Когда двое счастливы, мир может катиться ко всем чертям. — Лучшее лекарство от расходившихся нервов — земляные орешки. — Простые ответы на самые сложные вопросы. — Любимая жевательная резинка мистера Палмера скоро снова войдет в моду. — Орешек, Подброшенный Бенжамином Хорном, замирает на полпути ко рту. — Перстень возвращается законному владельцу. — Тихое хихиканье может перейти в сатанинский хохот. — Лиланд был всего лишь хорошей оболочкой. — Вместо совести — большая черная дыра.
Донна прибежала по узкой лесной дороге к озеру, туда, где они условились встретиться с Джозефом. Но было еще рано, и Донна в одиночестве сидела на скамейке, глядя на серо-свинцовую поверхность озера. Ей не хотелось ни о чем думать, ни о чем вспоминать, она просто смотрела на воду, на то, как временами совсем близко от берега проплывала большая форель, хватая с поверхности мошку.
Наконец, невдалеке послышался рокот мотоциклетного двигателя. Донна вскочила со своего места и побежала по дороге. Из-за поворота медленно выехал на своем тяжелом блестящем мотоцикле Джозеф. Он даже не поставил харлей-дэвидсон на подножку, а просто положил его на траву и бросился навстречу Донне. — Что случилось? — крикнул он.
Глаза Донны были полны слез. Она обняла Джозефа и прошептала только одно: — Мэдлин. — Что? Что с ней случилось? — Она умерла. — Неужели? — Да, Джозеф, она умерла, ее убили. — Кто? — еле выговорил парень. — Тот же убийца, который убил Лору.
Джозеф тяжело вздохнул, отстранился от Донны и подошел к озеру. Он засунул руки в карманы, и некоторое время стоял молча. Потом как бы цепляясь за последнюю надежду, спросил: — Откуда ты узнала, Донна? — Я была у Палмера и в это время позвонила мать Мэдлин. Она сказала, что та еще не приехала. — И что? Из этого ты сделала вывод, что ее убили? — Нет, Джозеф. Тут не все так просто. Потом приехал шериф и сказал, что произошло убийство. Он забрал с собой Лиланда, я хотела поехать с ними, но не успела. — Мы могли ей помочь! — выкрикнул Джозеф. — Но как? — Мы могли ей помочь, — упорно повторил парень. — Как, как это можно было сделать? — Не знаю, — Джозеф пожал плечами, — мы могли ей помочь. — Ты думаешь, если бы мы были рядом, этого бы не случилось? — Я не знаю, я ничего не знаю! — кричал Джозеф, — вряд ли это могло помочь, — он отвернулся к озеру и избегал смотреть в глаза Донне.
Девушка подошла к нему со спины и обняла за плечи. — Ты что, Джозеф? Чувствуешь себя виноватым, думаешь, это произошло из-за нас? — Да нет, Донна. Просто я должен все обдумать. Я не могу решать все вот так сразу. Я должен уехать. — Куда? Зачем ты поедешь? — Донна, не упрашивай меня остаться. Я должен побыть один. — Джозеф, это не наша вина. — Я еще сам не знаю. Я не могу понять, что происходит. — Джозеф, не нужно укорять себя, мы ни в чем не виноваты. — Донна, чтобы мы с тобой не делали, это ничего не изменит в этом мире. — В каком смысле? Что ты говоришь, Джозеф? — Я думаю, мы сейчас счастливы, а мир катится в это время к черту, и нам до этого нет дела. — Джозеф, что ты такое говоришь? Неужели ты считаешь, мы можем что-то изменить? — Конечно, Донна. Кое-что мы в силах сделать. Не нужно опускать руки. — Но ведь Мэдлин уже не вернешь. — Поэтому я и хочу уехать, — парень решительно двинулся к мотоциклу.
Донна кричала ему вслед: — Джозеф, не уезжай!
Но он уже поднял мотоцикл, развернул его, завел мотор. — Джозеф! Не уезжай! Не оставляй меня одну! — Все катится к черту! — крикнул Джозеф и резко отпустил сцепление, мотоцикл рванулся с места. — Джозеф… — еще раз, но уже безнадежно проговорила Донна.
Мотоцикл скрылся за поворотом.
Донна опустилась на скамейку, ее плечи вздрагивали. Уткнувшись лицом в ладони, она зарыдала. Донна плакала долго, не скрывая своих слез.
Сгущались сумерки. Низко, над самым лесом, тянулись грозовые черные тучи. Время от времени воздух вспарывали молнии, оглушительные раскаты грома отзывались звоном в стеклах домов. Хлестал ливень, гнулись и скрипели деревья. В это время прохожих не было на улице, все сидели в тепле, боясь высунуть нос наружу.
В огромных лужах, которые растеклись по площади, отражалась голубая вывеска бара. Вспыхивали и зажигались буквы. Окна светились слабым приглушенным светом. В самом помещении, где недавно прошли судебные разбирательства по делу Лео Джонсона и Лиланда Палмера сидели трое: специальный агент ФБР Дэйл Купер, его приятель Альберт Розенфельд, за соседним столиком сидел Бенжамин Хорн, подозреваемый в убийстве Лоры Палмер.
Мужчины молчали. Альберт Розенфельд потягивал виски, изредка бросая взгляды на Бенжамина Хорна, который нервно разламывал руками скорлупки земляных орехов и буквально горстями отправлял их в рот. Его лицо было недовольным и злым — зачем его вытащили из камеры и привезли в бар? Он с досадой смотрел то на Альберта Розенфельда, перехватывая его взгляд, то на специального агента ФБР.
По лицу Дэйла Купера было нетрудно догадаться, что он с нетерпением ожидает чьего-то появления.
Наконец, двойная дверь бара распахнулась. Решительно вошел Лиланд Палмер, за ним следовал шериф Трумен. Мистер Палмер остановился в центре помещения, с изумлением взглянул на занятого орехами Бенжамина Хорна, потом кивнул, увидев Дэйла Купера и Альберта Розенфельда. — Лиланд, — Дэйл Купер соскочил с высокого вертящегося табурета и подошел к мистеру Палмеру.
Но продолжить ему не дал сам Лиланд. — Зачем он здесь? Зачем? Специальный агент, скажите.
Но Дэйл молчал. — Мы что, должны с кем-то встретиться? — немного испуганно, оглядываясь по сторонам, поинтересовался Лиланд. — Да, — коротко ответил специальный агент ФБР Дэйл Купер. — С убийцей? — как бы уловив мысль специального агента ФБР, проговорил Палмер. — Пока еще не знаю, — Дэйл Купер нервно пожал плечами.
Дверь вновь скрипнула, и в помещение бара вошел Эд Малкастер. — Эд! Я рад тебя видеть! — радостно выкрикнул Дэйл Купер, — ребята, а теперь помогите мне освободить центр зала.
Мужчины принялись растягивать к стенам круглые столы и стулья. — А зачем тебе это, Дэйл? — поинтересовался Большой Эд. — Мне надо, чтобы здесь было как можно больше свободного пространства. — А-а, — как будто все понял, проговорил Большой Эд, подтягивая очередной стол к стене.
За окнами вспыхивали молнии, звучали раскаты грома, мертвенный синий свет время от времени заливал бар. И в это мгновение все казалось нереальным.
Вновь скрипнула дверь, и, катя перед собой инвалидную коляску, в которой сидел Лео, вошел помощник шерифа Хогг. За ним, недовольно оглядываясь по сторонам, семенил Боб Таундеш. — Привет, — промолвил Бенжамин Хорн, прожевывая горсть орехов, — что, вся банда в сборе?
Специальный агент ФБР стоял в центре зала. Увидев Боба Таундеша, он сказал ему: — Бобби, откати коляску с Лео Джонсоном к сцене. И веди себя, пожалуйста, тихо.
Боб Таундеш согласно кивнул. Хогг уступил ему место, и парень, резко толкнув перед собой инвалидную коляску, двинулся к сцене. Голова Лео Джонсона перевалилась на другое плечо.
Когда Боб Таундеш устроился в другом углу бара, Дэйл Купер поднял вверх правую руку. — Господа! — решительно начал он, — два дня назад и лесу было найдена убитая девушка. Она была убита тем же человеком, что и Лора Палмер.
Все собравшиеся настороженно замолчали. — У меня есть основания предполагать, что убийца девушек находится в данный момент здесь.
Альберт Розенфельд обводил взглядом всех присутствующих поочередно. — Как сотрудник ФБР я провожу большую часть времени в поиске простых ответов на самые сложные вопросы. В поисках убийцы Лоры Палмер я опирался на инструкции ФБР…
Бенжамин Хорн продолжал лениво щелкать орехи, как будто все, что говорил специальный агент ФБР, не имело к нему никакого отношения. Казалось, он просто забрел в этот бар переждать непогоду, посидеть, погреться, пощелкать орешков. — В своих поисках я опирался не только на инструкции ФБР, но также на дедукцию, на тибетский метод, на свою интуицию, надеялся, мне повезет. И вот теперь пришло время применить кое-что новенькое.
Все повернули головы и уставились на Дэйла Купера, ожидая, что он произнесет сейчас что-нибудь совершенно невероятное. — Теперь придется применить магию.
В это время полыхнула молния, раскатился гром, мертвенно синий свет залил бар. Все вздрогнули. Из-за своего столика подал голос Бенжамин Хорн: — Может быть, мы начнем сейчас читать тибетские молитвы? — издевательским тоном выкрикнул он, и принялся хохотать. — По-моему, все пока идет прекрасно, — сказал Альберт Розенфельд, обращаясь к шерифу Твин Пикса.
Дэйл Купер отвернул манжет своего плаща и посмотрел на циферблат часов. — Гарри, — веско сказал он, — по-моему, здесь кого-то не хватает.
И действительно, буквально через секунду после этих слов дверь распахнулась, и на пороге бара появился майор Таундеш в черной форме, под руку он поддерживал старого портье в светлом длинном плаще и широкополой шляпе. — Извините, извините, — торопливо сказал майор. — Вы, господин майор, как раз вовремя. — Знаете, господа, я вобщем-то ехал не сюда. Этот джентльмен остановил меня и попросил подвезти.
Старик закивал головой, как будто бы слышал все, что говорил майор Таундеш. Старый портье своей шаркающей походкой приблизился к специальному агенту ФБР, сунул руку в карман и вытащил оттуда пластинку жвачки. Дэйл Купер принял подарок, поклонился улыбающемуся старику. Лиланд Палмер тоже заулыбался. — Я знаю эту жвачку, знаю, — он говорил очень радостно и возбужденно, — я помню эту жвачку еще с детства. Я всегда, когда был маленьким, жевал ее. Это моя любимая жевательная резинка.
Старик подошел к Лиланду Палмеру и сказал, заглядывая ему в глаза: — Знаете, скоро ваша любимая жевательная резинка опять войдет в моду.
Снова помещение озарила молния, но ее вспышка не погасла через мгновение, она продолжала сиять, заливая все неестественно ярким светом. В этой вспышке застыли все, словно это были не люди, а фотографии. Дэйл Купер в изумлении огляделся: никто не двигался, все замерли, через окна лился яркий синий свет. Орешек, подброшенный Бенжамином Хорном завис в воздухе.
И вдруг все начало рассыпаться на мельчайшие квадратики, треугольнички, поплыли цветные круги. Потом все эти геометрические фигуры завертелись вихрем и стали собираться в другую картинку — из них сложилась красная комната. И Дэйл Купер увидел себя со стороны сидящим в кресле в странной красной комнате. Увидел, как возле портьеры танцует уродливый маленький карлик…
И тут в комнате появилась Лора Палмер. Точнее, Купер не мог определить, появилась ли она только сейчас, или была здесь все время.
Лора наклонилась к самому его уху и прошептала тихо-тихо, но очень отчетливо: — Меня убил отец.
И вновь видения принялись разваливаться на цветные геометрические фигурки, которые вихрем завертелись, перемешались и сложились в прежнюю картинку.
Дэйл Купер снова стоял посередине зала, но мертвенный синий свет не исчез, все еще не сдвигались с места — все так же висел в воздухе подброшенный орешек. И тут Дэйл Купер понял — ПРИШЛО ВРЕМЯ. Пришло то время, про которое говорил продавец обуви. Прямо и нескольких ярдах от Дэйла Купера сияние молнии стало сгущаться и приобретать очертания человеческого тела.
Перед Дэйлом Купером возник великан. Он молча смотрел на специального агента ФБР. Тот, хоть и помнил слова мистера Жерара о том, что нужно попросить, все равно молчал. Он понял, просить нужно не словами, не мыслями, а сердцем. И он просто пожелал узнать правду.
Великан слегка склонил голову в знак понимания, он протянул к Дэйлу Куперу свою руку ладонью вверх. Когда Дэйл взглянул на ладонь, то увидел там свой перстень. В этот момент великан растаял, и перстень начал медленно-медленно падать на пол. Ударившись о паркет, перстень завертелся и замер.
Сияние молнии погасло, орешек, висевший в воздухе, упал в ладонь Бенжамина Хорна, и Дэйл Купер машинально сделал то, что собирался сделать до вспышки — он отправил в рот пластинку жевательной резинки, подаренную ему старым портье.
«Неужели привиделось?» — подумал Купер и его взгляд упал на пол. Прямо возле ног лежал перстень. Дэйл Купер нагнулся, поднял его, внимательно осмотрел. Сомнений быть не могло — это его перстень, тот, который он отдал великану, когда лежал раненный на полу своего номера.
Дэйлу предстояло на ходу менять план, к тому же не предупредив своих друзей. Теперь он точно понял, что нужно делать. — Бенжамин Хорн! — резко выкрикнул он. Мистер Хорн вздрогнул и выронил из руки несколько орешков. Те, подпрыгивая, покатились по столу. — Бенжамин Хорн, вы поедете вместе со мной в участок к шерифу.
Гарри Трумен удивленно взглянул на Дэйла Купера, но решил не возражать.
Хогг и Гарри Трумен направились к затравленно озирающемуся по сторонам Бенжамину Хорну. Альберт Розенфельд хотел вмешаться, но Дэйл остановил его взмахом руки. — А Лиланд Палмер может, если пожелает, сопровождать вас как ваш адвокат.
Бен согласно кивнул головой. Но когда его схватили под руки Хогг и Гарри Трумен, попробовал вырваться. — Отстаньте! Я пойду сам.
Гарри Трумен подтолкнул Бенжамина Хорна в спину. Мистер Палмер с каменным лицом проследовал за своим подзащитным.
Когда Хогг, шериф, Лиланд Палмер и Хорн покинули помещение бара, Дэйл Купер осмотрел оставшихся. Майор Таундеш с недоумением ждал объяснений, Бобби Таундеш казался просто усталым и равнодушным ко всему. Лишь один старый портье весело улыбался, он протянул вперед руку и вскинул вверх большой палец. Дэйл Купер ответил ему тем же жестом и радостно улыбнулся.
Брыкающегося и сопротивляющегося Бенжамина Хорна прямо-таки пришлось вталкивать в полицейский участок. Но, оказавшись в приемной, он сразу как-то обмяк, присмирел и, казалось, успокоился.
Дэйл Купер коротко приказал: — Уведите его в камеру для допроса.
Хогг и Альберт Розенфельд тащили Бенжамина Хорна по лестнице, ведущей в подвал. Мистер Палмер неспеша снял пальто, перевесил его через руку и обратился к специальному агенту ФБР: — Мистер Купер. — Что? — Я надеюсь, вы предъявите Бенжамину Хорну обвинение? — Несомненно, — кивнул Купер. — Тогда я буду хлопотать об его освобождении под залог. — Хорошо, мистер Палмер. Но только тогда, когда он предстанет перед судом.
Мистер Палмер, холодно взглянув на шерифа и на специального агента ФБР, стал спускаться по лестнице, ведущей в подвал. — Что ты делаешь? — шепотом спросил Гарри Трумен у Дэйла Купера. — Можешь во всем положиться на меня. Сейчас мы затолкаем в камеру Лиланда Палмера. — Что? — вскинул брови шериф. — Тише, тише, — зашептал Купер, — об этом должны знать только я и ты. Шепнешь Хоггу, потому что вдвоем с тобой мы можем не справиться. — Хорошо, — кивнул в ответ шериф.
Он быстро сбежал по лестнице, обогнав мистера Палмера. Внизу, возле двери камеры, уже поджидали Хогг, закованный в наручники Хорн и Альберт Розенфельд. Шериф, словно бы долго искал ключи, рылся по карманам. Наконец, он обратился к Хоггу: Послушай, наверное, ключи у тебя.
Помощник шерифа удивленно посмотрел на своего начальника. Тот подмигнул ему. Хогг, быстро сообразив, в чем дело, сказал: — Сейчас посмотрю, — и отошел в сторону. Гарри Трумен взял его за локоть и успел шепнуть на ухо: — По моему сигналу хватай Лиланда и толкай в камеру.
Лиланд Палмер подошел к Бенжамину Хорну, которого крепко держали под руки Альберт Розенфельд и Дэйл Купер и, положив руку ему на плечо, сказал: — Я думаю, Бен, все будет хорошо, не волнуйся. Хогг открыл дверь и широко распахнув ее, отошел в сторону, как будто собирался пропустить вперед себя Бенжамина Хорна. Но в этот момент Гарри Трумен схватил за плечи Лиланда Палмера и сильно толкнул его на Хогга. Тот, перехватив падающего мужчину, вбросил его в камеру и резко закрыл дверь.
Дэйл Купер и Гарри Трумен припали к застекленному окошку, смотря, что же будет дальше.
Лиланд, спотыкаясь по инерции, добежал до противоположной стены и уперся в нее руками. Несколько секунд он стоял неподвижно. И вдруг его плечи задрожали, мистер Палмер глухо зарычал. Лиланд, широко размахнувшись, бросил свое пальто в стену. Потом, даже не удосужившись расстегнуть пуговицы на пиджаке, рванул его. Пуговицы с треском полетели в разные стороны.
Дико закричав, Лиланд бросил пиджаком в дверь, но тот, не долетев, спланировал на пол. Мистер Палмер неистовствовал. Он рычал, вскрикивал, стонал, потрясал воздетыми к потолку руками. Дэйл Купер и Гарри Трумен следили за его неистовством сквозь маленькое застекленное окошечко. Бенжамин Хорн пытался всунуть свою голову между ними, чтобы хоть одним глазом взглянуть внутрь камеры. Дэйл Купер, не отрывая своего взгляда от беснующегося Лиланда, коротко бросил Хоггу: — Можешь освободить Бена.
Хогг, которого, казалось, невозможно было сегодня чем-либо удивить, молча отомкнул наручники на руках мистера Хорна. Тот растер запястья и вновь попытался взглянуть в окошечко. — Что это с ним? — шепнул Бен. — Это не похоже на Лиланда. — А это и не Лиланд, — отозвался Дэйл Купер. Мистер Палмер принялся биться головой в стену.
Он разгонялся от одной стены, с разбегу ударялся головой в другую, вскрикивал и бросался назад. На штукатурке оставались кровавые пятна. — Его нужно остановить. Лиланда нужно остановить. — Гарри, неужели ты до сих пор не понял, это не Лиланд? — А кто? — в изумлении воскликнул шериф. — Это Боб. — Как ты догадался? — спросил Гарри. — Как? Лора шепнула мне во сне.
На этот раз шерифу более обширных объяснений и не потребовалось, но он помнил о том, что является представителем Закона. — А какое обвинение я ему предъявлю? У меня же нет улик. — Тебе, наверное, хватит его признания? — Конечно.
Лиланд Палмер застыл в центре камеры, он вознес руки к потолку и протяжно завыл. В это время вспыхнула молния, на мгновение озарив лицо Лиланда мертвенно синим светом, блеснули ровные белые зубы. — Хогг, — позвал Дэйл Купер. — Что? — к нему подошел помощник шерифа. — Сейчас я открою дверь, а ты возьми его на прицел.
Хогг отошел к противоположной стене и выхватил свой тяжелый армейский револьвер. Дэйл Купер резко рванул дверь. Взгляд Лиланда сразу же упал на нацеленное, на него оружие. Он криво усмехнулся и спокойно уселся на стул. Хогг, все также продолжая держать Палмера под прицелом, боком зашел в камеру. За ним проследовали Купер и шериф. — Ну что? — процедил сквозь зубы Лиланд Палмер и протянул перед собой руки.
Гарри Трумен, удивленный таким изменением в поведении мистера Палмера, защелкнул на его запястьях блестящие браслеты наручников. Лиланд Палмер смотрел на свои руки и широко улыбался, как будто не ему, а кому-то другому только что надели наручники. — Вы можете нанять себе адвоката, — предложил Гарри Трумен, — а если это вам не по средствам, то адвокат вам будет назначен.
Лиланд Палмер захихикал. Шериф посмотрел на него, опасаясь, все ли в порядке с головой у Лиланда.
А тот хихикал громче и громче, наконец, смех перешел в дикий сатанинский хохот.
Хохот внезапно оборвался, Лиланд взглянул на Дэйла Купера, тот подошел к задержанному. — Мистер Купер, — спросил Лиланд, — наверное, вы хотите задать ему несколько вопросов?
Дэйл Купер не стал уточнять, почему Лиланд Палмер говорит о себе в третьем лице. — Это вы убили Лору Палмер?
Лиланд вместо ответа заулюлюкал и принялся выть на одинокую лампочку, тускло мерцающую в матовом плафоне. Он выл минуты полторы, потом вой также внезапно оборвался, как и хохот. — Как вы можете понять, мистер Купер, мой ответ положительный. — А Мэдлин, тоже убили вы? — Мэ-эдлин. А вы как думаете специальный агент? — Я вас спрашиваю! — А мне интересно ваше мнение. — Я вас спрашиваю, это вы убили Мэдлин? — А как вы считаете? Мне все же интересно. — Так это вы убили? — В какой-то мере можно сказать, что я, а в какой-то — нет. Знаете ли, — Лиланд резко повернулся к специальному агенту и заглянул ему в глаза, — у меня вообще слабость к остро отточенным ножам. Такая же, какую почувствовали к ним вы, находясь в Питсбурге.
Дэйл Купер отпрянул в сторону, его поразил абсолютно сумасшедший взгляд мистера Палмера.
А мистер Палмер потерял, казалось, всякий интерес к происходящему вокруг него. Он поднес к лицу скованные наручниками запястья и сокрушенно проговорил: — О, Лиланд, Лиланд, ты был хорошей оболочкой для меня.
Мистер Палмер шевелил пальцами, улыбался и скрежетал зубами. — Но теперь ты, Лиланд, слаб, и мне, как ни жаль, придется покинуть тебя. Покинуть такую привычную для меня оболочку. А ведь я так привык к тебе. Я даже полюбил тебя, Лиланд.
Мистер Палмер попытался разорвать цепь, соединяющую его наручники, его лицо напряглось, жилы на шее вздулись, браслеты наручников глубоко впились в кожу. Из-под металла появилась кровь. А он, все более и более напрягаясь, пытался разорвать цепь.
Дэйл Купер, придя, наконец, в себя, крикнул: — А Лиланд знает о том, что ты сделал? — Лиланд? — лицо мистера Палмера растянулось в гнусной усмешке, — Лиланд — это малое дитя, у которого вместо совести большая черная дыра. Да-да, агент Купер большая черная дыра. — Так он знает или нет? — настойчиво повторил Дэйл Купер. — Специальный агент, я же сказал, у Лиланда нет совести. Одна только черная дыра, через которую я вошел в него и через эту же дыру я уйду. Но когда буду уходить, я потяну за шнурок, а вы следите за Лиландом, за тем, что с ним будет. Внимательно следите.
Мистер Палмер запрокинул далеко назад голову и внезапно залаял по-собачьи. Его голова судорожно дергалась из стороны в сторону. И вдруг из широко открытого рта вывалился посиневший язык. Мистер Палмер замер.
Дэйл Купер посмотрел на шерифа, тот кивнул головой. — С меня, Дэйл, достаточно этих признаний.
И тут глаза мистера Палмера немного приоткрылись, но этого никто не заметил.
Гарри Трумен первым вышел из камеры, за ним потянулись остальные. Защелкнулся замок массивной двери. — Понаблюдай за ним, Хогг, — сказал Дэйл Купер. Хогг приник к застекленному окошечку: мистер Палмер все также сидел, далеко запрокинув голову назад. — Что там? — спросил Дэйл. — По-моему, он понемногу начинает приходить в себя, по-моему, Лиланд возвращается.