— Поздравляю!

Синди «Мак» Маккензи встретила их у дверей «Марс Инвестигейшнс», ее эльфийское лицо растянулось в улыбке.

Вероника положила сумку на стол.

— Свободный человек, заходи. Все остальные, разойдитесь!

Позади нее зашли Кит и Клифф. Уивил шел замыкающим, выглядя ошеломленным.

Офис «Марс Инвестигейшенс» был тусклым и прохладным, облегчение после изнуряющей жары снаружи. Пылинки сверкали в лучах света, падающих сквозь занавески. Арендуемое помещение выглядело и ощущалось индустриальным, больше похожее на свое изначальное предназначение — тут зрели огромные чаны с пивом — чем на сознательный выбор дизайнера. Шести метровые потолки и покрашенные бетонные полы. Комната была такой большой, что ее тяжело было освещать и глубокие тени залегли по углам. Одну часть комнаты, которую можно было назвать «элегантной и современной», занимал стол Мак, покрытый компьютерным оборудованием. Более наблюдательные люди понимали, что Мак, вероятно, не просто отвечала на звонки.

— Оправдали по всем статьям? — спросила Мак глядя на Уивила.

— До единой. — Улыбнулся Уивил. Он снял пиджак и расстегнул синюю рубашку, являя белую майку под ней.

Из дальнего конца комнаты, Клифф свистнул в два пальца, призывая толпу замолчать.

— Пожалуйста, внимание! — прокричал он. — Надеюсь на всеобщее внимание. Бар официально открыт. И специально для этого случая я принес приличный скотч. А не то ядовитое пойло, которое мы все время пьем. — Клифф поднял бутылку вверх.

— Сегодня мы победители, а победители получают Джонни Уокер Ред Лейбл. — Кит подошел к кухонному уголку в углу и начал доставать стаканы.

— Клифф, кажется, счастлив. — Мак сказала Веронике.

— Ему и стоит. Мистер МакКормак выступил блестяще. — Сказала Вероника, говоря громче, чтобы Клифф услышал. — К тому времени, когда он закончил высказывать обоснованные сомнения, я даже не была уверена, что Уивил существовал.

— Спасибо, Вероника. — Сказал Клифф. — Сказанная из уст почти юриста, эта фраза для меня много значит. — Он принял бокал от Кита. — По правде говоря, нам правда повезло. Если бы этот свидетель не забрал свои показания, все было бы иначе.

Кит понимающе посмотрел на Веронику.

— Да. Повезло.

Она притворилась, что не заметила. Ладно, это она сказала Уивилу про свидетеля. Она не поощряла его выследить парня и… сделать, что он сделал, чтобы взывать к его ангелам-хранителям.

Она встряхнулась. Теперь это неважно. Важно то, что имя Уивила очищено. Клифф был прав, если бы этот информатор все еще хотел говорить, когда был суд, обвинение могло бы выиграть, и Уивил бы отбывал срок за преступление, которого не совершал.

Клифф поднял свой бокал, наполовину заполненный янтарной жидкостью.

— За что выпьем? За лучшего адвоката, предоставленного государством?

— Эй! — Вероника нахмурилась. У Клиффа, Кита и Уивила были в руках бокалы. Кит не принес бокал ей или Мак. — Что, у нас тут «Стерлинг Купер» 1963 года? Где мой бокал?.

— А что, ты уже и скотч пьешь? — Кит приподнял бровь.

— Я пью победный скотч! — Вероника сказала через плечо, подходя к кухне в поисках бокалов.

— Для справки, — сказала Мак. — Я тоже пью скотч. Но у меня нет предпочтений. Я выпью победный скотч или скотч поражения. Или ядовитое пойло.

Вероника вернулась с двумя бокалами. Она протянула один Мак, взяла бутылку у Клиффа и налила впечатляющую порцию напитка, игнорируя веселый взгляд Кита.

— Как я и говорил, — продолжил Клифф, — за… меня. И за всех остальных, кто мне немного помогал.

Они все подняли бокалы, легко ими чокаясь.

Вероника сделала небольшой глоток, скотч обжег горло и она поперхнулась. Мак усмехнулась, сделав большой глоток из собственного бокала, даже не поморщившись.

— Лэмб не выглядел особенно счастливым, не так ли? — спросил Клифф, его глаза мерцали над краем бокала.

— Прежде чем вы пришли, я смотрела пресс конференцию — сказала Мак, садясь на край своего стола и скрестив ноги. — Лэмб сказал, что проводит в департаменте серьезную проверку, он удваивает свои усилия, чтобы найти украденные улики. Бла, бла, бла. Та же чушь, которой обычно питаются наши местные СМИ, как оголодавшая рыба. Только в этот раз они не купились. Они просто пытали его. Серьезно. Я подумала, что он заплачет, когда Мартина Васкез спросила, есть ли какая-то фундаментальная проблема с руководством в департаменте.

Пока продолжалась беседа, разбор полетов проходил в спокойной, хотя более усталой обстановке. Группа продолжила еще какое-то время поносить Лэмба, потом перешла на Селесту Кейн, представителя обвинения и население Нептуна в целом. Кит и Клифф сели ближе друг к другу, вспоминая о случаях из их общего прошлого, Клифф все больше стал отклоняться вправо, когда запасы скотча сократились. Мак нагнулась над компьютером, возясь с плейлистом из рэп-песен 90-х. Некоторое время Вероника наблюдала за Уивилом, который стоял и смотрел в окно. На улице люди шли к машинам из офисов и складов, одетые в смесь разных одежд, начиная от комбинезонов, испачканных в краске, и заканчивая формальной одеждой. Неожиданно она поняла, что Уивил не смотрел на улицу, он смотрел на свое отражение, слабо мерцающее на стекле. Она подошла к нему и поставила пустой бокал на подоконник.

— Так что дальше, теперь, когда ты вернул назад свою жизнь? — спросила Вероника, стараясь чтобы голос звучал радостно.

Уивил посмотрел на нее, потом снова повернулся к окну.

— Если это вернуло мою жизнь, то мы как-то слабо отметили. — Он изучал жидкость в бокале, взбалтывая ее. — В смысле, не пойми меня неправильно. Я счастлив, что не сяду в тюрьму. Но я потерял свой бизнес. Я работаю только по полдня в гараже, и даже если они захотят предложить мне больше часов, я не смогу их взять, потому что мое плечо теперь никуда не годится. У меня все еще есть медицинские счета, и я еще должен заплатить вам и Клиффу.

— Нет, не должен. — Быстро сказала она. — Мы ничего и не сделали.

Уивил покачал головой.

— Я знаю, что вы выследили всех бедняг, которые пострадали от подкинутых улик. Вы сделали работу, даже если нам не удалось ей воспользоваться.

— Забудь, — она махнула рукой.

— Я всегда плачу долги, Ви. Ты знаешь.

Вероника оставила тему. Она могла с ним поспорить, постараться уговорить его не платить, но в чем смысл? Она понимала. Потому что в каком-то смысле они с Уивилом были одинаковы. Гордые, независимые и колючие.

Уивил ошарашил ее печальным смехом.

— Давай, скажи это, Вероника. «Заткнись уже, Наварро, по крайней мере на следующей неделе твой коричневый зад не отправится в Чино».

Вероника улыбнулась.

— Считай, что сказала. Серьезно, твоя удача сильно опоздала для разворота. И пока, Жаде должна быть рада. Где она? Я ожидала, что она тоже не откажется выпить.

Он почти незаметно вздрогнул, просто легонько дернул ресницами. Желудок Вероники сжался.

— Я… я сказал ей, что встречусь с ней позже, — он вздохнул. — Правда в том, что мы с Жаде… мы не в таких уж хороших отношениях последние пару месяцев. Она… живет со своей матерью в Пэн Вэлли.

— Уивил… — пробормотала Вероника, ужасно расстроенная. Губы Уивила напряглись.

— Это имеет больше смысла, знаешь? Рита может присматривать за Валентиной днем. Я был так занят с Клиффом, готовясь к суду и все такое, и Жаде пришлось больше работать, после того как я потерял магазин.

— К тому же, спорим, что она не так уж счастлива тому, что ты вернулся к мотоциклу — сказала Вероника, чувствуя нужное время, чтобы затронуть эту щекотливую тему. Или твоим ребятам, которые вытягивают тебя из дома в любое время непонятно для чего.

— Да, что ж. Многое в моей жизни, и во мне, что ей сейчас не нравится. — Он потер рукой затылок. — И я не говорю, что виню ее. Она выросла с кем-то, кто за ней присматривал. Ей не приходилось делать выбор между нарушением закона или ночевкой в канаве, — он пожал плечами, — Если повезет, то и Валентине не придется.

Ее глаза сузились. До той ночи, она видела как он был счастлив, как он любил свою жену и был привязан к своей дочке. Она видела его фото, где он качал Валентину, когда она была маленькой, как они двое играли на пляже, наряжались на Хэллоуин, она была Красной Шапочкой, а он Большим Злым Волком. И теперь он пытался сказать ей, что ничего страшного, если он потерял семью, что это как-то было к лучшему? Ее оставил родитель, который не смог быть достаточно мужественным. Ее оставили, и простить ее мать заняло у нее почти десять лет.

Но прежде чем она могла что-то сказать, сухой мужской голос раздался от дверей.

— Простите?

Они все посмотрели на мужчину, стоящего в дверном проеме. Он был в темно-сером костюме и в одной руке он держал черный кожаный чемодан. Он осмотрел комнату с легким раздражением.

— Простите, что прерываю, — сказал он, достаточно громко, чтобы перекрикнуть Мисси Эллиотт, — Это же «Марс Инвестигейшенс», не так ли?

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Мак выключила музыку, затем Кит встал с дивана и сделал шаг к мужчине, протягивая руку.

— Да. Простите за шум. Мы только что закрыли дело и решили немного отпраздновать. Я Кит Марс.

Мужчина небрежно пожал Киту руку.

— Меня зовут Джо Хикмэн. Я аджастер в страховай компании «Пройсс». У нас возникла крайне деликатная проблема, которую я хочу обсудить. При первой же возможности, — его глаза обежали комнату, осматривая потертую мебель, подвыпившего адвоката на диване и татуированного байкера у окна.

Кит указал на открытую дверь его кабинета.

— Можете пройти в мой кабинет, и мы поговорим в более приватной обстановке.

Выражение лица Хикмэна не изменилось.

— Простите, мистер Марс, я думаю, возникло недопонимание. Я надеялся нанять Веронику. Петра Ландроз из «Гранд отеля» направила нас к ней.

Неожиданно в комнате стало очень тихо, все взгляды были направлены на Веронику. Мак беспомощно пожала плечами. Вероника не могла себя заставить посмотреть на отца.

Напряжение было разрушено звуком наливаемой жидкости. Вероника посмотрела на диван, где Клифф подливал скотч себе в бокал. Он заметил, что все смотрят на него и приподнял бровь.

— Что? Вы знаете насколько редко я выигрываю уголовные дела? Я не закончил праздновать, даже если вокруг стало неловко.

Вероника начала действовать, желая поскорее избежать напряженного момента и впечатлить Хикмэна ее рвением. Она прошла мимо Кита и открыла дверь в кабинет.

— Пожалуйста — сказала она — Сюда.

Хикмэн последовал за ней в кабинет. Прежде чем закрыть дверь, она увидела как Клифф доливает скотч отцу.