Изо всех сил обнимая шест, Страшила быстро скользил вниз. Было темно, хоть глаз выколи, в ушах как-то неясно гудело.

— Батя, а ведь кто-то вниз летит! — послышался чей-то хриплый бас.

— Ну так не зевай, хватай его скорее, — прорычал ещё более хриплый бас.

Вспыхнул свет, открылась какая-то дверь, и громадная ручища мелькнула в воздухе над самой головой Страшилы.

— Хорошо ещё, что у меня сердца нет, — прошептал Страшила, — а то бы с ним плохо стало! — И он испуганно взглянул вверх и ещё крепче прижался к шесту. — Да, упал я глубоко, но зато как быстро и решительно! Но куда же всё-таки я лечу?

В эту самую минуту где-то далеко внизу раскрылась другая дверь и кто-то прокричал:

— Стой! Кто идет? Плати-ка дань да кланяйся пониже! Перед тобой сам Средиземный король!

Страшиле пришлось пережить немало невероятных приключений, и он давно понял, что разумные просьбы лучше по мере возможности исполнять. Понимая, что отвечать надо сразу, иначе он просто пролетит мимо, он дружелюбно прокричал:

— Я Страшила из Страны Оз, скольжу по своему фамильному древу.

Эти слова отозвались громким эхом. Едва успев выкрикнуть последнее слово, Страшила увидел, что из двери внизу высунулись два великана с тёмно-бурыми лицами, а в следующий момент он резко остановился — какая-то доска выскочила невесть откуда и загородила проход. Остановка была так внезапна, что силой инерции Страшилу подбросило кверху. Пока он пытался удержать равновесие, двое средиземцев с любопытством его разглядывали.

— Вот, значит, какие у них там, на верхотуре, водятся, — задумчиво сказал один из них, протягивая фонарь к самой Страшилиной голове.

— Дань, дань гони скорее! — твердил другой, протягивая громадную и какую-то скрюченную ладонь.

— Сию минуту, ваше глубокое землячество! — воскликнул Страшила, отшатываясь от фонаря. (Если вы набиты соломой, от огня лучше держаться подальше.) Он нашарил в кармане изумруд, который подобрал в городе несколько дней назад, и протянул его средиземному монарху.

— А что это ты землячеством обзываешься? — сердито спросил король, жадно хватая драгоценный камень.

— Так ведь Королевство ваше потому и Средиземное, что находится в самой середине земли, верно? То есть очень глубоко. Вот и получается, что для короля «глубокое землячество» — самый подходящий титул, — ответил Страшила, счищая грязь со шляпы.

Теперь он получше рассмотрел обоих средиземцев. Оказалось, что они слеплены из земли и к тому же не слишком тщательно. На голове у них вместо волос торчала сухая трава, большие и комковатые лица всё время меняли форму. Когда король наклонился вперёд, чтобы рассмотреть Страшилу, его лицо перекосилось, щека отвисла почти до плеча, а нос накренился на сторону и удлинился на целый дюйм. Второй средиземен тут же ловко вернул королевский нос на место, а заодно и щёку вправил.

Вместо ног и рук у средиземцев были изогнутые корявые корни причудливой формы, на которые было просто страшно смотреть. Зубы у них были золотые, а глаза сверкали, как электрические лампочки. На них были кафтаны из засохшей грязи, криво застёгнутые на куски каменного угля вместо пуговиц, а на голове у короля торчала высокая земляная корона. Голоса их звучали глухо и не слишком внятно. В целом они Страшиле не понравились, и он даже подумал, что таких несимпатичных людей видит впервые.

— Он, конечно, страшненький, — торопливо залопотал король, упрятав в карман драгоценный камень, — но в грязевом кафтане будет выглядеть получше. Может, втащим его к себе, Земеля?

— Нескладный он какой-то, ваше величество, сляпан кое-как. Эй, как тебя, Шустрила! Ты работать-то можешь? — спросил Земеля, грубо тыча пальцем в грудь Страшиле.

— Страшила, с вашего позволения! — Страшила напрягся и стал говорить очень медленно. — Работать я могу, но только головой, — гордо добавил он.

— Головой! — загрохотал король. — Нет, Земеля, ты слыхал? Он работает головой! А руки у тебя на что?

Король снова наклонился, его лицо перекосилось, обвисло и ужасно вспучилось. Земеля привычно привёл его в порядок, несколько раз шлёпнув по королевской щеке, и начал неразборчивым шепотом в чём-то горячо убеждать короля, который с ним не соглашался. Страшила ничего не ответил на вопрос о руках, потому что, заглянув королю через плечо, увидел страшное зрелище. Тысячи средиземцев усердно копали землю в громадной пещере, которую освещали только их горящие красные глаза. Стук мотыг и заступов заглушался хриплым голосом одного из землекопов, который распевал средиземский государственный гимн — Страшила догадался, что это гимн, потому что слова там были такие:

Когда солист закончил пение, все закричали «ура!» такими страшными хриплыми голосами, что Страшила невольно задрожал.

«Ну и местечко! — подумал он. — Что-то не очень мне хочется тут задерживаться».

Он прижался к стене туннеля и, чувствуя, что ещё немного, и дело будет плохо, повторил громким голосом:

— Я Страшила из Страны Оз и желаю продолжать своё падение. Я заплатил дань, и если ваше глубокое землячество меня не отпустит…

— Да можно его и бросить, толку-то от него! — прошипел Земеля и, прежде чем король успел возразить, выдернул доску. — Падай дальше! — злобно крикнул он, и Страшила ринулся вниз, во тьму, под хриплые вопли средиземцев.

Пытаться думать в таких условиях было, естественно, бесполезно. Бедного Страшилу бросало из стороны в сторону, а он только знай себе крепче хватался за свой шест. Падал он все быстрее и быстрее.

«Хорошо ещё, что я соломенный, — думал он. — Дороти на моем месте могла бы сильно ушибиться».

Его перчатки от хватания за шест уже протёрлись до дыр, а ветер свистел в ушах, выдувая из головы все мысли, так что от замечательных Страшилиных мозгов не было никакого проку. Так бедняга и летел вниз, совершенно потеряв счёт времени. Вниз, вниз, вниз, час за часом. Да остановится ли он когда-нибудь?! И тут внезапно стало светло. Туннель кончился. Страшила увидел сверху громадный серебряный дворец, но рассмотреть его не успел. В дворцовой крыше было отверстие, и, свалившись туда, Страшила пролетел, кувыркаясь, несколько этажей и приземлился на полу громадного зала. Перед тем как отпустить шест, Страшила нащупал на нём два предмета, которые нечаянно сорвал, и теперь оказалось, что он сжимает их в руках. Это были небольшой веер и зонтик.

Как ни был Страшила испуган и ошеломлён падением, он всё-таки краем глаза заметил, что попал в блистательное общество. Перед его глазами мелькали разодетые в шелка придворные, вышитые экраны, мозаичные полы и серебряные светильники. Тут раздался такой громовой удар, что Страшилу подбросило чуть не до потолка и он снова оказался в сидячем положении, всё ещё цепляясь за шест. Прямо перед ним дрожали от мощного удара два громадных барабана. Множество пышно разодетых людей столпилось вокруг Страшилы, и все они смотрели на него с непонятным восторгом. А когда Страшила сделал движение, пытаясь подняться, они неожиданно распростёрлись на полу лицом вниз. При этом длинные полы их одеяний подняли такой ветер, что бедный Страшила — ведь он был соломенный и потому очень лёгкий — снова взлетел кверху и на этот раз упал ничком. Он не успел ни рассердиться, ни открыть рот и сказать что-нибудь, ни встать — раздался чей-то громкий и торжественный голос:

— Он вернулся!

— Он вернулся! — пронзительно подхватили все остальные и заколотили лбами об каменный пол. Страшила, как ни странно, понял их выкрики, хотя язык этот слышал впервые. Крепко держась за шест, он рассматривал лежащих на полу людей, не в силах ни слова выговорить от изумления. Люди были очень похожи на китайцев, которых Страшила видел на картинке в одной из книжек Дороти, только кожа у них была не жёлтая, а странного серебристо-белого цвета, а волосы и у стариков, и у молодых были серебряные и заплетены в тугие длинные косички. Прежде чем он успел заметить ещё что-нибудь, один из лежащих — глубокий старик почтенного вида — поднялся, выбрался вперёд и повелительно махнул рукой стоящему у двери пажу. Паж немедленно раскрыл большой шёлковый зонт и, подбежав, поднял его над головой Страшилы.

— Добро пожаловать домой, почтеннейший предок! Добро пожаловать, благороднейший повелитель! — И старик отвесил Страшиле несколько глубоких поклонов.

— Добро пожаловать, бессмертный и знаменитейший предок! Добро пожаловать, древний и милостивый отец! — закричали все остальные, изо всех сил стуча головами об пол, так что их тугие серебряные косички взлетали в воздух.

— «Предок»? «Отец»? — повторил вполголоса озадаченный Страшила. Потом, несколько собравшись с силами, он глубоко поклонился, и, взмахнув шляпой истинно королевским жестом, начал:

— Я польщён…

Но договорить ему не дали. Нарядные придворные вскочили на ноги вне себя от счастья и всем скопом набросились на Страшилу. Они схватили его, поднесли к большому серебряному трону и усадили.

— Тот же дивный голос! — воскликнул старик, хлопая в ладоши от избытка чувств.

— Это он, наш император! Император вернулся! Да здравствует император! — закричали все в один голос.

Страшила не верил своим ушам. «Недурной конец долгого падения, — думал он, — оказывается, иногда не так уж плохо провалиться сквозь землю». Несколько придворных выбежали прочь, чтобы поведать всем остальным радостную весть, и вскоре серебряные колокола звонили по всему королевству, и повсюду раздавались радостные крики:

— Император! Император вернулся.

Уцепившись за подлокотники трона и по-прежнему крепко сжимая веер и зонтик, бедный Страшила только глазами моргал от изумления.

«Хоть бы они замолчали ненадолго, я бы смог спросить у них, кто я такой», — думал он.

Как бы в ответ на его мысли дряхлый старик придворный торжественно воздел длинную руку, и в зале мгновенно воцарилась полная тишина.

— Ну вот! — вздохнул с облегчением Страшила, наклоняясь вперёд. — Сейчас я всё и узнаю. Как интересно!