Она подошла к «Танцующему единорогу», когда наступила ночь, и её сердце стучало в такт шагам.

Таверна была полна смеющихся и танцующих людей. Какая-то группка девушек возраста Авроры держалась за руки и плясала у сцены. Несколько парней крутились рядом, но их не удостоили и взглядом. Более степенные ухажёры сидели дальше, собирались у столов за колодами карт и пытались разговаривать, перекрикивая музыку.

Тристан перегнулся через барную стойку, болтая с пожилыми женщинами. Одна из них подняла руку и легонько потрепала его по щеке, кокетливо подмигнула, отнимая руку, и Тристан, ухмыляясь, отшатнулся, сделав вид, что убит её красотой. Труди мыла кружки, а Аврора опустилась на стул, поворачиваясь к сцене. Крапива стояла на ней, отбивая странный ритм. Аврора сжала подлокотники и закрыла глаза.

— Итак, — сказал Тристан, подойдя к ней с той стороны бара, — ты вернулась.

— Ага.

— Девушка, которая держит слово, — протянул он. — Мне по вкусу.

Она улыбнулась.

— Знаешь, — Тристан протирал стойку тканью, — при втором посещении новым посетителям принято рассказывать о себе. Кто ты. Откуда.

Она крепче сжала подлокотник.

— Я скучна, — сказала она, — не хочу усыпить тебя, ты ведь работаешь.

— Ай, лгунья, — фыркнул он и вновь улыбнулся, словно они были лучшими друзьями. — У каждого есть история. Я вижу, что ты сидишь тут, сумасшедшие светлые волосы покрыты пылью, и думаю — как странно! У тебя есть секреты.

— Мне жаль тебя разочаровывать, — отозвалась Аврора, — но я никогда не рассказываю тайны незнакомцам. Может, если ты поведаешь о себе больше, я смогу поделиться.

— Ты знаешь кто я, — сказал он. — Тристан, помнишь? Но можно припомнить и другое… Если настаиваешь.

— Настаиваю.

— Тогда давай посмотрим… — он продолжал тереть, склонив голову, словно задумавшись. — Первое, что тебе стоит знать, так то, что я родился сиротой. Знаю, это невозможно, но это всё-таки правда. Я был с детства одинок, воровал на улицах Палира, пока странствующие акробаты меня не приютили.

— Странствующие акробаты? — она положила руку ему на плечо, открыв рот в притворном шоке. — Не известные ли палирские акробаты?

— О, да. Ты видела их, Мышка? Они могут двадцать раз прокрутиться в воздухе, а когда-то давно пели песни. Нет ничего более впечатляющего. Ну, и я, естественно, был звездой среди них.

— Конечно, — сказала она, — почему бы не быть лучшим среди выдуманных акробатов?

— Естественно! — сказал он. — Люди проезжали сотни миль, чтобы увидеть мои знаменитые прыжки и передвижения!

— Которые были…

— Это нельзя описать словами, Мышка.

Аврора улыбнулась.

— Хотелось бы увидеть.

— Не стоит. Нелл не будет счастлива, если я из-за отсутствия практики ударю одного из клиентов по голове.

— Удивительно… — покачала головой Аврора. — Почему остановился?

— Никогда не хотел. Но в один прекрасный день мы ехали в далёкую страну, а наш корабль был захвачен пиратами.

— И они тебя не оценили?

— Как ни странно, нет. Они пытались нас эксплуатировать, а тысячи сальто не могли изменить их мнение. К счастью, я смог втереться им в доверие и лёд был сломлен. У меня был талант не только к акробатике, и не так уж и трудно было продвигаться вверх по карьерной лестнице. А совсем-совсем скоро я и вовсе стал капитаном корабля!

— Прекрасный акробат и капитан пиратского корабля, — хмыкнула Аврора. — Не слишком ли много приключений для… семнадцати лет?

— Девятнадцати, — поправил он, — но ты права. Последние два года я проторчал тут. Жизнь в открытом море скоро стала утомительной. Морская болезнь… Так что я прибыл в столицу и стал жить честно, — локти глухо ударили по бару. — Так, а теперь ты?

— Хорошо. Видишь ли, мои секреты правдивы, — Аврора подалась вперёд, упирая свои локти в десяти сантиметрах от его собственных. — Я родилась принцессой, — начала она, — в далёкой-далёкой стране…

— Попытайся сделать рассказ правдоподобным.

— Как твоя пиратская сказка?

— В точку.

— Я родилась принцессой, — вновь начала она, — но была проклята злой колдуньей при рождении. Я всегда должна была бродить по земле, как она сказала, и не отдыхать, никогда не находить утешение, пока…

— Позволь угадать. Пока не найдёшь настоящую любовь?

— Кто рассказал эту историю?

— Судя по всему, я, — сказал Тристан, но она посмотрела на него, и он опустил голову с нераскаявшейся усмешкой. — Хорошо, продолжай.

— Да, — Аврора продолжала, а мысли крутились вокруг каждой сказки, что она читала, — пока я не найду ответ на её загадку.

— Какую?

— Не знаю. Она не сказала мне. Вот почему это невозможно.

— Может быть, — сказал Тристан, подавшись вперёд так, чтобы его предплечье коснулось его. — Отсутствие загадки может быть загадкой. Как решить загадку, что не загадана?

Труди подошла к ним с подносом в руке.

— Ты не должна говорить с ним, — сказала она Авроре. — Как и я.

— Труди считает моё очарование слишком подавляющим, — хмыкнул Тристан.

— Я нахожу твой зуд подавляющим. У тебя есть работа!

— Есть, Пруденс!

— Я серьёзно, Тристан. Было бы неплохо, если бы ты помог.

— Я помогу, — сказал он. — Обещаю. Но не сейчас, ладно? — Труди покосилась на него, но выражение её лица смягчилось.

— Поскорее, — кивнула она. — Иначе убирать будешь сам.

— Есть, мэм.

Она покачала головой и ушла.

— Итак, — вновь заговорил Тристан. — Ты нашла ответ на загадку?

— Пока нет.

— Не беспокойся, — заявил он. — Сказки — это лишь мусор. Лучше быть пиратом!

— Я запомню.

Они замолчали, и дрожащий голосок Крапивы обернулся вокруг них, словно дым. Аврора вновь прикрыла глаза, позволяя звукам просачиваться в её сознание, а словам любви и надежды наполнять её, чтобы полностью ощутить их вкус.

— Она нечто, правда?

Аврора открыла глаза.

— Мне грустно от этого.

— Но ведь это весёлая песня!

— Я знаю, — сказала она. — Но мне всё равно грустно, — она провела пальцами по волосам, но Тристан схватил её за руку, прежде она повторила жест.

— Мы должны положить этому конец! — сказал он. — Труди, медовухи!

— Мы тут работаем, ты в курсе? — фыркнула труди, но принесла две кружки медовухи. Тристан вложил одну в свободную руку Авроры, а после поднял вторую довольно высоко. Они чокнулись и сделали глотки. Теплота разлилась в её животе, и она улыбнулась. Даже после шуток и ложью она чувствовала себя частью этого мира, словно и вправду принадлежала ему.

— Знаешь, — медленно начала она, — я не видела большую часть города. Мне нужно руководитель…

— Руководитель? — оживился он. — Поищи тут кого-то.

— Ну, я надеялась, что ты покажешь мне. Когда-нибудь. Если ты не против.

— Звучит как план, — кивнул он, отпустил её руку и оббежал вокруг стойки. — Пошли!

— Сейчас?

— Надо ловить момент!

Она посмотрела в дальний угол таверны, где Нелл, владелица этого места, болтала с клиентами.

— Тебе нужно работать, — теперь, когда она получила то, что хотела, ей стало страшно. Она не должна выходить на улицу вместе с этим парнем, о котором ничего не знала. Но человек, который покажет ей город так, как он его видит, покажет то, что никогда не продемонстрирует королевский эскорт… Она не могла отказаться. Она не могла отказаться, ибо сердце билось быстрее и быстрее — ей так нравилось делать что-то запретное.

— Они не будут скучать по мне, — сказал он.

— Но Труди…

— Она шутит, — отмахнулся Тристан. — И вообще, я хочу провести время с тобой! — он сжал её руку, подойдя слишком близко. — Давай, Мышка! Разве ты не хочешь отправиться в маленькое приключение?

Через пять минут они уже вышли из таверны, заворачиваясь в накидки.

— Итак, — прошептала она. — Куда направимся сначала?

— Я знаю места. Верь мне.

Он повёл её по каменной дороге. Несколько человек кричали приветствия и бросали слова, проходя мимо, и он со смехом отвечал им.

— Кто эта девушка? — спросил один из них, когда они свернули на другую улицу.

— Новенькая в городе, — сказал Тристан. — Просто показываю ей всё.

— Уверен в этом, — хмыкнул человек, и Тристан махнул рукой, шагая дальше. Он повернул в какой-то узкий переулок, и они вновь оказались далеко от толпы. Улицы переплетались, скрещивались, скручивались, образовывая лабиринт, вскруживший голову Авроры. Вскоре булыжники превратились в землю. Голоса проходили сквозь щели в стенах, но огни пропали, и даже не светились свечи в окнах, ничего, чтобы осветить путь, кроме отблеска луны. Аврора протянула руку и вцепилась в плащ Тристана, сжимая грубую ткань своими пальцами.

— Не бойся, маленькая мышка. Я не потеряю тебя.

— Не посмеешь.

Его рука нашла её.

— Ну, — сказал он, — мы почти там.

Городские стены маячили впереди. Аврора смотрела на них, наблюдая за огнями, мелькавшими среди камня. Она подняла голову, чтобы увидеть небо, и почти споткнулась о девушку, прижавшуюся к одному из зданий. Аврора в лунном свете могла видеть лишь тень на её лице. Девушка посмотрела на Аврору укоризненно, но даже не моргнула на её бессвязное извинение.

— Кто это был? — спросила Аврора, когда они отошли. — Почему она сидит тут в темноте?

— О, никто, — отмахнулся Тристан. — Они построили городские стены несколько десятилетий назад, чтобы беречься от подонков, но те, к большому удивлению короля, поддержали эту затею. Таким образом, они занимают тут северные края. Не хочется, чтобы они портили хорошую часть города, не так ли?

— Почему они пришли сюда? — спросила Аврора. — Если они плохие, то почему?

Тристан нахмурился, и когда он вновь заговорил, голос его был сердит.

— А куда им ещё идти? Люди думают, что с королём безопаснее. Армии не жгут твой дом, если ты тут. Конечно, это могут сделать мятежники, и у этих людей нет дома, который можно уничтожить. Но даже на улицах больше пищи, чем за этими стенами.

Аврора оглянулась. Девушка была уже вне поля зрения, но на улицах в темноте. появлялось все больше лиц и фигур. В одном из переулков было так много людей, что они превратились в сплошную тень. Аврора не могла видеть, где начинался один человек и заканчивался другой, а только слышала гул разговора.

— Кто-то должен помочь им, — сказала она.

— Никто не станет, — пожал плечами Тристан, но голос его сорвался. — Так где ты живёшь, мышка?

— Не здесь.

— Позор, — хмыкнул Тристан. — Это ведь столь прекрасное место!

Они продолжали двигаться мимо стен, которые вились вокруг деревянных зданий, упавших, будто не в состоянии держаться самостоятельно.

— Куда мы идём? — спросила Аврора, когда они свернули в следующий переулок.

— Слишком много ненависти в этом месте, — сказал Тристан. — Прежде чем она доберётся до тебя, я покажу тебе, почему она стоит внимания, — он остановился перед низким, кривым домом. На улице было так темно, что она едва могла его разглядеть. Тихий гул голосов наполнил воздух, — Теперь тяжёлая часть. Ты не боишься высоты?

Она подумала о том, как наклонялась в своей башне, выглядывая из окна.

— Нет.

— Хорошо, смотри, — он вскочил на свод крыши с грацией кошки, а через мгновение его лицо выглядывало из-за края. — Разбегись и прыгни!

Она подняла руки и коснулась лишь воздуха над нею. Край крыши был едва в пределах досягаемости, она едва достаёт кончиками пальцев. Она встала на цыпочки, пальцы скользнули по черепице, хватаясь за шов, и подпрыгнула. Ноги скреблись по стене, она хваталась за камень, руки болели от усилий. Рука соскользнула, и Тристан, схватив за запястье, потянул её вверх.

— Всё хорошо?

Аврора рассмеялась. Адреналин прошёл сквозь неё.

— Я на крыше, — прошептала она. Она была всего в нескольких футах от земли, но чувствовала огромную высоту.

— Я знаю, — сказал Тристан. В голосе чувствовался смех. — Итак… — она перелезла через плитку, поднимаясь выше и выше. Здание превращалось в лестницу, на каждаю крышу приходилось перепрыгивать, и это заставляло её сердце трепетать от страха. Тристан шёл медленно, чуть согнув колени. Аврора маячила за его спиной, повторяя каждое его движение и чувствуя путь под ногами.

— Здесь, — сказал он. Они остановились на маленькой площади крыши, оказавшейся в центре, — можно обойти полгорода вот так, но это лучшее место. Я не хотел, чтобы ты шла опасным путём. Маленькая мышка могла бы упасть и разбиться насмерть.

— Я умею держаться.

— Я уже не сомневаюсь, — он схватил руку Авроры и сел, потянув её с собой.

Она взвизгнула. Было так высоко.

— Тристан! Осторожнее!

— Я не отпущу тебя. Смотри, — и он вытянул руки, касаясь её кожи, указывая на город.

Свет. Сотни и сотни огней, столько, что город сиял, бросая проблеск и тени на покатые крыши и паутину дорог. Впереди красовался замороженный в ночи замок. Основание его тоже сияло, но свет, тянувшийся вверх, мрачнел, пока совсем не растворялся в небе. Луна вспыхивала над головой.

— Красиво, да?

— Да, — она шла по крыше, пока они не оказались у края, покачиваясь в холоде ночного воздуха. Она всё ещё сжимала руку Тристана, и сердцебиение пронзало её.

— Когда я впервые переехал в Петрикор, я всё пропустил, — его пальцы сжались. — Дом. Семья. Я прежде не бывал тут, даже не знал Труди, и сходил с ума от того, какие все занятые, громкие и безумные. И тогда пошёл на крыши. Тут удобно думать. Сверху город не кажется таким плохим.

Ветер подхватил волосы Авроры, щекотал щёки и путался в ресницах.

— Почему ты ушёл из дома?

Он вздохнул и отпустил руку. Пальцы моментально стали ледяными.

— А ты?

Она убрала руку и схватилась за край крыши.

— Не по своей воле.

Он долго молчал.

— Я тоже.

Они сидели в тишине некоторое время, ноги Авроры болтались в холодном воздухе, ветер колол лодыжки. Пока она спала, мир переменился и вспыхнул, как звезда. Тристан был прав. Это место жестокое и холодное, но в кирпичах и камнях есть что-то красивое, что-то дикое. Она оглянулась, пытаясь увидеть сияние, увидеть всё, целиком. Несколько пятнышек вспыхнули во мраке. Городские стены ограничивали всё, за ними была только тень.

— Что там?

Он повернулся, следуя за её взглядом.

— Просто лес.

— Лес? — конечно. Не всё пропало. Она крутилась, пока не легла на живот, положив голову на локти, глядя в темноту. — Ты там бывал?

Тристан повернулся к ней, и теперь они лежали бок о бок, глядя на деревья, которые не могли видеть.

— Да, — сказал он. — Я не родился здесь.

— О, — сказала она. — Но с тех пор, как прибыл, ты там был?

— Не в этом году… — сказал он. — Это не лучшее место.

У него был вкус мира за стенами.

— Пойдём! Сейчас.

Он рассмеялся.

— Ты сумасшедшая? Даже я не хочу умирать!

— Почему? — спросила она, слова так и лились. — Почему сумасшедшая?

— Потому что нет способа выйти и нет возможности вернуться незамеченными. Ну, не потеряв голову. И, конечно же, — добавил он, когда она не ответила, — там есть призраки.

— Призраки?

— Призраки, — сказал он. — И монстры. Оборотни. Деревья, что оживают, чтобы захватить тебя, когда ты попытаешься пройти мимо!

— Лгун! — сказала она. — Там нет никаких монстров.

— Да неужели?

— Есть только медведи. И волки. И иногда львы. Но никаких монстров. Неужели ты их боишься?

— Ты сошла с ума, Мышка. Обезумела! И, да. Отвечая на твой вопрос. Я не хочу стать ужином какого-то хищного зверюги!

Она опустила подбородок на руки и закрыла глаза.

— Я не сошла с ума, — сказала она. — Просто… Я хотела бы пойти туда. Это напоминает мне о доме.

— Ты скучаешь по нему?

— Всё время. Но… — она открыла глаза. Даже в темноте она могла видеть очертания его лица, нахмуренные глаза и изогнутые губы. Она пожала плечами. — Мне некуда идти.

— Мои родители умерли, — он говорил прямо, словно ничего не случилось, и Авроре потребовалось мгновение, чтобы понять, что он сказал. — Потому я приехал сюда. Потому живу в таверне. Думаю, у тебя тоже нет семьи.

Она покачала головой, не в силах говорить. Её родители умерли. Это было слишком ужасно и бесспорно, чтобы сказать это вслух. Она медленно дышала, пытаясь раздробить камень в груди. Они сидели, и молчание нарушало лишь дыхание и случайные звуки внизу.

— Станет ли легче? — спросила она, когда прошло слишком много времени, и она была уверена, что он забыл их разговор.

— Нет, — слова тяжело зависли в воздухе, но грустно не было. Больно, прямо, честно, но не грустно. — Не станет. Не знаю… Может, ты найдёшь причины, чтобы жить.

Огни мерцали под ними. Глядя в лес, она протянула руку и сжала ладонь Тристана. Он пропустил один удар сердца, а после сжал в ответ. Едва касаясь кожи, парень провел большим пальцем по ладони, вызывая толпы мурашек.