Не открывая глаз, Спитахера улыбнулась. Она поднялась из бурлящих вод озера и почувствовала свет на своем лице. Нет, не колдовское сияние, а свет мира, который ей так давно пришлось покинуть и отправиться в изгнание. Королева наслаждалась нежным прикосновением луны и звезд, сулившим много побед. Когда волны утихли и портал закрылся, королева продолжала лежать в их холодных объятиях, чувствуя, как колышется водная гладь и ласкает ее обнаженное тело.

Королева открыла глаза, и улыбка покинула ее лицо. Перед бассейном, как и следовало ожидать, стоял Грейвлит с кучкой драконов. Спитахера с удивлением увидела рядом с генералом человека. Мужчину. Его призрачная наружность, однако, не испугала ее. Королева знала, что Грейвлит не допустит опасности. Тем не менее Спитахера не любила неожиданностей.

Королева демонов грациозно поднялась над водной гладью бассейна. Купальня была чистой и просторной. Лучи небесных светил падали в помещение сквозь крышу и окна, отражаясь от мрамора. Новые покои оказались гораздо удобнее, чем пещера, где она провела в заточении почти тысячу лет.

Спитахера вышла из ванны по мозаичным ступенькам, повернувшись спиной к Грейвлиту и остальным. Вода, стекавшая с ее тела, собралась в лужицы на гладком мраморе. Дракон приблизился к своей королеве, подобострастно опустил голову и преклонил колени, протягивая шелковое платье. Не обращая на него внимания, обнаженная королева переступила через край бассейна, повернулась к своим слугам и остановила суровый взгляд на человеке.

— Кто этот смертный?

Человек изо всех сил старался не глядеть на королеву, но на мгновение не смог совладать с собой, удивленный волшебством, которое сделало понятным ее древнее наречие.

«Один из правителей, моя королева. Чародей с запада».

Спитахера взглянула на генерала, давшего ей бессловесный ответ. Она могла бы и догадаться. Демоны давно рассказывали о нем. Колдун, чье могущество и желания были сродни ее собственным. Один из немногих, кто представлял потенциальную угрозу ее владычеству.

— Мицб ни слова не говорил о нем.

«Он прибыл только сегодня утром, моя королева. Его армии помогли уничтожить небольшое войско, напавшее на нас».

— Значит, он ищет нашей благосклонности, — решила Спитахера. Королева подошла к колдуну так близко, что он чувствовал ее дыхание кожей. — Но верный ли он союзник? Или же втирается в доверие, чтобы предать меня?

За ее спокойным и ровным тоном скрывалась угроза, и королева с удовольствием наблюдала смятение на лице колдуна.

Королева приблизилась вплотную.

— Слушаю тебя.

Колдун заговорил, не поднимая глаз на Спитахеру.

— Я хочу лишь служить вам.

— Разве ты не тот, кто зовет себя повелителем Олсона?

— Я рожден, чтобы стать королем. Теперь же я отрекаюсь от престола ради служения вам. — Колдун покорно и почтительно склонил голову.

Спитахера лукаво улыбнулась. Колдун говорил красиво, но никто не мог заслужить ее доверия лишь словами.

— А как же твоя победа?

— Мое право по рождению, не более. По крайней мере так я верил. Но теперь все изменилось. Мое призвание — очистить дорогу пред вашими ногами, дать миру почувствовать, что ожидает его, когда придет время вашего царствования.

Спитахера продолжала улыбаться, показывая острые зубы. Уже лучше. Даже слишком хорошо, пожалуй. Надежнее всего избавиться от него прямо сейчас, до того как у него появится шанс проявить свое лукавство. Но королева не хотела принимать поспешных решений. Колдун, без сомнения, не лишен способностей. Королева демонов всерьез удивилась, что ему удалось не только вы жить, но и прочно занять не последнее место в ее войсках. Грейвлит предпочел сохранить жизнь колдуну до тех пор, пока она сама не решит его судьбу. Вероятно, и ей следует быть сдержанной.

Первая стадия завоевания заняла всего несколько недель. Почти вся восточная часть материка была в ее власти. В темницах новой крепости томились рабы, плененные за время первого вторжения. Те, кого не успели пожрать ее детки, послужат ей самой. Половина царства теперь в ее руках, а достойного сопротивления никто не оказал. Скоро королева объявит во всеуслышание о своем пришествии. Пришло время купаться в лучах этого царства, свободного от тьмы, в которой Спитахера провела целое тысячелетие. Колдун должен доказать свою преданность, такой человек может оказаться ценным союзником, его не стоит упускать сгоряча.

«Моя королева».

— Да, Грейвлит.

«Есть другой человек, с которым вы, может быть, захотите поговорить».

— И кто же он?

«Этот человек участвовал в битве».

— Ты сказал, войско было небольшое. Армия, которой наш колдун воспользовался, чтобы осуществить некий хитроумный план. — Королева с удовольствием наблюдала, как колдун напрягся, покрывшись потом под ее пронизывающим взглядом. — Почему кто-то другой должен интересовать меня?

«Моя королева, у него был Меч Азахиля».

Спитахера мгновенно обернулась и впилась глазами в генерала. Колдун с его коварными и предательскими замыслами был забыт. Некоторое время королева смотрела на демона, сомневаясь, не ошибся ли тот. Она со скрипом стиснула острые как бритва зубы.

— Покажи.

* * *

Джером не знал, сколько времени он провел в подземелье. Он безуспешно пытался задремать, надеясь, что, когда проснется, кошмар рассеется. Джером теребил в руках кинжал, который уже порядком затупился о камни стен, ржавые прутья и замок. Он скоро понял, что больше не будет никаких потайных ходов и зачарованных порталов. И даже если ему чудом удастся вырваться из камеры, спастись от драконов нельзя. Он в ловушке.

Факел в коридоре еще теплился, хотя огонек горел совсем низко. Должно быть, прошло несколько часов, решил Джером. Приходилось смириться с тем, что безжалостный колдун — его старший брат и наследник олсонского престола. Изгнание и лишение прав на королевскую корону, без сомнения, мало сказались на амбициях брата. Впрочем, для Джерома это не имело значения. Не будь Сорик столь безжалостен и жесток, военное столкновение удалось бы предотвратить. Сорик остался бы королем, а Джером вернулся к своей обычной жизни в Дилне. Глупо принимать желаемое за действительное. Можно с тем же успехом рассуждать, что хорошо было бы брату вовсе избежать ссылки. Или же Джерому-Торину никогда не жить в Дилне. А лучше всего вообще не родиться. И поскольку эта мысль на данный момент более остальных соответствовала душевному состоянию Джерома, он ясно понимал, насколько тщетны попытки вернуть прошлое. Выдерни одну нитку, и полотно расползется.

Скрип двери нарушил ход мыслей одинокого пленника. Джером поднял голову, спрятав кинжал в ногах. Затаив дыхание, он ждал, кто же наведается к нему. В любом случае, гость нежеланный. Подойдет слишком близко, решил Джером, запачкает пол своей кровью.

Длинная тень скользнула по коридору. Джером выпрямился, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Сердце забилось чаще, а рука потянулась к спрятанному кинжалу.

Но в следующее мгновение напряжение покинуло его тело, уступив место изумлению. Он увидел высокую и стройную женщину. Ее зеленые глаза сверкали, словно изумруды.

Королева демонов, догадался Джером. Она выглядела иначе, чем он ее себе представлял. Вместо чудища из глубины преисподней перед ним предстало хрупкое существо несравненной красоты. Запретная мечта, соблазнительная и манящая, облаченная в меха и шелка.

Джером не смел вздохнуть под сверкающим взглядом.

— Какой сладенький… — сладострастно улыбнулась она, — смертный…

Джером слушал слова, слетавшие с ее прекрасных, несравненных губ — и с удивлением замечал, что понимает их. Как, он не знал, потому что язык был незнакомым. Наверное, волшебство. Джером недоумевал. Как только что назвали его? Вкусным кусочком?

— Мне сказали, у тебя был меч. Особенный меч. Правда?

Джером постарался отвлечься отзвуков и сосредоточился на словах, звеневших в его сознании. Когда женщина договорила, пленник повторил ее слова еще раз, дабы убедиться, что все правильно понял.

— Говори.

Это он понял. Глотнув воздуху, Джером заставил язык сдвинуться с места.

— Я потерял его.

— Так это правда! Меч Азахиля!

Мгновение Джером не мог понять, гнев или радость охватила королеву. Спитахера приблизилась к решетке.

— Дай его мне.

Она говорила так, словно хотела утолить смертельную жажду. Джером был поражен силой ее желания и, запинаясь, едва выговорил в ответ:

— Но у меня его больше нет.

— Ты завладеешь Мечом. Ты совершил это раньше и сделаешь опять. Я буду обладать Мечом и тобой.

Джером не понимал ее. Да и не хотел. В поисках ответа пленник задумался, и его взгляд нечаянно скользнул по груди королевы. Почему существо, не имеющее ничего общего с человеком, выглядит так соблазнительно? Джером проглотил сухой ком в горле и заставил себя взглянуть в глаза женщине.

— Нет.

— Нет?

— Я не буду тебе служить.

— Ты завладел силой, неведомой тысячи лет, могуществом самих Ха'Раша, сотворивших эту землю! — Она приблизилась к пленнику, но решетка остановила ее. — Раздели тайну со мной. Расскажи мне все. Сделай это и получишь все, чего пожелаешь.

Джером растерялся и не очень твердо представлял, как ему вести себя. Юноша только что узнал ошеломляющую новость — враг так и не завладел Мечом. У него возникло подозрение, что некий совсем юный воин приложил руку к исчезновению древнего талисмана. Если, конечно, мальчишка еше жив. Или, может статься, слуги королевы скрывали от нее божественное оружие. Джером мог только гадать, что произошло.

Королева, должно быть, приняла его продолжительное молчание за отказ и, тихо вздохнув, отстранилась от решетки. Улыбка, теплая и манящая, не сходила с ее губ, но холодный взгляд сковал юношу.

— Отказывать мне — опасно, — промурлыкал нежный голос. — Подумай об этом.

Королева повернулась, увлекая за собою струи темного шелка, и покинула темницу, оставив пленника наедине со своими мыслями. Даже после ее ухода нежный смех, влекущий и сулящий наслаждение, звенел в ушах Джерома. Он почти хотел вернуть ее. После нее остались пустота и аромат цветущего весеннего леса. Благоухание наполнило влажную и зловонную темницу, и у Джерома закружилась голова. Юноша подивился тому, что королева демонов не уничтожила его на месте, а предложила выбор — будущее вместо смерти.

Страх отступил. Забыв о брате колдуне, Джером снова погрузился в размышления, прикидывая, как правильно поступить, учитывая неожиданный поворот событий.

* * *

В коридоре снова раздался пронзительный скрежет металлической двери. Джером поднялся на ноги. За те несколько часов, которые прошли после визита королевы, юноша принял решение. Это было сложно, но теперь он знал, что делать. Осталось только собраться с духом.

Однако вскоре юноше показалось, что слух подвел его. Он так и продолжал стоять в одиночестве. Факел давно догорел, сгустилась тьма. Ни свет, ни шаги не нарушали его уединения. Пленник прислушался, не закроется ли дверь за таинственным посетителем, но ничего не происходило.

Он уже собирался занять свое привычное место, когда сверкнул слабый луч света и начал медленно приближаться. Замерев на месте, Джером прищурился и закрыл глаза рукой. За прутьями темницы появилась маленькая горящая головешка. Закутанная в плащ фигура казалась практически невидимой.

Вдруг капюшон исчез, и перед Джеромом возникло знакомое лицо.

— Килак? — От удивления юноша попятился и стукнулся затылком в стену.

— Нуты ж не подумал, чо я тя брошу, а? — довольно улыбнулся паренек.

Джером недоверчиво потирал ушибленный затылок. Килак оглянулся через плечо и, вынув связку ключей, принялся за замок камеры.

— Что ты здесь делаешь? — наконец выговорил Джером.

— Выполняю обещание, — ответил паренек. Проворные пальцы отбрасывали один ключ за другим.

— Я думал, ты погиб.

Килак усмехнулся.

— Эт вряд ли. Хоть тя найти нелегко.

— Что произошло?

Паренек укоризненно посмотрел на Джерома.

— Наши войска оказались разделены. Горн был знаком к отступлению, ты знаешь.

Джером вспомнил последние мгновения битвы, когда он, вопреки призыву Райнара, продолжал отчаянное наступление. И вновь он попал в беду исключительно по собственной вине.

Килак не стал распространяться на тему его неосмотрительности.

— Появился каменный человек и напал на тя. Еси б он хотел тя убить, ты давно б умер. Я б и подбежать не успел. — Килак снова посмотрел в глаза Джерому и убедился, что тот правильно понимает его. — Поэтому я бросился за Мечом. Подумал, ты захошь, чоб я именно так и сделал. Подумал, чо без Меча они, мож быть, оставят те жизнь.

— Значит, Меч у тебя? — Джерому едва верилось в такую удачу.

— Он у Коратэля. Не стал тащить Меч в волчье логово.

Джером кивнул. Все происшедшее до сих пор казалось сном, слишком замечательным, чтобы быть правдивым.

— Значит, Коратэлю удалось спастись?

— Эллайену тож. Они ждут нас… а, потом расскажу.

Наконец замок, щелкнув, уступил, и лязг решетки нарушил тишину темницы.

Выходя, Джером покачал головой.

— Я подумал, что ты — королева демонов.

— Кто?

— Повелительница драконов, — объяснил Джером. Движение немного развеяло туман в его голове. — Она…

— Позже, — не дал ему договорить Килак, показывая, что надо уходить. — Нам эт без разницы, еси мы отсюдава не выберемся. — Паренек вывел Джерома из камеры и закрыл за ним дверь. — Давай, уходить надо быстро.

Джером послушно последовал за другом по мрачному коридору подземелья. Подойдя к двери, Джером заметил, что Килак подпер открытую створку тушей убитого дракона.

— Со стражниками были неприятности? — шепнул Джером.

Резко повернувшись и жестом приказав Джерому помалкивать, паренек зловеще ухмыльнулся.

Они миновали открытую дверь и начали спускаться потускло освещенному туннелю. Килак двигался бесшумно, Джером старался следовать его примеру. Сворачивая то в один, то в другой коридор лабиринта под звуки рычания драконов, которое разносилось по вентиляционным шахтам, друзья постепенно поднимались из подземелья на верхние этажи. Наконец они добрались до основной шахты, через которую в крепость поступал свежий воздух. Ширины прохода едва хватало одному человеку, и Джером по требованию Килака полез первым.

Стальная решетка, преграждавшая путь к свободе, была мастерски перепилена опытной рукой — и закаленным клинком.

Джером, не медля ни секунды, высунул голову навстречу сверкающей ночи. Юноша догадался, что туннель выходил прямиком в Даггерский каньон. Они оказались на краю плато, где-то под городом. Джером закрыл глаза и вдохнул ночной прохлады, забыв о королеве демонов и предложенном ему выборе, о брате колдуне, думая лишь о долгожданной и бесценной свободе. Джером улыбнулся. Судьба все-таки не оставила его.

— Надо опуститься на дно каньона, а потом подняться с другой стороны, — раздался за спиной шепот Килака.

Джером кивнул и осторожными шагами начал спускаться от вентиляционной шахты по поросшему сорняком обрыву.

— Не останавливайся, — скомандовал паренек, неотступно следовавший за другом. — У нас в запасе несколько часов, иначе Коратэль и остальные уйдут без нас.

Джерому не нужно было лишний раз повторять. Забыв о ранах и ушибах, он вскоре начал двигаться по узкой, усыпанной камешками тропинке тем же скользящим быстрым шагом, что и Килак.

— Вот Эллайен обрадуется, когда тя увидит. Он бы тож пошел, еси б я ему не запретил.

— А что с войском? Многие уцелели?

— Нам не все известно, — признался Килак. Похоже, он немного успокоился и начал изъясняться понятнее. — Приказ был отступать врассыпную и двигаться на юг. Многие пойдут в Атарван.

— Кто остался с генералом?

— Было человек сорок, когда я уходил. Теперь, наверное, больше. В основном командиры. Кроме них никто не знал о месте встречи.

Сорок? Зловещая цифра зазвенела в ушах Джером. От двадцати семи тысяч осталось сорок человек. Остальные разлетелись, будто стая перепуганных птиц, погибли, оказались в плену или…

Джером внезапно остановился. Он был так занят собственным побегом, что совершенно забыл, зачем пустился в погоню за драконами.

— Опять что-то не так? — спросил Килак.

— Что с пленниками? В городе, должно быть, держат и остальных.

Паренек горько и виновато покачал головой.

— Как мы и подозревали. Но сейчас не до них.

— Мы не можем бросить людей! Мы пришли за ними!

— Думаешь, я не понимаю? — Паренек сделал шаг навстречу Джерому и сурово посмотрел на него. — Остается придумать, как сделать тысячу людей невидимыми… — Килак умолк, покачав головой. — Благодари небо, что я тебя нашел.

Джером хотел было возразить, но понял, что Килак прав. Им еще очень повезло, что обоим удалось уцелеть. Но юноша почувствовал, что готов расплакаться, думая о Марише Валур, о том, что случится с ней.

— При малейшей возможности я бы первый пошел за ними. Прости.

Джером беспомощно оглянулся на темную громадину Крааген Кипа, чувствуя поднимавшийся в сердце гнев.

— Пока еще мы не готовы. Придется пройти сквозь огонь. И в другой раз у нас может не получиться. Лучшее, что ты можешь сделать — спрячь свои чувства и прибереги их на потом. Мы в самом начале пути, приятель.

Джером старался не смотреть в глаза пареньку, боясь потерять над собой контроль. Образ Мариши появлялся и ускользал всякий раз, когда он пытался протянуть к нему руку. Удивительно, что человек, с которым он едва успел познакомиться и не видел целую вечность, так много значил для него. Образ Мариши начинал бледнеть, цвета тускнели, а очертания размывались и теряли форму. Только гнев не давал Джерому расплакаться.

— Вот, может, это тебя развеселит.

Паренек вынул сверток, который прятал под плащом. Поначалу Джером не придал ему внимания, решив, что это колчан. Теперь же юноша точно знал, что находится перед ним.

— Узнаешь?

Под тряпками Джером увидел алый свет. Джером затаил дыхание, когда Килак протянул ему Меч. Юноша осторожно взял клинок, чувствуя спокойствие и тепло его прикосновения.

— Ты же сказал, что Меч у Коратэля.

— Соврал. Не хотелось, чтобы тебе глупые мысли в голову полезли.

— Забери Меч, — вдруг решил Джером, возненавидев себя и все, что с ним произошло. — Я его опять потеряю.

— Я бы с радостью, — пошутил Килак, — но широкий меч — самая неудобная вещь на свете. — Шутка, однако, не повлияла на мрачное настроение Джерома, и паренек нахмурился. — Ты недооцениваешь свою силу. Это неправильно, — заговорил он серьезно. — Подумай о тех, кто тебе дорог.

Нечто в словах Килака задержало внимание Джерома, и он с подозрением взглянул на паренька, который, без сомнения, готов был что-то поведать другу, но никак не решался.

— Мариша, — понял Джером. Сердце его замерло. Она умерла. Он знал. Но должен был спросить. — Что с Маришей?

Килак покачал головой.

— Если она выдержала до сих пор, подождет еще чуть-чуть.

— Она жива? — Сердце Джерома затрепетало.

Паренек нерешительно медлил, хотя взгляд его оставался твердым и расчетливым.

— Если пойдешь за ней сейчас — ты мертвец.

— Ты знаешь, где она, — укоризненно произнес Джером.

Но Килак не сдавался.

— Мариша в камере вместе с другими. Тюрьма надежно охраняется. Там слишком много…

— Покажи.

Паренек вновь покачал головой.

— Джером, нет…

Джером не собирался спорить. Килак замолк на полуслове, повернулся и направился вверх по тропинке.

— Времени больше нет.

* * *

Он стоял перед ней, мерцающий в темноте призрак из прошлого. В усталых глазах скрывалось еще больше чувства, еще больше мудрости. Она протянула тонкие руки, перебирая пальцами черную бороду, прикасаясь к лицу.

Она вспомнила себя, девочку лет гнести, сидевшую на коленях отца с круглыми от любопытства глазами. Она будто смотрела на себя со стороны.

«Почему я должна хранить тайну, отец?

Это только для тебя, малышка.

Но почему?

Потому что, малышка, он стоит дороже, чем целый берег, усыпанный сокровищами. Многие в нашем мире готовы на любое преступление ради него.

Но он такой красивый. Как я могу его ото всех прятать?

Никогда никому не показывай. Потайной ключ я доверяю тебе. Я делаю это, чтобы ты всегда меня помнила. Но ради твоей безопасности и счастья твоей мамы, никто кроме вас двоих не должен его видеть. Поняла?»

Девочка торжественно кивнула. Большая ответственность для такой крошки. Отец улыбнулся и вложил талисман в ее ручонку. Она почтительно и осторожно сжала его в ладошках, тихонько ахнув, когда тепло разлилось по ее телу. Отец соединил цепочку на шее у девочки, а она продолжала сжимать в руках горящий камень, пока он не забрал его и не спрятал под платье. Девочка нащупала камень через складки одежды. Она посмотрела на отца большими детскими глазами и крепко обняла его за шею. Ей так хотелось, чтобы это объятие длилось вечно…

Мариша проснулась. Девушка лежала, свернувшись калачиком в углу камеры. В одной руке она крепко сжимала кулон. Камень Азахиля, как называл его отец, в свою очередь переданный ему родителями. Дар финлорианских эльфов, кулон из камня, который, по слухам, украшал некогда один из великих Мечей. Бесценная реликвия, принадлежавшая ее семье.

Мариша отвлеклась от воспоминаний. Она много раз переживала эту сцену из детства в последние дни. За прошедшие годы некоторые детали стерлись из памяти, заставляя воображение заполнять пустоты, но в целом воспоминание оставалось живым и неизменным. Зачастую ее преследовали кошмары. Тогда она в последний раз видела любимого отца.

С того самого момента Маришу постоянно мучили вопросы, ответы на которые ей не разрешалось искать.

Отец передал Марише камень, когда девочка вместе с матерью покинула его. Талисман, который должен напоминать об отце, охранять ее. В шесть лет она это плохо понимала. Мариша до сих пор не знала, как камень появился на свет и как он попал к ее семье, и имела лишь смутное представление о силе талисмана, о спокойствии и уверенности, которые он дарил ей. Она знала лишь легенду о Мечах по рассказам отца и помнила о своем обещании. Охранять тайну талисмана как зеницу ока, словно от этого зависела ее собственная жизнь.

Мать, которая могла бы рассказать Марише о камне, наотрез отказывалась отвечать на вопросы. Девушка не знала, почему мать оставила отца. Кажется, ей открылась какая-то страшная тайна, с которой она не смогла справиться, и Мариша догадывалась, что камень сыграл здесь свою роль. В любом случае, кулон напоминал стареющей женщине о пережитой боли, связанной с отцом или причиненной им. Все, что Марише удавалось вытянуть из матери, было напоминание о данной однажды клятве, предостережение держаться подальше от всего, что могло помешать сохранению тайны.

Марише и в голову не приходило нарушить обет. Обязательство свято хранить тайну потребовало от девушки уединенной и замкнутой жизни. Мариша свято чтила отца, а ее нежная детская любовь становилась лишь крепче за годы разлуки. Дочь ни за что на свете не предала бы память о нем, поступив против его желания, даже если тем самым обрекала себя на жизнь, полную неразрешимых загадок.

Несколько недель назад преданность Мариши впервые подверглась испытанию. Узнав о приключении Джерома и заглянув сквозь пелену беззаботных бесед в самую глубину его души, девушка чуть было не сдалась и не показала камень незнакомцу, который показался ее самоотверженным и добрым юношей. Он стремился к благородной цели — спасти людей от безжалостного тирана, разорявшего их родину. Мать умерла два года назад, и Мариша, находясь в окружении друзей и добрых соседей маленького лесного поселения, чувствовала свое одиночество и начинала сомневаться в справедливости прежних ценностей и целей. Встретив Джерома, она задумалась, не принесет ли ее молчание больше вреда, нежели пользы. Стоит ли показать юноше камень и рассказать о его силе хотя бы за тем, чтобы поддержать его на трудном пути?

Хотела бы Мариша знать, где теперь странствует отважный молодой человек, который так же неожиданно исчез из ее жизни, как и появился. Победил ли там, где потерпели поражение все остальные? Не верилось. И все же Джером твердо верил в свою судьбу. Именно беззаветное стремление пожертвовать всем ради цели, в которую он свято верил, так зачаровывало Маришу. Мимоходом она вспомнила о Килаке, и на губах ее заиграла улыбка.

Как странно вспоминать родных и близких, зная, что никогда не встретишься с ними. Чтобы ни сталось с ее друзьями, на выручку они уже не придут. Оставалось только умирать в одиночку, погрузившись в раздумья о том, как могло бы все обернуться.

Пленница выпрямилась и снова поглядела на нежное сияние сжатого в ладони камня. Что делать теперь с талисманом? Только чудом удалось девушке до сих пор прятать его. Но когда драконы начнут сдирать с нее кожу и рвать на части… Больше всего она боялась, что волшебный дар отца окажется в лапах гадких и немыслимых чудищ. Для себя спасения она не видела. Но если удастся сохранить кулон, Мариша встретит неизбежную гибель со спокойной душой.

Мариша оглядела стены и пол темницы в поисках подходящей щели. В вырытой в земле яме не оказалось ни одного кирпича, за которым можно было спрятать кулон. Ни трещин, ни других углублений. Оставалось закопать камень в куче испражнений. Или проглотить его и надеяться, что голодные драконы съедят ее и не обнаружат, что лежит внутри. Ни то, ни другое решение не сулило особого успеха. К тому же у Мариши не хватало сил освободить камень от цепочки, а поэтому талисман приходилось прятать целиком. Пленница почти отчаялась что-нибудь придумать.

Над головой послышалась возня, и один из драконов глухо взвизгнул. Испуганная Мариша дрожащими руками спрятала кулон под платье. Камень упал на грудь под складками ткани. Она напряженно прислушалась. Однако в тишине лишь стучало перепуганное сердце и шелестело прерывистое дыхание. Внезапно послышались быстрые и осторожные шаги. Звук не походил на топот чешуйчатых лап и стальных когтей.

Что ожидало ее впереди? Страшная гибель? Чудесное спасение?

Откуда-то появился свет. Ровное сияние повисло в темноте. Это не был ни один из факелов, висевших над темницей. При виде красноватого огонька Мариша подумала, что слишком долго смотрела на талисман, и глаза обманули ее. Потом пленнице показалось, что она расслышала приглушенный шепот. Девушка сжалась в комочек, не отрывая глаз от источника света.

Через мгновение Мариша изумленно ахнула. Должно быть, она лишилась рассудка. В темной пелене за стальными прутьями решетки появилось знакомое лицо. Она почти забыла эти черты, которые всеми силами старалась сохранить в памяти, но больше не надеялась увидеть снова. Несчастная девушка лепетала какие-то бессвязные слова.

Мариша чуть не нарушила клятву ради него, ради юноши с темными волосами и голубыми глазами, который едва не испустил дух при их первой встрече. Тогда Марише удалось вылечить незнакомца. Те, кто слышал его историю, могли бы назвать его Торином, принцем Олсона. Она же знала его, как Джерома.

* * *

Сорик решительно шагал мерной неторопливой походкой по освещенному факелами коридору. Многое случилось за последние несколько недель. Некоторые события произошли неожиданно. Колдуну требовалось время, чтобы обдумать и переоценить уроки прошлого и сделать прогноз на будущее.

Он не жалел о том, что повел наемное войско на восток и сдался на милость королевы демонов. Она в любом случае представляла самую серьезную угрозу. Останься колдун в Олсоне и попытайся противостоять королеве, он давно бы погиб. Но после того как он покорно склонил голову и заверил ее в своей преданности, оставалось опасаться лишь того, что королева усомнится в честности его поступка. Королева насторожилась, что-то заподозрила, но колдуна не уничтожила. Именно поэтому Сорик поверил, что сделал правильный выбор. Как бы ни повернулись события дальше, колдун выиграл время.

Однако же Сорик оставался уязвим. Войско более не принадлежало ему, и приходилось полагаться только на собственные силы. Могущество его было велико, но смертному никогда не сравниться с существом, который рожден повелевать великими силами, и делает это с такою же легкостью, как он дышит. Спитахера поглощает энергию природы, заключая ее в пределах собственного могущества. Колдун не питал глупых иллюзий, что в случае столкновения волшебные чары спасут его. Нет, настоящее испытание выпало на долю умения умилостивить королеву, угодить ей, сделаться незаменимым и занять в ее свите подобающее место. Время его не пугало. Он ждал более двадцати лет, получил то, что по праву принадлежало ему, мог потерпеть и еще. Если Сорик протянет неделю, все будет в порядке. Но, учитывая, как приняла его королева, колдун очень сомневайся, что это ему удастся.

Сорику по-настоящему повезло: он прибыл со своим войском как раз вовремя и подавил людское сопротивление. Удалось легко завоевать относительное доверие слуг королевы. Наемники, конечно же, были немало напуганы, не подозревая о его истинных намерениях. Те из них, которые решились расспросить его по дороге, дорого поплатились за свое любопытство. К тому моменту, когда они оказались рука об руку с драконами в сражении против партианцев, было уже слишком поздно отступать. Теперь же наемники стали очередной игрушкой для королевы демонов.

Колдун спустился по ступенькам и свернул в коридор. Несмотря на свое участие в подготовке королевского пиршества, на него Сорик приглашения не получил. Откровенно говоря, он еше не привык к подобным торжествам, разве что появлялась возможность лишний раз выказать королеве свою преданность. Он предпочел держаться в тени задних комнат, прекрасно понимая, что на сегодняшний день это лучший способ остаться в живых и надеясь, что завтра он отыщет другой.

Присутствие Сорика не прошло совершенно незамеченным. Генерал королевы — каменный демон по имени Грейвлит — подозвал его и приказал привести девчонку, которую оставили в темнице. Она до сих пор сопротивлялась. Сама королева намеревалась потешиться убийством. Но драконы, посланные за пленницей, так и не вернулись. Прекрасно понимая, что придется держать ответ за промедление, Сорик поспешил отправиться в темницу и собственноручно разобраться, в чем дело. По всей вероятности, тупоголовые ящерицы попросту забыли, в какой яме сидит девчонка.

Он шагал, задумавшись о своем рискованном положении при дворе королевы демонов, как вдруг наткнулся на дракона-стражника. Чудище сидело на корточках, прислонившись спиной к стене, и никак не реагировало на появление колдуна. Сорик уже порядком привык к рыку и горящим змеиным взглядам. Он ожидал по меньшей мере услышать грубый гортанный хрип, походивший на кашель. Но дракон, судя по всему, спал.

Сорик прошел мимо, искоса бросив на ящера взгляд из-под низко опущенного капюшона. Что-то неправильно. Чудище казалось удивительно неподвижным. Даже грудь не вздымалась, всасывая воздух. К тому же колдуну до сих пор не приходилось видеть, чтобы драконы спали, особенно те, что стояли на страже. Если бы Грейвлит или Спитахера увидели, змея давно бы…

Внезапно Сорик увидел полосу под шеей дракона, из которой на грудь стекала черная жижа.

Крепко сжав посох и подхватив полы длинного плаща, Сорик поспешил вперед по пустому коридору.

* * *

Джером глядел сквозь решетку в яму, и в душе его огнем и холодом проносились непонятные чувства. Отвращение при виде загаженной канавы, где держали Маришу. Ярость при мысли о ранах и порезах на ее шелковистой коже. Но радость встречи заслонила тревожные мысли. Джером не забыл того чувства, которое охватывало все его тело, когда он смотрел в прекрасные голубые глаза. Все это время он не переставал повторять себе, что Мариша жива, и не оставлял надежды найти ее. Наконец после всего пережитого они вновь встретились.

Мариша не сводила с него испуганных глаз, словно перед нею возник призрак. Джером и сам был так поражен, что лишь через минуту обрел дар речи.

— Держись, — шепнул юноша, широко улыбаясь. — Килак тебя сейчас вызволит.

Пленница продолжала молча смотреть на Джерома, пока перед ней бесшумно не возник Килак.

— Килак!

— Тихо! — зашипел паренек.

Мариша поднялась на ноги, слегка согнувшись под низким потолком.

— Я не надеялась увидеть вас снова.

Килак упал на корточки.

— Где остальные?

— Их увели. Вы как раз вовремя. Думаю, меня бы тоже скоро забрали.

Джером укоризненно посмотрел в глаза Килаку.

— Осторожнее, — напомнил паренек Джерому.

Джером оглянулся, высматривая змеев, а Килак выдернул большой штырь, запиравший дверь темницы Мариши. Огромная пещера была освещена факелами, закрепленными на потолке. Многочисленные ямы вроде той, перед которой стоял Килак, были закрыты металлическими решетками. Паренек сосредоточился на пустом туннеле, ведущем к темницам. Он заранее обошел весь периметр, отправив на тот свет с полдюжины чешуйчатых стражников. По словам Килака они заняли посты около часа назад. Об остальных он ничего не мог сказать. Хотя юный воин сработал так скоро и бесшумно, что Джером не видел опасности и в двух десятках драконов.

Засов скрипнул, ржавые петли застонали, и Килак поднял решетку. Джером тут же оказался у выхода и протянул Марише руку, за которую та ухватилась, выбираясь из ямы. Джером немало удивился, когда девушка бросилась ему на шею и прижалась к нему. Он крепко сжимал ее в объятиях, не рискуя отпустить.

Через мгновение Мариша отстранилась, продолжая обнимать его, и взглянула на Меч.

— Что это? — зачарованно произнесла она, и слова застыли в воздухе.

Джером кивнул.

— Если выберемся, я тебе все расскажу.

— Значит, драконы все еще в городе?

— Да, — ответил Джером. — У нас мало времени. Где Нимбрус и остальные?

— Погибли. Одна я осталась в живых. — По лицу девушки текли слезы.

— Мариша, мне жаль. — Джером снова притянул ее к себе, и девушка послушно покорилась.

— Вас только двое? — Девушка оглянулась, будто отвечая на собственный вопрос.

— Да, — сказал Джером.

Мариша оставила Джерома, чтобы обнять Килака.

— Пойдемте. — Она шмыгнула носом, чтобы остановить набежавшие слезы. — Еще многих надо освободить.

Но паренек покачал головой.

— Не время, Мариша. Нам всем не уйти незаметно из города. Прости.

— Они же умирают!

— Тогда умрут и те, у кого еще есть шанс спастись.

Мариша глядела так, словно паренек влепил ей пощечину.

— Не понимаю. Вы пришли за мной?

— Это его затея, — признался Килак, кивнув на Джерома. — Я пытался отговаривать.

Джером проглотил ком в горле. Мариша обернулась к нему. В глазах ее застыл вопрос.

— Почему?

— Я обязан тебе жизнью. Тебе и твоему народу.

— А ты? — девушка набросилась на Килака. — Зачем ты здесь, если считаешь, что все напрасно?

— А я обязан жизнью ему. — Паренек бросил взгляд на Джерома. — Хотя теперь, по-моему, мы квиты.

Мариша поглядела на обоих.

— Тогда уходите отсюда, — решительно сказала она наконец, — а я не оставлю этих несчастных.

— Мариша… — покачал головой Килак.

— Иди, Килак, — сказал Джером. — Она права.

— Нет. И если ты решил остаться с ней, боюсь, я должен попросить тебя вернуть Меч.

Джером несколько помедлил, затем перевернул клинок и протянул рукоятку другу.

— Что ты делаешь? — воскликнула Мариша.

— Я слишком далеко зашел, чтобы оставить тебя умирать одну в этой яме, — сказал ей юноша. — Но Меч должен быть там, где он сможет послужить доброму делу.

Полину Мариши было видно, как боль и нерешительность боролись в ее сердце. Джером ясно представлял себе затруднительность ее положения. Подобное чувство мучило его самого и, как догадывался Джером, несмотря на твердую решимость паренька, Килака тоже. Попытайся они спасти тысячи пленников, их уже бы схватили и бросили в темницу. Но как можно обречь беспомощных людей на страдания? Мариша видела их впервые, но ее душило чувство вины от одной мысли о предательстве. Она не представляла себе будущей жизни с тяжелым камнем вины на шее. Джером понимал ее и готов был последовать за нею.

Джером в глубине души сознавал, что вернулся за Маришей лишь из собственных эгоистических побуждений. Даже Килак, его верный друг, не хотел рисковать и поднимать шум, вызволяя на свободу дюжину пленников, без чего, как он считал, не обошлось бы. Джером и сам бы остался в одиночестве, если бы паренек не освободил его. Им еще очень повезло, что Мариша оказалась в яме одна. Расчетливый Килак заявил, что удача сопутствует им до тех пор, пока они ведут себя разумно. Стоя рядом с Маришей, Джером был готов согласиться. Но самые здравые рассуждения не снимали с него ответственности за жизни других людей. Поэтому он и позволил Марише принять решение.

— Удачи вам, — проронил Килак, забрав у Джерома Меч. — Я еше вернусь, если получится.

— Погоди, — мягко проговорила Мариша. Она окинула взглядом черные разверзшиеся отверстия и задержалась на сияющем в руках Килака талисмане. Она поняла, подумал Джером, что такое Меч. Поняла, что значил он для всех, и как нелегко Джерому расставаться с древним оружием. Девушка подняла на Джерома блестящие глаза. — Я не могу позволить тебе этого.

— Мариша, — успокоил ее Джером, — мы сделаем, как ты захочешь.

— Послушайте, — вмешался Килак, — не путайте глупость с храбростью. Ваша гибель не спасет пленников.

Мариша вытерла глаза грязным рукавом.

— Война не закончилась. У нас еще есть время потушить пожар, направить оружие прямо в сердце врагу. Но если мы сейчас не уйдем, все надежды рухнут.

Холодные доводы Килака звучали убедительно, подумал Джером, но особого восхищения они не вызывали.

Мариша наградила юного воина негодующим взглядом, а затем в поисках поддержки посмотрела на Джерома.

— Тогда обещай, что мы не остановимся, пока не издохнет последний дракон.

Джером почувствовал в горле колючий ком. Одетая в лохмотья, перемазанная сажей и грязью, Мариша была неотразима.

— Обещаю.

— Следующей ночью, — прошептал Килак, возвращая Джерому Меч.

Мариша кивнула, а Килак уже шагал бесшумным кошачьим шагом к ближайшему туннелю. Мариша вцепилась в руку Джерома, и они на пару последовали за пареньком. Джером оглядывался налево и направо, боясь, как бы их не обнаружили. Юноше казалось, что за ними следят, но он никак не мог обнаружить источник необъяснимого беспокойства. Мариша же смотрела прямо перед собою, страшась даже повернуть голову и увидеть свернувшуюся на дне ямы фигуру. Она прижалась к Джерому. Ее горячее тело сливалось с теплом Меча. Но даже тогда Джером ощущал на себе чей-то холодный и пронизывающий взгляд.

* * *

Колдун замедлил шаг, завернув за угол, и чуть не споткнулся о тушу второго дракона, валявшуюся в черной липкой луже крови. Ничто не нарушало тишину, и Сорик, переступив через мертвого дракона, вгляделся в коридор, который выходил в подземелье.

Колдун не очень удивился открывшемуся зрелищу. Еще несколько кровоточащих чешуйчатых махин неподвижно лежали в пещере. Меньше, чем следовало ожидать, заметил колдун. Остальные, должно быть, решили не пропускать королевского пира. В центре пещеры стоял человек, сжимавший в руках меч, окутанный пеленою алого света. Незнакомец повернулся к Сорику спиной, и колдун не мог толком разглядеть его лица. Потом он сделал шаг в сторону и вдруг посмотрел прямо на Сорика.

Торин! Колдун скрипнул зубами. Так значит, братцу удалось выбраться из подземелья, и теперь он искал… Чего? Зачем ему приходить сюда? На глазах колдуна клетку, у которой стоял Торин, открыл второй едва различимый в темноте незнакомец. Преграда исчезла, и Торин протянул руку, чтобы вызволить из темницы пленников.

Широкая улыбка заплясала на губах колдуна, когда та самая девчонка, за которой он пришел, поднялась из ямы и обхватила шею Торина. Надо же, какое совпадение, подумал Сорик, девушка, которую он неумышленно пощадил, возлюбленная его брата. Как жаль, что им не придется быть вместе.

Колдун сделал шаг вперед, но передумал, предчувствуя возможность разузнать, что же задумал его дражайший братец. Несколько мгновений трое спорили, сбившись в темноте в тесный клубок. На какой-то момент Меч оказался в руках незнакомца, но потом снова вернулся к его брату, после чего все трое быстро устремились через пещеру к отдаленному туннелю.

Сорик глядел им в спины, не предпринимая никаких действий, чтобы остановить беглецов. Выбор, о котором он мог с лихвою пожалеть уже завтра. Но что-то подсказывало ему держаться в стороне. Колдун был наслышан о том, как жадно хотела королева заполучить Меч Азахиля и Торина, который, по слухам, принял участие в нападении на Крааген Кип. Захватив беглеца, он, без сомнения, добился бы ее милости. Но вместе с тем Сорик отлично понимал, что, получив свое, королева скорее всего избавится от него. Пусть лучше ждет и думает, что именно в его руках звенит ключик от двери, за которой спрятано желанное сокровище. Он станет незаменимым слугой, первым советником.

А придет время — и победителем.