Эллайен недовольно поморщился и тяжело вздохнул. В очередной раз он подвернул лодыжку. Джером приготовился выслушать неизбежный поток замечаний.

— Вот пропасть! И как я только дал себя уговорить? Джером ничего не ответил, понимая, что друг быстрее успокоится, если помалкивать. Любое слово лишь подольет масла в огонь. А на споры нельзя тратить ни сил, ни времени.

— Да здесь же ничего нет кроме волчьих берлог да камнепадов. Нет, мы все равно пойдем вперед. По скалам, по бездорожью в город, которого нет!

Джером прихлопнул мошку, зудевшую над ухом, и размазал насекомое по взмокшей шее. Положа руку на сердце, он и сам разделял скептицизм Эллайена. Юноша был готов заново пересмотреть всю затею. Смелость и решимость развеялись к утру, утекли, словно вода сквозь песок, спрятались на самом донышке сердца. Только на этот раз вместо привычной неуверенности и растерянности появилась настоящая причина отказаться от поисков.

Прежде всего, необъяснимая встреча с монстром. После ночного нападения ни один из приятелей так и не сомкнул глаз. После продолжительного разговора они сошлись на мысли, что столкнулись с доисторическим зверем, существовавшим еще до прихода человека и чудом выжившим в пустынных краях. Правда с тем же успехом можно было поверить и в то, что удивительная книга, обнаруженная друзьями в Иртвине, не имела лично к Джерому никакого отношения. Юноша предпочел промолчать. Джером решил не давать Эллайену лишнего повода усомниться в целесообразности путешествия.

Второй причиной дня тревоги стал кошмарный сон, разбудивший Джерома перед появлением монстра. С того момента как друзья покинули Дилн, сны его впервые приняли угрожающий и мрачный характер. Джером бежал через темный лес, спасаясь от зловещего призрака. Ни одного знакомого лица или ориентира. Безусловная опасность. Или бессмыслица. Но, принимая во внимание то, какую роль в его путешествии сыграли сны, глупо и необдуманно сразу отвергать новое видение.

Друзья решили по очереди спать и нести караул. Но обоим так и не удалось сомкнуть глаз. День складывался неудачно с самого начала. Раздраженные и усталые приятели за завтраком говорили мало, пряча друг от друга свои страхи. Несмотря на все опасения, Джером твердо решил держаться прежнего курса. Сомнения порождаются бездействием. Как только волнения улягутся и обратятся в пыль, все пойдет своим чередом, и дорога станет им союзником.

Природа, однако же, не теряя времени даром, опровергла все аргументы Джерома. Солнце, которое еще вчера протягивало дружескую руку, сегодня обернулось жестоким предателем. Целый день жгучие лучи безжалостно терзали бесплодную землю и одиноких путешественников, тащивших за собой измученных лошадей. Прохладный ветерок остался гулять по равнинам, а они, беззащитные, столкнулись с адской жарой и роями насекомых, готовых высосать последние соки из своей несчастной добычи.

Дорога скоро превратилась в настоящую пытку. Путники, скрипя зубами и волоча ноги, шагали по нескончаемым холмам. Они заглядывали в каждую пещеру и расселину, обыскивали ущелья и трещины. Пока что самой волнующей находкой стало логово волчицы со щенятами. Встреча, которая чудом обошлась мирно, послужила лишним напоминанием о событиях прошедшей ночи. Кроме этого, как заметил Эллайен, путникам встречались лишь тупики, пустые тропы да оползни.

Джерому вновь и вновь приходилось оправдываться и доказывать необходимость путешествия. До Куурии оставалось лишь пересечь горную гряду на востоке, напомнил Эллайен. Именно туда им и следовало направляться. Друзья давно бы уже добрались до Моритила, а император готовил бы войско к походу на север и освобождению Олсона от захватчиков. В любом случае, такая перспектива была более вероятна, чем обнаружение места, существовавшего лишь в легендах да сказках.

Джером соглашался со всеми доводами Эллайена. С разумной точки зрения предприятие их казалось просто смехотворным. Но он и не пытался рассуждать, следуя строгим законам логики. Юноша и сам не мог объяснить, почему, но был твердо убежден: его поступок вернет жизни людей в нормальное русло, спасет их будущее, родину, дом. В общем, судьба заставила, а чувства убедили Джерома пуститься в рискованное путешествие.

И Джером принял вызов, взял на себя ответственность. Он выслушивал жалобы друга, преодолевал собственные сомнения и тревоги. Кивал, пожимал плечами, поеживался от каждой новой колкости Эллайена и продолжал шагать. За спиной остались сутки пути, и бессчетные дни ожидали впереди. Приятели шли со стертыми в кровь ногами, пересохшими глотками и распухшими от жажды языками, на каждом повороте и утесе, у каждого ущелья молясь, что вот-вот их глазам предстанет Уитлок или встретятся древины — одним словом, что путь их скоро найдет свое завершение, осмысленное и небесполезное.

Трудности не испугали Джерома. Напротив, как никогда он стремился к успеху. С каждым шагом, с каждым новым синяком, с каждой каплей пота сокровище древнего города становилось дороже. Слишком гордый и уверенный в своей правоте юноша отказывался признавать поражение, а лишения и борьба лишь разжигали его стремление к победе.

Итак, в очередной раз Джером молча и терпеливо оглянулся на Эллайена, который выругался и пнул сухой ком земли. Даже в такой момент он сохранял оптимизм — Уитлок, а с ним и конец путешествия, был близок, как никогда. А как, черт возьми, можно рассчитывать найти древнюю крепость в первый день пути? Взглянув на книгу, болтавшуюся в мешке под седлом, Джером мысленно представил себе награду, ожидавшую смелых путников. Уитлок. Встреча с древинами. Тайные, мистические знания, которые откроют дорогу к Мечу Азахиля. И все это рядом — достаточно протянуть руку. Если Джерому и Эллайену хватит смелости завершить путь, сокровища будут всецело принадлежать им.

Только не сегодня. Путники продолжали идти после захода солнца и последнюю милю преодолели при свете звезд. Опасаясь пропустить в темноте какой-нибудь важный знак, они остановились и разбили лагерь около невысокого кустарника. Совсем недавно засушливый день и горячее солнце жгли и душили, а сейчас холодный хищный ветер рвал одежду, царапал кожу, пробирал до костей. Пот высох, мышцы начинали неметь. У путешественников не осталось сил развести огонь. Привязав коней, они молча поужинали куском пресного черствого хлеба, сыром и собранными по дороге ягодами. Первый день тщетных поисков тяжелыми кандалами опутал их усталые ноги. Укутавшись одеялом, Джером свернулся калачиком на земле и шепотом пообещал, что завтра наступит фантастическое будущее.

Несмотря на боль в измученном теле и холод, Джером вскоре почувствовал, как трава, горы и лошади растворились, уступив место снам и грезам.

* * *

Лемм прекратил работу и поднял голову. К конюшням подъехала группа всадников. Всего шестнадцать человек, походивших на солдат военного патруля. Предводительствовал воин, с ног до головы укутанный в черный плащ. Нахмурившись, хозяин конюшни положил щетку на стул, похлопал по спине дремавшую лошадь и вышел из денника поприветствовать настойчивых гостей.

— Вечер добрый, господа. Чем могу служить?

— Мы ищем кое-кого, — заговорил незнакомец в черном плаще.

— Да?

— Двое из деревушки на север отсюда. Пришли пешком и взяли лошадей, чтобы продолжить путь на юг.

Лемм нахмурил брови и вытер пот с лысой макушки. Почему незнакомец говорит шепотом?

— Здесь много народу проходит. Знаете, куда они поехали?

— В Куурию.

— Все теперь, кажется, едут в Куурию, — усмехнувшись, заметил хозяин.

— Они проехали дня три назад. Двое молодых людей. Один называет себя Эллайеном, второй путешествует под именем Джерома или Торина. Припоминаете?

— К сожалению, нет.

— В таком случае проверьте книгу посетителей, может быть, там сохранились их имена?

— Я не веду записей, — солгал Лемм и постучал пальцем по лысине. — Память не подводит.

— И все же двоих путников из Дилна, направлявшихся в Куурию, вы не помните.

— Должно быть, прошли другой дорогой.

Лицо незнакомца, неподвижно сидевшего в седле, скрывалось под капюшоном.

— Ваши кони, похоже, устали, — заметил Лемм. — У меня и на половину из вас места не хватит, а вот старик Фэррон, сдается мне, счастлив будет поставить ваших скакунов в свою конюшню на ночь.

— Фэррон?

— Поезжайте по дороге в город. Большое здание на улице Фартинг. Не промахнетесь. Может быть, ваши парни там побывали.

Незнакомец, казалось, хотел еще что-то добавить, но затем, ни слова не говоря своим спутникам, развернулся и галопом припустил коня. Солдаты сурово посмотрели на хозяина, прежде чем последовать за ним. Лемм бесстрастно встретил их взгляды и прокричал вслед:

— Эти ребята в какую-то беду вляпались, да?

Один из солдат обернулся.

— У нас для них письмо.

Лемм кивнул, а солдат отправился вдогонку за своими спутниками. Когда незнакомцы скрылись из виду, хозяин покачал головой. Опасные люди. Настоящее чудо, что отделаться удалось так легко. Лемм, конечно же, знал и Джерома, и Эллайена. Странно только, что Джером вдруг назвался другим именем. Может, парень по глупости что-то натворил? В любом случае Лемм не собирался сдавать мальчишек первым встречным бандитам, не зная, кто они такие и что на самом деле приключилось. К законной власти запоздавшие гости явно не имели никакого отношения, а на манеры да приличия и вовсе плевали. А этот шепот, который просто до костей пробирал? Шестнадцать вооруженных здоровяков везут письмо? На правду, черт возьми, не похоже.

Лемм снова взялся за щетку и принялся скрести ею жеребца, хозяин которого отбывал рано утром. Со временем монотонное и ритмичное занятие оттеснило тревожные мысли о недавней встрече в дальний пыльный уголок. Не его забота. Лемм сделал все, что мог, чтобы выиграть для друзей немного времени. Джером и Эллайен смекалистые ребята. Головорезы вряд ли их найдут. В любом случае парни и сами о себе позаботятся.

На пороге конюшни показалась тень, и в тот же миг облака налетели стаей на сонное солнце. Когда Лемм нагнулся, чтобы в последний раз пройтись по конской шкуре, замок денника скрипнул. Он обернулся, но не успел сделать и вздоха, как черная тень набросилась на него, и рука зажала ему рот. Он отчаянно потянул носом воздух и почувствовал резкий удушающий запах. Ноги подкосились, огни растаяли.

* * *

Лемм очнулся от нестерпимой боли и от собственного крика. В голове глухо стучало. В следующее мгновение жгучая боль стихла, но сердце продолжало бешено колотиться. Открыв глаза, Лемм скоро понял, что произошло.

Хозяин был заперт в собственной конюшне, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту. Он сидел на скамье в дальнем деннике, откуда не услышать ни криков, ни шума борьбы. Дверь была закрыта, и в узком проходе выстроились вооруженные солдаты, которых сразу же узнал несчастный. Запах крови смешался с потом и навозом. Лемм посмотрел под ноги, где пол устилала красная от крови солома. Он боялся поднять глаза, и когда сделал это, онемел от ужаса. Руки его были привязаны к деревянной колоде. Большой палец правой руки лежал в липкой красной луже.

Лемм заорал. Но звук лишь тупой болью отозвался в его голове. Дыхание участилось, легкие отчаянно пытались справиться с комком в горле. Несчастный бессмысленно уставился на обрубок. Тем временем к Лемму приблизился человек в плаще с капюшоном. На черной ткани сверкнул окровавленный кинжал. Мрачный свет, сквозь грязные окна пробивавшийся в конюшню, зловеще мерцал на холодной стали.

— А теперь, — прошипел незнакомец, — расскажи о путниках из Дилна…

* * *

Наклонившись над очередной трещиной в скалах и опираясь рукой о камень, Джером всматривался в темноту. Расположившаяся под навесом валунов и кустарника расселина явно не желала делиться своими тайнами. И тем не менее странная эта пещера пока что казалась самой занимательной находкой с начала экспедиции в Уитлок. По всем признакам вместо обычной дыры в земле друзьям наконец-то удалось обнаружить туннель, ведущий в обитаемую пещеру. Если это так…

Суровая реальность довольно скоро развеяла надежды и мечты. Моментально заснув, Джером еще долго и беспокойно боролся с холодным ветром, твердой каменной постелью и хороводом демонов в собственной голове. Он не только не отдохнул, но проснулся еще более изможденным, нежели в начале пути.

За день настроение улучшилось лишь немного. Утреннее солнце рассеяло мрак ночных сомнений и укрепило веру Джерома в свое предназначение. Однако усталость упорно напоминала о себе. Глаза распухли от пыли и ветра. Мышцы ныли и отказывались шевелиться. Ступни ног покрылись невыносимо болезненными мозолями. В горле пересохло, распух язык. Джером лишь изредка перебрасывался словом с Эллайеном, который тоже не торопился нарушить тягостное молчание. Новый день приятели встретили угрюмо и неприветливо.

В дурном расположении духа приятели пребывали до тех самых пор, пока не обнаружили следы. До этого редкие признаки жизни на голой бесплодной земле не имели ничего общего с родом людским. Однако новые следы были явно оставлены человеком. Или людьми, не преминул поправить Эллайен, обнаружив отпечатки еще трех или четырех пар ног.

Со смешанным чувством нетерпения и тревоги друзья отправились на поиски. Задача оказалась не из легких, потому как во многих местах твердая каменная поверхность была лишена мягкого слоя почвы или растительности, лучше всего сохранявших отпечаток. Но кое-какие признаки оставались, и Эллайен, опытный охотник, то и дело замечал то изменение цвета, то царапинку. И хотя в горах было мало мест, похожих на тропы, друзья скоро научились находить естественные пути, более или менее пригодные для двуногих существ. Они обнаружили, что следы вели по тем же самым природным изгибам рельефа.

Вот уже несколько часов тропинка уводила путешественников все выше в горы на северо-запад. Через некоторое время появились новые следы. Похоже, оправдывалась теория существования целого человеческого племени, которое спускалось с высот небольшими рассеянными группами. Лишения и страхи начинали забываться. Джером чувствовал, что они на пороге открытия.

В конце концов друзья оказались у входа в пещеру. Истертый камень на пороге наводил на мысль, что помещение служило по крайней мере временным жилищем.

— Ну?

Джером кусал губы, стараясь сдержать волнение.

— Отсюда плохо видно, — ответил он. — Надо зайти и посмотреть. — Джером обернулся к Эллайену: — Давай поищем факел.

Друзья быстро выбрали подходящую сухую ветку и подожгли ее с помощью смолы, куска кремня и стали. В считанные минуты они вернулись к подозрительной пещере. Джером шел впереди и нес дымящийся факел.

— Осторожнее, — предупредил Эллайен и вытащил охотничий нож.

Джером вынул меч из ножен.

Путешественники окунулись в поток прохладного воздуха, чему Джером искренне обрадовался. Свет от факела отражался от клинка, и тени друзей боязливо крались по щербатой стене пещеры. Узкий туннель извивался словно змея. Каменный пол под ногами оказался неровным и ухабистым. Даже с факелом в руке Джером часто пробирался вперед на ощупь. Если это и был ход в Уитлок, то явно не к парадным воротам.

Уже начинало казаться, что коридору нет конца, когда Джером соскользнул с горки и оказался в крошечной пещерке. Юноше пришлось согнуться под низким потолком. По всему периметру пещеры расположились многочисленные трещины и естественные норы, в которых, свернувшись калачиком, могли спать люди. Илистый осадок, покрывавший каменный пол, был сплошь изрыт и истоптан, хотя других признаков жизни, припасов или кухонной утвари не обнаружилось. Жилище казалось покинутым.

— Смотри.

Джером оглянулся на Эллайена, склонившегося над одной из нор. Сбоку от пустой дыры лежала небольшая кучка камней и гальки. Джером нахмурился и вопросительно посмотрел на друга.

— Воры, — пояснил охотник. — В норках прятали добычу. Посмотри на остальные.

Джером точно не знал, как это определил Эллайен, но приглядевшись, обнаружил еще несколько подобных отверстий. Эллайен презрительно фыркнул.

— Снова тупик, друг мой.

Джером покачал головой. Они проделали долгий путь не для того, чтобы вот так остановиться.

— Должен быть другой ход, — не оставлял надежды юноша, — еще глубже.

Эллайен принял самостоятельное решение. Пока Джером обыскивал пещеру, он сел на плоский камень, снял ботинки и начал растирать мозоли.

Джером еще некоторое время скрипел зубами и не замечал его, но в итоге вернулся к лучнику ни с чем.

— Закончил? — поинтересовался Эллайен.

Джером повернулся так резко, что воздух засвистел от горящего факела, и побежал к выходу, ни разу не посмотрев, следует ли за ним друг. Джерому претило признавать поражение и возвращаться к знойному удушливому солнцу, но юноша хотел как можно скорее оставить очередную неудачу позади. Драгоценное время до заката уходило, будто вода сквозь пальцы. С каждой минутой таяли шансы разыскать Уитлок до наступления темноты. Пускай Эллайен чешет пятки, пока пальцы не отвалятся. Если охотник предпочитает воспользоваться моментом и отдохнуть, это его выбор. Пока поиски не завершатся успехом, Джером не собирался расслабляться.

* * *

После целого дня пути на юг во главе своры наемников у Ксариуса от стука копыт разболелась голова. Трудности предыдущего дня несколько задержали их. Группа тронулась в путь незамедлительно после беседы с хозяином конюшни, продавшим Джерому и Эллайену лошадей. Покинуть Иртвин, однако, оказалось задачей не из легких. Городские власти перекрыли все южные дороги в поисках преступников, замешанных в дерзком убийстве, совершенном недалеко от поселения.

В одиночку Ксариус миновал бы все кордоны без труда. Но освобождение солдат потребовало продолжительных переговоров и некоторой суммы из его собственного кошелька, которую — по завершении дела — он собирался затребовать обратно.

Оказавшись на свободе, Ксариус Тализар и банда наемников отправились вдоль течения реки Калгрен Форк по следам принца Торина и его спутника. Преследователи пустились в погоню, пытаясь наверстать упущенное время. Зная, куда направились друзья, убийца не собирался пропускать ни единого знака. Вскоре группа оказалась на южных окраинах Гейперона, у порога Куурии.

Они находились среди легионов беженцев. Невыносимая вонь била в ноздри. Тысячи и тысячи людей, словно гадкие крысы, кишели в лагерях и на дорогах. Судя по всему, император не горел желанием принимать на своей земле толпы изголодавшегося люда. Закрытые границы охраняли целые батальоны солдат. Войска хорошо справлялись со своей задачей, преграждая путь беженцам и организуя лагеря для их размещения. Некоторые усилия предпринимались по обеспечению людей продовольствием, но Имперский совет явно рассчитывал, что люди, изнуренные тяжелыми условиями, рано или поздно вернутся домой. Ведя свой отряд к линии блокады под любопытными и голодными взглядами тысяч грязных и вонючих беженцев, убийца не раз пожелал, чтобы силы юга и войска колдуна сошлись на этом самом месте, а беженцев передавили, будто мошек.

— Стой! — раздался голос патрульного, когда отряд приблизился к границе. — Куда идете?

Ксариус остановился. Наемники ерзали в седлах, разминая затекшие мышцы.

— Мы ищем путь в Куурию.

— Все дороги, — заявил патрульный, — закрыты по указу императора.

— Все?

— Без исключения.

Убийца вытянул шею и через плечо солдата взглянул на баррикады.

— Давно?

— Простите?

— Как давно закрыты границы?

— Никто не пересекал границ Куурии за последние два дня.

Убийца нахмурился. По его оценкам, Джером и Эллайен опередили преследователей примерно на три дня.

— А раньше?

Патрульный отвлекся на обтрепанного беженца.

— Когда именно?

— Три дня назад. Возможно, кто-то пересек границу три дня назад?

— Пропускали только поставщиков продуктов по запросу купеческой гильдии. — Солдат снова прервался и приказал назойливому беженцу вернуться в свой лагерь.

— Вы уверены?

Разрываясь между упрямым оборванцем и любопытствующим незнакомцем, патрульный начинал терять терпение.

— Быть уверенными — наш долг. Кого бы вы ни разыскивали, скорее всего его отослали обратно, как и остальных. Я бы вам посоветовал сделать то же самое, пока…

Угроза не дошла до адресата. Не дослушав, убийца резко развернул лошадь, так что хвост хлестнул патрульного по лицу. Ксариус сжался, как пружина, приготовившись к ответному удару. Но как только рассвирепевший солдат приготовился броситься на обидчика, беженец ринулся к баррикадам. Долг службы возымел верх над личной обидой, и он последовал за глупцом, сбив того на землю и выместив на нем свою злость.

Под крики и стоны несчастного беженца убийца отправился на север. Он проехал между наемниками, не отдавая приказа следовать за ним. Ксариус давно перестал утруждать себя излишними распоряжениями. С момента нападения на Дилн и после расправы над капитаном солдаты вели себя безукоризненно и, закрыв рты, выполняли все пожелания убийцы. Словно свора послушных псов, наемники развернулись и последовали за вожаком.

К сожалению, приходилось принимать решение. Несмотря на уверенность патрульного солдата, оставалась небольшая вероятность, что Джерому и Эллайену удалось пересечь границу Куурии еще до полной блокады. В противном случае Джером и Эллайен скорее всего развернулись бы назад и встретились им на пути. Вопрос в том, куда могли они направиться, если не прорвались через кордоны? Вернулись домой или пошли другой дорогой?

В спешке добираясь до Куурии, убийца совершенно потерял след жертвы, что значительно усложнило поиски. Тем не менее вариантов было не много. Самый простой ответ, как правило, оказывался верным. Даже если Джером пробрался в Куурию или отправился в другое место, он обязательно вернется с известиями на север. Поэтому Ксариус решил вернуться тем же маршрутом — на этот раз с предельным вниманием и аккуратностью, — если потребуется, до самого Дилна. Как показывала практика, существуют более эффективные методы разыскать человека, нежели по конским следам на грязной дороге.

Оставив за спиной толпы несчастных беженцев, убийца повел своих псов на новую охоту.

До конца дня отряд возвращался по своим следам. Ветер дул им в спины. Солнце стояло высоко над головой. Наемники славно провели время, допрашивая встречных путников, которых заметно поубавилось. Похоже, все, кто намеревался бежать из опустошенных войной земель северного Олсона, это уже сделали, а остальные укрылись на родине. Мало кому хватало храбрости или безрассудства появляться на открытой дороге.

Однако смельчаки все же оставались. Когда день клонился к закату, убийца и банда наемников встретили довольно большой купеческий караван, направлявшийся с северных рынков на юг. Ксариус по обыкновению начал расспрашивать торговцев о двух молодых людях. На удивление путешественники эти отличались беззаботным нравом и простодушием. Довольно быстро убийцу представили предводителю купцов, который оказался даже чересчур словоохотлив в отличие от хозяина конюшен.

— Прекрасно помню этих парней. Полдня ехали вместе с Джеромом. Он отправился на восток искать какую-то там деревушку. Если не ошибаюсь, повез лекарства. Другого звали Эллайен, он приехал позже. Искал друга. Так и не знаю, догнал ли. Отличные ребята. Встретите их, не забудьте передать — они задолжали старику Гарму по стаканчику. Кстати, ваших людей, похоже, жажда замучила. Не пропустить ли нам по чарочке моего собственного первосортного эля? Ха! Да это все равно, как воров на обед звать. Обещайте только никому не болтать, что вы за это заплатили. Моя женушка мне никогда не простит. Ха! Была б у меня хоть одна! Давно бы гнил в каком-нибудь деревенском сарае, заборы чинил, ставни красил и прочей ерундой маялся. Нет уж, помилуйте!

Так и продолжался разговор. Убийца искренне смеялся, поражаясь невероятной встрече. Значит, Джером и его приятель не попали в Куурию и направились на восток к Аспадельским горам. Лекарства? Вот это вряд ли. Но Джерому хватило бы и половины ума, который ему приписывали старейшины, чтобы не сболтнуть правды такому языкастому дурню. Но куда он все-таки направлялся? И почему Эллайен догонял его? Ухмылка Ксариуса стала только шире. Разногласие в рядах противника. Превосходно.

Веселье длилось недолго. Уже через несколько минут Ксариус готов был вышибить из болтуна дух, лишь бы прекратить нескончаемый поток слов. Но тогда придется перерезать весь караван. Непростительная задержка, ведь добыча ускользает с каждой минутой. Наконец убийце удалось вырваться, разыграв приступ кашля, пока Гарм остановился передохнуть. Когда купец поинтересовался, в чем дело, Ксариус объяснил, что очень болен и нуждается в лекарственных травах Джерома. Юноша должен был давно вернуться со снадобьем. Отчаявшись, Ксариус отправился на поиски. Новость заставила Гарма отодвинуться. Расстояние между ними значительно увеличилось, когда Ксариус сообщил, что болезнь заразна. Поблагодарив и извинившись, убийца и его спутники развернулись на юг и опередили караван. Снова к делу.

Скоро охотничья свора колдуна свернула на восток. Убийца хорошо знал дорогу, которую указал легкомысленный купец. Он знал и более короткий маршрут. Если повезет, им удастся перехватить путешественников, а не просто наткнуться на следы.

На второй день после отъезда из Дилна Ксариус порядком устал и соскучился по настоящей работе. С каждым широким шагом коня ему все больше хотелось покинуть солдат и выполнить задание, как и следовало — в одиночку. Но убийца никогда бы не достиг такого уровня мастерства, не научившись сперва терпению. Теперь, когда он почуял жертву, успех был предрешен. Конец близится. Можно и подождать.

Наступил вечер. Когда отряд добрался до дороги, убийца скомандовал остановиться. Бесшумно спрыгнув с коня, он склонился к земле и прислушался. Затем, не проронив больше ни слова, растворился в темноте.

* * *

Солдаты стояли неподвижно. Они привыкли ожидать от своего вожака чего угодно и не смели возразить, опасаясь, что убийца уже прячется за спиной, готовый вырезать первый непослушный язык. Поэтому наемники замерли в седлах, укрывшись в тишине и ожидая возвращения Ксариуса.

— Следы сворачивают с дороги и уходят в горы немного впереди.

У каждого солдата мурашки по спине пробежали, когда раздалось шипение. Но речь стихла, и они смогли различить в мрачном сумраке тень, которая, как ни в чем не бывало, поднялась на коня.

— Они ведут лошадей за собой, похоже, что-то ищут.

Солдаты неуверенно переглянулись, не зная, нужно ли отвечать. Убийца ни к кому определенно не обращался, словно пересказывая известия самому себе. Он задумался и посмотрел вперед, а потом объявил:

— Заночуем здесь. Следам два дня. Если они будут идти пешком, мы нагоним их завтра. Самое позднее послезавтра.

Убийца со столь очевидной радостью сообщил последнюю новость, что каждый наемник в душе поклялся держаться подальше от этого существа, а главное, во что бы то ни стало избегать встречи с ним лицом к лицу.

* * *

Несмотря на жару, приходилось идти в верхней одежде, чтобы спастись от солнечных ожогов. Джером вытер пот со лба насквозь промокшим рукавом, уже не пытаясь найти сухое место на ткани. Легче не стало. Соленая влага попадала в глаза, мешая как следует осмотреться.

На третий день пути Джером и Эллайен вплотную подошли к Кальмирскому лесу, огромному массиву вековых елей и сосен, который обозначил южную границу их поисков. Аспадельская горная гряда, безусловно, тянулась дальше до самого Ниввианского залива. Но, по всем расчетам, Уитлок располагался севернее Кальмира. Так утверждали охотники и рудокопы, заявлявшие, что видели древинов на пути в таинственный город. На это указывали и возникавшие время от времени рассказы тех, кто получил укрытие в крепости древинов во время сильной бури. Счастливчиков, конечно же, высмеивали. Рассказы считали иллюзиями или враньем. Никто не пытался предпринять поход в указанное место. Однако Джерому оставалось полагаться лишь на сказки и легенды.

К сожалению, Кальмирский лес стал скорее символом поражения, нежели успеха. Если Уитлок не будет найден до приближения к границе леса, оставалось только возвращаться на север и прочесывать высокогорные тропы в поисках иллюзорного пути, который приведет к городским воротам. В противном случае Джерому придется сдаться и по требованию Эллайена прекратить безрассудное путешествие и вернуться домой. Ни одна из перспектив не вселяла надежды.

Эллайен брел в нескольких шагах от Джерома, с кислым лицом пережевывая сорванные с пыльного куста ягоды. Сегодня друзья разговаривали еще меньше, чем вчера. Учитывая складывающиеся обстоятельства, охотник вел себя еще великодушно. С каждым шагом Фейзон все яснее сознавал, что путешествие было ошибкой, и не нуждался в напоминаниях.

Пока Джером разглядывал очередную тропку, Эллайен неожиданно оступился. Лучник отвернулся, чтобы выплюнуть горькую ягоду, и неосторожно подошел слишком близко к краю крутого обрыва. Сначала одна нога, потом вторая соскользнули по осыпавшимся камням. Джером не успел сообразить, что произошло, когда Эллайен сорвался вниз.

Джером выпустил поводья лошади и бросился на помощь другу. Эллайену чудом удалось удержаться. Джером схватил охотника, который отчаянно цеплялся за землю и уздечку своего коня. Животное недовольно храпело и вырывалось, низко нагнув шею и упираясь копытами. С каждым движением лошади вспотевшие руки Эллайена все ниже скользили по кожаному ремню.

— Держись! — закричал Джером, хватая друга за шиворот. Эллайен задыхался от испуга и набившейся в рот пыли, но отказывался выполнять команду и принять помощь Джерома. Он крепче вцепился в поводья, стараясь восстановить равновесие. Вскоре Джерому удалось с трудом вытащить несчастного охотника на тропинку, где он в относительной безопасности мог отдышаться и прийти в себя.

Джером уселся рядом, закрыв глаза и с ужасом представляя себе, что могло бы случиться. Какое-то время никто из них не двигался. Взглянув на друга еще раз и убедившись, что тот жив, Джером попытался было заговорить, но передумал. Упрек? Шутка? И то, и другое — плохая идея. Тут не только вина Эллайена.

Тогда он стал ждать, пока заговорит лучник. Что бы ни сказал Эллайен, Джером заслужил обвинения. Нельзя было позволять охотнику сопровождать его в путешествии. Более того, и самому не стоило пускаться на безумную авантюру и рисковать жизнями ради необъяснимой уверенности и легкомысленного эгоистичного желания.

В конце концов Эллайен отвернулся и вскочил на ноги, даже не взглянув на Джерома. Лучник осмотрел новые синяки и царапины, подхватил поводья и пошел вперед, на этот раз держась на безопасном расстоянии от края обрыва.

Джером горько покачал головой. Такой реакции он никак не ожидал. Любой ответ был в порядке вещей, пусть даже обвинения и досада. Возможно, Эллайен решил, что раскрывать рот и спорить с Джеромом — бесполезная и пустая трата времени. А Джерому, вероятно, тоже лучше было бы подняться и молча продолжать путь, пока вся эта пытка не закончится.

Тяжело вздохнув, Джером встал, отряхнул пыль, взял под уздцы лошадь и уныло потащился вслед за Эллайеном.

Остаток дня друзья провели в пути. На сердце у обоих было неспокойно. И хотя мили скалистой поверхности могли таить в себе ключи и подсказки, никаких усилий по их поиску более не предпринималось. Падение Эллайена положило конец попыткам Джерома выследить тайное убежище древинов. Усталость и уныние преградили путь к Уитлоку. Город не найти. Джером хотел лишь добраться до Кальмира и разбить лагерь. Ни Эллайен, ни он сам не хотели ночевать среди голых камней. Зато отдых под сенью лесных деревьев — а может статься, кролик или олень на ужин — сослужил бы хорошую службу.

Однако друзья шли медленно, и горные тропы сменились туманным теплом зарослей лишь после наступления ночи. Густой зеленый лес, словно армия бородатых стражников, вырос перед гостями. Друзья пробирались мимо скрюченных стволов и сплетенных ветвей, ступая по хрустящему мягкому подлеску. Теперь Уитлок, без сомнения, остался позади. Надежда на то, что его обитатели почувствуют близость утерянной книги, растаяла. Они могли попросту отказаться от нее. Джером твердо знал лишь то, что больше не получит подсказки со стороны и не найдет Алый Меч — единственное средство защитить себя и родину. Пережив столько испытаний, Джером оказался ни с чем.

Друзья остановились на небольшой прогалинке, мало-мальски напоминавшей поляну, и принялись поспешно расседлывать коней. Джером дернул дорожную сумку, ремешок выскользнул, и книга выпала на землю. Джером посмотрел на находку. Была бы возможность, он бы запустил ее в ближайший колодец. Вместо этого Джером удовлетворился пинком по кожаному переплету и потянулся за постелью.

Эллайен не стал заниматься обустройством ночлега. Он просто уселся под деревом и закрыл усталые глаза. Джером последовал примеру друга, примостившись под одеялом на прохладной, усыпанной иголками земле. Все волнения и страхи быстро остались позади, и друзья погрузились в глубокий сон.