Задача требовала мастерского исполнения. Силы быстрой и жадной. Мощи, не знавшей поражения. Задача для Ракета.

Она сразу все поняла. Спитахера прохаживалась по набитой демонами пещере, оценивая силы и слабости своих слуг поодиночке и вместе. Пару раз она остановилась, полагая, что нашла подходящее решение. Но чем сильнее ей хотелось действовать самостоятельно, тем яснее становилась необходимость, перед которой королева наконец отступила.

На первый взгляд фигура мало чем отличалась от остальных. Вытянутый силуэт напоминал человеческое тело, драконью морду украшали длинные клыки. Он прекрасен в своей простоте, подумала королева. Сидя на корточках, зверь немного сгорбился, изящный и сильный, с широкими плечами и узкой талией. О его силе можно было судить по длинным мускулистым рукам. Когти впились в землю. Демон напоминал нечто среднее между обезьяной и волком. В свирепости ему не было равных.

Спитахера протянула руку и хотела дотронуться до него, но снова остановилась. Она узнала смертных, которых совсем недавно выследил Мицб, сравнив описание бесенка с рассказами Грейвлита, Чила, Рвома и Лобака. Чил, как и Рвом несколько недель назад, был изрублен мальчишкой на такие мелкие куски, что только чудом удалось собрать их вместе. А Лобака уже два раза одолел лучник.

Спитахера покачала головой. Больше никого не осталось. Но Ракет справится. Он опаснее, чем целая свора демонов. Ракет давно уничтожил бы дружков новоявленного братца колдуна — какого-то Торина. Пусть идет один. Этого будет достаточно.

Спитахера решительно вздохнула, и обняв статую изящными руками, подняла ее из ряда других фигур. Опустив камень в мерцающие воды купальни, она отступила и в последний раз задумалась. Раньше она считала его самым незаменимым слугой. Тогда она еще надеялась, что сможет контролировать монстра. В итоге Спитахера отступила, решив, что он слишком опасен. Это делало Ракета практически бесполезным, годным только для крайних и исключительных случаев.

Напомнив себе о том, что поставлено на карту, Спитахера сделала шаг вперед.

— Хик лар ротэ крайн олдрайнэ… — зазвенело заклинание и оборвалось. Надо же было так сглупить и позабыть о собственной безопасности. Статуя начала излучать зеленоватое свечение. Королева собрала свои чародейные силы. Повсюду закружились сияющие нити. Рука ее засветилась, накапливая защитную энергию.

— Ратрок!

Пепельно-серая рука выстрелила вперед быстрее, чем она могла предполагать. Спитахера увернулась и выпустила огненный луч. Обернувшись, она увидела застывшего перед прыжком демона.

— Будь ты проклят, Ракет!

Спитахера взглянула на свою руку, на которой когти зверя оставили кровавый след. Гнев, однако же, быстро растаял без следа, уступив место коварной улыбке.

— Ракет, дорогой, мой безупречный победитель.

Зеленые глаза неподвижного демона горели от ярости.

— У меня есть для тебя работа. Нужно выйти из вод Изумрудной реки южнее Скуллмарских гор. Там ты встретишь людей, которые направляются к горе Краккен. Уничтожь их, Ракет.

Спитахера открыла портал, и демон начал погружаться в кипящие воды. Когда на поверхности осталась только голова, королева сняла огненные путы с тела слуги. Ракет рявкнул в ответ и щелкнул зубами.

Когда зверь исчез, а воды успокоились, Спитахера облегченно вздохнула. Она ненавидела любой риск, но не сомневалась в правоте своего выбора. Целая армия мальчишек и лучников — рой досадных мух для могучего Киллангратора, но Ракет не даст этой парочке добраться до дракона. Скорее всего демон вернется через час и принесет их кровь и обломки костей на своих когтистых лапах.

Спитахера усмехнулась, неожиданно почувствовав облегчение и уверенность. Более не волнуясь о судьбе драконьего войска, она устремила свои мысленные силы на более страшную угрозу — молодого Торина и Алый Меч.

* * *

Сидя верхом на коне, Эллайен угрюмо разглядывал грязный берег под ногами и бегущую перед ним реку.

— Готов? — спросил Килак.

— После тебя, — проглотив ком в горле, отвечал охотник. Поход через Кальмир друзья продолжили на рассвете и прошли уже немногим больше половины пути. Они держались под покровом леса и избегали многочисленных притоков Изумрудной реки, что помогло им до сих пор уберечься от встречи с демонами. Если бы они пошли к горе Краккен по выжженной драконами земле, пришлось бы дважды пересечь Изумрудную реку, которая разделялась на два русла и убегала прочь от гор на север. Путешественники оттягивали этот переход до последнего, но теперь настало время совершить его.

Килак едва заметно пожал плечами и направил коня в ледяную воду. Друзья долго искали достаточно узкий и неглубокий участок реки. Дождь продолжал лить, река раздувалась и угрожающе бурлила. Но Эллайена больше страшила встреча с войском демонов, от которой их не могли уберечь никакие предосторожности.

До сих пор опасения не подтвердились. Лошадь и седока быстро сносило вниз по течению. Килак преодолел уже половину пути. Перед Эллайеном возникла необходимость лезть в воду самому или же оказаться брошенным на западном берегу.

Задержав дыхание, охотник ударил босыми пятками в лошадиные бока. Плащ и сапоги он скрутил в узел и держал перед собой. Зачем, трудно сказать. Путники и так промокли до нитки. Но это дало ему повод немного отсрочить неприятную процедуру, чему он только обрадовался.

Лошадь, судя по всему, чувствовала, с какой неохотой хозяин лез в воду, и ее пришлось дважды подстегнуть, перед тем как она начала движение. Первый шаг, а за ним второй утонули в вязкой илистой грязи. Ступив копытами в воду, лошадь остановилась, замотала головой и недовольно захрапела.

Третий удар хлыстом наконец заставил животное тронуться с места. Стиснув зубы, Эллайен окунулся в ледяной поток. Не сезон, досадовал охотник, купаться в студеной воде. Не говоря уже о том, что они направлялись на север, а течение с каждым мгновением относило их все дальше на юг. Но уже ничего нельзя было поделать. Эллайен зажмурился и ощутил напряженное тело лошади, стараясь не вспоминать, как однажды пересекал такую же реку и вез больного Джерома в Феверрут. Именно тогда невиданное чудище выросло из воды прямо у него под ногами.

Эллайен открыл глаза, когда конь выбрался из воды на противоположном берегу. Крепко ухватившись за поводья и вытягиваясь в седле, охотник незамедлительно принялся искать Килака, которого заметил в нескольких шагах выше по течению. Эллайен развернул лошадь. На этот раз ее не пришлось упрашивать. Видно, она успела соскучиться по свому четвероногому спутнику. Вскоре приятели углубились в лес и вновь возобновили путь на юг. Эллайен, несмотря на страхи, пробиравший до костей холод и унылую дорогу, вздохнул с облегчением.

Отъехав подальше от воды, они остановились и отжали промокшую одежду, надели сапоги и плащи. К тому времени Эллайен чувствовал себя значительно лучше.

Друзья ехали в тишине, прислушиваясь к звукам леса. Чувства притупились от несмолкающего шума дождя, который охотник находил успокаивающим, как и раньше, когда целые дни проводил на охоте, чтобы помочь прокормиться односельчанам. Вот бы посмотреть, как они сейчас живут. Он скучал по родным местам больше, чем хотел это признать. Скучал по матери и отцу, даже по несносным братьям и сестрам. Он скучал по шуточным схваткам с деревенской ребятней, которая с раскрытыми ртами слушала его россказни, дарившие немного радости их обыденной жизни. Эллайен скучал по ленивым денькам, когда они с Джеромом бездельничали и валялись на берегу лесного ручья, провозгласив его своей собственностью. Грустно было сознавать, что ему никогда больше не доведется пожить такой беззаботной и довольной жизнью, чем бы ни обернулись грядущие события.

Через некоторое время друзья набрели на следы, которые Эллайен принял за отпечатки лап демона. Килак его разуверил и сказал, что это следы медведя редкой породы, обитавшего исключительно на острове Ниввия у залива на побережье Восгеса. По словам Килака, медведь слыл людоедом и, по всей видимости, проголодался, если забрел так далеко на север в поисках добычи. Если он и что-то унюхает, добавил Килак, они могут без лишних сомнений ждать его в гости.

Эллайену пришлось поверить пареньку на слово. В его лесу, в Калгрене, самыми страшными хищниками считались волки и некоторые разновидности мелких диких кошек. Ни одно из этих плотоядных не оставляло на земле даже вдвое меньшие следы.

— Свежие, — заметил Эллайен, примеряясь к когтям длиною с его пальцы. — Он близко?

— Слишком, — ответил Килак, разглядывая деревья, за которыми обрывались следы. — Сдается мне, надо самому поглядеть.

— Думаешь, удачная мысль?

— Нас не должны застать врасплох. Драка с такой гадиной половину леса на уши поставит.

— А он опасен? — полюбопытствовал Эллайен, не скрывая скептического настроя. Не то что бы он не верил парню или его многочисленным рассказам, но после встреч с демонами и огнедышащими ящерами начинал сомневаться, что мать природа могла предложить нечто, способное доставить им серьезные неприятности.

Килак был лаконичен.

— Забери мою лошадь и продолжай идти на север. Я догоню.

— Надеюсь, ты хорошо подумал?

На лице паренька появилась подозрительно широкая улыбка.

— А зверь неплохо сгодится на ужин, — ответил Килак и добавил, поймав на себе хмурый взгляд Эллайена. — Я хочу выяснить, где он, и сбить его с нашего следа. Через час вернусь.

Но Килак не вернулся. Прошел час, а за ним другой. Эллайен не поддавался волнению. Ему не впервой было оказаться в одиночку в лесу. Но на этот раз местность была чужая, и охотнику стало не по себе. Холодный и тихий лес почернел от дождя. В дюжине шагов уже ничего нельзя было разглядеть, и Эллайену приходилось полагаться на чутье. То, что он мог попробовать на вкус, потрогать, понюхать и услышать, опасений не вызывало, но тревога по-прежнему нарастала. К приметам такого рода учишься прислушиваться, если проводишь немало времени наедине с дикой природой. Охотник старался убедить себя, что просто беспокоится из-за отсутствия Килака.

Эллайен вышел на разоренный участок леса, по которому на север в Парту двигались драконьи полчища. Второй путь располагался восточнее и вел на юг. Им-то и рассчитывали воспользоваться Эллайен и Килак на обратной дороге, если паренек, конечно, вообще вернется.

Охотник остановился на краю выжженного леса и внимательно посмотрел на север и на юг. Стояла могильная тишина. Несколько недель не успели вернуть лесу зелень и заманить его обитателей в покинутые норы и гнезда. Эллайен заметил одинокую птицу на почерневшем пне, которая жадно разглядывала опустошенную землю, вероятно, охотясь за червями, когда те высовывались из золы. Из-за дождей не видно было даже насекомых.

Эллайен никогда не чувствовал себя так одиноко.

Охотник собирался было двинуться дальше, но его остановил внезапный жуткий вопль, от которого он чуть не упал с лошади. Из-за эха трудно было понять, откуда донесся звук. Крик раздавался на расстоянии мили или дальше, если боги, которых родители всегда учили его почитать, были милостивы. Такого рева, глубокого и свирепого, Эллайену никогда еще не доводилось слышать. На какое-то мгновение ему показалось, что сам Киллангратор спустился с горы, чтобы истребить их. Одной мысли было достаточно, чтобы мурашки побежали по спине.

Но свирепый рев столь же быстро превратился в крик боли. Лошадь Эллайена попятилась, а конь Килака тянул за веревку, которой был привязан к седлу охотника. С лошадьми Эллайену справиться удалось, чего он не мог сказать о себе. Сердце колотилось бешено и не хватало воздуха.

Тогда Эллайен вспомнил, что Килак говорил о неизбежной шумихе в случае, если им придется столкнуться со зверем, следы которого они обнаружили в лесу. Судя по звукам, Килак был вынужден пойти на схватку. Оставалось утешаться тем, что паренек быстро сделал свое дело.

Эллайен не решался двигаться дальше. Он стал искать глазами птицу и не нашел. Она улетела, и ему скорее всего следовало сделать то же самое.

Эллайен выехал из лесного укрытия на выжженную и разбитую землю. Кони не жаловались и бодро топали копытами среди обломанных ветвей и поваленных стволов. Охотник немного беспокоился за их ноги, но решил не неволить животных. Оставалось только надеяться, что Килак скоро догонит его.

Когда паренек вернулся получасом позже, лицо его было пепельно-бледным. Эллайен никогда еще не видел своего юного приятеля таким испуганным. Килак не проронил ни слова, запрыгнул в седло и приказал Эллайену отвязать его коня.

— Что случилось? — спросил охотник, чувствуя, как все его бесстрашие забивается в щель, как крыса под лучами солнца. — Ты его не убил?

Килак мотнул головой.

— Нет, — ответил он тоном, которому явно не доставало обычной уверенности. — Зато видел, что убило.

Эллайен даже не спрашивал, что это было. Выражение физиономии Килака говорило лучше всяких слов.

Приятели быстро тронулись в путь. Килак возглавлял процессию, Эллайен держался как можно ближе. Мокрые ветки и листья хлестали и всадников, и лошадей. Стало ясно, что их единственным преимуществом была скорость, потому что паренек не прилагал ни малейших усилий, чтобы скрыть следы их движения. Эллайен не видел, не слышал демона, но знал о его присутствии. Он это чувствовал затылком. То, что убило гигантского медведя, теперь искало их.

Тревога Эллайена постепенно росла, пока не достигла предела. Глаза беспокойно разглядывали листву. Чудища мерещились повсюду, в ближайшем дереве, за каждым кустом. Сердце стучало как самый ретивый конь копытами, а вены раздулись и чуть не лопались от напряжения.

Внезапно он услышал: далекий и едва уловимый звук. Треск веток и шорох листвы, писк вспугнутых зверей.

— Нас догоняют! — закричал Эллайен.

Килак, не оглядываясь, пришпорил коня. Спутники и без того неслись так быстро, как только позволяла узкая и извилистая звериная тропа. Если не выбраться на широкую дорогу немедленно, преследователь скоро догонит их.

Долгий и протяжный рев раздался впереди. Эллайен так напряженно следил за тем, кто гнался за ними, что опомнился слишком поздно.

Эллайен вырвался из цепких деревьев и резко затормозил коня. Река пенилась и кипела перед ним. Противоположный берег виднелся в каких-то тридцати шагах, но у Эллайена от ужаса перехватило дыхание, когда он взглянул на бесновавшиеся воды. В пятидесяти шагах вниз по течению они обрушивались крутыми порогами и с диким свистом, наполнявшим каньон, уносились прочь. Эллайен в ужасе обернулся на Килака.

Они попали в западню.

Килак спрыгнул с коня.

— Твой лук, — потребовал он, — и стрелу.

— Что ты делаешь? — удалось выдавить Эллайену, пока он выхватывал непослушными пальцами оружие.

— Надо перебраться на другой берег.

— Что? — вскрикнул охотник. — Да этого никто не сможет.

— Надеюсь, ты прав, — ответил паренек, прилаживая к стреле тонкую шелковую веревку. Килак привязал шнур под наконечником, поднял стрелу и натянул тетиву.

— Тебе придется… — начал Эллайен, но договорить не успел. Килак выпустил стрелу на противоположный берег. Она засвистела, прорываясь сквозь пелену дождя и утягивая за собою веревку. С глухим ударом стрела впилась в поросшее мхом бревно.

Эллайен нахмурился.

— Ей нас ни за что не выдержать.

— Выдержит, — возразил Килак, поднял коней веревки и дал его в руки Эллайену. — Держи крепче.

— А лошади?

— Придется оставить. По горам все равно пешком идти.

Из лесу донесся грохот, будто целое дерево рванули с корнем и разбили в щепки. Кусты закачались.

— Пошел! — скомандовал паренек.

Эллайен взглянул на противоположный берег и приготовился к прыжку.

— Подожди, — сказал охотник, поворачиваясь к Килаку. — Что ты…

Не дослушав, паренек развернулся и толкнул болтуна в грудь ногой. Эллайен попятился и несколько мгновений балансировал на берегу, стараясь удержать равновесие. Перед тем как упасть в воду, он успел заметить, что Килак, отбросив лук, обнажил свое оружие и всматривался в край леса.

Эллайен превратился в беспомощный комок, который яростное течение увлекало за собой. Повинуясь инстинкту, он держался за тонкую веревку, которую обмотал вокруг запястья и так сильно сжимал, что отнялись пальцы. Внезапно веревка резко натянулась и остановила его отчаянный полет вслед за течением. Эллайена прибило к берегу, и он начал выбираться на сушу один, без коня и оружия. Он поднял глаза в тот самый момент, когда из лесу выскочил демон.

Охотник успел лишь вскользь заметить мощные конечности и кривые клыки перед тем, как зверь бросился на Килака. Он крикнул и захлебнулся речной водой. Поток вздымался и бушевал, мешая Эллайену следить за сражением. Ему оставалось только держаться.

Внезапно его якорь сломался, не выдержав напряжения. Сердце Эллайена бешено застучало, он почувствовал, как течение уносит его. Свисавшие с берега коренья цеплялись за него, и несчастному наконец удалось ухватиться за достаточно крепкий отросток, который согнулся, но выдержал и спас его.

Вниманием Эллайена снова завладела схватка. Противникам приходилось сражаться на маленьком клочке земли. Килак танцевал перед рычащим зверем. Эллайен слышал, как клинки врезались в тело чудища, будто топоры в дерево. Но демон, казалось, не замечал ударов, он ревел и в исступления рвал когтями воздух. Ни капли крови не пролилось из ран, и зверь не выказывал ни усталости, ни слабости.

За движениями противников невозможно было уследить. Они дрались, как коты, нанося удары в прыжках. Охотник не мог понять, кто берет верх. Оставалось только наблюдать, ожидая исхода. Он уже готов был вернуться к собственной борьбе со стихией, когда схватка внезапно прервалась.

Килак нашел лазейку и нанес смертельный удар. Тонкий клинок впился в шею зверя, войдя до самого позвонка. Но бескровная рана и на этот раз не остановила демона. Моментально оправившись от сокрушительного удара, зверь отбросил Килака и ринулся в атаку. Мечи полетели на землю, а Килак и демон с фонтаном брызг упали в воду.

Обоих мгновенно подхватило течение. Эллайен не смел вздохнуть — если паренек не выберется, то окажется на порогах. Килак и сам все понял и уже нацелился на старый дуб, росший на берегу у самых водопадов. Дерево нависло над водой, окутанное тучей брызг от бушевавшего внизу круговорота. Половина корней крепко держались в земле, а остальные склонялись к воде. Если бы только Килак дотянулся…

Паренек почти достиг цели, но зверь вцепился ему в ногу. Отбиваться времени не было. Между противниками вырос острый камень и разбил цепкую хватку зверя. Его закрутило, закружило и унесло на пороги. Килак из последних сил потянулся к корням…

Пальцы скользнули по слизистым отросткам, и Килак тоже скрылся под водой.

* * *

Немного погодя Эллайен выбрался на берег. Он стоял на коленях и трясся от холода. Он не помнил, сколько времени провел в воде, держась за сучья и вглядываясь в течение в ожидании Килака. Эллайен верил, что еще не все потеряно. Килак Кронус не погиб. Только не теперь, когда им столько пришлось пережить, и еще больше надо было сделать.

В конце концов, бурная река напомнила охотнику о его собственном незавидном положении. Дрожа от холода, он все же сумел выбраться по веткам и скользкой грязи в безопасное место. Он упал на землю и тяжело дышал, отхаркивая из легких воду. В тот момент для Эллайена не существовало ничего, кроме мягкой земли под его телом. Он с трудом приподнялся и сел лицом к водопадам, не в силах поднять глаза на бушующие пороги.

Конский храп привлек его внимание к противоположному берегу. Животные, а вместе с ними оружие и припасы были недосягаемы, а значит, бесполезны. У Эллайена остался только охотничий нож да веревка Килака, до сих пор намотанная на руку. Да пожалуй, еще обломки стрелы. Вот и все для охоты на драконов.

Киллангратор жив, драконье войско пополняется, а королева демонов гуляет на свободе. Выходит, жертва его друга была напрасной. Охотник не мог этого допустить.

Эллайен решительно поднялся на ноги. Он поднимется вверх по реке, отыщет брод и вернется на юг за оружием. Если повезет, и лошадь не успеет далеко уйти, ему достанется провизия и полный колчан стрел. Он вздрогнул при мысли о тех невиданных и жутких демонах, которых мог встретить у воды, но еще раз напомнил себе, что выбора нет.

Эллайен вспомнил о потере. Он еще раз остановился и посмотрел на водопад.

Прощай, приятель. Пусть твои приключения продолжатся в лучшем из миров.

Эллайен внезапно почувствовал, как закипает гнев, как он жжет его тело. На глаза наворачивались слезы. Охотник побежал на север вдоль берега, сматывая тонкую веревку. На ней он собственноручно подвесит Киллангратора. Глупо, он и сам знал, но это не мешало ему складывать петлю, достаточно просторную для драконьей шеи.

* * *

Килак очнулся от грохота. Он сразу открыл глаза, ища ответы на вопросы, которые уже не надеялся задать. Он запутался в корнях, которые сплелись в настоящее гнездо и повисли над самым обрывом водопада с кучей бревен, сучьев, камней и прочего хлама. Как рыбацкие сети, коренья выловили случайную рыбешку и спасли ей этим жизнь.

Килак сел и замотал головой, пытаясь избавиться от головокружения. Кровь виднелась только на камне, на котором он лежал, как на подушке. Странно, но и на этот раз он уцелел.

Демон исчез. Несомненно, его тело, разбитое острыми камнями и струями воды, отнесло к основанию водопадов. Килак вглядывался в туман, но видел лишь безжизненную гладь и тихое течение. Скорее всего зверь давно вернулся к своей матери королеве. Оставалось только надеяться, что она дважды подумает перед тем, как снова посылать его на охоту.

Килак вернулся к делам насущным: пора выбираться на берег и посмотреть, что стало с Эллайеном. Не стоило надеяться, что охотник будет дожидаться друга после того, как увидел его падение с водопада. Ему придется трудно без оружия и припасов, какую бы дорогу он ни выбрал. Килак хотел защитить Эллайена от демона, что и сделал. Но надо было спешить, пока охотник не попал в какую-нибудь другую беду. Бросив последний взгляд в кипящий котел внизу, Килак выкарабкался из спасительного гнезда.