2015 год
5 января 2014 года, понедельник.
В нашем доме произошло знаменательное событие: закрылось ночное кафе «Евразия», и на фасаде дома теперь висит большое объявление об аренде освободившегося помещения. Не думаю, что причиной закрытия этого кафе стали мои жалобы – сейчас из-за кризиса и катастрофического падения курса рубля увеселительные заведения с дорогой арендой в центре города закрываются одно за другим, весь Арбат пестрит объявлениями об аренде. Говорят, что кафе «Евразия» последние полгода совсем не платило за аренду, и его пришлось со скандалом выдворять из помещения.
Но на смену «Евразии» пришёл развлекательный центр – филиал музея эротики напротив нашего дома, который беспрерывно громко транслирует через громкоговоритель совершенно невыносимую звуковую рекламу. Сейчас, во время новогодних каникул, я сижу дома и, наверное, сошла бы с ума от этой рекламы, но, к счастью, после того как съехала «Евразия», прекратился и шум вентиляции под моим окном со стороны двора, и я с облегчением перебралась на другую сторону, где теперь нет никакого шума, не слышно надоедливой рекламы и не светит в глаза мигающая световая реклама развлекательного центра. Да пусть они теперь хоть треснут! Наконец-то я стала высыпаться! На той стороне квартиры, которая выходит на Арбат, я теперь почти не бываю.
Новый развлекательный центр в доме напротив благодаря своей настойчивой рекламе пользуется большой популярностью, очередь туда растянулась на весь Арбат. С этим развлекательным центром и его звуковой и световой рекламой, пожалуй, я ещё помучусь – ночное кафе мне раем покажется! Директор психоневрологического центра в нашем доме Степан Нарбеевич Матевосян при встрече уже говорил мне о том, что сотрудники и пациенты с трудом переносят новое соседство. «Я доктор-психиатр и могу сказать, что это очень вредно для психики!», – авторитетно заявил он. По моей рекомендации он уже обратился с жалобой в Совет муниципальных депутатов.
Впрочем, надоела не только реклама. Нет ни на минуту покоя и от работы уборочной техники: зимой на уборку снега вывели невероятное количество этой техники, которая громко рычит, ревёт и пищит под окнами круглые сутки. И как раньше справлялись с очисткой улиц от снега одни дворники? Утром поскребут полчаса лопатами, и уже чисто. А сейчас, кроме дворников, ещё добрая сотня комбайнов круглосуточно утюжит Арбат, передвигая сугробы с места на место, и всё равно на улице полно снегу, грязно и скользко.
Кто теперь командует Арбатом? Глава Департамента и министр культуры в правительстве Москвы Сергей Капков! Это он, кажется, говорил о том, что уборочной техники на Арбате в разы меньше, чем в парке имени Горького. Вот и увеличили её количество. Наверное, Капков решил совсем уморить арбатских аборигенов.
Говорят, что когда он работал у губернатора Чукотки Романа Абрамовича, то занимался переселением чукчей в другие регионы России – покупать им квартиры оказалось дешевле, чем содержать социалку на Чукотке. Но хитрые чукчи купленные квартиры продали и с деньгами опять вернулись жить на Чукотку. Впрочем, я слышала и другое – что Капков у Абрамовича занимался футбольным клубом «Челси», который Абрамович приобрёл в Англии за очень кругленькую сумму в несколько сот миллионов английских фунтов стерлингов, и благодаря этому приобрёл британское гражданство.
В московских газетах пишут, что Капков давно хочет уйти с поста главы Департамента культуры Москвы на вольные хлеба и стать губернатором Нижегородской области, но Собянин его пока не отпускает. А от губернатора до вице-премьера и премьера – один шаг. Кажется, Капков уже начал свою рекламную кампанию. Недавно во всеуслышание высказался по поводу экономического кризиса: «Поднимай ж… и иди работать!» Просто поражаюсь высокой культуре наших культурных министров: недавно и министр культуры России Мединский тоже что-то выдал насчёт фильмов о «рашке-говняшке», на которые он не будет больше давать денег.
21 января 2015 года, среда.
Прочитала в газете «Арбатские вести» сообщение о том, что сегодня в 19 часов в Социальном центре в Трубниковском переулке должна состояться встреча главы управы Арбат Дерюгина и начальника пожарной инспекции района с жителями района по вопросу пожарной безопасности. Этот вечер у меня был свободным, и я решила пойти послушать, что будут на этой встрече обсуждать.
Когда я пришла, в помещении сидела только Людмила Королёва. Я поздоровалась с ней, но она как-то косо посмотрела на меня и отвернулась. Ко мне подошла девушка-секретарь с просьбой записаться на листе присутствующих. Я записалась и передала бумагу Королёвой, но она отвела её в сторону.
– Меня никто сюда не приглашал, поэтому я не буду записываться. Это вас приглашают и на встречи, и на чаепития в управе, и награждают там грамотами, – с обидой сказала она.
– Да меня тоже никто сегодня не приглашал, я прочитала объявление в газете «Арбатские вести» и сама пришла, без всякого приглашения, – пожала я плечами и села на своё место.
Постепенно зал заполнился, и Дерюгин предоставил слово начальнику пожарного надзора, который бодро доложил о своей работе, после чего жители стали задавать вопросы.
Кто-то спросил об истории с пожаром в «шале» на Арбате, в котором погиб охранник. Пожарник подтвердил эту информацию, но не стал распространяться о подробностях, сославшись на тайну следствия. Недавно прошла информация в печати о том, что глава Департамента культуры Капков может не выйти из отпуска, так как его собираются снимать с должности. И возможно, это связано с гибелью человека от пожара на Арбате, в «шале», которые открыли на новогодние праздники по инициативе главы Департамента культуры Москвы Капкова.
Потом кто-то напомнил о бомжах, которые сейчас, в зимние холода, устраивают костры в пустующих зданиях. Докладчик бодро ответствовал, что пожарники регулярно инспектируют такие здания. Дерюгин спросил, есть ли ещё вопросы, Королёва тут же подала голос и сказала, что работу пожарников можно оценить на «отлично». Ну ещё бы, ведь эти пожарники регулярно проверяют безопасность в её магазине! Я не утерпела и подняла руку, чтобы добавить ложку дёгтя:
– Я советник главы управы от дома № 25 по Арбату, – представилась я. – Жителей нашего дома очень беспокоит ситуация с незаконной пристройкой к дому на углу Староконюшенного и Арбата. Какие-то подозрительные личности там ночуют, проникают на чердак, чуть ли не разводят костры, а у нас дом с деревянными перекрытиями…
– Мы проводим регулярные проверки отселённых домов, – повторил пожарник.
– И этой пристройки тоже? – уточнила я. Пожарник в ответ неопределённо кивнул.
Потом начались вопросы по другим темам. Я воспользовалась этим и снова поднялась со своего места:
– Максим Александрович, – обратилась я к Дерюгину, – если вы помните, жители нашего дома долгое время жаловались на нарушение тишины в ночное время со стороны ночных кафе и байкеров. Сейчас ситауция, в том числе с вашей помощью, можно сказать, нормализовалась. Но появилась новая напасть – напротив дома открылся развлекательный центр, который с утра до ночи крутит рекламу, от которой жители и арендаторы сходят с ума в буквальном смысле слова. Закон «О тишине» они вроде бы не нарушают, в 23 часа прекращают свою трансляцию, но их же невозможно слушать целый день! А если все остальные арендаторы тоже начнут таким же образом рекламировать свои услуги? Что же это будет?
– Подготовьте жалобу на моё имя, – кратко ответил Дерюгин.
После окончания встречи я подошла к Дерюгину и вручила ему свою рукописную жалобу, которую написала тут же на коленке, извинившись, что она не напечатана. Но он благосклонно принял её и даже поблагодарил меня за активность. Я поинтересовалась, дошло ли до него моё письмо по поводу благоустройства площадки на месте бывшего храма Николы Явленного на территории госпиталя имени Мандрыка.
– Мы вам уже отправили ответ, вы должны его скоро получить, – ответил Дерюгин.
– Спасибо вам, – поблагодарила я его.
– Это вам спасибо, – ещё раз поблагодарил меня Дерюгин.
Вернувшись домой, я зашла к своим соседям-медикам. Матевосян ещё был на работе. Я ему доложила, что озвучила и даже вручила письменную жалобу главе управы, которую написала прямо во время встречи.
– Теперь у них есть ваша жалоба, от арендаторов, и моя жалоба от жителей. Будем действовать вместе, иначе нас доконают этой рекламой! – заключила я. Матевосян поддержал меня и ушёл очень довольный.
28 января 2015 года, среда.
Сегодня в 19 часов на 5-й Монетчиковской улице, в здании школы № 1259, вернее в актовом зале этой школы, состоялась встреча префекта Центрального округа Виктора Семёновича Фуера с общественностью округа по социальным вопросам. Присутствовал и заместитель мэра Москвы по социальным вопросам Григорий Петросян, который и открыл встречу своим выступлением.
Он заверил всех присутствующих, что никакого сокращения социальных программ в городе Москве в связи с кризисом не будет, и попросил не поддаваться на призывы оппозиции выходить на протестные митинги. Правда, он сказал, что социальные работники, которые прикреплены к престарелым и инвалидам, теперь будут оплачиваться по другой системе: не будет усреднённого количества 8–10 человек на одного социального работника, а будут смотреть, сколько времени требуется на обслуживание. Тем социальным работникам, которые обслуживают лежачих ветеранов, которым надо менять постель, мыть их и т. д., может быть, сократят количество прикреплённых к ним ветеранов, а тем, которые лишь два раза в неделю покупают продукты, возможно, и увеличат.
Я очень удивилась, потому что никогда не слышала, что есть такие социальные работники, которые ухаживают за лежачими больными, перестилают им постель, меняют подгузники, да ещё и кормят с ложечки.
Впрочем, последующие вопросы внесли некоторую ясность: есть бесплатные патронажные сёстры, которые прикрепляются к тяжелобольным ветеранам, но, чтобы добиться такой сестры, надо встать на очередь. Женщина, которая задавала вопрос, сказала, что её одинокую соседку – ветерана войны, которая сломала шейку бедра, поставили в очередь на посещение патронажной сестры, в которой она 169-я. Интересно, когда же эта очередь до неё дойдёт? Но Петросян тут же дал поручение присутствующей здесь же, в зале, социальной начальнице этого района, чтобы она незамедлительно решила данный вопрос. Оказалось, что в зале сидело несметное количество этих чиновниц, которые тут же отдавали честь, записывали поручение и обещали на следующий день заняться тем или иным вопросом.
Большой актовый зал был заполнен только наполовину: из-за позднего времени и плохой погоды жителей пришло не так уж много, но все они активно задавали вопросы и озвучивали свои просьбы, которые тут же на месте решались или Петросяном, или Фуером. Они сразу поднимали в зале нужного социального работника и давали ему поручение срочно решить вопрос.
Кто-то пожаловался, что невозможно дозвониться, чтобы заказать социальное такси для ветеранов. А когда удаётся это сделать, диспетчер говорит, что все машины в разъезде, их всего сто на всю Москву, и на всех ветеранов не хватает.
– Как это сто? – удивился Петросян. – Мы недавно передали эту службу в Департамент транспорта. 240 машин, все в исправном состоянии. Я буквально на этих днях интересовался, мне сказали, что у них всё в порядке, ветераны довольны. Я им ещё раз позвоню и выясню, в чём дело.
Пожилая блокадница задала интересный вопрос: почему мнения москвичей, когда проводят опросы, собирают на электронном сайте «Активный гражданин», а телефонные звонки от пенсионеров, у которых нет айфонов, не учитываются?
– Вы что же, выбрасываете нас из жизни? Мы тоже хотим высказать своё мнение, не у всех же есть Интернет, – сказала она.
– Так мы купим вам ноутбук, если у вас его нет. Или запишем на бесплатные компьютерные курсы для ветеранов, – притворился непонимающим Петросян. Не станет же он критиковать Анастасию Ракову, которая разработала этот проект и очень гордится им. Эта скромная и улыбчивая девушка теперь превратилась в важную даму, постоянно сопровождающую Собянина на всех его мероприятиях. А Собянин, как и Путин, недавно развёлся со своей старой женой. Естественно предположить, что, как и Путин, он тоже завёл себе молодую подружку. Кто же станет поднимать вопрос о том, что сайтом «Активный гражданин» пользуются всего 20 процентов москвичей и на основании такого непрезентабельного опроса принимаются важнейшие решения?
Собрание затянулось почти до 22 часов, от социальной помощи перешли уже и к парковкам, и к жилищно-коммунальным проблемам. Поднялась со своего места и наша арбатская Королёва, которая спросила, кому всё-таки подчиняется Арбат – управе, капковскому Департаменту культуры или ещё кому-то? Прозвучала фраза о «рейдерском захвате Арбата»:
– Сколько наши жители будут терпеть это круглосуточное гульбище на Арбате, кто должен подумать о ветеранах, детях и стариках, которые не знают ни днём, ни ночью покоя? Я дожила до седых волос, мне уже 66 лет, может быть, хотя бы мои внуки доживут до того времени, когда эта вакханалия на Арбате прекратится? Жители не единожды встречались с Капковым, написали коллективное письмо в его адрес, которое подписали 80 советников района Арбат, но никто до сих пор на это письмо не ответил. Когда же руководство города повернётся лицом к жителям Арбата? – вопрошала Королёва.
Порешили провести ещё одну встречу жителей с Капковым, которого, оказывается, никто и не собирался увольнять после того, как в организованном им «шале» на Арбате сгорел человек.
Встреча прошла очень динамично, все разошлись очень довольные.
А я вечером позвонила Александре Андреевне и сообщила о возможных изменениях в обслуживании её социальными работниками.
– Значит, они решили их больше загрузить? – предположила Александра Андреевна.
– Не обязательно больше. Если социальный работник ухаживает за лежачим ветераном, могут и уменьшить, – объяснила я.
– Да ну что вы, где вы видели, чтобы социальный работник ухаживал за больными? – посмеялась Александра Андреевна. – Они только приносят продукты два раза в неделю, а бывает, что и реже, и то всё время жалуются, что они перегружены. Я, видя это, сама им предлагаю не два раза приходить, а один раз в неделю, а то и раз в две недели.
– А ведь они должны ещё и убирать квартиру, и готовить пищу, всё это записано в договоре на обслуживание, – напомнила я.
– Не знаю, что там написано, но они уже так разбаловались, что не будут ничего этого делать, – отмахнулась Александра Андреевна.
– Ничего не скажешь, хорошая у них работа, – только и сказала я.
Мы ещё немного поболтали о том о сём. Александра Андреевна пожаловалась на новое кафе «Пиросмани», которое после двухмесячного ремонта открылось в помещении, где до этого почти двадцать лет располагалось очень дорогое итальянское кафе «Сан Марко». Новое кафе «Пиросмани», начав работать после ремонта, стало включать музыку, от которой в квартире буквально сотрясается пол.
– Они и ночью включают эту музыку? – спросила я.
– После восьми вечера включают, и так до самого закрытия в 11 часов вечера.
– Ваше счастье, что не всю ночь. Кафе «Евразия» под моей квартирой включало музыку ещё и ночью. Я на них куда только не жаловалась – бесполезно. Но недавно они, слава Богу, съехали. Наверное, они продали свою музыкальную установку-караоке вашему кафе «Пиросмани».
– Значит, вы всё-таки добились своего – это кафе закрыли?
– Оно само закрылось, я тут ни при чём. Наоборот, на мои жалобы мне отвечали, что они ничего не нарушают. Сейчас там второй месяц висит объявление об аренде помещения. Не знаю, что откроется вместо прежнего заведения, может, ещё что и похуже. А что Ирочка? Ей, наверное, тоже мешает эта музыка?
– Ирочка молчит. Да она редко здесь бывает – то у одной дочери ночует, то к другой дочери уезжает в Голландию, то на курорте отдыхает.
– Я думаю, Ирочке надо для начала поговорить с этими рестораторами, чтобы они сделали звукоизоляцию потолка, – посоветовала я.
– Ну что вы, какая звукоизоляция! Когда они делали ремонт, у меня в полу вообще образовалась огромная дыра, так что через неё можно было переговариваться с рабочими. И у меня вся квартира была покрыта толстым слоем пыли. Никто даже не подумал, как я в этой пыли буду жить. Хорошо, что я попросила Любочку, которая убирает у нас подъезд, и она помогла мне убраться после их ремонта! Да не станут они делать никакую звукоизоляцию!
Я вспомнила, как недавно Ирочка мне говорила, что кафе должны платить жителям за причиняемые неудобства. Может, Ирочка что-то из них и вытрясет: им дешевле будет заплатить, чем делать звукоизоляцию. Но тем, кто живёт в доме постоянно, той же Александре Андреевне, ведь не деньги нужны, а покой, чтобы её не беспокоили эти шумные заведения. «Сколько может стоить собственное здоровье?» – размышляла я. Если бы я чем-то могла помочь этой старушке!
3 февраля 2015 года, вторник.
После работы позвонила Александре Андреевне.
– Как вы себя чувствуете, ничего не надо? – поинтересовалась я. Накануне она говорила, что Ирочка должна на днях уехать в Голландию к своей дочери.
– Ирочка вчера уехала. Сначала собиралась на месяц, а теперь говорит, что на два месяца. Её дочь Таня разводится с мужем, и тот вроде бы хочет разделить квартиру, которую Ирочка ей купила. Претендует на ребёнка, который вовсе не его ребёнок.
– А чей же? – удивилась я. Я видела эту симпатичную девушку, которая летом приезжала в Москву: когда я заходила агитировать Ирочку перед выборами, она выглядывала из соседней комнаты.
– Этого ребёнка она родила ещё до замужества от другого человека. А сейчас она со своим мужем разводится и собирается выйти замуж за какого-то француза, военного, который обещает увезти её во Францию. Вот Ирочка и поехала разруливать ситуацию, – по секрету сообщила мне Александра Андреевна.
– А как же вы? – забеспокоилась я. – Всё-таки два месяца – большой срок.
– Ну что вы, обо мне она и не думает. Наоборот, раньше, когда уезжала, наказывала мужу сестры, чтобы он заезжал ко мне и проверял, жива ли я, продукты привозил. А сейчас и сама устранилась, и всех родственников тоже так настроила, чтобы никто мне не помогал. Я её понимаю, у неё уже нет терпения больше ждать, когда вся квартира освободится! Но я же не виновата, что дожила до таких лет!
– Ну какие ваши годы, многие живут и побольше, чем вы!
– Вот и Ирочка как-то сказала Насте, той, которая меня обворовала: «Она до ста лет доживёт!». Ох, не зря Григорий Васильевич меня предупреждал! Он мне говорил: «Ты нашим не доверяй. Они тебя обмануть могут». А ведь это были его последние слова. Утром мне позвонили из больницы и сказали, что он умер. Гриша хотел меня предупредить. Ну да что теперь говорить! Я им не нужна теперь.
– А как Любочка, которая у нас в подъездах убирает, вы говорили, что теперь она к вам приходит, готовит вам кушать и убирает? – спросила я.
– С Любочкой тоже не всё хорошо. Я ведь ей платила хорошие деньги, 15 тысяч в месяц, за то, что она мне раз в неделю варила борщ и убирала. Но она в последнее время стала всё из рук вон плохо делать, командовать стала. Я на кухне под ноги себе подкладывала мягкий коврик, она его забрала себе, а вместо него какую-то грязную тряпку положила. А недавно я попросила её разморозить морозильник, он уже давно не размораживался, может испортиться из-за этого. Она сказала, что разморозила, а сама и не подумала. Куда-то торопилась и убежала. Я слепая, но после её ухода пощупала – лёд на месте. Хотела сама разморозить – шнур включён. Он высоко, я не достаю, хотела на скамеечку встать, чтобы самой дотянуться и выключить, но ноги дрожат, побоялась, что упаду, позвала Ирочку, она выдернула шнур и ушла к себе, и я сама тёплой водичкой всё на ощупь промыла и снова включила. Как же она так могла – молчком, пообещала и не сделала? А я без холодильника не могу, если он из строя выйдет, продукты не смогу хранить. После этого случая, когда она мне позвонила, чтобы прийти, я ей сказала, что уже не надо приходить. Но я ей ничего не стала объяснять. Она и сама знает, в чём виновата.
– Наверное, она нахватала себе работ, не успевает везде, вот и убежала. С морозильником же надо долго возиться, пока он растает, а ей ждать некогда, – предположила я.
– Но могла бы сказать, а не обманывать. И коврик мой забрала без спросу. А я теперь думаю: ну что я от неё хочу? Она ведь сама мне рассказывала: её муж привёл в дом, когда его жена ещё жива была, умирала от рака. А я уже тогда подумала: неужели она не понимает, что это грех, что так нельзя? Так спокойно об этом рассказывала, как будто эта женщина ещё и виновата! А ведь она вдвойне страдала – и от болезни, и от того, что всё это происходило у неё на глазах! А сейчас муж с Любочкой разводится, не хочет с ней жить и уезжает к своим детям в Белоруссию. Я её жалела, а теперь думаю, что по-другому она и не могла со мной поступить.
– Но кто же теперь будет вам готовить и убирать? – забеспокоилась я.
– Я пока сама себе готовлю. Не спеша, на ощупь. Социальный работник мне приносит капусту, картошку, морковь, куриные грудки, и я сама себе готовлю. Даже винегрет себе недавно приготовила.
– Вообще-то, социальный работник, если нужно, может и даже обязана приготовить вам пищу. У меня есть прейскурант, который я взяла на последней встрече с руководством города по социальным вопросам. Там указано время приготовления пищи – 2 часа, стоимость – 315 рублей. И за уборку, и за другие услуги тоже указаны цены в этом прейскуранте. Я могу его вам принести.
– У меня тоже есть такой список, – сказала Александра Андреевна.
– А что же вы тогда платили такие деньги Любочке за то, что она вам борщ варила?
– Да мне её жалко было, у неё с мужем сейчас разлад, двое взрослых сыновей остались на Украине и подлежат призыву на военную службу, а там сейчас идёт война на Донбассе. Хотелось как-то поддержать её. А она решила, что может со мной особо не церемониться. Но я не жалуюсь. Мне моя тётя всегда говорила: не смотри на тех, у кого лучше, смотри на тех, у кого хуже, чем у тебя. Вот у меня знакомая есть, она была десять лет назад моим социальным работником, а теперь у неё после инсульта отнялись левая рука и левая нога. Вот кому действительно тяжело!
– А социальные работники её навещают? – спросила я.
– Она отказалась от социального работника. Сказала, что сама там работала и знает, что там работают одни жулики. Она нашла сама каких-то людей, которые вот уже 10 лет навещают её. Но она не торопится свою квартиру на них оформлять, хотя все её родственники умерли и наследников у неё нет.
– Как социальный работник она знает, что ни на кого наверняка нельзя надеяться, да и обстоятельства меняются. Нельзя связывать себя договорами с определёнными людьми. Может, она ещё и их переживёт? Но, наверное, эти люди на что-то надеются, раз 10 лет за ней ухаживают. А может, просто люди отзывчивые. Таких людей сколько угодно, – заметила я.
Жаль только, что Александре Андреевне не везёт с такими людьми. Вот и Любочка оказалась совсем не такой хорошей, как она надеялась. А мне Любочка как-то говорила, что в церкви молится, чтобы Александра Андреевна пожила подольше. Ещё бы, раз она ей так щедро приплачивала!
5 февраля 2015 года, четверг.
Весь день у меня был отключён мобильный телефон, который я смогла включить только около 8 вечера, когда возвращалась домой. Тут меня и настиг звонок Королёвой, которая сегодня звонила мне шесть раз.
Оказывается, моё письмо Патриарху наконец-то дошло до благочинного нашего района, и тот, видимо, обратился за разъяснениями к знакомой ему Королёвой.
– Вы там писали, что можете помочь с финансированием, – деловито осведомилась Королёва.
– Немного не так. Я писала, что готова для восстановления храма Николы Явленного вносить посильные пожертвования, но восстанавливать на свои средства храм я не в состоянии.
– Разумеется, не вы одна будете участвовать в этом, – быстро сказала Королёва и уточнила: – Батюшка интересуется, сколько вы сможете пожертвовать.
– Ну, примерно тысяч пятьсот единовременно и потом каждый месяц тысяч по десять, – прикинула я и поинтересовалась: А что, разве уже назначен настоятель в этот храм?
– Да нет, это на приходском совете нашу церковную общину пригласили и сказали об этом письме, просили связаться с вами.
– Я обращалась с письмом не только к Патриарху, но и к Собянину, и мне ответили, что этот участок находится в федеральной собственности, а конкретно в ведении Клинического госпиталя имени Мандрыка, где сейчас идёт реконструкция. И вроде бы от патриархии никаких заявок не было на восстановление этого храма. Тогда я написала письмо нашему главе управы Дерюгину по поводу земельного участка, который был под колокольней храма Николы Явленного. Этот земельный участок сейчас захватили коммерческие фирмы, устроили на этом месте свалку и вообще установили за оградой какое-то чудище. Я просила, чтобы в рамках реконструкции госпиталь благоустроил этот участок под сквер и установил там часовню, потому что многие возмущаются таким неподобающим использованием этого места. Дерюгин мне уже дал ответ, что моё письмо переслали в госпиталь и теперь ждут ответа.
– А вы не можете для меня сделать копии всех этих писем? И передать их завтра-послезавтра девочкам в мой магазин? А они мне передадут, – попросила Королёва.
– Хорошо, – согласилась я.
– Спасибо вам большое, – рассыпалась в благодарности Людмила Михайловна.
– Это вам спасибо. Я не знала, что у вас уже и церковная община создана. А я в письме в основном предлагала помощь не столько финансовую, сколько в прохождении необходимых документов, думала, что здесь ещё и конь не валялся.
– Ну что вы, у нас и проект разработан, я пятьсот тысяч заплатила за проект ещё десять лет назад, – опять напомнила мне Королёва.
– А что же дело не двигается?
– Надо участок закрепить за церковью, – объяснила она. – Но на приходском совете сегодня сообщили хорошую новость – Следственный комитет, который занимает здание, в котором была церковно-приходская школа, в ближайшее время освободит это здание, ему дали помещение в другом месте. Теперь надо выяснить, кому принадлежит весь земельный участок, чтобы закрепить его за храмом.
– Земельный участок принадлежит госпиталю Мандрыка, а госпиталь – Министерству обороны России. Я думаю, по этому вопросу надо обращаться к министру обороны Сергею Шойгу. Совсем не обязательно выводить землю из федеральной собственности. Это богатое министерство, оно может и само восстановить весь храм, а не только одну колокольню, а уж поставить часовню и благоустроить сквер – для них это вообще раз плюнуть, – предположила я, а про себя подумала, что раз всё это не двигалось столько времени, то, наверное, или патриархия, или благочинный не очень были в этом заинтересованы. Но, возможно, я ошибаюсь. Всё-таки Шойгу назначили недавно, а его предшественник, небезызвестный маршал Табуреткин-Сердюков, вряд ли отдал бы эту землю под храм. Хорошо, хоть не успел её продать каким-нибудь нуворишам.
7 февраля 2015 года, суббота.
Часам к 12 дня я сделала копии документов и занесла в магазин Королёвой. Она уже была там.
– Хороший у вас магазин, самый приличный сувенирный магазин на Арбате, – вполне искренне сказала я Королёвой.
– Вы думаете, это просто так он таким стал? – польщённо зарделась Королёва. – Его освящал такой иерарх!
Я не стала выяснять имя иерарха, освятившего магазин Королёвой, и предложила ей посмотреть бумаги, которые я принесла:
– Здесь три моих письма и два ответа: моё письмо Собянину о том, что жители возмущаются тем, что происходит вокруг места, где находился храм: вокруг ночные увеселительные заведения, рядом – филиал музея эротики. На это письмо мне ответили из префектуры ЦАО, что земля находится в федеральной собственности, а патриархия по вопросу восстановления храма в префектуру не обращалась. После этого я написала письмо Патриарху о неподобающем использовании места, где раньше стояла церковь Николы Явленного, просила вернуться к вопросу о восстановлении храма. А недавно я выяснила, что госпиталь имени Мандрыка, которому принадлежит участок, сейчас проводит реконструкцию, и я написала письмо уже главе нашей управы Дерюгину, чтобы он обратился к ним с просьбой благоустроить этот участок и установить там памятный знак в рамках этой общей реконструкции. Раз уж патриархия не хочет восстанавливать храм, так пусть хоть скверик там будет с каким-то памятным знаком, – разъяснила я.
– Нет-нет, патриархия очень хочет восстановить храм. Они вам обязательно ответят, – категорически заявила Королёва.
– А я особо и не надеюсь на ответ из патриархии. Это общественная организация, и они не обязаны мне отвечать.
– Я обязательно передам эти бумаги батюшке, который назначен настоятелем церкви Николы Явленного и возглавляет наш приходской совет.
– Значит, уже назначен и настоятель будущего храма? Кто он? – спросила я.
– Это отец Иоанн из храма Казанской Божией матери, что на Красной площади, – сказала Королёва. – Но настоятеля патриархия может и поменять. А вот приходский совет останется в любом случае. У нас всё готово, но после смерти Патриарха Алексия II, который обещал восстановить храм, всё застопорилось. Землю отдали Следственному комитету. Я к ним ходила, они пожимают плечами – нам что дали, то мы и заняли. Но теперь им дают помещение в другом месте, и участок освобождается, так что церковь Николы Явленного будут восстанавливать, – заверила меня Королёва.
16 февраля 2015 года, понедельник.
Сегодня в 15 часов в управе состоялась встреча общественных советников управы Арбат с представительницей какого-то московского департамента на тему организации виртуальной книги памяти ветеранов войны к 70-летию Победы под названием «Бессмертный полк». Глава управы Дерюгин сейчас в отпуске, и встречу проводил его помощник Юрий Николаевич Нечаев. Людмила Михайловна Трайгель два раза звонила и напоминала мне о встрече, видимо, беспокоилась, как бы не упасть в грязь лицом перед городским начальством. В грязь не упали – на встречу явилось человек 20–25, все места за столом были заняты.
Представительница департамента оказалась молодой хмурой женщиной. Она сидела молча с то ли недовольным, то ли усталым лицом, пока Юрий Николаевич разглагольствовал о предстоящем мероприятии. Задача состояла в том, чтобы мы выявили не только живых ветеранов в своих домах, что, в общем-то, известно и социальным работникам, которые их опекают, но и уже ушедших из жизни родственников-ветеранов жителей своих домов и предложили им обратиться в многофункциональные центры по месту жительства с информацией об этих людях. Центры должны будут поместить эту информацию в виртуальную книгу, изготовить большой портрет родственника в рамке, с которым жители при желании могут выйти на праздничное шествие в День Победы 9 мая.
Начальница тоже добавила несколько слов, советники уточнили некоторые детали, и на этом совещание закончилось.
Вечером я позвонила Александре Андреевне Гусевой, единственной участнице войны в нашем доме, поинтересовалась, как у неё дела, но пока не стала говорить ей об этой инициативе. Решила начать со своего отца, инвалида Великой Отечественной войны. Если в МФЦ всё удастся оформить без проволочек, буду предлагать это Александре Андреевне, вернее Ирочке Покровской, которая формально её опекает. Она сейчас всё равно в отъезде. Если она откажется, может быть, Александра Андреевна согласится доверить это дело мне.
17 февраля 2015 года, вторник.
Сегодня ходила с «Зелёной лампой» на экскурсию в закрытый выставочный зал Фонда русского культурного наследия в Трубниковском переулке. Зал открылся недавно и устраивает уже четвёртую выставку экспонатов из частных коллекций. На этот раз выставка посвящена императору Александру I. В трёх залах были выставлены картины, литографии и миниатюры, которые предоставили владельцы частных собраний, среди которых оказалась даже одна Романова, которая живёт в России. Непонятно, правда, как она уцелела.
На экскурсию пришли человек 10 шамкающих арбатских старух во главе с Португаловой и её верным оруженосцем, моложавым пенсионером Валей. Все старухи были в норковых шубах. Я тоже для важности надела свою норковую шубу, на голову водрузила такую же шапку.
После экскурсии Португалова всех пригласила послезавтра, 19 февраля, прийти на очередное заседание «Зелёной лампы», на которое пригласили 90-летнюю Аллу Шерер, преподавателя из Щепкинского театрального училища, которая должна была рассказать о жителях дома в Малом Левшинском переулке, в котором жили артисты Вахтанговского театра. Но 19-го числа у Шерер случился гипертонический криз, и её увезли в больницу. А нам показали любительский фильм об этом доме, довольно интересный и познавательный, из которого я узнала, что Вахтангов, который создал театр, имя которого он теперь носит, ушёл из жизни ещё в начале 30-х годов. Затем главным режиссёром стал Рубен Симонов, а после него – его сын. В фильме были показаны документальные кадры с их участием.
19 февраля 2015 года, четверг.
Сегодня буддисты празднуют Новый год по восточному календарю. Говорят, что то, что произошло в этот день, будет продолжаться весь год. Я в этот день получила повестку с приглашением в Пресненский районный суд в качестве ответчика. Истец – Тарасова Н. В. и др.
Я предположила, что речь, видимо, идёт о взыскании платы за ЖКХ, которую я перечисляю не в ООО «Арбат-сервис», а в ГБУ «Жилищник района Арбат»: эта управляющая компания стала присылать в наш дом свои счета вместо прекратившего своё существование в конце прошлого года ГУП ДЕЗ «Арбат», счета которой я тоже оплачивала.
«Арбат-сервис» неоднократно присылал мне письма с требованием оплачивать их счета, с угрозами отключить в моей квартире воду и канализацию, подать на меня в суд о взыскании задолженности их компании. Я только удивлялась этой наглости и ожидала, когда же, наконец, «Арбат-сервис» предъявит мне обещанный иск, чтобы, наконец, в суде раз и навсегда покончить с этим делом. Видимо, «Арбат-сервис» вместе с ТСЖ, наконец, решились привести в исполнение свои угрозы в мой адрес. Я позвонила Виктору Тарасову:
– Что это за повестку мне прислали из Пресненского суда? Это вы затеяли или Ратушняк? – поинтересовалась я.
– Это коллектив ТСЖ так решил, – ответил Тарасов.
– Ну что же, тогда и я вынуждена буду подавать встречный иск о ликвидации вашего ТСЖ. Вы же прекрасно знаете, с какими нарушениями оно создавалось, – с сожалением сказала я.
В ответ Тарасов бросил трубку. Однако каков нахал! Он, видимо, ещё надеется и выиграть это дело!
«Ну что же, придётся судиться с этими негодяями», – с досадой подумала я и отправилась в Единый расчётный центр за справкой, подтверждающей отсутствие у меня задолженности по ЖКХ.
Заседание суда было назначено на 25 февраля.
23 февраля 2015 года, понедельник.
Зашла к Александре Андреевне, чтобы поздравить её с Днём защитника Отечества, вручила ей букет цветов и коробку шоколадных конфет. Заодно проинформировала её о новом проекте «Бессмертный полк» с созданием виртуальной книги памяти участников войны, заполнила анкету. Просидела у неё почти четыре часа, она вспоминала прожитые годы. Заодно я включила в анкету ещё и её папу, который погиб в первые годы войны, двух двоюродных братьев – Николая Янсена и Виктора Злобина, которые тоже погибли в самом начале войны, и её покойного мужа Григория Васильевича Гусева, который хоть и не воевал, но играл в военном оркестре, который дошёл до самого Берлина.
Пока я у неё сидела, Гусевой несколько раз звонили, поздравляли с праздником. Позвонила также и мама Ирочки, которой Александра Андреевна сказала, что сейчас не может говорить, так как у неё гости. Через некоторое время позвонила из Голландии и сама Ирочка. Видимо, мама позвонила ей и сообщила о том, что у бабушки какие-то гости.
25 февраля 2015 года, среда.
Сегодня ездила в Пресненский районный суд на Зоологической улице, дом 20, где состоялось заседание суда по полученному мной иску.
На входе все проходили просвечивание рамкой металлоискателя, девушка-милиционер рылась в моей сумке. Раньше такого контроля в судах не было, просто проходили с предъявлением паспорта. Видимо, последние теракты заставили ужесточить контроль.
Заседание было назначено на 11.30, но началось почти на час позже. Тарасова я не приметила, но когда нас пригласили в зал заседаний, вместе со мной вошли ещё четверо мужчин, среди которых я узнала директора «Арбат-сервиса» Ратушняка и соседа из 5-й квартиры Гарика Карапетяна, сына Мареты Никитиной, которая уехала в США к другому сыну. Двое других – один здоровый рябой мужик, другой – небольшого роста тщедушный паренёк – были мне незнакомы.
– А где же истец Тарасова? – громко спросила я. – Хотелось бы наконец увидеть эту таинственную женщину, которая возглавляет это мифическое ТСЖ «Давыдов».
– Вместо истцов в суде представитель Андрианов, – объяснил мне судья.
Я уселась на первую скамейку, чтобы лучше слышать, а мужчины устроились сзади.
Судья Ершов В. В., молодой симпатичный парень в судейской мантии, попросил представить секретарю наши паспорта и другие документы, которые мы желали бы приобщить к делу.
– Я хотела бы заявить суду, что у меня нет никаких долгов по ЖКХ, – сказала я и передала свою справку об отсутствии задолженности секретарю, а она передала её судье.
– Ага, – сказал судья, пробежав бумагу глазами, и положил её на стол.
– Я хочу также заявить, что я не знаю никакого ТСЖ в нашем доме, не слышала ни о каком собрании, на котором его якобы создали, и о переводе дома в управляющую компанию ООО «Арбат-сервис» меня тоже никто надлежащим образом не уведомил. Поэтому я как платила раньше, так и продолжаю платить за жилищно-коммунальные услуги сначала ГУП ДЕЗ «Арбат», а с 1 января этого года – Государственному бюджетному учреждению (ГБУ) «Жилищник района Арбат», – добавила я. Судья в ответ опять кивнул.
Потом выступил рябой дядька, который оказался тем самым представителем Андриановым, о котором мне сказал судья. Он что-то бормотал скороговоркой, но я уловила, что он заявляет ходатайство о представлении в суд каких-то документов, подтверждающих правомочность проведения собрания по выборам председателем Совета многоквартирного дома.
Оказалось, что речь в суде идёт вовсе не о моём долге управляющей компании «Арбат-сервис», а о каком-то проведенном ещё в августе 2013 года собрании жителей нашего дома. Я напрягла память и вспомнила, что два года назад действительно управа пыталась провести в нашем доме какое-то собрание по выбору Совета многоквартирного дома, но поскольку, кроме меня, на это собрание никто не пришёл, оно не состоялось. В то время в Москве, после принятия изменений в Жилищном кодексе, в массовом порядке организовывались собрания по выбору таких советов.
– В протоколе записано, что на этом собрании вы были избраны председателем Совета многоквартирного дома. Вы были на этом собрании, подтверждаете своё избрание? – спросил у меня судья.
– Да, я была на этом собрании, но, кроме меня и двух сотрудников управы, на это собрание больше никто не пришёл, и оно не состоялось. Поэтому председателем Совета многоквартирного дома меня никто не выбирал, – начала я рассказывать, но судья меня остановил:
– Вы получали уведомление о проведении этого собрания? – спросил судья.
– Да, я обнаружила его примерно за неделю до собрания в своём почтовом ящике, – подтвердила я.
– Вы можете его предъявить суду?
– Нет, конечно. Я же не знала, что это дело будет рассматриваться, – ответила я. – Но думаю, что это уведомление у меня сохранилось, я никогда не выбрасываю документы.
Потом судья дал слово юристу управляющей компании ГУП ДЕЗ «Арбат», а теперь его правопреемнику – ГБУ «Жилищник района Арбат», в которое был переведён наш дом в январе этого года. Это оказался тот самый тощий паренёк, который зашёл с нами в зал заседаний. Он начал что-то мямлить о том, что люди из ГУИС и ГУП ДЕЗ «Арбат», по инициативе которых проводилось собрание, давно уволились, а в заключение заявил, что наш дом по адресу Арбат, 25 вообще не находится на обслуживании в управляющей компании «Жилищник района Арбат».
– А почему в таком случае мне приходят платёжки из «Жилищника»? – спросила я и попросила о переносе заседания для ознакомления с материалами дела, так как искового заявления я не получала и не читала его.
Судья согласился и объявил о переносе заседания на 25 марта.
– Не забудьте принести на следующее заседание уведомление о проведении собрания, – напомнил он мне.
– Я бы попросила всё-таки пригласить на следующее заседание истца Тарасову Надежду Валентиновну, которая предъявила мне иск от имени ТСЖ «Давыдов». Я с ней ни разу не встречалась и не разговаривала. Хотелось бы хоть раз увидеть её. Существует ли она на самом деле? Может, её и в живых-то уже нет? А если жива, то наверняка и не подозревает, что является председателем ТСЖ «Давыдов» в нашем доме. Это ТСЖ зарегистрировали по подложным документам трое злостных неплательщиков коммунальных услуг, которые вечно фигурировали в списке должников, которые вывешивала в подъезде управляющая компания. Вот они и нашли хороший способ не только законно не платить, но ещё и собирать деньги с остальных жильцов. Да тут не то что им платить, а надо возбуждать уголовное дело о мошенничестве, – заявила я.
– У нас нет полномочий по возбуждению уголовного дела, – сказал судья.
– Если вы считаете, что ваши права были нарушены при создании ТСЖ, вы могли бы давно подать иск в суд и опротестовать протокол собрания, – подал голос с места представитель Андрианов.
– У меня нет времени ходить по судам, а вот заявление в прокуратуру я, пожалуй, напишу, – пообещала я.
Когда все вышли из зала, ко мне подскочил Карапетян:
– Как же вы говорите, что не знали о проведении собрания? Я сегодня специально пришёл в суд, чтобы рассказать, как мы с Тарасовым, Харитоновым и Боровинских приходили к вам домой, звонили и приглашали на собрание. Вы отказались прийти на него, даже дверь не открыли! Сказали, чтобы мы присылали вам приглашение по почте!
– Так это было совсем другое собрание, да и не собрание вовсе, вы вызывали меня в подъезд, чтобы поговорить со мной по поводу домофона, хотя я и так объяснила вам всё по телефону, – напомнила я ему. – Хотите платить жулику – платите, а я не собираюсь.
Тут к нам подошёл Ратушняк и вальяжно стал объяснять мне, как нехорошо быть должником по ЖКХ.
– Вы прекрасно знаете, что у меня нет никаких долгов, – резко ответила я ему.
– Почему же вы не хотите платить нашей компании? – продолжал громко стыдить меня Ратушняк.
– А у вашей управляющей компании есть лицензия? – спросила я и, видимо, попала в точку. Ратушняк сразу засуетился, даже вспотел от волнения.
– Да, получил, вернее, скоро получу, – запутался Ратушняк.
– А вот это мы ещё разберёмся, как вы её получили, кто выдаёт лицензии таким компаниям, как ваша! – пригрозила я.
После суда я навестила Александру Андреевну Гусеву. Она попросила забрать из почтового ящика счета на оплату телефона. Ей уже звонили и предупреждали, что в случае несвоевременной оплаты отключат телефон. Старушка после этого звонка была в панике, боясь остаться без последней связи с миром. Ирочка уехала на два месяца, и из ящика никто не забирал почту. Я принесла счета. Среди них оказалась и долговая квитанция от ГБУ «Жилищник района Арбат» на 37 тысяч рублей.
Видимо, такие же долговые квитанции получали и все остальные члены нашего так называемого ТСЖ, которые исправно платили в «Рога и копыта» Ратушняка. Пока счета приходили от управляющей компании ГУП ДЕЗ «Арбат», которая обслуживала временно наш дом, всё сходило с рук, но теперь, когда нас стала обслуживать уже постоянная компания ГБУ «Жилищник района Арбат», она может предъявить им судебные иски о погашении задолженности. Поэтому они и зашевелились, вспомнили какое-то собрание столетней давности и побежали с исками в суд. Так вот почему у всех моих истцов сегодня был такой жалкий вид! Да ещё и я на них наорала, грозилась заявлением в прокуратуру, уголовными делами. Господи, прости меня, грешную!
Нагрешила я в этот день немало, а ведь идёт третий день Великого поста, самый строгий пост, нельзя не то что ругаться, а вообще лучше не открывать рот, надо только молиться и читать покаянный канон. И надо же, что именно сейчас устроили мне судилище и спровоцировали на ссору! Конечно же, я не буду приводить свои угрозы в исполнение и писать жалобы в прокуратуру и следственный комитет. Но впереди ещё сорок пять дней Великого поста. И предчувствую, что всё это время придётся ходить по судам и сутяжничать.
5 марта 2015 года, четверг.
Вторую неделю пыталась застать в управе консультанта населения по юридическим вопросам, который принимает, согласно объявлению, по вторникам и четвергам, но я ещё ни разу не заставала его на месте.
– А чего он будет здесь сидеть, как дурак, всё равно никого нет на приёме, – лениво объяснил мне охранник.
Пока я соображала, как быть дальше, в управе появился Юрий Николаевич Нечаев. Увидев меня, он поздоровался и спросил, в чём дело.
– Таскают меня по судам, – неохотно объяснила я. – Хотела проконсультироваться с юристом.
– А чего таскают? – заинтересовался Нечаев.
– Хотят, чтобы я платила какой-то непонятной управляющей компании «Арбат-сервис», которую привело ТСЖ, созданное в нашем доме. Но при этом о собраниях меня не уведомляли, протокол собрания не показывают, телефон председателя ТСЖ не дают. Естественно, я продолжала платить, как и раньше платила, в Дирекцию единого заказчика – ГУП ДЕЗ «Арбат», а последние три месяца – в ГБУ «Жилищник». Они присылали мне свои счета, и я их оплачивала. Теперь ТСЖ подало на меня в суд, а их управляющая компания «Арбат-сервис» грозит отключить коммуникации за неуплату их счетов, – объяснила я.
– Интересно, – удивился Нечаев. – А вы приходите ко мне во вторник, после праздника, с бумагами. Посмотрим, что можно сделать. Кто у вас судья?
– Какой-то молодой человек, фамилию я не разобрала, всё никак не выберусь в суд, чтобы познакомиться с материалами дела.
На следующий день я прямо с утра отправилась в Пресненский районный суд. В канцелярии секретарь выдал мне довольно толстую папку с материалами дела и отправил в комнатку со стеклянными стенами, закрыв меня на ключ.
Чтение оказалось захватывающим. Оказывается, судебный процесс кипит с апреля прошлого года, то есть почти год. Иск принят к производству 29 апреля 2014 года. С тех пор прошло 9 заседаний суда, о которых я даже не подозревала. Они постоянно переносились то в связи с неявкой ответчиков, то из-за срочного рассмотрения судьёй других дел, то из-за отпуска судьи. В деле также было собственно исковое заявление, но не от ТСЖ, а от группы товарищей, подписанное Тарасовой, Боровинских, Смирновой и Карапетяном, и копии их паспортов с доверенностями на ведение дела от собственников. Из которых я почерпнула очень много интересной информации относительно и происхождения истцов, и принадлежащей им собственности. Судя по фотографии, госпожа Тарасова – ещё довольно молодая женщина, похожа скорее на сестру или жену, но никак не на мать Виктора Тарасова. Квартиру получила в собственность в порядке дарения, даритель не указан.
Бой-френд Смирновой Харитонов приехал из Рязани. Собственности пока не получил и действует по доверенности от Смирновой. Сама Смирнова, копия паспорта и свидетельство о собственности которой тоже оказались среди материалов дела, оказалась не такой уж старой, 1962 года рождения, то есть когда в 1973 году умер маршал Конев, о котором она говорила, что это был её муж, ей было ровно 11 лет. Как-то не вяжется с её утверждением о том, что она вдова Конева. Может быть, я ослышалась, и она была женой не маршала Конева, а его сына от первого брака Гелия Конева? Говорят, он женился раз пять, возможно, Смирнова оказалась его последней женой и унаследовала после него и квартиру в Сивцеве Вражке, и дачу в Малаховке, где проживает вместе со своим молодым мужем? Разница в возрасте у Смирновой с её новым мужем Харитоновым не такая уж и большая, всего лет 10. Однако Смирнова не торопится наделять его частью своей обширной 6-комнатной квартиры, да и доверенность выдана всего лишь до конца этого года.
А вот Боровинский каким-то образом умудрился отхватить две самые большие комнаты из 10 и стал собственником половины квартиры. Как она ему досталась, остаётся загадкой. Квартира принадлежала покойному Батенкову, который к моменту ухода из жизни с Глазыриной уже развёлся и оставил всю квартиру своей несовершеннолетней дочери.
Гарий Карапетян вообще не владеет никакой собственностью, но в деле фигурировало свидетельство о собственности, оформленное на другого человека с такой же фамилией Карапетян, но с другими инициалами, видимо, в расчёте на то, что никто особенно не станет приглядываться к документу.
А вот каких-либо документов по Виктору Тарасову, который, несомненно, организовал всю эту тяжбу, в материалах дела я не обнаружила, – он, как Штирлиц, не оставил никаких следов.
Изучив материалы дела, я попросила сделать мне копию искового заявления, которое, в общем-то, должны были давно выслать мне по почте. В нём пока и речи не было о взыскании долгов по ЖКХ. Не понимаю, зачем тогда Ратушняк пришёл в суд? Для того, чтобы спросить после заседания, собираюсь ли я ему платить? А речь в иске шла о том, чтобы признать незаконным протокол собрания по созданию Совета многоквартирного дома, на основе которого мною якобы был подписан договор с ГУП ДЕЗ «Арбат». Оба документа – протокол собрания и договор – фигурировали в материалах дела, под ними стояла какая-то закорючка, совсем не похожая на мою подпись. На этом основании истцы просили признать незаконным выставление счетов ГУП ДЕЗ «Арбат» и его нынешнего правопреемника ГБУ «Жилищник района Арбат» жителям дома.
Очень интересной оказалась доверенность на представительство адвоката Андрианова Вадима Владимировича, датированная только 15 января 2015 года, то есть спустя девять месяцев после подачи иска. После этого вроде бы и началось какое-то движение по этому дохлому делу. Оформлена доверенность была в городе Ликино-Дулёво Орехо-Зуевского района Московской области, где, по-видимому, и проживает постоянно Виктор Тарасов. Я вспомнила, что кто-то мне говорил, что он представлялся муниципальным депутатом из Московской области. Очень может быть, что этот молодой человек «пасётся» не только в Москве, но и в области. В последнее время я редко вижу его на Арбате.
8 марта 2015 года, воскресенье.
Зашла к Александре Андреевне Гусевой и поздравила её с Международным женским днём. Принесла ей большую коробку крымских конфет «Севастопольский вальс» с цукатами в шоколадной глазури.
– Ой, какие конфеты! – всплеснула руками Александра Андреевна. – Откуда у вас такие конфеты?
– Мне подарили, – честно сказала я. – Но у меня сейчас пост, так что я их всё равно есть не стану. А вам можно.
– Мне позвонила Любочка, которая убирает в нашем подъезде, тоже поздравила с 8 Марта. Сказала, что уезжает на Украину на операцию, просила прощения, – сообщила Александра Андреевна.
– Она у меня спрашивала о вас, говорила, что она потеряла сознание и упала, когда вы просили её почистить холодильник.
– Значит, она знает, в чём виновата! – воскликнула бабушка. – Как ей не стыдно выдумывать! Не теряла она никакого сознания. Врёт она всё. Бессовестная! Ей Ира платила 10 тысяч, и я ещё приплачивала 15, а она так со мной поступила! Думала, что бабка слепая, ничего не видит. Бог ей судья. Я теперь нашла другую женщину, плачу ей 25 тысяч из пенсии, она мне готовит кушать и убирает. Вчера она приходила с мужем, принесли мне цветы, поздравили с праздником.
Я дипломатично промолчала. Цветочки были довольно помятые. За 25 тысяч в месяц можно было бы расщедриться и на более приличный букет. Как бы бабушка опять не налетела на очередную Настю из Молдавии!
10 марта 2015 года, вторник.
С утра отправилась в управу к Нечаеву с бумагами, добытыми в суде.
Юрий Николаевич важно восседал во главе большого дубового стола. Он взял бумаги и углубился в чтение. Я по ходу дела комментировала тот или иной документ.
– Ну что же, по сути, вы правы, но с формальной точки зрения закон на стороне ваших истцов, – вздохнув, сказал он.
– Я понимаю, что мне трудно бороться одной против всех. В доме в Староконюшенном переулке, который обслуживает «Арбат-сервис», половина жильцов уже несколько лет ходит по судам, чтобы избавиться и от этой компании, и от ТСЖ, и ничего не может добиться. Им говорят: разбирайтесь сами, проводите собрание и переизбирайте. А жителей собрать невозможно – половина в доме не живёт. ТСЖ сдают в аренду подвалы, мансарды на чердаке, получают приличные деньги, которые делят между собой «Арбат-сервис» и председатель ТСЖ, а жильцам присылают счета самые маленькие на 15 тысяч рублей.
– А кто там председатель ТСЖ?
– Людмила Михайловна Королёва.
– А, Королёва! – многозначительно протянул Нечаев.
– Я, собственно, хотела выяснить у юриста: если я проиграю дело, и госкомпания перестанет присылать нам счета на оплату, как этого требуют истцы, могу ли я самостоятельно заключить договоры с ресурсоснабжающими организациями, а «Арбат-сервису» оплачивать услуги не по их ставкам, а по ставкам правительства Москвы? С какой стати я должна платить «Арбат-сервис» в пять раз больше, и какое они имеют право лишать меня заслуженных ветеранских льгот? Почему я должна каждый месяц переплачивать им по полторы тысячи рублей? Мне не жалко эти полторы тысячи, но за что, собственно, я должна платить эти деньги? Ничего особенного, по сравнению с госкомпанией, они не делают.
– Ну, я не знаю, – задумался Нечаев. – Наверное, вы имеете право настаивать на своих льготах. А что другие жильцы?
– Да у них ни у кого нет льгот, поэтому у них разница не такая большая, но всё равно больше, чем у ГУП ДЕЗ «Арбат».
– Тогда вам надо поработать с ними и провести другое собрание собственников, которые недовольны таким положением вещей.
– Да с кем, собственно, судиться? На собрании я не была, протокол мне не дают, телефон председателя ТСЖ тоже скрывают. К кому иск предъявлять? – спрашивала я.
Ничего нового Нечаев мне не сообщил, но пообещал посоветоваться с юристом управы по моему вопросу и попросил позвонить ему дней через несколько. Не солоно хлебавши я покинула его кабинет, но потом решила заглянуть к Марине Баташовой.
– Помните, вы говорили, что подали документы на ликвидацию ТСЖ «Давыдов»? – напомнила я. – Что-нибудь получилось?
– Да нет, ничего не получилось. Тормознули в Жилинспекции. Сказали, что они стараются ничего не ликвидировать, иначе из судов не будут вылезать. А что случилось?
– Тарасов и компания подали на меня в суд, – протянула я ей исковое заявление. – Хотят, чтобы я платила за услуги ЖКХ не в «Жилищник», а в ООО «Арбат-сервис».
– Ну и чего вы переживаете? – спросила Баташова, пробежав глазами исковое заявление. – Они же не столько к вам предъявляют претензии, сколько к ГУП ДЕЗ «Арбат», и требуют, чтобы им не присылали счета. Кто там в суде представляет ГУП ДЕЗ?
– Какой-то молодой человек, фамилия его, кажется, Титов.
– А, это их юрист. Позвоните ему и попросите, чтобы он и ваши интересы представлял. И не ходите в суд, это заявление не к вам. Вы уже были на одном заседании, показались? Ну и не ходите больше. Пусть ГУП ДЕЗ с ними разбирается. Я вам дам телефон Титова, поговорите с ним, – сказала Баташова, записав на обороте искового заявления его номер телефона.
– Так-то оно так, но следующий этап – иск ко мне ООО «Арбат-сервис» о погашении долга. Они мне уже прислали претензию и требуют от меня погасить долг 37 тысяч рублей, угрожают отключить воду и канализацию, – невесело сказала я.
– Они не имеют права отключать, раз вы платили в ГУП ДЕЗ «Арбат». Пусть они там сами разбираются между собой, а вы туда не ходите, – напутствовала меня Баташова.
В общем, и отсюда я ушла не солоно хлебавши. На всякий случай позвонила по телефону Титову. Разговор с ним тоже не получился.
– Ваш дом не стоит на обслуживании ГБУ «Жилищник района Арбат», – упорно твердил он.
– Как же не стоит, если всем жильцам присылают счета от этой управляющей компании? – возражала я.
– Ничего не знаю, вот передо мной распечатанный с сайта список домов, которые обслуживает ГБУ «Жилищник района Арбат», дом № 25 здесь не числится, – продолжал бубнить он.
– Так что же, вы собираетесь признавать претензии к вашей управляющей компании? – спросила я.
– Мы вообще третья сторона, мы никакого отношения не имеем к этому иску.
– И что же вы тогда делаете в суде? – изумилась я.
– Если у вас претензии к истцам, сами с ними и разбирайтесь. Мы – новая компания и к протоколам ГУП ДЕЗ не имеем никакого отношения. И ваш дом у нас не числится, – опять продолжал своё Титов.
Мне осталось только махнуть рукой и закончить разговор. Сначала я немного расстроилась, но, подумав, решила, что, возможно, это и хорошо, что юрист не хочет признавать себя стороной конфликта. В таких случаях действительно лучше притворяться идиотом. Но мне придётся всё-таки ходить в суд и продумать свою стратегию. Что же мне ещё остаётся делать, если юрист «Жилищника» занял позицию стороннего наблюдателя?
Вечером все средства массовой информации обсуждали тему отставки министра – главы Департамента культуры правительства Москвы Сергея Капкова. Об этом говорили давно, но отставка случилась только сейчас. Говорили, что перед отставкой Капков уволил 40 директоров парков. Вспоминали, что он ушёл в Департамент культуры из Государственной Думы, был сначала директором парка Горького, а потом возглавил весь Департамент культуры Москвы. Освоил огромные бюджеты, которые выделялись на культуру. Считает своей гордостью самый большой в Европе каток на ВДНХ, где, как он считает, культурная публика будет знакомиться и находить свою пару, вспоминая в старости, что они познакомились не в армии или в тюрьме, а на катке. Каток устроили по какой-то особой технологии, угрохав на это колоссальные деньги. Интересно, как же раньше в Москве катки заливались?
Вместо Капкова назначили бывшего главу Москомнасления Александра Кибовского. Пожалуй, это неплохо, может быть, наконец обратят внимание на состояние пешеходных зон и их исторического облика, прежде всего Арбата. При Капкове вся культура здесь сводилась к установке торговых павильончиков «шале» на Арбате. Интересно, сколько «откатывалось» за размещение одного такого павильончика на Арбате? Судя по ценам в них, совсем немало.
Мэр Собянин распрощался с Капковым вполне доброжелательно, поблагодарил за работу, и Капков объявил, что отъезжает с любимой женщиной на отдых. После приезда, видимо, получит новое назначение. Надеюсь, что оно не будет связано с культурой.
13 марта 2015 года, пятница.
В газетах появились новые комментарии по поводу ухода Капкова. Его бывшая пассия Ксения Собчак сообщила газетчикам, что Капков ушёл, потому что ему не дали пост вице-мэра Москвы, на который он претендовал.
Сам Капков выступил с лекцией в одном из московских вузов и на вопрос о том, почему Собчак считает его трусом и интриганом, сказал, что не комментирует обиженных женщин и давно не интересуется её мнением.
Ксения же, напротив, считает, что он её очень даже читает. И даже немножечко занимается плагиатом. После отставки Капков написал на своей странице в Фейсбуке: «Я не устал, но я ухожу…» Ксения немедленно отреагировала: мол, точно такими же словами она пару месяцев назад объявила о своём уходе с поста редактора журнала: «Я не устала, но ухожу». «Люблю, когда мои слова вдохновляют людей», – ехидно прокомментировала заявление Капкова Ксения Анатольевна.
«Комсомольская правда» вспомнила, что роман Собчак и Капкова длился около года. Ради неё он оставил свою жену, ведущую канала «Вести 24», которая родила ему двоих детей. Впервые Сергея и Ксению увидели вместе в марте 2010 года на выставке американского художника. Потом они вместе ездили на фестиваль «Новая волна» в Юрмале, ведущей которого была Ксения. Свидетелями того, как красиво Капков ухаживал за Ксюшей, была вся светская Москва. За банкет в честь 30-летия возлюбленной чиновник выложил пять миллионов рублей. Он даже встал перед Собчак на одно колено и признался Ксении в любви. В знак нежных чувств преподнёс кольцо с изумрудом стоимостью 80 тысяч евро.
Но не срослось. «С Ксенией мы расстались, и инициатором нашего разрыва был я», – сообщил тогда Капков. Собчак часто повторяет, что со всеми своими возлюбленными она остаётся в тёплых отношениях. Но с Капковым всё ровно наоборот: она то и дело выпускает коготки. «Видать, и вправду обиделась», – заключила газета.
Капков продолжал давать направо и налево интервью, в которых заявил, что его всегда зовут, когда всё плохо, но когда он всё сделает, говорят «спасибо» и приглашают других. Так было, когда его назначили в 2006 году на пост вице-президента Российского футбольного союза. Он вывел сборную на третье место в чемпионате Европы, а министром спорта назначили Мутко. Потом его бросили на парк Горького, он всё сделал, упаковал, и опять ему сказали «спасибо», пожали руку – и всё. «Я просто сейчас опасаюсь, что меня теперь в Луганск пошлют, или в Донецк, или Крым восстанавливать», – жаловался Капков в одном из интервью. Поэтому, дескать, он и ушёл. Но уезжать из страны он не собирается, просто хочет уделить время своей любимой девушке, с которой уезжает на отдых за рубеж. Однако вскоре в прессе появились какие-то смутные намёки на то, что в Департаменте культуры Москвы обнаружились какие-то крупные нецелевые расходы. Так что очень может быть, что Капков из-за границы уже и не вернётся.
В газетах прочитала о том, кто такой Александр Кибовский. В 2000 году стал кандидатом исторических наук, защитив диссертацию «Историко-предметный метод атрибуции произведений портретной живописи России XVIII – первой половины XIX века». Уже будучи кандидатом исторических наук, прошёл срочную военную службу в Военно-морском флоте России. На тот момент ему было 27 лет. Автор многочисленных публикаций по истории российской императорской армии и идентификации портретов русских офицеров на основе сведений об их форменной одежде и наградах. Преподавал историю военного костюма в Школе-студии МХАТ, выступал консультантом во многих фильмах, например, «Остров», «Адмирал», «1612». В 2010 году стал руководителем Департамента культурного наследия Москвы (Москомнаследия).
16 марта 2015 года, понедельник.
Неожиданно мне позвонила Людмила Михайловна Королёва и спросила, знаю ли я, что завтра в 1-м Кадашевском переулке будет встреча общественности с новым главой Департамента по культуре Кибовским?
– Первый раз слышу, – удивилась я.
– Ну вот, видите, они опять хотят в узком кругу всё обсудить без нас. Я вам звоню потому, что вы тоже подписывали моё письмо в Департамент культуры. Приходите обязательно, мы будем задавать вопросы по пешеходной зоне Арбат, пусть новый министр нам скажет, что он собирается делать с этими художниками и музыкантами на Арбате!
– Я подписывала ваше письмо потому, что там упоминались ночные кафе. Но против художников и музыкантов на Арбате я ничего не имею, они никому не мешают, – сказала я. – Им же надо где-то выставляться!
– Пусть идут на набережную на Крымский вал, им там выделили специальное место.
– Да кто туда ходит, на эту набережную? И молодым музыкантам тоже надо где-то выступать. Академики на Арбате не будут рисовать. Не только у нас, но и везде, в других странах, во всём мире есть уличные художники и уличные музыканты. Они не нарушают закон «О тишине», потому что заканчивают свои выступления в 23 часа. К сожалению, такой у нас закон: после 23 часов нельзя шуметь, а до 23-х – пожалуйста. И поднимать этот вопрос бесполезно. Я вот исписала кучу бумаг по нарушению закона о тишине в ночное время, и никакого толку, а вы хотите, чтобы днём запретили выступать!
– Ах, вы не имеете ничего против художников и музыкантов на Арбате? Тогда, пожалуйста, не приходите на эту встречу! – рассердилась Королёва и бросила трубку.
Я припомнила, что в последнем номере газеты «Москва-Центр», которую выпускает префектура Центрального округа, было какое-то похожее объявление, порылась в бумагах, нашла эту газету, там было написано, что 17 марта 2015 года в 19.00 в многопрофильном лицее по адресу: 1-й Кадашевский переулок, дом 3а состоится встреча префекта ЦАО Виктора Фуера с жителями района Якиманка на тему «О перспективах развития сферы культуры в Центральном административном округе Москвы».
Конечно, объявление адресовалось жителям района Якиманка, но раз уж речь идёт о возможной встрече с Кибовским, я решила, что не мешало бы мне завтра пойти и послушать, что будет говорить новый министр – глава Департамента культуры Москвы на этой встрече.
После обеда по пути домой зашла в управу и позвонила Трайгель, спросила у неё, на месте ли Юрий Николаевич Нечаев, с которым я встречалась накануне. И тут увидела его самого, выглядывающего из-под входной арки.
– Зашла к вам узнать, нет ли чего-то нового по моему вопросу, – сказала я.
– В общем-то, ничего нового, – замялся он. – Но я доложил о вашей ситуации Максиму Дерюгину. Кстати, приходите в четверг в 18 часов в управу – глава управы будет отчитываться перед муниципальными депутатами как раз по жилищным вопросам.
– А я после вас зашла к юристу ГБУ «Жилищник». Он занял какую-то странную позицию – мы третья сторона, ничего не знаю, ничего не ведаю, и вообще, ваш дом не стоит у нас на обслуживании.
– Как это третья сторона? – возмутился Нечаев. – Если не стоит на обслуживании, почему же тогда они присылают счета?
– Вот я его и спросила: откуда вы это взяли, что дом не находится у вас на обслуживании? Он мне сказал, что взял эту информацию на сайте «Дома Москвы». Зачем было лезть в Интернет, когда тут же рядом находится Единый расчётный центр? Я у них спрашивала, никто наш дом с обслуживания не снимал.
– Ну вы приходите в четверг, – махнул рукой Нечаев. Видимо, он совсем запутался.
17 марта 2015 года, вторник.
В 19 часов прошла встреча с префектом ЦАО Фуером и главой управы «Якиманка» в 1-м Кадашевском переулке. Зал гимназии был немаленький, но весь был забит битком жителями Якиманки и, как выяснилось, также и других районов, которые, как и я, пришли посмотреть и послушать нового главу культурного департамента. Но оказалось, что вопросы культурного департамента вовсе не стоят в повестке дня, как это первоначально заявлялось. То ли потому, что Кибовских не пришёл, то ли по какой-то другой причине. В основном поднимались вопросы благоустройства и капитального ремонта, сноса незаконных мансард на чердаках, работы районной поликлиники, сноса гаражей.
Какой-то мужчина стал рассказывать о рейдерском захвате территории, на которой стояли их гаражи: налетела целая банда, сорвала замки, выбросила на улицу имущество, начали ломать постройки.
– Ничем не могу помочь, все гаражи как незаконные строения должны быть снесены, – заявил Фуер. – Но вместо них на этом месте будет автомобильная стоянка. Там вы можете поставить свои машины.
– А как же насчёт охраны автомобилей? – поинтересовался житель, который задавал вопрос о сносе гаражей, на которые им давали разрешение ещё в 1982 году Советом народных депутатов.
– Там было разрешение на землю, а не на гаражи, – ответил Фуер. – А охраной заниматься – это уже ваше дело. Страхуйте вашу собственность. Другого пути у вас нет.
Какая-то женщина рассказала о том, что ещё в 90-годы самовольно застроили арку рядом с домом, открыли там ночное кафе и шашлычную, ночью включают музыку, которая слышна до пятого этажа и не даёт спать жителям. Есть решение о сносе незаконной постройки, но уже три года, как волокитят выполнение этого решения.
– Ничем не могу помочь, – опять развёл руками Фуер. – Пока не пройдёте все судебные инстанции, без суда – никак.
– А Васька слушает да ест, – обиженно протянула женщина и разочарованно села на своё место.
Королёва тоже пришла на собрание и выступала в своём репертуаре, ругая почём свет торговцев на Арбате, художников, музыкантов и требуя, чтобы всё это запретили и обеспечили покой жителям Арбата.
– В субботу на Арбате была настоящая вакханалия – празднование Дня святого Патрика. Какое мы имеем отношение к этому ирландскому празднику? По Арбату слонялись толпы ряженых, на меня налетела какая-то зелёная дама, ударила в плечо. Посмотрите, какой у меня синяк на руке. Когда же наконец будет тишина на Арбате? Весь день гремит музыка, все кому не лень выступают на Арбате. Опять же художники. Если вы не можете обеспечить порядок на Арбате, тогда объявите эту улицу нежилой, выселите нас в другое место! – с пафосом завершила она свою речь.
Фуер сочувственно её слушал, но ничего толком не ответил. А что можно ответить? Ведь это Арбат. Не нравится – уезжайте в другое место. Я думаю, они с удовольствием бы выселили с Арбата всех его жителей, чтобы они не надоедали им своими жалобами. Или вот недавно какой-то московский чиновник выступил с предложением опять сделать Арбат проезжей частью и пустить по нему автомобили, чтобы разгрузить Новый Арбат.
19 марта 2015 года, четверг.
В 19 часов состоялся отчёт главы управы Максима Дерюгина перед муниципальными депутатами района Арбат с приглашением общественных советников.
Я пришла пораньше, чтобы занять место. Там уже сидела Королёва. Я села поодаль. К нам подошёл Нечаев и стал расспрашивать Королёву о том, что за суды идут у неё с жителями её дома в Староконюшенном переулке.
– Никаких судов уже нет, жильцы из 9-й и 3-й квартир не платили за ЖКХ, ТСЖ подал на них в суд, и принято решение в нашу пользу, они теперь платят нам, – заявила Королёва.
– А что, эта управляющая компания «Арбат-сервис» обслуживает и дом № 25 на Арбате? – продолжал спрашивать Нечаев.
– Да, она и этот дом взяла на обслуживание, есть решение ТСЖ этого дома. Недавно по жалобе Бабенко в прокуратуру «Арбат-сервис» оштрафовали на 10 тысяч рублей за нарушение, которое она не делала, – это вина прежней компании, которая обслуживала дом. Но тем самым прокуратура признала «Арбат-сервис» как управляющую компанию этого дома, раз выписала ей штраф, – победно покосилась на меня Людмила Михайловна.
Я сидела молча, но тут не утерпела и поинтересовалась у неё:
– А это правда, что вы выставляете своим жильцам счета по 15 тысяч рублей?
– Да, в соответствии с занимаемой площадью. Это решение общего собрания, и они должны платить, – высокомерно ответила мне Королёва.
Тут пришёл Дерюгин, и отчёт начался. Глава управы кратко доложил об итогах работы в 2014 году и планах на следующий год. Несколько депутатов задали ему вопросы, и на этом обсуждение закончилось. Потом депутаты стали обсуждать программу капитального ремонта и сообщили, что перечень домов находится на сайте управы, обсудили размещение летних веранд у кафе на Арбате и новых торговых киосков.
Королёва демонстративно встала и, с грохотом отодвинув стул, покинула зал, громко заявив при этом:
– Нечего тут слушать всякую ерунду. Мне это не надо. Я хозяйка в своём доме, мне плевать, что они тут решают. А вы тут сидите, как овцы, – кивнула она в сторону общественных советников.
Сидящий во главе стола председатель Совета муниципальных депутатов Евгений Петрович Бабенко даже не повернул голову в её сторону, продолжая внимательно слушать вопросы по повестке дня.
Недавно я познакомилась с его биографией. Родился в Минске, в семье офицера, окончил в Москве медицинский институт, работал в системе московского здравоохранения на различных должностях – от медбрата до заместителя главного врача. В 2012 году стал муниципальным депутатом муниципального округа Арбат, в 2013 году стал председателем Совета депутатов этого округа. Награждён медалями «Защитник свободной России» и «Участник локальных конфликтов». Почётный донор России. Женат, двое детей. Член партии «Единая Россия».
Это он по моей жалобе и жалобе жителей соседнего дома напустил районную прокуратуру на управляющую компанию «Арбат-сервис», в результате проверки которой, по словам Королёвой, фактически узаконен её статус. А ведь я писала на имя Бабенко жалобу о том, что в доме создано фиктивное ТСЖ, которое незаконно перевело дом в такую же фиктивную управляющую компанию. А межрайонный прокурор Басов, получается, своим штрафом сделал эту компанию легитимной. Ну что ж, придётся это учитывать. На каждого прокурора всегда найдётся вышестоящий начальник, которому можно пожаловаться на решение нижестоящего.
Кстати, в конце заседания сообщили, что в наш район назначен новый прокурор, и встреча с ним должна состояться уже в апреле.
Рядом со мной сидела какая-то круглолицая курносая женщина, которая громко и довольно по делу комментировала рассмотрение вопросов повестки дня. Я спросила у неё, из какого она дома.
– Сивцев Вражек, дом 20. Это на углу Сивцева Вражка и Староконюшенного, в нашем доме находится Многофункциональный центр городских услуг.
– А, это тот самый красивый дом для членов политбюро? – догадалась я.
– Он самый, – подтвердила круглолицая.
– А какая управляющая компания вас обслуживает? – поинтересовалась я.
– У нас управляет домом ТСЖ, я его председатель.
– ТСЖ? – подозрительно переспросила я. – И по каким ставкам вы обслуживаетесь?
– По ставкам правительства Москвы, – уверенно ответила круглолицая. – У нас нет управляющей компании, мы сами управляем своим домом.
Ну что же, очень может быть, что это одно из тех немногих ТСЖ, которые работают на пользу жителей, а не обирают их.
Я припомнила, что именно этот дом, предназначенный для верхушки КПСС в начале 90-х, когда развалился Советский Союз и Горбачёв ушёл в отставку, захватили многодетные очередники, которые держали там оборону несколько лет. Их поддерживал Фонд ликвидации коммунальных квартир, с которым я тогда довольно тесно сотрудничала. Потом я уехала из Москвы и не знала, чем закончилось это противостояние. Значит, многодетным, видимо, удалось отстоять свои права на этот дом. Но и жизнь, наверное, хорошо их потрепала и заставила быть в курсе всех жилищных проблем. Судя по репликам, которые подавала круглолицая, по всем вопросам она была хорошо подкована, всё отлетало от зубов. Возможно, она ещё из тех многодетных, которые тогда сражались за свои права. Да и она сама вполне похожа на многодетную мать: внешность у неё несколько заурядная, хотя лицо моложавое и довольно приятное. Кажется, я её встречала в нашем храме в Филипповском переулке. Видимо, с Божьей помощью им и удалось отстоять этот дом. Никто не верил, что этот элитнейший дом в таком престижном месте достанется каким-то многодетным.
Выходя из зала, столкнулась с Мариной Баташовой из Жилищного отдела.
– Ну как, вы переговорили с юристом «Жилищника» Титовым? – спросила она.
– Да, я ему звонила, – поделилась я. – Вот только он занял какую-то странную позицию: ещё на первом заседании заявил, что «Жилищник» наш дом не обслуживает.
– Нет-нет, он будет защищать в суде ваши интересы, – заверила меня Баташова.
Воодушевлённая ею, на следующий день я с утра опять позвонила Титову, чтобы всё-таки прояснить его позицию. Может, действительно что-то изменилось.
– Вы пойдёте 25 марта на заседание суда? – издалека начала я.
– Возможно.
– И что, вы в суде опять будете утверждать, что не обслуживаете наш дом?
– Да. Вы тоже можете войти в Интернет и увидеть это на сайте «Дома Москвы».
– Ну, знаете, я в Интернет не вхожа. Я поинтересовалась в нашем Едином расчётном центре, и они мне сказали, что наш дом продолжает находиться на обслуживании в ГБУ «Жилищник района Арбат», – возразила я.
Титов опять что-то невразумительно промычал в ответ, и я закончила с ним этот бесполезный разговор.
Случайно узнала, что данные для сайта «Дома Москвы» сообщает Мосжилинспекция. Ну что же я хочу после всех моих выяснений отношений с мадам Булаевой?
25 марта 2015 года, среда.
Сегодня я отправилась на второе заседание Пресненского суда по иску ко мне Тарасовой и компании. Заседание было назначено на 12 часов. Я поднялась на лифте на 5-й этаж, где находился зал судебных заседаний № 30, и увидела сидящего посреди вестибюля адвоката Андрианова, поздоровалась с ним и села неподалёку под дверью зала заседаний в ожидании вызова. Адвокат без конца говорил с кем-то по телефону. Оглядевшись, я не увидела других участников процесса и, улучив момент, когда адвокат перестал говорить по телефону, спросила у него:
– А где же истцы?
– Я их представитель, им нет нужды приходить, – небрежно бросил он.
– А я вот всё хочу спросить у вас: вам доверенность на ведение дела давала сама Тарасова?
– Ко мне приходила целая группа, у них у всех доверенности, заверенные нотариально, нет оснований им не доверять.
– А, значит, она не сама всё-таки к вам обращалась? – продолжала допытываться я, но адвокат демонстративно отвернулся и опять достал телефон, давая мне понять, что разговор окончен.
Начала заседания пришлось ждать долго. Рассматривалось какое-то сложное дело о кадастровой оценке, за дверью слышались громкие споры. Вышли спорщики в начале второго часа, как раз перед обедом, и секретарша сообщила, что наш вопрос будет рассматриваться после обеда. Адвокат Андрианов, немного поразмыслив, встал и ушёл, видимо, перекусить, а я осталась сидеть под дверью и продолжила изучение Гражданско-процессуального кодекса, который захватила с собой на всякий случай. Там наткнулась на статью 99 «Взыскание компенсации за потерю времени», которая гласила, что со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени. Правда, в следующей статье под № 100 «Возмещение расходов на оплату услуг представителя», было написано, что стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по её письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя. Ну вот, не хватало ещё, чтобы я оплатила услуги этого противного рябого дядьки! Значит, надо сражаться до последнего.
В полтретьего вышла секретарша и пригласила нас в зал судебных заседаний. Вместе со мной и адвокатом Андриановым вошёл невесть откуда взявшийся Титов, которого я не заметила раньше и уже подумала, что он, видимо, решил проигнорировать заседание суда.
Все передали секретарю свои паспорта, а я – ещё и извещение о проведении собрания собственников, которое на прошлом заседании судья попросил меня принести по ходатайству адвоката истцов.
При рассмотрении дела первым выступил Титов. Он долго и нудно что-то читал по бумажке, закончил тем, что опять сказал, что дом на обслуживании в «Жилищнике» не находится, его обслуживает управляющая компания «Арбат-сервис», и в подтверждение передал секретарю распечатку сайта «Дома Москвы».
– Ваша честь, господин Титов представляет суду недостоверную информацию, у меня имеются другие данные: по данным Единого расчётного центра, наш дом не снимался с обслуживания ГУП ДЕЗ «Арбат» и ГБУ «Жилищник района Арбат». Это подтверждают платёжные документы, которые мне высылались для оплаты этими компаниями, в них указаны соответствующие реквизиты, счета имеют штрих-код, зарегистрированы в электронной платёжной системе, – и я передала секретарю одну из оплаченных мною платёжек «Жилищника». Та вручила её судье. Тот повертел её в руках и спросил у Титова:
– Как вы это можете объяснить?
– Очевидно, вовремя не проследили и не сняли с учёта, поэтому платёжки продолжали приходить, – промямлил Титов.
Потом слово предоставили представителю истцов, адвокату Андрианову. Он сосредоточился в основном на том, что стал оспаривать правомочность собрания, протокола и договора, якобы подписанных мною, и передал судье уточнённое исковое заявление, в котором даже не упоминалось главное требование истцов – о прекращении выставления счетов «Жилищника». Поскольку никаких документов, подтверждающих проведение собрания, ответчики не представили и я не отрицала, что не подписывала этих документов, он просил признать их недействительными.
Я попросила у судьи разрешения задать несколько вопросов представителю истцов.
– Скажите, пожалуйста, а по какой причине истцы не пришли на собрание? – спросила я.
– Я не знаю, наверное, потому, что не получали извещения.
– Ничего подобного, – возразила я. – Я видела, что такие же извещения лежали и в их почтовых ящиках, потому что истцы никогда их не ремонтировали, и они всегда были нараспашку. Так что истцы знали о проведении собрания. Они и в исковом заявлении записали в качестве ответчика инженерную службу ГУИС. Это подтверждает, что они были знакомы с содержанием извещения, в котором было написано, что инициатором собрания был ГУИС района Арбат.
– Ну и что это меняет? – хмыкнул адвокат.
– У меня ещё один вопрос, – продолжала я. – Жаль, конечно, что нет самих истцов, но может быть, их представитель знает, чем истцов не устраивала управляющая компания ГУП ДЕЗ «Арбат»? Хорошая компания, добросовестно выполняла свои обязанности, регулярно убирала подъезды, выполняла другие работы, даже сделала текущий ремонт подъездов, заменила почтовые ящики, которые истцы уже десять лет не ремонтировали. И обслуживали по городским ставкам. Какие к ней претензии были?
– Не знаю, наверное, были основания, – опять пожал плечами адвокат.
– И разрешите ещё один последний вопрос, – продолжила я. – Скажите, пожалуйста, истцы проводили другое собрание собственников по выбору способа управления домом и управляющей компании?
– А что, такое собрание надо было проводить? – насторожился адвокат и с сомнением посмотрел на меня.
– Жилищный кодекс обязывает жителей проводить собрание и выбирать способ управления дома и управляющую компанию. Но если жители не в состоянии организоваться и провести такое собрание, то специально для этих случаев существует другая статья Кодекса – о назначении управой своей управляющей компании по конкурсу. Если истцы не провели другого собрания, то какие у них могут быть претензии? Раз собрания не было, управа самостоятельно выбрала и назначила в наш дом управляющую компанию ГУП ДЕЗ «Арбат», а потом ГБУ «Жилищник района Арбат», – подытожила я и села на своё место.
У адвоката отвисла челюсть, а судья немного озадаченно посмотрел на меня.
– Позвольте, а как же протокол собрания, договор на управление? Вы эти документы подписывали или нет? – засуетился адвокат.
– Я не подписывала документы, которые фигурируют в материалах дела, закорючка, которая стоит под этими документами, – это не моя подпись, – заявила я.
– Значит, все эти документы недействительны. Что и требовалось доказать, – обрадовался адвокат.
– И договор с управляющей компанией вы не подписывали? – спросил судья.
– А в этом не было никакой необходимости. Раз я оплачиваю счета этой компании, значит, я её признаю. Они мне не присылали на подпись договор. А если бы прислали, я бы его подписала. Сама от себя, а не за других. Но в этом не было никакой необходимости, – повторила я.
– Зачем же в таком случае управляющая компания подписывала за вас эти документы? – спросил адвокат.
– Ну это вы уж у них спросите, зачем они тут мудрили. Может быть, хотели подстраховаться. Но никакой необходимости заключать договор с жильцами не было, – повторила я.
Кажется, это было откровением и для судьи, и для адвоката.
– А в чём суть ваших претензий? – начал допытываться судья у адвоката.
– Понимаете, жильцам присылают счета две разные управляющие компании, накопились серьёзные долги, надо определяться. Истцы выбрали такую стратегию, чтобы сначала признать собрание неправомочным, и на этом основании признать законным выставление счетов «Арбат-сервис», а затем уже взыскать долг с ответчика. У них есть ТСЖ в доме…
– А вот это мы ещё посмотрим, – громко перебила я адвоката. – Нет у нас в доме никакого ТСЖ. И о собрании по переводу в «Арбат-сервис» меня не уведомляли. Можете не сомневаться, что раз уж вы сами завели речь об этом, я предъявлю суду такое же ходатайство, как и вы. Прошу суд перенести заседание для подготовки ходатайства.
Судья удовлетворил мою просьбу и назначил следующее заседание на 22 апреля.
Тут подал, наконец, голос юрист «Жилищника» Титов.
– А я прошу вызвать в суд истца Тарасову Надежду Валентиновну. У меня есть сомнения в том, что она жива.
Наконец-то! А то я уж начала думать, что он с ними в сговоре.
– Почему у вас появились такие сомнения? – спросил судья.
– У нас в управе есть очень опытный сотрудник, он говорит, что часто бывают такие случаи, когда человека нет в живых, а от его имени поступают иски и ходатайства.
– Тарасова Надежда Валентиновна лично оформляла с вами договор? – обратился судья к адвокату. Тот замялся:
– Нет, я заключал его с Тарасовым Виктором Владимировичем. У него есть доверенность от Надежды Валентиновны Тарасовой.
– Кем она ему приходится? – довольно резко спросил судья.
– Наверное, это его мать, – жалобно проблеял адвокат. – Доверенность на Тарасова оформлена нотариально, поэтому я посчитал, что не обязательно с самой Тарасовой… И потом, другие истцы лично присутствовали на прошлых заседаниях. От истцов на прошлом заседании присутствовал Карапетян…
– Гарий Карапетян, который был на прошлом заседании и фигурирует в качестве одного из истцов, вообще не является собственником, он представил в суд чужое свидетельство о собственности, – поднялась я со своего места.
Секретарша после моих слов заёрзала. Это ведь её прямая обязанность – проверять, надлежащие ли документы представлены в суд. Судья строго посмотрел на неё, но ничего не сказал.
– И вообще, во всей этой компании нет ни одного собственника. Все получили доверенности от своих жён, матерей, подруг, – продолжала я.
– Ну что ж, можно дать судебный запрос по поводу Тарасовой и Карапетяна, – вынужденно согласился адвокат Андрианов.
– Да-да, очень бы хотелось наконец увидеть эту женщину, которая у нас якобы председатель ТСЖ, – поддакнула я.
Судья удовлетворил эти ходатайства, и на этом заседание закончилось.
Секретарша вынесла сданные нами паспорта и другие документы, чтобы мы их забрали. Среди них я обнаружила и платёжку ГБУ «Жилищник», которую я предъявила судье в подтверждение того, что дом не снят с обслуживания этой компании. Почему-то судья вернул эту бумагу, а не приобщил к материалам дела. «Что бы это значило?» – гадала я. Может быть, он посчитал распечатку из Интернета, которую представил юрист «Жилищника», более достоверным документом, чем моё доказательство? Но я не стала это выяснять, забрала документы, попрощалась и вышла из зала судебных заседаний.
В холле я увидела адвоката, который копался в своём портфеле. Я остановилась и нахально заявила ему:
– Передайте истцам, что я потребую с них возмещения за потерю времени. Чтобы в другой раз неповадно было таскать меня по судам!
– Для этого надо подавать отдельный иск в суд, – пробурчал адвокат.
Разумеется, я и не собиралась взыскивать компенсацию с истцов, тем более что ещё не известно, чем закончится дело. Но решила на всякий случай их припугнуть.
30 марта 2015 года, понедельник.
Сегодня утром случайно обнаружила в подъезде на доске объявлений какое-то сообщение. Висело оно под самым потолком, кое-как я его вытащила из ячейки, чтобы разглядеть. Оказалось, что это сообщение о проведении 7 апреля общего собрания собственников. В приведенной здесь же повестке дня значился отчёт ТСЖ, отчёт управляющей компании «Арбат-сервис» и обсуждение вопроса о предстоящем капитальном ремонте. Видимо, чтобы решить, как собирать деньги – на отдельном счёте ТСЖ или у регинального оператора. Я сделала копию этого объявления и не без труда вставила оригинал обратно в ячейку.
Но я напрасно старалась, потому что в этот же день получила заказное письмо с уведомлением. Видимо, общение с адвокатом не прошло даром. По крайней мере, теперь знают, как надо уведомлять жильцов о собраниях. Ну что же, обязательно пойду на него, чтобы задать свои вопросы. А самое главное – посмотреть, кто будет отчитываться о работе ТСЖ. Появится ли наконец эта таинственная Надежда Валентиновна Тарасова?
Вечером по дороге домой заскочила в управу взять свежие газеты и столкнулась с председателем Совета муниципальных депутатов Бабенко.
– Евгений Петрович, – обрадовалась я. – Я всё хочу у вас спросить: помните, вы мне как-то говорили о том, что к вам обращались жильцы дома № 41 по Староконюшенному, где председатель ТСЖ – Королёва, которым не хватает четырёх метров, чтобы переизбрать председателя ТСЖ и управляющую компанию «Арбат-сервис»? Вы не могли бы мне сказать телефоны этих людей, чтобы мне связаться с ними?
– Сейчас в управу поступило письмо о том, что они ко мне не обращались, это письмо находится у нашего юриста, но она сейчас на больничном. Позвоните мне послезавтра, может быть, к тому времени она выйдет на работу, – озабоченно сказал Бабенко.
1 апреля 2015 года, среда.
С утра наведалась к Евгению Петровичу Бабенко, а он отвёл меня к своему секретарю Алле, чтобы она дала мне номера телефонов жильцов дома № 41 в Староконюшенном, которые обращались к нему с письмом.
– Вообще-то, мы не имеем права давать номера телефонов жителей без их согласия, – заупрямилась Алла.
– У нас в доме спорный вопрос с управляющей компанией, которая обслуживает и этот дом тоже. Мне надо связаться с кем-нибудь, так как люди, с которыми я поддерживала связь раньше, сейчас не отвечают на звонки. Это правда, что жители дома дезавуировали своё прошлое письмо? Мне об этом сказал Евгений Петрович, – спросила я у Аллы.
– Ничего подобного. Я об этом ничего не слышала, – ответила Алла.
«Час от часу не легче! Какая-то странная история происходит», – подумала я, но ничего не сказала.
Тем временем секретарь Алла по толстым папкам стала искать подшитое письмо, с которым они обращались раньше, но так ничего и не нашла. Потом стала искать по компьютерной базе и нашла заявление некого Болдырева Сергея Михайловича, с которым он обращался по поводу легитимности собрания по земельному отводу, но там не оказалось его телефона. Я записала его фамилию, сказав, что попытаюсь найти его телефон по другим каналам.
Воспользовавшись тем, что оказалась в помещении управы, я решила заглянуть в кабинет Нечаева. Он сидел за своим огромным столом и что-то писал. Увидев меня, пригласил зайти.
– Решила рассказать вам об итогах судебного заседания, если это вам интересно, – начала я.
– Да-да, чем закончилось?
– Закончилось тем, что я попросила отложить заседание, чтобы я подготовила ходатайство о легитимности собраний о ТСЖ и переводе в управляющую компанию «Арбат-сервис». Исковое заявление подано по другому вопросу, но раз зашла речь об этих собраниях, я тут же этим воспользовалась. На суде истцов, к сожалению, не было, а адвокат не смог ответить на мои вопросы о том, по какой причине истцы не пришли на собрание, которое проводило ГУИС, чем их не устраивала управляющая компания ГУП ДЕЗ «Арбат» и проводили ли они своё собрание по выбору управляющей компании. Я объяснила и адвокату, и судье, что раз собрание ГУИС было сорвано, а своего они не провели, то управа в этом случае имеет право и даже обязана назначить в дом свою управляющую компанию, и поэтому их исковое заявление лишено всякого смысла. Адвокат стал говорить, что жильцам приходят платёжки из двух управляющих компаний. Я тут же воспользовалась этим и попросила отложить суд для подготовки ходатайства.
– То есть вы хотите подать встречный иск? – уточнил Нечаев.
– Я полагаю, что можно в рамках этого дела одновременно поставить вопрос о легитимности собраний по созданию ТСЖ и выбору управляющей компании «Арбат-сервис», – предположила я.
– Ну да, пожалуй, можно попробовать, – подумав, согласился со мной Юрий Николаевич.
– Плохо, что юрист «Жилищника» принёс в суд распечатку с сайта, где указано, что дом у них не числится на обслуживании. Но я не согласилась и сказала судье, что это недостоверная информация и что наш дом не снимался с обслуживания. Это подтверждают платёжные документы, которые присылала компания ГУП ДЕЗ «Арбат», а теперь «Жилищник» для оплаты. Из-за этого юриста мне приходится работать на два фронта, – пожаловалась я.
– Ничего, мы немного освободимся и поможем вам, – обнадёжил меня Юрий Николаевич. – А вообще, настроение какое?
– Да я особенно и не переживаю по этому поводу. Даже если проиграю дело, это же не смертельно, – пожала я плечами. – Кстати, в нашем доме на 7 апреля назначено отчётное годовое собрание ТСЖ. Я это ТСЖ не признаю, но там вопрос о капитальном ремонте, так что я думаю пойти на него. Кстати, представителя управы там не должно быть?
– Если нет доли города, то нет.
– Доля города есть – 399 метров у Городского психоэндокринологического центра, – сказала я.
– А, ну тогда должен прийти представитель ГУИС, – почесал затылок Нечаев.
После разговора с Нечаевым я решила зайти ещё и к Марине Баташовой, которая сидела выше этажом, но как только я туда направилась, выскочил невесть откуда взявшийся охранник и стал орать, что меня пропустили только к Бабенко и нечего ходить по другим кабинетам.
– Ой, какой злой, – деланно испугалась я, но решила не связываться с ним и дисциплинированно пошла на выход. Охранник следовал за мной, подгоняя и крича что-то вслед. Правду говорят, что самые большие начальники в учреждениях – уборщицы и охранники!
Придя домой, застала в подъезде Любочку, которая убирала лестницу. На ловца и зверь бежит.
– Любочка, скажите, пожалуйста, вы убираете подъезд в 41-м доме по Староконюшенному?
– Да, а что?
– Не знаете, в какой квартире живёт Болдырев?
– Сергей Михайлович? Знаю. Он живёт на первом этаже в квартире 1.
– А вы случайно не знаете, что у него за конфликт с Королёвой? Говорят, он писал жалобу в муниципалитет по поводу земельного отвода.
– Да нет, ну что вы, какой конфликт, он с Королёвой не разлей вода. А вот во второй квартире напротив живёт Нона – вот она как раз Королёвой недовольна, она с ней ругается. Вы слышали, в магазине Королёвой опять облили витрину кислотой? Она только-только заменила витрину, и вот опять, – сообщила Люба.
– Так она же со всеми конфликтует. Вот на уличных художников постоянно нападает. Чем они ей мешают? И вообще пытается всех построить на Арбате. А в доме на Староконюшенном, где у неё контрольный пакет голосов, вообще всех взяла за горло. Подвалы и чердаки, как я слышала, сдаёт за большие деньги в аренду, ни перед кем не отчитывается. Кажется, у неё в этом доме есть ещё один магазин, где продаются ткани?
– Нет, там уже не ткани, а обувь и сумки. Она мне предлагала работать там продавцом, но я отказалась. Хотя на Украине я работала и кассиром, и продавцом, – сказала Люба.
– Ну конечно, зачем там сидеть с утра до вечера? А тут убрала с утра, и целый день свободна, – согласилась я.
После разговора зашла посмотреть, что за магазин в подвале у Королёвой. Обувь явно с европейских распродаж, куплена по дешёвке, но всё из натуральной кожи – и сумки, и обувь, хотя всё очень вычурно и безвкусно. Покупателей в магазине не было, да и вряд ли они вообще здесь бывают. Как, собственно, и в основном магазине Королёвой на Арбате – «Арбатской лавице». А ведь все эти площади надо содержать. Одно из двух: либо эти магазины – отмывочные прачечные для каких-то мафиозных денег, либо Королёва держит их ради собственного тщеславия, а все расходы по их содержанию перекладывает на жильцов своего дома в Староконюшенном.
7 апреля 2015 года, вторник.
С утра побывала в храме на праздничной службе Благовещения Пресвятой Богородицы и дала себе слово воздерживаться на собрании от всяких споров, держать рот на замке, как и положено в Страстную неделю. Больше всего меня интересовало, придёт ли отчитываться о работе ТСЖ сама Тарасова, или опять вместо неё будет вещать Виктор Тарасов. Если она не придёт, это будет очень наглядное доказательство того, что она не руководит ТСЖ.
Ровно в 20 часов я направилась в холл первого подъезда, где должно было состояться собрание. Подождала минут 15 – ни души. Вышла из подъезда, прошлась вдоль дома. И вдруг заметила, что в центральном подъезде, где раньше была аптека, а потом кафе «Евразия», где сейчас идёт ремонт, приоткрыта дверь. Решила заглянуть, и увидела, что там собрались все участники сегодняшнего собрания. Видимо, место проведения собрания в последний момент изменили, сообщив об этом всем, кроме меня. Наверное, Тарасов решил, что я подожду-подожду и пойду домой, и он проведёт опять собрание без меня и, таким образом, избежит неудобных вопросов, но при случае будет говорить, что оповестил меня заказным письмом, а я сама не захотела прийти на собрание.
Тарасов стоял со всеми и, увидев меня, не смог скрыть досады. Но он изобразил хорошую мину и, деланно улыбаясь, сказал мне:
– А я послал вам уведомление по почте, как вы и просили.
– Спасибо, а то я уже хотела стремянку искать, чтобы прочитать ваше объявление. Но если вы изменили место проведения собрания, надо было меня проинформировать. Я совершенно случайно вас здесь обнаружила.
Тут, откуда ни возьмись, появилась Людмила Михайловна Королёва и пригласила всех пройти в свой магазин, где у неё есть специальное помещение для собраний. Меня немного удивило такое внимание Королёвой к нашему собранию, но я ничего не сказала и проследовала за всеми в подвальное помещение магазина.
На собрание пришло человек 12, в том числе Ирочка из 6-й квартиры, которая уже приехала из Голландии, где устраивала дела своей дочери, её сосед по подъезду из 7-й квартиры, артист Боровинских. Из нашего подъезда, кроме меня и Тарасова, – Гарик Карапетян из 5-й квартиры. Смирнова со своим Харитоновым из 4-й квартиры почему-то отсутствовали. Также присутствовал директор управляющей компании Ратушняк, который по повестке дня должен был доложить о работе своей компании «Арбат-сервис». Остальные были мне незнакомы. Видимо, это пришли представители собственников нежилых помещений на первом этаже, где сейчас работают два кафе «Пиросмани» (бывшее «Сан Марко») – его представляла пухленькая крашеная блондинка лет 40 с бархатным бантиком в волосах, и бывшее помещение аптеки, где до последнего времени было кафе «Евразия», – пришли сразу два представителя собственника – индивидуального предпринимателя Воробьёва, приехавшие из Тулы. В отдалении сидел какой-то незнакомый молодой человек, который сказал, что он новый собственник 8-й квартиры. Недавно я звонила Игнатьевой и узнала, что она наконец-то разменялась и переехала куда-то в район Динамо. Новая хозяйка, которая представилась Тамарой, очень любезно сообщила мне это, сказала, что она живёт вдвоём с сыном, и даже пригласила меня в гости. Я поинтересовалась у неё, какие счета она оплачивает. Она ответила, что компании «Арбат-сервис». Больше у меня к ней вопросов не было. Молодой человек, который сегодня пришёл на собрание, очень активно задавал вопросы, делал всякие сумбурные предложения, возмущался, что дом уродует самовольная пристройка, и всем обещал в ближайшее время добиться, чтобы её разобрали, а на этом месте разбили сквер с лавочками. Все вежливо его слушали. Я подумала, что это сын Тамары, о котором она мне говорила по телефону. Но через некоторое время появилась сама Тамара, в изысканной шубке из какого-то очень тонкого меха, похожего на стриженую лису, с висящими лапками и лисьими мордочками. Она оказалась не просто Тамарой, а Тамарой Хачатуровной. Пока я гадала, какой она национальности, появился её сын, ярко выраженный армянин, ещё довольно молодой, но уже с солидным животиком. Сразу начались недоумённые вопросы, и парень, который сначала представился собственником, вынужден был признаться, что он не собственник, а представитель собственника 8-й квартиры.
Самозванство молодого человека вызвало бурную реакцию блондинки, которая долго возмущалась этим. Неудивительно, потому что все прожекты, которые он озвучил, касались кафе «Пиросмани», арендатора нежилого помещения у ООО «Руджи», которое представляла блондинка. Они по этим планам должны были за свой счёт очистить территорию и благоустроить её, что было предложено обсудить собранию. Но поскольку повестка дня утверждалась заранее и не подлежала изменению, это предложение было снято и не рассматривалось.
Со вступительным словом выступил Тарасов. Он предложил открыть собрание и заслушать отчёт ТСЖ. Я тут же задала ему вопрос: а где, собственно, госпожа Тарасова, которая вроде бы является инициатором собрания и председателем ТСЖ, – по закону она не имеет права передавать свои полномочия председателя ТСЖ другому лицу. Я предложила перенести собрание, пригласить на следующее заседание и заслушать саму Тарасову, а не её доверенное лицо. Тарасов не согласился и поставил вопрос на голосование.
– Такие вопросы не решаются голосованием. Имейте в виду, что и ваше собрание, и все решения, принятые на нём, являются нелегитимными, – предупредила я.
– Вообще-то я не знаю, собственник ли вы, предъявите ваше свидетельство о собственности, – в ответ заявил мне Тарасов.
– А вы, собственно говоря, кто такой, чтобы я вам его предъявляла? – в свою очередь, спросила и я.
– Тогда покиньте помещение, – сказал Тарасов.
Все скопом набросились на меня, но я и не подумала уйти и продолжала сидеть. Ирочка отпускала на мой счёт ехидные замечания, а Карапетян громогласно стал что-то рассказывать об иске, который они мне предъявили в суде. Я уселась поудобнее и приготовилась слушать.
– Ну что ж, я предусмотрел и это, – сказал Тарасов и положил передо мной миниатюрный микрофон. – Имейте в виду, что все ваши оскорбления я буду записывать на микрофон, и вы будете отвечать за них в суде!
После краткого сообщения Тарасова о работе ТСЖ перешли к отчёту управляющей компании «Арбат-сервис». Ратушняк долго расписывал свои подвиги на поприще обслуживания дома, жаловался, какой тяжёлый дом, какое плохое наследство оставила ему прежняя управляющая компания.
– Очень тяжело, просто невыносимо, но уходить вы всё-таки не хотите, – иронично заметила я. – Я думаю, что мы должны поблагодарить Владимира Васильевича за его работу и вернуться в прежнюю управляющую компанию.
Тут вскочил самозванец из 8-й квартиры и сказал:
– Я знаю этого человека, это профессионал высочайшего класса, я с ним сталкивался по работе и учёбе в Высшей школе экономики. Вам повезло, что вас обслуживает такая компания. Я случайно с ним столкнулся сегодня и вспомнил, поверьте мне, я очевидец, не подумайте, что я подставной какой-то.
Я подумала, что, наверное, он точно и есть какой-то подставной. Но все слушали разинув рот. Под шумок Ратушняк раздал всем свой отчёт. В конце на последней странице были предложения по работам на 2015 год, и в последней строчке скромно напечатано мелким шрифтом, что плата за обслуживание повышается до 28 рублей за квадратный метр.
– А почему ГБУ «Жилищник» может обслуживать по ставкам правительства Москвы, а вы не можете? – спросила я и добавила: – И вообще-то, даже ту ставку, по которой вы сейчас обслуживаете, 19,50, вы установили без согласия жителей. Вы просто явочным порядком стали брать больше, а это незаконно.
– Вы всё время создаёте конфликтную ситуацию, – попытался увести в сторону Ратушняк. – Все согласны, только вы одна не согласна. Посмотрите: вы одна против всех!
– Да, мы все поддерживаем отчёт управляющей компании, – поддержала Ратушняка Ирочка Покровская. Тарасов тут же предложил проголосовать за то, чтобы принять предложения управляющей компании. Все дружно подняли руки. По-моему, они даже не поняли, что голосуют за повышение платы за обслуживание. Напрасно я взывала: «Ну что вы голосуете, как бараны!» Меня никто не слушал.
Но представители собственников нежилых помещений от голосования уклонились, видимо, они что-то заподозрили и воздержались при голосовании. Тарасов тут же мстительно заговорил о конфликтах между собственниками жилых и нежилых помещений.
– А, так это вы по ночам устраивали дискотеки под моей квартирой? – повернулась я к представителям ИП Воробьёв, которые сидели позади меня рядом с Гариком Карапетяном.
– Да, это было, но этого больше не будет, – твёрдо пообещал он. – Сейчас у нас идут переговоры с новым арендатором. Это продовольственный магазин. Я прошу согласия собственников жилых помещений на то, чтобы открыть продовольственный магазин.
– Это уже интересно. А вы не можете мне сказать, кто давал вам раньше разрешение на открытие ночного клуба? – поинтересовалась я. Тарасов слегка побледнел, но представитель ИП Воробьёв его не выдал.
Тамара Хачатуровна сидела разинув рот, а её сын-армянин стоял, расставив ноги, и исподлобья разглядывал всех присутствующих. Их представитель-самозванец сорвался с места, подсел ко мне и стал спрашивать, почему я против ТСЖ.
– Я занимаюсь этими вопросами уже 20 лет, насмотрелась на эти ТСЖ и знаю, что в лучшем случае это пустота…
Я не успела договорить, в подвал вошла Королёва и, услышав мои слова, стала рассказывать, какое прекрасное ТСЖ у неё в доме, как они собрали жителей, провели собрания и отвоевали подвалы, которые теперь сдают в аренду.
– А жители что имеют от ваших подвалов? – спросила я. – Как вы используете доходы от аренды?
– А я вам не обязана объяснять, – вспыхнула Королёва.
– И не надо ничего объяснять. И так знаем, что жителей вы использовали, как статистов, чтобы прибрать к рукам эти подвалы, доходы от аренды присваиваете, а жителям присылаете пятизначные счета, – парировала я.
– Что вы сочиняете, – громко начал возмущаться Карапетян.
– И вам скоро такие же счета будут приходить, – повернулась я к нему. – Пока вы не поумнеете.
– Но так же не бывает, что вы одна права, а все остальные не правы, – опять начал громко увещевать меня Ратушняк.
Наконец, перешли к последнему вопросу – выбор способа хранения средств на капитальный ремонт. Тарасов посмотрел на Карапетяна. Тот поднялся с места и заявил:
– Надо создавать спецсчёт ТСЖ, чтобы мы сами распоряжались своими деньгами и выполняли работы по капремонту.
– Нашему дому невыгодно создавать спецсчёт, потому что в этом случае на капитальный ремонт не хватит денег, нам выгодней быть в «общем котле» – деньги от других домов будут перераспределяться в нашу пользу. И вообще, я думаю, что Фонд капитального ремонта лучше справится с капитальным ремонтом. Да и контроль там построже. А вот нашему ТСЖ, и особенно Тарасову, я бы не доверила свои деньги на капремонт, – сказала я.
– А почему вы не доверяете Тарасову? – снова подскочил ко мне самозванец из 8-й квартиры. Может быть, он просто хотел, чтобы я под микрофон назвала Тарасова жуликом и дала повод ему обвинить меня в клевете?
– Потому что это абсолютно непрозрачная личность. Кто-нибудь из присутствующих знает, откуда он приехал, чем занимается, на какие доходы живёт? – спросила я. – Как же мы можем доверять деньги человеку, о котором никому в доме ничего не известно? Может, он сам нам сейчас расскажет о себе?
Тарасов криво усмехнулся, но промолчал. На его защиту встал Гарик Карапетян.
– А вы на какие доходы живёте? – вскочил он со своего места. – Вы на какие такие доходы свою квартиру купили? Давайте разберёмся с вами.
– Со мной не надо разбираться, я на посты в вашем ТСЖ и на деньги на капремонт не претендую. А вот с вами надо бы разобраться: вы куда Никитина дели, который вас в квартире прописал? – повернулась я к Гарику.
Пухленькая Женя взвизгнула и засмеялась. Другие тоже начали смеяться. Гарик смешался и, продолжая что-то ворчать себе под нос, сел на своё место.
– А мне вы доверяете? – кокетливо спросила Ирочка. – А если бы я была председателем ТСЖ? Вы бы поддержали мою кандидатуру?
– Вообще-то, вас я тоже не знаю, – сказала я.
– Ну как же, вы же хорошо знаете мою бабушку. А я её родная внучка!
– Родная? Какая может быть родная внучка, если у неё не было детей? – спросила я.
Ирочка прикусила губу. В общем, переругалась я практически со всеми. И это в Страстную неделю и в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы! А ведь собиралась держать рот на замке! Господи, прости меня, грешную!
Собрание закончилось. Я сложила отчёт Ратушняка и хотела сунуть его себе в сумку, но тут ко мне подлетела Королёва и выхватила его прямо из рук:
– Этот отчёт нельзя выносить, он для внутреннего пользования, – заявила она.
Я просто лишилась дара речи от такой наглости: ей-то какое дело до нашего собрания? Похоже, что всем процессом рулит Королёва! Однако как ловко они обделывают свои делишки!
11 апреля 2015 года, суббота.
Вечером мне позвонила Ирочка Покровская и сказала:
– А ведь вы были правы: Тарасов действительно собирается приватизировать чердак! Нам надо объединиться с вами и переизбрать его.
– Вы напрасно ищете во мне союзника, я вообще против ТСЖ в нашем доме. Нет никакой необходимости сажать себе на шею ТСЖ. Сейчас все вопросы можно решать на общем собрании, и для этого не нужно создавать никакое ТСЖ.
– Но мы уже создали ТСЖ. Я председатель ТСЖ в другом доме, мы там все вопросы прекрасно решаем. В нашем доме тоже можно всё решать на собрании ТСЖ, но надо как-то переизбрать Тарасова. Вы уже куда-то жаловались на него?
– Вы лучше спросите, куда я не жаловалась! Только никому дела нет до нашего ТСЖ. Никто не хочет заниматься этими дрязгами, все считают, что жители сами должны разбираться.
– Вот как, – заинтересовалась Ирочка. – А мы-то в своём ТСЖ так боимся что-то нарушить, а оказывается, всё можно?
– Я думаю, что мы с вами попали в лапы очень опасных мошенников, и нам очень трудно будет от них избавиться, – серьёзно ответила я Ирочке. Но, кажется, моё предостережение не произвело на неё никакого впечатления.
– Вот вы на собрании упомянули, что вопрос о ставке на обслуживание 19,50 на собрании не обсуждался? Вы же не были на этом собрании, кто вам сказал об этом? – спросила меня Ирочка.
– А вам зачем это нужно знать? – подозрительно спросила я. Кто её знает, эту Ирочку? Может быть, она сейчас говорит со мной по телефону, а под кроватью у неё сидит Ратушняк? И она не просто так выспрашивает у меня явки, пароли, имена? Наверняка Ратушняк обеспокоен этой информацией. Ведь если вопрос о повышении ставки за обслуживание не обсуждался на собрании, это можно оспорить в суде и заставить его вернуть незаконно полученные деньги.
– Вот сейчас на вас подали иск в суд. Чего они хотят от вас? – продолжала допытываться у меня Ирочка.
– Хотят, чтобы я платила не «Жилищнику», а Ратушняку.
– А что вы будете делать, если проиграете этот суд? – опять мягко стала выведывать Ирочка.
– Тем хуже будет для вас, – ушла я от ответа и закончила с ней разговор.
Это было в Страстную субботу. Вечером в 23.30 я отправилась на ночную службу в храм Иерусалимского подворья в Филипповском переулке. Как обычно в пасхальную ночь, был крестный ход вокруг храма, праздничное богослужение, потом причастие. Отходя от чаши, заметила в толпе круглолицую из бывшего дома для членов политбюро на Сивцеве Вражке.
– Христос Воскресе! – приветствовала она меня.
– Воистину Воскресе! – ответила я.
22 апреля 2015 года, среда.
Сегодня отправилась к 12.30 в Пресненский суд на очередное заседание. На этот раз юрист «Жилищника» не явился, на заседании были только я и адвокат истцов Андрианов. Заседание опять перенесли на более позднее время, пригласили где-то в полтретьего. Всё это время я слонялась по коридору. Андрианов тоже спал где-то в углу.
Когда началось заседание, я передала ходатайство об истребовании документов по переводу дома в управляющую компанию «Арбат-сервис», пояснив при этом, что хотя в исковом заявлении истцов нет ни слова об этой компании, истинная подоплёка иска состоит именно в том, что жильцам приходят счета от двух управляющих компаний. Но истцы старательно избегают упоминания об этом и пытаются оспорить решение собрания двухлетней давности, чтобы потом, получив решение суда, потребовать от «Жилищника», чтобы он не присылал свои счета. Такой окольный путь подтверждает, что с собранием не всё чисто. Я долгое время не могу добиться, чтобы мне предоставили протокол этого собрания, хотя уже только то, что я не была уведомлена о собрании, является основанием для признания нелигитимности этого собрания и недействительности его решения о переводе дома на обслуживание в «Арбат-сервис».
Судья нетерпеливо слушал мои доводы, потом прервал, сказав, что истцы вправе выбирать любую стратегию своих действий, после чего удалился в соседнюю комнату для принятия решения.
Мы ждали его довольно долго. Наконец, он вышел и скороговоркой огласил свой вердикт.
– Вам всё ясно? – спросил он. Я вежливо кивнула, хотя ничего не поняла из того, что он пробормотал себе под нос.
– А какой срок исполнения моего ходатайства об истребовании документов? – поинтересовалась я.
– Вы что же, не поняли? В принятии вашего ходатайства отказано, так как оно не имеет отношения к заявленному иску. Вы можете подать самостоятельный иск о том, что вам не предоставляют протокол собрания, и там заявить ваше ходатайство.
– Я на слух плохо воспринимаю информацию, – извинилась я. – А когда я смогу получить на руки решение суда?
– Вообще-то дней через пять, но учитывая, что впереди майские праздники, приходите после праздников, – ответил судья.
Кстати, в ходе заседания он сообщил, что по полученным данным истец Тарасова Надежда Валентиновна, слава Богу, жива-здорова. А адвокату попенял на то, что документы Карапетяна, представленные в суд, оформлены не на него самого и что документы надо проверять – на запрос по Карапетяну пришёл ответ, что он не является собственником в нашем доме.
23 апреля 2015 года, четверг.
Накануне вечером мне позвонили из «Зелёной лампы Арбата» и пригласили к 18 часам прийти в Карманицкий переулок, где находится Совет ветеранов, на традиционную встречу арбатских старух. На этот раз планировалась встреча с какой-то сербкой.
Сегодня с утра, просмотрев свою почту в Интернете, я обнаружила ещё и приглашение от управы района Арбат на встречу с прокурором Пресненской межрайонной прокуратуры Юрием Алексеевичем Басовым, которая должна состояться в том же Карманицком переулке, но на два часа раньше, в 16 часов.
Я немного удивилась, что Басов остался нашим межрайонным прокурором, потому что раньше говорили о том, что в апреле должна состояться встреча с новым межрайонным прокурором, но оказывается, прокурорскую встречу будет проводить прежний прокурор Басов.
Тем не менее я обрадовалась случаю поприсутствовать на этой встрече и даже набросала на бумажке текст своего вопроса Басову по поводу непонятных ТСЖ, которые захватывают дома на Арбате, приводят какие-то подозрительные управляющие компании и начинают незаконно собирать деньги с жителей, сдавать в аренду нежилые помещения, присваивать деньги и вообще превращать дом в источник своего личного обогащения. Хотела привести в пример не только ТСЖ в нашем доме, но и в доме на Староконюшенном, где председатель ТСЖ – Королёва. Именно по нашим двум домам обращался к межрайонному прокурору Басову Евгений Петрович Бабенко.
Я пришла пораньше и заняла место во втором ряду, чтобы лучше всё слышать. Впереди меня уже сидела Королёва. После того как я облаяла её на собрании, я не рассчитывала на её хорошее отношение ко мне и сделала вид, что её не заметила, но она, оглянувшись и увидев меня, приветливо поздоровалась, назвав меня по имени и отчеству. Я ответила и как-то сразу засомневалась, стоит ли мне упоминать о её ТСЖ, к которому я, собственно, не имею никакого отношения. Если сами жители не приходят на встречу с прокурором, не жалуются на Королёву, хотя она затаскала их по судам, если они покорно оплачивают все её фантазии, мне что же, больше всех надо?
Тем временем за столом в президиуме уселся прокурор Басов, рядом с ним – глава Совета муниципальных депутатов Евгений Петрович Бабенко.
Встреча началась с отчёта прокурора, который довольно долго повествовал о своих прокурорских достижениях, упомянул о хостелах как больной теме Арбата, вспомнил о новых делах, которыми ему пришлось заниматься, в частности косметическими салонами, которые заманивают женщин обещаниями каких-то омолаживающих процедур, с помощью психотропных чаёв навязывают им кредиты по 50–100 тысяч рублей. Суды неохотно принимают иски от прокурора по таким делам, но в последнее время удалось отсудить деньги в нескольких случаях.
Потом вступил в разговор Евгений Петрович Бабенко, который рассказал страшную историю о том, как в преддверии 70-летия Победы в каком-то магазине на Арбате обнаружились в продаже шахматы с изображением Гитлера, Кейтеля, Сталина и т. п., и спросил, будет ли прокуратура заводить дело по этому вопиющему факту. Прокурор с удовольствием пространно стал объяснять, как это нехорошо и как надо поступить в таком случае.
Прошёл час. Наконец, дали слово для вопросов жителям.
Тут же подхватилась Королёва и начала пламенную речь в своём традиционном репертуаре, требуя, чтобы с Арбата наконец прогнали всех художников и музыкантов.
Прокурор начал было и ей объяснять, что у него нет полномочий для этого, но Королёва начала спорить, как всегда, приводя свои доводы о том, что художники продают свои услуги, не платят налоги, и за них социальные расходы оплачивают честные предприниматели вроде неё. Эти споры заняли ещё минут тридцать. Не получив устраивающего её ответа, разъярённая Королёва демонстративно покинула зал и ещё долго шумела в коридоре, с кем-то споря. Видимо, у неё в последнее время стали сдавать нервы.
Тем временем встала пожилая женщина и спросила, когда наконец прокуратура займётся всерьёз незаконной застройкой чердаков в доме Жолтовского на Смоленской площади. Прокурор стал ёрзать. Опять начал долго рассказывать, что чердак приватизирован, находится в частной собственности, собственник не пускает туда представителей правоохранительных органов, и поэтому они ничего не могут сделать. Поэтому жителям надо обращаться в суд. Женщины зашумели.
– У нас пенсионеры, старики, они не могут ходить по судам. У нас нет денег, чтобы платить адвокатам, а у этих жуликов, которые строят мансарды, деньги есть. Они купят все суды. А у нас весь дом пошёл трещинами. У жителей верхних этажей обрушились потолки. Тем временем мансарды выставлены на продажу, по 9 миллионов за квартиру. То, что дом приведен в аварийное состояние, никого не волнует. Те, кто застроил чердак мансардами, озабочены только тем, чтобы поскорее их продать, а что будет потом с нашим домом, их не волнует. Как вообще умудрились приватизировать чердак, ведь это общедомовая собственность?
– Напишите письмо на моё имя, и я дам вам ответ, – заученно продолжал своё прокурор.
– Нам не нужен ваш ответ, нам нужно, чтобы вы прекратили это незаконное строительство! И вообще, жители с этим вопросом обращались к вам уже много раз, почему нет до сих пор решения этой проблемы? Работы на чердаке продолжаются, нам на голову сыплется мусор, а нас продолжают кормить объяснениями. Кто же нас защитит? – в сердцах выкрикнула женщина.
– Да что ему говорить, он там сидит в кабинете, только штаны протирает! – стали кричать с места другие жители.
Бабенко засуетился, поднялся с места и сказал:
– Товарищи, нам уже надо освобождать помещение, сейчас здесь будет другое мероприятие. Если вопросов больше нет, то будем заканчивать встречу.
В общем, я так и не успела озвучить свой вопрос. Прокурор быстро собрал бумаги и, подхватив свою папочку, с видом оскорблённой добродетели удалился из зала, сопровождаемый недовольным ворчанием и косыми взглядами присутствующих на собрании жителей. Бабенко ещё какое-то время оставался в окружении женщин, которые долго не отпускали его, пытаясь что-то выяснить, но потом он всё-таки сумел от них вырваться и тоже ушёл. За ним ушли и все остальные.
А я осталась сидеть в зале, дожидаясь следующего мероприятия, назначенного на 17.45. Часы показывали 17.30, когда в зал явилась Португалова со своим оруженосцем Валей и стала на первых трёх рядах раскладывать бумажки о том, что места заняты под президиум. Мне пришлось встать и пересесть подальше. Я хотела всё-таки посмотреть на сербку, с которой должна была пройти встреча. Наконец, она явилась. Это оказалась высокая статная старуха, сильно нарумяненная, в ярко-сиреневом платье, обвешанная бижутерией, которая на чистейшем русском языке приветствовала прибывающих на встречу приглашённых «членов президиума», таких же старух, сопровождая это объятиями и лучезарными улыбками. Притащились и наши арбатские старухи, которые заняли задние ряды. В зале было довольно душно, и я ушла, не дожидаясь начала встречи. Уж не знаю, что такое должна была поведать нам эта сербка, но я почувствовала, что не смогу высидеть ещё одно подобное мероприятие в душном помещении.
Придя домой, я подумала, что надо было бы познакомиться с женщинами из дома Жолтовского, которые жаловались на приватизацию чердака и незаконное устройство там мансард. Всё-таки какой-то обмен информацией не помешал бы мне в подобной ситуации в нашем доме. Но понимание пришло с запозданием. Вот всегда у меня так бывает – хорошие мысли приходят слишком поздно. Но я вспомнила, что на завтра назначена встреча жителей Арбата с депутатом Государственной Думы Николаем Гончаром. К нему я тоже в своё время обращалась и по поводу фиктивного ТСЖ, и управляющей компании «Арбат-сервис», и по поводу ночных концертов «Евразии». Толку от этого, правда, было немного: он переслал мои письма в Жилинспекцию и в управу Арбат, а те прислали мне очередные отписки. Но я подумала, что женщины из дома Жолтовского тоже могут прийти на эту встречу, и я смогу завязать с ними какие-то контакты.
25 апреля 2015 года, суббота.
Немного опоздала на встречу с депутатом Госдумы Гончаром, которая началась в 12.00 в Досуговом центре на Смоленской набережной. Почти все места в небольшом помещении Центра были заняты. Женщин из дома Жолтовского я в зале не увидела, но когда я пришла, как раз какая-то молодая женщина задавала вопрос на аналогичную тему:
– В нашем доме по адресу Смоленская набережная, дом 2а создано ТСЖ «Геолог», которое приватизировало чердак и как раз над нашей квартирой начало сооружение мансарды, поднимают наверх огромные бетонные блоки, цемент. Я боюсь, что потолок, не рассчитанный на дополнительную нагрузку, в один прекрасный момент рухнет нам на голову. ТСЖ утверждает, что на собрании жильцов было принято решение об этом, но я не была на собрании, и ещё один жилец говорит, что в протоколе его подпись подделана.
– Этот жилец должен написать заявление на моё имя, и если он точно знает, что его подпись подделана, я дам этому заявлению ход, – ответил Гончар. – Я уже тридцать лет у вас депутат, провёл сотни встреч с жителями, вы должны знать, что без вашего заявления с подтверждающими материалами я не смогу вам помочь. А помочь я могу только одним путём – направив ваше письмо в соответствующую инстанцию.
– Так что же нам делать? – спросила женщина.
– То, что я вам сказал, – повторил Гончар. – Напишите заявление на моё имя и принесите его мне на мою очередную встречу с избирателями, которая состоится на следующей неделе в Хамовниках.
– А что я там должна написать? – продолжала спрашивать женщина.
– Что вашу подпись подделали.
– Так это мой сосед говорил, что его подпись подделали. А я не знаю, может быть, и мою подпись тоже подделали, я не видела протокола.
– Тогда пусть ваш сосед напишет на моё имя заявление.
Женщина рассыпалась в благодарностях и поспешила на выход, видимо, торопясь сообщить новость своему соседу. Я вышла вслед за ней.
– Вы должны затребовать у ТСЖ протокол собрания, а если откажут, то обратиться в суд, и если кворума не было, то опротестовать решение собрания. За освоение чердаков должно проголосовать две трети собственников, – объяснила я ей.
– Да кто у нас будет ходить по судам? – махнула она рукой.
Я не стала её задерживать и попросила её телефон, сказав, что в нашем доме такая же ситуация и хотелось бы обменяться информацией по этому вопросу. Она не возражала. Я тоже оставила ей свой телефон и вернулась в зал.
Моё отсутствие, видимо, не осталось незамеченным, потому что Гончар решил более обстоятельно осветить эту тему. Поглядывая на меня, он начал объяснять, что в случаях начала каких-то работ на чердаках надо затребовать разрешительную проектно-сметную документацию, посмотреть, кем она утверждена. Скорее всего, документация есть, но надо проверить законность действий должностного лица, чья подпись стоит под этими документами.
– Вот, например, по адресу Фрунзенская набережная, дом 12 несколько лет, почти четыре года, велось разбирательство, но в итоге все чердачные строения сейчас разбирают. В префектуре создана комиссия по самострою. Таких адресов, где незаконно надстраивают чердаки, довольно много: это и Большая Молчановка, 16, и Новый Арбат, 14, рядом с Кремлём ведётся незаконное строительство на чердаках, захвачено неизвестными лицами 500 квадратных метров чердачной площади в центре Москвы…
– А как же это может быть, чтобы чердак стал чьей-то собственностью? – спросил какой-то мужчина.
– Очень просто: руководство ТСЖ может оформить на собрании чердак как общедомовую собственность, а потом взять кредит на реконструкцию под залог этой площади, деньги не вернуть, и заложенный чердак перейдёт в собственность кредитора, как и было с самого начала задумано. Потом чердак перепродадут несколько раз, и собственность станет законной. Вот так и появляется эта собственность, – объяснил Гончар.
После встречи с депутатом я отправилась домой, решив по пути зайти на почту у Смоленского метро, чтобы узнать почтовый индекс ставшего мне известным из материалов дела адреса Тарасовой, – мне пришла в голову мысль послать ей заказное письмо с просьбой предоставить для ознакомления протокол собрания собственников о создании ТСЖ, председателем которого она якобы была избрана.
Не успела я задать вопрос о почтовом индексе Старобитцевской улицы, где проживает Тарасова, как рядом со мной выросла внушительная фигура Евгения Петровича Бабенко, который тоже зачем-то зашёл на почту.
– Здравствуйте, – обрадовалась я. – А что же вас не было на встрече с Гончаром?
– Да у меня сегодня субботник, – сказал Бабенко. – А что там было?
– Всё то же: чердаки, мансарды. И в нашем доме тоже начинается что-то подобное.
– Ну что же это такое – мансарды на чердаках растут как грибы, просто не знаю, что с ними делать. Надо к прокурору обращаться, – плачущим голосом сказал Бабенко.
– Да вы же сами видели, наш прокурор Басов вообще мышей не ловит.
– Надо писать генеральному прокурору Чайке, – сказал Бабенко.
– Для этого надо сначала пройти все инстанции, – заметила я. Тут сотрудница, ведущая поиск почтового индекса, меня отвлекла, и я не заметила, как Бабенко куда-то исчез. Видимо, он не стал ждать своей очереди и ушёл. А я отправилась домой, размышляя о том, что борьба с мансардами, видимо, не по зубам не то что муниципальным депутатам, но и депутатам Государственной Думы.
30 апреля 2015 года, четверг.
Всю неделю из окна спальни, выходящей во двор, я наблюдала, как на чёрном ходу какой-то киргиз приводил в порядок подъезд. Видимо, Ратушняк готовит комнатки, которые находятся на лестничных клетках, к сдаче в аренду. Парень-киргиз показался мне старательным, и я решила попросить его подремонтировать мою квартиру в свободное время.
Когда я надумала подойти к чёрному ходу, там, как назло, оказался Ратушняк. Он, видимо, тоже не ожидал, что я загляну на чёрный ход, и с перепугу стал причитать:
– Вот, до какого состояния управляющая компания, которую вы защищаете, довела дом!
Я сразу и не поняла, что это Ратушняк, потому что в подъезде было темно, и громко спросила, заглянув в темноту:
– Это кто это здесь?
– Валерий Васильевич Ратушняк!
Сообразив, что к чему, я тут же ретировалась, так и не договорившись с киргизом.
Через несколько дней я опять решилась подойти к чёрному ходу. Ратушняка там не оказалось. Киргиз старательно шпаклевал стены и выбоины на лестнице. Я спросила у него, как насчёт того, чтобы сделать небольшой косметический ремонт в квартире, он согласился и дал свой телефон, сказав, что освободится к концу месяца.
Тут откуда ни возьмись, как из-под земли, появился какой-то мужичок.
– А, это вы, – сказал он, назвав меня по имени и отчеству.
– Откуда вы меня знаете? – подозрительно спросила я.
– Знаю, – уклончиво сказал мужичок.
– А вы кто такой?
– Я Сергей из управляющей компании «Арбат-сервис», заместитель Ратушняка.
– Это вы муж Любы, которая убирает у нас подъезд? – спросила я, вспомнив, что мужа Любочки зовут тоже Сергеем и он вроде бы занимается сантехническими работами в «Арбат-сервисе».
– Нет, я не её муж, но мы с Любой земляки, только она из-под Одессы, а я из Винницы.
– А фамилия ваша как? – продолжала выяснять я.
– Ерёменко.
– Не родственник ли маршала Ерёменко? – с улыбкой уточнила я.
– Нет, однофамилец.
– Вы и дом в Староконюшенном тоже обслуживаете?
– Да.
– А что же жители жалуются на вас?
– Да это есть отдельные жильцы, которые всем недовольны.
– А вы знаете, какие счета им выставляет ваша компания «Арбат-сервис»? – поинтересовалась я.
– Я не знаю, я другими вопросами занимаюсь. А что вы хотели? – наконец, поинтересовался он причиной моего визита в подъезд. Видимо, он только что подошёл и не слышал моего разговора с киргизом. Я решила не посвящать заместителя Ратушняка в свои планы по приглашению киргиза и заявила:
– Я хочу посмотреть, в каком состоянии находится дверь в мою квартиру на чёрном ходу. Однажды был случай, когда эту дверь ночью взломали и проникли в квартиру с чёрного хода.
Это была чистая правда, было это лет двадцать назад, когда квартира была коммунальная. Какой-то мужик на Арбате напился пьяным, валялся где-то во дворе, с него стащили ботинки, и он, протрезвев, сильно замёрз и зашёл погреться на чёрный ход, который тогда не закрывался. Дёрнул нашу дверь на втором этаже, сорвал её с петель, вошёл в квартиру и улёгся спать в комнате, где лежала парализованная мать моей соседки Галли Ивановны Кричевской. Утром та зашла к матери, увидела мужика, храпящего в кресле рядом с постелью матери, перепугалась до смерти и стала звонить в милицию. Пришёл наряд, и бедного мужика прямо в носках конвоировали в участок. А дверь на чёрном ходу мы заставили большим тяжёлым шкафом и вообще сняли с неё ручку, чтобы больше никому неповадно было её дёргать.
Я прошла на второй этаж: шкаф уже убрали, дверь без ручки была покрашена свежей коричневой краской. Убедившись, что она заперта, я спустилась вниз, поблагодарила Сергея и сказала ему, что дверь чёрного хода надо запирать, чтобы опять не случились подобные эксцессы.
Киргиз помалкивал и продолжал делать своё дело, так что Сергей, кажется, ни о чём не догадался. Но я всё же решила не связываться с «Арбат-сервисом» и не стала звонить киргизу по поводу ремонта в своей квартире.
7 мая 2015 года, четверг.
Позвонила Александре Андреевне Гусевой, чтобы поздравить её с наступающим праздником Победы.
– Вы помните, что я вас записала в «Бессмертный полк»? Так вот мне уже напечатали ваш портрет с той вашей маленькой фронтовой фотографии, которую вы мне дали, – напомнила я. – Хотите, я принесу вам этот портрет? Я его вставила в очень красивую рамочку.
– Ой, я теперь всё больше лежу, за мной ухаживает женщина, которая постоянно находится в квартире. Ирочка уже неделю как опять уехала к дочери в Голландию, её не будет полтора месяца. Но вы приходите, я буду очень рада вас повидать.
Через 10 минут я с цветами и подарками уже была у неё. Дверь открыла толстая узбечка с очень недовольным видом. Увидев меня, Александра Андреевна приподнялась и села на постели. Она долго рассматривала портрет и ощупывала его руками.
– Я только сейчас разглядела, какая вы красивая, – сказала я. – На маленькой фотографии не очень было видно, какая вы красавица. И как у вас красиво уложены волосы под шапкой! Вы просто как американская кинозвезда, хотя в шинели и в шапке!
– Да, у меня же были косы ниже пояса. И я действительно, без ложной скромности признаюсь вам, что я и вправду выделялась, на меня обращали внимание. Из-за этого и неприятности были, потому что мой непосредственный начальник всё время пытался меня склонить к тому, чтобы я с ним жила, а потом мстил за отказ, посылал в самые опасные места налаживать связь. На фронте многие жили со своими командирами. А некоторые специально беременели, чтобы их отправили в тыл. Но они потом теряли все военные льготы фронтовиков. Мне, слава Богу, удалось избежать всего этого.
Она ещё долго любовалась портретом, а потом спросила:
– А нельзя ли в такую же рамочку поместить и фотографию Григория Васильевича, которая стоит у меня на столе?
– У меня есть ещё одна такая рамочка, я могу сбегать домой и принести, – с готовностью отозвалась я.
Тут же я помчалась домой и вскоре вернулась с новой рамкой. Толстая узбечка опять сердито взглянула на меня, открывая дверь, но потом немного подобрела, когда я вручила ей шоколадку к празднику.
Вставив портрет Григория Васильевича в рамочку, я поставила их портреты рядышком на столике перед кроватью, где лежала Александра Андреевна. Я ещё немного посидела с ней, прочитала статью о ветеранах – жителях Арбата из праздничного выпуска газеты «Арбатские вести» и немного пожалела о том, что не нашла времени написать хотя бы маленькую заметку в эту газету об Александре Андреевне. Как бы сейчас кстати оказалась эта заметка! Доживёт ли старушка до следующего Дня Победы?
Возвращаясь домой, столкнулась в подъезде со Степаном Нарбеевичем из медицинского центра.
– Ну что же, это вас надо благодарить, что наконец-то перестал развлекательный центр напротив нашего дома транслировать свою рекламу? – спросил он меня.
– А я думала, это ваша заслуга, – сказала я и только сейчас обратила внимание на то, что уже давно не слышу за окном надоедливую рекламу этого развлекательного центра. – Наверное, это нашими общими усилиями удалось избавиться от неё!
Но если развлекательный центр наконец угомонился, то этого никак нельзя было сказать о мотоциклетных байкерах, которые с наступлением весны опять по вечерам стали приезжать в кафе напротив и потом всю ночь по очереди разъезжаться со страшным воем своих моторов. Правда, я по ночам теперь сплю на другой стороне квартиры, выходящей во двор, где я установила шумозащитное окно, и меня уже это не так волнует, как прежде.
Кстати, тема байкеров перед майскими праздниками стала очень популярной в связи с именем Александра Залдостанова, бывшего стоматолога по кличке Хирург, лидера байкерской группы «Ночные волки» и друга Путина. Эта группа байкеров отправилась перед Днём Победы по местам боевой славы, намереваясь закончить поездку у здания рейхстага в Берлине. Шуму это наделало много, их не пустили в Польшу и в Германию, несмотря на наличие виз на въезд в Европу. Наш МИД сделал по этому поводу заявление. Портрет Александра Залдостанова, 50-летнего красавца с вьющимися волосами до плеч и татуированными руками, обошёл все газеты. А оппозиционная радиостанция «Эхо Москвы» посвятила байкерскому движению целую передачу, из которой я узнала, что в мире достаточно много разных байкерских групп с очень разной репутацией. В США, например, есть байкерский клуб «Ангелы ада», который является международным движением мотоциклистов определённого толка. Они ездят на мотоциклах со страшной скоростью, носят кожаные куртки с цепями и черепами и считаются чуть ли не сатанистами. Уж не эти ли «Ангелы ада» облюбовали кафе на месте разрушенного храма Николы Явленного? Почему-то нечистая сила старается оттоптаться именно в таких местах. Вот и филиал музея эротики сюда притащили, и этот непонятный трон поставили с подбоченившимся не то Воландом, не то Гулливером, видимо, неспроста! Правда, сейчас их почти скрыла распустившаяся весной листва деревьев.
9 мая 2015 года, суббота.
С утра в Москве на Красной площади проходил военный парад, посвящённый 70-летию Победы, после которого Путин пешком прошёл от Мавзолея к Вечному огню и возложил цветы к памятнику Неизвестному Солдату. А ближе к вечеру, с 15.00 состоялось шествие с портретами участников войны, живых и уже ушедших из жизни, опять во главе с Путиным, который шёл в начале колонны с портретом своего отца.
Я тоже собиралась пойти с портретом отца на это шествие, но испугалась, услышав, что о своём желании принять участие в шествии «Бессмертного полка» заявили 55 тысяч человек. Но я напрасно боялась, что меня там затопчут: в шествии приняли участие не 55, а почти 400 тысяч человек. Вся Пушкинская площадь от Белорусского вокзала до Красной площади была заполнена народом. Но всё прошло великолепно, без всяких эксцессов.
14 мая 2015 года, четверг.
Позвонила Трайгель и попросила зайти в управу. Там сидела какая-то девушка, которая задавала советникам вопросы, как относятся жители к грядущему капитальному ремонту, а главное – к увеличению почти вдвое платы по ЖКХ с 1 июля. Спросила и об акции «Бессмертный полк». Я призналась, что не ходила, так как испугалась большой толпы, а сейчас жалею, что не пошла. Наверное, я подвела Трайгель, но лучше уж сказать правду, чем врать, что я там была.
Потом девушка спросила о капитальном ремонте. Я сказала, что дом старый, и нам невыгодно создавать свой спецсчёт, и на собрании жители остановились на том, чтобы перечислять деньги региональному оператору, в московский фонд капитального ремонта. Наверное, надо было бы поднять вопрос о том, что сроки капитального ремонта для нашего дома установлены очень поздние, на 2018–2044 годы, тогда как даже для более новых домов капремонт начинается уже в этом году. Видимо, Людмила Алексеевна тоже хотела обратить на это внимание и сказала, что дом проблемный. Я поняла это совсем иначе, и меня понесло:
– Да, у нас есть проблемы. В доме появились новые собственники, скажем так, не очень прозрачные, они сколотили группу, которая, получив контрольный пакет голосов, без ведома остальных собственников создала какое-то подозрительное ТСЖ, перевела дом в свою управляющую компанию, которая теперь осваивает чердаки для сдачи в аренду. Чтобы привести их в порядок, нужны деньги, и они обложили нас поборами, – пожаловалась я.
– А что другие жители?
– А ничего. У многих рыльце в пушку: кто-то хостел держит, кто-то подпольное казино, и, чтобы не поднимать шум, они готовы подписать что угодно. Я никак не могу добиться, чтобы мне показали протокол собрания: может, у них и необходимого количества голосов нет, для того чтобы повышать плату за обслуживание? Наверное, придётся официально обращаться с письмом, чтобы мне предоставили протоколы.
– Можно написать жалобу в Жилищную инспекцию, – посоветовала девушка.
– Ну что вы, я уже туда писала, никто не хочет разбираться. Все отправляют в суд.
После встречи Трайгель завела меня в свой кабинетик, вручила несколько свежих газет и сообщила по секрету, что помощника главы управы и начальника их группы по работе с общественностью Юрия Николаевича Нечаева увольняют. Я уточнила, увольняют или сокращают должность? Она сказала, что должность остаётся. Сама она тоже вела себя довольно нервно. О том, что аппарат московских чиновников будет сокращаться на треть, я слышала уже давно. Видимо, решили начать с управ.
Выходя из управы, я увидела самого Юрия Николаевича, с грустным видом беседующего у входа с председателем Совета муниципальных депутатов Бабенко. Я ничего не стала спрашивать, но поздравила их с прошедшими праздниками. Они ответили, что и меня тоже поздравляют, и я ушла.
31 мая 2015 года, воскресенье.
Навестила Александру Андреевну и принесла ей букет сирени, привезенный из моей загородной поездки. Она в полном расстройстве от своей сиделки-узбечки. Та начала командовать, распоряжается всем, не считаясь с мнением хозяйки. Вдобавок целыми днями гуляет, хотя деньги получает как полноценная сиделка. Да ещё и постоянно выпрашивает деньги то на больную тётю, то на больную племянницу.
– Она считает, что вы богатая, у кого же ей ещё просить деньги? – философски заметила я.
Как только пришла домой, мне позвонила Королёва:
– Мы сейчас формируем народные дружины. Вы не хотите войти в состав нашей дружины? – спросила она.
– А что там нужно делать? – поинтересовалась я.
– Нужно дежурить на Арбате и следить за порядком. Мы уже начали проводить такие дежурства. Вы, наверное, заметили, что на Арбате сразу стало больше порядка?
Я как-то не заметила этого: по-прежнему под окном ночью горланят свои песни пьяные посетители кафе и трещат мотоциклы. Но я не стала этого говорить, а попыталась осторожно отказаться от предложения:
– Я пьяных боюсь, и вообще, этим лучше заниматься мужчинам.
– Но я же не мужчина, – возразила Людмила Михайловна.
– Вы женщина боевая, а я трусиха, – вздохнула я.
Чтобы сгладить свой отказ, рассказала Людмиле Михайловне, что в пятничном номере «Вечерней Москвы» в небольшой заметке есть упоминание о ней, вполне уважительное. Она об этом не знала.
Королёва давно добивалась, чтобы ей разрешили устраивать рейды на Арбате и формировать дружины из жителей Арбата. Видимо, она слышала, что в прошлом году был принят закон о народных дружинниках, вроде тех, которые были до перестройки, при советской власти. Собственно, ещё до принятия этого закона на Кубани, да и в Москве создавались казачьи дружины, которые «строили» торговцев на рынках, где было засилье кавказцев. Правда, потом оказалось, что казаки не хуже кавказцев собирают дань с торгующих. А может, это был поклёп на народных защитников?
3 июня 2015 года, среда.
Сегодня в газете «Метро» опубликована заметка о том, что с Арбата пытаются убрать музыкантов: «Полиция задержала музыканта Сергея Садова. Он много лет играл на Арбате на необычном струнном инструменте, который придумал сам. Сергея обвинили в том, что он организовал “одновременное пребывание граждан в общественном месте 10 человек” и при этом играл на гитаре, создавая помехи движению пешеходов. Уличные музыканты, объединённые в организацию “Звёзды Арбата”, считают это способом борьбы с ними.
– Это не мы решили их убрать, а жители, – объяснил глава управы Арбата Евгений Бабенко. – На Арбате звук разносится как по трубе, поэтому музыкантов с колонками не должно быть. Мы вообще-то давно поднимаем вопрос, что музыканты и художники должны получить лицензию и платить налоги. Что касается задержания, то законодательно это неправильно. Я бы советовал Сергею обратиться в прокуратуру». К статье приложена фотография патлатого и бородатого Садова, играющего на гитаре с двумя держателями для струн.
Очень странная статья. И небрежно написана. Вообще-то, Евгений Бабенко – вовсе не глава управы, а глава Совета муниципальных депутатов. Недавно в другой московской газете я прочитала, что новым начальником арбатской полиции стал некий Сергей Щукин, который сменил Янчука. Может быть, новый начальник арбатской полиции и начал все эти эксперименты с дружинниками и с задержанием музыкантов за «одновременное пребывание граждан в 10 человек»? Интересно, кто придумал эту дурацкую формулировку?
Королёва, судя по всему, сейчас на коне. Раньше она почти на всех встречах поднимала вопрос о художниках и музыкантах на Арбате, которые не платят налоги, и каждый раз персонально о Садове. Не знаю, чем он ей так насолил. Она даже как-то цитировала его откровения в Интернете, которые показались ей сатанистскими. А о художниках она на одной встрече жителей с главой управы вообще сказала, что все они голосовали за Навального. Не знаю, откуда ей это известно, но в этом, собственно, нет ничего криминального. До сих пор её слушали вполуха, и всё оставалось по-прежнему, тем более что когда полиция попыталась однажды прижать художников, они устроили демонстрацию перед Минкультом, и Мединский разрешил им рисовать на Арбате. И вот теперь очередной наезд полицейских. Если на Арбате действительно назначили нового начальника полиции, то Королёва, по-видимому, у него в фаворе. Правда, не знаю, надолго ли? Если он будет задерживать людей по таким смехотворным обвинениям, его затаскают по судам. А может, полиция с помощью таких, как Королёва, просто хочет приструнить работающих на Арбате художников и музыкантов? А то, понимаешь, осмелели после распоряжения Мединского и, наверное, перестали платить то, что положено. Впрочем, недавно прошёл слух, будто Мединского отправляют в отставку, а на его место собираются назначить небезызвестного Сергея Капкова, которого не так давно освободили от должности московского министра культуры. Возможно, это всего лишь слухи. Но в наше время всё может быть, особенно если учесть, что у Капкова есть связи в федеральных структурах власти.
8 июня 2015 года, понедельник.
Вечером обнаружила в своём почтовом ящике письмо, адресованное председателю правления ТСЖ «Давыдов» Н. В. Тарасовой из Мосжилинспекции. В адресе не был указан номер квартиры, и почтальон, видимо, просто бросила письмо в верхний ящик моей квартиры № 1.
Письмо, конечно, было адресовано не мне, но поскольку оно было не личное, а официальное и касалось всего дома, а следовательно, и меня как его жителя, я сочла возможным его вскрыть и прочитать.
В письме за подписью первого заместителя начальника Мосжилинспекции С. Н. Хоняева (исполнитель Т. А. Харитонова) сообщалось о том, что в Мосжилинспекции рассмотрено уведомление товарищества собственников жилья «Давыдов» о выборе способа формирования фонда капитального ремонта общего имущества в многоквартирном доме по адресу: Арбат ул., д. 25/36. С припиской: «По представленным документам замечаний не имеется».
Я сразу насторожилась: что-то тут нечисто. Скорее всего, Тарасов направил в Жилинспекцию очередной фальсификат, теперь уже о том, что собрание собственников приняло решение о сборе средств на капремонт на спецсчёте ТСЖ.
Решила проверить – позвонила в информационный кабинет при управе для консультаций жителей по вопросам капитального ремонта. Как я и предполагала, наш пострел Тарасов действительно заявил от имени собрания собственников о том, что мы якобы создали спецсчёт для сбора средств на капремонт.
– Но собственники такого решения не принимали, – сказала я.
– У нас сообщение от председателя вашего ТСЖ Тарасовой.
– На самом деле никакой Тарасой нет, есть Виктор Тарасов, который создал фиктивное ТСЖ под её именем, потому что он не собственник. Есть у нас в доме такой немного жуликоватый паренёк. Боюсь, как бы они вместе с такой же управляющей компанией «Арбат-сервис» не разворовали деньги, предназначенные для капитального ремонта, – объяснила я.
– Да ну что вы, как они смогут эти деньги разворовать? – усомнилась моя собеседница и посоветовала написать в городскую Мосжилинспекцию на Проспекте мира, чтобы они проверили достоверность заявленной информации. Или обратиться в суд.
Опять меня посылают на эти заветные три буквы – в суд! Или в Мосжилинспекцию. Я уже обращалась в эту контору в прошлом году по поводу регистрации ТСЖ «Давыдов» и получила отписку о том, что ТСЖ «Давыдов» создано «согласно решению общего собрания собственников, проведенного путём совместного присутствия».
Тем не менее я решила опять обратиться туда с письмом с просьбой проверить, где и когда принималось решение о спецсчёте. В конце дописала грозное предупреждение о том, чтобы они дали мне ответ о принятом решении в установленный законом срок. С намёком на то, что если они опять подойдут к этому вопросу формально, я на этом не остановлюсь и буду жаловаться дальше. В конце концов, есть ещё Министерство жилищно-коммунального хозяйства по Москве, то же самое – по Российской Федерации, есть прокуратуры разных уровней. Я не хочу, чтобы мои деньги присваивали жулики!
Так я думала, но потом, поразмыслив, решила не связываться и не писать новые жалобы, от которых будет столько же проку, сколько и от предыдущих. Конечно, пока деньги будут собирать, украсть их трудно, а сам капремонт для нашего дома запланирован на 2018–2044 годы. За это время многое может измениться. Зачем суетиться раньше времени? Хочет Тарасов возиться с отдельным спецсчётом нашего дома – пусть возится, пока не надоест. А по закону, если спецсчёт перестаёт обслуживаться, он автоматически переводится в общий региональный московский фонд капитального ремонта.
17 июня 2015 года, среда.
Вечером в 19.00 в Досуговом центре на Смоленской набережной состоялась очередная встреча с главой управы Арбат Максимом Дерюгиным с жителями района. Тема: работа управляющих компаний. Я решила пойти на эту встречу, потому что интересно было узнать, появился ли новый начальник в «Жилищнике». Как я поняла, на место ушедшего уже приняли нового. Вопросов было много, но все какие-то мелкие. Новый начальник явно «плавал», но обещал всё сделать, о чём просили жители. Опять поднимался вопрос о незаконных застройках чердаков. Часть незаконных мансард уже продано, их новые собственники никого туда не пускают. На встрече был глава муниципальных депутатов Евгений Петрович Бабенко, и он сказал, что уже дело дошло до генпрокурора Чайки, и скоро все эти незаконные мансарды ликвидируют, а тех, кто их построил, оштрафуют на очень большую сумму. Ну что ж, посмотрим, чем закончится эта история. Пока что мансарды на чердаках множатся, как грибы, застраивают чердаки всё в новых и новых домах. Они что же, не знают, что висят на волоске: завтра их лавочку прикроют, и они потеряют вложенные в строительство деньги, да ещё и штраф заплатят? Подозреваю, что всем этим расширяющимся строительством руководит одна и та же фирма, которая всё согласовала «наверху». Иначе чего эта история так долго тянется? Когда хотят, сносят незаконные постройки, вроде киосков, в течение нескольких часов. А тут уже несколько лет панькаются. Наверное, ждут, когда жителям надоест жаловаться.
18 июня 2015 года, четверг.
Решила проконсультироваться по единому справочному телефону Фонда капитального ремонта:
– Как быть, если в нашем доме существует какое-то непонятное ТСЖ, которое не проводило голосования собственников по сбору средств на капремонт на спецсчёте дома, но подало в Жилинспекцию информацию о создании такого спецсчёта?
– По закону за это должны проголосовать две трети собственников в вашем доме. Вы можете запросить у председателя ТСЖ протокол и ознакомиться с ним, – любезно разъяснили мне на другом конце провода.
– В том-то и дело, что председателя ТСЖ никто не знает, это новый собственник, в доме не живёт, от его имени по доверенности орудует какой-то подозрительный молодой человек – не собственник. Протокола не даёт, телефон председателя ТСЖ тоже скрывает. Собираются строить мансарды на чердаке. Как будут контролировать расходование этих средств, когда начнётся капремонт, если даже протокол невозможно получить? Кто-нибудь проверяет достоверность этих протоколов? И как можно всё-таки с ним ознакомиться? Похоже на то, что это явный фальсификат.
– Оригиналы протоколов хранятся в Жилищной инспекции города Москвы. Их также можно запросить в Департаменте капитального ремонта по адресу улица Маросейка, дом 11/4, строение 3, – задумчиво ответил голос.
На этом наш разговор закончился. Немного поразмышляв, я всё-таки решила написать письмо в Мосжилинспекцию, чтобы они выслали мне материалы, на основании которых принято решение о сборе средств на капремонт нашего дома на спецсчёте ТСЖ «Давыдов». Объяснила это тем, что получить эти документы у председателя ТСЖ Тарасовой Н. В. не представляется возможным, так как её адрес и телефон неизвестны, а её доверенное лицо отказывается их сообщить и предоставить для ознакомления протокол собрания, на котором собственники якобы проголосовали за это решение. В действительности никакого голосования собственников по этому вопросу не было. В конце приписала, что эти материалы необходимы мне для оспаривания в суде этого решения, так как средства, которые будут собраны на этом счёте, без всякого сомнения, будут расходоваться бесконтрольно и не по назначению.
Разумеется, есть и другие основания, чтобы не создавать отдельный счёт на наш дом. Дом старый, дореволюционной постройки, а жителей мало. Поэтому быть в общем «котле» на общемосковском счёте для нас выгоднее, чем создавать свой счёт. Хотя запланирован ремонт на 2018–2044 год, собранных денег всё равно не хватит. Значит, опять начнутся поборы с жителей. Да ещё наверняка часть денег прикарманят Тарасов с Ратушняком. Не для того же проводятся все эти махинации с собраниями, чтобы облагодетельствовать жителей и сохранить их деньги от разворовывания в Московском фонде капремонта! В Московском фонде хоть какой-то контроль, а здесь кто будет их контролировать? Нет уж, раз я узнала об этой афёре, нельзя оставить это без внимания. Иначе получится, что я соучастница.
Наверное, я поступила правильно, потому что вечером в газете прочитала о том, что ещё 9 июня Госдума приняла поправки к Жилищному кодексу, вводящие уголовную ответственность за фальсификацию протоколов собраний собственников жилья и их подписей. Прежде организаторам собраний подобные поступки сходили с рук. Теперь «жилищный» протокол получил статус официального документа, подлежащего хранению в Государственной жилищной инспекции. По-видимому, такие «мудрецы» завелись не только в нашем доме, раз даже Государственная Дума озаботилась этим вопросом.
Вообще, из газет я узнала о том, как много интересных решений принято в последнее время по жилищным вопросам. Например, «Единая Россия» поручила своим муниципальным депутатам разбираться в случаях жалоб на фальсификации протоколов собраний: при переводе жилых помещений в нежилые обещают открыть в нём «тихий офис», который будет закрываться в шесть вечера, а на самом деле открывают ресторан или магазин, который круглые сутки не дает покоя жителям. Со всеми прелестями такого соседства: ночной продажей спиртного, разгрузкой машин по ночам, кучами пищевых отходов во дворе, отчуждением придомовой территории и т. п. Муниципальным депутатам – членам «Единой России» предписано осуществлять взаимодействие с собственниками жилья, чтобы проверять достоверность сведений, изложенных в протоколах общих собраний. Кроме того, должны возобновить свою работу конфликтные комиссии, а сам порядок перевода помещений из жилого фонда в нежилой должен быть изменён.
Не знаю, чем вызвано внимание к этому вопросу. Даже в газете «Метро» появилась рубрика «Что нужно запретить в Москве», в которой регулярно публикуется подборка предложений читателей на тему шумных магазинов и ресторанов в Москве. Правда, недавно было помещено предложение одного читателя о том, чтобы запретить в Москве всё, кроме его самого, запретить такие звуки, как лаяние, мяукание и т. п. Напрасно он ёрничает. Когда в марте начинаются кошачьи концерты, мало не покажется. Правда, я давно таких концертов у себя под окном не слышала, говорят, в Москве истребили всех бездомных собак, и кошек заодно.
24 июня 2015 года, среда.
Позвонила Людмила Алексеевна Трайгель и сказала, что нужны моя фотография для сайта управы, где будет размещена информация обо всех советниках. Также фото советника поместят в каждом подъезде дома для сведения жителей.
– Да все и так знают, что я советник, – стала отнекиваться я.
– Это будет в очень красивой рамочке, мы сами всё установим, – стала уговаривать меня Людмила Алексеевна.
Я сдалась, хотя не очень вся эта затея мне понравилась. Наверняка жильцы подумают, что это я сама развесила в подъездах свои фотографии. Ну а насчёт сайта – обо мне в Интернете и так можно всё узнать, всё есть, вплоть до адреса и номера мобильного телефона. Это и информация из «Горного журнала», где я член редколлегии, и из нескольких энциклопедий, и из справочника «Кто есть кто?» Вольного экономического общества, и из справочника о депутатах Государственной Думы первого созыва. Конечно, мне это очень не нравится, но закрыть эту информацию, которая уже попала в Интернет, невозможно. Это ещё не самая плохая информация. А о других, более известных личностях можно такое прочитать, что после этого остаётся только пойти и повеситься. И ничего не сделаешь – не вырубишь и топором. Хотя я слышала, что кое-кто из депутатов Государственной Думы озаботился тем, чтобы по требованию убирали недостоверную или нежелательную информацию. Это окрестили «Законом о забвении», но пока ещё не приняли, так как многие депутаты считают, что официальные лица не должны стирать нежелательную информацию о себе.
Людмила Алексеевна показала мне в своём компьютере уже оформленный сайт управы с помещёнными туда фотографиями советников главы управы.
25 июня 2015 года, четверг.
Сегодня 9 дней, как ушла в другой мир небезызвестная Джуна, которая жила в Николопесковском переулке на Арбате. По этому случаю в «Московском комсомольце» о ней большая статья на всю газетную полосу с фотографиями самой Джуны, её охранника Валеры, её изобретений и даже крыльца дома с собачкой Джуны Вики. Оказывается, Джуна владела двумя квартирами на третьем этаже, а все остальные помещения в доме арендовала, платила каждый месяц по полмиллиона рублей. В последнее время посетителей, нуждающихся в её лечении, было немного, и она сдавала третий этаж под казино, которое полиция недавно прикрыла. Какая-то не то ассирийская, не то армянская семья ссужала её деньгами и обещала оформить арендуемые помещения в собственность. Но похоже на то, что они переоформили собственность Джуны на себя без её согласия, а ей «помогли» перейти в мир иной. У дома постоянно топчутся её многочисленные наследники, приехавшие из Грузии, которых она при жизни боялась как огня и которые, по её словам, убили её сына. Полгода надо ждать открытия наследства, тогда многое и выяснится. А пока все гадают, куда пропали две короны – Джуны и её погибшего сына – из чистого золота. Оказывается, Джуна была ассирийской царицей.
Она собиралась клонировать своего сына и уже подыскивала суррогатную мать. Чтобы заполучить биоматериал, ей пришлось вскрывать могилу сына. Она рассказывала, что он был как живой, и она пыталась его оживить, но это ей оказалось не под силу, и его опять закопали. Как это напоминает историю с Александром Пороховщиковым! Он тоже носился с идеей клонировать свою мать, потом решил с помощью суррогатной матери родить себе ребёнка, из-за этого поссорился со своей женой Ириной. Кончилось всё трагической гибелью их обоих. Я до сих пор не верю в самоубийство жены Александра Пороховщикова Ирины. Она была племянницей маршала Жукова, дочерью его родного брата. И девичья фамилия её была Жукова. Деревянный резной дом в Староконюшенном переулке, где повесилась Ирина, сейчас стоит заколоченный. Недавно его ограбили. Говорят, что он был обставлен мебелью самого Геринга, вывезенной из Германии.
Ректор института, где я сейчас состою в штате, бывший полковник ГРУ, по секрету рассказал мне, что когда он служил в Грузии, Джуна в то время жила там и была очень знаменита. Он с ней был знаком, и она даже пожаловала ему титул князя. Ассирийского князя, наверное. Раз она ассирийская царица.
Другой мой знакомый, бывший член ЦК КПСС, рассказал, что однажды на бывшую дачу Сталина, где они работали над программой КПСС, помощник Черненко Александров-Агентов привёз Джуну. Она произвела на всех впечатление базарной торговки, но когда кто-то усомнился в её чудодейственных способностях, Александров-Агентов сказал, что ему она помогла: вылечила от хронической закупорки кишечника, поводив руками вокруг живота. После этого его якобы сразу пронесло.
Конечно, это не доказательство того, что она вылечила и Брежнева, что, кстати, отрицала его дочь Галина, которая, как рассказывают, чуть не подралась с ней на какой-то тусовке, но какими-то способностями она, видимо, всё же обладала. Невозможно столько времени морочить голову стольким умным людям. Хотя в наше время реклама может всё. Пишут, что её способности проверяла какая-то специальная комиссия Академии наук и не обнаружила никакого поля ни в её приборах, ни в руках, которые Андрей Вознесенский воспел в своих стихах: «У Джуны волшебные руки…».
30 июня 2015 года, вторник.
Утром в метро мне вручили ежедневную бесплатную газету «Метро», на второй странице – большая статья почти на всю полосу «Уличные музыканты протестуют на Арбате». С подзаголовком «За свободу творчества. После задержаний столичные артисты начали митинговать».
Жители Арбата, как всегда, узнают обо всём самыми последними. Оказывается, столичные уличные музыканты уже два дня подряд выходят на Старый Арбат, но не играют – они заклеивают себе рты скотчем и связывают руки, чтобы привлечь внимание к тому, как в последнее время с ними обращается полиция.
«Количество задержанных – громадное! Для нас, по крайней мере. Я лично знаю восемь случаев», – приводятся слова организатора этого флешмоба, музыканта Олега Мокрякова.
«Пока Олег разговаривал, вокруг девушки с заклеенным ртом начали собираться люди и подошёл полицейский», – читаю дальше.
«– На каком основании вы задерживаете музыкантов? – громко спросил его Олег.
– Поступают жалобы от жителей, – ответил тот.
– Вы слышали? – обратился Олег к толпе. – А если я иду по улице и кому-то мешаю, на меня тоже могут пожаловаться? Музыкант может играть на улице! Это не запрещено!
Пока у музея Пушкина разворачивалась эта сцена, в других уголках Арбата музыканты продолжали играть.
– Меня задерживали пять раз. А недавно у нас отобрали инструменты, – рассказал “Метро” флейтист Дмитрий Ларичев, сделав перерыв в своём выступлении. – Выписали штраф за незаконное предпринимательство. Две с половиной тысячи. Сказали, пока не заплатим, инструменты не отдадут.
Кроме незаконного предпринимательства, музыкантов обвиняют в организации несанкционированных собраний (некоторых оштрафовали на 10 тысяч рублей), а также в попрошайничестве. Это происходит и на других улицах.
По какому принципу совершаются задержания, пока не ясно, но есть на Арбате место, которое артисты и художники обходят стороной, – пятачок перед магазином “Арбатская лавица”.
– Когда много художников приходит, у этого магазина видимый разрыв получается, – рассказала “Метро” Алёна Мак, которая рисует портреты на Арбате. – Приходят очень вежливые молодые люди, извиняются, говорят, что у них начальство ненормальное, просят передвинуться в другое место и даже сами помогают это сделать.
Владелицу магазина Людмилу Королёву на Арбате многие знают – от лица жителей она жалуется в органы власти на музыкантов и некоторых художников. За необычный цвет волос арбатская богема прозвала её Мальвиной, а местный баянист Михаил периодически играет у её магазина шутливую песенку. Оперативно связаться с предпринимательницей не удалось – в магазине сообщили, что она в отпуске.
Юрист Герман Вишневский рассказал, когда музыкантов задерживать можно.
– Если играют “на шляпу”, это не предпринимательство. Попрошайничеством это можно назвать только в случае навязчивого приставания. А за организацию массового одновременного пребывания граждан в общественном месте можно, только если они нарушают общественный порядок.
Мы спросили у прохожих на Арбате, нужны ли музыканты на этой улице. “Я считаю, что нужны. Они соответствуют духу Арбата. С самого детства люблю останавливаться у них, когда гуляю здесь”, – сказала 19-летняя студентка Мария. “Нормальные пусть остаются. Некоторых я бы запретил. Тех, которым надо денег дать, чтобы они играть перестали. Бывают такие, что слушать противно. Это должен какой-то компетентный человек решать”, – сказал 28-летний бизнесмен Василий. “Обязательно музыканты тут нужны. Ради этого люди сюда и идут. Но одни ребята приходят сюда вечером и бьют в барабаны. Эта монотонная музыка… Нервы не выдерживают”, – сказала художница Алёна».
Прочитав эту статью, я позвонила Королёвой – сообщить ей, что она стала общемосковской знаменитостью. Но телефон не отвечал. Видимо, она действительно уехала в отпуск.
На Арбате музыканты продолжали петь и играть, как ни в чём не бывало. Видимо, задержания и штрафы их никак не пугают. Ещё бы! Я помню, как ещё в начале 90-х мне кто-то рассказывал, что девочка, которая играет на дудочке у нашего дома, зарабатывает 700 рублей в час!
Но, видимо, новый начальник полиции взялся всерьёз за музыкантов и художников. О бывшем начальнике Игоре Владимировиче Янчуке, переведённом на другое место службы, в своём интервью в последнем номере газеты «Арбатские вести» с соболезнованием отозвался один из арбатских муниципальных депутатов Александр Лазарев, сказав, что это был один из лучших в истории начальников.
Что-то я не заметила этого. Впрочем, кукушка хвалит петуха. Лазарев – очевидно, выходец из правоохранительных органов. По фотографии в газете я сразу узнала его – он был на отчётном совместном заседании муниципальных депутатов и работников управы Арбат в конце прошлого года, на которое пригласили некоторых общественных советников, в том числе меня и Людмилу Королёву. Она тогда ещё демонстративно и с шумом покинула заседание, заявив, что ей не нужны депутаты, она сама себе хозяйка в своём доме, и ей плевать на то, что они тут решают.
Я же тогда обратила внимание на с иголочки одетого высокого и статного красавца, который пришёл на заседание буквально на пять минут, провёл решение о приближении сроков капитального ремонта высотных домов на Новом Арбате и сразу после этого удалился. Это и был муниципальный депутат Александр Лазарев. Который муниципальным депутатом от правящей «Единой России» избирается уже третий срок.
Я тогда удивилась его предложению – везде писали о том, что к чемпионату мира по футболу высотные дома на Новом Арбате будут отселяться и перестраиваться под гостиницы. А оказывается, это был всего лишь кем-то запущенный пробный шар. На самом деле никто никого отселять не будет, ещё и капремонт проведут досрочно. В своём газетном интервью Лазарев тоже упоминал о капремонте высотных домов на Новом Арбате, сказал, что там не было ремонта 50 лет. А в нашем доме сто лет! А капитальный ремонт запланирован через двадцать лет. Вот бы и нашему дому тоже такого хорошего депутата-лоббиста!
2 июля 2015 года, четверг.
Зашла в управу за газетами и опять встретила там Людмилу Алексеевну Трайгель.
– У меня ещё есть газета, где написано об арбатских музыкантах, – сказала она и вынесла мне вчерашнюю «Вечернюю Москву».
Придя домой, я развернула газету и сразу увидела эту статью под названием «Власти хотят легализовать уличных музыкантов» с цветной фотографией длинноволосого Сергея Садова в шляпе со своей гитарой с двумя приспособлениями для струн, которая, оказывается, называется вовсе не гитарой, а «сидурой» – этот музыкальный инструмент, с которым он выступает на Арбате, изобрёл он сам.
В статье речь шла о том, что Департамент транспорта Москвы и Московский метрополитен начали обсуждать вопрос о предоставлении музыкантам специальных площадок для выступления на территории метрополитена. Вопрос о взимании платы с музыкантов за аренду места пока ещё не определён, так же, как и возможность взимания с них налогов в городской бюджет за концертную деятельность.
А депутаты Мосгордумы также обсуждают возможность организации специальных площадок для уличных музыкантов на законодательном уровне. Но детально этот вопрос будет рассматриваться только осенью. Председатель комиссии Мосгордумы по законодательству Александр Семенников считает, что этот вопрос очень сложный, с организационной точки зрения: лицензирование деятельности музыкантов может быть установлено только федеральным законом. Потом нужно будет установить тех, кто будет выдавать документы, следить за выполнением лицензионных требований. В лондонском метро, например, с музыкантов не взимается плата, однако они проходят лицензирование и обязуются соблюдать определённые правила. Для получения лицензии в Лондоне необходимо пройти достаточно строгий отбор и прилично выглядеть. Также самые популярные места для выступления (на центральных станциях) требуется бронировать заранее – от двух до шести недель.
«Сейчас, если уличные музыканты кому-то мешают, находятся в нетрезвом состоянии, нецензурно выражаются, с ними начинают работать сотрудники полиции. Они же могут следить и за соблюдением введённых правил, если уличных исполнителей легализуют», – предлагает Александр Семенников.
Столичные стражи правопорядка, в свою очередь, говорят, что музыканты создают довольно серьёзные проблемы для жителей московских улиц.
– К примеру, улица Арбат – жилая, на неё выходят окна квартир обычных людей, у которых есть право на отдых, на тишину в вечернее время, – пояснил начальник ОМВД Арбат Сергей Щукин. – Музыканты нередко используют звукоусиливующую аппаратуру, что запрещается законом. Ежесуточно мы получаем многочисленные жалобы от жильцов. Кроме того, собравшаяся рядом с музыкантами толпа зрителей создаёт проблему для прохода граждан по улице. За это предусмотрена ответственность как за организацию несогласованного публичного мероприятия.
Планируется обсудить не только вопрос правильного размещения уличных музыкантов в городе, но и их репертуар.
– Это касается вещей, которые унижают человеческое достоинство, – пояснил Семенников. – Нельзя приставать к гражданам, находиться в нетрезвом состоянии, ругаться матом.
6 июня 2015 года, понедельник.
Сегодня бесплатная газета «Метро» продолжила обсуждение темы гонений на арбатских художников. На второй, самой популярной странице газеты опубликованы заметка «Полиция конфисковала картины арбатских художиков» и фотография двух арбатских художников Петра и Татьяны, которые продают свои картины на Арбате больше двадцати лет.
«На Арбате прошёл рейд против уличных художников.
– Арестовали пять-шесть художников, конфисковали картины, наложили денежный штраф за несанкционированную торговлю, – рассказал “Метро” художник Пётр Немчинов. – Пообещали, что больше мы тут стоять не будем.
По словам председателя Общественной организации художников Татьяны Кирсановой, двое штраф заплатили.
– Более того, их заставили подписать бумаги о том, что они больше никогда не будут реализовывать свои работы на Арбате, – сказала она “Метро”.
По словам Кирсановой, всего конфисковано пятьдесят картин, они хранятся в гараже.
– У нас есть ответы мэрии, Департамента культуры, разрешающие документы имеются в наличии, но их даже смотреть не стали, а требовали разрешения, – добавила Татьяна. – Какого именно, ответа мы не получили».
9 июля 2015 года, четверг.
Была на рынке, купила черешни и позвонила Александре Андреевне:
– Хотите, я принесу вам черешню? – предложила я.
– Приходите, – Александра Андреевна. – Ирочка уехала к своей маме на дачу, я одна дома.
– А где Майя? – спросила я о сиделке.
– С Майей мы расстались, приходите, я расскажу, – вздохнула Александра Андреевна.
Я быстро собралась, помыла черешню и отправилась к Александре Андреевне.
– Ну что мне было делать с Майей? – прямо с порога стала жаловаться она. – У неё постоянно какие-то проблемы. Сначала она плакала и жаловалась, что у мамы диабет. Я дала ей денег сверх того, что договаривались. Потом заболела тётя. Я спрашиваю: «А дети есть у вашей тёти?» Оказывается, есть, но она выпросила денег и на тётю. Потом её девочка, которая осталась в Узбекистане с её мамой, сломала ручку. Майя так плакала, я ей опять помогла деньгами. Потом она стала говорить, что девочку надо привезти в Москву на лечение, и стала просить, чтобы она жила с ней. Я была в ужасе. Конечно, мне её жалко, но ведь за ребёнком нужен уход.
– Что же за помощница у вас, что не столько она вам, сколько вы ей помогаете? – удивилась я.
– Вот-вот. Но это ещё не всё. Недавно она мне сказала, что хочет купить земельный участок в Подмосковье, там работает её муж. Она спросила, не могу ли я помочь им с деньгами. Я спросила: «А сколько нужно денег?» Она говорит: «Триста тысяч рублей». Я ей говорю: «Майя, ты думаешь, что я миллионерша?» Она обиделась, что я не помогла. В общем, у неё постоянно какие-то просьбы, причём она обманывает: сказала, что у её родственников, которые торгуют в палатке, тоже возникли проблемы, все палатки в Москве закрывают, и надо им помочь. Опять стала просить денег. Я позвонила своей знакомой и спросила, правда ли, что в Москве закрывают палатки? Та пошла, узнала – оказывается, ничего подобного, все торгуют, как и раньше. Тогда я ей сказала, что нам надо расстаться, я уже не выдерживаю.
– Но кто теперь за вами присматривает? – спросила я.
– Ко мне теперь приходит женщина, которую мне порекомендовала мой социальный работник. Сегодня она приходила, убралась и приготовила еду.
– Все сиделки одинаковые, – вздохнула я. – Думаете, новая сиделка будет лучше?
– Нет, эта новая женщина гораздо лучше, – возразила Александра Андреевна. – Она опытная сиделка, раньше она ухаживала за онкологической больной здесь на Арбате. Майя всё-таки не сиделка, ей нужна другая работа, где-нибудь в торговле, на людях. Она приехала-то в Москву потому, что ей сказали, что у мужа какая-то женщина здесь появилась. Она и от мужа всё время что-то требует. Постоянно звонит ему по телефону и устраивает ему сцены. Он очень терпеливый, но и он ей сказал: «Майя, я от тебя устал».
– Но она жила с вами, а новая сиделка приходит, да ещё не каждый день. Ирочка вами хоть немного интересуется?
– Вы знаете, недавно у меня закончились лекарства, и я решила попросить её, чтобы она купила в аптеке. Я просила одну упаковку, а она принесла мне целый пакет. Я ей говорю: зачем так много, я столько не проживу. А она мне вдруг говорит: «Ну что вы, живите долго!» У меня даже слёзы на глаза навернулись. Видимо, у неё что-то произошло, и она как-то поменяла ко мне отношение. Скоро она опять едет к дочери за границу, там не всё хорошо, муж претендует на квартиру, которую она купила дочери за свои деньги. Да ещё Ирочкина мама заболела – с ней случился инсульт, она лежала в больнице, простудилась там, сейчас на даче, и Ирочка поехала сейчас к ней на дачу во Владимирскую область. Так что ей не сладко, поэтому она и ко мне стала иначе относиться.
Вернувшись домой, я стала звонить своей соседке Ирине Анатольевне Смирновой, которая когда-то представилась мне вдовой маршала Конева. Две недели назад я стала свидетелем того, как из этой квартиры выносили вещи в больших коробках. Я спросила ребят, которые тащили коробки, они мне ответили, что жильцы съехали. Я позвонила Смирновой, чтобы узнать что-нибудь о новых жильцах, а заодно поинтересоваться, зачем она подала на меня в суд в компании с Тарасовым, Карапетяном и Боровинских. От её имени заявление подписал её молодой муж Харитонов, который оставил в материалах дела её доверенность.
На мой звонок ответил мужской голос, кажется, тот самый Харитонов, сказал, что она будет через неделю. Через неделю я ещё раз позвонила, потом ещё, телефон молчал. Жива ли она?
14 июля 2015 года, вторник.
Сегодня наконец-то получила решение суда от 21 апреля по тяжбе с членами ТСЖ, подавшими на меня в суд. До этого безрезультатно обивала пороги в суде, пытаясь получить решение суда. В последний раз неделю назад возмутилась нарушением сроков и пообещала написать жалобу.
В канцелярии мне выдали решение на четырёх страницах убористого шрифта, я расписалась в получении и отправилась домой, где внимательно изучила полученную бумагу.
Из неё я узнала, что суд признал недействительным протокол общего собрания и договор управления с уже не существующей управляющей компанией ГУП ДЕЗ «Арбат», которые я якобы подписала. Всё правильно, я это и не отрицала.
Ещё одним пунктом записано, что Карапетяну в иске ко мне отказать, так как из представленных им в суд документов следует, что он не является собственником.
И последняя фраза – о том, что решение суда может быть обжаловано в течение месяца путём подачи апелляционной жалобы в Московский городской суд. Это спустя три месяца после принятия решения!
Пока я продолжаю исправно получать счета от ГБУ «Жилищник» и так же исправно их оплачивать. Возможно, теперь, после получения на руки этого решения суда, истцы отправятся в ГБУ «Жилищник» и потребуют прекратить высылать жителям дома счета на оплату. Ну что ж, тогда придётся мне платить по счетам жуликам из «Арбат-сервиса». Но пусть не надеются, что я буду им платить на обслуживание по их завышенным тарифам!
Ещё раз позвонила Смирновой. Думала, если опять не ответит, позвоню её бойфренду Харитонову, пусть объяснит, где его подопечная старушка. Но на этот раз Смирнова мне ответила.
– Наконец-то, – обрадовалась я. – А я уже начала беспокоиться.
– А чего вам беспокоиться обо мне? – надменно спросила Смирнова.
– Вы продали свою квартиру? – спросила я.
– С чего вы это взяли? – опять через губу спросила Смирнова.
– Из вашей квартиры какие-то люди выносили вещи, и они мне сказали, что квартира продана. Я хотела узнать, кто новые хозяева.
– Ничего я не продавала, – ответила Смирнова и, намекая, что не желает продолжать разговор со мной, спросила: – Это всё, что вы хотели у меня спросить?
– Нет, не всё: скажите, зачем вы подали на меня в суд? Не стоит плевать в колодец – ещё пригодится напиться. Если с вами, не дай Бог, что-то случится…
– А что со мной может случиться? – выдержав паузу, спросила Смирнова. Кажется, она решила, что я её запугиваю.
– Да мало ли что может случиться с вами! Вот вы дали доверенность какому-то непонятному молодому человеку. Вашу квартиру могут ограбить. Я, собственно, потому и позвонила вам, что из вашей квартиры какие-то люди вещи выносили. Но в следующий раз десять раз подумаю, нужно ли вам звонить.
– Это всё?
– Ещё я хотела у вас уточнить информацию: в прошлый раз вы мне говорили, что имеете какое-то отношение к маршалу Коневу…
– Я не собираюсь отвечать вам на личные вопросы! – поспешно ответила Смирнова и бросила трубку.
21 июля 2015 года, вторник.
Вчера позвонили из управы Арбат и пригласили на собрание общественных советников по вопросу музыкантов и художников на Арбате.
Я немного опоздала и пришла на собрание в 17.10, но всё равно пришлось ждать организаторов. Пришёл некий Григорян Рудольф Андреевич, кажется, он замглавы управы по потребительскому рынку, объявил, что глава управы Дерюгин не сможет присутствовать. Рядом с Григоряном уселась какая-то девушка, видимо, начальник соответствующего отдела. Записывала всё секретарь – девушка, которая мне звонила и приглашала на собрание. Она попросила меня после этого собрания зайти и взять анкеты по капитальному ремонту для опроса жителей.
Григорян сразу объявил, что наше собрание записывается на видео и микрофон, и мы должны дать конкретные предложения по вопросу работы музыкантов и художников на Арбате. Присутствовало всего 10 человек, мне были знакомы только Королёва и круглолицая из бывшего цэковского дома в Староконюшенном, который в начале 90-х захватили многодетные семьи. Королёва и сидящие с ней тётки сразу подняли страшный гвалт, не давали Григоряну вставить даже слово. Наконец, он прорвался и сказал, что хочет выслушать всех, и предложения внесёт в протокол. Кому пойдёт дальше этот протокол, я так и не поняла.
Первая, как всегда, начала говорить Королёва. Видимо, она только что приехала с отдыха, загоревшая и посвежевшая. Она принесла с собой толстую пачку бумаг – собранное ею досье на главу муниципальных депутатов района Арбат Евгения Петровича Бабенко, депутата Мосгордумы и главу комиссии по культуре Герасимова, которые, как заявила Людмила Михайловна, действуют заодно с уличными художниками и музыкантами и полностью игнорируют требования жителей Арбата убрать их с Арбата. Разумеется, Королёва заявила, что она выражает мнение всех жителей Арбата, хотя то, что на это собрание пришло всего 10 человек из тридцати приглашённых, говорило само за себя.
Королёва зачитывала своё досье больше часа. Сначала озвучила все законы и постановления по этому вопросу, потом вспомнила всю подноготную Герасимова и Бабенко, который, как она выяснила, будучи студентом, тоже с женой рисовал картины и продавал на Арбате по доллару за штуку (это при том, что в то время запрещались валютные операции!). Потом пошло досье на 80 музыкантов и художников: Королёва озвучила всё, что она отрыла в Интернете, и, страшно вращая глазами, сказала, что уличные художники и музыканты готовят на Арбате Майдан по украинскому сценарию, и если их в течение недели не уберут с Арбата, она пойдёт прямо в ФСБ.
Когда она, наконец, закончила, я попросила слова и сказала, что у меня есть конкретное предложение, которое я прошу записать в протокол, – установить в квартирах, выходящих на Арбат, шумозащитные окна. Моё предложение потонуло в гвалте: все стали хором меня убеждать, что это не поможет. Я возразила, что недавно поставила тройной стеклопакет на одно окно, и он прекрасно защищает от шума. А есть ещё и на пять слоёв. И деньги на это есть в управе – те же шлагбаумные и парковочные сборы, предназначенные на благоустройство. Если их не хватит, попросить Кескинова, чтобы добавил из Фонда капремонта.
Какая-то тётка сказала, что она не против этого предложения, но это всё должны оплачивать музыканты и художники, которые зарабатывают на Арбате огромные деньги. Тут я рассердилась и сказала, что пока ещё никто из этих музыкантов и художников не стал олигархом. И вообще, пытаться весь Арбат зачистить от артистов и художников бесполезно: Арбат есть Арбат, и мы можем ещё сто лет сотрясать воздух и бороться с ветряными мельницами, но ничего не добьёмся.
Конечно, мне очень хотелось бы сказать ещё о том, что я ничего не имею против художников и музыкантов, гораздо больше мне досаждают ночные кафе, байкеры и уборочная техника, которая начинает грохотать под окном с трёх часов утра, и вообще я не поддерживаю идею о том, чтобы уличные художники покупали патенты для работы на Арбате, как какие-то торговцы чебуреками. Но вовремя сообразила, что присутствующая публика меня не поймёт.
В 19 часов Григорян закрыл собрание, и я пошла вместе с девушкой-секретарём за анкетами. Стол Людмилы Алексеевны Трайгель был пустой. Я спросила, где она, ушла в отпуск?
– Она ушла на пенсию, – просто ответила девушка. Она дала мне бланки анкет по капремонту. Ничего особенного в них не было: знаю ли о капремонте, являюсь ли льготником, буду ли платить и т. д. Не знаю, кто будет изучать наши анкеты, если почти весь персонал управы пошёл под сокращение?
– Сколько человек нужно проанкетировать? – спросила я.
– В вашем доме 10 квартир, я думаю, достаточно трёх человек опросить. По моим данным, в вашем доме жильцы создали свой спецсчёт?
– А вот это большой вопрос. У нас никакого голосования по этому вопросу не было. Я написала по этому поводу письмо в Жилинспекцию и буду добиваться, чтобы деньги на капремонт собирали на счёте регионального оператора, потому что я не уверена, что то, что соберут на спецсчёте ТСЖ, будет использоваться по назначению. Уж слишком много жульничества с самого начала. Собралась компания каких-то подозрительных личностей, причём не собственников, и объявила, что создано ТСЖ, тут же сменила управляющую компанию, та сразу повысила плату за обслуживание, а теперь они хотят ещё и распоряжаться деньгами на капремонт.
– Как это – не собственники создали ТСЖ?
– Да вроде трясут какими-то доверенностями, но как их проверить? Протокол собрания не дают, найти председателя этого ТСЖ невозможно, в общем, какие-то шулеры обосновались в доме. Я отправила жалобу в Жилинспекцию, ответа пока нет, хотя уже прошло больше месяца, как я её отправила. Я вам ответственно заявляю: если всё-таки останется этот спецсчёт, я не стану платить за капремонт. Зачем кормить жуликов?
22 июля 2015 года, среда.
Сегодня позвонила Ирочке из 6-й квартиры, чтобы взять у неё интервью для анкеты по капремонту.
– Вы же знаете, что у нас спецсчёт? – сразу с места в карьер заявила она.
– Вот как? А разве у нас на собрании было голосование по этому вопросу? – удивилась я.
– Мы собирались ещё раз позже и решили создать спецсчёт.
– А почему меня не пригласили на это собрание?
– Я вам много раз звонила, но ни разу не дозвонилась, я даже послала вам эсэмэску, чтобы вы пришли на собрание, – защебетала Ирочка.
– Удивительно, что вы не смогли мне дозвониться, и СМС-сообщение я от вас не получала. А зачем вы звонили мне? Вы ведь даже не член правления ТСЖ.
– Ну как же, по-соседски, вы же всегда жаловались, что вас не приглашают на собрания.
– На такие собрания надо приглашать не по телефону и не по эсэмэске, а по почте, да ещё с уведомлением. Иначе невозможно потом ничего доказать. Вот вы говорите, что звонили мне по мобильному, и даже не один раз, как же это могло быть, что в моём телефоне даже не зафиксированы ваши звонки? Это же серьёзный вопрос – кто будет распоряжаться нашими сбережениями. И вообще, зачем было проводить ещё одно собрание, когда этот вопрос с капремонтом мы уже рассматривали на том собрании, где я была, и никакого голосования по спецсчёту тогда не проводилось?
– Ну вот, вы меня как будто в чём-то подозреваете, – разобиделась Ирочка. – Знаете, я, пожалуй, не стану отвечать на вопросы вашей анкеты.
– Дело ваше, можете не отвечать, – сухо ответила я. – Мне и так всё ясно.
24 июля 2015 года, пятница.
Рылась в Интернете и набрела на бесплатную юридическую консультацию. Набрала свои координаты, и мне тут же перезвонили, спросили, в чём суть вопроса, сказали, что у них есть хороший специалист по жилищному праву, и пригласили в их Центр правовой помощи в 3-м Сыромятниковском переулке, сказали, что это рядом с Курским вокзалом. Как оказалось, это не совсем рядом, но я отыскала их довольно быстро. Приняли меня два юриста: один – тот самый специалист по жилищным вопросам, другой, видимо, ещё только натаскивается. Юрист дал мне свою визитку, но я обратила внимание, что в ней указаны только имя и отчество, а фамилия не указана. Это уже немного меня насторожило.
Я вкратце рассказала ему суть своего вопроса по спецсчёту ТСЖ на капитальный ремонт, по которому не было голосования, и поэтому есть опасения, что деньги будут бесконтрольно расходоваться не на капитальный ремонт, да к тому же взносы могут быть выше, чем 15 рублей, как уже случилось с платёжками за коммунальные услуги. Жилинспекция на мою жалобу до сих пор не ответила и, судя по ответам на предыдущие жалобы, опять ничего проверять не будет.
– Конечно, вам надо идти в суд, всё остальное – совершенно бесполезная трата времени.
– Очень не хочется тратить время и деньги на судебные разбирательства, – сказала я. – Пока меня не бьёт по карману, я, честно говоря, не очень активно действую, но можно направить жалобу и в прокуратуру, если Жилинспекция не хочет разбираться.
– Прокуратура тоже вам не поможет. Вы потеряете время, а вы можете оспорить решение собрания в течение 6 месяцев. Что касается денег, то, если вы выиграете дело, все судебные издержки вы сможете взыскать с ответчиков. Я хорошо знаю этот вопрос, потому что сам был председателем ТСЖ и выигрывал все суды у нашей администрации.
– Да я знаю, какие юристы в наших управах – это слёзы, а не юристы. Не знаю, способны ли они вообще на что-то, – вздохнула я. Его признание меня не порадовало. Значит, он знает вопрос совершенно с другой стороны.
– Сейчас у нас бесплатная консультация, хотя моя консультация стоит 7 тысяч рублей. Если вы обратитесь в суд, то можете заключить с нашим центром договор, и мы от вашего имени будем вести это дело, вы вообще ничего делать не будете, – деловито сообщил юрист.
– И сколько будет стоить сопровождение? – поинтересовалась я.
– Я вам это скажу, когда будем заключать договор, – ушёл от ответа юрист. – Ну так что, будем заключать договор?
– Надо подумать, – уклончиво ответила я. – Вы же не хотите сказать самое главное – сколько стоит эта услуга.
– Мы делаем скидку. Если вы придёте, допустим, в следующий раз, скидки уже не будет, она действует только в день первичного обращения. Вы одна являетесь собственником или ещё, кроме вас, кто-то живёт в квартире? – начал допытываться юрист.
Тут уж я совсем насторожилась. Какое это имеет значение – одна я или не одна?
– Мне надо посоветоваться с мужем, – уклончиво ответила я. – Деньги-то он будет платить.
– Так вы приходите сегодня с мужем, мы работаем до 21 часа. Или завтра, скидка ещё будет действовать. А вы вдвоём с мужем живёте, дети у вас есть?
– Ну да, конечно, – туманно ответила я. Интересно, зачем это ему надо?
– А они работают? – продолжал допытываться юрист, сверля меня глазами.
– Да нет, они ещё учатся, – соврала я и совсем разозлилась на себя. Ну зачем я пришла в эту подозрительную контору? Ясно, что здесь ловят доверчивых пенсионеров, падких на бесплатные консультации, а потом продают полученную информацию каким-нибудь бандитам. А может, это вообще рейдерская контора, которая только прикрывается юридическими услугами? Правильно говорят: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Я любезно распрощалась со своими консультантами и поспешила домой, жалея о том, что назвала им свою фамилию. По ней они запросто найдут обо мне всю информацию в Интернете, вплоть до домашнего адреса и места работы. А при желании можно потом уточнить и семейное положение. И когда я наконец поумнею? До седых волос дожила, а ума не нажила!
29 июля 2015 года, понедельник.
Отнесла в управу анкеты по капитальному ремонту, отделалась тремя анкетируемыми, включая себя, Александру Андреевну и арендатора государственного медицинского центра для беременных рядом с моей квартирой Степана Нарбеевича Матевосяна. После Ирочки не хотелось ни с кем больше общаться. Ну не анкетировать же Тарасова, Карапетяна, Смирнову и Боровинских, которые недавно судились со мной? Правда, есть ещё какие-то новые собственники-армяне из 8-й квартиры, где раньше жила Игнатьева, но дозвониться к ним не удалось. Однако даже трёх анкет оказалось вполне достаточно.
Сразу появились вопросы по моим анкетам.
– В анкете предложены три варианта ответа отношения к фонду капитального ремонта – положительное, отрицательное и нейтральное. А в вашей анкете как-то непонятно написано, что вы и за, и против. Как это понимать? – спросила Аня.
– Что же тут непонятного? К региональному фонду я отношусь положительно, и с удовольствием платила бы ему, но в нашем доме без голосования зарегистрирован спецсчёт ТСЖ, который собирается собирать наши деньги. Это самозванцы, никакого голосования собственников по этому вопросу не было, и я не собираюсь им платить. Пусть проведут, как положено, собрание собственников, соберут две трети голосов, вот тогда и будем разговаривать. Если нас не переведут к региональному оператору, я буду перечислять деньги в свой собственный счёт и рассчитываться только по факту выполненных работ. Потому что никакой уверенности нет, что спецсчёт ТСЖ будет использоваться по назначению, – они сами будут собирать деньги и сами себя контролировать.
В отделе по работе с общественностью остались всего две девочки-сотрудницы. Они дали мне моё фото в фирменной рамочке управы с указанием, что я назначена общественным советником главы управы, попросили разместить на доске объявлений в двух подъездах. Просили разрешения прийти и сфотографировать после того, как я вывешу их в подъездах. Видимо, это нужно им для отчёта. Старшую из них зовут Аней. Кажется, она и проводила консультации советников управы по капитальному ремонту ещё при Людмиле Алексеевне и Юрии Николаевиче, которые попали под сокращение.
Возвращаясь из управы по Арбату, обратила внимание, что уже несколько дней на Арбате не выступают музыканты. Возможно, потому, что на ВДНХ проходит какой-то фестиваль уличных музыкантов, и все направились выступать туда. Но художников и торговцев картин по-прежнему на Арбате много, никто их не гоняет. Видимо, шумиха, которую подняли журналисты, сыграла свою роль, и полицейские немного умерили свой пыл. Говорят, что все эти гонения начались после того, как один художник осмелился подать в суд и потребовать с арбатской полиции один миллион рублей компенсации за моральный и материальный ущерб. Не знаю, почему именно на него наехали: говорят, не платил установленную дань полиции.
Но, кажется, вопрос о патентах не снят с повестки дня, московские депутаты разрабатывают какой-то законопроект на эту тему. Интересно, если музыканты будут платить за патенты, они тогда на законном основании будут устраивать концерты под окнами жилых домов? А говорили, что заботятся о жителях…
Появилась информация о бывшем министре культуры Московского правительства Сергее Капкове. После медового месяца он вернулся в Москву и возглавил Центр исследования экономики культуры при экономическом факультете МГУ.
30 июля 2015 года, четверг.
Вчера целый день отдыхала за городом, а приехав сегодня, обнаружила, что моё фото с информацией из управы о том, что я назначена советником главы управы, исчезло с доски объявлений в обоих подъездах. Я тут же позвонила в отдел по работе с общественностью:
– Вы успели сделать фотографии? Я сегодня обнаружила, что на доске объявлений их уже нет. То ли из вредности кто-то убрал, а может, взяли на память. Если можно, сделайте мне чёрно-белую копию, я снова повешу её на доске объявлений.
– Кто же это мог сделать?
– У нас есть люди, которые зарегистрировали какое-то лже-ТСЖ, и им очень невыгодно, чтобы жителям кто-то что-то объяснял. Им приходят завышенные платёжки, а они ругают Собянина – думают, что это он им завышает плату за коммунальные услуги.
Прямо из управы зашла в наш многофункциональный центр в Староконюшенном переулке. В этом месяце я почему-то не получила платёжку от ГБУ «Жилищник» и решила узнать в МФЦ, чем вызвана задержка. Оказалось, не далее, как вчера в МФЦ пришло письмо, подписанное новым директором ГБУ «Жилищник» А. В. Юлиным с просьбой о снятии их с обслуживания нашего дома и передаче дома управляющей компании «Арбат-сервис». Основание – решение Пресненского районного суда о признании недействительным протокола собрания собственников и связанного с ним договора на обслуживание ГУП ДЕЗ «Арбат» в 2013 году. Внизу письма – фамилия составителя В. А. Тугушева и телефон. Я пришла домой и незамедлительно позвонила по этому телефону. Поднял трубку тот самый юрист Титов, который присутствовал в суде. Я спросила, кто такая Тугушева? Он сказал, что она начальник юридического отдела ГБУ «Жилищник», но её сейчас нет.
– Если вы не согласны, пишите жалобу, мы ответим, – флегматично заявил мне Титов.
– Я не собираюсь писать жалобу вам, теперь мне придётся жаловаться уже на вас. На каком основании вы снимаете наш дом с обслуживания?
– Потому что есть решение суда, – продолжать талдычить своё Титов.
– Посмотрите внимательно решение суда – там нет никаких предписаний ГБУ «Жилищник» передавать наш дом на обслуживание ООО «Арбат-сервис», – парировала я. – Речь идёт всего лишь о признании недействительными протокола собрания и договора с управляющей компанией ГУП ДЕЗ «Арбат». А вовсе не о том, какая управляющая компания должна управлять домом.
– Но это следует из решения суда.
– Вы же присутствовали на суде и слышали, что именно тот факт, что жители не реализовали своё право на выбор управляющей компании и не пришли на собрание, и дало право назначить управляющую компанию без их согласия! Поэтому никаких договоров с жителями в этом случае не нужно составлять, и это была всего лишь безграмотная инициатива работников ГУП ДЕЗ «Арбат», которые зачем-то решили подстаховаться и сфальсифицировали мою подпись под договором, – стала уже раздражаться я.
Спорить с ним было бесполезно, и я тут же настрочила жалобу на имя главы управы Арбат Дерюгина с просьбой восстановить обслуживание дома ГБУ «Жилищник» и вообще инициировать уголовное расследование по факту мошеннических действий при создании непонятно когда и кем созданного ТСЖ «Давыдов», самозахвата дома управляющей компанией «Арбат-сервис», которые в тесном содружестве уже полтора года незаконно собирают деньги с жильцов, направляя их на несанкционированное переустройство чердачных помещений, присваивают средства от аренды нежилых помещений, а недавно ещё и создали спецсчёт на капитальный ремонт, средства которого, совершенно очевидно, будут расходоваться так же бесконтрольно и не по назначению.
С этим грозным письмом я направилась в управу. Уже на подступах увидела наряды полиции и толпу людей, осаждающих управу. Это оказались уличные художники и музыканты, которые протестовали против арестов и штрафов, развязанных против них полицией в последнее время. Акцию поддержала партия «Яблоко», председатель которой присутствовал тут же. Полиция пыталась вытеснить за ограду управы протестующих, которые намеревались устроить здесь бессрочную акцию. Никто из руководства управы к ним не вышел.
Я сдала письмо в канцелярию и ушла домой. Протестующие уже разошлись, но пообещали прийти снова.
17 августа 2015 года, понедельник.
Получила из Жилинспекции копию протокола собрания жителей нашего дома о создании спецсчёта ТСЖ на капремонт. Дата собрания не 7 апреля, когда я присутствовала, а 21 апреля, то есть уже после того собрания собрались в тесном кругу «свои люди» и порешили то, что не удалось провернуть 7 апреля. Я тогда стала задавать неудобные вопросы Тарасову, спрашивать, нет ли у него судимости, потому что должна знать, кому доверяю свои деньги на капремонт, и Тарасов не стал ставить этот вопрос на голосование, промямлив что-то про фонд регионального оператора. А теперь, судя по протоколу, в доме создан спецсчёт ТСЖ. Мало того, собственики нежилых помещений якобы в добровольном порядке проявили инициативу и решили платить на капитальный ремонт не 15 рублей с квадратного метра, а 150. В обмен на разрешение собственников на установку вентиляционной вытяжки кафе под окнами жилых квартир.
Я порылась в своих записных книжках и нашла телефон нежилого помещения, которое раньше занимало злосчастное кафе «Евразия». Этот телефон был указан в объявлении на аренду, которое висело довольно долго на первом этаже дома.
Ответил какой-то молодой человек.
– Вы в курсе, что в нашем доме создан спецсчёт на капитальный ремонт? – спросила я, предварительно представившись.
– Да, – настороженно ответил голос. – А что?
– У меня сейчас протокол этого собрания, о котором меня, кстати, не уведомляли. В нём написано, что собственники нежилых помещений изъявили желание платить не 15, а 150 рублей за метр на капитальный ремонт. Вы в самом деле так решили?
– Ну да, в общем-то, – туманно ответил мне мой собеседник.
– А вы уверены, что ваши деньги пойдут по назначению? Как вы собираетесь контролировать расходование этих средств?
– Ну, как обычно.
– Так обычно у нас невозможно проконтролировать даже расходы на текущий ремонт.
– На собрании же управляющая компания давала какую-то раскладку.
– За пять минут до голосования? Вы хотя бы успели прочитать, что там было написано в конце мелким шрифтом?
– Что?
– Что плата за обслуживание повышается с 19,50 до 28 рублей за квадратный метр. И вы за всё это проголосовали, не глядя.
– Я уже не помню, у меня много объектов в управлении.
– Так вы тоже не собственник? А если завтра они установят плату тысячу рублей за квадратный метр, ваш собственник тоже будет платить? Ему что, деньги девать некуда? Что у вас за собственник такой? У меня есть знакомые, очень состоятельные люди, они, между прочим, считают свои деньги. Если бы у них был такой управляющий, они бы давно его уволили.
– Да, я, пожалуй, попрошу у Тарасова протокол этого собрания, посмотрю, что там написано, – после некоторой паузы сказал собеседник.
– Да-да, обязательно попросите. Если он вам его даст. Я вот запрашивала протокол в Жилинспекции, когда пришлют, обязательно обращусь в суд.
18 августа 2015 года, вторник.
Сегодня в 19 часов состоялась встреча жителей Арбата с префектом Центрального округа Виктором Семёновичем Фуером. На встрече присутствовал и глава управы Арбат Максим Дерюгин, загоревший, только что вернувшийся из отпуска. Попал прямо с корабля на бал. Но, по-видимому, его заместитель уже проинформировал его о моём письме с требованием инициировать возбуждение уголовного дела о мошенничестве с ТСЖ и управляющей компанией «Арбат-сервис» в нашем доме, потому что он как-то испуганно посмотрел на меня. Зато глава муниципальных депутатов Евгений Бабенко чуть не в пояс поклонился, издалека увидев меня в вестибюле. Видимо, до него тоже дошла информация: когда я в прихожей управы ожидала секретаршу, чтобы отдать своё письмо, мимо проходила Баташова, поинтересовалась, кого я жду, и я ей показала своё письмо, а она рассказала о нём Бабенко.
Вскоре в зале появилась Королёва, в узких обтягивающих бёдра брючках и полосатой тельняшке. Встреча была посвящена благоустройству в районе Арбата. Половина выступавших была вообще не из нашего района, они жаловались на незаконно спиленные деревья, засилье парковок, многие выступления вообще были не по теме. Опять выступала женщина из дома Жолтовского на Смоленской площади, где неизвестные люди незаконно приватизировали чердак и построили там мансарды. «Это же рейдерский захват общедомовой собственности», – возмущалась жительница. Префект в очередной раз её выслушал и опять же в очередной раз объяснил, что идёт судебное разбирательство по этому вопросу. Что-то уж больно долго оно продолжается!
Королёва, как всегда, долго выступала перед микрофоном о музыкантах, зарабатывающих деньги на Арбате, а потом привела длинную цитату из газеты «Мир новостей», где какой-то музыкант откровенно объясняет, что все гонения на музыкантов на Арбате объясняются тем, что они не платят кому надо. Те, кто платит, спокойно работают, их никто не трогает. «Вот видите, они сами об этом открыто говорят», – потрясала газетой Людмила Михайловна. Префект внимательно её выслушал и попросил передать ему все бумаги для изучения. Хотя вряд ли такой опытный аппаратный зубр, как Виктор Семёнович Фуер, не знает, что полиция собирает дань с торгующих на Арбате. Но надо же ему как-то реагировать!
Встреча закончилась в 21 час, я немного задержалась у столика секретариата, за которым сидела Аня из отдела управы по связям с общественностью. Уходя, заметила цепкий взгляд Королёвой, которая наблюдала за нашим разговором. Видимо, до неё тоже дошли какие-то слухи.
23 августа 2015 года, воскресенье.
В пятницу, позавчера, мне позвонила какая-то женщина и, невнятно представившись, пригласила меня на какую-то акцию у «Синего троллейбуса». В этом самом настоящем троллейбусе, который притащили на Арбат, какие-то предприимчивые ребята открыли кафе авторской песни, где выступали молодые начинающие исполнители. Мне это кафе особенно не мешало, хотя расположено было недалеко от нашего дома и транслировало на Арбат свою музыку. Это кафе работало до 23 часов и шуму создавало не больше, чем всё остальное на Арбате в дневное и вечернее время. Но на собраниях советников не раз поднимался вопрос об этом кафе, что его надо закрыть, так как такие заведения позорят Арбат. Глава муниципальных депутатов Евгений Бабенко, к которому обращались возмущённые жители, лично посетил это кафе и обнаружил, что там подают разбавленное пиво.
– Есть два решения суда о том, чтобы это кафе убрать с Арбата, а они как ни в чём не бывало продолжают работать, – пожаловалась мне моя собеседница. – Не можете ли вы поддержать нашу акцию, вы же там недалеко живёте?
– Да, это кафе почти напротив нашего дома, – подтвердила я, но не стала спорить и говорить о том, что оно мне не мешает. В это время я находилась за городом и, сославшись на это, сказала, что не смогу участвовать в мероприятии. Но, приехав сегодня домой, решила перезвонить неизвестной даме, номер телефона которой остался в моём мобильнике.
– Извините, вы мне в пятницу звонили по поводу акции у «Синего троллейбуса», как она у вас прошла?
– Да никак, никто не пришёл из жителей.
– Ну конечно, в выходной день, да ещё погода хорошая. А что это за акция, кто её организовал?
– Это наша управа, муниципалитет, – туманно начала объяснять женщина. – А встреча должна была состояться с журналистами.
– А эти журналисты «за» или «против» «Синего троллейбуса»? – осведомилась я.
– Они не «за» и не «против», они хотят разобраться. Но никто из жителей не пришёл, поэтому ничего не состоялось.
– А вы из какого дома? Тоже на Арбате? – полюбопытствовала я.
– Я из 43-го дома, рядом с памятником Булату Окуджаве.
– А, это за квартал от Смоленского метро. Там, кажется, живёт Людмила Михайловна Королёва? – стала припоминать я.
– Людмила Михайловна Королёва в нашем доме только прописана, а живёт она в Староконюшенном переулке, дом 41, и ей очень мешает «Синий троллейбус» своей музыкой, – обижено сказала дама. Как-то странно: одна живёт в Староконюшенном, другая почти у Смоленского метро, и им почему-то мешает «Синий троллейбус»?
– А вы тоже советник главы нашей управы? – осторожно поинтересовалась я. – Я не расслышала ваше имя. Возможно, я вас видела на встречах в управе?
– Меня зовут Инна, – отрекомендовалась собеседница, почему-то не назвав свою фамилию.
– А, кажется, я вас припоминаю, – деликатно ответила я. – У вас такие пышные волосы? И вы приходили с Людмилой Михайловной на собрания?
– Да-да, именно у меня пышные волосы, – радостно подтвердила моя собеседница.
Теперь я её вспомнила. Фамилия её, кажется, Фельдман, и она всегда приходит на встречи вместе с Королёвой. На последнем собрании, когда я предлагала решить проблему с музыкантами путём установки шумозащитных окон, она возразила, что у неё стоят пятислойные стеклопакеты и они не спасают от шума. Я тогда ещё удивилась, потому что недавно поставила себе тройные стеклопакеты, и они очень хорошо защищают. Вся эта кампания против музыкантов показалась мне какой-то подозрительной. Но я вежливо поблагодарила даму и сказала, чтобы она и в следующий раз приглашала меня на мероприятия.
25 августа 2015 года, вторник.
С 15-го до 17-го был приём по личным вопросам у нового директора ГБУ «Жилищник района Арбат» Юлина Александра Владимировича, к которому я записалась на прошлой неделе. Руководство ГБУ «Жилищник района Арбат» размещалось на третьем этаже в здании управы, но Юлин принял меня на первом этаже, где раньше сидели общественные юристы управы, бесплатно консультировавшие жителей по юридическим вопросам.
Юлин оказался ещё довольно молодым человеком.
– Меня зовут Александр, называйте меня просто Александр, без отчества, мельком взглянув на меня, – сказал он.
Неужели я так старо выгляжу? Хотя по годам он действительно годится мне в сыновья.
Я показала ему письмо на имя главы управы Дерюгина, которое спущено ему для подготовки ответа, и предупредила, что если получу отписку, то вынуждена буду жаловаться уже в префектуру на то, что «Жилищник» необоснованно передаёт наш дом другой управляющей компании – какому-то сомнительному ООО «Арбат-сервис».
– Ну что вы, мы ни в коем случае не отказываемся от вашего дома, но это должны решать сами собственники. По инициативе любого из них может быть созвано собрание и изменена форма управления домом. Вы собственник, соберите собрание собственников. Если они проголосуют за это, мы с удовольствием возьмём ваш дом на обслуживание.
– Почему я должна тратить время и силы, если и так заведомо ясно, что дом незаконно обслуживается «Арбат-сервисом»? Кстати, у этой компании есть лицензия?
– Да, есть, они получили лицензию, – подтвердил Юлин.
– Интересно, кто выдаёт лицензии таким компаниям? – заметила я. – Это же самые настоящие жулики. Я не так давно, правда, не без труда, попала на собрание, где она якобы отчитывалась. Там не было ни одного собственника, какие-то подставные лица трясут доверенностями, возможно, липовыми, но проверить ничего невозможно. Карапетян так даже в суд умудрился притащить чужое свидетельство о собственности. И оно прошло бы, если бы я в материалах дела не увидела другие инициалы и не обратила на это внимание суда. Одним словом, напёрсточники. Я не смогу справиться с ними на собрании.
– В вашем доме, кажется, есть собственность города? Так вам может помочь провести собрание ГУИС как представитель городской собственности. У них хороший юрист Анна Павловна, она умеет проводить такие собрания, всё разложит по полочкам и расскажет жителям. Правда, она сейчас в отпуске, но в конце сентября должна выйти, – предложил Юлин.
– ГУИС уже проводил собрание жильцов в нашем доме, никто на это собрание, кроме меня, не пришёл. Как раз из-за этого собрания меня и таскали в суд, хотя я никаких протоколов не подписывала, – напомнила я. – И вообще, я против того, чтобы новым собранием покрывать старые грехи. Вы мне объясните, на каком основании вы сейчас сняли наш дом с обслуживания?
– На основании решения суда, – глядя на меня честными глазами, сказал Юлин.
– Да какое отношение это решение имеет к «Жилищнику»? Где тут написано, что вам надо снять с обслуживания наш дом?
– Потому что «Жилищник» – правопреемник ДЕЗа, а в решении суда написано, что признать недействительным договор с ДЕЗом, заключённый на основании решения собрания, подписанного вами.
– Я ничего не подписывала, поэтому эти документы и признали недействительными. Это ещё надо разобраться, откуда они взялись? И при чём тут «Арбат-сервис»? Он вообще пришёл в дом через полгода после этого. Дом захватили какие-то дельцы, и никто не хочет проверять легитимность собраний по созданию ТСЖ и переводу в «Арбат-сервис», – возмущалась я.
– Так вы обращайтесь в суд, – посоветовал Юлин.
– Я думаю, что это дело не для суда, а для прокуратуры, – грозно ответила я и, попрощавшись, направилась на другое мероприятие, которое должно было состояться здесь же, в управе. На 16.30 была назначена встреча главы управы Максима Дерюгина со своими советниками по вопросу подготовки ко Дню города.
На встречу пришло всего 15 человек из списочных 116 советников, в том числе та самая Инна, которая мне звонила по поводу «Синего троллейбуса». На этот раз она пришла без Королёвой, с которой обычно приходила на все заседания. В холле управы на столе лежали свежие номера газеты «Москва-Центр». Я раскрыла газету и увидела там отчёт о последней встрече с префектом Фуером, которая состоялась неделю назад. Рядом с фотографией Фуера красовалось фото Людмилы Михайловны Королёвой, снятое крупным планом.
Я уселась на своём обычном месте, рядом со мной по левую руку опять села круглолицая из бывшего дома для членов политбюро на углу Староконюшенного переулка и улицы Сивцев Вражек, который в начале 90-х захватили многодетные семьи. Я воспользовалась случаем и поинтересовалась у неё, много ли многодетных осталось в доме.
– Да почти все продали свои квартиры, и на них купили несколько квартир в других районах, – беспечно ответила круглолицая. Я хотела спросить у неё, не является ли она тоже многодетной матерью, но постеснялась задавать такие немного бестактные вопросы.
Перед началом встречи опять начались прения по поводу музыкантов и художников на Арбате. Советник Белова из дома на Поварской заметила, что «Синий троллейбус» – это легенда Арбата, и его не надо убирать, потому что там выступают начинающие барды. Но женщины с Арбата стали кричать, что музыка мешает их детям спать днём.
– А художники чем мешают? – вмешалась другая жительница Арбата. – Художники создают праздничное настроение на Арбате, они – лицо Арбата. И вообще, художники присутствуют во всех крупных городах мира, в Париже например. Кому-то нравится, кому-то не нравится их творчество, но если их картины покупают, значит, на них есть спрос.
Её противницы закричали:
– Мы не Париж и не хотим быть Парижем, мы Москва, и на Арбате не место каким-то маргиналам.
Круглолицая кричала громче всех.
– Все великие художники были маргиналами, – тихонько сказала я ей. – И вообще, я слышала, что Арбат опять хотят сделать проезжей улицей и пустить по нему троллейбусы.
– Нет-нет, это уже не говорят, – замахала руками круглолицая.
По правую руку от меня сидела Валентина Алексеевна Вязенкина, советник от дома в Калошином переулке. У неё были какие-то трения с созданным в доме ТСЖ. Она показала мне заявление на имя Дерюгина, в котором просила освободить её от обязанностей советника главы управы, так как она не видит смысла в этом из-за бездействия чиновников.
– Это, в общем-то, демонстрация, – заметила я, прочитав её заявление. – А что у вас там происходит с этим ТСЖ в вашем доме?
– Председатель ТСЖ собирается взять кредит в банке. Жители ничего не знают об этом. Я категорически против, но ничего не могу сделать. Видимо, буду продавать свою квартиру и уеду из этого дома.
Тем временем сообщили, что Дерюгин не сможет прийти на встречу, и вместо него принялась отдуваться его новая заместительница Лолита Каримовна Курцева, которую назначили вместо уволенного Юрия Николаевича. Она взяла бразды собрания в свои руки и стала щебетать о том, что советники – это их глаза и уши, что наша миссия – доносить проблемы дома до управы, быть связующим звеном и т. д. и т. п. Потом она поинтересовалась, нет ли у нас каких-то пожеланий по работе советников с управой.
Встала одна пожилая дама по имени Роза Яковлевна и стала просить, чтобы на встречах устанавливали регламент.
– Вот, например, Людмила Михайловна Соколова…
– Наверное, Королёва, – поправили её.
– Ах, да, простите, Королёва. Она любит выступать, и хорошо выступает, но слишком много говорит, и другим времени уже не остаётся.
Потом Роза Яковлевна стала жаловаться, что её уже год таскают по судам за то, что она в своё время добилась приёма у Лужкова и он разрешил получать деньги от размещённой на их доме рекламы, чтобы использовать эти деньги на текущий ремонт дома, и вот теперь какие-то новые собственники судятся с ней за эти деньги.
– Не надо злоупотреблять, и тогда не будут таскать по судам, – шёпотом просветила меня круглолицая. – Этот собственник подал на неё в суд потому, что в доме начали собирать с жителей деньги на шлагбаум. Вот тогда и возник вопрос: почему жители должны платить за шлагбаум, куда делись деньги от рекламы?
В конце заседания Курцева представила двух молодых девиц-психологов, которых взяли на работу в управу специально для того, чтобы консультировать советников по трудным вопросам общения. Похоже на то, что после сокращения аппарат управы снова начал быстро разрастаться.
Девицы рассказали, что к ним можно будет обращаться, если возникают какие-то психологические проблемы с жильцами.
– Ну вот, например, вы можете научить, как надо разговаривать с теми, кто ни в какую не хочет платить больше? – спросила одна из присутствующих.
– Вы приходите, расскажите о своей ситуации, и мы вам подскажем, какими приёмами пользоваться, чтобы убедить таких людей платить больше.
– Это как, с помощью гипноза? Вот у нас в доме такая ситуация: жильцы ни в какую не хотят платить меньше, а хотят платить в три раза больше. Как будто их кто-то загипнотизировал. Можно ли их как-то разгипнотизировать? – с серьёзным видом поинтересовалась я. Девицы посмеялись и пригласили и меня тоже на приём.
Помитинговав около часа, все мирно разошлись.
Подходя к дому, увидела на углу Староконюшенного переулка и Старого Арбата Людмилу Михайловну Королёву, которая стояла посреди Арбата возле своего магазина «Арбатская лавица» и, расставив ноги, недовольно оглядывала проходящих мимо людей. Я поздоровалась с ней. Она как-то косо посмотрела на меня, но ответила на моё приветствие. Я хотела спросить у неё, видела ли она своё фото в газете, но передумала и молча прошла мимо.
31 августа 2015 года, понедельник.
Зашла в 7-ю квартиру-хостел, чтобы узнать телефоны собственников – актёра Боровинских и Глазыриной. Дверь была приоткрыта, я свободно вошла. В прихожей стояло около десятка два пар обуви, за стойкой стоял какой-то молодой человек. Я решительно подошла и попросила телефон Боровинских. Тот замешкался. Из соседней комнаты вышла толстушка небольшого роста, оказалось, Елена Глазырина. Я представилась и сказала, что собираюсь провести вместе с ГУИС собрание по вопросу выбора управляющей компании, так как «Арбат-сервис» необоснованно завышает тарифы на обслуживание.
– А у нас есть претензии к ГУИС, к тому, как они обслуживали дом, – заявила Елена, перепутав ГУИС с управляющей компанией.
– ГУИС – это представитель города. В нашем доме 20 процентов площадей принадлежит городу, а их ни разу не приглашали на собрания собственников – это нарушение, – объяснила я и добавила: – Вот ваш муж Боровинских вместе с Тарасовым, Харитоновым и Карапетяном подал на меня в суд за подложный протокол, который я, кстати, не подписывала, а сами проводили собрания с какими-то подставными лицами. Карапетян даже в суд умудрился представить чужое свидетельство о собственности.
– Откуда вы взяли, что Боровинских – мой муж? – польщённо засмеялась Глазырина. – Что же вы думаете, что если он живёт здесь, то он мой муж?
– А какая у него доля? – спросила я, хотя из материалов дела, где было подшито его свидетельство, прекрасно знала, что у него в собственности половина квартиры.
У Глазыриной почему-то забегали глаза.
– У нас три собственника: я, моя дочь и Боровинских, – у всех по одной трети, – честно глядя мне в глаза, соврала она. Не знаю, зачем она мне солгала. Возможно, она продала Боровинских полквартиры не совсем законно: ведь покойный Виктор Батенков, который был её мужем, завещал свою долю несовершеннолетней дочери, так как с ней был в разводе. Но я не стала уличать её в обмане, а стала объяснять, почему нужно провести собрание.
– Очень много вопросов, возможно, прошлые собрания по созданию ТСЖ и выбору управляющей компании не были легитимными. К тому же Виктор Тарасов не собственник и по закону не может быть председателем ТСЖ. Председатель ТСЖ – Тарасова, но она не имеет права передавать свои полномочия другим людям. Я её никогда не видела. А вы встречались с ней когда-нибудь? Она приходила на собрания?
– Нет, я её тоже никогда не видела на собраниях, все собрания проводил Тарасов. Я согласна, что его надо переизбрать. А вместо него надо выбрать председателем ТСЖ Покровскую.
– А она собственник? – усомнилась я.
– Она племянница Гусевой.
– Никакая она не племянница. Она внучка мужа Гусевой от первого брака, с Гусевой у неё договор ренты по уходу за ней с проживанием. Не знаю, даёт ли это право собственности?
– Вот как? – удивилась Глазырина. Стараясь быть как можно приветливее, она с готовностью продиктовала мне свой телефон и телефон Боровинских и спросила, когда будет собрание, потому что она живёт за городом с мамой, а здесь бывает только раз в месяц.
– Я ещё не решила окончательно, надо посоветоваться с юристом ГУИС Аллой Павловной, она выходит из отпуска в понедельник. И вообще я ещё не решила: может быть, лучше обратиться в прокуратуру, а не проводить собрание, – сказала я, уходя.
– Прокурору тоже надо жить, – бросила мне вслед Глазырина. От её фальшивой доброжелательности не осталось и следа.
– Ничего, на каждого прокурора найдётся вышестоящий прокурор, – с достоинством ответила я, чтобы оставить всё-таки за собой последнее слово.
Почему она считает, что всех можно купить? Гусева мне рассказывала, что подпольное казино в их квартире закрывали городские полицейские, а местные арбатские целый год никак не реагировали на сообщения Покровской. Но теперь Глазырина с Покровской, кажется, нашли общий язык и даже подружились: не случайно же она предлагает её в председатели ТСЖ.
Впрочем, Глазырина во многом права: недавно Адвокатский союз опубликовал результаты опроса о коррупции в России. На первом месте оказались суды, на втором – полиция, а на третьем – прокуратура.
5 сентября 2015 года, суббота.
Сегодня День города – 868 лет Москве. Накануне Лолита Каримовна пригласила меня в Екатерининский парк, где должны награждать лучших советников, и несколько раз напоминала об этом. С утра лил проливной дождь, но я всё-таки отправилась на это мероприятие и не пожалела: заместитель префекта ЦАО Кирилл Воронцов лично вручил мне почётную грамоту, букет алых роз и шерстяной плед в подарок.
Из советников нашего района наградили ещё Абрикосова из Трубниковского переулка. Мы с ним разговаривали, и он сказал, что раньше жил в 51-м доме на Арбате, в коммуналке, после расселения дали квартиру в центре, так как его отец занимал высокий пост. Какой, он не стал уточнять. Рассказал, почему уволили Юрия Николаевича Нечаева: оказывается, он не задекларировал один из своих счетов, и хотя на нём было всего 500 рублей, этого оказалось достаточно, чтобы выразить ему недоверие за утаивание важной информации.
Потом был неплохой концерт. Всех советников угощали бесплатным чаем и кофе с очень вкусной выпечкой. Дождь перестал, и я с удовольствием погуляла в парке, созданном по повелению императрицы Екатерины Второй её фаворитом Салтыковым. Когда-то я читала её мемуары, в которых она жаловалась на то, что враждебные ей придворные распускают слухи, будто её дочь Анна – от Салтыкова, а сын Павел – от Понятовского, которого она потом назначила польским королём. Возможно, дыма без огня не бывает, но парк замечательный – в центре находится большой пруд, рядом – пруд поменьше, везде стоят красивые ротонды, скульптуры. Парк сейчас прекрасно ухожен, гулять в нём – одно удовольствие. Вышла я с другой стороны, к спортивному комплексу «Олимпийский», а заходила со стороны театра имени Советской Армии и студии Грекова.
7 сентября 2015 года, понедельник.
Решила наведаться с визитом в управляющую компанию «Арбат». Когда-то это была большая госкомпания, которая обслуживала практически все дома района Арбат. Потом она стала частным ООО – обществом с ограниченной ответственностью. Обслуживала довольно успешно. Но 2 года назад грянул гром – оказалось, что она собранные на текущий ремонт деньги использовала не по назначению: строила мансарды на чердаках, у неё накопились миллионные долги. Её раздербанили, как ЮКОС, с позором изгнали из помещения в Вахтанговском переулке, отняли дома, которые она обслуживала, и временно передали их подчинённому управе ДЕЗу – Дирекции единого заказчика, которую сделали управляющей госкомпанией. ГУП ДЕЗ «Арбат» просуществовал год и был преобразован в новое, специально созданное государственное бюджетное учреждение ГБУ «Жилищник района Арбат» госкомпании по обслуживанию домов в районе Арбат.
Но управляющая компания «Арбат» не исчезла. С большими потерями, с трудом сохранив за собой всего 17 домов, она перебралась в Малый Каковинский переулок, в подвальное помещение, где меня встретил директор Игорь Иванович Митрофанов, очень любезный дяденька лет так под 60–70. Любезность, возможно, объяснялась тем, что я сказала секретарю, что пришла по вопросу перехода нашего дома в управляющую компанию «Арбат».
– Когда-то вы обслуживали наш дом, и у меня остались об этом самые хорошие воспоминания, – начала я с похвал. – В нашем доме сейчас ситуация, когда можно было бы восстановить обслуживание вашей компании. И вообще, хотелось бы посоветоваться со знающим человеком.
– Что-то все почему-то ходят ко мне советоваться, – улыбнулся Митрофанов. – А что за ситуация в вашем доме?
– Есть решение суда, по которому протокол собрания жильцов, якобы проголосовавших за переход в ГУП ДЕЗ «Арбат», признан недействительным. Управляющая компания «Жилищник» – правопреемник ГУП ДЕЗ «Арбат», которая обслуживала наш дом, на основе этого решения суда прислала письмо в Единый расчётный центр о том, что она перестаёт обслуживать наш дом и отдаёт нас в одну сомнительную управляющую компанию «Арбат-сервис», которая до этого тоже присылала счета в наш дом вместе с «Жилищником». В решении суда нет никакого предписания на этот счёт, но в письме ссылаются на то, что у этой компании есть договоры с русурсоснабжающими организациями, – показала я письмо Юлина в МФЦ и выписку из решения суда.
– Очень глупое письмо, – заключил Митрофанов, прочитав письмо. – При чём здесь договоры «Арбат-сервис» с ресурсоснабжающими организациями? И при чём здесь наша управляющая компания?
– Но собрание, протокол которого оспорен, датировано временем, когда ваша компания обслуживала наш дом. То есть вас незаконно отстранили тогда от обслуживания нашего дома. Так вот, не могли бы вы теперь в соответствии с решением суда восстановить свои права над нашим домом, поскольку на основании этого решения тогда незаконно наш дом забрали у вас и передали ДЕЗу? – спросила я.
– Нет, без решения собрания собственников мы не можем принять ваш дом, – категорически отверг моё предложение Митрофанов. – Вот если вы проведёте это решение через общее собрание собственников, тогда другое дело. А чего вы не хотите платить «Арбат-сервису»?
– У них завышенные ставки. Хорошо бы, они на них остановились, но ведь аппетиты всё растут и растут, сначала был тариф 19,50, сейчас уже 28 рублей за квадратный метр, и обещает догнать до 100 рублей. Во всяком случае, Ратушняк хвалился на собрании, что в 31-м доме на Арбате, который они обслуживают, уже установлен тариф 80 рублей. Видимо, нас ждёт та же участь.
– Да, знакомая ситуация, – посочувствовал мне Митрофанов. – Он будет повышать и дальше, и вы ничего не сделаете. Вот тут недалеко один иностранец купил в доме две квартиры, которые чуть больше половины площади дома, но он сразу зарегистрировал ТСЖ, сам установил плату 250 рублей, и все как миленькие вынуждены были съехать из этого дома.
– Вы меня пугаете. Я выкупила коммуналку, думала на старости лет спокойно пожить…
– Нашли место для спокойной жизни, – усмехнулся Митрофанов. – В любом случае, вам надо проводить общее собрание.
– Бесполезно, – вздохнула я. – В нашем доме новые собственники, которые свою собственность сдают в аренду, сами где-то прячутся, на собраниях голосуют какие-то непонятные личности с доверенностями, проверить ничего невозможно, когда начинаешь что-то выяснять, сразу поднимают гвалт, не дают слова сказать. Я была на последнем собрании, на котором почти в два раза повысили тариф на обслуживание: план работ на следующий год дали подержать за пять минут до голосования, я хотела взять этот план домой поизучать, но тут на меня, как коршун, налетела Людмила Михайловна Королёва и буквально вырвала у меня из рук. Какое она вообще имеет отношение к нашему дому? – пожаловалась я.
– Как какое? – усмехнулся Митрофанов. – Да самое прямое: «Арбат-сервис» – это её компания, она его хозяйка, а Ратушняк – наёмный управляющий. Так же, как и я. У нашей компании тоже есть хозяйка, она давно требует от нас, чтобы мы повысили тарифы на обслуживание своих домов, но нам пока удаётся их держать на уровне городских ставок, иначе жители уйдут от нас в «Жилищник».
– Вот это новость! – открыла я рот от удивления. – А кто она вообще такая, эта Королёва, откуда она взялась?
– Да никто, бывшая доярка.
– Доярка? А деньги откуда на магазин «Арбатская лавица»?
– А деньги были её мужа, который однажды скоропостижно скончался.
– Что же мне теперь делать? Неужели придётся платить этим жуликам? Вы знаете, какой спектакль они устроили перед собранием по выбору управляющей компании «Арбат-сервис»? Перед самым собранием набился полный подъезд бомжей. Я им и «Социальный патруль» вызывала, и «Милосердие», они ни в какую не хотели уезжать: оказывается, им носили из ресторана еду и выпивку. Казалось бы, какое отношение к бомжам имеет управляющая компания? Но довели жильцов до белого каления, те переизбрали старую управляющую компанию, и на следующий день все бомжи ушли из подъезда.
– Ну молодцы! Вот это класс! – восхитился Митрофанов. От избытка чувств он даже хлопнул себя по колену. Видимо, он тоже решил взять этот способ на вооружение.
Он долго смеялся. Разумеется, я не разделяла его восхищения и, вконец расстроенная, ушла домой.
8 сентября 2015 года, вторник.
На сегодня я записалась на приём к директору ГУИС района Арбат Гнездовскому Леониду Владимировичу. Я надеялась договориться о собрании жителей, что предложил сделать Юлин.
– Я обращалась с письмом в управу по поводу передачи «Жилищником» нашего дома «Арбат-сервису». Письмо направили директору «Жилищника», а он предложил мне объединиться с вами и провести собрание жильцов.
– А при чём здесь ГУИС? – вальяжно развалившись в кресле, спросил Гнездовский.
– В нашем доме 20 процентов площадей принадлежит городу, ГУИС – представитель города на собраниях жителей, Юлин мне сказал, что Алла Павловна – опытный специалист по собраниям, – стала объяснять я.
– Алла Павловна сейчас в отпуске, выходит через неделю, и она не будет заниматься вашим собранием, у неё много дел по капитальному ремонту, – прервал меня Гнездовский.
– Но компания «Арбат-сервис», которая претендует на управление домом, необоснованно завышает тарифы на обслуживание, без согласования с жителями.
– Это ваши проблемы. Проводите свои собрания и сами разбирайтесь с вашим домом, – небрежно бросил Гнездовский.
– Ну конечно, вы же не из своего кармана платите за городские площади, – обозлилась я.
Его пренебрежительный тон вывел меня из себя, и я незаметно для себя тоже перешла на повышенные тона. Чтобы вконец не разругаться, я свернула разговор:
– Ну что ж, большое вам спасибо за помощь, – деланно раскланялась я, прощаясь. – В общем-то, я согласна с вами. Я против того, чтобы новыми собраниями покрывать старые грехи. Это самый настоящий захват дома. С подставными лицами на собраниях и спектаклями с бомжами в подъезде…
Гнездовский как-то странно посмотрел на меня. Видимо, он что-то уже слыхал о бомжах. Догадываюсь, что Глазырина после моего ухода позвонила Ратушняку и сообщила ему о том, что я готовлю собрание с участием ГУИСа, а Ратушняк позвонил Гнездовскому и описал ему, какой запущенный дом он взял, что там дневали и ночевали бомжи, а он привёл его в порядок.
9 сентября 2015 года, среда.
Сегодня я была записана на приём к заместителю главы управы Арбат по ЖКХ Кириллу Мудрому. В прошлую среду он не смог меня принять, секретарша мне предложила прийти на следующий день, но я в этот день была занята, и пришлось перенести визит на следующую неделю.
На этот приём я немного опоздала, и секретарь заставила меня ждать в холле управы. В это время мимо пробегала сотрудница жилищного отдела Марина Баташова. Увидев меня, она остановилась и сообщила мне новость: директор управляющей компании «Арбат-сервис» был у неё по какому-то вопросу, и он был очень недоволен председателем ТСЖ Тарасовым. Баташова побежала дальше, а я задумалась: с чего бы это Ратушняк ходит в управу и ведёт задушевные разговоры с сотрудниками жилищного отдела?
Мудрый принял меня последней из пришедших к нему на приём. Я думала увидеть пожилого мудреца, а это оказался довольно симпатичный спортивный молодой человек.
Я опять завела свою песню о том, что решение суда по протоколу двухлетней давности не имеет никакого отношения к «Жилищнику», который на основании этого решения передаёт наш дом какой-то сомнительной управляющей компании «Арбат-сервис».
– Протокол, который оспаривался в суде, датирован августом 2013 года, вы тогда, наверное, ещё не работали в управе, но по логике вещей никакого протокола не должно быть. Собрания не было, а раз жители не воспользовались своим правом выбрать свою компанию, управа в таких случаях сама назначает управляющую компанию. Она и назначила ГУП ДЕЗ «Арбат». При чём здесь какой-то протокол? Может быть, они сами его сочинили и подали на меня в суд? Естественно, в суде я подтвердила, что я не подписывала этот документ, и суд признал его недействительным, – начала я.
– В 2013 году я работал в управе, – сказал Мудрый, повертел в руках письмо Юлина в МФЦ и повторил то, что там написано: – У «Арбат-сервис» есть договоры с ресурсоснабжающими организациями…
– Ничего подобного, – возразила я. – У «Арбат-сервиса» нет договоров со всеми ресурсоснабжающими организациями, и те, которые сейчас у него есть, были заключены после проверки прокуратуры по жалобе Бабенко. А с Мосгазом до сих пор нет никакого договора, и те жители, которые оплачивают счета «Арбат-сервиса», уже полтора года не платят за газ.
– Ну, я не знаю, – сказал Мудрый и вызвал в кабинет Марину Баташову.
Я снова принялась путанно повторять свои доводы, чувствуя, что они не доходят до собеседников.
– Так вы проведите собрание жителей, у вас большая часть площади принадлежит городу, поэтому ГУИС как представитель собственности города тоже должен принять участие в собрании. Проголосуйте и переизберите «Арбат-сервис», раз он задирает цены, – предложила Баташова.
– А вот теперь я не уверена, что жители проголосуют, – упавшим голосом сказала я. – «Арбат-сервис», в отличие от «Жилищника», который тоже присылал счета, но не настаивал на их оплате, запугивал жителей, что отключит коммуникации за неуплату. Жители почти полтора года платят «Арбат-сервису» и боятся, что им придётся дважды платить за ЖКХ. Поэтому они вынуждены будут теперь голосовать за «Арбат-сервис».
– Но «Арбат-сервис» обслуживал ваш дом?
– Обслуживал незаконно. У нас убирала подъезд женщина из «Жилищника», они её выгнали, привели свою. Какое они имели право это делать? Это самый настоящий самозахват дома.
– Вы обращались в Жилинспекцию? – прервал меня Мудрый.
– Обращалась, они ответили, что никаких нарушений не заметили. Но они ничего не проверяли. Вообще, в таких случаях никто ничего не проверяет, говорят: разбирайтесь сами, идите в суд.
– Но без собрания ничего нельзя сделать, – развела руками Марина Баташова. – Надо проводить общее собрание собственников.
– Не знаю, возможно ли его провести в нашем доме. Вот ГУИС уже пытался когда-то проводить собрание в нашем доме, никто, кроме меня, не пришёл. А на собраниях, которые у нас якобы проходили, собирается неизвестно кто, голосуют какие-то подставные люди, проверить ничего невозможно. Документы никто не даёт, в лучшем случае дают подержать в руках и тут же отбирают. Вот на последнем собрании я хотела забрать домой отчёт «Арбат-сервис», но Королёва на меня набросилась, как коршун, и вырвала из рук. Какое вообще Королёва имеет отношение к нашему дому? Это правда, что «Арбат-сервис» – компания Королёвой? Почему Виктор Тарасов все свои сходки проводит в подвале у Королёвой? – спросила я, обращаясь к Баташовой.
Мудрый безучастно прислушивался к нашему разговору. Но последняя фраза его насторожила.
– Нет, просто Тарасов и Королёва дружат, поэтому и собрания вашего дома проводят у Королёвой, – стала разубеждать меня Баташова.
– Вы сможете прийти ко мне на приём в следующую среду? – вмешался, наконец, в наш разговор Мудрый. – Я постараюсь к этому времени разобраться в вашем вопросе.
16 сентября 2015 года, среда.
Опять ходила на приём к Мудрому. Но, по-видимому, своё обещание разобраться он не смог или не захотел выполнить. Опять пошло по накатанной: Баташова стала убеждать меня организовать собрание жителей в доме по выбору управляющей компании, то есть попыталась решение вопроса опять свалить на меня. Мудрый мудро поддакивал, одним словом, умыл руки.
– Да, видимо, надо проводить собрание, инициатором может выступить ГУИС, поскольку в вашем доме есть городская собственность, – сказал он.
– Но ГУИС не хочет проводить собрание в нашем доме, я уже была у Гнездовского, и он сказал, что не будет в нём участвовать.
– Это он раньше сказал, а теперь есть на этот счёт указание заместителя главы управы Кирилла Александровича Мудрого, так что не беспокойтесь, ГУИС проведёт собрание в вашем доме, – успокоила меня Баташова.
Она увела меня из кабинета Мудрого к себе и развила бурную деятельность: вытащила из компьютера данные о собственниках нашего дома, пригласила Аллу Павловну из ГУИСа, чтобы обсудить возможность совместных действий по организации собрания.
Пришла Алла Павловна, ещё молодая, дородная и довольно приятная на вид женщина. Она принесла копию типового договора «Жилищника», который нужно будет обсудить на предстоящем собрании.
– Это правда, что «Арбат-сервис» – это компания Королёвой? – решила поинтересоваться я и у неё тоже.
– Да нет, это они обслуживают ТСЖ Королёвой, – перебила меня Баташова. Однако Алла Павловна отрицательно покачала головой:
– Я думаю, что это её компания. Ратушняк перед ней дрожит, как осиновый лист, а она ему прямо говорит: «А ты помолчи, не твоё дело, я здесь хозяйка».
– А кто вообще эта Королёва? – спросила я у Аллы Павловны.
– Да вот, с музыкантами воюет, – неопределённо ответила она.
– А она не мафиозная дама? Может, не стоит связываться с ней? – опять спросила я.
– Ну музыканты же не боятся с ней связываться, – пожала плечами Алла Павловна и, сославшись на срочные дела, попрощалась и ушла.
17 сентября 2015 года, четверг.
Сегодня я побывала в Правовом центре на Кузнецком мосту. Вышла я на этот центр совершенно случайно: увидела в управе объявление о бесплатных юридических консультациях по жилищным вопросам и решила позвонить.
Меня принял пожилой представительный мужчина. Узнав, что я преподаватель, он сказал, что тоже преподаёт право в Академии ФСБ. Он уделил мне довольно много внимания, слушал почти три часа, пока я излагала ему все перипетии своего дела. Выслушав, задумчиво сказал, что лучший способ защиты – нападение, и если я этого не сделаю, скорее всего, с меня по суду взыщут все долги перед «Арбат-сервисом», вынудив меня потом судиться с «Жилищником», чтобы вернуть заплаченные ему деньги. «Арбат-сервис» уже высылал мне досудебную претензию о взыскании долга, и этим можно воспользоваться, чтобы начать действия против этой управляющей компании: параллельно действовать по линии суда, прокуратуры и административных органов. Но стоить это мне будет: подготовка документов – 27 тысяч рублей (с учётом ветеранской скидки), а если с сопровождением в суде, то больше ста тысяч. Пока я решила остановиться на первом варианте, хотя вначале собиралась вообще ограничиться только бесплатной консультацией. Но адвокат Павел Евгеньевич Уферт оказался очень убедительным:
– Ваша ситуация в центре Москвы довольно типичная, – сказал он. – Многие люди, оказавшись в подобной ситуации, в конце концов вынуждены или сдавать, или продавать свои квартиры в центре, то есть в любом случае покидать своё место проживания из-за высоких тарифов, устанавливаемых такими управляющими компаниями.
– Но не получится так, что своим обращением в суд я как бы признаю законность этой компании? – с опаской спросила я. – Уже был прецедент, когда я обращалась в прокуратуру через депутатов, и закончилось тем, что «Арбат-сервис» оштрафовали на 10 тысяч рублей, то есть фактически признали, что они законно управляют домом.
– Нет, вы будете предъявлять к ним претензии именно как к мошенникам, которые обманным путём пытаются взыскать с вас деньги. Требование предоставить им копии паспорта и свидетельства о собственности вообще нарушают закон о конфиденциальности персональных данных и наводят на мысль о каких-то криминальных намерениях. Если вы в результате этого шантажа обратились в лечебные учреждения с жалобами на ухудшение состояния здоровья, с них можно взыскать ваши затраты на лечение и моральный ущерб, – объяснил адвокат.
Такой подход показался мне вполне обоснованным, и я заключила договор на подбор правовых актов и составление необходимых документов, которые адвокат пообещал изготовить уже к понедельнику.
22 сентября 2015 года, вторник.
Приехала в правовой центр, чтобы ознакомиться с подготовленными документами. Полное разочарование: бумаги составлены отвратительно, с грамматическими ошибками, повторами, незаконченными предложениями, перепутаны статьи Жилищного кодекса. Такое впечатление, что их наспех кроили и клеили в компьютере по готовым лекалам. Я стала прямо при адвокате исправлять ошибки. Он пообещал переделать. Но дело сделано – я уже опрометчиво оплатила все расходы, включая и сопровождение, ни много ни мало – 80 тысяч. Плюс полторы тысячи за оформление доверенности аж на четырёх человек, ещё и с правом передоверия. Я спросила адвоката, почему он сам не хочет вести дело: всё-таки он более или менее в курсе дела, слушал меня три часа, чем и подкупил. Он ответил, что у них разделение труда: одни составляют бумаги, другие специалисты по ведению дела в судах, знают там все ходы и выходы. Если это так, то, возможно, это и не так важно, что бумаги с ошибками, если их и читать не будут в суде? Ну когда этому бедному адвокату писать бумаги? У него конвейер, каждый день с утра до вечера он слушает посетителей. Во всяком случае, назад пути нет, деньги уже уплачены, процесс пошёл.
27 сентября 2015 года, воскресенье.
Завтра у меня день рождения. В этот день я обычно причащаюсь в храме, поэтому вечером я отправилась в храм великомученика Никиты, память которого отмечается 28 сентября, на вечернюю службу. Это очень старинный храм XVI века постройки, подворье Свято-Пантелеймоновского Афонского монастыря, в нём готовят русских насельников для Афона. Обычно на свой день рождения я исповедуюсь и причащаюсь у себя на Арбате, в Иерусалимском подворье, где есть ковчег с мощами великомученика Никиты, но сегодня почему-то решила исповедаться в храме Никиты.
Исповедовал довольно молодой, но словоохотливый священник, поэтому очередь на исповедь двигалась медленно. Наконец, дошла и до меня. Я исповедала свои обычные грехи, с которыми никак не могу справиться: осуждение чужих грехов, невыдержанность, гнев и другие грехи, видимые и невидимые. Потом спросила: как быть, если я сейчас нахожусь в конфликте, веду судебную тяжбу с соседями по дому, которые обманно навязали дому очень дорогую управляющую компанию? Можно ли в этом случае причащаться, ведь перед причастием полагается со всеми примириться?
На этот счёт священник сказал, что я сама для себя должна это решить: могу причащаться или нет. Но добавил, что стоит подумать над тем, вести ли эту тяжбу или остановиться на берегу, потому что вражда может разрастись, и потом может так случиться, что и сама рада буду вернуться в исходное положение, заплатить любые деньги для этого, но уже нельзя будет ничего исправить. На это я возразила, что если оставить всё так, как есть, то я сама себя не буду уважать. Батюшка тут же упрекнул меня в гордости и отсутствии смирения, сказал, что и храму часто навязывают дорогих поставщиков, но приходится смиряться. Я отошла от него в раздумье. Но отступать уже нельзя, деньги адвокатам уплачены, всё запущено. Не бросать же всё на полпути. Я и сама недовольна, что приходится вести эту тяжбу, но ситуация такая, что и ничего не делать тоже нельзя.
29 сентября 2015 года, вторник.
Сегодня после обеда ходила на занятия общественных советников с психологом. Это уже вторая встреча. Ведёт её девушка, которую зовут Наталья Шувалова. Пришли на занятия человек десять, в том числе главный советник Дмитрий Абрикосов. Он сразу начал хвалиться тем, что он потомок тех самых купцов Абрикосовых, которые владели в Москве кондитерской фабрикой, ныне Бабаевской. Шувалова на это ответила, что она тоже потомок того самого Шувалова, который создал Московский университет. Я слушала их с определённой долей скепсиса. Наверняка ни у кого из них нет подтверждающих документов – они могут быть только у потомков, которые успели сбежать за границу, а однофамильцев, многие из которых сами верят в свою чудесную родословную, в России тьма.
Но, возможно, Наташа Шувалова – родственница гораздо более важного лица, чем основатель Московского университета, что-то в её лице напомнило мне черты самого богатого вице-премьера в нашем правительстве. Возможно, просто однофамилец: фамилия достаточно распространённая. Но почему-то наши занятия лично курирует Лолита Каримовна, которая звонит советникам и очень настойчиво приглашает их посетить занятия с психологом, а потом приходит сама на эти занятия и горячо благодарит тех, кто на них явился.
Сама Наташа Шувалова ничего особенного на этом тренинге не предложила, но я второй раз прихожу, так как это даёт возможность познакомиться поближе с другими советниками. Скорее всего, Шувалова получила на этот тренинг какой-то грант, который отрабатывает, чтобы нашим чиновникам в управе можно было поставить очередную «галочку» и отрапортовать вышестоящему начальству о работе с советниками.
На этот раз Шувалова рассказывала о какой-то новой теории: четырёх типах матрицы психологических характеров, ориентируясь на которые, можно находить подход к людям, принадлежащих к разным типам, и соответствующую линию поведения с ними. Все слушали с умным видом и кивали. Шувалова начала опрашивать сидящих и спрашивать их мнение о занятиях. Когда дошла очередь до меня, я честно сказала, что ничего не поняла из сказанного. Все стали смеяться и сказали, что тоже ничего не поняли. Шувалова всполошилась и сказала, что продиктует мне авторов, которых можно почитать на досуге по этому вопросу, на что я резонно ответила, что ничего читать не буду, так как нет для этого времени, а вот краткую информацию об этих матрицах на листке в систематизированном виде наподобие того, как это, например, даётся в гороскопах, было бы очень желательно иметь. У Шуваловой сразу испортилось настроение: видимо, я поставила перед ней неразрешимую задачу. Может быть, она пишет диссертацию по этой проблеме и у неё свои планы? Но, спрашивается, ради чего я должна сидеть три часа и слушать какие-то сказки? Мне что, больше делать нечего? Разумеется, всё это я только подумала, а вслух сказала, что довольна занятиями, и добавила: «Я всегда всем довольна».
1 октября 2015 года, четверг.
Утром в газете «Метро» прочитала информацию о том, что президент России Владимир Путин освободил от должности прокурора Москвы Сергея Куденеева. На его место назначен государственный советник юстиции Владимир Чуриков. По одной из версий СМИ, отставка связана с тем, что Куденеева подозревают в возможной причастности к делу о взятке в 500 тысяч долларов.
После дела Сердюкова и его бухгалтерши как-то не очень верится, что это дело закончится чем-то более серьёзным, чем отставка. Ещё в газете прочитала, что арест с имущества Сердюковской дамы ещё не снят, среди арестованного имущества – какая-то квартира на Арбате. Как бы это не в 31-м доме, который обслуживается «Арбат-сервисом». Ратушняк мне когда-то сказал, что в этом доме есть квартира кого-то из Оборонсервиса, на которую наложен арест. Но дама там, видимо, никогда не появлялась, а управляет от её имени какое-нибудь доверенное лицо вроде нашего Виктора Тарасова. Ратушняк хвалился, что в этом доме он дерёт с жильцов 80 рублей с квадратного метра. Можно было бы и больше. Наверняка сейчас догнал рублей до ста, а то и больше. Для них это всё равно копейки.
Днём наконец-то встретилась с адвокатом, которая будет вести моё дело, – Авдеевой Ольгой Анатольевной, судя по данным паспорта, занесённым в доверенность, уроженкой Бурятского округа в Читинской области. Но не бурятка, русская, крепко сбитая 45-летняя женщина, довольно сообразительная. Я вкратце рассказала ей о своём деле, но сказала, что полностью буду переделывать то заявление, которое сочинил Павел Евгеньевич Уферт. В конце беседы он сам предстал перед нами в дверном проёме с умилительной улыбкой и попросил Авдееву зайти к нему. Чует, что на мои деньги наворочал мне всякого хлама. Но я тоже улыбнулась ему, как ни в чём не бывало. Ну когда ему вникать во все дела, когда он с утра до вечера на конвейере?
Когда уходила из конторы, какая-то клиентка устроила скандал, крикнула тем, кто сидел в приёмной: «Чего вы сидите, здесь одни халтурщики!» Наверное, она права. Но назад у меня пути уже нет. Посмотрим, чем закончится моя судебная эпопея. Во всяком случае, оптимистичные уверения Уферта получить свои деньги обратно в случае выигрыша дела тоже оказались весьма и весьма сомнительными: Авдеева мне объяснила, что это решается по усмотрению судьи, который может и не вернуть всю сумму, особенно если дело не касается каких-то материальных вопросов.
Вечером вторично обошла нашу поликлинику в Николопесковском переулке и отнесла анкету о проверке в управу: общественных советников обязали каждую неделю проверять чистоту полов и туалетов в поликлинике, наличие информаторов, кулеров с водой и дежурных медсестёр на этажах. Хотя надо было бы лучше проверять квалификацию принимающих врачей. Я провожу проверку второй раз. Всё, что требуется в анкете, имеется в наличии, по почему-то совсем нет посетителей. Раньше в этой поликлинике с утра до вечера было полно народу, а сейчас – ни души. Возможно, это связано с тем, что в этом году все получили возможность прикрепляться к любой поликлинике и просто ушли в другие места. А может, отсутствие людей у дверей принимающих врачей – это результат предварительной записи. Я особо не стала вдаваться в анализ, наскоро заполнила форму и отнесла её в назначенное время в управу, где уже собрались другие советники, которые тоже проверяли эту поликлинику, но в разное время. Принимала отчёты Лолита Каримовна. Она спросила меня, смогу ли я прийти завтра на встречу с Дерюгиным. Этот день у меня был занят, и я сказала ей об этом. Она не стала настаивать и даже дала мне два пригласительных билета на концерт в Доме актёра в честь Дня района Арбат.
14 октября 2015 года, среда.
Наконец-то отправила свои заявления в суд и прокуратуру. Заявление в суд решила разбить на два иска: одно, выигрышное, об отмене решений собрания от 21 апреля этого года по созданию спецсчёта ТСЖ для сбора средств на капитальный ремонт. Протокол этот Виктор Тарасов неосторожно отправил в Мосжилинспекцию, надеясь, что я не узнаю об этом: в счетах, которые мне присылает «Арбат-сервис», до сих пор отсутствует строка о капремонте, которая должна включаться в счёт с 1 июля. Видимо, специально тянут до истечения 6-месячного срока исковой давности для собраний, чтобы не дать мне в руки документ для оспаривания в суде. Они даже не догадываются, что я уже запросила копию этого фальшивого протокола, который они отправили в Мосжилинспекцию, и здорово этим подставились: к этому на сто процентов выигрышному иску я собираюсь присоединить иск о взыскании судебных издержек и оплаты услуг представителя в суде, которых ни много ни мало – 55 тысяч рублей плюс мелкие расходы на почтовые расходы и транспорт.
Второй иск – о признании незаконными решений собраний о создании ТСЖ и смене управляющей компании. Здесь, как и по первому иску, нарушены, по меньшей мере, две статьи Жилищного кодекса – об уведомлении за 10 дней всех собственников о собрании и уведомлении в 10-дневный срок о принятых на нём решениях. Представитель собственности города в нашем доме, а это ни много ни мало – 20 процентов площадей, тоже не получал уведомлений. Всё это я приобщаю к иску. Но по этим собраниям давно истёк 6-месячный срок исковой давности, и надо будет просить суд его восстановить, ссылаясь на то, что я до последнего момента получала и оплачивала счета «Жилищника» и поэтому не считала нужным обращаться в суд. Пойдёт ли судья навстречу – большой вопрос, придётся обжаловать это решение, дело затянется, и вообще неизвестно, смогу ли я его выиграть. Поэтому я этот иск взяла целиком на себя, без доверенного лица. Но если я выиграю и это дело, можно будет взыскать с ответчиков Тарасовой и «Арбат-сервиса» остальные издержки – 26 тысяч рублей, потраченные на консультации и составление исковых заявлений.
То, что исковые заявления, составленные и адвокатом Уфертом, и рекомендованным им представителем Ольгой Авдеевой, пришлось полностью переделывать, – это уже в прошлом.
Справедливости ради надо сказать, что Ольга Авдеева – неплохой юрист, хотя, в отличие от Уферта, и не имеет официального адвокатского статуса. Она доктор юридических наук, в прошлом – профессор Сибирской Академии права. Но ей, видимо, некогда разбираться в деталях моего дела – то, что она мне прислала, не выдерживает никакой критики: тоже перепутаны все статьи законов, неправильные формулировки. Но она сама призналась мне, что работает по ночам, так как днём бегает представителем по судам вместо Уферта. Уж не знаю, сколько он ей отстёгивает от тех денег, которые содрал с меня. Да и самому Уферту тоже не всё достаётся – не меньше половины, а то и больше надо отдать руководству, а еще аренду. Но Уферт мне говорил, что за бесплатные консультации населению город даёт их конторе скидки по аренде.
Немного насторожило, что Авдеева сказала, что в комплект документов к иску должны войти копия моего паспорта и копия свидетельства о собственности на квартиру. На всякий случай я сказала ей, что копия моего паспорта не понадобится, так как я буду ходить вместе с ней и предъявлять свой паспорт в суде лично, а вместо свидетельства о собственности я даю в материалы дела выписку БТИ, где указано, что я являюсь собственником квартиры. Говорят, что давать даже копии документов опасно – сейчас появились такие умельцы, что с копиями запросто оформляют кредиты в банках, закладывают и даже продают квартиры. Конечно, Авдеева – вроде бы серьёзная дама, и подозревать её в этом грешно, но кто знает? Квартиры в Москве у неё наверняка нет, а соблазн велик. И кто знает, кто у неё муж? Или любовник? А вдруг он какой-нибудь чёрный риелтор? Может, я излишне подозрительна, но, как говорят, «бережёного Бог бережёт».
На всякий случай я решила подстаховаться и с заявлениями – решила сама отвезти их в Пресненский суд. По первому заявлению срок исковой давности истекает через неделю, а есть такие ловкие адвокаты и доверенные лица, которые помогают сразу и истцам, и ответчикам. И берут деньги и с тех, и с других. Посмотрим, как Авдеева будет защищать меня в суде, тогда и будем доверять!
20 октября 2015 года, вторник.
Что-то нами опять заинтересовались психологи. Из управы пригласили на встречу с женщиной-психологом из МГУ. Я так и не поняла цель встречи с общественными активистами Арбата. На сбор информации для диссертации не похоже: женщина, Марина Вячеславовна Сёмина, – доктор психологических наук. Скорее всего, кафедре психологии МГУ заказали провести исследование-зондирование общественного мнения о чиновниках Москвы (а может, управы?). С самого начала Марина Вячеславовна объявила, что она проводит независимое исследование, никак не связана с чиновниками, и попросила откровенно высказываться по вопросам, которые она будет предлагать для обсуждения.
Опрос, впрочем, оказался вполне поверхностным. Уж не знаю, кому нужны такие исследования? Разве что для того, чтобы «освоить» выделенные на эти исследования средства. В конце все заполнили анкету с совершенно дурацкими вопросами типа «При каких условиях вы будете проявлять общественную активность?» и «В каких случаях вы перестанете проявлять общественную активность?» Я ответила на последний вопрос так: «Когда всё будет хорошо». Неужели не ясно, что жители не от хорошей жизни бесплатно занимаются общественными делами?
Активистов принимали в два приёма: в 14.30 и 15.30. Я пришла в первый заход, и Сёмина явно торопилась уложиться в отведённое время, обрывая слишком продолжительные разглагольствования. В этом заходе было десять человек, из знакомых мне – Дюймовочка из Николопесковского переулка и Лариса Константиновна Горбачёва из Большого Афанасьевского переулка, с которыми мы ходили на занятия с психологом. Рядом со мной сидел молодой человек, которого звали Алексей Волков. Я уже раньше встречала его на собраниях общественных советников. Он опять громогласно объявил, что долгое время жил в Нью-Йорке, и очень горячо поднимал вопрос платных парковок.
Ещё одна девушка, которую я раньше встречала на собраниях, по фамилии Бондарева, из дома № 43 на Арбате, жаловалась на засилье кафе на первом этаже их дома. Были ещё два незнакомых мне усатых мужика – один, Василий Борисович из дома на углу Троилинского переулка и Каменной слободы, жаловался на отсутствие лавочек в сквере у дома, другой, из дома на 40 квартир, – на парковочные карманы у дома.
Постоянно подавала голос какая-то манерная дама бальзаковского возраста, которая представилась председателем ТСЖ из 9-этажного дома № 6 в Калошином переулке чуть дальше Дома актёра. Она сразу объявила, что работала много лет и жила в Париже, что здесь у неё на стоянке находится её машина «Пежо» и что она крайне недовольна главой управы Дерюгиным, который пригласил её на какую-то встречу, а сам прошёл мимо и не поздоровался с ней. Потом она стала ругать общественного советника из своего дома Валентину Вязенкину, а в конце вообще заявила, что та якобы стоит на учёте в психдиспансере. «Кто же выдвигает таких людей в Общественный совет?» – возмущалась она.
Сёмина радостно подхватила тему Общественного совета, пока я не выдержала и не внесла ясность, что никакого Общественного совета не существует, а есть общественные советники в домах, которых никто не выдвигает, потому что общественным советником может стать любой неравнодушный человек, если он согласен тратить своё свободное время на эту неблагодарную работу по информированию жителей об инициативах управы.
Валентину Вязенкину я знаю, она вполне нормальная женщина, и, скорее всего, бальзаковская дама сама придумала, что у неё справка из психдиспансера. Во всяком случае, такая информация считается конфиденциальной и не афишируется. Но мне стало любопытно, чем Вязенкина насолила этой бальзаковской даме. Я нашла её телефон и позвонила ей. Разумеется, я не стала передавать, что дама объявила её сумасшедшей, просто поинтересовалась, действительно ли она жила и работала в Париже.
– В Париже она действительно жила, это правда, но вот где работала, не знаю. Может быть, в публичном доме? – фыркнула Вязенкина.
Оказалось, что у бальзаковской дамы есть молодой сожитель, они зарегистрировали ТСЖ, которое объявило жителям, что они теперь должны платить за коммунальные услуги этой сладкой парочке. Половина жителей дома не признала это ТСЖ и вообще перестала платить за коммунальные услуги. Вязенкина писала жалобы в разные инстанции с просьбой проверить законность создания ТСЖ, но, как и у меня, всё окончилось пшиком, и дама с любовником продолжает собирать деньги со второй половины жителей, которым всё равно, кому платить.
– А бойфренд хоть что-то делает в доме?
– Взбивает ей подушки! А при любой неисправности говорят, чтобы сами искали мастера. Недавно в доме была авария водопровода, вода хлестала целую неделю, потому что они, видите ли, уехали отдыхать! Я жаловалась в управу, но никто не принимает никаких мер, и я написала Дерюгину заявление, что отказываюсь быть его советником, – разгневанно заявила Вязенкина.
Я сказала ей, что никто, кроме нас самих, не станет разбираться в наших склоках и что поэтому я решила попытаться оспорить аналогичное дело по нашему дому в суде. Она попросила меня, когда назначат дату рассмотрения дела в суде, пригласить её на заседание, чтобы и ей кое-чему научиться на моём опыте.
26 октября 2015 г., понедельник.
Сегодня прочитала в газете «Метро» заметку о том, что трое полицейских и их посредник задержаны в Москве по подозрению в получении взятки. По версии следствия, они получили 2,5 миллиона рублей от учредителя одного из столичных караоке-клубов за непривлечение к административной ответственности и общее покровительство.
И я пыталась своими жалобами в полицию унять ночные концерты под моей квартирой! Чего же удивляться, что ответ из полиции был тот, что они не совершали никаких нарушений!
Но почему же тогда караоке-кафе в нашем доме закрылось? Тайна сия великая есть. Уже год, как ищут нового арендатора. Кажется, кто-то там копошится, собирались ко Дню города в сентябре открыть новое кафе, но что-то, видно, не сложилось.
Однако, видимо, кафе на Арбате неплохо зарабатывают. Да и другие развлекательные точки тоже: недавно ограбили хозяина Дома великана напротив нашего дома с дневной выручкой 150 тысяч рублей.
А парковка под моим окном? 12 машино-мест на площади примерно 50 квадратных метров, по 40 рублей за час, получается больше, чем сдавать квартиру такой же площади.
А хостелы? Там вообще зашкаливает. Каждый день 20–30 человек минимум по 500 рублей в сутки! Но недавно жители какого-то дома выиграли суд против хостела в своём подъезде. Жалобу в прокуратуру направила депутат Мосгордумы Вера Шастина, а прокуратура уже направила дело в суд. Но хостелу в нашем доме это не грозит – в подъезде всего три квартиры, вторая, где живёт Александра Андреевна: там Ирочка с нетерпением ждёт, когда 90-летняя старушка преставится, чтобы открыть такой же хостел ниже этажом. Армяне, которые купили у Игнатьевой квартиру на третьем этаже в этом подъезде, – тоже люди предприимчивые. Вряд ли они станут судиться, скорее, тоже откроют хостел.
28 октября 2015 года, среда.
Сегодня в 16 часов 12 лучшим советникам глава управы Дерюгин вручил благодарности по итогам 2015 года. Чувствуется дефицит средств: в прошлом году грамоты были в рамочках, сейчас – просто бумага. Кроме того, меня, Абрикосова и Анастасиади выдвинули в какой-то вышестоящий Общественный совет. Все остальные за нас проголосовали, потом каждый из нас рассказал о своей работе. Сначала Анастасиади рассказала, как она работает с жителями. Она юрист, к ней многие соседи по дому обращались за консультациями, и так повелось, что все общественные вопросы приходится теперь решать ей. И новые жильцы, которые купили квартиры в их доме, сразу идут к ней на поклон, и она вводит их в курс дел по дому: парковки, управляющей компании, всяких там общих сборов-поборов. Девушка она видная: высокая, красивая и, видимо, хороший человек, раз соглашается бесплатно брать на себя такие обременительные общественные нагрузки.
Абрикосов сказал, что ему 52 года, и он выступает с лекциями об истории семейства Абрикосовых, которые до революции владели Бабаевским кондитерским концерном.
Я выступила последней и сказала, что завидую им белой завистью. Сказала, что живу в доме на Арбате с 1982 года, этот дом когда-то был типичный коммунальный особняк, где в каждой квартире жили по 10–15 человек. В начале 90-х жители объединились в товарищество, но не ТСЖ – тогда не было закона о ТСЖ, а в ТОО – товарищество с ограниченной ответственностью. Их объединил общий интерес: если кто-то помнит, тогда в Москве была принята программа реконструкции центра Москвы, по которой на старинные особняки накладывались ограничения по приватизации, дома продавались инвесторам, а жителей выселяли из центра на окраины, и вот чтобы противостоять такой депортации, люди объединялись, чтобы совместно выступать со своими требованиями к инвесторам. Никакой особенной хозяйственной деятельности не велось, просто ждали, когда появится инвестор. Инвестор так и не появился. В конце концов, приватизацию в доме разрешили, люди распорядились по-разному: кто-то продал, кто-то разменял квартиру. В результате из старых жильцов в доме остались только я и 92-летняя ветеран войны Гусева. Новые собственники в доме не живут, на контакт не идут, можно сказать, глубоко законспирированы. В доме непонятно как появилось ТСЖ, которое привело в дом свою управляющую компанию, которая сразу взвинтила тарифы на обслуживание. Но собрать собственников очень сложно, хотя я знаю, что не всем нравится ситуация, которая сложилась в доме. В общем, пока успехов нет, но я работаю.
Дерюгин слушал меня внимательно, иногда кивал головой, потом добавил, что управляющая компания – карманная, но аффилирована с какими-то госструктурами. Я не поняла, с какими именно, но не стала выяснять. Возможно, Дерюгин хотел услышать от меня более подробную информацию, но я пока не стала разглашать своих планов: на встрече была приятельница Королёвой Инна Фельдман, которая наверняка расскажет ей о моих предстоящих исках. Пусть это будет неожиданностью. Лучше недоговорить, чем переговорить.
Через несколько дней стало понятно, для чего нас выбирали: нашу пятёрку пригласили на выборы главы Совета Центрального округа. Были аналогичные пятёрки из других районов. Перед началом мероприятия работал бесплатный буфет, угощали пирогами, конфетами и печеньем с чаем и кофе. Попив чаю и закусив печеньем, я зашла в зал. Лолита Каримовна тут же предложила нашей пятёрке сфотографироваться на память. Когда я заняла место в зале, ко мне подсела женщина-советник из дома на Поварской, 22. Она рассказала, что у них в доме 1900-го года постройки поселился потомок князей Мещерских, недавно вернувшийся из эмиграции.
– Он говорит, что князья Мещерские владели всем особняком, но это не так: я выяснила, что хозяева были другие, а Мещерские снимали у них один этаж. Но он сумел надстроить наш дом, сделал дополнительный этаж, – доверительно сообщила она мне.
– В доме дореволюционной постройки? – удивилась я. – А эта надстройка законная? И что, жители всё это проглотили?
– Да у нас люди не скандальные, никто не стал возражать. Зато теперь у нас в подъезде ковры и пальмы – душа радуется.
Рассказала она и о каком-то очень-очень влиятельном жильце в их доме. Когда разгорелась война между управляющими компаниями за обслуживание дома, обиженная компания устроила прощальный потоп в доме, другая не хотела устранять неисправность.
– Всё это продолжалось недели две, пока я не пошла к этому человеку, он снял трубку и решил вопрос за одну минуту. Очень сильный и влиятельный человек. Хотя уже очень старый.
– И несмотря на возраст, ещё сохранил своё влияние? Кем он работал раньше? – поинтересовалась я.
– Не знаю. Но он и сейчас при деле, ездит с персональным водителем и охраной куда-то каждый день.
Тут объявили о начале собрания, выбрали президиум, в который вошли председатели районных «пятёрок». От района Арбат выбрали в президиум Светлану Михайловну Анастасиади. Потом начались выборы председателя Общественного совета ЦАО. Предложили только одну кандидатуру. Это оказалась женщина – советник главы управы Басманного района, которая одновременно председатель ТСЖ в доме на Ново-Басманной улице, 43, что рядом с Елоховским собором. Её попросили рассказать о себе: она бывший бухгалтер из крупной корпорации, которая неожиданно обанкротилась, и она в 40 лет оказалась безработной. Обратила внимание на общественную работу, которую ей предложили, и согласилась работать общественным советником.
Мне она показалась очень позитивной. Но Лобанов, который сидел слева от меня, проворчал что-то вроде того: на какие такие деньги она сейчас живёт? Он бывший работник правоохранительных органов. Я ему сказала, что председатель ТСЖ может получать зарплату за свою работу, особенно если дом большой. За неё проголосовали единогласно, и после выборов нас поблагодарили и попрощались с нами. Скоро, видимо, предстоит выбирать председателя Общественного совета городского. В общем-то, всё неплохо продумано: сначала выявляют активистов, готовых сотрудничать с управой, потом из их числа выбирают Общественный совет. Надеюсь, что этот совет не станет прикрытием для каких-нибудь неблаговидных делишек.
Возвращаясь домой, размышляла о том, почему в Москву стали возвращаться бывшие князья и графы из-за рубежа? И почему-то все идут в управдомы. Вспомнилась недавно услышанная историю о том, что в центре Нью-Йорка кто-то купил немыслимо дорогую недвижимость. Все спрашивали друг друга: кто этот богатый человек? Оказалось, хозяин управляющей компании из России.
29 октября 2015 года, четверг.
Кажется, я начинаю ходить в управу как на работу, каждый день, и даже не один раз в день. Сегодня на 16 часов меня пригласила Алла Павловна на встречу с Московским аналитическим центром, который консультирует активистов по жилищным вопросам. Пришло человек десять. Все говорили хором, ничего нельзя было разобрать. Многие жаловались на ГБУ «Жилищник района Арбат», который халатно выполняет свои обязанности. Встречу проводила главный специалист Центра Елена Борисовна Гришина. Она продиктовала нам десяток постановлений и распоряжений по ЖКХ, принятых в последнее время, которые ещё предстоит найти и прочитать. Рассказывала, как организовать и провести собрание жителей.
– А если невозможно собрать, что тогда? – поинтересовалась я.
– Сейчас вышло распоряжение, по которому инициативная группа может потом обойти квартиры и добрать нужное количество голосов, – ответила Гришина.
– А если собственники законспирированы и невозможно их вытащить? – продолжала допытываться я.
– Тогда можно ограничиться теми, кто пришёл на собрание, – ответила Гришина.
– Как? – изумилась я. – А как же Жилищный кодекс? Между прочим, там есть статья, что в этом случае управа по конкурсу должна назначить свою управляющую компанию.
– Ах, да, это так. Вот так в дома и назначают ГБУ «Жилищник», – вспомнила Гришина.
– Да таких домов у нас 90 процентов! – возмутилась я.
Вот тебе и консультация! Кто кого консультирует? Тем не менее я напросилась к Гришиной на персональную консультацию по своему вопросу.
2 ноября 2015 года, понедельник.
В субботу обнаружила в почтовом ящике бумажку с приглашением получить на почте судебное уведомление. Так как в субботу почта работает до шести вечера, а я пришла домой в семь, пришлось получать заказное письмо на почте только сегодня утром. Думала, это приглашение на судебное заседание, а оказалось, мне прислали определение суда по обоим моим исковым заявлениям, что они не могут быть приняты, если до 13 ноября я не устраню замечания. По первому заявлению, где я просила аннулировать решение собрания о спецсчёте на капремонт, так как я не была должным образом была уведомлена о собрании и о его решении, я должна разъяснить в заявлении, чем нарушены мои права. Ничего себе, нарушены две статьи Жилищного кодекса, и они просят разъяснить, в чём нарушены мои права!
По второму заявлению об аннулировании решений собраний о создании ТСЖ и переводу дома на обслуживание новой управляющей компании – здесь уже от меня не просили указать, в чём нарушены мои права, но потребовали включить в число ответчиков, кроме инициатора собрания Тарасовой Н. В., ещё и само ТСЖ, и представить протокол собрания по созданию ТСЖ.
Я умышленно не включила ТСЖ в число ответчиков, так как этим косвенно как бы признаю его легитимность, но, видимо, придётся назвать и эту филькину контору, чтобы всё-таки запустить судебный процесс.
Протокола собрания о создании ТСЖ у меня не было, и я рискнула позвонить Чумаковой Анне Павловне, которая в управе занимается вопросами создания ТСЖ. Объяснила, что собираюсь обжаловать в суде решение о создании ТСЖ в нашем доме, и попросила копию протокола. Алла Павловна без всяких возражений мне его выдала в тот же день и даже дала пару советов, как вести себя в суде. Конечно, судиться должны были бы они, так как 20 процентов площадей в доме принадлежит городу, а их тоже никто не уведомлял о собрании, но хорошо, что хотя бы дали документ.
Вечером отправила по электронной почте копии определений суда своей представительнице Ольге Авдеевой – пусть тоже подумает, как объяснить суду, в чём нарушены мои права по первому иску, всё-таки я за сопровождение заплатила их конторе 55 тысяч. Пусть работают, не всё же мне голову сушить, а они как-никак юристы.
9 ноября 2015 года, понедельник.
Позвонила из управы Марина Баташова и сообщила важную новость о том, что Валерий Васильевич Ратушняк, директор управляющей компании «Арбат-сервис», написал заявление о том, что он отказывается от обслуживания нашего дома. Якобы накопилось полмиллиона долгов, и он не может в таких условиях обслуживать дом.
– Откуда такие долги? – удивилась я. – Он же говорил, что ему платят все, кроме меня. Что-то не то. Наверное, ему не удаётся заключить договоры со всеми ресурсоснабжающими организациями, он уже полтора года не платит Мосгазу. Счета, которые он мне присылает, вообще даже не включают этой строки.
– Вам теперь надо готовить собрание по выбору новой управляющей компании, – сказала Баташова.
– Так у нас уже когда-то ГУИС пытался проводить собрание, пришли только представитель ГУИСАа и я одна от собственников. Собственники жилых помещений, вернее их представители, на «чужие» собрания не ходят, только на свои междусобойчики, а собственники нежилых помещений почему-то не хотят «светиться» на собраниях. А в таких случаях, когда кворум собрать невозможно, управляющую компанию должна назначать управа, – напомнила я.
– Но вы же сами говорили, что были на каком-то собрании в подвале у Королёвой, – напомнила Баташова.
– На том единственном собрании, на которое меня пригласили, потому что я требовала, чтобы меня приглашали, были какие-то подставные лица, почти все по доверенностям, которые проверить было невозможно. Вопросы задавать тоже было невозможно: не давали слова сказать, сразу поднимали гвалт. Я, кстати, недавно отправила два иска в суд – об аннулировании решения собрания о создании спецфонда на капремонт и о ликвидации ТСЖ и решения собрания о переводе в «Арбат-сервис». Пусть суд с ними разбирается. Но эти иски мне вчера вернулись для доработки. Так что «Арбат-сервис» ещё о них ничего не знает, причина ухода, видимо, в другом.
Баташова пообещала держать меня в курсе, и на этом наш разговор закончился. И только потом я вспомнила, что, кроме исковых заявлений в суд, я месяц назад отправила ещё и жалобу в прокуратуру Москвы, откуда моя жалоба, вероятно, была спущена межрайонному прокурору Басову, который в своё время спустил на тормозах жалобу Бабенко на «Арбат-сервис». Но теперь, когда дело на контроле у городской прокуратуры, хочешь не хочешь, а придётся разбираться в этом вопросе и принимать какие-то меры в отношении ООО «Арбат-сервис». Вот «Арбат-сервис» и «слинял». Так что и разбирать больше нечего.
А пока я продолжала готовиться к суду. Авдеева пока не прислала своих соображений по определениям суда, и я решила заняться другим вопросом – выяснением, в каком доме живёт Ирина Покровская, которая создала там ТСЖ и привела туда для обслуживания «Арбат-сервис». Но Покровская – одновременно член ревизионной комиссии нашего ТСЖ. Налицо конфликт интересов, который мешает осуществлять контроль за деятельностью ТСЖ и управляющей компании в нашем доме.
Но установить номер дома, где живёт Ирина Покровская, оказалось не так-то просто. Александра Андреевна, которая сообщила мне эту информацию, номера дома не знала, Любочка, которая убирает наш подъезд, конечно, знает, но молчит, как партизан. Пришлось рыться в Интернете и обзванивать все выявленные ТСЖ в Строконюшенном переулке. В первом же доме напоролась на неприятности:
– Извините, это ТСЖ «Арбатская элегия» по Староконюшенному-35? – поинтересовалась я.
– Да, – ответил настороженный голос.
– Скажите, пожалуйста, кто председатель вашего ТСЖ?
– А зачем вам? До свидания, – бросил трубку собеседник.
Немного подождав, я опять набрала номер:
– Пожалуйста, не бросайте трубку, – начала я. В ответ – опять гудки.
Ну что ж, бывает, может, у человека несварение желудка, что он так раздражён и не хочет даже разговаривать.
Решила оставить телефон и обойти все дома с ТСЖ в Староконюшенном лично. Дойдя до 35-го дома, чуть не поперхнулась: на нём висела табличка «Дом ветеранов контрразведки». Попала, как кур в ощип! Но мой собеседник был явно не контрразведчик. Настоящий контрразведчик, конечно, не дал бы мне секретную информацию о жителях дома, но попытался бы максимально выяснить, кто я и зачем мне нужна эта информация.
В других домах повезло больше: в доме № 10а после моего звонка вышел охранник и на мой вопрос «Можно ли как-то переговорить с председателем ТСЖ “Фемиле”?» дал мне номер телефона и сказал, что председателя ТСЖ зовут Валерий Васильевич. Номер показался мне знакомым, и, придя домой, я заглянула в телефонный справочник – это оказался телефон Ратушняка. Охранник просто перепутал председателя ТСЖ и управляющую компанию. А может, он вообще не вникает в такие тонкости.
Информацию подтвердила Любочка, которая как раз пришла убирать подъезд. Она сказала, что скоро уже не будет убирать наш подъезд, так как Ратушняк уходит из нашего дома.
– А что так? – поинтересовалась я.
– Дом старый, невыгодно обслуживать, – туманно ответила Любочка и добавила: – Для меня это плохо, надо искать другую работу. Есть другие дома, но они далековато, надо ездить.
– А что 10-й дом в Староконюшенном, вы не убираете? – спросила я невинным тоном.
– Там другая убирает, тоже из Украины, я её один раз подменяла, когда она уезжала в отпуск, – неосторожно проболталась Любочка.
Любочка сообщила мне ещё одну важную информацию. А в 41-м доме в Староконюшенном недавно жильцы собрали собрание и переизбрали Королёву, потому что она не хотела отчитываться о доходах за аренду подвалов и чердаков – у них арендная плата больше 200 тысяч в месяц. Но жители всё равно эти деньги не получат: Королёва уже всю аренду получила на десять лет вперёд, она же юрист, и знает, как оформить, чтобы никто не смог предъявить ей претензии.
Я спросила, правда ли, что Ратушняк покидает наш дом? Не собирается ли он устроить очередной спектакль?
– Нет, мне он точно сказал, что собирается снимать меня с вашего дома, – заверила Любочка.
Мне стало совестно, что из-за меня Любочка лишилась работы – уборки подъездов в нашем доме, и я попросила у неё телефон на тот случай, если жильцы нашего подъезда захотят отдельно скидываться на уборку подъездов и приглашать человека со стороны. Любочка с радостью дала свой телефон, а я ушла с тяжёлым сердцем. Но я честно старалась компенсировать Любочке её труды – одела её с ног до головы в хорошие дизайнерские вещи. По крайней мере, если не будет их носить, сможет продать или сдать в комиссионный магазин.
11 ноября 2015 года, среда.
Дозвонилась до Марины Баташовой и сказала ей:
– Я совсем забыла о том, что месяц назад отправила в прокуратуру Москвы жалобу на «Арбат-сервис». Видимо, она уже дошла до межрайонной прокуратуры, и там начали расследование, и наш Ратушняк от греха подальше вообще решил унести ноги из нашего дома.
– Ну, это уже не важно, – отмахнулась Баташова. – Вам теперь надо готовить общее собрание в доме, чтобы выбрать новую управляющую компанию. В управе этот вопрос на контроле – грядёт зима, ваш дом не может остаться без управления.
– Вряд ли удастся собрать кворум на общем собрании в нашем доме, – усомнилась я. – Так что придётся управе назначать по конкурсу управляющую компанию в наш дом, и ещё неизвестно, кого найдут. А как вы смотрите, чтобы восстановить в нашем доме управляющую компанию «Арбат»? С юридической точки зрения, если «Жилищник» согласился с тем, что он не должен управлять нашим домом, значит, надо вернуть наш дом той компании, у которой её незаконно увели, а на тот момент это была управляющая компания «Арбат». Это уже проверенная компания, она у нас была, всё же лучше, чем незнакомая компания, да и ждать уже нельзя, вы сами говорите, что зима на носу. А вопрос всё не решается. Я уже три месяца не плачу за ЖКХ – не могу же я платить «Арбат-сервис», раз подала на него в суд! Давайте вернём ООО «Арбат».
– Нет, нет, ни в коем случае, – взвилась Баташова.
– Почему? Юридически всё правильно.
– Эта компания обанкротилась, – сердито отрезала Баташова и завершила разговор. Уж не знаю, чем ей не угодила компания «Арбат».
Но я всё-таки решила из любознательности проверить эту информацию и позвонила в ООО «Арбат».
– Это правда, что вы обанкротились?
– Ничего подобного. Кто вам такое сказал?
Я не стала называть Баташову, но описала ситуацию в нашем доме после ухода «Арбат-сервиса» и снова предложила им обратиться с письмом в Единый расчётный центр, чтобы восстановить управление нашим домом по решению суда.
– Тогда можно обойтись без проведения собрания, – объяснила я.
Однако там всё-таки не решились на это и тоже предложили мне провести собрание, от чего я отказалась.
12 ноября 2015 года, четверг.
Отвезла в Пресненский районный суд исправленные в соответствии с определением суда исковые заявления. До этого так и не дождалась от Авдеевой предложений, вернее то, что она мне прислала, повторяло другими словами то же самое, что она мне присылала раньше. Пришлось корпеть самой, отправила окончательный текст Авдеевой, но она так и не удосужилась прочитать, поэтому пришлось отдать в суд то, что составила сама, не дожидаясь, пока прочитает Авдеева. Да и вряд ли она что-то добавит.
К вечеру договорилась встретиться с Гришиной из Московского аналитического центра, которая встречалась на прошлой неделе в управе с советниками нашего района.
Узнала много интересного: в конце июня этого года, то есть четыре месяца назад, приняты новые изменения и дополнения к Жилищному кодексу о введении очно-заочной формы голосования, которая позволяет совсем уж упростить процесс проведения общих собраний в многоквартирном доме, но вводят уголовную ответственность за фальсификацию протоколов собраний.
В конце Гришина сказала мне, что сейчас жалобы на управляющие компании практически прекратились, зато потоком идут жалобы на устройство незаконных мансард на чердаках домов. Причём бороться с этим трудно, так как действуют юридически очень грамотно.
– Наверное, схема кем-то хорошо отработана, и вообще, такое впечатление, что действует единая рука. Земельные отводы под строительство теперь трудно получить, вот и захватывают крыши и чердаки, чтобы надстраивать над уже существующими домами новые этажи, – добавила я.
16 ноября 2015 года, понедельник.
С утра позвонила из управы Баташова и сообщила мне очередную важную новость:
– ТСЖ «Давыдов» уже не существует со 2 ноября. Сегодня ко мне приходили из Жилинспекции и сказали об этом. Я уже на оперативке сообщила об этом главе управы. Все уже в курсе, вам надо сегодня же позвонить Алле Павловне в ГУИС и срочно проводить собрание о выборе новой управляющей компании.
Я позвонила Анне Павловне, чтобы определиться с датой проведения собрания:
– Вы мне перезвоните послезавтра, а то у меня уже назначены два собрания, последнее – на 30 ноября. Скорее всего, с учётом того, что надо за 10 дней уведомлять, у нас будет собрание уже в декабре.
Вечером позвонила своей юристке Авдеевой:
– Похоже, что я ломлюсь в открытую дверь: управляющая компания «Арбат-сервис» сама ушла, а ТСЖ «Давыдов», которое я в исковом заявлении прошу ликвидировать, оказывается, со 2 ноября уже и так ликвидировано Регистрационной палатой. Что будем делать? Надо об этом говорить в суде?
– Зачем? Тогда исковое заявление теряет смысл, и дело закроют. Вы же подали иск раньше 2 ноября? – резонно возразила Авдеева. – Пусть всё остаётся как было.
18 ноября 2015 года, среда.
Вечером обнаружила в своём почтовом ящике послание от директора ООО «Арбат-сервис» Ратушняка. В письме он уведомлял меня о том, что с 1 ноября 2015 года он расторгает договор с ТСЖ «Давыдов» в связи с его ликвидацией, а также потому, что не может выполнять услуги по договорным обязательствам из-за накопленной задолженности собственников в сумме 529 112,60 руб. К письму приложена расшифровка задолженности по каждому собственнику на 1 ноября, из которой следовало, что почти все нежилые помещения на первом этаже, включая ИП Воробьёв, и примыкающие к ним помещения, в котором расположены кафе «Данкин и Донатс», музей телесных наказаний и, что удивительно, квартира № 3 в лице Тарасовой Надежды Валентиновны, задолжали «Арбат-сервису» за последние три месяца, а остальные просто ещё не успели заплатить за октябрь. То есть причина вовсе не в задолженности. Это ещё больше утвердило меня в мысли о том, что главную роль сыграло моё обращение в прокуратуру, после чего все подозреваемые дружно разбежались, как тараканы, и попрятались по углам.
Попыталась дозвониться к Ирине Покровской, но она упорно не поднимала трубку. Я перезвонила Гусевой, та сказала, что Ирочка дома, значит, специально не отвечает на мои звонки.
Позвонила в ГУИС Алле Павловне, она мне сказала, что завтра скажет мне о дате собрания, а пока она готовит извещения, которые отправит всем собственникам по почте, чтобы потом не было претензий о том, что кто-то чего-то не знал.
19 ноября 2015 года, четверг.
Ближе к обеду опять попробовала позвонить Покровской. На этот раз она взяла трубку и ответила на мой звонок.
– Я вчера получила письмо от «Арбат-сервиса». Вы не можете мне объяснить, что всё это значит? – спросила я.
– Это значит, что «Арбат-сервис» с 1 ноября уже не обслуживает наш дом, и надо провести собрание, чтобы выбрать новую управляющую компанию. Инициатор собрания – Тарасова, все уже подписали протоколы, – милым голосом ответила Ирина.
– А можно узнать, что за компания?
– ООО «РЕЛЕНА». А что вы так беспокоитесь?
– Не хотелось бы узнавать об этом последней. Вот вы хотите, чтобы вам доверяли, а сами опять шуршите у меня за спиной. Что это за «РЕЛЕНА»?
– Почему вы так со мной разговариваете? – оскорбилась Ирина. – Что значит шуршите? Надо ходить на собрания. А вы на собрания не ходите, а потом предъявляете какие-то претензии.
Я вежливо поблагодарила её и позвонила в ГУИС:
– Кажется, нас с вами уже опередили, – сообщила я.
– Я уже знаю, – ответила Алла Павловна. – Мы тоже получили уведомление. Но не собираемся признавать эти протоколы и будем всё равно рассылать свои сообщения о собрании.
– А что это за управляющая компания «РЕЛЕНА»? – спросила я.
– Эта компания зарегистрирована ООО «Арбат», как запасной аэродром. ООО «Арбат» собирало деньги с жителей, но за ресурсы не платило, оставляло у себя и перекидывало эти деньги в «РЕЛЕНУ». Теперь, когда у них перед ресурсными организациями накопились огромные долги, они объявили себя банкротами, перескакивают в «РЕЛЕНУ» и начинают всё по новой. Через пять лет опять, когда накопят долгов и в этой компании, они с деньгами соскочат, а старую обанкротят. Известная схема!
– Это я виновата, я была в ООО «Арбат», хотела восстановить их без собрания, по решению суда, но они предложили мне организовать собрание. Я отказалась, сказала, что собрание могу и с «Жилищником» провести, пришла к вам. А они позвонили Тарасову и предложили ему инициировать собрание в нашем доме! И как же быстро они сумели провернуть всю эту операцию с уведомлениями! – повинилась я.
Решила не оставлять просто так этого дела и отправилась в офис ООО «Арбат».
– Хорошо, что вы пришли, подпишите уведомление об очно-заочном собрании, – засуетилась юрист Наталья Алексеевна. – Вчера уже подписали уведомление Тарасова с сыном, Боровинских, Покровская, Никитина, Карапетян, Смирнова. Подпишите, что мы и вас уведомили о собрании и повестке дня.
– А как вам удалось найти Тарасову? – подозрительно спросила я, разглядывая реестр собранных подписей. – Это она сама подписала или опять Тарасов за неё? Знакомая подпись.
– Она сама, сама, – стала убеждать меня Наталья Алексеевна. – Такая рыженькая, с кудряшечками приходила.
Я промолчала: судя по фото в копии паспорта, которые я смотрела в материалах судебного дела, она стриженая брюнетка. Но, может, изменила причёску, покрасилась и завилась?
– А Никитина что, уже вернулась из США?
– Наверное, вернулась, а если не вернулась, то доверенность оставила, – немного смутилась и заюлила юристка.
– Да она не оставляла никому никаких доверенностей, и Карапетяна, который у вас подписался, ещё в суде уличили в том, что он представил чужое свидетельство. И вообще, я вижу, что у вас побывала вся эта компания, которая таскала меня по судам. Вы у них проверяли документы? Тарасова вам показывала свой паспорт?
Наверное, мои запросы показались Наталье Алексеевне чрезмерными. Она поджала губы и не стала ничего отвечать.
Я подписала ведомость о том, что я уведомлена, – куда было деваться? Но если управа серьёзно подойдёт к этому делу, протокол этого собрания могут признать недействительным. И тогда всё начнётся по второму кругу – споры между двумя управляющими компаниями, параллельные счета от обеих и т. д. Хорошо, если кто-то из них в качестве последнего аргумента не устроит потоп в доме, как это случилось в 22-м доме на Поварской!
23 ноября 2015 года, понедельник.
Открыв сегодняшнюю газету «Вечерняя Москва», узнала из неё, что вчера на 58-м году жизни скончался префект Центрального округа Виктор Фуер. Позвонила Лолите Каримовне, она подтвердила новость.
– Он вроде бы совсем не старый и выглядел крепким и здоровым мужчиной, отчего он умер? – спросила я.
– Сердце, инфаркт, – вздохнула Лолита и добавила нравоучительно: – Это значит, что всем нам надо себя беречь.
Я подумала, что, наверное, Виктора Фуера довели до инфаркта встречи с жителями, которые заканчивались, как правило, поздно вечером, на них ему приходилось терпеливо выслушивать всякие дурацкие выступления от вздорных тёток, они засыпали его тысячами поручений, которые надо было на следующий день разруливать, он, наверное, никогда не отдыхал, – есть от чего схватить инфаркт!
Но потом в другой газете прочитала, что скончался он предположительно от сердечного приступа на стадионе «Открытая Арена» во время футбольного матча между «Спартаком» и «Краснодаром».
В газетах о нём сообщали много хорошего. Виктор Семёнович Фуер родился 17 декабря 1956 года в Москве (через месяц ему бы исполнилось 59 лет!). Окончил Московский инженерно-строительный институт имени В. В. Куйбышева, с 1979 по 1988 год прошёл путь от мастера до главного инженера Советского района Москвы. С 1988 года работал заместителем председателя исполкома Советского района. Работал и в коммерческих структурах, был главой управы Гагаринского района, заместителем префекта и префектом Юго-Западного административного округа (где жил мэр Москвы Юрий Лужков). Он возглавлял Центральный округ с 18 декабря 2012 года (назначили аккурат на следующий день после дня рождения!). По количеству проживающих здесь людей – 750 тысяч – округ занимает 18-е место среди городов России. Плюс 3 миллиона гостей ежедневно. Витрина Москвы. За три года во всех районах центра столицы произошли качественные изменения. Сейчас Центральный округ считается лучшим в столице. Виктор Фуер твёрдо и профессионально решал все вопросы. Часто встречался с жителями. В своих последних интервью он жаловался, что нововведений по платным парковкам многие жители не понимали и не принимали, приходилось встречаться с жителями практически каждую неделю, и шёл сплошной негатив. «Не понимаем, не хотим никаких платных парковок!» – рассказывал Виктор Фуер. – И тут же слышались жалобы на то, что вся проезжая часть и все тротуары заставлены, ни пройти, ни проехать! А через полгода стали получать обратную реакцию от жителей: люди обращаются и просят сделать у дома платную парковку: «Пусть будет порядок!» Он действительно себя не щадил, работал без выходных, на износ, даже по ночам делал объезды территории. Он был первым, кто стал наводить порядок в ЖКХ, во всех районах ЦАО были созданы отделения государственного бюджетного учреждения «Жилищник». В них работали москвичи и жители регионов России. Для тех, кто приезжал и работал вахтовым методом, предоставлялось общежитие.
Но самое интересное – Виктор Фуер, оказывается, стал первым из столичных чиновников, кто не побоялся (так и написано!) начать снос незаконно возведённых мансард, пристроек, киосков. Ежегодно порядка четырёх тысяч объектов демонтировали в Центральном округе. Снос незаконно надстроенной мансарды на Фрунзенской набережной стал первым прецедентом в истории самостроя. Своих планов на мансарду застройщики не скрывали – хотели возвести двухэтажную гостиницу на 400 мест. Их остановили, а ремонт крыши провели за счёт городских средств. Думаю, что он задел интересы многих могущественных людей, задействованных в возведении мансард. Не случайно же прокурора Москвы сняли именно из-за покрывательства таких махинаций с ТСЖ. Сейчас уже не секрет, что их использовали для мошеннических операций по передаче в частную собственность чердаков, на которых возводились мансарды.
Последняя встреча префекта ЦАО с жителями состоялась в прошлый вторник в Мещанском округе. «Дело не в том, что он мог быстро и качественно решать хозяйственные вопросы. Он умел выстроить диалог между властью и жителями, – вспоминает глава управы Мещанского района Дмитрий Башаров. – За это его все уважали. Он был сильным и мощным человеком: решительным, последовательным, умеющим ответить за свои слова. Он показал, как можно сделать невозможное возможным. Светлая память!»
29 ноября 2015 года, воскресенье.
Сегодня в 17 часов состоялось собрание жителей нашего дома по выбору новой управляющей компании «РЕЛЕНА» взамен ушедшего из дома «Арбат-сервиса», которое было инициировано Виктором Тарасовым с компанией.
К сожалению, я не смогла присутствовать на этом собрании – мне пришлось дежурить у постели тяжелобольного родственника далеко за городом. Но я попросила проголосовать вместо меня на собрании своего хорошего знакомого, дав ему доверенность на голосование и соответствующие инструкции, чтобы он воздержался по всем поставленным на голосование вопросам. Но голосовать ему не пришлось – на собрании не оказалось кворума.
– Там были люди, представлявшие нежилые и часть жилых помещений, и у всех оказались большие претензии к председателю уже ликвидированного ТСЖ «Давыдов» Виктору Тарасову. Оказывается, он не только не имеет никакой доли в квартире, но даже не прописан в ней и вообще живёт в другом месте. Как же он мог быть председателем ТСЖ? – недоумевал мой знакомый. – Я так понял, что он всем чего-то наобещал, но ничего не выполнил. Ему стали предъявлять претензии, дело дошло чуть не до рукоприкладства. Тарасов, видимо, не ожидал такой обструкции. Я столкнулся с ним в подъезде, и он по дороге мне сказал, что всё уже решено: в доме будет «РЕЛЕНА». Но большинство присутствовавших на собрании, в основном это были собственники нежилых помещений, которые пришли в полном составе, высказались против этой управляющей компании. Тарасов оказался как волк на псарне, и собрание закончилось ничем – не оказалось кворума. Решили собраться на следующем собрании, которое проводит 7 декабря ГУИС, чтобы проголосовать за ГБУ «Жилищник».
– Неужели все на собрании выступили против «РЕЛЕНЫ»? – не поверила я своим ушам.
– Все, кроме Тарасова и ещё одного артиста, которому Тарасов, видимо, обещал урегулировать вопрос с хостелом в его квартире. Но недавно этот хостел закрыли из-за того, что в нём не оказалось запасного выхода на случай пожара. В доме есть чёрный ход, но его, оказывается, захватил ресторан «Пиросмани» и не собирается уступать его хостелу. «Мы с вами соседи, но на самом деле мы с вами враги», – сказал этот артист. Он был страшно расстроен и чуть не плакал. Его можно понять – он лишился своего очень выгодного бизнеса, – посочувствовал ему мой приятель.
Я насторожилась: недавно я по поручению управы проводила опрос по поводу хостелов и обзванивала соседей, в том числе позвонила и Боровинских.
– Всё, хостела уже нет! Я знаю, что вы написали на меня жалобу, и из-за вас его закрыли! – обрушился он на меня с обвинениями.
– Я ничего никуда не писала. Какое мне дело до вашего хостела, он вообще в другом подъезде, он мне совсем не мешает! И я вообще не против хостелов: если ваши соседи по подъезду не возражают, и слава Богу! – сказала я. Он в ответ бросил трубку.
Я ничего не могла понять. Конечно, у меня есть основания не очень хорошо к нему относиться – Боровинских, рассчитывая на помощь Тарасова в легализации своего заведения, согласился подписать исковое заявление, по которому меня таскали в суд. Тарасов ему не помог, и хостел всё равно закрыли, но при чём здесь я? Почему он считает, что я в этом виновата? – недоумевала я.
7 декабря 2015 года, понедельник.
Сегодня аномально тёплая погода и даже поставлен какой-то температурный рекорд – 8 градусов тепла, но пасмурно, сыро и ветрено, поэтому я весь день ходила как сонная муха. Но дел накопилось много: в 16 часов – предварительное заседание суда по моему иску к ТСЖ «Давыдов» и ООО «Арбат-сервис», а в 18.00 – собрание собственников дома по выбору управляющей компании, которое проводится по инициативе ГУИС.
Вообще-то, на заседании суда должна была присутствовать моя представительница Авдеева, но она позвонила, что у неё на это же время назначено заседание суда по другому делу. Она и сообщила мне о дате рассмотрения моего иска, о которой узнала в Интернете, почтового сообщения я опять не получила. После разговора с ней я тоже полезла в Интернет, но так и не поняла, откуда она взяла эту информацию. Зато узнала много другой любопытной информации: судья Карпова, которая ведёт моё дело, оказывается, недавно вышла из декретного отпуска, и вообще, в Пресненском районном суде недокомплект судей, так как недавно лишились своих полномочий пятеро судей, которые выносили приговоры правозащитникам по «Болотному делу» и по скандальной телепередаче «Дом-2», которую вела Ксения Собчак. Однако Ксюшу голыми руками не возьмёшь, видимо, она в полной мере унаследовала гены своего папы, бывшего адвоката, известного политика Анатолия Собчака. Ещё одна судья, по совместительству – заместитель председателя Пресненского районного суда Печенина – скоропостижно скончалась на рабочем месте в возрасте 52 лет. Просто мор какой-то напал на этот суд!
Я приехала в Пресненский суд пораньше, чтобы в случае чего успеть на собрание к 18 часам. Оказалось, что судья Карпова на больничном, принял её помощник, здоровенный детина двухметрового роста. Говорят, что помощники судей часто со временем сами становятся судьями. Этот с внушительной внешностью, наверняка будущий судья. А может, он бывший судья? Куда-то ведь надо пристраивать уволенных из-за Ксюши Собчак судей!
Помощник спросил, нет ли у меня дополнительных материалов или заявлений. Я сказала, что не получала повестку по почте и думаю, что ответчики её тоже не получили и поэтому не пришли на сегодняшнее заседание. Помощник очень удивился, даже показал мне журнал, в котором было отмечено, что повестки отправлены. Следующее заседание суда он назначил на 21 января уже нового, 2016 года.
В суде я управилась быстро и успела вовремя прийти на назначенное на 18 часов общее собрание жителей нашего дома по выбору новой управляющей компании. Оно проходило в помещении управы, в отделе Инженерной службы (ГУИС), которая выступила инициатором проведения собрания как представитель собственника помещений в нашем доме, принадлежащих городу. К моему удивлению, на собрание пришли только собственники нежилых помещений. От жилых квартир была только я, хотя обещали прийти и артист Боровинских, и Ирина Покровская, с которыми я предварительно согласовала их включение в Совет многоквартирного дома. Видимо, Виктор Тарасов опять что-то затеял и решил сорвать собрание, но кворум сегодняшнего собрания – более 50 % площадей – был достаточным, и Алла Павловна объявила, что собрание правомочно. Она предложила выбрать председателя и секретаря – председателем Евгению Котову, собственницу нежилого помещения на первом этаже нашего дома, где располагается грузинское кафе «Пиросмани». Себя Алла Павловна скромно предложила в качестве секретаря, который впоследствии оформит протокол и направит его в Жилинспекцию.
С самого начала я почувствовала какое-то напряжение вокруг своей персоны. Пришедшие на собрание собственники нежилых помещений как-то угрюмо и недоброжелательно посматривали в мою сторону. За исключением блондинки Котовой, все они оказались знойными кавказцами – осетинами и грузинами. Я вспомнила, что все российские воры в законе грузинского происхождения, потому что отличаются особой жестокостью, и невольно поёжилась. Но все присутствующие мужчины, хоть и косились на меня, хранили молчание. Самой «кровожадной», как это ни удивительно, оказалась Женя Котова, миловидная пухленькая блондинка средних лет. Бросая на меня свирепые взгляды, она сообщила присутствующим:
– Этот новый собственник Павлов из восьмой квартиры вконец обнаглел: он написал жалобу на наше кафе в Министерство по чрезвычайным ситуациям, те приехали, всё во дворе разломали, убрали забор, а Мосжилинспекция наложила на нас огромный штраф за перепланировку и требует, чтобы мы убрали вентиляционные системы на фасаде дома. Ну, если этот Павлов такой крутой и работает в ФСБ, он что, не мог прийти к нам и договориться по-человечески, спросить, может, ему надо кого-то убить, закопать, отравить, наконец. Почему он сразу пишет в МЧС?
– Министру МЧС, – поддакнул ей кто-то из присутствующих.
– А кто такой Павлов? – поинтересовалась я. Я уже слышала эту фамилию от своего представителя, который был на прошлом собрании. Среди собственников нашего дома такой фамилии не значилось.
– Так вы же сами с этим Павловым и написали эти жалобы, – взвилась блондинка.
– Но я не писала никаких жалоб, тем более в МЧС. Тем более министру по чрезвычайным ситуациям, – испуганно сказала я.
– Ну да, вы думаете, мы ничего не знаем? Я выяснила, что жалобу на сайт правительства Москвы и МЧС написали вы с Павловым. Под ней стоит и ваша подпись, – загалдели присутствующие.
– Вы знаете, недавно и Боровинских тоже мне сказал, будто по моей жалобе закрыли его хостел. Не знаю, кто в нашем доме этим занимается? Я жаловалась на ТСЖ и управляющую компанию и даже подала на них в суд, но я не писала никаких жалоб на нежилые помещения. Когда-то я жаловалась на кафе «Евразия», которое по ночам устраивало дискотеки под моей квартирой, но это было давно, теперешнее кафе меня никак не беспокоит, я даже не жаловалась на вентиляционный короб, который круглосуточно гудел под моим окном, – поставила на окно тройной стеклопакет, а уж на то, что установлено в другом подъезде, тем более не стала бы жаловаться! Уверяю вас, что жалобы писала не я, а кто-то другой под моим именем!
– Ну это просто Санта-Барбара! – сказала Алла Павловна, которая с интересом наблюдала за нашей перепалкой.
Выяснилось, что от моего имени поступили жалобы на сайт правительства Москвы и на имя министра МЧС на все нежилые помещения, расположенные в нашем доме: на вентиляционные системы, незаконно установленные на фасаде дома, самовольный захват чёрного хода рестораном «Пиросмани», несанкционированное устройство дополнительного входа в кафе «Данкин и Донатс» и музей телесных наказаний в подвальном помещении. Конечно, это безобразие, и, наверное, этот Павлов прав. Но почему он пишет свои жалобы от чужого имени и натравливает на меня этих опасных соседей?
Оказалось, что Павлов – зять той самой Тамары Хачатуровны, которая вместе с дочерью недавно приобрела 8-ю квартиру в соседнем подъезде. Возможно, что квартиру купил тот же Павлов, но оформил её на свою тёщу, чтобы самому не светиться. Ну и заодно решил навести порядок в доме и во дворе. Честь ему и хвала! Только пусть подписывается сам.
Я пообещала своим грозным соседям, что напишу заявление в прокуратуру с просьбой разобраться, кто пишет жалобы от моего имени. После этого свирепости у них немного поубавилось, и мы уже совершенно мирно утвердили государственную управляющую компанию «Жилищник района Арбат» вместо ушедшей частной компании «Арбат-сервис».
После голосования я спросила Аллу Павловну, не грозит ли нам опять такая ситуация, что будут приходить счета от двух управляющих компаний – ГБУ «Жилищник» и «РЕЛЕНА», но она сказала, что это исключено, так как на собрании с «РЕЛЕНОЙ» не было кворума, и вообще были какие-то нарушения по срокам уведомления жителей о собрании.
На этом собрании очень многое прояснилось. Например, что Тарасов требовал от «Арбат-сервиса» обналичить деньги, которые нежилые помещения по завышенным ставкам обещали перечислять на капремонт ТСЖ «Давыдов». В обмен на это обещал дать согласие ТСЖ от имени жителей узаконить все незаконные переустройства, сделанные рестораторами в нашем доме. Он заявил им, что эти деньги пойдут на благоустройство дома, в чём я очень сильно сомневаюсь. Иначе не делал бы этого без ведома жителей и с помощью подложного протокола, который отправил в Жилинспекцию. Ратушняк, видимо, смекнул, что дело уже получило огласку, и счёл за благо унести ноги из нашего дома, хотя и не собирался этого делать раньше.
– Тарасов думал, что никто от нежилых помещений сегодня не придёт на собрание, а мы все пришли! И навязать нам опять то, что они решат на своём междусобойчике, им не удастся! – торжественно подвела итоги собрания Евгения Котова, которую по её же просьбе избрали председателем Совета многоквартирного дома.
Я подумала, что теперь, наоборот, мы навяжем свою волю остальным, но, наверное, это будет хорошо. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Когда я вышла на улицу после собрания, погода мне показалась уже совсем не такой мерзкой, какой казалась раньше. На Арбате ярко светились витрины, украшенные новогодней рекламой. Сегодня, кажется, праздник Хануки, который считается Новым годом по одному из восточных календарей. Говорят, то, что произошло в этот Новый год, будет продолжаться весь год. Видимо, в новом году мне опять придётся ходить по судам и участвовать в разных собраниях. Но надеюсь, что теперь на них уже я буду хозяйкой положения. И вообще, люди, если они живут по совести, не должны бояться никаких дурных предзнаменований, потому что всё, что происходит в нашей жизни, – всегда к лучшему.
Хотелось бы на этой ноте закончить историю, которая продолжалась в нашем доме почти два года, но, к сожалению, на этом она не закончилась. Уже на следующий день мне позвонил Боровинских и, заикаясь от возмущения, стал обвинять меня в том, что я вчера присутствовала на собрании.
– Вы связались с этой чёрной мафией, Вы с ними заодно, вместе с ними! – кричал он в трубку. – Они отобрали у жителей чёрный ход, из-за этого закрыли мой хостел, а вы вместе с ними! И председателем Совета многоквартирного дома вы выбрали хозяйку кафе «Пиросмани», которая не хочет освобождать чёрный ход! А вдруг случится пожар, и жители не смогут выйти из своих квартир, это вы будете виноваты в этом!
– А кто мешал вам прийти на это собрание и выбрать другого председателя Совета нашего дома? – спросила я. – От жилых помещений пришла на собрание только я одна, и собственники нежилых помещений выбрали Евгению Котову, потому что их оказалось большинство. А вы бы хотели, чтобы я сражалась с этой, как вы говорите, чёрной мафией? Кстати, на собрании выяснилось, что от моего имени пишут жалобы не только на вас, но и на них тоже. Кто-то, видимо, хочет натравить на меня всю эту арбатскую мафию. Интересно было бы узнать, кто занимается всей этой писаниной от моего имени? Между прочим, я уже отправила заявление в прокуратуру, чтобы выявили и наказали этого писателя!
Боровинских ещё что-то возмущённо бормотал в трубку, грозился вместе с Тарасовым оспорить результаты вчерашнего собрания. Он всё ещё надеется, что Тарасов поможет ему очистить чёрный ход и он сможет вновь открыть свой хостел, который закрыли из-за отсутствия запасного выхода, захваченного «Пиросмани». Видимо, он не собирается сдаваться. Только вот и я вовсе не собираюсь вмешиваться в их разборки. Так что история нашего дома ещё продолжается. Но пока я поставлю в этой истории точку. Или многоточие… И продолжу повествование уже в другой книге.
