Несколько минут Страшила сидел совершенно неподвижно, окружённый дрожащими придворными. Потом он громко спросил:

— А где императорские войска?

— Укрылись в пещерах на самой дальней оконечности острова, — с дрожью в голосе ответил Великий Чав-Чав.

— Так я и думал, — ответил император. — Но ничего, нас и так много.

— Нас! — повторил, дрожа от страха, какой-то высокий придворный. — Но мы же не можем драться, как простые солдаты!

— Конечно не можете, но кое на что вы всё-таки способны. Во всяком случае, головы у вас прочные и ногти длинные, пригодится и то, и другое. Ладно, хватит разговоров, пошли. Чав, вперёд!

— Пошли? — взвизгнул Великий Чав-Чав. — Куда это? В бой мы идти не можем!

Придворные начали, пятясь, отступать в тревоге.

— Что задумал ваше величество?

— Да просто надо победить этого короля и отправить его восвояси, на этот его Золотой Остров, — объяснил Страшила с милой улыбкой. — Вы же этого хотели, разве не так?

— Но мы придворные высокого ранга, и нам не приличествует сражаться.

— Ну, если вы предпочитаете сгореть в огне… — Страшила, покачиваясь, встал со скамьи, повернулся и пошёл к парковым воротам. Никто не пошевелился. Пройдя несколько шагов, Страшила оглянулся и с упрёком посмотрел на своих приближённых. Везунчик Токо не выдержал.

— Я с тобой, великий и блистательный Страшилук! Подожди меня!

— Если ты меня любишь, захвати с собой лейку, — крикнул Страшила через плечо. Везунчик вырвал лейку из рук перепуганного садовника и бросился за своим господином.

— Коли дело обернётся плохо, мне будет легче, если ты сможешь меня погасить, — объяснил Страшила. Его голос дрожал от наплыва чувств. — Ты получишь награду за храбрость, Типунчик!

Типунчик ничего на это не ответил — у него так стучали зубы, что он не мог разговаривать.

От императорского дворца до гавани было недалеко: она располагалась как раз под окнами дворца. Страшиле и Типунчику пришлось пробираться сквозь толпу разбегающихся серебрян. Каждый из них тащил на голове тюк с домашним имуществом. Кое-кто из них приветствовал императора на бегу, но никто и не подумал следовать за ним, кроме верного Везунчика.

— А король старый? — спросил Страшила, тревожно глядя на ладьи с воинами, спускаемые с кораблей.

— Он сын того короля, которого ваше величество разбил пятьдесят лет назад, — ответил, задыхаясь, Везунчик. — Э-э… У вашего величества есть какой-ни-будь план?

— Пока нет, — бодро ответил Страшила, — но я думаю.

— Ну тогда прощай, Серебряный Остров! — горестно воскликнул Везунчик и с грохотом уронил лейку.

— Да не бойся ты так, ничего страшного пока не случилось, — утешил его Страшила — Если меня подстрелят и я загорюсь, я сразу брошусь в воду, а ты меня выуди. А теперь помолчи, пожалуйста, мне надо подумать.

Бедному Везунчику и сказать нечего было — он молча прощался с жизнью.

Первые лодки с неприятелем уже причаливали к берегу. В маленькой ладье, облачённый в золотую броню, стоял сам король Золотого Острова. Солнце стояло высоко и припекало, в воздухе пахло порохом.

Страшиле не раз приходилось встречаться с опасностями в Стране Оз, и обычно он придумывал, как из них выпутаться. Но сейчас они с Везунчиком подходили к берегу всё ближе, а никакая спасительная идея так и не появилась. Страшила начал волноваться. Пуля, пущенная с королевской ладьи, прострелила его шляпу, а запах порохового дыма заставил вспомнить, что солома — очень легковоспламеняющийся материал. Он нервно сунул руку в карман и нашарил там тот самый веер, что снял с волшебного шеста. То ли от волнения, то ли оттого, что не знал, что делать, Страшила развернул веер. В ту же минуту с неприятельских кораблей раздался страшный крик, потому что при первом же движении веера все вражеские воины взлетели в воздух на высоту пятиэтажного дома и повисли там над своими кораблями, болтая руками и ногами. Страшила был удивлён не меньше их, а что до Везунчика Токо, то он упал ниц от страха.

— Волшебство! — воскликнул Страшила. — Кто-то нам помогает.

И он легонько начал обмахиваться веером, с интересом ожидая того, что за этим последует. При каждом движении веера король Золотого Острова и его воины взлетали все выше и наконец скрылись из виду.

— Это веер! Волшебный веер! — с трудом выговорил Везунчик Токо, подпрыгивая и обнимая Страшилу

— Что ты говоришь? — удивился Страшила и резким движением закрыл веер.

Ответ Везунчика был заглушён громким плеском воды. Как только веер закрылся, вся армия Золотого Острова шлёпнулась в воду с громадной высоты. Каждый воин плюхался с такой силой, что поднимался фонтан высотой с небоскрёб. Только тут Страшила понял, каким грозным оружием был этот маленький и безобидный с виду веер, который он собирался подарить Дороти.

— Спасены! — вопил Токо, танцуя и прыгая. — Ура нашему императору!

Тем временем разбегающиеся серебряне, услышав доносящиеся из гавани странные звуки, сначала замедлили свой бег, а потом остановились и прислушались. Разобрав, о чём кричит Токо, они бросились назад в гавань. Скоро все они охрипли от ликующих возгласов. И неудивительно! Выбравшись кое-как на поверхность воды, неприятельские солдаты мгновенно погрузились на свои корабли. Когда никого не осталось за бортом, Страшила взмахнул веером слева направо (ему не хотелось снова поднимать воинов в поднебесье) и корабли устремились прочь из гавани, да так быстро, что вода забурлила, словно кипящее расплавленное серебро. Вскоре неприятельская флотилия скрылась из глаз.

Тут на берегу появился, задыхаясь от быстрой ходьбы, Великий Чав-Чав!

— Победа, государь! — воскликнул он. — Мы разбили врага.

— Неужели? — улыбнулся Страшила, обнимая за плечи Токо. — Что же, зовите назад нашу храбрую армию и награждайте генералов.

— Этим мы и займёмся безотлагательно, — ответил Чав-Чав, бросив суровый взгляд на Везунчика, — а также обустройством празднества, народного гулянья и фейерверков.

При упоминании о фейерверках Страшила слегка вздрогнул, но это заметил только Токо.

К этому времени вокруг императора собралась большая толпа серебрян. Не успел Страшила опомниться, как под ликующие крики сограждан несколько человек подняли его на плечи и понесли в сторону дворца. В последний момент Страшила умудрился подать знак Везунчику, тот успокаивающе кивнул и побежал прочь со всех своих коротеньких ножек.

Он появился во дворце почти одновременно со Страшилой, волоча громадную серебряную лейку. Преспокойно усевшись на ступенях трона, он принялся обмахивать шляпой разгорячённое от бега лицо. Страшила с довольным видом посмотрел на лейку.

«Вот теперь пожалуйста, пусть запускают на здоровье свои фейерверки», — думал он.

Великий Чав-Чав метался по дворцу, как отвязанный воздушный змей, отдавая распоряжения по устройству празднества. Придворные, пожимая друг другу руки, выстраивались длинной шеренгой. В зале накрывали стол.

— Что за суматоху они устраивают из-за таких пустяков! — сказал Страшила Везунчику. — У нас в Стране Оз принято после одержанной победы поиграть в какую-нибудь интересную игру, а потом мы просто обедаем с Озмой. А эти, смотри, даже для тебя места не приготовили.

— Я уж лучше посижу тут, светлейший государь, — ответил Токо со счастливым вздохом. — А вы не забыли как следует сложить свой волшебный веер?

Страшила был уверен, что не забыл, но на всякий случай сунул руку в карман и нащупал там веер. И тут он, удивлённый, подался вперёд — в зал входила строевым шагом Серебряная армия, а придворные прыгали, кланялись и кричали «ура!». Военачальник подошёл прямо к серебряному трону, щёлкнул серебряными каблуками, поклонился императору и стал по стойке «смирно».

— Ну-с, — сказал Страшила, с любопытством рассматривая внушительного генерала, — что это значит?

— Доблестная армия явилась за награждениями, — объявил Великий Чав-Чав, выступая вперёд. Он держал большое серебряное блюдо с орденами и медалями.

— Но ведь, кажется, это мы с Токо спасли остров, — усмехнулся Страшила, толкая в бок императорского забавника.

— Но ведь, государь, вы не смогли бы одержать свою блестящую победу, если бы армия не удалилась и не предоставила вам поле боя, — робко и неуверенно пробормотал генерал. — Поэтому в некотором смысле и мы участвовали в победе. Опытный военачальник всегда знает, когда надо отступить.

— Что ж, доля истины в этом есть, — задумчиво протянул Страшила, почёсывая голову — Ладно, Чав-Чав, можете раздать им медали.

И старый придворный приступил к раздаче наград. Каждому солдату досталось по медали, и для каждого Чав-Чав произносил длинное и красноречивое приветствие, так что большинство придворных заснуло, а Страшила, который спать не мог по своей природе, беспокойно вертелся на троне.

— А вот у нас в Стране Оз, — шептал он Везунчику, — тоже есть армия, и она даже похожа на эту, но таких длинных речей мы никогда не произносим. Какая жалость, что я неспособен уснуть. Раньше я не понимал, зачем нужен сон, но теперь понимаю.

— Они ещё только начали, — зевнул Токо и чуть не скатился с тронных ступеней. Он был недалёк от истины — когда церемония награждения армии наконец завершилась, настала очередь придворных, и до самого вечера продолжались речи. Один за другим придворные выходили вперёд и распространялись о том, какая великая победа одержана, а поскольку все они обращались к Страшиле, ему приходилось кивать головой, делая из вежливости вид, что он внимательно слушает.

А когда настал конец речам, начался пир. Поскольку серебряне едят примерно ту же пищу, что и их дальние родичи китайцы, вы можете представить себе, что чувствовал Страшила во время пира.

— Уф! — воскликнул он, когда на стол поставили первые блюда. — Я даже рад, что моих друзей здесь нет. Повезло мне, что я соломой набит.

Варёные мыши, тушёные акульи плавники, суп из птичьих гнёзд — Страшила со страхом рассматривал эти диковинные блюда.

Везунчика Токо Страшила усадил рядом с собой — и единственным его развлечением во время пира было наблюдать, как он ловко орудует серебряными палочками для еды и фарфоровой ложкой.

— Это что за блюдо? — спросил Страшила, указывая на дымящуюся тарелку, которую только что поставили перед Токо.

— Фаршированная кошка, ваше величество, — ответил тот, щедро поливая кошку серебряной подливкой.

— Кошка? — Поражённый Страшила в ужасе вскочил на ноги. — Ты что же, хочешь сказать, что вы едите бедных милых, ласковых, невинных кошечек?

— Ну эту-то нельзя назвать невинной, потому что она нафарширована винными ягодами, — с полным ртом ответил Токо. — О, ваше величество, будь вы в своём прежнем облике, вы бы воздали честь этому восхитительному блюду!

— Никогда и ни за что! — воскликнул Страшила, да так громко, что все удивлённо обернулись к нему. — Как вы смеете есть бедных кошек? — Ему вспомнился полосатый котенок из Страны Оз, любимец Дороти. О, зачем, зачем, он покинул эту замечательную страну?

— Ваше величество съел за свою жизнь сотни кошек, — спокойно заявил Чав-Чав.

— Сотни?

Страшила без сил рухнул на стул. Он был потрясён. Он, Страшила из Страны Оз, съел сотни кошек? Ну и ну! Что сказала бы на это Дороти?

Впервые после прибытия на Серебряный Остров Страшила столкнулся с местной едой, до этого он проводил обеденные часы в парке. Он со вздохом посмотрел на свой волшебный шест, возвышающийся в центре зала. Каждую минуту он всё меньше и меньше чувствовал себя здешним императором и всё больше и больше — обыкновенным, привычным Страшилой.

После обеда Страшила отправился в парк.

— Ваше величество, кажется, не в духе, — заметил Везунчик Токо, усаживаясь вместе с серебряной лейкой на скамью рядом с императором.

— А ты думаешь легко таскать в себе императорский дух? Это, знаешь ли, не шутка. И надоел он мне, прямо сил нет.

И тут, как нарочно, начался праздничный салют с фейерверком. Красивейший парк, освещаемый серебряными фонарями, как никогда, напоминал волшебную страну. Но каждая новая взлетающая ракета заставляла Страшилу вздрагивать. Огненные звёзды и бабочки летали над его головой, пламенные драконы парили над деревьями — словом, это был фейерверк, какого в наших краях не увидишь. Не слишком удивительно, что Везунчик Токо, глазеющий на салют, совсем позабыл об обещании, данном императору. Вскоре оказалось, что Страшила боялся фейерверка не зря — от его набитого соломой рукава пошёл дым.

— Гаси меня, гаси меня скорее! — крикнул Страшила, и тут ему на колени обрушился целый град сверкающих искр. А Токо ничего не заметил — императорский оркестр так громко играл, а придворные так громко болтали, что Везунчик просто не расслышал крика своего господина. Все остальные серебряне так увлеклись развлечениями, что и думать не думали о своём бедном императоре, от которого уже валил густой дым.

— На помощь! Пожар! Горю! — завопил Страшила, вскакивая со скамьи. Он толкнул Везунчика так сильно, что сам упал на землю. Только тут забавник опомнился, схватил лейку и поспешил вылить всё её содержимое на горящего монарха.

— Хорошо погасил? — тревожно спросил Страшила. — Ничего себе, хорошо же вы празднуете победу! Подожгли бедного императора, как бенгальский огонь!

— Вы правы, дорогой повелитель, — ответил полный раскаяния Токо и помог мокрому Страшиле подняться на ноги. — У вас слегка обгорела мантия. Но я хорошо вас погасил. Пойдёмте теперь во дворец.

Мокрый император был готов последовать совету своего забавника.

— Теперь, когда я больше не горю, конечно, незачем тут оставаться, — мрачно сказал он. Никто из веселящихся придворных не заметил их ухода.

— Боюсь, что завтра придётся набить меня заново, — заметил Страшила, со вздохом усаживаясь на трон. — Пожалуйста, Типунчик, никогда больше не оставляй меня одного, слышишь?

Типунчик ничего не ответил — он без задних ног свалился у подножия трона и заснул как убитый.

Страшила не хотел звать никого из своих придворных, ему надоели серебряне и их развлечения. Он тосковал по своим друзьям из любимой Страны Оз. Постепенно в парке погасли все огни, шумная толпа разошлась, и скоро во всём дворце не спал один Страшила. Вся его соломенная набивка промокла насквозь, и даже знаменитые мозги отсырели и загрустили.

«Если бы не Типунчик, — думал Страшила, — я был бы тут совсем одинок. — Он обвёл взглядом просторный полутёмный зал, уставленный серебряными вазами и ширмами. — Интересно, что сейчас делает Дороти?»