Кейт дрожала в темноте и не знала, что делать. У нее не было сомнений в том, что это тот самый человек, который изводит ее по телефону, написал послание на песке. Но даже если именно он это сделал, она не могла вызвать полицию из-за того, что какой-то придурок оставил послание на песке. Оно было написано настолько близко к прибою, что могло быть смыто к тому времени, когда прибудет полиция.

Еще ей хотелось бы, чтобы обмен номерами не передвинул ее на этаж ближе к пляжу. Очень плохо, что в этом отеле нет четвертого этажа или даже десятого. Очень плохо, что вертолет не может взять ее отсюда и перебросить в другое место… Но куда? Наверно, ей просто хотелось возвратиться в тот период своей жизни, какой был до продажи ее книги.

Стелла предупреждала ее после первой пары оскорбительных звонков, что такого рода вещи часто сопровождают известность. Но Кейт не собиралась быть знаменитой. Она только намеревалась изгнать духов, которые мучили ее после расставания с Данфортом. Разрыв с Данфортом она считала главным событием, которое произошло в ее жизни, поэтому решила изучить и проанализировать его.

Ее интервью и наблюдения естественно укладывались в книжную форму, как и предсказывали подруги. Она надеялась использовать то, что она написала, на уроках в качестве учебника о взаимоотношениях мужчин и женщин. Однако у ее издателя были, далеко идущие планы. Кейт было приятно сознавать, что ее открытия доставят удовольствие более широкой аудитории, а не только студентам в Нортблафе. Однако она не вполне представляла себе, что чем больше женщин познакомится с ее книгой, тем меньше у нее останется времени для своей личной жизни.

Она проверила замок на балконной двери еще раз и затем на ощупь прошла сквозь темноту к двери холла, которая, она была уверена, автоматически закрылась, когда ушел Гарт. Да, она закрыта. Почувствовав себя глупо из-за того, что крадется в темноте, Кейт зажгла свет и начала приводить в порядок номер. Составила обеденную посуду на поднос и опустила его на пол около двери. Ей не хватило смелости выставить его в холл. Она сделает это утром.

Экземпляр ее книги, который она приготовила, чтобы ударить им Боза, лежал на краю стола. Она взяла его с собой в спальню и хотела положить в чемодан вместе с другими книгами. Кейт пристально вглядывалась в стопки книг с ярко-красными обложками. Название в очередной раз покоробило ее. Все еще держа книгу в руке, она подошла к ночному столику и оставила ее там.

Прежде чем лечь спать, она взяла книгу, чтобы еще раз убедиться, что это хорошая книга, добросовестная научная работа, содержащая сотни интервью с женщинами, которые не могли объяснить мужчинам, что им надо в сексуальной и эмоциональной сфере их жизни. Она брала интервью и у мужчин и обнаружила, что не все они внимательны к тому, что хотят женщины в сексуальных или других отношениях. Ее совет, если бы она осмелилась назвать это советом, предлагал женщинам искать мужчин, которые бы хотели слушать, а затем говорить — говорить обо всем.

Она не разговаривала с Данфортом — ошибка номер один, — но каким-то образом знала, что он не стал бы ее слушать, даже если бы она попыталась. Смешно, но, несмотря на колкости Гарта по поводу ее профессии, у нее было чувство, что он способен слушать. По крайней мере он не выражал своего недоверия к ней. А Данфорт был лицемером — опытным психологом, который говорил всем приятное, но тем не менее втайне ненавидел женщин. В результате своих исследований Кейт научилась распознавать этот тип людей и считала, что Гарт не похож на них. Но это уже не имело никакого значения. Еще один день, и она больше никогда его не увидит.

Кейт положила книгу на тумбочку, выключила свет и уютно устроилась на пуховой подушке. Еще одна ночь, думала она. Затем она могла бы поехать домой на неделю и отдохнуть перед тем, как участвовать в ток-шоу Джерри Перри в Лос-Анджелесе. Слава Богу, что Стелла не смогла привлечь всех знаменитостей, создающих ток-шоу. Издатель ее был очень этим разочарован. Но Кейт теперь все равно. Реклама книги почти закончилась, почти закончилась и ее роль автора. Скоро, возможно, она вернется к своей прежней жизни.

В верхней части пляжа, вне досягаемости прожекторов, мужчина увидел, как в спальне на втором этаже погас свет. Он смял банку из-под пива и бросил ее в песок. Затем выдернул другую банку из упаковки и открыл крышку.

Эдди Гамп считал себя сильным человеком. Этому научила его мать. Когда она его била, он молчал. Недавно она клялась, что никогда не секла его, но он это помнил, хотя и не винил ее. Он любил свою мать. Она сделала его сильным, а это много значило в мире, где любая шлюха могла написать книгу и превратить его Джейн в одну из ярых феминисток.

У Эдди были небольшие проблемы со школой. Не то чтобы он не был находчивым, ловким. Они состояли в том, что большинство его учителей были шлюхами, пытающимися говорить ему, что он должен делать. Из-за этого он бросил школу, ушел в армию, научился сварке. Найти работу, как говорили рекруты, нелегко после армии, но он нашел. Всякий раз, когда его увольняли, как теперь, он уходил охотиться или лазать по горам. Он сохранял форму, что само по себе уже было неплохо, если учесть, как все обернулось с Др. Кейт.

Она увидела послание, которое он оставил ей на песке. Ее реакция стоила тех волнений, которые он испытывал, когда писал его, боясь, как бы кто-нибудь его не заметил. Он уже почти все написал, когда какой-то тип из Калифорнии в багровом спортивном костюме прогарцевал около него и спросил, что он пишет.

— Дурачусь, знаешь ли, — сказал он, кружа у слов, чтобы этот тип не смог прочитать их. Парень улыбнулся и пожелал ему развлекаться дальше.

Развлечение. Да, это было своего рода развлечение, особенно теперь, когда он знал, что она напугана. Она так старалась уверенно отвечать по телефону, но он видел, как ее недавно сдуло с балкона. Она воображала себя такой значительной, щеголеватой в своих нарядах с подкладными плечами. Джейн обычно никогда не носила таких вещей. В первый раз он догадался, что что-то происходит, когда она появилась в жакете с подкладными плечами. Затем она начала демонстрировать разные приемы в постели, говоря о чем-то, называемом «фазой ухаживания». К черту все это. Когда он хотел ее, то он хотел.

Понадобилось меньше недели, чтобы Джейн превратилась в настоящую командиршу. Он не мог понять, в чем дело, пока не нашел в ее квартире книгу Др. Кейт Ньюберри «Как выбрать мужчину». Джейн хотела, чтобы он пошел на ланч, где эта шлюха будет выступать. Но он действовал правильно. Не для Джейн. Для себя. У него был план.

Сегодня ночью наступит финал его кампании. Ему повезло с высоким прибоем: ревущие волны производили такой шум, что никто ничего не заметит и не услышит. Он был бы рад покинуть Южную Калифорнию. Здесь слишком много хиппи, чтобы он мог приспособиться к этому. Но прежде он должен добраться до этой шлюхи, показать ей, кто хозяин. После того как он продемонстрирует ей раз или два, каким образом настоящий мужчина получает «удовлетворение», он заставит ее написать Джейн письмо, убеждая вернуться к прежнему образу жизни. На Джейн это произвело бы чертовски сильное впечатление.

Он допил пиво и раздавил эту банку, как и первую. Он хотел выпить третью банку, но передумал. Ему необходимо быть для намеченного собранным. Собранным и сильным.

Наняв последнего из персонала для завтрашнего ланча, Гарт вернулся в номер и позвонил в госпиталь. Сестра, которая ответила по телефону на этаже Боза, сказала, что мистер Бозворт чувствует себя прекрасно, стоит сейчас рядом с ней, сводя ее с ума. Она была более чем счастлива позвать Боза к телефону и попросила Гарта сделать выговор своему другу за то, что он такой плохой пациент.

— Эй, дружище! — Голос Боза оглушил Гарта. — Приезжай и забери меня. Здесь ужасно скучно.

— Госпиталям не полагается быть бочками смеха, — сказал Гарт. — Из этого я заключаю, что твоей голове лучше?

— Как новая. На мне все заживает как на собаке. Ты помнишь, как после той драки на втором курсе быстро зажил мой нос? Для твоей раны на щеке потребовалось две недели, а у меня все было прекрасно через пару дней.

— Господи, Боз, я давно не вспоминаю об этом. Действительно, ты вверг нас в чертовскую передрягу той ночью.

— Это я-то? Не ты ли был тем парнем, который заметил, что два футболиста пристали к маленьким пижонам?

Гарт улыбнулся, вспоминая.

— Да, но я не просил тебя брать обоих на себя.

— Я и не брал обоих. Мы их поделили.

— Но только после того, как я понял, что ты не справляешься с ними.

— Гарт, ты же был сзади. Как только я сказал:

«Давай разделаемся с ними», ты сразу же ввязался в драку.

Гарт откинулся на спинку стула с улыбкой на лице.

— И тогда половина бара присоединилась к нам, и все мы были арестованы. Ты видишь, какие у меня о тебе воспоминания, Боз. Единство в драке.

— Знаешь, дружище, этот бар не закрыт еще. Приходи и вытащи меня отсюда, и мы побьем кое-кого по дороге домой.

Улыбка Гарта погасла. Единственно, о чем они могли говорить, так это о старых временах.

— Не могу, дружище. Если доктор говорит, что тебе нужно остаться там до утра, чтобы убедиться, что все нормально, тогда я хочу, чтобы ты так и сделал.

— В чем дело, у тебя свидание или еще что-нибудь?

— Нет. — Гарт подумал о неприятной ситуации, в которую он попал с Кейт. — Ничего похожего.

— Послушай, сейчас самое время повести атаку на доктора Кейт. Она чувствует себя неудобно из-за того, что саданула меня. А теперь, когда мы знаем, что она не такая уж шлюха, может быть, ты бы проник к ней в номер и выяснил, не хочется ли ей провести некоторое исследование для ее следующей книги. Ты знаешь, о чем я говорю, дружище?

— Я знаю, о чем ты говоришь, ты, старый развратник. К твоему сведению, я обедал с нашей доктором Кейт, и мы немного поспорили. Я сомневаюсь, чтобы она хотела включить меня в свое исследование.

— Ты затеял борьбу с такой лакомой бабенкой. Что с тобой? Ты, должно быть, утратил свой пыл.

— Я не затевал борьбы. — Гарт закрыл глаза. — Возможно, только отчасти, поскольку ей хочется заняться моим психоанализом.

— Так разреши ей! Давай, скажи ей, что ты вытянешься на койке, если она ляжет там с тобой. Я признаюсь тебе, что если бы у меня не было Ширли… Ладно, не будем об этом. У меня Ширли. Так что действуй. Как ты узнал, что она хочет заняться психоанализом с тобой? Что она сказала?

— Не имеет значения, — буркнул Гарт. Он был все еще расстроен тем, что чуть не раскрыл душу перед Кейт по поводу своих проблем с Бозом, и ему чертовски не хотелось, чтобы Боз узнал, что он частично явился причиной их разногласий. — Она не в моем вкусе, поэтому неважно, прекрасное у нее тело или нет. Кстати, я нанял несколько официантов дополнительно, чтобы справиться с завтрашним ланчем. Похоже, что половина персонала взяла выходной.

— Может быть. Когда начинается прилив, мне трудно удерживать их здесь, если ты знаешь, что я имею в виду.

— Так уволь их и найми людей, которые не увлекаются серфингом, — сказал Гарт, раздраженный тем, что Боз недостаточно понимает важность проблемы.

— Это не так легко. Кроме того, я ненавижу этот наем и увольнение персонала. Ты знал это.

— Думаю, что не знал.

— Нет, ты знал. Я говорил тебе. И ты сказал, что я привыкну к этому.

— О! — Гарт хотел, чтобы этот разговор с Бозом состоялся, но не по телефону. — Возможно, ты говорил мне. Во всяком случае, я думаю, что завтра с ланчем все организовано.

— Я буду там и могу обслуживать столы. Черт возьми, мы оба можем это делать. И если мы оба на работе, тебе не нужно никого нанимать. Мы можем сами со всем справиться. Верно, дружище?

— Правильно, Боз. — Гарт был утомлен, но следил за тем, чтобы тон его оставался приветливым. — Позвони, когда тебя выпишут утром. У меня будет служебный фургон, и я заеду за тобой.

— Конечно, я позвоню. Спасибо, Гарт, что ты в мое отсутствие распорядился всем.

— Нет проблем.

— Я знал, что их не будет. Спокойной ночи.

Гарт повесил трубку и долго смотрел на нее. Поменяй их местами, и Боз был бы завален вопросами и рекомендациями. А ведь Боз всего-то и хотел знать, как дела у него с женщиной, которая только гость отеля.

Гарту не хотелось снова думать о Кейт. Он заставил себя выбросить ее из головы после того, как пару часов назад вышел от нее. Он научился абстрагироваться от личных проблем во время продолжительной бракоразводной борьбы с Джудит. Не научись он этому, его бизнес хромал бы в течение многих месяцев. А теперь он сумел удержать все в руках и управлять ситуацией. И даже если Джудит отхватила большой кусок, оставшаяся, часть была вполне приличной.

Хотя его жизнь и раньше не протекала гладко, он тем не менее чувствовал какое-то напряжение от неприятного пикирования с Кейт Ньюберри, с доктором Кейт Ньюберри. У него было неприятное ощущение, что он слишком болезненно реагировал на ее вопросы. Может быть, она действительно просто поддерживала разговор, как она сказала. Но, черт побери, до того как он узнал это, она заставила его рассказать о делах, которые не имели к ней никакого отношения. Это могло произойти только в случае, если она манипулировала им. Разве не так?

Но он мог бы отреагировать по-другому, отделался бы шуткой, спас бы вечер. И затем целовать ее без гнева и разочарования. Потерять контроль над собой — вот это было действительно глупостью по ряду причин. А главное заключалось в том, что он и теперь хотел ее — действительно хотел. Он должен быть осторожен, чтобы не оказаться наедине с ней опять.

В довершение всего она ответила ему, что было еще хуже. Конечно, он мог ожидать этого от женщины, которая написала такую книгу. Он не сомневался, что у нее повсеместно были парни. Изучение партнеров. И еще…

А что, если она совсем не такая? А что, если он не правильно истолковал ее слова?.. Ну нет, он знал эту породу. Джудит продемонстрировала достаточно таких книг, постоянно что-то цитируя. Она психологически достала его этими книгами. Он дважды пытался читать одну из них, но она так была напичкана феминистскими выпадами, что он запустил книгой через всю комнату.

Однако не только книги настораживали его в отношениях с женщинами; это была вполне определенная позиция, с которой он столкнулся недавно: женщины, кажется, очень не любили мужчин. Они не удовлетворялись простым влечением, взаимным наслаждением различиями друг в друге.

Вместо этого они хотели проверять «динамику» взаимоотношений, и, если динамика им не нравилась, у них наготове были все эти чертовы слова. Мужчины всегда оказывались негодяями. И ведь он имел дело с обычными женщинами, не с такими специалистами, как Кейт, которая годами занималась этим предметом.

Пытаясь снять напряжение, растирая рукой шею, он шагнул из гостиной на балкон. Волны теперь обрушивались на пляж, так как прилив достиг своего пика. Огни безопасности, окантовывающие утесы близ бухты, освещали водопады морских потоков, которые, как раскаты грома, гремели у скал.

Гарт схватился за перила и почувствовал, что он мог бы согнуть железо голыми руками. С тех пор как он приехал, у него не было достаточной физической нагрузки. Вероятно, то, о чем он думал как о сексуальном влечении, в действительности было только результатом скопившейся энергии, освободиться от которой можно просто с помощью хорошего теннисного матча. Как только нечто подобное почувствовал бы Боз, он вызвал бы его на матч. А пока пробежка вдоль пляжа могла бы помочь ему заснуть.

Он приказал себе переодеться в шорты и майку и спустился по пожарной лестнице, вспоминая, как проделал это безумное путешествие с багажом Кейт. На втором этаже он остановился. Можно было бы постучать в ее дверь, узнать, не спит ли она еще. Он мог бы повторить свои извинения. И что тогда? Не говорил ли он себе только что, что не должен опять оказаться наедине с ней? Если он постучит в ее дверь сейчас, все закончится тем, что они займутся любовью. Казалось, ничего хуже этой заманчивой перспективы у него никогда не было. Со вздохом облегчения Гарт добежал до первого этажа и оказался на пляже.

Он бежал к более спрессованной дорожке из песка у полосы прибоя, обозначенной низкой оградой, которая отделяла пляж «Пеликана» от общественного пляжа, и начал спускаться в направлении цепочки фонарей, освещающих мол Института океанографии. Вдоль общего пляжа Келлог-парка на расстоянии примерно пятидесяти ярдов друг от друга горели костры в квадратных цементных чашах. Гарт наслаждался запахом дыма костров. Костер на берегу океана во время прибоя в сочетании с полной луной, слегка освещающей холмы, — великолепная обстановка для любовников. Не то чтобы ему нравились дешевые романтические эффекты. Он подумал о свечах, которые зажег во время обеда. Да, может быть, вначале и не было ничего плохого, но слишком многое из тех объятий, горящих глаз могло ввергнуть человека в большие неприятности.

Он долгое время не был ничьим любовником. Год назад он уехал из дома, где жил с Джудит, но они задолго до этого перестали быть любовниками. У него были близкие отношения с женщинами с тех пор, как он расстался с Джудит, но ни одна из тех встреч у него не ассоциировалась со словом «любовь». Женщины часто пугали секс и любовь; он понял это в течение последнего года.

Во время бега Гарт вспотел, и пот тек по его спине и груди. Бег как процесс доставил ему удовольствие, но эта нагрузка не помогла выбросить Кейт Ныоберри из головы. Интересно, смешивала ли она секс и любовь или изучила предмет в достаточной мере, чтобы знать разницу. Вероятно, это лежало в основе его влечения к ней. Хорошо осведомленная женщина, подобная Др. Кейт, смогла бы получить удовольствие от здорового общения в постели без предварительных заверений и клятв. Однажды в своей жизни Гарт давал обещания, но ничего хорошего из этого не получилось. Ему еще повезло, что не было детей, из-за которых пришлось бы переживать.

Ниже Келлог-парка тянулась линия домов мультимиллионеров, разместившихся выше десятифутовой морской ограды. Однажды Гарт мечтал о покупке дома и о переезде сюда на отдых, пока ему не исполнилось пятьдесят лет. Надежда осуществить эту мечту еще оставалась, но тогда ему придется работать ради этой цели в течение следующих двенадцати лет, чтобы восстановить ту часть состояния, которую он отдал Джудит. И определенно он не может позволить себе иметь в качестве управляющего Боза, который лишит его курорта.

Гарт пробежал мимо нескольких людей, сидевших на походных стульях у края воды и ловивших на удочку рыбу. Высокий прибой был хорошим временем для этого. Интересно, ловил ли здесь кто-нибудь рыбу из домов миллионеров. Может быть. Быть богатым еще не значило не делать что-то ради простого удовольствия. Он и Джудит спорили об этом почти со дня свадьбы.

У мола института Гарт повернул и побежал обратно по нижней кромке пляжа. Он тяжело дышал, но ноги его ощущали приятную усталость от упражнений. Может быть, стоит закончить бег посещением специальной комнаты, чтобы взвеситься. Он пробежал несколько ярдов и сосредоточился на физических ощущениях от прибоя, обрушивающегося на пляж, на своих туфлях, утрамбовывающих песок, наступающих на ракушки или остатки сухих водорослей. Его кровь пульсировала свободно внутри разгоряченного тела, давая ощущение радости жизни, здоровья выносливого животного, бегущего по этому залитому лунным светом пляжу с высоким прибоем.

Но тем не менее он все еще хотел Кейт.

Кейт проспала немногим более двух часов, прежде чем снова проснулась, совершенно не ориентируясь в смоляно-черной темноте комнаты. Задернутые шторы заставили ее почувствовать клаустрофобию, боязнь замкнутого пространства. Она поднялась с кровати и отодвинула шторы, отчетливо понимая, что они защитить не смогут. Лунный свет залил все вокруг, и она увидела, что море стало серебряным. Пляж был пустынным, прибой начал успокаиваться, но тяжелые волны все еще обрушивались на берег. Она могла слышать их даже через закрытую стеклянную дверь.

Она оперлась о спинку кровати и какое-то время смотрела на ночное небо. Полная луна всегда напоминала ей о детских стихах — человек на луне, корова, прыгающая через луну. Интересно, станет ли она когда-нибудь матерью и будет ли читать эти стихи своим детям. Найти мужа казалось ей наиболее простым делом, пока она не провела всех своих исследований о партнерстве и не поняла, каким трудным может оказаться поиск. Она снова подумала о Гарте Фредериксе. Если бы он не был таким непримиримым, особенно в отношении психологов… Она вздохнула и закрыла глаза. Ей действительно необходимо поспать, или она будет дырявой корзиной завтра на ланче.

Кейт проснулась под душем из бриллиантов, рассыпающихся над ее кроватью и покрывающих ей голову и плечи. Ослепленная, она села, а твердые маленькие осколки бриллиантов, отражающие лунный свет, с треском лопались и взрывались по всей кровати. Затем она закричала. Стеклянную дверь разбили, когда отодвигали, чтобы освободить от креплений. В проеме стоял мужчина с ломом, который он держал обеими руками.