В четверг, чуть меньше недели спустя визита Вероники в церковь, они с Логаном присоединились к почти тридцати журналистам, активистам, гражданским соглядатаям и доброжелателям в тесном холле офисного здания в центре, чтобы быть свидетелями официального анонса иска Уивила.

— Спасибо большое, что пришли, — адвоката звали Лиза Чой, восходящая звезда с захватывающей харизмой и нетерпением лжи как у Хелен Миррен в сериале «Главный подозреваемый». Вероника была в шоке, узнав, что хваленому государственному обвинителю в брючном костюме как у Хиллари Клинтон и очках в черной оправе, было всего тридцать два года — на три года старше ее. — Сегодня мы выдвигаем иск против департамента шерифа. В январе этого года, мой клиент, Элай Наварро, пытался оказать помощь жительнице города, чья машина сломалась. В него выстрелили в упор и он до сих пор страдает от хронической боли и нетрудоспособности из-за этого необоснованного нападения. Да, мистеру Наварро повезло выжить. Но удача точно от него отвернулась, когда на место происшествия приехали служащие департамента шерифа.

Уивил стоял справа от Лизы, ему было явно некомфортно в тех же слаксах и рубашке, в которых он был на суде. Кит и Клифф держались поодаль, стараясь привлекать как можно меньше внимания. У обоих мужчин была долгая, спорная история с Лэмбом и Вероника знала, что Лиза хотела, чтобы суд воспринимался исключительно об Уивиле, а не о политической мести.

— В ту ночь, когда моего клиента ранили, помощники из департамента шерифа подкинули ему улики, которые ложно указывали что он собирался ограбить женщину, которой он пытался помочь. Мистера Наварро позже признали невиновным по всем статьям. Для всех нас, кто верит в равное правосудие по закону, это начало. Это хорошее начало, — она эффектно замолкла и повернулась к Уивилу, чье спокойное лицо покраснело от попыток подавить эмоции. — Однако, — продолжила Лиза, — это не отменяет большую часть ущерба, который был нанесен его карьере, его здоровью и моральному состоянию. Это не отменяет несправедливости, которой подвергся мой клиент и население Нептуна в целом, — она осмотрела комнату, как будто поощряя кого-то поспорить. — Когда мы теряем веру в офицеров полиции, это всех нас ранит. Это калечит нашу систему уголовного правосудия. Это угрожает наиболее беззащитным частям нашего общества. Это позволяет деньгам и власти разрушить правосудие.

— Я скучаю по деньгам и власти, — прошептал Логан на ухо Веронике.

Вероника сжала губы, чтобы не рассмеяться, потом снова посмотрела на Лизу. То, что она делает — это могло быть моей жизнью, если бы я этого хотела.

Вероника училась на юриста отчасти чтобы избежать жизни сыщика, убеждая себя, что она хотела чтобы ей было удобно и жить независимо и… что? Нормально? Как бы это нормальность не выглядела. В конце концов, она не смогла держаться подальше.

Жалела ли она? Вероятно. Но у нее было полгода, чтобы принять выбор, который она сделала — остаться в Нептуне, работать с отцом, не быть юристом. Теперь это казалось неизбежным. Но она не отрицала укол зависти, когда она наблюдала как Лиза правила комнатой.

— Мы покажем, что офицеры, которые подкинули оружие моему клиенту не были, как указывает департамент, отщепенцами, но являлись частью той же коррупции, которая захватила департамент в целом — коррупции, которая распространилась по всей цепи управления, — она не назвала Лэмба, но Вероника знала что журналисты в комнате сразу поняли намек. — Департамент шерифа на сегодняшний день живет по своей собственной системе правосудия. Мой клиент просто последняя жертва. Наша цель, обнажить как можно больше этой бесконтрольной коррупции, чтобы в Нептуне снова была система правосудия, стоящая названия.

Хорошо, что она на нашей стороне, но надеюсь, у нее есть охранник. Вероника посмотрела на отца, который стоял рядом с фикусом в горшке на другой стороне комнаты. Кто-то пытался убить его за то, что посмел задавать много вопросов. А теперь Лиза Чой спрашивает то же самое, с мегафоном.

— Я готова ответить на ваши вопросы, — заключила Лиза.

Комнату поглотил хаос из голосов ТВ, радио и газетных журналистов.

— На какое возмещение убытков вы надеетесь?

— Вы полагаете, что шериф Лэмб знал о подкинутых уликах?

— Планируете ли вы также выдвинуть иск против миссис Кейн?

Вероника слышала достаточно. Она тихо кивнула Логану, и они вместе вышли через стеклянные двери на улицу. Было почти пятнадцать часов, и видимые волны жара поднимались от земли. Ее ослепило солнце, отражающееся от ветровых стекол на парковке.

— Что ж, это было романтично, — сказал Логан, пока она рылась в сумке в поисках солнцезащитных очков.

— Ну, дорогой, что может быть более романтичным, чем выявление коррупции в системе через изнурительный процесс расследований, повесток в суд и судебных заседаний? — она наклонила голову и улыбнулась. — Но я полагаю, если хочешь, мы можем заняться чем-то более легким и веселым?

Он издевательски поковырял пальцем в ухе, как будто его очищая.

— Не понимаю. Что такое «веселье» и как ты им занимаешься?

— Я слышала, что некоторые занимаются им дважды в неделю, — сказала она. — Может мы могли бы покататься по побережью? Поужинать сегодня попозже?

— Поужинать типа в одном и том же месте в одно и то же время? — он приподнял бровь. — Теперь это подозрительно похоже на свидание.

— Да? — она приподнялась, чтобы поцеловать его. — Разыграй свои карты верно, может я тебя позже и домой приглашу.

Прежде чем он мог что-то сказать, ее телефон зазвенел из недр ее сумки. Она вытащила его и посмотрела на экран.

Это была страховая фирма «Пройсс».

— Давай я быстренько отвечу, ладно? — она приподняла один палец и ответила на звонок.

— Вероника, это Джо Хикмэн. Я звоню, чтобы сказать, что волосы которые вы прислали, ребенка Рамиреза? ДНК не совпадает.

Ее сердце застучало быстрее. Она приложила телефон к другому уху и отошла от Логана на пару шагов.

— Я знала. Вы уже говорили с адвокатом жертвы? — она не разговаривала с Грейс с тех пор как узнала, что у Рамиреза есть семья, она сначала хотела проверить.

— Пока нет. Теперь, когда мы знаем что он в Мичиокане, мы пошлем туда кого-то, чтобы они взяли образец у самого Рамиреза.

— Здорово, так теперь я сосредоточусь на том, чтобы найти парня Грейс…

— Простите, мисс Марс. Не думаю, что вы понимаете, — прервал Хикмэн. — Мы наняли вас подтвердить, что Рамирез виновен. Основываясь на том, что вы нашли, мы обоснованно удовлетворены, что он невиновен.

Она помолчала, ее плечи напряглись.

— Так вы говорите, что дела у меня нет.

— Нет, я говорю, что дело закрыто, — его тон был твердым. — У нас несколько дел в году, которые требуют помощи частных сыщиков, и мы определенно позвоним вам, когда такое случится в следующий раз. С вами было приятно работать.

Она сдержано ответила.

— Конечно. Дайте знать, если вам что-то еще понадобится.

Когда она повесила трубку, она увидела Лизу Чой, все еще разговаривающую с трибуны. Она подумала об отце, почти умершем из-за попытки вывести департамент на чистую воду, о Клиффе, который защищал людей, от которых хотел избавиться весь остальной Нептун.

Слова Грейс вернулись к ней. «Я думала, ты была героем». Она видела Грейс ребенком, ждущим, когда Вероника вернется за ней. Ждущим, чтобы она открыла этот шкаф еще раз и сказала ей, что все будет хорошо.

В этот момент Вероника ясно приняла решение, настолько неизбежное, насколько и удивительное. Концепты типа героизма и внутренней уверенности были так далеки от ее нормального мировоззрения, наивны в лучшем случае, бредовы в худшем. И, однако, вот она, полная решимости продолжать работать над делом. Она убрала телефон в сумку и повернулась к Логану, с готовыми извинениями. Но потом она увидела, как он смотрит на нее с понимающей улыбкой.

— Наши планы только что отменились, не так ли?

— Логан, мне так жаль. Мне нужно…

— Я знаю, — он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. — Посмотрим, может Дик сегодня свободен. Может он согласится на романтичную поездку.

Она тускло улыбнулась.

— Иди. Я позже возьму такси домой.

Он посмотрел на нее какое-то время, потом кивнул, следуя по парковке туда, где оставил свой кабриолет. Как только он исчез из вида, она снова вытащила телефон и набрала номер Грейс.

Телефон прозвенел три раза, прежде чем девушка ответила.

— Алло?

— Привет, Грейс. Это Вероника Марс. Можешь говорить?

Последовала короткая пауза.

— Хорошо.

— У меня просто к тебе еще вопросы по поводу ночи нападения.

— Я уже рассказала тебе все, что помню.

— Знаю. Дело в том, Грейс, что нам удалось получить ДНК, которое доказывает, что тебя изнасиловал не Мигель Рамирез. Я знаю, что ты была уверена, что это он, но…

Грейс резко выдохнула.

— ДНК? Как? Я думала, он в Мексике.

— Да, но его сын здесь и нам удалось получить образец. Они работают над тем, чтобы получить ДНК Рамиреза, чтобы убедиться… это может занять пару недель, но они уверены, что это его оправдает. — Вероника осторожно подобрала следующие слова. — Никто не обвиняет тебя во лжи, Грейс. Ты через многое прошла. Возможно, что травма головы так повлияла. В смысле, может ты раньше видела Рамиреза в «Гранде», и он всплыл у тебя в голове, когда ты пыталась воссоздать нападение. Или может быть это был кто-то похожий на него, или…

— Не веди себя так, будто пытаешься мне помочь. — Вероника слышала дрожь в голосе девушки. — Все это время ты пыталась доказать, что я вру. Даже не думай, что я забыла — ты работаешь на них, не на меня.

— Нет, я на них не работаю. Больше нет. Они считают, что я выполнила работу, и они сняли меня с дела. Что значит, что сейчас они вероятно звонят твоему адвокату, говорят ему, что твой иск разваливается. Но я все еще хочу в этом разобраться, Грейс. И если я собираюсь тебе помочь, мне нужно знать правду.

Девушка долгое время молчала. Когда она снова заговорила, ее голос был спокоен.

— Так что это значит?

— Это значит, мне нужно имя парня, с которым ты собиралась встретиться той ночью, — полицейские, которые допрашивали ее были придурками, но они не ошибались. В 99 % насильниками были парни или мужья. Без отработки этой версии, дело не могло двинуться дальше.

— Ты как те копы, ты знаешь? — сказала Грейс. — Они все спрашивали и спрашивали, пытаясь поймать меня на лжи. Они приходили ко мне в больницу и разговаривали со мной, когда меня накачали морфином, пока их не выгоняли медсестры. И вот ты, играешь доброго полицейского, изображаешь из себя моего друга. Хороший полицейский, плохой полицейский. Разницы нет — вам всем на меня плевать, — она прерывисто вздохнула. — Забудь, Вероника. Я уже рассказала тебе, что случилось. Если ты мне не веришь, можешь присоединиться к долбаному клубу.

Сказав это, Грейс Мэннинг повесила трубку.