С утра падал снег — легкий, чистый. В белые береты оделись фонари. На пиках чугунных решеток выросли белые наконечники. Снег падал на мостовые, на тротуары. Дворники, воюя с зимой, безжалостно сгребали его в люки, и это было даже обидно, потому что от снега город становился светлее и лучше, а прохожие — добрее.
Только крылатые львы на мосту через канал стали еще угрюмее. Им было холодно под снежными попонами. Но они не смели пошевельнуться, они сжимали зубами цепи, на которых держался мост.
У конца моста Бориса догнала Вика.
— Ты почему ушел? — спросила она.
— Я не ушел.
— А кто же ушел? — засмеялась Вика.
— Да я просто так. Я и сам антенну сделаю. Не хотите — и не надо.
— Вот и как раз все хотели, — сказала Вика. — А твой Костя… Я его ненавижу! Лучше бы его совсем не было.
— Ничего он не мой.
— Нет, твой.
Вика нахмурилась, вспоминая только что пережитую обиду. Борька взглянул ей в лицо и тоже нахмурился. Он не слишком сердился на Костю. Он вообще не любил сердиться.
— Что ты, Костю не знаешь? — сказал он. — Он всегда такой.
— А я не хочу, — сказала Вика.
— Чего? — спросил Борька.
— Ничего.
Они замолчали. Вика сняла варежку и стала постукивать ею по перилам, сбивая снег. И Борька тоже сбивал снег, только голой рукой, и старался придумать что-нибудь такое, отчего им обоим стало бы вдруг весело.
— Очень много уроков задали, — сказал наконец Борька.
— Ага, — отозвалась Вика.
Еще несколько хлопьев упали в воду.
— А давай пойдем вместе уроки делать? — вдруг сказала Вика. — Пойдешь к нам?
Борька провел рукой по перилам и сгрёб снег метра на полтора.
— Пойду, — решительно сказал он и торопливо добавил: — А может, пойти к нам? Хочешь?
— Сегодня у меня, завтра у тебя, — весело подхватила Вика. — Ладно?
— Ладно, завтра — у меня, — храбро сказал Борька.
— А твоя мама не будет беспокоиться?
— Обо мне вообще никогда не беспокоятся, — отрубил Борька.
И они ушли. На перилах остались следы их рук. Но ни один следопыт не узнает по ним, что произошло сегодня на этом мосту. Тем более что снег все идет и идет, и прежде чем зажгут фонари, все опять станет как было.