Джон Лилли и его единомышленники пришли к гипотезе, что по умственному развитию дельфины очень близки к человеку и в будущем смогут вести с людьми осмысленный разговор.Джон Лилли намеревался от опытов электрической стимуляции мозга дельфинов перейти ко второй стадии — к «вокальной тренировке», т. е. к отработке у афалины четкого произношения слов на английском языке. Затем в третьей стадии — добиваться, чтобы животные называли словами окружающие предметы и, наконец, в четвертой стадии обучить подопытных дельфинов разговору с человеком. Лилли достиг только первой стадии и остановился на второй. Он объясняет трудность словесного общения человека и дельфина тем, что оба они не понимают друг друга, поскольку первый слышит лишь небольшую часть сигналов второго: ведь диапазон восприятия частот дельфинов в 10 раз больше, чем у людей. Кроме того, звук, переходя из воды в воздух, затухает.Чем же аргументируется «языковая гипотеза», каковы ее доводы?Во-первых, тем, что мозг дельфинов очень крупный. По форме, размеру и количеству извилин он напоминает мозг человека. Вес мозга и число нервных клеток в коре больших полушарий афалины даже выше, чем у людей. С этими качествами мозга связана и легкая обучаемость и понятливость дельфинов при их дрессировке.Во-вторых, существует большое разнообразие акустических сигналов и сложность сигнализации дельфинов.В-третьих, звукозаписью доказаны индивидуальные различия в голосах дельфинов, по которым их можно распознавать персонально (впервые это заметили в Сент-Огастинском океанариуме Франк Эсапян и в Калифорнийском — Давид и Мельба Колдуэллы).В-четвертых, дельфин способен воспроизводить слова человека, причем сонограммы записанных слов, произнесенных тем и другим, сходны.В-пятых, у некоторых жителей горных областей Турции, Пиринейского хребта, Канарских островов существует свистовой язык, внешне очень напоминающий свистовые сигналы дельфинов.В-шестых, дельфины, изолированные в отдельном бассейне, проявляют интерес к голосам своих сородичей, находящихся в другом бассейне, если те и другие связаны электронной связью. При этом дельфины обмениваются не только свистами, но и щелканьями. Ученые США Томас Лэнг и X. Смит наблюдали поведение дельфинов, из которых одиночка находился в одном танке, а три других во втором. Животные обменивались свистами в те периоды, когда между бассейнами работала двусторонняя электроакустическая связь. Когда записанные сигналы одного зверя воспроизводились другому, тот остро реагировал на эти звуки. Подобное наблюдение провели также исследователи В. Эванс и Д. Дреер в Калифорнийском океанариуме: одиночная афалина приходила в сильное возбуждение, как только в танк передавали сигналы группы сородичей. В ответ на подачу звука афалиной полосатый дельфин (из другого рода!) тоже приходил в состояние возбуждения и долго (до 2 минут) плавал под водой, явно охотясь за звуком возле гидрофона; он успокаивался, если передача сигналов из другого бассейна прекращалась.Однако все приведенные доводы не доказывают ни наличия языка, ни абстрактного мышления дельфина, ни их уникального положения в мире животных. В действительности дельфины, как и всякое другое животное, не обладают отвлеченным мышлением и не имеют настоящего языка, близкого к человеческому. Это — главное.Каждому приведенному выше доводу может быть противопоставлен контрдовод. Большой размер мозга с огромным числом нейронов и множество извилин на нем у дельфинов не обязательно могли развиться в связи с речью. Вес мозга относительно веса тела сам по себе еще ничего не говорит. У человека мозг составляет 1/34 веса тела. Но есть обезьяны в Южной Америке, относительный вес мозга которых выше, чем у человека (у капуцина — 1/18, а у черной коаты — до 1/15 веса тела). Однако никто не считает этих низкоорганизованных широконосых обезьян «умнее» человека.Легкость обучения при дрессировке свойственна не только дельфинам, но и собакам, обезьянам, лошадям, морским львам. Иногда дельфины действительно выполняют требуемое от них простое действие после одного-двух показов. Но есть номера, на отработку которых и у афалин требуются месяцы, причем некоторых из них приходится отстранять за неспособность освоить номер.Что же касается многообразия акустических сигналов дельфинов, то оно оказывается не так велико по сравнению с другими животными и даже уступает некоторым четвероногим. Немецкие ученые А. Грауфогл и Г. Темброк установили для свиньи 23, а для лисицы — 36 сигналов (!). Не менее 40 типов звуков издают гамадрилы, еще больше — человекообразные обезьяны.Разница в «словарном» фонде дельфина и человека очень велика. Подсчитано, что ребенок к концу второго года обладает запасом в 300 слов, к концу третьего — в 500, к дошкольному возрасту — в 3 — 5 тысяч слов. Молодой же дельфин-афалина, как установили Д. Дреер и В. Эванс, имеет лишь 6 свистовых сигналов, а взрослый — 20 — 30. Слишком мало, чтобы вести разговор с разумным существом!Индивидуальные оттенки в звуковой сигнализации дельфинов тоже ничего не доказывают: ведь это свойство почти всякого животного, обладающего голосом. Хозяин может определить свою собаку из многих десятков лающих животных только по одному лаю1.

1 Свисты — наиболее коммуникативные сигналы — оказались крайне стереотипными для одной и той же особи, хотя имели индивидуальные оттенки у разных особей. Это доказали Мельба и Давид Колдуэллы в 1968 году, изучив более 2400 свистов дельфинов-белобочек. По таким индивидуальным свистам в стайке дельфины, видимо, узнают каждого сородича персонально.

Дельфины действительно могут копировать слова, услышанные от экспериментатора, но бездоказательно утверждать, что они вкладывают в воспроизведенные «слова» какой-то смысл, абстрактные понятия. Подражание словам человека у дельфинов и попугаев — явление одного и того же порядка. Еще ни разу даже самые «умные» дельфины не показали понимания того, что они говорят.По своей способности к звукоподражанию дельфины не занимают исключительного положения в животном мире. Отлично копируют слова человека некоторые птицы (скворцы, попугаи, вороны, сороки, сойки, майны). Щеткоязычный попугай лори по кличке Куконя, живущий у ленинградца А. М. Батуева, «знает» свыше сотни слов и десятки фраз. А это много больше, чем у знаменитого дельфина Эльвара. Слово «мама» произносят дрессированные обезьяны, а у Владимира Дурова это же делала собака.

Рис. 53.

Схема опыта Бастиана с афалинами.

Сонограммы слов, произнесенных человеком и попугаем, не менее сходны, чем сонограммы слов экспериментатора и дельфина.Со свистом дельфина иногда сравнивают свистовой язык жителей некоторых деревушек в Пиринеях и на Канарских островах. Но нельзя забывать, что свистовой язык человека — это те же закодированные слова, сигналы сигналов. Французский физиолог Рене Бюснель в 1966 году специально изучал язык этих горных народов и пришел к выводу, что по физическим свойствам возможна аналогия между дельфиновыми свистами и свистовым языком человека, но она не доказывает существования языка у дельфинов. Проблема синтаксиса применима только к языку человека — разговорному или свистовому. Методы, анализирующие свистовой язык человека, не могут быть применимы к акустическим сигналам животных, в том числе и к свистам дельфинов. Можно думать, что подражание человеческому голосу афалина выполнит успешнее обезьяны шимпанзе, и, вероятно, дельфина можно легче обучить человеческому свисту, чем обычному голосу человека.Интерес к голосам сородичей и обмен сигналами существует не только у дельфинов, но и у многих животных, например, в семьях обезьян, в стайках синичек и т. д. Спровоцировать ответ на искусственно подаваемые звуковые сигналы удается у большого количества видов зверей и птиц. На этом основана, например, охота на рябчика и уток, которые идут на манок, имитирующий их голос, охота на оленей с рогом и т. д.Предположение, что дельфины располагают элементарными единицами звукового кода типа фонем человеческой речи и способны к комбинаторике из целого ряда сигналов, не доказано.Более правдоподобна концепция, что «язык» дельфинов представляет собой лишь систему простых сигналов, удовлетворяющих все их несложные запросы жизни в довольно сложной для млекопитающего водной среде обитания.Язык, речь, слово свойственны только людям. Даже самую сложную сигнализацию у животных нельзя отождествлять с речью человека. Слову соответствуют определенные понятия, которые помогают нашим представлениям об окружающем, в том числе и о том, что в нашей жизни никогда не встречалось, чего не приходилось видеть и слышать. Животное не может пользоваться словом сознательно как отвлеченным понятием, как сигналом сигналов. Оно может скопировать слово как звук за поощрение, что и делают живущие в неволе попугаи и другие птицы. Точно так поступают и дельфины. Они искусно пользуются сигналами страха, боли, бедствия, спаривания, разыскивания пищи, устрашения, а когда воспроизводят слова человека, то выступают лишь в роли попугая или бессмысленного говоруна. Еще никто не мог найти у животных (в том числе и у дельфинов) язык, пригодный для передачи абстрактных понятий1.

1 Тип чувственного мышления имеет в своей основе ощущение, восприятие и представление, а тип логического мышления — понятие, суждение и умозаключение. Первый тип свойствен не только человеку, но и животным.

У животных нет отвлеченного понятийного мышления. Их мышление конкретно, они реагируют лишь на непосредственно действующие раздражители, на многие сигналы первой сигнальной системы и в лучшем случае проявляют только зачатки рассудочной деятельности.У человека есть абстрактное (отвлеченное) мышление, вторая сигнальная система. Речь, слово, письмо вызывают у людей опосредствованную реакцию, иногда такую же сильную, как она вызвана непосредственным раздражителем.Отвлеченное мышление у человека возникло и достигло совершенства в коллективе в связи с применением орудий труда. Этот социально-исторический процесс обеспечил превосходство сознательного мышления и языка человека над зачатками мышления и сигнализации животных. Деятельность человека подчиняет себе природу, а дельфины, как и любое другое животное, сами подчиняются природе, приспосабливаясь к ней.И сколько бы ни пытались опытные дрессировщики обогатить жизненный опыт афалины, формируя у нее сложное поведение, психофизиологический рубеж между животными и человеком останется непреодолимым.Ныне часто ссылаются на опыты калифорнийского психолога Джарвиса Бастиана, который в морской лаборатории военно-морского флота США в Пойнт-Магу якобы экспериментально доказал существование языка у афалин. Суть эксперимента была в том, что афалину-самца Бэс обучили подражать действиям самки Дорис — нажимать на один, другой или третий контакты с сигнальными лампами. Когда обоих животных в бассейне разъединяли непрозрачной перегородкой, чем исключали зрительный анализатор, то подражание в нажимании на тот или иной контакт было точным (рис. 53). Когда же перегородку делали еще и звуконепроницаемой (исключали также слуховой анализатор), подражание стало ошибочным. Но стоило в перегородке сделать небольшое отверстие, через которое проходил звук, как подражание вновь стало правильным. Комментаторы опытов Д. Бастиана объяснили точность подражания тем, что Дорис будто бы передавала информацию для Бэс с помощью языковых сигналов. Однако так толковать свой опыт не решился даже сам Бастиан, так как афалина Бэс могла следить за местоположением и действиями Дорис с помощью своего гидролокатора. Кроме того, сравнение свистов, издаваемых афалиной Дорис во время нажимания на разные контакты, не показало различий, которые должны были бы быть при языковой информации.Таким образом, доказательств о том, что дельфины пользуются языком, словесной информацией, до сих пор нет. За поведением дельфина не стоят мыслительные процессы, аналогичные нашим.Но если у дельфинов нет языка и понятийного мышления, то чем можно объяснить развитие их огромного головного мозга? Причины и обстоятельства для этого у них были совсем другими, чем у человека: мозг дельфинов обслуживает потребности жизни в водной среде и определяет всю тонкость приспособительной деятельности в этих условиях.Ведущую роль в развитии крупного мозга дельфинов сыграла, видимо, эхолокация как важнейший способ ориентации зубатых китов в океане и главный путь получения информации об окружающем. Для переработки поступающего множества эхо-сигналов потребовался высокоразвитый головной мозг. Не случайно в мозге дельфинов обнаруживаются некоторые преимущества перед мозгом человека именно в области слуховой системы1.

1 В. П. Зворыкин нашел черты превосходства в слуховой подкорке, развитой сильнее, чем у людей: оказалось, например, что верхняя олива мозга по объему у дельфина в 150 раз больше, чем у человека. Однако по сложности и тонкости организации слуховая кора у человека стоит много выше соответствующих участков коры афалины.

Благоприятствовали сильному развитию мозга дельфинов также: большая скорость их плавания и быстрая смена внешних условий при нырянии (и то и другое устраняло сенсорную недостаточность); выдвижение на первое место из органов чувств слухового анализатора, воспринимающего в очень широком диапазоне акустические колебания (от десятков герц до 170 кгц), это обстоятельство расширяло поток поступающей информации; высокие частоты, на которых работает гидролокатор дельфинов, несут гораздо большую информацию; отличная звукопроводимость водной среды и высокая (в 4,5 раза большая, чем в воздухе) скорость распространения звука в воде, вызывавшая необходимость мгновенного ответа со стороны животного; стадный и семейный образ жизни, при котором возникали структурные группировки популяции, иерархическое поведение, долговременность и прочность семейных связей; совместная охота за рыбой. Невозможность использования в воде жестов и мимики для связи между дельфинами компенсировалась звуковыми сигналами. Продолжительное совместное пребывание детенышей и родителей способствовало обогащению индивидуальным опытом молодых особей.Из всего сказанного вытекает, что попытки переделать на человеческий лад природу дельфина и научить его сознательно пользоваться человеческим языком должны быть признаны беспочвенными: они игнорируют роль эволюции, генетический код и силу наследственной информации.Общение дельфинов с человеком в неволе ликвидирует их умственную вялость, ставит их в новые необычные ситуации, тренирует их мозг, и порой от этого получаются удивительные реакции, которые ошибочно принимаются за результат абстрактного мышления.Насколько в действительности разумно поведение дельфинов? Отличаются ли они в этом от других высокоорганизованных животных-интеллектуалов — обезьян?