.

– Я запросил цену лишь за полчаса ожидания, мэм.

Это уже не имело значения. Хотя добираться сюда пришлось довольно долго, само пребывание здесь могло оказаться весьма коротким.

Придерживая юбки, Александра свернула на выложенную камнем тропинку, ведущую в сторону от покрытой гравием подъездной аллеи. Она не была настолько наивна, чтобы полагать, что ее появление здесь без всякого сопровождения укладывается в рамки приличий.

Зато теперь ей удалось как следует разглядеть Кристофера. На нем были тесные черные бриджи для верховой езды, плотно облегавшие мускулистые ноги, а плечи прикрывала белоснежная рубашка. Александра успела заметить, как вспыхнули его глаза, когда он узнал ее, и тут же молодой человек на ринге нанес ему быстрый удар. Однако в эту минуту бывшие противники уже спокойно стояли друг против друга и мирно беседовали.

– Мой брат способен справиться с любой ситуацией и всегда все решает по-своему. – Александра обернулась и заметила рядом с собой Брайанну: в длинном пышном платье из бледно-розового муслина сестра Кристофера выглядела необычайно серьезной. – Я беспокоюсь о бедном мистере Уильямсе – боюсь, больше я его не увижу. – В голосе девушки звучало страдание.

Александра взглянула на ринг и увидела, как молодой человек, о котором шла речь, перебрался через канаты и медленно побрел через лужайку в сторону конюшен. Он выглядел совсем юным, и его плечи никак нельзя было назвать широкими и мощными, как у взрослого мужчины. Кристофер же, напротив, достиг физического совершенства, свойственного зрелости.

– Ох, ну надо же! – Брайанна неожиданно вспыхнула и присела в реверансе. – Простите меня, я такая рассеянная. – Она быстро представилась, хотя Александра отлично знала, как ее зовут. – Можно мне предложить вам чаю, миледи?

Знает ли Брайанна, кто она такая, или принимает ее всего лишь за девушку из музея? Первым побуждением Александры было отказаться от угощения, но внезапно она передумала.

– Да, это было бы весьма кстати.

– Наш повар превосходно заваривает чай, но может приготовить вам кофе, если вы предпочитаете его. Кристофер, к примеру, больше любит кофе, чем чай. – Продолжая беспечно щебетать, Брайанна увлекла нежданную гостью за собой по опоясывающей дом тропинке к задней террасе.

Пышная растительность, посаженная по обеим сторонам тропинки, полностью скрывала девушек. Воспользовавшись этим тайным ходом, Александра обнаружила, что невольно вторглась в святая святых Кристофера, область, надежно скрытую от посторонних глаз. В других обстоятельствах она бы непременно получила удовольствие от погружения в атмосферу таинственности, но сейчас чувствовала себя самой настоящей преступницей. Было совершенно ясно, что Брайанна также отлично понимает, в каком положении очутилась ее спутница.

Тропинка была выложена камнем, и их шаги в живом зеленом коридоре отдавались громким эхом. Великолепный особняк, казалось, излучал радость жизни. Бледно-зеленый лишайник, пробивавшийся сквозь камни, напротив, выглядел горделиво и неприступно. Неудивительно, что Брайанна заговорила о реставрации, которая полностью изменила мрачный облик этого дома елизаветинской эпохи.

– О, мой брат – творческая личность, у него весьма богатая фантазия! – воскликнула она. – Вообще-то он строит мосты и железные дороги, но создать нечто свое – совсем другое дело. – Глаза Брайанны вспыхнули. – Вы объехали весь мир, побывали везде, где только можно, правда? Вот и Кристофер тоже. Только вот он ничего не рассказывает о времени, когда служил в армии. Я думаю, это из-за ранения.

Не зная, как ей реагировать на эти откровения, Александра спросила:

– Вы надолго задержитесь в Лондоне?

– Кристофер вывозит меня в свет. Я была представлена ко двору в прошлом месяце. Ох, я всегда так мечтала увидеть королеву! Это произошло в Сент-Джеймсском дворце. Вы там когда-нибудь были?

Александру тронули простодушие и непосредственность Брайанны.

– Да, но тогда я была гораздо моложе.

– Должно быть, вы хорошо знаете Лондон и все места, которые стоит посетить. Вы мне расскажете о них, хорошо? А еще мне бы хотелось познакомиться со своими ровесниками...

Александра уже долгие годы пряталась от всевозможных развлечений и поэтому ответила довольно равнодушно:

– Пожалуй, у меня нет любимых мест в Лондоне. – Она попыталась припомнить хоть что-нибудь, о чем говорила леди Уэллзби. – Насколько я знаю, очередным событием сезона обещает стать открытие экспозиции в Королевской академии искусств и еще, конечно, скачки в Аскоте. – О них Александра узнала от своего отца. – А в июле состоится знаменитая регата в Хенли.

– Только не говорите, что вы действительно решились покинуть музей ради скачек! – За спиной у Александры появился Кристофер.

Еще до того как обернуться, Александра почувствовала его присутствие, ощутила его волнующий запах. Рубашка Кристофера была демонстративно распахнута на груди, выказывая свойственное ему полное пренебрежение условностями. Александра с усилием отвела взгляд от твердых мышц его живота. Это было в духе Кристофера Донелли – насмеяться над приличиями и дать ей щелчок по носу. Что ж, она это заслужила, явившись сюда вопреки всем нормам морали.

– Вы бы удивились, сэр, если бы узнали, где мне только не приходится бывать и с кем.

Сам факт пребывания в этом доме мог бы послужить свидетельством ее храбрости... или глупости – кто знает? Кристофер, конечно, сама доброта, но он ведь не женщина, чтобы вести с ним доверительные беседы.

– О, пожалуйста! Вы должны все мне рассказать, миледи.

Взгляд Александры скользнул по груди Донелли, по его мускулистому животу, полоске темных волос над поясом бриджей.

– Ни одно разумно мыслящее человеческое существо не примет вашего брата за женщину, – неожиданно для себя выпалила Александра. Она испытывала почти непреодолимое желание запустить руки под рубашку Кристофера, и это приводило ее в ужас. Неуместное, да что там, преступное вожделение указывало на несомненное безумие, которое вдруг овладело ею. Мускусный запах его кожи пьянил ее, жар его тела сводил с ума.

– Как вы великолепно держитесь, миледи! – восхищенно воскликнула Брайанна.

Кристофер лениво скользнул взглядом по внешне бесстрастному лицу Александры, всем своим видом выражая так хорошо памятное ей снисходительное высокомерие.

И все же она знала, что Кристофер мог быть совсем другим. Ей вновь вспомнились его ласки и то, как он целовал ее и как легко соприкасались их тела... Ее плоть мгновенно отозвалась, стоило ей погрузиться в воспоминания. Александра почувствовала, как внутри ее разгорается пламя, и была благодарна Кристоферу, когда он посмотрел на сестру:

– Дай мне всего пять минут, чертенок. Брайанна тут же сникла:

– Я думала, леди Александра присоединится к нам за чаем. Барнаби уже почти все приготовил.

– Ее сиятельство не останется у нас.

Александра скорее почувствовала, чем увидела, как брат с сестрой вступили в короткое противоборство, пристально глядя друг другу в глаза. Наконец Брайанна опустила голову и присела в вежливом реверансе:

– Тогда позвольте мне попрощаться с вами, миледи.

После того как Брайанна ушла, Кристофер снова повернулся к Александре и, взяв полотенце, обернул его вокруг шеи. Они стояли рядом в тени вяза, как будто и не было тех десяти лет, которые навсегда разделили их.

– Чего ты хочешь, Алекс?

– Смотрю, ты все еще занимаешься боксом. – Вместо ответа Александра изобразила вежливую улыбку. Высокий рост давал Кристоферу лишнее преимущество, и это ее смущало. – Мистер Уильямс – это тот молодой джентльмен с хорошим ударом левой?

Кристофере наигранным равнодушием пожал плечами:

– Не перейти ли нам поскорее к делу, миледи? Неужели ты так соскучилась за эти десять лет, что решила повидать меня?

– Я хочу знать, почему ты здесь, в Лондоне.

Александра вовсе не желала быть грубой, но в эту минуту все обвинения лорда Уэра неожиданно вспыхнули в ее мозгу. Она не могла выбросить из головы, что появление Донелли в Лондоне странным образом совпало с чередой неприятностей и финансовых неурядиц, постигших ее отца, а заодно и с ее собственными проблемами. Она должна быть уверена, что это всего лишь совпадение.

В глазах Кристофера промелькнуло недоумение.

– А что, есть специальный закон, по которому я не могу приехать в этот город? – Он шутовски поднял руки вверх. – Вход воспрещен по приказу лорда Уэра и его высокомерной дочки. – Опустив руки, он пристально взглянул ей в глаза.

Нисколько не задетая его сарказмом, Александра пошла дальше в своей дерзости и задала ему вопрос:

– Дела здесь ведет твой брат? Все знают, что ты непосредственно руководишь северным отделением компании.

Прежде чем ответить, Кристофер вытер лицо полотенцем.

– Ты так много знаешь о «Ди энд Би»? Я просто потрясен. Может, мне тоже следовало пристально следить за тобой все эти годы? Ты ставишь меня в неудобное положение.

– Не стоит обольщаться, мистер Донелли: весь Лондон, по крайней мере большая его часть, читает газеты. Ваша компания сегодня одна из тех немногих, которым поручено выполнение инженерного анализа для осуществления проекта строительства туннеля под Ла-Маншем.

– Никак в тебе пробудилась страсть к английской грязи?

– А ты – ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

Александра почувствовала, что ее собеседник начинает все больше раздражаться.

– Я прежде всего инженер. Анализ проекта туннеля – все для меня! – Кристофер сурово нахмурился. – Какие еще грязные и постыдные подробности ты хочешь знать?

Немного повозившись с замком своей сумочки, Александра достала из нее фальшивый рубин «Белый лебедь» и вручила Кристоферу. Их пальцы соприкоснулись, взгляды встретились. Александра отчаянно старалась не опускать глаз, чтобы не смотреть на вызывающе обнаженное мускулистое тело Донелли, как будто нарочно выставляемое напоказ под распахнутой рубашкой.

– Я хочу знать, где можно заказать искусственные драгоценности. Изумруды и рубины, если быть точной.

Кристофер задумчиво повертел в руках камень.

– А что, твой отец не хочет украсить тебя настоящими драгоценностями?

– Не будь грубияном, мистер Донелли.

Кристофер протянул руку и уперся ладонью в ствол дерева позади Александры.

– Что с тобой случилось, Алекс? – Взгляд его пронзительно-голубых глаз, казалось, ощупывал ее с головы до ног.

Стараясь не показывать смущения, Александра решительно произнесла:

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Кристофер продолжал беззастенчиво изучать ее. Сейчас он был похож на запертую в клетке хищную птицу, чьи инстинкты сдерживают лишь позолоченные прутья.

– Помнится, я нравился тебе таким, разгоряченным и потным. И тогда на мне было надето гораздо меньше, чем теперь.

– О! – Александра инстинктивно подняла руки, защищая грудь от соприкосновения с потным телом Кристофера. Последние оборонительные укрепления рухнули. Ее бросило в жар, лицо запылало. От Кристофера исходил какой-то языческий запах, земной и грубый. Солнце играло лучами с ветвями вяза, и на дерзком лице Донелли мелькали тени.

Быстро взглянув на него, Александра тут же отвела глаза и стала внимательно рассматривать дом.

– Ты опять ведешь себя грубо, мистер Донелли.

– Зачем ты приехала, Алекс?

– Меня зовут Александра.

– Может быть, для твоих надутых высокопоставленных коллег, но только не для меня.

– Я сказала тебе зачем.

Легкий порыв ветра взметнул полы рубашки Кристофера.

– Ах да! – Донелли повертел в руке рубин, поглаживая его грани, и Александру вновь охватило ощущение опасности. – Ты хочешь выяснить, кто производит искусственные камни. Тогда мне не о чем беспокоиться. Ты здесь не для того, чтобы спасать свою блистательную карьеру, – Александра похолодела от ужаса. – Атлер говорил мне, что начал внутреннее расследование, чтобы пролить свет на некоторые несоответствия, обнаруженные в музейных описях. – Кристофер отступил на шаг и подбросил рубин на ладони. – Странно, что во всех бумагах упоминается твое имя. Этот камень тоже из числа сомнительных ценностей?

– Профессор Атлер скорее готов обвинить меня в некомпетентности, чем пойти на скандал, признав, что музей подвергся чудовищному ограблению.

Глаза Кристофера, потемнев, сверкнули синим огнем.

– Пропавшие ценности, возможно, никогда не удастся вернуть. Из двух зол выбирают меньшее. Принести тебя в жертву означает пойти на скандал меньшего масштаба. Если обнародовать факт кражи, репутация музея будет окончательно погублена. Если же вина музея лишь в том, что его попечители ошиблись в выборе эксперта, который оказался не слишком опытным, – это совсем другое дело.

– Тот, кто совершил кражу, кем бы он ни был, хорошо знал, что именно я оценивала каждую из похищенных вещей, и был предельно точен в выборе ценностей. Должно быть, он заранее рассчитал, что профессор Атлер поступит в точности так, как от него и ожидалось.

– В таком случае, как я понимаю, твоя знаменитая карьера в большой опасности и в самое ближайшее время ей предстоит сгореть дотла.

– Нет! – Александра едва не замахнулась на Кристофера. – Работа – единственное, что еще имеет ценность в моей жизни, мистер Донелли. У меня нет ничего другого, – вздернув подбородок, она смело посмотрела ему в лицо, – и я не позволю, чтобы все, чего я так долго добивалась, отобрали у меня и принесли в жертву грязной политике.

– Политике? – Кристофер недоверчиво прищурился, и Александра почувствовала, что неизвестно почему от него вдруг снова начали исходить холод и опасность. – Добро пожаловать в реальный мир.

– Я не позволю им одержать победу надо мной.

– Ладно. Чего же ты хочешь от меня?

Сердце Александры учащенно забилось. Все, что составляло ее жизнь, зависело сейчас от того, сумеет ли она поймать вора.

– Всегда существует возможность выяснить, где была изготовлена искусственная драгоценность. Есть определенные признаки, своего рода «почерк» мастера, его «клеймо». Я хочу, чтобы ты выяснил, кто подделал этот рубин. Не много специалистов владеют таким уровнем мастерства. Думаю, выяснение потребует времени и денег. Я заплачу.

– Какого черта ты оскорбляешь меня?

– Прости, я не хотела – я просто в отчаянии. Мне необходимо найти вора и вернуть ценности, если это еще возможно.

Кристофер зло усмехнулся, лицо его исказилось.

– Почему же ты не пошла с этим к отцу?

– Вмешайся он сейчас, до того как мне удастся собрать все факты, и я потеряю всякое уважение своих коллег – они подумают, что отец просто заплатил за то, чтобы вывести меня из-под удара. – Александра неуверенно взглянула на собеседника: – Но ты... ты знаком со многими людьми...

Кристофер горько рассмеялся:

– Ну это уж слишком! Ты думаешь, у меня есть связи в преступном мире? Почему? Потому что я ирландец? Или еще что-нибудь в этом роде?

Легкий ветерок взметнул вверх черные волосы Кристофера, и Александра невольно залюбовалась этим зрелищем.

– Да, если хочешь знать. – На самом деле Александре просто некуда было больше идти за помощью, но об этом она говорить не собиралась. – Должно быть, у тебя еще сохранились связи...

– Позволь мне открыть тебе глаза, Алекс. Выполнение подобной работы требует высочайшей степени мастерства. Нужно великолепно знать химию. Такие люди продают свой товар богачам, например тем, кто содержит любовницу и не желает выпускать из рук фамильные драгоценности, даруя их в обмен на плотские утехи.

– Должно быть, тебе это известно из личного опыта?

– Я не дарю фальшивых изумрудов или рубинов своим любовницам. – Донелли небрежно вернул камень. В его ослепительной улыбке было столько заносчивости, что Александра вспыхнула от ярости. – Но если я найду ключ к разгадке в одном из грязных притонов, какой-нибудь курильне опиума или сомнительном храме наслаждений, то непременно дам тебе знать, обещаю, – весело заключил он.

Похоже, если Кристофер еще способен испытывать к кому-то искренние чувства, то только к своей сестре.

– Ты всегда был надменным самодовольным ничтожеством, Кристофер Донелли.

– Кто? Я? – Лицо его вытянулось.

– Да пропади ты пропадом! Ты мне больше не нужен.

Задумчиво прищурившись, Кристофер наблюдал, как удалялась Александра. Ее спина казалась прямой, как натянутая струна.

– Да уж, – вздохнул он. – В этом-то все и дело.

Он ей не нужен. И так было всегда. Она никогда бы не стала так ожесточенно сражаться за него, как за эту свою проклятую карьеру. Скорее адское пламя превратится в лед, чем он позволит ей вновь войти в свою жизнь.

– Барнаби! – Кристофер стоял перед зеркалом, завязывая галстук. Он уже принял ванну и переменил одежду и мог наконец вдыхать собственный запах без содрогания. – Твой брат по-прежнему работает в суде магистрата на Мальборо-стрит?

– Да, сэр.

– За безопасность Британского музея отвечает столичная полиция, не так ли?

– Да. Уже пять лет. – Барнаби тщательно почистил щеткой сюртук, прежде чем подать его хозяину. – Я слышал, ее сиятельство работает в музее. Мисс Брайанна показала мне чудную статью в журнале, ее написала миледи.

Кристофер нашел отражение своего слуги в зеркале и посмотрел ему в глаза:

– Так вы обсуждали все это, пока меня не было?

– Ну конечно, сэр. Мы не стали бы обсуждать это при вас.

– Само собой. – Кристофер повернулся спиной к зеркалу. Он был готов признать, что визит Алекс мог вызвать вполне естественное любопытство, но вовсе не собирался становиться объектом сплетен и досужей болтовни. И уж тем более он не потерпит, чтобы в этом участвовала его сестра.

В богатом убранстве комнаты Донелли многое напоминало о замечательной истории этого дома, насчитывающей немало лет. Драпировки и занавеси украшали прежде интерьеры Кларенс-Хауса, а изящные стулья были обиты парчовой тканью. Не обращая ни малейшего внимания на окружавшие его предметы роскоши, Кристофер взял в руки резную шкатулку с драгоценностями и достал оттуда карманные часы.

– Если у тебя будет время на следующей неделе, я бы хотел заскочить к твоему брату и поговорить с ним, – небрежно заметил он, опуская часы в жилетный карман.

– Могу я послать ему записку, чтобы предупредить, сэр?

– Я буду тебе очень признателен, – вежливо улыбаясь, ответил Донелли, подумав про себя, что Барнаби наверняка считает своего хозяина полным ослом и предпочитает лишний раз ему не перечить.

– Мисс Брайанна уже за столом, сэр, – добавил слуга, выходя из комнаты вслед за Кристофером и осторожно ступая по мягкому ворсистому ковру. – Она сказала, что слишком голодна, чтобы дожидаться вас, и настояла, чтобы я подал ей чай.

– Не столько голодна, сколько взбешена, верно?

То же самое Кристофер мог бы сказать и о себе. Его сестре предстоит выслушать длинное нравоучение, прежде чем он отправится в свою лондонскую контору сегодня вечером. Брайанна это заслужила.

– Молодой Уильямс, кажется, неплохой парень, – заметил Барнаби. – Хотя иногда эта молодежь здорово докучает.

– Юный Уильямс как раз именно это и делает, Барнаби.

Брайанна уже почти управилась с едой, когда на террасе появился ее брат. Солнечные лучи пригревали, распространяя вокруг ароматное благоухание трав, и Кристофер не смог остаться равнодушным к этой улыбке весны.

– Я раньше села за стол. Надеюсь, ты не против? – Брайанна вытерла губы салфеткой. – Я ждала, пока не почувствовала, что очередной порыв ветра готов унести мои кости прочь.

Еле сдерживая гнев, Кристофер молча придвинул к себе стул и уселся на него. Его душила ярость, он был готов вот-вот сорваться.

– О чем ты думала, когда пригласила к столу ее сиятельство?

Брайанна продолжала есть, но в ее позе появилась скованность.

– Она мне нравится. Кристофер решил, что ослышался.

– Извини, что ты сказала?

– Она мне нравится. – Брайанна дерзко вскинула голову. – По-моему, она славная.

– Ну да, а Уильямс, по-твоему, может гулять по воде. Да что ты знаешь о людях и человеческой природе?

– Уж побольше, чем ты. Мистер Уильямс, к твоему сведению, хороший человек, который к тому же глубоко тебя уважает, одному Богу известно почему. А вот ты готов вышибить из него дух только из-за того, что я ему нравлюсь. Так что сегодня ты определенно заслужил хорошую трепку. А что касается леди Александры, то я ее знаю, хотя бы немного.

Кристофер придвинул к себе кофе и удивленно поднял брови:

– Ты встречалась с леди Александрой? – В его голосе звучало сомнение.

– Это было довольно давно. Она приезжала в Карлайл.

– Когда?

– Сразу после твоего возвращения из Индии. Тогда ты лежал больной, и ей не позволили быть рядом с тобой. – Брайанна сделала глоток чая и нахмурилась. – Папа сказал, что он заставит судью арестовать ее за вторжение в чужие владения, и не важно, чья она дочь. Мне стало очень интересно, кто она такая, и... я пошла за ней.

– Тебе следует кое-что понять, чертенок...

– Когда я наткнулась на нее за воротами, Александра плакала. Она спросила, правда ли, что я твоя сестра, и сказала, что мы с тобой так похожи. Еще она просила прощения, говорила, что ей очень жаль, правда, я не поняла почему. Я подозреваю, что ее отец как-то связан с твоим прошлым, о котором никто не смеет заговорить. – Брайанна сложила руки на коленях. – Я знаю, что ты женишься на Рейчел, – как-никак этого хотел папа, но когда я увидела, какими глазами ты смотришь наледи Александру в музее, то неожиданно поняла, что никогда прежде не замечала у тебя такого выражения. Об этом стоит задуматься. Ты не согласен со мной?

Кристофер нервно провел рукой по волосам.

– Ты слишком романтична, и тебе нравится придумывать истории на пустом месте.

Брайанна невозмутимо пожала плечами и снова взялась за вилку.

– И все равно она мне нравится, что бы ты там ни говорил.

– Сэр. – На пороге появился Барнаби. За ним по пятам следовал сердитый мужчина с потрепанным котелком в руках. – Этот человек – возница наемного экипажа, который привез сюда леди Александру. Он говорит, что ждал достаточно долго и теперь собирается вернуться в Лондон.

Кристофер перевел взгляде Барнаби на незнакомца:

– Леди, о которой вы говорите, покинула нас примерно час назад.

– Уж не знаю, куда она там уехала, но я ее не видел, – заявил возница. – И она даже не расплатилась со мной.

– Этот джентльмен играл в кости с конюхами, – пояснил Барнаби. – У его кареты немного расшаталась ось, и я разрешил ему остаться здесь до тех пор, пока ось починят. Я и не знал, что он не уехал вместе с миледи.

– Заплати ему. – Кристофер отбросил салфетку и встал из-за стола. – Ее сиятельство не вернулась сюда, значит, она отправилась пешком.

Возница понимающе хмыкнул:

– Представляю, каково пришлось бедняжке, раз она решилась запачкать свои изящные туфельки!

Кристофер замер, и незадачливый балагур тут же смешался и покраснел.

– Я не имел в виду ничего такого, сэр.

– Отсюда только одна дорога в Лондон, – хмуро сказал Кристофер, обращаясь к Барнаби, пока тот подавал ему плащ. – Распорядись, пусть приготовят мой экипаж. Я поеду верхом, возьму Цезаря. С кучером я встречусь по дороге. – С этими словами Кристофер покинул дом.